Мир тесен

Название: Мир тесен

Тема: Интернет

Автор: Небо в глазах ангела

Бета: Жменька Я

Гамма: Маленький вампир

Пейринг: м/м/м

Рейтинг: NC-17

Жанр: псевдореал

Размер: миди ~ 27 500 сл.

Статус: закончен

Дискламер: все мое

Предупреждение: слеш, твинцест, флафф, тройничок, обоснуй до финала не дожил — скончался в муках.

Мир тесен

В душной бетонной коробке

Можно быть просто счастливым...

Люмен "В бетонной коробке"

Пролог

За окном безрадостно шелестел дождь, и тосковало небо. Димка вздохнул, откатился в кресле от компьютера и с наслаждением потянулся, навалившись всем телом на привычно скрипнувшую спинку. Даже замычал невнятно от пронзившего все тело удовольствия. Мавр сделал свое дело, мавр может чай пить. От собственных мыслей стало смешно и парень громко фыркнул. А что? Может себе позволить, в квартире живет один. Поскорей бы Ден к нему перебрался, вот уж с кем никогда не соскучишься! Тряхнув светло-русой головой, Димка поднялся и еще разок потянулся до хруста в суставах. Все равно не было никакого смысла сидеть у компа и каждые пять минут перезагружать страницу в страстной охоте за первыми комментариями. Фитбек — это, конечно, очень приятно, но он и без того, пока писал, отказывал себе во всем. Такая уж натура. Пока вдохновение пашет на полную катушку, ни пить, ни есть не хочется. Даже до родного клозета (слово-то какое! Умереть не встать! Откуда только в голову пришло?) бегать противопоказано. А вдруг мысль по дороге потеряется?

Он еще раз скосил глаз на открытую страничку браузера. Пробежал взглядом по традиционной "шапке". В графе автор — Капризуля Гризли, но куда больше душу грела следующая строчка: бета — RASSVET_edin. Раньше у него никогда не было собственной беты, за что несчастная Капризуля неоднократно получала по ушам от особо ретивых читателей, которые не уставали возить девушку мордой по столу, как нашкодившего котенка, и тыкать, тыкать, тыкать в глупые опечатки и ошибки. С одной стороны обидно и унизительно, а с другой...ну, не мог Димка себя заставить подпустить к своим текстам постороннего человека, пока в его жизни снова не появился Ден. При мысли о брате на лицо невольно наползла улыбка. Взгляд сам собой зацепился еще за несколько неотъемлемых строчек стандартной для его творческих потугов "шапки": жанр — слэш и флафф; пейринг — неизменные две "м" через косую черту; рейтинг — вот тут сложнее, он сам так до конца не определился, R или уже NC-17, поэтому так и поставил через "или", пусть читатели сами решают. Саммари парень традиционно писать не стал, зато самозабвенно оторвался в предупреждениях, где перечислил все, начиная от "любви до гроба — дураки оба", своей "нездоровой" тяге к хэппи эндам и общей наивности замысла. Но на этот раз так и не напечатал самое главное предупреждение, которое неизменно добавлял раньше: "беты нет, и не будет". А вот кукиш вам всем, теперь есть и... никуда не уйдет.

Парень еще раз фыркнул, свернул окошко браузера, чтобы не маячило, и отправился на кухню чаи гонять. Пока черный байховый исправно заваривался через специальное ситечко прямо в кружке, Димка сидел на табуретке и рассеянно смотрел в окно. Может, Дену позвонить? Не может, потому что из зала, который Димка облюбовал в качестве личной спальни, раздалась залихватская трель мобильника. Подорвавшись, парень помчался отвечать на звонок. Он уже знал, кого услышит на другом конце трубки. Звонил Ден, словно почувствовал, что Димке хочется с ним поговорить. Хотя, почему "словно", так и есть, близнецы ведь! И пусть кто хочет говорит, что байки это все, что близняшки чувствуют друг друга. Они с Деном хоть и были разлучены с двенадцати лет и не могли похвастаться богатой историей такого рода совпадений, все равно, это ничего не значит. Димке было приятно думать о том, что брат почувствовал, а не просто случайно так вышло.

— Ты там снова где-то не там зависаешь?

— Что значит не там, — возмутился Димка в ответ на нахальный голос брата и отправился обратно на кухню. — Чай пью! — заявил он, отхлебывая из освобожденной от ситечка кружки и держа трубку у уха второй рукой.

— Да уж слышу. Там твой поклонник снова объявился. Уже начал разбор текста. Когда только успел прочитать хотя бы до половины — не ясно, но грамотно разбирает, скотина!

— Да, ладно. Не кипятись. Я к ней даже как-то привык.

— А я все равно думаю, что это парень, и профиль не врет.

— Ой, ладно. В сети уйма девчонок пишут о себе в мужском роде и позиционируют себя, как крутых мачо.

— Это да, но все-таки... — сбавил обороты Ден, — есть в его комментах и рациональное зерно. Жаль только, что он твои доводы не слышит.

— Угу.

— Дим?

— Да я просто конфету ем, — невнятно пробулькал чаем Димка. — Кстати, ты там батяню еще не обработал?

— Дожимаю. Если повезет, на выходные к тебе с ночевкой приеду.

— Лады. А насовсем когда?

— Я работаю в этом направлении, ты же заешь, — голос брата прозвучал с грустью и тоской. И Димка не стал развивать тему. И так понятно, что как только, так сразу.

К компу возвращаться не хотелось, чтобы там ни написал тот урод, который ему уже все мозги прокомпостировал своей идеей фикс о самосовершенствовании и достижении вершин писательского мастерства. Писателем Димка себя не считал, даже автором назывался только в случае крайней необходимости. И вообще, писал небольшие почеркушки со слэш-тематикой только ради развлечения, о чем не стеснялся говорить на просторах сети. Правда, ник у него был женским, плюс в профиле значилась соответствующая пометка. Когда-то он задумал эту авантюру, как большой прикол, от нечего делать. Но тогда он даже не подозревал, что своими незамысловатыми историями "пра любоффъ" так быстро завоюет читательскую аудиторию, что список постоянных читателей приобретет прямо неприличные габариты. И будет уже как-то не с руки менять ник и устраивать показательный камин-аут, признаваясь, что, в действительности, мальчик, а не девочка. Да и кому какое дело кто он на самом деле? Если верить читателям, лишь бы писал почаще, а все остальное частности, мало кого волнующие.

Зато такой расклад совершенно определенно был Димке на руку. От современных парней не ждут романтических чувств и рыцарских убеждений. А вот писульки "нежной фиалки", которой Димка себя, безусловно, не ощущал, но понимал, что его представления о любви и верности вряд ли пройдут проверку на гендерную пригодность. Так вот, романтично настроенная барышня вполне могла себе позволить писать о любви так, как писал о ней Димка. С восторгом, нежностью, легким и ненавязчивым юмором, без цинизма, зато с обязательным хеппи эндом. Осознав все преимущества женского ника, парень стал отрываться на полную катушку. И теперь с каждым новым рассказом количество постоянных читателей, а в простонародье ПЧ, только увеличивалось. И записи с текстами пестрели восторженными комментариями, которые, что греха таить, изрядно поднимали настроение и самооценку. Но находились и такие индивиды, кто продолжал упорно жрать кактус, даже если текст не соответствовал их эстетическому вкусу и представлению о качественной словесной продукции. Вот и спрашивается, а нафига козе баян? Причем, ладно были бы обычные завистники, или активно почесывающие ЧСВ (чувство собственной важности) тролли, которых хлебом не корми, дай какой-нибудь холивар замутить, но и попадались идейные, такие, как эта (или этот, если верить Дену) Inclusi. Англоязычный ник не давал четкого представления о половой принадлежности, но, несмотря на то что в профиле четко стояло "пол мужской", это еще ни о чем не говорило.

Не желая в очередной раз вчитываться в длиннющую портянку чужого комментария, который совершенно определенно будет сведен к тому, что текст сырой и автору нужно больше работать над собой, Димка допил чай и решил сделать общественно полезное дело — вынести мусор. Собственно, с этого его спокойная жизнь закончилась.

1. Прятки на лестничной клетке

Наша лестница в небо

оказалась расшатанной стремянкой,

Годной лишь на то,

чтобы достать с антресоли банку.

Но я готов был и по ней

карабкаться к облакам

Назло запретам

и закрытым изнутри замкам.

Noize MC — Выдыхай

За окном любимая погода. Застарелый снег, ленивый дождь, хмарь. Успокаивает и, как ни странно, вдохновляет на философствование и мысли о любви. Весна. Лекс буквально минуту назад выбрался из одинокой квартиры, где стены съедали. И сидел теперь на относительно широком подоконнике на лестничной площадке между этажами чуть в стороне от мусоропровода, притулившегося к противоположной от парня стене. И курил, глядя через мутноватое стекло на унылый дворовый пейзаж. Ранняя весна — та же осень, только с примесью надежды и забытого за зиму томления — ожидания чуда. Только чуда не будет. Обломали крылья на подлете и... поделом ему. Последняя мысль промелькнула в голове почти с ненавистью. Не удивительно. Лекс устал надеяться на чудо. Так устал, что, кажется, начал забывать и обиду, и боль, и физическую необходимость быть рядом, заботиться, звонить по несколько раз в день просто для того, чтобы услышать любимый голос. Он стряхнул пепел в принесенную с собой пепельницу. Надо бы оставить на подоконнике какую-нибудь банку, чтобы бросать туда окурки и не таскаться с пепельницей. Но все руки как-то не дойдут. А возможно это что-то подсознательное. Если начнет снова обживаться в своей холостяцкой квартире, из которой съехал чуть больше года назад и вернулся совсем недавно, значит все кончено. А ведь он не забыл ни тепла, ни любви, ни... измен, но устал ждать, что за ним придут. К сожалению, это не значит, что он больше не хотел вернуться туда, где тепло, туда, где оставил на поруганье беспокойное сердце. На этом его невеселые мысли были беспардонно прерваны соседом с верхнего этажа, который спустился с мусорным пакетом в руках. И все бы ничего, если бы парень вдруг не поздоровался в попытке проявить вежливость и не выдернул Лекса из меланхолии.

— Привет.

Лекс не ответил, но проследил взглядом за парнем, который с независимым видом промаршировал к мусоропроводу, выбросил свой пакет и широко улыбнулся, когда снова повернулся к Лексу. Именно от этой улыбки в душе курившего парня что-то перевернулось, он с остервенением затушил в пепельнице недокуренную сигарету и резко встал, преградив путь незадачливому соседу. Он тут, понимаешь, мучается, а некоторые ходят и лыбятся во все тридцать два!

— Ты чего? — Растерялся парнишка.

— Да вот подумал, что с такой задницей даже к мусорке стоит ходить с секьюрити.

У парнишки были серые глаза, светло-русые волосы и взгляд щенка, у которого из-под носа коварный матерый кошак увел сладкую косточку, которая котофею, может, и нафиг не сдалась, но тут, как говорится, дело принципа. Парнишка застыл, растерянно хлопая светлыми ресницами, но даже не попытался оттолкнуть от себя настырного незнакомца и сбежать. Зато, слегка придя в себя, рискнул, хоть и заикаясь, спросить прямо в лоб:

— Ты что... из этих?

— Каких? — Живо заинтересовался Лекс, в крови которого все еще бурлило жгучее раздражение. Почему это некоторым все, а другим ничего? Вот с чего бы это у соседского парнишки такое настроение хорошее, что он с незнакомцами всякими здоровается, а потом еще и улыбками разбрасывается почем зря? Весна, любовь, так? А вот будет знать, как топтаться на чужих мозолях, скотина!

— Голубых! — Выпалил парнишка, смутившись, но глаз не отвел. Тоже мне, смельчак нашелся! Ну, сейчас получит.

— А то! — Подтвердил доведенный до точки кипения Лекс, ослепительно улыбнувшись, шагнул ближе и нарочито слащаво протянул, — Милый... — и сделал то, что можно было смело списывать на состояние аффекта.

Будь он в своем уме и в трезвой памяти, ему бы и в голову не пришло так поступить с совершенно незнакомым ему парнем. Тот ведь, как любой уважающий себя пацан, мог за подобное таких люлей отвесить, что привет, неотложка, а зубы потом по всей лестничной клетке пришлось бы собирать. Комплекции они с соседом были почти одинаковой, только выглядел тот лет на девятнадцать-двадцать, против Лексовых почти двадцати восьми, но в драке это несущественное обстоятельство. Но даже эти соображения Лекса не остановили.

Пальцы погладили по одной щеке, губы коснулись другой. И в довершении ко всему в ход пошел язык. Может быть, до этого и не дошло бы, если бы парнишка сразу оттолкнул Лекса или врезал бы под дых с разворота, все что угодно, но только не эта щенячья растерянность в серых глазах. Именно абсолютно иррациональным и совершенно не свойственным его натуре желанием нарваться на неприятности здесь и сейчас можно объяснить такое откровенно вызывающее поведение Лекса. Парнишка, которого, не узнавая себя, он так беззастенчиво домогался, очнулся только тогда, когда его лизнули в щеку. Резко толкнул Лекса в грудь и вскинул руку с непередаваемым выражением обиды и растерянности на лице, прижимая ладонь к "пострадавшему" участку кожи. Лекс криво, совершенно по-скотски ухмыльнулся.

— Я же говорил, только с телохранителем даже к помойке, — заявил он. Толкнул соседа плечом, чтобы посторонился, и прошмыгнул мимо него на лестницу. Настроение резко подскочило, и он с топотом скатился вниз. Сверху раздался запоздалый возмущенный вопль:

— Козел!

"Наконец-то очухался! Не тормоз ли?" — возликовал Лекс, завернул за угол и оттуда громогласно проблеял:

— Ме-е-е-е!

После чего с чистой совестью скрылся за дверью своей квартиры, с трудом сознавая, что натворил. И что на него только нашло? Зато пепельница, хрустальная и дорогая — подарок коллег, так и осталась на лестничной клетке. Похоже, пришло время окончательно плюнуть с высокой колокольни на разбитое сердце и начать новую жизнь.

Димка добрался до своей квартиры на ватных ногах. На полном автопилоте закрыл дверь на замок, прислонился к ней спиной и тупо вылупился в пустоту, пока волевым решением не заставил себя встряхнуться и отправиться в ванную мыть руки после близкого общения с мусоропроводом. Ага, это называется, сходил мусор выбросить. Черт! Бывает же такое! До компьютера Димка добрался минут через десять, предварительно заглянув на кухню и еще разок включив электрический чайник, чтобы чай потом был погорячее. По инерции несколькими кликами мышки развернул окошко браузера и перезагрузил страницу. Длина первого же комментария к посту с текстом выдернула его из легкого ступора, в котором он пребывал все это время. Хмыкнув, парень взялся за изучение предложенной неугомонной Inclusi портянки. Но не прочитал и половины, неожиданно поймав себя на том, что не может сосредоточиться на смысле печатных слов, который ускользал от него с увертливостью мухи. Все мысли занимал инцидент с новым соседом. Этого парня Димка в их подъезде раньше не видел. Может, тот просто так в гости к кому-нибудь пришел? Хотя нет, кажется, не так давно, сразу после новогодних праздников, на восьмом этаже наблюдалось какое-то движение, да и перед домом стояла машина, из которой споро разгружали какие-то вещи. Хотя, возможно, этот парень и раньше здесь жил, потом куда-то уезжал и вот теперь вернулся. Сам Димка перебрался в бывшую бабушкину квартиру только этой осенью. Так что о своих соседях почти ничего не знал. И все же, он даже предположить не мог, что можно вот так запросто, прямо на собственной лестничной клетке встретить парня с такими наклонностями. Не то чтобы Димка был против, у них с Денисом... тоже были свои секреты. Но все равно, как-то неожиданно. Стоило вспомнить о брате, как сразу захотелось ему позвонить. Но Димка себя одернул, по телефону трепаться о таком будет совсем не с руки. А до выходных всего-то пару дней осталось. Вот увидится с братом и все ему расскажет. Почему-то появилось ощущение, что именно личная встреча позволит расставить все точки над "и" и спастись от наваждения. Зря они так долго тянули с объяснениями. Просто, по умолчанию, каждый из них решил, что, пока снова не начнут жить вместе, лучше не лезть к другому со своими... детскими воспоминаниями.

Ден всегда был контактным, в отличие от затворника Димки. Для старшего близнеца было вполне естественно лезть к людям обниматься по поводу и без, но это у него выходило настолько непринужденно и естественно, что мало кто возмущался его самоуправством. Димка на подобный подвиг был не способен, он даже по телефону с незнакомым человеком не всегда мог без заикания заговорить. Но прикосновения брата парень любил. Сильнее, чем мог себе признаться. Хотя, к чему признаваться, если Ден его давно раскусил. А потом и вовсе признался, что самым страшным его кошмаром был страх, что Димка за те годы, что по вине родителей они провели порознь, в конец одичал и... договорить ему Димка не дал, заткнув рот старшего брата ладонью.

— Не говори ничего, хорошо? Просто...переезжай, — выпалил он неожиданно для обоих.

Ден опешил, но поспешил убрать от лица руку брата.

— А мама?

— Я с ней поговорю.

— Не убедишь. Вряд ли она забыла, про тот случай, когда мы... — он оборвал себя, выразительно посмотрев на брата. Если все, что было тогда, осталось в силе, почему сейчас, когда они уже совершеннолетние и, что греха таить, практически полностью предоставлены сами себе, Димка ведет себя, словно это до сих пор табу. Вон, даже рот затыкает. Говорить не дает. А что если, нет уже мочи молчать? Что если, все эти годы только и мечтал, что... снова увидит брата?

Интуитивно Димка многое мог прочитать по открытому лицу Дена, но конкретно в тот раз предпочел не акцентировать внимание на тех эмоциях, что отразились на лице близнеца. Просто встал рядом и лбом в плечо уперся. Ден тут же его сграбастал, облапил всего и вздохнул так счастливо, что в животе что-то екнуло и сладко засосало под ложечкой от предвкушения. Они постояли немного прямо в коридоре, перед входной дверью, и брат ушел обратно, в семью отца. Когда же последний перестанет маяться нездоровым чувством вины и параллельно с тем чесать болезненное самолюбие, и отпустит от себя старшего сына? А то выдумал себе какую-то идиотскую причину, что, дескать, эта квартира матери бывшей жены, значит, он сам старшего сына жильем не обеспечил и вроде как на чужих костях в рай собрался въехать, а ему, понимаете ли, западло. Димка передернул плечами. Он думал, что уже вырос из того возраста, когда безразличие отца его задевало. И все же, даже сейчас ему было неприятно осознавать, что после развода, когда по инициативе матери их с Деном разделили, отец вычеркнул из своей жизни младшего сына вместе с несостоявшейся женой, как будто двенадцатилетний Димка тоже был виноват в том, что их брак не сложился. А в чем та вина? Теперь уже и не спросишь, зачем только лишний раз душу травить?

И все же, встреча со странным соседом, который вон как на людей бросается (а если бы Димка был натуральнее всех натуралов?), всколыхнула в парне какие-то темные, совершенно не свойственные ему чувства. Поэтому, так и не набрав номер брата, он свернул баузер, открыл ворд и... начал писать новый рассказ, впервые от первого лица, чего раньше ему бы и в голову не пришло, но тут... по свежим следам только так и писалось.

Через день Лекс снова столкнулся с новым соседом. Но на этот раз, для разнообразия, не на лестничной клетке, а в лифте. Причем даже не предполагал, что придется подниматься на родной восьмой этаж в компании парня, который буквально в последний момент просунул руку между створками и ввалился внутрь. Выглядел он теперь немного иначе. Стильно одетый, а ведь в первый раз был весь такой расслабленный, в старых спортивках, шлепанцах на босую ногу и линялой футболке; раскрасневшийся от спешки, хотя тогда показался Лексу бледным и осунувшимся; с горящими серыми глазами, которые в этот раз почему-то казались голубыми, и с кокетливыми выбеленными перышками в челке. Наверное, сегодня в парикмахерскую бегал, чтобы марафет навести. Интересно, с чего это вдруг? Не ради ли нового соседа расстарался? Почему-то эта мысль согрела, и на половине пути, когда лифт лениво полз между пятым и шестым этажами, Лекс решил заговорить, хотя в первый момент даже "привет" не сказал, впрочем, сосед тоже повел себя так, словно впервые его увидел, только и выдохнул еще на бегу, когда протискивался между створок: "Я с вами!". Надо же, на этот раз еще и на "вы". Даже смешно, если подумать. Так что все как-то сложилось одно к одному, и Лекс на чистом экспромте выдал:

— Думал, теперь на каждой стене будет красоваться "пидор" или что похлещи, и стрелочка в нужном направлении.

Парень вскинул голову, уставился на него во все глаза, моргнул, а потом... совершенно неожиданно расплылся в проказливой улыбке:

— Да, ладно, я сам по мальчикам не прочь, — подмигнуло ему лохматое чудо и... подпихнуло растерявшегося от такого напора Лекса к открывающимся дверям лифта.

Лекс натурально завис, потому что никак не ожидал столь дерзкой реплики от вчерашнего щеночка. Как же он умудрился проморгать, что парень-то совсем не промах? А ведь льстил себе, полагая, что хорошо разбирается в людях. И тут такая осечка. Даже обидно как-то.

В спину ему полетело:

— Ну, бывай! Еще увидимся! — И лифт укатил вместе с соседом в заоблачные выси.

Хотя, это слишком громко сказано. Лекс еще топтался в коридоре, когда на девятом открылись двери лифта и прозвучали легкие, непринужденные шаги. Почти танцующие. Хотя, конечно же, парень ничего такого не делал. Просто у Лекса воображение разыгралось, что эта сероглазая бестия самодовольно пританцовывает, топая от лифта к двери своей квартиры. Так, надо бы узнать ее номер. Вдруг, нападет вдохновение, и Лекс решит завалиться к парню без приглашения, например, с бутылочкой французского вина или уж сразу с коньяком. Интересно, что для сероглазого симпатяги будет предпочтительнее? Сам Лекс, к примеру, остановил бы выбор на вине, но и коньяк мог пить не морщась, особенно, если дорогой и с засахаренным лимоном или клюквой. С одной стороны, странно это, заявляться в гости к совершенно незнакомому парню, но с другой, тот ведь сам признался, что очень даже не прочь. Самое время похоронить обломки прошлой любви под радостным предвкушением нового увлечения. Сосед был симпатичным парнем, Лекс это еще в первый раз отметил. И кожа у него прямо а-ня-ня... и под пальцами, и под губами. Кроме того, это ведь такое редкое везение, что симпатичный парень, открыто признающий свою ориентацию, оказывается буквально под боком и далеко ходить не надо. К тому же, кандидат сам отчетливо намекает, что готов закрутить непринужденный и ни к чему не обязывающий роман. Поэтому, надо хватать, пока дают и..., пошлые мысли пришлось на время задвинуть в угол, пусть отстоятся. Сначала вино, возможно, фрукты, знакомство, в конце концов, а уж потом валить и... в койку его, в койку. От этих мыслей пробудилось от спячки либидо. Не удивительно, Лекс с Виталиком столько переживал, так мучился от всех его измен, и потом еще долго ждал, что тот приедет и будет умолять его вернуться, что как-то не до секса ему было. Совсем. Даже мысли не возникало найти себе партнера на одну ночь, хотя и была такая возможность. Главное было захотеть, но желания не было. Словно атрофировались все чувства. А теперь вдруг начали оживать. Наверное, этот парнишка — его персональный подарок судьбы, хоть до нового года еще и далеко, но раз дарят, как-то даже не вежливо отказываться. Поэтому будем брать, с размахом и нахрапом, чтобы наверняка. А вдруг из этого получится что-нибудь хорошее и... долгоиграющее. Лекс уже как-то вышел из того возраста, когда хотелось тупо секса, теперь он был совсем не прочь построить длительные отношения. В первый раз не получилось, хотя попытка была, конечно, основательной, не зря же они с Виталькой даже съехались. Может быть, во второй раз больше повезет? А то, что парень живет по соседству, облегчает задачу. Да, и в случае неудачи, можно просто уйти к себе и никаких переездов, когда каждый гвоздь буквально от сердца отрываешь. Такой вот с одной стороны прагматичный, а с другой романтический подход.

Димка так и не признался ни в чем брату, хотя тот приехал еще вчера вечером и сразу с вещами. Но парень так и не смог поймать момент, чтобы рассказать о странном инциденте с соседом, который до сих пор не давал ему покоя. А еще он написал рассказ, но так и не выложил его, потому что Ден бы обязательно это увидел. И стал бы выяснять, почему Димка не подсунул ему текст, прежде чем выложить, чтобы тот мог его отбетить. Правда, не в меру воодушевленный предстоящими совместными выходными Ден, похоже, не заметил никаких странностей в поведении брата. Димке это было только на руку, но не отменяло угрызений совести. Парнишка и сам не мог себе объяснить, из-за чего мучается — это раз. И два — почему прямо обо всем не расскажет. Ведь по сути, ничего такого не произошло, ведь так? Вот здесь-то и начиналась основная закавыка. Он не был уверен в утвердительном ответе. Потому что при воспоминаниях о теплых и сухих губах на своей щеке, которые внезапно сменились осторожной влажностью кончика языка, внутри что-то екало. И так сладко, что... становилось стыдно перед Деном. Поэтому, смело можно было утверждать, что именно этот стыд всякий раз перехватывал горло и не давал Димке честно все рассказать и объяснить не только брату, но и самому себе, почему чувствует именно так, а не иначе.

В воскресенье ни свет, ни заря он помчался в ближайшую палатку за водой, так как, по версии Дена, фильтр, которым до этого с успехом пользовался Димка, никуда не годился. Поэтому пока брат спал в Димкиной постели, парнишка втихаря умчался в магазин. Возвращаясь с двумя пятилитровыми баклажками воды по одной в каждой руке, Димка у лифта столкнулся с соседом и в первый момент уставился на парня, как кролик на удава. А тот ему совершенно неожиданно обрадовался и даже первым поздоровался. Это ведь должно было что-то значить, так?

— Привет! Как жизнь молодая? — воодушевленно обратился к нему брюнет, чуть выше самого Димки, с проницательными темно-карими глазами, чисто мужскими чертами лица, без намека на смазливость и легкой небритостью, которая придавала его облику определенный шарм.

Парень выглядел лет на двадцать пять — тридцать, был одет в темно-серые джинсы, фисташковую рубашку и удлиненный пиджак, рукава которого закатал до локтя, тем самым обнажая смуглые руки с волнующими завитками волос на внешней стороне. Вот на этих самый завитках, протиснувшийся в лифт Димка и завис. Не зная, что сказать или... сделать? Последнее, наверное, выглядело бы совсем странно. Конечно, парень сам сознался, что он гей и что... ну, можно пофантазировать на вольную тему с его участием. Но с другой стороны Димку все еще грыз весьма назойливый червячок сомнения. Даже два. Первый, что сосед просто неудачно прикольнулся, решив поиздеваться над незадачливым Димкой, второе, что Дену будет неприятно, если Димка начнет... приставать к совершенно постороннему парню. Ну ладно, предположим, до того, чтобы откровенно пристать, Димка бы никогда не дошел, просто не осмелился бы, а вот проиграть в своем богатом воображении парочку весьма откровенных сцен с участием соседа, он уже успел. Даже сейчас, запертый вместе с ним в лифте, он как-то неожиданно для себя вспомнил о том, сколько слэшных рассказов начиналось именно со знакомства в лифте или заканчивалось сексом именно в этом малоприспособленном для этого помещении.

— Что-то ты сегодня невежливый, — прокомментировал сосед, разглядывающий Димку, не скрывая интереса. — Решил сделать вид, что ничего не было?

— А что было? — пролепетал ошарашенный Димка, которому в голосе старшего парня послышался какой-то странный намек.

— О! — Воодушевился тот и совсем неуловимо приблизился. Хотя, куда уж ближе? Лифт же типовой, вдвоем едва развернешься. А у Димки в каждой руке еще и по пятилитровой бутылке воды. — Напомнить? — С хитринкой в глазах чуть хрипло спросил сосед и... облизал губы. Он это нарочно, что ли?

Димка окончательно растерялся и уставился на парня во все глаза. Тот смекнул, что ответной реплики не дождется, и прижал ладонь к стене рядом с Димкиной головой, пользуясь преимуществом в росте, навис над слегка присевшим пареньком и... тем же чуть хриплым голосом, от которого у несчастного Димы побежали по спине мурашки, вопросил:

— Хочешь поиграть в невинность?

Димка от переизбытка чувств чуть было вслух не возмутился: "Почему это поиграть?!". От позора его спасло резкое торможение кабинки лифта со скрежетом и скрипом. Оба парня дернулись, отшатнулись, миг и свет мигнул, а потом кабина лифта и вовсе погрузилась в непроглядную тьму. Сосед грубо выругался, от чего Димка сразу почувствовал себя вдвойне неловко. Мамино воспитание. Откровенный мат его всегда отчаянно смущал. Он знал, что это глупо и, не дай бог, прознал бы кто-нибудь из сверстников. Издевались бы над ним долго и старательно. Поэтому изредка даже задумывался о том, как было бы хорошо, если бы он изначально родился девочкой. Но тут уж, как говорится, не судьба.

— Ну и где мы сейчас? — зло спросил сосед у темноты.

— Откуда я знаю! — возмущенно воскликнул Димка, который темноты, конечно, не боялся. Просто такая ситуация настолько подпадала под канон слэшных историй, которые он не только сам писал, но и читал на досуге у других сетевых авторов.

— Да причем тут ты?! — Окончательно разозлился старший парень. После чего вынул из кармана мобильник. С помощью его подсветки нашел кнопку вызова лифтера и пару раз с остервенением вдавил в панель желтый прямоугольник с изображенным на нем колокольчиком.

Дальше все происходило, словно во сне. Сосед, устав ждать ответа от лифтерши, снова полез в мобильник, нашел чей-то телефон, позвонил и минут пять ругался с представителем управляющей компании, как понял Димка, уставший держать свою тару и поставивший бутылки прямо на пол. Его движение привлекло внимание соседа, который до этого стоял почти неподвижно и пялился в стену. Глаза немного привыкли к темноте, к тому же выбивающийся из-под щеки свет от мобильника позволял немного видеть происходящее. Димка стушевался, когда понял, что парень теперь смотрит прямо на него, и отвел глаза, хотя смысла в этом было немного. Темно. Выражение лица и уже тем более глаз было просто невозможно разобрать. Хотя бы в этом плане можно было чувствовать себя в безопасности. Но Димка все равно нервничал. Не потому, что они вдвоем так по-дурацки застряли, а потому что рядом оказался именно тот парень, о котором он столько думал. Вот ведь засада!

— Вот засада! — Повторил его мысли сосед, повесив трубку. — Сказали, что лифтерша должна быть на месте. И что, если ее там нет, то найти ее они не смогут. Суки! Сколько нам тут сидеть?

Димка глубоко вздохнул, набрался храбрости и попытался поддержать разговор.

— Не знаю. Может быть, она просто на пару минут куда-нибудь вышла?

— Ага. На пару минут. Как же! — скептически протянул сосед.

Разговаривать с незнакомцем в темноте крохотной кабинки лифта было странно. Но звучание голосов помогало справиться со смущением и раздражением. Последнее относилось в первую очередь к соседу. Димка-то отнесся к произошедшему стоически, ведь конкретно в этот момент его занимали совсем иные мысли. К тому же, он никуда не спешил, а вот сосед... наверное, он потому так злится, что его кто-нибудь ждет там, в квартире. Например, какой-нибудь знойный парень. Ой! Зачем только Димка об этом подумал? Его ведь тоже ждал Ден. Правда, брат вряд ли проснулся. В отличие от Димки, за чьим режимом дня в школьные годы мать следила очень строго и всегда ровно в десять загоняла в кровать, отец не особо уделял внимание старшему близнецу, поэтому в отличие от младшего, который вырос убежденным жаворонком, Ден превратился в сову. Поднять его в выходные раньше одиннадцати, а то и двенадцати часов, было весьма проблематично. У Димки вырвался горький вздох, и он привалился спиной к стене лифта. Мысли о брате отрезвили. До встречи с соседом ему и в голову не могло прийти, что в сердце найдется место для кого-то еще, кроме родного брата. Но беда в том, что сердце оказалось вместительнее, чем он предполагал. Образ соседа, который его откровенно взбудоражил, прочно засел в голове, поэтому теперь Димка был совершенно точно уверен в двух вещах. Во-первых, этот наглый парень ему понравился с первого взгляда. А во-вторых, сумел каким-то непонятным образом частично вытеснить из сердца совсем не братские чувства, которые Димка испытывал к Дену, так что они немного потеснились и приняли в свою дружную семью еще одну симпатию. Вот как так могло случиться?

Его вздох не остался незамеченным. Но понял это Димка с опознанием, потому что слишком погрузился в собственные мысли. С ним такое бывало. Мог настолько глубоко задуматься и нырнуть во внутренний мир, что переставал замечать все вокруг. Очнулся он, когда почувствовал на губах чужое дыхание. И осознал, что сосед шагнул к нему, встав совсем вплотную. Ощущение чужого тела рядом с собой ударило по нервам с такой силой, что... Димка с трудом сглотнул и затаил дыхание. Думал, что сосед хоть что-нибудь скажет, прежде чем начнет... ох! Не надо об этом думать. Вот не надо и все. Конечно, вчера, когда счастливый Ден только появился на пороге его квартиры, Димка все еще сомневался, остались ли в силе те обещания, которые они дали друг другу перед тем, как их разлучили, но, когда встал вопрос, как им ложится спать, Ден и слушать не захотел, чтобы лечь в другой комнате. Это воодушевило Димку и подарило такую надежду, он думал, что не сможет уснуть, а потом и вовсе не выдержит и, если Ден не сделает это первым, набросится на брата с поцелуями. Но ничего провокационного они так и не сделали, потому что Ден его обнял, Димка уткнулся носом в подмышку брата и... сам не понял, как провалился в глубокий и спокойный сон. Он был так счастлив... И вот теперь к нему снова приставал сосед. Точнее, только готовился пристать. И Димка был на распутье — оттолкнуть или принять? Его мучила совесть, он не знал, как будет смотреть в глаза брату, когда их вытащат из этого идиотского лифта, и в тоже время отчаянно хотел ощутить на щеке колючее прикосновение щетины коллеги по несчастью. Но тот все еще медлил. Может, уже передумал, как знать.

Лекс замер в нерешительности. Давно он ничего подобного не испытывал. Пожалуй, со школы, не меньше. Уже в институте он был весьма уверен в себе, чтобы клеить даже самых заправских гетеросексуалов. Но парень, которого он прижал к стене, не был натуралом. Сам же об этом вчера сказал. Хотя, возможно, это была всего лишь неудачная шутка. Но насколько же вчерашний парень отличался от сегодняшнего! Ведь вчера с ним в одном лифте ехала настоящая оторва, это чувствовалось. А сейчас перед Лексом был тот самый щеночек, которого он смущал возле мусоропровода. И Лекс испытывал просто непреодолимое желание растормошить его, заставить вспыхнуть, показать себя во всей красе. Отозваться так, чтобы снесло башню. У обоих, в одни миг. Он сжал ладонь в кулак и прижал к стене, силясь сдержаться. Это ведь нехорошо лапать почти незнакомого парня в темноте тесного лифта, когда в любой момент может вспыхнуть свет. Но эти мысли не отрезвили, напротив, где-то чуть ниже живота в преддверии полноценного возбуждения проснулось приятное предвкушение. Тогда он попытался сосредоточиться на том, что в прошлый раз парень мог просто прикольнуться, заявив, что не прочь и все такое прочее. И что, стоит только к нему пристать по полной программе, как огребешь по самые уши. Но и эта светлая мысль совершенно не отрезвила. И тогда, плюнув на все условности, он, уже ощущая на губах чужое дыхание, чуть сместился и горячо дыхнул куда-то соседу в ухо, тот вздрогнул всем телом, Лекс стоял слишком близко, чтобы не почувствовать столь откровенной реакции. Только непонятно, парня от отвращения так передернуло, или... вот от этого самого "или" Лекс, всегда считавший себя разумным и рассудительным, окончательно потерял контроль над собой. Пропихнул свободную руку под спину соседу, вынудил отлипнуть от стены, прижал к себе, все еще упираясь второй рукой в стену где-то рядом с его лицом. И прижался губами над воротом футболки, поверх которой на парнишке была темная джинсовка. Жадность, с которой он втянул ноздрями запах чужого, чистого тела, смутила, но Лекс запретил себе думать о чем либо, кроме тех тактильных ощущений, которые окончательно захватили воображение. Он прикоснулся губами за ухом парня, задел носом нежную мочку. Как-то не к месту вспомнилось, что у Виталика как раз в этом ухе болталось несколько сережек, которые Лекс после жаркого секса особенно любил перебирать губами. Но и это воспоминание не смогло вывести его из того транса, в который он погружался все глубже и глубже. Парень, которого он так невинно ласкал, не шевелился, не пытался оттолкнуть, но и не вцепился в Лекса в ответ. Просто стоял и не двигался, даже дышал, похоже, через раз. Но Лексу отчаянно хотелось получить хотя бы какую-то ответную реакцию.

— Если не нравится, только скажи...

— Мне... — начал парнишка тихо и хрипло, и тут... врубился свет.

Лекс чертыхнулся и отскочил от парня. Странная реакция. Он не был смущен, и уж тем более не хотел останавливаться на достигнутом, но, видимо, сработал рефлекс. На него от противоположной стены смотрели широко раскрытые серые глаза. Такие притягательные, такие... трогательно-нежные. Господи, да что с ним такое?! Откуда это щемящее чувство и с какой стати именно к этому парню, которого он совсем не знает? И тут, в довершении ко всему, из встроенного в панель с кнопками динамика раздался прокуренный голос тетки-лифтерши. Лекс дважды рявкнул на нее, не глядя на соседа. И лифт, вздрогнув, медленно тронулся. Через несколько секунд снова остановился, и двери раскрылись на восьмом этаже. Сосед вывалился из лифта вслед за Лексом. Тот насмешливо фыркнул, встретившись с ним взглядом, тот быстро пролепетал:

— Лучше я теперь пешком.

— Да уж, — поддержал его Лекс и, запретив себе анализировать свои действия, отобрал у парня одну из его баклажек. Тот послушно разжал пальцы. Робко улыбнулся и потопал по лестнице вверх.

Лекс пошел за ним, лихорадочно соображая, можно ли напроситься в гости прямо сейчас или есть смысл дать парню время, чтобы прийти в себя после произошедшего. Да и сам Лекс сейчас был не в лучшей форме. Слишком быстро все произошло, слишком спонтанно. И все же, надо было что-то сказать, он ощущал настойчивую потребность, поэтому не придумал ничего лучше откровенно дебильной шутки. Они как раз пересекали лестничную площадку между этажами, на которой в первый раз и столкнулись, когда Лекс спросил соседа в спину:

— У тебя, случайно, брата-близнеца нет?

Парень затормозил на первой ступеньке лестницы, повернулся и с улыбкой сказал:

— Ден.

Лекс быстро сориентировался и протянул ему свободную руку:

— Лекс, — и тоже улыбнулся.

— Да, нет, — парень поначалу растерялся, но быстро нашелся, и улыбка стала чуть шире. Такая притягательная. Можно было бы с легкостью соблазниться и стереть ее поцелуем, но... — Я — Димка, — парнишка пожал протянутую руку и, не отпуская, сказал: — А брат Ден.

Лекс моргнул и понял, что чего-то не понимает в этой жизни. Какой, к чертям собачим, брат? А сосед прервал слегка затянувшееся рукопожатие, снова развернулся и пошел вверх по лестнице. Все еще недоумевающий Лекс послушно потопал за ним. Парень достал из кармана джинсовки ключи и загремел ими, вставив в замок, как дверь распахнулась перед ним, и на пороге появилось его зеркально отражение, только с пшеничными прядками в пепельно-русой челке и светло-серых боксерах.

— Ну и зачем ты помчался в магазин? Я бы и из фильтра попил! — Наехал близнец на смущенно улыбающегося брата.

— Да мне не трудно, — пробормотал тот.

Но тут его брат заметил Лекса.

— О! Привет. Так вы знакомы, ты поэтому тогда про надписи на стенах заговорил?

— Какие надписи? — Изумленно обернулся к Лексу второй близнец.

— Думаю, брат тебя сам просветит, — быстро проговорил Лекс, всунул Димке в руки баклажку с водой и ретировался, бросив на прощание: — Счастливо.

— Ага. Еще увидимся, — полетел в спину ответ.

По голосу близнецов не получилось бы различить, но по тону Лекс легко определил, что сказал это Ден, а не скромный и, похоже, совершенно невинный Димка. Вот, черт! Надо же было так вляпаться! Их действительно оказалось двое. И теперь стало совершенно неясно, кто ему понравился больше. К кому его тянет так, что совершаются все эти нелепые глупости, вроде приставаний на лестничной площадке и в лифте. Так, минуточку, оба раза с ним был Димка, но это именно Ден тогда открыто признался, что сам не прочь замутить с парнем. А что тогда об этом думает его близнец? Он, конечно, не оттолкнул Лекса, когда тот к нему сегодня полез. Но, возможно, был слишком обескуражен или, что еще вероятнее, парень страдал клаустрофобией, поэтому был слишком погружен в себя, чтобы начать всерьез сопротивляться. И, если это так, то... Лекс почувствовал себя последним поддонком. Мальчишка явно скромный и застенчивый, слова сказать постороннему человеку боится, а тут он со своими голубыми нежностями. Блядь! Ну откуда же эти двое на его голову свалились? Не жили они тут раньше, это определенно. Он хорошо помнил, что пару лет назад в этой квартире жила одинокая старушка. Типичный божий одуванчик. И вся беда в том, что он уже настроился на новый роман. К соседу его влекло, хоть и виделись они всего-то три раза. Точнее, два раза с одним соседом, один с другим. И это было основой проблемой. Хотя, стоп. Было еще кое-что. Если один брат гей, то как к этому относится второй? И тут в голову полезли мысли о так называемом твинцесте. На досуге Лекс почитывал нескольких сетевых авторов, пишущих в известных в определенных кругах жанрах — "яой" и "слеш". Так вот, ему уже пару раз попадались весьма забористые рассказики про отношения между близнецами. Раньше таких знакомых у него не было, поэтому он всегда полагал, что такое может материализоваться только в больном воображении юных авторш из слеш-тусовки, но теперь всерьез задумался о том, могут ли быть у Дена с Димкой такие отношения? Интуиция отчаянно семафорила, что могут. И тут же откуда-то, совершенно неуместно, всплыла глупейшая ревность. Разбираться, кого к кому ревнует, было бы последним делом. Поэтому Лекс встряхнулся и полез в карман пиджака за сигаретами. Мысли все еще вертелись вокруг соседских близняшек, но он волевым усилием перенаправил их в более мирное русло. Ему совершенно определенно нравился Димка. Дена он и видел-то всего один раз и успел переброситься всего-то парой фраз. А вот флюиды, излучаемые более скромным близнецом, до сих пор заставляли что-то сладко поджиматься внутри при воспоминании о запахе чужой кожи и ее нежности под губами. Лекс поймал себя на том, что отчаянно жалеет, что в той уютной темноте не успел поцеловать мальчишку. Почему-то стало казаться, что именно поцелуй смог бы расставить все по местам. Если бы Димка ответил, то все вопросы бы отпали. Но теперь-то что со всем этим делать?

Димка сам понимал, что слишком зажат и взвинчен, чтобы столь нетипичное для него поведение осталось незамеченным. Они с Деном, закрыв входную дверь, переместились на кухню. Димка, чтобы хоть чем-то занять руки, залил в чайник принесенную с собой воду и начал возиться с организацией легкого завтрака. Ничего серьезного он приготовить не успел. Думал, что брат проспит еще хотя бы часа два, и уж точно никак не закладывал время, отнятое злосчастным лифтом и... соседом. При мысли о последнем, щеки опалил знакомый жар. Димка всегда легко краснел. Поэтому, в раннем детстве, если они с братом что-то натворили и не признавались, мама сразу же начинала спрашивать именно его, Димку. Тогда он послушно повторял за братом, что нет, это не они, но так пунцовел от смущения, что мама только смеялась и тут же принималась ругать их с удвоенной силой. И когда их, наконец, оставляли в покое, Димка непременно порывался извиниться перед Деном за то, что выдал их. Но тот только обнимал его крепко-крепко. И ничего не говорил, не обвинял, не злился. От воспоминаний в груди стало тепло. Димка тяжело вздохнул и поставил перед устроившимся за кухонным столом Деном тарелку с тонко нарезанным сыром, колбасой, помидорами и огурцами. Хлеб был нарезан на кусочки равной толщены еще в магазине, так что было достаточно вынуть из пакета, и можно было начинать сооружение многослойных бутеров. Но почему-то никто из них так и не приступил к этому весьма увлекательному занятию. Димка еще слазил в холодильник, чтобы выставить на стол кетчуп и майонез, а потом подтащил поближе свободную табуретку и сел за стол слева от брата.

— Откуда ты его знаешь?

— Выносил мусор, а он курил на лестничной клетке.

— И?

Димка в ответ на вопросительный тон брата, потеребил пальцами нижнюю губу. Дурацкая привычка. Мать столько сил потратила, чтобы отучить его, но все без толку.

— Я... я, кажется, влюбился.

Кто бы знал, сколько мужества потребовалось Димке, чтобы сказать это. Чтобы признаться брату в своем падении.

— В него, да? — отрывисто вопросил Ден, впившись в Димкино лицо ищущим взглядом.

Младший брат смотрел в стол прямо перед собой, его щеки все еще пылали, а губы казались слишком бледными на их фоне. Дену невыносимо хотелось прикоснуться к нему. Смять в пальцах ткань белой футболки, а лучше вообще стянуть ее с Димки через голову и... целовать, оставляя на шее и плечах засосы, царапать нежную кожу на внутренней стороне бедер, ласкать настойчиво и сильно, чтобы вспомнил, все-все вспомнил и... умолял. Умолял не останавливаться, кричал и хрипел от удовольствия и... боли, которая быстро пройдет, на что Ден отчаянно надеялся. В отличие от Димки, который, как сам признался, даже помыслить не мог, что будет с кем-то другим, он никогда не был ангелом. На это у него были свои причины. Поэтому успел повстречаться и с девчонками, и с парнями. С одним из последних расстался буквально только что. Сразу же, как только брат предложил переехать к нему. Потому что до самого последнего момента, с тех пор, как они выросли и, наконец, отвоевали себе право хотя бы изредка видеться на нейтральной территории, боялся, что прошлое осталось в прошлом, и Димка больше не захочет, больше не подпустит, больше не поцелует и вообще, они ведь успели зайти чуть дальше поцелуев, пока... В ту пору им было по двенадцать лет, сейчас по девятнадцать, но вспоминать о случившемся тогда до сих пор было больно.

— Да. Но... тебя я тоже люблю. Ты ближе, роднее, я... но он... он притягивает...

— Согласен, — голос Дена резко сел, — я с ним в лифте встретился, когда только приехал, он сказал, что думал, будто теперь на каждой стене маркером будет написано что-нибудь вроде "пидор" и стрелочка в направлении его квартиры. Ну, я ему и сказал, что сам по мальчикам не прочь...

Димка резко вскинул голову и впился в лицо брата пристальным взглядом.

— Так значит это он тебя... — хрипло начал он, а потом зажмурился, с силой переплел пальцы и на одном дыхании, все так же не открывая глаз, рассказал брату об обстоятельствах своего знакомства с Лексом и о том, что произошло между ними в лифте.

— Это ничего не значит. Он думал, что все три раза разговаривал с одним и тем же человеком. — Быстро проговорил Ден, когда Димка выдохся. А потом запнулся, помолчал и выпалил: — Я уступлю. Я так люблю тебя, что хочу, чтобы ты был счастлив. — Он сам не ожидал от себя подобных слов. В любой другой момент они показались бы ему излишне пафосными, ненастоящими, словно слизанными из какой-нибудь голливудской мелодрамы, но конкретно в этот момент ничего другого ему просто в голову не пришло. И он сказал, как чувствовал. Пусть и пафосно, зато искренне, из самого сердца.

— Но я не хочу, чтобы уступал, — вдруг тихо-тихо прошептал Димка, а потом... привстал со своей табуретки, дотянулся до брата и прижался ко рту Дена губами. Тот был морально не готов к такому резкому переходу. Моргнул, встретился взглядом с немного отстранившимся братом, поймал Димку за руку, не позволяя сесть обратно. Младший близнец смутился:

— Я, наверное, не очень это умею. Кроме тебя у меня так и не было никого.

— А я встречался с разными... людьми. Я ведь должен был научиться! — выпалил он, словно оправдываясь, и чуть тише добавил, отведя взгляд, но, все еще сжимая в ладони пальцы брата, — чтобы и тебя потом научить.

— Не оправдывайся, — шепнул ему Димка и снова потянулся к губам. Тут уж Ден не растерялся, ответил с таким жаром, что они оба не заметили, как Димка оказался сидящим на коленях Дена, который оторвался от его покрасневших губ и криво ухмыльнулся.

— Представляешь, как развратно это смотрится со стороны?

— Прекрати! — возопил смущенный Димка и стукнул брата кулаком в плечо, — мне и так...

— Что? — невинно уточнил Ден. Ему нравилось смущать Димку, чего он никогда не скрывал. Тот насупился, недобро прищурился и попытался встать, но Ден вцепился в него с такой силой, что Димка, аж крякнул от неожиданности.

— Ты чего?

— А ты куда?

— Вообще-то, завтракать в таком положении не особо удобно.

— Мы еще не закончили.

— Да?

— Что будем делать с соседом?

Димка замялся, а Ден почти сразу пожалел, что задал этот вопрос. Но нужно было что-то решать. Беда вся в том, что ему Димкин сосед тоже понравился. Просто он сразу себе сказал, что он здесь, в этом доме, только ради Димки, чтобы вернуть то ощущение полета, которое они впервые испытали в подростковом возрасте, когда презрев все нормы и правила переступили тонкую грань между братскими чувствами и инцестом. Поэтому постарался выкинуть из головы ту пару фраз, которыми они обменялись в лифте. Но образ взрослого парня с двухдневной щетиной на смуглых щеках основательно запал в память. А теперь был еще Димкин рассказ о том, что произошло между ним и тем парнем. Ден очень ярко представил себе все, о чем рассказал ему брат. У Димки был особый талант складывать слова и расставлять словесные акценты. Так, что до костей пробирало. "Его дыхание на губах, а я думаю о тебе, как ты уже давно бы целовал, не медлил..." или "Он не спешил. То ли дразнил, чтобы посильнее распалить, то ли... тоже вспоминал о ком-то, не обо мне...". И такие фразы вынуждали Дена подолгу зависать над ними. Но, когда он попытался представить, что смотрит со стороны на то, как посторонний мужик клеит младшего брата, то неожиданно не почувствовал острого укола ревности, которая все эти годы буквально раздирала его на части, стоило только вообразить, что где-то на другом конце города его младший братишка тискается с каким-нибудь парнем. Но почему-то, когда это стало особенно реально, почувствовал только какое-то не совсем здоровое возбуждение. Вывод напрашивался сам собой. Все дело в парне. Конкретно в этом худощавом соседе в стильном прикиде и темной влагой в карих глазах, при воспоминании о которых в груди Дена что-то явственно переворачивалось. Вот, черт! Он, конечно, слышал, что близнецам свойственно западать на одних и тех же людей, но они с Димкой слишком долго жили порознь, к тому же, всегда больше интересовались друг другом, чем посторонними людьми. Поэтому Ден и не думал, что с ними когда-нибудь может такое произойти. И что теперь делать?

2. Чего хочу, кого не знаю

"Хочу жениха! Хочу богатства!

Хочу! Хочу! Хочу!"

Марфушенька-душенька

из сказки "Морозко"

Лекс метался, не зная, что предпринять. И стоит ли вообще заморачиваться, ведь, по сути своей, ничего не было. Ну, подумаешь, поприставал немного к одному из близнецов, приняв за руководство к действию согласие второго. Черт! Мысли путались, отчего он провел в прострации все воскресенье, лишь под вечер выбравшись в сеть, хотя его и на тусовку сегодня зазывали, и в сеть не раз приглашали для разработки очередного "коварного" плана. У некоторых сетевых приятелей был его мобильник, так что офф-лайн явно не казался им достойным препятствием. Но Лекс всех деликатно посылал, валялся на кровати и тупо пялился в экран телевизора. Смотреть было нечего, но он и не смотрел, просто надо же было найти оправдания своему безделью. В голове лениво ворочались мысли. Димка и Ден, Ден и Димка. Симпатичные, внешне одинаковые, но такие разные внутри. Причем последнее было настолько очевидно, что даже шапочное знакомство позволяло с уверенностью утверждать, что близнецы являются полными противоположностями друг друга. Но хуже было то, что Лекс никак не мог определиться, кого из них хочет, а кого нет. То, что желание уже проснулось, он убедился еще вчера в лифте, когда почти поцеловал Димку. Тот казался таким податливым и мягким, словно воск. А еще эти его глаза, большие и влажные, как у щенка, оставленного каким-нибудь уродом в картонной коробке в проливной дождь. От этих мыслей Лекс совсем загрустил и перекатился по кровати на другой бок. На противоположной стене перемигивалась различными световыми оттенками навороченная "плазма", в колонках, развешанных по всему периметру комнаты, лепетали на разные голоса герои какого-то детективного сериала. В душе на все лады основательно скреблись кошки.

Димка притягивал своей беззащитностью. Лексу нравились робкие хорошие мальчики, но ровно до того момента, как дело доходило до постели. Вот тогда он любил, чтобы рядом с ним был как минимум львенок, который при необходимости мог превратиться в полноценного льва. И, если честно, на такую роль Димка ну никак не тянул, в отличие от Дена. С другой стороны, Ден не выглядел морально готовым к серьезным отношениям, а вариант с сексом на одну ночь Лексу не подходил. Несмотря на то что он совсем недавно лишился стабильных и долгоиграющих, как ему еще совсем недавно казалось, отношений, он не хотел сводить новое увлечение к только сексу. Уже перерос тот период, когда постель казалась чем-то первостепенным. Сейчас ему безумно хотелось подлинной духовной близости, о которой он столько читал. И хотя, как показывала практика, в реальной жизни такие отношения редко встречались, он был не достаточно циничен, чтобы окончательно отказаться от мечты когда-нибудь построить именно такую любовь — основанную на взаимном доверии и искренней привязанности. Ден определенно не тянул на серьезно настроенного парня, в отличие от его скромного братишки. Конечно, при нужном старании и робкого Димку можно было превратить в львенка, но оставался еще один вопрос, который отчаянно не давал Лексу покоя. Какие у близнецов отношения, всякое же бывает в жизни? Что-то в тех интонациях, с которыми Ден обратился к брату прямо с порога, интуитивно подтолкнуло Лекса к мысли, что все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Он силился убедить себя, что ему просто приглючилось, надо меньше всякой фигни из инета читать на досуге, но полной уверенности в своей ошибке у него не было. И это тоже выбивало из колеи. Конечно, был вариант взять бутылку вина и отправится в гости к близняшкам, чтобы распить в качестве жеста примирения и познакомиться, так сказать, поближе. Но он все оттягивал этот поход даже не потому, что стеснялся заваливаться к соседям в гости без приглашения. Лекс был не из робкого десятка. Дело было в том, что он сам был не уверен, что хочет продолжения этого знакомства.

Под вечер он все же не выдержал. Включил ноут, выбрался в инет и зашел не на любимый ЖЖ, где его знали под ником Zatvornik, а на несколько иной ресурс, где у него был другой никнейм, но нес в себе такую, же смысловую нагрузку. Открыл френд-ленту и... обнаружил новый рассказ "любимого" в кавычках автора. Девчонка писала интересно, но уж больно оторвано от реальной жизни. Сразу становилось понятно, что даже друзей геев у нее нет и не было, чтобы хотя бы немного вправили мозги экзальтированной барышне и объяснили, что к чему в "суровой" гейской тусовке. Лекс криво хмыкнул в ответ на свои мысли и углубился в чтение, чтобы в очередной раз объяснить девочке, в чем конкретно она не права. И полностью выпал из реальности, потому что, во-первых, еще ни разу не видел, чтобы девица писала от первого лица. Но это ладно, мало ли что у девчонки в жизни приключилось. Может, захотелось ей попробовать что-нибудь новенькое, с сетевыми авторами такое бывает. Особенно если амбиций у этих товарищей через край. Да и не только с сетевыми, что уж греха таить. А, во-вторых, и это шокировало больше всего, он читал про себя. Точнее, про себя и Димку.

"Темнота тесной лифтовой кабинки казалось живой, затекала в уши и ноздри, словно чернила. От нее перехватывало дыхание, и пересыхали губы. Так мне показалось вначале, пока не стало окончательно ясно, что она тут не причем. Все дело в человеке, с которым мне не посчастливилось застрять в этом злосчастном лифте. С соседом мы были уже знакомы. Случайно встретились на лестничной клетке. Имени его я не знал, да и не стремился узнать, но мы здоровались. Я знал, что он гей, но всерьез об этом не задумывался, мало ли кто с кем спит. Пока меня это напрямую не касалось, мне то что? Но тут...".

Лекс дважды перечитал этот абзац, чтобы убедиться, что ему не приглючилось. Протер глаза двумя пальцами, отрешенно откинулся на спинку двуспальной кровати, посидел какой-то время почти неподвижно, потом встряхнулся и продолжил чтение.

"Дыхание опалило губы... какая пошлость, скажете вы? А я скажу, что сам не верил, что это может ощущаться так остро. И тут же полезли в голову всякие нехорошие мысли, что вот сейчас в темноте, когда я почти не могу сопротивляться, когда мы только вдвоем и никто, абсолютно никто не может ему помешать, он меня поцелует. Нет, все было даже хуже. Я хотел, сам хотел, чтобы он меня поцеловал. Именно он. А не тот, кого я так долго ждал, на чей приезд так отчаянно надеялся, что готов был на стенку лезть от разъедающего изнутри одиночества, щедро приправленного сомнениями и ожиданием чуда. А всего-навсего мой сосед. Хороший парень. Я даже не мог сказать, что он красивый или еще что-то столь же банальное. Просто в тот момент, в этой темноте, ставшей неожиданно интимной, во мне проснулись такие темные желания, что я ...".

Лекс не дочитал. Открыл запись, забрался в комменты и написал:

"Не плохо, не плохо. Чуть не кончил".

Обычно он оставлял комментарии в несколько ином ключе, но тут не удержался. Не могла эта девица так угадать. Не бывает в жизни таких совпадений. С другой стороны, сама мысль, что этой девицей мог оказаться один из его близнецов, казалась еще более абсурдной. Поэтому и коммент у Лекса получился непривычно дурацким. К тому же, он уже знал, что эта девчонка как выложит новый текст, так сразу куда-то из сети пропадает. И может появиться только на следующий день. Соответственно, и на комментарии читателей отвечает через раз, а уж Лекса с его длиннющими комментами и вовсе регулярно игнорирует. Видать, не любит портить себе настроение обоснованной критикой. Но Лексу нравилась эта игра. Особенно, когда несчастную девицу прибегали защищать толпы так называемых "хомячков-читателей", с пеной у рта доказывающих, что гениальнее произведений данной особы они ничего не читали. Лекс их всех считал малолетками и озабоченными дурами, хотя и признавал, что кому-то из этих девчонок могло быть и под сорок, и под пятьдесят, но, как известно, у женщин внутренний возраст редко соотносится с внешним. Но в этот раз все пошло совершенно по иному сценарию. Ответ от авторши пришел буквально через минуту после его комментария. Другие читатели еще и рассказ-то дочитать до конца не успели.

"Так зачем же дело стало?" — ехидно откомментировала барышня.

Лекс растянул губы в акульем оскале и напечатал:

"Подрочим?"

"Ого! Какие предложения пошли!"

"Ну, так да или нет?"

Барышня долго молчала. Лекс уже весь извелся. Ему хотелось ясности прямо здесь и сейчас, до начала трудовой недели. Если выяснится, что он все это придумал, и произошедшее не более чем совпадение, причуда ноосферы, можно с чистой совестью поставить крест на близняшках, которые его так заинтересовали. Он сам себе дал такое обещание. И тут же решил, что вот прямо сейчас в последний раз перезагрузит страничку, и, если ответа не получит, то с чистой совестью забьет на все, что произошло вчера. Но тут появился новый комментарий от Капризули.

"Подваливай! Я уже в процессе!".

Конечно, это мог быть лишь не очень удачный прикол. Но на фоне всего случившегося, совпадения стали казаться особенно знаковыми. Лекс отложил ноутбук, схватил с тумбочки пачку сигарет с зажигалкой и помчался на выход. Убедил себя в том, что в случае тотальной ошибки, скажет, что просто вышел покурить и решил заглянуть в гости, узнать как дела. Глупейшая отмазка, конечно, но он неожиданно преисполнился уверенностью, что она может и вовсе не понадобиться. Лекс никогда не был набожным человеком, но в голове всплыла глупейшая присказка — у бога всего много. Вот уж действительно.

Он не стал задерживаться возле мусоропровода, где обычно курил, по привычке не задымляя квартиру. Виталику не нравилось, когда вещи начинали пахнуть дымом. Хотя он сам был любитель раскурить сигуретку — другую на двоих. Но всегда неизменно выбирался для этого на балкон. В квартире Лекса балкон был так основательно захламлен квартирантами, которым пришлось съехать, как только он, устав от измен, решил вернуться в родные пенаты, что курить там не было никакого настроения, а разобрать все руки не доходили. Тем не менее, сегодня он изменил своим привычкам и отправился прямиком на девятый этаж, к квартире близняшек. Жать в дверной звонок не стал, постучал, так как имел на это свои резоны — время было позднее. Дверь открыл Ден. С этими его перышками в челке Лекс мог отличить его от брата.

— О, привет. Ты чего? — опешил близнец.

— Не хотел разбудить брата, — невпопад объяснил свой стук Лекс.

— А что хотел? — Ден едва заметно склонил голову к плечу и широко улыбнулся явно с каким-то весьма определенным намеком. Хороший парень, опытный. Схватывает буквально на лету. От этой мысли Лекса окончательно потянуло на глупости. И он шагнул через порог без приглашения.

— Подрочить.

— А?

Но прежде чем Ден сумел облечь в слова свое недоумение, Лекс смял его губы напористым и почти жестким поцелуем. И Ден ответил с таким жаром и с такой готовностью, что все сомнения в правильности своего поступка Лекс потерял уже на первой минуте. И морально был готов пойти на вторую, но тут от двери в зал раздался заспанный ойк и отчаянно смущенный голос:

— Ой! Извините! — И сонный Димка в одних трусах попытался ретироваться обратно в комнату.

— Димка! — Спохватился Ден и отпихнул от себя Лекса. — Дим, ты не понял!

— Все хорошо, — вдруг зачастил второй близнец, шагнув к брату, и они замерли друг напротив друга. Похоже, каждый не знал, что сказать другому, как убедить, вопрос только в чем им так приспичило друг друга убеждать.

— Давай, ты оденешься, а мы пока на кухне подождем, — прервал Лекс их молчаливый поединок взглядов. Взял Дена за локоть и отвел парня на кухню, местонахождение которой определил интуитивно.

— Извини, если я вам что-то испортил, — сказал Лекс, когда Ден плюхнулся на табуретку и поднял на него расстроенный взгляд.

— Да, нет. Может, еще не испортил, — вдруг оживился Ден. — Ты знаешь, он мне еще вчера сказал, что не прочь втроем повстречаться.

— Что? — офигел от такого заявления Лекс.

А Ден, поняв, что сморозил, зачастил:

— Ну, то есть Димка у нас натура творческая, у него свои представления о великой любви. А еще он романтичный парень, мама ведь воспитывала, вот ему и кажется, что, главное, захотеть, и все будет в шоколаде. Что если любовь, то только настоящая, а размениваться на всякие мелочи глупо и все такое. И я его люблю... ну...

— Не как брата.

— И как брата тоже!

— Я понял.

— Нет, не понял! — Заупрямился Ден.

— Чего у вас тут? — раздался от двери хриплый голос Димки.

Лекс перевел на него взгляд и испытал странное щемящее чувство. Парень выглядел таким потерянным. Уже после одно взгляда на него в боксерах он понял, что Димка не так подтянут и мускулист, как Ден. Похоже, тот какое-то время, возможно, еще в школе, серьезно занимался каким-то спортом, в отличие от брата, который вырос существом тепличным. От Лекса не ускользнула оговорка Дена о том, что брат воспитывался матерью. Странно, они ведь близнецы. Вряд ли бы их разлучили по суду при разводе родителей. Или это был какой-нибудь особенно скандальный развод? Но анализировать новую информацию было некогда.

— Скажи мне, так это ты пишешь рассказы под ником Капризули или брат?

Повисла пауза. Оба близнеца уставились на него во все глаза. И Лекс, хмыкнув, решил развить тему.

— А то у меня такое стойкое ощущение, что сейчас я переписывался в комментах с твоим братцем, но большие сомнения, что тот мог написать всю эту романтическую чушь, — сказав это, он сам почувствовал себя сволочью, потому что последний рассказ Капризули он точно чушью не считал, но его тоже можно было понять.

Ему было обидно, что братья предпочитали ему друг друга. А ведь поцелуй с Деном не оставил Лекса равнодушным. Парень явно умел и любил целоваться. И тут такое досадное препятствие в лице брата-близнеца. С другой стороны, то чувство, которое неизменно посещало Лекса при одном только взгляде на Димку... засада! Лекс тряхнул головой и дернул плечом, в тщетной попытке прогнать наваждение. Димку это подстегнуло. Парень покраснел, как маков цвет (неужели действительно так сильно смутился?), а потом сказал, поспешно отведя глаза:

— Ден меня бетит, — и тут же перекинулся на брата, — ты комментил под моим ником?

— Мило, — бросил Лекс, не пожелав присутствовать при разборках братьев, и отлип от мойки, в которую упирался бедрами, скрестив руки на груди. Он попытался выдвинуться из кухни в прихожую, воспользовавшись тем, что близнецы отвлеклись друг на друга, но быстро сориентировавшийся Димка отважно заступил ему дорогу. Надо же, а парень, похоже, не такой уж хлюпик и маменькин сынок, каким казался.

— Теперь, когда ты знаешь, тебе так противно с нами общаться?

— Противнее некуда, — неожиданно вместо Лекса вставил Ден, — это он Инклузи.

Димкины глаза стали просто квадратными. Лекс вдруг почувствовал новый прилив злости. Вот надо же было этому идиотскому мирозданию сделать такую скотскую подлянку! В совершенно незрелой попытке сделать всем врагам назло он сделал шаг навстречу Димке, поднял лицо второго близнеца за подбородок и накрыл мягкие губы поцелуем. Хотел грубым и властным, чтобы навсегда отбить охоту приплетать его к своим глупейшим слешным историям, но получилось совсем наоборот. Димка, мать его, совершенно не умел целоваться. И куда Ден смотрел? Не порядок. И Лекс не заметил, как растаял и нежно присосался к податливым губам, раздвинул языком, проскользнул между ними в рот, пощекотал небо. И почувствовал, как Димка закинул руки ему за спину. После чего крыша отъехала окончательно, и Лекс с силой привлек парня к себе, обхватив ладонями за талию.

— Охренеть! — раздался из-за спины потрясенный возглас Дена, — а ты, похоже, не шутил!

К кому конкретно относилась эта фраза, Лекс не понял, но именно она его отрезвила, и он поспешно разорвал поцелуй. Во все глаза уставился на Димку. А тот совершенно раскраснелся и выглядел таким очаровательным и... что греха таить, желанным, что дух захватывало. Лекс еще не придумал, что сказать в свое оправдание, и нужно ли вообще что-то говорить. И даже руки с талии парня не убрал, как тот выпалил ему прямо в лицо.

— Может быть, для начала хотя бы на свидание сходим?

Лекс окончательно прифигел. Вот уж от кого не ожидал такого предложения, так это от скромняшки Димки. Поэтому не сразу нашел, что ответить. Зато тут же раздалась новая реплика Дена.

— Ага, — гнусно заржал второй близнец, — втроем! — И, когда Лекс на него обернулся, выразительно задвигал бровями.

Они что, издеваются?!

— Я подумаю, — ледяным тоном припечатал Лекс, отстранил от себя Димку и пошел в прихожую.

Близнецы потянулись за ним. Обуваться не было необходимости, Лекс как был в тапочках, так в них и остался. Просто взялся за ручку входной двери, надавил и с остервенением дернул на себя. Самое противное, когда тебя выставляют дураком совершено незнакомые люди. Он уже собирался выскользнуть в коридор, смачно напоследок бухнув дверью, как в спину полетела еще одна реплика Дена:

— Ты уж подумай. А то Димка у нас мальчик честных правил. Пока определенности не будет, даже поцеловать себя толком не даст.

Лекс стремительно обернулся на братьев. Ден буквально висел на Димке, не поднимающем глаз, положив тому руку на плечи. И выглядел до неприличия довольным и даже воодушевленным. Димка, понятное дело, отчаянно краснел и смущенно сопел в две дырки. И оба они являли полную противоположность друг друга. Но Лекс хотел их, хотя все еще сомневался в том, что парни серьезно предлагают то, о чем говорят. Точнее, говорит один, но второй ведь не возражает! Вот в чем вся загвоздка. И тут в Лекса словно черт вселился.

— Ничего. Потерпишь до следующих выходных.

— Тю! — обиженно протянул Ден и скорчил умильную мордашку, — а почему так долго?

— А потому что я уже давно не студент, в отличие от некоторых, мне работать надо.

— Ден тоже работает, — неожиданно заступился за брата Димка, вскинул на Лекса глаза и быстро опустил вновь.

Тут уже Лекс не удержался. Криво хмыкнул и добавил:

— Подрабатывает, я думаю, а не работает. Это, знаешь ли, немного разные вещи. Так что, до пятницы.

— Обещаешь, что тогда все решишь? — с неожиданной решительностью в голосе вопросил Димка и снова поднял взгляд, и уже больше не отвел.

Лекс прищурился. Мальчишка нравился ему все больше. Похоже, в тихом омуте натурально водились крупные черти, и Дену было прекрасно об этом известно. На фоне этого, версия последнего о том, что именно Димка еще вчера заикнулся о сексе втроем, становилась все более вероятной. Хотя вряд ли в исполнении этого романтичного создания фигурировал намек на что-то плотское. Но, судя по поведению Дениса, тот не собирался ограничиваться платоническими отношениями, значит, уже знал, что может рассчитывать на большее. И скорей всего уже в курсе, как донести столь простую мысль до Димки. Это хорошо, это правильно. А уж если вспомнить, как Дима отвечал на поцелуй..., в животе Лекса снова что-то перевернулось. Он пообещал Димке все, что тот хотел от него услышать, и ретировался.

В душе поселилось смятение. Жизнь стала все больше походить на пошлый сетевой романчик с пометкой "слеш", но это окончательно перестало его смущать как раз к пятнице, до которой он еле дотерпел. Если бы не занятость на работе, он бы примчался к близняшкам уже в среду. Желание увидеть их еще разок и все хорошенько прояснить было просто нестерпимым, но он так выматывался, что прекрасно понимал — в таком состоянии толку не будет. Поэтому стоически терпел. А когда дождался, перед окончанием традиционно сокращенного на час трудового дня, улучил минутку и выбрался в интернет, на сайт, где Димка вывешивал свои несерьезные почеркушки. И выпал из жизни на минут двадцать. Потому что Капризуля снова выложила рассказ, только его сюжет вогнал Лекса в полнейший ступор.

Он сбежал с работы на сорок минут раньше, бросив на прощание главреду, что срочно должен попасть домой. Тот был его давним приятелем, поэтому только и успел крикнуть, не нужна ли помощь. Лекс от него отмахнулся и на всех парах помчался к парковке. Так как выдвинулся раньше окончания рабочего дня, каким-то чудом ухитрился проскочить, не застряв ни в одной из предстоящих пятничному городу пробок. В лифте он чуть ли не молился, чтобы тот ехал быстрее. Выскочил он сразу на девятом и принялся до упора вдавливать кнопку звонка. Мысль, что все опасения оправдались, посетила его, когда дверь ему открыла какая-то совершенно незнакомая, но изрядно расфуфыренная девчонка.

— Ой! А вы кто?

— Хозяева дома?

— Ден! — протяжно позвала девица, повернувшись через плечо. Тот появился в прихожей не сразу, поэтому Лекс успел спросить:

— А брат его здесь?

— Неа, — легкомысленно отмахнулась девица, — ушел куда-то и с концами.

"Убью!" — успел подумать Лекс, и тут, наконец, у входной двери нарисовался Ден.

Дена нервозность младшего брата откровенно забавляла. Отцовское воспитание сделало его достаточно самоуверенным парнем, всегда готовым к новым боевым свершениям на любовном поприще и дерзким экспериментам в сексе, поэтому он даже не сомневался, что Лекс сделает правильный выбор. В отличие от Димки, который всю неделю ходил сам не свой. Кстати, тот был парнем отходчивым, кроме того, выходка Дена, когда он отвечал Инклузи с ника Капризули, сыграла им только на руку, так что от Димки ему не досталось. Хотя, от тела любимый братик его предсказуемо отлучил. Ден, конечно, пробовал канючить и уламывать, но скорее для прикола, чем всерьез на что-то рассчитывая. Он прекрасно знал, что если Димка что-то для себя решил, свернуть его с намеченного пути практически нереально. А вообще, этот Лекс оказался клеевым перцем. А уж как он целовался! Ден прямо весь замирал в предвкушении грядущей пятницы, когда вспоминал о том поцелуе. Неудивительно, что неопытного Димку так повело от этого парня. Ден вот тоже повелся, правда, его желания были более конкретными, в отличие от Димки, который не знал в какую сторону кидаться, вот и ходил смурной. Так решил для себя старший близнец, совершенно не обеспокоившись состоянием брата.

Кроме всего прочего, Ден был заядлым тусовщиком. И так сложилось, что его институтские друзья, прознав о том, что он теперь живет отдельно от отца, зато в компании такого же, как он сам, симпатичного брата-близнеца, завалились в гости без приглашения. Причем уже изрядно навеселе. Димка, которого вернувшийся из универа Ден застал за компом, такого вторжения в родные пенаты, конечно, не ожидал. Он только принялся возиться на кухне, уступив брату комп, как в дверь позвонили. Он открыл, не посмотрев в "глазок", и это стало роковой ошибкой, потому что его тут же взяли в оборот. Друзья Дена были бедовыми, что парни, что девчонки. Шумные, деятельные, а в этот раз еще и пьяненькие, так что Ден, который обрадовался их внезапному визиту, даже не заметил, как младший братец куда-то слинял, кажется, бросив уже на ходу, что в магазин. Поэтому, когда на него неожиданно накинулся взбешенный Лекс, изрядно струхнул. Старший парень, не долго думая, схватил его за грудки и утащил в спальню, которую Димка выделил Дену, но так как спали они все равно вместе, она традиционно пустовала. Вот и Денискины друзья обосновались в самой большой комнате из двух, и спальню оставили без внимания. Лекс отпустил Дена только для того, чтобы с грохотом захлопнуть за ними дверь.

— Ты его последний рассказ видел?

— Рассказ? — Еще больше растерялся Ден. — Нет, вроде, — с сомнением протянул он через секунду, когда по взгляду темно-карих глаз напротив понял, что лучше не юлить и не пытаться шутковать. Лекс вряд ли оценит, так еще и по морде съездить не постесняется. — Не знал, что Димасик что-то еще писал на этой неделе.

— А вот я узнал об этом за час до окончания рабочего дня. Снова этот его новый цикл рассказов "Треугольник".

— А! Это где он про нас с тобой пишет и про свои метания по этому поводу? И что он... — начал Ден слишком легкомысленным тоном, за что и получил такой подзатыльник, что зубы клацнули. Он даже язык натурально прикусил, схватился за щеку, хотел возмутиться, но тут Лекс на него так рявкнул, что парень даже отшатнулся:

— Он о самоубийстве написал, придурок!

— Что... серьезно? — Не поверил Ден, лихорадочно соображая, как мог проворонить такие мысли у родного брата.

— Абсолютно, — прошипел на него доведенный до ручки Лекс, он сам не понимал, почему так бурно отреагировал, поэтому попытался хотя бы немного успокоиться и взять себя в руки волевым решением. Почему его так испугал новый рассказ Капризули, он и сам не мог себе объяснить. Просто Димка так все это описал, в таких выражениях и настолько образно, что мурашки по спине побежали уже после первых двух абзацев. А уж когда Лекс где-то на середине небольшого рассказа добрался до сути происходящего, ему окончательно стало дурно. Такая паника охватила, которой он совершенно определенно еще никогда в жизни не испытывал.

Глубоко вздохнув, он заговорил чуть спокойнее:

— В общем, он пишет, что его герой разрывается между двумя своими любовями. И весьма правдоподобно описывает его мысли о самоубийстве.

— Да с чего ему вдруг самоубиваться-то? — недоуменно воскликнул Ден и осекся, когда наткнулся на неприязненный взгляд Лекса.

— С того, что он не уверен ни в тебе, ни во мне.

— В смысле, герой не уверен?

— Ты, правда, считаешь, что в этом цикле твой брат отделяет себя от своего персонажа?

— Ну, он же не дословно описывает нашу ситуацию!

— Да что ты?

— Эй! Ты прекрасно понял, что я имею в виду.

— Нет, я прекрасно понял, почему он так запал на меня, несмотря на то что у него есть ты. Мнишь себя топом, а сам совершенно не способен быть сильным и нести ответственность за другого человека. Дитя дитем.

— Сука! — Взвился Ден, посчитавший, что его еще никто так не оскорблял. И даже попытался замахнуться, но тут же получил под дых. Не очень сильно (Лекс, конечно, не ставил себе целью отбить парню почки), но достаточно чувствительно.

— Да, за что?! — возмущенно зашипел Денис, уткнувшийся ему в плечо.

— За тупость и эгоизм, — припечатал Лекс, а потом неожиданно обнял его одной рукой. — Я боюсь, как бы он чего с собой не сделал. Сам же говорил, что он творческая личность...

— Ты что, совсем дебил? — Ден резко поднял голову и скривился. — Димка никогда бы...

— Ты так хорошо его знаешь?

— Он мой брат!

— Но воспитывались вы порознь, так?

— Ну, родоки после развода нас разделили.

— Надолго?

— На семь лет.

— И?

Дена смутила напряженная интонация, прозвучавшая в голосе Лекса.

— Ну, он вроде бы без таких заскоков. Я уверен, — вот только подлинной уверенности в его голосе уже не было.

Лекс глубоко вздохнул.

— Значит, будем искать. Мобильник у него с собой, звони, давай.

Ден тут же полез в задний карман джинсов, вытащил оттуда любимый слайдер и набрал номер брата, но в ответ у уха прозвучала стандартная запись: "Абонент недоступен. Или находится вне зоны действия сети". После такого даже толстокожему Дену сделалось не по себе. А вдруг Лекс не зря панику навел? Вдруг Димка и правда... но в этот момент к ним с Лексом ввалились Вовка, Жека и Любочка.

— Ой, а что это вы делаете?

— Милуетесь, да?

— А нас позвать?

Девчонка так вообще не постеснялась повиснуть на шее у Лекса, который, не скрывая своего отвращения, скривился и довольно резко отстранил ее от себя.

— Ну, че ты? — возмутилась Любаша.

— Я гей, мадам, — выдал парень, не стесняясь, — но даже если бы был и по тем, и по другим, на тебя, деточка, у меня бы не встал.

— Эй! Ты чего девчонку обижаешь? — возмутился один из парней, но Лекс так на него глянул, что защитник обиженных и угнетенных сразу как-то сник.

— Значит так, — припечатал Лекс тоном, не терпящим возражений, — все на выход. И чтобы через пять минут вас тут не было.

— А ты вообще кто такой? — подал голос второй парень.

— Сосед.

— Тю! И с чего это вдруг ты тут распоряжаешься?

Тут уж доведенный до белого каления Лекс не постеснялся притиснуть к себе Дена, обхватил парня за шею и заявил:

— Потому что я его парень.

— Ни хуя себе! Ден, ты же только на прошлой неделе с Семеном расстался! — воскликнула Люба, злобно глянув на Лекса.

— Ну, так у него с этим всегда быстро, — хмыкнул на это Жека, приобнимая пьяненькую девицу за талию. — Пойдемте, ребят, раз нам здесь не рады.

— Да я бы и рад, — попытался вставить Ден, — но у меня брат... — и заткнулся, когда Лекс довольно сильно дернул его за мочку уха. — Ай!

Ден встретился со старшим парнем взглядом и понял, что того лучше не доводить, а уж если заикнется, что тот ему никто и звать никак, вообще огребет по полной программе. Поэтому проводил друзей до двери, договорился, что позвонит, когда "этот злыдень" будет на работе и не сможет испоганить всю малину, и повернулся к Лексу с возмущенной миной.

— Доволен?

— Не вполне. Где нам теперь искать твоего блудного брата?

Ден стиснул зубы и отвернулся. Он не знал, где может быть Димка, точнее, у кого. Но после всех разборок, Лексу все же удалось заронить в его душу зерна сомнения. Конечно, Димка вряд ли полезет в петлю или что-то в этом роде, но кое в чем сосед, однозначно, оказался прав. Ден не настолько знал младшего брата, чтобы с уверенностью утверждать, что на фоне того раздрая, в котором Димка пребывал всю неделю, тот не пошел и не наделал каких-нибудь совсем несусветных глупостей. Как же не вовремя завалились ребята! Нет бы, завтра прийти. Или хотя бы предупредить заранее, что припрутся. А то обрадовались! Правильно их Лекс выгнал. Правда, все эти мысли были направлены скорее на то, чтобы заглушить вставшую перед Деном проблему, чем помочь ее решению. Но Лекс не дал ему забыть о предмете их общего беспокойства.

— Или у кого, — вставил старший парень, подумав.

— У него никого нет, — заявил Ден запальчиво, но полной уверенности у него не было. Лекс это почувствовал, а может и просто чисто для проформы переспросил, но Дену все равно сделалось хреново от этого вопроса.

— Ты уверен? Он сам тебе сказал?

— Нет.

— Ты с ним здесь давно живешь?

— Ну, в прошлую пятницу впервые приехал. Сначала просто с ночевкой, а потом отца уломал, чтобы насовсем отпустил.

— И вы много общались, пока жили отдельно?

— Нет.

— Значит, он мог уйти, например, к другу...

— Да нет у него никого, говорю!

— А я думаю, что у такого парня, как он, просто обязан кто-то быть.

— Я для него лучший друг, брат и... — Ден так и не смог себя заставить продолжить этот ряд.

— А знаешь, — задумчиво обронил Лекс, испепеляя парня взглядом, — он почти не умеет нормально целоваться. Так что в продолжение я не верю...

— Мы просто не успели, а потом появился ты!

— И что? У тебя вся неделя была на то, чтобы его развращать.

— Он не давался, — выпалил Ден и почему-то не смог смотреть Лексу в глаза.

— И почему же это, как считаешь? — спросил у него старший парень и, когда Ден так и не ответил, решил окончательно добить: — он не чувствует уверенности, которую можешь дать ему только ты.

— Или ты.

— Я-то ее в любом случае дам. Но ты ведь кроме потенциального любовника ему еще и брат. Где твои братские чувства?

— Если станем любовниками, они только мешать будут. Он и так трясется над этим инцестом, как курушка над цыпленком.

— Может, не зря трясется? — тихо спросил Лекс.

Ден глубоко вздохнул и заставил себя поднять на парня глаза.

— Я его люблю. Нас даже разлучили из-за того... — начал он, но исповедь прервал перезвон ключей в открывающемся замке.

Димка топал домой прямо по лужам, потому что был весь в растрепанных чувствах. У него и раньше кошки на душе скребли, недаром же он выплеснул все свои метания и страхи в небольшой, но весьма эмоциональный рассказ, который выложил в сеть еще до того, как подсунул под нос своей ветреной бете. Да, Ден был ветреным. Димка это всегда знал. И раньше это его не особо смущало, но теперь все изменилось. И виной тому стал Лекс, по крайней мере, Димке так поначалу казалось, пока он окончательно не осознал, что сосед тут не причем, просто это в нем самом запоздало взыграли собственнические чувства. Это было так странно, что не передать словами. Откуда взялась эта внутренняя неуверенность и страх потерять? Откуда стыд за собственную неуклюжесть и неопытность? И положа руку на сердце, в том, что эти чувства у него вообще появились, были виноваты оба — и Ден, и Лекс. Поэтому Димка часа полтора бродил по округе, силясь перебороть в себе порывы, которые сам считал недостойными и нелепыми. Но они были, и с ними приходилось считаться. Не переборол, зато нарвался на приключения. Как говорится, кто не ищет, того сами найдут. Но, как будто всего этого было мало, дома его встретили прямо на пороге, хотя сам Димка планировал тихо проскользнуть в комнату брата, рассчитывая, что тот со своими друзьями оккупировал зал, где были и комп, и телек. Но все оказалось несколько иначе, чем он представлял.

— Димка! — приветствовал его громогласным окриком Ден, рядом с которым стоял Лекс, который впился в Димкино лицо таким пристальным и цепким взглядом, что тот растерялся. Нервно сглотнул и выдал, не подумав:

— Я сначала к тебе зашел, ну, чтобы Дена с друзьями не беспокоить, но там никого не оказалось...

— Что с тобой произошло? — Резко шагнул к нему Лекс, оттеснив плечом старшего брата.

— Упал, — пробормотал Димка и отвел взгляд, окончательно смутившись.

— Упал?! — вскричал Лекс и схватил парня за плечи. — С тебя капает, ты в курсе?

— Я не подумал... — пролепетал окончательно растерявшийся Димка.

— О чем?

— Что могу запачкать тебе пол, так бы не пришел, конечно...

— Так. Стоп. Ты меня не понял.

— А?

— Дим, ты бы попроще морду-лица сделал, — подмигнул ему из-за плеча Лекса Ден.

— Мне плевать на пол и на все остальное тоже. Пачкай на здоровье! Ты лучше скажи, что у тебя с рукой? — на одном дыхании произнес Лекс, и до Димки запоздало дошло, что парень вовсе не сердится, а просто крайне обеспокоен его состоянием. От этой мысли бросило в жар. Он почувствовал, как запылали щеки, отвел глаза и... извлек из-под куртки котенка, который пригрелся и уснул, пока он его поддерживал в области подмышки. Правда, выглядело это так, словно у Димки рука сломана, вот мнительный Лекс и переполошился.

— Это ты из-за него так угваздался? — Первым догадался Ден.

— Его один придурок пытался собакой затравить. А она ни в какую, так он все подначивал, а кот испугался и прямо в канаву угодил, пришлось вытаскивать, а когда вместе с ним выбирался, поскользнулся, ну и... — со вздохом оборвал свой рассказ Димка, после чего осторожно намекнул: — Его бы искупать...

— Тебе бы самому искупаться, — постановил Лекс и не терпящим возражений жестом отобрал у парня мокрого и грязного котенка, который тут же высказал свое возмущение таким фривольным обращением широко разявив пасть и пискляво мяукнув. Парни переглянулись и почти одновременно заржали. После чего Лекс снова обратил свое внимание на Димку. Спросил почти ласково: — Ты меня плохо слышал? А ну марш в ванну!

— Ага, — поддержал его широко улыбающийся Ден, — слушай, что мамочка говори... Уй! — возмутился он, когда Лекс, удерживающий котенка на одной руке, врезал ему промеж ребер локтем другой. Но это его не угомонило: — Ладно-ладно, папочка! — почти ласково протянул старший близнец и лишь шире улыбнулся, поймав на себе прищуренный и многообещающий взгляд темно-карих глаз самого старшего в их компании.

Димка хихикнул и отправился в ванну, решив, что уж Лексу, в отличие от старшего брата, может смело доверить заботу о живом существе. Только раздевшись и запихнув грязную одежду в угол между стеной и стиральной машинкой, Димка осознал, что не взял себе ничего на смену. Поэтому, отчаянно не желая лишаться блаженного тепла горячих водных струй, прокричал брату из-за закрытой двери, чтобы принес футболку и какие-нибудь шорты. Тот что-то прокричал в ответ. Димка не расслышал, но по интонации понял, что был услышан, и Ден все принесет. Представил себе, как они там вдвоем с Лексом купают нового жильца в кухонной раковине, и снова невольно хихикнул. Повезло же ему! Два таких клевых парня и оба... Мысль обожгла и смутила. Димка тряхнул головой, уперся руками в плиточную стену и резко выдохнул, до предела выпустив из легких весь скопившийся воздух. Так странно это все, так непривычно. Он столько лет жил памятью о том, что было у них с братом в неполные тринадцать лет, так упрямо отказывался вообще видеть кого-либо вокруг себя, кроме все того же Дена. И тут, нате вам, приехали, появился Лекс и перевернул все с ног на голову. И если Дену, который никогда не соблюдал целибат, принять такое положение вещей не составило труда, то Димка все еще смущался, все еще не знал, что ему делать со своими откровенно неправильными и порочными чувствами, которые он теперь испытывал не только к брату, но и к совершенно постороннему парню, с которым они и знакомы-то толком не были. Это пугало и заставляло нервничать.

Он успел так себя накрутить, что не сразу среагировал, когда дверь открылась и кто-то вошел. Поднял голову, рассчитывая увидеть брата — его Димка никогда не смущался, и широкой улыбкой, предназначенной Дену, встретил Лекса, который смотрел на него с жадной хитринкой в глазах. Кожа покрылась мурашками, несмотря на струи теплой воды, все еще льющиеся из душа. Глаза округлились, а с губ сорвались слова, которые он никогда бы не рискнул озвучить в любой другой ситуации:

— Решил заценить товар лицом?

— А то! Твой брат, знаешь ли, умелый провокатор.

— Да. Он такой.

— А какой у нас ты?

— А что, тебе плохо видно?

— Знаешь, — Лекс небрежным жестом бросил принесенный с собой ворох одежды на стиральную машинку и шагнул вплотную к Димке, невзирая на брызги, — никак в толк не возьму, откуда в таком нежном мальчике берется вся эта дерзость и, я бы даже сказал, жесткость.

— Это нервное, — неубедительно брякнул Димка.

— Да? Ну, тогда сам бог велел тебя почаще нервировать, — провокационно заявил Лекс и уж точно никак не ожидал, что за это Димка храбро подастся вперед, обхватит его лицо руками и с высоты своего роста, дополненного высотой ванны, поцелует крепко, взасос.

Вот когда Лекс пожалел, что выбрал не самый лучший момент, чтобы пококетничать с младшим близнецом, потому что мокрого Димку было никак не обнять, а так хотелось стиснуть в объятьях, чтоб кости захрустели! Димка, как не странно, быстро смекнул, что только лишний раз дразнит, а ведь Лексу было куда сложнее сдерживаться, чем ему самому, потому что старший парень был лучше осведомлен, от чего отказывается. Поэтому Димка с неохотой, но заставил себя отстраниться, вот только так и не смог удержать разочарованный вздох. Но это только воодушевило его партнера, после чего Лекс задал самый неожиданный и неприятный для Димки вопрос:

— Чувствуешь себя ущербным из-за того, что не так опытен, как брат?

— Нет! — тут же с жаром выпалил Димка и резко убрал руки от лица старшего парня. Тот криво хмыкнул и послушно отступил на шаг, даже не попытавшись стереть со щек мокрые отпечатки от Димкиных ладоней.

— Как знаешь, — деланно повел плечами Лекс и уже взялся за ручку двери, чтобы уйти, как Димка выпалил ему в спину.

— Да, я стесняюсь! — И отвернулся. Это было сильнее его.

Ну, надо же было соседу оказаться таким догадливым! Хотя, чему удивляться, Лекс ведь старше их. Наверное, с высоты его опыта, вся ситуация, в которой они втроем оказались, выглядит несколько иначе, прозрачнее, например. Это у Димки устойчивое такое чувство, что он блуждает в потемках и никак не может набрести на сокровенный свет в конце темного тоннеля. У Лекса, наверное, такого ощущения не возникает. Интересно, а что чувствует Ден? Ну, если вспомнить, что он вообще легко и даже легкомысленно относится не только к отношениям, но и к жизни в целом... Как же все сложно! И почему нельзя залезть другому в голову, и как в каком-нибудь фантастическом романе прочитать чужие мысли? Насколько бы легче стало жить и делать судьбоносный выбор. В том, что в их случае он будет именно судьбоносным, даже сомневаться не приходилось.

Лекс снова повернулся к нему лицом, прислонился спиной к двери и скрестил руки на груди. После чего окинул смущенного Димку таким горячим взглядом... Димка и понятия не имел, что это действительно может так ощущаться. Он столько писал в своих слешных рассказиках о таких вот взглядах, но всегда считал их не более чем художественным преувеличением, а тут испытал на себе и понял, что даже приуменьшал те чувства, которые они пробуждают где-то глубоко внутри. Темные, тягучие, как древесная смола и...

— Не смотри так, — пробормотал он в сторону, проклиная себя за слабость. Откуда в нем этот дебильный пафос? Ведь в реальной жизни никто так не говорит, да? И все же с языка сорвалась именно эта заезженная в сетевых опусах фраза.

— Ты стоишь передо мной голый, по тебе стекает вода, и все мои мысли заняты лишь тем, чтобы удержать себя в руках и не наброситься на тебя прямо сейчас. И знаешь что? Конкретно в этот момент твоя невинность меня мало заботит, потому что хочется вставить по самые гланды и чтобы, как ты там писал в одном из своих рассказиков? До кровавых соплей? Верно подмечено!

— Я...

— Кончай рефлексировать и выходи. Твоего хвостатого подопечного мы уже искупали, — и Лекс снова попытался выйти, но Димка его остановил, сам не понимая, зачем ему это.

— Алекс... — позвал он.

Лекс резко обернулся и с каким-то преувеличенным удивлением воззрился на окончательно смутившегося парня.

— Вы что же, с братом решили, что я Сашка?

— А что, нет? — Растерялся Димка, который в этот момент даже про смущение забыл.

На что Лекс только шире ухмыльнулся и заявил:

— Ладно. Выходи, давай, горе. А там расскажу, как на самом деле меня зовут. — И все же вышел из ванной.

Димка перевел дух и задумался. Как же на самом деле зовут их соседа, если он может себе позволить сократить имя до Лекса?

— Ты мне вот что объясни, — начал Лекс с порога кухни, наблюдая за тем, как Ден кухонным полотенцем вытирает вяло отбрыкивающегося котенка, усаженного на табуретку между его широко расставленных ног, — чего ты его в ежовых рукавицах держишь?

— Это ты о чем? — Ден бросил быстрый взгляд на старшего парня и снова вернулся к экзекуции хвостатого приживальца.

Лекс хмыкнул, привалился плечом к косяку и скрестил руки на груди, после чего решил развить тему:

— Давно бы научил брата и целоваться, и еще чему-нибудь не менее приятному. Что у тебя возможности что ли не было?

Ден ответил не сразу. Перестал терзать кота, взял малыша на руки, чтобы тот быстрее согрелся после купания, и только после этого поднял на Лекса глаза, чтобы почти сразу снова отвести взгляд в сторону.

— Были. Но я... — он почти сразу запнулся.

Лекс определил причину его замешательства по-своему.

— Что, осознал, что инцест — это не комильфо, а Димке сказать боишься?

— Нет! — с жаром воскликнул Ден, — я... я не могу без него! Просто... — и снова отвел взгляд. Лекс прищурился, решив про себя, что вытянет из близнеца правду любой ценой. А тот помолчал, вздохнул и совершенно неожиданно выдал с некой даже обреченностью в голосе:

— У меня целок даже среди девчонок не было. Да я... я с ума сойду, если ему со мной плохо будет, и он больше не захочет... ну, в первый раз.

— Придурок, — фыркнул Лекс, — какой же ты еще мелкий, Динька!

— Эй! — тут же возмутился Ден, который подсознательно знал, что Лекс правильно его оценил. Трусом не назвал, и то хлеб. Но это осознание не делало слова старшего парня менее обидными. И от бурных словоизлияний в свою защиту его спасло только появление на пороге кухни Димки, который постучал Лекса по плечу, и тот пропустил его внутрь, после чего снова приклеился к косяку.

— Что тут у вас происходит? — переведя взгляд с одного на другого, вопросил Димка и забрал из рук Дена слабо попискивающего котенка. — Вы его хоть накормили?

— Молоко в микроволновке слегка подогрели. Вон стоит, — отчитался Лекс, мотнув головой в угол кухни рядом с холодильником, где действительно стояло блюдце с остатками молока. После чего старший парень, не дав Дену и слова вставить, обратился к Димке, — Скажи, ты, правда, еще тогда сказал, что хочешь попробовать втроем?

Близнецы переглянулись.

— С чего это ты решил усомниться? — первым подал голос Ден.

— Ни с чего. Я в твой треп изначально не поверил.

— Но ты же мне сам пообещал, что сегодня примешь решение, — укоризненно протянул Димка с видом обделенного сахарной косточкой щенка. Лекс не удержался от улыбки.

— И я приму, — покладисто пообещал он, — ты мне только честно ответь.

— А то, чем мы в ванной занимались, уже не считается?

— За ответ нет, — решил покочевряжиться Лекс, с интересом наблюдя за реакцией братьев.

— Да. Я это сказал! — с вызовом воскликнул доведенный Димка.

— Хорошо, — легко обронил Лекс, который к этому времени уже не сомневался в утвердительном ответе, — И как ты себе это представляешь?

Димка замялся, потому что в этот момент на нем скрестились взгляды Лекса и Дена. Похоже, обоим парням был весьма интересен его ответ.

— А что представлять? — побормотал парень в сторону, прижимая к груди ластившегося котенка. — Я уже все описал.

Повисла напряженная пауза.

— И когда только успел! — с шумом выдохнул Лекс.

— И мне до сих пор не показал? — возмутился Ден.

— Да, у меня целая неделя была, чтобы извращаться, — выпалил Димка в ответ на реплику Лекса, и тут же перевел взгляд на брата, — А ты вообще молчи. Что еще оставалось делать, когда ты... в общем, только воображать и оставалось, ясно? Я вообще думал...

— Что брат тебя больше не хочет, — поддакнул Лекс.

— Ну, как я могу не хотеть, если нас даже разлучили из-за этого! — с жаром откликнулся Ден. После его реплики в кухне повисла напряженная тишина.

— Как это, из-за этого? Я думал, у вас родители развелись и вас поделили.

— Ну, формально, так и было, — глядя в сторону, принялся объяснять Димка. — Но мать могла бы легко отвоевать право полной опеки над обоими, если бы захотела.

— У них с отцом уже все плохо было, года два друг другу нервы мотали, ну и нам соответственно, когда она нас застукала... — Ден смущенно кашлянул, взъерошил себе волосы и негромко сказал: — в позе шестьдесят-девять.

— Нам было по двенадцать лет. И она нас сначала к своей знакомой тетке-психологине отволокла, а потом...

— Сказала, что это я во всем виноват, ведь это я был всегда заводилой, ну, и оставила меня отцу.

— А на самом деле, это был Димка, так? Ты все это затеял? — напрямую обратился к младшему близнецу Лекс.

— Я... — пробормотал тот в сторону, — мы просто ничего сильнее придумать не смогли..., чтобы еще ближе. А целовались мы давно, лет с десяти, наверное.

— С девяти. Когда у меня первый раз... ну, встал, — не менее смущенно добавил Ден.

Лекс только головой покачал. Близнецы — это, конечно, особый случай. Другой вопрос, что эти ребята слишком долго жили порознь, поэтому их особая связь не так ярко бросалась в глаза, как могла бы, но сути это не меняло.

— Тогда объясни мне, — Лекс внимательно посмотрел на Димку, который стоял с котенком на руках возле мойки между ним и своим братом-близнецом, — зачем тебе я. Что от меня нужно твоему брату, я уже понял...

— Когда это? — подал голос Ден, наткнулся на скептический взгляд Лекса и возмущенно засопел: — Не правда, не только то, о чем ты подумал.

— Да что ты, — не скрывая сарказма, протянул старший парень.

— А просто желания любви и ласки тебе недостаточно? — вмешался в их обмен любезностями Димка.

— А зачем тебе моя любовь и моя же ласка, когда у тебя брат есть? Логичный вопрос, не находишь?

— Я считаю, что мой ответ конкретен и избыточен, желание можно подавить, конечно, но зачем, если оно обоюдно? — выдал на это Димка и стоически вытерпел прямой взгляд Лекса, несмотря на то, что не только лицо, но и шея младшего близнеца покраснели от безумного смущения.

Старший парень внимательно прищурился на него, а потом неожиданно хмыкнул и с легкомысленными интонациями в голосе напомнил:

— Так ты дашь почитать, как себе представляешь наши дальнейшие отношения?

Димка как-то по-особому прищурился, а потом вдруг вздернул подбородок и гордо заявил:

— Смотря как просить будешь... — выдержал скорбную мину и только-только упустил контроль и начал улыбаться, как Лекс многообещающе хмыкнул и... дернул парня на себя. Тот впечатался ему в грудь и, как ни странно, первым набросился с поцелуем. После опыта в ванной его техника несколько улучшилась, но Лекс все равно легко перехватил инициативу. Причем ему показалось, что Димка отдал ее с облегчением. Парень явно не собирался вести, просто обозначил свое желание..., как он там сказал? Желать и быть желанным?

— Охренеть! — вдруг со своей стороны стола выдал слегка пришибленный Ден. — Ну, вы даете!

На что Лекс еще разок, напоследок, провел кончиком языка по ребристому небу Димы, после чего повернулся к его брату и весело подмигнул.

— А ты думал!

Но Димка, быстро пришедший в себя, не дал ему соскочить с темы.

— Ты так и не принял окончательного решения, так? — спросил он, дернув парня за рукав рубашки и, когда тот снова повернулся в его сторону, вперил в Лекса внимательный взгляд.

— Не принял, — слегка помедлив, согласился тот.

— Тогда почему я должен тебе показы... — он запнулся, когда старший парень вдруг резко развернулся и вжал парня в край мойки. Димкины глаза широко распахнулись от неожиданности, а Лекс усмехнулся и сказал:

— Это все не более чем игра. Мы оба знаем, что условия уже приняты и ответ очевиден.

— Только оба?

— О! Ну с твоим братом проще. Он все понял и принял еще при первом знакомстве, — самонадеянно заявил Лекс, отлип от Димки и обернулся на Дена, после чего пояснил, — когда в лифте впервые увиделись, и я тебя с братом спутал, мне показалось, что ты уже тогда был не прочь...

— Ну, да... — смущенно выдохнул Ден и снова принялся терзать свою многострадальную шевелюру, — просто я не знал, что все так серьезно обернется.

— Теперь знаешь, и?

— Ну... — Ден так и не поднял на них глаза, это настораживало. А потом все же посмотрел в их сторону и широко улыбнулся, — куда Димка, туда и я.

— Точнее, к кому? — осторожно уточнил у него младшенький.

— Если бы я посмотрел в его сторону без тебя, ты бы назвал это изменой, а сейчас... химия, — и он все с той же слегка идиотской улыбкой развел руками.

Димка просиял, Лекс хмыкнул и закатил глаз к потолку.

— Что-то в этом определенно есть, — сказал самый старший из них.

И Димка, с улыбкой схватил его за рукав рубашки и поволок за собой в зал, чтобы там представить на суд новый опус из цикла рассказов "Треугольник". После чего отчалил на кухню, чтобы, как сам выразился, "сварганить что-нибудь пожевать", а Лекс с денискиным ноутом на коленях, и сам Ден за стационарным димкиным компом, уселись читать новый рассказ Капризули.

Минут пятнадцать прошли в сосредоточенном молчании, а потом начались жаркие прения. Димка, услышав вопли парней, примчался из кухни посмотреть, что за сыр-бор они там устроили. И оказался несколько обескуражен происходящим.

— ... я тебе, как бета, говорю!

— А я тебе, как гамма, заявляю...

— Эй! Кто это тебя в гаммы взял?

— Вы о чем вообще? — Димка с трудом умудрился вставить слово.

— Обсуждаем твой текст, — Лекс первым среагировал на его появление.

— Хорошо, это я понял, но ты серьезно собрался меня гаммить?

— А что, есть возражения? — Прищурился на младшего близнеца парень.

— Только через мой труп! — тут же вякнул из-за компьютера Ден. Но Лекс смотрел только на Димку, и это чертовски смущало. Скажешь нет — может обидеться, а согласишься и все, пиши пропало...

— Зачем тебе это?

— Теперь ты сам не хочешь давать мне прямого ответа.

— Мой вопрос... был важнее! — запротестовал Димка и, крякнуть не успел, как Лекс, все еще сидевший на разложенном диване-книжке, отложил в сторону ноут и схватил его за руку, притянув к себе. Зря он так близко подошел, не подумал, что такое может случиться. От неожиданности Димка слегка потерял равновесие и был вынужден упереться рукой в плечо Лекса, нависнув над широко ухмыляющимся соседом. Тот изучал его лицо с таким пристальным вниманием, что... желание поцеловать эти криво изогнутые губы становилось все нестерпимее с каждой секундой.

— В своем рассказе ты не учел одно обстоятельство, — неожиданно мягко произнес Лекс и положил раскрытую ладонь на Димкино бедро.

Тот весь напрягся под этим прикосновением, что явно не осталось незамеченным, но ничего не мог с собой поделать. Он еще не привык, что кто-то чужой может так к нему прикасаться. Более того, он даже к прикосновениям Дена еще не привык. Раньше все было совсем по-другому. Когда они были маленькими, объятья, а потом и поцелуи казались совершенно естественным продолжением ярких и ничем незамутненных чувств. Но сейчас, в их теперешнем возрасте, откуда-то взялось смущение, которое вставало между ними стеной всякий раз, когда Ден пытался подластиться к брату. Димка понимал, что ведет себя глупо, смущаясь из-за таких пустяков как невинные (другими Ден его почему-то давно не награждал) поцелуи или прикосновения.

— Как же ты собираешься встречаться с двумя такими темпераментными парнями, раз так напрягаешься от самого невинного прикосновения? — в лоб спросил его Лекс.

Димка закрыл глаза, но почти сразу распахнул их снова. А потом ответил так, что Лекс и Ден сами напряглись от такого заявления:

— Я зажимаюсь, потому что даже невинное, как ты сказал, прикосновение не может оставить меня равнодушным.

Лекс бросил косой взгляд на Дена, пристально наблюдающего за всем происходящим. Тот хмыкнул и подмигнул ему, значит, одобряет. Очень хорошо. Лекс вернул Димке улыбку и рывком завалил парня на себя. Тот только рвано выдохнул, а Лекс легко принял на себя его вес и взъерошил парню волосы, прижимая Димку к себе.

— В своих фантазиях ты не учел, что я универсал, — шепнул ему Лекс прямо в губы, и сместил ладонь, что лежала на Димкиной пояснице, чуть ниже, так, чтобы самыми кончиками пальцев забраться под резинку домашних штанов. Парнишка просто офигенно пах ментоловым гелем для душа и свежим незапятнанным телом. Лекс откровенно тащился от этого запаха. А Димка смущенно пыхтел и не подавал признаков жизни, не считая отчаянного румянца на впалых щеках.

— Ух, ты! — раздался восторженный возглас Дена, — А я уж было начал волноваться!

— Постой, — Димка, наконец, очнулся, моргнул и уставился на лежащего под ним парня во все глаза, — так ты хочешь...

— По-разному хочу. И вообще, открыт для экспериментов.

— Я-ху! — вскричал на это Ден и крутанулся на компьютерном кресле.

Димка слегка приподнялся, чтобы взглянуть на брата, и, встретившись с сияющим взглядом, робко улыбнулся в ответ. Ден прямо загорелся.

— Ну, раз вы уже в такой выгодной диспозиции, — протянул он, выразительно пошевелив бровями, — может, продолжим знакомство?

— Может, и продолжим, — с готовностью поддержал его Лекс, — но у меня вопрос к твоему брату, — на этих словах Димка снова повернулся к нему. Пальцы соседа начали совершать в области поясницы осторожные вращательные движения, отчего приходилось отчаянно бороться с мурашками, но Димка, несмотря на все свое смущение, пока справлялся с этой непростой задачей. Хотя внутри у него все бурлило и подпрыгивало. А Лекс в это время продолжал гнуть свою линию: — как ты хочешь: ухаживания, свидания и все такое прочее или как предложил твой брат?

— А что ты предложил? — Димка повернулся к Дену. Похоже, пока он возился на кухне, ребята успели не только дочитать его полуэротический опус, но и обсудить кое-что из совместных перспектив.

— Ну... — как-то весьма подозрительно замялся брат и снова поднял руку к волосам, чтобы взъерошить. Это был типичный для него жест, но на этот раз он вовремя опомнился и поспешно опустил ладонь обратно на подлокотник кресла. Похоже, кто-то отчаянно пытался скрыть собственную нервозность. Димка это понял и насторожился еще больше.

— Сначала попробовать переспать втроем, и только если получится и понравится, продолжить полноценно встречаться, — ответил за старшего близнеца Лекс, чьи руки уже забрались под Димкину футболку, отчего спину, словно огнем обожгло, и младший из братьев, не выдержав, уткнулся лицом в плечо будущему любовнику.

Услышал над ухом сдавленный смешок и окончательно расстроился. Что-то у него никак не клеилось с личными взаимоотношениями с теми, кто ему отчаянно нравились. С одной стороны, они с матерью всегда жили душа в душу и он очень ее любил, с другой, ее воспитание сделало из него закомплексованного домашнего мальчика. Но это было еще не все, он был вовсе не уверен в том, что хочет измениться. Откуда-то всплыла мысль: если любят, пусть учатся любить таким, какой есть. Но вся беда была в том, что в любви он был совершенно не уверен. Все слишком быстро произошло, слишком спонтанно. Правильно Ден еще на кухне сказал, что это химия, но как с ней дальше быть, никто из них не знал. Вот и тычутся теперь впотьмах, как слепые котята, то друг в друга, а то мимо. И никак не могут найти что-то одно, приемлемое для всех троих. Точку соприкосновения.

— Дим, ты там уснул? — раздался вопросительный голос брата.

Димка вздохнул и поднял от плеча Лекса отчаянно пылающее лицо. Сосед смотрел на него выжидающе и больше не пытался гладить под футболкой своими большими и сильными руками. Димка с трудом сглотнул и выдавил из себя, прекрасно сознавая, как жалок, но изменять привитым матерью принципам он не хотел и только что принял решение идти до конца. Лучше быть одному, чем тупо подстраиваться под навязываемые кем-то отношения, в которых не учитываются твои собственные порывы и желания.

— Нет. Я так не согласен.

— Я так и думал, — кивнул на это Лекс и начал подниматься. Димке пришлось встать с него и устроится слева от парня на самом краешке дивана. Он чувствовал, что нужно как-то мотивировать свой отказ, что-то сказать, поэтому озвучил терзающую душу мысль:

— Если его сразу к телу допустить, — Димка из-под ресниц бросил взгляд на брата, — быстро интерес потеряет.

— Эй! Я не такой потаскун, как ты думаешь! — возмутился Ден.

— Да что ты?— Прищурил глаза Димка. — А сколько у тебя уже было парней? Вот с последним ты почему расстался? Сам же трепал, что тот слишком быстро сдался, вот и наскучил уже через месяц, нет?

Но Дену тоже было что сказать:

— Я просто тебя ждал, поэтому, как понял, что все осталось в силе... — парень запнулся и отвел взгляд. Надо же, похоже, и старший близнец умел смущаться. Для Лекса, наблюдавшего "обмен любезностями" со стороны, это стало откровением. Хотя и не испортило общее впечатление. Не зря он назвал Дена мелким и незрелым. Несмотря на то что старший близнец был той еще оторвой и мнил себя дворовым мачо, в нем, как и в Димке, все еще оставалось что-то детское: открытость и наивность что ли?

Но Димка мог быть упрямым и в чем-то жестким, Лекс об этом тоже уже знал, поэтому не удивился, когда в ответ на откровения брата младший близнец заявил:

— Тогда еще немножко подождешь.

— А если я, к примеру, ждать, не согласен? — подал голос Лекс.

3. Двое на одного

Небо на троих — счастье в облаках.

Небо на троих в тех далеких снах.

Небо на троих помним вы и я.

Небо на троих только для меня.

Димка очухаться не успел, как оказался затащен на диван с ногами, и Лекс подмял его под себя. Когда младший парень пришел в себя, старший уже задрал на нем футболку и тут же вжался лицом в живот. Его губы были влажными, их прикосновения щекочущими, ничего неприятного Лекс не сделал, но Димка весь зажался и даже отпихнул от себя его голову, положив ладонь ему на лоб. Но Лекс не собирался так легко сдаваться и вестись на поводу у Димкиных комплексов, или что у него там засвербело в одном месте?

— Ну, что сидишь? — Повернулся он к Дену, широкой ладонью все еще прижимая Димку к дивану.

Старший близнец, засмотревшись на них, не сразу понял, что обращаются к нему, поэтому моргнул и только после этого поспешил присоединиться к устроенной Лексом вакханалии. Димка лишь весьма запоздало сообразил, что происходит. Только когда оказался крепко прижат спиной к груди брата, который оперся на стену за диваном, он осознал, что окончательно лишился свободы маневра. В это время Лекс, стоявший перед ним на коленях, решительно развел в сторону ноги парня и устроился между них. Конечно, можно было бы врезать ему в живот пяткой и скинуть с дивана. Но к столь решительным действиям Димка был не готов. Не хотел совсем оттолкнуть Лекса, а то вдруг обидится и уйдет. И плакали все Димкины планы на любовь втроем. Вот именно! Любовь, а не минутное удовлетворение обоюдных плотских желаний. Поэтому, прежде чем всерьез сопротивляться, он честно попытался добиться от старших парней внимания к его личному отношению ко всему происходящему:

— Я же сказал, что не хочу так! — воскликнул Димка и возмущенно продолжил: — Мое мнение для вас ничего не значит?

— Расслабься, — покровительственно бросил на это Лекс и криво ухмыльнулся: — Секса не будет, я обещаю. Только минет, от которого еще никто не отказывался.

— А я... — начал Димка, но тут вмешался Ден, обхвативший пальцами подбородок брата, развернул его к себе и поцеловал, напрочь лишив дыхания.

Когда старший брат сделал передышку и перестал терзать Димкины губы, тот был уже сам не свой. Перед глазами плавали разноцветные круги, губы саднило, а чужие руки на бедрах, настойчиво стягивающие с него спортивки, воспринимались как нечто само собой разумеющееся. При этом Лекс голосом, совершенно не вяжущимся с этим серьезным взрослым парнем, ворковал нечто невразумительное, словно ребенка малолетнего уговаривал, а Ден, все так же крепко прижимающий к себе Димку обеими руками, горячо сопел на ухо. Во всей этой какофонии новых для себя чувств Димка окончательно потерялся, но, встретившись взглядом с Лексом, который в ответ плотоядно усмехнулся, нашел в себе силы слабо и просительно прошептать:

— Я не хочу...

В ответ на это Лекс на мгновение изумленно замер, а потом негромко и восхищенно рассмеялся. Он сам от себя не ожидал, что его настолько тронет вялое сопротивление со стороны Димки, только подчеркивающее неопытность парня. Ему еще не попадались такие чистые и невинные мальчики, которых даже на обычный минет приходилось бы уговаривать с применением силы.

— Сейчас захочешь, — самонадеянно пообещал он и бросил быстрый взгляд на Дена, намекая, что тот мог бы принять более деятельное участие в развращении брата. А то сидит, понимаешь, словно не родной!

— Нет! — Вскинулся Димка и попытался оттолкнуть от себя руку Лекса, когда тот ухватился за резинку его боксеров. Ден, словно очнувшись, перехватил запястье брата.

— Ну, что ты ерепенишься? — спросил старший близнец у Димки томным шепотом на ухо, — Алекс знает, как сделать приятно, я уверен.

— И ты, Брут? — Подыграл ему Лекс, решив резкой сменой темы и дурашливым тоном отвлечь Димку, чтобы тот утратил бдительность, и очень скоро ему бы самому не захотелось сопротивляться. В своих способностях по части крышесносящего минета Лекс был уверен.

— В смысле? — Не понял его выпад Ден.

— Твой брат тоже меня Сашкой обозвал, но я ему уже сказал, что в моем случае Лекс — это не Алекс.

— А кто? — Окончательно растерялся Ден.

— Вот и мне интересно, — возмущенно пропыхтел Димка, который, похоже, слегка отошел от первого шока и теперь не выглядел человеком, готовым оберегать собственную непорочность до победного конца. Чем и поспешил воспользоваться коварный Лекс.

— Я Феликс, — бросил он и одним рывком стянул с бедер парня трусы, после чего ту же уткнулся лицом в жесткие волоски в паху. Потерся носом о промежность сдавленно охнувшего Димки, который свободной рукой, не удерживаемой старшим братом, вцепился соседу в плечо и смял ткань рубашки в рефлекторно сжавшихся пальцах. Но Лекс не обратил на это внимания, просто с откровенным наслаждением втянул носом запах чистого тела и геля для душа. Надо же, и сюда мочалкой добрался! Готовился что ли? А корчит из себя недотрогу. Ничего, сейчас узнает, что за такое бывает. Только и успел подумать про себя Лекс, и хотел уже приступить к дегустации главного блюда, как Димка извернулся, уперся пяткой ему в грудь и недвусмысленно надавил, вынудив отстраниться и поднять голову.

— Стой!

— Так, все. — Разозлился Лекс, решив для себя, что хорошенького понемножку. И принялся выговаривать Димке. — Либо ты перестаешь корчить из себя недотрогу, либо я ухожу. И мне плевать, что это шантаж.

— Феликс Серафимович Рерих, — на одном дыхании выпалил раскрасневшийся Димка вместо ответа.

— Что? — Опешил Лекс, у которого от удивления даже голос сел.

— Ну..., я подумал, раз мир оказался настолько чертовски тесен, может и тут ты — это он... имя-то редкое... — отрывисто пролепетал Димка.

— Так. Стоп. — Лекс решительно прервал поток бессвязного бормотания. Потом одним движением натянул на Димку трусы, удовлетворенно отметив, что парень успел немного возбудиться, значит, усилия не пропали впустую. После чего озвучил главный вопрос, во всей этой ситуации прозвучавший весьма комично: — Мы знакомы?

Ден оказался самым непосредственным и откровенно прыснул, уткнувшись лицом в шевелюру младшего брата. Но тот словно не заметил его маленького демарша. Димка во все глаза смотрел на Лекса. Он уже понял, что угадал, и теперь явно решал непростую дилемму, как объяснить все так, чтобы Лекс не передумал с ними встречаться. А то мало ли, какие у того могут оказаться принципы по части романов с подчиненными или что-то вроде того. В конечном итоге Димка решил зайти издалека, чтобы не шокировать всем и сразу.

— Ден у нас подрабатывает официантом и учится в техническом вузе. Я тоже подрабатываю, хотя мать периодически сует мне денег, не слушая возражений. Поступил я тоже на бюджет, но на журналистику. И тоже, как и брат, подрабатываю, но по своей части, — младший близнец замялся, глубоко вздохнул и заставил себя продолжить, — Например, пишу небольшие заметки и отправляю их по сети в разные молодежные и не очень журналы, у которых есть разделы про блогосферу и...

— Я тебя знаю? — перебил его Лекс, — Ты один из моих сетевых авторов?

— Да, — тихо подтвердил Димка и отвел глаза, не выдержав пристального взгляда старшего парня.

— Предлагаешь мне угадать или сам скажешь? — напряженно уточнил тот.

— Лекс, послушай, — тут же метнулся к нему Димка, схватил за плечи, зачастил: — это ведь ничего не значит. Я могу больше не писать в твой журнал. Найду другой способ подработать...

Но Лекс его словно не слышал. Просто всматривался в лицо парня и все больше хмурился, что-то решая про себя.

— Если верить твоей логике, — холодно заговорил он наконец, — и в нашем случае мир в насмешку оказался настолько тесен, у меня только двое из плеяды сетевых авторов выделяются на общем фоне и достойны серьезного к себе отношения. Первый из Екатеринбурга, я это точно знаю...

— Я могу вообще не входить в их число!

Но Лекс проигнорировал и эту фразу.

— ... а второй попался мне совершенно случайно. Я бы и не заметил его письма с наброском статьи, если бы меня не привлек необычный псевдоним, созвучный с моим.

— У тебя есть псевдоним? — изумился Димка. Таких подробностей о своем редакторе он не знал.

— Инклузи, можешь посмотреть в Википедии, в переводе с латинского "затворник". В ЖЖ мой ник так и звучит, Затворник, только латиницей, — негромко проговорил Лекс и по тому, как в ответ распахнулись серые глаза близнеца, понял, что мир действительно тесен.

Но тут подал голос второй близнец.

— Постой, как Zatvornik? Это ты, что ли, все те прикольные флешмобы организуешь? Я пару лет назад со своим первым парнем случайно познакомился, когда в одной такой спонтанной сходке участвовал. Заданием было выйти на указанной станции метро и прямо в зале у поездов в голос пропеть все куплеты союзного гимна. Нас таких на Добрынинской человек пятнадцать набралось, — после чего Ден обратился уже к Димке, — ты помнишь, я же тебе рассказывал!

— Угу, — рассеянно откликнулся тот и спросил Лекса словно невпопад: — Тоже любишь Пелевина?

— Не особо, но приключения цыплят из инкубатора запали в душу.

— Кого-кого он любит? И цыплята здесь причем? — Влез в их обмен любезностями Ден, который читать не любил и о современной прозе знал лишь то, что ему время от времени пересказывал Димка.

— Виктор Пелевин — это современный автор. У него есть повесть "Затворник и Шестипалый".

— Постой-постой, — дошло, наконец, до старшего брата, — у тебя же журналистский псевдоним Гриша Шестипалый. Это оттуда?

— Частично.

— А ты, значит, Затворник? — уточнил у Лекса Ден, но тот на его вопрос никак не прореагировал, продолжая буравить Димку каким-то странным, почти осуждающим взглядом. На что младший близнец только недоумевал. Что теперь-то не так? Не похоже, чтобы у Лекса были какие-то комплексы по поводу личных отношений с подчиненными. Но все встало на свои места, когда старший парень неожиданно взвился:

— И ты со своим талантом тратишь время на все эти девчоночьи почеркушки?! Ты бы мог давно стать...

— Мне девятнадцать, если ты не в курсе?! — Перебил его Димка, быстро сообразивший, к чему все идет. Свои пристрастия в творчестве он обсуждать не любил. И уж тем более не желал выслушивать увещевания о том, чем и когда он должен заниматься. — У меня завались времени! Кроме того, почему ты думаешь, что я хочу кем-то там становиться? Да, мне нравится писать. Да, я пошел на журналистику, потому что меня привлекла творческая составляющая будущей профессии, но, если ты полагаешь, что все дело в амбициях... — он заткнулся, когда Лекс протестующее вскинул руку.

— У тебя около пяти тысяч постоянных читателей только на одном сайте с твоим так называемым дневником, и это ты будешь рассказывать мне об отсутствии амбиций?

— Представь себе, — огрызнулся на это Димка, извиваясь на диване всем телом, чтобы в полулежащем состоянии натянуть на себя спортивки и не задеть при этом Лекса, который сидел совсем рядом, — Я их, знаешь ли, не коллекционирую. Они сами ко мне приходят и остаются. Я никого не держу, и уж тем более не завлекаю с транспарантами и плюшками. Что же мне теперь выгонять их что ли?

— Ну, знаешь... — протянул на это Лекс и переместился чуть в сторону, тем самым освобождая место, чтобы Димка мог сползти с дивана. Что тот и поспешил сделать. Только никуда не ушел. Так и остался стоять спиной, с силой сжав руки в кулаки и глядя куда-то в пол. Именно эта напряженная поза заставила Лекса прикусить язык и не развивать тему.

А потом Димка вдруг на удивление примирительно сказал:

— Я вообще считаю, что тут не о чем спорить. Пойдемте лучше ужинать, — но не смотря на ровный тон, которым это было произнесено, Димкина спина, напряженная и прямая, выдавала его истинные чувства.

— Дим, ты чего? — спросил у него обеспокоенный Ден и попытался соскочить с дивана, чтобы поддержать брата, но Лекс придержал его за плечо.

— Я сам, моя же вина... — сказал он. Протянул руку и обхватил Димкино запястье. — Иди ко мне, — позвал он парня, — мы еще не закончили, но я извиняюсь, что наорал на тебя.

— Не хочу ссориться, — тихо откликнулся тот, но так и не подчинился, когда Лекс ненавязчиво потянул его за руку, — а еще не хочу, чтобы просто секс. У нас с Динькой просто и так не получится, мы же браться. Но и с тобой я не хочу так. Хочу серьезных отношений, поэтому не даю... — последнее он произнес едва слышно.

— Я тоже, знаешь ли, уже давно устал от мальчиков-однодневок. И последние пару лет с упорством маньяка пытался строить длительные взрослые отношения.

— И что помешало? — влез неугомонный Ден, который был в разы бестактнее младшего брата.

— Виталька все с тем же упорством изменял при каждом удобном случае. Достаточно было, чтобы какой-нибудь парень в клубе, куда мы выбирались потусить, ему банально приглянулся. И все, минет в туалете ему был обеспечен. — Сказав это, Лекс тоже соскочил с дивана.

— Тогда... зачем ты терпел? — подал голос Димка, впечатленный его откровениями.

— Потому что любил, — довольно резко обрубил Лекс и чуть мягче добавил, — Пойдем, поедим что ли? На большее я сегодня уже не настроен.

— А завтра? — Димка вскинул на него ищущий взгляд.

— А что, есть какие-то предложения? — Наигранно приподнял брови Лекс.

— Можем, как и собирались, на свиданку сходить, — вклинился между ними Ден, с вызовом глядя на Лекса. Тот хитро прищурился и уточнил:

— А после чем займемся?

— Ну... — игриво протянул старший близнец, явно уловив суть вопроса, но всю малину им снова испоганил Димка.

— Слишком рано, — отрезал он и сурово поджал губы. Оба парня уставились на него во все глаза.

— Эй-эй! — возмутился Ден, — между прочим, среди парней как-то не принято с этим тянуть, если ты не в курсе!

— Да знаю я, какие у тебя были парни!

— Так. Кончайте, ругаться, — на правах старшего прикрикнул на близнецов Лекс, — и пошли есть, а то на голодный желудок мы точно никогда не договоримся. Кстати, Дим, если ты так настаиваешь на воздержании, давай заранее определим какие-нибудь относительно приемлемые сроки.

— Почему это относительно? — насупился на такой выпад Ден, — меня, знаете ли, конкретика интересует.

— В следующие выходные, хорошо? — поспешил выдвинуть предложение Димка, не желая больше ни с кем ругаться.

— Считаешь, что за рабочую неделю мы сможем достаточно друг друга узнать для этого? — живо заинтересовался Лекс.

— Эй! Ты ему что подыгрываешь? — еще больше возмутился Ден.

— В том-то и дело, что нет, — фыркнул на это старший парень, — я, знаешь ли, всю неделю загружен по самые уши, так что, так что... — он выразительно оставил фразу незавершенной.

Димка глубоко вздохнул и сказал, не глядя ни на одного из них:

— У нас все эти выходные впереди. А потом, на неделе ты мог бы приходить к нам ужинать, — и он поднял глаза на Лекса.

Тот посмотрел с вопросом, а Ден оживился.

— Знаешь, а мне нравится эта идея, — вставил свое слово старший из близнецов.

— Ну, раз вы оба так настойчиво приглашаете... — протянул Лекс, взял Димку за руку и потянул за собой в сторону кухни, — отказаться сложно, — продолжил он игривым тоном, — но возможно, вот пробу сниму и определюсь.

— Эй! Димка у нас отлично готовит. Он же с мамой жил! — Заступился за брата топающий следом за ними Ден.

— Охотно верю. Кстати, это многое объясняет.

— Например? — Насторожился Димка.

— Почему у тебя такие старомодные взгляды на отношения.

— Это плохо? — полетел ему в спину вопрос младшего близнеца.

— Почему? В этом тоже есть свои плюсы, — отозвался Лекс и больше они к этой теме не возвращались.

Остаток вечера прошел в муках творчества по случаю придумывания клички коту, который от пережитых волнений спал без задних лап на единственном на всю кухню мягком стуле со спинкой и в ус не дул, паршивец. Так и не сойдясь во мнениях на имя для новоиспеченного питомца, ребята разошлись. Причем Лекс покидал близнецов с явной неохотой, потому что на выходе его так сладко зацеловали, сначала нежно и ласково (Димка), потом страстно и напористо (Ден), что ноги отказывались повиноваться. Но Лекс пообещал себе, что непременно увидится с близнецами завтра, и отчалил к себе, не подозревая, какую смуту внес в отношения братьев.

Ден ушел ночевать в отдельную комнату. Димка в полном разладе с собой ввалился к брату где-то через час бесцельных метаний по одинокой постели.

— Ну, ты чего? Передумал что ли? — обеспокоенно пробормотал он от двери.

— Сбрендил?! — Взвился на постели Ден, возмущенный самим предположением о своем позорном бегстве. — Ты еще замкнись в себе и что-нибудь учуди на этой почве, как этот твой рассказ о суициде, из-за которого Лекс мне чуть по физии не съездил, чтоб ты знал. И друзей моих разогнал. — О последнем он особо не сожалел, но решил поставить Димку перед фактом.

— Тогда что ты бесишься? — почти обиженно протянул тот.

Ден замер, всматриваясь в лицо брата, и все еще до конца не веря, что тот действительно настолько наивен, что не понимает очевидных вещей. Понял, что настолько, даже чуть больше, и со вздохом попытался объяснить на пальцах.

— От неудовлетворенности, — сказал он и тяжело вздохнул. — Тебя, я смотрю, это вообще не парит. А я после сегодняшнего... думаешь, я смогу спать с тобой под одним одеялом, как бревно какое-нибудь?

— Тебя так пробрало только от того, что Лекс... — недоверчиво начал Димка, но заткнулся, не справившись с ошпарившим щеки смущением. Отвел взгляд.

— Представь себе! — выпалил доведенный до ручки Ден и снова лег, завернувшись в одеяло и демонстративно отвернувшись к стене.

Димка повздыхал немного и отбыл к себе, не забыв выключить свет, который включил в тот момент, как ворвался в комнату брата. Завалился на свой диван, забрался под одеяло с головой и счастливо вздохнул. Все-таки идея с воздержанием была отличной. И судя по поведению того же Дена, обещала принести нехилые дивиденды. Не то чтобы Димка был по жизни таким расчетливым, просто вовремя сообразил совместить полезное с приятным. Не зря же он столько об этом писал! Как и любому парню, даже такому, у которого с детства проявлялись гомосексуальные наклонности, ему было банально страшно ложиться под другого парня, или, как в его случае, сразу под двух парней. Поэтому он выторговал для себя отсрочку в первую очередь для того, чтобы смириться с этой мыслью и морально подготовиться к предстоящему. И в тоже время, именно такая отсрочка, по его мнению, могла испытать на прочность серьезность намерений его будущих партнеров. В Дене он почти не сомневался, хотя нет-нет и проскальзывал где-то на периферии сознания червячок сомнения, а вот Лекс был для него поистине закрытой книгой, к кованому переплету которой только предстояло найти заветный ключик. С этими мыслями он и уснул.

Свидание втроем оказалось интересным опытом. Лекс сориентировался быстрее близнецов и в полной мере смог оценить все прелести такого расклада. В сознании среднестатистического российского обывателя просто не укладывалась такая модель отношений, поэтому их принимали за компанию друзей, что позволяло с легкостью избежать любого нездорового внимания. Раньше, когда Лекс водил по кафе-ресторанам того же Витальку, нет-нет, но кто-то начинал нездорово косится в их сторону, даже если ничего выдающегося они не делали и никак свои чувства на публике не проявляли. Лекс вообще был не любитель различного рода показухи. И все же позволял себе иногда по-особому посмотреть на своего парня, погладить по руке или склониться через стол чуть ближе, чем позволяли приличия. С Деном и Димкой все это выглядело несколько иначе. Потому что никому из окружающих людей просто в голову не могло прийти, какие отношения их связывают в действительности. И это не только давало простор для освоения новых горизонтов дозволенного, но и возбуждало. Они много смеялись, регулярно нарушая личное пространство друг друга. Ден так вообще абсолютно безбашенно клеился к Лексу надо и не надо. Причем со стороны это выглядело абсолютно по-дружески. Ну, вот есть у парня нездоровая страсть к тому, чтобы надо и не надо виснуть на окружающих, хохоча над чем-то забавным или просто шушукаясь, шумно сопя на ухо. Так кто же его в этом обвинит? Димка от такой активности брата смущался, но его робкая улыбка могла растопить любой лед, поэтому Лекс не уставал на нее любоваться, невзначай обнимая в ответ неугомонного старшего близнеца, который их с Димкой где только не облапал. Даже пару раз подловил момент, чтобы, когда никто кроме Лекса не мог этого видеть, положить ладони на аппетитные полушария младшего брата и сжать с таким остервенением, что Димка ойкал и еще больше напрягал и без того упругий зад. Отчего ткань на его джинсах натягивалась, Ден похабно улыбался Лексу из-за плеча младшенького, и старшему парню ничего не оставалось, как мечтать о кровавом убийстве, так как от подобных "невинных" обжималок яйца ощутимо поджимались, а член в брюках заинтересованно дергался. Из-за чего приходилось отвешивать самому себе мысленные затрещины и спасать полностью деморализованного Димку из лап заводного братца.

Протаскавшись по городу полдня и дважды побывав в различных кафе, ребята все же вернулись домой и завалились смотреть бибисишного "Шерлока", который был отрекомендован Димкой, как самый захватывающий сериал из просмотренных им в этом сезоне. Ни Лекс, ни Ден его еще не видели, а сам Димка был не прочь устроить себе повторный просмотр. Вот тут уж младший близнец отыгрался на них обоих. Сериал ребятам понравился, но было одно большое и жирное "но", оба терпеть не могли спойлеры. Димка это быстро просек. И... как только на экране наступал кульминационный момент, когда каждый уважающий себя зритель начинал гадать, ну что же, что же будет дальше и как герои выкрутятся из следующей передряги, Димка коварно подавал голос и сливал инфу о предстоящем повороте сюжета. За что под конец первого сезона был нещадно придушен подушкой, потом зацелован сразу с двух сторон до полного отупения и в полубессознательном состоянии таки представил на суд общественности начало второго сезона. Дальше "Скандала в Белгравии" они так и не продвинулись. Мало того, что было уже поздно, и по-хорошему надо было расходиться. Так еще уж больно много споров вызвала первая серия второго сезона, а, в частности, неподражаемая Ирен Адлер. На которую Ден откровенно пускал слюни, а Лекс ошарашено признался, что, несмотря на то что он сам гей, и никаких полутонов для него не существует, но мимо такой женщины наверное бы тоже не прошел. Димка заржал, уткнувшись носом в подушку, потому что сказано это было аккурат на середине серии, когда Шерлок на первых порах безуспешно пытался разгадать пароль на мобильнике "этой женщины". И было непросто удержаться от очередного спойлера. Отпускать Лекса из своей уютной берлоги на этот раз не хотелось уже самим близнецам. Димка так ластился, что у Феликса банально вставал от одного только горячего дыхания на шее. Парнишка даже голову ему на плечо положил и так доверчиво вздохнул, что в голове помутилось..., но он взял себя в руки, вскинул глаза на внимательно наблюдающего за ними Дена и сдал тому младшего брата, так сказать, с рук на руки. Тогда сам Ден пошел в наступление.

— Может, все же, останешься?

— А может лучше ты поделишься своими способами борьбы с недотрахом? — невинно осведомился Лекс, решив, что тем самым на какое-то время деморализует ребят достаточно, чтобы те перестали соблазнять его одним своим видом, и он сможет улизнуть в направлении своей квартиры. Но не тут-то было. Потому что Димка, которого Ден обнимал за плечи, тяжко вздохнул, уткнулся брату куда-то за ухо и тихо пробормотал:

— Он со вчерашнего дня отдельно спит.

Лекс растерянно моргнул, решив, что ослышался. Но по виноватой улыбке Дена осознал, что все так, как он и услышал. Ну, нифига себе! Что он и озвучил, попытавшись с подколом уточнить, как же Ден раньше терпел и не развратил брата, как только переехал.

— Ну, вот такой я терпеливый! — взвился тот. И Лекс решил не развивать тему, в очередной раз про себя окрестив Дена сопляком, потому что у того была только одна проблема: банальная трусость. Видите ли, невинность младшего брата ему полноценно руки распускать не давала. Так что вся эта его показная крутость и безбашенность была не более чем детской бравадой. Но говорить об этом вслух Лекс не стал, просто ушел к себе, пообещав завтра сводить близнецов в кино.

— А целоваться на задних рядах будем? — ехидно поинтересовался Ден.

— Если твой брат не умрет от смущения...

— Эй! Я все слышу.

— Тогда целуй меня на прощание, и я пошел.

— А от меня поцелуй ты уже не хочешь? — между делом вставил Ден, отпуская Димку к Лексу.

— Хочу, но вряд ли его у тебя придется выпрашивать, как у некоторых.

— Когда это я отказывался тебя целовать? — снова взмутился Димка, на что Лекс уже не стал спорить, а просто притянул парня к себе и впился таким поцелуем, что у мальчишки ноги натурально подкосились. А Лекс, словно пьяный, глумливо заржал, уткнулся лицом в Димкино плечо и тихо простонал:

— Прости..., не могу, ты такой...

— Какой? — настороженно спросил с трудом переведший дух Димка.

— Соблазнительный, — раздалось из-за спины. И на бедра легли ладони Дена. А потом Димку стиснули между двумя разгоряченными телами, словно, мать их, в каком-то многослойном бутерброде, и Ден поцеловал Лекса, потянувшись через него. Димке с его угла зрения было неудобно наблюдать за их поцелуем, мокрым и влажным. Языки сплетались между собой еще до того, как чей-нибудь рот засасывал их, но Димка не мог оторваться от этого зрелища, но чтобы наблюдать это эротическое зрелище, приходилось почти болезненно выворачивать шею.

После чего Лекс сказал:

— До завтра. — И все же ушел.

— Я без ума от этого парня, ты в курсе? — хрипло выдавил из себя Ден.

И Димке даже в голову не пришло спросить: "А от меня?". Потому что в том, что брат его любит, он изначально не сомневался. Ведь тому, что их связывало, было трудно найти объяснение в традиционных словах о любви, братских чувствах, верности. Они были уверены друг в друге, чем не могли бы похвастаться, не будь они родными братьями. Нет, даже больше, близнецами. И ни одному, ни другому даже в голову не приходило ревновать, тем более что Лекс отчаянно нравился им обоим. Но в чувствах самого Лекса у ребят все еще оставались сомнения, которые одним, и даже парой свиданий было не разрешить.

Кота назвали Жульбарсом. При повторном, более внимательном осмотре, были выявлены черная пушистая шкурка, белые носочки на задних лапах и очаровательное белое пятно в области носа, перекраивающее черную физиономию под каким-то экзотическим углом. На груди обнаружился треугольник, как у гималайского мишки, а так же белое пятнышко под самой шейкой. Так что зверек им достался на удивление симпатичный, даже с поправкой на малый возраст, в котором все котята кажутся прямо-таки умилительными. Имя, за которое ухватились все, предложил Лекс. Причем всплыло оно у него совершенно случайно, так сказать, в стратегических целях. Потому что в тот момент он пытался отвлечь Димку, которого они с Деном в кинотеатре усадили между собой и в тайне от других кинозрителей беззастенчиво лапали весь сеанс, на что младшенький шипел и ругался сквозь зубы, но, что удивительно, так и не сорвался на мат.

— Тебе мама что ли материться запрещает? — прошептал ему на ухо Лекс.

Димка разобиделся и снял его руку со своего колена.

— Да. И мне, знаешь ли, не стыдно в этом признаваться.

— Правда? — заинтересовался Ден, чья рука лежала на другом колене парня.

Димка грозно свернул на него в темноте взглядом, но пресекая конфликт, подал голос Лекс:

— А давайте кота назовем Жульбарсом...

После чего им с Деном обоюдными усилиями удалось сорвать у Димки пару поцелуев в комплекте с парочкой увесистых тумаков, на которые смущенный до предела парень в тот день не скупился.

— Я думал, ты тоже не любишь выделывать такое на публике, — сказал он Лексу, когда они уже выбрались из кинозала.

— Не люблю. Но ты такой, что просто невозможно удержаться. К тому же, в той темноте, какая нафиг публика?

— Это не оправдание! — прошипел в сторону Димка, все еще дующийся на них.

— А как по мне, так в самый раз, — поддержал Лекса Ден. — Чего ты так недоволен-то? Как будто тебе не понравилось!

— И что же позволяет тебе думать, что я восторге от всего этого? — Окрысился на брата Димка.

— Хотя бы то, как ты дрожишь от возбуждения.

— Кажется, ты кое-что перепутал. Я злюсь, а не возбуждаюсь, — гордо заявил Димка, но тут уж вмешался Лекс. Дернул его на себя за рукав ветровки и шепнул на ушко:

— А если я прямо сейчас положу ладонь тебе на ширинку... — он выдержал выразительную, но короткую паузу, — хочешь сказать, ты ничего не почувствуешь?

Димка зарделся и отвернулся. Лекс удовлетворенно хмыкнул и отпустил его рукав.

— Мне все равно не по себе, когда вы так... — сдавленно пробормотал Димка, который в этот момент имел такой несчастный вид, что даже Ден проникся.

— Ладно-ладно, больше не будем... — капитулировал старший близнец.

— Но и ты, будь добр, — не остался в долгу Лекс, — больше поощряй нас, когда мы наедине.

— Я попробую.

— Вот и умница, — они как раз добрались до машины Лекса, — куда теперь поедем?

— Может, перекусим?

— Ok.

А вечером Димку все же разложили на диване, стянули с него джинсы и в два рта организовали такой минет, что парнишка вскрикивал от каждого движения двух языков на своем члене, вскидывал бедра и скулил, как маленький волчонок. От чего у его партнеров все волоски на теле разом вставали дыбом и яйца звенели так, что, дав Димке кончить, они вцепились друг в друга как ненормальные. И Лекс бы в тот же вечер лег под Дена, тем более, что того и уговаривать бы не пришлось, если бы не взволнованный, но вместе с тем осуждающий взгляд Димки, который наблюдал за ними из своего угла дивана. Поэтому с рыком и матом пришлось ограничиться взаимной дрочкой, после чего Лекс передвинулся поближе к Димке, зацеловал того до полусмерти, а потом заявил:

— В следующую субботу, как хочешь, но будет секс. Иначе яйца просто взорвутся...

— Ты нам очень нравишься, — вместо вразумительного ответа неожиданно выдал младший близнец и смущенно улыбнулся, от чего Лекс сначала замер, а потом перекатился на спину, раскинул руки в стороны, придавив одновременно грудь Димки и бедро Дена, и счастливо рассмеялся в потолок. Таким окрыленным и влюбленным он давно себя не ощущал. Но, не смотря на то что эта внутренняя легкость и любовь ко всему миру были ему уже знакомы, закралось в них что-то новенькое, какая-то необычная, волнующая струя. Наверное, все дело было в том, что на этот раз у него было сразу два партнера. Внешне таких похожих, но внутренне настолько разных, что прямо ух!

— А вы мне, — сказал он потолку, улыбаясь как дурак, и... остался на ночь.

Правда, вставать пришлось на час раньше обычного, чтобы перебраться к себе и нормально собраться на работу. Но это уже мелочи, как и то, что на троих Димкин диван все же не был рассчитан. Зато теперь Лекс был просто уверен, что следующие выходные они проведут у него, и в первую очередь потому что он был счастливым обладателем роскошной двуспальной кровати. Вот уж где будет раздолья и для секса и для сна. Именно этим мыслям он улыбался всю дорогу до работы и даже когда вечером ехал обратно. Потому что знал, что его уже ждут. И не просто так, а с вкусным ужином и... сладкими поцелуями. Кто же откажется от такого счастья?

Так вот, Жульбарс. Именно ему следовало сказать "спасибо" за то, что Димка в пятницу вечером оказался в тапочках на лестничной клетке возле мусоропровода, где впервые встретил Лекса, и услышал то, что для его ушей явно не предназначалось. На восьмом этаже, прямо в коридоре, рядом с лифтом беседовали двое.

— Что, даже в дом не пригласишь? — насмешливо осведомился незнакомый мужской голос, по нему было понятно, что его обладатель даже не сомневается, что получит приглашение войти вот сию же минуту. Но, по всей видимости, его ждало жестокое разочарование, потому что дальше послышался громкий смешок. И Димка на слух идентифицировал того, кто его издал. Это был Лекс. Теперь Димка в этом даже не сомневался. Прижимая к груди выбежавшего в подъезд котенка, он спустился на несколько ступенек и замер за углом, до предела напрягая слух, что по большому счету было излишним, собеседники не таились.

— Зачем ты пришел?

— Что значит зачем? — В голосе незнакомца зазвучали напряженные, звенящие нотки. — За тобой, конечно!

— Тебя почти два месяца не заботило что со мной, а теперь ты заявляешься и требуешь меня обратно... — Лекс сделал паузу, словно слово подбирал, — к ноге?

— Ну, зачем ты так? — обиженно протянул его собеседник.

— А как это еще назвать?

— Я просто решил дать тебе время! Думал, ты сам вернешься!

— Точнее, приползу, как приблудный пес. Спасибо, наползался, больше не тянет.

— Лекс!

— Уходи, Виталик.

— А как же любовь? Ты говорил... — выкрикнул свой последний аргумент незнакомый Димке парень, но кто он такой догадаться было нетрудно. К тому же его имя уже звучало, когда Лекса в прошлые выходные прорвало на откровения.

— Моя любовь при мне, — заявил на это сосед, отчего у Димки все похолодело внутри. Как это, при нем? А они с Деном что побоку? Только развлечение, да? Но Лекс продолжил, и все встало на свои места: — А твоя мне уже, извини, без надобности.

— Вот, значит, как ты заговорил? — злобно зашипел невидимый Димке Виталик. — Нашел себе кого-то? Ну, отвечай! — послышались звуки какой-то возни, но тут раздался негромкий скрежет в шахте лифта и... звук разъехавшихся в стороны дверей лифтовой кабины.

— Эй! Что тут происходит?! — вопросил вышедший из лифта Ден, которому, в отличие от Димки, была видна вся картина происходящего. И, судя по звукам, он только что отпихнул Виталика от Лекса. — Ты кто вообще такой?

— Его парень!

— Ошибаешься, — выплюнул на это порядком взбешенный Лекс, что было ясно по тем вибрациям, которые появились в его хриплом голосе. — Вот он, — похоже, он притянул к себе Дена или просто встал с ним рядом. По крайней мере, перед внутренним взором Димки встала именно такая картина, — Мой парень. А ты бывший. Проваливай.

— А, по-моему, — неожиданно нахально заявил Виталик, — он просто твой сосед и вообще не при делах. От меня так просто не отделаешься, дорогуша, я же знаю... — что он там знал, Димка так и не услышал, потому что шипение Виталика перебил слегка развязный голос Дена, который явно обращался не к нему, а к Лексу.

— Я вообще, почему сразу к тебе зашел, надо же что-то решать со смазкой и резинками. Может, вдвоем съездим в какой-нибудь магазик, выберем подходящие? Случай-то особый, сам знаешь!

— Хорошая мысль, — подержал его Лекс, и Димка поймал себя на том, что сидит на ступеньке где-то посередине лестницы и улыбается как придурок, спрятав улыбку в мягкой шерстке Жульбарса, который все это время вел себя на удивление смирно. Похоже, тоже кое-что почувствовал, и решил не мешать. Умный котик!

— Ах ты, сука! — Виталик взвизгнул, как девчонка. Вот уж чего Димка себе никогда бы не позволил. Может, ты и гей, но вести себя так никуда не годиться. Конечно, манерные мальчики — это классика жанра, но нормальный парень, будь он там гей или би, никогда бы себе такое не позволил. Поэтому Димка поморщился и поднялся на ноги.

— Хватит. Обойдемся без сцен, — отрезал Лекс ледяным тоном, — я знаю, ты это любишь. Надо уметь отпускать, дорогуша. — Последнее слово он спародировал с издевательской интонацией, после чего снова раздались звуки возни, которая быстро прекратилась.

— Пусти, ублюдок! Ай! Да ухожу я! Ухожу! — заверещал Виталик, и через какое-то время Димка смог его увидеть, потому что невысокий темноволосый парень, совершенно забыв о существовании лифта, сбежал по лестнице вниз, даже не заметив Димку, во все глаза смотрящего на него сверху.

— Ну, что, — раздался из-за угла слегка пришибленный голос Лекса, — поехали в магазин? Ты прав, не мешало бы закупиться до того, как башню снесет окончательно.

— Мне нравятся такие перспективы, — мечтательно и игриво пропел на это Ден, который так ничего и не понял. Димка нахмурился. Нет, он всегда знал, что брат у него толстокожий, но чтобы настолько...

— Думаю, с твоим невинненьким братиком других не дано, — отозвался Лекс, перейдя на легкий флирт, но Димку это не обмануло.

— А как насчет того, что невиненнький братик все слышал? — спросил он, выворачивая с Жульбарсом из-за угла.

Оба старших парня аж подпрыгнули. Но Димку это не смутило. Он окинул их обоих пристальным взглядом, подольше задержавшись на Лексе.

— Давай к тебе зайдем, хватит уже для соседей бесплатный концерт устраивать.

— Как ты там вообще оказался? — спросил его Ден, пока Лекс открывал дверь квартиры. Похоже, именно за этим занятием его и застал Виталик, неожиданно вывалившийся из лифта. Димка не удивился бы, если узнал, что тот нарочно караулил Лекса у подъезда и специально поднялся сразу вслед за ним.

— Усатый-полосатый улизнул, когда я дверь открыл, чтобы мусор вынести, пришлось за ним спускаться.

— А мусор дома что ли оставил?

— Ага. Потом вынесешь, — заявил Димка и прошел вслед за Лексом в темную прихожую. После чего сразу впихнул возмущенно мякнувшего Жульбарса брату в руки и шагнул к замершему чуть в стороне Лексу. — Ты как?

— Ты о чем? — попытался соврать старший парень, на что Димка вскинул руку..., притянул его голову к себе и поцеловал.

— Ух! — раздался восторженный выдох Дена. Когда Димка и Лекс повернулись к нему, старший близнец улыбался от уха до уха, механически почесывая Жульбарса по благосклонно подставленной шейке, и смотрел на них сияющими глазами. И вдруг заявил: — Трахаться хочу, страсть! Может, нафиг его, целибат твой? — обратился он к Димке.

— Нет, — заупрямился тот, — можно потерять всякую надежду на нормальные отношения, если мы так друг друга утешать будем.

Никто не стал с ним спорить, что кое-кто действительно нуждался в утешении. Лекс проглотил это, но решил, что романтика — это, конечно, прекрасно, но жизнь все-таки не любовный роман или слешный оридж сопливой девицы.

— Знаешь, это, конечно, здорово, что ты у нас такой нежный и ласковый, — сказал он, обнимая Димку за плечи, — но все эти пафосные речи хороши для твоих ориджей и интернетовских читателей. Но жизнь есть жизнь.

— Что ты хочешь этим сказать? — уточнил Димка, впившись в лицо Лекса пристальным взглядом. Хотя сам Лекс предполагал, что парень может и обидится за нежного и ласкового, но Димка, похоже, нисколько не возражал против такого мнения о себе. Хороший мальчик, правильный. По всяким глупостям не комплексует, в отличие от того же Дена, у которого налицо были старательно припрятанный комплекс первого парня на деревне. Не иначе отцовское воспитание.

— Я могу понять, что тебе до сих пор страшно, потому что очень долго ты вообще никого к себе и близко не подпускал, не считая, как я понимаю, матери. Но у нас-то с Деном с этим проблем нет.

Димка замер, все еще неотрывно глядя на него, а Лекс и Ден во все глаза следили за ним, потому что оба ждали его решения.

— А твой Виталик когда-нибудь был сверху? — неожиданно выдал младший близнец.

— Пару раз. Но, как и предполагалось, даже львенка из него так и не получилось, — скривившись, ответил Лекс после небольшой заминки, которая ушла на то, чтобы удивленно вскинуть брови.

— А из меня, значит, может получиться? — ехидно поинтересовался Ден, прищурившись.

— А ты, как я понимаю, у нас уже львенок, а вот до короля джунглей кое-кому еще расти и расти.

— С твоей помощью, — без вопросительной интонации вставил Димка.

— Угадал.

— И сколько вы с этим Виталиком уже отдельно живете?

— Не понимаю, к чему ты... — начал Лекс, но Димка прижал к его губам пальцы.

— Так сколько? — напряженно повторил он свой вопрос.

— Третий месяц пошел.

— И у тебя... ну, кроме нас...

— Так зачем тебе...

— Просто ответь, — припечатал Димка, повторив маневр с пальцами на чужих губах.

Лекс вздохнул, кашлянул и отрицательно качнул головой, выжидательно уставившись на смущенного Димку. Но тот, как старший парень уже понял, умел быть решительным и даже в чем-то жестким. Кроме того, упрямства и силы воли ему было не занимать. Вот такой неправильный им с Деном достался уке. Слово из сетевого жаргона улыбнуло. В ответ на эту его улыбку Димка вдруг сказал:

— Значит, тебе будет нужно подготовиться, — помялся и вдруг добавил, — поучишь меня?

Глаза Лекса непроизвольно распахнулись. Вот это Димка! Вот это скромник! Пропавшая было улыбка, наползла на лицо снова. Старший парень крепко прижал к себе младшего обеими руками и, не удержавшись, чмокнул в нос. Димка поморщился, но тут же робко улыбнулся. И посмотрел в ответ так лукаво-лукаво, что Лекс окончательно поплыл. Повернулся к Дену и спросил:

— Ты что скажешь?

Тот расплылся в довольной улыбке.

— Отнесу Жульку домой и заодно там душ приму. А вы тут,чтобы к моему приходу были готовы, как штык, — и тут же сам немного смутился и попытался пояснить, — то есть ты будь готов, а Димка пусть просвещается. Чего ты раньше не сказал, что посмотреть хочешь? — вдруг обратился он к брату.

— Ага. И как ты себе это представляешь? Сказать вам за ужином, что прежде чем самому подставляться, хочу посмотреть, как вы трахнетесь? Ну, и к тому же Лекс...

— Глупый, я бы не обиделся. Наоборот, твой братец по это части давно мне покоя не дает. И вообще, — он склонился к Димкиному уху и произнес осознанно громким шепотом, чтобы и Дену было слышно: — я на вас попеременно дрочу, малыш. Или одновременно, представляя, как ты подо мной, а Диниска сзади...

— Ох! — С Димкиных губ неожиданно сорвался сдавленный стон. Лекс и Ден заговорщицки переглянулись. Похоже, клиент дошел до кондиции.

— Ну, ждите минут через двадцать, — отрапортовал Ден и скрылся за входной дверью.

Лекс повернулся к Димке и весело подмигнул:

— В душ?

— Прямо так, с порога? Ты же еще даже пиджак... — договорить он не смог, потому что рот ему заткнули поцелуем. Так что снятый на ощупь пиджак остался валяться на полу у двери в ванную, где парни закрылись вдвоем и растворились друг в друге.

Лекс полностью взял руководство процессом на себя, тем самым осознанно облегчая задачу неопытному и робкому до возмущения Димке. Ну, разве можно в девятнадцать быть таким неиспорченным?! С другой стороны, было чертовски приятно быть первым, ведь Лекс был прямо-таки уверен, что Ден, в отличие от него, так далеко со своим братом, увы, не продвинулся. Побоялся. Вот дурак! Нет бы уже давно развратил Димку по полной, ведь тот оказался таким плодотворным материалом.

— Не жалей, не жалей, — наставительным тоном понукал он.

— А если кончится?

— У меня еще в спальне есть, — бросил Лекс и поставил согнутую в колене ногу на бортик ванны, облегчая Димке с перепачканными смазкой пальцами доступ к телу. — К тому же, когда мы закончим меня готовить, она частично смоется.

Димка, которого Лекс придерживал напротив себя обеими руками, закинул руки ему за спину и осторожным, робким, едва ощутимым движением размазал прохладный гель между ягодиц. Лексу в спину били струи воды из душа. Он любил погорячее, чтобы почти обжигало. Поэтому резкий контраст между прохладой чужих пальцев и стекающих по ложбинке между ягодиц обжигающих струек воды взвинтил возбуждение настолько, что Лекс буквально набросился на Димкин рот, терзая мягкие губы зубами. Но тот все равно каким-то Макаром умудрялся выдавать вопросы один за другим:

— Тогда, может, лучше сразу гелем для душа? Он тоже скользкий, ну, и промоем все заодно... без клизмы, — последнее он произнес едва различимым за шумом воды шепотом.

Лекс заржал в голос, буквально сотрясаясь от смеха. И практически всем телом повис на Димке, который возмущенно засопел над ухом. Пришлось, как маленькому объяснять.

— Даже не думай что-нибудь такое провернуть. От геля у тебя зад так скрутит, что мало не покажется, гарантирую! Это же, считай, что мыло. Знаешь, как оно слизистую раздражает? — Он мельком глянул на парня, слегка сместившись, чтобы снова поймать равновесие. — Вот то-то и оно!

Но его насмешливый тон возымел весьма обнадеживающий эффект, потому что Димка вдруг протолкнул в него сразу два пальца. Отчего Лекс, не успевший толком расслабится после попытки поймать равновесие, зашипел сквозь зубы, наткнулся на удовлетворенный таким поворотом событий взгляд серый глаз и окончательно воспрял духом.

— Ах, ты мелочь! — воскликнул он совершенно беззлобно, даже с восторгом, и поцеловал. Димка откликнулся с охотой, но в процессе совершенно забыл про доверенную ему ответственную миссию. Пришлось напоминать, но Лекс был не против. Правда, не преминул устроить небольшой демарш.

— Дим, — протянул он, когда тот продолжил толкаться в него пальцами.

— М?

— Ты ведь, прежде чем всю ту галиматью про гейский секс писатть начал, много чужих рассказов прочитал, я правильно понимаю?

— Угу, — откликнулся тот, устроив голову у него на плече.

— Так вот представь, все те сцены, от которых тебе раньше просто вставляло, теперь можно запросто воплотить в жизнь. Что скажешь?

— Я сделаю подборку, — отозвался тот подозрительно ровным тоном. Неужели адаптировался? Безобразие! И кто тут кого развращает?! — И дам вам с Деном почитать любимые моменты, — продолжил Димка безучастно, а потом поднял голову и встретился с Лексом взглядом. Глаза у него в этот момент были такими шальными, что у старшего парня перехватило дыхание. — Только сделай что-нибудь! — неожиданно взмолился он, чуть не плача.

И Лексу пришлось приложить некоторые усилия, чтобы в небольшой ванной, в которой они стояли под душем, поменять их диспозицию так, чтобы Димка оказался на его месте, только лицом к стене. Теперь именно на близнеца лилась большая часть воды из душа, зато Лекс обхватил его со спины, пощипывая соски. Димка заскулил, весь прогнулся и совершенно бесстыдно проехался округлыми ягодицами по члену не менее возбужденного Лекса. Счастье, что тот был опытнее и мог себя контролировать даже в такой ситуации. Правда, недолго. Поэтому уже в следующий момент он обхватил парня, упершегося руками в стену, поперек груди и пропихнул член между его нешироко расставленных ног — ванная была среднестатистической, довольно узкой, широко расставить ноги от бортика к бортику просто не получилось бы. После чего Лекс вжался Димке в затылок и, толкаясь между его бедер, которые парень уже сам додумался сдвинуть еще плотней, начал дрочить, с силой оттягивая кожу и крепко сжимая в кулаке член парня, второй рукой при этом пощипывая сосок.

— Лекс... Лекс... хорошо... больно... не останавливайся... — мотая головой, шептал отчаянно зажмурившийся Димка, толкаясь членом в чужую руку. Лекс с наслаждением оставлял засосы на его шее и все так же трахал, но без проникновения, тантрический секс, чтоб его! Вот только было бы терпение помедлить немного, больше внимания уделить ласкам. Но, увы, терпеть больше не было сил.

— Давай, малыш... давай вместе, — зачастил Лекс, когда почувствовал, что скулящий на одной ноте Димка на пределе, — Давай!

И сам же совсем немного не успел, потому что Димка кончил сразу же, как он прокричал ему это сквозь шум льющейся воды, а Лексу потребовалось еще минута, может, чуть больше. Когда Димка уже практически сползал вниз — ноги мальчишку не держали, старший парень продолжал удерживать его в вертикальном положении и дотрахивать свое.

— Все хорошо? — спросил Лекс у Димки после затянувшегося молчания, когда они отключили душ и выбрались из ванны. Места было совсем критично, поэтому Димка практически упирался бедрами в стиральную машинку, пока Лекс, стоящий перед ним все еще полностью обнаженным, вытирал парнишку большим махровым полотенцем.

— Я... все еще в шоке, наверное, — слабо ответил тот.

— В хорошем смысле слова?

— Угу. Лекс?

— М? — целуя его в макушку, отозвался тот.

— Ты, правда, к нему больше ничего не чувствуешь?

Не было смысла уточнять к кому, и так понятно. Лекс хмыкнул и ответил максимально честно, хотя и понимал, лучше отшутиться и умолчать. Но в чем-то в своих идеалистических представлениях о любви Димка был прав, не хотелось строить новые отношения на лжи.

— Не правда, — негромко ответил Лекс, немного отстранился и принялся вытираться сам.

Димка решительно отобрал у него полотенце и взялся за дело. Старший парень не возражал, внимательно наблюдая за его сосредоточенным лицом.

— Скажешь что-нибудь?

— Спасибо за честность.

— Вы с братом, правда, мне очень нравитесь. Я бы даже слегка пофасонил и пафосно сказал, что сводите с ума. И только что случившееся тому доказательство.

На что Димка вскинул голову и совершенно невпопад неожиданно заявил:

— Хочу тебе отсосать...

Лекс изобразил наигранное удивление, после чего сгреб мальчишку в охапку и выдохнул в сырые после душа волосы:

— Сегодня еще представится случай!

Потом они вышли из ванной, и почти сразу к ним присоединился Ден, примчавшийся к Лексу из их с Димкой квартиры с такими же мокрыми после душа волосами. Он улыбался от уха до уха и ищуще разглядывал обоих парней. Лекс ему подмигнул, намекая, что все в шоколаде. Ден намек понял, выкрикнул в потолок нечто ликующее и потребовал срочно показать, где тут хозяйская спальня.

Прелюдии почти не было, как только Ден и Лекс поцеловались, обоих захлестнуло такое возбуждение, что на какое-то время оба потеряли связь с окружающим миром. К тому же, доподлинно было известно, что дополнительной подготовки не требуется. Ден лихим движением раскатал по стволу презерватив, Лекс встал на колени к нему спиной и обеими руками оперся на гладкий изгиб резкой деревянной спинки своей двуспальной кровать и лишь негромко зашипел сквозь зубы, когда старший из близнецов шлепнул ему между ног горсть полупрозрачного геля, который, сука, был холодным. Никто же не подсказал этому хваленому мачо, что не мешало бы в руке хотя бы чуток погреть. Но почти сразу этот идиотский гель размазали по ложбинке между ягодиц, правда, как понял Лекс, обернувшись на Дена через плечо, не пальцами, а сразу членом. При этом у Дениски было такое сосредоточенное лицо, что Лекс глухо застонал, отвернулся и весь изогнулся, чтобы без слов донести до мальчишки намек. Ден быстро просек, что промедление смерти подобно, и несколькими короткими толчками насадил его на себя до упора. Хорош-ш-ш-ий мальчик! Только крупный слишком. Ну, ничего, привыкнем. Вот только дух переведем. Лекс начал медленно раскачиваться вперед-назад. И Ден почти сразу отмер и попытался задать темп, но не тут-то было!

— Сука! — взвыл он, когда Лекс в очередной раз напряг все мышцы. — Да пусти ты! Я быстрей хочу!

— А я медленнее, — рыкнул в ответ Лекс, — ты что, когда мылся, даже не подрочил?

— Подрочил!

— Тогда какого хуя такой нетерпеливый?!

— Не ругайтесь, — неожиданно раздалось с соседней половины кровати.

И только тогда они вспомнили о Димке, который до этого наблюдал за ними широко раскрытыми глазами, но в тот момент, когда парни не поделили общий темп, решил вмешаться. Придвинулся до того, как кто-нибудь успел спустить на него всех собак, и, отшвырнув в сторону одну из подушек, склонился к паху стоящего на коленях Лекса. Мальчишке было неудобно, конечно, но, когда он обхватил губами головку и скосил взгляд на нависающего над ним парня, у Лекса отказали тормоза. Ден все-таки смог навязать ему свой темп, но только потому, что сам Лекс уже не мог воздерживаться и трахаться неторопливо и сладко, как планировал изначально. Потому что низ живота щекотали Димкины волосы, все еще влажные после душа. Губы младшего близнеца, неумелые, но такие нежные, скользили вдоль члена, не давая опомниться. Лекс с трудом отцепил одну руку от спинки кровати и зарылся пальцами в растрепанные Димкины вихры. С губ сорвался длинный блаженный стон, и по губам младшего близнеца на подбородок потекла сперма. Он дернулся от неожиданности, но Лекс только сильнее сжал в кулак шевелюру парня и вдавил Димку лицом себе в пах. Удовольствие было настолько всеобъемлющим, что он не сразу понял, кончил ли Ден, или предстоит еще какое-то время потерпеть его рваные толчки. Но когда Лекс проморгался и нашел в себе силы разжать пальцы в димкиных волосах, Ден, хрипло и тяжело дышащий за спиной, слегка качнулся вперед, навалившись на него, а потом глубоко вздохнул и осторожно вышел, придержав презерватив рукой. Опытный мальчик, прямо находка! Димка прокашлялся, и почти сразу распрямился, как только Лекс отпустил его. Встретившись с ним взглядом, старший парень решил извиниться, уж больно пришибленный у младшего близнеца был вид.

— Извини. Как показывает опыт, трудно себя контролировать, когда вас сразу двое.

— Да я... — начал Димка сипло, после чего откашлялся, и улыбнулся сильно припухшими после минета губами, — Да я, в общем-то, не в накладе. Мне даже... — слово "понравилось" потонуло в поцелуе. Сначала поцеловал Лекс, слизывая себя с Димкиных губ, потом у него отобрал брата Ден и тоже крепко присосался к Димкиному рту. Младшенький даже слегка растерялся от такого напора.

Они улеглись рядком: Димка посередине, Лекс с Деном по бокам. И старший близнец почти сразу перекатился на бок, лицом к младшему, и прикрыл глаза.

— Эй, ты там что, дрыхнуть собрался? — изумился Лекс, приподнявшийся на локте и уставившийся на Дена через Димку.

— Дай мне часок. У меня сегодня напряженный день в универе выдался, — невнятно пробормотал в подушку тот.

— Ну, тогда я займусь окончательным совращением твоего брата.

— М... растолкай, как до самого главного дойдет. Тоже хочу посмотреть, — не открывая глаз, откликнулся Ден и действительно уснул. Ну, парень!

Повисла непродолжительная пауза, после которой Димка, лежащий на спине и таращившийся на Лекса во все глаза, поинтересовался:

— А тебя серьезно хватит на третий заход? Я думал, в твоем возрасте...

— Что-что? — наигранно удивленно вопросил Лекс.

— Ну..., так часто...

— У меня почти три месяца секса не было — это раз. И, во-вторых, ты что, правда, думал, что двадцать семь — это все, считай, импотент?

— Нет, но... — вяло запротестовал Димка, но быстро забыл обо всех протестах после ленивого поцелуя, которым наградил его Лекс.

— Наконец, можно не спешить, — счастливо выдохнул старший парень и начал неторопливые ласки.

Димка легко подстроился под эту ленивую неторопливость, получая массу удовольствия от неспешный прикосновений и поцелуев, целуя и прикасаясь со всевозрастающим удовольствием. Когда Лекс, наконец, подмял его под себя, они оба были уже снова возбуждены, но безумной и неистовой страсти не предвиделось. Димка томно постанывал, когда Лекс прикусывал нежную кожу на шее или особенно настойчиво начинал мять ягодицы, но паники не было, хотя подсознательно парнишка все ждал, что она окатит холодной волной и остудит пыл. Но Лекс был опытным любовником, он знал, как заставить забыть о любых предстоящих трудностях. Поэтому, даже когда его пальцы, вымазанные в геле, начали настойчиво растирать девственный вход, Димка даже не поморщился. Только губы облизывать стал чаще. От нетерпения, а не от нервного напряжения, как можно было подумать. Первый палец проник легко и почти безболезненно, это настолько вдохновило, что легкий дискомфорт от всех последующих совершенно не отвратил Димку от мысли о настоящем, полноценном сексе. О котором он столько писал, так ярко себе представляя это действо, что не мог не улыбаться, прямо в процессе фантазируя на тему того, как будет себя ощущать, когда Лекс...

— Чему улыбаешься? — склонившись к его плечу, поинтересовался тот почти насмешливо.

— Думаю, как мог бы описать то, что чувствую, на бумаге.

— И как же ты себя чувствуешь? Лучше, чем в твоих рассказах?

— В сто крат! — объявил Димка, вскинул руки и забросил их Лексу за спину. — Хочу тебя внутри... — пробормотал он скороговоркой, прижимая согнутые в коленях ноги к груди и полностью открываясь, а потом, когда Лекс расплылся в ответной улыбке, вдруг смутился и прошептал, отведя взгляд, — глупо, наверное, прозвучало.

— Ага. Как в дешевой порнухе, — голос Дена заставил их обоих резко повернуть головы в его сторону, но старший близнец не собирался останавливаться на уже озвученном: — но, знаешь, как крышу сносит?

— Нет, но не отказался бы узнать, — после небольшой заминке радостно улыбнулся ему Димка.

— Сейчас устроим, — пообещал ему на это Лекс, снова привлекая к себе внимание. Перехватил ноги парня поудобнее, приставил головку члена к входу и...

— Эй! Ты что, без резинки? — сквозь стук крови в ушах, вонзился в мозг почти возмущенный вскрик Дена. Но Димка уже был совсем на другой волне.

— Пусть, — сказал он, широко раскрытыми глазами глядя на Лекса. — Хочу тебя чувствовать в себе, — повторил он заезженную фразу, которая так часто встречалась в слешных опусах. И позволил Лексу все и даже чуточку больше, а потом к ним присоединился Ден...

Эпилог

Наши судьбы жуткий бурелом,

Все ломаем, а построить бы,

И порой, не слыша детский стон,

Мы в страстях теряем головы...

Мы глотаем женщин как еду.

Но в количестве нет качества.

Забываем про своих детей,

Оставляя им лишь отчество...

слова из песни Стаса Михайлова "Наши дети"

После секса Лекс мог запросто подняться и заняться делами, если в том была необходимость. Если же ее не было, то плавно соскальзывал в полудрему и с наслаждением проводил в сладком блаженстве час-полтора. У Димки в этом плане были иные повадки. Он не мог сразу уснуть, даже если они занялись этим во всех смыслах активным отдыхом на сон грядущий. Его переполняли чувства и эмоции, поэтому парень мог целый час проворочаться в постели, прежде чем провалится в сон, но чаще сразу уходил, садился за компьютер, и, как подкалывал его старший брат, начинал "строчить" очередной любовный опус. Ну, а с Деном все было проще простого, старший близнец отрубался сразу после секса и запросто мог проспать до следующего вечера, так что в будни ответственный Димка буквально пинками выгонял его из спальни в направлении кухни, где Лекс перед выходом на работу уже запивал кофеем сварганенный младшим близнецом завтрак. Что же касается темперамента, то самым ненасытным, несмотря на разницу в возрасте, на которую тогда намекал Димка, был Лекс. По этой части он мог легко заткнуть за пояс даже Дена. Но чаще они со старшим близнецом оказывались на одной волне, и Димке приходилось несладко. Тем не менее, за полгода практически полноценной совместной жизни (близкое соседство сделало свое дело, и ребятам не приходилось напрягаться относительно житья на два дома), они настолько притерлись друг к другу, что Лекс, у которого нет-нет да и проскальзывало искреннее удивление тем, что все так удачно сложилось, перестал задумываться о том, за что ему выпало такое счастье и когда придется расплачиваться с судьбой за столь щедрый аванс. И все же где-то глубоко внутри жил страх, что счастье будет недолгим. Поэтому Лекс с такой ненасытностью, граничащей с безумием, любил своих близнецов. Ласкал и баловал. Например, уже через месяц активных упражнений эротического характера, старший парень поволок обоих братьев в мебельный магазин, где они дружно выбрали себе новую кровать, в полтора раза больше, чем та, на которой они коротали общие ночи. Потом, не слушая возражений, летом, когда у ребят кончилась сессия, а он сам выбил себе длительный отпуск, вывез свое странное семейство в Сочи, где они провели незабываемые три недели, вернулись загорелые, залюбленные и счастливые. С обоюдным осознанием того, что это именно семейная жизнь, а не что-то настолько недолговечное, что и рассуждать не стоит.

Утро было ленивым и тусклым, так как суббота, но уже осень — конец октября. Димка был самой ранней пташкой и вскакивал ни свет, ни заря даже в выходные. Лекс к этому уже привык, но в отличие от сладко дрыхнущего Дена, над ухом которого могла хоть рота солдат промаршировать, всякий раз просыпался, когда Димка, уже привычно спавший между ними, выбирался из-под его руки и топал сначала в ванную, а потом на кухню готовить завтрак на троих. Вот и сегодня он вынырнул из сна, как только почувствовал шевеление младшего близнеца рядом с собой. И только через несколько секунд осознал, что тот вскочил с кровати слишком поспешно, а потом расслышал едва различимую трель мобильника. Похоже, непутевый Дениска опять забыл трубку в кармане куртки, которую заботливый Димка убрал в стенной шкаф в прихожей. Впрочем, такое уже случалось, при этом Димка не стеснялся отвечать на звонки брата, спрашивал у звонивших так ли сильно им нужен Ден, если не особо, то лучше перезвонить попозже, если же прямо вынь и положь, то пусть заранее приготовятся к тому, что заспанный Денис — то еще испытание для нервов. Собственно, и в этот раз в утренней тишине Лекс расслышал из прихожей приглушенный Димкин голос.

— Алло? — После чего последовала подозрительно затянувшаяся пауза, сонный Лекс, уже балансируя на гране сна, расслышал фразу: — Наверное, вы ошиблись номером, — и с чистой совестью провалился в приятную субботнюю полудрему, в которой намылился провести еще час или чуть больше, пока Димка не разбудит его поцелуем и не позовет на завтрак.

Дена он так не будил, потому что того и пушечным выстрелом в выходные раньше одиннадцати-двенадцати часов было не поднять. А Лексу было вдвойне приятно просыпаться от нежного прикосновения теплых губ, притягивать Димку к себе для более глубокого поцелуя и вместе с младшим близнецом, которого он и в шутку, и всерьез называл хозяюшкой, накрывать на стол. Он думал, что и это утро пройдет по привычному сценарию, но все сложилось совсем иначе. Просто в тот момент он еще не знал, что на фразе про ошибку телефонный разговор не закончился. И оказался совершенно не готов к тому, что уже через десять минут Димка решительно растолкает их обоих. Причем, если Лекса он просто за плечо потряс, то Дену, который в ответ на такой же жест забрался головой под подушку и невнятно пробурчал что-то про рань несусветную, повезло меньше, потому что Димка подушку отобрал и прямо в лицо брату плеснул водой из принесенного с собой стакана.

— Да в чем дело?! — взвыл мокрый Ден, подскочив на кровати.

Но у Димки был такой решительный и серьезный вид, что даже Лекс решил не лезть с вопросами, пока тот сам не объяснит.

— Ты с девчонкой по имени Марина Соболева когда-нибудь без резинки трахался?

— Ну... — растерялся Ден и несколько раз моргнул мокрыми ресницами, — по пьяни, кажется, было... — пробормотал он и привычным жестом взъерошил волосы на затылке, и тут же спохватившись, резко воскликнул: — Но это еще до переезда было! Как будто ты не знал, что я не ангел...

— Из больницы звонили? — быстро спросил Лекс, который из Димкиного вопроса, адресованного старшему брату, сделал свой шокирующий вывод.

— А? — Димка, прожигающий брата взглядом, повернулся к Лексу, чей вопрос его явно обескуражил и сбил с воинственного настроя.

— У нее СПИД? — в лоб спросил Лекс.

— Чего? — пролепетал Ден, резко спав с лица.

— Нет, нет, — поспешил успокоить их Димка, отрицательно помотав головой. Потом отвернулся, откашлялся и тихо произнес, — В общем, я звоню матери, а вы собирайтесь, — после чего соскочил с кровати, посмотрел на ошалело моргающих на него Лекса и Дена, поднял обе руки, зачесал волосы с висков к затылку и так и замер, глядя на них широко распахнутыми, испуганными глазами. Его последующая фраза пробрала до костей: — Мы едем в роддом.

Кажется, пришло время платить по счетам. Другой вопрос, кто сколько заплатит.

Конец.