|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
История девятая
Руся сидела на пороге выхода, ведущего на балкон, и задумчиво любовалась ночным небом. Выйти и опереться на перила она не могла, действие зелья к ночи ослабло, а новую порцию принимать без особой необходимости не стоило. За последние дни итак немало выпила.
С тех пор, как исчезли Мосвен и Клеомен, минуло трое суток. Целая вечность. Интерпол на ушах стоял. Два оперативника на задании бесследно пропали. Хуже всех приходилось Лику. Для него каждый из "4А5" прежде всего друг, близкий и лишь затем подчиненный. Дело с мертвой точки не двигалось. Перехода в месте, указанном Локи, не было. Что следы ребят обрываются у водопада, Иму подтвердил. Аудру шеф специально привозил переход искать — не нашла. Ярослав лично туда явился. Прямой потомок Атума мог без труда уловить даже самое слабое маниту — не уловил. Поисковые отряды руками разводили. Черта с кошкой искали в обоих мирах.
На третьи сутки Русе всеми правдами и неправдами в полевых условиях удалось собрать необходимые данные и реконструировать события. Сделала она это ценой собственного здоровья. Как только продемонстрировала Лику результат, просто отключилась. Транспортировали ее из Иномирья в больницу в бессознательном состоянии. А дальше на службу в таком состоянии она выходить права не имела. И шеф через наушник накричал, что она ему живая нужна.
Руся протяжно вздохнула. Ясное чистое небо с точками сияющих белизной крошечных звездочек. До окончания режима "эко-ночь" оставалось совсем немного. Около двух часов. А затем город озарится искусственными огнями и затмит сияние Вселенной.
Руся решительно поднялась, надела старую мягкую шерстяную юбку, бесформенную кофту с длинным рукавом, глотнула зелья и полетела в круглосуточную закусочную. Он ведь, наверняка, сидит в своем кабинете, и не ел. А ему надо и поесть, и поспать.
Дежурный на КПП слегка удивился, но Козлову пропустил без лишних вопросов и дополнительных проверок. Что "4А5" потеряли товарищей, знали все. И Руся судьбе за столь понимающего дежурного была весьма благодарна. Бутылка Иномирной контрабанды, заткнутая за пояс юбки под безразмерной кофтой, могла стоить ей карьеры.
Легкие шаги в коридоре Лик услышал издалека, чьи они понял сразу. Она снова игнорировала его приказы. Он отложил планшет, откинулся на спинку кресла и устало потер глаза. Документы Ярослава он изучил вдоль и поперек. Атум искренне гордился собранной информацией, но правда заключалась в том, что все его данные были скудны и бесполезны. Помочь они ничем не могли.
Позади тихо отворилась дверь в его личный кабинет. Маруся зашла внутрь и встала рядом, глядя на шефа сверху вниз. Лик задрал голову:
— Ты почему прямые указания не выполняешь?
— Оттого, что ты не ешь, Мос с Клеоменом быстрее не найдутся. У тебя глаза уже не гаснут. Ты сам весь сиять начинаешь, — она провела рукой над головой Лика, обеспокоено наблюдая, как его волосы заметно освещают ее ладонь.
Лик снова потер лицо ладонями.
— Субординация, мадемуазель Козлова, — устало проговорил он. — Помнишь?
— Помню. Поесть все равно надо, — она кивнула на диван возле триплекса. — Пара десятков минут — это не много.
Сил спорить у Эйдолона уже не было, к тому же, из принесенных ею контейнеров пахло просто потрясающе. Он молча поднялся и отправился на диван.
Когда начальство, почти не жуя, проглотило все, что она ему накупила, Руся жестом заправского фокусника вытащила из-за пояса ром и протянула шефу.
— С ума сошла?
Она отрицательно покачала головой, упрямо на него глядя.
— Я на работе.
Ведьма продолжала молча держать бутылку напротив его лица. Лик еще раз устало застонал, взял сомнительное угощение, откупорил и глотнул. В целом, его Рыжик, конечно, угадала. И с едой, и с анестезией, и с компанией. Ликург откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
— Магия аптекарей тоже бессильна? — прошептал он почти без вопросительной интонации.
— Я ее уже использовала, — Руся задумчиво поковыряла ногтем край стола. — Когда реконструкцию делала. Техника наша пока с такой достоверностью заглянуть в прошлое не способна.
— Спасибо, — после довольно длинной паузы и приличного количества глотков рома проговорил Лик. — Тебе лучше?
— Со мной все отлично. Мог бы и допустить до работы.
— Субординация, Рыжик. Субординация. Ты всегда забываешь строить фразы верно. Я тебя выше по должности, старше, сильнее, в конце концов. Ты можешь, почаще об этом помнить? Хотя бы первые пару месяцев.
Лик сделал еще несколько внушительных глотков. Мыслей в голове крутился рой. Мозг продолжал анализировать, рассчитывать, искать и закипать от переутомления, а затем тут же тонуть в отчаянии. Маруся была права. Требовалась передышка. Он в ней нуждался. Лик усилием воли отбросил все серьезные мысли, поднял веки и взглянул светящимися перламутровыми глазами на непослушную ведьму.
— Слабое ты зелье принесла, Рыжик.
Руся отрицательно покачала головой и забрала у него из рук бутылку, поставив на пол подальше. Лик не сопротивлялся. Заставив себя на время забыть о бедах, он неожиданно осознал, что чувствует себя измотанным, потерянным и одиноким. Почти так же, как в юности, когда обнаружил, что не нужен ни матери, ни отцу. Они лишь делили его, словно два змия деревню. Мать делала из него идеального покорителя женских умов, отец — идеального воина. А в итоге сына не знали толком. Он все постигал на личном опыте, один на один с двумя мирами искал себя. Всего добивался сам. Всегда сам.
Эйдолон вдруг нахмурился:
— Рыжик, как думаешь, я привлекательный? Не как бог, а... как создание попроще какое-нибудь.
Сказал и сам же рассмеялся, глядя в огромные распахнутые яркие глаза. Кажется, даже веснушки на ее носу ярче стали от испытанного хозяйкой искреннего удивления.
— Ну? Чем я тебе не нравлюсь? Что во мне не так?
Руся вскочила на ноги и засуетилась:
— Вам надо поспать. Я помогу.
Она осторожно издалека постаралась подтолкнуть его в плечо, чтобы на диван лег. На самом деле, у шефа уже взгляд был бессмысленным. Он уже начал видеть сны, отсюда и странные нелепые вопросы.
— Нет. Погоди, — Лик ухватил подчиненную за руку и потянул, уронив ее на себя. Руся сдавленно пискнула, очутившись в знакомых объятиях. Он почти так же ее в Пустошах тискал. Только там она не оказывалась лежащей у него на коленях.
Рыжик испугалась — это Лик понял. По выражению глаз догадался. Хрупкая, маленькая, кудрявая, медная, испуганная и молоденькая. Какого змия на этом ребенке повисли Шут, семья, мужчины, аптекари, он совершенно не понимал. Злился, что повисли, но не понимал. Признаться, он сам повис. Когда она накануне сознание потеряла и в себя не приходила несколько часов, Лику хотелось сдохнуть.
Он закрыл глаза, наклонился и поцеловал теплые, мягкие, чуть приоткрытые в немом удивлении губы. Хрупкая, маленькая, кудрявая, медная, испуганная, нежная и сладкая. Что-то вкусное и ванильное, родное и доброе. Не открывая глаз, Лик блаженно заулыбался, сжал крепче объятия, вытянулся на диване в полный рост и провалился в сон.
Маруся с минуту лежала, словно парализованная, перепугано глядя в потолок. Потом честно попыталась пошевелиться. Не то, чтобы она очень стремилась выбраться из теплых тяжелых объятий, но просто это же шеф! Это же Лик... Это же...
— Ой, — тихо выдохнула она, когда ее попытка двигаться закончилась еще более крепкими объятиями.
Он лежал чуть сбоку, навалившись плечом и бедром на нее. От его дыхания на виске шевелились волосы. Его тело было тяжелым.
Руся осторожно повернула голову и взглянула на его лицо. Лик спал с безмятежной улыбкой на устах. Она прерывисто вздохнула, все еще ощущая прикосновение его губ и языка. Он целовал не страстно и не с желанием, а как-то бережно, нежно. Руся вздохнула еще раз и окончательно ощутила себя беспомощным ребенком.
— Лик, — прошептала она и неуверенно потыкала его указательным пальцем в плечо.
Он не ответил.
— Лик, — прошептала Руся еще раз, уже чуть толкнув его в плечо ладонью.
— Что, Рыжик? — выдохнул он тихо сквозь сон.
— Я...
Она растерялась, лихорадочно соображая, что и как лучше сказать.
— Просто полежи со мной, — не дал ей выкрутиться Лик. — Или тебя кто-то ждет?
— Ждет? Меня? — озадачилась Руся.
Он не ответил, снова уснул все с тем же безмятежным выражением лица.
Руся нахмурилась. Теоретически, ее могла ждать бабушка. Но баба Беря вызвалась добровольцем сменить вахту Иму, она теперь нянчила двух испуганных, взбешенных котят. И шеф об этом знал. Больше ждать ее было некому.
— Вытащщщщи меня, — прошипел из-за спины бога Шут. Самого его видно уже давно не было, даже облако незримым стало совсем. Могло сложиться впечатление, что маниту Лика постепенно растворяет покровителя, при желании чистокровные боги так могли, но Руся чувствовала другое. Безумец был жив и по-прежнему силен, только обездвижен.
— Выт...
Волосы лика на мгновение засветились, и голос Шута стих на полуслове. Руся почувствовала легкость и теплоту в груди. Жизнь стала казаться спокойнее и проще. Сознание покровителя покинуло ее голову. Связь осталась односторонней. Маруся повлиять на Шута могла, но Шут повлиять на нее уже нет. Это перемена происходила постепенно, почти незаметно на фоне внешних событий и вот теперь оформилась окончательно. Глупой Козлова не была. Потерянной, удивленной, немного испуганной, но не глупой. Лик освободил ее от ее же неприподъемной ноши, которую всю жизнь на плечах тащила. Освободил добровольно и осознанно. И, несомненно, приложил к этому титанические усилия. Усмирить ее Безумца — задача нетривиальная. Деда Куля мог так и делал, пока не научил ее саму управляться с покровителем.
Руся вздохнула, устроилась поудобнее и через некоторое время уснула.
Зверобой вышел из клуба через черный ход. Дверь грузно хлопнула за его спиной, отрезав оглушающие звуки псевдомузыки от шороха ночного города. Черт с удовольствием вдохнул прохладный, пропитанный влагой и бетонной пылью, воздух. В далеком прошлом ему не раз приходилось проводить время в подобных заведениях, но никогда это время не было внерабочим. Только выгода могла заставить его выслушивать давящее на мозг однотипное бряцанье. Только азарт мог заставить его общаться с примитивными умами, находящими усладу в удовлетворении своих примитивных пороков. Только привычка добиваться поставленной цели любой ценой могла заставить его выдерживать вид алчных, необразованных, падких на деньги и власть кукол. Настоящая музыка звучит не так. Настоящие мужчины ведут себя не так. Настоящие женщины выглядят не так.
Зверобой усмехнулся, вспомнив медные кудри и яркие внимательные глаза. Завораживающее, затягивающее маниту. Бесконечность. Ледяная и огненная, слабая и сильная, абсолютная бесконечность. Черт на мгновение прикрыл глаза, отгоняя наваждение. Иначе ощущения от Маруси он бы описать не смог. Создания с ее типом внешности никогда не привлекали Зверобоя. На улице такую в толпе не выделишь. Да и своевольная она. Нет ничего утомительнее, чем отношения со своевольной особой. Личное мнение на все и вся женщинам не к лицу.
Черт запрокинул голову, глядя на узкую полосу предрассветного неба, что проступала между стенами высоток. Ни одной всесильной козявке не было известно о существовании третьего мира. Докладывать о таком шефу будет непросто. Зверобой нервно дернул хвостом. Боги и их игры. Потрясти бы турса. Лик ему верит, но это же Локи! Создание, чьи проделки не превзошел никто. В Асгарде его боятся до такой степени, что каждую сдохшую муху его кознями объясняют. С чего шеф всегда так уверен в этой дружбе? Или он не в дружбе уверен, а в своей способности видеть ложь Гюда? Зверобой усмехнулся. Если так, то Лик еще больший псих, чем всегда казался.
— Ты долго собрался в своей конторке на благо обоих миров вкалывать?
Дверь за Ныдогом глухо стукнула. Орт подошел и встал рядом с другом.
— Ты звенишь, — поморщился черт, прикрывая уши руками.
— Прости.
Призрачная оболочка тут же покрылась рябью и обрела форму Зверобоя.
— Так лучше?
— Лучше, — удовлетворенно кивнул черт. — Ты смотри, целый.
— Конечно, целый, — рассмеялся Ныдог. — Был бы ты в опасности, я б предупредил еще на словах. Что ты человек что ли, чтобы только визуальные предупреждения от нас воспринимать?
— Значит, про работу по иной причине выясняешь?
— По иной, — кивнул орт. Зеркальное отражение на мгновение чуть пошло рябью. — Впервые вижу тебя так долго на одном месте. Интересными, должно быть, делами занимаешься?
— Интересными, — кивнул Зверобой. — К нам хочешь?
— Возможно. Что тебя привело сюда? Чтоб ты, да линии нелегальные все не знал? Хочешь, чтоб я в это поверил? Говорят, у вас двое пропали в Иномирье. Так как с этим связаны переходы?
Черт нервно ударил хвостом по стене, рассыпав на асфальт ворох голубых искр.
— В твой первый рабочий день в Интереполе я открою сию тайну, а пока...
Зверобой с нарочито нежной улыбкой похлопал своего двойника по спине и направился к припаркованной в паре десятков метров от клуба машине.
— Возьму с тебя слово! — крикнул ему в спину Ныдог.
Черт, не оборачиваясь, махнул другу рукой. Какую-никакую пользу из своих поисков таки извлек. Узнал, что целый невредимый жить будет ближайшее время точно. Орты — создания редкие, уникальные. Своей оболочки видимой не имеют, а, копируя чужую, умудряются все биологические события с этой оболочкой наперед отобразить. Людей до сих пор иногда пугают.
Зверобой взглянул на наручные часы. Шел пятый час. Со стороны пешеходной аллеи доносилось переливчатое испуганное щебетание стайки попугаев. Рассвет — время охоты симургов. Черт снова запрокинул голову. Так и оказалось. Огромная величественная птица парила далеко в небе, высматривая добычу на городских улицах.
— Удачной охоты, — прошептал Зверобой. — И да обернется пожелание, — добавил он заговор на мертвом языке.
Пока маниту Клеомена горит для близких ему чертей, пока котята осязают мать, у них еще есть время.
Симург неожиданно сложил крылья и стрелой понесся к земле. Всего несколько секунд понадобилось хищнику, чтобы неслышно вонзиться в кроны деревьев и схватить несчастную добычу.
— Здраствуй.
Зверобой отпрыгнул и окружил себя стеной синего пламени. Застать врасплох черта задача непростая. Да и не приближаются к созданиям неслышно с мирными намерениями. Незамеченными стараются подойти, как правило, враги.
— Тихо ты. Чумной, — примирительно поднял руки очаровательный юноша. Его белые волосы отливали серебром в предрассветных лучах, а улыбка излучала ласку и умиротворение. Причем ласка и умиротворение ощущались физически. У Зверобоя от этих эмоций пламя само потухло и рога с хвостом пропали.
— Ты кто? — удивился черт, смутно понимая, что есть в этом парне что-то неуловимо знакомое.
— Я — Азазель, — улыбчивое создание моргнуло еще раз, открывая изумленному Зверобою истинный цвет своих глаз, и расправило огромные белые крылья. — Ваш убийца.
— Ладно, — черт сам не понял, почему не ощетинился посылом. Ангел выглядел спокойным и излучал покой. Не через маниту, как иные создания, к примеру, боги, а иначе, словно звезда сияющая. — И кого ты убил?
— Гавриила, — равнодушно пожал плечами Азазель.
— По какой причине?
— Надоел он мне. Ты, хвостатый, вопросы свои оставь, да сопроводи-ка меня лучше к клинку. Сам я его искать в ваших коридорах замучаюсь. Договорились?
— Договорились, — кивнул Зверобой. Почему совершает должностное преступление, тоже не понял. — Только меня потом уволят.
— Не уволят, — успокоил его Азазель. — На больничный отправят. Терапию пройдешь и вернешься к работе. У тебя сознание хорошее, сильное. Только вы, черти, нас видите в любом случае. Внушай вам, не внушай. Глаза растопырите и следите. Зачем говорю, кому говорю? — перешел на бормотание Азазель, глядя, как его проводник начинает запланированный путь. — Все равно не запомнит. Устал я, парень. Если б ты только знал, как я устал...
Лик выдохнул и выплыл из небытия. В голове гудело, но не настолько, чтобы ощущать себя раздавленным или разбитым. Удивительно, но он, вообще, не ощущал себя разбитым. Наоборот. Полон сил, бодр. Словно и не было трех бессонных ночей, бесконечной нервотрепки, почти полного истощения морального, интеллектуального. Силы словно поступали извне, и было это смутно знакомо.
Он открыл глаза и сфокусировал взгляд на веснушчатом профиле. Это она. Источник сил — Маруся. Точно так же она поступила с ним в присутствии Атума.
Нос недовольно сморщился во сне, потом походил из стороны в сторону и снова затих.
— Как мышь, — прошептал Лик и попытался сесть, не разбудив при этом подчиненную. Затея удалась.
Подчиненная...
Лик задумчиво оглядел Русю. За ночь она умудрилась занять почти весь диван, беспардонно потеснив его к спинке. Как правило, после поцелуя редкой мадемуазель докажешь, что ничего не было, и она остается подчиненной. В его случае все будет складываться уникально. Судя по первичной реакции, Рыжик, как только глаза откроет, станет образцовой подчиненной. Еще изобразит потерю памяти.
Лик задумчиво взлохматил волосы на затылке. Вообще-то, в такой ситуации он оказался впервые. Женщины, как правило, его хотят с самого начала и сразу, даже если разыгрывают обратное. Видеть истину за ложью — его профессия. А тут, все иначе. Нет в Рыжике влечения. Уставит на него глазищи, губы приоткроет и смотрит удивленно, равнодушно, сердито или сосредоточенно.
Он взглянул на предмет своих размышлений, точнее на те самые губы, контур которых отпечатался в памяти с первого знакомства. Бледно-розовые, редко когда накрашенные, тонкая верхняя, нижняя пухлая. Почти кукольный ротик. А за ними белые ровные зубы. Мягкие, теплые губы. Лик навис над Марусей, рассматривая безмятежное лицо. Воспоминания о поцелуе, волнами острого удовольствия отзывались в теле. Повинуясь порыву, он склонился ниже и повторил блаженное прикосновение. Удовольствие, испытанное от воспоминаний, не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытал теперь.
Рыжик вдруг улыбнулась, пробормотала что-то невнятное сквозь сон, обняла его за шею, прижав к себе, и превратила почти невинное прикосновение в глубокий страстный поцелуй. В первое мгновение Лик растерянно замер, потом, застонав, отдался на милость ее грез. Не шевелиться, не позволять себе ничего в ответ, в то время, как гибкое хрупкое тело извивалось под ним, прижималось к нему, стоило Эйдолону огромных усилий. Рыжик властвовала, требовала ответ, заставляла подчиниться и злилась, не получая желаемого. Ее ноготки все сильнее впивались в кожу на спине сквозь одежду, она все сильнее сжимала его волосы, пока в конце концов со злости не зарычала и не проснулась.
Переход от страстной хищницы до перепуганной подчиненной был мгновенным. Она затравленно пискнула и вжалась в диван, глядя на Ликурга, как на самое опасное в обоих мирах создание. Руки, при этом, умудрилась за спиной спрятать.
— Извините, — пробормотала она шепотом и ползком, как змея, постаралась перебраться на пол.
— Я не отпускал, — скомандовал тихо Лик. Дразнить ее не планировал, но уж больно она забавно выглядела со своим испугом. Да и, признаться, задело его немного такое пренебрежение им, как мужчиной. Кого во сне видела? Кого так сильно желала?
— Объяснись.
— Я нечаянно, — тут же выпалила Руся.
— Нечаянно было, когда ты лабораторию Дингира нашла. Не ври начальству!
Лику с трудом удалось сдержать улыбку, глядя на побледневшее смущенное личико. Он откровенно любовался, только она этого совершенно не замечала. Ни разу еще не заметила.
— Извините...
Недовольный собой, Лик поднялся. Хотел немного подразнить, а в итоге расстроил. Не такой реакции он добивался.
Руся тут же вскочила и замерла посреди комнаты, вытянувшись по стойке смирно, будто профессиональный военный. Лик устало вздохнул. Как и ожидалось, в силу вступил образ идеальной подчиненной. Когда не надо было, она о субординации не помнила, когда понадобилось не помнить, она о ней вспомнила.
На столе запищал наушник.
— Да?
— Шеф, — голос Зверобоя звучал отрешенно. — Мы только что передали клинок кому-то. И я понятия не имею кому.
— Что?
— Как такое могло произойти? — Лик говорил спокойно, даже мягко. Но за этой видимой мягкостью Маруся ощущала такое негодование, какого еще в шефе не видела ни разу. Она тихо выдохнула, пораженная и слегка напуганная новым открытием. С утра открытий было много. Даже чересчур много. И такие, о которых бабуле совсем не расскажешь.
Зверобой смотрел в глаза Лика. Взгляд этот был потерянным, отрешенным. Рога и хвост черта переливались.
— Не могу сказать.
— Лик, подожди, — Ярослав, с момента появления в больничной палате хранивший молчание, поднялся со стула и приблизился к Зверобою. — Я уже видел такое. Скажи, черт, какой ныне век?
Зверобой рассеянно уставился на высокое начальство.
— Нам пора. Врачи о нем позаботятся. Я пришлю сюда Женю с Костей. Дочь проследит, чтобы была оказана необходимая помощь. Она знает, с чем мы столкнулись.
— И с чем? — интонация Ликурга хоть и звучала вопросительно, но таковой не ощущалась. По крайней мере, Руся вопроса не почувствовала. Шеф знал ответ.
— Мне обязательно подтверждать?
В больничном коридоре было шумно. Ажаны у дверей палаты Зверобоя проводили троих посетителей любопытными взглядами.
— Маруся, — скомандовал Лик, — позвони Ирине Викторовне. Я хочу, чтобы через полчаса здесь дежурили лучшие бойцы "5А" вместо местных ребят.
— Есть!
Не сбавляя шаг, Руся принялась судорожно копошиться в сумке в поисках наушника.
— Хвост скинуть хочешь? — пробормотал Ярослав, неотрывно глядя на тройку РУшников во главе с Мурадом, шагающих навстречу от шахты восходящего потока.
— От Зверобоя толка не будет? — перешел на беззвучный шепот Лик. Незваных гостей он изучал так же неотрывно. Руся за его спиной разговаривала с Ириной достаточно громко, чтобы спрятать их с Атумом маленький диалог.
— Никакого. Я в Пустоши очнулся с мозгами дырявыми, как губка. И это я. Расклад меняется. Я останусь здесь, Женю дергать не буду, а ты бери Козлову и отправляйтесь куда-нибудь. Мне неважно куда.
Лик кивнул, чуть замедлил шаг, подхватил Марусю под локоть и повел ее мимо разведчиков в нисходящий поток. Из больницы бог и ведьма вышли в сопровождении двух неприметных господ.
— Куда мы? — спросила Руся, оказавшись в машине шефа. Вновь пришлось бороться с паникой. Принимать зелье больше, чем раз в сутки, врач запретил, пока организм не восстановится после пережитого истощения. Доза слишком маленькая, чтобы без страха сесть даже в "мини" Кремера. Что говорить о монстре Эйдолона.
— К тебе.
— Что? — она удивленно взглянула на начальственный профиль.
— Так спокойнее. Наблюдатели на частную территорию без разрешения не войдут. Или ты их пригласишь?
— Кого?
Лик с улыбкой кивнул на монитор. Что она там должна увидеть Маруся догадалась только через минуту. Старый дешевый грузовичок мутно-голубого оттенка службы ландшафтного хозяйства внимание не привлекал. Если бы Руся не знала, кто за ними следит, и какими методами этот "кто" пользуется, не заметила бы.
— А документы по делу? У нас ничего с собой нет.
— У нас и в стенах МУПа ничего стоящего нет.
Злость Лику скрыть не удалось.
— Ну-у, — промямлила неуверенно Маруся. — У нас есть Гавриил.
— Над ним целая комиссия колдует во главе с Бабой. Ничего ценного они... Или, погоди, — обрадовался Лик. — Они что-то выяснили и тебе сообщили?
— Нет. Нет, — затараторила ведьма. — Я о другом сейчас подумала. Я тут совершенно случайно... Очень случайно! Услышала, что Ярослав про Пустоши сказал. И ты, то есть вы, давал документы читать, которые Женя принесла. Если им верить, с ангелами встречались все известные нам четверо высших, и все запомнили эти встречи, но здравое восприятие сохранил только Ярослав. И только он упоминает Пустоши. А если учитывать, какую роль эти земли играют в нашей жизни...
— И нам нужно выкрасть Гаврилу и возвращаться туда?
Шеф смотрел на нее пристально, но что этот взгляд означает, Руся не очень поняла. Хотя догадки у нее были.
— Со стороны звучит глупее, чем в моих мыслях. Я не о целом ангеле думала, а так... О черепе, например.
Лик улыбнулся. Вот что значит связаться с потомственной ведьмой. Только ведьме могла прийти в голову комбинация запрещенного таинства.
— Хочешь сотворить тотем?
— Нет, — Маруся облегченно выдохнула и вновь почувствовала прилив паники от начальственного автомобиля. — Если бы хотела, хватило бы и фаланга. Маниту незнакомое, как с ним работать понятия не имею, поэтому и говорю о черепе.
О том, что темные ритуалы могут грозить ей пожизненным, она, конечно же, не подумала. Лик даже не удивился. Так, отметил для себя знакомую манеру мышления. А еще отметил, как она над сиденьем парить пытается.
— Ты уверена, что этого хватит?
Руся кивнула, потом вдруг спохватилась и вновь уставилась на шефа:
— А мы будем реализовывать?
Ликург бросил беглый взгляд на монитор:
— Будем, Рыжик. Еще как будем. Глаза закрой, сядь и держись крепче.
Козлова хотела спросить зачем, но не успела. Лик увеличил резко скорость и на ближайшем перекрестке выкрутил руль направо до упора. Руся взвизгнула и вжалась в сиденье. За дорогой она больше не следила, лишь чувствовала рычание монстра под собой и его безумные маневры. Ее бросало то влево, то вправо, вверх и вниз. Глаза открыла только, когда едва не улетела носом в лобовое стекло.
— Бегом, Рыжик! — скомандовал шеф. — У нас меньше десяти минут.
Руся выскочила из машины и за начальством следом понеслась во владения белых ящиков.
Бабалу-Айе на месте не оказалось, что для Лика было большой удачей. Как сотрудник Интерпола и глава следственной группы, он имел право на временное изъятие необходимого рабочего материала. Кроме Бабы в здании никто не знал, что представляет собой "рабочий материал", поэтому череп ангела они с Козловой вынесли без лишних затруднений.
— Рыжик, — обратился к Русе Лик, когда она аккуратно забралась в его автомобиль. — Как думаешь, система городской дорожной безопасности очень неуязвима? Нам бы без камер покататься.
Ведьма уставилась на него, как на психа.
— Понял, — кивнул Ликург. — Камеры не отключишь. Ну, и ладно, не больно-то хотелось.
Он закрепил наушник и резко вывернул с парковки. Путь их лежал обратно, в центр города.
— Доброго тебе дня, — ласково проговорил он, когда тетка ответила. — Помоги мне...
— Помогу. Конечно, помогу, — больше десяти минут спустя встревожено причитала низенькая красивая женщина, спеша навстречу племяннику через холл. — Что произошло?
Руся впервые в жизни так близко видела Афину. По совету бабули раньше старалась избегать общения с божественными родами в целом и с Эйдолонами в частности. С тех пор, как на новую работу устроилась, горели синим пламенем все старания. Кто знает, как сейчас воспримет ее сильнейшая в роду?
Слуга, открывший дверь старого особняка, бесшумно растворился за спинами гостей.
— Разрешишь воспользоваться своим телепортом?
— И все? — удивилась богиня. Обняв племянника, она переключила внимание на ведьму подле него. Руся, как зашла, взгляда от своих ног не отрывала, поэтому это внимание не видела, но очень хорошо его чувствовала.
— Все.
— Куда же вам нужно?
— В Пустоши.
— Ох, — вздохнула Афина, вновь взглянув на племянника. На этот раз смотрела она с тревогой.
— Помоги, — снова мягко попросил Лик.
Она печально покачала головой.
— Пойдем.
Ответ для Маруси был неожиданным. Ни единого лишнего вопроса богиня не задала. Для чего ему в Пустоши? Что в белом ящике? Почему именно ее личным телепортом хочет воспользоваться? Что за ведьма его сопровождает? Позабыв об осторожности, Руся подняла на Афину глаза и тут же встретилась с ней взглядом. Сияющий безупречной белизной свет попытался проникнуть вглубь маниту ведьмы. Руся зашипела. Серебристым смерчем пыль вырвалась из сумки и окружила хозяйку непроницаемым защитным экраном, ослепив на мгновение богиню.
Афина отшатнулась. Конечно же, она знала, кто стоит подле ее любимца. Об окружении Лика она, вообще, старалась знать как можно больше. В последнюю встречу с племянником женщина видела в нем пробуждающийся поток единой силы. Той силы, которая соединит его с его истинной половиной. Вот только не ожидала она, что истинной половиной окажется ведьма. Да не просто ведьма, а подконтрольная Шуту из дикого рода Козловых. Худший род из сущих. Безумие часть их крови, их маниту. Ни один бог в здравом уме не свяжется с ведьмаком, тем более с Козловым. И тем более не додумается влюбляться в одну из Козловых.
— Рыжик! — скомандовал Лик, заставив тетку вздрогнуть. Как и Маруся, он с головы до ног был покрыт тонким слоем серебряной пыли. — Меня-то зачем?
— Я случайно, — виновато промямлила Руся. Под насмешливым и немного растерянным взглядом Афины пыль взвилась облаком и исчезла в безразмерной дамской сумке. Богиня улыбнулась, развернулась и направилась вглубь дома:
— Следуйте за мной.
Заглянуть внутрь Маруси ей требовалось лишь затем, чтобы понять, взаимно ли стремление племянника. Сама того не ведая, ведьма избавила Афину от необходимости искать ответ.
Шеваль отпрыгнул, увернувшись от крупной каменной крошки. Разбив один обломок скалы, Мурад ударил по второму. К счастью для Люсьена, осколки полетели в сторону озера.
— Ты в порядке?
Вместо ответа див, тихо рыча, потер ладонями лицо.
— Мурад...
— Да? — нехотя протянул он. Люсьен вздохнул.
— Что дальше?
— Что дальше... Что дальше, — устало повторил Мурад.
Дальше он хотел бы иметь здоровое на голову начальство. А если повезет и здоровых на голову управленцев. Долг обязывал его подчиняться приказам, даже если приказы отдают полные... Див скрипнул зубами. Глупцы! Сначала отрывают от текущей разработки, переводят и поручают сбор материала по экспериментальной группе Интерпола, потом принуждают к никому не нужному, нелепому контакту, тут же проседают под давлением. И вот он, апофеоз!
— Слушай, — тихо начал Шеваль, — Огюст все это орал в порыве нежной страсти к себе. Приказ подписывал он. Никто другой. Его голова полетит. И только его. И пока ты не начал разносить следующий важный для экологов булыжник в этом древнем парке, я совершенно уверен, что нас с тобой никто не тронет.
Мурад хмуро взглянул на подчиненного.
Шеваль пожал плечами:
— Сам виноват. Ты мои заключения по рабочим неделям для архива подписываешь не глядя. А я ведьмак честный. Родословная обязывает. Так что все твои выводы, соображения и сомнения задокументированы, подтверждены тобой лично и подшиты. Знаю, знаю, — Шеваль поднял ладони вверх. — Мы так не договаривались. Но это было давно, на тот момент нами не руководили полные...
Люсьен перевел дыхание, скрыв за покашливанием приступ отвращения.
— Короче, нас избавят от Огюста.
Мурад присел на один из обломков скалы.
— Как будто с переводом или понижением Огюста мы перестанем получать те же самые приказы. Он посредник.
— Попытка — не пытка. Когда-нибудь Ехидна со своими переменами в правящих кругах доберется до нашего главы. Продержимся!
Шеваль двинул носком ботинка друга по ноге.
— Соберись!
Мурад рассмеялся.
— Ты мне мстишь?
— Чего бы нет? — возмутился Люсьен. — Ты мне ту же речь полгода назад задвинул. Имею я право отплатить той же монетой?
Див скрестил руки на груди, с улыбкой глядя на друга.
— Хитрый ты.
— В маму пошел, — улыбнулся в ответ Люсьен. — И пока у нас минутка вне рабочего общения... Она тебя зацепила?
— Кто? — удивился Мурад.
— Оставь невозмутимую физиономию для Огюста. Она же светлая и сильная. Хромотипия сияет, как радуга.
— Нет, — равнодушно покачал головой див. — Она лишь кажется светлой. И минутка истекла. Передай все по "4А5", как требует Огюст, нашим многоуважаемым коллегам, сдай в архив новую порцию личных выводов. Свои я оформлю сам. И предлагаю насладиться вынужденным отпуском.
— Великолепно!
Не сказать, чтоб она сильно запаниковала, но все-таки запаниковала. Ни ангельского черепа, ни шефа, одна бескрайняя пустыня кругом. Насколько хватало глаз, за горизонт уходил песок и редкие каменные глыбы. Всего мгновение назад она стояла у камня, провожая взглядом спину уходящего Лика. Наивный бог поверил, что она останется спокойно ждать его возвращения. Похоже, этот приказ ей стоило выполнить. Но об этом она уже никогда не узнает. Прошлое — есть прошлое. Оно неизменно. Руся устало вздохнула:
— Мне нужно к Лику.
Пустыня отреагировала на просьбу резким порывом горячего ветра, едва не сбившего ведьму с ног. Она зажмурилась, в попытке уберечь глаза от острых песчинок, а когда открыла их, прямо перед ней на расстоянии метра ослепительно сиял переход. Сквозь его оболочку на той стороне виднелась зелень. Не раздумывая, Руся шагнула внутрь.
Шагнула и с трудом увернулась от удара увесистым мечом. Немалых габаритов божественный громила размахивал им вокруг себя, рассекая воздух и вырывая из земли куски дерна. Руся вышла из перехода прямо перед ним, оказавшись едва ли не лицом к лицу. Она даже испугаться толком не успела. Бежать приготовилась, но бежать ей не понадобилось. Громила ее проигнорировал, словно ничего не произошло, и все с тем же пылом продолжил портить природные богатства.
— Щщщенок, — прошипел он сквозь зубы.
Руся отошла на безопасное расстояние, понаблюдала за странноватым на всю голову злющим чудиком, убедилась, что он ее и впрямь не видит, и только после этого огляделась. То, что на первый взгляд она приняла за дикое поле, оказалось частными владениями. Ограничительные силовые линии пронизывали лес за рекой, а неподалеку на солнце блестела крыша старого замка.
— Щщщенок! — еще раз процедил злобный бог, резко развернулся и растворился в воздухе. Руся не сразу поняла, что впервые вживую увидела действие родовых силовых потоков. А когда поняла, поток сработал снова. На этот раз перед ней предстал хмурый лохматый юноша. И хмурый лохматый юноша сильно напоминал ее шефа.
— Вот же блин! — в сердцах возмутилась ведьма. — Мне к Лику реальному надо! Не к этому!
— Да, да, попробуй найди, — усмехнулся малолетний Эйдолон и уставился своими белыми глазищами куда-то поверх головы подчиненной.
— Найду. У меня выбора нет.
Руся вдруг поняла, что впервые получила возможность безнаказанно рассмотреть в деталях шефа в его истинном облике. Не без скидки на возраст, само собой.
Юный Лик вздохнул и сжал губы в тонкую линию. Он все смотрел поверх Маруси вдаль, размышляя о своем. Размышления были тяжелыми.
"Рыжик, как думаешь, я привлекательный?"
Маруся склонила голову, глядя в сияющие перламутровые глаза. И с чего спросил? Разве может бог не быть привлекательным? Она перевела взгляд на упрямо сжатые губы. Он действительно считает, что мог целовать ее, без ее на то согласия? Пусть немого и не очевидного, но все же? Кто-то слишком привык быть всегда и для всех привлекательным. Слишком привык, что одной его воли достаточно, чтобы получить всякую желанную женщину. Неужели даже теоретического понятия не имеет, что женщины, как правило, сопротивляются при попытках насильственного проникновения в их личное пространство со стороны неугодных им представителей противоположного пола?
Руся фыркнула. А еще кто-то очень быстро позабыл вселенскую любовь к неземной и прекрасной нимфе.
— "Все время помнить прошлые напасти, пожалуй, хуже свежего несчастья..." Да, шеф?
— Что? — растерянно переспросил Лик. Окружающая действительность поплыла рябью и рассеялась. Судя по голосу рядом с Марусей стоял прежний Эйдолон. Она тихо ойкнула.
— Ты что тут делаешь? — теперь голос начальника не обещал ей теплый прием.
— Ладно, не важно, — быстро ответил за нее Лик и начал подталкивать куда-то в сторону. Куда именно, Руся в кромешной тьме не видела, но очень надеялась, что к решению всех насущных проблем. — Отойди и проси себе выход. Пустоши тебя всегда слышат. И не вздумай за мной...
Договорить начальству не удалось. Ослепляющей вспышкой окружающую прохладную влажную тьму сменил сухой обжигающий свет.
Руся часто заморгала, стараясь как можно быстрее рассмотреть новую реальность. Кто знает, какие враждебные создания обитают здесь? Даже горстка злобных человечков с дохлым зайцем наперевес могут богу нервы попортить, если врасплох застанут. Проморгавшись, Руся поняла, что ее опасения были не напрасны. Реальность оказалась страшнее предыдущих. Вдаль, насколько хватало глаз, уходила изувеченная выжженная мертвая земля, покрытая, словно шрамами, глубокими ровными оврагами. Рваное, выжженное маниту исходило от каждого ее камешка, от каждой ее горсти. Сухой обжигающий ветер подхватывал и уносил ввысь пыль и пепел, закрывая солнечный свет.
— Добро пожаловать в Ад, гости дорогие.
Лик в мгновение оказался лицом к противнику и спиной к Марусе, закрыв собой непутевую ведьму.
— Крайняя мера, Волк, — вздохнул устало ангел. — Вам от меня какой вред? Мы давно знакомы... Или будем давно знакомы. Я порой путать начинаю. Тело не стареет, а вот разум — да.
Руся осторожно выглянула из своего укрытия. Она никогда не испытывала каких-то особых эмоций по поводу легенд о крылатых прекрасных созданиях. Как не испытала и глубокого шока от недавней находки. Скелет и скелет. С крыльями, значит с крыльями. Ни благоговения, ни восторга, ни особо удивления, ни печали. Вот и стоящий перед ней светлый прекрасный юноша не породил в ней глубоких переживаний. Единственное, что ее обеспокоило, — личность собеседника. Ангел не тот. Руся нахмурилась:
— Вы не Гаврила.
Лик тихо, но вполне внушительно зарычал.
— Ну а что? — прошептала Козлова. — Он же сказал, что никакого вреда.
— Да, ты даже не знаешь, кто он!
— Азазель я, — представился юноша. Мощные белые крылья распахнулись, закрыв всю троицу от очередного порыва ветра. — К Гавриилу попадать не стоит. Убьет, глазом не моргнет.
— Он жив?
— Смотря когда, — пожал плечами Азазель. — Но, вообще, я тот, который его уже извел. Зачем ты его ищешь?
— Разобраться хочу, — какой-либо определенный ответ Лик давать не собирался. Он, вообще, пока слабо представлял, что с полученным признанием может сделать. Ни одно из сущих созданий не способно справиться с силой, стоящей перед ними. Спасти ведьму, а там уже решения принимать. К сожалению, продумывая пути отступления, Лик про особенности поведения спасаемой ведьмы забыл.
— У нас двое сотрудников из Иномирья в третьем мире исчезли. Вы их оттуда вынуть не могли бы? Вы же оттуда приходите? А мы где? — весь монолог Руся произнесла без пауз, на одном дыхании.
Лик пробормотал сквозь зубы проклятия, а Азазель рассмеялся.
— Ты ей больше доверяй. Знаешь, отчего Мудрец ее просьбы с первого раза верно толкует? Разум у нее чистый, суть-магия чистая. Не нужно вести ее к истине, она истину сама всегда чует и следует за ней. Ты ж наверняка в темноте с черепушкой Гаврилы стоял, пока она не явилась. Мудрец заставлял обдумать, к кому ты пойти должен. А она не отягощает себя твердыми непоколебимыми целями, она действует по наитию и сразу.
Лик нахмурился, с сомнением глядя в желто-серые равнодушные глаза.
— На земле мы, в мире человеческом. Порезвился тут глупец ваш, что всесильным себя мнит. Скучно ему, уродцу, безмозглому было. Исправлять теперь придется, — продолжил Азазель. — А что касается, друзей ваших, ступайте, я приду.
Как поймал кошку Клеомен, не запомнил. Осознавать себя и окружающую действительность здраво начал только уже лежа на спине и сжимая в объятиях Мос.
— Черт! — оскалился он, когда боль острой вспышкой пронзила тело.
Мосвен испуганно вздрогнула и поспешила как можно осторожнее выбраться из спасительного кокона объятий. Причем из кокона буквально. Синее пламя полыхало вокруг ее шкуры, не причиняя вреда и спасая от внешней среды.
Как только она пошевелилась, пламя утихло. Мос закрыла собой своего спасителя и окинула быстрым оценивающим взглядом окружающий мир на предмет угроз или опасностей. Мир был велик и одет снегом. Ряды черных горных хребтов со склонами, укрытыми белым покрывалом. Дул ледяной, пронизывающий ветер. Кошка принюхалась, не приносит ли ветер сторонних запахов. Никого постороннего она не почуяла. Только сырость и холод.
И кровь. Отчетливый металлический и сладковатый запах крови. Мосвен испуганно выдохнула, приподнялась и взглянула на черта. Ярко-алое пятно медленно расплывалось под его шеей, быстро пропитывая и подтапливая рыхлый свежий снег. Клеомен не двигался и не дышал. Безжизненный взгляд равнодушно созерцал небо.
Мосвен замерла, не в силах пошевелиться или даже просто о чем-то подумать. Она была сотрудником Интерпола и хорошо знала, как выглядит смерть. Но не как выглядит его смерть. Он совершенный всегда и во всем. Он не мог вот так просто...
Мос прижала пальцы к его шее, стараясь ощутить пусть самое слабое, но движение маниту в крови. Попыталась перевести свою оболочку в энергию для него. Только она не была богиней или ведьмой, всего лишь хищной кошкой. И ясно осознавая тщетность попыток спасти Нефера, независимая свободолюбивая хищница ревела навзрыд, проклиная себя на все лады.
— За Зверобоя извини. Он в себя придет. Мне клинок нужен. Гавриила с голыми руками искать — глупость. Он больно не любит, когда от работы отвлекают.
Маруся застонала и села, ухватившись обеими руками за голову. Болела последняя нещадно. Кто-то заботливо погладил ее по спине.
— От какой работы? — голос принадлежал шефу. Гладил ее по спине тоже он.
— Это долго разъяснять.
Руся поерзала. Некомфортно было. Поверхность под попой горячая. Песок на зубах. Палящее солнце тоже уюта не добавляло.
— И все же. Договаривай теперь. Рыжик, открой глаза, ты уже встала. И подвинься в тень.
Руся со вздохом подняла веки. Тень нашлась рядом. Ее давал навес из желтого, почти белого камня. Шеф и ангел сидели тут же, друг напротив друга, скрестив ноги, и оба внимательно ее рассматривали. Козлова секунду — другую понаблюдала за мужчинами в надежде на ослабление столь пристального внимания, поняла, что внимания не избежать, поднялась на четвереньки и переползла за спину начальства. Там по ее мнению находилось самое надежное убежище во всей этой враждебной атмосфере неизвестности.
— По задумке мы должны построить светлый, благочестивый, идеальный мир, населенный такими же светлыми идеальными душами.
— Идеальный с чьей точки зрения? — не поняла Руся. Выглядывать на собеседника шефа она не стала. Ее больше занимала внутренняя обстановка полутемного прохладного помещения, вход в которое был как раз напротив нее. Оттуда доносилось тихое журчание воды.
Азазель улыбнулся.
— Не с моей. Для меня сущие миры уже прекрасны. Вот мотаюсь и исправляю все, что они перекраивают ради идеального будущего.
Мотается он по времени. Лик для себя уже сложил существующую картину мира, и она ему пока не слишком нравилась. Неподвластные никаким общим законам бродят по свету атумоподобные шизофреники, одержимые идеей перекроить минимум две планеты. И единственная сила, способная их остановить, — это точно такие же шизофреники, но одержимые уже идеей противоположной. Они не бессмертны, но вездесущи, ведь время дли них не преграда. Убивая противника, они скрывают когда и как это было сделано, не позволяя тому узнать о своей смерти заранее и спастись.
— Красиво себя позволил закопать, с почестями, — пробормотал задумчиво Азазель. — Не то, что я.
— А вы тоже уже мертвый? — Маруся обернулась и взглянула на ангела. Пока мужчины сидели в тягостном молчании, чего они сами явно не заметили, она успела заглянуть в залу с фонтаном, где помимо фонтана нашлись диваны, резной стол и тканые гобелены, и выяснить, что все это время они втроем сидели на балконе, под которым цвел восхитительный сад с собственным маленьким водопадом. От созерцания сада она и отвлеклась.
— Да, — пожал плечами Азазель. — Я прям там, внизу.
— Где? — Руся перегнулась через перила, силясь разглядеть какой-нибудь намек на могилу.
— Под водопадом. Со стороны дома вход в склеп. Сквозь воду тоже видно. У Гаврилы и компании теперь трудности большие. Устроить так, чтобы истину нашли и обнародовали, да чтоб это сохранилось в истории, — на такое способен один ангел. Он же, к сожалению, самый непредсказуемый из нас. Звать по имени не будем. Услышит. Что ты там еще спрашивал?
— Мои сотрудники, — напомнил Лик. — Ты уверял, что они в безопасности. Где?
— По-прежнему уверяю, что в безопасности. Все, что надо выяснить, когда они. А там на Земле их найти уже не сложно.
Лик, краем глаза наблюдающий за Марусей, не пропустил момент исчезновения ее попы из поля зрения. Именно поэтому тихий хруст и глухой удар, сопроводившие исчезновение, не напугали его, а тихое "да, чтоб тебя!" и вовсе успокоило.
— Ты в порядке?
— Да! — ответ прозвучал по-армейски бодро.
— Что-нибудь поломала?
— Кактус и какой-то куст, — на этот раз голос был виноватым.
— Себе, спрашиваю, что-нибудь поломала?
— А! Нет.
— Мой священный терновый куст, — вздохнул Азазель.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
