Возвращение-16

Глава шестнадцатая

Раннее утро в Тёплой Норе началось с того, что поредевшая на двух своих членов компания малолетних бандитов на цыпочках спустилась по лестнице в детскую гостиную. Пока здесь обувались, Ирма оглядела своих и вздохнула: Вади под присмотром Бернара, а Гардену ребята, оборотни и мальчик-вампир, ещё вчера вечером строго-настрого велели:

— Ты потерял много крови. Спи до побудки. Понял?

— Понял, — проворчал мальчишка-эльф и с трудом удержался от зевка.

Итак, Вади в учебке — то бишь в деревенской школе, где ещё живёт и сам Бернар. Но по утрам, о чём все знали, старый эльф-целитель, пока ещё травы и прочая растительность зеленели, обычно уходил за Лесную изгородь. А тут ещё старшие братья младшим рассказали о том, какой любопытный подарок они привезли Бернару и куда он этот подарок на радостях поместил. А если Бернар сегодня пойдёт не в лесочек, а в оранжерею? Вместе с Бериллом двойняшки вычислили, что в любом случае у них, у малолетних бандитов, будет в запасе полчаса на посещение Вади. Только надо бы сразу проследить, куда пойдёт старый эльф-целитель. Если в лесок, тогда и целый час набежит.

Волчата и мальчик-вампир наконец обулись и оделись. Глянули на часы над дверью в тамбур. До побудки — ещё сорок минут. Но помнили, что Селена встаёт тоже раньше всех. Поэтому в тамбур вышли, открыв рты от старания дышать тише, и сразу прислушались, прилипнув ушами к двери на Кабанью веранду. Ни звука. Значит — можно бежать дальше. И как здорово, что не перед окнами жилья Селены и Джарри!

Выскочили на крыльцо, недавно обустроенное Джарри и Вилмором довольно широкой крышей и парой ступеней с перилами. Снова прислушались: а вдруг семейный Селены где-то здесь? Порой Джарри просыпается раньше хозяйки места... Тихо. Нигде никто не стучит. Ребята переглянулись: молоток вчера отдали, и Джарри не ругался, а только покачал головой, приговаривая, что таких сообразительных бандитов в жизни он ещё в жизни не встречал! То ли чувствовать себя виноватыми при том, то ли гордиться...

Да, тихо. И побежали к деревенской школе. Ночью прошёл достаточно сильный дождь, но утром разыгрался ветер — траву высушил. Ноги малолетних бандитов не промочит, а значит — никто не узнает, куда они спозаранку помчались. Добежали до школы и засели в засаде — в раздевалке для учеников Колра.

Вовремя. Через минуту с неба принялся сеять противный дождик. Был он редким, но упрямым, и оттого Берилл встревожился:

— В лес не пойдёт.

— Зато оранжерея рядом, — напомнил Тармо.

— Надо бы и туда сбегать, — прошептала Ирма. — Посмотреть, что привезли Бернару.

— После уроков? — спросил Берилл, не отрывая взгляда от школьного крыльца.

— Идёт!..

В рассеянном шёпоте мелкого дождя по травам стука двери не услышали, но, как открывалась — увидели. Закрыв за собой, Бернар взглянул на небо, потом — в сторону лесочка. Шагнул было с крыльца в сторону Лесной изгороди. Покачал головой, глядя, как, подставленная дождю, его ладонь постепенно наполняется водой, вскоре уже переливавшейся через край. А потом вдруг просветлел лицом (вспомнил!) и торопливо зашагал в сторону Тёплой Норы.

— В оранжерею! — радостно определил Берилл, и вся компания, едва фигура Бернара исчезла за садовыми деревьями, бросилась к школе.

Пока в школьном тамбуре отряхивали курточки от воды, пока постукивали ботинками, избавляясь от травинок, налипших на обувь, Вилл неожиданно испугался:

— А если он спит? Ему вчера столько обезболивающих надавали!

— Ничего! — ободрила его волчишка, вытирая дождь с носа. — Если спит — глянем на него и уйдём.

Согласились сразу...

Как оказалось, они не учли, что Бернар только что вышел, а осматривал Вади как раз перед выходом.

Только встали перед дверью в "палату", как услышали за ней тихий стук. Даже затревожились, запереглядывались. А стук из комнаты — взял и повторился. Тут уж медлить не стали: дверь распахнули — стук ещё звучал.

А Вади помахал им рукой с кровати, на которой сидел, подперевшись подушкой, приставленной к кроватной спинке. Компашка обрадовалась, бросилась к нему — кто на единственный стул, вероятно придвинутый к кровати Бернаром, кто — на краешек кровати, а кто и на корточках на полу устроился.

Ирма как глянула на "семейного", так, ойкнув, и отвернулась. Нет, она помнила лицо Вади со вчерашнего дня, но честно надеялась, что страшноватые черты его лица — от размазанной и плохо стёртой с кожи крови. Вообще-то, она ещё очень надеялась на старого Бернара, что он как посмотрит, как начнёт лечить мальчишку-оборотня — и как вылечит "семейного"! И даже не ожидала, а просто думала, что встретит она сегодня обычного Вади, только слабого от тогдашних побоев. А ту-ут... Он даже улыбаться не может: только начнёт говорить с улыбкой — и тут же, охая, хватается за рот.

— Мы ненадолго, — тоже встревоженно глядя на него, предупредил Берилл.

— Скучно — весь день один, — пожаловался Вади.

Собравшись с силами, чтобы голос не дрожал, Ирма ответила с самыми вредными, а внешне ласковыми нотками:

— А ты отдыхай, отдыхай! А то ведь из школы придём — будем тебе и новые темы рассказывать, и домашку с тобой делать. Так что как скучать начнёшь, сразу вспоминай об этом, ладно?

Вади на уроках сидел — темы слушал внимательно, всем видом показывая, что всё понимает и запоминает, а дома в него малолетняя банда с трудом впихивала всё, что необходимо знать. Поэтому сейчас, наверное представив себе, что будет ближе к обеду, Вади жалобно проныл лишь одно:

— У-уу...

Первыми не выдержали — рассмеялись двойняшки. За ними — захохотал Берилл. Одна Ирма промолчала: знала, что будет секунды спустя. И точно. Порой смешливый, Вади понял, что рассмешило друзей. И тоже рассмеялся, тут же схватившись за рот. Опоздал. Плохо зажившие, губы закровоточили, так что Ирма шуганула своих:

— Быстро из комнаты!

Выскочили все, как ошпаренные, кроме командирши. Она-то пошла спокойно, у двери намереваясь оглянуться и попрощаться с "семейным", но услышала тихое:

— Ирма, подожди.

Шаг к двери — и высунулась в коридор:

— Я щас!

Ей покивали, и она плотно закрыла дверь и вернулась к стулу, на котором и сидела.

— Что?

— Ирма, а вдруг Селена меня из деревни выгонит? — прошептал Вади, умоляюще глядя на неё. — Она тебя любит... Попроси за меня, ладно, если что?

А Ирма так удивилась, что простецки спросила:

— А ты что-то ещё успел натворить?

Забывшись, мальчишка-оборотень снова хотел улыбнуться, но вовремя прижал палец к своим губам, чтобы сторожиться и не двигать их. И ответил почти равнодушно:

— Нет, я о другом. Если Селена узнает, что я из клана... настоящих бандитов, то...

— Откуда она узнает? — скептически спросила волчишка. — Мы ей ничего не сказали.

— А если?.. — начиная крупно дрожать, спросил Вади.

Ирма пересела к нему на краешек кровати и положила ладошку на его кисть — сразу отдёрнув пальцы, потому что обнаружила, что рука Вади в этом месте распухла чёрным кровоподтёком, ощутимо смазанным одним из зелий Бернара. Сначала-то не посмотрела.

— Вади, ты забыл? — спокойно спросила она. — Колин рассказывал мне, что Колр предложил тебя выбросить, потому что решил — ты уже одичал. Помнишь, что сделала Селена? Помнишь. Поэтому я думаю, она не просто тебя не прогонит, а — наоборот, спрячет от настоящих бандитов.

— Зачем? — прошептал мальчишка-оборотень.

— Ну... — волчишка задумалась, а потом пожала плечами. — Я не знаю, как подумает Селена. Но, если думать, как она... Затем, чтобы ты сам бандитом не стал.

Теперь Вади накрыл ладонью пальцы Ирмы. Ирме было тяжело чувствовать его истерзанные пальцы: сразу вспомнилось как Абакар избивал его. Но Вади расслабился, и она не показывала, как ей страшно смотреть на его синяки и рассечения с твёрдыми, сухими краями ранок.

— Ладно, побежала я, — беспечно сказала волчишка, не двигаясь, и мальчишка-оборотень спохватился и сам убрал свои пальцы. — Не думай о глупостях. Думай о том, что тебе придётся математику грызть, как Селена говорит.

Она хихикнула и заторопилась к двери. Обернулась и помахала рукой:

— Пока, "семейный"!

Он не улыбнулся, но Ирма ощутила волну тихой радости от мальчишки-оборотня.

Правда, закрыв дверь за собой, она замерла, слыша неподалёку, у лестницы на первый этаж, негромкие голоса друзей. "Может, всё-таки сказать Селене? Нет. Если Вади не хочет, чтобы она знала, говорить нельзя".

...Второе утро после возвращения в Тёплую Нору...

И первое, когда Селена открыла глаза и окончательно поняла, что она дома. Даже серый дождик за окном не смирял того блаженства, которое вздымалось откуда-то изнутри. Она дома. Рядом семейный. На втором этаже, в ясли-саде у Вильмы — Стен. Первую-то ночь он спал в кабинете, рядом с родителями, слегка дезориентированный слишком скорыми перемещениями из одного мира в другой. Но сегодня после отбоя сам попросился к Вильме — в уютный мирок сопящих малышей и покоя...

Где-то за дверями пока что, возможно, ещё спит старший сын, тоже вернувшийся, как и она. А может, побежал на тренировку. Спят её братья. Спят дети, дыхание каждого из которых она слышит и знает наизусть.

Впрочем, спят по раннему времени наверняка не все. Ирму любым приключением не прошибёшь. Небось уже собрала своих дружков, чтобы спозаранку сбегать в деревенскую школу и навестить бедолагу — своего "семейного" Вади.

Впереди первый будний день. Пора вставать и включаться в водоворот многих событий в расписании Тёплой Норы. Затаив дыхание, она начала поднимать свой край одеяла, чтобы выскользнуть из-под него, как бывало раньше. Только очень осторожно, чтобы не разбудить семейного, который тепло дышал ей в макушку.

И услышала привычно недовольное:

— Куда? Рано ещё!

И тяжёлая рука семейного, расслабленно перекинутая через её тело, неожиданно отвердела.

Оправдания она придумать не успела. Как не успела рассмеяться от его бормотания:

— Я тут лежу... Жду... А она...

Он бережно подтащил её ближе к себе, чуть не впечатывая её в собственное тело, чтобы тесно-тесно... А мгновением позже приподнялся над нею, с нетерпением всматриваясь в её глаза... И вдруг вспомнилось, как они в первый раз остались наедине в садовом сарае. Как жадно, но не торопя событий, Джарри приник тогда к её рту, и она забыла обо всём, подчиняясь его страстному и тёплому желанию... А потом он спросил, не пожалела ли она... А она увидела изгородь, на которой сияли словно развешенные на ней и над ней призрачно-жёлтые шарики, и Джарри ответил ей, что изгородь восстановлена, наполненная их силой... Она ещё тогда с восторгом подумала: "Мы были в сарае — и этого хватило, чтобы защита стала настолько сильной?.." И лишь позже Джарри объяснил, что личная магическая мощь возрастает от обоюдного чувства...

А она ещё тогда сомневалась, не слишком ли рано они... Не потому ли он, что полгода в этой деревне, не от одиночества ли...

...Сегодняшнее восхищение в его глазах: "Ты вернулась!"

Она смотрела на него с упоением: "Ты ждал!"

Любимая их прелюдия с поцелуями медленно переросла в жажду, которую трудно насытить за один раз... А потом лежали, утомлённые, и Джарри крепко сцепил пальцы в замок, обнимая её, прижимая к себе...

И больше ни слова. Только опёрся на локоть, со слабой улыбкой наблюдая, как она одевается, чтобы начать новый день.

Не выдержала, подбежала к кровати, к семейному — и снова нацеловались, как будто не только что... Но ведь вновь вместе!..

И вышла из кабинета, твёрдо ставя ноги и собранно думая о ом, как пройдёт день.

А день начался. В столовой завтрак прошёл так, словно ребята только сегодня увидели братство, увидели тех, кто ездил в город искать Ирму и её компашку. Возбуждённые голоса то и дело раздавались в деловом пространстве столовой, впрочем — были и обиженные, что их не взяли, а потому не удалось испробовать свои настоящие силы в хорошей драке...

А за столом взрослых никто не покрикивал на слишком громко говоривших. Знали, что успокоятся все, как только событие станет лишь воспоминанием.

Сегодня Люцию в Тёплую Нору привёл сам Колр: тоже желал хотя бы коротко обсудить вчерашнее происшествие.

— Довольны своими учениками? — поинтересовалась Селена, коротко переглядываясь с Джарри и так же коротко бросая взгляды на едоков за столами.

— Не вполне, — привычно недовольно ответил чёрный дракон. Но нехотя улыбнувшись, покачал головой. — Зато вчераш-шние с-стычки показали мне, как учителю, над чем, над какими навыками ребят с-стоит поработать побольш-ше.

— Вы правы, Колр, — задумчиво глядя на подростков, о чём-то заспоривших, сказал Трисмегист, который и вчера сидел в Тёплой Норе за ужином, и сегодня пришёл строго вовремя. — Именно такие импровизированные стычки показывают нам гораздо отчётливее не то чтобы наши промахи на тренировках, а именно — то, на что стоит обратить внимание.

Селена улыбку зажевала, вспомнив, что ей рассказал Ривер: и как Трисмегист получил от Коннора, и как Белостенный Ильм получил от Трисмегиста — лишь бы вывести их из ненужной бойни. Колра никто не осмелился отвлекать от разминки. Попробовал бы кто... А сегодня эти двое так серьёзно говорят о тренировках...

Опоздал на завтрак лишь сияющий от удовольствия Бернар. Он поздоровался со всеми и пододвинул к себе тарелку, которую ему только что, чтобы не остыло, наполнила Селена, благо кастрюля всегда ставилась на стол именно для таких случаев.

— Как там ваши подопечные? — ласково спросила она, имея в виду саженцы.

— Замечательно, — счастливо вздохнул старый эльф-целитель. — Говорите, эти кусты растут у вас и в дикой природе?

— Липа — дерево, — напомнила хозяйка места. — Да, они растут и чувствуют себя прекрасно и в лесах, но шиповник всё же любит, когда за ним ухаживают. Плоды будут слаще, а запах цветов у него будет просто потрясающий.

Разговор затянулся бы, если бы не время. Пришёл час, когда детей отправляли в школу. Джарри уже пригнал машины к Тёплой Норе. У калитки Пригородной изгороди его ждали машины с детьми деревенских магов.

Селена встала перед Ирмой и сказала:

— Спрашиваю ещё раз, Ирма. Вы подумали, стоит ли вам сегодня ехать в школу? Может, отдохнёте два дня?

Волчишка оглянулась на свою банду, поредевшую на одного — Гарден упрямо стоял рядом с волчатами и Бериллом.

— Селена, как ты не понимаешь, — страстно сказала Ирма. — Подумай хорошенько! Мы здесь будем всё думать и думать о том, что было. А в школе нам некогда будет думать про своё! Мы в школе про математику будем думать! Поэтому мы едем!

Волчата подтвердили мнение своей командирши.

— Отстанем от своих — стыдно будет! — настаивал Тармо. — И мы обещали Вади рассказать ему про уроки. Вот!

Остальные так утвердительно качали головами словам волчишки, что страшно стало, как бы те не отвалились. И Селена со вздохом отпустила их.

— Мы присмотрим за ними, — сказал Коннор, оглядывая всю толпу школьников, быстро вваливавшихся в машины. — Не бойся, Селена. — И улыбнулся. — Хотя сегодня будет сложно это делать. Главная головная боль на сегодня не Ирма, а Мика.

— Почему? — удивилась селена.

— У него сегодня вторым уроком химия, — объяснил Мирт. — И он собирается выпытывать у учителя обо всех ингредиентах для фотографий по тем материалам, которые ему отдал Антон. Нам — задача: уберечь учителя от его настойчивости.

— Ой, подумаешь — уберечь его! — хмыкнул Мика, который, оказывается, стоял за широкой спиной Хельми. — Если он всё знает — чего его беречь. Да и... — хитровато посмотрел он на всех. — А если ему понравится идея фотика? Если ему такой же аппарат захочется? Вот и обмозгуем с ним, как да что!

На него пофыркали, но больше ничего не стали говорить.

А Селена подошла к боевому отряду, кроме тёмных друидов, которые учились пока в деревенской школе. Собиралась тоже предложить остаться в деревне хотя бы на денёк, отдохнуть. Но увидела, как хохочет Космея, машинально трогая вспухший от синяка висок и вспоминая, как братья оттаскивали от взрослых бойцов оборотней. Увидела, как азартно спорят Мускари и Вереск, обсуждая удар Коннора, вернувший Трисмегиста на грешную землю, и Мускари при этом трёт своё плечо, едва не выбитое одним из противников. Как смеются Герд и Сильвестр, с восторгом перечисляя все удары Колра, от которых огромные оборотни отлетали в стороны, а главное, что всем бойцам "спецназа" понравилось, какими обалдевшими глазами смотрели на них, подростков, оборотни Серого Лабиринта. Ну и без хвастовства не обошлось: показывали друг другу процарапанную и сбитую кожу на кулаках. Селена ещё с содроганием подумала: "Нашли, чем похвалиться! Мальчишки!" И посмотрела на хохочущую Космею, вздохнула.

Наконец машины тронулись в привычный путь. Селена, вместе с Бернаром и Колром дошла до изгороди и смотрела им вслед.

— Колр, — негромко сказала она, не глядя на чёрного дракона. — Уверьте меня в том, что история с Серым Лабиринтом закончилась.

— С-селена, — тоже наблюдая, как машины поднимаются по кукурузному полю, отозвался чёрный дракон. — Вы же понимаете, что никаких гарантий нет. Будем предельно ос-сторожны. Ребята предупреждены. С-случись что-нибудь в школе, они с-сумеют защититься и защитить младш-ших.

— Если смотреть трезво на случившееся, боюсь, мы слишком хорошо думаем о наших ребятах. Если их застигнут врасплох...

Селена не договорила, вздохнув, в Колр не стал её впустую подбадривать, зная, что жизнь порой может преподнести такие сюрпризы, какие точно не ожидаешь.

— Джарри и Ривер сегодня остаются при школе? — тихо спросил Бернар. — Я слышал разговор. Не слишком ли мало охраны, Селена? Или вы надеетесь на старших?

— И надеюсь, и не надеюсь, — хмуро ответила она, глядя на пустое кукурузное поле.

Они проводили её до Тёплой Норы, а потом разошлись по своим делам.

Селена потратила немного времени на составление столовского меню на неделю, а потом взяла поднос для Вади (Бернар предупредил, когда к мальчику можно) и вышла.

В комнатушку, где лежал мальчишка-оборотень она стукнула пару раз, и открыла дверь. Заглянула и спросила:

— К тебе можно, Вади?

— Можно, — стесняясь и закрываясь одеялом, ответил мальчишка-оборотень.

Первое, что она заметила, пока накрывала для него "стол" на сиденье табурета, это был страх в глазах Вади. Сначала она решила, что он боится, как бы она его не начала ругать за то, что он подчинился Ирме и пошёл с нею в город. Потом посомневалась и подумала, что она будет ругаться: он взрослее всех в банде малолетних бандитов, но не сумел убедить их остаться в Тёплой Норе.

Когда он с её помощью сел на кровати, кутаясь в одеяло, а потом вытянул руку — взять ложку, она чуть не отвернулась со стоном ужаса: подростки-бойцы тоже хвастались своими боевыми ранами, но то, что увидела она на его руке...

Ел он тоже с трудом, хоть ему пищу принесли жидкую.

— Тебе больно? — спросила она, дождавшись окончания трапезы.

— Нет, — помотав головой, ответил Вади и вдруг сгорбился, исподлобья глядя на Селену. — Ну, почти не больно. Селена... а ты меня не выгонишь? — вдруг выдавил он, глядя на неё какими-то... затравленными глазами.

— Из-за твоего деда? — спокойно спросила она, складывая посуду на поднос.

Мальчишка-оборотень аж задохнулся.

— Ты... знаешь?!

— Да, знаю. Если ты боишься этого, забудь. — Она осторожно положила ладонь на его плечо. — Если ты хочешь здесь остаться — никому тебя не отдам, Вади. Обещаю. Так что лежи спокойно и выздоравливай. Чего я тебе точно не прощу — так это отставания в учёбе. — Она помогла ему лечь так, чтобы не на самые болезненные места. И склонилась к нему. — Вади, ты меня понял? Никто о тебе не будет знать. Ирма и твои товарищи промолчали, если ты боишься, что они тебя выдали. Мы узнали о тебе от другого... существа. Не бойся, Вади. Ничего не бойся...

Ей трудно было открыть дверь из-за подноса. Поэтому она оглянулась на мальчишку-оборотня — и усмехнулась: Вади уснул. Она видела это по опущенным плечам, по тому, как обмякла на подушке его голова, по свесившейся с кровати руки...

...Кулаки оборотня крепко вцепились в руль грозно рокочущего мотоцикла.

Дорогу Тапани запомнил легко. Да и чего не запомнить, если вчера удалось проехать от пригорода до деревни, а потом и обратно. Сначала дорога была достаточно ровной. А вот по полю пришлось протрястись: был бы на машине — легче бы прошло. Но на мотоцикле — по дёрну, по старой пахоте...

Ничего. Единственный пассажир, худенький мальчик-оборотень лет пяти-шести, сидевший перед ним вполоборота, вцепившись в края кожаной куртки, перетерпит тряску. Время от времени одетый в серый казённый костюм одного из городских приютов маленький оборотень, когда дорога становилась хоть немного спокойнее, испуганно взглядывал на мотоциклиста, и Тапани морщил рот в улыбке, стараясь ободрить его. Понимал, что трудно таким образом ободрить существо, внаглую похищенное им из городского приюта. Но другого утешения, кроме невольной ухмылки, придумать не мог.

Мчась по городу, Тапани частенько поглядывал в зеркала заднего вида. Сейчас — перестал. Дорога пустынна — и любого путника на ней видно сразу. И на сердце становилось легче, когда Тапани думал о том, что успеет доехать до той крепчайшей изгороди, что не пускает в деревню чужаков... Лишь бы хозяйка места успела добежать до калитки и впустить его — или только малыша, пока их не нагнали преследователи. Если они были. Тапани очень надеялся, что никто из Серого Лабиринта не заметил его странного отъезда и не передал о том старику Абакару.

Следующая глава в четверг.

Выкладка ближе к девяти вечера.

Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.