|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Резюме:
Добро пожаловать на праздничное шоу Джинни Уизли, состоящее из трех частей! (Часть вторая)
Рождество в Норе, 1997: краткое изложение событий в Хогвартсе, взгляд на развивающиеся отношения Джинни и Сьюзен и взрыв, который потряс праздничное празднование.
Записи:
Джоан Роулинг и любые другие соответствующие аффилированные лица, очевидно, владеют правами на Гарри Поттера и вселенную Гарри Поттера. У меня нет ничего, кроме вставленных оригинальных персонажей / концепций сюжета. Я не зарабатываю на этом денег. Это просто фанатская работа.
Я хотел бы выразить огромную благодарность замечательным людям, которые согласились помочь мне просмотреть предыдущие главы, чтобы выявить все досадные ошибки, которые я больше не вижу. Спасибо вам: Amelia_Davies_Writes, GalaxyNightangale и всем остальным, кто указал на мои грамматические ошибки через discord.
И огромное спасибо Греке за то, что согласилась прочитать и протестировать новые главы, Джинни за то, что помогала мне воплощать идеи в жизнь, пока я работал над этим чудовищем, и Инви, которая уже несколько раз не давала мне удалить эту историю. Я очень ценю вашу помощь.
Текст главы
На следующее утро Джинни проснулась от запаха завтрака, доносившегося из кухни по коридору, и с удивлением обнаружила, что они со Сьюзен ни на пару сантиметров не сдвинулись с места со вчерашнего вечера. Несмотря на их многочисленные сексуальные контакты за последние несколько месяцев, они ни разу по-настоящему не спали вместе, поэтому она не была уверена, чего ожидать. Раньше ей говорили, в основном от Гермионы, что она немного агрессивна во сне. Она была печально известной воровкой одеял, каталась по полу и часто пинала всех в радиусе метра. Очевидно, как и могло показаться, оргазм, а затем то, что она свернулась калачиком рядом со Сьюзен, успокоили ее в достаточной степени, чтобы предотвратить хаос.
Блядь, мы устали больше, чем я думала, подумала Джинни, почувствовав, как Сьюзен проснулась в ее объятиях.
Они счастливо лежали так несколько минут, ни один из них не произносил ни слова, просто наслаждаясь спокойствием и уютом, лежа в объятиях друг друга и будучи благодарными за то, что они есть друг у друга. Если бы Джинни попросили описать, что она чувствовала к Сьюзен, она бы ответила, что "она была для нее всем" и что "она не могла представить себе жизнь без нее". Она рассказала об этом Сьюзен в начале первого семестра, и Сьюзен сказала Джинни, что заботится о ней больше, чем о ком-либо другом. Они обе знали, что чувствуют, но им еще предстояло сказать друг другу самое важное.
Было странно бояться слова, позволять ему иметь над тобой такую власть, когда на самом деле его следовало бы принять с радостью. В конце концов, это была самая приятная вещь, которую ты мог кому-то сказать. Но, несмотря на это, Джинни слишком нервничала, чтобы признаться Сьюзен в любви. Она не боялась, что Сьюзен отвергнет ее. По тому, как Сьюзен смотрела на нее, по тому, как она открывала рот, колебалась и закрывала его снова, Джинни поняла, что она думает о том же. Это было не потому, что Джинни тоже не была уверена, любит ли она ее. Сьюзен была для нее домом, она была тем местом, которому Джинни принадлежала. Она хотела проводить с этой девушкой все свое время, и Сьюзен была первой, к кому она побежала, когда ей нужно было поговорить. Она знала, что та хотела остаться с ней, что она хотела прожить жизнь с этой невероятной женщиной, которая придавала ей уверенности в том, что она может быть самой собой, и которая так прекрасно дополняла ее жизнь. Она просто боялась — без всякой логической причины, вероятно, как и большинство людей.
Пожелав друг другу доброго утра, две девушки наконец-то выбрались из-под теплых простыней и вернули кровати ее обычный размер. Сьюзен бросила подушку на свободную кровать и откинула одеяло, явно осознавая, что они поддерживают порядок, но никак это не комментируя. Затем они переоделись в пижамы и отправились завтракать к родителям Джинни.
— Доброе утро, девочки, — сказал Артур с гораздо большей энергией, чем следовало бы по утрам.
— Доброе утро, — хором повторили девочки, подходя к столу, выдвигая стулья и усаживаясь на них одинаковыми движениями.
— эй! Не отнимайте у нас немного времени, — раздались два слаженных голоса из кухонного проема. Фред и Джордж только что вошли в "Нору" и начали снимать пальто.
— Нам потребовались годы, чтобы усовершенствовать наши синхронизированные методы. Конечно, вы двое могли бы просто надеть одинаковые наряды, — сказал Фред, подмигнув сестре и улыбнувшись ей.
— Но как же тогда мы их различим, Фред? — Спросил Джордж с притворным беспокойством
— Фред! Джордж! — Джинни вскочила со своего места и подбежала к своим братьям-близнецам, которые отряхивали друг с друга снег, и обняла их обоих. Несмотря на то, что она общалась с ними в течение всего учебного года, покупая в их магазине приколов все необходимое для участия в "восстании ОД", она редко видела их лично.
— Да, это мы, — радостно сказал Фред, обнимая ее в ответ и начиная стаскивать ботинки.
Джинни широко улыбнулась, вернулась на свое место и с жадностью принялась за блюдо, которое приготовила миссис Уизли.
— Я думала, вы придете только завтра, — сказала миссис Уизли, и ее лицо озарила широкая улыбка, когда она подошла, чтобы поцеловать их обоих в щеку.
— И мы не сможем отведать потрясающие завтраки, которые вы готовите на рождественских каникулах? — Сказал Джордж, направляясь на кухню. — Ни за что!
— Доброе утро, мальчики! — Артур просто сиял, складывая журнал, который читал, и рассмеялся, когда Фред и Джордж обняли его, когда он сидел рядом. — Какой чудесный сюрприз! У вас теперь выходной до Рождества?
— Вроде того, — ответил Фред, хватая ломтик бекона с тарелки в центре стола и откусывая кусочек. — Просто сократили время работы. Сегодня мы будем работать с 11 утра до 4 вечера, но в канун Рождества и в сам день Рождества мы закрыты.
— Итак, мы вернемся сегодня после работы и останемся еще на одну ночь, — продолжил Джордж фразу брата, взяв себе ломтик бекона, прежде чем переключить свое внимание на Сьюзен. — Сьюзен, мы так давно не виделись!
Сьюзен тихо сидела за столом на протяжении всего разговора; на ее лице расплылась широкая улыбка, когда она с интересом наблюдала за происходящим. Ей всегда нравились близнецы Уизли в школе, но она никогда не видела, чтобы столько Уизли общались одновременно. Это была шумная, смешная, любящая и самая фантастическая семейная ситуация, частью которой она когда-либо была.
— Да, так и есть, — сказала она, почти нервно улыбнувшись близнецам, и Джинни ободряюще толкнула ее ногой под столом. Она знала, что с ее семьей может быть нелегко справиться, если ты к ней не привык.
Фред и Джордж обошли стол и обняли Сьюзен за плечи одной рукой, продолжая держать бекон в другой.
— Никто не ускользнет от приветственных объятий Уизли, — пошутил Фред, сжимая плечо Сьюзен, а затем направился к своему обычному месту. И он, и Джордж наполнили свои тарелки и приняли чай, который начала раздавать миссис Уизли.
— Я надеюсь, вы обе хорошо выспались, — улыбнулась миссис Уизли, подавая девочкам чай и усаживаясь на свое место. — Вы обе спали как убитые! Я не слышала ни звука — бедняжки, вы, должно быть, так устали.
— О да, я прекрасно выспалась, — ответила Сьюзен, намазывая тост маслом и легонько подталкивая Джинни под столом по ноге. Они обе старались не рассмеяться над словами ее матери; прошлой ночью они были какими угодно, но только не тихими.
— Да, — согласилась Джинни, потянувшись за чаем. — Между экзаменами и всем остальным я была измотана.
— Что еще? — спросила миссис Уизли, приподняв бровь и держа в руках чашку с чаем. Артур был занят приготовлением чая и, казалось, не замечал, что обстановка за столом вот-вот изменится.
— Ну да, — несколько удивленно ответила Джинни. Учитывая количество проблем, которые они создали за последние четыре месяца в Хогвартсе, она просто предположила, что ее родители слышали об этом. От нее не ускользнула озорная улыбка, которой близнецы обменялись при таком повороте разговора. — С армией Дамблдора мы просто занимались организацией и наведением порядка в замке.
— Какие именно? — Голос миссис Уизли понизился, и Джинни поняла, что либо ее родители понятия не имели, чем они занимались весь семестр, либо ее отец проделал отличную работу, скрывая письма от школы. Судя по приятному и спокойному выражению лица ее отца, когда он насвистывал маггловскую рождественскую песенку и намазывал маслом свой тост, она предположила, что это первое из двух.
— По-всякому, — неопределенно ответила Джинни, подцепляя джем, который Сьюзен доедала, чтобы намазать на тост.
— Джиневра Уизли, ответь на вопрос. — Миссис Уизли теперь строго смотрела на нее поверх своей кружки, ее спина была прямой, а тон серьезным.
— Да, Джиневра Уизли, ответь на вопрос, — поддразнил ее Фред, сверкнув жемчужно-белыми очками. Джинни бросила на него сердитый взгляд. Она начинала думать, что ее братья, вероятно, были единственными людьми за столом, кроме нее и Сьюзен, которые знали, что задумал ОД.
— О, успокойся, мам, — пожала плечами Джинни, возвращая внимание к своей тарелке и игнорируя брата. Ее не смутил строгий тон матери. За эти годы она слышала это бессчетное количество раз из-за двух придурков, сидевших напротив нее. — Так, мелочи, ничего серьезного. Мы тренировались, отрабатывали оборону и, знаете, пытались помешать Кэрроу приставать к младшим детям—
— И взрывали бомбы-вонючки, — Джордж передразнил ее голос, прежде чем съесть еще бекона.
— И пытались украсть меч, — добавил Фред, отхлебывая чай.
— Пытались украсть меч?! — выпалила миссис Уизли, и Джинни метнула на братьев яростный взгляд. Она знала, что они делают это только для того, чтобы позлить мать, и что они не хотели причинить ей никакого вреда, но все равно это невероятно раздражало.
— Да ладно, это не секрет. Все знают, — закатил глаза Фред, увидев убийственный взгляд Джинни.
— Меч? Вы имеете в виду меч Гриффиндора?! Ты понимаешь, что посещаешь школу, за которой наблюдают пожиратели смерти? — недоверчиво спросила миссис Уизли, так резко поставив чашку на стол, что содержимое выплеснулось через край.
— Кэрроу нас не поймали, — парировала Джинни, разочарованно откладывая тост в сторону, все еще искоса наблюдая за братьями, которые сидели, откинувшись на спинку стула, и наслаждались только что начавшимся шоу. — Никто из Пожирателей Смерти не знал об этом! Это было в кабинете Снейпа — мы почти справились с этим до последней секунды. И Снейп не хотел выглядеть идиотом, поэтому, очевидно, никому не рассказывал, что его чуть не ограбили студенты. Вероятно, это выглядело бы плохо в глазах Сами знаете Кого, поэтому он промолчал, и мы остались после уроков только с Хагридом.
— Мы!? — Голос миссис Уизли стал громче, и Артур, наконец, перестал напевать и обратил на это внимание. Она повернулась к мужу с некоторым отчаянием в голосе. — Артур! Ты слышал, что только что сказала твоя дочь?! Одно дело — совершить какую-нибудь глупость в одиночку, Джиневра Уизли, и совсем другое — вовлечь в это своих друзей! Ты понимаешь, что директор Снейп — пожиратель смерти, что он убил Дамблдора?
— да! — Джинни раздраженно откинулась на спинку стула. — Конечно, я это знаю! Все пришли сюда по своей воле!
Джинни почувствовала, как Сьюзен положила руку ей на бедро под столом, пытаясь сохранить спокойствие.
— Артур, скажи что-нибудь! — практически закричала миссис Уизли, переводя взгляд с дочери на мужа.
— Зачем ты крала меч? — Спросил Артур, наклонившись вперед и положив локти на стол. Его голос был искренним, и в нем звучало неподдельное любопытство.
— О, ради всего святого, Артур, я не это имела в виду! — закричала миссис Уизли, и ее раздражение взяло верх, когда она потеряла контроль над своим голосом.
— Потому что Гарри это нужно! Нет! — крикнула в ответ Джинни, свирепо глядя на мать и сжимая руки в кулаки. Она уже была готова прервать этот разговор и выйти из кухни. — Я знаю, что ты думаешь обо мне только как о своей неспособной маленькой девочке, но это не так!
Близнецы нервно переглянулись. Этот спор значительно превзошел то, что они намеревались начать. Они всего лишь хотели немного взбаламутить ситуацию, разозлить свою мать и, может быть, посмеяться над самыми нелепыми выходками, которые Джинни и ОД устраивали в школе. Оглядываясь назад, я понимаю, что с их стороны было глупо думать, что разговор об этом закончится хорошо. Разговор быстро перешел в спор о войне, в частности, об участии Джинни в этой войне. Фред и Джордж оба знали, что их матери было трудно смириться с участием своих детей, поэтому они должны были предвидеть, что все закончится плохо, и теперь они оба ругали себя за это.
— Ты прекрасно знаешь, что я не считаю тебя неспособной! — в голосе миссис Уизли звучала резкость.
— Тогда перестань так со мной обращаться! — Закричала Джинни, отодвигая стул и вставая из-за стола.
— Ты все еще несовершеннолетняя, Джинни! Я не обращаюсь с тобой как с неспособной; я обращаюсь с тобой как со своим ребенком — и я хочу для тебя только самого лучшего!
— Но никто из нас больше не может позволить себе быть гребаными детьми! — Джинни практически закричала, наклонившись вперед и положив руки на стол. — Я несовершеннолетняя уже восемь месяцев! Ты действительно думаешь, что это имеет значение в такое время? Мы знаем, насколько опасен Снейп. Мы были в школе последние четыре месяца, сталкиваясь с ним и с мучениями проклятой Кэрроу — мы же не полные гребаные идиоты! Все, кто имеет к этому отношение, пришли сюда, потому что они этого хотят, потому что они хотят помочь, потому что они понимают последствия поражения в этой войне!
Джинни тяжело дышала. Она знала, что если продолжит кричать, то только навредит своему делу. Это делало ее похожей на ребенка, какой ее мать, очевидно, все еще считала ее. Ей нужно было успокоиться. Сделав глубокий вдох, она сумела взять под контроль свои бушующие эмоции и убрала руки со стола, выпрямившись, прежде чем продолжить тихим и серьезным тоном.
— Перестань обращаться со мной как с ребенком и начни относиться ко мне как к человеку, который будет участвовать в этой войне, потому что я буду участвовать, хочу я того или нет, — Джинни замолчала и схватилась за штаны, стараясь сохранить спокойствие. — Я знаю, тебе трудно это принять, но я собираюсь помочь. Я собираюсь бороться. Я собираюсь сделать все, на что я способна, чтобы помочь выиграть эту войну. Я не собираюсь бросать своих друзей или семью, я не собираюсь сидеть в стороне, надеясь, что грязную работу сделает кто-то другой. Ты не для этого меня растила; ты научил меня отстаивать то, что правильно, независимо от того, что легко, защищать своих друзей и заботиться о них. Заботиться о своей семье. И это именно то, что я собираюсь делать.
Миссис Уизли молчала. Ее глаза расширились от шока из-за вульгарности, слетевшей с уст дочери, но она была ошеломлена представшим перед ней образом. Ее малышка, ее единственная дочь, яростно стояла у стола, говоря спокойно, ответственно и с непоколебимой решимостью. Миссис Уизли не могла этого осознать. Ее разум отказывался это принять.
Когда моя малышка успела вырасти? Она задумалась, крепко сжимая в руках скатерть, не в силах сформулировать ответ и не желая признавать, что ее дочь больше не ребенок.
Джинни пристально посмотрела на мать, когда та встала со своего места, затем спокойно повернулась и пошла вверх по лестнице. За кухонным столом воцарилась тишина. Все они смотрели вслед Джинни, пока не услышали знакомый звук открывающейся двери ее спальни, и ждали взрыва, но этого не произошло. Год назад Джинни захлопнула бы дверь и целый час шумела бы, чтобы все в доме знали, что она расстроена. Сегодня царила тишина.
Джинни только что выиграла спор, и все это знали. Она успокоилась, говорила четко и логично и отстаивала мораль, которую проповедовала ее семья и которой ее учили с самого рождения. Несмотря на отборные выражения и очевидное напряжение, которое это вызвало у его жены, Артур не мог сдержать чувства гордости, которое переполняло его, когда он увидел, какой молодой женщиной стала его маленькая дочь.
Поскольку молчание продолжалось, а за столом воцарилась неловкость, Сьюзен неловко пошевелила пальцами ног и огляделась по сторонам. Артур откинулся на спинку стула со странным выражением гордости на лице. У близнецов были виноватые лица из-за того, что они начали спор, а миссис Уизли все еще крепко сжимала скатерть в руках, стиснув зубы. После того, как прошла целая минута молчания, Сьюзен решила извиниться.
— Тааак... — неловко произнесла она, кладя салфетку, которая лежала у нее на коленях, обратно на стол. — Я думаю, я... я просто пойду проверю, как она.
Медленно поднявшись из-за стола, Сьюзен остановилась, когда Артур наконец заговорил.
— Она больше не ребенок, Молли, — в его голосе звучала гордость, но была такая тяжесть, что у Сьюзен защемило сердце. — И мы должны принять это и поддержать ее, потому что она все равно собирается помочь.
Не желая вмешиваться в дальнейшие семейные дела, Сьюзен поднялась со своего места и поднялась по лестнице в комнату Джинни. Джинни услышала, как хлопнула дверь, подняла голову с подушки и увидела, что в комнату входит Сьюзен, а затем глубоко вздохнула.
— Сьюзан, прости, — Джинни села на кровати, когда Сьюзан приблизилась к ней. — Тебе не нужно было этого видеть. Иногда мы с мамой не совсем понимаем друг друга, и я ничего не могу с собой поделать.
— Не тебе говорить, — фыркнула Сьюзен, забираясь на кровать перед Джинни и повторяя ее позу, усаживаясь по-турецки. Они были так близко, что их колени соприкасались. Сьюзан наклонилась вперед и положила руки по обе стороны от головы Джинни, положив большие пальцы ей на виски и сведя их лбы вместе. — Я думаю, ты действительно хорошо держалась — ты знаешь, что твой отец поддерживает тебя. Я думаю, он гордится тобой за то, что ты отстаиваешь справедливость.
— Я знаю, — выдохнула Джинни, закрывая глаза и расслабляясь под прикосновениями Сьюзен.
— И ты знаешь, что твоя мама просто беспокоится о тебе, — продолжила Сьюзен, нежно поглаживая висок Джинни.
— Да, — Джинни снова вздохнула, делая глубокие вдохи, как Сьюзен учила ее за последние несколько месяцев, чтобы успокоить сердцебиение. — Я знаю, что у нее добрые намерения.
— Ммм, — тихо пробормотала Сьюзен, прежде чем скользнуть руками по шее Джинни и опуститься ей на плечи, все еще поддерживая контакт их лбов. — Со временем она придет в себя, просто ей сейчас тяжело. Ты ее единственная дочь и младший ребенок. Это двойной удар, если таковой вообще был.
— Ммм, — рассмеялась Джинни, и улыбка тронула ее губы.
Пальцы Сьюзен массировали плечи, снимая напряжение с ее тела, и она почувствовала, что снова может дышать. Обычно Джинни требовалось несколько часов, чтобы успокоиться самостоятельно. Хотя ей и удавалось сдерживать свой нрав и не устраивать истерик внешне, она все еще пыталась по-настоящему успокоиться внутри, но от прикосновения Сьюзен она уже растаяла, превратившись в лужицу. Она точно знала, как справиться со вспыльчивым характером Джинни и вернуть ее на Землю.
— Спасибо, — прошептала Джинни.
— В любое время, — улыбнулась Сьюзен, когда Джинни, наконец, открыла глаза и выглядела на десять тысяч уровней спокойнее.
— Не знаю, что бы я без тебя делала, — сказала Джинни, потянулась к щеке Сьюзен и, наклонившись, нежно поцеловала ее.
— Да, это так, — прошептала Сьюзен в перерыве между их поцелуями. — Ты бы сидел здесь, погруженная в свои мысли, и часами закатывала бы истерику.
Джинни фыркнула и притянула Сьюзен к себе еще крепче, наклоняя голову, чтобы поцеловать ее поглубже, когда услышала, как дверь в ее спальню со скрипом отворилась, а вслед за этим раздался голос.
— Джинни, я... — Джордж остановился на полуслове, стоя в полуоткрытом дверном проеме и глядя на двух девушек, которые, скрестив ноги, сидели перед ним на кровати, и которых он, несомненно, только что застукал целующимися.
И одна из них была его сестрой.
Джинни и Сьюзен отпрянули друг от друга, как только услышали шум, но они не были глупцами — они знали, что Джордж их заметил. Выражение его широко раскрытых глаз и тот факт, что его рот все еще был приоткрыт после того, как он оборвал фразу, были тому подтверждением. Джинни почувствовала, как ее лицо залилось краской, а пульс участился, когда она попыталась напрячь мозги в поисках ответа, но единственное, что ее мозг, казалось, был способен придумать, это: Блядь, блядь, блядь, блядь, блядь, блядь, блядь, блядь, блядь, блядь, блядь!
Она сидела, застыв на кровати, крепко вцепившись руками в простыни по обе стороны от себя, и в ужасе смотрела на лицо брата. Сьюзен, раскрасневшаяся, тихо сидела перед ней, без сомнения, сожалея о том, что не заперла дверь. Она смотрела на Джинни, удивленно приподняв брови, и ждала, как та отреагирует.
На этот раз Сьюзен не придет ей на помощь, как в случае с Невиллом. Это была семья, и Сьюзен бесчисленное количество раз заявляла, что, хотя она и поддержит Джинни и будет рядом с ней, что бы ни случилось, Джинни должна рассказать об этом своей семье. Она бы не играла здесь главную роль, у нее была бы роль второго плана.
Джинни наблюдала, как ошеломленное выражение начало исчезать с лица Джорджа, его рот медленно закрылся, а бровь изогнулась дугой, когда шестеренки в его голове начали вращаться. Она видела, как он мысленно складывает все воедино, пока его не осенило. Затем он быстро прошел в ее спальню, закрыл за собой дверь и наложил заглушающее заклинание и запирающие чары. Он двигался так быстро, что Джинни даже не заметила, как он вытащил палочку, которая теперь была у него в руке. Прежде чем она успела моргнуть или вымолвить хоть слово, он сократил расстояние между ними и, присев на корточки, обнял ее.
— Джинни, я не знал. Ты могла бы мне сказать. — Джордж крепко обнял ее и тихо проговорил: — Джинни, мы с Фредом всегда рядом с тобой. Если тебе что-нибудь понадобится, просто дай нам знать — мы оба любим тебя и поддерживаем, и мы всегда рядом. Тебе не нужно прятаться от нас, Джин — мы любим тебя и принимаем такой, какая ты есть.
Мозг Джинни не мог обработать эту реакцию, и она почувствовала, как у нее сдавило грудь, когда волна эмоций захлестнула ее. Тошнотворное чувство, которое нарастало в животе, прекратилось, и она почувствовала, как глаза защипало от слез, когда она попыталась принять происходящее.
Она всегда знала, что Джордж и Фред примут ее. Из всех членов ее семьи именно этим двоим она меньше всего боялась рассказывать. Но видеть это сейчас, слышать его слова и знать, что это правда, было невыносимо. Ее плечи затряслись, тело обмякло, и она обняла Джорджа и крепко прижала его к себе. Она знала, что заливает слезами его рубашку, но ей было все равно. Она была слишком потрясена, чтобы говорить. Не в силах выразить словами, как много значили для нее его слова, что его принятие было подобно снятию тяжелого бремени с ее плеч.
— Все в порядке, Джин, — сказал Джордж, когда она наконец позволила ему отстраниться. Он одарил ее доброй и понимающей улыбкой, прежде чем смахнуть последнюю слезинку с ее щеки. Он не ожидал, что она что-нибудь скажет. Он знал, что это тяжело. Он повернулся к Сьюзен, которая сидела, подтянув колени к груди и прижав руку ко рту, а ее глаза ярко сияли. — Мы рады видеть тебя в нашей семье.
— Спасибо, — прошептала Сьюзен, когда он обнял ее, уткнувшись в его плечо и подавив рыдание. — Спасибо тебе, Джордж.
Джордж присел на корточки у края кровати, и на его лице появилось выражение, которого Джинни никогда раньше не видела. Джордж был серьезен, сочувствующий, но в то же время серьезный.
— Я полагаю, Гарри и Гермиона уже знают, а Рон и остальные члены семьи — нет?
— Гарри знает, — кивнула Джинни, прерывисто вздохнув. — У меня не было возможности самой рассказать Гермионе об этом перед их отъездом, но я не сомневаюсь, что она поняла это, проведя столько времени с Гарри. Впрочем, я не удивлюсь, если Рон не знает.
— Невилл и Луна тоже знают, — тихо сказала Сьюзен, и Джинни кивнула в знак подтверждения.
— Возможно, некоторые другие члены ОД уже поняли это, но из-за того, как Кэрроу применяют наказание, мы никому не говорим, — добавила Джинни. Было удивительно странно наконец-то сказать об этом вслух и открыто.
— Это хороший выбор, — кивнул Джордж. Он был в курсе некоторых событий в Хогвартсе, поскольку поставлял много бомб-вонючек и других материалов для ОД. — Я полагаю, ты планировал рассказать маме и папе об этом на Рождество?
— Да, — Джинни снова кивнула.
— хорошо. — Джордж на мгновение задумался, а потом кивнул сам себе. — Код доступа в нашу квартиру над магазином приколов — "Вилли Хомс с лимонным шербетом". Наш камин соединен с "Норой", но он защищен, чтобы пропускать только избранных, и вам нужен текущий пароль, чтобы выйти из камина. Я добавлю Сьюзен в список подопечных, чтобы вы оба могли пройти. Ты знаешь, что мама и папа любят тебя и что они будут любить тебя, несмотря ни на что, но если ситуация станет слишком напряженной или тебе просто понадобится передышка и ты захочешь уехать отсюда, ты можешь приехать и пожить у нас. Наша квартира надежно защищена, как и "Нора". Там ты будешь в безопасности.
— Джордж, — тихо сказала Джинни, недоверчиво глядя на брата. Она почувствовала, что познакомилась с совершенно другой стороной своего брата, с той стороной, которую вряд ли кто-то когда-либо видел, кроме его собственного близнеца. — Я-я не знаю, что сказать. Спасибо, тебе — тебе не нужно было этого делать.
— Нет, но я хотел. — Джордж снова улыбнулся ей, прежде чем встать. — Иметь место, где ты знаешь, что тебе там рады, — это самое малое, чего ты заслуживаешь, Джинни. Ничего, если я скажу Фреду, чтобы он знал, что ты, возможно, заскочишь?
— Да, конечно. Я собиралась сама сказать ему — ну, всем, в одно и то же время на Рождество — я, э-э, я не ожидала, что такое случится. Джинни немного смущенно потерла затылок.
— О, это напомнило мне! Сказал Джордж, прежде чем повернуться к двери. — Я поднялся сюда, чтобы извиниться — мы с Фредом не хотели устраивать такой скандал между тобой и мамой — мы просто пытались вывести ее из себя. Оглядываясь назад, я понимаю, что это была глупая тема, и нам следовало быть осторожнее. Но, если тебя это как-то утешит, ты полностью выиграла тот спор, и я думаю, папа действительно гордится тобой. Они с Фредом все еще внизу, разговаривают с мамой. Они пытаются убедить ее в том, что тебе... ну, ты понимаешь... больше не четыре года.
— Все в порядке, Джордж, — Джинни махнула рукой, отмахиваясь от всего этого. — Я знаю, что ты не хотел, чтобы все было так плохо. Я тоже вышла из себя и спровоцировала ссору.
— Может быть, но это не делает то, что мы сделали, хорошим, — серьезно сказал Джордж, затем повернулся и подмигнул Сьюзен. — Ты действительно хорошо на нее влияешь, понимаешь? Обычно она бы до сих пор устраивала истерики — топала ногами и кричала на все подряд. Я никогда раньше не видел, чтобы она так хорошо владела собой.
— Я знаю, что она бы справилась, — усмехнулась Сьюзен, когда Джинни закатила глаза.
— Ладно, я оставлю вас вдвоем, — сказал Джордж, берясь за дверную ручку и снимая амулеты. — ой! Но, может быть, в следующий раз просто не забудь воспользоваться запирающим заклинанием, ладно? Я бы не хотел видеть больше того, что вы делаете, чем я видел сегодня.
* * *
Остаток дня прошел без происшествий.
Близнецы ушли собираться на работу еще до того, как Джинни и Сьюзен спустились на кухню пообедать, поэтому Артур изо всех сил старался быть буфером между дочерью и женой. Джинни изо всех сил старалась сохранять спокойствие и старалась не оставаться слишком долго наедине с мамой в одной комнате. Часть дня они провели за играми, а затем попрактиковались в заклинаниях во дворе, прежде чем вернуться в дом и приготовиться к ужину. Когда Фред и Джордж пришли на ужин с собранными вещами, Фред тихо подошел к Джинни на кухне и очень крепко обнял ее. Джинни удалось сдержать свои эмоции, но она крепко обняла его в ответ и улыбнулась, когда он подошел прямо к Сьюзен, взъерошил ей волосы и заключил в теплые объятия.
Ужин прошел в тишине. Близнецы говорили в основном о работе, своих планах по расширению, и Артур спросил Сьюзен о ее любимых увлечениях. Все старались вообще избегать темы учебы.
По ходу вечера стало очевидно, что миссис Уизли согласилась не соглашаться со своим мужем. Она определенно не поддерживала участие Джинни в войне. Она явно не могла смириться с тем фактом, что Джинни больше не была ребенком, и не хотела принимать свою дочь такой молодой женщиной, какой она стала. Время от времени миссис Уизли что-то бормотала себе под нос, качала головой или бросала на Джинни отчаянные умоляющие взгляды, но, по крайней мере, она понимала, что обсуждать это или спорить с дочерью бесполезно. Видимо, Артур и Фред убедили ее в этом, и она немного успокоилась. Затем, к концу вечера, Джинни удалось перекинуться парой слов со своей мамой, не перерастая в ссору.
Прежде чем лечь спать, девочки несколько раз поиграли с Фредом и Джорджем в гостиной в "взрывающиеся карточки". Они вчетвером громко смеялись, вскрикивая каждый раз, когда карточки взрывались, и передавали друг другу закуски, которые взяли с кухни. К четвертому раунду утренняя драма была полностью забыта.
Наконец, около 1:30 ночи они решили лечь спать, и Джинни со Сьюзен сонно поднялись наверх, без особого энтузиазма почистили зубы, а затем вернулись на первый этаж и рухнули в постель. У Сьюзен не было сил даже расправить матрас. Вместо этого она прижала Джинни к груди и прижалась к ее теплу. Они оба были слишком измучены, чтобы принимать участие в каких-либо мероприятиях, и заснули под шум ветра, дующего за окном Джинни.
* * *
На следующий день они снова проснулись в объятиях друг друга, почувствовав запах завтрака. Они поднялись с постели и прошлепали по коридору, чтобы присоединиться к семье. Хотя на этот раз завтрак был гораздо менее насыщенным. Билл написал миссис Уизли, что они приедут как раз перед ужином, и миссис Уизли была занята тем, что придумывала, что приготовить. Артур сидел и читал свой любимый маггловский журнал, а потом радостно объяснил остальным за столом "научную" подоплеку того, почему индейка, которую миссис Уизли готовила на ужин, нагоняла на них сонливость.
— Напомни мне придушить Гермиону, когда я увижу ее снова, — пробормотала Джинни достаточно громко, чтобы услышали Сьюзен и ее братья, после того как ее отец болтал без умолку более 30 минут.
После завтрака девочки по очереди приняли душ, а затем вернулись на кухню, чтобы помочь миссис Уизли приготовить ужин. Джинни не обращала внимания на взгляды, которые время от времени бросала на нее мама, и вместо этого сосредоточила свое внимание на картофеле, который она обожала. Сьюзен, как выяснилось, была мастером кулинарных заклинаний и помогала Джинни, когда та справлялась со своими делами. Миссис Уизли быстро выгнала близнецов с кухни после того, как брокколи приобрела фиолетовый оттенок и "потеряла" начинку, которая, как подозревала Джинни, должна была появиться позже.
Как только был накрыт обеденный стол и близнецы вернулись на кухню, чтобы занять свои места, они услышали, как открылась входная дверь, и Джинни не смогла сдержать улыбку, расплывшуюся по ее лицу. Билл, будучи старшим сыном Уизли, был на целых одиннадцать лет старше Джинни. Когда она росла, то не очень хорошо знала его как родного брата, поскольку первые семь лет ее жизни он большую часть года проводил в школе, но когда летом он приезжал домой, она часто думала о нем как о второстепенном отце. Он всегда заботился о ней, помогал ей управлять метлой и не позволял другим братьям приставать к ней. Она была взволнована, увидев его, и, судя по выражению лица, которое было у ее мамы вчера, когда она упомянула о них, она была рада, что внимание ее матери снова переключилось на Флер, а не на нее саму.
— Счастливого Рождества, мама! — Позвал Билл, входя в дверь следом за Флер и помогая блондинке снять пальто.
— Счастливого Рождества, Уизли! — Голос Флер с сильным акцентом разнесся по комнате, когда она вошла, подобно сияющему шару. Зайдя на кухню, чтобы поцеловать миссис Уизли в щеку, она обошла комнату и поприветствовала всех присутствующих. — Я так рада всех видеть! Надеюсь, у вас все хорошо.
— Странно, — пробормотала Джинни Сьюзен, когда Флер приблизилась. — Судя по выражению лица мамы вчера, я была уверена, что она снова поссорилась с Флер. — Привет, Флер, так приятно снова тебя видеть!
— А, у вас гостья, кто это?
— Это Сьюзен, — улыбнулась Джинни, когда Флер заключила Сьюзен в легкие объятия.
— Привет, приятно познакомиться, — сказала Сьюзен, принимая объятия, и покраснела, когда Флер нежно погладила ее по волосам.
— Очень приятно познакомиться с тобой, Сьюзен, посмотри, как ты выглядишь! Просто великолепно!
Джинни оглянулась на Билла, ожидая, что он тоже подойдет и поприветствует семью, но он все еще стоял у открытой двери, повернувшись спиной к комнате и глядя на улицу. Джинни услышала, как он что-то тихо бормочет, и ее уши уловили звук другого голоса. Нахмурив брови в замешательстве, она переводила взгляд с мрачного лица матери на спину Билла, пока голоса не стали громче и она не смогла разобрать слова.
— Просто заходи в дом, отступать уже слишком поздно, — голос Билла звучал устало и раздраженно.
— Я же говорил тебе, что не хотел приходить. Голос был тихим, но звучал знакомо.
— Что ж, очень жаль, смирись с этим. — Билл потянулся вперед и схватил что-то, прежде чем вернуться в дом. То, что он схватил, по-видимому, было человеком, которого он затащил в дом сзади за куртку, осторожно вталкивая в комнату.
— Рон? — Джинни, Фред, Джордж и Сьюзен воскликнули в унисон. Фред и Джордж встали со своих мест; их лица исказились от смущения, когда они переводили взгляд с Рона на Билла.
В кухне повисла неловкая тишина, когда брат Джинни, Рон, с опущенными плечами и волосами длиннее, чем следовало бы, предстал перед Биллом с выражением нервного ужаса на лице. Когда Билл стянул с головы вязаную шапку, прежде чем снять куртку, стало видно, что его уши порозовели. Флер подошла и встала рядом с миссис Уизли, нежно положив руку на предплечье женщины, чтобы поддержать ее. Джинни оглянулась на маму, снова заметив напряженную линию ее подбородка, а затем на отца, который теперь выглядел измученным и печальным.
— Что-то случилось, — подумала Джинни, когда ее желудок сжался в комок, и ее охватило беспокойство.
— Рон, что ты здесь делаешь? — Нервно спросила Джинни, делая шаг вперед к своему пристыженному брату. — Я думал, ты с Гарри и Гермионой — они тоже здесь? С ними все в порядке?
— Нет, — ответил Билл, когда Рон продолжал молча стоять на кухне, сердито уставившись в пол. Билл услышал нарастающую панику в голосе сестры и понял, что она беспокоится за своих друзей. — Ничего не случилось, их здесь нет, только Рон. Ладно, садитесь все за стол. Давайте не будем задерживать ужин. Мама усердно готовила все это.
Близнецы медленно опустились на свои стулья, но их глаза не отрывались от Рона. Миссис Уизли еще сильнее сжала челюсти, но позволила Флер отвести себя к столу и заняла свое место. Джинни продолжала топтаться возле своего стула, наблюдая, как Билл подталкивает Рона к столу и усаживает на свободное место. Она чувствовала, как Сьюзен топчется у ее локтя, не зная, сесть ей или остаться стоять рядом с Джинни.
— Джинни, — голос Артура привлек ее внимание, и она посмотрела через стол на своего отца. В его глазах была мольба. — Пожалуйста, присаживайтесь, я думаю, у всех был тяжелый день. Мы можем поговорить позже.
— Что-то случилось, — подумала Джинни, стиснув зубы и медленно опускаясь на свое место рядом со Сьюзен. Она видела явное облегчение на лицах отца и Билла, когда она держала рот на замке и не требовала ответов, вместо этого присоединяясь к напряженной обстановке за столом. Близнецы выглядели встревоженными. Фред дважды открывал рот, чтобы что-то сказать, но потом неохотно замолчал. Джордж посмотрел на Джинни, приподняв бровь, безмолвно спрашивая, знает ли Джинни, что происходит. Джинни покачала головой и сделала расстроенное лицо, чтобы выразить свое волнение.
— Хорошо, — сказал Артур, как только все расселись. Напряжение на его лице немного спало, когда дети в кои-то веки послушались его. — Что ж, я просто хотел поздравить всех с Рождеством! И спасибо Молли и девочкам за то, что приготовили такой вкусный ужин. Все, принимайтесь за дело!
Джинни взяла вилку и, прищурившись, посмотрела на Рона, сжимая ее крепче, чем это было необходимо, и отложила свои вопросы на "потом". Несмотря на все свои усилия, она знала, что шансы на то, что они дожуют этот ужин без очередного взрыва, были минимальны.
Джинни начала накладывать еду себе на тарелку, и все стали брать еду из ближайших мисок и блюд, прежде чем передать по кругу. С каждым тихим бормотанием благодарности в воздухе становилось все напряженнее. Казалось, что здесь теплее, чем в купе поезда Хогвартс, и Джинни чувствовала, как в воздухе витает напряжение. Фред и Джордж выглядели сердитыми. Билл выглядел напряженным. Ее отец выглядел так, словно вот-вот упадет в обморок от усталости, а мама была похожа на чайник, готовый вот-вот засвистеть. При каждом резком движении и звоне столовых приборов Джинни чувствовала, как у нее начинает звенеть в ушах. Она старалась держать себя в руках, хотя ей отчаянно хотелось задать очевидные вопросы, которые, очевидно, хотели задать все сидящие за столом.
Что, блядь, здесь было не так?! Где был Гарри?! Где была Гермиона?!
Ей потребовалась вся ее выдержка, чтобы не броситься через стол и не придушить своего брата-идиота, чтобы заставить его рассказать ей все. Пока Джинни жевала, она все крепче сжимала вилку, а выражение лица Флер становилось все более растерянным, когда блондинка опустила взгляд в свою тарелку. Джинни поняла, что больше не может сдерживаться. Она не могла притворяться, что у нее "приятный семейный ужин", когда что-то явно произошло.
— А почему в моркови такая начинка? Наконец спросила Флер, поднося вилку к хлебу, который выглядывал из довольно толстого куска выдолбленной моркови.
— Почему Рон здесь, а не с Гарри и Гермионой? — спросила Джинни, со стуком опуская вилку на тарелку. — Вот вопрос, который нам действительно следовало бы задать.
— Джинни, — взмолился Билл, и в его глазах появилось отчаяние.
— Нет, мы тоже хотим знать, — вмешались близнецы, откладывая столовые приборы гораздо деликатнее, чем их сестра.
— Что, блядь, происходит, Рон, с Гарри и Гермионой все в порядке? — Спросила Джинни.
— Я не знаю, — пробормотал Рон, уставившись в свою тарелку.
— Что значит, ты не знаешь? — Глаза Джинни сузились, когда она наклонилась над столом. — Ты ушел с ними — ты последний, кто мог их видеть — где они?
— Я НЕ ЗНАЮ, — закричал Рон, уронив вилку на стол и уронив голову на руки. — ВИДИШЬ! Именно поэтому я не хотел приходить сюда, Билл! Никто не оставит меня в покое из-за этого!
— Рон, — предупредил Артур, пытаясь восстановить контроль над ситуацией.
— Ну, почему бы тебе для начала не объяснить, почему ты здесь? — Голос Джинни был напряженным. Она отказалась давать задний ход и начала кричать. — Почему ты не с ними?
— Потому что я ушел нормально! Ты хочешь сказать, что я тоже дерьмовый человек, и обосрать меня, как маму с папой!? отлично! Продолжай!
— Ты ушел!? — На этот раз Джинни, Фред и Джордж ответили синхронно, все трое были ошеломлены ответом Рона.
— Ты бросил их? — Повторила Джинни, и на ее лице отразилось отвращение. — Ты бросил Гарри и Гермиону? Что ты сделал — просто бросил их?! Ты сказал им, что уходишь? Почему ты ушел?
— Ты не представляешь, каково это было! — Рон снова завопил, отодвигая свой стул и вставая из-за стола. Билл крепко схватил его за рукав, чтобы он не сорвался с места и не прыгнул на Джинни. — Там становится крайне опасно!
— Точно, — выплюнула Джинни со злобой в голосе. — Значит, когда становится опасно, ты уходишь. Я бы подумала, что сейчас самое время остаться.
— О, отвали, Джинни, ты понятия не имеешь, что бы ты сделала. Ты даже не представляешь, каково это — быть там!
— Я знаю, что не бросила бы своих друзей! — Огрызнулась Джинни, повышая голос и отодвигая свой стул, чтобы встать. Она отказывалась сидеть, пока ее идиотский, жалкий, трусливый братец стоял там и указывал на нее сверху вниз.
— Да, конечно, ты бы не стала, — усмехнулся Рон. — Потому что все остальные в этой семье просто охуенно идеальны. Я единственный, кто облажался! Я единственный, кто совершает ошибки! Ты не представляешь, каково это было — ты не представляешь, через что мы прошли! Я совершил ошибку! Проклятую ошибку! О которой я тут же пожалел!
— Тогда почему ты не вернулся? — Джинни скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него.
— Потому что я не мог! — Закричал Рон, поворачиваясь к старшему брату, и его голос сорвался. — Я пытался вернуться — в ту секунду, когда я уходил, я пытался, но меня поймали похитители! Потом я не смог их найти!
— Значит, ты просто прятался у Билла, как трус? — Спросил Фред, и по тону его голоса стало ясно, как мало он думал о Роне в тот момент.
— Да пошел ты, Фред! — Закричал Рон, поворачиваясь лицом к брату. — Как будто ты никогда раньше не совершал ошибок.
— Ладно, хватит! — Сказал Артур, подходя к своему месту.
— Рон, сядь, — Билл потянул его за руку.
— Именно поэтому я и не хотел сюда приходить! Мне не нужно это дерьмо, Билл. Я и так знаю, что я плохой парень. Я и так знаю, что я засранец, и мне не нужно, чтобы вы все мне напоминали, — голос Рона теперь был определенно хриплым, и Джинни увидела, как из его глаз вот-вот потекут слезы.
— О, блядь, Рон, — рявкнул Билл, поднимаясь на ноги и обеими руками усаживая Рона обратно на стул. — Джинни, сядь! Рон, я привел тебя сюда не для того, чтобы каждый мог в тебя стрелять — я не придурок-садист. Именно поэтому папа хотел, чтобы все просто расселись! Почему эта семья не способна вести нормальные разговоры без того, чтобы все не сходили с ума и не кричали друг на друга? Я хотел, чтобы ты пришел, Рон, потому что дела идут все хуже. Как вы и сказали, ситуация там опасная, и мы не знаем, когда в следующий раз мы все соберемся за этим столом — и будет ли вообще следующий раз! Насколько нам известно, один из нас или все мы умрем еще до окончания этой войны! Я привел вас, потому что хотел, чтобы все увидели друг друга в последний раз и насладились хорошим рождественским ужином, блядь!
В комнате воцарилась тишина, Билл тяжело дышал. Джинни мгновенно села на свое место, когда Билл на нее накричал, и уставилась на него снизу вверх с благоговением и удивлением. Она никогда не видела, чтобы Билл выходил из себя. Он всегда был самым собранным в семье, и его вспышка гнева отрезвила их всех. Она все еще была в ярости на Рона, и ей хотелось выбить из него все дерьмо за то, что он бросил их друзей, но ее сердце болело от слов, которые произнес Билл. Он был прав. Она не знала, что произойдет на войне. Она не знала, кто из-за этого погибнет. Ее собственная подруга была ярким примером человека, чья семья была разрушена войной.
Она перевела взгляд на родителей, которые молча смотрели на Билла. С их стороны было ненормально допускать подобные высказывания в доме или допускать, чтобы начался такой переполох, не присоединяясь к ним и не пытаясь разрядить ситуацию. Но Билл привлек к себе всеобщее внимание и опередил их. И в этот момент Джинни поняла, что ее родители знали о приезде Рона домой. Вот почему ее мама так переживала из-за приезда Билла и Флер на Рождество. Сейчас они ничего не говорили, потому что... ну, потому что им, вероятно, больше нечего было добавить, и, очевидно, они уже поговорили с Роном лично и высказали все, что хотели. Судя по тому, что кричал Рон, и по тому, как он стоял на грани слез, очевидно, ее родители не баловали его.
— Спасибо, Билл, — выдохнул Артур, кивая головой. Билл медленно опустился на свое место, выглядя несколько ошеломленным после собственного взрыва, и Флер положила руку ему на плечо. — Я и сам не смог бы сказать это лучше. Что сделано, то сделано. На данный момент мы не знаем, где находятся Гарри и Гермиона. Последняя информация, полученная нами от Ордена, говорит о том, что они в безопасности, но их местонахождение или чем они занимаются, остается неизвестным. Военные времена тяжелы — они бросают вызов даже самым крепким узам, разрывая людей на части и доводя нас до предела. Прямо сейчас, самая большая помощь, которую мы можем предложить, лучший способ помочь в войне — это держаться вместе и оставаться сильными.
Плечи Джинни расслабились, когда отец заговорил, и краем глаза она заметила, как Рон вытер щеку рукавом. Фред и Джордж были совершенно неподвижны, что редко можно было увидеть, в то время как ее мама по-прежнему неподвижно сидела за столом, но вместо того, чтобы плотно сжать челюсти, теперь она выглядела просто печальной.
— Я не буду лгать вам, дети, — тихо сказал Артур, бросив короткий взгляд на жену, прежде чем продолжить говорить, раскрывая информацию, которую миссис Уизли предпочитала скрывать от своих детей. — Ситуация действительно очень опасная. Война оказалась гораздо более сложной и политизированной, чем ожидал Орден, и прямо сейчас мы изо всех сил стараемся не отставать от сил Сами-знаете-кого. Его поддержка растет с каждым днем, а наша уменьшается. Предстоящий год будет нелегким, и правда в том, что со смертью Дамблдора мы не уверены, как справимся с этим. Так что, пожалуйста, не ссорьтесь между собой. Давайте просто наслаждаться временем, которое мы проводим вместе.
С этими словами Артур занял свое место, и все медленно приступили к еде. Его речь, казалось, успокоила собравшихся, и все с серьезным видом переваривали информацию, которой он поделился, не отрывая глаз от своих тарелок. В зале по-прежнему царило напряжение, но тон изменился; все решили дать выход своему гневу, чтобы просто побыть семьей.
Когда наконец подали десерт, Флер похвалила миссис Уизли за пирог, а Фред спросил Флер, понравилась ли ей морковная начинка, указав, что он мог бы научить ее заклинанию, если ей интересно.
После ужина Рон удалился в свою старую спальню, и никто его не потревожил. Джинни поиграла со своими братьями и Сьюзен в "Взрывайся", а Флер помогла миссис Уизли прибраться. Артур помог на кухне, а затем присоединился к заключительной партии в карты. Было странно находиться дома, чувствовать себя уютно и в то же время неуютно. Они ходили друг вокруг друга на цыпочках и тихо разговаривали за вечерним чаем. Флер поговорила со Сьюзен о заклинаниях для ухода за волосами, Джинни обсудила с Фредом и Джорджем новые товары из магазина приколов, а Билл тихо поговорил с их родителями. Наконец, когда часы пробили полночь, они разошлись по своим комнатам.
Джинни лежала в своей постели, крепко прижимая к себе уже спящую Сьюзен, и чувствовала, как по ее телу пробегают странные ощущения последних нескольких часов. В доме было тихо; она слышала знакомый скрип стен и стон за окном, когда в него дребезжал ветер. И все же, несмотря на всепоглощающую усталость, которую она чувствовала до мозга костей, ее разум бодрствовал, размышляя о тревоге, которая начала одолевать ее, а глаза бесцельно смотрели в потолок в слабом лунном свете.
Как, во имя Мерлина, я собираюсь объявить всем о наших отношениях завтра, после всего, что произошло?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
