Резервация.

После выстрела началась суматоха: вскочили девчонки, первым делом бросившись к огню костра, потом не найдя нас там, завыли так, что чертям в аду должно было стать дурно, рядом бестолково суетился Андрей с толстой дубиной в руке. Чуть в стороне, на границе освещённого круга, мялся Толик с большим ножом в одной руке и толстой палкой с рогулиной в другой.

— Тьфу, — сплюнул Петрович себе под ноги и пошёл наводить порядок. Потом зарядил оружие (и никак не иначе — обалдевших от такого пробуждения женщин, следовало успокоить как можно быстрее, пока не упали с обрыва в темноте, ослепленные костром, или не совершили ещё какую-нибудь трагическую глупость), подозвал меня и мы пошли искать последствия ночного происшествия.

Ни крови, ни шерсти или ещё каких-либо следов ночного зверя мы не нашли. Зато я отыскал смятую пулю рядом с большим валуном, неподалёку от которого стоял зверь.

— Вот же фигня какая — промазал, — расстроено покачал головою Петрович. — С этими карамультуками только в упор да картечью бить. Эх, где же ты моя 'тулочка' родимая. А у тебя что случилось, Максим?

— Грязь, — одним словом ответил я и поморщился, досадуя на свою безалаберность. Настоящий Марк никогда бы не допустил такого. Да, самая обычная грязь, совсем немного, попала в механизм и случилась осечка. Сейчас фитильные ружья наиболее предпочтительнее, пока кремнёвые замки ещё находятся в зачаточном виде. Недаром в старых войнах на Земле (как здесь не знаю, Марк с подобным не сталкивался) в приказном порядке офицеры в полках перед сражениями должны были сдавать свои кремнёвки и получать фитильное оружие. Да и солдаты с 'фитилями', способные творить настоящие чудеса в процессе стрельбы, подчас показывали результаты новобранцев, когда им в руки давали кремнёвые мушкеты. Это уж потом мушкеты с кусочками кремня отладили до таких высот, что они служили ооочень долго человечеству. Но этому миру ещё далеко до широко распространения столь качественных образцов. Чем хороша кремнёвка, так это отсутствием запаха тлеющего фитиля и неудобствами в плане постоянного контроля за огоньком. Зато фитиль выстрелит всегда! Это я вам как Марк Грегори Адамс говорю, один из лучших охотников посёлка.

Но калаш ещё лучше, хе-хе.

После переполоха из девчонок больше никто не смог заснуть. Андрей с Толиком поворочались минут сорок и встали, решив сменить меня с Петровичем на дежурстве. Тромблон взял Андрей, Толик же получил пистолет, так как лучше своего товарища управлялся с подобным капризным устройством.

Уснул я мгновенно, хотя и опасался, что получил такой заряд бодрости и впрыск адреналина после посещения незваного гостя, который хуже татарина, если вспомнить поговорку, что до рассвета буду мять подстилку то одним, то другим боком.

Проснулся от того, что мелкая букашка забралась мне на нос и давай ползать по самому краю ноздрей.

— Апчхи!

В ответ на мой громогласный чих рядом раздалось весёлое девичье хихиканье. Открыв глаза, я увидел над собою Машу с длинной тонкой травинкой в руке, на конце которой пушились тончайшие волоски.

— Извини, что разбудили, — повинилась девушка, но в её глазах я видел только бесенят и ни грана смущения. — Просто ты дольше всех спал, вот я и не выдержала, решила чуть-чуть пошутить. — И опять весело прыснула, прикрыв ладошкой рот. Рядом с ней засмеялась Катя и вторая девчонка, та самая трусиха, которая вчера от костра боялась днём отойти.

— Вот чего я не люблю, так это, когда мне мешают спать и есть, — пробурчал я без злости и резко, одним рывком сел. Придавил я на массу порядком, если судить по высоте солнца.

— Ну, извините, ваше сиятельство, не знали-с, что вы баре, — встала с колен в полный рост Маша и изобразила что-то вроде книксена. И опять рассмеялась, следом — её подружки.

— Отстаньте от него, ишь расшумелись, балаболки, — шуганул девчонок Петрович. — Давай, Максим, топай в нашу мужскую компанию, заодно перекусишь, что Бог послал.

— Спасибо, Петрович. А что тут имеется в меню? — я плюхнулся на небольшой камень рядом с плоским валуном, который использовали в качестве стола.

— Вчерашнее мясо да каштаны печёные. Мясо после того, как остыло, и вновь разогрели, превратилось в ту ещё гадость, но с голодухи, пойдёт. Каштаны вкусные, да только, кхм, чудные они, — ответил Петрович. — Вон видишь наших стрекоз?

— Что с ними не так? Вроде, нормальные, повеселели, — пожал я плечами, лишь мельком бросив взгляд на девчонок и полностью сосредоточившись на столе.

— Да каштаны, по ходу дела, галлюциногенные, — влез в беседу Андрей. — Они их штук по двадцать слопали, от мяса нос воротили. Полчаса ещё ничего были, а потом накрыло. Ржут без повода, чуть ли не в салочки играли, истории рассказывали и смеялись после каждого слова, до тебя домотались.

— Блин. Откуда вы их взяли-то? — чуть ли не выругался с трёхэтажными составляющими я и положил обратно на стол крупный потрескавшийся от жара каштан. — Выбросили бы эту гадость.

— Толик принёс. Тут, оказывается, рядом несколько таких деревьев растёт, а мы вчера не увидели. Пошли мы с ним за водяными лианами и увидели. Вон он, на дежурстве сидит, бдит, — махнул рукой собеседник в сторону паренька. Он лежал на животе в пятнадцати метрах от нас, на огромной каменюге, у самого края обрыва. Почувствовав мой взгляд, он повернул голову в нашу сторону и отсалютовал двумя пальцами. В ответ я поднял правую ладонь.

— Так почему не выбросили?

— Так вкусно и сытно. А ещё каштаны на нас никак не подействовали. Я про мужиков говорю. Девки с ума сходят, а я только чувство испытываю, что очень хорошо позавтракал.

— Может, просто наши организмы крепче?

— Вряд ли. Скорее, тут дело чуть-чуть в другой физиологии. Эх, вот же феминистки по этому поводу вой подняли бы,— широко осклабился Андрей, и тут же погрустнел. — У меня жена их трудами зачитывается, всю плешь проела, м-да...

— Да не грусти ты так, парень, — хлопнул Петрович по плечу осунувшегося как-то разом Андрея, — жизнь у тебя новая началась. Найдёшь здесь себе жену и без всяких закидонов и тараканов в голове. Девки тут справные, покладистые, работящие и красавиц много. Я и сам начну себе подыскивать суженую, как только всё утрясётся.

— Эльзу бери, Петрович, — рассмеялся Андрей. — Нормальная такая жена будет, возрастом подходите, из одного мира.

— Да уж... Эльзу... м-дя, — задумчиво произнёс кузнец. — Дурная баба она, с такой только наплачусь.

— Чем же это? — удивился я. — Ты смотри, как она взяла управление в свои руки там на берегу. Лойд хоть и шипел, но соглашался с ней почти во всём.

— Соглашался потому, как землю под ногами потерял, с жизнью распрощался, как робот был, Максим. А Эльза — дура набитая. Только почуяла, что можно власть прихватить в руки, пока все поникшие сидят, тут же этим воспользовалась. Но здесь — не там! — эти слова Петрович произнёс, как припечатал. — Здесь женщина, если она не дворянка, весьма забита и бессловесна, вровень с мебелью народом поставлена. Боюсь, что Эльзу на костёр запросто положат или с камнем на шее притопят подальше от берега. У нас там и морячки имеются из команды, а они страсть как суеверны. Покопайтесь в своей памяти, вытащите свои чувства от этих, мм, репе... тьфу, доноров, в общем.

— Мы ей поможем, Петрович, — сказал Андрей.

— Нас тут землян полтора десятка и некоторые уже засветились своими странностями, — тут кузнец неодобрительно посмотрел на скальный обломок с Толиком наверху, наверное, припомнил его вчерашний экзерсис с каштанами. — Как бы, не примерить на шею нам всем камешки.

— А Хендрик не возвращался? — спросил я. — Время позднее, он или кто-то другой из лагеря мог прийти на разведку. Тем более, тут вода.

— Придут ещё, никуда не денутся. Конечно, если с ними ничего не случилось, — тяжело вздохнул Петрович. — Я тут вот что подумал, ребята. Останусь дожидаться посыльных от Эльзы или Лойда, смотря кто там у власти. Ежели не появятся до обеда, то пойду туда сам. Заодно ожидаючи нарежу вот этой лозы и начну вязать лесенку, а то по канату не очень-то и полазаешь.

— А мы? Ты так сказал, словно, прогоняешь или хочешь чтобы сделали подальше лагерь, для таких как мы, если ситуация обострится? — вскинулся Андрей.

— Насчёт лагеря идея стоящая, позже обсудим, — ответил кузнец. — Но вы, по-моему, забыли про наших товарищей, которые вчера ушли вон туда и не вернулись. Ну, ребятки, нельзя же быть такими эгоистами — брюхо набили, жажду утолили, кто-то отоспался и всё, на остальных начхать?

Андрей чуть заметно покраснел. Да и сам я почувствовал, как после слов взрослого мужчины мои щёки начали гореть. Ведь он прав — забыл я, напрочь.

— Возьмёте оба ствола, вам в джунглях они пригодятся. Девчонок тоже берите, потому как, ежели мне придётся спускаться вниз, то они не смогут пойти за мной, а оставлять их тут одних не хочу.

— Да они себе шею свернут в таком состоянии! — воскликнул Андрей. — Или потеряются, или ещё что-нибудь с ними случится.

— Андрей прав, — поддержал я парня, — не станем мы их брать. Петрович, ты умный мужик, дельные советы давал всё время, и вот на тебе — опять двадцать пять! Там группа пропала из четырёх человек, а ты нам в нагрузку даёшь несколько обкуренных девах.

— А давайте я с ними останусь? — неожиданно предложил Андрей. — Макс, ты и Толик стреляете хорошо, лучше меня, ориентируетесь тоже неплохо в лесу. Вдвоём без лишнего балласта быстрее поиски проведёте. И, мм, это... проще Максу будет, если Толяна срубит от каштанов, вдруг, на девчонок наших они просто быстрее подействовали, а нас накроет позже.

На этом и сошлись. Перекусили, долго пережёвывая жёсткое, как кусок свиной кожи, мясо. Я нет-нет да косился на горку печёных каштанов, пуская слюнки на ароматные плоды, да только не хотел рисковать, хотя, парни после употребления немалой порции (а с голодухи кто там считал, сколько каждый стрескал?!) признаков отравления не выказывали. Напились вволю, хоть и тяжеловато будет идти по жаре.

— Ну, ни пуха — ни пера! — пожелал нам Петрович.

— К чёрту!

Глава 3

Тропинку, по которой шли наши товарищи вчера, мы с Толиком нашли быстро. Молодёжь шла с размахом — срубленные, оборванные и сломанные ветви с лианами и кустарником устилали края дорожки щедро, по ней дюжина человек может пройти свободно по трое в ряд.

— Да уж, — покачал головою Толик, когда это увидел, — вот бы их энергию да на пользу делу. Они тут автостраду зафигачили! Интересно, на сколько их хватило?

Хватило ребят на двадцать минут. Точнее, работали они гораздо дольше, это наша пара прошла за этот промежуток времени широкую тропу. Потом 'автострада' резко превратилась в едва заметную стёжку. Кое-где на пути из земли уже пробились высокие побеги, похожие на хвощ. Вовремя же мы тронулись в путь, а то ведь в середине дня тут уже всё опять затянет зеленью и гадай после этого — наши товарищи прошли вчера или некто тут с месяц назад работал топором.

Через полтора часа следы вывели нас в старый разрушенный город.

— Прямо как в 'Индиана Джонс' городишко, — присвистнул мой напарник.

— Скорее из индийских приключенческих фильмов, — поправил я его. — Груды развалин, сплошная зелень среди них и обезьяны.

— Обезьян не вижу, — насторожился Толик. — Где?

— Это я так, к слову. Хотя вон в той стороне что-то промелькнуло небольшое и прямо по отвесной стене вскарабкалось в пролом.

Город расположился на пологом холме. Широкая улица была некогда вымощена большими каменными плитами, сейчас от них остались лишь крупные обломки — последствия безудержного роста флоры. От многих домов уцелел только фундамент да горки камней и качественных, из обожжённой глины, кирпичей, очерчивающих периметр здания. Уцелели немногие, да и те без крыш, лишь пустые коробки с провалами окон и дверей, обвитые лианами.

Джунгли разошлись, и больше не нужно было выгрызать в них проход. Потому и следы пропали. Но я был готов отдать любой зуб на выбивание, что четвёрка наших товарищей пошла на верхушку холма по остаткам дороги. Да это сделал бы любой человек! Кроме, быть может, путешественника со стажем, который ещё и не то видел.

— А в домах карлики какие-то жили, — заметил Толик. — Или тут, как в Сибири, спецом делали низкие двери и маленькие окна?

— В Сибири это делалось для сохранения тепла, в этом же климате подобное вряд ли нужно. Может, для защиты от зверей? — пожал я плечами. На размер окон и дверей в уцелевших домах я обратил внимание едва только мы подошли к первому дому.

— Или карлики жили.

— Или карлики, — согласился я с ним.

Видимость была хорошая, если кто-то пожелает на нас напасть из одного из домов или зарослей, то мы успеем увидеть и среагировать. Заметил несколько деревьев и большие кустарники, на которых висели орехи и мелкие разноцветные плоды. Скорее всего, потомки некогда культурных растений украшающих дворы и дарящие жителям возможность полакомиться. Потом нужно будет обязательно набрать немного от каждого дерева, а в лагере разберёмся насчёт съедобности. Но, думаю, если моя догадка верна насчёт одичания фруктовых садов, то всё будет нормально с качеством даров природы.

На вершине пирамиды нас ждал сюрприз.

— Вот это да! И тут египтяне отметились! Макс, как такое, может быть? — присвистнул Толик.

— Что-то на египетскую она совсем не похожа. Хм, здоровая какая! И как мы её снизу не заметили? Из джунглей же верхушка холма лежала как на ладони.

— Оптический эффект какой-нибудь. Полезем смотреть? Вон и ступеньки имеются, — предложил Толя. — Наши здесь точно были, я бы никак не пропустил такое место!

— Сначала обойдём по кругу, посмотрим что и как. Потом поднимемся.

Пирамида была собрана из красноватых с чёрными и тёмно-синими почти фиолетовыми полосками блоков, каждый из которых был размером со стандартный строительный блок ФБС 24-4-6. Не египетские размеры, но тоже немаленькие и неподъёмные для голых человеческих рук. А если взять версию Толи о карликах, то и вовсе местные строители совершили подвиг, воздвигнув подобное сооружение.

С каждой стороны пирамиды имелось по паре широких лестниц с невысокими ступеньками и очень широким каменным жёлобом между ними. Быть может, наверху что-то вроде бассейна имеется и желоба нужны для слива излишка влаги. Или для стока дождевой влаги, ведь здесь ливни должны быть — закачаешься.

Вершина пирамиды плоская, но вот что там расположено и есть ли вообще, не вижу снизу.

— Полезли? — Толик прямо пританцовывал от нетерпения. — Заодно сверху осмотримся, вдруг наших увидим... костёр, там, или шалаши поблизости. Это же самое высокое место в округе, плюс, пирамида высоченная. В ней же метров пятнадцать будет!

— Ну, это вряд ли. Хотя, насчёт осмотреться, думаю, ты прав.

Мы шагнули к ступеням, и тут внезапно напарник резко обернулся назад. Посмотрев мне в глаза, он с непонятной настороженностью спросил:

— Ты чего, Макс?

— Не понял?

— Ты мне так дыру между лопаток просверлишь своим взглядом. Я его даже почуял, прям, как в книгах пишут.