|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
ВТОРОЕ ЗАДАНИЕ
— Ты сказал, что уже разобрался с подсказкой про яйцо! — возмущенно сказала Гермиона.
— Говори потише! — сердито оборвал ее Гарри. — Мне просто нужно... как-то доработать это, хорошо?
Он, Рон и Гермиона сидели в самом конце класса заклинаний, за отдельным столом. Предполагалось, что сегодня они будут практиковать заклинание, противоположное Призывающему, — Изгоняющее заклинание. Из-за возможности неприятных происшествий, когда предметы постоянно летают по комнате, профессор Флитвик дал каждому студенту стопку подушек, на которых они могли бы попрактиковаться, поскольку теория заключалась в том, что они никому не причинят вреда, если не попадут в цель. Это была хорошая теория, но она не очень хорошо работала. Невилл так плохо прицеливался, что то и дело случайно отправлял в полет через всю комнату предметы потяжелее — профессора Флитвика, например.
— Просто забудь на минутку о яйце, хорошо? — Гарри зашипел, когда профессор Флитвик безропотно пронесся мимо них и приземлился на крышку большого шкафа. — Я пытаюсь рассказать вам о Снейпе и Грюме....
Это занятие было идеальным прикрытием для приватной беседы, поскольку всем было слишком весело, чтобы обращать на них внимание. Последние полчаса Гарри шепотом пересказывал свои приключения прошлой ночи.
— Снейп сказал, что Грюм обыскал и его кабинет? — Прошептал Рон, и в его глазах загорелся интерес, когда он взмахом палочки отбросил подушку (она взмыла в воздух и сбила шляпу с Парвати). — Что. ...как ты думаешь, Муди здесь, чтобы присматривать за Снейпом так же, как и за Каркаровым?
— Ну, я не знаю, просил ли его Дамблдор об этом, но он определенно это делает, — сказал Гарри, взмахнув палочкой, не обращая особого внимания, так что его подушка как-то странно шлепнулась животом на стол. — Муди сказал, что Дамблдор позволяет Снейпу оставаться здесь только потому, что дает ему второй шанс или что-то в этом роде. .. .
— Что? — спросил Рон, его глаза расширились, а следующая подушка, подброшенная им высоко в воздух, срикошетила от люстры и тяжело упала на стол Флитвика. — Гарри. ...может быть, Грюм думает, что Снейп добавил твое имя в Кубок Огня!
— О, Рон, — сказала Гермиона, скептически покачав головой, — мы и раньше думали, что Снейп пытался убить Гарри, а оказалось, что он спасал Гарри жизнь, помнишь?
Она запустила подушкой, и та пролетела через всю комнату и приземлилась в коробку, в которую они все должны были целиться. Гарри задумчиво посмотрел на Гермиону. ...это правда, что Снейп однажды спас ему жизнь, но, как ни странно, Снейп определенно ненавидел его, точно так же, как он ненавидел отца Гарри, когда они вместе учились в школе. Снейпу нравилось снимать баллы с Гарри, и он, конечно же, никогда не упускал возможности наказать его или даже предложить отстранить от занятий в школе.
— Меня не волнует, что говорит Муди, — продолжила Гермиона. — Дамблдор не дурак. Он был прав, доверяя Хагриду и профессору Люпину, хотя многие люди не дали бы им работу, так почему бы ему не быть правым в отношении Снейпа, даже если Снейп немного...
— злой, — быстро сказал Рон. — Ну же, Гермиона, почему тогда все эти ловцы Темных волшебников обыскивают его кабинет?
— Почему мистер Крауч притворялся больным? — спросила Гермиона, игнорируя Рона. — Не правда ли, немного забавно, что он не может приехать на Рождественский бал, но может заявиться сюда посреди ночи, когда захочет?
— Тебе просто не нравится Крауч из-за этого эльфа, Винки, — сказал Рон, запуская подушкой в окно.
— Тебе просто хочется думать, что Снейп что-то замышляет, — сказала Гермиона, аккуратно отправляя свою подушку в коробку.
— Я просто хочу знать, что Снейп сделал со своим первым шансом, если у него есть второй, — мрачно сказал Гарри, и его подушка, к его огромному удивлению, пролетела через всю комнату и приземлилась прямо на подушку Гермионы.
Повинуясь желанию Сириуса узнавать обо всем странном в Хогвартсе, Гарри в тот же вечер отправил ему письмо с коричневой совой, в котором рассказал все о том, как мистер Крауч вломился в кабинет Снейпа, и о разговоре Хмури и Снейпа. Затем Гарри всерьез сосредоточился на самой насущной проблеме, стоявшей перед ним: как продержаться под водой в течение часа двадцать четвертого февраля.
Рону очень понравилась идея снова использовать Заклинание Призыва — Гарри объяснил ему про Aqua-Lungs, и Рон не понимал, почему бы Гарри не призвать кого-нибудь из ближайшего маггловского городка. Гермиона разрушила этот план, указав, что в том маловероятном случае, если Гарри удастся научиться управлять Аквалангом за установленный лимит в час, он наверняка будет дисквалифицирован за нарушение Международного кодекса магической секретности — было бы слишком надеяться, что магглы не заметят нарушения. Акваланг мчится по сельской местности к Хогвартсу.
— Конечно, идеальным решением для тебя было бы трансфигурировать себя в подводную лодку или что-то в этом роде, — сказала Гермиона. — Если бы только мы уже занимались трансфигурацией человека! Но я не думаю, что мы начнем это делать раньше шестого курса, и все может пойти наперекосяк, если ты не знаешь, что делаешь. . . .
— Да, мне не нравится разгуливать с перископом, торчащим из головы, — сказал Гарри. — Полагаю, я всегда могу напасть на кого-нибудь в присутствии Муди; возможно, он сделает это за меня.
— Я не думаю, что он позволил бы тебе выбрать, во что бы ты хотела превратиться, — серьезно сказала Гермиона. — Нет, я думаю, что твой лучший шанс — это какое-нибудь заклинание.
Поэтому Гарри, решив, что скоро библиотеки ему хватит на всю жизнь, снова зарылся в пыльные тома в поисках какого-нибудь заклинания, которое могло бы помочь человеку выжить без кислорода. Однако, хотя он, Рон и Гермиона просмотрели все свои обеденные перерывы, вечера и все выходные, хотя Гарри попросил у профессора Макгонагалл разрешение на посещение Запретной секции и даже обратился за помощью к раздражительной, похожей на стервятника библиотекарше мадам Пинс, они не нашли ничего, что могло бы помочь Гарри провести час под водой и выжить, чтобы рассказать эту историю.
Знакомые приступы паники начали беспокоить Гарри, и ему снова стало трудно сосредоточиться на уроке. Озеро, которое Гарри всегда воспринимал как нечто само собой разумеющееся, просто как еще одну достопримечательность парка, притягивало его взгляд всякий раз, когда он оказывался у окна классной комнаты, — огромная, серо-стального цвета масса холодной воды, чьи темные и ледяные глубины начинали казаться такими же далекими, как луна.
Как и до того, как он столкнулся с Рогохвостом, время ускользало, как будто кто-то заколдовал часы, чтобы они шли очень быстро. До двадцать четвертого февраля оставалась неделя (время еще было).,,оставалось пять дней (он должен был что-то найти в ближайшее время)., ,осталось три дня (пожалуйста, дайте мне что-нибудь найти. ,, пожалуйста). . .
Оставалось два дня, и Гарри снова начал отказываться от еды. Единственным приятным моментом в завтраке в понедельник было возвращение коричневой совы, которую он отправил Сириусу. Он развернул пергамент и увидел самое короткое письмо, которое Сириус когда-либо писал ему.
"Пришлите ответной совой дату следующих выходных в Хогсмиде."
Гарри перевернул пергамент и посмотрел на обратную сторону, надеясь увидеть что-нибудь еще, но там было пусто.
— Следующие выходные после следующих, — прошептала Гермиона, прочитавшая записку через плечо Гарри. — Вот, возьми мое перо и немедленно отошли эту сову обратно.
Гарри нацарапал даты на обратной стороне письма Сириуса, привязал его к лапке коричневой совы и наблюдал, как она снова взлетает. А чего он ожидал? Совет, как выжить под водой? Он был так увлечен рассказом Сириусу о Снейпе и Грюме, что совершенно забыл упомянуть о подсказке в яйце.
— Зачем ему знать о следующих выходных в Хогсмиде? — спросил Рон.
— Не знаю, — тупо ответил Гарри. Мгновенное счастье, вспыхнувшее в нем при виде совы, угасло. — Да ладно. ...Забота о волшебных существах.
То ли Хагрид пытался наверстать упущенное, то ли потому, что теперь их осталось всего двое, то ли потому, что он пытался доказать, что может делать все, что умеет профессор Граббли-Планк, Гарри не знал, но Хагрид продолжал свои уроки по единорогам с тех пор, как он вернулся к работе. Оказалось, что Хагрид знал о единорогах не меньше, чем о монстрах, хотя было ясно, что отсутствие у них ядовитых клыков его разочаровывает.
Сегодня ему удалось поймать двух жеребят-единорогов. В отличие от взрослых единорогов, они были из чистого золота. Парвати и Лаванда пришли в восторг при виде них, и даже Пэнси Паркинсон пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть, как сильно они ей нравятся.
— Их легче заметить, чем взрослых, — сказал Хагрид классу. — Они становятся серебристыми, когда им исполняется около двух лет, а рожки у них вырастают примерно в четыре. Они не становятся чисто белыми, пока не вырастут полностью, примерно в семь. Они более доверчивы, когда маленькие.. .. не обращайте внимания на мальчиков. . . Давай, подвинься немного, ты можешь погладить их, если хочешь. . .дай им несколько кусочков сахара. . . .
— Ты в порядке, Гарри? — Пробормотал Хагрид, слегка отодвигаясь в сторону, в то время как большинство остальных столпились вокруг маленьких единорогов.
— Да, — сказал Гарри.
— Нервничаешь, да? — спросил Хагрид.
— Немного, — сказал Гарри.
— Гарри, — сказал Хагрид, хлопая его по плечу массивной рукой, так что колени Гарри подогнулись под ее тяжестью, — Я бы забеспокоился, прежде чем увидел, как ты сражаешься с Рогохвостом, но теперь я знаю, что ты можешь сделать все, что захочешь. Я совсем не волнуюсь. С тобой все будет в порядке. Ты уже разобрался со своей подсказкой, не так ли?
Гарри кивнул, но как только он это сделал, его охватило безумное желание признаться, что он понятия не имеет, как продержаться на дне озера в течение часа. Он посмотрел на Хагрида — возможно, ему иногда приходилось заходить в озеро, чтобы разобраться с обитающими там существами? В конце концов, он присматривал за всем остальным на территории...
— Ты победишь, — прорычал Хагрид, снова похлопав Гарри по плечу, так что Гарри почувствовал, как проваливается на пяток сантиметров в мягкую землю. — Я знаю это. Я чувствую это. Ты победишь, Гарри.
Гарри просто не мог заставить себя стереть счастливую, уверенную улыбку с лица Хагрида. Притворившись, что его интересуют юные единороги, он выдавил ответную улыбку и подошел, чтобы погладить их вместе с остальными.
К вечеру, перед вторым заданием, Гарри чувствовал себя так, словно попал в кошмарный сон. Он прекрасно понимал, что даже если каким-то чудом ему удастся найти подходящее заклинание, ему придется изрядно потрудиться, чтобы освоить его за ночь. Как он мог допустить, чтобы это случилось? Почему он не взялся за разгадку яйца раньше? Почему он вообще позволил своим мыслям блуждать на уроке — что, если учитель однажды упомянул о том, как дышать под водой?
Он сидел с Гермионой и Роном в библиотеке, наблюдая, как за окном садится солнце, и лихорадочно листал страницу за страницей с заклинаниями, скрытые друг от друга массивными стопками книг на столе перед каждым из них. Сердце Гарри подпрыгивало каждый раз, когда он видел на странице слово "вода", но чаще всего это было просто "Возьми две пинты воды, полфунта измельченных листьев мандрагоры и тритона. . ."
— Я не думаю, что это возможно, — ровным голосом произнес Рон с другого конца стола. — Там ничего нет. Ничего. Ближе всего было то, что могло высушить лужи и пруды, это Заклинание от засухи, но оно было недостаточно мощным, чтобы осушить озеро.
— Должно же быть что-то, — пробормотала Гермиона, придвигая к себе свечу. Ее глаза были такими усталыми, что она вчитывалась в мелкий шрифт "Старых и забытых чар", уткнувшись носом в страницу примерно в паре сантиметров от нее. — Они бы никогда не поставили перед собой невыполнимую задачу.
— Да, так и есть, — сказал Рон. — Гарри, просто сходи завтра к озеру, хорошо, загляни туда, крикни русалкам, чтобы они вернули все, что они украли, и посмотри, выбросят ли они это. Это лучшее, что ты можешь сделать, приятель.
— Есть способ сделать это! — Сердито сказала Гермиона. — Просто должен быть какой-то способ!
Похоже, она восприняла отсутствие полезной информации по этому вопросу в библиотеке как личное оскорбление; раньше ее это никогда не подводило.
— Я знаю, что мне следовало сделать, — сказал Гарри, уткнувшись лицом в книгу "Дерзкие трюки для самых хитрых". — Мне следовало научиться быть анимагом, как Сириус.
Анимаг — это волшебник, который может превращаться в животное.
— Да, ты мог бы превратиться в золотую рыбку, когда захочешь! — сказал Рон.
— Или в лягушку, — зевнул Гарри. Он был измучен.
— На то, чтобы стать анимагом, уходят годы, а потом тебе приходится регистрироваться и все такое, — рассеянно сказала Гермиона, косясь на список странных волшебных дилемм и путей их решения. — Профессор Макгонагалл рассказывала нам, помнишь? ...вам необходимо зарегистрироваться в Отделе ненадлежащего использования магии. ...каким животным вы станете, и какие у вас будут метки, чтобы вы не могли злоупотреблять этим. . . .
— Гермиона, я пошутил, — устало сказал Гарри. — Я знаю, что у меня нет шансов превратиться в лягушку к завтрашнему утру. ...
— О, это бесполезно, — сказала Гермиона, закрывая глаза на странные волшебные дилеммы. — Кто, скажите на милость, хочет, чтобы волосы у него в носу отрастали колечками?
— Я бы не возражал, — послышался голос Фреда Уизли. — Было бы о чем поговорить, не так ли?
Гарри, Рон и Гермиона подняли головы. Фред и Джордж только что появились из-за книжных полок.
— Что вы двое здесь делаете? — спросил Рон.
— Я ищем вас, — сказал Джордж. — Макгонагалл зовет тебя, Рон. И тебя, Гермиона.
— Почему? — удивленно спросила Гермиона.
— Не знаю. ...правда, она выглядела немного мрачной, — сказал Фред.
— Мы собирались отвести тебя в ее кабинет, — сказал Джордж.
Рон и Гермиона уставились на Гарри, который почувствовал, как у него внутри все сжалось. Неужели профессор Макгонагалл собиралась отчитать Рона и Гермиону? Возможно, она заметила, как сильно они ему помогают, в то время как ему следовало бы разобраться с заданием в одиночку?
— Встретимся в гостиной, — сказала Гермиона Гарри, вставая, чтобы проводить Рона — они оба выглядели очень встревоженными. — Захвати как можно больше этих книг, хорошо?
— Хорошо, — смущенно сказал Гарри.
К восьми часам мадам Пинс погасила все лампы и выпроводила Гарри из библиотеки. Сгибаясь под тяжестью такого количества книг, которое он мог унести, Гарри вернулся в гриффиндорскую гостиную, отодвинул стол в угол и продолжил поиски. В "Сумасбродной магии" не было ничего для чокнутых колдунов. ...ничего такого не было в "Руководстве по средневековой магии". ...ни единого упоминания о подводных подвигах в Антологии заклинаний Восемнадцатого века, или в "Ужасных обитателях глубин", или о Силах, о которых Вы и не подозревали, и о том, что с ними делать Теперь, когда вы поумнели.
Косолап забрался к Гарри на колени и свернулся калачиком, громко мурлыча. Гостиная вокруг Гарри медленно опустела. Люди продолжали желать ему удачи на следующее утро веселыми, уверенными голосами, как у Хагрида, и все они, по-видимому, были убеждены, что он вот-вот устроит еще одно потрясающее представление, подобное тому, с которым он справился на первом задании. Гарри не мог им ответить, он просто кивнул, чувствуя себя так, словно у него в горле застрял мяч для гольфа. Без десяти полночь он остался в комнате один на один с Косолапом. Он просмотрел все оставшиеся книги, а Рон и Гермиона так и не вернулись.
— Все кончено, — сказал он себе. Ты не можешь этого сделать. Тебе просто нужно будет пойти утром к озеру и сказать судьям. . . .
Он представил, как объясняет, что не справляется с этой задачей. Он представил себе округлившиеся от удивления глаза Бэгмена, довольную, желтозубую улыбку Каркарова. Он почти слышал, как Флер Делакур говорит: "Я так и знала". "Он слишком молод, он всего лишь маленький мальчик". Он увидел, как Малфой помахал перед толпой своим значком "ПОТТЕР ВОНЮЧИЙ", увидел удрученное, недоверчивое лицо Хагрида. . . .
Забыв, что Косолап сидит у него на коленях, Гарри резко вскочил; Косолап сердито зашипел, приземлившись на пол, с отвращением посмотрел на Гарри и зашагал прочь, задрав хвост-ершик для бутылок, но Гарри уже поднимался по винтовой лестнице в свою спальню. ...Он бы схватил мантию-невидимку и вернулся в библиотеку, он бы оставался там всю ночь, если бы пришлось. . . .
— Люмос, — прошептал Гарри пятнадцать минут спустя, открывая дверь библиотеки.
С зажженным концом волшебной палочки он прокрался вдоль книжных полок, доставая все новые и новые книги — книги о заклятьях и чарах, книги о русалочьем народе и водных чудовищах, книги о знаменитых ведьмах и волшебниках, о магических изобретениях, обо всем, что могло содержать хотя бы мимолетное упоминание о выживании под водой. Он перенес их на стол и принялся за работу, исследуя их узким лучом волшебной палочки, время от времени поглядывая на часы. . . .
Час ночи. ...два часа ночи. ...единственный способ, которым он мог продолжать, — это повторять себе снова и снова: "следующая книга". ...в следующей книге. ...в следующей книге. . .
Русалка на картине в туалете старост смеялась. Гарри подпрыгивал, как пробка в бурлящей воде, рядом с ее камнем, в то время как она держала над его головой Молнию.
— Подойди и возьми ее! — злобно хихикнула она. — Давай, прыгай!
— Я не могу, — выдохнул Гарри, хватаясь за "Молнию" и изо всех сил стараясь не утонуть. — Дай ее мне!
Но она только больно ткнула его в бок концом метлы, смеясь над ним.
— Больно — убирайтесь-ой
— Гарри Поттер должен проснуться, сэр!
— Прекратите тыкать меня...
— Добби должен ткнуть Гарри Поттера, сэр, он должен проснуться!
Гарри открыл глаза. Он все еще был в библиотеке; мантия-невидимка соскользнула с его головы, пока он спал, и одна сторона его лица прилипла к страницам книги "Где есть волшебная палочка, там есть и способ". Он сел, поправил очки и заморгал от яркого дневного света.
— Гарри Поттеру нужно поторопиться! — пискнул Добби. — Второе задание начинается через десять минут, а Гарри Поттер...
— Десять минут? — Прохрипел Гарри. — Десять — десять минут?
Он посмотрел на часы. Добби был прав. Было двадцать минут десятого. Казалось, что огромный, мертвый груз упал Гарри прямо в живот.
— Поторопись, Гарри Поттер! — пропищал Добби, дергая Гарри за рукав. — Ты должен был быть у озера с другими чемпионами, сэр!
— Слишком поздно, Добби, — безнадежно сказал Гарри. — Я не справляюсь с заданием, я не знаю, как...
— Гарри Поттер выполнит это задание! — пропищал эльф. — Добби знал, что Гарри не нашел нужную книгу, поэтому Добби сделал это за него!
— Что? — спросил Гарри. — Но ты не знаешь, что это за второе задание...
— Добби знает, сэр! Гарри Поттер должен пойти в озеро и найти своего Визи...
— Найти моего кого?
— и забрать у русалок его Уизи!
— Что такое Уизи?
— Вашего Уизи, сэр, вашего Уизи -Уизи, который отдает Добби свой свитер!
Добби одернул съежившийся темно-бордовый свитер, который теперь был надет поверх шорт.
— что? Гарри ахнул. — У них есть... у них есть Рон?
— То, чего Гарри Поттеру будет не хватать больше всего, сэр! — пискнул Добби. -Но прошел час...
-Перспектива мрачная, — продекламировал Гарри, в ужасе уставившись на эльфа. — — Слишком поздно, все прошло, оно не вернется. Добби, что мне делать?
— Вы должны это съесть, сэр! — пропищал эльф, сунул руку в карман своих шорт и вытащил клубок чего-то похожего на скользкие серовато-зеленые крысиные хвостики. — Прямо перед тем, как вы войдете в озеро, сэр, — жаберные водоросли!
— Что это такое? — спросил Гарри, уставившись на жабролистку.
— Это заставит Гарри Поттера дышать под водой, сэр!
— Добби, — в отчаянии воскликнул Гарри, — послушай, ты уверен в этом?
Он никак не мог забыть, что в последний раз, когда Добби пытался "помочь" ему, у него не осталось костей в правой руке.
— Добби совершенно уверен, сэр! — искренне сказал эльф. — Добби все слышит, сэр, он домашний эльф, он ходит по всему замку, разжигает огонь и моет полы. Добби услышал, как профессор Макгонагалл и профессор Муди в учительской обсуждали следующее задание. ...Добби не может допустить, чтобы Гарри Поттер потерял своего Визи!
Сомнения Гарри рассеялись. Вскочив на ноги, он стянул с себя мантию-невидимку, запихнул ее в сумку, схватил жаберную траву и сунул ее в карман, а затем выскочил из библиотеки, преследуемый по пятам Добби.
— Добби должен быть на кухне, сэр! — завизжал Добби, когда они выбежали в коридор. — Нам будет не хватать Добби — удачи, Гарри Поттер, сэр, удачи!
— Увидимся позже, Добби! — Крикнул Гарри и помчался по коридору и вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз.
В вестибюле было несколько человек, которые в последнюю минуту отстали: все они покидали Большой зал после завтрака и направлялись через двойные дубовые двери посмотреть на второе задание. Они смотрели, как Гарри пронесся мимо, сбив с ног Колина и Денниса Криви, и спрыгнул с каменных ступенек на ярко освещенную, холодную площадку.
Шагая по лужайке, он увидел, что скамейки, которые в ноябре окружали вольер с драконами, теперь были расставлены вдоль противоположного берега, возвышаясь на трибунах, которые были забиты до отказа и отражались в прозрачном озере внизу. Возбужденный гомон толпы странным эхом разносился над водой, когда Гарри со всех ног бросился на другой берег озера к судьям, которые сидели за другим столом, покрытым золотой драпировкой, у самой кромки воды. Седрик, Флер и Крам стояли у судейского стола, наблюдая, как Гарри бежит к ним.
— Я... ...здесь. — Гарри тяжело дышал, поскользнувшись в грязи и случайно забрызгав мантию Флер.
— Где ты был? — раздался властный, неодобрительный голос. — Задание вот-вот начнется!
Гарри огляделся. Перси Уизли сидел за судейским столом — мистер Крауч снова не появился.
— Ну же, ну же, Перси! — сказал Людо Бэгмен, который, казалось, испытал огромное облегчение, увидев Гарри. — Дайте ему перевести дух!
Дамблдор улыбнулся Гарри, но Каркаров и мадам Максим, похоже, были совсем не рады его видеть. По выражению их лиц было очевидно, что они думали, что он не придет.
Гарри согнулся, упершись руками в колени, хватая ртом воздух; в боку у него кололо так, словно ему воткнули нож между ребер, но времени избавиться от боли не было; Людо Бэгмен теперь ходил между чемпионами, расставляя их вдоль берега на расстоянии трех метров. Гарри стоял в самом конце очереди, рядом с Крамом, который был в плавках и держал наготове волшебную палочку.
— Все в порядке, Гарри? — прошептал Бэгмен, отодвигая Гарри на метр от Крама. — Знаешь, что ты собираешься делать?
— Да, — выдохнул Гарри, массируя ребра.
Бэгмен быстро сжал плечо Гарри и вернулся к судейскому столу; он приставил волшебную палочку к своему горлу, как делал это на чемпионате мира, сказал:
— Сонорус! — и его голос разнесся над темной водой к трибунам.
— Что ж, все наши чемпионы готовы ко второму заданию, которое начнется по моему свистку. У них есть ровно час, чтобы восстановить то, что у них отняли. Тогда на счет "три". Один. ...два. ...три!
Пронзительный свисток разнесся в холодном неподвижном воздухе; трибуны взорвались радостными возгласами и аплодисментами; не глядя на то, что делают другие чемпионы, Гарри снял ботинки и носки, вытащил из кармана горсть жаберных водорослей, сунул их в рот и вошел в озеро.
Было так холодно, что он почувствовал, как обжигает кожу на ногах, как будто это был огонь, а не ледяная вода. Промокшая одежда тянула его вниз по мере того, как он заходил все глубже; теперь вода доходила ему до колен, и его быстро немеющие ноги скользили по илу и плоским скользким камням. Он жевал жабры так усердно и быстро, как только мог; они казались неприятно скользкими и эластичными, как щупальца осьминога. Зайдя по пояс в ледяную воду, он остановился, сглотнул и стал ждать, что произойдет.
Он слышал смех в толпе и понимал, что, должно быть, выглядит глупо, заходя в озеро, не проявляя никаких признаков магической силы. Та часть его тела, которая все еще оставалась сухой, покрылась гусиной кожей; наполовину погрузившись в ледяную воду, Гарри начал сильно дрожать, а пронизывающий ветер трепал его волосы. Он старался не смотреть на трибуны; смех становился все громче, и со стороны слизеринцев раздавались свист и насмешки. . . .
Затем, совершенно неожиданно, Гарри почувствовал, как будто невидимая подушка прижалась к его рту и носу. Он попытался вдохнуть, но у него закружилась голова; легкие были пусты, и он внезапно почувствовал пронзительную боль по обе стороны шеи —
Гарри схватился руками за горло и почувствовал, как две большие прорези прямо под ушами хлопают на холодном воздухе. ...У него были жабры. Не задумываясь, он сделал единственное, что имело смысл, — бросился вперед, в воду.
Первый глоток ледяной озерной воды показался ему глотком жизни. Голова перестала кружиться; он сделал еще один большой глоток воды и почувствовал, как она плавно проходит через его жабры, доставляя кислород обратно в мозг. Он вытянул руки перед собой и уставился на них. Под водой они казались зелеными и призрачными, и на них появились перепонки. Он повернулся и посмотрел на свои босые ступни — они удлинились, и на пальцах тоже появились перепонки: казалось, у него выросли ласты.
Вода больше не казалась ледяной. напротив, он почувствовал приятную прохладу и легкость. ...Гарри ударил еще раз, поражаясь тому, как далеко и быстро его ноги, похожие на ласты, продвигаются по воде, и замечая, как ясно он видит и как ему, казалось, больше не нужно моргать. Вскоре он заплыл так далеко в озеро, что уже не мог видеть дна. Он перевернулся и нырнул в глубину.
Тишина давила ему на уши, когда он парил над странным, темным, туманным пейзажем. Он мог видеть только на три метра вокруг себя, так что, когда он мчался по воде, из надвигающейся темноты, казалось, внезапно вырисовывались новые пейзажи: леса из колышущихся, спутанных черных водорослей, широкие илистые равнины, усеянные тускло мерцающими камнями. Он плыл все глубже и глубже, направляясь к середине озера, широко раскрыв глаза, вглядываясь сквозь зловеще-серую воду вокруг себя в тени за ее пределами, где вода становилась непрозрачной.
Маленькие рыбки мелькали мимо него, как серебряные стрелы. Раз или два ему показалось, что впереди движется что-то крупное, но, подойдя ближе, он обнаружил, что это не что иное, как большое почерневшее бревно или густые заросли водорослей. Не было видно ни других чемпионов, ни русалок, ни Рона, ни, к счастью, гигантского кальмара.
Светло-зеленая трава простиралась перед ним, насколько хватало глаз, на пол метра в глубину, словно луг, заросший густой травой. Гарри, не мигая, смотрел перед собой, пытаясь различить очертания в темноте. ...и вдруг, без предупреждения, что-то схватило его за лодыжку.
Гарри повернулся и увидел гриндилоу, маленького рогатого водяного демона, высунувшегося из водорослей, его длинные пальцы крепко сжимали ногу Гарри, острые клыки были обнажены — Гарри быстро сунул перепончатую руку под мантию и нащупал волшебную палочку. К тому времени, как он схватил его, еще двое гриндилоу поднялись из травы, схватили Гарри за мантию и попытались стащить его вниз.
— Релашио! — Крикнул Гарри, но не издал ни звука. ...Изо рта у него вырвался большой пузырь, и его волшебная палочка, вместо того чтобы посылать искры в гриндилоу, окатила их чем-то похожим на струю кипятка, потому что там, куда она попала, на их зеленой коже появились ярко-красные пятна. Гарри высвободил лодыжку из хватки гриндилоу и поплыл так быстро, как только мог, время от времени наугад направляя струю горячей воды себе на плечо; время от времени он чувствовал, как один из гриндилоу снова хватает его за ногу, и он изо всех сил отталкивался; наконец, он почувствовал, как его нога коснулась рогатого черепа, и, оглянувшись, увидел, как ошеломленный гриндилоу уплывает прочь, косоглазый, в то время как его товарищи погрозили Гарри кулаками и снова погрузились в траву.
Гарри немного замедлил плавание, сунул палочку обратно под мантию и огляделся, снова прислушиваясь. Он сделал полный оборот в воде, тишина сильнее, чем когда-либо, давила на его барабанные перепонки. Он знал, что теперь, должно быть, зашел еще глубже, но ничего не двигалось, кроме колышущихся водорослей.
— Как у тебя дела?
Гарри подумал, что у него сердечный приступ. Он резко обернулся и увидел, как Плакса Миртл, словно в тумане, парит перед ним, глядя на него сквозь толстые жемчужные стекла очков.
— Миртл! — Гарри попытался закричать, но из его рта снова вырвался только очень большой пузырь. Плакса Миртл даже захихикала.
— Хочешь попробовать вон там? — сказала она, указывая пальцем. — Я с тобой не пойду. ...Они мне не очень нравятся, они всегда преследуют меня, когда я подхожу слишком близко. . . .
Гарри показал ей поднятый вверх большой палец в знак благодарности и снова отправился в путь, стараясь проплыть немного выше над водорослями, чтобы избежать встречи с другими гриндилоу, которые могли там скрываться.
Он плыл, как ему показалось, не меньше двадцати минут. Теперь он проплывал над обширными пространствами черной грязи, которая мутно клубилась, когда он взбаламутил воду. Затем, наконец, он услышал обрывок навязчивой песенки русалок.
— Целый час тебе придется искать и возвращать то, что мы забрали. . .
Гарри поплыл быстрее и вскоре увидел, как впереди из мутной воды вынырнул большой камень. На нем были изображены русалки; они держали копья и преследовали что-то похожее на гигантского кальмара. Гарри проплыл мимо скалы, следуя за песней русалок.
-...твое время наполовину истекло, так что не медли, иначе то, что ты ищешь, останется здесь гнить. ...
Внезапно из мрака со всех сторон вырисовалось скопление грубых каменных жилищ, покрытых пятнами водорослей. То тут, то там в темных окнах Гарри видел лица. ...лица, которые совершенно не походили на изображение русалки в ванной старост. . . .
У русалочьего народа была сероватая кожа и длинные, растрепанные, темно-зеленые волосы. Глаза у них были желтые, как и сломанные зубы, а на шее они носили толстые ожерелья из гальки. Они косились на Гарри, когда он проплывал мимо; один или двое из них вынырнули из своих пещер, чтобы получше разглядеть его, их мощные серебристые рыбьи хвосты били по воде, в руках они сжимали копья.
Гарри ускорил плавание, оглядываясь по сторонам, и вскоре жилищ стало больше; вокруг некоторых из них были заросли сорняков, а у одной двери он даже увидел ручного гриндилоу, привязанного к столбу. Русалки появились со всех сторон, жадно наблюдая за ним, указывая на его перепончатые руки и жабры, переговариваясь друг с другом. Гарри завернул за угол, и его глазам предстало очень странное зрелище.
Целая толпа русалок плавала перед домами, выстроившимися вдоль того, что выглядело как русалочья версия деревенской площади. Хор русалочьего народа пел в центре, призывая к себе чемпионов, а позади них возвышалось что-то вроде статуи — гигантского русала, высеченного из камня. К хвосту каменного русала были крепко привязаны четыре человека.
Рон был зажат между Гермионой и Чо Чанг. Еще там была девочка, на вид не старше восьми лет, чьи серебристые кудри наводили Гарри на мысль, что это сестра Флер Делакур. Все четверо, казалось, крепко спали. Их головы склонились на плечи, а изо рта то и дело вырывались тонкие струйки пузырьков.
Гарри бросился к заложникам, почти ожидая, что русалочий народ опустит копья и бросится на него, но они ничего не сделали. Веревки из водорослей, которыми заложники были привязаны к статуе, были толстыми, скользкими и очень прочными. На мгновение он подумал о ноже, который Сириус подарил ему на Рождество, — он лежал запертый в сундуке в замке в четверти мили отсюда, и от него не было никакой пользы.
Он огляделся. Многие из окружавших их русалок были вооружены копьями. Он быстро подплыл к русалу двух метров ростом с длинной зеленой бородой и колье из акульих клыков и попытался изобразить просьбу одолжить копье. Водяной рассмеялся и покачал головой.
— Мы не помогаем, — сказал он резким, хриплым голосом.
— Давай! — Яростно воскликнул Гарри (но изо рта у него вырвались только пузыри) и попытался вырвать копье у русала, но тот выдернул его обратно, все еще качая головой и смеясь.
Гарри крутанулся на месте, оглядываясь по сторонам. Что-нибудь острое. ...что угодно. . .
Дно озера было усеяно камнями. Он нырнул, подобрал один особенно зазубренный и вернулся к статуе. Он начал перерезать веревки, связывающие Рона, и после нескольких минут напряженной работы они порвались. Рон, без сознания, плавал в нескольких дюймах над дном озера, слегка покачиваясь на волнах отлива.
Гарри огляделся. Других чемпионов нигде не было видно. Во что они играли? Почему они не торопились? Он повернулся к Гермионе, поднял зазубренный камень и тоже начал разрубать ее путы —
Сразу несколько пар сильных серых рук схватили его. Полдюжины русалок оттаскивали его от Гермионы, качая своими зеленоволосыми головами и смеясь.
— Ты сам берешь себе одного заложника, — сказал ему один из них. — Оставь остальных.
— Ни за что! — яростно воскликнул Гарри, но вышло только два больших пузыря.
— Твоя задача — найти своего друга. ...оставь остальных. . .
— Она и мой друг тоже! — Закричал Гарри, указывая на Гермиону, и с его губ беззвучно сорвался огромный серебристый пузырь. — И я тоже не хочу, чтобы они умирали!
Голова Чоу лежала на плече у Гермионы; маленькая девочка с серебристыми волосами была призрачно-зеленой и бледной. Гарри пытался отбиться от русалок, но они смеялись еще громче, удерживая его. Гарри дико огляделся по сторонам. Где были другие чемпионы? Успеет ли он поднять Рона на поверхность и вернуться за Гермионой и остальными? Сможет ли он найти их снова? Он посмотрел на свои часы, чтобы узнать, сколько времени осталось — они перестали работать.
Но тут русалки вокруг него начали возбужденно указывать куда-то поверх его головы. Гарри поднял глаза и увидел, что Седрик плывет к ним. Вокруг его головы был огромный пузырь, отчего черты его лица казались странно широкими и вытянутыми.
— Заблудился! — одними губами произнес он, выглядя охваченным паникой. — Флер и Крам уже идут!
Испытывая огромное облегчение, Гарри наблюдал, как Седрик достает из кармана нож и освобождает Чо. Он потянул ее вверх и спрятал из виду.
Гарри огляделся в ожидании. Где были Флер и Крам? Времени оставалось все меньше, и, согласно песне, заложники должны были быть освобождены через час. . . .
Русалки начали оживленно визжать. Те, кто держал Гарри, ослабили хватку и оглянулись. Гарри обернулся и увидел, как что-то чудовищное рассекает воду по направлению к ним: человеческое тело в плавках с головой акулы. ...Это был Крам. Похоже, он преобразился, но плохо.
Человек-акула подплыл прямо к Гермионе и начал кусать ее за веревки; проблема была в том, что новые зубы Крама были расположены очень неудобно для того, чтобы кусать что-то меньшее, чем дельфин, и Гарри был совершенно уверен, что, если Крам не будет осторожен, он разорвет Гермиону пополам. Бросившись вперед, Гарри сильно ударил Крама по плечу и поднял зазубренный камень. Крам схватил его и начал освобождать Гермиону. Через несколько секунд он сделал это; он схватил Гермиону за талию и, не оглядываясь, начал быстро подниматься вместе с ней к поверхности.
Что теперь? В отчаянии думал Гарри. Если бы он мог быть уверен, что Флер придет. ...Но по-прежнему никаких признаков. Ничего нельзя было поделать, кроме как. . .
Он схватил камень, который уронил Крам, но русалки уже окружили Рона и маленькую девочку, качая головами. Гарри вытащил свою волшебную палочку.
— Прочь с дороги!
Изо рта у него вылетали только пузыри, но у него сложилось отчетливое впечатление, что русалы поняли его, потому что они внезапно перестали смеяться. Их желтоватые глаза были устремлены на палочку Гарри, и они выглядели испуганными. Возможно, их было гораздо больше, чем его самого, но по выражению их лиц Гарри понял, что они знают о магии не больше, чем гигантский кальмар.
— У вас есть время до трех! — Крикнул Гарри; из него вырвался огромный поток мыльных пузырей, но он поднял три пальца, чтобы убедиться, что они поняли его. — Раз... (он опустил палец) — два... (он положил второй)
Они бросились врассыпную. Гарри бросился вперед и начал разрубать веревки, привязывающие маленькую девочку к статуе, и, наконец, она была свободна. Он обхватил маленькую девочку за талию, схватил Рона за ворот мантии и оттолкнулся от земли.
Это была очень медленная работа. Он больше не мог передвигаться вперед своими перепончатыми руками; он яростно работал ластами, но Рон и сестра Флер, словно мешки с картошкой, тянули его обратно вниз. ...Он устремил взгляд к небу, хотя и знал, что, должно быть, все еще находится очень глубоко, настолько темной была вода над ним. . . .
Русалки поднимались вместе с ним. Он видел, как они легко кружатся вокруг него, наблюдая, как он борется с водой. ...Утянут ли они его обратно на глубину, когда время истечет? Возможно, они едят людей? Ноги Гарри подкашивались от усилий продолжать плыть; плечи ужасно болели от усилий, которые он прилагал, таща за собой Рона и девочку. . . .
Он дышал с огромным трудом. Он снова почувствовал боль в шее по бокам. ...он начал отчетливо осознавать, какой мокрой была вода у него во рту. ...однако темнота теперь определенно рассеивалась. ...он мог видеть дневной свет над собой. . . .
Он изо всех сил замахал ластами и обнаружил, что это не что иное, как ступни. ...вода хлынула через рот в легкие. ...у него закружилась голова, но он знал, что свет и воздух всего в трех метрах над ним. ...он должен был попасть туда. ...он должен был. . .
Гарри дрыгал ногами так сильно и быстро, что казалось, будто его мышцы кричат в знак протеста; сам его мозг был переполнен, он не мог дышать, ему нужен был кислород, он должен был продолжать плыть, он не мог остановиться...
И тут он почувствовал, как его голова показалась над поверхностью озера; чудесный, холодный, чистый воздух обжег его мокрое лицо; он жадно глотнул его, чувствуя себя так, словно никогда раньше не дышал как следует, и, тяжело дыша, потянул Рона и маленькую девочку за собой. Вокруг него из воды вместе с ним выныривали дикие головы с зелеными волосами, но они улыбались ему.
Толпа на трибунах подняла страшный шум; казалось, все они с криками вскочили на ноги; у Гарри сложилось впечатление, что они подумали, что Рон и маленькая девочка, возможно, мертвы, но они ошибались. они оба открыли глаза; девочка выглядела испуганной и растерянной, но Рон просто выплюнул большую струю воды, моргнул от яркого света, повернулся к Гарри и сказал:
— Мокро, правда? — Затем он заметил сестру Флер. — Зачем ты ее привел?
— Флер не пришла, я не мог ее оставить, — задыхаясь, произнес Гарри.
— Гарри, придурок, — сказал Рон, — ты же не воспринял эту песню всерьез, не так ли? Дамблдор не позволил бы никому из нас утонуть!
— В песне говорилось...
— Это было только для того, чтобы убедиться, что ты вернешься в отведенное время! — сказал Рон. — Я надеюсь, ты не потратил время впустую, разыгрывая из себя героя!
Гарри почувствовал себя одновременно глупым и раздраженным. Для Рона все было очень хорошо; он спал и не чувствовал, как жутко было внизу, на озере, в окружении русалок с копьями, которые выглядели более чем способными на убийство.
— Давай, — коротко сказал Гарри, — помоги мне с ней, не думаю, что она хорошо плавает.
Они потащили сестру Флер по воде обратно к берегу, где стояли судьи и наблюдали за происходящим, а двадцать русалок сопровождали их, как почетный караул, распевая свои ужасные визгливые песни.
Гарри видел, как мадам Помфри хлопочет над Гермионой, Крамом, Седриком и Чоу, которые были завернуты в толстые одеяла. Дамблдор и Людо Бэгмен стояли, улыбаясь Гарри и Рону с берега, когда они подплыли ближе, но Перси, который выглядел очень бледным и почему-то намного моложе, чем обычно, с плеском бросился им навстречу. Тем временем мадам Максим пыталась удержать Флер Делакур, которая была в истерике и изо всех сил старалась вернуться в воду.
— Габриэль! Габриэль! Она жива? С ней все в порядке?
— С ней все в порядке! — Гарри пытался сказать ей, но был так измучен, что едва мог говорить, не говоря уже о том, чтобы кричать.
Перси схватил Рона и потащил его обратно на берег ("Геррофф, Перси, со мной все в порядке!"); Дамблдор и Бэгмен поднимали Гарри на ноги; Флер вырвалась из рук мадам Максим и обнимала свою сестру.
— Это был зи Гриндилоу. ...зей напал на меня. ...о, Габриэль, я подумала. ...Я подумала. . .
— Иди сюда, ты, — сказала мадам Помфри. Она схватила Гарри и подтащила его к Гермионе и остальным, так плотно завернула его в одеяло, что ему показалось, будто на него надели смирительную рубашку, и влила ему в горло порцию очень горячего зелья. Из его ушей повалил пар.
— Гарри, молодец! — Воскликнула Гермиона. — Ты сделал это, ты сам узнал, как это делается!
— Ну... — сказал Гарри. Он бы рассказал ей о Добби, но только что заметил, что Каркаров наблюдает за ним. Он был единственным судьей, который не встал из-за стола; единственным судьей, не выказавшим признаков радости и облегчения по поводу того, что Гарри, Рон и сестра Флер благополучно вернулись домой. — Да, это так, — сказал Гарри, слегка повысив голос, чтобы Каркаров мог его услышать.
— У тебя в волосах водяной жук, Херми-оу-нина, — сказал Крам. У Гарри сложилось впечатление, что Крам снова обращает ее внимание на себя; возможно, чтобы напомнить ей, что он только что вытащил ее из озера, но Гермиона нетерпеливо отмахнулась от жука и сказала: — Однако, Гарри, ты уже вышел за рамки отведенного времени. ...Тебе потребовалась целая вечность, чтобы найти нас?
— Нет... Я нашел тебя в порядке. . . .
Гарри чувствовал себя все более глупым. Теперь, когда он вышел сухим из воды, стало совершенно ясно, что меры предосторожности Дамблдора не позволили бы убить заложника только потому, что их защитник не появился. Почему он просто не схватил Рона и не ушел? Он бы вернулся первым. ...Седрик и Крам не стали тратить время на беспокойство о ком-то еще; они не восприняли песню русалов всерьез. . . .
Дамблдор сидел на корточках у кромки воды, погруженный в беседу с кем-то, кто, по-видимому, был главным обитателем моря, женщиной особенно дикого и свирепого вида. Он издавал те же визгливые звуки, что и русалки, когда они находились над водой; очевидно, Дамблдор мог говорить по-русалочьи. Наконец он выпрямился, повернулся к своим коллегам-судьям и сказал:
— Я думаю, прежде чем выставлять оценки, мы проведем совещание.
Судьи начали совещаться. Мадам Помфри отправилась спасать Рона из лап Перси; она подвела его к Гарри и остальным, дала ему одеяло и немного перечного зелья, а затем отправилась за Флер и ее сестрой. У Флер было множество порезов на лице и руках, а ее мантия была порвана, но, похоже, ее это не волновало, и она не позволила мадам Помфри почистить их.
— Присмотри за Габриэль, — сказала она ей, а затем повернулась к Гарри. — Ты спас ее, — сказала она, затаив дыхание. — Хотя она и не была твоей заложницей.
— Да, — сказал Гарри, который теперь от души жалел, что не оставил всех трех девушек привязанными к статуе.
Флер наклонилась, дважды поцеловала Гарри в каждую щеку (он почувствовал, что его лицо горит, и не удивился бы, если бы у него снова пошел пар из ушей), затем сказала Рону:
— И ты тоже — ты помог...
— Да, — сказал Рон, выглядя очень обнадеженным, — да, немного...
Флер тоже наклонилась к нему и поцеловала. Гермиона выглядела просто разъяренной, но в этот момент рядом с ними раздался магически усиленный голос Людо Бэгмена, заставивший их всех подпрыгнуть, а толпу на трибунах — притихнуть.
— Дамы и господа, мы приняли наше решение.
Хозяйка поселения Муркус подробно рассказала нам, что произошло на дне озера, и поэтому мы решили присудить каждому из чемпионов по пятьдесят баллов следующим образом. . . .
— Флер Делакур, несмотря на то, что она продемонстрировала превосходное использование заклинания "Голова-пузырь", подверглась нападению Гриндилоу, когда приближалась к своей цели, и не смогла вернуть заложницу. Мы присуждаем ей двадцать пять очков.
Аплодисменты трибун.
— Я заслужила ноль, — хрипло произнесла Флер, качая своей великолепной головой.
— Седрик Диггори, который также использовал заклинание "Голова-пузырь", вернулся первым со своим заложником, хотя он вернулся на минуту позже установленного срока в час. — Раздались громкие аплодисменты толпы хаффлпаффцев; Гарри увидел, как Чо бросила на Седрика сияющий взгляд. — Таким образом, мы начисляем ему сорок семь баллов.
Сердце Гарри упало. Если Седрик и не уложился во время, то, скорее всего, так оно и было.
— Виктор Крам использовал неполную форму трансфигурации, которая, тем не менее, была эффективной, и вернулся вторым со своим заложником. Мы присуждаем ему сорок баллов.
Каркаров хлопал особенно усердно, с видом величайшего превосходства.
— Гарри Поттер использовал жаберную траву с большим эффектом, — продолжил Бэгмен. — Он вернулся последним, и время его выступления значительно превысило установленный час. Однако староста сообщает нам, что мистер Поттер был первым, кто добрался до заложников, и что задержка с его возвращением была вызвана его решимостью вернуть всех заложников в безопасное место, а не только своих собственных.
Рон и Гермиона одновременно посмотрели на Гарри наполовину раздраженно, наполовину с сочувствием.
— Большинство судей, — и тут Бэгмен бросил на Каркарова очень неприязненный взгляд, — считают, что это свидетельствует о моральных устоях и заслуживает высшей оценки. Однако... Оценка мистера Поттера составляет сорок пять баллов.
У Гарри екнуло в животе — теперь он был наравне с Седриком за первое место. Рон и Гермиона, застигнутые врасплох, уставились на Гарри, затем рассмеялись и начали аплодировать вместе с остальными зрителями.
— Вот так, Гарри! — Рон перекрикивал шум. — В конце концов, ты вовсе не был тупицей — ты проявлял твердость духа!
Флер тоже хлопала изо всех сил, но Крам совсем не выглядел счастливым. Он попытался снова вовлечь Гермиону в разговор, но она была слишком занята, подбадривая Гарри, чтобы слушать.
— Третье и последнее задание состоится на закате двадцать четвертого июня, — продолжил Бэгмен. — Чемпионы будут уведомлены о том, что их ждет, ровно за месяц до этого. Спасибо всем вам за вашу поддержку чемпионов.
"Все кончено", — ошеломленно подумал Гарри, когда мадам Помфри начала загонять чемпионов и заложников обратно в замок, чтобы они переоделись в сухую одежду. ...все кончено, он справился. ...теперь ему не о чем было беспокоиться до двадцать четвертого июня. . . .
Поднимаясь по каменным ступеням в замок, Гарри решил, что в следующий раз, когда он будет в Хогсмиде, он купит Добби по паре носков на каждый день в году.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
