Ох уж эти темные! (общий файл)

— Х-хвост... — выдал первое, что пришло на ум алхимик.

— Что хвост? — переспросила я.

— Е-есть...

— Хорошо. Дальше.

— Зу-зубы острые, — сориентировался второй.

— Сколько?

— Д-два...

Остальные добавили к облику белок кисточки на ушах, черные глазки и полоску на спине. Выслушав залетчиков, я щелкнула пальцами, наслала на них проклятие метаморфизма и создала в воздухе зеркало.

— Похоже? — спросила я. Те пялились на отражение, ощупывая жесткие клочки щетины на ушах, вздутие на штанах в области копчика и два оставшихся во рту зуба четыре сантиметра длинной. — У вас сутки, чтобы найти белок, иначе на год такими останетесь, — мужчины, опережая друг дружку, бросились исполнять поручение. Что ж, надеюсь впятером и с дополнительным стимулом они справятся. Иначе в зверинец к гончим пойдут.

Похвалив себя за доброту, я сняла заклятие с трех служанок, сделала им внушение и вызвала Маску. Его отправила с поручением предупредить старост всех деревень о запланированных на сегодня изменениях природы вдоль дороги, по которой проведет делегация из Гвардара. Затем спустилась в свою лабораторию и подготовила ритуал. Перекусила слегка, вздремнула немного и с головой окунулась в магическое действо. Выползла в пять после полудня и то, опираясь на плечо вернувшегося демона. Если без прикрас, то Маска вынес меня из октаграммы на руках и помог погасить мощнейший откат. В таком виде, скрюченную магическим истощением и болью в животе демон меня принес в покои придворного целителя, сгрузил на диван и растворился, посчитав свой долг выполненным.

— Герцогиня? — ди Кассино опустился возле меня на колени, проверил пульс и потрогал лоб. — Что с вами?

— Ничего-о, — простонала. — Просто я женщина...

И почему мой организм вспоминает об этом в самые неподходящие моменты?! Из глаз брызнули слезы. Магии совсем нет. Резерв полностью вычерпан и восстанавливаться едва-едва начал. На обезболивающее заклинание пока не хватит.

— Э-э-э, знаю, но что случилось?

Отанас, прости невинно убиенную душу и проклятый стыд, мешающий на обычные для всех девушек темы с целителем изъясняться. Я вгрызлась зубами в подушку. К Лассо постоянно служанки бегают за лекарством от того самого. Я все стеснялась и магией пользовалась, как сказать не знаю и самой выкрутиться не получиться. Перетерпела бы, пару случалось, но откат точно в уязвимое место ударил и в десятки раз усилил болевые ощущения.

— То! — рявкнула. — Лассо, да свяжите же вы дважды два, наконец! Я женщина, и у меня болит живот!

— Вас отравили?

Я сейчас вместо подушки в его горло вгрызусь!

— Вы моей смерти желаете? — печально поинтересовалась. — У меня случилось то, что каждый месяц происходит со всеми не беременными женщинами, ясно?

— Ааа... Ооо! Точно, вы же женщина!

— И сейчас себя ею как никогда ощущаю! Дайте же мне обезболивающее, изверг!

Через пару секунд он подал мне пузырек и велел выпить его содержимое до дна. Следом протянул смоченный синей жидкостью компресс и пластырь.

— Это на живот, — краснея пояснил Лассо. — Быстрее пройдет.

— Лепите, — я повернулась. Сама не возьмусь — руки дрожат.

Оборотень покраснел еще больше, переступил с ноги на ногу, взял со стола ножницы, оттянул ткань платья на животе и прицелился.

— Стоять! Не смей резать, — одежду он мне портить собрался! — Подол подними, — проворчала я.

Лицо ди Кассино стало похожим на панцирь вареного рака. Он сглотнул, потянулся к краю платья, взял его двумя пальцами, пробормотал короткую молитву себе под нос, зажмурился и задрал его до груди. Приоткрыв один глаз, шлепнул над лосинами компресс и крест-накрест криво прикрепил двумя полосками пластыря. Вернул на место подол, расправил складки и вытянулся по струнке перед диваном.

— Лассо, неужто вы думаете, что я вас на виселицу за раскрытие государственной тайны отправлю? — мужчина нахмурился. — Пока язык за зубами держите, жить будете долго.

— Благодарю, герцогиня.

Я смогла шевелиться через пять минут и поспешила покинуть место своего позора. По-хорошему, целителя стоило пристукнуть или память стереть, но тогда я без четвертого доброго дела останусь, а так до конца дня у меня есть шанс закрыть список и поставить на календарь еще один крестик, начинающий отсчет дней без злых проступков на рабочем месте. Уже за дверью услышала ошеломленное восклицание:

— С ума сойти. Она таки настоящая женщина, а не демон, как все считают!

Похоже, данному слуху недолго жить осталось. Вот так и рушатся на корню репутация аристократии Темной Империи.

После ужина в одиночестве я связалась с двумя ведущими актрисами столичного театра. Они обычно исполняли роль двух наложниц Властелина. Роскошная внешность и удивительный талант перевоплощения оставляли их бессменными кандидатками на данные роли, но меня ждал огромный сюрприз. У вампирессы менялись клыки. Понятное дело шепелявая наложница с распухшей челюстью в гареме Императора — нонсенс, так же как и человечка на девятом месяце беременности! Поздравив обеих с новым этапом в их жизни, я стала ломать голову над задачей.

Служак нельзя звать. Ни говором, ни лицом, ни статусом не вышли. Да и демона с два их потом из гарема обратно в горничные выгонишь. Постоянной девушки у Императора нет. Искать кого-то другого из актерской братии и готовить времени тоже нет. Остается... Самой исполнить эту роль! Главное, не проболтаться Илю и самой во время спектакля сохранить самообладание и не обнаружить себя случайно утром в одной постели с эльфом...

Но сперва надо прорепетировать, а то я об отношениях мужчин и женщин только по книжкам знаю. В смысле, романтических и все такое. Физиологию процесса мне объяснять не нужно. И тренироваться я буду на кошках, точнее на волках...

Ди Кассино отнесся к побудке в двенадцать ночи с пониманием, на инстинктах выудил из шкафа две бутылки, марлю, инструкцию и протянул их мне, засыпая на ходу. Впрочем, моя маленькая просьба, не имеющая никакого отношения к недомоганию, мигом его разбудила. Секунд на пять. Дальше он говорить разучился и молча выслушал мои соображения.

С оборотнем я не прогадала. Всего пару баночек успокоительного, и мужчина смог адекватно отреагировать на мое предложение, то есть принял его. Дергался немного на первом свидании на следующий день, но привык и даже к руке осмелился прикоснуться, а не просто лекции читать, мельтеша перед носом. Чуть позже на плечи переключился и начал на колени посматривать. И вообще в моем обществе стал вести себя непринужденно: шутить, знаки внимания оказывать, на ужин спускаться, делами моими интересоваться. По замку слухи поползли, но я без внимания их оставила — Илю, запертому болезнью в комнате, никто не осмелиться донести, ибо не велено Властелина беспокоить. К нему только Бенао да Лассо заглядывать осмеливаются. Первый не слышит ничего, второй шеей рисковать не станет.

— Кель, я искал тебя, — рядом со мной, пересчитывающей мешки с кузнечиками остановился целитель. — Есть идея относительно совместного ужина с гвардарцами.

— Несите за сопровождающими, — показала мальчикам на готовых стартовать представителей паучьего племени, закончивших трудиться над оформлением замка. — Идем, — повернулась к мужчине. — Рассказывай.

В трех предложениях ди Кассино описал сцену. Предложение оказалось таким, как на мой взгляд следовало начинать знакомство послов с наложницей Властелина. Сказывался опыт заядлого театрала — целитель шесть-семь раз за сезон в столицу на спектакли и балет выбирался. Тоже что ли попробовать?

В его кабинете, мы заняли позиции согласно ролям, отрепетировали первую часть, оттачивали вторую, и на середине нам помешали. Я едва успела опрокинуть на пол Лассо вместе со стулом и встать на пути разъяренного Иллинойса. Кто бы мне еще что тяжелое в руку вложил!

Иллинойс

— Отойди! — грубо потребовал Иллинойс.

Эльф жаждал добраться до Лассо и слегка укоротить ему руки. Наличие препятствия в виде одной прожигающей Властелина взглядом герцогини, стоящей на пути возмездия, раздражало мужчину.

— Нет.

Иль усмехнулся. Она сама напросилась.

— Я приказываю.

— Да ради предков!

Легкое движение в сторону. Всего на полметра, эльф ринулся вперед, подпрыгнул, чтобы перескочить через стол, разделяющий его и распростертого на полу оборотня.

Не тут-то было. Мощный удар в корпус ногами изменил траекторию движения Императора, отбросив мужчину в сторону. Следом руку дернули, резко вывернули и зажали в болевом захвате, жестко ткнув лицом в пол, а на затылок опустился тяжелый кулак. Все что Император успел сделать — банально обидеться на неподобающее обращение с его темнейшеством и мысленно пообещать коварно отомстить.

— У нас переворот замке? — осведомился ди Кассино, выглянув из-за стола.

— У нас заворот в мозгах у кое-кого! — тяжело дыша ответила женщина.

— Весьма оригинальный диагноз... И способ лечения, — с уважением заметил оборотень. Еще бы не уважить подобную силу, скорость и смелость, конечно. Чтобы Властелину, да по мозгам треснуть...

Лассо не спешил подниматься и покидать пусть хлипкое, но все-таки убежище — стол. Честно говоря, поведение Властелина удивило оборотня. Еще больше удивила причина, вызвавшая подобную и весьма неоднозначную реакцию: их отношения с Осантейей. Да, в замке поговаривали будто Иллинойс в своей Правой Руке души не чает, но мало ли о чем несведущие люди говорят? Они вон и Кель демоном считали, а она человек, более того женщина и в добавок умная женщина! Только ранимая очень... Пока герцогиня медлила с ответом, мужчина вспомнил недавний эпизод, нечаянным свидетелем, а затем и участником которого он стал.

Не спалось той ночью Лассо. А какое лучшее средство от бессонницы? Естественно прогулка на свежем воздухе, но разве она может быть безопасной возле замка Темного Властелина? Вряд ли. Народ и про озверевших вампиров и про несоблюдающих правила совместного проживания с людьми демонов за чашкой настоя рассказывает. Проверять правдивость слухов на своей серой шкуре оборотень не желал. Опять же... Слухи слухами, а гончие очень даже реальны и герцогиня их всегда в степь на охоту по ночам отпускает, дабы полный комплект слуг в замке менять не пришлось, поэтому мужчина мудро решил погулять в пределах надежных стен темной твердыни. Авось от призраков он как-нибудь отмахнется.

Довольный найденным компромиссом, мудрый оборотень одел домашние штаны с начесом, теплую рубашку, накинул шерстяной халат и направился по маршруту комната-кухня-смотровая площадка на крыше замка. Несколькими днями ранее ди Кассино наведался бы в оранжерею, где на облюбованной полянке выпил бутылочку белого сладкого... снотворного и закусил добрым кусочком речной радужной форельки. Но оранжереи больше нет. И белок нет, которых пятеро чудиков до сих пор по замку ищут, а остальные, добрые такие, ржут втихомолку и про карцер не упоминают. Жаль белок. Они между прочим отличные полуночные собутыльники! А после трех бутылок... снотворного еще и собеседники...

Лассо добрался до кухни, нашел в связке нужную отмычку и беспрепятственно проник внутрь. Второй отмычкой отворил дверь кладовки, пошукал по полочкам, стащил закопченую полутора килограммовую тушку красной рыбы, сунул подмышку бутылку вина и крадучись вернулся в коридор. Ошивающегося поблизости Снэйка, терпеливо ждущего своей очереди навесить запасы провизии видимо с целью доспросить их с пристрастием, оборотень проигнорировал. Отношения типа "ты меня не видел, я тебя тоже" никто в замке не отменял.

Дорога к смотровой площадке вела мимо покоев церемонимейстера, управляющего и что самое страшное комнаты шеф-повара. Навострив уши, на цыпочках, сунув рыбу под халат и рубашку, словно драгоценное сокровище, Лассо мелкими шажками прокрался мимо покоев Скуразо, откуда доносился забористый храп, изредка перемежающийся восхвалениями тьме и его темнейшейству. Очевидно, снилось шеф-повару нечто совсем непатриотичное, раз он даже во сне пытался загладить вину красивыми словами.

Бутылка выскользнула на последних сантиметрах отрезка пути между комнатами церемонимейстера и шеф-повара. Р-раз и выпрыгнула стремительно! От испуга дыхание у ди Кассино перехватило. Чудом извернувшись он умудрился поймать ее ступней, балансируя на одной ноге, растопырив для равновесия руки. От усилия завязки на штанах распустились и предательская рыба поползла вниз по штанине. Ну все... Разино оборотня на мясной пирог за воровство пошинкует!

— Помочь? — и форель придержали у колена.

— Буду премного благодарен, — прошептал Лассо.

Снэйк ловко подхватил бутылку, отпустил и опять поймал коварную рыбину. Посмотрел на этикетку бутылки, одобрительно кивнул и отдал снедь вспотевшему целителю.

— Хороший выбор, — тихо сказал парень прямо в ухо ди Кассино. — Раз уж ты идешь на смотровую площадку, то не буду вам мешать, — ни шагов, ни движения воздуха, но оборотень точно знал, что после оброненной фразы Снэйк исчез.

"Кому это "нам"?" — мужчина с сомнением посмотрел рыбе в белые выпученные глаза. Как водиться, та промолчала. Покачав головой и поразамыслив над странностями поведения помощника Кель, он двинулся дальше.

Смотровая площадка встретила его холодным ветром прямо в лицо. Согнувшись под порывами, Лассо кое-как дошел до относительно защищенной стеной башни каменной скамейки, уселся на нее, разложил снедь и плотнее запахнулся в халат. Не очень он угадал с одеждой, да ничего, к половине бутылки согреется. Взяв в левую руку обещанное организму снотворное, а в правую... А в правую брать было нечего, ибо штопор мужчина оставил на кухне, куда второй раз за ночь наведываться не планировал.

— Что ж ты делать-то будешь! — в сердцах хлопнул по плотно закупоренному горлышку ди Кассино. — Да и... — отбил злосчастную пробку о край скамьи. Аккуратно потрогал подушечкой пальца острые края, сплюнул и на собственный страх и риск отпил. — Х-хорошо! — выдохнул он, прислонившись спиной к башне, и потянулся за форелью.

Рука замерла на полпути: сквозь завывания яростного ветра, предвещающего очередной промозглый осенний ливень, уши оборотня уловило то, что никак не могли уловить в это самое время в этом самом месте. Кто-то тихонько всхлипывал. Осторожно выглянув из укрытия, Лассо увидел незамеченную им ранее сгорбившуюся у парапета фигуру.

— Демонов всезнайка! — помянул Снэйка мужчина. Теперь ему стало ясно, почему парень не стал мешать "им". — Я ничего не видел и ничего не слышал. Меня здесь вообще нет! — возмутился навязанной ролью утешителя оборотень. — Ну почему я?! — он встал, помялся. — Других что ли нет? — он вышел из-за стены и беспомощно осмотрелся. Случайных прохожих, готовых взять на себя роль полночного носового платка не обнаружилось. Где-то вдали послышалось собачье брехание, больше напоминающее ехидный смех.

Лассо смирился и обняв себя руками, рысцой добежал до фигуры в шубе. Обнял ее со спины, зарылся руками в мех и щекой прижался к необъятному капюшону.

— Тише, тише, маленькая, все пройдет, что бы ни случилось, — он старательно прятал урчащие нотки в голосе, а то еще женщина подумает будто он над издевается и от истерики обыкновенной перейдет к буйной ее разновидности с расцарапыванием морды и выколупливанием глаз.