И никто кроме нас ч.1 Дорога в Туман.

И никто кроме нас ч.1 Дорога в Туман.

Глава 1. 'Стоящие на пороге'

13 августа 2012 года 08-15 местного времени

Владивосток, 178 судоремонтный завод.

Алексей Тимохин, 45 лет.

Приехали! Вчера на морзавод загнали 'наш эшелон', двенадцать платформ, груженных контейнерами с модульными блоками и комплектующими к 'Туману'. Армен Амосович квохтал над ними, как наседка над цыплятами. Впрочем, он квохчет и сейчас. Профессорский голос, с сильным армянским акцентом, слышен, примерно, за сотню метров. Судя по всему, погрузка уже началась. Береговой кран уже зацепил первый контейнер и тот повис в воздухе, между бортом и причалом.

— Вы не представляете, Алексей Иванович. — На меня налетела мадам Лисовая, — как тут обращаются с нашим оборудованием! — Даже удивительно, как у этой бабы совпадает фамилия и внешность. Или она красится хной? Как то не возникало даже желания проверить, все ли волосы на ней рыжие. Отодвигаю в сторону этот оживший пожар....

— Армен Амосович, уважаемый, ну не надо так кричать.... Товарищ капитан второго ранга не глухой, он вас и так прекрасно слышит.

— Капитан второго ранга, Ольшанский Петр Сергеевич, командир большого десантного корабля 'Николай Вилков'.

— Доктор технических наук, Тимохин Алексей Иванович, руководитель темы и начальник всего этого технического бедлама. — Петр Сергеевич окидывает взглядом стильный светло серый костюм, который был бы уместен и в тридцатые и в пятидесятые и в семидесятые годы прошлого века, уместен он и сейчас. Что поделать я консервативен, тем более, что знакомые дамы не раз говорили мне, что такой стиль мне идет и скидывает минимум десять лет с моего возраста. Немного поколебавшись, он пожимает мне руку.

— А это, кто такой горячий? — Ольшанский взглядом показывает на профессора Баграмяна.

— А это, наш генеральный конструктор, секретный до невозможности, человек пожилой, рассеянный и очень уважаемый, но с горячим кавказским характером, между прочим.

— Что еще за хе..я? — Ольшанский удивленно, показал на морских пехотинцев, бегущих к нам вдоль пирса колонной по два и возглавляемых мускулистым лейтенантом небольшого роста. — Между прочим, они в полном боевом.

— Так все правильно, — я показал на остановившийся в начале пирса уазик. — Вот и их начальство.... Только место разгрузки должны были взять под охрану ДО ТОГО, как сюда подгонят состав с оборудованием.

— Капитан первого ранга Ким Максим Оскарович, особый отдел Тихоокеанского флота, ваши документы товарищи.

Достаю паспорт, служебное удостоверение и командировочное предписание. Особист смотрит документы внимательно, чуть ли не обнюхивает. Потом удовлетворенно кивает головой.

— Все в порядке, товарищ Тимохин, нас предупредили. — Потом бегло просматривает документы Ольшанского, — Все в порядке, товарищ Тимохин, или лучше — господин?

— Давайте 'товарищ'..., так привычнее, товарищ капитан первого ранга.

— Поскольку, как я понимаю, вы руководите группой от организации-разработчика Изделия, должен вам представить товарищей:

— Капитана второго ранга Степанова Василия Ивановича, вашего куратора на испытаниях от РТВ Тихоокеанского флота. — Представительный мужчина, с сединой в висках, коротко кивнул.

— Полковника медицинской службы Шкловского Льва Борисовича, представителя Главного Управления Медицинской службы флота, он и его группа, будут исследовать влияние длительного применения вашего Изделия на здоровье людей. — Очередной кивок и рукопожатие.

— Майора морской пехоты Новикова Александра Владимировича..., его рота осуществляет охрану и оборону кораблей группы от недружественного проникновения. — Майор отвлекся от наблюдения за своими бойцами, вставшими цепью вдоль пирса и крепко пожал руку, — И ваш покорный слуга, так же прикомандирован к вам на время данного учебно-боевого похода. Вот и весь штаб по проведению испытаний.

— Товарищ капитан первого ранга, вы забыли одну очень важную вещь. Оборудование должно было быть взято под усиленную охрану, сразу после прибытия на морзавод. Нам пришлось договариваться о задержке на сутки караула от внутренних войск. И поскольку, информация уже прошла по инстанциям, то полетят головы, или затрещат чубы. Потому, как вон там, — я показал на, подъехавший вслед за военными, черный 'круезер', — должно быть, наш московский куратор.

Из 'тойоты' вылез здоровенный мужик, коротко стриженный, при взгляде на которого приходило на ум только одно слово — 'носорог'. Вслед за ним стильная, рослая, сероглазая девица, примерных габаритов — сто восемьдесят, при, девяносто, шестьдесят, девяносто. Вслед за девицей на свет появились 'трое из ларца, одинаковые с лица'. Какие бы дорогие костюмы не носили эти накачанные парни, опытный глаз всегда узнает в них питомцев 'девятки'.

Умеет же товарищ Одинцов напустить на себя важный вид, помнится, он в нашем институте так проверяющего генерала опустил.

— Одинцов! — небрежно сунул он в нос особисту свои красные корки и обернулся к телохранителям, — парни, у нас разговор... — парни поняли и, не теряя достоинства, покинули зону слышимости.

— Товарищи офицеры, мы будем работать серьезно или валять дурака? Для желающих повалять дурака есть дурка, могу обеспечить путевку всерьез и надолго. Со всеми прелестями карательной психиатрии, вроде уколов аминазина, или холодных обливаний. Для тех, кто хочет работать всерьез — добро пожаловать в команду.

— Первое: товарищ майор, один взвод в оцепление на пирс, второй на корабль. Установить контроль за периметром, как по суше, так и по морю. При попытке несанкционированного проникновения со стороны моря — огонь на поражение без предупреждения. При попытке проникновения со стороны суши — действовать согласно устава караульной службы. Третий взвод пусть находится в резерве.

— Второе: Товарищ Тимохин, всех ваших людей, которые не нужны на разгрузке, направить на борт, пусть размещаются в кубриках. Капитан второго ранга Ольшанский выделит ответственных из свой команды.

— Третье: Капитан второго ранга Степанов и товарищ Тимохин создают из своих специалистов сводную бригаду для погрузки и монтажа оборудования. Не исключено, что следующие испытания служба РТВ Тихоокеанского Флота будет проводить самостоятельно. Оборудование разгружаем согласно схеме..., дизель-генераторы — первый трюм, непосредственно 'Туман' — во второй, все прочее, включая контейнеры товарища Шкловского, в третий. Товарищу Шкловскому принять на борт свое оборудование, разместить людей в кубриках и в течении суток развернуть свою службу и произвести первичное обследование людей.

— А вас, уважаемый Армен Амосович, я попрошу не волноваться, езжайте в гостиницу, Алексей Иванович и без вас прекрасно справится.

— Семен, — подозвал он одного из своих телохранителей, — отвезешь Армена Амосовича в гостиницу, если по дороге надо куда заехать, не стесняйся, время у тебя до вечера. Будешь нужен раньше — вызову.

— Погодытэ Павэл Павлович... — старик подошел ко мне, — Удачи тэбэ сынок... — и заплакал. А ведь у него, в девяностом, всю семью в Сумгаите убили..., жену и трех сыновей.... А ведь я пришел в его отдел после Бауманки в том же девяностом. Действительно, он был мне как второй отец, получается, он просто усыновил меня....

— Я не подведу, Армен Амосович, вы не зря меня учили. Езжайте в гостиницу, отдыхайте. Вернемся мы к вам, со щитом, только с победой.

Уехал....

13 августа 2012 года, Утро.

Владивосток, 178 судоремонтный завод.

Морской пехотинец Сергей Никонов.

Все страньше и страньше, вообще день начался суетно. Подняли, чуть ли не по тревоге, на час раньше, сразу после подъема объявили, что рота направляется в командировку... и поскольку наш ротный в госпитале с переломом, то будет у нас новый ротный. Выдали нам полный комплект снаряжения, оружия до зубов, на каждого по несколько разных стволов на все случаи жизни, только без противотанкового, а вот 'Игл' набрали сверх штата. Наш Хомяк — ротный старшина, вояка битый, на всю бригаду известный своим неповторимым образом этакого мужичка из глубинки, почесал бритую голову и прокомментировал: — Мабудь танкив не буде, но еропланов як мух, — а затем приказал закинуть в кузова 'Уралов' по несколько больших ящиков с патронами всех потребных калибров. Да еще каждому сунул в вещмешок по одному цинку.

— Берите хлопчики, могет быть етот цинк тебе жизнь спасет, без патронов оно хуже, чем без хлеба.... — а сам все пихает и пихает.

Пока суета да беготня, только к семи часам 'Уралы' вышли за ворота КПП. До 178 судоремонтного завода добирались часа полтора. Метров за триста до заводской КПП тормозит нашу колонну тип в мундире майора морской пехоты и при так-о-м количестве регалий. Я и не знал, что в наше мирное время возможно заработать такой иконостас. Видно, не очень-то оно и мирное. Короче, крутой у нас будет комроты. Подвинул он Жукова в кабине и мы дальше поехали. Уж на что наш лейтенант качанный, но с этим не сравнить.

Подъезжаем к заводскому КПП, а там, какой то автобус ПАЗ с флотскими номерами и товарищи старшие офицеры, толпой. Все, приехали. Прыгаем из кузова и строимся в две шеренги. Вся рота, все три взвода, построены. Так, а за нами, оказывается, газелька ехала, и сейчас из нее здоровенные мордатые мужики, в черном, морпеховском, выгружают какие-то свои ящики и коробки. Я не я буду, если это не разведывательно-диверсионная группа. Все бойцы под стать майору, как братья родные. Говорю-же, странненько все это.

— Товарищ майор! — капитан первого ранга, лицо корейской национальности, видать большая шишка, — почему опоздали, ну я с вами после разберусь.... Так, я капитан первого ранга Ким, представитель особого отдела штаба Тихоокеанского флота. Первым взводом оцепить причал, второй — КПП на контроль, третий взвод — резерв, пусть около машин будет. Грубости к гражданскому персоналу не допускать. Людей со служебными удостоверениями НПО 'Радиант', болтающихся без дела — препровождать ко мне, занятых работой — не беспокоить.

— Первый взвод, бегом марш! — ну мы и побежали, в полной выкладке. А майора к машине позвали, наверняка не за пряниками.

А на причале бардак в разгаре. Замечательная картина. Портовый кран снимает огромные контейнеры с железнодорожных платформ и грузит на палубу. Да, губа не дура, куда бы мы ни пошли, но пойдем мы туда на 'Николае Вилкове', самом лучшем БДК на нашем флоте. Поскольку была команда тружеников не беспокоить, то высматриваем бездельников. Таковых нет, за исключением респектабельного господина в стильном сером костюме, рыжей бабы средних лет и капитана второго ранга. Но к ним уже подрулил товарищ Ким и никто из наших не стал лезть не в свое дело. А тот проверил документы, откозырял... и снова гости к нам. Черный джипяра, из него — мужик, здоровый как носорог и длинноногая красава — девяносто, шестьдесят, девяносто. А деваха, та еще штучка, я хоть снайпер не из лучших, но взгляд коллеги узнать могу. Да-а, взгляд у нее, как через прицел. Неуютное ощущение. За ней... ну, конечно же, телаши, аж трое, этих тоже ни с кем не спутаешь. Неужто, местный папик на разборки приехал? Только не похож этот мужик на папика, рыжья на нем совсем нет..., ни болтов на перстах, ни троса якорного на шее, да и деваха одета хоть и стильно, но не увешана брюликами, как новогодняя елка игрушками. Только вот, 'носорог' этот кого то мне напоминает..., минут через пять до меня доходит..., похож он на помесь нашего майора с ВВП. Вот такой зверь получается, если скрестить бульдога с носорогом. Большой Начальник, значит? Ну-ну? Все страньше и страньше.

13 августа 2012 года, Утро

Владивосток, 178 судоремонтный завод.

Майор морской пехоты Александр Владимирович Новиков.

Сидим, значит, с ребятами вчера вечером у меня на квартире, кушаем водочку по поводу успешного возвращения из командировки. На столе сальце, балычок, икорка черная, икорка красная...в холодильнике с ящик беленькой. Расслабляемся. Удачно съездили. Только, значит, разлили по первой, закусили, слава богу поминать никого не пришлось, тут звонок на сотовый... штаб бригады. И сообщают мне такую новость....

— Майор Новиков? Завтра утром убываете в командировку в должности командира третьей роты сто шестьдесят пятого полка. — у меня даже все слова в глотке застряли, а этот кадр продолжает, — Ваши документы уже готовы, вы должны забрать их до двадцати двух ноль ноль.

— А моя группа?

— Они тоже прикомандированы к роте, как команда усиления.

— Что за задача?

— Задачу объясним устно, при встрече, имеет место участие в учебно-боевом походе Тихоокеанского флота. Длительность похода около тридцати суток. После Кавказских гор это будет вам вместо курорта, — прикрываю трубку рукой и излагаю мужикам все своими словами. В ответ возбужденный гул.... А что вы хотите, из одной командировки, да в другую. Пришлось немного разрядить обстановку.

— Так, мужики, мы в армии или где, наверное, командование опасается, что любимые племяннички дяди Сэма будут грубить нашим морячкам. Кто, как не мы, сможет на пальцах, разъяснить им международное право в нейтральных водах? Так, Стас, ты достаточно трезв, чтоб сгонять со мной до штаба и обратно? Только без твоих каскадерских штучек.

До штаба сгоняли без приключений, Стас в нашей группе штатный водила, а город знает, как свои пять пальцев. Выбрал такие закоулки, что нашей древней 'короле' не встретился ни один жадный дядька с полосатой палкой. От дежурного по штабу узнал, что: во-первых, оказывается их старый ротный в госпитале — перешел дорогу в неудачном месте, во-вторых, нашей задачей будет сопровождение во время похода секретного экспериментального объекта. Вернувшись, продолжили догуливать, эх, где наша не пропадала.

Уже под утро мужики убыли в расположение, собрать вещички и всякой утвари для убийства, а я, почистив зубы и приняв душ, стал собираться на выход.

Роту я перехватил недалеко от заводского КПП, пришлось даже немного подождать. Пока ждал, подъехала 'Газель' с ребятами. Сказал им, чтоб дождались ротной колонны и до объекта следовали за ней. Только покурили, смотрю, из-за поворота едут. Ну я, значит, торможу головного и показываю сидящему рядом с водителем лейтенанту свое предписание.... Ать-два.

— Лейтенант Жуков, — говорит, — командир первого взвода, нас предупредили....

— Ну вот и славненько, товарищ Жюков. — говорю я, — подвинься и поедем, с ветерком.

А у КПП завода нас уже ждут... комитет по встрече, м-ля! Пренеприятнейший тип из особого отдела, капитан первого ранга, да еще ,блин, корейска морда. Как мы из машины вылезли, так он мое амбре и унюхал... но только зашипел: 'Я с тобой после разберусь' — кулаком погрозил, мол, не до тебя сейчас. А сам моими морпехами командовать начал. Потом манит меня за собой... вдоль причала пройтись. А кроме него, там целый комитет — представитель от РТВ, от медслужбы, ну и я четвертый, значит.

А на причале куча народу и страшный бедлам — какой-то старик кавказец на рабочих кричит, баба рыжая суетится и еще один тип, в шляпе, весь из себя фешенебельный, рядом с ним капитан второго ранга. Ну, с этим все понятно — командир ошвартованного тут же БДК, на который тут и перегружают контейнеры с железнодорожных платформ. А эти контейнеры, верно, и есть тот самый секретный объект, который мы с товарищем Кимом должны пасти. А этот старенький ара и неприятный тип в сером костюме и есть секретные конструктора, измыслившие очередную техническую гадость на погибель нашему вероятному противнику. Только вот у наших вождей все равно не хватит духу пустить эту штуку в дело. Да мне ж самому довелось после войны трех восьмерок полюбоваться на эту тварь Конди через оптический прицел. Стоило чуть шевельнуть пальцем и то дерьмо, которым набита ее голова, мелкими брызгами разлетелось бы по окрестностям. И что вы думаете — отмена операции.

Пока я находился в мечтах о прошлом, произошло еще одно явление 'Христа народу'. На причал вкатился черный 'лендкрузер'. Раз вкатился, значит, на КПП предъявил какую-то страшную бумагу, значит — наблюдаем. За таким, вообще, положено наблюдать лежа из кустов... но где мы вам тут возьмем кусты? А события развиваются — из 'круезера' вылазит здоровенный мэн, явно в спортзале груши околачивает. Широченные плечи уравновешивают укрощаемый живот. Одет, а ля Путин, то есть водолазка под пиджак и черные очки. За 'носорогом' из машины появляется ЖЕНЩИНА, неземной красоты и с волчьими глазами. Батюшки, девушка, а я вас знаю, точнее про вас слышал, это же Даша Спиридонова. В августе восьмого, когда мы давали грызунам обнюхать монтировку, их группа работала по соседству с нашей. И когда стало по настоящему жарко, отвлекла внимание на себя. В точке эвакуации вертушка забрала двух бойцов и ее, тяжело раненную в грудь, а остальные сгинули в тех горах бесследно.... По телохранителям мой глаз скользнул привычно, обычные бодигарды, если что, для меня и моих ребят не проблема.

А этот здоровяк, из джипа, подваливает прямо к нам и сует в нос особисту свою красную корку: — Одинцов. — А у меня что-то екнуло, где то я уже слышал этот голос, с эдакими командно-административными интонациями. А он поздоровался с остальными, смотрит на меня, прищурившись, и мнет рукой плохо выбритый подбородок.

— Так..., две тысячи восьмой, девятое августа, Южная Осетия, Зарская дорога, капитан Новиков....

— Майор, товарищ....

— Знаю, сам представление писал, и на 'георгия' и на очередное звание.

Меня как прострелило:

— Товарищ 'одиннадцатый'? — я точно вспомнил, где слышал этот голос, это был наш 'поводырь', он вел нашу группу через паутину засад и ловушек по грузинским тылам, наводя на самые ценные для грызунов объекты. Мы пожали друг другу руки. Кстати, как и многие авторы той победы, он потом тихо ушел в небытие — началась известная всем 'перезагрузка'.

Кстати, когда особист понял, что знакомство наше с товарищем Одинцовым хоть и шапочное, но обязывает ко многому, его даже перекривило. Ну, что ж поделаешь, дорогой, такова судьба.

— А ты, майор, не теряйся, — хлопнул Одинцов меня по плечу, — кончится вся эта сарабанда, сядем, возьмем по рюмочке зеленого чая, поговорим. Ты ведь, со своими орлами будешь там же где и мы, на 'Николае Вилкове'?

13 августа 2012 года, Вечер.

Владивосток, борт БДК 'Николай Вилков'.

Морской пехотинец Сергей Никонов.

Когда закончилась погрузка, нашу роту раскидали по трем кораблям — первый оставили на БДК, а второй на БПК 'Адмирал Трибуц' и третий на танкер 'Борис Бутома'. Вот на кой хрен — если есть десантная посудина. На БДК нагрузили каких-то странных контейнеров, наставили и в трюм, и на палубу. Когда в оцеплении стоял, видел кабеля всякие таскали, в двух контейнерах вроде дизеля, а рядом аж восемь цистерн в таких-же контейнерах, прям АЗС и д/эл. станция в одном флаконе. Да еще один контейнер, там ,по ходу, щит управления всем этим хозяйством. А бегают, между прочим, вокруг них, кроме флотских РТВшников, еще и гражданские, вот зуб даю, во всяком случае — сухопутники точно. Конечно, еще были всякие разные контейнеры, и люди, и медики, и какие-то очкарики-ботаники. Вобщем, сборная солянка. Местный молчи-молчи с людьми своими все рыскал, на всех глядел узкими глазами так ласково и печально, что вспоминался погост на родине. М-дя, неспроста все это, нас тоже прошерстили. Приехало почти полторы сотни, а осталась сотня без одного. Краем уха слышал, что экипажи вообще все перетрясли. Капитана с 'Бутомы' убрали, 'деда' с 'Николая Вилкова', да и вообще — кучу народа поменяли. Вроде все загрузили, установили, на дорожку посидели, блин, взаперти, что-то они там химичили — гул какой-то, ну это дизеля арбайтен, но еще какой-то шум был. Потом выпустили, гражданские все радуются, довольные. Нас всех к докторам, на осмотр и анализы погнали.

— Ник, вот задницей чую какой-то подвох, что за поход, почему никого без спецдопуска на причал ни ногой, почему анализы берут, поч....

— Остынь Мишка без тебя тошно, все как то... напряженно.

— А, ....

— Ну не знаю я, Борь, ты, вон, с лейтенантом вась-вась, в бане вместе парились, да знаю я, но подойти-то можешь, тихонечко, в рамках уточнения боевого задания и соответственного настроя взвода.

— Ну, попробую... Смирно!

В кубрик ввалился майор, он, конечно, наш, но приставлен конкретно к нашей роте только что. Так что, не знаем мы его. Короче, стоим навытяжку, преданно жуя начальство глазами, а Жука — лейтехи, нет.

— Вольно, садитесь бойцы, поговорим за жизнь.

Молчание, угу, паузу, значит, держим.

— Что-то напряглись вы, а зря, давайте расскажу немного про себя. Был, участвовал, привлекался. — Ну, понятно был на войне, участвовал в боевых операциях и привлекался для спецопераций, а дальше шо ты нам скажешь?

— Ничего такого, насколько меня поставили в известность, не предвидится. Просто, перестраховщики у нас в штабах присутствуют. Если есть что-то секретное, так давай нагоним народу и они этот секрет будут охранять, а что за секрет и от кого охранять они сами не знают и не понимают, фертштейн? Успокоил? А теперь давайте знакомиться по-настоящему.

13 августа 2012 года, вечер

Владивосток, борт БДК 'Николай Вилков'.

Майор морской пехоты Александр Владимирович Новиков.

Так! — Новиков Александр Владимирович, майор морской пехоты, по прозвищу Дядя, задумался. Парней-то я чуток охладил, но не лохи ведь — понимают, что дело пахнет керосином. А ведь видят они со своей колокольни, хоть она и низенькая.... Ну, у меня то-ж не высокая, кхе, но увиденного хватает для первого прикида. Во-первых из небытия вылез Одинцов, про которого слыхал от одного товарища московского, что крут и при президенте близко, а потом его куда-то затерли, вроде много знает товарищ. Во-вторых, это те требования — сразу бросилось в глаза, что отбор был более чем странный. В основном, видать, брали уравновешенных и стойких к стрессам, а вот некоторые явно из неугодных. Причем, себя можно смело причислить к последним. Не простили того мордобития в штабе, хоть дело и замяли, как же только прошли хвалебные статьи и шумиха в СМИ. Он вернулся из Москвы, где им ордена вручали, а тут такой казус, да сучонок может, подтолкнут под локоток тихонько так. Но, что сие означает, на заклание нас кладут? Так не похоже, скорее всего, просто риск большой. Ну ладно, не в первый и не в последний раз. И так, что мы имеем, у нас ровно три взвода, плюс я десяток моих ребят — группа разведки и поддержки. У них и водолазная подготовка, и вообще, все они профи, сам воспитывал, отбирал и на контракт зазывал. Надежные парни, взвода перетряхнул после особистов еще раз, все ребята грамотные, год отслужившие, есть и контрактники. С оружием их хомяк, ротный старшина, немного переборщил, а уж со снаряжением и боеприпасами, так слов нет, как на войну. Молодец, пусть будет. Да, надо стребовать еще по запасной тактической рации на каждого, да по запасной на отделение и взвод. Что забыл, так ребяткам в каждый взвод по ноуту, или компу, пусть кино смотрят и в игрухи играют, а заодно попросить им по тактике материалов загрузить, ну и там чего еще, это мы решим, а то бог его знает, насколько все долго затянется. Да, надо еще акваланги на всю свою группу проверить и запасные, пока можно, на базе взять, после замотаю, глядь и нормально запасемся имуществом, а то потом хрен чего выбьешь из самок собачьих. Во, вот он, товарищ мичман, на ловца и зверь бежит.

— Хомяк, тьфу блин, товарищ прапорщик, вот млин, не слышит, Качур! Андрей Борисович. Тут такое дело, дополнительные рации и питание к ним для всего личного состава и на взвода.

— Тащ майор, все взято с запасом — и баллоны ваши, и даже компрессор с отдельным генератором и бензином к нему, а то тут запустят опять свою хренотень.... А так все в порядке, даже по три комплекта формы и ботинок дали, я еще кое чего захомячил, помещений выделили уйму. Так что все хорошо, все загрузил и разместил. Да, я в вашу каюту притащил терабайтный жесткий диск, выносной, та еще ноут, это замподушам велел вам отдать — типа кина там всякие, что дозволены к показу личному составу в походе, еще он ругался, что у нас психолога нет, обещал прислать.

— Молодец, куда б я без тебя, куркуль.

Только вот, на кой нам психолог, мда, хороший старшина бойца знает лучше всякого психолога, что известно еще со времен римских легионов.

— Я, товарищ майор, короче, дочку к бывшей своей отправил, — перевел старшина роты тему, — короче и деньги все снял и тож сестре перевел.

— Думаешь?

— Чуйка у меня нехорошая, товарищ командир.

— Так, вот и у меня такая, ты, в общем, на танкере отходишь, с третьим взводом. Там лейтеха незнакомый, говорят, служака не плохой, но молод, вот и поможешь лейтенанту Шубину. А, сколько 'Кордов' взял?

— Шесть....

— Забирай все шесть, на танкере вооружение демонтировано, так что все, что у нас есть тяжелого — это твое, 'Иглы', бери минимум половину. — Чиркнул в блокноте, что с этим все. — Если что, на танкере топливо для всей группировки, поэтому его и сунули под нашу охрану. Я остаюсь тут, вместе с Жуковым, на БПК, старлей Рагуленко, Сергей со вторым взводом и сам справится, я про него много хорошего слышал, да и ребята у него ..., больше половины контрактники, много чего прошли и испытали.

— А психа куда? Человек новый, непонятный

— А будет ли еще тот псих? Если что, оставлю его здесь, будет мешать — успокою своими методами.

14 августа 2012 года. Утро

Владивосток, борт БДК 'Николай Вилков'.

Алексей Тимохин, 45 лет.

Сегодня на рассвете мы, не прощаясь, покинули бухту Золотой Рог и вышли в Залив Петра Великого, на внешний рейд. Часов с восьми начался монтаж оборудования. Модули 'Тумана' надо было соединить толстыми питающими кабелями с дизель-генераторами. Через специальные 'окна' в переднем грузовом люке вывести на верхнюю палубу гофрированные выхлопные шланги. Соединить генераторы шлангами с топливными емкостями, закрепленными в носовой части. Все соединить в единый контур. Проверка дизелей. Есть контакт.

Сели перекусить с ребятами из группы Степанова, в большинстве своем это мичмана и старшины сверхсрочной службы, по обязанностям — это примерный аналог наших техников. Руководили ими два старших лейтенанта с 'нехорошими' фамилиями: Смурной и Злобин. Бросили на палубу трюма 'скатерть-самобранку' — кусок чистого полотна, которое команда специально возит с собой для таких вот случаев. Чисто по русски каждый выставил свое, что у него осталось из дорожного. Ну там, бутерброды с сыром, еще из дома, домашние малосольные огурчики и помидорчики, банки с которыми любящие жены заботливо положили в сумки перед отъездом термосы с кофе... военные переглянулись и выставили на стол тушенку из сухпайков и местные морские деликатесы. Слаживание коллектива происходит не только за совместной работой, но и за совместным столом..., совместное распитие спиртных напитков мы с Василием Ивановичем запретили, впрочем, пообещав, что после завершения всех работ и отбоя можно будет пропустить по сто, вроде винной порции в царском флоте. А сейчас нам все нужны с острым глазом и верной рукой.

Да, вот еще что, сегодняшний я не похож на вчерашнего меня. Сегодня я не в дорогом костюме, а в джинсовой спецовке, правда, тоже не дешевой. Но что поделаешь, удобство в работе превыше всего, а от синтетики у меня начинает чесаться кожа, причем везде. После перекуса полезли подключать к дизель-генераторам питающие блоки 'Тумана' — их у нас два, по одному на каждый дизель генератор. Соединили кабеля, снова запустили дизель-генераторы, с ручного пульта прогнали тест... работает....

— Ай! Самка собаки! Мать ее так, наперекосяк... — это один из РТВ-шных старшин слишком близко подошел к незакрытому изолирующей заглушкой гнезду с надписью 'высокое напряжение', слава богу, токи мизер, и, вот, оно стрельнуло в него электрической искрой в несколько десятков киловольт. Запахло озоном. Мужика спасло только то, что он был в резиновых ботах, а пол в трюме перед установкой контейнеров выстелили резиновыми коврами.

— Какая, млять, женщина легкого поведения сняла заглушку? Там же десятки киловольт, убьет нахрен и фамилии не спросит! Хорошо, мужику повезло, да и про резину не забывает... — закончил я гневную тираду и смотрю — наше существо по прозвищу 'Яга' замерло, как кролик перед удавом. О-о-й, опять она. Ну ведь гениальный же математик, лучше нее форму поля никто обсчитать не сможет, потому и взяли в командировку. А как возьмется что-нибудь руками делать так все, прости господи, 'не в ту дырку'....

— Алла! Ты мой зам? Как она вообще здесь оказалась? Она должна была сидеть в вашем 'дамском' кубрике и обсчитывать конфигурацию поля.... Что, уже обсчитала? Вызвалась помочь? Млять! Помощница! Мужик из-за ее помощи чуть покойником не стал, или инвалидом. А у него семья, дети..., наверняка. Значит так, Лейлочка, теперь ты должна ему два раза. Алла, перед женским коллективом ставится задача — помыть, постричь, побрить, во всех нужных местах, надушить и в койку.... Бац! Да не реви ты так, я пошутил, точнее, почти пошутил. Но от следующей жертвы твоих шаловливых рук, тебе не отвертеться. Задание насчет мытья, бритья и стрижки не отменяется. Все! Лейла, брысь в кубрик, тебе здесь делать нечего. Поставьте на место эту дурацкую заглушку и снова работаем.

Провели еще один контрольный пуск дизель-генераторов, на питающих блоках все ОК.

— Василий Иванович, в третьем контейнере с комплектующими кабельное хозяйство.... — Я показал ему схему, — соединяем здесь и здесь..., Петр Николаевич, сходите с товарищами военными, покажите им, где что, проложите несущие тросы и начинайте вязать. Да, макароны экономьте, обвязка испытательная, через каждый сантиметр хомуты бросать не надо. А мы, с вами, Василий Иванович, пока покурим... все идет как по маслу, за исключением мелких происшествий. Вот подключим 'Туман' к питанию, контрольные тесты прогоним, а там, глядишь, и обед.... А после обеда начнем вытаскивать на палубу и монтировать антенное поле.

Вечер, все умаялись, теперь на палубе корабля вырос индейский домик 'вигвам', издали похожий на панели солнечных батарей. Да так и было задумано, вот, мол, что испытывают эти русские? Конечно, новую модель солнечных батарей и ничто другое....

Стоим с Василием Ивановичем и курим, глядя на солнце, заходящее в туманную дымку, висящую над Владивостоком.

— Аллочка, крикни там кому-нибудь, термос с кофе нам вниз, мы пошли делать контрольный запуск.

В выгородке, отгороженной от остальной части трюма пластиковыми щитами, обстановка была предельно аскетичной — стол, два стула и предельно навороченный сервер с НР, шнур USB подключен к блоку сопряжения, откуда уже разбегаются десятки разноцветных жгутов.... Удалось выбить это чудо только под испытания, после них техника должна пополнить компьютерный парк отдела.

— Ну, Василий Иванович, с Богом! — включаю комп. Жужжания терабайтного винта почти не слышно.... Появляется заставка Линукса. Ну, навязало нам ФСБ эту операционку, чтобы враг не разобрался... появляются пиктограммы программ и среди них вот она, пирамида с глазом — изделие 'Туман'. Запускаю ее... появляется окно о процентах тестирования оборудования.

— Ну, Василь Иваныч, держи кулаки... — тест завершен, 100%. ОК. Переходим в основное окно. Так схема вся зеленая, значит исправная, дизель-генераторы на 20% дежурном режиме. Готовность к работе.

— Давайте, товарищ капитан второго ранга, давите на 'Пуск', ваше право первой ночи с этим агрегатом. — Степанов подводит курсор мыши к кнопке и, затаив дыхание, нажимает. На индикаторах столбики вырабатываемой мощности двигаются к 95% отметке, переваливают за нее и останавливаются на цифре 97,2%. Столбики отдаваемой мощности на антенных эффекторах чуть отрываются от нуля и начинают расти рывками. Выпрыгивает всплывающее окно и лазерный датчик-аналайзер начинает рисовать на нем нечто, похожее на поставленную на ребро линзу.

— Ну, — читаю графики и прерываю молчание — форма поля почти идеальна, прерываю я молчание, за минуту тридцать пять набрана номинальная плотность.... Поздравляю вас товарищи, установка к полевым испытаниям готова. Отключайте, товарищ Степанов, нечего зря соляр жечь.

И что странно, питание антенного поля мы погасили, уже и дизеля вышли на дежурный режим, а по данным анализатора, маскировочное поле, за счет остаточных явлений, держалось еще почти минуту....

— Вот, что, товарищи! — Я потер руки, — по поводу полного успеха положено шампанское, конечно, варварство пить благородный напиток из граненых стаканов. Витя, вот ключи, в Термокинге ящик шампанского, возьми две бутылки, Алла, с девочек стаканы, празднуем.

Такое гадство — только мы разлили шампанское, как врывается товарищ капитан первого ранга, с круглыми глазами. Вы видели корейца с круглыми, как блюдца, глазами? Я до этого тоже нет. Говорить не может, только мекает....

— Вы, вы-ы. — Девочки ему остатки шампанского из второй бутылки налили и стакан в руку сунули, выхлебал как лимонад. — Вы вырубили всю связь во Владивостоке.... Штаб флота до меня только пробился, они не сразу поняли, чьи это штучки. Во всем городе нет сотовой связи, не работают телевидение, радио и мобильный Интернет. У вас, бляха-муха, СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ над Владивостоком зажглось..., вы хоть на палубу выходили?

— Лейла, детка, дай-ка мне свои расчеты по форме поля? — беру распечатанный на принтере листок, смотрю..., мля, — Убить тебя мало, почему вертикальная шкала до двенадцати километров, беги к себе, сделай расчет на шкале в сто двадцать километров. Но, кажется, я уже знаю ответ....

— Интересно... — Василий Иванович взял у меня листок, — и на двенадцати километрах поле почти не сужается и имеет достаточную плотность. Мы вполне могли зацепить этим гребнем по нижним слоям ионосферы и перевозбудить всю тамошнюю электронную братию. А мне ваш агрегат нравится все больше, для целей маскировки, конфигурацию антенных эффекторов придется чуть менять..., к примеру еще больше наклонить верхний ряд панелей навстречу друг к другу..., но как устройство РЭБ..., а нельзя ваши панели скомпоновать так, чтоб получился узкий пучок и направлять его, к примеру, в точку ионосферы над Лос-Анжелесом..., и им пакость, и нам приятно.

— Можно подумать..., но потом, а сейчас нам с вами, надо пойти в каюты и написать рапорта о сегодняшнем испытании. Все равно, начальство не слезет, пока не удовлетворит свое любопытство. Рапорта сдадим товарищу Киму. Пусть сам решает, кто и к какой информации имеет допуск. А товарищу Одинцову, доложу сам.

15 августа 2012 года. 08-05 местного времени

одна из гостиниц Владивостока

Павел Павлович Одинцов, 52 года.

Звонок, господи, а я уже собрался уходить. Снимаю трубку.

— Паша? — голос, до боли знакомый всем россиянам. Делаю знак своим, чтоб исчезли и не отсвечивали.

— Да, это я, Владимир Владимирович, Вы чудом меня застали. Нога уже была на пороге.

— Паша, у меня есть к тебе предложение....

— Знаю, но работать в этом гадюшнике, именуемом Вами правительством, не собираюсь. Вы же знаете, как меня прозвали и за что зол я и нерукопожатен! Эх, товарищ Президент, разогнали бы Вы их к чертям собачьим... — я ухмыльнулся, — Дворковича, да в дворники.

— Паша, не все так просто....

— И это знаю, Владимир Владимирович, впрочем, вернусь — поговорим... хотя, всякое может быть.

— Что, так серьезно?

— А то я Вам не докладывал? Их генеральный, профессор Баграмян, дает нам семьдесят процентов....

— А остальное?

— А что угодно, от пустого пшика, до летального исхода.

— Может отменить?

— Ага, отменить! А с НАТО-й, не приведи Господь, чем воевать будем? А если надавить придется? Чем? Нет у нас пяцотмильенов солдат с винтовками! Через технику выкручиваться надо.

— Ну, удачи тебе, Паша! Ни пуха!

Кладу трубку, — К черту, Володя, к черту!

Подхватываю со стула большую спортивную сумку и чемоданчик с ноутбуком, — Господа и дамы, время не ждет! — в коридоре мои люди, три охранника и референт. Охрана, три коротко стриженных мускулистых парня. Обычно они носят исключительно строгие деловые костюмы, но сегодня, компания будто собралась на рыбалку.

Референт у меня посложнее... Дашенька Спиридонова, капитан запаса, комиссована по ранению после войны трех восьмерок. Лепестковая пуля раскромсала половину левого легкого. Подобрал, как бездомного котенка, по просьбе приятеля из ее части. Выпихнули со службы с нищенской пенсией по инвалидности и выселяли из служебной квартиры. Паскудный Медведевский Табуреткин.... Поселил на квартире, послал на курсы секретарей-референтов, потом взял к себе. И вот она уже почти четыре года со мной. Вскочила, кусает губы.... Рослая сероглазая блондинка, девяносто, шестьдесят, девяносто.... Нет, мы не любовники, скорее, она мне вместо дочери, хотя, будь я на двадцать лет моложе — пал бы к ее ногам. А у нее в глазах собачья преданность и тоска.... Она уже выбрала, и безнадежно.... Подобрал, обогрел, сказал ласковое слово и вот результат. Старый я для тебя, девочка, старый.

Дашу беру с собой, потому что она без меня засохнет, а мне этого не надо. Спускаемся на рецепшен, спортивные сумки, удочки... рыбачить поехали.... У входа ждет черный 'ленд крузер', с краевыми номерами, едем.

В машине Дашенька плотно прижалась ко мне горячим бедром, туго обтянутым бледной джинсой. Чувствовалось, что ее бьет крупная дрожь.

— Что с тобой, Дашенька? — беру в свою руку ее ледяные, сжатые в кулак, пальцы. Рядом телок, тактично отвернувшись, смотрит в окно.

— Н-не знаю, — она понемногу успокаивается, — но тогда, под Цхинвалом, было также.... Чувство, что идешь прямо в засаду, на верную смерть.... Но, у нас был приказ и мы пошли.

— Теперь у нас тоже есть приказ, впрочем, если хочешь, можешь остаться.

— Ни за что, Павел Павлович, я только с Вами... — и вцепилась в мою руку, как клещ. Ну, другого ответа я от нее не ждал.

В удаленной бухточке, у бревенчатого причала, нас ждал катер. Нас — это меня, Дашу и Вадима, одного из охранников. Остальные останутся здесь и будут всю неделю изображать рыбачий лагерь. Накрапывает мелкий дождик, это хорошо, за его пеленой не будет видно, что мы направились не к каменистым отмелям, а к маячащим на внешнем рейде военным кораблям. Я поплотнее затянул молнию на кожаной куртке, середина августа, а погода вполне осенняя.

— Застегнись! — показываю я Дашеньке на, расстегнутую до пупа, куртку. — Простынешь еще, а тебе это вредно.

— Ерунда! — раздраженно дергает она головой, но язычок молнии все-таки поднимает, до середины высокой груди.

Дождь, ветер, туманная дымка, затягивающая берег — неласково прощается с нами Владивосток. Смотрю на приближающийся серый борт с большими белыми цифрами '081'. Наш новый временный дом на волнах. Устал я от временного, хочу постоянного. Но, таков долг службы.

Глава 2. 'Если завтра война, если завтра в поход...'

15 августа 2012 года. 12-00 местного времени.

Залив Петра Великого, борт БДК 'Николай Вилков'.

Павел Павлович Одинцов, 52 года.

Звуки 'Прощания Славянки', рвущиеся из динамиков. На ровной глади моря выстроились в кильватерную колонну уходящие в поход корабли. Практически все, что осталось от былой советской мощи. Три больших противолодочных корабля — 'Адмирал Трибуц', 'Адмирал Виноградов' и 'Адмирал Пантенлеев', наш БДК 'Николай Вилков' и танкер 'Борис Бутома'. На траверзе Фокино к нам присоединятся эсминец 'Быстрый' и флагман Тихоокеанского Флота ракетный крейсер 'Варяг'. Подводную группировку 'изображают' две дизельных 'Варшавянки' — Б-187 и Б-190. Их в НАТО уважали за скрытность и почтительно звали 'черными дырами'. Но, все корабли еще советской постройки и их недостаточно, а значит, фактически, флот надо строить заново. А для этого еще работы ... начать и кончить. И в экономике, и в политике. Вот давеча я предложил ВВП разогнать правительство, а что будет, если он так и сделает, если вместо Медведевых и Дворковичей наберет во власть Рогозиных и Холманских.... Люди то найдутся, не оскудела Россия ни талантами, ни патриотами. Но что будут делать наши заклятые 'партнеры' из НАТО? При слове 'партнеры' у меня из сознания выскакивает только одно прилагательное 'половые'.... В честное деловое партнерство с Европой я не верю, все время, еще с эпохи Петра, с Северной войны, Европа стремилась решать за счет России какие-то свои крупные или мелкие меркантильные интересы. И недовольно морщилась, когда в результате этих комбинаций Россия тоже имела территориальные приращения. Потом была Семилетняя война, Наполеоновские войны, эпоха Венского конгресса, которая закончилась катастрофой Крымской войны и Парижским трактатом. Потом Александр II поднял Россию с колен, и после русско-турецкой войны старушка Европа снова бросилась всей толпой укрощать Россию на Берлинском конгрессе. Даже Германия, воссоединение которой произошло не без участия Александра II, и та присоединилась к врагам России. У Царя-Освободителя было полное право воскликнуть: 'И ты, Брут?!'. А потом он был убит, народовольцами.... Ха! Исполнителями, может, и были народовольцы, но вот уши британских спецслужб во весь рост торчат в этом деле из-за занавески.... Потом была позорно проигранная русско-японская. Где даже союзная России Франция и, набивающаяся в союзники, Германия, тайно помогали Японии. А что уж говорить об англосаксонских кузенах США и Британии..., те только что сами не стреляли в русских солдат. А вот английское и американское золото щедрой рекой лилось в японскую экономику, разделяясь на два потока — пополняя военный бюджет, и на организацию 'Первой Русской Революции'. Сбылась извечная мечта британских сэров, чтобы русские убивали русских. Потом случился кошмар Первой Мировой, где Англия с Францией, не желая делиться добычей, просто принесли Россию в жертву. В жертву не богу, пусть даже и языческому, а Сатане. В результате Мировой Войны, Революции, Гражданской войны, Разрухи страна потеряла минимум двадцать миллионов населения и пятнадцать лет времени. Что бы начать подъем, потребовалась такая неоднозначная фигура, как Сталин, ни у кого другого не вышло бы и близко ничего похожего. И вот, на Мюнхенской конференции в тридцать восьмом году Россию-СССР опять приговаривают к уничтожению объединенными силами всей Европы. И не вина Чемберлена и Даладье, что история пошла другим путем. Не зря они так лают пакт Молотова-Риббентропа, который порушил Мюнхенскую конструкцию. Потом была Вторая Мировая, в которой СССР была отведена роль сокрушителя гитлеровского фашизма, а США роль главного бенефициара (выгодополучателя прим. Авт.) той войны. А потом США и Европа давили нас шестьдесят семь лет подряд. И сейчас, опираясь на почти бессильные руки, мы только-только смогли приподняться на одно колено. Средств хватает на РВСН, да с недавних пор, на сухопутные силы и частично на ВВС. До флота, тем более такого удаленного, как Тихоокеанский, руки не дойдут еще долго. Тем более, что его необходимо увеличивать численно и улучшить качественно, лучше всего путем замены устаревших кораблей.... Все держится на энтузиазме, почти фанатизме, людей, носящих военную форму. Кто не выдерживает этого, тот уходит.... Флот — это не только корабли, флот — это еще и живые люди, сплав стали и человеческой плоти.

На галерее левого борта, под надстройкой, я не один. Тут и Алексей Тимохин со своей командой с 'Радианта', для них это экзотика. Пока они участвовали только в испытаниях на сухопутных полигонах. Тут и офицеры РТВ Тихоокеанского флота и морской пехоты, а также прикомандированные на испытания медики. Они прощаются с, исчезающим в дымке, родным городом.... Ведь там у них осталось ВСЕ — родители, жены, дети..., у кого то может и внуки. И все равно они раз за разом уходят за горизонт, зная, что однажды могут не вернуться. А я? Я все свое, кроме Родины, я везу с собой.... Дарья стоит рядом, наши руки, будто ненароком, чуть соприкасаются. Как мало нужно женщине для счастья..., 'Был бы милый рядом...' так, кажется, пела Татьяна Буланова? У мена нет к ней никаких чувств, кроме отеческих..., и мы оба играем в игру... 'Я знаю, что ты знаешь, что я знаю'. Боюсь, что она так и проведет впустую рядом со мной самые цветущие свои годы. И рад бы дать ей, что она хочет, но пуст внутри, выгорел дотла еще двадцать лет назад. Осталась только холодная функциональность в работе и чуть-чуть сентиментальности вне ее.

Нахожу глазами майора Новикова....

— Зайди ко мне вечерком, после ужина, Александр Владимирович, посидим за рюмочкой холодного игристого зеленого чая, поностальгируем.

15 августа 2012 года, поздний вечер

Японское море, борт БДК 'Николай Вилков'.

Майор морской пехоты Александр Владимирович Новиков.

Накинул на плечи китель, махнул пару раз расческой по волосам. И чего же это он меня приглашает? Слышал я про Одинцова не много но знаю, что фигура, в определенных кругах почти мифическая. В открытую он никогда в политике не светился, но знающие люди говорили, что был причастен ко всем крупным событиям с момента прихода к власти ВВП. Говорили разное, но не обходились без него и события на Кавказе, и дело Юкоса. Вот теперь он на этих испытаниях, а, значит, их по масштабу можно хотя бы сравнивать с войной в Осетии.... Что означает, товарищ майор, попали вы, как кошка на горячую сковородку. Про этот 'Туман' я слышу впервые, что, конечно, не исключает факта его существования и полной работоспособности. Двух с лишним суток в этом деле вполне достаточно, чтобы понять примерное назначение и принцип действия установки..., гражданские спецы болтают много, да и офицеры из службы РТВ нет-нет да и выронят неосторожное слово, подумать только — полная антирадарная защита корабельной группы и мощнейшее устройство РЭБ в одном флаконе... представляю десантное соединение, подкравшееся, например, к Лос-Анжелесу в тот момент, когда там полный хаос, а из связи остался только проводной телефон. В случае войны много дров можно успеть наломать. Не зря тут Одинцов торчит, не зря. Так, а я ему нужен... на случай непредвиденных осложнений, секрет-то страшненький, а вдруг найдется кто, желающий дернуть к Бараку Хуссейнычу с чемоданом чертежей, за бочкой варенья и коробкой печенья.... Стучу в дверь.

— Войди! — Одинцов одет по домашнему, в черные джинсы, черную рубашку с закатанными рукавами и... тапки без задников. Сидит, щелкает по клавишам в ноутбуке..., увидев меня что-то там нажимает, скорее всего сохраняет свою работу, и отодвигает ноут в сторону. — Садись, Александр Владимирович. Дарья, у нас гости!

Дарья уже достает из шкафчика бутылку коньяка и три маленьких стакана.

— Давай за них, давай за нас, и за Кавказ, и за спецназ, — Одинцов быстрым движением расплескивает коньяк по стаканам, — Ну что, будем?

Опрокидываю стакан в глотку, коньяк привычно обжигает горло....

— Ты закусывай, майор, закусывай — Одинцов кивает на тарелку с крупными ломтями лимона и сыра, неведомым для меня образом очутившуюся на столе.... В руках у Дарьи были только коньяк и стаканы.... Да и сам коньяк — не та подкрашенная химия, что продается в наших магазинах. Вот Дарья навернула коньячку, а теперь с задумчивым видом надкусывает ломтик лимона.

— Дашуня, извини, у нас с майором мужской разговор... — Одинцов снова взялся за бутылку, — будь добра, побудь у себя... — Дарья сверкает серыми глазами и, поджав губы, выходит.

— Ну что, товарищ майор, как тебе обстановочка? — Одинцов берет в руку стакан....

Хорошо пошла вторая, утираю рот рукой и наскоро зажевываю коньяк лимоном:

— Обстановочка ничего, если, конечно, не будет приказа ротой на Гавайи высаживаться....

— Такого приказа не будет, не переживай..., эти Гаваи сейчас нам на... не нужны, может, потом когда-нибудь. Ты мне лучше скажи, как тебе весь этот кавардак на борту.

Эх, была не была....

— Так, товарищ Одинцов, знаешь, чувство у меня, что на бомбе сижу... и часики уже тикают.

— Ну, майор, не ты один такой, у меня, то же самое чувство... — Одинцов потер подбородок, — но, вот, не могу понять, кто эта бомба или что....

— Особист, этот Ким, какой-то мутный... — я разжевал кусок сыра, — не нравится он мне, смотрит все время куда-то мимо тебя.

— Во! — Одинцов поднял вверх палец, — но это не вся проблема или, даже, не проблема вообще. Сам этот Ким, будь он даже сам Джеймс Бонд и Брюс Ли в одном флаконе, ничего сделать не сможет. Команду мы на БДК перед походом специально перетряхнули. Старый командир, штурман, мех — переведены, эти же прибыли со мной из Питера и в здешних орбитах не вращались.... Но дело не в этом... — голос Одинцова стал совсем трезвым, — слышал, опять зашевелился недобитый галстукоед. Говорил я тогда.... Мы не зря пошли на испытания в этот район и в такой компании.... В случае обострения обстановки, в любой момент может поступить приказ — превратить испытания в боевые маневры. Под прикрытием 'Тумана' подвести 'Варяг' к острову Оаху на такую дистанцию, что залп его 'Базальтов' стоящий на якорях флот янки просто не успеет отразить.... Конечно, стрелять нам не придется, главное обозначить для Пентагона то, что мы имеем такую возможность, но обстановка будет максимально приближенной к боевой. А это значит, что у кого-нибудь может поехать крыша, от страха или напряжения.... Люди у нас разные, попадаются даже общечеловеки. К некоторым придется применять силу. Никакой особист Ким тут ничего не играет, единственная вооруженная сила на кораблях в достаточном количестве — твои морпехи. Ну, ты как, со мной в одном флаконе или нет?

Я сам налил себе коньяк в стакан и не спеша выпил, закусил лимончиком.

— Товарищ Одинцов, я слышал про вас разного, хорошего и не очень. Но, в общем, ваша деятельность..., мне, скажем, нравится и я в курсе вашего статуса.... Если из Москвы поступит такой приказ, или случится нечто чрезвычайное, то я и мои бойцы целиком в вашем распоряжении, невзирая ни на что....

Одинцов тоже налил себе коньяка.

— Статус, шматус, — проворчал он, доставая из нагрудного кармана свернутую вчетверо бумагу, — на, читай!

Я развернул листок, прочел несколько коротких фраз, рассмотрел подпись и гербовую печать, потом аккуратно свернул и отдал Одинцову.

— Да уж, настоящий карт-бланш....

— А ты думал, чего они вокруг меня так на задних лапках пляшут? — он взялся за стакан, — Выпьем за наше с тобой взаимодействие.... И за то, что бы все обошлось, и оно нам не понадобилось. — Он заметил мой вопросительный взгляд. — Знаешь, в основе политики лежит искусство избегать применения силы,... но уж если не удалось, бить надо со всей дури и идти до конца, иначе каюк! Понял, майор? — глаза его были совершенно трезвыми и какими-то тоскливыми, что ли....

— Понял, товарищ Одинцов, понял, — я разлил по стаканам коньяк,— тебя по имени отчеству как кличут?

— Павел Павлович....

— Так вот, Павел Павлович, давай выпьем: — 'За нас с вами и за хрен с ними!' — стакан сам опрокинулся в глотку. — Запомни, — выдохнул я, — когда позади тебя Новиков, ты можешь быть спокоен за свою спину. Все, последняя, хватит! — я накрыл свою рюмку ладонью. — Пора и честь знать....

— Ладно, Александр Владимирыч, бывай, и помни — за царем служба, а за богом молитва не пропадут....

— Если что, как только, так сразу. — Поднявшись на ноги, я одернул китель — Честь имею....

Выйдя в коридор я с облегчением выдохнул. Хрен их знает, этих больших начальников, сегодня они добрые, а завтра.... И пить с ними адово наказание, все время надо думать, что бы не ляпнуть лишнего. Но Одинцова, если что, я прикрою, он-то из них самый порядочный, другие сильно похуже будут. А пока, пройдусь-ка я, проверю моих орлят на постах....

17 августа 2012 года, примерно 07-00 по местному времени.

Охотское море, между пр-в Лаперуза и о. Итуруп

24 мили севернее побережья о. Хоккайдо

Морской пехотинец Сергей Никонов .

Вот за что люблю караул, так это то, что на посту стоишь и ни кто к тебе не прицепится. Правда, когда нас прикомандировывают, то к нам и так не прикапываются, так как количество прямого начальства резко сокращается. В расположении всегда найдется неугомонный офицер, а тут лафа, один лейтенант Жуков, ну еще новый комроты Новиков. Жуков, тот молодой, чуток нас постарше, потому и старается быть справедливым и по пустякам не пристает. А Новиков, тот волчара, кхм, ему, не до армейских маразмов, ему главное нас боевой подготовкой измотать. А нам по приколу такое. Вон в свободном кубрике качалку сделали. Да свободные от караулов и вахт целыми днями отрабатывают то штурм малыми группами, то репетируем досмотр. Вечером в кубрик ввалишься, весь потный и усталый. Зато все довольные.... Короче, жизнь бьет ключом, но, слава богу, не по голове. Вот и получается, что подумать толком можно только в карауле.

Стою на палубе, конструкция, что 'ботаники' нагородили, вся в брезент закутана. Побудку только час назад 'пробили', вон ребята по палубе круги наматывать заканчивают, сейчас прозвучит: умыться, оправиться, прибрать кубрик, приготовиться к завтраку. А я стою еще около часа и сменяюсь, потом в кубрик отсыпаться, до обеда. Во, а это что за точки с юга к нам летят, с.... бл.... Это-ж самолеты, блин! Так, спокойно.... Поправляю гарнитуру рации:

— Рядовой Никонов, две воздушные цели по правому траверзу...

Секундное молчание в эфире... и ответ, не голосом старшего нашей смены, а кого-то из моряков.

— Все в порядке, мы их давно ведем, Никонов, молодец!

Опаньки, тревога! Ребята с 'Иглами' выскочили, да на каждый борт по паре расчетов. А вот и пятьдесят семь ме-ме башенная спарка заворочалась, точняк, сопровождают цели. На палубу лезет майор Новиков, за ним парни тащат 'Корд', треногу и ящик с лентами. Установили, соединили, ленту наложили....

Блин, а мне что делать? Ага, вон разводящий, Борюсик идет, сейчас как оповестит....

— Ник, расслабься, стоишь, как стоял, это 'дорогие друзья' решили нас потревожить. На каждом выходе так — они пролетают, типа контролируют нас, а морячки их всеми ПВО сопровождают, типа готовы сбить. Так что не парься, все как всегда.

— А чего, у них голов нет, думать нечем, ведь кто пальнет с испугу....

— Да ты что, испужался, что ль? Это же наши узкоглазые друганы. Мы же теперя с ними 'дружбу води', мать его итить, через якорь в три....

— Чего ты так завелся?

— Ник, ты же в курсах, что бегаю я к кореяночке одной, они еще с царских времен бежали от 'друзей'. Так ее дед рассказывал, что джапы тренировались на корейцах, одним ударом располовинить пытались. Пришли в деревушку, согнали всех взрослых на площадь и давай тренироваться, млять, спортсмены-саблисты.... Да много такого еще рассказал, черт меня дернул спросить у него, отчего у нас много корейцев живет, еще со времен Союза. Вот и поведал он о самураях грёбанных. Поубивал бы всех нах....

— Вон видишь, левый разворот закладывают, снова пролететь хотят.

— Ну и хрен с ними. — Борис помолчал. — Я вот думаю, какую такую бяку яйцеголовые ботаники придумали, что аврал такой провели? Ведь как ни крути, а связь во Владике рубануло качественно, а оказывается, я тут краем уха слыхал, что это был вишь 'неучтенный эффект установки'. Вот стою и гадаю, что за хрень мы охраняем.

— Борь, не парься, что бы ни было, все нам на пользу. — Помолчал, да и выдал, про что сам думал. — Я тут тоже слыхал, когда в карауле стоял, болтали двое из 'этих', что мол 'зонтик' какой-то должен получиться, да его еще 'Туманом' называли. Вот и прикинул — зонтик, значит укрыться, а туман, значит невидимый, я еще....

— Ты Ник, поменьше фантастику читай, вон, сколько боевиков накачано, а ты все фантастику листаешь. Да и догадки свои озвучивай осторожнее. Видал, сколько с 'молчи-молчи' людей? Обычно на корабле он один, а тут..., да и главный у них, аж кап. один. Ладно, достаивай, вон и восемнадцатые улетели, вроде точно япы были. Давай — бди.

— Бдю, бдю..., сс...и, такое утро испортили, дети пьяной козы, да точно улетели, оглушив в последний раз. И ребята с ПЗРК свернулись.

Подходит майор, — Что, Никонов, охраняешь? Молодец, служи дальше! — и несильно так хлопает ладошкой по плечику, аж присесть захотелось. Тяжела рука у майора.

Но, — говорю я себе, — товарищ Никонов, увидите вы до дембеля много интересного и поучительного, это вам не бордюры белить... хе-хе-хе.

19 августа 2012 года, 10-00 по местному времени

Тихий океан, точка 40СШ 150ВД, кают-компания БДК 'Николай Вилков'.

Присутствуют:

Спецпредставитель Одинцов Павел Павлович

Руководитель проекта 'Туман', дтн Тимохин Алексей Иванович.

Куратор испытаний от РТВ ТОФ, капитан 2 ранга Степанов Василий Иванович.

Куратор испытаний от МС ТОФ, полковник медслужбы Шкловский Лев Борисович

Куратор испытаний от особого отдела ТОФ, капитан 1 ранга Ким Максим Оскарович

Командир БПК 'Адмирал Трибуц', капитан 1 ранга Карпенко Сергей Сергеевич.

Командир БДК 'Николай Вилков', капитан 2 ранга Ольшанский Петр Сергеевич.

Командир роты морпехов, майор Новиков Александр Владимирович.

— Итак, товарищи, скоро мы приступим к тому, ради чего и организовывался этот учебно-боевой поход. — Одинцов обвел тяжелым взглядом собравшихся, — Эти испытания имеют особую важность для повышения обороноспособности России. По легенде учений мы будем изображать ударную группировку, пытающуюся под прикрытием 'Тумана' сблизиться с вражеским флотом на дистанцию ракетного удара. На первом этапе испытаний, который будет продолжаться в течении 3-х суток, ударную группировку будут изображать: флагман группы БПК 'Адмирал Трибуц', носитель 'Тумана' БДК 'Николай Вилков', танкер 'Борис Бутома'. Задача — за семьдесят два часа пройти 1000 морских миль в условиях электромагнитной маскировки. Поскольку радиосвязь под маскирующим полем невозможна, то для связи между кораблями группы будет использована новейшая аппаратура направленной связи, основанная на применении лазерного луча. Ответственный за связь в условиях применения 'Тумана' капитан второго ранга Степанов Василий Иванович. В связи с ограниченной дальностью такой аппаратуры, связь с флагманом Тихоокеанского флота и другими кораблями соединения, не входящими в испытательную группу, будет отсутствовать. На первом этапе испытаний, установка 'Туман' будет работать на 75% свой мощности. После завершения первого этапа, в конечной точке перехода, флот проведет маневрирование с боевыми стрельбами и приступит ко второму этапу испытаний. Который будет заключаться в том, что под покровом 'Тумана', работающего на 100% мощности, будут укрыты все корабли, участвующие в походе. Об этом все! Итак, за процесс испытаний ответственны товарищи Тимохин и капитан второго ранга Степанов. — Одинцов кивнул головой — Алексей Иванович....

В окружении военных мундиров элегантный серый костюм смотрелся как Бентли среди танков.

— Товарищ Одинцов, у нас все готово, сбоев и неполадок в работе оборудования не выявлено....

— Да?! — Одинцов насмешливо прищурил глаз... — А Владивостокское шоу? Вы там пятиминутным включением на полчаса вырубили сотовую связь, мобильный интернет и все виды телевидения кроме кабельного.... Уж не знаю, чего там врала пресслужба флота, чтоб покрыть вашу выходку....

— Товарищ Одинцов?! — с места встал капитан второго ранга Степанов, — Разрешите?

— Да, Василий Иванович?

— Мы, с Алексеем Ивановичем, тщательно проанализировали результаты пробного пуска 'Тумана' вечером четырнадцатого августа. Наш совместный рапорт о возможности применения специальной модификации 'Тумана' в качестве мощного средства РЭБ был направлен по команде утром 15-го числа. Вы, кажется, должны были получить копию.

— Копию я получил, — Одинцов ухмыльнулся, зрелище получилось жутковатое, — с этим понятно, но не повторятся ли 'спецэффекты' на основных испытаниях?

Тимохин мотнул головой, — Исключено! Мы изменили конфигурацию верхнего ряда антенных эффекторов, теперь образование полем 'гребня', способного задеть ионосферу, является невозможным. Максимальная высота захвата, около трех с половиной километров.

— Садитесь, товарищи. Пойдем дальше.... Ответственный за медицинский контроль личного состава кораблей и научного персонала товарищ полковник медслужбы Шкловский.... Слушаю вас....

— Насколько я понимаю, — Лев Борисович поправил, сползшие на нос, очки, — и на предыдущих этапах испытаний проводился медицинский контроль за участвующим персоналом. При этом никаких негативных эффектов не выявлено. Но надо признать, что все предыдущие опыты продолжались от нескольких минут до двух-трех часов..., на трое суток еще никто не замахивался..., поэтому мы будем следить и, в случае выявления угрозы здоровью людей, потребуем немедленного прекращения испытаний.... Да, именно так, товарищ Одинцов, прекращения и именно немедленно!

— Лев Борисович, — Одинцов успокаивающе кивнул головой, — как именно вы будете следить за здоровьем военнослужащих и гражданского персонала?

— Каждому, человеку, не важно, военнослужащий он или гражданский специалист, будет выдано по индивидуальному браслету, который будет снимать показатели, температуры тела, пульса, артериального давления, а так же некоторые данные по электрохимической активности. На каждом корабле имеется компьютер, для обработки данных с этих браслетов в экспресс режиме.... Браслеты общаются с компьютером через ИК-порт, для обеспечения этого надо весь личный состав кораблей и гражданский персонал, обязать регулярно, раз в три-четыре часа заходить в медблок. Соответственно, ваш 'Туман' никак не влияет на работу системы в целом. Раз в сутки, с помощью предоставленной товарищем Сергеевым аппаратуры лазерной связи, данные будут сбрасываться на центральный сервер, расположенный здесь, на БДК 'Николай Вилков'.... Здесь же развернута экспресс-лаборатория контейнерного типа, и имеется прочая диагностическая аппаратура. В одном из кубриков оборудован стационар-изолятор на пятнадцать коек, а в другом палата интенсивной терапии на четыре койки.... Имеются значительные запасы разнообразных медикаментов и перевязочных средств. Поскольку мы, медики, не знаем, чего нам ждать, то подготовились мы по максимуму.

— Спасибо, Лев Борисович, — кивнул Одинцов, — как я понял, ваша служба к испытаниям готова. Итак, за режим секретности и обеспечение сохранения гостайны в этом походе отвечает представитель Особого отдела штаба капитан первого ранга Ким Максим Оскарович....

— Товарищ Одинцов, до меня доходит информация, что некоторые гражданские специалисты ведут разлагающие и провокационные разговоры, вот, к примеру... — Капитан первого ранга Ким достал из кармана свой 'Самсунг' — некто Виктор Позников в разговоре с сослуживцами говорил что Россия недостойна иметь такую замечательную технику как 'Туман', что разработчикам платят гроши и они ведут полуголодную жизнь, а вот в Америке их бы оценили по достоинству. Я посылал запросы и наводил справки по инстанциям, зимой и весной сего года этот человек участвовал в так называемых белоленточных митингах.... Правда порядок не нарушал и правоохранительными органами не задерживался.... Хотелось бы узнать у товарища Тимохина, каким образом этот молодой человек смог попасть на сверхсекретные испытания?

Тимохин побледнел, — Наша служба безопасности проводила расследование, и поскольку за этим молодым человеком не было замечено никакой деятельности, кроме разговоров, никаких контактов с иностранными посольствами или представителями иностранных спецслужб, то его сочли возможным допустить до работ непосредственно не связанных с конструкцией 'Тумана'. Видите ли, он в нашей группе занимается сопряжением установки с источниками питания....

— Иттить твою мать, Алексей Иванович! — взорвался Одинцов, — 'они не обнаружили связи с иностранными посольствами', ты, что у нас конструируешь, вооружение или стиральные машинки? Да только этих фактов должно было хватить, чтоб его гнали поганой метлой.... И почему я об этом узнаю только здесь и сейчас? Григорий Петрович просил не говорить? Вернусь, Семенцов у меня попляшет, должность участкового в Нарьян-Маре покажется ему верхом карьеры. Да и с Григорием Петровичем, надо будет боднусь, не велик бычок. А сейчас, 'кровавая гебня', слушай мою команду, если этот кадр в критический момент перейдет от слов к делу, шею свернуть и за борт.... Сиди, Алексей Иванович, — Одинцов резким жестом вернул Тимохина на место, — ты уже напортачил чего мог! Товарищ майор, подберите ребят посмышленее, пусть присмотрят за этой крысой, куда ходит, чем дышит и так далее, трюм с оборудованием, под особый контроль, выставить там постоянный парный пост, а лучше два. Шаг влево, шаг вправо, прыжок на месте — обезвредить! Обо всем докладывайте мне и капитану первого ранга Киму.... Ф-фу, а я думал, с чего так сердце неспокойно.... Итак, вот, что к капитану второго ранда Ольшанскому у меня вопросов и претензий нет, для него, в общем-то, особый режим продолжается уже неделю. С капитаном первого ранга Карпенко, я побеседую отдельно, после совещания. Все свободны, а вас Сергей Сергеевич, я попрошу остаться.

19 августа 2012 года, 10-35 по местному времени

Тихий океан, точка 40СШ 150ВД, кают-компания БДК 'Николай Вилков'.

Присутствуют:

Спецпредставитель Одинцов Павел Павлович

Командир БПК 'Адмирал Трибуц', капитан 1 ранга Карпенко Сергей Сергеевич.

— Ну, Сергей Сергеевич, поговорим? Ничего, что на ты? — Одинцов боком присел на стол и достал сигареты, — Куришь?

— Курю! — Карпенко достал свои и чиркнул зажигалкой, — Говори, чего хотел....

— Вот прочти! — Одинцов вытащил из кармана уже знакомую нам бумагу, — учти, до этого момента, о существовании этого документа знали только трое: адмирал на Варяге, особист Ким, майор Новиков, и теперь ты четвертый.

Карпенко несколько раз прочел, зачем-то перевернул листок и глянул с обратной стороны... — Круто, товарищ Одинцов, полномочия у тебя, однако, диктаторские!? — и, не складывая бумагу, вернул ее хозяину.

— Ну, да диктаторские.... — Одинцов затянулся табачным дымом, — это на тот случай, если наша группа оторвется от основных сил. Если все будет нормально, если можно так сказать об акции на грани войны, то командовать будет командующий Тихоокеанским флотом контр-адмирал Авакянц, а я буду только посмотреть....

— Ну, хорошо, — капитан первого ранга Карпенко сбросил пепел в пепельницу, и ухмыльнулся, — у тебя полномочия, а от меня что требуется?

— Если мы отобьемся от основных сил, — лицо Одинцова стало жестким, — то ты мой командующий флотом, а я твой президент.... Как то так!

— Вот как? — Карпенко снял фуражку и провел рукой по затылку, — Ну что же, как говаривали у меня на родине, не боись командир, исподним все в лучшем виде. Если надо янкесам соли на хвост насыпать, или хотя бы пугнуть, как следует, то я всегда готов, можешь на меня рассчитывать.... Только вот, как в таком случае старшинством мериться будем?

— А что им мериться, Сергей Сергеевич? Ты, до тех пор, пока не воссоединимся с флотом, самый старший морской начальник. Я в твои морские дела ни в коем случае не вмешиваюсь. Будет приказ, будем думать, как его наилучшим образом исполнить. В том случае, когда приказа нет, а делать что-то надо, ты уж извини, я беру управление на себя....

— Так, погоди, так ты не тот самый Одинцов, что восьмого первым в Джаву, вертолетом, только со взводом разведчиков, еще до передовых частей.... Твой позывной был ....

— Тсс. Тот самый..., — ухмыльнулся Одинцов, — а тебе-то, откуда известно?

— Слухом земля полнится, — точно также ухмыльнулся Карпенко, — рассказал один приятель после бутылочки холодного чая.... Но, уважаю, уважаю.... Слышь, Одинцов, а как тебя по имени отчеству?

— Павел Павлович, я, а что? — Одинцов решительно раздавил в пепельнице окурок.

— А то по фамилии обращаться неудобно, да и не принято на флоте. Да и был, говорят в царском флоте обычай, когда в неофициальной обстановке офицеры к друг другу по имени-отчеству обращались, без званий. Слушай, Павел, так там в Осетии и в самом деле янкесы были?

— У галстукоеда то? Было там, Сергей, каждой твари по паре, сам лично любовался на тушку негра в грузинской форме и с грузинскими документами.... Или он мутант, или Джоржия не та?! Хохлы ловились, прочая сцучья рать вроде прибалтов. Самые хитрые — сыны Израилевы, как жареным запахло, так сазу в самолет и в Тель-Авив, рассказывать, как мы жестоко бомбим Тбилиси. Да, ну, их всех в дупу, головой вперед!

Карпенко посмотрел на часы, — Ладно, Павел Павлович, пора и честь знать, почти одиннадцать.... Пока на катере до 'Трибуца' дойду, твои уже шарманку заведут. И помни, если что, флот не подведет!

19 августа 2012 года. 12-00 по местному времени

Тихий океан, точка 40СШ 150ВД, БДК 'Николай Вилков'.

Алексей Тимохин, 45 лет.

Сажусь за свое рабочее место и разминаю пальцы. Так, компьютер включен, оперативка загружена. Запускаю пиктограмму 'Изделие ХХ/522 Туман-888'. Секунд через сорок на экране появляется табличка: — 'Изделие обнаружено, идет тестирование', — ну, это как минимум на полчаса, можно было бы успеть выйти на палубу покурить, если бы я не бросил в 2006-м. Минуты тянутся откровенно медленно, нет ничего хуже того, что бы ждать, не зная, чем себя занять. Наверное, так люди и придумали курение. Пока тянется этот дурацкий тест, расскажу немного о себе.... Я ведущий специалист одного НПО, Алексей Тимохин. родился 45 лет назад в стране, которая тогда называлась СССР, в столице одной союзной республики. На самом деле, открою секрет, я не Алексей и моя фамилия не Тимохин, но что поделаешь — секретность. Зато все остальное святая, истинная, правда. Учился в институте связи, защитил дипломный проект с отличием, руководитель практики про мой дипломный проект сказал: — Тут как минимум две кандидатские.... После получения красного диплома был приглашен в Москву в то самое секретное заведение, теперь НПО... называется. Но тут получилось так, что случайно закончился СССР и начались лихие 90-е. Нам повезло, Генеральный директор, нашел сначала одного инозаказчика в Индии, потом другого, в Китае.... А с 2002 мы снова понадобились родной РФ, несчастному огрызку бывшей СССР. Один заказ, второй, третий..., а с 2006 года наш отдел занимается темой 'Туман', тогда это был один экселевский файл с цепочкой формул, и все. И вот шесть лет мы воплощали гениальное, сделанное на кончике пера открытие, в грубое железо. И вот оно готово, скомпоновано в два 3-х тонных универсальных контейнера, которые сейчас наглухо принайтоваты в трюме БДК 'Николай Вилков'. Весь прошлый год мы тестировали и испытывали наше Изделие на полигонах. Что за изделие? Это наше детище, наш любимый ребенок, и даже рыжая Алла не говорит о нем иначе как с придыханием. А, как иначе, ведь она отдала ему 'лучшие годы своей жизни'..., 'Туман' это установка, способная каждый корабль или самолет превратить с суперстеллс, абсолютно невидимый для радаров. Мы включали установку, много раз, испытания длились от восьми минут, до трех часов и каждый раз все получалось, на время испытания мы, пропадали с радаров. И даже солнце, в это время, казалось, светило через тонированное стекло. Сегодня у нас первое 'боевое' испытание. Наша задача, вести корабельную группу вдоль сороковой параллели в течении трех суток, а это, не много не мало, тысяча морских миль. Мы будем их вести, а с 'Варяга' и других кораблей эскадры будут вести контроль нашей заметности во всех диапазонах электромагнитного и акустического спектра. Ну вот, тестирование завершилось и на экране горит панель управления Изделием. Все блоки отмечены зелеными 'светофорами', следовательно, все в порядке — с богом!

Я встаю из-за стола: — Товарищи офицеры, все О.Кей, он ваш. — а, товарищи офицеры, у нас 'представители заказчика', РТВшники из штаба Тихоокеанского флота, лейтенанты: Василий Смурной, это фамилия у него такая, угораздило же молодца, и Серега Злобин, и начальник их, капитан третьего ранга, майор по сухопутному, Степанов Василий Иванович, по прозвищу 'стоп-кран'. Хотя с этими 'представителями заказчика' мы собственно последний год и работали. И собирали последнюю модель Изделия вместе, и тестировали..., мы где-то, месяцев семь уже вместе работаем. И теперь они втроем будут нести вахты по четыре часа через восемь, так кажется у моряков положено и кроме автоматической записи параметров в log файл, будут каждые полчаса заносить данные в самый обыкновенный прошитый и пронумерованный журнал испытаний. Василий Иванович садится на освободившийся после меня стул. Ему запускать Изделие и его вахта первая. Ну, это уже не в первый раз, мы уже делали пуск во Владике, только стоя на якоре. Тогда все прошло успешно, если не считать нарушение связи, теперь же первый пуск на ходу, и первый такой продолжительный — на сутки. До этого, самое продолжительное испытание было на три с небольшим часа. Господи, иже еси на небеси... — проговариваю я про себя, наблюдая, как капитан третьего ранга подводит курсор мыши к тангенте 'Пуск' и давит указательным пальцем на кнопку. В трюме перед нами быстро набирают обороты два дизель-генератора по 1100 кВт., рядом с изображением двух дизелей, оживают условные стрелки мощности на циферблатах, показывая то оба дизель-генератора вышли на номинальные обороты. Теперь тангента "Режим" — на антенные эффекторы подано рабочее питание. Столбик выделяемой мощности быстро растет вверх и чуть-чуть не достигает отметки 100%, рядом число 97,2%.

Еще раз бросаю взгляд на экран через плечо Василия Ивановича, параметры Изделия в норме, даже температура трансформаторного масла в системе охлаждения усилителей антенных эффекторов. С этой минуты вся телеметрия изделия пишется на log файл и 'в случае чего' можно будет анализировать причины сбоя или аварии, как черный ящик в самолете. Ну и кроме того, как я уже говорил, есть и журнал испытаний на бумаге, но это на крайний случай. Кроме коллег РТВшников, при испытаниях присутствует товарищ особист, капитан первого ранга Ким, какое отношение он имеет к тем самым Кимам, что правят Северной Кореей, но фамилия такая, что слова из песни не выкинешь. И еще наш Пал Палыч Одинцов, куратор испытаний от вице-премьера оборонки Рогозина, фигура вообще таинственная, по слухам — человек Путина, не из последних.

19 августа 2012 года. Вечер сразу после заката

Тихий океан, точка 40СШ 153ВД, БДК 'Николай Вилков'.

Алексей Тимохин, 45 лет.

Вышел на палубу, солнце зашло, и небо окончательно почернело. Свет звезд не может пробиться через маскирующее поле. Впереди, по сухопутному, метрах в двухстах, темная громада Адмирала Трибуца. Он идет без огней, в режиме светомаскировки. Как я понял, наш рулевой должен ориентироваться на данные лазерной системы — луч лазера с впереди идущего. За нами следует танкер 'Борис Бутома', точно так же держась за нашу корму. Где-то за периметром 'купола' за нами наблюдает эскадра, зорко так смотрят, пускай попробуют разглядеть. Парадный ход у нашей группы 14 узлов, это 26 километра в час. Для БПК, БДК и танкера это экономический ход, вот шлепаем потихоньку по Тихому океану, как привидения. Рядом молча, курит Пал Палыч, а особист, как в той поговорке, всегда, где то за углом. Ну и хрен с ними. Возвращаюсь в каюту, и ложусь спать, если что случится — разбудят.

20 августа 2012 года. Утро, 10-05 по местному времени

Тихий океан, точка 40СШ 159ВД, БДК 'Николай Вилков'.

Алексей Тимохин, 45 лет.

Утро, жемчужно-серое небо, через которое с трудом пробивается солнце, все это свойства маскирующего поля. С разрешения Василия Ивановича, бегло прокрутил log файл. Изделие всю ночь работало безукоризненно, в чем я убедился. Ни одной красной или даже желтой отметки. Не зря же мы вылизывали его целых шесть лет. Хотя про себя я такого сказать не могу.... Всю ночь снились кошмары, какая та война, я бегу и в кого стреляю, а патронов нет.... Страшно, ощущение обидного бессилия..., в течение дня я подсознательно ожидал, что Изделие даст сбой. Оно, конечно, нормально отработало ночь, но и это уже больше чем остальные испытания вместе взятые. Но к моему удивлению, все было безупречно. Значит, по закону подлости, какая-то гадость будет в самом конце, подумал я, даже не представляя, какого размера окажется эта ГАДОСТЬ.... Вышел на палубу..., а погода то портился все больше и больше, несмотря на отсутствие ветра, море еще только что гладкое, стало похоже на неаккуратно вскопанный огород. У моряков, кажется, такая волна называется зыбь. К туманной дымке на горизонте добавилась стена из туч.

Поднялся в рубку. Командир БДК Ольшанский, глаза красные, не выспавшиеся.... Заметив мое присутствие, он на минуту оторвался от беседы со штурманом, — Впереди циклон. Приказа менять курс, у нас нет. Да и не убежать нам от него. Так что, лезем прямо на грозовой фронт. Ты пойди, пусть твои проверять крепления контейнеров, да задрайку люков.... Будет знатная пляска....

Так значит это еще цветочки?!

Скатываюсь по трапу в 'низы'. — Алла! Егорыча, Петровича — бегом проверить крепления контейнеров, что разболталось — подтянуть....

Врываюсь в выгородку... — Василий Иванович, на шторм идем, бога ради, пошли своих старшин проверить затяжку кабельных муфт..., может, где что ослабло..., не дай бог хоть один контакт 'уйдет'.... Кстати, как там у вас?

— Пока норма, поле немного уплотнилось, и потребление энергии поднялось процентов на пять, а так все хорошо, все хорошо.... А ребят я счас пошлю, не беспокойся.

А на палубе ветер порывами поет свою заунывную песню и несет мельчайшую водяную пыль, кажется пополам с солью и йодом.... Разом потемнело как ночью, ветер, на ногах не устоять..., куда там редкие подмосковные бури, что деревья ломают и провода ЛЭП гнут. А шторм заходит к нам не прямо с носа, а как бы не с правого траверза. Молния в полнеба и... батюшки-светы... поле наше видно невооруженным глазом, нежным таким розовым светом.... Светящаяся такая огромная пилоточка, накинутая на корабли..., а передняя кромка жгутом вытягивается в сторону 'глаза бури'. Несмотря на качку бегом, прыгая через две ступеньки, буквально скатываюсь в трюм. По дороге меня пару раз чувствительно приложило об ограждения трапа, да еще руки ободрал, о поручни. В след мне, из открытого люка, секущие струи ливня и розблески молний. А на сервере творится непойми, что.... Степанов сидит весь бледный. — Тимохин! Ты где ходил? Тут хрен знает что творится!

Гляжу, аналайзер рисует не пойми что, накопители энергии то опустошаются, то наполняются до упора..., прочие показатели гуляют как хотят и куда хотят....

— Вырубай! — ору я Степанову, вцепившись рукой в спинку его кресла, палуба под ногами пляшет как взбесившаяся, — вырубай на хрен, а то я за этого гада не отвечаю!

— Не могу без приказа! — Степанов резко мотает головой, — Будет приказ, только тогда....

Хватаю телефон, — Павел Павлович, из-за этой грозы оборудование может выйти из строя, прошу разрешения на отк... — в этот момент по кораблю, будто бы врезали огромным молотом.... Вспышка и искры в глазах, потом темнота.... Ничего не чувствую и не вижу в первый момент. Рывком приходит зрение, правда еще не сфокусированное, а затем боль во всем теле. Вот, зрение улучшается, как будто кто резкость наводит. Слышен противный вой пожарной сирены и запах паленой изоляции. Хватаю закрепленный на стене огнетушитель. Из кресла, вяло пытается встать капитан второго ранга Степанов, пытается что-то сказать, но у меня в ушах звенит, и не только сирена. Ничего не могу понять из того что он говорит. Бросаю взгляд на монитор.... Что бы это не было Хьюлетт-Паккардовский сервер, кажется, это пережил..., а вот Туман похоже нет... Автоматическая защита заглушила оба дизеля, и теперь в правом нижнем углу экрана моргает сигнал работы от аккумуляторов. Правый каскад сверху наполовину серый, значит там не откликаются даже датчики контроля схемы, а, скорее всего, сигнал на них даже не идет, ниже, до уровня предусиления, схема окрашена в красный цвет. С левым каскадом полегче, только и там оконечники, кажется, накрылись.... Тут до меня дошло, что там горит.... Это контейнер правого каскада и горит.... С веселым треском, между прочим! Очевидно, молния влетела прямо в его антенное поле.... Хорошо, что защита мгновенно отсекла от схемы дизель-генераторы, а то не хватало нам тут пожара нескольких тонн дизельного топлива. Толкаю Степанова в плечо. — Все, приплыли, отрубай комп... — дублирую руками, чтобы понял, — вот потушим эту хрень, будем разбираться, до чего доигрались.

Глава 3. 'Один день в тумане'

20 августа 2012 года. Час Ч

где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.

Павел Павлович Одинцов, 52 года.

Только что корабль мотало на водяных американских горах вверх-вниз, в иллюминатор били косые струи дождя и бело-голубые сполохи молний.... Потом внезапный удар, будто рядом разорвался тяжелый снаряд, палуба с силой бьет в ноги, в глазах мгновенно темнеет, а в ушах слышен бесконечный звон, как после контузии. Понемногу прихожу в себя. Странно, качка почти успокоилась.... В руке трубка переговорного устройства, вешаю ее на рычаг. Сквозь звон в ушах слышен отдаленный вой пожарной сирены. Из иллюминатора в каюту падает косой свет заходящего, или восходящего солнца.... За иллюминатором милейшего вида штилевой океан.... Именно за такие милые улыбки товарищ Магеллан и назвал его Тихим. Какой может быть восход или закат, у нас же было часов одиннадцать утра.... Солнце должно быть почти в зените, если не считать шторма с грозой и сплошной облачности.... Я что, был без сознания до вечера?

— Ага! — сказал я себе, надсмехаясь, — И стоял около восьми часов у стены без сознания с телефонной трубкой в руках. Бред!

Я с трудом опустился в кресло, болит все тело.... Сто грамм коньяка вернули способность мыслить, куда то исчез и терзающий уши шум. В каюту по стеночке вползает Дарья, она одновременно и бледна и зелена.... Чувствуется что у нее сложилась и морская болезнь и контузия от этого странного удара. Вслед за ней ковыляет Вадим, снаряжая свой штатный СР-2 'Вереск'. Причем он явно на 'автомате, его взгляд еще блуждает, как после пропущенного удара. Все эти дни он был моей тенью, и я даже не замечал его. Вот вы, замечаете свою тень? Если конечно она не путается у вас под ногами. А Вадим, как никто другой, умел не 'путаться под ногами'. Наливаю им тоже по сто.

— Значит так, товарищи, творится черт знает что, а значит у нас Чрезвычайное положение! Даш! — в черной сумке пистоль, с патронами, — да где то там ее СР.1 'Вектор' лежит — сама найдешь. Остаешься здесь и охраняешь тыл, ну и если что в резерве. Никому не открывать, даже мне, если постучу. Ты меня знаешь, я всегда без стука вхожу, — я накинул сбрую с плечевой кобурой, — Дарья кивнула, — Ну и умница!

Я повернулся к Вадиму, — Ты как, уже в себе? — тот тоже сделал головой нечто, похожее на утвердительный жест, — Ладно! — я снял 'Гюрзу' с предохранителя и сунул под мышку, — Пойдешь со мной, будешь прикрывать спину. И помни две вещи: первое — от таких фокусов у некоторых может поехать крыша и они могут быть опасны, второе — лишних людей у нас здесь нет, и поэтому без нужды не убивай.

Выйдя из каюты, я разрывался между двумя абсолютно равными побуждениями, первое подняться на мостик, и узнать у Ольшанского, что же произошло, второе, спуститься в трюм и понять, отчего же так долго воет сирена.... Победило второе... Ольшанский подождет, и корабль из под нас не убежит. Спускаемся один пролет трапа, второй, третий.... В трюме светопреставление... Огонь, дым не дает нормально дышать, шипение огнетушителей и сладкая вонь горящей изоляции. В багровой полутьме мечутся тени в респираторах, поливая горящий контейнер из огнетушителей.... Вот двое парней, кажется во флотских робах, сбивают короткими ломиками стальную лицевую панель и отрывается пещь огненная.... Немедленно внутрь контейнера захлестывают несколько порошковых струй, что-то там оглушительно стреляет.... И огненный многоглавый дракон, побежденный новыми добрынями, блин, никитичами в самом своем логове, с шипением испускает дух.... Рядом стоит второй контейнер, тоже дымящийся и забрызганный пеной..., понятно, что досталось и ему, хотя гораздо меньше.

— Все понятно, — бормочу я себе под нос, — пошли отсюда Вадим, 'Тумана' у нас больше нет.... На мостик!

На мостике дурдом продолжился.... Посреди помещения, в луже крови лежало тело рулевого с проломленной головой. А перед зажимающим раненое плечо капитаном второго ранга Ольшанским, беснуется некто в штатском, то ли с ломиком, то ли с обрезком трубы или арматуры.... Ругательства на ломаном русском с кавказским акцентом не оставляют сомнений..., еще один помощничек Тимохина..., не вынесла душа правоверного резкого шока, чем бы он не был вызван.

Из-за моей спины сухо треснул выстрел, за ним другой, фигура с ломиком повернулась, на подламывающихся ногах, и с шумом рухнула на палубу. С лязгом отлетел в сторону окровавленный ломик.

Вадим подошел к лежащему навзничь матросу и пощупал на шее пульс: — Двухсотый! — коротко бросил телохранитель, прицеливаясь в голову лежащему на палубе убийце.

— Отставить! — я взял в руку трубку переговорного устройства и набрал номер, — Одинцов говорит, Валериан Григорьевич, — это старший офицер 'Вилкова', — нужны вы и резервный рулевой.... Тут у нас ЧП, рулевой убит, Петр Сергеевич ранен.... Да нападавший обезврежен..., будьте добры, скорее, — следующим я вызвал прикомандированное к нам военно-медицинское светило, — Вы как, Лев Борисович? Уже нормально? Ну, хорошо.... Возьмите кого-нибудь из своих, тут у нас для вас клиенты. Один уже остывает, матрос, проломлен череп, нуждается в услугах патологоанатома. У товарища капитана второго ранга Ольшанского кажется закрытый перелом плеча или трещина кости... и несколько ссадин. Еще один тип с двумя пулевыми ранениями и в состоянии неконтролируемой агрессии. Нуждается в успокоительных, транквилизаторах и помощи хирурга.... Если медицина будет бессильна, пропишем ему пулю в лоб. Что уже идете? С двумя коллегами? Ну, это же замечательно....

— А ведь он был таким... незаметным, — оборачиваюсь, сзади, прислонившись к переборке, у входа, стоит Тимохин, с закопченным лицом и в подпаленной в нескольких местах спецовке, — Товарищ Одинцов, пожар потушен, аппаратура 'Тумана' уничтожена аварией полностью. В результате аварии и тушения пожара пострадали шестеро. Один контужен и пятеро получили ожоги различной степени... — оттолкнув Тимохина в сторону, в рубку ворвался старший офицер, капитан третьего ранга Ганин. За ним вбежал запыхавшийся матрос.

— Сиденков, к штурвалу! — старший офицер, нагнулся к сидящему командиру. — Петр Сергеевич, как вы?

— Валериан Григорьевич, пока живой, будь добр, прими командование... — капитан второго ранга Ольшанский, шипя от боли, повернулся к Тимохину, — Скажите, Алексей Иванович, этот тоже контужен? Погиб матрос....

— Не знаю, но возможно..., его рабочее место было у контрольных панелей основных блоков, можно сказать он был в самом эпицентре аварии, там был настоящий ад.... Кстати, Павел Павлович, полюбуйтесь на палубу..., если вы еще не видели? — Тимохин стянул с головы бейсболку, и вытер ей потное лицо, размазывая по нему копоть.

Подхожу к остеклению мостика, смотрю вниз на палубу..., мама дорогая, правое антенное поле просто испарилось, торчат оплавленные остатки каркаса и дымятся оборванные, обгорелые кабеля. С левой стороны панели антенных эффекторов хоть и не уничтожены, но сильно оплавлены и повреждены безвозвратно. Свисают с каркаса безобразные потеки расплавленного пластика и металла.

Я набираю еще один номер, — майор Новиков? Это Одинцов! Прошу срочно прибыть на мостик.... Возьмите трех-четырех своих ребят и сюда. У нас ЧП.

— Понял! — майор как всегда лаконичен, — буду через пару минут.

Но еще до майора на мостик ворвался полковник медслужбы Шкловский двумя своими помощниками. Через пять минут, когда прибыли морские пехотинцы во главе с Новиковым, мостик стал напоминать филиал бедлама. Тем временем старший лейтенант медслужбы уже вколол командиру БДК сильное обезболивающее и увел его на рентген и последующее наложение гипса. А напавшего на него гражданина Валиева, спеленатого скотчем и под сильной дозой снотворного, два матроса унесли в операционную на носилках, штопать. По вызову старшего офицера на мостик прибыл командир БЧ-4 БДК, первое, что я у него потребовал, — Связь с 'Трибуцем', с капитаном первого ранга Карпенко!

— Карпенко! — через треск эфира услышал я его голос, — значит, поле 'Тумана' уже достаточно рассеялось, что бы мы могли связаться с ближайшими кораблями.

— Сергей Сергеевич! Как там у тебя?

— Нормально, товарищ Одинцов, вроде не тонем. — Я, так и представил его лицо, в кривой полуусмешке, — Команда тихо охреневает, но в том-то и дело, что пока тихо....

— С 'Варягом' связаться удалось?

— А вот хрен вам.... Мой главный маркони говорит, что в эфире пусто.... Ни одной передачи.... Нет связи ни с 'Варягом' ни с Владивостоком или Петропавловском.... Молчат даже радиолюбители, а ведь они день и ночь галдят как сороки..., он просканировал все — тишина, девственная тишина!

— Слушай, я понимаю во всем этом не больше тебя, но думаю, надо объявлять ЧП....

— Объявлять ЧП? Это можно, объявим! Ты там скажи своему майору, а то его старлей мне не подчиняется.... — Карпенко хмыкнул, — И еще, скажи, это твои яйцеголовые начудили?

— Майор уже в курсе.... А с нашими учеными дело сложное, имело место прямое попадание молнии в правое эффекторное поле установки. Мы, наверное, разрядили на себя всю эту идиотскую тучу. — Я поморщился, — Установка в хлам, вспыхнула как свечка, не восстановит ни один гений, а остальное ты видел сам.

— Иттить его за ногу, конечно, видел.... Выглянул посмотреть, как вы там, и тут полыхнуло, как ядрена бомба, чуть не ослеп. Вовек не забуду.... Так что ясно, что ничего не ясно.... Да, мой штурман говорит, что Глонасс, ДжиПиЭс, и прочие спутниковые системы иок..., не одного спутника определить не удается.... На радаре тоже ни кого и ничего.... Слушай, странным образом наступает закат, хотя должно быть утро.... Давай не будем спешить неизвестно где и неизвестно куда.

— Что ты предлагаешь?

— Товарищ Одинцов, мое мнение необходимо до утра лечь в дрейф. За ночь специалисты попробуют разобраться с возможными неполадками систем навигации и связи, и попытаются определиться с координатами, в крайнем случае, штурмана использует дедовские методы. На рассвете для осмотра прилегающей акватории поднимем вертолет. Докладывать буду по мере развития событий.

— Добро, товарищ капитан первого ранга, командуй..., твое дело морское, я в нем волоку слабо. До связи.

20 августа 2012 года. Час Ч

где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.

Морпех Никонов Сергей.

Отрабатываем в паре с Дехой удары, танцуем по матам, по соседству ребята парами работают. Ну, шторм, ну, качает, а в бою на корабле не качает..., вот и пытаемся и равновесие держать и на ногах остаться и 'противника' достать. Сейчас я его пойма.... Очнулся, сижу на заду, да точно сижу, бл..., а как..., спарринг с Дехой..., он, что меня ТАК достал..., нихрена не вижу. Попробовал встать, и сразу кулем на мат приземлился. Лежу, соображаю, блин ничего не чувствую, ничего не вижу, МЛЯТЬ, люди ау, во что-то в руке правой покалывает, так тень нарисовалась. А это, что за размытое пятно. Вот тут-то боль и накатила, будто корова пожевала и выплюнула. Во всем теле, ну-ка снова глаза разуть. Во вижу, вон Ребята, кто сидит, а кто лежит. Уй, пытаюсь встать, нормальненько, качает правда, отойду как к стеночке. Все вроде пришел в себя, пока лучше не двигаться. Глазами окидываю панораму — что за мамонт пробежался по нам? Взгляд вверх, у-у-у млять, а это что за черные пятна, как будто кто гигантским сварочным электродом потыкал в разных местах. Ребята все помаленьку приходят в себя. Пытаюсь сказать.

— ....

Только зря рот раскрыл. Сколько прошло времени, так и не понял, то ли минут пять, то ли час. Сержант наш, Брюс-Борюс наконец то скомандовал, вернее прохрипел: — В расположение галопом марш, пошли, пошли каракатицы.

Пока до кубрика добрались, дыхнули чада, где-то неслабо проводка горела. Да и запах жженого масла ни с чем не перепутаешь. Вроде совсем оклемались, зрение совсем восстановилось, да и боль утихла. А Брюс-Борюс командует:

— Так, противодиверсионная тревога, разобрать оружие, все схватили и согласно расписанию по местам! Млять, гранатометы не забудьте, охламоны.

Забираю ДП-64 'Непрядва', запас гранат к нему, хватаю 'винтарь' с оптикой, снаряженные магазины, ох не зря майор заставлял нас комплект магазинов к каждому стволу держать заряженным, да переснаряжать их по очереди. Поковыляли мы на бак. В пути зарядили и проверили оружие. Ага, за мной следом Деха шурует, постоянно в корму своим шлемом подталкивает. Оглянулся, у-у-у, ну и видок у нас. Переодеться не успели, как были поперли. Короче, добрались до верхней палубы и..., Деха встал как вкопанный, аж рот открыл, — Смотри Ник, а что это такое палубу поджарило, от этого, антенного поля..., кхм, тут даже в металлолом сдавать нечего....

А Брюс только головой тряхнул и рычит свое.

— Галопом, каракатицы... — ну, мы дальше бегом, вдоль леера, стараясь от обломков, подальше. Уф, все прибыли на точку, а приказа никакого нет, рации с собой не взяли... 'Туман' этот их же глушит. О-о вот это приплыли, называется!

Только остановились, нас Дик, весь взмыленный, догнал.

— Пацаны, отбой!

Ставлю 'винтарь' на предохранитель и забрасываю за спину.

— Дик, а, что это было, не знаешь?

— Да с...и ученые, мать их туда и через шпангоут. Чего-то нахимичили....

Идем обратно, медленно, торжественно и печально, адреналин спал, вот и вдоль стеночки передвигаемся. А Дик, видимо сильно приложился....

— Ты Дик не прав, тут видимо внешнее воздействие, ведь шторм был, качка была будь здоров. — Деха сглотнув, продолжил — кхе, как вонь то прет, может, замкнуло у них, а может и молния ударила.

— Да где ты видел, чтоб молния в корабль била?

— Если не видел, то это не значит, что не может быть никогда.

— Во, загнул....

В коридоре повстречали очумелых гражданских. Я, зная нрав Дика, задержался, пропуская Деху в перед....

— Вот курвы, херли вы салют устроили?!

— Спокойно Дик, — прижимаю брыкающегося друга к переборке. — Вы проходите, не задерживайтесь, — это я уже к техникам повернул голову, а она не железная — болью в затылке отдалась, — он не кусается, просто приложило малость товарища.

Вжавшиеся было мужики, бочком прошли мимо, Дик клацнул зубами, изображая голодного волка, не иначе, хе.

— Ты, что забыковал-то?

— Да в гробу я видал такие маневры. Нам домой уж собираться, а тут чуть медным тазом не накрылись. Ладно, пошли.

20 августа 2012 года. Час Ч.

где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.

Майор морской пехоты Новиков...

После пеленания сына гор, вышел я на палубу, а в голове одна мысль — вот он маленький полярный зверек, подкрался, как всегда незаметно. Ну, то, что всех тряхнуло, было заметно, и понятно. Но вот, что с ребятами, которые рукопашной, в импровизированном зале, занимались, вон выгоревшее, искореженное поле как раз над ними, так, оборачиваюсь к Жукову.

— Лейтенант, первое, бегом, в кубрик. — он только рукой махнул, что понял, — Выясни обстановку и боеготовность личного состава, СТОЯТЬ! — Обрываю полет Жука.

— Второе, связь у нас появилась, всем постоянно носить индивидуальные рации с гарнитурой. Так, третье, пусть мне тоже рацию принесут. — Я задумался на секунду, — Четвертое, в свете ЧП, переводим роту на осадное положение, всем быть при личном оружии. Одно отделение, всегда в боеготовности — резерв, одно в карауле, третье отдыхает, но тоже с оружием в обнимку. Я пройдусь с ребятами, — киваю на своих бойцов, — по кораблю, во второй заскочу, к ученым, гляну как там. Всех свободных от караула, через два часа, собрать в кубрике, для тактических занятий. К этому времени, думаю, чуть понятней станет, откуда ноги растут. Давай, двигай....

Нам, мне и моим ребятам, повезло, в момент УДАРА мы все как раз лежали — пресс качали. Когда тряхануло, первой мыслью была — бомба, нет, мозг отметил все странности, но первой мыслью была БОМБА. Потом сразу заработали извилины, и стало понятно, что накрыло нас непойми чем. Ну не было у меня сравнения из опыта предыдущего, не было.... Мы уже были во всем боевом, даже не заметил, как снарядился, а тут отзвонился Одинцов. Одного из бойцов, послал за Жуком, а сам на мостик рванул. Прибыл туда, а там, картина маслом.... Оставил в охранении две пары своих ребят, а сам двинул осмотреться, заодно связался с взводными. Что у старлея на 'Трибуце', что на танкере пока все было тихо и гладко, ну да, все нам досталось. Комвзодам приказал практически одно и то же — 'держать и не пущать'! Чтоб никаких беспорядков или паники, с разницей, что на БПК, подчиняться Карпенко почти безоговорочно, хотя и меня постоянно держать в курсе. А вот на танкере лейтенант Шубин и старшина должен связь держать со мной или с Жуковым постоянно, следить за тем, чтобы взбрыков не было, в том числе и среди начальствующего состава. В общем, всех проинструктировал и там тоже ввел осадное положение.

Связываюсь с Карпенко, он ведь у нас главный военно-морской начальник, старший как по званию, так и по должности.

— Товарищ капитан первого ранга, майор Новиков, на связи.

— Слушаю вас майор? — голос хриплый, недовольный такой, я так понимаю, товарищ Карпенко не в духе.

— Товарищ капитан первого ранга, командира взвода я проинструктировал, он в вашем распоряжении, но у меня сомнения по поводу порядка на танкере....

— Да, старший лейтенант сейчас рядом, мы с ним уже договорились о взаимодействии. За танкером мы присмотрим, не беспокойтесь. А как там у вас?

— Экипаж, пока еще не отошел от удара, антенное поле все выгорело, был инцидент с гражданским специалистом, погиб матрос-рулевой, ранен командир корабля. Я выставил караулы по всем ключевым точкам. Надеюсь, что эксцессов больше не будет.

— Спасибо, майор, если что случится, держите меня в курсе.

— Давайте так, по вопросам порядка и безопасности, я буду держать в курсе своего комвзвода, а он вас. А, по военно-морской части вы, будете получать доклады по команде. Да и командир корабля вам лучше все расскажет, что и как.

— Вы правы, товарищ Новиков, конец связи.

— Конец связи. — Жестом показываю связисту, что разговор окончен.

Так, на БПК все в норме, а у нас блин..., как сказал Пал Палыч — начать и кончить. Спускаюсь во второй трюм, видок, как после штурма с применением огнеметов. Видимо кому-то прилетит пара пистонов. Москве не объяснишь, случай или что еще, раз нет результата, значит срыв задания.... А все же интересно, сколько сейчас времени..., и почему погода, так, так, вопросов больше чем ответов. В наушнике глухо зуммерит. Нажимаю тангенту приема персональной рации, и слышу, это Жук на связи:

— Ну что там? Все целы?

— Практически да.... — голос его какой-то неуверенный, или натворили чего?

— Ты, млять, когда докладывать научишься?! Что значит практически?! Какие потери и кто? — меня так раздражает эта его 'деликатность'!

— Потерь не имеем, товарищ майор, сильно приложило одно отделение, но травм нет, только легкие контузии, врачи осмотрели, легкий шок, синяки-гематомы. — Ну вот, что-то конкретное, уже прогресс.

— Так отделению отдыхать, приставь, к ним, на всякий пожарный, фельдшера. Оружейку под усиленный контроль, никого без моего личного разрешения к ней не подпускать: ни матросов, ни офицеров, тем более никаких гражданских! Понятно?

— Так точно, товарищ майор, в оружейку, только с личного разрешения.

— Все, лейтенант, конец связи.

Ну, можно и к Одинцову, тут все осмотрел, так, ребята стоят на постах, киваю им, да в каюту заскочить, себя родного в порядок привести. Своих мужиков надо проинструктировать. Контроль и еще раз контроль, эх грехи мои тяжкие....

20 августа 2012 года. Час Ч+1.5

где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.

Алексей Тимохин, 45 лет.

— Ну, друг мой, Алексей, садись! — Одинцов побарабанил пальцами по столу, — Докладывай, как вы умудрились сесть в эту грандиозную лужу жидкого дерьма? Знаю я вас, физиков, все соображения у вас задним числом вылазят. Только не надо заливать про 'случайное попадание молнии', потому что случайности в этом деле ждать, не дождаться. Уже ходят разговоры что ваша установка сама молнию притянула, и пресечь эти разговоры никак не возможно, поскольку есть свидетели, которые видели вытянувшийся к туче 'светящийся хобот'. А потом именно через него ударила молния. Я тут со штурманом 'Вилкова' пообщался, так вот он говорит, что мы этот тайфун прямо к себе притянули.... Пошел он на нас, так сказать, против всех законов метеорологии. Млять! Опять в лабораториях недоучли и на полигонах недоиспытали....

Мне оставалось только молчать, я еще не отошел от аварии и последовавшего за ней пожара..., а Одинцов продолжал, — Это я пока только про сгоревший 'Туман' говорю, предсерийный образец, несчетное количество народных рублей. Теперь о другом. Ты можешь мне сказать куда, млять, подевались все радиостанции мира, все спутники и прочая тому подобная лабуда? Добро бы сгорела аппаратура от ваших игр, так ведь нет, и мы 'Трибуц' с танкером прекрасно слышим, и они нас! А так же куда делся остальной флот, во главе с крейсером 'Варяг'? Не знаешь, вот и я не знаю.... А уж падение температуры воздуха на пятнадцать градусов... и скачок из полудня в вечер, и из шторма в штиль, на этом фоне совершенная фигня.... Ну, товарищ Тимохин? Можете что-нибудь сказать? Не можешь!

В этот момент мне стало по настоящему страшно, передо мной сидел 'тот самый' Одинцов, великий и ужасный. И самое страшное, мне абсолютно нечего было ему сказать. Я сам не знал ответов на его вопросы.... Я, один из конструкторов 'Тумана', не мог сказать, что именно произошло в тот момент, когда в работающий 'Туман' ударила молния. Ясно, что мощность превысила расчетную на два-три порядка, причем, только на одной, правой, половине эффекторов. Мы всегда добивались четкой балансировки сторон поля и по фазе и по мощности. Во что же могло выродиться маскирующее поле при таком грубом дисбалансе? Ответа нет, и скорее всего не будет... или он будет, но лучше бы его не было.... Исчезновение спутников и радиосвязи не очень хороший знак.... Я гнал от себя страшную догадку.... Эта догадка была страшнее всего, что мне мог сделать Одинцов. Армен Амосович как-то говорил, после полбутылки коньяка, что если увеличить мощность раз в тысячу, то маскирующее поле поменяет структуру и превратит нашу установку в машину времени.... Но для этого нужна плотность энергии в фокусе близкая к ее плотности в эпицентре ядерного взрыва. По всем расчетам именно около трех порядков и составил скачок мощности, именно из-за этой перегрузки и испарились антенные эффекторы правой стороны.... Но я пока буду об этом молчать, звучит это уж слишком безумно.

— Что-то ты мне не нравишься, Алексей! Раскис! — Одинцов встал, и вытащил из шкафчика бутылку и пару стаканов, — Во, коньяк армянский, настоящий, знакомец из Еревана прислал, только для своих. — Он быстро разбулькал ароматную жидкость по стаканам на 'три пальца', — Давай, не пьянства ради, а токмо пользы для!

Выпили, коньяк огненной струей провалился через пищевод.... И, в желудке засосало, только тут я вспомнил, что не помню, когда последний раз ел. Туман стремительно заволакивал голову. Эх, была, не была...

— Павел Павлович, вот хоть убей, не знаю я, что там стряслось, нам для таких энергий к установке Красноярскую ГЭС подключить надо было, потому и не было экспериментов,... да и антенные эффекторы от такой мощности просто испаряются. Только вот дед Армен один раз говорил, что так со временем играть можно, если сообразить что к чему.... Вот получается сообразили!? Только, я понять не могу, куда нас, туда или сюда.... Хорошо, если не в мезозой....

Одинцов расплылся в улыбке, — ага, а то я ждал, когда ты мне это скажешь.... Мне, еще полчаса назад доложили, что у штурманов с астрономией концы с концами не сходятся, и сегодня что угодно, но не 20 августа 2012 года. Коньяком для этого вишь его поить пришлось... — лицо его стало серьезным. — О недоработках конструкции молчи, а то порвут на ленточки для бескозырок. Это я понимаю, что вы физики по другому не можете, читал, сколько вас от лучевой болезни перемерло, пока Бомбу сделали, что у нас, что у амеров.... Простой народ ТАКОГО эксперимента над собой не поймет, и устроит тебе суд Линча.... И может быть не только тебе, но и всей твоей команде. А мне это нах не надо. Что случилось, то случилось! Кто бежал — бежал, кто убит — убит! Делай что должно, и да свершится что суждено. Все равно, сделанного не изменишь. И твой 'Туман' восстановлению не подлежит, заново сделать проще, конечно, если есть из чего. Но я бы не стал, даже если бы и смог.... Спросишь почему? Мы, живые здоровые, ну, почти все, на не поврежденном корабле.... Могло быть и куда хуже.... Так что ты, иди, проспись, к утру штурмана обещали астрономический ребус решить, с точностью до пары суток.

20 августа 2012 года. Час Ч+2,5

где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.

Павел Павлович Одинцов, 52 года.

Выпроводил Тимохина. Не успел снять пиджак, как стук в дверь, посыльный приносит с пакет: — Доставлено катером с 'Трибуца'. Ишь ты, не доверили инфу радио, прислали с курьером. Вскрываю, читаю.... Доигрались! Полная ж...! Причем по всем каналам. Мы пока неизвестно где, и, но теперь, вдобавок, уже почти известно когда. Выливаю из бутылки в стакан остаток 'транквилизатора'. Кладу перед собой лист бумаги. Ноутбук пока не включаю, подождет. Закуриваю сигарету. Так будет раскованней думать.... Разберем, о чем доложил Карпенко.... Первое: Радиационный фон ноль..., ну в смысле естественный. Никаких следов существования на всей планете, ядерных реакторов и проведения ядерных испытаний не обнаружено.... Второе: Сразу после заката был проведен осмотр неба, не обнаружено ни одного искусственного объекта на околоземной орбите, не говоря уже о пролете самолетов. Третье: Положение звезд говорит, что сейчас что угодно, но не 20 августа 2012 года. Четвертое: Угловые расстояния между основными звездами соответствуют нашим таблицам, а значит мы в пределах плюс — минус тысяча лет от 2012 года. Пятое: при наблюдении обнаружены Марс и Юпитер, их положения относительно звезд и друг друга, при доступной нам точности наблюдений соответствуют второй неделе марта 1904 года, и повторяются примерно раз в три миллиона лет. Короче, звезды на небе сдвинутся со своих мест быстрее, чем повторится второй такой рисунок планет. Думай Паша, думай. Значит, вариант с будущим отпадает..., ни ядерной войны ни техногенная катастрофы не было.... Отхлебываю коньяк. Значит прошлое, год 1904, с 7-го по 15-е марта по новому стилю. Интересно девки пляшут.... Теперь про координаты..., по-прежнему сороковая северная широта..., а вот долгота не ясна, хотя, что он дальше пишет? Склонение магнитного компаса относительно истинного полюса указывает на западную часть Тихого океана, что примерно соответствует нашим последним координатам до аварии..., примерно это плюс-минус лапоть с полтысячи миль. Ну это же совсем хорошо, вот остановим прохожего, спросим у него, дарагой не подскажешь, сколько время..., а если морда его не понравится, лезвием по горлышку, и на дно... время такое и место.

Так, сложил полученные бумаги в стопку, бумажки-то горячие, жгутся. Кому еще может быть известен данный факт, так штурман 'Вилкова' тоже должен был решать данную задачку. Только вот опыта у него поменьше, чем у его коллеги с 'Трибуца', флагманом в Аденский залив он не ходил. Вызову как я сейчас старшего офицера и штурмана, ознакомлю и попрошу молчать до выяснения.... А то узнает народ раньше времени, такое начнется.... Это я, как перекати поле, с малых лет все свое ношу с собой. А другие... у большинства: жены, дети, родители, невесты и прочая родня..., а для кого-то родней родни заработанная непосильным трудом 'Тойота Камри'.... Это считай людей, как морковку из грядки выдернули.

... берусь за переговорное устройство, — Товарищ майор, Александр Владимирович, зайди на минуту, разговор есть, особой важности...

Майор Новиков, по моему, и в окопе всегда будет свеж, выбрит и подтянут... Протягиваю ему листок с конечными выводами штурмана... Обоснование ему не к чему, у него другая специальность. Он читает, и брови его сами ползут вверх... — Так! Командировочка то затягивается...

— Твое мнение? — я забираю у него бумаги... — Ситуация, у нас за гранью фантастики. Тысяча девятьсот четвертый год, начало марта ...

— А какое у меня может быть мнение? Я кто такой? Майор! Слуга царю, отец солдатам... — он друг задумался. — Ой, млять, и в самом деле царю?! А Николаша, как я помню, ничуть не лучше Борьки-козла. В общем так, Павел Павлович, не ссы прорвемся. Надо японской макаке хвост вырвать и заставить сожрать, на сорок лет раньше. А все прогрессивное человечество пущай на это посмотрит. Это я так, как программу максимум излагаю.... А программа минимум — удержать всяческих обормотов от проявления эмоций....

— Эмоции будут проявлять не только обормоты... ТУДА, СВОИМ дать весточку мы не сможем, мол, живы. Родные волноваться будут, и у нормальных парней крыша поедет.... Не все же такие железные как ты....

— Думаешь я железный, с тех пор как моя Ваську забрала и маме свалила.... Знаешь, по ночам иногда орать хочется, не из-за неё, стервы, из-за пацана. Я его и так пять лет не видел. Она-то без меня прекрасно обойдется, а он,... он большой, он поймет....

— Ладно, Александр Владимирович, на твоих ребят главная надежда, поговори с ними, по человечески... Будут они в деле, контроль мы удержим. А Николаша, Николаша тоже не вечный...

Майор секунду думает, — С Карпенко у тебя как? Есть контакт, или он третий лишний?

— Контакт есть, он из наших... можешь не беспокоиться. — я жму ему руку, — Давай, действуй, а мне еще надо поработать..., Стой, сейчас прибудут офицеры, они и сами с усами, но я постараюсь их удивить, а ты уведи кА к своим, успокой, напои и пусть побудут до утра под приглядом, что-б никому и ничего не сказали.

Новиков кивает.

— Есть.

Снимаю трубку.

— Алло, мостик, Валериан Григорьевич зайдите ко мне, пожалуйста, вместе со штурманом. С 'Трибуца' поступила новая информация. Да, касается вас непосредственно. Жду! — Идут, торопливо докуриваю сигарету.

Как только офицеры вошли, оба капитаны третьего ранга, я показал штурману на полученные с 'Трибуца' бумаги. — Виталий Аркадьевич, будьте добры, ознакомьтесь. Это результат работы вашего коллеги с 'Трибуца', опыта у него побольше, и закончить он смог пораньше.... Капитан третьего ранга читал, и на лице его все сильнее и силнее отражалось отчаянье....

— Значит правда?! — обессилев, он опустился на стул, — Людочка, Люда...

Старший офицер взял из обмякшей руки стопку бумаг и быстро перелистал....

— Вот оно как, оказывается?! Ну, что же, товарищ Одинцов, чему быть, того не миновать. Мы умерли для них, а они для нас, это ж больше ста лет.... — Пал Палыч посмотрел на офицера, тот явно переживал, но держался достойно. — Но на самом, то деле все живы, и они, которые остались там, и мы здесь..., — капитан второго ранга, положил бумаги на стол. — Есть что-нибудь еще, или мы можем быть свободны?

— Информация о месте и времени нашего нахождения пока ДСП, до особого распоряжения. Вам лучше успокоить своего коллегу, хотя бы напоить, его, что ли. Ничего плохого с его родными не случилось.... Конечно, для всех кто нас знал там мы 'пропали без вести, предположительно погибли'. Под нами несколько километров воды. В случае катастрофы, искать корабли на дне это как иголку в стоге сена. Поищут, ничего не найдут, и сдадут дело в архив. А тот фокус, в который мы попали, никому и в голову не взбредет. Идите, Валериан Григорьевич, завтра будет тяжелый день, очень тяжелый.

... О-па! Действительно, проклятый день! Поработать явно не получится. В дверях стоит и тихонько нас слушает Дарья. Глаза круглые, ладонь к губам прижата, явно слышала все или почти все... Теперь ее полночи успокаивать. Только офицеры вышли, она резко входит, почти врывается, хлопнув за собой дверью.

— Павел Павлович, а я все слышала. — она всхлипнула, — ой, мама, мамочка! — ее затрясло, — Паша, ой, Павел Павлович, скажите, это правда? Ну, скажи же, не молчи, идол окаянный.

Беру ее за плечи, что бы успокоить.

— Дашуня, не бойся, все будет хорошо..., — лучше бы я этого не делал... Даша, ну как бы это сказать помягче, просто упала на меня.

— Паша, мне страшно! Паша, ты мужик или нет, ну обними же меня, наконец, — ее руки обхватили меня за шею.... — Нет, о том, что было дальше, болтать не стоит, это сугубо личное, между мною и Дарьей....

20 августа 2012 года. Час Ч +3

где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.

Майор морской пехоты Новиков

Мы, с о старшим помощником, подхватили под ручки штурмана и повели на воздух.

— А давай к нам, Валериан Григорьевич, у меня и 'немироф' с перчиком есть и закусить найдется! В самом деле, не показываться же в таком виде Виталию Аркадьевичу, перед подчиненными.

— А, что пошли.... — капитан третьего ранга Алексеев Валериан Григорьевич щелкнул пальцами по горлу, — если душа просит, надо выпить, хоть чуть, противошоковое, опять же....

Пока шли, связался с Жуковым, уточнил, собрались ли морпехи. Получил подтверждение, и попросил пока пообщаться без меня, но никого не отпускать. Чтоб все были на месте, освобожусь — приду.

Заглянули ко мне и, выпив по граммульке, оставили беднягу страдать в компании с Семеном Нечипоренко, он у нас и сапер, и медик, и вообще мастер на все руки. В том числе, как всякий порядочный хохол, и стихийный психолог. Поговорит со страдающим товарищем капитаном третьего ранга Ковровым часок-другой, и снимет у Виталия Аркадьевича душевную боль.

В кубрике расселся почти весь наличествующий состав, два полных отделения морпехов, а это двадцать человек и шесть моих диверсантов. Вот складывается у меня так, морпехи сидят посреди кубрика, а мои спецы отдельно стоят, вдоль стеночки. Тут же лейтенант Жуков и лейтенант, с загадочной фамилией Иванов, по имени отчеству, Николай Витальевич, наш приданный психолог. Человек, по сути, невоенный, во всяком случае, войны не видевший и служивший всего год, после выпуска. Поговорил я с ним пару раз. Какой-то человек мутный он, пока не понятный, как и все 'психи', впрочем.

Жуков, когда увидел меня, вскочил и как старший скомандовал.

— Смирно!

Киваю всем.

— Вольно бойцы. Садитесь, разговор у нас будет непростой. — Я замолчал, ожидая, когда ребята сядут и устроятся.

— Так, понятно, товарищ майор, будет политинформация, типа соблюдайте спокойствие...

Вот, млять язва! Жаль не заметил говорящего, хотел было спросить кто..., но одумался. Не время гайки крутить. Тут мягче надо, на носочках....

— Спокойствие, говоришь?! А ведь и верно, настоящий мужчина и воин всегда спокоен и невозмутим, вон гляньте на моих орлов из разведки, — показываю на своих головорезов, — стоят как сфинксы, — верно ребятки стоят, очень тактически верно стоят, молодцы.

— Так, товарищи бойцы, у нас произошло ЧП, и вы лично видели его результат... Только вот весь этот фейерверк был, так сказать, только побочным следствием этого ЧП, а вот, главные последствия, самые тяжелые.... Молния ударила в 'изделие Туман'. — ишь, как офицеры глянули, типа гостайну выдаю, лицам не допущенным до нее. Ну, ничего, голубчики, сейчас поймете.

— Так вот, в результате природного катаклизма, — усиленно подчеркиваю слово 'природного', — произошедшего, во время испытаний установки 'Туман', мы попали в иное время....

Жду реакции, а ее ноль, не верят, самки собаки.

— Как некоторые из вас знают, у нас пропала связь с эскадрой, вообще нет никаких признаков активности в радиодиапазонах и не обнаружено навигационных спутниковых систем. Вообще искусственных спутников земли нет. Нет и других, искусственных фонов, помните, Фокусима грохнула утечкой радиации, так нет ее повышенного фона, нет вообще каких либо признаков наличия на планете атомных электростанций, или проведения ядерных испытаний. А теперь главное, наши штурмана провели астрономические наблюдения, сделали расчеты, и обнаружили.... Мы находимся примерно на том же самом месте, где и произошло ЧП, ну может чуть сдвинулись или нас снесло, так как мы в дрейфе. А вот время определенно точно не двадцатое августа 2012 года, после дополнительных вычислений стало ясно, что это 1904 год, примерно середина марта месяц. Рядом со мной капитан третьего ранга Алексеев Валериан Григорьевич, временно исполняющий обязанности командира корабля, он сам по ВУСу штурман и может подтвердить мои слова.

— Товарищи бойцы, все сказанное вашим командиром, ПРАВДА. Святая и Истинная. Увы! Независимо от нас расчеты проводила штурманская группа БЧ-1 БПК 'Адмирал Трибуц', они получили тот же самый результат. Нас самих ошеломили результаты наших расчетов, и мы стали пересчитывать все сначала, думая, что допустили ошибку, но в это время пришел пакет с флагмана и после сверки результат стал окончательно ясен. Я лично видел выводы капитана первого ранга Карпенко и его главного штурмана. — Офицер нервно сглотнул, — Как это произошло, мы пока не знаем, вот проведем расследование и тогда обнародуем данные, а пока у командования к вам просьба. Именно просьба, а не приказ. В связи с ЧП, возможны нервные срывы, один такой уже имел место, погиб матрос и ранен командир корабля. Мы просим вас помочь с контролем над обстановкой на корабле. Морская пехота всегда славилась мужеством и стойкостью. Мы надеемся на вас ребята. — Кап два замолчал.

У, все время пока, Валериан Григорьевич, обращался к моим бойцам с речью, я отслеживал их реакцию. И был приятно поражен, хорошие ребята мне достались, очень хорошие. Может шебутные чуть, так морпеху без этого нельзя. А вот психолог, млять, позеленел, скривился, но, кажется, справился с собой. А вот, что глазки то у него забегали и заблестели, то какая-то пакость ему на ум пришла, тут надо разобраться, только мягонько, на цыглах, как говорил дядя Вася, сосед. Так, а ведь он, паскуда, должен сейчас определять наиболее слабых, как вон тот рядовой с руками как у гориллы, рукопашник хороший, а вот боец так себе, 'поплыл' немного. Глаза чуть затуманились, и взгляд какой-то неосознанный. Киваю одному из своих, стоящему прямо за его спиной. Леха все понял, и сделал жест, что, если что, то подстрахует беднягу. А то оружие под рукой у всех, мало ли до беды.

— Так, бойцы, мы все живы и здоровы, корабли полностью исправны, имеются запасы продовольствия и топлива. Так что, для нас, не все так плохо. Есть правда одна загвоздка, если кто помнит историю, то сейчас идет война и японцы, при активной помощи англов и саксов, активно убивают русских солдат и моряков. Они нагло, без объявления войны напали на Порт Артур и потопили в Чемульпо 'Варяг'. Отсюда следует, что? Мы русские и наши корабли несут русский флаг, то есть первый же японский крейсер откроет огонь по нашим кораблям. Но главное даже не в этом, мы тут все люди военные и все давали присягу, освободить от которой нас может только смерть. Например, я лично, присягал России, а не Горбачеву, Ельцину, Путину или Медведеву. А Россия сейчас в опасности. Пройдет совсем немного времени, и там, под Порт-Артуром японцы навалятся на наших прадедов и прапрадедов по пять на одного. При поддержке, между прочим, всего прогрессивного человечества... кое человечество имел я во все дырки сразу. — Парни сдержанно засмеялись. — Конечно окончательное решение, что делать, кроме меня, будут принимать представитель президента Одинцов и командир БПК 'Адмирал Трибуц' капитан первого ранга Карпенко. Но по любому допустить в такой обстановке хаос мы не можем, это смерть всем. Я просто не могу себе представить, что наши корабли спустят андреевский флаг и сдадутся врагу, или уйдут в нейтральный порт и там разоружатся. А если не сдаваться и не разоружатся, остается только одно — сражаться, сражаться за Родину. Поэтому приказываю, взводам морской пехоты перейти на военное положение, личное оружие должно быть с собой всегда, даже в гальюн с ним. Все попытки, истерии, подстрекательских разговоров, откровенного саботажа и так далее, пресекать немедленно. — Говорю, а сам взглядом контролирую солдат и офицеров, кап три, который и. о. командира, смотрит удивленно, видимо с такой точки зрения он на проблему не смотрел. А бойцы аж орлами смотрят, вот, как их в учебке, сержанты приучили реагировать.... Жуков, тот хоть и бледный, но то же в норме, с ним еще потом поговорить надо будет. А вот психолог то с душком... избавляться надо от этого кадра немедленно, пока до беды не дошло. — Так, — говорю, — сейчас отбой, завтра с утра поговорим об этом подробнее, с новым планом учебы и тренировок и постановкой боевой задачи.

21 августа 2012 года. Час Ч+13,5

где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.

Павел Павлович Одинцов, 52 года.

На рассвете меня поднял с постели зуммер ПУ, возблагодарив всех богов за то, что Дарья улеглась у стенки, я аккуратно высвободился из ее объятий.

— На связи Карпенко, — хмыкнула трубка, — у меня новость, воздушная разведка обнаружила клиента.... Ужасный гибрид, паровой парусник на восток от нас, то ли клипер, то ли шхуна, водоизмещение от восемьсот до тысячи тонн, идет почти прямо на нас, только чуть забирает к северу.... Ну что, начальник, будем брать?

— Флаг какой? — я усиленно зеваю, пытаясь окончательно проснуться.

— Как ни странно— русский триколор, что может означать принадлежность к Доброфлоту. — Карпенко взял короткую паузу, — Вроде им всем был приказ оставаться в тех портах, где их застигла война, а этот куда то торопится?

— И быстро он торопится? — меня в голове начала складываться некая картинка.

— Семь узлов, — хохотнул Карпенко, — правда машина не работает, ветер попутный, хотя и не сильный. Гонки на черепашьих упряжках.

— Есть одна мысль, Сергей Сергеевич, берем его, он наш..., тем более, что действительно наш, русский.

— С восемью узлами он нам будет как чемодан без ручки, и тащить неудобно и бросить жалко.

— Ты его возьми, а уж потом мы разберемся, что с ним делать. Всегда есть три варианта: утопить, отпустить, взять с собой. Сколько до него?

— Он почти на горизонте, дистанция около двадцати, с небольшим, миль, если продвинуться на три — четыре мили к северу, и часа через два с половиной, три, вылезем прямо поперек его курса — Карпенко помолчал, — Слушай, Палыч, перебирайся ко мне на 'Трибуц'. Каюты мы вам найдем, просто, чует моя ж..., в свете грядущих событий, нам лучше будет поближе друг к другу держаться. Да и что-то вроде штаба было бы неплохо организовать. Оставим на 'Вилкове' майора, ученую бражку под контролем держать, он достаточно авторитетен, чтоб за тыл мы были спокойны.

— Значит так, Сергей Сергеевич, перехват одобряю, это окончательно расставит все точки над i, и подтвердит или опровергнет расчеты наших штурманов. А потом уже и про мой переезд можно поговорить.

01 марта 1904 года. 08-35 утра.

Тихий океан, 41 гр. СШ, 159 гр. ВД.

Шхуна 'Святая Маргарита' (Российская Империя).

— Господин поручик, гляньте-ка, корабли в дрейфе лежат, кажись военные? — капитан шхуны передал бинокль поручику пограничной стражи, — Ой, господин поручик, попали мы как кур в ощип.

— Хватит причитать, Афанасий Никитич, как баба чес слово! — процедил сквозь зубы поручик, вглядываясь в три серо-голубых силуэта, — Корабли, то военные, но вот чьи? Далеко, флага пока не разглядеть, стоя, знаете ли, у нас прямо по курсу, надо бы отвернуть от греха, может и не заметили. И корабли странные какие-то.... Глянь-ка, Афанасий Никитич, видал такие, когда-нибудь?

— Право на борт на пятнадцать румбов, правда ваша, отвернем от греха подальше! — скомандовал капитан, потом взял у поручика бинокль, — А корабли такие, нет, господин поручик, такие впервой вижу. Силуэт у головного острый, клипперный, такие корабли, господин поручик, токмо ради быстроты строят, видать, ходкие, ежели заметят нас, то не уйдем. Да и этот головной, по размерам, не иначе как крейсер будет, а это не менее двадцати узлов хода.... — над баком крейсера сверкнула яркая вспышка выстрела, секунд через восемь прямо по курсу шхуны вспух белый клубок разрыва.

— Приказ лечь в дрейф, теперь точно амбец! — капитан отдал бинокль поручику, — Полюбуйтесь!

— ???? — поручик нервно сглотнул, и поднял бинокль к глазам.... — Да и не все они военные, один-то явно гражданский купец будет, только большой. Может они его перехватили, а теперь досматривают? — Его размышления прервал крик сигнальщика. — Сигнал с головного корабля, господин капитан, ратьером, приказывают спустить паруса, лечь в дрейф, и приготовиться к приему досмотровой партии.

— Может все-таки попробуем уйти, господин поручик? — капитан шхуны беспокойно переминался на месте, — Что то тут не то, чует мое сердце, японцы это.

Поручик продолжал вглядываться в силуэты кораблей, его взгляд остановился на кормовой надстройке крейсера, — Да нет, Афанасий Никитич, наши это, вот у крейсера на кормовой надстройке андреевcкий флаг, не пойму, толи нарисован, толи сам он растянут....

— Наши?! — удивился капитан, — Откуда здесь наши? Тут до Японии тыщи полторы миль, до Владика все две с полтиной, а до Артура и вообще почти три с половиной.... Нашим сюда просто дальности хода не хватит. Только 'Рюрикам' из Владика, и то, только туда и обратно. Хотя если вон тот здоровенный купец, это угольщик, тогда вполне возможно. Только вот не припомню я в нашем флоте кораблей с таким силуэтом. Да и что им тут делать?

— Наверное, ловят кого-нибудь, — поручик, пожевав ус, продолжил, — Афанасий Никитич, ежели он такой быстроходный, как вы говорите.

Капитан замялся, — Эх, Петр Степанович, раньше уходить надо было, может и не заметили бы нас. Шли бы себе тихонько во Владивосток вокруг Сахалина.

— И чего вам бояться русского военного корабля? — Поручик недобро прищурился. — Или опять совесть нечиста, кроме нашего груза еще что-нибудь прихватили? Маленькое, и очень ценное, в обход таможни?! Ох, Афанасий Никитич, Афанасий Никитич, не пошла вам впрок наша доброта. Спускайте паруса и ложитесь в дрейф, а то хужее будет. Вон, кстати, к нам уже и катер идет....

— Ей, богу, Петр Степанович, вот те крест... и в мыслях не было, да как вы могли...? — капитан повернулся к стоящему за его спиной боцману, — Командуй Федор....

21 августа 2012 года. Час Ч+15,5

где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.

Майор морской пехоты Новиков Александр Владимирович,

Только что обошел посты, заглянул в кубрик взвода, поговорил с ребятами, надо же, уже ребятами их называю, значит — своими стали. Хотел пойти в столовую, как вызов на мостик. Взлетаю коршуном, а там ... как всегда Одинцов и старший офицер, значит — командир, капитан второго ранга Ольшанский до сих пор еще не оправился от травмы, конечно не считая каплея, вахтенного начальника, рулевого и двух орлят с калашами. Мои орлята, между прочим.

— Александр Владимирович — говорит исполняющий обязанности командира БДК, старший офицер. — В тридцати пяти кабельтовых от нас шхуна под российским флагом, вашим морским пехотинцам необходимо провести досмотр, проверить документы на корабль и на груз. Второй вашей задачей будет получить с хронометра их штурмана данные о точном Гринвичском времени и сегодняшней дате. Установите, пожалуйста, точно национальную принадлежность этой шхуны, от этого будут зависеть наши действия в отношении судна и его экипажа.

— Кроме того, — добавляет Пал Палыч, — надо убедиться в отсутствии на шхуне иностранных граждан, проверить соответствие команды списочному составу, побеседовать с капитаном и штурманом. Какого хрена они болтаются посреди Тихого океана в такое время? Ссылаясь на войну, взять шхуну под полный контроль. Поскольку это ваша епархия, состав досмотровой группы определите сами, только вас лично, прошу остаться на борту.

Машинально козырнул.

— Есть, досмотреть шхуну! — а что еще тут скажешь, — Разрешите идти? — Разворачиваюсь, четко и спокойно покидаю мостик, а у самого засвербело, как же, там наши предки и на первый контакт надо идти мне, вдруг чего не так пойдет....

Так, БДК, оснащен 'регами', скоростными катерами, недавно принятыми на вооружение, значит, берем его, данный катер тем еще хорош, что есть куда 'корд' прицепить. Так, первое отделение отдыхает после вахты, второе заступило, значит, пойдет третье, то самое, пострадавшее. Ребята пришли в себя, гематом на лицах у них вроде не видно. Решено! Оружие, так, так, да пускай калаши берут, пятерку — инженеров, оружейников там наверняка нет, а бойцам привычнее с ними. Снаряга, камуфляж, пожалуй нет, пусть пойдут в повседневном, воевать там не придется, а вид внушительнее, броники и каски не нужны.

Через пяток минут собрал третье отделение на палубе и все так и 'разложил' Жукову и его бойцам, добавив.

— Боевых действий не ожидается, контрабандисты, и другие охотники за наживой под флагом не ходят, времена не те. Представляться военнослужащими России, без подробностей. Старшего начальника на шхуне и если есть хозяина пригласить вежливо с собой. Особо обратить внимание на присутствие среди экипажа лиц с азиатской внешностью, сравнить списки экипажа с действительным положением дел. Груз проверить тщательно. Все точки взять на контроль, рации я подозреваю, у них нет, но мостик и т.д. по списку. Все свои действия объяснять военной необходимостью и в долгие разговоры не вступать. О истинном нашем происхождении молчать, это военная тайна. Старший группы лейтенант Жуков. Его сопровождает во время передвижений по шхуне боец с включенной на передачу рацией, мне надо быть в курсе всего, что там происходит. У вас, товарищ лейтенант, рация на прием должна работать всегда! Понятно? Держаться с достоинством, но без гонора и без лабуды всякой. А то знаю я вас, архаровцы, ляпните чего, а потом всем вместе из ямы отхожей выползать. Не знаешь чего сказать — лучше молчи! Все ясно, вопросы есть? Нет вопросов, пять минут на сборы, разойтись. — Ф-фух, тронную речь закончил, а этому зеленому психу, едрить его через колено, что надо?

— Александр Владимирович, мне просто необходимо проконтролировать поведение солдат во время досмотра....

— Нет. — А чего ему там надо? Интересно..., ну сейчас посмотрим что ты за птица и с чем тебя едят, — вы в армии или где, лейтенант, как обращаетесь, к старшему по званию, как стоите. Тут вам не кафедра психоанализа, а боевой корабль! Смирно! Кру-угом! Три шага в перед, ма-арш! Кру-угом, ко мне.

С ошарашенной мордой лица, эта пародия на офицера, все исполнила, при этом умудрился на своем лице изобразить и испуг и обиду. Так! И что с таким делать?

— Ты лейтенант вообще кто такой? А? Откуда и с какой целью проник на боевой корабль во время секретных испытаний? Отвечать!

— Какое вы имеете право на меня кричать?! — голос психотерапевта сорвался на визг, — я дипломированный специалист, а вы, вы тупой солдафон, я вам не позволю так со мной обращаться, вы ответите за свое хамское обращение, вы не знаете..., да я вас....

БАМС, вот именно так и прозвучало, когда недолейтенанту прилетела моя пощечина. Бедняга отлетел, упал и затихарился, притворился, что без сознания, во как, ну надо же какие кадры ныне в моде. Получил слегка, и тут же рефлекторно принял для себя решение, я типа полежу, а вдруг проканает и пожалеют. Ну-ну, по все видимости кто-то пристроил его сюда — пройдут испытания, посыпятся плюшки, да и значиться будет как боевой поход, а там пропихнувший постарается орден ему навесить, знакомый номер. Видал я, как снабженцы ПВО, только носящие форму морпеха, а на самом деле..., уходили в боевой поход и возвращались 'героями', которых потом наше СМИ рекламировало.

Оборачиваюсь, киваю своим, так уж повелось, что резервная пара всегда меня сопровождает, именно для таких случаев. Мотнул головой, ребята подхватили и потащили в закут, есть у нас такой, около оружейки сделали из пустого контейнера. Да и сама оружейка контейнер, только побольше, 40 футовый и с проведенным освещением. Как раз то, что доктор прописал, там и спаренный пост стоит, вместо дверей нам решетку технари еще на заводе поставили, я хотел его как второй контейнер оружейки сделать, но вот теперь у него другое назначение. Ладно, с этим кадром после, сейчас есть более важные дела.

21 августа 2012 года. Час Ч+16

где то в Тихом океане, БДК 'Николай Вилков'.

Никонов Сергей Павлович, морпех.

Хорошо, море спокойно, прокатились до шхуны с ветерком, с брызгами соленой волны. На корме катера андреевский флаг развевается. Мы все в оранжевых спасжилетах, заметных издалека. Дик, свою любимую игрушку, пулемет 'Корд', калибра 12,7 ме-ме, на кронштейн прикрепил. Брюсик у штурвала, гордо стоит, хе-хе. Ну а мы, смертные, расположились вприсядку вдоль бортов, зацепившись карабинами за леера. Комвзвод Жук на носу устроился, вообще-то его место с Брюсиком-Борюсиком, но, хозяин-барин. Штиль, а потому с какого борта подходить без разницы. Обошли, шхуну вокруг, осмотрелись, и подвалили к борту у спущенного штормтрапа. На борт взлетели показательно, красиво получилось, а чего бы не погарцевать? С БДК за нами майор наблюдает, а его уважение многого стоит. Да и форсануть хочется, хе-хе. Мы конечно кино смотрели всякое разное, но, то что представилось на самом деле....

На мостике капитан в мундире и с бородищей, про такую говорят лопатой, да расчесана как ух.... Сразу видно кто здесь главный начальник. Рядом с ним поручик-погранец в зеленом мундире, с усами а-ля 'Ржевский'. Прикид, ну тут нет слов.... Впечатление такое — попал в театр.

Взводный подошел к местному начальству и козырнул.

— Лейтенант Жуков, Морская Пехота Тихоокеанского Флота Российской ... Империи, — запнулся, видно чуть было, не брякнув про Российскую Федерацию..., — господа, попрошу предъявить документы на судно, груз и списки личного состава команды! — отчего-то от его представления у поручика брови с усами поползли вверх...

— Господин лейтенант, — вскинул голову поручик, — мы выполняем секретную миссию Правительства....