|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава двадцать девятая
Аглая сидела на своём драгоценном троне, глядя на окружавших её сановников и советников. Здесь собрались представители всех разделов магии архонтов — от гномов до ангелов, а если учесть, что этих разделов было великое множество...
— Итак, — начала королева. — В этом году нам удалось найти на Земле немало подающих надежды молодых архонтов. Некоторые из них узнали о своей силе как нельзя вовремя, так как многие уже подходили к роковому рубежу, после которого возможности невозможно было бы разбудить, даже для меня это было бы непосильной задачей, а ведь это очень сильные архонты. Не так ли?
— Да, королева, — поклонился Некромаг. — Харон утверждает, что юноша, постигающий науки у Высших Эльфов и Стихийных, может стать выдающимся некромагом, но вот эта премудрость внушает ему страх по причинам, которые нам непонятны. Юноша — Младший Адепт, ходит на занятия истории к Клодию, тот неоднократно в частных беседах заводил темы, близкие нашей магии, и это интересует юного Поттера...
— Да, да, продолжай, Минос.
— В глубине души юноша заинтересован, но сам не желает признавать этого. И он очень силён.
— Да, он способен, — подтвердил Анатолий. — Он постиг почти всю премудрость магии Земли, Огня и Воздуха, к сожалению, Вода ему почти не даётся, но, тем не менее, у меня никогда не было столь талантливого ученика. И он хочет учиться, ни у кого я не встречал до сих пор такой заинтересованности.
— Эолар его тоже хвалит, — поклонился Высший Эльф. — Юноше достаточно показать один пример, а дальнейшее он постигает совершенно самостоятельно. Это выше всех похвал. Я думаю, он отличился бы во многих видах магии.
— Я тоже так думаю, — кивнула Королева. — И я хочу, чтобы он стал Атлантом. Настоящим Атлантом и в будущем — одним из вас.
— Он достоин быть одним из Сановников, — подтвердил Минос. — Я, конечно, сужу по словам других, но...
— Но здесь есть одна проблема, — поклонился Эльф. — Юноша — вейла.
— Да, мне это известно. И теперь ваша задача — найти ему достойного партнёра.
— У него уже есть партнёр. Один из сильнейших магов того мира. Их связь чрезвычайно сильна.
— Кто?
— Его наставник в земной алхимии, Северус Снейп, — ответил Анатолий. — На мой взгляд, весьма достойный человек.
— Человек — да, — кивнула Аглая. — Я обратила на него внимание. Он очень сильный маг, сильнее даже своего директора, хотя того все считают сильнейшим чародеем современности. На мой взгляд, эта оценка чрезмерно завышена. Но — Снейп именно достойный человек, а не архонт. Гарри Поттер не может принадлежать ему. Мы должны разрушить эту связь, возникшую, несомненно, случайно, и найти юноше достойного партнёра из нашей среды.
— С позволения Вашего величества... — начал Анатолий, но остановился.
— Слушаю.
— Мой племянник, Андрей, молодой повелитель Огня, наставник Гарри в этой области, заинтересован в своём ученике. Согласитесь, юноша мало того, что вейла, он чрезвычайно привлекателен, а Андрею однажды пришлось гасить его пыл... и теперь он сам пылает страстью. Дозволено ли мне будет обрадовать его сообщением, что данная страсть может быть... не напрасной? Или на примете Королевы иной избранник, чтобы...
— Я знаю Андрея. И я знаю вашу семью. Я не стану препятствовать, если Андрей захочет стать партнёром своего ученика. Но и останавливать других претендентов не стану. Если кто-нибудь другой из архонтов возжелает юного Поттера и опередит твоего племянника... я не стану чинить препятствий. Пусть Андрей поспешит.
Глава тридцатая
Совсем другое место. Тёмный просторный зал, освещённый всего несколькими факелами, но, если бы освещение было нормальным, непосвящённый посетитель, окажись он здесь, в лучшем случае заорал бы от ужаса, увидев, как много здесь на стенах всевозможных костей, черепов и прочих весьма недвусмысленных эмблем. И что все, кто находится в этом здании, если, конечно, ЭТО можно так назвать (скорее это напоминало огромный склеп), одеты в саваны всевозможных мертвенно-бледных цветов и с костяными посохами в руках. При чём некоторые были из человеческих костей, хотя большинство — костей фантастических животных, многие из которых выжили, а другие были чрезвычайно редкими даже на Атлантиде, а в обычном мире не существовали давным давно.
На высоком троне, сделанном из костей и черепов, восседал Харон, в просторном чёрном саване и в костяной короне. Восседал и размышлял о том, что ему сегодня рассказал Минос. Королеву интересует этот юноша, Гарри Поттер. Очень интересует. Эльф, фея, наяда, вейла, последняя уже развитая, стихийный (три стихии, плюс одна в зародышном состоянии), плюс ещё невесть что. Королева, правда, провела обряд, но у Харона, да и у всех, кто знал Аглаю, сложилось впечатление, что результат она скрыла. Но — о некромагии она обмолвилась. И он сам это видел — если бы парень захотел, он мог бы стать превосходным некромагом, даже жрецом второго круга, если не первого, что скорее. Но магия смерти пугает его и только ради воскрешения своего крёстного юноша согласился стать младшим адептом Клодия. Но Харон не терял надежды заполучить Гарри в свои сети. И эта затея Аглаи ему поможет. С этим он был согласен — атлантическая вейла может принадлежать исключительно атлантическим архонтам, а не земным колдунам, каким бы сильным они ни были.
Он встал и отправился в Храм. Туда, где сейчас Клодий заканчивал урок. Учеников у него было множество, и не только некромаги его клана, но и представители самых разных "профессий". И Гарри здесь был, с восторгом ловя каждое слово учителя и записывая его в специальную тетрадь. Они с Джинни, молоденькой рыженькой девушкой из его мира, были единственными, кто записывал лекции Клодия, остальные полагались только на свою память, а Гарри и Джинни записывали всё дословно. И девчушка, сидевшая рядом с юным вейлой, явно влюблена в него... влюблена безнадёжно... При появлении главы клана все встали, как положено, но Харон махнул рукой: не обращайте внимание. А сам оглядел всех, кто здесь был, уделяя особое внимание своим. Джинни, которую он звал Гекатой. Яма и Ями, близнецы, на два года старше Гарри. Радамант. Эак (это одно из самых распространённых в среде некромагов имён, впрочем, как и имена прочих судей подземного царства). Гадес. Цербер. Конечно, здесь были и другие, но этих Харон всегда выделял из среды прочих молодых некромагов.
— Геката, Ями, Яма, Радамант, Эак Хонт, Гадес, Цербер, после урока — ко мне, — глухо сказал Харон и величаво удалился.
Через час восемь учеников были у него, поклонились и стали ждать продолжения.
— Геката, приблизься. Я знаю, ты любишь Эванса. Не спорь.
— Я не спорю, — прошелестела девушка. — Я влюблена в него с того самого момента, когда...
— Это не суть важно. Ты должна очаровать его.
— Это...
— Приказ. Я хочу, чтобы ты стала его партнёром и побудила принять нашу магию.
— У Гарри уже есть партнёр — профессор Роджерс. То есть...
— ЧТО?! ЭАК РОДЖЕС!
— Слушаю.
— Почему все считают партнёром Поттера этого англичанина Снейпа, если...
— Потому что Снейп является его партнёром, — ответил Эак Роджерс с поклоном. — Правда, об этом никто не знает, Дамблдор ни в коем случае не должен знать об их союзе и я служу как бы прикрытием для них.
— Ты должен положить конец этой связи!
— Но... — Эак был потрясён.
— Партнёром парня должен быть один из нас! И мы должны торопиться, так как на него претендуют ещё и стихийные! Любой из вас может стать партнёром Гарри, но больше всего шансов у Гекаты и Эака Роджеса, вы поможете им, если понадобится. И можете сами за ним ухаживать! Возражения не принимаются, это приказ и вам известно, чем чревато ослушание! Брысь!..
— Но Гарри видит во мне только сестру... Это правда — про Снейпа? Они же всегда ненавидели друг друга!
— Они очень любят друг друга, — возразил Эак, когда они Джинни отправились обратно в Англию. — Ничего не понимаю. Но ничего, придумаем что-нибудь для них...
Он сидел и развлекался, пытаясь заставить свои искры маршировать, как тогда это сделал Гарри, но это у него не получалось. Человечек получался, даже лучший, чем у его ученика — с настоящими конечностями и даже чертами лица, но максимум, что он мог сделать, это проползти взад-вперёд по пальцу или скатиться по нему, как с детской горки, на ладонь. Нет, Гарри очень талантлив, чрезвычайно талантлив. Раньше Андрей никого не учил, ему пока не доверяли учеников и он теперь был чрезвычайно доволен тем, что первый его опыт оказался таким удачным! И он был таким...
Он вспомнил знакомство с Хароном. Гарри тогда чуть не вспыхнул, пришлось его срочно гасить... Вот с этим у него был богатый опыт... Но ни у кого пламя не было таким... И теперь это пламя полыхало у него в груди...
— Королева приказала положить конец связи Гарри с тем английским колдуном, — сказал дядя, выходя из стены за его спиной.
— Да? — он поднял голову.
— Она хочет, чтобы его партнёром стал архонт, один из нас. И не имеет ничего против того, чтобы им стал ты. Но — у тебя может быть много соперников здесь, придётся тебе постараться...
Глава тридцать первая
Гарри вконец измучился, расшифровывая для Эолара очередной герб. По словам Эльфа, у юноши было всё, чтобы стать мастером геральдики, у него было отличное чувство цвета и формы, он запросто отличал один оттенок от другого. И это должно было служить оправданием тому, что с каждым разом домашние задания становились всё сложнее и сложнее! Гарри даже просил у Эолара разрешения посвятить в эту премудрость Гермиону, но получил категорический отказ.
— Мне что-то эта твоя подруга не внушает особого доверия, — говорил Эльф. — Но тебе и не нужна посторонняя помощь, ты и сам отлично справляешься, молодец.
И вот теперь юноше приходилось распутывать сложнейший клубок, именуемый гербом Алохотов — королевской династии, предшествовавшей династии Млатов, к которой принадлежала Аглая. Джеральд, к которому Гарри очень привязался, блестяще знал человеческую геральдику и пытался помочь племяннику... но тут же отступил.
— И как ты всё это запоминаешь?! — поражался он. — Я бы не смог удержать в голове и десятой части того, о чём ты толкуешь...
— Чёрт, что же может символизировать ЛАЗУРНАЯ спящая кобра?! — возопил наконец Гарри, закончив классификацию и определение прочих элементов. — Или она не... нет, лазурь!
— Берлинская, — раздался у него над головой знакомый голос и сильная рука с длинными тонкими пальцами взяла у него рисунок. — Красиво. Но это не кобра, а вымерший тунисский раздутый полоз.
— Полоз?! Точно, тогда это будет блаженная лень, и отлично вписывается в общую концепцию! — обрадовался юноша, вписывая эту классификацию змеи в свой список. — Уф! Я тут совсем запарился, но как можно отличить этого полоза от кобры?!
— По ошейнику на шее, смотри, — рисунок опять лёг на стол и палец указал на тоненькую ниточку на шейке гада. — Эти чешуйки были самыми ценными в этом пресмыкающемся, они входили в самые известные зелья невидимости...
— Северус! — до Гарри наконец дошло, КТО так вовремя появился в кабинете, ибо заниматься юноша ходил в кабинет любовника, где ему бы никто не помешал. — Ты выписался!
— Вернее, сбежал. Эти так называемые целители способны залечить здорового, а для меня нет лучшего лекарства, чем... — Снейп привлёк Гарри в объятия, тот не возражал. — Я бы вернулся и раньше, но хотел посмотреть тот участок, который мне завещал Альберфорт.
— И?
— Конечно, там всё запущено, но это ничего, летом я планирую уже иметь настоящую лабораторию. И я заказал некоторые... Но это не важно... А как ты? Может, закончишь на сегодня с уроками и уделишь время мне?
— Профессор уговаривает ученика закончить с уроками... Ладно, уговорил, пошли... Ой!
Снейпу пришлось осторожно взять Гарри на руки и отнести в ванную — у них уже сложился ритуал, по которому "праздник любви", как это называл Северус, начинался с омовения. Но на сей раз это сопровождалось шипением: зельевар пришёл в неописуемый ужас при виде шрамов юноши, и выражения, которые он не мог удержать в себе, не были цензурными. Но сам Гарри не думал о своих рубцах и наслаждался ласковыми прикосновениями своего возлюбленного.
После купания Северус завернул Гарри в полотенце, выбрав самое мягкое и наложив на него ещё пару дополнительных заклинаний, и вынес из ванной, в коридоре он чуть не столкнулся с хмурым и мрачным Роджерсом.
— Привет, — буркнул Эак. — Извините, что прерываю, но надо поговорить.
— А до утра не ждёт?
— Не уверен... Королева не довольна, — сказал некромаг, усаживаясь в кресло напротив Снейпа, усадившего возлюбленного себе на колени. И вкратце рассказал, что придумала Аглая и что затеял Харон. — По его мнению, это сделает из тебя настоящего некромага. Ты очень сильный маг и можешь стать одним из сильнейших архонтов, Гарри, к тому же, очень привлекательный, вот теперь все будут бороться за возможность назвать тебя своим или привлечь в свою область науки архонтов...
— Но Гарри уже выбрал меня, — Северус притянул юношу к себе для поцелуя.
— Есть возможности нейтрализовать этот выбор. Это в основном стихии, но и некромагия.
— Смерть — одна из стихий. Я люблю Северуса!
— Гарри, это вопрос не любви, а политики. Королева хочет сделать тебя одним из своих сановников и тот, кто будет близок с тобой, обретёт большое могущество и влияние при дворе и в государстве, вот в чём дело. А... тёплые чувства к тебе испытывают только Джинни, но она не станет добиваться твоего расположения против твоего желания, и Андрей, в котором я не уверен.
— Но что же делать?! — Гарри вырвался, метнулся в ванную, надел штаны и вернулся. — Я не хочу становиться сановником! Я не хочу ни власти, ни могущества, я хочу одного — право любить того, кого я люблю и быть любимым тем, кто меня любит по-настоящему, а не потому, что...
— Я понимаю, Гарри. Поэтому у меня есть один план, который должен нам помочь, если, конечно, вы согласитесь на такое. Иначе я не знаю, как остановить Харона...
Глава тридцать вторая
Гарри сидел и думал, удастся ли им провести старого некромага. В последнее время он начал интересоваться этой премудростью — его останавливали только рыбки, подарок Золотой Королевы. Он каждую свободную минуту старался проводить на берегу — один или с Северусом, дядей, если они тоже были свободны... Им тоже очень понравились эти создания... И они очень сдружились, дядя, узнав о кознях директора, рассвирепел и Эаку стоило немалых усилий удержать целителя от того, чтобы Джеральд немедленно не отправился разбираться с Дамблдором. Но он включился в заговор против Паука, как они между собой называли интригана... С Северусом они тоже нашли общий язык и дядя был доволен, что Гарри находится под опекой такого сильного человека и человека. Все четверо — Гарри, Джеральд, Северус и Эак — частенько сидели у озера и любовались игрой рыбок... гибнущих при контакте с некромагом... Юноша жалел об этом: то, что рассказывал своим ученикам Клодий, увлекло его и он решил было несколько уроков некромагии... но теперь получалось, что ему категорически нельзя появляться на территории клана... Предупреждённый не только Эаком, но и Джинни, он едва удерживался от ругательств и колотил тростью (Джеральд залечил ногу племянника, так что боль почти прошла, лишь периодически шрамы начинали тупо ныть, но лёгкая хромота осталась и целитель настаивал, чтобы юноша не расставался с тросточкой) по всему, что попадалось на глаза... Рон и Гермиона, заметив, в каком состоянии находится их друг, не отваживались к нему подходить.
И вот, он отправился на урок. Пытался отказаться, но безуспешно, сел позади всех и старался не обращать внимания на жалостливые взгляды Джинни-Гекаты и на заинтересованные двух близнецов... довольно привлекательных... но не в его вкусе...Слишком... светловолосые и слишком... молодые... слишком не похожи на Северуса.
Урок закончился, близнецы что-то шепнули Джинни, та покачала головой. Гарри чуть отступил, чтобы его не заметили, превратился в кота и вернулся, чтобы подслушать разговор.
— ...ты преступаешь волю Харона!
— А хоть бы и так! Я знаю, зачем вы требуете вас свести, так вот — Я не стану вам помогать, даже если мне прикажет сама Королева! Эванс сам решит, кого ему любить и с кем быть.
— Он может любить кого угодно, но принадлежать может только архонту и некромагу! Ты сама отказалась от борьбы, Эак Роджерс...
— Он будет принадлежать тому, кого любит и кто любит его самого. А от борьбы я не отказывалась, я отказалась от самого Гарри — он меня не любит... как девушку, с меня достаточно и того, что он видит во мне сестру... большего я не добьюсь. Но за его счастье я буду бороться до последнего, даже если мне придётся идти одной против всех! Я и Харону так сказала!
— А он что? Придушил тебя? — хмыкнула девица (близнецы были разнополые).
— Он не смеет. Я была доверена ему королевой и без её разрешения даже глава клана ничего не сможет мне сделать. Однажды ему удалось нас обмануть, но я точно знаю, что после этого Харону пришлось нелегко. ГАРРИ БУДЕТ ПРИНАДЛЕЖАТЬ ТОЛЬКО ТОМУ, КОГО ОН ЛЮБИТ И КЕМ ОН ЛЮБИМ! Я всё сказала и в ваших интригах я вам не помощница!
— Ты так думаешь, Геката? — к ним подошёл Харон. — ОН БУДЕТ ПРИНАДЛЕЖАТЬ НЕКРОМАГУ И ТОЛЬКО НЕКРОМАГУ!
— В таком случае вам придётся найти наш дар в профессоре Снейпе и принять его в клан!
— Я буду принадлежать только тому, кого люблю, — Гарри решил вмешаться в разговор лично, Джинни подскочила, близнецы осклабились. — Мне известно всё, — Поттер махнул рукой в сторону последних. — И я вам заявляю: если вы не оставите меня в покое, то потеряете меня навсегда. Я говорю не только о некромагии, я откажусь вообще от архонства и мне глубоко начхать и наплевать на то, что обо мне думают или подумают. В любом случае — ЭТИМ я принадлежать НЕ БУДУ! И сановником королевы я НЕ ЖЕЛАЮ БЫТЬ! Мой партнёр — человек чрезвычайно скромный, как я сам, он любит меня за то, что я такой, какой я есть и он ничего не требует, кроме моей любви, ему не нужна ни власть, ни... Только я один! И я не буду ничего менять.
— Слушай, щенок!..
— Не желаю, — отрезал Гарри. — И ваш клан — не единственный на Атлантиде. Полагаю, раз уж я настолько сильный маг и архонт, меня примут и в другой, если я захочу. Не желаю быть ничьей марионеткой! И всё. И я не понимаю — и не желаю понимать! — каким образом МОЯ ЛИЧНАЯ жизнь может касаться ВАС?! Впрочем... я могу пойти с вами на компромисс. Я сейчас свободен. Я ДУМАЛ, что выбрал партнёра, но это оказалось не так. Мы не сошлись, так что я ещё могу сделать выбор. И у меня есть кандидат... некромаг. И я могу его выбрать — но тогда вам придётся смириться с тем, что я НИКОГДА НЕ СТАНУ НЕКРОМАГОМ! Или — вы предоставляете мне возможность выбрать партнёра по своему разумению за пределами Атлантиды, но тогда я ещё подумаю над перспективой уроков некромагии. Подумаю, — подчеркнул он. — И — можете передать это королеве — Я В ВАШИ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИГРЫ НЕ ИГРАЮ!
— У тебя нет... — начал было Харон, но Гарри его не слушал.
— У меня есть выбор! И королеве я тоже это скажу — пусть не лезет в мою личную жизнь! Я уже говорил с Эаком, да и Клодий неоднократно на своих уроках заявлял, что атлантические законы не слишком приветствуют вмешательство властей в дела... семьи или партнёрства в моём случае. Если я захочу стать с архонтом — я с ним буду, но только по своему собственному выбору, а своими интригами вы добьётесь только того, что я отвернусь от вашей конфессии вовсе. Если честно, то я уже подумывал, чтобы стать... активным адептом, помогать Клодию в ритуалах... Но — мне не нравится, когда меня толкают куда-то, заставляют делать то, чего я не хочу, это способно только оттолкнуть меня. Вот и с этими двумя, — кивок на близнецов, — я ничего общего не хочу иметь. Возможно, я бы... познакомился с ними, но — если бы они не шантажировали Джинни, чтобы она свела меня с ними. Они даже угрожали ей расправой — я всё слышал!
— Неправда! — закричал Яма.
— Правда, — возразил Гарри, указывая на Ями. — Она прямо спросила: не боится ли Джинни, что её удушат, если она не сведёт нас.
— Она будет наказана, — Харон сердито посмотрел на девушку, которая сразу попятилась от него. — Но мне было бы спокойнее, если бы твоим партнёром стал некромаг из нашего клана.
— Даже если я сам не стану после этого некромагом? — спросил Гарри. — Вы же этого хотели? Но два некромага рядом... Для меня это уже перебор, в моём представлении, по крайней мере.
— Хорошо. Решай сам, — усмехнулся вдруг Харон. — Ты мне нравишься. Мне по душе такие вот упрямцы... Вижу, что ты впитал в себя все существующие стихии... Ты очень сильный, Эванс... Но — мы не единственные, с кем у тебя будут трения по поводу твоего партнёрства.
— Я знаю, что Андрей испытывает ко мне... чувства, но с ним я поговорю, — ответил юноша, мысленно ставя себе высший балл за эти переговоры. Эак должен быть доволен.
После этого Гарри направился в долину огненных гейзеров — там, в основном, проходили уроки огненной стихии и там он рассчитывал встретить своего наставника. И там юноша стал свидетелем страшного скандала, в котором участвовали трое — Андрей, Эак и... Северус! Он-то как сюда попал?
— Он — мой! — кричал зельевар, сверкая глазами и чуть только не потрясая кулаками. — Я столько убил на этого проклятого мальчишку и не позволю, чтобы кто-то присвоил результаты моих трудов!
— Как ты можешь говорить ТАКОЕ о ГАРРИ?! — возмутился Эак. — Хорошо ещё, что он не может нас сейчас слышать...
— Но я это ему передам! — вызвался Андрей.
— Хочешь его убить? — поинтересовался некромаг.
— Я хочу показать, как его используют в своих целях и что ему следует выбрать лучшего партнёра, — ответил стихийный. — Благо, у нас есть возможность избавить его от столь легкомысленной связи.
— А ты уверен, что она есть только у вас? — спросил Эак. — Она есть и у меня.
— Так что же ты не помешал этому?
— Я считал, что Снейп любит Гарри. Профессор — гей и предпочитает партнёров младшего возраста, а Гарри — в его вкусе. И мне казалось, они будут счастливы друг с другом.
— Человек, далёкий от нас, не может сделать счастливым архонта, — отрезал Андрей. — Стихийный маг может принадлежать исключительно стихиям, он мой и только мой!
— Только попробуй! Я убью щенка прежде, чем к нему кто бы то ни было притронется! — рявкнул Снейп. — Понятно?!
— А если он сам захочет быть с другим?
— Меня не интересуют его желания, ему придётся подстраиваться под меня и беспрекословно выполнять мои приказы, если не хочет, чтобы его как следует поучили...
— Так, значит, моё мнение и тебя не интересует?! — появился Гарри, трое спорщиков так и подскочили на месте. — А я думал... думал, что ты и в самом деле меня любишь... Что ты меня любишь... Мне казалось, что я... но, когда понял, что ошибся, то... не хотел делать тебе больно... ты пошёл ради меня...
— Да ни на что такое я не пошёл! — фыркнул Северус, вложив в голос столько холода и презрения, сколько только мог. — Я только хотел привязать тебя к себе, и я это сделал, а теперь пути назад для тебя нет!
— Ты так думаешь? — поднял бровь Эак.
— Он выбрал меня и теперь...
— А ты уверен, что он выбрал ТЕБЯ?
— Вейла плачет исключительно при контакте со своим партнёром, это всем известно.
— Да, но, перед тем, как слёзы выплеснулись наружу, я снял с него очки, был контакт между нами, я вытер ему лицо, пока ты держал его за шиворот, — напомнил некромаг.
— Но со мной он целовался первым! — возмутился огненный маг, хватая Гарри за руку, но тот вырвался и опять подошёл к Снейпу.
— Ты... уверен, что... не...
— А за что я должен тебя любить? Меня привлекает исключительно сексуальность вейлы и некоторые... хммм... ценности, которыми может располагать партнёр такого нечеловека! И...
Гарри закусил губу и изо всех сил двинул Северусу в челюсть. Тот не остался в долгу... и толкнул заплаканного юношу в объятия Эака... Андрей пытался перехватить парня, но безуспешно.
— Больше ты его не получишь, — сказал жрец, поглаживая Поттера по спине. — К сожалению, я не могу перевести его в другую школу, но я приложу все усилия, чтобы максимально сократить ваши встречи в школе. Если удастся, я даже заберу его с твоих уроков на свой факультатив, в правилах Хогвартса есть несколько параграфов, которые позволяют такое, а я — мастер зелий, тебе это должно быть известно. Ладно, Гарри, ты извини, но не подождёшь здесь, пока я проведу профессора обратно? Не думаю, что совместное путешествие будет приятно...
Гарри уселся на камень и закрыл лицо руками, его плечи продолжали мелко дрожать...
— Не плачь, — Андрей сел рядом и протянул юноше стакан с каким-то дымящимся питьём. — Это поможет... вернёт тебе свободу... Я не буду таким букой, обещаю...
— Не нужна мне быстротечная свобода! — отрезал вейла, оттолкнув руку наставника.
— Гарри, твой профессор ненавидит тебя, — настаивал архонт. — А некромаг тебя недостоин. Ты не можешь принадлежать смерти, ты — стихия!
— Смерть — тоже стихия, — отозвался Гарри. — Стихий всего восемь, а не четыре.
— Но...
— Уйди. Мы с тобой можем быть только друзьями, не более. Я принадлежу Эаку.
— Ты не можешь ему принадлежать! Ты должен принадлежать мне и только мне!
— Ты говоришь, как Сев... как Снейп. Тебя, как и его, тоже привлекает сексуальность вейлы...
— Неужели ты теперь на всех будешь смотреть, как на этого монстра?!
— Да, тебе нужна не только сексуальность, но и власть, я забыл, королева хочет меня приблизить... Но Я этого не хочу! Я хочу остаться самим собой!
Глава тридцать третья
...Они встретились на берегу озера, Гарри любовался игрой золотых рыбок. Он ежедневно приходил сюда... Если не было возможности днём, то — вечером, после отбоя, под мантией-невидимкой. Первое время, чтобы вызвать этих очаровательных созданий, надо было поболтать в воде рукой, но через неделю рыбки стали выплывать сами, только завидев павшую на воду тень и было видно, что они рады гостю.
— Ты не слишком обиделся? — спросил Эак, усаживаясь рядом с мальчиком. Рыбки брызнули было прочь, но тут же вернулись и затанцевали куда веселей. — Понимаю, тебе должно быть больно... Но так было надо.
— Андрей хотел опоить меня каким-то зельем...
— Знаю. Мне очень не нравится, как он на тебя смотрит, от него теперь можно ждать любой подлости. Это страсть, на какую способен только огонь... Но для тебя будет лучше найти другого наставника... если он, конечно, тебе нужен.
— Нет, — Гарри помотал головой. — Меня проэкзаменовали и сказали, что учить больше нечему, мне надо теперь самому упражняться, развивая свои силы. По сути, я нуждаюсь в наставнике только по эльфийской магии... Что это за гадость?! — он почесал руку и посмотрел на тончайший зелёный листик в своих пальцах. — Это уже третий за неделю!
— Дриада... — пробормотал Эак. — Ты владеешь всеми видами стихии и представляешь собой все создания, символизирующие стихию...
— Слишком много силы...
— Ничего подобного. Да, у тебя есть свойства наяды, дриады, феи, эльфа, ещё черти кого, но — и их слабости, при чём... Ты чрезвычайно уязвим и, если кому станет известно о... А это... — он растёр листик между пальцами и понюхал. — невероятно... Много у тебя?
— По листку в сутки...
— Они тоже вытягивают из тебя силу... чем больше их будет, тем хуже...
— А избавиться от них вовсе...
— Невозможно. Извини, у меня сейчас дела... приходи потом ко мне.
Гарри сидел, любовался рыбками, но теперь даже они его так не радовали. Потом разделся и погрузился в волны озера. Рыбки обрадовались и закружили вокруг него, парень заметил, что их стало значительно больше, чем когда он их только выпустил сюда. И они словно напевали: плыви за нами, плыви за нами! Ему было всё безразлично и потому он последовал за золотисто-серебристой стайкой, смутно догадываясь, что они влекут его к подводной деревне русалок. В жаброслях он не нуждался — хоть этому он научился у Анни.
Так и есть, вот и эта деревня. Тогда, на своём четвёртом курсе, он её как следует и не рассмотрел, волнуясь за Рона, да и времени было в обрез, а сейчас — полно. Рыбки-проводницы тут же куда-то исчезли, убедившись, что Гарри там, где нужно и не собирается никуда уплывать.
Ручной гриндилоу поднял свою уродливую голову и рванулся с привязи, но не смог её оборвать. Появились другие — но, подплыв поближе, вдруг изменились в цвете и отступили. Немногие встречные русалки и тритоны при виде чужака зависали в воде, переглядывались между собой и исчезали, но Гарри был уверен, что они не напуганы, здесь было что-то другое. И он здесь отнюдь не незваный гость.
Так и есть, ему навстречу вдруг выплыл престарелый тритон, поросший водорослями, и русалка, которую Гарри видел тогда... беседующей с Дамблдором. Старейшины.
— Плыви за нами, — сказал тритон, махнув своим трезубцем. — Не бойся.
— Я не боюсь.
Теперь он плыл не один. Впереди плыли старейшины русалочьего народа, позади — несколько молодых русалок, вернулись его рыбки, они играли и, Гарри был уверен — пели. Ему казалось, что он даже слышит их незатейливую песенку: "плывём домой, плывём домой, плывём домой". Потом вдруг тритон и русалка стали молодеть... чешуя заблестела, приобрела приятный изумрудный оттенок, водоросли на голове стали волосами — золотыми у русалки и серебряными у тритона, — а когда они обернулись, Гарри увидел перед собой созданий дивной красоты... и не старше двадцати лет.
— Где мы? — спросил он. — И — так должно быть?
— Да. Так должно быть. И — мы дома. Ты должен знать историю Хогвартса и его основателей.
Основатели были архонтами, среди сильнейших архонтов. Ровена Рейвенкло — эльфийская магия, магия драконов, ангелов и эфира. Хельга Хаффлпаф — стихии воздуха и земли, магия гномов (есть и такая) и друидов. Годрик Гриффиндор — нумерология, руны, магия звёзд, стихии огня и воздуха. Салазар Слизерин... Он не был человеком, это был вампир, посвящённый в некромаги, магию тьмы и демонологию. Хогвартс был создан из их магии, а не камня. Они искали новых архонтов, по ходу обучая молодых магов, лишённых возможности учиться волшебству сами или в иных общинах, существовавших в те времена. Эти ребята считались сквибами, но четверо архонтов смогли добиться невероятного успеха и их ученики со временем превзошли тех, кто отвернулся от них прежде. Но потом произошло несчастье. В Хогвартсе завёлся жуткий монстр... убивший почти всех учеников, обучавшихся в то время в Хогвартсе, обратив их в камень.
— Василиск Слизерина, — заметил Гарри.
— Василиск, но Слизерин не имел к этому никакого отношения, — возразил тритон. — Василиска запустил в Хогвартс тёмный маг Дамблд Ортар, до этого тщетно пытавшийся захватить школу и подчинить себе цвет волшебной молодёжи и их великих наставников. Ему это не удалось и он решил таким образом отомстить за унижение. Слизерин спустился в подземелья, дабы сразиться с чудовищем... и...
— Все считают его погибшим, — сказала русалка. — Но это не так. Он жив до сих пор.
— Как?!
Вместо ответа его собеседники — разговор происходил в дороге — стали подниматься. Гарри последовал за ними и оказался в гроте, посреди которого на ложе из красивых цветов спал...
Он сам. Не совсем — старшего возраста, где-то лет двадцати, но — невысокого роста, худой, бледный, растрёпанный... и даже со шрамом-молнией на лбу, точно таким же, как у него! Гарри невольно коснулся своего лба, потом — лба незнакомца и вдруг тот... открыл глаза! Изумрудные, точно такого же оттенка и того же разреза, что у Гарри! И, судя по тому, как незнакомец сощурился, у него тоже были проблемы со зрением...
— Здравствуйте, — просипел он. — Мы, кажется, не знакомы... Салазар. Салазар Поаттер-Слизерин.
— Рад знакомству. Гарри Поттер, — выдавил из себя парень.
— Наконец-то! — обрадовано воскликнули его недавние проводники. Оба человека повернулись на звук и русалка пояснила: — Существует давнее пророчество... престаршей Ундины... "Огромная паутина скроет свет, но победу паук не соберёт, о нет! Тот, кто ныне спит, потом проснётся, коль истинный потомок знака его коснётся! Последним по крови потомок должен быть, чтоб Основателя великого из сна вдруг пробудить! И лишь тогда победа суждена, а без того лишь тьма нам всем дана!".
— И что это значит? — спросил Слизерин.
— Потом, — отмахнулся от него Гарри, но на его лице появилось изумление. — Хотя я не последний по крови! У Слизерина есть ещё один потомок — Волан-де-Морт!
— Значит, он не прямой потомок, — ответил тритон. — Но вам обоим пора возвращаться в свой мир. Плывите за мной.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
