|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
КАРТА ВОЛКА
Часть первая
ПРИЗРАКИ
Глава первая
— Я пошёл домой, — отрезал Винс, когда запас терпения исчерпал себя.
Грохот динамиков. Агрессивное освещение. Искусственная долбёжка вместо музыки. Невнятный гнусавый речитатив. Духота. Толпа пьяного народа. Размалёванные под гротескных вампиресс девки, вьющиеся у микрофонов. Что из этого должно было его "зацепить"?
— Ты же только две песни послушал! — возмутилась Алисия.
— И приплатил бы, чтоб их забыть. Потерял бесценных десять минут своей жизни.
— Ну, не будь к ней так строг! Коди старается.
— Да она на сцене держаться не умеет. Корячится у микрофонной стойки, словно у неё судороги. Хронические.
— У неё творческий кризис, — зашептала Алси, притянув его к себе. — Поэтому я и просила тебя прийти. Посмотрит на такого красавчика и вдохновится.
"Очень логично. Месяц знает, но уже хвастается, как вещью".
— Зачем мы тратим время здесь? — раздражённо спросил Винс. — Отсюда она нас всё равно плохо видит.
— Ты давно никуда со мной не ходил, — сложив пухлые губки бантиком, проговорила Алси и обвила его шею руками. — Всё сидишь над своими картами. Так не пойдёт.
"Потрись ещё об меня... Руками помаши, покричи, чтобы подружка наверняка вдохновилась..." — презрительно фыркнул он про себя.
Ноги от ушей и четвёртый размер груди — вот и всё, что в Алси есть выдающегося. Ещё квартира в центре и богатенькие родители. "Добиваться" её особо не пришлось: уже по двум свиданкам стало понятно, что девушка она настырная и от приключений не отказывается. И ещё она подружка сестры Макса, его лучшего друга. Винса коробило, что он будет "очередным приключением". Но он знал, на что подписывается.
Только "подписка", похоже, будет короткой: продержится ли он ещё неделю? Винс порядком устал от неё: от капризного характера, дикого биоритм, беспорядка в квартире, назойливой собачки, приторно-карамельного запаха, вгрызшегося в каждую её вещь, даже в собачку. Теперь он должен чувствовать себя вещью или трофеем, которым она будет хвастаться перед подругами? Нет, не вещью, игрушкой. Ещё приятнее.
Винс отцепил от себя Алси, посмотрел недовольно. Она игриво погладила лацканы его пиджака, подёргала, заглядывая в глаза, вновь подалась вперёд.
— Пошли домой, — с нажимом проговорил Винс, не дав себя поцеловать.
— Я остаюсь, — упрямо отозвалась она, вмиг изменившись в лице, и отошла, взглянула с вызовом.
"Посмотрим, кто кого", — говорил её взгляд.
"Отлично. Прощай".
Винс криво ухмыльнулся ей в лицо.
— Я ухожу, — повторил он. — И не буду ждать тебя дома.
Алси зло сощурилась. И демонстративно повернулась к нему спиной. Винс вышел из бара. С наслаждением вздохнул ночной летний воздух. Алси всё-таки стерва: прекрасно знает, что он ненавидит подобные места. И зачем она притащила его сюда? Ещё и не сказав, куда тащит. Подругу подразнить? Повода вдохновляться Винс не видел.
Оглянулся на вывеску "Кровавая роза", перешёл улицу и встал в тени, чтобы видеть дверь бара. Здесь он простоял десять минут. Алси не вышла. Винс раздосадовано взъерошил волосы и пошёл прочь от бара.
"Могла бы мозгами раскинуть, а не сиськами трясти".
Заедет к ней, заберёт вещи, засунет ключ под коврик — и здравствуй свобода!
Бар располагался в одном из районов Старого города, на тихой улочке, от которой в одну сторону тянулись кованые заборчики жилых домов, а с другой вырастали сгорбленные магазинчики. Впереди виднелся холм Старого кладбища.
"Можно срезать путь до метро", — решил Винс и неспешно перешёл улицу.
Около одиннадцати вечера. Ночь светлая. Он перелез ограду, спрыгнул на землю. Осмотрелся. Главные аллеи хорошо освещены, но уже в паре шагов темень. Вокруг большого холма парящей юбкой разлился зыбкий туман. Могилы там старые, не огороженные, заросшие травой маленькие холмики, спрятавшиеся в тени раскидистых деревьев. У подножия могилы громоздятся, жмутся оградами, кустарник наступает на них, где-то продраться сложно. Лес надгробий, памятников и угрюмых деревьев.
Винс пошёл в стороне от главной аллеи, забирая к холму.
После шума и долбёжки бара тишина кладбища показалась ему божественной. Жаль, что ночь была душной, от земли поднимался жар, терпко пахли какие-то цветы. Днём Винс часто бывал здесь. Да и ночью тоже, пару лет назад, за компанию с Максом. Ориентировался неплохо. Он шёл и думал, получит ли дозу адреналина в этот раз. Нарвётся на стаю бродячих собак? Рухнет в какую-нибудь старую могилу или сломает ногу об упавшее надгробие? Пройдёт он тихо или придётся от кого-то сматываться? Кладбищенские сторожи не самые радушные и приятные ребята. Да и в новостях всю неделю трещат о вандалах и сектантах, устроивших какую-то гадость на кладбище Грейгросс.
Винс посматривал по сторонам, пару раз пришлось прятаться в кусты: сторож в кое-то веки старательно отрабатывал своё жалование, и почти добрался до тропинки, ведущей на вершину холма, когда увидел... нечто. Контрастно-чёрное платье и белая кожа. Тонкие руки. Тонкая шея. Шлейф из тумана. Плавные бесшумные движения. Резкое дыхание холода. Гиблый свет за спиной.
Кладбищенская мадонна плыла по аллее сквозь зябкую дымку.
В голове пронеслись все байки про Хозяйку кладбища, которые он когда-либо читал. Призрак? Умертвие? Винс примёрз к месту, растеряв весь свой скепсис. В ушах зашумело, всё вокруг потеряло чёткость очертаний.
Она остановилась очень медленно, опустила голову, взглянув недобро в его сторону. Винс похолодел. Его скрывала густая тень от стены склепа, и одет он был неярко, слился с местностью, но большие чёрные глаза уставились прямо на него. Тёмные губы дрогнули. Нельзя дать ей заговорить!
— Комплиментами дань за проход берёшь?
Мадонна вскрикнула, отступила, воззрилась испуганно.
В мир вернулись звуки. Недалеко послышалась ругань сторожа. Круг света от фонаря заплясал за памятниками. Винс, окончательно опомнившись, схватил девушку и втянул за склеп.
"Святые и грешники, я-то подумал!.. Осёл!"
Он заговорил, чтобы опомниться, отогнать дурацкое наваждение. И убедиться, что перед ним действительно человек... Стыдоба.
Девушка шарахнулась от него в сторону, Винс зажал ей рот рукой, прижал к стене. Сторож совсем близко.
— Всё хорошо. Я тебя не обижу. Только помолчи, — проговорил Винс одними губами и осторожно выглянул.
Сторож, как назло, светил в их сторону и озирался по сторонам. Винс решил не дожидаться, когда мужику придёт прекрасная мысль заглянуть за склеп, наклонился к уху девушки, отметив, как она приятно пахнет, и прошептал:
— Только не кричи. Не бойся. Доверься мне.
В фильмах эта фраза редко работает, но, видимо, девушка слишком испугалась (кого больше — сторожа или Винса?) и даже не пикнула, когда он оттащил её подальше от аллеи, в густые кусты. Сторож, зараза, заглянул за склеп, постоял в задумчивости и вернулся к обходу. Винс беззвучно посмеялся и осторожно отпустил девушку. Она смотрела на него с ужасом, часто дыша. Глаза чёрные, тени чёрные, помада тёмная, платье не будничное. Готесса? Одна из этих, сектантов? Жаль, если так... красивая.
— Прости, смазал помаду... — проговорил он, чтобы как-то разрядить обстановку.
Она коснулась губ, похлопала глазами. Винс вытащил платок, протянул ей. Она посмотрела так, словно ей змею в руки всунули. Гадюку, причём. Отодвинулась.
— Он чистый, — заметил Винс, положив платок ей на ладонь. — И что ты тут делаешь одна? Или не одна? От готов отбилась?
Говорил он тихо, осматриваясь, не подбирается ли кто, всё-таки одинокая девушка ночью на кладбище — это странно. В не столь далёкой древности у бандитов был приём ловли на живца: сажали у дороги девку и смотрели, кто на неё клюнет. Но было тихо.
— Нет, я не гот...
— Тогда что ты тут делаешь? Пари проиграла? Друзья зло пошутили? Шею им мало свернуть за такие шутки.
Она слабо улыбнулась.
— Нет, не поэтому...
— Закуп, откуп, обряд? Кладбищенская магия? — фыркнул Винс. — Соперницу изводишь?
Девушка вздрогнула, вслушалась. Посмотрела кругом как-то странно.
— Мне нужно идти, — сказала она. — И ты тоже уходи.
"Свиданка на кладбище? Неужели нельзя было пригласить эту мордашку в более приличное место?"
Настроение, которое только начало выправляться, рухнуло в бездну. Девушка попыталась обойти Винса, он взял её под руку.
— Нет уж, ты пойдёшь со мной. Нечего шляться тут ночью. Тем более в таком платье. Как ты ещё шею не свернула, сходя с холма?
— Я не боюсь.
— А зря. Хочешь, чтобы тебя в какой-нибудь хозяйственный домик втащили?
— Со мной такого не будет. Отпусти меня.
"Везёт мне на дурных девок".
Подул ветер, внезапно холодный, пощипал спину, взъерошил волосы, потревожил листву и траву. Обещанное похолодание?
— Уходи. Сейчас, — ледяным голосом проговорила девушка и с силой оттолкнула Винса.
"Отлично! Никто не хочет меня слушать. И какое мне дело? Правильно, никакого. Я иду домой и всех лесом".
Он пошёл к холму. Взобрался на вершину. Остановился. Внутренний голос упорно требовал вернуться к девушке. Чёрт с ней, с Алси, она наверняка уже подцепила себе очередного красавчика. А вот с этой готессой было что-то не так.
Винс обернулся, глянул вниз с вершины холма. Тихо. Похолодало. Небо по-прежнему чистое. Луна почти полная, светит ярко — на холме его хорошо видно.
"Ну, может с ней ничего и не случится..."
Винс пошёл дальше. Но увидел огонёк в траве и остановился, подошёл к маленькому могильному холмику. В стеклянном стакане горела свеча. Фиолетового цвета. Винс присел, рассматривая могилу. На расстеленном платке лежало печенье, булочка, маленький букетик цветов, ромашек, кажется, и игрушка. Деревянная лошадка.
"Оригинально... Интересно, что вплели в фитиль, чтобы получился такой цвет пламени? Неужели этим ещё можно кого-то впечатлить или напугать? Или кто-то на полном серьёзе принёс это для неупокоенной души? Та мадонна? Как трогательно".
Винс усмехнулся, протянул руку, собираясь рассмотреть игрушку — по виду старая, как из прошлого века.. Налетел ветер. Ледяной, будто зимний. Пронизывающий. Дыхание перехватило, словно ледышку за шиворот бросили. Винс с трудом разогнулся, отдышался он не сразу.
"Проклятые синоптики, всё время врут в прогнозах погоды", — застегнув летний пиджак, проворчал про себя Винс.
Ветер стих так же резко, как начался. И снова стало тихо. Только ощущение от касания холода осталось.
* * *
Винс отпер дверь, тихо-тихо вошёл, запер её за собой. Осмотрелся и прислушался. Так, кто-то на кухне, там свет горит и слышно, как пыхтит кофе-машина. Брат или мать?
Винс разулся, осторожно поставил ботинки в обувной шкаф, впрыгнул в тапочки. Покрался к себе. Меньше всего он хотел сейчас выслушивать очередной разгон от матери. Ей всегда есть, что сказать: даже если ему уже стукнуло девятнадцать, материн циферблат часов взросления остановился на отметке "пятнадцать лет".
Винс дошёл до лестницы, когда перед ним возникла кошка. И громко замурчала, замяукала, бросилась тереться об его ноги, приветствуя блудного сына. На кухне что-то клацнуло, в следующий миг в холл выскочила мать. Включила свет и уставилась на Винса. Он отчётливо услышал, как она набрала воздух в лёгкие.
Он думал, что будет крик, от которого отвалилась бы крыша. Но мать шумно выдохнула и скрестила на груди руки, скользнула взглядом по сумке с вещами, сощурилась.
— Выгнала? — ехидно спросила она.
— Сам ушёл, — дёрнув щекой от отвращения, отозвался Винс.
— Забыла покормить? Или носочки тебе постирать?
— Забыла не вертеть задом перед другими, — ответил он, с внутренним злорадством ожидая реакции матери.
Мать побагровела и надвинулась. Кошка, так и мурлыкавшая вокруг Винса, резко куда-то убежала. А вот теперь будет ор... Как и всегда.
— Святые небеса, мой сын продолжает тратить деньги на шлюх! О, какой позор! — воскликнула мать, заломив руки. — Где твоя гордость? Чем ты думаешь? О, я понимаю, чем ты думаешь! — язвительно поправилась она, ткнув его пальцем в грудь. — Какая-нибудь девка от тебя нагуляет... Нагуляет! Или уже нагуляла, а ты и не знаешь! И не задумаешься даже, что где-то твоего ребёнка выкинули в мусорный бак. Ты из-за них подсядешь! Подцепишь что-нибудь!
"В этот раз чуть больше драмы в голосе", — отметил он.
— Я плохо тебя воспитала? Из-за меня ты такой? Я не служу примером женщины, с которой можно связать свою жизнь? Почему ты вечно выбираешь каких-то финтифлюшек?
"Понесло сивую клячу по кочкам".
— У меня всё под контролем... — сказал он, чтобы подлить масла в огонь.
— А если ты напьёшься? Или забудешь? Будет лень в аптеку сходить? — надвинулась мать, уперев руки в бока. — Кобель, а не сын! Неблагодарный! Жестокий! Когда ты уже за ум возьмёшься? Когда найдёшь себе нормальную девушку?
— Сама неделю назад мне мозги опять полоскала, чтобы не смел...
— А, да приводи и хоть по потолку с ней катайся, только найди одну и не позорь нас! Но тебе не девка нужна, а розги! И работа! Вот говорил тебе отец...
Винс выслушал мать так, словно получил сертификат отличия на курсах человеколюбия. Мать выпустила пар и раздосадовано махнула рукой. Быстро сдулась в этот раз, даже жаль. Неужели соскучилась?
— Обед на тебя не готовила. Хочешь есть, готовь сам, — буркнула она и поднялась на второй этаж.
Винс зашёл к себе, кинул сумку в кресло и пошёл в душ.
Стоя под горячей водой, всё прокручивал слова матери. И злился. Ха, порядочные девушки! Каким местом они порядочные? Самоуверенные стервы, бестолковые зайки, эгоистичные трусихи. Готовы устанавливать правила до потери пульса, но играть по правилам не любят. Чуть что, сразу образ жертвы включают — их соблазнили, обманули, обесчестили бедных. То им колется и чешется, а потом готовы мать натравить, чтоб причинное место отгрызла.
Винс выкрутил кран с холодной водой, стиснул зубы. Досчитал до десяти и выключил воду. Стукнул рукой по кафелю. Порядочных девушек не существует! Все они в душе шлюхи и предательницы. Убеждался много раз.
Но одной он уже отомстил. Хоть и случайно. Зайдя в квартиру Алисии, он выпустил её собачонку — мерзостное мохнастенькое создание. Собачонка совсем спятила, выла и носилась по квартире, словно ей хвост прищемили. Пусть Алси теперь за ней побегает.
Винс вылез из душевой, с остервенением обтёрся полотенцем. Проклятье, холодно! Спустился на кухню, налил кружку чая, добавил рома, откинулся на спинку стула. Уставился в потолок. Опустошение. Только понадеялся на Алси, как она с лёгкостью отвернулась от него. И снова он в родительском доме, сидит на кухне, всё подливает и подливает в чай ром и чувствует себя разбитым. Уже не так больно, как три года назад, но всё же больно.
"Пора что-то менять, — мрачно подумал Винс, плеснув ещё рома. — Нечего таскаться по квартирам девах. И деньги на гостиницу тратить. Сюда никого не приведу. Что я, самоубийца? И так наслушался шпилек от бывших. Поговорю с отцом, как только он из командировки вернётся. Либо он отпускает меня на свободную квартиру, либо пинками загоняет туда Бри! И никаких отмазок. И вообще — к чёрту девок. Через три недели стартуют раскопки в Авери. Почти два месяца вне дома!"
Но вместо раскопов, огороженных верёвками, представилась почему-то готесса. От неё мурашки по коже... Досадно, но чётко вспомнить черты её лица, Винс не смог. Чёрные глаза, чёрные губы. Раз шляется ночью по кладбищу, то порядочной уж точно быть не может.
Эта мысль согрела не хуже рома...
* * *
Тропинку затянуло туманом. Куда ни глянь, всюду зыбко колышется молочное море, в котором торчат чёрные кресты и ограды, выступают деревья, тянутся лапами к тропке. Изо рта вырывается пар, сливается с туманом. Очень холодно и не понять, какое время года. Весна? Осень?
Он идёт вперёд, всматриваясь в молочную дымку. Всё время кажется, что в тумане скользят силуэты. Человеческие, но искажённые: то голова под странным углом, то руки. Мелькнут и исчезают. Он идёт и чувствует запах духов Алси. Сладковатый, игривый аромат. В нём нотки карамели и шоколада. Конечно, ей так хочется быть конфеткой. Сахарная девочка. У неё всё должно быть в глазури — и друзья, и семья, и увлечения, и учёба, и любовники.
Винс не любит сладкое. Лучше съесть кусок мяса. Или рыбы. Или даже овощи. Сладости — это что-то... пустое. По большей части искусственное. От сладкого вяжет во рту, вкусовые рецепторы отрубаются, хочется пить.
Так и с Алси.
Куда он идёт?
Винс остановился.
Зачем ему Алси? Он же ушёл от неё.
Винс развернулся... и отшатнулся от неожиданности, зажал рот и нос. Алисия стояла у него за спиной. Или то, что было ей... Провалы на месте глаз, видны обрывки глазных мышц, вокруг рта ссадины, платье залито кровью, грудная клетка и живот вскрыты, внутренности вываливаются, кишки лентой тянутся за ней. Она дёрнула головой, до хруста, и замерла, склонив голову перпендикулярно плечам, открыв рот и вытянув руки с содранными ногтями.
— Бросил... меня... не прощу... — нечеловеческим голосом просипела Алисия и шире раскрыла рот.
Языка нет. Зато есть ряд острых зубов.
Она прыгнула на Винса.
Он закричал и опрокинулся вместе со стулом, приложился затылком. Опять кошмар. Два дня прошло, от Алисии ни строчки. Винс ожидал гневного звонка, как он посмел выпустить Мусика и всё в таком духе. И ничего.
Зато в четверг на кладбище в Старом городе было найдено тело сторожа. Обезглавленное. Бодрящая новость, если учесть, что Винсу в ту ночь повезло разминуться с безумным жнецом.
Винс поднялся с пола, облокотился на стол, отдышался. Сердце предательски выскакивало из груди. Давненько ему ужасы не снились. Начитался подробностей и сплетней по делу и вот результат. Фу, слишком реалистично, до сих пор кажется, что потрохами и кровью воняет.
"Что за бред снится, — потерев затылок, подумал Винс. — Нашли сторожа, мужика какого-то. Почему снится Алси? Она сама кому угодно потроха выжрет..."
Винс помотал головой и поморщился. Глянул на карты, не помял ли. Когда заснул? Вроде только что корпел над вторым томом "Хроник Орльтмиста", сверялся с копиями старых карт города, перечитывал заметки о блаженном Рифайи, а потом туман, какая-то тропка, Алси.
Его передёрнуло.
Стоит приложить к затылку лёд и подышать свежим воздухом. Он вышел из комнаты, плотно закрыв дверь, чтобы кошка не пробралась, спустился на кухню. Наковырял лёд в морозильнике, вытащил с полки кухонное полотенце, завернул в него лёд и приложил к голове. Так лучше. Кошка шмыгнула на кухню, потёрлась о ногу, Винс её отодвинул. С чего к нему такая любовь?
В прошлом месяце семья осталась без кошки. Винс не расстроился. У него о пушистом чудовище не самые приятные воспоминания. Жаль, счастье было недолгим — Бри притащил нового котика. Сумасшедший полосатый моторчик на лапах. Хорошо хоть, что гладкошёрстный.
Винс прислонился к стене, посмотрел на небо. Полнолуние. Круглый диск ночного светила затянут облаками, только краешек торчит. Во дворе горит фонарик, улица хорошо освещена. Ночь тихая. Проблемных соседей нет. Лет сто назад на этом месте были леса, в которых водились тонконогие королевские олени. Сейчас олени остались только на гербе, а на месте леса вырос Уайт Хилл — спальный район с обширной зелёной зоной.
Винс прикрыл глаза. Лёд приятно холодил голову. Лёгкий ветерок трепал волосы. Район спал, дома на улице спали. Четвёртый час ночи. Винс вернулся в мыслях к своим исследованиям, лишь бы отвлечься от кошмара. В очередной раз стал раскладывать на составляющие всё, что смог узнать. А узнал он немало.
Вгрызаясь в различные источники, благо, фигура блаженного привлекает многих историков, Винс пришёл к любопытному выводу — труды Рифайи пропали ещё при его жизни, словно блаженный вдруг решил спрятать всё, что написал. Или уничтожить. Сохранились только цитаты из его трудов в работах современников и небольшой фрагмент исповеди, из которого смутно можно понять, что Рифайя буквально раскаялся из-за своей мудрости. Почему? Что он узнал?
До того, как отрубиться прямо за столом, Винс перечитывал главу "Хроник", попутно отмечая карандашом области на современной карте города. Квартал, реконструкцией которого он занимался на бумаге, сильно пострадал — несколько раз выгорал дотла, впоследствии перестраивался и менялся. Винс искал фрагменты кладки, заложенные в Жестоком веке, за пять столетий до появления легендарного блаженного. Жестоким век назван из-за череды кровавых событий: переворотов, казней, охоты на ведьм и колдунов, случаев "одержимости", серии убийств, приписываемых культистам. Слухов, домыслов и легенд сохранилось больше, чем реальных фактов. Винса интересовало всё — и легенды, и факты.
Откуда начать поиски? Облазить "Коптилку"? В понедельник последний экзамен, после него вполне можно съездить и всё осмотреть. А завтра он едет на барахолку, надо поставить будильник, часа на два дня, как раз выспится.
Лёд растаял и потёк по спине. Винс вернулся в дом, бросил полотенце в раковину.
Всё же надо позвонить Алси. Пусть это... и глупо.
Винс вошёл в комнату, закрыл дверь и вздрогнул.
Алисия сидела на кровати, вертела в руках листочек. По растрёпанным русым локонам ползал огромный паук, она этого словно не замечала. К одежде прилипли листья. Грязь. Кровь. Запах духов смешался с запахом сырой земли. Алси подняла голову, посмотрела на Винса: глаза блёклые, будто слепые, под ними синяки, губы бескровные.
— Ты меня больше не любишь? Ты ведь ни разу не сказал, что любишь меня. Тебе нравилось только спать со мной?
Винс сморгнул. Никакой Алисии в комнате не было. Он устало потёр глаза. Это и называют муками совести? Нет, просто недосып.
Он медленно подошёл к тумбе, на которой лежал телефон. Нет, на покрывале нет никаких следов. Тут никто не сидел. Алисия не может... приходить к нему. Она наверняка кувыркается с новым "мальчиком".
— А я тебя любила... — прошептала она за спиной.
Он отпрянул. Никого. Взял телефон, набрал номер Алси. И выругался, плюхнулся на кровать. Телефон Алси недоступен.
"Да чтоб мне в Чёрный город провалиться! Это же бред! Бред!"
* * *
Самая перспективная барахолка, как и полагается, находилась в Старом городе, в небольшом квартальчике, в котором ещё семь веков назад селились мелкие купцы.
Винс больше всего любил Старый город. Расположением на карте он напоминал надкусанную головку сыра, врезавшегося в плоскую гору. Вокруг этой горы и вырос Орльтмист, новая застройка постепенно сместилась дальше на восток.
Атмосфера Старого города совсем не такая, как на главных бульварах и площадях, на хорошо освещённых широких улицах, на которых прохожих ослепляет безумный свет вывесок — кафе, баров, ресторанов, круглосуточных магазинов. В Старом городе и камень, и дерево, и металл кажутся живыми. Там тихо поскрипывают вывески лавок, лавочек и лавчонок, много узких улочек, бегущих и вверх, и вниз, кое-где здания жмутся друг к другу вплотную, почти сходятся крышами.
Барахолку много раз сгоняли, устраивали инспекции, драли штрафы с торговцев, но до конца так и не изгнали — остались самые упорные и предприимчивые. Вцепились когтями, привлекли организаторов ярмарок, облагородились.
Барахолка открывалась по сезонам, иногда с живой музыкой в скверах, гаданиями, какими-то спектаклями и прочими завлекалками. Было на Жёлтой улице и несколько респектабельных магазинов, цены там были выше, но и предложение лучше. Неподалёку имелось неплохое кафе, "Кофейная руна", заманивающее посетителей гаданием в подарок за плотный обед и чашку кофе. В гадалок, всевозможных магов и колдунов Винс не верил, поэтому от подарка всегда отказывался.
Винса местные торгаши узнавали сразу. Практически у каждого из них он когда-то что-то покупал или выменивал. Или вызнавал. Но чаще он приходил к Тони Спарклу, который "доставал" потрясающие вещи средней редкости и стоимости. При этом товар был "чистым" во всех отношениях.
Сегодня у плотно сбитой лавочки на колёсах и складного кресла с зонтом Винс обнаружил переминающегося с ноги на ногу рыжеволосого конопатого мальчонку. На брата не похож: Тони белобрысый, тощий, долговязый, откровенно жуликоватого вида парень, одевающийся с пародией на франтовство. Мальчонка же был курносым, круглолицым, невысоким, в безразмерной серой рубашке и широченных штанах на оранжевых подтяжках. Стоял у лавки, как солдатик, озирался с опаской, крепко зажав в руке блокнот, словно на него могли покуситься. Больше семи лет Винс бы ему не дал.
Парнишка испуганно уставился на Винса. Сбивчиво поздоровался — явно на всякий случай.
— Привет. Помощник Тони?
— Да, сэр, — представительно ответил мальчик, поняв, что перед ним "клиент". — Вы просили отложить для вас что-нибудь?
— Просил. "Сказания Черного города".
— Так вы мистер Эвортс, — кивнул сам себе мальчик. — Всё верно, товар вас ждёт.
Мальчонка заметно нервничал, но старался держаться важно и спокойно. Как же, продавец! Винс усмехнулся про себя.
— А где сам Тони? — спросил он, смотря, как мальчик вытаскивает из одного из бесчисленных ящиков лавки книгу.
— Сейчас подойдёт. Мистер Спаркл осматривается. Вот ваш заказ. Велено отдать по специальной цене — 475 суорилей.
Парнишка прижимисто посмотрел на Винса.
— Как сговаривались, — подтвердил он, отдавая деньги.
Мальчик строго пересчитал наличность, снова кивнул сам себе, отдал покупателю товар и убрал деньги в "кассу".
Винс осмотрел книгу. В хорошем состоянии. Переплёт, конечно, потёртый, зато натуральная кожа. Страницы пожелтели, местами надорваны.
"Сказания Черного города" книжка любопытная. Напечатана в конце XVIII века, на деле же является сборником историй о нечисти, собранных из разных эпох. Автор неизвестен, точный тираж тоже. Книга была запрещена Церковью и властями. Комитет по цензуре беспощадно уничтожал каждый экземпляр. Наверно, это книга из частной коллекции. Как и где Тони умудрился найти подлинное издание, остаётся только гадать. Цена на удивление низкая.
Винс пролистал книгу, нашёл интересующую его легенду, когда из-за спины раздался голос Тони:
— Здорово, Эвортс!
Винс закрыл книгу и убрал в сумку, кивнул Тони.
— Сэр, с возвращением, — деловито проговорил мальчик, встречая хозяина лавки.
— Знакомься, Эвортс, это Джошуа, — обойдя лавку и потрепав парнишку по волосам, представил его Тони. — Мой помощник. Джошуа, держи деньгу. Отпускаю за пончиками, передохни.
Мальчик деловито кивнул и отправился в кафе с видом работяги, которого отпустили на обед после тяжелого рабочего дня.
— Забавный мальчишка. Я с ним неделю работаю. Далеко пойдёт, если поддержать.
— Он из приюта? — понял Винсент.
— Да. Недавно в наш квартальчик переселили сироток, их прошлый домик, что располагался поближе к центру, кому-то очень понравился. А новый домик латать и латать. Да и много страшилок о нём рассказывают. Пожар был, трупы находили — и мокруха, и самотёк, банду как-то накрыли. В прошлом веке там было варьете, хозяин всех в районе шманал, закончил плохо. Так на чьей-то лапе домик и оставался. До этого момента. Могу представить, каково сейчас сироткам. Решил взять парнишку под крыло. Он умный, внимательный, понюхал пороху. Не то, что изнеженные капризные шмакодявки, только и умеющие трясти маманю за подол и требовать мерзким голосом куколку или машинку... Что-то я отвлёкся. А что это ты бледный, как упырь?
— А, работал... — соврал Винс.
Спал он всё-таки плохо и Алси так и не дозвонился. Она должна быть в порядке. Должна быть.
Тони повесил свою шляпу на угол лавки, пригладил белобрысые волосы, что-то черканул в записную книжку, пристёгнутую к пиджаку цепочкой. Хотелось, конечно, спросить, где Тони взял издание, но Винс знал, что торгаш отшутится.
Однако Спаркл сам соизволил поговорить.
— Книжку я нашёл с трудом, — не без самодовольства признался он. — Она как с ногами, переходила из рук в руки. Ума не приложу, зачем она тебе, Эвортс. Всё ещё интересуешься историей безумного малевальщика?
— И нарисованной им колодой карт.
Тони покачал головой.
— Ну дело твоё. Я с этими картишками не связываюсь.
— По-прежнему, — фыркнул Винс. — Суеверный торгаш.
— Уродился таким, — криво усмехнулся Спаркл.
— Кстати, сегодня как-то мало лавочек. Месяц назад, припоминаю, на том пяточке стояло два стола, сейчас ни одного, — заметил Винс, указав на зияющий пустотой тупик сбоку от места Спаркла.
— А, эти... Того.
— В смысле?
— В прямом смысле, — мрачно отозвался Тони. — А, не забивай голову. Лучше загляни в кофейню, там такая шаманка гадает!
— Ты веришь в гадания? — насмешливо сощурившись, спросил Винс.
— С такой не грех и поверить.
— Ну-ну.
Винс хотел задать ещё пару вопросов, когда Тони увидел у него за спиной нечто интересное:
— О, ты глянь, какая винтажная нимфа! Вот это экспонат! Скажите мне, что экспонат! Не пожалел бы денег на такую красотку!
Винс поспешно обернулся.
Особа в длинном тёмном платье остановилась в начале улицы, озираясь и вчитываясь в названия с растерянным видом. Винс уставился на неё. Кладбищенская мадонна?
— Под стиль дорианской эпохи платьице. Такой смак, хоть целиком на полку ставь, — со всё возрастающим восторгом проговорил Тони. — Модель заблудилась? Или она из этих, костюмирующихся? Эй, ты куда лыжи навострил, Эвортс?!
— Бывай!
Винс подошёл к девушке, восторженно осмотрел с ног до головы.
— Это действительно ты, невероятно!
— Вы меня с кем-то перепутали, — ответила она, пригладив прядку чёрных волос, и попыталась обойти его, упорно отводя взгляд.
Винс ухмыльнулся и бесцеремонно взял её за локоть, всмотрелся в лицо. Девушка растерялась, покраснела.
"Готичность несколько схлынула... никаких "стрелок", дымных теней. Вкус у мадонны всё же есть, — отметил Винс про себя. — Я бы тоже поставил её на полку".
Винс вдруг понял, что глаза у неё сиреневато-серые. Линзы? Любопытно. Он продолжил беззастенчиво её разглядывать — платье, причёску, украшения. А девушка краснела всё сильнее. Платье закрытое, строгое, с кружевным воротничком под горлышко. Галстучек. Волосы собраны, ни один волосок не торчит, взгляду открыты серёжки с аметистами. Наряд, не сказать, что на её возраст, но смотрится эффектно.
— Пропустите меня, пожалуйста, — наконец не выдержала девушка и вновь попыталась его обойти.
Ах, так она "порядочная"?
Винс и не подумал её отпускать. Давно он не смущал "порядочных" девушек, нельзя отказывать себе в таком удовольствии.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Я же сказала, вы меня с кем-то...
— Нет-нет, милая. Я узнаю твой голос, — улыбаясь, ответил Винс. — Чудесный голосок. И лицо узнаю. Прекрасное лицо. Сегодня намного прекраснее, чем ночью на кладбище.
Она вспыхнула и отвернулась, сжала свободной рукой платье.
"Если подумать... она была на кладбище в ночь убийства. Хотя тело нашли в другой части. И никакого оружия, насколько я помню по ощущениям, на ощупь, у неё точно не было".
— Хочешь, чтобы я тебя поупрашивал? Могу встать на колени.
— Не хочу. Уйди! — отбросив вежливый тон, воскликнула она.
Не долго думая, Винс преклонил одно колено, взял её за руки.
— Ради тебя хоть во всех грехах признаюсь! Скажи своё имя, чтобы я мог его восхвалять!
Она отшатнулась и выдернула руки, испуганно осмотрелась. Реакция Винсу понравилась, не наигранная точно.
— Прекрати этот фарс! Встань! Люди смотрят!
"Они на тебя и без моего фиглярства смотреть будут, глупышка".
— Ты скажешь, как тебя зовут? — спросил он, чуть наклонив голову и заглянув ей в лицо.
Она стала совершенно пунцовой, яичницу жарить можно, попятилась, задышала чаще. Винс прикинул, какой у неё размер груди. Тёмный цвет скрадывает, кружева чуть расширяют... Третий, похоже. Не так уж плохо.
— Скажи мне своё имя, — попросил Винс, протянув девушке руку.
Она сжала ладони, отступив на шаг, посверлила его непонимающим взглядом.
— Мария, — прошептала она и стремительно обошла его, проигнорировав протянутую руку.
"Мэри, значит".
Винс, посмеиваясь, поднялся и поравнялся с ней.
— Куда ты идёшь?
— Не твоё дело.
— Куда бы ни шла, я провожу. А то некоторые с удовольствием поставят тебя на полку в своей лавке, — заметил он, взглянув в сторону Тони.
Тот следил, забравшись на стул и облокотившись на крышу лавки. Мэри испуганно посмотрела на него и машинально приблизилась к Винсу.
— Всё? Я утверждён на роль рыцаря? — спросил он, привлекая её к себе.
"Герой-любовник, правда, лучше".
Опомнившись, девушка отстранилась и строго глянула на него.
— Ты не рыцарь, даже близко, — поморщилась Мэри.
Винс посмеялся. Надо бы дать ей пару уроков злословия.
— Да и ты не фиалка, раз по кладбищам ночью бегаешь. Признавайся, где ты прячешь нож? Под юбкой или в туфле?
— Так я тебе и сказала, — невольно усмехнувшись, проговорила она и задержала взгляд на его лице.
Винс ей улыбнулся. Пусть-пусть рассматривает.
Девушка стушевалась и отвела взгляд.
— Так куда мы идём?
— Не мог бы ты оставить меня в покое? Я дойду сама.
— А я всё-таки провожу.
Мэри остановилась.
— Я занята, — как для особо непонятливого проговорила она. — И у меня встреча.
"Снова свидание? Позволь его испортить".
— Верно, у тебя встреча. Со мной, — сказал Винс и широко ухмыльнулся.
Мэри зло сощурилась и поджала губы.
— Я ищу "Мастерскую Максимилиана", — наконец сдалась она, видимо, решив, что так быстрее от него отделается.
— Зачем тебе туда?
— Забрать подарок.
— От кого?
— От подруги.
Мастерская находилась вниз по улице, наискосок от "Кофейной руны", Мэри и сама без труда нашла бы её: фасад роскошный, вывеска такая, что даже слепой прочитает. Винс заходил пару раз, ничего интересного не присмотрел. "Мастерская" больше подходит для увлекающихся людей.
Нет, сразу они в мастерскую не пойдут: Винс сделает круг и покажет мадонне всю барахолку. Он взял её под руку и повёл за собой. Мэри засопела, всем видом показывая, как она торопится.
"Могла бы попытаться вытащить телефон и позвонить своему парню. Быстрее бы разобрались. Что за придурок зовёт девушку на кладбище ночью? Даже для готов это убого".
— Скажи, кто твой парень? Ради него действительно стоит бежать на кладбище?
— А тебе так хочется набиться на его место?
— Не просто хочется, я уже набиваюсь.
Она мягко похлопала его по руке.
— Поплатишься, если продолжишь. Лучше отступи.
"Ты поплатишься!" — эхом пронеслось в голове.
Винс сморгнул, нахмурился на миг. Во взгляде Мэри проскользнуло что-то... непонятное. Появилось дурацкое чувство, будто она вложила определённый смысл в свои слова и отметила его реакцию.
"Ерунда, показалось... — убедил он себя. — Люди не читают мысли. И на параноика я не похож, чтобы смотреть на меня со скептическим прищуром".
— Ты уже к другой подкатываешь? — прошептала Алси в ухо. — Какой прыткий.
Винс сглотнул, сжал руку Мэри чуть сильнее.
"Отвали, тебя нет".
Мэри вопросительно посмотрела на него. И снова этот странный взгляд. И вдруг улыбка, настолько неожиданная, что Винс вздрогнул.
— Мы уже можем пойти в мастерскую? Прости, но у меня нет времени гулять с тобой весь день.
"Она даже не поинтересовалась, как меня зовут. В пику мне?"
— Желание леди для меня закон. Идём в мастерскую, — шутливо ответил он, думая, насколько сложно будет выцыганить у неё номер телефона.
В "Мастерской Максимилиана" Винс встал за спиной Мэри, желая увидеть, что ей подарили. В подарок от подруги он не поверил ни на гросс. Мастер достал коробочку, открыл, протянул Мэри подвеску. Винс заглянул через голову. Всё-таки у неё отличные духи, не то что карамельно-ванильная водичка, которой поливается Алси.
"Клык в оправе? Вот это неожиданно. В её образ не вписывается".
— Как-то это неженственно, — проговорил он.
— А что выбрали бы вы, молодой человек? — с милейшей улыбкой осведомился мастер.
— Не спрашивайте его, мастер. Он всё равно ничего мне не подарит.
Винс поперхнулся воздухом. Вот это выпад!
Он выразительно посмотрел на Мэри:
— А в честь чего "подарок от подруги"? День рождения?
— Это не твоё дело, дорогой рыцарь. Мы можем расстаться. В "Кофейной руне" меня ждёт подруга.
Мэри вернула ему выразительный взгляд и вышла из магазина.
Винсу показалось, что об него только что вытерли ноги. Легко и непринуждённо. За то, что компанию составил, спасибо, но теперь свободен, мальчик.
"Чёрт, всё пошло не так".
— Пойдёшь сдавать "квест"? — погасив вспышку раздражения, спросил Винс.
— Можно и так сказать. В любом случае, больше я тебя не задерживаю. Спасибо за помощь.
"И это всё?"
Из "Кофейной руны" вышла кудрявая рыжеволосая девушка, окинула Винса суровым взглядом.
"Эта и морду набьёт, если что... — подумал он, невольно почувствовав себя грушей. — Попытается так точно".
Мэри шагнула вперёд. Винс вновь её остановил. Ну нет, последнее слово будет за ним. Но Мэри его опередила: вздохнула холодно, отцепила его руку от своей и чеканно произнесла, смотря ему в лицо:
— Прими холодный душ, а потом с девушками говори, хорошо?
Винс круто развернулся и зашагал прочь. Макнула мордой в грязь с постной миной. Действительно, порядочная. Стерва. Зря время потратил.
* * *
Домой вернулся рано. Хлопнул дверью, яростно разулся и поднялся к себе, шикнув по пути на кошку, подвернувшуюся под ноги. Внутри всё клокотало. Его опустила девка! Какая-то кладбищенская нежить! Винс кинул сумку на кровать, но не рассчитал — сумка врезалась в стену и упала на пол. Он вспомнил, что в ней "Сказания Черного города" и обругал себя. Так, какая-то деваха не стоит испорченного антиквариата. Он вытащил книгу, плюхнулся на кровать, пролистал. И обнаружил сюрприз, который мог бы стоить Спарклу дополнительные 500 суорилей, если не больше.
Между страницами залипла карта. "Неудача". Колесница переезжает какого-то несчастного. Винс отодрал её с трудом, повредив страницу. Краска местами выцвела, а плёнка отлупилась, но карта явно моложе самой книги.
"Тони, как это понимать? — опешил Винс. — Проглядел? Не похоже на него, карта из проклятой колоды это не раздавленный паук. Как она тут оказалась?".
Он ведь листал книгу на барахолке, как умудрился пропустить сюрпризец? Винс отложил книгу и уставился на карту в руках. Почувствовал дрожь восторга. Все посторонние мысли тут же вылетели из головы.
"Демонская колода". Если верить легенде, её нарисовал художник по заказу демона. Вскоре после этого художник пропал, а у колоды появилось множество копий. Слухи гласят, что уже одна карта может повлиять на судьбу. Расклад — это комбинация ситуаций, целая цепочка событий или же один поворотный момент. О том, что будет, если собрать целую колоду, мнения расходятся. Одни говорят, что это колода желаний, другие — колода возможностей, третьи — колода грехов и наказаний. Многие их искали, собирали. Умирали. Из-за карт или нет — сказать нельзя. Карты попадали к игрокам и банкирам, маститым коллекционерам и меценатам, репортёрам, писателям и художникам. Кто-то сошёл с ума, покончил с собой или был зверски убит, кто-то разорился или разорил другого, ударился в благотворительность или несметно разбогател.
Винса привлекла биография Фелиция Данжоя, известного авантюриста, жившего в конце XIX века. Он собрал колоду почти целиком. Никто так и не узнал, каких же карт не хватало, однако Фелицию всю жизнь сопутствовала удача. Он прослыл влиятельным человеком, скопил состояние, прославился и как офицер, и как азартный игрок, и как любовник. Куда делась колода Данжоя после его смерти неизвестно. Позднее пошли слухи, что она вернулась к хозяину, демону, а сам Фелиций удостоился изображения на одной из карт.
Два года назад на той же барахолке Винсу посчастливилось купить карту "Вероятность". Ничего не произошло. Никаких перемен, никаких необычных событий. Винс не разочаровался, наоборот, загорелся сильнее — собрать расклад, найти ещё хотя бы одну карту. Собрать всю колоду не стоит и мечтать. Не с его средствами. Но даже несколько штук в руках... это интересно.
Не каждый осмелится собирать проклятую колоду.
В старшей школе Винс гордился, что собирает редкие монеты. Ещё раньше были марки. Только Винс очень быстро осознал, что марки собирают многие, это не оригинально. Не удивительно. На первом курсе университета оказалось, что добрая половина группы увлекается коллекционированием. Кусочки керамики, редкие минералы, фрагменты крепостной кладки, модели ретро-автомобилей, пушек, карты, книги. И конечно же, коллекция монет была у каждого второго. Сокурсники называли себя коллекционерами. Чего ещё ожидать от историков?
Но разве собирательство, от которого легко отказаться, можно назвать коллекционированием?
Для карт из демонской колоды он купил футляр. Черный, прямоугольный, с символическим солнцем с одной стороны. Представлять, как он заполняется всё новыми картами, было очень приятно. Винс достал футляр из ящика книжного шкафа, открыл, вытащил карту и недоумённо нахмурился. Взял "Вероятность" в руки. И глазам не поверил. Винс точно помнил, что на карте были изображены золотые весы, которые висят в воздухе, в чашах бесцветная вода, чаши находились в равновесии. Но на карте, которую он держал в руке, чаши накренились, из одной лилось что-то красное. Хотелось бы верить, что вино...
"Что за ерунда?"
Винс медленно покрутил карту в руках, ошалело смотря на картинку. Ничего не изменилось.
Он посмотрел на "Неудачу". Телега переезжает какого-то беднягу. Всё верно. Вновь взглянул на "Вероятность". Весы в равновесии, вода прозрачная.
Ему не могло показаться...
От размышлений Винса оторвал оклик матери. Ужин готов. Он спустился, взял тарелку, привередливо принюхался к котлетам под острым соусом. Мать терпеть не может, когда он придирается к её готовке. А ему придираться нравится.
— Ты хоть не шляйся пока, где попало, — проворчала мать, накладывая еду его младшим сёстрам.
Винс поднял на неё взгляд. Тоже новостей насмотрелась?
— Где попало — это вне дома, если говорить на твоём языке. Ну, скажи ещё что-нибудь. Не ходи сынок по бабам! Зарежут, обворуют, похитят, продадут в рабство!
— Вот тебе салат, иди уже к себе и не порть мне аппетит своим ядом.
Винс так и сделал. Он предпочитал есть один и лет с шестнадцати смог отвоевать себе это право. Вместе семья собирается за столом на праздники и когда приезжают гости. Или когда отец возвращается из командировки. Или когда у матери намечается всплеск телячьей нежности.
— Какой ты эгоистичный мальчик, — проговорила Алси с кровати.
Винс чуть не выронил тарелку, выругался. Посмотрел на кровать. Никого. Прошёл к столу, поставил ужин, сел на стул. Вздохнул.
Никого.
Провёл рукой по лицу, выдохнул. Аппетит резко пропал.
"Я схожу с ума? Нет. Если бы сходил, то не думал бы об этом... Или думал бы?"
Могла ли Алси погибнуть в ту ночь? Но почему из всех она решила мучить его? Это не в её духе. Скорее уж она присосалась бы к убийце...
— Жестокосердный! Тебе ни капли меня не жаль? — воскликнула Алисия, появившись перед ним.
— Как ты мог бросить меня там? Рассказать, что со мной сделали?
Кожа на её лице потрескалась, потекла кровь. Плоть стала усыхать. Винс не выдержал, встал, смотря на неё.
— Хватит изображать из себя жертву таксидермиста или потрошителя. Хватит! Сдохла, так сама виновата! Отвали уже от меня!
Винс замолчал, тяжело дыша. Никакой Алси перед ним не было.
"Чёрт, я с ней заговорил. Нет, я заговорил с самим собой! Нет, с пустым местом! Нет, что я сказал?.. А, чтоб её!"
Винс растерянно взъерошил волосы, шумно выдохнул. Взял телефон предательски дрожащей рукой и позвонил Алси.
— Абонент недоступен, — возвестил автомат.
Винс закрыл глаза.
Она не могла умереть. Не могла! Только не она!
Смс.
"Ты поплатишься!"
С номера Алси.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
