|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
БРОДЯГА ВОЗВРАЩАЕТСЯ
Одним из самых приятных моментов после выполнения второго задания было то, что всем очень хотелось услышать подробности о том, что произошло на озере, а это означало, что Рон в кои-то веки оказался в центре внимания вместо Гарри. Гарри заметил, что версия событий Рона слегка менялась с каждым пересказом. Сначала он сказал то, что казалось правдой; во всяком случае, это совпадало с рассказом Гермионы — Дамблдор погрузил всех заложников в заколдованный сон в кабинете профессора Макгонагалл, предварительно заверив их, что они будут в полной безопасности и проснутся, когда снова окажутся над водой. Однако неделю спустя Рон рассказывал захватывающую историю о похищении, в которой он в одиночку сражался с пятьюдесятью вооруженными до зубов русалками, которым пришлось избить его, чтобы заставить подчиниться, прежде чем связать.
— Но у меня была припрятана волшебная палочка в рукаве, — заверил он Падму Патил, которая, казалось, была намного внимательнее к Рону теперь, когда он привлекал к себе так много внимания, и старалась заговорить с ним каждый раз, когда они проходили по коридорам. — Я мог бы взять этих морских идиотов в любое время, когда бы захотел.
— Что ты собирался делать, храпеть на них? — язвительно спросила Гермиона. Люди так часто дразнили ее тем, что она-то, по чему Виктор Крам будет скучать больше всего, что она была в довольно раздражительном настроении.
Уши Рона покраснели, и после этого он вернулся к версии событий из "заколдованного сна".
С наступлением марта погода стала более сухой, но жестокие ветры обдирали им руки и лица каждый раз, когда они выходили на улицу. Почта доставлялась с задержками, потому что сов то и дело сносило с курса. Коричневая сова, которую Гарри отправил Сириусу с датами выходных в Хогсмиде, появилась за завтраком в пятницу утром с половиной перьев, торчащих не в ту сторону; не успел Гарри разорвать ответ Сириуса, как она улетела, явно опасаясь, что ее снова отправят на улицу.
Письмо Сириуса было почти таким же коротким, как и предыдущее.
"Будь в "Стайл" в конце дороги, ведущей из Хогсмида (мимо "Дервиша" и "Бэнгса"), в субботу в два часа дня. Принеси столько еды, сколько сможешь."
— Он не вернулся в Хогсмид? — недоверчиво спросил Рон.
— Похоже на то, не так ли? — спросила Гермиона.
— Я не могу поверить, что он попался, — напряженно произнес Гарри, — если его поймают.
— Он зашел так далеко, не так ли? — спросил Рон. — И не похоже, что это место больше кишит дементорами.
Гарри задумчиво сложил письмо. Если быть честным с самим собой, он действительно хотел снова увидеть Сириуса. Поэтому к заключительному уроку дня — двойному занятию по зельеварению — он подошел значительно бодрее, чем обычно, спускаясь по ступенькам в подземелья.
Малфой, Крэбб и Гойл стояли, сбившись в кучку, за дверью класса вместе с группой слизеринок Панси Паркинсон. Все они смотрели на что-то, чего Гарри не мог видеть, и от души хихикали. Похожая на мопса мордочка Панси взволнованно выглядывала из-за широкой спины Гойла, когда Гарри, Рон и Гермиона приблизились.
— Вот и они, вот и они! — захихикала она, и кучка слизеринцев распалась. Гарри увидел, что у Панси в руках журнал "Ведьмин еженедельник". Движущаяся картинка на обложке изображала кудрявую ведьму, которая, широко улыбаясь, указывала волшебной палочкой на большой бисквитный торт.
— Возможно, там ты найдешь что-нибудь интересное, Грейнджер! — Громко сказала Панси и кинула журналом в Гермиону, которая испуганно поймала его. В этот момент дверь подземелья открылась, и Снейп поманил их всех внутрь.
Гермиона, Гарри и Рон, как обычно, направились к столу в дальнем конце подземелья. Как только Снейп повернулся к ним спиной, чтобы записать на доске ингредиенты для приготовления сегодняшнего зелья, Гермиона поспешно просмотрела журнал, лежавший под столом. Наконец, на центральных страницах Гермиона нашла то, что они искали. Гарри и Рон наклонились поближе. Цветная фотография Гарри озаглавила короткую заметку под названием:
"Тайная сердечная боль Гарри Поттера
Возможно, мальчик, не похожий ни на кого другого, — и все же мальчик, испытывающий все обычные муки подросткового возраста, пишет Рита Скитер. Лишенный любви после трагической гибели своих родителей, четырнадцатилетний Гарри Поттер думал, что нашел утешение в своей постоянной подруге по Хогвартсу, магглорожденной Гермионе Грейнджер. Он и не подозревал, что вскоре ему предстоит пережить еще один эмоциональный удар в жизни, и без того полной личных потерь.
Мисс Грейнджер, простая, но амбициозная девушка, похоже, питает пристрастие к знаменитым волшебникам, которое Гарри в одиночку не может удовлетворить. С тех пор как в Хогвартс прибыл Виктор Крум, болгарский ловец и герой последнего чемпионата мира по квиддичу, мисс Грейнджер завоевала расположение обоих мальчиков. Крам, который открыто влюблен в коварную мисс Грейнджер, уже пригласил ее навестить его в Болгарии на летних каникулах и настаивает, что "никогда не испытывал ничего подобного ни к одной другой девушке".
Однако, возможно, не сомнительное природное обаяние мисс Грейнджер привлекло внимание этих несчастных мальчиков.
"Она действительно уродлива, — говорит Панси Паркинсон, симпатичная и жизнерадостная студентка четвертого курса, — но из нее вполне получилось бы приготовить любовное зелье, она довольно сообразительная. Я думаю, именно так она это и делает. "
Любовные зелья, конечно, запрещены в Хогвартсе, и, без сомнения, Альбус Дамблдор захочет расследовать эти заявления. А пока доброжелатели Гарри Поттера должны надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной кандидатуре."
— Я же говорил тебе! — Прошипел Рон на Гермиону, когда она уставилась на статью. — Я же говорил тебе не раздражать Риту Скитер! Она изобразила тебя какой-то... алой женщиной!
Гермиона перестала выглядеть удивленной и прыснула от смеха.
— Алая женщина? — повторила она, дрожа от сдерживаемого смеха и оглядываясь на Рона.
— Так их называет моя мама, — пробормотал Рон, и уши его покраснели.
— Если это все, на что Рита способна, то она теряет хватку, — сказала Гермиона, все еще хихикая, и бросила "Ведьмин еженедельник" на пустой стул рядом с собой. — Что за куча старого хлама.
Она посмотрела на слизеринцев, которые внимательно наблюдали за ней и Гарри с другого конца комнаты, чтобы понять, расстроила ли их статья. Гермиона одарила их саркастической улыбкой и помахала рукой, после чего она, Гарри и Рон начали распаковывать ингредиенты, которые понадобятся им для приготовления зелья для обострения ума.
— Однако есть кое-что забавное, — сказала Гермиона десять минут спустя, держа пестик над миской с жуками-скарабеями. — Откуда Рита Вритер могла знать? . . ?"
— Знала что? — быстро спросил Рон. — Ты случайно не смешивала приворотные зелья, а?
— Не говори глупостей, — огрызнулась Гермиона, снова принимаясь растирать своих жуков. — Нет, это просто... откуда она узнала, что Виктор пригласил меня навестить его летом?
При этих словах Гермиона густо покраснела и решительно отвела взгляд от Рона.
— Что? — переспросил Рон, с громким стуком роняя пестик.
— Он спросил меня об этом сразу после того, как вытащил меня из озера, — пробормотала Гермиона. — После того, как он избавился от своей акульей головы. Мадам Помфри дала нам обоим одеяла, а потом он отвел меня подальше от судей, чтобы они не слышали, и сказал, что, если я ничем не буду занята летом, не хотела бы я..."
"И что ты сказала?" — спросил Рон, который взял пестик и принялся растирать его по столу в добрых шести дюймах от своей миски, потому что смотрел на Гермиону.
— И он действительно сказал, что никогда ни к кому другому не испытывал таких чувств, — продолжала Гермиона, покраснев так, что Гарри почти почувствовал исходящий от нее жар, — но как Рита Вритер могла его услышать? Ее там не было. ...или она была? Может быть, у нее есть плащ-невидимка; может быть, она прокралась на территорию, чтобы понаблюдать за выполнением второго задания. . . ."
— И что ты сказала? — Повторил Рон, стуча пестиком с такой силой, что на столе осталась вмятина.
— Ну, я был слишком занята, проверяя, все ли в порядке у вас с Гарри, чтобы...
— Какой бы увлекательной ни была ваша общественная жизнь, мисс Грейнджер, — произнес ледяной голос прямо у них за спиной, и все трое вздрогнули, — я должен попросить вас не обсуждать это на моем уроке. Десять баллов с Гриффиндора.
Пока они разговаривали, Снейп незаметно подошел к их столу. Теперь на них смотрел весь класс; Малфой воспользовался возможностью, чтобы показать Гарри, как воняет от ПОТТЕРА, через все подземелье.
— А... тоже читаешь журналы под столом? — Добавил Снейп, выхватывая номер "Ведьминого еженедельника". — Еще десять баллов с Гриффиндора... ну конечно... — Черные глаза Снейпа заблестели, когда он наткнулся на статью Риты Скитер. — Поттер должен следить за своими газетными вырезками...
Подземелье огласилось смехом слизеринцев, а тонкие губы Снейпа скривила неприятная улыбка. К ярости Гарри, он начал читать статью вслух.
— Тайная сердечная боль Гарри Поттера... Дорогой, дорогой Поттер, что тебя сейчас беспокоит? — Мальчик, возможно, не похож ни на кого другого...
Гарри почувствовал, как запылало его лицо. Снейп делал паузу в конце каждого предложения, чтобы слизеринцы могли от души посмеяться. Когда Снейп читал статью, она звучала в десять раз хуже. Даже Гермиона покраснела.
— ...Доброжелатели Гарри Поттера должны надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной кандидатуре. Как трогательно, — усмехнулся Снейп, сворачивая журнал под продолжающийся взрыв смеха слизеринцев. — Что ж, я думаю, мне лучше разделить вас троих, чтобы вы могли сосредоточиться на своих зельях, а не на запутанных любовных делах. Уизли, вы остаетесь здесь. Мисс Грейнджер, вон там, рядом с мисс Паркинсон. Поттер, вон за тем столом напротив моего. Двигайся. Сейчас же.
Взбешенный Гарри бросил ингредиенты и сумку в котел и подтащил его к пустому столу в передней части подземелья. Снейп последовал за ним, сел за свой стол и стал наблюдать, как Гарри разгружает котел. Решив не смотреть на Снейпа, Гарри продолжил разминать своих жуков-скарабеев, представляя, что у каждого из них лицо Снейпа.
— Все это внимание прессы, похоже, раздуло твою и без того слишком большую голову, Поттер, — тихо сказал Снейп, когда весь класс снова расселся по местам.
Гарри не ответил. Он знал, что Снейп пытается спровоцировать его; он уже делал это раньше. Без сомнения, он надеялся найти предлог, чтобы снять пятьдесят очков с Гриффиндора до конца урока.
— Возможно, вы пребываете в заблуждении, что весь волшебный мир восхищен вами, — продолжал Снейп так тихо, что никто, кроме него, не мог его услышать (Гарри продолжал растирать своих жуков-скарабеев, хотя уже превратил их в очень мелкий порошок), — но я не думаю, что это так. Заботьтесь о том, сколько раз ваша фотография появлялась в газетах. Для меня, Поттер, ты всего лишь противный маленький мальчик, который считает правила ниже своего достоинства.
Гарри высыпал измельченных в порошок жуков в свой котел и начал резать корни имбиря. Его руки слегка дрожали от гнева, но он не поднимал глаз, как будто не слышал, что ему говорит Снейп.
— Итак, я честно предупреждаю вас, Поттер, — продолжил Снейп более мягким и угрожающим голосом, — знаменитость вы или нет, но если я еще раз увижу, как вы вламываетесь в мой кабинет...
— Я и близко не подходил к вашему кабинету! — сердито сказал Гарри, забыв о своей притворной глухоте.
— Не лги мне, — прошипел Снейп, его бездонные черные глаза впились в Гарри. — Кожа бумсланга. Жаберная трава. Обе вещи из моих личных запасов, и я знаю, кто их украл. —
Гарри уставился на Снейпа, стараясь не моргать и не выглядеть виноватым. По правде говоря, он не крал ни одну из этих вещей у Снейпа. Гермиона забрала шкурку бумсланга на втором курсе — она понадобилась им для изготовления Оборотного зелья, — и хотя Снейп тогда подозревал Гарри, он так и не смог этого доказать. Добби, конечно же, украл жаберную траву.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — холодно солгал Гарри.
— Ты не спал в ту ночь, когда в мой кабинет вломились! — Прошипел Снейп. — Я знаю это, Поттер! Хмури Грозный Глаз, возможно, и вступил в твой фан-клуб, но я не потерплю твоего поведения! Еще одна ночная прогулка в мой кабинет, Поттер, и ты за это заплатишь!
— Ладно, — холодно сказал Гарри, возвращаясь к своим имбирным корням. — Я буду иметь это в виду, если у меня когда-нибудь возникнет желание пойти туда.
Глаза Снейпа вспыхнули. Он сунул руку за пазуху своей черной мантии. На одно безумное мгновение Гарри показалось, что Снейп вот-вот достанет палочку и проклянет его, но затем он увидел, что Снейп достал маленькую хрустальную бутылочку с совершенно прозрачным зельем. Гарри уставился на нее.
— Ты знаешь, что это, Поттер? — Спросил Снейп, и его глаза снова опасно заблестели.
— Нет, — на этот раз совершенно искренне ответил Гарри.
— Это Сыворотка Правды — зелье Правды, настолько мощное, что три капли — и ты выдашь свои самые сокровенные секреты всему классу, — злобно произнес Снейп. — Так вот, использование этого зелья контролируется очень строгими рекомендациями Министерства. Но если ты не будешь осторожен, то можешь заметить, что моя рука соскользнет, — он слегка встряхнул хрустальную бутылку, — прямо на твой вечерний тыквенный сок. И потом, Поттер... тогда мы узнаем, был ты в моем кабинете или нет.
Гарри ничего не ответил. Он снова вернулся к имбирным корням, взял нож и снова принялся их нарезать. Ему совсем не понравилось, как звучит это Зелье Правды, и он не преминул бы подсыпать ему немного от Снейпа. Он подавил дрожь при мысли о том, что могло бы сорваться с его губ, если бы Снейп это сделал. ...помимо того, что из-за него у многих людей были неприятности — для начала у Гермионы и Добби, — были и другие вещи, которые он скрывал. ...например, тот факт, что он общался с Сириусом. ...и — при мысли об этом у него внутри все сжалось — что он чувствовал к Чоу. . ...Он также высыпал в котел имбирные корешки и задумался, не стоит ли ему воспользоваться советами Муди и начать пить только из личной фляжки.
В дверь темницы постучали.
— Войдите, — произнес Снейп своим обычным голосом.
Когда дверь открылась, класс обернулся. Вошел профессор Каркаров. Все смотрели, как он подходит к столу Снейпа. Он покручивал пальцем свою козлиную бородку и выглядел взволнованным.
— Нам нужно поговорить, — резко сказал Каркаров, когда подошел к Снейпу. Он, казалось, был так решительно настроен на то, чтобы никто не услышал его слов, что едва разжимал губы; казалось, он был довольно плохим чревовещателем. Гарри не отрывал глаз от имбирных корешков, напряженно прислушиваясь.
— Я поговорю с тобой после урока, Каркаров, — пробормотал Снейп, но Каркаров перебил его.
— Я хочу поговорить сейчас, пока ты не можешь улизнуть, Северус. Ты избегал меня.
— После урока, — огрызнулся Снейп.
Под предлогом того, что ему нужно было взять мерный стаканчик и проверить, достаточно ли он вылил желчи броненосца, Гарри украдкой взглянул на них обоих. Каркаров выглядел крайне обеспокоенным, а Снейп — сердитым.
Каркаров оставался за партой Снейпа до конца урока. Казалось, он был полон решимости помешать Снейпу ускользнуть в конце урока. Желая услышать, что хочет сказать Каркаров, Гарри намеренно опрокинул бутылку с желчью броненосца за две минуты до звонка, что дало ему повод спрятаться за своим котлом и вытереть посуду, в то время как остальной класс шумно двинулся к двери.
— Что такого срочного? — он услышал, как Снейп зашипел на Каркарова.
— Это, — сказал Каркаров, и Гарри, выглянув из-за края своего котла, увидел, как Каркаров закатал левый рукав своей мантии и показал Снейпу что-то на внутренней стороне предплечья.
— Ну? — спросил Каркаров, по-прежнему изо всех сил стараясь не шевелить губами. — Ты видишь? Никогда еще не было так ясно, никогда с тех пор...
— Убери это! — прорычал Снейп, обводя класс черными глазами.
— Но ты, должно быть, заметил... — взволнованно начал Каркаров.
— Мы можем поговорить позже, Каркаров! — выплюнул Снейп. — Поттер! Что ты делаешь?
— Вытираю стол от желчи броненосца, профессор, — невинно ответил Гарри, выпрямляясь и показывая Снейпу промокшую тряпку, которую держал в руках.
Каркаров развернулся на каблуках и вышел из подземелья. Он выглядел одновременно обеспокоенным и сердитым. Не желая оставаться наедине с чрезвычайно сердитым Снейпом, Гарри побросал свои книги и ингредиенты обратно в сумку и помчался изо всех сил, чтобы рассказать Рону и Гермионе о том, чему он только что стал свидетелем.
Они покинули замок в полдень следующего дня и увидели, что на землю падают слабые серебристые лучи солнца. Погода была мягче, чем когда-либо в этом году, и к тому времени, как они прибыли в Хогсмид, все трое уже сняли плащи и накинули их на плечи. Еда, которую Сириус велел им принести, лежала в сумке Гарри; они стащили с обеденного стола дюжину куриных окорочков, буханку хлеба и фляжку тыквенного сока.
Они зашли в магазин волшебной одежды Gladrags, чтобы купить подарок для Добби, где с удовольствием выбрали самые яркие носки, какие только смогли найти, в том числе пару, украшенную сверкающими золотыми и серебряными звездочками, и еще один, который громко кричал, когда становился слишком вонючим. Затем, в половине второго, они направились по Главной улице, мимо "Дервиша" и "Бангеса", к окраине деревни.
Гарри никогда раньше не бывал в этом направлении. Извилистая дорожка вывела их в дикую местность вокруг Хогсмида. Коттеджей здесь было меньше, а сады больше; они шли к подножию горы, в тени которой находился Хогсмид. Затем они завернули за угол и в конце переулка увидели перелаз. Их ждал, положив передние лапы на верхнюю перекладину, очень большой лохматый черный пес, который держал в зубах несколько газет и выглядел очень знакомым. . . .
— Привет, Сириус, — сказал Гарри, когда они подошли к нему.
Черный пес нетерпеливо обнюхал сумку Гарри, вильнул хвостом, затем повернулся и затрусил прочь от них по заросшему кустарником участку земли, который поднимался к скалистому подножию горы. Гарри, Рон и Гермиона перелезли через перелаз и последовали за ними.
Сириус подвел их к самому подножию горы, где земля была усеяна валунами и скалами. Для него, с его четырьмя лапами, это было легко, но Гарри, Рон и Гермиона скоро запыхались. Они последовали за Сириусом выше, на саму гору. Почти полчаса они карабкались по крутой, извилистой и каменистой тропинке, следуя за виляющим хвостом Сириуса, потея на солнце, а лямки сумки Гарри врезались ему в плечи.
Наконец Сириус скрылся из виду, и когда они добрались до того места, где он исчез, то увидели узкую расщелину в скале. Они протиснулись в нее и оказались в прохладной, тускло освещенной пещере. В конце его, привязанный одним концом веревки к большому камню, был гиппогриф Клювокрыл. Наполовину серая лошадь, наполовину гигантский орел, при виде них сверкнул свирепым оранжевым глазом Клювокрыл. Все трое низко поклонились ему, и, окинув их повелительным взглядом, Клювокрыл согнул свои чешуйчатые передние колени и позволил Гермионе броситься вперед и погладить его по покрытой перьями шее. Гарри, однако, смотрел на черного пса, который только что превратился в его крестного отца.
Сириус был одет в рваную серую мантию, ту самую, что была на нем, когда он покинул Азкабан. Его черные волосы были длиннее, чем тогда, когда он появился в огне, и они снова были растрепанными и спутанными. Он выглядел очень худым.
— Цыпленок! — хрипло произнес он, вынув изо рта старую газету "Ежедневный пророк" и бросив ее на пол пещеры.
Гарри открыл сумку и протянул ей сверток с куриными ножками и хлебом.
— Спасибо, — поблагодарил Сириус, открыл его, взял куриную ножку, сел на пол пещеры и зубами оторвал большой кусок. — Я питался в основном крысами. Я не могу украсть слишком много еды из Хогсмида, иначе привлеку к себе внимание.
Он улыбнулся Гарри, но тот неохотно улыбнулся в ответ.
— Что ты здесь делаешь, Сириус? — сказал он.
— Выполняю свой долг крестного отца, — ответил Сириус, по-собачьи обгладывая куриную косточку. — Не беспокойся об этом, я притворяюсь милым бездомным животным.
Он все еще улыбался, но, увидев беспокойство на лице Гарри, сказал более серьезно:
— Я хочу быть на месте. Твое последнее письмо. ...ну, давай просто скажем, что ситуация становится все более подозрительной. Я краду газету каждый раз, когда кто-нибудь ее выбрасывает, и, судя по всему, я не единственный, кто беспокоится.
Он кивнул на пожелтевшие "Ежедневные пророки", валявшиеся на полу пещеры, и Рон поднял их и развернул. Гарри, однако, продолжал пристально смотреть на Сириуса.
— Что, если они тебя поймают? Что, если тебя увидят?
— Вы трое и Дамблдор — единственные здесь, кто знает, что я анимаг, — сказал Сириус, пожимая плечами и продолжая поглощать куриную ножку.
Рон подтолкнул Гарри локтем и передал ему "Ежедневные пророки". Их было две: первая была озаглавлена "Загадочная болезнь Бартемиуса Крауча", вторая — "Ведьма из Министерства все еще числится пропавшей без вести", и теперь в этом замешан лично министр магии.
Гарри просмотрел статью о Крауче. Ему бросились в глаза следующие фразы: не появлялся на публике с ноября. ...дом выглядит заброшенным. ...Больница магических заболеваний и травм Святого Мунго отказывается от комментариев. ...Министерство отказывается подтвердить слухи о критическом состоянии. . . .
— Они говорят так, будто он умирает, — медленно произнес Гарри. — Но он не может быть настолько болен, если сумел добраться сюда....
— Перси личный ассистент Крауча, — сообщил Рон Сириусу. — Он говорит, что Крауч страдает от переутомления.
— Имейте в виду, когда я в последний раз видел его вблизи, он действительно выглядел больным, — медленно произнес Гарри, продолжая читать рассказ. — В ту ночь, когда мое имя появилось на кубке. . . .
— Получает по заслугам за то, что уволил Винки, не так ли? — спросила Гермиона резким голосом. Она гладила Клювокрыла, который обгладывал куриные косточки Сириуса. -Бьюсь об заклад на десяток галеонов, теперь он жалеет, что сделал это, — уверен, он чувствует разницу, когда ее нет рядом, чтобы присмотреть за ним
— Гермиона помешана на домашних эльфах, — пробормотал Рон Сириусу, бросив на Гермиону мрачный взгляд. Сириус, однако, выглядел заинтересованным.
— Крауч уволил своего домашнего эльфа?
— Да, на чемпионате мира по квиддичу, — сказал Гарри и пустился в рассказ о появлении Черной Метки, о том, как Винки была найдена с палочкой Гарри в руке, и о ярости мистера Крауча. Когда Гарри закончил, Сириус снова был на ногах и принялся расхаживать взад-вперед по пещере.
— Давайте-ка разберемся, — сказал он через некоторое время, размахивая свежей куриной ножкой. — Сначала вы увидели эльфа в Верхней ложе. Она хотела оставить место для Крауча, верно?
— Верно, — хором ответили Гарри, Рон и Гермиона.
— Но Крауч не пришел на матч?
— Нет, — ответил Гарри. — По-моему, он сказал, что был слишком занят.
Сириус молча прошелся по пещере. Затем он спросил:
— Гарри, ты проверил, нет ли в карманах волшебной палочки после того, как покинул Верхнюю ложу?
— Э-э-э. Гарри задумался. — Нет, — сказал он наконец. — Мне не нужно было им пользоваться до того, как мы оказались в лесу. А потом я сунул руку в карман, и там были только мои бинокли. — Он уставился на Сириуса. — Ты хочешь сказать, что тот, кто наколдовал Метку, украл мою палочку из Верхней ложи?
— Это возможно, — сказал Сириус.
— Винки не крала эту волшебную палочку! — настаивала Гермиона.
— В той ложе был не только эльф, — сказал Сириус, нахмурив брови и продолжая расхаживать по комнате. — Кто еще сидел позади тебя?
— Куча народу, — сказал Гарри. — Несколько болгарских министров. Корнелиус Фадж. ...Малфои. ...
— Малфои! — внезапно воскликнул Рон так громко, что его голос эхом разнесся по всей пещере, а Клювокрыл нервно вскинул голову. — Держу пари, это был Люциус Малфой!
— Кто-нибудь еще? — спросил Сириус.
— Никто, — ответил Гарри.
— Да, был, был Людо Бэгмен, — напомнила ему Гермиона.
— О, да.
— Я ничего не знаю о Бэгмене, кроме того, что он был загонщиком в "Уимборнских осах", — сказал Сириус, продолжая расхаживать по комнате. — Какой он?
— С ним все в порядке, — сказал Гарри. — Он продолжает предлагать мне помощь с Турниром трех волшебников.
— Правда? — Сириус нахмурился еще сильнее. — Интересно, зачем он это сделал?
— Говорит, что я ему понравился, — сказал Гарри.
— Хм, — задумчиво протянул Сириус.
— Мы видели его в лесу как раз перед тем, как появилась Темная Метка, — сказала Гермиона Сириусу. — Помните? — обратилась она к Гарри и Рону.
-Да, но он же не остался в лесу, не так ли? — спросил Рон. — Как только мы рассказали ему о беспорядках, он отправился в лагерь.
— Откуда ты знаешь? — Парировала Гермиона. — Откуда ты знаешь, куда он трансгрессировал?
— Да ладно, — недоверчиво спросил Рон. — Ты хочешь сказать, что, по-твоему, Темную Метку наколдовал Людо Бэгмен?
— Более вероятно, что это сделал он, а не Винки, — упрямо сказала Гермиона.
— Я же говорил тебе, — сказал Рон, многозначительно глядя на Сириуса, — я же говорил тебе, что она помешана на домо...
Но Сириус поднял руку, призывая Рона к молчанию.
— Когда была сотворена Темная метка и эльф был обнаружен с волшебной палочкой Гарри в руках, что сделал Крауч?
— Пошел поискать в кустах, — сказал Гарри, — но там больше никого не было.
— Конечно, — пробормотал Сириус, расхаживая взад-вперед, — конечно, он бы хотел свалить это на кого угодно, только не на свою эльфийку. ...а потом он уволил ее?
— Да, — сказала Гермиона взволнованным голосом, — он уволил ее только за то, что она не осталась в своей палатке и позволила себя растоптать
— Гермиона, ты не могла бы оставить эльфа в покое? — спросил Рон.
Сириус покачал головой и сказал:
— Она умеет держаться на ногах лучше, чем ты, Рон. Если ты хочешь узнать, что такое мужчина, присмотрись к тому, как он обращается с подчиненными, а не с равными.
Он провел рукой по своему небритому лицу, очевидно, напряженно размышляя.
— Все эти отлучки Барти Крауча... Он изо всех сил старается, чтобы его домашний эльф сохранил ему место на Чемпионате мира по квиддичу, но даже не удосуживается прийти и посмотреть. Он очень усердно работает, чтобы восстановить Турнир трех волшебников, а потом и на него перестает приходить. ...Это не похоже на Крауча. Если он когда-нибудь раньше брал отгул из-за болезни, я съем Клювокрыла.
— Значит, ты знаешь Крауча? — спросил Гарри.
Лицо Сириуса потемнело. Он вдруг стал таким же угрожающим, как в ту ночь, когда Гарри впервые встретил его, в ту ночь, когда Гарри все еще считал Сириуса убийцей.
— О, я хорошо знаю Крауча, — тихо сказал он. — Это он отдал приказ отправить меня в Азкабан без суда и следствия.
Что? — хором спросили Рон и Гермиона.
— Ты шутишь! — воскликнул Гарри.
— Нет, это не так, — Сириус откусил еще один большой кусок курицы. — Крауч раньше возглавлял департамент по обеспечению соблюдения магического правопорядка, разве ты не знал?
Гарри, Рон и Гермиона покачали головами.
— Его прочили на пост следующего министра магии, — сказал Сириус. — Он великий волшебник, Барти Крауч, обладает мощной магией и жаждет власти. О, он никогда не поддерживал Волдеморта, — сказал он, прочитав выражение лица Гарри. — Нет, Барти Крауч всегда был ярым противником Темной Стороны. Но ведь многие люди были против Темной стороны. ...ну, тебе этого не понять. ...ты слишком молод.
— То же самое сказал мой папа на чемпионате мира, — сказал Рон с ноткой раздражения в голосе. — Почему бы тебе не попробовать нас?
На худом лице Сириуса мелькнула улыбка.
— Хорошо, я попробую. ... — Он прошелся по пещере, вернулся обратно и сказал: — Представь, что Волдеморт сейчас могущественен. Вы не знаете, кто его сторонники, вы не знаете, кто работает на него, а кто нет; вы знаете, что он может управлять людьми так, что они совершают ужасные поступки, не имея возможности остановиться. Вы боитесь за себя, свою семью и своих друзей. Каждую неделю приходят новости о новых смертях, исчезновениях, пытках. . . Министерство магии в смятении, они не знают, что делать, они пытаются скрыть все от магглов, но тем временем магглы тоже умирают. Повсюду ужас, паника, неразбериха. ...вот как это было раньше.
— Что ж, в такие времена в одних людях проявляется лучшее, а в других — худшее. Возможно, поначалу принципы Крауча и были хороши — я не знаю. Он быстро поднялся по службе в министерстве и начал принимать очень жесткие меры против сторонников Волдеморта. Авроры получили новые полномочия — например, возможность убивать, а не захватывать в плен. И я был не единственным, кого без суда и следствия отдали дементорам. Крауч боролся с насилием с помощью насилия и разрешил использовать Непростительные проклятия против подозреваемых. Я бы сказал, что он стал таким же безжалостным и жестоким, как и многие на Темной стороне. Заметьте, у него были свои сторонники — многие люди считали, что он поступает правильно, и многие ведьмы и волшебники требовали, чтобы он занял пост министра магии. Когда Волдеморт исчез, казалось, что получение Краучем высшего поста было лишь вопросом времени. Но затем произошло нечто весьма неприятное. ... — Сириус мрачно улыбнулся. — Собственного сына Крауча поймали с группой пожирателей смерти, которым удалось уговорить их избежать из Азкабана. Очевидно, они пытались найти Волдеморта и вернуть его к власти.
— Сына Крауча поймали? — ахнула Гермиона.
— Ага, — сказал Сириус, бросая Клювокрылу куриную косточку, снова опускаясь на землю рядом с буханкой хлеба и разрывая ее пополам. — Представляю, какой это был неприятный сюрприз для старины Барти. Ему следовало бы проводить немного больше времени дома, со своей семьей, не так ли? Ему следовало бы время от времени уходить с работы пораньше. ...познакомиться с собственным сыном.
Он принялся жадно поглощать большие куски хлеба.
— Его сын был пожирателем смерти? — спросил Гарри.
— Понятия не имею, — сказал Сириус, продолжая запихивать хлеб в рот. — Я сам был в Азкабане, когда его привезли. В основном, это то, что я узнал с тех пор, как вышел на свободу. Мальчик определенно был застигнут в компании людей, я готов поспорить, что это были пожиратели смерти, но, возможно, он оказался не в том месте и не в то время, как тот домашний эльф.
— Крауч пытался оттащить своего сына? — Прошептала Гермиона.
Сириус издал смешок, который больше походил на лай.
— Крауч бросил своего сына? Я думал, ты знаешь о нем все, Гермиона! Все, что могло запятнать его репутацию, должно было исчезнуть; он посвятил всю свою жизнь тому, чтобы стать министром магии. Вы видели, как он уволил преданную домовую эльфийку, потому что она снова связала его с Темной Меткой — разве это не говорит вам о том, какой он на самом деле? Отцовская привязанность Крауча простиралась достаточно далеко, чтобы устроить сыну суд, и, судя по всему, для Крауча это было не более чем поводом показать, как сильно он ненавидит мальчика. ...затем он отправил его прямиком в Азкабан.
— Он отдал своего собственного сына дементорам? — тихо спросил Гарри.
— Это правда, — сказал Сириус, и теперь он не выглядел удивленным. — Я видел, как дементоры привели его сюда, наблюдал за ними через решетку на двери моей камеры. Ему было не больше девятнадцати. Его поместили в камеру рядом с моей. К ночи он начал звать свою мать. Однако через несколько дней он затих. В конце концов, они все затихли. ...за исключением тех случаев, когда они кричали во сне...
На мгновение затуманенный взгляд Сириуса стал более отчетливым, чем когда-либо, как будто за ними закрылись ставни.
— Так он все еще в Азкабане? — Спросил Гарри.
— Нет, — глухо произнес Сириус. — Нет, его там больше нет. Он умер примерно через год после того, как его привезли
— Он умер?
— Он был не единственным, — с горечью сказал Сириус. — Там многие сходят с ума, и в конце концов многие перестают есть. Они теряют волю к жизни. Всегда можно было определить приближение смерти, потому что дементоры чувствовали это и приходили в возбуждение. Этот мальчик выглядел довольно болезненно, когда его привезли. Крауч был важным сотрудником Министерства, и ему и его жене разрешили навестить его у смертного одра. Это был последний раз, когда я видел Барти Крауча, который пронес свою жену мимо моей камеры. По-видимому, вскоре после этого она умерла. Горе. Умер так же, как и мальчик. Крауч так и не пришел за телом своего сына. Дементоры похоронили его за пределами крепости; я видел, как они это делали. —
Сириус отбросил хлеб, который только что поднес ко рту, и вместо этого взял фляжку с тыквенным соком и осушил ее.
— Итак, старина Крауч потерял все, как раз когда решил, что добился успеха, — продолжил он, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Только что был героем, готовым стать министром магии. ...затем его сын мертв, жена мертва, имя семьи обесчещено, и, как я слышал с тех пор, как сбежал, популярность сильно упала. После того, как мальчик умер, люди стали относиться к нему с большим сочувствием и начали спрашивать, как приятный молодой человек из хорошей семьи мог так сильно сбиться с пути истинного. Напрашивался вывод, что его отец никогда особо о нем не заботился. Итак, Корнелиус Фадж получил высшую должность, а Крауча перевели в отдел международного магического сотрудничества.
Последовало долгое молчание. Гарри вспомнил, как округлились глаза Крауча, когда он смотрел на своего непослушного домашнего эльфа в лесу на Чемпионате мира по квиддичу. Должно быть, именно поэтому Крауч так бурно отреагировал на то, что Винки была обнаружен под Черной Меткой. Это напомнило ему о сыне, о старом скандале и о том, как он впал в немилость у министерства.
— Грюм говорит, что Крауч одержим идеей поимки Темных волшебников, — сказал Гарри Сириусу.
— Да, я слышал, что у него это стало чем-то вроде мании, — кивнул Сириус. — Если хочешь знать мое мнение, он все еще думает, что сможет вернуть былую популярность, поймав еще одного пожирателя смерти.
— И он прокрался сюда, чтобы обыскать кабинет Снейпа! — торжествующе воскликнул Рон, глядя на Гермиону.
— Да, и в этом нет никакого смысла, — сказал Сириус.
— Да, это так! — взволнованно воскликнул Рон, но Сириус покачал головой.
— Послушайте, если Крауч хочет разобраться со Снейпом, почему он не приходит судить турнир? Это был бы идеальный повод регулярно посещать Хогвартс и присматривать за ним.
— Значит, ты думаешь, что Снейп мог что-то замышлять? — спросил Гарри, но Гермиона прервала его.
— Послушай, мне все равно, что ты говоришь, Дамблдор доверяет Снейпу...
— О, перестань, Гермиона, — нетерпеливо сказал Рон. — Я знаю, Дамблдор гениален и все такое, но это не значит, что по-настоящему умный Темный волшебник не смог бы его одурачить
— Тогда почему Снейп спас Гарри жизнь на первом курсе? Почему он просто не дал ему умереть?
— Не знаю... может, он думал, что Дамблдор его выгонит...
— А ты как думаешь, Сириус? — Громко сказал Гарри, и Рон с Гермионой перестали препираться, чтобы послушать.
— Я думаю, они оба правы, — сказал Сириус, задумчиво глядя на Рона и Гермиону. — С тех пор как я узнал, что Снейп преподает здесь, я все удивлялся, почему Дамблдор нанял его. Снейп всегда увлекался Темными искусствами, он был знаменит этим в школе. Скользкий, сальный, с сальными волосами мальчишка, вот кем он был, — добавил Сириус, и Гарри с Роном улыбнулись друг другу. — Когда Снейп поступил в школу, он знал больше проклятий, чем половина учеников седьмого класса, и он был частью банды слизеринцев, которые почти все оказались пожирателями смерти.
Сириус поднял пальцы и начал отмечать имена.
— Розье и Уилкс — они оба были убиты аврорами за год до падения Волдеморта. Лестрейнджи — супружеская пара — находятся в Азкабане. Эйвери — из того, что я слышал, он выпутался из неприятностей, сказав, что действовал под действием проклятия Империус, — он все еще на свободе. Но, насколько я знаю, Снейпа даже никогда не обвиняли в том, что он пожиратель смерти, хотя это мало что значит. Многих из них так и не поймали. А Снейп, безусловно, достаточно умен и хитер, чтобы держаться подальше от неприятностей.
— Снейп довольно хорошо знает Каркарова, но он хочет сохранить это в тайне, — сказал Рон.
— Да, вы бы видели лицо Снейпа, когда Каркаров появился вчера на зельеварении! — быстро сказал Гарри. — Каркаров хотел поговорить со Снейпом, он говорит, что Снейп избегает его. Каркаров выглядел очень обеспокоенным. Он показал Снейпу что-то на своей руке, но я не смог разглядеть, что это было.
— Он показал Снейпу что-то на своей руке? — Сириус выглядел откровенно озадаченным. Он рассеянно провел пальцами по своим грязным волосам, затем снова пожал плечами. — Ну, я понятия не имею, что это значит. ...но если Каркаров действительно обеспокоен и собирается обратиться к Снейпу за ответами... —
Сириус уставился на стену пещеры, затем состроил гримасу разочарования.
— Остается фактом, что Дамблдор доверяет Снейпу, и я знаю, что Дамблдор доверяет там, где многие другие люди не доверяли бы, но я просто не могу представить, чтобы он позволил Снейпу преподавать в Хогвартсе, если он когда-либо работал на Волдеморта.
— Тогда почему Грюм и Крауч так стремятся попасть в кабинет Снейпа? — упрямо спросил Рон.
— Ну, — медленно произнес Сириус, — я бы не стал отрицать, что Грозный Глаз обыскал все учительские кабинеты, когда приехал в Хогвартс. Он серьезно относится к защите от темных искусств, Грюм. Я не уверен, что он вообще кому-то доверяет, и после того, что он видел, это неудивительно. Скажу это за Муди, он никогда не убивал, если мог этого избежать. Всегда доставлял людей живыми, когда это было возможно. Он был жестким, но никогда не опускался до уровня Пожирателей смерти. Однако... он — совсем другое дело . ...он действительно болен? Если да, то почему он потрудился подняться в кабинет Снейпа? А если нет, что он задумал? Что он делал на чемпионате мира, что было настолько важным, что он не появился в Главной ложе? Что он делал, когда должен был судить турнир?
Сириус погрузился в молчание, по-прежнему уставившись на стену пещеры. Клювокрыл рылся на каменистом полу в поисках костей, которые он, возможно, не заметил. Наконец Сириус поднял глаза на Рона.
— Вы сказали, что ваш брат — личный ассистент Крауча? Не могли бы вы спросить его, не видел ли он Крауча в последнее время?
— Я могу попробовать, — с сомнением сказал Рон. — Хотя, лучше, чтобы это не прозвучало так, будто я считаю, что Крауч замышляет что-то хитрое. Перси любит Крауча.
— И ты мог бы попытаться выяснить, есть ли у них какие-нибудь зацепки по Берте Джоркинс, — сказал Сириус, указывая на второй номер "Ежедневного пророка".
— Бэгмен сказал мне, что они этого не делали, — ответил Гарри.
— Да, его цитируют в той статье, — сказал Сириус, кивая на газету. — Он разглагольствовал о том, что у Берты плохая память. Что ж, может, она и изменилась с тех пор, как я ее знал, но та Берта, которую я знал, вовсе не была забывчивой — совсем наоборот. Она была немного туповата, но обладала отличной памятью на сплетни. Раньше это доставляло ей массу неприятностей, она никогда не знала, когда нужно держать язык за зубами. Я понимаю, что в Министерстве магии она была в некотором роде обузой. может быть, именно поэтому Бэгмен так долго не утруждал себя ее поисками. . . .
Сириус тяжело вздохнул и потер затуманенные глаза.
— Который час?
Гарри взглянул на часы и вспомнил, что они не работали с тех пор, как он больше часа провел в озере.
— Уже половина четвертого, — сказала Гермиона.
— Вам лучше вернуться в школу, — сказал Сириус, поднимаясь на ноги. — А теперь послушайте. . — Он особенно пристально посмотрел на Гарри. — Я не хочу, чтобы вы тайком сбегали из школы, чтобы повидаться со мной, хорошо? Просто присылайте мне записки сюда. Я все еще хочу услышать о чем-нибудь странном. Но ты не должен покидать Хогвартс без разрешения, это было бы идеальной возможностью для того, чтобы кто-нибудь напал на тебя.
— До сих пор никто не пытался напасть на меня, кроме дракона и пары гриндилоу, — сказал Гарри, но Сириус сердито посмотрел на него.
— Мне все равно. ...Я снова вздохну свободно, когда закончится этот турнир, а это произойдет не раньше июня. И не забывайте, если будете говорить обо мне между собой, зовите меня Снаффлз, хорошо?
Он отдал Гарри пустую салфетку и фляжку и пошел погладить Клювокрыла на прощание.
— Я прогуляюсь с тобой до окраины деревни, — сказал Сириус, — может, мне удастся раздобыть еще газету.
Прежде чем они вышли из пещеры, он превратился в огромного черного пса, и они вместе спустились с ним по склону горы, пересекли усыпанную валунами землю и вернулись к перелазу. Здесь он позволил каждому из них погладить себя по голове, прежде чем повернуться и пуститься бегом по окраине деревни. Гарри, Рон и Гермиона вернулись в Хогсмид и направились к Хогвартсу.
— Интересно, знает ли Перси все это о Крауче? — спросил Рон, когда они шли по дорожке к замку. — Но, может быть, ему все равно. ...это, вероятно, только заставит его восхищаться Краучем еще больше. Да, Перси любит правила. Он бы просто сказал, что Крауч отказался нарушить их ради собственного сына.
— Перси никогда бы не отдал никого из своей семьи дементорам, — сурово сказала Гермиона.
— Я не знаю, — ответил Рон. — Если бы он подумал, что мы стоим на пути его карьеры. ...Перси, знаете ли, очень амбициозен. . . .
Они поднялись по каменным ступеням в вестибюль, где из Большого зала до них донеслись восхитительные запахи ужина.
— Бедный старина Бродяга, — сказал Рон, глубоко дыша. — Должно быть, ты ему действительно нравишься, Гарри. ...Представьте, что вам приходится питаться крысами.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
