Отражение Мира Ver. 2.0

ПРОЛОГ.

Где-то, под многокилометровой толщей вод океана, названного в честь народа, от которого на планете осталось лишь имя, внутри бескрайнего гранитного пласта, укрылась маленькая одинокая пещера... Любой настоящий археолог мира отдал бы все, даже собственные душу и жизнь, ради того, чтобы оказаться здесь, конечно же, если бы хоть одно живое существо на Земле подозревало о существовании этого места.

Ведь пещера была рукотворна! И пускай небольшое помещение оказалось последним из множества залов, объединенных некогда в огромный подземный дворец, а теперь смятый, уничтоженный сдвигами тектонических плит и неумолимым временем, но даже сейчас убранство комнаты, во многом совершенно чуждое современному человеку, поражало воображение. Высокий потолок подпирали шесть медленно сужающихся черных клиньев пилястр, каждая из которых находилась в одном из углов помещения. И почти целиком их покрывали некогда кроваво-красные, а сейчас уже потемневшие и выцветшие замысловатые руны забытого языка. От одной из стен полумесяцем тянулся массивный гранитный стол, заваленный истлевшим мусором и оканчивающийся небольшим округлым возвышением, которое венчал белый кристалл — редкая здесь нетронутая временем вещь... На первый взгляд. Ведь на деле те функции, которые были когда-то заложены в этот предмет, никогда не проявят себя. Теперь это просто красивейшая безделушка...

Но если вспомнить, чем являлся кристалл, если хоть кто-то мог бы услышать ту историю, которую он должен был поведать... лишь одному-единственному существу во вселенной. Но адресат не знал об оставленном ему послании, он не хотел знать, и самое главное — от его желания абсолютно ничего не зависело. А кристалл был обречен потерять свои свойства. Слова канули в лету...

Эти слова:

'Недреун! Я обращаюсь к тебе не как та, которая потеряла твою веру и любовь... И не знаю, услышишь ли ты меня хоть когда-нибудь, но я обязана попытаться, в надежде на чудо... Как мать твоих детей, которые тоже назвали домом этот мир, в отличие от своего отца. И ошиблись. Многие ошиблись. Но расплата близка. Медленное угасание всех наделенных знанием и силой... Всех! Пускай кто-то нашел способ оставить после себя хоть что-то. Смертное потомство, неотличимое от обычных людей. И наши дети тоже сделали подобный выбор. Но кровь помнит! Рано или поздно, через поколения, она проснется. И я не могу назвать жизнью то, что ждет наших наследников в будущем. Потому что вокруг ничего не изменится! Мир ополчился против нас... Недреун, возможно, ты когда-нибудь вспомнишь о своих детях... Возможно, сможешь сюда пробиться. И тебе удастся спасти хотя бы тех, кто несет в себе лишь частичку нашей крови.

Жаль, что мне больше никогда тебя не увидеть. И наплевать на гордость, которая не позволяла столь долго признаться в этом перед самой собой... Да, к слову, обязательно передай мой пламенный привет твоему старшему брату! Ведь если и существует способ вернуться из небытия, то я его найду только для того, чтобы сжечь этого недоноска! Тысячи и тысячи раз!

Ха... осталось всего ничего — вырваться из этой ловушки...'

Но оставившей эти слова было невдомек, что иногда, для того чтобы сбросить гнетущие оковы, достаточно... умереть. Умереть и сразиться за свое естество, исхитрившись не попасть при этом в лапы смерти.

Земля. Февраль 2009 года.

Россия. Город Н-ск.

Открываю глаза... Темнота. Ну, иного сложно ожидать в это время года.

Секунда, вторая, третья...

— Ж-ж-ж. Ж-ж-ж, — донеслось со стола.

Все как всегда. У меня вошло в привычку просыпаться за несколько мгновений до звонка. Будильник это или кто-то допытывается — неважно. Конкретно сейчас, раз звук был коротким — значит эсэмэска. Интересно, опять какая-то гадостная реклама?

Встаю, одеваю тапки и слегка неуклюже добираюсь до стола. Беру мобильник в руки.

'Ты был прав' — вот и все сообщение.

И номер такой, смутно знакомый...

Ах, да, я его уже год как из телефонной книжки снес. Надо же, этот человек, оказывается, умеет признавать свои ошибки. Только вот поздновато он спохватился. Слышал, что его фабрику c полгода как за долги отсудили. Закономерный итог. Человека предупреждали, но он не внял. Как же, заказов было полно, не успевали товар отгружать! О том, как отдать кредиты, можно вообще не заботиться... А потом грянул кризис. Новые торговые центры перестали расти как грибы, оборудования для них — избыток. Фабрика стоит, денег нет.

Я ушел очень вовремя. До того как у кассы появились очереди требующих свою зарплату трудяг... Ладно, это дело прошлое. Так что могу только немного позлорадствовать, такова моя натура. Не сочувствовать же?

Хм, время шесть утра. Ложиться смысла нет, будильник должен будет заорать уже через двадцать минут... Не заорет теперь. А путь мой лежит в ванную.

В отражении застыло чье-то лицо. Скорее, даже рожа. Ну, неужели это я? Эх, мог бы именоваться красавцем, но жутковатые синяки под глазами все впечатление портят. Сколько себя помню, они никогда не сходили. И каждый встречный так и норовит спросить: 'ты когда-нибудь высыпаешься?'

Нет. Это счастье мне неведомо. Разуму хватает и нескольких часов отдыха, но телу мало даже суток. Выяснено путем многочисленных экспериментов.

Вернувшись к лицу — есть у него еще с мимикой серьезные проблемы. На века застыла хмурая мина... Это, кстати, тоже достойный повод задать мне вопрос. Часто слышу: 'чего такой злой?' Потому как улыбаться не умею. Могу изобразить что-то такое, но другим лучше не видеть. Или кто-то горит желанием стирать потом свои штаны?

Ладно, умылся. Бриться не обязательно, щетина имеет приемлемые размеры. Теперь...

Прислушиваюсь к себе. Все-таки кухня.

Лошадиная доза кофе. Горстка витаминов из холодильника. Сложно сказать, есть ли с этого толк. От вялости спасу все одно — нет. До сих пор не могу понять, я ведь почти никогда не болел. Что такое грипп, знаю только по чужим рассказам. Меня нельзя назвать слабым и немощным, но что-то не дает нормально жить и радоваться жизни.

Огромная яичница с макаронами и ветчиной. Этого до полудня хватит. Но уминается сия пища как-то подозрительно быстро. Поесть люблю, да. И готов выразить благодарность природе за то, что лишнего жира мне эта любовь не приносит. Если она, природа то есть, признает свои ошибки, допущенные при лепке меня, любимого. Требую срочного фикса! Нет, скорее даже патча или целого аддона.

Хм, постебались с утречка, и хватит. Мне еще в путь-дорогу. Приеду на работу пораньше, не помру. Зато в электричке стоять не придется.

На пару секунд приоткрываю дверь в маленькую комнату. Спит спокойно и безмятежно. Надо не забыть, сладкого сестренке купить. Только вечером заставлю ее сначала дневник предъявить... Хотя кого обманываю. Как будто у самого когда-то в школе лучше дела обстояли. Именно так она и заявит, а возразить мне будет нечего.

Нет у меня возможности заниматься ее воспитанием. И опыта толком тоже нет.

А больше некому. Уже два года как...

Тихо прикрываю дверь в комнату. Несколько шагов... Одеваю любимое пальто.

Открываю замок, выхожу в общий коридор. Ключ на три оборота.

Десять минут тряски в промерзшей маршрутке. Ненавистная станция. Чоповцы на страже турникетов. Ну, они меня не волнуют... Зайцы всех стран, объединяйтесь! Ведь в ограде есть такая симпатичная дырка. Весь цирк в том, что ее регулярно проделывают и потом обратно заваривают сами же работники железной дороги. Те, что из бывших братских республик. Им так ходить проще, чем каждый раз объясняться с охраной.

Но вот сегодня дыра закрыта на профилактику... Так, день, похоже, не задался. Думаете, мне охота лезть через обледеневший забор? Нет, это несложно и отнимет всего секунд пять драгоценного времени. Но из таких мелочей, только собравшихся в снежный ком, и появляется потом злость на весь мир, нервный тик иль депрессия. Хотя мне грозит только первый из перечисленных недугов.

Родной склад и офис в одном лице. Железный ангар, внутри сейчас не теплее, чем на улице. А летом страшная духота. И только в вагончике, поднятом на высоту второго этажа, сейчас можно нормально отогреться. Кондиционер с печкой ибо. Но там места мало, его два злобных бухгалтера почти целиком оккупировали. Появление любого человека окромя гендиректора они считают покушением на свое личное пространство. А уж если кто из простых рабочих зайдет — вою будет! Мы им и вкалывать в поте лица мешаем, и воздух портим, а главное — постоянно норовим уничтожить стратегический запас печенья.

Которое даже в глаза никто кроме сей парочки не видел.

— И что ты всегда такой злющий, а? — произнес ритуальную фразу наш водитель, Юрий.

Интересно, вот как он сумел разглядеть мое лицо, ни разу не оторвав очи от распахнутого настежь капота своей старой 'газели'?

— Так надо, — не особо задумываясь над ответом, буркнул я.

— Вчера по ящику передавали, что у вас там какой-то маньяк вовсю орудует. Не ты ли это часом? Рожа так точно подходит! — продолжил хохмить Юра. А у движка машины что-то громко звякнуло.

Юмор у него всегда был странный. Но мы привыкшие...

— Я к телевизору уже года три не приближаюсь. Так что не имею возможности подтвердить или опровергнуть ваши идиотские догадки.

— Скажи еще, что в интернет не выходишь!

— Не скажу. Но криминальные сводки всегда были на последнем месте среди моих интересов, — парировал я.

А на первом давно обосновались сводки экономические.

Я имел возможность получить образование, которое мне действительно нравилось. Но не стал этого делать... Вокруг многие тысячи тех, кто, окончив учебу, не знал куда податься. В стране огромный переизбыток дармоедов, просиживающих в офисах штаны. Оказавшись в этой массе, сложно доказать, что ты не бездарность и действительно хочешь заниматься любимым делом.

Несколько лет назад все стремились встать на легкий путь, но уже тогда я обоснованно догадывался, что нас ждет в две тысячи восьмом. Ошибка состояла лишь в одном — мне не удалось правильно оценить возможные последствия кризиса. Считал, что они будут гораздо тяжелее... Не ожидал я от правительств большинства стран таких согласованных усилий по спасению вечнозеленой долговой расписки.

Хотя их можно понять. Кто захочет распрощаться со своими сбережениями? Даже если эти сбережения на деле — пустой звук. Ведь никто никому ничего не отдаст.

Я хорошо умею работать руками. Пускай и не очень люблю. И, по крайней мере, благодаря этому всегда смогу заработать на свой хлеб.

День не задался, это точно. Ну, к подобному можно привыкнуть.

Слишком поздно подвезен материал, слишком долго стояли в пробках, грузовой лифт на объекте работать категорически не желал... А нужная квартира вообще-то на одиннадцатом этаже. То, что за каждый лестничный пролет нам должны накинуть какие-то копейки — утешение слабое.

И сделано сегодня было раза так в три меньше, чем могло бы быть.

Теперь же сажусь в маршрутку с каким-то смутным беспокойством. Что-то похожее люди ощущают, забыв выключить в квартире газ, например. Но на память я не жалуюсь, и конкретно этот вариант здесь не подходит...

Не понял. Почему дверь в квартиру нараспашку?!

Катька не закрыла, со школы вернувшись? Нет, прецедентов не было.

Тихо шагаю вперед. В коридоре свет выключен... Тихий... всхлип?! Рывком влетаю в большую комнату, откуда донесся звук...

Ступор. Какой-то лощеный парень в светлом кожаном пиджаке да с идиотской улыбкой на лице стоит около дальней стены, у окна. Кухонный нож в его ладони. В крови. Я не вижу, кто именно лежит на диване, перегораживающем помещение, но уже догадываюсь.

Девичья рука показывается из-за края мебели и застывает безвольно, чуть не доставая кончиками пальцев до пола...

Осознание всего пришло как-то мгновенно. Вместе с черной злобой, ненавистью и костром чистой ярости, сжигающим меня изнутри... А дальше была месть.

Человек, одетый в черное пальто, вспыхнул алым факелом. Ткань мгновенно обуглилась, а потом и вовсе рассыпалась в прах. Но хозяина квартиры это нисколько не волновало. В один прыжок он оказался у окна. На лице насильника даже не успела мелькнуть тень удивления или же страха. Он умер очень быстро, стоило только пылающей кисти сомкнуться на его шее. И мертвец сразу занялся зловещим огнем. Одновременно загорелись и занавески, начал обугливаться паркет...

Тот человек отстраненно смотрел на свою мертвую юную сестру. Хотя человек ли? Возможно, в его глазах даже выступали слезы, тут же испаряясь в яростном факеле. На мгновение в комнате замерло все, даже языки пламени. А потом еще одно тело рухнуло на пол. Иссушенное, словно мумия. И такое же мертвое.

Каких-то пары минут хватило огню, чтобы поглотить сначала это помещение, а потом — всю квартиру. И ни одна из догадок о причинах трагедии не будет верна. Разве что соседи расскажут потом, может быть, будто перед пожаром они долго слышали чьи-то истошные крики, мольбы. Но никто не подошел к телефону. Никто не набрал нужный номер.

Пускай стражи порядка, скорее всего, опоздают...

Но совесть многих людей могла быть чиста.

Тьма абсолютная. И где-то в ней витает мой дух. Постепенно становится все труднее мыслить и сохранять свое Я. Даже не знаю, есть ли здесь время. Россказни о тоннеле, о свете в его конце оказались обыкновенной выдумкой. И увидеться с близкими мне тоже никто не позволил.

Вокруг только тьма, безысходность и холод.

А еще какая-то странная преграда, на которую я то и дело натыкаюсь. Даже не могу понять как, почему? Ведь пространства здесь тоже нет. Пустота.

Такого точно не ждал от загробного мира. Что дальше — забвение?

Хотя, возможно, мне просто надо прекратить держаться за самого себя. Забыть и получить покой. Слиться с окружающей пустотой и стать ее частью.

Нет. Не дождетесь.

Уж лучше вечная злость. Так проще остаться собою. И я хочу узнать, что там, за этой стеной. Прожгу себе путь дальше, пускай остановят. Если есть вообще кому.

Я помню свою короткую месть. И если то пламя сейчас мне не поможет, то хоть согреет или сожжет вновь — пускай. Это мое пламя, оно не желает мне зла. Просто иначе и не могло быть. Кажется, все обстоит именно так, ведь люди не верят в чудеса обоснованно. Чудеса убивают тех, кто способен их сотворить.

Я зол на ту сволочь, не дающую продолжить дорогу. Зол на преграду. И я ощущаю в себе алый цветок пылающей ярости. Пускай она охватит меня вновь!

Если есть, что охватывать...

А тьма пусть боится и отступает. Она бессильна. Я прожгу себе путь на свободу! Звук. Словно лопнула струна. Безразмерная серая воронка. Не пустота. И этого мне пока хватит.

Я это все еще Я.

Пока есть хоть какие-то силы, так и останется.

Дэтэра.1342г. Месяц Всхода.

Элетар. Столица Изумрудного Леса.

Крупный особняк, возведенный из мрамора, но словно сливающийся с окружающей его природой. Он утопает в тени исполинских деревьев, и редкие лучи солнца пробивают себе путь сквозь их кроны. В этом вся столица лесных эльфов или, как они сами называют себя — иль'эра.

На длинной изогнутой дугой террасе того самого особняка, укрытой навесом, поддерживаемым высокими витыми колоннами, можно заметить два силуэта. А совсем близко, в нескольких шагах за стеной, на кровати лежало в беспамятстве еще одно существо. И именно оно было сейчас предметом разговора тех, кто стоял совсем рядом.

— Госпожа Канэрэль, вы уверены? — прозвучал тихий мужской голос.

— Да. Это не мой сын. Это какой-то зарвавшийся дух, посмевший забраться в его тело. Иначе и быть не может. Я чувствовала смерть Энартала. Я вижу, что это не он. Вам все ясно? — несколько эмоционально ответила женщина.

— Тогда что с ним делать? Убить, чтобы провести обряд погребения вашего сына по всем правилам?

— Да, наверное, так... Нет. Просто изгнать духа мало, раз он смог завладеть одним телом, то, скорее всего, сможет сделать подобное с другим. Убив тело вновь, я не отомщу за осквернение памяти Энартала... По-другому, все надо сделать по-другому, — эльфийка ненадолго задумалась. — Он слаб. Иначе давно бы очнулся. И не думаю, что дух сможет сам покинуть с таким трудом захваченное и излеченное тело. Значит, пускай испытает муки... Да, продайте его агронцам! Пусть ощутит на себе безвыходность невольничьего рынка. Духи свободолюбивы, а именно этот скоро познает рабство!

И лишь покорный кивок был ей ответом.

— Не осуждайте меня, Вэль. Мой Энартал в лучшем мире, а это лишь его оболочка. Что не отменяет тяжести оскорбления, нанесенного сыну и мне. Организуйте все, — сказав последние слова, женщина развернулась и медленно зашагала прочь.

Ее собеседник же постоял несколько секунд, чуть раскачиваясь на каблуках, кинул один взгляд в дверной проем, а потом, решив для себя что-то, направился в город.

Едва заметная лесная тропа, идущая вдоль реки с многочисленными порогами. Небольшой отряд, двигающийся по ней. Легкая повозка с запряженной в нее парой гужевых ксарнов. И тройка их близких сородичей, легких и быстрых кошек, выведенных для того, чтобы носить на своих спинах лучших эльфийских воинов или же тех, кто обладает достаточным богатством и способен позволить себе такое животное.

А на повозке покачивается из стороны в сторону крупная железная клеть, накрытая грубой тканью. Внутри, обхватив колени, застыло не понимающее ровным счетом ничего существо. Казалось бы, обычный, достаточно взрослый иль'эра... Нет, сейчас это всего лишь младенец в зрелом теле. Без памяти, не умеющий совсем ничего, он даже ползал с трудом. Но в клетке не так много места, чтобы иметь возможность проверить.

Пленник не знает, куда его везут и зачем. К чему он приговорен и по чьей воле.

Просто еще не настало время вспоминать.

Вскоре отряд добрался до Интари, города, в котором можно было нанять лодку и отправиться в дальнейший путь уже по реке, благо в этом месте она становилась вполне судоходной. Но это с утра. А сейчас на Изумрудный Лес опускалась ночь...

Казалось бы, здесь всегда вечный сумрак. Но на деле темнота разительно меняла облик природы. Одни животные отходят ко сну, уступая место другим, чье время приходит, когда появляются звезды. Фосфоресцирующие растения и насекомые, странные звуки и пение ночных птиц... Большинство эльфов Ильд'Ладгала уже не способны в полной мере оценить подобную красоту, которая давно им приелась.

Пленник же не мог это сделать совсем по другой причине. Ведь никто так и не удосужился снять ткань с его клетки. И сейчас он спал беспокойным сном, сжавшись в плотный комок на грязном полу да то и дело подрагивая.

А на следующий день глава отряда без труда нашел подходящую лодку. Еще бы, бумаги с печатью друида из совета Леса — достаточное основание для того чтобы получить всю возможную помощь их предъявителю. И плата за нее может быть совсем символической.

Не откладывая, четверо рабочих занялись переносом клетки на судно. Они морщились и воротили носы, ощущая доносящиеся из нее запахи, но не посмели как-то иначе показать недовольство порученным трудом. Стоит ли это делать, когда за каждым шагом наблюдают грозные стражи леса?

Однако из-за чьей-то брезгливости, неряшливости или случайности — клетку все-таки уронили. Сдавленный крик тут же донесся из нее. Возможно, нет боли хуже той, которая пришла неизвестно откуда, почему, за что. Пленник не понимал, кто и зачем это сделал. Ему оказалось просто не на кого злиться. И вместо ненависти он ощущал обиду. А будь иначе... Тогда кто-то из местных имел бы все шансы умереть в следующую минуту. Но ни один из эльфов даже не подозревал о том, что сейчас конкретно его жизнь висела на очень тонком волоске.

Уже к вечеру лодка с несколькими матросами и пассажирами входила в большой торговый порт Киаль, на западном побережье. Лесной стране всегда было что продать бороздящим моря торговцам. И только корабли высших эльфов, зовущих себя эльд'эра да саксов из Скаэлдана не смели даже приближаться к этим берегам. Если только не в составе могучей эскадры. Которые, к слову, имелись как у тех, так и у других.

Сам же Киаль был выстроен в дельте реки, меж двух специально укрепленных широких каменистых кос, отходящих далеко от берега и образующих прекрасную бухту. Высокие сторожевые башни у их окончаний защищали узкое горлышко прохода от любых непрошеных гостей, а также служили отличными маяками. Многочисленные пристани были выстроены с внутренних сторон волноломов, и они никогда не пустовали.

Здесь можно встретить драккар двалдаров с островов севера, целые караваны мелких торговцев из королевств Динорского полуострова, стремительные галеры дисциплинированных эллинов и даже экзотические суда людей далекого востока, больше похожие на огромные деревянные дворцы под парусами.

Лучшие, самые прочные сорта древесины, эликсиры и созданные с помощью природной магии искусных друидов животные... Десятки и сотни товаров, за которыми многие готовы плыть даже с самого края света. Все это можно купить здесь.

Так что несколько эльфов, везущих странного пленника, могли без труда найти нужный корабль и продать капитану свой особенный 'груз'. Все будет именно так, как приказала им светлейшая госпожа Канэрэль, и не иначе.

Поначалу капитан 'Серебряной Кошки' — новенькой, меньше года как со стапеля, бригантины подумал, что ослышался. Конечно, обратись тот эльф к нему на своем родном языке, можно было бы все списать на банальное непонимание. Но ведь иль'эра произнес свою речь на чистейшем агронском!

Капитан думал недолго. Да, у него полные трюмы оружия ортонских мастеров, приобретенного в Беалионе, и здесь судно остановилось, лишь чтобы купить несколько мелочей да пополнить припасы, но клетка с рабом весит немного, а лишними золотые монеты не бывают. Сейчас у него просят всего два десятка, а на родине за живой ушастый товар можно выручить в разы больше... и почти все денежки окажутся в его, капитана, кармане, а не в казне скупой гильдии.

— По рукам! — даже не торгуясь, согласился он.

Ведь мало еще, передумает лесной эльф. И уплывут заветные монетки совсем в другой карман.

В море агронская бригантина вышла на следующий день. Ее матросы долго удивлялись новому пассажиру и главное — необходимости хоть немного его отмыть. Они поражались, как пленник может терпеть всю эту страшную грязь и вонь в своей клетке. А пара десятков ведер забортной соленой воды чуть-чуть облегчили его незавидную участь. И если бы будущий раб лишь частью сознания ведал о том, что такое благодарность, наверное, именно сейчас он был бы действительно благодарен этим дружно гогочущим морякам в засаленной выцветшей одежде.

Иль'эра объяснил капитану, что пленник сейчас не в себе и будто бы это должно вскоре пройти. Но морского волка подобные мелочи не волновали. Пускай раб хоть овощем на всю жизнь останется! Посетители дорогих борделей даже такой игрушке будут весьма и весьма рады, ведь у богатых свои причуды. Мало того, эльфы-рабы слишком редкий товар еще потому, что они чаще готовы убить самих себя, чем жить в неволе. И даже магический ошейник, причиняющий боль тем, кто отказывается подчиняться хозяину, в самоубийстве вообще не помеха.

Можно сказать, что пленнику понравилось море. Размеренная качка успокаивала его и уносила вдаль все смутные страхи. А свежий ветер давал хорошую возможность вздохнуть полной грудью. Впервые за несколько дней он спал без тревог.

Четверо суток спокойного океана. А больше и не требуется. Впереди Скалистый пролив. Кость в горле Агронского Королевства и давний повод вспомнить об уязвленной национальной гордости. В самом узком месте, там, где камень двух высоких соседних берегов почти смыкается, Ортонская Империя сумела захватить век назад два клочка суши и выстроить могучие крепости. С тех пор вся торговля, идущая через Отцовское Море, была в их железных руках.

Конечно, будь 'Серебряная Кошка' приписана не к Лиарте, а другому порту королевства, то ее капитана конкретно сейчас даже не волновало бы, кто именно обладает властью в проливе.

Однако он имеет то, что имеет. Да, в кармане сложено помятое разрешение на проход здесь с товаром, что позволит избежать долгого досмотра и лишних трат... Но в Империи запрещено рабство в том виде, в котором оно процветает на землях Агрона. И этого достаточно, чтобы испытывать некоторое волнение. Хотя капитан уверял себя, что все обойдется. Ведь вокруг много продажных чиновников, а живой товар можно записать в накладной как преступника...

И моряк оказался прав. Хватило лишь четырех золотых, чтобы пара имперцев, поднявшихся на борт бригантины, сделала вид, что они в упор не видят железную клеть и ее обитателя.

Позже капитан прошипел сквозь зубы им вслед на родном диалекте:

— Путь бездна поглотит этих ортонцев! Сначала они забрали нашу землю, теперь забирают наши деньги!

А матросы 'Кошки' тем временем давно предвкушали свое скорое возвращение на такой близкий и столь же родной берег...

Лиарта была сооружена на плоских вершинах нескольких утесов, образующих узкое ущелье. Но жизнь под облаками — удел богатых и благородных сеньоров. А городской порт с бедняцкими кварталами и невольничьим рынком размещался внизу. Однако далеко не всем хватило места на узкой полоске песчаного берега. Поэтому целые районы, населенные несколькими тысячами жителей, выросли на забитых в илистое дно длинных сваях.

'Серебряная Кошка' вошла в порт поздно вечером, через полтора дня после того, как скалы пролива остались позади. Большая часть ее экипажа была тут же отпущена в долгожданный загул. А охрану груза и корабля взяли на себя люди из гильдии, в которой состоял капитан. И уже к полудню следующего дня он сдал свой сопутствующий товар знакомому торговцу невольниками. Не самому ведь торчать на рынке? Но даже если есть возможность и желание, то лучше этого не делать. Опасно для жизни. Тем более что работорговцы берут не такой уж большой процент за свои услуги.

Как бы то ни было, пленник оказался на невольничьем рынке в тот же самый день. И если сравнивать это место с остальными трущобами, то результат будет отнюдь не в пользу последних. Конечно, ведь сюда нередко заглядывает знать, а этот народ не любит запаха чужого пота и вездесущей грязи.

Придя на рынок, любой посетитель может заметить, что в клетках ждут своей судьбы в основном представители трех рас. Первые — это, разумеется, люди. Но они теряются на фоне многочисленных уродливых полуорков и несколько более редких гордых алых орков. Ведь на юге, в бескрайних песках Ашаратской пустыни полно кочевых племен полукровок. А чуть дальше, в центре континента раскинулась могучая империя чистокровных — Драэруд Хрорд.

Природа, или сами боги, сыграли злую шутку с этим народом. Сильные, непреклонные и по-своему красивые орки, живущие по две сотни лет, не слишком часто обзаводятся потомками. Но стоит им только смешать свою кровь с другой расой... и на свет появляется недолговечное, но очень живучее существо, способное плодиться с огромной скоростью, существо, наследующее худшие черты своих предков. Полуорков ненавидят решительно все, причем пуще остальных — их чистокровные родичи. Неудивительно, что здесь, на невольничьем рынке они самый дешевый и ходовой товар.

А клетка с эльфом тем временем уже заняла видное место, постепенно приковывая к себе львиную долю внимания, уступая лишь действительно красивым девушкам из невольниц. Штучные рабы продаются на торгах, и это знает любой местный. До них же оставалось еще несколько часов. Но зеваки собрались вокруг уже сейчас. И в этой толпе, как ни странно, затесалась пара изящно одетых моряков эльд'эра.

Высшие эльфы несколько минут с легкими улыбками наблюдали за своим лесным собратом, сидящим под замком. Им весьма понравилось это редкое зрелище. И в особенности — понимание того, что лесной сейчас совершенно не в себе. Расстройство разума у того, кого они считают бунтовщиком, чьи предки века назад были изгнаны с их родины, огромного острова Эль'Дэтэры, и потому — врагом, тешило самолюбие обоих эльд'эра.

Но просто смотреть оказалось мало для одного из них, более юного. Он быстрым шагом приблизился к клетке, прорычал несколько ругательств на эльд'ирай* и с превосходством плюнул в лицо раба, не способного никак ответить. Мгновенно рядом возник один из охранников, громко крича: 'Не сметь портить дорогой товар!' Тот высший эльф, который остался стоять на месте, тут же силой увел порывавшегося было выкинуть еще что-то такое сородича прочь с площади рынка.

Из клетки же им в спины смотрел ясный, наполненный злобой и разумом взгляд. Несколько мгновений, и он уже медленно обводит окружающую толпу. А из пересохших уст доносятся едва слышно слова на языке, о котором не ведает ни один обитатель Дэтэры:

— Твари ушастые! Ну, умные люди говорят: 'мир квадратный'. Авось пересечемся. Главное, не подохнуть от собственной вони раньше времени... Хотя не знаю, может, конкретно этот проклятый мирок вполне даже плоский, а свежий воздух пахнет здесь ничуть не лучше, чем я сам сейчас!

И лицо пленника в этот миг с некоторым трудом изобразило что-то похожее на улыбку.

*Высшее наречие. Соответственно иль'ирай — лесное наречие. Хотя на деле отличия между этими двумя языками минимальны.

Воспоминания пришли как-то неожиданно. Вместе с липкой влагой, прилетевшей в лицо. Помню несколько дней тряски, темноту в клетке, свой страх, боль, долгожданный свет и водный простор. Пищу, которую мне бросали прямо на изгаженный пол, и то, как я, совершенно не брезгуя, ее подбирал. Сложно представить, но эта гадость мне нравилась. А разве может быть иначе, если даже не знаешь, что в мире существует лучшая еда?

Тем более что мой мир тогда был ограничен железными прутьями клетки.

Хотя они и сейчас никуда не исчезли, но, по крайней мере, есть память о прошлой жизни и какой-никакой опыт. То детское состояние в последние дни спасло разум от напряжения и совершенно лишних метаний. Это не бред, это действительно не Земля... Здесь на самом деле есть эльфы...

Или как еще можно называть длинноухих созданий?

Мало того, собственную голову я уже успел обследовать неуклюжими грязными руками, так что констатирую: сам теперь тоже из их племени. Ну или, как минимум, очень похож. Особенно если отмоюсь слегка.

А напоследок, может, и не понимаю, о чем говорят окружающие, но надо быть слепоглухонемым идиотом, чтобы не догадаться: впереди торги, и товар на них — в том числе я.

Кстати, о языках. Не знаток, конечно, но люди здесь пользуются чем-то очень близким по звучанию к испанскому. А может, к итальянскому... или французскому. Ну да, я действительно не знаток. По жизни как-то родного русского и сносного знания английского хватало.

Народец вокруг вполне обычный, между прочим. У мужчин из одежды чаще яркие шаровары, заправленные в легкие сапоги, да расшитые цветными нитями рубахи-безрукавки, подпоясанные кушаками. Разнится только дороговизна отделки: от полного ее отсутствия у самых бедных до золотого и серебряного шитья у богатых. А вот женщины все в простеньких однотонных платьях по щиколотку. Хотя уж кого, а их здесь не то чтобы много.

Но это — конкретно посетители рынка. Мои же собратья по несчастью разодеты больше в грязное тряпье. Однако среди самих рабов есть достаточно колоритные личности. За исключением людей. Я, конечно, не могу отсюда рассмотреть весь рынок, но подозреваю, что моя клетка стоит в одном ряду с лучшим 'товаром'. Для начала, справа мужик за два метра с красновато-бурой кожей и огромными бугристыми мышцами. Но при этом он не кажется перекачанным стероидным монстром. Стоит сейчас с прямой спиной и смотрит на толпу как на досадный гнус.

Даже завидно слегка, ведь у меня клетка низкая, только сидеть в ней и можно, а к этому в компанию хоть медведя загнать — тесно не будет. Хотя сомневаюсь, что я смог бы сейчас легко встать и пройтись, с координацией проблемы есть и немалые...

Лицо же моего соседа заслуживает отдельных комментариев. Чуть выдающаяся вперед нижняя челюсть с парой торчащих вверх клыков и очень широкая ровная переносица, резко сужающаяся к тонкому кончику носа с небольшими ноздрями. Массивные, низкие надбровные дуги, выдающиеся влево-вправо острыми клиньями и скрывающие листовидный разрез глаз. Гладко выбритый вокруг собранных в конский хвост русых волос череп. Еще странные, длинные уши, но совсем не как у эльфов, а дугой изгибающиеся назад, за затылок. С чем-то вроде костяных пластинок в верхней части и похожим на тряпку рваным нижним краем...

Ладно-ладно! Хватит на меня так смотреть, больше не пялюсь. Ведь все, что нужно, я уже и так для себя выяснил... Тем более что через дорогу есть еще один выдающийся экземпляр. Раньше толпа не давала толком рассмотреть, что там, но сейчас она слегка рассосалась. Девушка, скорее всего, той же расы, что и мой сосед. Высокая, стройная, и взгляд уже знакомый. Окружающее для нее грязь под ногтями, даром что сама сидит взаперти. А лицо вполне соответствует знакомым мне нормам красоты, хотя и видна некоторая врожденная хищность. Даже если про клыки на время забыть. Которые ее, на самом деле, совсем не портят. Скорее наоборот.

Есть тут еще чем-то похожие существа... Вроде уродцы уродцами, и габаритами от людей не сильно отличаются, но общее с гигантом проскальзывает. Тоже чуть красноватая, но покрытая оспинами кожа, несимметричные лица с искаженными пропорциями, но близкими чертами... И страх в глазах вместо превосходства.

Я еще долго сидел так, просто глазея по сторонам, особо ни о чем не задумываясь.

Плакать по своей судьбе? Нет смысла. Готовить побег? Совсем не смешно, тело ведь меня даже не слушается. До кончика собственного носа указательным пальцем дотронуться — и то вселенская проблема.

Придется ждать. И надеяться на то, что я получу достаточно времени. Есть, конечно, внезапная помощница — ярость, но в первый раз она на тот свет отправила. Который мне радикально не понравился! А еще свежи воспоминания об ощущениях, когда вокруг тела появляется алый факел. Нет, он не обжигал, все было гораздо хуже. Сначала сгорели эмоции, чувства и желания, а дальше... Была только боль. Единственное, что осталось. Короче, о ярости я вспомню в самый последний момент, когда не будет других вариантов действий. А о первопричине всего... о ней сейчас лучше вообще забыть.

В этом у меня есть некоторый опыт.

Хм, народ засуетился. Хоть какие-то перемены. Посмотрим, послушаем, может быть, даже что-то поймем. Вот и четверка крупных носильщиков притащилась по мою душу, вернее, по мою клетку...

Чтоб-б вас! Обязательно было столь резко дергать? Зубы дороги! Так, за прутья схватиться крепче, не то опять ударюсь чем-нибудь. Эти же словно дрова несут. Хотя... я для них и есть дрова. Раб ничем не отличается от мебели, и отношение к нему соответствующее.

А площадка для торгов совсем рядом, метров двадцать всего. Так что дошли быстро.

Все, поставлен на новое место, да так, словно работники специально старались тряхнуть посильнее. Делать им нечего? Словно здесь все готовы потратиться на кровоточащий мешок с костями да парой длинных ушей!

— Кье эста афьендо, асно аступито?! — донесся вдруг со стороны чей-то гневный окрик.

Ладно, возмущаться толку нет. Компания, кстати, у меня знакомая подобралась. Зубастая красавица уже здесь, ее собрата сейчас подвезут, благо тележка специальная есть, да один из уродцев, на которого я раньше не обращал пристального внимания. Главное и единственное его отличие от остальных — он совсем не боится.

Вот и торговец собственной персоной пожаловал. Одет как большинство, но без украшательств, и на голове треуголка с золотистой кисточкой сбоку. На поясе хлыст и клинок, схожий со скимитаром, только более узкий да менее изогнутый.

А лицо сияет широкой улыбкой ровных золотых зубов.

Так и запишем: стоматология здесь на высоте.

Когда начался торг, я понял только одно: кто именно сейчас уйдет с молотка. Все остальное — темный лес. Первым номером оказался уродец. Подозреваю, что за ним будет либо моя очередь, либо зубастого. И на сладкое — девушка...

Хан крупного племени полуорков ушел за сорок с небольшим золотых монет.

Еще месяц назад он успешно грабил деревни Агрона и вольных дворян в пограничье. Ему долго везло, сначала, когда удалось провести мимо укреплений крупный отряд, потом просто с добычей... Но по возвращении в пустыню судьба посмеялась над ним. Две кавалерийские сотни с несколькими магами подловили хана на обратном пути.

И вот пятерка дворян только-только закончила эмоциональный торг лишь ради того, чтобы иметь возможность по-своему решить — как именно умрет полуорк.

А уже через минуту торговец нахваливал силу и выносливость простого хрордского солдата, по случайности попавшего в плен к морякам эльд'эра на побережье материка у Искрящего Зева.

— ...Но не забудьте хорошо заплатить магам за сильный ошейник! Вы же не желаете, чтобы этот орк случайно свернул вашу шею? — весело прокричал продавец, а его слова вызвали у толпы волну смеха.

Солдат не знал, что его ждет служение какому-нибудь эксцентричному графу. Сейчас орк уверен, что сможет вытерпеть боль, унижения и вырвать себе кровью свободу. Его народ презирает самоубийц, и такой выход отвергнут давно. Но другого, возможно, попросту нет. Ведь сломать можно даже самую крепкую стену.

Вскоре настал черед эльфа.

И сейчас только двое здесь готовы торговаться за эту покупку до последней монеты, своей или чужой. Богато и столь же безвкусно одетая немолодая женщина, баронесса Магда де Гет-и-Вери, владеющая, помимо прочего, несколькими дорогими борделями как здесь, в Лиарте, так и в столице. И неизвестно, что сейчас интересовало ее сильнее, возможность получить в свое личное пользование редкую игрушку или же шанс заработать потом на ней много больше. А может, и то и другое одновременно.

Но не меньше желал заполучить эльфа еще один человек, совсем по другим причинам. Виконт Кинваро де Клир-и-Нирта имел немало средств, но был очень скуп. И, как это ни странно, сюда он пришел из желания сэкономить. Он считал, что ему улыбнулась удача...

Ведь услуги хороших тренеров-лучников стоят недешево, особенно, если надо срочно подготовить целых четыре сотни вчерашних крестьян. Да, виконт мог позволить себе нанять хоть сразу десяток нужных людей. Но надеялся обойтись всего двумя и эльфом, на подобное как раз хватит того, что выделил из казны регент, ведь именно он поставил перед Кинваро задачу. В пограничье совсем скоро будет возведена очередная цепь небольших крепостей, которым требуются гарнизоны.

Помощник, отставной солдат, везде следующий за виконтом по пятам, ясно дал понять, что лесной эльф раньше часто стрелял из лука, все характерные признаки на его теле присутствовали. А то, что длинноухий как будто не в себе... Какая, к падшим, разница? Чтобы забыть искусство стрельбы, нужно серьезно искалечиться, но этот-то внешне вполне здоров. Незнание языка же за препятствие и вовсе никто не считал. При обучении ватаги смердов хватит простейших жестов да увесистых тумаков, ведь это единственное, что они действительно понимают!

Торг сразу пошел с достаточно серьезных сумм.

— Тридцать дукатов! — послышалось из толпы.

Очень многие в этих землях не могут похвастаться, что и один в руках когда-то держали. Но для баронессы это были не деньги. Она спокойно подняла ставку в два раза, отсеяв тем самым большинство конкурентов. Конечно, некоторые могли бы дать больше, но ждать, пока те сбегают в златарский банк за недостающей суммой, не будет никто. А может, они рассчитывают потратиться на следующий лот?

Еще несколько осторожных ставок. Восемьдесят. Молчание в толпе. И виконт делает свой первый шаг, накидывая один золотой. Баронесса улыбается хищно и дает девяносто... Она посчитала, что ее конкурент назвал всю сумму, которая есть сейчас в его карманах. Снова дукат.

Легкое удивление Магды сменяется презрением к жалкому, скупому мужчине...

Сто.

Виконт переглядывается со своим помощником. Он скоро выйдет за рамки казенных средств, а платить из своего кармана совсем не желает. Но старый солдат, кивая, шепчет в ответ:

— Это стоит того. Эльф все равно останется вашим рабом.

— Сто и одна! — тут же выкрикивает Кинваро, порождая усмешки у зрителей.

— Сто десять, — баронесса пока еще сохраняет невозмутимость, но удается ей это с немалым трудом.

Потому что ее небольшая сумочка отнюдь не бездонна. А стоящим сейчас позади слугам Магда никогда не доверит и пары сотен серебряных.

Новая ставка виконта не была для толпы неожиданностью.

— Сто двадцать три золотых, восемьдесят один большой песо и... — тут женщина начала рыться в своем кошельке, — одиннадцать серебряных.

— Сто двадцать три дуката и восемьдесят четыре больших песо, — с улыбкой победителя на лице выкрикнул виконт. Он не стал опускаться до мелочи, а смысл — ради девяти-то монет?

'Извращенец!' — тут же мелькнула мысль в голове баронессы.

А в следующий миг она уже с интересом смотрела на молодую орчанку, прикидывая свои шансы в последнем сегодняшнем торге. Не слишком большие, на самом-то деле.

Расчет в сделках с такими суммами — нередко долгий процесс. Особенно если торговец пожадничал на действительно хороший амулет, проверяющий подлинность денег высокого достоинства. Ошибки, конечно, не будет... но ведь придется задерживать ручку 'зларета' над каждой желтой монетой! А покупателю дорого его время. И работорговцам это прекрасно известно, поэтому их амулет мог проверить на отпечатки аур сразу хоть пару тысяч монет.

Эльфа же сейчас совсем не волновало, кому именно предстоит стать его хозяином. Он завороженно наблюдал за совершенно непонятным процессом одевания рабского ошейника на воина орков...

Кажется, у меня что-то с глазами. Или это все-таки бред? Как объяснить ту замысловатую вязь светящихся рун, застывшую в воздухе? Магией? Ведь я считал себя готовым к подобному, после того что сотворил сам... Но видеть подтверждение этих чудес и понимать, что никому из окружающих до них нет и дела... странно.

Так, еще раз, как все происходило?

Сначала двое прилично одетых людей подошли к клетке, а несколько охранников своими длинными палками зафиксировали гиганта — чтоб не дергался. Это ясно. Клетку открыли, а один из той пары снял со своего пояса висящую там полоску кожи с металлической бляшкой... ошейник. У него таких еще с десяток осталось. Дальше второй вытащил из ножен кинжал, надрезал палец и выдавил несколько капель на протянутую ему бляху. А первый начал сложными жестами выписывать в воздухе над нею символы... Потом процедуру повторили, но уже с кровью раба. И надписи, кажется, были другими. Закончилось же все тем, что ошейник оказался на положенном ему месте.

Хотя нет, вру, ничего еще не закончилось.

Охранники убрали от зубастого свои шесты, и тот сразу попытался вырваться из клетки, но не смог. Его хозяин быстро произнес какое-то слово, а гигант просто упал наземь, скрутившись от боли.

И теперь тот, другой... наверное, маг, неспешно шагает сюда, прямо ко мне. Нет, остановился рядом с торговцем и... покупателем. Говорят о чем-то, иногда указывая на меня пальцами. Маг прячет в небольшую сумку позвякивающий мешочек...

В-вашу мать! Стискиваю зубы. Ведь теперь шесты упираются в мое тело.

Знакомая процедура повторяется как по нотам. Только конец немного иной. Я не буду вырываться, так как попросту не способен передвигаться без чьей-либо помощи. Но своя порция боли мне сейчас точно достанется.

Этот... нехороший человек, похоже, требует, чтобы я вышел из клетки. Сам вытаскивай, а ползать у меня нет никакого жела-а...

— А-а-а!

И вытащил ведь. Пусть чужими руками, не марать же ему свои, нежные да благородные? Стоят теперь вокруг моей тушки, распластавшейся на досках помоста, и посмеиваются. Нет, лучше все-таки попытаться встать. Может, не с первого раза, но рано или поздно должно получиться. Иначе все это плохо кончится.

Подтягиваю под себя правую ногу... приподнимаюсь на руках. Так, я на коленях, пробуем опереться на три точки. Для начала сойдет. А дальше... дальше труба шайтан! Упаду, не надо быть провидцем.

Эти же, которые вокруг, начали что-то весьма оживленно обсуждать. Кажется, покупатель недоволен, а продавец оправдывается... Или говорит, что сделка состоялась, и метаться поздно. Скорее, второе.

Хм, спорить закончили, отошли чуть поодаль. Жду судьбы дальше.

О, вода прилетела! Из ведра. Еще раз... и опять. Нет, я не против. Утром, когда ничего не соображал, меня слегка ополаскивали вместе с клеткой. Сейчас — по отдельности и несколько тщательнее. Обратно посадят?

Верно, но ошейник не сняли. Значит, сделка все еще в силе.

Минут через пятнадцать появились знакомые носильщики. Только теперь они тащили меня куда аккуратнее, видно, втык серьезный получили от начальства. И вскоре рынок остался позади. Клетку отнесли на какую-то улицу у самой скалы. Поставили на стоящую там телегу с запряженной в нее лошадью. Рядом была еще одна, но уже крытая, да четверо всадников, в числе которых знакомый покупатель.

Теперь-то я рассмотрел его повнимательнее. Темно-серые штаны с рубахой, зеленый кушак, тяжелая даже на вид шпага, широкополая шляпа и щегольские усы на загорелом лице.

А вот еще несколько вояк в клепаной коже откуда-то притащились. Рассаживаются теперь на повозках... Да неужели?! У одного за спиной висит кремневое ружье, причем отнюдь не раритетный монстр какой, с доисторическим колесцовым замком. Хотя сделано как-то странно, в музеях я похожего точно не видел. Дерева в конструкции нет вообще, это первое, что в глаза бросается. Только металл. И чересчур угловатое оно...

Чему вообще удивляюсь? Что, на корабле пушек не видел? Или редких пистолетов в толпе? Все это было, просто глаз не цеплялся, пока прямо перед носом вот так, как сейчас, огнестрелом не помахали. Но луки с арбалетами тут, похоже, из обихода еще не вышли и пока не собираются. Вон, остальные солдаты как раз последними довольствуются, а двое всадников, тоже вроде как воины, имеют специальные сумки для луков и стрел у своих седел...

Так, мы тронулись в путь наконец-то.

Особо хитрого порядка движения не наблюдалось. Моя повозка, другая, а верховые там, где им хочется. Улицы припортового района миновали быстро, оказавшись на дороге, проложенной в узком ущелье с отвесными стенами.

А высоко над головой, сквозь прутья клетки я видел какие-то широкие мосты, перекинутые между вершинами, и кусочки чистого от облаков неба. Достаточно долго сидел так, уперевшись спиною в железо, и, кажется, даже слегка задремал.

Очнулся, когда солнце стало нестерпимо напекать затылок с черными волосами. Что только усугубляло. Огляделся, заметил позади два склона, ведущих к городу, и пролом между ними. Ясно, значит, отъехали мы совсем недалеко.

— Куал эс-та номбри? — донеслось сбоку.

Повернулся на звук и заметил любопытствующий взгляд одного из всадников-лучников. Спрашивал он о чем-то именно меня, это точно.

Вопрос повторился еще раз, только теперь верховой почти сразу махнул рукой, мол: 'что с тебя взять!' Но отъезжать от повозки он не спешил. А потом, указав на себя большим пальцем, четко произнес:

— Им нобри э Тинтэ! — короткая пауза. — Тинтэ.

Представился, значит. Ну, мне не сложно сделать ответную любезность. Изображаю схожий жест... И не могу произнести свое имя. Какое-то чувство не дает этого сделать. Просто застыл, открыв рот. Теперь вот закрыл, дабы мух не пускать. Еще раз!

— А...р...днаскел. Меня зовут Арднаскел.

Почему уста выдали именно такой набор зубодробительных звуков — понятия не имею. Но в целом вполне приемлемо. А вот местных, которые попытаются это выговорить, мне заранее жалко. Хотя кто их...

— Арднаскел? Суэна бьен!

Ну, значит, я зря волновался, языком шевелить здешний народ умеет. Удивляться надо тому, почему сам не испытываю с этим проблем. Тело ведь не слушается почти! Ладно, приму пока за гипотезу то, что от бывшего владельца мне достались такие голосовые связки, о которых наши вокалисты и мечтать не смеют. Повод для маленькой гордости будет полезен, ведь с нею чуть проще перетерпеть общую гадость того положения, в котором я оказался.

Скажем так, лучше в выгребную яму пару десятков раз с головой окунуться.

А Тинтэ свалил куда-то. Интересно, получится из него вытянуть некоторое количество слов? Чем раньше начну учить здешнюю речь — тем лучше. Ну, если я лучника чем-то сильно заинтересовал, то дело, скорее всего, двинется с мертвой точки.

Эх, спина затекла что-то, с-собака... Вот еще, необходимо как можно больше двигаться в клетке. Пускай здесь не распрямишься, но хоть некоторую четкость наработать мо...

Это еще что за хрень?!

Интересно, сей бесконечный день великих открытий когда-нибудь вообще кончится?! Смотрю внимательно на прутья клетки. А что я там вижу? Отпечаток, словно чем-то разъеденный, почти незаметный даже, но он есть. Отпечаток контуров моей спины. Везде, где кожа долго соприкасалась с металлом, его верхний слой покрылся легионами махоньких ямок, в миллиметр глубиной. Очень хочу получить объяснение данного чуда. Прямо нестерпимо! А вдруг этот металл ядовит? Ведь он словно в спину впитался... Впитался?

Думай, голова, шапку не куплю, ибо негде, не на что и незачем, но все равно думай! Мелькнула ведь некая мысль. Впитался... Да, точно, было однажды что-то такое! Года полтора назад на объекте засадил в ладонь железную занозу. Болело поначалу изрядно, но вытаскивать ее было некогда, и сам работой увлекся, так что забыл даже. Однако, вернувшись домой, решил провести необходимые медицинские процедуры. Только вот заноза словно исчезла. Ведь сидела она глубоко, сама вылезти никак не могла.

Я тогда постоял немного, подивился мистике и всего-то.

И теперь вижу нечто очень похожее, но в гораздо больших масштабах. Что ж, за теорию принять можно. Но почему? Для чего? Может, у природы крыша едет? А главный вопрос: как сие отразится на моем драгоценном здоровье? Ладно, скорее всего, скоро узнаю. Когда кровь с ржавчиной носом пойдет...

Теперь же хотел разминаться — вот этим и надо заняться.

Несколько часов я спокойно глазел по сторонам. Ехали мы по серпантинам среди старых полурассыпавшихся гор. Булыжников всех размеров вокруг была тьма. А еще желтоватая трава и много-много кустарников, колючих даже на вид. Лесов фактически нет, но небольшие рощицы иногда маячили вдалеке. А еще деревни. Наша дорога шла чуть в стороне от них, но поселения чаще всего удавалось хорошо рассмотреть.

Как раз благодаря этому осознал, наконец, что вижу значительно лучше, чем раньше. Нет, в прошлой жизни на зрение я совсем не жаловался, острота была сильно больше традиционной единицы, но сейчас... От пяти до десяти, порядок примерно такой.

Деревни же... Дома в них чаще достаточно простые, в один этаж, на низком фундаменте, но все сложены из камня, что неудивительно, при его доступности здесь. И крыши везде черепичные. Да, еще обязательные водяные мельницы на многочисленных горных речках. Хотя посевных земель вокруг очень мало. Зато часто встречались стада овец и коз... При виде последних меня всегда передергивало. Как вспомню вкус козьего молока — сразу плохо становится.

А когда солнце, светящее всю дорогу нам в спину, почти соприкоснулось с верхушками гор и холмов — мы как-то почти незаметно остановились. Крупная утоптанная поляна с многочисленными следами костров, находящаяся на возвышенности, внизу озеро и маленький лесок. Похоже, путники часто устраиваются здесь на стоянку, место вполне подходящее.

Всадники не торопясь спешились, кто-то из солдат начал распрягать повозки, а кто-то отправился к деревьям за хворостом... Так, если меня не покормят — обижусь. Только утром и ел какую-то жуткую бурду. Хорошо хоть, не соображал тогда ничего.

О, снова Тинтэ. В руках ключи держит. Неужто на прогулку вытащить меня решил? Было бы неплохо. Мышцы контролировать я сносно научился, пока ехал. Во всяком случае, при попытке дотронуться до уха больше не попадаю пальцем в глаз. А сами руки почти перестали трястись.

Так, позвякивание закончилось, дверца распахнута, значит, можно вылезать на свет божий. Попробуем... медленно, на четырех конечностях... Клетку миновал успешно. Теперь перелезть черед бортик повозки... Контакт с землей нормальный. Только за доски держаться, а то точно рухну. Вот, первый раз за черт знает сколько дней удалось распрямиться! Сегодняшнее краткое возлежание на помосте я не считаю.

А теперь походим вдоль повозки. Туда-обратно и так почаще. Хм, конечности шевелятся неплохо, но вот вестибулярный аппарат — шалит. Ничего, еще пара дней, и все будет отлично. Может быть.

Нет, Тинтэ, никуда я отсюда не уйду, мне и здесь хорошо. А лучше вот что...

— Повозка, — говорю, постучав по дереву и обведя свободной рукой само средство передвижения.

Думал мой собеседник недолго.

— Краро, — чуть улыбнувшись, обронил он.

— Краро? — легкий кивок. — Колесо, — продолжил я, пнув слегка по данному предмету ногой.

— Руйда.

Отлично, процесс пошел. Теперь главное, чтобы он не надоел Тинтэ через пять минут. Тогда все может вообще банальными побоями закончиться...

Виконт уже давно стоял неподалеку в свете костра и смотрел на сидящего у повозки эльфа. А еще он слушал. Слушал и удивлялся. Когда же рядом, словно из ниоткуда, возник помощник, Кинваро негромко произнес:

— Это точно не эльфийский. Точно.

— Моего образования недостаточно, чтобы судить, господин, — сказал в ответ бывший солдат.

— По звучанию похоже на язык морванцев — солву. Слышал я в столице говор купцов из Озгорода. Да, действительно, очень похоже, — продолжил свои рассуждения дворянин.

— Тогда, может быть, он этот... хид'ара? — робко предположил помощник.

Громкий смех тут же разнесся в сумерках, привлекая внимание всех на поляне. А когда виконт, наконец, отсмеялся, то произнес:

— Это самая смешная глупость, которую я от тебя слышу! Где ты видел хид'ара c черными волосами? Хотя ты их вообще видеть нигде не мог... — тут Кинваро задумался и снова обратил взгляд на эльфа. — Нет, все-таки это очень странно.

Слушая все новые и новые слова, запоминая их, не заметил даже, как наступила темнота. И только запах готовящейся пищи, донесшийся до ноздрей, поставил точку в сегодняшнем уроке. Я запнулся, быстро посмотрел на Тинтэ, отметив, что тот не проявляет пока особого недовольства...

Но дальше продолжать смысла не было, как оказалось, народ уже давно готовился к приему пищи. Все собрались у костра. Мне же оставалось лишь ждать, облокотившись на колесо повозки.

И когда большинство закончило ужин, один солдат соизволил-таки притащить мне деревянную миску с горячей похлебкой. С низа котла, чуть подгорелое, но гораздо лучше всего, чем я питался в этой новой жизни.

На ночь загонять меня обратно в клетку не стали. Просто продели веревку через кольцо в ошейнике, привязали к повозке и решили, что так сойдет. Возможно, ведь я понятия не имею, какими функциями обладает эта сволочная полоска кожи! Может, она способна башку мою оторвать к чертям, если вздумаю слегка погулять. А еще наш рабовладелец расщедрился и выдал из закромов большой такой кусок мешковины. И вот, завернувшись в него, я впервые внимательно смотрю на чужое темное небо...

Сказать, что местный спутник вывел разум из равновесия и лишил меня на пару минут возможности внятно соображать — сказать совсем мало. Начать следует с того, что ночное светило зависло гораздо ближе к поверхности, чем наша Луна. Но много важнее то, что это и была Луна! Только раскуроченная примерно на треть. Вон Океан Бурь, Море Дождей и Море Спокойствия... А вместо нижней левой части с немалым куском центра несметная тьма обломков да несколько действительно крупных кусков. И черт его знает, как они умудряются сохранять свое положение в пространстве, не разлетаясь в стороны или наоборот — не падая на поверхность спутника или планеты...

Первая глупая мысль, забравшаяся в голову, утверждала: 'Ты попал в будущее! Туда, где на Земле случилась некая страшная катастрофа!' Но это и впрямь была глупая мысль. Где знакомые созвездия? Где Млечный Путь?

А подвезти забыли.

Пред глазами совершенно чужие звезды. В целом их меньше, но есть несколько крупных, ярких скоплений. И еще очень четко видны цветные туманности, что придает небу свой особенный, по-настоящему красивый вид.

Как заснул — совсем не заметил даже. Вместо этого очень хорошо заметил, как проснулся, пинки чьих-то сапог по ребрам помогли. Не сильные, но чувствительные. Опять Тинтэ.

Хм, а утро уже давно вступило в права. И все на ногах, один я почивать изволяю. Встать, сходить за другой борт повозки, спасибо, веревку с шеи отцепили... Вернулся в чуть лучшем настроении, чем минуту назад. И лопухи-то как удачно подвернулись!

А что это на меня так смотрят? Словно я вам, пардон, в тарелки нагадил? Рабовладелец, вон, поближе подтянулся собственной персоной... Тинтэ же зачем-то лук мне протягивает, нет, не свой, сильно поплоше. Показать, как умею с ним обращаться? Смешно, да. Последний раз что-то похожее в руках держал лет десять назад. Помню, сам ведь строгал!

Вот, кажется, и окружающие уразумели для себя это...

В следующий миг начался ор. Тот, что потратил на приобретение несчастного меня энное количество средств, резко развернулся к одному из своих спутников и начал очень эмоционально крыть словами, которые могут быть лишь нецензурными. Подчиненный же вперил взгляд в землю и безостановочно то краснел, то бледнел. А под конец своей гневной тирады рабовладелец вдруг замахнулся сжатым кулаком, и я уже было подумал, что он сейчас со всей дури ударит, но до начальственного рукоприкладства все-таки не дошло.

На некоторое время вокруг воцарилась тишина.

Пережив бурю, помощник Кинваро начал оправдываться:

— Господин, ведь он действительно выглядит так, словно полжизни стреля...

— Я это прекрасно вижу сам, Иторэ! Знаю, что поздно... Ладно, либо он 'вспомнит', либо научится за время пути, раз к тому есть все задатки. А почему так случилось, как кажется, мы не поймем никогда. Собирайтесь! Дорога впереди неблизкая, — на этих словах виконт повернулся к одному из нанятых им лучников. — Тинтэ, если не затруднит, учи его языку и дальше.

— Подучу, мне это самому интересно. Меньше скучать в пути, — ответил тот.

Мастера-лучника не сильно волновали возможные проблемы виконта, он собирался хорошо сделать свою работу и только. А болтовня с эльфом действительно развлекала его.

На самом деле Кинваро де Клир-и-Нирта совсем не был плохим человеком. Главный его недостаток — скупость — компенсировался многими достоинствами. Виконт всегда готов помочь друзьям в трудностях, если только их беда не касалась его денег. Он был законопослушен и предан короне. Другие на его месте уже давно выместили бы свою злобу на неспособном защищаться невольнике, но Кинваро такая идея даже не приходила на ум. Конечно, он отнюдь не был святым. Но можно сказать, что Арднаскелу повезло.

До поры.

Миновали пять почти одинаковых дней пути. Все та же опостылевшая, постоянно греющаяся на солнцепеке клетка и похожие друг на друга, но от этого не менее долгожданные остановки с приближением сумерек. Довольно часто на дороге встречались разъезды по десять-пятнадцать всадников, наверное, именно им стоит выразить благодарность за отсутствие здесь джентльменов удачи. По крайней мере, не похоже, чтобы Кинваро и его спутники хоть сколько-нибудь опасались кого-то или чего-то.

Да, ведь я теперь знаю, как звать этого рабовладельца! А также имя его помощника — Иторэ. Уже на вторые сутки Тинтэ меня просветил. Лучник, правда, долго пытался и титул в голову вбить, но безрезультатно. Нет, слово-то запомнить несложно, 'винкодэ', но какую именно высоту положения оно означает?

А так процесс накопления словарного запаса шел семимильными шагами. Точно не скажу, может, пятьсот слов, а может, и тысяча... Интересно, будь мое положение менее шатким, учился бы я так усердно? Понимание того, сколь сильно знание языка мне сейчас необходимо — отличная мотивация.

Освоение в новом теле тоже заметно продвинулось. Танцевать, конечно, пока не смогу, но в остальном все отлично. Больше нет ощущения чужеродности. Единственная проблема — постоянно на стоянках мне суют в руки лук. Несколько раз даже стрелять заставляли. Кинваро все ждет, что я 'приду в норму' и выдам ему олимпийский рекорд.

Мои первые мысли по этому поводу были ну очень далеки от истины. Длинноухий гладиатор дворянина не интересовал. А Тинтэ объяснил кое-как, что меня покупали в качестве инструктора для солдат... Когда я осознал сию мысль, то с великим трудом удержался от истерического смеха.

Окружающие могли слегка не понять.

Еще, сидя в клетке, пытался разобраться со своей способностью медленно впитывать металл. Не то чтобы совершил какие-то особенные открытия, нет. Просто подолгу, часа три в день, держался за прут в каком-то конкретном месте. За один 'сеанс' железо истончалось на два-три миллиметра, если кожа плотно прилегала к нему. И ладонь после минут десять сохраняла сероватый оттенок. Я был достаточно осторожен, старался не держаться руками там, где уже брался раньше, чтобы кто-нибудь случайно не обратил внимания на слишком уж истончившиеся почему-то прутья. А совсем не держаться было никак нельзя, ведь трясло повозку изрядно.

На утро шестого дня таки доигрался. Все началось с того, что Тинтэ, разбудив традиционным пинком да раз встретившись со мной взглядом, вдруг отшатнулся и едва не грохнулся на спину. Миг погодя же он чуть дрогнувшим голосом выкрикнул:

— Эс-таи охоса кон демонио!

Второе слово уже было знакомо — 'глаза'. А чтобы понять последнее, даже не требовалось каких-то особенных знаний. Демон...

Глаза демона?! Что, у меня?

На крик Тинтэ мгновенно сбежались все. Второй лучник даже успел схватить свое оружие и направить на меня готовую в любой момент сорваться с рукояти стрелу. Кинваро тем временем перекинулся парой коротких фраз с Тинтэ, сам недолго посмотрел мне в глаза... и быстрым шагом двинулся к крытой повозке. Дворянин несколько минут там что-то искал, а потом вернулся, неся в руке плоский светлый предмет.

Небольшое, с ладонь, зеркальце в оправе из резной кости, если глаза не обманывают.

Подойдя ближе, Кинваро заговорил, сопровождая свои слова красноречивыми жестами:

— И-аста райар элеспэхо, имэ кортра ла карэфа!

Рот ему открывать вообще не требовалось, увиденного представления достаточно, чтобы внять: если хоть как-то попорчу безделушку, мне капитально не поздоровится.

Киваю в ответ, мол, все ясно. И аккуратно беру протянутое зеркало...

Мда. Нет, вообще Тинтэ перепугался, наверное, больше из неожиданности. Насчет демона он это сильно загнул. Глаза, конечно, странные, но чего-либо потустороннего я в них не вижу. Может, потому что у нас похожего эффекта с помощью банальных цветных линз добиться реально?

Белок-то у меня сейчас обыкновенный, только чересчур... чистый. А вот радужка интересная. От зрачка наружу отходят десятки темно-красных лучиков, к своим кончикам меняющих цвет на серебристо-стальной. Причем сочетание получилось одновременно и резким, вдоль лучей, и плавным — поперек. Там же, где красный был наиболее интенсивен, можно заметить слабую пульсацию и легкое свечение.

А еще, разглядывая свое отражение, я испытал некоторую радость. У бывшего хозяина тела — уж не знаю, кем тот был — лицо оказалось очень близким к моему родному. Прямой нос с неглубокой переносицей, косые густые брови, немного скрывающие веки — та самая причина вечной хмурости. Тонкие губы, заметный верхний прикус и небольшие треугольники ямочек под скулами на щеках... Короче, все есть. Окромя синяков, которые нафиг не сдались. И щетины, она у эльфов проектом не предусмотрена

Имеется еще одна странность, которая может породить ненужный интерес. Волосы у самых корней тоже чуть блестят сталью. Миллиметра на два. Пока незаметно, но если так будет продолжаться и дальше...

— Г-к-хм, — послышалось требовательно со стороны.

Ясно, слишком надолго я выпал из реальности, изучая свое отражение. Быстро возвращаю зеркало владельцу... Так, как бы теперь задать вопрос?

— Какой цве... оллор, был у моих охоса? Вчера, тьфу, араэ? Оллор, охоса, араэ?

М-да, ужас несусветный. Но, кажется, меня поняли.

Вместо ответа Кинваро медленно достал из-за пояса золотую монету, подержал ее несколько секунд двумя пальцами и спрятал обратно. Понятно. И что, изменения произошли за одну ночь? Нет, скорее, до последнего момента никто просто не обращал внимания. Сомневаюсь, что все только и думают, как бы мой взгляд поймать! Волосы на голове, кажется, где-то на полмиллиметра в день вырастают? Значит, четверо суток.

Вновь бесконечная тряска в окружении прутьев. И в спутниках теперь одни лишь мысли. Тинтэ резко охладел к учительству, почему — понятно. Держится теперь как можно дальше от моей повозки. Так что грандиозные планы по изучению языка отодвигаются на неопределенный срок.

Зато теперь обращаю больше внимания на свои странности. Собственно, откуда пошла смена цвета, ясно: металл. И, наверное, можно отбросить идею о потенциальной опасности этого процесса. Раз тело усваивает — значит, так надо. Ведь глаза видят, а волосы даже не думают пока выпадать...

Черт, совсем забыл про бляху на ошейнике, она раньше касалась кожи!

Судорожно ощупываю пальцами небольшой овал... Да, следы есть, фактура с внутренней стороны совсем другая. И если бляшку не трогать, то крошечный зазор между нею и шеей точно остается. Неизвестно, как магия ошейника могла отреагировать на попытку, грубо говоря, его сожрать. Ясно же, что раб не должен иметь возможность сам снять свое украшение! Ладно, ничего страшного, кажется, не случилось. А могло...

Спать на этот раз меня загнали в клетку. Пришлось аккуратно кутаться в мешковину, чтобы голая спина ни в коем случае не касалась постоянно железа. Не хочу случайно его проломить, Кинваро этому совсем не обрадуется. Хватит того, что все и так смотрят на меня с легкой опаской.

К восьмым суткам пути по возбуждению остальных мне стало ясно — скоро будем на месте. Дворянин заметно повеселел, то же касалось и других его спутников. И в начале второй половины дня, как только с холма открылся вид на вытянутую долину, все прямо-таки взорвались радостью, начался бесперебойный гомон, а лошади заметно ускорили шаг.

Я же просто рассматривал вотчину Кинваро. Так, по центру низины, почти по прямой от нас, протекала неширокая слегка петляющая речка, а у ее берегов расположились три деревеньки. И в самой дали на одном из пологих склонов долины высился странный... замок, наверное.

Не знаю даже, как вернее назвать это сооружение. С первого взгляда оно могло показаться просто одноэтажным п-образным поместьем, асьендой, приличной площади, не будь эта асьенда возведена на мощном постаменте метров в пять высотой. Попасть же туда можно лишь по каменному длинному и узкому мосту, берущему начало у небольшой скалы в сотне метров от самого замка. Конечно, строили это никак не с прицелом на долгую оборону, и все же, наверное, обитатели поместья вполне могут положиться на родные им стены.

А ниже по склону, ближе к реке, раскинулся крупный такой палаточный городок. Полагаю, населенный как раз теми, кому меня определили по ошибке в наставники.

Весть о возвращении виконта быстро облетела долину и донеслась до его семейства даже раньше, чем путники миновали первую деревню. Пятнадцатилетний Эколас де Клир-и-Олитрэ, младший из двух сыновей четы Клир, мгновенно собравшись, оседлал свою лошадь и кинулся навстречу отцу. А уже через каких-то двадцать минут эти двое ехали рядом друг с другом и делились последними новостями, своими радостями да печалями.

— Эльф-раб? Значит, он тоже будет обучать этих крестьян из лагеря, — утвердительно произнес Эколас после нескольких минут беседы, с интересом поглядывая на обитателя клетки.

— Боюсь, что нет. Моя ошибка, и ума не приложу, что теперь с этим делать, — покачав головой, ответил своему сыну виконт.

— Как так? Разве эльфы не лучники от богов?

— Не все. И уж точно не Арднаскел. Это странно, словно все его навыки выветрились из головы! Да и сам он оказался не менее странным. Эльф не говорит по-эльфийски! Услышь я подобное раньше — лишь посмеялся бы.

— Что здесь такого, потеря памяти... — предположил сын.

— Он назвался! Нет, это точно какая-то странная магия, не иначе. Особенно если учесть, что в пути у Арднаскела сильно изменились глаза.

На минуту Эколас замолчал и чуть задумался. Его несколько удивляло то, что отец называет своего раба по имени.

— Тогда что ты собираешься дальше c ним делать?

— Отправлю в лагерь. Должен же эльф хоть что-то уметь! И придется собрать всех моих людей, чтобы успеть за оставшийся месяц, — чуть грустно произнес Кинваро.

— Уже, отец. Я оставил в поместье всего двух человек, когда привели крестьян, — сказал сын виконта и посмотрел на отца, ожидая реакции.

— Сам решил? Молодец, а мне надо было догадаться до этого раньше и указать в письме. Конечно, не думаю, что дюжина вояк выиграет нам много времени, но какой-то толк точно будет.

— Кстати... во сколько обошелся раб? — спросил вдруг осторожно Эколас.

Виконт погрустнел еще больше и тихо ответил:

— Сто двадцать четыре дуката. Почти сто двадцать четыре дуката...

Неделю в компании с будущей солдатней я провел, фактически, будучи предоставлен сам себе. Только вначале Кинваро с некоторым трудом объяснил, что раз я не могу тренировать лучников, то должен буду оправдать сам факт своего существования как-то иначе. И все. Хотя ясно, что он от меня не мытья местных сортиров дожидается. Правда, люди дворянина изредка требовали какой-то мелкой работы в лагере, ну там яму под столб выкопать или помочь временный сарай у реки соорудить...

Это тело принадлежало воину. Семейный охранник-раб — вот кем я, скорее всего, должен стать по новому замыслу.

Поначалу несколько удивляло то, что за мною даже никто не следил толком. Пока не вспомнил о магии. Раз нет ограничений в передвижении, значит, Кинваро в любой момент может узнать, где именно находится его 'собственность'. В ошейнике просто обязан быть маячок.

А поселился я, кстати, в том самом сарае. О клетке забыл, как о страшном сне. Поначалу много купался, пытаясь стереть зловонный запах даже из воспоминаний. Ел из одного котла с остальными. Старался вникнуть во все, что происходило вокруг. Ну и упражнялся, само собой разумеется. Наблюдал внимательно за буйной деятельностью, развернутой Тинтэ со вторым наставником, и учился стрелять... В той крытой повозке оказалось достаточно луков, так что мне тоже хватило. Но не думаю, что стану высококлассным снайпером, способным держать в воздухе десяток стрел. В мишень с пятидесятиметровой дистанции попадать кое-как научился, а дальше прогресса нет. Талант отсутствует, точно. Поэтому больше меня интересовало другое...

Обладатель тела был правшой, на это указывало многое. И главный признак — чуть более развитая мускулатура правой половины торса. Но я-то обоерукий! И расставаться со своей амбидекстрией совсем не хочу. А если быть более точным, ее нужно 'восстановить', ведь сейчас моя левая рука вообще мало на что способна.

Для этой цели неплохо подошли два коротких кинжала, выпрошенные у одного из солдат дворянина. Дома, на Земле осталась пара отличных боевых ножей с кривыми рукоятями, блажь, конечно, однако ножевой бой был мне неплохо знаком. Не мастер, но владение обеими руками дает огромные преимущества.

Начал с перебрасывания кинжалов из прямого хвата в обратный и наоборот. Причем нужно научиться делать это не просто быстро, то есть мгновенно, но еще и в любом положении руки, почти целиком за счет движения пальцев, а не с помощью веса клинка. Смена хвата очень важна для многих обманных движений и серий ударов. Итак, навык правой я набил достаточно быстро, хватило нескольких часов, а вот на левую ушло много больше, почти два дня, и то нет пока уверенности, что она не подведет в ответственный момент.

Дальше соорудил из соломы куклу и начал ставить сначала сами удары, а потом их комбинации. Вот здесь все оказалось много сложнее. Левая рука постоянно выпадала из рисунка, я словно забывал о самом факте ее существования...

Короче, мораль: чужое тело — это сплошные проблемы!

Эколас стоял почти у самого края стены поместья и смотрел вниз, на долину. А когда неподалеку послышались шаги спешащего куда-то Кинваро, сын резко обернулся к отцу и произнес:

— Знаешь, ведь я часто бываю там, в лагере. И, кажется, понял, кто такой этот твой эльф.

— И кто же? — с заметным любопытством спросил виконт.

— Раб постоянно занимается с парой ножей. Он тренируется так, будто именно его удар будет в бою как первым, так и последним. Думаю, этот эльф — убийца, привыкший нападать внезапно, из-за спины. И вдруг именно ремесло завело его в клетку?

— Может быть, может быть, — чуть задумчиво ответил Кинваро, а через полминуты добавил к своим словам: — Раз тебя это интересует, пригляди пока за Арднаскелом. Если не сплоховать, то он будет верно служить даже твоим внукам и внукам Вэнцио.

И когда виконт все же ушел, Эколас вновь повернулся к долине, а потом прошептал одними губами:

— Только сначала эльф будет служить мне.

Отец очень многого не знал о своем сыне. Слишком многого.

Сегодня у меня наметился небольшой прорыв. Руки наконец-то стали работать одинаково хорошо, хотя левая и оставалась пока более слабой. Но это пройдет, рано или поздно. Либо подтянется в силе мышц, либо правая сотворит с собою обратное.

Еще я безрезультатно пытался найти хоть кого-то, кто согласился бы дать несколько уроков языка. Просто постоянно вслушиваться в речь окружающих, надеясь что-нибудь там разобрать — едва ли достаточно. Однако все? кроме некоторых бывших крестьян, смотрели на меня как на пустое место. Но к новобранцам обращаться смысл напрочь отсутствовал, у них и минуты свободной-то нет. Гоняют несчастных до седьмого пота.

Помощь пришла, откуда ее точно не ждали.

В лагере мелькал иногда один холеный светловолосый юноша, Эколас, как догадываюсь — родственник Кинваро. Первый раз видел его еще в день приезда, через прутья клетки. Сначала было подумал, что это сын дворянина, но фамилии у них оказались с разными окончаниями, обращения слуг и солдат к благородным я очень хорошо запомнил.

А приблизительно час назад Эколас с совершенно дружелюбным видом подошел ко мне и спросил:

— Эс-та номбри Арднаскел, вдэрда?

Ну, зовусь с недавнего времени действительно именно так, поэтому ответ был утвердительный. Кивнул. Дальше последовала не особо простая, но плодотворная попытка разговора. Жестами паренек дал понять, что он может принести книги и готов даже помочь с ними, на первых порах.

Под конец он попросил, или потребовал, понять сложно, показать ему на примере соломенной куклы несколько приемов ножевого боя. Что интересного юноша хотел там увидеть — неизвестно, но уходил он весьма довольным.

И конкретно сейчас Эколас притащил к обжитому мною сараю приличную такую связку с макулатурой... Я ненадолго впал в прострацию, а потом принялся аккуратно разбирать это сокровище. Так, несколько тонких книг в кожаных переплетах... А это? Детский букварь. То, что нужно.

И еще один повод задуматься! Со страниц на меня смотрела немного странная, с незнакомыми элементами, но все-таки вполне читаемая латиница. Не сразу поверив своим глазам, я начал тыкать пальцами в бумагу и воспроизводить соответствующие буквам звуки, вопросительно посматривая на Эколаса...

За несколькими исключениями тому почти не пришлось меня поправлять.

А в самом низу страницы примостились местные цифры. Здесь моя удача заключалась лишь в том, что их было десять. И, значит, ломать мозги со счетом в изуверских системах не придется. Однако на знакомые арабские походили только ноль и двойка. Еще была цифра, идентичная восьмерке, почему-то являющаяся четверкой, и одна близкая к девятке, но стоящая на месте семерки*. Вот к этому привыкать буду действительно долго...

*Обыкновенные бенгальские цифры, слегка видоизмененные другой культурой. Однако главный герой видит их первый раз в жизни.

Дальше полетели дни. Та скорость, с которой учил слова в пути, теперь казалась мне черепашьей. Букварь со всем, что там было, я 'проглотил' часов за десять и жалею только о том, что половина этого времени пришлась на следующие сутки. А дальше напрягал голову и пытался с имеющимся запасом вникнуть в тексты остальных книг, оказавшихся, к слову, в основном сказками, постепенно узнавая смысл все новых и новых слов. Потом выписывал эти слова на песке у реки и выправлял произношение, когда приходил Эколас. Тут проблем как раз почти не было, голосовые связки мне достались великолепные.

Кстати, я был неправ, мой юный учитель действительно оказался сыном Кинваро. А тот, как прояснилось, имел титул виконта, то есть завис где-то между бароном и графом. Это все опять же банальные сказки понять помогли. Язык не поворачивается их детскими назвать...

Вообще, разгадка моей ошибки оказалась проста: местные благородные, как правило, имеют двойные фамилии, состоящие из имен отцовского и материнского родов. Причем у замужних женщин они вообще тройные, к примеру, мать Эколаса — Иссабэль носит фамилию де Клир Олитрэ-и-Риега. Первое слово — имя рода мужа, дальше род отца женщины и потом уже род ее матери.

Еще я узнал, что изуродованную Луну здесь величают темным богом-демоном Длайуном, а дневное светило именуют не иначе как Соларном. Тоже бог, но, естественно, уже светлый и жуть какой добрый. Ну, там, в сказках этих, часто встречались такие вот предложения: 'ласковые лучи Соларна освещали их нелегкий путь' или 'под зловещим Длайуном вершились страшные бесчинства'. Короче, высокохудожественную речь только по таким книжкам учить и нужно.

Расстраивало малость то, что Эколас не желал тратить много своего времени на просвещение. Зато он часто требовал от меня очередного показательного выступления с кинжалами. Хотя ничего красивого там точно нет. Одни смертельные удары, которых почти невозможно избежать... Но я понимаю прекрасно и то, что нанести их в реальном бою попросту не дадут. Наколют мое тельце разочек на шпагу с безопасной дистанции, вот и все. Кончится на этом история одного попаданца... хотя черт знает. Разок засосало в воронку, может, затянет снова?

Однажды сын виконта даже проявил неслыханную щедрость, принеся в корзинке еду из поместья. И был бы я совсем счастлив, не прилагайся к сей божественной, после лагерной-то, пище бутылка с вином... Ну что делать, у меня тяжелая степень странного для местных недуга, а именно — абсолютное неприятие спиртного. Но как объяснить сие Эколасу? Они же здесь винище как эту воду хлещут!

Короче, буря могла получиться знатная. Разве можно такое представить, дворянин предложил нечто, о чем раб даже не смеет мечтать! И невольник посмел неблагодарно отказаться от царских даров! С трудом, но я отбрехался. Самым действенным аргументом послужила фраза: 'мне вера не позволяет!' В святую березу-мать, да.

Прошло, наверное, чуть больше месяца с того момента, как я осознал себя в новом мире. Больше нет ощущения абсолютной беспомощности, чуждости, постоянного неясного страха. Мой сон перестал быть чередой смутных кошмаров, пускай даже и не получалось никогда их вспомнить наутро. Теперь же — лишь короткий миг дарящей необходимый отдых черноты и ничего боле.

Но нет и свободы.

Даже неясно, как к ней подступиться. Сорвать ошейник к чертям? Не думаю, одной смерти мне хватило надолго. Прежде чем делать — необходимо знать.

— Арднаскел, — донеслось со спины вместе со звуком шагов по суховатой траве.

Я сидел недалеко от края обрыва и смотрел на плещущийся совсем близко десятиметровый водопад, расположенный немного ниже по реке от обжитого мною сарайчика. В этом месте можно было хорошо отдохнуть в одиночестве, одновременно оставаясь у всех на виду. Благо стрельбище всего в двухстах метрах справа.

Теперь же пришел отпрыск виконта и разрушил мой возвышенный полет мысли. Но искреннее спасибо ему за это, а то хандра какая-то прицепилась...

— Мне от тебя кое-что нужно, Арднаскел.

Что, опять соломенное чучело искромсать? И как еще не надоело!

— Да, Эколас? — обернувшись и встав с земли, спросил я.

— Через двое суток, ночью, ты проникнешь в поместье. А потом тихо убьешь обитателя одной из комнат, — холодным тоном произнес юноша.

— Чт... что?! — выдохнул я, чуть было не поперхнувшись.

— Боль! — вместо ответа обронил Эколас.

И тут же меня скрутила агония. Падая на каменистую землю, под ноги благородному, каким-то чудом смог удержаться на трясущихся руках. Кажется, словно прямо сейчас умирает каждая клетка тела, будто все нервы разом кто-то наматывает на заряженную током катушку...

— Знай свое место, раб. Ты сделаешь то, что тебе приказано, — констатировал сын виконта безразлично.

Пряник и кнут, вот, значит, как?! А на себе проверить последний ты не желаешь? Ведь давно тлеющие где-то в груди угольки ярости знакомо раскаляются вновь. Но на сей раз меня не сожжет дотла. Нет, не сожжет!

Алый факел охватил тело за один удар сердца. На следующем с кожи просто исчезло все, что могло гореть. Ошейник бессильно рассыпался в невесомую пыль, а металл бляхи вскипел и пролился раскаленными каплями вниз. Боль резко прошла. В тот же момент я вскочил с четверенек, ветром прошел каких-то пару шагов и с силой ударил обоими кулаками в грудь так и не понявшего ничего Эколаса. Руки легко прожгли его ребра, вместо того чтобы отбросить дворянина назад. И юноша начал медленно заваливаться уже у моих ног.

Черная злоба почти перестала питать костер ярости. Эмоции ушли на поживу огню, он затух, оставив после себя едва горячие угли рядом с сердцем. Которые так и будут тлеть, вечно готовые дать начало новому бушующему пожару.

Вот как я понимаю в себе это.

Чужие крики, донесшиеся со стрельбища, вернули восприятие окружающего. Но поздно, почти сразу же ощутил, как мышцы груди разорвал какой-то предмет... А следом еще один попал в левое бедро. Стрелы! Да, боль есть, но в сравнении с той, что испытал так недавно...

Нога подкосилась, и я свалился на одно колено. Воздух рядом разорвали еще несколько свистящих стрел. Нет уж, хватит в меня попадать! Прижимаюсь к земле и за несколько перекатов, сломав попутно торчавшие из тела древки, достигаю края обрыва. Скрыться больше попросту негде, и остается уповать на то, что вода смягчит падение. А камней там, у водопада, немерено. И еще понятия не имею, смогу ли вообще плыть со своими ранами.

Упал неудачно, вниз головою. Хорошо хоть, получилось перед этим как следует оттолкнуться. Бурлящий поток вмиг подхватил меня и понес куда-то, с силой волоча по гальке. Множество раз нечто острое глубоко царапало кожу. С минуту я беспомощно барахтался, стараясь выплыть наверх, воздух стремительно уходил из легких...

А потом понял, что вновь хорошо контролирую раненую ногу. И боль то ли ушла окончательно, то ли заглушилась многочисленными ударами о дно. За несколько секунд смог как-то сориентироваться в пространстве и оказаться ближе к поверхности. Дальше новая порция везения привалила в лице длинной коряги, за которую уцепился совершенно случайно. По ней я и поднялся спешно, ведь грудь уже разрывалась, а стиснутые челюсти были готовы раскрыться и предательски впустить в себя мутную жидкость...

Резко вздохнув, даже не сразу понял, где оказался. Вокруг темнота. И вода спокойная, никуда не тянет, хотя совсем рядом слышен ее сильный шум... Все, глаза привыкли, даже того легкого свечения, которое они источают, достаточно, чтобы разобрать большинство деталей. Это пустота внутри кривого мертвого дерева, которое видел не раз. В полукилометре от водопада, оно торчит под углом у крутого берега на другой стороне.

Еще раз осмотрелся. Так, есть небольшой уступ, на котором с трудом, но можно уместиться с ногами... Забрался! Теперь отдохнуть немного. Или?.. Ведь к дереву со склона очень непросто подобраться, да и о том, что оно полое, едва ли кто-то вообще знает. А меня будут искать, определенно. Кинваро не обрадует трупик его сынишки с обугленной грудной клеткой. Интересно, кстати, уж не папашу ли хотел укокошить Эколас? Почему он вообще решил использовать меня? Ладно, сначала проведу ревизию повреждений, а потом буду размышлять на отвлеченные темы!

Итак, исцарапан я с головы до ног, это раз. Но дырок от стрел не наблюдаю, это два. Покрытые сукровицей рубцы — есть, но не раны. Очередная мистика. Тогда почему, блин, все остальное заживать не спешит совершенно, а?! Стоять, наконечники-то железные. Были, пока мой организм их не схарчил.

Вот об этом я зря подумал. Очень уж есть, нет, именно, пардон, жрать захотелось! Хоть прямо сейчас начинай в подгнившее дерево вгрызаться. Отставить, оно невкусное... Хм, теоретические научные изыскания помогут отвлечься и спасут меня от участи бобра.

Значит, металл, соприкасающийся с раной, подстегивает процессы заживления, и еще как подстегивает! Также он встраивается в ткани, делая их частично металлическими. Или сам становится органическим, неясно. А тело пока что испытывает явную нехватку этого элемента.

Теперь о ярости... Она, конечно, жутко полезная, но я что, каждый раз теперь буду без одежды оставаться? И еще, температура ведь явно зашкаливает за все известные нормы! Эмоции, эдакое 'топливо', сгорают слишком быстро. Выходит, в этом направлении у меня две цели: научиться вызывать пламя, к примеру, на одних ладонях и уменьшить избыточный жар. Тогда смогу и пару минут костерком поработать...

Идея! Как-нибудь потом, если буду жив да при деньгах, стоит запастись кучей железок, наотращивать волос, а потом заплатить умельцам, чтобы сделали из них ткань, ну и дальше — набор хорошего шмотья. По уму, такая одежда к моей ярости должна быть невосприимчива.

Хм, размечтался! Сначала из этого дупла, или же дупы, это как посмотреть, выбраться без смертельных последствий надобно. Пока план простой: сижу здесь тихо, как мышь, до глубокой ночи, вслушиваюсь во все, что творится вокруг...

— Эколас... Эколас... — повторял Кинваро, вот уже несколько минут, как заведенный, баюкая на руках еще не остывшее тело.

Виконт хорошо наблюдал момент смерти сына, уже к развязке выйдя из своего кабинета на стену, подышать свежим воздухом. Де Клир-и-Нирта тогда несколько долгих мгновений не мог поверить собственным глазам. А потом он сломя голову кинулся седлать коня...

Сейчас же рядом стояли оба мастера-лучника — именно их стрелы ранили беглого раба — да верный помощник, который уже считал себя виноватым во всем случившемся. Наконец, виконт немного успокоился, бережно положил голову мертвого Эколаса на землю, медленно встал и зло произнес:

— Иторэ, организуй поиски, найди его. Найди! Не смей даже возвращаться без пары отрезанных у трупа длинных ушей! Но лучше бы эльфу оказаться живым...

В мыслях же Кинваро пытался понять, как ему теперь объяснять все случившееся Иссабэль. Ведь уже завтра жена должна будет вернуться в виконтство из столицы. А вместе с нею приедет и их старший сын.

Наследник рода Клир — Вэнцио.

Относительно спокойными были первые минут тридцать сидения в дупле. Потом же... Стадо слонов шумит точно меньше. И так продолжалось долго, часов пять-семь. Я слышал, как лошади скачут вдоль берегов, как переговариваются солдаты неподалеку, а чуть позже не только они одни. Из донесшихся разговоров понял — люди виконта согнали на мои поиски целую толпу крестьян со всех трех деревень долины. Но главное — они собирались оставить вдоль реки ночных сторожей. Значит, Кинваро подозревает о том, что я жив.

Вот и стала ясна вся польза эльфийского слуха...

В воду спускался очень аккуратно, боясь породить и один лишний звук. Конечно, шум здесь и так приличный, но вдруг среди поисковиков есть хорошие слухачи? Задержав дыхание, я перебрался на внешнюю сторону уже знакомой коряги и стал медленно подниматься по древесине к поверхности. А бешеный поток так и норовил все время сорвать меня с собою.

Высунув голову из воды, обнаружил несколько костров, и это только те, что видны на левом берегу. Правый же конкретно здесь слишком высокий, чтобы разглядеть хоть что-то, кроме едва заметного зарева в воздухе.

Хм, ночь, конечно, темной назвать язык не поворачивается, но сомневаюсь, что те, кто сидят у огня, смогут увидеть в воде хоть что-то. И полагаю, что у меня получится проплыть минуты две-три, совсем не показываясь на поверхности, благо, сидя в дереве, удавалось, проверки ради, задерживать дыхание на все четыре.

Ну, была не была!

Провентилировал легкие, наполнил их до отказа и тут же разжал пальцы. Река мгновенно подхватила мое тело и быстро понесла его вниз по течению. Я лишь старался держаться как можно дальше от дна. Но один раз все-таки зацепил случайно какой-то острый камень плечом. А поток тем временем постепенно начал ослабевать. Еще с полкилометра, и буйный нрав вод, порожденный водопадом, сойдет на нет...

Воздух!

Поднявшись к поверхности, потратил всего несколько секунд, чтобы вновь наполнить легкие, и повторно нырнул. Но теперь приходилось прилагать все больше усилий и плыть фактически уже самому. Где-то через минуту сменил тактику, благо дно здесь не илистое и позволяет передвигаться, цепляясь за гальку руками. Шума в ушах становилось все меньше...

Опять всплытие, но осторожное, здесь плеск будет слышен гораздо лучше. Высунувшись из воды, огляделся по сторонам. Заметил два костра слева, на приличном удалении друг от друга, и еще один справа. А берег там оказался весьма интересный, с большим количеством рассыпающихся скал. Спрятаться среди них поначалу должно быть гораздо проще, чем среди голых холмов, что с другой стороны.

Я набрал воздуха и опустился под воду. Довольно скоро добрался до намеченной цели по дну, хорошо еще, что оно здесь почти не поднималось. А выбрался уже в расщелине меж двух нагромождений валунов, где смог хоть немного передохнуть.

Вдруг ветер донес до ушей какие-то обрывки речи. Тут же прислушавшись, сумел разобрать почти весь разговор:

— ...помер, и ладно. Скотина был, — произнес кто-то простоватым трубным голосом.

— Да разве так можно говорить?! Если кто узнает... — с заметным страхом начал второй, но тут же был перебит еще одним.

— Ты, главное, не ори у каждой двери. А все кому надо и так все знают! Скольких девок звереныш попортил, а? Ладно бы просто... так ведь поиздеваться любил! Издох, к Хель ему и дорога...

Так, похоже, крестьяне Эколаса не сильно жаловали. Но какая мне вообще разница? Я знаю теперь, где сидят 'сторожа', а еще то, что добросовестно выполнять свою работу они даже не думают.

Неторопливо, прижимаясь к скрывающим меня из виду камням, взобрался по склону вверх. Оказавшись на четырехметровом утесе, внимательно осмотрел горизонт. Костер со знакомой троицей обнаружился чуть ниже справа, а следующий по течению был достаточно далеко, чтобы вообще не волноваться о нем.

Хм, если пойду перпендикулярно реке, то Соларн поначалу будет светить мне в спину. Впереди высятся невысокие горы, значит, лучше бы мне добраться до них к утру. И даже если у Кинваро есть собаки, а я их, окромя пастушьих, не видел, сомневаюсь, что те быстро найдут нужное место, откуда именно брать след.

Просох немного, теперь вперед.

Восход встретил до белого каления злым. Босой, голодный, исцарапанный, я прошел десятка полтора километров по впивающейся в ступни крошке, через овраги, скалы, там, где даже троп никогда не было и не будет. Сейчас меня очень сложно найти. Ведь не избрал же легкой дороги, а набор возможных был весьма разнообразен. Мало того, ближе к рассвету набрел на мелкую речку и довольно долго шел по воде.

Теперь же можно, наконец, хоть немного поспать. Есть тут хорошее место: выемка на высоте нескольких метров, скрытая за крупным кустарником, укоренившимся в трещинах, покрывающих крупную глыбу. Удобства по минимуму, но зато человек не увидит, а хищник не заберется.

Как-то устроился. Подложив под голову руки, посмотрел пару мгновений в небо да закрыл глаза... И вновь широко распахнул. Потому что прямо надо мной пролетела некая весьма и весьма немаленькая тень.

Я вскочил, вперил взгляд в облака...

Дракон. Точно, дракон! Если забыть о крыльях, хвосте, длинной шее, то размерами летающий ящер сойдет за быка. Только, вопреки ожиданиям, не видно никаких гребней, рогов или шипов. Башка, в принципе, как у варана, а вот тело поджарое, мощное, с заметными даже с земли крупными пластинами на груди.

И сейчас эта зверюга наматывает круги, внимательно рассматривая одну конкретную точку, невидимую мне из-за россыпи скал... Теперь приземлился, потряс головою, а потом вновь взлетел невысоко и спланировал куда-то вниз, быстро исчезнув из виду.

Сонливость прошла мгновенно. Спрыгнув с уступа наземь, я спринтом преодолел сотню метров до препятствия, пригибаясь, взбежал на него и укрылся между камней. Со склона открывался вид на небольшой лес и широкую проплешину со старыми следами вырубки, окруженную деревьями с трех сторон. Именно там оказался дракон. Он медленно вышагивал по дуге, повернув голову к центру поляны. К обыкновенной, но сильно измазанной кровью козе у вбитого в землю колышка.

Ящер определенно побаивался легкодоступной добычи, и я его вполне понимаю. Любой разумный заметит ловушку, зверь же — если хватит на то инстинктов. А предо мной сейчас именно зверь. Он в один прыжок, слегка подмахнув, оказался в центре, схватил передними лапами еще живую козу, вновь распахнул крылья...

И взревел от боли. Я успел заметить лишь два маленьких стремительных росчерка, мелькнувших в воздухе, да расслышать что-то вроде щелчка. А дракон уже потерял способность летать. Его перепонки почти целиком разошлись, и сам ящер своими торопливыми взмахами лишь усугублял положение.

Снова щелчок и очередной полный агонии крик. Раненый зверь заметался по поляне, иногда врезаясь в деревья, он словно не видел, куда бежит... Именно. Его глазницы обильно кровоточили, показывая высокое мастерство неизвестных стрелков.

Наконец, дракон выдохся и остановился, тяжело рыча, не зная даже, что делать. Одновременно из леса появилась одинокая фигура, облаченная в странные массивные латы, защищающие своими крупными элементами лишь некоторые части тела. Остальная одежда охотника была из простой кожи, никакой кольчуги или чего-то похожего. А в левой его руке зажат тяжелый длинный меч с пилообразной кромкой.

Броня воина не издавала никаких лишних звуков, и сам он ступал весьма осторожно, медленно приближаясь к раненому дракону. Но когда до хищника оставалось пять-шесть шагов, тот вдруг что-то почувствовал и резко вскочил, махнув мощным хвостом. Однако охотник, похоже, был готов к этому. Он моментально сократил дистанцию и с недюжинной силой ударил дракона по задней лапе, в сустав. И тут же отпрыгнул.

А зверь, кажется, определив для себя некое направление, раскрыл широко челюсти...

Нет, совсем не пламя бушующим потоком вырвалось из пасти. Лишь воздух на несколько метров вперед задрожал, словно в жару. Но охотник не стоял на пути раскаленного выдоха, он вновь замахивался, чтобы резануть другую, переднюю, лапу.

Теперь беспомощность ящера стала совсем очевидной. Еще какая-то минута 'танцев', воин подсекает две оставшиеся конечности, уклоняясь попутно от неуклюжих ударов... А потом, постояв недолго в десятке метров от истекающего кровью животного, он, уже ничего не боясь, подошел и несколько раз, удерживая оружие двумя руками, рубанул по длинной шее у головы.

Ненадолго все остановилось. Но вот охотник устало бросает меч и садится на землю, скидывая одновременно свои доспехи. А на поляну выходят четверо арбалетчиков, несущие пустые мешки. Тут же послышались смешки, до меня донеслись отдельные слова из их разговора:

— ...молодец, даже... ни разу тебя...

— ...мне... просто везет, как... да и молодой этот...

— ...пару месяцев... не делать ни... и по борделям...

Дальше стрелки принялись отрывать с груди дракона пластины и бережно срезать кожу перепонок с обвисших крыльев. А мечник, чуть отдохнул да ушел в лес, бросив на поляне все снаряжение. Вернулся он минут через десять, ведя с собой восьмерку лошадей. Трем из них, верно, предназначалась сегодня роль вьючных.

Кромсали тушу дракона они пару часов, я даже прикорнуть чуток умудрился. Охотников интересовало многое, но далеко не все, так, из челюсти была вырвана пара верхних клыков, а нижние — нет, хотя размер у них был примерно схож. Несколько тонких костей, часть пластин — но не чешуя... Еще какие-то органы.

А когда поляна опустела, я выждал минут двадцать и начал медленно спускаться со склона вниз, прихватив с собою крупный булыжник. Вскоре, оказавшись на месте, первым делом выбил из распахнутой, лежащей на боку пасти один нетронутый клык. У него оказалась очень острая кромка — то, что и требовалось. Ведь предо мною сейчас целая груда мяса!

Надеюсь, съедобного.

Отрезал несколько кусков, торопливо сбегал в лес за охапкой хвороста и разложил его на земле. Теперь уставился на будущий костер тупым взглядом... Глупо, наверное, смотрюсь со стороны. Ладно, надо слегка разозлиться. Что для этого нужно? Правильно. Я дико хочу жрать, а эта скотская древесина — единственное препятствие на пути вкусного, сочного мяса в желудок, прилипший к самому позвоночнику!

Факел. Касаюсь хвороста рукой...

Вашу мать! Что, опять за дровами бегать, а? Куча сухача просто вспыхнула разок и обратилась в золу. Да пошло оно все!

Уняв свою ярость, беру первый попавшийся кусок мяса, отрезаю драконьим клыком кусочек и кидаю в рот. Отравлюсь, ну и ладно. Хоть помру не голодным... М-да, жестковато, кислит, но вроде ничего, на пустой желудок-то.

Насыщался долго и обстоятельно. А потом вновь посмотрел на тушу, прикидывая, что полезного с нее можно содрать. В первую очередь куски шкуры. Оторвать ненужную чешую, соскоблить всякую гадость, просушить, и у меня, наконец, появится нечто, чем можно свой срам прикрыть.

Вот шкуродерством и страдал почти до самого вечера. Конечно, поначалу я многое делал неправильно, но позже работа хорошо пошла. Будь у меня портняжный талант, игла, нитки и куча свободного времени, сшил бы себе целый костюм из нарезанного за сегодня материала...

Дальше я выбил последний оставшийся клык, набрал немного мяса про запас, завернув его узелком в небольшой кусок толстой кожи, отерся пучками травы и потащился с трофеями обратно наверх. Среди скал — ать всяко безопаснее, чем здесь, да и падальщики скоро должны подтянуться.

Совсем скоро, найдя неплохое место, расправил шкуры на камнях, сам забрался в мелкую пещерку рядом и принялся рыться в себе. Нужно как можно быстрее научиться минимальному контролю над яростью. Другого источника огня пока не предвидится, а мясо быстро протухнет, на дворе ведь отнюдь не зима.

Те 'угольки' я чувствую в себе постоянно. Значит, их можно очень аккуратно раздуть. Но ведь пламя каждый раз выходило в самый последний момент, когда его уже не получалось сдерживать внутри... Дурак! В том-то и дело, я всегда неосознанно поднимал преграду воли на пути ярости. Потом ее сметало, эмоции быстро выгорали... ну и так далее. То есть дать свободу огню надо гораздо раньше. Попробуем. Теперь остается найти новую мотивацию, надежную, к которой получится прибегать регулярно...

Попытаться воспроизвести ощущения, подаренные ошейником? Нет, слишком сложно, да и 'вспомнить' физическую боль попросту невозможно. Ее либо ощущаешь, либо нет. Нужен образ, короткий, чтобы не требовалось примерять его на себя. Картинка.

Улыбка. Да, глупая улыбка того скот...Ну мать же ж вашу, а! Каждый раз одно и то...

— Ай-ай-ай! — выкрикнул я, резко вскочив с пышущего жаром камня и пулей выбежав из пещеры на воздух.

Фу, вроде задницу со ступнями подпалил не слишком сильно. Еще одна неясность, собственный огонь меня разве что согревает, но если от него накалится какой-то предмет... Хотя что я, здесь нет ничего странного. Физику никто пока не отменял, ее просто расширили, и только-то.

Ладно, проветрился, теперь продолжаем учебу.

Прикрываю глаза, все внимание на 'угольки', тлеющие в темноте, а теперь... У-лыб-ка. Тихо, тихо! Беги, куда я указываю, к воле, к свободе. Но не во все стороны. Теперь понимаю, надо снимать преграды лишь там, где пламя требуется мне прямо сейчас.

Разжимаю веки, опускаю взор на свои ладони...

Нормально, прямо прорыв! Меж пальцев весело скачут небольшие такие алые язычки, и высасывать эмоции досуха они не спешат. Радость от успеха, легкая злость, все утекает в костер медленно, тоненьким ручейком. Даже могу прикинуть, насколько меня хватит, прежде чем придет апатия. Ну, минут десять так точно. Теперь надо проверить еще кое-что. Заслон на пути к левой руке... Беру палку, к которой недавно был прицеплен узелок с мясом. Конец в огонь.

Мда, небыстро она обугливается. Значит, в драке на ярость долго рассчитывать никак нельзя. Единственное: получив порцию тумаков, я обрету и немного 'топлива' в виде негодования или злобы, например. Но сомневаюсь, что подобной подпитки костра хватит надолго.

А солнышко-то закатилось. Когда успело? Эх, да я ж ведь часов тридцать не спал! И устал, мягко говоря, ощутимо. На Земле уже попросту рухнул бы давно, прямо там, где стою. Все, дела завтра!

Встал, что удивительно, достаточно рано. Не пять утра, но и не полдень. Минут за десять окончательно проснувшись, я чуть подивился отсутствию проблем с животом да принялся за труды праведные. Сначала сходил вниз, в лес, за хворостом, сторонясь особо поляны. Сверху видел, живности там много шастает. Причем доминировала над остальными какая-то стайка мелких рыжих волков.

Обернувшись часа за полтора, проверил, как сохнут шкуры. Камни хорошо грелись под Соларном, так что процесс шел неплохими темпами. Дальше, без особых проблем, развел в пещерке костер, сделав попутно еще одно невеликое открытие. Пламя ярости вытесняет собою обычный природный огонь, оберегая, тем самым, от него мое тело. Что весьма интересно — чем слабее подпитка эмоциями, тем эфемернее и сама защита.

Мясо дракона жарил долго, ведь было его немало. А закончив, тут же слопал пятую часть. Дальше просто отдыхал, иногда нетерпеливо проверяя шкуры. В голове родился грандиозный план: разрезать куски поровнее, из отходов наделать узкой лапши, а потом ею скрепить части между собою, через мелкие прорези. Я проверял, если сделать короткий надрез, то дальше кожа ящера не рвется сама, если нет достаточного усилия. Осталось только хорошо продумать подобие выкроек. Ну-ка, вспоминаем черчение и геометрию...

Начинать пришлось с самого сложного, но и наиболее важного — обыкновенных шорт. Да, кожи у меня вроде достаточно, однако перевести ее впустую на бесполезные поделки труда особого не составит.

Итак, сначала надо вырезать прямоугольник шириною, грубо говоря, как мой, к слову, достаточно узкий таз, умноженный на два-два с половиной. Длина — чем больше, тем лучше, но резервы не резиновые, так что три ладони. Потом посередине делается один вырез в виде треугольника, стоящего на краю куска, и высотой... скажем, в указательный палец. Дальше складываем полученную заготовку и отмахиваем еще два кусочка, совпавших с вырезом.

Все, можно сшивать. В теории, разумеется.

Потому что практика разительно отличается от рисунка, сделанного палочкой на земле. Так прямоугольник мне пришлось долго собирать из целой мозаики на дюжину лоскутов, ведь большие куски топорщились и отказывались ровно лежать в одной плоскости. Не зря же кожевники подолгу держат шкуры в растянутом состоянии.

Как итог — уже фактически ночью получил, что хотел. Удивительно, но шорты оказались достаточно аккуратные и симметричные. Серо-бурые такие, на завязках — дабы не спадали. Боюсь лишь того, что могут слегка натирать.

И, уже ложась спать, я наметил для себя фронт работ на завтра. Простейшую обувь сделать очень легко — вытянутый н-образный кусок аж с тремя швами, вот и вся сандалия. А на сладкое можно еще жилет сочинить, с ним возни, конечно, больше, но тоже ничего сложного. Грубо говоря — пятиугольник с вырезом под шею в центре и одним отсутствующим сегментом. Но там опять придется долго развлекаться, комбинируя проклятые кусочки...

С насиженного места ушел лишь спустя двое суток. Немного одетый, с маленьким запасом подсушенного драконьего мяса и определенной целью на горизонте. Последнее, кстати, вполне буквально. Со склона видел деревню, расположенную в неглубоком ущелье, судя по местности, там обитали шахтеры.

Нет, показываться на глаза людям я пока не спешил, даже наоборот...

Мне просто нужно банально спереть несколько железных предметов, причем неважно, каких именно. Мелкие раны, полученные в реке, давно запеклись, но подлечить их будет совсем не лишним. Да, и ведь есть еще достаточно много вещичек, которыми я не прочь обзавестись. Нормальный нож, шмотье получше, потому что эти шорты действительно натирают... Так что придется ненадолго смириться с участью обыкновенного вора.

А совесть пускай заткнется!

В конечной точке маршрута, над поселением, оказался, как и рассчитывал — ближе к вечеру. Устроился на камнях и принялся изучать район ночной 'работенки'. Две улицы под углом друг к другу, десятка четыре домов, среди которых лишь три двухэтажных, вот и все, что здесь есть.

Внимательно обведя взглядом утесы, я за пару минут нашел несколько удобных спусков, ведущих вниз, они же — будущие пути отхода. Ну а дальше стал выискивать собственно цели...

Вон женщина вывешивает на заднем дворике сушиться белье. И мужская одежда там есть, значит, запомним... У другого дома над входной дверью висит подкова, чуть ржавая, но пойдет. А это, кажется, жилище мясника, хорошо вижу крупный такой топор на чрезмерно длинной рукояти, забитый в покрасневший от крови пенек.

Теперь мне остается лишь дождаться прихода ночи.

Уже собравшись вниз, ощутил стада мурашек, пасущиеся по спине. Раньше никогда не воровал, и не рад тому, что собираюсь заняться этим сейчас. Но надо. В конце концов, меня даже не деньги интересуют. Хотя начинают свой путь по кривой дорожке всегда с малого...

Ладно, успокоились!

В деревню спустился, стою теперь между скалой и домами на первой улице. Начну с железа, и ближе всего ко мне конкретно сейчас — топорик. Его владельца я сверху не видел, из дома же он не выходил. Это если мясник вообще сейчас там, а не ищет истину где-то на дне стакана. Ведь большинство местных мужиков давно сидят в питейной, что на другой стороне ущелья. Группы 'паломников', собирающиеся в одном конкретном заведении, не заметить весьма сложно.

Так что у меня здесь, на данный момент, относительно тихо. Но шагаю все равно осторожно, постоянно прислушиваясь ко всему, что улавливали мои уши...

— ...да как ты вообще мог ей такое сказать?! Я тебе что, уже не жена?! — донеслись со стороны звуки обыкновенной семейной ссоры.

— ...обереги нас и защити от тьмы своим светом и небесными ангелами... — в то же самое время тихо читала слова молитвы какая-то девочка.

И многие другие голоса, шорохи, крики кошек домашних, наконец.

Поначалу все это мне скорее мешало. Эльфийский слух работает странно, обычно он лишь в пару раз лучше человеческого, благо могу сравнивать. Да, различаешь больше особенностей, чужая речь звучит громче, но это, в принципе, и все. Однако стоит едва напрячься... тут же начинаешь слышать даже шепот со ста метров. Становится очень сложно отсеивать ненужные звуки, особенно если они идут примерно с одной стороны.

До обиталища мясника я добрался без происшествий, только пришлось задержаться в тени, перед тем как пересечь улицу. Какой-то выпивоха, немного пошатываясь, медленно двигался к одному ему известной цели, изредка делая остановки и жалуясь в пустоту на свою грешную жизнь.

Итак, вот он задний двор с тем пеньком. Перемахиваю невысокую ограду из крупных булыжников и тут же пригибаюсь к земле. Свет горит рядом в окне. Прохожу прямо под ним, у стены, несколько шагов... вижу топор. Ручка точно длинновата, почти полтора метра. И лезвие странной формы. Да какая мне разница! Забираем, и топаем отсюда.

Сталь с каким-то противным и чересчур громким звуком извлекается из пня...

Кажется, у меня даже уши к затылку прижались. Нет, никто пока не выбегает из дома с криками 'лови вора!' Значит, иду дальше. Хм, тяжеловат... Теперь подкова. Это надо пройти позади еще двух домов, параллельно улице.

Что и было с успехом проделано. Рыцарь плаща и отмычки, смешно даже! Обхожу чье-то жилище, попутно отмечая темноту в окнах... Нужная дверь предо мною. Медленно ступаю к ней, привстаю на цыпочки.

— М-мя-я-о-у!!! — протяжно доносится со спины.

Тьфу, ненавижу кошек. Перепугала. Свободная рука чуть трясется, но легко снимает подкову с небольшого гвоздя. Вешаю ее сзади на шорты...

— Это, я тебе сейчас покажу 'мяу'! Достала ты, это, животина проклятущая, который день спать не даешь! Нету твоих котят, утоплены! — послышался вдруг чей-то громкий ор из-за стены, вместе с быстрыми тяжелыми шагами.

А через секунду дверь распахнулась, и на пороге нарисовался низкий бочкообразный субъект, с какой-то доской. Я ненадолго замешкался, мужик же тем временем, потерев кулаком глаза, чуть сонно пробормотал:

— Э-э, ты кто это? Так ты тут это мяукал, что ли? — и скосил глаза на зажатый в моей руке топор мясника.

Так, чужую одежду с просушки мне сегодня снять точно не судьба... Деру!

Старт взял очень быстрый, судорожно пытаясь вспомнить, где конкретно находится ближайший подъем... Сейчас налево! Скрылся между двух близко стоящих домов, секунд за десять добежал до почти вертикальной стены скал и начал быстро взбираться в том нешироком месте, где когда-то осыпалась камни.

Ненавижу кошек!

Оказавшись наверху, немного передохнул и внимательно обвел взглядом поселок. В целом все тихо. Переполоха, кажется, не случилось, но туда я больше не пойду! Ну его. Так, сверток с остатками мяса я где оставил? Метров двести пятьдесят отсюда. Забрать, сжевать и топать дальше. Если конкретно, к очередной порожистой речке чуть севернее. И подозреваю, что котят топили именно там...

Фу, чушь всякая в голову лезет.

Восход встречал у кромки воды, несколькими километрами выше по течению от того места, где были слишком хорошо заметны следы деятельности людей из шахтерской деревни. Они там экологию основательно попортили. Может, породу промывали?

Здесь же виды весьма живописные и река чистая, даже видно, как рыба плещется. Это, кстати, хорошо, можно попробовать ее с шестом половить. Научиться точно не помешает, благо руки у меня правильным местом всегда были вставлены.

Уже в первых лучах я внимательно и чуть задумчиво осматривал свою добычу. Топор-то был боевой! Но явно видавший виды, с заметной трещиной да целым выводком сантиметровых зазубрин на длинном, чуть изогнутом лезвии.

М-да...

Старый мясник Оэф был зол. Его сокровище, трофейное оружие с целой историей, бесследно исчезло. Настоящий хрордский топор, неизвестно как оказавшийся в руках полуорка, заколотого Оэфом, еще в бытность солдатом, почти три десятка лет назад. Правда, с тех пор трофей рубил лишь плоть животных, но мясник все равно очень гордился своей собственностью, добытой в его первом и последнем настоящем бою.

Вспыльчивый Оэф был готов обвинить в краже всех своих соседей разом. Один только Териле оказался вне подозрений, ведь именно он поведал с утра мяснику о том, что будто бы видел ночью некий стройный высокий силуэт, в руках которого был зажат тот самый топор. Конечно, отнюдь не все жители деревни слыли стройными и высокими, но это если не пытаться сравнивать их с самим Териле.

Да, сегодня Оэф страшно, просто непередаваемо зол. И, орудуя сейчас обычным, мясницким топором, даже не замечает, что тот почему-то рубит кости гораздо лучше хрордского...

Немного отоспавшись под низким каменным навесом у воды, засел разбираться с самолечением. Сначала подчистил подкову от ржавчины, потом сделал драконьим клыком небольшой надрез на ладони и приложил металл к ранке. Прежде всего, стоит окончательно убедиться в своих недавних предположениях, ведь они могут оказаться простым заблуждением...

Через пару мгновений послышалось легкое шипение, а я сам ощутил очень слабую боль в месте пореза и чувство стянутой кожи. Когда все прошло, внимательно осмотрел сначала ладонь, а потом, не обнаружив там никаких следов, и подкову. Вот это оказалось очень занятным. Кровь успела разъесть где-то с кубический сантиметр железки. И целиком впиталась со своей 'добычей' в тело. Я, конечно, подозревал, что процесс будет быстрее, чем при простом соприкосновении, но чтобы настолько...

Ладно, у меня тут имеется отличная коллекция застарелых порезов и два уродливых шрама от стрел. Вот с последних и начну, пожалуй.

Зажав в зубах кусок палки, начал аккуратно, но быстро срезать лишнюю, неправильно сросшуюся плоть на бедре. Мысленно матерясь напропалую, приложил к ране все ту же подкову... Но теперь реакция пошла и вовсе реактивными темпами. Натекшая кровь жадно разъедала 'аптечку', а боль оказалась достаточно сильной, чтобы заглушить собой предыдущую.

Гладкая молодая кожа слегка сероватого цвета скрыла место попадания стрелы где-то за полминуты. Одновременно ощутил почти незаметный прилив бодрости и легкий голод. А от зажатой в руке железки осталась, дай бог, четверть. Так что готовим топор, на второй шрам этого огрызка не хватит. Оторвав сперва длинную рукоять — пригодится рыбу ловить, я вновь повторил всю последовательность своих варварских действий...

Только, что странно, оружие мне не потребовалось. Рана исчезла, на лечение вполне хватило остатков подковы. Впав в легкий ступор некоторое время, просто сидел и не мог уразуметь, почему расход вышел столь разным.

Кажется, наконец, догадался. Телу действительно нужен металл, оно поглощает его при любой подходящей возможности. Какая-то часть идет на заживление, остальное — вообще неизвестно куда. Нет, вру, известно. Это как было с глазами — все то же самое. И пока в мышцах, костях, да везде, не накопится некое достаточное количество, процесс точно не прекратится.

Интересно, а мой собственный, пока вполне скромный вес, к итогу, не подскочит раз эдак в десять? Не хотелось-бы такого исхода.

На все оставшиеся царапины, до которых смог дотянуться, я перевел часа четыре времени и полтопора. Причем чувствовать себя стал как-то ощутимо лучше, если сравнивать с теми днями, которые провел в тренировочном лагере. Ненадолго даже появилось трудно контролируемое желание бегать, прыгать и вообще — всячески дурачиться. А еще — заметное чувство голода, только вот оно само проходить уже не желало.

Но закрома-то у нас пусты... Что ж, хотел научиться рыбалке с острогой, вперед и с песней, теперь это насущная необходимость. Потому как других источников пищи пока вообще не предвижу.

Сперва, разумеется, пришлось заострять наконечник бывшей в употреблении рукояти, но не так чтобы сильно, ведь с ходу бить рыбу у меня точно не выйдет. Все, что находится в воде, видно с искажениями, значит, надо попрактиковаться на неподвижных предметах — тех же камнях. Когда смогу практически не целясь попадать в произвольно выбранную мелкую гальку — тогда и перейду к чему-то более сложному.

Да, тихой ругани моей окружающие скалы выслушали сегодня с некоторым перебором. Раньше ни разу не жаловался на глазомер, пока в речку с шестом не забрел. Так феерически мазать по какому-то камушку — надо уметь. Взять поправку, вот, казалось бы, это очевидное решение. Но вода, сволочь, на месте-то не стоит! Плещется как ненормальная, постоянно отправляя прицел в трубу.

Короче, спать лег бы совсем голодным, не сжалься надо мной случай. Одна средних размеров рыбка-самоубийца как-то сама под шест угодила. И хотя ее не проткнуло даже, ведь наконечник остроги уже давно был разбит в мочало, удар вышел знатный. Оглушительный, так сказать. Добыча попыталась очнуться уже на суше, когда я вовсю морально готовился приняться за ее чистку — занятие мною издревле нелюбимое и всячески саботируемое, если есть вообще на кого обязанность спихнуть.

Но на следующее утро, о чудо, частота попаданий оказалась достаточно приемлема. Похожее со мной происходит во многом: сперва словно головой об стену бьюсь над чем-то, а через денек-другой внезапно начинает получаться. Так что, убедившись в своей неплохой меткости, я быстро вновь заточил древко и побежал бить собственно рыбу.

Ее здесь в реке действительно много, однако опыта охоты мне все же сильно недоставало. То становился неправильно, так что тень начинала распугивать живность, то неверно рассчитывал время... Из пары-тройки дюжин проплывших у самых ног рыбин смог поймать только три. И это за несколько часов. Одна из первых неудачных попыток вообще вышла донельзя обидной. Вместо того чтобы пригвоздить свою добычу ко дну, а потом вытащить ее за жабры, я начал поднимать острогу и закономерно лишился улова.

После позднего завтрака решил заняться тем, что стоило сделать как можно раньше. Мое временное пристанище располагалось у подножья достаточно высокого, крупного нагромождения скал, и там сверху должны открываться такие живописные виды... А рекогносцировка лишней не будет.

Довольно долго я просто поднимался параллельно руслу, видимо, река брала свой исток среди ближайших возвышенностей. Но дальше пришлось резко сворачивать и начинать карабкаться по камням. Ничего такого, чего не было за эти дни, но альпинизм давно в глотке сидит.

И уже почти ночью я оказался на относительно ровной площадке, рядом с основанием каких-то совсем уж отвесных скал. Дальше взбираться без снаряжения и навыков просто опасно. Но и это место для поставленных целей подходило бы вполне, будь сейчас день. Как назло, еще небо заволокло, Длайуна даже не видно толком.

На самом деле, давно заметил, что зрение у меня и в темноте относительно хорошее. Не настоящее ночное видение, окрашивающее все и вся в зеленый цвет, а нечто сильно иное. Радужка изменившихся глаз ведь действительно мерцает, возможно, именно за счет отражения этого слабого света от ближних объектов и получается рассмотреть их контуры. Должно быть, там еще спектр какой-то особый, светофильтры, но это все мои домыслы — не более.

Так или иначе, — ать придется здесь. Вон, кстати, пещерка подходящая, проход небольшой, только человек и залезет. А то черт его знает, может, тут еще какие летающие хищники есть, в компанию к драконам. Страшновато на открытом месте спать.

Однако же, забравшись внутрь, обнаружил, что лаз идет еще метров на двадцать вглубь скалы, дальше просто не видно. И стена по левую руку оказалась какой-то слишком гладкой, явно оплавленной. Справа же будто обвал произошел, или просто груду обломков с каким-то дурным умыслом насыпали.

Осторожность храбро дала бой любопытству и вскоре с позором отступила. В конце концов, слой пыли на полу сантиметровый. Может быть, чьи-то ноги и ступали здесь некогда, но это было очень давно. Топаем...

Зал. Большой, темный, фактически пустой. Весь камень вокруг, опять же, покрыт запекшейся коркой. За исключением пяти высоких обелисков треугольного сечения, расставленных по периметру в относительном подобии симметрии. А по центру лежит махонький такой, в три слона размером, скелетик. Одиноким лучиком, падающим с потолка, освещен. Бесформенный камень там какой-то рыжеватый закреплен, вот он и подрабатывает на полставки лампочкой.

Собственно же обитатель пещеры 'в сборе' напоминал более всего виденного недавно дракона. Только у этого пропорции чуть другие, и разнообразных колюще-режущих отростков на башке — арсенал целый. А там что, ну-ка... Подхожу ближе. Точно, символы, образующие вместе несколько сцепленных между собою кругов. Словно выжжены на... лобной, наверное, кости черепа. Кстати, колонны вокруг похожими рунами изобилуют. Элементы почти одинаковые, на изогнутые шипы похожи.

И все. Больше ничего нет, пусто...

Ну что за жизнь такая? Нашел пещеру древнего дракона, полную тайн и загадок, а стащить вообще нечего! Где горы злата, оружия и прочее добро? Даже кость ни одну в хозяйстве не используешь, они и на первый-то взгляд ветхими кажутся. А второй с третьим, так вообще, упираются во множество трещин и осыпающихся осколков.

Одна радость — здесь меня точно никто не сожрет. Хм, в прошлой жизни пришлось научиться изредка спать на голом паркете, теперь же вот практикую почивание на холодных камнях. Как проснусь, даже материться толком не нужно, подумаешь, большая часть тела затекла вусмерть, это уже мелочь, а вот вчера...

Говорят? Нет, похоже, не снится.

— ...ита лин аланэн сетэ, эра? — с заметной вопросительной интонацией, как-то слегка нараспев, произнес чудный девичий голосок.

— Что? Ничего не... — начал было бормотать я, резко вскакивая на ноги, но тут же осекся.

Потому что глаза увидели перед собою нечто странное, и даже поразительное. Да, говорила сейчас действительно девушка. Она оказалась очень красива, на полголовы ниже меня ростом, со свободным водопадом огненно-рыжих волос почти до пояса, переливающимся сразу несколькими оттенками. Чуть треугольное лицо, строгие высокие брови, а также уши, вроде моих, но не торчащие вертикально, а немного расставленные в стороны и назад.

Одета нимфа была достаточно просто, в короткое платьице из легкой черной ткани, кажется, шелка, с несколькими золотыми полосами. И все, даже обуви не было, хотя та и не требуется совсем...

Потому что немалая часть кожи девушки несколько беспорядочно покрыта чешуей, в том числе и ступни. А ее пальцы рук украшают пятисантиметровые лезвия когтей. Особой же строкой идут два мощных изогнутых рога, венчающие голову, и большие, словно наполненные жидким пламенем, глаза без белков.

Которые почему-то совсем не пугают... Вообще, ни один элемент облика девушки совершенно не кажется мне уродливым или отталкивающим. Хотя, конечно, без чешуи она, наверное, смотрелась бы всяко лучше.

И все это я осознал за какое-то одно короткое мгновение.

— Агронский? Родного не знаешь, значит. Тогда еще раз: что ты здесь делаешь, эльф?

— Сплю, — не нашел я никакого более умного ответа.

Следующей фразы не дождался, хватило с меня и многозначительного хмыка.

Дальше огнегривая просто развернулась и неспешно зашагала к останкам дракона. Несколько раз она обошла их по кругу, потом внимательно осмотрела обелиски и вновь вернулась к скелету. Интересовал же ее определенно череп.

Четыре мощных удара когтями, и пудовая кость упала на пол, поднимая клубы пыли. Следующие секунд десять нарушительница спокойствия просто стояла недвижно, словно задумавшись, после прошипела под нос что-то похожее интонацией на ругательство и развернулась ко мне.

— Эльф, если дорога жизнь, уходи на воздух, в сторону и подальше от входа. У тебя сто стуков сердца, — коротко произнесла она, подойдя на десяток шагов.

Спорить не стал, советом лучше воспользоваться. Так что побежал молнией. Даже странно, как умудрился протиснуться через лаз, ничего не задев. И к концу отведенного срока я уже стоял на самом краю площадки, у скалы.

А светопреставление началось только к исходу третьей минуты. Видимо, мне высочайше решили дать чуть побольше времени. Сначала донесся грохот, потом из прохода на добрую сотню метров вперед выстрелил язык пламени, а следом за ним полетели камни всех размеров и форм. Короче, завал был расчищен быстро и радикально.

После из пещеры не торопясь показался очередной дракон, или, как уже смутно догадываюсь — дракона. Она была примерно вдвое меньше скелета, но заметно крупнее того зверя, которого убили на поляне охотники. И других отличий тоже полно. Черная, похожая на острые кусочки гранита чешуя, иногда освещаемая пульсирующими прожилками, словно реки лавы, опутывающими все тело. Странновато сложенные конечности, так кажется, что драконе не составит труда распрямиться и встать в полный рост, разве что хвост будет мешать. А передние лапы вполне приспособлены для хватания...

Вон как бережно держит, прижав к груди, тот самый черепок с надписями.

Окончательно выйдя на открытое пространство, небесная владычица чуть присела на задние лапы, расправила крылья и одновременно с резким взмахом подпрыгнула в воздух. На набор высоты у нее не ушло много времени, и вскоре я мог видеть среди облаков лишь небольшую черную точку.

Уже в полете, взяв направление на восток, Фаэйра Онретарр сильно задумалась над своими действиями. Почему она просто не убила эльфа? Конечно, правителям некоторых стран может быть что-то известно о высших драконах, но это совсем не повод давать новые крупицы знания другим расам... И мало того, она предупредила оборванца об опасности! Был ли смысл?

Так или иначе, отцу об этом рассказывать незачем.

Тем более что тот сам объясняет Фаэйре далеко не все. Например, зачем нужна кость ее прадеда? Не в смысле ритуала поиска, предваряющего вступление в самостоятельную жизнь... Карорант определенно сделал с собой что-то странное, и это интересует Окстира. А все вопросы, которые дракона задаст отцу, удостоятся лишь отговорок.

Потому что лидер Ониксового Крыла никогда не посвящает других в свои тайны.

Я уже начал спускаться со скалы вниз, когда, чертыхнувшись, вспомнил, наконец, о своих первоначальных планах. Осмотреться, так или иначе, нужно. Да, вывели меня из шаткого равновесия сегодняшнее представление и дамочка, его устроившая. Кстати, ее крылатый облик тоже весьма красив, по-своему, разумеется...

Ладно, вернулся. Что здесь в округе вообще есть?

Вон деревенька шахтеров. От нее, петляя в складках ландшафта, уходит дорога, куда-то на северо-запад. А дальше в той стороне между холмов заметен город средних размеров. И топать до него отсюда пару дней точно. Вижу еще несколько силуэтов замков на разных направлениях и пару поселений. Ну, тут мне не Эверест и даже не Останкинская телебашня, так что хватит и этого.

Главное, что есть несколько хороших мест у знакомой речки, где можно надолго обосноваться. В конце концов, не вижу ничего плохого в том, чтобы поробинзонствовать с месяц-другой. К одиночеству привычен, еда под боком, что еще нужно?

Но вот прошла всего неделя, а я сижу у воды, вспоминаю эти свои мысли с грустной такой усмешкой. И рыба осточертела. Бить ее навострился практически без промахов, поэтому на охоту уходит совсем немного времени. Окрестности уже изучил, и неплохо, так что теперь скука — мой смертный враг.

А еще после той встречи в пещере внезапно проснулась жажда знаний. Где я? Сколько здесь континентов? Какие страны? И кто такие драконы, наконец. Причем этот вопрос занимал далеко не самое последнее место среди всех остальных. В эти дни я часто заглядывался на небо... И несколько раз даже видел парящих высоко в облаках ящеров.

Рассиживаясь в компании камней, любопытство мне не утолить...

Значит, надо отправляться в ближайший город. Опять же, стараясь не попадаться никому на глаза. А способ добывания средств к существованию имеется, его успешность потом проверю на деле.

Есть еще проблема с виконтом, но подозреваю, что здесь беспокоиться особо незачем, Кинваро сейчас должно быть сильно не до меня. Сколько дней он потратил на поиски, фактически остановив весь учебный процесс в лагере? Ведь большинство новобранцев на момент моего побега представляли собой довольно жалкое зрелище. И время уже должно было выйти. Не удивлюсь даже, узнав, что задачу виконту подсунули изначально трудновыполнимую. Стоит добавить еще и растрату средств на дорогого раба... Эколас в одном разговоре допустил оговорку на эту тему, мол: 'все равно не отцовские деньги'. А спрашивал я тогда, почему вижу к себе столь хорошее отношение, ведь бесполезным же оказался... Короче, если у Кинваро есть недоброжелатели, то они найдут, как всем этим воспользоваться.

Итак, мне остается собрать невеликие пожитки, еще взять еды дней на пять, хорошо, что успел подсушить несколько рыбин — не испортятся быстро. С водой хуже, в мой убогий кожаный бурдюк много не влезет, но мелких речек тут полно, даже странно, почему растительность при этом такая скудная.

Потом выспаться и вперед спозаранку. Только на дорогу соваться не стоит. Значит, опять топтать скалы, чтоб те провалились в местный филиал ада, демонам на головы...

К паре больших холмов-близнецов, меж которых раскинулся искомый город, я вышел на исходе третьих суток, что было весьма удачно. За — ал с обратной стороны, на склоне, а немалую часть следующего дня потратил, чтобы взобраться повыше.

Внимательно рассматривая дома и улицы, пытался как можно лучше запомнить их, а также понять, где именно проходят границы кварталов разного достатка. Сам город, кажется, изначально строился по сторонам от дороги, длинной дугой, идущей через низину, с севера на юг. Там сейчас можно заметить основные торговые ряды, мастерские и многочисленные склады. Вот рядом с ними, немного в стороне, зияет бесформенная серая клякса трущоб. А на нижней части дальнего от меня склона виднеются ухоженные здания, чаще в несколько этажей, кое-где даже с садами.

Получается, местная знать устроилась достаточно далеко от нищих... К слову, никаких крепостных стен не наблюдалось. Есть только некое подобие укрепленного форта на скальном основании около богатого квартала. Гарнизон, скорее всего.

Моя же цель была проста: ночью пробраться к складам, найти среди них какой позаброшенней, ближе к бедняцкому району, и обосноваться там. Но это сначала... Так что, когда в голове, наконец, отложилась максимально подробная карта улиц, которую вообще можно было составить, рассматривая город издалека, я со спокойной душой стал дожидаться прихода темноты.

До первых домов добрался без приключений, благо, неоткуда им было взяться. Дальше некоторое время осторожно шел по безлюдным улицам, пока застройка не стала достаточно плотной, чтобы можно было двигаться крышами. Здесь они в большинстве своем некрутые, а чаще вообще плоские, так что трудностей не предвиделось. Основам пресловутого паркура я успел неплохо обучиться, пока по утесам бегал. Какая теперь разница, природа создала препятствие или нет? С плодом человеческих рук дело иметь даже проще, хоть какое-то подобие системы наличествует. Правда, и опасность разбудить ненароком кого-нибудь спящего тоже существовала.

Забравшись повыше, сразу снял свои сандалии, чтобы не скрипели. Да и удобнее так, ведь моя обувь не то чтобы хорошо держится на ногах. Лучше поцарапаться о какой-нибудь гвоздь, чем неудачно, оглашая окрестности матом, навернуться с нескольких метров...

Первые шаги делал с опаской, крыши здесь в основном черепичные, так что имелись закономерные сомнения в их надежности. Но потом убедился, что элементы разъезжаться под моим весом совсем не спешат, и вскоре даже перешел на легкий бег, умудряясь при этом почти не шуметь. Притормаживать приходилось лишь для того, чтобы перебраться на следующий дом, иногда путем обыкновенного прыжка — если пролет был достаточно узок, но чаще по многочисленным балкам и аркам, возведенным над улицами.

Только миновав пару десятков крыш, обнаружил внизу первых стражников. С высоты третьего этажа мне их хорошо было видно. Патруль, тройка несчастных в клепаной коже, кирасах да при коротких мечах и с дубинками на поясах. А несчастные потому, что в их снаряге должно быть душно даже сейчас, про день же вообще не заикаюсь.

Но проблемы служивых меня не волнуют, тем более что они уже скрылись из виду. Больше интересует другое — стоит ли спускаться, дабы миновать чересчур широкую улицу, или же поискать обход? До ближайших складов по прямой взятым темпом можно добраться минут за пятнадцать.

Черт с ним. Еще раз оглядываюсь... ни души, хотя во многих окнах есть свет. Но надеюсь, никому не приспичит прямо сейчас пялиться в темноту. Перелезаю через карниз, чуть опускаюсь по нескольким уступам и прыгаю вниз, на мостовую...

Приземлился, немного отбив пятки — переживу. Бегом.

Скрывшись в глубине подворотни, перевел дух и вновь полез на крыши. Дальше должно быть проще, если только высокие дома не скрыли слишком многое от моих глаз.

Нужный район был застроен сплошь безразмерными непрезентабельными сооружениями из посредственного кирпича. Чаще склады стояли вплотную друг к другу, что создавало городу опасность лишиться всего и разом при пожаре. Хотя некоторые здания имели отдельную ограду с периметром, а значит — их владельцев заботила судьба своей собственности. Но меня интересовали именно те, что из низшего разряда, причем пустующие.

Искать такой пришлось всего ничего — минут двадцать, ведь заброшенность, как правило, за версту подметить можно. Да и всегда есть возможность убедиться, чердачными окнами тут отнюдь не брезговали. Вообще, надежность подобного укрытия для меня относительна, сегодня там ничего нет, а завтра уже битком ящиков с товарами. Но надеюсь — долго прятаться не придется.

Конкретно избранный мною угол — небольшое запыленное пространство под самой крышей — подходил отлично. Еще минут сорок осматривался вокруг, запоминая, какими путями сюда можно добраться. Потом оставил пожитки да направился выполнять главный и самый спорный пункт сегодняшней программы...

Ни пуха, к черту, ну и все такое прочее.

Добравшись до предместий трущоб, я еще долго выискивал место, с которого можно видеть сразу несколько улиц. Ночь перевалила за середину, и мне стоило поторопиться, остаться без 'улова' сегодня категорически не хотелось.

Но повезло, вскоре приметил внизу растянутую группу в пять человек, которые целеустремленно двигались в сторону центра. Пропустив их вперед, пристроился следом. Эти люди не слишком-то торопились, поэтому я мог спокойно идти крышами, вполне поспевая за ними.

Когда некая условная граница бедняцкого квартала осталась позади, мои 'подопечные' стали проходить улицы подворотнями, держась в тени и постоянно озираясь по сторонам. Несколько раз они замечали редких стражников, которым определенно не желали попадаться на глаза. После чего исчезли всякие сомнения, я действительно слежу за обыкновенной бандой, а это, собственно, и требовалось изначально. Теперь лишь остается надеяться на то, что 'ночники' сами смогут найти себе жертву...

Однако плутать за ними пришлось еще долго. Где-то улицы были вообще пусты, где-то наоборот — слишком многолюдны, но в итоге господам уголовникам попался один неплохо одетый прохожий в легком подпитии. Срисовали его явно издалека. Тут же от группы отделилась одна пара, ушедшая соседней улицей в обход, вторая осталась в ближайшем переулке, а последний разбойник, скорее всего, главный в пятерке, неспешно направился к избранной цели.

А я — за ним.

Разговаривать с загулявшимся горожанином никто даже не стал. Сначала немного позади него появились первые двое и заблокировали возможные пути к отступлению, потом другая двойка вынырнула со своей стороны. Хотя эти предосторожности были совершенно излишни. Главарь просто и без изысков огрел ничего не подозревающего прохожего дубиной по голове, якобы проходя мимо него.

Остальные мгновенно сбежались, чтобы без слов утащить тело в ближайшую подворотню. А уже там начался шмон, сопровождаемый негромким обсуждением. Я же поспешил как можно быстрее оказаться прямо над 'ночниками', одновременно прислушиваясь к их словам:

— Сколько? — донесся чем-то недовольный голос.

— Два желтяка и кошель с серебром, большим.

Странно, либо меня подводит знание языка, либо здесь ходит еще и некое 'малое' серебро...

— Плохо! Почти все отдать придется.

— А мы как... — начал было очередной, чуть пискляво.

— Заткнись, — бандит ненадолго замолчал. — Плохой день, вот и все.

— Слышь, Горец, а ты его, кажись, того...

— ...ть! Плохой день... Ладно, пояс обыскал? Пустой?

— Так я желтяки из зашивок и достал.

Больше это выслушивать незачем. Все уголовники сейчас стоят кучно, и, правильно спрыгнув, можно убить их почти одновременно. Никакого мандража, как перед воровством, я совсем не чувствую. Совесть же не просто помалкивает, она засела у телевизора с попкорном в ожидании развязки.

А судьба прохожего... если честно, мне почти наплевать.

На секунду прикрываю глаза, развожу руки в стороны. Улыбка, чуть оттолкнуться... Три метра вниз, все, назад пути нет.

Ступни опустились на чьи-то плечи, достаточно смягчив падение. Тот, кому посчастливилось стать 'подушкой', мгновенно подкосился, а я, словно с высокой ступеньки, просто шагнул вперед, на мостовую. Короткий рывок немного влево с вытянутой в сторону рукой, мой размашистый удар охваченной пламенем ладони прожигает глубокую борозду на груди одного бандита и задевает горло другого.

Ноздри сразу почувствовали запах горелого мяса...

Торможу левой ногой и резко разворачиваюсь. Два оставшихся 'ночника' уже вышли из весьма короткого ступора и удачно для меня кинулись в одну сторону, из переулка, так что не придется бегать потом за двумя зайцами. Бросаюсь наперерез...

Плечом откидываю первого беглеца на стену и одновременно бью его левой ладонью в печень. Шаг назад и вбок, теперь уже правая рука сечет по ключице не успевшего затормозить второго.

Застываю на месте и бросаю один короткий взгляд на 'подушку'. Не двигается пока. Несколько быстрых шагов, убираю огонь с одной руки, приподнимаю ею бандита и аккуратно бью его по горлу. Так, чтобы не повредить одежду, особенно — плащ. Пригодится.

Ненадолго прислушиваюсь к себе... Эмоции почти сгорели. Так что ближайшие пять минут отходняка опасаться не стоит. Но сомн... Что-то не так. Легкий звон в ушах. Да я же почти оглох! Это как орать надо было?

Обыск провел очень спешно. Сначала снял тот самый плащ и сразу накинул его на себя. Потом забрал пояс главаря, с кошельком, дрянным ножом и подвесом для тут же выброшенной к чертям дубинки. Еще один нож взял у другого 'ночника'. На всякий случай проверил деньги, хоть сверху я прекрасно видел, что всю добычу сразу отдавали главному, но лучше убедиться лишний раз.

Осмотрелся. Глаза зацепились за добротные высокие сапоги из мягкой кожи у мужчины, ставшего жертвой бандитов. Размер вроде похож, а ступни у меня весьма маленькие, не всякая обувь подойдет... Вот тут-то совесть разочек пикнула. Но быстро унялась. А вслед за сапогами я не побрезговал стянуть еще и штаны. Но одевать пока ничего не стал.

Выглянул немного из подворотни. В обоих концах улицы заметил по патрулю стражников, которые обстоятельно проверяли каждый темный угол. Значит, время еще есть, около минуты, если не больше. Быстро напялил штаны, сапоги заткнул за пояс, приладил хорошенько все, что мог, и начал карабкаться наверх... Но тут же вспомнил кое-что важное. У одного разбойника была фляга, и мне сей предмет действительно ой как нужен.

Отход прошел удачно, на глаза я никому не попался. Только трофеи слегка мешали свободному передвижению. Вот уже сидя под крышей склада, и принялся внимательно свою ношу изучать.

Итак, сапоги пришлись действительно впору. Немного ниже колена, едва ношеные, с металлическими пряжками. Цвет вроде темно-синий, хотя сейчас ночь — не разберешь. Но самое смешное — за подкладкой одного нашлась золотая монета. Так что господам 'ночникам' ставим жирный такой незачет.

Кстати, о них. Некоторое время честно пытался найти в себе хоть какие-то чувства по поводу учиненной бойни. Даже странно как-то... Прошлые убийства совершались мною фактически в невменяемом состоянии, а на это пошел сам, осмысленно. Но нет ничего. Кроме легкого сожаления о допущенных по неопытности ошибках.

Ну и замечательно, радоваться надо. Перебираем добычу дальше...

Итак, деньги: вместе с вытащенной мною выходит три золотые монеты — дуката, о чем недвусмысленно намекает надпись под бородатым профилем некоего Леона Третьего ан Агрэодо. В отдельном кошеле много серебра, причем два вида монет: одни очень существенные по размеру и весу — песо, и другие, раз в десять меньшего достоинства. Но тоже песо. Теперь ясно, большие — таких шестьдесят семь штук, да малые — около двух сотен. Еще куча крупной меди, но на нее, скорее всего, ничего толкового не купить.

Возвращаемся к вещам. Свободные штаны, хотя на шаровары не тянут. Карманов нет, а ткань... да не разбираюсь я в тканях, вот то, что она черная, это вижу точно. По бокам вышиты серебром зигзагообразные полосы. Важно, что нигде нет инициалов, особых знаков и чего-то подобного. Так что вряд ли кто-то поймет, что на мне чужая вещь.

Хм, теперь плащ. На ладонь выше колена, сшит хорошо, но из обыкновенной мешковины, капюшон присутствует, что полезно. Ах да, чистый, то ли стирали недавно, то ли просто новье. Вот только рукава, как ни жаль — придется отрезать.

Пояс... просто широкий, кожаный, с кучей металлических зацепок для разных предметов. Ключи вот какие-то. Хотя толку с них. Там же фляга, мною прихваченная, литра на два. Плещется в ней еще что-то, ну-ка... Тьфу! Винищем несет. Вылить потом эту гадость на улице, дабы место полезное не занимала. Хотя, наверное, придется завести еще одну емкость именно для вина. Обеззараживать чем-то воду надо. То, что меня еще ни разу за все время с сырой не пронесло — дикое везение.

А теперь, напоследок — ножи. Оба действительно дрянь, рукояти совершенно прямые, хват менять неудобно. Но краденому коню... Днем надо будет разобраться, сколько здесь нормальное оружие стоит. Однако для пары дел, которые стоит сделать прямо сейчас, пойдут и эти железки.

Где у меня тут лежали остатки топора? Их нужно окончательно изничтожить.

Уже через час я внимательно рассматривал свою вконец посеревшую кожу. И менять цвет обратно она не собиралась. Хотя опять же темно, понять точно сложно. А что вообще мешает на карниз, под Длайун выбраться?..

Что и сделал тут же.

Занятно... переливается сталью слегка, но не это главное даже. Под большим углом к свету поверхность иногда приобретает заметный багровый отблеск. Так, например, если прикрыть растопыренной ладонью ночное светило, то алый контур окрасит собою края пальцев, словно я держу руку на фоне ярчайшего заката. Красиво и слегка мистикой отдает...

Но не за тем все затеял вообще-то. Хорош собою любоваться! Старую, черную часть волос нужно отрезать. А полтора килограмма железа было переведено только ради того, чтобы они слегка отросли. Правда, шевелюра получилась несколько длиннее, чем я рассчитывал, но это даже хорошо. В прошлой жизни носил хвост до середины лопаток, так чем новая хуже?

Только под утро, разобравшись со всем, мне удалось поспать пару часиков. Но день предполагался насыщенный, так что из объятий Морфея пришлось с сожалением выползать. Сжевал остатки сушеной рыбы, собрался и спустился вниз, на улицу, предварительно убедившись в отсутствии возможных свидетелей. А так особого интереса некая ушастая персона представлять для окружающих не должна, мало ли вообще людей ходит, накинув капюшон?

Интересовал сейчас меня центр и возможность купить там пару вещей. Но сперва нужно слегка разобраться в ценах... И еще узнать, наконец, название этого достославного города. Как для одного, так и для другого дела вполне хватит уличного пацана в единичном экземпляре да серебряной монетки, той, что помельче.

Вот только проблема, времени — часов восемь утра. Думаю, эти самые мальчишки все больше дрыхнут пока беспробудно...

Однако, когда склады остались позади, понял, что ошибся. Улицы, конечно, пустоваты, но не то чтобы совсем. И ребятни тоже достаточно. К первому попавшемуся, лет двенадцати с виду, я и обратился:

— Эй, песо серебряный заработать хочешь?

— А что нужно-то? — с легким прищуром спросил пацан.

— Да ничего сложного, местными расценками интересуюсь. Например, во сколько обойдется простая чистая комната в таверне?

— Простая — это один большой за день, миску супа вам нальют за три мелких. У большинства трактирщиков цены примерно такие, — почесав нос, поведал мальчишка и выжидающе на меня посмотрел.

— А помыться?

— Тоже большой песо.

— Ну что, держи, — я протянул руку с монетой, не разжимая, впрочем, пальцев. — Да, у меня постоянно вылетает из головы, как этот город называется?

— Нургит, господин, — ответил удивленно ребенок, и, когда песо оказался зажат в его ладони, нерешительно спросил: — Господин, а почему у вас глаза красным светятся? Вы что, вампир?

М-мать! Мог же сам догадаться, что в тени капюшона, да еще и днем, мой взгляд будет весьма заметен окружающим. Ладно, зато появился повод задать еще один вопрос...

— А что ты знаешь о вампирах, мальчик?

— Что они есть... и все, наверное, — нерешительно пробормотал тот, словно испугавшись моего спокойного тона.

Ладно, ничего от него не добьюсь. Неизвестно даже, мальчишка просто верит в сказки или же кровососы здесь действительно водятся, наряду с драконами аж двух видов и эльфами. Скорее, второе. И мне лучше бы всегда исходить из худшего.

После допроса я отправился на поиски магазина с разной мелочевкой. Начать стоило с приобретения банального гребня для волос, хорошей сумки и второй фляги, раз уж задумался о ней этой ночью. А стоимость придется выпытывать у продавца, что разом может умножить любой ценник на два.

Не факт, но, скорее всего, здесь дела обстоят так: либо покупатель изначально знает примерную цену нужной ему вещи, которую и отдает, либо его нагревают. Причем наценка ограничена лишь жадностью торгаша и степенью невежества клиента.

Ничего, скоро проверю эту теорию на себе.

Нужное место нашлось скоро, не пришлось даже прибегать к помощи очередного мальчишки. Деревянная вывеска с изображением катушки ниток, тарелки и стиральной доски, а также навевающая воспоминания надпись 'Тысяча мелочей' — все указывало на то, что я пришел по адресу.

За прилавком восседал, подперев рукой голову, сонный суховатый мужчина в летах. Мое появление в дверях он словно и не заметил даже. Пришлось начинать самому:

— Нужна кожаная сумка на плечо, фляга и прочный гребень для волос.

— А-а?! — чуть подпрыгнул от неожиданности торговец. — Простите великодушно, я плохо спал сегодня. Можно еще раз, что именно вы хотите приобрести?

Слово в слово я повторил заказ, чуть подумал и добавил к нему еще мыло. Хотя не ожидал особо, что конкретно здесь можно его купить. Зря.

Дед с тихой руганью позвал какого-то юношу и отправил того за товарами в недра лавки. Так что уже через пять минут все бережно доставили пред мои очи. Гребней на выбор оказалось пять штук, и один из них, костяной, с частыми зубцами, тут же был всецело одобрен. К остальному я придираться особо не стал, вот только кусочек мыла в маленьком кожаном мешочке вонял почище хозяйственного...

— Сколько? — не поднимая взгляда от вещей, спросил я.

— Ну, сумка кожаная три больших песо, фляжка еще два и три малых. А гребень, хороший очень, долго прослужит... это семь больших. Мыло же мелочь — четыре медяка всего, — загибая пальцы, размеренно объяснил дед, а потом вынес вердикт: — Двенадцать больших, три малых и четыре медных песо.

А теперь проверим теорию. Молча всматриваюсь в глаза торговца...

— Да что это я, шесть, шесть больших, один малый и пять медяков! — быстро отведя взгляд, выдохнул он.

Надо же, пальцем в небо попал! Действительно в два раза цену заломили. И заодно удалось выяснить стоимость меди — шесть монет в одном малом песо... Значит, уличному мальчишке я заплатил слегка больше, чем требовалось. Ну вот, жаба проснулась!

Все, покупки собрал, теперь можно с чистой душою расплачиваться и уходить на поиски таверны.

Немного побродив по центру Нургита, обнаружил около дюжины подходящих мне мест. Это не учитывая небольшие постоялые дворы для купцов средней руки и граждан схожего достатка. Вот те, у кого кошелек потолще, скорее всего, предпочтут гостиницы в 'золотом' квартале. А обыкновенные же ночлежки, похоже, здесь можно отыскать только среди трущоб.

В итоге основным критерием отбора таверны я избрал удобность расположения окон ее второго этажа. Чтобы была возможность вылезти и забраться обратно. Так что после недолгих раздумий счастье прикарманить мои честно заработанные снизошло на некий 'Очаг у гуся'.

Внутри добился очередного подтверждения своей нехитрой ценовой теории. Сунул хозяину большой песо — получил ключи от комнаты и подробные объяснения верного пути до нее. Достал еще монету — узнал, что вода будет готова в течение часа. Даже тень довольства не посетила щетинистое лицо трактирщика... Хотя, будь я сторонником всяческих теорий заговора, — решил бы, что предо мною стоит первоклассный актер, а вся окружная детвора куплена им давно на корню и нагло обманывает доверчивых гостей города...

Осмотрев свой угол, постановил — приемлемо, после свежего воздуха так вообще — 'люкс'. Пять на три метра, чисто, не воняет, кровать с виду добротная, и сундук рядом наличествует. Окно открывается легко и без скрипа, засов на двери крепкий... Значит, моим нуждам комната отвечает вполне, и можно спокойно прилечь в ожидании горячей ванны...

Вот только один дурак, не будем указывать пальцем, совершенно забыл купить местный аналог зубной щетки... Тьфу.

Какое же счастье ощущать себя действительно чистым, впервые за полтора треклятых месяца!

На улицу я вышел в весьма хорошем расположении духа. Осталось сберечь его до вечера... Так, следующие в списке сегодняшних задач — посещение одежной и обувной лавок да кузнеца-оружейника. Хотя не знаю даже, удастся ли вообще что-то приобрести у последнего. Кроме одной копеечной, но очень и очень важной мелочи.

Чтобы найти хорошего, недорого портного, пришлось прилично побегать. Среди торгующих простой одеждой слишком часто попадались откровенные бракоделы, пока я не наткнулся на 'Прочный стежок'. Рассматривая выставленные там образцы шмотья, с удовлетворением обнаружил очень аккуратные двойные швы, а также общую опрятность вещей.

И в этот самый момент ранее молчаливый лавочник, седой, но весьма бодрый с виду старик, обратил, наконец, на себя внимание:

— А плащик-то ваш у меня куплен, да... Свою работу всегда узнаю. Нужно чего?

— Рубашки — одна без рукавов и одна обычная. Пара штанов и портянок... еще ленты из той же ткани, в два пальца шириной, на три локтя — четыре штуки. Ну и белье, какое получше имеется, тоже пару, — перечислил я, пытаясь понять попутно, не забыл ли чего-то случайно.

— Вы, это, плащ бы сняли, размеры оценить надобно, — ухмыльнувшись беззубо, ответил портной.

Надеюсь, его удар прямо тут не хватит. Хотя вроде и нестрашный я вовсе...

— Ага, ага. Запомнил, сейчас принесу что есть, — пробормотал совершенно спокойно старик и скрылся в глубинах здания.

Хм, не похоже, чтобы он опасался кражи выставленного здесь товара. Или же лавочнику просто наплевать. Это, как ни странно, тоже возможно. Маразм, например, и иже с ними.

Охапку шмотья, принесенную вскоре, я начал мерять рядом, под лестницей, где оказалась оборудована маленькая примерочная. Жаль, зеркала нет, но губа-то не дура... Собственно, одежда была сшита, большей частью, из нетяжелой и чуть грубоватой ткани серого цвета. Исключение составляли трусы — вполне обычные семейники, разве что на шнурке вместо резинки, и портянки. Качество вещей ничем не уступало недавно виденному, сидело все тоже неплохо, так что отдаю должное наметанному глазу портного... Беру!

О чем и сообщил хозяину лавки.

— За все... — он на пару минут задумался. — Двадцать один большой и восемь малых песо. Ну как?

Торговаться я даже не стал, просто молча отсчитал монеты. Скорее всего, одежда действительно стоила этих денег.

— Есть еще кое-что. Мне надо отрезать у плаща рукава по плечо и сделать чуть прикрытые материей прорези для ушей в капюшоне, можно устроить?

То, что звуки в этой тряпке, одетой на голову, гасятся весьма сильно — мне сегодня уже удалось заметить.

— А почему нет, можно, там работы на пару часов-то. Пяток больших песо, и я прямо сейчас за дело сяду, — ухмыльнулся портной.

Вот сейчас он меня точно надуть хочет...

— Хорошо, пять, и вы мне дадите катушку прочных ниток, а заодно скажете, где и почем можно купить хорошие иголки, — выдвинул я встречное предложение.

— Да что вам бегать, еще пара больших, и я несколько игл из своих запасов отдам!

— Идет. Вот что, пока работать будете, не одолжите на эти два часа другой плащ? У меня есть еще дела, а горожан своим видом смущать нет желания. И купленную у вас одежду пока здесь оставлю. Допустимо?

— Отчего нет. Но если подпортите плащик, купить придется! — подытожил старик.

Только перед уходом мне пришлось несколько минут стоять истуканом, изображая манекен, пока портной отметит на капюшоне места для прорезей. Но зато вовремя вспомнил и спросил о хороших обувных лавках. Кажется, сэкономил себе немало времени, обзаведясь несколькими адресами.

Вот только здесь меня ждало некоторое разочарование. Нет, не в самих мастерах или же их товаре... Просто идея, казавшаяся поначалу весьма стоящей, разбилась о дороговизну и сложность ее исполнения.

Легкая, плотно облегающая стопу, тканевая двупалая обувь с тонкой подошвой из кожи... Возможно, но бессмысленно, ведь износятся такие скальники быстро. Так что придется мне довольствоваться первоначальным вариантом — простой обмоткой, те недавно купленные ленты для этого как раз и нужны. Не в сапогах же по крышам бегать.

Напоследок, когда время уже перевалило за четыре часа дня, я начал свой поход по оружейникам. Их в Нургите оказалось не особо много, всего шестеро, так что можно было спокойно обойти всех и сравнить доступный выбор.

Две кузницы занимали крупные здания и работали с заметным размахом, видно, что заказов много. Скорее всего, армию обслуживают... Потому как качество выставленного оружия не впечатлило. Но и цены оказались невелики, особенно если применить уже доказавшую свою объективность теорию. Например, узкий одноручный меч с длинным лезвием стоил семнадцать больших песо, кираса — тридцать. Но сталь почти везде не очень-то хорошая... Откуда бралась такая уверенность с нескольких взглядов и прикосновений — сложно понять, но факт от самого себя не спрячешь.

Еще один оружейник от первых двух отличался только скромными объемами, так что надолго я у него не задержался. А вот последняя пара, явные конкуренты друг другу, имели весьма добротный ассортимент. Хотя булат, с их слов, эти кузнецы не ковали, но несколько узорчатых железок взгляд все же подметил. Что значит — где-то в этом мире его таки умеют делать.

Особой разницы нет, но изделия одного мастера, назвавшегося Ундио, мне понравились чуть больше. Вот к нему и обратился со своим нехитрым заказом, так как ничего достаточно близкого в оружейных Нургита почему-то не нашлось.

— Нужны два парных коротких кинжала. Клинок длиной в полторы моих ладони, самое широкое место — три пальца. Лезвие на две трети у рукояти — чуть вогнутое, дальше — уже наоборот, и так до кончика. Обух целиком выгнутый, заточка двусторонняя, доловая. Рукоять короткая, немного изогнутая, с упором для большого и указательного пальцев. Противовес не нужен, сечение овальное, — объяснил большинство подробностей я.

— Э, ну, почти все понятно... Тут доска есть и мел, лучше еще разок расскажи, что нужно, да с рисунком. А там и разберусь сразу — во сколько работа такая обойдется, — почесывая пятерней свою лысину, ответил кузнец.

На повторный, более обстоятельный разбор ушло всего-то пара минут

— Значит, сталь нужна хорошая, так? — киваю. — Ну, тогда, если на рукоять не разоряться... где-то по дукату ножик выйдет.

Конечно, я пока не до конца уверен, но кажется, в одном золотом должно быть под сотню больших песо. Нет, просто грабеж. Да, понимаю, что это будет не дрянная поделка...

— Ундио, мне что, пойти к твоему заклятому другу? Он неплохо уложится и в полдуката, причем за оба кинжала! — как можно более эмоционально начал торговаться я.

— Да какая половина, как?! Меньше чем за полторы монеты этот жук даже и браться не будет! — возмутился кузнец.

Э-эх, что-то идей никаких в голову больше не лезет. Ладно, легко пришло — легко уйдет.

— Ты ведь работаешь с каким-то конкретным кожевником, ведь так? Хорошо, пусть, будет тебе полтора дуката, но мне нужны хорошие горизонтальные ножны на поясницу. По рукам?

— Ну, можно и так, да... по рукам! — согласился Ундио.

— Только смотри, чтоб твой кожевник не начудил. Клинки должны выниматься без единого звука, — предупредил на всякий случай я.

— Да ясно это, не гвозди ж делаем, — отмахнулся мастер, состроив обиженную мину.

— Тогда последнее — когда приходить?

— Я думаю, быстро управлюсь, там работы немного... Дня три — самое большее, да.

Ну и отлично. Значит, экспроприация у экспроприаторов пока подождет. Яростью пользоваться опасно, ведь частое появление трупов с обугленными ранами может привлечь совершенно ненужное внимание. Но ночные прогулки это не отменяет. Город необходимо изучить, а навыки слежки — отточить.

Теперь еще кое-что.

— Такой вопрос, Ундио, у тебя пыли и стружки металлической много набирается?

— Когда как, изредка и ведро в день даже, а что?

— Мне некоторое количество этого мусора может очень пригодиться.

— Да бери, все одно, в переплавку чаще всего не идет, — кивнул кузнец.

Превосходно, можно сказать — аптечками первой помощи уже обзавелся, осталось только найти, во что их расфасовать... Все, здесь дела пока сделаны.

Перед тем как возвращаться в таверну, забрал из 'Прочного стежка' то, что мне причиталось, избавившись попутно от одолженного плаща. И потом вновь забрел в 'Тысячу мелочей'. Купил я там небольшую каменную ступку с пестиком, набор маленьких кожаных мешочков для специй с удобными деревянными крышечками и пару зубных щеток истинно доисторического вида.

Все, наконец-то сегодняшняя беготня закончена, теперь в комнату — отсыпаться. Хотя перед этим еще стоит заплатить трактирщику сразу за несколько дней постоя. На всякий случай.

Хм, забавно, оказывается, вторая бессонная ночь в этом городе имеет неплохие шансы оказаться куда интересней первой...

А началось все с того, что я вылез в окно. Потом добрался до границы трущоб и стал дожидаться очередной команды грабителей. Нападать даже и не думал, но вот понаблюдать за всеми их действиями — было не лишним.

Новая пятерка 'ночников' оказалась куда удачливей вчерашней, часа за четыре успев обобрать шестерых одиноких прохожих, причем трое из них отделались лишь легким испугом — сами имущество со страху поотдавали. Тех же, кто решил артачиться — малость поколотили, но обошлось без трупов. Дальше бандиты сочли, что на сегодня с них праведных трудов хватит, и поплелись обратно в бедняцкий квартал. Ну, а я, разумеется, неслышно следовал за ними по крышам.

Так что все бы кончилось для кого-то весьма хорошо... Если бы не решили они по дурости, будто очередного, но теперь уже действительно случайно встреченного человечка, можно так же легко избавить от сбережений, как и остальных. А то, что припозднившийся господин в легком запахивающемся плаще с виду трезв, да еще и топает куда-то ну очень уверенным шагом — так это вообще внимания не заслуживает.

Короче, сейчас трупы все ж таки будут. Даже знаю, чьи именно. Слишком уж он спокойно стоит перед загородившей путь гопотой, слишком...

И события понеслись вскачь. Вот прохожий резко отпрыгивает в сторону, одновременно вытаскивая из рукава... лист бумаги? Тот почти сразу же ярко вспыхивает и осыпается пеплом. А через мгновение в воздухе над мостовой загорается небольшая темно-фиолетовая арка и из нее вываливается короткое, мне по пояс, странное существо. Лохматое, лопоухое, с изогнутыми рожками на голове и, возможно, даже чем-то забавное. Если бы не зубастый рот, скривившийся в злобной усмешке, и не языки ядовито-зеленого пламени, пляшущие на тонких кривых ручках этого бесеныша.

Иного названия и не надо — бес, самый натуральный бес!

Слишком долго 'ночники' стояли как столбы, удивленно воззрившись на нелепого демона. И когда тот вдруг начал бросаться маленькими сгустками пламени, при этом визгливо посмеиваясь, — бежать куда-либо стало просто поздно... Не прошло и десяти секунд, а каждый разбойник уже получил свой страшный 'подарок'. Даже издалека увиденное мною могло вызвать у кого-то рвотные позывы. Этот огонь не жег, нет... он стремительно разъедал плоть в месте касания, словно сильнейшая кислота.

Вызвавший беса тем временем безучастно стоял рядом и дожидался, когда же последний бандит перестанет содрогаться в агонии. А после повернулся к подошедшему демону и негромко обронил:

— Молодец, Кликикто, держи, — на этих словах мужчина стал обстоятельно вычерчивать перед собой группы загорающихся тусклым светом рунических символов.

Маг, значит?

Как только надпись была окончена — она тут же пропала, а рогатый подручный вдруг оживился да запрыгал на месте, бормоча себе что-то под нос. Успокоился же он только минуту спустя.

— Много, много! Мастер, будет еще? Ведь будет? — чуть повизгивая, спросил бес.

— Если окажешься достаточно полезным мне. Все, изыди! Сейчас у тебя на это и своих силенок хватит, — ответил чуть недовольно демонолог.

— Как?! Как?! Это же почти...

— Я сказал — уходи сам! — резко перебил маг и с размаху пнул бесеныша.

Тот отлетел на несколько метров назад, что-то обиженно буркнул и начал торопливо строить некое свое заклинание уже знакомым мне способом — вырисовывая жестами руны. Правда, делал это не в пример более медленно, чем его хозяин, который внимательно наблюдал за своим подручным. И только минут через пять на мостовой появилась новая темно-фиолетовая арка, а бес мгновенно скрылся в ее провале.

— Сколько времени я потерял... Падшие! — ругнулся оставшийся в одиночестве маг и заспешил куда-то, дальше по улице.

Минута, другая... Вот сейчас он уже достаточно далеко.

В несколько мгновений спускаюсь вниз и пулей бегу к трупу вожака неудачливых 'ночников'. Кошель с их добычей забрать следует сейчас же, пока вообще есть такая возможность... Тьфу! Чуть приблизился, а в нос уже долбит страшный смрад! И раны, смотрю, все продолжают расползаться по телам, медленно пожирая плоть, несмотря на то, что огонь давно исчез.

Нет, ярость гораздо чище. И убивает она быстро... Это? Хм, а увесистый мешочек-то! Теперь лучше бы мне свалить отсюда, в темпе, да подальше. Вопрос только — куда, обратно в таверну... Именно, или. Уж больно интересно, куда так торопится сей удивительный господин. А разве что-то мешает за ним проследить? Хотя, говорят, чрезмерное любопытство до добра не доводит...

Нагнать мага удалось с трудом, повезло, что первое время он шел прямо, а не свернул куда-нибудь в сторону. Не отстать от него оказалось еще сложнее, ведь здесь, в трущобах, далеко не по всем крышам можно спокойно пройти. И отнюдь не в любом направлении.

Однако, в конце концов, демонолог, кажется, оказался у своей цели, что позволило мне перевести дух. Он остановился под стенами какого-то бесформенного строения, недалеко от окраины, осмотрелся и постучал четыре раза в дверь. Та чуть приоткрылась лишь через минуту, а мои уши сразу уловили шепот:

— То меня торопишь, то потом сам опаздываешь. Вот кровь. Но предупреждаю, месяца полтора новую достать никак не смогу! Даже не проси, понял?

— Плохо, они дохнут слишком быстро, — с некоторой безнадежностью начал маг, а потом задал собеседнику вопрос: — Что, неужели служители стали вдруг лучше смотреть за своими хранилищами?

— Да. Святоши очень заинтересовались пропажами... Слушай, да уйди ты от него!

— Не получится. У наместника зависимость, которую способен приглушить только я, а еще у него в руках власть. Допустим, откажусь от своего поста, уеду из города. И как скоро церковники узнают о том, что у них под носом ходит демонолог? Долго ли бегать смогу? — с заметной злостью в голосе задал вопрос маг.

— Тогда скажу только, что ты зря все это затеял, оно того совсем не стоило, — прочитал нотацию вместо ответа незримый обитатель дома.

— Раньше казалось иначе. У него была просто слабость, которой хотелось воспользоваться, а у меня — желание забраться повыше. Теперь же — выбора нет, жить, знаешь ли, хочется... Все, пора мне. Следи за спиной.

— Подожди, Лиок! Ты что, призыв устроить думаешь? Поэтому так подгонял?

Вот и имечко чужое узнал случайно...

— Срок у меня — до утра. А потом наместник голову оторвет, — с этими словами маг развернулся и зашагал по направлению к ближнему холму.

Что ж, кажется, у меня есть отличная возможность стать свидетелем еще одного занимательного представления. И отказываться не собираюсь. Главное, занять место в дальнем ряду и не отсвечивать. Билетик-то купить не удосужился...

Минут через двадцать Лиок, так и не заметивший слежку, пришел на пустырь примерно в километре от города. И тут же начал там какие-то приготовления. А я решил немного обойти это место и взобраться на ближайшую возвышенность, чтобы иметь хороший обзор. Расположился примерно в пятидесяти метрах, на невысоком валуне и стал наблюдать. Хотя поначалу не увидел ничего интересного. Ну, чертит он старательно какую-то пентаграмму на песке, и что с того?

Но ближе к рассвету все переменилось.

Демонолог не торопясь достал колбу, скорее всего, с той самой кровью, что дал ему знакомый. Потом жидкость была старательно разлита по рисунку, а Лиок, немного отдохнув, стал создавать очередное заклинание, постепенно перемещаясь так, чтобы руны образовали в воздухе несколько окружностей. Как только эта часть работы была завершена, внутри пентаграммы стал зарождаться и медленно расти бесформенный сгусток тьмы, постепенно приобретающий вид полусферы. Маг же вновь принялся вычерчивать в воздухе символы, которые появлялись и пропадали просто с неимоверной скоростью.

В какой-то момент тьма вдруг резко исчезла, по периметру рисунка ярко загорелись четыре крупных знака, а в центре между ними оказалось сложно не заметить... девушку, сидящую на земле, прижав к себе обхваченные руками колени. За спиной же у нее безвольно обвисли, мелко подрагивая, небольшие перепончатые крылья, а голову украшали коротенькие аккуратные рожки.

Суккуба вульгарис, господа. Мог бы и раньше догадаться!

А она, кстати, только увидев призывателя, вдруг зашипела и начала говорить что-то на странном, рычащем языке. Но недолго, через мгновение один символ загорелся сильнее обычного, и демоница тут же заорала от боли.

Я же начал лихорадочно соображать...

Итак, некий наместник крепко подсел на суккуб. Понятно, в каком смысле. Подчиненный их призывает регулярно, но долго дамочки не живут. Интересно, почему, кстати, это обусловлено природными условиями или же... Фр-р! Тихо, успокоиться. Еще вспыхнуть прямо здесь не хват...

Новый крик доносится с пустыря, даже не затихая...

Скот на побегушках у скота. Плевать, подохну — черт с ним, хоть собою, а не таким же скотом. Ненавижу насильников — точка. И не только потому, что моя сестра умерла от руки одного из них. Теперь главное — не сорваться раньше времени, он обо мне даже не подозревает, вон, стоит сейчас почти неподвижно. Тихо спускаюсь вниз... Теперь аккуратно, не наступать на мелкие камни... Четыре десятка метров, всего-то.

Угли пылают в груди, требуя дать выход своему жару. Не время! Шаг... почти половина пути за спиной. Еще несколько секунд.

Суккуба опять кричит, но уже тихо, почти бессильно. Ладно, поступим иначе: ярость в руки, пускай горит, не жалко, а теперь бегом! Ну вот, вся нехитрая маскировка медным тазом накрылась, и слепой теперь увидит.

Рывком преодолеваю последние метры, а демонолог уже вырисовывает в воздухе нервно новые руны. Опоздаешь! Корпус вперед, вытянуть левую руку... Которая, словно не замечая препятствия, погружается в чужую плоть чуть ниже ключицы. Мои глаза успевают заметить, как полыхнули бесцветно три завершенных знака...

Твою ж мать! Больно падать спиной на каменную крошку. Вдвойне больнее, если мгновением ранее пролетел головой назад через половину пустыря... Э-э, лучше пока не буду пытаться встать, мне и лежится очень даже неплохо, честно. Вот только под лопатку впилась гадость какая-то, но это так, мелочь... Интересно, что сейчас вообще было? Словно ударная волна пошла.

Все, пришел в себя немного, хватит валяться, а то вдруг одна дамочка, в благодарность за свое спасение, чем тяжелым слегка приласкает. Не думаю, что ее племя именуется демонами просто так, без веской причины. Собственно, задача заключалась в том, чтобы одного конкретного выродка на тот свет отправить, а не в оказании помощи рогатым девицам.

Хотя убивать меня точно пока не собираются, суккуба сама, как вижу, в препоганом состоянии, сидит-то в этой пентаграмме с трудом. И глаза почти пустые, медленно так обводят окружающее пространство...

Чтобы широко распахнутыми остановиться на трупе.

Демоница вдруг резко вскочила, сделала несколько быстрых шагов, а ее руки охватило такое же ядовито-зеленое пламя, как и у беса, только заметно сильнее. И через какие-то двадцать секунд от мертвого мага почти ничего не осталось, один только облепленный жутковатой слизью скелет.

М-да, далеко не все женщины красивы в гневе. Но эта — так вполне. Лицо чуть хищное, с синими глазами без зрачков, торчащие в стороны острые ушки и черные волосы, разделенные на три длинных пышных пряди. Одежда странноватая, с каким-то хаотичным кроем, но все, что нужно, подчеркивает... Копыт, кстати, в упор не вижу. Вместо них легкие сапожки, свитые из множества узких полосок кожи разных оттенков. А вот тонкий хвост действительно присутствует, с коротким, серповидным шипом на конце.

Сказать, что не видел девушки красивее — так совру. Видел, все никак из головы теперь та огнегривая дракона не идет...

Хм, что-то суккуба, побесившись слегка, опять раскисла, еле на ногах держится. И как-то безразлично смотрит в мою сторону. Есть ли смысл идти и заводить знакомство? Ну, попробуем.

— Могу рассчитывать на то, что ты не попытаешься спалить меня так же, как и этого ублюдка? — осведомился для начала я.

Вместо ответа девушка наконец-таки грохнулась на землю и истерично захохотала.

— Чем? Чем?! Вся злоба уже изошла, ее не осталось совсем, — тяжело выдавила она из себя наконец, чуть отсмеявшись.

Просто слова или же... Что-то мне это сильно напоминает.

— Тогда зачем было тратить свою злость на труп?

— А куда еще, на тебя? Для чего? Считаешь, что у меня нет своих глаз? Так вот они! — высказалась суккуба рублеными фразами, подняв к лицу ладонь.

— Откуда мне знать чужие мотивы? Ты демоница. Или я ошибаюсь?

— Не ошибаешься. Но как будто твое племя чем-то лучше нас, эльф. Или людское...

— Мое племя! Ведал бы еще, какое у меня в действительности племя. Ладно, счастливо оставаться, — перебил ее я и, развернувшись, зашагал прочь.

М-да, странноватый у нас разговор получился...

— Эй! — донеслось со спины. — Ты ждал слов благодарности? Думаешь, что спас меня? Ошибаешься. Я умру здесь. Очень скоро. На этом самом месте!

— И в чем же причина такого фатализма? Страшных ран у тебя что-то совсем не наблюдаю, — спросил я, остановившись.

— Интересно, да? Все силы, что были... Они ушли на сопротивление призыву. Восстановить — сложно, это вы с беспечностью разбрасываетесь частями собственных аур, почти не ощущая последствий! Нам же подобная расточительность непростительна.

— Что-то плохо вяжется. С огнем ты баловалась уже после призыва, — усомнился я в словах демоницы.

— И что? Инфернальное пламя питалось моей злостью! Вовсе не аурой.

Та-ак. Значит, действительно, не просто слова... Улыбка, ярость к ладони.

— Ты знаешь, что это такое? — спросил я суккубу.

— Нет. Сила эльфов? Да и какая мне вообще разница?! — раздраженно выкрикнула она.

— Тебе, действительно, нет... То есть, ваша демоническая магия потребляет эмоции, так?

— Не вся. Думаешь, сумеешь научиться? — ехидно спросила девушка и грустно усмехнулась.

Превосходно! Теперь хоть понятно, что ярость на голову не с неба свалилась... Ну, затесался в предках черт какой-нибудь, что мне теперь, удавиться что ли? Переживем! Представители так называемой 'русской интеллигенции' среди родни вон — тоже есть, а они много хуже любых демонов...

— Ладно, закрыли тему. Значит, ты не боишься смерти? Слишком уж спокойно обо всем говоришь, — поинтересовался я, притушив угольки в груди.

— Боюсь ли? Разумеется... Эльф, я не хочу умирать! Но есть... один мизерный шанс, не будь его — просто... смирилась бы и приняла свою смерть в одиночестве, — сбивчиво объяснила суккуба.

— Почему-то это совсем не удивляет. И что же требуется от меня? Жертву принести, например, или кровью сотни младенцев тебя напоить?

— Неужели не ясно? Ты должен понимать, в чем заключается моя природа...

Очень смешно, честно. Нет уж, крыша родная от долгого воздержания набекрень еще не уехала, а инстинкт самосохранения пока вполне исправно функционирует. Так что нижняя голова над решениями верхней прерогативы не имеет.

— Я противник беспорядочных половых связей, это раз. Меня не особо устраивают условия нашего с тобою знакомства, это два. И есть еще много разных причин. Вон тот пованивающий труп, например, вообще у кого угодно верный настрой отобьет, — перечислил я, указав рукой на останки демонолога.

— Что?! Мне еще нужно тебя уговаривать?! Ты... ты... да я... от импа последнего больше энергии получу, чем от... смертного! Хуже позора... самой... самой, — договорить же демоница не смогла, в какой-то момент она просто и без изысков разрыдалась.

Именно это удивило меня гораздо сильнее всего прочего. Так и стоял с минуту, не зная даже, что сказать. Зато, кажется, понял, в чем причина высокой смертности других призванных суккуб — человек дает им слишком мало необходимых сил.

— У тебя имя есть? — спросил я, когда поток слез свелся к некоторому минимуму.

— Ийшайтээри, — не задумываясь, ответила девушка, утирая глаза.

Интересно, настоящее или нет? А то легенды утверждают, что демоны называть свои имена не шибко-то любят.

— Вот что, Ийшайтээри, давай действительно отойдем подальше отсюда. Не знаю, будет ли тебе прок с меня или нет, но именно здесь я любовью заниматься точно не стану.

— Хорошо. Помоги подняться, — с какой-то обреченностью ответила суккуба.

В паре сотен метров обнаружился достаточно гладкий валун, на котором можно было хоть сколько-нибудь сносно расположиться. Густой травы я в этой стране вообще ни разу не видел, почва всюду изобилует мелкими камнями, поэтому лучше варианта сейчас все равно не найти. Жаль, Соларн показался только-только, и поверхность совсем холодная...

А чуть позже, в процессе раздевания, что-то вдруг дернуло меня спросить у демоницы:

— Знаю, что обычно этот вопрос девушкам задавать не стоит... Сколько тебе лет?

— Шесть, — почти пустым голосом ответила та.

Челюсть моя родимая, ты где? В подземном царстве?

— Так ты ребенок... — встав столбом, пробормотал я.

— Что? Какой еще ребенок? Нет, это совсем не так. И хватит медлить! Решился помочь — помогай! Мне жить час осталось, — едва не рыча, поторопила меня суккуба.

Легко сказать. Да, предо мною очень красивая обнаженная девушка, один лишь взгляд на которую должен излечить и полного импотента. Но она собирается отдаться мне, исходя только из необходимости, что настроения отнюдь не добавляет. Грызет сильное такое желание плюнуть на все и уйти.

Да в огонь швырнуть сомнения с идиотскими принципами! И пускай она попробует потом сделать вид, что ей не понравилось... Опираюсь левой рукой о поверхность камня, прижимаю Ийшайтээри к себе и накрываю ее губы поцелуем... Ответила, значит, начало положено.

Поначалу, опасения оправдались полностью — демоница была почти безучастна. Хотя причина здесь крылась, скорее, в ее болезненной слабости, а не в другом. Но позже что-то переменилось, девушка начала распаляться и проявлять некоторую инициативу. Так, постепенно дело дошло до того, что ее действия стали отдаленно напоминать изнасилование. Страшно приятное и в целом мною одобренное...

Можно было смело утверждать одно из двух: либо у этого вида действительно врожденный талант к постельным утехам, либо сама Ийшайтээри обладает весьма немалым опытом. А, скорее, и то, и другое одновременно.

Дальше же в поведении суккубы произошла очередная странная перемена — сумасшедший темперамент незаметно сменился отчетливо заметной нежностью. И где-то в этот момент она спросила меня негромко:

— А как твое имя?

Излишняя комичность ситуации была налицо...

— Арднаскел, — прошептал на ушко демоницы я, сумев кое-как удержать смех в себе.

Сколько именно прошло времени — сложно сказать, но к концу наших забав светило успело подняться достаточно высоко. В себя приходил потом еще долго, хотя это целиком и весьма довольной суккубы касалось.

— Объясни, откуда в тебе такие сильные эмоции? Ты же эльф, твоя душа должна быть слабой! Но, Арднаскел, я получила сейчас очень много! — спросила девушка, сев резко на камне.

— Не имею ни малейшего понятия. К слову, ты же говорила, что растратила энергию своей ауры, причем здесь вообще моя душа? — ради расширения кругозора решил уточнить я.

— М-м... Все мы, демоны, умеем по-разному поглощать часть чужих эмоций и их энергию. Это самый доступный нам способ подпитать ауру... Некоторые вообще души почти целиком сожрать могут! Но для этого надо обладать огромной мощью собственной... Так вот, большинство демонов интересуются одними плохими чувствами, а суккубы и инкубы — единственные, кто способен усвоить радость и удовольствие. Да и сам метод у нас наиболее оригинальный, — поведала демоница с улыбкой.

— А конкретно с аурой у вас что не так? Чем она хуже, например, человеческой?

— Да почти всем! Мы не способны сами восстанавливать собственные энергии — это главное. Даже за счет тела и крови, как это делает большинство. Но обычная магия слишком полезна, целиком отказаться от нее сложно. И еще... — тут девушка сделала паузу, а потом буквально выплюнула: — Призывы! На сопротивление им уходит очень много сил! Все демоны под рукой Длайуна имеют оберегающую печать, но в Инферно огромно число тех, на кого ему просто плевать! Высшего даже не волнуют постоянные приходы служителей Соларна, которые все время охотятся на нас! Словно мы для них дичь.

Так, информации полно, но многого из нее не поймешь. И в город возвращаться пора, а то вдруг обслуге 'Очага' приспичит проверить мою комнату. Конфуз получится! Хм, где же штаны... вот. Повезло, кстати, приземление на камни их совсем не подпортило.

— Арднаскел... Ты ведь умеешь составлять заклятья? — спросила вдруг суккуба задумчиво, когда я уже почти оделся.

— Нет. Только знаю, как сей процесс выглядит. Хотя и в этом целиком не уверен.

— То есть как? А то алое пла... Точно, я же не видела рун! Слов силы ты не говорил... И свитка быть не могло! Арднаскел? — поразмышляв вслух, Ийшайтээри уставилась на меня вопросительно.

— Я называю это 'яростью'. И сжигает она эмоции, причем любые, за исключением одной только боли.

Ну вот, ушла в себя и не вернулась — так говорят?

— Ярость... Никогда не подозревала о существовании чего-то подобного. Есть несколько видов инфернального огня, но они совсем не похожи на твой! И нужна для них одна лишь злоба... Арднаскел, и... каково это, когда сгорают все чувства? — чуть робко спросила девушка.

— Плохо. Ненадолго даже желание жить пропадает, — честно ответил я.

— И ты тоже демон, вот почему твоя душа сильна! Странный только...

— Сильно сомневаюсь в этом. Но вот среди моих предков кто-то рогатый, скорее всего, действительно был. Другого объяснения все равно не вижу.

— И верно... зерно хаоса ведь не чувствую! Значит, твой прародитель был очень могуч. Но не обязательно рогат, здесь ты ошибаешься, — сказав это, суккуба опять ненадолго задумалась. — Научиться чертить всего несколько рун ты сможешь?

— Не имею ни малейшего понятия, — развел руками я.

— А если я тебя обучу? — продолжила расспросы демоница, одеваясь неспешно.

— Ийшайтээри, мне надо в Нургит возвращаться! Трактирщик очень удивится, обнаружив взятую мною комнату запертой изнутри — но пустую... И, может, сначала объяснишь, зачем тебе это нужно?

— Нургит — вон тот город? — киваю. — Тогда идем, по дороге расскажу. Надеюсь, в твоей таверне стены не слишком тонкие, — сказала Ийшайтээри и начала строить какое-то весьма сложное заклинание, со многими десятками символов.

Интересно, куда она крылья и все остальное девать собира... Все понял. И про стены тоже понял. Почти. Видно, поддержание маскировки много энергии отнимает.

— Ну? — напомнил я, когда мы уже прошли где-то с полкилометра.

— М-м... Хочу, чтобы ты знал, как воспользоваться заклятьем простого, добровольного призыва одного определенного демона из Инферно. Меня, — нерешительно пояснила суккуба и замолчала, ожидая реакции.

Да какая она вообще может быть, эта реакция?! Я даже с шага-то сбился на ее словах.

— Арднаскел, я не желаю, как раньше, перебиваться разной полуразумной мелюзгой просто для того, чтобы иметь возможность прожить еще хоть пару дней! Ты дал мне действительно очень много, словно какой-то младший из свиты архонтов. Но вокруг таких всегда вьется достаточно женщин. После единственной в своей жизни встречи с подобным демоном я почти неделю не испытывала проблем с силой! А могла бы гораздо дольше, если... — тут голос девушки вдруг резко дрогнул, губы плотно сомкнулись, а на ее щеках, под глазами, образовались две почти незаметные влажные дорожки...

— Если бы... этот... Длайунов выродок! Да он просто оторвал мне тогда ноги, играясь и смеясь! — довершила начатую мысль суккуба, причем последние слова были сказаны с отчетливой злостью и рыком.

Рассказ действительно весьма и весьма грустный, пробуждающий немалое сочувствие. Но возмущаться тоже есть повод, а главное — желание... Нет, она что, искренне думает, будто мне мечтается стать эдакой вечной батарейкой?!

Хм, видимо сей вопрос отразился на лице...

— Не злись, Арднаскел, пожалуйста! Ведь ты дал мне не только одну лишь силу, прошу, поверь! — остановив ненадолго шаг, выпалила демоница.

Только вот главный мотив от этого не изменится. Хотя, что я? Зато на корню избавлюсь от одной существенной проблемы. Не придется потом по тем же борделям шляться. Хотя конкретно этот пример — самый худший вариант из возможных.

— Ладно, только будут два условия. Тебе придется ответить на очень, очень много моих вопросов, это первое. И называть тебя буду Ийшей, о твое полное имя язык вывихнуть можно, — произнес я с совершенно серьезным лицом.

— Не надо! Ийша — пустота на нашем языке. Лучше зови меня Ийшэри, это хотя бы ничего не означает, — предложила суккуба, демонстрируя заметное недовольство.

— Можно и так... Кстати, спасибо что напомнила, тебе придется меня еще и языку демонов научить. Лишним точно не будет.

— Он сложный, — скептически заметила девушка.

— А я способный, — таков был мой самоуверенный ответ.

К таверне мы подошли приблизительно через полчаса. Улицы были достаточно пусты, поэтому забраться в окно смог без свидетелей, кроме Ийшэри, разумеется, которая осталась дожидаться внизу. Перед тем как спуститься уже как положено, то есть по лестнице, сменил одежду, предварительно проверив невеликие пожитки в сундуке, ведь спереть их за время моего отсутствия могли без труда. Повезло, все оказалось на месте.

И вскоре комнатка стала немного теснее. Забавно, но как только суккуба закрыла за собой дверь и опустила на место засов, я сообразил, что переодевался-то совершенно напрасно...

Епископ Нургитский, Тиниаон, был приятно удивлен, когда вечером в Храм Воли Соларна прибыл с неофициальном визитом один высокопоставленный гость. Между церковной и светской властью Агрона всегда было достаточно разногласий, но чаще всего духовенство вообще не решалось на прямое противостояние людям короны. Однако сейчас у Тиниаона появился шанс без особого приложения сил получить в должники наместника. Церкви было хорошо известно о его увлечениях, которые в рядах знати королевства считались довольно таки безобидными. И потому — не особо преследуемыми. Объявлять во всеуслышание об укрывательстве демонолога вообще не имело смысла, тем более что тот тоже занимал достаточно высокий пост. Но сейчас... Ведь первопричина визита могла быть только одна.

— Ваше преосвященство, есть весьма тревожные, но деликатные вести, которые я был просто обязан передать светлой церкви лично, как вернейший ее последователь, — произнес прямо с порога, как только вошел в кабинет Тиниаона, высокий, крепко сложенный мужчина в богатой одежде.

— О чем именно идет речь, господин наместник? — умело изобразил удивление служитель Соларна.

Они оба хорошо знали об игре друг друга. И предпочитали играть дальше.

— У меня появились надежные доказательства того, что Лиок Фмири, наш городской маг, человек, в котором я очень долгое время был всецело уверен, занимается мерзкой демонологией, разумеется, не имея на то ортонской лицензии!

— Постойте, господин наместник, но почему вы сами не приняли все необходимые меры?

— Потому что преступник сбежал! Возможно, ему стало известно о подозрениях... А кто, как не светлая церковь, располагает всем необходимым, чтобы найти и схватить чернокнижника?

— Позвольте, вы сказали 'схватить'? Костер, вот что ждет его, если ваши обвинения правдивы, конечно же.

Тиниаон очень верно ухватился за нужное слово и теперь в душе ликовал.

— Ваше преосвященство, как я сказал, вести имеют еще и... деликатный характер. Власти, в моем лице, этот демонолог нужен живым. Ведь он занимал очень важную должность до сего дня, — с некоторым трудом подбирая нужные слова, произнес гость.

— Я думаю это, — епископ ленивым движением подвинул вперед по столу небольшую шкатулку из серебра, — сможет разрешить наше небольшое разногласие по будущей судьбе Лиока Фмири, посмевшего запятнать себя чернокнижием. Как считаете?

Недоумение наместника сменилось ошеломлением, неверием и легким страхом, когда он немного приоткрыл крышечку. Внутри оказалась блестящая серая пыль, играющая на свету сотней оттенков, но одновременно остающаяся все такой же темной, даже, скорее, излучающей тьму. Да, это действительно могло решить его проблемы... Вместе с тем принеся множество новых. Среди которых топор палача занимал далеко не самое последнее место.

— Не беспокойтесь, нам известны способы преодоления... возможных побочных эффектов. Наместник, ясности вашего разума не будет ничто угрожать, в этом я могу уверить всецело, — вкрадчиво произнес Тиниаон, заметивший колебание на лице гостя.

— Думаю, мне придется согласиться на такой вариант. Но знайте, если сказанное вами сейчас окажется потом ложью... она обернется против вас. При любом исходе. Эта шкатулка... этот 'прах Хвараты' — клинок с двумя остриями.

Вот только у наместника не мелькнуло и мысли о том, что он может быть далеко не первым и отнюдь не последним представителем знати, которого церковь сумела подсадить на самый сильный и самый опасный наркотик Дэтэры.

И что теперь я делаю неверно?!

— Нет, просто не понимаю, в чем твоя проблема. Как могла, объяснила, а теперь сам разбирайся. Все могут, значит, и ты должен, — сокрушенно проговорила Ийшэри, сидящая в позе лотоса над разбросанными по кровати листами бумаги.

— Может, просто дара нет, — предположил я.

— Что?! Какого дара, ты о чем? — непонимающе переспросила демоница.

— О магическом даре...

Совершенно дикий, непередаваемый хохот суккубы сотряс тут же комнату, многократно отражаясь от стен. А через несколько секунд откуда-то послышалась брань, желающая нарушительнице спокойствия, речь о которой шла почему-то в мужском роде, всяческих небесных кар и напастей, зачастую даже взаимоисключающих друг друга.

И что такого забавного я сказал? Разжуйте, тоже ведь посмеяться хочу.

— ...дар... маги... ой! Нет, больше... так не делай! Ох... плохо мне. М-да-а... Арднаскел! Какой, ко всем падшим, дар? Любой разумный, обладающий аурой, может научиться пользоваться магией! Любой! Или у тебя аура со скорлупку размером? Тогда почему ты еще жив? — выпалила Ийшэри, просто источая ехидство.

— Кто такие падшие? Не первый раз слышу, — поинтересовался я, проигнорировав подначку.

— Кучка дохлых божков, вот кто. Скинуты навечно — потому и падшие, — шумно вздохнув, ответила девушка.

— Значит, дара не существует. А это твое 'зерно хаоса'?

— То, что определяет в живом существе либо демона, либо безумную тварь. Хотя, справедливости ради, — одно не исключает другое. Так, да, это в некотором роде дар, но не к магии же! Зерно дает носителю определенную защиту от самого хаоса и позволяет к нему обращаться... ну, изредка. Еще есть некоторое сходство со склонностями к разным школам магии... Хм, если судить по лицу, понял ты не больше половины того, что я сейчас сказала, — подперев подбородок кулачком, подытожила свои слова суккуба.

— Склонности? — зацепился я за очередное понятие.

— Ага, есть такие. Огонь, вода, земля, воздух... смерть, жизнь, природа, кровь... свет, тень... и множество других видов магии, о существовании которых даже иные мудрецы не подозревают... Наверное, ведь у них в черепах я не копалась.

Что-то у меня ум за разум уже заходит. И котелок спешит взорваться.

— Все, все, хватит на сегодня! Мозги кипят. Ты как хочешь — я спать.

— Спать, или... спать? — с многозначительной улыбкой спросила демоница.

— Чудовище, вот ты кто, — устало пробормотал ей в ответ.

Эх, а ведь начался день-то неплохо, даже отлично, можно сказать. Вот уж не думал утром, что к ночи буду ощущать себя выжатым до состояния изюминки лимоном... Так, после некоторого 'активного отдыха', я соизволил, наконец, посмотреть, сколько именно денег забрал с вожака ночных разбойников. Оказалось — аж двенадцать золотых с мелочью.

Потом плотно пообедал на пару с Ийшэри в пустоватом общем зале, да отправился покупать, по наставлению суккубы, письменные принадлежности и бумагу. А вернувшись, стал внимать азам. Безуспешно. Запомнить верное написание всего-то пяти рун — легко. Но как их чертить?! Смысл в том, что я должен почувствовать свою ауру и, направив ее часть через пальцы, буквально вывести энергией заклинание в воздухе, словно чернилами...

И хитрые демонические методы концентрации, предложенные Ийшэри, спасать положение не спешат. Именно из-за своего происхождения. 'Зерно хаоса меняет слишком многое' — так сказала демоница днем, убедившись, что проку нет.

Но быстро только кошки родятся...

Кажется, за последнюю неделю мне посчастливилось узнать больше, чем за иные годы прошлой жизни... В том числе и об окружающем мире. Бесплодные попытки нащупать часть самого себя сменялись легионами вопросов обо всем и вся, вопросов, на которые у суккубы, чаще всего, не было вообще никаких ответов.

Ведь ей была чужда сама Дэтэра. Зато Ийшери могла многое рассказать о домене Инферно, зависшем где-то в безбрежном океане хаоса, и слушал я эти рассказы с немалым интересом...

Огромная темная воронка негативных эманаций, заменяющая собой небеса. Ее исток — единственное светлое пятно — проявленный мир. Переменчивая черная цитадель Длайуна, которую видно из любой точки пространства... Бесчисленные острова и целые континенты острых рыжих скал, окруженные абсолютной пустотой. И сотни крепостей архонтов, ведущих друг с другом бесконечную войну за крошки со стола высшего демона...

Слова суккубы рождали у меня перед глазами целые картины из красочных образов. Однако, мы не в Инферно. У Ийшери есть резоны стремиться в свой странный, жестокий мир, оставив при этом одну маленькую лазейку в этот. Но мне-то жить здесь. Посему, как ни ругалась бы демоница, уделять все доступное время ей и своей ауре я никак не мог.

Уже на второй день отправился искать в Нургите библиотеку — успешно. Только вот имелся неприятный нюанс... 'Храм знаний' на всю округу был только один, в богатом квартале. И за абонемент на какой-то месяц там заломили немалую цену — три дуката. Отдал, разумеется, иного выбора не было.

Первыми в мои загребущие рученьки попались карты. И на денек ухода от реальности их вполне хватило... А ведь попервости считал себя готовым увидеть нечто подобное, образ ночного светила подготовил некую почву под ногами. И все равно странно.

Общими очертаниями материки сильно походили на земные, но их береговые линии, в большинстве своем, оказались страшно изломаны. Так, например, на самом востоке Ашараты — местной Африки, там, где должно находиться Эфиопское нагорье и часть Египта, зияла огромная дыра, являющаяся частью некоего Моря Сестер. И аналог Суэцкого канала обитателям Дэтэры рыть точно никогда не придется, он как-то сам собою образовался.

Продолжая аналогии: Средиземное Море здесь именовали Отцовским, Черное — Морем Старшего, а Каспийское — Младшего. Последние два, к слову, были соединены достаточно широким проливом. Балтику же нарекли Триединым Морем, причем заслуженно, границы вод вполне соответствовали.

За многими подписями подметил интересные закономерности, которые прояснил для себя только через несколько дней. Оказалось, что главенствующую роль в составлении подавляющего большинства карт сыграли эльфийские мореплаватели, они же и развешивали ярлыки на все, что видели. Например: Северная и южная Америки — Хварата, то есть пепельный континент, и Илерата — лесной... С Европой-Еуратой занятнее, ушастые только переделали ее первоначальное название на свой манер. И одна лишь Азия-Асхэя избежала схожей участи, или, может, новый вариант просто не прижился среди людей, кто знает.

А собственно имя мира пошло от огромного острова, омываемого океанскими волнами у западного побережья Хвараты. Эль'Дэтэра, родина большинства эльфов, эдакая Атлантида с большим внутренним морем... слегка похожая внешне на пожеванную сушку. Вообще, в чем причина очевидного сходства названия и его смысла с Террой — мне совершенно не ясно. Вполне допустимо, что у нас длинноухие тоже когда-то отметились. Но в любом случае один из миров должен быть первичен, ведь независимо друг от друга такие сестры-близнецы появиться во вселенной просто не могут — уж в этом я убежден.

Однако все сходства-различия не слишком существенны. Настоящий шок испытал, когда, разок протерев глаза, для верности, узрел двойное обозначение сторон света. Восток-запад были на привычных местах. Но отнюдь не восход и закат! Это если учесть, что в том же агронском корни у понятий общие. То есть выходит, что до какого-то момента все было так же, как и на Земле, но потом планете как-то внезапно приспичило начать крутиться в обратную сторону. А языки народов на тот момент уже сформировались, и переучиваться никто не пожелал.

Просто поражаюсь, какие же катаклизмы должны были сотрясать шарик, чтобы подобное стало возможным? И безмерно удивляюсь тому, как на этом булыжнике вообще умудрилась сохраниться разумная жизнь! Боги? Возможно...

Но то, что Дэтэра перенесла в прошлом страшные потрясения — хорошо заметно. Хварата пустынна и необитаема, за исключением нескольких человеческих колоний, две трети Ашараты покрыты песками, весь север Асхэи сковали ледники... И это только самые основные примеры.

А на вторые сутки сидения над книгами, за географией обычной потянулась и география политическая. В виконтстве, из Эколасовских сказок, я смог узнать лишь название одного государства — Агронского Королевства, в котором, собственно, имею счастье пребывать сейчас. И главное отличие от земной Испании в том, что полуостров является частью Ашараты-Африки, а не Еураты. Пролив же между континентами проходит по отсутствующим здесь Пиренеям.

Чуть севернее относительно небольшую территорию занимает Иль'Ладгал, или по другому — Изумрудный Лес, страна эльфов, лесных, естественно. И государство их находится в состоянии постоянного конфликта с Эль'Дэтэрой по причине сильнейшего расхождения во взглядах на идеологию... Галлов же тут то ли вообще никогда не было, то ли их слегка повырезали... Короче, народа, родственного французам, на Дэтэре нет и не предвидится.

Кстати, все указывает на то, что владелец моего тела был именно из иль'эра. Припоминаю смутно несколько образов с огромными деревьями, закрывающими своими кронами небо. Да еще та пара ушастых на рынке рабов... Не сомневаюсь — они высшие. Потому и радовались так, меня рассматривая.

Свой туманный Альбион в этом мире тоже имеется. Острова целиком занимает Скаэлданское Королевство, населенное саксами, но почему-то без англов. Тоже, наверное, некоторому геноциду подверглись в древности. А герб Скаэлдана, с двумя кривыми мечами да поверженным белым драконом, подкинул дровишек в костер моего, и без того немалого, интереса к владыкам неба...

Далее... В самом центре Еураты доминирует некая Ортонская Империя, всем своим видом навевающая ассоциации со Священной Римской нашего мира. Только здесь немцы создали гораздо более жизнеспособное и централизованное объединение. А принципиальное отличие-то всего одно — наследование престола вместо выборов императора. Результат же налицо.

Севернее за Триединым Морем и принадлежащими Империи предгорьями расположилась одна из трех существующих держав... гномов. Королевство Железного Колеса под одноименными же горами. Но, вообще, удивлялся я зря. Эльфы есть, коротышки, наверное, ничем не хуже. Или не лучше. Полюбопытствовал еще немного на предмет: 'А куда тогда делись скандинавские народы?' Оказалось, что потомкам викингов, двалдарам, на Дэтэре живется не слишком сладко, часть под пятой ортонцев, а остальные разбросаны по многочисленным островам и ведут полупиратский образ жизни.

На востоке к границам Империи примыкали еще несколько государств. В первую, очередь это два Великих Княжества, Озгород и Морва. Населяет их один народ, некие морваны — вроде как славяне, сумевшие сохранить подобие изначальной этнической целостности. Хотя, кажется, объединение тут пошло с преобладанием западной ветви. А южнее, от Ортона до западного побережья Моря Старшего, раскинулось Княжество Барготун, страна всамделишных вампиров. Географически это местность, где на Земле находится Венгрия с Румынией, а значит — и Трансильвания. Так что легенды о кровососах и у нас, скорее всего, имеют под собою реальную почву...

Южнее с Барготуном соседствовало некое Королевство Сребра. И еще — Эллинская Империя. Единственный слабый конкурент Ортону в Еурате. Да и не похоже, чтобы их интересы сильно пересекались. А так... должно быть, завоевания Александра Македонского на Дэтэре оказались несколько более жизнеспособны.

Зато Рим не случился. Или ему посчастливилось оказаться гораздо более слабым. Во всяком случае, города с таким названием на Динорском Полуострове, заменяющем собою привычный 'сапог', я не нашел. Но это легко объяснить географическими катаклизмами, ведь во время них просто ни одно поселение не могло уцелеть. Так что место Италии тут занимают пять королевств: Илария, Эурат, Скара, Рокор, Клора... Ну и второе по счету государство гномов — Свободный Клан Златар.

Финансовые воротилы, создавшие общую валютную систему и владеющие огромной сетью банков в западной части света. Меня еще поражало, почему здесь золото такое дорогое... Оказалось, что эти бородатые 'швейцар-евреи' придумали технологию, позволяющую ставить на каждую монету отпечаток ауры правителя или казначея конкретной державы. Инновацию быстро оценили, позже был даже заключен договор, точно определяющий конкретный вес денег и обязывающий монетные дворы придерживаться установленных чисел. Думается, благодаря этому простой народ и торговцы вздохнули с облегчением — считать на порядки удобнее. Теперь, должно быть, старые времена разнобоя с ужасом в глазах вспоминают...

Из 'европейских' осталось всего два государства. Затворнические кланы Седых Гор, отделяющих Еурату от Асхэи, как раз оттуда родом гномы Златара и Железного Колеса. Не ужились вместе, видно, или просто были выставлены за дверь из общего дома — кто знает. А так же некие хид'ара — снежные эльфы, живущие где-то на леднике. О них в библиотечных книгах говорилось до невозможного мало. Выяснил только то, что эльд'эра ненавидят эту ветвь своего народа гораздо сильнее, чем лесную. Взаимно.

А еще снежными иногда пугают детей, так вот...

Разумеется, далеко на востоке есть и другие страны. Но о них информации почти не нашлось. Единственное исключение — в совершенно прямом смысле парящий город-государство Длангашт, где-то на... точнее, над Индостанским полуостровом. Одна из трех великих твердынь магического искусства, стоящая в одном ряду с ортонской Академией Силы и Башней Восхода в Эльдариаре, столице Эль'Дэтэры.

На этом и схлынул основной поток информации, по крупицам добываемой из десятков разнообразных книг. Слишком много там было мусора... Так, к примеру, о существовании Кланов Седых Гор я мог вообще не узнать даже, ведь на картах их никак отметить не удосужились. Если бы случайно не наткнулся на коротенькое упоминание в жизнеописании какого-то скаэлданского купца, прибывшего на ярмарку в Озгород за грузом меха и металлическими изделиями. Которые, в свою очередь, были куплены морванами у тех самых гномов. Сакс еще не забывал жаловаться на то, что товар ему продают втридорога...

Но было кое-что, интересовавшее меня просто до зуда в черепной коробке. Не знаю, как вообще удержался в первые дни и не забросил всю эту чертову географию обоих видов, куда подальше...

Драконы.

Однако, вцепившись в тексты о них, не только не приглушил свою необъяснимую жажду знаний, а лишь раззадорился. Нет, о диких я узнал вполне достаточно. Оказалось, что их много, но охота на этих летающих ящеров сложна и опасна. Причем людей интересуют в первую очередь трофеи, а вовсе не сохранность домашнего скота. Так, из печени, например, делают сильнейшие лечебные настойки и красители для проводящих энергию чернил, используемых в свитках или заклинательных книгах.

К слову, параллельно узнал, что с похожими целями часто используют и демоническую кровь. Просто в тексте приводилось сравнение качеств двух материалов. Разобрал я в этой сплошной теории далеко не все, но вроде как выходит примерно баш на баш.

Не меньше ценятся чрезвычайно прочные перепонки с крыльев, чаще всего идущие на баснословно дорогую обувь или легкую броню. Шутка ли, будучи правильно выделанной, эта кожа может удержать арбалетный болт! А массивные пластины с груди драконов пускают на лучшие латы, в первую очередь, из-за стойкости к некоторым видам магии. Весьма занятно, что одни только крупные элементы чешуйчатого покрова сохраняют свои качества после смерти ящера, а мелкие — нет. Большая часть шкуры тоже совершенно бесполезна, потому-то охотники столь любезно оставили ее мне. Коровья стоит и то дороже, как это ни удивительно... С клыками не менее странно, верхняя пара — это превосходнейший материал для наложения чар. Настоящие природные амулеты, которые создают волну раскаленного воздуха, если того хочет дракон. А вот нижние — обычные крупные зубы, которые никому толком не интересны.

Но это все о диких ящерах, интересно, познавательно... И совсем не то, что я действительно хочу знать. Настоящие же владыки неба — загадка. Их называют высшими и очень, очень редко наблюдают в небесах. По легенде, основатель Скаэлдана, Ситрок Сактвард, сумел убить именно такого шесть веков назад, что, собственно, и запечатлено на гербе королевства... Больше практически ничего.

Единственное, что обнадеживало — профиль здесь несколько не тот, нургитская библиотека, как кажется, все больше на дамских романах специализируется... Так что, когда я пришел за советом к хранителю, тот любезно сообщил, что в Королевской Библиотеке Агрона информации может быть больше. А пожизненный абонемент там стоит каких-то ничтожных триста пятьдесят золотых. Причем заплатить за меньший срок невозможно. Но представителям знатных родов вход бесплатный.

Вопрос: что легче — накопить такую кучу золота или же получить треклятое дворянство, причем непременно достаточно высокого ранга? И вдогонку... Какого вообще черта мне сдались эти высшие драконы?! Нет ответа...

Теперь осталось придумать — как заработать деньги.

Залы могучей крепости Онатоаш, сердца хрордской столицы, были полны пирующих в молчании орков. Все властители собрались здесь, в Аоргирмиде, чтобы отдать дань памяти каждому погибшему когда-либо родичу. Ведь сегодняшний день символизировал собой окончание Войны Павших, с которой минуло почти три тысячи лет. Драэр, бог-демон, и сейчас почитаемый алыми, проиграл свой последний бой, но он слишком многое дал этому народу, чтобы быть забытым...

Когда с пола поднялся вдруг один из властителей, по залу тут же прошлись тихие шепотки недовольства. А как только орк заговорил в полный голос, обращаясь к единственному сидящему не на простой циновке, — одни только понятия о чести не позволили остальным выплеснуть свою кипящую злость.

— Тгаррок, Вождь Вождей, прости этот поступок, но каждое время подходит своим словам. Ты знаешь о моем горе. Разреши Клану Расколотого Камня покинуть перевалы. Мои колдуны нашли Рахэгту, она жива...

— Где? — перебил негромко повелитель Хрорда, но сказанное им многократно отразилось эхом от стен.

— Человеческая страна, Агрон, Вождь Вождей, — ответил властитель.

— Значит, ты уверен, что сможешь перейти пустыню, — утвердительно произнес Тгаррок, и, дождавшись нерешительного кивка, продолжил: — Хорошо, другой клан заменит твой. Но учти — нам не нужна война со всеми людьми. И... — тут он бросил короткий взгляд на еще одного, очень молодого орка, с огромным вниманием прислушивающегося к разговору. — И не смей возвращаться назад без своей дочери. Мое слово сказано!

Ашарские пески безбрежны. Но они не способны остановить по-настоящему любящего отца. Особенно если учитывать огромную силу за его спиной, тысячи превосходных воинов, чей дом — одно из самых суровых мест на Дэтэре...

Что ж, кинжалы, выкованные Ундио, оказались весьма и весьма хороши. Сбруя тоже отличная, несмотря на все опасения, а мне теперь остается лишь научиться правильно возвращать клинки в ножны. Вот только рассматриваю сейчас свое приобретение и никак не могу придумать, каким же еще оружием стоит обзавестись?

Есть тут, в ассортименте, одна булатная сабелька, но она мне сильно не по карману. А ведь неплохо бы получилось, в левую руку... Шпаги хорошие тоже дороги. Да и умения поболее с ними нужно, учитывая, что доспехи тут из моды отнюдь не вышли.

Ладно, потом что-нибудь придумаю. В 'Очаг' пора возвращаться, дальше кипятить содержимое башки хэветуном — демонской речью. Одно хорошо: освоив ее, потом можно будет смело браться за любой другой язык — детским лепетом покажется... Ах, да, еще у рогатой братии зело могучие ругательства, эти словечки русский мат в моем лексиконе заметно так потеснили. Ибо просто меркнет на фоне...

И спасибо неизвестному предку за то, что поделился каплей способностей. До недавнего времени я был свято уверен, будто сам такой шибко умный, пока Ийшэри не просветила: 'Все демоны, исключая совсем безмозглых, могут научиться любому языку вселенной, просто услышав на нем несколько фраз. Иначе мы с тобой сейчас бы не разговаривали!'

Еще важно то, что рунический алфавит хэветуна в будущем, возможно, станет основой для настоящего освоения мною ярости. Заклинания-то, оказывается, применимы и к магии духа, они позволяют создать вместо бесформенного расточительного пламени нечто гораздо более существенное.

Смешно даже, не упомяни суккуба мимоходом об этом, я, наверное, так до сего дня и бился бы в бессмысленных попытках нащупать свою ауру. А ведь оказалось, что в моем случае способы контроля чем-то схожи. Только вместо ярких угольков в груди — некий едва заметный туман, наполняющий собою все тело сразу.

Знакомое что-то... вон, через улицу.

Хм-м, и где мог раньше видеть эту понурую троицу? Арбалеты за спинами, сами же пыльные, заметно уставшие, явно только что с дороги... Топают, куда-то ведя рядом... восемь лошадей. Зачем столько? Стоп! Восемь, точно, было где-то! Охотники. Ну да, это третий по размеру город Королевства, нет ничего удивительного в том, что я встретил их здесь. А где же господа драконоборцы забыли своего мечника с четвертым стрелком?

Так, Ийшэри, тебе, к сожалению, придется немного подождать.

Эх, неплохой трактирчик выбрали вы для того, чтобы надраться! Цены тут... И повод, главное, есть. Два трупа называется. Помнится, в тот раз они весело трещали об удаче. Так вот — кончилась. Теперь рассуждают о том, что с охотой придется завязывать. Только никак не пойму, с чего бы.

— ...нет, ну как глупо подставились, а! Особо Лийро, ну что он под демоновым хвостом забыл, не пойму?! В задницу болт воткнуть собирался, да? — распалялся арбалетчик, успевший опьянеть гораздо сильнее своих друзей.

Ответа не дождался. А через полминуты еще один, сидящий ко мне спиной, начал:

— Лийро-то можно подыскать замену, есть в Нургите несколько хороших стрелков, бездельем мающихся...

— Есть, не спорю. Но где ты возьмешь очередного тронутого умом драчуна? — перебил самый молчаливый охотник.

— Нет, ну как глупо Счатэ со скалы улетел, а! Мойре, бедной, даже хоронить-то теперь нечего, э-эх... — вновь завел шарманку первый.

Внимания остальных он, разумеется, не удосужился.

— Не знаю. Просто сорвиголов — полно, но необходим сильный, а не хиляк какой.

Вот оно что, мечника нового подобрать им сложно.

Так, мне деньги нужны или нет? Нужны. Что-то умнее придумать смогу? Не думаю. Фехтование как таковое здесь не требуется, точности ударов и силы хватит вполне. За пару недель наработать можно... Даже несколько идей по этому поводу уже есть.

Теперь хорош рассиживаться, молоко все равно не допью — дрянное.

— Возможно, через месяц у вас будет новый... тронутый умом драчун, — произнес я, подойдя к столику охотников.

— У-у, ты что, подслушивал, значит, да? — высказался в хлам пьяный охотник.

— Трудно не услышать тех, кто орет на весь зал... — тут я чуть поправил капюшон, так чтобы левое ухо показалось из прорези, — особенно если природа слухом не обделила.

— Эльф? А почему лицо прячешь? — спросил молчун.

— Окружающие непривычного цвета пугаются, — пожав плечами, ответил ему.

— Значит, через месяц? — продолжил все тот же.

— Именно. Только объясните, как найти одного из вас к концу этого срока.

— Хорошо, слушай внимательно...

Вернусь в 'Очаг' — точно почувствую на себе весь ужасный гнев демоницы. В который раз уже... и выползу из постели только под утро. Вообще, хорошо понимаю теперь, к чему именно приучился наместник. Ийшэри — не просто превосходная любовница. Она действительно забирает существенную часть эмоций и чувств, что изрядно растягивает весь процесс. Подобное замечаю даже я, со своей сильной душой, а ведь человека суккуба будет доить гораздо дольше, чтобы не упустить ничего — если у нее выбора иного нет. Жить-то хочется, наверное.

Так, завязываю рассуждения на отвлеченные темы.

— Арднаскел, неужели тебе моя работа вдруг разонравилась, а? — предположил Ундио, второй раз за сутки наблюдающий меня в своей кузнице.

— Будь так, меня бы ты здесь больше не увидел. Меч большой выковать сможешь?

— Хоть в три твоих роста, — с улыбкой до ушей ответил мастер.

— Нет, три не надо, а вот один — в самый раз. Лезвие примерно равной длины с рукоятью, заточка пилообразная. Противовес нужен... Как-то так, — описал свой заказ я.

— Тупиться быстро будет. И куда тебе такое бревно? — удивленно спросил кузнец.

— Не людей валить. А вот против дракона, по-моему, вполне пойдет.

— Вот оно что! Тогда да, верно все... Хм, работа даже проще, чем с твоими ножиками, но стали целая глыба нужна! Пять дукатов где-то, — прикинул цену мастер.

— Хорошо. Кожевника своего напряги, пускай сочиняет, как этот меч за спину вешать. Крючком, например... Доспех еще сделаешь?

— То, что железное в нем — да. Ковал охотникам, знаю, что и как. Пластины простые, кольчужных частей вообще нет, так что еще четыре дуката — и это со всей кожей. Загляни только к Яльхэ, чтоб он свою часть смог под тебя верно сладить.

— И когда приходить за оружием? — задал очередной вопрос я.

— Хе-х, кинжалы у меня вон неделю пролежали, тебя дожидаясь... Вообще, меч через четверо суток забрать сможешь, — почесав лоб, ответил кузнец.

— Тогда еще одна мелочь, пока не забыл. Из разного шлака нужно сковать штук пять тяжелых гирь, чтобы на клинок прицепить реально было, хорошо?

— Будут тебе гири, придумаю что-нибудь.

Ну и отлично. Вот теперь мне точно стоит в таверну возвращаться.

Э-э... Почему бумажки скомканные по всей комнате раскиданы?

— О, вернулся! Значит, хэветун тебя больше не интересует, так ведь? Прекрасно, а то бесы какие-нибудь уже тысячу раз могли забраться в мою уютную пещерку и растащить оттуда все добро, — запела хорошо знакомую песню Ийшэри.

Но и метод борьбы уже наработан — просто игнорировать.

— Это что? — спросил я, развернув первый попавшийся комок.

А там — пара десятков рун очередных.

— Для верности нужно! Не знаю же, сработает вычерченное тобою заклятье или нет. А так — сделаю несколько свитков, тебе останется только силой их наполнить. И призыв точно пойдет, вне зависимости от кривизны чьих-то рук! — не удержалась от новой колкости суккуба.

— Кстати, можешь рассказать, почему демонов вообще можно призвать из Инферно?

— Не демонов, а любого, кто там находится. Измерения вне проявленных миров легко отторгают своих обитателей, кем бы те ни были. Но именно наши души сильнее прочих заметны из-за своей мощи. Их легко обнаружить магией и зацепить. Достаточно крови любого похожего демона. Вот если в домене окажется некий человек, то для призыва нужна будет уже именно его кровь, а не чья-то еще... Хотя попасть в Инферно невообразимо сложно для тех, кто не ведает, как... У тебя так точно не получится через врата хаоса живым пролезть, выльешься с той стороны бесформенной лужицей слизи!

— А служители Соларна? Они же люди.

— И что? Жрецы убийц к нам с помощью божественной силы отправляют. Могут себе позволить... сволочи! — ответила Ийшэри, заметно скривившись.

— Ясно, спасибо, что объяснила. И на чем мы вчера вообще остановились? Нет, нет, я подразумеваю вовсе не это!

Уж больно красноречивое выражение показалось на лице демоницы.

Итак, итоги очередных семи дней по большинству статей обнадеживающие. Кроме той, где жирным шрифтом записано: 'Срочно пополнить кошелек!' Известный способ дал скромные результаты, в основном, по причине того, что на ярость мною сейчас наложен временный мораторий, дабы лишнее внимание к себе не привлекать. Одними ножами работать приходится аккуратно, со спины, и начиная с тех уголовников, что шагают позади прочих. А 'ночники', как правило, не спешат облегчать мне жизнь. Чаще всего они возвращаются в трущобы, позабыв обо всех своих привычках, сбившись в кучу, иногда даже с шумом и гиканьем. Короче: три вылазки, стоившие мозгу легиона нервных клеток, и пять золотых прока. Жить можно, но не более того... Потом, мне ведь еще лошадь покупать обязательно придется, вместе с уроками езды на ней.

Хотя тренировки с новеньким оружием действительно идут отлично, если забыть о регулярном мазохизме, которым приходится страдать... Так. тело, потребив немало металла, просто обязано потяжелеть. По прикидкам, в первые дни на Дэтэре мой вес был где-то около семидесяти килограмм, при ста восьмидесяти пяти сантиметрах роста. Для человека, может, и странно, но к эльфам наши нормы едва ли относятся... Ушастые, к примеру, одну пару ребер в процессе эволюции потерять где-то умудрились. А сколько других отличий? Так вот, сейчас во мне под центнер. Но дискомфорта не замечаю, скорее, даже наоборот. Означает сие одно: мышцы стали заметно крепче, при старом своем объеме. Выходит, ничто не мешает усилить эффект. Как? Да очень просто!

Беру меч-глефу, вешаю на нее пару гирь. Дальше машу этой жуткой конструкцией за городом, пока конечности отваливаться не начнут. Иногда даже выслушиваю параллельно издевательства Ийшэри, развлечения ради выбравшейся со мною из Нургита... Так, сначала мышцам и нескольких минут работы хватало. Когда никаких сил уже не остается, беру трясущейся рученькой костяной ножик, зажимаю в зубах дощечку и с длинными мысленными загибами на хэветуне делаю в себе любимом дырки, природой непредусмотренные. Быстро засыпаю их железной стружкой из аптечек и, не откладывая в долгий ящик, устраиваю плотный перекус тем, что предусмотрительно захватил с собою. Четверть часа, повторить процедуру... Опять!

И так пока не надоест, или же деньги на жратву не кончатся.

К слову, потом проверил, оказалось, что на третьи сутки этого издевательства металл окончательно перестал впитываться через кожу. Некий предел был мною достигнут. Но бронированным тело отнюдь не стало, хотя лезвие ножа тупится очень быстро. Да и суккуба вроде на излишнюю жесткость совсем не жалуется...

По пустоватым улицам еще не проснувшегося города шел одинокий путник, плотно закутавшийся в дорожный плащ. А за спиной у него болтался мощный цельностальной щит, испещренный церковными символами. По этой единственной вещи практически любой встречный мог точно определить род занятий ее обладателя... Такие щиты носили одни лишь убийцы демонов.

Идлинэ — так звали путника. Он был первым за многие годы, кого прислали работать в Нургит. Ведь власти и обычный люд привыкли уважать убийц, лишь пока те держат дистанцию. Пускай большинство и не прочь послушать рассказы о геройствах служителей в Инферно, но в обычной жизни мало кто горит желанием встречаться с ними лицом к лицу. Неуравновешенные, мнительные, плюющие на чужие и свои жизни — эти эпитеты вполне подходят основной массе охотников церкви... Тем из них, кто хоть раз в своей жизни спускался в бездну.

Но Идлинэ еще не удостоился такой чести. Пока что он оставался простым человеком и хорошим воином, абсолютно уверенным в том, что делает важное дело. В целом оно так и было — ведь нередко среди людей объявляются существа, пришедшие из Инферно лишь ради того, чтобы утолить свой неудержимый голод. Те обитатели бездны, которые не желают довольствоваться одной чернотой, рождаемой проявленным миром...

Сейчас же убийца демонов рассчитывал в первую очередь отдохнуть с дальней дороги, смыть с себя пыль, а уже потом представляться нургитскому епископу. Шагая по мостовой, выискивая глазами подходящую таверну, Идлинэ размышлял о том, что изрядно беспокоило его последние дни. В придорожном трактире, рядом со столицей, служитель Соларна мимоходом обратил внимание на посетителя, от которого, казалось бы, и не разило серой вовсе, — а именно так убийцы чувствовали несущих в себе зерно хаоса — но некая иррациональность в том человеке явно присутствовала. Идлинэ привык доверять себе, однако поначалу списал все на простую усталость и разыгравшееся воображение.

И вот который день тревожные мысли не дают церковнику покоя...

Немного побродив по улицам, он, наконец, определился с выбором таверны. Но не успел сделать и нескольких шагов в ее направлении, как предчувствие заставило служителя кинуться в тень ближайшего переулка. Из дверей 'Очага у Гуся' показались двое — мужчина с огромным мечом и очень красивая женщина. А подсознание убийцы уже вовсю создавало ложное ощущение запаха серы.

Сложно было так сразу определить, кто именно перед ним — демон. Возможно, что оба... Но хуже всего то, что некого предупредить, попросить о помощи. От простых стражников всегда только проблемы, да и не видно их рядом, а бежать в Храм Воли Соларна бессмысленно, демоны просто уйдут. Поэтому Идлинэ оставалось принять единственное возможное решение — слежка. И уповать на то, что эта пара выйдет из города, тогда можно будет гарантированно избежать ненужных жертв. Умирая, инфернальные создания всегда стараются взять с собою всех, до кого только получится дотянуться...

Следующий час прояснил немногое, хотя робкие надежды церковника, к его радости, оправдались — двое действительно направились за город, забрав сперва из стойл гнедую кобылу. Остановились они на каком-то пустыре, женщина тут же присела на камни, а мужчина неловко залез в седло и стал нарезать круги вокруг. Причем ему приходилось постоянно выслушивать смешки и какие-то комментарии на языке демонов. Идлинэ, наблюдавший за этим со скального нагромождения чуть в стороне, знал хэветун слишком плохо, чтобы иметь возможность понять все услышанное, но в целом ему было ясно — сидящая просто издевалась над наездником. А тот отвечал изредка, причем чаще на агронском, уточняя смысл отдельных фраз. По всему выходило, что это такой своеобразный урок...

Главное, служитель Соларна сумел разобраться — от мужчины не пахло серой. Но зато он вызывал очередное чувство неправильности, частью схожее с тем, что Идлинэ испытал несколько дней назад. И теперь убийца не собирался игнорировать свой внутренний голос. Если демоны научились вдруг настолько хорошо скрывать свою истинную суть, то церковь просто обязана узнать причины. А значит...

Положив щит на землю перед собой и сбросив плащ, церковник достал из перевязи два пистолета и быстро, но не допуская ошибок, приготовил их к стрельбе. Конические пули, исчерченные миниатюрными рунами и наполненные магией света, могли причинить невыносимую боль порождениям бездны, поразив собою любое место на теле. Идлинэ хотел захватить странного мужчину живым и поэтому отвел оба заряда ему. Расстояние достаточное, для того чтобы не промахнуться, но случай решает многое...

Немного подождав, пока лошадь закончит вышагивать очередной круг, тем самым поднеся своего наездника ближе, убийца резко встал в полный рост, прицелился и выстрелил залпом. А в следующий миг он уже рвался вперед, к демонице, держа в правой руке тяжелую шпагу-фламберг и выставив перед собой верный щит, способный урезонить ненадолго инфернальное пламя...

Хлопок?!

Что-то с силой жалит в грудь и буквально вышвыривает назад из седла... Испуганное ржание Флегмы, кобыла встает на дыбы... Вот-вот завалится и придавит меня своим весом. Этого не надо! Отталкиваюсь от земли рукой, перекатываюсь немного в сторону, стараясь игнорировать боль... Хотя она быстро сходит на нет. Значит, пуля, догадаться не сложно. Что ранило — то и залечит.

А вот такая картина мне радикально не нравится! В двадцати метрах впереди, некий щитоносец, ловко блокируя нечастые пламенные приветы, быстро и уверенно шагает к Ийшэри. Она, конечно, пятится, но скоро упрется спиной в камни... Или же злобу раньше пережжет. Итог будет один, против шпаги хвостом много не навоюешь.

Должен успеть! Вскакиваю и несусь по дуге к своему мечу, оставленному на земле неподалеку. Не притормаживая толком, подхватываю железку, потом, резко сменив направление, бегу к незнакомцу, стараясь остаться чуть позади него...

Неужели споткнулась?! Плохо, ее же сейчас проткнут в момент!

Спускаю из своих легких весь воздух на один короткий громкий взрык... Щитоносец чуть вздрагивает и бросает удивленный взгляд в мою сторону, но все равно, не глядя даже, завершает начатый за миг до этого укол.

Суккуба срывается на крик...

Еще секунда. Взмах... С трудом удерживаемый левой рукой, мой меч вбивает щит в лицо воина, успевшего развернуться и выставить блок, с силой отбрасывая того на спину. А рухнув совсем рядом с демоницей, неизвестный, к немалому моему удивлению и даже радости, тут же почучил удар уже от нее — под ребра ладонью, охваченной зеленым пламенем.

Теперь точно не жилец. Хотя вместо черепа там сейчас должна быть сплошная крошка, но гарантия лишней не бывает никогда... Да и с уборкой потом все меньше проблем.

— Куда он тебя ранил? — нервно оглядывая Ийшэри, спросил я.

— В бедро... Соларновский ублюдок! — яростно выдохнула она в ответ, поджав ногу.

Странно, не кровоточит почти, прижгло словно. А, может быть, так и есть.

— Убийца демонов, значит? Просто отлично. Других когда ждать?

— Будь их несколько — напали бы все вместе. И... Арднаскел, мне сейчас придется уйти в Инферно, здесь рана будет заживать слишком долго, — с заметной досадой в голосе сообщила суккуба.

— Ну, не держать же тебя силой, — грустно усмехнулся я. — Когда нужно будет звать?

— Можно — уже через пару дней... А именно нужно — как месяц пройдет. Так что я не буду мешать твоей охоте. Но долго не тяни! — огорошила новой информацией демоница и начала торопливо строить заклинание врат.

Делает она это, кстати, гораздо увереннее, чем бес.

— А теперь объясни, как так. Раньше ты утверждала, что взятого у меня хватит где-то на неделю-полторы, — непонимающе спросил я.

— Извини, что не рассказала раньше... Просто при частом и обильном поглощении у нас немного увеличивается плотность ауры. Жаль только, не навсегда, — на этих словах суккуба как раз закончила чертить руны, а рядом немедля образовалась бесформенная темная арка.

С некоторым трудом и толикой моей помощи девушка поднялась с земли, шумно выдохнула и без особых слов скрылась в разрыве. Я же немного постоял, смотря задумчиво в никуда, и направился к Флегме, разбираться — что именно случилось с несчастной кобылой...

Ага, разобрался.

Жива, но каким-то неведанным образом умудрилась сломать себе заднюю ногу, причем очень серьезно, это даже с моим взглядом абсолютного дилетанта хорошо видно. Ведь на ровном, в принципе, месте... Да пускай этому придурку щитоносному в посмертии теперь вечно икается! Только вчера имя дал и вот, приехали. Добивать придется. Улыбка, чтоб ее...

Теперь нужно обыскать медленно гниющего недоубийцу и спалить к чертям все, что от него останется. Кстати, мне показалось, или церковник действительно вылез из того же места, с которого я не так давно наблюдал за демонологом и призывом?

Разбор трофеев много времени не потребовал. Повезло, кстати, — успел снять с трупа пояс, прежде чем до него порча добралась. Там в кошельке три дуката отыскались да один зашитый в придачу. А кобыла два с мелочью стоила, так что можно считать — материальный убыток возмещен, но никак не моральный... Дальше щит, ударом изуродованный. Покрыт разными письменами, солярными знаками да геометрическими фигурами, места свободного не найти. Разумеется, не просто так, ради одного статуса, пользу я собственными глазами имел счастье наблюдать. Вот только брать эту железку мне не стоит по многим причинам...

Что несколько расстраивало — данное утверждение и насчет шпаги верно. Потому как церковные символы на ее гарде не заметить сложно. А ведь оружие очень хорошее, продать его можно было бы весьма недешево.

Зато взял пару тяжелых пистолетов, обнаруженных как раз там, где и предполагал — на хорошо знакомых мне камнях. Остается лишь обзавестись парой необходимых мелочей да научиться из этого стрелять. Лишним точно не будет, благо, не проклятый лук.

Сделав свое грязное дело сокрытия улик, уже перед самым уходом с пустыря, поразмышлял немного о том, стоит ли вообще возвращаться в Нургит. Но особых аргументов в сторону обратного не нашел. Свидетели у схватки вряд ли имелись, не просто же так мы место для 'посиделок' выбирали. И демонолог, кстати, тоже. А взятый месяц подготовки почти вышел, поэтому, если переполох у церковников не случится в ближайшие дни — потом он меня уже не будет особо волновать. Да и суккубы рядом теперь нет, а ведь именно она, скорее всего, привлекла убийцу демонов.

Э-эх, дурень, забыл спросить, на кой ляд природа наградила племя Ийшэри такими махонькими крылышками. Не красоты же ради! С первого дня нашего знакомства сей вопрос скребся где-то там, в подсознании и теперь вот — явился, наконец, разуму! Любопытство долго теперь будет грызть...

Наконец-то я, вольготно придавив кровать и поплевывая изредка в потолок, имею возможность спокойно разобраться и малость систематизировать ворох информации, полученной от Ийшэри. Точнее, некоторую ее часть, ту, что меня самого непосредственно касается.

Итак, сущность большинства живых существ являет собой три части: тело, аура, душа. С первым почти все ясно, вторая берет на себя энергетику организма, ну, а третья формирует эмоции, мотивы и желания. Хотя многие функции, в особенности ауральные, могут дублироваться, но вовсе не от хорошей жизни. Взять разум — чаще всего он есть, пока существуют все три элемента. Когда я потерял тело, его роль на время подменили, но если бы мне пришлось проторчать в пустоте подольше — одной краткосрочной потерей памяти точно бы не отделался.

Что касается демонов — они, как правило, обладают более мощными душами, с немалыми скрытыми в них возможностями. И причиной тому пресловутые зерна хаоса, ведь эмоции — это в первую очередь его порождение, в то время как порядок создает собою энергии. Что и обуславливает ущербность демонических аур.

Но меня она, как кажется, не коснулась. Проверял уже, когда учился выводить символы. После некоторой растраты приходило чувство голода и жажда — верный признак того, что энергетика начала восстанавливать себя за счет организма. По утверждению же Ийшэри, ее родичи поначалу вообще толком ничего не ощущают, а когда наступает истощение — просто валятся с ног от сумасшедшей усталости и боли.

К слову, задумка суккубы со свитками призыва должна прийтись весьма кстати, потому как создавать 'полноценные' заклинания у меня пока не получается. Ведь с каждой новой вычерченной руной нужно умудряться удерживать сформированными предыдущие. Каким образом — ума даже не приложу. А на преподавательские способности демоницы грех жаловаться, все ж таки стоит быть благодарным ей за многое другое...

Теперь дальше. Металлы. С пониманием этого момента моя любвеобильная подруга не слишком помогла, но кое-какое направление для размышлений она указала. Существуют некие элементали — преимущественно 'ауральные' создания, во многом противоположные демонам. Несчастных судьба наградила зернами порядка и ущербными душами до кучи... А также властью над неким определенным элементом — отсюда название вида. Конечно, мои способности именно так — властью — обозвать язык не повернется, но все же. Главное, что связи между демонами и элементалями не только возможны в принципе, но и достаточно распространены, если брать многообразие миров в целом. Особенно среди сущностей, достаточно сильных, чтобы плевать со своей колокольни на недовольство родни.

Короче, вот в результате такой жутко давней связи, с некоторой высокой долей вероятности, и появился на этот дивный свет я. Что хорошо объясняет равновесие хаоса и порядка, имеющее место быть — подобное ведь чаще свойственно людям, эльфам и прочим народам из того же разряда. Моя сильная душа не позволяет существовать мощной ауре, но и не загоняет ее в демонические рамки, спасибо наследственности элементаля. Которая больше прочего, как кажется, уже на тело собою повлияла.

И под конец размышлизмов залезу в сферы повыше. Что Ийшэри там про богов говорила? До многого мог ведь и своим собственным умом дойти... Так, практически любой разумный способен кучей способов заставить целые толпы народу верить в свою божественность. И вера, в самом деле, порождает могущество, если тот, кто ее принимает, обладает достаточной собственной силой и нужными знаниями. Жаль только, настоящие чудеса творить дозволено лишь в области деятельности, которая новоявленного бога напрямую касается. Но на всякую мелочь, вроде особо заковыристых и затратных заклинаний, это правило не распространяется. Например, высший демон с собственным культом может подпитывать, таким образом, свою ауру, напрочь забыв, как о страшном сне, прочие, жутко неудобные способы.

Хотя Длайун вроде бы совмещает... Правда, сидя на 'нефтяном фонтане', сиречь воронке негативных энергий, тоже напрягаться особо не нужно. Живи и радуйся! А Соларн у нас, значит, высший элементаль. Света, разумеется, и божественная стезя та же, что его изначально немаленькие возможности увеличивает многократно...

Есть правда одно странное исключение — Хель. В нее вроде бы никто и не верует, нет идиотов, но богиней-то Смерть от этого быть не перестает... Возможно, даже простая уверенность смертных в самом факте ее существования дает костлявой некоторую толику сил. А, может, у нее свои способы их получения. Хотя уж мне-то какая разница?

Имеется, кстати, в пантеоне Дэтэры еще одна скрытная дамочка — Векраста, хранительница равновесия и знаний, богиня, ведущая летопись сущего. Ее постоянно призывают в свидетели на судах, ее именем часто клянутся... Толку-то, я успел заметить — спасибо длинным ушам — к клятвам здесь отношение не сильно-то от нашего отличается. Доверяй, но проверяй — этот принцип никому не стоит забывать.

Так, за окном-то уже темень. Нужно решить, выходить на 'охоту' или... а ну ее, денег пока хватает, трат же особых не предвижу, даже лошадь учитывая. Лучше хоть высплюсь нормально.

Вот и подошел срок...

Естественно, прежде чем брать в свою команду незнамо кого, драконоборцы решили оценить мои умения. Местом проверки был избран задний дворик таверны, той, в которой сейчас проживали двое из охотников. Места здесь было вполне достаточно, чтобы не раскурочить что-нибудь нужное ненароком.

— Ну, предположим, железка эта действительно дельная. Вот только не пойму, как она тебя не перевешивает! — высказался Рук, тот стрелок, что на поминках надирался больше остальных.

— Я несколько тяжелее, чем кажусь с первого взгляда.

— Проворства-то хватит? — спросил Норьярэ-Молчун.

Хотя прозвище свое он заслужил скорее за то, что говорит только по делу.

— Бегаю быстро. Остальное же оцените сами, как умеете, — ответил я, неторопливо снимая меч-глефу с крюка на спине.

— Вытяни перед собой и удерживай, пока сможешь, — попросил Месско, последний из троицы.

— Одной рукой или двумя?

Так, легкого ошеломления добился, отлично.

— Тогда одной... и не у самой гарды! — определился охотник, предвкушая веселый конфуз.

Да пожалуйста. Не для того над собой издевался. Минуты на полторы меня точно хватит, хотя потряхивать потом будет сильно...

Хорошо, что зрителям и тридцати секунд хватило с лихвой.

— Ладно, ясно с этим все. Умеешь ли ты ходить бесшумно — спрашивать даже не буду, вижу, что эльф... А как бить наверняка, знаешь? Ведь попасть в зазоры между пластинами очень непросто.

— Этим мечом, вместо остроги, я вполне могу рыбы в реке наловить. Еще вопросы?

Сказано, возможно, несколько самоуверенно, но опыт времен робинзонады мне действительно неплохо так помог в тренировках.

— Выбора у нас все одно нет никакого. Пойдем внутрь, основы твоей будущей работы разъяснить нужно, — махнув на все рукой, решил Молчун за остальных.

Хотя никаких особых откровений я за последующий час болтовни так и не услышал. Сиди себе спокойно, жди, пока 'снайперы' без перепонок дракона оставят, а если совсем повезет — то и без глаз. Потом аккуратно подрезать конечности, идя при этом на все возможные ухищрения, дабы не попасть под раздачу. Дальше подождать, пока зверь немного истечет кровью, и наконец — добить.

Хотел было спросить об остальных моментах, мечника напрямую не касающихся, но Месско сказал, что мое любопытство может потерпеть, мол, в пути все что нужно и так узнаю. Пока же вновь собранному отряду следует к скорой дороге подготовиться.

А выезд из Нургита назначили уже через три дня, ранним утром.

Общий сбор планировался сразу за городом, у выхода на южную дорогу. С собой я взял почти все вещи, что были, благо, немного их. Остальное оставил на ответственное хранение у трактирщика, хотя единственная ценность там — одни пистолеты. До стрельбы руки пока не дошли, так зачем бесполезный груз таскать? Даром что не на собственном горбу — вьючная лошадь есть. Но у нее, на случай успешности предприятия, будет своя работа. Да и сейчас везет тот же доспех с мечом.

К указателю притащился предпоследним. Там уже томились Рук с Месско и еще один стрелок — лучник — взятый, как видимо, четвертым, на замену погибшему. Кстати, а лысина его мне кажется смутно знакомой...

— Утро доброе! Вы двое последние, кто у нас друг дру... — начал было любитель выпить, но последние его слова меня уже совсем не интересовали.

Потому как я вспомнил.

В два быстрых рывка оказываюсь чуть справа от лучника. Размашистым ударом по спине, чуть ниже лопаток, швыряю его наземь, а в следующий миг, развернувшись, выхватываю нож и приставляю к горлу лежащего, одновременно прижав коленом его хребет.

— А твой друг, Тинтэ, как сейчас поживает? — спросил я сквозь зубы.

— Сидит в тюрьме он! — с заметным испугом ответил стрелок, чуть помедлив.

— Арднаскел! Ты что творишь?! — хором гаркнули вышедшие из ступора драконоборцы.

— Решаю вот, прирезать или нет того, кто однажды чуть не убил меня самого... Ведь не зеленые же новобранцы тогда чудеса выучки проявили, а? Что скажешь?

— Нет, не они, да! А нам что оставалось делать?! Смотреть как ты... ар-х! — очень вовремя заткнулся лучник, получивший сильный тычок ладонью по затылку.

Ибо не стоит болтать обо всем подряд.

— Могли просто не стрелять. Вам бы и слова потом не сказали... А Тинтэ что такого натворить умудрился?

— Он решил, по дурной голове, будто может требовать с королевских дознавателей плату за свой бессмысленный наставнический труд, — проговорил стрелок, выплюнув кое-как изо рта набившуюся туда пыль.

— Дознаватели? — переспросил я.

— Да, они через неделю после твоего побега заявились. Не знаю наверняка, но, кажется, виконта обвинили в саботаже и казнокрадстве, его жена и старший сын тут же сбежали, а мы остались вообще без песо в кошеле!

Значит, мои предположения оказались верны. Это хорошо, меньше потом проблем. И сейчас — тоже.

— Твое имя как?

А то ведь в лагере узнать как-то не удосужился.

— Криго...

— Так вот, Криго. Думаю, ты заинтересован в том, чтобы охота прошла успешно? Я тоже, поэтому не стану тебя убивать. Но только попробуй дать повод, — после этих слов мое колено более не прижимало лучника к земле, и он смог встать да немного отряхнуться.

— Арднаскел, уверяю, я вообще никакой опасности для тебя не несу! Кто же знал тогда, что ты маг? И как ты вообще ошейник на себя натянуть позволил?

— Маг? — послышался со спины удивленный возглас Молчуна, неизвестно когда подошедшего.

— Потерявший память, — поправил его я, дабы легенду поддержать.

— Вот как. Значит, всю работу ты за нас не сделаешь. Жаль.

— А что, маги способны в одиночку дракона свалить? — поинтересовался я, убирая клинок в ножны.

— Есть такие, вроде как. Сказки об охотниках-одиночках среди наших ходят, — ответил Рук вместо задумавшегося о чем-то Норьярэ.

— Эй, а больше никто друг друга убить не желает? Нет? Тогда с чего бы это мы все еще стоим? Нам две сотни лог ходу на юг, вообще-то! — высказался вдруг весьма недовольный Месско.

Логи... Никак не привыкну к этой единице измерения. Где-то полтора родных километра — к такому выводу пришел, почахнув пару часов над бумажками. Похоже, наступила уже пора переучиваться...

Следующие три дня ничем особо выдающимся не отличились. Мы просто ехали неспешно по однообразным дорогам, проложенным меж рассыпавшихся от древности гор, да — али в подворачивающихся поселениях. Криго старался мне глаза не мозолить, и неприятностей с его стороны пока вовсе не ожидалось. Но, несмотря на это, я почти всегда держал лучника в поле зрения, к его вящей нервозности. Не хотелось бы случайно поймать очередную стрелу спиной ...

За время пути говорливый Месско рассказал об охоте на диких драконов действительно много нового. Самое сложное в ней, что понятно, — обнаружить логово. Обычно в этом помогают местные, у которых иногда даже средь бела дня пропадает скот. Примерное направление пастухи указать могут. Но больше приходится обходиться простым многодневным наблюдением за небесами. В человеческих землях драконы почти всегда подыскивают себе пещеры ближе к пастбищам — ведь это простой и доступный источник пищи. От сего знания, как правило, и нужно плясать.

Обнаружив гнездо, охотники внутрь, разумеется, не лезут, если им головы вообще дороги. Вместо этого подыскивают хорошее место для засады неподалеку, такое, где их будет сложно заметить с воздуха. Дальше в ход пускается купленная в ближайшей деревеньке овца и бурдюк со свиной кровью. Часть ее выливают как можно ближе к логову, еще делают несколько меток на пути к живой приманке. У драконов очень хороший нюх, и запах крови на них действует примерно так же, как на акул. Правда, здесь еще важно подгадать правильно время, дабы ящер не свалился на голову раньше, чем это нужно. А значит — опять внимательно смотреть в облака.

Но нас это все пока не касалось толком... Ведь целью был тот самый зверь, что однажды уже вышел победителем в схватке с драконоборцами. И люди вовсю жаждут реванша. Логово этого дракона должно находиться где-то на склонах довольно крупной и словно завалившейся набок известняковой горы, прозванной Ногтем. Хотя издалека она скорее напоминает верхнюю часть ладони с выставленным под углом к небу указательным пальцем.

Остановились мы в доме престарелого старосты зажиточной деревни под названием Кэлэйор, недалеко от подножия. Полдня, оставшиеся до заката, отвели себе на то, чтобы удостовериться, что ящер вообще все еще здесь. Хотя этим занимались все больше Месско и Рук, почти сразу отправившиеся теребить расспросами жителей. Остальные же, включая меня, с чистой совестью предались неге. А что, право имеем.

Еще почти сутки ушли на необходимую подготовку. Дольше всего искали по склонам, где именно разместить свою засаду. Старое место никак не подходило, ведь дракон достаточно хитер для животного и должен помнить причиненную ему боль... Жаль только, старые раны, скорее всего, давно зажили, потому как скорость регенерации у владык неба очень велика. Переломы, потерянные конечности и даже зрение — все это может восстановиться у них за какие-то две-три недели. Хотя уж мне-то, в данном случае, завидовать грех.

Но место мы себе таки подобрали, и весьма неплохое. Что-то вроде ровной площадки с небольшим уклоном, удобные для стрелков скалы чуть выше и несколько навесов под ними — я мог избрать себе любой как укрытие, разницы никакой.

А дальше оставалось только уйти чуть подальше, задрать головы и ждать...

Удаляющуюся от горы серую тень в небе первым заметил Криго, уже под утро. Множественные пинки быстро подняли нас всех на ноги и отогнали сон. Рук пулей убежал наверх, к пещере, чуть не забыв сперва натереть одежду травой, отбивающей запах. Дракон, вернувшись в логово, должен учуять только кровь и ничего более. Кстати, неважно даже, притащит он с собою добычу или нет, мозги ему все равно переклинит, если крови не жалеть.

Ну а я начал напяливать приготовленные загодя доспехи, которые выковал Ундио. Его работа мне, кстати, очень и очень нравилась. Эти латы целиком соответствовали своему предназначению... Мощная кираса с треугольником бувигера у шеи и тремя подвижными элементами, защищающими живот, угловатые наплечники да набедренники, вот, собственно, и все. Движения не стеснены, металл не гремит... Жаль, конечно, — многие участки тела остаются открытыми, но мечтать вообще можно много о чем. И еще меня несколько не устраивает довольно посредственная сталь. Только на ту, что получше, деньги нужны немалые.

Когда все дела были сделаны, а каждый из нас занял отведенное место, вновь подступило томительное ожидание. Сколько времени зверюга может мотаться неизвестно где — не ведает вообще никто. И вот, сидя в тени, я все время прокручивал в голове возможные варианты. В том числе собственной бесславной гибели. Поджаривание до хрустящей корочки, судьба мешка с перемолотыми костями и фаршем, что-то вроде отбивной... Здесь перед глазами стоит вообще славная картина: рисованный дракончик, весело отплясывающий всеми четырьмя лапами на известно чьем трупе, да еще и под отвратно позитивную детскую песенку из какого-то старого советского мультфильма.

Интересно, мое серое лицо позеленеть на время способно? А то что-то мутит слегка...

Объявился ящер только к полудню. Он летел достаточно низко, чтобы его можно было неплохо рассмотреть. В передних лапах зажата туша козы, сам с темно-бурой чешуей и в целом несколько крупнее того дикого, на моих глазах убитого охотниками.

— Эй, готовьтесь, у нас пара минут всего! — донесся сверху громкий шепот Месско, как только силуэт дракона скрылся за возвышенностью.

Что ж, один раз травой обтерся — подновлю, пара пучков лишних есть в запасе... А теперь — сидеть и наблюдать. Первый ряд, как-никак.

Только ошибся арбалетчик, крылатый хищник заявился с небес чуть позже прогноза. Ведь кровь давно засохла и толку от нее уже меньше. Главное, что он вообще есть, вон, знакомо так вокруг несчастной овцы круги наматывает. И озирается еще, ученый, ситуация-то ему знакома.

Но все равно зверь...

В тот же самый миг, когда он, расправив крылья, подпрыгнул к приманке, намереваясь ее схватить, натянутые перепонки рассекли специальные арбалетные болты, с широкими лезвийными наконечниками. Однако на этот раз дракон не стал сам довершать начатую стрелками работу, пытаясь взлететь, нет, он моментально сложил пострадавшую пару конечностей, развернул свое тело и на всех парах ринулся к скалам. Сравнение достаточно верное, так как покачивающаяся из стороны в сторону пасть была широко распахнута, а на нас двигалась сплошная стена раскаленного воздуха...

Хорошо, что вокруг не лес... Но и так испытание не из приятных, в крутой бане гораздо прохладнее, чем здесь, за спасительными камнями.

А ящер тем временем остановил свой бег и стал очень быстро вытягивать шею влево-вправо-вниз-вверх, нервозно оглядывая последствия своей смертоносной импровизации. Вот в одно из тех неизмеримо коротких мгновений, когда его голова застывала на месте, очередная пара снарядов и устремилась к желтым прищуренным глазам.

Но дракон все же успел дернуться...

Одна лишь стрела Криго достигла цели, обильно окрасив кровью правую сторону морды. Хищник же издал короткий, но полный злобы рык и споро развернулся боком к скалам так, чтобы больше не подставлять свой уцелевший глаз. Он начал медленно пятиться, явно рассчитывая на то, что сможет уйти с открытого пространства...

Мой выход, значит?

Меч — в левую руку, другой загребаю немного щебня и медленно, стараясь не шуметь, покидаю свое укрытие. Придется все время держаться справа от дракона и уповать на то, что зрение ему дорого.

Сначала — задняя лапа. По дуге, быстрым шагом, приближаюсь к ней... Чудно, я все еще жив. До ящера остались считанные метры, как бы он меня своей пятой точкой не почувствовал. Прижимаюсь к земле, замахиваюсь и пробрасываю один камушек прямо под тушей...

Отвлекся?! А теперь бегом! Обе ладони на рукоять, клинок немного назад. В движении, со всей возможной силой наношу режущий удар по обратной стороне коленного сустава и прытко устремляюсь обратно к камням, под аккомпанемент дикого, полного боли рева.

Твою ж! Чуть хвостом по спине не погладил! Едва-едва пригнуться успел...

Так, а поворачивать шею пока не спешит — отлично. Лапу я ему, кстати, знатно искалечил, дракон почти перестал пятиться, да еще и подвывает громогласно. Вопрос в том, что делать дальше... Одна идея есть, сумасшедшая, возможно, но на самом деле не больше чем все прочие варианты.

Отхожу от скал, так чтобы передние лапы ящера оказались на одной линии. Рукоять, взятую близко к гарде, плотно обвиваю правой рукой. Теперь не спеша топаем к крылатому хищнику. Фокус со щебнем второй раз уже не пройдет — да и не нужен он. Зверь сам шумит предостаточно.

Разогнаться!

Если сей номер провалится — удостоюсь участи блинчика с кровью. В плотную фольгу завернутого...

Разумеется, в последний момент дракон меня все же заметил, на что и был весь расчет. Он приподнялся, образовав приличный зазор между своим брюхом и почвой. Уже влетев в него, я немного завалил корпус назад, согнул правую ногу и в своеобразном скольжении ударил мечом по конечности хищника, оказавшейся чуть позади...

Улыбка. Вытягиваю свободную ладонь вверх, сжигаю все, что возможно, на поживу сумасшедшему пламени, созданному у кончиков пальцев, и скребу ими плоть в зазоре между грудными пластинами.

Слава богу, инерции хватило, а меня все же вынесло с обратной стороны туловища...

Ненадолго замираю на месте, делаю еще один замах — нижний. Лезвие прошмыгивает под медленно падающей на землю массой дракона и впивается своей пилообразной кромкой под локоть левой передней лапы. И эту рану я заметно увеличил, просто выдернув свой подзастрявший меч.

Сопровождаемый закладывающим уши ревом, разворачиваюсь, выставляю клинок в левую сторону и, слегка задев им последнюю непострадавшую конечность зверя, устремляюсь как можно дальше от него, стараясь остаться вне досягаемости беснующегося хвоста...

Вот только о выдохе забывать не стоило! Дракон сумел плюнуть на свою боль, вывернул шею и отправил мне вдогонку поток невыносимого жара. Спасло то, что все это счастье прошло над головой, ведь я бежал вниз с уклона... Но шестое чувство тоже подсобило изрядно, не согнулся бы вовремя в три погибели — и ходить мне потом лысым, да с обугленным затылком.

Ну, надеюсь, с ящера хватит пока ран, чтобы кровью изойти. Потому что у меня самого сил не так уж и много осталось. Минуты три на все дело ушло, а чувствую себя так, словно пару часов лезвием со всеми гирями разом помахивал... Ладно, обойду пока десятой дорогой, на этой стороне оставаться опасно.

Окончательно дракон ослаб минут через десять. Уползти он даже и не пытался, только лежал да выл безостановочно. А мне пришлось загонять вглубь самого себя внезапно проснувшуюся жалость к умирающему зверю. И счастье, что она вообще есть, обратное было бы очень плохим знаком. Вполне допустимо равнодушие к смерти того, кто дал некий повод. Что к нашему случаю никак не относится... В подобной ситуации абсолютная безжалостность — тропка с очень плохим концом и резон серьезно задуматься...

— Эй, Арднаскел! Иди, добивай его уже! Мы тут себе все задницы отсидеть, к бесам, успели! — проорал Рук, недовольно и как-то весело разом.

Ага, конечно, это ж не вам махать мечом около зубастой башки размером с иной холодильник, а совсем даже мне. Откуда знаю, сколько в зверюге духу осталось? Эх, ладно, потопали.

Так, мое 'весло' отвести немного за спину, острием к земле — удар сейчас нужен действительно мощный. Дракон же на приближение пока не реагирует. Еще несколько шагов... Напрягаю мышцы...

М-мать, назад!

Вот как знал. Эта скотина в последний миг постаралась со мной за все хорошее расплатиться, челюсти вон у самых ног сомкнулись. А не успей отпрыгнуть — на клыках так и остался бы. Быстро же ящер крылатый шею свою изогнул...

Смех? Не понял, они там хихикать изволят? Что, выходит, я так смешно на спину грохнулся?! Нашли над чем ржать, охотнички.

— Эй, вы бы замолкли, не то сами ведь сейчас палачей изображать пойдете! Причем своими железками, а конкретно эту вам никто не одолжит! — злобно прокричал я, поднимаясь с земли.

Надо же, тишина. Даже дракона почти не слышно. Хотя крови натекло под ним — будь здоров. Надеюсь, больше никаких сюрпризов не будет? Тогда попытка номер два...

Меч с отчетливым хрустом перерубил позвонки, прервав агонию вконец выдохшегося зверя. А на мое тело разом навалилась огромная тяжесть. Все! А потрошат его пускай эти...

— Кто мне скажет, чей болт по глазу промазал тогда, а? Очень уж знать хочу, кому морду чистить, — несколько устало проорал я, когда рядом раздались неторопливые шаги.

— Мой, — с усмешкой ответил Молчун, а потом добавил чуть в сторону: — Криго, сбегай пока вниз, за лошадьми.

Правильно, нечего вводить человека во искушение.

— Да, Арднаскел, под брюхом у дракона из охотников-мечников точно еще никто не шастал. Скажи, и зачем это нужно-то вообще было? — спросил Рук ехидно.

— Так оказалось гораздо быстрее. А еще, шансы подсчитай... Один крупный риск лучше трех малых... Наверное, — сказал я и начал стягивать с себя доспехи.

Вкалывать в поте лица наша трофейная команда начала только через час, пришлось ждать возвращения Криго. Основной лагерь был разбит у подножия горы, и почти все необходимое осталось именно там.

Хотя от участия в разделке я был освобожден, но сомнительной радости наблюдателя избегать не спешил, раз действительно охотником стать захотелось. Заодно с интересом выслушивал комментарии остальных на различные темы. Что нас интересует, почему, и сколько вообще получится заработать. Книги дали мне действительно многое, но эти люди — в первую очередь практики.

Итак, главной статьей дохода шли пластины — около двух сотен дукатов, а с такого крупного дракона может быть даже все три. Перепонки, почти не порванные, — еще полторы. Верхняя пара клыков стабильно уходит за девяносто монет с мелочью. Сердце с печенью стоят от пятидесяти до восьмидесяти золотых, за каждый орган, естественно. И напоследок — четыре кости с оконечностей крыльев, гибкие, легкие и прочные, это самый подходящий материал для лучших эльфийских луков — двенадцать дукатов каждая, здесь цена фиксирована. Но работы мастеров потом продаются много дороже...

В общей сложности мы должны получить от шестисот до восьмисот золотых, хотя последняя цифра не особо реальная. Ну а потом все это делится аж на пятерых субъектов. Короче, абонемент треклятой королевской библиотеки мне пока не светит... Даже с учетом того, что мечник совершенно справедливо получает больше остальных — за риск.

Закончилось потрошение дракона уже поздним вечером. Трофеи мы свои утрамбовали в шесть увесистых вьюков — как раз на три свободные лошади. А потом отправились отдыхать в ближний лагерь, ведь по темноте с горы спускаться не стоит, а то животные ноги себе переломают. Там, на месте набрали веток колючего кустарника, растущего неподалеку, развели костерок и назначили Молчуна кашеварить. Благо запасы кое-какие были...

Когда мы доскребали последние остатки сытной похлебки, далеко на горизонте, с юга, вдруг показались огни. Сначала десятки, несколькими минутами позже — сотни. А через каких-то полчаса их были тысячи.

— Что это? Арднаскел, ты можешь рассмотреть? — спросил Рук удивленно.

— Нет, темно слишком, — покачал головой я.

— Да войска королевские прутся куда-то, вот и вся недолга. Спать давайте, нам завтра с утра в дорогу еще. Сначала в Нургит, а потом и в столицу, сбывать-то все там придется, — сказал Месско сонно.

— Встать действительно придется пораньше. С первыми лучами, — ответил я, обеспокоенно наблюдая за огнями.

Кажется, остановились. Но почему они идут вглубь страны? Войско — скорее всего. Королевское — вот это сомнительно.

Проснулся раньше всех, еще до того, как на западе показался пылающий диск Соларна. И сразу же кинулся осматривать предрассветный горизонт. А увиденное там дало очень веский повод спешно растолкать остальных.

— Любуйтесь! Знаете, чьи знамена? — спросил я, как только все охотники оказались на ногах.

— Не эльф, и орлиным зрением похвастаться не могу! Муть какая-то да туман еще, вот и все, что видно, — пробурчал Рук, разминая шею.

— Это хрордовцы! Их знак — красный кулак на черном фоне, — огорошил я людей.

Хорошо, что в библиотеке на зарисовку наткнулся однажды...

— Точно они? Не полуорки? Что алые здесь забыли? — засыпал вопросами Норьярэ.

— А полуорки смогли бы протащить сюда такую толпу? На границе укрепления, их можно обойти лишь небольшой ватагой! Или прорвать силой, но только настоящей силой... Мы обязаны предупредить всех в Нургите! — выпалил на одном дыхании Месско.

— И без тебя найдется, кому! — охладил его пыл Криго. — Но поспешить все равно нужно, прошмыгнуть перед армией ведь успеваем. А то потом на север дороги нормальной вовсе не будет.

— Верно, — согласился Молчун.

Я же просто кивнул, иных идей все равно не было.

С горы спускались так быстро, как только могли. Пока что нагруженные вьючные лошади не являли собой особую проблему, но позже, на дороге, они могут сильно нас замедлить. Хотя скорость все равно будет больше чем у пеших — и этого должно хватить...

Если только не все поголовно орки сидят верхом.

Ближе к подножию обратил внимание на то, что Кэлэйор потихоньку занимается пожарами. Значит, авангард хрордовцев решил разграбить походя эту деревню. Но основная их масса все еще стоит южнее. Разве что дальше на востоке с некоторым трудом можно заметить бесформенный ручеек, неспешно двигающийся куда-то. Так или иначе, планы необходимо слегка менять, к пылающему селению нам теперь выходить не с руки. Придется обходить Ноготь по его склону...

Кажется, мы все же успели выйти на тракт раньше алых. Времени своей подлянкой они нам умудрились много убить, часа три — точно. Светило вон уже припекает вовсю. И я сам сглупил — доспех нужно было гораздо раньше надеть, но сия дельная идея пришла в голову несколько поздновато. Остановка стоила нашей охотничьей команде еще примерно двадцати минут. Причем я дольше в тюках копался да вокруг лошади бегал, чем облачался...

Теперь же еду во всеоружии, хорошо еще на седле держатель для меча имеется.

А во второй половине дня случилась очередная неприятность, сопряженная, как ни странно, с немалым везением. Мы двигались по серпантину в холмах, когда заметили с возвышенности пылевые облака далеко позади. И это было отнюдь не природное явление. Успей проехать чуть дальше — и остались бы в полном неведении до того самого момента, пока нам в спины хрордовцы не уперлись бы.

Орки двигались очень быстро, и уже не было никаких сомнений: Нургит — их цель.

С дороги пришлось в темпе уходить. Переждать основную волну мы решились в подвернувшихся чуть восточнее скалах, оттуда же можно было вести хоть какое-то наблюдение. И остается только уповать на то, что алым не взбредет в голову сюда лезть.

Армия, это самая настоящая армия...

Непередаваемо длинная вереница могучих солдат, и подавляющее большинство действительно верховые. Прочие же — при повозках. Орочья кавалерия вся на массивных, но приземистых волках с очень короткой шерстью и многочисленными костяными пластинами. Длинные мощные лапы, торчащие вертикально вверх уши... Сами все чаще рыжего, бурого, а иногда — черного окраса... По-своему очень красивые животные. Я сам от такого точно не отказался бы, тем более что псовых всегда очень и очень любил. Да и всяко лучше моей Флегмы будет.

Песчаные, или ашарские, варги — подсказал название вида Месско. С его слов, кочевые полуорки иногда приручают похожих волков, но они чаще лишь жалкие тени по сравнению с этими. И имеется у меня смутное предположение, что в них течет толика демонической крови...

— Что теперь делать будем? — задался вопросом Криго, когда последний воз скрылся за дальними холмами.

— Для начала — ко сну готовиться, время-то уже закатное, — констатировал всем известный факт Рук.

— Может, через земли вольников крюк сделать? — предложил Молчун.

— Ага, чтобы нас разбойничающие наемники первого попавшегося самозваного барона до нитки обобрали! Нет уж, крюк-то и впрямь нужен, но именно туда я ни ногой, — зарубил Месско идею на корню.

— Тогда запад или восток? — спросил Норьярэ, немного скривившись от осознания глупости сказанного им ранее.

— Разумеется, запад, иначе слишком далеко уходить придется, там, на востоке, гор слишком уж много. Если известные мне карты не врут, — высказался я.

— Не врут, — согласился Месско, — и все равно слишком близко к дворянчикам ехать придется, а здесь ведь уже не пограничье, где каждый человек друг другу брат.

На таком варианте действий мы до поры и остановились.

Утром на нашем пути, перед развилкой дорог, появилась первая сожженная деревня, если Кэлэйор не считать, конечно. Что интересно, трупы здесь по пальцам рук пересчитать можно было. Куда и зачем орки увели остальных — непонятно. Но многочисленные следы указывали на то, что большинство жителей пока еще могут быть живы...

— Алые что, человечиной балуются? — буркнул Рук негромко, просто выразив вслух свои мысли случайно.

Только, к несчастью, все остальные его прекрасно слышали. Хоть и чушь несусветная, но сказанное настроения нам отнюдь не прибавило...

Свернув с основного тракта, довольно долго ехали по совершенно безлюдной дороге. Успели было решить даже, что основные неприятности позади, пока не вышли на высокий холм. С него открылась зловещая картина очередного пожарища. В долине полыхал город, пускай и небольшой... А чуть дальше отлично виден хвост уходящего на север отряда варговых всадников. Сотни две, может, больше. И что-то подсказывает мне, что они не единственные такие, кто ходит в стороне от самой армии.

Но главное сейчас отнюдь не это...

Вслед оркам медленно тянется поток людей и все они — вовсе не пленники. Городские беженцы, почему-то хрордовцами не тронутые, но оставшиеся без ничего. Увиденное порождает десятки вопросов, и пару ответов мы можем получить, просто спустившись в долину...

Хвоста неоформленной колонны достигли через какой-то час. Что интересно, заметили несколько безоружных городских стражников, которые явно силились придать толпе хоть какую-то организованность. С них и начали свои расспросы.

— Эй, служивые, объясните, что за напасть? Почему орки вас отпустили? — заговорил первым нетерпеливый Рук.

— А мы знаем? И отпустили они только тех, кто сам бросив все добро, уходил, пока Кальтос жгли! А кто сопротивляться удумал — горит сейчас в бездне той! — ответил стражник, безостановочно жестикулируя.

— Ни лошадей, ни повозок... Хрордовцы что, вообще ничего забрать с собой не позволили? — задал Норьярэ свой вопрос.

— Только то, что на людях было надето, — кивнул мужчина, — хотя оружие все побросать заставили, окромя дубинок наших, разве что.

Очень занятно. Орки не хотят лишних жертв? Но одновременно делают все чтобы нанести как можно больший материальный ущерб. Для чего?

Потихоньку переваривая услышанное, мы двинулись дальше, провожаемые завистливыми взглядами беженцев. Профилактики ради, старались держаться к ним не ближе, чем в полусотне метров, а то мало ли...

Когда же из толпы наперерез бросилось под дюжину личностей, активно орущих и размахивающих руками, стало ясно, что поступили мы очень разумно.

— Я, граф де Шонэ-и-Рела, требую немедля отдать мне и моим людям этих лошадей! — донеслись слова самого прыткого.

Надо сказать, шмотье у него точно не из дешевых. Разве что в пылище да саже изгажено. Но, так или иначе, лично я на чужое благородие в данном случае чихать хотел. Думаю, к остальным это тоже относится. Спешно взведенные арбалеты — тому доказательство. Только Криго несколько запоздал с реакцией, но лук свой тоже к стрельбе изготовил.

— Слышите?! А ну слезайте сейчас же! — продолжал кричать дворянин, приблизившись и несколько сбавив шаг.

— Ваша светлость, вы сейчас не в том положении, чтобы указывать! — выразил общее мнение Месско.

— Что-о?!! — чуть не задыхаясь, проорал граф, разок оглянулся на своих охранников, топчущихся в нерешительности, и резко бросился к нам.

Итог потери чувства реальности закономерен — стрела во лбу. Это наш бравый лучник решил сэкономить отряду болты.

— Думаю, вам всем стоит поискать себе другую работу, — обратился Рук к ошеломленным людям дворянина.

Те лишь согласно закивали, опасливо посматривая на арбалеты. Даром что их всего три, а целей возможных — одиннадцать. Что, разве кому-то хочется умирать просто так?

После этого инцидента мы увеличили дистанцию до беженцев настолько, насколько это было вообще возможно, учитывая далеко не равнинную местность. А через час и вовсе оставили толпу в стороне, повторно свернув на очередной развилке дальше к западу.

Ночь переждали на опушке какого-то скудного леска, там же запасы прилично пополнили подстреленной вечером дичью. Все не сухари да вяленое мясо жевать.

Новый день и несколько замеченных поселений, вполне сохранных на вид, принесли надежду на то, что орки нам больше не встретятся. Кое-где народ даже и не подозревал о войне, пришедшей на агронские земли. Но в полдень очередное напоминание буквально пронеслось перед глазами...

Обескровленный и совершенно разбитый отряд легкой королевской кавалерии, безвольно отступающий куда-то на север. В нем должно быть не меньше сотни сабель, сейчас же едва ли тридцать наберется. А еще — десятки израненных скакунов без наездников, плетущиеся в общей массе...

Мне довелось читать о том, что оркам практически нет равных в сражениях на суше. Теперь же вижу первое подтверждение этому. И как кажется — не последнее.

Сумерки застали нас в растянутом на целый десяток лог, но неглубоком овраге. Там же пришлось остановиться, выбором особым как-то не располагали. Возможно, стоило сделать это несколько раньше, в одной маленькой деревеньке, но тогда мы самоуверенно посчитали, что успеем выйти до заката на другую сторону. Зря.

Стреножив сперва лошадей, наскребли по обочинам сухача, разожгли огонь и вновь вручили в руки Норьярэ котелок. А что, готовить у него весьма неплохо выходит. Я же, пока Молчун колдует со съестным, просто смотрел на неторопливо выступающие в небесах звезды, присев на землю и скинув с себя капюшон...

— Элдра! Даро Элдра! — раздалось громогласно откуда-то сверху.

В следующий миг по крутому склону оврага просто слетели несколько варговых всадников и устремились к нашему костру. Как-то умудрившись подхватить свой меч, я только в самый последний момент ускользнул с пути одного из них, ощутив, однако, скользящий удар, пришедшийся по наплечнику. Краем зрения еще заметил, как широкая сабля другого орка распарывает спину удивленному Руку...

Скот! В один прыжок пересекаю дорогу этому хрордовцу и широким левым замахом вышибаю его из седла, явно переломав попутно кучу костей. Не будь лезвие совершенно тупым после недавней охоты — результат был бы повеселее.

Улыбка, полоснуть пятерней по морде мгновенно сориентировавшегося варга... Что, скулишь? А вот незачем было пасть разевать. Теперь назад! Разворачиваюсь...

Так, все плохо. Молчун распластался у своего котелка, там же и Месско, мертвее мертвого. Один только Криго несется сломя голову к какому-то огромному валуну у ближнего склона. Вокруг же раскручивают своеобразную карусель еще шесть...

Резко бросаюсь в сторону и наотмашь бью мечом, зажатым в левой руке... Надо же, попал! Спасибо ушам, выручили меня. Значит, теперь уже действительно шесть всадников. Толку-то. Хорошо, хоть все разом не навалились, видно, опасались друг друга посечь случайно. Вот сейчас они и исправят эту свою оплошность.

— Эушаг и жэйхатри у ийдакан! Аэ Сэкэртэчт! — выпалил я в сердцах малый набор демонских ругательств, в русском языке аналогов не имеющих.

— Оррас! Стоять! — разнеслось вдруг по всей низине.

Второе слово... хэветун?! От удивления едва меч не выронил. А орки действительно встали как вкопанные. Только один слез со спины своего варга и вышел немного вперед.

— Мы приняли тебя за элдра и потому напали. Но это твоя вина, стоило сказать сразу. Поэтому мы не будем извиняться. Двое наших воинов мертвы. Скажи, куда ты шел с этими людьми? — спросил хрордовец на плохеньком, но вполне понятном языке демонов.

Ну что за несправедливость? Кабы знал — сразу бы клыкастых обматерил на чем свет стоит! Сколь мало требовалось, чтобы сохранить чужие жизни. Теперь же получается, что кругом сам виноват... А, к черту!

— Агрон, столица королевства, — ответил я на вопрос.

— Есть просьба. Передай всем людям, которых встретишь, наши слова. Мы требуем вернуть нам Рахэгту, дочь вождя Расколотого Камня. Пока она здесь — мы не уйдем.

— Хорошо. А внешность ее описать можно? — спросил я, чтобы подтвердить мелькнувшую было догадку.

— Рахэгта очень красивая, — вот и все, что сумел сообщить орк.

Подозреваю, что этот товарищ ее попросту ни разу в глаза не видел.

— Вы сожжете своих павших? — предположил я, понаблюдав немного за возней остальных всадников.

Хрордовец лишь кивнул в ответ.

— Тогда я прошу вас предать огню и тела людей тоже.

— Хорошо, из уважения мы сделаем это, — согласился алый.

Ну вот, пускай хоть так... К слову, что-то Криго не видно. Жив или мертв? А, вон, орки у него, в полную прострацию впавшего, лук реквизируют. От греха, видимо. Надеюсь, им лошадей наших трогать на ум не придет. Стоп, Флегма-то с чего на земле развалилась...

Хм, да это уже тенденция! Иезуитская. Может, мне вообще верхом ездить противопоказано? Почему единственный, в белый свет выпущенный кем-то болт, должен был всенепременно угодить именно в башку моей кобылы?! И кто из наших мертвецов напоследок постарался?

Э-эх. Ладно, теперь имею выбор аж из трех скакунов. И на будущее — обязательно придумать другое имя.

Естественно, после случившегося нам было как-то не до сна. Хотя лучник, оставшийся без оружия, своим мнением делиться и не спешил. Он вообще предпочитал многозначительно молчать да делать еще то, что ему скажут. И в ночной путь мы тронулись — даже получаса со столкновения не прошло — шагом, ведя лошадей позади. На том месте оставаться в любом случае не стоило, мало ли.

— Арднаскел... Почему мы живы? О чем ты разговаривал с орком? — прорезался вдруг Криго, уже перед самым рассветом.

— Живы, потому что нам несказанно повезло... А хрордовец тот рассказал, зачем войско пришло в Королевство. Алые требуют вернуть дочь одного из своих вождей, и они попросили, чтобы я рассказал об этом людям. Подозреваю, что похожие слова орки доводят до ушей любого, с кем вообще могут объясниться.

— Поэтому они почти не режут простой люд? Но зачем тогда их всадники на нас-то напали? — спросил меня лучник.

— Орки не в ладах с высшими эльфами, из-за островов Искрящего Зева. И в темноте меня совсем не трудно принять за эльд'эра. Что же до беженцев — полагаю, что хрордовцам просто не нужна тотальная война с половиной Еураты. А она ведь обязательно начнется, если алые будут зверствовать.

— Значит, это все т... — тут Криго осекся, хотя лучше бы он рта вообще не разевал, а потом спешно сменил тему: — Что мы-то будем делать? Может, на север сразу повернем, если алых можно теперь не опасаться? Ты же сумел один раз с ними договориться...

— Нет. Идем до самого побережья и только потом уже на северо-восток по нему. С орками все верно, но если их отряды встречаются даже в этих местах... Очень скоро окрестные дороги будут забиты толпами людей. Пересекаться же с ними желания вовсе не имею. И так в Нургите пару дорогих пистолетов оставил, а сейчас мы с тобою имеем шансы лишиться еще и этого, — тут я указал рукой себе за спину, на вьючных лошадей с ценным грузом.

Моего плана и стали придерживаться, благо до океана не так уж далеко идти. Суток полтора, а, может, двое, здесь как повезет...

И повезло ведь. К высокому каменистому берегу вышли вечером второго дня. За все это время в дороге повстречали только пустой доисторический возок какого-то, не менее древнего деда. Хотя мы ведь сами старательно обходили все поселения и прятались от чужих глаз, как могли.

Странно, но первое, что я увидел внизу, у воды — это оторванный нос корабля, застрявший на клыках скал, и целую тьму обломков, усеивающих линию прибоя. Судя по всему, крушение произошло совсем недавно, часов шесть назад, мы с Криго тогда имели долгое счастье наблюдать черное, жутковато-хмурое небо на западе. Значит, был шторм.

А что еще интереснее, куча мокрых досок сия — эльфийская. Сама конструкция корабля, даже в столь плачевном состоянии сквозящая стремительностью и изяществом, феникс, вышитый на изорванном парусе, все это прямо указывало — судно с Эль'Дэтэры родом.

Вот оркам радость будет, ежели сюда забредут...

— Криго, как думаешь, спуститься сможем? — спросил я лучника, указав на берег.

— Надо тропку поискать. Не оставлять же лошадей здесь, — задумчиво ответил тот.

Долго рыскать по склонам не пришлось. И уже через сорок минут мы вовсю совещались о том, как бы сподручнее пробраться на нос судна, и стоит ли вообще это делать. Основное сражение развивалось между моей осторожностью и моим же любопытством. А Криго оказывал свою моральную поддержку именно последнему.

Короче, идем...

Здесь, как оказалось, тоже ничего сложного. Корабль лежал на самом мелководье, и дошлепать до него — нехитрое дело. Дно, покрытое галькой, хорошо просматривается, а ямы в нем видно за версту. Сапоги только снять — и вперед.

Проблемы появились чуть позже. Нос своей оборванной задней частью повис над резко уходящим в черноту обрывом. А в тонкой медной обшивке мы не нашли крупных пробоин, через которые можно было бы проникнуть внутрь. Разве что руку протиснуть. Так, походив немного вокруг да около, я решился применить свой тяжелый 'лом', только по какому-то недоразумению мечом нареченный, чтобы расширить одну из 'перспективных' дыр. И, как ни удивительно, дело с трудом, но двинулось. Хотя умаялся изрядно — на какие жертвы только не пойдешь, дабы удовлетворить исследовательский порыв...

Но, к немалому нашему разочарованию, ничего особо ценного в трюмах не нашлось. Корабль был явно приспособлен для перевозки большого количества людей, то есть эльфов, конечно же. Так, почти все свободное пространство разделено на десятки небольших кают с тонкими переборками, чаще всего — на три места, если по гамакам судить. Хотя, при желании, наверное, поболее народу натолкать реально... было.

Вероятно, нам попался армейский транспорт, и шел он пустым, а то трупов до безобразия мало, конкретнее — всего два. Конечно, экипаж мог и спастись большей частью, но десанту ведь никаких шлюпок не хватит.

Единственная находка, которой действительно обрадовались — плотно закупоренные бочки с сухофруктами и немало других запасов. Что позволяет нам ехать прямиком до столицы, забыв о проблеме с пропитанием. Пускай и не так остро она стоит...

И уже под самый конец своего маленького мародерства мы решили выбраться на палубу, хотя уж где-где, а там ничего интересного обнаружить точно не ожидали. Напрасно! У самого выхода с крутой лестницы 'отдыхал' еще один эльф, придавленный обломком мачты. Живой, и мало того — в сознании, несколько помутненном разве что...

Я, конечно, не отличаюсь какой-то феноменальной памятью на лица, но рожу именно этого верблюда вижу уже во второй раз. Земля квадратная! Кстати, одно интересное наблюдение, а ведь глаза у него тоже слабо мерцают...

— Криго, ты в бога веришь? — спросил я, придержав рукой лучника, порывавшегося было кинуться на выручку эльд'эра.

— Что? В Соларна?.. Истово верую! — гордо заявил он.

Жалко, хотя иного ответа я не ожидал. Ладно, где у меня там свитки были? Вот! Интересно, сработает ли? Заглянуть вглубь себя. Почувствовать туман, собрать его часть... И направить через руку, прямиком в выведенные кровью суккубы руны.

Всполох, бумага осыпается пеплом. А теперь ждать...

— Что это за магия? — спросил меня Криго удивленно.

— Сейчас увидишь, — ответил я через полминуты, когда в воздухе стала образовываться арка портала.

У демонолога все шло как-то быстрее, что ли...

— Арднаскел, и почему ты так долго тянул импа за уши? Меня недавно такой молодой архонт соблазнить пытался... Думаю теперь, а уж не зря ли я ему отказала? — заявила прямо с 'порога' Ийшэри.

Ее появление вызвало сразу несколько интересных событий. Лучник сполз по ближайшей стенке, бормоча молитвы, а эльф внезапно задергался из последних сил и выдал некий загиб определенно самого нецензурного содержания...

— Что? — выкрикнула тут же суккуба на хэветуне, быстрым движением сняла с пояса какой-то черный хлыст и резко ударила им высшего.

С ну очень уж интересным эффектом, целиком повторяющим действие инфернального пламени, даже всполохи зеленые имеют место быть. Тускловатые, правда.

— И зачем ты это сделала, я могу поинтересоваться?

— Ты слышал, как он меня назвал? — отмахнулась демоница. — А это кто?

— К сожалению — уже не важно. Ведь так, Криго? — произнес я, повернувшись к лучнику, потихоньку приходящему в себя.

— Чт... что? Что за бестию ты призвал?! — выдавил тот из себя.

Мне не нужны проблемы в столице. Улыбка... Быстрый удар в сердце.

— Кажется, я что-то не понимаю. Нет, я совершенно ничего не понимаю! — высказалась ошарашенная Ийшэри, проводив глазами скатившееся по лестнице тело.

— Он дал слишком много поводов. А ведь предупреждал я его об одном-единственном... Да, ты же смогла разобрать слова эльфа, значит, и язык их теперь знаешь?

— Знаю... А ты — нет? И что, мне опять придется тебя учить?! — ответила суккуба негодующе.

— Ну, сей ушастый вполне мог говорить по-агронски. В таком случае я думал взять 'несколько' уроков именно у него, в качестве платы за помощь и списание одного старого грешка. Однако имеем то, что имеем... А что у тебя за хлыст? Раньше я его не видел.

— Это потому, что демонолог, выдергивая меня из Инферно, не соблаговолил дать хоть толику времени! Так, да, я бы прихватила свое драгоценное оружие. Знаешь, как долго волосы на него отращивала?

— И зачем? — непонимающе спросил я, но тут же поправился: — Хотя это подождет. Сейчас нам надо с этой посудины выбраться и на ночлег устроиться где-нибудь неподалеку. Кстати, ты верхом ездить умеешь?

— На кошмаре объезженном — очень неплохо, и будет очень странно, если с лошадью почему-то не справлюсь, — кивнула Ийшэри. — А что, едем куда?

— Да, едем, — сказал я и начал спускаться вниз.

Но расспросы, к сожалению, пришлось отложить до утра. По вполне понятным причинам. Не то чтобы суккуба страдала упадком сил... Благо и место хорошее нашлось, укрывшее нас от чужих глаз. На тот случай, ежели они в округе вообще есть.

— Так, а теперь объясняй про свой хлыст. Мне ужасно интересно! — выдал сразу, как только Ийшэри проснулась.

Черт, чуть не подавился. Надо было сначала хоть прожевать этот кусок сушеного мяса...

— Даже 'доброе утро' не сказал, подлец, сразу допрос начал, — немного сонно пробормотала демоница.

— Какое утро, полдень уже давно!

— У нас, когда встанешь, тогда и утро, света всегда одинаково. А под этот проклятый пылающий шар я подстраиваться не желаю! — парировала суккуба.

— Благодари 'этот проклятый пылающий шар', без его света жизни на Дэтэре не было бы. И что ж вам, рогатым, кушать тогда, а? — нарочито поучительным тоном произнес я.

— Это Соларна благодарить должно? Да он повинен в смерти стольких разумных...

— Вообще-то я не бога имел в виду, очень сомневаюсь, что он имеет к дневному светилу хоть какое-то отношение. Так же, как и Длайун — к ночному.

— П-ф-ф! — фыркнула Ийшэри. — Ладно, о чем ты спрашивал, про хлыст? М-м.. он сплетен из моих волос потому, что через них можно злобу пропустить. Так же, как и через плоть... ну, почти так же, часть силы теряется, ведь волосы мертвы, — ответила она на мой первоначальный вопрос.

Интересно... И, наверное, стоит самому обзавестись чем-то похожим.

В путь тронулись примерно через час, рассортировав сперва более рационально вещи по имеющимся лошадям. Было три вьючных, а стало пять — скорости это нам изрядно должно добавить. На демоницу, правда, пришлось напялить найденный в закромах плащ, дабы она постоянно свою маскировку не держала. Иначе пришлось бы слишком уж часто останавливаться... Хотя в иной ситуации, я, возможно, был бы и не против.

Расчетно, до Агрона взятым темпом должны будем добраться за сутки, если не раньше.

А в голове еще носится навязчиво одна мысль: возможно ли создать на том занятном принципе нечто дальнобойное? Хочется как-то обойти уже ограниченность ярости одним ближним боем.

— Ийшэри, а как вы швыряете свое пламя? — спросил я ближе к вечеру, так и не сумев придумать ничего путного.

— Смотрел бы внимательно — и понял бы уже давно. Там две руны всего, их легко единственным быстрым жестом изобразить. Так и создается сгусток.

Проглядел, значит. Только вот ярость отдельно от тела вообще никак не горит, в отличие от огня инфернального...

— И мне этот способ, разумеется, не подойдет, верно? — сказал я вслух.

— Да, для твоего дара нужен свой собственный алфавит. Радуйся, что не с нуля его сочинять придется, — с усмешкой ответила суккуба.

— А других мыслей нет? Что-то похожее на идею с волосяным хлыстом. Мне почему-то кажется, что 'копать' стоит именно в этом направлении...

— Нет, чушь, там нужно постоянное соприкосновение с телом! Разве что... Точно, может получиться! — воскликнула Ийшери и резко остановила свою лошадь, чуть было не поставив ее на дыбы.

— Что именно? — поинтересовался я, вылезая из седла.

— Капни несколько капель своей крови на землю, там и посмотрим.

Этот клятый мазохизм уже в печенках давно сидит! Осточертело себя дырявить. Ну, ладно, проверим. Не руку же она отрезать просит, в конце концов... Или нечто поважнее, с суккубы станется!

Итак, что дальше? Попробовать вывести пламя? Верно, кровь-то живая пока что, и даже частицу ауры в себе нести должна. Улыбка... Теперь отыскать самый незаметный заслон...

Громкое шипение раздалось вдруг у самых ног...

— Мда, полыхало знатно... Но недолго. Знать бы еще, почему, — проговорил я, рассматривая вереницу маленьких выжженных пятнышек в грунте.

— Кровь перегорела. Слишком мало ее было, чтобы долго выдерживать силу, идущую изнутри, — пояснила демоница, довольная успехом эксперимента.

— А как подобное вообще стало возможным? В толк не возьму... Через что передались мои эмоции? Сжег я их, кстати, прилично так, но это как раз понятно — те самые потери.

— Кровь содержит в себе собственное могущество. Думаешь, соответствующая ей школа магии на пустом месте возникла? Вот где-то здесь и ответ, точнее не скажу.

Что ж, осталось придумать, как швырнуть энное количество собственной красной жидкости на достаточное расстояние. И научиться вовремя ее поджигать. Но это дело далеко не самого ближайшего времени.

Общий зал придорожного трактира 'Печеная Подкова', стоящего в двадцати логах от Агрона, гудел и ходил ходуном. А виной тому вовсе не вести с юга страны, где бесчинствуют орки — совсем наоборот. Посетители пылко и яростно обсуждали события последнего дня, потрясшие столицу Королевства. Переворот... или же нет? Регент казнен, теперь вся власть находится в руках восьмилетнего Леона Четвертого. Вернее, тех, кто за ним стоит. Церковь первой заявила о своей поддержке 'короля, не позволившему узурпировать трон'. И большинство знающих людей сходились во мнении, что именно служители Соларна организовали все это. С блеском, фактически без кровопролития... Но ведь еще не вечер...

Сейчас, когда считай все в 'Подкове', не исключая даже прислугу, целиком поглощены бесконечным спором, только один-единственный путник, еще днем занявший самый темный угол, погружен в свои собственные мрачные мысли.

Он не горел желанием уезжать из страны, но случившееся в Агроне просто так игнорировать нельзя. А первый звонок прогремел совсем недавно, с три недели как... Тогда какой-то убийца демонов, у которого еще молоко на губах не обсохло, почувствовал неладное. Редчайший дар — заметить архонта, который маскируется под человека. Такое не каждому жрецу дано...

Ластарх уже давно свыкся со своей личиной охотника за головами, она позволяла вполне сносно существовать среди людей. Конечно, в Инферно комфортнее, там можно ни от кого не скрываться, а пожирание душ — почти на грани его возможностей... Но лучше плохое самочувствие да головная боль, чем постоянное общение с властолюбивой и хитрой матерью. Шутка природы, Ластарху слишком многое досталось от его безвестного отца-инкуба. И молодой демон поставил бы той 'природе' свечку, знай он о таком обычае. Слава хаосу и порядку — он не похож на мать, у которой даже облик далек от гуманоидного. С ее стороны архонт унаследовал только личную мощь...

Но, так или иначе, после той встречи с церковником Ластарх решил ненадолго вернуться 'домой' — переждать возможную бурю, если таковая вообще последует. Уж некоторое время можно просидеть в нейтральном 'Городе', а мелких прислужников матери первое время достаточно просто посылать к падшим... Пока она сама не явится, дабы нагрузить свободолюбивое чадо 'полезной работой'. Главное, подгадать момент и вовремя смыться.

Однако же, вновь оказавшись здесь, архонт стал свидетелем надвигающегося бардака. Сначала вторжение орков, а теперь и переворот... Церковь может получить слишком много власти. Да, жрецы не представляют особой опасности для таких, как он, но это вовсе не повод пересекаться со служителями Соларна. Лучше просто сменить место обитания на более спокойное... Говорят, в странах Динорского Полуострова делают отличные вина, чем не повод проверить?

И все же он как-то привязался к Агронскому Королевству...

Ушедший в себя Ластарх не сразу заметил неуловимое изменение обстановки, странный легкий дискомфорт. И через мгновение закатил мысленную тираду, проклиная самого себя последними словами — за невнимательность. В трактире уже целых десять секунд присутствовал еще один демон!

Точнее — демоница, суккуба, причем знакомая суккуба! Каких-то несколько дней назад в 'Городе' он пытался добиться ее... Не слишком настойчиво, если честно. От девушки отчетливо разило накачанной аурой — явный признак того, что она уже 'занята' кем-то весьма могучим. Зачем же провоцировать конфликт с другим архонтом? Не хочет, и ладно. Ведь Ластарху никогда не грозило одиночество в постели.

Но что она делает здесь? Да еще в компании с... кем? Чувства демона дали сбой. Впервые в жизни он задумался над тем, чтобы вплотную заняться изучением школы ясновидения. Единственное, что можно сказать — сей... латник — не простой смертный. В искаженном облике эльфа.

Если эта парочка рассчитывает на ночлег в 'Подкове' — напрасно. Ластарх сам с трудом выбил себе комнату, а ведь трактирщик давно обязался держать одну именно для него. Исход из южных провинций — и этим все сказано.

Вот ушастый в который раз уже обвел взглядом галдящий зал... Сказал что-то суккубе, та кивнула, развернулась и неторопливо вышла на улицу. Отлично, меньше шанс того, что демоница случайно опознает... Он, конечно, и так невелик, но черты лица архонта сейчас мало отличаются от тех, что суккуба видела в Инферно.

Так, а что этот 'эльф' забыл у его столика?

Перед последним 'рывком' на столицу мы все же решились заехать в придорожный трактир. Узнать, что творится в Агроне, накормить как следует лошадей... Да и огорошить народонаселение требованиями хрордовцев не мешало бы, обещал, как-никак. Вот только ступив в общий зал, я ненадолго оглох. Людей здесь было битком, и такое ощущение, что орут они все, причем одновременно! Понимаю, южный темперамент, да и обсуждают, наверное, что-то интересное... обсуждали, то есть. Потому как сейчас разобрать хоть одно осмысленное предложение возможным не представляется. И как они еще не подрались? Хотя у этой толпы все впереди... Дойти до кондиции никогда не поздно.

— Ийшэри, имущество посторожи пока, хорошо? — сказал я малость остолбеневшей демонице.

Можно сказать, таким образом спас ей барабанные перепонки.

Теперь вот думаю, а не лучше ли и самому отсюда свалить, пока уши в трубочку не завернулись? Ладно, вон столик имеется, фактически пустой, по здешним-то меркам...

— Разрешите? — спросил я у задумчивого молодого мужчины, неспешно попивающего вино прямо из кувшина.

Тот кивнул. Теперь вопрос, когда прислуга соизволит меня заметить?

— Не объясните, о чем... эти так оживленно спорят?

— Думаю, они сами уже не вспомнят. Но начало положили новости из столицы. Если вы не в курсе, там случился тихий переворот, регента швырнули со скалы. И, говорят, это дело рук церковников...

—

* * *

дь! Аэ Сэкэртэчт! — прошипел я, мгновенно осознав масштаб задницы, в которой имею все шансы оказаться.

— Вы только при жрецах Соларна на этом языке не ругайтесь. Могут ведь понять превратно, — выдал неожиданный комментарий мой собеседник.

За-а-ня-я-тное кино. Еще один носитель хэветуна. Так, смуглая кожа, длинные свободные волосы с проседью, чуть хищное лицо... и глаза, почти черные, с легким фиолетовым отблеском. Демон? Может быть, да, а, может, и нет...

— Ластарх, — протянул он руку для знакомства.

— Арднаскел, — ответил я. — Кстати, а слухов, объясняющих причины вторжения алых, много ходит?

— Тех, которые можно назвать достоверными, — нет. А что?

— Недавно мне на голову свалилась информация из первых рук, и я обещал донести ее до людей. По некоторым причинам, в столице этого лучше не делать.

— И? — Ластарх заинтересованно поднял бровь.

— Орки говорят, что пришли сюда только ради того, чтобы вернуть домой дочь вождя одного из своих кланов. Некая Рахэгта.

— Если это правда... то хрордовцы застрянут здесь надолго. Церковь сделает все возможное, чтобы изгнать их именно силой оружия! Искать орчанку никто не будет... Это точно все, что вам известно? — сказал Ластарх, резко вскинув голову.

Неужели догадался? Нет, точно демон.

— Могу только своим собственным предположением поделиться. Кажется, видел однажды сию дочь вождя на невольничьем рынке в Лиарте.

— Когда?

— Хм... месяца четыре назад, если не больше, — почесав лоб, ответил я.

— Интересно... — протянул Ластарх и в задумчивости откинулся на спинку лавки.

Молодой Архонт моментально ухватился за открывшийся шанс. Нет, жрецы точно не будут искать Рахэгту, они, скорее, страну в крови утопят... Что несет в себе большую выгоду для них. Но если этот Арднаскел прав... Удостовериться очень просто — пара недель потерянного времени, всего-то. Работорговцы всегда ведут свою отчетность, вытрясти из них ответы будет не труднее, чем отнять кусок мяса у мелкого беса.

Благодарность хрордовцев не может быть лишней. Пускай сейчас Ластарх сторонится политики, но он амбициозен... Что если потом получится организовать среди алых собственный культ? И это только одна возможность! А на деле их — множество.

Что ж, от левого знания 'избавился', далее вопрос, что мне делать теперь? Да валить из Агронского Королевства куда подальше, вот что! Предварительно совершив набег на столичную библиотеку. Только, боюсь, что продать все трофеи сейчас не удастся. Разве что сердце и печень дракона спихнуть алхимикам и как бы ни за полцены...

— Позвольте дать вам совет, Арднаскел, — произнес Ластарх, резко вставший из-за стола.

Интересно, какой...

— От этого имени веет силой — оно истинное. На вашем месте я бы не называл его каждому встречному, — закончил фразу демон и быстрым шагом направился куда-то к стойке.

Истинное?! Мама! Надеюсь, сказки нагло врут. В ином случае лучше сразу зарезаться. Э-эх, значит, не случайно я нарек себя так...

Из ступора меня вывел появившийся на горизонте лысый трактирщик, почему-то с красным и распухшим левым ухом. Да еще такой любезный-любезный!

Внезапно освободившаяся комната оказалась как нельзя кстати, догадываюсь даже, кого именно надо благодарить за это счастье. Возможность нормально помыться и выспаться в свежей постели дорогого стоит — это если знаешь, что ожидается в скором будущем. Здравый смысл подсказывает мне, будто бы во всей столице сейчас нет ни одной свободной комнаты.

— Ийшэри, можешь объяснить, что такое истинное имя? — спросил я у суккубы, лежащей сейчас на кровати и поплевывающей в потолок.

Эх, жалко она воду не любит, а то в бадье места на двоих вполне хватило бы...

— П-ф-ф! Звук, несущий в себе суть души, это если коротко, — лениво скосив один глаз на меня, ответила демоница.

— Поподробнее можно? Я слышал как-то, что знание чужого истинного имени дает власть над его обладателем...

— Бредни. Истинное имя — оно только твое, и ничье больше! В чужих устах это просто бессмысленное слово, и только, — перебила меня суккуба.

— А в моих?

— Не ведаю. Сначала узнай его, а потом сам с ним разби... Арднаскел!

— Аюшки, — хихикнул я.

— Арднаскел — это именно то, о чем можно подумать? — произнесла удивленно Ийшэри.

— Без понятия! Но да, мне так сказали сегодня. И есть основание верить этим словам.

— Везет тебе! Хотелось бы мне свое узнать...

— Везет в чем, интересно?

— Я же сказала, это ты у себя самого спросить должен!

Кажется, надо мною кто-то издевается. Ладно, будем выдумывать себе псевдоним. Вот только в голову ничего не лезет. Может, просто сократить? Ард... Звучит в целом нормально... но имя в три буквы — это маразм. Допустим, из центра что-нибудь выкинуть. А-кел... брр! Ар-кел, Ард-кел... стоп! Аркел. Короче, сойдет и так, для сельской местности.

Ближе к столице мы озаботились поисками места, где можно было бы спрятать большую часть вещей. Потому как тащить все с собой — никак нельзя. То, что один встреченный кавалерийский разъезд не произвел добровольно-принудительную 'конфискацию', еще не значит, что здесь все такие честные. В сам город сейчас лучше всего вообще топать с минимумом скарба, да на своих двоих...

— Вон пещерка, смотри! — Ийшери указала рукой на какое-то скальное нагромождение у самой воды.

— Ну, пошли, посмотрим, — ответил я, и начал цеплять поводья лошадей к длинной коряге, торчащей из обрыва.

Суккуба решила не ждать. И куда она торопится?

Неожиданный громкий визг застал меня на полпути к пролому. Пришлось резко менять свой прогулочный шаг на спринтерский бег. Пару раз чуть не навернулся — галька под ногами скользит, с-собака!

— И чего орать? — бросил я демонице, буквально влетев в пещеру.

Но в следующий миг сам сообразил. За стоящей столбом Ийшэри не сразу удалось разглядеть крупную, размерами с быка, тушу существа, похожего на варана-переростка, но с тремя парами перепончатых лап. Ага, земноводное, значит.

— В-вот! Василиск, скотина, п-перепугал... У моего лица п-почти челюстями щелкнул, тварь, — растеряно пробормотала суккуба.

— И ты его, несчастного, зеленым приветом облагодетельствовала? — прокомментировал я, внимательнее осматривая быстро разлагающееся животное.

Веселые тут ящерки водятся. Хотя, в компанию к драконам — самое то.

— А что, расцеловать должна была?! — воскликнула демоница и нервно рассмеялась.

— Ладно... Кстати, то что мы на него нарвались — даже везением назвать можно. Вряд ли сюда теперь полезет кто-то. Эта вонь, — я изобразил пас рукой, — долго продержится. Неделю — так запросто...

Из частей дикого дракона у себя оставил клыки — их точно можно будет сбагрить в столичной школе магии, и еще взял свертки с печенью да сердцем, а то органы скоро уже портиться начнут, ведь пропитанные специальным составом тряпки — не панацея. Остальное мы спрятали в пещере несчастного василиска и вернулись на дорогу. Но вместо того чтобы ехать дальше к столице — повернули обратно, к примеченной ранее зажиточной рыбацкой деревне.

Там, в доме у старосты взяли себе комнату с полным пансионом на несколько дней и пристроили заодно лошадей. Правда, две вьючных отдали в качестве платы, но так даже проще. А потом, оставив демоницу одну, я налегке поскакал в Агрон.

Мощь. Величие. Неприступность.

Только такие слова мелькают в мыслях, когда смотришь на картину этого города открывшуюся вдалеке. Он прорублен между утесов, вытянувшихся на добрых три сотни метров ввысь. Ему просто не нужны стены. И венчают это великолепие солнечные блики танцующие на белом мраморе дворцов возведенных над нижними улицами.

Впечатление не портят даже бесчисленные палаточные городки, и возведенные из подручных средств хибары, усеявшие близлежащие холмы. А дальше на восток легко заметить громадный укрепленный армейский лагерь и зону отчуждения вокруг него. Ясно, солдаты не позволяют посторонним подходить ближе, чем на полет стрелы.

Две логи до врат столицы я проехал в окружении вони, многоголосицы стенаний и плача. Орки согнали сюда бесчисленные толпы. Полководцы — учитесь! Такое количество беженцев ляжет неподъемным грузом на плечи любой державы. Здесь уже начался голод, а скоро будет бушевать мор...

— Эй, всадник! Войти в город стоит золотой! А въехать — пять! — проорал стражник из внушительного оцепления на воротах.

Ага, понятно теперь, что означает этот безразмерный стихийный базар образовавшийся здесь же, под боком. Люди жаждут попасть за стены, и им нужны деньги для этого.

— Это ты такую пошлину придумал? — спросил я.

— Плати или катись отсюда! Нам велено нищих не пускать.

— То есть, я, по-твоему, на нищего очень сильно похож? Служивый, скажи мне, ты нищих магов в своей жизни много видел?

— Что ты несешь?! — переспросил тот.

Улыбка, пламя к ладони... Надеюсь, струхнет.

— Слышь, Нинцо, не злил бы ты этого колдуна, поджарит еще, — прошептал кто-то из второго ряда стражников.

— А-а-э... Простите, господин маг, бес попутал! Проезжайте, проезжайте, конечно!

Миновав оцепление и саму твердыню, запирающую въезд в столицу, я немного опешил от внешнего вида близлежащих домов. Кажется, когда-то давно, здесь была монолитная серая скала. Теперь же — царство узких улочек, пробитых между вытянутых в высоту, грубо обтесанных сооружений. А еще — сотни мостков над головой, образующих вместе целые ярусы. Странно, даже, как сюда, вниз, свет Соларна вообще проникает!

Интересно, строителям всюду удалось выдержать основной мотив — прямые углы, благодаря чему нет ощущения хаотичности. Хотя, если подумать, добытому камню всегда можно найти применение, особенно если он похож на кирпич больше чем на валун. Вот и все объяснение.

В целом — тут было бы даже красиво, не будь все так изгажено. Неудивительно, что город закрыли для беженцев, здесь их и так достаточно. Куда ни глянь — в кадре будет с дюжину попрошаек.

Так, хорош стоять истуканом, надо поискать доску объявлений.

Забавно, за десять минут прогулки меня умудрились толкнуть дюжину раз. И постоянно личности такие, жутко мутные. Хорошо, что ума хватило не вешать кошель на пояс... О! Сейчас в щенячьей радости на месте прыгать начну, это же натуральный газовый фонарь! Цивилизация... Точнее два фонаря, по сторонам нужной мне деревяшки, занимающей целую стену, от одного переулка до другого. Надеюсь, тут отыщутся координаты парочки алхимиков.

Но сперва на глаза попалась прибитая к доске газета. В Нургите я несколько раз замечал продавцов печатного слова, но как-то не интересовался — времени не было. Итак, заголовок, крупным шрифтом: 'Высшие эльфы высылают войска на помощь!'

Нет, точно, драпать отсюда, драпать, пока не поздно!

Хм, а подробнее? 'Посол Эль'Дэтэры ответил согласием на просьбу нашего благословенного Короля, Леона Четвертого, о военной помощи. В одном ряду с солдатами Агрона будет сражаться элита эльфийского воинства — полки Золотых Соколов...' Ластарх оказался прав. Переговоров с хрордовцами можно не ждать... А мне, собственно, не плевать ли? Разобраться с первоочередными делами, решить, куда плыть, и до свиданья Королевство. Сейчас же — лучше бы поторопиться. Ведь до вечера необходимо вернуться в деревню, иначе придется на улице ночевать.

С органами дракона разобрался гораздо быстрее, чем рассчитывал. Всего-то по трем адресам пройтись потребовалось. Последний алхимик располагал лавкой в более презентабельном 'среднем' районе города. От 'нижнего' его отделяла широченная лестница в пятьдесят метров высотой. Хорошо еще, что внизу платные стойла имелись, перехватывающая парковка, прямо... Короче, по другой лестнице, уже в 'северный-верхний' район, где располагалась школа магии, я топал став богаче аж на сто одиннадцать золотых.

— Стой! Капюшон скинь! — прогремел завидевший меня стражник, как только последняя ступень осталась позади.

Ух, а много их здесь, покой знати охраняет...

— Да пожалуйста, — пробормотал я негромко и исполнил требуемое.

— Кто т... э-э кто вы? — спросил все тот же, вылупив глаза.

— Эльф. Вы, люди тоже разные бываете, между прочим.

— А-а-а... точно, можете проходить. Не забывайте, что после десяти вечера в верхних районах вводится комендантский час, — любезно проинформировал меня стражник.

О как! И у каждого кто решит слоняться здесь ночью, бдящий патруль потребует предъявить местную прописку... Так, шутки в сторону. Архитектура вокруг славная, кстати. Все те же геометрические мотивы, что и внизу, но исполнение на несколько порядков лучше. А главное — чисто.

Место обитания светочей магической науки найти оказалось проще простого, достаточно задрать голову вверх и немного ею покрутить из стороны в сторону. Высоченная изящная башня, возникшая на горизонте — главный ориентир. И это относится вообще к любому магическому заведению на данном голубом шарике. Главное, когда поинтересовался адресом у алхимика, тот уставился на меня как на идиота, но общеизвестную истину разъяснил. Хотелось еще спросить: 'а почему именно башня?' Но любопытство удалось сдержать. Потом, при случае, обязательно где-нибудь поинтересуюсь данным вопросом.

Но на самом деле, школа магии помимо шпиля располагала еще и несколькими крупными строениями у его подножия. И вся территория учебного заведения была огорожена ажурным кованым заборчиком. А за ним — ни души ...

— Все ушли на войну, — пошутил я себе под нос.

На воротах, однако, под легким навесом, обнаружился скучающий в одиночестве паренек лет двадцати — привратник. К нему и обратился.

— Мне нужно продать пару клыков дикого дракона.

— И? — подняв бровь, спросил человек сонно.

— Думаю, здесь найдется кто-то, кого это заинтересует.

— А я тут причем?

— Вы же привратник?

— Ну да...

— То есть вы должны встречать посетителей?

— Разумеется...

— Я похож на посетителя?

— Похожи...

— Тогда, может быть, вы соблаговолите известить кого-нибудь о моем визите?

— Зачем? — удивленно спросил парень.

Кажется, он совершенно искренне не понимает! Или же это мне над собственной разумностью стоит призадуматься?

— А как еще я могу оказаться по ту сторону забора?

— Пройдя через ворота...

— Которые закрыты, — перебил я.

— На крючок! — закончил привратник и рассмеялся.

— То есть, проход на территорию школы не ограничен? А вы зачем тогда тут торчите?

— Так ведь традиция! — глубокомысленно изрек мой собеседник, подняв палец вверх.

— Тьфу! — подытожил я, и приоткрыл воротину.

— Эй, — крикнул парень мне вслед. — Вам нужен Ланэцо Арьега-и-Натна, он артефакторику у нас преподает.

— Спасибо, — ответил я, остановив на мгновение шаг.

Но мало располагать одним именем, нужно знать еще и то, где засел его обладатель. Сию истину познал всего за двадцать минут. Даже поинтересоваться толком не у кого! Вокруг, можно сказать, ни души. Наверное, занятия уже кончились, а учащиеся разбрелись по городу. Нет, парочку я отловил, но услышав мой вопрос, эти недоросли сделали большие круглые глаза, что-то промямлили да смылись из виду. Спасла же положение... некая уборщица, да будет ей даровано хорошее посмертие, ибо старость уже берет свое. Пять минут пространных объяснений, куча лишней информации вроде цвета плитки в коридорах, и координаты нужного кабинета у меня в голове. Ура!