Осколки пламени.

Глава первая. Первый раз в последний класс

Безуспешно пытаясь затормозить время, последний летний день медленно, но верно капитулировал. Наводнившие парк влюбленные парочки грядущей осени явно не страшились. Им, видимо, было не суть важно, в какое время года ворковать. Отовсюду слышался восторженный говор, радостное хихиканье и умилительные восклицания. В общем, как нормальным влюбленным и положено. Мы же с Андреем к нормальным никогда не относились. Вот и сейчас я шла через парк домой, радостно улыбаясь и тихонько напевая себе под нос:

— Я свободен словно птица в небесах! Я свободен, я забыл, что значит страх!

Если в очередной раз решивший перевоспитывать меня методом расставания Андрей надеялся, что я буду страдать и взвывать от тоски, то он очень ошибся. То ли чисто из вредности, то ли до меня пока толком не дошло, но предаваться унынию я уж точно не собиралась. И сейчас после ссоры чувствовала себя как никогда счастливой и свободной.

Так что, домой возвращалась я в гордом одиночестве и замечательном настроении. Хотя кое-что мою радость все-таки омрачало. Не то, чтобы завтра в школу уж очень не хотелось, но сам факт, что это последний год, малость пугал. На горизонте уже маячили зловещие стяги ЕГЭ и не менее зловещий квест 'поступление в универ'. Да и зима, которая имела дурную привычку наступать чуть ли не на середине осени, тоже заранее портила настроение. Вот я родилась и выросла здесь, вроде должна быть привычной к климату. Но только как привыкнуть к тем моментам, когда градусник сползает до минус тридцати как раз тогда, когда тебе необходимо выйти из дома? В общем, я уже давно поняла, что зима — штука крайне несправедливая и для моего организма вредная.

Предаваясь вот таким вот философским думам, по сторонам я особо не смотрела. Так что препятствие на своем пути я обнаружила только тогда, когда в это самое препятствие врезалась. Причем пребольно ударилась коленкой. Приглушенно взвыв, я вперила гневный взгляд в своего обидчика. Тот стоял, прислонившись к дереву, и в свете фонарей поблескивал металлическими деталями. И если, допустим, харлей Олега олицетворял собою степенную мощь, то этот спортивный мотоцикл являл, скорее, воплощение безудержной скорости. Я, конечно, в железе полный профан, но впечатление сложилось именно такое. Самое странное, но в этом компактном обтекаемом мотоцикле мне чудилось куда больше бунтарства, чем в Олеговском. Лаконично черную расцветку разбавляло изображение скорпиона, что добавляло в образ еще и хищности. Хозяина же сей красоты бесподобной поблизости не наблюдалось.

Мои загребущие ручки тут же вознамерились железное чудо пощупать. Что я и сделала. Даже зажмурилась от удовольствия. Всю жизнь мечтала о мотоцикле, но подобное счастье мне, конечно же, не светило. Я даже на велосипеде ездить не умела. Но мечта никуда не делась и сейчас с новой силой заскреблась внутри. Я как-то обмолвилась об этом папе, так он аж чаем подавился, обозвал меня юмористкой и так и не поверил в серьезность моих слов. Андрей так вообще на мое признание с укором ответил, что нормальные девушки должны мечтать о свадьбе и прочей романтике, а не о мотоциклах. В том-то и дело, что нормальные. Они, наверное, и с неодушевленными предметами не разговаривают.

— Бедненький, — я ласково провела рукой по сидушке, — бросил тебя тут одного под деревом злой хозяин. Эх, будь ты мой, я бы тебя даже на ночь возле кровати ставила. Думаешь, родители бы не разрешили? А вот нетушки им! Я знаешь, сколько клянчу у них хотя бы кота завести? Вот ты и был бы мне вместо него.

— Ага, урчал бы мотором и клянчил блюдце с бензином, — послышался насмешливый голос за моей спиной.

Я даже подпрыгнула от неожиданности и тут же резко обернулась. Нет, ну почему я всегда попадаю в такие глупые ситуации?

Говоривший вышел из-за дерева. На вид я бы дала незнакомцу лет двадцать, может чуть больше. По комплекции он был примерно как Андрей, такой же высокий и крепко сложенный. Одет просто: синие потертые джинсы, белая футболка и кеды. Темные волосы слегка взъерошены, на губах снисходительная улыбка. В общем, ничего необычного. Если не считать его глаз. Они были странного такого оттенка, я даже толком определить не смогла. Вроде бы и синие, а вроде бы и нет. Подернутые темной пеленой, они прятали в своей глубине золотистые искорки. В его глазах словно притаилось ночное небо. Ночное, усыпанное звездами небо, которое заволокло пеленой дыма. Может, такую иллюзию создавали опустившиеся сумерки, я как-то не задумалась над этим. Но восторженное впечатление испортил один момент. Настолько ледяного взгляда я не встречала. Меня словно с головы до ног водой из проруби окатили.

Представляю, как мой монолог с мотоциклом смотрелся со стороны. Почувствовала, как мгновенно запунцовели щеки. Душевных сил едва хватило на смущенное 'Эмм...извините', после чего я спешно ретировалась, ни разу не оглянувшись.

Гнетущее смущение, что я так опростоволосилась, вымело из головы одну маленькую подробность, и я о ней благополучно забыла. Хотя явно ведь неспроста за секунду до появления незнакомца мой талисман накалился до предела и тут же молниеносно остыл.

Все мрачные мысли о вреде разговоров с чужими мотоциклами мгновенно улетучились, когда я пришла домой. Мой родитель, как выяснилось, пек пирожки с повидлом, так что еще в подъезде ощутимо чувствовался запах гари. Упорно утверждая, что лучшие повара — мужчины, папа примерно раз в месяц старательно пытался это доказать. Мы с мамой, конечно же, героически пробовали творения его кулинарии и с самым честным видом хвалили. Однажды, во время приготовления одного из папиных шедевров, к нам по-соседски заглянула Юркина мама и, закашлявшись, с сочувствием поинтересовалась:

— Ой, у вас опять что-то сгорело?

Хорошо, что папа этого не слышал...

Перспектива с осчастливленным видом жевать псевдопирожковые угольки меня, конечно же, не вдохновляла. Но открывшая мне дверь мама буквально сияла от радости, я даже забыла, что собиралась впасть в депрессию.

— Карина! Наконец-то!

— А чего случилось-то? — спросила я, снимая сандалии.

— У меня для тебя подарок!

— Это какой? — я поспешила за ней в мою комнату, мельком бросив взгляд на закрытую дверь кухни, из-за которой доносилось вдохновенное папино пение:

— Ничего на свете лучше не-е-ту, чем поджарить вкусную котле-е-ту! И пирожкам моим не страшны тревоги...

— Пусть даже едоки протянут но-о-оги, — мрачно допела за него я, направляясь за мамой.

Она, к счастью, мой экспромт пропустила мимо ушей.

— Ты же знаешь, я пишу сейчас портрет Зои Смородиной.

— Э...ну да, — я усиленно напрягла память. Вроде как эта самая Зоя занималась дизайном чего-то, подробности в моей забывчивой голове так и не всплыли.

— Она мне сегодня показывала несколько моделей из новой коллекции, и я выбрала одну в счет своего гонорара.

Всей душой надеясь, что это была коллекция ноутбуков, я вошла вслед за мамой в комнату. Лежащая на моей кровати ярко-розовая коробка мгновенно убила все надежды. Без особо энтузиазма открыв украшенную стразами крышку, я уставилась на лежащие внутри туфли.

— А...эээ...мам... — промямлила я, не зная, как бы поделикатней сформулировать свою мысль.

Я не умела ходить на каблуках. Ну вот не умела и все. Сколько не пыталась, так и не научилась. В подобной обуви мое перемещение в пространстве больше походило на скорбное шарканье престарелого кузнечика, которому зачем-то вывернули коленки. В итоге высоченные шпильки вызывали у меня лишь укол зависти и грусти, и чтобы лишний раз не переживать, я себя убедила, что мне и так хорошо. Мама об этом знала, но предназначенные мне в подарок туфли венчал каблук сантиметров в двенадцать. Если бы не эта 'мелочь', то мгновенно бы в них влюбилась. Обтянутые джинсовой тканью, они все равно смотрелись очень изящно за счет тонкого прозрачного каблука, внутри которого прятался чуть ли не ювелирной работы цветок с красным бутоном.

— Мам, ты жестокая, — я тяжко вздохнула, — даришь такую красоту, которую я никогда не смогу носить. По крайней мере, стоя.

— Ты сначала померяй, а потом говори. Это ведь не обычная обувь, Карин. Ее и изготавливают с тем расчетом, чтобы ходить было удобно.

Заранее уверенная в разочаровании я все-таки туфли обула. И не поняла, что обула. Каблук не чувствовался вообще. Я опасливо сделала пару шагов, но иллюзия не исчезла.

— Ну вот, — мгновенно сделала выводы из-за моей удивленной улыбки мама, — завтра в них и иди.

На следующий день наступило немилосердное первое сентября, притащив на хвосте осень и очередной учебный год. Ради новых туфелек я даже выкопала из недр шкафа симпатичное платьице. Не слишком легкомысленное, так что вполне можно было надеть его в школу, но при этом вполне себе милое. Благо, погода еще позволяла щеголять в летнем. А главное, злорадно подумалось, что Андрея лишний раз позлю. Пусть теперь, скрипя зубами, гадает, в честь чего это я такая красивая.

Первым мой внешний вид оценил Юрец, с которым мы как обычно шли в школу вместе. Причем, сам он блистал бритой головой. Его новая пассия фанатела то ли от Гоши Куценко, то ли от еще кого-то подобной волосатости, вот Юрка и решил героически примкнуть к сей братии. Его лысый затылок я лицезрела еще вчера, так что неожиданным откровением внешний вид сегодня для меня не стал.

— Каринка, а с тобой что? — присвистнул он.

— А что со мной не так? — я довольно улыбнулась, непринужденно шагая по асфальту. Чувствовала себя как минимум королевой. Вот вроде бы красивые туфли — такая мелочь, а самооценка взлетела чуть ли не до небес.

— Ну платье, каблуки и все такое. Я тебя сроду на каблуках не видел. Хотя нет, — он на мгновение задумался, — видел. И если мне не изменяет память, ты тогда топала откуда-то босиком с туфлями в руках и малость нецензурно высказывалась, что ноги твоей больше в такой обуви не будет. А сейчас вон ничего, порхаешь как бабочка. Это ты из-за новеньких?

— Из-за кого? — не поняла я.

— А ты чего, не знала, что ли? У нас четверо новичков. Меня же вчера наша Надежда припрягла шторы в классе развешивать, они как раз тоже приходили. Я с ними поболтал маленько, ничего такие, прикольные.

Мы умудрились опоздать не только на торжественную линейку, но и на классный час. Уже на подходе к школьному крыльцу Юрца вдруг осенило, что надо было приходить к десяти утра, а не к одиннадцати. Наша классная жуть как не любила, когда опаздывали, так что прием нас ждал соответствующий.

— Понятно-понятно, — протянула Надежда Петровна после нашей скороговорки 'Здрасте, извините за опоздание', красноречиво покосившись на мои туфельки. — Но если ты, Карина, решила податься в золушки, то сначала надо было обзавестись соответствующим скоростным транспортом. Или роль заколдованной тыквы у нас исполняет Савин?

— А почему тыквы-то? — возмутился Юрец.

— Потому что прекрасные принцы выглядят несколько иначе, — она с нарочитым любопытством обозрела его бритую макушку. — Если честно, Юра, мне страшно спрашивать, где ты провел лето.

Получив традиционную порцию ее ехидства, мы прошли на последнюю парту третьего ряда. Я даже толком расстраиваться не стала, озадачившись, почему не присутствуют Андрей и Рита со Светой. Как назло, телефон забыла дома.

Четверо новых одноклассников устроились в хвосте первого ряда. Пока Надежда Петровна что-то вещала на тему предстоящего учебного года, через предложение упоминая загробно-зловещим голосом про ЕГЭ, Юрец тихонько бубнил мне на ухо:

— Новенькую Женька зовут. Вот будь она блондинкой, цены бы ей не было. Так-то, конечно, она тоже очень даже ничего, но до моего идеала не дотягивает. Едем дальше. Вон тот парняга белобрысый, который улыбается постоянно, Виталька. В очках с шибко умным видом Вовка...

— Савин, я так погляжу, тебе не интересно, что я рассказываю? — вкрадчиво поинтересовалась учительница, перебив его вдохновенный шепот.

— Почему не интересно? — с честнейшим видом невинного праведника возразил он. — Очень интересно! Просто Каринке плохо слышно, я ей ваши слова пересказываю.

— И о чем же я сейчас говорила?

— Вы сейчас говорили про ЕГЭ, — Савин и глазом не моргнул.

— Надежда Петровна, — в класс влетела запыхавшаяся Маша, — извините, я чуток опоздала!

Пока классная срывала на ней свое плохое настроение, я с удивлением разглядывала четвертого из наших новых одноклассников. Воистину мир тесен. Им оказался тот самый темноволосый парень, мотоциклу которого я вчера в парке признавалась в любви.

— Юр, а его как зовут, ты знаешь? — прошептала я.

— Знаю, конечно. Руслан.

Странно, я ведь вчера решила, что он старше. Хотя, допустим, Андрей тоже выглядел взрослее своих восемнадцати лет.

После завершения классного часа Надежда Петровна тормознула меня на выходе из кабинета.

— Сан Саныч спрашивал про тебя, зачем-то ты ему позарез понадобилась, — сообщила она.

Учитывая, что Юрец уже куда-то убежал, напоследок сверкнув лысой макушкой, физрука я отправилась искать в гордом одиночестве. Но его не оказалось ни в спортзале, ни в учительской. Опрометчиво забыв, что моя обувь для подобного не предназначена, я чуть ли не вприпрыжку спускалась по лестнице на первый этаж. И, конечно же, как всегда добрая ко мне Вселенная устроила традиционную подлянку. Уже на последней ступеньке я споткнулась и шлепнулась на пол, больно ударившись коленками. Благо, в опустевшей уже школе мое позорное падение некому было лицезреть, но главный удар ожидал впереди. Попытка встать на ноги вызвала тихий вопль отчаяния: каблук на правой туфельке треснул пополам и восстановлению явно не подлежал.

Сняв туфли, я босиком спустилась в фойе первого этажа и села на лавочку у окна. С громаднейшим трудом подавила желание разреветься. К тому же не прибавил настроения занудливо забарабанивший по стеклу дождь, в очередной раз напомнив, что осень вступает в свои права.

Домой идти не хотелось. Даже не потому, что путь предстояло проделать босиком и под дождем. Просто я заранее догадывалась, как расстроится из-за туфель мама. Наверное, даже больше, чем я.

Со стороны лестницы послышались шаги, в фойе спустился Руслан. Мне мгновенно захотелось провалиться под землю. Ну вот почему каждый раз, когда я попадаю в глупую ситуацию, этому находятся свидетели?

— Ты в порядке?

— В полном, — мой голос как назло дрогнул. — Просто я...эмм...кое-кого жду.

— Ага, понятно, — Руслан перевел взгляд на лежащие у меня на коленях несчастные туфли. — Либо ты ждешь сапожника, либо пока каблук отрастет заново.

Обиженно буркнуть, что это вообще-то не его дело и нечего тут иронизировать, я не успела. Просто потому, что от изумления разом все слова позабыла, когда Руслан вдруг поднял меня на руки и понес к двери. Видимо, выражение моего лица показалось ему жутко забавным, он насмешливо пояснил:

— Ничего криминального. Мы ведь теперь учимся вместе, а одноклассники должны друг другу помогать, правильно? — и с очень серьезным видом добавил: — Разве окажись я в такой ситуации, ты не поступила бы так же?

Я честно представила, что героически пытаюсь донести Руслана до места его проживания. Не получилось. Воображение застряло еще на стадии 'героически пытаюсь его поднять'. Картинка получилась настолько нелепой, что я едва удержалась от смеха. Запоздало пробормотала:

— Спасибо, Руслан, но я ведь тяжелая.

Вообще по идее надо было добавить, что с его стороны, мягко говоря, нагло так вот хватать на руки практически незнакомую девушку, даже не поинтересовавшись сначала ее мнением. Но мысли упорно разбегались как тараканы. Думалось упорно о всякой ерунде. Да и грызли опасения, что по закону подлости по пути непременно встретится Андрей. Хана тогда нашему новому однокласснику...

До этого вяло скребшийся в окно дождь, вдруг превратился в настоящий ливень. Не успел Руслан спуститься со мной на руках со школьного крыльца, как мы уже оба промокли насквозь. Несмотря на ледяные струи, мне почему-то холодно не было. Даже в жар бросило. Легкое покалывание кончиков пальцев предупреждало, что вот-вот по ним заскользит пламя. Талисман вообще вел себя странно. Раскалился даже, но не так как это бывало при опасности. Артефакт словно бы...приветствовал. Только кого? Не Руслана же.

— Эй, ребят! Подождите! — послышался Юркин вопль, и через несколько секунд нас нагнал ежащийся под дождем мой долговязый друг. — Зонта ни у кого нет, да? Блин, что за жизнь...

— Это не жизнь, Юра, это осень, — философски изрекла я, — смирись.

— Ага, тебе-то хорошо, не ногами топаешь, — ворчливо буркнул он и тут же спохватился, — кстати, а вы вообще знакомы-то?

Я едва себя ладонью по лбу не хлопнула. Юркина гениальность в очередной раз била все рекорды.

— Конечно же, не знакомы, — очень серьезно ответил Руслан, но в дымчато-синих глазах плясали золотистые смешинки. — Просто я шел мимо и решил по дороге девушку незнакомую подобрать.

— И эта незнакомая девушка даже в глаз тебе не дала? — Юрец покосился на меня с крайним сомнением. — Каринка, с тобой что? Или совсем совесть потеряла? Не жалко человека-то? А если грыжа будет?

— Я вообще-то могу и сама идти, — мгновенно насупилась я. — И не такая уж я и тяжелая. Ведь правда? — с робкой надеждой посмотрела на Руслана.

— Правда, — он кивнул и тут же с деланным трагизмом добавил: — Но надеюсь, ты живешь не слишком далеко.

Захотелось треснуть ему чем-нибудь по голове за такое ехидство. Раз в десятый задумалась, и вправду, почему это я позволяю незнакомому человеку себя нести. Но от первой же мысли встать на ноги, талисман протестующе накалился. Да с такой силой, что даже грозил неуправляемым пожаром. Не зная, что и думать, я решила пока на всякий случай положения в пространстве не менять.

— О времена, о нравы, — Юрка демонстративно закатил глаза. — Давайте я вас хоть официально познакомлю ради приличия. Руслан, это Каринка. Каринка, это Руслан.

К счастью, Юрец не переставал трещать всю дорогу до дома. Видимо, взяв на себя геройскую миссию просветить нашего нового одноклассника, он рассказывал о всех подряд учениках и учителях — выдал за раз такую лавину информации, что даже знающая я запуталась. Вот только Руслан, по-моему, не слушал. Я, конечно, старательно избегала встречи взглядом, но как-то подсознательно чувствовалось его равнодушие. И это очень пугало. Впервые чужие эмоции ощущались настолько ярко. Да и странная реакция талисмана настораживала неслабо. Оставалось только надеяться, что я доберусь домой без пожарищ по дороге.

Руслан поставил меня на ноги на крыльце моего подъезда. Вопреки моему страху, никакого воспламенения не произошло — талисман мгновенно успокоился и притворился обычным камушком.

Юрка первым скользнул за дверь, оставив нас наедине. Правда, явно не из чувства тактичности, а из-за того, что рвался поскорее в тепло и к горячему обеду.

— Спасибо за помощь , — пролепетала я, спохватившись, что надо бы хоть что-то сказать. Без тепла Руслана мгновенно продрогла.

— Пожалуйста, — он вежливо улыбнулся, но ледяной взгляд еще больше бросил в дрожь.

Он ушел, ни разу не оглянувшись. А я еще минут пять растерянным столбом простояла на крыльце, прижимая к себе туфли. Как будто ждала, что Руслан вот-вот снова появится из-за пелены дождя. Даже головой тряхнула, чтобы отогнать наваждение. Логичного объяснения своей ненормальной реакции на по сути незнакомого человека я так и не нашла. Как и реакции талисмана. Решив пока не заморачиваться, побрела домой. И только дотошный внутренний голос занудливо бубнил, что просто так ничего не бывает.

Дома никого не оказалось. Я быстро спрятала туфли в недрах своего шкафа, чтобы маме на глаза не попались, и обзвонила подруг. Как выяснилось, Света проспала, а Рита просто напросто забыла. Андрею же звонить я не собиралась. Да и по Ритиным словам, он пропадал на работе. Вот повезло же ему, умудрился еще лет в четырнадцать устроиться в проектную организацию. Суть их новаторской деятельности я так и не поняла, но вся соль заключалась в том, что они использовали энергию ветра. К Андрею с вопросами не приставали, это было одним из его условий. Зато он считался чуть ли не самым ценным сотрудником, а уж сколько ему платили, я даже представить не могла. Видимо, не мало, раз он умудрился купить автомобиль и вообще ни в чем себе не отказывал. Мы с девчонками тоже одно время озадачивались корыстными мыслями на тему, как можно заработать с помощью талисманов. И если для воды и земли еще можно было что-то придумать, то с огнем все обстояло безнадежно. Кроме мрачной шутки про крематорий, на большее моего воображения не хватило.

Я не знаю, кто составлял расписание для нашего класса, но, очевидно, этот кто-то обладал большим чувством юмора, потому что первыми двумя уроками на следующий день у нас стояла физ-ра. Отремонтированный школьный спортзал был по-прежнему закрыт. Видимо, теперь ремонт берегли от нерадивых учеников. И занятиям у нас опять предстояло проходить в спорткомплексе.

Вопреки всему я даже не проспала и не опоздала. К тому же чуть ли не волоком притащила сонного Юрца, который всю дорогу ныл и обещал вот-вот впасть с недосыпа в истерику, плавно преходящую в суицид. И оказалось, что мы пришли вообще самыми первыми. Юрка тут же поскакал в ближайший круглосуточный ларек за энергетиком, а я вошла в спорткомплекс. Буквально через пару минут толпой повалили одноклассники.

— Равняйсь! Смирно! Здравствуйте, оболтусы мои! — радостно взревел Сан Саныч, когда весь наш класс выстроился перед ним.

— Здравствуйте, Сан Саныч! — не менее радостно завопили мы.

— Кошмар! Я просто в ужасе! Совсем за лето расслабились! Ну ничего, я это дело быстро поправлю! Нале-во! Кругом по залу бегом марш!

И мы весело рванули бороздить спортзал.

Когда Санычу надоело играть с нами в физручную народную игру 'стадо бизонов галопом несется на водопой', он опять класс выстроил и начал вдоль строя вышагивать.

— Итак, чем мы с вами займемся в этом году. В учебном плане мне написали легкую атлетику. Но вот что я вам скажу, пусть они себе эту легкую атлетику... — он кашлянул. — В общем, баскетбол и еще раз баскетбол! А попрыгать на одной ноге по бревну вы и дома можете. Есть вопросы?

Юрец, которому энергетик явно дал в лысую голову, поинтересовался:

— А если у меня дома нет бревна?

— Савин, родной ты мой, — умилился Саныч, — а я-то все думал, чего это мне летом так не хватало... Значит, говоришь, бревна у тебя дома нет? Но ты не переживай, в спортзале есть. И с сегодняшнего дня ты записан в секцию легкой атлетики, так что покупай себе полосатые лосины, будешь на бревне ласточку-свивающую-гнездо изображать.

— Сан Саныч! — взмолился Юрка.

— Все, вопрос решен, — отрезал физрук. — Как я вижу, в нашем полку прибыло. Новобранцы, шаг вперед!

Новенькие дружно вышли из строя.

— Ну и чем вы меня можете порадовать? — хитро поинтересовался Саныч. — Хоть раз баскетбольный мяч в руках держали?

— Держали, — Руслан кивнул с таким невозмутимым видом, будто у него дома стояло как минимум сто пятьдесят чемпионских кубков.

Учитель с энтузиазмом оглядел класс:

— Это мы сейчас и посмотрим.

В одну команду Саныч определил новеньких, во вторую меня, Андрея, Ромку и Юрку Давыдова. Скомандовал играть до десяти очков, но мы и до одного сыграть не успели. Едва мяч оказался у меня в руках, как Виталька налетел со всей дури и сшиб на пол.

— Эй, что за грубые приемы, мы вообще-то не в регби играем, — возмутился Юрка.

— Я случайно, — сбивший меня блондин невинно улыбнулся, вот только выражение лица крайне красноречиво говорило, что ничего он не случайно.

Андрей подал мне руку, но я уже сама встала на ноги.

— Давайте не будем ругаться, со мной все нормально, — я примирительно улыбнулась, но это мало помогло.

— Еще раз ее тронешь, — Андрей не сводил с Витальки грозного взгляда, — и я тебе все зубы твоими же ребрами пересчитаю.

О, я знала эту интонацию. После нее надо было сразу бежать и прятаться в какое-нибудь подземное убежище. И, как минимум, на другом континенте.

Виталька явно угрозой проникся, нервно сглотнул и вопрошающе покосился на Руслана. Тот ничего не сказал, просто кивнул ему.

— Извини, Карина, пожалуйста, — тут же залебезил блондин, — я и вправду силу не рассчитал.

— Ничего страшного, все в порядке, — поспешила заверить я, опасливо поглядывая на Андрея. Расставание расставанием, но, похоже, его призвание защитника перемены в личной жизни не учитывало.

— Чего сыр-бор устроили? — поинтересовался подошедший Саныч. — Лагинова, живая? Тогда чего стоим столбом?

Остаток игры прошел относительно тихо-мирно, все закончилось ничьей. К тому же внимательно наблюдавший физрук в итоге скомандовал Руслану ходить на тренировки мальчишечьей сборной.

— Ура, победила дружба, — хихикнула Женя, кокетливо стрельнув глазами в Андрея, но тот то ли не заметил, то ли не впечатлился.

И вообще, все его внимание почему-то занимал Руслан — следил за ним так пристально, словно ждал какой-нибудь глобальной пакости. Мне так и хотелось поинтересоваться, чем ему вдруг Полянский не угодил, но гордость не позволяла лишний раз с Андреем заговаривать.

В остальном школьный день прошел без происшествий. Новенькие на удивление быстро вписались в коллектив, и даже создавалось впечатление, что они учатся с нами уже давно. Я же пока держалась в стороне. Дело было даже не в столкновении на физ-ре. Даже если Виталька Самойленко и специально меня толкнул, все равно его опасаться не стоило. Из-за своей очевидной легкомысленности он производил впечатление в худшем случае мелкого пакостника, да и Андрея он явно испугался неслабо. Меня волновал исключительно Руслан. А именно, непонятная реакция на него огненного талисмана.

В поисках ответа на мучающий меня вопрос после уроков я поехала в Башню. Очень надеялась на Наташкино всезнание. Может, Хранитель была осведомлена о каких-нибудь особенностях талисманов, о которых не подозревала я.

Коридор миров встретил меня уже привычным величием вечности. Мерцали прямоугольные проломы порталов, медленно вращаясь вокруг своеобразной оси, словно гигантские звезды на небосводе. И умиротворенно высилась Башня Хранителя, казавшаяся здесь центром Вселенной, молчаливым и незыблемым сторожем путей между мирами. Мне только сейчас подумалось, что она даже немного похожа на маяк, такая же белая и сияющая.

Но стоило мне войти внутрь, как все умиротворенное впечатление разрушилось. На до этого белоснежных потолке и стенах первого этажа Башни теперь чернела непроглядная копоть, будто бы здесь разорвался громадный огненный шар. Мой талисман мгновенно потеплел, но опять же без намека на какую-либо опасность.

— Ната-аш, — взволновано позвала я, поднимаясь по винтовой лестнице, — чего у тебя там на входе полыхнуло?

На втором этаже копоти уже не было, да и как будто бы ничего не изменилось. А то я заранее опасалась, что начертанная на стенах карта расположения миров могла тоже пострадать от этого неведомого пожара.

— Наташ, ну ты где? — снова позвала я, но Хранитель по-прежнему не откликалась.

Я поспешила наверх и тут же замерла на пороге гостиной. Вот теперь мне стало по-настоящему жутко. Все старинные книги и фолианты были скинуты со стеллажей и теперь сиротливо валялись на полу. Довершали картину перевернутые стол и диван, да и единственное окно оказалось разбитым. Пока я в немом ужасе обозревала открывшийся пейзаж, откуда-то из недр выбрался, позевывая, Васятка и требовательно мявкнул.

— А где Наташа? — шепотом спросила я у кота.

Но его явно больше интересовало сейчас, где его заныканная колбаса. Невозмутимая животина принялся рыскать под стеллажами, а я, кое-как взяв себя в руки, позвонила Андрею.

— Какие люди... И чем же я заслужил такую честь? — не без иронии приветствовал меня он, ответив на вызов только после десятого гудка.

Но мне сейчас было не до соревнования в ехидстве.

— Андрей, я в Башне, — пролепетала я растерянно, — тут вообще непонятно что... На первом этаже следы пожарища, в гостиной все вверх дном... То ли тут что-то искали, то ли сражались... И Наташки нету...

— Я скоро буду, — он отключился.

Это скоро затянулось минут на сорок. Хотя я думала, что даже больше времени пройдет, учитывая, сколько занимала дорога из города. Но, видимо, Андрей гнал, не жалея авенсис.

— Ты ничего тут не трогала? — первым делом поинтересовался он, поднявшись в гостиную.

— Только книги по местам составляю, — я покачала головой, — а то жалко их, и так потрепанные все, того и гляди на отдельные страницы рассыплются.

Андрей осторожно перевернул стол и диван и прошел мимо них к лестнице на чердак.

— Там по-старому, я смотрела, — сообщила я, — и порядок, и все артефакты на месте вроде бы.

Но, конечно же, он предпочел сам проверить. К тому моменту, как он вернулся в гостиную, я уже закончила с книгами и озадачилась философским вопросом 'Где бы взять веник и совок?'. Только сейчас заметила прислоненный в углу за книжным шкафом посох Хранителя. Венчающий его кристалл хоть и помутнел немного, но в целом выглядел вполне обычно. Это значило лишь одно: где бы Наташа ни была, она жива и здорова.

— Как ты думаешь, что здесь произошло? — я перевела взгляд на Андрея.

— Пока даже не знаю, что думать, — он с досадой поморщился. — Поехали домой. Я пока оградительный круг у Башни начерчу, чтобы никто левый сюда не пробрался. Сутки продержится, а там посмотрим. Может, Наташа сама объявится.

Я ничего не ответила. Что-то мне подсказывало, что сама она уж точно не объявится. Словно в подтверждение моих мыслей талисман огня слегка обдал теплом. Похоже, артефакт куда больше меня знал о причинах происходящего.

 

Глава вторая. Не все драконы одинаково полезны

Следующий школьный день прошел особо ничем не примечательно. Вялые учителя вяло просвещали вялых учеников. И только как всегда гиперактивная Рита трещала без умолку. Пик ее болтливости пришелся на урок биологии, хорошо хоть сонно-задумчивому сегодня учителю царящий в классе шум был малоинтересен.

— Не, Каринка, тут муть какая-то, — моя блондинистая подруга барабанила подушечками пальцев по парте с таким видом, будто выстукивала азбукой Морзе наставление грядущим поколениям. — Наташка исчезла явно не по своей воле, но при этом опасности ей никакой не угрожает, иначе бы на Посохе Хранителя ее состояние отразилось. Отсюда вопрос... — она прервала свою изобличительную речь и ткнула меня пальцем в бок. — Каринка, ты вообще меня слушаешь?

— Слушаю, — с готовностью кивнула я, не уточняя, что бессовестно делаю это в пол уха. Мысли были упорно заняты другим и переключаться совсем не хотели.

— Так вот, — вдохновенно продолжила Рита, — отсюда вопрос: что вообще происходит?

С трудом сфокусировавшись на ее словах, я пробормотала:

— Андрей предлагает использовать Зеркало Сущности. Оно как раз в Наташкиной Башне. С помощью его и узнаем, что случилось.

— Ну так-то да, — Рита несколько секунд промолчала и тоскливо добавила: — И вообще жизнь несправедлива. На следующей неделе открывают Ледовый Дворец.

Тщетно попытавшись найти взаимосвязь между исчезновением Наташи и неизвестным дворцом, я выдала:

— И чего?

— Как это 'чего'?! — праведному возмущению моей подруги не было предела. — Там очередина чуть ли не до декабря!

Видимо, ее ответ должен был веско мне все пояснить, учитывая, что после секундной оценки моей ошалелой физиономии Рита порадовала традиционным:

— Ринка, ну чего тупишь? Не говори только, что про Ледовый Дворец не знаешь.

— Хорошо, — я невинно улыбнулась, — не скажу.

— Ну ты вообще, — с непередаваемым трагизмом протянула она, закатив глаза, — весь город об этом гудит, а ты как всегда не в курсе.

И Рита пустилась во вдохновенное просвещение моей отсталой персоны. Выяснилось, что этот Ледовый Дворец — просто каток. Правда, каток крытый, да еще с какими-то там спецэффектами. В общем, по ее словам, восторг полный и чуть ли не обморочный. И билеты раскуплены не только на открытие, но и на энное время вперед.

— А смысл? — не впечатлилась я. — Тут до зимы рукой подать. Каток будет через каждый квадратный метр, где надо и где не надо. Причем бесплатно.

— Ну это же не просто каток! — и она снова повторила свою вдохновенную рекламную речь.

Тут, наверное, сыграл большую роль тот факт, что на коньках я кататься не умела, потому в восторг так и не впала. Благо, Рита сама переключилась на другую тему. Но обрадовалась я рано. Уж лучше бы она продолжала расписывать чудеса на льду.

— Слушай, Карин, тебе твоя интуиция ничего не подсказывает? — она перешла на приглушенный шепот.

— По поводу Ледового Дворца?

— Да причем тут Ледовый Дворец, я про наших новеньких!

Я замялась, не зная, как бы так ответить, чтобы и не соврать, и правду умолчать. Вовка и Виталька меня вообще не интересовали. Женька немного раздражала своими кокетливыми взглядами на Андрея. А вот Руслан... Тут все было архисложно. Нет, никаких романтических порывов, самой собой, не намечалось. Но интерес к нему не мог похвастаться нормальностью. Чувствовала себя ребенком перед трансформаторной будкой со зловещей надписью 'Не влезай! Убьет!' — и страшно, и жуть как любопытно. И пусть интуиция не просто подсказывала, а дурным голосом орала до хрипоты, что от Полянского надо держаться подальше, я не особо ее слушала. Таинственность Руслана не давала мне покоя. Хотелось поскорее развеять этот ореол загадочности. Не знаю, правда, зачем. Как будто-то от этого мне бы вдруг стало легче жить.

— А что не так с нашими новенькими? — я изобразила недоумение. Покосилась на тихо щебечущую с Виталькой Женьку, но взгляд как-то сам собой принялся выискивать Руслана. Я тут же глаза закрыла, чтобы эти своенравные предатели не смотрели на кого не надо.

— Да я толком и сама не знаю, — Рита с досадой почесала лоб и перешла с просто шепота на вообще едва слышный: — Но мои предчувствия никогда меня не обманывают! И вот чего я тебе хочу сказать, эта четверка явно непростая. По поводу Виталика и Вовки с Женькой ничего толком сказать не могу, но Полянский... — она в демонстративном ужасе закатила глаза. Видимо, для меня это должно было быть красноречивее любых слов.

— А чего это у тебя все поименно, а Руслан нет? — ляпнула я первое, что пришло в голову, надеясь переключить Ритино внимание.

Получилось наоборот. Подруга наградила меня крайне подозрительным взглядом и пытливо поинтересовалась:

— Тебя это задело?

Меня хватило только на недоуменное:

— Эээ?..

— Нет, ну мало ли, — Рита с деланным равнодушием пожала плечами, — парень-то весьма и весьма интересный, а ты у нас — барышня со странностями, особенно в личной жизни...

— Так, — мрачно перебила я, — мою личную жизнь сюда не впутывай.

От таких подозрений даже обидно стало. И если до этого я еще раздумывала, поделиться ли с друзьями своими соображениями, то теперь уж точно решила, что сама попытаюсь разгадать шараду по фамилии Полянский.

Как и все мои планы, этот был гениален и прост. Познакомиться с Русланом поближе и методом незаметного выпытывания выведать все его секреты. Чувствуя себе великим Шерлоком Холмсом, готовящемся идти ночью по болотам в поисках собаки Баскервилей, я с воодушевлением собиралась вечером на тренировку. Единственной загвоздкой в моем плане я считала Андрея, но он, к счастью, самоликвидировался. Позвонил и обрадовал:

— Я сегодня не приду. Поеду защитный круг у Башни обновлять. Придумай Санычу какую-нибудь вескую причину моего отсутствия.

— Угу, хорошо.

— И еще, Карин, — судя по голосу, Андрей был не на шутку встревожен, — будь осторожна, ладно?

— А что такое? — поинтересовалась я чисто из вежливости, попутно запихивая в спортивную сумку кроссовки.

— Пока сам не знаю. Но предчувствия, особенно касаемо твоей безопасности, меня никогда не подводили. Так что пообещай мне, что будешь осторожна. И да, к Полянскому ближе, чем на несколько метров, не подойдешь.

— Ой, ну началось, — я вздохнула. — Сначала Рита сегодня мозг выносила, теперь ты туда же. Чем вам несчастный Полянский не угодил? Вполне себе нормальный... — я прикусила губу, едва не озвучив так и напрашивающееся 'потенциальный злодей'. — В общем, ладно, уговорил, буду осторожна.

Как только я распрощалась с Андреем, позвонила Света.

— Если ты тоже хочешь мне сообщить, что Полянский — Вселенское Зло, то опоздала, Андрей с Ритой уже зловеще прокаркали, — тут же выпалила я в трубку.

— Да?.. — растерялась она. — Вообще-то я не об этом поговорить хотела.

— Хоть один нормальный человек! — радостно выпалила я, оглядывая комнату в поисках футболки.

— Но я тоже ничего особо хорошего не скажу, — Света тут же разубедила меня в своей нормальности. — Что-то происходит с талисманами.

— В смысле? — перепугалась я, замерев на месте.

— Может, у вас это пока незаметно, но водная стихия всегда была чувствительнее остальных. Я не могу сказать тебе точно, но творится что-то беспокойное, даже неправильное и это что-то связано с самой природой талисманов. Попытаюсь, конечно, разведать точнее, но потребуется время, тем более без Наташиной помощи, — Света вздохнула. — Ты пока будь понаблюдательнее, Карин. Только не обижайся, но твой огонь — штука чересчур неконтролируемая, так что, боюсь, слишком велика вероятность не совладать тебе с разбушевавшейся стихией.

Я нервно сглотнула.

— Вот за что я, Света, тебя люблю, так это за способность всегда поднять настроение. Все нормально с моим талисманом, не переживай.

— Может, это только пока нормально, — зловеще-пророчески выдала на прощание она и отключилась.

— Меня окружают одни параноики, — тут же пожаловалась я своему отражению в зеркале.

Сняла с сережки талисман и пытливо у него поинтересовалась:

— С тобой ведь все пучком?

Вместо ответа бордовый камушек сверкнул ярким сполохом. Быть может, в представлении артефакта так выглядел 'пучок'.

— Вот и хорошо, — я вновь закрепила талисман на левой сережке и покосилась на часы. — О, все, пора бежать! Так, геройское обмундирование есть, — я потрясла спортивной сумкой. — Геройский настрой есть, — отражение в зеркале ответствовало мне весьма воинственным взглядом. — Вперед на подвиги! Спортивные и шпионские! — и я промаршировала в коридор к выходу из квартиры.

Мой гениальный план провалился еще до начала осуществления — Руслан просто-напросто не пришел на тренировку. Обманутая в лучших ожиданиях, я со психом швыряла мяч об стены, чуть случайно не прибивая пробегаюших мимо парней из сборной. Пока у Саныча не кончилось терпение наблюдать за моей анархией:

— Не, Лагинова, я все понимаю, девушки — существа беспричинно нервные, но давай не будем никого калечить, лады? А то этим несчастным еще в городском первенстве за школу выступать, если ты забыла.

— Все я помню, — пробурчала я, подходя к сидящему на лавочке физруку, — а вот вы кое-что упустили!

— Кое-что это что? — Сан Саныч не на шутку озадачился.

— А то, что Полянский не пришел на тренировку! — изобличающе выдала я. — Нет, ну где это видано, учитель же сказал! И разве можно так нагло проигнорировать?! Куда, в конце концов, катится этот мир, раз новоявленные ученики плюют на указания преподавателей?!

То ли Саныч догадался, что я по каким-то своим личным причинам жажду крови Полянского, то ли толком не проникся моей пылкой речью. Задумчиво почесал затылок и пробормотал:

— А-а, так тут ясно все. Я ж ему не сказал, когда приходить-то...

— А он мог бы и сам поинтересоваться! — ухватилась за это я. — Проявить инициативу! Нет, ну что за безынициативные ученики пошли...

— Слушай, Лагинова, — шустро перебил физрук новый виток моего возмущения, — иди-ка ты домой, а? А то я смотрю, что-то ты сегодня еще хуже, чем обычно. Если и не прибьешь никого, то мне точно плешь проешь.

Я обиженно засопела, порываясь высказать Санычу, что он злой, но все же решила, что учителям такое не говорят. Да и сама идея уйти домой казалась весьма привлекательной. И не дожидаясь, пока физрук передумает, я поспешила в раздевалку.

Начавшийся мелкий противный дождь не вызывал ни малейшего желания спускаться с крыльца спорткомплекса. Я уныло огляделась по сторонам. Тихий безлюдный вечер в осеннем парке... Как бы мне ни хотелось мокнуть, но кроме как под дождем иного пути домой не намечалось. В очередной раз размышляя, как хорошо было бы уметь телепортироваться, я шагнула на ступеньки и тут же промокла. Словно только и дожидавшийся этого момента мобильник призывно заверещал в кармане джинсов. Пришлось спешно возвращаться под козырек крыльца.

— Ринка, ты там уже мячом своим отмахала? — весело прощебетала в трубку Рита, когда я приняла вызов. — Дуй тогда ко мне, я с твоей мамой договорилась! Я сегодня одна ночую, Светку уже уговорила приехать, тебя только не хватает. А еще у меня много вкусных печенек, и в данный момент как раз собираюсь варить горячий шоколад!

— Ой, Рит, я тебя обожаю, — я даже зажмурилась от удовольствия. — Все, я пошла на остановку.

— Давай скорее, я тебя жду.

Снова спрятав телефон в карман, я перебежками поспешила через парк. Говорят, нормальных людей греет любовь. Меня же грели мысли о горячем шоколаде с печеньками. Причем, грели так, что добежав до остановки, забралась в как раз подошедший автобус. И совсем забыла поинтересоваться его маршрутом.

Льющий за окном дождь смазывал пейзаж, но я не переживала, все равно мне на конечную, мимо которой не проедешь. Вот только объявила ее кондуктор почему-то раньше положенного. Хотя, может, в мыслях о сладостях время и пролетело так незаметно.

Вслед за остальными пассажирами я вышла на остановку и тут же обомлела. В опускающихся сумерках сквозь пелену дождя вдали виднелись многоэтажки спального района, куда и спешили мои попутчики. А в остальном обозримом пространстве раскинулся унылый пустырь. К тому же так подло обманувший меня автобус уже усвистал. Я не удержалась и тихо взвыла. Мало того, что отдалилась от вожделенных печенек, так еще и оказалась неизвестно где.

Достав мобильник и старательно прикрывая его рукой, чтобы не намок, я подсветила прибитую к остановке табличку с расписанием и взвыла второй раз. Ближайший автобус должен прийти не раньше, чем через час, а моих терпения и выдержки явно бы на столько не хватило. Проклиная неудачный день, я закинула мокрую спортивную сумку на плечо и побрела по тротуару вдоль трассы в обратном направлении.

Машин не попадалось вообще. Видимо, к неизвестному мне спальному району где-то проходила дорога получше, а по этой старой и разбитой разъезжали только автобусы. Вдоль пути настырно тянулся пустырь со следами начатой и, скорее всего, благополучно заброшенной стройки, навевая мысли о бренности всего сущего. Мне уже даже шоколада не хотелось. Только одного — поскорее попасть домой. И, конечно же, как всегда добрая к моей персоне Вселенная не могла упустить такую замечательную возможность и не устроить для меня маленький сюрприз.

В одно мгновение мой талисман накалился. Но не так, как он обычно предупреждал об опасности, а даже наоборот: будто бы сам он породил мощнейшую вспышку пламени. Но при этом не возникло и крошечной искры. Я озадаченно замерла на месте и коснулась бордового камушка на левой сережке:

— Ты чего это?

Само собой, талисман не ответил. Но я уже и о своем вопросе забыла, открыв рот от изумления и наблюдая, как в небе надо мной материализуется сотканный из огня дракон. Языки пламени прорисовывали его так детально, вплоть до каждой чешуйки, что и сомнения не возникло в реальности видения. Вполне себе живой летающий ящер. Я в первое мгновение даже подумала, что он случайно забрел на Землю из какого-нибудь другого мира, но такая махина никак бы не смогла протиснуться через ворота портала. Вариант оставался один: дракон создан магически. И создан из пламени.

Я бы так и стояла, наблюдая за воплотившимся чудом в немом восхищении, если бы вдруг это самое чудо не ринулось на меня. И явно не с целью посидеть рядом, попыхать дымными колечками за жизнь. Тело сработало быстрее, чем я осознала происходящее. Так что весь ужас ситуации до меня дошел, когда я уже во всю прыть неслась к заброшенной на пустыре стройке, как к единственному укрытию в пределах досягаемости. Едва я успела нырнуть за груду бетонных плит, как дракон пролетел совсем близко, обдав привычным жаром пламени.

— Так, спокойно, Карина Александровна, только спокойно... — сбивчиво прошептала я, пытаясь выровнять дыхание. — Подумаешь, дракон. Он же огненный. А огня я не боюсь. Ведь не боюсь же, — последнее уже прозвучало со всхлипом.

Казалось бы, уже давным-давно похороненная в тенетах сознания фобия... Ан нет, снова дала о себе знать. Панический ужас нарастал бешеным темпом, сдавливая горло и мешая дышать. Затаившись среди наваленных бетонных плит, я очень надеялась, что дракон не сможет меня найти и улетит. Или вообще исчезнет. Но столь лелеемою мною тишину громогласно нарушила трель мобильника. Трясущимися руками я достала телефон.

— Каринка, ты где застряла? — возмущенно поинтересовалась Рита. — Мы тебя заждались уже, между прочим!

— Я не могу сейчас говорить, — прошептала я сдавленно, — у меня тут дракон.

— Чего-чего у тебя там? — опешила она.

Высунувшаяся из-за поворота в шаге от меня драконья морда весьма игриво клацнула огненными зубами.

— Рит, я тебе...это...потом перезвоню, — пролепетала я, сбрасывая вызов.

Вопреки ожиданиям дракон даже не попытался выколупать мою персону из-за укрытия, вновь взмыл в небо и завис там, не сводя с меня пылающих глаз.

— Ну чего тебе от меня надо? — я снова шмыгнула носом.

Вместо ответа ко мне рванула струя прицельного пламени и едва не достигла своей цели. Душащий страх никак не давал сосредоточиться. Из головы будто бы начисто вылетел тот факт, что огонь мне не страшен. Перед глазами плясали ядовито-красные языки пережитого однажды ужаса, и я уже не могла понять, где я: в настоящем или в прошлом.

Вестником реальности вновь завопил мой мобильник. У меня это вызвало лишь нервный смешок.

— Карина! — рявкнул Андрей так, что даже, наверное, дракону в небе слышно было. — Что это еще за выходки?!

— Ты про что? — я осторожно выглянула из-за бетонной плиты. Мой крылатый противник опустился на каркас недостроенного здания и будто бы милостиво ждал, когда я закончу разговор.

— Как это про что?! Про огненного дракона! Его даже отсюда видно! Давай уже заканчивай со своим представлением!

— Видишь ли, мое, как ты выразился, представление не желает заканчиваться, и...и нечего на меня орать!

— Это я еще не ору, — весьма многообещающе произнес Андрей, — подожди, скоро доберусь до тебя и уж точно все выскажу.

— Угу, жду с нетерпением, — буркнула я и отключила мобильник. Судя по шуму машин, который слышался фоном во время разговора, Андрей уже побывал в Башне и сейчас направлялся в сторону города. Вот только пока он меня найдет...

Отблески на бетонных плитах напротив красноречиво предупредили о подкрадывающемся драконе. Хотя, может, он и не крался, просто как существо не слишком-то материальное не издавал звуков. С громадным трудом глуша панический ужас, я все-таки выбралась из своего укрытия. Огненный ящер расположился буквально шагах в пяти от меня. Огромный, ослепительно красивый из-за пестрой игры языков пламени. Не спешил нападать, просто смотрел. Пылающие глаза ничего не выражали, но я отчетливо чувствовала буквально витающее в воздухе чувство чужого превосходства, чужой мощи, чужого снисхождения. В одно мгновение дракон исчез. Не осталось ни малейшей искры. И оглушило осознание: меня пожалели. Не из-за доброты душевной. А просто потому, что сочли недостойным противником.

Не знаю, сколько времени я уже просидела на бетонной плите, подперев голову руками и ни о чем не думая, прежде, чем меня нашел разъяренный Андрей. Судя по гневному взгляду, он очень многое хотел мне сказать, но ограничился командирским:

— Поехали к Рите.

Видимо, основной вынос мозг ждал меня впереди. Так и вышло.

Не успела я переступить порог прихожей Ритиного коттеджа, как добрые подруги хором начали голосить про мою 'безответственную выходку'. Не менее добрый Андрей не удержался, конечно же, от излюбленного 'сама создаешь проблемы и себе, и нам'. А я лишь молча слушала и терпеливо ждала, когда же это, наконец, закончится.

— Все? — бесстрастно поинтересовалась я в воцарившей минут через пятнадцать тишине. — Все высказались? Можно теперь мне хоть слово вставить? Для начала спасибо вам огромное, что промокшую и замерзшую меня напоили горячим чаем и предложили сухую одежду. Отдельное спасибо Андрею за его деликатность и ни капли не прямолинейность в очередных высказываниях по поводу моего умственного развития и ответственности. За все поблагодарили или что-то упустила? — я обвела мрачных друзей пытливым взглядом. — И к слову о драконе. Разрешите уточню одну кро-о-охотную деталь. Видите ли, добрые вы мои, не я его создала. Не я его заставила гоняться за мной по стройке, обстреливая пламенем. Я вообще тут не причем! — от обиды дико хотелось расплакаться, но это уже было бы верхом непозволительной слабости.

— Как это не причем? — опешила Рита. — Но кто, кроме тебя, мог создать что-либо из пламени?

— Без понятия, — угрюмо буркнула я. — Надо было вам это у дракона спрашивать.

— Извини, Карин, что мы на тебя так накинулись, — у Светы у первой проснулась совесть.

— Ой, ты же и вправду промокшая и замерзшая, — спохватилась следом Рита, — сейчас погоди, мы все организуем.

Она поспешила в свою спальню, а Света на кухню. Видимо, дружно вспомнили мои слова про горячий чай и сухую одежду.

У Андрея же совесть по-прежнему дрыхла летаргическим сном, если вообще таковая имелась.

— Как тебя вообще на тот пустырь занесло? — он не сводил с меня пристального взгляда. — Только не говори мне, что ты опять во что-то ввязалась.

— Почему это я, по-твоему, должна была во что-то непременно ввязаться? — я едва сдержала порыв стукнуть его по голове своей мокрой спортивной сумкой.

— Потому что просто так ни за кем огненные драконы не гоняются.

— Считай, что я уникальное исключение, — обиженно буркнула я.

Хотела пройти мимо него в сторону кухни, но он придержал меня за локоть.

— Неужели так сложно быть осторожной?

— Неужели так сложно не читать мне воспитательные лекции из-за каждой мелочи? — парировала я.

— По-твоему, чуть не убивший тебя дракон — это мелочь?

Я как-то сразу всю агрессивность растеряла, только сейчас осознав истинные причины.

— Он и не пытался меня убить, — прошептала я ошарашено. — Он...он вообще не пытался причинить мне какой-либо вред...

— Тогда что? — Андрей озадачился не меньше моего.

— Меня хотели напугать. Просто напугать... — я подняла на него глаза, нуждаясь сейчас как никогда в чувстве защищенности.

Я не стала договаривать, что на деле испугалась не дракона. Я испугалась пламени. Кем бы ни был мой неведомый противник, он своей цели добился. 

Глава третья. Мозговой штурм, дефицит ясности и кровожадные планы

Это случилось еще до знакомства с Ритой и Светой. Когда я пыталась окончательно приручить недавно обретенный своенравный талисман огня и как-то вдобавок противостоять Хранительнице порталов Валерель. Андрей к тому моменту уже появился в моей жизни, но воспринимался лишь как одноклассник. Его скрытая забота о моей безопасности оставалась для меня тайной за семью печатями, так что я мнила себя геройским героем, вынужденным в одиночку бороться со Вселенским Злом. И чем больше власти над стихией даровал мне талисман огня, тем непобедимее я себя считала. Именно из-за этой наивной уверенности я и угодила так глупо в расставленную для меня ловушку.

Тот школьный день не предвещал ничего особенного, пока вдруг посреди урока алгебры не раздался странный гудок. Наша учительница встрепенулась и раздраженно пробормотала невнятное:

— Хоть бы заранее предупреждали... — покачала головой и громогласно сообщила: — Учебная пожарная тревога. Спокойно встаем и все на выход. Не толпимся, не спешим, никому не мешаем, соблюдаем очередность.

Осчастливленный класс, конечно же, тут же повскакивал со своих мест. Как известно, нет большей радости, чем незапланированный кипиш.

Запах дыма почувствовался уже в коридоре, мгновенно намекая, что тревога ни разу не учебная. И это обрадовало учеников еще больше. Оживленно галдящий люд стройными потоками спешил к лестницам, а я же потихоньку стала отставать. Никому, само собой, до меня дела не было, так что удалось незамеченной юркнуть обратно в уже опустевший коридор. И радостно потирая руки в предвкушении подвигов, Великая Повелительница Пламени отправилась на поиски возгорания, дабы самоотверженно спасти родную школу и тем самым увековечить себя в веках.

Власть над огнем, увы, не даровала невосприимчивости к дыму. На третий этаж я поднималась в сплошной клубящейся пелене, уже начиная опасаться, что задохнусь раньше, чем оставлю свой героический след в истории. Закрепленный на левой сережке талисман красноречиво намекал об опасности, но я не обращала на это внимания. Ведь какая может быть мне опасность от огня? Да я одним щелчком пальцев разделаюсь с любым пожаром!

На третьем этаже большинство кабинетов уже было охвачено пламенем. С гулом рвущиеся наружу языки обвивали дверные проемы, и клубы дыма катастрофически портили видимость. Может, из-за этого, но, скорее, просто из-за зашкаливающей самонадеянности, я не обратила внимания на неестественно багровый оттенок огня. Да и как-то чересчур быстро оно распространялось, ползя по стенам наподобие живого существа. Я поспешила к ближайшему пылающему проему, но не успела сделать и пары шагов, как вдруг меня кто-то схватил за руку и рванул назад. Вообще вполне было бы в духе доброго Андрея еще и проорать какое-нибудь лицеприятное 'Совсем рехнулась, идиотка бестолковая?!', но он лишь молча потащил меня назад к лестнице.

А вот я молчать не стала.

— Да отцепись ты! Не пойду я никуда! — завопила я возмущенно и тут же закашлялась.

Впрочем, идти уже толком и некуда было. Молниеносно метнувшееся пламя охватило все подходы к лестничному пролету, лишая нас шансов на отступление. Я растерялась. Нет, не испугалась ни мгновения, все еще продолжая верить в собственную власть над огнем. Но я никак не могла понять, что происходит. Я не чувствовала бушующей вокруг стихии! Словно не пожар вокруг разрастался, а вообще нечто иное!

Но толком размышлять было некогда. По-прежнему держа меня за руку чуть ли не медвежьей хваткой, Андрей рванул к последнему пока еще не охваченному огнем кабинету. Багровое пламя подобно крадущемуся хищнику не отставало. И только когда мы оказались заперты в классе пылающей стеной, я наконец-то испугалась.

Даже не волнуясь о том, заметит Андрей или нет, я дала волю талисману. Мое пламя схлестнулось с наступающим, и теперь уже разница между ними была очевидной. Огонь настоящий яростно боролся со своим магическим подобием, стараясь не пустить его вовнутрь. Но я отчетливо понимала, что охотящаяся на меня мощь не по силам талисману. Уж слишком ограничивали его мои собственные способности.

И я просто стояла посреди кабинета и смотрела на вгрызающиеся друг в друга языки пламени. Они настолько смешались, что уже нельзя было понять, где настоящее и защищающее, а где то, что жаждало моей смерти. Я не боялась огня еще в те первые дни обретения талисмана, когда он пытался меня подпалить. Не боялась даже в детстве, бесстрашно хватая пылающие спички и неведомым чудом оставаясь без ожогов. Но в тот момент, стоя истуканом в охваченном сражающимся огнем кабинете, я ощущала ужас настолько панический, что не в силах была вообще что-либо сделать. Даже появись вдруг возможность спастись бегством, парализованная страхом я сама бы и шагу не ступила.

Если бы не Андрей, я бы тогда погибла. Хоть окна упорно и отказывались открываться, вариант вышибания стулом магия Валерель, к счастью, не предусмотрела. Я не задумалась в тот момент, как это, миновав три этажа, мы ничего себе не сломали. И вообще держащий меня Андрей преспокойно приземлился на ноги, словно бы спрыгнул максимум с обыкновенной табуретки, а не с высоты в несколько метров. Да и потом, вспоминая произошедшее, я опрометчиво не озадачилась этими странностями. Мои мысли поглощал лишь пережитый ужас. И пусть я постепенно справилась с возникшим страхом огня, но, как оказалось, совсем не полностью. Да и если созданный Валерель огонь был все же магическим, то напавший на меня дракон состоял из самого, что ни на есть, настоящего! Того самого, что порождал и мой талисман! Но почему-то пламя стало мне неподвластным. Как будто меня предало...

Такие вот невеселые мысли и воспоминания вертелись в моей голове хороводом, пока друзья бурно обсуждали произошедшее. Переодевшись в Ритин махровый халат и допивая третью кружку горячего шоколада, я все равно не почувствовала себя счастливее. Мы вчетвером сидели на кухне, но мне казалось, что я в каком-то другом месте, очень далеко от всех. Далеко и совсем одна. По-прежнему окруженная всепожирающим пламенем.

— Карин, — голос Андрея отвлек меня от размышлений, — а как твой талисман-то на все это отреагировал?

— А никак, — я пожала плечами, не отрывая взгляда от цветастой скатерти, — ему было все равно.

— Хм... — Света задумчиво нахмурилась. — Может, мой вопрос прозвучит странно, но не сам ли огненный талисман создал этого дракона?

— Зачем? — озадачилась Рита и тут же осененная предположила: — Или это типа как темная сторона силы и все такое? Ну там, вдруг есть такая у каждой стихии, а мы про нее не в курсе, вот она и вылезла неожиданно и светопреставления устраивает.

— И чего с ней теперь делать? — перепугалась я.

— Ай, кто-то явно насмотрелся фантастических фильмов, — Света Ритину версию не оценила. — Конечно, у любой стихии множество ипостасей, в том числе и не материальных. Но ни о каком 'раздвоении личности' талисмана речи не идет. Андрей, ты привез Зеркало?

Погруженный в какие-то свои мрачные мысли, он лишь кивнул в ответ.

— Какое еще зеркало? — Ритино любопытство как всегда жаждало пояснений да побольше.

— Зеркало Сущности, — охотно ответила Света, — артефакт такой, в Башне хранился. При умелом обращении можно получить ответы на любые вопросы.

— Да? — у блондинки даже глаза загорелись.

— По мелочам его использовать нельзя, — Света прервала на корню зарождающийся корыстный порыв нашей подруги. — В данный момент я думаю, Зеркало вполне может нам прояснить причины происходящего. Не сомневаюсь, что исчезновение Наташи и этот гонявшийся за Кариной дракон из одной оперы.

— Тут и без всяких артефактов ясно, — Андрей наконец-то прервал свое задумчивое молчание. — Я думаю, дело в четверке наших новых одноклассников.

Мы дружно уставились на него с изумлением.

— Деккер рехнулся. Видимо, съел слишком много печенек, — тут же констатировала Рита, на всякий случай отодвигая подальше от Андрея вазочку с печеньем.

— Почему ты так думаешь? — Света нахмурилась.

— Ну-у, в печеньках же всякие там мутационные трансжиры... — вдохновенно начала блондинка, но договорить ей не дали.

— Рита, я вообще-то у Андрея спрашивала.

— По-моему, это очевидно, — Андрей с невозмутимым видом отхлебнул чая. — Даже если не брать во внимание, что эти четверо появились как раз в тот день, когда исчезла Наташа. Это вообще можно было бы списать на банальное совпадение. Но тут и без всякого магического предвидения ясно как день, что наши новые одноклассники далеко не так просты, как кажутся. Я сначала сам не понимал, что именно меня смущает. И особенно, почему меня так сильно настораживает Полянский, которого я, по идее, и знать-то не знаю.

— Может, ты просто страдаешь приступами необоснованной агрессии? — Рита, конечно же, не могла промолчать.

Но Андрей на ее реплику внимания не обратил, спокойно продолжал:

— Я навел сегодня справки. Эти четверо перевелись из седьмой школы, которая летом сгорела. Ничего не напоминает случаем? — он выразительно посмотрел на меня.

Я с трудом сохранила спокойствие, и так эта тема была больной.

— Мало ли случается пожаров, — я пожала плечами. — Я лично никакой взаимосвязи тут не вижу.

Андрей, видимо, и не ждал от меня гениальных озарений, с готовностью пояснил:

— Одна любопытная деталь: седьмую школу тоже никак не могли потушить. Огонь сам исчез, когда здание сгорело до основания. Никто не пострадал, но устроителями поджога явно это и не планировалось. Я веду к тому, что там тоже пламя было контролируемым извне. Плюс добавляем к этому след от огненного шара в Башне Хранителя. Уже становится как-то подозрительно. А теперь самое интересное, девочки мои. У Полянского подделаны школьные документы. И подделка эта магического происхождения. Как и у Вадимаса нашего.

— Итить-колотить... — ошарашено выдохнула Рита, пронеся печеньку мимо рта. — Очередная вражина иноземная, что ли?

— А тут уж решайте сами, — по-прежнему невозмутимый, Андрей откинулся на стуле. — Зеркало Сущности я, на всякий случай, все же привез. Но есть ли в нем надобность?

— Все бы вам везде скрытых шпионов видеть, — хмуро пробормотала я. — Ну подумаешь, документы у человека поддельные. Да даже если он и вправду из другого мира, что с того? Зачем обязательно сразу в злодеи записывать?

— А что это ты его защищаешь? — как бы между прочим поинтересовался Андрей, но недобрый взгляд был преисполнен подозрения.

— Надо же хоть кому-то в нашей компании оставаться здравомыслящим, — парировала я.

Не знаю, что такого забавного было в этой фразе, но Рита хихикнула, Андрей усмехнулся, а Света старательно отвела глаза и поспешила прекратить спор:

— Давайте гадать не будем, узнаем все точно. Андрей принеси, пожалуйста, Зеркало.

Зеркало Сущности я заранее представляла в громоздкой оправе с плавающей внутри всезнающей физиономией. Даже уже готовилась к пытливому 'Кто на свете всех милее?'. На деле же зеркало оказалось не очень большим, идеально круглым с матово-черной поверхностью, в которой отражалось ночное небо неведомого мира.

— И что дальше? — полюбопытствовала блондинка, когда артефакт разместили прямо на кухонном столе, предварительно убрав всю посуду. — Вы хоть знаете, как с ним обращаться?

— Теоретически, — Света задумчиво улыбнулась. — Нужно просто спросить.

— Да? — обрадовалась Рита и тут же прямо в матовое стекло выпалила: — Где носит Вадима Парфенова, или как там его блондинистую физиономию зовут на самом деле!

Света со вселенским укором закатила глаза, Андрей расхохотался, а я перепугалась, что несчастный артефакт сейчас начнет нам демонстрировать всех существующих на свете Вадимов Парфеновых.

Но Зеркало оказалось догадливым. Вверх от черного стекла пополз разноцветный туман, постепенно формируя картинку. И уже через несколько секунд мы могли лицезреть Вадима во всей красе.

Блондин порхал на небольшой кухне возле электрической плиты, увенчанной громоздкой кастрюлей, с упаковкой пельменей в обнимку. То ли он так неумело изображал танец маленьких лебедей, то ли просто как-то умудрился подвернуть сразу обе ноги. Еще и пел при этом:

— Ах, вода-а-а! Почему ты так долго не закипа-а-а-аешь? Зачем голодного меня терза-а-аешь? Ах, пельмени фабрики 'Заря-а-а'! Не съел сырыми вас не зря-а-а!

Вадим радостно выплюхнул пельмени из пачки в забулькавшую водой кастрюлю и, обращаясь к невидимому нам собеседнику, радостно выдал:

— Нет, все-таки что ни говори, а самое лучшее на Земле — это пельмени!..

Дальше мы не увидели и не услышали — Света провела рукой над Зеркалом, и изображение исчезло.

— С кем это он там разговаривал? — мрачно пробурчала Рита.

— С кетчупом, или чайником, ну или тенью отца Гамлета, — хихикнула я, ощутимо приободренная Вадимовскими песнопениями. — Да какая, собственно, разница?

— Видимо, блондинке просто обидно, что, по мнению Парфенова, самое лучшее на Земле — пельмени, а не она, — Андрей мило улыбнулся в ответ на Ритин лютый взгляд.

— Давайте не будем отвлекаться от главного, — Света поспешила замять очередной назревающий обмен колкостями. — Итак, — она с задумчивым видом провела над черной поверхностью артефакта, — покажи мне причину происходящего.

Я хотела возразить, что вопрос совсем уж неконкретный, но, видимо, Света знала, что делала, и Зеркало ее поняло. Снова вверх пополз разноцветный туман. Я ждала увидеть, что угодно: начиная от потягивающей коктейли в каком-нибудь элитном баре Наташи и заканчивая нашествием злодейских огненных драконов. Но столь прозаичного и малопонятного ответа я никак не предполагала. Четыре одинаковых камушка. Только разных цветов. Перед нами мерцали сотканные из магического тумана талисманы стихий.

— Погодите, — изумленно пролепетала Рита, даже тряхнув головой на всякий случай, — это что же получается, виной всему наши собственные талисманы?

— Не думаю, что так уж прямолинейно, — возразил хмурый Андрей. — Они могут быть лишь первопричиной. Ну как всегда: кто-то в очередной раз на них позарился, вот и началась эта котовасия.

Задумчивая Света провела рукой над Зеркалом, убирая изображение, но так ничего и не сказала. Мне сразу вспомнились ее слова о том, что с талисманами происходит нечто странное, и стало совсем жутко.

— И что будем делать? — как можно бодрее спросила я, оглядывая друзей.

— Для начала некоторые не станут никуда лезть, — Андрей наградил меня весьма красноречивым взглядом, — и предоставят остальным возможность спокойно разобраться.

— Угу, и потом этим самым остальным будут цветочки на могилки носить, — я не осталась в долгу. — Ты какие, кстати, цветочки любишь?

— Розовые розы, о-о-о, — тут же подхватила Рита, явно не простившая того сравнения с пельменями, — Деккеру Андрею, о-о-о, розовые розы однокласснику моему-у-у!.. Что? Чего на меня так смотрите? Скажете, я теперь, как и Каринка, тоже из списка идущих в нападение выбываю? А вот фигушки! Мне всякие доморощенные командиры не указ!

— Мне, кстати, тоже, — возмущенно уточнила я.

— Я бы не был так в этом уверен, — Андрей улыбнулся мне столь снисходительно, что тут же получил от меня прицельно в лоб овсяным печеньем.

— Так, хватит! — у Светы кончилось терпение. — Что вы ведете себя как дети? Там Наташка, может, на грани жизни и смерти, надеется на нас, а вы только и делаете, что ругаетесь да печеньем швыряетесь!

Мне тут же стало стыдно. Рите, видимо, не особо.

— Это была последняя летающая печенька, Светик, не переживай, — блондинка невозмутимо налила себе еще чаю. — А вообще я вот что предлагаю. Я хоть и не слишком-то разделяю Деккеровское параноидальное 'новенькие — скрытые злыдни', но тоже нахожу их подозрительными. Раз других версий все равно нет, давайте потихоньку их проверим, понаблюдаем так незаметненько. Рин, у тебя там под рукой ничего больше для швыряния нет, ага? — она обернулась ко мне. — Вот и замечательно. Тогда я тебе один хороший вещь скажу, только ты не обижайся. В чем-чем, а тут Андрей прав, тебе в это дело лезть нельзя.

— И ты, Рит? — мрачно изрекла я.

— Погоди укоряюще пыхтеть, я объясню. Дракон этот не просто так ведь за тобой гонялся. Заметь, не за кем-то из нас, а именно за тобой. Кто бы ни был наш неведомый враг, он явно знает, что у тебя талисман огня. Это железно. А про нас, есть шанс, ни сном, ни духом.

— Это вряд ли, Рит, — задумчиво возразила Света, — хотя такую возможность тоже отрицать нельзя. Так что соглашусь с тобой.

— Чудно, целый заговор! — я скрестила руки на груди и смиренно вздохнула. — Ну хорошо-хорошо, куда уж деваться, не буду я лезть в это дело.

— Что-то ты чересчур быстро согласилась, — Андрей сразу же заподозрил подвох.

— Вот напугай тебя так, я бы посмотрела, как бы ты рвался во что-либо впутываться, — как можно спокойней парировала я, хотя под его пристальным взглядом сохранять честный вид оказалось архисложно.

— Ой, Карин, я так рада, что ты в кои-то веки послушалась голоса разума, — Света с заботливой улыбкой тронула меня за плечо.

— Явный прогресс, — Андрей кивнул, хотя сверлящий меня взгляд был все еще преисполнен подозрения.

Едва не заскрежетав зубами от сдерживаемой злости, я лишь мило улыбнулась:

— А вы как хотели, огненный дракон по степени просветления может соперничать даже с кактусами Кастанеды.

— Значит, решено, — подытожила Рита, — мы начинаем пристальный надзор за таинственной четверкой.

— Точнее, тройкой,— поправила Света, — думаю, Руслана пока лишний раз не стоит настораживать. Я согласна, он явно опасен. Будем действовать по обстоятельствам.

— Ладно, раз все решили, то пора расходиться, — Андрей покосился на кухонные часы и встал. — Рит, дай Карине во что переодеться, я ее домой отвезу.

— Благодарю, что в очередной раз спросил моего мнения, — я мило ему улыбнулась, — но я вообще-то здесь остаюсь ночевать.

— О, братья-апачи снова вышли на тропу войны, — Рита демонстративно закатила глаза. — Может, хватит уже, а? Ну поругались чего-то, с кем не бывает, так давайте уже миритесь.

— Мы не поругались, мы расстались — это разные вещи, — с деланным равнодушием ответила я. — И вообще, Рит, не задерживай Андрея разговорами, он сильно торопится.

Андрей ничего не сказал. Правда, в его снисходительном взгляде красноречивее любых слов читалось все то же насмешливое 'Ну-ну, посмотрим, насколько тебя хватит'. И эта его уверенность бесила меня больше всего.

Видимо, опасаясь очередной ссоры, девчонки дружно поспешили проводить Андрея в прихожую. И только когда хлопнула входная дверь, и вскоре послышался звук отъезжающего автомобиля, я смогла вздохнуть спокойно.

— Я, наверное, чего-то не понимаю, — задумчиво произнесла Света, возвращаясь вслед за Ритой на кухню, — в этом какой-то особенный кайф, что ли? Ну в постоянной нервотрепке?

— Рин, — Рита села на табуретку напротив меня и участливо тронула за руку, — я, конечно, помню, ты просила не приставать к тебе с расспросами, но, может, расскажешь, наконец, что между вами произошло?

Обиженной мне тут же захотелось выговориться. Очень не хватало поддержки, дружного подтверждения моей правоты. Да и надоело уже держать в себе эти угнетающие эмоции.

— Да ничего особенного, — уныло пробормотала я, подперев подбородок руками, — просто не сошлись во взглядах на жизнь. Андрей в очередной раз мне прямо сказал, что мы вместе уже достаточно долго, чтобы наши отношения стали ближе.

— Ага, а ты в ответ послала его лесом вместе с близкими отношениями?

— Ну да, Рит, примерно так я и сказала. Хотя, конечно, попыталась сначала вполне спокойно объяснить, что у меня на этот счет свое мнение. Я бы не удивилась, если бы Андрей начал бы читать лекции на тему моей старомодности и всего такого. Но вместо этого он вынес вердикт, мол, значит, я недостаточно сильно его люблю. Вот где логика, а?

— Это не логика, это больше похоже на шантаж, — мрачно кивнула Рита.

— А я не вижу ничего преступного, — стоящая у окна Света пожала плечами. — На мой взгляд, со стороны Андрея все нормально. Я не говорю, Карин, что ты не права. Но ведь и его вполне можно понять.

— Свет, ты не путай, — со вздохом возразила я, — если у вас с Ромкой идиллия по всем фронтам, это еще не значит, что у всех так. У Андрея-то всегда один подход: его мнение — единственно верное. Вот он в очередной раз и помахал мне ручкой. Мол, раз не хочешь по-моему, то я посмотрю, как долго ты сможешь без меня. Рассчитывает, что я вот-вот взвою и начну умолять его сменить гнев на милость. Вот пусть и ждет до посинения.

— Но ты же его любишь? — с явной долей сомнения уточнила Рита.

— Ну люблю.

— Да только кое-кто чересчур гордый и первым мириться не пойдет, — Света с укором покачала головой.

Я не стала уточнять, что дело вовсе не в гордости. Тут вопрос стоял уже куда серьезнее. Что же это за любовь такая, если без любимого несравнимо лучше, чем рядом с ним?

Ночью мне не спалось, но я старательно притворялась спящей. Еле дождалась, пока подруги уснут покрепче, и, тихонечко встав, поспешила на кухню.

Вспыхнувший электрический свет отразился бликами на матовой поверхности лежащего на столе Зеркала Сущности. Я села на табурет и задумчиво уставилась на равнодушный артефакт. Хотя вопрос у меня был уже давно сформулирован, не спешила его задавать. Просто стало страшно. Пусть я и решила разобраться во всем сама, но все еще скребся внутри панический ужас, твердя 'А если тебе это не по силам? Ты уже дважды с огнем не справилась!'.

— Как бы там ни было, я должна узнать правду, — прошептала я, глубоко вздохнув.

Робко коснулась черного стекла и пробормотала дрогнувшим голосом:

— Кто создал виденного мною огненного дракона?

Вверх послушно пополз разноцветный туман, но на этот раз все было не так. Не появилось четкой картинки, замелькал какой-то будто бы совсем бессвязный хаос. То ли артефакт просто что-то напутал, то ли Зеркало пыталось что-то мне объяснить.

Сначала я увидела подходящего к Храму Огня воина в сияющих доспехах. Артефакт упорно не хотел показывать его лицо, словно боялся чего-то. Изображение лишь мельком отобразило чуть взъерошенные от ветра темные волосы, скользнуло по рукоятке меча и знаку на грудной пластине. А я даже на мгновение дышать перестала. Понимала, конечно, что немало символов в бесконечном многообразии миров, но именно этот почему-то показался крайне важным. На доспехе с ювелирной искусностью был изображен сияющий круг, в котором переплелись два дракона, черный и золотой, то ли в жестокой схватке, то ли в своеобразном танце. Но больше всего меня поразило другое. Пусть я не видела всего меча, но по одной уже рукояти мгновенно узнала Клинок Истины. И при этом могла поклясться, что увиденный мною воин не Эридан и не Андрей. Да и что этот неизвестный забыл у Храма Огня?

Не успела я толком собраться с мыслями, как изображение снова сменилось. И опять же Зеркало будто бы опасалось показать мне больше, чем нужно. Я снова не увидела лица. Но и так сразу догадалась, что это все тот же человек. Хотя теперь почему-то в черных волосах тускло мелькнула седая прядь на левом виске. В предыдущем видении ее явно не имелось. Да и теперь воин был без доспеха, в на первый взгляд совсем обычных, даже земных, черных рубашке и брюках, без каких-либо знаков отличия. Но шел он по тускло освещенному коридору, каменные стены которого мгновенно навеяли ассоциации со старинными замками. Вошел в темный зал и остановился у вроде бы ничем не примечательной стены. Я никак не могла сообразить, на что он так пристально смотрит, пока сама в полумраке не разглядела очертания массивной рамы. Видимо, там располагалась какая-то картина. Незнакомец коснулся невидимого холста, и тут же меня как ледяной водой обдало чужими эмоциями. Смесь тоски и ненависти. Настолько, видимо, чудовищно сильных, что передалось даже через Зеркало. И пусть чувства мне не предназначались, но я мгновенно ощутила себя виноватой. Уже хотя бы потому, что увидела явно для чужих глаз непредназначенное.

— Кхм, — прошептала я, — Зеркало, я ценю твою жажду просветительства, но я вообще-то просила показать мне того, кто создал напавшего на меня огненного дракона.

Изображение послушно сменилось, я даже успела с облегчением вздохнуть, но тут же поперхнулась воздухом. Сначала даже показалось, что артефакт снова показывает мне того же незнакомца, но я ошиблась. Теперь я видела Руслана. Он стоял под дождем на крыше какого-то высотного дома и задумчиво смотрел, как в полумраке вечернего неба над ним огненными сполохами формируется огромный дракон.

— Вот ты и попался! — возликовала я. Хотела добавить 'Я так и знала!', но чего уж самой себе врать.

Картинка пропала. Видимо, Зеркало решило, что с меня достаточно.

— И на том спасибо, — я встала, со скрипом отодвинув табурет.

Погасила свет на кухне и, бесшумно пританцовывая, направилась к своему спальному месту на диване. Вдохновенные мысли вертелись хороводом, на ходу сочиняя, как бы мне Полянского разоблачить. О том же, что еще мне демонстрировало Зеркало, я решила не думать. Кто их знает, эти старинные артефакты, ошибся малость и показал то, что ко мне вообще никакого отношения не имело. Успокоившись на этом, я легла спать и тут же уснула безмятежным сном.

 

Глава четвертая. Под прикрытием дождя

Конкретного плана у меня, увы, не было. Да и абстрактного тоже. Я четко знала лишь одно: пока мои друзья будут ходить вокруг да около дружков Полянского, я сама незаметно выясню, кто Руслан такой и чем же я ему насолила. Да и в исчезновении Наташи явно именно он был виноват.

На следующий день от Риты я уехала на первом же автобусе, чтобы успеть дома переодеться и собраться в школу. На уроки мы шли вместе с Юркой. И за неимением других вариантов под рукой, я решила подключить к делу мозг моего ни о чем не подозревающего друга.

— Юр, вот представь такую ситуацию, — разглагольствовала я, пока мы миновали наш двор, — есть человек, о котором необходимо все выяснить. Напрямую никак, надо тайно и обходными путями. Да и человек этот явно проницательный и настроен к тебе крайне негативно. И вот что делать?

— А чего тут делать? — мой сонный друг подавил очередной приступ зевания. — Для начала усыпить бдительность, типа ты ни сном, ни духом. Пусть решит, что ты — такой наивный одуванчик и о его неприязни ни разу не подозреваешь.

— Сомневаюсь, что от этого он расслабится и начнет выдавать свои тайны направо и налево.

— Нет, конечно же. Я же сказал 'для начала'. Тебя перестанут опасаться, если вообще раньше опасались. Противник успокоится и расслабится. А ты в это время копай под него. Все просто.

— Что простого-то? — насупилась я. — Ты бы что конкретное посоветовал, а не отделывался общими фразами.

— Блин, Каринка, да чего тут думать? Вам, девушкам, вообще без проблем прикинутся дурочкой недалекой. Как вариант еще и влюбленной. Любой бдительность потеряет.

Я даже споткнулась на ровном тротуаре.

— Влюбленной? — у меня вырвался нервный смешок.

Честно попыталась представить, как строю Руслану глазки и кокетливо при этом хихикаю. Тут же поплохело до истеричного смеха.

— А ты вообще кого там разоблачать собралась? — запоздало спохватился Юрец, видимо, только сейчас окончательно проснувшись.

— Да это я так, на всякий случай просвещаюсь. Мало ли, вдруг в жизни пригодится.

В школе добрая Рита как всегда лишила меня возможности спокойно поразмыслить.

— Ой, я вся в предвкушении, — вдохновенно шептала она, пока мы ждали звонка на урок. — Буду Витальку раскручивать. Он как раз мне глазки строил, вот и подыграю. Чувствую, весело будет!

— Ага, очень весело, — рассеянно пробормотала я, краем глаза наблюдая, как в класс входит Руслан.

Хоть бы взглянул на меня разок для приличия. Ну там как-нибудь торжествуюше, мол, ага, напугал тебя мой дракон! Но Полянский меня вниманием не удостоил и как будто бы даже не собирался. Может, после вчерашнего и вправду решил, что я — слишком слабый противник? Тут же захотелось чисто из вредности подпалить его парту вместе с ним.

— Андрей возьмется за Женьку, Светик за Вовку, — продолжала Рита. — В общем, все при деле. А ты, чтобы без обид, будем считать, что в запасе.

— Никаких обид, Рит, не переживай, — задумчиво отозвалась я. Кое-какой план у меня все-таки назрел.

Огненного дракона, как выяснилось, видели многие. Но особого ажиотажа это не вызвало. По крайней мере, среди моих одноклассников. Все были уверены в том, что это какие-то заядлые толкинисты столь специфический фейерверк устроили. Ну да, а-ля Гэндальф. Меня так позабавило это сравнение, что я тут же попыталась представить Полянского в образе известного мага, но он у меня упорно обретал зловещие черты и сам собой трансформировался в подобие назгула. В остальном же школьный день так и прошел тихо-мирно, вот только тянулся чересчур медленно. Еще и учителя все норовили меня отвлечь от обдумывания гениального замысла — в итоге я решила действовать по обстоятельствам и время на лишние размышления не тратить.

За неимением другой зацепки я собиралась для начала выяснить место жительства Руслана. Если он и вправду из другого мира, то либо, как Вадим, живет на съемной квартире, либо вообще с Земли телепортируется. Это я и планировала сегодня разузнать, банально за Русланом после уроков проследив.

К счастью, он был без мотоцикла. А то я эту деталь вообще сначала учесть забыла. Лавируя среди толпы покидающего школу народа, я старалась не упустить объект слежки из вида. Руслан шел не спеша и не оглядываясь, как будто не домой к себе направлялся, а просто прогуливался. Я бы еще поняла, если бы погода стояла соответствующая. Но как назло солнце спряталось, потянул промозглый ветер, и скучковавшиеся серые тучи явно замышляли разразиться очередным холодным дождем. Как будто вчера мне этой радости мало было.

За полчаса преследования я так и не поняла, куда мы направляемся. Тротуар тянулся вдоль череды разнокалиберных магазинчиков, прохожие сновали толпой, я даже пару раз чуть не упустила Руслана из вида. Для иномирца он вел себя вполне освоено. Может, просто давно уже здесь был. Ему даже какой-то знакомый по пути попался. Мне стало жуть как интересно, о чем Полянский говорит с этим долговязым парнем, но подкрасться поближе я не решилась. И еще минут пятнадцать прошли в неторопливой прогулке к центру города. Я уже основательно проголодалась и все порывалась быстренько заскочить в первый попавшийся продуктовый магазин за булочкой, но опасалась, что потом Руслана не найду.

Полянский ни разу пока не оглянулся, так что я уже по этому поводу не переживала, расслабилась. А зря. И когда он вдруг резко обернулся, я едва успела сделать то же самое, даже в другую сторону пошла на всякий случай. Вряд ли бы он узнал меня со спины. Только минут через пять рискнула притормозить и осторожно глянула через плечо. Руслан исчез из обозримого пространства.

Тихо взвыв, я едва от досады не постучала лбом в витрину бутика, возле которого сейчас стояла. Нет, ну надо же было столько времени потратить зря! Возмущенно забурчавший желудок предложил забить на все и поскорее поесть, и я тут же признала его правоту. Перекус на ходу булочкой казался слишком мелким для компенсации морального ущерба. И когда мой блуждающий по сторонам взгляд остановился на вывеске китайского ресторанчика, я тут же туда направилась.

Вопреки ожиданиям китайским оказалось только оформление фасада, внутри же царила вполне обыденная обстановка общепитовского заведения. И только изображенные на стенах драконы еще кое-как напоминали о восточной экзотике. Я поспешила занять столик в углу подальше от всех посетителей, мысленно продолжая Руслана обзывать самыми нехорошими словами. Я, понимаете ли, за ним чуть ли не как жена декабриста, неотступно, а он смыться умудрился.

— Добро пожаловать, — улыбчивая девушка в кимоно положила передо мной на стол меню.

— Спасибо, — я вежливо улыбнулась в ответ и углубилась в изучение ассортимента местных блюд.

Особо выбирать было не из чего. Многообразие чая и еще больше всевозможных пирожных. Мой же организм требовал жареной картошки или котлет. И соленую помидорку. Штук десять. Тоскливо вздохнув, я решила ограничиться парой шоколадных печенюшек, а дома уже поесть нормально.

Теперь к моему столику подошла другая официантка. Молча поставила с подноса прозрачный чайничек с чаем и тоненькую фарфоровую чашку.

— Эмм...простите, но вы столиком ошиблись, я пока ничего не заказывала, — я даже головой помотала для убедительности.

— Это вам молодой человек заказал, — сухо пояснила девушка.

— Какой? — я окончательно растерялась.

Официантка молча кивнула в сторону и удалилась. А я глазам своим не поверила. Столиках в пяти от меня у окна устроился Полянский, попивал чай и с кем-то беседовал по телефону. Хорошо, что в этот момент Руслан на меня не смотрел, так что я успела совладать со своим изумлением.

С подозрением уставилась на содержимое чайника. В прозрачной воде будто бы распустился диковинный букет: переплелись красный клевер, оранжевые лепестки как у лилии и даже, кажется, цветок жасмина. По-моему, на такую красоту можно было только смотреть, не пить же.

От созерцания меня отвлекли мысли куда более прозаичные. Как это я не заметила Руслана, когда входила? Может, он телепортировался? Хотя вряд ли, учитывая количество посетителей, ни один из которых не спешил падать в обморок. Видимо, это просто я по своей рассеянности по сторонам не смотрела. Но куда больше меня волновало, что делать дальше. Вариант 'подсесть к Полянскому' точно не рассматривала. Он же почему-то предпочел остаться в стороне. Только чаем угостил.

Я задумчиво полистала меню в поисках ответного презента, но так ничего и не выбрала. Решила, что обойдется этот любитель пугать драконами бедных девушек. Хотя, если бы нашлось какое-нибудь слабительно-ядовитое пирожное, я бы так и быть раскошелилась.

Снова подошла официантка. На этот раз та, которая улыбчивая. Выслушала мой заказ и быстренько принесла две искомые печеньки. Точнее, печенюшины. Круглые, даже больше тарелки по диаметру, плоские и на вид неимоверные твердые. Не сомневалась, при желании этими шедеврами местной кулинарии можно было бы вырыть пару окопов.

Но голод требовал не церемониться, я решила все же попробовать сие кондитерское чудо и тут же пожалела. Хруст печенья по звуку не уступал треску валящихся в лесу деревьев. Кажется, все до единого посетители обернулись на меня. И даже Полянский удостоил своим внимание. Улыбнулся и что-то пожелал одними губами. То ли приятного аппетита, то ли подавиться.

— Взаимно, — прошептала я в ответ с милой улыбкой. И уже мысленно добавила: 'Особенно, если подавиться'.

А вообще это казалось мне весьма забавным. Вот так вот сидеть в нескольких метрах друг от друга, попивать чай, невозмутимо переглядываться и при этом улыбаться собственным коварным мыслям. Я только искренне надеялась, что Руслан пока считает меня несведущей, а значит вполне еще можно его ввести в заблуждение относительно своей персоны. Даже подумалось, что Юркина стратегия 'влюбленная идиотка' не такая уж бредовая.

Завопивший в сумке телефон потребовал моего внимания. Судя по звучащей мелодии, меня жаждал слышать Андрей, вот только я в последнее время слышать его совсем не хотела.

Едва я успела принять вызов, на меня сорвалась лавина гнева.

— Ты где вообще?! Почему не дома?! Куда тебя опять понесло?! Было же сказано, сидеть тихо и не высовываться!

Я задумчиво вертела печеньку на тарелке, пересчитывая вкрапления ломтиков шоколада.

— И что молчишь? — грозно прошипел в трубку Андрей, когда моего ответа так и не последовало.

— Думу думаю, — спокойно отозвалась я. — Может, помнишь, были у нас в дремучем детстве одно время такие штуки популярными, тамагочи назывались. Интересно, можно ли их еще где-нибудь приобрести? А то вот был бы идеальный подарок для тебя! Воспитывал бы себе на здоровье электронную живность, орал бы на нее стабильно — и тебе счастья не меряно, и у окружающих нервы целы.

Не дожидаясь нового витка ярости Андрея, я тут же телефон отключила. Вот только настроение все равно уже было безнадежно испорчено. Без энтузиазма жуя печеньку, в очередной раз мысленно порассуждала на порядком надоевшую уже тему 'почему я влюбилась в тирана', но так ни к каким выводам и не пришла. Ситуация казалась совершенно безнадежной.

К Полянскому, между тем, присоседился любопытный пожилой дядечка. Худощавый, с острой бородкой и потрепанным портфелем под мышкой он нервно ерзал на стуле и беспрестанно промокал лоб носовым платком. В моем воображении упорно рисовалось, что этот незнакомец — некий гениальный ученый в опале, за которым охотятся все спецслужбы мира. Мало ли, изобрел что-нибудь эдакое и вручил Руслану, отчего тот и стал мегазлыднем с паранормальными способностями. Для довершения избитого сюжета не хватало только неожиданно свесившегося сверху Человека-паука, который героически приполз сюда из Нью-Йорка, дабы спасти мир от очередной угрозы. Я даже головой потрясла, чтобы эти бредовые мысли унять.

В любом случае, собеседник Руслана выглядел чересчур подозрительным. Как назло я сидела слишком далеко, чтобы разговор расслышать, а строить разумные предположения — явно было не по моей части. Но и бездействовать тоже не хотелось.

Включив мобильник, я даже смотреть не стала оповещение, сколько раз звонил Андрей, и набрала Литвинову.

— Машуль, привет еще раз, — быстро начала я, услышав ее прощебетавшее 'Мари на связи', — у меня к тебе дело на миллион. Выручишь по-дружески, ага?

— Ой, да запросто! А что нужно-то?

— Сущий пустяк. Достань мне номер Полянского.

Маша хихикнула и вкрадчиво поинтересовалась:

— А тебе зачем?

— Ничего такого, о чем ты сразу подумала, — спешно заверила я, лихо сочиняя на ходу. — Дело в том, что Саныч поручил мне оповестить Руслана по поводу тренировок. Ну по баскетболу. В школе я забыла совсем, а надо срочно сегодня связаться.

— Как все прозаично, — явно разочарованная в лучших ожиданиях Маша вздохнула. — Но ты не переживай, я — в таких делах профи, достану тебе до вечера номер. Все, чмоки-чмоки, я перезвоню.

Пока я разговаривала, старичок-ученый уже ретировался, но Руслан уходить не спешил. Мы снова переглянулись. Мне так и хотелось через весь зал заорать: 'Ну что просто так смотришь?! Давай уже подойди ко мне, зараза!', но я лишь в очередной раз мило улыбнулась. Наверное, стоило и вправду создавать образ влюблено вздыхающей дурочки, но боюсь, вид у жующей нескончаемую печеньку меня и без этого был не особо интеллектуальный.

Посетителей становилось все меньше. Видимо, просто обеденные перерывы подходили к концу. Минут через пятнадцать, кроме нас с Русланом за столиками остались лишь пара молчаливо жующих пирожные тетенек, но они сидели в дальнем от меня углу, частично скрытые с виду закругляющейся барной стойкой. Вот и создавалось впечатление, что в кафе нет никого. Даже официантки куда-то разбежались.

За окном заморосил ожидаемый дождь, но теперь меня это не расстроило. Впервые за последние несколько месяцев я почувствовала умиротворенное спокойствие и тихую, пусть и совершенно беспричинную, радость. Как будто именно в этом я так остро все время нуждалась: просто сидеть в пустом кафе, пить ароматный чай и с улыбкой наблюдать, как дождь смазывает мир за окном. Быть одной, но при этом совсем не одинокой. И меня совсем не смущало, что причиной этой гармонии было присутствие Руслана. Каким бы злодеем и подлецом он ни был, как бы сильно меня за что-то ни ненавидел, но я чувствовала в нем что-то до боли родное. Не знакомое, нет. Просто нечто такое, что объединяло нас, протянулось крепкой нитью и с каждым мгновением становилось все сильнее. Будто бы высвобождалась некая скрытая ранее мощь. Наверное, мне стоило бы напугаться, но я предпочла наслаждаться этим неведомым чувством. Считала всегда, что радостнее любви ничего быть не может, но я ошиблась. Ощущение внутренней свободы, которое породил фактически незнакомый человек, оказалось куда приятнее, чем выматывающие душу эмоции в адрес Андрея.

Хотелось встать, подойти к Руслану и просто сказать 'спасибо', но я вовремя взяла себя в руки, вспомнив о его злодействе. Царящая гармония хоть и приутихла тут же, но не пропала совсем. Притаилась где-то в глубине души, безмолвно обещая, что больше меня не покинет.

Снова запищал телефон. На этот раз мама интересовалась, куда я пропала. Пообещав, что скоро приду, я позвала официантку и попросила счет. Правда, Руслан опередил меня буквально на минуту. И из кафе мы вышли вместе.

Дождь по-прежнему настырно моросил, словно уговаривая никуда не уходить. Я перевела взгляд на стоящего рядом на крыльце Руслана. Он задумчиво смотрел на небо. Словно видел там что-то особенное, предназначенное лишь для него одного.

Наверное, мне стоило что-то сказать. К примеру, поблагодарить за чай, но мне сейчас это казалось неуместным и глупым. А ничего умнее в голову не приходило.

Руслан первым нарушил тишину.

— Знаешь, в чем главная прелесть дождя?

— В том, что он рано или поздно заканчивается? — я неуверенно улыбнулась.

— В том, что дождь оберегает чужие тайны, — Руслан по-прежнему смотрел на небо, не удостаивая меня вниманием. — Он идет именно тогда, когда нужно что-то скрыть от людей. Спрятать от остальных случайные встречи, заглушить шумом капель ненужные слова... Вот только дождь не в состоянии ничего изменить.

— Хочешь услышать себя — послушай дождь, — пробормотала я, разглядывая тучи. — У меня так дедушка говорил. А еще постоянно пугал шаровой молнией. Что она непременно отыщет непослушных детей и покусает за пятки, — я не удержалась от улыбки. — Я до сих пор ее боюсь.

Моросящий дождь немного унялся, и кое-где в прорехах туч уже проглядывали клочки синего неба. Прохожие сворачивали зонты, но смотрели по-прежнему себе под ноги, а не наверх. Наверное, им было все равно, что ясный день все же победил дождливую хмарь.

Я спустилась с крыльца и, спохватившись, добавила:

— Спасибо, кстати, за чай. Очень вкусный.

— Да, 'Сердце дракона' весьма неплох, — в дымчато-синих глазах Руслана отчетливо мелькнула усмешка.

Едва сохранив невозмутимый вид и не заскрипев зубами от накатившей злости, я молча пошла прочь. 'Сердце дракона', значит? Да знала бы заранее, в лицо бы этому гаду ехидному выплеснула! Ни мгновения не сомневалась, что это был намек на вчерашнее.

— Ну ничего-ничего, Карина Александровна, — пробормотала я себе под нос, — хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Так и ушла домой, кипя от злости и не оглядываясь. Каким-то внутренним наитием чувствовала, что Руслан направился в другую сторону. И тоже ни разу не обернулся.

Маша, как и обещала, вечером прислала мне сообщение с номером Руслана. Не меньше получаса я вышагивала по своей комнате, теребя в руках мобильный и мучительно раздумывая, как мне полученной информацией воспользоваться. Легко сказать 'втереться в доверие и разузнать поближе', но как осуществить это?

— Ма-ам! — я поплелась на кухню. — Что написать человеку, чтобы завязался разговор, и при этом не сложилось впечатление, что я типа заигрываю?

— Напиши что-нибудь оригинальное, но в то же время логичное по ситуации, — отозвалась мама, шинкуя капусту для борща.

— Ага, к примеру, что твоему папе крайне любопытно, кому ты там что-то писать собралась, — тут же добавил сидящий за столом отец.

— Саш, не доканывай Карину, лучше чеснока мне почисть.

— Не, серьезно, — я села на табуретку и даже взялась помогать родителю в неравном бою с двумя головками чеснока. — Вот вы когда познакомились, что друг другу сказали?

Мама не удержалась от смеха и лукаво покосилась на папу:

— Первой фразой твоего отца было весьма оригинальное 'Ну что, красотка, давай портвейна за знакомство!'.

— Смейтесь, смейтесь, — проворчал тот, запунцовев. — Я, между прочим, эту фразу неделю перед зеркалом репетировал, чтобы эффектно прозвучало.

— И чего, помогло? — я с сомнением посмотрела на маму. — Меня бы такое точно не впечатлило.

— Меня тоже. Да только тут же последовало продолжение. Твой папа, не удержавшись на сиденье мотоцикла, шлепнулся на траву и вдруг начал искренне восторгаться, что это какая-то редкая разновидность чабреца, которая в данной местности вообще расти не должна. Голосил, что это величайшее чудо, и требовал, чтобы я сошла с лужайки и несчастную травку не топтала, — отсмеявшись, мама чмокнула папу в щеку.

— Между прочим, я до сих пор так и не нашел объяснение тому феномену, — тот задумчиво почесал подбородок.

— Какому именно? — мрачно поинтересовалась я. — Тому, что чабрец рос где не надо? Или тому, что мама все же не послала тебя лесом, несмотря на бред, который ты нес?

Отец мой сарказм проигнорировал. Пустился в пространственные рассуждения об удивительной сибирской флоре. А я поспешила покинуть кухню, дабы в тиши собственной комнаты все же осуществить героическое 'написать Руслану'. Раз уж мои родители в молодости осмеливались говорить глупости, то чем я хуже?

— Итак, — я плюхнулась на кровать и открыла в телефоне вкладку 'новое сообщение', — начнем. 'Руслан, привет еще раз! Подскажи, пожалуйста, что задали нам по геометрии?' Ага, как будто мне спросить больше не у кого. Тогда так, неожиданно и оригинально: 'Какой марки твой мотоцикл? Очень надо'. Ай, нет. Ну ответит он мне, и дальше что? Надо же, чтобы разговор завязался... Блин, блин, блин! — трагично взвыв, я постучала себе мобильником по лбу. — Так, спокойно. Я смелая-пресмелая. И вообще этим героически спасаю Наташу и мир во всем мире. Будем сразу звонить. Типа случайно ошиблась номером, а там уж разговор как-нибудь сам собой завяжется.

Преисполнившись решительности, я набрала номер Руслана. Уже к пятому гудку едва дышала от вновь накатившей робости. Даже хотела быстренько отключиться, но не успела.

— Да? — невозмутимо ответил Руслан.

Кое-как взяла себя в руки и изобразила недоуменное:

— Руслан? Ой, это ты, что ли?

— А ты надеялась услышать с моего телефона кого-то другого? — вот явно этот гад сейчас усмехнулся.

— Представь себе, да, — мрачно отозвалась я, сразу растеряв весь праведный порыв завязывать разговор, но придуманную отговорку все же озвучила: — Видимо, ошибка вышла. Я у Машки Литвиновой номер Орлова просила, а она мне этот дала. Перепутала, с кем не бывает. Извини, если помешала.

— Ничего страшного. Я могу, так и быть, сам дать тебе Вовкин номер телефона, — по голосу Руслан был просто воплощение вежливости. Зуб даю, еле сдерживался, чтобы не заржать.

— Спасибо, не стоит, — спешно буркнула я. — Как-нибудь потом с ним поговорю. Кстати, раз уж ты на связи, Саныч просил передать, чтобы тренировки по баскетболу не пропускал.

— Это все? Или у тебя еще есть, что мне сказать? — прозвучало так, будто он прекрасно догадывался о причинах моего звонка.

— Уже нет, так что... — я не успела распрощаться, Руслан перебил:

— Карин, может, поговорим начистоту?

Я даже воздухом поперхнулась. Неужто этого злыдня пробило на откровенность? Или совесть загрызла, и решил во всем покаяться?

— Ну давай попробуем, — настороженно пробормотала я.

— Я минут через пятнадцать буду возле твоего дома, выходи.

— Хорошо, давай, — я сбросила вызов и в задумчивости уставилась на телефон. Вот уж не думала, что расколоть Полянского на правду окажется так легко.

Мы встретились у меня во дворе ровно через пятнадцать минут. Вечер выдался промозглым, и я даже умудрилась продрогнуть в джинсах и толстовке. Но энтузиазма эта мелочь не убавила. И едва я в опускающихся сумерках увидела Руслана, чуть не запищала от радости и не кинулась навстречу. Стараясь скрыть все эмоции, продолжала с невозмутимым видом сидеть на скамейке посреди двора и ждать, пока Полянский подойдет.

Одного взгляда вблизи на него хватило, чтобы с разочарованием констатировать: в чем-либо раскаиваться и открывать мне вселенские тайны он явно не собирается. Но в данный момент меня больше волновало другое: из-за противоположного края дома показались Олег и Андрей. О чем-то разговаривая, неспешно направлялись к моему подъезду. Я мысленно поблагодарила того, кто в свое время посадил посреди двора раскидистый тополь, который сейчас своим широченным стволом скрывал нас с Русланом. А то вот бы Андрей разорался на всю улицу! Да и когда он успел сдружиться с Юркиным братом? Они скрылись в подъезде, и только тогда я вздохнула спокойно.

Руслан, видимо, эти мгновения внимательно за мной наблюдал.

— Ты его боишься? — спросил так странно, словно подумал вслух.

— Кого? Андрея? — я натужно засмеялась, старательно делая вид, что меня дико такое предположение позабавило.

Но Руслан остался невозмутимо серьезным.

— Ты же хотела поговорить начистоту, так давай сыграем.

— Сыграем?

— В правду. Задавать по очереди любые вопросы и отвечать только честно. Я даю слово не лгать. А ты осмелишься? — во взгляде Руслана отчетливо читался вызов.

И, конечно же, я не могла его не принять.

— Запросто, — согласилась я с деланной легкостью. — Тоже даю слово говорить правду, — я опасливо покосилась на свой подъезд. Мало ли, вдруг Андрей в гости к Савину ненадолго зарулил и вот-вот выйдет.

— Пойдем в парк, — Руслан явно понял, в чем причина моих опасений.

По пути мы оба молчали. Но меня это особо и не тяготило. Вообще ни о чем не думалось. На Руслана я не смотрела, да и его взгляд на себе не чувствовала. Просто шли рядом.

Народу в парке почти не было. К неуютной прохладе добавились редкие капли дождя, которые вот-вот грозили перерасти в весьма ощутимый ливень. Что и произошло. Мы с Русланом едва успели укрыться в небольшой беседке, как небо расщедрилось на настоящую грозу. Похоже, дневной моросящий дождик был всего лишь репетицией.

Удивительно, несмотря на всю внешнюю хлипкость, беседка оказалась вполне сносным убежищем от разбушевавшейся стихии. Мы сели за расположенный в центре небольшой круглый стол, сюда хоть ледяные капли не долетали.

— Как ты сегодня говорил? Дождь всегда кого-то скрывает? Учитывая сейчас его размах, он прячет как минимум всю королевскую конницу, всю королевскую рать, — проворчала я, ежась. Уже раз в десятый пожалела, что не надела еще и ветровку. Ну как же, начало сентября, да это же еще почти лето... Ага, наивная!

Руслан засмеялся.

— Быть может, он прячет именно нас с тобой.

— А зачем нас прятать? — я с сомнением покосилась на Полянского.

— Хотя бы затем, чтобы никто нас не подслушал да и вместе не увидел. Теперь моя очередь.

— Очередь чего?

— Задавать вопрос. Мы ведь в правду играем, если ты забыла.

Я едва зубами не заскрипела.

— Когда я говорила про дождь, это было просто риторическое.

— В следующий раз уточняй, — Руслан мило улыбнулся, но взгляд оставался все таким же ледяным. — Почему ты боишься Деккера?

Этого вопроса я совсем не ждала. Казалось бы, какое Полянскому вообще дело?

Видя мое изумление, он снисходительно пояснил:

— То, что боишься, это очевидно. А вот причины любопытны.

Я тяжело вздохнула и нехотя пробормотала:

— Я не то, чтобы Андрея боюсь, просто он выносит мне мозг своими диктаторскими замашками и стремлением контролировать каждый мой шаг. А это, знаешь ли, мягко говоря, бесит, — озвучивать личное практически чужому человеку оказалось архисложно. Но у меня и мысли не возникло, что данное слово можно нарушить.

— Значит, ты сама позволяешь так с собой обращаться, — Руслан равнодушно пожал плечами.

— Я твоего мнения по этому поводу не спрашивала, — мгновенно обиделась я. Не хватало еще, чтобы всякие левые типы комментировали тут мою личную жизнь.

— И вообще, Полянский, теперь мой вопрос. Что ты скрываешь?

— Так и знал, что ты это спросишь, — Руслан с усталым вздохом потер глаза. Явно уже жалел о затеянной игре.

— Давай-давай, отвечай, — возликовала я, — нечего увиливать.

— Хорошо. Но я очень надеюсь, что у тебя хватит совести сохранить это в тайне, — тихо и очень серьезно произнес он.

— Блин, не тяни резину, — я чуть не взвыла от нетерпения. — Что ты скрываешь?

Чуть замявшись, Руслан все же признался:

— Есть у меня одна особенность. Проявляется редко, но все же бывает, — он понизил голос до шепота. — Иногда, когда утром готовлю завтрак, я пою песню из 'Черепашек-ниндзя'.

— Чего? — не поняла я.

— Мы не жалкие букашки! Супер ниндзя черепашки! Панцирь носим как рубашки! Юные таланты, ха-ха! — с готовностью пропел Руслан.

Хорошо, что я сейчас со стороны не видела выражения своего лица, оно явно было очень красноречивым. Полянский смеялся так, что чуть с деревянной седушки не свалился. А я пребывала в ступоре и все пыталась найти хотя бы один весомый довод не испепелять этого гада прямо сейчас. Впрочем, сама балда, надо было конкретней вопрос формулировать.

— Давай уже свой следующий вопрос, — пробурчала я, перебивая его приступ веселья.

И снова я такого не ожидала.

— Как ты думаешь, что мне от тебя нужно? — чуть насмешливо поинтересовался он, будто бы заранее не сомневаясь, что истинной причины я все равно не угадаю.

— Думаю, тебе нужно меня вывести из себя, ведь это так забавно! Тоже мне, развлечение нашел, — буркнула я, отвернувшись. Дождь за пределами беседки явно заслуживал моего внимания больше, чем этот препротивный Полянский.

— Тут ты не права. Смысл мне выводить тебя? Ты злишься сейчас совсем по иной причине.

Я перевела на него вопросительный взгляд, мол, продолжай, раз начал. Словесный же вопрос я пока берегла. Руслан, к счастью, не стал умалчивать, невозмутимо пояснил:

— Тебя страшно раздражает тот факт, что я тебе нравлюсь.

Теперь пришла моя очередь смеяться чуть ли не до слез.

— Ой, Полянский, ну ты и сказал! — никак не могла успокоиться. — Кое у кого явно проблемы с манией величия!

Руслан к моей реакции отнесся довольно равнодушно, терпеливо ждал, пока отсмеюсь. Да и по-прежнему ледяной взгляд не особо способствовал бурному веселью.

— Карин, твой вопрос.

— Хм... — я на мгновение задумалась и тут же выпалила: — Так что тебе от меня нужно на самом деле?

Толкового ответа я не ждала. Не сомневалась, что Полянский опять как-нибудь увильнет. Пусть и не соврет, но и озвучит что-то совсем мелочное и неважное. Но он не оправдал моих ожиданий.

— Именно от тебя? Только одно. Банальный поцелуй.

— Эээ...что? — мне показалось, что я ослышалась.

— Звучит, настолько неожиданно? — Руслана явно снова позабавила моя реакция.

— Я бы, скорее, сказала бредово, — я смотрела на него с крайним сомнением. Ведь очевидно же было, что он не пылал ко мне какими-либо светлыми чувствами. Даже хотя бы простой симпатии и в помине не наблюдалось.

— Бредово? — Руслан усмехнулся, дымчато-синие глаза нехорошо блеснули. — Предлагаю пари.

— Это какое? — ни его интонация, ни взгляд мне заранее не понравились.

— Дай мне дня три, не больше, и я добьюсь твоего поцелуя.

Я бы снова расхохоталась, но зашкаливающая самоуверенность Полянского меня чересчур изумила. Он будто бы вообще ни мгновения не сомневался в результате.

— Конечно же, с тем условием, что каждый из этих дней ты проведешь со мной, — невозмутимо продолжал Руслан, не сводя с меня ледяного взгляда. — Не с утра до вечера, но какое-то время мы будем вместе. И гарантирую, что ни одно мое действие не принесет тебе вреда.

— Слушай, ты и вправду веришь в то, что говоришь? — на всякий случай переспросила я. — Да хоть тридцать три дня, все равно тебе ничего не светит.

— Раз ты так уверена в своей победе, то соглашайся, — он снисходительно улыбнулся.

Я на мгновение задумалась.

— А что я получу, если выиграю?

— Все, что угодно, — Руслан пожал плечами.— Любое твое желание в пределах моих возможностей.

Пусть я в результате не сомневалась, но и непоколебимая уверенность Руслана не давала мне покоя.

— А что бы получил ты, если бы выиграл? — на всякий случай поинтересовалась я.

— Ничего.

— Как? Совсем? — я окончательно запуталась в его мотивах.

— Совсем, — подтвердил Руслан равнодушно. — У тебя нет ничего такого, что я не смог бы и так при желании получить. Так как? Ты согласна?

— Я подумаю, — что-то меня этот спор все больше настораживал. — Давай свой следующий вопрос.

— Не хочу, — в его взгляде скользнуло ликование. — Я уже узнал все, что нужно.

Зато я не узнала ничего! Ведь специально же сейчас этот противный Полянский оборвал игру, чтобы я больше ничего спросить не смогла!

— Так что, Карин, — с вызовом поинтересовался он, — заключим пари?

— Заключим, — я мрачно усмехнулась. — Посмотрим, какой из тебя исполнитель желаний.

Я уже заранее знала, что я потребую. Не сомневалась ни мгновения, что Руслан причастен к исчезновению Наташи. А значит, и способен ее вернуть. Но все же очень меня настораживало, что он сам предложил заранее проигрышный для него спор. Да еще и поцелуй этот ему зачем-то понадобился. Хотя, может, он причину вообще на ходу придумал, и дело совсем в другом? Оставалось лишь выждать эти три дня и тогда уже получить все ответы.

 

Глава пятая. День первый. Неуклюжий.

На следующий день первым уроком в расписании стояла литература, но вопреки привычке громогластвовать Мария Ивановна что-то тихо и крайне вяло вещала. Я впервые видела учительницу такой мечтательно-задумчивой, и даже подумала, что я сама-то сейчас такая же. Вчерашний разговор с Русланом упорно не давал мне покоя, я полночи не могла уснуть, и так и эдак гадая, что же этот крайне подозрительный Полянский задумал. Но то ли его план был уж чересчур каверзным, то ли у меня просто не хватало сообразительности — ответа так и не нашла.

Рита, видимо, чувствуя неловкость из-за моей отстраненности от свершения великих подвигов, старалась это компенсировать потоком информации.

— Ой, мы вчера с Виталькой весь вечер гуляли, — шепотом тараторила она. — И все без толку. Такой он, зараза, хитрый и скрытный, аж слов нет! И, блин, чересчур обаятельный. Даже я, стойкая ко всем этим донжуанским приемчикам, пару раз чуть вообще не забыла, что он вроде как, возможно, злодей. Но одно скажу точно, Самойленко на мозговой центр этой четверки явно не тянет. Слишком он для этого легкомысленный.

— Может, Вовка Орлов у них за мозговой центр, — я пожала плечами.

— Не, я думаю, он что-то вроде ходячего справочника, — Ритина деликатность как всегда не знала границ. — Да и глянь на него. На лбу же бегущей строкой, что его больше волнует учеба, чем какие-либо злодейские интриги.

Я послушно взглянула на сидящего через ряд Орлова, но взгляд сам по себе тут же переключился на соседствующего с ним Полянского. Словно почувствовав, Руслан обернулся ко мне. Хитро улыбнулся и подмигнул. Я тут же отвернулась.

— Хо-хо-хо, — обличительно протянула Рита. Видимо, наше с Полянским переглядывание не осталось незамеченным.

— Ничего не 'хо-хо-хо', — поспешила возразить я.

— Ты это Деккеру скажи, он тоже запалил. И судя по выражению его лица, скоро Полянского хоронить будем. А я всегда говорила, ревность — признак неуверенности в себе.

— По-моему, как раз наоборот, Андрей чересчур в себе уверен. А ты-то чего на него взъелась? — нотки неприязни в Ритином голосе не остались мною незамеченными.

— Да я не то, чтобы взъелась, — блондинка вздохнула, — просто бесит, что у него в некоторых вопросах мозг переклинивает. Вчера вот подкатила я к Деккеру твоему с пустяковым делом. Ну ты же знаешь, как мне охота в Ледовый Дворец попасть.

Я с трудом вспомнила, что имеется в виду уже воспевавшийся ею супер навороченный каток.

— А причем тут Андрей? Ты хотела взять взаймы у него денег на билет? Неужели шкрябанье коньками по банальному льду стоит баснословную сумму?

— Это не банальный лед, а лед в Ледовом Дворце, — крайне весомо возразила Рита. — И я же не просто так туда хочу, а именно на открытие. Его так давно и так соблазнительно рекламируют, что у меня прямо идея фикс. Я дико хочу покататься там именно среди первых! Потом уже и неинтересно будет. Понимаешь, главный кайф именно в первом дне. Да, билеты, конечно, не дешевые, но дело не в цене — их просто не достать! Я два месяца назад еще спохватилась, а билетов уже не было.

Я так и не поняла, что такого особенного в первом дне катания, но спорить не стала, иначе бы это затянулось надолго. Проще было согласиться.

— Это все понятно, но я связи с Андреем не вижу.

Рита наградила меня укоряющим взглядом:

— Не, ну ты как всегда не в курсе главных событий. Фирма же Деккеровского отчима и спонсирует открытие Ледового Дворца. Меня вчера и осенило, я тут же к Андрею подкатила, мол, сможет ли он достать билет для меня на открытие.

— И что, он отказал? Или это слишком сложно?

— В том-то и дело, что, по его словам, это запросто. Да только я все равно пролетела как фанера над Парижем, — Рита обиженно засопела. — Деккер заявил, что услуга взамен на услугу: он достанет мне билет, только если я на правах лучшей подруги тебе доходчиво мозги вправлю в выгодном Андрею направлении. Я, конечно же, отказалась. Как ты вообще его терпишь, Карин?

— Уже никак не терплю, — я устало вздохнула.

— Открытие Ледового Дворца уже завтра, — уныло продолжила Рита, — и не будь Деккер таким корыстным, я вполне могла бы там побывать... Ну да ладно, оставим это на гипотетически существующей Деккеровской совести, ты мне лучше скажи, что со Светиком?

— А что с ней? Заболела? — я только сейчас озадачилась, что наша темноволосая подруга, возможно, отсутствует на уроке не просто так.

— Говорит, что нормально все, но какая-то шибко груженная. И все в Башне пропадает, в книги зарылась. То ли ищет что-то конкретное, то ли у нее очередной приступ 'хочу-все-знать'. Надеюсь, что скоро сама все объяснит.

За весь школьный день мы с Русланом и словом не перемолвились. Да и взглядом больше не встречались. Мне уже даже начало казаться, что он и думать забыл о нашем вчерашнем разговоре. Напоминать я, само собой, не стала, хотя и почувствовала легкий укол разочарования. Уж слишком раздразнилось мое любопытство, жаждая узнать, как бы Полянский своей цели добивался. А еще очень хотелось ясности. Хотя бы крохотной определенности среди прорвы разномастных предположений. Позвонила Свете, но ее телефон был отключен. Видимо, и вправду подруга не хотела, чтобы ее сейчас беспокоили. И остался только один возможный источник информации. По пути из школы домой я набрала на мобильнике номер Вадима. Заранее настраивала себя особо на него не надеяться, ведь, скорее всего, маг пропадал неизвестно где. Но он оказался не только в зоне доступа, но и через пару гудков даже трубку взял.

— А ты на Земле, что ли? — изумилась я, даже забыв поздороваться.

— Ну да, а что? — судя по невнятности речи, Вадим попутно что-то жевал.

— Так а чего тогда не объявляешься? Или ты уже передумал у нас в школе торчать?

— Нет, не передумал, занят был. Приду на днях. А что это ты так за мою успеваемость запереживала?

— Да причем тут твоя успеваемость?! — я изобразила праведное возмущение. — Вселенная, можно сказать, на грани катастрофы, а тебя носит неизвестно где!

— А что со Вселенной не так? Вроде с утра все с ней нормально было, — прошамкал он и добавил что-то вообще уж нечленораздельное.

— Вадим, пожалуйста, выплюнь пельмень и поговори со мной нормально! — у меня кончилось терпение.

— Ты откуда знаешь, что я пельмени ем? — изумился он.

— Я много чего знаю. А вот ты в курсе, что Наташка пропала?

— В курсе. Это и есть, по-твоему, катастрофа?

— А, по-твоему, что ли, нет? — возмутилась я. — Тебе плевать на жизнь Хранителя?

— Да даже если бы мало-мальская опасность Хранителю порталов грозила, это бы мгновенно на Башне отразилось. Но что-то еще час назад Башня стояла себе целехонькая, такая же белая и сияющая.

Я даже замерла посреди тротуара.

— Ты что хочешь сказать? — опешила я. — Нет вообще никакой опасности?

— Вот именно. Где бы ни была сейчас Наташа, она явно вполне себе довольна жизнью.

— Хоть какая-то радость, — я с облегчением вздохнула. — Но тут и кроме этого что-то странное творится. Объяснять долго, при встрече поговорим.

— Ага. Рита-то там как? — словно бы между прочим спросил Вадим. — Нормально?

— Нормально-нормально, — я едва сдержала понимающий смешок, — нового ухажера себе нашла. Красавец! Блондин! Обаятельный аж жуть! Так что ты давай выползай уже из тени, пока совсем без шансов не остался. И это, по страшной тайне, завтра у нас в городе Ледовый Дворец открывается. Рита безумно хочет туда попасть в числе первых, а билетов не достать уже. Ты же у нас великий маг, возьми и яви маленькое чудо.

— Вот пусть этот красавец-блондин-ухажер и являет, — обиженно пробурчал Вадим и, кажется, принялся заедать горе очередным пельменем.

— Но ты все же подумай, — посоветовала я вкрадчиво. — И спасибо, что хоть про Наташу прояснил.

Попрощавшись с Вадимом, оставшийся путь домой я шла буквально окрыленная. Часть проблем решилась сама собой, осталось только разобраться с любителем пугать девушек огненными драконами.

Я уже успела поесть борща и догонялась бутербродом с колбасой, когда мне перезвонила Света. Видимо, включив мобильник, увидела оповещение о моей попытке с ней связаться.

— О, привет! Ты куда запропастилась-то? — поинтересовалась я, сооружая себе еще один бутерброд.

— Привет, Карин, я к тебе с вопросом, — судя по голосу, Света пребывала в глубокой задумчивости, даже мою реплику пропустила мимо ушей. — За все время владения талисманом ты хоть раз замечала какие-нибудь странности?

— Попытки сжечь меня считаются? — я засмеялась. — Или это можно списать на дурной характер?

— Чей? Твой или талисмана? — Света мою веселость не разделила, восприняла слова всерьез.

— Да я просто не понимаю, что именно ты подразумеваешь под странностями.

— Я сама толком не понимаю, — она устало вздохнула. — Что-то такое, что нельзя списать на проявление эмоциональной сущности артефакта. Скажем, ты пыталась вызвать пламя, и не получилось. Бывало такое?

— Было, конечно, — я не стала отрицать. — Но все в ту пору, когда талисман меня толком не слушался. Но больше ни разу. Как-то мы с ним дружно живем, — я коснулась камешка на левой сережке, он в ответ обдал знакомым теплом. — А почему ты спрашиваешь? Что-то должно быть не так?

— Да, Карин, — мрачно подтвердила Света мои опасения. — Не так. И весьма не так. Я тут выяснила, что талисман огня...как бы выразиться помягче... В общем, он несовершенный.

— Ага, остальные три совершенные, что ли, а мой нет? — я обиженно засопела.

— Все верно, — огорошила она. — Талисманы остальных стихий идеальны, а твой, увы, нет. Причем, эта своего рода 'дефектность' у него не вдруг появилась, он таким создан.

— Может, так и задумывалось? — я даже обижаться передумала, уж слишком все прозвучало серьезно.

— Это только Создателям ведомо, но я очень сомневаюсь, что они нарочно сделали талисман огня неполноценным.

Так, не забыть при первой же возможности спросить у Кариан, почему она так с артефактом схалтурила.

— А в чем именно его неполноценность? Что-то я пока ничего такого не замечала за ним.

— Это могло и не проявляться раньше, Карин. Не знаю, почему началось именно сейчас. Да-да, началось. Тот дракон — доказательство. Не извне он был, понимаешь? Я это точно знаю, мне Зеркало Сущности показало источником твой талисман, когда я об этом спросила.

Я даже головой замотала. Так и хотелось ляпнуть, что мне вот Зеркало Сущности демонстрировало совсем другого виновника, но я предпочла Светины аргументы дослушать.

— Я сама толком не понимаю происходящего, Карин, пока еще пытаюсь разобраться. Зависла тут конкретно, бедный мозг уже кипит, — она вздохнула. — Глубоко пришлось копать, аж до самого создания талисманов. Способ, конечно, не описан, но он не суть важен. Смысл был вообще в том, чтобы заключить в материальной сущности все проявления стихий. Начиная от основных и заканчивая такими мелочными, что непосвященный сроду о них не догадается. Неполноценность твоего талисмана именно в том, что некой составляющей в нем не хватает. Одной единственной из, быть может, сотней тысяч. Я допускаю, что она какая-нибудь вообще неважная, но факт остается фактом: огненная стихия собрана не полностью. И потому не может быть управляемой. Вот тут и возникает страшенное несоответствие — твой талисман вообще не способен подчинятся чьей-либо воле!

Похоже, Света там схватилась за голову. Я бы, может, сделала то же самое, но пока еще толком не могла поверить в услышанное. Сняла с сережки талисман и положила его перед собой на стол. Величайший из когда-либо созданных артефактов как обычно притворялся обыкновенным бордовым камушком, на манер тех, из каких китайские умельцы делали дешевую бижутерию.

— В общем ладно, Карин, — Света в очередной раз вздохнула, — ты пока этим сильно не заморачивайся. Я непременно выясню подробней и надеюсь, что скоро. Проблема в том, что все записи тех времен на первичном языке, а переводить с него — это жесть вообще, тут и кольцо Элдина не помощник.

— Но ты хоть скажи, чем эта, как ты выразилась, неполноценность моего талисмана грозит?

— Чем грозит? — переспросила она таким загробным тоном, что у меня по коже даже мурашки от ужаса побежали. — Да тем, что в любой момент может высвободиться абсолютно неуправляемая огненная стихия! Ты вообще представляешь, какая мощь заключена в талисмане? Сотни миров могут погибнуть в пламени этой силы во вторую же долю секунды!

— А в первую? — опасливо поинтересовалась я.

— А в первую погибнешь ты.

Я нервно сглотнула.

— И чего делать-то?

— Я вижу пока только один вариант: для начала выяснить, какого именно проявления огненной стихии не хватает.

— Так, может, опять спросить у Зеркала Сущности?

— Думаешь, я не спрашивала? — у Светы вырвался нервный смешок. — Я у него много чего спрашивала. И про твой талисман, и где Наташа, но артефакт почему-то не реагирует. Лгать-то он не способен, но показывает не все и не всем. Я не знаю, по какому принципу, но он отбирает, на какие вопросы давать ответы. Так что придется нам выяснять самим, где недостающая составляющая огненной стихии. Найдем ее и попытаемся довести твой талисман до ума. Вот только не представляю, как. Если это не смогли сделать Создатели, то сможем ли мы...

— Давай решать проблемы по мере их поступления. У меня тоже есть кое-какие соображения по этому поводу, которые я совсем скоро проясню.

— Но ты будь осторожна, Карин. Внимательно наблюдай за талисманом. Раз уж стихия почему-то пока с тобой согласуется, есть шанс, что так будет еще некоторое время. Хотя бы до тех пор, пока мы не примем нужные меры.

На этом разговор и закончили. Наверное, мне следовало хотя бы ради приличия впасть в панику, но я спокойно закрепила талисман на левой сережке, дожевала бутерброд, допила чай. И после всего этого, сытая и спокойная, взялась звонить Полянскому.

Он опередил меня перекрестным вызовом буквально на пару секунд.

— Здорово, Полянский! — я даже не пыталась скрыть свою веселость. — А я уж собралась сама тебе звонить, интересоваться, чего это ты так быстро сдулся.

— Не сдулся, даже не надейся, — насмешливо парировал он. — Я сегодня заеду за тобой около десяти вечера, будь готова.

— А чего так поздно-то? Тебе нужно храбрости набраться?

— Скорее, терпения. А то я догадываюсь, кое-кто явно намерен выносить мне мозг.

И выносить мозг, и поджаривать пятки.

— Не проще ли тебе заранее признать свой проигрыш и сэкономить нам обоим нервы? — я мило улыбнулась. — Тем более желание я уже придумала.

— Я ценю твою почти искреннюю заботу о моих нервах, но как-нибудь уж эти три дня переживу. Извини, если разочарую, но ты слишком недооцениваешь меня и при этом еще больше переоцениваешь свои силы. Все, до вечера.

Руслан сбросил вызов. Я мрачно буркнула замолчавшему мобильнику:

— Кто кого еще недооценивает, Полянский. Мы это еще посмотрим. Теперь-то я знаю, кто ты такой.

После разговора со Светой я сразу пришла к выводу, что именно у Руслана недостающая составляющая моего талисмана. Другого объяснения просто быть не могло. Осталось лишь дождаться его проигрыша и потребовать отдать мне эту неведомую разновидность огненной стихии. Каким бы злыднем Полянский ни был, я почему-то ни мгновения не сомневалась, что свое слово он сдержит.

— Куда это ты намылилась? — с подозрением поинтересовался папа, выглядывая в прихожую.

— Просто прогуляться, — я зашнуровала кеды и выпрямилась. — А что?

— Ты сколько времени видела? Почти десять вечера!

— Ай, да я ненадолго. Еще не темно и погода в кои-то веки хорошая, папа, не будь занудой. Мама, между прочим, разрешила.

— Посмотрим-посмотрим на это твое 'ненадолго', — пробурчал папа, направляясь в зал.

Лично я ни капли не сомневалась, что вернусь, максимум, минут через пятнадцать. На дольше меня просто не хватит. Заранее представляла, что весь такой расфуфыренный Полянский припрется с букетом наперевес и будет приседать мне на уши какими-нибудь задушевными речами. Да тут и пятнадцать минут выдержать равноценно подвигу!

Но Руслан снова не оправдал моих ожиданий. Мало того, что явился без цветов, так еще и явно не собирался петь мне восторженные дифирамбы.

— Садись, — скомандовал он, подъехав на мотоцикле к скамейке, на которой я ждала его уже минут пять.

— Есть смысл спрашивать, куда поедем? — полюбопытствовала я. Уже один тот факт, что прокачусь на так понравившемся мне мотоцикле, поднял настроение до небывалых высот. Да и вообще вечер, похоже, обещал стать куда интереснее, чем я предполагала.

— Спрашивай, конечно. Все равно не скажу, — Руслан протянул мне второй шлем.

— Ты как всегда мил. А как тут держаться-то? — я оглядела сиденье.

— За меня.

Видимо, на моем лице красноречиво отразилось все, что я такой перспективе думаю, Руслан с добрейшей улыбкой добавил:

— Можешь и не держаться. Я тогда, так и быть, буду останавливаться через каждый метр и подбирать тебя с проезжей части.

— Ладно, забыли, — мрачно буркнула я, надевая шлем. Села позади Руслана и кончиками пальцев взялась за капюшон его ветровки.

— Карин, я не кусаюсь, держись нормально, — усмехнулся Руслан, тоже надел шлем. — Или ты наивно надеешься меня таким способом придушить?

— Молодец, догадливый. Заводи уже давай, и поехали, пока я не передумала.

Стоило мотоциклу тронуться с места, как меня ощутимо потянуло назад. Законы инерции явно не хотели считаться с моим нежеланием прикасаться к Полянскому. Выбирая из двух зол меньшее, я вцепилась в Руслана намертво. Неприязнь неприязнью, а пропахать носом по асфальту меня ни разу не прельщало.

При всем удобстве автомобиля, он все равно не давал такого ощущения свободы. И уж тем более ощущения полета. Закрыв глаза, я вполне сейчас могла поверить, что не на мотоцикле еду, а на грифоне лечу. Не хватало только хлопанья крыльев и мрачных фразочек Авенсиса вроде 'Где на этот раз свою смерть искать будем?'. Впрочем, Руслан тоже мог сказать что-нибудь столь же доброе, но, к большой моей радости, все же молчал.

Я даже не пыталась гадать, куда мы едем. Мотоцикл лавировал в потоке машин, миновав так центр города и петляя по уже незнакомым мне улицам. Вот ведь странная жизнь: я побывала во множестве миров, а собственный родной город знала совсем мало.

Целью нашего пути оказалось громадное здание немного странной заостренной формы, в сумерках толком разглядеть не получилось. У меня сразу возникли ассоциации со старинными готическими соборами, но насколько я знала, такие у нас в городе точно не водились.

Руслан остановил мотоцикл на обширной пустой стоянке.

— Подожди пока здесь, — предупредил он и направился в сторону виднеющейся невдалеке небольшой сторожки.

Мучимая любопытством я огляделась по сторонам, но никаких озарений меня не посетило. Неизвестное здание, скорее всего, являлось офисным, учитывая, что не виднелось ни одного горящего окна. Хотя, по идее, охранники же должны были там бродить? Но, может, все они именно в той сторожке и засели.

— Ладно, сдаюсь, давай колись, где мы, — не удержалась я, когда Руслан вернулся.

— А ты еще не поняла? — он и вправду удивился.

— Вообще без понятия, — я не стала скрывать, хотя изначально собиралась до последнего сохранять равнодушный вид.

— Вот сама и увидишь, пойдем.

Вопреки моим ожиданиям наш путь лежал в обход здания и, соответственно, теоретически имевшегося главного входа. Нас ждала небольшая железная дверь с торца, от которой у Руслана имелся ключ. Я понимала все меньше и меньше, но лавину вопросов оставила при себе. Вообще чувствовала себя эдакой мелкой воришкой, пробирающейся в хранилище золотого запаса Родины.

— Слушай, а это законно? — шепотом поинтересовалась я, проходя в открывшийся за дверью темный коридор.

— Нет, но я тебя, так и быть, не выдам, — ответил Руслан так же шепотом. Судя по интонации, моя реакция его как минимум забавляла.

Мне же было совсем не до смеха. Уже заранее представляла, как буду звонить домой из отделения полиции: 'Мам, пап, я тут совершенно случайно банк ограбила'.

— Карин, да не бойся ты, — добавил Руслан уже без иронии в голосе, — ничего страшного не произойдет, у меня все под контролем. Пойдем.

— Смотри, ловлю на слове, — пробурчала я угрюмо, — иначе придушу собственными руками.

Но ворчала я больше для вида, чувствовала, что Руслан не врет. Да и уверенность его была уж очень заразительной.

Темный коридор вывел к узкой лестнице наверх. Тут тоже почему-то не имелось освещения, лишь вечерний свет из небольших окошек вдоль стены худо-бедно очерчивал пространство.

— Ну теперь-то хоть скажи, где мы! — взвыла я через несколько минут подъема.

— Имей терпение, — Полянский был непреклонен, — совсем немного осталось.

Я в очередной раз подавила желание стукнуть его чем-нибудь. Уж очень меня раздражала эта непробиваемая невозмутимость. Дико хотелось вывести Руслана из себя, даже взбесить — все, лишь бы его хладнокровие дало сбой. Но пока я могла лишь мечтать об этом. С удовольствием представляла, как краснющий от злости Полянский топает ногами и орет дурниной. Образ получался хоть и презабавный, но не особо правдоподобный. Я уже заранее смутно догадывалась, что ярость Руслана, если и увижу ее когда-либо, у меня, скорее, вызовет панический ужас, чем злорадное хихиканье.

Лестница окончилась небольшой комнатой, из которой вела всего одна дверь. А за ней снова темный коридор.

— Мы так и будем бродить по местному лабиринту до самого утра? — мрачно поинтересовалась я, следуя за Русланом.

— Нет, мы уже пришли, — он остановился перед очередной дверью, на этот раз запертой. Но и к ней у моего спутника вновь нашелся ключ.

— А там что? — опешила я, когда взгляду открылась буквально непроглядная темнота.

— Разве тебе не любопытно? — с хитрой улыбкой Руслан первым шагнул за дверь. — Не трусь.

— Я не трушу, — пробурчала я обиженно, — я просто не люблю бродить во мраке неизвестно где.

Но все же шагнула следом. И подлый Полянский тут же дверь за нами закрыл. Я нервно сглотнула, но испуганный писк все же сдержала.

— Ты вообще еще тут? — как можно спокойней поинтересовалась я, тщетно вглядываясь в окружающую темноту.

— Тут-тут, — насмешливо отозвался Руслан совсем рядом, — взять тебя за руку?

— Нет уж, спасибо, обойдусь. Дальше-то что?

— Просто помолчи немного и подожди.

— Радуйся, что я тебя сейчас не вижу, — проворчала я.

— А то кинулась бы в объятия? — он засмеялся. — Карин, ну не на первом же свидании.

— У нас не свидание, между прочим! — возмутилась я. — А деловое соглашение! И... — я осеклась на полуслове, прислушавшись к едва уловимому звучанию.

Тихий звон повторился. И снова, и снова. Казалось, где-то там наверху в темноте падают маленькие хрустальные капельки. Это даже походило на замысловатую мелодию, ну или моему воображению просто так показалось.

Еще несколько отчетливых 'дзинь' прозвучало во мраке, и на несколько мгновений воцарилась тишина. Вверху надо мной мелькнул крохотный сполох. Медленно кружась, он опускался все ниже, пока я отчетливо не разглядела что это.

— Снежинка?.. — у меня от изумления даже голос осип.

Руслан ничего не ответил, да я особо и не ждала, меня больше занимало другое. С уже знакомым серебристым звоном из темноты сверху неспешно спускались снежинки. Я даже не сразу сообразила, что они не настоящие. Пусть крупнее обычных и светящиеся, они все равно казались неким чудом, а не творением современных технологий. Их становилось все больше и оттого вокруг все светлее. Я даже могла уже разглядеть стоящего буквально в полушаге от меня Руслана.

Снежинки устлали весь пол, обрисовав своим светом очертания громадного зала. Белоснежное сияние сменилось приглушенным голубоватым мерцанием, и метрах в десяти от нас вдруг взмыли светящиеся столпы, формируя очертания какого-то строения. Снова завертелись вокруг снежинки, и едва подобие метели улеглось, взору открылся настоящий дворец. Я даже ахнула от восхищения. Словно созданный изо льда, он устремлял свои башни к звездному небу. Я даже не сразу сообразила, что и звезды-то искусственные, настолько все живописно выглядело. Получается, внутри громадного здания размещался небольшой дворец. Но зачем?

— Погоди, — до меня наконец-то дошло, — так это и есть тот самый Ледовый Дворец? Но ведь открытие вроде только завтра.

— Все верно. Завтра здесь будет толпа народу. А сегодня только мы с тобой. Пойдем, — он протянул мне пару коньков.

Видимо, я была настолько поглощена зрелищем, что даже проморгала, когда это Руслан успел сходить за коньками и переобуться.

— Эмм...а это обязательно? — я без энтузиазма покосилась на представленный мне инвентарь и на простирающийся буквально в полуметре ледяной простор. — Я как бы не особо умею кататься. Точнее, совсем не умею.

— Научишься заодно, — Руслана явно мало волновало, сколько раз я проборозжу по льду носом.

— Учти, Полянский, если я грохнусь, то ты загремишь вместе со мной, — мрачно предупредила я, но все же переобулась. Коньки оказались мне по размеру и, видимо, из местных, стилизованные под ледяные. Смотрелось красиво, на ноги вставалось ужасно.

Презрев всю неприязнь, я вцепилась в руку Руслана и кое-как выпрямилась. Наотрез не соглашающиеся на такое издевательство ноги норовили разъехаться в разные стороны. Я мрачно подумала, что пусть и не кататься, но на шпагат садиться точно сегодня научусь.

— На них же стоять невозможно! — взвыла я в следующее мгновение, буквально повиснув на ухахатывающемся Руслане. — Как ты не падаешь?! Ты вообще человек?!

— Для начала перестань голосить и постарайся сохранять равновесие, — он держал меня за талию, почти в объятиях, чтобы не упала, но сейчас меня такая близость не возмущала. Да я и сама вцепилась в него мертвой хваткой.

— Ты это специально, Полянский! Чтобы поиздеваться надо мной! Все, я накаталась! Забирай эти дурацкие коньки и вези меня домой!

— И тебе совсем неинтересно взглянуть на Ледовый дворец?

— Мне куда интереснее не треснуться об лед, — я оглянулась на так привлекательно мерцающую громаду, словно воплотившуюся из сказки, и тоскливо вздохнула. — Да и все равно я туда не дойду.

— Если так дальше и будешь пытаться меня задушить, то, конечно, не дойдешь. Давай выпрямляйся, — он отстранился от меня и теперь держал за вытянутые руки.

Я только чудом не упала. Но к счастью, то ли умудрилась найти равновесие, то ли просто ноги удачно свело.

— Ну вот, уже стоишь. Теперь потихоньку пойдем.

— Может, тебе еще сразу тройной тулуп сделать? — я снова чуть не взвыла.

Руслан демонстративно закатил глаза, но, видимо, терпение у него еще не кончилось.

К Ледовому дворцу мы продвигались черепашьими темпами. С языка так и просилось крылатое 'Не так страшен черт, как корова на льду', но я не стала радовать Полянского приступом самокритики. Спасибо, хоть он особо не издевался. Но и без того за время пути мы успели пару раз переругаться и уже у самой цели все-таки дружно загремели вниз.

— Я тебя ненавижу, — буркнула я, кое-как поднявшись на колени.

— Я тебя уже тоже, — Руслан, на которого я более-менее удачно приземлилась, с мрачным видом потирал ушибленный об лед затылок.

— Слушай, а ты уверен, что нам туда можно? Следы же останутся, — мои мысли уже переключились. Я с любопытством разглядывала арочный вход в ледяное творение. Судя по идеальной глади, там еще явно не ступал конек человека.

— Если ты клятвенно пообещаешь ничего не разрушить, то можно, — Руслан поднялся на ноги и помог встать мне. — И, в конце концов, мы что, зря сюда шли?

— Ну да, после стольких страданий глупо отступать, — в кои-то веки согласилась я. Любопытство все-таки победило, да и стояла я на коньках уже более-менее терпимо. Идти, правда, без помощи Руслана все равно не получалось, но раз уж его угораздило меня сюда притащить, то пусть отдувается.

Уж насколько мне понравились падающие в темноте псевдоснежинки, настолько разочаровал сам дворец. При всем внешнем великолепии внутри оказалось очень просто: череда катков-залов со статуями. Конечно, вполне любопытно было побродить среди искусных ледяных фигур, которым продуманная подсветка добавляла еще больше красоты, но все же я ждала большего. Чуда, сказки, чего-нибудь такого, чтобы восторженно ахнуть. Но, увы-увы... Впечатление еще очень портила тут же зазвучавшая при входе во дворец музыка. Видимо, местные владельцы ориентировались исключительно на массового потребителя — звучали попсовые песни последнего времени с незатейливыми мотивами и текстами 'догадайся-с-первого-раза-в-чем-тут-смысл-если-он-вообще-есть'.

Руслан явно тоже не впечатлился. Мы молча брели из зала в зал и, думаю, Полянский вполне солидарно со мной надеялся, что скоро выход. Наверное, надо было что-то сказать, но я все глазела по сторонам, смутно надеясь на еще какое-нибудь чудо.

Единственное, в своеобразном тронном зале мне все же понравилось. То ли так задумывалось, то ли случайно, но когда мы вошли, зазвучала величественная органная музыка. И так совпало с атмосферой, что я бы не удивилась, если бы сидящие на тронах ледяные король с королевой вдруг ожили. Здесь подсвечивались не только фигуры, но и пол со стенами, отчего создавалось впечатление, что мы оказались внутри гигантского кристалла.

Я вновь воспрянула восторженным духом, но этот зал оказался последним. За выходом простиралась небольшая ледяная площадка со светящейся на полу подо льдом крайне оригинальной надписью 'Приходите к нам еще!' и совсем уж не вписывающаяся в пейзаж похожая на барную стойка гардероба.

— Так мы отсюда и зашли? — изумилась я, увидев чуть в стороне собственные кеды с разноцветными шнурками.

— Видимо, залы шли по кругу, — Руслан, похоже, тоже не сразу понял, где мы.

— Блин, тут так здорово вход организован, могли бы и для выхода что-нибудь оригинальное придумать, — я переобулась и радостно ступила на вполне себе обычный пол. Несмотря на всю красоту льда, чувствовать привычную опору под ногами было куда приятнее.

Пока Руслан относил коньки на место и тоже переобувался, я успела обежать весь зал в поисках хоть одной из тех восхитивших меня псевдоснежинок. Само собой, утаскивать на память я не собиралась, но уж очень хотелось рассмотреть их поближе. Но так и не нашла. Видимо, тут было все автоматизировано даже до таких мелочей: чудесный снегопад теперь ждал следующих посетителей.

Мы вышли тем же путем коридоров и лестниц, что и пришли. Сумерки на улице сменились глубокой ночью. Я даже не гадала, сколько сейчас времени, да и лезть в карман джинсов за мобильником было лень. Несколько фонарей расцвечивали стоянку перед зданием, прячущим внутри Ледовый Дворец, и я все пыталась разглядеть, как же выглядит это сооружение снаружи. Но то, что в сумерках мне напомнило готический собор, теперь же в темноте казалось гигантским трехярусным тортом, чуть покосившимся на правый бок.

Руслан отнес ключи обратно в сторожку охранников. Меня так и подмывало спросить, как это он вообще умудрился договориться о визите в Ледовый Дворец до открытия. Но я оставила все вопросы при себе, все равно догадывалась, что не скажет.

— Ладно, Полянский, признаю, было довольно...интересно, — все-таки вежливость во мне победила желание вредничать дальше.

— Да? А, по-моему, явно мимо, — он подал мне шлем. — На мой взгляд, дальше входа там делать нечего. Да, дворец красив, но со стороны. Сказка остается сказкой, только когда она на расстоянии, — Руслан задумчиво улыбнулся каким-то своим мыслям.

В это мгновение он вдруг показался мне другим. Пусть искренняя улыбка и заметно потеплевший взгляд предназначались, само собой, не мне, но я невольно тоже улыбнулась. Сразу же захотелось поверить, что Руслан на самом деле совсем не такой, каким я его воспринимаю. Но это иллюзия длилась лишь миг.

Он потер глаза, будто бы отгоняя наваждение, и снова обдал меня ледяным взглядом.

— Поехали.

По пути домой я старалась ни о чем не думать. Особенно о том, что чуть не поверила в самой собой нафантазированную распрекрасность Руслана. Да, в нем таилась некая загадка, но она заключалась явно не в тщательно скрываемых доброте и благородстве.

— И все же, Полянский, давай на чистоту, — я не удержалась от ехидной улыбки, сняв шлем, когда мотоцикл остановился у моего подъезда. — Сегодняшний вечер тебя ни на шаг не приблизил к цели спора. Пусть твой замысел и превзошел мои довольно банальные ожидания, но не настолько. Да и вообще, чтобы я захотела кого-либо поцеловать, необходимы сильные чувства, как бы избито это не звучало. А единственное, что я чувствую к тебе более-менее сильного, это изредка возникающее желание треснуть чем-нибудь по голове.

Руслан тоже снял шлем и удостоил меня снисходительным взглядом.

— Начистоту так начистоту. Ты, конечно, не поверишь, но мне, чтобы добиться цели и одного вечера было бы достаточно. Почему же тогда три? Потому что я не люблю легкие победы. Правда, ты и на сложную не тянешь, — он ловко увернулся от моей возмущенной попытки треснуть ему шлемом по затылку и невозмутимо продолжил: — Вот я и решил немного добавить себе препятствий. Ты зла на меня сейчас, и учитывая твой очевидный дурной характер, найдешь повод разозлиться и завтра. Не сомневаюсь, ты точно так же будешь меня уверять, что ничего я не добьюсь. А послезавтра я получу, что хочу.

— Угу, а уши тебе повидлом не намазать? Вот ты вроде не похож на умалишенного, но иногда такой бред несешь, — я покачала головой. — Слушай, Полянский, ответь мне на один вопрос. Только честно. Зачем тебе вообще сдался этот поцелуй?

Руслан мрачно усмехнулся. И без того тяжелый взгляд потемнел еще больше. Неведомым наитием я поняла, что он действительно скажет сейчас правду, и тут же испугалась. Одно дело — гадать о скрытых мотивах. И совсем другое — их узнать. Мало ли, вдруг Руслан затеял нечто такое жуткое, в котором с виду вполне себе банальный поцелуй является отправной точкой чуть ли не разрушения вселенной.

— Зачем мне сдался этот поцелуй? Да затем, что он мешает мне жить. А я не люблю, когда мне что-то мешает.

Больше не сказав ни слова и даже не попрощавшись, Руслан уехал. А раздосадованная я побрела домой. Что толку было услышать правду, если я все равно ничего не поняла?

Но очень радовало одно: за весь вечер талисман вообще никак не реагировал на присутствие Руслана. И я сочла это добрым знаком.

 

Глава шестая. День второй. Растерянный.

То ли опираясь на свою житейскую мудрость, то ли благодаря учебе на психолога, Олег как-то обмолвился, что сны — это отражение всех желаний и страхов человека. И если так, то, выходит, лично я боялась пламени. Пусть кошмары снились мне нечасто, но не считая всякого бреда, основных сюжетов было два. Либо я теряла власть над огнем, и он уничтожал меня. Либо, наоборот, покорив всецело стихию, я испепеляла весь мир. Причем, второе снилось чаще первого. И хотя в моменты бодрствования у меня и мыслей не мелькало о жажде разрушений, но сны говорили об обратном. От этого становилось настолько жутко, что я саму себя бояться начинала. Мало ли, вдруг я — скрытая злодейка, и моя чудовищная истинная сущность вот-вот прорвется наружу. Одно время я всерьез этим вопросом озадачилась.

— Слушайте, — спросила я как-то у подруг, — а вас собственная сила не пугает? Не боитесь, что с такой мощью вы можете вдруг бац и мир разрушить?

— С чего бы нам его разрушать? — Рита посмотрела на меня с явным сомнением в моем здравомыслии.

— Я думаю, Карина имеет в виду, что мощь талисманов вполне на такое способна, — Света расценила по-своему. — Но мы же их контролируем. Да даже если бы не контролировали, то тоже чего бояться? Сколько лет они находились в храмах сами по себе и что-то ничего не разрушилось.

— Да нет, дело не в талисманах, — я покачала головой, — а в нас.

— А с нами-то что не так? — Рита упорно не понимала, куда я клоню.

— Ну мало ли, — мне было стыдно признаться в собственных страхах, — вдруг однажды мозг переклинит и все такое.

Света засмеялась.

— Карин, у тебя фобия, что ли? Знаешь, на ум сразу приходит ассоциации с человеком, которому доверили пресловутую красную кнопку. И несчастный все переживает, что вдруг однажды сам ее нажмет. Так?

— Ну типа того, — я не стала вдаваться в подробности.

Девчонки принялись дружно меня уверять в бредовости моих страхов, мол, это все из-за гиперответственности и неуверенности в себе. Это немного утешило, но Руслан вновь воскресил все мои опасения.

Вернувшись домой из Ледового Дворца, я вдруг замерла посреди темной прихожей. Родители спали, и умиротворенная тишина убаюкивала своей привычностью. И ни с того, ни с сего стало жутко все это однажды потерять. Нет, я ни мгновения не сомневалась, что смогу защитить своих родных, свой дом, да весь мой мир от любой напасти. Любой, кроме меня самой. Не таким катастрофичным мне казалось потерять власть над пламенем и быть им уничтоженной, как второй исход. Я всерьез начала задумываться, что недостающая составляющая стихии может быть опасной. И словно услышав мои мысли, в эту ночь мне приснилась Кариан.

Эфемерная Создательница стояла возле алтаря в Храме Огня и смотрела на меня столь мрачно, будто я уже пару миров точно уничтожила.

— Это я сейчас сплю или вправду здесь оказалась? — опешила я в первое мгновение, уж настолько реальным все выглядело.

— И спишь, и вправду здесь. В твоих снах при необходимости я могу переносить тебя сюда, все же ты связана со мной и с этим местом.

— А, ну ясно, — я прогулочным шагом обошла алтарь, все-таки бодрствовать во сне показалось мне крайне забавным. — А сама ты отсюда безвылазно, да?

— Нет, — Кариан покачала головой, — здесь меня тоже нет. Я ведь мертва. По крайней мере, в том смысле, который вы, люди, вкладываете в смерть. Но мое сознание или моя сущность, как тебе понятнее, продолжает жить. Как и остальные Создатели, я не могу раствориться в небытие подобно другим умершим, хотя желала бы этого больше всего, — она отвела глаза, словно боялась, будто я что-то по ее взгляду пойму. — Храм Огня — особое место. Только здесь я обретаю подобие существования, только здесь могут пересечься моя вечность и твоя жизнь.

— Ты извини за бестактный вопрос, — не удержалась я, — может, я, конечно, ничего в ваших высших делах не понимаю, но на кой тебе такая вечность, если в ней тухло?

— Тебе и вправду этого не понять, — Кариан печально улыбнулась. — Но я хотела поговорить с тобой о другом.

— Чувствую, о чем-то не слишком радужном, — я села на край алтаря, задумчиво выводя пальцем по витиеватым каменным узорам.

— С радужным ты бы и без меня справилась.

— А с плохим, значит, я без тебя не справлюсь? — я подняла на нее взгляд. — Кариан, давай уж говори напрямик, что опять не так. Надеюсь, хоть манипулировать моими чувствами в этот раз не планируешь?

— Ох, Карина, — Создательница беспомощно вздохнула, — я всего лишь стараюсь обойтись наименьшими потерями. Не переживай, свободу выбора между Андреем и Эриданом ты совсем скоро получишь вновь. Если, конечно, каких глупостей до этого не натворишь. Я ведь говорила тебе о необходимости быть рядом с твоим защитником и...

— А то, что это грозит мне окончательным взрывом мозга, мелочи? — возмущенно перебила я. — И вообще, раз вы так любите играть чужими чувствами, то лучше Андрея сделайте менее деспотичным. А хотя и не надо ничего делать, мне и без него замечательно.

Я ждала, что Кариан начнет в ужасе хвататься за сердце, но она отреагировала на удивление спокойно.

— Я знаю, что тебе лучше без него. Но еще я знаю, что защитить тебя важнее твоих чувств. Поэтому, если ты сама в скором времени не образумишься, мы будем вынуждены принять меры. Для твоего же блага.

— Ну да, конечно, для моего же блага, кто бы сомневался, — обиженно пробурчала я. — Так ты меня за этим сюда притащила? Сказать 'Не ругайся, Карина, с таким замечательным Андреем, иначе мегамудрые Создатели расстраиваются'?

Кариан покачала головой.

— Нет, насчет Андрея я тебя лишь предупредила. Сейчас, главное, не это. Речь о Руслане.

— О, ты и про Полянского знаешь? — я даже привстала.

— Про него я знаю все. Но не надейся, что что-либо стану тебе рассказывать, — Кариан тут же пресекла мой порыв задавать вопросы. — Я просто не имею на это права. Но запомни одно: тебе нужно держаться от Руслана как можно дальше. Конечно, самым идеальным вариантом была бы его смерть. Но тебе его не одолеть, даже если бы ты на такое и решилась.

— Погоди, — я даже головой тряхнула, решив, что мне послышалось, — ты сейчас всерьез говоришь о том, что я должна кого-то убить?

— Карин, — очередной беспомощный вздох Создательницы был вновь преисполнен искренности, — поверь, лично я не желаю Руслану смерти. Вообще ничего ему плохого не желаю. Но слишком большую опасность он таит, чтобы руководствоваться одними лишь симпатиями-антипатиями. Его смерть сейчас — наилучший исход для всех. Но, боюсь, на такую удачу нам рассчитывать не приходиться.

— Что же в Руслане такого опасного? — мне даже жутко стало. — Это все его часть огненной стихии? Она, что ли, настолько жуткая, что даже ты в свое время не рискнула с ней связываться и заключать в талисман?

— Часть огненной стихии? — Кариан даже изумилась, словно слышала о таком впервые. — Так ты об этом... Нет, талисман здесь не при чем. Опасность, которую таит в себе Руслан, за гранью стихий.

— Все равно не понимаю, что в нем такого страшного, что Полянского непременно нужно прибивать, — я нахмурилась. Как-то даже обидно за Руслана стало. Пусть я не была от него в восторге, но и гибели ему не желала.

— Я очень надеюсь, что обойдемся без убийства. Мы сделали все возможное, чтобы не идти на эту крайнюю меру. Хотя бы пока не идти. Главное, чтобы наша доброта не сыграла с нами злую шутку.

— О-о, о вашей доброте уже можно слагать легенды, — я мило улыбнулась. — Это все? Или еще чем порадуешь?

— Все, — Кариан вновь наградила меня мрачным взглядом, — и отнесись уж, пожалуйста, к этому серьезно. И еще, Карин, поменьше бы тебе в Зеркало Сущности заглядывать.

— А оно-то чем вам не угодило? — я не удержалась от смешка. — Или это из той же серии 'Много будешь знать — Создатели будут плохо спать'?

— Дело даже не в опасном знании, — Кариан моего сарказма не оценила. — Зеркало из тех артефактов, которые не разделяют сущности. Порою оно может воспринимать тебя как меня. Точнее, ту меня, которой я была при жизни. И вместо ответа на свой вопрос ты можешь оказаться вне времени. Застрянешь на какое-то время между нашими сущностями. Это в лучшем случае.

— А в худшем?

— А в худшем Зеркало может сработать двусторонне, и тебя увидят те, кому видеть не следует.

— Это кто, например? — я совсем запуталась.

— Карин, я ведь умерла не просто так, — Создательница невесело усмехнулась. — У меня были...враги, — ее голос почему-то дрогнул, Кариан снова отвела взгляд, словно стремясь что-то скрыть. — И сейчас, поверь, найдутся те, кто захочет избавиться от новоявленной Создательницы. Ты обижаешься, что я многое утаиваю, но поверь, я, как никто во Вселенной, желаю тебе только добра. Я пытаюсь уберечь тебя, защитить от уготованной участи. Ты даже не подозреваешь, но каждый твой шаг как по лезвию ножа. А учитывая, как ты безрассудна, пока только чудом удается избежать катастрофы.

— А сейчас главная опасность — это у нас Полянский? — уточнила я на всякий случай.

— Опасность не в самом Руслане, а в том, что происходит между вами. Помнишь, я тебе рассказывала о Паутине Вечности? Одно событие цепляется за другое, и так будущее перемещается по Нитям Судьбы.

— Помню-помню, — я кивнула, — поняла я тебя. Буду держаться от Руслана подальше, чтобы пресловутый эффект бабочки не сработал.

Я не стала уточнять, что сделаю это через два дня, после того, как заслуженное желание получу. На том разговор и закончили. Если Кариан хотела меня напугать или насторожить, ей все равно это не удалось. Толку бояться непонятно чего? А я как раз таки из ее слов ничего и не поняла. Гипотетически существующие враги не внушали опасения, ведь все равно же они не в курсе, что я — Создательница. А Полянский... Пусть он меня временами бесил, раздражал и вызывал желание придушить на месте, но страха он не вызывал. Какая бы опасность в нем не таилась, где-то в глубине души я едва уловимо чувствовала, что Руслан не причинит мне зла. И это чувство, пусть слабое и нелогичное, отдавалось удивительной теплотой.

Понимая, что сама ответов не найду, я решила пристать с этим к Вадиму. Все-таки возможности мага превосходили человеческие, и, быть может, он бы с одного взгляда выяснил, какая такая в Руслане опасность. Если вообще она имелась. На мой взгляд, Кариан явно зря разводила лишнюю панику.

Вопреки моим ожиданиям Вадим в школу на следующий день не пришел, хотя ведь собирался. Вот и верь после этого словам магов. Рита все уроки сокрушалась по поводу предстоящего вечером открытия Ледового Дворца, а я чувствовала себя жутко перед ней виноватой. Ведь что за вселенская несправедливость: я туда ни одной ногой не собиралась, но побывала раньше всех, а Рита при всем желании попасть не могла.

Света по-прежнему отсутствовала, не было и Андрея. Руслан на меня даже не смотрел, да и я старалась лишний раз не удостаивать его взглядом. Учителя уже вовсю грузили, мозг кипел, душа требовала шоколада с орешками и наступления лета. Так и прошла первая половина дня, не принеся никаких важных ответов. Но спасибо, хоть новых вопросов не появилось.

Зато дома меня ждала приятная встреча. В моей комнате за загружающимся компьютером заседал Олег.

— Привет, Карин, извини, что без спросу, — он улыбнулся мне слегка виноватой фирменной Савинской улыбкой. — У меня модем накрылся, а надо срочно пару файлов переслать. Тетя Марина разрешила воспользоваться вашим компьютером. Еще раз прости за столь наглое вторжение.

— Да все нормально, — я села на кровать, швырнув на тумбочку сумку с учебниками, — просто не ожидала тебя увидеть.

— Ой, Карина, ты уже пришла? — в спальню заглянула мама. — А я и не слышала. Олежка, пообедаешь с нами?

— С удовольствием, — как и Юрец, его старший брат никогда не отказывался лишний раз пожевать, — только сейчас управлюсь быстренько.

— Хорошо-хорошо, я пока на стол накрою, — мама снова переключилась на меня. — Карин, как в школе-то дела?

— По-старому, еще стоит, — я вяло улыбнулась. — Да нормально, мам, не переживай.

Видимо, мой ответ худо-бедно ее устроил, мама ушла вновь на кухню.

— Слушай, Олег, я тут недавно вас с Андреем видела, — спохватилась я. — Не знала, что вы общаетесь.

— Просто пересекались пару раз, — Савин пожал плечами, продолжая колдовать над моим тормознутым браузером. — Кстати, о любопытных встречах. Я вчера вечером наблюдал, как ты с одним парнем куда-то на мотоцикле поехала.

— Эмм...и что? — не поняла я. — Это преступление?

— Да нет, это твое личное дело. Просто мотоцикл весьма примечательный, а я немного в курсе, кто его владелец и, соответственно, кто был твоим спутником вчера, вот и удивился.

— Так, с этого места поподробней! — я даже на кровати подпрыгнула. — Что ты про него знаешь?

— Да я толком-то ничего и не знаю, — опешил от такой моей реакции Олег. — Видел в 'Абсенте', ночном клубе, не раз. Если не ошибаюсь, его Руслан зовут. Лично не общались, но представление имею. Мягко говоря, темноватая личность для такого наивного одуванчика как ты.

— Он что, бандит какой-нибудь? — растерялась я.

— Насколько я знаю, нет, — Олега даже рассмешило такое предположение. — Просто совсем не тот, с кем бы тебе стоило общаться, — добавил он уже серьезно.

Е-мое, всемирный антиполянский заговор.

— Блин, Олег, — я чуть не взвыла, — давай хоть ты не будешь Андрея включать, а? И так до ужаса надоело, что чуть ли не каждый из окружающих считает своим святым долгом объяснить мне, как я должна жить.

— Карин, я просто хотел тебя предупредить, — Олег примирительно улыбнулся, — не более.

— О чем предупредить? О том, что Полянский не ангел сизокрылый? — мрачно уточнила я. — Я как бы в курсе, не переживай.

— О том, что если ты питаешь на его счет какие-либо романтические иллюзии, то лучше и думать забудь, — очень серьезно ответил Юркин брат. — Я не знаю, из-за чего вы опять с Андреем разбежались, но очень надеюсь, что не из-за этого Руслана. Конечно, парень видный, легко вскружит голову, но поверь, такие, как он, для светлых чувств не пробиваемы. Если он и преследует какие-либо цели насчет тебя, то исключительно потребительские, прости за откровенность. Уж что-что, а в людях я разбираюсь прекрасно.

— И ты мне, поверь, Олег, у меня уже аллергия на какие-либо романтические отношения, спасибо Андрею. С Русланом мы просто общаемся, не больше. Ладно, ты тут доделывай, а я пойду маме помогу на стол накрывать, — я спешно вышла из комнаты.

И хотя я готова была первой на каждом углу орать, что Полянский — злыдень прековарный, но когда такое говорили со стороны, почему-то не хотелось соглашаться. Может, в глубине души наивно верилось, что не бывает совсем плохих людей. Ведь наверняка и в Руслане было что-то хорошее. Ну или просто я этим хоть как-то пыталась оправдать свое невнятное расположение к нему.

О том, что задумал Руслан на сегодня, я традиционно даже и гадать не пыталась. Не сомневалась в одном — скучно не будет. Но время подходило уже к шести вечера, а Полянский все не объявлялся. Я бродила кругами вокруг мобильника, но он как назло молчал, пока вдруг не позвонила Рита.

— Ринка! — радостно завопила она в трубку. — Отгадай с одного раза, где я!

— На конкурсе 'Кто громче всех заорет в телефон'? — у меня аж в ушах зазвенело от ее вопля.

— А вот и не угадала! Я в Ледовом Дворце! Не, ну ты прикинь, я в Ледовом дворце! На открытии! Это же просто обалдеть! А-а-а! Мы сейчас уже заходить будем! Блин, не могу, мне аж дурно уже от счастья!

— Ну ты там сильно на что-то мегаклассное все же не надейся. На всякий случай. А то вдруг разочаруешься.

— Ой, Каринка, ну какой бред, это же Ле-до-вый Дво-рец, понимаешь? — Ритин энтузиазм был не прошибаем. — Тут не может быть никаких разочарований! А я ведь уже не верила! Думала, все, кранты! А тут Вадимчик! Парфенов, иди сюда, я тебя в щечку поцелую, фей ты мой белобрысенький!

— О, так ты с Вадимом? — оживилась я. — Когда он в школе-то появится?

Рита ответила не сразу. Видимо, отвлекалась на обещанное целование в щеку.

— В школе? — переспросила она у меня. — Вроде завтра собирается. Если сегодня ноги себе не переломает, — Рита захихикала. — Прикинь, он на коньках кататься не умеет! Надо учить это отсталое создание, а то будет, бедненький, весь вечер каток на пузе бороздить! — она снова отвлеклась на Вадима: — Ладно-ладно, Парфенов, не дуйся, у тебя не пузо, у тебя живот... Ага, с кубиками пресса... Сплошные кубики пресса вместо живота, я поняла... Да верю я на слово, культурист ты наш, показывать не надо... Ой, не могу, — она зашлась от смеха, — Каринка, ты тут еще? Блин, слышала, это чудо едва не собрался прилюдный стриптиз устраивать! Ну все, пошли мы, ты там тоже не скучай!

— Постараюсь, — я тоже засмеялась. — По крайней мере, очень на это надеюсь, — тихо добавила я уже замолчавшему телефону.

Руслан объявился около семи вечера. Позвонил, сказал выходить и отключился. Я даже не успела поерничать, что уже и не ждала его звонка. Чисто из вредности задержалась на пятнадцать минут, чтобы Полянского позлить, но ему, похоже, это было до лампочки. Интересно, если бы я вообще не вышла, он бы хоть чуточку расстроился? Или заранее понимая, что продул, он так и надеялся, что я сама первой откажусь от спора?

Как бы то ни было, Руслан ждал меня у подъезда, как всегда невозмутимый и со сквозящим в глазах ледяным превосходством.

— Здорово, Полянский. Куда катим на этот раз? — я старательно сохраняла скучающий вид, мол, спрашиваю только из вежливости.

— Вот знаешь же, что не отвечу, так зачем спрашиваешь? — снисходительно улыбнувшись, он протянул мне мотоциклетный шлем.

— Если тебя раздражают мои вопросы, могу вообще молчать, — я не преминула обидеться.

— Молчать и сверлить меня лютым взглядом, мысленно четвертуя? — он засмеялся. — Нет, уж лучше дурацкие вопросы.

— Я сама решу, разговаривать с тобой или нет, — буркнула я, садясь позади Руслана на мотоцикл.

Полянский ничего не сказал. То ли не хотел провоцировать новые препирательства, то ли просто не снизошел до ответной реплики. Я надела шлем вслед за ним и только тогда довольно улыбнулась. Оставалось надеяться, что мои предвкушения занимательного вечера не напрасны.

Когда мы выехали за черту города, у меня окончательно исчерпались все разумные предположения и полезли абсурдные. Пикник в лесу? Копание картошки у Полянского на даче? Ловля последних бабочек мотоциклетными шлемами? Я, конечно, не сомневалась, что меня ждет что-то интересное и оригинальное, но хотелось бы уже и конкретики. Но все, что я могла сделать, это продолжать молча пыхтеть от любопытства.

Дорога до места назначения заняла не меньше часа. Я к тому моменту вообще уже пришла к выводу, что мы просто будем весь вечер кататься. Эдакая экскурсия с видом на поля и поросшие лесом холмы. Но я как всегда ошиблась.

Асфальт стал ровнее, и дорога чуть уже. Видимо, мы куда-то свернули с главной ухабистой. Теперь по обе стороны тянулись будто бы клонированные сосны, настолько они казались одинаковыми. И в опускающихся сумерках я никак не могла понять, то ли это аллея, то ли просто лес такой аккуратный. Но очередной поворот оставил хвойных исполинов позади, открывая удивительный вид.

Здесь словно бы начиналась другая реальность. Аккуратно постриженные газоны обрамлялись ровным кустарником. Расположенные симметрично четыре вычурных фонтана степенно пестрели бликами воды. И венчал эту картину внушительный старинный особняк, будто сошедший с картинки учебника по истории. Если бы не множество дорогих автомобилей на подъездной аллее, я бы и вправду поверила, что вдруг оказалась в другом времени.

Кое-как уняв накатившее восторженное очарование, я наконец-то сообразила, что это за место. В прошлом году здесь побывали мои родители. Папе, как выдающемуся научному сотруднику, за какой-то там весомый вклад в исследования губернатор должен был вручить премию. А происходило ежегодное премирование всех особо отличившихся граждан на специально устраиваемом балу. Вот на такой бал мои родители и попали. Пригласительных было всего два, так что мне оставалось лишь взвывать от зависти.

Насколько я помнила с папиных слов, старинный особняк, в котором ежегодно проводился губернаторский бал, в тысяча восемьсот лохматом году был построен зажиточным купцом то ли Бирюлькиным, то ил Пилюлькиным, и на данный момент являлся историческим памятником и музеем одновременно. Правда, весомый вклад в его реконструкцию осуществил уже нынешний губернатор, да хранит его служба безопасности от неспящего ока оптического прицела. В итоге в особняке была воссоздана обстановка девятнадцатого века. По крайней мере, в том виде, в котором ее представляли себе современники.

Пока мотоцикл огибал подъездную аллею, я мысленно прикинула, когда состоялся бал в прошлом году. Все совпало. И судя по всему, именно сегодня он устраивался снова. У меня аж дух перехватило от восторга. Знал бы Полянский, как сильно в свое время я мечтала здесь побывать! Но он явно не знал, и к тому моменту, как мотоцикл остановился, я успела унять все бушующие эмоции и изобразить невозмутимость.

— И мы снова заходим с черного входа, — насмешливо констатировала я, покосившись на темную дверь, у которой пришлось спешиться. Если честно, я была готова лезть внутрь хоть по водосточной трубе, но не признаваться же в этом Полянскому.

— Нас с тобой с парадного никто бы не пустил, — Руслана моя ирония не задела. — Во-первых, одеты неподобающе. А во-вторых, пригласительные все именные.

Он достал из кармана джинсов мобильник и сделал дозвон. Не прошло и половины минуты, как послышался щелчок отпираемого затвора, и дверь черного входа приглашающе распахнулась. Я опешила, увидев того старичка, с которым Полянский в кафе тогда беседовал. Что же это получается, Руслан еще давно все распланировал?

— Проходите-проходите, — незнакомец суетливо отошел в сторону. Из-за маскарадного костюма он сейчас напоминал престарелого вельможу с искривлением позвоночника. Ну или просто с размером камзола не угадал.

— Все готово? — мимоходом спросил Руслан.

— Да-да, как договаривались, — старичок часто закивал. — Вверх по лестнице, а там последняя дверь налево.

— А он кто? — шепотом спросила я, когда незнакомец остался позади.

— Смотритель местного музея, — ответил Руслан. — Да и какая, собственно, разница?

— Ну да, действительно, — мрачно пробурчала я, — если нас с тобой тут поймают, то всем троим хана. И мне, и тебе, и смотрителю. Ладно, с Ледовым Дворцом все обошлось, но губернаторский бал — это уже как-то слишком круто.

Руслан мое замечание проигнорировал. Темный коридор вывел в просторный холл. Здесь уже вовсю слышался гремящий вальс. Причем, явно играл живой оркестр, никакое оборудование не воспроизвело бы так музыку. У меня даже мурашки по коже побежали. Но я так и не поняла, от страха или все же от восторга.

Холл окончился широкой ведущей вверх лестницей с вычурными перилами и красной ковровой дорожкой. Мы поднялись наверх и оказались в новом коридоре. Но теперь он напоминал те, какие показывали в фильмах про дорогие отели. По крайней мере, череда дверей с двух сторон наводила ассоциации именно с гостиничными номерами.

Нашей целью оказалась последняя дверь по левую сторону. Незапертая, она легко открылась, являя взору небольшую спальню в старинном стиле. Я не особо в этом разбиралась, но барокко все же узнала сразу. Здесь впору было бы спать какому-нибудь монарху. Ну или аристократу уж точно.

— Так, это моя, это твоя, — Руслан прервал мое восторженное созерцание, вручив в руки одну из двух коробок, до этого лежавших на широком диване.

Не успела я спросить, что это, как Полянский вышел. Не придумав ничего умнее, я открыла врученную мне тару. Внутри оказалось светло-бежевое платье. Явно дорогое, шелковое, с вышивкой и кружевами. Скорее всего, оно тоже было из разряда маскарадных костюмов под старину, явно не для современных барышень. Кроме платья в коробке оказались расшитые в тон туфельки, длинные шелковые перчатки и изящная маска на глаза с узорами из жемчуга по краям. И, что самое забавное, белокурый парик. Причем, волосы уже были уложены в изящный пучок с несколькими специально выпущенными искусными локонами.

Нервно похихикав с пару минут, я все же решила переодеться. Все оказалось по размеру, и даже парик сел как влитой, мгновенно превратив меня в блондинку. Я спешно подошла к массивному зеркалу в золоченной раме и не узнала себя. Дело было даже не в цвете волос, просто наряд и обстановка сделали свое дело — я видела девушку из прошлого, века из восемнадцатого. Быть может, юную графиню, чуть бледную от волнения перед первым своим балом. И ничего общего с хронической растяпой Кариной Лагиновой, у которой всегда куча проблем.

— Так, стоп, мозги на место, — я даже головой тряхнула, чтобы отогнать наваждение.

Отвернулась от зеркала, столь настырно демонстрировавшего мне незнакомку с идеальной придуманной жизнью, и надела маску. На отражение уже смотреть не рискнула, и так самовольная фантазия буйствовала вовсю.

— Ты готова? — послышался голос Руслана вслед за звуком открывающейся двери. Хоть бы постучал, зараза, прежде, чем заглядывать.

Я обернулась к нему и тоже его не узнала. Дело было даже не в маске, скрывшей глаза. Темно-синий камзол упорно навязывал иллюзию, что передо мной человек из прошлого. Статный и безумно притягательный незнакомец. Руслан и так-то путал мысли своей таинственностью и опасной привлекательностью, а теперь вообще дыхание перехватило. Мне аж подурнело от собственных мыслей.

— Мы можем так и дальше стоять, друг друга разглядывая, а можем все же спуститься зал, — Руслан первым нарушил тишину. Но даже привычная насмешливость в его голосе меня сейчас не покоробила.

— Я тебя просто не сразу узнала, — пробормотала я, чтобы хоть как-то оправдать свой созерцательный ступор.

— Я тебя тоже. И вынужден признать, со светлыми волосами я промахнулся, ты сразу поблекла.

— Вот нет бы что приятное сказал, — насупилась я, иллюзия очарованности мгновенно развеялась. — Полянский, ты вообще как поцелуя добиваться собрался, если даже комплимента от тебя не услышишь?

— Карин, неужели ты думаешь, что я делаю что-то с расчетом на поцелуй? — Руслана, кажется, это даже позабавило.

— А разве нет? — в свою очередь озадачилась я. — Ради чего еще ты вчера потащил меня в Ледовый Дворец, а сегодня сюда? Думаешь, я совсем дундук? Прекрасно ведь понимаю, что это ты так пытаешься впечатление произвести.

Он даже засмеялся.

— Ничего подобного. Я бы прекрасно и без тебя обошелся, но раз уж ты подвернулась, решил взять с собой. Так, Карина, поставь подсвечник на место, — Руслан мгновенно разгадал мои намерения, — нечего своей кровожадностью портить местные экспонаты.

— Ладно уж, живи пока, — я все-таки смилостивилась и вернула на столик несостоявшееся орудие швыряния. — И пойдем уже, а то надолго моей доброты не хватит.

Выходить на люди, конечно, было боязно, но и дальше оставаться наедине с этим ехидным типом не хотелось. Пришлось выбирать из двух зол меньшее.

Бальный зал поражал воображение. Огромная хрустальная люстра расцвечивалась огнями, которые причудливо оттеняли лепнину на потолке. До самого потолка, кстати, было метров пять, не меньше. Одна из стен казалась вообще стеклянной из-за окон во всю высоту. Шикарные золотистые портьеры идеально гармонировали с расписными панелями, создавая ощущение чуть ли не королевского праздника.

На небольшом балкончике оркестр играл вальс, и казалось, каждый хрусталик впечатляющей люстры позвякивал в такт музыке. Большинство присутствующих кружились в танце, остальные толпились у столов с угощениями либо просто бродили по залу, ведя явно великосветские беседы. Народу оказалось полно, и все до единого в соответствующей одежде и масках. Я готова была поверить, что и вправду попала на старинный бал-маскарад.

Но, главное, никто здесь уже не спрашивал пригласительных. Да и вообще охрана в виде брутальных лакеев у дверей явно была больше для антуража, чем для вылавливания безбилетных лазутчиков.

— Пойдем, — взяв меня под локоть, Руслан повел к центру зала.

— Эмм...погоди, — стушевалась я, — тут такое дело... Я не умею танцевать.

Он демонстративно вздохнул.

— Кататься на коньках ты не умеешь, танцевать не умеешь... Я уже начинаю догадываться о том, что выяснится завтра.

— И что же выяснится завтра? — мрачно поинтересовалась я, заранее ожидая очередную колкость.

И не ошиблась.

— Что целоваться ты тоже не умеешь.

— Не переживай, тебе этого никогда не узнать, — холодно парировала я. — И вообще, даже если бы я и умела танцевать, то с тобой все равно бы не стала. Во-первых, ты не в моем вкусе...

— А во-вторых, танцевать мы будем все равно, — с хитрой улыбкой перебил Руслан. — У нас уговор, что три дня ты проведешь со мной.

— Ага, а если бы ты пошел топиться, то, следуя твоей логике, я тоже должна была булькать вместе с тобой?

— Я ведь обещал, что в это время ни одно мое действие не принесет тебе вреда. Вот только не надо сейчас пытаться мне доказать, что танцевать вальс для тебя крайне вредно.

— Это ты сейчас специально пользуешься случаем, чтобы выставить меня в идиотском неуклюжем виде, — я упорно не хотела соглашаться.

— Поверь, все рекорды неуклюжести были побиты тобой еще вчера, так что сегодня тебе уже бояться нечего, — Руслан коварно не стал дожидаться моего согласия, приобнял за талию и закружил в танце.

— Я тебя ненавижу, — я едва не зарычала, но не вырываться же было теперь на глазах у окружающих.

— Я тебя тоже, — с довольной улыбкой парировал Руслан. — И если все же так сильно не хочешь выглядеть глупо, то перестань пытаться оттоптать мне ноги. Просто доверься мне и следуй за мной.

— Знаешь, Полянский, ты — последний человек во всей Вселенной, кому бы я доверилась.

— Значит, будем считать, что больше людей и не осталось.

Как назло, достойного подковыристого ответа не придумывалось. К счастью, Руслан тоже не горел желанием продолжать перепалку. И стоило нам обоим замолчать, как вновь накатило очарование ожившего здесь прошлого. Я уже не задумывалась о том, как выгляжу со стороны, да и все получалось будто бы само собой. Чудесная музыка, кружащиеся вокруг пары, и пусть неимоверно бесящий, но в то же время таинственно притягательный Руслан рядом — все это создавало удивительно яркую иллюзию иной жизни, даже иной реальности. Хотелось поверить, что сейчас я — это не я и совершить какое-нибудь безумие. Что-нибудь такое, на что в обычной жизни я бы никогда не решилась.

Пусть маска и скрывала наполовину лицо Руслана, но его глаза я видела прекрасно. То ли так сказывалось освещение, то ли еще что-то, но сейчас в них не было той дымчатой синевы. Она потерялась, растворилась в бархатной темноте, разбавленной золотистыми искрами. В его глазах будто бы рождались и умирали целые вселенные, словно сама вечность затаилась там, непостижимая в своем великолепии. Это восхищало до дрожи и пугало. Пугало так, что хотелось убежать без оглядки. Не от Руслана, нет, от самой себя убежать.

— Ты в порядке? — его голос прозвучал как сквозь плотную пелену.

Я не нашла в себе силы ответить. Окружающий мир смазался хаотичными пятнами, словно рисовавший его художник разозлился на собственное творение и попытался стереть с холста. Та самая, убаюкивающая бархатная темнота мягкими клубами заполонила все вокруг. Я только сейчас поняла, что мерцающие в ее глубине золотистые искры — это отражение. Отражение меня самой, вдруг превратившейся в небывалой яркости пламя. И где-то там сквозь тьму горел точно такой же огонь. Пусть слабый, как и у меня, но упорно не сдающийся. Мне даже чудился его тихий голос, обещающий даровать то, что важнее любви и вечности, важнее самой жизни. 'Только позвольте мне разгореться...' эхом звучал в мыслях шелест языков неведомого пламени.

Золотистые искры царящей вокруг темноты, кружась словно снежинки, ринулись вниз. В одно мгновение они превращались в изящные бутоны готовых вот-вот расцвести огненных цветов. Хотелось протянуть руку, коснуться нежных чуть подрагивающих лепестков, но резкая боль в запястьях остановила меня. Сотканные из света неимоверной силы оковы тянули прочь, пока не исчезли и чудесные бутоны, и сама царящая вокруг темнота не начала развеиваться. Меня буквально вытряхнуло в реальность, оставив лишь сверлящую боль в висках.

— Что это было? — прошептала я пересохшими губами.

— Ты потеряла сознание, — голос Руслана прозвучал совсем рядом.

Резко открыв глаза, я натолкнулась на его взгляд. Он смотрел на меня так странно, словно пытался что-то понять и никак не мог. Мы одновременно отвернулись.

Вокруг раскинулся неухоженный сад. Видимо, Руслан вынес меня из зала, когда мне поплохело. Судя по запустению, в отличие от особняка, здесь не полагалось ни специального смотрителя, ни хотя бы захудалого садовника. За неровными лохматыми кустами виднелись фруктовые деревья, похожие на сгорбленных древних стариков, и запах разнотравья мешался с сыростью наступающей осени. Вдобавок от каменной скамьи, на которой мы сидели, веяло чуть ли не могильным холодом, я мгновенно продрогла.

Руслан накинул мне на плечи свой камзол.

— Спасибо, — мой голос дрогнул. Я не хотела разговаривать. Я хотела кричать что есть мочи: 'Кто ты, черт тебя побери, такой?!'.

Он тоже молчал. Снял маску и устало потер глаза, словно долгое время смотрел на что-то нестерпимо яркое. Меня в одно мгновение осенило: он видел! Он видел и то странное пламя, и огненные бутоны — все то же, что и я! Только я почему-то потеряла сознание, а он нет. И дико хотелось поговорить об этом начистоту, заставить Руслана все мне объяснить. Начиная с этих странных видений и буйства стихии, и заканчивая тем, почему у меня так из-за него мозги сворачиваются. Тут же вспомнились сказанные им слова 'Ты злишься, потому что я тебе нравлюсь', и накатил панический ужас. Ведь этого не могло быть! Просто не могло быть! Я даже головой замотала, чтобы отогнать столь нелепые мысли.

— Какой странный контраст, правда? — я попыталась хоть немного отвлечься. — Иллюзия воссозданного прошлого там и вся неумолимость уходящего времени здесь. Но знаешь, почему-то здесь мне больше нравится.

— Я думаю, нет смысла сравнивать искусственную фальшь и настоящее, хоть на вид и неприглядное. Несомненно, раньше здесь было красиво. Но красота эта предназначалась тем, кто жил в то время. Кто вот так вот по вечерам гулял по садовым дорожкам, сидел на этой самой скамье... Теперь же здесь уместно бродить лишь чужим воспоминаниям, но никак не живым людям.

— Знаешь, — не удержалась я, — когда ты вот так вот спокойно, без всяких гадостей, со мной разговариваешь, я даже начинаю думать, что ошиблась в тебе.

— И что я не такой плохой, каким тебе кажусь? — Руслан мрачно усмехнулся.

— Типа того, — я не стала вдаваться в подробности.

— Пойдем, уже поздно, — он встал, словно бы не желая продолжать этот разговор.

Мне на мгновение показалось, что в его 'уже поздно' смысл вовсе не том, что пора возвращаться домой. Может, я, конечно, зря искала скрытое, но сказано действительно было странно.

Больше мы не перемолвились и словом. Переодевшись в свою одежду, вернулись в город. Руслан так же довез меня до моего подъезда и уехал, даже не попрощались друг с другом. И я побрела домой, не зная, радоваться мне или огорчаться. Радоваться, что завтра все это закончится. Или огорчаться, что все закончилось слишком быстро. Нам оставался всего один вечер, а потом... Пусть я бы ни за что себе в этом не призналась, но мне дико не хотелось, чтобы Руслан пропал из моей жизни. Я готова была принять его как друга. Да даже как заклятого врага. Но только не как образ, ставший лишь воспоминанием.

 

Глава седьмая. День третий. Перевернувший мир

Поселившееся накануне в душе смятение не пожелало остаться в ушедшем дне, и утром я проснулась такая же растерянная и в самой себе запутавшаяся. Накопилось слишком много вопросов без ответов. Слишком много испытанных эмоций не имели логичного объяснения. От всего этого голова шла кругом, и меньше всего хотелось куда-либо идти и кого-либо видеть. Но не объяснять же это родителям. Так что я волей-неволей поплелась в школу, надеясь на какое-нибудь чудо, которое вдруг расставит все на свои места, и я перестану подозревать себя во всяких ужасах. Начиная от зарождающегося безумия, и заканчивая невнятной тягой к чужому человеку.

Пока я шла к кабинету информатики, увидела в толчее впереди Вадима и вознамерилась догнать. Но куда там, я только добралась до лестницы, как его уже след простыл. Поднявшись по ступенькам, я выглянула в коридор второго этажа в поисках мага и тут же юркнула обратно. Вадима-то я углядела, но углядела еще и Руслана. Тут учеников было меньше, чем на первом этаже, и двое парней, получается, шли прямиком друг к другу. И так уж получилось, что их встреча состоялась как раз напротив поворота на лестницу, за которым затаившаяся я незаметно за ними наблюдала.

Вадим даже замер на месте, уставившись на Руслана как на диво дивное, только что рот от изумления не открыл. Само собой, для Полянского это не осталось незамеченным.

— Что-то не так? — холодно поинтересовался он.

— Я...эээ...нет...просто обознался... — пролепетал Вадим отчего-то севшим голосом.

Руслан прошел мимо, а маг, резко развернувшись на месте, не сводил с него пристального взгляда, пока Полянский не скрылся за поворотом коридора. Я хотела тут же подбежать к Вадиму и пристать с вопросами, но хорошо, что замешкалась.

Лихорадочно похлопав себя по карманам джинсов, он выудил мобильник и спешно набрал какой-то номер. Мучимая любопытством, я решила подкрасться поближе, оправдывая себя тем, что вовсе я не подслушиваю, а просто добываю информацию. Вадим как раз отошел к окну, и я вполне себе удачно замерла в паре шагов от него за раскидистой пальмочкой в массивной кадке. Стараясь абстрагироваться от царящего в коридоре шума, я вся превратилась в слух.

— Здорово! — сбивчиво пробормотал Вадим в трубку невидимому собеседнику. — Тут такое дело, ты не поверишь! Эреклонар! Я сейчас видел эреклонара!.. Сам ты — псих параноидальный! Говорю же, видел! Собственными глазами видел!.. Да не могло мне показаться... — уже не слишком уверенно добавил он. — Ну-у, чтобы прям на сто процентов я, конечно, утверждать не могу. Но, блин, не приглючило же! Я же почувствовал исходящую силу! Да меня реально аж оглушило на месте!.. Другой источник? Да откуда тут взяться другому источнику? Я в школе, ёпрст! И, кстати, это еще один напряжный момент. Тут я его и видел! Тоже скажешь случайность?.. Да-да, именно в школе, где девчонки учатся!.. Ладно-ладно, временно заткнулся, слушаю... — Вадим напряженно молчал не меньше минуты и, наконец, совсем растерянно ответил: — Блин, правда?.. Но ты уверен?.. Да я как бы всеми руками и ногами за, чтобы эреклонара на Земле ни сейчас, ни потом и духу не было, но неужели меня настолько приглючило?.. Не спорю, ты в этом разбираешься лучше... Видимо, и вправду показалось... Ладно, спасибо, ты меня реально успокоил, а то я уже был готов бить тревогу. Ну все, пошел я... Да-да, как обычно, все под контролем. Если что, вечером пересечемся... Ага, давай.

Вадим закончил разговор и, спрятав мобильник в карман, задумчиво побрел дальше по коридору. А я так и осталась стоять за раскидистой пальмочкой и растерянно хлопать глазами. Вот ничегошеньки я из услышанного не поняла. Вадим ошибочно заподозрил Руслана в ком-то там... Он почувствовал исходящую от него силу... Ай, ну когда же мне хоть кто-нибудь объяснит, что вокруг происходит?!