| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Долгая история, — отмахнулся я. — Я сейчас пойду за ним. Зверь ранен и далеко уйти не сможет, нужно его добить по-быстрому.
— Я с тобой! — с готовностью поддержал меня староста.
Ну уж нет, свидетели мне не нужны! Не будь старосты, тварь бы уже давно лежала посреди поляны, располосованная лезвиями на почти ровные кусочки.
— Нет. Тварь может вернуться, чтобы напасть на овец, так что кому-то придется остаться здесь, — заявил я Залину.
Тот засомневался, но я добавил с улыбкой.
— У вас же получилось уже один раз его отогнать, а так громко кричать я вряд ли сумею.
Староста серьезно мне кивнул и ответил:
— Добро, посторожу!
Не теряя времени, я побежал по следам зверя, подобрав по пути свои клинки и стряхнув с них землю. Следы были четкими, тварь ломилась сквозь кусты, не обращая внимания на маскировку, а на траве в некоторых местах виднелись капели крови, видно, поранил я зверя довольно сильно. Пробежав так минут пять, я понял, что зверь сменил направление и стал забирать на запад, к Городу. Спустя еще десяток минут я увидел, что отпечатки его лап становятся малозаметными и перешел на шаг. Зверь замедлился и стал зализывать рану, понял я, не обнаруживая капель крови дальше по пути. А вот тут он встал на задние лапы, совсем как человек, подумал я, внимательно разглядывая следы. Теперь нужно опасаться засады, так как даже загнанная в угол крыса может серьезно ранить.
На всякий случай я активировал защитный кокон. Хотя он заметно уменьшает радиус ействия моего магического зрения, но зато сможет уберечь от когтей зверя. Кто его знает, сколько там заразы. А если это мутация, вызванная каким-то вирусом? Нет, я понимал, что это бред, но десятки фильмов на эту тему заставляли меня задуматься над возможностью передачи этой заразы через кровь или в результате царапин от когтей. Надо будет Залину сказать, чтобы больше не выводил никогда овец на ту полянку, ведь там осталась звериная кровь. В этот момент мне четко припомнились кадры из фильма про овец, которые вдруг начали отдавать предпочтение человечине. У меня от такой картинки даже мурашки по коже пробежали. Это будет проблемой похлеще, чем кочевники, так как, насколько я помню, в том фильме не было хэппи-энда.
Размышляя о такой напасти, я внезапно увидел впереди небольшой холмик. Соблюдая максимальную осторожность, я начал подкрадываться к нему, озираясь и ежесекундно ожидая нападения зверя. Но все было тихо. Подойдя к холмику, я увидел в нем большую нору, причем уже довольно старую, вырытую несколько лет назад, так как её края уже давно поросли травой и кустами. Из норы явно ощущался звериный запах, поэтому я просто встал за кустиками слева от входа и принялся ждать, справедливо полагая, что лезть в нору будет явной глупостью. Во-первых, я не знаю её строения, а там может быть и лабиринт, во-вторых, тварь может улизнуть через черный ход, в отсутствии которого я не был уверен, а в-третьих...
Из норы послышался шорох, и я выбросил все мысли из головы, приготовившись к появлению зверя. До меня донеслись тихие шаги, и я машинально подумал, формируя плетение лезвия, что тварь опять встала на задние лапы. Звук шагов приближался и вскоре на свет появился... парнишка лет четырнадцати. Я едва смог удержать подготовленное плетение и принялся рассматривать незнакомца, который спокойно направился по направлению к Городу. У парня были длинные серые волосы на голове, которые закрывали уши, простая деревенская одежда, сапоги и ремень на поясе, стягивающий плотную рубаху, на левом рукаве которой медленно проступало темное пятно.
— Эй, парень! — окликнул я, выходя из-за кустов.
Парнишка обернулся, продемонстрировав великолепную реакцию, и с испугом уставился на меня. Далеко он отойти не успел, потому я даже на расстоянии двадцати шагов почувствовал его липкий страх и обреченность.
— Ты тут волка не видел? — спросил я его, дружелюбно улыбнувшись.
Парень в ответ помотал головой.
— Ладно, — пробормотал я. — Только проблема в том, что его видел я. И кажется мне, что то был не простой волк, а оборотень. Что ты на это скажешь?
Из парнишки словно выдернули какой-то стержень. Его плечи поникли, а голова опустилась. В его чувствах теперь преобладала безнадежность и печаль. Похоже, что он собирается умереть, подумал я, продолжая рассматривать его. Парнишка стоял, уставившись в землю, и молчал. В моей душе шевельнулось нечто, похожее на жалость. Я решительно наступил на неё сапогом, прервав все её потуги убедить меня в том, что пацана нужно просто отпустить. Нет уж, так просто он отсюда не уйдет!
— Тебя как зовут? — спросил я, на пару шагов приближаясь к нему.
Парень поднял голову и удивленно посмотрел на меня.
— А зачем это вам?
Ого, не тебе, а вам, отметил я. Уважает, значит, или просто знает, кто я такой, а это становится еще интереснее.
— А может мне нужно знать, кого я собираюсь убить? — ехидно ответил я ему.
— Марик, — снова опустил голову парень.
— Отлично, — весело произнес я, подходя еще на пару шагов. — А не расскажешь мне, Марик, что ты есть такое, а то мне просто жутко интересно. Никогда, знаешь ли, оборотней не встречал.
Я говорил дружелюбно, так что в эмоциях мальчишки робко шевельнулась надежда. Он снова поднял голову и взглянул мне в глаза.
— Вы же все равно меня убьете, так почему спрашиваете?
— А я дотошный, — пояснил я. — Хочу все о тебе узнать, познакомиться, так сказать, поближе. Может, и убивать тебя не придется. Человеческой крови же на тебе нет, ведь так?
— Нет, клянусь! — с жаром ответил мальчишка. — Я убивал только животных! Поверьте мне!
Его чувства говорили мне, что он не врет, поэтому я сделал вид, что задумался. Нельзя сразу давать людям то, что они хотят. Если перед этим они немного подождут, то их радость от приобретенного на порядок увеличится. Основы психологии, знаете ли.
— Ладно, верю, — сказал я уже начавшему отчаиваться мальчишке.
Он впервые счастливо улыбнулся, а я заметил, что пятно на рукаве его рубашки стало еще больше. Немного поколебавшись, я полез в карман куртки и достал оттуда флягу с лимэлем. Откупорив её, я протянул целебный напиток парню.
— Пей.
— Что это? — с недоверием спросил меня Марик, принимая флягу.
— Не отрава, не волнуйся. Пей, давай! — ответил я ему.
Марик поднес флягу ко рту и сделал маленький глоток. Его глаза расширились, а дыхание участилось. Переждав взрыв в желудке, он сделал еще один глоток, побольше, и опять застыл, восторженно прислушиваясь к своим ощущениям.
— Все, давай назад, — протянул я руку за флягой.
Марик, глядя на меня, быстро сделал еще один глоток и вернул мне лимэль. Я хмыкнул, наглый оказывается парнишка, мне это нравится. Такого можно и к делу приспособить, вот только сперва узнать все нужные подробности.
— Ладно, давай присядем где-нибудь и спокойно поговорим, — сказал я, закупоривая флягу и смотря на то, как Марик потрясенно ощупывает свое раненое плечо.
Я огляделся и заметил одно поваленное дерево, довольно трухлявое на вид, но вполне пригодное для того, чтобы присесть на него, и пошел к нему. Парнишка спустя несколько мгновений последовал за мной. Присев на дерево, я понял, что оно совсем уже превратилось в труху, потому что рассыпалось под моим весом, поэтому встал, отряхнул свои штаны и просто опустился на землю, скрестив ноги. Марик последовал моему примеру и уставился на меня с ожиданием.
— Чего смотришь? Рассказывай давай! — велел я ему.
— Что рассказывать-то? — не понял мальчика.
— Все. И желательно с самого начала.
Марик вздохнул и начал свое повествование. Отца у него не было, вернее, был, но как в таких случаях принято было говорить, сложил голову на дальних рубежах отечества, защищая Родину от подлых врагов. Всю свою жизнь мальчик знал, что его отец был героем и страшно этим гордился, но как только ему исполнилось семь лет, начались странности. Например, он стал замечать, что его начали бояться животные, а через полгода и он сам стал смотреть на них, как на добычу. Переломный момент наступил через несколько месяцев, когда они с соседскими ребятами гонялись за курицей, которая отчего-то отчаянно не хотела попасть в суп и всеми силами этому сопротивлялась, бегая по всему двору и дурача преследователей. Именно тогда Марик, увлекшись погоней, с легкостью догнал беглянку и схватил в охапку. На этом все бы и закончилось, но он не смог остановиться и, повинуясь инстинктам, впился зубами в бедную птичку и перегрыз ей горло.
Когда все остальные увидели его с мертвой курицей, облизывающего кровь с губ, начались проблемы для Марика и его матери. Соседские ребята с тех пор стали считать его психом и сторонились мальчика, а односельчане настороженно присматривались и перешептывались за его спиной. Именно тогда он понял, что обладает превосходным слухом и узнал, что его отец был совсем не героем, а просто заезжим гостем, который несколько недель жил у его матери. Марик не стал подходить с этим вопросом к ней, понимая, что всей правды все равно не узнает и продолжал жить, избегая общения с одногодками и стремясь всеми силами забыть вкус горячей крови на губах.
Не получилось. Через некоторое время в деревне была убита собака. Односельчане удивлялись, какой же хищник мог запросто проникнуть во двор, чтобы лохматая ничего не заметила, а потом впиться клыками в её горло. Через месяц случай повторился, а затем еще раз. Жители деревни вскоре начали организовывать ночные дежурства, после которых нападения прекратились, а маленький Марик усвоил главное правило хищника — не охотиться там, где живешь. Именно поэтому он организовал себе логово в лесу, вдали от деревни и стал часто там бывать, совершая набеги на местных кроликов и другую мелкую живность.
Поначалу у него ничего не получалось. Приходилось ставить силки, чтобы поймать кролика, а потом уже убивать его, вгрызаясь зубами в нежное тельце. Но так терялся весь вкус охоты, оставалась какая-то жажда и неудовлетворенность. Марик продолжал приносить тушки кроликов, белок, барсуков матери, которая хоть и видела на них следы от укусов, но ничего не говорила. И вот однажды, бегая по лесу, мальчик увидел кролика, что выбежал прямо у него из-под ног. Не раздумывая, Марик помчался за ним. Поначалу кролик сумел оторваться, но какой-то дикий азарт сумел помочь парнишке стать ловким и быстрым. Внезапно он обнаружил, что бежать на четырех конечностях значительно легче. Забыв обо всем, он видел перед собой только убегающую добычу.
Догнав кролика, он вцепился в него клыками, глотая пьянящую жидкость и урча от наслаждения, а когда опомнился, то обнаружил, что его тело изменилось. Он оказался весь покрытым серой шерстью, а лицо превратилось в волчью морду с острыми клыками. Страх заставил его опрометью броситься к единственному родному человеку — матери. Когда он прибежал к ней, то очень опасался, то она просто закричит, увидев зверя в одежде сына, но мать лишь поинтересовалась, почему у него на рубашке кровь. Оглядев себя, Марик понял, что вернул свой прежний облик, и рассказал матери обо всем.
Она выслушала внимательно и сказала, что теперь пришло время ему узнать всю правду. С замиранием сердца Марик слушал историю о том, как судьба привела в дом его матери одного усталого путника, который оказался воином самого короля. Накормив его и залечив раны, полученные в яростной схватке, мать Марика внезапно поняла, что полюбила его с первого взгляда. Что тому было причиной, звериное обаяние, блеск зеленоватых глаз или добрая улыбка, она не сказала, но Марик узнал, что его мать провела с ним лучшие дни в своей жизни. Когда путник уходил, то рассказал ей, что является оборотнем и обещал вернуться, чтобы забрать её в столицу, если она не отречется от него.
Женщина была напугана, но не отреклась от своего любимого, а через несколько месяцев ожидания к ней пришел старый воин, рассказавший, что её избранник погиб на чужой стороне и передал мешочек с монетами, который тот приказал доставить ей, если с ним случится беда. С той поры для женщины жизнь потеряла свой смысл, она постепенно угасала, лишившись цели. Обеспокоенные односельчане даже пригласили к ней знахарку, чтобы та посмотрела её хвори. Именно она поведала, что женщина беременна. Такое известие ей вернуло волю к жизни, а через положенное время у неё появился сын, который стал объектом её любви и заботы. С каждым днем он подрастал, а женщина все больше замечала, как он становится похожим на своего отца, зверя, оборотня, любимого...
Прошел еще год, после того, как Марик узнал страшную тайну. Теперь он все чаще уединялся в лесу, охотясь в своем зверином обличье. Вот только зависть не давала односельчанам покоя. Появились нехорошие слушки, что Марик просто обворовывает силки других охотников. И в один прекрасный день один из мужиков заметил, как мальчишка превращается в зверя. Это положило конец жизни в деревне матери и её сыну. Разгневанные жители едва не спалили заживо мать Марика в её собственном доме, но им вместе удалось убежать, прихватив собой тот самый мешочек с монетами. Поскитавшись немного по дорогам Мардинана, они примкнули к группе переселенцев, что отправилась на границу, чтобы построить там новую жизнь. Так они и появились здесь.
Первые несколько лет Марик вел себя тихо, но потом звериная природа дала о себе знать, и он вновь начал охотиться, добывая для города свежее мясо. Его все считали удачливым ловцом, но сам он чувствовал, что его душе нужно было что-то большее. Пару лет мальчик сдерживался, а потом напал на отбившегося от стада теленка. Это принесло ему несказанное облегчение, хотя мать все поняла, когда жители нашли его тушку в окрестностях. Именно она посоветовала Марику уходить для такой охоты подальше от дома. И вот совсем недавно он обнаружил место, где жители деревни, стоявшей на отшибе, пасли овец, и решил, что из-за нескольких они не будут сильно расстраиваться. Остальное мне было уже известно.
После рассказа Марика я недолго думал. Все оказалось намного серьезнее, чем я предполагал, и простых решений тут не найдется. Вот только мне и не нужны были простые решения, потому что у меня уже давно сложился четкий план необходимых действий, которые полностью отвечали всем моим интересам. Поглядев в глаза парня, в которых была надежда на совет, на помощь, я сказал:
— Марик, похоже, что дело дрянь. Твоя жажда растет и становится все более неконтролируемой. Думаю, что через несколько лет ты плавно перейдешь на людей и в этом я тебе ничем не смогу помешать.
Марик повесил голову и тихо прошептал:
— Я не хочу убивать людей. Не хочу!
— Это пока, — 'обнадежил' я его. — Раньше ты ведь тоже не хотел убивать овец, а довольствовался кроликами.
— И что же делать? — спросил парень, взглянув мне в глаза.
— Тут у меня есть три варианта. Первый — ты возвращаешься в Город и продолжаешь жить, зная, что однажды твоя жажда сведет тебя с ума и вынудит броситься на первого встречного. Вполне возможно, это будет твоя мать. Второй — ты сейчас бросаешь все и всех, и уходишь жить в леса, которые находятся в средней части Мардинана, или вообще подальше в Империю, где водится крупная дичь, и стараешься жить так, чтобы тебя не увидели люди, постепенно с каждым прожитым годом теряя свой человеческий облик. После этого ты в один прекрасный момент обязательно нападешь на людей, но тогда тебе это будет уже абсолютно безразлично. И третий — поступаешь по примеру твоего отца. Выбирай.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
