|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Трейни одиннадцатая
Место действия: отель "Golden Palace", отдел переводчиков. В самом углу большого помещения разделённым тонкими невысокими стенками на небольшие квадраты-закутки, в углу, у глухой стены, стоит стол, заваленный кипами альбомов с торчащими из них листками белой бумаги и разноцветными стикерами. За столом, над клавиатурой и перед монитором, с осоловелым видом, сидит Юн Ми.
Сижу, никого не трогаю, "опухаю". Четвёртый день, как вернулся с Чеджу. Работаю на новом месте, у переводчиков, "притираюсь". Заданий навалили нереально, несмотря на то, что Юн Ми вроде как несовершеннолетняя и у неё короткий день. Пофигу! Вот это, это и ещё вон то, в перерыве между первыми двумя... С переводом проблем-то собственно нет, а вот "биться на клавиатуре", набирая текст и вставляя в него картинки, я уже действительно устал. Я что, секретарша, что ли, со скоростным набором? А секретаршей работать было гооо-ораздо лучше! По крайней мере, у Чжу Вона. Райское место, как я сейчас понимаю. Правда, там безделье заедало, а тут работа... Вот и выбирай, что лучше? По мне так, безделье лучше. Я всегда найду, чем себя занять, а тут реально вздохнуть не дают. Я и не думал, что у переводчиков может быть столько работы. Наверное, это из-за того, что отдел "впахивает" на всю сеть отелей. Не-е, правильно я решил не работать в корейской компании! Ну его к лешему, такие работы! Да ещё на чужой карман...
— Юн Ми! Пак Юн Ми!
Поднимаю голову, выглядываю из-за своей загородки. Ага, начальник мой, по мою душу. Его "кабинка" стоит выше остальных и ему всех видно, кто, чем занят. Но орать-то на весь зал-то зачем? Ведь есть же внутренние телефоны. Может, показывает, что работает, не покладая горла? Может и так... Тут всё может быть... Всё здесь по-иному, всё не так, чем когда я работал в ресторане или секретарил...
Встаю, делаю шаг в проход, кланяюсь, показывая, что "готов внимать".
— Юн Ми! — кричит мне кунджан-ним из своего начальственного "загончика", — поднимись в приёмную исполнительного директора, господина Чжу Вона! Немедленно! Поняла?
Молча кланяюсь, показывая что — понял. Орать в ответ даже не пытаюсь, ибо моих связок на это не хватит. Ну что, право слово, за манеры? Тут же люди головой работают! Но, похоже, тут это кроме меня, никого не волнует...
— Иди! — приказывают мне.
Кланяюсь, иду, чувствуя на себе любопытные взгляды женских персоналий в кабинках. Всё им надо... Уверен, что все знают и про "замочек на горе Намсан" и про то, что я в айдолы навострился. Сплетницы...
Сделал одну вялую попытку "вписаться" в женский коллектив. Ну, как бы, вроде, вместе работаем... Не вышло. Присутствующие при этом на меня странно посмотрели, а что именно я сделал не так, я не понял. Да и чёрт с ними! Махнул рукой и даже пытаться не стал выяснять, что именно. Они тут все старше, может, Юн Ми, вообще не положено рот раскрывать? Только молчать, кланяться, да за кофе бегать? За ним уже несколько раз послали. Ну, сходил. Помнится, в дорамах, это всегда была обязанность самого младшего в коллективе. Куда-то ходить, чего-то носить, чего-то убирать... за кем-то. Ладно, посмотрим, как там дальше будет, а пока отыгрываю свою роль. Тем более, что попросили вежливо, а "хороший кофе" нужно брать в кофейне на улице. Пусть рядом, но всё лучше по воздуху пройтись, чем сидеть в душном помещении. Почему бы и не прогуляться?
Лифт поднимает меня на знакомый этаж. Выхожу. Сразу натыкаюсь взглядом на Чжу Вона. В светлом пижонском костюме, в туфлях, в цвет костюма, небрежно засунув правую руку в карман брюк, бывший шеф неспешно дефилирует откуда-то по коридору. Замечает меня, пробегает глазами и чуть хмурится, словно что-то припоминая. Потом улыбается и направляется ко мне. Кланяюсь, здороваюсь, как полагается нижестоящему наёмному персоналу перед лицом начальства. Задрали, если честно, эти политесы. Наверное, я никогда к ним не привыкну!
— Что с тобой такое? — интересуется Чжу Вон вместо приветствия.
— Что вы имеете в виду, господин исполнительный директор? — спрашиваю я.
Тот ещё раз окидывает меня взглядом.
— Какая-то ты... не такая, — поясняет он после осмотра и пытается угадать, — сделала новую причёску?
Хм, примерно тоже самое сказали дома, когда я после недельного отсутствия появился на его пороге. Сказали, что я как-то изменилась. Как — не понятно, но что-то такое есть. Своим я напомнил, что у меня идёт усиленный рост. Я задумался над этим. Подумав, предположил, что пока меня они видели каждый день, то это было не заметно, но стоило мне отлучиться, то после большого перерыва изменения стали заметны.
Мои этим объяснением удовлетворились, вспомнив, что говорил врач, но здесь я повторяться не стану, тем более, что дело тут в действии дара бодхисатвы, а не в банальном росте организма.
— Не знаю, о чём вы говорите, господин исполнительный директор, — улыбаюсь я в ответ.
— Наверное, голову помыла, — хмыкает Чжу Вон и командует, — ладно, давай за мной, разговор есть....
Идём, заходим в приёмную, здороваюсь с сонбе и сопровождаемые её любопытным взглядом заходим в кабинет.
— Я прошёл конкурс, — небрежно произносит Чжу Вон, сев на своё место за столом, но оставив меня стоять столбом посреди кабинета, — меня зачислили в во вторую бригаду морской пехоты, "Голубые драконы".
Пффф... Ну и названьеце...
— Поздравляю, господин исполнительный директор, — и дабы не показать что-нибудь ненужное на лице быстро наклоняю голову и кланяюсь.
— Мда? Что-то ты не очень рада, — говорит он, внимательно смотря на меня.
А что, мне до потолка положено прыгать при таком известии? Что-то я не помню такого в трудовых правилах. Может, нужно было ахнуть и поинтересоваться подробностями? Спросить, как было тяжело и как же это удалось? Наверное это была бы правильная реакция для девушки... Да ну его! Я может, тоже бы морпехом стал, не попади я в это попадалово...
— Я рада за вас, — повторяю я.
— Какая-то ты вялая, — констатирует Чжу Вон и говорит, — у нас осталось с тобой ещё одно дело. Ты должна прийти на мои проводы в армию...
Фига оно мне сдалось?!
— Зачем? — коротко интересуюсь я.
— Меня проводить. Согласно нашей договорённости.
— Что-то я не помню, чтобы мы договаривались насчёт проводов.
— Отказываешься от своего слова?
— Не отказываюсь, но слова такого я не произносила. Разве мы что-то говорили о проводах?
— Мы договаривались о том, что ты поможешь развеять всякие слухи обо мне. Проводы — заключительный этап. Девушка провожает парня в армию. Все это увидят и вопросов больше ни у кого не будет. Только не приди в своих любимых джинсах. У тебя платье есть, или нужно купить?
Блин! А что будет потом, когда он свалит в армию? Отбиваться от толп журналистов? Так гладко, как Чжу Вон я с ними вряд ли смогу говорить. С другой стороны, вроде да, договаривались, хотя про проводы конкретно ничего не говорили. Ещё — я сейчас работаю в компании его семьи. И хотелось бы поработать здесь ещё немного, а лучше, до тех пор, пока не заключу контракт с агентством. Да и потом, при случае, можно будет сказать, что знаком с Чжу Воном, а видео, которое наверняка снимут на проводах и покажут по ТиВи, будет доказательством. Мало ли как там жизнь карты раскинет? А фраза, что знаком с семьёй власть имущих может оказаться джокером... Да и в принципе, парень он нормальный, пару раз крепко выручил. Ладно, чёрт с ним, схожу! Тем более, что это последний раз!
— Ну, чего губы надула? Чего молчишь? Не пойдёшь?
— Не надо платье, — поднимаю я на него глаза, которыми буравил пол, пока размышлял, — обойдёмся без откупного. Просто скажи, когда и где? И что нужно будет там делать?
— Ты что, обиделась? — удивлённо смотрит на меня Чжу Вон.
На что?
Место действия: дом мамы Юн Ми. Праздничный стол, уставленный чашками и чашечками. Во главе стола сидит дядя. Семья, в полном составе, встречает дорогого гостя.
Сижу, никого не трогаю, испытываю неспешно усиливающееся внешнее воздействие семьи. По второму разу пересказал дяде занимательные истории, случившиеся со мною на Чеджу. Хоть они уже и рассказанные, мама и онни ещё раз с удовольствием их послушали. Всей семьёй посмеялись над забавными белыми вегугинами. Потом дядя заметил, что я почти не ем и озаботился — не болею ли я? И чёрт меня дёрнул сказать, что у меня диета. В отеле, на Чеджу, в ресторане можно было брать "европейский выбор", чем я с удовольствием воспользовался. Все, кому это совершенно не нужно, конечно, это сразу заметили, но я "отбоярился", сказав, что просто ставлю на себе эксперимент. Ведь переводчику придётся есть ту пищу, которую принято есть в стране пребывания. Вряд ли кто там будет специально готовить для него блюда его национальной кухни. Вот я и хочу попробовать, смогу ли я питаться не так, как привык? Хотя бы неделю? Прокатило. Головами покачали, но прокатило. А приехав домой, сказал — "Баста, карапузики, кончилися танцы! Буду питаться теперь по рекомендациям врача!" Ну не прям так, конечно, сказал, но в этом смысле. Мама головой покачала, но возражать не стала. Врачей тут зело крепко уважают. Для дяди приготовили все по традиционным рецептам, а мне, мама сделала — немножко. Отложила.
Ну, я так самчон-ниму и объяснил, что теперь питаюсь правильно по науке, как она рекомендует. После этого народ вспомнил, для чего это мне и тема разговора перепрыгнула айдольство, учёбу и мою дальнейшую жизнь. Сначала я вяло "отдакивался", в который раз выслушивая уже жёванную жвачку "умных советов", потом онни, спохватилась, что забыла, быстренько сбегала и принесла все мои сертификаты за иностранные языки, включая последний, по французскому. После этого напор резко усилился. Дядя, словно меня тут нет, взялся решать с мамой, куда я буду поступать и какой университет престижней из тех, которые недорогие. Мама, видно в традициях корейского общества, старшему мужчине не перечила, внимала, кивала, хотя не так давно, в приказном порядке требовала от дочери, чтобы та занималась музыкой. А вот Сун Ок, полностью взялась играть на стороне дяди, давая советы и рассказывая об университетах.
Меня эти все разговоры начали потихоньку бесить. Как-то устал я за эту неделю. В городе стало жарко. Ещё не лето, а уже прилично так "придавливает". Что же будет летом? Прихожу с работы и как-то сил в себе не нахожу на дополнительные занятия по своей тематике. Приходиться напрягаться, разгонять вялость с сонливостью. Может, это от того, что тело Юн Ми растёт? Организм все силы вкладывает туда? Вполне возможно, но время-то тоже "тикает"! Кто его остановит? А я, вместо того, чтобы заниматься сейчас музыкой или зарабатывать деньги на фрилансе, на который, кстати, прислали два свежих текста, сижу и слушаю всякую фугню!
Дабы успокоиться, взялся чесать шею Мурчат. Кошатина благополучно пережила моё отсутствие. С Сун Ок они друг с друга не убили, дом остался цел, но теперь она ходит за мною как нитка за иголкой. Онни, кажется даже, малость, взревновала. Она, значит, её кормила, обиходила, а как только появилась я, "кормилицу" бросили, как будто её и не было.
Сижу, глажу котёнка, наблюдаю за течением разговора. Пытаюсь смотреть на него со стороны, как на неизбежное зло, но не получается. Бесит. Сун Ок рассказывает, что мне предложили учёбу и работу в "Sea Group". Дядя в восторге. Может, он радуется, что Юн Ми слезет с его шеи? Не хорошо, конечно, так говорить, но все мы люди, все мы человеки, а дядя не железный, две семьи тащить. Ох, как же хочется послать этот разговор куда подальше и пойти полежать!
— Я отказалась! — громко говорю я, невежливо влезая в разговор старших, — отказалась и от работы и от учёбы.
Пауза. Дядя озадаченно смотрит на меня. Потом на маму. Та кивает, подтверждая.
— Ну, может быть можно переиграть? — начинает искать пути самчон-ним, — Извиниться, сказать, что это было ошибкой. Смотри, какие у тебя результаты! Думаю, тебе легко пойдут навстречу. Я подумаю, может, можно будет, кого попросить об этом в "Sea Group"...
— Я отказалась, — жёстко повторяю я, — отказалась в третий раз. Хё Бин на Чожду ещё раз повторила своё предложение. Я сказала — нет!
Тишина... Офгевший дядя и родные, которым я об этом не говорил. Ну, маме и Сун Ок полегче, они уже тренированные, а дядя, считай, что первый раз участвует. Или, второй? Вроде мы общались уже по этому вопросу?
— Но почему? — не понимает он.
— Малооплачиваемая и скучная работа, — лаконично поясняю я.
— Малооплачиваемая?! У переводчика? Почему она — малооплачиваемая?!
— На дом на Чеджу я накоплю только к пенсии, а я хочу сейчас!
Дядя "виснет". Сун Ок сердится. Мама, судя по выражению её лица, где-то в "астрале" или рядом с ним. Созерцает оттуда.
— Дом должен купить муж, — говорит "отглючивший" дядя, — это его забота.
— Никаких мужей! — отрезаю я, — любой сунувшийся будет сразу мною отправлен на обратную сторону луны!
— Ты не выйдешь замуж?! — поражается самчон-ним и переводит ошарашенный взгляд на маму. Типа — ты слышала? Из "астрала" в ответ "ни гу-гу". Только глаза. Смотрят.
— Я выйду замуж за сцену, — приоткрываю я свои планы самчон-ниму, — и никак иначе. Поэтому — никаких женихов!
В этот момент звенит дверной звонок. С удовольствием вскакиваю на ноги, сбегая от разговора, и несусь открывать. Мурчат, прыжками и, задрав хвост, мчится за мной. Открываю. За дверьми курьер с коробкой в руках. Посылка. Мне! Пффф...неожиданно. От кого? Вроде не от кого... Непонятно. Ладно, буду разбираться дома. Расписываюсь и отпускаю курьера.
....
Место действия: дом мамы Юн Ми. Гостиная. За праздничным столом тягостное молчание. Трое взрослых людей смотрят в разные стороны, но только не друг на друга. В гостиную входит Юн Ми. Одной рукой она прижимает к себе средних размеров картонную коробку, в другой руке держит перед собою бумажку, которую изучает, нахмурив лоб.
— Что это, дочка? — спрашивает мама,.
— Не знаю, — отвечает та, садясь на пол и ставя коробку рядом с собой, — какую-то посылку прислали...
— От кого посылка? — спрашивает мама.
— Непонятное что-то понаписано... Но вроде мне...
— Дай! — говорит Сун Ок и выдёргивает из рук сестры листок.
— Да, Пак Юн Ми... Наш адрес... Всё правильно, — сообщает всем Сун Ок результаты его прочтения, — отправитель... Улица Гангман, бутик "LotteVirdgini"...
— Ты что-то купила в бутике?! — вытаращивается онни на Юн Ми, — На Гангмане?! Это же очень дорого!
— Да ничего я не покупала! — возмущённо отвечает та, — это какая-то ошибка!
Сун Ок, подтягивает к себе по полу посылку и резким движением сдирает заклеивающую её полоску скотча. Раз! И на свет появляется обувная коробка. Сняв крышку Сун Ок внимательно осматривает её содержимое.
— Босоножки, — сообщает она всем, — красивые...
Закрыв коробку с обувью и отставив её в сторону, она опять лезет в посылку и достаёт на этот раз небольшую узкую коробочку голубого цвета. Открывает.
— Серёжки, колечко, браслет и цепочка с кулоном, — несколько мгновений спустя говорит она и, закрыв коробочку, кладёт её на обувную коробку.
Затем из посылки извлекается мягкий пластиковый пакет кремового цвета с надписью чёрными буквами — "LotteVirdgini". В пакете оказывается летнее лёгкое платье светло-голубого оттенка. Расстелив по полу, Сун Ок деловито его осматривает, затем складывает и убрав назад, в пакет, снова лезет в посылку. Самыми последними на свет появляются два конверта. В первом оказывается узкая полоска кассового чека.
— Итого, — пробежав глазами сверху вниз, зачитывает его окончание Сун Ок, — два миллиона, двести семьдесят пять тысяч вон...
— Брр! — трясёт она головой и достаёт из второго конверта листок записки.
— "Оденешь на проводы, — вслух, читает она, — "Что не подойдёт, поменяешь. Действуй, Зверёныш!" Подпись... "Чжу Вон"...
— Что это такое? — зажав пальцами в отставленной руке записку, озадаченно спрашивает Сун Ок у сестры. Та в ответ молчит, сжав втянутые в рот губы.
— ЧТО? ОПЯТЬ?! — не верящие смотря на Юну, вопрошает Сун Ок, до которой "дошло", — ОПЯТЬ?! ТЫ ОПЯТЬ?!
— Тихо! — шикает на неё мама, уже знающая, что может последовать дальше и испытывающая страшную неловкость от присутствующего за столом брата мужа, — тихо, Сун Ок! Сейчас Юночка нам всё объяснит... Юночка, что это за одежда? Что это значит?
Три пары глаз требовательно смотрят на девушку. Девушка в ответ зло прищуривается.
— Я тоже, хочу знать... что это значит... — зловещим голосом произносит она и добавляет, — И сейчас я это узнаю!
Она достаёт телефон и решительно отщёлкивает его крышку.
Место действия: дом мамы Юн Ми. Гостиная. Мама, дядя и Сун Ок наблюдают за разговором Юн Ми по телефону. Разговор протекает весьма "живенько".
— Зачем ты это сделал?! ...
— ...О чём? О вещах из бутика! Я тебе что сказала?! Никаких платьев! Зачем так нужно было делать?...
— ... Ну не ты же в лохмотьях будешь, а я!...
— ... Ага, как ты будешь выглядеть, ты подумал, а то, что ты сейчас меня перед семьёй подставил — это как?
— ... Соврёшь что-нибудь?! Да?! Это ты сказал?! Слушай теперь, что я скажу! Одевай на себя присланные обноски и сам себя провожай! Там соврёшь что-нибудь! Понял, кусотарэ?!
(Кусотарэ (kusotare). яп. — Идиот. Буквально — "голова из {censored}" прим. автора).
— ...Грубо?! Да плевать я хотела кто ты такой! Как хочу, так и разговариваю! Понял?!
— ...Удзаттэ!...
(Удзаттэ! (uzatte!).яп — "Пошел в...". прим. автора).
— Мичинном!! — уже разорвав связь, вдогон, громко хлопнув крышкой телефона, восклицает Юн Ми.
(Мичинном. кор. — Сумасшедший ублюдок, кретин. прим. автора).
Действующие лица: Чжу Вон и его друг Чон Хан. Чжу Вон, держит в правой руке телефон. Отставив его перед собою, он ошарашенно смотрит на экран.
— Что такое, хён? — спрашивает Чон Хан, — у тебя странное выражение лица. Что-то случилось?
— Ушам своим не верю, — отвечает Чжу Вон, переводя взгляд с телефона на друга, — меня только что послали!
— Кто? — изумляется Чон Хан, — кто рискнул сделать такое, хён?
— Девчонка!
— А-а, — понимающе кивает Чон Хан, — эти могут. У них это просто. На что она разозлилась? Увидела тебя с другой?
— Да нет, — всё так же прибывая в ошарашенном состоянии, отвечает Чжу Вон, — перед тем как расстаться, я решил ей сделать подарок. Купил в дорогом бутике вещи, послал ей, а она меня... обматерила...
— Хм, да-а, странная девушка... Может, она рассчитывала на большее, чем прощальный подарок? Или может, ты послал ей что-то не то? Что-нибудь с намёком? Вроде нижнего белья или чулок?
— Пссс... Да нет. Она ещё маленькая для этого. Бренд, конечно, не самый дорогой, но вещи хорошие. Сам выбрал. Любая была бы рада...
— Маленькая? Это, случаем, не Юн Ми?
— Нуу, а что?
— Ты решил ей сделать подарок? Правда, хён?
— А что тут такого? Она забавная. Часто смешила меня. Вот только характер у неё... В сестру. Чёрт, я ведь забыл, что её нуна ненормальная! Если она увидела мой подарок... Тогда понятно, почему Юн Ми так верещала!
— Её нуна ненормальная?
— В её семье, похоже, все не в себе! Представляешь, её мама отказалась от предложения нуны оплатить учёбу Юн Ми за рубежом. И от места для неё в "Sea group"!
— Да, ты мне уже говорил. Действительно, странная семья...
— Как эта мелкая девчонка посмела так разговаривать со мной? И почему она ругается на японском? Разве она — японка? Что у неё в голове? А, так ведь она... Ну да!
— Что, хён?
— Да так. Вспомнил одну вещь. Ладно, я с ней разберусь!
— Разберёшься?
— Разберусь. Забудь! Это мои проблемы.
Время действия: в то же время
Место действия: дом мамы Юн Ми. Гостиная. Юн Ми, шипя себе под нос что-то непонятно-иностранное, зло запихивает вынутое из посылки обратно. Мама, дядя и Сун Ок онемев, наблюдают происходящим. Затолкав всё назад и небрежно бросив сверху два конверта, Юн Ми, поднимается на ноги, подхватывает посылку на руки, делает два шага к дверям гостиной, и, с усилием размахнувшись, швыряет в них коробку. Та пролетает весь коридор и глухо бухает, приземлившись в районе входной двери.
— Я гулять, — не поворачивая головы, сообщает Юн Ми и уходит следом за улетевшей коробкой.
Громко хлопает выходная дверь. Тишина...
— А кто это, этот Джу Вон? — наконец нарушает её вопросом дядя.
— Это её бывший начальник... — смотря в стол, тихо сообщает Сун Ок, — Ким Чжу Вон, сын Ким Дон Вука. Его семья владеет "Sea group corporation"... Чжу Вон — младший наследник...
Дядины брови пытаются встретиться с волосами, но терпят неудачу. Дядя берёт себя в руки и орёт.
— И она так с ним разговаривает?!
Дядя поворачивается к маме.
— Невестка, что происходит в твоём доме? Что творит твоя младшая дочь? А?!
Время действия: значительно позже. Примерно четыре часа спустя.
Место действия: дом мамы Юн Ми. Гостиная. Мама, Сун Ок и Юн Ми. Дядя давно ушёл, так и не дождавшись возвращения своей младшей племянницы. Перенервничавшая мама, сначала из-за Юны, затем из-за разговора с дядей, а потом уже из-за того, что ушедшая дочь не берёт трубку, устало пьёт зелёный чай, слушая, что Сун Ок говорит свой тонсэн. Та сидит в восточной позе, подвернув под себя ноги и положив руки на колени. Наклонив голову, и не поднимая взгляда, она слушает, что ей говорит сестра .
— Ни смей никуда ходить, — с убедительными интонациями в голосе требует Сун Ок, — Это очень известная семья. На проводах обязательно будут репортёры, на таких открытых мероприятиях они обязательно будут снимать! А потом покажут по телевизору. Есть специальный канал, который сообщает о жизни богатых семей. Ты понимаешь, что это значит?
Юн Ми в ответ молчит, не поднимая голову.
— Это значит, что тебя покажут тоже, — не дождавшись ответа от сестры, продолжает свой монолог Сун Ок, — покажут рядом с наследником "Sea group"! Люди будут удивлены, увидев такое. Они спросят — "Почему эта девушка занимает это место? Откуда у неё такое право? Кто она такая?". Выяснят, что ты простая девушка, из простой семьи, ещё школьница. Узнав об этом, люди удивятся ещё больше. Они начнут думать — как такое может быть? Представь, сколько будет о тебе сплетен! Тогда тебе будет лучше из дома просто не выходить!
Пауза. Сун Ок даёт Юн Ми время осмыслить услышанное. Мама вздыхает.
— Если все подумают, что между вами что-то есть, раз ты пришла его проводить, то значит, он твой парень. А раз он твой парень, то значит, в увольнительную, он будет приезжать к тебе. А после армии, он должен будет на тебе жениться. Думаешь, разве такое случится? А?
Юн Ми продолжает молчать, не меняя позы.
— Никогда не случится! — жёстко произносит Сун Ок, — я тебе уже говорила — богатые женятся только на богатых! Запомни это хорошенько, Юн Ми, чтобы не наделать глупостей! У таких как Чжу Вон полным полно девушек и богатых невест! Потом, когда он придёт из армии и женится на одной из них, ты будешь выглядеть жалко, потому что люди подумают, что он тебя бросил! Вся Корея будет об этом знать! Где ты тогда найдёшь для себя мужчину? Кто захочет взять такую девушку в жёны? Если такой найдётся, то, наверное, это будет очень непривередливый мужчина. Что у тебя будет потом за жизнь?
Чуть заметный поворот головы Юн Ми, показывает, что последний "спич" сестры чем-то её заинтересовал.
— Ни смей никуда ходить! — ещё раз приказывает ей Сун Ок, — ты меня поняла?!
Юн Ми молчит.
— Дочка, ну скажи уже что-нибудь! — просит мама, — как пришла, ни слова ведь не сказала!
— Мне нужно к врачу, — не меняя положения головы и тела, а просто подняв взгляд и смотря на маму из-под бровей, неожиданно произносит Юна.
— К врачу? — с тревогой переспрашивает та, — зачем к врачу?
— Со мною что-то не так. Что-то с нервами. Пусть успокоительных выпишет...
Мама и Сун Ок переглядываются.
— Я пойду спать, — внезапно говорит Юн Ми, стремительно поднимаясь на ноги — я очень устала. Прошу прощения за сегодняшний вечер!
Юн Ми чуть ли не бегом выбегает из комнаты.
Время действия: следующий день.
Место действия: Больница. Кабинет лечащего врача Юн Ми, стол. Перед ним, на месте пациента, слегка ссутулившись и с меланхоличным выражением на лице сидит Юна.
— Я тебя слушаю, — говорит доктор, переплетая пальцы рук и опуская их на столешницу.
— У меня проблема, господин доктор, — нехотя говорит Юн Ми, — какая-то я... нервная...
— Нервная? — заинтересованно переспрашивает доктор, разводя большие пальцы рук в стороны, — в чём это проявляется?
— Есть желание кого-нибудь прибить, толкнуть, — хмуро поясняет Юна, — могу накричать, обругать...
— Приведи, пожалуйста, пример такого случая. Постарайся рассказать подробнее.
Юн Ми вздыхает.
— Знаете, доктор, — говорит она, — это было не очень красиво и вспоминать не хочется. Если коротко, то я обругала человека. Старшего по возрасту и по статусу.
— Хммм, — издаёт протяжный звук доктор и говорит, — Юн Ми-ян, и как ты тогда предлагаешь мне поставить тебе диагноз? Угадать? Почему ты перестала делать тесты, которые я тебе присылаю?
— Ну-у, — мычит Юн Ми смотря в сторону, чтобы не встретиться глазами с мужчиной, — Понимаете, доктор.. Дел навалилось. Работа. Столько книг нужно прочитать, столько всего узнать...
— Книги — это хорошо, — кивнув, говорит доктор, — но заключение-то на основе чего я тебе должен делать? Результатов тестов нет, анализы делали уже давно...
— Выпишите мне какое-нибудь успокоительное, — просит Юн Ми, — в аптеке без рецепта не продают...
— Правильно делают, — кивает доктор, — мы, с тобой, о чём прошлый раз говорили?
— О чём? — спрашивает Юн Ми, видя, что доктор молчит и ждёт ответа.
— О том, что ты растёшь, и твоё тело подвергается изменениям. Это очень тонкая и кропотливая работа для организма. И ты хочешь начать принимать какое-нибудь успокоительное? Как думаешь, что будет, если так поступишь?
— Уши на спине вырастут? — делает предположение Юн Ми.
— Ну, допустим, уши на спине не вырастут, — улыбается доктор, — а вот конечный результат может оказаться не таким весёлым. И раз ты так говоришь, значит, понимаешь, чем может обернуться, пусть не целенаправленное, но вмешательство в процесс роста.
— Да я, в общем-то, тоже, не очень люблю лекарства принимать, — вздыхает Юн Ми, — но нужно что-то с этим делать, доктор. Я собираюсь стать публичным человеком, а для него такие вспышки недопустимы...
— Да, это так, — соглашается доктор, — рад, что ты разумно мыслишь. Но чтобы приступить к лечению, нужно понимать причину. Чем вызваны твои переживания? Возможно, достаточно убрать раздражающий фактор и можно будет обойтись без медикаментозного лечения. А ты, тесты не выполняешь...
Юн Ми опять вздыхает.
— Реально очень много времени на них уходит, доктор, — с грустью в голосе говорит она, — работа, учёба... Ещё нужно прочитать о том, о чём я забыла... Я старалась, доктор, но...
Пожав плечами Юн Ми сокрушённо разводит руками. Доктор внимательно наблюдает за представлением с названием — "Это было выше моих сил"!
— Так старалась, что не смогла взять телефон и рассказать мне о проблеме?
Доктор иронично смотрит на Юн Ми, которая оказалась неубедительной в своей роли.
— Простите, доктор, — поняв это и перестав "отбрехиваться" просит Юн Ми, делая поклон-кивок головой, — я исправлюсь.
Доктор удовлетворённо кивает.
— Хорошо, — говорит он, — я пересмотрю объёмы тестов. Сделаю так, чтобы любые из них не занимали у тебя более пятнадцати минут. Если всё будет хорошо, будем делать их через день. Дальше будет видно. А пока, ты подробно расскажешь мне, в какие моменты у тебя возникает состояние агрессии, а потом сдашь кровь на анализ.
— Скажите, доктор, — делая между словами паузы, так, словно торопливо соображая, что и как ей говорить, произносит Юн Ми, — вот я сдаю анализы, занимаю ваше время. Но ведь это всё стоит денег? Я давно вас хочу спросить — почему вы не просите оплаты?
Доктор с интересом смотрит на собеседницу.
— Существует государственная программа, — говорит он, — программа медицинской реабилитации после несчастных случаев. На каждого её участника выделяется определённая сумма. Я подал документы, и ты включена в неё. Пока расходы на твоё лечение не выходят за рамки отводимой суммы, так как невелики и, в основном, слагаются из расходов на анализы. Поэтому, твоя семья ничего не платит.
— Ммм, — озадаченно мычит Юн Ми, — вот как! И как долго можно быть участником программы? До совершеннолетия?
— Может случиться и так, — пожимает плечами доктор, — но, раз в год, медицинская комиссия решает вопрос о продлении. Определяют, есть ли для этого основания? Могут и отказать.
— Понятно, — произносит Юн Ми, — спасибо, доктор.
— Пожалуйста, — отвечает тот и спрашивает, — Ну что? Ты готова начать?
— Да, — чуть слышно вздохнув, кивает Юн Ми.
Время действия: Этот же день, вечером.
Место действия: дом мамы Юн Ми. Комната сестёр. На полу, на спине, раскинув руки, лежит Юн Ми и смотрит в потолок. Рядом с ней, стоит отодвинутый к стене ноутбук с поднятой крышкой.
Лежу, в потолок гляжу. Только что "запулил" заказчику переведённый текст. Вот, откинулся, отдыхаю, потолок созерцаю. Вчера была натуральная "трэш и сатания". Всё связалось в один клубок — и дядя, и Чжу Вон, и мама с онни. Все разом хотели от меня, чтобы я делал именно так, как они сказали. Немедленно и никак иначе. Градус требований вместе с накалом страстей был как никогда высок. Апогеем стало явление посылки Чжу Вона. Дебил полный. Сказал ведь ему, как человеку — никаких подарков. Нет, сделал, как ему захотелось, да еще, словно специально момент подгадал, приддурррок...
В конце-концов я махнул рукой на творящуюся хрень и ушёл из дома, решив, что лучше будет переждать, чем продолжать выяснять отношения разом со всеми родственниками. Тем более, что они мне не родственники и делать то, что они говорят, я не собираюсь.
Уже выходя, на пороге, я подхватил на руки подвернувшеюся Мурчат и пошёл с ней гулять, игнорируя поступающие на телефон звонки. Не плохо так "растряслись". Прошли до небольшого сквера, где я, кипя внутри от возмущения, плюхнулся передохнуть на скамейку, а "животину" выпустил побегать. Но бегать стала не она, а бегать стали имевшее несчастье наткнуться на нас корейцы. Вид чёрного котёнка, с воинственно торчащим вверх хвостом, оказывал на них сначала парализующее, а потом ускоряющее действие. Они сначала замирали, в страхе смотря на преградившую путь маленькую "нечистую силу", а потом устремлялись прочь, уверенно набирая скорость. Две школьницы с большими ранцами за спиной, так вообще сразу, с места, рванули, с криками тодук коянъи, тодук коянъи! А Мурчат оказалась творческой натурой. Сначала она удивлённо смотрела вслед убегающим людям, забавно округляя свои выпуклые глаза, потом у неё что-то сложилось в голове, и она перешла к "засадной тактике". Шурша листвой, она лазила, исследуя куст за скамейкой, но как только замечала приближающегося хомо сапиенса, замирала и, затаившись, ожидала, когда жертва приблизится. Дождавшись нужного ей расстояния, стремительно выскакивала на дорогу, задрав хвост. Целое шоу устроила. Я даже забыл все свои горести, наблюдая за этой "охотой". Потом стемнело и устав сидеть, я отправился побродить по окрестным улицам. Мурчат пристроил себе на правое плечо, типа совы. У меня с собой была джинсовая ветровка. Я её сложил пару раз и положил на плечо, а сверху посадил котёнка, чтобы ему было, за что цепляться когтями. Вообще, умная кошечка. Не бежит, не рвётся, ни пойми куда, соображает, что от неё хотят. Что значит, уличное воспитание! Знает, что без хозяина плохо будет...
Я немного позабавлялся пугая встречных, потом бросил "детством заниматься", одел куртку, а Мурчат сунул в её карман, благо их размеры подходят друг к другу.
Погулял, наблюдая за вечерней Сеульской жизнью. В дорамах часто видел, да и сам уже попробовал, как корейцы едят на улице в маленьких палатках. А теперь, увидел своими глазами, как это организуется.
Сначала начинают выносить и расставлять в переулках стулья и столы. Рядом, в специальной печке разжигают уголь, делают угли. Потом их, тёмно— красных, сыплющих огненными искрами в сгустившихся синих сумерках, пересыпают небольшими лопатками в железные ведёрки, или, может быть правильнее сказать, кастрюльки с двумя ручками. Кастрюльки ставят в дырки, прорезанные в центре стола, сверху кладётся решётка и — вуаля! Можно жарить! Жарить можно что угодно — мясо, рыбу, моллюсков, грибы, овощи... Короче, кто что хочет, тот то и жарит. В одном месте этот "уличный ресторан" устроили прямо на проезжей части, "оттяпав" чуть ли не половину улицы. И ничего! Водители аккуратно едут по оставленному клочку дороги, никто не орёт, не возмущается...
Всё демократично. Рядом друг другом сидят и "костюмы" и "майки с джинсами". За каждым столиком — компания. Одиночек нет. Сидят, болтают, едят, пьют, смеются. В воздухе пахнет дымком, жареным мясом, специями, маринадом и весной. Красота! В "жисть" не надышаться таким воздухом!
Посмотрел я на это дело, и стало мне завидно. Тоже захотелось так же вот сесть за стоящий на улице столик, кинуть жариться мясцо и пока оно, шипит, исходя соком на решётке, жахнуть половину большого стеклянного стакана холодного, чуть горчащего пива...
Вот только с кем? Пиво и мясо хорошо идут под разговоры. Одному — не комильфо. Где бы мне приятелей найти, в этом "человейнике"?
Пробродив допоздна, вернулся домой. Дядя, как я и рассчитывал, не дождался и ушёл. Но и без него нашлось, кому мозги мне "прополоскать". Сун Ок! Может, с ней бутылочку распить? Больше не с кем... Но вряд ли это выйдет. Слишком уж ответственно она относится к воспитанию Юн Ми. Больше пару рюмок выпить не даст. "Посидеть" не получится...
Пока она мне мозги высушивала, рассказывая об "ужасах нашего городка", сидел, размышлял о том, что придётся идти сдаваться к врачам. Такие вспышки "психа" — совсем не дело. Что я и озвучил слушателям, когда мне "дали слово". Едва успел сказать, как понял — "вот оно"! "Праздники" начались! Всё сразу стало ясно и понятно. Торопливо вскочил, извинился и помчался ликвидировать проблему. Опять куда-то они уехали по срокам. Как же меня это уже задрало! Поскольку "задрало", то тянуть не стал, отправился к врачу после работы, с желанием попросить чего-нибудь сделать. Там мне тоже, по мозгам проехали за невыполненные тесты. Покаялся, пообещал, поверили, выслушали. Итог "похода" — проблему отнесли на рост и нестабильный гормональный фон, качнули крови и выписали препарат на основе лекарственных трав, сделанный в виде леденцов. "Сосучки" такие. Ладно, порассасываю, посмотрим, что выйдет. Доктор не хочет давать мне сильную фармакологию, опасается нарушить состав коктейля веществ, который у меня в крови. Что ж, я с ним согласен. Лучше без лекарств обходиться...
Чёрт! Телефон звонит!
Беру, смотрю, кто. Чжу Вон! Пфф... Хм, можно конечно не отвечать, но всё равно, как я понимаю, разговора не избежать. Ладно. Беру трубку.
— Это ты?
Голос Чжу Вона бодр и весел.
— Да, это я, — нейтральным тоном говорю я.
— Ты мне не рада? — иронично интересуется Чжу Вон.
— Должна? — задаю я встречный вопрос.
— Понятно, — говорит он, — раз так, затягивать общение не станем. Звоню попрощаться. Те вещи, что я прислал — это мой подарок тебе. Хочешь — носи, хочешь — верни их в магазин и возьми деньги. Мне без разницы. Сорри, за подставу перед семьёй. Я забыл, что твоя нуна ненормальная. За то, что ты мне сказала, можешь не извиняться. Это слышал только я, а я буду считать, что у тебя обострение амнезии. Поэтому, прощаю. Ладно, зверёныш, давай. С тобою было забавно, но вряд ли мы ещё встретимся. Удачи на прослушивании. Файтин!
— Э,э! — обалдело подаю я голос, — а как же эти... Проводы? Ты же говорил, что я должна прийти?
— А-а, — легкомысленно отзывается Чжу Вон, — обойдусь! Заменю тебя на Ю Чжин. Она точно будет. А тебя приглашать опасно. Мало ли, что там у тебя обострится? Проводы в армию бывают раз в жизни. Не хотелось бы их омрачить тобою.
Чжу Вон, довольный, смеётся свой шутке.
— Понятно, — уныло говорю я.
Чёрт, чувствуется, что у человека приятные перемены в жизни! Добился, чего хотел, выдержал отбор, едет служить... Прямо завидно. Почему я до сих пор сижу в болоте?
— Файтин, Юн Ми!
— Файтин...
На экране моего телефончика картинка — "отбой". Смотрю и прислушиваюсь к себе. Странно. Чжу Вон — идиот и мажор, а вот как-то... грустно. Грустно и печально. Из моей жизни ушёл человек. Я с ним никогда больше не встречусь... Не то, что бы я хотел бы дальше общаться... Но... Ведь что-то же было? Какой-то участок жизни, какая-то её часть, прожитая в совместных занятиях, каких-то общих делах... Ведь по сути, Чжу Вон единственный, кого, пусть с некой натяжкой, но можно назвать если не другом, то хотя бы приятелем. А теперь всё. Он вроде как-бы... умер. Умер, как я, для моих мамы и папы, и так же, как они умерли для меня... Как же всё хреново устроено в мире!
Неожиданно ощущаю, как по моим щекам текут слёзы.
Чёрт! Что такое, я что ли — ПЛАЧУ?!
Размазываю ладонями влагу по лицу.
Чёрт, точно! Что со мною? Почему? Никогда не был мягкотелым. Пффф... Это не я. Это Юн Ми. Похоже, умоталась девчонка. Командировка, новая работа, плюс месячные, плюс гормоны роста и стресс. Ну и дела.... Что делать? Нужно сделать для неё что-то хорошее! Что? Лечь раньше спать? Купить мороженое? Или, пироженку какую-нибудь? Стоп! Какую пироженку, я ведь худею? Тсссс... Но в лечебных-то целях, можно ведь одну? Плохо же, человеку... Ммм, ок! Спать сегодня ложусь пораньше, завтра куплю себе мороженное или пирожное, что захочется, а ещё делаю налёт на аптеку и затариваюсь "сосучками", что доктор прописал. И ПОБОЛЬШЕ! А потом, я вылезу из своего болота! И у меня всё получится, юх-хххе!
Пффф... Отпустило? И даже жизнь вроде ничего выглядит...Как же быстро меняется у меня настроение! Явно что-то ненормально...
Время действия: Утро следующего дня. Воскресенье.
Место действия: дом мамы Юн Ми. Поздний завтрак на маленькой кухне. Сун Ок, периодически замирая с палочками во рту, внимательно слушает и смотрит новости, которые показывают по телевизору. В новостях рассказывают о начале операции по подъёму затонувшего корвета погибшего в результате невнятного инцидента в районе спорной территории.
— "...моряков, пропавших без вести. Спасатели рассчитывают обнаружить их тела в отсеках, после подъёма судна ..." — читает текст красивая дикторша.
— Ёксоль! — с негодованием восклицает Сун Ок, смотря на экран, — сыны собак!
— Не ругайся! — строго говорит ей мама.
— Что значит, не ругайся?! — возражает ей дочь, — смотри, сколько они убили наших! Да их нужно, всех!
Онни проводит ребром ладони по горлу, показывая, что именно нужно делать. Юн Ми меланхолично смотрит сначала на неё, потом переводит взгляд на телевизор и, не найдя там ничего интересного, спустя пару мгновений возвращает свой взгляд к своей чашке с рисом.
— Сун Ок, не нужно так сильно реагировать, — говорит мама, — помни, что ты девушка. Это некрасиво.
— Аджжжж! Я так зла! — мотает головою Сун Ок, — эти люди хуже собак! Чтобы у них, у всех — лица почернели!
— Нельзя желать людям зла, — уже сердится мама, — боги могут покарать за это!
— Людям? Людям?! Разве они люди?! Да я в самый сильный мороз не пущу этих собак под крышу! Пусть умрут на улице!
— Так, всё! — хлопает ладонью по столу мама, — замолчала!
Сун Ок недовольно поджимает губы. Ещё некоторое время, уже молча, смотрит телевизор, но сюжет о погибшем фрегате заканчивается и дикторша переходит к следующей новости.
— А ты чего молчишь? — онни переключает фокус своего внимания с телевизора на сестру, — тебе всё равно, что ли?
Юн Ми, молча, пожимает плечами.
— Что, правда?! — изумляется Сун Ок и тут же находит этому объяснение, — о Чжу Воне, что ли, думаешь?
Юн Ми чуть морщиться.
— Тема с Чжу Воном закрыта, — отвечает она, — Его больше нет.
— Даа-а, — растягивая букву а, — произносит Сун Ок с подозрением смотря на младшую, — хочешь сказать, ты прекратила отношения? Или, это сделал он?
— Никаких отношений не было, — спокойно отвечает младшенькая, отправляя себе в рот новую порцию риса.
— А что было?
— Договор, — чуть прищурив глаза, отвечает Юн Ми, перестав на мгновение жевать.
— Что за договор?
— Коммерческая тайна.
— Ёксоль! — восклицает Сун Ок и швыряет свои палочки на стол. С палочек во все стороны летит прилипший к ним рис.
Бац!
Сун Ок получает крепкую оплеуху от мамы.
— Как ты обращаешься с продуктами?! — негодующе восклицает она.
— Я вчера себе прокладки купила, — смотря на схватившуюся за голову сестру, говорит ей Юн Ми, — тебе дать, или у тебя есть?
Бац!
Теперь лёгкий подзатыльник от мамы получает Юн Ми.
— Уважай свою старшую сестру! — требует от неё она.
Весёлое начало выходного дня....
Время действия: понедельник.
Место действия: работа Юн Ми. В большом проходе, ведущим от входной двери вглубь помещения построен весь присутствующий персонал переводчиков. Перед строем заместитель начальника отдела делает объявление.
-... Наверное, некоторые из вас знают, а может быть, знают уже все, что один из членов нашей дружной семьи работников отеля, как и многие молодые мужчины, отправляется выполнять свой святой долг — защищать родину...— неспешно говорит заместитель и поясняет о ком идёт речь, — я говорю об исполнительном директоре, господине Ким Чжу Воне...
Первый среди равных в семье наёмных работников дружной семьи... — иронизирую я про себя, старательно держа на лице бесстрастную маску, — Ага. Ну да. Прямо обдружились все. Особенно со мною... Чёт сомневаюсь, что если бы призвали парня с кухни, весь отель бы об этом знал...
-...Все вы хорошо знаете и ощущаете на себе,— продолжает свой спич кунчан-ним, — что руководство "Sea group" следует традициям и относится ко всем своим работникам как к членам семьи...
Меня терзают смутные сомнения, как говорил один известный у нас персонаж. То ли у меня с глазами что-то не то, то ли этот дядя из параллельного мира сюда зашёл... Не, выпал! Сказок ихних, порассказать...
— ... Поэтому, предлагаю вместе, всем, проводить господина Ким Чжу Вона как члена семьи. Как брата, сына или мужа. Чтобы это важная церемония, часть которой пройдёт у нас в отеле, прошла бы в тёплой, семейной атмосфере...
Маразм крепчал и танки наши быстры... Кому она нужна? Эта атмосфера? Пиар-отдел, что ли, в попытке "лизнуть" хозяев, выродил это поперёк себя? Или, рекламщики? Совсем с идеями худо? Бутылку водяры ему, закуси побольше, чтобы потом в военкомате на ногах стоял, да и не обременённую моралью гейшу! А лучше, две. Ему же ещё потом два года с автоматом в обнимку жить. А то я не знаю, этого поцанчика. Прям вот так он будет, со слезами на глазах, домашними пирожками на проводах давиться. Семейная атмосфера... Тсссс...
-... не забывайте, что на праздник принято приходить с подарками...
Ка-аакой тонкий намёк на толстые обстоятельства!
— ... Это всё, что я хотел вам сказать. Можете идти обедать!...
Спасибо, благодетель...
Кланяюсь вместе со всеми. Кунчан-ним кланяется в ответ и сваливает обедать. Коллектив, сломав строй, разбивается на группки и тоже тянется за ним к дверям, на ходу обсуждая новость. Не двигаясь с места, жду, пока старшие выйдут первыми, вынужденно прислушиваясь к разговорам.
— ...Ой, я слышала, что на проводы пригласили группу "Корона"!
— ...Онни, а разве они не готовятся к комбэку? Разве они смогут выступить?
— ...Сейчас все айдолы выступают перед призывниками. Думаю, они тоже прервут свою подготовку для такого.
— ...Говорят, господин Ким Чжу Вон большой поклонник этой группы?
— ...А разве они не провалились в прошлом году?
— ...У всех бывают трудности. Это жизнь. Они упорно работают. Думаю, что в этом году они снова вернуться в топ.
— Да, они красивые. И поэтому, очень успешные.
— Джу Вон сам красавчик! Я бы хотела, чтобы мой муж был таким как он!
— Тихо! Тсс! — одна из девушек пихает в бок разболтавшуюся подругу, мотнув головой в мою сторону, — мы здесь не одни...
Та бросает взгляд на неё, потом на меня, оказавшегося рядом.
— Подслушиваешь? — нахмурившись, спрашивает она меня.
— Сонбе есть что скрывать? — с бесстрастным выражением на лице интересуюсь я.
— Тсссс... — шипит в ответ она, "облив" меня взглядом, — вот, ведь...
— Приятного аппетита, сонбееее, — кланяясь, блею я ей пожелание.
Ещё раз, окинув меня недовольными взглядами, подруги уходят. Смотрю им вслед, обдумывая неожиданно пришедшую в мою голову мысль. Подарок, подарок, подарочек... Приходить со своими подарками... Может мне тоже, прийти со своим подарком? А что я могу подарить? Ох-хо-хо, что я могу подарить? Что я могу подарить? Да, что я могу подарить?! Думаю, что у меня кое-что найдётся для такого случая! Так, а сколько на это есть времени? До времени "Ч" десять дней. Итого, неделя. Три дня отложим на то, чтобы уговорить пустить меня с подарком к "юбиляру". В последний момент программу переделывать никто не станет. Поэтому, нужно заранее...А если не пустят? Точнее — не выпустят? На сцену не выпустят? Что ж? Тогда это будет ещё одной композиций для предъявления в агентстве. К успеху +10, как говориться...
Время: семь дней спустя.
Место действия: кабинет менеджера музыкальное компании. За столом — его недовольный хозяин. Рядом Юн Ми в форме сотрудника отеля "Golden Palace".
— Добрый день, господин главный менеджер, — вежливо кланяюсь я.
— Добрый, — окидывая меня взглядом, недовольно буркает он в ответ, изобразив кивок.
Понятно. До мероприятия осталось три дня, напряжение нарастает, наверняка не всё идёт так как хотелось бы и поэтому, радоваться жизни у мужика причин нет. И тут ещё я нарисовался. Прекрасно понимаю его настроение. Нужно быть очень аккуратным, иначе он в момент укажет мне на дверь...
— Я переводчик, работаю в отеле "Golden Palace", — отвечаю я на его немой вопрос и с поклоном, двумя руками, протягиваю заранее приготовленную визитку.
Визитками я обзавёлся после поездки на Чеджу. Посмотрел на ритуал обмена ими между корейцами и решил — мне тоже надо! Хотя бы даже для того, чтобы не выпадать из общепринятой модели поведения. Заказал допустимый минимум — сто штук, но всё чин-чинарём. Фамилия, имя, профессия, контакты. Правда, вместо названия законченного учебного заведения, через запятую, перечислены языки, которыми владею. Но ничуть не хуже получилось. Может, ещё и лучше. Солидно так.
— Переводчик? — озадаченно переспрашивает менеджер, держа в руке белый картонный квадратик. Похоже, мой возраст не совпадает с его представлениями о внешнем виде переводчиков.
— У меня есть способности к языкам, — объясняю я сей непонятный момент, одновременно доставая из папки предусмотрительно захваченные с собою сертификаты и опять, двумя руками протягиваю их мужчине, — госпожа Ким Хё Бин, президент сети отелей "Golden Palace", принадлежащей компании "Sea Group", любит, когда у неё в подчинении работают неординарные сотрудники...
— Я — полиглот, — поясняю я менеджеру, раскладывающему в этот момент по столу мои сертификаты.
— Вахх! — неподдельно восхищается тот, разглядев выставленные в них балы.
— Что ты хочешь? — поднимает он взгляд и смотря на меня уже другими глаза.
— Младший брат госпожи Ким Хё Бин тоже работает в отеле "Golden Palace", — говорю я, — он уходит в армию. Мой начальник сказал, что все сотрудники отеля — одна большая семья и нам нужно проводить его как своего родственника. Вот, я сделала ему подарок. Музыкальный. Хочу исполнить его со сцены.
Достаю из папки записанный диск.
Менеджер бесстрастно смотрит на него, потом на меня. Молчит.
— Ты думаешь, я здесь занимаюсь караоке? — наконец спрашивает он.
— Это не караоке, — говорю я, и с соблюдением всех приличий, протягивая диск, — Я сочинила подходящую к этому случаю композицию. Военный марш.
— Марш?! — искренне изумляется мой собеседник, мгновенно растеряв свою невозмутимость, — ты сочинила... МАРШ?!
— Да, — скромно говорю я, — считаю, что он лучше всего подходит к моменту.
Менеджер озадаченно смотрит на диск в моих руках. Видно, что его терзают сомнения.
— Два сорок девять, — говорю я, имея в виду длительность композиции, — думаю, что с вашим опытом, господин главный менеджер, вы за тридцать секунд решите, стоит ли давать этому жизнь, или нет. Если что, у меня есть запись на флэшке...
Мужчина качает головой, берёт из моих рук коробочку, встаёт из-за стола и идёт к стоящему у стены музыкальному центру, включает его и ставит диск. Слушает. Сначала у центра, потом отходит на середину комнаты, чтобы слышать звук "в объёме".
— Это ты сама написала? — с недоверием спрашивает он, прослушав до конца и поворачиваясь ко мне.
— Да, сама, — подтверждающе киваю я.
— Где учишься музыке?
— Нигде. Я самоучка, господин главный менеджер...
— Холь! — восклицает тот, — Это же почти целый оркестр!
— Я использую синтезатор, — поясняю я, — "KingKorg". Для него это не проблема.
— И для тебя?
— И для меня не проблема.
Менеджер хмыкает и включает запись по-новой. Слушает.
— Не похоже на корейскую музыку, — выносит он вердикт, вновь дослушав до конца.
— Наверное, — соглашаюсь с ним я и даю заранее придуманное объяснение, — Я учила разные языки. Для лучшего освоения пыталась вживаться в культуру их носителей. Думаю, что этот марш навеян музыкальными образчиками нескольких стран Европы...
— Угу, — кивая, мычит менеджер и спрашивает, — а ты не думала выступить на каком-нибудь музыкальном конкурсе?
— Думала, — с готовностью "подхватываюсь" я, — просто музыкой я начала заниматься недавно, и у меня не было произведений, которые можно было бы исполнить на конкурсе. Но вот сейчас они появились и если вы, используя свой, несомненно, немалый опыт, подскажете, где можно будет выступить лучше всего, то я буду вам очень благодарна, сонбе-ним!
Кланяюсь. Возвращаюсь в вертикаль. Менеджер задумчиво смотрит на меня.
— И ты это хочешь исполнить со сцены? — уточняет он.
— Да, если позволите, сонбе-ним.
Теоретический сонбе-ним качая на ходу головой, проходит к столу, и садиться в кресло. Ещё несколько секунд помедлив, достаёт телефон.
— Зайди ко мне, — говорит он в него, набрав номер, — дело есть.
— Ладно, — говорит он уже мне, убирая телефон во внутренний карман пиджака, — посмотрим, что из этого можно сделать...
Время: три дня спустя
Место действия: Небольшой открытый стадион. На одном его краю сооружена временная эстрада со стенами, сделанными из цветастых тканевых полотнищ. Напротив неё, через узкую часть поля, занимая целый сектор мест для зрителей, расположились призывники, их родные и родственники. В одном из закутков эстрады, рядом со сценой, приткнулась на стульчике Юн Ми.
Сижу, никого не трогаю, готовлюсь. Префект района речь — толкнул, ответный спич представителя армии — выслушали, каратисты на поле руками помахали, кирпичи и доски о себя — попортили, теперь катится к концу самодеятельность. На сцене поёт и танцует девчачья группа и, судя по их невнятной музыке, из нижнего диапазона известности. Впрочем, я особо за ними не слежу, сижу, пытаюсь сосредоточиться. Моё выступление будет за ними, последнее в представлении. Что-то меня "потряхивает". Я всегда уверенно выходил "на публику", а сейчас почему-то "мандражирую" перед выходом на сцену. Наверное, опять "драйвер с железом" не стыкуются... Не вижу особого эффекта от леденцов, что доктор прописал. Стабильно употребляю, но, последствий не заметно... Конечно, возможно, что без них сейчас вообще была бы — "труба", не знаю. Честно говоря, я ожидал от лекарства большего.
Это уже вторая часть проводов. Первая прошла в отеле, куда семья Чжу Вона пригласила всех, кого сочла нужным пригласить. Ну и персонал отеля поучаствовал. Чжу Вон произнёс речь, поблагодарил всех, за то, что получил такое огромное количество любви и поддержки. Сказал, что это его настолько взволновало, что он с трудом справляется с собой. Пообещал провести два следующих года в раздумьях о том, чем же он сможет отплатить всем за всю ту любовь, которую получил. А в конце произнёс буквально — "Я постараюсь вернуться к вам лучшим мужчиной!"
Речь неплохая, спичрайтер у него хорош, да и язык у Чжувонища подвешен правильно. Прозвучало. Единственно, может, слишком много было сказано о переживаниях, но в Корее любят подобную форму торжественных речей. На мой взгляд, это перебор. А так, по большому счёту, в любой дораме найдётся герой, который запросто, минут на пять времени, задвинет "речугу" о своих чувствах. Традиции такие. Так что, Чжу Вон нормальненько сказал. Сотрудницы, особенно те, что помоложе да не замужем, слушали с распахнутыми глазами и прижимая руки к груди. Только что не плакали. А мне досталось место в последних рядах, откуда ничего видно не было, было только слышно. Слушал, да скептически на соседок поглядывал. Семью призывника не рассмотрел. Пару раз мелькнула из-за чужих голов и спин и всё на этом. Да и ладно. Оно мне надо? Потом было угощение в одном из залов ресторана. Чжу Вон зашёл, кланяясь, поблагодарил ещё раз, что пришли. Все встали, поклонились в ответ и он ушёл. Мы в одном зале сидели, он в другом, там ещё третий зал был. Короче, расселись и пищу принимали согласно иерархии и табеля о рангах. Все, так как и положено в дружной, любящей семье, хе-хе-хе...
Премию дали. Мне упало на счёт двадцать баксов. На входе, отдал "подарок" — конверт со своею фамилией и пятью тысячами вон внутри. Девушки, принимавшие "подарки", записали этот факт в журнал, весьма меня этим удивив. Но, оказывается, здесь так принято. Записывали всех. Я не стал заморачиваться по этому поводу. Мало ли, какими бываю местные обычаи? Отдал пять, получил двадцать, итог — пятнадцать в мою пользу. Арифметика правильная, возражений не имею. Конечно, могли бы и больше кинуть, чай не обеднеют, но, думаю, что размер премии рассчитан исходя из моего взноса. Узнав, что тут понимается под "подарком", я обратился за советом к онни, спросил — "Сколько в конверт-то класть?" Хоть она на меня зла, но в ответе не отказала. Моментом, используя таинственную корейскую калькуляцию, подсчитала минимально допустимую для меня сумму, а потом ещё лекцию прочла, рассказав, как соотносятся должность, стаж, полученное образование, престижность работодателя и личная популярность приглашённого, на размер суммы в конверте. Я выслушал, ничего не понял, но покивав с умным сказал "спасибо", оставив осмысливание полученной информации — "на потом". Целиком сразу всё нельзя воспринимать. Мозг может взорваться...
Ну и вот. Думаю, что на фирме знали, сколько я положу в конверт, у них же тоже есть "корейский калькулятор"! Определили, в соответствии табеля о рангах, моему уровню премию в пятнадцать баксов, а пятёрку погоняли туда-сюда, так, для понта... Без этого "туда-сюда" тоже, видно, никак нельзя, традиции, ядрёна вошь!
Короче, в отеле поздравили, поели, посмотрели приглашённых артистов, да и разошлись. Вроде бы обещанная "Корона", не приехала, агентство их отказало, сославшись на состояние здоровья участниц. Слышал, как соседки, болтая, пересказывали свежие сплетни, что якобы одну их участницу видели в клинике пластической хирургии. Поэтому, мол, и не приехали. Ну, а почему бы и нет? Может, кому срочно потребовалось носик поправить перед "комбэком"? Бывает...
Это было всё вчера, в субботу. А сегодня, торжество, проводимое уже государством. Выглядит как семейный праздник, на котором присутствуют в основном призывники и их родные. Наверное, партнёров по бизнесу и сослуживцев сюда приглашать тоже можно, но как я понимаю, не принято...
О! У девчонок на сцене пауза. Начались разговоры в микрофон. Поздравляют. Потом у них ещё один танец и я. Пришла мне тут в голову мысль, когда эта суета только началась, тоже сделать — "подарок". Вспомнилось, как мы с парнями объявляли "музыкальный подарок" выступая на каком-нибудь мероприятии. Дело знакомое. Но тогда, следом за пришедшей мыслью, я подумал, что вряд ли кто меня пустит "сверкать" рядом с "Короной". Поэтому, я немножко покрутил в голове возникшую идею и отставил её в сторону. Второй раз я вернулся к ней после того как послал Чжу Вона в "волшебный лес". Через некоторое время, когда я успокоился, меня настигло раскаянье. Особенно оно усилилось после воспоминания об истории с американцем. "Ну и чего теперь?" — подумал я тогда, — "К людям нужно мягче, а на вещи смотреть ширше. Ну такое у него воспитание! Что выросло, то выросло, как говориться. Но, в общем-то — нормальный парень. Своих не бросает. Вписывается. С моей стороны будет откровенное западло, если я тихонько отвалю в сторону, словно знать его не знаю. Нужно помочь закончить историю с "гейством", раз и навсегда закрыв эту тему. Рассчитаться, чтобы не чувствовать себя должником. Тем более, что если у меня выгорит, то я ещё смогу себя показать на выступлении, добавить шансов при прослушивании в агентстве..."
Приняв решение, я занялся сбором информации. Первое, что сделал, узнал план мероприятий. Оказалось, что будет два театральных выступления. Одно в "Golden Palace", другое — при военкомате. Ну, с первым было всё понятно. Финансовая мощь империи Кимов давала все основания предположить, что всё будет по первому разряду и соваться туда, скорее всего, просто бессмысленно. У никому не известной девчонки, вдруг пожелавшей что-то внезапно исполнить со сцены, шансов на это нет никаких. Плюс ещё момент, что все всё тут же узнают. И моё начальство и Чжу Вон. Нетрудно представить, как будут развиваться дальнейшие события в этом случае.
Поэтому, отставив в сторону первый вариант и пометив его как "самый крайний случай", я обратил свой взор на военкомат, предполагая, что раз там финансирование идёт из государственной казны, то можно ожидать, что и "дома там будут пониже и асфальт — пожиже". Плюс, там до самого выступления есть шанс сохранять инкогнито. Предположение оказалось верным. Не знаю, сколько получит подвязавшееся на организацию проводов агентство, но приняли меня в нём спокойно, без "понтов". Пообщался, создалось впечатление, что у людей есть желание сделать свою работу как можно лучше, а не абы как.
Там же, впервые использовал полученные сертификаты. Правда, не по прямому назначению, но их количество и высокие баллы сразу переменили ко мне отношение окружающих, заставив людей смотреть на меня другими глазами. Вот и пригодились...
Над выбором композиции размышлял не долго. Петь и танцевать не умею, следует рассчитывать только на исполнение. Покрутив в голове варианты, пришёл к выводу, что сыграть можно много чего годного, но выбрать из онного нужно одно. Используя ассоциации: армия — солдаты — проводы — военная музыка, решил, что исполнение марша выглядит предпочтительней всего. Посмотрел местный парад вооружённых сил. Личное впечатление от всего там прозвучавшего — "ни рыба, ни мясо". Энергетика вялая. Европейские военные марши, а уж тем более наши — куда как мощнее звучат.
В итоге, всё обдумав и взвесив, выбрал — "Прощание славянки". Общепризнанный фаворит среди военных оркестров, красивое звучание, хорошо знакомое мне произведение. Инструментов, правда многовато, но можно постараться и напрягшись, попробовать успеть записать за неделю "фул версию".
Уже было приступил к осуществлению замысла, как в голове возник ещё один вариант. "Советский марш" из компьютерной игры Red Alert 3. В своё время вышла у меня с ним забавная история. Когда я его услышал первый раз в жизни, я учился уже на втором курсе и прибывал в непоколебимой уверенности, что знаю английский язык, если не на отлично, то уж точно, на очень хорошо. Поэтому, впервые прослушав этот беспощадный марш, я подумал, что кто-то лажово перевёл английский текст и наложил его на музыку. Если честно, я тогда вообще не понял, что там поют. Так, отдельные слова уловил. Лишь с третьего раза связность в тексте появилась. Как я позже узнал, исполнение принадлежало какому-то "Казацкому хору" из Сан-Франциско. Но, не смотря на "русскость", калифорнийские казаки исполняли гимн со столь жестоким акцентом, что все попытки расшифровать на слух, что же они доподлинно поют, оканчивались у меня, да и не только у меня, провалом. При этом сама музыка и исполнение были проникнуты настолько атомной имперскостью, державностью и духом, что просто задница чесалась немедленно встать под знамя легиона империи и пойти кому-нибудь вломить так, чтобы навсегда запомнили!
Короче, загорелся я сделать нормальный перевод к этой музыке. Нашёл кто, откуда, исходники, ноты, но ожидало меня разочарование. Оказывается, разработчики игры, при создании своего шедевра, были склонны к "клюкве" и откровенному троллингу. Текст марша, итерационно переделывая, писал один из них. В какой-то момент, когда остальные решили, что получившееся стало достаточно идиотическим, творческий процесс остановили и для "доработки напильником", автор передал рождённый шедевр своему отцу, имевшего русские корни. Тот по-быстрому сделал перевод, а расовые казаки его лихо исполнили. Как сейчас помню, там было такое:
Наш Советский Союз покарает
Весь мир, от Европы к Неве, на восто-ок,
Над землёой везде будут петь:
"Столица, водка, советский медведь наш!"
( послушать музыку и текст можно тут — https://yadi.sk/i/1cud82ilsJWE3)
Мои попытки получить нечто более внятное успехом не увенчались. Либо выходила аналогичная хрень, либо, после художественной обработки, нечто и близко не лежавшее с первоначальным вариантом. В конце-концов мне надоело и я бросил мучить мозг, но вот музыкальной части марша я наслушался тогда изрядно. И после пары проб убедился, что она вся со мной. Порадовавшись этому факту, я изменил свой выбор и решил исполнить музыкальную находку компании Electronic Arts . Всё же "славянка" — старый марш. По музыке слышно. Да и не представлялись мне современно камуфлированные и экипированные корейцы из бригады "Голубые драконы", марширующими под "Прощание славянки". Никак не представлялись. А вот под "Советский марш" — вполне...
Таак, девчонки закончили, теперь я! Вдох-выдох! Я спокоен... Вдох-выдох! Я спокоен, я солнце... Гоу!
Время: этот же день. Проводы.
Место действия: зрительская трибуна стадиона. Несколько рядов сидений занимает семейство Ким. Рядом с Чжу Воном, в прекрасном настроении сидит Ю Чжин, периодически, как бы невзначай, стараясь коснуться его плечом. Тот же, не обращая внимания на вертящуюся рядом девушку, внимательно смотрит на сцену, с видом, таким, как будто ничего интереснее в жизни не видал.
Ю Чжин подарила парню изящный, покрытый платиной иридиевый браслет, для ношения на плече. На браслете выгравированы группа крови, фамилия и имя владельца. Пользуясь тем, что на эстраде приглашённая группа девушек закончила выступление и, под аплодисменты зрителей, покидает сцену, Ю Чжин наклоняется к Чжу Вону.
— Оппа, тебе понравился мой подарок? — шёпотом интересуется она прямо ему в ухо.
— Угу, — мычит в ответ Чжу Вон, отклоняя голову в противоположную сторону.
— Оппа, обязательно носи его! Каждый раз, видя его, ты будешь вспоминать обо мне!
- Для этого ты выгравировала внутри твоё имя?
— И твоё тоже! Моё — с одной стороны, твоё — с другой!
— Не знаю, позволят ли в армии такое носить...
— Оппа, это самый лучший подарок, что я смогла найти! Он такой мужской! Такой мужественный... Прямо как ты...
Сказав это, Ю Чжин смущённо краснеет. Чжу Вон бросает на неё взгляд и насмешливо хмыкает. В этот момент, рабочие сцены выносят и ставят синтезатор на подставке, а вышедшей на сцену конферансье объявляет следующий номер.
— А теперь последний номер нашего выступления! — громко объявляет конферансье, — неожиданно, в компанию, занимающуюся организацией этого концерта, пришла девушка и сказала, что хочет сделать подарок своему парню, уходящему в армию. Она написала для него достаточно необычную композицию, которую вы сейчас все и услышите. Встречайте! Пак Юн Ми!
Чжу Вон издаёт хрюкающий звук, а Ю Чжин замирает с приоткрытым ртом, не веря своим глазам.
— Ну, вообще-то он не мой парень, — выходя на сцену поправляет ведущего в свой микрофон Юн Ми, — он мой друг.
Не смотря на достаточно жаркий день, она одета в светло-голубые джинсы, такого же оттенка короткую джинсовую куртку с закатанными до локтей рукавами и белую блузку. На запястье правой руки — широкий кожаный браслет. На ногах светло-голубого цвета теннисные туфли, а на голове — надетая задом наперёд белая бейсболка.
Издали она очень похожа на мальчишку. На сцену Юн Ми выходит без поклона и приветствия. Так, словно звезда, которую узнают все и везде, и которая может особо не заморачиваться такими пустяками.
Зрители, с интересом разглядывая девушку, кивают и понимающе смеются её словам — да, мол, конечно, мы понимаем. Всё понимаем! Друг.
— Он будет служить в морской пехоте, — уверенно продолжает Юн Ми в микрофон, — в знаменитой бригаде — "Голубые драконы"...
Семья Чжу Вона, до которой дошло, о ком сейчас говорят, дружно поворачивается к своему призывнику. Тот, на секунду сделав большие глаза, с непонимающим видом, пожимает в ответ плечами. У Ю Чжин на лице растерянность. Она не знает, что происходит и что ей нужно делать.
— Не знаю, есть ли у "Голубых драконов" свой марш, — тем временем рассказывает дальше Юн Ми, — наверное, есть. Но даже если это так — пусть у них будет ещё один. Я написала марш. Посвящаю его Ким Чжу Вону, "Голубым драконам" и всем парням, защищающим и оберегающим от врагов нашу родину...
Юн Ми становится перед синтезатором, двумя руками закрепляет микрофон в держателе стойки и, вытянув шею и наклонившись вперёд, громко объявляет в него — марш "Red Alert"!
Наклонив голову, она уверенно опускает руки на клавиши. В ответ над полем мощно трубят трубы и под ритм печатного шага марширующих по брусчатке батальонов, на ничего не подозревающих корейцев, внезапно обрушивается настоящий ИМПЕРСКИЙ МАРШ! Марш, распираемых силой стальных мускулов и преисполненный насмешливого презрения к врагам. Странный и чуждый для этой страны, народ которой всегда считался мирной нацией.
(послушать инструментальный вариант марша исполняемый Юн Ми можно здесь — https://www.youtube.com/watch?v=4R-2pG78mSo или тут https://yadi.sk/d/vMM-jxNRsRuQs )
Растерявшись от неожиданности, люди слушают. Звучит последняя нота. Тишина... Конферансье, тоже, как и все, в первый раз услышавший композицию, озадаченно смотрит на исполнительницу.
— Удачной службы, хён! — наклонившись к микрофону, громко напутствует Юн Ми и добавляет, делая энергичный жест рукой — Файтин!
Видно вспомнив, что нужно делать, она кланяется и уходит со сцены, по-прежнему сопровождаемая недоумённым молчанием.
— Эээ...мм... Что ж. Это было весьма... неожиданно... — произносит в микрофон "отлипший" конферансье, — весьма...энергично...эээ...
Над трибуной возникает лёгкий гул из удивлённых голосов зрителей.
— Тебе понравилось?... Не знаю... Такая странная музыка... Кто эта девушка?... Сколько ей лет?.... Разве она не слишком молода для такой музыки? ... Где она учится?... Как она могла такое написать?... Разве это корейская музыка? Что это вообще было? ... Она сказала — хён? ... Вы тоже слышали? ... Сказать парню — хён! ... Что это такое? .... Это очень странно.... Так это девушка или парень? ... Надо же — хён!
С непроницаемым выражением на лице и плотно сжав губы, Чжу Вон смотрит поверх крыш и деревьев в голубое небо...
Место действия: пустынный закуток между трибунами. Чжу Вон, приложив к уху телефон, с кем-то разговаривает повышенным тоном.
(телефонный разговор)
(Чжу Вон) — Ты что творишь, чусан-пурида? Совсем мозги потеряла?!
(Юн Ми, удивлённо) — В смысле?
(Чжу Вон) — В смысле, что ты устроила! Если решила обратить на себя внимание выступлением на моих проводах, это понятно. Но зачем делать из себя моджори, обращаясь ко мне — хён? Это-то зачем?!
( моджори — дурак, дурень кор. Прим. автора)
(Юн Ми, хмуро)... — Я перепутала...
(Чжу Вон) — Перепутала?!
(Юн Ми) — Да. Я не хотела. Просто сильно волновалась. Забыла, что нужно поклониться... И слова... перепутала. Извини.
(Чжу Вон) — Извини?! Как можно так перепутать?! Специально ведь сделала! За посылку решила отомстить?! Злопамятная, да, зверёныш?
(Юн Ми, вздыхая) — Нет, я просто решила прийти на твои проводы. Закрыть тему "друга". Ты же хотел...
(Чжу Вон) — Решила она! А мозгов посоветоваться со мной у тебя не хватило?! Да ты только хуже сделала! Уже забывать стали про моего "друга", а ты опять вытащила эту тему! Что на тебе за одежда? Как ты выглядишь?! Журналисты от восторга с ума сойдут! Это же новый скандал!
(Юн Ми молча сопит в трубку)
(Чжу Вон, продолжая возмущаться) - А что скажут в бригаде про этот твой марш?! Получается, что это подарок им — от меня! С чего ты решила, что его не станут критиковать? Где ты вообще его взяла?!
(Юн Ми) — придумала...
(Чжу Вон) — О другом нужно думать! Когда девушка провожает оппу в армию, она грустит, поёт печальные песни, плачет, а не пишет... такое, как ты! Ты, что, на войну с ним собралась?! Под такую музыку только убивать хорошо! Причём, с наслаждением!
(Юн Ми недоумённо) — ...это музыка для военных...
(Чжу Вон) — Ты девушка, а не солдат! Вот и пой соответствующие девушкам песни!
(Юн Ми, начиная сердиться) — Это моё дело, что петь. Кому не нравиться, пусть не слушает!
(Чжу Вон, с бешенством в голосе) — Заткнись! А то я сейчас найду тебя и вместо армии попаду в тюрьму! Заткнулась, поняла?!
(Юн Ми молчит)
(Чжу Вон, вдохнув-выдохнув) — Значит так. Больше не смей мне попадаться на глаза, слышишь?! Пусть тебя сожрут журналисты, пока я буду в армии! И попробуй только сказать про меня что-нибудь не то! Поняла? Засужу за твой язык! Тебе ясно!? Ясно?!
(Юн Ми, вздохнув) — Ясно...
(Чжу Вон ) — А раз ясно, тогда проваливай, идиотка!
Чжу Вон разорвав соединение ещё несколько секунд откровенно матерится вслух, потом оборачивается и натыкается на ошарашенный взгляд Ю Чжин, которая слушает уже примерно с половины разговора.
— А тебе чего?! — срывается он на неё.
— Оппа, — испуганно втягивая голову в плечи, говорит та, — твоя мама послала тебя найти...
Чжу Вон от души врезает кулаком по удачно подвернувшейся стене.
(А в это время)
— Ну и ладно! — произносит Юн Ми смотря на телефон в своей ладони, — зато тема закрыта!
С громким звуком захлопывает крышку и отправляет девайс в карман куртки.
Конец одиннадцатой трейни
Продолжение следует...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
