|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Текст главы
Райан оставил дверь своей спальни открытой на ночь, и это означало, что Гермиона услышала треск пламени в камине, когда принесли "Ежедневный пророк". Но она не вскочила с кровати, чтобы достать его. Райан все еще спал, и она с удовольствием лежала рядом с ним, прежде чем прочитать статью, которая наверняка разобьет ей сердце.
Она поняла, что что-то не так во время матча, когда Гарри без всякой видимой причины подлетел близко к земле. Ее внимание было разделено между Гарри и Райаном — в основном, на Райана. В конце концов, за ловцами было не очень интересно наблюдать, если только они не делали ложный выпад или не ловили снитч. Но она периодически проверяла, как там Гарри, и пользовалась омниокулярами, которые он купил ей несколько лет назад, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
И большую часть матча он выглядел прекрасно. Она видела, что Гилстрэп неустанно насмехается над ним, но новая уверенность Гарри так и не покинула его. На самом деле, она беспокоилась, что другие зрители, пользующиеся омниокулярами, решат, что Рита Вритер была права насчет его колоссального эго.
Но затем она почувствовала перемену, и когда она заметила Гарри, он необъяснимо наклонил свою метлу вниз. Он хочет приземлиться? она задумалась. И выражение лица, которое она увидела в свой омниокуляр, было самым вызывающим — таким, каким он выглядел в самые отчаянные моменты войны.
Она схватила Энни за руку.
— С Гарри что-то не так, — сказала она, и мгновение спустя он схватил Гилстрэпа и сбил его с метлы мощным ударом. Гермиона не могла расслышать, что он говорил, но она видела его ярость, и заметила потрясенное выражение лица Райана, когда он поднимал Гарри с земли.
— Поттер, вы удаляетесь! Назначается пятиминутный штраф! — объявил судья, его голос был магически усилен, и трибуны взорвались удивленными возгласами.
— Что только что произошло? — спросила Люсинда. — Гарри только что ударил другого ловца?
— Да, — сказала Гермиона, не сводя бинокля с Гарри, когда один из запасных игроков отправил его на трибуны. — Гилстрэп, должно быть, слишком сильно издевался над ним. Я содрогаюсь при мысли о том, что он мог сказать, чтобы так разозлить Гарри. До этого момента он казался нормальным.
— Бедняжка, — сказала Люсинда, — его часами оскорбляли ради забавы.
— Мне это тоже не нравится, но, видимо, в этом суть квиддича.
Их прервала волна болтовни со стороны других зрителей.
— Они обращались с ним как с дерьмом, — сказал кто-то.
— Кто? — раздался другой голос.
— Его родственники-магглы. Обращались с ним, как с домашним эльфом. Заставляли спать в чулане. И кто-то его избивал.
Внезапно Гермиона услышала одни и те же фразы со всех сторон.
— Обращались с ним как с дерьмом. Заставили его спать в шкафу. Неудивительно, что он никогда о них не говорит. Проклятые магглы!
Она оцепенела от шока. Они заставили его спать в шкафу?
— Как долго? — недоверчиво подумала она. Как долго?
— Эти чертовы магглы заставляли его годами спать в шкафу! — выплюнул стоявший рядом зритель. — Кто-то должен преподать им урок.
— Нет, — закричала она. — Пожалуйста, нет! Гарри бы этого не хотел, я уверена в этом.
— Что делает вас экспертом в том, чего хочет Поттер? — прорычал зритель.
— Это Гермиона Грейнджер, — сказали несколько человек вокруг него, и мужчина отступил, но прежде пробормотал что-то, в том числе слово — Грязнокровка.
Другой болельщик, раскрашенный в оранжевый цвет, сказал:
— Он проиграл нам этот чертов матч! У Гилстрэпа есть еще три минуты.
— Нет, — сказал кто-то, чьи бинокли были направлены на "Сороки". — Похоже, он просто пялится. Я думаю, он ошеломлен.
— Блядь, да, он ошеломлен, — сказал другой фанат Пушек. — Поттер выбил из него дух. Не связывайтесь с парнем, который убил Сами-знаете-кого.
Гермиона смотрела на Гарри и видела его ошеломленное выражение лица. Бедный Гарри... это, должно быть, был его самый страшный кошмар — быть разоблаченным подобным образом. Почему он никогда не говорил ей?
— Ты знала, что с ним так жестоко обращались? — спросила Энни, и Гермиона покачала головой.
— Я знала, что они пренебрегали им, и что они не были ласковыми, но я не знала, что они были жестокими. Он никогда не говорил нам. — Почему нет? — в отчаянии думала она.
Насколько она могла судить, никто даже не смотрел матч — все размышляли о Гарри, и люди пытались вспомнить, слышали ли они фамилию его родственников.
— Возможно, это Эванс, — сказал кто-то. — Это была фамилия его матери.
— Это был не Эванс, — отрезала Гермиона. Не дай бог, они нападут на какую-нибудь бедную семью с ребенком по имени Дадли Эванс.
Она все еще наблюдала за Гарри через свои бинокли, и он вдруг начал отчаянно оглядываться по сторонам на стадионе.
— Я здесь, — крикнула она, вставая и размахивая свободной рукой. Она подняла волшебную палочку и выпустила из нее искры, но он ее не заметил.
— Как ты думаешь, он ищет тебя? — спросила Люсинда.
— Да, он почти наверняка боится репрессий. По крайней мере, нам придется установить защиту в доме.
— Райан может управлять защитными чарами, и ты тоже можешь получить амулеты, — сказал Уолтер, показывая Гермионе свои наручные часы. — Люсинда зачаровала мои, но это была непростая работа.
— Я уверена, что "Гринготтс" справится с этим в мгновение ока, — сказала Люсинда. — Единственная причина, по которой я сделала это сама, — это то, что я бережливая и упрямая.
Судья дал свисток, и все болельщики "Пушек" взревели, когда Оуэн вступил в игру.
— Давай, Бэрроумейкер! — крикнул один из болельщиков. — Сделай это для Поттера!
Тридцать секунд спустя матч закончился, и трибуны снова взорвались. Гермиона все еще наблюдала за Гарри и увидела, как он поднялся с решительным выражением лица, которое она узнала. Он поднял палочку, и Сохатый выскочил вперед, вызвав новую волну воплей.
Олень заговорил голосом Гарри, который звучал на удивление неровно.
— Гермиона, помоги мне, я должен защитить их. Мои родственники.
Все уставились на нее, когда она вызвала своего собственного Патронуса, и она отправила осторожное сообщение в ответ.
Повернувшись к Уолтеру, Люсинде и Энни, она сказала:
— Извините, мне нужно пойти и найти его. Пожалуйста, скажите людям, чтобы они оставили его родственников в покое.
— Да, конечно, — сказала Люсинда.
Энни сказала:
— Я провожу вас, — и тут же протолкалась сквозь толпу, крича: — Гермиона Грейнджер, проходите... Уступите дорогу! — В глубине души Гермиона была оскорблена, но она оценила сообразительность Энни.
Вскоре она уже стояла у ворот и, когда Гарри с Райаном подошли к ним, заключила его в объятия. Боже мой, он твердый, как доска, с тревогой подумала она. Он казался совершенно потерянным, поэтому она начала отдавать приказы. Надеюсь, горячий душ его успокоит.
Они поднялись в раздевалку, и Гарри не спеша принял душ, что дало Райану несколько минут, чтобы ввести ее в курс дела.
— Он был похож на пантеру, когда я снял с него ремень безопасности. Я восхищаюсь его выдержкой, ведь он ударил его всего один раз, учитывая, насколько он был зол. Я не уверен, что смог бы бороться с ним, если бы он набросился на меня — слава богу, он не вытащил свою палочку.
— Он не склонен к насилию по натуре, так что, должно быть, его действительно спровоцировали, — сказала Гермиона. — Ты можешь помочь с защитой? Я могу сделать это сама, если потребуется, но у тебя, вероятно, больше опыта в защите маггловских домов, чем у меня. Я всего несколько раз украшала дом своих родителей, да и то с книгой в руках.
— Да, я могу делать это и во сне.
— Я так рада, что ты здесь, — сказала она, обнимая его. — Мне нравится, какой ты уравновешенный... Энни сказала, что ты тверд, как земля, и она права.
— Моя мама, наверное, назвала бы меня огромной глыбой гранита, так что это уже лучше.
Гарри выглядел немного успокоившимся, но все равно казался ужасно маленьким — Гермиона с трудом удержалась, чтобы снова его не обнять. Как только они разработали план, они вдвоем аппарировали в дом, который она видела всего один раз.
Его тетя открыла дверь и неохотно впустила их. Так это и есть тетя Петуния, подумала она. Гарри совсем не был похож на нее, за исключением худощавого телосложения, и, несмотря на свой гнев, Гермиона почувствовала сострадание. Ее сестра была такой хорошенькой и к тому же ведьмой. Неудивительно, что Петуния оказалась такой озлобленной.
Гермиона вернулась на стадион, чтобы забрать Райана, и когда они вернулись, он начал оценивать существующие защитные чары. Обычно ей хотелось бы помочь или хотя бы понаблюдать, но это, вероятно, был ее единственный шанс увидеть Дурслей поближе, и она также хотела защитить Гарри.
Он не стеснялся их, но Гермиона считала, что он более вежлив, чем они того заслуживали. Казалось, он знал, что может уничтожить их даже без палочки, но не хотел этого делать. Ей хотелось закричать: "Ваш племянник, наверное, самый популярный волшебник на свете! Он Дэвид Бекхэм, Уинстон Черчилль и принц Уильям в одном лице!" Но она в основном держала рот на замке, за исключением того случая, когда его багроволицый дядюшка обвинил Гарри в попытке украсть его наручные часы, и тогда она позволила ему это сделать.
После того, как Гарри уехал в Гринготтс, она присоединилась к Райану, якобы для того, чтобы помогать с защитой. Но он был на удивление искусен, и она разрывалась между гордостью за способности своего парня и раздражением из-за того, что он знал больше, чем она.
Гермиона также держалась на расстоянии от Дурслей, несмотря на попытки Дадли разговорить ее. Она не доверяла себе, чтобы не прочитать им нотацию или даже не наслать на них порчу. Неудивительно, что Гарри беспокоится о мстителях... Я испытываю искушение отомстить самой.
Ей стало дурно, когда она ходила по дому, зная, каким несчастным там был Гарри. Это был его Азкабан, подумала она и почувствовала его разочарование из-за того, что Сириус так и не вызволил его оттуда.
Когда Гарри вернулся, она снова залаяла на Дурслей.
— Где чулан?
— Гермиона, нет, — сказал Гарри. — Это не важно.
— Да, это он, — отрезала она. — Покажи мне шкаф.
Бедный Гарри выглядел смущенным, когда вел ее туда, как будто это была его вина. Она заглянула внутрь и была потрясена тем, насколько там было тесно. "Сомневаюсь, что он мог бы стоять здесь на ногах в возрасте старше восьми или девяти лет", — сердито подумала она.
А потом было заявление его тети о его глазах и о том, что Гарри изменился. Он быстрее, чем она, понял, что на Дурслей повлиял крестраж. Бедный Гарри! она подумала еще раз, и ей стало интересно, не пострадали ли его учителя и одноклассники подобным образом. У нее закружилась голова от возможных последствий.
Они вернулись на площадь Гриммо, и Гермиона надеялась, что он, наконец, ослабит бдительность. Но он этого не сделал, и она поняла, что присутствие Райана может стать препятствием. И все же Гарри остался таким же после ухода Райана — он принимал ее помощь только в практических вопросах, например, отправлял заявление в "Пророк". Почему он мне не доверяет? с тревогой подумала она.
Она решила, что он вообще не хочет об этом говорить, что она могла понять — она знала, что Райану потребовались годы, чтобы рассказать о том, что его изнасиловали. Но потом Гарри сказал, что хочет поговорить с Оуэном, и это ранило ее до глубины души. Конечно, это было непреднамеренно, но она чувствовала себя ужасно, особенно после всего, что они с Гарри пережили вместе.
Она пошла в квартиру Райана, чтобы дождаться его, и после того, как он закончил свое заклинание, они провели вечер вместе. Он предложил сходить в кино или ресторан, но Гермиона настояла на том, чтобы остаться дома на случай, если Гарри пришлет Кричера или Сохатого. Но он так и не сделал этого.
В то утро, лежа рядом с Райаном и откладывая чтение статьи Риты Вритер, Гермиона поняла, что никогда еще не чувствовала себя такой разобщенной с Гарри. Он был таким отстраненным в те ужасные месяцы, когда у него был крестраж в медальоне, и она была такой же. Но сейчас все было по-другому, и даже как-то хуже. Даже в те месяцы, когда она занималась хоркруксом, она чувствовала, что он был частью ее, и, вероятно, наоборот, но теперь она чувствовала себя отрезанной. Она знала, что не стоит принимать это близко к сердцу, и не стала этого делать. Но изоляция причиняла боль, и даже теплое присутствие Райана не могло ее компенсировать.
Наконец она поднялась с кровати, и ее движение разбудило Райана.
— Ты уже встаешь? — спросил он.
— Да, недавно вышел "Пророк", и я больше не могу откладывать его чтение.
— Может, нам стоит почитать его вместе? — спросил он, и она кивнула.
Они сели вместе за маленький кухонный стол, и у нее упало сердце, когда она прочитала заголовок::
"Мальчик, над которым издевались: тайная трагедия Гарри Поттера".
Слава богу, здесь не было современных фотографий Дурслей, но Рита Скитер раскопала множество фотографий Гарри из начальной школы, которые еще больше привлекали внимание своей магловской неподвижностью. На одной из фотографий в классе был изображен Дадли, семилетний и уже набравший лишний вес, и Гермиона почти видела, как Гарри съежился.
В статье были приведены выдержки из его школьных оценок. "Гарри — застенчивый и замкнутый ребенок, который очень редко общается со сверстниками. Он хорошо справляется с индивидуальными заданиями, но избегает групповых занятий. Гарри неохотно смотрит в глаза другим, и его одноклассники в основном игнорируют его".
Не один учитель заметил признаки жестокого обращения. "Гарри избегает своего кузена Дадли, когда это возможно, и заметно вздрагивает, когда к нему приближаются Дадли и его приятели. Я пытался держать их порознь в классе, но в другое время защитить его невозможно, и уж тем более дома. Рекомендую обратиться к социальному работнику за консультацией и возможным вмешательством."
И все же ни из этого, ни из подобных рекомендаций ничего не вышло. Гермиона была потрясена, обнаружив, что согласна с интерпретацией Риты Скитер. "Все оценки, назначенные учителями Гарри, были отменены по неизвестным причинам. Хотя в этом может быть виновата неумелая маггловская бюрократия, гораздо более вероятно, что вмешался волшебник, а именно Альбус Дамблдор."
Она продолжила: "Мы можем только догадываться, почему Дамблдор настаивал на том, чтобы подвергать юного Гарри многолетнему пренебрежению и жестокому обращению. Было ли это для того, чтобы предотвратить появление волшебника, чья сила могла бы когда-нибудь сравниться с его собственной? В конце концов, когда Гарри пережил свое первое смертельное проклятие, вся магическая Британия гадала, какой странной и ужасной силой он мог обладать. И нам остается только гадать, насколько могущественнее мог бы стать Гарри, если бы его воспитывали в детстве, а не подавляли."
"Или Дамблдор руководствовался пророчеством о Гарри? Возможно, он считал необходимым, чтобы детство Гарри походило на детство его заклятого врага, Того, Чье имя нельзя называть. Хотя печально известный Темный волшебник воспитывался в маггловском сиротском приюте, а не в жестоких отношениях, возможно, к 1980-м годам сиротские приюты находились под более строгим надзором, и в этом случае Гарри мог бы с большей вероятностью подвергнуться жестокому обращению дома."
Статья растянулась на несколько страниц, изобилуя подробностями и фотографиями Гарри. На одной из двух фотографий Гарри был запечатлен в классе в 1990 году, а на другой — во время его свидания с моделью. На снимке, сделанном в классе, Гарри стоял среди самых маленьких учеников в первом ряду, одетый в бесформенную школьную форму, которая была ему слишком велика. На новой фотографии, напротив, на нем была гладкая мантия, которая сидела на нем идеально.
Рита написала: "Таким образом, тайна новой мантии Гарри раскрыта: он явно хочет стереть воспоминания о том, как носил огромные обноски своего кузена. И кто может винить его за это, ведь он терпел насмешки одноклассников и соседей за то, что так плохо одевался, хотя Дурсли были относительно состоятельными людьми. Однако возникает вопрос, почему Петуния Дурсли сочла приемлемым одевать его таким образом. Разве это не отразилось на ней так же плохо, как и на сироте, вверенной ее попечению?
Гермиона кивнула в знак согласия. Это очень хороший вопрос, Рита, подумала она с невольным уважением. Виноват ли в этом крестраж? Или Петуния действительно была такой мелочной? Гермиона полагала, что они никогда не узнают ответа.
Многое было сделано из ставшего знаменитым чулана под лестницей. Пророк опубликовал фотографию опустошенного шкафа, на которой художник изобразил очертания тонкого матраса и маленького мальчика, свернувшегося калачиком на нем. Рита даже поделилась иллюстрацией, которую она нашла в глубине шкафа, на которой был изображен рыцарь в доспехах, поднимающий меч против огнедышащего дракона.
К тому времени, как Гермиона закончила читать, газетная бумага была вся в слезах. Там было так много ужасных подробностей: охота на Гарри; то, что его кормили через специальный клапан; Центр безопасности Святого Брутаса для неизлечимо преступных мальчиков. И прежде всего, изображение мучительно одинокого ребенка.
Даже Рита выразила сочувствие, хотя и с некоторыми колкостями. "Мы должны сделать паузу, чтобы оценить благородного молодого человека, который чудесным образом вышел из такого окружения. Он легко мог стать таким же Темным, как волшебник, которого он победил, но вместо этого он является знаменосцем Света. Возможно, мы сможем простить ему нынешние излишества, будь то в аппетитах или поведении, учитывая его трагическое прошлое".
— О, Райан, — вздохнула Гермиона. — Не могу поверить, что я никогда не знала и не подумала спросить. Я знала только, что им пренебрегали и не любили. Почему я ничего не предприняла тогда? Я мог бы попросить своих родителей помочь, но я так ничего и не сделала.
Он крепче обнял ее и сказал:
— Ты не должна винить себя, я знаю, ты многое для него сделала. Разве ты не говорила, что посылала ему еду, когда его двоюродный брат сидел на диете?
— Да, но от этого я чувствую себя еще хуже. Если бы я знал, что они способны уморить его голодом, то наверняка догадалась бы и об остальном.
— Гермиона, нельзя вытягивать секреты из того, кто не готов ими поделиться. Я уверен, Энни поняла, что со мной что-то не так после инцидента с Приворотным зельем, но я сделал все возможное, чтобы скрыть это от нее. Помимо всего прочего, я не хотел обременять ее этим.
— ты прав. У Гарри явно были свои причины не доверять нам с Роном. Но я бы только хотел, чтобы он это сделал, тогда мы могли бы остановить это раньше.
Райан покачал головой.
— Я прекрасно понимаю, почему он этого не сделал. Если бы мы поговорили об этом, это стало бы реальностью во всей ее вопиющей реальности. Большая часть ущерба была нанесена еще до того, как он поступил в Хогвартс. К тому времени, когда вы с ним познакомились, он, вероятно, просто хотел стиснуть зубы и прожить лето, не привлекая к себе лишнего внимания.
— Полагаю, ты прав, но, тьфу! Я могла бы проклясть Дамблдора за то, что он заставил его пройти через это!
— Ему повезло, что у тебя не было шанса... Я подозреваю, что ты бы вышла победителем, с бузинной палочкой или без.
Она невольно усмехнулась.
— Фоукс, вероятно, перешел бы на другую сторону в середине боя. — Увидев озадаченное выражение лица Райана, она добавила: — Феникс Дамблдора.
— Моя прекрасная воительница, — нежно сказал он. — Ты пойдешь со мной на футбольную тренировку этим утром, чтобы я мог представить тебя своим друзьям?
— Да, очевидно, что Гарри я сейчас не нужна. По крайней мере, у него есть Оуэн, — добавила она с легкой грустью.
— Ты ему очень скоро понадобишься, — заверил ее Райан. — Он все-таки послал тебе своего Патронуса, как только матч закончился. Очевидно, что ты та, на кого он больше всего полагается.
Она благодарно кивнула, и Райан приготовил им завтрак. Поев, Гермиона одолжила сову Райана, чтобы отправить Гарри короткое письмо с выражением поддержки:
"Дорогой Гарри,
Я думала, что уже знала, какой ты храбрый и сильный, но теперь это стало очевидным как никогда. Мне жаль, что ваша конфиденциальность была так грубо нарушена. Пожалуйста, дайте мне знать, если я могу еще как-то помочь.
С любовью,
Гермиона"
Вернувшись с крыши, где ночевала сова Райана, Гермиона обнаружила, что Райан, нахмурившись, разглядывает длинный пергамент.
— Что случилось? — спросила она. — Что ты читаешь?
— За неимением лучшего термина, это лог-файл, показывающий все атаки на защиту, которую мы установили вчера.
— Лог-файл?
— Это компьютерный термин, обозначающий файл, в котором записываются события по мере их возникновения. Я зачаровал этот пергамент, чтобы перечислить все атаки на созданные мной обереги.
Гермиона была впечатлена задействованной магией и хотела спросить, как он это сделал, но это был не самый насущный вопрос.
— Сколько их было? Когда они начались?
— Они начались прошлой ночью, сразу после захода солнца. На данный момент, по-видимому, произошло девять отдельных инцидентов, два из которых произошли за последний час.
— Девять инцидентов! Несмотря на то, что по радио объявили, что Гарри не хотел репрессий, а "Пророк" опубликовал заявление Гарри сегодня утром?
— Боюсь, что так.
— По крайней мере, защита выдержала?
— Да, отлично. — Он просмотрел пергамент и сказал: — В основном это были попытки вандализма, но было несколько нападений с применением насилия и несколько попыток проникнуть в дом.
Гермиона вздохнула.
— Я не могу поверить, что кто-то, кто восхищается Гарри настолько, чтобы отомстить за него, может подумать, что он одобряет насилие. — Она посмотрела на пергамент и спросила: — У вас есть какой-нибудь способ определить, кто это сделал?
— Не совсем. Я, вероятно, мог бы вернуться в дом и обнаружить магические следы, но мне нужно было бы знать, кого я ищу.
В течение следующего часа на пергаменте появилось еще несколько атак, но дистанционное наблюдение Райана подтвердило, что защита по-прежнему действует в полную силу. Поэтому они с уверенностью пришли на его футбольную тренировку, которая проходила на поле, принадлежащем одному из колледжей.
Когда они приблизились, Райана встретили громкими криками.
— Смотрите, это Беллами!
— Привет, Лиам! — позвал Райан.
— А это кто? — спросил Лиам. — Это не может быть...
— Да, это Гермиона, — сказал Райан. — Она существует.
— Офигеть! — воскликнул Лиам. — Ты настоящий, верно? — спросил он ее.
— Да, я настоящая, — сказала она, протягивая руку. — Приятно с вами познакомиться.
Несколько других молодых людей подошли и представились.
— Мы заключили пари, — сказал Джейми, — о том, придумает ли Райан другой предлог или нет, и какой из них он использует.
— ой? Какие из них твои любимые?
— Давайте посмотрим, — сказал Лиам. — Есть стандартное "Она не смогла этого сделать". А еще была девушка, которая была очень религиозной и посещала церковь по воскресеньям.
— Не забывайте о девушке, которая не любила спорт, — добавил Ник. — Как будто у них с Райаном может быть что-то общее.
— Она любила музыку! — запротестовал Райан.
— Вполне правдоподобная история, — сказал Лиам. — И, наконец, была одна, которая жила в Абердине и, казалось, никогда не навещала нас, когда мы собирались вместе.
— Абердин? — спросила Гермиона. — Это ужасно неудобно.
— Мы познакомились в университете, — объяснил Райан. — Этим летом она смогла приехать только один раз.
— Как скажешь, Беллами, — сказал Джейми. — Но, Гермиона, что у тебя за история? Почему ты ничем другим не занята в это прекрасное утро? Только не говори мне, что ты... провела ночь!
— Джейми! — сказал Райан. — Это не твое дело.
Гермиона рассмеялась и сказала:
— Это не так, но он нас раскусил. Райан приготовил завтрак и все такое.
— Ты тоже съедаешь полдюжины яиц каждое утро, Гермиона? — спросил Лиам.
— Это было всего один раз! — сказал Райан. — И я часами играл в футбол на голодный желудок.
— Да, но там были еще сосиски и довольно много картофеля, — сказал Лиам. — И около литра сальсы.
— Я знаю, — сказала Гермиона. — Я не знаю, куда он это девает.
— О, держу пари, ты знаешь, к чему он клонит, — ухмыльнулась Джейми и снова не смогла удержаться от смеха.
Она повернулась к Райану и сказала:
— Я понимаю, почему другие твои подружки держались подальше.
— Я знаю, мы ужасны, — сказал Лиам. — Совершенно неприлично. Но это взаимно гарантированное уничтожение, потому что мы все знали друг друга подростками.
— Как давно вы играете вместе? — спросила Гермиона.
— С начальной школы, — сказал Ник. — Наши мамы записывали нас на столько дней, на сколько могли, в основном для того, чтобы вытащить нас из дома.
— Как ты думаешь, скольких из наших младших братьев и сестер можно отнести к молодежному футбольному клубу Кембридж Сити? — задумчиво спросил Джейми.
— По крайней мере, четыре, — ответил Лиам. — И, вероятно, тысячи промахов. Итак, Гермиона, как ты познакомилась с нашим другом Райаном? Уж точно не в том склепе, где он работает.
— Нет, я все еще студент. Я начну свой второй курс в Тафтоне. — Они с Райаном выбрали один из новых колледжей, в котором не было ни одного из его приятелей.
— Замечательно, значит, мы будем чаще видеться этой осенью. А вы тоже живете неподалеку?
— Не очень близки, но мои родители по какой-то причине одобряют Райана, поэтому они не возражают против моих визитов.
— Родители любят Беллами, — сказал Джейми. — Это его суперспособность — он такой аккуратный.
Подошли еще несколько игроков, представились, и вскоре они начали играть. Гермиона мало что знала о футболе, поскольку в начальной школе старалась избегать его, насколько это было возможно. Но, по-видимому, Райан был вторым нападающим, а это означало, что он активно играл в нападении. Это было похоже на игру в охотника, и у него явно хорошо получалось.
Наблюдая за ним, она поняла, почему Люсинда презирала Квиддич за то, что он был слишком сидячим. Гермиона легко могла представить себе полет на метле в течение часа или даже больше, особенно с тех пор, как Райан давал ей уроки, но она знала, что будет измотана после четверти часа беготни вверх-вниз по полю. Но, возможно, теперь, когда он показал ей тренажеры в развлекательном центре рядом с домом ее родителей, ей стало лучше — она уже дважды была там одна.
Неудивительно, что все девушки в Уиджингтоне сходили по нему с ума, подумала она. Я, наверное, тоже была бы без ума, особенно учитывая его способность очаровывать. Она предположила, что он был школьной версией Седрика Диггори, и почувствовала облегчение, узнав, что Уиджингтон был исключен из Турнира трех волшебников. Райан был бы очевидным выбором на роль школьного чемпиона.
Как ни странно, она никогда не была влюблена в Седрика. Она не видела в этом смысла, поскольку не было ни малейшего шанса, что он предпочтет ее всем остальным своим поклонницам. Никто не удивился, когда он пригласил Чо Чанг на Рождественский бал, поскольку она считалась одной из самых красивых девочек в школе, хотя она, очевидно, была разочарована тем, что Гарри не пригласил ее первой.
И все же Виктор Крам пригласил Гермиону на Рождественский бал, несмотря на то, что у него была целая толпа поклонников. Она была поражена, когда он сделал ей предложение, и ее первым побуждением было предположить, что это жестокая шутка, вроде той валентинки, которую она получила от Эррола Реддингтона. Но он был очень серьезен, и она знала, что ее внешность улучшилась после того, как мадам Помфри починила ей зубы, поэтому приняла его предложение.
Многие люди были шокированы тем, что Виктор пригласил ее, а буквально на прошлой неделе Рита Скитер, переодетая Салли-Энн Перкс, восхищалась тем, как такой незаметный книжный червь, как Гермиона Грейнджер, заполучила двух звезд квиддича. И она сама была шокирована больше, чем кто-либо другой. Рон всегда казался ей более подходящей парой, несмотря на то, что теперь стало очевидно, что они не подходят друг другу.
Она изумленно покачала головой, и ее очаровательные локоны тоже зашевелились. Я нравлюсь Седрику Диггори из Уиджингтона! с восторгом подумала она. Она не хотела оскорбить Райана, сравнивая его с Эрролом Реддингтоном, но ее старая уязвленная гордость наслаждалась своим триумфом. Вот вам, хулиганы!
Футбольный матч продолжался больше часа, и, в отличие от матчей "Пушек", Райан мог видеть, как она аплодирует на трибунах. Он улыбнулся ей, заставив ее растаять с головы до ног, и она подумала, что, возможно, именно в этот день она попробует пойти с ним в душ. Она еще не пробовала, зная, что душ сыграл важную роль в его опыте с приворотным зельем.
Ему, конечно, нужно было принять душ после игры.
— Райан, мне неприятно это говорить, но, думаю, твоя мама права, футбол требует больше усилий, чем... другие виды спорта.
— я знаю. Это гораздо сложнее, но я никогда не доставлю ей удовольствия услышать это от меня.
Она поцеловала его, несмотря на то, что он был весь мокрый, и некоторые из его товарищей по команде заулюлюкали.
— Вот за этим мы и пришли! — воскликнул Ник.
— Лучше поздно, чем никогда, — добавила Джейми. — Бедный Райан... он поздно расцвел.
— Мы и не думали, что он вырастет на сто пятьдесят сантиметров, Гермиона. Но в прошлом году у него наконец-то начался рост, — сказал Лиам.
Райан покраснел, что побудило Гермиону поцеловать его еще крепче.
— Пойдем в душ, Беллами, — пробормотала она.
— Не будем тебя задерживать, — сказал Лиам. — Мы годами пытались его подкупить... если бы мы не увидели его в раздевалке, то подумали бы, что он хорошо экипирован.
— Ты шутишь? — спросил Ник. — Насколько я помню, ему очень нравились те журналы, которые мы обычно раздавали по кругу.
— Давай, Гермиона, пойдем, — сказал Райан, потянув ее за руку. — Они не успокоятся, пока не раскроют все мои самые постыдные секреты.
— Как в тот раз, когда у тебя перехватило дыхание, когда команда девочек до 14 лет вышла на поле?
— Мне было двенадцать! — запротестовал Райан, и Гермиона, рассмеявшись, потащила его прочь.
— Было приятно с вами познакомиться! — воскликнула она, когда они поспешили прочь и нырнули в ближайший переулок, который смогли найти. Они аппарировали в его квартиру, и она нетерпеливо стянула с него футболку.
— Гермиона, я отвратителен... Сначала мне действительно нужно принять душ.
— Можно мне присоединиться к тебе? — спросила она, с нежностью глядя на него.
Она почувствовала, как он напрягся, но под ее любящим взглядом он расслабился.
— Хорошо. Но я не могу ничего обещать... Я не принимал душ ни с кем с тех пор, как...
— Да, я знаю. Но я люблю тебя, и ты будешь в безопасности. — Она задохнулась, услышав свои слова.
— О, Гермиона... Я тоже тебя люблю. Я отчаянно хотел тебе сказать, но не хотел тебя отпугивать.
Она нежно поцеловала его, но их желание быстро стало настоятельным, и он начал стаскивать с нее одежду. Они отправились в душ, и вместе у них возникли новые воспоминания.
После этого, лежа в его постели, Гермиона почувствовала такую близость, какой никогда раньше не испытывала, даже с Роном. "Я полностью отдалась ему", — подумала она. Она любила Рона, но это было совсем другое. Райан обладал ею полностью — и наоборот, — и она никогда не хотела его отпускать.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
