Дорогой Перемен

Глава 2

Глава 2

"— А ты... — начал он. — В смысле, кто... у тебя тоже кто-то умер?

— Да, — просто ответила Полумна. — Мама. Мне тогда было всего девять"

љ"Гарри Поттер и Орден Феникса". Глава 38.

Жизнь в Ора Ильдари текла своим чередом. Поначалу всё было непривычно для Гарри. По ночам его преследовали сны о том, что всё, что его окружает — волшебное видение. К утру оно исчезало, и мальчик просыпался в тесном, пыльном чулане. Вскакивая ночью в поту после очередного кошмара, ребёнок смотрел на огни, зажигающиеся с помощью магии по всему городу, и долго не мог уснуть вновь. Но мальчик взрослел, шли недели, месяца, воспоминания становились туманнее и путанее. Гарри начинало казаться, что он живёт с айренами уже целую вечность. Они приняли его, более того, они признали его своим правителем. Конечно, были и недовольные, но, встретившись с Гарри, все чувствовали, что этого ребёнка ждёт великое будущее. Мальчик, будучи по природе скромным, вряд ли понимал тогда, отчего ему уделяется столько внимания. Эндис помогала ребёнку на первых порах — они вместе гуляли по Ора Ильдари, женщина рассказывала ему обо всём, что его интересовало, отвечала на многочисленные вопросы любопытного мальчишки. После выздоровления, ребёнок поселился в одной из комнат замка, и, так как Эндис работала там и жила неподалёку, они виделись каждый день. Женщина познакомила Гарри с отцом и дочерью. Об их отношениях полно будет рассказано позже, скажу лишь, что постепенно эти айрены стали его семьёй.

Дориан был главой этой семьи. Прожив более ста пятидесяти лет, он не превратился в брюзжащего старца, а остался интеллигентным, умным и внимательным мужчиной, которому на вид можно было дать от силы лет сорок. Гарри и Дориан много времени проводили за беседами, причём старший мужчина прислушивался к точке зрения своего юного Повелителя и ценил его мнение. Эндис мальчик считал старшей сестрой — добрая женщина ужасно баловала ребёнка и глядела на его шалости сквозь пальцы. С Полумной его связала крепкая дружба. Он стал для девочки братом — отзывчивым и необычайно заботливым. Бесспорно, он привязался к ней, полюбил так, как любят братья своих младших бестолковых сестёр. Дети проводили всё время вместе, играли, придумывали что-то. То тут, то там можно было услышать смех двух сорванцов. Шестилетнюю девчушку с копной пепельных волос и черноволосого мальчугана знали все в городе. К концу осени от робости Гарри не осталось и следа — он освоился в Ора Ильдари, встретил людей, которых мог назвать семьёй, которым он был дорог.

Жители города не были холодными и равнодушными, они сильно отличались от населения современных мегаполисов. Детей в Ора Ильдари оберегали и защищали. Общая беда сплотила всех айренов, независимо от их национальности, религии и материального состояния. Следующей жертвой в кровавой мясорубке, устроенной главами магических стран, мог стать любой. Айрены отлично это понимали. Только в потаённом Ора Ильдари они могли вдохнуть воздух полной грудью, за пределами светлого края приходилось держаться настороже. Шла охота, пусть и тайная. Впрочем, не будем о грустном.

Внезапно набежала зима, набросив на город снежное покрывало. Для наших детишек это стало лучшим подарком. Целыми днями они торчали на улице. Малышей их возраста там практически не было. Как я уже сказала, в Ора Ильдари жило большинство айренов, но не все. Некоторые предпочитали внешний мир. Поэтому компании для игр Гарри и Полумна себе не нашли. Да им и вдвоём было замечательно! Бегать, взявшись за руки по городским улочкам, кататься с горок, визжа, выделывать пируэты на льду, играть в снежки, отламывать огромные-преогромные сосульки с карнизов домов, рассматривать затейливые узоры на окнах... Детство удивительно и потрясающе. Ребёнок, лишённый всего этого, сейчас был счастлив.

Каждый вечер, сидя у камина в гостиной, Эндис читала сказки двум сонным ангелам. Полумна улыбалась, размышляя о чем-то о своём, в её глазах, серебряных, как и у всех айренов, плясали огоньки пламени. Гарольд прислушивался к мелодичному голосу рассказчицы, повествующей о рыцарях, драконах и принцессах. Он мечтал о том, что и в его сказке, сказке, зовущейся жизнью, будет счастливый конец. А Дориан любовался этой семейной идиллией. "Как много принёс в нашу жизнь один странный маленький мальчик", — как-то подумал мужчина. — Всё дальнейшее время Гарри придётся нести бремя Повелителя. Пусть хоть сейчас он побудет обычным ребёнком".

Рождество они отмечали вместе. Такой снежной зимы в Ора Ильдари не было давно. Но и ей пришёл конец. Пригрело солнышко, и закапала с крыш капель, потекли, зажурчали ручейки. И снова колокольчиком зазвенел на улице детский смех. В апреле Полумне исполнилось семь лет. День рождения отпраздновали в семейном кругу. В подарок подружке-сестрёнке Гарольд сплёл венок из первых одуванчиков.

Быстро летели дни, недели, месяца... Пришло время восьмилетия мальчика. Первый в жизни торт для Гарри Эндис пекла сама, и он удался на славу. Дориан преподнёс юному правителю настоящую мантию-невидимку!

— О ужас! — воскликнула Эндис, увидев, что хранит в себе цветная обёртка. — Попрощаемся с нашими детьми — мы их видим в последний раз.

Мужчина пожал плечами.

— Никуда они не денутся. А мантия — чрезвычайно полезная вещь, она не помешает.

На это целительница не нашла, что ответить. Артефакт был с ажиотажем встречен молодым поколением.

Неожиданную для Гарольда новость сообщил ему однажды Дориан. Мужчина сказал мальчику, что тот уже взрослый, и неплохо было бы начать учиться основам магии. Несмотря на опасения Риала, ребёнок был в восторге от одной только мысли об учёбе. Учителями были выбраны лучшие из лучших, айрены считали за честь обучать своего Повелителя. Вскоре мальчика ждало разочарование. Помимо уроков, связанных с магией, в его расписании был этикет, искусство, иностранные языки, верховая езда, физкультура и многое другое. Правда, несмотря на показное недовольство, учился он хорошо. Преподаватели Трансфигурации, Ментальных наук, Зельеварения, Заклинаний, Нумерологии не могли не нарадоваться успехам Гарри. Особенно горячо мальчик любил изучение мидорианского языка и правописания. Письменность айренов давалась ему легко, рисовать закорючки доставляло огромное удовольствие. А когда мальчик сумел перевести руническую надпись на своём обруче, восхищению его учителя не было границ.

Полумна тоже начала учиться после того, как ей исполнилось восемь лет. Гарольд помогал девочке с уроками, они всё так же проводили много времени вместе.

Той весной дети, услышав от учителя о загадочных тварях, именуемых морщеногими кизляками и живущих где-то в пределах Ора Ильдари, вознамерились их поймать. Укрывшись мантией-невидимкой, проказники беспрепятственно вышмыгнули из замка и скрылись в неизвестном направлении. Их видели по всему городу. Наконец детвора присмотрела дремучую чащу и решила, что там это живность, несомненно, есть. Заночевав под покровом могучих деревьев, наутро наши путешественники отправились в путь. К счастью, ребятам удалось не отравиться, не утонуть и избежать встречи с кровожадными хищниками. Фортуна была благосклонна к детям — внимательный Гарри заметил какую-то неведомую зверушку средь густой листвы. (Раньше, из-за проклятия, полученного мальчиком в годовалом возрасте, у него были проблемы со зрением. Но, так как заклятье было послано айреном, те без труда устранили это досадное последствие. Теперь зрение Гарольда было стопроцентным) Шустрая Полумна вмиг схватила зазевавшегося морщеногого кизляка за хвост.

Уже начинало смеркаться, когда два искателя приключений и их добыча вернулись в замок. Там, конечно, им влетело по полной. Дориан и Эндис, которые ночь не спали, разыскивая детей, устроили ребятне головомойку. В качестве наказания им на некоторое время запретили выходить на улицу. Зато зверька разрешили оставить в замке — в качестве домашнего любимца.

Находкой заинтересовался Ксенофилиус Лавгуд — муж Эндис и отец Луны. Он даже прибыл ненадолго в Ора Ильдари, чтобы написать о зверёныше. Мужчина был главным редактором газетёнки "Придира". Гарольду не понравился этот айрен. "Ленивый пофигист", — охарактеризовал его мальчик в приватной беседе с Дорианом. Тот был о зяте такого же мнения. Мужчина и мальчик сошлись на том, что этот увалень абсолютно не подходит Эндис. Та, в прочем, не особо общалась с супругом. Она отдала загородный дом ему в распоряжение, а сама жила с дочкой в Ильдари. У Полумны тоже не было контакта с отцом. Ксенофилиус вскоре уехал, и о нём все надолго забыли.

Девятый день рождения мальчика айрены отпраздновали на берегу Красного моря. Решив, что имеют право на отдых, они купили магловские путёвки и поселились в одном из многочисленных отелей Шарм-эль-Шейха. Их встретило жаркое солнце и прохладное море. Затерявшись среди туристов, они могли быть спокойны. Внимания на семью не обращал никто. По отношению к айренам Египет соблюдал нейтралитет. А узнать Гарри Поттера в мальчишке с достающими до плеч волосами и серыми глазами уж точно никто не смог бы. К тому же, у него не было шрама. Дориан разобрался с причиной возникновения этой отметины. Гарольд уже тогда был Повелителем, а ни один айрен не может убить своего господина. Том жестоко поплатился за это. Но Авада Кедавра из рук айрена, обладающего немалой силой, не могла пройти бесследно. Дориану повезло — у него хватило умения убрать инородную магию. А с помощью зелий Эндис шрам и вовсе исчез.

Итак, в пустом ресторанчике на побережье они отметили эту знаменательную дату. Звучала красивая музыка — восточная — тягучая и слащавая. Торт был бисквитным, со вкусом ванили, но не приторный. Сюрпризом от Дориана стала вещь — парадная мантия, принимающая размер того, кто её надевает. А вот Эндис подарила мальчику кольцо. Побрякушка-портал с гравировкой из защитных рун способна перенести тебя в Ора Ильдари, где бы ты не находился. Тогда, надевая колечко, Гарри ещё не знал, что однажды оно спасёт ему жизнь.

Отдохнув и набравшись сил, дети вернулись в родной город и с энтузиазмом принялись за учёбу. Сезоны сменяли друг друга. Промчалась осень, стремглав, пролетела холодная зима, оставив после себя море воспоминаний... Апрельский зной сменил мартовские оттепели. В очередной день рождения Полумны разразилась гроза. Ребята заворожено смотрели на то, как дрожат от грома стёкла, сверкают молнии и льёт стеной дождь. Шла весна тысяча девятьсот девяностого года.

А спустя несколько недель в их спокойную жизнь пришло горе. В один из тёплых майских дней Эндис не вернулась домой после работы. Помимо своей основной деятельности в Ора Ильдари, женщина подрабатывала в британском Министерстве Магии. Она была экспериментатором в Отделе Тайн — легендарном засекреченном уровне Министерства. Дориан обратился к коллегам дочери — те лишь пожали плечами, мол, мы тут не причём. После смены Эндис куда-то ушла. Тогда растерянный айрен отправился к её мужу. Тот жил в пригороде, в странного вида строении, затерянном среди холмов. Ксенофилиус, как оказалось, тоже ничего не знал. К нему жена не приходила. Детям Дориан не говорил — надеялся на лучшее. Но Гарри и без того всё понял.

На следующий день из Министерства пришла страшная новость — Эндис Лавгуд скончалась в Отделе Тайн. Конечно, подробности были замяты. Сказали, опустив глаза, что после окончания рабочего дня женщину вызвал начальник и попросил осмотреть непонятный предмет, якобы конфискованный у маглов. Кто же знал, что он взорвётся в руках у Эндис? Чрезвычайное происшествие, не волнуйтесь, виновные наказаны. Всё случилось случайно...

Дориан прекрасно знал, кто за этим стоит. Но он понимал, что придраться ни к чему нельзя. Подашь жалобу — подпишешь себе смертный приговор. Мужчине было ради чего жить — ради внучки, Гарольда и вымирающего народа айренов.

Сидя в кресле с бокалом вина, Дориан Риал шептал ругательства на всех известных ему языках. Он сам некогда принимал участие в военных действиях, видел смерть и хладнокровно убивал. Но уничтожение мирного населения, женщин и детей, хоть и могло иметь место в качестве крайней меры, всё же считалось народом айренов недопустимым.

Люди, видимо, полагали иначе. Они жестоко вырезали популяцию айренской расы, не обращая внимания на пол и возраст жертв. Убеждённые в своём превосходстве, эти существа хотели лишний раз указать айренам их место, напомнить, что в новом мире, мире, где власть в руках человечества, они — никто и ничто.

Айрены понимали, что люди не успокоятся, пока не сотрут их народ с лица Земли. Однако, даже будучи обреченными на погибель от геноцида, представители высшей расы пытались сопротивляться.

— Твари... Ей не нужна была ни Сила, ни власть, она просто хотела жить... Как же их проклятые суды, кодексы и декларации? Ах да, у айренов больше нет прав... — мужчина прикоснулся губами к бокалу. — Но люди ошибаются, считая, что могут безнаказанно убивать. Они дорого заплатят за её смерть.

Дориан Риал не бросал слов на ветер.

Через несколько дней Эндис похоронили в Ора Ильдари. Их осталось трое — три айрена в чёрных плащах стояли у мраморного надгробия. Выпуклые буквы на нём складывались в слова:

Эндис Юна Лавгуд (Риал)

24 ХI 1962г — 08 V 1990г

Вечная ей память

Казалось бы просто несколько предложений — а в них целая жизнь. Судьба, переплетённая с другими судьбами. "Мы отомстим", — одновременно поклялись Гарольд и Дориан. Мальчик, повзрослевший за сутки, обнял свою сестру.

— Пойдём, Лу, — прошептал он, ведя девочку за собой. Та покорно шла, в её глазах светилась безнадёжность, а по щекам текли слёзы. Похоже, ей было всё равно, что будет дальше. И это испугало ребёнка. Следующий день, и следующий, и следующий, он был рядом с Полумной. Она увядала, день ото дня её глаза тускнели. Она была не здесь, а там — с матерью — ничто не могло излечить её боль. И девятилетний ребёнок понимал, что его сестра уходит, сгорает как спичка. Он должен был спасти её. Словно донор, Гарри отдавал девочке свою Силу, сидел с ней, говорил, поддерживал. Никто не знает, что творилось тогда в темноволосой головке мальчика, но он ни разу не заплакал. Не показал Полумне, что ему тоже тяжело. Он был светом, светом в конце тоннеля, в котором заблудилась девочка. И она пошла на свет. Дориан благоразумно не вмешивался. Мужчина, конечно, хотел помочь внучке, но единственным лекарством от болезни девочки был Гарри. И, увидев первую, за несколько месяцев, робкую улыбку Полумны, Риал в очередной раз поблагодарил небеса за то, что те послали на Землю его Повелителя.

Вот как прошли три года в Ора Ильдари. А в это время в Великобритании люди прощались со своей надеждой, с Мальчиком-который-выжил. На следующий же день после того, как в парке полицейские нашли погибшего Гарри, в газетах Англии вышли скандальные статьи. "Беспредел в графстве Суррей. Куда смотрят власти?!", "6 лет в аду", "Хулиганы забили до смерти маленького ребёнка", "Никому не нужный" кричали их заголовки. А в магическом мире, где каким-то таинственным образом также узнали о смерти Гарри Поттера, молодая журналистка по имени Рита Скитер написала поистине разгромную статью. Она выставляла на всеобщее обозрение факт опекунства мальчика Дамблдором, справедливо спрашивала, что малыш делал у маглов, рассказывала шокирующие подробности жизни мальчика у Дурслей, возмущалась тем, что дядя Избранного выкинул его на улицу... Общество было потрясено. Магический мир оплакивал своего спасителя и закидывал Дамблдора гневными письмами. Старик был разозлён. Как, как так могло получиться? Как вместо покорной марионетки он получил... Как мальчишка мог так глупо умереть? Это крах всем планам, тщательно продуманным за эти годы! А так всё складно было... Альбус срочно созвал Орден Феникса, объяснился со своими людьми, скорбным тоном попросил разузнать всё о жизни мальчика.

Газеты не врали. Гарри Поттера убили мальчишки, среди которых был его кузен. Случайно. Ни за что. Парней из нападавших, которые были старше четырнадцати, отправили в исправительную колонию. Детишек-хулиганов поругали и отпустили. Дурслей посадили за жестокое обращение с ребёнком. Дадлик поселился с тётушкой Мардж, родственницей отца.

А Дамблдор попытался оправдаться, заявил, что ошибся, что настоящий Избранный — Невилл Долгопупс. Он был настолько убедителен, так умело играл на чувствах людей, что ему поверили. К счастью, не все. В числе противников директора был и Римус Люпин. Поражённый творящимся в Ордене, мужчина покинул его и, спустя долгое время душевных терзаний, возглавил британских оборотней.

Шли годы, и настал день одиннадцатилетия Гарри Поттера. Дамблдор до последнего надеялся, что один из конвертов, летящих из школы с приглашениями, будет адресован мальчику. Но он так и не увидел знакомые фамилию и имя.

Гарольд радостно закричал. На календаре была дата его рождения, на часах — девять, а в окно комнаты билась незнакомая сова. Ему пришло, наконец, заветное письмо! "Мистеру Г. Карлайлу, суверенная территория Ора Ильдари, замок Карлайл, Северная башня, спальня" — вот, что было написано на нём. Конверт, тяжёлый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелёными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Дрожащей рукой мальчик разорвал бумагу, вытащил письмо и прочитал:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА "ХОГВАРТС"

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени,

Великий волш., Верх. Чародей, Президент

Международной Конфед. Магов)

"Скромно, скромно...", — улыбнулся Гарри и продолжил изучать письмо.

Дорогой мистер Карлайл!

Мы рады проинформировать вас...

Дочитав письмо и детально изучив всё содержание конверта, ребёнок мысленно позвал Полумну и Дориана. Через некоторое время мужчина и девочка вошли в комнату своего Повелителя. Гарри не без гордости показал им письмо.

— Поздравляю тебя с одиннадцатилетием и зачислением в лучшую школу волшебства! — торжественно произнёс Дориан.

— С днём рождения, братишка! — пропела Полумна. — Какие у нас планы?

— Я подумал на досуге... И решил сводить вас в Косой переулок.

— Правда? — недоверчиво прищурилась девочка.

— Конечно. Разве я когда-нибудь тебя обманывал? — она поспешно покачала головой. — Купим Гарри подарок, вещи для школы и, заодно, посидим в кафе.

— Ура! — хором завопили дети.

— Спасибо! — вежливо поблагодарил мужчину Гарольд.

— Хотите выйти пораньше? — получив положительный ответ, мужчина продолжил, — тогда быстро одевайтесь!

Вскоре дети были уже готовы и с нетерпением ждали Дориана, предчувствуя предстоящие приключения. Полумна теребила подол своего замечательного платья — воздушного, сиреневого, так красиво подходящего к светлым волосам девочки. Гарри накинул на плечи светлый плащ. Дориан, вскоре присоединившийся к ребятам, тоже был в плаще с капюшоном. Вряд ли, конечно, люди заметят их, но всё же...

— Возьмите меня за руки, мы трансгрессируем, — скомандовал он.

Мальчик с девочкой переглянулись и радостно засмеялись. День обещал быть очень интересным!

Глава 3

Глава 3

Некоторое время спустя Гарольд, Полумна и Дориан уже стояли посреди широкой извилистой улицы, мощёной булыжником. С обеих сторон маняще пестрели вывески магазинов. В их витринах отражалось ослепительно — яркое солнце. На небе не было ни облачка. Словно по волшебству, в день рождения Гарри погода выдалась лучше некуда.

Полумна с интересом осматривала незнакомое место. А мальчик равнодушно провёл глазами по разноцветным вывескам, рекламирующим котлы, телескопы, ингредиенты для зелий, книги... Он слишком хорошо изучил волшебников, чтобы понимать, насколько фальшива эта мишура. Зато неподалёку группа маглорождённых (их Гарольд узнал сразу) с открытыми ртами таращилась на сие великолепие. Айрен поморщился. Магическому миру угрожала война, война жуткая и кровавая. Неплохой способ держать детей простаков в неведении относительно реальной ситуации — показать яркую картинку — пусть думают, что попали в прекрасную волшебную сказку.

Дориан посмотрел в ту сторону, куда повернулся мальчик и понимающе ему кивнул. Обменявшись многозначительными взглядами, айрены пошли вверх по улице. Вскоре впереди показалось белоснежное здание, возвышающееся над остальными строениями.

— "Гринготтс" — объявил мужчина

— Тот самый знаменитый банк? — переспросил Гарри

— Именно.

Троица поднялась по каменным ступеням к отполированным до блеска бронзовым дверям. Встретив гоблинов, мальчик не особо удивился, хоть и видел их впервые. Об этой расе Гарольд знал немало. Он чуть наклонил голову, проявляя тем самым уважение к народу, не менее древнему, чем айрены.

Дети и мужчина уже подошли к другим дверям, на этот раз — серебряным. На них были выгравированы строчки, смысл которых заключался в том, что не стоит пытаться ограбить банк, если ты не самоубийца. Пройдя сквозь двери, айрены оказались в огромном мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидело около сотни гоблинов. Они делали какие-то записи, взвешивали монеты на медных весах, изучали драгоценные камни. Дориан, Гарри и Полумна подошли к стойке.

— Доброе утро! — обратился мужчина к свободному гоблину. — Нам необходимо получить доступ в сейфы Поттеров и Карлайл.

— Вы знаете, что для этого нужно, сэр?

— Да, — холодно.

— Тогда сейчас вас отведут вниз к этим сейфам. Крюкохват!

Крюкохват тоже был гоблином. Он вёл клиентов через длинные, освещаемые факелами коридоры. Они шли, шли, шли... И вот, впереди, в полумраке подземелий, волшебники, увидели дорогу. Айрены забрались в маленькую тележку и понеслись сквозь лабиринт петляющих тоннелей. Посетителей то и дело обдавало ледяным воздухом. А тележка всё летела и летела, казалось, что спуску не будет конца.

Наконец, тележка остановилась. В сейфе номер девять не было замочной скважины.

— Что бы подтвердить своё родство с родом Карлайл, вы должны поделиться каплей крови, — гоблин протянул посетителям кинжал. Гарольд взял его, коснулся остриём ладони и провёл им по тонкой коже. Багрово-красная струйка брызнула на пол рядом с входом в хранилище.

Минута.

Другая.

Третья.

Ничего не происходило. Крюкохват с подозрением поглядывал на клиентов. Даже невозмутимому до этого Гарольду стало как-то не по себе. Неужели, ошибка?

И вот послышалось шипение, контуры двери сейфа стали расползаться и, вскоре, она растворилась совсем. Все облегчённо вздохнули. Мальчик зашёл внутрь и очутился в просторных пещерах. Одна была до верху завалена золотом, в другой на стеллажах лежали артефакты, в третей — книги...

Гарри провёл там некоторое время, выбирая то, что стоило взять с собой. После посещения сейфа Карлайл, айрены, повторив процедуру с кровью, заглянули в хранилище Поттеров. Правда, родной сейф признал мальчика гораздо быстрее.

Покинули банк волшебники нескоро. Дориан долго разговаривал с гоблином неизвестно о чём. Дети в то время с любопытством наблюдали, как работают банковские служащие.

— Почему сейф Карлайл так долго не открывался? — спросила Полумна, как только айрены вышли из "Гринготтса".

— Не знаю, — признался мужчина. — Думаю, дело в том, что Гарри — не кровный наследник рода. Он стал продолжателем прервавшейся династии Карлайл, получив титул Повелителя.

— Ясно... А куда мы теперь идём?

— Мне нужно зайти в один магазин, к старому знакомому. Вы можете присоединиться ко мне или провести эти полчаса как хотите.

Гарольд сказал, что пойдёт в книжный.

— Я в зоомагазин! — обрадовалась девочка, но тут же переспросила: — Дориан, ты не против?

Полумна всегда обращалась к мужчине по имени, ну не дедушкой же его называть?

— Я "за". Встречаемся здесь ровно через час. Если что-то случится — сразу свяжитесь со мной.

Зайдя в магазин под названием "Флориш и Блоттс", мальчик увидел множество фолиантов, стоявших на полках. Гарольд достал из кармана плаща список учебников, развернул его и пошёл на поиски. Нужные книги ребёнок обнаружил без труда. А после того, как мальчик миновал отделы, где лежали издания по Рунам и Тёмным Искусствам, стопка книг в его руках значительно выросла.

В магазине было душно, пыльно и шумно. К кассе тянулась длинная очередь. Гарри встал в самый хвост, открыл фолиант под названием "Тайны магии крови" и начал читать.

— Здравствуй. Тоже в Хогвартс? — Гарольда бесцеремонно оторвали от любимого занятия. Ребёнок повернулся к незнакомцу. И внезапно возмущённое выражение на лице Гарри сменилось на ошеломлённое. Позади него стоял светловолосый мальчишка примерно его возраста и с теми же учебниками. Но вовсе не это так удивило Гарольда. Незнакомый мальчик, без сомнения, был айреном!

— Да, — ответил Гарри на вопрос блондина.

— Меня зовут Драко, — сообщил мальчик. Повисла пауза, после чего он гордо добавил, должно быть, подражая взрослым: — Лорд Драко Малфой.

И столько пафоса было в последней фразе мальчика, что Гарри не удержался от усмешки.

— Лорд Гарольд Карлайл, — представился он и с удовлетворением заметил, как Драко перестаёт высокомерно поглядывать на него, бледнеет и теряется. Кто бы сомневался — юного аристократа учили истории.

— Приятно познакомиться... мой Повелитель, — наконец выдавил тот.

— Для тебя — просто Гарри, — мальчик дружелюбно улыбнулся. Он был не из тех, кто хвастает своим положением в обществе.

— Хорошо, — Малфой расцвёл на глазах. — Ты в Ильдари живёшь?

— Да.

— Никогда там не был.

— А зря. Потрясающее место. Город, где остановилось время, где смешались культуры всех народов. Думаю, там стоит побывать. Приглашаю в гос...

Мальчика прервал старческий голос:

— Вы будете оплачивать книги или как?!

За разговорами айрены не заметили, как подошла их очередь. Заплатив пожилому волшебнику, дети вместе вышли из магазина.

— А где твои родители? — поинтересовался Гарольд.

— Отец сейчас покупает мне новую метлу, а мама смотрит волшебные палочки. А твои?

— Они умерли, когда я был ещё маленьким.

— О... Мне очень жаль, — Драко явно чувствовал себя неловко.

— Ничего страшного. Давай зайдём сюда, — Гарри показал на магазин, вывеска на котором гласила: "Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни".

— Давай, мне тоже нужна форма, — охотно согласился Малфой.

После того, как мальчики обзавелись новыми мантиями, они отправились на поиски взрослых. Дети невероятно обрадовались, увидев Нарциссу и Люциуса Малфоев рядом с Дорианом. Мужчины беседовали между собой, Нарцисса болтала с Полумной. Девочка держала на руках пушистого кремового котёнка, купленного в зоомагазине.

Было решено остаток дня провести вместе.

Айрены посетили магазин Олливандера для того, что бы купить палочку для Гарри. Та, которая выбрала его, состояла из остролиста и пера феникса. Шокированный продавец рассказал, что сестра этой палочки принадлежит Волан-де-Морту.

Затем компания остановилась в кафе. Дети кушали обжигающе холодное, но необычайно вкусное мороженое. Гарри предпочёл шоколадное, Драко — ванильное, а Полумна — клубничное. Ребята разговаривали, то и дело, заливаясь звонким смехом.

Драко Малфою казалось, что он знаком с Повелителем и его названной сестрой уже целую вечность. Гарольд украдкой разглядывал нового знакомого. Интуиция подсказывала айрену, что сегодня у него появился настоящий друг. А Полумна гладила своего питомца и улыбалась.

Уже вечерело, когда Дориан и дети зашли в торговый центр "Совы". Гарольд выбрал себе роскошную полярную сову, которую впоследствии назвал Буклей. Птица была подарком Дориана мальчику на день рождения.

Август оказался для Гарри непростым месяцем. Перед школой стоило многое обсудить, усилить защиту от вторжения в разум извне, попробовать колдовать волшебной палочкой. Последнее получилось у мальчика не сразу. Гарольду долго не удавалось направить свою магию через проводник. Но, после длительных тренировок и нотаций Дориана, ребёнок сумел-таки овладеть этим мастерством. В Хогвартсе следовало не выделяться из толпы и соблюдать осторожность.

За это время Гарри и Драко стали друзьями не разлей вода. Каждый день они ментально связывались и болтали. Правда, встречались они нечасто, поэтому с нетерпением ждали наступления учебного года. И вот, знаменательный день настал. Утром первого сентября в замке царило спокойствие. Айрены заранее собрали чемоданы, им оставалось лишь переместиться в Лондон. Что они и сделали, после того, как оделись и позавтракали.

Дети и мужчина появились рядом с барьером, разделяющим платформы девять и десять. Пройдя сквозь него, они попали на забитую людьми платформу девять и три четверти, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: "Хогвартс-экспресс. 11.00". До отправления оставалось около двадцати минут. Гарольд осмотрелся. Повсюду были ребятишки, они встречались с друзьями, разговаривали с родителями, смеялись, грустили... Послышался плач. Полумна бросила полный удивления взгляд на стоящую неподалёку зарёванную ровесницу. Айрены шли, ища свободное купе, и вот, в последнем вагоне, оно было найдено. Дориан помог мальчику затащить чемодан в вагон. Настало время расставаться. Гарри обнял Полумну, пообещав девочке часто писать и попрощался с Дорианом. После этого ребёнок зашёл в купе, сел и помахал из окна айренам. Малфоев видно не было. "Драко, ты где?" — мысленно спросил у друга Гарольд.

"В пятом вагоне, а что?" — ответил мальчик.

"Я в последнем, причём, один в купе. Составишь мне компанию?" — предложил Гарри. "ОК, уже иду" — услышал он от Малфоя.

Действительно, вскоре дверь в купе приоткрылась, и внутрь заглянул бледный мальчик.

— Привет! — радостно воскликнул Гарольд, увидев друга. — Как жизнь?

— Ничего, — пожал плечами Драко.

Малфой сел напротив приятеля.

Неожиданно поезд двинулся с места. Пропала из вида платформа, за окном замелькали дома. Мальчишки разговорились и за последующие несколько часов обсудили всё, начиная с квиддича и кончая политической ситуацией в стране. В чём-то взгляды ребят совпадали, а насчёт чего-то они долго спорили. Время летело незаметно. Примерно в половине первого из тамбура донёсся стук, а затем в купе заглянула полная улыбающаяся женщина.

— Хотите перекусить, ребята? — спросила она.

Мальчики вышли в коридор, набрали с лотка всевозможных сладостей и заплатили продавщице. Вернувшись в купе, они приступили к трапезе.

— Это ещё что? — удивился Гарри, беря в руки упаковку "шоколадных лягушек".

— Фигурки из шоколада, вполне съедобно. Там внутри карточки со знаменитыми людьми. Кто у тебя? — полюбопытствовал Драко, видя, что друг разворачивает обёртку.

— Дамблдор, — с отвращением ответил Гарольд. С карточки неодобрительно смотрел на мальчика седовласый волшебник. — Ненавижу его.

— Похоже, у вас взаимная антипатия. Откуда столько злости, Гарри?

— Этот старый интриган виновен в смерти моих родителей, — прошептал мальчик, — Благодаря нему меня самого чуть не убили.

— Тогда понятно. Если что, можешь рассчитывать на меня.

— Хорошо, буду иметь в виду.

Мальчики продолжили пробовать сладости. Дошло дело и до драже "Берти Боттс", отличающегося разнообразным вкусом. Драко достались конфетки со вкусом травы, бекона, карамели, перца, апельсина, яблока, сыра и фасоли. Гарольду повезло больше: он отведал драже со вкусом клубники, карри, кофе, кокоса, шоколада, лимона, моркови, груши и манго. Ребята здорово повеселились, поедая эти конфеты!

Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться.

— Извините, — сказал мальчик. — Вы тут не видели жабу?

— Нет.

— Как её зовут? — Гарри искренне хотел помочь расстроенному ребёнку.

— Тревор. А что?

— Акцио Тревор, — взмахнул волшебной палочкой Гарольд. Спустя секунду земноводное плюхнулось в руки круглолицего.

— О... Спасибо огромное! — промямлил мальчик.

Когда за ним закрылась дверь, Драко упрекнул друга:

— Ну и зачем ты это сделал? Разве не знаешь, что заклинание "Акцио" проходят только на старших курсах?

— Нет, — растерянно произнёс Гарри. — Оно же лёгкое совсем!

— Лёгкое совсем! — передразнил товарища Малфой. — Это для тебя оно простое, ты же Повелитель всея Земли!

— Ерунда! — возмутился мальчишка. — Ладно, не будем ссориться.

— Вот-вот. Ты только не вздумай чем-нибудь покруче воспользоваться. Империусом там, к примеру, — съязвил Драко.

— Прямо сейчас и испробуем. На тебе, — парировал Гарольд, криво улыбнувшись.

— Успокойся.

— Не командуй.

— Ой, конечно, приказываешь у нас ты...

Когда машинист объявил: "Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут", мальчики быстро сняли куртки и натянули длинные чёрные мантии. Поезд начал сбавлять скорость, он всё замедлялся и, наконец, остановился совсем. На платформе первокурсников встретил лесничий. Мужчина, чей рост был намного больше человеческого, привёл детей к берегу большого озера. На другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок. Признаться, даже у Гарри захватило дух от этого зрелища.

— По четыре человека в одну лодку, не больше — скомандовал лесничий, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.

Гарольд и Драко оказались в одной лодке с уже знакомым круглолицым мальчиком по имени Невилл и кудрявой девчушкой. Флотилия двинулась, лодки заскользили по поверхности озера. Гарри опустил руку за борт и коснулся водной глади. В озере отражался свет из окон замка, но мальчику казалось, что помимо этого оно сияет изнутри таинственным зеленоватым свечением. Вскоре лодки проплыли через тоннель в утёсе. Высадившись на пристани, дети пошли к замку, ведомые лесничим. Когда первокурсники очутились перед огромной дубовой дверью, мужчина постучал в неё трижды. Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в малахитово-зелёных одеждах.

— Я — профессор Макгонагалл, преподаватель Трансфигурации, — представилась она и пошла вперёд, приказав ребятам следовать за собой. Драко с Гарри шёпотом переговаривались. Они оба с нетерпением ждали процедуры распределения. Рассматривались только два варианта — Слизерин и Когтевран.

Женщина привела детей в Большой зал. Перед шеренгой первокурсников поставили табуретку, а на неё возложили остроконечную Шляпу. Головной убор был весь в заплатках, потёртый и ужасно грязный. Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот и она запела о школьных факультетах. Как только песня закончилась, зал единодушно зааплодировал. Профессор Макгонагалл шагнула вперёд, в ругах она держала длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на табурет, — произнесла она.

Девочка с вьющимися каштановыми волосами, плывшая с айренами в лодке, попала на Гриффиндор. Невилл также был зачислен на красно-золотой факультет.

— Карлайл Гарольд, — объявила профессор. Мальчик, выпрямив спину, прошествовал к табурету. Когда Шляпа коснулась головы ребёнка, тихий голос произнёс прямо в ухо мальчику:

— Гм-м-м... Непростой вопрос. Смелый, гордый, умный, амбициозный, талантливый, терпеливый... Для тебя открыты все дороги. Мир в твоих руках, Гарри. Ты станешь поистине великим, и, думаю, в этом тебе поможет КОГТЕВРАН!

Ребёнок снял головной убор и медленно пошёл к своему столу. Староста факультета Пенелопа Кристалл поприветствовала мальчика. Усевшись на свободное место, он стал наблюдать, как распределяют остальных. К разочарованию ребёнка, Драко Малфой попал на Слизерин. Гарольд ободряюще помахал рукой другу. Затем, от нечего делать, Гарри окинул взглядом весь зал. Взор мальчика задержался на преподавательском столе. На большом золотом стуле, напоминающем трон, восседал Альбус Дамблдор. Присутствие этого человека сильно испортило настроение мальчишки. Что бы отвлечься, айрен завёл разговор с однокурсниками.

Когда распределение кончилось, Макгонагалл скатала свой свиток и вынесла Шляпу из зала. Директор поднялся со своего трона и лучезарно улыбнулся детям. Торжественную речь Дамблдора Гарольд не слушал. Он едва сдерживал свою Силу, вырывающуюся из-под контроля. Наконец, директор сел на своё место. В тот же миг тарелки учеников одновременно наполнились разнообразной едой. Пир начался!

Глава 4

Глава 4

В школе Гарольду и Драко очень понравилось. Учиться было легко, всё то, что проходили первокурсники, айрены уже знали назубок. Профессора МакГонагалл, Стебль, Флитвик и Снегг гордились своими учениками. Зельевар, правда, поначалу не упускал возможности проверить знания Гарри, но мальчик достойно справлялся с заданиями.

А вот преподаватель истории магии — призрак Бинс — ужасно раздражал детей. Гарольд, горячо любящий историю, всякий раз возмущался, слыша, как монотонно и без остановок бубнит привидение. Вторым в списке нелюбимых учителей был Квиррелл, преподающий Защиту от Тёмных Искусств. Его уроки напоминали юмористическое шоу. Профессор ходил, обвешанный дольками чеснока, до смерти боялся вампиров, и, похоже, абсолютно не знал свой предмет.

Урока полётов оба мальчика ждали с нетерпением. Драко уже имел некоторый опыт, но Гарри, до этого не летавший, вскоре наверстал упущенное. Спустя полмесяца дети уже носились наперегонки на школьных мётлах.

Гарольд замечательно проводил время в Хогвартсе. Но мальчику очень не хватало тёплых солнечных улыбок и мягкого голоса Полумны. Гарри бережно складывал письма сестры в прикроватную тумбочку. Он то и дело доставал исписанные неровным детским почерком листочки и перечитывал их. Мальчик чувствовал, что Полумна тоже скучает, хоть она и не подавала виду. Душа девочки была закрыта ото всех кроме него. Полумна со стороны казалась странной, она делала то, что считала нужным, на мнение общества девочке было глубоко наплевать. В её поведении не было ни грамма кокетства, фальши. Именно за эту естественность и честность Гарри обожал Полумну.

Дориан изредка ментально связывался со своим воспитанником и рассказывал мальчику новости. Магический мир притих, замер, в ожидании бури. И она не заставила себя ждать.

Однажды, когда Гарри сидел на диване в уютной факультетской гостиной, он услышал взволнованный голос мужчины:

— Перемещайся в Ора Ильдари, это очень важно!

— Что такое? — вяло спросил Гарольд.

— Том возродился!

— Какой Том? В смысле, "возродился"? — растерялся мальчик, как вдруг до него дошло. — Реддл? Волан-де-Морт?! Воскрес?! Дориан, ты шутишь?

— Отнюдь нет.

— Я скоро буду.

Гарри убедился, что в гостиной помимо него никого нет, после чего коснулся кольца-портала и исчез.

Переместившись, мальчик тут же помчался к Дориану. Тот, как ребёнок и думал, сидел в своём кабинете.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — спросил Гарри, зайдя в комнату.

— А должен?

— Обязан! Что тут у вас происходит?!

— Том создал себе тело с помощью философского камня. Его украли не так давно, может, слышал?

Гарольд припомнил, что в газете "Ежедневный пророк" пару недель назад писали о краже чего-то очень важного из сейфа в Гринготтсе. Тогда мальчик не придал этому внимания — подумаешь, ограбили...

— Слышал. Ну, предположим, возродился величайший тёмный маг. Меня-то ты зачем позвал?

— Подумай сам! Том долгие годы мечтал о власти над миром. И вдруг он узнал, что появился тот, кому она принадлежит от рождения. Тот, кому Том обязан беспрекословно подчиняться. Как ты считаешь, он обрадовался этой новости?

— Вряд ли.

— Согласен. Вот он и попросил меня по старой дружбе устроить встречу с тобой, что бы обсудить несколько значимых вопросов.

— Сейчас?

— Разумеется.

— В общем, вы уже всё решили за меня. А если я откажусь от переговоров?

— Я не вправе приказывать тебе, но настоятельно рекомендую согласиться. Тебе ничего не угрожает, если что, я буду рядом.

— Да не в этом дело, — устало вздохнул мальчик. — Будет трудно мирно беседовать с волшебником, беспричинно уничтожившим кучу народа.

— Дамблдора же ты терпишь, а от его рук погибло не меньше, — привёл ещё один довод в пользу встречи мужчина.

— Ладно, уговорил. Сбегаю, переоденусь, и пойдём.

Вскоре, Гарольд уже стоял у массивной двери. Мальчик волновался, пожалуй, даже больше, чем перед распределением. Ребёнок толкнул дверь от себя. Она открылась со скрипом, и он вошёл. Гарри очутился в небольшой комнатке. Обстановка была не особо богатой — столик в центре комнаты да кресла по углам. В помещении царил полумрак, лишь несколько свечей озаряли комнату тусклым светом. За окном сгущались вечерние сумерки, загадочные и манящие.

— Приветствую вас, Повелитель, — прорезал тишину холодный, подчёркнуто вежливый голос. В углу, на обшитом красным бархатом кресле, сидел мужчина. На вид ему было где-то около тридцати, но внешность, как известно, обманчива. Дрожащее пламя свечи освещало лицо чародея. Прямой нос, искривлённые в ухмылке губы, чёрные густые брови и волосы цвета крепкого кофе, достающие до плеч. Том Реддл изучающе рассматривал Гарри, словно бросая мальчику вызов, его глаза, тёмно-серые, напоминающие небо перед грозой, были чуть прищурены. Магнетический взгляд мужчины завораживал, околдовывал, подчинял. Гарольд присел в противоположное кресло, сжал руки в кулаки, впившись ногтями в кожу, но не поддался чарам.

— Здравствуйте, Том. Что привело вас сюда? — столь же любезно произнёс мальчик.

— Любопытство, — усмехнулся колдун. — И желание познакомиться с вами.

— Вот как? Если не ошибаюсь, мы уже знакомы. Что-нибудь ещё? — равнодушно.

— Вы, Гарольд, заранее настроены против меня. Не собираюсь оправдываться. Я делал, делаю и буду делать то, что считаю нужным. Но, мне кажется, вы не совсем понимаете смысл той магической войны, которую начал я, а вы на время предотвратили.

— И какие же благородные цели преследовали вы, милорд?

— Гарольд, ввиду вашего юного возраста, вы вряд ли поймёте все тонкости... Попробую вкратце объяснить. Это была игра между мной и Дамблдором, затянувшаяся шахматная партия. Магический мир сейчас переживает худшие времена. Безусловно, маглорождённые нам необходимы, ведь без них нас ждёт вырождение. Но дети простецов, присоединяясь к сообществу волшебников, приносят с собой магловские традиции и законы. Множество древних обычаев попрано. В Министерстве грязнокровки, занимающие руководящие должности, продвигают проекты, запрещающие древние колдовские обряды, связанные с магией крови. Есть и другая проблема. Родители детей-волшебников по секрету рассказывают о способностях своих детей друзьям, те — своим знакомым... В один прекрасный день маглы узнают о нашем существовании. То, что начнётся тогда, страшно даже представить. Их — около шести миллиардов, нас — сотни тысяч. В борьбе погибнут многие, а те, кому посчастливится выжить, станут собственностью маглов. Костры Инквизиции заменят сверхсекретные лаборатории. Скажите мне, повелитель, вы хотите, что бы над вами ставили опыты? Нет? Вот-вот. Я понял, что нужно срочно что-то менять и решил вмешаться. Я разработал несколько реформ, способных стабилизировать ситуацию. Но люди, отчасти из-за нашептываний Дамблдора, не слышали моих слов. До сих пор, я с трудом понимаю, что движет этим человеком. Возомнивший себя Богом старый политик непрерывно плетёт свои сети, командуя покорными марионетками и убирая тех, кто стоит на избранном им пути. Весь мир подчинён его власти.

Мне пришлось идти на правительство силой. Среди магической аристократии я нашёл немало единомышленников. Дамблдор, к несчастью, сразу догадался о моих планах. Именно благодаря старику, появились статьи о том, что я, якобы, мечтаю истребить маглорождённых. Практически всё, что написано в старых газетах — обман, фантазии для доверчивых как дети волшебников. Моих сторонников пресса окрестила Пожирателями Смерти. Да, я жаждал достигнуть небывалых высот, взять власть в свои руки. Но совершать во имя этого массовые рейды на поселения маглов, или что там ещё выдумали... Какая глупость. Насчёт родителей своих вы в курсе, надеюсь?

— Знаю, — подтвердил ребёнок. — Дориан, всё действительно обстоит в таком свете?

Айрен кивнул.

— Вы давно знаете друг друга?

— Мы с Томом абсолютно случайно познакомились много лет назад. Он был тогда неопытным мальчишкой, толком не знавшим, кто он такой, — Риал усмехнулся себе под нос.

— За время, пока я жил без тела, — продолжил Том. — Многое изменилось. Правительство окончательно решило, что айрены — опасные для цивилизованного человеческого общества тёмные существа, подлежащие уничтожению. За последние десять лет наша численность сократилась в несколько раз. Люди сами создали себе врагов, желающих отомстить за смерть близких и обрести утраченную свободу. Многие верят, что вы сможете привести айренов к победе. Я хочу предложить вам сотрудничество и поддержку, Гарольд. Наши интересы во многом совпадают. Мои Пожиратели Смерти, объединившись с айренами, составят мощную армию, способную противостоять мракоборцам...

— Что вы попросите взамен? — перебил собеседника Гарольд.

— О, всего лишь малость, — усмехнулся Тёмный Лорд. — После победы вы в качестве ответной услуги позволите мне участвовать в управлении государством.

— Вот как? Интересно...

— Станем ли мы союзниками, Повелитель, или будем сражаться каждый за своё — зависит от вас, — подытожил чародей.

— Мне нужно время, чтобы подумать.

— Конечно. Давайте встретимся здесь же через несколько часов.

Гарри встал и вскоре скрылся за дверью.

— Не умею общаться с детьми, — проворчал Том, обращаясь к Дориану.

— Ничего, ты вполне понятно обрисовал ситуацию. Надеюсь, мальчик сделает правильный выбор.

На вершине башни величественного замка стоял ребёнок и смотрел, как рождается новый день. Длинные волосы мальчика развевались на ветру, а на лице застыла мечтательная улыбка. Ещё не было солнца, но на сиреневом небосводе уже появлялись одна за другой яркие разводы: янтарные, розовые, персиковые, пурпурные, бордовые... Гарольд вдохнул пропитанный светом воздух и зажмурился. Стояла тишина, такая, что было слышно, как бьётся сердце мальчика. Природа замерла в ожидании. Когда он открыл глаза, над горизонтом уже показалась пылающая багряная звезда, окружённая золотисто-оранжевым ореолом. Она поднималась всё выше и выше, и вот, наконец, первый солнечный лучик вырвался из плена облаков и прикоснулся к ребёнку. Потухли огни в домах, зашелестел листвой деревьев ветер, мелодично защебетали птицы, прославляя победу света над тьмой. Глядя на утренний город и слушая пение птах, Гарри в очередной раз задумался, правильно ли он поступил, согласившись на объединение с Волан-де-Мортом. Гарольд всегда относился к мужчине с уважением, такой союзник действительно не помешал бы в грядущей войне. Мальчик понимал, что спустя несколько лет его ждёт нелёгкая борьба за свободу. Присоединение многочисленных приспешников Тома к армии айренов должно было сильно повлиять на исход войны. Спасти магические народы могла только победа.

— Гарри! — внезапно раздался голос Дориана — Тебе в школу не пора?

— Хогвартс! Как же я мог забыть о нём?! — простонал расстроено ребёнок, сетуя на то, что не получиться увидеть Полумну.

— Не грусти, как-нибудь в другой раз... — утешил воспитанника мужчина. — Удачи!

— Пока! — мальчик вновь воспользовался порталом, дабы вернуться в школу чародейства и волшебства.

В кабинете истории магии толпилось множество первокурсников, но друга Гарри увидел сразу. Драко сидел на последней парте, уставившись в потолок. Подойдя к нему и сев рядом, мальчик шёпотом обратился к приятелю:

— Привет! Что с тобой? На тебе лица нет!

— Ты-то уже всё знаешь, верно? — пробормотал Драко.

— О чём?

— Отец прислал мне письмо. Очертания его метки стали чёткими, а это может означать только одно. Тёмный Лорд возродился.

— А, так ты из-за этого нервничаешь?

— Представь себе, да. Во времена первой войны Малфои служили Тёмному Лорду. Неужели нам вновь придётся унижаться перед Ним?

— Не переживай. Я встречался с Томом, он ничего, на сумасшедшего не похож, — пожал плечами Гарольд.

— Ты встречался... Что?!

— Драко, ты английский язык не понимаешь? Том, ты его Тёмным Лордом зовёшь, заглянул на чай в Ора Ильдари. Мы с ним обсудили ситуацию и сошлись на том, что нам стоит объединиться. Он же айрен, если ты не забыл.

Блондину понадобилось несколько минут, чтобы переварить услышанное.

— То есть, ты главнее Тёмного Лорда? — захихикал внезапно он.

— Кхм... Выходит, да, — согласился Гарри.

— Понятно. А когда вы успели переговорить?

— Этой ночью.

— Ясно... Может, лучше, мысленно поболтаем? А то урок уже начался!

Но, видимо, с предложением мальчик опоздал. К парте приближался призрак немолодого мужчины в мантии и остроконечной шляпе.

— Может быть, вместо того, что бы нарушать дисциплину, вы расскажете классу об Урике Странном? — произнёс профессор.

— С удовольствием, сэр, — Гарольд поднялся со своего места. В его глазах сияли озорные искорки.

Спустя неделю произошёл неприятный инцидент. Рыжий гриффиндорец по фамилии Уизли оскорбил родителей Драко. Малфой в отместку вызвал его на дуэль. Гарольд согласился стать секундантом друга. В назначенное время мальчишки пришли в комнату, где договорились сражаться. Помещение заливал лунный свет. Уизли не было, зато мальчики увидели его однокурсницу, сидящую на полу. Гарри узнал девочку. Лучшая ученица Гриффиндора Гермиона Грейнджер собственной персоной.

— Ты что тут делаешь? — растерялся он.

— Уходите, быстрее бегите отсюда! — горячо зашептала Гермиона. — Рон не придёт. Он доложил Филчу, завхозу, что в полночь в комнате кто-то будет.

— Откуда ты знаешь?

— Сегодня он во всеуслышание хвастался своим "благородным" поступком.

— И зачем ты предупреждаешь обо всём нас? — встрял в разговор Драко. —

— Потому что это низость и подлость со стороны Рона. Я была о нём лучшего мнения.

— Гриффиндорцы! — хмыкнул Малфой. — Ладно, пойдём.

— Подожди, — Гарольд подал руку девочке, для того чтобы она поднялась на ноги. — Гермиона, мы проводим тебя.

Грейнджер покраснела. Мальчик видел, как девочке плохо среди однокурсников. Она явно не вписывалась в коллектив чересчур храбрых и агрессивных львят. Айрены расстались с девочкой у входа в гостиную её факультета. Затем мальчишки попрощались и ушли в разные стороны.

На утро Уизли был неприятно удивлён, увидев смеющихся Гарри и Драко. Он-то надеялся, что они уже едут в поезде, отчисленные из школы!

Увлечённый учёбой, прогулками с друзьями и прочими делами Гарольд и не заметил, как наступил Хэллоуин. Конечно, праздничный банкет в Хогвартсе не мог сравниться с тем, как отмечался Самайн в Ора Ильдари, но всё же день обещал быть хорошим.

Началось пиршество. Какой-то старшекурсник, играя в квиддич, свалился с метлы и лежал в Больничном крыле, поэтому за столом Когтеврана появилось свободное место. Туда немедля пересел Драко. Мальчишки только приступили к трапезе, как вдруг в зал вбежал профессор Квиррелл.

— Тролль! В замок пробрался тролль! — прокричал испуганно он и упал в обморок.

В зале поднялась ужасная суматоха. Айрены одними из первых прорвались к выходу.

— Где Гермиона? — внезапно спросил Гарри, отдышавшись от быстрого бега. — Я не видел её сегодня.

— Я тоже. Но недавно я слышал, как какая-то девица рассказывала, что Грейнджер рыдает в женском туалете, — прокричал Драко.

— Мы должны предупредить её об опасности!

Мальчики ринулись по коридору. Когда до цели было подать рукой, Гарольд замер и прижался к стене. В тот же миг из-за угла вышло огромное уродливоё чудовище, сжимающее в руках сучковатую дубину.

— Тролль, — одними губами прошептал Драко, глядя на существо. — Нет... Только не это!

Чудовище пролезло в комнату. Спустя секунду мальчики услышали вопль ужаса. Не сговариваясь, они вбежали в туалет. Гермиона Грейнджер стояла у стены напротив двери, её лицо было белым от страха. Тролль приближался к ней, размахивая своей дубиной.

— Так, Драко, беги за преподавателями, — решительно распорядился Гарольд.

— Но...

— Я справлюсь.

Удирая, Малфой случайно толкнул плечом дверь, которая тут же захлопнулась. Отступать было некуда. Темноволосый мальчик, преодолевая страх, сделал шаг вперёд.

— Эй ты, урод! — закричал он. Попытка отвлечь тролля оказалась успешной. Чудовище медленно развернулось и наклонило крошечную головку, ища того, кто дерзнул бросить ему вызов. Узрев стоящую в дверном проёме мальчишескую фигурку, тролль начал наступать, начисто забыв о девочке. Гарольда обдало тошнотворным запахом отходов. Ребёнок не имел понятия, как поступать дальше. Он думал только о том, что должен спасти Гермиону. Не осознавая, что делает, мальчик вытянул руки. Его губы зашевелились, бессвязно шепча заклятье на эхои'Мидориа.

Словно в замедленной съемке девочка увидела, как Гарольда окутывает сияние, и из его ладоней вырывается ослепительно-яркий луч. Как луч касается тролля и растворяется. А чудовище с громким рёвом оседает на пол.

Широко распахнутыми глазами Гермиона взглянула в лицо мальчика и отшатнулась. Перед ней стоял не первокурсник Гарри Карлайл, а древнее могущественное существо, причём рассерженное. Даже в ярости оно было нереально, нечеловечески прекрасно. Нечто подобное девочка видела на иллюстрациях в книге о вейлах, но, насколько знала гриффиндорка, раса вейл не имеет представителей мужского пола. Гермиона заметила идеальную осанку Гарольда и серебряный обруч — атрибут правителя — на его голове. Но во взгляде существа не было ни надменности, ни высокомерия. Лишь немой упрёк читался в нём. Смутившись, девочка отвела глаза. Когда она вновь посмотрела в ту сторону, видение уже рассеялось. Над Гермионой присел, склонившись, взлохмаченный мальчишка.

— Что случилось? — растерянно спросил он, — Ты как-то странно меня рассматривала...

— Галлюцинации... От шока, наверно, — дрожащим голосом произнесла она.

— Ты цела?

— Всё нормально, — Гермиона перевела взгляд на тролля. — Он мёртв?

— Нет, просто без сознания, — айрен поморщился. Не хватало того, что бы директору стало известно, кем является мальчик на самом деле!

— Я не знаю, как мне удалось сделать это, но лучше, чтоб о том, что на самом деле произошло тут, знали только мы вдвоём, — с этими словами, Гарольд приблизился к туше и произнёс заклинание. Пальцы тролля разжались, дубина покатилась по полу. Затем мальчик достал из кармана палочку, направил её в воздух и произнёс:

— Вингардиум левиоса!

А затем, повернувшись к девочке, он сказал:

— Значит, легенда такова. Я отвлёк тролля, приманил его, выбил у него дубину и наложил на неё заклинание. Деревяшка взлетела, треснула тролля по башке, и он упал.

— Ясно.

Конечно, она не понимала, зачем нужно врать преподавателям. Он недоумевал, почему Гермиона весь день провела неизвестно где. Но дети решили оставить вопросы на потом.

Девочка, шатаясь, встала и подошла к Гарри.

— Спасибо! Если бы не ты, меня бы... я бы...

Айрен прошептал ей что-то утешающее, коснулся спутанных каштановых волос...

Когда позванные Драко Малфоем преподаватели заглянули в женский туалет, они увидели весьма необычную картину. На полу валялась туша многофутового горного тролля, а рядом с ней стояли, обнявшись, девочка и мальчик.

Глава 5

Глава 5

Об истории с троллем в школе ходило множество слухов, но на правду ни один из них похож не был. Ребята не могли удержаться от смеха, узнавая новые сплетни. Поговаривали, что с чудовищем сражался весь преподавательский состав!

Гарри и Гермиона рассказали Драко о событиях, произошедших в его отсутствие. Девочка нехотя призналась, что виной всему было хамство Уизли.

Несмотря на протесты друзей, на следующий день Малфой не удержался и подлил в котёл Рона на уроке Зельеварения некое вещество. Профессор, как Драко и предполагал, велел попробовать полученный раствор. Жидкость подействовала сразу — Рон Уизли обзавёлся роскошной шевелюрой салатового цвета. Причёска гриффиндорца произвела фурор. Но сам он отчего-то был не рад смене имиджа.

Стремительно летело время. Под звон бубенцов ворвалось в Хогвартс Рождество. Проснувшись ранним утром и вдохнув пряный запах шафрана и еловой хвои, Гарольд понял, что за полгода замок стал его вторым домом. "Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс", — припомнил мальчик слова школьного гимна. До битвы за замок оставалось 6 лет.

Каникулы Гарри провёл в Ора Ильдари. Он вместе с сестрой гулял с утра до ночи. Айрены смотрели, как танцуют в воздухе крохотные снежинки и были счастливы.

А потом пришла пора возвращаться в школу.

Алый "Хогвартс-экспресс" увозил детей всё дальше и дальше от замка. Учебный год закончился победой сразу двух факультетов — Слизерина и Когтеврана.

Гарри, Гермиона и Драко ехали в одном купе. Девочка уже заранее скучала по этим двум необычным мальчишкам. Признаться, за этот год они здорово сдружились. Даже Драко Малфой, относящийся к маглорождённым предвзято, был вынужден признать, что Грэйнджер нравится ему гораздо больше, чем чистокровные, богатые и спесивые слизеринки. Для Гарри же Гермиона стала настоящим спасением. Умная, начитанная девочка, очутившаяся в незнакомом ей мире и учащаяся жить по его законам, и айрен, вынужденный обдумывать каждое своё действие, каждое слово, что бы не выдать себя... Им было о чём поговорить.

Выйдя на перрон из душного вагона, ребята пожелали Гермионе незабываемых каникул и пообещали часто писать. Драко встречали на платформе родители. Поздоровавшись с супругами Малфой, Гарри спрятался за колонну и воспользовался порталом.

Вскоре мальчик уже делился с Полумной впечатлениями о школе.

— Ты получила письмо из Хогвартса? — полюбопытствовал он, хитро улыбаясь.

— Конечно! — рассмеялась девочка.

Жизнь в городе казалась беззаботной только на первый взгляд. Нередко в замок наведывался гость. Тёмный Лорд Волан-де-Морт, главнокомандующий айренской армией Дориан Риал и властитель Ора Ильдари Гарольд Поттер-Карлайл проводили много времени за разговорами. Они обменивались новостями, беседовали, чертили схемы... Айрены явно что-то планировали.

Но, несмотря на подобные встречи и учёбу, свободного времени у Гарри было предостаточно.

На улице царила ночь, полная звуков и запахов. Заливался трелью соловей, стрекотали цикады, журчала быстрая речушка. В её водах отражался серебряный диск луны. С небосклона струился чистый звёздный свет. Лёгкий, слегка прохладный ветерок приносил дивный аромат цветов, в изобилии растущих в саду. Из беседки, увитой плющом, доносились голоса. Два силуэта: девочка и мальчик. Её светлые волосы распущены, в глазах — решительность. Его губы сжаты в тонкую полоску. В руках — ритуальный нож. Зачем нарушили они в столь поздний час умиротворение и спокойствие природы?

Двое склонились над пожелтевшим от времени пергаментом. Девочка коснулась шершавого листа, провела пальцем по тексту и прочитала нараспев:

— Я, айрен, Полумна Эндис Лавгуд, клянусь в верности айрену, Гарольду Джеймсу Карлайлу, урождённому Поттеру. Клянусь защищать его и его род ценой собственной жизни. Клянусь хранить вверенные мне Знания. Клянусь разделять с ним беды и радости. Пусть станет единым путь. Пусть сольются наши Нити. Отныне и навек! Да будут Высшие Силы свидителями сей Клятвы! Да скрепит её Магия!

Глядя в безумные, с расширенными зрачками, глаза девочки, Гарри подумал впервые о том, так ли хороша идея с ритуалом. Но отступать было слишком поздно.

— Я, айрен, Гарольд Джеймс Карлайл, урождённый Поттер, принимаю под своё покровительство айрена Полумну Эндис Лавгуд. Правом избранного правителя, повелеваю: да станет так! Да будут Высшие Силы свидетелями сей Клятвы! Да скрепит её Магия! — торжественно произнёс мальчик.

Молниеносным движением он рассёк ладонь ножом и передал его девочке. Спустя пару минут, на пергаменте появились две подписи.

Порыв ледяного ветра ворвался в беседку. Задрожало и погасло пламя восковой свечи. Взмыл в воздух листок. Закружился по комнате... И упал, рассыпавшись в пыль.

Клятва принята.

Дети сорвались с места и побежали, держась за руки, освещая путь заклинанием. Туман опустил свои сети на город и глядел с любопытством, как барахтаются в них мальчик и девочка. Бледная пелена окружала всё вокруг, скрывая очертания зданий. Чем гуще становился туман, тем абстрактнее делался мир. Этой ночью управляли иллюзии. Пропитанный тревогой воздух сводил с ума. Казалось, что в тумане таится что-то жуткое, неизвестное доселе. Впрочем, так оно и было. Призванные айренами, в мир вторглись изначальные силы. Мгла протягивала к детям свои огромные безобразные щупальца...

— Что вы натворили?! — возмущению Тома не было предела.

— Я принесла Клятву.

— Замечательно. И зачем понадобилось одиннадцатилетней пигалице совершать сложнейший темномагический обряд?

— Лу — моя сестра, — вступился за Полумну Гарри. — И в случае, если об этом кто-то узнает, ей будет угрожать смертельная опасность. Благодаря Клятве я связан с Лу, поэтому...

— Судя по всему, — прошипел мужчина, — информацию, касающуюся данного ритуала вы изучили только поверхностно.

— Ничего лучше этой Клятвы мы не нашли!

— Глупые дети, вы даже не представляете, к каким последствиям приведёт обряд! Вам повезло, что вы вообще выжили! Вас не учили думать, прежде чем что-либо сделать?

Гарольд с Полумной переглянулись.

— Хм, Том... Вы за нас переживаете?

Тёмный Лорд провёл рукой по лбу. Удивительно, но он и в самом деле привязался к своему Повелителю и его забавной сестрице. Той ночью, увидев детей, именно Том оказал им первую помощь. Спас их. Впервые за многие годы, Тёмный Лорд испытал тревогу. Не за себя и собственную жизнь, а за двух бестолковых ребятишек. Что же это?

— Я не хочу однажды обнаружить на месте очередного вашего сумасбродного эксперимента кучку пепла, — уклончиво ответил Том.

— Кончилось то всё хорошо! — попыталась возразить Полумна

— Наивная! Подозреваю, был проведён старый ритуал?

— Старый?

— Тот, который запретили в тысяча пятьсот сорок втором году. Полнолуние, огонь, вода, магия крови...

По испуганным лицам детей мужчина понял, что попал в точку.

— Теперь вы связаны. Навсегда, — мрачно подвёл он итог.

— С днём рождения тебя! Вот наш с Дорианом подарок! — приняв из рук Полумны длинный свёрток, Гарольд тотчас принялся разворачивать шуршащую обёртку. При виде метлы — новой модели "Нимбус-2001" — восторгу мальчика не было предела.

— Ух ты... Спасибо!

Гарольд и Полумна шли по платформе девять и три четверти. На этот раз там было немноголюдно.

— Добрый день, Люциус, — поприветствовал Гарри отца лучшего друга.

— Добрый день, мой Повелитель. Здравствуйте, мисс Риал.

— Моя фамилия — Лавгуд, — нахмурилась девочка.

— Прошу прощения. Повелитель, Драко ждёт вас вон в том купе, — указал рукой мужчина.

— Благодарю вас.

— Дориан не с вами?

— Как видите, нет. До свидания.

— Дра-а-ко! — девчачий возглас застал светловолосого мальчика врасплох. Он уж было принялся прятать увесистый потёртый фолиант, но увидев, кто перед ним, облегчённо вздохнул.

— Лу! Нельзя же так пугать! — возмутился Малфой.

— А нечего книжки запрещённые читать! — усмехнулась девочка, с трудом запихивая на полку тяжёлый чемодан.

— Без сопливых разберусь. Гарри, привет.

— Привет. Как каникулы провёл? — Гарольд помог сестре с чемоданом, а после плюхнулся рядом с другом.

— Лучше некуда.

— В одном из родовых поместий, верно?

— А вот и не угадал! Папа раздобыл путёвки в Бразилию!

— Повезло! Мы, как всегда, "отдыхали" в Ильдари.

— Где-где? — раздавшийся голос показался ребятам знакомым. Айрены дружно повернули головы в сторону двери. На пороге купе стояла, сияя, Гермиона.

— Курорт так называется, — отрезала Полумна.

— Ясно, — улыбнулась девочка. — А ты — первокурсница, да?

— Предположим, — айрен была недовольна тем, что в их с друзьями разговор нахально встряли.

— Меня зовут Гермиона, а тебя?

— Полумна, — буркнула та.

— Приятно познакомиться, — Поприветствовав мальчишек, Грэйнджер уселась напротив них. Рядом с ней, у окна, устроилась, забравшись с ногами на полку, Полумна. А между ними...

— Какая прелесть! — умилилась гриффиндорка, гладя кремовую кошечку, свернувшуюся клубком. Животное зажмурилось от наслаждения и удовлетворённо заурчало в ответ.

— Это Нинхурсаг, мой питомец.

— Необычная кличка для кошки! — рассмеялась Гермиона.

— Лу у нас вообще большая оригиналка, — усмехнулся Гарольд.

— Вы друзья?

— Полумна — названная сестра Гарри, — объяснил Драко.

— Понятно.

— Тише! Кажется, кто-то идёт! — предупредил мальчик и, в подтверждение его слов, дверь приоткрылась. В купе заглянула рыжая девчушка.

— Можно к вам? — робко спросила она.

— Проходи, — пожал плечами Гарри. — Располагайся.

Но не успела рыжеволосая гостья прошмыгнуть на свободное место, как кто-то схватил её за руку и потянул за собой.

— Джинни! — проорал этот кто-то. — Пошли отсюда!

— Почему? — растерялась девочка.

— Перед тобой два хитрых изворотливых гада и предательница. Обходи их за километр, — за лето Рональд Уизли абсолютно не изменился. — О, а это ещё кто? В серпентарии пополнение? Эй, белобрысая, зря ты с ними связалась!

— Что ты сказал?!

Увидев трёх попутчиков в боевой готовности, Гермиона поступила очень разумно — она просто подбежала к двери и захлопнула её.

Проигнорировав раздавшиеся из тамбура ругательства, друзья продолжили разговор.

— Лавгуд Полумна!

— Когтевран!

Синий с серебряным стол взорвался аплодисментами. Гарри одобряюще улыбнулся сестре. Иначе и быть не могло!

— Уизли Джиневра! — к табурету просеменила первокурсница с ярко-рыжими волосами.

"Ещё не поздно всё изменить, девочка! Уверена? Что ж, ты сделала свой выбор"

— Гриффиндор!

Началась учёба. Преподаватель Защиты от Тёмных Искусств Квиррелл уволился по собственному желанию, должно быть, поняв, что учитель из него никудышный. Его место занял некий Златопуст Локонс. Мальчикам новый профессор не понравился, а вот Гермиона была в восторге от его учебников.

Первый свой урок Локонс начал с проверочной работы. Содержание вопросов в ней шокировало второкурсников. Например, в ней спрашивалось, какое любимое занятие у профессора и какое блюдо он предпочитает. Гарри замер в недоумении. Мальчик, конечно, читал книги Златопуста Локонса, но особое внимание уделял сценам сражений, а не кулинарии. Судя по выражению лица Драко, сидящего рядом с ним, тот испытывал те же эмоции.

— Что за бред! — прошептал Гарри, обращаясь к лучшему другу.

— Да уж... Ты знаешь, какое музыкальное произведение нравится этому графоману — недоучке?

— Не имею ни малейшего понятия. А вот Менди, похоже, в курсе.

Действительно, фанатка Локонса с Когтеврана уже исписала пол-листа своим мелким почерком. Но помочь она, к несчастью, отказалась.

— Я не знаю ответа ни на один вопрос! — угрюмо сказал Драко.

— Давай сочиним, — предложил Гарри.

Следующие полчаса мальчишки провели, придумывая оригинальные ответы. Ребята, сидящие с ними по соседству, с энтузиазмом подключились к работе. По истечении отведённого времени профессор собрал листы с вопросами и приступил к проверке. Чем больше работ он изучал, тем печальнее становился. Когда Локонс поднялся со своего места, его лицо было серо-зелёным.

— Ай-ай-ай! — укоризненно воскликнул он. — Вы невнимательно прочитали мои книги. Пожалуй, самая достойная работа у мисс Менди Броклхерст. Десять баллов её факультету. А остальные... Мистер Малфой, мистер Карлайл, мой любимый цвет — цвет фуксии, а не тот, о котором написали вы двое! — класс прыснул от смеха. — А вот мисс Паркинсон отчего-то считает, что в подарок я хотел бы получить щипцы для завивки волос... — хохот усилился.

Профессор поспешил сменить тему. Оказалось, что речь на уроке пойдёт о корнуэльских пикси. Этих ядовито-синих небольших существ Гарри неоднократно встречал в Ора Ильдари. Победить пикси было несложно, поэтому мальчик не особо удивился, когда Локонс открыл клетку с созданиями и велел ученикам справиться с ними. Но всё пошло не по плану. Пикси принялись громить класс, а растерявшиеся дети спрятались под парты. По видимому никто не собирался ничего предпринимать. Сам профессор был зажат в угол — на него наступали три особо крупные особи.

— Вмешаемся? — спросил Гарри у Драко.

— Конечно! — Малфой отбивался от обнаглевшего пикси.

— Тогда я атакую, а ты приготовь клетку.

Наконец, с назойливыми созданиями было покончено. Преподаватель долго благодарил мальчиков. А айрены совершенно разочаровались в учителе. Даже Гермиона после нескольких его уроков была вынуждена признать, что на героя Локонс не похож.

Время летело незаметно. Ребята учились, гуляли, отдыхали, грустили, веселились. С каждым днём их дружба только крепла. Даже то, что второкурсники принадлежали к разным факультетам, не мешало им общаться. Однажды, бесцельно бродя по школе, Гарри наткнулся на странную комнату. Ведущая в неё дверь открывалась только после просьбы. Практически каждый день ребята стали встречаться там. Они играли в плюй-камни, шахматы, исчезающие карты, разучивали новые заклинания, делали домашние задания и болтали о всяких пустяках. Именно там некогда произошла беседа айренов с Гермионой. Беседа, с которой всё началось. Впоследствии Гарольд будет часто вспоминать тот день.

Тепло Выручай-комнаты.

Гермиону, сидящую по-турецки в кресле у камина.

Неуверенный тон девочки, полный обиды и непонимания: "Что вы скрываете от меня? Почему шепчетесь за моей спиной?"

Дрожь в голосе.

Его собственный ответ, прозвучавший несколько... виновато?

Восклик "Кто вы?".

Не то испуг, не то любопытство.

Упавшие на лоб кудрявые пряди.

Драко и Полумна, необычайно серьёзные.

Внимательный взор трёх пар серебристых глаз.

Взгляд ещё одних — карих — смущённый, растерянный.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Разорвавший тишину бессвязный шёпот Гермионы: "Я не знала... Думала: ерунда, детские секреты... Такое... Я не хотела..."

Страшно, девочка?

Уж ежели от краткого рассказа о жизни народа айренов Гермионе Грэйнджер стало не по себе, так что же чувствовали они сами — последние из древней расы?

Боль. Страх. Ненависть. Решительность. Желание изменить мир.

Маячащий призрак безжалостной войны, полной напрасной жестокости и крови.

Драко. Гарольд. Полумна.

Уже не дети, но ещё и не взрослые.

У них просто не было выбора.

Они шли, задыхаясь в пыли, по извилистой дороге жизни, навстречу переменам. Победа ли это в сражении или смерть во имя айренской расы?

Гермиона могла выбирать.

Ну же! Что ты предпочтёшь? Быстрее, только не молчи! Это всё решит. По какую сторону баррикад окажешься ты, храбрая гриффиндорка?

И она сделала свой выбор.

" Мы же друзья, Гарри Поттер. А настоящие друзья не предают"

За окном была тогда поздняя осень, ноябрь, пик увядания природы. Но ярче, чем летом, сияло уходящее за горизонт солнце.

Друзья!

Четыре ниточки переплелись между собой, словно спутанные нерадивой пряхой. Нити Судеб. Четырёх второкурсников сплотила общая тайна.

Тем временем на Хогвартс налетела зима. На рождественских каникулах дети остались в школе. Гарри, Гермиона, Полумна и Драко вместе исследовали окрестности замка. Нередко четверых ребят можно было увидеть на берегу озера, покрытого толстенным слоем льда. Друзья, хохоча, что-то обсуждали. В руках у них дымился в кружках крепкий согревающий чай. За спинами второкурсников возвышался припорошенный снегом Запретный лес. А с лазурного с проседью неба падали крупные белоснежные хлопья, да холодное солнце с усмешкой глядело на ребят.

Гарольд и не заметил, как промелькнули дни. Растаял снег. Весна вступила в свои права. По случаю дня рождения Полумны друзья устроили грандиозную вечеринку.

Пришло время экзаменов. Учёба второкурсникам всё также давалась без труда. Причём, Грэйнджер занималась ничуть не хуже айренов. Наоборот, многое давалось ей легче. Это объяснялось тем, что магия людей, которой обучали в Хогвартсе, была отлична от магии айренов. Гарри и Драко приходилось буквально зубрить теорию, а Полумна не ладила с Трансфигурацией. Уже тогда стало ясно, насколько различаются способности этих ребят. Мальчикам не было равных в боевой магии. Полумна пошла по стопам матери — целительство давалось ей лучше всего. Коньком Гермионы являлись чары среднего уровня.

Получив неплохие оценки по всем предметам, ребята принялись паковать чемоданы. Во время прощального пира Хогвартс потрясла неожиданная новость. Перебрав спиртного, Златопуст Локонс признался в том, что подвиги, описанные в его книгах, он не совершал. В то время, как мужчина купался в лучах славы, на настоящих героев было наложено заклятье Забвения. Профессор с позором удрал из Хогвартса. В Министерстве провели расследование, возбудили уголовное дело. Справедливость восторжествовала.

Быстро, слишком быстро, по мнению Гарри, наступило время отъезда. И наши друзья — Гермиона, Драко, Гарри и Полумна — заняли купе в экспрессе Хогвартс — Лондон. Считанные секунды оставались до начала каникул.

— Как считаешь, мы правильно сделали, что открылись Гермионе? — спросила задумчиво Полумна. Она сидела по-турецки на широкой, нагревшейся от палящего летнего солнца скамье злополучной беседки. На другой такой же лавке сидел Гарольд.

— Да, — твёрдо сказал мальчик. — Я ей доверяю. Тем более, мы же всё контролировали, разве не так?

— Так... — выглянув в окно, девочка внезапно поморщилась. — Упс... К тебе гости.

По выложенной плиткой дорожке буквально летел темноволосый чародей.

— Здравствуйте, Том, — поприветствовал Гарри ворвавшегося в беседку мужчину. Лицо Тёмного Лорда как всегда было непроницаемым. Проигнорировав Полумну, от волнения покусывающую кончик своей косички, он обратился к Гарольду:

— Повелитель, вас ждут в замке.

— Кто? — вставая со скамейки, поинтересовался мальчик.

— Римус Люпин, вожак оборотней Великобритании, — в голосе чародея послышались нотки раздражения.

Глава 6

Глава 6

Римус Джон Люпин нервно мерил шагами богато оформленный, с величественными мраморными колоннами и лепниной, зал. Интерьер помещения был выполнен в спокойных бежевых тонах. Множество картин в позолоченных рамах висело на стенах. С полотен с любопытством поглядывали на гостя сероглазые юноши и девушки.

Признаться, Римус немного волновался. Впервые он узнал о существовании айренов не так давно. Среди оборотней, вампиров и прочих нелюдей были те, кто встречал представителей древней расы. Они рассказывали истории об умирающем, или, возможно, уже исчезнувшем навсегда народе.

Готовясь к встрече, Римус прилежно изучил множество старинных легенд и преданий волшебников и маглов. Упоминания об айренах встречались ему неоднократно. Высших существ с серебряными глазами люди называли по-разному. Вечно юные, гордые, мудрые, безжалостные к врагам, айрены обладали способностью появляться и исчезать из воздуха. Их считали богами и бездушными демонами, любили и ненавидели, боялись и уважали, ими были разрушены могущественные империи и создано величайшее в истории государство.

И вот, Римусу, вожаку британских оборотней, представилась возможность приоткрыть завесу тайны. Портал переместил его, судя по оформлению, в комнату замка. Который, если верить подписям, выгравированным на табличках на рамах большинства картин, принадлежал Карлайлам. Странно, об этом роде мужчина никогда не слышал...

Не так уж и плохо живут айрены, подумал гость. Большинство оборотней по лесам и трущобам скитаются! А до того, как Римус Люпин возглавил вервольфов, ситуация была ещё хуже. Разбитые на мелкие группы и стаи оборотни то и дело устраивали кровавые стычки. Голод, антисанитария, равнодушие окружающих... Многие просто-напросто сходили с ума.

Да, айрены не зря задумались о сотрудничестве. Воспоминания о пережитом в те годы вызывали в оборотнях ненависть к людям.

— Здравствуйте, — мужчина резко обернулся. За его спиной стоял мальчишка лет тринадцати. Айрен, человек не смог бы появиться так бесшумно.

— Здравствуй. Ты кто? — поинтересовался Римус.

Паренёк отчего-то удивился вопросу, но всё же ответил:

— Гарри Карлайл.

Гарри... Скорей всего, сын Джеймса был бы сейчас ровесником мальчика... Был бы...

— Прошу прощения, что заставил вас ждать, мистер Люпин. Меня поздно известили о встрече, — сказал после недолгой паузы мальчишка.

— Ничего страшного. Может, ты позовёшь родителей? — осведомился Римус. Должно быть, паренёк — сын хозяев замка. Тогда понятно, откуда мальчик знает его имя.

— Мои родители умерли, — холодно произнёс айрен. Приветливости и дружелюбия мальчика как не бывало. Римус побледнел. Какая чудовищная ошибка! Бедный ребёнок!

— Римус, рад видеть вас, — ещё один айрен зашёл, как положено, через дверь. Оборотень узнал его. Мужчина по имени Дориан был инициатором встречи.

— Взаимно.

— Позвольте представить вам своего Повелителя, лорда Карлайла, — Дориан подошёл к Гарри и встал за его спиной.

— Милорд, простите меня, — склонил голову Римус.

— Ничего страшного, — пожал плечами мальчик. — Бывает. Давайте перейдём к делу.

— Ненавижу переговоры, — устало вздохнул Гарри.

— У тебя здорово получилось, — подбодрил воспитанника Дориан Риал. — Мы заключили очень выгодную сделку!

— А ты уверен, что Дамблдор примет вервольфа с распростёртыми объятиями? Директор точно не знает, что Люпин возглавляет оборотней? — усомнился мальчик.

— Точно, — заверил Дориан. — Откуда?! Мы сами нашли его только благодаря тому, что у Тома много слуг-оборотней.

— Тогда ладно, — согласился Гарри. — Шпион в Ордене нам не помешает. Вы уже придумали, как объяснить Дамблдору долгое отсутствие Люпина?

— Римус обиделся на старика, за то, что тот не уследил за тобой и сбежал. Но за шесть лет безработной жизни — кто отважится принять оборотня на работу? — мужчина обнищал и решил вернуться. Это если вкратце. Ничего?

— Сойдёт. Знаешь, я, пожалуй, пойду, отдохну. Нерушимый Обет забирает много Силы, — буркнул мальчик.

— Сам понимаешь, это необходимая мера. Не думаю, что Римус нас предаст, но подстраховаться надо.

Дориан проводил глазами Гарольда. Во взгляде старшего айрена отчётливо читалась грусть.

Стояла середина лета. Через густые кроны деревьев просвечивало яркое солнце. По лесной тропинке шли мальчик и мужчина.

— Я знаю, кто вы, милорд, — без вступления начал вервольф.

— Да? И кто же? — в голосе мальчишки звучала неприкрытая ирония. Похоже, его забавляла сложившаяся ситуация.

— Гарри Поттер, — не понятно, на что надеялся мужчина, произнося эти слова, но услышать в ответ смешок он точно не ожидал. Сильный мальчик, так умело скрывать свои чувства может не каждый.

— Хм, с чего вы взяли? — ухмыльнулся айрен.

— Вас зовут Гарри, летом вам исполнилось тринадцать лет, вы сирота, на родословном древе Карлайлов не отмечены ваши родители, — спасибо гобелену в гостиной Замка.— Когда вы перестаёте контролировать себя — к примеру, когда спорите — ваши глаза меняют цвет на изумрудно — зелёный. Не слишком ли много совпадений?

— Никто не просил вас шпионить за мной, мистер Люпин, — заметил мальчик. — Но отрицать не буду. Я действительно сын Лили и Джеймса Поттеров.

Смысла отпираться Гарольд не видел.

— И как же, милорд, вам удалось выжить?

Мальчик воздел глаза к небу. Разговор обещал быть долгим.

Гарри приоткрыл тяжёлую дубовую дверь. Он не ошибся, этот кабинет принадлежал Тому. Мужчина сидел в кресле, перед ним склонился один из Пожирателей Смерти.

— Иди, Люциус, — махнул рукой Том, заметив замершего в дверном проёме мальчика.

— До свидания, милорд, — пожиратель растворился в воздухе.

— Малфой? — уточнил Гарри.

— Он самый. Вы, если не ошибаюсь, дружите с его сыном.

— Верно. Как я погляжу, вы редко ошибаетесь, — заметил мальчик, усаживаясь на свободное кресло. Невежливо, конечно, но простительно, если ты повелитель хозяина кабинета.

— Сказывается богатый жизненный опыт, — да, от скромности Том точно не умрёт.

Тёмный Лорд внимательно проследил за действиями гостя, удивлённо приподнял брови, но высказываться по этому поводу не стал.

— Вы говорили, что хотите что-то мне рассказать, — напомнил Гарольд.

— Да. Что вы думаете о сбежавшем из Азкабана Блэке? — спросил у мальчика Том.

— А что я должен думать по этому поводу? Я не чувствую особой симпатии к поступку вашего ненормального приспешника, — пожал плечами Гарри, украдкой рассматривая комнату. Мужчина жил в небольшом поместье, затерянном среди лесов. Он купил его незадолго после того, как возродился.

— Дело в том, Повелитель, что Блэк никогда не был моим приспешником, — огорошил Гарольда Том и, не дав мальчику раскрыть рот, добавил:

— Сириус Блэк работал мракоборцем и дружил с вашим отцом.

— И тринадцать человек тоже не он убил? — недоверчиво хмыкнул Гарри.

— Именно, — кивнул мужчина.

— Выходит, наигуманнейшее Министерство Магии Великобритании посадило невиновного в тюрьму на двенадцать лет? — переспросил мальчик. — Если, конечно, вы не шутите.

— Можете проверить, — лицо Тёмного Лорда осталось беспристрастным.

Том слегка ослабил защиту, и Гарри коснулся разума айрена. Ни следа лжи. То, что говорил Том, было чистой правдой.

— Да... — протянул задумчиво Гарольд. — А как же следствие, суд?

— Следствия не было, а на суде Блэку ни слова не дали сказать. Дамблдор лично занимался этим делом.

— А, ну тогда нечему удивляться. За что его так?

— Это длинная история, и началась она тринадцать лет назад, когда одна провидица произнесла касающееся нас с вами пророчество. Ну, знаете, про то, что у вас хватит могущества уничтожить меня. Дамблдор, которому никак не удавалось победить меня самостоятельно, в восторге от открывшейся перспективы. Он собирался вырастить Избранного так, что бы мальчик и подумать не мог о переходе на мою сторону. Прошло время, родились два ребёнка, подходящие под пророчество. Сомнения в том, кто из детей — Избранный, у Дамблдора отпадали, как только он почувствовал вашу Силу. И Дамблдор начал действовать. Для того, что бы устранить ваших родителей и крёстного, он разработал план. Один из моих Пожирателей, шпион старика, рассказал мне текст пророчества. Если бы я тогда только знал, во что вляпаюсь! Дамблдор посоветовал Поттерам спрятаться в тайном укрытии. А для верности рекомендовал применить заклятие Доверия.

— Что это такое?

— Заклятие Доверия — довольно сложное, с помощью него можно запечатать тайну в сердце человека — Хранителя Тайны. Эту тайну невозможно раскрыть, если, конечно, сам Хранитель не выдаст её. У Джеймса Поттера было трое лучших друзей: Сириус Блэк, Питер Петтигрю и Римус Люпин. Дамблдор знал, что Петтигрю переметнулся на мою сторону. Это сыграло старику на руку. Он подговорил Поттеров выбрать Хранителем Питера, рассчитывая, что тот перескажет всё мне. Его надежды сбылись. Как только Питер доложил мне, где укрываются Поттеры, я сдуру помчался их убивать. Тут, вы в курсе, меня ждал большой сюрприз. Вы, мой Повелитель, на 10 лет лишили меня тела. Но сейчас речь не об этом. После того, как ваши родители погибли, по закону воспитывать вас должен был крёстный. Как вы думаете, кто это?

— Неужели Блэк? — с трудом выговорил Гарри. От услышанного пересохло в горле и шла кругом голова. М-да, неприятно слышать, какими методами сильные мира сего корректируют будущее. Пожалуй, лучше уж оставаться в блаженном неведении. Разве можно спокойно жить, перепачкав руки в крови? Но живут же Дамблдор с Томом и в ус не дуют. Надо полагать, и он, Гарольд из дома Карлайл, однажды также с безразличием отдаст приказ об убийстве.

— Именно, мой Повелитель, именно. И тут, как, впрочем, и всегда, Дамблдору повезло. Узнав, что Поттеров предал Петтигрю, этот конченный идиот Блэк помчался его убивать. Встретились они на оживлённой маггловской улице и принялись спорить. Затем и заклинания в ход пошли. Мой слуга, умный мужик, взорвал всё и удрал, а Блэк остался стоять рядом с горой трупов. Тут его мракоборцы и взяли. Дамблдор всё сразу же просчитал и засадил своего же сторонника в тюрьму. Вот так вот.

— Ну не такой он и идиот, мой крёстный, раз сбежал из неприступного Азкабана, — заметил Гарри, потихоньку отходя от шока.

— Я думал, ваша реакция на новости будет более... бурной, — покачал головой Тёмный Лорд.

Гарольд шёл по Косому переулку, неся в руках кучу пакетов с одеждой, учебниками и школьными принадлежностями. В отличии ото дня, когда мальчик впервые посетил это место, небо было сплошь затянуто облаками. Наверно, именно поэтому народу на улице и в магазинах было немного.

— Эй, Карлайл! — рыженькая однокурсница помахала ему рукой, захихикала и зашептала что-то на ухо стоящей рядом подружке. Гарольд вяло махнул ей в ответ и продолжил свой путь.

Гермиона, Полумна и Драко дожидались его в кафе-мороженом Флориана Фортескью. Мальчик так соскучился по темноволосой девочке! Если с Полумной он виделся ежедневно, а с Драко — практически каждые выходные, то от Гермионы только письма изредка приходили. Да и мысленно связаться с ней он, к сожалению, не мог.

— Гарри! — замечтавшись, мальчик чуть было не налетел на преграду в виде идущего навстречу прохожего. А им, вот удивительно, оказался Римус Люпин. — Как поживаешь?

— Нормально. Сам-то ты как?

— Потрясающе! Представляешь, я буду преподавать в Хогвартсе Защиту от тёмных искусств, — поделился новостью мужчина.

— Будешь учить людей, как совладать с разъярённым оборотнем? — улыбнулся Гарри.

— Именно.

— Никак, Дамблдор помог? — предположил айрен.

— Он самый.

— Что ж, я рад за тебя.

Вот вдали показались столики с пёстрыми зонтами. Не удержавшись, Гарри припустился бегом. Своих друзей мальчик увидел сразу. Загорелая Гермиона, на днях вернувшаяся из Франции, болтала с Драко и Полумной, попутно потягивая ванильный коктейль. Гриффиндорка вскочила из-за столика, что бы обнять айрена. Расцеловав девочку в обе щеки, мальчик поприветствовал друзей и уселся рядом с ними. Им столько всего предстояло обсудить!

— Гарри! — на вокзале Кингс-Кросс как всегда было людно и шумно, поэтому мальчик не сразу заметил машущего ему Драко. Подвезя свои чемоданы, а также клетку с совой и корзинку с кошкой, поближе к багажу друга, Гарольд с Полумной уселись на свои вещи.

— Никто Гермиону не видел? — поинтересовался Малфой.

— Нет... А, вон же она! Видишь, что-то рыжее тащит, — заметил наблюдательный Гарри.

— Гермиона!!! — хором прокричали друзья. При ближайшем рассмотрении "что-то рыжее" оказалось толстым котярой, которого девочка несла на руках.

— Что это? — оторопел Драко, показывая на животное.

— Мой котик Живоглот, — пояснила Гермиона. — Я купила его в зоомагазине, после того как вы испарились. Не правда ли, он милый?

— Прелестный, — подтвердила Полумна. — Имя очень соответствует действительности. Видишь, Нинхурсаг его боится!

Девочка погладила свою пушистую кремовую кошку, шипящую из плетёной корзинки.

— Может, сюда? — предложила Гермиона, заглянув в купе. В нём находился всего один пассажир, дремавший возле окна. Одет он был в поношенную, штопанную-перештопанную мантию. Незнакомец выглядел устало и болезненно, но не старо.

Ребята закрыли дверь и расселись.

— А это кто такой? — шепнул удивлённо Драко, покосившись на спящего попутчика.

— Римус Люпин, новый преподаватель Защиты, — не замедлил с ответом Гарри.

— Вы знакомы? — полюбопытствовала Гермиона.

— Да. Эй, о чём задумался? — спросил у друга когтевранец, заметив, что тот не отводит глаз от профессора.

— Пытаюсь вспомнить, где я слышал это имя. Странно... Он человек вообще?

— Оборотень. Вожак британских вервольфов и, по совместительству, наш шпион в Ордене Феникса.

— Так оборотни с нами?! — обрадовался Малфой.

— Угу.

— На особую помощь от зверья, думаю, рассчитывать не стоит, но всё равно здорово!

— Мальчики! Я правильно вас поняла? Нас будет учить настоящий оборотень? — похоже, Гермиона была не в восторге от этой новости. Гарри и Драко синхронно кивнули.

— Как же... А это не опасно? — растерялась маглорождённая.

— Не думаю. Знаю, что маглы изображают вервольфов монстрами. Иногда так оно и есть, но этот Римус вроде ничего. Тихий, мирный... — пожал плечами Гарри.

— Для тебя и Тёмный Лорд тихий — мирный, — пробормотал Драко. Полумна, не удержавшись, прыснула. Закинув ногу на ногу, светловолосая девочка скорчила рожу и произнесла, похоже копируя интонацию брата:

— Том, принесите мне кофе! Том, где вас носило? Сколько раз вам повторять, что я пью кофе без сахара?! Не надейтесь, Том, вы не сможете меня убить!

Друзья расхохотались.

— Слышали о побеге Блэка? — спросил Драко немного погодя.

— А сам-то как думаешь? Конечно, да, — фыркнула Полумна, отведя взгляд от окна.

— Ты веришь в то, что Блэк убил кучу маглов?

— Нет.

— Я тоже. Я разговаривал с родителями на эту тему. Девичья фамилия моей матери — Блэк. Сириус — её кузен. Так вот, мама считает, что Блэк не мог так поступить. Он же защитник добра, мракоборцем был. Отец с ней согласен.

— Твои родители — айрены? — осведомилась Гермиона.

— Папа — да, а мама человек.

— Мы, вроде, о Блэке разговаривали, — заметил Гарри. — Так вот, абсолютно точно известно, что не убивал он никого.

— Как не убивал? — опешила Грэйнджер. — Но ведь он сидел в тюрьме...

— Никак. Его и не судили то толком — кинули в Азкабан по ложному обвинению — и всё. Дамблдор постарался.

— Откуда информация? — поинтересовался Драко. — Уж не от самого ли Тёмного Лорда?

— И от него тоже, — усмехнулся айрен.

— Не понимаю, как можно так спокойно общаться с чародеем, от чьих рук погибло море людей? — укоризненно покачала головой Гермиона.

— Грэйнджер, ты опять? — закатил глаза Драко.

— Не опять, а снова! — не замедлила с ответом девочка.

Прошло несколько часов. Алый поезд мчался сквозь пелену дождя. Стемнело. Гермиона задремала, убаюканная мерным стуком колёс да завываниями ветра. Айрены тихо переговаривались. Мистер Люпин спал, как ни в чём не бывало.

— Почему поезд останавливается? — вдруг недоумённо спросила Полумна, заметив, что состав замедлил ход.

— Может, авария? — предположил Гарри.

Поезд дёрнулся и замер. Замерцали и погасли все лампы, тем самым погрузив состав в кромешный мрак.

— Люмос! — из палочки Карлайла вырвался луч света.

— В чём дело? — зевнула Гермиона.

— Мы не знаем, — ответила ей Полумна. — Гарри, посвети мне, пожалуйста, я достану из чемоданов мантии. Холодно!

Голос девочки заглушил оглушительный вой Живоглота.

— Поосторожней! — недовольно проворчала хозяйка кота.

— Тихо! — раздался внезапно хрипловатый голос. От неожиданности, Полумна, забравшаяся с ногами на полку, пошатнулась, и, если бы не Драко, подхвативший девочку, непременно бы упала. Как оказалось, проснулся профессор Люпин. Мужчина попросил ребят кратко пересказать произошедшее, после чего встал и пошёл к двери. Но та, опередив его, распахнулась настежь. В сумраке купе Гарри увидел чью-то закутанную в плащ фигуру. Лицо пришельца было спрятано под капюшоном. Существо сделало шаг вперёд и у присутствующих перехватило дыхание. Глаза Гарольда закатились. Он ослеп.

Повсюду была тьма. Только сплошная затягивающая тьма, и ничего больше. Айрен почувствовал, как его засасывает в бездонный омут, как ледяной воздух колет кожу и становится трудно дышать.

Откуда-то издалека донёсся жуткий, пронзительный вопль.

А потом айрен услышал голоса.

"Нет, прошу вас, только не Гарри!" — кричала молодая женщина.

"Отойди, девчонка, и останешься жива", — ледяной голос принадлежал Волан-де-Морту.

"Пожалуйста!"

"Остолбеней! Так вот ты какой, Гарри Поттер! Неужели эта кроха способна убить меня? Что ж, прощай. Авада кедавра!"

— Гарри! Гарри! Принесите воды!

Ослепительный свет ударил в глаза. Гарри моргнул и растерянно уставился на склонившуюся над ним Гермиону.

— Что случилось? — спросил он у девочки, поднимаясь на ноги

— Ты увидел это существо... дементора и без сознания упал на пол.

— А что дементор делал в поезде?

— Бредовый приказ Министерства, — ответил айрену Римус. — Сириуса Блека ищут.

— Психи! — возмутилась бледная как мел Полумна. — Этим монстрам ничего не стоит выйти из под контроля волшебников!

— Гарри, как ты себя чувствуешь? — сменила тему Гермиона, обеспокоенно смотря на мертвенно бледного айрена.

— Голова болит немного, а так всё нормально.

— Точно?

— Абсолютно.

— Как бы то ни было, а шоколадка не помешает! — вмешался профессор, доставая из чемодана плитку шоколада. — Налетайте, ребята!

В кругу друзей время проходит незаметно. Убедившись в том, что преступник в поезде отсутствует, дементоры его покинули. Состав набрал скорость и вскоре достиг конечного пункта. Детей довезли до школы на невесть как передвигающейся повозке.

Зайдя в освещённый множеством зависших под потолком свечей Большой Зал, Гарри понял, что вернулся домой. Но эйфория продолжалась недолго. Когда после директорской речи и сытного ужина айрен в сопровождении друзей направился к гостиной родного факультета, его догнал Рональд Уизли.

— Карлайл, говорят, ты в обморок грохнулся?! — съехидничал гриффиндорец.

— Нарываешься? — выступил вперёд Драко.

— Рот закрой, кретин! — прошипела Полумна.

— Не говори о том, чего не знаешь, — абсолютно спокойно ответил Гарольд. — Иди, куда шёл, Рон.

Под внимательным взглядом серебристых глаз, гриффиндорец почувствовал себя как кролик перед удавом. Пробормотав что-то нечленораздельное, рыжий развернулся и убежал.

— Лу, Драко, неужели вы не понимаете, что мне плевать на то, что думает обо мне Уизли?

— А нам не плевать! Почему он вообще к тебе прицепился?

— Ну... Началось всё с того, что я подружился с Драко, а у них вражда семейная. А теперь, как я понимаю, рыжий банально мне завидует.

— И не удивительно! — улыбнулась Полумна. — Ты умный, красивый, богатый, популярный. А Уизли — ничто, пустое место.

— Малютку Ронни обсуждаете? — спросил внезапно кто-то прямо над ухом Гарри. Мальчик приподнял голову и увидел перед собой веснушчатые физиономии близнецов Уизли. Парни учились на одном из старших курсов, Гарольд точно не знал, на каком. Они так же были гриффиндорцами, но в отличие от брата, являлись неплохими ребятами.

— Вы что-то хотели? — вопросом на вопрос ответил Карлайл.

— Мы хотим предложить вам... — начал один из близнецов.

— Выгодную сделку, — закончил фразу брата другой.

— Давайте обсудим условия где-нибудь...

— В укромном месте.

— Ну что ж, идём. — был вынужден уступить Гарри.

— Ух ты! — в один голос поражённо воскликнули Уизли, переступив порог Выручай-комнаты.

Айрены расселись на диване. Полумна устало вздохнула, Драко, что бы не заснуть, принялся считать про себя кружочки на пёстром ковре. Даже у Гарольда слипались глаза. Только выспавшаяся в поезде Гермиона выглядела бодро и свежо.

— Мы вас внимательно слушаем, — произнёс, наконец, Гарри.

— Фред и я, — приступил к рассказу один из близнецов, как выяснилось, Джорж.. — изобретаем одну интересную штуку... В общем, нам не хватает волос русалки — редкого и дорогого ингредиента. Вот мы и подумали, что, быть может, вы нам поможете...

— А с чего это мы будем вам помогать? — хмыкнул Малфой.

— Взамен подарим очень любопытную вещицу, — усмехнулся Фред. Джорж вынул из кармана сложенный в несколько раз лист пергамента. Фред достал волшебную палочку, слегка коснулся ею пергамента и произнёс:

— Торжественно клянусь, что совершаю шалость, и только шалость.

В ту же секунду на пергаменте проступили тонкие чернильные линии, превращаясь в слова:

Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост!

Поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новейшее изобретение — карту мародёров.

На карте была изображена вся территория замка. По ней двигалось множество крошечных чернильных точек, каждая из которых была подписана. Третьекурсники уставились на сей волшебный предмет, замерев от восхищения. Карлайл коснулся пальцами старого пергамента. Он чувствовал исходящую от карты магию — люди, сотворившие карту были довольно сильными волшебниками. Мальчик был поражён. Интересно, показывает ли карта Хогвартс, если её владелец находится за пределами школы? Если это так, то раскрыв технологию создания подобных вещей, можно, к примеру, попросить Римуса сделать карту Ордена Феникса... И как эта идея не приходила раньше в его голову?!

— Славная вышла шалость, — провозгласил вдруг Фред, и карта исчезла.

— Хорошо, я достану вам волосы, — согласился после недолгого раздумья Гарри.

— По рукам, партнёр! — довольно сказал Джорж, протягивая когтевранцу карту.

Спустя несколько дней из айренского города Ора Ильдари вернулась белоснежная сова.

Птица сжимала в клюве свёрток, содержащий в себе золотой локон и записку.

Глава 7

Глава 7

В новом учебном году занятий у друзей прибавилось. Третьекурсникам предстояло изучать Прорицания и Уход за магическими существами.

Прорицания друзьям не понравились. Вела этот предмет худосочная дамочка в огромных очках, обвешанная всякими бирюльками, которую Драко окрестил мошенницей. Как водится, он оказался прав. Уж кем-кем, а провидицей эта дама точно не была. Весь урок Гарри Карлайл с трудом сдерживался от смеха, но после того, как профессор Трелони нагадала ему смерть, мальчик расхохотался в голос. Он, хоть сам и не имел Дара, мог без труда отличить шарлатанку от прорицательницы. И всё же была в ней какая-то загадка, которую айрену пока не удавалось разгадать.

Уход за магическими существами вёл школьный лесничий Хагрид — неуклюжий, но добродушный полувеликан. Хагрид просто обожал разнообразных существ, поэтому на первом же уроке он познакомил учеников с гиппогрифами. Эти создания представляли собой помесь орла с конём. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние же ноги и голова — орлиные. Айрены были восхищены изяществом и красотой гиппогрифов. Гарри первым познакомился с чудесным созданием. Профессор разрешил ученику забраться на гиппогрифа. Птица-зверь взмыла в воздух, и у мальчика перехватило дыхание. Ветер бил в лицо, отросшие волосы развевались по ветру, с двух сторон шелестели сизые крылья. Замок под ним становился всё меньше, пока не превратился в расплывчатое тёмное пятно. Гарольд отпустил руки. Безумное, новое для мальчика ощущение свободы вытеснило страх. Гиппогриф по имени Клювокрыл уносил его всё дальше и дальше от Хогвартса, от друзей и врагов — в подёрнутую бежевой дымкой небесную даль. В отличии от инородной, чужой магии, вложенной в метлу, магия гиппогрифа была родной, изначальной, чистой, той самой, которую сохранили айрены. Клювокрыл и его наездник составляли единое целое.

— Эй, полетели обратно! — окрикнул гиппогрифа Гарри, и существо, плавно развернувшись, помчалось к школе. Там мальчика встретили криками и бурными аплодисментами. Всем тоже захотелось полетать на удивительных созданиях. Рон Уизли выбрал Клювокрыла, но вместо того, что бы, как велел профессор, поклониться, стал обзывать зверя-птицу. Гордое существо не стерпело оскорблений и наподдавало обидчику. Урок был сорван, пострадавшего увели, но, к счастью, его рана оказалась незначительной.

Гарри и Гермиона с нетерпением считали дни до четверга, ведь именно в этот день у Гриффиндора и Когтеврана в расписании значился первый в этом году урок защиты от тёмных искусств. И вот, он настал! Друзья вошли в класс первыми, за некоторое время до начала занятий. Они вежливо поздоровались с профессором и сели рядом. Мистер Люпин улыбнулся бывшим попутчикам.

Постепенно помещение наполнялось учениками. Третьекурсники рассаживались, доставали учебные принадлежности.

— Добрый день, — поприветствовал студентов профессор. — Книги можете убрать, они вам не понадобятся. Сегодня у нас практический урок. Оставьте только палочки.

Ученики поспешно спрятали перья, пергамент и учебники. Ребята с любопытством перешептывались, всех интересовало дальнейшее развитие событий. Римус Люпин повёл детей в учительскую. Когда все студенты зашли в просторный кабинет, мужчина обратился к ним:

— Тема сегодняшнего урока — боггарты. Они любят пустоту и частенько прячутся в старых шкафах, тумбочках, под кроватью. Одного из них я нашёл только вчера вот в этом гардеробе, — профессор указал жестом на старый гардероб для мантий, стоящий в дальнем углу комнаты. — Кто ответит, что такое боггарт?

Рука Гермионы мигом взлетела вверх.

— Боггарт — это привидение, которое способно менять вид. Он превращается в то, чего человек боится больше всего.

— Замечательно, пять баллов Гриффиндору за правильный и точный ответ! — Гермиона залилась краской от похвалы, учитель же продолжил рассказывать.

Гарольд замер от ужаса. Он, кажется, догадывался, во что превратится боггарт, увидев его. Краем уха он слышал, как профессор рассказывает о боггарте, о способах борьбы с ним, о специальном заклинании. Мысли мальчика были заняты другим. Может, притвориться, что ему плохо и уйти? Римус всё поймёт, не дурак. Но...

— Начали! Невилл! Молодец. Теперь вы, Парвати! Рон! Ваш черёд, Симус! Гарри! — командовал профессор Люпин.

Карлайл сделал шаг вперёд. Щелчок — и перед айреном появилась высокая фигура в капюшоне... Из-под чёрного плаща высунулась рука... Существо сделало шаг вперёд...

— Не-ет! — огненная струя вырвалась из рук мальчика, и "дементор" осыпался пеплом. Трещащее пламя обрушилось на гардероб. Испуганные дети с визгом отбежали.

— Агуаменти! — учитель потушил пламя струёй воды, отдышался. — А вы необычный ученик, Гарри Карлайл. Сожгли боггарта! Будьте добры, останьтесь после уроков. Теперь, дети, записывайте домашнее задание...

— Римус, мне жаль, что так получилось. Я не хотел...

Гарри сидел за столом в кабинете профессора Люпина. Сам учитель сидел напротив мальчика и пил чёрный чай с лимоном из белоснежной керамической чашки. Точно такую же чашку держал в руках и Гарольд.

— Перестань во всём винить себя! Ты здесь вообще не причём. Это я не подумал, как может выглядеть твой боггарт, а значит, это мне стоит просить у тебя прощения.

— Я не смог контролировать Силу! Сорвался из-за какой-то ерунды, чуть себя не выдал! — буркнул Гарри.

— С тобой невозможно спорить!

— С тобой тоже, — мальчик поднёс чашку к губам, сделал глоток, поперхнулся. Чай обжёг горло и язык. Защипало в глазах — не то от едкого белесого пара, не то от невысказанной обиды. Слабак! Трус! Испугался привидения! Какой он, к чёрту, Повелитель?!

— Гарри, Гарри... — покачал головой Люпин. — Поверь, ты не трус. И то, что ты теряешь сознание всякий раз, когда видишь дементоров — не показатель слабости.

— Взломать мою защиту невозможно. Как ты это сделал? — растерялся айрен.

— Я не читал твои мысли, — улыбнулся мужчина. — Просто по твоему лицу о них не трудно догадаться. Знаешь, Гарри, дементоры — самые мерзкие на свете существа. Исчадия ада, бессменные стражи Азкабана, они способны высасывать все положительные чувства. Когда они рядом, человек заново переживает свои самые страшные воспоминания. Не удивительно, что при их виде ты падаешь в обморок — ведь страшнее того, что испытал ты трудно придумать. Любой на твоём месте бы упал. И стыдиться тут нечего.

— Римус, я не человек. Я просто не могу позволить себе такие слабости.

— Ты похож на отца, — прокомментировал Римус. Пригубив чая, Гарри внимательней прислушался к словам собеседника.

— Да?

— Да. Джеймс такой же упрямый... был, — в голосе мужчины послышалась горечь.

— Том говорил, вы дружили, — припомнил мальчик.

— Волан-де-Морт прав, — подтвердил Римус Люпин. — И откуда он всё знает?

"Ясно, откуда. От того, кто был Хранителем Тайны Поттеров",— подумал про себя Гарри, а вслух спросил:

— И с Сириусом?

— Блэк... Ты знаешь, что он твой крёстный?

— Да. А ты знаешь, что он невиновен?

— Вот с этого места, пожалуйста, рассказывай с подробностями! — нахмурился мужчина.

Спустя час.

— Ничего себе... Не ожидал я такого от Альбуса... По его прихоти невиновный человек провёл в аду двенадцать лет! — глядя на взбешенного Люпина Гарри понял, что не просто так этот мужчина зовётся вожаком оборотней.

— Римус, ради достижения собственных целей Дамблдор пойдёт на всё, — айрен потянулся за заварочным чайником, который, как и чашки, был белым. Налив в свою чашку уже остывший, но не потерявший аромата и вкуса, напиток, Гарри добавил: — кстати, не говори нашему многоуважаемому директору насчёт сегодняшнего происшествия. Иначе мне грозят большие неприятности.

— Конечно, не скажу.

— Спасибо. Слушай, а ты не мог бы мне помочь? Как можно противостоять дементору?

— Есть одно заклинание... Заклинание вызова патронуса...

— Никогда не слышал о таком, — удивился мальчик. — Высшая магия?

— Да, но, думаю, для айрена с безграничной Силой это не проблема.

— Ты меня переоцениваешь, — покачал головой Гарри, залпом выпивая чай.

— Вовсе нет. Я сообщу тебе, когда приготовлюсь к занятиям, хорошо?

— Договорились!

Через несколько недель Гарри встретил профессора в коридоре. Мужчина известил, что будет ждать мальчика у себя в кабинете в восемь часов вечера. Ровно в назначенное время Карлайл открыл дверь в комнату. Римус Люпин сидел в кресле, а на его рабочем столе стоял большой ящик, сколоченный из досок. Оттуда слышалось подозрительное шуршание.

— Что это? — спросил Гарри.

— Ещё один боггарт, — пояснил мужчина, вставая и отодвигая стул к стене. — Еле отыскал. Я полмесяца прочёсывал замок, пока не нашёл этого в каморке мистера Филча.

— Заменит нам дементора? — догадался айрен.

— Да. Заклинание, которое способно отпугнуть дементора, вызывает сгусток положительной силы, называемый патронусом. У каждого волшебника он выглядит по-разному. Патронус есть воплощение надежды, любви, счастья, веры — всего того, чем питаются дементоры.

— И как его вызывать?

— Нужно сосредоточиться на самом счастливом воспоминании и произнести слова "Экспекто патронум"

Гарри, погрузившись в себя, начал искать в памяти счастливое воспоминание.

— Нашёл! — радостно воскликнул он. Достав палочку, Карлайл повторил слова: — Экспекто патронум!

Ничего.

— Ты хорошо сосредоточился на воспоминании? — спросил Люпин.

— Да, — Гарри закрыл глаза и представил треск горящих в камине поленьев, шум снежной бури за окнами, мягкий голос Эндис, рассказывающей древнюю легенду. — Экспекто патронум!

Внезапно из волшебной палочки мальчика вырвалось серебристое облачко.

— Неплохо, — похвалил ученика Люпин. — Ты готов опробовать заклинание на дементоре?

— Да, — ответил Гарри, сжимая в руке палочку. Он вышел на середину комнаты, украдкой наблюдая за действиями профессора. Мужчина рывком поднял крышку ящика.

Медленно, неторопливо поднялся дементор. Замигали и погасли лампы. Хриплое дыхание монстра раздавалось всё ближе...

— Экспекто патронум! — закричал мальчик. — Экспектро... Экспре...

Но кабинет уже таял в наступающей тьме.

"И вот тогда храбрый и отважный Годрик Гриффиндор..." — Эндис улыбается. Маленький Гарри с любопытством внимает рассказчице...

"Эндис, Эндис, куда ты пропала?! Эндис, почему ты не отвечаешь?" — взволнованный мальчишеский голос, словно эхо, нёсётся откуда-то издалека.

— Эспе...

Тьма... Омут... Вереница теней обступила айрена...

"Неужели эта кроха способна убить меня? Авада кедавра!"

Дышать трудно.

"Лили, девочка моя!"

" Альбус, вы, как всегда, опоздали! Волан-де-Морт пытался убить Гарри, но..."

"Мне жаль, Лили, однако так будет лучше. Ведь ради общего блага порой приходиться жертвовать..."

"О чём вы? Я ничего не понимаю!"

"Авада кедавра!"

— Гарри! — чей-то голос звал его.

Он очнулся на пыльном полу кабинета профессора. Свет бил в глаза. Голова шла кругом.

— Не смог, — прошептал разочарованно мальчик, садясь.

— Как ты? — встревожено спросил мужчина.

— Так себе, — Гарри поднялся на ноги и, шатаясь, побрёл к столу.

— Что-нибудь болит? — разволновался профессор

— Нет-нет, — ответил мальчик поспешно. — Давай продолжим.

— Может, в другой раз? — Люпин уж сам был не рад такого рода занятиям.

— Сейчас!

— Ладно, — понимающе произнёс Римус. — Только найди другое воспоминание, похоже, предыдущее не подошло.

Мальчик задумался. Ничего счастливого в голову не приходило. Хотя...

— Давай, выпускай монстра!

— Ты уверен? — уточнил профессор.

Гарри кивнул и огляделся, ища глазами волшебную палочку. Та валялась на полу. Сватив оружие, он вновь вышел в центр комнаты. Римус Люпин во второй раз поднял крышку ящика.

Существо в плаще наступало.

Мальчик напряг память. Перед его глазами возникла Выручай-Комната, взволнованные лица друзей и Гермиона, говорящая: "Мы друзья, Гарри Поттер".

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Яркая вспышка осветила комнату. В воздух взмыл серебристый гиппогриф. Взмахнув крыльями, патронус бросился на врага. Боггарт обратился в бегство.

— Ридикулус! — раздался громкий щелчок, и привидение растаяло как дым. Гиппогриф развернулся и, прежде чем исчезнуть, триумфально пролетел под потолком.

— Потрясающе! Телесный патронус в твоём возрасте! Неужели и этот уровень магии даётся айренам легче, чем людям? — восхищению Римуса не было границ.

— У тебя есть возможность это проверить. Ведь я как раз собирался попросить тебя позаниматься с моей сестрой Полумной Лавгуд.

— Когтевран, второй курс? — припомнил профессор.

— Да. Понимаешь, ей тоже становится плохо при приближении дементоров.

— Хорошо, с удовольствием. Ты молодец, Гарри. Подумать только: телесный патронус!

Закончив радоваться успеху мальчика, Римус завёл речь о ситуации в Ордене Феникса. Пока сия организация ничего не предпринимала, и предпринимать не намеревалась. Хотя члены тайного общества знали о краже Философского камня и воскрешении Волан-де-Морта. Дамблдор проинформировал своих людей, что противник слаб и собирает силы.

Гарри показал профессору карту мародёров. Как оказалось, Римус Люпин сам принимал участие в её создании! Мужчина всерьёз увлёкся идеей насчёт карты Ордена. Римус позаимствовал карту мародёров у Гарольда, что бы вспомнить технологию, пообещав отдать к Рождеству две карты.

В свою гостиную Гарри пришёл в первом часу ночи. Мальчик ужасно устал, но, не смотря на это, чувствовал себя счастливым. Он смог, он победил свой страх!

Шло время. Как это обычно бывает после длинных каникул, поначалу Гарольду было непросто привыкнуть к школьному режиму. В Ильдари он ложился спать далеко за полночь, а вставал с первыми лучами солнца. Нескольких часов отдыха вполне хватало айрену для того, что бы восстановить свои силы. До полудня Гарри занимался, затем он мог делать всё, что хотел. Исключением была, разве что, Астрономия, которая проходила поздно ночью.

Таким образом, режим дня в замке Карлайл сильно отличался от режима в Хогвартсе. Староста Когтеврана, стерва-старшекурсница Кристалл, разводила своих подопечных по спальням не позже десяти часов вечера. Спать не хотелось, поэтому Карлайл лёжа в постели тайком читал книги.

Впрочем, это никак не влияло на успеваемость айрена. Его вместе с Гермионой по прежнему ставили всем в пример. Даже Макгонагалл, профессор Трансфигурации, строгая декан Гриффиндора, которая никогда не заводила себе любимчиков, относилась к Гарри Карлайлу мягче, чем к остальным.

Мальчику нравилась тёплая атмосфера Хогвартса, напоминающая домашнюю. Он всё также проводил много времени с друзьями, особенно, с Гермионой. В душе Гарольд надеялся уговорить родителей девочки отпустить её в гости к айрену. Сама волшебница с тех пор, как узнала о принадлежности Гарри, Драко и Полумны к другой расе, уже успела достать Карлайла расспросами об Ора Ильдари. Ребята нередко подшучивали над любознательностью и чрезмерной тягой Гермионы к знаниям. "Нельзя ей в Замок", — хихикала Лу — "она не покинет нашу библиотеку до тех пор, пока не изучит все книги. А на это не один год уйдёт"

К сожалению, визит Гермионы в айренский град не планировался, зато на горизонте появилась тень другого знаменательного события. Профессора Хогвартса планировали поход в Хогсмид.

Недалеко от школы располагается небольшая деревушка под названием Хогсмид, в которой живут только волшебники. Она известна своими достопримечательностями, такими как Визжащая хижина и сувенирными магазинами. Третьекурсникам разрешали посещать её по определённым дням только если их родители подписали специальное разрешение. К счастью, благодаря Дориану, который официально считался опекуном мальчика (благо, у айренов были неплохие связи в министерстве), у Гарольда имелось такое разрешение.

Поэтому в конце октября Гарри, Гермиона, Полумна и Драко побывали в Хогсмиде. "Как там очутилась второкурсница Лу?" — спросите вы. Ответ прост: взяла и переместилась. Ведь айренам не помеха антитрансгрессионный барьер. Надев мантию-невидимку брата, она составила компанию своим друзьям. Весёлый выдался денёк! Ребята вдоволь нагулялись, зашли в паб и, уставшие, вернулись в школу. А там...

— Что случилось? — раздражённо буркнул Гарольд, обращаясь к Гермионе. Друзья лежали на полу Большого зала в мягких фиолетовых спальных мешках. Мальчик уже неоднократно задавал этот вопрос, но внятного ответа, зачем вернувшихся из Хогсмида учеников согнали сюда, не получил. Зато понял, что в этом замешаны гриффиндорцы и Блэк.

— Сириус Блэк пытался ворваться в башню нашего факультета, но Полная Дама...

— Кто-кто?

— Портрет, висящий при входе в башню. В общем, Полная Дама отказалась пропускать его без пароля, он разозлился и раскромсал холст. И теперь учителя его ищут по всему замку.

— Или это я ничего не понимаю... — протянул Драко. — Или Блэк попросту спятил.

Гарри мысленно его поддержал. Действительно, зачем крёстному сюда соваться? По Азкабану соскучился? И — самое непонятное — как Сириус сумел преодолеть охрану Хогвартса — дементоров, стоящих у школьных дверей?

Кстати, говоря о дементорах... Полумна делала успехи в изучении заклинания против этих отвратительных существ. Поначалу, она могла вызывать лишь облако дыма, но однажды наступил день, когда из палочки мисс Лавгуд вылетел сияющий лебедь. Это стало огромнейшей радостью для девочки!

Дни бежали, сменяли друг друга месяца. О Блэке уже все давно забыли, ведь впереди было событие поважней. <

— Он мне прохода не даёт...

Четверо друзей шли по припорошенной снегом центральной улице Хогсмида. Деревня походила на рождественскую открытку. Сказочные домики под соломенными крышами, магазины в снежных шапках, на дверях каждого дома — венок из остролиста, а деревья украшены мерцающими гирляндами. В воздухе витал пряный запах имбиря и корицы. Народу на улице было несказанно много — создавалось впечатление, что в праздничный день все ученики Хогвартса помимо первых и вторых курсов, которых в Хогсмид не пускали, покинули замок. Ребята хохотали, жгли несгорающие бенгальские огни, каждый нёс в руках пакеты с сувенирами и гостинцами.

— Да не обращай ты внимания на Уизела, — утешал Гермиону Драко. — Он придурок, каких свет не видывал.

— Чего он к Глотику прицепился?! Чуть что, сразу с оскорблениями лезет! — едва не плакала девочка.

Гарри, задумавшись о своём, потерял нить беседы.

— А что случилось? — осведомился мальчик.

— Уизли постоянно обвиняет Гермиону в том, что, видите ли, её кот охотится на его крысу, — кратко пересказал Малфой.

"Ребят, я ужасно замёрзла! Давайте, куда-нибудь зайдём!" — вдруг мысленно обратилась к друзьям Полумна.

Гарри, предложил:

— Пойдёмте в "Три метлы", согреемся и решим, как спасать Герми.

— Не называй меня так! — возмутилась девочка.

— Ладно-ладно, но сути дела это не меняет. Так что?

Конечно, все сразу же согласились. Друзья перешли на другую сторону улицы и вошли в уютный паб — первый этаж крохотной гостиницы. Он также был приукрашен к Рождеству. Под низким дощатым потолком висели яркие гирлянды, а по углам стояли пышные ёлки.

Паб был также полон народу. Полная миловидная женщина, стоящая за стойкой, еле успевала наполнять бокалы посетителей. Сбежавший и, возможно, находящийся поблизости преступник никого не пугал. Волшебников захватило праздничное веселье. Ребята заняли маленький столик рядом с окном. Драко помчался за сливочным пивом — безалкогольным согревающим напитком. Гарри, дожидаясь его, принялся рассматривать затейливые узоры, нарисованные инеем на стекле. Это, к примеру, похоже на цветок. Эндис всё время замечала вещи, на которые другие не обращали внимания. Впадала в детство, как выражался Дориан. "Ведь если присмотреться, мы столько всего не замечаем! Посмотри, что напоминает тебе это облачко?" — вспомнилась мальчику фраза. И перед его глазами всплыла картинка: невысокая, но очень симпатичная молодая женщина с русыми, убранными в сложную причёску волосами и живыми глазами кружит на руках шестилетнюю, очень похожую на неё саму девчушку. Вот мама с дочкой тычут пальцем в небо и громко спорят: на что же похоже облако, проплывающее мимо?

Воспоминания всякий раз вызывали у Гарольда крайне неприятные мысли о мести. Он не сомневался, что рано или поздно встретит людей, отдавших приказ об убийстве молодой женщины. И тогда кому-то придётся ответить за свой поступок!

— По-моему, сегодня здесь больше людей, чем в прошлый раз. Правда, Гарри? — мальчик мысленно поблагодарил Полумну. Айрену почти удалось отвлечь его от мрачных размышлений. М-да... Выдавив улыбку, Гарольд подтвердил:

— Точно.

Видимо, улыбка получилась правдоподобной, потому что Полумна тихо засмеялась.

— Эй, Гермиона! — обратился мальчик к хранящей молчание гриффиндорке. — Ты всё ещё дуешься из-за "Герми"?

— Нет, что ты, — хмыкнула девочка.

— О чём шепчетесь? — рядом со столом материализовался Драко с четырьмя кружками полными доверху. Должно быть, не захотел проталкиваться через толпу и переместился, подумал Гарри.

— О разном, — уклончиво ответил айрен.

Драко раздал друзьям кружки. Пиво было горячим и дымилось.

— Счастливого Рождества! — весело пожелала румяная от мороза Гермиона, подняв свою кружку.

Гарри пил большими глотками: тепло от чудесного напитка растекалось по всему телу, а кружка грела замёрзшие ладони. Но вот входная дверь распахнулась, и мальчик чуть не захлебнулся.

В паб вошли учителя Хогвартса вместе с министром магии Корнелиусом Фаджем. Министром он был, что уж тут скрывать, не из лучших . Но что же привело его в дешёвый паб? Гарри навострил уши. Пришедшие расселись, заказали выпивку и заговорили о Блэке. Министр поведал профессорам о том, как Блэк — Хранитель Тайны Поттеров и верный слуга Волан-де-Морта — предал своих друзей.

К сожалению, ничего нового из разговора мальчик не узнал. Эти люди просто не представляли, насколько велико их заблуждение. Лишь один из сидящих в пабе знал страшную правду. Этим единственным был сам Гарри. И теперь айрену предстояло рассказать обо всём друзьям, с ужасом глядящим на него.

Глава 8

Глава 8

В конце зимы Сириус Блэк предпринял вторую попытку проскользнуть в Хогвартс, которая также не увенчалась успехом. Ночью преступник прокрался в спальню мальчиков факультета Гриффиндор, но один из студентов спугнул его.

Замок был тщательно обыскан. Блэк как сквозь землю провалился! Это породило новую волну предположений и домыслов.

— Ужас какой-то! Все только о Блэке и говорят! Тема недели — беглый преступник наведался в родную школу, — жаловалась Гермиона.

— У нас тоже обсуждают это на каждом углу, — согласился с девочкой Драко. — И с каждым днём история обрастает всё более и более невероятными подробностями.

На самой верхушке Западной башни, на площадке, окружённой невысокой зубчатой стеной, находились в сей поздний час четверо ребят. Полосатые шарфы выдавали в них представителей факультетов Гриффиндор, Когтевран и Слизерин.

Стемнело довольно рано. Очарование наступившей ночи трудно передать словами. Припорошенный снежком замок казался сказочным. Снег хлопьями падал на лица подростков, превращаясь, при соприкосновении с кожей, в капли воды. Высоко на небосклоне мерцали холодные звёзды. Их окружало зимнее волшебство.

Полумна сидела на стене башни. Драко, стоящий рядом с ней, то и дело переводил взгляд с хрупкой, похожей на фарфоровую куклу девочки, на далекую-далёкую землю. По всему было видно, что он волнуется, как бы айрен не потеряла равновесие и не упала.

В ночном полумраке было отчётливо видно исходящее от гриффиндорки и когтевранца сияние. Руки Гарольда и Гермионы удерживали сияющие шары света — творения рук юного Карлайла.

— Кстати, а как вы считаете, зачем Сириус Блэк лезет в Хогвартс? — присоединился к обсуждению Гарри.

— Говорят, чтобы Невилла и Дамблдора убить, — неуверенно ответила Гермиона.

— Кто тебе это сказал? Уизел? — ухмыльнулся Малфой. — Хотя если это на самом деле так, я полностью поддерживаю Блэка и желаю ему успехов.

— Драко Малфой! Как ты можешь так говорить?! — возмутилась гриффиндорка.

— Прекратите спорить! Надоели уже, — вмешалась Полумна. — Смените тему.

— Ладно, — как-то слишком легко согласился Драко. — Как Блэку удалось сбежать из Азкабана? Выдвигаем версии.

— Не знаю. Том говорит, что человеку это не под силу, — высказался Карлайл.

— Так может он и не человек?

— А кто тогда? — растерялась Гермиона.

— Ну... Оборотень или вампир, к примеру, — предположил Гарри.

— Возможно. А что, если он анимаг? — осенило светловолосую девочку.

— Лу, а ведь вполне вероятно... Ты гений! — воскликнул поражённый Драко.

— Спасибо, — смущённо потупилась Полумна.

— Анимаг? Волшебник, обладающий способностью превращаться в животное? Блэк не может им быть, — отрезала Гермиона.

— Почему? — неподдельно удивился Гарольд.

— Помните, в сентябре мы проходили анимагов? Нам ещё задавали реферат по этой теме. И я, пока писала его, перечитала все книги об анимагии, которые смогла найти. Министерство регистрирует всех таких волшебников, в этом столетии их только семь. Никакого Блэка среди них нет! — торжествующе произнесла гриффиндорка.

— Ну ты даёшь! — присвистнул Драко. — А что, если он не зарегистрирован?

— Если Блэк действительно анимаг, то он вполне мог обернуться, к примеру, птицей, и ускользнуть от дементоров, — кивнула девочка.

— А зачем он вообще оттуда сбежал? — задал Гарри неожиданный вопрос.

— Да уж, действительно, с чего бы это? — давясь смехом, пробормотал Малфой. — Видимо, надоело в тюрьме сидеть.

— Это я и сам понимаю, — проигнорировал мальчик колкости друга. — Но почему именно сейчас?

— Интересно, — заметила Гермиона. — Мне это не приходило в голову. Хотя действительно, Блэк второй десяток в Азкабане сидел. Отчего он не сбежал раньше?

На этот вопрос третьекурсники и второкурсница так и не нашли ответ.

Другая башня, другая ночь.

— Лу, ты была права. Блэк действительно незарегистрированный анимаг.

— Откуда ты знаешь? — почти одновременно спросили Полумна, Гермиона и Драко.

— Римус Люпин сказал. Они с Блэком учились на одном курсе и дружили, — объяснил Гарри.

— А в кого превращается Блэк? — полюбопытствовала Гермиона.

— В громадную чёрную псину.

"Супер! А что ещё тебе рассказал профессор?"

— Полумна, будь добра, говори вслух! Или хотя бы предупреждай, когда вновь решишь ментально поболтать, — нахмурился Гарольд.

— Ой, прости! Задумалась. Ну так что? — переспросила девочка, невинно улыбнувшись.

— Оказывается, Петтигрю — тоже анимаг...

Морозная зима вскоре уступила место весне. Растаяли огромные снежные сугробы, защебетали птицы, набухли почки на деревьях. Проснулся гигантский кальмар — обитатель хогвартского озера. Живоглот — кот Гермионы — стал чаще покидать спальню девочек. И хоть Рон Уизли утверждал, что он охотится за его крысой, друзья считали иначе. Ибо между Живоглотом и прелестной Нинхурсаг явно завязались отношения.

Но вот на факультете Гриффиндор прогремел скандал. Пропала крыса Уизли, в чём мальчик, естественно, обвинил Живоглота. Не желая даже выслушать однокурсницу, Уизли постоянно вспоминал свою несчастную крысу. Всё чаще Гермиона приходила на уроки с покрасневшими от слёз глазами.

Для Гермионы Грэйнджер такое отношение было не в новинку. С тех пор, как девочка подружилась с айренами, гриффиндорцы перестали с ней общаться. Поэтому всякий раз, как она заходила в общую гостиную, все демонстративно отворачивались. То и дело на Гермиону тыкали пальцами, обзывая зазнайкой и предательницей.

Правда, староста — Перси Уизли — был на её стороне. Поэтому дальше игнорирования дело не заходило. Гарри, Драко и Полумна также всячески поддерживали Гермиону. Девочка выполняла домашние задания в Выручай-Комнате, возвращаясь в гриффиндорскую башню только на ночь.

Шло время, и всё чаще профессора стали упоминать на своих уроках это страшное слово "экзамены". За подготовкой к сессии незаметно пролетел май. С её началом в замке установилась оглушительная, пугающая тишина. Измученные студенты были вымотаны до предела. Однако, к счастью, всё оказалось не так сложно, как пророчили учителя.

— Потрясающая вещь! — в который раз восхитился Драко, разглядывая карту мародёров. — Нас не видно. Наверно, карта не отображает комнату. Рон Уизли в гостиной своей, должно быть, Трансфигурацию зубрит...

— Стоп, а это ещё что? — перебил друга Гарри, указывая пальцем в угол карты, где замерли рядом две точки с именами "Питер Петтигрю" и "Сириус Блэк". — Что они делают в Хогвартсе? Предлагаю выйти на улицу, посмотреть, в чём дело!

Порывистый ветер сносил с ног четверых учеников — человеческую девочку и трёх айренов, выходящих из замка. Драко Малфой то и дело сверялся с картой. За это время точки сдвинулись с места, приблизившись к Гремучей иве — раскидистому дереву, обладающему дурным характером.

— Смотрите! — закричала внезапно Гермиона, указывая пальцем вперёд.

Картина, открывшаяся перед глазами друзей, была довольно-таки необычной. Огромный угольно — чёрный пёс гнал к дереву какое-то мелкое животное — не то мышь, не то крысу.

— Ничего не понимаю... — оторопело сказала девочка.

— Это они! — вдруг вскрикнула Полумна. — Гарри же рассказывал, что и Блэк и Петтигрю — анимаги!

Тем временем, пёс и его добыча исчезли из поля зрения друзей, скрывшись в подземном провале между корней Дремучей ивы.

— За ними? — уточнил Драко.

— Да, — Гарри первым сделал шаг вперёд, нагнулся над свистящей веткой, но тут же ещё одна, свистнув в воздухе, полоснула айрена по лицу. И ещё одна... Останавливаться было нельзя. Шаг. Ещё шаг. Чем-то это напоминало прохождение полосы препятствий.

— Идите за мной! Осторожно! Наклоняйтесь под ветками. Гермиона первая, за ней Лу, последний ты, Драко, — крикнул, не останавливаясь, мальчик. Наконец, цель была достигнута — у его ног чернела нора — вход в неизвестность. Присев, Гарри перевёл дыхание и оглянулся. Гермиона спешила к нему, измученная, в окровавленной мантии. Ива рассекла ей плечо. За ней бежали Полумна и Драко. Ободряюще поприветствовав Гермиону, Гарольд прыгнул в провал. Друзья последовали за ним. Открыв глаза, третьекурсники увидели перед собой низкий, но невероятно длинный туннель.

— Вперёд! — позвал Гарри.

Идти было нелегко. Под ногами чавкала глина, с потолка сыпалась земля. Что уж там говорить о воздухе... Гермионе приходилось трудней всего, так как болевой порог у айренов намного выше, чем у людей.

Но вот в конце туннеля показался свет. Он исходил из огромной дыры с неровными краями. Приблизившись к ней, друзья подняли волшебные палочки и заглянули внутрь.

С той стороны оказалась комната — пыльная и разорённая. Протиснувшись в дыру, ребята осмотрелись. Выцветшие и свисающие клочьями со стен обои, разбитые зеркала, сломанная мебель да заколоченные окна — всё это говорило о том, что нога человека давно здесь не ступала. Комната пустовала, но справа виднелась открытая дверь, ведущая в коридор.

— По-моему, мы в Визжащей хижине, — предположила Полумна. Перекошенная от старости избушка была известной достопримечательностью Хогсмида. Поговаривали, что там полно привидений, которые неистовствуют по ночам.

— Наверно. Где они? — Драко растерянно оглядывался.

— А что карта показывает?

— Она выпала, когда мы к норе бежали, — виновато признался Малфой.

— На пол посмотрите! — воскликнула Гермиона. И действительно, в толстом слое пыли были отчётливо видны отпечатки мощных лап.

— Пойдём?

— Ну не бросать же начатое! Гермиона, потерпи немного, как только выберемся, осмотрю твою рану, — Гарри провёл рукой по лицу, смахивая выступившие из пореза капельки крови, и направился в коридор. Друзья последовали за ним. Из прихожей вверх уходила шаткая лестница. На втором этаже была одна-единственная комната. Дверь в неё была открыта.

В правом углу комнаты на проеденном молью матраце сидел взлохмаченный мужчина. Он держал за хвост тощую, едва живую от страха, крысу. Услышав шаги, беглый преступник резко поднял голову.

— Короста! — закричала, не сдержавшись, Гермиона, указывая пальцем на грызуна. — Гарри, это крыса Рона Уизли, которую, якобы, съел мой Глотик!

— Добрый вечер, мистер Блэк, — произнёс спокойно Гарольд, проигнорировав возглас гриффиндорки.

— Не такой уж он и добрый, — не растерялся мужчина. — Зря ты сюда пришёл, мальчик. И друзей привёл... Экспеллиармус!

Мужчина уже поднял руку, что бы схватить четыре палочки, но те, повинуясь движению руки Карлайла, вернулись к законным хозяевам.

— Мы не враги вам.

— Да? — ухмыльнулся Блэк, что на небритом и грязном лице мужчины смотрелось весьма зловеще. — Не страшно?

— Ничуть. Мы знаем, что вы не убийца.

— По выражению лица Сириуса Блэка, Гарри понял, что тот удивлён.

— Откуда? Кто вы?

— Гермиона Грэйнджер, Драко Малфой, Полумна Лавгуд, Гарри Поттер-Карлайл, — назвал айрен своё имя и имена друзей.

— Поттер? Не лги мне, мальчик. Сын Поттеров мёртв.

— То, что так писали в газетах, ещё не значит, что так оно и есть на самом деле. Разве вы не убедились в этом на своём опыте?

— И то верно... — задумался мужчина. — Чем докажешь, крестник?

— Не собираюсь я ничего доказывать. Хотите — верьте, хотите — нет. Но сейчас советую вам свернуть Петтигрю шею и бежать отсюда поскорее.

— И это ты знаешь! — поразился мужчина. — Я так давно мечтал сделать это... Авада Кедавра!

Изумрудная вспышка осветила комнату. В руках у мужчины лежала мёртвая тушка. Гермиона вскрикнула, прижав руки к губам, Гарольд поморщился. Блэк взмахнул палочкой и превратил крысу в пепел.

— Мистер Блэк, что это за звук? — спросил вдруг Гарри, прислушавшись.

— Чёрт, чьи-то шаги! — Сириус Блэк вскочил с матраца. — Прячьтесь!

— А вы? — взволнованно пискнула Гермиона.

— Ты смеёшься?! Я тварь, преступник. Минуту назад хладнокровно убил человека!

— Не человека, а крысу, — вмешался Гарри. — Драко, мистер Блэк, держитесь за меня! Дайте руки девочкам! — айрен прикоснулся к кольцу.

Спустя пару секунд, входная дверь со скрипом отворилась.

— Что здесь происходит? — прорычал профессор Снегг, побледнев от досады.

Хижина была пуста.

— Похоже, обошлось... — выразила общую мысль Полумна, как только друзья приземлились в одном из многочисленных залов замка Карлайл. В отличие от непонимающе оглядывающихся Сириуса и Гермионы, она была дома, на территории великолепно защищённого родного города.

— Что делать будем? — полюбопытствовал Драко.

— Сейчас Тома с Дорианом призову, решим, — уныло вздохнул когтевранец.

Через минуту оба мужчины появились в зале. Увидев незваных гостей, они изумленно переглянулись.

— Повелитель, что здесь делает Блэк? — раздражённо воскликнул Том, покосившись на беглого преступника. Айрен силился сохранить невозмутимое выражение лица, но сжатые в тонкую полоску губы и чуть прищуренные глаза выдавали его чувства.

— Стоит, как и все мы.

— Не смешно! — рявкнул Тёмный Лорд.

— А я и не смеюсь.

— Гарольд! Вы, трое, что случилось на этот раз и кто эта юная леди? — вздохнув, поинтересовался у детей Дориан.

Айрены встретились взглядами. Беззвучная беседа длилась около пятнадцати минут. За это время Гарри успел поведать мужчинам о произошедшем. Наконец, Гарольд отвёл глаза и обратился к Блэку:

— В общем, мы тут, крёстный, организовываем восстание против действующих властей Международной Конфедерации Колдунов. Разумеется, наиглавнейшей нашей целью является уничтожение президента МКК Дамблдора. Затея рискованная, но не безнадёжная. Мы настроены более чем серьёзно и собираемся всеми силами добиться победы. И, честно говоря, будет просто замечательно, если вы присоединитесь к нам.

— А что, если я откажусь? — деловито осведомился Сириус.

— Мы сотрём вам память и отпустим, — пожал плечами мальчик.

— Я подумаю над вашим предложением.

— Хорошо. Том, расскажите, пожалуйста, мистеру Блэку о нашем объединении.

— Непременно. Возьмите друзей, Гарольд, и уходите, — распорядился Тёмный Лорд.

Гарри протянул руку Гермионе, и они растворились в серебристой дымке. Драко с Полумной последовали их примеру.

Айрен прикоснулся к глубокому кровоточащему порезу на плече Гермионы. Волна Силы заструилась между пальцами Гарольда. Ветерок, всего лишь лёгкий ветерок, но стоит только пожелать... Эх, как же здорово пользоваться магией без проводника! За время учёбы Гарри настолько привык колдовать волшебной палочкой, что для того, что бы выпустить Силу без неё, пришлось сильно напрячься.

Девочка зажмурилась, сморщила лоб: должно быть, ощущения не из приятных. Зато действенно. Впитав магическую энергию, рана постепенно начинала затягиваться. Вот и всё, готово.

— Не болит? — участливо спросил юный Повелитель.

— Нет, кажется, — Гермиона робко дотронулась до плеча. — Спасибо!

— Пожалуйста, — Гарри провёл по щеке рукой, залечив собственную царапину.

— Где мы? — голос девочки звучал устало.

— Ты ложись, отдохни, — посоветовал Гарольд. — Это моя комната. Знаю, жуткий беспорядок, но я не планировал принимать гостей...

Гермиона упала на кровать, уткнувшись носом в подушку. Гарри сел рядом с ней.

— Мы в Ора Ильдари, верно? — пробормотала девочка.

— Верно, верно, — улыбнулся Гарольд, колдуя над порванной мантией гриффиндорки.

— Ты назвал одного из тех айренов Томом... — нахмурилась Гермиона.

— Да, это был Волан-де-Морт.

— По-моему, он на тебя разозлился.

— Не сомневаюсь в этом. На моём месте Том бросил бы Блэка в хижине, — заметил мальчик, починив мантию и повесив её на спинку деревянного стула. — Ведь он презирает людей. Но мне, понимаешь ли, жалко отдавать своего крёстного дементорам.

— Понимаю, — девочка перевернулась на спину и уставилась в потолок. — Надеюсь, Сам-Знаешь-Кто не рассорится с тобой?

— Вряд ли. Не могу сказать, что Том меня уважает, да и не за что, собственно. Но то, что он старается избегать конфликтов — это да. Кстати, глупо называть его так.

— Угу. Интересно, нас ищут в Хогвартсе? — волшебница поспешила сменить тему.

— Может быть. Вот вернёмся через пару часов и узнаем точно.

Часы в кабинете директора школы магии и волшебства "Хогвартс" Альбуса Дамблдора пробили восемь вечера. Затрещал стоящий на полке железный прибор, назначение которого известно только самому Дамблдору, шевельнулся вредноскоп. Сидящий на жёрдочке огненно-рыжий феникс принялся чистить клюв.

Седовласый длиннобородый волшебник сидел за столом, задумчиво перебирая личные дела студентов. Проблем у него было хоть отбавляй. Взять, хотя бы, этого придурка Долгопупса — ну какой из него Избранный? На каждом уроке Зельеварения у него взрывается котёл, на Защите от тёмных искусств он не способен даже с водяным справиться, а на Трансфигурации... Про это лучше вообще не вспоминать. Да Альбус уже тысячу раз пожалел, что не придумал другого плана, что бы выкрутиться после смерти Поттера-младшего.

Но вовсе не Долгопупс волновал директора больше всего. Достав из стопки четыре карточки, Альбус разложил их на столе. Вот они, лучшие ученики факультетов, главная проблема мужчины:

Гарри Карлайл, когтевранец, третьекурсник.

Полумна Лавгуд, когтевранка, второкурсница.

Драко Малфой, слизеринец, третьекурсник.

Гермиона Грэйнджер, гриффиндорка, третьекурсница.

Отзывы профессоров крайне положительны: дети — потенциальные старосты домов. Очень талантливые ребята, написали на "отлично" почти все экзамены.

Альбус вздохнул. Уже несколько лет эти студенты являлись объектами его пристального внимания. Трое из них были айренами. Причём, довольно сильными. Вдобавок, явно что-то замышляли. Знать бы ещё, что! Директору, опытному легилименту, никак не удавалось прочесть их мысли — настолько мощные блоки стояли у айренов. У магглорождённой девчонки защита была послабее, но ломать её Альбус не стал. Испугался, что после этого она сойдёт с ума.

Студенты не привлекали к себе внимания. Тихие, спокойные — типичные заучки. И, будь директор менее наблюдателен, он вряд ли понял бы, что они нелюди. Разве мало на свете красивых сероглазых детей?

Поначалу внимание директора привлекла фамилия когтевранца — Карлайл. Она показалась ему знакомой. Альбус изучил архивы, покопался в засекреченных данных и выяснил, что Карлайл — прервавшийся айренский род. Выходит, не совсем прервавшийся. Мальчишка не мог быть однофамильцем, ведь он, как сообщала база, жил в фамильном замке рода.

Когтевранец сразу же сдружился с Малфоем. Подслушанный разговор, пара ненароком оброненных фраз — вот и раскрыт секрет слизеринца. Одиннадцатилетние дети не умеют хранить тайны.

На следующий год в школу поступила девчонка Лавгуд. Как говорится, дурной пример заразителен. В отличие от других тварей, чёртовы айрены сами лезли на рожон.

Ещё год спустя дело стало принимать нешуточный оборот. Альбус, до этого насмехавшийся над четырьмя заговорщиками, вдруг понял, насколько силён Карлайл. Воспринимая мальчишку как незначительную угрозу, устранить которую — раз плюнуть, директор упустил момент, когда мальчик стал обладать весьма приличной Силой. Рон Уизли, информатор директора, рассказал, как на уроке защиты от тёмных искусств мальчишка-когтевранец без труда сжёг боггарта. Откуда в Карлайле столько магии? — ещё одна неразгаданная загадка.

Волшебника удивило то, что Римус Люпин, преподающий этот предмет, ни словом не обмолвился о случившемся. Выходит, не зря директор решил приглядывать за мужчиной. Потому и профессором в свою школу устроил...

Стук в дверь застал Альбуса врасплох. Мысленно проклиная нежданного гостя, старик произнёс:

— Войдите.

В кабинет, сжимая в руках какой-то мятый кусок пергамента, ворвался Северус Снегг. По виду мужчины было понятно, что его постигло глубочайшее разочарование.

— Северус! Что случилось, мальчик мой? — мягко спросил Альбус.

— Альбус, я шёл к Хагриду за шерстью единорога, как вдруг увидел, как четверо студентов исчезают в туннеле, что под корнями Гремучей ивы. Выждав немного, я последовал за ними. Но когда я достиг цели, студенты как будто испарились! — прорычал Снегг.

— Вы узнали учеников, Северус?

— Да. Это были Грэйнджер, Карлайл, Лавгуд и Малфой, — мужчина замялся, прежде чем сказать последнюю фамилию. Не удивительно, он некогда дружил с Малфоями.

Тем временем лицо директора приобрело неописуемый вид. Альбус был выбит из колеи. Пока директор решал, что делать с зазнавшимися айренами, они попросту сбежали!

— Спасибо. Иди, Северус, я разберусь с этим, — наконец, произнёс волшебник.

Выпроводив гостя, Альбус вновь прогрузился в раздумья. Пожалуй, про Малфоя, Лавгуд и Грэйнджер можно на время забыть. По сравнению с Карлайлом они — ничто. А вот из когтевранца может получиться серьёзный враг. Директору уже приходилось сталкиваться с подобным случаем — того мальчишку звали Том Реддл. Альбус слишком поздно разглядел в нём врага — и поплатился за это.

Определённо, оставлять это так нельзя. Но как же поступить? М-да... А что, если... — осенило директора.

— Да, возможно, это жестоко. Ладно, это действительно жестоко. Но другого выхода нет, — словно оправдываясь, произнёс волшебник. Сделав паузу, он добавил, обращаясь к фениксу: — уж ты-то знаешь, Фоукс, что причиной моих действий является забота о благополучии человечества!

Птица издала возмущённый крик.

Глава 9

Глава 9

— Потрясающе... — Гермиона смотрела по сторонам широко раскрытыми глазами. Гарри задумчиво улыбался, сжимая в руке ладошку девочки. Друзья шли по каменному мосту, переброшенному через быструю пенистую речушку, извивающуюся светлой лентой. По обоим её берегам раскинулась дубовая роща.

— Может, всё-таки скажешь, куда ты меня ведёшь? — в голосе Гермионы звучало неприкрытое любопытство.

— Подожди, увидишь, — Гарри не отводил взгляда от спутницы. То, что родители девочки разрешили ей приехать к айрену на день рождения и погостить немного в замке, было для Гарольда лучшим подарком. Эх, если бы миссис и мистер Грэйнджер знали, с кем на самом деле общается их дочь, и какая опасность ей угрожает, не видать Гарри Гермионы как своих ушей.

Гермиона стала для Гарольда лучшей подругой, разделяющей его взгляды, способной поддержать в трудную минуту. За неё, Драко и Полумну айрен, не задумываясь, отдал бы свою жизнь. Правда, недавно в жизни Гарри появился ещё один близкий человек. Сириус Блэк, несправедливо осуждённый на двенадцать лет в тюрьме Азкабан и сбежавший оттуда, старался уделять своему крестнику как можно больше внимания. С мужчиной Гарольд познакомился при довольно необычных обстоятельствах. Если бы не айрен, Блэка схватили бы и наверняка применили поцелуй дементора — страшную казнь, при которой преступник лишается души.

Сейчас Блэк находился в одном из самых защищённых мест на планете Земля — в граде-крепости Ора Ильдари. После того, как Гарри спас крёстного, применив портал, перед волшебником был поставлен выбор: вступить в ряды заговорщиков или лишиться всех воспоминаний, в которых фигурировали айрены. Естественно, Сириус ответил согласием на первое предложение. Пожалуй, ничего он не хотел так сильно, как отомстить Дамблдору за предательство. Это и было второй целью его визитов в Хогвартс. Кстати, Сириус поведал Гарри причину столь позднего бегства. Оказалось, до тех пор волшебник считал Петтигрю мёртвым, и лишь газета, на обложке которой позировал Рон со своей Коростой, дала Блэку понять, что его враг жив.

Спустя два месяца после приключения в Визжащей хижине, от прежнего Сириуса Блэка — лохматого грязного оборванца — не осталось и следа. Лишь пара седых прядей в коротко постриженных волосах да глаза побитой собаки напоминали о двенадцатилетнем заключении. С его психикой, к счастью, всё также было в порядке.

Глядя на сильного, уверенного в себе мужчину, Гарри невольно думал о том, как сложилась бы его судьба, если б он не решился сбежать из тюрьмы.

Сириус Блэк сильно привязался к странному, не по-детски серьёзному мальчику. Волшебник чувствовал вину за сломанное детство айрена, и убеждать ужасно упрямого Сириуса в том, что он тут не причём, было бесполезно.

— А нам ещё долго идти? — вопрос спутницы заставил айрена опомниться.

— Какая ты, оказывается, нетерпеливая! — усмехнулся Гарольд, посматривая по сторонам. Пейзаж сменился — теперь ребята шли по узкой вытоптанной тропинке, по обеим сторонам которой возвышалась плотная стена деревьев-исполинов. Их ветви сплетались, образуя арки над головами друзей. Корни столетних дубов и лип беспрестанно пересекали тропу, мешая идти Гарри и его спутнице. Под ногами хрустел песок. Налетающий то и дело тёплый ветер поднимал дорожную пыль, щекотал лица ребят, играл с густой жёлто-зелёной листвой. Но помимо шелеста листьев Гермиона и Гарри явственно слышали шум воды, усиливающийся с каждым пройденным поворотом.

Тропинка петляла, устремляясь вниз и прерываясь далеко впереди. То и дело на её пути встречались резкие обрывы. В некоторых местах тропу перегораживали упавшие поперёк деревья. Однако, несмотря на множество препятствий, Гермиона не чувствовала ни усталости, ни раздражения. Девочка с живым интересом вертела головой из стороны в сторону, то и дело обращаясь к идущему впереди Гарольду с вопросами. Но вскоре шум стал настолько силён, что друзьям пришлось прервать беседу.

Наконец, тропинку резко дёрнуло влево, и она оборвалась. Впереди Гермиона увидела низвергающийся с рёвом водопад. Сжатые базальтовыми скалами, воды реки с высоты, должно быть, метров в пятнадцать, тяжелой литой массой летели вниз, образуя мощный, в клочьях белёсой пены, водоворот. От рокочущего гула закладывало уши.

Водопад представлял собой невероятно прекрасное зрелище. Он поражал своей мощью, силой и особым великолепием. Незыблемое дитя природы и айренской магии, водопад скрывался среди густых непроходимых лесов, как таится жемчужина меж створок раковины. Ничто, казалось, не способно прервать стремительный бег водяных струй, их хаотичный очаровывающий танец.

Гермиона заворожено смотрела на бьющийся о камни поток. Мелкие брызги долетали до неё, обдавая свежестью.

— Гарри, здесь можно купаться? — прокричала девочка. Карлайл повернул голову в её сторону, кивнул и резко взмахнул рукой. Внезапно монотонный гул стих. В воздухе повисла невероятная, оглушительная тишина.

Место, куда Гарольд привёл свою спутницу, само по себе было очень красиво. Землю под ногами друзей покрывала россыпь мелких белоснежных цветов. Остроконечные ели взбегали по поросшему пушистым мхом склону. Их тёмно-изумрудная зелень контрастировала с лазурным небом, покрытым сетью лёгких перистых облаков.

— Вода тёплая, можем искупаться, если хочешь, — предложил Гарри, усевшись на шероховатую поверхность одного из валунов, в изобилии разбросанных повсюду

— Очень хочу, но... — девочка осеклась. — Я не брала купальник... Так обидно!

— Ты же волшебница! — хмыкнул мальчишка, пиная камень ногой.

— Точно! — засмеялась Гермиона, мигом превратив свой яркий полосатый сарафан в купальник той же расцветки. Гарри трансфигурировал джинсы в плавки, скинул футболку и бросил её на траву. Сняв обувь, дети, аккуратно ступая по скользким камням, вошли в воду. Гарри первым нырнул в прохладный водоворот. Гермиона немного помедлила, но, поймав ободряющий взгляд приятеля, последовала за ним. Окунувшись с головой, девочка вынырнула, смахнула сырые кудри с лица и закричала от нахлынувшей безумной, необъяснимой радости. Гарри удивлённо посмотрел на неё, обычно такую серьёзную и невозмутимую, и, не удержавшись, расхохотался.

— Смотри, не вздумай тонуть, — немного погодя прошептал он, всё ещё трясясь от беззвучного смеха. — Я, конечно, тебя спасу, но всё же....

— Тут глубоко! — улыбаясь, заметила девочка, — Я не достаю до дна.

— Я тоже. Ты хорошо плаваешь?

— Более-менее. Ходила в бассейн в детстве. А ты?

— Вроде, неплохо. Я часто здесь бываю... Давай наперегонки! — предложил мальчик, заметив, что Гермиона отлично держится на воде.

— Давай! Раз, два, три! — его спутница сорвалась с места. Зажмурив глаза, чтобы в них не попали летящие во все стороны брызги, она плыла всё быстрее и быстрее. Наконец, девочка остановилась, почувствовав под ногами что-то твёрдое. Встав на камушек, Гермиона оглянулась.

— Эй, Гарри! — она испуганно вскрикнула, не видя друга. — Гарри!

По спине и рукам Гермионы тут же поползли колючие мурашки — не то от холода, не то от страха. Но не прошло и минуты, как по воде пошли круги, и голова мальчика показалась на поверхности. Айрен в два счёта нагнал подругу и, сев на покрытый бархатным зеленоватым мхом валун, отдышался.

— Ты выиграла, солнце, — пробормотал он.

— Придурок! — взволнованно воскликнула Гермиона. — Я уж думала, что ты...

— Утонул? — фыркнул Гарри. — Не смеши меня!

— Я чуть не умерла от страха!

— Прости, — сконфузился внезапно растерявшийся айрен. — Я привык плыть под водой, не знал, что ты испугаешься...

— Ладно, прощаю, — Гермиона убрала прилипшие ко лбу мокрые волосы и смущённо улыбнулась. — Только не делай так больше, пожалуйста.

— Конечно, — заверил её Гарри. — Вылезаем?

— Ни за что! — девочка поспешно спрыгнула с камня. Прохладная вода обожгла её кожу, заставив поморщиться.

— Не замёрзла? — мальчик вскарабкался на плоскую поверхность валуна, изогнул ноги в коленях и, резко оттолкнувшись, полетел в воду. Проследив за ним глазами, Гермиона ответила:

— Нет. Поплыли под водопад!

— Хорошо, но с одним условием: от меня далеко не удирать. Всё-таки, опасное место, хоть и потрясающе красивое, — заметил Гарольд.

Гарри медленно плыл, то и дело оглядываясь. Сегодняшний день был более чем странным. Айрен не мог объяснить непривычные, малопонятные чувства, обуревающие его. Мальчику казалось, будто его мир разлетается на мелкие осколки. Эта детская радость... Чёрт, да что же такое! Карлайл ощущал невероятную, чуждую ему лёгкость и свободу. Союзники, Дамблдор, война — все проблемы, не покидающие Гарри ни днем, ни ночью, давящие своим грузом, вдруг отступили на второй план, позволяя мальчику в полной мере наслаждаться жизнью.

Карлайл с силой загрёб руками. Течение сносило мальчика и его спутницу на острые угловатые глыбы, грозно выступающие из чёрной воды. Вблизи водопад смотрелся еще великолепнее, чем издалека. Мощные струи ударяли о камни, вибрируя, рассыпались брызгами. Поверхность воды была затянута тонким блёклым слоем пены.

— Ну что, назад? — остановившись, спросил у Гермионы Гарри.

— Назад, — кивнула девочка.

Водопад беззвучно ревел за спинами уплывающих друзей.

Гарольд сидел на кровати, прислонившись спиной к стене и положа на колени книгу. Его лицо было сосредоточено, пальцы неторопливо перелистывали пожелтевшие от времени страницы. Гарри читал не спеша, анализируя каждую фразу. В такие часы он погружался в раздумья.

За окном стояла густая ночь. Небо и земля слились в единое чёрное пятно. Огрызок луны то исчезал, то вновь выглядывал из-за облаков, напоминающих рваные грязно-серые клочья ваты. Кое-где мелькали тусклые огни, слышались чьи-то голоса.

Гарольд заправил за ухо мешающую прядь волос, отстранённо подумав при этом, что не мешало бы постричься, и продолжил чтение. Мысли мальчика путались, отчаянно не желая выстраиваться в логическую цепочку. Второй час ночи — не лучшее время для размышлений, не правда ли?

Но днём у Гарри на это категорически не хватало времени. С его стороны было бы ужасно невежливо оставить Гермиону в одиночестве, запершись в своей комнате. Сейчас же, когда гостья спала, Гарольд мог приняться за работу.

Другого слова для того, чем он занимался, айрен подобрать не мог. Кто-то официантом или курьером подрабатывает, а у Гарри — почётная должность Повелителя. Работа нелёгкая, скажу я вам. Нужно и в политике разбираться, и соображать, что делать с финансами, и союзников искать.

В сей поздний час юный лорд Карлайл изучал историю такой расы как вейлы, решая, стоит ли просить поддержки у этих существ.

Популяция вейл многочисленна, они довольно-таки сильны. К тому же, вейлы сотрудничают с людьми и в случае военного конфликта могут выступить на их стороне. А это нежелательно для горстки заговорщиков. Поэтому...

Вздохнув, айрен дёрнул рукой. Со стола, стоящего в противоположном углу комнаты, сорвался простой карандаш. Пролетев под потолком, он упал на подушку. Схватив карандаш, Гарри подчеркнул в книге несколько строк.

Однозначно, нужно думать о заключении союза с вейлами. Мальчик, уж было, собрался сочинять письмо главам наиболее могущественного клана, но его глаза слипались, а мозг отказывался работать. Отложив фолиант в сторону, Гарри помассировал виски. В голову лез какой-то бессвязный бред.

"Так, только бы не заснуть..."

Сквозь опустившиеся веки видно расплывчатое яркое пятно. Лампа. Выключить? Нет, пожалуй, чуть позже.

Темнее, темнее...

Яркие вспышки сменяют друг друга — калейдоскоп странных образов. Высокие багровые башни Аделанора, устремляющиеся в небо. Гермиона в вечернем платье. Искры. Вейлы, вейлы... Причём здесь вейлы? Ах да, книга... Полумрак. Лес — переплетение ветвей на фоне тёмного неба и вновь — вспышка.

— Гарри, Гарри! — Драко пытается его разбудить.

Стоп! Драко? Разбудить?!

Ещё не до конца проснувшись, Гарольд поднял голову, и очумело уставился на друга.

— Ты что здесь делаешь?! — сонно спросил Карлайл. — Ты ж вроде... это... на Чемпионате...

— Я переместился. Там творится полный беспредел!

Продрав глаза, Гарри обратил внимание на то, что Малфой одет в помятую мантию и тапочки на босу ногу, что довольно-таки странно. Затем до айрена дошло, что вряд ли Драко стал навещать его глубокой ночью, не случись чего-либо непредвиденного.

— Садись, — прошептал Гарольд. — Как ты вообще тут очутился? Защита...

— Хм... — протянул насмешливо Драко. — Ты спал поперёк кровати в джинсах и футболке, при включённом свете и открытой нараспашку двери. Что уж там об охранных заклинаниях говорить... Предположу, что ты, как всегда, размышлял над проблемами мирового масштаба и не заметил, как уснул.

— Точно, — кивнул Гарри. Бредовые сновидения ещё не оставили его — айрен слышал крики, чьи-то белесые призрачные тени кружились вокруг него. Буркнув что-то насчёт дурацких кошмаров, мальчик произнёс:

— Рассказывай, что произошло.

— Там, на Чемпионате Мира, собралась компания Пожирателей Смерти. Они решили немного развлечься... А как обычно веселятся слуги Лорда Тьмы? Эти кретины принялись крушить всё вокруг и орать о том, что их господин возродился...

— Чёрт! — нахмурился Гарольд.

— И, знаешь, мне стало очень интересно, в курсе ли ты насчёт всего этого, — добавил Драко. — Сам понимаешь...

— Первый раз слышу, — настроение мальчика испортилось окончательно. — Кажется, нам с Томом будет, о чём поговорить. И, похоже, скоро я узнаю ответы на свои вопросы.

— С чего ты взял?

— Волан-де-Морт через пару минут почтит нас своим присутствием, — вздохнул Гарри, вставая с постели. Взмахом руки он поправил сбитое одеяло, поставил на полку книжку о вейлах, сложил в стопку разбросанные по столу бумаги. Закончив наводить порядок, мальчик спросил у Драко:

— С Лу всё в порядке, надеюсь? Где она?

— Ваша сестрица, Гарольд, прекрасно проводит время в компании Нарциссы, — прошипел Лорд Тьмы, бесцеремонно врываясь в комнату. — Ей, в отличие от вашего друга, не пришло в голову доносить о потасовке, устроенной парой-тройкой пьяных идиотов.

Драко Малфой почувствовал на себе ледяной взгляд Волан-де-Морта. Похоже, чародей пребывал в отвратительном настроении. Мальчик невольно подумал, что если бы не присутствие Гарри, от него не осталось и горстки пепла. Повернувшись к другу, Малфой тихо произнёс:

— Может, мне лучше уйти?

— Нет, что ты. Останься, — улыбнулся Гарольд. Причём, как показалось Малфою, это было сказано исключительно для того, чтобы позлить Тёмного Лорда. Однако Волан-де-Морт никоим образом не отреагировал на короткую беседу мальчиков. Мужчина прошёл вглубь комнаты и остановился напротив Гарри.

— Присаживайтесь, Том, — вежливо предложил Карлайл, указывая на стул, задвинутый под рабочий стол. Стул был обычный, из светлого дерева, не чета дорогим кожаным креслам в кабинете Тёмного Лорда. Мужчина скользнул глазами по более чем скромной обстановке комнаты, уселся на стул и выжидающе замер.

— Итак... — протянул Гарри. — Как вы это объясните?

— Что конкретно вас интересует? — раздражённо спросил Волан-де-Морт.

— Будто вы не знаете, Том! Что за инцидент на Чемпионате? Это не спланированная акция, так ведь? У ваших верных слуг проблемы с дисциплиной?

— Не имею ни малейшего понятия, что рассказал вам юный Малфой, но... — Тёмный лорд в очередной раз хмуро посмотрел на Драко. — Разумеется, я не отдавал никаких указаний. Глупцы просто-напросто напились и решили, что им всё дозволено.

— К чему это привело? — в голосе Гарри звучала тревога.

— Не беспокойтесь, Гарольд. Всё обошлось. Люциус, выпустив в воздух мою Метку, разогнал этих идиотов.

Карлайл кивнул, задумчиво уставясь в потолок.

— Вы знаете, кто из Пожирателей участвовал в этом безобразии?

— Да. Убить их?

Тёмный Лорд с удовлетворением отметил, что Гарри скрестил руки на груди, прикусил губу и поморщился. Несколько секунд спустя мальчик произнёс:

— Нет, не стоит. Но хорошо бы провести воспитательную беседу.

— Как скажете.

— Вы ведь понимаете, Том, к чему это могло привести... — вздохнул Карлайл. — Если б не Люциус Малфой, оказавшийся в нужное время и в нужном месте, эти товарищи сейчас рассказывали бы господам мракоборцам всё то, что им известно. Последствия такого расклада — катастрофа для нас. Поэтому я надеюсь, что ничего подобного больше не произойдёт. Думаю, в ваших силах избежать повторения событий сегодняшней ночи.

— Я решу этот вопрос, Повелитель, — Волан-де-Морт слегка наклонил голову.

— Что ж, замечательно. Вы можете идти, Том... Хотя нет, подождите! — Гарри подошёл к тумбочке и выдвинул последний ящик. Отложив в сторону карту штаб-квартиры Ордена Феникса, подаренную Люпиным на день рождения, и несколько листов с непонятными схемами, мальчик достал обычную магловскую тетрадку.

— Мои записи об объединённой армии, — Гарри протянул тетрадь собеседнику. — Почитайте на досуге, милорд.

— Непременно. До свидания, Гарольд.

Тёмный Лорд уже покинул комнату, а мальчик всё продолжал стоять на одном месте, о чём-то раздумывая. Наконец, очнувшись от размышлений, он залез на кровать и обратился к Драко:

— Спасибо. Узнай я об этом из завтрашних газет, случился бы та-акой скандал!

— Да не за что, — пожал плечами Малфой. — А вы неплохо с ним общаетесь...

— Хэх, ну мы же это... коллеги, — Гарри иронически усмехнулся. — Волан-де-Морт, конечно, редкостная сволочь, доверия он не внушает, но тут уж без сотрудничества никак...

— Это точно! А что за записи?

— Так, плюсы-минусы, идеи всякие... — махнул рукой Карлайл.

Драко Малфой с ухмылкой вглянул на друга.

— Гарри, твои идеи, конечно, потрясающие, но... Тебе не кажется, что в большинстве случаев они неосуществимы?

— Нельзя быть таким пессимистом, Драко. Иной раз самый безумный план может привести к победе, — поучающим тоном продекламировал Гарольд.

— Ну-ну... Я ещё не забыл твоё предложение пойти танками на Хогвартс!

— Уверяю, мы так и поступим, в случае, если будем терпеть поражение. Креативно и зрелищно, — заметил Гарри с серьёзным видом. — Вот только где нам раздобыть танки?

— Уймись, Поттер, — закатил глаза Драко.

— Даже помечтать не даёшь... — с наигранной обидой в голосе заметил мальчик. Он демонстративно отвернулся, лёг на спину, закинул ногу на ногу и принялся изучать пейзаж за окном.

Глава 10

Глава 10

Алый паровоз стремительно нёсся по направлению к Хогвартсу.

— Представляешь, Невилл... Вот было бы круто поучаствовать в Турнире... Чемпионам позволено такое, о чём остальные и мечтать не смеют! И тысяча галлеонов награды! — из соседнего купе до наших друзей доносились обрывки мечтательных восклицаний Рона Уизли.

— Идиот, — пробормотал Драко, оторвавшись от изучения колонки новостей в магловской газете. — Клинический идиот.

— Малфой! — Гермиона укоризненно взглянула на слизеринца. — Возможно, Рон не особенно умён, но попытайся его понять: для Уизли выигрыш — невиданная роскошь, просто баснословные деньги и...

— Грэйнджер, какая же ты зануда! — мальчик перевернул газетный лист, проскользил глазами по заголовкам статей и, не найдя для себя ничего интересного, отложил газету в сторону. — Меня абсолютно не волнуют душевные терзания Уизела. Я считал, считаю и буду считать дауном человека, готового сдохнуть ради... — Драко ухмыльнулся, — мешка с деньгами. И твои проповеди и нравоучения меня не переубедят.

— А по-моему, тебе просто нравится поливать грязью окружающих, — незлобиво хмыкнула Гермиона.

— И это тоже, — незамедлительно согласился слизеринец. — Должен тебе признаться, я получаю огромное удовольствие от этого процесса.

— Ты моральный урод, — вырвалось у девочки.

— А ты заучка, постоянно читающая мне нотации, — ответил взаимностью Малфой.

— Отдай газету, — холодно отчеканила Гермиона.

— С какой стати? — отозвались ей.

— Ну вообще-то, она моя, — сочла необходимым напомнить гриффиндорка.

— Что, серьёзно? — съехидничал Драко.

— Угу, — девочка обиженно отвернулась и скрестила руки на груди.

— Ладно-ладно, держи, — смилостивился айрен, протянув собеседнице утренний номер "The Times".

— Что хорошего пишут в магловской прессе? — полюбопытствовал Гарри, скучающе пялясь в окно несущегося экспресса.

— Ничего интересного, — Драко повернул голову в сторону девчонок, понаблюдал, как Гермиона шуршит газетой, и принялся сверлить взглядом Полумну. Девочка сидела, откинув голову и закрыв глаза. Малфой, уж было, подумал, что Лу уснула, но она приподняла уголки губ в трогательной улыбке и спросила:

— Чего тебе?

Голос девочки звучал тихо и отрешённо, она мечтательно о чём-то размышляла. Свет из окна бросал на её расслабленное, прекрасное особенной, айренской красотой лицо лёгкие прозрачные блики.

— Я умираю с голоду, — простонал Драко. — Ты ведь спасёшь меня, ты поделишься конфетами, так ведь?

— Малфой, ты с ума сошёл? Мы едем от силы два часа, а ты уже проголодался? Обжора! — за развёрнутой газетой не было видно лица Гермионы, но Драко не сомневался, что гриффиндорка ехидно усмехается. Полумна же махнула рукой, и молния на чемодане, лежащем на верхней полке, скрипнув, расстегнулась. Из его недр вылетел пакетик с карамелью. Спикировав вниз, он был с ловкостью пойман слизеринцем.

— Спасибо, я твой должник, — на одном дыхании протараторил Драко, разрывая обёртку.

— Да не за что, мне не жалко, — пожала плечами девочка.

— Эй, кто будет? — достав конфетку, развернув пёстрый фантик и сунув её себе в рот, Малфой протянул кулёк друзьям.

— Давай, — с энтузиазмом откликнулся Гарри.

— Я в тебе не сомневался, — довольно произнёс Драко. — Гермиона!

— Гермиона? Ты впервые назвал меня по имени! Невероятно!

— Упс, прошу прощения, — лучезарно улыбнулся слизеринец. — Хочешь конфетку, Грэйнджер?

— Нет, — лицо девочки вновь закрыл газетный лист.

— Ишь, гордая какая! — фыркнул Малфой. — Бери, пока предлагают! Между прочим, Лу эту карамель в Ильдари покупала.

— Ну если из Ора Ильдари... — вздохнула Гермиона. — Так и быть, давай сюда свою конфету.

— Приятного аппетита, Грэйнджер, — Драко подал собеседнице упаковку. Та выудила из пакета карамельку и принялась с интересом рассматривать обёртку.

— Что тут написано? — обратилась она к Гарри. Мальчик, разжёвывая мягкую конфету, пожал плечами.

— Ничего интересного. Название и состав — что же ещё могут написать на фантике?

— Действительно, — согласилась девочка. — Ты так бегло читаешь по-мидориански. Сложно было учиться?

— Да не особо, — доев карамель, ответил Карлайл. — Если хочешь, могу научить.

— Это было бы чудесно, — обрадовалась Гермиона, отложив с колен в сторону свёрнутую газету.

— А зачем оно тебе, Грэйнджер, надо? — с подозрением спросил слизеринец, запустив руку в кулёк и выудив уже третью по счёту конфету. — Ты, случаем, не шпионка?

— Драко! — возмутился Гарри.

— Малфой! — одновременно с Карлайлом воскликнула Гермиона.

— А что я такого сказал? — невинно поинтересовался светловолосый подросток. — Всего лишь предположил, что наша подружка работает на Дамблдора.

— С чувством юмора у тебя, к сожалению, проблемы, — приподнявшись, гриффиндорка взяла из упаковки ещё одну карамельку.

— Гарри, вот объясни мне, откуда в вашем анклаве такое кулинарное разнообразие? — задала Гермиона занимающий её вопрос.

— Что-то сами производим, что-то покупаем у соседей. С ближайшими магловскими городами у нас, к счастью, взаимопонимание и партнёрство.

— Выходит, Ильдари не так уж обособлен от внешнего мира?

— Ну, как сказать... Он спрятан куда надёжней, чем тот же Хогвартс с Хогсмидом — всё-таки, школу скрывали маги от простецов, а город — айрены от людей. Непосвящённому человеку, независимо от того, волшебник он или магл, без посторонней помощи на территорию Ильдари не попасть. Да и ни на одной карте нашу крепость не найдёшь. Если смотреть с этой стороны, мы действительно изолированы от мира. Но, тем не менее, мы стараемся контролировать политическую ситуацию. Наши агенты налаживают отношения с нейтральными странами, устанавливают контакты с айренскими общинами по всему миру. Собственно, я знаю об этом не понаслышке — как правитель сам принимаю участие во всех переговорах. А вообще... Тебе же понравилось в городе, разве не так?

— Конечно, понравилось, — немедленно подтвердила Гермиона. — Я даже немного тебе завидую — живёшь в самом изумительном месте на Земле!

— Изумительном? — повторила Полумна, сминая опустевший пакетик из-под карамели. — По-моему, невозможно подобрать такое прилагательное, которое в полной мере характеризовало бы Ора Ильдари. Город безвозвратно ушедшего прошлого, трагичного настоящего и призрачного будущего, город отчаяния и амбициозных мечтаний, город слияния разных национальностей и культур, город, на улицах которого можно услышать множество языков мира...

— Но официальный — мидорианский? — припомнила кудрявая девочка.

— Да, его знают практически все. С помощью эхои'Мидориа мы, последние айрены, беженцы из разных уголков Земли, можем общаться между собой.

— Ах, я так хотела бы выучить его... — мечтательно протянула Гермиона.

— Запросто, — ответила ей Полумна. — Письменность изучишь под руководством Гарри, а преподавание языка я возьму на себя.

Во время праздничного ужина Гарри впервые с интересом слушал речь Дамблдора. Старик рассказывал о предстоящем Турнире Трёх Волшебников, о том, когда приедут делегации из других магических школ и как будет проходить отбор чемпионов. Карлайл не сомневался, что в этом году ему предстоит увидеть невероятно увлекательное зрелище и был полон предвкушения.

Как только закончился ужин, Гарри лениво побрёл в свою гостиную. Однако, идя по коридору, Карлайл вдруг заметил впереди фигуру старого знакомого.

— Эй, Римус! — крикнул мальчик вдогонку оборотню. Тот, одетый в парадную мантию, имел серьёзный деловой вид. В руках он держал аккуратный портфель из натуральной драконьей кожи. — Как поживаешь?

— Всё в порядке, — не замедлил с ответом Люпин. — Сам как? Где друзей потерял?

— Каким-то невероятным образом они меня обогнали, — покачал головой Гарри.

— А пошли ко мне в кабинет, там расскажешь, что у вас нового, — неожиданно предложил мальчику профессор. Карлайл, разумеется, ответил согласием.

— Заходи, располагайся, — махнул рукой Римус, распахнув дверь в комнату, проходя к рабочему столу и садясь за него. Гарри мельком осмотрел кабинет, убедился, что с прошлого года в нём ровным счётом ничего не изменилось, и вольготно уселся в кресло. Закинув ногу на ногу, мальчик театрально взмахнул руками, устанавливая и укрепляя защитные чары на помещении.

— Боишься, что нас могут подслушать? — профессор с любопытством следил за действиями Карлайла, отмечая про себя нарастающую силу подконтрольной айрену магии.

— Всё может быть, — дёрнул плечом Гарри. — На всякий случай стоит подстраховаться. Что поделаешь, я представляю огромную опасность для правительства Англии. Ну вот! — мальчишка схватился за голову, горестно закатив глаза. — Благодаря Тому, сволочи, я растерял последние остатки скромности! Римус, что делать?

— Покончи жизнь самоубийством путём прыжка с Астрономической башни, — беззлобно улыбаясь, посоветовал мужчина.

— Хм-м, это надо хорошенько обдумать... Не-е-т, я ведь был таким тихим, таким застенчивым... — сник Гарольд.

— Да? Когда это? — с удивлением вопросил Римус,

— Когда на маглов батрачил, — вздохнул Карлайл. Обнаружив на столе небольшие песочные часы, он тут же взял их в руки и принялся переворачивать туда обратно. — Честное слово, ребёнка скромней меня было не найти. Определённо, власть меня портит!

— Разумеется. Ты — избалованный, неприспособленный к жизни мальчишка с манией величия, — кивнул профессор.

— Угу... Напиться что ли с горя? — одной рукой облокотившись на стол, а другой подперев голову, айрен упоённо пялился на песок, пересыпающийся из одного сосуда в другой.

— Что ты там пить собрался? — мужчина в знак недоумения приподнял брови, отчего на его лбу появилась тонкая сеточка морщин.

— Ещё не придумал. Может, яду? Хотя у Дориана, помнится, в подвалах особнячка было шикарное вино...

— Тебе пятнадцатый год идёт, алкоголик, — напомнил Римус. — Максимум, что могу тебе предложить — стакан молока на ночь.

— Ну, вообще-то, я айрен, а мы взрослеем куда раньше, чем человеческие дети, — фыркнул Гарри. — Ладно, у тебя кофе есть?

— Нет, — разочаровал мальчишку Люпин. — Не люблю кофе.

— Ах да, забыл! А я за лето подсел на него. Не спать дня три-четыре Сила мне позволяет, но большего организм пока не выдерживает — приходится пить зелья с кофеином и магловские энергетики, — не удержавшись, Гарольд вновь потянулся к часам.

— Что же ты делаешь по ночам? — поинтересовался профессор, наблюдая за манипуляциями Карлайла.

— Как — что? Строю планы по захвату мира, как и положено злому гению.

Римус окинул айрена с ног до головы придирчивым взглядом.

— Хватит трясти эксклюзивные песочные часы ценою в несколько сотен галлеонов! Злой гений, тоже мне...

— А что, нет, что ли? — надулся Гарольд, отстранившись. — Это я с вами откровенничаю — с тобой, Лу, Гермионой, Драко, Сириусом и Дорианом — вы мой... кхм... ближний круг, вот. А для остальных я... Ну чем не Тёмный Властелин?

— Хватит придуриваться! — осадил мальчика Римус. — И часы на место поставь. Поставь, говорю, а не стукни со всей силы, наверняка, вмятину в столешнице оставил! Кстати говоря, как там Сириус?

— Шикарно, — потянувшись, Гарри запустил пальцы в волосы. — Как на курорте. Изучает высшую магию и соблазняет симпатичных ильдариек.

— Неужто? Я-то думал, Сири с его характером суждено всю жизнь оставаться холостяком...

— Не скажи. Айренские девушки относятся к нему весьма тепло. Вот Летиция....

— Твой преподаватель Истории? Та кудрявая стерва? — поразмыслив, припомнил Люпин.

— Она самая. Так вот, наша испанская красавица довольно неплохо общается с Сириусом.

— Она разве не расистка?

— Да, как и многие коллеги, как та же Астер, к примеру, Летиция — приверженец расистских взглядов по отношению к людям. Но, даже обладая такой жизненной позицией, она не смогла устоять перед обаянием Сириуса, — Гарри широко улыбнулся и подмигнул Римусу. — К тому же, крёстный — один из нас, заговорщиков, что ещё более, сближает его с ильдарийцами.

— Хэх, ну я рад за него. А как вы общаетесь, нормально? — Римус, подперев голову рукой, пристально посмотрел на собеседника.

— Вполне. Разве что крёстный всё никак не поймёт, что я — не маленький беспомощный ребёнок, — после небольшой паузы признался Гарри. — Я хочу, чтобы со мной общались не покровительственно — поучающим тоном, а на равных.

— Да, ты прав. Давай, я с ним поговорю, когда в следующий раз буду в Ильдари!

— Что ты, не надо, — замахал руками Гарри. Айрен уж было, открыл рот, чтобы произнести очередную пламенную речь, как вдруг в помещении раздался негромкий шорох. Мужчина и мальчик одновременно повернули головы в сторону камина. Вокруг него клубился иссиня-изумрудный дым.

— А вот и настоящий Тёмный Властелин, — одними губами прошептал Карлайл, исчезая. Попутно сняв защитные чары, он перенёсся в тускло освещённый коридор. За тяжёлой дубовой дверью оставшийся наедине Римус ошеломлённо уставился на высунувшуюся из камина голову Альбуса Дамблдора.

Усевшись на пол, мальчик стал внимательно прислушиваться к разговору. Директор вежливо поздоровался с профессором, уточнил, не занят ли он и задал несколько формальных вопросов наподобие: "Как ты себя чувствуешь, мальчик мой?" и "Тебе понравился ужин?". Затем же началось самое интересное.

— Помнишь, мы совместно разрабатывали программу Защиты от Тёмных Исскуств на этот год? — мягко спросил Дамблдор. — Я хотел бы попросить тебя об одном одолжении.

Римус, придя в себя от неожиданного визита, бодрым голосом ответствовал, что с удовольствием выполнит любое поручение директора. Альбус весьма обрадовался, выразил Люпину глубочайшую признательность (хотя Гарри ни капли не сомневался, что старик был заранее уверен в таком развитии событий) и сразу перешёл к делу.

— Так вот, мы говорили о необходимости введения в школьный курс Защиты пары-тройки практикумов по противодействию чарам, запрещённым магическим законодательством. Мера это вынужденная. Настали тяжёлые времена, силы зла крепнут и неизвестно, что принесёт нам завтрашний день... — Дамблдор горько вздохнул. Его разглагольствования о пользе этих самых практикумов продолжались ещё не менее десяти минут, после чего...

Просьба, о которой рассказал Альбус, заставила Гарри с беззвучным стоном схватиться за голову. Директор вкрадчиво убеждал Римуса в необходимости проверить всех отпрысков Пожирателей Смерти на устойчивость Империусу. Аргументировал это Дамблдор, разумеется, нуждами Ордена Феникса. Особое внимание старик заострил на Драко Малфое и его лучших друзьях Гарольде и Полумне. Свой выбор Альбус объяснил тем, что, мол, до него дошла информация, что эти трое находятся среди приближённых Волан-де-Морта.

Римус, наверняка, чертыхаясь про себя, подтвердил, что готов бескорыстно служить Ордену и сделает всё, о чём его просят. Дамблдор ещё раз поблагодарил оборотня, пожелал ему наиспокойнейшей ночи и исчез в сиянии пламени.

Услышав, что голоса директора больше не слышно и сосчитав для верности до тридцати, Гарри поднялся с пола. Одёрнув мантию и отряхнув от пыли пятую точку, мальчишка с опаской вошёл в кабинет. Карлайл был рад увидеть, что от нежданного визитёра не осталось ни следа, и в комнате находится один лишь Римус.

— Убил бы его, тварь такую! — сердито заявил Гарольд, пройдя к рабочему столу и упав в своё кресло. По напряжённому выражению лица айрена мужчина понял, что тот восстанавливает экстренно сметённую защиту.

— Объясни, будь добр, в чём проблема, — Люпин вновь глянул на камин. Огонь чуть дрожал, языки пламени лизали потрескивающие дрова. Тёмный дым исчез одновременно с Дамблдором.

— Проколемся мы, вот в чём. У айренов врождённый блок на Непростительные заклятья. Ты в нас, значит, кинешь Империусом, наша магия его отторгнет и — всплеск. Ладно, если заклинание просто отлетит, как от зеркала. А то ещё со спецэффектами получится, как тогда, с боггартом! Короче, мы попали.

— М-да... — сокрушённо протянул Римус.

— Я, конечно, постараюсь что-нибудь придумать... На каком уроке это будет? — айрен нервно облизнул губы и, протянув руку к столу, перевернул песочные часы.

— Попробую потянуть время, но... Думаю, на всё — про всё у тебя максимум две недели.

— Мало, — коротко отозвался Гарри. — Вряд ли справимся.

— Выше нос, всё в порядке будет! — Люпин попытался немного приободрить собеседника. — Нет, это всё-таки верх безумия — испытывать на детях Преступные заклинания! Дамблдор окончательно выжил из ума, — негодующе добавил профессор.

— Мы недооценили противника. Старик, видимо, что-то знает. Вопрос в том — что? — вздохнул Карлайл. — Как же невовремя! Если всё зайдёт слишком далеко, придётся бежать из школы, а это идёт вразрез со всеми нашими планами!

— Надеюсь, всё обойдётся, — озадаченно произнёс Римус.

— Да уж, я тоже надеюсь, — вздохнул айрен, наморщившись. — Как же мы поступим? Чёрт, мало что помню о Непростительных — слишком много времени прошло с тех пор, как я занимался этой темой.

— И во сколько же лет ты изучил эти заклятья? — на лице оборотня, уже в который раз за этот вечер, расцвела насмешливая улыбка.

— Лет в девять, по-моему, — произнёс мальчик после непродолжительного раздумья. — Это же элементарно низкий выброс Силы, заряженный от отрицательных эмоций, так сказать, примитив.

— Элементарно низкий? — приподнял бровь Люпин. — И какой же для тебя предел, гений ты наш?

— Не знаю, Дориан запретил с этим экспериментировать, — рассмеявшись, признался Гарри. — Н-ну... Думаю, если не стихийно, а сознательно направить Силу... Сравнительно небольшой город.

— В смысле? — переспросил мужчина.

— Уничтожить. Нет, вот если стихийно... Или, если Том поддержит своей Силой, полагаю, можно и на большее рассчитывать.

— Ты это сейчас серьёзно? — Римус не верил своим ушам. Он, безусловно, знал, что уровень магии мальчишки куда выше стандартного, но чтоб настолько...

— Вполне. Разумеется, нельзя утверждать точно, всё-таки, это только теория, вычисления... Но Том, Дориан, Рамикка, Астер и другие из сильнейших считают, что моя магия постоянно растёт и нельзя с уверенностью говорить...

— Подожди... То есть, тебе достаточно сконцентрироваться и щёлкнуть пальцами — и на месте, к примеру, Лондона останется пепелище? — профессор аж рот приоткрыл от удивления.

— Ну что ты! — иронически хмыкнул Гарри. — Там много всего — и сфокусировать, и собрать в пучок, полная изолированность, постоянный контроль над окружающим пространством, невероятная концентрация... И вообще — потом целый месяц в отключке лежать!

— Полное магическое истощение?

Айрен кивнул.

— Слушай, расскажи про Силу, будь добр, — заинтересованно попросил Римус у собеседника. Гарольд на минуту примолк, призадумавшись, после чего произнёс:

— Даже не знаю, что тут можно рассказать... Ну, каждый маг с рождения владеет Силой определённой мощности. Это зависит от многих факторов. Та же наследственность, например — маглорождённый волшебник существенно слабее, чем чистокровный или полукровка. Или раса — айрены, оборотни и прочие, так или иначе, превосходят человечество в том, что касается магии. В принципе, наш народ тем от людей и отличается серьёзно — мы, можно сказать, высшая ступень, Сила есть суть любого из айренов, она, ничем себя не ограничивая, наполняет всё наше существо.

Путём упорных тренировок, ритуалов и прочего человек может повысить свою Силу — так в своё время поступил Дамблдор. Он добился фантастических успехов на этом поприще, но всё же не смог приблизиться к нашему уровню владения магией. Выше головы не прыгнешь. Никому в этом мире не дано обладать бесконечной Силой, — после небольшой паузы мальчик добавил: — Никому, кроме Избранных.

— Поподробней, пожалуйста, — прищурился Люпин.

— Как, разве я не говорил тебе об этом раньше? — Гарри бросил на Римуса полный изумления взгляд.

— Частично, — ответил профессор.

— Ладно... В общем, потенциал Избранных близок к абсолюту. Но в совершенстве контролировать этот дар очень сложно — знаю по себе. В случае опасности моя Сила вырвется наружу, разрушая всё на своём пути. В пример можно привести воду, которая струёй польётся из наполненного до краёв стакана, если сдвинуть его с места.

— Ты как-то объяснял, что такой ребёнок может родиться в любой айренской семье. Но Джеймс и Лили — люди...

— Никто не знает, как так вышло, — усмехнулся Карлайл. — Феномен. Должно быть, Магия сочла меня достойным этой чести. Последние лет триста Повелители не рождались вообще. А несколько столетий до этого Избранные принадлежали исключительно к роду Карлайлов, ставшему для айренов аналогом магловской королевской династии. Так что мне невероятно повезло.

— Это точно, повезло, так повезло, — согласился оборотень.

— Да у тебя с Силой тоже всё в порядке, уверяю, — весело сообщил Гарри. — Чары Иллюзии на песочных часах просто великолепны. Что это на самом деле? Маховик Времени?

— Он самый, — был вынужден сознаться Римус. — И как только ты догадался?!

— Ну Дамблдор, ну гад! — Гермиона от злости топнула ногой. Полумна выражала переполняющие её чувства не менее открыто — она тихо и с остервенением перечисляла все известные ей английские ругательства. Исчерпав запас слов на этом языке, девочка, не моргнув глазом, перешла на эхои'Мидориа.

Драко, будучи подростком сдержанным и молчаливым, стиснув зубы, уставился в справочник. Книжку с советами для начинающих постигать ментальную магию Гарри Карлайл намедни притащил из Ильдари. Посетить город айрен успел ещё ночью. Мальчик отправился туда сразу же, как распрощался с Римусом, и за несколько часов успел перелопатить всю, ну или почти всю, библиотеку. Сейчас же Гарольд сидел на диване, зажмурив глаза и прикасаясь губами к кружке с долгожданным кофе. Дабы снять нервное напряжение, мальчишка барабанил пальцами по поверхности журнального столика, невероятно раздражая этим друзей.

Ребята собрались в Выручай-Комнате как только закончились все уроки. Уже который час они выдвигали предложения о том, как справиться с блоком, отбивающим направленные на айренов Преступные заклятья, одно за другим, и всякий раз убеждались, что ни единое из них не подходит.

— Ну, нашёл что-нибудь? — в очередной раз спросила Гермиона у Драко.

— Нет, никакой информации, ни малейшего намёка на то, как на время убрать этот дурацкий защитный барьер, — устало ответил Малфой, в кои то веки не съязвив гриффиндорке. Девочка вздохнула, не в силах скрыть своего разочарования.

— Чёрт! Что же делать? Если Римус просто-напросто нас не спросит — он нарушит данное Дамблдору обещание — и прощай, шпионская карьера, — негромко, но отчётливо сказала Полумна.

— А если он вас спросит, то все ученики увидят всплеск, и директор по-любому об этом узнает, — продолжила Гермиона мысль подруги.

— Гарри, у тебя, случайно, не появилась какая-либо изумительная идея на этот счет? — обратилась к брату младшая девочка. Карлайл отрицательно мотнул головой. Подавленно вздохнув, Гарольд помассировал виски. Мальчик чувствовал, что он что-то упускает из виду, что глубоко в закоулках сознания прячется Мысль. Но какая же? И, как назло, времени в обрез... Время... Часы...

— Да! — торжественно воскликнул айрен, вскочив на ноги.

— Ну, придумал? — торопливо спросила у друга Гермиона.

— Как считаете, мы сможем создать иллюзию? — уточнил Гарри, в мозгу которого стремительно кипела работа.

— Что ты имеешь в виду? — растерялся Драко, закрыв и положив на стол справочник.

— Кажется, я поняла, — сообщила Гермиона. — Ты хочешь посредством каких-то ваших айренских штучек создать у однокурсников впечатление, что Римус накладывает на вас Империус, а он в то время кинет чем-нибудь безобидным.

— Да-да, а мы притворимся, что Империус подействовал! И если Дамблдор решит просмотреть мысли учеников — всё будет выглядеть достоверно, — поддержала предложение Полумна.

— Над этим ещё стоит поработать, — заметил Гарри.

— Поработаем, не проблема, — мигом согласился Драко. — Главное — теперь мы хотя бы знаем, что делать!

Глава 11

Глава 11

— Да, мы сделали это! — с триумфом воскликнул Гарри, вынырнув из Омута Памяти. Друзья просматривали воспоминание об уроке Защиты от Тёмных Сил уже как минимум в пятый раз, однако их восторг всё не стихал. Полумна схватила выпрошенный у Выручай-комнаты артефакт и принялась подпрыгивать к потолку, держа его на вытянутых руках. Хоть девочка и не имела возможности наблюдать происходящее на уроке вживую, она принимала непосредственное участие в подготовке плана и поэтому разделяла с мальчишками эту маленькую победу. С каждым прыжком Полумны Думоотвод, обладающий солидным весом, грозился выскользнуть из её рук и, ударившись о деревянный пол, разлететься на сотни осколков. Правда, полминуты спустя дальновидная Гермиона таки конфисковала у когтевранки ценный прибор и аккуратно поставила его на стол.

— Ребят, отметим? — хитро прищурился Драко, валяясь на диване.

— Между прочим, спиртное разрушает... — темноволосая девочка, сев рядом с Малфоем, принялась читать ему лекцию.

— Успокойся, Грэйнджер — я ни слова не сказал об алкоголе. Отмечать будем соком. Эй, комната, нам бы четыре стакана яблочного!

Только Драко отдал приказ — и на столе рядом с Думоотводом тут же появились стеклянные бокалы, полные прохладного свежевыжатого сока.

— Вот это сервис...— айрен незамедлительно потянулся за напитком. — Я не перестаю восхищаться возможностями нашего убежища!

— Здорово, что существует место, где мы можем быть сами собой, — задумчиво произнесла Полумна, подойдя к столу и взяв в руки свой стакан. — Ну что, за удачу! Чтобы она никогда не покидала нас!

— За удачу! — подхватили остальные, торжественно поднося к губам бокалы с соком.

— Везение тут вовсе не причём, — возразила Гермиона. — Вы смогли провернуть этот спектакль исключительно благодаря вашим знаниям и способностям.

— И дружбе, — добавила айрен, делая из стакана ещё один глоток. — Если б Гарри не помог Драко создать иллюзию... Ах, как же забавно вы танцевали!

— Это было просто отвратительно, — сморщил нос Малфой. — Я опозорен на всю жизнь.

— Да ладно, тебе не составит труда восстановить свою репутацию, — заметил Гарри, отставив на стол опустевший бокал. — А вот представь, что было бы, если б у нас ничего не вышло...

Тридцатого октября, ближе к вечеру, все учащиеся Хогвартса вышли на улицу, дабы встретить делегации из иностранных школ. К счастью, долго стоять на морозе им не пришлось. Ученики не успели и глазом моргнуть, как с неба на землю опустилась невероятных размеров карета, запряжённая исполинскими крылатыми конями. Из кареты вышли, смущаясь от всеобщего внимания, студентки Шармбатона. Дурмстрангцы проявили не меньшую оригинальность — они приплыли на огромном корабле, который неожиданно появился из глубины хогвартского озера. Восхитившись креативностью гостей, принимающая сторона пригласила их в замок. Там прибывших ждал торжественный ужин. Гарольд не имел ни малейшего желания присутствовать на пиру и следующей за ним церемонии открытия Турнира Трёх Волшебников — у него были дела поважнее. Этим вечером Карлайл обещал Дориану наведаться в Ильдари. Поэтому Гарри, прихватив с собой Драко, попытался затеряться в толпе и покинуть Большой зал. Уже у дверей Малфой слегка толкнул друга в бок.

— Эй, глянь! На что они уставилось? — недоумённо прошептал он, заметив, что взгляды всех находящихся в помещении лиц мужского пола направлены в одну сторону.

— Вон, — ответил ему Гарри. — За наш стол, то есть, за стол Когтеврана, садится вейла. Хорошенькая, правда?

— Я бы так не сказал. Смазливое личико и жёлтые волосы — что ж тут хорошего? — скривился Драко, выходя в коридор. — У нас есть девушки куда красивей.

Гарольд не спеша шёл по коридору, поглядывая на кольцо-портал, когда мимо него серебристой молнией промчалась шармбатонка. Резко затормозив, она замерла прямо перед айреном, тем самым, преградив его путь.

— Постойте, мило`гд, — одними губами прошептала девушка. Гарри, остановившись, с интересом оглядел незнакомку. О, да это же та вейла, внешность которой Драко резко раскритиковал минут эдак десять назад! Чего ей в зале не сидится? Надоело быть в центре внимания? Усмехнувшись про себя, Гарольд учтиво произнёс:

— Я вас внимательно слушаю, мисс...

— Делаку`г. Меня п`госили сказать ответ Соб`гания.

М-да... Послать с вестями девушку, с трудом говорящую по-английски... Стоп, Собрание? Насколько Гарри помнил, на подобных мероприятиях рассматриваются исключительно вопросы чрезвычайной важности, и последнее из них состоялось в восемнадцатом веке.

— Неужели было созвано Собрание? — удивлённо переспросил айрен.

— Да, получив ваше письмо, мы посчитали это необходимость. В Соб`гании п`гинимали участие п`гедставители двенадцати кланов, обладающих наибольшим влиянием. Итогом нескольких часов дискуссии стало постановление о нейт`галитете, — заметив, что собеседник поджал губы, вейла поспешила добавить: — Не поймите нас неп`гавильно, мило`гд. Между нашими на`годами всегда существовали д`гужеские отношения, мы иск`генне сочувствуем... Но Конфеде`гация... П`гинимать участие в военный конфликт... Мы не готовы к таким же`гтвам.

— Вы правы, мисс Делакур. Это не ваша война, — из вежливости согласился с вейлой Гарри.

— О, мне так неловко, — всплеснула руками девушка. — П`гостите.

— Не волнуйтесь, — Карлайл, на душе у которого скребли кошки, постарался ободряюще улыбнуться. — Передайте, что айренский народ понимает, чем вы мотивировали, принимая это решение, и не имеет никаких претензий.

Вейла тяжело вздохнула.

Зайдя в гостиную Гриффиндора, Полумна обнаружила Гермиону сидящей на диване у камина.

— Ты не занята? — на всякий случай поинтересовалась у подруги светловолосая девочка.

— Я абсолютно свободна, — жизнерадостно ответила ей Гермиона. — До Трансфигурации ещё целых два часа... Ты что-то хотела?

— Хотела кое-что тебе подарить, — айрен со смущённой улыбкой протянула гриффиндорке большую картонную коробку, оклеенную пёстрой бумагой и перевязанную тонкой блестящей лентой.

— Постой... — опешила девочка. — Но мой День Рождения давно прошёл, а Рождество ещё нескоро...

— Мне всегда казалось, что получать подарки без повода — это здорово, — рассмеялась Полумна. — Ты со мной не согласна?

— Согласна-согласна, — Гермиона с нетерпением развязывала ленту. Спустя пятнадцать секунд упорного труда узел поддался, и девочка смогла открыть коробку. Внутри неё лежало, будучи аккуратно сложенным, алое вечернее платье. Достав и рассмотрев его, Гермиона обомлела от восхищения. Длинное, в пол, платье имело пышные рукава три четверти и завышенную талию, декорированную расшитой бисером вышивкой. Изящное декольте выгодно подчёркивало линию груди и плеч. Сотканное из тонкого струящегося шифона, платье олицетворяло чувственность и утончённость. Что же касается стиля... Это было удивительное сочетание античности и средневековья, целомудрия и откровенности, простоты и изысканности, неприступности и нежности. Платье было айренским.

— Посмотри, нормально тебе? Я боялась промахнуться с размером. Длина, вроде, подходящая... — Полумна взволнованно вертелась вокруг Гермионы.

— Потрясающе! Просто великолепно... — в замешательстве пробормотала Гермиона. — Но я не могу... Оно же, наверно, сумасшедшие деньги стоит...

— Да успокойся ты! Я, как наследница одной из богатейших семей своего народа, могу позволить себе делать близким дорогие подарки, — отрезала девочка.

Растроганно ахнув и расцеловав Полумну, Гермиона с восторгом зарылась руками в воздушную ткань.

— Вот бессовестные, а! — Драко с возмущённым видом метался по Выручай-Комнате. — Приспособленцы!

— Ладно, мы немного потеряли, — оптимистично заметил Гарри, лёжа на диване и подбрасывая подушку в воздух. — И без вейл справимся.

— Думаешь? — в голосе слизеринца звучало сомнение.

— Конечно. Нас, айренов — тысячи три. Из них воевать могут полторы. Прибавим к этому количеству оборотней, великанов и Пожирателей Тома — получится около восьми тысяч. Вдобавок я рассчитываю на вампиров — в отличие от вейл, этим приходится несладко — в их интересах поддержать сопротивление.

— Сопротивление? — усмехнулся Малфой. — Пафосно!

— Хватит придираться к словам! В их интересах попытаться противостоять геноциду — если тебе так больше нравится, — Гарри недовольно фыркнул, глянув на друга, и подложил мягкую подушку себе под голову.

— Ага, — саркастически произнёс Драко. — Ура народному восстанию!

— Малфой, я, между прочим, о серьёзных вещах говорю, — возмутился Гарольд. — Почему ты не можешь прекратить дурачиться хотя бы на пять минут?

— Ладно-ладно. Рассказывай дальше, — протянул слизеринец, продолжая мерить шагами комнату.

— Слушай, скептик, я уже начинаю сомневаться, на нашей ли ты стороне, — с насмешкой заметил Гарри.

— О нет, ты узнал мою страшную тайну! — Драко подбежал к Карлайлу, повертел головой по сторонам и зашептал другу на ухо: — Четыре года назад меня завербовал Дамблдор для того, чтобы я шпионил за тобой. Ну-ка повтори ещё раз: какова численность войск Сопротивления?

— Тебе стоит задуматься о карьере актёра, — прокомментировал Гарри откровения приятеля.

— Не, я лучше в политику, — улыбнулся Драко. — Сделаешь меня своим заместителем?

— Размечтался! Максимум на что ты можешь рассчитывать — это на пост... эм-м... министра культуры. И вообще: чтоб раздавать государственные должности, надо, для начала, выиграть войну.

— И то верно. Давай нормально что-нибудь обсудим, — предложил Малфой, чинно усаживаясь в кресло.

— Давай. Хотя что можно обсуждать с тобой?

— Да что угодно! Вот ты вампиров упоминал — переговоры пока не планируются?

— Переговоры намечены на февраль. Могу взять тебя с собой, — услышав столь заманчивое предложение, Драко аж присвистнул.

— Давай, — немедленно согласился слизеринец. — С кем встречаемся?

— С Шаихар. Наслышан?

— Знакомая фамилия... Кто-то из высшего общества? — напряг память Малфой.

— Именно. Шаихар некогда имели огромную власть и известность. Если б не приятельские отношения Дориана с верхушкой клана — о переговорах не могло бы быть и речи, — просветил друга Гарри.

— Неплохо... — Драко задумчиво почесал лоб. — Привет, Лу!

— Привет-привет, — махнула рукой вошедшая в комнату Полумна.

— Где пропадала? — осведомился у девочки слизеринец.

— Поднялась в гриффиндорскую башню, поболтала с Гермионой, — довольный вид айрена давал понять, что время было проведено более чем увлекательно.

— О чём это? — продолжил допрос Малфой

— Да так... О своём, о женском, — слукавила Полумна. Рассказывать мальчишкам о подарке она не собиралась. Придёт время — увидят.

— Молодец. Вместо того, чтобы помогать нам устраивать революцию, ты обсуждала с Грэйнджер парней и шмотки, — скрестив руки на груди, возмутился Драко.

— Очень остроумно! — буркнула айрен. — Однако в последнее время твои дурацкие шуточки начинают надоедать.

— Полностью с тобой солидарен, — поддержал Полумну Гарольд. Приподнявшись, Карлайл притянул к себе девочку и коснулся губами её щеки.

— Эй, ты что? — спросил он у Драко, заметив, что на лице приятеля застыло странное выражение.

— Ничего, — поспешно выпалил мальчик. — Задумался, о каком растении лучше писать доклад для профессора Стебль.

Вечером этого дня в Большом зале царил невероятный шум. Глядя на стоящий на постаменте Кубок Огня, ребята вслух гадали, кого же тот изберёт чемпионами. И вот, момент истины, наконец, настал. Взмахом палочки Дамблдор потушил всё освещение в зале. Единственным источником света оставался Кубок, до краёв наполненный синеватым искрящимся пламенем. Внезапно пламя налилось красным, взметнулся столп искр и из кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Директор схватил его и прочитал:

— "Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам".

Зал содрогнулся от аплодисментов. Дурмстрангец неторопливо встал со своего места и двинулся в указанную Дамблдором комнату.

А из алого пламени тем временем вновь вылетел пергамент с именем.

— Флёр Делакур — Чемпион Шармбатона! — громогласно возвестил директор.

Вейла последовала за Крамом, сопровождаемая восторженными воплями. Гарри похлопал лучезарно улыбающейся девушке и замер в ожидании.

И вот, вместе с ослепительными искрами Кубок выплюнул третий кусок пергамента. Дамблдор с ловкостью поймал его и объявил заинтригованному залу:

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори.

Стол Пуффендуя тотчас взорвался криками. Все пуффендуйцы, вскочив на ноги, пылко приветствовали своего чемпиона. Седрик уже скрылся за дверьми соседней комнаты, а аплодисменты в зале всё не смолкали. Когда зал, наконец, затих, Дамблдор начал вступительную речь:

— Теперь мы знаем имена тех, кто примет участие в Турнире Трёх Волшебников. Я не сомневаюсь, что чемпионы, которым выпало защищать честь ваших школ, могут рассчитывать на вашу поддержку и понимание. Долг каждо... — Дамблдор вдруг запнулся на полуслове, и все сразу поняли почему.

Огонь в Кубке вновь покраснел. Посыпались искры. Пламя дёрнулось и выбросило ещё один пергамент. Директор с изумлением воззрился на имя. Вздохнув, он произнёс:

— Гарольд Карлайл.

Мгновение спустя повисшую в зале тишину разорвали недовольные выкрики.

Гарри в ужасе схватился руками за голову. Что происходит? Может, сон такой... Нет, это, определённо, реальность. Но как?!

— Лу, я ни черта не понимаю, — признался Гарольд сестре, сидящей с ним по соседству. На лице Полумны невооружённым взглядом читалась растерянность. Мотнув головой, она мысленно ответила мальчику: "Я тоже. Что за чепуха? Ты ведь не бросал своё имя?"

"Эх, тут Драко то же самое спрашивает", — вздохнул новоизбранный Чемпион. — Нет, конечно!"

Айрены ошеломлённо уставились на Кубок. Учредители Турнира, преподаватели и директора школ-участниц совещались, столпившись вокруг него. Вот, поспешно обсудив что-то с коллегами, Дамблдор обратился к Гарри:

— Мистер Карлайл, вам в ту дверь.

Гарольд тотчас поднялся со своего места и побрёл в указанном направлении. Его сопровождали неприятный шёпот и улюлюканье. Оглянувшись с надеждой увидеть ободрительные улыбки друзей, мальчик неожиданно встретился взглядом с Дамблдором. И в пронзительно-голубых глазах директора, глядящих с торжеством и издёвкой, нашёл ответ на все свои вопросы.

— В чём дело? — обворожительно улыбаясь, спросила Флёр Делакур у Гарри, когда тот вошёл в прилежащую к Большому залу комнату.

— Дело в том, мисс, что по каким-то причинам Кубок избрал меня четвёртым чемпионом, — ответил Карлайл, с раздражённым видом подходя к камину.

— Это не есть сп`гаведливо! — лицо шармбатонки перекосило от возмущения. Действительно несправедливо, — про себя согласился с ней Гарри. Протянув руки к огню, мальчик задумался о том, как выйти из положения. Тем временем, в комнате уже разгорался диспут между директорами и организаторами. Недовольные гости грозили Дамблдору бойкотировать Турнир Трёх Волшебников. Старик пытался убедить оппонентов в том, что изменить ситуацию невозможно, и четверокурснику Карлайлу ничего не остаётся, как участвовать в соревновании. В момент, когда спор достиг точки кипения, Гарри громко произнёс:

— Извиняюсь, а моё мнение о происходящем здесь никого не интересует?

Все находящиеся в помещении люди внимательно на него посмотрели.

— Я не знаю, каким образом моё имя попало в Кубок... — продолжил речь мальчик, чуть заметно подмигивая Дамблдору. — Но у меня нет ни малейшего желания принимать участие в этом вашем Турнире.

— У вас нет выбора, мистер Карлайл, — отчеканил старик. — Чемпионы связаны магическим контрактом, и вам ничего не остаётся...

— Как расторгнуть контракт, — с усмешкой закончил Гарольд.

— Не питайте себя иллюзиями. Разорвать магическую связь не по силам даже мне.

— Не скромничайте, господин директор. Вы прекрасно знаете, что мы обладаем достаточной для этого магией, — вкрадчиво сказал Гарри. Преподаватели школ и министерские чиновники обменялись растерянными взглядами. Флёр Делакур, заметив, что Карлайл смотрит на неё, приложила к губам указательный палец. Но Гарри решил идти напролом. Мальчик понял, что Дамблдор прекрасно знает о том, кем он является. Понял он и то, что использовать малую толику Силы перед врагом — наименьшее из зол. Куда хуже распрощаться с жизнью в результате какого-нибудь несчастного случая. А в том, что именно такая судьба ждёт его на Турнире, Гарольд даже не сомневался. Дамблдор — человек дела, и, приняв решение убрать мальчика со своего пути, он не остановится ни перед чем.

У Карлайла не было времени тщательно продумывать каждый шаг. Перед ним стояла необходимость как можно скорее порвать узы контракта. Напрягшись, Гарри нащупал тонкие нити магии, незримо переплетающиеся между затухающим Кубком и чемпионами. Сделано профессионально — ничего не скажешь, но убрать эту штуку особого труда не составит. Айрен одними губами прошептал заклинание на эхои'Мидориа и резко выбросил руки вперёд. Портреты знаменитых волшебников, висящие на стенах комнаты, затряслись от вырвавшейся волны Силы.

— Любопытно... Весьма любопытно... — пробормотал Дамблдор себе под нос, наблюдая за колдовством мальчишки. То, что великолепнейший, тщательно продуманный план так глупо провалился, конечно, не могло не огорчать директора. Однако Альбус, даже пребывая в разочаровании, оставался весьма прозорлив и внимателен.

— Вот и всё, — спустя некоторое время довольно заявил Гарри, смахивая волосы со лба. — Нет больше вашей связи, господин директор. Отныне я не имею никакого отношения к Турниру Трёх Волшебников. Можете объявить публике, что дисквалифицировали меня.

Айрен развернулся и, не обращая внимания на изумлённые возгласы, направился к выходу.

Глава 12

Глава 12

Альбус Дамблдор в удивлении покачал головой. Определённо, старик недооценил мальчишку. Кто мог предсказать, что у айренского выродка хватит смелости выступить против самого президента Международной Конфедерации Колдунов?

Усталое, испещренное глубокими морщинами лицо Альбуса приняло выражение глубокой задумчивости. Мальчишка вёл себя странно, очень странно. Его слова и поступки походили на провокацию. А провоцировать такого человека, как Дамблдор — занятие смертельно опасное. Чтобы читатель мог в полной мере понять, насколько рискованными были предпринимаемые Карлайлом действия, оставим старика размышлять о своей неудаче и углубимся в историю и политику.

Некогда, столетия назад, всё магическое сообщество, все страны земного шара, где проживали волшебники, были объединены в союз и образовывали единое государство — Мидориа. Государством управлял однопалатный парламент — Высший Совет, в который входили представители от каждой расы, во главе с сильнейшим из айренов. Большинство чиновников также принадлежали к айренскому народу — таким образом, эта раса фактически контролировала всю власть в Мидориа. Однако граждане не выказывали недовольства подобным раскладом, ибо мидорианская держава была мощным развивающимся государством с высоким уровнем жизни. На всех территориях страны царило спокойствие. Возводились новые города, строились образовательные и медицинские учреждения, развивалась наука и магия. Казалось, ничто не способно нарушить гармонию этого мира, мира, в котором всё стояло на своих местах. Отнюдь. В сердцах многих людей зарождались ростки недовольства существующей политической системой. В их умах крепла уверенность в том, что человеческая раса способна управлять Мидориа не хуже, а то и куда лучше, чем это делают айрены. Со временем в каждом действии властей несогласные стали усматривать ущемление своих прав и свобод. Протекторат айренов, под которым волшебники безбедно жили с незапамятных времён, начал казаться им чуть ли не угнетением. Разумеется, такие перемены в настроении значительной части принадлежащего к человеческой расе населения Мидориа не могли пройти без последствий. В пятнадцатом веке в европейской части Мидориа вспыхнул мятеж. Правительство не придало ему особого значения, бросив пару резервных отрядов на его подавление, однако к восстанию примыкало всё больше и больше граждан. Кто-то грезил о власти, кого-то манили романтические мечты о неведомо каких "переменах", некоторые хотели разбогатеть, особо не напрягаясь, иных и вовсе привлекала возможность безнаказанно убивать и мародерствовать, прикрываясь образом доблестного повстанца. Лидеры мятежников, на ходу придумывая веские причины для свержения законной власти, устремили силы на столицу, Аделанор. Внезапность нападения и неподготовленность противника позволили мятежникам овладеть городом. Аделанор был в буквальном смысле превращён в руины. Тогдашний правитель и большая часть руководства убиты.

Пришедшие к власти люди вознамерились сделать всё возможное, чтобы вырвать с корнем позорную, как они считали, страницу истории под названием Мидориа. Надеясь на то, что максимум через несколько веков о нелюдях не останется даже воспоминаний, победители переписали историю так, как считали нужным. Мидорианский язык, считавшийся некогда государственным, был запрещён к использованию, а потом и вовсе забыт. Правительство не только не боролась, но одобряло политику апартеида и геноцида по отношению к нечеловеческим расам. Благодаря действием властей популяция айренов, оборотней, вампиров и прочих существ в разы сократилась, а магический мир из благоустроенной процветающей державы превратился в слабое разваливающееся государство с невразумительной внешней и внутренней политикой. В бывшем Мидориа царили разруха и смута. Многие территории вышли из союза; их правители делали всё, что им заблагорассудится.

Шло время. Один видный политический деятель — его имя не имеет большого значения для нашей повести — решил возродить союз магических стран. Государство получило звучное название Международная Конфедерация Колдунов. В его состав постепенно вернулись все потерянные за прошедшее с момента развала Мидориа территории. Ситуация относительно стабилизировалась. Относительно — ибо, несмотря на то, что правительство провело множество реформ, улучшивших жизнь волшебников, оно продолжало уничтожение неугодных ему народов.

Поначалу нелюди довольно долгое время пытались противостоять человечеству, однако силы были неравны. Регулярно проводимые этнические чистки, информация о которых, разумеется, не разглашалась широкой общественности, и поощряемые шовинистически настроенными властями убийства по расовому признаку отбили у магических народов желание сопротивляться. У айренов, вампиров, оборотней и других ненавистных режиму рас не оставалось другого выхода, как скрываться в труднодоступных регионах, стараясь лишний раз не пересекаться с людьми.

Вернёмся к описанию Конфедерации времён правления Альбуса Дамблдора. В те годы МКК представляла собой занимающее практически всю планету авторитарное государство. Альбус, несмотря на имидж чудаковатого, но сильного светлого мага, на деле обладал огромнейшим влиянием и практически неограниченной властью. Он был категоричным и решительным политиком, твёрдым в своих стремлениях и жёстким по отношению к своим оппонентам. Дамблдор крайне негативно относился к магическим расам, видя в них прямую угрозу развитию человечества, и, следуя примеру своих предшественников, осуществлял массовые репрессии в адрес так называемой "нечисти". Их жертвами стали тысячи нелюдей, включая женщин и детей. Альбус всерьёз намеревался завершить дело предыдущих правителей человеческой расы и раз и навсегда покончить с неугодными народами.

Между тем у Конфедерации периода диктатуры Дамблдора было немало проблем, и с каждым годом их количество лишь росло. Социальное неравенство, высокий уровень преступности, проблемы с образованием, рост безработицы и многое другое не могли не волновать граждан магического союза. В обществе...

Впрочем, на этом моменте нам стоило бы прервать рассказ о системе мира и воротиться к углубившемуся в думы Альбусу.

Старик, проанализировав поведение Карлайла и сделав для себя энные выводы, сосредоточился на рассмотрении ситуации в среде магических рас. На данный момент между народами не было единства, что не могло не удовлетворять Дамблдора. Пока нечисть разрозненна и руководствуется принципом "каждый за себя", опасность государству невелика. Однако угроза восстания нелюдей, способного вылиться в затяжную гражданскую войну, всё ещё существует. Положить конец противостоянию людей и нечисти способно лишь тотальное уничтожение последних.

Надо бы отчитать министров африканских и американских стран за чрезмерную лояльность к магическим существам, — между делом напомнил себе Дамблдор. — А мальчишка... Ладно, мальчишка подождёт. Спешка лишь усугубит ситуацию. Стоит лучше узнать этого Карлайла, его взгляды на жизнь, сильные и слабые стороны, круг тех, с кем он поддерживает общение. Контроль над каждым действием мальчишки поможет избежать проблем.

Всё утро в Ора Ильдари шёл снег, первый за эту осень. Он тонким белоснежным ковром укрыл землю, спрятав под собой пожухлую траву и листья. В белоснежной дымке корчились голые деревья. Их угольно-чёрные стволы и ветви издали бросались в глаза. Тёмные стены зданий также привлекали взгляд. Над небрежно припорошённым снежной крошкой городом, в одночасье ставшим чёрно-белым, стояло высоким куполом ослепительно-светлое небо.

Гарольд торопливо шёл по главной ильдарийской улице, одновременно отмахиваясь от летящих в лицо снежинок и здороваясь со знакомыми, также спешащими по своим делам. А так как мальчик знал в лицо практически всех горожан, произносить слова приветствия приходилось практически каждые полминуты.

Натянув сильнее капюшон плаща, Гарри повернул за угол, миновал великолепный особняк рода Риал, прошёл прямо до перекрёстка, свернул налево и остановился у ничем не примечательного двухэтажного строения. Мальчик поднялся на крыльцо, чуть не задев головой массивный кованый светильник, свисающий с потолка на металлической цепи. Хозяева дома ещё не выходили на улицу, поэтому светильник не был потушен — внутри него тускло, чуть подрагивая, горел сияющий сгусток. Постучав сапогами о край ступени для того, чтобы стряхнуть с обуви прилипшую к ней снежную массу, Гарри приблизился к двери. Дверь эта была железной, посередине её пересекала вертикальная полоса дюйма в четыре шириной. По ней вился красивый орнамент, состоящий из линий и лёгких завитков, образующих изящный причудливый узор. Гарольд вынул правую руку из кармана плаща и очертил пальцами элементы орнамента. Спустя некоторое время за дверью послышался шум.

— Кто это? — спросил глухой и безэмоциональный женский голос. Он не выражал никаких чувств и напоминал официальный тон диктора на радио или телевидении.

— Астер, извини за беспокойство... — начал мальчик, но женщина, которую назвали Астер, перебила его.

— А, это ты, Гарри! Заходи, — произнесла она более мягким голосом, отпирая дверь. Внутреннее убранство дома было не менее аккуратным, чем его внешний вид. Здесь отсутствовали дорогая эксклюзивная мебель, шикарные, выполненные на заказ украшения интерьера, хрустальные вазы и помпезные сверкающие люстры в стиле барокко, какие можно было наблюдать в поместьях Риалов и Малфоев. Царящие в комнатах уют и порядок выгодно говорили о хозяевах дома.

Так как Астер, преподающая Гарольду Историю, порой не имела возможности проводить уроки в замке, мальчик нередко занимался у неё дома, проводя в гостях по несколько часов. Однако сейчас Гарри заглянул ненадолго. Он не преминул сообщить об этом хозяйке; она кивнула и вышла за порог. На Астер была надета флисовая накидка, напоминающая халат и туфли, однако, казалось, женщина совершенно не чувствовала ноябрьского мороза. Черты её лица выражали странную, болезненную обеспокоенность, граничащую с раздражённостью. В бесцветных глазах Астер плескалась исступленная гордость, гордость обречённого.

— Как Арив? — осведомился Гарольд, ощущая неловкость оттого, что видит слабой эту твёрдую решительную женщину, что видит то, что не предназначается для чужих глаз — её чувства.

— Лучше, — негромко и как-то потерянно сказала женщина. — Куда лучше.

Арив — муж Астер, слишком высокомерный и самоуверенный, чтобы подчиняться установленному людьми мировому порядку. На днях он оказался втянут в заварушку между айренскими активистами и представителями правоохранительных органов, был тяжело ранен и несколько дней не приходил в себя.

— О чём говорили на конференции? — голос женщины неожиданно принял будничный окрас. Она с внезапно проснувшимся любопытством устремила на собеседника свои большие бледные глаза.

— Обсуждали латиноамериканскую проблему, — ответил Гарри.

— А что там? — в смятении переспросила Астер. — Ты же знаешь, в последнее время я перестала следить за новостями.

— Если вкратце, то тамошние министры магии изменили своё отношение к нам с нейтрального на откровенно враждебное. Особенно остро новая позиция министерств скажется на Бразилии и Перу, где айренская диаспора довольно многочисленна. Что, в совокупности с разгорающимся европейским конфликтом, не может не напрягать. Хотя мы ещё надеемся урегулировать ситуацию посредством дипломатии. Отправим наблюдателей и, несмотря на то, что, конечно, хочется верить, что на этот раз обойдётся без применения оружия, увеличим защиту наших поселений.

— Думаешь, они могут напасть? — с сомнением промолвила женщина.

— Могут, — твёрдо произнёс Гарольд. — Правительство Конфедерации уже не раз демонстрировало решительность стереть с лица Земли наш народ.

— Но одно дело исподтишка... — внезапно припомнив, что мальчик так и не сказал ей цель своего визита, Астер прервала рассуждения и поинтересовалась: — Кстати, ты ведь что-то хотел?

— Да, хотел, — согласился Гарри. — Рукопись Слизерина у тебя?

— Которая? Та, что посвящена истории Союзного государства? Разумеется. Великолепная работа, жаль, только в единственном экземпляре.

— Это точно. Я не раз старался скопировать содержание, но у меня так ничего и не вышло. Всё же Салазар Слизерин был одним из сильнейших Повелителей в истории. Будь добра, одолжи рукопись на несколько дней.

— Ладно, но зачем? Ты ведь практически наизусть её знаешь, — с удивлением сказала женщина.

— А я не себе — Сириусу дам прочитать. Ему будет полезно узнать об истоках вражды между нашими расами.

По лицу Астер пробежала тень. Очевидно, женщина боялась за сохранность драгоценного произведения. Однако, выдержав паузу, она произнесла:

— Сейчас принесу, — и скрылась в доме.

Но не прошло и минуты, как за дверью послышались шаги, и на крыльцо выбежал десятилетний сын Астер и Арива.

Ясу, мальчик с кудрявыми волосами и выражающим любознательность взглядом, производил впечатление живого и непоседливого ребёнка. Он был худ и нескладен. Его одежда состояла из тонкой кофты без рукавов, обтягивающих тёмных штанишек до колен и кожаных сандалий.

Поёжившись от холода, Ясу пробормотал:

— Привет, — и несмело улыбнулся.

— Привет, — тотчас ответил ему Гарри. — Шёл бы ты в дом, а то замёрзнешь.

— Не, не замёрзну, — мальчик беспокойно переминался с ноги на ногу. — Как ты? Как Турнир Трёх Волшебников?

— Позавчера состоялся первый тур. От участников требовалось обмануть разъярённую дракониху и выкрасть из её кладки предварительно подложенное туда золотое яйцо, — и Гарри вкратце рассказал Ясу об испытании, не преминув отметить низкий уровень подготовки чемпионов.

Выиграл Седрик Диггори, на втором месте Крам, Делакур последняя, — сообщил результаты Гарольд.

— Здорово! — как и все мальчишки, Ясу мечтал о приключениях и подвигах, а потому мысли о соревновании волшебников заставляли его сердце сжиматься в сладостном восхищении. — Не жалеешь, что отказался от чемпионства?

— Ни капли. У меня и без Турнира дел выше крыши, — произнёс Гарри. После небольшой паузы он заметил:

— А всё-таки, приятель, иди домой. У тебя губы синие.

Конечно, насчёт губ Карлайл пошутил. Впрочем, простой Ясу на морозе ещё несколько минут, слова Гарольда стали бы сущей правдой.

— Что, действительно синие? — широко распахнул глаза доверчивый ребёнок.

— Синие-пресиние, — отчеканила Астер. Женщина стояла в дверном проёме, сжимая в правой руке пожелтевший и потрескавшийся от времени свиток. Ясу ойкнул и моментально шмыгнул в дом.

— Возьми, — Астер протянула Гарри рукопись.

— А, да... — Карлайл вынул руки из карманов мантии, чтобы принять от женщины произведение Салазара Слизерина. — Спасибо.

— Пожалуйста, — заметив, что Гарольд собирается уходить, Астер поспешно добавила: — До свидания.

Попрощавшись, мальчик сошёл с крыльца и одиноко побрёл по заснеженной улице.

В последнее время количество визитов Гарольда в Ора Ильдари заметно увеличилось. Раньше он заглядывал в город исключительно по рабочим делам — узнать свежие новости, выступить на конференции, подписать какой-либо законопроект. Сейчас же мальчик посещал Ильдари всякий раз, как хотел побыть наедине с собой или наоборот — пообщаться с друзьями и наставниками. Айренский город был тем чудесным местом, где настроение Гарри резко улучшалось. Возможно, дело заключалось в энергетике толстых крепостных стен, узких улочек и лёгких изгибов крыш, хранящих в себе память о величии и мощи огромного государства, во времена расцвета которого был возведён Ильдари. Возможно, в чём-то другом. Но, так или иначе, время, проводимое мальчиком в городе, с каждым месяцем только росло. К концу декабря у Гарри вошло в привычку сбегать туда из Хогвартса как минимум два раза в неделю.

А тем временем до Святочного бала, традиционной части Турнира Трёх Волшебников оставалось всё меньше и меньше времени. На бал полагалось идти с партнёром, поэтому большинство учеников школы были озабочены поисками оного. И если Драко имел довольно мрачную репутацию, то к Гарольду то и дело подбегали девчушки и, смущённо хлопая ресницами, предлагали себя в качестве спутницы на торжественном вечере. Более того, однажды утром при выходе из Большого Зала его остановила Флёр Делакур. Обворожительно улыбнувшись, она довольно громко обратилась к Гарри:

— Мило`гд, позвольте вас п`гигласить...

— Нет, — решительно прервал её Гарри, чем вызвал вздохи удивления у всех невольных свидетелей этого разговора. — Простите, мисс Делакур, но я не смогу составить вам компанию на балу.

— Оттого, что мой на`год п`гедал вас? Но от меня ничего не зависеть, не я п`гинять... — попыталась оправдаться Флёр. В голосе чемпионки явственно звучала обида.

— Ну что вы, это вовсе не причём, — мягко ответил Гарольд, в душе проклиная болтливую девчонку. — Просто я иду с другой. Ещё раз прошу прощения. Уверен, вы найдёте достойного партнёра.

Завершив свою речь, Карлайл поспешил ретироваться. Но, не успел мальчик завернуть за угол, как его схватил за руку Малфой.

— Что это ещё за новости? Ты же говорил, что ещё никого не приглашал! — возмущённо зашептал тот. Гарри закатил глаза.

— Ну мне же нужно было как-то отвязаться от вейлы... — фыркнул Карлайл. — Хотя...

Завидев впереди Гермиону Грэйнджер, торопящуюся на урок, айрен крикнул ей:

— Эй, Гермиона!

— Что? — остановившись, деловито осведомилась она.

— Ты пойдёшь со мной на бал?

— Что-о? — гриффиндорка аж остолбенела от неожиданности.

— Пойдёшь со мной на бал? — немедля повторил Гарри.

Гермиона слабо усмехнулась, кивнула, и, прокричав что-то о том, что спешит, тотчас скрылась в толпе.

— Вот, теперь у меня и вправду есть пара, — обратился Карлайл к Малфою.

Рональд Уизли заскрипел зубами от зависти и злости. Почему, почему жизнь так несправедлива? Этому Карлайлу, будь он проклят, всё, а ему, Рону... Вон даже Флёр Делакур, самая прекрасная девушка на планете, сама пригласила когтевранца на бал. Сама! А тот, кретин эдакий, ещё отказал ей! Был бы Рон на месте Карлайла...

Уизли представил себя в шикарной мантии, приобнимающего за талию золотоволосую красавицу-француженку, и расстроенно шмыгнул носом.

— Замечательно! Ты прекрасна, Гермиона! Прекрасна! Настоящая принцесса... — Полумна суетилась вокруг подруги, поправляя на ней платье. Алая ткань идеально смотрелась с бледной кожей и каштановыми кудрями Гермионы. Волосы девочки были собраны в изящный пучок на затылке, однако одна из прядей, выбившись из причёски, тонкой тёмной волной падала на её высокий лоб.

Грэйнджер, двигаясь осторожно и плавно, словно боясь, что в следующий мир прекрасный наряд исчезнет и она, как Золушка, останется в рваном тряпье, подошла к зеркалу. Пристально вперив взгляд в своё отражение, девочка чуть улыбнулась.

— Неужели это я? Глазам своим не верю! — едва шевеля губами, прошептала Гермиона. Гриффиндорка не ждала ответа, более того, она надеялась, что айрен не слышала её, однако, Полумна весело произнесла:

— Ты, конечно ты! Я всегда говорила, что ты красавица!

Гермиона посмотрела в светлые глаза подруги. Полумна была искренна. Она всегда была искренна.

— Лу, а ты, случаем, не альбинос? — ляпнула Грэйнджер первое, что пришло ей в голову.

— Альбинос? Что это значит? — растерянно переспросила девочка.

— Это генетическое отклонение. Врожденное отсутствие пигмента в коже, волосах и радужке глаз. У людей встречается крайне редко, как у вас — не знаю... — Гермиона, сконфузившись, отвела взгляд. Однако айрен лишь улыбнулась да неопределённо пожала плечами. Она подбежала к Гермионе, приподняв полы своего платья, и протянула ей крошечный флакончик из сиреневого стекла, наполовину наполненный жидкостью. — Так, давай собираться побыстрее! Мне кажется, тебе подойдут эти духи. Всё? Да, поставь на тумбочку. Серьги одела? Туфли? Хорошо. Ты иди, я тебя догоню. Спину прямо, подбородок вверх!

— Лу, я хотела спросить... — замерев на пороге, Гермиона задумчиво наморщила лоб.

— Иди быстрей. Потом поговорим, — Полумна стояла у зеркала, заплетая волосы. Гриффиндорка не видела выражения лица айрена, но, судя её по голосу, оно было нервно-обеспокоенным.

— Хорошо-хорошо, — кивнула Гермиона, покидая Выручай-Комнату.

Глава 13

Глава 13

Святочный бал начинался ровно в восемь вечера, и за пятнадцать минут до его открытия в холле перед дверьми Большого Зала столпилось несчётное количество народу. Некоторые ребята носились, расталкивая толпу, разыскивая своих партнёров с других факультетов. Большинство же чинно стояло, с нетерпением ожидая того момента, когда двери зала распахнутся, и начнётся празднество. В углу холла, возле рыцаря в отполированных до блеска доспехах, расположилась шумная девчачья компания. Из угла то и дело доносились взрывы смеха и весёлые возгласы. Юные волшебницы болтали о том, что обычно интересует девчонок их возраста. Однако неожиданно студентка Гриффиндора Парвати Патил прервала обсуждение последних сплетен, поинтересовавшись у своих собеседниц:

— Слушайте, а где Грэйнджер?

— Грэйнджер? Наверняка со своими этими... Малфоем, Карлайлом, Лавгуд... — равнодушным голосом ответила её лучшая подруга Лаванда Браун.

— Гарри такой ми-илый! — мечтательно протянула Падма Патил, сестра Парвати, учащаяся на Когтевране. — Такой красавчик!

— Ты что! — с возмущением зашикали на неё гриффиндорки. — Он же чёрный маг! Говорят, его семья поддерживает Того-Кого-Нельзя-Называть...

— И что с того? Зато какие у Гарри глаза! А голос! — прощебетала Падма, поправляя золотые ленты, перевивающие её длинные чёрные косы. — А какой он умный!

Лаванда фыркнула.

— Карлайл на такую, как ты даже не посмотрит, — уверенно сказала девочка. Весь её вид говорил о категорическом несогласии со всеми без исключения словами когтевранки. Поправив воротник своей небесно-голубой мантии, Браун объяснила свою мысль: — Он же аристократ. И друзья его ему под стать — все богатые, породистые.

— Грэйнджер, между прочим, не из богатых, да и чистотой крови не отличается, а с Гарри не разлей вода, — возразила пятикурсница Кэти Белл.

— Хорошо устроилась эта заучка, правда? Я с ней, предательницей, хотела тут на днях побеседовать на эту тему, а она смотрит на меня так спокойно и говорит, чтоб я рот свой закрыла и вела себя тихо-тихо, если проблем не хочу, — возмущённо рассказывала Лаванда.

— А ты что? — с придыханием спросила Джинни Уизли, нервно теребя свою парадную мантию. Она, застенчиво глядя на подруг, стояла несколько в стороне от них.

— А что я? Мне жить охота. Кто её знает, эту Грэйнджер, что ей в голову взбредёт? Ещё натравит на меня приятелей своих! Она как связалась с ними, с тёмными колдунами, на первом курсе, так другим человеком стала!

— Может, заколдовали её? — робко предположила Джинни.

— Ну что ты, — тоном, каким старшие дети обычно обращаются к младшим, сказала Лаванда. — Просто Грэйнджер с ними теперь, со слизнями, слугами Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Глядите, девочки, Гарри! — прошептала Падма, уставившись на однокурсника, одиноко бредущего к дверям в Большой Зал.

— Шикарно выглядит, — отметила её сестра.

— Ох-х... О Мерлин... — Падма, вспыхнув, закрыла лицо руками.

— Да что вы в самом деле?! — покосившись на поклонниц когтевранца, Лаванда презрительно поджала губы.

— Кто его партнёр? — громко, пытаясь перекричать вступивших в перепалку собеседниц, спросила Ромильда Вейн, миловидная кареглазая девчушка со второго курса Гриффиндора.

— Говорят, Флёр Делакур, — немедленно ответила Парвати

— Он не согласился с ней идти. Я сама видела. Заявил ей, представляете, что она ему не нравится! — тотчас поделилась информацией Лаванда.

— Что, так и сказал? А не врёшь? — с подозрением прищурилась Кэти Белл.

— Мерлин упаси! Честное слово!

— Какой он странный, — Парвати непонимающе покачала головой. — Отказать такой красавице! Чемпионке! Карлайл и сам ведь мог участвовать в Турнире. До сих пор не пойму, чего...

— О, партнёрша Карлайла! — перебила её Ромильда.

— Почему она в платье? Было же ясно сказано — парадная мантия! — возмутилась Лаванда, с неодобрением глядя на роскошные наряд и причёску незнакомки. Парвати и Падма украдкой покосились на свои наряды. Сёстры были одеты в одинаковые ярко-малиновые мантии, очень им шедшие, но, тем не менее, не выдерживающие никакого сравнения с роскошным платьем девушки Гарольда.

— Кто это? Она из наших, из хогвартцев? — растерялась Белл.

— Подожди, Кэти, он что-то ей дарит! Вроде, какое-то украшение... Должно быть, кулон. Вон, видишь, на шею вешает...

— Как романтично! — умилилась Падма.

— Да-а... Девочки! Да это ж Грэйнджер! — внезапно пробормотала Парвати Патил.

— Как Грэйнджер?! — все неверяще уставились на спутницу Гарольда.

— И правда она, — согласилась растерянная и явно поражённая до глубины души Лаванда.

— Вот чудеса-то! — прошептала Джинни.

— А вон и Малфой с бледной молью Лавгуд! — возвестила Лаванда Браун, указывая на подбегающую к Карлайлу и Грэйнджер разодетую парочку.

И сплетницы увлечённо зашептались, обсуждая когтевранцев, слизеринца и предательницу Гермиону. Немного погодя к подругам подошли их кавалеры. Пожурив мальчишек за опоздание, девочки двинулись вперёд, поближе к дверям в зал. Джинни, держа за руку Невилла Долгопупса, следовала за галдящей толпой, украдкой пытаясь выискать в ней темноволосого когтевранца.

Стоя у стены, Гарри с безразличием озирал окружающее пространство. Его утомлял тот ажиотаж, который вызывал у ребят приближающийся бальный вечер. Создавалось впечатление, что несколько сотен учеников одновременно заболели предпраздничной лихорадкой. Причём, определённо, в тяжёлой форме.

Мимо мальчика, глупо хихикая, пробежали две первоклашки. Гарри проводил их взглядом и помассировал виски. В голове Карлайла мелькнула мысль, что ещё немного, и у него выработается стойкая аллергия на идиотский беспричинный смех. Где же, чёрт возьми, Гермиона и Полумна с Драко? Полумна с Драко... Не то что бы он был против, но... Всё-таки...

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Гарри отбросил раздумья и поднял голову.

— Что такое? — растерялась вставшая рядом Гермиона, увидев выражающее полнейшее изумление лицо мальчика.

— Всё в порядке. Просто на секунду потерял дар речи от твоей красоты, — улыбнулся Гарри. В его словах не было ни капли лести — он действительно был поражён.

— Спасибо, — зарделась Гермиона. Чёрт, как естественно и заразительно она улыбается!

— Пожалуйста. Я хочу подарить тебе одну вещь, — с этими словами мальчик протянул девочке странного вида украшение, появившееся в его ладони силой колдовства. — Надень этот амулет и не снимай — он защитит тебя.

Амулет был тонкой серебряной пластинкой овальной формы. В центре неё была выгравирована одна из букв мидорианского алфавита, напоминающая написанную небрежной прописью перевёрнутую "с" с высоко задравшимся хвостиком, подчёркнутую коротким штрихом. Амулет висел на изящной цепочке из того же драгоценного металла. Гермиона, смущённо поблагодарив друга, попыталась тут же повесить подарок себе на шею. Однако, как девочка не старалась, она не смогла застегнуть тугой механизм на цепочке.

— Гарри, помоги, пожалуйста, — обессиленно сказала Гермиона. Карлайл приблизился к девочке, принял из её рук два конца цепочки, свёл их вместе за её спиной и застегнул без особых усилий. Отпуская украшение, айрен словно ненароком коснулся шеи девочки кончиками пальцев. Ей кожа была тёплой, даже горячей. Гермиона чуть отдалилась, заставив Гарри беззвучно усмехнуться. Вглядевшись в толпу, девочка неожиданно воскликнула:

— Полумна и Драко!

И вправду к Гермионе и её спутнику уже спешили друзья.

Драко с Полумной выглядели необычайно трогательно. Малфой в чёрной мантии строгого покроя с высоким воротником, застёгивающейся на маленькие пуговички в виде змеек с глазами-изумрудами, надменно поглядывал на учеников. Каждая чёрточка его облика кричала о превосходстве над находящимися рядом людьми. Шагающая рядом с Драко Полумна как всегда была весела и ветрена. Она шла, легко взмахивая руками и искренне радуясь каждой минуте, каждому мгновению ускользающей, стремительной жизни. В отличие от своего партнёра, девочка буквально сияла. На Полумне было простое хлопковое платье солнечного цвета с длинными рукавами и квадратным вырезом, украшенным затейливой вышивкой. Светлые волосы девочки были заплетены в подвёрнутую французскую косу, в ушах — длинные золотые серьги, инкрустированные янтарём. Полумна выглядела на несколько лет старше своего возраста. Гарри невольно подумалось, что его сестра очень мила.

— Пойдёмте же, — нетерпеливо сказала Полумна, потянув за собой Драко и улыбаясь Гарольду. Впрочем, Карлайл обманывал себя. Широкая жизнерадостная улыбка девочки была обращена в равной мере ко всем столпившимся в коридоре хогвартцам и гостям школы. Не в силах удержать в себе внезапно охватившее её ослепительное счастье, она желала поделиться им с окружающими.

Идя рядом, но не держась за руки, Гарри и Гермиона вошли в уже распахнувший свои двери Большой Зал. Флёр Делакур, заметив айрена, кинула ему полный обиды взгляд. Карлайл в который раз усмехнулся и предложил своей очаровательной спутнице:

— Потанцуем?

Гермиона согласилась. Взяв девочку за руку, Карлайл повёл её вглубь толпы. Знаменитая среди волшебников группа "Ведуньи" играла что-то странное. Музыка рвала сердце, беспокойно теребила струны души. Она то лилась цельной массой, унылая и тягучая, как жевательная резинка, то неожиданно дробилась на множество отдельных звуков, становилась резкой, тревожной, живой. Звуки ускоряли свой темп, с каждым моментом их сила всё более напоминала смертельную агонию. Когда пронзительность звуков достигала своего пика, они вновь сплетались в медленную, спокойную тему. Гарри невозмутимо обхватил Гермиону за талию, девочка, чуть покраснев, положила голову ему на плечо, и пара закружилась в такт мелодии. Гермиона с удивлением следила за сдержанными и совершенными движениями Гарольда. По виду Карлайла можно было подумать, будто он танцует с девушками чуть ли не каждый день. А мелодия всё дрожала, всё рассыпалась и таяла. Когда стихли последние звуки музыки, айрен прошептал на ухо Гермионе:

— Спасибо за танец, принцесса.

— Я не... — попыталась возразить гриффиндорка, но Гарри прервал её.

— Знаю. Но сегодня ты принцесса, сегодняшний день принадлежит тебе, — Карлайл глядел на неё серьёзным, и в то же время озорным взглядом, так, как умел только он. Гермиона неловко улыбнулась Гарри.

— Принадлежит мне, говоришь? Тогда... Тогда уйдём отсюда!

— Уйдём, — кивнул мальчик.

Отвлекшись от чинной беседы с Минервой Макгонагалл, Альбус Дамблдор сфокусировал взгляд на мелькнувшем в толпе веселящихся ребят Карлайле. Он танцует... Танцует с Грэйнджер, о чём-то негромко с ней разговаривая. А вон и Малфой с Лавгуд — стоят у стены с бокалами в руках. И все четверо одеты в национальные костюмы народа айренов. Глупые, глупые детки. Глупые, наглые и безрассудные. Такие долго не живут. Что же...

-...вы, Альбус, согласны со мной? — закончила свою речь Минерва. Дамблдору пришлось отложить в сторону свои размышления и с жаром закивать собеседнице. Когда директор вновь повернулся в сторону четверых детишек, тех уже и след простыл.

Ора Ильдари горел мерцающими огнями. Город располагался куда восточнее и севернее, чем только что покинутый Гарри и Гермионой Хогвартс, и, в отличие от утопающей в закате школы, его уже окутали сумерки. Низкий угрюмый небосвод был сплошь затянут тёмными полотнищами облаков.

Гарольд взял за руку набросившую на плечи меховую мантию Гермиону и повёл её узкими улочками к возвышающемуся на фоне хмурого зимнего неба замку Карлайл. По пути ребята практически не встречали прохожих. Лишь изредка впереди промелькивали, словно привидения, неясные фигуры.

— Когда мы танцевали на балу, мне казалось — во всём мире праздник, — произнесла Гермиона, удивляясь строгости и спокойствию Ильдари.

— В нашем городе собрались представители различных религий, рождённые в разных странах, поэтому праздников, объединяющих весь народ нет. Хотя... Есть одна дата. Третья суббота августа каждого года считается Днём Траура, — внезапно ухмыльнувшись, Гарри добавил: — Когда мы выиграем в войне, будет ещё День Победы.

Карлайл с шумом вдохнул свежий воздух, обожгя морозом ноздри. Холодало. Небо с каждым шагом становилось всё чернее. Когда мальчик и его спутница прошли особняк Дориана и Полумны, минули трёхэтажное здание ильдарийской основной школы и белоснежный госпиталь, прошли по дворам жилых кварталов, срезав путь, и вышли на главную площадь города, к ступеням ведущей к замку лестницы, в сгустившемся мраке было сложно что-либо различить. Луна стояла высоко в небе, круглая, как апельсин, налившаяся рыжим цветом. Под тусклым сиянием земного спутника в изобилии лежащий повсюду снег казался зачарованным. Он блестел и переливался как алмазы, как целые горы драгоценных самоцветов.

Площадь поражала своими размерами. Она не зря считалась центром культурной жизни Ора Ильдари — обычно здесь собиралось немало народу. Однако сейчас, в одиннадцатом часу ночи, площадь была пуста. Единственными звуками, прерывающими ночную тишину, были хруст снега под ногами Гарри и стук каблучков туфель Гермионы.

Мальчик и девочка пересекли площадь и приблизились к извилистой, уходящей ввысь лестнице.

— Смотри, не поскользнись, — счёл необходимым предупредить Гермиону Карлайл. И друзья, продолжая держаться за руки, неторопливо двинулись вверх.

Во время разговора время летит незаметно, поэтому ни Гарольд, ни его спутница не могли бы сказать точно, сколько времени они поднимались к пронзающей тьму огнями громаде замка. Однако, наконец, цель ребят была достигнута — они увидели перед собой мощные железные двери.

Преодолев защиту и миновав их, Гарри и Гермиона попали в огромное, богато убранное помещение. Зал был украшен лепниной неописуемой красоты. Невероятно высокий потолок поддерживали массивные колонны из белого мрамора. На стенах зала красовалась удивительная мозаика из смальты различных цветов. Главной темой мозаики был природный орнамент — в переплетении побегов вечнозелёных растений, в пестроте дивных цветов парили, поражая красотой своего оперения, райские птицы. Напротив айрена и его спутницы во всём своём великолепии раскинулась парадная лестница необычайной ширины, устланная ярко-синей ковровой дорожкой, с золочёными перилами. Она завершалась просторной площадкой. На стене над площадкой висел огромный гобелен в виде герба Ора Ильдари.

Ильдарийский герб представлял собой четырёхугольный с круглым основанием геральдический щит, слева — направо пересекаемый широкой лазоревой полосой, обрамлённой тонкими полосами золотого цвета. В центре герба был изображён венок из семи белоснежных цветов. Это были те самые скромные соцветия, повсюду встречающиеся в здешних местах и являющиеся своеобразным символом города. Их число олицетворяло семь основных магических рас, к коим относятся айрены, люди, вейлы, оборотни, вампиры, кентавры и гоблины. Золотой цвет означал могущество и богатство Ильдари, лазоревый — удивительную красоту северной жемчужины Мидориа, белый, как известно — мир и свободу.

Под гобеленом стояла мраморная статуя высотой около четырёх с половиной футов в виде девочки с венком на распущенных волосах. В по-детски трогательных чертах её лица читались спокойствие и безмятежность.

От площадки, в свою очередь, расходились в разные стороны две более узкие лестницы.

Гермиона, замерев, рассматривала внутреннее убранство замка с тем же непередаваемым восторгом, с каким она глядела на него впервые.

— С возвращением, — улыбаясь, сказал Гарри.

Прошёл месяц. Праздничные хлопоты канули в Лету, однако, скучать ученикам и гостям Хогвартса не приходилось. На днях должен был состояться второй этап Турнира Трёх Волшебников. Гарри заранее решил для себя, что время, в течение которого будет проходить испытание, можно провести в Ильдари — вряд ли увлечённые ожесточённой борьбой чемпионов ученики и преподаватели заметят его отсутствие. Однако Гермиона так настоятельно упрашивала Карлайла остаться и составить ей компанию в качестве зрителя сего мероприятия, что мальчику пришлось сдать позиции.

День соревнований выдался ясным и морозным. Одевшись потеплей, дабы не замёрзнуть, довольно длительное время находясь на улице, четверо друзей последовали к расположенным возле хогвартского озера трибунам. Благо, там ещё оставались свободные места. Расположившись поудобнее, ребята, как и все, кто их окружал, принялись бойко обсуждать шансы каждого из чемпионов на победу. Единодушный вывод четвёрки гласил, что вероятность того, что выиграет вейла Делакур крайне мала, а вот Крам и Диггори вполне могли бы соперничать.

Наконец, ведущий объявил старт. Испытание, кстати говоря, заключалось в том, чтобы доплыть в пронзительно-ледяной воде до дна озера, отбить у русалок и тритонов того, кто тебе дорог (этот кто-то был предварительно похищен) и триумфально выбраться на берег. Наибольшее число баллов получал, понятно, первейший.

Так вот, второй тур начался. Зрители напряжённо следили за водоёмом, однако тёмная вода не давала им шансов что-либо разглядеть. Прошло уже полчаса, а от чемпионов не было ни слуху, ни духу. Беспокойство нарастало. Минуло ещё пятнадцать минут. Гарри, устав от постоянного ожидания, отвёл взгляд от поля боя и заговорил с сидящим на ряд выше скучающим старшекурсником о теориях возникновения магии, как вдруг громогласный гул оповестил его о том, что один из чемпионов выполнил свою миссию. Взглянув на озеро, Карлайл увидел отплёвывающегося от попавшей в рот воды Седрика Диггори, прижимающего к себе Чжоу Чанг. Победителя и его подружку тут же перехватила мадам Помфри, хогвартский лекарь, и они удалились под шквал аплодисментов болельщиков школы, с ума сошедших от счастья.

Некоторое время спустя на воде показался и Крам, также спасший возлюбленную — незнакомую Гарри ученицу Шармбатона. Виктор не избежал участи Диггори — его немедля отправили на медицинский осмотр.

Через полчаса, не меньше, вынырнула и Флёр Делакур. Усталая, изнеможенная, она рухнула на землю, обнимая свою младшую сестрёнку. Вейл, как и молодых людей, увели в сторону, чтобы укутать шерстяными одеялами и напоить согревающим зельем.

Одновременно с этим судьи принялись совещаться с целью выставить оценки трём участникам. В итоге, как и следовало ожидать, Диггори получил наивысший балл, оценка Крама была ненамного ниже, что же касается Делакур... Ей поставили чисто символические шестнадцать очков из пятидесяти. Таким образом, Хогвартс вырвался в победители, что не могло не вызывать ликования у всех его учеников, включая нашу четвёрку.

— Не переживай, прошу тебя, — умоляюще протянул Гарри, глядя на беспокойно слоняющуюся по Выручай-Комнате Гермиону. — Я уже сто раз говорил, что для айренов вампиры не представляют никакой опасности.

— Но они... Они же...! — девочка прервалась, изобразив на лице отвращение.

Карлайл тяжело вздохнул. Сегодня, одиннадцатого февраля, должна была состояться встреча айренской делегации с представителями одного из наиболее влиятельных вампирских кланов, встреча, способная изменить ход мировой истории. Встреча, которая так пугала Гермиону, чьё представление о вампирах состояло, в основном, из глупых человеческих стереотипов.

— Видишь ли... — вкрадчиво сказал мальчик. — Для вампиров убийство — жизненная необходимость, а для людей — инструмент для достижения своих целей либо способ развлечься.

Гермиона поджала губы, не желая менять своё мнение. Наконец, отбросив раздражение, она произнесла с оттенком доброжелательности:

— Удачи тебе. Буду ждать новостей.

Гарри кивнул, благодаря девочку за поддержку, и встретился взглядом с Полумной. Айрен что-то мысленно ему сказала, мальчик неопределённо пожал плечами. Полумна хмыкнула и продолжила бесшумную речь. Гарри ответил ей, дёрнул головой, вслух произнёс: "Всё будет лучше, чем мы рассчитываем", — обращаясь скорее к себе, нежели к окружающим, и, коснувшись портала, исчез.

В комнате повисла неловкая тишина. Гермиона с взволнованным видом продолжала созерцать то место, где секунду назад стоял айрен. Драко углубился в домашнюю работу. Полумна, напевая себе под нос, принялась наводить порядок в помещении.

Глава 14

Глава 14

Ещё только рассвело, а улицы Лондона уже кипели движением. Торопились по делам горожане, с шумом неслись машины, слышались музыка и громкие возгласы. По одной из центральных улиц английской столицы, затерявшись в толпе прохожих, спешили двое айренов — мужчина среднего возраста и темнокожая девушка. Мужчину от рождения именовали Том Реддл, сам себя он прозвал Волан-де-Мортом, приспешники величали его Тёмным Лордом, а враги — Тем-Кого-Нельзя-Называть. Девушку звали Рамикка и никак иначе.

Дойдя до угла невысокого здания, где располагался ресторан, девушка с мужчиной остановились и огляделись по сторонам.

— Где же Гарольд? — недоумённо произнесла Рамикка, смахивая снежинки с чёлки и кутая лицо в тяжёлый шерстяной шарф. Засучив рукав пальто, Том взглянул на часы и заметил:

— Ещё две минуты до назначенного времени.

— Да? — девушка удивилась так, словно ей было сказано нечто совершенно невозможное.

— Да, — с безразличием в голосе подтвердил мужчина.

— Ох уж эти часовые пояса, — Рамикка ещё сильнее обмоталась шарфом и, подув на замёрзшие руки, спрятала их в карманы.

— Как там у вас? — сухо спросил мужчина,

— Живём, — неопределённо ответила девушка.

— Как мальчишка?

— Выбирайте выражения, — укорила собеседника Рамикка.

Мужчина слегка нахмурился.

— Вы боитесь его и боготворите его. Но он ещё ребёнок.

— Он не ребёнок, — зашептала девушка. — Разве вы не чувствуете, что это за существо? Разве вам, как всем, в ком течёт кровь нашей расы, не видно, что с каждым днём его Сила всё яснее себя показывает? Чем сильнее его единство с Силой, тем явственней его истинная сущность.

— Я не вполне понимаю вас, — усмехнулся Том Реддл. Его собеседница с иронией заметила:

— Вы прекрасно всё понимаете — иначе по каким причинам вы бы подчинялись Гарольду? Только гордыня и самолюбие не позволяют вам принять очевидное. Это же унизительно, по-вашему — признать величие того, кто волен решать судьбу мира.

— Рамикка, не вы ли просили меня выбирать выражения?

— Я разговариваю с вами как с равным, Том, — улыбнулась девушка — потому что айрены Совета равны, а вы могли бы быть в Совете, если б вас не тревожили дела более важные.

— Айрены Совета равны, — повторил Том, — Разве Гарри не член Совета?

— Совет верен мне, милорд, — ответствовал мальчик в сером плаще, неожиданно подошедший к беседующим. — И я очень это ценю.

— Благодарю вас, — наклонила голову Рамикка. — Здравствуйте.

— Добрый день, — приветливо сказал Гарри.

При виде Гарольда Рамикка постоянно вспоминала их первую встречу, и воспоминания эти пробуждали в её душе смешанные чувства. Спустя многие годы девушка словно наяву ощущала тяжёлое, прерывистое дыхание умирающего ребёнка, тогда его ещё можно было назвать ребёнком, в звенящей тишине маггловского парка. Помнит ли Гарольд что-нибудь из событий того вечера или сознание мальчика стёрло эти эпизоды из его памяти?

Гарри направился ко входу в ресторан. Рамикка, глубоко вздохнула, прогоняя ненужные мысли, и последовала за ним. Том исчез и появился уже у дверей. Девушка покачала головой, не понимая, зачем зря расходовать Силу, и вошла в любезно раскрытые Гарольдом двери.

Ресторан оказался небольшим и довольно уютным. В столь ранний час посетителей практически не было. За одним из столов сидели два юноши и молодая женщина. Она, держа в руках бокал с вином, общалась со своими спутниками. Заметив вошедших, женщина призывно махнула свободной рукой, одновременно с этим сделав из бокала небольшой глоток. Айрены подошли к столу и сели на свободные стулья. Рамикка размотала шарф и сняла плащ, оставшись в брюках и шёлковой тунике. Падающие на лоб девушки пряди волос были мокры от растаявших хлопьев снега. На её лице застыло собранное выражение.

Том расположился справа от девушки. По облику мужчины было невозможно понять его личное отношение к происходящему. Он с неизменной ухмылкой следил за вампирами. Взгляд Гарольда был также сосредоточен на фигурах возможных союзников.

Главой этой тройки была, определённо, темноволосая женщина. Спутники уступали ей Силой, опытом и самообладанием. Она же начала беседу в тот миг, когда Гарри уже намеревался сделать это сам.

— Приветствую вас, господа. Моё почтение, Гарольд из высокого рода Кхарлаиллэ, — неожиданно сказала она. — Я — Сиат, глава клана Шаихар.

Сперва Гарри не понял, какой язык использует женщина, но погодя с удивлением узнал в нём эхои'Мидориа. Звучащий из уст Сиат, он немало отличался от ильдарийского диалекта. Женщина говорила негромко, медленно, пропевая гласные и выделяя голосом глухие согласные. Её легкое, чистое произношение поначалу казалось Гарри странным, но к концу реплики женщины он уже пребывал в полной уверенности, что так оно и должно быть. Тем временем, младший вампир с некоторой осторожностью представился:

— Алаш, — и нервно наморщил лоб.

— Хаал, — назвал своё имя старший.

— Мои сыновья, — пояснила Сиат

Гарольд понимающе кивнул. Известно, что вампиры не могут иметь детей, поэтому для продолжения рода они прибегают к так называемому обращению. Надо полагать, юноши были в своё время укушены Сиат, но не убиты, а приняты в возглавляемый женщиной клан.

Вероятно, стоит подробней рассказать, что представлял собой каждый из пришедших на встречу вампиров.

Возраст Сиат Шаихар с виду не определишь. Ей можно дать и семнадцать и двадцать семь лет. Впрочем, когда мы говорим о вампирах, внешность вообще не имеет никакого отношения к возрасту.

Она невысокого роста — примерно метр шестьдесят пять, имеет самое обычное телосложение — не худощавое, но и не полное, небольшую грудь. На ней светло-сиреневое, до щиколотки, платье, покроем напоминающее айренские, например, наряд Полумны на балу, только без вышивки. Оно свободно сидит на фигуре. На бёдрах платье обхватывает широкий плетёный пояс из тёмной кожи.

Лицо Сиат имеет ромбовидную форму, низкие скулы, аккуратный подбородок. Красиво очерченные губы с чуть приподнятыми уголками рта. Широкий, прямой нос. Над вишнёвыми глазами, имеющими восточный разрез и обрамлёнными пушистыми ресницами, плавно изгибаются тонкие брови.

На тёмных волосах тонкий ситцевый платок. Он некогда был сочного зелёного цвета, но со временем краски выцвели, и ткань приобрела грязно-салатовый оттенок. Ситец волнами льётся на плечи и грудь Сиат, скрывая густые волосы и шею. Один конец длинной ткани заброшен назад, за плечо, он лежит на спине, доставая до копчика.

Во внешности спутников женщины нет ничего примечательного. Алаш моложе и живее Хаала. Тот высокий, коренастый и держится несколько чопорно. Алаш тонкий и гибкий, лицом он необычайно походит на мать. Однако, в отличие от Сиат, усталой, но непринуждённой и полной чувства собственного достоинства, парень заметно нервничает. Он похрустывает костяшками пальцев и беспрестанно поправляет воротник рубашки. Хаал глядит то на потолок, то на айренов — глядит пристально, изучающе, оценивающе. Оба вампира одеты по маггловской моде. Волосы Хаала — русые, Алаша — тёмные, как у Сиат. А глаза — наоборот — у Алаша светлей, чем у старшего брата.

— К сожалению, я не владею английским языком, поэтому давайте проведём эту беседу на языке нашей утерянной родины, — произнесла Сиат, поправляя чуть сбившийся набок платок. В ответ на удивлённый взгляд Гарри она улыбнулась, демонстрируя небольшие, но острые белоснежные клыки, и подтвердила предположения айрена:

— Мидориа расцвела на моих глазах и на моих глазах была сокрушена. Я видела, как пылал город Аделанор, как пали все его защитники. В тот день мы потеряли всё, кроме надежды. Сейчас мы живы только благодаря ей. Наш народ не сдался, что бы ни говорили. Мы готовы выступить против властей Конфедерации.

— Вы не справитесь в одиночку, — отрезал Том. Вероятно, тон Тёмного Лорда оскорбил Сиат, но та никоим образом не дала об этом знать, сохраняя совершенное спокойствие.

— Кто же спорит? Только объединившись, магические расы могут надеяться на победу, — сказала женщина.

— Вы с нами, — Гарри не то уточнял, не то констатировал факт.

— Да, — заверил Хаал. Если айрен не ошибался, это была первая реплика старшего сына Сиат за весь разговор. Ни он, ни его брат, не изъявляли желания принимать участие в беседе.

— Отлично. Надеюсь на успешный исход нашего мероприятия, — подвёл черту Гарольд, имея при этом весьма торжественный вид.

— Мы должны победить, — Сиат обращалась к самой себе и ко всем, сидящим в ту минуту за столом, одновременно. Склонив голову над опустевшим бокалом, она изучала своё отражение в тонком стекле его стенок. При этом её облик не терял собранности, а голос звучал серьёзно и вкрадчиво. — У нас нет иного выхода. Знаете, чем похожи наши народы?

— Мы горды и упрямы. И потому нас не сломить, — негромко, но выразительно произнёс Алаш Шаихар. Все мгновенно посмотрели на него. Удивлённый всеобщим вниманием, юноша прикусил губу.

— Мы никогда не покорялись и не покоримся захватчикам, — добавила женщина. — Те, кто мечтает поставить нас на колени, расплатятся своей кровью.

Повернувшись к Сиат, Гарри наткнулся на затуманенный взгляд алых глаз Алаша. Молодой вампир тут же со смущённым и, как показалось Гарри, несколько виноватым видом, закрыл лицо руками. Сиат неодобрительно покачала головой и заговорила на незнакомом айренам языке. Алаш предпочёл не отвечать. Тем временем, Гарольд возразил женщине:

— Жизни наших врагов — слишком малая цена за совершённое ими.

— Вы правы, — вступила в беседу Рамикка. — Но не об этом стоит сейчас вести речь.

Она говорила пылко и искренне. Когда не находилось подходящих эпитетов, девушка с жаром, свойственным южному темпераменту, демонстрировала мимикой и жестами то, на что не хватало языка.

Угрюмый, не отличавшийся красноречием Том составлял разительный контраст Рамикке. Он изъяснялся кратко и по делу, виртуозно оперируя именами и числами.

Однако когда каждый изложил своё мнение касаемо текущего расклада дел и вариантов дальнейшего развития событий, стало очевидно, что одного дня недостаточно даже для обсуждения перспектив на ближайшее время. Понимая необходимость продолжать дискуссию, айрены предложили союзникам принять участие в заседании Совета на будущей неделе. Приглашение в Ора Ильдари было воспринято бессмертными как высокая честь и знак доверия дружественной расе.

Так начиналось Сопротивление.

Ученики Шармбатона и Дурмстранга уже собрались в путь. Корабль северной школы готовился к отплытию, карета французской академии тоже вот-вот должна была тронуться. Гарольд, сидя на траве у озера, смотрел на последние приготовления иноземных студентов. Их отъезд знаменовал окончание учебного года, долгого и весьма богатого событиями.

Турнир Трёх Волшебников завершился буквально на днях. Как и следовало ожидать, победа досталась Седрику, чемпиону от Хогвартса. Он первым прошёл последнее испытание — лабиринт с препятствиями — и завладел Кубком, а вместе с тем и почётным титулом, и приличной денежной суммой. Победа школы не могла не радовать Гарри. Так и должно было случиться.

— П`гощайте, мило`гд, — перед Гарольдом возникла Флёр Делакур — в дорожной мантии и с чемоданом в руках. Свои слова она произнесла с едва скрываемой грустью, стараясь не глядеть на собеседника.

— Прощайте, — сказал Гарри.

— Сот`гудничество мой на`год с людьми не являться показатель наша слабость — в последний раз попыталась объясниться Флёр. Гарри промолчал. Молчал он и когда девушка, взмахнув золотом волос, пошла, не оборачиваясь, к карете, и когда очертания её силуэта стали смутно различимы вдали. Лишь тогда, когда вейла вовсе исчезла из поля зрения мальчика, тот негромко повторил за ней:

— Сотрудничество, — и с горечью рассмеялся. Гарольд не был уверен, встретит ли девушку снова, а если встретит — не будет ли она на стороне его врагов. Предательство братского народа угнетало айрена. Не то что бы этого нельзя было ожидать, но всё же...

"Успокойся", — прошептал мягкий и ласковый голос в голове Гарри. Белокурая девичья головка легла на его плечо. Мальчик замер, прислушиваясь к спокойному дыханию севшей рядом сестры. Он чувствовал нити магии, незримо переплетающиеся между ним и Полумной. Разорвать эту связь не представлялось возможным, пока, по крайней мере, а вот пользоваться — запросто. Впрочем, сейчас это было ни к чему. "Ты устал, — сочувственно заметила девочка. — Совсем себя не бережёшь". "Я в порядке, правда", — Гарольд рассеянно погладил Полумну по волосам. "Отдохни", — строго сказала она брату. Но Гарри не слышал её. Подняв голову кверху, он провожал глазами лазурную карету Шармбатона.

Конференция была окончена. Негромко переговариваясь между собой, айрены покидали зал заседаний. Представители поселений, Дориан, Нурай и Куидэ переместились, остальные же предпочли идти пешком. Так Рамикка шла рядом с Аривом, слушая оживлённый рассказ мужчины. Летиция, прижимая к груди стопку бумаг, обогнала темнокожую девушку и её спутника и, обернувшись, бросила на него полный возмущения взгляд. На днях Арив опять попал в неприятности, но, к счастью, остался цел, отделавшись лишь несколькими шрамами. Будучи подругой Астер, Летиция не могла не упрекать мужчину в том, что он в очередной раз пропустил мимо ушей убедительные просьбы своей жены не рисковать собой ради неё и их маленького сына.

Гермиона Грэйнджер стояла у входа в зал, вслушиваясь в звучание малознакомого языка. Айрены, выходящие из помещения и устремляющиеся к широкой парадной лестнице, ведущей на первый этаж, не замечали её — или, быть может, делали вид, что не замечают. Гарри всё не было. Когда девочка осмелилась заглянуть в помещение, она поняла, что нет его и там. В зале оставалась только женщина в светло-зелёном платке. Та сидела за столом, уткнувшись в документы. По-видимому, завершение конференции не значило для неё окончание работы. Зайдя в зал, Гермиона замерла, не зная, как обратиться к незнакомке. Но та, почувствовав чьё-то присутствие, подняла голову. Во внешности женщины не было айренских черт. Её глаза имели вишнёво-красную радужку. При виде девочки зрачки незнакомки широко расширились. Она плавно встала и, не успев Гермиона сдвинуться с места, оказалась возле неё.

— Что ты тут делаешь? — спросила женщина на эхои'Мидориа. Девочка поняла её, но от растерянности не смогла найти слов, чтобы ответить.

— Интересно... — Схватив Гермиону за руку, Сиат, а это, как вы уже наверняка поняли, была именно она, трансгрессировала вместе с девочкой. Та ожидала увидеть что угодно, но место, где они очутились, оказалось всего лишь библиотекой.

— Гарольд! — позвала Сиат хозяина замка, оглядываясь по сторонам.

— Да, — послышался голос издалека. — Что такое?

Спустя какое-то время Гарри, лавируя между стеллажами, вышел к Сиат, и вопрос юноши отпал сам собой.

— Гермиона! — удивлённо воскликнул он. Женщина разжала пальцы, и девочка, морщась от боли в запястье, бросилась к Гарри.

— Я не знаю, что ребёнок враждебной нам расы делает в вашем замке, Гарольд, — начала Сиат, — но если вы считаете его своим другом, стоило бы позаботиться о его безопасности. За тысячи лет я научилась бороться со своей жаждой, но Алаш и Хаал не могут совладать с ней. Они ещё юны и потому недостаточно опытны, особенно Алаш. Если бы сыновья отправились сегодня на конференцию вместе со мной и встретили эту девочку, как встретила её я, её жизнь закончилась бы в ту же минуту.

— Спасибо, Сиат, — кивнул мальчик.

— Не за что, — пожала плечами женщина. — Я просто сочла своим долгом вас предупредить.

Сиат Шаихар исчезла, а Гарри накинулся на девочку:

— Зачем ты пошла к залу?

— Искала тебя, — потупилась Гермиона, ощущая себя глупой и жалкой. — Она вампир? Из тех, что первыми заключили с нами союз? О чём она говорила?

— Сиат их лидер, — мальчик тепло улыбнулся сникшей подруге. — И, как и я, она волнуется о том, чтобы с тобой всё было в порядке. Не ходи по замку в дни собраний, пожалуйста. Хорошо?

Глава 15

Глава 15

Свою прошлую жизнь Алаш помнил довольно смутно — возможно, потому что не хотел помнить. Он рано потерял отца — тот пал почётной смертью в бою с врагами. Семья Алаша не считалась зажиточной, были в селении дома и побогаче, однако соседи втайне завидовали матери юноши, ибо милостью Всевышнего у неё росло четверо крепких, здоровых детей. Ребята — надежное подспорье в хозяйстве, девчонка послушна и недурна собой, а значит, вырастет хорошей невестой. Мать Алаша научила дочь и сыновей читать по слогам, сносно писать и считать. Большего им не требовалось. В пустынном краю, приютившем их народ, сила и выносливость были куда ценнее знаний.

Пытаясь понять причину, по которой Сиат выбрала именно его, Алаш часто вспоминал свой последний день и всякий раз недоумённо морщился. Что привлекло внимание бессмертной к нему, оборванцу, ничем не отличающемуся от сверстников? Как бы то ни было, однажды, возвращаясь домой, шестнадцатилетний юноша поймал на себе взгляд неизвестной молодой женщины. Незнакомка окликнула его по имени, и он застыл, словно заворожённый. Затем она медленно приблизилась к нему, наклонившись, прошептала что-то ему на ухо и коснулась губами его шеи. На этом его прошлая жизнь закончилась.

Алаш подошёл к зеркалу, устремляя пристальный взгляд на своё отражение. За два года в ипостаси вампира внешность юноши, не считая радужки глаз, окрасившейся алым, практически не изменилась, но его мировоззрение уже не было прежним. Порой Алаш задавался вопросом, что бы подумала его мать, увидев своего сына таким, каким он стал? Гордилась бы она им или испытывала непонимание и пренебрежение, свойственные его народу в отношении всего, что ему чуждо?

Юношу недолго искали — на его родине люди тверды, как земля и сухи, словно воздух, скудный климат сделал их привычными к житейским трудностям и невзгодам и стойко переносящими любое горе. Мать Алаша, скоро смирившись с потерей ребёнка, вернулась к повседневному укладу бытия.

Образ жизни вампиров не вызывал у юноши моральных терзаний. Он с детства привык к жестокости и относился к ней как к должному — жестокость была неотъемлемой частью существования его народа. Он не знал страха смерти — она казалась ему обыденностью. Он не видел сражений, но рос солдатом. Так росли все мужчины этого края. Старший брат Алаша имел оружие. Юноша слышал, что он проливал вражескую кровь на раскалённый песок родной земли, и не сомневался в верности этих слухов.

Новую жизнь Алаш принял с хладнокровием молодого воина. Внимательность, ловкость и быстрота реакции позволили ему за короткий срок стать одним из лучших охотников клана. Он, будучи от природы способным, быстро выучил эхои'Мидориа — язык общения в семье Шаихар. Но и родное наречие оставалось в памяти юноши, и иногда он разговаривал на нём сам с собой или с Сиат, знающей этот диалект достаточно хорошо, чтобы не испытывать сложностей в поддержании беседы.

Истории братьев и сестёр по клану были неведомы Алашу. Все они происходили, большей частью, из неблагополучных семей и о предыдущей жизни вспоминали неохотно.

Лишь Сиат любила говорить о прошлом. Рассказывая, женщина словно возвращалась в своих мыслях в годы юности, во времена, когда мир был ещё молод.

Жизнь Сиат являла собой историю самого головокружительного карьерного взлёта, какой только случался на свете. Она, бедная простолюдинка из Калху, попалась на глаза представителю вампирской расы в Высшем Совете Мидориа, остановившемуся в городе по государственным делам. Глава клана Шаихар обратил приглянувшуюся ему женщину и взял её в наложницы. Аделанор, превосходящий величием все столицы мира, поверг Сиат, не видевшую иных городов, кроме Калху, в благоговейный трепет. Она с трудом верила своим глазам и решительно ничего не понимала. Покровитель женщины взялся помочь ей свыкнуться с новой жизнью. В частности, при его содействии она освоила мидорианскую грамоту. Однажды Повелитель, почтя своим присутствием дом советника, застал Сиат за чтением. Взглянув на неё, онемевшую от страха, он шепнул её покровителю: "Из девочки выйдет толк. Когда она изучит всё, что должно знать мидорианке, подыщи ей работу". Так Сиат получила должность при Совете. Несмотря на молодость — на тот момент ей шёл двадцать второй год — она справлялась со своими обязанностями вполне успешно, ибо и вправду была очень умна.

Покровитель Сиат необычайно к ней привязался. Когда убийца, нанятый молодым, стремящимся к власти кланом, нанёс ему смертельную рану, он, покидая этот мир, объявил женщину своей наследницей со всеми вытекающими отсюда последствиями. Важнейшим из последствий было то, что Сиат обрела право руководить одним из самых влиятельных вампирских домов государства.

Шли столетия. Происхождение женщины скрылось во тьме прошлого. Она старалась держаться в стороне от политики, посвящая себя работе на благо клана и поддержанию добрососедских отношений с другими семьями. Мудрость Сиат вкупе со свойственной ей от природы скромностью не могли не вызывать уважения. Элита Мидориа была настроена к женщине более чем благосклонно. Поговаривали даже, что она ведёт переписку с первыми лицами государства и находится под их негласной защитой, но в точности подтвердить или опровергнуть эти слухи никто не мог.

Распад Мидориа стал для Сиат величайшей трагедией. Когда спокойствие Союзного государства пошатнулось, и, почувствовав неспособность правительства отразить угрозу, полчища мятежников бросились на Аделанор, она сражалась в числе его защитников и, одна из немногих, кто выжил в последней битве, горько оплакивала город, который, некогда так поразив её, со временем заменил ей родину. Память о каждом погибшем члене семьи отзывалась в её сердце невыносимой болью. Бессмертие, казавшееся ей даром небес, превратилось в проклятие. Она знала, что не все айренские поселения были выжжены дотла, как непокорная столица, но точное местоположение уцелевших деревень и городов было ей неизвестно. Началась борьба за выживание.

Вампирам пришлось тяжелей, чем прочим объявленным вне закона расам, так как их Сила казалась ничтожной в сравнении со способностями среднестатистического волшебника. Вампиры представляли опасность лишь для маглов — своей непосредственной пищи — и самых слабых представителей волшебного сообщества — детей, маглорождённых и сквибов. Остальные же могли без труда с ними совладать. Единственным, если не брать в расчёт длительность жизни, в чём вампиры превосходили магов, были физические способности.

За долгие годы скитаний Сиат не раз стояла в шаге от гибели, однако не только осталась цела, но и сумела обеспечить относительную безопасность своему клану, в то время, как большинство древних семей оказалось вырезано под корень. Чувство ответственности за судьбы своих детей и понимание того, как велика вероятность того, что они разделят печальную участь сородичей, делало жизнь женщины невыносимой. Весть о приходе Повелителя пробудила в ней веру в светлое будущее, надежда на которое, казалось, уже умерла.

Алаш посмеивался над словами Сиат о том, что Повелитель есть бог на земле, не без оснований полагая, что образ айренов в сознании женщины сплёлся с её языческими представлениями о мире. Однако, встретившись с Гарольдом, юноша убедился в правоте названной матери. В сравнении с силой Повелителя, сила Сиат, накопленная ей за два с половиной тысячелетия, выглядела каплей в океане. И этот океан своей мощью обрушился на юношу, не готовому к этому, не знавшему, что это и как это преодолеть. Лишь тогда Алаш понял, почему мать взяла на переговоры его и Хаала, а не старших, более опытных и сведущих в политике сыновей. Это стало своего рода испытанием для них. Двое других айренов — мужчина, о котором Сиат как-то рассказывала ему — и тон её был холоден, и девушка, имя которой он слышал впервые, были так же очень сильны, но их магия не ощущалась столь явственно. А Гарольд не мог или не хотел сдерживать свою силу, и Алаш захлёбывался в ней, как малое дитя, не умеющее плавать. Сияние тонкого серебряного обруча, который мальчик носил на голове — юноша помнил о действии этого артефакта со слов Сиат — было столь ослепительно, что Алаш сумел прочесть лишь первые буквы выгравированной на нём надписи: "Во имя...", после чего зажмурился от режущей боли в глазах.

— Разреши войти, — послышался голос из-за двери. Алашу казалось, что Сиат буквально только что отправилась в Ора Ильдари, и то, что она уже вернулась, удивило его.

— Войди, — ответил юноша. Когда она вошла, вместе с ней в комнату ворвался чужой запах, желанный и тошнотворный одновременно. Тягучий, терпкий, он тяжело обволакивал ноздри, кружил голову, учащал сердцебиение. К горлу Алаша подкатил ком. Он краем глаза заметил, как Сиат медленно отступает от него, как её губы шевелятся, вопрошая:

— Ты голоден?

Юноша хотел спросить, значит ли этот запах, что Сиат охотилась и, если так, отчего она пропустила совещание, но его разумом завладела жажда, и всё прочее отступило на второй план. Взмахнув головой, он сорвался с места и убежал, оставив женщину в одиночестве.

— Ребёнок... — прошептала Сиат, разводя руками.

Возмущение Гарольда было вполне предсказуемо. Тёмный Лорд знал, что тот примется язвить, недовольно хмуриться, теребить в руках мантию-невидимку и всем своим видом демонстрировать, насколько он разочарован. Тем сильнее было удивление мужчины, когда он услышал голос мальчика — спокойный, сильный и твёрдый, со странной, несвойственной ему интонацией:

-Что я только что видел, Том? Нашу армию? Это стадо — наша армия?

Тёмный Лорд покосился на Гарри. В его позе, бесстрастном выражении лица и взгляде было что-то чужое, незнакомое, и это что-то не могло не настораживать.

— Наведите порядок, — распорядился мальчик. Не попросил или сказал, а именно повелел не терпящим возражения чужим голосом. Том и сам был неудовлетворён только что прошедшей тренировкой Пожирателей, однако поведение Гарри куда сильнее злило его. Он процедил сквозь зубы:

— Не хочет ли ваша милость заняться реорганизацией войск самостоятельно? — но тут же взял себя в руки, упрекая за несдержанность. На ум пришли слова девчонки из Совета, Рамикки, о том, что он, мол, не готов смириться с верховенством мальчика. Кажется, и Дориан говорил что-то подобное...

Надо заметить, они были отчасти правы. Тёмный Лорд признавал Карлайла равным себе и общался с ним соответствующим образом, но подчиняться ему? Если бы Том рос в айренской семье, подобно тем же Дориану и Рамикке, его отношение к Гарри, бесспорно, отличалось бы от нынешнего. Однако Том, будучи айреном по рождению, воспитывался совершенно в иной среде и посему не мог толком разобраться, кем является мальчик. Разговоры о том, что Гарри — Избранный, Посланник Небес и тому подобное казались мужчине ничем иным, как наивными домыслами. Айрены, с момента крушения Мидориа не имея тесного контакта с человечеством, оставались глубоко консервативным народом и имели весьма архаичные, по меркам современного обывателя, представления о мире.

Любому из айренов хватило бы одного взгляда на мальчика, чтобы понять, что Сила внезапно вступила с ним в некий симбиоз, завладев его сознанием и пробудив в нём энергетическую или, как её ещё называли, наследственную память, понятие о которой известно с незапамятных времён. Однако Том не знал этого — и потому был растерян.

— Большую часть своего времени я провожу в школе или в Ильдари, разбирая дела, связанные с akhnān doria, — ответил мальчик, зачем-то переходя на мидорианский. Сохраняя внешнюю невозмутимость и параллельно проклиная мальчишку мысленно, Том произнёс:

— В таком случае, вы располагаете чудесной возможностью заняться обучением детей моих сторонников. Во внеурочное время отрабатывайте с ними базовые приёмы, объясняйте им высшую магию — делайте, что хотите.

"Пускай развлекается, организовывая свой личный отряд — будет реже появляться у меня на глазах", — думал мужчина. Ответ мальчика не заставил себя ждать:

— Сыновья и дочери ваших слуг не захотят, чтобы с ними занимался пятикурсник.

— Сыновья и дочери моих слуг обязаны подчиняться моим приказаниям, — в тон Карлайлу произнёс Том.

— Хорошо. Обсудите этот вопрос с теми из Пожирателей, чьи дети учатся с четвёртого по седьмой курсы Хогвартса. На следующей неделе я загляну к вам, — неожиданно скоро согласился Гарри. Немедля покинув поместье Тёмного Лорда, мальчик переместился к стенам школы. С начала учебного года минуло три с половиной месяца. Близилось рождество, но стоящую на улице погоду было сложно назвать зимней. Пожухлая трава, кое-где тронутая ледяной коркой, не радовала глаз. Над голыми деревьями навис свинцовый небосклон, готовый вот-вот хлынуть дождём. И верно, просочившись сквозь беспросветную пелену облаков, вниз устремились первые капли. Это были не капли даже, а пар, едва видимая водяная пыль. Но её всё прибывало и прибывало, и она, перестав растворяться в воздухе, полилась на землю, потекла, впитываясь в грунт и размывая его, образовывая множество луж.

— Не хочешь зайти в замок? — послышался голос Полумны за спиной Гарри.

— Ты следишь за мной? — рассмеялся мальчик. Полумна нахмурилась, внутренним чувством ощутив, что с братом творится что-то неладное, но, поразмыслив, предпочла сделать вид, будто не заметила этого.

— Мы с Драко гуляли по школе, и поднялись на башню, и увидели оттуда тебя, — сказала она.

— Это очень мило с твоей стороны, что ты меня встретила! — Гарри с улыбкой взглянул на девочку. Та, насупившись, пробормотала:

— Он так возмущался, когда я сказала, что сбегаю к тебе...

Гарри промолчал. Улыбка не покинула губ мальчика, но он поспешно отвернулся от сестры, зная, что его глаза сменили цвет с серого на изумрудный.

Собрание было окончено. Пожиратели поторопились трансгрессировать из мрачного зала, и лишь несколько человек, повинуясь мысленному приказу господина, остались на своих местах. Каждый из них, стараясь сохранять самообладание, стал лихорадочно вспоминать, не совершил ли в последнее время чего-либо, что могло вызвать недовольство господина.

— Знаете ли вы, почему я попросил вас задержаться? — спросил Тёмный Лорд, насмешливо смотря на своих слуг. Серебряные маски и капюшоны тёмных плащей скрывали от него бледность их лиц, но Волан-де-Морт знал, что они до дрожи боятся его. — Паркинсон, скажешь мне?

— Я не знаю, мой Лорд, — был вынужден признаться мужчина. Он опустился на колени, ожидая расплаты, но, по-видимому, такой ответ вполне удовлетворил Волан-де-Морта. Пройдясь глазами по силуэтам приспешников, он медленно произнёс:

— Я собрал вас, чтобы поговорить о ваших детях, учащихся сейчас в Хогвартсе, — и замолчал, следя за реакцией своих слуг. — Полагаю, вы воспитываете их в преданности мне и моим идеям. Так, Паркинсон?

— Д-да, мой Лорд, — поспешно закивал мужчина.

— Хорошо. Каков же, по-вашему, их магический уровень? Нотт, силён ли твой сын?

— Милорд, Теодор очень одарённый мальчик... — залепетал Пожиратель, склоняясь перед Волан-де-Мортом. — Один из лучших учеников своего курса...

Взмахом руки прервав речь Нотта, Волан-де-Морт протянул:

— Вот как? А я слышал, что ему не удаются элементарные чары исчезновения, что уж говорить о более сложных заклятиях.

Глаза Нотта расширились. Он не сразу понял, к чему клонит Тёмный Лорд, но с пониманием им овладел смертельный ужас.

— Круцио! — лениво взмахнул палочкой Волан-де-Морт. — Разве ты не знал, Нотт, что бесполезно пытаться солгать мне?

Пожиратель рухнул к ногам Тёмного Лорда. Боль разгоралась изнутри, словно пламя костра, охватывая каждую клетку тела, разрывая ткани, ломая и выворачивая кости. Мужчина из всех сил пытался молчать, сохраняя остатки впитанной с молоком матери аристократической гордости, но, когда во рту появился металлический привкус, и багровая жидкость хлынула из носа и губ, заливая маску, он захрипел и уткнулся лицом в пол, царапая гранит ногтями. Секунды становились минутами, а минуты казались вечностью. Он горел изнутри, и, ещё воспринимая краем сознания окружающее пространство, чувствовал, что жизнь покидает его.

Том раздражённо взирал на бьющегося в судорогах мужчину. Он не испытывал ни намёка на жалость. Наказание станет хорошим уроком как и самому Нотту, так и всем остальным. Глупцы, какие глупцы! Ни на что не годный сброд, даром что чистокровный. Мальчишка Карлайл прав — иначе как стадом его приспешников не назвать никак. Сколько раз он давал им знать, что не потерпит лжи — и всё без толку. Тёмный лорд вполне понимал желание Нотта выставить сына в хорошем свете, однако от этого обман не перестаёт быть обманом. В войсках должна царить железная дисциплина, всякая ложь, из страха ли или ещё по каким причинам, должна немедленно пресекаться.

Том нередко был жесток по отношению к своим подчинённым, но всякий раз по объективным — на взгляд самого мужчины — причинам. Ополоумевшим садистом, каким рисовала его вражеская пропаганда, он не был уж точно. Ополоумевший садист не сумел бы дойти до таких высот.

Заметив, что из прорези маски Нотта на гранитный пол хлынула кровь, Том взмахнул рукой. Убийство провинившегося приспешника никак не входило в его планы. Пусть мужчина не блещет умом, зато исполнитель из него отменный, да и в бою он очень неплох.

Внезапно боль оборвалась. На Нотта рухнула пронзительная, оглушающая тишина. Тёмная пелена застилала его глаза. Он попытался встать, но покачнулся и упал. Пожиратели, обступив полукругом Волан-де-Морта, восседающего на кресле, напоминающем трон, и Нотта у его ног, старались не смотреть на измученного мужчину. Они сочувствовали его участи, но не решались прийти на помощь, опасаясь гнева своего господина.

— Что же вы? — с притворным удивлением промолвил Тёмный Лорд.— Помогите нашему другу! Он, должно быть, очень сожалеет о собственной неосторожности.

Когда Нотт, поддерживаемый соратниками, поднялся и занял своё место, Том перешёл к делу:

— Так как магические способности ваших детей оставляют желать лучшего, мой знакомый займётся их обучением. Его требования должны безоговорочно исполняться. Время и место занятий станут известны в ближайшее время.

Выдержав паузу, словно рассчитывая, что кто-то осмелится ему возразить, мужчина произнёс:

— Можете быть свободны. Передайте детям мои слова.

— Отец! — воскликнул Теодор, бросаясь к едва держащемуся на ногах мужчине. Погладив сына по тёмной макушке, он присел на ближайший стул и, сняв маску с лица, провёл по нему ладонью. Та немедля окрасилась багрянцем.

— Налей воды, — прохрипел мужчина, с трудом выговаривая слова. Вернувшись со стаканом в одной руке и заживляющим зельем в другой, Теодор с опаской спросил:

— Чем мы рассердили Тёмного Лорда?

— Не будем об этом, — выдавил из себя Нотт-старший, взяв стакан в руки. Сделав глубокий глоток, мужчина закашлялся. Из его рта брызнула вода вперемешку с кровью, по подбородку потекла тёмная струйка. Поморщившись, он вытер кровь, старательно отводя глаза от сына.

Теодор сидел у камина, протянув руки к огню, словно желая согреться, но колотящий его озноб вызывал вовсе не холод, а только что полученная записка. Она представляла собой лист плотной бумаги, на котором было набрано типографским шрифтом:

Теодор Нотт,

Жду вас завтра, в 5:15 вечера, в коридоре на восьмом этаже, у портрета Варнавы Вздрюченного.

Записка эта появилась из ниоткуда и, как только мальчик пробежал глазами по строчкам, вспыхнула и рассыпалась в пепел. Такие же сообщения получили его друзья, собравшиеся в эту минуту в центре гостиной, оживлённо обсуждая новость. В первую очередь всех, конечно, волновала личность отправителя. Нотт клял себя за трусость, но мысль о загадочном знакомом Тёмного Лорда, а в том, что автором записок является именно он, никто не сомневался, тревожила и его. Тот вряд ли мог оказаться приятной личностью, поэтому будущее виделось мальчику в крайне мрачных тонах. Сам знакомый, к слову сказать, так же был не в восторге от возлёгших на его плечи обязательств, но Теодор, разумеется, не имел об этом понятия. Мальчик задавался вопросом, чего ему ждать от грядущих занятий. Мысли, большей частью, безрадостные, переполняли его. Он некстати вспомнил о своих неудачах в трансфигурации, о том, что давно хотел попрактиковаться в защитных чарах, да всё не хватало времени...

Поджав губы, Нотт развернулся. Кребб, Гойл и старшекурсники — Пьюси, Монтегю и Уоррингтон — над чем-то громко хохотали. По одному их виду становилось ясно, что уж они-то в восторге от открывающихся перспектив. Драко пропадал неизвестно где, Блейз тоже. Девчонки, как всегда, держались вместе. Нотт прислушался.

— У меня в десять минут, — сообщила Пенси Паркинсон только что подошедшей Миллисенте Булстроуд. Та, бросив беглый взгляд по сторонам и убедившись, что в гостиной только свои, выпалила скороговоркой:

— А у меня — в пятнадцать.

— У меня тоже на десять, — прошептала Дафна Гринграсс, обняв младшую сестру и пытаясь её успокоить. Астория повернула испуганное личико к Миллисенте, отозвалась:

— Пять ноль пять, — и вздохнула: — Что же будет?

Похоже, и у них грядущие занятия не вызывали должного энтузиазма. Девочки на миг приумолкли, но вот в гостиную вошёл Драко Малфой, и болтушка Пенси тут же кинулась к нему:

— Драко, подожди, куда ты вечно спешишь?! Как тебе...

— Воля Тёмного Лорда неоспорима, — отрезал Малфой и, довольно грубо отодвинув девочку со своего пути, направился в сторону спальни. Нотт проводил его взглядом, полным искреннего недоумения.

Уважаемые читатели!

Я вынуждена сообщить, что на сём завершается "Дорогой перемен".

У меня нет сил продолжать работу над этим произведением. То, чем я когда-то жила, стало мне в тягость, а писать из чувства долга — не самое приятное занятие.

Я глубоко благодарна каждому из вас. Отдельное спасибо Froat Mhag и Drago, чья помощь неоценима, и всем, кто оставлял отзывы.

Мне хочется верить, что герои моего фанфика остались в сердце хоть одного из его читателей, а значит, он был создан не зря.

Счастья и вдохновения вам!

Автор.

PS: В работе над ДП поставлена точка, но у меня остались черновики, зарисовки будущих глав и общие размышления о сюжете. Те, кого это интересует, могут связаться со мной по электронной почте.

Справка о мидорианском языке: http://www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=45818&chapter=16

Мидорианский язык

Образование посессивных конструкций

akhna — мы (родственно с новоассир. akhnan и араб. nahnu — "мы", далее — от ?)

akhnān — наш (akhna + an — cуффикс, образующий притяжательный падеж). При прибавлении суффикса происходит удлинение безударной гласной.

doria — общность, союз (от прасемит. dawr — "родство")

dorian — принадлежащий союзу (doria + an). При прибавлении суффикса удлинение гласной не происходит.

ehoi — язык (от праиндоевр. wagh — "звучать"). Буква о — ударная, i даёт звук, близкий к [j].

akhnān doria — наше объединение

Midorian ehoi — мидорианский язык, язык Союзного государства

ehoi'Midoria — язык Союзного государства, язык Мидориа (от ehoi tar Midoria — апостроф заменяет предлог tar, указывающий на отношение принадлежности)

Географические названия

ora — поселение (от прасемит. ḳʷar — "жилище", "деревня" или garh — "земля", "пашня")

Употребляется в значении "город" перед названиями крупных населённых пунктов. Пишется раздельно с определяемым словом, в разговорной речи может быть опущено.

Ora Ildari — город Ильдари

Ora Lanḍan — город Лондон

В названиях, имеющих двухсогласный и односогласный корни, преобразуется в суффикс ~or / ~ar и становится неотъемлемой частью слова.

Adélanor — город Адела, Аделанор (Adela + интерфикс n + or)

Qómar — город Кум (Qom + ar)

Dubáīnor — город Дубай (Dubaī + n + or)

midh — государство, держава (отлично от понятия "страна"). Звук [h] не имеет аналогов в русском языке, на слух представляет собой лёгкий выдох.

midh Atur — государство Аcсирия

Midoria — Союзное государство, Мидориа (от midh'Doria — букв. "государство, образуемое союзом")

Именные предложения

Именные предложения в большинстве случаев строятся без связки. Подлежащее предшествует сказуемому.

šaam — имя, название (родственно c араб. ism, новоассир. šimma, арам. šom, аккад. šum, от прасемит. šim, далее — от праафраз. sim — "имя", "название")

hindāja — индиец (по аналогии с араб., арам. и др. семит. языками, которым свойственно формирование названий этносов с помощью суффиксов ~ja / ~ia)

hindājan ([a:ia + an], звук [n] близок к ноcовому [ŋ]) — индийский, принадлежащий индийской нации. При прибавлении суффикса удлинение гласной не происходит.

Šaam tar hindājan midh Hinde.

Название государства индийцев — Индия.

Отношение принадлежности

Mидорианский предлог tar при употреблении между двумя существительными передаёт грамматические отношения, выражаемые в русском языке родительским падежом.

К примеру,

Название индийского государства — šaam tar hindājan midh

Название государства индийцев — šaam tar midh`hindāja

название государства — šaam tar midh

государства индийского (индийцев) — midh`hindāja (от midh tar hindāja); hindājan midh (hindājan — притяж. прил.)

Однокоренные слова

Ingile — Англия

ingilaja — англичанин (по национальности)

ingilajan — английский (связанный с этносом, например, "английская внешность", "английский завтрак")

ingilean — английский (связанный с государством, например, "английская экономика, "английский премьер-министр" — национальность министра не имеет значение, главное — английское подданство)

В некоторых случаях допустимо употребление обоих прилагательных.

Так, "английский язык" — ingilajan ehoi; ehoi`ingilaja (от ehoi tar ingilaja — язык англичан)

ingilean ehoi; ehoi`Ingile (от ehoi tar Ingile — язык Англии)

Midoria — Мидориа

midoraja — мидорианец (по национальности — употребляется редко, поскольку такого народа не существует. Чаще говорят biratra/bietra (tar) Midoria — "гражданин/гражданка Мидориа")

midorajan — мидорианский (например, "мидорианский костюм", "мидорианский менталитет")

midorian — мидорианский (например, "мидорианская экспансия", "мидорианский посол")

(!) В мидорианской письменности отсутствуют заглавные буквы, однако я сочла корректным использовать их в латинской транслитерации для выделения имён собственных.

Дорогие читатели, здравствуйте!

Не стану лукавить относительно подлинной цели появления этой публикации. На мой взгляд, правила Архива, согласно которым низкооценённые произведения удаляются по истечении года с момента последнего обновления, не рациональны ни на йоту. Факт скорого исчезновения фанфика отнюдь меня не радует, и посему в качестве дополнительной главы я выкладываю отрывок из давнишних черновых записей — зарисовку, прямо скажем, далёкую от идеалов изящной словесности, а так же один из вариантов дальнейшего развития сюжета, набросанный в том же двенадцатом году. Тем, кто последовал озвученному в последней главе предложению, всё это уже знакомо.

Хотите — читайте, хотите — нет, но, будьте любезны, отнеситесь к ситуации с пониманием.

Ах да, ежели, наткнувшись на данные строки, администрация, великолепная, точно сто тысяч восходящих солнц, осталась чем-либо недовольна — пускай идёт лесом.

Эпизод из Главы 19

Гарри сидел на диване в одной из гостиных замка, обнимая сестру и зарываясь пальцами в её густые пепельные волосы. Что, — думал он — заставляет эту светлую девочку доверчиво прижиматься к нему? Быть может, она не в силах преодолеть притяжение его энергии? Или это проявление дружеских чувств? Или — что волновало юношу сильнее всего — нечто большее?

Полумна зажмурилась, её ресницы слегка подрагивали, на губах застыла смущённая улыбка. Девочка свернулась калачиком на диване, положив голову на колени брата. Она задремала, но, казалось, любой шорох был способен нарушить её покой. Гарри вздохнул. Он удерживал в руках солнечный зайчик — невесомый и эфемерный.

В груди юноши шевельнулось нечто, похожее на чувство вины перед той, которая владела его сердцем. Гарри мысленно оправдался, что дружеские объятия не являются преступлением, и мысленно же счёл оправдания неубедительными. Полумна и Гермиона были противоположны друг другу, и этот контраст сводил юношу с ума, вконец запутывая его.

Девочка вздохнула и приоткрыла глаза. Она осознавала, что с ней не её пятнадцатилетний брат, но существо немыслимо древнее и столь же могущественное, и ей хотелось взглянуть на это существо. Черты его лица, не имея ничего общего с человеческими, мало походили и на айренские — описывать их было бы всё равно, что объяснять слепому различия между цветами. Исходя из поверий, берущих начало в глуби веков, существо являлось телесным воплощением магии. Полумна не могла не согласиться с древними легендами. Энергия текла по пальцам своего вместилища, как электрический ток по проводам, путаясь в волосах девочки и проходя сквозь её кожу. Ощутив, что Полумну сотрясает мелкая дрожь, существо произнесло, глядя её по голове:

— Le-vagahal, — и негромко, практически шёпотом, добавило: — iset.

Полумна хотела ответить, что ей вовсе не страшно — разве можно бояться то, частью чего являешься? — но язык не слушался её. Она, пьяная от чужой магии, повернулась и поймала руки Гарри, желая раствориться в безграничности его Силы. Верно поняв девочку, юноша привлёк её ближе к себе, прикасаясь губами к белоснежному, холодному, как мрамор, лбу и перебирая мягкие пряди. Мысли исчезли. Разум был девственно пуст, сердце замерло, как и время. Мир состоял лишь из шёлка волос на подушечках пальцев и чистой и вечной энергии.

Гарри очнулся, когда было глубоко за полночь. Полумна крепко спала, уткнувшись в колени брата и сжав его руки в своих. Юноша с осторожностью встал, положил под голову девочки диванную подушку, взглянул в её спокойное лицо и ушёл, оставляя её во власти сновидений.

Примечание: le-vagahal — не бойся

le (l") — частица отрицания (родственно с новоассир. и араб. lja, от праафраз. al— — "не", "нет")

vagahal (vaghal) — от прасемит. w-hal (w-g, w-ḳ), далее — от праафраз. корня w-h-l — "испытывать страх"

iset — сестра (от прасемит. sitt (š-t), далее — от праафрааз. si(u)t — "сестра", "девушка")

Не обращайте внимания. Автор в своё время был двинут на семитологии :-)

Примерный сюжет

Драко встречает ребят у Выручай-Комнаты. Знакомство Гарри с подопечными. Описание первого занятия.

Проходит время. Команда Карлайла работает всё слаженней. Многие ребята принимают Гарри за родственника — возможно, сына — Тёмного Лорда, что укрепляет его авторитет в их глазах. Наблюдения Гарри за детьми, их характерами, взглядами на жизнь и способностями.

Начало лета. Напряжённая обстановка.

Гарри пытается понять, что он испытывает к Полумне и Гермионе. Драко осознаёт, что его чувства к Полумне выходят за рамки дружеских отношений. Положение кажется юноше безвыходным. Он одновременно и любит Полумну, и опасается конфликта с Гарри, связанным с девочкой Клятвой.

Дамблдор ставит перед собой задачу разобраться с Карлайлом и решает использовать Гермиону в качестве источника информации и, если это окажется возможным, приманки. Он просит Джинни Уизли разыграть с Гарри любовную сцену на глазах у Гермионы. Джинни мучают сомнения, она разрывается между необходимостью исполнить задание Ордена и страхом перед последствиями своего поступка. Решив предпочесть долг личным чувствам, девочка договаривается с Карлайлом о встрече. В это же время Рон находит Гермиону и рассказывает ей, что Гарри завёл отношения с его сестрой. Узнав, что, якобы, сейчас у них свидание, Гермиона мчится туда, куда её посылает Рон. Увидев обьятия Гарри и Джинни, девочка в слезах бежит из замка. Не имея возможности отследить Гермиону по отпечатку магии, скрываемому амулетом, мальчик пытается осмыслить причины поступка Джинни. Девочка рассказывает Гарри всё, что ей известно о плане Дамблдора. В поисках Гермионы Гарри приходит к озеру, где видит порванную цепочку от кулона-оберега и понимает, что опоздал.

Карлайл связывается с друзьями, оставляет напутствия подопечным. Айрены собирают вещи и срочно покидают школу. В Ора Ильдари Гарри совещается с Римусом, Сириусом, Томом и Дорианом. Юноша настаивает на немедленном нападении на штаб Ордена и спасении Гермионы, жизни которой угрожает опасность. Происходит первый серьёзный конфликт между Томом и Гарри.

Тем временем Гермиона, находясь в плену, переживает худшие часы своей жизни. Она понимает, что рано или поздно от неё избавятся, и тем не менее отказывается идти на сотрудничество с Орденом. Члены тайной организации, не зная об айренах, считают Карлайла и Малфоя пожирателями, а девочку — их пособницей. Лишь Флёр Делакур, девушка орденца Билла Уизли, понимает истинное положение дел. В её душе бушуют противоречивые чувства.

Чтобы не сойти с ума, Гермиона концентрируется на повторении мидорианской лексики. Услышав, что заложница разговаривает сама с собой на неизвестном языке, Нимфадора Тонкс, назначенная следить за девочкой, решает, что та тронулась рассудком и старается помочь ей в меру своих сил.

В отсутствие Дамблдора, Гарри с небольшим отрядом с помощью Сириуса и Римуса проникает в штаб Ордена. В ходе потасовки Блэк погибает от руки Снегга, которому также не суждено пережить нападение. Гарри встречает Флёр и Билла Уизли, между ними происходит короткий разговор. Освободив Гермиону, отряд в спешном порядке покидает штаб. Римус, не имея возможности перемещаться в пространстве подобно айренам, переносится в Ильдари с помощью портала с раненой Тонкс на руках. Оборотень признаётся возлюбленной в том, что работает на два фронта. Эпизод ссоры Римуса и Тонкс. Вмешательство Гарольда.

Гарри дежурит у постели Гермионы, находящейся в крайне тяжёлом состоянии. Размышления юноши о происходящем. Гермиона постепенно приходит в себя.

В то же время становится очевидным, что рубеж невозврата преодолён и революция не просто неминуема, а вот-вот свершится. Это ясно и той, и другой стороне — вопрос лишь в том, кто проявит бóльшую решительность. Начинается информационная война, в которой всё чаще упоминается айренский народ как сила, способная значительно повлиять на развитие событий. Правительство Конфедерации во всеуслышание объявляет айренов тёмной расой, примкнувшей к Волан-де-Морту и малоизученной ввиду скрытного образа жизни. В отместку союзники прилагают все усилия для того, чтобы обществу стало известно о геноциде, устроенном властями магического мира.

Конфедераты наносят превентивный удар по территориям, подконтрольным айренам. Изначально силы неравны — мракоборцев значительно больше, чем айренов, они действуют с хладнокровием и профессионализмом, однако на выручку защитникам деревень приходят ильдарийцы, вампиры, оборотни и Пожиратели, благодаря чему удаётся обратить противника в бегство. И всё же операцию конфедератов можно назвать успешной — несмотря на то, что населённые пункты не были, как планировалось, уничтожены полностью, число жертв просто огромно. Ора Ильдари как крупнейшая и наиболее укреплённая айренская твердыня принимает беженцев с подвергшихся нападению территорий. В городе надеются укрыться и жители других деревень, боящиеся повторить судьбу поселенцев, погибших во время атаки.

Совет проводит экстренное совещание, понимая, что каждая минута промедления может привести к непоправимым последствиям. Наступил момент радикальных действий. Формируется руководство объединённых войск Сопротивления, разрабатывается план взятия Хогвартса. Гарольд выступает с речью на главной площади Ора Ильдари. Население полностью поддерживает его. Каждый понимает необходимость любой ценой добиться победы, поскольку в противном случае айренский народ как таковой исчезнет с лица Земли. Астер просит Гарри поговорить с тринадцатилетним Ясу, желающим наравне с родными бороться за жизнь и свободу своей нации. Карлайл разыскивает мальчика и, пользуясь своим авторитетом, убеждает того не участвовать в столь опасном мероприятии.

Утро перед решающей битвой. Войска Сопротивления стягиваются к Хогвартсу. Оценив масштабы угрозы, Дамблдор отдаёт приказ о выдвижении армии Конфедерации, численность которой в разы превышает силы союзных войск.