В темноте

Предупреждения: рассказ содержит описание гомосексуальных отношений. Лицам, не достигнувшим 18 лет, либо не приемлющим подобного, просьба покинуть страницу.

В темноте

В темноте, очертанья тают в темноте.

Я ищу губами губы,

Но подозреваю, что не те.

"Ногу свело"

Коридоры были погружены в полумрак. Дворец спал. Тяжелым, похмельным сном. Только с нижних залов еще доносились визгливые звуки измученных флейт и скрипок. Но тем придворным, что еще не ушли с пирушки, было откровенно безразлично, что музыканты выбились из сил и едва справляются с обязанностями. Прислуга уже начала убирать пустую посуду и остатки недавнего пиршества, ловко избегая островков оставшихся неугомонных гуляк.

На верхних этажах, там, где царила тишина и даже светильники были притушены, крадучись шел человек. Он настороженно вглядывался в сумрак, готовый в каждую секунду скользнуть в тень. Пляшущие язычки пламени в светильниках кидали на него обманчивые блики, не давая толком разглядеть фигуру. Ясно было только, что это мужчина, и что он неплохо сложен. Но что он делал в такой поздний час у королевских покоев?

Вот мужчина остановился возле массивной, украшенной резьбой двери. Нервно оглянулся по сторонам, но стражи не было, как он и предполагал. Сегодня пьяны были все. Ну, или почти все. Если бы сейчас луч света упал на лицо незнакомца, можно было бы увидеть, что тот улыбается. Мягкий толчок — и дверь неожиданно легко распахнулась.

В комнате было гораздо темнее, чем в коридорах. Светильников здесь не было. Единственным освещением был слабый лунный свет, пробивающийся сквозь щель в портьерах.

Прикрыв за собой дверь, визитер замер, давая глазам привыкнуть к темноте. И только потом шагнул дальше. Ничего для него интересного в гостиной не было, поэтому он сразу прошел к другой двери, ведущей в хозяйскую спальню. Но и тут его встретила только тьма и обволакивающая тишина. Ночной гость ничем не нарушил ее, скользнув к огромной кровати. Мягко он сел на край, сначала вглядываясь, а потом и аккуратно раздвигая руками завалы из подушек и скомканного одеяла.

— Демоны забери! Стоило столько ждать, чтобы найти тут только холодную постель! — Голос был красивым, звучным, но очень недовольным. Его обладатель с чувством ударил кулаком ближайшую подушку. А потом встал и подошел к окну, резким движением отдергивая занавеску. Теперь можно было рассмотреть его лицо.

На вид лет двадцать пять, с высоким лбом и выразительными, сейчас подчеркнутыми тенями, глазами. Луна скрадывала настоящий цвет волос, заливая их серебром, позволяя увидеть только, что они длинные и не слишком темные. То, как сжимались в тонкую линию губы, показывало, что мужчина зол. Вглядываясь в ночь за окном, он начал тихонько постукивать по стеклу ногтями, размышляя. Но потом, кажется, на что-то решившись, быстро отошел и плотно задернул шторы, погружая спальню в полный мрак. Зашуршала одежда, раздалось приглушенное ругательство, а потом все стихло.

* * *

— Красиво. Просто безумно красиво. — Юный восторженный голосок как нельзя лучше вписывался в зимнюю ночь. Такой же звонкий и чистый, как свежий снег. Взрослый мужчина только усмехнулся, окидывая взглядом открывающуюся картину.

Только недавно наметенные сугробы сверкали россыпью драгоценных камней под призрачным ночным светом. Деревья тяжело гнулись под грузом драгоценного убора, но стояли крепко, не шелохнувшись, отбрасывая от сучковатых веток причудливые тени, полосами ложившиеся на снег. На небе ни облачка. Так что можно легко рассмотреть созвездия. И тишина. Снежная, звенящая. И не скажешь, что еще пару часов назад здесь волком выл ветер, и бесновалась метель. Даже жаль было разбивать эту красоту следами лошадиных копыт. Но небольшая группа всадников уверенно направляла лошадей, заставляя сминать подковами хрупкие снежинки, вырывая у тех прощальный, но такой сладкий скрип. Над лицами людей и мордами коней поднимались облачка пара. Путешественники не переговаривались, но строй держали четко — по двое в ряд, хоть и видно было, что дорога уже успела вымотать их.

— Да. Безумно красиво. И безумно холодно. — Мужчина еще раз усмехнулся и поднес к лицу затянутые в кожу перчаток ладони, словно мог согреть их дыханием, если не грел даже мех. От этого бессмысленного занятия его отвлек окрик едущего позади воина.

— Ваше Величество, через час мы будем в зимнем дворце. Прикажете выслать вперед гонца?

— Не нужно, Дрей. Все равно там сейчас все пьяны. — Король брезгливо поморщился.

— Ну, так Середина года. — В ответном восклицании стражника можно было расслышать легкое неудовольствие тем, что он вынужден проводить самый большой праздник в седле и среди леса.

"Да, наверное, следовало остановиться на эту ночь у герцога. Но меня так бесит эта лицемерная скотина. Нет сил терпеть его ужимки, особенно когда дом так близко", — мысли текли лениво, будто замерзая. Отвечая нерадостным думам, породистое лицо короля передернулось гримасой отвращения, но практически сразу опять приняло невозмутимое, чуть насмешливое выражение. Царственный облик нарушал только иней, сейчас украшавший черные волосы и густые брови. Лунный свет подчеркивал хищный разрез ноздрей и упрямый подбородок. Впечатление смягчали только полные, чувственные губы. Хотя хорошо знающие короля люди могли бы поклясться головой, что те достались мужчине по ошибке. Нрав у короля был крутой. Но за справедливость его уважали. Считая, что эта черта компенсирует вспыльчивость.

Дорога петляла белым полотном между холмов, не давая разглядеть местность дальше, чем на три полета стрелы. Поэтому могло сложиться впечатление, что дворец выпрыгнул на путников прямо из сугробов. Острые, практически игрушечные башенки, казалось, старались поцарапать небосвод, наколоть на себя хотя бы по одной звездочке. Темный камень контрастировал с общим белым безмолвием, невольно притягивая этим взгляд. Замок выглядел жилищем сказочных существ. Возможно хитрых, или даже злобных. Но очень притягательных и ценящих красоту. Однако для уставших мужчин он олицетворял собой только возможность наконец слезть с коня и погреть окоченевшие пальцы о кружку с грогом или глинтвейном. А еще, конечно, насладиться остатками праздничного ужина и, может, даже потискать какую-нибудь зазевавшуюся служаночку.

Встречали их только двое часовых, тоскливо несущих свой пост. Отдав одному из них своего коня, король предпочел не заметить стойкий винный дух. Уж слишком хотелось сейчас стянуть ледяную кольчугу и осточертевшие сапоги. Вытянуть ноги и позволить себе насладиться мягкой кроватью с теплым, податливым телом жены в ней. Поэтому, никого не ожидая, он быстрым, на грани приличий, шагом пересек площадь и скрылся во дворце. Там же, стараясь не попадаться на глаза еще не спящей челяди и тем более пьяным придворным, устремился в свои покои. И только оказавшись у массивных дверей, он позволил себе притормозить, чтобы отметить отсутствие стражи и пообещать себе устроить завтра нагоняй командиру гарнизона. Но сейчас об этом думать не хотелось. Он ушел к себе и даже не стал зажигать светильников. Прямо так, в дорожной одежде, упав на тонконогую софу.

— О, Боги. Как же хорошо! — не удержал в себе слов король, скинув сапоги и блаженно вытянув уставшие ноги.

Через несколько минут к обуви на полу присоединилась и остальная одежда. Теплый воздух отдавался приятным покалыванием в холодной коже. Обнаженный мужчина довольно потянулся, разминая мышцы. А потом, оставив вещи, как есть, ушел в соседнюю комнату. На легкий стук прикрываемой двери из кровати послышалось легкое шевеление.

— Я скоро приду к тебе, Рия. — Шепнув спящей супруге обещание, владыка решил смыть с себя хотя бы часть дорожной грязи.

Вода, нагретая слугами вечером, давно успела остыть, но все равно казалась теплой после мороза с улицы. Вдоволь наплескавшись, мужчина наскоро промокнул волосы и лицо и вернулся в спальню. Через миг он уже нырнул под легкое, но теплое одеяло, тут же притягивая к себе расслабленное тело королевы, целуя за ушком.

Многодневная усталость давала о себе знать, а тело, наконец-то осознавшее себя дома, наливалось свинцовой и ленивой дремой. Поэтому уютное тепло женщины рядом сейчас не вызывало иного желания, кроме как прижаться теснее, обнять и спокойно уснуть. Правитель только лениво отметил, что после разлуки супруга особенно податливо льнет и прогибается даже во сне всего лишь от незатейливой ласки. И в кои-то веки от ее волос не пахнет этими сладкими духами. С удовольствием зарывшись лицом в пушистые пряди, мужчина глубоко втянул в себя их запах и блаженно прикрыл глаза. Мужской организм все же начал весьма неоднозначно реагировать на присутствие обнаженного тела по соседству, но сил уже не было. К тому же, желание было даже приятным, тянущим, какого давно уже не чувствовалось. "Разлука иногда дает очень приятные плоды". Поэтому, просто притеревшись твердым членом между ягодиц и получив в ответ тихий стон, король расслабился, засыпая.

* * *

Мягкая кровать, полная тишина и обида на весь мир неожиданно быстро и крепко усыпили Раэля. И он уже не ожидал прекрасную хозяйку покоев, а видел цветные странные сны.

В них тоже была зима. Но пушистый снег не обжигал голую кожу, а только приятно щекотал. Кажется, от него даже тепло шло. Раэль с удовольствием валялся в сугробах, поднимая в воздух тысячи белых мух.

В какой момент он оказался во сне не один, он не знал. Но вот рядом с ним уже молоденькая брюнеточка. Она игриво улыбается и скользит маленькими ладошками по плечам. Но в руки не дается. Только дразнит. Оглаживает тело, стреляя глазами. Отскакивая каждый раз прочь, когда мужчина к ней тянется.

В погоне за сновидением, молодой граф перевернулся на другой бок и довольно затих, поймав, наконец, шалунью. Послышался счастливый вздох, а потом губы прихватили чужое плечо. Впрочем, мужчина все так же крепко спал, в грезах лаская нежное женское тело. Ему было тепло и хорошо. И так сладко прижиматься к кому-то горячему.

* * *

"Как хорошо!" — Женщина довольно потянулась, невольно выскальзывая из-под плотного плаща. Очень хотелось еще немного полежать в ароматном, слегка колючем сене. Холод не донимал. Его надежно отгоняли две пары грубых, но таких сильных рук. Да и конюшня отапливалась, чтобы тонконогие южные жеребцы не подхватили простуды. Но скоро рассвет, и пора возвращаться, иначе кто-то может заметить ее отсутствие.

Сено зашуршало, а потом среди травинок показалась девичья головка. Пышные каштановые кудри растрепались, в них запутались отдельные травинки и колоски. Обладательница этой гривы раздраженно тряхнула головой, но почти сразу довольно улыбнулась. Сейчас, когда тело наполняла сладкая ломота и воспоминания о ночи, она любила весь мир. Прищурив немного раскосые карие глаза, женщина ловко поднялась, оставляя двух крепких молодых мужчин одних.

Одевалась она быстро. Ни прохлада, тут же обдавшая голую кожу, ни убегавшее время не способствовало промедлению. Вот уже старенькое платье и несколько нижних юбок спасают от мороза, а на плечи накинут плащ, которым совсем недавно она была укрыта. Бросив на своих ночных кавалеров последний взгляд, девушка выскользнула на улицу, тихо притворив за собой дверь.

Пересечь двор в утренней тишине было несложно. А даже если кто и увидит, то примет за рано вставшую служанку. Благо, лицо надежно спрятано под капюшоном. Немногим сложнее пробраться черным ходом до комнатки верной прислужницы. На легкий стук дверь тут же распахнулась, из-за нее показалось озорное личико.

— Ваше Величество! Проходите быстрее, пока Вас никто не заметил. — Девчушка втянула королеву в небольшую, но опрятную комнату. На единственном стуле были разложены богатые одежды. Было видно, что девушку распирает любопытство, но она старательно силилась его сдержать, помогая своей повелительнице переодеваться.

— Ну не смотри на меня так. — Королева тихо засмеялась. — Спрашивай уже.

Служанка смущенно зарделась, но, пряча глаза, все же тихо спросила:

— А правда, что у Мира... Ну... Что он крупнее остальных мужчин?

Более взрослая женщина засмеялась громче.

— О, да. — И мечтательно добавила: — Он потрясающ. Я вообще говорила, и буду тебе говорить, что конюхи — самые лучшие любовники.

Щечки у девушки порозовели еще больше, но это не мешало ей ловко зашнуровывать корсет.

— Не затягивай так туго, все равно мне его снимать у себя. Спать хочу — умираю. Надо хотя бы пару часов отдохнуть. А сегодня еще Киран вернуться должен. Мне надо хорошо выглядеть.

Вот одежда уже приведена в порядок, и королева снова выскользнула в коридор. Почти бегом направляясь к своим покоям. Главное сейчас — ни с кем не столкнуться, а служанке надо потом не забыть сделать какой-нибудь подарок. Все же, она сильно облегчает такие вот ночные авантюры. Тело опять сладко потянуло от воспоминаний сумасшедшей ночи. Холеные аристократы никогда не заставят ее так выгибаться и стонать, как простые мужчины. Порой ей казалось, что лоск двора убивает то животное, что заставляет отдаваться и брать, забывая себя. Тяжело получать удовольствие, когда даже в постели надо оставаться первой леди. Личина случайно забредшей ночью на конюшню служаночки гораздо проще и приятнее.

Уже у своих покоев женщина пораженно замерла. Стражники! Но откуда? Она же сама вчера одарила их бочонком вина по случаю праздника. Сейчас они должны были где-то спать в пьяном угаре. Правда, они и спали. Но почему у королевских покоев? Как же попасть внутрь? Два мужских тела надежно перегородили проход. А ждать дальше рискованно. Может, удастся пробраться мимо? Они достаточно пьяны, чтобы ничего не почувствовать.

Женщина подошла ближе. Вот если бы этого бородача положить на колени сослуживца, то удалось бы переступить. Осторожного прикосновения пальцев мужчина не почувствовал. И подтолкнуть его в сторону оказалось не тяжело. Но страшно. Но стражник послушно лег головой напарнику на колени, немного завозившись, устраиваясь удобнее.

Слава Богам, что двери не скрипят! Подобрав юбки и перешагнув через спящего, женщина тут же закрыла дверь и прижалась к ней спиной, переводя дыхание и успокаивая бешеное сердцебиение. Но сейчас же наткнулась взглядом на гору вещей перед диваном в гостиной. Сердце замерло и сорвалось в бешеный бег.

— Этого просто не может быть! — Тихий, хриплый от страха шепот. — Он не мог вернуться раньше! Была метель.

Но эту кольчугу она узнала бы из сотен.

На ватных ногах женщина пошла в спальню. Комната была освещена слабо, но раскинувшаяся мужская фигура, частично скрытая одеялом, была видна хорошо. Но застыла статуей первая леди не поэтому. На плече ее мужа покоилась рыжеволосая голова... другого мужчины.

* * *

Король Киран отсыпался за весь тот месяц, что его не было дома. Все же, своя кровать — это своя кровать. Да и теплое тело под боком дополнительно расслабляет. Но владыка не привык себя баловать. Крепкому организму вполне хватало четырех-пяти часов сна, чтобы набраться сил. Поэтому сейчас мужчина уже не спал, но и открывать глаза пока не хотелось. Он лениво перебирал волосы королевы, наслаждаясь тяжестью чужой головы на своем плече. На мгновение ему почудилось, что открылась входная дверь, но кто бы позволил себе такую наглость — заявиться в королевские покои на рассвете? Поэтому глаза король открыл только тогда, когда услышал судорожный всхлип. И сразу уперся взглядом в собственную жену. Но кто тогда?...

Повернув голову, Киран сначала увидел рыжие волосы. Длинные, пушистые, накрывшие все его плечо и грудь. Но восхищение таким богатством схлынуло, как только мужчина обратил внимание на то, что их обладатель... мужчина.

Наверное, такое состояние называется полной беспомощностью. И только шоком можно объяснить то, что король продолжал перебирать прохладные прядки в пальцах. Встряхнуться заставил гневный окрик супруги.

— Что здесь происходит?! — Рия раньше преодолела растерянность и теперь сверкала глазами, явно пребывая в гневе.

От громкого голоса сознание к мужчине вернулось мгновенно. Ласка превратилась в жесткий захват. И теперь пальцы уже безжалостно натягивали живой шелк.

Но он не зря просиживал штаны на троне. Умение выходить с победой из самых сложных положений спасло и сейчас. В конце концов, не может разговор с женой оказаться сложнее, чем дипломатические игры с послами. Едва растерянность отступила, мысли стали складываться в четкие логические цепочки. Сейчас в голове у правителя с бешеной скоростью прокручивались возможные варианты дальнейшего развития событий. Необходимо было найти самый выгодный прежде всего для себя. А вот о том, почему ему было так приятно лежать в одной постели с другим мужчиной, он подумает потом. Когда будет один.

Изобразив на лице холодное безразличие, и удивленно выгнув бровь, Киран сделал собственный ход, упорно не замечая возмущения женщины.

— Где Вы были, сударыня? — Увидев, как побледнело лицо супруги, Киран понял, что тактика верная. И продолжил, добавив толику издевки в голос. — Когда королева пренебрегает супружеской постелью, король заводит себе фаворитку...

Выдержав паузу, он добил уже поверженную противницу.

— Или фаворита.

И только теперь почувствовал, как его "фаворит" пытается выпутать собственные волосы из ловушки крепких пальцев. Сейчас уже полностью проснувшийся король отлично понимал, откуда в семейной постели взялся другой мужчина. И это знание не добавляло хорошего настроения. Но играть надо было до конца.

Он ласково улыбнулся молодому мужчине, еще почти юнцу, понимая, что сейчас не в состоянии вспомнить имя дворянина, разжал пальцы, но только для того, чтобы вновь запустить их в волосы, поглаживая. Было даже любопытно наблюдать, как в зеленых глазах сменяются растерянность, испуг, злость и настоящий шок, когда король медленно и четко, понимая, что делает, прижался ртом к дрогнувшим губам, целуя. У незнакомца хватило ума, чтобы не вырываться.

Услышав пораженный выдох, Киран отстранился от своей жертвы, взглядом обещая, что это еще не конец. Никто не может безнаказанно крутить интрижки с его супругой.

— Сударыня, если у Вас все, то будьте так любезны, распорядитесь насчет завтрака. А ты, мой золотой, — король вновь вернул внимание "фавориту", — доставишь мне радость, пофехтуешь сегодня со мной?

С удовольствием понаблюдав за судорожным кивком, Киран отпустил юношу, незаметно подтолкнув к краю кровати, показывая, что самое время убраться прочь. Но когда рыжий уже почти встал, не смог сдержать последнего мстительного порыва и, переборов некоторую скованность, от души приложился ладонью по белым ягодицам. Заставив вздрогнуть и жену, и ее неудачливого любовника. Потом намеренно сладко потянулся и поднялся сам, не обращая внимания на наготу, так и ушел в купальню. И только за тяжелой дубовой дверью позволил себе шумно выдохнуть и схватиться за голову.

* * *

Раэль почти бежал прочь из замка. Ему необходимо побыть одному, чтобы привести мысли в порядок. И даже холод морозного утра не смог убрать с щек яркий румянец, а ягодицы, казалось, до сих пор горят от щедрого шлепка. Сейчас он проклинал собственный характер и неуемную тягу к авантюрам. В этот раз он превзошел самого себя. Вспомнив властный поцелуй, юноша покраснел еще сильнее.

Вскочив на коня, он галопом погнал его в заснеженные поля. Перспектива загубить и лошадь, и себя сейчас не пугала. Ведь даже если король не прирежет его сегодня в фехтовальном зале, то жизнь все равно превратится в ад. Никаких иллюзий насчет того, что монарх простит подобное оскорбление, Раэль не испытывал. И тем более странным было тянущее предвкушение, которое овладевало юношей при мысли о предстоящей схватке.

Проведя несколько часов среди снега и основательно замерзнув, он относительно пришел в себя. Так, что ему уже даже захотелось вернуться в замок. Хотя бы для того, чтобы согреться и поесть. Все же предаваться моральным терзаниям очень сложно, когда страдает тело. К тому же, он помнил о назначенном поединке. И пусть время еще не было определено, и он сам и шага не сделает в эту сторону, но сомневаться в намерении владыки не приходилось. Поэтому ближе к обеду Раэль уверенным шагом заходил во дворец, втайне робея и дрожа. Но, несмотря на то, что его жизнь резко перевернулась с ног на голову, все остальные люди жили в привычном ритме. И эта повседневность в кои-то веки не раздражала молодого графа, а успокаивала.

Обедать садился он во вполне благостном расположении духа, но тонкое душевное равновесие было разрушено молоденьким пажом, доставившим записку. Сложенный вдвое лист дорогой белой бумаги граф взял так осторожно, будто это была ядовитая змея. А потом еще долго не решался развернуть его, прожигая взглядом. Но в итоге, обозвав себя трусом и слабаком, рывком разровнял лист, едва не разорвав пополам.

Несколько слов, набросанные небрежным размашистым почерком, заставили Раэля сначала пораженно замереть, а потом снова и снова пробегать их глазами, пытаясь найти в них какой-то другой смысл.

"Мой золотой, жду тебя в малом фехтовальном зале за два часа до ужина.

Киран."

И, будто этого было мало, чуть снизу было добавлено:

"Я соскучился".

Это было слишком неофициально. Да что там, записка напоминала приглашение на свидание. А не вызов на дуэль, которой закономерно ждал граф.

Аппетит пропал. Раэль нервно метался по собственным покоям, не зная, как себя вести дальше и что предпринять. Если разбираться с ревнивыми мужьями было для него привычным делом — хоть среди них прежде и не было монархов, — то сейчас он был абсолютно потерян.

Он то хотел пренебречь приглашением и сбежать, то, наоборот, рвался в бой. Но время, как назло, тянулось одуряюще медленно. Часы до назначенного так вымотали молодого человека, что в конце он был только рад, что уже можно спуститься на два этажа ниже и принять то, что ему уготовано то ли судьбой, то ли королем. Нервное напряжение вылилось в безразличие. В тренировочный зал он входил равнодушным и расслабленным.

* * *

Что бы ни происходило в личной жизни Кирана, но государственные дела ждать не могли. А за тот месяц, что его не было, их накопилось великое множество. Начиная от особо сложных споров граждан, поданных ему на рассмотрение, заканчивая новыми указами и дипломатическими встречами. Король ненавидел такие периоды, когда он возвращался из сезонного объезда земель, и проблемы наваливались бесчисленным множеством. Когда, требуя внимания, за рукава дергали все: и управляющий замком, и Советники, и иногда даже простые слуги. Стремление быть ближе к народу порой оказывалось непосильной ношей.

Но сегодня он раз за разом возвращался мыслями к собственным проблемам. Зная супругу, он мог с уверенностью сказать, что его ждет тихая, но неприятная война. И что за его спиной скоро будут шептаться, обсуждая и сплетничая. Подобного Киран допускать не собирался. И поскольку тщательно скрываемое обсуждать гораздо интереснее, надо отобрать у жены единственный козырь — первому показать двору фаворита короля.

Свой план мужчина начал воплощать в реальность практически сразу. Набросав несколько намеренно фривольных строк с приглашением в фехтовальный зал, король отдал записку пажу, не озаботившись запечатать ее воском. Теперь он мог быть уверен, что ее содержание разойдется между слугами быстрее, чем письмо достигнет адресата. А никто не разнесет слухов лучше, чем слуги.

Игра начата. Теперь, полностью сосредоточившись на делах, Киран смог выделить вечер для собственных дел. В фехтовальный зал он вошел первым. Но временное одиночество не тревожило. Сбросив тяжелый бархатный плащ прямо на плиты пола, мужчина с удовольствием потянулся, расправляя затекшие от неподвижности мышцы. Он предпочитал провести день в седле, чем в удобном, мягком кресле за столом с бумагами. Потом выбрал клинок для предстоящего боя, настраиваясь на поединок и делая пробные выпады в воздух. Он слишком давно не фехтовал вот так, для удовольствия. Все больше жесткие спарринги с воинами, для поддержания тонуса и авторитета. Хотя, возможно, и этот бой будет не слишком приятным.

Владыка задумчиво улыбнулся, но в этот момент в спину ударил поток воздуха, хлопнула входная дверь. Король повернулся, заново разглядывая рыжеволосого парня.

— Я рад, что Вы пунктуальны. — Начать Киран решил светским тоном. — Выбирайте рапиру.

Ожидая, пока юноша выберет себе шпагу, он расстегнул несколько верхних пуговиц на плотной рубашке, обеспечивая себе дополнительную свободу движений.

Присматриваться к противнику король начал, еще когда тот просто шел к стеллажам с оружием. Плавная, немного скользящая походка говорила о хорошей физической подготовке, но напряженные плечи выдавали общую нервозность. Хотя сейчас Киран оценивал юношу скорее не как бойца, а как невольного партнера по задуманной авантюре. Хотя, почему невольного? Это не он укладывал парня в постель к собственной жене. Но хорош, негодяй, хорош! Пропорционально сложен, ярок, уверен в себе. С таким, возможно, даже будет интересно.

Но вот клинок выбран, церемониальный поклон — и первый выпад. Прямой и четкий. Не рассчитанный на то, чтобы сразу задеть, а открывающий игру. Небрежно отводя сталь в сторону, Киран почти зажмурился от удовольствия, вслушиваясь в тонкий звук скрещивающихся лезвий. Но в полной мере насладиться этой музыкой ему не дали. За первым ударом тут же последовал второй. Режущий, сверху вниз. Парировав и его, мужчина тут же отступил в сторону, избегая следующего. Это что, юношеская несдержанность? Королю так хотелось неторопливого боя. Спокойно наблюдать, как узкие клинки выплетают серебристые узоры. Но ему навязывали яростную схватку. Хотя, может быть, юноше необходимо сбросить напряжение? Кстати, не помешает узнать, как его зовут.

Парируя и уклоняясь от атак, Киран поинтересовался:

— Как Вас зовут, молодой человек?

Кажется, его вопрос противника позабавил. С упрямо сжатых губ сорвался сухой смешок.

— Граф Раэль Ру'Норе, к Вашим услугам.

"О, да. Эти услуги мне понадобятся", — хмыкнув своим мыслям, король широко улыбнулся.

— Надеюсь, это знакомство принесет нам обоим немало приятных минут.

А фехтовал парнишка неплохо. Твердая рука, неплохая техника. Мужчина почти любовался раскрасневшимся лицом, горящими глазами. Вот только слишком эмоционален. Киран подмечал небольшие промахи и неточности, которые можно было бы использовать, но пока не спешил переходить к атаке, просто кружа по залу. Тело разогрелось, кровь быстрее побежала по венам, воздух стал как будто гуще и слаще. "Танец" доставлял удовольствие, так зачем обрывать его раньше времени?

А вот партнер начал выдыхаться, уже не выдерживая самим же заданного бешеного ритма. Удары стали реже и слабее, воздух со свистом прорывался сквозь сжатые зубы. Плавно перехватывая инициативу, теперь уже Киран теснил графа. Доведя его до стены, еще какое-то время играл с ним, не давая вырваться, а потом просто выбил рапиру, сильным выпадом вывернув парнишке кисть. По залу еще прыгало эхо от удара стали о камень пола, а король уже почти прижимал собой Раэля к стене, прежде всего привыкая сам к близости другого мужчины; ну, и приучая его к себе.

— Ты проиграл, потому что думаешь этим. — Мужчина поглаживающим движением положил ладонь на грудь графу, чуть полюбовавшись смятением в зеленых глазах. — А надо вот этим.

Легонько коснувшись пальцем лба, Киран немного отступил. И продолжил уже деловым тоном, не давая ни малейшего шанса отказаться.

— Сегодня за ужином я желаю видеть вас, граф, в черно-зеленых цветах. Для Вас будет свободно место по левую руку от меня. — Читая непонимание в широко раскрытых глазах, король мстительно добавил: — Вы же хотели попасть в королевскую постель, юноша? Я Вас поздравляю. Вам это удалось. С этого дня Вы — мой официальный фаворит.

Пользуясь чужой растерянностью, Киран вновь придвинулся слишком близко, так, что два дыхания сейчас перемешивались. Потом запустил руку в волосы, разрушая строгую прическу и заодно фиксируя голову. Для того, чтобы поцеловать Раэля, пришлось отогнать неуместное смущение. Короткий, рваный поцелуй, подтверждающий право на это тело, а потом — стянуть массивный перстень с рубином и вложить в машинально сомкнувшиеся на нем пальцы. Кольцо как нельзя лучше подтвердит любопытным новости.

Напоследок король неожиданно даже для самого себя ласково погладил скулу Раэля и вышел из зала. Оставляя того приходить в себя и привыкать к новой роли.