Клуб Гарри

Гарри Поттер спал в чулане под лестницей. Нет, сейчас не была ночь, он не слишком вымотался, он не был болен и не принимал снотворного. Он спал потому, что ему просто нечем было больше заняться.

В этом чулане его запер дядя в качестве наказания. Хотя Гарри был не виноват. Просто с ним всегда происходили странные события, а дядя не любил ничего ненормального. И сейчас он был наказан. За то, что в зоопарке разговаривал со змеей (хотя он и сам не понимал, как такое получилось), и за то, что потом, когда его напугал кузен, стекло террариума исчезло.

И сейчас Гарри совершенно нечем было заняться. В чулане можно было развлечь себя только чтением (хоть от этого и портились глаза), а книжек было всего две. Больше в библиотеке на руки не давали. Поэтому мальчик спал. Потом, когда он не сможет спать и когда в чулане будет достаточно света, он почитает. Но сейчас... сейчас лучше поспать. Кто знает, когда он отсюда выйдет? А, если книжки кончатся, то занятий совсем не останется.

Гарри спал и ему снился странный, ненормальный сон. Сначала он несся сквозь какую-то мглу. Точнее... была ли мгла "какой-то"? Она не была ни светлой, ни темной, ни густой, ни редкой. Она не была ни цветной, ни даже серой. Из всех возможных определений, мгла была НИКАКОЙ. Он несся... или полз... для него не существовало ни времени, ни пространства, он просто БЫЛ. Но вот мгла расступилась, и Гарри оказался перед дверью. Тяжелой дубовой дверью с бронзовыми вставками. Дверь открылась, и мальчик вошел в... назовем это помещением.

Помещение больше всего напоминало какой-то клуб. Большая люстра и несколько вычурных бра на стенах заливали помещение уютным желтым светом. Дома такой свет, хотя и более тусклый, давала только лампочка в чулане — в остальных помещениях Дурсли, родственники мальчика, предпочитали лампы дневного света. Холодные и безразличные ко всему — как в больнице.

Обстановка была... консервативной. Никакого пластика — деревянные панели на стенах и потолке, массивная резная мебель, как будто вышедшая из прошлых веков, тяжелый темно-зеленый ковер на полу... мальчику это место понравилось.

"Хотелось бы мне жить в таком месте" — подумал он.

Окон в помещении не было. Зато было несколько дверей — не считая той, через которую мальчик попал сюда. Возле двух стен стояло несколько шкафов из какого-то темного дерева с книгами, возле третьей — бильярдный стол и бар. Кроме того, в зале стояло несколько диванов и кресел, таких же консервативных, но вполне удобных на вид — с обшивкой зеленого бархата. Перед диванами располагались журнальные столики.

Насколько мальчику понравилась обстановка помещения, настолько же его удивили его обитатели. Это были... Гарри Поттеры. Множество самых разных Гарри Поттеров сидели, стояли, общались друг с другом... тут были Гарри одного возраста с посетителем и были Гарри постарше. Были Гарри в таких же, как у мальчика круглых очках, были Гарри в очках с другими формами оправы или вовсе без очков. Гарри с такими же растрепанными волосами, как и у него, Гарри, подстриженные коротко и Гарри с длинными прическами. Одеты они были в самые разные одежды — от обносков, вроде тех, что остаются от Дадли до дорогих костюмов, которые и по телевизору не каждый день увидишь и одежды вовсе неизвестных фасонов. Общего у всех местных обитателей было немного. У каждого была какая-то черная накидка с красной, зеленой или синей обстрочкой. У большинства из них был шрам на лбу. И, да, каждый из них (ну, или почти каждый, Гарри увидел несколько выделяющихся личностей) был Гарри Поттером. Или кем-то очень на него похожим.

Тут на него обратили внимание:

— Оп-па, новенький! Ты чьих будешь? — дружелюбно спросил у него один из Гарри Поттеров, находившийся неподалеку от двери. Он был примерно одного с мальчиком возраста, но на полголовы выше, гораздо крепче на вид и добротно одет. Очков он не носил.

— Простите, что? — удивился... да-да, Гарри.

— Ну... ты кто? Попаденец, таймтревелер, оосник?

— Эм... я — Гарри. Гарри Поттер... — мальчик окончательно смутился, когда его собеседник расхохотался.

— Приятель, мы тут все Гарри Поттеры! Добро пожаловать в клуб Гарри! Меня тут Шизой называют, если что, — новый знакомый хлопнул Гарри по плечу.

Мальчик ничего не понимал. Он растерянно оглянулся и вновь обратился к... Шизе.

— А это тоже Гарри Поттер? — он указывал на светловолосого мальчика в черно-зеленой накидке, что-то рассказывавшего компании смеющихся Поттеров. Мальчик был совсем не похож на Гарри.

— Ага! Забавнейшая история. Тайм Тревел, Гарри Поттер собственной персоной. При возвращении случайно попал в тушку Малфоя.

Гарри не знал, кто такой Малфой, но что такое "путешествие во времени" понял. Кажется.

— А этот инопланетянин?

Шиза глянул на высокого лысого красноглазого мужчину, покрытого змеиной чешуей и со змеиными же чертами лица, и снова расхохотался.

— Инопланетянин, ну ты даешь! Тут примерно та же история, только конечной целью стал организьм Волдеморта.

Гарри опять ничего не понял, но, тем не менее, еще раз внимательно осмотрел чешуйчатого Гарри Поттера, потом парочку... судя по всему, тоже Гарри Поттеров — девочку с непослушными каштановыми волосами и крупноватыми передними зубами, мирно беседовавшую с красивой черноволосой и зеленоглазой девушкой постарше... вздрогнул... и решил уточнить.

— Так вы тут все путешественники во времени? А я — самый ранний и еще никуда не отправлялся?

— Не все. Я же говорил. Я лично — попаденец. Таймтревелеров тут как бы не меньше нас. Но больше всего оосников, вроде тебя. У тебя с когда ау начался?

— Кого? Что? — Гарри окончательно потерялся.

— Ничего, извини. Сейчас разберемся. Можно? — и, прежде чем Гарри успел переспросить, на что Шиза спрашивал разрешение, тот уставился мальчику в глаза.

Совершенно внезапно перед взором мальчика начала пробегать вся его жизнь. Задом наперед. Чулан, зоопарк, день рождения Дадли, школа... все его воспоминания прокручивались с жуткой скоростью как кино задом наперед. И вот наконец, порог дома на Тисовой улице, старик, который его оставил, гигант на летающем мотоцикле, развалины дома, зеленая вспышка и женский крик...

— Быть того не может! — Казалось, Шиза был удивлен не меньше самого Гарри, — Чистый канон! Мы считали это невозможным!

— Ч-что? — после прокрутки воспоминаний Гарри был полностью дезориентирован. К тому же, части воспоминаний он так и не понял... подкашивались ноги и очень хотелось сесть.

— Ничего, сейчас, это важно. Сходи, попей, я сейчас, — Шиза казался жутко взволнованным. Он указал Гарри рукой в направлении бара и отошел.

Возле стойки мирно беседовала пара Гарри Поттеров в жутко дорогой одежде и с лицами снобов, а рядом прямо из бутылки пил нечто явно алкогольное Гарри Поттер в русской шапке-ушанке и выглядывающей из-под накидки футболке с флагом Советского Союза. Подумав, мальчик туда не пошел. Вместо этого, он плюхнулся на ближайший диван, стараясь передохнуть и хоть немного привести мысли в порядок.

Внезапно Шиза заорал во все горло:

— Народ, давайте все сюда! Вы не поверите, у нас канон нарисовался!

На него обратили внимание, но подходить никто не спешил. Впрочем, поодиночке, или малыми группами к Гарри Поттеру в туфлях из крокодиловой кожи начали подходить другие Гарри. Завязалась оживленная беседа.

— Ничего не понимаю, — вздохнул "канон", — дурацкий сон.

— Это не сон, — только сейчас Гарри обратил внимание на то, что на диване он сидел не один. Там же располагался Гарри Поттер с очень длинными волосами, собранными в причудливую косу и в совершенно необычной одежде. Единственным более-менее привычным ее элементом была накидка — в этом случае с синей обстрочкой. Ну как привычным? Тут такие носили почти все. Гарри-с-косой сидел рядом, держа в руках огромный и очень древний на вид фолиант — толстый, большой, в кожаном переплете, усиленном металлом. "Тяжелая книжка, наверное", — подумал Гарри, — "а он ее просто на коленях держит". После того, как мальчик на него уставился, Гарри-с-Книгой смерил его долгим взглядом, и, достав откуда-то закладку, отложил фолиант.

"Канон" заметил, что названия на книжке не стояло. Только пятилучевая звезда, один из лучей которой был направлен строго вниз, была выдавлена на коже переплета.

Тем временем его невольный сосед вновь заговорил:

— Это не сон, — повторил он, — это — Клуб Гарри.

Гарри ничего не понимал. И потихоньку начинал нервничать.

— Что такое Клуб Гарри? И почему Гарри? Ведь я же — совершенно обычный мальчик! Во мне нет ничего особенного... ну, кроме родственников... таких точно ни у кого нет!

Гарри-с-Косой усмехнулся.

— Пожалуй, я расскажу тебе все с самого начала. Это ответит на все твои вопросы. Итак... ты знаешь о множественности Вселенной? — увидев непонимание в глазах мальчика он поправился, — Ну, что кроме твоего мира есть множество других?

— Другие планеты? Знаю, конечно. Но к чему это?

Лектор тяжело вздохнул:

— Не планеты. Миры. Множество вариантов одной-единственной планеты, под названием Земля. Параллельные реальности. Их можно называть, как хочешь — суть не изменится. Вот предположим, что отец Авраама Линкольна женился в свое время совсем не на его матери, на другой женщине. Или у них появилась девочка. Или выкидыш. В общем, вариантов много, суть одна — третьим президентом САСШ становится совсем не Линкольн. И дальше новые варианты — если тот, кто стал президентом, действует так же, то история повторяется. И мы имеем точно такой же мир, как и наш, за исключением портрета на пятидолларовой банкноте и учебников истории. А если он действовал по-своему? Вполне вероятно, что Соединенные Штаты распались и тогда мы имеем совсем другую историю. Пока понятно?

Гарри кивнул.

— Но ведь Линкольн стал президентом!

Собеседник вновь улыбнулся:

— В твоей реальности — да. Но существуют и другие, те, где это не так. В этом и состоит принцип множественности Вселенной. Можно предположить, что все, что ты можешь себе представить реализовано... где-то. Другое дело, что некоторые миры пересекаются, сливаются... многие малозначительные события никак не влияют на историю и о них забывают практически сразу же после свершения. И никто не может вспомнить, так произошло то событие или иначе. Тогда как на самом деле оба варианта имели место... И, чем больше таких почти идентичных линий, тем... "сильнее", если можно так выразиться мир. Тем он полнее. И тем более размытая у него история, с большим количеством трактовок. А теперь вернемся к нашей ситуации. Началась она с того, что в одном из Миров некая школьная учительница написала книгу. Книгу про Гарри Поттера. И эта книга стала чрезвычайно популярной — она раскупалась миллионными тиражами. Миллионы людей читали про нас, представляли нас себе, наши поступки, мысли, внешность... весь наш мир! А когда человек читает, он невольно создает отклонения. Отклонения в своем восприятии, — Гарри-с-Книгой помолчал немного и продолжил, — а тот мир весьма беден на магию. И потому вся та воля, воображение, мысли, мечты, вся та сила, которую они могли бы использовать для изменения собственного мира, для свершения чудес... вся она устремилось вовне. К нам. И начала напитывать наш, достаточно блеклый из-за своей противоречивости и маловероятности, мир. И это было лишь начало. Некоторые впечатленные читатели начали воплощать свои мысли в текст. Они сознательно добавляли отклонения от сюжета, дополнительное влияние... и направляли мысли фанатов Гарри Поттера в новое русло. И все это, опять же отправлялось к нам. В конце концов они настолько напитали, как они это назвали, фэндом своими силами, что мир раскололся.

— Что? То есть, моего мира больше нет? Из-за меня? — Гарри был в шоке. Он помнил, что его назвали "чистым каноном". Собеседник только усмехнулся.

— Может быть, канонный мир и был разрушен, я не знаю. Я никогда не наблюдал расслоения миров. Вполне возможно, что это место — все, что осталось от мира канона. От исходного мира, с которого Роулинг писала свою книгу. Но... твой мир точно не пострадал. Даже если он был точно таким же, вплоть до мелочей. Ведь ты где-то жил, верно?

Гарри облегченно вздохнул. А лекция продолжилась:

— Под расколом я подразумевал нечто иное. Это просто появление новых миров, достаточно сильно отличающихся от канона в описанном промежутке истории, чтобы с ним не слиться. Более того, эти миры могут отличаться до начала канона и после его окончания. Но их всех объединяет наличие в них Гарри Поттера и конфликта в Магической Британии. Скажем так, в каждом из этих миров история могла пойти как по написанному, если бы... и дальше вставить нужное. Механизм отслоения может быть совершенно различным — от банальной игры вероятностей, вроде приведенной в примере Линкольна, до вмешательства новых сил в игру или изменения темпоральных линий. Причем, эти отслоения продолжают накапливаться. И одним из их последствий стало это место. Может быть это осколок канона, сохранивший стабильность за счет связи с центром сил напряжения, с нами, может быть — новое образование Междумирья, великого Ничто, подчеркивающее наше сходство и различия... точно никто не может сказать. Известно одно — это НАШЕ место. И, рано или поздно, но многие Гарри Поттеры из самых разных реальностей находят путь сюда.

— Тогда почему все так удивлены именно моим появлением?

Пожевав губу, Гарри-с-Косой ответил:

— Потому что ты — канонный Гарри Поттер. Без малейших отклонений в сюжете. Можешь мне поверить, таймтревелеры и некоторые попаденцы способны определить это. Твоя жизнь строго соответствует представлениям Роулинг и базовой линии мира.

— Ну и что?

— Причинно-следственные связи, тебе это о чем-либо говорит? Вижу, что нет. Итак, очередной пример из классики — ты отправляешься назад во времени и убиваешь собственного деда до рождения своего отца. Тогда и ты не можешь появиться на свет. А раз ты не можешь появиться на свет, то не можешь отправиться назад в прошлое и убить собственного деда. То есть, твой отец, а за ним и ты появляетесь на свет. И так далее по кругу. Классический парадокс, доказательство невозможности путешествий во времени. Как следствие — закон причинно-следственных связей, гласящий, что следствие не может влиять на причину своего появления. Наш Клуб — следствие появления канона, причем канона в той форме, в которой он есть. А потому мы не можем на него влиять. И, соответственно, вход для канонного Гарри Поттера должен быть закрыт. Но это не так. Вот они и думают, что пошло не так и во что это может вылиться для нас.

— А ты тогда почему не с ними?

— Информации мало. Возможно, ты и неканон. Просто отклонения пока незаметны. В общем, они сейчас все равно ничего путного не надумают, а отговаривать от анализа бесполезно.

Подумав, Возможно-Неканоный-Гарри вернулся к другому вопросу:

— И все же, почему именно я? Что во мне такого интересного, чтобы писать про меня книжки и продавать миллионными тиражами?

— Да вон в шкафу возьми, сам почитай. А мне пора, — и, не говоря больше ни слова, Гарри-с-Косой вышел в ту дверь, через которую появился Гарри-из-Канона. Книга, которую он читал, так и осталась на столе.

— Эй, постой! — Гарри пребывал в совершеннейшем недоумении. Почему тот мальчик так резко ушел? И книга... может, ему надоели расспросы? Нужно было быть более тактичным...

— Да не волнуйся ты так, новичок, — произнес один из Гарри, — тут всегда так. Когда нужно уходить — нужно уходить. Ты сам поймешь.

Немного успокоенный, Гарри прошел к книжному шкафу. Там оказалось целых семь книжек про него! И все разные. Со второй попытки найдя первую книгу серии, он уселся читать.

Он всегда увлекался книжками. В школе у него не было ни друзей ни возможности занять себя чем-либо, так что читать Гарри любил. И сейчас он совершенно потерял чувство времени, читая книгу о приключениях, которые ему только предстояло пережить. Отвлекло его бурчание в собственном животе.

— Кухня там, если что, — указал на одну из дверей Гарри, засевший с книгой за соседним столиком.

— Извините... — Гарри было стыдно за свое поведение. Мало того, что его приняли здесь, обласкали, рассказали о его будущей, весьма привлекательной жизни, так он еще и объедать будет... самого себя. В голове укладывалось плохо, но все равно было стыдно.

— Ах да. Не волнуйся на этот счет — кладовая и холодильник всегда полны. Не знаю, откуда берется еда, но тут всегда так. Так что не стесняйся — у тебя не меньше прав на пользование кухней, чем у любого из нас.

Успокоенный мальчик прошел на кухню. Поначалу он рассчитывал соорудить по-быстрому пару сэндвичей, но, увидев изобилие, царившее в холодильнике, не удержался и приготовил полноценный обед. Которым, впрочем, поделился с парой заглянувших на огонек Гарри Поттеров.

После еды Гарри вспомнил, что он тут уже долго и что не мешало бы показаться Дурслям. Во избежание эксцессов. Но... задержавшись на минуточку, чтобы дочитать главу... в общем, в очередной раз от чтения его отвлекло очень странное чувство. Ему срочно нужно было уйти! Не задумываясь, он бросил книгу на стол и покинул клуб.

Только выйдя за дверь он вспомнил, что не спросил, как сюда вернуться.

* * *

— Эй, проклятый мальчишка, ты там умер что ли? — дядя Вернон стучал в дверь. Внизу в специальное оконце был просунут поднос с едой — похоже, наступило время ужина.

— Нет, дядя, я спал, извините, — Гарри быстро забрал поднос.

Пробурчав что-то нелестное о неблагодарном мальчишке, которого не мешало бы оставить без ужина, дядя Вернон ушел. А Гарри задумался.

Какой же он дурак! Ведь он так и не понял, как попасть в Клуб! А если это был просто сон? Но в это почему-то не верилось. Слишком яркими были воспоминания и этот просмотр его жизни...

К тому же, Гарри слышал, что во сне невозможно удивляться. А Клуб поражал его чуть ли не каждую минуту. Нет, такое не могло присниться.

И вот он знает о существовании Клуба, но не знает, как туда попасть. Может, оно само получится? Кто знает... да и, если получится, то когда? А он даже первую книгу не дочитал! И так и не знает, чем должна закончиться история с Философским Камнем! Сумеет ли его получить Снейп? Вернется ли убийца его родителей? Какие заклинания ему могут пригодиться?

Гарри понимал, что ему это вообще знать не положено, но ведь интересно же! А если он попадет в Клуб слишком поздно и совершит какую-то ошибку? Ведь ему предстоят не только приключения, но и опасности.

Кусок не лез в горло. Но, кое-как заставив себя поесть, Гарри просунул поднос в оконце и лег в кровать. Усталость была жуткая — как будто он сутки не спал. Но сон не шел. Гарри был слишком взволнован. Он снова и снова вспоминал Клуб, его посетителей и столики. Каждую мельчайшую деталь. Неужели он не сможет вновь попасть туда?

Наконец, поздно ночью усталость все же взяла свое. Мальчик буквально на секунду сомкнул глаза... а, когда он их открыл, он вновь был перед заветной дверью.

Не веря своему счастью, он вошел внутрь. Тут все было по-прежнему. Только Гарри Поттеры, кажется, успели смениться — никого из своих знакомых он так и не увидел. Глаза слипались, но он не знал, когда его отсюда выдернет.

— Извините, вы не подскажете, как попасть сюда? Ну, в смысле, потом, когда я вернусь? — спросил он у первого попавшегося Гарри Поттера.

— А ты сам не понял? — спросил тот, — Сам же вошел только что. Просто направь сознание на это место и полностью расслабься. Медитация обычно помогает. Ну и, в качестве дополнительного условия — твое отсутствие должно остаться незамеченным. Когда тебе нужно быть там... тебе нужно уйти.

Гарри понял. Особенности Клуба наконец-то начали обретать смысл. Клуб не мог напрямую вмешаться в линию его судьбы, а потому вход открывался только на то время, когда в его жизни был "размытый" период — когда никто не мог подтвердить или опровергнуть его наличие в той или иной точке мира. Но, тем не менее, его влияние на жизнь Гарри Поттеров нельзя было недооценивать — ведь здесь можно было получить самые разные знания, можно было отъесться... интересно, а материальные объекты отсюда можно выносить? Об этом Гарри и спросил.

— Нет. Ничего такого, что могло бы повлиять на кого-то, кроме тебя. Съеденное не исчезает, но с собой еду взять нельзя. Хотя тут можно оставить предмет и забрать впоследствии. Так же, если что-то переделать, отремонтировать, зачаровать — вынос будет свободным. Так же это место могут покинуть твои заклинания — помнится, был у нас один, которого в Азкабан упекли. Так вот, когда ему надоело, что каждый обход дементоров выдергивал его навстречу не самым приятным ощущениям, он отправил вместо себя Патронуса. Как результат — дементоры обходят камеру тридесятой дорогой, отсутствия заключенного никто не замечает, а он живет себе тут и развивается. Вот же стражники были удивлены, когда Азкабан не оставил на заключенном никаких следов!

Гарри не знал, что такое Азкабан, дементоры и Патронус, но переспрашивать не решил — судя по тому, что визави говорил об этом, как о чем-то само собой разумеющемся, эти вещи упоминались в каноне. Судя по контексту, Азкабан был чем-то вроде тюрьмы, что в контексте собственного заключения Гарри вызывало иные вопросы.

— Но его все равно должно было выдергивать, когда ему приносили еду?

Собеседник только усмехнулся:

— Это — Азкабан, малыш! Там кормят раз в две недели! И заключенным этого хватает... — увидев удивление на мальчишеском лице, он пояснил, — Азкабан... в различных мирах у него бывает разное происхождение, но там он был ранее замком некромантов. Дементоры — его стражи, какая-то высокоуровневая нежить, так же были созданы ими. С единственной целью — противодействовать враждебным магам. Но они были далеко не единственным творением некромантов, те хорошо поработали и с самим замком. Так что теперь он еще и собирает энергию из окружающего мира, что обеспечивает неповторимый климат на острове, — рассказчик хмыкнул, — и подпитывает обитателей. Причем не только не-мертвых, но и живых — после некоторых улучшений, проведенных фанатиками от науки, не желавшими тратить драгоценное время и ресурсы на поддержание своих бренных тел. А нежелающее тратиться на кормежку опасных преступников Министерство решило эти чары оставить, лишь оградив от них охранников-людей. Так что... все физиологические потребности заключенных, кроме сна, сведены к минимуму. Оно и к лучшему — уменьшается опасность побега во время приема пищи. Да и через уборную при должном старании заключенный сбежать мог бы в другом случае... а что они все бледненькие, худенькие и трупиками попахивают — так это даже к лучшему. Найти легче, если все же умудрятся сбежать. С такой внешностью укрытие найти сложно. В общем, на предмет поесть его выдергивали редко. А на предмет в туалет сходить или помыться — еще реже.

— Весело... — Гарри передернуло от представленной картинки этой тюрьмы. Он хотел продолжить расспросы, но тут дверь распахнулась и в помещение ввалился очередной Гарри Поттер — лет шестнадцати на вид. Выглядел он ужасно — всклокоченные волосы, криво сидящие очки в модной оправе, под распахнутой гриффиндорской мантией — рубашка с оборванными пуговицами, из-под которой виднелась расцарапанная грудь и синяки на шее. Пробурчав нечто невнятно-приветственное, он дошел до свободного дивана в углу, упал на него и затих.

— Что с ним? — обитатели Клуба не переставали поражать Гарри. Одному из них было явно плохо, но никто не спешил на помощь...

— Да не обращай внимания, он всегда такой, — собеседнику, похоже, ни капельки не надоело делиться информацией, — это Казанова. Он умудрился затащить в постель половину Хога, так что времени на что-то, кроме девушек у него нет и не будет. Он сюда каждый объективный день приползает — отсыпаться, лечиться, отдыхать от излишнего женского внимания и делать все те дела, на которые в школе у него времени нет. Его обычный режим — сутки через трое. То есть сутки там, и три дня на восстановление. В результате умудряется вполне прилично учиться, даже не смотря на то, что на половине уроков зажимается с девочками по тайным уголкам.

Гарри отчаянно покраснел. Но все же сумел выцепить важную информацию:

— Как это, сутки через трое? Его не успевают хватиться?

Ответом стала новая усмешка старшего Гарри:

— Ах да, ты же новенький. Тут время не соответствует времени наших миров. У кого-то больше, у кого-то меньше... У меня, к примеру, за ночь там проходит двое суток тут. У него, — он кивнул в направлении уже похрапывающего Казановы, — разница больше, так что тех пяти часов, что он умудряется урвать на сон в одиночестве, хватает на трое суток.

Гарри обрадовался:

— То есть, я могу тут поспать и успеть что-то еще? Здорово! А как узнать, сколько у меня времени?

— Только эмпирическим путем. В смысле, засечь время. И, кстати, нет, мы тут не стареем. Точнее, наше старение привязано ко времени родного плана, так что у злоупотребления Клубом нет отрицательных сторон.

— Здорово! Спасибо за рассказ. Пойду я, что ли, почитаю... — на этих словах Гарри отчаянно зевнул.

— Спальни там, — с улыбкой указал его собеседник на одну из дверей, — Не стоит уподобляться Казанове.

* * *

Проснувшись и приведя себя в порядок (в ванной комнате обнаружилось все необходимое), Гарри проследовал на кухню. Там у плиты орудовал Казанова. Выглядел он намного лучше вчерашнего.

— Эм... здравствуйте, — мальчик вежливо поздоровался, прикидывая, как бы пристроиться к плите.

— Привет, — Казанова дружелюбно улыбнулся, — ты новенький? Попаденец, таймтревелер, оосник?

Мальчик смутился:

— Ну... вообще-то канон... кажется...

— Да ну? Быть того не может. Наверняка просто АУ пока не начался. У меня, в общем-то, до четвертого курса так же было. Это потом на меня внезапно начали вешаться все особи противоположного пола... ладно, держи, — с этими словами он вытрусил яичницу в тарелку, положил туда же поджаренные тосты и протянул все это Гарри.

— Да я и сам могу приготовить, — смутился "канон".

— Не можешь — плита всего одна и подступы блокированы мной.

Сказав это, Казанова приступил к приготовлению новой порции завтрака. Подумав, Канон все же не стал отказываться от угощения. Впрочем, он все же переспросил:

— Скажите... почему вы все это для меня делаете? На мои... не слишком умные вопросы отвечают, не жалея собственного небезграничного времени, мне помогают, вы вот кормите... почему? Я понимаю, что мы, вроде как один человек, но...

Гарри смущенно умолк, когда парень у плиты вновь рассмеялся. Неожиданно он подумал, что в Клубе он слышал смех чаще, чем где-либо еще. Нет, Дадли с приятелями часто смеялся, издеваясь над ним, но... то был не настоящий смех — скорее гогот.

Отсмеявшись, Казанова ответил:

— Вот именно, малыш, мы — "вроде как" один человек. Так спроси у себя, пережившего детство у Дурслей, если у тебя появится свой дом, если появятся близкие тебе люди, почти семья... неужели ты не поделишься с ними тем, что имеешь? Неужели ты не поможешь младшим... почти братишкам? Каждый из нас прекрасно осознает: остальные — похожи на него больше, чем родные браться. У большинства из нас хватает общих воспоминаний. Большинство из нас идентичны генетически. И многие, очень многие обрели здесь семью, о которой мечтали в чулане под лестницей Дурслей.

Канону стало ужасно стыдно. Как он сам об этом не подумал? Конечно... конечно, оказавшись в такой ситуации, он непременно поделился бы всем, что имеет, с близкими.

Близкими. На душе приятно потеплело. У него есть... почти семья. И то, что семья состоит только из него самого, ничего не значит — ведь о том, что семья состоит "из него ОДНОГО" сказать уже никто не сможет.

Увидев выражение его лица, Казанова вновь рассмеялся:

— Вот и я о том же, — внезапно он посерьезнел, — впрочем, есть и другая причина. Более значимая для тех из нас, кто окончательно стал одиночкой. Просто, хоть наши миры и расслоились, но они по-прежнему влияют один на другой. И, хоть и получается так, что наибольшее влияние оказывает канон, но и друг на друга мы влияем. Успехи каждого из нас влияют на судьбы остальных. Неудачи одного могут породить сложнорешаемые проблемы другим. Так что... вредить друг другу нам просто не выгодно. Тогда как оказанная помощь может обернуться личным успехом, удачей и прочим.

Казанова немного помолчал.

— В свое время я пытался отмазаться от сомнительной чести любовника всего, что движется и имеет женский пол, но, попав сюда, передумал. Боюсь, что мама Ро описала предельно закомплексованного паренька, и это вылилось в серьезные проблемы для нас всех. Да что там говорить, Гарри Поттер — существо предельно политкорректное. Треть из нас асексуальны, еще треть — вообще пи... эм... гомосексуалисты. Надеюсь, ты таким не станешь. Я меняю девочек как перчатки, завожу гаремы... я работаю в таком режиме, в котором я бы уже давно откинул копыта, если бы не было клуба... и надеюсь, что, благодаря этому другим версиям национального героя будет хоть немного, но легче с противоположным полом.

Канон хмыкнул:

— Хорошо, хоть, до афро-американских Гарри Поттеров дело не дошло.

Старший из собеседников расхохотался:

— Это уж точно!

* * *

Так началась жизнь Гарри "Канона" Поттера в Клубе Гарри. Почти все свое время он проводил за чтением книг о нем самом. Когда ему хотелось отвлечься, он просил у кого-то из старших Гарри и его учили колдовать — благо волшебные палочки практически всех Гарри подходили ему идеально. За неделю субъективного времени он покинул Клуб один-единственный раз — когда тетя Петунья принесла ему завтрак. Поев, он постарался как можно быстрее вернуться.

Получилось это, правда, не сразу: его выдернуло в середине субъективного дня и спать не хотелось совершенно. А голова так и кипела от полученной информации. Вспомнив рекомендацию о медитации, Гарри даже попытался усесться в позу лотоса и попасть в клуб так... но добился только сведенных судорогой затекших ног.

В конце концов ему все же удалось войти в транс — улегшись на своей постели и настроившись на созерцательный лад.

Незадолго до того, как седьмая книга была дочитана, Канон вновь увиделся с Дроу — тем самым "Гарри-с-Косой", который рассказал ему о Клубе. А потому, после окончания книги они смогли продолжить начатый в первый вечер разговор.

— Ну и что ты думаешь? — Канон знал, что Дроу не был Гарри Поттером в полной мере, что он захватил тело, слившись и подавив оригинальную личность. Кроме того он, хоть и учился на Рейвенкло, был более эгоистичным, коварным и подлым, чем любой слизеринец... по крайней мере, из тех, кто был в Клубе. Но при этом он казался наиболее взрослым из тех, с кем Канон успел познакомиться и его в полной мере касались преимущества и недостатки связи всех Гарри, так что его советами, пусть даже и данными из эгоистичных побуждений, пренебрегать не стоило. А потому он с большим удовольствием поделился соображениями:

— Даже не знаю. Тут столько всего... не знаю, с чего начать. Очень хотелось бы спасти Сириуса... и Седрика... и остальных... может, еще где-то можно улучшить свою судьбу. И от девочек бегать не буду...

Лицо Дроу оставалось бесстрастным.

— Не знаешь... думаешь, где МОЖЕШЬ изменить свою судьбу. Это неправильно.

Убедившись, что завладел вниманием собеседника, он продолжил:

— Первым вопросом, который ты должен себе задать, это чего ты ХОЧЕШЬ. А это ты пока не решил. То, что ты назвал слишком мелочно. Спасти Седрика? Запросто — положи перед Турниром бумажку со своим именем в Кубок от лица Хогвартса. Если успеешь раньше Крауча, то его бумажку, кубок, скорее всего, не примет. Сомневаюсь, что Конфундусом можно обеспечить две заявки от одного человека и от лица двух разных школ. Тогда в Турнире будет участвовать только один из вас. Спасти Сириуса? Еще проще — не ходи в Министерство, когда позовут. С остальными сложнее. Но так же решаемо — если подготовиться к неприятностям. А потому... реши сначала для себя, что хочешь получить.

Канон задумался. Чего же он на самом деле хочет? До недавнего времени у него было одно-единственное желание — получить настоящую семью. Людей, которым он был бы небезразличен. Место, в котором ему хотелось бы жить. Где ему были бы рады. Теперь у него это было — в Клубе. Конечно, он по-прежнему был вынужден терпеть Дурслей, носить старую одежду Дадли и вообще, его жизнь СНАРУЖИ никак пока не изменилась. Но это уже мало трогало мальчика. Здесь он был счастлив. И ему этого хватало.

Так чего же он хочет? Богатства? Пожалуй, что да. Родители, конечно, оставили ему небольшое состояние, а, если верить многим Гарри, то состояние весьма даже немаленькое... но в книге это не было описано. Вполне вероятно, что "школьный" сейф — единственный. И больше у него денег нет. И даже школьный сейф он не мог использовать, чтобы хорошо есть за пределами Клуба и Хогвартса, чтобы покупать себе хорошую одежду и игрушки... да и возможности хранить все эти игрушки не было.

Хочет ли он знаменитости? Судя по книге, ее у него и так слишком много. Хотя, пожалуй, стоит все же пользоваться тем, что у него уже есть — какая-никакая, а память о родителях.

Друзей? Рон с семьей и Гермиона не показались ему таким уж плохим выбором. Так что тут менять что-либо не имеет смысла. Разве что, Гарри мысленно хихикнул, подружиться с Малфоем и пойти на Слизерин.

Нет, на самом деле он хочет только размеренной, удобной жизни. Остальное второстепенно. Увы, но как раз вот этого он не получит ни при каком раскладе. А значит нужно постараться выйти из конфликта с минимальными потерями. И получив что-то из того, что стало бы ему дорого.

Но что?

Гарри пока не знал. Так он и сказал.

— Без цели нельзя. Так ты будешь лишь плыть по течению и однажды приплывешь... не туда. Не знаю, куда ты хотел бы, но точно не туда.

Гарри задумался вновь. Крепко задумался. И нужная мысль наконец оформилась. Ведь в Клуб попадали не все Гарри. А от одиночества страдало большинство из них. Так почему не помочь им? К тому же, это частично поможет и ему — хотя бы по части одежды, еды "дома" и игрушек. А значит что?

— Знаю! Я хочу семью, — внезапно, Гарри понял, как это должно звучать с точки зрения "почти брата", слегка покраснел и постарался объяснить, — то есть, не то, чтобы мне не хватало вас, но... другим пригодится... ну...

Он окончательно смутился и замолк. Впрочем, Дроу не сильно ценил семейные отношения и его подобное обидеть не могло.

— Разумно. Иметь надежную базу во внешнем мире... да, это может помочь многим, а, значит, и нам. Какие есть варианты решения?

— Ну... можно просто пожаловаться магам на Дурслей. За национального героя их на ленточки порвут... а мне дадут хороших опекунов, вот! Главное, делать не через Дамблдора — он будет про кровную защиту говорить. Хотя... с этой стороны опасно... — мальчик задумался — а если и вправду пожаловаться и дать Дамблдору вмешаться? Проигнорировать жалобу они не смогут, забрать от Дурслей — тоже, так, может, их просто заколдуют, чтобы хорошо ко мне относились, а?

Дроу кивнул.

— Можно попытаться. Сложный вариант, но решаемый. И для него нужно будет заручиться поддержкой чистокровных, к примеру — подружиться с Малфоем. При этом — не поссорившись с директором. Иначе ты рискуешь после четвертого курса потерять свое убежище — если Малфои возьмут тебя к себе. Но как ты собираешься это сделать? Нужно передать жалобу в Министерство.

Канон задумался. Действительно, ведь сам он до Министерства не доберется. Через Дамблдора? Завернет сразу. Он не станет рисковать кровной защитой. Обратиться к профессорам? В любом случае через голову директора они действовать не станут. Действовать через родственников учеников? А к кому он может обратиться? Малфои? Обсуждали уже. Уизли? Они лояльны директору и посоветуются с ним. Кто еще?

Как ни крути, но все маги, к которым мог обратиться мальчик, были либо лояльны Дамблдору, либо принадлежали к оппозиции, сиречь — были Упивающимися Смертью или же сочувствовали их идеям. Нет, наверняка были и нейтралы, но в книге они не описывались. И выйти на них будет сложно. А если сову отправить? Хотя нет, если будет проверка, то его застанут в Хогвартсе. То есть — не пройдут мимо директора.

— Стоп! Хагрид же подарит мне сову на день рождения! Это месяц до Хогвартса, можно отправить письмо в Министерство и пусть присылают проверку! Дамблдор никак не сможет вмешаться до суда, но там он наверняка вмешается — он же глава. А суд будет — опекунства просто так не лишают!

Дроу кивнул.

— Разумно. Но... информации мало, чтобы просчитать последствия. Ты можешь оказаться в приюте. Советую просчитать варианты. К тому же тебе никто не мешает действовать уже из Хогвартса, к примеру, через Сьюзен Боунс.

Конечно же! Боунс! Хаффлапаффка, у которой, судя по канону, тетя работает в ДМП!

— Боунс... но как я к ней подойду? Мы же общаться начнем только на пятом курсе — в ОД.

— Это — твой вопрос. Ничем помочь не могу.

Мальчик задумался.

— А если я напрошусь в Хаффлапафф?

Собеседник покачал головой:

— Это не получалось пока что ни у кого из наших. Детство у Дурсли не способствует, знаешь ли. Верность... откуда ей взяться, если ты всегда был одиночкой? Тебя окружали либо неприятные, либо безразличные тебе люди. Упорство? Оно развивалось бы, если приносило хоть какую-то пользу. А ты... упорство могло дать тебе только новые окрики и наказания. Трудолюбие? Тебя нагружали работой, которую можно было терпеть, но не любить. В школе ты не любишь учиться, ведь за хорошие оценки тебя никогда не хвалили. Напротив, наказывали, если ты учился лучше Дадли. Откуда взяться трудолюбию? В общем, Гарри Поттер слишком асоциален для Хаффлапаффа.

Мальчику стало обидно. Лихорадочно соображая, он возразил:

— Да, но кто из наших попадал сюда до распределения? В Клуб? Я тут уже больше недели, а дома прошел один день. До конца лета пройдет год, ведь трогать меня большую часть времени не будут — сначала из-за наказания, потом потому, что я — волшебник. Обстановка здесь дружелюбная, так что есть время и предпосылки, чтобы развить нужные качества.

Дроу задумчиво кивнул:

— Пожалуй, шанс есть. Но вспомни об образовательном моменте. На Хаффлапаффе ты станешь, как это ни парадоксально, хаффлапаффцем. А они — плохие лидеры. Тебе сложнее будет выделиться, стать яркой личностью, тем, за кем пойдут... тебе сложнее будет стать тем, кто сможет противостоять Волдеморту. Этот факультет не выпускает героев — скорее, их верных спутников.

— Почему нет? Популярности у меня и так хватает, ежегодные приключения ее поддержат. К тому же, я постоянно буду вертеться тут с вами. Так что личные качества развить получится. И, как ты сказал, у меня будет целый факультет верных спутников. Пусть не самых храбрых, хитрых или умных, но надежных! По-моему, отличная база для личного штаба!

— Слизерин по тебе плачет, — хмыкнул Гарри-с-Косой, — ладно, альтернативы письму есть?

— Ну, я думал про Сириуса... если разоблачить Педигри... Петтигрю сразу, то он сможет меня забрать!

Новый кивок.

— Отличный вариант. И как собираешься действовать?

Канон задумался. С Сириусом ситуация была еще более сложной, чем с письмом — нужно было каким-то образом превратить крысу в человека на глазах у надежных свидетелей. Сам он заклинание превращения не знал и выучить его надежды не было — многие не описанные в каноне чары различались между мирами. Купить книгу в Косом Переулке? Там он будет под присмотром Хагрида. Отвлечь лесника? Там придется действовать по обстоятельствам. К тому же, не факт, что чары такого уровня окажутся ему по силам. А, если да, то объяснить их знание не получится. Попросить о помощи? Но кого? Допустим, директора. Как пояснить знание личности предателя? Неизвестно. К тому же нельзя исключать версию "дамбигад". А ситуация рискованная — если крыса будет разоблачена слишком рано, то Сириус не увидит фотографию и не сбежит. А Волдеморт воскреснет раньше. Тоже плохой вариант. Об этом стоило серьезно подумать.

* * *

Они продолжали свое обсуждение, когда в Клубе вновь появился Шиза и тут же начал собирать второй симпозиум на тему "Неожиданное появление Канона и его возможное влияние на Клуб и его обитателей". Участники начали делиться своими соображениями, когда их внезапно прервал Дроу.

— Я не понимаю, о чем вы спорите. По-моему, все и так ясно. Неканон, АУ с первого курса. "Что будет, если Гарри Поттер заранее узнает о волшебном мире? Более того, если у него окажется информация, о будущем, что его ожидает? И место, где он сможет подготовиться к испытаниям, спросить совета или выяснить то, что нужно?". Мы получим именно то, что имеем. ООС, вызванное Клубом. Похоже, наше место достигло той стадии, когда оно может непосредственно влиять на события. И породило свой первый мир — с собственной историей. Вот и все.

Дискуссия затихла сама собой. Гарри Поттеры задумались, периодически поглядывая на новичка. Впрочем, Уже-Не-Канонный-Гарри не обращал на них внимания. Он и сам пребывал в раздумьях. Как себя лучше вести? С кем общаться? Что делать в той или иной ситуации? Он строил планы, которые должны были помочь ему достичь собственных целей и породить новые.

Цели Гарри Поттера.

Он не хотел быть Надеждой Магического Мира и не считал нужным жертвовать всей своей жизнью ради чужих идей. Дамблдор, Волдеморт... нет, с первым, конечно, нужно дружить, а второго — убить, но сложить жизнь на алтаре борьбы? Нет уж, спасибо. Ни свою ни близких Гарри людей.

В очередной реальности очередного Альбуса Дамблдора ожидал большой сюрприз.

А Магическую Британию — очень насыщенные годы.