Город Вольх

— Теперь... — задумчиво пробормотал тот, — Теперь мы пойдем охотится на оборотней. Но сначала надо спросить у них разрешение!

— Это как? — озвучил общий вопрос новичков Добор.

— Пойдем в псар... то есть на Красную улицу, объясним ситуевину их старосте... — пожал плечами слегка обеспокоенный Монг. — Кстати, по всем законам подлости — объяснять пойдет именно наша четверка, так что, чтобы этого не произошло, надо предпринять кое-какие меры заранее... — задумчиво закончил он и поспешил в освободившуюся часовню, где с видом крайне набожным встал на колени у одной из статуй, рядом с остальными "бывалыми" стражниками. Подумав, Добор присоединился к нему — вдруг в здешних реалиях у богов побеждает молитва с наибольшим количеством голосов в "подписи"...

Либо Добор молился не так, либо не тому, поскольку все прогнозы Монга сбылись на все сто. А возможно и то и другое вместе. Поскольку никого из местных Макс не знал, а растрясти память Добора как то... не догадался, то он просто прочитал про себя "отче наш" в адрес соответствующей инстанции... В общем и целом не сработало! И вот их четверка вошла на Красную улицу и даже смогла без всяких происшествий добраться до центральной её части где и находился дом старосты оборотней.

Надо сказать что и сама улица, и дома на ней, и жители, и её запах были удивительно самобытными — или, как выразился бы Макс если бы его не окружали десятки оборотней — все вокруг отдавало псиной! Но его окружали десятки оборотней, поэтому он не позволял себе подобного даже в мыслях и был насквозь толерантен и благодушен в отношении братьев наших меньших — или кем там людям приходятся оборотни?.. Да что там! Он бы сейчас без лишних слов вступил в гринпис или любую другую похожую организацию, а возможно даже начал пропагандировать её идеи среди стражников — лишь бы выбраться с Красной улицы живым и по возможности целым... Почему то все встречные "меньшие братья" смотрели на стражников крайне неприветливо и с каким то... гастрономическим интересом. Оборотни — как ни странно ведущие вполне себе нормальную жизнь, то есть куда то спешащие или лениво прислонившиеся к стенам домов — имели вполне ожидаемый Максом вид, совсем как их показывали в ужастиках: с густой шерстью, всевозможных расцветок, обладали пушистыми хвостами и были счастливыми владельцами всевозможных звериных морд — причем хищных.

А вот староста оборотней казался на вид более-менее обычным человеческим дедушкой — только сильно заросшим шерстью. Примерно такими в мультфильмах изображали леших, насколько помнил Макс. Когда они постучали в дом, самым удивительным образом напоминавший берлогу вырезанную в скале, их встретила парочка медведеподобных оборотней и выслушав Лонга проводила внутрь к дедку, который как раз заканчивал... так сказать прием пищи — догладывал здоровенную кость, сидя в огромном и видимо невероятно удобном кресле.

— Рад видеть вас офицеры... — по старчески дребезжащим голосом поприветствовал их дед, а Добор позволил себе несмелую, но едкую мысль: "Не дождешься, старый

* * *

*!". — Что привело вас в наши угодья?

— Со всем уважением, Дарен Старый, но один из ваших подопечных скушал нашего капитана. — с поклоном и очень ровным голосом объяснил причину их визита Лонг.

— Бедолага Торп. — покачал Дарен головой и кажется нахмурился — среди царящей на его лице растительности, с уверенностью можно было говорить лишь о том моргнул ли он или нет. — Наверняка кипятком сс... Очень расстроен! И чего же вы хотите от меня?

— Мы хотели бы попросить у вас разрешение на... охоту. Со всем уважением. — несколько нервно произнес Лонг. А дедок крепко задумался задумался.

— Вы уверены, что это был оборотень? — наконец спросил он.

— Метра два ростом, волчья морда и хвост, густая шерсть, прыгает с грузом на крышу трехэтажного дома. — перечислил особые приметы Лонг.

— Хм... Действительно похоже, что это был оборотень. — возможно пожевав губами, согласился староста. — И как капитан? Вкусный был? Шучу! Шучу! Простите старика. — задумчиво проговорил староста и опять углубился в свои мысли. Скорее всего нахмурившись, но деньги Добор бы на это утверждение не поставил. Думал старикан обстоятельно, размеренно и никто не смел ему в этом мешать — стражники то понятно, но и находящиеся в комнате оборотни дышали через раз. Наконец он принял некое решение и, скорее всего пожевав губами, попросил:

— Опишите мне еще раз этого... хулигана. Поточнее. — Лонг описал и старик хлопнул мохнатой рукой по подлокотнику кресла, — Не знаю такого, похоже кто то из новичков... и это хорошо! В таком случае, офицеры, стая дает страже разрешение на охоту за нашим собратом. — решительно произнес он, — Но помогать вам мы тоже не станем, по вполне понятным причинам... — точно пожав плечами закончил он.

Лонг кивнул старику и распрощавшись, стражники заторопились вон:

— А если бы это был кто то знакомый ему? — осторожно уточнил Горон, когда они оказались на улице.

— Предложил бы нам откуп. — мрачно ответил Монг, — И нам бы пришлось,

* * *

*, согласиться. Ну или обратиться за поддержкой к совету королей или королевской семье Вольха и начать резьню на улицах. — еще более мрачно заметил он и внимательно посмотрел на Горона, — Мы бы выиграли, но

* * *

* поверь мне на слово —

* * *

* бы хоть кто то обрадовался этой победе.

Покинув Красную улицу под крайне недружелюбными взглядами местных пушистых обитателей, стражники слегка повеселели и Монг сразу же предложил отличную идею:

— Надо выпить! — в двуликом сознании Добора данное предложение тут же вызвало апплодисменты, переходящие в бурные овации, а остальные просто радостно кивнули.

Человеческий бар отличался от кр... мышиного только по видовому признаку. Ну и еще тем, что находился не в подвале, а на поверхности. Все остальные признаки хорошего бара — такие как недружелюбные взгляды, круглые столы и бармен протирающий грязную кружку грязной тряпкой — наличествовали. Однако, стражники улыбались посетителям как родным, что порядком выбило этих самых посетителей из недружелюбной колеи, сильно смутив. Взяв по-кружке пива и расположившись на краю стойки бара, четверка патрульных с облегчением из этих самых кружек отпила. Лонг, Монг и Горон с облегчением принялись обсуждать их вояж на Красную улицу, а Добора постучал по плечу один из посетителей, поманив к себе. Остальные стражи не обратили на это никакого особого внимания, так что и сам Макс решил не волноваться. Посетитель был крайне колоритно одет, даже для бара этого необычного города — глубокий капюшон не давал разглядеть лицо, вдобавок замотанное каким то шарфом — и это при довольно жаркой погодке.

— Привет приятель. — приятным и дружелюбным голосом поприветствовал Добора таинственный незнакомец, — Дико извиняюсь, что отвлекаю тебя, но не мог бы ты пояснить, что за молитва такая — "да прибудет царствие твое"? В первый раз такое слышу! Я даже записал слова для себя.

Как раз отхлебывавший из кружки Макс сильно закашлялся, поскольку пиво полилось не в то горло и сипло сказал:

— Я же про себя молился...

— Но у моей статуи, так что сам понимаешь... — пожал плечами незнакомец, одновременно похлопывая Макса по спине.

В это время бармен ненавязчиво подошел к такому необычному для этих мест аттракциону как веселые стражники и с равнодушным видом поинтересовался:

— Чего празднуете?

На что получил вполне неадекватно-радостный ответ от слегка захмелевшего Монга:

— Отмену всегородской резни... — чем он сильно озадачил бармена, от греха подальше свалившего на свое прежнее место.

— Так молятся у нас... там... — прокашлявшись пояснил Макс незнакомцу, зачем то показав большим пальцем себе за спину. Посетитель пристально посмотрел в указанном направлении, но не заметив там ничего интересного, переспросил:

— Где там? В страже я такого ни разу не слышал.

— Ну, в моем прежнем мире!.. — слегка расплывчато пояснил Макс. Как пояснить конкретно и куда при этом следует указывать, он не имел ни малейшего понятия... Незнакомец вплотную приблизил свое лицо к лицу стражника, позволяя разглядеть удивительной синевы глаза... похоже, что бога и пристально уставился в глаза Добора. В ушах Макса зазвенело.

— Ааа... — облегченно выдохнул незнакомец, — Так ты из этих!..

— Ни в одном глазу! — возмущенно вскинулся Макс, — Меня родители и партия правильно воспитали!

— Да нет! Я имел в виду иномирец. — отмахнулось божество, — Судя по меткам ты из мира Противостояния? Помню-помню. Бывал у вас когда то в молодости! Нормальные ребята у вас там, что Один, что Перун.

— А почему Противостояния? — открыл от удивления рот Добор.

— Ну как же... У вас же там эта странная природа! Круглые миры и все с них не падает только из-за силы вращения и силы противодействия окружающей миры пустоте, пытающейся их разорвать в пылюгу... — хмыкнул визитер. — Я думаю эта конструкция появилась потому, что ваши боги постоянно пьют эту... медодуху, что ли?

— Медовуху... Но гравитация не так работает. Я в Технике молодежи статью читал... — слегка обалдело просветил божество Макс.

— Ну да! Ты сначала хоть один мир создай, а потом будешь мне рассказывать, что и как работает. — хмыкнул незнакомец, — А эта система, когда мир вращается вокруг солнца? Ну не хохма ли?!

— А как правильно? — заинтересовался Добор.

— Как у нас! Солнце вокруг мира, ясен-красен. — пояснил бог и щелкнул бармену пальцами, привлекая к себе внимание. — Любезный! Мне бутылочку твоего лучшего вина с собой. И побыстрее.

На лице бармена отразилась быстрая, но непримиримая борьба жадности с желанием услужить, однако под слегка насмешливым взглядом бога вера одержала в душе человека безоговорочную победу. С крайне грустным видом бармен нырнул куда то за стойку, откуда послышались звуки взламываемых полов и появился спустя пару секунд с пыльной бутылкой вина в руках. Нежно подержав бутыль, словно любимого ребенка, бармен наконец протянул её незнакомцу, однако тому все же пришлось применить и физические силы, помимо духовных, чтобы разжать пальцы бармена. Теперь Макс начал потихоньку понимать, как именно жадность очутилась среди смертных грехов... И появились кое-какие наметки насчет всего остального. Заполучив бутыль, бог осмотрел её, восторженно поцокал языком, после чего немедленно и споро ушел:

— А это кто был? — подергал Добор за рукав Монга.

— Кто был? Где был? — с радостью слегка пьяного человека твердо намеренного как следует набраться, осведомился тот.

— Ну, тот парень с которым я говорил. Бог. — пояснил Добор, однако его грубо прервал вопль бармена:

— Какого

* * *

*! У меня тут пол взломан! Кто то стащил мою бутылку вина!

— Валим. — краешком рта приказал Лонг и стараясь не привлекать к себе внимания, двинулся к выходу, однако покинуть место преступления ему не дали:

— Эй! Вы же стражники! — вдруг некстати впомнил о своих посетителях бармен, — Меня ограбили!

— Бежим? — шепотом предложил брату Монг, но тот лишь грустно покачал головой и понуро двинулся обратно к стойке...

— Разойдитесь... Разойдитесь... Здесь идет расследование... — полным тоски голосом начал "нудить" Лонг подходя к барной стойке. Перегнувшись через неё он осмотрел место преступление и с ходу принялся за оценку имеющихся улик, — Так. Дыра в досках пола — одна штука. Там у тебя что, тайник был? — бармен утвердительно закивал головой, а Лонг задумчиво почесал затылок, после чего обернулся к заинтересованно уставившемся на него посетителям и, внимательно осмотрев зал бара, сказал, — Пусть тот кто это сделал поднимет руку!

Все находящиеся в баре принялись крутить головами с искренним интересом осматривая зал на предмет поднятых рук, однако таковых не оказалось.

— Не сработало... — пораженно произнес Лонг и перескочив через стойку, скрылся где то за ней, осматривая улики более внимательно на предмет каких нибудь записок с текстом на-вроде "Это сделал я. Подпись.".

— Я знаю куда делась бутылка. — шепотом произнес Добор на ухо Монга. Тот удивленно на него уставился, потом взгляд его сменился с удивленного на восторженный и он одобрительно прошептал:

— Молодца! Давай её сюда, я спрячу!

— Да нет. — отрицательно помотал головой Добор и вкратце пересказал ему свою встречу с незнакомцем. Добор нахмурился, но ожидаемых Максом криков "Разговаривал с богом?! Да ты

* * *

* на всю голову!" не последовало, наоборот — Монг отнесся к его рассказу крайне серьезно:

— Так... — прошептал он, — Ты сидел правее меня... Значит ты молился статуе... — протянул он несколько отстраненно, — Молился статуе... Статуе... — внезапно он подбежал к стойке, одним неразличимым движением оказался за ней и о чем то горячечным шепотом принялся рассказывать брату, размахивая руками. Спустя пару секунд оба выпрямились и Лонг приглушенно воскликнул:

— Как Тартусу?! Он что, больной?! — после чего пораженно уставился на Добора, но тут же припомнил кое о каких обстоятельствах с ним связанных и сильно погрустнев пробормотал, — Ааа... Ну да...

С кислым видом оглядев притихший зал, полный восхищенной творящимся торжеством криминалистики публики, Лонг произнес:

— Преступление раскрыто. Бутылку спе... была пожертвована Тартусу. — восхищенная публика, как один человек, отодвинулась от столов и ломанулась в двери бара, а бармен осел на месте слегка бледноватый на лицо.

Заинтригованный Макс все же решил обратиться к глубинам памяти Добора за разъяснениями. Для внутреннего взора Макса мир памяти Добора выглядел как библиотека с уходящими во тьму потолка стеллажами книг, окутанная приглушенным полумраком. В юиюлиотеке обычно был камин, рядом с которым стояло глубокое кресло где обычно и восседала память, накрывшись пледом, почитывая какую-нибудь книгу и что то лениво попивая из глубокого бокала или чашки — от случая к случаю. Вот и сейчас память встретила гостя презрительным прищуром и нехотя отложив книгу на колени, вопросительно подняла бровь.

"— Тартус! Информация." — громко и четко проговорил Макс, а отхлебывающая из бокала память закашлялась и опасливо огляделать вокруг, покрутив у виска пальцем в жесте межмировом и вневременном... Вздохнув, память притащила откуда то из-за полок книгу покрытую пылью и явно популярностью не отличающуюся, после чего вручив её Максу, отправилась обратно в кресло неодобрительно качая головой.

Книга была... занимательной. Тартус не был каким то там чудовищем, требующим кровавых ритуалов или вообще каких-нибудь ритуалов, тем не менее с молитвами для хороших дел к нему не обращались, да и вообще старались поменьше связываться. Если бы не страх оскорбить "такого" бога, то ему и статуи бы давным-давно перестали ставить — от греха подальше. Однако Тартус был в табели богов фигурой не последней, так что статуями его не обделяли и в пыльный угол их не прятали. И в принципе Макс местных понимал... Так благодаря Тартусу, в этом мире было на самом деле два мира... Когда боги решали как создавать этот мир, они определили ему в качестве тверди тело огромного мирового слона Балума, естесственно не проинформировав о своем решении последнего, но прежде чем бедное животное забили и начали создавать на нем горы, леса и все остальное — Тартус зачем то сильно напугал здоровенного слоняру и в результате этот мир состоял из области тела Балума и области с результатами его испуга — обе крайне большие... На молитвы Тартус тоже реагировал своеобразно — поэтому молились ему обычно люди не дружившие с головой, вконец отчаившиеся и еще, как оказалось, Макс. Больше всего Максу понравились притчи о том, как человек взмолился Тартусу, чтобы тот открыл ему глаза, изменяет ли ему жена или нет и откликнувшийся бог даровал молящемуся оленьи рога — раскидистые и ветвистые и о несчастных влюбленных взмолившихся о том, чтобы родители не смогли их разлучить и ставшие первыми сиамскими близнецами этого мира... И основная часть книги как раз была посвящена подобным рассказам, наглядно поясняющим почему не стоит привлекать к себе внимание Тартуса. В общем и целом, никто не захотел такое божество себе в покровители, поэтому его "назначили" богом всяких "темных дел", хотя представители этих самых темных дел ему тоже не молились.