Гарри Поттер и Путь Силы

Пролог.

В этот день в доме номер четыре по Тисовой улице было тихо. Трое из его обитателей

уехали на выходные к сестре главы семейства, оставив хозяйство на четвертого и последнего жителя дома. Маленький мальчик, на вид которому было не больше восьми, наслаждался тишиной и спокойствием. Он бродил по комнатам, впервые не слыша гневных криков и угроз. Спустившись со второго этажа вниз, малыш зашел на кухню и, открыв холодильник, начал внимательно изучать его содержимое. Яркие зеленые глаза сощурились, и мальчик, взъерошив свои и так непослушные черные волосы, решил сделать себе на завтрак хлопья.

Поев, ребенок убрал за собой и, вымыв посуду, направился в гостиную. Новенький видеомагнитофон, который был куплен дядей мальчика, не раз манил к себе малыша. Сидя в своем чулане, он через щель в двери видел, как вся семья садилась напротив большого телевизора смотреть фильмы. Дурсли, а именно так звали родственников ребенка, никогда не звали его с собой. Дядя Вернон, толстый мужчина, похожий на огромного борова, всегда кричал на мальчика, а тетя Петунья кривила свое лошадиное лицо и визгливым голосом говорила, что из урода ничего хорошего не выйдет. Однажды брюнет возразил своей тете, сказав, что его зовут не урод, а Гарри Поттер. За это ребенка сильно наказали, и Вернон на три дня запер его в чулане.

Но, пожалуй, больше всех из родственников мальчика невзлюбил его кузен. Дадли пошел в отца. Как характером, так и свиноподобием. Он все время задирал Гарри, всячески усложняя тому жизнь. Когда фантазия отпрыска Дурслей заканчивалась, он шел к своим родителям с жалобой на ненормального кузена. Естественно, его словам верили больше, чем довольно жалким оправданиям брюнета.

Но вот пришел день, когда никто не мог помешать ему включить телевизор и, засунув кассету в видеомагнитофон, посмотреть фильм. И плевать, что он сделает это один, а не с семьей. Главное, что его мечта осуществится . Проведя пальцами по коробочкам с кассетами, Гарри взял три из них. К своим восьми Поттер был уже достаточно грамотным ребенком. По крайней мере, читать он умел лучше, чем Дадли. Эти три фильма он уже заприметил достаточно давно. И вот сейчас он намеревался посмотреть именно их.

Включив фильм, ребенок замер. Торжественная музыка пронеслась по пустому дому. Фильм будто ввел мальчика в транс. Как завороженный, он смотрел на экран. Перед его глазами разворачивалась целая вселенная. Джедаи, ситхи, клоны. Повстанцы и Империя. Как добро и зло. Гарри смеялся вместе с главными героями фильма и плакал, когда им было плохо. С гневом он смотрел на то, как их предают, и с радостью на то, как они выходят из затруднительных ситуаций. Он пропустил через себя все, что увидел, и у него будто глаза открылись. Вот оно! Вот объяснение всему тому, что с ним происходит, его способностям. Силе...

— Я стану джедаем! — радостно воскликнул мальчик.

В голове Гарри крутилось множество идей. Для себя брюнет решил, что надо поскорее овладеть Силой, чтобы помогать другим. Детский максимализм трудно усмирить, особенно когда у ребенка есть цель. А у Гарри она только появилась, и Поттер не намеревался её менять.

Первая глава.

Прошло два месяца после того знаменательного дня. В жизни мальчика ничего не изменилось. Дядя Вернон все так же злился при одном только виде брюнета, а тетя Петунья презрительно кривилась. Дурсль-младший со своими друзьями все так же сторожили Поттера после школы, чтобы повеселиться, гоняя мальчика по всей округе.

Все это время Гарри, твердо решивший стать джедаем, усердно тренировался. Спустя несколько недель упорных тренировок, ребенок смог почувствовать Силу, но отсутствие нужных для развития знаний сильно тормозило процесс обучения. Мальчик много раз после школы посещал ближайшую библиотеку, где искал столь необходимую ему информацию. Но, не найдя практически ничего того, чего бы он не знал, Поттер решил действовать самостоятельно. Взяв у Дадли в комнате потрепанную тетрадь и справедливо рассудив, что толстяк наверняка не обнаружит пропажи, Гарри по вечерам сидел в своем полутемном чулане и записывал результаты своих тренировок. Также мальчик дополнял список своих возможных способностей. На первом месте в списке стояло исцеление. Ребенок прекрасно помнил, как хорошо на нем заживают раны, и сделал вывод, что может исцелять и других. Поттер решил, что, излечивая чужие раны, он принесет в мир намного больше добра. Но как осуществить свою мечту, Гарри не знал, пока в один солнечный весенний день, убегая от компании Дадли, не наткнулся в подворотне на раненого пса. Спрятавшись за мусорным баком, мальчик увидел, как его кузен со своими друзьями пробежали мимо, и, расслабившись, огляделся, почти сразу заметив большую собаку.

Лежа на здоровом боку, пес хрипло дышал, но не прекращал внимательно следить за движениями человека. Гарри стало нестерпимо жаль животное, и поэтому, подойдя ближе, он твердо намеревался его вылечить. Стараясь не делать резких движений, мальчик подошел к псу и доверился своей интуиции. Закрыв глаза, Гарри прислушался к Силе. Та, послушная его воле, как ластящаяся к хозяину кошка, потекла от ребенка к раненому животному. Когда тяжело дышащий от усталости Поттер открыл глаза, то увидел совершенно здоровую собаку. Громко гавкнув, пес ткнулся носом в руки мальчика и бодро затрусил прочь из подворотни. Ребенок устало, но счастливо улыбнулся. Он наконец-то смог вылечить не только свои травмы. А всего-то нужно было довериться Силе и себе.

В этот день Гарри для себя решил, что джедай черпает Силу не только в гармонии и покое своих мыслей, но и в испытываемых эмоциях. Ведь именно сильное желание помочь помогло ему излечить раны у собаки. В тот день Поттер вернулся домой позже обычного, но не смотря на то, что его наказали за опоздание, мальчик был впервые в жизни так счастлив и горд собой. Эмоции захлестнули его с головой, и ребенок был искренне рад, что смог сделать доброе дело.

Так и полетели дни. Гарри тренировался на бродячих животных и птицах, совершенствуясь в искусстве исцеления. В июне у Вернона Дурсля была командировка, которую с нетерпением ждал брюнет. Когда гарриного дяди не было дома хотя бы несколько дней, Петунья становилась спокойнее, да и Дадли меньше задирал своего кузена. Этот раз не стал исключением. Гарри мог начать дышать спокойнее и полностью, не отвлекаясь на отбывание наказаний в чулане, сосредоточиться на своем самосовершенствовании. Он мечтал о том, что его родственники признают его и станут относится к нему лучше, если поймут, сколько он совершил добра. Ребенку хотелось свободы и такой же жизни, как у многих его сверстников.

И мальчику представился случай доказать своим родным свою Силу. Когда до приезда из командировки дяди Вернона оставалось буквально неделя, в семье Дурслей чуть не произошла трагедия. Дело в том, что каждое утро Дадли начинал с прыжков над чуланом, где жил Гарри. Этот день не стал исключением за одним маленьким моментом. Запнувшись за ступеньку, Дурсль-младший с пронзительным визгом полетел вниз. Гарри, как впрочем и Петунья, подбежал к основанию лестницы слишком поздно, когда Дадли уже валялся на полу без движения. Упав на колени рядом со своим ребенком, женщина зарыдала, а брюнет понял, что должен сделать:

— Тетя, отойдите пожалуйста.

Петунья, не глядя на племянника прошипела:

— Прочь! Это все из-за тебя! Ты такой же, как и твоя мать с её муженьком!

— Тетя, — с нажимом повторил Гарри, посылая вместе со словами импульс Силы, и женщина послушно отодвинулась в сторону.

Гарри.

Так, посмотрим, что тут у нас. Наклоняюсь к кузену. Ну, Дадли! Как же тебя так угораздило? Ладно, ничего страшного, я справлюсь. Закрыв глаза, тянусь к Силе. С желанием помочь у меня выйдет туго, значит, сосредоточимся на том, что мне необходимо вылечить кузена не смотря на то, сколько зла он причинил мне. Позволяю Силе течь через меня. Лечение человека, пусть и такого маленького, забирало больше сил, чем я предполагал. Но я справился. Когда я открыл глаза, в них на пару секунд потемнело. Оперившись о стену, смотрю, как тетя Петунья прижимает к себе очнувшегося Дадли. Толстяк сначала непонимающе смотрит по сторонам, а потом начинает плакать.

— Спасибо, — смотрю в полные слез, но счастливые глаза тети, и с улыбкой отвечаю:

— Не за что.

* * *

Когда спустя неделю приехал Вернон, Петунья рассказала ему про произошедший случай, и мужчина решил поговорить со своим племянником. Впервые на памяти мальчика на него не наорали, а предложили пойти в гостиную для серьезного разговора. Аккуратно сев на краешек дивана, Гарри приготовился внимательно слушать:

— Твоя тетя сказала, что ты спас Дадли своей мм-м... ненормальностью. Так все и было?

Поттер видел, что разговор был тяжелым испытанием для его дяди, который не испытывал к нему теплых чувств, и поэтому был благодарен Вернону за попытку наладить их общение.

— Да, дядя.

— А ты можешь сделать так еще раз? Эмм... Ну я имею ввиду, можешь ли ты вылечить еще кого-нибудь?

Мальчик просиял. Родственники поняли его заветную мечту и приняли его Силу. Теперь все будет хорошо! Слегка запинаясь от волнения, Гарри быстро ответил:

— К-конечно!

— Вот и замечательно, — попытался улыбнуться Вернон. — Теперь иди поиграй на улице.

— А когда я начну помогать людям? — с нетерпением полюбопытствовал брюнет.

— Скоро.

Радостно улыбаясь, Гарри послушно побежал на улицу, и поэтому не видел, как Дурсль-старший, нехорошо ухмыльнувшись, пробормотал:

— Теперь этот урод будет оплачивать свое проживание в моем доме.

Вторая глава.

— А когда мы поедем домой?

— Осталось еще двое, — Вернон недовольно посмотрел на мальчика.

— Но... — ребенок оборвал себя на полуслове и кивнул. — Хорошо.

— Тогда помолчи.

Гарри со вздохом откинулся на сиденье автомобиля, настраиваясь на очередное исцеление. Мальчик был безумно счастлив сложившейся ситуацией и старался как мог. Не смотря на то, что он очень сильно уставал, когда каждый раз исцелял человека, ему хотелось большего. Хоть мальчика и немного настораживали квартиры и люди, к которым его отвозил дядя Вернон, но у ребенка попросту не было времени, чтобы обдумать все. К тому же Гарри боялся, что дядя может обидеться на него, и все станет как раньше. А то и хуже. Он боялся, что на него вновь будут орать, наказывать и заставлять выполнять всю черную работу по дому. Мальчик не хотел снова быть изгоем и поэтому на поездках к больным выкладывался по полной. За прошедшие две недели он сильно устал, но продолжал упорно лечить людей. Каждый раз, когда он хотел сказать дяде, что надо сбавить темп, перед его глазами всплывала его первая поездка.

Это был один из неблагополучных районов Лондона. Вернон повел Гарри в один из старых домов и, поднявшись на второй этаж, позвонил в дверь. Им открыла неухоженная женщина с каким-то безумным огоньком в глазах. Хохотнув, она проводила мальчика в грязную, полутемную комнату. Там, на кровати, хрипло дыша, лежал мужчина лет сорока. Он бережно зажимал рукой бок, замотанный в какие-то тряпки. Это и был первый пациент Гарри. Потом ребенок не раз вспоминал то удивленное выражение глаз мужчины. Бодро встав на ноги, бывший больной подошел к дяде Вернону и, отведя его в сторону, о чем-то долго с ним говорил, а потом немного расстроенно проводил их взглядом. Сам Дурсль был доволен итогом их поездки, о чем и сообщил своему племяннику. Тем же вечером Гарри приодели, чтобы мальчик выглядел прилично, а на следующий день начались изматывающие поездки. И хоть с каждым днем у брюнета получалось исцелять все лучше и лучше, где-то в глубине его души начала стремительно накапливаться усталость. Вот и сейчас, мальчик, пользуясь передышкой между поездками заснул, пытаясь хоть немного возместить усталость.

— Просыпайся, подъезжаем, — негромко рявкнул Вернон, и Гарри нехотя открыл глаза. На этот раз они приехали в богатый район. Пока Дурсль-старший парковал машину возле большого дома с ухоженной лужайкой, мальчик с восторгом вертел головой, пытаясь рассмотреть как можно больше. — Выходи давай. Это очень серьезный человек, не стоит заставлять его ждать.

— А кого я буду лечить? — полюбопытствовал Гарри.

— Увидишь. Иди за мной и ничего не трогай.

Ребенок понятливо кивнул и послушно пошел за своим родственником. Их встретил молодой парень лет двадцати. Кивнув Вернону, он повел их на второй этаж. Там в инвалидном кресле сидел пожилой мужчина. Когда он цепким взглядом посмотрел на Гарри, мальчик поежился. Ему решительно не нравился этот старик.

— Это он? — тихо спросил ребенок у своего дяди.

— Да. — ответил тот и подпихнул своего племянника к инвалиду.

— Я.. я не могу! — Гарри неожиданно, даже для себя, заупрямился. Тогда Дурсль отвесил мальчику подзатыльник и, наклонившись, прошипел на ухо:

— Если ты сейчас этого не сделаешь, то наш договор будет расторгнут.

У брюнета похолодело все внутри:

— Но...

— Ты же хочешь исцелять?

— Да... — поник ребенок.

Вернон мерзко ухмыльнулся:

— Тогда молчи и исцеляй.

Гарри нахмурился и, крепко сжав зубы, подошел к старику. Ему все больше и больше не нравилось положение дел и сложившаяся ситуация в частности. Закрыв глаза, он все же смог пересилить себя, и Сила потекла в тело инвалида, излечивая застарелую травму человека.

Когда все было закончено, мальчик устало открыл глаза и, попытавшись встать с колен, на которые упал в процессе лечения, потерял сознание.

Очнулся ребенок уже вечером, в своем чулане. Открыв глаза, он долго смотрел на потолок, пытаясь понять, где же он так ошибся. Ведь джедаев все любили, а он как был изгоем, так и остался им. Но одновременно с этим брюнет понимал, что в какой-то мере сам виноват в происходящем. Он действовал в своих интересах, прикрывая их общим благом. Сжав руки в кулаки, мальчик решил, что больше не будет обманывать себя. И лечить он будет лишь тех, кого посчитает достойными, а остальные... Гарри сел на кровати и твердо вознамерился поговорить с дядей Верноном. Он не ездовая лошадь, в конце концов, а рабство уже давно отменили.

Но блестящий план застрял еще на первом этапе: брюнет не смог открыть дверь чулана. Вздохнув, ребенок решил отложить разговор до утра.

Утром, не тратя времени понапрасну, Гарри с порога кухни начал говорить, не обращая внимания, что Дурсли завтракают:

— Дядя, я не собираюсь работать на износ. Вчера я потерял сознание от усталости. Пора прекращать так относиться ко мне! Я не машина, а человек! И я не ваш раб.

Дурсль-старший оторвался от поглощения огромного тоста и с удивлением посмотрел на племянника. Когда Гарри до конца произнес свою речь, у Вернона задергался глаз. Толстяк отложил еду и поднялся из-за стола. Подойдя к Поттеру, он схватил мальчика за шиворот и потащил в гостиную. Там он швырнул ребенка в кресло и зависнув над ним, прорычал:

— Ты что, гаденыш, удумал? Кинуть меня решил, сученок? А к вопросу о рабстве... — Вернон нехорошо улыбнулся. — Я твой опекун и могу делать с тобой все, что только захочу. И ты будешь лечить тех, на кого я укажу. А еще я не советую тебе, маленький урод, сопротивляться. Ну что, согласен продолжить наше сотрудничество?

С каждым словом, произносимым Верноном, в Гарри поднимался протест. И когда Дурсль задал свой вопрос, брюнет буквально выплюнул:

— Нет!

И так маленькие глазки толстяка сощурились, и он, не раздумывая, ударил ребенка по лицу. Голова мальчика мотнулась, а Вернон нанес еще несколько ударов по телу Гарри, после чего отволок бессознательное тело брюнета в подвал. Там он бросил Поттера на старый матрас и тряпки, которые Петунья зачем-то хранила в доме, и поднялся наверх. Настроение мужчины было окончательно испорчено. Быстро доев, Вернон вышел на задний двор, где на лоджии позвонил кому-то с домашнего телефона:

— Алло?.. Да, это я... Передай ему, что он не будет упрямиться. Это была лишь минутная причуда, ты же знаешь этих детей. Достаточно их припугнуть и они готовы сделать всё... Кстати, надо повысить цену... Нет, это ты не в своем уме! Этот маленький ублюдок просто подарок Судьбы! Он как огромный мешок с деньгами, которые мы должны потратить... Да мне наплевать, что это опасно! — громко рявкнул Вернон и, оглянувшись по сторонам, продолжил. — Эти преступники и мафиози платят в разы больше, чем законопослушные граждане... Нет, я уверен, что все прокатит!.. Вот и отлично. Иди договаривайся. Я хочу, чтобы через два дня у нас был новый заказ. А пока я подготовлю нашего лекаря.

Повесив трубку, мужчина довольно потер руки и зашел обратно в дом, так и не заметив, что его драгоценный Дадлик все это время сидел под окном и прекрасно услышал, о чем говорил его отец. Несколько минут Дурсль-младший с глупым лицом смотрел на любимые розочки Петуньи, а потом со злорадной улыбкой направился к Гарри. В крохотном мозгу Дадлика родился гениальный (по его же скромному мнению) план.

Гарри.

Я с трудом открыл глаза. Нестерпимо болела голова. Где я? С опаской осматриваюсь по сторонам и чувствую, что мне становится страшно. Это был подвал Дурслей. Однажды, когда я был совсем маленький, Дадли запер меня здесь. Я помню, как мне было страшно и как я тщетно звал на помощь. Что же произошло, что я снова попал в это проклятое место?

Сажусь на матрасе и крепко сжимаю голову, которая, похоже, решила расколоться на две части. Я вспомнил, что произошло. Не скажу, что это меня обрадовало. Попытка разговора с дядей Верноном закончилась оглушительным провалом. И меня, кажется... ударили?

— Эй! Гарри?

Смотрю на дверь из подвала. Дадли... Пришел толстячок посмеяться надо мной.

— Чего тебе? — довольно грубо спросил я.

— Я тут такое услышал... — кузен за дверью мерзко захихикал.

Подавив желание послать Дадли куда подальше, я спросил:

— Ты ведь не просто так пришел? Говори.

— Бедный, глупый Гарри... — начал глумиться родственничек. — Я тут услышал, как папа разговаривал по телефону и говорил, что ты просто идеальный денежный мешок. А когда они выжмут из тебя все, то выкинут на помойку. Ты хоть знаешь, что все это время ты за большие деньги лечил воров и убийц?

Кровь зашумела в ушах, и я, боясь, что ослышался, переспросил:

— Что?

— Ты дебил! — радостно сообщили мне. — Никто! И никогда не станешь для нашей семьи кем-то больше, чем ненормальный. Понял, урод?

Ненормальный, урод, денежный мешок. Лечил воров, убийц... Никому не помог. Хотел свободы, а получил тюрьму похлеще той, в которой сидел.

Как же больно, когда тебя предают...

Перед глазами взорвалась сверхновая, а в голове зашептали голоса. Еще никогда я не чувствовал такое единения с Силой. Та ненависть, что я испытывал, придавала мне могущество. Силу.

Я всегда это знал, но боялся признаться самому себе. Сначала, считал это слабостью, а потом...

Какой я, к черту, джедай? Быть жалкой собачонкой, послушно виляющей хвостом и делающей добро? Ха, ни за что! Тем более хреновый из меня добряк получился. Двуличный.

Добряк? Из меня? Бред!..

Вот именно — бред. Сжимаю голову, пытаясь не потерять себя в том вихре темных эмоций, что охватывали меня. Я был уверен, что если не возьму свою возросшую силу под контроль, то произойдет катастрофа.

Так со мной уже было. Не хочу вновь становиться монстром...

Постепенно вихрь ослаб и послушно улегся рядом. И теперь я уже не мог сравнить его с ласковой, домашней кошкой, которая послушно сидит на коленях своего хозяина. Это было существо намного страшнее и опаснее. Оглядевшись, я содрогнулся. Подвал напоминал разрушенное бомбоубежище. Страшно представить, что было, если бы я проиграл. Прикрыв глаза, я сел на пол и прислушался к себе. Что-то изменилось. Точно! Я раньше тоже проходил через это! Но проиграл. Почему? И, главное, как? И когда я вообще успел? Смотрю на свои руки. Как же я ошибался, решив, что я джедай! Ведь было четко сказано, что они не используют эмоции для управления Силой. Этакие эксплуататоры, бездушно тратящие её терпение. Тру переносицу и с удивлением обнаруживаю, что на носу нет очков, но я продолжаю отлично видеть. Значит это было Посвящение? И я — ситх?

— Что здесь творится? Ублюдок! Что ты натво... — поднимаю голову и заглядываю в глаза дяди.

В них плескается страх. На моем лице сама собой появляется улыбка.

— Поговорим?

* * *

Вернон услышал громкий грохот, больше похожий на взрыв, доносящийся откуда-то снизу.

— Подвал!

Мужчина побежал в коридор и возле двери в подвал столкнулся с бледным Дадли, который, завидев своего отца, заревел как белуга и побежал к выскочившей из кухни Петуньи. Когда гул и грохот стихли, Дурсли решились. Ожидая худшее, Вернон открыл дверь и первым зашел внутрь.

Посреди разрушенного помещения, опустив голову, сидел Гарри. Мужчина разозлился:

— Что здесь твориться? Ублюдок! Что ты натво... — Вернон осекся, когда его племянник поднял голову. Полыхающие багрово-оранжевой радужкой глаза не по-детски задумчиво смотрели на толстяка.

Не человек, а в этом до полусмерти напуганный Вернон был уверен, иронично улыбнулся и спросил:

— Поговорим?

Третья глава.

Разговор начался в коридоре, по пути на кухню. Гарри, идя за своим дядей, вкрадчиво произнес:

— Я решил пересмотреть наш договор. Нужды в этом больше нет. Кстати, — тут ребенок зло улыбнулся, отчего Дурсля-старшего передернуло, — много получил от преступников за исцеления?

Внутренности Вернона похолодели. Мальчишка не должен был знать такие подробности. Первым порывом толстяка было желание выбить из Поттера имя того, кто рассказал ему это. Но страх был сильнее. Радужка глаз его племянника все еще была похожа на провал в ад, и Дурсля пробивал холодный пот от жуткого взгляда багровых глаз.

Пока Вернон боролся с собой, Гарри убрал с лица улыбку и, сев за стол на кухне, продолжил говорить:

— Так что ты скажешь мне?

Дурсль сглотнул и, вытерев вспотевший лоб платком, пробормотал:

— Договора больше нет.

— Как приятно поговорить с понятливым человеком, — Гарри взял с общей тарелки тост и, откусив немного, облизнулся. Этот тост был первым, что попало в желудок Поттера за последние сутки. Оставалось только запить небольшой завтрак, но... — Дядя, не передадите мне кружку с какао?

Дурсль послушно встал из-за стола и направился к кофейнику. В голове Вернона родилась идея.

Гарри.

Сидя на кухне, я задумчиво переводил взгляд с чашки чая перед собой, на дядю Вернона. От толстяка волнами шла паника. Воздух был буквально пропитан страхом и, честно говоря, немного пьянил. После Посвящения, как я для себя назвал произошедшее в подвале, мое сознание неуловимо изменилось. Теперь, смотря на свое поведение и поступки, я поражался своей наивности. Хотя, что возьмешь с маленького ребенка?

Отпив еще глоток, я продолжил:

— Ну, раз насчет нашей договоренности мы все решили, то теперь перейдем к тебе, толстяк. Кстати, а где Петунья?

— Она ушла в гости к соседям. Она не в курсе нашей сделки.

Усмехаюсь:

— Просто поразительная женщина. Исчезает, когда это нужно, и не знает больше положенного... Удобно, не правда? — делаю большой глоток и тут же понимаю, что здесь что-то не так. — Что ты мне подсыпал?

Вернон мерзко заржал:

— Снотворное.

Черт, я все-таки попался! Но где я просчитался? Его эмоции не менялись на протяжении всего нашего разговора. Самоуверенность. Я просто слишком рано расслабился.

Перед глазами все поплыло. Странно, от одного глотка? Сколько же снотворного насыпал в кружку мой родственничек?.. Прежде чем заснуть, я увидел, как Дурсль склонился надо мной, а затем быстро подошел к телефону и, набрав чей-то номер, начал говорить:

— Это я... Нет, он не согласился. Но у меня есть одна мысль... Да, все получится... Встретимся в условном. Я привезу его...

* * *

Закончив разговор, Вернон повесил трубку и повернулся к спящему Поттеру. Тащить Гарри на руках Дурслю было жутко. Даже не смотря на то, что фортуна пока улыбнулась толстяку, страх перед изменившимся племянником сохранился.

Убедившись, что Дадли сидит в своей комнате, играя в новую компьютерную игру, мужчина вернулся на кухню и, подхватив брюнета за руки, потащил к внутреннему входу в гараж. Уложив мальчика на заднее сиденье автомобиля, Дурсль-старший сел за руль, выехал наружу. Выйдя из машины и воровато оглядевшись, Вернон запер за собой дверь гаража.

Три часа езды — и машина плавно притормозила у старого склада. К вышедшему из автомобиля Дурслю подбежал мужчина, лет тридцати пяти на вид. Оглядевшись, он тихо спросил:

— Ты его привез?

Вернон кивнул и молча открыл заднюю дверь машины. Мужчина вздохнул и, достав из кармана шприц, сделал было шаг к брюнету, когда Дурсль его остановил:

— Ганс, пока не стоит.

— Ты все же решил отбросить этот план? — обрадовался названный Гансом. — Фух, успокоил. А то мне как-то было не по себе от нашей затеи. Но... зачем ты его тогда привез?

Толстяк мерзко ухмыльнулся:

— Кто сказал, что планы изменились? Этот ублюдок нам еще послужит. Сначала дадим ему еще один шанс.

Ганс вздохнул:

— Уговорил. Но учти, колоть ему будешь сам.

— Запросто, — обрадовался Дурсль. — Давай, потащили его внутрь. Надо связать этого мальчишку до того, как он очнется.

— А много снотворного ты ему подсыпал? — спросил мужчина, подхватив ребенка на руки.

Вернон кивнул:

— Достаточно, чтобы этого монстра вырубило надолго.

— Монстра? — удивился Ганс, глядя, как его соучастник открывает дверь склада.

— Увидишь. Этот гаденыш отлично маскировался, — толстяка вновь пробил страх.

— Ты что, боишься?

— Нет! — буквально выплюнул Дурсль и тихо повторил: — Я не боюсь.

Гарри

Сознание возвращалось медленно. Я не понимал, где нахожусь и что со мной. Голова сильно кружилась, а перед глазами все плыло. Судорожно вздохнув, пытаюсь привести себя в более подобающее состояние. В который раз открыв глаза, понимаю, что теперь могу разглядеть, где нахожусь. Это была небольшая комната, через окно которой я увидел еще одно большое помещение. Попытавшись пошевелиться, понимаю, что крепко связан и лежу на полу. Черт! Оглядевшись по сторонам, замечаю незнакомого мужчину невысокого роста с каким-то крысиным выражением на лице. Незнакомец сидел на грязном столе и увлеченно читал какую-то книгу:

— Вы кто?

Только сейчас заметив, что я очнулся, мужчина задал весьма глупый вопрос:

— Ты уже очнулся? — кривлюсь, но, когда незнакомец позвал своего друга, во мне все перевернулось. — Вернон! Иди сюда!

Дядя? В памяти всплыл разговор родственничка с кем-то по телефону. Точно...

— Быстро проснулся. — в комнату зашел толстяк. — Поговорим?

Ой-ей-ей... Кажется, все намного хуже, чем я мог себе вообразить. Так, Гарри, все хорошо. Возьми себя в руки, безрассудная храбрость и поспешность решений сейчас ни к чему.

Сделав глубокий вздох, спрашиваю:

— Ну и что вам от меня нужно?

Дядя рассмеялся, а я помимо воли вновь скривился. Страх Вернона пропал, и мужчина был чем-то чрезвычайно доволен. Достав что-то из кармана, Дурсль-старший подошел ко мне поближе. Присев рядом со мной на корточки, он начал говорить:

— Признаю, ты меня сначала сильно напугал. Но теперь, когда ты не можешь двигаться, давай вернемся к нашему разговору. Либо ты продолжаешь лечить тех, на кого я укажу, либо... — тут мой 'любимый' родственничек сделал паузу и закончил: — Я вколю тебе содержимое вот этого шприца.

Непонимающе хмурюсь, глядя на дядю, и, не выдержав, интересуюсь:

— А что такого в этом шприце?

— О! — вдруг воодушевился друг Дурсля. — Это просто потрясающая вещь! Привыкание с первой дозы!

Что? Привыкание, дозы... О чем вообще речь?

— Вижу, ты еще не понял всего, гаденыш. — Вернон улыбнулся. — В шприце наркотик. Ты ведь слышал о наркотиках? О, вижу, что слышал. Так что скажешь?

В глубине моей сущности всколыхнулась ненависть. Я попытался подавить ярость, но она медленно захватывала мой разум.

— Ты не посмеешь! — буквально прошипел я, из последних сил пытаясь справиться с эмоциями.

— Еще как посмею. — произнес в ответ Дурсль и попытался сделать укол.

Вот именно, попытался. От безысходности я проиграл своим эмоциям. И они одержали верх надо мной. Сила окутывала меня, готовая в любой момент ринутся в атаку.

И с легкой улыбкой разрываю веревки, связывающие меня, и слегка сжимаю руку родственника, применив Силу.

* * *

Ганс изначально был против плана Вернона с наркотиками, но он ничего не мог сделать. Мужчина был должен Дурслю не мало и поэтому послушно подчинялся толстяку. Нет, если бы вместо мальчишки был взрослый человек, Ганс был бы спокоен, но ребенок...

Все изменилось в то мгновенье, когда Вернон протянул руку, чтобы сделать укол. Ганс сначала даже не понял, почему его соучастник вдруг упал на землю и, визжа, как свинья, прижал к себе руку, в которой до этого находился шприц.

— Зря. Очень зря, — тихий, вкрадчивый голос заставил одного из мужчин испуганно сглотнуть, а второго тихо заскулить от боли в сломанной руке и страха. — Я решил, как нам всем больше не возвращаться к теме исцеления. И знаете... Мне нравится моя идея, а вот вам... думаю будет немного неприятно.

Ганс не мог отвести взгляд от багровых глаз, только совсем недавно бывших насыщенного изумрудного оттенка и, после последних слов этого жуткого существа, почувствовал, что волосы на голове становятся дыбом от ужаса. Тем временем монстр радостно улыбнулся и с тихим смешком подошел к Дурслю-старшему. Ганс закрыл глаза и уши, но все равно слышал истошные крики Вернона. Когда все стихло, мужчина приоткрыл глаза и прямо перед собой увидел это чудовище в облике ребенка. Мальчик наклонил голову набок и с радостной улыбкой произнес:

— Твоя очередь.

Ганс, взрослый мужчина тридцати шести лет, не смог сдержать громкого кnbsp;Сажусь на матрасе и крепко сжимаю голову, которая, похоже, решила расколоться на две части. Я вспомнил, что произошло. Не скажу, что это меня обрадовало. Попытка разговора с дядей Верноном закончилась оглушительным провалом. И меня, кажется... ударили?

&рика.

Четвертая глава.

После того случая на заброшенномnbsp;Вернон услышал громкий грохот, больше похожий на взрыв, доносящийся откуда-то снизу.

складе жизнь Гарри сильно изменилась. Да и сам мальчик тоже стал другим. Вернувшись домой глубокой ночью, он пробрался в дом и, зайдя в пыльный чулан, упал на свою маленькую кровать, где и заснул. Утром его разбудил громкий звонок в дверь. Распахнув глаза, которые вновь стали ярко-зелеными, мальчик сразу вспомнил события предыдущей ночи и, сжав голову, тихо воскликнул:

— Да вы издеваетесь!

Пока Гарри с содроганием вспоминал, как он убил двух взрослых мужчин, в дверь снова позвонили. Подавив приступ паники, Поттер вышел из чулана, чтобы нос к носу столкнулся с бледным Дадли. Раздражение, помноженное на страх, проявило себя в вопросе, заданном с какими-то шипящими нотками:

— Что ты здесь делаешь так рано, а, жиртрест?

Дурсль-младший вздрогнул и быстро, что удивительно при его размерах, покатился в сторону кухни. Презрительно усмехнувшись, Гарри направился в гостиную, по пути обойдя Петунью, которая шла открывать дверь. Замерев за углом, брюнет приготовился слушать:

— Здравствуйте. Вы — миссис Дурсль? — раздался громкий мужской голос. Гарри напряг слух.

— Да. Это я. Что-то произошло, господин полицейский? — в голосе Петуньи появилось недоумение.

— Зовите меня мистер Дорл. Миссис Дурсль, у меня к вам есть несколько вопросов касающихся вашего мужа.

— Что-то с Верноном? — в голосе женщины прорезались нотки паники.

— Да. И нам с вами нужно серьезно поговорить. По дороге в больницу.

— В больницу? — переспросила Петунья — Что с моим мужем? Он ранен? Попал в аварию?

— Не совсем. — уклончиво ответил полицейский. — Ответьте честно: вы знали, что ваш муж связан с преступниками?

— Что? Вернон? — в голосе тети, Гарри услышал искреннее недоумение. — Быть такого не может! Да и зачем ему?

— Вы у меня спрашиваете? Вы же жена мистера Дурсля.

— Отведите меня к нему! Я должна с ним поговорить.

— Ну, допустим я вас к нему отведу, но поговорить не получится.

Поттер услышал, как его тетя твердо, с нотками злости, заявила:

— Я должна увидеть Вернона. Отведите меня к нему.

— Как скажете. Едем?

— Сейчас, подождите, я сына с племянником предупрежу, — Петунья повернула голову в сторону коридора и громко произнесла: — Дадлик, Гарри! Ведите себя хорошо, пока меня не будет.

— Ма-ам! — с испугом пробасил Дадли.

— Все в порядке, мой милый! — женщина повернулась обратно к полицейскому — Идемте.

Когда дверь за тетей закрылась, Гарри облегченно вздохнул и вернулся в гостиную. Поттер понял, что Петунья ничего не знала про делишки своего муженька.

Сев на диван, ребенок, расслабившись, серьезно задумался. У мальчика появились вопросы на счет его сути. С тем, что он не джедай, ребенок уже смирился. Теперь его целью было изучить возможности ситхов. И брюнет знал только один способ пополнить свои знания. Проводив взглядом Дадли, который быстро побежал в свою комнату, Гарри не спеша включил фильм. Смотря его повторно, мальчик все так же, как и в первый раз, восхищался могуществом и величественностью вселенной, но одновременно с этим искал в этой захватывающей истории информацию о Темной стороне. Так что, к моменту возвращения тети домой, Поттер просмотрел всю трилогию заново и тихо лежал на диване, размышляя о предстоящих тренировках и о могуществе, которое получит, когда станет по-настоящему сильным.

Вернувшаяся домой Петунья, с безэмоциональным лицом, молча приготовила ужин своему сыну и племяннику, а потом всю ночь просидела на кухне. Женщина будто за день постарела лет на десять. Гарри видел, как его родственница мучается, но ничего не предпринимал, чтобы хоть как-то её утешить. Ему было любопытно смотреть на то, как Петунья барахтается в своем горе. Одновременно с любопытством, ему был важен итог этой борьбы. И он дождался. Спустя три месяца после смерти мужа вдова победила в борьбе со своим горем и приступила к активным поискам нового отца для своего сыночка. К тому времени был уже конец ноября, и Дадли, которому, как и Гарри, сказали, что Вернон уехал далеко, был подавлен окончательно. Поттера он больше не задирал, так как сильно боялся. Да и авторитет толстяка был сильно подорван отсутствием поддержки отца. Дурсль-младший даже похудел, что вызывало в нем еще больший страх, нежели потеря авторитета и присутствие рядом кузена.

Сам Гарри нашел для себя информатора по так нужной ему теме. Этим человеком оказался Райнер Кауц, новенький в классе Поттера. Невысокий беловолосый мальчик со светло-серыми глазами оказался ярым фанатом Звездных войн и, заметив интерес Гарри, стал для того бесценным источником знаний. Их знакомство произошло в первый же день нового учебного года, когда Райнер принес в школу маленькую фигурку Дарта Вейдера, заявив, что она помогает ему сосредоточиться. Поттер, увидев такое, сразу решил подружиться с мальчиком, поняв, что многое выиграет.

Теперь они каждый день, после школы, шли к Райнеру, чтобы обсудить новости из любимой реальности. Блондин был не единственным ребенком в семье. У него были еще две старшие сестры, которые учились в старшей школе. Родители Райнера были обеспеченными людьми. Переехав из Германии в Англию, они очень быстро поднялись по карьерной лестнице, каждый в своей сфере деятельности. Отец — Карл Кауц — был нейрохирургом, а мать — Хален Кауц — владела популярным книжным издательством. Сам Райнер был не только третьим ребенком в семье, но и самым любимым. Чета Кауц просто души не чаяла в своем сыне. Правда, до абсурда, как в случае Дурслей, у немцев не доходило. Они лишь поддерживали самое яркое увлечение их сына, а именно покупали книги, журналы и прочие сувениры, связанные с ситхами и джедаями.

Гарри быстро понял, что сможет добиться большего, если Райнер узнает, кто он, но брюнет боялся. Он не хотел, чтобы его вновь начали использовать. Но то, чего так опасался Поттер, все равно произошло. К концу учебного года, Дадли решил поднять авторитет своей мелкой группировки за счет давней игрушки для битья и, окончательно ошалев, после школы подкараулил со своей шайкой двух неразлучных друзей.

— Гарри, Гарри! Поговорим, а, урод?

Сощурив глаза, брюнет попытался унять мгновенно возникшую ненависть. Заметив дрожь в руках у своего кузена, толстяк указал на нее своим друзьям, и они все вместе разразились смехом, больше похожим на лай гиен.

Вздохнув, брюнет улыбнулся и спокойным голосом ответил:

— Поговорим.

Пирс, закадычный друг Дурсля, резко побледнев, дернул кузена Гарри за рукав:

— Босс, а может, ну этого Поттера?

— Нет! — взревел толстяк, чертовски напомнив брюнету Вернона. — Он боится! А вы трусы!

— Э! Босс! — возмутились дружки Дадли. — Да мы этого задохлика быстро одолеем! Только что делать с этим Кауцом?

Пирс, оглянувшись на своего друга, усмехнулся:

— Друг урода — урод!

— Да, мочи их! — захохотали малолетние хулиганы и ринулись в бой.

Гарри замер. У него было два плана дальнейших действий. Первым был вариант, в котором он с Райнером бегут от шайки Дадли. А вот второй... Он был более предпочтителен хотя бы тем, что стоило напомнить драгоценному родственничку, кого стоит бояться на самом деле. К тому же, Райнер так лучше воспримет новость о том, что из себя представляет его друг.

Позволив Силе, бушующей в его эмоциях окрасить радужку в оранжево-багровые тона, Гарри, с хищной улыбкой, посмотрел в глаза каждого из противников, а потом сделал рывок вперед и громко произнес:

— Буф!

Реакция не замедлила появиться. Дадли, громко взвизгнув, развернулся и быстро укатился прочь. За ним с истошными криками ужаса бежали остальные хулиганы. Гарри не выдержал и расхохотался им вслед, заставив бежать еще быстрее. Поттеру все сильнее и сильнее нравилось чувствовать страх своих врагов. Это действовало на него, как наркотик. Когда кузена с шайкой и след простыл, брюнет взял себя в руки и, все еще посмеиваясь, повернулся к Кауцу. Наткнувшись на взгляд, полный какого-то щенячьего восторга, мальчик поинтересовался:

— Что-то не так?

— Почему ты не сказал, что ты — ситх? — воскликнул Райнер.

Гарри при себя облегченно выдохнул, а вслух с улыбкой ответил:

— Скорее всего потому, что эта тайна должна остаться таковой и дальше. Ты же сохранишь мой секрет?

— Да. — торжественно кивнул блондин и тут же спросил: — А когда ты узнал, что являешься ситхом?

— Чуть меньше года назад.

— Ух ты!

Гарри поспешил успокоить своего друга, пока тот в своих грезах не уплыл окончательно:

— Но я еще ничего не умею, и именно поэтому мне нужен ты.

— Зачем? — удивился Райнер.

— Ты досконально знаешь вселенную Звездных Войн. Будешь моим... — Гарри задумался, подбирая нужное слово. — будешь...

— Хранителем Знаний! — воскликнул Кауц.

— Что? Такие там тоже бывают?

— Нет, — покраснел сероглазый. — Это я сам придумал.

Брюнет усмехнулся:

— Ну и что должен делать по-твоему Хранитель Знаний?

— Накапливать информацию, данные... Одним словом — все, что только может понадобится тому, кому служит Хранитель.

— Интересно... — пробормотал Гарри и улыбнулся сообщнику. — Я согласен.

— Наша цель? — деловито поинтересовался Райнер

Глаза Поттера, все еще имеющие оранжево-багровые оттенки, на мгновенье вспыхнули ярко-алым:

— Возродить Империю и Темный Совет.

Пятая глава.

Тук-тук-тук. Райнер посмотрел в окно и с удивлением увидел за ним большую серую сову. Дернув друга за рукав, тем самым отвлекая того от тренировки, светловолосый с изумлением спросил:

— Ого! Мне показалось, или у тебя за окном сова с бумажкой в клюве?

— Нет, не показалось, — не менее удивленно ответил Поттер, рассматривая пернатое нечто.

Внимательно рассмотрев птицу, мальчик продолжил манипулировать несколькими предметами в воздухе.

— Слушай, может, запустить её?

Гарри задумчиво смерил взглядом сначала друга, затем птицу. Потом, вздохнув, махнул рукой, и сова влетела в открывшееся окно. Сделав круг над диваном, на котором сидели люди, она скинула на колени брюнета письмо и села на телевизор. Пока Райнер рассматривал птицу, Гарри открыл письмо. Начав читать, брюнет сначала нахмурился, потом рассмеялся:

— Рай! Ты только прочитай это!

— Что? — заинтересовался мальчик и, взяв письмо из рук друга, начал читать вслух: — Хогвартская школа Чародейства и Волшебства... Эмм, это не розыгрыш?

— Ты дальше прочитай, — посоветовал ему Гарри.

— Директор: Альбус Дамблдор.. Кавалер ордена Мерлина первой категории, Великий Маг, Верховный Чародей, Всемогущий Волшебник, член Международной Ассоциации Колдунов... Вау, вот это самомнение... — Поттер тихо рассмеялся. Он знал, что реакция его Хранителя будет именно такой. — О, переходим к самому главному! Уважаемый Г. Поттер... Г? Не уважают тебя. Настоящим имеем честь уведомить, что Вы приняты в Хогвартскую школу Чародейства и Волшебства... Куда? Прилагаем также список учебников и прочих необходимых принадлежностей. Начало учебного года с 1 сентября. Ожидаем Вашей ответной совы не позднее 31 июля. С совершенным почтением — Минерва Макгонагалл, Заведующая учебной частью... Бред! — сделал вывод мальчик.

— Не уверен в этом, — ответил Гарри.

Райнер посмотрел на своего друга. Он привык доверять интуиции будущего ситха и поэтому перечитал письмо еще раз. Но сейчас он старался обратить внимание на каждую мелочь. Тщательно изучив письмо, блондин сделал вывод:

— Настоящее. Это не подделка.

Поттер, улыбнувшись, пробормотал:

— Значит, в этом мире существует магия... Это интересно.

— Ты что-то задумал? — заинтересовался Кауц.

Глаза брюнета на мгновенье стали багровыми, и мальчик негромко произнес:

— Помнишь про нашу цель? — Райнер кивнул. — Как ты думаешь, я смогу найти среди этих волшебников тех, кто будет обладать достаточным потенциалом для становления ситхом?

— То есть ты хочешь создать Темный Совет из магов? — Хранитель с сомнением посмотрел на Гарри. — А ты уверен в том, что тебе это удастся?

— Если я доверюсь Силе, то смогу увидеть тех, кто достоин. А теперь дай мне ручку с бумагой: надо написать ответ этим колдунам и запросить проводника для закупки всего из списка.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Никогда не сомневайся во мне, — прошипел брюнет.

Блондин лишь печально вздохнул. Он привык к тому, что характер его друга все сильнее менялся на протяжении трех лет. Чем больше Гарри изучал различные варианты использования силы, тем сильнее менялся его характер. Это беспокоило мальчика. Но одновременно с этим он восхищался Поттером. Где-то месяц назад, Кауц решил найти имя, которое будет идеально подходить его другу, но пока варианты были не подходящие.

Пока Райнер грустил, Гарри дописал письмо и, Силой подтащив птицу к себе, всунул пернатой в клюв письмо:

— Отнесешь это письмо в школу магии. Кстати, — мальчик посмотрел на часы, — тебе не пора домой?

Хранитель посмотрел на часы и замер:

— О, нет! Мама меня убьет!

— Да, ведь ты уже как час должен быть дома.

— А-а! Ну почему ты мне ничего не сказал? — взвыл немец.

— А с чего вдруг? — ехидно сощурился брюнет. — И еще, на твоем месте я бы поторопился.

Соскочив с дивана, Райнер подхватил свою сумку и, торопливо попрощавшись, выбежал из дома. Гарри хохотнул, глядя на то, как его друг, споткнувшись на пороге, еле-еле увернулся от столкновения с Петуньей и, сев на велосипед, поспешно поехал к себе домой.

— Здравствуйте, тетя. Присаживайтесь, — улыбнулся Поттер зашедшей родственнице. — Вы ничего не хотите мне рассказать?

Петунья вздрогнула, но послушно села на диван, рядом с племянником. Её взгляд упал на письмо, и женщина побледнела. Усмехнувшись, Гарри произнес:

— Я вижу, что вам знакомы подобные письма. Расскажите мне все, что знаете.

— Но... — вдова попыталась возразить, когда почувствовала, как что-то холодное и одновременно обжигающее обхватило её горло, слегка сжав.

— Не советую сопротивляться. Ты расскажешь мне все.

— Д-да...

— Я не расслышал. — обманчиво-мягко произнес Гарри.

— Я расскажу все! — взвизгнула Петунья и, почувствовав, что её шеи больше ничего не касается, начала быстро говорить: — Твои родители тоже были магами. Когда Лили в одиннадцать тоже пришло письмо из этой вашей школы, она была очень счастлива. Рядом с нами еще жил мальчишка. Не помню точно, как его звали... Северус Снайп, что ли. Он тоже был таким же как и Лили. Когда моя сестра закончила школу, то вышла замуж за этого Поттера, твоего отца, а потом нам подбросили тебя.

Брюнет повернул голову к окну и задумался. Потом, повернув голову к Петунье, мальчик произнес:

— Последний вопрос. Почему меня отдали именно вам?

— Альбус Дамблдор... — женщина закашлялась, не в силах произнести еще хотя бы слово.

Гарри, внимательно изучив поведение женщины, поразился тому, что понял. На Петунье было какое-то заклинание, или как его там называют маги, которое не позволяло ей говорить определенные моменты.

— Иди. Выпей воды, станет легче. Дадли будет к семи, у него сегодня занятие в секции биологов.

Кивнув, вдова вышла из гостиной, а мальчик задумался. Дамблдор — директор школы, в которую он поедет в сентябре. А значит, в этом Хогвартсе не стоит сильно выделяться, чтобы у директора не появился повод сотворить с ним то же, что и с его родственницей. И пусть он уже не так наивен, как три года назад, но порой даже у него проскакивают детские поступки. За прошедшие после смерти Вернона три года много чего изменилось в его жизни и жизни окружающих его людей.

Райнер, сославшись на свои обязанности Хранителя, принялся пичкать Поттера всевозможной информацией по миру Звездных Войн, особенно концентрируя внимание брюнета на данных о ситхах. Насколько Гарри знал, все эти знания Райнеру привозил его отец, часто посещающий Америку по делам.

Петунья продала дело мужа и, не долго думая, основала свое. Но, на взгляд Гарри, Дурсль, как и её покойный муж, абсолютно не имела фантазии. Вот скажите, зачем создавать фирму по продаже роз? Брюнет не понимал, зачем открывать бизнес, в котором тот товар, который ты продаешь, будет востребован сезонно. Даже фальшивый бизнес Вернона выглядел более выгодным.

Но больше всех изменился Дадли. Толстяк твердо уверовал в то, что обязан стать медиком. По нему очень сильно ударило известие матери, что его отец умер. Гарри слышал тот разговор. Петунья не выдержала ежедневных расспросов сына об отце и, сорвавшись, все рассказала. Но, тем не менее, увлечение медициной было самым главным и единственным изменение в толстяке. В остальном Дадли остался прежним.

Сам Гарри с каждым днем все сильнее стремился к могуществу, что дарила Сила. Он страстно мечтал овладеть всеми аспектами ее использования и определить предел своих возможностей. Не сказать, что у него все получалось сразу. Далеко не все удавалось после пары-тройки дней попыток. Например, брюнету потребовались месяцы упорных тренировок, прежде чем он смог создать слабенькую молнию. Райнел, присутствующий при этом эпохальном событии, радовался ей даже больше, чем Гарри. И после этого принес к другу еще целую кучу методик, которые должен был освоить мальчик. О многих способах использования Силы у двух неразлучных друзей было лишь смутное представление. Но это не помешало Гарри и Райнеру с энтузиазмом приступить к изучению новых знаний.

Теперь же, брюнет чувствовал, что готов перейти на новый уровень и приступить к следующему этапу на пути к цели. Ему нужно было подобрать тех, кто пойдет за ним и встанет в основу его будущей Империи. А учеба в этой школе поможет ему найти тех самых будущих ситхов, иначе бы он просто спрятался от мира магии до той поры, когда не пришло бы время выйти из тени.

Вздохнув, мальчик встал с дивана и вышел из гостиной. Поднявшись на второй этаж, где теперь располагалась его комната, он невольно замер возле зеркала. В нем отражался невысокий, но довольно худой паренек со слегка непослушными черными волосами и яркими зелеными глазами, в которых время от времени пробегали багрово-оранжевые искорки. Довольно резкие черты придавали лицу несколько хищный вид. Довольный своим внешним видом, он улыбнулся своему отражению и тенью проскользнул в комнату. Если он прав, то завтра к нему должны были приехать представители Хогвартса, и стоило заранее приготовиться к их приходу.

Шестая глава.

Гарри оказался прав. На следующее утро, когда Петунья уже приготовила завтрак, а Дадли доедал третью по счету порцию, в дверь аккуратно постучали. Брюнет резко встал из-за стола, чем немного испугал Дурслей, и, ничего не говоря, направился к двери. Уже в коридоре он ощутил необычные потоки Силы, которые вились вокруг стоящего за дверью человека. Слегка улыбнувшись своим мыслям, мальчик открыл дверь и с интересом начал рассматривать невысокую, полную(но по сравнению с Дадли стройную) женщину, с мягкой улыбкой, стоящую на ступеньках дома. Рядом, на лужайке возле машины, на которой, по-видимому, и приехала улыбчивая дама, стояли еще двое. Темноволосый, полноватый мальчик с необычным зеленым шрамом на щеке и девочка с воистину хаотичной прической из густых каштановых волос. Сила вилась вокруг них так же, как и вокруг взрослой волшебницы. Окинув взглядом детей, он сосредоточил все свое внимание на женщине.

— Здравствуйте, вам кого? — задавая этот вопрос, Поттер прекрасно знал ответ, но посчитал нужным надеть на себя маску немного недоверчивого и серьезного ребенка.

Женщина, к удивлению брюнета, умиленно посмотрела на него и произнесла:

— Привет, малыш. Меня зовут Помона Спраут. Мне нужен Гарри Поттер.

Пропустив мимо ушей малыша, Гарри слегка наклонил голову к плечу:

— Вы меня нашли.

— Отлично! — просияла женщина, на что мальчик лишь удивленно приподнял бровь, и обратилась ко всем трем детям: — Пока мы сегодня совершаем покупки, можешь звать меня Помона, а потом, когда приедешь в Хогвартс, то на людях зовите меня профессор Спраут. Также я декан одного из четырех факультетов.

— А что вы преподаете в школе? — мгновенно собрался Гарри, испытывающее глядя на Помону, но потом, поняв, что его вопрос больше похож на приказ, добавил: — Наверняка, это что-то очень интересное.

— Ну кому как, — мягко улыбнулась женщина. — На моих занятиях вы узнаете все про растения магического мира. А теперь, Гарри, можешь позвать своих родственников?

— Конечно, — кивнул брюнет и, обернувшись, крикнул: — Тетя, вас зовут!

Петунья почти мгновенно оказалась рядом с Гарри и, взглянув на Помону, сухим тоном спросила:

— Вам что-то нужно?

Профессор на мгновенье замерла, ошарашенная таким приемом, но, быстро справившись с собой, дружелюбно ответила:

— Я — представитель Хогвартса, профессор Спраут. Мне нужно ввести мистера Поттера в наш мир. Если вы хотите, то можете поехать с нами. Родители мисс Грейнджер любезно согласились подвести нас и пройтись по Косому переулку.

— Нет! — взвизгнула Петунья и трясущимися пальцами вытянула из дома сумочку. — Кажется, вам нужны будут деньги, чтобы купить все эти... штучки. Сколько?

Помона удивленно посмотрела на нервную женщину:

— У мистера Поттера есть сейф, оставшийся ему от его родителей, так что ваши деньги не нужны.

— Вот и прекрасно! — вдова посмотрела на Гарри, который повернулся к ней лицом так, чтобы маги не увидели его, и, побледнев, поспешно попрощалась: — Удачных покупок, Гарри. До свидания, профессор.

Посмотрев на закрывшуюся за женщиной дверь, брюнет скривил губы в усмешке и, сменив ее на улыбку, повернулся к волшебникам:

— Извините её за это. Просто ее муж, дядя Вернон, умер три года назад. Она до сих пор не может с этим смирится.

— О, Мерлин! — воскликнула Помона. — Ужас какой! Ну, ладно. Я пришлю ей несколько успокаивающих зелий. Теперь давай знакомить тебя с остальными. Это Гермиона Грейнджер, — девочка с гнездом на голове гордо задрала носик, но потом приветливо улыбнулась. — Она маглорожденная волшебница, возможно, является Очищающей Кровью. Это те маги, которые приходят из мира маглов и помогают восстановить Древние Семьи. У них хороший магический потенциал, и, войдя в магический Род, они как бы очищают его, обновляя Магию Семьи. Такой была твоя мать, Гарри... Кхе-кхе, извините, горло пересохло. А это Невилл Лонгботтом, — она указала на полноватого мальчишку. — Он считается Мессией Света...

Ситх, а Гарри уже мог на полном основании считать себя таковым, хоть еще и не имел имя, поперхнулся воздухом и переспросил:

— Мессией?

— Да, — улыбнулась Помона. — Пойдемте в... машину? Я правильно произнесла это слово?

nbsp;— Да, — улыбнулась Помона. — Пойдемте в... машину? Я правильно произнесла это слово?

— Да, профессор, — кивнула Гермиона, а Гарри исключил девочку из списка возможных учеников и сел в машину, устроившись рядом с Мессией, возле окна.

— Помона, а можете рассказать подробнее? — робко поинтересовался символ Света.

— О, конечно! Гарри, ты в этой истории тоже есть, — что? Брюнет обратился в слух. — Ваши родители были друзьями и часто сидели друг у друга в гостях. В то время у нас в Англии шла магическая война. К власти пытался пробиться Темный Лорд. Его имя боялись произносить, поэтому он остался в истории, как Тот-Кого-Нельзя-Называть...

Невилл сглотнул, а Гарри, как клещ вцепился в Помону, засыпав ту вопросами. Что-то внутри брюнета требовало ответов на вопросы, как будто те помогли бы ему вспомнить нечто важное, что он давно забыл, потеряв:

— Как его звали? Что вы вообще знаете о Темном Лорде? Расскажите мне все.

Профессор хмыкнула:

— Я отвечу на твои вопросы, но для начала до расскажу историю возникновения Мальчика-Который-Выжил. Так вот, в ночь на Хэллоуин Лорд пришел в дом Лонгботтомов, где собрались ваши родители и Леди Лонгботтом, твоя бабушка, Невилл. Погрузив всех взрослых в доме в магическую кому, он зашел в вашу спальню и попытался убить наследника Лонгботтомов Авадой Кедаврой. Но заклинание отразилось от тебя и попало в Темного Лорда, оставив этот странный шрам, — Спраут внимательно посмотрела в глаза Невилла, и Гарри почудилось, что он увидел в них скрытую ненависть, но слишком быстро Помона вновь стала улыбчивой женщиной, которая посмотрела на Поттера и продолжила говорить: — А теперь отвечая на твой вопрос, Гарри. Темный Лорд Волдеморт был наследником самого Слизерина, темным магом, змееустом. Он был харизматичным лидером, за которым хотелось идти, но... Он был слишком одержим своей ненавистью к маглам и маглорожденным. В этом был его единственный минус, который перевешивал все и повлек за собой смерть слишком многих. Какие еще вопросы?

— Расскажите про факультеты в Хогвартсе, — попросила Гермиона.

— О, их всего четыре... — начала лекцию профессор, но Гарри слушал ее краем уха, выявляя суть, но не вслушиваясь подробно.

В разуме брюнета велась война. Нечто пыталось прорвать планку памяти, но простейший инстинкт самосохранения твердо встал на защиту рассудка юного ситха. Все, о чем рассказала Спраут, вызывало в Гарри отклик, что немного пугало Поттера. Например, мальчик четко знал, что Волдеморт в переводе с французкого значит Полет Смерти, а само имя является анаграммой. Но откуда он мог это знать, брюнет даже не мог предположить. В итоге он забросил эти мысли на потом, решив посоветоваться со своим Хранителем, и сосредоточил свое внимание на словах Помоны, которая успокаивала нервничавшего Невилла:

— ... таким образом, не важно, на какой факультет ты попадешь, главное остаться собой. Выходцы из всех четырех факультетов служили Лорду, и поэтому утверждать, что Слизерин — прибежище темных магов, как минимум глупо, — Гарри усмехнулся, а профессор мгновенно среагировала на его эмоции, спросив: — Ты со мной не согласен, Гарри?

— Не совсем. Согласно вашим словам, я сделал вывод, что в Хогвартсе четыре факультета, которые можно условно назвать Светлым, Условно-светлым, Условно-темным и Темным. Люди попадают туда не по каким-то признакам в характере, а по окраске своей магии. Нет ничего удивительного в том, что со всех факультетов маги присоединялись к Волдеморту, — Гарри вновь заметил непонятную эмоцию, возникшую в глазах Помоны, как тогда, когда женщина рассказывала про Темного Лорда, и продолжил развивать свою мысль: — Вы сами говорили, что он был истинным лидером и темным магом. Темные шли за ним по праву его могущества, а светлые ради лучшей жизни и из своих личных соображений. Это мои размышления, не думаю, что они чего-то стоят.

— Нет, возможно ты прав... — задумчиво пробормотала Помона и, взглянув в окно, сообщила: — Мы приехали. Мистер Грейнджер, нам нужно повернуть направо и притормозить метров через пять.

Отец Гермионы послушно повернул и притормозил у неприметного входа в бар. Гарри поспешил выйти из машины, он не любил ездить неизвестно куда, и поэтому сейчас был немного напряжен.

— Проходим внутрь! — Помона зашла первой, за ней вошла семья маглов со своей дочерью.

Брюнет ступил на порог после Невилла и, быстро оглядев помещение, немного расслабился, отступив в тень, оставив бедного Мессию на растерзание восхищенной толпы. Когда, спустя минут десять, они смогли поникнуть на Косой Переулок, Гарри, уже не сдерживаясь, смеялся над зашугано косившегося по сторонам Лонгботтома, который вздрагивал от любого громкого шороха. Поттер уже рассмотрел кандидатуру Невилла, как своего будущего соратника и подчиненного. И результат его удовлетворил. Ситх был доволен увиденным и знал, что победитель Волдеморта сможет стать воистину верным последователем. Достаточно лишь подтолкнуть в нужном направлении.

— Так, сейчас мы все идем в банк, взять деньги, а после этого идем за покупками.

Профессор быстро направилась к возвышающемуся над другими домами зданию, а Гарри на мгновенье замер. Его Сила была обескуражена тем, что происходило вокруг, но Поттер заметил, что она постепенно начала менять магию Косого переулка. Это было довольно интересное явление, и брюнет предположил, что когда он создаст Совет, а затем Империю, то Магия станет Силой. Теория была довольно интересной, и мальчик добавил еще один пункт к разговору с Райнером.

— Гарри, — ситх посмотрел на возможного ученика и спросил:

— Что-то случилось, Невилл?

— Я... я хотел спросить тебя... — мальчик покраснел, а затем быстро выпалил: — Ты станешь моим другом?

Лонгботтом протянул брюнету руку. Гарри сощурил глаза, глядя на ладонь Невилла, а потом, весело рассмеявшись, согласился:

— Да, — он пожал руку друга, чувствуя, как магия Мессии дрогнула, от прикосновения его Силы и подчинилась. Улыбка мальчика стала торжествующей. — Пошли... друг.

Невилл, не заметив заминки, радостно пошел следом за своим первым другом, не обращая внимание на то, что беспрекословно выполнил просьбу Поттера. Юному победителю Темного Лорда нравилась харизма Гарри, и он признавал, что брюнет является одним из тех лидеров, за которых люди идут в самый ад с улыбками на лицах и радостными песнями. Зайдя следом за Поттером в банк, Невилл вздрогнул, когда увидел гоблинов. Они показались ему самым странным, что он только видел в совершенно новом для него магическом мире. Хотя, может, если бы Избранного воспитывали маги, все было бы по-другому. Но, к сожалению, а может и к счастью, Дамблдор посчитал, что если он спрячет Мессию среди маглов, то последователи Волдеморта не смогут найти его. Так наследник Лонгботтомов попал в престижный приют, куда попадали дети, чьи родители при жизни были богаты. Ему повезло, в чем он не раз убеждался, неоднократно слыша от старших детей, как издеваются над воспитанниками в других приютах.

Гарри, наоборот, с воодушевлением рассматривал маленьких существ. Ему было искренне интересен новый мир, который он в будущем собирался превратить в свою идеальную вселенную. Гермиону и ее родителей гоблины отвели в сторону, для обмена магловских денег на магическую валюту. И пока Поттер внимательно следил за процедурой обмена, Помона договорилась с работниками банка о посещении двух сейфов и подошла к мальчикам:

— Ребята, сейчас мы спустимся в ваши сейфы. Кстати, вот ваши ключи, — она протянула им два небольших ключика. — Будьте аккуратны.

Вскоре Гарри убедился в том, что совет был дельный. Когда они спустиллядел содержимое помещения, чтобы потом иметь возможность сравнить капитал. Хранилище Поттеров было расположено ниже, что, согласно слnbsp;— Я — представитель Хогвартса, профессор Спраут. Мне нужно ввести мистера Поттера в наш мир. Если вы хотите, то можете поехать с нами. Родители мисс Грейнджер любезно согласились подвести нас и пройтись по Косому переулку.

овам гоблина, говорило, что семья брюнета была старше и могущественнее, нежели род Невилла. Эти слова немного польстили Гарри, и настроение с отметки "отвратительно" поползло вверх, остановившись в нейтральной зоне между негативными эмоциями и радостью.

Замерев напротив своего сейфnbsp;— Вам что-то нужно?

а, мальчик испытал легкое волнение, которое быстро исчезло, оставив после себя предвкушение. Когда двери были открыты, Гарри понял, что интуиция его не подвела. Хоть денег в сейфе и было лишь не на много больше, чем в сейфе Мессии, в хранилище Поттеров было то, чего брюнет не заметил у Невилла. Артефакты и книги. Прислушавшись к Силе, ситх, кроме денег, взял еще несколько книг, к которым потянулась его интуиция. Оглядевшись, он негромко хмыкнул и подошел к небольшой шкатулке, стоящей в нарисованном круге с необычными символами. Недолго думая, Гарри открыл шкатулку. В ней находился необычный, цвета темного серебра, медальон, прямоугольной формы, с округлыми углами. Но главным отличием медальона было отсутствие каких либо символов или изображений. От этого необычного предмета исходили странные потоки, и брюнет не смог сдержаться. Аккуратно достав медальон, он бережно спрятал его в карман и, закрыв шкатулку, вышел из хранилища.

Путь наверх показался намного быстрее, нежели когда они ехали вниз. Грейнджеры ждали их возле входа в банк. Гермиона радостно улыбнулась, заметив будущих сокурсников. Девочка буквально засыпала Невилла расспросами, а Поттер подошел к профессору и поинтересовался:

— Куда мы сначала?

— Предлагаю разделиться, — отвлеклась от разговора с Мессией девочка. — Так мы сможем быстрее все купить и потом походить по самому Косому Переулку.

— Отличная идея! — воскликнула Помона. — Мистер и миссис Грейнджер купят три комплекта книг, я — необходимые предметы для зелий, а дети пока пусть купят мантии.

Невысокая волшебница воодушевленно ткнула в сторону нужных магазинов и буквально растворилась в воздухе. Переглянувшись, взрослые и дети разошлись в разные стороны. Гермиона судорожно сжимала в кулачке галеоны и была немного напряжена. Невилл с печальным видом смотрел в сторону магазина, где продавали животных. Вздохнув, Гарри зашел в магазин одежды первым. Мальчик уже четко знал, что именно ему нужно. За ним вошли остальные.

К ним на встречу вышла немолодая женщина и дружелюбно спросила:

— Здравствуйте, вы первокурсники?

— Да, можно нам три комплекта школьных мантий. И летних, и зимних, — Гарри не собирался долго задерживаться в магазине и поэтому хотел сделать все максимально быстро. Пока их измеряли, чтобы подогнать одежду, брюнет заметил в углу помещения балахон. Это навело мальчика на одну мысль, которую он мгновенно озвучил, когда измерения закончились: — У вас есть мантии из очень плотной ткани, с глубоким капюшоном? Черного цвета.

— Только на взрослых, — ответила продавщица после недолгих раздумий.

— Отлично, — Гарри довольно улыбнулся и, прикинув какого роста он будет, решил взять на вырост. — Мне нужна такая мантия на высокого, худого мужчину. Рост... метр девяносто.

— Насколько худого?

— Эм-мм... — Поттер задумчиво провел указательным пальцем по скуле и с сомнением произнес: — Ну... не то, чтобы худого. Средней комплекции. Да, так будет даже лучше.

— Хорошо, — кивнула женщина и указала на диван, где уже сидели Невилл с Гермионой, ожидая, пока им принесут их вещи. — Подожди с друзьями.

Кивнув, Гарри сел рядом с Невиллом и приготовился ждать. Когда мантии и остальные вещи наконец принесли, брюнет забрал свой пакет, предварительно убедившись, что его заказ — именно то, что нужно. Улыбнувшись, он представил себе реакцию Райнела, когда тот увидит мантию будущего Императора. Уже выходя из магазина, троица столкнулась с беловолосым мальчиком. Ситх сразу обратил внимание на то, что окрас магии у паренька был черным, с легкими белыми прожилками. Равенкло. Но есть большая вероятность, что Слизерин тоже подойдет.

Выскользнув на улицу, Поттер замер, слушая диалог между Невиллом и беловолосым.

— О, вы тоже первокурсники?

— Да, — Невилл робко улыбнулся.

— Меня зовут Драко Малфой, — мальчик довольно смешно растягивал слова, явно кому-то подражая.

— Невилл Лонгботтом. Это, — Мессия показал на девочку, — Гермиона Грейнджер...

— Маглорожденная? Ты с ней общаешься?

— Да, — недоуменно кивнул Невилл.

Лицо Драко скривилось, и тогда в разговор влез Гарри:

— По словам декана Пуффендуя, эта девочка является Очищающей Кровью. А судя по тебе, в вашей семье забыли про пользу таких магов.

— А ты вообще кто такой? — Малфой презрительно осмотрел магловскую одежду мальчика.

Гарри тихо зашипел от злости. Ситх ненавидел, когда кто-нибудь недооценивал его, если, правда, это не входило в его планы.

— Мое имя Гарри Джеймс Поттер. Советую запомнить его, — слова прозвучали немного шипяще, что часто происходило, когда брюнет злился. — Невилл, Гермиона. Идемте отсюда.

Все трое быстро пошли по улице, а Драко, ошарашенно посмотрев им вслед, решил, что обязательно расскажет про этого Поттера отцу.

Пока блондин раздумывал над произошедшем, Гарри медленно успокаивался. Встав возле фонтана, вся троица наслаждалась солнечным днем, когда к ним подошла чета Грейнджер. Гермиона тут же открыла первый попавшийся учебник и углубилась в чтение, а мальчики забрали свои книги и отдали взрослым деньги, не желая быть в долгу.

Дождавшись профессора Спраут, они направились за волшебными палочками. Гарри был не на шутку взволнован. Интуиция подсказывала, что палочку ему стоит выбирать последним. И когда пришла его очередь, брюнет понял, что не зря волновался. Олливандер предложил ему почти все палочки, что были в его арсенале, но ни одна не подходила.

— Вы идите, я вас догоню.

— Ты уверен? — Помона посмотрела на мальчика, но тот упрямо кивнул. — Тогда мы в кафе-мороженом, а потом пойдем в магазин с животными.

— Я запомнил.

Посмотрев, как закрылась дверь, мальчик устало произнес:

— У вас ведь нет для меня палочки.

— Да, — согласился мужчина. — Это может быть только в двух случаях, если ты не магл, конечно, или не сквиб. Первый случай означает то, что у тебя уже есть палочка, которая еще цела и имеет хорошую связь с хозяином: то есть с тобой. А второй... Тебе нужна индивидуальная палочка.

— Вы сможете создать её для меня? — с надеждой спросил Поттер.

— Нет, — грустно сообщил маг. — Я работаю с тремя наполнителями волшебных палочек, но не один из них не является твоим.

— Отлично... — скривился Гарри.

— Подожди, я дам тебе адрес. Этот магазин находится на Темной Аллее. Тебе придется пройти через Лютый переулок, так что попроси кого-нибудь из взрослых помочь тебе.

— Хорошо. Спасибо вам, сэр.

Быстро выйдя из магазина, брюнет огляделся и, приметив темный проулок, из которого как раз выходили какие-то темные личности, быстро вошел в полумрак. Это было довольно необычное место, но оно чем-то безусловно понравилось Гарри. Он чувствовал себя, как рыба в воде.

— Это куда ты так стремишься, малыш?

— Не твоего ума дело, — улыбнулся Поттер темной личности в мантии с накинутым капюшоном.

— Э, нет! Так дело не пойдет. Империо!

Ситх скорее почувствовал, нежели увидел враждебную магию и успел увернуться от подчиняющего. Зло усмехнувшись, парень использовал свое последнее и самое сильное достижение в работе с Силой — молнии. Глядя, как мужчина корчится у его ног, Гарри вспомнил, как у него в первый раз получилось создать молнии Силы.

Сидя на коленях брюнет зло сверлил взглядом кусок бекона на тарелке, стоящий в метре от него. Сидящий рядом Райнел уже клевал носом, чем еще сильнее злил своего друга.

— У меня не выходит! Ты уверен, что опыт нужно проводить именно на беконе?

Задремавший было немец подпрыгнул на месте и пожал плечами:

— Без понятия. Мне просто захотелось поджаренного бекона.

— Что ты сказал? — у Гарри просто не было слов, чтобы выразить свое негодование.

Между пальцами пробежала пара разрядом, что было замечено Райнером, который громко рявкнул:

— Сейчас!

Вздрогнув, брюнет посмотрел на свои руки, с которых сорвалась небольшая молния, заставившая задымится кусочек бекона. Ликующе улыбнувшись, Гарри запомнил ощущения и принялся отбиваться от объятий радостного Кауца, который ликовал так, будто это он только что поджарил бекон молниями Силы.

Вынырнув из воспоминаний, Поттер задумчиво оглядел дымившегося мага, который негромко стонал от боли, и направился дальше. Все свидетели произошедшего разбежались еще при первом заклинании, произнесенном, так и оставшимся неизвестным, магом. Выйдя на Темную Аллею, мальчик огляделся по сторонам и, заметив магазин с волшебной палочкой на вывеске, быстро зашел внутрь. Замерев и подождав, пока глаза привыкнут к темному помещению, Гарри сделал шаг к прилавку.

— Вы ищете палочку?

— Да, — брюнет начал осторожно оглядываться по сторонам в поисках говорившего.

— Тогда магазин Олливандера вам поможет. Он на Косом переулке.

— Как раз мистер Олливандер меня к вам и отправил, — Поттер положил на стекло прилавка бумагу, на которой продавец палочек что-то написал, на непонятном Гарри языке.

— Вот значит как, — мальчик отшатнулся от высокого, худого мужчины, который, оглядев его пустыми голубыми глазами, взял записку. Прочитав ее, мастер палочек задумчиво хмыкнул: — Ну, что ж... Давайте проведем опыт. Вы не против?

— Куда я денусь.

— Вот это прекрасно.

По мановению руки мужчины вокруг мальчика закружило множество маленьких приборчиков, которые, сделав свое дело, подлетали к мастеру, и тот записывал полученные показания в книжечку. Когда минут пять спустя все закончилось, мужчина прочитал свои записи и расхохотался.

— Что-то не так? — заволновался Гарри, которого насторожил безжизненный смех мастера палочек.

— Все просто восхитительно! У вас уже есть палочка.

— Что? — брюнет недоуменно моргнул, ожидая чего угодно, но только не этого. — Этого быть не может!

— Может, — улыбнулся мужчина, следя за метаниями мальчика по магазину. — Позовите её. Где бы она не была, она откликнется на ваш зов.

— Позвать? — Гарри прикрыл глаза. Палочка выбирает мага и остается верной ему до конца. Она продолжение и часть волшебника, а значит... Погрузившись транс, он доверился интуиции и потянул на себя все то, с чем он был соединен магией. Легкая вспышка ослепила брюнета, и когда он пришел в себя, то увидел в руках длинную палочку, которая ощущалась как своя. Одновременно с этим мальчик чувствовал, что что-то изменилось, но он не мог понять, что именно. Отодвинув эту проблему на потом, Гарри улыбнулся, и только после этого заметил ошарашенное выражение лица у мастера палочек.

— Да, я мог ожидать что угодно, но это! Вы меня порадовали. Можете идти, но я советую вам наложить на палочку чары. Пока по крайней мере.

— Чары? А не могли бы вы это сделать сами?

— С вас десять галеонов.

— Вот, — протянул Поттер мужчине палочку и деньги.

Мастер возился минут пять, после чего отдал палочку обратно:

— Держите. Теперь никто не будет задерживать на ней взгляд, а следовательно, не узнает.

— До свидания.

Когда дверь за Поттером закрылась, маг устало выдохнул и, достав из-под прилавка бутылку, налил себе в стакан спиртное. Подняв его к потолку, мужчина тихо произнес:

— За Темного Лорда Волдеморта.

Седьмая глава.

Выйдя из магазина, брюнет задумчиво посмотрел на палочку в своей руке. Тис. Это Гарри знал точно, но, списав свое знание на предвидение, Поттер направился было в обратный путь, когда решил сначала подробнее изучить Темную Аллею. Она была тихой, и на ней было намного меньше волшебников. Маги спокойно, без спешки ходили между магазинами, иногда останавливаясь, чтобы поздороваться и перекинуться парой слов. Пройдя по Аллее, мальчик запомнил названия магазинов и, оглядевшись, быстро зашел в Лютый переулок. Проходя мимо того места, где на него напал неизвестный маг, ситх слегка улыбнулся, вспомнив то, как волшебник метался под молниями. Оглядевшись, брюнет не заметил своего подопытного и подумал, что тот, немного придя в себя, ушел. С сожалением вздохнув, Гарри решил, что тренировки нужно увеличить и сделать более сложными. А то не дело, что молнии выходят слабее, чем должно быть. В следующий раз может попасться маг, которому они вообще будут нипочем. И что тогда делать? Тихо зашипев, Поттер ускорился, желая как можно быстрее выйти в Косой переулок. Попав из темноты на светлую улицу, Гарри нашел глазами знакомую компанию, выходящую из кафе. Стараясь на задевать гомонящих волшебников, брюнет смог догнать их лишь возле входа в магазин с животными.

— Гарри! А мы уже хотели посылать за тобой кого-нибудь! — обрадованно воскликнул Невилл. — Ну, как, какую палочку выбрал?

Покосившись на палочку с драконьей чешуей, которую крепко сжимал в руках Избранный, брюнет покрутил своей, проверяя, как действуют чары, наложенные мастером. Взгляды людей скользнули по ней, не задержавшись, а лишь убедившись, что она есть.

— А из чего она? — спросила Гермиона, а Гарри нахмурился.

Он не знал, но, в таком случае, это стоило придумать, и мальчик сообщил для начала лишь то, что знал о своей палочке наверняка, надеясь, что такой ответ их удовлетворит:

— Тис.

— А какой внутри наполнитель? — спросила девочка, отчего брюнет ощутил острое желание придушить настырную Грейнджер.

— Перо феникса, — буркнул Гарри первое, что пришло в голову. — Идемте в магазин, а то Невилл хотел в него попасть, еще когда мы только пришли сюда.

Профессор Спраут неожиданно поперхнулась небольшим яблоком, которое достала из кармана еще в кафе, но доесть пока не успела, и уставилась на спину заходящего в магазин брюнета. Женщина была поражена таким сходством сына Поттеров с юным Томом Реддлом, которого она запомнила по школе. Помона прекрасно помнила тот день, когда она впервые увидела будущего Темного Лорда. Стройный, высокий семикурсник с легкой улыбкой на лице разговаривал со слизеринцем. Его собеседник безмолвно слушал, изредка кивая. На одиннадцатилетнюю девочку он произвел большое впечатление. Помона даже хотела попасть на факультет змей, но, увы, Шляпа отправила ее к барсукам. Сначала она была расстроена, но потом свыклась и с лишь с восхищением смотрела на Реддла. После того, как тот стал Волдемортом, Спраут продолжала следить за деятельностью так понравившегося ей слизеринца, ища о нем любую информацию: от любимого заклинания до предпочтений в еде. Помоне было грустно видеть, как столь гениальные идеи портятся из-за того, что маг, воплощающий их в жизнь, медленно, но верно сходил с ума. Тот день, когда Невилл Лонгботтом победил Темного Лорда и газеты по всему магическому миру раструбили эту весть, будущий декан запомнила навсегда. Ей было очень обидно и больно, но Помона прекрасно осознавала необходимость этой меры, хоть и возненавидела Избранного за то, что тот послужил причиной смерти Реддла.

Теперь, глядя на юного Поттера, женщина не знала, что и подумать. Говорить об увиденном ею сходстве директору или кому бы то ни было она не собиралась, боясь за мальчика. Мало ли, что могло прийти в голову самому ярому противнику Волдеморта? Зайдя в магазин следом за детьми и двумя маглами, Помона увидела, что Гарри застыл напротив террариума со змеями и с непонятным выражением в глазах смотрел на них. В этот момент Спраут решила для себя, что будет следить за дальнейшей деятельностью Поттера и ограждать его от пристального внимания других магов. Помона прекрасно понимала, почему решила так поступить. В Гарри было то же, что и в Томе — уверенность в себе, своих действиях, в своем праве командовать другими. Вздохнув, женщина принялась объяснять родителям Гермионы причину такого количества сов в магазине. А Гарри, не обращая внимания на разговор, сверлил взглядом террариум. Две из трех змей, находившихся в нем, громко переругивались, отчего у брюнета даже голова заболела, а последняя тихо смеялась над первыми. В итоге Гарри не выдержал:

— Заткнитесь обе!

Ответом ему было недоуменное шипение, а сам Поттер, призадумавшись, отошел от змей. Способность говорить со змеями присуща змееустам. Ситх принялся продумывать, как уложить новые факты в уже устоявшуюся систему. Получалось немного туго, и список вопросов, которые нужно будет обсудить с Райнелом, пополнился еще одним пунктом. Подойдя к остальным, Гарри наблюдал, как Невилл двумя руками вцепился в клетку с полярной совой, а Гермиона гладила по перьям небольшого пестрого филина.

— Гарри, а какую выбрал ты?

Увлекшись своими мыслями, брюнет ответил не сразу:

— Никакую.

— Почему? — спросила Гермиона.

— Мне не нужна сова.

Декан Пуффендуя очень удивилась:

— Ты уверен в этом, Гарри?

— Да, я уверен в своем решении.

— Ну, как хочешь, — кивнула женщина и, оглядев своих спутников, улыбнулась: — Ну, раз мы тут закончили, то давайте развезем детей по домам. Надеюсь, что вам понравился магический мир и вы больше не захотите из него уходить.

Последние слова больше относились к Грейнджерам, но и Невилл с Гарри тоже радостно кивнули, без слов говоря, что никогда не покинут такой интересный для них мир.

— Ну, как все прошло?

Это были первые слова влетевшего в дом Дурслей Райнера. Гарри негромко хохотнул и указал пальцем на пакеты. Те мгновенно были подвергнуты потрошению. Шуршание прерывалось фразами:

— А это что, котел? Интересно... Ого! А почему учебники такие тяжелые? Я полистаю их чуть позже, хорошо?.. Одежда... Вы носите мантии?! Да ладно. А это что? Вау!.. — Кауц наконец-то добрался до мантии с капюшоном. — То, что нужно для тебя! Я-то планировал, где мы её для тебя закажем, а ты уже купил.

— Кхм... — аккуратно отложив вещи, Райнер сел напротив Гарри и приготовился слушать. — Рай, у меня тут возникло несколько вопросов.

— Говори.

Неосознанно крутя в пальцах палочку, брюнет начал говорить:

— У нас возникло несколько проблем. И мне нужно твое мнение, — Гарри по привычке провел пальцами по скуле. — В магическом мире был один маг...

— С каких это пор ты заинтересовался историей мира, который собираешься переделать под себя?

Ситх зло прошипел:

— С тех самых пор, когда я понял, что этот маг странным образом отправил в магическую кому пять волшебников.

— Не знаю, что значит магическая кома, но, судя по твоему лицу, ты взволнован. А этого достаточно. Расскажи мне все. Я, как твой Хранитель, постараюсь помочь.

Смотря на палочку из тиса, брюнет начал негромко говорить. Он рассказал все, что произошло. Про Темного Лорда, взгляды и слова Помоны. Про мессию Света — Невилла. А потом Гарри рассказал про свою палочку, умение говорить со змеями и странное желание расспросить декана про Лорда подробнее.

— Как, говоришь, его зовут?

— Волдеморт. Переводится с французкого, как Полет Смерти. Это имя является анаграммой настоящего.

— Откуда знаешь? — удивился Хранитель.

Поттер взвыл:

— Вот именно, что я не знаю! У меня уже была палочка, когда пришел за ней в магазин! А я никогда до этого не выбирал ее. Никогда!

— Ого... — Райнер был задумчив. — Я обдумаю все и потом тебе скажу, какой вывод сделал. Это все вопросы, что у тебя возникли в первой поездке в мир магии?

— Не совсем, — Гарри с легкой улыбкой продолжил говорить: — Во-первых, мы должны уложить способность говорить со змеями в наши знания о Силе. А во-вторых...

— Что случилось?

— Мне нужен более сильный курс тренировок! — с печальным лицом воскликнул ситх и драматично закатил глаза к потолку.

Райнер громко рассмеялся и облегченно произнес:

— Я-то было уже заволновался. Ну ничего, думаю, если ты будешь ежедневно тренироваться на пределе своих возможностей, каждый раз пытаясь преодолеть этот предел, то уровень твоих возможностей возрастет.

— А что нам делать с тренировками на мечах? — Гарри вспомнил про секцию фехтования. — Я не смогу пока заставить мастера тренировать меня таким образом.

— Хм-м... — немец задумчиво посмотрел на Поттера. — Я думал, что мы выяснили, что уровень Силы можно повысить. А повысив его, ты сможешь заставить мастера проводить с тобой такие тренировки, не смотря на то, что он сильная личность.

Гарри, подумав, согласился:

— Тогда мне нужно увеличить уровень владения Силой.

— Я рад, что ты понял. Когда приступишь?

— Сейчас! — зло усмехнулся брюнет и, подхватив телекинезом все пакеты, потащил их в свою комнату.

Весь следующий месяц до первого сентября Поттер гонял себя до изнеможения. После полумесяца тренировок в Силе, он смог заставить мастера фехтования каждый день работать с ним в полную силу, не щадя и используя все приемы, включая самые грязные и подлые. Как следствие — в первый же день, ситх буквально приполз домой, залечивая многочисленные раны на теле, и уселся за оттачивание своего мастерства, как адепта Силы. Райнер был недоволен тем, что его друг с каждым днем становится все больше похож на ходячий труп, и двадцать восьмого августа его терпение лопнуло.

Зайдя в гостиную, Кауц увидел, как юный ситх парит в воздухе на высоте полуметра, а вокруг летают все предметы мебели, что находились в комнате. Блондин прекрасно знал, что Поттер заметил его присутствие, но, похоже, не собирался прерывать свою тренировку ради него одного.

— Волдеморт! — предметы мебели угрожающе заскрипели и с грохотом разлетелись по местам, а сам Темный Лорд, сверкая багрово-желтыми глазами, буквально прошипел на змеином, который уже успел продемонстрировать своему Хранителю:

— Не смей называть меня его именем!

— Я не виноват, что это имя единственное, что может вызвать тебя даже с того света!

— Просто не смей! — повторил парень.

— Почему? — искренне удивился Райнер. — И не надо мне тут заливать про родителей в коме. Ты, в отличие от твоего Невилла, даже не подумал навестить их. Так почему тебе так неприятно слышать имя того, кто их туда загнал?

Брюнет, еще раз сверкнув своими жуткими глазами, заставил себя успокоиться и ответил:

— Это имя заставляет мою память неприятно пульсировать. И не скажу, что мне это нравится. К тому же, Темный Лорд был намного сильнее меня, и это заставляет усиленно тренироваться, чтобы стать еще сильнее. Я хочу получить абсолютные силу, мощь и.. власть. Я стремлюсь к ним всей душой, прекрасно осознавая, какую титаническую работу мне предстоит выполнить. А этот маг буквально олицетворение того, к чему я стремлюсь. Если не учитывать его ненависть к маглам.

— И именно поэтому ты не хочешь слышать его имя?

— Я буду спокойно слушать его имя, когда мое будет звучать в каждом доме и на каждой улице.

— Развесь везде листовки со своим именем.

— И почему я спокойно реагирую на твои подколы? — задал риторический вопрос Поттер и деловито поинтересовался: — Что узнал?

— Отец зимой опять едет в Америку и обещал заглянуть к знакомому, который знает создателя звездных Войн...

— И? — брюнет обратил все свое внимание на загадочно улыбающегося немца.

— Он выспросит все идеи по ситхам, что тот успел надумать. Я сказал ему, что меня больше интересуют имена ситхов, которые правили Империями...

— Так! — прервал поток мыслей Гарри. — С чего ты взял, что до Республики тоже была Империя?

— Предположил логически. И думаю, что совершенно прав.

— Допустим, — с сомнением согласился брюнет. — Тогда можно вопрос? Зачем тебе имена ситхов, если мы можем создать новое, которое будет принадлежать только мне?

— О! Я рад, что ты спросил, — Райнер солнечно улыбнулся. — Так мы заинтересуем маглов.

— Чем?

— Связью с историей вселенной ЗВ!

Ситх призадумался. Идея немца была не лишена смысла, и, хотя брюнет пока сомневался, выбора не было.

— Ну хорошо, — согласился Гарри. — Считай, что уговорил меня. Теперь я могу продолжить тренировку?

— Да, — кивнул Райнер. — Но не забывай делать перерывы, если не хочешь приехать в свой Хогвартс с весьма... своеобразной внешностью.

— М-мм? — не понял Поттер.

— В зеркало глянь на себя. Ты же как ситх выглядишь! Примени свое целительство, что ли? Не забывай корректировать внешность.

Гарри с любопытством прошествовал к зеркалу и присвистнул, увидев свой внешний вид. Пепельно-серая кожа, темные тени залегли под глазами. Черные волосы неровно топорщились, а кривая усмешка наверняка привела бы к обмороку впечатлительных особ обоих полов. Но больше всего на лице, как и у любого другого ситха, выделялись глаза, в которых было больше алого, чем желтого цвета.

— Налюбовался?

— Ты прав. Это стоит исправить... — пробормотал брюнет, продолжая смотреть на свое отражение в зеркале и, исправив все после часа попыток, спросил: — Как ты думаешь, благодаря чему происходят такие изменения? Я ведь не участвую в боях и не использую такого количества Силы, принадлежащей к Темной Стороне.

Райнер, поправив на кроссовках шнурки, задумчиво ответил:

— Я не уверен точно, но, возможно, это из-за того, что ты пока единственный в своей природе, и вся мощь Темной Стороны влияет на тебя, пытаясь переделать на свой лад.

— Допустим, я в этом не уверен, — возразил Гарри, довольно смотря на мир своими вновь зелеными глазами.

— Почему это?

— Все очень просто, мой друг, — брюнет зашел в свою любимую гостиную и, сев в кресло, начал говорить: — Первоначально, у меня, как, впрочем, и у других волшебников, была Магия. Но каким-то непостижимым образом я смог преобразовать ее в Силу. Когда я контактирую с другими магами, то их сущность под моим воздействием меняется.

— Есть доказательства этой теории? — быстро спросил Райнер.

— Да. Невилл и Косой переулок.

— Ого! То есть ты действуешь как вирус, подстраивая под себя этот мир. Интересно! — вдруг блондин рассмеялся: — Представляешь, как будет смешно, когда маги окончательно изменятся!

— Ну, до этого еще слишком далеко, — с легкой улыбкой заметил Поттер. — Этот процесс, конечно, ускорится с появлением моих учеников, но все равно займет не одно десятилетие.

— Век?

— Думаю, больше.

Восьмая глава.

Отчаянно стараясь не зевать, Райнер трясся на заднем сиденье форда, едущего в сторону вокзала. Блондин уже сомневался в своем решении провожать Гарри на поезд, но чувство долга оказалось сильнее воззваний разума. Ведь брюнет выполнил свое обещание, делая перерывы между тренировками, и немец чувствовал себя обязанным другу. Он не знал, что Гарри все равно сделал все по-своему и ночь с тридцать первого на первое провел, сидя на диване, пытаясь разобраться в себе и Силе. Теперь, сидя рядом с Кауцом, Поттер тоже клевал носом. Правда, не долго. После очередного громкого зевка, изданного блондином, он смерил немца мрачным взглядом и закрыл глаза. Буквально через пару мгновений, ситх уже спокойно спал. Райнер смог распихать друга, лишь когда автомобиль подъехал к вокзалу. Сонно хлопая глазами, Гарри вышел из машины и огляделся по сторонам:

— Уже приехали?

— Да, быстро на этот раз, — блондин улыбнулся Петунье, которая вышла из машины вслед за детьми. — Миссис Дурсль, вы подождете меня тут?

Женщина сухо кивнула и подняла голову к хмурому небу, а Кауц подошел к Поттеру, который был занят вытаскиванием чемодана из багажника машины.

— Помочь?

— Ты сомневаешься, что я смогу дотащить этот центнер с лишним? — усмехнулся ситх и, видя как скривилось лицо его Хранителя, рассмеялся: — Если так хочешь, то тащи вот это.

Райнер непонимающе уставился на протянутый пакет:

— А что в нем?

— Школьная мантия. Не горю желанием потом копаться в чемодане в поисках одежды.

Немец солнечно улыбнулся, а потом, приняв серьезный вид, принялся выдавать последние напутствия, идя справа от Гарри:

— Запомни, что сильные маги могут тебя почувствовать, так что будь аккуратнее. И не надо закатывать глаза! Будь моя воля — с тобой бы поехал. Еще не забудь про тренировки, но на этот раз не переусердствуй, иначе тебя могут заметить...

— Я понял, — перебил Райнера брюнет. — Мне не стоит попадаться взрослым и следует быть максимально осторожным. Не волнуйся, справлюсь.

— Надеюсь, — кивнул Кауц. — Я буду пересылать тебе все новое, что узнаю по интересующим тебя темам. Кстати, я тут нашел описание интересной методики и переписал тебе. Правда, пришлось немного изменить...

— Отлично. Почитаю в поезде, — Поттер забрал сложенный пополам листок, застыл между перронами и, оглядевшись по сторонам, улыбнулся: — Рай, приготовься, идет код четыре.

Блондин, слегка усмехнувшись, нацепил на лицо маску аристократа. По общей договоренности они с Гарри разделили новых знакомых брюнета на пять кодов и обговорили модели поведения при объявлении каждого из них. Под кодом один значились пока только Невилл и Помона. Эти люди были выгодны и важны для их планов, а, следовательно, подлежали опеке. Под категорию код два, подходили такие маги, как Гермиона Грейнджер. В принципе безобидны, но надоедливы из-за своей самонадеянности и узкого мышления. Но если задать их убеждениям правильное направление, то будут необычайно полезны и преданы, вложенным в них идеям. Например, у той же маглорожденной на пьедестале почета стояли знания, почерпнутые из книг, и другую информацию девочка предпочитала игнорировать. Код три представлял из себя людей, чьи убеждения уже устоялись и не подлежали изменению. Таких магов Гарри решил пока игнорировать. Использовать их в своих планах можно было, но это на данном этапе слишком рискованно. Дальше шли два последних кода. Под четыре попадали мелкие неприятности. Такие, как Драко Малфой, который, к слову, и подходил к перрону в сопровождении своих родителей, на которых был сильно похож. Соперником назвать трудно, но кровь подпортить может запросто, как, впрочем, и испортить утро. Оставался код пять. Пока в этой категории никого не числилось, но ситх с нетерпением ждал тот момент, когда сможет объявить Хранителю имя своего первого равного врага.

Драко заметил Гарри сразу и, не мешкая, сообщил об этом отцу. Лорд Малфой с интересом оглядел мальчика, чье поведение так заинтересовало его сына. На первый взгляд ничего интересного Люциус не заметил. Подойдя ближе, он сначала уделил больше внимания спутнику сына Поттеров. Это был, судя по одежде, магл, но поведение светловолосого парнишки указывало на то, что перед ним аристократ. Пока старший Малфой изучал магла, Драко нервно сглотнул, вспомнив поведение Поттера в магазине, и решительно сделал шаг вперед:

— Здравствуй, Поттер.

Брюнет повернул голову в сторону подошедших, и Люциусу на мгновенье показалось, что глаза мальчишки стали алыми. У аристократа даже волосы зашевелились, но мужчина быстро взял себя в руки. Не пристало главе рода Малфой пугаться какого-то пацана. И все же, не смотря на то, что он успокоил себя, где-то в глубине его сознания все равно тревожно мерцал огонек испуга. Взяв на заметку это ощущение, Люциус принялся с большим вниманием следить за разговором сына с отпрыском Поттеров.

— Здравствуй, Малфой, — Гарри легко улыбнулся и посмотрел на родителей мальчика. — Это, должно быть, твои мама и папа? Приятно познакомится. Мое имя Гарри Джеймс Поттер, а это мой друг — Райнер Кауц.

Ситх слегка запнулся перед словом друг, что было замечено как Люциусом, так и Райнером. И если первый был озадачен этой запинкой, то Райнер отлично понял, что произошло. Кауц давно смирился с тем, что для Гарри являлся просто источником информации. Хранителем Знаний. Впрочем, блондин понимал, что сам выбрал для себя эту роль, и жаловаться было бесполезно. Но ради возможности находится рядом с настоящим ситхом, пусть пока еще и не таким опытным, и видеть, как мир меняется, не из толпы, а со смотровой площадки... Да, именно поэтому Райнер и пошел за Гарри, поддерживая все идеи брюнета. Но, не смотря на все это, Кауц знал, что стал для Поттера другом, хоть тот никогда и не признается в этом даже самому себе.

— Очень приятно. — улыбнулся немец, внимательно следя за семейством беловолосых.

— Нам тоже. Люциус Абрахас Малфой и моя жена Нарцисса, — представился в ответ мужчина. — Насколько я знаю, вы в этом году поступаете в Хогвартс?

— О, вы совершенно правы, — Гарри не смог сдержать в голосе легкую нотку насмешки. Люциус был ему знаком, но брюнет списал это ощущение на Косой переулок, где он мог заметить отца Драко, но не запомнить его. — Драко ведь тоже предстоит пойти в этом году на первый курс. Как вы думаете, если ваш сын поступит не на Слизерин, то вы, надеюсь, не сильно расстроитесь?

Маска спокойствия на лице Люциуса треснула, когда мужчина представил себе поступление сына на Гриффиндор. Сердце болезненно екнуло, и глава Рода посинел, в то время, как Нарцисса с сыном покрылись красноватыми пятнами.

Глаза брюнета торжествующе полыхнули алым и, любезно улыбнувшись, ситх попрощался:

— До свидания, лорд Малфой, леди. Увидимся в поезде, Драко.

Стараясь не рассмеяться, Гарри отошел чуть-чуть в сторону от семьи беловолосых. Райнер лишь тяжело вздохнул на такое поведение друга:

— И стоит ли тебе вновь говорить, чтобы ты был аккуратен?

Ситх закатил глаза и пробормотал:

— Не подколоть Люциуса было выше моих сил. Он — скользкий тип и, даже если Драко попадет на другой факультет, сможет извлечь для себя и своей семьи из этого выгоду.

— С чего ты это взял? — удивился блондин.

— Без понятия, — честно ответил Гарри и, взглянув в сторону Малфоев, фыркнул: — Он даже сейчас прислушивается к нашему разговору. Так что давай прощаться. Я приеду на Рождество, так что подготовь мне отчет по нашему вопросу и информацию относительно одной светящейся проблемы.

— Будет сделано. Давай пока. Вот твой пакет. И помни мои слова относительно осторожности, — добавил напоследок немец.

Поттер рассмеялся и слегка шипящим голосом произнес:

— Я никогда не делаю что-либо без оснований. Бывай, мой заботливый друг.

Малфою, который действительно подслушивал их разговор, вновь стало дурно. Люциус даже подавил желание прямо на перроне проверить состояние своей метки. Но передумав, криво улыбнулся жене и быстро повел свою семью к проходу на платформу девять и три четверти. Когда он скрылся из поля зрения Гарри, тот удовлетворенно улыбнулся. Люциус состоял в группе поддержки Волдеморта, теперь Поттер был в этом уверен. Его уверенность строилась на теории, что Темный Лорд, умеющий говорить со змеями, наверняка не упускал возможности немного запугать своих подчиненный, слегка пошипев.

— Ты хотел его проверить. Зачем?

— Он был в его армии.

Райнер нахмурился:

— А ты не боишься, что он всем расскажет?

Брюнет искренне рассмеялся:

— Что-что, а этого я ожидаю в самую последнюю очередь.

— Почему? — удивился блондин.

— Он не станет рисковать семьей.

Кауц лишь хмыкнул. Еще раз попрощавшись с Гарри, он подошел к Петунье. Поттер никогда не рассказывал подробности того, как погиб его дядя, и Райнеру самому пришлось отыскивать информацию об этом происшествии. Хорошо, что еще Карен, самая старшая из детей четы Кауц, помогла ему, подключив к решению проблемы своего парня, чей отец был полицейским. Видео Райнеру почему-то не показали, но мальчик все-равно смог прочитать дело и увидеть мельком фотографию, на которой было что-то бурое и непонятное, кусками разброшенное по полу. Сейчас, спустя пару лет, Кауц понимал, что именно увидел тогда и был даже рад, что не понял этого сразу.

И не смотря на то, что вина за смерть Вернона Дурсля и еще одного мужчины, чья личность так и не была определена полицией, были возложены на наркоторговцев, немец не был так в этом уверен. Но расспрашивать Гарри не решился. nbsp;Малфою, который действительно подслушивал их разговор, вновь стало дурно. Люциус даже подавил желание прямо на перроне проверить состояние своей метки. Но передумав, криво улыбнулся жене и быстро повел свою семью к проходу на платформу девять и три четверти. Когда он скрылся из поля зрения Гарри, тот удовлетворенно улыбнулся. Люциус состоял в группе поддержки Волдеморта, теперь Поттер был в этом уверен. Его уверенность строилась на теории, что Темный Лорд, умеющий говорить со змеями, наверняка не упускал возможности немного запугать своих подчиненный, слегка пошипев.

Читая предложенную Райнером методику тренировок, Гарри искренне смеялся. Блондин был в своем репертуаре. Час тренироваться — два отдыхать.

— Привет, Гарри. Я посижу тут у тебя?

— О, Невилл, заходи! — улыбнулся Поттер Лонгботтому.

Тот поспешил зайти внутрь и быстро закрыл за собой дверь. Оглядев взъерошенного Невилла и ехидно сощурившись, Гарри поинтересовался:

— Что, поклонники замучили?

— Ага, — тяжело дыша, выдал Мессия и буквально рухнул на противоположное сиденье. — От них никуда не деться. Даже в Мунго прохода не давали. Кстати, а почему я не видел тебя там? Твои родители лежат в той же палате, что мои и бабушка.

Гарри слегка нервно провел пальцем по скуле и, осторожно подбирая слова, начал говорить:

— Я не смог. Считая их мертвыми, я боюсь увидеть их живыми трупами, не способными говорить, двигаться и мыслить.

— Мне тоже в первый раз было страшно, — понятливо кивнул Невилл. — Хочешь, мы вместе поедем в Мунго во время зимних каникул?

— Это отличная идея, — слабо улыбнулся парень и поспешил сменить тему разговора: — Так куда планируешь поступать?

nbsp; — Без понятия. Родители обучались на Гриффиндоре, но я не хочу рисковать. Идти вперед, храбро размахивая палочкой... Нет, не мое это.

— Вот значит как, — Гарри слегка наклонил голову набок и поинтересовался: — А что тебе по душе?

Мессия Света покраснел и буквально шепотом произнес:

— Я люблю растения. Помона так про них рассказывала, что у меня просто глаза открылись!

— Вот он — истинный дар внушения, — усмехнулся ситх.

Невилл улыбнулся в ответ и спросил:

— А ты на какой факультет хочешь?

— Мне все равно, — пожал плечами Гарри. — Насколько я понял, предметы мы будем изучать одни и те же. Так к чему мелочится?

— Ты прав. А...

— Привет, я тут посижу с вами? — в купе ввалился рыжий субъект и, не замечая ничего вокруг, рухнул рядом с Гарри. Поттер слегка наклонил голову вперед, чтобы никто не увидел его багрово-желтых глаз, и продолжил следить за ситуацией, которая пока ему абсолютно не нравилась. — Вот Мерлин! Ты Невилл Лонгботтом! Я узнал твой шрам. А ты помнишь Того-Кого-Нельзя-Называть? Как он выглядел? А можно шрам пощупать?

— Нет! — немного истерично воскликнул Невилл и попытался отодвинуться от рыжего подальше.

Видимо поняв, что поступает как-то не так, тот исправился:

— Меня зовут Рон Уизли. Если услышишь, что-то про проделки шутников Уизли, то это мои братья. Я шестой ребенок в семье. Кстати, я буду поступать на Гриффиндор.

"Вот так львы и лишились своего Мессии", — подумалось Поттеру.

— Мое имя ты уже знаешь, а это мой друг... — Гарри заметил, какой взгляд кинул на него после этих слов Рон, и не сдержал холодной усмешки.

— Гарри Джеймс Поттер.

— А! Ты тот самый, который был в ту ночь, когда Невилл Сам-Знаешь-Кого грохнул.

Подавив приступ раздражения, Гарри сделал все возможное, чтобы успокоится. А именно уткнулся в листок Райнера. Кажется, в списке кодов появился еще один. Шестой. Какая символичность. Брюнет решил, что под эту категорию будут попадать те, кто его особенно раздражают. Как этот Уизли.

Пока Гарри рисовал в уме прекрасные картины смерти надоедливого волшебника, тот планомерно заговаривал зубы Мессии, похоже, доделывая то, что в свое время не удалось совершить Темному Лорду. В итоге, когда ситх успокоился, то началось самое интересное. В купе зашла Гермиона. И это было уже не в пример интереснее. Как результат: до конца поездки Поттер наблюдал целое представление. Гермиона посчитала своим долгом просветить рыжего. Рыжий — Невилла. Невилл с тоской косился то на Гарри, то на окно. Гарри в свою очередь сидел с невозмутимым лицом и вступил в разговор лишь для того, чтобы сказать:

— Мы подъезжаем. Надо переодеться.

Гермиона, сощурив глаза, поинтересовалась:

— Откуда знаешь?

— Помона говорила, что дорога занимает восемь часов. Так вот, прошло семь часов, тридцать минут.

— О! Тогда мне надо идти, — девочка скомкано попрощалась и выбежала за дверь.

Проводив её взглядом, Гарри встал, спокойно открыл пакет и, достав мантию, надел школьную форму. Потом ситх сел и с невозмутимым лицом принялся следить за тем, как Невилл с Роном потрошили свои чемоданы в поисках одежды. Они успели и к тому моменту, когда поезд остановился, были готовы к выходу. Оставив внутри купе вещи, первокурсники вышли на свежий воздух.

— Первокурсники! Идите сюда! Сюда, первокурсники!

Увидев что-то огромное и волосатое, Невилл побледнел, а Гарри невольно нахмурился. В этом высоком, заросшем мужчине было что-то знакомое. Но что именно, брюнет понять не мог. Второй раз за этот день ситх понял, что память играет с ним. Решив подумать обо всем позже, Поттер послушно последовал за толпой и сел в одну из лодок. Вместе с ним в нее сели Невилл с Гермионой и Рон. Рыжий зло поглядывал на Гарри, который сидел рядом с Мессией. Брюнета абсолютно не вдохновил вид замка, если не считать странного ощущения. На мгновенье ему показалось, что он возвращается домой. Гарри даже мотнул головой, рассеивая наваждение.

Когда они приплыли, их встретила высокая, худая женщина, которая холодно оглядела прибывших и, произнеся небольшую речь, повела их за собой. Гарри постарался сделать так, чтобы оказаться как можно дальше от рыжего с лохматой. Невилл, недолго думая, последовал за брюнетом. Мессии абсолютно не понравился Рон Уизли. Даже Гермиона теперь казалась милой, тихой девочкой.

Драко Малфой был, мягко говоря, ошарашен поведением отца. После той фразы, сказанной Поттером, Люциус минут пятнадцать промывал сыну мозги относительно долга и чести Рода. В итоге наследник Малфоев всю дорогу провел в своем купе, готовясь к распределению. И теперь, идя за женщиной, назвавшейся Миневрой Макгонагалл, он был максимально сосредоточен. Подведя их к высоким дверям, профессор попросила подождать и куда-то ушла. Оглядевшись по сторонам, мальчик заметил недалеко Поттера с Невиллом, но ничего не стал предпринимать. Стоило сначала увидеть, на какой факультет попадет Спаситель.

И несмотря на все меры предосторожности, Драко все равно посчастливилось наткнуться на самого главного недруга Малфоев — Уизли. Представители этого когда-то величественного Рода осквернили саму Магию, убив беременную девушку, невесту Лорда Малфой и младшую дочь Лорда Принц. За это Уизли получили статус Предателей Крови, который и несут уже почти триста лет. Так что ничего не сказать, смотря на ненавистную рыжую шевелюру, Драко не смог. Даже Гарри, который стоял в другом краю толпы услышал, как перепалка между двумя первокурсниками медленно, но верно начала переходить в банальную магловскую драку. Хмыкнув, брюнет посмотрел на бледного Невилла, который даже немного дрожал, не сводя взгляда с двери.

— Успокойся, волнение ни к чему не приведет.

— Х-хорошо. — пробормотал Лонгботтом.

— Это что такое? Мистер Уизли и... мистер Малфой! Двадцать баллов с ваших будущих факультетов! А теперь прошу вас идти за мной. Когда зайдете, то выстройтесь в линию.

Гарри

Это было довольно странно. Сначала Люциус с тем огромным волосатым мужчиной, а теперь Макгонагалл. Хм, похоже я начинаю верить в реинкарнацию. Стоя в шеренге, где напротив, возле табуретки, стояла Миневра с Шляпой в руках. К слову, Шляпа не вызывала у меня доверия. И пусть ее создали Основатели, но на мой взгляд этот кусок ткани давно сошел с ума, иначе бы не пел такие идиотские песенки. Грейнджер, как я и думал, попала на Гриффиндор. Согласен, у воронов ей делать было нечего, хотя она и рвалась туда. Малфой вышел к Шляпе на полусогнутых ногах, и его лицо просто сияло, когда он услышал, что попал на факультет змей.

И вот настал момент истины:

— Невилл Лонгботтом.

Зал замер. Со всех сторон на несчастного мальчишку обрушили свое внимание сотни глаз. Ободряюще улыбнувшись Мессии, я еле сдержал неожиданно ликующий смех, когда услышал то, что сам давно знал, но вот окружающие явно не ожидали:

— Пуффендуй!

Тишина. Именно этот момент я выбрал, чтобы рассмотреть преподавательский стол. И замереть. Правда, если увидев мужчину с черными немытыми волосами, я подсознательно отнес его к той же категории, что и Люциуса, то вид седоволосого старика, с длинной бородой и ярко поблескивающими голубыми глазами за очками-половинками, вызвал во мне яркую вспышку почти неконтролируемой ненависти. Не знаю, как я смог побороть желание убить этого старика сразу. Вот и код пять, можно себя поздравить. Я нашел его и убью. Но не сейчас. Я еще слишком слаб, чтобы противопоставить ему хоть что-нибудь. Мне повезло, что Невилл так шокировал директора(а кто еще мог сидеть на самом высоком стуле среди преподавателей), что тот, равно как и остальные, смотрели на него, а не по сторонам. Я не успел успокоиться к тому моменту, когда назвали мою фамилию, и поэтому тщательно щурил глаза, чтобы никто не заметил их цвет. Странно, но чем больше я тренировался, тем больше цвет радужки становился алым, теряя желтые нотки. Это было немного непонятно, но я посчитал это отличие от классического представления ситхов, как показатель своей уникальности. Тот, кто является первым ситхом, обязан быть уникальным. Особенным.

Сев на табурет, я твердо знал, куда хочу попасть:

"Вот Мерлин! Снова ты? Тебя же вроде... Кхе-кхе".

Голос, раздавшийся в моей голове, заставил меня немного нервно дернуться.

"Не волнуйся, я почти со всеми говорю, если меня заинтересует".

И чем же я тебя заинтересовал, артефакт? И что ты про меня знаешь?

"В свое время все вспомнишь. Только вот куда мне тебя отправить?"

Ну, если ты прочитала мои мысли, Шляпа, то знаешь.

"Знаю и видя твои опасения, посоветую позаниматься окклюменцией. Это защита разума. Легилимент ты очень сильный, а вот защита хромает".

Я запомню. Давай, распределяй быстрее.

"Уже."

— Равенкло.

Снимаю артефакт и гордо иду к своему столу. Прекрасно, пока все идет по моему плану.

Девятая глава.

После праздничного ужина старосты отвели первокурсников в гостиные факультетов, где им предстояло прослушать лекцию о истории Хогвартса и жизни в его стенах. Гарри молча сидел на уютном диване в гостиной воронов и, слушая лекцию, смотрел по сторонам, запоминая подробности:

— ...Ровена Равенкло является основателем нашего факультета, — соловьем заливался староста. — Она — одна из четырех величайших волшебников, что основали Хогвартс. Как вы уже могли заметить, на нашем гербе виден орел, но нас еще называют воронами, так как эта птица олицетворяет мудрость и знания. Цвета нашего факультета — синий и бронзовый, а гостиная располагается на вершине башни. Чтобы зайти сюда, вам потребуется правильно ответить на вопрос, причем, хочу заметить, каждый раз он будет другим. Мы все попали сюда за свой ум и индивидуальность. Мы — ученые, которые всегда будут стремиться познать мир, изучить его и открыть нечто новое...

Услышав все необходимое, Поттер вновь было погрузился в размышления, но, не выдержав, зевнул. Организм требовал свое, и поэтому мальчик решил, что пока делать выводы рано и следует сначала присмотреться к магам, чтобы не натворить глупостей, а сейчас нужно выспаться. К тому же, ограничиваться, как Палпатин, одним учеником, ситх посчитал неправильным. Сейчас была необходима небольшая группа верных ему людей, которые, в свою очередь, станут учить других. Как привлечь воронов, он теперь знал. Наверняка их заинтересуют его тренировки, но, сначала, нужно подключить к этому Невилла, магия которого уже признала Гарри Учителем...

Пока Гарри определял порядок своих дальнейших действий и пытался не заснуть, староста закончил говорить, и первокурсников развели по спальням. Зайдя в просторную комнату, брюнет сел на кровать, возле которой лежали его вещи, и огляделся по сторонам. Еще в зале мальчик успел со всеми познакомиться, так что, пожелав спокойной ночи, он лег поудобнее. Но заснуть не смог. В голове закрутился целый рой мыслей. В частности, Поттера пугало количество совпадений между ним и Волдемортом, которое увеличивается в геометрической прогрессии. В очередной раз повернувшись на другой бок, ситх решил, что даже если он и, каким-то фантастическим образом, связан с Темным Лордом, то все равно остается самим собой — Гарри Джеймсом Поттером. Мальчику пришла в голову мысль, что Волдеморт оказался неудачником, раз смог проиграть младенцу. Тем более, между ними есть большая разница: Гарри ни за что бы не обидел маленького ребенка. На такой оптимистичной ноте, брюнет все-таки смог заснуть.

А на следующее утро начался первый день учебы. Утром, за завтраком, старосты раздавали первокурсникам расписание, и, получив свой лист, Гарри с улыбкой заметил, что у него много пар вместе с барсуками. Зато, судя по разноголосому хору ужаса, львов перспектива совместных пар со змеями не радовала. Первой парой у него были совместные Чары вместе с хаффлпаффцами, а потом Трансфигурация с ними же. Доев, Поттер поднялся из-за стола и медленно направлялся в сторону выходу из Большого Зала, когда его догнали:

— Привет, — узнав голос Избранного, Гарри дружелюбно улыбнулся в ответ:

— Доброе утро, — брюнет оглядел своего будущего ученика и поинтересовался: — Как тебя приняли на новом месте?

Лонгботтом смущенно улыбнулся:

— Я полагаю, что все ожидали, что я попаду на Гриффиндор и теперь...

Понимающе улыбнувшись, Поттер закончил фразу за Невилла:

— Они разочаровались в тебе?

Избранный, судорожно вздохнув, кивнул:

— Может быть, это не я был тем, кто победил Сам-Знаешь-Кого.

— Глупости! — рассмеялся Гарри, задержав взгляд на необычном шраме. — Я чувствую твой потенциал. В тебе есть Сила, которая является привилегией избранных.

— Ты действительно так считаешь? — с надеждой спросил Невилл.

Гарри честно ответил:

— Да. Теперь идем на Чары, а то опаздывать к декану Равенкло будет не совсем хорошим началом нашей учебы.

Уверенно идя впереди Лонгботтома, ситх чувствовал, что маг задумчиво смотрит на него. Вскоре Невилл расслабился и начал пересказывать свой первый вечер у хаффлпаффцев. Улыбнувшись своей обычной улыбкой, Поттер наткнулся на чей-то внимательный взгляд. Обладательница темно-серых глаз, невысокая девочка со светлыми волосами с факультета змей, пристально смотрела на него. Усмехнувшись, брюнет продолжил спокойно идти, слушая Избранного.

Сам Лонгботтом, не смотря на то, что внешне расслабился, внутри был собран. Мальчик прекрасно помнил, какими разочарованными взглядами провожали его Гриффиндорцы, пока он шел к столу Хаффлпаффа. Но не смотря ни на что, мальчик был даже рад, что попал к барсукам. Избранный был не готов вновь биться со Злом при первой же угрозе. Нет, Невилл хотел уметь защищать всех, кто ему дорог, но не больше. Пока в эту группу входило всего пятеро: родители, бабушка, Помона и Гарри. Пробыв в гостиной своего факультета всего день, мальчик понял, что не ошибся в своем выборе — если барсуки были кому-то преданны, то они останутся с этим кем-то до конца.

Смотря на спину своего первого настоящего друга в новом мире, Лонгботтом вспомнил слова Гарри про потенциал и Силу. Именно с большой буквы. Почему-то Невилл был уверен в том, что брюнет имел в виду под этим словом не магию, а нечто иное. Но вот что именно? Решив позже спросить Гарри об этом, мальчик скользнул в кабинет вслед за ним. Сев вместе с Поттером за вторую парту, он приготовился к своему первому уроку, полностью сосредоточившись на маленьком преподавателе. В отличие от Невилла, Гарри был расслаблен и, сложив пальцы в замок на парте, внимательно осматривал помещение. Светлый кабинет, в котором приятно находиться, был буквально засыпан пергаментами и книгами. Но, не смотря на такой беспорядок, Гарри было спокойно, а когда мальчик вспомнил Райнера и представил себе его реакцию, то настроение буквально взлетело вверх.

— Здравствуйте, — улыбнулся невысокий учитель. — Меня зовут Филиус Флитвик. Как вы уже наверное знаете, я декан Равенкло. Моя стихия — Чары. Являясь Мастером Чар, я решил стать преподавателем, чтобы вы смогли многому научиться. Теперь давайте знакомиться. Сейчас у меня первый курс Хаффлпафф и Равенкло?

Дети дружно согласились с преподавателем, и тот, достав из груды свитков список, начал называть фамилии. Дойдя до Лонгботтома, Флитвик взволнованно воскликнул и горячо поблагодарил мальчика, заставив того покраснеть от смущения. Зато, когда декан дошел до Поттера, то был крайне доволен тем, что сын его любимой ученицы поступил на его факультет. Закончив знакомство, декан воронов начал вступительную речь. Рассказав о Чарах, полукровка приступил к объяснению первого заклинания. Им оказались элементарные чары — Флиппендо. Чары относились к Отталкивающим. Первыми с заданием начали справляться вороны. Гарри был вторым, у кого чары вышли довольно сильными. Повторив еще пару раз, чтобы запомнить получше, мальчик обратил внимание на Невилла, который был готов паниковать. Вздохнув, ситх понял причину: Магия Лонгботтома изменилась под влиянием Силы, и теперь Невиллу была нужна помощь, чтобы заклинание вышло, как нужно. Поттер, недолго думая, пришел на помощь, и буквально через пять минут у Избранного все получилось.

На Трансфигурацию вороны и барсуки пришли, довольные собой. Гарри даже успел найти библиотеку и взять там основы окклюменции. Теперь, вновь сидя рядом с Невиллом, он сверлил взглядом кошку на учительском столе. Что-то в ней было странным. К тому же Поттер терпеть не мог кошачьих. Сразу вспоминалась миссис Фигг. Эта кошатница немало попортила крови маленькому Гарри, и теперь брюнет внимательно следил за черной кошкой. Но каково же было его удивление, когда животное превратилось в декана львов. Правда, этим Миневра навсегда настроила ситха против себя. И тот, узнав, что подобные превращения называются анимагией, твердо решил, что обязан узнать свою форму, и если она будет выгодная, то попытаться развить в себе эту отрасль магии. В этом начинании Гарри поддержал Невилл, который был просто восхищен подобной трансформацией. После того, как МакГонагалл познакомилась со всеми первокурсниками и прочитала вступительную лекцию по своему предмету, наступило самое сложное — практика. Нужно было превратить обыкновенную спичку в серебряную иглу. И тут у юного ситха произошел ступор. Чтобы мальчик ни делал, спичка оставалась самой собой. В итоге Поттер даже предположил, что его попросту надули. Последняя капля терпения испарилась при взгляде на Невилла. Глядя на то, что даже у его будущего ученика все получилось, брюнет взбесился. Взмах палочкой — и на месте спички осталась расплавленная лужица серебра.

Миневра лишь крякнула, увидев последствия вспышки ярости, и негромко заметила:

— У вас все прекрасно выходит, мистер Поттер. Только я советую вам держать свои эмоции в узде, иначе вместо иглы вы и дальше будете видеть расплавленный металл.

Гарри, сидящий с закрытыми глазами, лишь кивнул. Это было неожиданно, но он справился с заданием.

— Как у тебя получилось расплавить её? — восхищенно спросил Невилл.

— Я разозлился.

Гарри

Идя по коридору в гостиную Равенкло, я злился на свою вспышку ярости. Надо было держать себя в руках, а вместо этого я не вовремя позволил своим эмоциям взять вверх. Нет, о том, что они являются для ситхов основой, я знаю, но все равно лучше иметь холодный разум, а эмоции выпускать только тогда, когда это нужно. Хотя, сейчас они сыграли свою роль.

— Это ты!

Что? Недоуменно приподняв брови, смотрю на рыжего. Рон Уизли, кажется. Шестая категория. Странно... Почему этот маг смотрит на меня так, будто я у него любимую тетушку убил?

— Смотря к кому ты обращаешься.

— Гарри Поттер — лучший друг Невилла Лонгботтома!

Улыбнувшись, провожу пальцем по своей скуле:

— А ты что, завидуешь?

Вместо ответа Рон бросился на меня с кулаками. У рыжего, похоже, крышу снесло.

— Это я должен был стать его лучшим другом! Директор Дамболдор сказал, что наши родители были друзьями, и это мой долг — быть его другом!

Директор? Злость полыхнула в груди, но я не дал ей вырваться наружу и с издевкой спросил:

— Раз ваши родители были так дружны, то почему в ту ночь моя семья была у Лонгботтомов, а не твоя?

Вместо ответа меня, откинуло к стене мощным выбросом магии. Интересно... Значит, твой потенциал растет, когда ты испытываешь ненависть ко мне? Краем глаз замечаю Избранного и делаю вид, что серьезно ушиб ребра. Хотя, притворятся мне не пришлось — этот мальчишка ощутимо приложил меня об стену.

— Флиппендо Дуо! — Рона отбросило от меня, и Невилл помог мне подняться.

— Вау, ты его выучил! — смотрю на довольного Невилла. — Спасибо, он застал меня врасплох.

— Что вообще произошло?

— Рон заявил мне, что это он должен был стать твоим другом, а не я. Он опирался на слова директора.

— Директора? — удивился Мессия. — Что ты хочешь этим сказать?

— Сам не понял, но это немного подозрительно... — задумчиво пробормотал я, глядя на потерявшего сознание Уизли.

— Может, его привести в сознание? — спросил Невилл.

Улыбаюсь:

— Это отличная идея! И позовем Помону. А то скажут потом, что ты на него напал...