Маруся К. История восьмая

История восьмая

— Бабуль, вот ты понимаешь?! — Руся зло уминала четвертую булочку, пока на экране шел иномирный сериал о всех возможных видах любви, доступных человеческой расе в антураже обшарпанного учебного учреждения. — Откуда я могла знать, что сюллюкюны настолько больные?!

— Ша, — Береслава махнула рукой на внучку, — не слышно ничего!

— Да чего там слышать? Руслан любит Катю, но не скажет, что любит, потому что думает, что она внебрачная дочь его отца.

— Так можеть, иссстина случайно сейчас откроеться?

— Не откроеться, — передразнила Руся бабулю и откусила булку, — фпереди эще тесять сэрий.

— Не говори с набитым ртом. И чего ты возмущаешься? Все предельно ясно с твоим последним делом. Удивительно, что красавчик-психолог не раскрыл сути сразу. Какой-то он неидеальный. Бабушка прямо расстраивается. Булчут, как более младший и неопытный, должен был заслужить внимание старшей и опытной, тем более вдовы. Женщины сюллюкюнов замуж во второй раз выходят только за самостоятельных и, если уверены, что их любят бескорыстно и до потери разума.

— Он же создание убил!

— Убил. Из ревности и напоказ. Чтобы дама сердца знала, что интересоваться другими мужчинами права не имеет. Он же сюллюкюн, — Береслава пожала плечами так, словно эта последняя фраза все объясняла. — За содеянное шустрик ответит сам, доказав таким образом окончательно свою самостоятельность. Что материальная помощь от него была — это вы ей уже наверняка рассказали. И все! Ваша Уйгуна покорена. В скором времени она сама к нему придет из любопытства, жалости и восторга. И поглядишь, будет ждать из застенок общественных.

— Больная логика.

— Для тебя больная. Для них — нет. Как-то плоховато ты училась, видимо. Курса по созданиям не помнишь совсем. А теперь жуй свои сладости и не мешай бабушке наслаждаться киношечкой про любовьку.

— Психи, — заключила недовольно Руся.

Безумный рабочий день давно остался позади. За окном шумела ночная городская жизнь. Маруся в компании бабы Бери развалившись на диване ужинала, чем Вселенная послала. Начали две мадемуазель с репы тушеной, заканчивали булочками сладкими со сбором травяным.

На экране Руслан за ручки подержал Катю, страдающим голосом сказал длинную речь, о том, как она ему не нужна, и ушел, оставив даму сердца в слезах. Конечно, одна дама сердца осталась ненадолго. У Антона Катя тоже была дамой сердца.

— Ох, неприятный тип! — Береслава всплеснула руками. — Хотя настырный. Люблю настырных.

Руся тяжело вздохнула и откинулась на спинку дивана. Сериалы "про любовьку", в отличие от бабушки, у нее интереса не вызывали. Вся новая работа ежедневно, как сериал. Поневоле вдруг вспомнился шеф и его поведение в Пустошах. Про то, что "красавчик-психолог" вел себя там очень и очень странно, Руся бабе Бере так и не рассказала. Все секреты, что подписывалась не разглашать, разгласила, но про Лика почему-то не захотела. Словно это что-то личное было. Хотя какое личное? Маруся усмехнулась. Что там может быть личного?

Рыжик.

Она осторожно потрогала волосы, убранные в хвост, поймала прядь и поднесла к глазам. Каштановые скорее, а не рыжие. Почему Рыжик? Так домашних питомцев называют или грибы.

Лик не флиртовал. В этом она была убеждена. Мужчины, когда с ней флиртуют, за волосы не дергают и, как щенка, не тискают.

Стук в дверь отвлек обоих мадемуазель.

— Это кто там у тебя? — повернулась баба Беря к внучке.

Руся ответила возмущенным взглядом, и пошла смотреть, кого нелегкая в полночь принесла.

На пороге стоял Лик. Когда дверь открылась, он явно замахивался двинуть по ней ногой еще раз.

— Помяни черта, — прошептала Маруся.

— Это твое, — процедил зло шеф и вручил в руки рассеянной подчиненной ее забытый на работе наушник. — У тебя минута на сборы.

— Минута на сборы?

— Минута пошла! — скомандовал Эйдолон. Когда к дому подъезжал, со злости хотелось ее в чем застанет на вызов тащить. Когда дверь открыла, понял, что ночной фланелевый костюм с фиолетовыми крабами и оттянутыми коленями лучше ни в этом, ни в том мире не светить. Всех оперативников и людей распугает.

Она сначала замерла, перепугано на него глядя, потом сказала "ой" и, громко топая, убежала вглубь квартиры.

Лик вздохнул, покачал головой и отправился в ее гардеробную искать что-нибудь потеплее, чем ее сексуально-контрабандные деловые костюмы.

Во владениях Аудры царил приятный покой и полумрак. Разве могла Руся догадаться, что именно увидит, шагнув в уже знакомую дымку прохода? Конечно, могла и догадывалась, ведь шеф неспроста был так взвинчен, но никакие ожидания не подготовили ее к реальности.

Темнота и сырой холод — первое, что окутало ведьму на выходе. Она поежилась, пожелав про себя шефу всех благ за зимние сапоги, пальто и шапку, которые ей под его грозным взором пришлось надеть перед выходом из квартиры. В нос ударил запах мха, смолы, гнилой древесины, грибов и мертвой листвы.

— Освещения до сих пор нет? — спросил Лик у незримого собеседника.

— Купол еще не развернули.

Очень хотелось уточнить, для чего разворачивать в иномирном лесу купол, но оперативником Руся была уже больше недели и принцип "не задавай взбешенному шефу вопросов" периодически вспоминала. К тому же, пока она соображала, он куда-то ушел. Не иначе сама Вселенная от Шута спасает.

— Привет, — пошептала над ухом Горица.

— Привет, — так же ответила ей Маруся. — Что там? Вернее кто?

— Не поверишь.

— Почему?

— Свет дадут, увидишь. Сейчас слушай предысторию. Пока мы днем носились с Барановыми и Мохсоголами, внимание "1А" привлекло сообщение о найденном необычном захоронении. "3А0" выехали на место, нашли то, что ты сейчас увидишь. В городе теперь спешно специально для нас изолируют свидетелей. Местное отделение восьмерки на взводе. У них столько проблем не было со времен открытия. Больше тебе скажу, Русенька, такого не случалось за всю историю Интерпола!

— Да? — Руся задумчиво почесала нос. Она, наконец, привыкла к темноте и начала понемногу различать черные силуэты деревьев и созданий на фоне темно-серой безлунной ночи.

— Да! — взволнованно подтвердила Горица. — Это нечто! Такой шанс выпадает раз в жизни! Это так волнующе! Так невозможно! Так удивительно! Так...

— А мы где, говоришь? — Маруся сощурилась, силясь в движущихся объектах угадать шефа и остальных.

Русалка смущенно замолчала на несколько секунд.

— Умеешь ты заставать врасплох своими вопросами. Шестьдесят два градуса две минуты тридцать восемь секунд северной широты и тридцать один градус двадцать две минуты тридцать две секунды восточной долготы. Я эти цифры на всю жизнь теперь запомнила. На моей станции показать или ты сама?

— Сама, — Руся едва слышно запела, прикрыв глаза.

— Мантра?

— Мантра ориентирования на местности. Ну что там? — переключилась на подошедшего Зверобоя Горица.

— Говорят, еще минута и будет свет. И будет работа. И будут восторги. А потом археологи, и великое открытие века. А потом нас всех сожрут начальники и журналисты. Интересно, кто скорее?

— Археологи? Журна...

— Свет!

Договорить Марусе не дали. Сразу за предупреждающим сигналом из темноты последовала ослепительная вспышка. Козлова зажмурилась. Сутки очевидно начинались невезучие. Скучный бабушкин сериал, злое начальство, прогноз вероятного общественного резонанса предстоящего расследования, модули вот теперь сняла раньше, чем свет включили.

— Побежали! — нетерпеливо проговорила Горица и потянула сослуживицу за локоть.

Русе понадобилось время, чтобы привыкнуть к свету.

Купол оперативники восьмерки развернули диаметром минимум в километр. Это читалось по сетке каркаса над головой. В качестве освещения использовали переносные системы "Жар-птица".Руся никогда бы не подумала, что у отделения "8Б" их может набраться так много. Только в поле ее зрения попали шесть опорных стволов для подвижных светлячков "Жар-птицы". Лес сиял как хирургический кабинет. Что могло заставить сотрудников МУП так суетиться? Любопытство возрастало с каждым шагом к обнесенной защитной оградой поляне меж густых зарослей деревьев.

— Осторожно, здесь болотистая почва, — Зверобой подхватил Марусю под локоть с другого бока. Теперь они с Горицей вели ее вдвоем.

Ведьма не возражала, хотя ни помощь, ни предупреждения ей не требовались. Запах сырой гнили ни с чем не спутаешь. На этот раз она собиралась не просто участвовать в расследовании, она хотела делать это осмысленно и дельно, поэтому перво-наперво решила быть внимательной к окружающей обстановке, деталям и свидетелям, а не к своим эмоциям, нелепостям или коллегам.

Смяв несколько подберезовиков, и сбив немало черники, троица добралась до ограждения, где их ожидал с каменным выражением лица Лик.

Казалось бы, там, где работает столько сотрудников, должно быть шумно. Переговоры, шорох, движение техники... Но нет. Стояла невероятная тишина, изредка нарушаемая проникающими сквозь купол порывами холодного ветра.

За ограждением скрывался идеально круглый вытесанный в породе котел, диаметром около четырех метров. Руся поняла, что это первая ее задача. Предстояло выяснить состав почвы под ногами, рельеф скалы. И в перспективе историю этой местности.

На дне котла белым перламутром переливался скелет — вторая задача. Человекоподобным скелетом обладали многие создания. Если бы не перламутр и не лишние кости, что расходились в стороны от плеч, то можно было бы даже перепутать найденыша с человеком.

Меж ребер несчастного с левой стороны был воткнут короткий с рукояткой необычной формы меч.

— Что это? — Маруся указала на дополнительные конечности.

— Предположительно крылья, милочка, — Бабалу-Айе возник за оградой прямо перед лицом Козловой. В защитном комбинезоне он походил на астронавта со старых снимков.

— А на что еще может быть похоже? — эксперт в отличие от окружающих не был воодушевлен или взволнован. Скорее сосредоточен и слегка недоволен.

— На большую фальсификацию.

— На очень большую, мадемуазель ведьма, — поправил Бабалу-Айе и воспарил над котлованом. — Длина каждого крыла где-то полтора метра. Ну-с, змий их, фальсификаторов, унеси, приступим.

Маруся перегнулась через перила, силясь рассмотреть как можно больше.

— Баба, только комментируй вслух, пожалуйста, — справа от Зверобоя появился Лик.

— Баба, сделай то! Баба, сделай это! Баба слишком добрый, — недовольно забурчал эксперт. — Вы понимаете, что сказать много вот так, без изучения, не прикасаясь к костям, я не смогу? Ладно. Это не человек и не одно из известных мне существующих созданий. Сколько он тут лежит почему-то не вижу. Мужчина. Обратите внимание на крестец. Но точный возраст сказать не могу. Каждому существу свой срок жизни отведен. Очень необычное строение грудной клетки. Маниту создания цельное. Вижу след искусственного имплантата или даже нескольких в районе грудины и плечевого пояса. Кости пневматизированные.

— Полые, — прошептала пояснение на ухо Марусе Горица.

— Дополнительные конечности с пряжками. Все, как у птиц. Там фаланга второго пальца, вон третий и четвертый...

Бабалу-Айе замолчал.

— Твое заключение? — поторопил его Лик.

— Ты хочешь, чтоб я признал его ангелом?

— Я хочу понять, с чем мы имеем дело.

Эксперт поднялся выше, и громко объявил:

— Мое предварительное заключение: фальсификация. И убийство.

— Журналисты все равно будут, — прокомментировал Зверобой и повернулся к Марусе с Горицей. — Слушайте, я похож на защитника?

Ярослав сидел за столом Зверобоя и не шевелился, погруженный в свои размышления. В кабинете "4А5" царила тишина. Лик, опершись плечом о триплекс, созерцал рассвет. Иму сидел на столе Горицы и болтал ногами. Сама Горица ни капли не возражала против такого поведения аниото. Она сосредоточенно накручивала подол его футболки на палец и кусала губы. Клеомен на экран сведения по новому делу выводил. Маруся и Мосвен работали каждая по-своему. А Зверобой строил на столе Козловой магистраль для машинок.

— По ней можно как-то определить, когда она заканчивает? — нарушил молчание Ярослав.

— Нет, — Лик отвлекся от своего занятия. — Но можно определить насколько сложная работа. Если она не реагирует на внешние раздражители, значит не создает дополнительных модулей себе, наподобие камеры или микрофона. Свободных ресурсов нет.

Зверобой одарил шефа долгим пристальным взглядом. Эйдолон сделал вид, что не заметил поведение подчиненного.

— Что там у Жени?

Ярослав покосился на экран своего планшета.

— Все то же. Пишет, дроны так и висят. Аккурат напротив окна кабинета, шельмы, камеры вешают. Кабы предугадал, что однажды защитное поле окажется бесполезно супротив навязчивого внимания ищеек массовой культуры, так согласился бы на тот уютный уголок с триплексом во двор на десятом уровне. Это все Женя... Не по статусу! Не по статусу! Заскучаешь. А теперь говорит: если бы ты, сам не хотел, не послушал бы.

Горица хихикнула и тут же замолчала, изобразив вид самой серьезной сотрудницы Интерпола.

— Грех смеяться над пожилыми людьми, лебедь белокурая, — ласково прокомментировал Атум и не без удовольствия отметил хмурый взгляд леопарда.

Когда-то давно, когда Ярослав впервые встретил Ликурга, он уже знал, что работать в Интерпол Эйдолон без своего странного дикого и безгранично преданного друга не пойдет. И был у Атума беглый непредсказуемый Зверобой, и наследник дара истины Клеомен. Так зародилась "4А5". Эффективность нового проекта стала очевидна в первый месяц работы. К сожалению, успешная деятельность господ сопровождалась пренебрежением к окружающему социуму. Иму легко выходил из себя. За всю историю Интерпола он единственный пытался перегрызть горло защитнику подозреваемого. Клеомен в силу врожденной исключительности, обладал такой гордыней и высокомерием, что от него шарахались и ненавидели даже судьи. Зверобой просто напоминал социопата, а Ликург мог вдруг начать философствовать на вечные темы жизни, любви и смерти, давая показания в суде.

Решение проблемы Атуму подсказала дочь и сама Вселенная.

Мосвен была великолепна внешне, всегда честна и строга. Ее личное дело впечатляло. На тот момент она уже получила приглашение в РУ. Перевод ценного кадра в самую эффективную группу отдела решил две проблемы сразу. Во-первых, этот самый кадр в Интерполе сохранили, во-вторых, обуздать высокомерного черта смогли. Ярослав до сих пор не мог без улыбки и удовольствия вспоминать то мгновение, когда Клеомен впервые взглянул своей слабости в глаза.

Горица была находкой Жени. Ярослав поддался уговорам дочери, но не прекращал сомневаться до последнего. Русалка хоть и взялась интуитивно с первых мгновений усмирять леопарда, делала она это не так эффективно, как того хотелось Атуму. Впрочем, напрасно сомневался. Ярослав это осознал. Расчет любимого чада оказался человечным и дальновидным. Атум только искал способы создать отличную рабочую группу, а вот дочь стремилась создать намного больше — природную гармонию. Путь к ней тернист и сложен, зато в итоге решает множество задач сразу, в том числе и ту, к коей стремился Ярослав.

— Я закончила.

Слова Маруси заставили присутствующих встрепенуться и сосредоточить все внимание на ней.

Пыль легким облаком закружилась вокруг головы Козловой и, повинуясь неслышному приказу, собралась в открытый мешочек на ее коленях.

— Мос выведет данные на общий экран, — ее голос звучал тише обычного. Ярослав впервые наблюдал новую сотрудницу за работой в команде. Вид у ведьмы был измученный. Лицо побледнело, пальцы на руках чуть подрагивали. За прошедшие недели она похудела, скулы заострились, под глазами пролегли синяки. У Лебедева он переманивал иную Козлову. Та Козлова не выглядела столь внимательной и серьезной. В ее голове мысли и желания Шута больше не перебивали ее собственные размышления и стремления. Лик крепко держал сосуд силы, позволяя подчиненной реализовать себя. А она, судя по всему, жаждала реализовать себя. Никакая сумма не удержала бы на настолько изматывающей работе.

Мосвен быстро выполнила просьбу Козловой. Руся, слегка пошатываясь, дошла до экрана, развернула первую папку и для начала увеличила спутниковый снимок отличного качества.

— Это не из Иномирного Интернета, — прокомментировал Клеомен.

— Да, это я у "1А" достала. Качество невероятное. Блоху на кошке рассмотреть могут.

— Правильно, — усмехнулся Иму. — Спрятать наши спутники среди всей той дряни, которая вокруг Земли летает, проще некуда. У них планета даже из космоса, как огромная помойка, выглядит. Но, это так... Лирическое отступление. Давай, киборг. Не мешаю.

Ярославу захотелось потискать дочь и накормить ее мороженым. Терпение и уважение к окружающим — это то, что леопард ранее проявлял исключительно в малых количествах и только под давлением Лика.

— Котловану больше двух тысяч лет. Я в НИИ археологии запрос составила на имя директора. Их сотрудники займутся точной датировкой и исследованиями. Создан человеческими руками.

— За такой долгий срок даже сильная магия перестает фонить, распадается.

— Я знаю, — перебила Клеомена Руся. — Излучения нет. Зато есть следы простых инструментов. Могу я не вдаваться в подробности что и как именно установила?

Этот вопрос Козлова адресовала Лику.

Ярослав не без удивления для себя отметил этот факт. Вообще, главный тут он. К тому же куратор всего расследования. Именно ему она должна была бы задать подобный вопрос.

Ликург не пошевелился, только пристально смотрел на ведьму. Она что-то для себя прочла в этом взгляде, удовлетворенно кивнула и вернулась к спутниковому снимку.

— Изначально могила была довольно сложной конструкцией. Я отметила здесь, здесь и здесь, — Руся увеличила масштаб, и указала на небольшие желтые точки по краю котлована. — Здесь начинался несущий каркас. Стояли опорные столбы. Тоже каменные. Есть следы воздушной древесины, янтарь, агат, рубины. Все это под слоями почвы вокруг скелета. Короче, я изобразила приблизительный вариант того, как выглядела усыпальница нашего предположительно не ангела изначально.

Ведьма развернула из папки следующий документ. На экране рядом со спутниковой фотографией медленно закрутилось трехмерное изображение открытой всем ветрам веранды с резными перилами и сложной конструкцией крыши.

— Резьба в основном затрагивает растительные мотивы. Ни животных, ни людей не нашла, хотя не скажу, что тот мизер деталей, что мне удалось восстановить, я восстановила точно. Есть следы красителей, но этим уже пусть археологи занимаются. Я такое пока делать не умею, тем более в экспресс режиме.

Руся окинула коллег быстрым взглядом. Вопросов на их лицах не нашла и вернулась к своему маленькому докладу. Вновь увеличила спутник и указала на отметины чуть севернее найденной усыпальницы.

— На месте я просканировала почву и собрала данные, затем благодаря Мос получила доступ к материалам, собранным объединенной группой. В общем, больше, чем уверена, что есть еще пять могил. Они отмечены. Там пусто, но пусть проверят, — на последней реплике Руся взглянула в глаза Атума.

Она явно ждала реакции от всемогущего игрока. Но игрок как и остальные оказался не готов к встрече с оживающей легендой. В кабинете повисла тишина.

— Туки-стуки. Чего приуныли? Меня ждете?

Бабалу-Айе вошел в открытую дверь кабинета и безошибочно направился к доске. Он, кажется, совсем не обратил внимания, что с присутствующими произошло нечто из ряда вон. Первым среагировал Эйдолон.

— Я думал, ты позвонишь.

Бабалу-Айе исподлобья взглянул на возмущенного Ликурга.

— Вы первый день работаете? Или совсем позабыли, каково простым служащим там, внизу? У меня в морге глушилок никто не ставил. Скажи я что по телефону, и уже через двадцать минут новости взорвутся сенсацией эпохи. Так вам интересно, что Баба принес?

— Скорее страшно, — тихо прошептала Горица.

— Это правильно, — Бабалу чуть подтолкнул Марусю, вынуждая ее подвинуться и освободить ему место у экранов. — Мое неофициальное предварительное заключение и должно вас напугать. По-крайней мере меня пугает.

Бог вытащил из папки несколько фотографий, а саму папку передал Козловой.

— Я изучил останки, восстановил лицо нашего парня и некоторые особенности его внешности.

Баба закрепил первую фотографию на экране.

— Вот так он выглядит сейчас. Структура и излучение его костей позволили мне сделать вывод, что он человек. Самый настоящий человек, но со своим собственным сильным маниту.

Следом закрепил вторую.

— Вот так выглядел его торс с имплантатами вживую. Сложная хирургическая операция. Настолько сложная, что нынешней нашей медицине просто недоступная. Летать для него было так же естественно, как дышать. Он умел это с рождения. А материал в его тело был вживлен внутриутробно и развивался вместе с ним.

И, наконец, в ход пошла третья, последняя фотография.

— Вот так, если мой вывод о человеке верен, должно было выглядеть его лицо.

Бабалу-Айе отступил в сторону, открывая присутствующим свою работу.

На слегка грубоватой цветной машинной реконструкции было изображено завораживающе идеальное лицо юноши с абсолютно белыми волосами, ресницами и бровями.

— А почему глаза закрыты? — невольно засмотревшись, промямлила Руся.

— Я не могу пока точно сказать, какие у него глаза. Там, — Баба указал на папку в руках ведьмы, — полная спектрограмма маниту. В этом мире не существует создания с похожей суть-магией, либо я его не знаю, а я знаю все былые и сущие создания.

— Ну откуда-то он ведь взялся, — Зверобой, откинувшись на спинку Марусиного кресла, крутил в пальцах одну из своих моделей.

— Не откуда, а когда.

Своей репликой Лик мгновенно привлек всеобщее внимание.

— Если Пустоши увели нас с Марусей в прошлое, то могли увести в прошлое и того, кого еще на свете не существует. Или это была сущность, близкая Пустошам.

— Отлично! Мы собираемся раскрывать гибель того, кто еще не родился. И виновный в гибели нашего пернатого тоже вполне возможно еще не родился. Не задание — мечта!

Горица ударила Иму по бедру свободной ладонью.

— Да молчу я, молчу, — прошипел аниото.

— Баба, а что с причиной смерти? — Лик дошел до экранов, забрал у Козловой из рук папку и теперь внимательно ее изучал.

— Да-а, — эксперт невесело усмехнулся. — Это ваша следующая проблема. Убили парня именно тем клинком, который вы, господа, имели честь лицезреть в могиле. Ликург, будь добр...

Эйдолон понял просьбу. Он вытащил из папки карту и передал ее Мосвен.

— Ваша очаровательная коллега предложит все мои выводы и заключения в электронном виде. Вкратце же, отметины на костях соответствуют толщине лезвия. А вот совпадает ли маниту клинка с остаточным излучением отметин, сказать не могу. Во-первых, нет его, излучения...

— В смысле? Совсем нет? — Маруся склонилась к открытой папке в руках Лика, да так резво, что он едва успел увернуться от прямого удара в челюсть. Эйдолон на секунду прикрыл глаза, возвращая самообладание. Когда открыл, рыжая макушка все еще закрывала ему обзор на документы.

— Совсем нет. И не было. Во-вторых, мне данные о параметрах клинка криминалисты предоставили избирательно. В общем, разбирайтесь тут, я пошел разбираться там. Если что-то найду, свяжусь.

Бабалу направился к выходу, но в дверях задержался:

— И чуть не забыл. С вас за прошлое дело причитается. У Бабы в кабинете на неделю поселился внештатный наблюдатель из братии пятнистых яиц. Мно-о-ого причитается, — протянул замогильным голосом Баба уже из коридора.

— И куда дальше? Снова в Пустоши? — первым нарушил тишину Зверобой.

Ликург профессионально ускользнул от нового удара (Маруся потеряла интерес к бумагам в его руках), повернулся к экранам и внимательно изучил спутниковый снимок с отмеченными местами вероятных захоронений.

— Пока нет. Мос, свяжись с "3А" узнай, что у них уже есть. Все промежуточные результаты попроси. Гор, найди, как надавить на археологов. Пусть запрос Козловой пройдет вне очереди. Клеомен...

— Я понял, — перебил Клеомен шефа. — Сделаю.

Лик кивнул и продолжил:

— Иму, пойдешь со мной. Зверобой, найди Гамаюн. У них родовая память передается с кровью. Выясни, что сможешь по нашей теме.

— Понял, — черт легко вскочил со стула и, подмигнув Козловой, покинул кабинет.

— А я?

— А та, которая "я", которая Маруся садится за свой стол и пять минут отдыхает, потому что у нее тоже сейчас будут задачи. Никто ведь не хочет, чтоб она от нервного истощения попала в реанимацию.

— Ой, — тихо прошептала Руся. На покинутый Зверобоем стул она ретировалась быстро.

— Ярослав, — Ликург скрестил на груди руки. Прямой твердый взгляд лучше любых слов выражал просьбу.

Великий Атум пожал плечами.

— Знал я пару ангелов в прошлом.

— Молчать!

Маруся, повинуясь приказу, с тихим шипением выпустила воздух из легких. Если бы не Лик, сдержать возмущение она бы и не подумала.

— Про захоронения эти знал?

— Знал бы, сказал сразу. Женя занялась просьбой твоей ведьмы. Остальные могилы проверят.

Ярославу не слишком понравилось новое положение. Мальчишка злился и позволил себе тон резче допустимого. Словно у него и впрямь есть право допрашивать Атума. Сначала ищейки от прессы из кабинета выставили, теперь дети учить жизни берутся. Ярослав ощутил, как вместе с недовольством поднимается и растекается по венам сила. Чистая сила, без примесей маниту всего сущего на планете. Она словно мягкий, тягучий нектар, наполняла тело, срываясь слабыми разрядами на окружающие предметы. Ярослав позволил ей проникнуть в разум, затянуть черной дымкой глаза. Всякому созданию положено по роду место свое знать. И маленький Эйдолон не исключение.

Каково же было удивление великого Атума, когда до того момента едва заметное облако Шута неожиданно разрослось и растворилось в своем тюремщике, а глаза "маленького" Эйдолона, сверкнув ослепительной белизной, почернели. Легкие разряды изогнутыми серебряными нитями прошлись по полу и экранам позади Лика. Он вдохнул поглубже, инстинктивно стремясь не захлебнуться первым ощущением чистой магии Вселенной.

От неожиданности Ярослав растерял весь агрессивный настрой. Лик словно зеркало отразил его настроение, вернувшись к серой маске мага.

Полминуты. Ровно столько заняла необычная перепалка.

— Как ты это сделал?

— Сделал что? — не понял Атума Лик.

Ярослав сощурился, стараясь прочесть в глубинах божественной сущности Эйдолона правду. Правда оказалась у него на языке. Он действительно не осознал произошедшего. Облако за плечом Лика издало довольное урчание.

Ведомый смутной догадкой, Ярослав обернулся к хозяйке Шута. Маруся встретила взгляд Атума серебряной пленкой глаз. Пыль покрывала ее тело извилистым узором, точно повторяя радужный рисунок хромотипии.

— Маруся. Руся! — встревоженный голос Лика заставил ее пошевелиться и скинуть оцепенение.

— А?

Пыль тонким ручьем утекла в объемную сумку на столе.

— Я велел отдыхать.

— А я что делаю?

Повисшую в кабинете тишину, нарушил смешок леопарда.

— Так. Ангелы, — Ярослав откашлялся. — Ангелы, ангелы... Что я там помню про ангелов...

Ярослав еще раз откашлялся.

— С телом все как док нарисовал. Глаза у них простые, человеческие. У ангелов, которых видел, секторная гетерохромия. У Жени есть документы по нужным вам вопросам. Из личного архива, так сказать. Уже написал ей, чтоб сюда занесла. Имел несчастье узнать, что пернатые пользовались уникальной техникой, коей до сих пор не существует, обладали незнакомым мне маниту и немалой силой, а в качестве инструмента общения предпочитали телепатию. Что они забыли тогда здесь и в Иномирье не ведаю до сих пор. Лик, можно тебя на пару минут?

Атум поднялся и кивнул в направлении личного кабинета главы "4А5"

Возражать Ликург не стал, просто молча направился следом за Ярославом.

— А сейчас? — задал вопрос высший, как только за богом закрылась дверь, отрезая от любопытных ушей.

Как ни странно вопрос Лик понял и непроизвольно покосился на Марусю, на мгновение попав в плен ярких серьезных глаз. Ее явно беспокоило уединение шефа с шефом.

— Сейчас знаю. Ты поэтому ее взял? Поэтому Дингир рядом с ней крутился?

Ярослав встал рядом и тоже взглянул на Козлову.

— В целом да. Только я осознанно чувствовал Хаос, а Дингир в силу нарушений во всех пороговых запретах. По факту он не знает, чем его влечет эта ведьма. У тебя тоже с пороговыми беда, поэтому ты тоже должен был сразу почувствовать.

— Но не почувствовал.

— Скорее не обратил внимания из-за вашего стандартного божественного брачного инстинкта. Бывает.

— У тебя такой план был?

— Нет, — Ярослав усмехнулся. — Вы меня, детки, удивили, как давно никто не удивлял. Не помню ни одного случая или даже легенды, где маг сливался с богом в единое целое. Я рассчитывал просто заполучить уникальное по всем параметрам создание. Это она тебе про суть сосудов рассказала?

— Можно и так сказать, — кивнул Лик.

— Врешь, подлец. Опять обозлюсь.

— Уже не страшно.

Ярослав засмеялся.

— Ладно. Ты проясни произошедшее, и постарайтесь повторить. Только где-нибудь подальше от города. Если сможешь пускать в ход потоки Хаоса, я стану легендой.

— Ты?

Лик смотрел на начальство с теплой насмешливой улыбкой.

— Я, — без тени смущения подтвердил Ярослав.

— Хорошо. Когда ты с ангелами встречался?

— Давно. Так что ты чувствовал?

— Мертвый ангел, дроны напротив твоего кабинета, общественный резонанс и прочие радости предстоящего расследования...

Высший поморщился.

— Ладно. Слушай, но обстоятельства моей личной жизни не должны покинуть этой комнаты.

— Я понял, — прежде чем отвернуться к столу и углубиться в разговор, Лик едва заметно улыбнулся Марусе, продолжающей сверлить взглядом его и Атума.

— Глубоко это в памяти. Я в то время молод был, сексуален, зелен, амбициозен и по юношески туповат, — начал Ярослав, расположившись на небольшом диване возле триплекса. — Делили мы с одним небезызвестным ныне господином небезызвестный ныне материк. Господин в то время тоже был зелен и слегка туповат. Короче говоря, земля стонала, кровь лилась, нам было весело. Вот стоим мы как-то, силой друг друга разворотить пытаемся. Часа два стоим, партия-то интеллектуальная, потоки от Вселенной равные берем. Вокруг каша полная. Что горит, что испаряется, что-то на атомы по случайности расщепляем. И тут аккурат между нами приземляется белобрысый. Мордашка гармоничная, крылья в перьях чистенькие, нагота благородная штанами неизвестного мне на тот момент происхождения прикрыта, защита непрошибаемая, суть-магия неуловимая. Раскидал нас обоих, под черепом у меня произнес "глупцы" и исчез.

— То есть он превосходил вас?

— Нет. Застал врасплох. Это разные вещи.

Атум задумчиво пригладил бороду и продолжил:

— Враг моего врага — мой друг, даже если он мой враг. Так решили мы с моим противником, забросили дележ имущества и углубились в поиски пернатого. Этого пернатого не нашли, зато нашли целый взвод в Иномирье. Тогда род Ягой еще не контролировал переходы, и у нас существовало только три блуждающих по всей планете. Вот змий один, добрая ему память, нас на след навел, обнаружили мы окно и прыгнули. На той стороне пару дней продолжали тихо идти по следу, а потом надо же было нам, глупцам, не подумать и разбить временный лагерь на берегу морском. Зеленые были, — словно в доказательство Ярослав развел руками.

— Они из моря с рассветом вышли. Одинаковые, как на подбор. Я тогда впервые в жизни комбинезоны с бронепластинами увидел. Это теперь я большой мальчик и знаю о военной экипировке, а тогда миры наши были иными. Поэтому когда великолепно организованная группа вооруженных господ вдруг синхронно применила режим маскировки под местность на планете, где "разумные" обитатели друг друга в жертву во имя звезды приносят и вшей гоняют, мне стало страшно, а мой, с позволения сказать, товарищ благоразумно спасся бегством.

Ярослав замолчал. Он сидел, уставившись в одну точку, и, казалось, совершенно позабыл для чего начал вспоминать бурную юность.

— А дальше? — мягко напомнил о необходимости говорить Лик.

— А дальше я не помню. Знаю только, что нас обоих поймали. Очнулся в Пустошах через сотню лет. С тех пор аккуратным стал до забав. Женя принесет мои заметки, почитаешь, разберешься. Много мне узнать не удалось. Из интересного у меня есть документы по вероятным прототипам экипировки и вооружения. С медициной глухо. Зато тема вживления маниту в кровь человека теперь открыта.

Ликург устало потер переносицу. По крайней мере, теперь стало ясно, на кой змий высшему понадобился Костя. Альтруизмом Ярослав никогда особо не болел.

— А второй высший свидетель?

— Второй высший свидетель ничего тебе не расскажет. Он предпочитает не вспоминать. Нас слишком мало, и мы слишком сильные, чтобы без последствий для психики признать, что существует кто-то сильнее. Я смог, а он пустился в отрицание.

— Меч из могилы знаком?

— Знаком. Не забуду никогда.

Ярослав расстегнул верхние пуговицы рубашки и чуть отодвинул ворот.

— Видишь?

Лик кивнул.

Правую ключицу Атума украшал заметный шрам.

— Получил на память от их воеводы за сопротивление. Только у него такой клинок был.

Эйдолон свистнул. Оставить след на высшем — задача нетривиальная.

— Сколько их было?

— Тридцать пять всего. Один полуголый, тридцать три, шеренгами из моря вышедших, плюс их воевода.

— Тебя ищут, — Лик указал на полупрозрачный дрон, медленно плывущий край купола.

Ярослав встрепенулся.

— Мне пора. Если засвечусь у тебя, кто знает, какими выводами мировой журналистики это грозит общественности. Надеюсь, Женя нашла нам приют.

С этими словами он поднялся и направился к выходу. Идти следом Лик не собирался, только задумчиво наблюдал за бессменным руководителем. Теоретически, возникшее между ними недавнее противостояние должно было породить некое напряжение в отношениях, определенную прохладу, но ничего подобного не возникло. Наоборот. Ярослав сильнее щуриться по-отечески на Лика начал и, кажется, меньше эмоции от него скрывать. По крайней мере, сейчас не заметить усталости в голосе высшего и самой постановке фраз было сложно.

В общем помещении Атума также провожали в полной тишине. Как только дверь за ним закрылась, три пары глаз вопросительно уставились на Лика сквозь прозрачную стену. Ликург опустил дымку шторы и откинулся в рабочем кресле. Спешить с реакцией он не собирался. Ему просто необходимо было побыть наедине с собой, проанализировать услышанное. И не только услышанное. Для окружающих он мог оставаться невозмутим, даже для Ярослава мог, но не для самого себя. По крайней мере, несколько минут на размышления ему требовались. Эйдолон выдохнул и нервно провел ладонью по волосам, позволяя эмоциям взять верх.

Когда Атум заискрил, Ликург не задумываясь приготовился дать отпор. Это рефлекс, инстинкт, свойственный многим созданиям. При этом он осознавал, что проиграет. Магия высшего сильнее магии бога, тем более одного единственного бога, но проигрывать без боя ни один бог не станет, особенно в его роду. Как вдруг... Лик на этом моменте чуть остановился и проанализировал свои ощущения в воспоминаниях. Было похоже на прилив. У него просто оказалось гораздо больше энергии, чем он рассчитывал, и она, энергия, оказалась гораздо чище, чем он рассчитывал. Ничего сложного изнутри он не ощутил. Единственное, в какой-то момент прилива едва не захлебнулся от неожиданности, а так... Никого инородного, и ничего.

Ликург сбросил маску и оглянулся через плечо. Шут рассматривал его с нескрываемым любопытством.

— Слишком много силы для тебя одного. А, сосуд? — пробормотал Эйдолон.

Собеседник оскалился и зашипел.

— Поговори со мной.

Шут моргнул и на миг оцепенел.

— О чем? — после короткой паузы спросил он неожиданно спокойным голосом.

— О Марусе.

Безумец вновь сверкнул злым холодным взглядом и оскалился.

— Поговори со мной, — невозмутимо повторил просьбу Лик. — Никто не позволит тебе отделиться от нее.

— А кто сказал, что я хочу?

Голос Шута вновь звучал спокойно.

Лик слегка удивился такому признанию.

— Почему нет?

— Мы — одно цссселое, — Безумец намеренно потерял форму, став просто дымкой, оставив видимыми лишь зрачки. — Пришли враги, глупый бог.

Ликург не сразу вник в смысл услышанного. Когда он оказался в общем кабинете, там, действительно, были враги, и он, действительно, ощутил себя глупым.

Маруся беззвучно шагала по коридору разведывательного управления и радовалась, что ночью шеф заставил ее надеть костюм для аттестации. Предохраняет от перегрева, переохлаждения, не стесняет движений. Горица уверила, что синяков в таком точно не заработаешь. Выглядит, правда, при этом радость, как вторая кожа грязно-бежевого оттенка с уплотненными слоями в самых неудачных с точки зрения любой женщины местах, зато, если тебя водят по помещениям в святая-святых РУ, ты не производишь лишнего шума и не привлекаешь к себе внимание. Руся этот костюм, как получила, даже распаковывать не стала, оставила в шкафу и все. А зря.

Она покосилась на Мос, идущую рядом с невозмутимым видом, и на шефа. Точнее на его спину.

Их уже больше минуты вели куда-то по таинственному приземистому зданию без окон. Местные жители знают, что за центральным парком есть этот странный огромный плоский кирпич без вывесок, подозревают, что внутри сидят разведчики, но наверняка никто не знает. Руся пока, конечно, тоже не знала, потому что кроме пустого серого коридора и обшарпанного холла увидеть ей ничего не довелось. Но это только пока. Впереди ее несомненно ждали незабываемые впечатления. Ведь это РУ! Великие умы! Современные технологии! Сила и мощь целой земли заключалась здесь, в этих созданиях, в их работе. Лучшие из лучших! И она, Руся, на все это сможет посмотреть.

— Сюда, — неэмоциональный сопровождающий открыл перед посетителями дверь, пропустил их внутрь и бесшумно удалился.

Маруся со смешанным чувством страха и восторга вошла в помещение вслед за шефом и Мосвен. Ведь сейчас она увидит...

Увидит маленький неуютный серый кабинет.

За единственным дешевым столом из клея и опилок, на единственном стуле сидел хозяин кабинета, который, к слову, одет был подстать своему обиталищу. Перед ним лежала дешевая неэкологичная пластиковая папка. Маруся разочарованно вздохнула.

— Добрый день.

Див. Приятный, неопределенного возраста и происхождения, с умным проникновенным взглядом.

— Чем обязаны? — холодно поинтересовался Ликург.

Див мягко улыбнулся:

— Нужно пояснять?

Объяснения не требовались никому, поэтому утвердительный ответ шефа стал для Руси неожиданностью. Это же разведка, они и так все знают, раз сюда притащили. Даже объяснение, почему из всей группы привезли только их троих, не требовалось, но видимо Лик считал иначе.

— Любопытное дело у вас.

— Которое из дел?

Див бровью не повел. Его, казалось, нисколько не удивляла реакция собеседника.

— Последнее.

— Барановых?

— Нет.

— Самоубийство мага в Иномирье на прошлой неделе?

— Нет.

— Тогда боюсь, я не понимаю, о чем речь.

Козлова шмыгнула. Последнюю минуту она переводила взгляд с дива на шефа и обратно. Как пок-та-пок. Так же увлекательно и опасно в итоге.

Див улыбнулся, открыл свою папку, вынул оттуда фотографию и продемонстрировал посетителям.

Портрет ангела, созданный Бабалу-Айе, Русю не удивил. Ее удивила печать. Это была примитивная Иномирная технология, а на лист и вовсе дико смотреть было. Такие столетия назад в Китае делали вручную. Козлова поморщилась. От предвкушения и восторга не осталось следа. Как эти ребята умудряются все обо всех знать?

— С каких пор управление интересуют дела археологов?

— Управление интересуют все дела. Одни в меньшей степени, другие, как это, в большей. Предлагаю не играть, а перейти сразу к делу.

— К какому делу? — вновь удивился Лик.

— Маруся, — Руся вздрогнула и перепуганно уставилась на дива. Впервые она так смотрела на свою слабость, обычно происходило наоборот. — Что с гладиусом?

— С чем? — еще больше озадачилась ведьма. Ни Мос, ни шеф к ней даже не обернулись.

— С мечом из могилы, — с мягкой, завораживающе нежной улыбкой пояснил ее собеседник.

— А...А?

Каким чудом от почти понимающего возгласа она перешла к вопросительному, и каким образом умудрилась сыграть столь искреннюю вопросительность, Руся сама не поняла. Еще немного и засмотревшись на горящий желанием взор дива, она бы точно сдала всех.

— По протоколу вы обязаны подчиниться сотруднику РУ независимо от приказов начальства, — див прикрыл глаза и устало потер переносицу.

— По протоколу сотрудник РУ конкретно нам обязан представиться и подтвердить свою личность, — парировал Ликург.

— Мурад, заместитель руководителя управления научно-технической разведки.

Им продемонстрировали печать. Зрелище получилось впечатляющим. В отличие от других ведомств, сотрудники РУ носили печать не на себе, а в себе, поэтому демонстрация выглядела, как разряд молнии в виде сложного рисунка.

— Запрос от директора на работу с моей группой?

У Мурада нашлось. У Мурада, вообще, много разных документов и печатей нашлось. Маруся никогда бы не подумала, что их шеф может быть таким нудным.

— Теперь можно работать, — кивнул Лик. — Значит, гладиус?

— Проходите, — див указал на стену позади себя.

Руся испытала новый приступ смешанного страха и восторга. Замаскированный переход, который она не почуяла! Значит, вот оно. Сейчас их спустят куда-нибудь в подземный бункер, где кипит жизнь разведчиков, где она увидит все то, что видеть обывателю запрещено.

Или пройдет через примитивную выдвижную панель в помещение чуть побольше предыдущего, но столь же унылое и обшарпанное.

— Да, змий вас задери! — шепотом возмутилась Козлова, оглядывая обстановку комнаты.

Два дивана, десяток стульев, письменная доска во всю стену, огромный стол посередине и стопки бумажных документов на нем.

— Я хотя бы связь с остальной своей группой поддерживать могу? — холодно уточнил шеф.

— Нет. Работайте. Автомат с напитками в углу. Обед вам принесут, — все так же тепло ответил Мурад и удалился.

— Это что?

Лик взглянул на Марусю и не удержался от улыбки, такое разочарование у нее на лице было написано.

— Это, Рыжик, эксклюзивная работа на одно из самых тайных управлений нашего мира. Добро пожаловать в реальность.

— Но у них же документы на бумаге, на самой настоящей бумаге, — беспомощно промямлила Козлова и практически рухнула на ближайший к ней стул. От расстройства внимания не обратила, что шеф ее Рыжиком при постороннем создании назвал, а Мосвен ничем удивления своего не выдала.

Кремер склонился к стене, стараясь не упустить ни единой мелочи. Комиссар насмешливо покачал головой, глядя на разъяренное лицо их штатного документалиста. Альв ушами последние кадры засветил точно, а это означало, что парню либо все сначала переснимать надо, либо продолжать, но ожидать претензий от начальства за недостаточно качественную работу.

— Жан, осмотри северную стену, — сжалился Лои и над документалистом, и над своим заместителем.

Кремер всю последнюю неделю на работе так себя вел. Похоже, он, наконец, нашел способ продвинуться вверх по карьерной лестнице. Общую рассеянность, невнимательность и отсутствие чутья ищейки Жан явно намеревался компенсировать упрямством и дотошностью.

— Думаешь, там могут быть следы?

— Проверь.

— Там нет следов, — едва слышная реплика донеслась до чуткого уха лугару, заставив его тут же покинуть место преступления. Максимально незаметно он миновал оцепление и свернул на соседнюю тихую улочку. След вел за угол старого дома, сплошь увитого виноградом.

"Ты что тут делаешь?"

Зол Лои был не на шутку. Зверь внутри жаждал уничтожить все вокруг глупой девчонки. Но в чем повинны стены или виноград?

— Я, кажется, велел сидеть дома и без сопровождения не выходить, — с трудом сдерживая эмоции, процедил Гийом.

Волчица сначала презрительно фыркнула, затем оскалилась.

— Я сама могу за себя постоять!

— Это мне решать!

Всемила задохнулась от возмущения. Недавний образ, где она подчиняет себе большого сильного и красивого оборотня, трещал по швам. Этот оборотень упорно не желал подчиняться. Точнее он не желал подчиняться тогда, когда она этого хотела.

— Ненавижу! — сквозь зубы выдавила волчица, гордо вскинула голову и отвернулась. Сбежала из-под опеки братьев к нему, а он... Не хочет видеть? Так и не надо!

— Стоять, — Лои без труда поймал девчонку за локоть и потянул за собой. — Подождешь меня в машине.

Она зарычала и попыталась вырваться из крепкой хватки лугару. Но разве способна волкодлак ее возраста совладать с кем-то вроде Гийома? Когда задуманное не удалось, рычание перешло в беспомощный писк.

— Ненавижу! — воскликнула она повторно и часто заморгала. Предательские слезы навернулись сами собой. Их она сейчас тоже ненавидела.

Злость Лои прошла так же быстро, как появилась. На смену пришла нежность. Он устало вздохнул и обнял сердито сопящее создание. Всемила попыталась вывернуться, даже что-то недовольно зарычала, вот только остаться сильной и независимой не позволили слезы, хлынувшие потоком.

— Ненавижу, — прошептала Всемила сквозь всхлипы.

— Я понял, — сдержать улыбку Лои не смог. Уж больно беспомощно у нее это вышло, совсем по щенячьи. Промокшую на груди униформу лучшей ищейки центрального управления теперь каждый ажан обсуждать будет.

Он прижался губами к виску Милы.

"Там лежит молоденькая девушка, совсем как ты. Уже вторая. И ни следов, ни свидетелей. А ты одна бегаешь".

Она впила ногти в его живот.

"Маленькая гордячка так боится просто вслух сказать, что соскучилась?"

Давление ногтей усилилось. Если бы не защитные пластины, она вполне могла бы пустить ему немного крови. Лои мысль понравилась.

"Я должен пасть к твоим ногам лишь за то, что ты сама пришла ко мне?"

Всхлипы прекратились, она вновь попыталась вырваться.

"Я тебя отпущу, а если признаешь, что соскучилась, поцелую".

Всемила вскинула голову.

— Что?! — кажется, возмущению ее не было предела.

Лои рассмеялся, глядя на очаровательное курносое личико. Он на работе, дело чудовищное, но удержаться от соблазна дразнить ее, ласкать и любоваться коммисар не мог. Куда только пропал хваленый профессионализм?

Впрочем, Гийому было наплевать, ведь на лице серебряной волчицы отражалась внутренняя борьба. Она очень хотела поцелуя, но и гордость свою детскую отчаянно не желала терять. В итоге у нее вышло почти полминуты раздумий с надутой от обиды нижней губой, прежде чем едва слышно, не делая пауз и почти не раскрывая рта, она протараторила:

— Ясоскучилась.

— Что? — сделал Лои вид, что не расслышал.

— Ясоскучилась, — чуть громче повторила Всемила и поджала губы. В глаза своему лугару она при этом старалась не смотреть. Мало ли, что там может скрываться. Презрение или насмешка? Он никогда не скрывал, что считает ее младше и глупее. Поэтому когда его губы осторожно и очень мягко коснулись ее губ, она вздрогнула.

Лои услышал тихий прерывистый вздох. Напряжение мгновенно покинуло ее тело. Она обмякла, закрыла глаза и всецело отдалась этому поцелую. Зверь внутри лугару замер, завороженный сводящим с ума ощущением ласки любимой. Перед внутренним взором Лои против воли начали проноситься сцены из фантазий и снов о ней, коих за время знакомства он выдумал и пересмотрел немало. Всемила тут же довольно заурчала. Теперь ее ноготки царапали его спину и затылок. Ни одна женщина еще не жаждала так подчинить его себе, как этого жаждала юная волчица. Гийома это сводило с ума и пугало одновременно.

— Да, волк, ты себе проблем нашел...

Незнакомый голос, прозвучавший откуда-то сверху, заставил Лои забыть о всяком желании, кроме одного: защитить.

— Спокойно, волк. Смени стойку на мирную. Не надо меня убивать. Я по делу, поговорить, так сказать. Мне нужен честный, отважный блюститель порядка с идеальным послужным списком.

Незнакомец продемонстрировал пустые ладони.

— Я к вам спрыгну? Не возражаешь?

Лои ничего не ответил. Если верить запаху, на фонарном столбе сидел и жаждал общения бог. От бога тянуло влажным холодом.

— Нет? Да?

— Кто ты?

— Дожил, — деланно печально вздохнул незнакомец. — А раньше в лицо знали. Так я спрыгну, комиссар?

Лои вновь промолчал.

— О, да радуга с вами! — всплеснул руками бог. — Локи я. Не собираешься же ты, в самом деле, со мной сражаться?

— Чем обязан?

— А можно повежливее? — Локи спрыгнул. На этот раз голос его звучал не так весело и небрежно. — Минут пять ждал, пока вы помиритесь, хотя дело срочное. Милая, ты, конечно, можешь взывать к дедушке и дальше, и погромче, но тогда я попрошу его тебя сопроводить обратно домой. Мы с ним в хороших отношениях, он поймет. Итак, буду краток. Ты, волк, пойдешь в здание РУ, что за центральным парком, и на входе сообщишь, что для Ликурга Эйдолона у тебя в памяти хранятся сведения, которые ты ему обязан передать. Как они к тебе туда попали и когда, ты не помнишь. С блоками, чтоб проверку пройти, я помогу. Это понятно?

Лои промолчал.

Локи кивнул, словно молчание лугару было достаточным ответом.

— Что именно ты должен передать, выучишь зрительно, на месте Лику нарисуешь. Все ясно? А, — спохватился Локи. — Девушку к братьям закинем по дороге. Ну, и отказать ты мне не можешь. Я много знаю про увлечения великого наставника и отшельника Аима.

Гюд недовольно взглянул на замершую пару.

— Мне "пожалуйста" сказать? Или ты все-таки без реверансов пошевелишься своей ведьме помочь? Она тоже там.

— Дорогой, ты не передумал?

Клеомен отрицательно покачал головой. Печаль матери по поводу выбранной сыном работы уже стала привычной. Почти ритуал каждого свидания или разговора с ней.

Дике вздохнула. Прекрасный, талантливый и соблазнительный, как отец, суть стремления к истине, как она, его мать, ее Клеомен тратит себя на мелочи. Ему все кажется, что все блага в жизни он зарабатывал не своим умом или талантами, а за счет семьи.

— Глупый ребенок, — ора укоризненно взглянула в глаза сына.

Клеомен недовольно нахмурился и сжал челюсти.

Опять она его рассердила своими попытками открыть истину.

— Мам, мне нужен дед.

— Дед ему нужен. А сам Ликург со стариком пообщаться не может? Тебя подставляет?

Ора всплеснула руками.

— Мам, где дед?

Дике зло выдохнула.

— О чем речь пойдет?

— Я не могу сказать. Не сейчас, — чуть смягчил первоначальный отказ Клеомен. В конце концов, если в мире и существовало создание, способное хранить тайны, то это была его мать.

Она немного помолчала, внимательно вглядываясь в сына, затем чуть тише спросила:

— Ты так и ходишь за этой зверюшкой?

— Мама, где Уран?

— Квартира, за которую она вдруг выплачивает минимальный процент. Высококвалифицированные няни, которые оказываются волонтерами в социальных земельных программах и благотворительных организациях. Рекомендации, которые она получа...

— Мама, где Уран?

— Какой же надо быть глупой, чтоб все это не выяснить за столь долгий срок? Разве мало девушек и женщин вокруг тебя было и есть? Достойные, умные, красивые, а, главное, влюбленные!

Клеомен резко поднялся:

— Мне пора. Прости, что потревожил.

— Да, молчу я! Молчу! — на высокой ноте закончила излагать материнские переживания Дике. — У "Нового поколения" есть проект "калива". Это одиночные хижины на острове Орос. Уран в позапрошлом месяце прочел и загорелся...

— Понял. Спасибо! — не дожидаясь пока мать закончит, Клеомен прыгнул к дивану, на котором она расположилась, и поцеловал в лоб. — Я побежал! Папе привет!

— Клеомен!

Дике взмахнула рукой и поднялась вслед за сыном. Ей так много всего хотелось ему рассказать! О себе, об отце, о том, как они скучают по нему, о работе, о соседях... Особенно хотелось высказаться про эту глупую кошку с котятами, которая умудряется пренебрегать ее единственным, уникальным сыном.

Но хлопнула дверь. Он снова спешил. Своенравный, упрямый, ранимый.

Клеомен сел в автомобиль, который десять минут назад лично припарковал на подъездной дорожке родового имения. Вообще, ему по происхождению полагался личный водитель, которого родители до сих пор в штате держали, и средство передвижения посолиднее, чем его старенький "торнадо", только он будет не он, если позволит втянуть себя в этот порочный круг ничем не оправданных привилегий.

Указав системе навигации координаты и построив оптимальный маршрут, черт отключил автопилот и рванул автомобиль с места. На автоматике, соблюдая все правила безопасного движения, он к переправе на Орос доберется только часа через три, а так раза в два быстрее получится.

В кармане запищал наушник. Клеомен подождал, пока вызов поймает система и включит громкую связь.

— Да?

— У нас сложности, — прошептал, вернее, прошипел Иму. — Шефа, киборга и Мос увели разведчики. Понял?

— Понял.

— Все.

Клеомен сквозь зубы процедил проклятие. И отменять желания не было. С чертом подобное случалось крайне редко. Он нехотя забрал свои слова назад и после небольшой паузы проговорил:

— Вызов. Горица.

После короткой паузы раздалось три щелчка, а следом и голос русалки:

— Привет. Как дела?

Беззаботность у нее получилась откровенно фальшивая.

— Хорошо, — со злости черт вывернул руль сильнее, чем это было необходимо, так что машину на повороте слегка занесло.

— Как отгул? Как родители?

— Великолепно, — беззаботность у него получилась гораздо лучше, чем у собеседницы. — Зря переживал, но до конца дня с ними еще побуду. Как у вас?

— Работаем. Маме добра!

— Благодарю.

Попытки вызвать Зверобоя, Мосвен, Козлову и шефа потерпели фиаско. Фактически он один остался в свободном полете. И то ненадолго.

Клипсу, к примеру, отследить легче всего. Клеомен открыл окно и выкинул бесполезный сейчас аппарат, следом отправилась батарея рабочего планшета. Способ навигации тоже пришлось сменить. Теперь на лобовом стекле полупрозрачным контуром светилась карта, на пассажирском сиденье лежал компас, а взгляд Клеомена не пропускал ни одного указателя.

Для столь грубого вмешательства у разведчиков могла быть не одна причина, но, скорее всего, инициатива исходила от главы правительства. Нареканий к исполнительной власти у населения не было. Ехидна руководствовалась интересами своей земли, и не гнушалась никакими средствами, следуя этим интересам. Но МУП организация межземельная, вмешательство в деятельность которой со стороны властей на местах четко регламентировано. И тот факт, что постоянно действующий центральный орган территориально находится над поверхностью столицы, не давал Ехидне и ее управленцам привилегий. Отчасти для того и был возведен автономный остров.

Да только с тех пор, как ассамблею Интерпола возглавил Гуарино из рода Вольпи, вмешательство в работу отделов стало происходить все чаще. Роман избранного руководителя МУП и Ехидны секретом уже не был.

Клеомен стиснул зубы, сдерживая новую порцию проклятий, готовых сорваться с языка. Ярость все нарастала, а она сейчас была не к месту. В рогах уже жар ощущался. Еще немного, и проявятся. Проявятся рога — начнет сиять хвост. С Ураном в таком виде не побеседуешь.

Скоростной поток донес маленький "торнадо" от границы до переправы за час. Там Клеомен оставил автомобиль на парковке, и, воспользовавшись услугами очаровательной юной агуане, оказался на Оросе, где его мгновенно поймала аура деда.

— Чего надо?

Черт не удержался от ласковой улыбки. Если бы с ним был кто-то незнакомый с характером древнего, Костя, к примеру, то этот кто-то мог бы смело предположить, что в гости явился нелюбимый правнук.

— Ты должен был выйти, когда я попал в поле твоего маниту.

— Зачем? — старик как изучал сосредоточенно что-то на столе посреди своей убогой хижины, так и продолжал изучать.

— Чтобы встретить меня и проводить.

— Ты же сразу, как высадился, понял куда идти.

Клеомен огляделся в поисках стула. Печь, лавка, стол, комод с посудой. Стул был только один. Вернее табурет. На нем Уран сидел.

— Таким образом ты показал бы, что очень мне рад, — Клеомен вышел за дверь, выбрал чурку потолще из груды рядом с колодой, занес в дом и пристроил ее на манер стула слева от деда. — Что там у тебя?

— Ты знаешь, как Аудра контролирует переходы?

— Через свое маниту, связанное с потоками магии переходов.

— Нет. Ты не понял вопрос, — дед оторвался от изучения древней рукописной тетради. — Как она это делает? Изначально переходы не были контролируемыми. Первая Яга, открывшая у себя такую способность, появилась относительно недавно. Ваш Ярослав, кстати, лично документировал открытую демонстрацию. И важно, что именно появилась она, а не родилась. Утверждала, что сирота и отшельница. Откуда она пришла?

— Дедушка, все представители рода Яги — создания одиночные и скрытные. Они до сих пор таинство родов хранят, а ты хочешь, чтоб я серьезно задался вопросом, почему та мадам не сообщила, откуда пришла?

— Ты глуп, — Уран недовольно поджал губы и вновь углубился в чтение текста на праязыке.

— Это ты глуп. Вместо существенного объяснения истоков своих сомнений пытаешься обидеться на меня за мои сомнения. Я должен сбиваться с пути, будто юнец, от одного простого вопроса, на который есть не менее простой ответ?

В открытую дверь хижины ворвался вихрь, на улице заметно потемнело.

— Погоду невинным не порть, — назидательно проговорил Клеомен.

Уран смерил правнука тяжелым взглядом. Он любил мальчишку за ум и проницательность, за свободолюбие, за порывистость и страсть, за врожденную способность контролировать пороки. За внешность. Юнец был первый его совершенный потомок, хотя сам этот факт признавать отказывался. Только с правнуком у него возникало желание полноценно разговаривать. Но в то же время и злить его Клеомен умудрялся, как никто другой.

— Как ее маниту цепляет переход? — после минутного молчания сдался Уран.

— Ты еще спроси меня, что в сердце черной дыры, — усмехнулся Клеомен.

Старец неожиданно оживился:

— Почему про нее подумал?

— Простая аналогия. Вопрос такой же распространенный, как и вопрос о сути взаимодействия нашего маниту с потоками. Дед, давай попозже с твоими задачами. Они тысячелетиями ждали и еще сотни лет могут ждать. А мне помощь твоя нужна прямо сейчас.

— Говори.

— Ты ангелов встречал?

Уран замер. И не так, как замирают создания врасплох застигнутые, а так как машины замирают, когда топливо у них неожиданно заканчивается. Клеомен поначалу не распознал неладное и деда за руку взял:

— Упрямишься?

— В чем? — искренне удивился оживший старик.

— Спрашиваю, ты ангелов встречал?

На этот раз Клеомен проблему заметил.

— Дед?

— Что?

— Ангелы...

— Что ангелы?

— Ангелов видел?

И снова тишина.

— Ангелы? — попробовал чуть иной подход Клеомен.

— Выдумки, — пожал плечами Уран. — При чем тут мифы? Я тебе говорю, что переходы открываем и используем только мы, но не они. Они без нашей помощи в переходах погибают. Почему?

— Люди, вообще, много от чего погибают. Дай им гравитацию посильнее и все. Нет человечка. Ты предлагаешь обсудить различия между нашими видами?

— Да! Это очень важный вопрос. Вот почему твой отец пять томов "Мы и Они" написал! Ты ведь знаешь его теории, ты знаешь, что все в нашей... Ты что делаешь?

Клеомен встал, поднял чурку и, проведя над срезом колец рукой, пламенем выжег портрет белокурого создания.

— Знаешь его?

Уран внимательно всмотрелся в изображение.

— Знаю, конечно. Нефилим это. Писарем у меня служил, пока я собрание Ашшурбанипала читал. Интересная библиотека была.

— Когда он у тебя писарем служил?

— Не помню, — пожал плечами Уран.

— Дед, постарайся!

Старец в очередной раз отключился от реальности.

— Долго служил тебе нефилим?

— Да, сколько изучал я тексты, столько и служил.

— А сколько ты изучал тексты?..

Клеомен задал еще не один вопрос в попытке вытянуть из воспоминаний деда любые крупицы информации, но тщетно. Лишь про имя Уран неуверенно проговорил: "Гаврилой, кажется, звался".

— И это разведка?! — искренне возмутился Лои.

— Во-от! — радостно и громко подхватила Маруся, вынырнув из-за коробок с документами, да так, что Мурад, сопровождающий лугару, вздрогнул от неожиданности. — И бумага! Бумага, Лои! Они пользуют бумагу!

Достоверности ради она угрожающе потрясла внушительной толщины стопкой, которую в правой руке держала.

Ликург сжал челюсти, стараясь сохранить самообладание. Злиться он не злился, а вот рассмеяться тянуло. Почти как Мосвен. Кошка издала тихий всхлип и тут же спрятала его за вежливым покашливанием.

— Магией не воспользуешься, техника не работает... Ничего не работает! И даже сироп в отвар наливать самой надо!

— Ты чем занимаешься? — обернулся к горящей праведным гневом ведьме Лик.

— Чем — чем, — стушевалась Козлова, немного покраснела и начала медленно сползать обратно за коробки. — Выясняю, какие зафиксированные случаи явления ангелов относятся к нашему делу, а какие нет. А случаи все на бумаге, и все читать надо, и все вручную маркером выделять.— Голос ее понемногу затухал, переходя в возмущенное шипение. — А знаете, что такое маркер? Это еще более примитивная вещь, чем...

Ликург вопросительно взглянул на Мурада. Мурад, в свою очередь, смотрел на бога с подозрением:

— Когда вы связались с ним? — див кивком головы указал на Лои.

— Он со мной не связывался, — спокойно ответил лугару. — Мне казалось, мы этот вопрос уладили?

Мурад окинул беглым взглядом стопку коробок.

— Подслушиваете мужика в постели и ладно, — шипели тихо и крайне зло коробки. — Пишите же вы речь. Зачем его стоны стенографировать? Кому интересно, каким звуком встречает оргазм заместитель министра экономики? Меня ж кошмары теперь замучают!..

— Когда у нее есть сложная текущая задача, она не анализирует никакие другие данные. Иными словами, даже если вы, Мурад, разденетесь, она не спросит какого змия. Ее не заинтересует сейчас, откуда взялся Гийом.

Ликург произнес и тут же пожалел о столь очевидной несдержанности. Пример с обнаженным разведчиком звучал неуместно и выдавал эмоции Лика. Теперь взгляд Мурада был направлен на Эйдолона и полон холодного любопытства. Да, для Маруси осталось тайной, почему контактное лицо именно див, но не для ее непосредственного руководителя.

Отчего Руся питала слабость к этому виду созданий, Лик не понимал. Дивы, как один, не выглядели нормально. Большие глаза, большие губы, ровные носы, правильные пропорции тела. Ни шрамов, ни щетины. Эдакий мужской вариант нимф. Кому в здравом уме такие нравятся?

Теперь Мурад начнет прощупывать почву его взаимоотношений с подчиненной. Такой расклад Лику не нравился.

— В чем дело, комиссар? — обратился бог непосредственно к Лои, игнорируя разведчика.

— У меня информация по ангелам. Мне лист нужен. Нарисую. Велено лично Ликургу, лично в руки.

— Кем велено? — Лик не сводил пристального взгляда с лугару. Лои от зрительного контакта не уходил, напротив.

— В памяти не сохранилось кем.

Лик немного помолчал. Он хмурился, и со стороны казалось, оценивал ушлого комиссара, но на деле было иначе. Лои врал и не скрывал этого. Вот только факт лжи был доступен лишь ему, Ликургу. В ауре лугару четко прослеживались следы внешнего блока. Кто-то очень постарался провести РУ. И это не бог. Очень сильный кто-то. Кто-то вроде старого и хитрого друга турса.

— Мос, дай ему что нужно.

— Да, шеф.

Лои в сопровождении Мурада и Ликурга подошел к столу, кошка исполнила приказ, Маруся прекратила шипеть и выбралась из своей цитадели... В помещении повисла напряженная торжественная тишина. Каждый хотел знать, что же принес гонец. Какой важной информацией наделил его неизвестный доброжелатель? Не раскроется ли в сей миг величайшая тайна обоих миров?

— Это что? — озвучила общую мысль Козлова, когда Лои закончил рисовать.

— Понятия не имею, — откликнулся лугару. — Как по мне, так смахивает на траекторию полета мухи в банке.

Руся склонила голову, внимательно разглядывая результат трудов Лои. На большом листе бумаги он долго и неотрывно водил ручкой, пока не закрасил почти все свободное пространство.

— Может, один из мертвых языков? — Мос вопросительно взглянула на Ликурга.

Но тот лишь рассеянно покачал головой:

— Нет. Не думаю.

— У нас есть специалисты по древним культурам и языкам, — вмешался Мурад.

Лик удержался от ехидного замечания о подобном специалисте в составе своей команды. В РУ и без него знают о талантах Клеомена. И знают слишком хорошо. Иначе тихий гений черта сейчас работал бы в этой комнате. Что ж... Зато у Лика была уверенность, что Локи наперед просчитал, как и кто разгадает головоломку. И Рыжик тоже был.

— Это не запись. Моему сотруднику нужна возможность пользоваться магией.

— Какому сотруднику?

Еще до того, как шеф посмотрел в ее сторону, Руся почуяла неладное.

— И что же она будет делать? — усмехнулся див.

— То, что у нее получается лучше всего, — случайности.

— Так, а я ж там не дочита... — начала неуверенно Козлова. Да только, к ее большому сожалению, шеф не слушал. Он молча взял ее под локоть, подвел к свободному стулу, усадил и вручил рисунок.

— Работай.

Затем обернулся к Мураду:

— Так и будете молчать, месье див?

Разведчик мягко улыбнулся.

— Пусть работает. Документы дочитает комиссар. Он, полагаю, изъявит желание помочь. Верно, комиссар?

Лои пожал плечами:

— Если введут в курс дела.

— И никто, полагаю, не будет против, если я отлучусь ненадолго.

Вопросительной интонацией Мурад даже пользоваться не стал. Будучи дивом, он прекрасно ощущал эмоции окружающих. Эйдолон его презирал и не скрывал этого, Шут рвался съесть, лугару обманывал, кошка беспокоилась, ведьма забывала.

Див неторопливо покинул комнату. Лишь задвинув панель, он позволил себе немного расслабиться: прикрыть глаза и помассировать шею. "4А5" он курировал давно, особенности команды знал, и трудности, с которыми придется столкнуться в случае совместной работы, предугадывал, но реальность все равно выматывала. Сначала психолог подвела. Двустороннюю связь между Козловой и Ликургом она приняла за одностороннюю. Само собой, ошибиться не мудрено. Бог буквально поглощает ее маниту, и увидеть за этой яркой волной движения самой ведьмы сложно, но вполне возможно. Наружка Клеомена потеряла. Теперь Гийом появился.

Мурад устало вздохнул.

— Трудный день? — посочувствовал Шеваль, выглянув из открытого перехода.

— Что там?

— Ты был прав. Эйдолон знает, от кого привет получил. Предложил супер-ведьме перенести рисунок в трехмерное пространство. Давай сюда! Передохни немного.

Лысая голова наследственного скрылась за стеной. Мурад прошел следом в помещение внутреннего корпуса, что примыкало к кабинету, где работали подопечные из "4А5". Дело уникальное, так что им с Люсьеном выделили новый комплекс слежки в правом крыле.

— И да чтоб работать мне в этом технораю всегда, — Шеваль будто мысли командира прочел.

— Ты один справляешься? Психолога вызвать? — обратился див к подчиненному.

— После того, как она напортачила с Козловой? Смеешься?

— Не жалуешь ты несчастную.

Ведьмак промолчал.

Мурад повернулся к прозрачной стене и еще раз вздохнул.

— Правильно не жалуешь. Козлова не просто не заинтересована во мне. Она меня забывает.

— Только во время непосредственного контакта помнит?

— Да.

— Кошку что-то беспокоит. Мне не показалось?

— Отрешенная. Думаю, эхо силы котят своих ищет. Новый купол позволяет ослабить даже ее связь с маниту детей.

— Не соврали в лаборатории, — удовлетворенно подытожил Люсьен и кивнул на стену. — Как считаешь, что там?

Див равнодушно пожал плечами.

— Скоро узнаем.

Клеомен остановился перед въездом на территорию поселения кобольдов.

Создания услужливые, добродушные, но лишь в том случае, если тот, кому их помощь понадобилась, все правила приличия соблюдают. Не проникновение на территорию поселения без спроса — первое правило приличия кобольдов.

Клеомен посидел несколько минут, ожидая пока на него обратят внимание, и лишь после этого покинул автомобиль.

Ворота со скрипом распахнулись, и навстречу черту высыпала толпа крошечных головастых детишек. С пронзительным щебетанием детвора окружила незваного гостя.

— Почему не на занятиях? — сурово спросил черт.

— Гость! Гость! Дай денег! Дай сахар!

— А ну! Кыш! — гаркнул на младшее поколение вышедший следом староста. — Кто такой? Чего хочешь?

Разговор по существу — второе правило приличия кобольдов.

Клеомен улыбнулся, глядя сверху вниз на подбоченившегося сурового мужчину.

— Сотрудник четвертого отдела МУП. За помощью пришел.

Карлик усмехнулся.

— Четвертого "А"?

Клеомен кивнул.

— И какого рода помощи ты ждешь?

— Проведите меня в столицу.

Староста сощурился.

— И что взамен?

— Машина, — черт кивнул на свой горячо любимый ретро-автомобиль.

Кобольд произнес емкое "хм", сделал пару кругов вокруг "Торнадо", полазил в салоне и только после этого согласился на сделку.

Никто не ориентировался в катакомбах лучше, чем кобольды. Они знали все пути, все маршруты, проложенные древними и самой природой. Кабы не внутренний кодекс чести, грабители бы вышли неуловимые. Пятичасовой переход в темноте по сырости и слизи, и вот Клеомен в полном одиночестве стоит в подвале одного из старых особняков в центре города, а проводник исчез, будто и не было его вовсе. Как, собственно, и любимой машины. Последняя мысль заставила Клеомена улыбнуться.

Хозяев дома не оказалось, сигнализация работала на проникновение извне, поэтому покинуть дом удалось без лишних трудностей.

Достав из кармана заранее захваченную из аптечки медицинскую повязку, черт осторожно закрыл левый глаз. А, выйдя со двора на улицу, еще и левую ногу подволакивать начал. Внимание прохожих теперь принадлежало ему всецело. С развитием современной медицины и социальных пособий созданий с подобными физическими увечьями встретить на улице было почти невозможно. Либо эпатаж, либо исключительный случай, как, к примеру, у Козловой.

— Осторожнее. Позвольте? — с такими словами окружающие помогали ему войти и покинуть общественный транспорт. Он улыбался и молча раскланивался.

Гавриил.

Клеомен хорошо запомнил это имя. Не столько из-за университетского курса иномирной мифологии, сколько из архивов отца. В основной текст "Мы и Они" не вошли многие материалы. В том числе не вошла история о труднике православной мужской обители по имени Гаврила. Не история даже, так заметка небольшая. Отца поразило сочетание ума и внешности юнца. Белокурая красавица девица. Именно так записал он в своем дневнике.

Гаврила говорил немного, но когда говорил, темы поднимал сложные, серьезные. О бытии, о милосердии, о науке, о людях и нелюдях. Вера в "нелюдей" для Иномирья явление обычное, так что отец Гаврилой не особо интересовался и рассказ о нем впоследствии из черновика убрал, но сыну о чудаковатом мальчишке рассказал.

К глубокому сожалению Клеомена связаться с первоисточником так, чтобы не поймать на хвост разведку, не представлялось возможным. Уточнять детали и проверять целостность памяти отца придется чуть позже. Хотя Клеомен уже догадывался, что про ангелов у великого черта мысли ускользающие. Если память Урана сумели заблокировать, что говорить о создании слабее.

Теперь черту нужно было поговорить с шефом, обменяться данными и согласовать дальнейшие действия. Вдруг в РУ предоставили ценную информацию. Впрочем, в последнем Клеомен сильно сомневался. А еще немного нервничал. Не из-за дела, отца, деда или ангелов. Нет. Способ связаться с шефом в обход любой общепринятой связи у него был один, через котят Мосвен.

Она его после такого точно и возненавидит, и убьет. Если, конечно, пацаны его раньше не сожрут. Они у нее слегка агрессивные. Найти им добровольца в няни было целой проблемой. Прижился двенадцатый по счету, и тот ориша Ошоси, один из основателей "Провидения". Он как раз уже должен был забрать ребят со школы, проводить до дома и накормить. Если пацаны не напортачили, то великий охотник удалился по своим делам. По крайней мере, Клеомен на это надеялся, лишний свидетель ему ни к чему.

Стоя у квартиры Мос уже не хромой и без повязки в ожидании, когда хозяева ответят на вызов, черт нервно постукивал ладонью по бедру.

— Ты кто? — после минутной паузы прозвучал в динамике звонкий голос.

— С мамой вашей работаю.

Клеомен вздохнул. Он знал все живые языки. Все, кроме подросткового. Самый сложный язык в обоих мирах.

— И чё? — ожидаемо не понял мальчишка.

— Она в РУ. Мне связаться с ней надо в обход их защиты.

Насколько Клеомен помнил инструкции Лика, в работе с незрелыми созданиями эффективней правды нет ничего.

— И чё? Личность сначала подтверди у экрана.

Черт показал печать.

— И чё? Мне поверить надо?

— Надо, — начал слегка злиться Клеомен.

— С чего? — обнаружил знание другого уточняющего вопроса котенок.

— Ты дверь боишься открыть что ли? — пошел на откровенную хитрость Клеомен и не прогадал.

С возмущенным "Я?" замок щелкнул, дверь распахнулась, а из-за нее на черта взглянули две пары хищных глаз. За прошедший месяц оба котенка вытянулись на десяток сантиметров каждый. В высоту с матерью сравнялись точно. По ширине плеч давно превзошли. Габариты растут, маниту растет, интеллект не успевает, гормоны пляшут. Одним словом, подростки.

— Привет, — бесстрашно проговорил Клеомен и прошел внутрь.

Близнецы оскалились.

— Ахом, ты младший, значит с тобой связь у нее сильнее, — продолжил уверенно вещать наглый гость. — Пошли. Давно ее маниту ослабло?

— Она поэтому на вызовы не отвечает? — интонации у Ахома были немного другие. Это означало, что первым беседу с гостем вел старший.

Кемнеби с размаху ударил брата по плечу, затем у ребят вышла беззвучная емкая перепалка:

— Ты чё?!

— Ничё!

Лексика на грани фантастики. Клеомен вздохнул.

— Именно, — вступил черт, пока дело до драки не дошло. Внутреннюю отделку квартиры Мос восстанавливала регулярно. — Дверь закройте.

Не разуваясь и не оборачиваясь, он отправился на кухню. Там взял ближайший табурет, отодвинул к плите и сел, скрестив на груди руки.

Первым на кухню влетел Кемнеби. Выражение его лица не обещало никакого понимания. Если бы не наследие Дике, страха за мать Клеомен бы на этом лице не прочел. Ахом был более открытым мальчишкой и более рассудительным:

— Покажите еще раз печать.

— Вы Нефер. Верно? — продолжил Ахом после того, как гость повторно продемонстрировал запястье.

Черт недоуменно нахмурился.

— Обычно она так вас обозначает, — черные глаза котенка с любопытством изучали Клеомена.

Кемнеби презрительно фыркнул.

— Я ее маниту совсем не ловлю, только если мы вдвоем и то с трудом. С ней все хорошо. Она говорит, что там не надолго. Это не так?

— Если говорит, значит так. Мне нужно с нашим шефом связаться. Но для начала будет неплохо спросить у нее разрешения.

— Ха! — победно воскликнул Кемнеби. — Он ее боится!

— Помоги, — тихо обратился Ахом к брату и замер.

Мосвен прикрыла глаза, слушая сына. Ее маленький маневр должен был остаться незамеченным для наблюдателей вне стен кабинета на фоне рычания лугару о документации на бумаге и попыток Маруси расшифровать послание.

Она попросила Ахома открыть глаза и действительно увидела Клеомена. В груди привычно потеплело от его внимательного серьезного взгляда. Если бы не сложившаяся ситуация, могла бы подумать, что он нарочно к ее детям пришел.

"Кто чужого пустил?" — сердито обратилась она к сыновьям.

"Я", — ответили оба одновременно.

"Пусть говорит".

Выслушав короткий доклад, Мос записала его на бумаге и осторожно передала Лику. Тот в свою очередь под видом разгадывания каракулей Лои, отдал распоряжения единственному своему свободному сотруднику.

В смежном помещении Мурад привстал в кресле, вглядываясь в склонившиеся над столом головы кошки и ее руководителя.

— О чем они говорят?

— Молчат, — пожал плечами Люсьен.

— Они что-то рисуют.

— Они постоянно что-то рисуют. Четвертый свободный в команде — не такая уж и мечта. Наши аналитики уже множество совпадений выдали с неплохой вероятностью.

— У нее задача не неплохую вероятность отыскать, а единственно верное решение. И она одна, а аналитиков штат в десять созданий. Сравнил.

— На то она и четвертый, — не согласился Люсьен.

— Что с остальной группой Эйдолона?

— Аниото в шкуре леопарда круги нарезает по кабинету, скалится. Зверобой в машинки играет. Русалка ревет.

— Чего ревет? — рассеянно пробормотал Мурад.

— Документальные картины про людей смотрит.

— Второго черта поймали?

— Нет.

Див встал со своего места и подошел вплотную к прозрачной стене.

— Не нравится мне их диалог. Кто котят ведет? Свяжись, пусть доложат.

— Минуту назад часовой отчет получил. Клеомен к ним не приближался.

— Да! — неожиданно воскликнула Козлова. — Нашла!

Она голосом развернула куб, внутри которого блуждающей линией выстроилось готовое трехмерное изображение очаровательного уютного ландшафта. Склон горы, речка, небольшой водопад и лес.

— Все дело в силе нажима, в...

— Маруся потом! — одернул ее Лик. Естественно, от того, чтобы сморщить разочарованно свой веснушчатый нос, она не удержалась. Губу нижнюю тоже надула, но только на мгновение.

— Это реальный ландшафт? — Лои вышел из-за коробок и с любопытством рассматривал трехмерную модель. — Иномирный точно, если по деревьям судить.

— Знаешь где это? — обратился Лик к Русе.

Она отрицательно покачала головой.

— Ищи.

— Шеф, мне домой надо! У меня младший ногу повредил. Они врача вызвали, — кошка умоляюще взглянула на Ликурга.

Он нахмурился.

— Иди.

— Есть! — с места Мосвен сорвалась так, словно над ней змий кружил.

— Задери их всех! — выругался Мурад, подбегая к проходу. — Люсьен, найди ей хвост мигом.

Кошка закрыла дверь за медиком, обернулась и хмуро уставилась на детей. Ахом глаз сразу на нее не поднимал, на всякий случай. Кемнеби поначалу взялся авторитет матери оспорить, но быстро сдался, последовав примеру брата.

— Где он? — зло процедила Мосвен.

Котята одновременно молча расступились и указали на кладовую рядом с кухней. Почти сразу же оттуда вышел черт.

— Ты!..

Клеомен вздрогнул. Она была в ярости и совсем не походила на ту Мос, с которой он имел дело на работе. Конечно, секретом не было, что за пределами Интерпола она истинная любимица Сешат. Но знать — одно, а видеть так близко собственными глазами — другое. Тем более видеть сверкающую оболочку ее второго я. Всегда сдержанная, холодная, рассудительная, серьезная Мосвен изменилась. Прозрачный белый леопард взирал бездонными черными глазами, скалился и шипел. А под ним исподлобья на Клеомена все теми же черными глазами смотрела маленькая хрупкая и разъяренная женщина.

— Я тебе говорил, он ее не боится, — прошептал едва слышно Ахом и тут же в качестве ответа от брата получил удар в плечо.

Про удар Клеомен догадался по звуку, поскольку взгляд отвести не мог. И дело было не столько в неотразимости прекрасной кошки, сколько в той опасной игре, которую она затеяла. Сам Клеомен никогда бы не решился подойти к ней ближе, чем она позволит. И тем более, никогда не решился бы сделать это так, как принято у хищников. Вот только сейчас Мосвен сама в порыве ярости заставила его вступить в схватку.

Леопард окончательно накрыл ее, она обернулась и ступила на четыре лапы. Клеомен осторожно, медленно, не отводя взгляда от ее глаз, присел. В ответ она прижала уши и зарычала. Кемнеби вторил матери.

Внимательно прислушиваясь к обоим котятам, черт оперся одной рукой об пол и все так же медленно подвинулся ближе к Мосвен. Она была готова к броску, это легко читалось в ее взгляде. Клеомен в мгновение позволил проявиться хвосту и рогам. От его ладони по полу побежала дорожка ярко-синего пламени, обогнула кошку, заключив ее в кольцо.

Бросок со стороны Кемнеби остановил Ахом.

— Мы работать будем? — Клеомен постарался спросить холодно и равнодушно.

Мосвен словно ушатом ледяной воды окатило. Рычание прекратилось. В темных глазах ярость уступила место недоумению. Она зашипела.

— Я понял. Ты недовольна, — теперь черт сыграл раздражение. — Так что насчет работы?

Она рванула на него, но была остановлена яркой голубой стеной.

— Больно же, — возмутилась Мосвен, мгновенно сменив облик.

— Можно подумать, я на тебя действительно пламя пустил, — взгляд Клеомен от ее глаз так и не отвел.

Кошка оскалилась, как была, в облике первозданном. Получилось мило и сексуально. Черту понравилось. Признаться, такая она ему, вообще, очень нравилась, несмотря на угрозу увечий. Может, действительно стоило не ждать, когда она обратит внимание, а подойти самому.

Она недовольно нахмурилась. Кажется, предполагала, что он воспользуется предоставленным случаем и прекратит схватку. Что ж... Она ошиблась. Сдаваться Клеомен не хотел. Мос вновь оскалилась, а потом вдруг неожиданно отвела взгляд первая.

— Мы выяснили, кто сильнее? — несмотря на очевидную свою победу, черт шел до конца.

— Да.

Она поднялась и гордо вздернула подбородок.

— Я могу встать?

— Да, — по-королевски кивнула кошка.

Клеомен встал и обернулся к ее детям.

И Ахом, и Кемнеби не скрывали растерянности. Только у младшего настрой был не агрессивный, а вот старший смотрел на черта с нескрываемой злобой. Правда, авторитет оспорить не отважился. Смотрел вызывающе, на грани допустимого, но грань не пересекал.

— Ты подверг моих детей опасности! — высказала, наконец, причину своей агрессии Мосвен.

— Я тебя и твоих детей ни за что в жизни опасности не подвергну, — огрызнулся черт.

Мос вздрогнула. Этот Клеомен был ей совсем не знаком. Она привыкла к другому Клеомену. Спокойному, тихому. Он никогда не был вспыльчив, не стремился привлекать к себе лишнее внимание. Она просто всегда знала, что он где-то рядом, что помогает, что немного влюблен в нее. Всегда такой ненавязчивый, добрый, милый, с ним было легко и тепло. А еще очень красивый. Красивый во всем. Нефер.

Сейчас ее привычный Нефер изменился. Холодный, жестокий. И почему-то нападает на нее, несмотря на то, что уже победил. Она часто заморгала, борясь с непрошенными слезами обиды. Еще не хватало, чтоб дети настолько слабой увидели. Все мужчины одинаковые. Абсолютно все. И он.

От последней мысли захотелось застонать. Так безумно больно ей не было очень давно.

Клеомен увидел все. Увидел слезы, с которыми она отчаянно боролась, увидел боль, заставившую ее сжать зубы, увидел, как она в очередной раз упрямо вздернула подбородок.

— У нас задание от Лика, — мягко напомнил он. — Твои головорезы прекрасно без тебя справятся. Они вдвоем меня-то легко загрызут, а уж разведчика любого точно. По-крайней мере, лично я их боюсь.

Кемнеби скептично фыркнул.

— Точно тебе говорю, боюсь, — Клеомен насмешливо взглянул на старшего котенка. — Не веришь?

Ахом улыбнулся и, прежде, чем брат хоть как-то отреагировал на наглость того, кого мать звала про себя Нефер, взял управление на себя:

— Мам, иди. Мы Ошоси вызовем в случае чего. Как обычно.

— Пошли, — скомандовал Клеомен, для чего-то сделав шаг навстречу.

— Куда пошли? — огрызнулась она. — Я так и не поняла, как ты собираешься отсюда выйти незамеченным. Их трое теперь. Один внизу, один на этаже и один у запасного выхода.

Черт не ответил. Просто взял ее за руку, притянул к себе, обнял, вспыхнул и растворился в воздухе вместе с дорогой ношей. Мос вырвалась, испуганно отпрыгнула от Клеомена и едва не споткнулась о скамью. Деревья зашумели, встревоженные волной агрессивной магии. Кошка обвела удивленным взглядом ухоженную растительность, затем обернулась к черту, и, позабыв все свои обиды, бросилась к нему.

Клеомен стоял на коленях, опираясь одной рукой о землю, второй держась за грудь, и тихо хрипел. Хвост полыхал и бил по земле, оставляя черные полосы выжженной травы. Чтобы добраться до самого черта, Мос пришлось сначала увернуться от хвоста. Хозяин явно соображал плохо и инстинктивно им защищался.

— Эй, — она взяла его лицо в ладони и попыталась заглянуть в глаза.

Глаза были закрыты, а выражение лица испугало кошку.

— Где больно? — прошептала она. Потом сообразила, что вопрос-то глупый, и полезла в карман за наушником. Медиков вызывать надо срочно, а она будто дурная вопросы задает.

— Его там нет, — выдохнул Клеомен. — Посиди смирно минуту.

Мосвен замерла. Он сильнее. Сказал сидеть смирно, значит смирно. Было немного неуютно слушаться. Но он ведь победил. Вот она наберется сил, найдет время, еще раз нападет и отвоюет независимость от его авторитета. Она сама будет решать, кому в жизни подчиняться, а кому нет.

Клеомен тихо со стоном рассмеялся.

— Что? — не поняла она.

Он лег на землю и перекатился на спину. За грудь больше не держался.

— Больно?

Черт отрицательно покачал головой.

— Что это за переход?

— Мой личный. Я наполовину бог. Забыла? — просипел Клеомен тихо. — Но только наполовину, — добавил он почти беззвучно.

Мосвен помогла ему подняться:

— Как в Иномирье попадем?

— Локи навестим.

Она не возмутилась. Вообще никак не прокомментировала его безумное решение. Черт открыл глаза, повернул голову и взглянул на своего изящного леопарда. Мос с любопытством рассматривала распростертого перед ней на земле черта. Впечатление складывалось такое, словно она впервые его увидела.

— Почему именно Локи?

— Рисунок был от него.

— С чего ты взял?

— Шеф сказал.

Мос нахмурилась. Диалог шел через нее, и Лик ничего про Локи не говорил и не писал.

— Как он это тебе передал?

— Потом объясню, — Клеомен со стоном поднялся. — Ну, что, гений снабжения, нам надо раздобыть транспорт. Без регистрации, без прав и без обязательного страхования. Есть идеи?

— Есть, — пожала плечами кошка. — Скажи только, где мы. И как ты вытащил у меня всю электронику?

— Легко. Я ее не перенес. Мы в южном парке.

— Идти сможешь?

Мосвен с сомнением оглядела Клеомена. Ему явно было плохо, несмотря на деланно бодрое выражение лица. Нефер улыбнулся. Он сможет. Он, вообще, все сможет. Мос слегка испугалась такого ответа. Что он к роду Эйдолон отношение имеет, она не забывала никогда, но не задумывалась, что это ему дает, кроме родства с шефом. Хотя задуматься стоило. Боги переносить себя умеют, только им для этого сеть кровных силовых потоков нужна, кои им строить давно запретили. А без потоков они не могут. Теперь выяснилось, что, как минимум, один может. И платит высокую цену за выброс такой магии.

— Командуй, — еще шире заулыбался предмет ее размышлений, словно мысли подслушал.

— Стой тут. Сейчас вернусь.

С этими словами Мос сменила облик, поймала запах и исчезла за ближайшим кустарником.

— В камеры не попади, — напомнил ей вслед черт.

Отпускать ее одну не было никакого желания, транспорт мог бы и сам раздобыть, дело нехитрое, но сил, действительно, не было. Прыжок измотал гораздо сильнее, чем Клеомен рассчитывал. С виду вес кошки казался меньше реального. Он снова рассмеялся собственной слепоте влюбленного глупца. Хорошо ума хватило промолчать, когда обессиленный на спину упал. "Что?" — спросила она. Кабы ответил, что она килограмм на пять тяжелее, чем выглядит, не миновать расправы.

Клеомен вновь лег на землю, притаившись вдали от прогулочных маршрутов. Южный парк самый большой в столице, с зонами дикорастущей зелени, затеряться среди его растительности было проще всего.

— Все!

На выполнение задачи ей потребовалось чуть меньше получаса.

— На, — она протянула Клеомену метлу. — Управлять умеешь?

— Я надеялся на подержанную машину или конфискацию.

— Машина долго. Какая конфискация? Нам угон впаяют. Устав нарушать собрался?

Клеомен со вздохом забрал старенькую метлу из рук собеседницы и тихо прошептал:

— Стоит попробовать. Может, заметным стану.

Мос хотела спросить, что он имел в виду, но вовремя спохватилась. Не для нее ведь было сказано. Скорее всего, если бы не паршивое состояние в котором он пребывал, вообще бы вслух произносить не стал. Клеомен свои мысли, как правило, держит при себе.

Костя внимательно рассматривал не слишком приметного на вид мужичка. Невысокий, серый, даже скучный какой-то. Из всех примечательных черт — лысина. Солнечные лучи через стекло на нее живописно падали. Такого только по лысине и запомнишь. Ну и еще по странному воздействию на Ярослава. Великий и страшный сидел на диване с закрытыми глазами и не шевелился. Женя сидела там же и что-то сосредоточенно поправляла и изменяла то в тонком гибком планшете, то в папке здоровой каракули вырисовывала. Косте с соседнего дивана хорошо было видно смешные загогулины.

— Это руны, — улыбнулась она.

— Ты мысли читаешь? — удивился Костя.

— Нет. Привычка угадывать, о чем думают окружающие. Давно тут работаю.

— Круто выходит!

Лысый уставился на Костю тяжелым тусклым взглядом.

— Спасибо.

— Я только не очень понял, чего ждем?

— Когда нас освободят, — невозмутимо откликнулся вместо Жени Ярослав. — Видишь ли, малыш, наш гость, лысая макушка которого тебя так увлекает, — представитель разведки. Приставлен он к нам для наблюдения за нашей работой. Вот мы работаем, а он наблюдает. Видишь?

Ярослав открыл свои бездонные глаза и насмешливо взглянул на Костю.

— Вижу, — кивнул Ивченко.

Женя рассмеялась, чем привлекла внимание всех троих мужчин. Костя вздохнул и невольно залюбовался девушкой. Красивая.

— А вы кто, если не секрет? — решил он потратить время с пользой и обратился к лысому. — В смысле, создание какое?

Разведчик сидел молча с каменным выражением лица.

— Ведьмак наследственный, — вновь ожил Ярослав. — В принципе, вы с Женей можете сходить размяться, поесть чего-нибудь. Конкретно наш молчаливый друг наблюдает конкретно за мной. Только сильно не шалите, за вами у разведки тоже найдется кому понаблюдать. Нынче в земле обстановка такая, что никакие мировые соглашения правящей верхушке не ука...

— Ярослав Сергеевич, — Женя звонко прервала руководителя на полуслове. — Я не закончила с сопровождающей документацией для Асгарда.

— Не страшно, — спокойно отозвался Ярослав. — Позже закончишь.

— Лучше займусь сейчас, — она вновь уткнулась в папку.

— Константин, будь добр...

Старец поймал взгляд своего подопечного. Времени минуло всего ничего, но Ивченко, как это свойственно большинству людей, адаптировался к окружающей действительности, включая силу Атума. Парень больше не сжимался и не вздрагивал, смотрел себе спокойно в бездонные глаза и смотрел, и даже понимал, что именно эти бездонные глаза хотят от него в конкретный момент. Кабы не проблемы с РУ, Ярослав бы этому моменту уделил больше внимания, но выбирать не приходилось.

— Понял, — кивнул Костя. — Кушать сейчас. Асгард потом.

Ивченко вскочил, забрал у Жени из рук документы и поднял ее саму за локоть. Она не сопротивлялась, но смотрела убийственно. Временный кабинет Ярослава, где старец спасался от всевидящего ока журналистов, пара покинула в молчании. Вдвоем они занесли рабочий материал наверх и отправились в город.

— Мы можем и тут поесть, у вас, на острове.

Вместо ответа Женя сердито оглядела спутника.

— Да, ладно! Я понял, что провинился. Только не очень понял чем.

— Конечно, нет. Ты же у нас не местный, наивный...

— А если без сарказма, — слегка обиделся Костя. Он даже скорость сбавил, из-за чего отстал, и они теперь к КПП паровозиком шли.

— Папу нельзя оставлять наедине с кем-то, кто его раздражает, — процедила едва слышно спутница.

Костя замер.

— Папу?!

И тут же побежал вприпрыжку, поскольку Женя ждать никого не собиралась.

— Ты хочешь сказать, этот глазастый — твой папа?!

— Этот глазастый — твой вероятный работодатель. Больше уважения. Меньше эмоций. И да, он — мой папа. Приемный, если быть точнее. Больше все равно ничего не скажу.

— Ладно, — Костя поднял ладони вверх, — намек понял.

Женя злилась и не просто злилась, она в ярости была. Но как на голову этого чудака ярость обрушивать, когда он ее прямой ответ намеком назвал? Она отметила выход на двоих и, не оглядываясь, прыгнула в нисходящий поток. О том, что ушла не оглядываясь, она пожалела уже стоя под островом, в ожидании.

Появился Костя минут через пять, из потока для транспорта.

— Простите, извините, извините, простите, — кланялся он с невозмутимым лицом всем орущим, рычащим и шипящим на него, и перебежками продвигался к пешеходной полосе, где его ждала Женя.

— А туда ты как попал?

— Как обычно, — пожал плечами Костя. — Случайно. Я не видел, куда ты зашла. А куда надо, с прошлых посещений не запомнил. А что твой папа делает с теми, кто его раздражает?

— Ничего законного. Тема закрыта.

— Да-а, — Костя задумчиво свистнул. — А парень у тебя есть?

Женя опешила. С ней по-разному заигрывали, но вот так напролом впервые. Сейчас-то точно она не ошиблась. Для чего еще сверстник будет у нее интересоваться состоянием личной жизни?

Только у Кости оказались свои неожиданные соображения:

— При таком отце парень у тебя или сверхсильный, или любимчик Ярослава, или отважный до идиотизма. Или все вместе.

— Или это тебя не касается, — спрятала она смущение за злостью.

— Ну, или так, — согласился леший. — Куда идем?

— Налево, потом направо. Дальше увидишь.

— Алгоритм понял, — развеселился Костя. — Причинно-следственные связи не понял.

В целом, было очевидно, что девушку он чаще выводит из себя, нежели радует или восхищает. Только его это не пугало. Наоборот, такую бодрость ощущал, подъем духа. Как кошку злую дразнить, а потом еще неделю мимо потаенных углов в квартире без брони самодельной не передвигаться. Адреналин.

Злая кошка зашипела что-то сердитое и не совсем разборчивое.

— А? — переспросил довольный Костя.

Она фыркнула и ускорила шаг. Ивченко теперь едва ли не бежать за ней следом пришлось.

— Как думаешь, за нами, правда, увязался какой-нибудь ваш наблюдатель?

— Правда. Только они не наши. Они местные. Формально остров не принадлежит ни одной земле. В уставе оговорено допустимое минимальное и максимальное количество сотрудников гражданства земель, участниц Содружества. Местные, вообще, имеют право находиться на территории острова только в исключительных случаях.

— Шумиха вокруг ангела? — догадался Костя.

— Откуда практикант берет информацию не мое дело.

— Это да или нет?

— Или, — отчеканила Женя.

— Ладно. Следующий вопрос. Разве они право имеют хоть как-то вмешиваться в вашу работу?

— Разведка имеет в определенных условиях.

— И эти условия?..

— Формально достигнуты. Больше практикантам знать не положено.

— А прочесть практикант где может?

— Сначала учебники свои прочти.

Ответ прозвучал довольно грубо, что задело Костю за живое. Он замолчал. Если Женя и была рождена человеком, то давно об этом позабыла. Воспитание приемного родителя сказалось. Характер у нее был ничуть не легче, чем у старца.

Клеомен приземлился перед семейным гнездом Гюда Локи.

— Страшно представить, кто у них в воде плавает, — прошептала позади Мос.

— Не страшно. Там один из экспериментов Хель.

Кошка хмуро взглянула на Клеомена. Снова это пугающее ощущение незнакомого Нефера рядом. Раньше он на ее реплику улыбнулся бы и промолчал или, что случалось реже, ограничился бы только информацией. Но не сегодня. Сегодня появились эти доминирующие нотки. Она уже успела неоднократно пожалеть, что сгоряча затеяла выяснение отношений. Не абы с кем, ведь, тягаться взялась, а с полубогом.

— Идем.

Новая команда Клеомена разбередила ее без того израненную сущность. Остановить леопарда Мос не успела. Вторая оболочка накрыла ее. Зверь утробно зарычал в спину своему обидчику.

Черт обернулся. Ни страха, ни опасений в его взгляде не обнаружилось. Он словно ждал, что она будет такой. Мосвен тряхнула головой, стараясь совладать с собой, а точнее со своими животными, всепоглощающими страхами.

— Ты сейчас хочешь? — вопрос Клеомен задал серьезно.

Само собой, он понимал, что она не хочет ни сейчас, ни вообще. Может, она и желала выглядеть грозной хищницей, но никого, кроме измотанной испуганной одинокой девочки, черт перед собой не видел. Одинокой и преданной. Хищные кошки ведут себя именно так. Если Горица бросит Иму, ради другого, разрушительной энергии леопарда хватит на весь остров, он ни одной женщине уже не доверится. Для этих удивительных созданий мир всегда окрашен в кровавые оттенки страсти. Все абсолютно. И одиночество, и месть, и любовь. Ярость разрушительна, а доверие бесконечно. Клеомен мечтал получить это доверие. Хуни разрушил ее, бросив когда-то беременную ради новых целей и стремлений. В то время, как сынов и дочерей своих Сешат наделила рассудительностью, спокойствием, глубокими страстными эмоциями и постоянством, Мафдет посчитала нужным наделить выведенную ветвь созданий, абсолютной страстью к открытиям и непомерными амбициями. Хуни был порождением Мафдет.

Воспоминания затопили разум Мос застарелой ноющей болью. Хуни был прекрасен и настойчив. Он восхищался ею искренне, хотел ее абсолютно. Он доказал, что сильнее другим и ей. И вот когда она проиграла и отдала всю свою преданность, страсть, он вдруг увлекся хищницей аниото.

— Ты только не обижайся, — вот и все, что она услышала от некогда настойчивого мужчины.

Мосвен снова зарычала на Клеомена. Больше всего ее поразило даже не неожиданное равнодушие Хуни к ней, а его равнодушие к котятам. Словно она никогда и не знала его истинного. Словно предавать вот так естественно. Да, он сокрушался и всем вокруг рассказывал, какой он плохой, и как неверно поступил. И говорил о великой страсти, что заставила его поступить именно так, и Мафдет защищала его. Слова, слова, снова и снова. Он предал хищницу аниото и вновь сокрушался. Но разве так жить правильно? Разве честь, верность и любовь — пустой звук? Давать слово и забирать, когда вздумается...

Неожиданно ее голову обхватили теплые ладони, а к губам прижались горячие губы. Она беспомощно замерла, уставившись растерянно на Нефера. Смотреть так близко на кого бы то ни было забавно. Расстояние небольшое и черты лица искажаются. Сначала Мос подумала об этом, потом она сообразила, что ее целуют, затем вспомнила, что целовать себя она не разрешала и, вообще, думала о чем-то другом. О чем думала, тоже припомнила не сразу.

Клеомен оторвался от обожаемых губ, но выпускать кошку из рук на всякий случай не стал. Так безопаснее. Хищница все-таки. Ее черные глаза все еще светились растерянностью, но это после его следующего вопроса пройдет.

— Ты когда-нибудь обратишь внимание, что я тебя люблю?

Прошло.

Ее глаза расширились от удивления. Клеомен понимал, что другого шанса у него не будет. Сейчас или никогда. Она сама спровоцировала сражение и проиграла, дав ему особый статус. Мальчишки проболтались, что она зовет его на свой манер совершенным, Нефером, а значит он для нее особенный.

— Я тебя люблю, — повторил Клеомен.

На лице Мос проступило искреннее возмущение.

— Я тебя люблю, — повторил он в третий раз.

Она даже рот открыла, явно собираясь запротестовать.

— Все равно люблю, — не дал черт ей произнести ни слова.

— Да ты!.. — Она увернулась от его рук, но была тут же поймана в теплые объятия.

— Так тоже люблю.

Теперь она злилась по настоящему. Вырываться тоже начала не на шутку.

— Ты-ы... — свирепо прорычала кошка.

— Конечно, я, — не дал ей закончить Клеомен. — Кому ты еще нужна?

Мос задохнулась от возмущения. Она оставила попытки вырваться. Вместо этого запрокинула голову и уставилась зло на лицо черта.

— С таким-то характером, — добавил Клеомен. — Вон глазищи злые какие. Красивые и злые. Теперь узкие и злые, но все равно красивые. А вот так вот больно.

Клеомен поморщился и чуть ослабил хватку, когда острые кошачьи когти впились в ребра.

— Плохой! — совсем по-детски обиделась Мос, вырвалась из объятий и направилась ко рву. — Мы работать сегодня будем?

— Кто б спрашивал, — простонал едва слышно Клеомен и, подхрипывая, окутав себя целебным пламенем, поплелся следом.

— Какая любопытная сцена, — прокомментировал с усмешкой Локи, выдвигая мост через ров.

— Кто бы говорил. Он, по крайней мере, в итоге вслух сказал, что любит, — Сигюн озорно улыбнулась мужу. — Не то, что некоторые. Любопытно ему, любопытно... И целовать самой пришлось.

— Я был неотразим и настойчив! Меня уважали и боялись...

— Да, да, — рассмеялась женщина.

— А теперь ты плохо на меня влияешь. Я завел друзей и начал зачем-то помогать созданиям, — закончил Локи, стоя в проходе и наблюдая, как по мосту к нему приближаются беглые сотрудники "4А5". — И мне не нравится, что ты поведешь их одна.

— Я большая девочка, справлюсь.

— Ты моя девочка, и я без тебя не справлюсь.

Сигюн обняла мужа за талию и взлохматила рыжие волосы на макушке.

— Беру свои слова назад. Никто не умеет говорить "люблю" так, как это делаешь ты. Добрый день! — последнюю реплику она адресовала гостям.

— Чем обязаны?

Мос нахмурилась. Доверять Гюду Локи — это что-то из разряда невозможного. Того факта, что шеф с ним дружит, было мало, на ее взгляд, чтобы обращаться к нему за помощью. Но это ее сугубо личное мнение, которое она была обязана оставить при себе. Клеомен в данном случае был ведущим сотрудником. Именно он обошел разведку, вышел на связь и нашел способ вывести из-под наблюдения ее. А значит, решать, кому они будут доверять, а кому — нет, предстояло ему.

— Вы послали Ликургу довольно необычный подарок, — с вежливой мягкой улыбкой проговорил Клеомен.

— Проходите, — Локи отошел в сторону, пропуская гостей внутрь своего древнего необычного жилища.

Мосвен еще никогда не доводилось посещать древние жилые крепости обитателей Асгарда. Она никогда и не задумывалась, как эти неприступные стены могут выглядеть изнутри. Серые, мрачные, агрессивные. Чем там можно интересоваться? Но, пройдя внутрь вслед за хозяином, она поняла, насколько глубоки были ее заблуждения. Великолепный цветущий сад, наполненный солнечным светом и ароматами экзотических цветов, мощеные дорожки, резные удобные скамьи, древний виноградник, оплетающий каменный дом и чуть поодаль фруктовый сад.

Локи вел их как раз в сторону сада.

— Не буду утомлять вас, разыгрывая непонимание, — обратился он к гостям через плечо. — Перейдем сразу к делу?

— Было бы неплохо, — согласился Клеомен.

— Что ж позвольте открыть вам одну небольшую, простую истину. Помимо нашей с вами замечательной Вселенной и чудесной Вселенной, куда мы с вами так привыкли проникать, есть еще одна.

Гюд с улыбкой понаблюдал за реакцией черта и кошки. Отпрыску знаменитого исследователя-натуралиста информация далась ожидаемо проще, нежели кошке. Мосвен, вообще, на личный взгляд Локи, была чрезмерно негибким созданием, как любая из ее рода. Сешат никогда ему не нравилась. Произведения Мафдет были занятнее.

— К сожалению, мне известно немного. Когда-то давно, не без участия вашего замечательного руководителя, ко мне в руки попали интересные рисунки и записи. И снова не стану вдаваться в подробности, они никого, кроме меня не касаются. Скажу лишь, что мне удалось расшифровать многие. Обитатели третьего мира проникают в наши Вселенные издревле. И мы, и наши предки не раз становились свидетелями их посещений. Имя того, чей вечный сон вы потревожили, Гавриил...

Последнее слово Клеомен произнес вслух вместе с Локи. Гюд обернулся, оценивающе глядя на черта. Затем остановился, подведя гостей к маленькой беседке, выращенной умелыми руками неизвестного садовода из крон живых Земных магнолий.

— Если верить записям, то являлся Гавриил всегда в человеческий мир и всегда в одной точке. Ваша особая ведьма ведь расшифровала мой код? Довольно простой, кстати.

— Расшифровала.

— Значит, место вы видели. Моя жена проводит вас. Ничем больше помочь не могу. Всего доброго.

Локи жестом пригласил Мосвен и Клеомена пройти в тенистую беседку.

— Я сейчас не совсем поняла, деточка. Ты хочешь, чтобы я сняла тапочки, отвлеклась от своей киношечки про любовьку, прищемила хвост Ехидне, вмешалась в работу РУ и для пущей радости устроила переворот в рядах руководства МУП?

— О, — мягко улыбнулась Женя. — Тапочки снимать не обязательно.

Костя оторопело смотрел то на свою спутницу, то на хозяйку квартиры, в которой они оказались. Низенькая худенькая бабулечка с коротко стриженными абсолютно седыми волосами, одетая в длинное пестрое платье, сидела на диване напротив и цепким оценивающим взглядом изучала незваных гостей. На ногах у нее, действительно, были простые мягкие домашние тапочки.

— Угу, — после короткой паузы изрекла она. — А причины у меня какие, говоришь?

— Я не говорила, — ответила Женя. — Но думаю, вашей внучке помощь лишней не окажется.

— Это не причина.

От Кости не ускользнуло, как хитро сощурились глаза у бабушки.

— Внуча у меня девушка самостоятельная, сильная и, вообще, со всех сторон положительная. Дурная, правда, временами, но без дурости жить скучно...

Мысль про дурость Косте понравилась. Мудрая мысль. Сам не заметил, как согласно кивнул.

— Ей моя помощь не нужна, — продолжила Береслава. — А вот если ты парня сейчас этого поцелуешь при мне, тогда Ярославу помогу.

Находясь под впечатлением от прежней мудрой мысли, Ивченко не сразу осознал новую выданную бабулей мысль. А осознав, уставился стеклянными глазами на сумасшедшую старушку.

— Что? — Женя тоже растерялась.

— Парня, говорю, поцалуй! В губы. Прямо сейчас.

Костя перевел удивленный взгляд на Женю.

— Зачем?

— Еще вопрос, деточка, и пойду сериал досматривать.

Женя поджала губы и беспомощно посмотрела на Ивченко. Потом тяжело протяжно вздохнула, решительно насупилась и, пробормотав "ладно", встала со стула.

Костя словно во сне наблюдал, как она склоняется к нему, как касается невинным осторожным поцелуем его губ. И он готов был поклясться, что прочел в глубине зеленых глаз смущение и испуг.

— Во-от, — протянула донельзя довольным голосом вредная сумасшедшая бабулька. — Ну, теперь, детки, давайте веселиться! Сейчас баба Беря ка-ак встанет, ка-ак разнесет к змиям полземли...

Это был самый запоминающийся день в моей жизни. Даже не день, а пару часов. В этом мире у меня в принципе дни хрен позабудешь, но это было непередаваемо. Начались запоминающиеся часы с цветастой пожилой дамы по имени Береслава или, как она сама себя величала "баба Беря". Для начала баба Беря губами очаровательного юного русого создания выдала мне поцелуй. Понял, что Женя ни разу в жизни не целовалась, и что я попал, потому что целоваться с ней очень хотелось продолжить, и не только целоваться. А как с девушкой целоваться, когда батя неизвестной породы супостат? Короче, напрасно я трепался про сильного и отважного до идиотизма любимчика.

Дальше лучше. Дальше к нам прилетел дракон. Всамделишный такой дракон. С вытянутой мордой, зубастой пастью, раздвоенным языком, чешуйчатым телом, длинным хвостом. Крылья тоже имелись. С размахом немалым. Змий по-русски. Ростом змий не вышел. Метра два в нем было, не больше Передние лапы пятипалые, с почти человеческими ладонями, ноги тоже. Хвост толстый подвижный. Интересно, что при движении чешуйки хвоста друг о друга терлись и искры выбивали. Глаза у змия меня поразили. Внимательные, мудрые, спокойные. И речи у него были такие же. Мудрые, спокойные, за мир во всем мире. Я так для себя галочкой пометил к кому, возможно, обращаться пойду за помощью в деле покорения дамы сердца. Звал себя змий Вуколой.

Береслава его как-то по-своему попросила прилететь. Я не понял как. Мысленно похоже. Он явился быстро. Хмурый, опасный. Выслушал просьбу, поворчал, взял бабу Берю на ручки и в окно улетел.

Нам с Женей пришлось на общественном транспорте добираться. В этом мире общественный транспорт — штука быстрая.

Путь наш лежал до некоего старого унылого одноэтажного здания, куда нас с Женей пустили только после того, как она большому, очень большому волчаре показала пропуск на руке. Оборотней в человеческой ипостаси отличить было проще всего. У них повадки собачьи сохранялись. Свой пропуск на руке я тоже показал, но был не так крут. Меня через сканер провезли. Буквально. На спину положили, как багаж в аэропорту, и прокатили.

В глубине серого унылого дома меня ожидало новое впечатление — шипящая женщина со здоровым змеиным хвостом. Шипела она на Вуколу и бабу Берю. Это потом уже я узнал, что мы кабинет главы земли посетили, и что глава земли — Ехидна, а на тот момент я проявил глобальный кретинизм, зашел, увидел и выдал информативное: "ой, ё!" Спорить и ругаться по-русски, конечно же, никто не собирался. Я там был не самый важный гость. Но в целом понял, что политику досталось по первое число. Один вид Вуколы ее пугал неимоверно.

Потом уже впятером, не считая шести охранников, мы отправились к одному из парков в центре города. Там в светленьком обшарпанном здании в светленьком обшарпанном кабинетике встретились со светленьким неприметненьким мужичком. Кто он по маниту, определить не смог. Думаю, даже свои не определяли. Уж больно он обыкновенно выглядел. Его и на Земле на улице не заметят.

Ехидна на мужичка пошипела. Змий на него глазами посверкал. Баба Беря из-за змия повыглядывала. Мы с Женей в сторонке постояли и вуаля! Проблема решена. Разведчики посторонятся. Группа "4А5" будет самостоятельно, независимо вести ангельское дело. Правда, свое условие глава РУ все же поставил. Группу будет сопровождать в качестве наблюдателя опытный сотрудник.

Пока мне Женя все эти страсти шепотом увлеченно переводила, я на ее губы поглядывал и думал, что Ярослав Сергеевич меня убьет.

"Пошевелишься своей ведьме помочь?"

Она рвала и метала. Комната вдруг обратилась в клетку, по которой волчица беспокойно кружила, не обращая внимания на рассерженных братьев. Беримир что-то пытался ей сделать. Кажется, он попытался угрожать на словах и даже поймать. Всемиле было не до страхов и не до семейной иерархии. Хочет угрожать? И ладно. Она все равно не слушает. Хочет поединка? Показать кто в семье сильный и старший? Плевать! Она била зло и отчаянно. Пусть все знают, как она ненавидит эту ведьму! Кто эта женщина? Какое право она имеет называться "его" женщиной?

— Он мой! — взвыла волчица, заставив младших вздрогнуть.

Все члены семьи столпились у дверей в комнату и беспокойно следили за ней.

— Сестра... — начал суровым голосом Беримир.

— Он мой! — Всемила обратила горящий злобным безумием взор на брата, заставив его отшатнуться. — Я! Хочу! Его!

Беримир впервые в жизни столкнулся с тем, с чем не способен справиться, как вожак. Она не оспаривала его авторитет, но и подчиняться не желала. Более того, вела себя по отношению к псу, как волкодлак ведет себя по отношению к своей самке. Ситуация неправильная и неестественная.

Всемила вдруг прекратила метаться и на мгновение успокоилась.

— Отойдите, — равнодушно потребовала она. Спокойствие оказалось иллюзией. Она приняла некое решение и намеревалась ему следовать.

— Куда ты?

— Уйдите! — злоба вновь сверкнула в хищном взгляде.

— Скажи, куда ты? — стоял на своем Беримир.

— К нему! Хочешь остановить?

— Нет, — равнодушно оскалился брат. — Уходи и не возвращайся.

Семья с ужасом уставилась на вожака.

Всемила пожала плечами и выскочила из комнаты, где теперь ее не держали.

Нет ничего важнее семьи? Семья защитит? Может быть и так, но не когда семья — клетка, а защита — петля, сдавливающая горло. К змию такую семью.

— Умница моя, — прошептал ей на ухо облачком тумана Морок. Дедушка мог быть где-то далеко, но никогда не оставлял свою любимицу в беде. Вот и теперь не подвел. — Беги за инстинктами.

— Я бегу, — прошептала Всемила. Она действительно неслась белой тенью по городским улицам, заставляя прохожих шарахаться в сторону. Лишь добравшись до его дома приняла человеческий облик.

— Бабуля! — обрадовалась Маруся, зайдя в родной кабинет "4А5". — Ты не поверишь, как работает разведка!..

Лик со стоном прикрыл ладонью глаза. Как на Рыжика теперь взирает Мурад, ему смотреть не требовалось, мог с легкостью представить.

— Почему не поверит? Поверит! Бабуле двадцать пятый десяток пошел, бабуля во все поверит, — Береслава обняла внучку и легко стукнула ее по лбу указательным пальцем. — Опять доводишь бедного мальчика?

— Кого? — не поняла Руся. Ответить старшая Козлова не успела.

— Вы вернулись, — Горица всхлипнула и обняла Марусю вместе с Береславой, чем рассмешила Иму.

— Лик, мне ребят, которые нас пасли, искренне жалко. Она им мозги выпотрошила со своими людскими войнами, морами и катастрофами, — аниото нарочито скорбно вздохнул. — Какую судьбу я себе избрал...

Берегиня зло сверкнула глазами в сторону "несчастного" возлюбленного.

— Да, вы вдвоем постарались, — Зверобой лукаво рассматривал Козлову, развалившись на ее стуле. — Одна рыдает, второй рычит.

Аниото оскалился, черт взмахом правой ладони оставил след синего пламени в воздухе — на том перепалка и завершилась.

Лои тихо фыркнул возле входной двери. С последней встречи группа Ликурга не сильно изменилась, если не считать, конечно, факта отсутствия двоих ее членов и, само собой, изменения статуса берегини. Леопард непроизвольно мимикой оболочки давал понять каждому встречному о границах своей территории.

— Все тут? — в помещение вошел древний и не глядя поздоровался с Кремером. — Добрый вечер, коммисар.

— Добрый, — поздоровался замерший Лои. Видеть древних так близко еще не приходилось.

— Мос и Клеомен отсутствуют, — обратился к Атуму Ликург.

— А это кто? — Ярослав кивнул в сторону сопровождающего разведчика.

— Мурад, — коротко и равнодушно представился див, не сдвинувшись с места.

— Понятно, — Ярослав недовольно поморщился. — Береслава, как же великий аптекарь не избавил меня от всех бед?

— Как же великий Атум не избавился от них сам? — продолжая обнимать внучку и берегиню, парировала Козлова-старшая.

— Чтобы остаться в долгу перед тобой.

— О, — нарочито беззаботно воскликнула баба Беря, — ты не в долгу. У дочи потом спросишь почему. Ну, и все. Пойду я.

Она чмокнула сначала Русю в лоб, потом Горицу и спрыгнула со стола, на котором сидела.

— Вам же работать надо.

Ярослав проводил ведьму разъяренным взглядом. Не спроста ему Женя показалась смущенной сейчас. Обидеть ребенка, Беря не обидит, но подлянку устроить может. Просто потому, что малолетка-аптекарь так и считает себя мудрее Атума, всегда считала. Наверняка, какую-нибудь глупость дитю единственному в голову вбила или про прошлое что-нибудь рассказала.

— Паршивка, — ласково на грани слышимости прошептал Ярослав вслед Береславе.

— Которой ты в любви признавался, — беззвучно проговорила она ему в ответ, идя по коридору. Ярослав улыбнулся, уловив движение воздуха за стеной и разобрав слова, и обернулся к присутствующим в кабинете:

— Лик, что у них там в архивах?

— Да, ничего, — пожал плечами Эйдолон. — У них глухо, поэтому к нам пришли.

— Господа шефы, — подал голос Зверобой. — Нам как работать?

Ярослав с Ликом взглянули на черта, а тот в свою очередь кивнул в сторону дива.

— Он наблюдатель, — Атум покачал документами, которые в руке держал. — Бесправный и подконтрольный мне. Так что расслабьтесь и не обращайте внимания. И давайте сразу к делу. Маруся, будьте любезны заменить Мосвен.

— Да, конечно, — кивнула Руся. — Что сделать?

Ярослав достал из нагрудного кармана рубашки карту памяти и протянул ведьме.

— Выведите на экраны.

— Да.

Руся взялась за спинку своего стула, на котором развалился Зверобой, и докатила его до его стола. Там, удобно устроившись на стуле черта, его же рукой разблокировала его терминал и потеряла интерес к внешнему миру.

От Ярослава не ускользнул напряженный взгляд Лика, направленный на занятную пару.

— В общем, так господа и дамы. Живу я давно, с ангелами сталкиваюсь не впервые, так что есть у меня небольшой архив, который сейчас и продемонстрирую. Где, когда и при каких обстоятельствах были замечены наши пернатые или их следы. И первое с чего начну, — Ярослав дошел до экранов, где высветились виртуальные папки. — Контролировать переходы первую из рода Ягой научили наши доблестные крылатые рыцари...

Пейзаж, действительно, впечатлял. Залитая ярким солнечным светом молодая зелень, искрящаяся голубая лента узкой реки, бурлящий водопад.

— Как красиво, — искренне восхитилась Мос.

— Если верить описанию Сигюн, нам туда, — Клеомен указал на подножие скалы, с которой срывалась вода.

— А сама бы я не догадалась.

— Конечно, не догадалась бы, — совершенно серьезно согласился Клеомен. Любой сарказм легко уничтожается простым нелепым согласием.

Кошка задохнулась от возмущения.

— Да ты...

— Идем, — обращать внимание на причиненные ей неудобства не стал. — Потом на меня пошипишь.

Мосвен потерялась в собственных эмоциях. Она понятия не имела, чего ей хочется больше, расцарапать его всего с головы до ног или рассмеяться. Он ведь нарочно издевается над ней. Откровенно издевается!

— Потом я тебя убью, — прошептала она себе под нос, сердито ступая следом по нетронутой зелени. Туристическая тропа осталась далеко позади.

— Ласково и нежно? — услышала она смешок Нефера. — Я согласен.

Кошка беспомощно пискнула и на мгновение зажмурилась, борясь с бешенством. И едва не споткнулась о камень.

— Вот ты несамостоятельная, — поддержал ее под локоть Клеомен. Злилась она очаровательно. Так и сверкала разъяренными черными глазами. Черту стоило каждый раз немалых усилий не смеяться и не целовать ее взбешенное личико. Он твердо знал, чего хочет добиться от нее и как, и намерен был достигнуть цели.

— Идем, — он взял ее за руку и потянул за собой следом. Мосвен попыталась выдернуть пальцы, но освободиться из хватки черта с первого раза не вышло, а дальше пытаться она не стала. Нельзя на авторитет нападать. Без того много себе позволяла.

Под водопадом, в скале нашлось углубления в полтора человеческих роста с клубящимся серебристым облаком перехода.

— Чувствуешь? — задумчиво пробормотала Мосвен, позабыв обо всех своих обидах. Этот переход совершенно не походил на те, что создавали Ягой.

— Да.

— Он, на самом деле, чужой.

— И закрытый, — Клеомен провел ладонью по облаку, оставив отчетливые следы от пальцев. — Возвращаемся. Нужно доложить.

Мосвен кивнула и, неожиданно, исчезла, поглощенная серебристой тканью чужой реальности. Не раздумывая, Клеомен прыгнул следом.

Появившийся на их месте белокурый статный юноша внимательно огляделся, покинул пределы водопада, расправил крылья и взлетел.

впереди девятая история...