|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Название: Каждый день праздник
Тема: Праздники круглый год
Автор: Небо в глазах ангела
Бета: Жменька Я
Гамма: Маленький вампир
Пейринг: м/м/м
Рейтинг: NC-17
Жанр: псевдореал
Размер: миди ~ 6 100 сл.
Статус: закончен
Дискламер: все мое
Предупреждение: слеш, твинцест, флафф, тройничок, обоснуй до финала не дожил — скончался в муках.
От Автора: сиквел к ориджу "Мир тесен"
Каждый день праздник
Город уснул, редких прохожих стихли давно шаги,
Тени домов чем-то похожи на корабли,
Шумным проспектом к ярким огням витрин,
В тихих дворах, глядя на окна, буду бродить один!
В открытые окна врываются сны,
В них счастливы трое, но это не мы!
Знаешь ли, всё в жизни зависит только от нас самих,
Робкий звонок, тихое слово, вечер нас ждёт троих,
Трое друг друга встретят, поверив своим мечтам,
Что-то прошепчет ветер, только уже не там...
В открытые окна врываются сны,
В них счастливы трое, и это они!
перефразированный текст песни Волшебников двора "Двое".
Мать никогда бы не приняла их отношения, если бы не два обстоятельства. Первым из них был Лекс, вторым неожиданно стал Евгений Михайлович, новый муж матери, который так и не смог стать для Димки полноценным отчимом, так как появился в их семье, когда парню было пятнадцать. И, к сожалению, так и не нашел ключик к творческой личности замкнутого пасынка. Но он хотя бы попытался, и Димка был ему благодарен. К тому же, мать в его обществе по-настоящему расцвела, и Димка искренне радовался за нее. Когда закрутилась вся эта бадяга с усыновлением, именно Евгений Михайлович оказал самую существенную помощь по умасливанию и уламыванию представителей различных социальных служб. Правда, им с матерью пришлось соврать, чтобы объяснить, почему новорожденных близнецов, которых назвали Егором и Евгением, поселили в одной из трех комнат квартиры Лекса, а не в апартаментах Дена и Димки. Кстати, официальным опекуном младенчиков стал Димка, а не их биологический отец Ден. К тому времени, как они приняли окончательное решение, их непутевой матери и след простыл. Маринка оказалась весьма ветреной особой, непонятно только, зачем вообще рожать надумала. Правда, все быстро встало на свои места, когда ребята познакомились с так называемой бабушкой по материнской линии. Та, видимо, мечтала хоть как-то заставить доченьку остепениться, поэтому настояла на рождении детей. И все бы ничего, так бы о существовании у Дена целых двух сынишек никто бы из них не узнал, если бы, пока Маринка была беременна, от ее матери неожиданно не ушел муж, а у самой Маринки появились виды на одного симпатичного парня, с которым она и умчалась из роддома, сделав контрольный звонок Дену. Да так и не поняла, что вместо Дениса к телефону подошел его брат-близнец.
Разумеется, у них бы никогда не получилось так резво провернуть трюк с усыновлением, если бы не помощь Евгения Михайловича, который в жизни всего добился сам и был весьма состоятельным человеком. Повезло Димкиной матери в своем возрасте встретить такого мужчину. Но именно он первым и разгадал их ложь, ведь им с Натальей Егоровной, так звали маму Димки и Дена, сказали не всю правду. Врать об ориентации младшего сына не стали, тот сам выдержал непростой разговор с матерью, которая в конце только с горечью пробормотала, что знала, давно знала, что все к этому и идет. И снова обвинила во всем Дена, тихо посетовав на то, что если бы в детстве тот не развратил ее любимого, невинного Димку... переубеждать ее никто не стал, наверное, зря. Но тут уж, как говорится, хорошая мысля приходит опосля. Так, по официальной версии, Лекс был парнем Димки, и последний большую часть времени проводил именно у него в квартире, к тому же, Феликс весьма воодушевленно отнесся к пополнению в семействе, поэтому и детскую для младенцев оборудовали именно у него. Ну а Ден, вроде как, был другом семьи, ведь мать прекрасно знала, что старший сын крутил романы с девушками еще до того, как переехал к Димке. Кроме того, именно она, напомнив во всеуслышание о его ветрености, выдвинула условие, что детей запишут на Димку. И Ден, что странно, не стал возражать, хотя Димка и попытался защитить брата, но тот только головой отрицательно покачал и как-то странно улыбнулся. Димка потом много раз пытался вывести его на чистую воду, но Ден, как ни странно, умел быть партизаном.
Димка перевелся на заочное и осел дома. Родителям ни к чему было знать, что они не только вместе, все втроем, возятся с детьми, но и ночи проводят в одной постели. Они дружно решили, что так будет лучше для всех. А то еще неизвестно, что бы могла предпринять мать, решив, что такое соседство пагубно скажется на внуках. Она и без того порывалась забрать их себе, но тут уж уперся рогом Лекс, поговорил по душам с Евгением Михайловичем, и тот убедил жену в том, что подобное можно будет предпринять только в самом крайнем случае, если через какое-то время окажется, что ребята не справляются. Наталья Егоровна прислушалась к мнению супруга. Так новорожденные Егор и Евгений были перевезены из дома-малютки, куда их успели определить, пока ребята оформляли все нужные бумаги, к ним в квартиру. И Димка, как молодая "мамочка", сидел теперь дома и возился с детьми, пока его любимые мачо Ден и Лекс, зарабатывали на жизнь, семью и развлечения. Ден, к тому же, еще и учился. Когда он только заикнулся, что тоже мог бы перейти на заочку, Димка впервые в жизни устроил брату полноценный скандал. Лекс, который в тот вечер задержался на работе, влетел в дом, как ошпаренный, потому что еще в коридоре, только выйдя из лифта, услышал, как за дверью в полный голос, невзирая на хныканье малышей, ругаются его близнецы. И тоже поддержал Димку в том, что Дену совсем необязательно бросать учебу.
— Сам посуди, — наставительно сказал ему Лекс, — очка открывает большие перспективы. Тебе ведь в будущем, как и мне, полноценно семью содержать, вот и подумал бы лучше о том, как получить хороший балл диплома и, мой тебе совет, заранее присматривай место будущей работы. Чтобы устроиться получше, есть смысл заранее ставить перед собой какую-то конкретную цель и идти к ней.
— Ладно, — ворчливо отозвался Ден, взъерошив волосы, и отвел взгляд в сторону, — убедили.
На этом они, казалось бы, закрыли тему, но к ней еще предстояло вернуться. Ведь Ден оказался вовсе не таким толстокожим, как предполагали Димка и Лекс.
Так вот, что касается разоблачения. Евгений Михайлович заявился к ним домой без приглашения в один из будних дней, где-то месяца через четыре после усыновления. Димка только-только прикорнул, устав от беспокойных отпрысков. Лекс, пришедший с работы буквально полчаса назад и обнаруживший в детской умилительную картину спящего царства, возился на кухне, сооружая себе ужин. Димка любил и умел готовить, поэтому всего-то и нужно было разогреть, правда, Лекс так оголодал, что сунулся в сковороду с вилкой, чтобы по-быстрому заглотить пару кусков всухомятку, и уж потом, утолив первый голод, включить газ. Вот за воплощением этого коварного плана, за который от Димки можно было и ложкой по лбу получить, его и застал деликатный стук в дверь. Ден, конечно, еще не вернулся со своей подработки, на которой стал брать более длительные смены, чем раньше, вняв словам Лекса о необходимости содержать семью. Но вряд ли бы старший близнец стал стучать, у них с Димкой давно уже были ключи от квартиры, потому что это был и их дом тоже. Поэтому, застуканный с поличным Феликс, проглотил скопившуюся слюну, так как откушать жаркого ему не дали, и потопал в прихожую открывать. Кого это принесло на ночь глядя?
Евгений Михайлович сухо поздоровался, объяснив свою деликатность не желанием будить маленьких, прошел за Лексом на кухню и начал издалека:
— Тебе Димка рассказывал, что я детдомовский?
— Было что-то такое... — напряженно откликнулся Лекс.
— Так вот, я в детдоме на разные гадости насмотрелся, и уже после него тоже. Поэтому считаю, что лучше такая семья, как у вас, чем дом-малютки и все, что последует за ним. Но ты мне вот что скажи... Денис с вами с какого боку-припеку?
— В смысле? Он Димкин брат. Мы дружим...
— Ты Наташке можешь заливать, а мне честно ответь.
Лекс прищурился, внимательно вглядываясь в лицо сидящего за столом мужчины. Тот был собран и деловит. И явно не собирался покидать их гостеприимный дом, пока не получит конкретного ответа на поставленный вопрос. Хорошо же. Лекс только рот открыл, но тут от двери раздался заспанный, поэтому хриплый голос Димки.
— Мы вместе, — просто ответил он, прошел в кухню и сел за стол напротив отчима, пока Лекс, стоящий возле плиты, хлопал на него глазами. Нет, он, конечно, уже был в курсе, что Димка на поверку оказался куда смелее их с Деном вместе взятых, но не до такой же степени. Но и слова вставить не успел, как Димка, хмуро воззрившись на Евгения Михайловича, развил тему, — спим вместе, живем вместе, детей вот тоже воспитываем втроем. Вряд ли вы поймете с вашими-то зековскими друзьями.
Повисла напряженная пауза. Евгений Михайлович хмуро взирал на Димку, тот выглядел обманчиво спокойным. Лекс лихорадочно соображал, куда бежать, кого спасать. Не приходилось сомневаться, что Димкин отчим мужик серьезный. Как помог им детей усыновить, так и отобрать обратно может. Конечно, у Лекса всегда был запасной вариант. Но его он предпочел бы использовать в самом крайнем случае. У него тоже был отец, состоятельный и влиятельный человек, но который так и не принял ориентацию единственного сына. Совсем не отказался и время от времени даже зазывал в гости, но предпочитал четко разграничивать свой круг общения и Лекса, которому с его-то наклонностями, как называл это батя, не было там места. Собственно, Лекс не возражал. Давно уже привык, что он сам по себе. И все же готов был пойти даже на такой шаг, как просить о помощи отца, только бы Егорку с Женькой оставили им. Но паниковал он зря, Евгений Михайлович не стал раздувать конфликт. Хмыкнул и вдруг сказал:
— Наконец-то говоришь со мной честно. Я от тебя столько этого добивался, а тут поди ж ты!
— А что я мог сказать, когда вы спрашивали, чем я увлекаюсь? — Почти обиженно вопросил на это Димка и пошел дальше, так как завелся. Лучшая защита — это нападение, вот он и нападал, защищая не только себя и свой образ жизни, но и всю их семью. — Показать, что пишу сопливые истории про любовь двух мальчиков, выкладываю в инет и срубаю тонны комментариев от любимых читателей?
На миг повисла не очень хорошая тишина, а потом заговорил Лекс.
— А еще он у нас шикарные статьи пишет, могу журнал показать. С каждым разом получается все лучше и лучше. Сейчас, когда много дома сидит, есть возможность совершенствоваться...
Ну, и слово за слово выложили Евгению Михайловичу все, как есть. Поужинали и задержались на кухне, чтобы, как выразился старший мужчина, выработать общую стратегию поведения.
— С Натой я сам поговорю, — решительно начал он, — Понимаю, почему солгали, но не дело это.
— Она не поймет, — отвернувшись, тихо обронил Димка.
— Она вас любит. Поэтому должна.
— Дена — нет. У них с отцом... в общем, в этом они похожи. Отец, как пиявка в Дена вцепился, а меня для него вроде как и не существует. С матерью тоже самое...
— Защищаешь брата? — вдруг спросил Евгений Михайлович.
— Я его люблю. И да, он, конечно, немного ветреный и лоботряс приличный, но он мой брат... и любовник, — последнее Димка выдавил из себя чуть слышно, потому что ему до сих пор было трудно вслух называть вещи своими именами.
— И где же он сейчас?
— На работе. Он у нас теперь больше работать стал.
— Так не хочет видеть детей?
— Нет! — Запротестовал Димка столь рьяно, что Лексу пришлось положить ладонь ему на плечо в успокаивающем и защитном жесте.
— Почему вы так убеждены в его никчемности? — тихо спросил Лекс у старшего мужчины, явственно ощущая, как сильно напрягся под его рукой Димка.
— Ни почему, — спокойно ответил на это Евгений Михайлович, помедлил немного, а потом неожиданно выдал: — просто на вшивость проверяю, как ты меня проверял, — и он снова посмотрел на Димку. Тот закусил губу, покраснел, как маков цвет, у него вообще это легко выходило. И в любое другое время Лекс бы уже открыто любовался на смущенного парня, но сейчас был несколько другой случай.
— Он хороший, просто... — начал Димка, и Лекс договорил за него:
— Маленький.
Евгений Михайлович вскинул брови, а потом совершенно неожиданно для парней рассмеялся.
— Знаете, а в этом что-то есть, хотя внешне и не скажешь.
— Ну, положим, о Димкиной характерности тоже по первому взгляду не догадаешься. — Поддержал его Лекс, последние несколько минут отчаянно повторяющий про себя мантру о том, что со старшими родственниками конфликтовать не стоит. Не будь этот мужик Димкиным отчимом, Лекс бы уже давно с превеликим удовольствием выставил бы его за дверь. И это им еще повезло, что дядька попался толковый и не гомофоб, судя по всему. Да и младший комплект близнецов Евгению Михайловичу явно нравился, они с Натальей Егоровной всегда с готовностью забирали малышей к себе, если Димке, к примеру, требовался отдых или нужно было срочно куда-то отъехать.
— Ладно, я понял, — со вздохом откликнулся Евгений Михайлович, окинув парней еще одним пристальным взглядом, после чего поднялся и явно собрался уходить, но Димка его остановил.
— Так вы поговорите с мамой?
— Я же обещал, ну, и как уже сказал Феликсу, лучше такая семья, как у нас, чем никакой, можешь мне поверить. Проверено на личном опыте.
— У нас? — тихо переспросил Димка и вскинул на отчима пытливый взгляд.
— Я что-то не так сказал? — Приподнял тот брови.
— Нет, — откликнулся младший близнец и неожиданно светло и искренне улыбнулся, — спасибо. Жаль что я... — он запнулся. Брови старшего мужчины поползли выше. Димка на мгновение опустил глаза в стол, а потом снова поднял и хрипло выдал: — не подпускал вас раньше. Из вас получился бы хороший отец.
— Так что тебе мешает... — после ошеломленной паузы начал Евгений Михайлович и запнулся, отвел в сторону взгляд, как-то странно передернул плечами, сказал: — Я просто думаю, что не все еще потеряно. И знаешь, чертовски приятно быть дедом, даже если так... — и он снова посмотрел на пасынка.
Лекс, наблюдавший эту сцену, слово сказать боялся, чтобы не спугнуть. Словно здесь и сейчас между отчимом и Димкой рождалось то самое доверие, которого никогда не было у самого Феликса с его отцом. И кроме легкого укола белой зависти оно пробудило в старшем парне какую-то в чем-то даже нелепую сентиментальность. Никто из них тогда еще не знал, что слова Евгений Михайловича про нежелание Дена общаться с собственными детьми будут пророческими. И все же, особое чувство сопричастности и семейственности в тот вечер невозможно было сбросить со счетов, даже когда Димкин отчим ушел, и вернулся блудный Ден, которому Димка в красках живописал их разговор с Евгением Михайловичем. И, к сожалению, не смотря на всю свою чуткость, в тот момент был слишком поглощен собственными переживаниями, чтобы заметить отстраненную реакцию старшего брата. Да и Лекс пропустил мимо ушей и сухие реплики и почти затравленный взгляд, который старший близнец не поднимал от стола, пока Димка его кормил.
Проблемы начались уже через месяц, когда Ден впервые не пришел ночевать. Еще через месяц такие отлучки стали регулярными, просто теперь для того, чтобы обнаружить, что Ден опять где-то пропадает, приходилось подниматься в квартиру близнецов, потому что старший из братьев предпочитал ночевать именно там. Он действительно перестал подходить к сыновьям, хотя раньше, казалось, с удовольствием с ними возился вместе с Димкой и Лексом. Но теперь все изменилось, и первым не выдержал Димка, как самый чувствительный и эмоционально зависимый из них.
— Его опять нет... — сказал он глухо, только войдя в квартиру, где Лекс встречал его с одним из младших близнецов на руках. Егорка всегда тяжело засыпал и любил перед сном покапризничать, поэтому его приходилось долго укачивать. А вот Женька, накушавшись вдосталь, отрубался на раз, и тут было главное побольше подгузников на него навертеть, потому что если кто-то пытался переодеть его ночью, ребенок просыпался и уже никому не давал спать до утра.
В Димкиных глазах стояли слезы. Он тяжело сглотнул и сказал, прежде чем хмурый Лекс придумал, как его поддержать и утешить:
— Пойду что ли чай сделаю.
— Давай, — тяжело вздохнул старший парень, — я к тебе сейчас присоединюсь, вот только озорника нашего уложу, правда, масенький? — обратился он уже к Егорке и ушел вместе с ним в детскую. Им с Димкой обоим нужно было собраться с мыслями, чтобы начать непростой разговор.
— Ну, как ты? — спросил Лекс, вошедший на кухню после того, как уложил сонно причмокивающего Егорку в кроватку к брату-близнецу.
Димка сидел за столом с таким потерянным видом, что захотелось подойти и просто обнять. Но Лекс сделал немного иначе. Сел сам, взял Димку за руку и мягко перетянул к себе на колени. По комплекции они были почти одинаковыми, но это ничего не значило. Здесь и сейчас Лекс был опорой их странной семьи, поэтому мог себе позволить вольности в обращении. Димка, словно только этого и ждал, прижался всем телом, обхватил за шею обеими руками и сдавленно всхлипнул, из последних сил сражаясь с непрошеными слезами.
— Я с ним вчера говорил, — глухо выдавил из себя младший парень. — Спрашивал, может, он нашел себе кого. Девушку, например. Мы ведь с ним разные. У меня кроме вас... ну, ты знаешь... — смещено пролепетал он, спрятав лицо, — поэтому я себя с девушкой даже представить не могу, но он-то может!
— И что он? — позволив Димке выговориться, спросил Лекс, когда парнишка затих.
— Отмалчивается. Ничего не говорит. Глаза отводит. А когда в детской Женька заплакал, я туда бросился. Возвращаюсь с ребенком на руках, а Ден уже ушел. Наверное, наверх. А может, и вообще неизвестно куда и... к кому, — последнее уточнение далось Димке особенно тяжело, а потом он словно взорвался. Откачнулся, да так резко, что Лексу пришлось приложить некоторые усилия, чтобы удержать парня, который чуть не сверзился с его колен. А Димка впился в его лицо чуточку безумным взглядом и воскликнул: — Не понимаю! Ну почему надо так! Так по-скотски с нами?! Ну, нашел он там себе кого-то другого, ну, не хочет как раньше было, ну дети... не знаю, надоели они ему что ли... Хотя, вот скажи, как такие чудесные малыши могут надоесть? Они же у нас такие смирные. Я тут во дворе, где с ними гуляю, с парой молодых мамочек пообщался, так их младенцы просто какой-то ад кромешный, не то, что наши. Поэтому я не понимаю, почему Ден в лоб не скажет: устал от вас, отпустите, отдельно жить хочу. Зачем так? Как вор какой-то! Как... — у Димки в легких кончился воздух, и Лекс, запустивший пальцы младшему близнецу в волосы, закончил фразу вместо него:
— ... не родной.
— Именно! — с горечью в голосе воскликнул Димка и позволил себя поцеловать.
— Я поговорю с ним, — пообещал ему Лекс, ведя вяло сопротивляющегося парня в спальню, — только тебя спать уложу...
— Ты ведь помнишь, что я думаю о такой манере решения проблем? — тихо отозвался Димка, устроивший голову на плече Лекса, пока тот, обнимая его за талию, вел парня в направлении кровати.
— Помню-помню... — поспешно откликнулся Лекс, — но ты же иначе не уснешь. Будешь сидеть тут в темноте и накручивать себя.
— Может, Ден еще и не вернулся в нашу квартиру, — прошептал Димка, послушно ложась на спину и позволяя своему почти супругу стянуть с себя спортивные штаны.
— Ничего, подожду, — хмыкнул на это Лекс и сделал парню такой минет, после которого окончательно разомлевший Димка практически сразу отрубился, что было ему совсем не свойственно, но он так сильно переживал за брата, что сам же себя вымотал этими переживаниями. Поэтому Лексу только и нужно было совсем немного подтолкнуть его в желанные объятья Морфея, дарующие временное, но такое нужное сейчас забытье.
После чего Лекс встал, пригладил растрепанные ненасытными димкиными пальцами волосы и поднялся на один этаж выше, где в пустой и темно квартире близнецов принялся ждать возвращения блудного Дена. Лекс осознанно не стал включать свет, решив про себя, что Ден, увидев с улицы свет в окнах, может и не прийти, отправившись искать приключения на свою задницу где-нибудь в другом месте. Не факт, что старший близнец поступил бы настолько трусливо, но, насколько его знал Лекс, Дену были в принципе свойственны в купе с прогрессирующими подростковыми комплексами абсолютно незрелые реакции на любые раздражители. Старший близнец почему-то так и не вырос из своих пятнадцати, несмотря на то что ему уже было двадцать лет и у него имелись два очаровательных сынишки. Поэтому Лекс отрезал все пути к отступлению и натурально устроил на беглого Дена засаду. Тот, не подозревая, что его ждет, загремел ключами в замке около половины первого ночи. Лекс, все это время просидевший на кухне и с отвращением цедящий третью за этот вечер кружку кофе, встал и вышел к Дену в прихожую. Тот дернулся в сторону, не ожидавший его внезапного появления из темноты кухни.
— Ну что, говорить будем? — вопросил Лекс вместо приветствия. И скрестил руки на груди, всем видом давая понять, что не сдвинется ни на шаг, пока не услышит более ли менее вразумительный ответ на поставленный вопрос.
— Не понимаю, чего это ты вдруг меня тут в темноте караулишь... — проблеял Ден, но Лекс был не настроен выслушивать лживые отмазки.
— Заканчивай страдать хренью и скажи как есть, — решительно шагнул к парню Лекс, вынудив старшего близнеца вжаться спиной во входную дверь.
— Да не страдаю я! Просто работаю допоздна, вот, чтобы вас не будить...
— А Димке ты вчера что наговорил?
— Да ни о чем таком мы не говорили! — взбеленился парень и уперся ладонью в плечо Лекса, отодвигая от себя, но тот уперся рогом и ни на шаг не сдвинулся. — Он к мальчишкам убежал, потому что кто-то из них заплакал, ну я и... чтобы не мешать, — уже менее экспрессивно продолжил Ден, отчаянно пряча глаза. Лексу окончательно надоело слушать этот детский лепет.
— Значит так, нашел себе кого-то другого, так и скажи, а не измывайся над братом. Да и для мне, знаешь ли, приятного мало. Но если у тебя там любовь-морковь, мы поймем, потому что наши отношения, конечно, не для слабонервных. Но издеваться над братом я тебе не позволю. Он же переживает! И только не надо мне тут бла-бла-бла на пустом месте. Просто имей смелость признать, что загулял и собрался все бросить. Детей мы и сами как-нибудь... — его перебил гневный крик Дена.
— Да пошел ты! — взвился старший близнец и оттолкнул от себя Лекса с такой силой, что тот впечатался спиной в стенной шкаф, больно приложившись спиной об одну из реек. Чертыхнулся, скривившись, вперил в Дениску тяжелый взгляд полный осуждения, граничащего с презрение.
— Всегда знал, что ты сопляк еще, — прошипел Лекс с обидой, — теперь вот окончательно в этом убедился.
— И пусть, — упрямо бросил на это Ден, не поднимая глаз. Он выглядел затравленным зверьком, которого, похоже, окончательно загнали в угол. Где-то в душе шевельнулась жалость, но Лекс поспешил затолкать ее подальше. Разговор еще не окончен, значит и нечего тут никого пока жалеть. Потом посмотрим, что будет, а пока...
— Просто объясни, что не так, — с нажимом произнес старший парень и снова надвинулся на младшего.
Ден ответил не сразу, а потом окончательно и обреченно выдохнул в сторону:
— Все. Уж лучше бы вслух попрекали, чем так! — неожиданно взвился младший парень, вскинул голову, прожег Лекса ненавидящим взглядом. Тот от неожиданности даже слегка отшатнулся, а Ден вскричал, как раненный зверь: — Ненавижу! Ну, дурак я, дурак. Блядь последняя, что детей заделал. Мало того, что Димка из-за них теперь универ, считай, бросил, так я еще и зарабатывать на них нормально не могу. А он все орет: только посмей с курса уйти, и ты... не могу я, как ты, столько же в дом приносить. Не получается! Даже на ночные смены теперь остаюсь, и все равно, — в отчаянии прошептал Ден и вдруг совершенно по-детски заплакал. Отвернулся, закрыл лицо рукой. Рвано выдохнул и затих. Его даже потряхивало, просто Лекс, слишком возмущенный поведением Дениски, только сейчас это заметил. Вот ведь черт! Кто же знал, что малышу так хреново. И как они упустили?
Лекс заткнул Дена таким крепким поцелуем, что под денискиными пальцами, которыми тот в него вцепился, на старшем парне затрещала ткань рубашки. Он отстранился только за тем, чтобы тут же прижаться губами за ухом, зная, как Ден с пол оборота плывет от прикосновения к этому сладкому местечку. Услышал сдавленный вздох, грозящий превратиться в стон, удовлетворенно хмыкнул, пощекотав влажную от прикосновения языка кожу дыханием, и прошептал:
— Я сделаю тебе минет, малыш, чтобы мозги через член вытекли, и ты прекратил вести себя как последний придурок, но в начале послушай меня очень внимательно. Я не такой как ты, не могу я и нашим, и вашим. Голубее всех голубых, как Димка в своих историях пишет. Это понятно? — Почувствовав робкий кивок, Лекс поднял голову и посмотрел в глаза Дена, обрамленные слипшимися от слез ресничками. Такой маленький, такой желанный. Даром что папаша. Дважды. — А теперь представь, какова вероятность, что у меня когда-нибудь могли бы появиться дети? Я имею в виду, в нашей идиотской стране, где лучше оставят ребенка в семье алкоголиков, где с возрастом будет регулярно насиловать упившийся вусмерть папаша, хорошо если один, а не с дружками. Чем позволят усыновить малыша семье из двух парней. Нормальной семье с нормальным достатком и моральными принципами. Ну?
— Никакой. Только если какая-нибудь суррогатная мать и все такое... это ведь сейчас модно.
— Вот именно! Да, у меня теперь каждый день как праздник, если до тебя еще не дошло. Дома ждут любимые люди и любимые дети, как в нормальной семье, понимаешь? А еще... — Лекс помялся, но глаз не отвел, прожигая Дена искренним и открытым взглядом, чтобы у того даже мысли не возникло, что несмотря на его идиотское поведение, между ними могут быть какие-то недоговорки. — Мой отец всегда хотел внуков. Он меня, конечно, из дома не выгонял, но, когда узнал, что я по мальчикам, расстроился так, что я сам ушел, не смог слышать эти закулисные вздохи и взгляды украдкой. Будь я би, наверное, ему было бы проще смириться с самой мыслью, хотя женщин, после того как мать от нас ушла, он сам не особо жалует. Но тут, сам понимаешь, все намного хуже. Но теперь я даже грешным делом подумал... — он оборвал себя. Не просто побоялся сглазить, озвучив то, на что в душе очень сильно надеялся, но еще и смутился своей слабости, хотя внешне по нему это не было заметно. — А уж что касается Димки, ты что, не видишь, как он расцвел, прости уж за пафос? Твой брат в детях души не чает. А если тебе так хреново еще и оттого что по вине вашей матери их записали на него, а не на тебя...
— Нет, — отрицательно замотал головой Ден, — я не против. Так, правда, лучше. То есть, я хочу сказать, это не принципиально... я... — а дальше последовал горький всхлип. Дениска зажмурился, крепко прижался к Лексу, обхватив старшего парня обеими руками, и уткнулся в шею лицом, мокрым от слез. — Я так вас люблю...
Лекс улыбнулся в пустоту, поднял руку и взъерошил Дену волосы. Кажется, кризис миновал.
— Ну что, если ты все понял, может... — он сделал лукавую паузу.
— Димка нас убьет.
— Да ладно, он нормально относится, когда мы без него это делаем. Кроме того, он и сам не прочь с кем-нибудь из нас уединится, когда другого нет.
— Да я не об этом. С этим у нас все ok! — Денис поднял голову и улыбнулся, сверкнув на Лекса заплаканными глазами. — Помнишь, как он возмущается, когда кто-то пытается решать конфликтные вопросы через секс.
— Тю! — протянул Лекс, наигранно сложив губы трубочкой. — Это не про нас. Мы все словами решили, как твой брат и любит. А секс — это просто акт примирения. Большая жирная точка в этой истории и заглавная буква в начале новой. Что скажешь? — игриво спросил он, и Ден неожиданно обескуражил:
— Трахнешь меня?
Лекс резко посерьезнел.
— Динька, мы, кажется, все прояснили. Если тебе так приспичило себя чем-нибудь по истязать, то это не ко мне. А уж Димка как тебе всыплет...
— Да нет! — с жаром выпалил Ден и смутился.
Лексу и раньше доводилось видеть, как тот робеет. И всегда это невинное зрелище заставляло что-то внутри замирать и вздрагивать. Ден был таким порывистым, в чем-то дерзким, в чем-то бесбашенным, но когда он становился таким... смущенным и робким, трахнуть его действительно хотелось до безумия. Но раньше парень вел себя так, что Лекс, хоть и пытался ненавязчиво подтолкнуть его к мысли, что можно как-нибудь для пущего разнообразия и самому разок подставиться. Ведь Ден, как они с Димкой оба знали, еще никогда не был снизу. Поэтому судить наверняка, понравится ему или категорически нет, не мог. И Лекс был совсем не против уложить парня на лопатки и засадить до самого горла. Но понимал, что без психологической подготовки даже в пылу страсти этот номер не пройдет. Поэтому уже начал предварительную работу в этом направлении, пока Ден не надумал себе всякой ерунды и не начал со скоростью света отдалятся от них с Димкой. Поэтому его предложение, безусловно, было заманчивым, но при неясных мотивах теряло львиную долю свой привлекательности.
— Просто, я уже давно об этом думаю, — пробормотал Ден, не глядя на него, — мы же с Димкой одинаковые. Ну, физически, я имею в виду. А он, порой, так стонет... что подо мной, что под тобой. И я подумал, раз брату это настолько в кайф, может, я зря вообще очкую?
Лекс облизал губы и поднял голову старшего близнеца за подбородок.
— Тогда предлагаю пробный выстрел, — заявил он, отчаянно боясь спугнуть, — принимаешь душ, приходишь ко мне в зал, и я делаю тебе минет, как и обещал, но... — он сделал интригующую паузу и широко улыбнулся, активно подвигав вверх-вниз бровями, — с пальчиками.
Ден смущенно засопел, но улыбнулся в ответ и согласился:
— Звучит заманчиво.
— Тогда не тормози, сникерсни! — заявил Лекс и подтолкнул парня к двери в ванную.
Ден возился подозрительно долго. Лекс уже было решил, что тот передумал. Но Денис все же присоединился к нему на димкином диване-книжке, весь благоухающий гелем для душа, с влажными волосами и румянцем на щеках. Прижался к старшему парню всем телом, прошептал на ухо:
— Я попробовал. Пальцами. Вроде нормально...
— Когда сам, это не то, — авторитетно заявил на это Лекс и опрокинул парня на спину.
Навис сверху, обхватив запястья, придавил слегка и поделился дыханием в поцелуе. Ден пришел к нему без футболки, в одних штанах, поэтому ничто не препятствовало быстрым сухим поцелуям, которыми Лекс спустился от подбородка парня к пупку.
— Когда ты не перехватываешь инициативу, это так заводит, — поддразнил он, вылизывая Денискин живот.
— Для тебя стараюсь... ох! — не остался тот в долгу, простонав, когда Лекс погрузил язык во впадинку пупка.
На что старший парень криво усмехнулся и одним рывком стянул с Дена штаны, под которыми не оказалось белья. Какой сообразительный мальчик! За то, что заставил их с Димкой поволноваться, хотелось замучить до полусмерти, чем Лекс и занимался добрых полчаса. Пока Ден не начал натурально скулить и сотрясаться крупной дрожью от болезненной неудовлетворенности. Вот тогда Лекс достал припасенную заранее смазку и добавил к губам на сочащемся члене пальцы. Динька подпрыгнул на диване, даже не простонал, а почти вскрикнул. Захныкал, укусил собственную ладонь, когда осознал, что все эти непотребные звуки издает он сам, ведь у Лекса, простите, рот был занят. Старший парень заурчал, как зажравшийся кошак, и принялся вылизывать пряную щелочку на члене старшего близнеца с удвоенной тщательностью. С первого раза найти простату получается не всегда, Лекс это знал, но в случае с Деном у него было некоторое преимущество. Он доподлинно знал, на какие прикосновения и в каких конкретно местах обычно с готовностью отзывается тело его брата-близнеца, поэтому задача упрощалась.
— Лекс, хватит! Лекс, я не могу!
— Можешь, малыш... все ты можешь... — насмешливо откликнулся старший парень и длинно лизнул, начиная от нежного местечка под яичками и до самой головки подрагивающего под языком члена.
— А! — В голос заорал Ден и снова не смог кончить, потому что Лекс предусмотрительно окольцевал пальцами член и сдавил у основания.
Ден захныкал отчаянно и с болью в голосе. Но даже это не разжалобило его мучителя. Лекс еще никогда в жизни не видел своего милого мачо таким беспомощным, таким доверчиво раскрытым и... Дальнейшее помнилось смутно. Помутнение, спермотоксикоз, не поддающееся контролю вожделение. Да все, что угодно! Но он сам не уловил момент, когда расстегнул на себе брюки, развел в стороны согнутые в коленях ноги парня, настойчиво огладив пальцами на сгибах, переходящих в пах, поднял голову, увидел мокрого, как мышь, распластавшегося на диване Дениску, чьи глаз были мутными и такими... такими... ох, черт! Лекс опомнился, когда толкнулся внутрь и застрял на середине. Ден выгнулся и, запрокинув голову, сдавленно чертыхнулся, стиснув зубы. Лекс тут же сдал назад и выскользнул, проклиная себя за несдержанность. Он же обещал, что только пальцы! Но тут Ден словно с цепи сорвался. Подскочил на кровати, метнулся к Лексу, схватил за локти.
— Куда?! Вернись!
— Ден я...
— Ебаный в рот! Вставь мне уже!
— Вот как ты заговорил! — не выдержал Лекс и исполнил требуемое, только на этот раз сразу и до конца. Ден вскрикнул и... затих, только зажмурился сильно и снова откинулся на диван, разжав пальцы на предплечьях Лекса. Тот тоже весь застыл, с трудом борясь с собой, чтобы не начать толкаться внутрь. Зажмурился, стиснул зубы и с трудом выдавил из себя, как мантру:
— Дыши, малыш. Дыши... дыши...
— Я... я щас... я только... ох! Огромный такой... Лекс.
— Тихо, тихо... — принялся увещевать тот в ответ, но сам уже не мог больше терпеть и начал раскачиваться.
Ден замычал, но больше никак не выказал недовольство. Это воодушевило. Кажется, первый шок прошел, и Дениска справился с неизбежной болью. Рваный выдох облегчения превратился у Лекса в стон, когда он плавно качнул бедрами сначала назад, а потом снова двинулся вперед, проталкиваясь в обволакивающую тесноту чужого тела. Еще несколько таких движений и... все встало на круги своя. Ден начал отвечать, постанывать, что-то неразборчиво бормоча и мотая головой по дивану. Лекс расслабился и отпустил себя. Кончил прямо в парня, как и любил. После чего осторожно вышел, заменил член пальцами и всосал в себя динькин член. Ден кончил настолько бурно, что Лекс так и не смог его добудиться, потому что сразу после оглушительного оргазма Денис провалился в удовлетворенный глубокий сон. Похоже, кое-кто сегодня обоих своих близнецов заездил. Хмыкнув в ответ на собственную мысль, Лекс сходил в ванну за полотенцем, обтер Дена как мог. Нашел в шкафу одеяло и подушку и оставил старшего близнеца досыпать в квартире на девятом этаже, а сам спустился к Димке на восьмой.
Он проснулся один, Димка, как типичный жаворонок, всегда вставал рано, но теперь, с этим утренним кормлением, ничто не могло удержать младшего близнеца в постели, даже если Лекс и Ден были готовы удерживать его двумя парами рук. Но голодные дети, как известно, ждать не любят. Лекс с наслаждением потянулся всем телом, промурчал в потолок нечто нечленораздельное и все же заставил себя выбраться из кровати. Ему нравилось кормить малышей вместе с Димкой. Странно, что сегодня тот его не разбудил. Димка всегда очень заботился о том, чтобы малыши не чувствовали, что кого-то из них любят больше, а кого-то меньше. Но, понятное дело, когда он брался за бутылочку с молочной смесью, кормить он мог только одного ребенка. А второму пришлось бы ждать своей очереди, что ни есть гуд. Поэтому Димка расталкивал Лекса, и они устраивались на кухне с бутылочками и каждый со своим малышом на руках.
Еще в коридоре Лекс услышал доносившиеся из кухни голоса. Похоже, сегодня вместе с Димкой кормлением решил заняться Ден.
— А он что?
— Сказал, что теперь у него каждый день, как праздник... — раздался невнятный ответ Дена на вопрос Димки. Лекс легко различал близнецов не сколько по голосам, сколько по характерным интонациям, тону.
— А ты?
— Я же уже сказал! — бурно запротестовал старший близнец.
— Ага. Меня трахнули, и мне понравилось — это что, объяснение?
— Не, ну, а что ты хочешь услышать?
— Правильно-правильно. Лучше один раз увидеть, — встрял в разговор братьев Лекс, привалившийся к косяку и скрестивший руки на груди. Ребята тут же заулыбались. Такие откровенно домашние и любимые, с младенцами на руках. Картина была настолько идеалистической, что защемило сердце.
— А, кстати, — спохватился Димка, — вчера, уже в районе двенадцати, у тебя мобильник в куртке завибрировал. Ну, я взял... — он как-то подозрительно смутился, поэтому насторожились оба: и Лекс, и Ден. — Жека рассказал твоему отцу про нас... ну, и что внуки... В общем, в районе двенадцати ждем гостей, — преувеличенно воодушевленно закончил Димка и просительно сказал: — Помешай жульен, а то руки заняты.
Лекс на полном автомате подошел к плите, на которой в глубокой сковороде готовилось какое-то умопомрачительное блюдо, и взялся за деревянную лопатку. В кухне повисла напряженная тишина, разбавляемая только шумом газовой плиты и чмоканьем маленьких близнецов.
— Ты теперь отчима Жекой зовешь? — тихо спросил Лекс, все еще переваривая услышанное.
— Ну, мы поговорили, и я признался, что отцом его называть как-то стремно, но и по имени-отчеству — тоже не то. Договорились звать просто по имени. Кстати, мама передавала, что ты тоже можешь к ней без отчества обращаться. А еще, Динька, — Димка повернулся к брату, — она хочет с тобой серьезно поговорить. Думаю, тебе тоже есть, что ей сказать.
— Угу, — как-то невнятно откликнулся тот.
— Откуда он моего отца знает?
— По бизнесу как-то связаны.
— Круто. Мир снова тесен.
— Ну и что? Просто скажи себе, что праздники продолжаются, только и всего.
На этой оптимистичной ноте в кухню с деловитым видом вплыл, задрав хвост трубой, позабытый за всеми этими переживаниями Жульбарс и потребовал мсяо-мсяо, как в шутку называл мясо Димка, подсмотрев данное коверканье простого слова у кого-то в сети. Так что ребята временно отвлеклись от забот. Котик был злостно затискан и закормлен. И жизнь продолжалась.
Конец.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
