|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 6. Всё совсем не так. ==========
Игорь (Мендуар, июнь 2360)
Суматошный год (часть вторая)
10 июня 2360 г., 6:45 утра
Тренировка закончена, я спускаюсь на кухню. Дома тишина и покой, вся семья, кроме нас с Дениской, ещё спит. Отца нет, он дежурит на комбинате. Захожу на кухню, в холодильнике беру полуторалитровую пластиковую канистру с соком, наливаю в стеклянный графин до половины и разбавляю водой. Чистый сок слишком сладкий, после тренировки не совсем то, что нужно. Но стоит разбавить — самое оно. Беру в шкафчике пластиковые стаканы и иду к приятелям. Они так и валяются на траве, быстрый взгляд в мою сторону, в чувствах радость и ехидство.
— Я говорил тебе, что он придёт, ещё и сок принесёт. — говорит Азат.
— Вот удивил... Да у Змея чуйка — нам с тобой, убогим, и не снилась. Мне б такую... Эээхх.
— Не завидуй, не хорошо это.
— Вот кто бы говорил. Сам-то.
— Мне можно.
— Эт почему?!
— У меня зависть белая.
— А у меня, значит, чёрная?!
— А у тебя просто зависть.
— Не понимаю... Что значит просто?
— Куда тебе. Это не для средних умов...
— Это у меня, значит, средний ум?! Вот так, значит. Сэр Азат. Я оскорблён в лучших чувствах и требую немедленного удовлетворения.
— Ха-ха. Сэр Дэнис. Я принимаю ваш вызов. Где тренировочники?!
— Вон, в коробке из-под обуви.
Может мне тоже с ними поспаринговать. Боевые навыки обращения с ножами мне пора уже восстанавливать. Или попросил мастера Танриса свою технику мне поставить?
Парни вытащили тренировочные ножи, они из мягкого и гибкого пластика, но оставляющие после ударов яркие люминесцирующие следы. Нанести ими травму крайне затруднительно, зато чётко видно результат.
Скинули обувь и носки, стянули майки, оставшись лишь в лёгких тренировочных брюках. Встали напротив друг друга, слегка поклонились.
Красавцы. Дениска чуть ниже, но гораздо сильнее и немного тяжелее Азата с уже хорошо выделяющейся мускулатурой. Азат же более быстрый и гибкий, с удивительной хищной грацией, защитные пластины еще мягкие, как и на голове так и на теле. Тугие валики мышц вьются по телу и рукам. Через пару-тройку лет он станет грозой женских сердец. Берегитесь, юные турианки.
Медленно двинулись по кругу, не сводя взгляда друг с друга. Чуть пригнувшиеся, обманчиво расслабленные, правая рука с ножом чуть впереди, левая чуть ближе к телу и ниже, ладонь повёрнута вниз. В чувствах азарт и предвкушение схватки.
Я пропускаю момент начала движения. Миг, мелькание рук, ворох обманных движений, братья сплелись в клубок и распались в стороны тяжело дыша. У Дениски яркая синяя полоса идет наискось по брюшине, у Азата — ярко-зелёная, от правого плеча через ключицу по горлу, исчезая у ушного отверстия.
— Ха. Я тебя достал. В реале не сносить бы тебе головы, — отдуваясь, сказал Денис.
— На себя-то глянь. — пыхтит Азат.
— О. — уперев взгляд себе на живот, говорит Денис. — Мои потрошка отправились на прогулку. Бедные мои кишочки. Я сражён наповал, — брат падает на траву, раскидывая руки.
— Опять ничья. — Я точно напрошусь к мастеру Танрису в ученики. Мне нравиться их техника ножевого боя. Я просматривал ментально бой парней. А вот навыки боя на мечах придется восстанавливать самостоятельно. В войсках Альянса вообще не принято с длинными мечами ходить. С ними мало кто управиться может. Вот коротыши или ножи в порядке вещей. А мечами только массаи пользуются и японцы.
— Вот не люблю я с тобой спарринговать, Азат. Толку от этого ну никакого.
— Согласен. Я тебя как облупленного знаю. Все твои финты и уловки. — ворчит Азат, поигрывая клинком.
— Вот скажи, когда у нас спарринг последний раз победой закончился?
— Э-э-э... Ну, вроде на прошлой неделе такое было... Ты вроде как победил.
— Вроде как?!. Ты тогда в облаках витал. Мастер Танрис тебя отчитал тогда. И да, кстати, кто она?
— О чем это ты?! — полыхнул смущением Азат.
— Да ну, брось. — расплылся в улыбке Денис. — О ком ты там думал? Ну давай, колись.
— Тебе показалось, — ещё сильнее смущаясь, ответил Азат.
— Ох, брат. Да ты, похоже, влюбился.
— Да она такая, такая...
Дениска дотягивается до коробки и достаёт из неё пакеты с влажными салфетками, одну кидает Азату.
— Лови, влюблённый. А то так и будешь светить зелёной полосой на шее.
Азат открывает пакет, достаёт салфетку и начинает оттирать краску, взгляд его затуманивается и он, глядя вдаль, только зря размазывает её по коже. Дениска ложится на живот, подпирает руками голову и, расплывшись в улыбке, начинает следить за манипуляциями друга. Я ставлю графин на траву, бросаю стаканы, отбираю салфетку у Азата и аккуратно начинаю убирать разводы. Азат смотрит на меня, на улыбающегося Дениску, удивлённо хлопая глазами.
— Ну вот зачем ты вмешался, Змей? Этот влюблённый сейчас размазал бы маркер по всей шее и не заметил. А потом ходил бы зелёный.
Азат смотрит на меня своими ясными голубыми глазами. Он смущён, берёт мою руку с салфеткой в свои:
— Давай я сам закончу... Змей.
— Тут маленько осталось, — отвечаю я, оттирая последние следы. Склоняюсь к уху Азата и шёпотом спрашиваю: — Как её зовут?
— Басма Ринарис, — тихо отвечает брат.
— Эта задавака? — раздаётся над ухом голос Дениски. — Ох-х. — получает от меня локтем в бок. — Лиска, не пихайся.
— И вовсе она не задавака. — говорю я. — Просто она очень стеснительная и прячется за этим. И, Азат, ты ей тоже нравишься и, мне кажется, больше чем нравишься.
— Правда? — друг удивлён и обрадован.
— Обалдеть. Да тут взаимно. — в эмоциях Дениски удивление и немного зависти.
Некоторое время сидим на траве молча. Свести вместе бы этих влюбленных. А то так и будут ходить вокруг да около.
— Так. — от Дениски потянуло деловитостью. — У меня есть план.
— Какой план? — с подозрением спрашивает Азат.
— Как устроить ваше свидание. А то ведь ты будешь ходить вокруг да около, и ни на что так и не решишься. А уж она — тем более. Змей, нужна будет твоя помощь. Ты как, в деле?!
— Конечно. Даже не сомневайся, — отвечаю я.
— А моё мнение, как бы, не учитывается? — удивляется Азат.
— Как бы нет. Ты слишком нерешительный, — отвечает Дениска. — И твоё спасение теперь в наших руках.
— Вот это-то меня и пугает... — бурчит Азат. Однако на самом деле он очень доволен.
— В общем, слушайте сюда. — начинает Дениска. — Насколько я знаю, она каждое утро ходит в городской преферанс-клуб играть на рояле.
Надо сказать, что настоящий рояль — это очень дефицитная вещь. Понятно, что в 24 веке, по большей части, используются электронные аналоги, но чтобы научиться играть правильно, необходимо играть на настоящем инструменте. Такой в нашем городке был только один и стоял в местном клубе. Клуб, на долевых началах, организовали трое разумных: человек, азари и кроган. На первом этаже это было вполне обычное развлекательное заведение: с рестораном, дискотекой, баром и кабаре. А на втором был единственный на всю колонию преферанс-клуб, вот там-то и стоял рояль. По вечерам в клубе собиралась разная уважаемая публика, включая руководство колонии, моего отца и его друзей, чтобы расписать пульку-другую. Днём там учили игре на рояле всех желающих, за плату, понятно, хоть и небольшую.
— Подкарауливаем её по дороге домой, затем ты, — Дениска показывает на меня пальцем, — приглашаешь её на Зеркало, под каким-нибудь нормальным предлогом, вместе с нами. Везём её на озеро, а дальше — дело техники.
— У меня может получиться не очень, но, если взять Бину, то вдвоём мы обязательно её убедим.
Брат почесал макушку. Взлохматил волосы и ответил.
— Значит, берём синенькую, она в таком деле поучаствовать точно не откажется.
— А на меня в твоих планах место есть? — возмущенно спрашивает Азат.
— А ты, чтоб не спугнуть, будешь вместе с Али готовить место. Столик, сок, казан и нагреватель для варки грязекрабов с тебя. Как будем вылетать, маякну тебе на коммуникатор, и ты смотаешься в предгорья, нарвёшь цветов. Грязекрабов, так уж и быть, наловим мы все вместе.
— Каких цветов?
— Да любых, там их много разных на полянах растёт, соберешь букет на свой вкус. Мы пока расположимся, ты как раз управишься. Вернёшься и подаришь ей этот букет. Она ведь не дура, и всё поймёт.
— Понял. Всё, вроде, просто...
Дениска берёт графин, мы разбираем стаканы, брат разливает сок, поднимает свой.
— У меня тост. За успех нашего мероприятия.
— За успех. — говорим мы с Азатом хором, дружно чокаемся и выпиваем сок.
Через два часа, мобилизовав всю молодёжь в нашем посёлке, включая Насара, Азанти и Ивана, уточнив и дополнив наш план, всей компанией приступаем к реализации.
Лечу за спиной Дениски в городок, и в памяти само по себе просыпается воспоминание годичной давности. В этот же день, ровно год назад, я также летела в Леонов, но только за спиной у Азата. Летели мы в наш супермаркет "Галамаркт", закупить шмоток на лето, белья и прочего нужного барахлишка. Мысли мои были полны самых мрачных предчувствий. Если бы я тогда знал, какая встреча меня ждёт у магазина, то пешком бы бежал туда изо всех своих сил...
Старый Шаман
10 июня 2359 г.
Слушающий Звёзды, Хранитель памяти клана Серого камня
Он проснулся на рассвете, с ясным чувством, что сегодня произойдёт что-то очень важное, что-то, что окажет на будущее огромное влияние. Сев на лежанке, он размял руками ноющие ноги. Пришла старость, его жизнь быстро и неумолимо катилась к своему финалу. Осознание этого факта не испортило ему настроение, жизнь его народа не отличается продолжительностью и никогда не отличалась. Он — шаман клана. И его предназначение — хранить память клана, память миллионов поколений таких же, как он, Хранителей. Время придёт, и он передаст её следующему шаману, и некоторое время у клана будет два Хранителя. Затем он, как и его учитель и предшественник, уйдёт во мрак, и мудрость тысячелетий будет хранить его ученик. Так было, так есть и так будет. До тех пор, пока не придёт ВРЕМЯ.
Большой дом просыпался: сквозь занавесь слышался звон посуды, женские и детские голоса, витали запахи готовящейся еды. Шестнадцать лет назад именно он убедил женщин совета клана принять предложение людей и поселиться на Мендуаре. Они не прогадали: за это время клан усилился, разбогател, вырос численно и, самое главное, за все шестнадцать лет из него не изгнали ни одного мужчину. Немалая заслуга в этом была именно Хранителя. Он встал с лежанки, зашёл в небольшой закуток в углу комнаты, где стояла большая бадья с чистой водой. Встав рядом с ней, он взял ковш с длинной ручкой и приступил к так любимой им процедуре утреннего омовения. Ледяная вода взбодрила его, заставила старческую кровь быстрее бежать по венам, тело разогрелось, разум очистился от остатков сна. Умывшись, он вытерся большим пушистым полотенцем, купленным у людей. Надел одеяние шамана, надел маску, скрывшую его лицо, оставившую открытыми лишь глаза. Надел и закрепил капюшон, натянул сапоги и последним затянул расшитый пояс. Взял посох и, откинув занавесь, вышел в коридор.
Он шел по коридору, и встречные с поклоном уступали ему дорогу: женщины, дети, подростки — все, кто живёт здесь, приветствовали своего Хранителя. В их чувствах светилась искренняя любовь и уважение, даже какое-то благоговение. Он давно к этому привык. Юная девушка, поклонившись, спросила, не желает ли он поесть, но аппетита не было — старику не надо много. Поклонившись, ответил, что не голоден, и пошёл к выходу из дома. На крыльце его встретило яркое солнце, горячие лучи которого так приятно согревали. Он подошёл к своему креслу, сел и оглядел двор, наполненный утренней суетой. Работающие мужчины приветствовали его поднятыми руками, и он поднял руки в ответ. Сидя в кресле, он ждал, когда юноши соберутся в город людей. Сегодня они должны были лететь на грузовике за продуктами на весь клан, и он собирался составить им компанию. Тень заслонила солнце, старик поднял глаза и увидел юношу в свободной одежде, с любовью смотревшего на шамана.
— Приветствую тебя, Мудрейший, мы собрались в город, не нужно ли тебе купить чего-то у людей? — с поклоном спросил он.
— Нет, мальчик мой. Я сегодня сам полечу с вами.
— Мудрейший? — старика окатило изумлением. — Как скажешь, Мудрейший. У нас всё готово и мы... Мы сейчас подлетим сюда. — и бегом убежал вглубь двора.
Из большого дома вышла закутанная в церемониальные бирюзово-синие одежды женщина, подошла к старику, села в стоящее рядом точно такое же кресло. Её лицо скрыто маской, видны только жёлтые глаза.
— Приветствую тебя, Хранитель. Что нужно тебе у людей в городе, что не могут привезти наши дети? Что заставляет старого уже Хранителя лететь самому?
— Здоровья и долголетия вам, Верховная. А ждёт меня не что, а КТО. Чувства подсказали мне, что мне необходимо быть сегодня там. Я видел мессию с белыми крыльями в поселении.
Чувства женщины полыхнули тревогой.
— Ты что-то чувствуешь, старик? Эти времена... они СНОВА близятся?
— Да, ты права. Это ВРЕМЯ близко, ВРАГ скоро пробудится. И, как уже бывало, разумные не готовы к встрече с ним.
— Но надежда есть?
— Она ВСЕГДА есть. Может быть, в этот цикл мы найдём у ВРАГА слабое место и в последующем сможем его остановить.
— Женщины устали ждать. Может, в этот раз, народу стоит присоединиться к борьбе?
— Не знаю, Верховная... У НАС пока нет однозначного ответа.
— Но он может появиться.
— Да, может. А, может, и нет. Женщины готовы рискнуть всеми нами?
Она как будто погасла. Вся съёжилась, обхватила себя руками. Немигающим взглядом уставилась в пространство. В чувствах прорезался страх.
— Может, стоит рассказать остальным?
— Это БЕСПОЛЕЗНО. ОПАСНО. Нас не станут слушать. Они считают нас дикарями. Нас не услышат. И если ВРАГ узнает о нас, он не остановится, пока не истребит всех до последнего. И ты это знаешь, Верховная.
— Мы снова останемся в стороне и будем снова смотреть на это?!
— Если понадобится, то будем смотреть.
— Ты, старик, наверное, этого не увидишь. Скорее всего, не увидишь. А мы увидим. И, главное, мы всё почувствуем. Нам страшно, Мудрейший. Боль одного мучительна. Боль и смерть триллионов НЕВЫНОСИМА. От неё не закрыться. А все женщины клана мощные эмпаты. Ты знаешь это.
— ВРАГ всё так же силён, как и прежде. Мы не знаем, где его сердце. А, не зная где оно, нам не победить.
— Но, может быть, это СТАНЦИЯ?
— НЕТ. Она лишь часть, инструмент. Ей уже пользовались. Они думали, что победили. Но через годы ВРАГ вернулся и закончил начатое.
— Они — это ИНУСАННОН?
— Да.
Подлетел грузовик, распахнулась дверь приделанного к нему небольшого пассажирского отсека, из него выскочил давешний юноша и с поклоном позвал старика. Он тяжело поднялся, разговор с верховной всколыхнул душу шамана. Весь народ вот уже больше сотни тысяч циклов задавал себе вопрос: "А правы ли мы?". Под тихое гудение грузовика, сидя на жесткой лавке, старик вглядывался в глубины своей колоссальной памяти и шептал: "Может, мы ошиблись? Может, мы чего-то не увидели?". Ответа не было...
Вот и человеческий город. Грузовик влетел на площадь перед большим магазином, приземлился, юноши вышли из него, с ними был мужчина — "мастер товаров". Он поклонился старику и спросил, пойдёт ли он с ними. Шаман ответил отказом. Он вышел, огляделся — площадь была пустынна, лишь с краю стояли байки, и на одном из них кто-то сидел. Старик почувствовал — это именно тот, кто ему нужен. Подойдя ближе, он разглядел сидящего, — это был человеческий мальчик. В зеленой рубашке и черных брюках. С рыжими волосами и зеленущими глазищами. С удивлением старик понял, что он чувствующий... и не только чувствующий, а ещё и одарен магией. Внимание старика привлекли его белые крылья. Хотя они энергетические и обычным людям их не видно. Посмотрев на них, он с дрожью понял: перед ним ещё одна легенда его народа, легенда с которой народ столкнулся лишь однажды и бережно хранил память о ней. Пацан был из НИХ. В его народе таких, как он, называли: ПРОШЕДШИЕ СКВОЗЬ СМЕРТЬ.
Игорек.
Я нахохлившейся вороной сидел на байке Азата. Площадь перед магазином была пустынна, по ней ветром гоняло сухие листики и одинокий обрывок бумажки. Городок как будто вымер, хотя ничего удивительного: взрослые на работе, а дети или дома, или за городом — в такую жару все предпочитали находиться поближе к воде. На другой стороне площади, под навесом у городского клуба, на массивном кресле-качалке сидел кроган, он слегка покачивался, что-то читая при этом с датапада, кресло под ним едва слышно поскрипывало. Вот из клуба вышла фиолетовокожая азари, в руках у неё были два высоких стакана с какой-то ярко-зелёной жидкостью. Отдав один крогану, она села в стоявшее рядом плетёное кресло. Что-то сказала, кроган ответил, и оба рассмеялись. От разумных тянуло расслабленностью и довольством — хорошо, видать, идут дела в клубе.
Послышалось низкое гудение. Грузовоз летит? И точно — на площадь садился ярко и аляповато раскрашенный рудовоз, вместо самосвала на нём стоял обычный кузов, но с высокими бортами. У переднего борта торчала пассажирская будка. На таких обычно летали ворка-шахтёры. Покупали списанный грузовик, меняли кузов, приводили в порядок — и мотались на нем куда угодно. Дёшево и практично, а самое главное — кузов большой. Рудовоз сел. Из-за него вышли трое молодых парней-ворка в серой балахонистой одежде, но с ярко расшитыми поясами, за ними вышел мужчина постарше, одетый чуть лучше. Они повернулись к кому-то стоящему за машиной, что-то спросили, поклонились и птичьей походкой шустро умотали в магазин.
Мне надоело просто сидеть и я достал из рюкзака свою флейту. Начал наигрывать нехитрую мелодию. Потом понял что на меня кто-то смотрит. Открыв глаза и оглядевшись, я увидел удивительного разумного. Он был одет в ярко-алый комбинезон, чем-то похожий на костюм ниндзя из голливудских боевиков, только весь покрытый серебристой вышивкой. На голове капюшон, лицо скрыто маской, видны только бирюзово-синие, без белков, глаза с вертикальным зрачком. Ноги, похожие на птичьи, обуты в облегающие, как перчатки, чёрные блестящие сапоги. Посмотрела ему в глаза, он вздрогнул, но никаких эмоций я не почувствовал. Я его вообще не чувствовала, как будто никого рядом нет. Оппа, закрывшийся наглухо эмпат.
Ворка по-птичьи склонил голову на бок и тихим, низким, скрипучим голосом сказал:
— Приветствую тебя, Прошедшая Сквозь Смерть.
"Что? ЧТО ОН СКАЗАЛ?! Откуда он узнал?!", — мысли метались испуганными тараканами.
Ворка подошёл ко мне вплотную. Я отложил флейту в чехол и убрал в сумку.
— Я могу помочь тебе. Научить. Рассказать. Объяснить. Ты хочешь увидеть и узнать правду?
— Но откуда ты узнал?! Кто ты? — прошептала я.
— Я — Хранитель памяти моего народа. Вы, люди и другие, называете нас шаманами. Но мы не заклинаем духов, не стучим в бубны — мы храним память нашего народа за всё время его существования.
— И как долго? Сколько лет вашей истории? — тихо спросил я.
— Больше ста десяти тысяч ваших лет.
— СКОЛЬКО? — а как же цикл Жатв у Жнецов? Да и за это время можно было развиться до космической цивилизации раз 5 или 6.
— Ты удивлен? — проскрипел ворка.
— Но вас же считают дикарями. Агрессивными, неуправляемыми, жестокими. Вашими бандами пугают детей. Ваш родной мир — радиоактивная помойка. Вас некоторые даже считают животными, а не разумными.
— Пусть считают. Мы сделали так специально, чтобы спрятаться. Отвести от нас взгляд.
— Чей взгляд?
Ворка внимательно посмотрел на меня, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.
— Ведь ты ЗНАЕШЬ.
— ЖНЕЦЫ. — Прошептал я, а в животе образовался холодный и тяжёлый ком. Я так надеялся, что еще обойдется. Мир то уже в 24 веке живет, а события были в 2183. Хотя тот Жнец предупреждал что их прогноз не абсолютен.
— Протеане называли их так. Мы же называем их просто — ВРАГ.
— Как ты покажешь мне и как объяснишь?
Старик ворка, я почему-то отчётливо поняла, что он стар, сел рядом, на сиденье байка, и спросил: — Что ты знаешь про "объятья вечности" у азари?
— Они объединяют сознания. Мысли, чувства и память разумных становятся на время общими.
— Это не совсем так, — скрипнул он. — В случае объединения с другими расами контакт односторонний, азари видят тебя, а ты их — нет. Если только они сами не захотят показать что-то своё.
— А у вас?
— Мы называем это "единением", и мы открыты. Все Хранители всех кланов ворка могут пользоваться общей памятью народа и памятью друг друга, объединенной в одно целое. Подключая других, мы ничего не скрываем, поэтому с чужими мы стараемся не объединяться.
— Как компьютерные сети.
— Сравнение корректно. Мы можем подключить тебя на время к нашей памяти и дать тебе необходимые знания о Жнецах.
— А моя память станет доступна вам?
— Да, станет. У тебя есть что-то особенное, что-то хочешь скрыть?
— Нет. Ничего такого нет — самую мою главную тайну вы уже знаете. Не понятно только, как вы её узнали...
— Раньше были такие, как ты. В общей памяти хранится знание как минимум о троих, подобных тебе, и один из них был в нашем народе. Именно он научил нас тому, как создать общую память — он был первым Хранителем. Он научил нас определять таких, как ты. Он вывел нас к звёздам и узнал о ВРАГЕ. Это было сто десять тысяч лет назад. Он прожил очень долгую жизнь, и память о нем живёт в народе до сих пор. Ты согласен?
— Да, согласен. От таких даров не отказываются. Что мне нужно сделать?
— Просто посмотри мне в глаза.
Я посмотрел и провалился в сияющую мириадами звёзд живую, разумную... бездну. Он показал историю своего народа. И в самом конце я спросил его:
— Вы можете показать мне ИХ?
— Ты хочешь увидеть ВРАГА?
— Да, хочу. Я хочу знать, что нас ждёт.
— Смотри.
Я оказался среди руин, солнца не было видно, по тёмному небу летели и клубились серые плотные облака. Вокруг стояли и сидели, прячась за обломками, странные существа в не менее странной броне. В шестипалых руках они сжимали что-то похожее на оружие — скорее всего, оно им и было. В их чувствах смешались тревога и страх. Все смотрели в небо. А оттуда на нас опускалась какая-то огромная тень. Вот облака заклубились, появились красноватые разряды молний, и из низких туч выпала огромная чёрная туша. От вытянутого тела спереди отходили в стороны шесть толстенных лап. Туша опускалась всё ниже и ниже — я с ужасом понимал весь чудовищный размер этой машины. ЖНЕЦ, а это мог быть только он, растопырил лапы и на невероятной скорости приземлился. Земля под ногами подпрыгнула, я увидел, как многие вокруг повалились. ЖНЕЦ выпрямился, и всё вокруг затопил низкий, вибрирующий рёв. Он, казалось, проникал во все уголки моего тела, каждая клеточка как будто вибрировала синхронно с ним. Меня затопил дикий животный УЖАС. Жнец двинулся вперёд, медленно переставляя лапы, он с холодной неумолимостью приближался к нам. Разумные вокруг вскочили и начали стрелять, из диковинного вида оружия с шипением вырывались тонкие рубиновые лучи и исчезали на поверхности механической твари. Вот жнец остановился, чуть довернул корпус, и из основания вырвался толстенный багровый луч. Он двигался вдоль обломков, и здоровенные каменные глыбы просто растекались пузырящимися лужами от его прикосновения. Разумные же просто с хлопками испарялись. Вот луч подошел к обломку, за которым я спряталась, и всё вокруг затопил красный свет.
Я очнулся, вокруг была площадь нашего городка, рядом стоял Слушающий Звёзды и печально смотрел на меня. Фух, как реально то. Я проверил какого цвета у меня крылья. Белые. Ну и отлично.
— Теперь ты знаешь, что нас ждёт.
— Твой народ увидит это уже в третий раз. Как вы живёте с этим? Ведь вы сильные эмпаты, вы чувствуете всё, что происходит.
Из старика казалось выпустили весь воздух, он сгорбился, опустил взгляд и прошептал:
— Мы пока не видим выхода. Мы не видим, как можно победить ВРАГА.
Он повернулся и шаркающей походкой пошел к рудовозу.
— Хранитель! — крикнула я. — Если события сложатся так, как ты видел в моей памяти, если мне потребуется помощь, я могу попросить её у твоего народа?
Ворка вздрогнул, некоторое время стоял. Потом выпрямился, расправил плечи, оглянулся.
— Если всё будет так, и ты позовёшь нас... — его глаза, казалось, засветились, — мы придем к тебе и встанем рядом!
Глядя на его спину, я думала. А смогли бы люди вот так — своими руками, осознанно уронить всю свою расу с вершин цивилизации в полное и окончательное варварство? Сделать из расы космонавтов и исследователей — землекопов и бандитов? И всё ради того, чтобы когда-нибудь победить?
В памяти осталось, как платформы Жнецов, придя на Хешток, увидели лишь разгромленную и заброшенную орбитальную инфраструктуру и оголтелые орды дикарей, рубящиеся на поверхности за всё подряд. Чудовища ушли, не тронув ворка. Но умные машины не смогли почувствовать, как за ними с поверхности внимательно следит подобный им, но только органический разум. Я видела, как на протяжении тысячелетий ворка ищут загадочный Центр — сердце машинного разума. Ищут и не могут найти, нет даже зацепок, где он находится. Но то, что он есть, Хранители мне показали точно. И это была не Цитадель. Я видела глазами Хранителей всю мощь разума станции, но, в то же время — его абсолютную подчинённость кому-то ещё. И сами Жнецы — лишь платформы, управляемые извне, полностью лишённые самостоятельности, страшные, могущественные... и всё же жалкие рабы.
Старик уходил, и мне стало кристально, окончательно ясно: меня ждёт Жатва, и нет никакой возможности убежать или спрятаться. Моё новое детство закончилось, теперь я должна оценивать каждый свой поступок со стороны. Рассчитывать, как он мне поможет в будущем, усилит он меня, или ослабит.
Я достал флейту и начал наигрывать грустную мелодию. Я так увлекся, что даже не замечал как по моим щекам текут слезы.
Свидание
10 июня 2360 г.
Голос Дениски выдернул меня из воспоминаний.
— Змей, подлетаем. Делаем всё, как договорились. Ты как, в порядке?
— Лучше всех! — привстаю на сиденье и целую брата в щёку. — Сам не накосячь!
— Ни за что!
Садимся за магазином, мы с Васькой занимаем места у его стены и ждём. Минут через десять слышим шаги и какое-то бряканье. Я выглядываю из-за угла и вижу юную турианку, одетую в короткую юбку-комбинезон и белую футболку с изображением морды дракона. Она с задумчивым видом бредёт по дорожке, на ногах у неё сандалии, но это не мешает ей пинать перед собой пустую пластиковую банку из-под пива. Взгляд её устремлён вдаль, отрешён и задумчив. Мы с Биной прячемся за угол и начинаем сдавлено хихикать, зажимая рот руками.
— Ш-ш-ш! — шипит на нас Дениска. — Тише вы, спугнёте! — подходит и тоже выглядывает за угол. Через секунду прячется, смотрит на нас, на губах его ехидная улыбка. — Ты как всегда точна, Змей! Ещё одна влюблённая.
— Сейчас она выйдет — и начинается ваша партия. Биночка, сделай серьёзное лицо! Змей, я на тебя надеюсь! Всё, поехали.
Первая часть плана прошла, как по нотам. Под нашим с Биной двойным напором Новерри сдалась через две минуты. Наша синенькая усадила её на свой байк, мы все дружно слетали к Ринарисам за купальником для турианки, ну и предупредили её родителей, что она будет с нами на Зеркале.
Прилетели на озеро. Там уже стоял столик, лежали покрывала, на нагревателе исходил паром казан. Вся наша шумная толпа мелкоты с криками гоняла по мелководью мяч. Азата не наблюдалось.
Али стоял на берегу и посматривал за младшими. Обернулся, увидел нас, зелёные глаза сверкнули, поднял руку.
— Всем привет ещё раз! Басма, привет!
— Привет, Али, — ответила турианка. В её чувствах царили смятение вперемешку с любопытством. Она огляделась, разыскивая кого-то взглядом.
— Басма, Басма! Посмотри, каких мы грязекрабов наловили! — шумной компанией подбежали младшие.
— Пойдем, мы тебе покажем, — говорит Азанти и берёт Басму за руку.
— Да-да! Мы покажем! — берёт её за другую руку Насар.
— Пошли скорее! — кричит, подпрыгивая, Ванька.
— Они такие здоровущие, и клешни — во! — показывает рыбацкий жест младший. Басма смеётся, переодевается и идёт смотреть улов. Он на мелководье, в сетчатом судке.
Гудит байк, вернулся Азат, за спиной у него к сиденью пристёгнут здоровенный букетище. Он слезает с байка, отстёгивает букет и идёт к воде. В чувствах смятение, решимость и, немножко, страх.
Басма оборачивается, видит Азата и улыбается, он улыбается ей в ответ, но внутри настоящая паника. Девушка подходит, не сводя с брата взгляда. Он мнётся, стоя у кромки воды.
— Привет, Азат.
— Привет, Басма. Я тут в предгорья летал... Ну, в общем... ты это... вот.
— Что вот? Азат?
— Это тебе! — говорит брат и протягивает ей букет.
— Спасибо, — тихо отвечает девушка.
Вечереет. Я сижу на покрывале по-турецки, рядом сидит Бина. Мы смотрим на бредущих вдоль берега Азата и Басму, они держатся за руки и о чем-то тихо беседуют. На голове у турианки пушистый венок, который мы ей сплели из её же букета. Их чувства, как море — меня на них покачивает, я сижу и наслаждаюсь, прикрыв глаза. Между нами садится Дениска, обнимает нас с Биной и тихо говорит: — Мы молодцы! Да, пацаны?
— Ага! Молодцы! — отвечаю я. Бина возмущено фыркает. Не любит она когда к ней в мужском роде обращаются. Потом Бина молча положила голову брату на плечо и тихонько грустит.
— Айда собираться! Скоро стемнеет, а у нас ещё даже мусор не убран, — говорит Дениска.
Минут через пятнадцать, всё собрав и закрепив на байках, собираемся домой. Басма садится на байк к Азату, он сам отвезёт её. Попрощавшись, разлетаемся.
Совсем стемнело, я сижу на заборе у дома и смотрю на небо. Оно здесь яркое, звёздное. Светят луны — их две, но они обе гораздо меньше земной. Одна голубоватая, другая ярко-жёлтая. Мелькает тень и слышится нарастающее гудение. Азат прилетел, впереди него летит ощущение счастья, радости и какого-то... воодушевления. Настоящая буря! Он сажает байк рядом со мной, я спрыгиваю с забора и сажусь рядом с ним. Он поворачивается.
— Проводил?
— Да!
— Как всё прошло?
— Ты знаешь, я ей всё рассказал...
— Ты признался?
— Да! И она сказала, что тоже!..
Друг сгребает меня в охапку, прижимает к себе. Я обнимаю его в ответ.
— Спасибо тебе, Змей! Ты у меня самый лучшый!
— Всегда пожалуйста, Азат.
— Чувствую, это будет незабываемое лето! — говорит он и начинает смеяться.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
