Без выбора. Общий файл. Комменты оставлять Тут:)

Глава 1.

Я оглянулась — на часах пол пятого утра. Он скоро вернется.

Я сидела на кухне, за спиной белел рассвет, окно приоткрыто. Быстро осмотрелась — все готово, бокалы на столе, свет потушен, посмотрела на себя — прозрачный пеньюар не скрывающей моего белого тела — я тоже готова.

* * *

Девушка сидела на кухне, опустив голову, как будто в ожидании казни. Заскрипела балконная дверь и в комнату вошел мужчина. Высокий, с темно-каштановыми волосами, почти черными. Глаза сверкали в полумраке. Бесшумными движениями он подошел к девушке и положил руки на плечи — она вздрогнула.

* * *

-Я дома.

-Да, Влад. Все готово.

Он опустился в кресло напротив девушки.

-Я сегодня хорошо развлекся, дорогая — он взял бокал в руки, а девушка вскочила со стула и кинулась к бутылке вина.

Бокал налился густой красной жидкостью — только дорогое вино имеет такой оттенок, почти как кровь.

-Человек, которого я поймал сегодня, так громко кричал — мужчина отпил из бокала — Прямо как ты в первый раз.

Девушка снова сидела на стуле с опущенной головой.

-Молчишь? Хочешь разозлить меня? — он встал и подошел вплотную к девушке.

-Нет, Влад, что ты! — Девушка затрепетала, словно ее овеяло ледяным ветром.

-Тогда развлекай меня! Чего сидишь! — он неуловимым движением снова оказался в кресле.

-Да, Влад — девушка встала со стула и подошла к креслу — Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Мужчина окинул ее быстрым, оценивающим взглядом — "Мой любимый пеньюар" — Он дернул шелк ее ночнушки и она сползла с плеч — "какой я неаккуратный!"

-Встань на колени — девушка послушно опустилась — А теперь раздевай меня.

Ее дрожащие руки принялись расстегивать пуговицы его рубашки, обнажая совершенный торс. Мужчина криво улыбался, наблюдая за ее действиями. На его аристократичном лице играло самодовольство. Девушка расстегнула рубашку и привстала на коленях, снимая ее с мужчины. Ее лицо оказалось напротив его губ.

— Поцелуй меня

Девушка послушно приникла губами к его. Мужчина обхватил ее и прижал к себе. Она не издала ни звука, хотя его ногти впились в ее спину, оставляя кровавые лунки.

-Ты никогда не будешь настоящей санг! — прошипел парень, за волосы отрывая девушку от своих губ. Он встал и потащил ее в другую комнату, не отпуская волос. По лицу девушки текли слезы.

* * *

Меня зовут Зария или Зари. Я живу в аду. Уже 2 года и 7 месяцев. Говорят, грешники должны мучаться вечность в Геене Огненной. Я готова обменять эту вечность на свой ад. Но не могу. Я не могу умереть, не могу уйти, сбежать. Могу только чувствовать боль, унижение, насилие. Я не могу кричать и плакать, жаловаться или разговаривать с кем-нибудь, кроме моего персонального дьявола. Именно он правит бал в моей жизни. Его зовут Влад и я замужем за ним уже 2 года и 7 месяцев. А еще он вампир.

Раньше, когда я была маленькой девочкой, я очень любила читать фантастические рассказы о вампирах и волшебных мирах. Надеялась, что когда-нибудь смогу попасть туда, где есть магия или встретить вампира и влюбиться в него. А он влюбится в меня. Бойтесь своих грез, ибо они имеют тенденцию сбываться. Но по правилам жанра, сбываются они совсем не так, как вам бы хотелось. Думала ли я той ночью, когда возвращалась одна домой по вечернему городу, что это мое последнее свободное путешествие в этом мире? Конечно нет. Если бы я хотя бы догадывалась, я бы бежала, бежала туда, где никогда не встречу своего мужа. Или сама бы напоролась на нож тех бандитов, что напали на меня в подворотне.

Какая же я была дурочка, обрадовалась, что этот прекрасный незнакомец спас меня. О да, Влад прекрасен. Это единственное, о чем не врут книжки о вампирах — они невероятно красивы. Он быстро разделался с нападавшими, я даже не успела заметить как — а они уже валяются с окровавленным шеями. Не обратила внимания, думала показалось. Шок все же.

А он галантно подставил свою руку и повел меня домой. Представился моим родителям. Я порхала от счастья — ведь мой прекрасный спаситель ни на минуту не отпускал меня.

Только его взгляд пугал. Глубокий взгляд темно-карих глаз, которым он смотрел на меня. Уже тогда я почувствовала что-то неладное. Но бежать было уже поздно.

Через месяц мы поженились. Родители были счастливы, а я ходила как под гипнозом, хотела повременить, но один его взгляд — и я делала все, что он скажет. Он не прикасался ко мне, даже в первую брачную ночь мы оказались в разных номерах. Я не знала, что делать и что думать. Утром мы улетели в Париж.

В первую же ночь в его доме, я узнала, что он вампир. Он избил, изнасиловал, а после выпил меня почти до смерти. Но он не дал мне умереть. И никогда не даст. Я его жена. Человек. Я его рабыня. И я больше никогда не увижу дом.

Откуда я это знаю? Влад сам мне об этом говорит, каждый раз, когда пьет меня или насилует. Он увез меня, а спустя полгода сообщил родителям, что я погибла в автокатастрофе. Даже предъявил чье-то изуродованное тело, я подозреваю, что это одна из его жертв, оплатил похороны. Теперь меня никто не ищет и никто не знает о моем существовании. Я живу в Париже, в его доме. Он говорит, что дом находится практически на Монмартре, но я не уверена — он никогда не выпускает меня на улицу. Раз в два дня в дом приходит горничная — она немая. Убирается, приносит мне лекарства — у меня теперь хроническая анемия, ведь Влад пьет меня достаточно часто. Продукты привозит курьер раз в три дня и оставляет у двери, горничная их забирает. У меня нет ключа от двери.

Вы спросите почему я не пыталась убежать? Почему же, пыталась. После первой попытки, когда мне удалось сломать замок на окне первого этажа и выбраться во двор, я больше не пыталась. Как оказалось, дом окружает высоченный забор, ворота на электронном замке и сигнализации. Я разбила колени и расцарапала руки в кровь, но не смогла вылезти. Вечером Влад сломал мне руки. А потом пил меня. Я тогда пыталась разозлить его еще сильнее, в надежде, что он убьет меня. Он не убил. Но то, что сделал со мной я стараюсь не вспоминать. Врач, которого он пригласил к нам в дом, сказал что у меня никогда теперь не будет детей. Точнее, он говорил что-то Владу, но моих познаний во французском хватило только чтобы понять это.

Это была моя последняя попытка к бегству.

Хотите расскажу вам о доме? Давайте. Моя тюрьма выдержана в классическом баррочном стиле. Везде антикварная мебель. Первый этаж — кухня, гостиная, прихожая, столовая. Второй — 3 спальни, еще одна гостиная с роялем и бильярдом, несколько ванных комнат. Рядом с моей спальней расположен кабинет Влада и библиотека. Там практически все на французском, но есть книги и на английском, пара на русском. Их я прочитала в первые же недели. Теперь перечитываю. Я пробовала выучить французский, но просить Влада о самоучителях я не решилась, после того, как он высмеял мои попытки прочитать пару стихов на французском. Он сказал, что мне лучше оставаться безграмотной дурой, чем позорить его таким произношением. Из моих вещей он оставил только ноутбук, но выхода в интернет в доме нет. Поэтому единственным мои развлечением стало написание рассказов. За два года я успела создать 2 книги и небольшой сборник рассказов. Жаль, их никто не увидит. Никто никогда больше не увидит ни меня, ни мои книги. Да и зачем? Они все не очень радостные, обстановка не располагает к оптимизму.

Влад называет меня санг. Я подозреваю, что это обозначает кровь или ручная еда. Он сказал только, что я его законная санг, но никогда не смогу стать настоящей санг, потому что я всего лишь человечишка, глупая и беспомощная. Я так и не поняла, что он имел ввиду. Да, честно говоря, мне это не очень интересно. Для меня санг значит раб.

Но если с постоянными мучениями и насилием еще можно смириться, то самым страшным ужасом для меня стали приходы гостей, друзей или несчастных жертв Влада. Иногда он устраивает оргии со своими подругами или дружками-вампирами. В такие дни я выключаю свое сознание и стараюсь не запоминать, что происходит. Но крики несчастных девушек, которых он убивает в доме еще долго не идут из головы.

Один раз мне почти повезло и какая-то его вампирша почти убила меня, перепутав с девушкой-жертвой. Но Влад каким-то чудом спас меня. Эту вампиршу я больше не видела.

Некоторые пытаются со мной заговорить, но я не понимаю чего они хотят. А они начинают смеяться надо мной. Владу нравится унижать меня перед ними, от этого он получает особое удовольствие.

Почему я так спокойно об этом рассказываю? Не знаю. Наверное, потому-что мне кажется, что я мертва. Он убил меня два года назад. И теперь я проживаю этот ужас отдельно от своего тела. Когда я еще жила с родителями, я увлекалась мистикой, читала труды по психологии и в одной книге наткнулась на описание состояния, в которое впадают жертвы мучителей. Так вот, я просто ввожу себя в это состояние и наблюдаю за всем как бы со стороны. Правда, я научилась этому только полгода назад. Когда я стала так себя вести, Влад озверел. Но теперь я даже почти не чувствую боли, когда он меня мучает и он, видимо, понял, что истязания уже ни к чему не приведут. Хотя он до сих пор злится, когда я забываю ему отвечать. Но мне уже не так страшно. В конце-концов, я когда-нибудь умру. И тогда я стану свободной.

Глава 2.

Зари, к нам сегодня придет гость — Влад зашел в спальню и остановился у двери — Подготовь все, что нужно. Мы прибудем к полуночи.

Девушка открыла глаза и посмотрела на Влада.

Ты поняла меня? — он оказался у изголовья ее кровати.

Да, Влад, я все приготовлю — Девушка попыталась отползти подальше от мужа, но он схватил ее за плечо и притянул к себе.

Одень то черное платье, что я привез тебе две недели назад и вообще, приведи себя в порядок — он с презрением осмотрел лицо девушки — Замажь синяки и накрась глаза, не хочу чтобы ты меня опять опозорила.

Девушка лишь кивнула в ответ.

Он встал и вышел из комнаты. Зари закрыла глаза и сползла на подушки. Гости. Очередной кошмар.

* * *

Я целый день пыталась привести свое тело в порядок — синяки никак не желали маскироваться, вчера Влад отлично порезвился. На скуле синел плод его любви. Черт, как же его спрятать?

Приходила горничная, я знаками объяснила ей, что мне нужно полностью убрать дом, кажется она поняла...

Влад сказал, что будет гость. Я уже не помню, когда последний раз к сюда приходили другие вампиры-мужчины. И хорошо. Вряд ли это принесет мне много радости. Но его желание видеть меня красивой мне совсем не нравится. Это значит, что он будет мной делиться. Черт, еще одна ночь кошмара. Может на этот раз они меня убьют?

С этими мыслями я провела остаток дня, приводя в порядок себя и подготавливая дом к приему гостя. В 8 я была уже готова, в гостиной стояли вино и бокалы. Везде горели свечи — Влад не любит электричество. Я еще раз осмотрела комнату, потом подошла к зеркалу. На меня смотрела бледная брюнетка, худая, с обескровленными губами. На замазанном тональным кремом лице выделялись глаза и слегка просвечивал синяк. Черное платье, слишком короткое, чтобы в нем выходить в свет, но именно такие вещи составляют мой гардероб. Точнее гардероб, который нравится Владу.

Я когда-то была очень красивой. За два года отросли волосы, теперь они черной волной спадают ниже талии. Глаза, из-за постоянной бледности кажутся красноватыми, как очень крепкий чай. Ресницы, брови, тонике черты лица. Слегка болезненные, опять же из-за бледности. Я не была на солнце два года, у меня постоянно пьют кровь — чему удивляться? Я помню, какой я была раньше. Мне прочили счастливую судьбу, а моих глаз, даже немного боялись. Близкие подружки, с которыми я проводила долгие ночи веселья, говорили, что я похожа на исчадие ночи, на вампира. Смешно это теперь вспоминать. Они ведь не видели глаз настоящего вампира, черных от голода или красных от крови жертвы....

Я отошла от зеркала и забралась в глубокое кресло рядом с камином. Можно немного поспать.

* * *

В большой гостинной антикварные ходики били полночь. В кресле, свернувшись колачиком, спала хрупкая девушка. На балконе, ведущем в комнату послышались мужские голоса, разговаривали на французском.

Ta maison? Joliment — зазвучал глубокий, бархатный голос. Девушка вздрогнула и открыла глаза.

Merci. C'est la mienne sang, fais connaissance — эти слова принадлежали Владу. Двое мужчин зашли в комнату. Высокий, темноволосый красавец и такой же красивый блондин. Зари сидела в кресле и разглядывала мужчин. Она видела блондина в первый раз, и несмотря на то, что она догадалась о его вампирском происхождении, не могла оторвать от него взгляд. Он был высок, прекрасно сложен. Длинные светлые волосы были заплетены в тугую косу. Странно для современного мужчины, но вампиров не очень волновала современная мода. На нем была черная шелковая рубашка и светлые джинсы. Глаза его были ярко-зелеными.

Очень необычно для вампира — подумала Зари.

Comment t'appellent, la beauté ? — блондин обратился к ней, но она лишь покачала головой. Зари примерно догадалась, что спрашивает мужчина, но Влад запрещал ей говорить по-французски.

Elle ne dit pas selon est français. Elle russe — сказал Влад. Зари поняла его, но опять промолчала, ведь он обращался к блондину.

Так вот где ты нашел эту красавицу? — блондин пристально посмотрел на девушку — Да, говорят девушки в России очень красивые. Он подошел к Зари и слегка кивнул.

Меня зовут Данте — он протянул ей руку. Его голос завораживал. В нем не было тех хищных ноток, что слышались в голосе Влада. А акцент совсем не походил на французский, он говорил так, будто русский — его родной язык. Влад же всегда немного картавил, когда говорил на русском.

Зари протянула ему руку и заглянула в лицо. Очень мягкие черты лица, невероятно правильные, как у античной статуи. И зеленые глаза. Зари слегка смутилась, когда мужчина поцеловал ей руку. Влад фыркнул сзади, привлекая к себе внимание.

Данте, ну к чему такие церемонии, она же просто санг — он явно был недоволен, что блондин оказывает девушке внимание. К тому же так уважительно.

Я не привык быть грубым, ты знаешь, mon ami. К тому же твоя санг действительно прекрасна — он отпустил руку Зари и сел в кресло напротив.

Влад расположился на диване.

Ну она не настоящая санг, ты же знаешь мое отношение к этим низшим — в голосе Влада сквозило презрение — налей нам вина. Это быо адресовано Зари и она быстро подскочила исполнять приказ.

Два бокала заполнились красным вином, очень похожем на кровь. Она поднесла один Владу, второй отдала Данте. Передавая бокал, она случайно коснулась его пальцев. На щеках девушки вспыхнул румянец. Руки Данте были теплыми.

А леди? — Данте вопросительно посмотрел на Влада.

Себе тоже налей — бросил Влад Зари. Она послушно поднялась и наполнила еще один бокал.

Влад говорил, что тебя зовут Зария. Ты знаешь что значит твое имя? — Данте вновь пристально смотрел на девушку. Она села в кресло и повернулась к Владу.

Можешь говорить — вампир явно был недоволен, но гость есть гость.

Да, это заря, рассвет. Я родилась на рассвете и мои родители дали мне такое странно имя. — Зари замолчала.

Данте улыбнулся, а Влад недовольно заерзал на диване.

Ты поэтому ее выбрал, Влад? — блондин уже обращался к вампиру — Она мне нравится. Я заберу ее.

Влад подскочил с дивана, а Зари вжалась поглубже в кресло. Сейчас будет буря.

Почему я должен отдавать ее тебе? Она моя санг! — Влад рычал на блондина, но тот как будто не замечал его.

C'est ta dette du sang. Ou tu as oublié ? — Данте снова заговорил по-французски. Влад остановился и посмотрел на вампира. Желваки ходили под кожей. Он с трудом сдерживал ярость.

Je me rappelle. Mais pourquoi à toi cette gamine ? — Влад буквально выплевывал слова, его кулаки сжались, показались клыки. Зари переводила взгляд с одного на другого.

Что они делают? Теперь я буду переходить из рук в руки? Переходящее красное знамя — вспомнилось Зари и она еле сдержала улыбку.

Это мой выбор. Я волен взять все, что захочу, ты знаешь — Данте снова говорил по-русски.

Как хочешь — прошипел Влад — Живо собирай свои вещи. Только свои. У тебя 10 минут — эти слова предназначались Зари.

Девушка побежала в свою спальню. Своих вещей у нее было совсем немного. Брать что-то принадлежащее Владу она не собиралась. Быстро сменив платье на футболку и джинсы, в которых она приехала из Москвы, она подхватила ноутбук и пару книг. Вот и вся собственность. Она подошла к двери и оглянулась, вспомнив о чем-то. Подбежала к кровати и вытащила из под матраса фотографию и спрятала ее под футболку. У входа она нашла свои старые босоножки на небольшом каблуке, в них она ходила еще в родном городе. Здесь же обувь ей была не особо нужна. Да и Влад приносил в основном какие-то стриптизерские сапоги и туфли на неимоверных каблуках.

Она собралась за 5 минут и вернулась в гостиную. Мужчины сидели на своих местах и о чем-то беседовали. Зари замерла в дверях. Что теперь будет? Она смотрела на Данте, пытаясь понять, чего же он хочет от нее. Зачем она ему понадобилась? Может он хуже Влада? Или может он даст ей свободу? Или убьет?

Пока она думала об этом, вампиры поднялись.

Проводишь нас, Влад? — Данте источал дружелюбие, но его глаза были словно лед.

Конечно — процедил сквозь зубы вампир.

Они вместе спустились на первый этаж. В дверях Влад схватил Зари за руку.

А попрощаться, любимая? — он притянул ее к себе и впился в губы. Небольшая струйка крови потекла по подбородку девушки. Толкнув ее в объятия Данте, Влад развернулся и пошел на верх.

Незнакомые, сильные и теплые руки обхватили Зари за плечи.

Пойдем — голос, бархатный, как безлунная ночь заставил девушку вздрогнуть.

Пойдем — прошептала Зари и они вышли из дома. Она первый раз выходила из этой двери. И надеялась, что в последний.

Ta maison? Joliment — Твой дом? Мило

Merci. C'est la mienne sang, fais connaissance — Спасибо. Это моя санг, знакомься.

Comment t'appellent, la beauté ? — Как тебя зовут, красавица?

Elle ne dit pas selon est français. Elle russe — она не говорит по-французски Она русская

C'est ta dette du sang. Ou tu as oublié ? — Это втой долг крови. Или ты забыл?

Je me rappelle. Mais pourquoi à toi cette gamine ? — Я помню. Но зачем тебе эта девчонка?

Глава 2.

На улице было лето. Это Зари определила по теплу, окутавшему ее плечи. В Москве таких ночей было мало. Но сколько их было в Париже она тоже не могла сказать — это была ее первая ночь в городе, когда она не была заперта за семью замками в компании с садистом-вампиром. Хотя сейчас, неспешно прогуливаясь к воротам своей темницы, под руку с еще одним вампиром, Зари не особо надеялась на удачный исход ситуации. Что она поняла за эти 2 года? Нельзя никогда доверять вампиру или человеку. Нет простого и бескорыстного добра, каждый хочет что-то взамен, какими бы чистыми он не пытался выставить свои помыслы. Это был первый урок, который преподал ей Влад. И его она будет помнить всегда.

Под руку с Данте Зари дошла до калитки. Двери неслышно открылись перед ними и взору девушки предстал ночной город. Еще будучи маленькой девочкой, она мечтала когда-нибудь побывать в Париже. Ей казался загадочным город, где на каждом шагу слышна бархатная, мяукающая речь. В мечтах, Зари видела Париж в сумерках, со старинными бронзовыми фонарными столбами, узкими улочками и одинокими прохожими. Либо ярким, со звуками шарманки и звоном фонтанов, веселья и смеха.

Теперь он предстал перед ней, затянутый в зеленое кружево каштанов, как девица, упакованная в свое первое бальное платье и от этого, гордая и счастливая. Ветер едва задевал кроны, а ночной свет окутывал попадающие в него фигуры прохожих и редкие автомобили. Она остановилась и сделала глубокий вдох. Грудь наполнил запах ночи — слегка терпкий, свежий, запах свободы и надежды.

Данте стоял рядом и наблюдал, как она наслаждается ночью.

Ты еще никогда не выходила на улицы Парижа? — бархатный голос спутника вернул Зари к реальности.

Нет, один раз я пыталась сбежать, но не смогла перебраться через ворота. Я первый раз на улице... — она пояснила это скорее себе, чем Данте. Как будто боялась забыть всю важность этого момента.

Тогда я думаю, мы можем немного прогуляться — Данте сделал неуловимый жест рукой и черный автомобиль, припаркованный рядом со входом тронулся и скрылся из виду в темноте улицы. Мужчина протянул руку Зари и ободряюще улыбнулся.

Девушка недоверчиво, как будто боялась, что ее сейчас постигнет кара небесная, схватилась за предложенную руку и застыла.

Ты можешь не бояться меня, ma petite, я не страдаю садистскими наклонностями, как твой супруг — Данте еще раз улыбнулся девушке и повел ее вверх по улице.

Зари промолчала в ответ. Никому нельзя верить. Даже этот обаятельный на первый взгляд вампир, всего лишь преследует свои цели. И пока она об этих целях не в курсе, нужно быть на стороже. Это совсем не помешает.

Меня встретил Париж. Легкий порыв ветра донес аромат чьих-то духов. Мы вышли на аллею. Я оглянулась по сторонам и совсем недалеко от нас увидела Эйфелеву башню. Она даже больше, чем я себе представляла. Железный монстр в сердце Парижа, такой одинокий и гордый. Башня мерцала искусственными огнями, а я улыбалась. Миг свободы, счастья, моя такая далекая и детская мечта — Париж...

Я выпустила руку Данте и остановилась. Как хочется глубоко дышать, так, чтобы захватить каждый момент свободы и красоты окружающего мира, забыть о реальности и своей жизни, стать на миг другим человеком, счастливым и беззаботным, кружиться с летним ветром, шелестом листьев, улыбаться проезжающим машинам и махать редким прохожим. Я закрыла глаза и начала кружиться, в голове заиграла старая мелодия, не помню из какого фильма, помню лишь милую француженку — главную героиню и Париж, где она жила и играла, ловила жизнь за хвост. Я кружилась, пока не выбилась из сил. Данте стоял и смотрел на меня, на его бесстрастном лице не отражалась ни одной эмоции. Но глаза... Я заметила в них что-то очень близкое своим переживаниям.

В двух шагах я обнаружила скамейку и незамедлительно плюхнулась на нее. Голова кружилась, отчего ощущение счастья лишь усиливалось. Как же хорошо, когда в голове ветер и музыка!

Данте опустился рядом со мной.

Ты счастлива, ma cheri? — его голос, бархатной вуалью окутал меня.

Я? — немного задумавшись ответила — Да. Мне казалось, я забыла, что такое счастье. Оказывается, я еще умею чувствовать. Вот только не знаю, хорошо это или плохо...

Это просто есть. Куда бы ты хотела пойти, ma cheri? Сегодня вечер твоих желаний, ты заслужила его — голос Данте убаюкивал, хотелось довериться ему и рассказать обо всем, что было в моей жизни. О всех радостях и неприятностях, чувствах, достижениях и провалах.

Что со мной? Я резко одернула себя и посмотрела на своего спасителя.

Спасибо, Данте. Но я думаю, ты понимаешь, что я не смогу быть спокойна и радоваться этому вечеру, пока не пойму, что тебе нужно от меня? Я очень рада, что каким-то чудом смогла покинуть Влада. Но...

Я понимаю тебя — Данте не дал мне договорить — Скажи, Влад был единственным вампиром, с которым тебе довелось встретиться?

Я растерялась. При чем здесь это?

Нет, он не единственный, иногда к нему приходили его друзья — я вздрогнула от воспоминаний этих "дружеских" встреч.

Ясно, можно сказать, что кроме Влада ты никого не видела и не знаешь, какие на самом деле вампиры. Я также понимаю, что ты будешь судить о всей нашей расе исключительно по поступкам Влада. Но я хочу тебе рассказать, как все обстоит на самом деле. Помимо мира людей и той реальности, в которой ты родилась и выросла, существует еще один мир — мир таких как я и к сожалению, таких как Влад. Этот мир существует столько же, сколько и мир людей, он живет в похожем ритме, но немногим удается заглянуть в него. В нем свои законы и правила, свои добродетели и убийцы, сявтые и проклятые. Тебе не повезло и на своем пути ты встретила одного из самых ужасных представителей нашей расы, он не признает людей и считает их кормом. Но по нашим правилам, каждому вампиру необходимо раз в жизни выбрать себе санг. Ты наверное слышала от Влада кто это такие?

Данте вопросительно посмотрел на меня.

Эм — я замялась — Он называл меня санг, но говорил, что я никогда не стану настоящей санг, говорил, что я недостойна.

Я не удивлен — Данте встал и, заложив руки за спину, стал неспешно прогуливаться передо мной — Санг — это человеческий возлюбленный, вампиры выбирают человека по своим предпочтениям, связывают себя узами по человеческим правилам, а после, когда санг и вампир решают, что время пришло — санг превращается в одного из нас. Таким образом, мы поддерживаем свою популяцию. Вампиры не могут иметь детей, обращать их также не позволяется. Но мы продолжаем жить, благодаря тому, что делаем своих возлюбленных такими же, как мы. Конечно, если человек-санг на это согласен.

Влад принадлежит к правящему клану, Риль, его очень давно обратил его отец. Но Влад ни в смертной жизни, ни в бессмертной не считал людей равными себе. И эти правила о санг его никогда не удовлетворяли, но отец настаивал и несколько лет назад Влад сдался и отправился искать санг. На Совете, он предоставил всем свидетельство о браке и твою фотографию. Он отказывался знакомить тебя с кем-нибудь из Совета, мотивируя это своей безграничной любовью и ревностью ко всем вампирам. Как он говорил, увидеть его санг могут только его приближенные, поэтому никто не догадывался о том положении в котором ты находилась. Как я уже говорил, вампиры не люди, но такие качества как сострадание и добродетель нам не чужды. Владу пришлось пригласить меня к себе в гости и я увидел тебя. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять в какой ситуации ты находишься. Владу же его гордыня помешала изобразить хотя бы близкие к любви эмоции, да он видимо и не особо старался. Он давно решил, что либо убьет тебя, либо отдаст кому-нибудь. Этим кем-то стал я. И мне кажется, тебе крупно повезло.

Данте присел на корточки и его лицо оказалось напротив моего.

-Ты услышала все? Поняла?

Я ошарашено смотрела ему в глаза. Почти 3 года я мучилась в лапах извращенца, чудовища только потому, что их гребаными правилами положено выбирать людей для продолжения рода? Меня убили, лишили всего только из-за дурацких правил. Я не могу в это поверить. Голос предательски задрожал, когда я попыталась ответить Данте, поэтому я лишь кивнула.

Теперь следующая новость — Данте взял меня за руку, его ладонь, широкая и холодная, по дружески сжала мою — Так как ты была санг Влада, в твою прошлую жизнь тебе пути нет. Для людей ты мертва. И тебе теперь придеться стать вампиром, но для начала тебе нужно найти нового Супруга или Супругу. По закону ты теперь принадлежишь мне, но я не — он замялся — могу иметь санг, поэтому буду только рад, если ты выберешь на эту роль кого-нибудь из тех вампиров, которым я тебя представлю. Пока ты будешь жить у меня и нагонять все то, что упустила за эти два года. Я постараюсь подарить тебе счастье, которого лишил тебя Влад, если ты не против.

Данте повернул мое лицо и посмотрел мне в глаза, слезы, которые я с трудом сдерживала, прорвали плотину ресниц и бурным потоком устремились на щеки. Он подхватил меня на руки и прижал к себе, я рыдала, а он укачивал меня, как маленькое дитя, шептал разные глупости. А я не могла остановиться, вся боль и ужас последних лет вырвались из меня, но я даже не пыталась их сдерживать.

Что мы знаем о мире? Как может случиться, что маленьких, слабый человек, может так страдать? За что? Я была доброй и романтичной, а меня убили, лишили надежды на жизнь и счастье, заставили страдать и мучиться, а теперь предлагают стать счастливой. А как? Как мне стать счастливой, когда я больше не знаю как это делается? Как мне полюбить кого-либо, когда я разучилась? До сегодняшнего момента я не знала осталась ли во мне душа. А теперь я должна ее посвятить кому-то... Но я не хочу. Я не хочу любить, я не хочу становиться чьей-то санг, черт возьми, я вообще не хочу жить так, как сказал Данте! Если я не могу вернуться к родным, то я вообще не хочу жить. В этом мире, который я видела мне ничто не близко. А раз так, то я никогда не смогу стать его частью. Да и как жить вечно со всеми этими воспоминаниями? Ради чего?

Мысли водили сумасшедший хоровод у меня в голове. Зачем? Как? Почему? Я даже не заметила, как уснула прямо на руках у Данте.

* * *

Небо окрасило розовым. Рассвет входил в свое право, стряхивая ночные страхи. Заря, такая робкая и такая сильная. Ночь уступала перед ее напором. А в парке, словно мраморная статуя, стоял мужчина с девушкой на руках. Она спала, а по его щекам текли красные слезы. Но городу на это наплевать, он встречает солнце, а солнце высушит слезы и избавит от боли. Так было и так будет, во всех мирах.

Выбор.

Чего может хотеть человек? Почему кудрявые хотят быть прямоволосыми? Белые хотят быть черными? Почему лелеемая мечта может быть выброшена в завалы памяти только лишь потому, что становится исполнимой? Чего может не хватать человеку в этом мире? Еды? Благ? Любви? Смысла? А если все это преподносится на блюде, то почему же этот невообразимый и непонятный человек отказывается от своих просьб и желаний в угоду чему? Все книги о любви, все слова о смысле жизни, они никому не нужны без треклятого выбора. Мы готовы душу продать, лишь бы у нас был выбор. И не важно из чего выбирать: жизни или смерти, клубничного или шоколадного мороженого, главное чтобы был этот выбор. Ведь если есть выбор, значит есть и свобода. А когда лишают одного, также незаметно исчезает и второе. И вот человеку уже не нужно ничего, даже жизнь самая не нужна, ведь его лишили самого ценного — выбора...

И сколько не тверди, что это всего лишь иллюзия, что не может быть свободой возможность выбирать вид казни, которой тебя подвергнут утром или направление в круге, но упрямый человек все равно хочет сделать выбор сам, и будет считать, что это и есть свобода. Свобода выбора, свобода и смысл жизни. Как же глупо! Как глупо надеяться, что твой выбор может на что-то повлиять. И по каким-то странным стечениям обстоятельств, изменить твою жизнь... Ведь невозможно выбрать между черным и белым, холодным и теплым. Невозможно даже выбрать что-то среднее. Но стоит человеку осознать, что выбор сделан за него и он не властен уже что-то изменить, как внутри него ломается какая-то пружинка и он перестает быть человеком. Становится просто странным и смешным ребенком, которому все равно, что происходит вокруг, наплевать на свою жизнь, на опасности, которые его подстерегают. Ему ведь нужно учиться жить без самого главного, как он считает, а он не хочет. И даже не слушает, поганец упрямый!

Да что уж говорить, без выбора нет человека, даже яблоко предложить некому...

* * *

Зари открыла глаза и уставилась на лепнину потолка. Откуда она взялась в ее комнате? Она минут 5 упорно пыталась вспомнить, каким должен быть этот потолок. В это время мозг пришел в себя, лениво перевернулся в черепной коробке и начал работу. Всплыли воспоминания прошлой ночи, мозг со старательностью первоклассника подбрасывал все больше подробностей. Откровения, за откровением, глаза девушки расширялись все больше, уже появилась опасность выпадения этих самых глаз с насиженных глазных яблок, но в этот момент в дверь постучали.

Да? — девушка среагировала моментально, сказывалась жизнь с садистом-мужем. Секундная задержка и вот очередная порция боли.

Ты проснулась — это скорее утверждение а не вопрос. Голос Данте туманом наполнил комнату, мешая дышать и думать. Откуда такая реакция?

Шумно вдохнув, девушка кивнула. Блондин, кривовато улыбнувшись, проскользнул в дверь с подносом на руках. До Зари донесся запах свежих круасанов и кофе. Желудок жалобно заурчал.

Я принес тебе завтрак — поднос с оным оказался на коленях обалдевшей девушки — Правда это условный завтрак, так как на часах уже почти 6 вечера. Ты всегда так долго спишь? — в голосе послышалась усмешка. Но она не была опасной, как лезвие бритвы, которым любил полосовать свою санг Влад, а доброй и даже нежной. Или может это лишь показалось?

Зари раздумывала над этим вопросом, а Данте присел на край кровати и принялся ее разглядывать.

Тонкие черты лица, следы недавних побоев, размазанная вчерашними слезами тушь, хрупкое, почти детское лицо, в обрамлении черных, как смола волос. И такие странные глаза, почти как красный чай, каркаде кажется... Знает ли эта девочка, что именно из-за этих глаз и стала жертвой этого недовампира? Говорил ли он ей когда-нибудь, что они свели его с ума, в тот момент, как он их увидел? Или он просто избивал ее, каждый раз когда эти чувства волнами накрывали ее? Думаю второй вариант более реален, ведь он даже самому себе так и не смог признаться в том, что у него возникли чувства к человеку... Данте тряхнул волосами, прогоняя назойливые мысли. Это движение привело Зари в чувства и она принялась с крейсерской скоростью уплетать круасаны, запивая уже немного остывшим кофе. Данте улыбался, наблюдая за ней. Маленький, смешной зверек. За что же тебе эти муки?

Зари быстро расправилась с завтраком и теперь неспешно потягивала кофе, одновременно пытаясь понять, что делать. Ее сознание разделилось на две части — первая хотела во чтобы то ни стало отпраздновать свое счастливое избавление от Влада и вообще понаслаждаться жизнью, как ей посоветовал Данте. Вторая же откровенно ненавидела и Влада, и Данте, и весь этот мир вместе взятый и желала только поскорее свалить отсюда, покончив жизнь самоубийством. Так и не сумев разобраться в своих чувствах, Зари горестно вздохнула и последовала примеру героини известного романа Унесенные ветром и решила "подумать об этом завтра". А сегодня...

Данте, я ты будешь со мной гулять? Я ведь не знаю города... — она вопросительно посмотрела на вампира.

Конечно, куда ты хочешь отправиться? — на лице Данте появилась расслабленная улыбка. Ура, девочка хочет гулять, а значит еще не все потеряно.

Я даже не знаю... — Зари задумалась — Вот в детстве мне было достаточно просто очутиться в Париже, а теперь я даже не знаю, что я хочу увидеть. Наверное башню, которая Эйфелева, на Джоконду посмотреть — она снова замолчала — Но это все как-то очень избито, да и получить удовольствие от вида, когда тебя давят со всех сторон туристы вряд ли получится. Поэтому давай просто погуляем по городу, а ты сам придумаешь что и как мне показать?

Он усмехнулся ее простодушию и проницательности одновременно. Дав ему выбирать, она полностью отдала себя в его власть. Но в то же время, показала четкие границы того, что ей нравится. А не такая уж она и малышка — подумал Данте, открывая перед своей гостьей шкаф.

Ты можешь выбрать себе одежду, тут вроде все близко к твоему размеру, а я пока пойду договорюсь кое о чем — Данте бесшумно выскользнул из комнаты, а Зари подбежала к шкафу в предвкушении нового гардероба. Эта мимолетная, девичья радость тут же отозвалась эхом в полумертвом сердце. Она остановилась на полу пути. "Что же это я? А как же смерть? Зачем мне эти шмотки? И Париж этот дурацкий, который мне принес только кошмары? Да и стоит ли верить этому кровососущему, они же все не так просты, как пытаются казаться.... Влад вот тоже сначала героя из себя строил..." Зари решительно тряхнула волосами и прогнала от себя все мысли. Завтра, буду думать завтра, а сегодня побуду беззаботной восемнадцатилетней девчонкой, какой был до встречи с Владом. Я ведь и правда заслужила немного радости, даже если она будет короткой.

Быстро разворошив гардероб, Зари вытащила на свет узкие изумрудные брюки, с молниями на голенях и в цвет им клетчатую, шифоновую блузу, с резинкой на талии. Туфли прятались за соседней дверцей и выбор пал на коричневые, лаковые туфли на высокой танкетке. Критично осмотрев вещи, девушка скрылась в ванной. Через пол часа она была готова. Данте уже поджидал ее в комнате.

Все-таки она очень странно ведет себя для жертвы маньяка, надо будет ненавязчиво уговорить ее посетить психолога, иначе... — Данте не успел додумать мысль до конца, как в дверях ванной показалась Зари. Он застыл, на миг ему показалось, что это Она, вернулась и смотрит на него своим дразнящим взглядом. Он словно сомнамбула поднялся из кресла и подошел к Ней. Ее волосы, губы, все было таким, как он запомнил. Ее любимая блузка слегка колыхалась от сквозняка. Он аккуратно, боясь, что видение исчезнет, обнял Ее. "Моя хрупкая, моя ... Тайна" — Данте прошептал это Ей на ухо, слегка щекоча своим дыханием Ее шею. Так, как любит Она. Он притянул Ее еще ближе к себе, как же долго тебя не было, Моя... Его губы порхали по Ее шее, Она любит это, любит, когда он играет с Ней, перед тем как поцеловать. Но на этот раз его многолетняя выдержка подводит, ведь он не видел Ее уже столько времени... Моя... Тайна....

Данте, что ты делаешь? — голос Зари привел вампира в чувство, он обнаружил себя в опасной близости от ее губ. Ее сердце билось, как сумасшедшее, щеки слегка покраснели, а в глазах плескался страх, удивление и что-то еще... Желание? Вряд ли. Данте выпустил Зари из своих объятий.

Прости. Ты напомнила мне одного человека, это больше не повторится — голос вампира был сухим и даже слегка холодным. После только что произнесенных шепотом слов, он резал ухо, как станок железо. Что он сказал? Тайна? И этот его взгляд... Почти безумный и такой... притягательный. Зари не смогла даже пошевелиться, а смотрела на него, как удав на кролика. Пока в последний момент не осознала — если он ее поцелует, то случиться несчастье. Каких усилий ей стоило произнести эти слова, но он смог прийти в себя.

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Зари улыбнулась и протянула Данте руку:

-Пойдем, ты обещал показать мне Париж. Или ты передумал?

-Что ты, я всегда держу свои обещания. Пойдем — он взял ее за руку. Снова он был таким, каким она уже привыкла его видеть — уверенным в себе, неотразимым, с чарующим взглядом и бархатным голосом. Хотелось рассказывать ему все, что чувствуешь и видишь, и только лишь прошлый опыт общения с вампирами и здравый смысл сдерживал Зари. Но теперь было кое-что еще. Помимо маски, которую он носил, Зари увидела кусочек его души, она знала, что это была она и потому не собиралась обсуждать с ним случившееся или требовать ответов. Это его душа и она не собирается топтаться там грязными сапогами. Если он захочет — сам расскажет. Однако, благодаря тому, что случилось, Зари теперь чувствовала себя чуть ближе к Данте, настолько, что могла без проблем держать его за руку и улыбаться его шуткам. Она понимала — ему тоже больно.

* * *

Кроваво-красная жидкость медленно стекала по стенкам бокала. В камине тихо потрескивали поленья. В огромной, слегка аляповатой гостиной царил хаос — поломанная мебель, перевернутый бильярдный стол, разорванные диванные подушки. Под стеклянным кофейным столиком лежал обнаженный труп девушки. Судя по ранам на теле, счастьем было уже то, что она мертва. В единственном целом кресле сидел невероятно красивый черноволосый мужчина с бокалом красного вина, причем очень дорогого, так как оттенок содержимого был очень близким к крови, а только такое вино может быть дорогим.

На лице юноши застыла гримаса боли.

Тварь — прошипел черноволосый красавец — Все равно будешь моей.

Бокал треснул и вино, словно кровь медленно стекало по руке, а мужчина засмеялся. Не дай бог кому-нибудь услышать этот смех. Так смеется дьявол, в ожидании невинных душ или маньяк в подворотне. От его звука сходят с ума и кончают жизнь самоубийством. От этого смеха вздрагивают даже Боги.

* * *

Ну как тебе? — Данте в очередной раз вопросительно уставился на Зари. Он хотел, чтобы ей понравилось каждое мгновение. Он очень хотел, чтобы ей было хорошо.

Это — девушка подбирала слова — Это великолепно. Так — она снова замялась — Красиво, царственно, столько огней, весь город как на ладони.

Это не удивительно — Данте усмехнулся — Ведь мы на самом последнем уровне Эйфелевой Башни.

Девушка с укором уставилась на вампира.

Ты опять смеешься надо мной? — голос звучал недовольно, но от Данте не могла ускользнуть нотка счастья.

Конечно! — он был невозмутим — ты так смешно обижаешься.

Зари вспыхнула и попыталась ткнуть нахала пальцами под ребра, но он увернулся.

Она даже не заметила, как за этот день сблизилась со своим спасителем. Теперь они вели себя, как два подростка, развлекались, шутили и хулиганили. Когда внизу Зари увидела очередь, которую ей предстояло отстоять, чтобы попасть на макушку железного монстра, она так горестно вздохнула, что Данте не смогу удержаться от смеха. Спустя несколько секунд, они уже стояли на самом последнем, третьем, ярусе башни и любовались ночным Парижем.

Справа синими огнями переливались Елисейские поля, чуть левее сверкал Лувр. Она повернулась и подошла к другому краю — оттуда ей подмигивало всеми цветами радуги колесо обозрения. Где-то вдалеке мерцал собор Сакри Ке и Монмартр. Данте не отходил от нее ни на шаг.

Да успокойся ты — голос Зари был слегка раздраженным — Я на собираюсь прыгать, мне сегодня не до самоубийств.

Данте отошел к другому краю смотровой площадки. На ней они были вдвоем. Кажется, она была закрыта для туристов. Но не для вампиров. Особенно, не для них. Зари с жадностью всматривалась в темный город. Она хотела запомнить каждую деталь, каждый огонек, каждое переплетение улиц и тупиков. Ей это казалось очень важным и она следовала своей интуиции.

У меня для тебя еще один сюрприз, Зари — голос Данте прозвучал совсем близко, и девушка подпрыгнула от неожиданности — Ты готова?

Черт, Данте! Ты смерти моей хочешь? — она негодовала, пытаясь успокоить сердцебиение.

Нет — он улыбнулся и сердце Зари не просто успокоилось, оно замерло — Просто пугаешься ты тоже очень забавно.

Зари не успела возмутиться, она лишь открыла рот, чтобы высказать все, что думает об этом наглом вампире, как он подхватил ее на руки и девушка поняла, по охватившему ее головокружению, что они куда-то перемещаются.

Можешь открыть глаза — опять эта насмешка в его голосе. Зари приоткрыла правый глаз и снова зажмурилась — в помещении было слишком ярко.

А где мы? — она пыталась нащупать руку Влада, но пока безуспешно, она чувствовала что-то твердое, но с тем же успехом это могла быть стена. Зари услышала легкий смех за своей спиной, принадлежащий совсем не Данте. Она распахнула глаза и увидела перед собой грудь Данте, одна ее рука покоилась на его животе, другая была в опасной близости от ... ремня.

Девушка покраснела, как помидор и резко отдернула руки. На лице Данте не проступило ни одной эмоции, но вот тихий смешок за ее спиной перерос в настоящий хохот.

Зари обернулась и обнаружила, что находится в огромном обеденном зале. Вокруг горели лампы и суетились официанты. Они с Данте стояли недалеко от музыкантов, которые теперь удивленно уставились на них. А прямо напротив заразительно хохотали два молодых человека. Они были чем-то неуловимо похожи. Чем — Зари поняла через секунду, когда в очередном приступе смеха обнажились длинные клыки одного из них. Тоже вампиры. Но надо отметить, что очень милые. На первый взгляд им можно было дать лет 25, судя по всему, высокие, атлетично-сложенные, красивые, как и все представители их расы. Один напоминал хитрющую рыжую лису, второй же больше походил на белого, безобидного котенка.

Знакомься Зари, эти весельчаки — Ричард и Римус — мои друзья — Данте подвел меня к столику и отодвинул стул, чтобы я могла сесть.

Очень приятно — произнесла я, когда очередной приступ смеха закончился и ребята начали с любопытством меня рассматривать.

Рыжеволосый улыбнулся мне и протянул руку — Я как раз Римус, а эта светловолосая моль — Ричард. Вы очень красивы, Зари, вам уже говорили это сегодня?

Я протянула свою в ответ и тоже улыбнулась — Сегодня, кажется, нет. Вы первый, Римус.

В ответ он поцеловал мою руку, хотя я рассчитывала всего лишь на рукопожатие. Я опять покраснела до самых кончиков волос.

Прекрати смущать девушку, братец лис — Блондин взял мою руку у Римуса и тоже наклонился для поцелуя — Странно, что Данте так долго скрывал вас. И почему ты молчал, что нашел себе санг, дружище? — Ричард поцеловал мою руку и повернулся к Данте.

Его реакция заставила меня удивленно хлопать ресницами. Он сначала покраснел, потом побледнел. Затем, совладав с эмоциями он ответил:

Зари не моя санг, она санг Влада дю Риль, он издевался над ней и когда я пришел к нему за долгом, то просто не смог оставить ее этому чудовищу. Теперь она моя, пока не найдет себе возлюбленного.

Данте замолчал, а парни уставились на меня.

Так значит ваше сердце свободно, мадемуазель? — Римус бросил на меня такой откровенный взгляд, что я чуть было не застонала. Но через секунду, я вспомнила каким взглядом смотрел на меня Влад и воля снова вернулась.

У меня нет сердца — я отвернулась от вытянувшегося лица рыжего и стала рассматривать музыкантов. Те самозабвенно играли какую-то мелодию. Я почувствовала легкое прикосновение к своей руке и вздрогнула.

Простите, Зари — это был Римус — я не хотел вас обидеть или заставить вспомнить что-либо неприятное.

Я вымученно ему улыбнулась.

-Все в порядке, Римус.

-Вот и хорощо — блондин радостно хлопнул в ладоши — Давайте что ли ужинать?

Я согласно кивнула и вокруг нас началась суета, официанты носились как угорелые, предлагая различные блюда. Я наелась до отвала и теперь сидела, слегка откинувшись на стуле и потягивая ледяное белое вино.

Мысли вяло протекали в голове, было хорошо и спокойно. Странно, я так давно не чувствовала себя в безопасности, что даже сейчас, понимая головой, что мне ничего не грозит, внутри была напряжена, как перед ударом.

Зари, как вы провели день? Данте вас не обижал? — это Ричард. Милый парень, если бы я не знала, что он вампир, то с удовольствием бы с ним подружилась. Эти двое вызвали у меня противоречивые чувства: Ричард — милый и заботливый парень, Римус — хитрый ловелас. Странная дружба у них.

Ну пол дня я проспала, а потом Данте показывал мне Париж, ведь я впервые в городе — я старалась поддержать светскую беседу.

Как это в первый раз? Насколько я помню, Влад уже два года, как нашел санг и перевез ее сюда. Или я ошибаюсь? — Римус не скрывая своего любопытства, подался вперед и чуть не уронил свой бокал.

Не ошибаетесь. Я здесь 2 года и 6 месяцев, но все это время я была заперта в его доме и не могла выйти на улицу — я старалась говорить как можно ровнее, чтобы не выдать своих чувств. Но реакция вампиров мне понравилась — Римус уронил таки бокал, а Ричард сломал вилку, которой ел десерт.

Кхм — Данте решил отвлечь внимание на себя — Я думаю не стоит задавать мадемуазель такие вопросы, друзья. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь еще — вампиры согласно закивали.

А расскажите мне о вампирах? Я честно говоря не так уж много знаю о вас, а все байки оказались ложными — света вы не боитесь, чеснока тоже. А как насчет осиновых кольев? Или серебряных пуль? — я посмотрела на вытянувшиеся лица своих собеседников и улыбнулась — нужный эффект достигнут.

Давайте я расскажу — Римус хитро улыбнулся и принялся рассказывать.

Как вы уже отметили, милая леди, мы действительно не боимся света и можем прекрасно существовать днем. Сон как таковой нам не особо нужен, но мы скорее по привычке, все же спим. Не в гробах — Ричард ухмыльнулся — Хотя бывают и такие извращенцы. Ранить или убить нас очень сложно, я бы даже сказал, практически невозможно. Нам не страшно обычное оружие и даже серебряное, осиновый кол — тоже не про нас. Вообще, секрет убийства вампиров передавался из поколения в поколение в семьях охотников. Мы же не выдаем его людям, только нашим санг.

Чем старше вампир — тем больше у него возможностей, как физических, так и ментальных. Практически каждый после инициации обретает дар — телепатию, оборотничество или телекинез. Телепатов среди нас не очень много, поэтому каждый с таким даром попадает в Совет. Каждый вампир необычайно силен, быстр и ловок. А при должном развитии и здоровом образе жизни становится профи в своем даре. Вот например я за свои 300 лет в совершенстве овладел телекинезом и могу управлять предметами так, как хочу — в подтверждение слов со стола сорвался кусок сыра и отправился в рот Ричарду, тот начал отбиваться и я засмеялась — Ричард и Данте — оборотни, они могут превращаться практически в любое животное по их выбору, но это также благодаря длинному периоду тренировок. Сразу после инициации вампир с даром оборотня может иметь только одну ипостась. Помимо этого, у вампиров необычайно обострены все органы чувств и мы можем подчинять себе человеческое сознание, уровень внушения у нас очень высок. По услышанному вопросы есть? — Римус заглянул мне в глаза. Я захлопнула рот и покачала головой — Тогда продолжим. Самый главный вопрос — кровь. Об этом человеческие легенды не врут, нам действительно нужна кровь для поддержания жизни. Но каждый делает выбор сам, в нашем обществе уже давно не принято убивать людей и мы по возможности следим за этим. Вампир может питаться как человеческой кровью, так и кровью донорской или животных. Тут уже хозяин-барин. Но если быть честным — самые вкусные это последние три капли человеческой крови. Они как наркотик. Поэтому вампиру, хоть раз выпившему человека до конца, уже очень сложно не убивать. Но повторюсь, во избежание очередных охот на ведьм, с которыми мы столкнулись во времена инквизиции, мы стараемся не убивать людей или делать это не явно. Вопросы? — Римус откинулся на стуле и сделал глоток вина.

Эм — я не знала что ответить — я думаю пока нет. Для начала мне нужно переварить эту информацию — вампир согласно кивнул.

Может мы пойдем домой? Сегодня у меня был очень насыщенный день, да и времени уже почти 7 утра — я повернулась к Данте.

Конечно, Зари. Друзья, прошу нас простить, до встречи — мы поднялись и вампиры пожали руку Данте и поцеловали мою. Римус чуть дольше задержал мою ладонь в своей и я опять покраснела.

Надеюсь еще увидеть вас, мадемуазель Зари — произнес Римус таким глосом, от которого растаял бы айсберг, угробивший Титаник.

Возможно — я неразборчиво пробормотала себе под нос и вцепилась в руку Данте, давая понять, что хочу поскорее отсюда уйти.

Пространство вокруг меня закружилось и я опять закрыла глаза, чтобы не меня не стошнило.

* * *

Когда перестанет кружиться голва, можешь открыть глаза, мы на месте — я почувствовала, как Данте аккуратно берет меня за руку. Через пару секунд я смогла осмотреться. Мы оказались в саду. Нас окружали деревья, чуть впереди, на дорожке оказалась лавочка. Свет фонарей рассеивал мрак, придавая пейзажу ту романтичную незаконченность, которую можно найти на картинах Моне.

Это сад рядом с моим домом, я подумал, что ты захочешь немного пройтись — Данте повел меня вперед по дорожке, он аккуратно, словно я хрустальная, касался моей руки. Но даже это прикосновение отдавалось в сердце страхом.

Данте — я освободилась от его рук — скажи, почему Влад отдал меня? Из рассказанного тобой, мне ясно, что сделал он это не совсем добровольно. Да и зная Влада, я не очень верю, что он хотел отпустить меня. Скорее он бы убил.

Ты очень проницательна, Зари — голос Данте стал ледяным — Влад был должен мне. Я очень долго не хотел забирать долг, но неделю назад все-таки решился, тем более Совет хотел поскорее расправиться с нашей проблемой. Поэтому Владу и пришлось пригласить меня к себе в дом. Однажды, он забрал у меня очень дорогое, самое ценное, что было у меня. И я был волен забрать у него все, что захочу. Там я увидел тебя. Мне стало жаль такую хрупкую девушку, ведь я знаю, на что способен Влад. К тому же, ты для него была самым важным и ценным из всего, что он сейчас имеет, не считая своей жизни. Поэтому я забрал тебя. Чтобы сделать ему больно, хотя бы немного.

Данте замолчал. Мы стояли так минут 5, пока я не подошла к скамейке и не присела на нее.

Значит это была месть? — это было утверждение, а не вопрос.

Отчасти да. Но я бы все равно не смог бы оставить там человека — Данте присел рядом.

Спасибо за честный ответ. Ты — я не знала, как задать следующий вопрос — не хочешь рассказать, что забрал у тебя Влад?

Пока нет. Может ты спросишь еще о чем-нибудь? — Данте явно хотел сменить тему.

Ну, расскажи мне тогда о этом таинственном Совете и вообще о вампирской жизни — я об этом и правда имела обрывочные данные.

Ты уверена, что не уснешь прямо тут — в глазах вампира запрыгали чертики — Или тебе понравилось путешествовать у меня на руках?

Я возмущенно фыркнула и отвернулась.

Думаю об этом я смогу рассказать тебе завтра, а сейчас мы можем пойти домой, если хочешь. Мне показалось, что ты хотела спать — он опять подначивал меня.

Да, но больше всего мне хотелось смыться от твоих друзей. Римус очень странный. А Ричард мил — я была почти честна.

Римус ловелас, но в последнее время очень хочет остепениться, ему 300, а у него еще нет санг. Так что не обижайся на него, он можно сказать, в активном поиске — Данте ухмыльнулся своим мыслям.

Ну-ну — мне то от этого не легче, но вслух я это не сказала — а сколько тебе лет?

475. Я взрослый, по человеческим меркам, я мужчина в самом расцвете сил — Данте опять шутил.

Я невольно усмехнулась. Просто Карлсон какой-то.

-А все вампиры живут так долго?

-Ну, пока ты общалась с почти самыми старыми. Хотя есть множество совсем юных. Думаю скоро ты и с ними познакомишься. По крайней мере, с молодыми проще найти общий язык.

Я заслушалась Данте и невольно зевнула.

Все, пора спать. Пойдем — он поднялся и протянул мне руку.

Уговорил — и правда, пора спать. Я встала и мы пошли по направлению к особняку, видневшемуся в конце парка. Дом Данте. Надо будет разведать местность, но это все завтра, пока буду решать, жить мне или умереть.

Зари проснулась от непонятного чувства тревоги. За окном уже стемнело и в комнате стелился приятный полумрак. Она покрутила головой, в очередной раз определяя где находится и слегка успокоилась, поняв, что она в доме Данте. Она вспомнила о вчерашнем дне, прогулке, знакомстве с другими вампирами и ее передернуло от отвращения, хотя она не могла понять причины. Сейчас, оказавшись в одиночестве, она с трудом понимала свое поведение. Если раньше вопроса умереть или быть с вампиром не стояло в принципе, то теперь при мыслях о побеге или самойбийстве у нее что-то щелкало в голове и все мысли вылетали прочь.

Все еще не понимая причин своего беспокойства Зари встала и пошла на поиски Данте. Насколько она запомнила, ее комната находилась рядом со спальней Данте. А в конце коридора бл его кабинет. Выйдя в коридор, она услышала чьи-то взолнованные голоса. Один принадлежал Данте, второй был незнаком.

Зачем ты с ней цацкаешься? Можно же просто стереть память! Ты ей говорил о выборе? — незнакомец был явно зол и недоволен.

Нет. Я хочу чтобы она сама решила. Я и так достаточно внушил ей. Или ты забыл, что при инициации санг проверяют на уровень внушения и достоверность памяти? — Данте тоже был зол и говорил резко.

Зари так и замерла, подняв ногу. Что-то здесь нечисто.

Да мы просто потеряем время, пока ты будешь перекрывать ее отвращение к вампирам и таскать по городу, он сможет вернуть ее. Ты понимаешь что тогда? Никто не сможет оспорить его право, он владел ею. А Риль не простит нам покушение на его сынка, если он не нарушит правил! Ты ставишь под угрозу весь наш план! — незнакомец откровенно истерил, а Зари холодела от его слов.

Я все прекрасно понимаю — Данте зарычал — но если я еще увеличу уровень внушения, она просто рехнется окончательно! И что мы тогда будем с ней делать? На роль санг ее уже точно никто не пустит! Я и так использую свою силу наполовину, а она все равно вырывает свою руку из моей и вчера чуть ли не убежала от Римуса, а он свое обояние на все сто включил, так, что все официанты в него повлюблялись!

Ты прав — голос незнакомца стал спокойнее — А правда, что она так похожа на... — Зари не дослушала фразу и пулей кинулась в свою комнату, пока вампиры не почувствовали ее. Закрыв аккуратно дверь, она прижалась спиной и порывисто вздохнула. Так вот значит как.

Я чувствовала, что мое поведение далеко от нормального, но даже не могла задуматься нсколько. В голове разбушевался ураган. Что делать? Как спастись? Я не должна себя выдать, иначе... — она не успела додумать, в дверь постучали.

Зари, ты уже проснулась? — голос Данте начал обволакивать, но на этот раз девушка представила себе лицо Влада и наваждение стало потихоньку спадать.

Да — она справилась с дрожью в голосе — у меня голова закружилась и я чуть не упала. Хотела тебя позвать, но уже все прошло.

Она отодвинулась от двери и открыла ее.

Стою тут как идиотка, дверь подпираю — она старалсь, чтобы голос звучал как можно более беззаботно — а где завтрак?

Данте улыбнулся.

Сейчас будет. Какие планы на сегодня? Я хотел тебя познакомить с еще некоторыми своими друзями, ты не против? — он протянул руку, чтобы убрать прядь с ее лица, но она отшатнулась прежде, чем сообразила, что этого лучше не делать. Данте нахмурился.

Прости, все еще плохо соображаю, голова кружится — она виновато улыбнулась и направилась к постели.

Тогда я думаю тебе стоит сегодня остаться дома. Я сейчас принесу завтрак и ненадолго отлучусь. В доме будет Иве, если тебе что-то понадобится — нажми на кнопку у кровати.

Данте развернулся и закрыл дверь, а Зари стала лихорадчно соображать. Она не может тут оставаться. Не ясно, что задумал Данте, но ей надоело быть пешкой в игре этих кровососов. Надо бежать. Сегодня у нее появился шанс. Сбежать и наконец сделать выбор. Возможно первый личный выбор за столько лет. А может и за всю жизнь. Бороться или умереть.

Она облокотилась на подушки и одумывала план побега.

Срустя 10 минут Данте принес завтрак и сказал, что ему пора. Зари поспешно оделась, нашла в шкафу вместительную сумку и кинула туда пару футболок и свитер. Одела кросовки, они были немного велики, но она просто затянула шнурки. Одела футболку, черную толстовку с капюшоном и вышла из комнаты. По пути к лестнице, она завернула в кабинет Данте и нашла немного наличности в столе. На первое время должно хватить. Спустившись в холл, она окликнула Иве. Вампир возник перед ней мгновенно.

Вы что-то хотели, госпожа? — он склонил голову.

Да, Данте попросил меня присоедниниться к нему, я вызвала такси и меня ждут. Приготовь пожалуйста к моему возвращению ванну — зари никогда не была хорошей актрисой. Ей так казалось. Сейчас она претендовала как минимум на Оскар.

Конечно, госпожа. Вас проводить? — предупредительный вампир открыл перед ней дверь.

Не стоит, Иве. Спасибо — Зари выскользнула за дверь и как можно спокойнее пошла впереде, мечтая достичь конца сада прежде, чем Иве догадается уточнить у хозяина правдивость ее слов.

Выйдя за калитку, она рванула в сторону наиболее людной улице. Сейчас главное затеряться и сбить со следа этих супер-ищеек. Она забежала в первый попавшийся парфюмерный магазин и вылила на себя почти литр духов. Так, по крайней мере будет сложно уловить ее запах. Она вышла и накинула на глову капюшон. Теперь найти карту и придумать, где лучше прятаться. Пока все ясно.

* * *

И ты ей поверил??? — Данте держал Иве за горло, его ноги болтались сантиметрах в 10 над полом.

Она была очень убедительна, господин! Но я сразу связался с вами! Она ушла 20 минут назад — Иве сквозь хрип пытался оправдаться перед хозяином.

Идиот! — Данте отшвырнул слугу в стенку и рванулся на улицу, прислушиваясь к запахам и пытаясь почувствовать Зари.

Через пару секунд он стоял перед парфюмерным магазином.

Умна — Данте криво усмехнулся.

* * *

Ноги уже почти не слушались, но девушка упорно шла вперед. Ориентируясь на Эйфелеву башню, я шла в обратном направлении. Подальше от Влада, Данте. Теперь, эта притягательная для туристов достопримечательность, была для Зари молчаливым палачом, от которого хотелось бежать, как можно дальше.

На указателе она увидела знакомое название Рю де Ривали. Кажется, эта улица с кучей дорогих бутиков и ресторанов. И кучей народа. То, что надо. Она свернула в указанном направлении.

Время давно перевалило за полночь и прохожих становилось все меньше, Зари прекрасно помнила, что в Москве в это время жизнь только начинала закипать. Но Париж не ночной город. Здесь полунчников привечают разве что в клубах, но идти туда Зари не хотела. Вид не тот, нет никаких документов, да и французский она знает очень посредственно, а объяснять на английском — значит привлечь ненужное внимание.

"Значит так, что мы имеем — Зари присела на лавочку, вокруг сновали люди и играла музыка — Есть немного одежды, мой ноут, денег — девушка порылась в кармане и вытащила наличность, реквизированную у Данте — 800 евро. Должно хватить, если конечно, цены не взлетели в сравнении с моими последними воспоминаниями. Идти на вокзал и взять билет до ближайшего города? Но нет никаких документов, а провести ночь в участке чревато. Снять номер в каком-нибудь отельчике? Это уже больше походит на правду. Но все-таки нужно как-нибудь убраться из города".

Зари первый раз в своей жизни жалела, что так и не получила водительские права. Можно было бы взять напрокат машину. Но идея поймать такси и так выехать из города ей понравилась. Но сначала отель. Там можно будет обдумать план побега. Только вот побега куда?

Девушка тяжело вздохнула. Она и правда была мертвецом, ее нигде и никто не ждет, да и пытаться связаться с родителями может быть опасно. Она была уверена, что это первое место, где ее будут искать.

А в том, что искать будут она уверена. Из того, что она успела услышать — данте и этому незнакомцу она нужна позарез. Также, как и Владу, который собрался ее возвращать. От этой мысли ее передернуло. Поэтому, придеться как глупому мотыльку метаться меж двух огней.

Радовала только одна мысль — первый раз за очень долгое время зари была предоставлена сама себе. Девушка улыбнулась.

Vous aider? — пока Зари предавалсь своим размышлениям, она не заметила, как перед ней оказался высокий темнокожий парень. Он с участием смотрел на нее.

"Принесла нелегкая" — подумала девушка, но ответила — Non, merci.

На минуту она задумалась, молодой человек уже отошел на пару шагов.

Attendez! Ne soufflez pas, où ici l'hôtel plus proche? Non par le chemin — Зари смущенно улыбнулась и понадеялась, что выразила свои мысли верно. Мало ли что она могла сказать. Но парень улыбнулся и махнул куда-то влево.

-Là il y a en tournant le coin un petit hôtel, à côté de la gare

— Merci — Зари поднялась с лавочки и поплелась в указанном направлении. Что же, одна проблема уже решена.

Отель оказался и правда небольшим, но очень уютным. И номер на сутки стоил всего 40 евро. Очень хорошо, правда долго так жить не получится.

Комната оказалась на редкость милой, она не посмотрела сколько звезд у этого отеля, но уют и чистота — главное. Она обследовала номер: ванная, чистая, с полотенцами и всякими пузырьками. Туалет находился в другой части номера, за небольшой дверцей. По центру комнаты стояла большая кровать, напротив нее телевизор и тумбочка. Мило и чисто. Она попросила у портье принести ужин в номер, есть не хотелось, но девушка решила обзавестить каким-нибудь режущим орудием. На всякий случай. Как оказалось, в номере такж е есть вай-фай, на который она потратила еще 15 евро. Зато теперь все блага цивилизации у ее ног.

Она плюхнулась на кровать и рассмеялась. На душе, несмотря на погоню и маячившую за ней скорую расправу (это еще смотря к кому попадет) было легко и тепло. Она была одна, рядом не было ни одного кровососущего. О чем еще мечтать молодой девушке?

Дожидаясь ужина, девушка открыла ноутбук и подключилась к интернету. Задача минимум — найти карту Франции и понять, как ей можно отсюда выбраться, а главное куда. Задача максимум — найти лазейки через границы и понять, каким образом можно переправиться кдуа-нибудь еще. Путешествие автостопом не было мечтой всей жизни, но как способ уйти от преследования подходило идеально. Во-первых, невозможно точно проследить ее маршрут. Во-вторых, меньше возможностей быть застигнутой врасплох. Но больше риск нарваться на какого-нибудь извращенца или маньяка. Хотя после пребывания у Влада девушку больше не страшили люди. Она знала, что человека убить можно, в то время, как вампира — нет.

А вот вопросы морали о том, что убивать людей нельзя, уже не волновали. Зари твердо знала — если хоть кто-то попытается еще раз причинить ей вред, она убьет не задумываясь.

От этих радостных мыслей ее отвлек стук в дверь.

-Le service aux numéros!

Зари аккуратно подошла к двери и посмотрела в глазок. У двери с ноги на ногу переминалась уже не юная женщина, с тележкой.

Bonsoir — Зари улыбнулась и пропустила женщину в номер.

Bonsoir, madame. Votre souper — разносчица поставила на тумбу ужин и поспешила скрыться, бросив до свидания.

Merci — ответила Зари уже закрытой двери.

Вокруг была тьма. Непроницаемая, глухая к воплям и мольбам. Просто тьма. И в ней она слышала два голоса. Они вели диалог. Тихо, без эмоций и опознавательных знаков.

-Ты не представляешь! Так же!

пытаюсь отвлечься от всего... хочется на свободу... одни сплошные обязанности... когда же появятся права!!??

как же все таки в смерти было хорошо... реально, вспомни, это же был слошной праздник! А ты?

-Я тоже хочу свободы. Выбора и свободы. Просто умираю, пытаюсь сбежать, а меня держат капканы гребаные. Смерть меня только и спасает в воспоминаниях. Хочу обратно туда....

-дикие сердцем!... Мы с тобой похожи, таких люди называют дикие сердцем, нужно все по максимуму, все доводить до предела, до безумия... риск, опасность, адреналин, полная и ничем не ограниченная свобода!..

Скажи, как этого достигнуть? пофантазируй! где взять эту свободу? откуда она берется?

Я давно пытаюсь найти ответ на этот вопрос, но до сих пор так и не нашел исчерпывающего ответа.

-Я уже давно бьюсь головой о стены своей клетки, пытаясь найти выход!!!!!!

А ты говоришь.... Не знаю я. Мне даже выбор сделать не дают. Хотя скорее я сама себе не даю.... Так глупо все. Жизнь прекрасна, птички поют, снег идет, а я пытаюсь сбежать от реальности в книгах и виски. Потому что огонь внутри, без выхода, сжигает меня саму. А я ничего не могу поделать. Не знаю как его выпустить, свободы ведь нет и не предвидеться....

-Ты меня опять вдохновила, я уже забыл, каково это говорить с тобой... Я как будто смотрю на себя со стороны!... У меня есть одна идея как достигать этого! Постепенно!.

Свобода — это чувства, это возможность переживать яркие эмоции и не чувствовать ограничения в этом, а эта возможность появляется тогда, когда твои эмоции заражают других людей и дарят им свободу, они тоже начинают ее чувствовать, и ты видя это, начинаешь ощущать это по новой... свобода появляется когда нас захватывает что-то, когда мы начинаем особо сильно что-то переживать, причем это может быть самая обычная вещь, но стоит к ней приглядеться и начинаешь чувствовать какой-то изыск... и вот к чему это приводит — надо делать так, чтобы окружающие люди в обычных вещах благодаря тебе начинали видеть что-то необычное — менять их восприятие, в каком-то смысле манипулировать ими, создавая ореол необычности вокруг обычных вещей... когда мы научимся замечать вещи, которые нас захватывают, мы сможем воспроизводить их, и тем самым захватывать ими других людей, а потом и сами сможем делать подобное... после этого уже ничто не сможет нас ограничить — у все, что по-настоящему захватывает и делает жизнь ярче — это наша и только наша юрисдикция! :) как тебе идея?

-Идея хорошо. Это как раз про Огонь. Но.... ты знаешь, для меня свобода — это возможность быть в полном одиночестве, где-нибудь далеко и ощущать себя полной, целостной, без привязанностей и эмоций. Практически как тогда, в смерти:) Когда лежала на этом камне, посреди моря, слушала музыку и никого рядом, ничего, что может потревожить или отвлечь. Полет всех чувств, такая свобода, что кажется вот-вот освободишься от тела и сможешь парить рядом, посмеиваясь над всем миром. А теперь.... Вокруг только те, кто нуждается, давят Огонь, просят и хотят. А я не могу со всеми бороться, я же одна, хоть и сильная.... Вот и умираю потихоньку, почти ничего от меня не осталось.

-Вот именно — когда все каким-то образом зависят от нас, а мы от них не зависим — вот тогда и появляется эта свобода, а это тогда когда мы можем просто уйти, оставив всех, зная, что никто не будет жадно смотреть нам вслед, потому что они уже удовлетворены тем что у них есть и можно оставить их. Для меня важно, чтобы те люди, которые рядом со мной, были счастливы, потому что когда я вижу в их глазах счастье, я сам становлюсь счастливым, и главное — ощущаю, что им от меня ничего не нужно, что я могу просто оставить их... но вот интересно — а в чем же счастье для меня... я бы хотел погрузиться во что-то что меня интересует и больше не отвлекаться — на деньги, женщин, роскошь, не иметь никаких авторитетов, а просто делать то, что меня захватывает... возможно это наука или что-то вроде... мне нравится как устроена вселенная и я хочу узнать это до конца... хочу видеть ее пределы... вот что по-настоящему меня захватывает...

А тебе мешает жить то, что люди не дают тебе возможности свободно вздохнуть, навязывают свои проблемы и не дают помечтать? Так? Тогда убей их, зачем ты притворяешься? Смотри, один из них написал:

Как хорошо, что некого винить,

как хорошо, что ты никем не связан,

как хорошо, что до смерти любить

тебя никто на свете не обязан.

-Мне мешает то, что вокруг меня есть люди. Я урод, я не переношу людей. Мне даже кажется, что ты ненастоящий. появился вдруг, говоришь так, будто это я со своим я разговариваю.... а рядом все равно люди... А я сижу и тихо напиваюсь под музыку и мне хочется оказаться где-то далеко, в лесу или у моря. И чтобы никого рядом, только голос, с которым можно поговорить.

Я слишком устала от жизни, а это очень глупо, ведь я живу всего ничего. Подумаешь, 20 лет. А такое ощущение, что все 200 или больше. А вокруг суета, а я смотрю на это и часть меня хочет кому-то помочь, подсказать, понять. А другая хочет бежать от этого бедлама, забыть и просто наслаждаться тишиной.

Когда мне совсем плохо, я представляю себе то поле, где мы сидели. Два одиноких стула, железные вратарские ворота где-то впереди, песок и лес вокруг. И небо. Там столько звезд было.

А ты тогда еще сказал, помнишь? Меня эта фраза с того момента и преследует. "Если очень долго прислушиваться, то можно услышать то, чего никто не слышит"

Вот я и прислушиваюсь... Но ничего не слышу, так много голосов вокруг...

Зари открыла глаза и резко вздохнула. Сон, как будто вторая реальность окружил ее и несмотря на то, что она была в номере отеля, ей все еще казалось, будто она слышит разговор этих двух Нечто. Что это? Откуда? Как они могли говорить о том, что так волнует ее.

Девушка встала с кровати и пошла в ванну, на раковиной висело зеркало. На мгновение, ей показалось, что на нее смотрят два лица — тонкое, женское с черными, как пропасть глазами и такое же, мужское, но с глазами цвета весенней зелени. Они улыбнулись ей и видение исчезло.

Зари постояла несколько минут перед зеркалом, а потом сполоснула лицо холодной водой. Ей казалось, что она все еще спит и даже эти движения и мысли часть ее сна. Странного сна.

Она вернулась в комнату и посмотрела на часы. 9 утра. Уже можно действовать.

Она открыла ноутбук и посмотрела на карту, которую вчера нашла — по своим заметками она решила, что спокойно сможет выбраться из города. Сегодня. Собрав свои вещи и спрятав два ножа во внутреннем кармане куртки, она вышла из номера.

Париж с утра был смешным и нежным, как случайный любовник, только открывший глаза и еще абсолютно не понимающий где он и кто рядом с ним. Зари бодро шагала к перекреску, недалеко от отеля. На карте там была обозначена стоянка такси. Она уже решила, что сможет выехать из города на такси, а дальше просто поймает попутку и поедет сначала в Лион, потом в Гренобль, потом в Турин, а оттуда уже рукой достать до Милана и Венеции. Она конечно, надеялась, что этот побег будет окончательным и спасительным, но разум говорил о том, что ее все равно найдут. А потом будет конец. И если уж ей суждено умереть или лишиться разума, то перед смертью она хочет увидеть Италию и главное — Венецию. После Парижа, это было единственное место, где она хотела побывать. И этот суицидальный план должен сбыться, иначе возможность выбора, которая перед ней так неожиданно появилась, пропадет.

С такими мыслями Зари дошла до стоянки такси и очень быстро уговорила одного из водителей отвезти ее в Лион. Но он даже не сопротивлялся, как оказалось, у него там дальние родственники, которых ему уже давно нужно было посетить. Случайное совпадение, удача или западня? Зари, со всей своей подозрительностью, очень спокойно отнеслась к этому. У нее было два ножа, а водитель был человеком, это она могла сказать точно. Значит, справиться с ним она сможет. Все остальное не страшно. Путешествие началось.

Больнее всего, когда теряешь кого-то и даже не понимаешь этого. А что если ты даже не понимаешь, что теряешь? Почему же так больно сейчас? Сейчас, когда город уже остался позади, когда водитель оказался милым и добрым парнем, очень соскучившемся по своей бабушке, живущей в Лионе и только и искавший повода туда сорваться? Сейчас, когда ее запах плотно закрыт в железной коробке, пропитанной сигаретным дымом, духами и остатками обеда? Зари посмотрела на часы на приборной доске:

22.44...И чувство, что потерял любовь, которую не находил.

22.45...Ей проще думать, что все это последствия вмешательства этого ублюдка в ее мозг

22.46...И это просто привычка, как к наркотику

22.47...И на самом деле ей не хочется вернуться к тому, кто ее предал

22.48...Хочется убежать, спастись, а если не получится, то хотя бы исполнить свою единственную мечту

22.49...Но почему же так больно? Почему так больно там, где уже давно нет сердца?

22.50...Потому что он был первым, кто попытался ее понять. Первым, кто, хоть и невольно, открыл ей свою душу, часть своей боли...Первым, кого она не испугалась,ведь она его не испугалась, и даже эти чары тут не причем, она это чувствовала.

Вот так, 6 минут, а я уже призналась себе. Неплохо. Но куда бы теперь засунуть это откровение? Я не вернусь, это точно. Но если он меня найдет, смогу ли я убить себя, как решила? Я, такая слабая, сломленная. Да, боли и ненависти во мне хватит на пару громких вендетт, но смогу ли я, увидев его еще раз, сбежать? Не от него, от себя, из жизни? Вряд ли... Поэтому, у меня есть всего одна попытка. И ей необходимо воспользоваться на все 100. Не попасться, убежать и наконец увидеть Венецию. Ну а дальше уже все равно. Главное исполнить последнее желание перед казнью. Вампиром я не стану, к Владу не вернусь. Выбора у меня нет. Как обычно — девушка грустно усмехнулась — Но по крайней мере, я смогу исполнить свое одно единственное желание, а это уже хорошо, значит, не зря я все это время мучилась. Не зря.

Зари повернулась к водителю и попросила сигарету. Она когда-то давно курила, но потом пришлось бросить, родители были против, а Влад потом даже не дал заикнуться об этом — "так твоя кровь будет не такой вкусной" бррр.... И вот всю дорогу до Лиона, она из чувства противоречия смолила одну за одной сигарету, невинно флиртовала с парнем-таксистом и печально смотрела в окно, на проносившийся мимо мир. А посмотреть было на что. Оставив город, они выехали на шоссе, по обеим сторонам которого сменяли друг друга леса и поля. И запахи... Легкие, терпкие ароматы свежескошенной травы или прохладные, спасительные запахи леса. Зари любовалась природой, а Рене, так звали таксиста, словно чувствуя настроение своей попутчицы, включил какую-то легкую, красивую французскую музыку и тихо подпевал.

Если бы зари могла плакать, она бы сейчас ревела. Громко, со всхлипами и причитаниями, но она не могла. И поэтому лишь глубоко вдыхала уже почти забытый запах свободы. Пусть, временный.... Но от этого он становился менее прекрасным.

Когда они сделали очередную остановку, чтобы заправиться, Рене сообщил, что через час они доберутся до города и как-то робко спросил, куда именно ее отвезти. Зари задумалась. А собственно куда? Ей нужно было в Гренобль, но она понимала, что ловить попутку ночью опасно, да и хотелось переночевать как человек, а не пугаясь каждого звука и остановки.

Свои размышления она поведала Рене и после недолгих препирательств, он уговорил ее остановиться на ночь в доме его бабушки, а он на следующее утро договориться с хорошим человеком, который и подбросит ее до Гренобля. Благо, в этом городе таксисткая братия ему знакома.

Зари нехотя согласилась, но опасения ее не оставили. Ну не верит она в честность и бескорыстность поступков, что поделать. Ее жизненный опыт ей не позволяет. Но Рене казался таким смущенным и растерянным, когда предлагал ей остановиться у его семьи, что Зари невольно вспомнила своего брата и теперь уже не могла отказаться.

Лион оказался почти таким же красивым, как и Париж. Только более домашним, не было этого величественного лоска, взгляда сверху вниз.

Когда зари увидела бабушку Рене, все сомнения сразу отпали. Эта женщина покоряла своей добротой. Даже не спросив, зачем и почему здесь я, она понимающе улыбнулась Рене, после чего тот незамедлительно покраснел и пригласила нас в дом. Зари бы хотела жить в нем. Казалось, он пропитан годами любви и тепла. Каждая вещь здесь будто дарила тепло. Они неспешно поужинали и бабушка Клодия проводила Зари наверх, выдала ночнушку и полотенца и посоветовала быстрей вымыться и ложиться спать. Зари даже не протестовала, и быстро сделав все необходимое, улеглась спать. На этот раз, уснула она моментально.

* * *

Кто она, Рене? — бабушка Клодия разлила чай по стаканам и села напротив внука.

Не знаю, ба. Но она так несчастна... Я когда ее только увидел, подумал, что за мной смерть пришла. Ты видела какая она бледная и худая? А эти синяки под глазами? А этот взгляд? Как будто она на казнь идет... — Рене грустно вздохнул и отпил из кружки.

Я заметила. Ты молодец, что помог ей. Ей помощь очень нужна. Если ее сердечко не растопить, она и правда придет на свою казнь. Бедное дитя... — Клодия взяла внука за руку и легонько сжала ее — Хорошо, что ты у меня вырос таким добрым и город тебя не сломил. Я горжусь тобой. Но мог бы вспоминать о бабушке не только, когда подвозишь симпатичных и нуждающихся девушек.

Рене улыбнулся и чмокнул бабушку в щеку.

Я о тебе всегда помню, ба. Ладно, пойду спать тоже, завтра еще надо найти Моро, попросить, чтобы отвез ее в Гренобль. Хотелось бы самому, но Лючи и так не поймет, что это я так странно в Лион сорвался, а уж Гренобль точно мне не простит, она такая — парень мечтательно улыбнулся.

Ох, ротазей! Вырастила на свою голову! — Клодия картинно возмутилась — ладно уж, позвоню Лючи, выгорожу твою спину. А теперь и правда пора спать.

* * *

Ты упустил ее — это была констатация факта. Вампир поднялся и начал мерять шагами комнату.

Да — голос Данте был слегка расстроенным. Чем именно? Тем, что упустил девчонку или тем, что на самом деле, прекрасно знает, где она. Он и сам еще не разобрался, но решил дать ей время и последить за тем, что она делает.

И что теперь? — собеседник уставился на Данте.

Нам придется перенести наш план на тот момент, когда найдется девушка. К тому же теперь Влад не сможет ее у нас забрать, ведь ее нет и это подтвердит любой менталист. А потом, когда я ее верну, она станет чьей-нибудь санг и Влад останется беззащитным. Так что помоему, все в порядке — Данте закинул ногу на ногу и опять задумался о Зари.

Почему она убежала ему было ясно, видимо она услышала их разговор. Но вот то, зачем она поехала в Лион и куда направится после для него оставалось загадкой. И он решил дать ей шанс, добраться туда, куда она так стремится. Тем более Влад пока точно не знает, где она.

Данте услышал глубокий вздох и в соседнее кресло опустился темноволосый вампир.

Ну, как скажешь — он потянулся к бокалу, стоящему на столике — Но если он найдет ее раньше — нам не поздоровится.

Я в курсе — Данте широко улыбнулся — Но разве в этом нет своей прелести? Наконец можно будет не прятаться, как трусливые крысы, а открыто выступить в бой.

Ох уж мне эта твоя рыцарская романтика — собеседник покачал головой — Осталось только найти прекрасную даму и вернуть ее на положенное место — в самую высокую башню замка. И туда же запереть ее принца. Кстати, кого ты выбрал на роль мужа?

Данте невольно поежился, эта мысль ему почему-то не нравилась, но он старался не задумываться о столь странных реакциях.

Пока не знаю. Римусу она понравилась очень, но Зари его испугалась. Кажется Ричард ей понравился больше. Но ты же знаешь Ричарда — Данте укоризненно вздохнул — пока он не поухаживает 2 года, пока не присмотрится, решительных действий можно не ждать. А у нас нет столько времени.

Ну а ты? Или ты тоже не решишься на решительные действия? К тому же ты был единственным, кому она доверяла. Да и объяснить ей причины наших настоящих к ней интересов тебе будет не так сложно — вампир даже подался вперед, чтобы лучше видеть реакцию Данте на свои слова.

Блондин гневно сверкнул глазами и произнес сквозь зубы: Ты же знаешь6 что я не могу. Я не могу больше никого полюбить и именно за тем, чтобы отомстить и затеял всю эту игру, а ты предлагаешь обмануть эту малышку? И кем я тогда буду? Владом? Увольте.

Но, ведь она так похожа на — Данте резко встал и прервал речь вампира.

Разговор окончен. Будем делать так, как я сказал — и вышел из комнаты, оставив собеседника удивленно хлопать глазами.

* * *

Солнечные лучи уже вовсю хозяйничали в комнате, когда Зари наконец открыла глаза. Комната, в которой оказывается спала Зари, была настолько жизнерадостной, что девушка ожидала того момента, когда к ней в комнату на полном скаку вломятся диснеевские олени, птички и феи.

Не дождавшись появления оных, девушка встала и пошла умываться. Но это ожидание чудес, именно как в глупых мультиках, не отпускало.

Чушь — фыркнула девушка и брызги разлетелись по зеркалу, около которого она умывалась.

Через 3 часа Зари уже ехала по направлению к Греноблю. Ей было жаль покидать радушную Клодию и милого Рене, причем последний даже отказался брать деньги за поездку. Зари не совсем поняла причину отказа, но кажется он имел ввиду, что еще никогда не брал деньги за поездку к бабушке.

Ее следующим таксистом оказался веселый толстячок, с огромными синими глазами и заразительным смехом. Его звали Моро и он обещал, что доставит меня в Гренобль за пол дня, а там передаст на руки своему другу, который уже отвезет меня в Италию. Не знаю, что нашептал ему Рене, но я такого не ожидала. Мой путь мне представлялся полным опасностей и постоянного напряжения, на деле же это была просто воскресная поездка на дачу с родителями. И мне это совсем не нравилось. Если все так легко, то значит скоро будет очень даже сложно.

Мы добрались до Гренобля ближе к ужину и Моро, как и обещал сдал меня на руки своему другу, направляющемуся в Италию. Он был не таксистом, а дальнобойщиком, если его можно было так назвать. Он возил какую-то продукцию из Турина в Милан, а в Гренобль приезжал на выходные, к жене и детям. Его грузовичок был не похож на те, которых привыкла Зари ассоциировать с дальнобойщиками, но даже в нем была небольшая комнатка в кабине, где можно было поспать, чем Зари бессовестно и воспользовалась. Ехать им предстояло пару дней, а спать хотелось дико. Ри, ее нынешний провожатый пообещал, что разбудит ее через пару часов, когда ему станет скучно и она благополучно уснула.

Она проснулась от того, что машина встала. Разлепив глаза и пару раз тряхнув головой для верности, Зари высунулась в кабину. Ри улыбнулся и предложил сбегать "по делам", по очереди, да и заправить машину уже пора было. Зари прислушалась к своему организму и решила, что идея хорошая. Парень помог ей выбраться из машины и дав в руки фонарик и монтировку, попросил далеко не прятаться и если что громко кричать. Зари лишь улыбнулась — кричать она умеет.

За то время, пока она спала, машина уже выехала из города и по обе стороны дороги тянулся темный, немного жутковатый лес. Хотя это были скорее впечатления от ночи, за городом с наступлением сумерек становилось по настоящему темно, как будто свет исчезал вообще, как явление. Если в городе, даже ночью можно спокойно пройтись по полутемной улице, то в лесу это делать было проблематично. Мысленно поблагодарив Ри за фонарик, она направилась в заросли. Кое-как справившись с "делами", пару раз врезавшись в кусты, споткнувшись о корни деревьев и спугнув какую-то птицу, Зари начала пробираться обратно.

В какой-то момент, она почувствовала, что не одна. Это было на уровне ощущений, своим шестым или каким там по счету чувством она зафиксировала чье-то присутствие у себя за спиной. Крепче сжав монтировку, девушка обернулась. Напротив нее, кривовато улыбаясь, стоял Данте.

Какого? — промелькнуло в голове и Зари уставилась на вампира, как кролик на удава. Данте не двигался, лишь слегка улыбался. Судорожно вздохнув, девушка начала пятиться назад. Едва уловимым глазу движением, Данте переместился вплотную к Зари и заглянул ей в глаза.

"Меня снова захлестнула непонятная радость при виде его глаз, они сияли, словно два изумруда в оправе платиновой кожи. Волосы, обычно собранные в хвост или косу, на этот раз каскадом разметались по плечам, черная рубашка с растегнутым воротничком и слегка потертые джинсы. Просто девичья греза... Но чувство трепета было таким нереальным, что я судорожно выдохнула. Он опять за свое. Я мысленно представила перед собой лицо Влада и морок начал спадать. Ноги вновь начали слушаться и я попятилась назад, пока не уперлась в ствол дерева. Бежать некуда... Но как он меня нашел? И как мне от него уйти?" — мысли вихрем проносились в голове, а я только крепче сжимала монтировку и фонарик.

Как у тебя это получается? — Данте задал вопрос, словно в пустоту — я не поняла о чем он, а вампир не стал объясняться.

Что тебе от меня нужно? — мой голос был хриплым от волнения.

Как будто ты не знаешь — Данте холодно усмехнулся, показывая клыки — Куда ты так рвешься?

Он опять оказался рядом со мной, но на этот раз еще ближе, чем в прошлый раз, его руки уперлись в ствол дерева и он навис надо мной.

Я затравленно осмотрелась — все пути отхода перекрыты.

Какая тебе разница? Оставь меня. Я не хочу быть пешкой в твоих играх! — так, кажется я начала паниковать, голос срывался на крик — И к Владу я тоже не вернусь. Я сделала свой выбор, оставьте меня в покое.

Прости, милая, но это невыполнимое желание. Правда Владу я тебя тоже не отдам. Ты нужна мне — она замолчал — Нам. Так куда ты хочешь добраться? — он произнес это в миллиметре от моих губ, я ощутила как его дыхание коснулось моей кожи и внутри что-то екнуло. Да, я думала о нем. Я вспоминала то, что увидела в нем. Но теперь, когда он не мог на меня влиять, такая его близость была противна. Страшна. Я вздрогнула и кожа покрылась противными мурашками.

Ты боишься меня? — он выглядел удивленным.

Я не боюсь тебя, ты мне противен — я выплюнула эти слова ему прямо в лицо, так что он отшатнулся — И если в твоих словах была хоть доля правды — ты дашь мне сделать то, что я хочу — я попыталась вывернуться из под его рук, но он схватил меня за плечо.

Глупая девчонка — он шипел как змея — Я напал на твой след еще в Лионе и все это время давал тебе делать то, что ты хочешь. Но если ты продолжишь так себя вести, я просто оттащу тебя обратно в Париж.

Он замолчал, а я замерла. Только не это. Так близко к цели. Я не смогу. Я не переживу этого, так близко к свободе, так близко к смерти...

Лицо Данте разгладилось и он произнес спокойно: Прости. Я отпущу тебя сейчас, но запомни, милая — я рядом, всегда. Так что не делай глупостей.

С этими словами, он отпустил мое плечо и отступил на шаг назад, а я сорвалась с места и не разбирая дороги, помчалась к дороге. Там стоял слегка взволнованный Ри.

Ты где так долго была? (фр)

Я слегка заблудилась, все в порядке(фр) — я отдышалась и полезла в кабину. Мне надо было подумать, теперь ситуация в корне поменялась. Опций на выбор не осталось. Меня снова лишили этой возможности. Остался только один шанс и я им воспользуюсь. Я закрыла глаза и вздохнула. Жить осталось 3 дня.

Сон был беспокойным, образы менялись с невероятной быстротой — вот я стою на крыше высотного дома, ветер развевает мои волосы, в руке сверкает лезвие ножа. Солнце слепит глаза, а внизу толпа зевак что-то кричит мне. Вокруг небо и пустота, да еще парочка таких же серых безликих истуканов, наблюдающих за мной пустотой оконных проемов. Я чувствую чье-то приближение, резко оборачиваюсь — на фоне солнца я с трудом различаю фигуру, черное в ореоле золотистых солнечных лучей.

Не надо — мой шепот срывается с губ, нога цепляется за выступ и я лечу вниз.

Картинка резко меняется. Теперь передо мной лицо мужчины, до боли знакомое, но как бы я не пыталась вспомнить откуда я его знаю, моя память каждый раз подкидывает не тот образ. И болезненное ощущение, когда "жизненно-необходимо-вспомнить" нагнетает панику, пока я не срываюсь и не начинаю кричать прямо в это лицо. В ответ лишь получаю слегка кривоватую ухмылку на тонких губах. И в этот момент, моим существом овладевает жажда разрушения, хочется изуродовать, избить, стереть побоями эту улыбку, выдавить глаза, разрезать кожу на маленькие кусочки, сломать челюсть. Я дохожу до пика, содрогаясь от тех ужасов, которым упивается мое взбешенное сознание и опять кричу.

На этот раз я наконец просыпаюсь.

Что с тобой? Кошмары?(фр) — я слышу взволнованный голос Ри, и пока пытаюсь восстановить дыхание, вспоминаю свой сон. Удачная попытка заставляет меня содрогунться от отвращения и животного страха. Это все виноват этот вампир, пока не встретила его, спала нормально. Злость на Данте вытесняет подавленный ужас и липкий страх, засевший в черепную коробку.

Да, немного. Долго нам еще? (фр) — Я начинаю осматривать местность. На улице начинает светать. На востоке уже видна розоватая дымка просыпающегося светила. Все-таки не зря древние придавали такое большое значение заре и сочиняли столько легенд о ней. Ведь даже самые ужасные сны и кошмары рассыпаются прахом под первыми лучами солнца. Когда открываешь глаза, перед которыми еще проносятся сцены беспокойных снов, и чувствуешь первый луч на своей коже, то сразу же жизнь кажется легче и проще. Еще один бой выигран, тьма побеждена и на целый день можно забыть о том, что иногда приходиться бояться. Хотя, это скорее мое наивное представление о рассвете.

Пока я рассуждала о пользе солнечного света, мимо проносились небольшие дома, лес уже видимо давно закончился и вдоль ленты дороги стали появляться деревеньки, или лучше сказать, дачные поселки. Все-таки архитектура французских фермеров значительно отличается от русской глубинки. У нас уже в ста километрах от Москвы можно наткнуться на застывшие где-то в конце 18 века деревянные избы, втиснутые до безобразия близко друг к другу. Здесь же населенные пункты больше напоминают элитные дачные кооперативы или особняки современных рублевских усадьб. Но на то она и разница в культурах, чтобы сравнивать и удивляться.

Через час мы остановимся в одном придорожном кафе, поедим, а потом через пару часов доберемся до границы (фр) — Ри потянулся к пачке и прикурил сигарету.

Ри, тут такое дело — я замялась, подбирая слова на своем ломаном французском — у меня нет никаких документов, поэтому я не знаю, как я буду пересекать границу. (фр)

Парень повернул голову и пристально на меня посмотрел.

Нет, я не преступница! Просто все документы у меня украли, остались только те деньги, что я носила при себе, вот я и пытаюсь добраться до Италии, а точнее до Венеции своим ходом, а там меня будет ждать друг, который и поможет разобраться с документами и прочими бумагами (фр) — я понимала, что вся моя история шита белыми нитками, но даже если Ри это и понял (а я уверена, что понял, судя по скептически изогнутой брови), он не стал больше задавать вопросов. Сказал, что за пару километров до границы, я залезу в спальник в кабине, он меня прикроет вещами и будет заговаривать зубы таможенникам. К тому же, там вроде как должны быть его знакомые, поэтому полный досмотр вряд ли будут делать, для них главное посмотреть груз.

После этих слов я еще сильнее заерзала на кресле, в предвкушении настоящего шпионского приключения. Невероятно, как мало мне нужно для счастья! Дайте для разнообразия возможность почувствовать себя героиней шпионского боевика, а не фильма ужасов — и вот, глаза блестят, губы сами складываются в таинственную улыбку, а пальцы отстукивают на панели двери мелодию Джеймса Бонда. Видимо, несмотря на все ужасы, мне все-таки удалось сохранить где-то в душе ребенка. Хорошо это или плохо — я не знаю, но радоваться пряткам с таможенниками, как будто я попала в тарантиновский "От заката до рассвета", это кажется совершенно безрассудным.

Хотя с другой стороны, мне всего 20 лет, и несмотря на пережитый ужас, на то, что за мной по пятам гонятся вампиры, желающие меня по всякому употребить, а моим самым волевым решением я считаю побег с целью самоубийства — я могу и буду радоваться самым нелепым ситуациям в моей жизни. Даже если этой жизни осталось совсем немного. Это не повод, чтобы впадать в меланхолию, хотя для будущего суицидника это было бы актуальней.

Но если задуматься, я же не от отчаяния себя убивать собираюсь, или от неразделенной любви. Я просто понимаю, абсолютно трезво, что мне не оставили выбора. Мое будущее имеет два варианта — стать женой вампира и самой обрести вечность или вновь вернуться в лапы чудовища под кодовым названием "законный супруг". Ни один из вариантов меня не устраивает. Объективно не устраивает. Я слишком много перенесла боли для того чтобы брать ее с собой в вечность, я слишком сильно позволила себя покалечить. Даже, боюсь, если бы мне предоставили возможность просто уйти и жить обычной человеческой жизнью, вряд ли бы я смогла долго продержаться. Вытравить из души ужас, боль и отвращение к самой себе могла бы только любовь. Но подпустить к себе кого-то так близко мне не позволит пережитый страх, поэтому получается замкнутый круг. И рассудив логически, я действительно вижу только один выход из сложившейся ситуации — умереть. И я совершенно не боюсь смерти, я так сильно ее призывала эти два года, что она мне уже как сестра родная, которая уехала в командировку на полгода, но со дня на день вернется.

Просто хочется увидеть Венецию. Смыть с себя кровавую тень "самой романтичной столицы мира", очиститься венами каналов, пожить людским смехом и страстной, алой речью итальянцев. На гондоле в конце-концов прокатиться! А потом... потом все будет хорошо.

* * *

Холод медленно заполнял все вокруг. Сначала кончики пальцев, потом по рукам и ногам, словно по хайвэю, поднимается все выше, пока не достигнет тела. Один за другим отказывают внутренние органы, кровь все медленнее бежит по венам. Глаза закрываются, еще один вздох и сердце останавливается. Вот она, последняя капля, глоток перед последним вдохом и последним ударом сердца. Именно он заставляет мое холодное сердце трепетать.

Влад опустил бездыханное тело девушки на пол и медленно вытер губы. Зачем он ее убил? Ради последней капли. Он был готов даже оставить ей всю ее остальную кровь. Но, к сожалению, последняя есть последняя, а он не занимается благотворительностью.

Сын, ты опять убиваешь? — Влад нехотя повернулся на голос, в дверях стоял высокий, красивый мужчина. Сложно сказать что-то большее, лицо, словно классическая скульптура, абсолютно лишенная возраста. Немного бледноват, ярко-очерченные губы, льдистые глаза. Красивый и одновременно никакой. Отец.

Убиваю, но почему бы и нет? — Влад слегка наклонил голову, приглашая отца к трапезе — в углу комнаты без сознания лежала еще одна девушка.

Спасибо, я уже отобедал — Отец плавно переместился в кресло рядом с сыном — Где твоя санг, сын? Ты понимаешь, что должен ее найти?

В руке вампира лопнул бокал, в который он только что налил вино.

Я понимаю. Но по нашим же идиотским законам, мне пришлось ее отдать этому выскочке, и, теперь, я не знаю где она. Да и не могу пока забрать, ты же знаешь, если они успеют найти ей спутника, то у меня не будет на нее прав! — Влад вскочил из кресла и начал наматывать круги по комнате.

Я не мог ничего сделать, ты же понимаешь — мужчина как будто извиняясь, развел руки — Но если через 2 недели она не появится на Совете, ты снова сможешь забрать ее. Я одного не понимаю, почему ты ее не обратил раньше? Сейчас бы не было этих проблем.

Она всего лишь человек! — лицо вампира исказила злоба — Еда, никто! Как она может стать одной из нас?

Ты забываешь, сын, что мы все когда-то были людьми — начал вампир, но Влад резко перебил его.

Были здесь ключевое слово, отец — он остановился и пристально посмотрел на собеседника — я найду ее раньше, завтра у меня встреча с Данте, я смогу прочесть его.

Хорошо, но все могло быть намного проще, если бы ты признался себе еще тогда, что любишь ее — сказал отец и исчез в окне.

Влад со злостью пнул распростертое на полу тело.

* * *

До границы час, пора прятаться (фр) — Ри улыбнулся мне и махнул головой в сторону кабинки со спальником.

Есть, сэр (фр) — я козырнула рукой, как заправский солдат и полезла в кабину. Там было темно, уютно, казалось, спрячься и тут тебя никогда никто не найдет. Хотя мечтать о таком очень даже глупо в моей ситуации. Моей ситуации... Кажется, вчера все решилось и передумалось, сегодня я еще на сотню километров ближе к мечте и на эту же сотню к смерти, но это не пугает. А должно. Где же мои условные рефлексы? Неужели и это потерялось в долгой и кровавой войне за возможность самостоятельно решать хоть что-то? Просто пиррова победа, теперь я наконец понимаю истинный смысл этой старой присказки. Действительно, никто ничего не получит, умру но не дамся, просто представляю сейчас вытянувшиеся лица этих клыкастых сволочей, когда я с последним вздохом вытягиваю руку в красноречивом жесте и умираю. Картина маслом. С этими злорадными мыслями, я поглубже закапывалась в пледы и набрасывала на себя пакеты, которые мы днем притащили из кузова. И так удачно закапывалась, что не заметила, как провалилась в сон. Проснулась от того, что меня толкали в бок.

С трудом разлепив глаза, я увидела смеющегося Ри.

Ну ты и соня, девочка! Мы уже в Италии, пляши. Через пару часов будем в Турине, там нужно сделать остановку где-то на полдня, а потом, если хочешь, я смогу тебя подбросить до Милана (фр) — Ри замолчал.

Конечно, если тебе не трудно (фр) — мне было дико неудобно, начиная с Рене, я просто попала в мечту автостопщика, хорошие люди, приятная поездка и абсолютно никаких затрат — но мне так неудобно, ты и так довез меня до Италии, да и через границу протащил (фр) — Ри перебил ее.

И что? Ты хороший человек, меня попросил позаботиться о тебе друг, так что проблем я не вижу. А в Милане купим тебе билет на поезд до Венеции и ты за день доберешься до города (фр).

Я просто не знала что ответить. Люди не могут быть такими добрыми, по крайней мере я так думала последнее время. Но даже если они и исключение из правил, что-то их слишком много набралось для меня одной. Или это такая компенсация мне за поруганную молодость? Но нет, не хочется относиться к таким вещам, как к само собой разумеющимся, доброта это очень хрупкое и редкое качество, его надо уметь правильно принять и не испачкать о корысть и неловкие попытки откупиться.

* * *

Benvenuti! — нараспев произнес Ри, когда мы въехали в город — ну что, мы добрались. Теперь мне нужно будет тебя оставить часа на 4, давай так, я отвезу тебя к Порта Палантина, думаю тебе в любом случае будет интересно его осмотреть, а через — он посмотрел на часы — 4 с половиной часа мы встретимся на этом же месте. Наслаждайся! (фр)

Он остановился у огромного собора. Ренессанс, 15 век, Гварини — механически отметила я про себя. Наскоро попрощавшись с Ри и пообещав ему не заблудиться, я вышла из машины. Да, на фотографиях здание смотрелось по другому. Но это и не удивительно, Мона Лиза тоже на репродукциях кажется толстой и страшной.

Я остановилась на площади у входа и задумалась.

Так, что я знаю о Турине? Завод Фиат, клуб Ювентус, проходили Олимпийские игры, когда уже не помню... Символ бык, tau, в каком-то из соборов хранится туринская плащаница... да, не густо. Бросив еще один взгляд на возвышающийся столп католической веры, я направилась в противоположную сторону. Как ни странно, чем ближе конец, тем меньше мне хотелось приобщаться к Богу. Это обида наверное, хотя я всегда в принципе была равнодушна к символам веры.

Идти, куда глаза глядят порой бывает так приятно, я медленно продвигалась по оживленному городу, улыбаясь громким итальянцам, смешливым продавцам сувениров, с непонятной мне нежностью любовалась влюбленными парочками и периодически застывала на месте, подставляя лицо теплым лучам солнца. Сегодня утром я переоделась в последнюю чистую футболку со смешной надписью на спине "Trained to kill sticky boyfriends" и разноцветными пираньями спереди, синие, слегка порванные джинсы, которые приехали еще из моей прошлой жизни, кеды пришлось одеть на босу ногу, в голову пришла строчка из любимого стихотворения "О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, боссанову

в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу."

А я вот вышла, что вы на это скажете, господин Бродский? Захотелось смеяться, я больше не вернусь в комнату, встречусь лицом к лицу с хроносом, космосом, расой, эросом, вирусом...

Лихо надвинув кепку, конфискованную у Ри, я почти танцуя, завернула в какую-то пиццерию. Так как за всю поездку я почти не потратилась, я посчитала своим священным долгом съесть пару кусков настоящей итальянской пиццы, поострее, как я когда-то любила.

Кафе было небольшим, уютным, повсюду сновали смешные официанты и весело щебетали на этом птичьем языке. К слову сказать, итальянцев я понимала намного лучше, так как когда-то превосходно знала испанский, но вот изъясняться не могла совершенно, произношение и язык все-таки отличаются. Выбрав столик рядом с окном, я бросила рюкзак на стул, села и с досадой вспомнила, что курить тут нельзя. Рядом со мной тут же возник симпатичный итальянец и поинтересовался, чего я желаю. Не став мудрить, я заказала пиццу с салями и кувшин вишневого сока.

Я смотрела в окно и крутила в руках зажигалку, а в голову лезли непонятные мысли.

Я почти у цели. Данте где-то рядом. Жизнь хороша, мне так казалось последние пару часов, но я не могу ее себе оставить. Как будто поехала в салон Мазератти на тест-драйв — нравится безумно, но позволить себе не могу. Хотя, возможно, вся прелесть как раз в том, что я четко знаю границы своего времени. Ну или по крайней мере, надеюсь, что смогу сделать это, рука не дрогнет и далее по тексту. Хватит об этом, я тряхнула волосами, в который раз отгоняя от себя эти мысли. Все решено, больше не о чем думать.

* * *

Я шел по ее запаху от соборной площади. "Зачем я ей это позволяю?" — этот вопрос уже успел порядком мне надоесть, но ответа я так и не придумал. А говорить себе правду сложно, страшно и в данной ситуации бессмысленно. След привел меня к какой-то пиццерии, я вошел внутрь и пробежал глазами по залу. Она сидела рядом с окном, хрупкая и такая по-детски смешная, в потрепанной кепке, свободной футболке, ее взгляд был устремлен куда-то в глубины своих мыслей. Карие, почти красные глаза переливались на солнце, будто два рубина, рот изогнулся в кривой усмешке. О чем же она думает?

На тарелке не хватает пары кусков пиццы, а кувшин с чем-то красным наполовину пуст — значит она уже прилично здесь сидит. В какой-то момент я смешался, не решаясь подойти и нарушить ее умиротворение. Такой мне не довелось ее увидеть, от нее исходили волны спокойствия и смирения. Но именно сейчас она была счастлива. Не тем сумасшедшим весельем, когда я только забрал ее от Влада, и не моим созданным мороком легкомыслия — она была счастлива по настоящему, как человек, который достиг своей мечты и теперь с удовлетворением пожинает плоды.

Сделав пару неуверенных шагов, я все-таки отодвинул стул и сел напротив нее.

Она повернула голову и вздрогнула.

Не бойся, я пришел не забирать тебя, а просто пообедать — я улыбнулся, пытаясь успокоить ее.

Отказаться от твоей компании я конечно не могу? — она усмехнулась.

Ты права. Но мне будет приятно, если ты просто поговоришь со мной.

А почему я должна делать тебе приятно? — в ее голосе зазвучали нотки злости и раздражения — Кажется, я совсем не обязана об этом беспокоиться.

Ты права, не обязана, но у тебя нет выбора.

Нет выбора — она опустила голову, а мне почему-то стало жутко стыдно — да, у меня его никогда не было. О чем же ты хочешь поговорить? — она вновь посмотрела на меня, в ее глазах плескалась грусть.

Этот город, это конечная цель твоего путешествия?

Она молча смотрела на меня, на лице не отражалось никаких эмоций.

Нет.

А какова же тогда конечная?

Ты хочешь чтобы я рассказала тебе? Но это моя тайна — это слово резануло меня, словно бритва. Только она могла произносить его так. — Я могу предложить обмен — я рассказываю тебе куда еду, а ты даешь мне слово, что один день не будешь ко мне приближаться, и вообще будешь в пределах 20 километров от меня.

Один день? Я думаю это не сложно. Так куда ты едешь? — мне стало еще интересней, даже в безвыходной ситуации, она пытается что-то выгадать.

В Венецию, в прошлой жизни — она сделала акцент на слове прошлой — я мечтала посетить два города — Париж и Венецию. В Париже я порядком задержалась, теперь надеюсь Венеция будет ко мне снисходительней.

Я невольно улыбнулся.

И что же будет, когда ты туда доберешься?

Ну, я думаю сбудется несколько моих желаний. И я хочу чтобы в Венеции ты на один день оставил меня в покое, а дальше делай, что хочешь — она напряженно посмотрела мне в глаза. Девочка явно что-то не договаривает. Я первый раз в жизни пожалел, что не умею читать мысли.

Хорошо, я могу это сделать. Но потом мы вернемся в Париж и ты выберешь себе мужа — она как будто расслабилась, откинувшись на спинку стула, она кивнула.

Мы сидели и смотрели друг на друга. Я пытался разобраться в эмоциях, которые вызывает у меня эта девушка. Да, она очень похожа на Тайну, но это скорее не внешнее сходство, хоть оно и присутствует. В ней будто проскальзывает та, которой я когда-то отдал свое сердце — манера говорить, улыбка, выражение глаз, пальцы, играющие с зажигалкой. Рядом с ней, я возвращался к той жизни, когда я казался себе человеком. Глупым, влюбленным мальчишкой. И именно поэтому, я не мог не злиться на Зари, эта девчонка убивает меня, возрождая во мне то, что я так отчаянно пытался закопать уже более 50 лет.

Мне пора — она полезла в рюкзак, видимо за деньгами.

Я заплачу — вытащив кошелек, я бросил несколько купюр на стол — Тем более эти деньги тоже мои.

Она улыбнулась, искренне, как будто и правда сейчас засмеется.

Это была необходимость, продиктованная очередным предательством, даже не собираюсь извиняться за то, что слегка обчистила тебя!

Теперь я уже не мог сдерживать смех.

Да, гениально, девчонка обчистила вампира — мы смеялись оба — Ты самый удачливый вор, дорогая.

Она поднялась, все еще улыбаясь мне. От этого мне захотелось сжаться в маленький комочек и спрятаться в самый дальний угол — так улыбалась только Тайна.

Прощай — она развернулась, помахала официантам и вышла из кафе.

Прощай... Что же она задумала, черт возьми?!?

Тихий стук колес гипнотизировал мое сознание. Что же он делает? Что он со мной делает?

Я встала и начала проталкиваться в тамбур для курящих, под мышкой сиротливо висел рюкзак. Прощаясь с Ри, я все-таки сумела незаметно всунуть в его карман деньги. Нет, не потому что боялась остаться должной, просто ценней у меня ничего не было, а деньги мне уже в принципе не нужны. Через 6 часов скорый поезд Турин-Венеция домчит меня до сказочного водного царства, где я смогу раствориться и наконец забыть обо всем. И если бы не эта встреча в кафе, если бы не его нерешительные взгляды и наигранная жестокость, если бы не стыд, который я увидела в его глазах, когда он говорил мне о выборе... Черт, что же он со мной делает?!?

Добравшись наконец до невиданной роскоши — тамбура курильщиков, я сделала глубокий вздох и почувствовала, как кружиться голова от обилия дыма в таком маленьком пространстве. Пробравшись в самый дальний угол, я достала сигареты, зажигалку и потянула из рюкзака свой ноутбук. Моя летопись. Как давно я в него не заглядывала, просто для того, чтобы что-то написать? Время слилось в один мощный поток и я уже не понимаю сколько его протекло мимо меня, год или день? Один кошмар закончился и тут же начался другой, калейдоскоп страшных картинок, как будто смотришь на Сад Наслаждений, Босха, взгляд переключается с одной сцены на другую, как зачарованный бродит по полотну и никак не может оторваться, сбежать из плена этих ужасающих видений.

Писать что-то я не могла. Да и зачем? Проститься? Объяснить? Некому и незачем. Я раскрыла внутренний кармашек и медленно, словно драгоценное ожерелье вытащила старые, потрепанные наушники от айпода. Сам плеер был забыт в Москве, когда меня увозил Влад. Перед глазами встала картина прощания с родителями.

Мама, такая красивая и вся в слезах. Как будто предчувствует что-то плохое. Как будто я больше не вернусь. Я гоню эту мысль от себя, но она навязчиво возвращается в мое сознание. Как же мне хочется обнять ее, сказать, что все будет хорошо, что я скоро вернусь, но язык не поворачивается, а тело не слушается. Ледяная рука Влада сжимает мою ладонь, сильно, почти на грани заботы и злобы, ласки и боли. Такие холодные, я даже не спрашивала никогда, почему у него такие холодные руки, будто боялась услышать ответ. Будто уже знаю его.

Мама порывисто обнимает меня и отворачивается, пытаясь скрыть слезы. Но я их вижу, мамочка, не плачь, я вернусь... Отец нежно гладит меня по волосам. Такой сильный, защитник, он кажется был против нашей скорой помолвки и свадьбы, но я даже не могла с ним согласиться. Даже сейчас я не могу вцепиться в него как в детстве и заплакать, попросить, чтобы не отпускал меня с ним, чтобы спрятал, защитил.Но он не сможет, никто не сможет меня теперь забрать у него.

Я последний раз улыбаюсь родителям, чувствуя настойчивое движение Влада и мы идем к паспортному контролю. У нас нет вещей, Влад сказал, что теперь у меня будет все новое, новая жизнь, новые вещи. Я удобнее перехватываю свой рюкзак, мои сокровища, и останавливаюсь, вспомнив, что забыла айпод.

Подожди! Я забыла плеер! Там вся моя музыка! — я дергаю Влада за руку и он недовольно поворачивается ко мне.

Он тебе не понадобится — его голос звучит угрожающе. Таким я не слышала его.

Я не успела ничего возразить, он подтолкнул меня к проходу. Обернулась, как будто пытаясь найти спасение. Я чувствую, что мне предстоит что-то плохое, я не хочу никуда идти, не хочу, чтобы мой муж держал меня за руку, не хочу оставлять свою музыку.

Родители стоят обнявшись, мама неловко вытирает слезы, отец стоит выпрямившись и опустив голову, как будто над могилой. Я улыбаюсь им, последний раз взмахнув рукой и уже Влад тащит меня куда-то по путанным коридорам аэропорта.

Вынырнув из воспоминаний, я хватаю ртом воздух. Слезы предательски разъедают глаза. Или это дым? Открываю ноутбук и вставляю наушники, не глядя включаю айтюнс. В голову врывается давно забытая мелодия. Как будто провидение. Я замираю на первых словах.

Снег сможет меня согреть,

Ты помоги ему.

Душу мою отпеть

Здесь некому будет.

И снова ком подступает к горлу. Ведь и правда некому, меня уже давно оплакали, похоронили, а я как живой мертвец, продолжаю жить. Притворяюсь, что жива. Раньше хотелось верить, что все эти волшебные и таинственные существа реальны. Теперь же я понимаю, что живой мертвец не волшебный, а реальный. Это я. Не Влад, он просто упырь, мертвое ничто. Он никогда не мог быть человеком, таких людей не бывает. А я мертвец. Надрывный голос, на грани крика, стона продолжает петь в моей голове.

На моей луне я всегда один,

Разведу костёр, посижу в тени.

На моей луне пропадаю я,

Сам себе король, сам себе судья.

Это словно предсказание, правда запоздавшее. Как будто цыганка, с горечью и тоской глядит тебе в ладонь и рассказывает, все то, что уже тебя не спасет, то, что уже прошло и никогда не отпустит. Всегда одна, никого не любила, хотя меня любили многие. Никого не считала другом, хотя меня часто называли хорошей подругой. Сам себе король, сам себе судья. Наконец. Вынесла себе приговор, обжалованию не подлежит. Мои губы тронула легкая усмешка, а голос продолжил.

Свет слабым лучом в окно,

Сколько ему дано?

Мне уже всё равно,

Но голос надежды

Вновь машет своим крылом,

Падая вниз дождём,

И я опять вхожу в твой дом.

И тут! Никуда не спрятаться! Я не хочу о нем думать. Я не вернусь, он не заставит, пусть ему тоже больно, нет никакой надежды, мне действительно все равно. Руки тянутся к пачке, а голос словно насмехаясь надо мной, продолжает.

Блеск этих волшебных глаз

Околдовал меня.

Будто бы в первый раз

Я их понимаю.

Смерть я обниму рукой,

И только с ней одной

Я поделюсь своей мечтой.

Перед глазами наша первая встреча. Я загнанным зверьком смотрю на него из кресла, а он улыбается мне одними глазами, такими зелеными, как листья каштанов, которые росли рядом с моим домом. Как море, которое я первый раз увидела. Околдовал меня. Но я справилась, даже несмотря на то, что действительно поняла его. Почувствовала ту боль, что скрыта за этой бесстрастной маской, которая сквозит в каждом его взгляде на меня, неужели я так на кого-то похожа? Или может моя судьба ему кого-то напоминает? Но это и правда мечты, которым не суждено и не позволено сбыться. Я поделюсь этими мыслями только со смертью, ты прав, провидец. Знал ли ты, когда сочинял эту песню, что она станет пророческой? Что ты поешь чью-то судьбу? Или ты писал о себе? Одна я такая или нас много, тех, кому эти стихи стали предсказанием? Голос в наушниках срывается на крик в безумной ноте, я прикрываю глаза. Как будто моя душа кричит.

В реальность меня возвращает чье-то неловкое движение. Сигарета давно потухла прямо в пальцах, мелодия сменилась чем-то легким и ничего не значащим. Я закрыла ноут и спрятав его в рюкзак, пошла на свое место. Еще 6 часов, я устроилась поудобнее на кресле, подтянула ноги к подбородку и закрыла глаза. Силы мне еще понадобятся.

* * *

Я бежал так быстро, как будто за мной гонится смерть. Зачем? Я могу лететь, могу бежать со скоростью скоростного поезда, могу переместить себя одним движением, но я упорно бежал, как будто эти движения могут разогнать застоявшуюся в венах кровь. Или может ветер сможет снести один порывом все мысли. Какая глупость, я бегу сам от себя, от этой девчонки, которую так страшно оставлять одну, но в тоже время быть рядом еще страшнее. Не знаю, кто больше выиграл от нашего соглашения, она, задумав что-то, или я, получив возможность вернуться в Париж на встречу с Владом. Пейзаж мелькает на периферии зрения с невероятной скорости, я убегаю, все быстрее, от мыслей, запахов, этих уставших глаз, от своей проснувшийся совести. "Прости, малышка, но я не могу тебе помочь, прости..." Эта безумная и недостойная меня мысль заставляет резко притормозить.

Что за чушь? Я и так ей помогаю! Если бы я ее не забрал у Влада, неизвестно, чтобы он с ней сотворил еще, его гордость не позволила бы ему превратить ее в равную себе. Он просто бы мучил ее, а потом убил, несмотря на все свои чувства. Я уже помог ей, хоть и не совсем бескорыстно. Но ведь я так долго шел к этому, кто бы мог подумать, что она будет так похожа на нее...

Легкая улыбка на полных, таких ярких губах, в сравнении с белой кожей, кажущихся маяком в штормовом море.

-Тайна, я же просил не уходить без меня! — Данте с укором смотрит на хрупкую девушку с длинными каштановыми волосами, глубокими карими глазами и такими яркими губами на слегка бледноватом лице.

-Но Данте! Я же всего лишь встретилась с подругами! Мне же пока можно, вот и хочу успеть все сделать, со всеми попрощаться — девушка с грустью опускает глаза.

Милая — мужчина быстрым движением заключает девушку в свои объятия и с нежностью заглядывает ей в глаза — Мы можем подождать, я же говорил. Я буду ждать сколько ты захочешь — он слегка коснулся пальцами ее губ — я не хочу чтобы ты грустила.

Девушка подняла взгляд на Данте, в глазах заплясали озорные огоньки.

Конечно, я состарюсь и ты меня разлюбишь — она надула губки, а потом легко рассмеялась и обняла вампира — Я сама так решила. Но ты же понимаешь, что это достаточно тяжело. Я выбрала тебя, но у меня была жизнь с людьми, друзьями, семьей и мне сложно просто взять и бросить все — ее взгляд стал серьезней — Но это не значит, что я отказываюсь.Просто я хочу успеть со всеми попрощаться.

Она приподнялась на мысочках и нежно прикоснулась губами к губам любимого, на лице вампира появилась блаженная улыбка.

Теперь я не могу остановиться на полпути. Я обязан довести начатое до конца, а у Зари уже нет другого выбора. Ее качества как спутницы вампира уже давно одобрены, ей принадлежит сердце Влада, убить ее нельзя, а этому чудовищу я ее не верну. Ей придеться смириться с этим, в конце концов, новый муж отогреет ее сердце и вылечит раны своим теплом, я позабочусь об этом. А она взамен немного мне поможет...

Успокоив таким образом свою совесть, Данте продолжил свой бег. В 12 у него встреча с Владом.

* * *

Легкая серая дымка окутала улицы вечернего Парижа. Дневная жара превратилась во влажную прохладу ночи. Вокруг, словно мотыльки, порхали влюбленные парочки, туристы, опаздывающие на важные встречи горожане. Лето в Париже всегда пробуждает к жизни даже самых откровенных социопатов. Их словно магнитом тянет на улицы, в бурный людской поток, как будто в нем можно найти спокойствие, счастье, то, чего тебе так не хватало в жизни. Окунувшись в это море эмоций можно позабыть себя, свои страхи и переживания, и просто следовать движению, естественному, как вдох, объятия любовников, бессмысленный смех.

Влад стоял, небрежно облокотившись о стену какого-то здания и очаровательно улыбался двум молодым девушкам. Те в свою очередь кидали на него страстные взгляды и, перешептываясь, хихикали.

Данте бесшумно подошел к вампиру. Тот, не отрываясь от своего увлекательного занятия, протянул ему руку. Данте не шелохнулся.

Прекрасная ночь для охоты, правда? — протянул молодой человек, как бы невзначай, облизывая свои губы и пристально вглядываясь в лицо одной из девушек. Та стремительно покраснела и отвела взгляд.

Прекрати. Ты хотел меня видеть. Я сомневаюсь, что ты хотел найти компаньона для охоты в моем лице, поэтому давай приступим к делу — Данте сверкнул глазами и девушки тут же замерли, а через несколько секунд быстро засеменили в противоположном направлении от вампиров.

Влад недовольно перевел взгляд на собеседника.

Ну а удовольствие то мне зачем портить? Они были такие миленькие, невинные, в конце концов, я вампир или кто? Мне положено пить кровь юных девственниц — он опять облизнул губы, глаза его горели красноватым огнем.

Если ты продолжишь ломать комедию, то прости, я не останусь в рядах публики. У меня еще есть дела — Данте сделал шаг назад, собираясь раствориться в темных улицах.

Где моя санг? — голос Влада из шутливо-скучающего стал ледяным.

Она больше не твоя санг и ты это прекрасно знаешь — Данте стоял на месте.

Она моя, пока не найдет себе нового мужа. На Совете ее еще не было и я не видел того самоубийцу, что решит перейти мне дорогу, поэтому она МОЯ санг. Осталось меньше двух недель и я хочу видеть ее — Влад повернулся лицом к Данте и хищно оскалился.

Блондин даже не моргнул.

Я не знаю где она сейчас. Она решила попутешествовать, я отпустил ее — Влад прикоснулся к вискам Данте.

Ты серьезно? — казалось вампир действительно удивлен — Серьезно. Неужели ты так глуп, что отпустил ее одну? Или она просто от тебя сбежала? — он усмехнулся.

Ты видел мои мысли — лицо Данте было также невозмутимо.

Значит будем играть в прятки? — казалось Влад сейчас начнет довольно потирать руки, как меняла, провернувший выгодную сделку — Мне это нравится. Думаю, я найду ее раньше, чем ты. И тогда малышка вернется домой, охх, я уже начал забывать, какова она на вкус — вампир закатил глаза — и не только на вкус. Ты успел попробовать ее? Или твои воспоминания не позволили тебе насладиться этой крошкой?

Одним движение Данте схватил Влада за горло и пригвоздил к стене.

Еще рассс заговоришь о Тайне и я покалечу тебя так, что придеться очень долго восстанавливатьсссся — вампир шипел в лицо Владу, удерживая его навесу. Затем разжал руку и скрылся в темноте.

Она тоже была ничего на вкус — прохрипел Влад в спину удаляющегося противника, потирая шею.

* * *

Острой бритвой загляну в глаза

Ты увидишь

Между нами только пустота

Пустота. Неонавт.

Я почувствовала, что поезд начинает притормаживать, но не открывала глаза. Стало почему-то очень страшно. Стоит открыть глаза — и пути обратно не будет, а мне почти захотелось повернуть обратно, продолжить глупую борьбу, показать всем на что способна израненная, но не сломленная.... Вся эта чушь крутилась в моей голове, но сделав глубокий вдох, я открыла глаза. Часть пассажиров уже собрала свои вещи, кричащих детей, раскрывающиеся пакеты и сумки, которые норовили выскользнуть из рук уставших людей. Те, кто были налегке весело щебетали со своими спутниками у дверей вагона. Вот она, Венеция! Карнавал, дворцы дожей, гондолы и сладкоголосые гондольеры, мрачная и в тоже время легкая, кремовая архитектура сотен домов. Я так к этому стремилась, но оказавшись у цели растерялась. Собственно, вот она я, тут, а что дальше?

Во всех своих мысленных терзаниях, я упустила момент икс. Что и как я буду здесь делать? В кармане осталось еще где-то 200 евро, ножи были надежно спрятаны за пазухой, рюкзак на плече. Первый раз отдавшись на волю людскому течению, я решила, что пусть все будет как будет.

Перрон был таким же как и во всех городах — муравьиные нити людей, несущих свой скарб, зазывалы, одинокие путешественники, веселые студенты. Я заметила, что все вокзалы похожи друг на друга, будь то Москва, Питер, Париж, вот теперь и Венеция. Сделай шаг не в том направлении и выйдешь на улицу другого города. Я вообще в детстве думала, что вокзалы это такие межпространственные черные дыры, где каждый выход ведет в свой мир.

Я прикурила сигарету и медленно побрела на выход. Боевой задор улетучился, осталась только тоска и усталость. Устала от жизни, от людей, роящихся вокруг, на глаза предательски навернулись слезы. Разве так много счастья нужно для одной маленькой девочки? Неужели вам не надоело там наверху слушать, как я себя жалею? Или вам интересно наблюдать за разворачивающейся трагедией? Ненавижу!

Я со злостью толкнула дверь и оказалась на улице. В лицо пахнуло морем. Соленый привкус моментально осел на губах. Лазурное небо, каменные мостовые и вокруг вода, не счесть каналов, радостные крики итальянцев, спектакль, устроенный мимами прямо на вокзальной площади. Маленький духовой оркестр пристроился недалеко от ближайшего причала и играл что-то очень знакомое.

Вся злость и ненависть мгновенно растаяли. Да и как можно злиться, когда вокруг такое великолепие. Кружевная вязь мостов словно паутина соединяла берега каналов. Я медленно шла по берегу, улыбаясь приветливым прохожим. Ко мне подбежал какой-то парень и протянул розу. Я слегка опешила, а потом рассмотрев его засмеялась, приняла цветок и сделала реверанс, развернув несуществующую юбку. Довольный моей реакцией актер, послал мне воздушный поцелуй и скрылся в толпе.

Захотелось перебраться поближе к центру, я шла вдоль канала в поисках еще одного моста, но лишь все дальше углублялась в рабочие районы. Становилось нестерпимо жарко, я сняла толстовку, оставшись в футболке и джинсах, кепку я пока не снимала, благо удалось вымыть голову в туалете поезда, скрючившись над маленькой раковиной, я благодарила бога, что туалеты итальянских поездов совсем не похожи на русские СВ.

Мне казалось, что этот канал не кончится никогда, но вдали я увидела небольшой причал. Радостно взвизгнув и испугав проходившую мимо старушку, я побежала исполнять свою мечту.

На стоянке я обнаружила одинокую гондолу, вокруг не было ни души. Расстроившись таким поворотом, я с досады пнула несчастную лодку. В этот момент меня кто-то грозно окликнул. Развернувшись, я обнаружила в паре метров от себя мечту поклонниц бразильских сериалов. Передо мной стоял высоченный загорелый брюнет, идеальный торс обтягивала черная майка, я такие называю "алкашками", темно-синие джинсы были подвернуты и он стоял босыми ногами прямо на нагретых досках причала. Непослушную черную шевелюру трепал легкий ветерок, глубокие синие глаза смотрели на меня слегка настороженно, рот изогнулся в ехидной улыбке. Боже, где таких делают? Попадись мне такой экземпляр в Москве, возможно жизнь моя сложилась бы по другому. Но увы... Парень поприветствовал меня и спросил зачем я пинаю его гондолу. С пониманием у меня проблем не было, но вот ответить этому античному богу что-то по итальянски я постеснялась. И в ход пошел ломаный английский. Как оказалось, его он тоже знает. После недолгих переговоров, парень спрыгнул в гондолу и протянул мне руки. Я недоверчиво на него покосилась, ага вот так я и упала в руки разгоряченного итальянского мачо. Но другой альтернативы не было и я осторожно взяла его за руки и спрыгнула вниз, не рассчитав конечно же сил. В итоге, я оказалась прижатой к крепкой мужской груди от которой пахло солью, морем и каким-то специями. В голове поселилась пустота, а тело, вопреки естественным реакциям вблизи такой аппетитной особи мужского пола, начало дрожать. Не от желания, от дикого страха. Я аккуратно высвободилась, парень же взирал на меня с недоумением. Ну прости, красавчик, вот такая у меня реакция на прикосновения.

Меня Марико зовут — он взял в руки длинное весло, отвязал лодку и занял место гребца.

Зари — я села на скамейку и принялась расшнуровывать кеды — Ты не против, если я тоже разуюсь?

Нет — он улыбнулся — Не представляю, как в такую жару можно ходить обутым.

Я сняла кеды, подвернула джинсы и откинулась назад. Солнце мягко пригревало голые ноги, немного поворочавшись, я поняла что мне дико мешает кепка. Стянув снала резинку с волос, я сняла подаренный мне Ри головной убор и встряхнула волосами. Они каскадом разметались по плечам. Когда я только приехала в Париж, они едва доставали мне до плеч. Теперь же я счастливая обладательница длинной гривы непослушных черных, как смоль волос. Откинув их за спину, я поймала заинтересованный взгляд Марико.

Ты похожа на нимфу, бледная, с красивыми длинными волосами и странным глазами — он пристально разглядывал меня, и в этот момент я почувствовала себя голой. Моя тоненькая, обтягивающая белая футболка и низкие, к тому же подвернутые джинсы, казалось, медленно испаряются под его взглядом. Первым желанием было покраснеть и отвести глаза. Но следующая мысль поставила все на свои места — если сейчас не объяснить ему все, что я думаю, одними взглядами дело не ограничиться.

Я тебе понравилась, Марико? — я смотрела ему в глаза, холодно и жестко. Он слегка покраснел, но на загорелой коже это было не особенно заметно.

Да, ты красива — он ответил с вызовом. Глупый мальчик.

Знаешь, когда-то очень давно, я тоже понравилась одному — я замялась — человеку. Он забрал меня от родителей и увез к себе. А потом мучил два года, насиловал, избивал, издевался — пил мою кровь, пронеслось у меня в голове — я смогла убежать от него, мне повезло. Но теперь, даже такие взгляды, какими ты одариваешь меня, вызывают во мне отвращение. Если ты не можешь себя сдержать, то высади меня на ближайшем причале, пожалуйста — я замолчала и отвернулась. Зачем я ему это все сказала? Ну поглазел бы, попробовал бы лапать, убила бы. Но видимо, мне стало жаль этого мальчишку, он не похож на маньяка или садиста, а его реакция и правда естественна.

Прости — я повернулась к гондольеру, его синие глаза были необычайно серьезны — Мне жаль, что такое произошло с тобой. Обещаю, что пока ты на этой лодке, никто не посмеет на тебя так смотреть, даже я. Если ты не против, я покажу тебе Венецию.

Я робко ему улыбнулась. Опять добрые люди?

Марико оказался очень веселым парнем, после этого разговора он и правда смотрел на меня как на младшую сестренку, а возможные посягательства мимо проплывающих пассажиров-мужчин, пресекал.

Мы плыли мимо величественных дворцов венецианской знати, а Марико рассказывал разные страшные и смешные истории, связанные с городом, взахлеб описывал карнавалы, костюмы и спектакли, а потом, когда мы проплывали мимо необычайно красивого дворца, начал петь.

Голос у него был чистым и очень красивым, я откинулась на сидении и закрыла глаза, подставив лицо солнцу. А он продолжал петь какую-то старинную итальянскую песню о любви. Текст я разобрала плохо, но мне почему-то казалось, что она обо мне. Незаметно для себя, я уснула.

Почувствовав чье-то прикосновение, я вздрогнула и открыла глаза. Марико склонился надо мной, на улице уже стемнело, а мы оказались пришвартованы к причалу.

Мы катались целый день — он улыбнулся.

Да — я сонно хлопала ресницами — Сколько я тебе должна? И где мы, кстати?

Мы на главном канале, рядом с Дворцом Дожей. Я не хочу брать с тебя деньги, просто ответь мне честно на один вопрос.

Я подобрала под себя ноги и пристально посмотрела на парня.

Что ты собираешься делать? Я хочу услышать честный ответ.

"Странный, смешной итальянский гондольер, с модельной внешностью и прекрасным голосом, добрыми глазами и лукавой улыбкой, какая же тебе разница, что я буду делать? Зачем тебе это знать?"

Я собираюсь умереть — кажется, он даже не удивился моему ответу.

Но зачем? Ведь ты можешь жить, начать все заново, встретить хорошего человека — я грубо прервала его.

У меня нет выбора. Точнее это и есть мой выбор, они никогда не оставят меня в покое, а скрыться я не могу. Не спрашивай меня почему. Полиция здесь не поможет, а те, кто попытаются мне помочь — погибнут. Я и сама уже давно мертва, мои родные меня оплакали и похоронили. Это мой единственный шанс.

Марико долго смотрел мне в глаза, как будто пытаясь увидеть в них ответ. Сейчас, рассказав все этому пареньку, я наконец поняла все. Мне больше не было страшно. Все очень просто.

Он кивнул. Потом протянул мне руку и помог выбраться из лодки.

Я рад, что встретил тебя — он оттолкнулся веслом от причала.

Спасибо — прошептала я одними губами и развернувшись, побрела по мостовой. В руках кеды, за спиной рюкзак. Острые камни впивались мне в ноги, но я не замечала ничего. Я знала, что нужно делать. Сейчас, иначе потом я не решусь. Прямо сейчас.

Мне не нужно смотреть по сторонам, я не слышу голосов, мне некому сказать прощай. Одиночество в толпе, как же это банально. Но ведь спастись можно только так, затерявшись среди людей, слившись с потоком бессмысленных фраз, растворившись в глубинах лживых улыбок. Сценарий разыгрывающийся трагедии. Я уже точно знаю, что мне делать. Хочется, чтобы смерть была красивой и символичной. Не для кого-то, для себя. Боги, вы так долго вели меня к финалу. Что ж, он будет достойным вашего внимания.

Я чувствовала, как из расцарапанных ступней сочится кровь, но это мой путь на Голгофу, мой крест я несу в себе. Я обошла замок Дожей слева, там, углубляясь в темные кварталы ждал меня мост Вздохов. Я впервые услышала о нем, когда моя одноклассница, вернувшаяся из Венеции, делилась впечатлениями. Мост Вздохов, нет, не влюбленных. Этот каменный путь в никуда, соединяет здание дворца с тюрьмой, по нему проводили осужденных на казнь преступников. И не все они были преступниками, не все хотели умирать, но каждый вздох на этом мосту был прощанием с жизнью, последний взгляд на город, на соленые вены, стремящиеся к сердцу каменного монстра. Я хочу оставить свой последний вздох именно там.

Уже окончательно стемнело. Людей практически не было видно, солнце скрылось для меня навсегда, вокруг одна лишь пустота. Некуда бежать, некого спасать. И даже прожив сотни лет, я не получу ответ — никто не виноват в том, что моя жизнь сложилась именно так. Просто пустота.

Я остановилась посреди моста. Кружевная вязь оплетала сваи, поддерживала два края этого "последнего пути", каменные плиты приятно холодили изрезанные ноги. Я сняла рюкзак и положила рядом с собой. Легкий ветерок развевал мои волосы, ласкал разгоряченную кожу. Похожий на поцелуи матери. На небе слабо мерцали первые звезды.

Я потянулась к рюкзаку и достала нож, зажала его зубами и подтянулась на перилах. Перекинула одну ногу, потом вторую. Усевшись на краю, я свесила ноги и посмотрела на город. Волны, разбиваясь о каменные борты, пели о чем-то своем, издалека доносилась музыка, мраморные перила впивались в спину. Что же, пора бы вспомнить свою жизнь, так положено по сценарию. Я попыталась вернуться в детство, но реальность крепко держала меня. Мамины глаза, папины руки, казалось еще пару секунд и я почувствую их. Но это лишь обман. Инстинкт самосохранения пытается удержать от опрометчивого шага. Но ведь неужели я в первый раз пытаюсь себя убить? Нет, уже были две провальные попытки, после которых я пожалела, что вообще родилась на свет. Влад умеет убеждать.

Репетиции уже были, сейчас будет генеральный прогон. Я посмотрела на серебрящееся лезвие в руке. Будет больно.

Бросив прощальный взгляд на город, я сделала глубокий вздох. Мой последний вздох тебе, каменный путь. Рука поднялась к шее, холодное лезвие уперлось в тонкую кожу под подбородком. Будет очень больно.

Надавила чуть сильнее. Теплая кровь заструилась по ключице, груди, пропитывая насквозь когда-то белую футболку. До чего же это должно быть красиво. Я закрыла глаза и дернула рукой, углубляя порез. Нож легко вошел в плоть, болью прогрызая себе место. В глазах заплясали мушки. Как же больно...

Еще один рывком и лезвие пробило горло. Хочется уже потерять сознание, но болевой порок не тот, что был раньше. Я все прочувствую, все. Рука слабеет, пальцы соскальзывают с окровавленной рукоятки ножа. Откинувшись на перила, я чувствую, как кровь заполняет мое горло, не давая вдохнуть. Холод и боль. В последний раз.

Чьи-то руки тянут меня вверх, я начинаю захлебываться. Поздно, ты опоздал, кто бы ты ни был. Я ухожу. Я сумела сбежать. Жаль нет сил, чтобы сложить всем знакомую фигуру из одного пальца. Но это был бы уже слишком театральный жест. Последняя мысль мелькнула в моей голове и я провалилась во тьму.

Часть 9.

И в пролет не брошусь, и не выпью яда,

и курок не смогу над виском нажать.

Надо мною, кроме твоего взгляда,

не властно лезвие ни одного ножа.

В. Маяковский

За несколько сотен прожитых мною лет я жалею только об одном — я не могу умереть. Это проклятие, которое когда-то казалось благословением. Когда меня, умирающего и молящего провидение о жизни, нашел маргинал вампирского общества и обратил, выполняя самое заветное желание, я был счастлив. Когда я увидел остекленевшие глаза Тайны, смотрящие в пустоту, я потерял свое счастье. Мне всегда казалось, что за всю свою бесконечно-долгую жизнь, я привык к потерям, разочарованиям, злости, боли, предательствам. Но тогда я не видел ее, мертвой. Я умер во второй раз. И эта ошибка, такая нелепая и страшная, стоила жизни нам обоим — мне и моей Тайне. В тот момент я не жалел ни о чем, только о том, что не могу последовать за ней. Никогда. Что всю вечность, всю бесконечно-долгую жизнь, которая без нее стала вдвое длинней, мне придется жить. Существовать. Не умирать.

Я помню сумасшествие первых лет, когда я пробовал свое совершенное тело на прочность. Каждая попытка, каждая несостоявшаяся смерть отрезали по клочку от моей уже растерзанной души.

Следующим шагом стала ярость. Я убивал. Просто так, ради развлечения, заглушая последними каплями эту неистовую боль внутри. Но с каждым трупом, мои руки тяжелели, сердце замедлялось. Я превращался в Древнего. Так мне сказали. Я отступил.

Принятие так и не пришло. Какой-то психолог сформулировал когда-то три стадии прохождения человеком любой беды: неверие, гнев и принятие. У меня почему-то все пошло по другому сценарию. Я решил мстить. Это почти вернуло меня, вернуло хоть какой-то смысл моего существования, но я все равно понимаю, что это лишь видимость. Видимость жизни, видимость меня, просто блеф.

А потом, когда появился шанс исполнить свой долг, отомстить этому ублюдку, появилась она. Зари, восход в бесконечной ночи моих мыслей. Отчаявшаяся, ранимая, такая же, как моя Тайна. И опять в руках этого чудовища...

Что я должен был делать? Сказать правду? Знаешь, детка, ты, конечно, очень много пережила, но давай— ка ты еще немного поработаешь на благо моих планов? Нет. Я не могу быть с ней честным. Я могу подтолкнуть ее, но не смогу сказать напрямую. Только не ей.

Но как же невыносимо прятаться за ее спиной! Она не заслуживает этого. Только не после того, что смогла пережить, хотя выбора у нее действительно не было...

Я не заметил, как за своими размышлениями добрался до города. Неясная тревога гнала меня сюда. Сразу после встречи с Владом, я направился в Венецию. Я, конечно, не буду нарушать данного слова, но если она меня не видит, значит меня нет. Обтекаемость обещаний главное оружие вампира. Ведь клятвы мы нарушить не можем...

Я вошел в город, как герой классического романа — под покровом темноты. Зачем ей эта Венеция? Я помнил этот город, когда его разрывали междоусобные войны, когда тысячи невинных гибли на этих улицах, веруя в непогрешимость своих знаков и гербов. Наше время, время крови и охоты. Лихорадочный блеск в глазах при виде случайной резни рядом с дворцом Дожей. Этот город в свое время был любимым пристанищем почти каждого вампира, такой своеобразный курорт для нежити. Знали бы поклонники Венецианского купца* истинный смысл той сделки... Фунт плоти, ха! Мы сумели войти в историю, что меня всегда забавляло.

Этот город заставлял меня улыбаться. Но что здесь может быть нужно Зари? Она явно что-то задумала, но мне сложно ее разгадать. А может я просто не хочу этого делать.

Я прослонялся по улицам уже больше часа, но пока не почувствовал ее запаха. Возможно это будет сложнее, чем я предполагал. Но скрыться от меня не удастся. Я об этом знаю. Она знает. Стыдно признаваться, но я получаю какое-то ненормальное удовольствие от того, что ей придется мне подчиниться. Я не понимаю, как она сопротивляется моему мороку, такое редко удается вампирам, а простая девчонка запросто ломает самое сильное влияние. И теперь, когда я все-таки добьюсь своего, я испытываю какое-то гадливое счастье. Счастье, что сломаю ее.

Порыв ветра донес до меня знакомый запах. Зари. Я повернул голову и увидел высокого молодого человека, проплывающего мимо на гондоле. Ее запах пропитал лодку насквозь и доносился даже от одежды парня. Это мне не понравилось. Не став разбираться в своих чувствах, я одним движением перемахнул к нему в гондолу.

Он вздрогнул и повернулся.

-Как вы тут оказались? — было заметно, что парень нервничает. Я слегка раскрылся, успокаивая его, мне не нужны нервные припадки, к тому же время нашего договора уже почти вышло.

Я думаю это не самый важный вопрос, который тут прозвучит — я чувствовал, как мой голос обволакивает его — давай лучше ты ответишь мне на один вопрос?

Парень завороженно кивнул.

Где девушка, которая каталась сегодня в этой лодке? — я чувствовал только запах Зари, видимо других пассажиров у мальчика сегодня не было. Парень вдруг резко взглянул на меня.

-Зачем она вам? — он пытался сопротивляться, но я лишь сильнее надавил на него и его взгляд снова потерял осмысленность.

-Она очень нужна мне, малыш, у нас с ней договор. И сегодня мы должны встретиться. Так куда ты ее отвез?

-Значит это вы ее искали? А зачем вы ее мучили? Она же такая хорошая, такая маленькая — парень что-то мечтательно бубнил себе под нос. Мне совсем не понравилось то, что я услышал. Она рассказала ему обо мне? Или о Владе? Ну если учесть, что я ее не мучил, то видимо все-таки об этом выродке. Интересно, зачем ей это понадобилось?

-Нет, это не я, дружок. Я хочу спасти ее. Что еще она тебе рассказала? — я надавил еще сильнее, уже не задумываясь об умственном здоровье парня. Он и так знает то, чего не должен.

-Она бедная, он ее так мучил, избивал. Как можно сделать больно такому созданию, как она? — на глазах гребца появились слезы — Она сказала, что хочет умереть, что это ее последний шанс спастись от них. Я хотел ей помочь, она мне так понравилась, но ей ничего не нужно. Она так хочет спокойствия, хочет уйти. Она говорила, что это ее выбор.

Я зарычал. "Маленькая идиотка! Вот что она задумала!" Злость накрыла меня волной, затопив разум.

Я схватил парня за майку и поднял над лодкой.

Где ты ее оставил? — я уже забыл, когда последний раз так рычал.

Я..мне... — он не мог собраться с мыслями, а я только сильнее зверел — я оставил ее у дворца Дожей, рядом с главным каналом. Она шла босиком по камням, наверное, поранила себе все ноги, представляете? Такие маленькие белые ножки, с маленькими пальчиками. Теперь на них кровь... — парень начал нести бред, а я лишь тряхнул его еще раз от бессильной злости и выпрыгнул из гондолы.

Только бы успеть. Если она умрет, то умру и я. Я должен успеть, не дать умереть этой идиотке, только не ей. Через пару минут я оказался на площади перед дворцом. Казалось, весь воздух был пропитан ее запахом, я почти почувствовал вкус ее крови у себя на губах. Она здесь.

Я метнулся к мосту Вздохов, где эпицентром разливалась ее кровь. Я слышал, как она, падая с плит моста, ударяется о водную гладь канала. Как медленно растекается по каменной кладке. Только бы успеть.

В ту же секунду я увидел ее. Она сидела привалившись к перилам моста, ноги безвольно висели над водой. Из руки медленно выскользнул окровавленный нож и упал в канал. Она уже не дышала, она захлебывалась своей кровью, но кажется еще была в сознании.

Я матерясь на всех знакомых мне языках, подхватил ее под руки и втащил обратно на мост. На ее лице появилась слабая улыбка, она считала, что победила, ее сердце почти остановилось.

-НЕТ! Не отпущу!— я сам не понял, что кричу. В ушах стоял звон, она опять от меня уходит. Я теряю ее второй раз, а сам опять остаюсь, над телом, чтобы оплакивать ее и себя, наши души.

-Я не отпущу тебя, слышишь? Не отпущу, ты не оставишь меня опять одного, не бросишь в этой вечности, только не сейчас. Прости, прости, я не могу дать тебе покоя. Ты не уйдешь —

я шептал что-то бессвязное, а в это время одной рукой зажал рваную рану на горле и повернул ее на бок, открывая рот и давая вылиться собравшейся там крови. Прочистив ее горло, я рванул зубами вену на своем запястье и наклонил его над ее приоткрытыми губами, наблюдая за тем, как моя кровь медленно заполняет ее рот. Я не думал, я просто делал это. Я знал, что она возненавидит меня. Но мне было все равно. Она будет рядом, она станет моей. Лучше чувствовать ее ненависть, чем ту пустоту, что останется вместо нее.

Когда кровь до краев наполнила ее рот, я аккуратно просунул палец в ее горло и надавил, вынуждая ее сглотнуть. Другой рукой я продолжал зажимать ее рану. Главное, чтобы моя кровь попала внутрь, как только она дойдет до пищевода, все будет хорошо. Я положил ее голову себе на колени, потихоньку успокаиваясь и прислушиваясь к ее сердцу. В какой-то момент удары почти прекратились и я замер. Пара секунд и оно снова пошло. Ритм выровнялся, но был еще очень слабым.

Теперь она моя. Я гладил ее по волосам, жадно вдыхая запах ее крови. Он был на моих руках, ее футболке, волосах, груди. Я почувствовал, как удлиняются клыки во рту. Ну что же, надо закончить связь. Я убрал руку с ее горла и осторожно наклонился к ране. Кровь уже не текла ручьем и края начали потихоньку затягиваться. Языком я провел по еще кровоточащему краю.

Ее вкус оказался просто невероятным, слегка терпкий, как молодое вино. Я не чувствовал соли, она была сладка. Не сдержавшись я прикоснулся губами к ране и языком разбередил края, заглатывая ее кровь. Великолепна, просто великолепна, она проходила в меня, словно живая энергия. Каждый глоток казался слаще предыдущего. С трудом оторвавшись от раны и зажав ее рукой, я принялся вылизывать ее шею, вгрызаясь в окровавленную футболку, я облизывал ее грудь, каждый кусочек тела, куда попала хотя бы капля. Я был животным, жадным, ненасытным животным, но я не мог себя сдержать. Она моя. Теперь моя навсегда и я смогу пить эту кровь сколько захочу. Осознав последнюю мысль, я отпрянул от нее.

Ее дыхание участилось, пульс бился почти нормально. Я посмотрел на ее лицо — ресницы слега подрагивали, рот приоткрыт, дыхание, с хрипом пробивается сквозь губы. Черные волосы, вымазанные в крови облепили лицо. Кожа стала еще бледней. Кровавая богиня. Моя санг. Которая будет ненавидеть меня. Та, кто сможет отомстить. Зария. Рассвет в моей вечности.

Я поднял голову, чтобы посмотреть на город. А он в свою очередь, будто затаился, в ожидании чего-то очень страшного. И я знаю чего. Я сам это сотворил. Я обрек на вечные муки ту, что меньше всего заслуживала это. Почему? Потому что трус, потому что не смог снова остаться один. Потому что она мне нужна. И теперь она моя. Навечно. Я несмело улыбнулся. Навечно моя. Да.

*Шекспир, пьеса Венецианский купец. Купец и дворянин заключают сделку, купец дает ссуду дворянину и обязует в случае задержки выплаты, отдать купцу фунт своей плоти.

Проснуться мертвым. Пролог.

If you close the door, I'd never have to see the day again...

Velvet Underground

-Ты жива

-Нет

Тук-тук

-Ты дышишь

-Я не могу

Тук-тук

-Ты жива...

-Не говори глупостей, я вскрыла себе горло, как консервную банку, я потеряла литры крови, я не могу быть живой!

Тук-тук

-Ты жива... Открой глаза.

Этот назойливый стук, этот непонятный голос. Я умерла. Неужели и в посмертии мне придеться выслушивать чье-то мнение? Тук-тук.

Что же это за звук!?!

Я открыла глаза. Я. Открыла. Глаза.

Как?!? Почему? Неужели, но почему? Я не могу жить, не хочу выживать, не умею я тут жить!!!!!

Вокруг все размыто, краски сливаются в одно непонятное пятно. Но я открыла глаза. У меня есть глаза, а этот назойливый звук — это стук моего сердца. И я слышу его, самый ненавистный ход в жизни, отвратительный механизм, который никак не может отказать. Тук-тук.

В голове не проясняется, но я слышу звуки, чувствую резкий пряный запах, я знаю его. Правда никогда до этого не ощущала его так сильно. Это кровь. Моя.

А еще я слышу чье-то дыхание. Я все-таки жива... жива...жива...

* * *

Сутки забвения я провел у ее кровати. Она тихо дышала, периодически всхлипывая, будто сейчас расплачется. Я аккуратно брал ее ладонь и легонько поглаживал пальцами. Она успокаивалась, а я продолжал сидеть. Ждать.

Это случилось сегодня в час дня. Я посмотрел на часы, висящие прямо над ее кроватью. Час дня. А потом ее дыхание сбилось. Мне показалось, будто я слышу ее мысли. Она жива.

Резко открыв глаза, она попыталась сфокусировать взгляд, но у нее не получилось. Пальцы нервно смяли простыни. Она втянула в себя воздух и я снова услышал запах ее крови. Ее взгляд затуманился, ноздри затрепетали и я услышал ее крик.

Нет, это был вопль. Она кричала, а из глаз текли слезы. Как раненный зверь, которого поймали в клетку. Как мать, на руках которой умер ребенок. Она вопила от отчаяния, а я закрыл руками уши, но ее голос пронзал самую душу, если она у меня осталась.

Она замолчала только тогда, когда сорвала себе связки. А я сидел, судорожно прижимая руки к голове и дрожал. Она жива.

Хотя, кажется, что все-таки умерла.

Охота.

Я выползла из душа, по пути прихватив полотенце. Нет, не заворачиваюсь, медленно обтираю свое тело. Я люблю его. Слишком. У меня все слишком — слишком длинные блестящие волосы, слишком большие серые глаза, слишком длинные ноги, слишком аппетитная грудь. И я люблю это слишком. Что еще нужно одинокой девушке в одиноком городе? Конечно, только шикарное тело, минимум принципов, минимум знакомых и любимая работа. Хотя для меня это не работа, а просто жизнь. Движение — жизнь, и я каждый день двигаюсь в выбранном ритме, испытываю свое тело на прочность, люблю его.

Меня рады видеть в любом крупном клубе города — я танцую без выходных, праздников, больничных. Кого еще пригласить? Конечно, Урсулу. Она никогда не откажется, кто знает почему, может нужны деньги?

Я знаю почему. Потому что мне нужно двигаться постоянно, ощущать ритм. Остановка — смерть. На миг замедлишься — и сразу окунешься в этот дерьмовый рутинный мир с головой. Лучше шевелить лапками и отгонять мысли алкоголем и движениями. Мои мужчины говорят, что я даже секс умудряюсь превратить в танец. Идиоты! Секс и есть танец, но не будем об этом. Сегодня мой единственный ненавистный выходной и я просто еду в клуб, танцевать за деньги или нет, какая разница?

Выкрутив до упора громкость музыкального центра, я начинаю собираться. Поворот, легкие покачивания бедрами — шкаф с нижним бельем. Медленный наклон, резкий выгиб спины — трусики на мне. Правая нога вперед, левая сгибается в колене, рукой за щиколотку, выпрямить и выпад вперед — вот и платье.

Ритм, под кожей, мне кажется даже мое сердце уже давно бьется также прерывисто, как саунд последних электронных хитов.

Пару штрихов перед зеркалом, пару "дорожек" на дорожку. Должна же я оправдывать свою профессию?

Туфли на танкетке, так легче двигаться. Такси под домом. Куда? Конечно, в Rouge!

Милый таксист переключает радио на любимую волну, а там ритм, движение и ноги начинают нервно отбивать частоты колеблющихся звуков. А мимо пролетает ночной Париж. Набережная, фонари, кованые лавочки и ограды. Нигде больше такого не видела. Таксист увеличивает громкость — видимо ему трек тоже нравится, а к ногам присоединяются пальцы, отбивающие ритм на ручке дверцы.

А вот и Rouge! Новый клуб, модный клуб. Знала ли моя мама, когда отпускала свою кровиночку на заработки в Европу, чем я буду заниматься? Конечно знала, она всегда чувствовала тот же ритм, но как-то не вовремя остановилась и родилась я, появился лысеющий дядя в трениках и мамино сердце вышло на дробную финишную прямую. Тук-тук, каждый день ровный тук-тук.

На входе сегодня Солер. Окидывает меня жадным взглядом. Прости, милый, ты слишком статичен для меня. Я буквально влетаю в помещение. Моя стихия. Полумрак рассеивается пульсацией софитов, в уши врывается знакомый ритм. Закрываю глаза, чтобы прочувствовать его, слиться с дымом, запахами духов и секса, так пахнет движение, вечный ритм, для тех, кто не умеет спать, несмотря на дневную работу и плотный график обязанностей. Я дышу этим движением, тело начинает медленно раскачиваться в такт последнего трека.

Плавными движениями проскальзываю к бару и улыбаюсь, Анри, невысокий, светловолосый мальчик, со звездными глазами. Нас иногда принимают за родственников. Но тогда уж мы просто родственники-извращенцы. Уголками губ улыбаюсь своим воспоминаниям и протягиваю руку для поцелуя — Анри настоящий джентельмен, особенно когда вы трахаетесь с ним на барной стойке в опустевшем клубе — он не даст вам упасть и кончит только после вас.

-Как сегодня тут? Есть что-нибудь интересное?

Анри медленно целует мою ладонь, незаметно проводя языком по запястью.

-Все как обычно, крошка. Дождешься меня сегодня?

Я неуверенно пожимаю плечами, мол, как фишка ляжет и получаю в ответ свой неизменный стакан виски-кола, 50/50.

Поворачиваюсь спиной к бару и чувствую на себе обжигающий взгляд Анри, мне нравится его настроение. Возможно и дождусь. Хотя, с ним в последнее время проблемы, я просто ощущаю, как он хочет меня затормозить, привязать. А это может быть опасно.

Пробегаю глазами по залу, выискивая себе пространство для танца. Бедра медленно покачиваются в такт проигрышу, чистый женский вокал поет что-то о телах и наслаждении. О да, о чем же еще.

В этот момент, я чувствую на себе чей-то пристальный взгляд. Холодок пробегает по телу, организуя орды мурашек. Бррр, не надо на меня так смотреть, я же еще ничего не сделала.

Резким движением ставлю пустой стакан на стойку и иду в глубь зала. Между лопаток просто свербит от пристальных мужских взглядов, голодных, жаждущих. Сейчас я вам покажу, мальчики. На выбранной позиции танцует парочка нетрезвых студенток, нервно покачивая бедрами и изображая сексуальные взгляды. Пф! Как так можно! Надо владеть своим телом, заставлять его двигаться так, как тебе этого хочется. Быть с ним единым целым, иначе нельзя, пропустишь ритм и уже не вернешься.

Начинается новый трек и я закрываю глаза. Рваные, яростные звуки, когда не нужно открывать глаз и останавливаться, когда голова теряется в полном безумии этих басов и четких, выверенных ритмов. Движение захватывает меня, ноги живут своей жизнью, бедра своей. Грудь руки, пальцы, шея — это все сейчас не мое, не принадлежит мне. Я выгибаюсь, разворачиваюсь, почти падаю и по скользящей ловлю ритм, когда уже кажется, что сейчас собьюсь. Я не вижу — чувствую, как завистливо смотрят на меня женщины, как мужчины расходятся, образуя небольшой круг — страшно подойти, можно только любоваться. А я танцую, двигаюсь, плавно, резко, так, как чувствует мое тело.

Второй, третий, четвертый трек. Дыхание сбивается, пора за добавкой. Не останавливаюсь, пробираюсь мимо пытающихся остановить меня мужчин. К черту, я еще танцую. Кто-то дергает за плечо, резко оборачиваюсь чтобы прошипеть ругательство и влетаю в чью-то спину.

-Твоюмать!

-Простите? — мужчина медленно поворачивается на мой голос. Вот это да! Нет, ВОТ ЭТО ДА! Бог спустился с небес, чтобы осенить меня своей красотой, сразить наповал и оставить рыдать от прекрасных секунд его созерцания. Он поворачивается и я понимаю, что Он невероятно красив. Высокий, слишком высокий, накаченные мышцы не скрывает даже свободная черная рубашка, расстегнутые три верхних пуговицы, пижонство, но Ему можно. Мой взгляд скользит вверх, задерживаясь на кусочках нереально белой кожи, лицо так же слишком. Слишком красиво, слишком соблазнительно, прямой аристократичный нос, огромные черные глаза в обрамлении таких же черных ресниц, шоколадные, почти черные волосы струятся почти до плеч, челка скрывает высокий лоб. Губы изогнуты в высокомерной усмешке, но и это ему можно.

-Вы что-то сказали? — его выдает легкий, незаметный акцент, но его русский почти идеален. Я понимаю, что он прекрасно слышал мое высказывание и начинаю краснеть.

-Эм... Нет, простите, мне нужно пройти — стараюсь проскользнуть мимо, но он каким-то невероятным движением перехватывает меня за талию и прижимает к себе. От него пахнет вином, дымом и женщиной. Так близко, что у меня перехватывает дыхание, его руки обжигают, я инстинктивно прижимаюсь к его груди, ощущая его каждой клеточкой: холодная пряжка ремня, каменные мышцы, мягкая ткань рубашки. Не хочу заглядывать ему в глаза, боюсь. От него веет опасностью и холодом. Но я чувствую его ритм, сложно сдержаться.

-А может не нужно? — я вскидываю голову и вижу его взгляд, такого голодного мужчины я еще не видела — Я видел, как вы танцевали, может попробуем вместе?

Я даже не успеваю ответить, как он подхватывает меня на руки и несет обратно на танцпол.

И вот опять это слишком, он двигается как хищник, плавными, текучими движениями, не отпуская меня ни на сантиметр, а я могу лишь выгибаться в его руках, представляя эти движения в постели, чувствуя как его руки ласкают мою спину, бедра, как пальца с невероятной скоростью отбивают ритм на моей коже. Я вижу его со мной, чувствую его властные движения, ощущаю его во мне.

Голова начинает кружиться и я обхватываю его руками за шею, чтобы окончательно не потерять равновесие, а он будто не замечает этого. Он танцует за нас обоих, вдыхает в меня ритм, слишком близко, его губы на моей шее, его руки, сжимающие мою грудь. Стоны срываются с моих губ, и мне кажется перекрывают музыку, в голове шумит кровь, сердце сбивается с такта.

Он останавливается и приподнимает мое лицо за подбородок.

-Продолжим?

Ему не нужен мой ответ, он все прочел в моих глазах, затянутых дымкой вожделения. Конечно, продолжим!

Он тянет меня за руку через толпу, а я могу лишь быстро перебирать ногами, не в ритм, я сбилась, но не могу остановиться.

Ночной воздух, я хочу чтобы он отрезвил меня, но этот искуситель не дает мне шанса, он притягивает меня к себе за талию и приподнимает, я в ответ обхватываю его ногами. Одной рукой он придерживает меня, а второй открывает заднюю дверцу машины, дорогой машины. К черту машину! Я впиваюсь в его губы и чувствую холод его языка, в голове проскакивают картинки недетского содержания.

Не разрывая поцелуя, мы оказываемся в машине и она трогается с места. Он сверху, покусывает мои губы и я чувствую насколько острые у него клыки, он слегка царапает меня ими, рукой медленно проводя вверх по моему бедру. Каждое его движение заставляет меня выгибаться, не мое тело, я ему больше не хозяйка, оно предало меня в обмен на Его ритм. Он отрывается от моих губ и смотри на меня.

-Я Влад

-Это важно?

-Люблю, когда девушка выкрикивает мое имя.

Я улыбаюсь и снова тянусь к нему. -Влааааад — я шепчу это ему прямо в раскрытые губы и чувствую, его холодные пальцы на внутренней стороне бедер. Мне кажется, что он везде: его руки на груди, на животе, раздирают на мне нижнее белье, сжимают мой подбородок. Слишком хорошо, слишком для меня.

Он медленно покрывает поцелуями мое лицо, спускаясь к шее. Я чувствую его дыхание на своем пульсе. Резкая боль заставляет меня вздрогнуть и в этот момент его пальцы проскальзывают в меня, тело выгибается, а с губ срывается полу-крик, полу-стон. Боль и наслаждение, наслаждение и боль, чего больше? Какая разница? Его пальцы двигаются во мне, а язык вылизывает шею, я чувствую его ритм и двигаюсь в нем.

Машина останавливается и мы останавливаемся. Он берет меня на руки, а я вижу на его губах что-то красное? Что? Кровь? Но некогда думать, нельзя замедляться. Я не совсем понимаю, как мы оказываемся в доме. Вижу только высокую ограду и небольшой сад.

Он приносит меня в большую, дорого обставленную комнату. Вокруг один антиквариат, страшно даже дышать на это великолепие. Бросив взгляд на стол рядом с креслом, я вижу пустые бутылки вина и бокалы с чем-то густым и красным.

А он уже за моей спиной, его руки на моей талии, бедрах, ласкают мою плоть, срывая с губ ежесекундные стоны и свое имя.

Он, словно пушинку, поднимает меня на руки и разворачивает лицом к себе, одно движение и мы на полу, я дрожащими руками расстегиваю его рубашку, он задирает мое платье и наклоняется к моей обнаженной груди. Поцелуи сменяются легкими укусами, и опять в его ритме. Я слышу, как он расстегивает пряжку ремня, слышу шорох снимаемой одежды, а я только и могу, что прижимать его губы к своей груди, двигаясь с ним в ритме. Резкая боль в груди и он входит в меня, я вскрикиваю и задыхаюсь, наслаждение и боль. Резкие толчки и мы с ним одно целое, тело немеет, а я только и могу, что шептать его имя.

Он двигается все быстрее, его губы все еще на моей груди, а я чувствую, как в меня заползает холод, как замедляется мой ритм. Он поднимает голову и я вижу его окровавленный рот. Это моя кровь. Но мне все равно, я чувствую только ритм его движений во мне, чувствую приближение оргазма.

-Влаааад — я выгибаюсь в судорогах наслаждения, а он впивается мне в горло, разрывая артерию. Наслаждение и боль, чего больше? Я не знаю, уже не чувствую. Судороги оргазма сменяются предсмертными, мой ритм замедляется. Вот и я остановилась...

Сделка.

Я напишу об этом, нескладно, не в рифму

Как разбивалась гордость

На мелочь, об рифы

Меня убила вера

В себя же

Во сне же

Умирала сказка

И не спасал межгород

Земфира, Счастье мое.

Упрямая. Смогу ли я совладать с ней?

Уже прошла неделя с момента ее пробуждения, а она до сих пор лежит с закрытыми глазами и не подает признаков жизни. Как бы ей объяснить, что эта голодовка ничем ей не повредит? Но это бесполезно.

Я каждый день провожу в ее комнате. Я пытаюсь привлечь ее внимание. Бестолку. Она лежит на кровати и почти не дышит, не шевелится, не открывает глаза, не отвечает на мои вопросы, не питается...

Нет, ей пока еще не нужна кровь, превращение лишь слегка ее изменило. Но она об этом не знает, а я не собираюсь рассказывать — чем быстрее она смириться, тем быстрее я разберусь со своими проблемами, несговорчивой санг и Владом...

По хорошему, превращение как таковое, произойдет только через месяц. Если бы было все так просто, как описывается в людских книжках, то вся планета была бы уже населена вампирами. Но в реальности организм человека медленно перестраивается, постепенно обретая силу, ловкость, повышенную чувствительность. Первое и единственное мгновенное изменение — это бессмертие. Так что если вас обратили, когда вы были еле шевелящимся куском мяса, то вам придется в течение месяца обрастать новыми органами, кожей и конечно же чувствовать всю боль от ран. Поэтому вряд ли вы превратитесь в психически-здорового вампира. Это одно из табу нашего общества, в связи с нашей неуязвимостью — четкий отбор кадров, если можно так выразиться.

Вот и сегодня, с первыми утренними лучами, я захожу в ее комнату. Зари все-так же лежит на кровати. Рзеким движением я распахиваю шторы и впускаю солнце. Кажется, она его любила.

Ни одного движения, ни единого шороха — она словно навершие саркофага фараона — застывшая мумия с истлевшим сердцем и по-видимому, разумом. Как можно быть такой идиоткой?!?

Сегодня она бледнее чем обычно и я могу только представить, как ее мучает голод, пока еще обычный, человеческий, как болит ее рана, как чешется она под повязкой и застывшей коркой.

Я присаживаюсь на стул рядом с ее кроватью. Наверное, я мог бы облегчить ее страдания и наговорить кучу бессмысленных слов утешения, а мог бы отнести ее в ванну и обмыть тело, которое сейчас невероятно зудит от грязи и засохшей крови, мог бы силой ее кормить. Но я не буду, на то есть две причины: я знаю, что она попытается меня убить, если я прикоснусь к ней и да, раз она меня ненавидит, то пусть у нее будет хотя бы побольше поводов.

Начинается наш ежедневный ритуал. Я каменной статуей сижу на стуле, напротив нее, а она таким же истуканом лежит в своей кровати. Нашей медитации могли бы позавидовать тибетские йоги. Но в отличие от них, мы отнюдь не занимаемся поисками нирваны. Не знаю о чем думает Зари, я же напряженно ищу к ней ключ. Что может привлечь ее внимание? Что я могу пообещать ей в обмен на пробуждение?

Недавно я пробовал предложить ей встречу с семьей, но у нее даже ни один мускул не дрогнул на лице. Теперь они уже имеют недостаточный приоритет по ее жизненной шкале. Но что же имеет?

За этими размышлениями, я не заметил, как подкрался полдень. Нажав на кнопку у изголовья постели, я вновь вернулся к своим думам. Но если теперь семья не имеет для нее значения, что же я могу предложить ей? Я попробовал представить себя на ее месте — отчаявшаяся, измученная девчонка, единственной целью которой было умереть. А теперь она не может и этого... Чего бы я хотел?

Когда мне показалось, что я уже практически нашел ответ, дверь медленно открылась и в комнату вошел Иве с подносом в руках.

-Господин, обед — он поставил поднос на столик — Вам звонил мсье Риль, старший, напоминал о Совете.

Моим первым желанием было громко и смачно выругаться, но лишь воспитание позволило мне промолчать, стиснув зубы. Совет. Через неделю Зари должна предстать перед ними, больше я уже не смогу оттягивать этот момент.

Я раздраженно потянулся к блюду с креветками, а Иве поспешил скрыться с моих глаз — он прекрасно чувствует мое настроение, хотя я и не давал ему повода усомниться в моем чувстве справедливости, но он знает, что в гневе от меня лучше держаться подальше. Как у любого безродного, у него бывали хозяева и покруче, а восстанавливаться после серьезных увечий неприятно даже бессмертному.

Вот кому стоило сетовать на свою судьбу, так это Иве. Он появился в одну из волн безродных, когда благородные вампиры, обезумевшие от кровопролитных людских войн, выпивали людей направо и налево, совсем не заботясь о том, что кто-то мог выжить и стать одним из нас. Такие, как он, не утвержденные Советом, не имели никаких прав, не говоря уже о том, чтобы обратить себе санг. Жить вечность слугой, рабом, когда даже мысль твоя может стать наказанием.

Я усмехнулся, перекатывая в пальцах остывшую креветку — Ему не повезло, так как мне, моим создателем стал один из Совета, так что я получил все права равного.

И такие же должна получить Зари, она уже утверждена, теперь она должна предстать перед Советом и доказать, что достойна. Конечно, это все формальности, но Риль сделает все, чтобы не допустить ее, чтобы вернуть Владу. Конечно, ведь она самая большая опасность для его любимого сыночка, для этого чудовища. Я судорожно сжал подлокотник стула и услышал треск дерева. Черт, надо держать себя в руках.

Все эти заботы отвлекают меня от самого главного. Зари, что же ей предложить? Мысль, простая как шиллинг, родилась в моем уставшем мозгу. Дурак! Идиот! Ставлю себя на ее место, забывая, что и так нахожусь там! Что еще ей может быть интересно? Конечно, месть...

-Зари, я знаю, что еще может иметь для тебя смысл...

Ни одного движения.

-Знаешь, всю эту неделю, просиживая штаны на этом стуле, я ломал голову — что же может быть нужно тебе? Несчастной, отчаявшейся, полной ненависти и безысходности? Мм, моя маленькая птичка, я знаю, от чего ты не сможешь отказаться — произнося эти слова небрежным, насмешливым тоном, я внутренне сжался в небольшой комочек нервов — ты не откажешься от мести. Я предлагаю тебе месть, возможность убить Влада. По чистой случайности, это совпадает с моими планами, поэтому в обмен, я попрошу четко следовать моим правилам и тогда мы сможем оба насладиться плодами наших трудов.

Я замер. Мне показалось, что мир замер со мной в эту минуту. Она медленно открыла глаза и повернула ко мне голову. В ее глазах я не видел ничего — пустота, бессмысленность, обреченность.

-А что потом? Что будет после?

Ее голос походил на хриплое карканье.

-Потом... — Да, об этом я не подумал, я вообще старался не думать об этом "потом", так как для меня жизнь после свершения мести, тоже в принципе не имела никакой цели.

-Потом я расскажу тебе, как можно убить вампира. Точнее, ты сама узнаешь это, когда мы будем убивать Влада — "Ты будешь убивать" проскользнуло в моей голове.

Сейчас, наблюдая как загорается огонек жизни в ее пустых глазах, я не мог сказать ей всю правду. Не мог объяснить, что она никогда не сможет умереть или убить себя, даже тем способом, которым ей предстоит разделаться с Владом. Позже, когда она узнает, тогда быть может она принесет облегчение мне, либо мы будем вечность ненавидеть друг друга, не имея возможности жить порознь.

Она села на кровати, правой рукой сорвала повязку с горла, а потом потянулась, выгибаясь как кошка на солнышке.

-Договорились, мертвяк. Но у меня есть несколько условий.

Ее тон стал резким, деловым. Она назвала меня мертвяком! Я еле сдерживался, чтобы не захихикать — просто чудо, а не девочка.

-К твоим услугам, моя дорогая санг — я широко улыбнулся ей, обнажая острые клыки.

-Во-первых, ты честно отвечаешь на все интересующие меня вопросы — она откинула одеяло и мой взгляд скользнул по ее обнаженным ногам — Во-вторых, ты никогда, ни под каким видом или предлогом не прикасаешься ко мне — она спустила ноги с кровати и посмотрела на меня в упор — И в-третьих, ты никоим образом не ограничиваешь мою свободу передвижений и не пытаешься меня контролировать. Ты согласен?

Я задумчиво наблюдал, как она делает безуспешные попытки встать и внутренне радовался тому, какие она поставила условия. Хотя и возникали определенные трудности — вот сейчас, например, вместо того, чтобы помочь ей дойти до ванной, я сижу и любуюсь ее беспомощностью.

-Сядь, я позову Иве и он отведет тебя в ванную комнату. Что до твоих условий — я согласен соблюдать их, но последнее не может быть выполнено в полном объеме, так как ты теперь моя санг, что накладывает на нас обоих определенные обязательство в вампирском обществе и которые нам следует соблюдать, чтобы не вызвать подозрений. К тому же, пока ты не стала вампиром тебя очень просто похитить или подчинить и если это сделает Влад, то я уже не буду иметь на тебя прав. Поэтому в последнем условии я стану ограничителем, то есть буду сопровождать тебя везде, всегда и постоянно.

Зари недовольно нахмурила брови. Эта идея ей совсем не нравилась, но она прекрасно понимает, что мои доводы разумны.

-Хорошо, но первые два пункта остаются неизменными. Быстрей зови Иве и пока я буду приводить себя в порядок, можешь начинать придумывать ответы на всевозможные вопросы, только постарайся, чтобы они выглядели достоверными, ведь мне никто не помешает задать их на этом вашем идиотском Совете, что уж точно вызовет подозрения — она нахально улыбнулась, а я пока вызвал Иве.

Кажется у малышки появились зубки. Я улыбнулся Зари своей самой обворожительной улыбкой — это будет даже интереснее, чем я предполагал.

Абсолютная, невероятная, гулкая пустота. Как будто в огромной комнате остаться с отчаянно бьющимся сердцем, так пусто, что ты слышишь его дробь о ребра. Так еще не было никогда. Внутри меня всегда оставалось хоть что-то — капля надежды, грамм злости, толика веры. А сейчас — ничего, гудящее ничто в голове, как будто кто-то просто взял и выехал отсюда, забрав все мои мысли, чувства, желания. Ну а чего я хотела? Я же умерла. Наверное, именно так и должен себя ощущать живой труп. Забавно, я теперь живой, ходячий мертвец.

Я стояла, уперевшись руками в края раковины и всматривалась в зеркало. Ноги предательски дрожали, хотелось блевать, есть, пить и вымыться. И все это одновременно. А я стояла и всматривалась в свое отражение, надеясь увидеть что-то похожее на трупные пятна или, например, первые признаки гниения. Потому что ощущала себя мертвой на все сто.

Из зеркала на меня смотрел скелет, обтянутый кожей — уже давно не чайные, а какие-то грязно-карие глаза бессмысленно взирали из под синюшных век, все лицо было измазано засохшей грязью и кровью, синие губы вытянулись в тонкую нить, на скуле темнел кровоподтек. Зомби, вылезший из могилы труп, меня можно просто снимать в фильмах ужасов, без грима. И на всем этом великолепии белела повязка, перехватывающая рану на горле. Я медленно потянулась к ней одной рукой, перенеся весь вес своего тела на другую. Бинт поддался не сразу, но каждый моток оголял небольшую частичку моей кожи, а я будто срывала с себя последние остатки жизни.

Сняв бинт, я судорожно вцепилась в раковину, чтобы на этот раз не свалиться в обморок. То, что раньше было моим горлом, теперь походило на кусок гниющего мяса. Страшная рваная рана, пересекающая всю переднюю часть шеи лишь слегка покрылась коркой и немного кровоточила, края были перетянуты хирургической нитью.

Я склонилась над раковиной в судорогах рвотных позывов, кажется, блевать вышло на первое место в списке моих желаний.

Цепляясь руками за стену, я подошла к наполненной ванне и аккуратно залезла в нее. Футболку и остатки нижнего белья я решила снять уже в положении лежа, потому как сил не осталось.

Вода была теплой, ласковой, погружаясь все глубже, я ощущала несравнимое ни с чем блаженство. Сама жизнь сейчас обволакивала мое мертвое тело и смывала с него всю боль. А боль в свою очередь расползалась красными мазками по телу и смешивалась с этой живительной силой, освобождая и меня, и себя.

Каждый раз, после общения с Владом, я запиралась в ванне и часами терла свое тело губкой, пытаясь хоть чуть-чуть смыть с себя грязь его прикосновений. И в этот раз вода пришла мне на помощь, очищая, унося с собой все, что могла. Но если с ней пришло облегчение, то внутри все равно ничего не изменилось. Та же пустота. Ничего. Мне казалось, даже сердце перестало биться и я два раза проверяла его, прикладывая руку к груди. Но оно шло, медленно, нехотя, но шло. А внутри все равно пусто.

Я опустилась с головой в ванну, по привычке задержав дыхание. Минута, две, три.... Я ждала, когда же запас воздуха закончится и я начну задыхаться, но воздух кончился, а удушья не наступило. Я расстроенно поднялась и села — прекрасно, акваланг мне теперь не нужен. В сознании проскользнула искра любопытства и тут же погасла. Какая разница, какие есть возможности у ходячего трупа? Ведь это мне ничем не поможет.

Я мысленно вернулась к разговору с Данте. Он спас меня, вытащил из блаженства снова в ад. Наверное, я должна его ненавидеть... Но внутри было все также пусто, словно в пустыне. Для полной картины можете представить себе темные шары перекати-поле, летящие над растрескавшейся землей, даже кактусов нет. Представили? Теперь это мое я. Несмотря на горячую воду, по телу прошел озноб — неужели так будет вечность?

Я вновь прислушалась к себе — ни страха, ни сожаления, ни отчаяния. А это даже неплохо, теперь не надо даже сдерживаться, мне кажется, даже если сейчас в эту комнату Влад зайдет, у меня ни один мускул не дрогнет. Я усмехнулась. Теперь зовите меня снежной королевой. Хорошо хоть самоирония осталась, а то было бы откровенно скучно целую вечность ходить с каменным лицом.

Но вернемся к нашим баранам. Почему же я услышала Данте? Ведь все, что он говорил мне в эти дни, проходило словно сквозь вату. Это было похоже на кому, или на паралич — ничего не чувствую, не вижу, почти не слышу.... На что же я среагировала? Неужели на месть?

Странно, никогда не считала себя мстительной. Даже убегая от Влада с Данте, последней мыслью было попробовать отомстить, хотя это скорее просто здравый смысл. Что может сделать соплячка вроде меня двум всесильным вампирам?

Я потянулась к шампуням на полке.

А что я могу сделать теперь? Зачем я нужна Данте? Ведь спас он меня отнюдь не из каких-то личных чувств, я была и до сих пор ему нужна, чтобы убить Влада. Но как я могу ему в этом помочь? Отвлекать внимание что ли? Ну да, прекрасная картина, Влад будет меня мордовать, а Данте к нему подкрадется с отравленным кинжалом. Бред! Слишком мало информации. Я ведь даже не представляю, как можно убить вампира... И кто я теперь? Я не чувствую себя как-то особенно, нет никакой жажды, рана на шее болит дико, во всем теле слабость, будто после недельного гриппа. Это и значит быть вампиром? А где же супер-сила, скорость и прочие прелести? И почему мне, в конце-концов, хочется жрать, а не выпить чьей-нибудь невинной кровушки? Все, что изменилось это мое полное глухое ничто на месте души. Можно сравнить с ощущениями безрукого или безногого человека, вроде вот она, душа, должна быть тут, ты ее чувствуешь почти, а на ее месте лишь пустота, культя. Нормально ли это? Как вообще должно быть? Если я теперь санг Данте, то что я должна чувствовать? Ведь я должна что-то чувствовать? Помимо естественных физических потребностей?

Я включила душ, смывая с себя пену. Растворяясь в воде, она обнажала неестественно бледную кожу, торчащие кости, синяки и царапины.

Моя вечная спасительница придала мне сил и я смогла самостоятельно выбраться из ванны, и даже обтереться и надеть черный шелковый халат, лежащий рядом со стопкой белых, хрустящих полотенец.

За дверью я обнаружила Иве, который тут же подхватил меня под руки и повел куда-то вниз. Судя по аппетитным запахам, доносящимся оттуда, мы ползли в столовую.

Иве подвел меня к широкому обеденному столу и аккуратно усадил на мягкий стул. Напротив сидел Данте и медленно потягивал что-то из бокала, я принюхалась — бренди. Прекрасно, супер-нюх уже есть. Вокруг все было уставлено всевозможными блюдами, на моей тарелке тут же появился сочный, зажаренный кусок мяса и жареные овощи. Бросив быстрый взгляд на усмехающегося Данте, я принялась уплетать еду. На полный желудок мне всегда лучше думалось.

-Приятного аппетита, дорогая.

Я что-то невнятно угукнула и потянулась за хлебом. А Данте в это время пытался скрыть свою улыбку за стаканом. Да и пусть смеется, вот я сейчас доем и станет ему не до смеха. Во мне проснулась ранее невиданная стервозность. Вкупе с бесчувственностью, это станет настоящим оружием. Ведь теперь нет никаких сомнений, жалости, ненависти, страха. Холодный расчет, колкие слова и не маска, а истинное безразличие.

Я взяла салфетку и вытерла губы. Первый голод утолен, больше я сейчас есть боялась, после стольких дней голодовки. Я подняла взгляд на Данте. Он отставил в сторону стакан и напряженно смотрел на меня.

-Начнем? — я криво усмехнулась.

-Конечно. Что ты хочешь знать?

-Что я теперь такое?

Он опустил глаза.

-Пока еще ты человек. Почти. Ты уже бессмертна и тебе невозможно нанести какой-либо вред. Нет, конечно тебя можно разорвать на части, но ты все равно будешь жива. Поэтому постарайся не доводить до этого — он улыбнулся.

-Как мило! И что дальше?

-Скоро у тебя начнут проявляться способности и дар, ты сможешь все, что могу я. Но не сразу. Именно поэтому я сейчас и должен быть постоянно рядом с тобой.

-Можешь не напоминать об этом неприятнейшем факте — я скривила губы, будто съела дольку лимона — И как долго это будет происходить?

-Какое-то время — он опять уклонился от точного ответа. Я вздохнула.

-Что будет с моим телом? Мне уже нужно пить кровь? Почему я не чувствую никакой жажды?

-Твое тело уже меняется, если ты не заметила. Ты стала чуть выше, изменились черты лица, фигура — он окинул меня взглядом и по мне будто прошелся легкий ветерок, заставив вздрогнуть под этим тонким шелковым халатом — Кровь тебе нужно будет пить, когда ты полностью переродишься. Это называется инициацией. Ты сама почувствуешь, когда надо будет. Книжной безудержной жажды не будет, она другая, но от этого не менее неприятная.

Данте замолчал. Я обдумывала услышанное. Значит я уже не человек, но все еще не вампир.

-Как убить вампира?

Он усмехнулся и пригубил бренди.

-Вообще — никак. Есть способ, но на этом мы остановимся после Совета. Тебя будут ментально сканировать и я не хочу, чтобы ты выдала какую-нибудь важную информацию.

-И как они будут меня сканировать? Ты думаешь они не увидят всех предшествующих событий?

-Увидят. Они увидят все, что с тобой творил Влад, как ты убегала от меня, как ты пыталась себя убить. Я смогу лишь заблокировать наш разговор в комнате и несколько воспоминаний о моих планах, так как они очень небольшие. Но за те 5 дней, что нам остались до Совета, нам придется подкинуть в твою голову кучу романтического бреда, который состоялся после твоего спасения. И тогда все будет в порядке.

Я пораженно уставилась на вампира. Романтического бреда? Мне нужно изображать влюбленную дуру???Прочитав это на моем лице, Данте поспешил ответить.

-Да, но я верю, что ты хорошая актриса. Все будет в рамках приличий, я даже думаю, мне не придется к тебе прикасаться — он как-то странно улыбнулся — но это обязательное правило для санг и ты поймешь вскоре почему. В твоих мыслях должен остаться слепок эмоций, чувств. Ко мне должна быть хотя бы симпатия и благодарность, может легкая влюбленность и этого будет достаточно. Ты же сможешь изобразить это? В мыслях, чувствах? Ну представь на моем месте какого-нибудь актера, что ли...

Я потянулась к бокалу и залпом осушила его. Это оказалось вино и оно слегка обожгло мое горло.

-Что-то не так? — в глазах Данте появилось беспокойство.

-Не так — я молча разглядывала его лицо, пытаясь почувствовать в себе хоть что-то. Ничего, абсолютный ноль. Я закрыла глаза, вспоминая свою прошлую любовь, всех мужчин, которые когда-то затрагивали мое сердце. Тишина. И пустота.

Я открыла глаза и в упор посмотрела на Данте.

-А насколько важно, чтобы я могла хоть что-то чувствовать?

Он на секунду задумался.

-Очень важно. Это одна из главных составляющих плана и основная черта любой новой санг — испытывать любовь к своему вампиру. Ну или привязанность, дружбу, любое нежное чувство. Что не так?

Я опять медлила с ответом.

-Кажется, твой план под угрозой, мертвяк. Я ничего не чувствую. Вообще. На уровне чувств полнейшая пустота. Я как раз собиралась спросить, нормально ли это и что вообще значит. Но видимо это не совсем обычно.

Данте задумался.

-Опиши это.

-Описать? Как можно описать ничто? Я не чувствую ничего. Ни ненависти к тебе, на любви к семье, ни страха перед Владом. Никаких чувств. Внутри просто пустота. Безразличие. Есть какие-то эмоции, но они очень блеклые, хочется есть, спать, но на уровне рефлексов. Пока я чувствую только физические раздражители: боль, голод, физическое удовлетворение, когда опустилась в горячую воду.

Он смотрел на меня и молчал. По глазам было видно, что он в нерешительности.

-Я слышал о таком. Вообще, у людей, переживших сильнейшее моральное потрясение это называется шок. Мозг отключает возможность воспроизводить чувства, чтобы нервная система не перегрузилась окончательно. Но в твоем случае потрясение сильнее — ты думаешь, что умерла. И твой мозг реагирует соответственным образом, а точнее представлением. Физически с тобой все нормально, но голова отказывается принимать это. Твое отношение реальности исказилось, как из-за собственной смерти, так и из-за обращения. Мне нужно кое-что попробовать, но для этого мне придется нарушить одно из твоих условий.

Я напряглась.

-Какое? — Данте уже оказался около моего стула.

-Мне нужно прикоснуться к тебе.

Я почувствовала как по телу прокатилась волна дрожи.

-Зачем? — я посмотрела на него.

-Ты еще не вампир, но ощущаешь уже острее. Я твой санг, муж, в тебе моя кровь, а во мне твоя. Поэтому каждое мое прикосновение обязано вызывать в тебе какие-либо эмоции. Именно поэтому санг, при обращении, и должны испытывать к своим вампирам положительные чувства — чтобы сила крови связала их вместе, не только физически, но и чувствами. В нашем случае, я возможно смогу пробудить в тебе эмоции — он как ребенка уговаривал меня, а сам медленно приближался.

Я резко вскочила со стула и тут же упала, ноги практически не держали. Я начала медленно отползать от Данте. Нет, я не боялась, но мне дико не хотелось, чтобы он ко мне прикасался, все мое естество было против этого.

-Не надо — голос не дрожит, он пустой.

-Мне придется — он сделал еще шаг по направлению ко мне, а я почувствовала, что упираюсь в стену спиной. Перед глазами пронеслись воспоминания моей "семейной" жизни — Влад, так же медленно и неотвратимо, подходящий ко мне, а потом долгие часы боли, крови, издевательств. Когда Данте оказался в шаге от меня, я зашипела:

-Не подходи....

-Ты чувствуешь что-то? — он наклонился ко мне.

-Нет, но все равно не прикасайся ко мне. Ты как Влад, ты сможешь принести только боль. Не прикасайся! — я вжалась в стену.

Данте опустился на колени, правой рукой он потянулся к моему лицу.

-Зари, это необходимо. Иначе весь план бессмысленен. Ты должна чувствовать, иначе ты бесполезна, это главное условие — с этими словами он прикоснулся к моей щеке. По телу прошел электрический ток, я почувствовала, как лицо заливает румянец, как сердце набирает ритм, как сбивается дыхание. И ничего внутри. Тело отзывалась на это прикосновение, как на ласку любимого мужчины. В голове же оставалась пустота. Данте, посмотрев мне в глаза, второй рукой притянул меня к себе. Его глаза из изумрудных стали черными. Я безвольно обвисла в его руках, пытаясь сопротивляться. Он же, продолжая наблюдать за моей реакцией, приблизился к моему лица и обнял меня уже обеими руками. Я чувствовала его дыхание у себя на шее, его руки на своей талии. Тело, словно воск плавилось и поддавалось, изгибалось там, где он прикасался. В груди же пусто. Внизу живота нарастала тяжесть, как бывает у счастливых женщин с умелыми любовниками, мое тело сейчас предавало меня, вздохи резкими толчками вылетали из груди, я чувствовала дрожь в руках, волнами накатывающую на меня.

-Ты все еще ничего не чувствуешь? — Данте прошептал это мне в ухо и по коже пробежали мурашки. Но внутри тишина.

-Отпусти меня, сейчас же — я говорила севшим голосом.

-Значит еще нет. Прости, но мне придеться это сделать. Ты должна чувствовать — я попыталась вырваться, но Данте прижал меня еще сильнее к себе, я чувствовала его каждой клеточкой своего тела и это тело, этот предатель, радовалось этому. Его губы оказались напротив моих губ, глаза напротив моих глаз. Его обычно холодное и спокойное выражение лица исчезло, на смену ему пришла страсть, я видела ее в его черных глазах, чувствовала это в его теле, наблюдала в слегка приоткрытых губах. Еще секунда и он нежно прикоснулся своими губами к моим.

В это же мгновение мир взорвался всем буйством красок и эмоций. Я чувствовала нежность, трепет, в груди бесновалась страсть, потом их смыли злость и страх. Еще через мгновение меня затопила невероятная, лютая ненависть. Я ненавидела сейчас его больше всего на свете, каждая клеточка тела хотела его смерти. Данте углубил поцелуй, а я аккуратно высвободила руку и с размаху ударила его по лицу. Он резко отстранился, будто приходя в себя, а я смотрела на него и не могла пошевелиться. Меня накрывал калейдоскоп чувств и эмоций и каждая из них была втрое сильней, чем те, которые я когда-либо ощущала. Страх, злость, ненависть, нежность, желание, ревность, ужас, симпатия, и снова круг. Она наполняли меня всю, смешиваясь, а я хватал раскрытым ртом воздух, не в силах закрыть его или хотя бы моргнуть. Еще одна волна, голова начала кружиться и комната поплыла. Интересно, а вампиры умеют падать в обморок? Лично я сейчас собираюсь сделать именно это.

Почему, ну объясните мне, почему рядом с ней я постоянно чувствую себя последним ублюдком?

Каждый раз, стоит мне оказаться в поле ее зрения, как я делаю такие вещи, от которых мое мертвое сердце начинает вопить, будто его заживо разрывают. И вот опять, я нарезаю круги в ее комнате, в то время, как она лежит без сознания. Зачем я это сделал? Разве я не мог подождать? Или неужели я не предвидел последствий?

Признаваться себе в том, что ты больше всего хочешь скрыть — вот самая сильная мука. Я могу прямо сейчас придумать тысячу отговорок, правдоподобных оправданий, но это всего лишь ложь, скрывающая острую, как бритва, правду. Я хотел этого. Каждой частичкой себя, каждым нервом, каждой клеточкой, я хотел этого.

Я мог бы подождать. Я мог бы просто дать ей время. Я даже мог бы отложить Совет, ведь причина и правда уважительная.

Но все это тоже вранье, я не мог. Не мог, потому что не хотел. Не хотел давать ей передышку, не хотел спасать от себя. Мне было просто необходимо прикоснуться к ней, почувствовать шелк ее кожи, ее прерывистое дыхание, ее искусанные в страхе губы. Чем я был лучше Влада? Ничем. Но именно в тот момент, я как никто другой понимал его. Перед ней невозможно устоять, ее невозможно отпустить, ей нельзя дать выбор.

Словно спасая меня от этих мыслей и того, к чему они могут привести, Зари пошевелилась на постели. Я вмиг оказался возле нее.

Вдох. Выдох. Еще один вдох.

Она открыла глаза и огляделась. И даже если бы между нами не было связи санг, и я был бы полнейшим остолопом и ни капельки не понимал бы в человеческой мимике, даже тогда я мог бы со стопроцентной уверенностью сказать, что она в ужасе. Нет, не так — она в диком ужасе. Но вот секунда, еще одна и теперь она в гневе. Потом была усталость, потом снова страх, потом ненависть, радость. Через несколько минут она опустошенно опустилась на кровать и на лице появилось умиротворение. Создавалось впечатление, что она как шляпки, одну за одной примеряет всевозможные эмоции, смакует и что-то отбрасывает за ненадобностью, а что-то прячет в потайной ящик.

Я истуканом стоял возле ее кровати и не смел даже дышать. Это действо настолько увлекло меня, что я забыл даже поддерживать свою видимость жизни.

Она вновь открыла глаза и на этот раз посмотрела на меня в упор.

-Ты знаешь — она все также пристально смотрела на меня — я тебя ненавижу. Так сильно, что готова сейчас разорвать на куски. Каждой ниточкой своей души, всем сердцем ненавижу тебя! Это просто потрясающе! — она заливисто рассмеялась и вскочила с кровати. Зари медленно двигалась вокруг меня, не прикасаясь, но приближаясь так близко, что я мог почувствовать запах ее волос и шептала : "ненавижу, ненавижу, ненавижу...". А потом опять засмеялась и принялась кружиться по комнате.

А я стоял. А что я мог сделать? Она может чувствовать. Я рад. Она меня ненавидит. Я...

В этот момент в комнату зашел Иве с подносом в руках. Незадолго до этого, я попросил его принести мне виски. А Зари кинулась ему на шею и радостно шептала ему что-то.

Я подошел к креслу и устало опустился в него.

-Ну, что, экспериментатор? — Зари подлетела ко мне и остановилась в паре сантиметров, дразня своей близостью — Мне нужны объяснения.

Я посмотрел на Иве — тот не сводил восхищенного взгляда с моей санг.

-Я объяснял. Это наша связь, ты моя санг и мы теперь единое целое. Каждое мое прикосновение вызывает в тебе эмоции. Именно поэтому при обращении, санг должны испытывать чувства к своему вампиру. Чтобы эта связь была цельной и вечной — я усмехнулся. Зари снова подошла к Иве и взяла с подноса бокал, а затем опустилась в соседнее кресло. Ее взгляд был сосредоточенным.

-Так будет каждый раз, когда ты будешь меня касаться?

-Да

-В смысле? Меня опять будет топить этот поток эмоций?

-Нет, твое тело будет отзываться на меня, эмоции же будут только те, которые ты по-настоящему ко мне испытываешь.

-Это же прекрасно — она опять рассмеялась — Тело мое будет тебя хотеть, а сердце ненавидеть! Какая ирония!

Она одним глотком осушила бокал.

-То, что со мной сейчас, я как будто пьяная, теперь так всегда будет?

-Нет, эйфория скоро пройдет. Эмоции всегда будут острее, но скоро ты привыкнешь.

-Чудесно — она встала и пошла к шкафу, распахнула створки и застыла, выбирая.

-Мне нужны новые вещи — она повернулась ко мне — Мы сейчас же пойдем мне что-нибудь покупать.

Эта мысль ее очень развеселила. Она стащила с ближайшей вешалки платье и скинула халат, как будто в комнате кроме нее не было еще двух вампиров. Точнее, двух мужчин. Иве резко отвернулся и скрылся за дверью. Я же молча наслаждался ее телом.

Она натянула короткое зеленое платье и повернулась ко мне.

-Я надеюсь, ты доставишь мне это маленькое удовольствие? — Зари слегка приподняла бровь.

-Конечно — я поднялся из кресла и пошел по направлению к двери. Она следовала за мной.

На улице была ночь. Точнее, 3 часа 47 минут. А мы ехали по магазинам. Но разве это проблема для вампиров? Вряд ли.

Мы вышли на крыльцо, Иве уже подогнал к нему машину. Зари помедлила у открытой дверцы.

-И еще одно. Ты больше никогда не прикоснешься ко мне — она провела рукой в паре миллиметров от моего лица, будто лаская его — Я хочу просто ненавидеть тебя. И больше ничего. Ты согласен?

Я молча кивнул и она села в машину.

Молчание. Иногда оно золото. Но иногда в нем можно услышать то, о чем не можешь говорить, то, что скрываешь от себя и всего мира.

Мы ехали в машине, за окнами пролетал ночной Париж и исчезал в дымке наших невысказанных слов. Мне так кажется. Только ли мне? О чем она сейчас думает, наматывая прядь волос на свои пальцы?

Я любуюсь ею. Беззастенчиво, откровенно, мне больше нечего скрывать. И нечего бояться.

Как я раньше мог думать, что она похожа на Тайну? Они такие разные... Тайна была ребенком, моей маленькой девочкой, хрупкой, наивной и от этого еще более привлекательной.

Зари другая. Теперь даже внешне я вижу ее абсолютно иначе. Она меняется и из нее исчезают последние крупицы той испуганной и замученной девушки, которую я первый раз увидел в гостиной Влада. Нет, теперь она не испуганный зверек, теперь она зверь, пока не осознающий своей силы, грациозный в своей неуклюжести и неуверенности, но уже притягивающий, как магнит. Что же я наделал...

Она резко развернулась ко мне и ее глаза блеснули в темноте салона.

-А куда мы едем?

-Туда, где нас радушно примут и где ты сможешь найти все, что пожелаешь.

-Я смотрю вампирам закон не писан? — она усмехнулась, обнажая еще пока незаостренные зубки.

-А ты думала иначе? — я улыбнулся одними уголками губ. Мне слишком тошно, чтобы изображать из себя охотника, слишком противно играть в эти игры. Я просто хочу довести до конца начатое.

-Я не думала вообще. Красивым женщинам ведь простительно не думать? — она наклонилась ко мне так близко, что несколько прядей ее влос скользнули по моему лицу — Почему ты на меня так смотришь? — она прошептала это мне на ухо и я почувствовал тепло ее дыхания. По телу пробежала дрожь и я услышал, как обивка сидения крошится в моих руках.

Зари тоже это заметила и откинувшись на сидении, рассмеялась.

-А если точнее, куда ты меня везешь?

-Вряд ли точный адрес тебе что-нибудь скажет — я отвернулся и стал наблюдать за проносящимися улицами. Пустынная Рю дэ Риволи провожала меня своими вечными огнями. А я мечтал сбежать из машины, от Зари, от того, что натворил. Лучше бы попасть в гроб и быть закопанным под землю лет эдак на 300, чем сейчас наблюдать за ней, ощущать ее ненависть, играть в ее игры. Но у меня нет выбора. Теперь у меня его нет.

Мы остановились у высокого здания, с полностью застекленным фасадом. Возле парадной стоял угрюмый охранник, тоже из несвободных. Он проводил нас внимательным взглядом.

Когда мы вошли, я окунулся в мир запахов, голосов и легкой, ненавязчивой музыки. Да, маленький молл для вампиров, в центре Парижа, в частном здании, через два квартала от Елисейских полей твориться вакханалия дизайнерской роскоши, прилавки ломятся от люксовых вещей и брендовых тряпок, а вы даже не замечаете. Зари даже взвизгнула, когда мы прошли вглубь и унеслась по направлению к бутику Dior. Увы, дорогой Кристиан, на вампиров тоже распространяется франшиза. Я не спеша пошел вслед за своей санг, а она самозабвенно ворковала с молодым вампирчиком, работающим в этом магазине и навешивала на него одну за другой вешалки с одеждой.

-Доброй охоты, мсье — ко мне обратился один из работников бутика — Могу я вам чем-нибудь помочь?

-Да, проследите, чтобы этой леди все понравилось — я кивнул в сторону Зари.

-Конечно, мсье — он скрылся за вешалками и оттуда послышался довольный вскрик Зари, теперь у нее есть два оруженосца, точнее вешалконосца.

Я прошел вглубь помещения и устроился на кресле возле примерочной, куда в скором времени прилетит Зари, чтобы примерить, все, что выбрала.

Я пил уже вторую чашку чая, когда услышал позади себя окрик.

-Данте! Вот это встреча! А что ты тут забыл? — я оглянулся и увидел перед собою Влада. На его руке повисла какая-то молоденькая вампирша и отчаянно пыталась привлечь его внимание. Я встал и через мгновение оказался напротив Влада, любезно протягивая ему руку и улыбаясь. Месть сладка, даже через 50 лет, она будет слаще самого последнего глоточка крови.

-Да вот, обновляю гардероб своей санг. А ты какими судьбами? Вроде в Диор никогда не водилось орудий пыток? — Влад побледнел и сжал губы в тонкую линию.

-Санг? У тебя появилась санг? Я знаю ее? — он нервно теребил пальцами лацкан своего пиджака, а вампирша недоуменно переводила взгляд с меня на Влада.

-Лучше, чем кого-либо еще — я искренне и широко ему улыбнулся, это было не сложно, особенно наблюдая выражение его лица.

Именно в этот момент, будто услышав сигнал невидимого режиссера, из примерочной вышла Зари в длинном черном шелковом платье, с полностью открытыми плечами, спиной и глубоким декольте. На шее, там где еще была видна рана, она повязала шелковый платок с вензелями Dior, шелковая юбка чуть ниже линии бедер плавно переходила в прозрачный шифон. Сказать, что она была бесподобна, значит, не сказать ничего.

Увидев Влада, она застыла на месте, зрачки расширились от испуга. Одним движением я переместился к ней и приобнял за талию, не касаясь ее. Она судорожно вцепилась в мой пиджак и продолжала смотреть на своего бывшего мужа.

-Какая встреча — прошипел Влад — я смотрю ты быстро нашла мне замену. Он двинулся в сторону Зари, отчего она попятилась назад и бросила на меня полный ужаса взгляд. Аккуратно отстранив девушку себе за спину, я посмотрел на Влада.

-Думаю не стоит подходить ближе, Влад. Моя санг не очень хочет тебя приветствовать — я расслабил правую руку, трансформируя свои пальцы в острые когти. Он остановился.

-Твоя санг? Думаю это не надолго, Стравери.

-Это навечно, Риль. Думаю ты заметил, что она уже обращена — я услышал его рык. Схватив за руку свою спутницу, он вылетел из магазина. Я повернулся к Зари и аккуратно, стараясь не прикасаться к ее коже, погладил ее по волосам.

-Ты в порядке?

Она открыла рот и сделала судорожный вздох. Ее взгляд был прикован к тому месту, где только что стоял Влад. Из глаз текли слезы.

-Зари, милая, не плачь. Он ушел, все хорошо, я рядом — я продолжал гладить ее по волосам, сдерживая себя, чтобы не обнять ее. Она сделала пару шагов и без сил осела в кресло.

-Что он здесь делал? — ее голос был глух, будто она разговаривала со мной из под ватного одеяла.

-Видимо тоже прогуливался — я неуверенно пожал плечами — Мы можем уехать, если хочешь. Я присел на корточки напротив нее и заглянул ей в глаза.

Страх сменился ненавистью. Но я не мог понять, кого она ненавидела в этот момент — Влада или себя, за то, что так на него отреагировала. Она сделала глубокий вдох и повернулась к продавцу, молча наблюдавшему за нами.

-Заверните все, что я померила — она повернулась ко мне — ты прав, нам лучше уехать отсюда.

-Я пойду в этом платье — она встала.

-Как скажешь — я сделал знак ближайшему вампиру и он собрал все вещи и передал Иве, стоящему у входа.

-Наличные или карта? — я полез в карман пиджака.

-Что вы, мсье, вашей леди необходимо домой, мы запишем на ваш счет — я благодарно кивнул и мы направились к выходу. Всю дорогу до дома Зари молчала, ее радостного настроения как будто не было. Она невидящим взглядом смотрела в окно и перебирала пальцами подол платья. Когда мы остановились возле дома, она повернулась ко мне и долго изучала мое лицо.

-Знаешь, это будет сложнее, чем я думала. Когда ты сможешь рассказать мне о наших планах?

-Сразу же после Совета, то есть через 5 дней.

-Ты думаешь я справлюсь? — она пыталась разгадать мои мысли, заглядывая мне в самую душу своими красноватыми глазами. В полумраке салона они отливали медью.

-Я думаю, мы справимся.

Я открыл дверь и освободил место для Иве, чтобы тот подал ей руку. Я тоже задумался над ее словами. Действительно, справимся ли мы?

Надо признать, сегодняшняя встреча подбросила тем для размышлений. Осталось не так много времени, плюс нам же еще нужно зарекомендовать себя как очень успешную и удачную пару. Эти воспоминания, что оставил сегодня Влад конечно идут в плюс моему плану, но не стоит забывать, что Зари пока каменеет при виде этого чудовища... Я сжал кулаки от одной мысли, что этот ублюдок делал с ней.

Сидя в своем кабинете, я ожидал прихода тайного компаньона. Пока Зари знакомить с ним нельзя, но как только пройдет Совет, ей придется с ним пообщаться. Возможно, тогда она станет чуть смелее, ведь вся кампания держится исключительно на ней, при всем желании, я ничего не смогу сделать без нее. Мы не сможем.

Я почувствовал приближение Мориса и встал, приветствуя его. Как и положено тысячелетнему, он не проходил в окна или двери, он просто материализовался в кресле, напротив моего стола и выжидающе смотрел на меня.

-У тебя есть какие-то новости? Зачем ты позвал меня?

Я вышел из-за стола, попутно прихватив бутылку коньяка и два бокала и устроился в соседнем кресле.

-Да, буквально пару часов назад мы случайно встретили Влада. Я хотел поговорить об этом.

Морис задумался.

-Как отреагировала девчонка?

-Морис, не девчонка, она теперь моя санг, будь уважительнее, прошу — я укоризненно посмотрел на друга.

-Прости, сложно привыкнуть — он слегка улыбнулся — Так как она отреагировала?

-Очень плохо. Она даже не смогла пошевелиться, ее просто сковал ужас. Влад же убежал в бешенстве — я довольно улыбнулся.

-Ну что ж, нам повезло, что Совет так скоро. Вряд ли его отец успеет придумать какую-нибудь пакость. Что с эмоциями?

Я вздохнул.

-Все прекрасно. Но она меня ненавидит. И это несмотря на нашу связь — я опустил голову.

-Какая прелесть! — Морис захохотал — Эта девочка просто находка! Сопротивляться самому сильному притяжению, которое только может быть между двумя разнополыми существами! Невероятно! Ты просто не представляешь, как тебе повезло, Данте!

-Не вижу ничего смешного, Морис — я начал закипать — Это совсем не вписывается в наши планы, хотя бы потому, что ее неприязнь может стать лазейкой для Риля на Совете!

-А еще почему? — он перебил меня — Ты уже успел в нее влюбиться? Ты забываешь, что я вижу твои воспоминания не напрягаясь, мой друг. Что ты к ней испытываешь?

Я задумался.

-Не знаю, Морис. Она моя и я этому рад. Она не Тайна и этому я, наверное, тоже рад. Мне неприятно от того, что она меня ненавидит, но ничего другого я и не ожидал. Но я боюсь заглядывать в себя глубже. И не хочу думать о том, что может быть. Для меня не существует "потом", ты знаешь.

-Но это же еще один плюс, чтобы разобраться в своих чувствах и укрепить их, неужели ты не понимаешь, сын? — я посмотрел в глаза Морису, сыном он называет меня только тогда, когда говорит действительно важные вещи.

-Если ты все также собираешься избегать свою вечность, то твоя любовь к ней станет твоим избавлением, ты же знаешь, как это работает.

Я усмехнулся.

-О, да! Я в курсе. Но что я скажу ей? Дорогая, только ты можешь облегчить мои страдания? Вложить ей в руку шайбендольх и сказать "давай"?

-Успокойся. Это ты должен решить для себя сам. Сейчас перед нами стоит другой вопрос — создание ей умопомрачительно-романтичных воспоминаний о тебе. Что ты решил делать?

-Я не знаю.... — мой взор блуждал по комнате, а мозг напряженно искал решение.

-Данте, я конечно понимаю, что у тебя уже более 50 лет не было любимой, но неужели ты совсем все забыл? Как можно порадовать женщину? Я предлагаю отвезти ее к морю. Зная эту девочку, могу поспорить, она будет в восторге. Поезжайте завтра же утром и тогда сможете провести там 4 дня. Заодно и сам разберешься в себе.

Морис встал и протянул мне руку для прощания. Я пожал ее и старейший исчез.

А это и правда может сработать. Я почувствовал облегчение — одной проблемой меньше. Решив сейчас же обрадовать Зари, я направился к ее комнате.

Я тихо претворил за собой дверь и посмотрел на кровать — она была пуста. Пробежавшись взглядом по комнате, я обнаружил Зари, закутанную в покрывало и сидящую на подоконнике. Ее ноги свисали из окна, сама она облокотилась на оконную раму. Сейчас, в свете луны, она была похожа на лесную нимфу — холодный свет серебрил ее волосы, развевающиеся полы самодельной туники навевали воспоминания о древнегреческих богинях. В руках она держала сигарету и периодически затягивалась.

Я простоял так наверное минут 10, перед тем, как решился нарушить ее покой.

-Зари.

Она медленно повернулась на мой голос.

-Долго же ты собирался с мыслями — в ее голосе звучала издевка — Ты пришел пожелать мне спокойной ночи?

-Почти. Я хотел сообщить тебе, что завтра мы едем к морю. Будем запасаться положительным настроем — я улыбнулся и тут же вспомнил, что она не может видеть моего лица.

-Прекрасно — она развернулась и продолжила наблюдать за садом и луной. Я переместился к окну, по правую руку от девушки.

-Почему ты не спишь?

Она молчала несколько минут.

-Не могу уснуть — Зари повернулась ко мне и наши лица оказались прямо напротив друг друга — Мне страшно — сказала она после небольшой паузы.

-А сидеть вот так на подоконнике не страшно? — я потянулся к ней, чтобы погладить по плечу, но вовремя одернул руку.

-Тут мне ничего не страшно — она сделала вид, что не заметила моих движений — Я смотрю на луну и мне кажется, что она может меня спасти, если случится что-то плохое. Хотя это конечно полный бред, но в такие ночи я почти забываю весь тот ужас, что происходит в моей жизни. Мама называла меня лунной кошкой — она усмехнулась, а я стоял и думал о том, как же сильно хочу ее сейчас обнять, укрыть от всего мира, спрятать.

-Останешься сегодня со мной? — она робко посмотрела на меня.

-Что? — мне показалось, что я ослышался.

-Я не усну одна, после сегодняшней встречи, да и твоих выходок, я вряд ли смогу спокойно спать — она выжидающе смотрела на меня.

-Ты хочешь — я замялся — Чтобы я спал с тобой?

Она фыркнула и рассмеялась.

-Даже не мечтай! — ее глаза переливались всеми оттенками серого, когда она смотрела на меня — Вы же мне рассказывали, что вампирам необязательно спать. Поэтому одна бессонная ночь тебе не повредит, вон в том кресле — она указала на мое излюбленное место у ее постели — а мне зато будет спокойней.

Хорошо, что она пока не видит также хорошо в темноте, как я, иначе она бы без проблем смогла увидеть мой разочарованный и немного смущенный взгляд.

-Без проблем — я одним движением оказался в кресле — Тогда ложись сейчас, утром нам рано вставать. Она покорно кивнула и слезла с подоконника, поддерживая свое одеяние. У постели она размотала покрывало и абсолютно не стесняясь своей наготы, залезла под одеяло. Да, кажется, еще не все чувства и эмоции вернулись к ней, по крайней мере стыд она точно где-то потеряла. Я вздохнул и окунулся в свои мысли.

Глава 3. Море, счастье, волны и слезы.

Скажите ей, что новый день

усталым вздохом оборвется

и невозможной грусти всей

над одиночеством прольется

Дельфин. Романс

Вот так вот и попробуй понять, кто ты. Еще живой труп или почти мертвый человек? Но как же тогда объяснить, что я сейчас чувствую так, как никогда в жизни не могла? Так сильно, ярко, раз в десять сильнее и слаще каждый всплеск моих нейронов. Но при этом я почти мертва.

Я в очередной раз прокручивала в голове эту мысль, болтая ногами в открытом окне. Меня так и подмывало сейчас выпрыгнуть и поломать себе парочку костей, но предостережения Данте действовали на мои пока еще адекватные мозги. Или не совсем адекватные. В мыслях присутствует какая-то незаконченная половинчатость, а внутри непонятная ватрушечность. Я это я. Или я уже не я. Как будто в меня с каждой новой эмоцией вселяется другой человек и проигрывает ее в моем теле, быстро сменяя на посту предыдущего оккупанта. А где я настоящая? Все-таки умерла?

А еще Данте со своим поцелуем. В меня вселилась злость и пальцы невольно вцепились в створки окна. Как он посмел? Из горла вырвалось тихое рычание. Ну вот, теперь я уже точно не человек. Как ни странно, эта мысль меня совсем не опечалила.

И Влад. От мыслей о нем резко задрожали руки и ноги, я подтянула их повыше и плотнее закуталась в покрывало. Переждав приступ страха, я спрыгнула с подоконника и пошла рыться в своем рюкзаке. На дне я обнаружила почти полную пачку сигарет, зажигалку и с чувством душевного удовлетворения, влезла обратно на свое место.

Полная луна заглядывала в окно, а я рассеяно наблюдала за движением листьев на кронах деревьев, за потоками теплого ночного ветерка, уносящего с собой зной длинного летнего дня. И жизнь казалась мне такой полной, простой. Такой настоящей, какой никогда не ощущалась моя собственная жизнь, мое тело, моя душа. Я представляла себя пришельцем из другого мира в этом естественном и законченном порядке вещей, в простоте целей и глубине смысла каждой травинки, каждого листочка, каждой звездочки. Это все луна. Всегда на меня так действует.

Неизменность моих отношений с ночным светилом прибавила мне еще несколько грамм спокойствия и я расслаблено откинулась на оконную раму. Серый дым струйкой сбегал от моих губ и тлеющей сигареты. Не хотелось ниочем думать. Все треволнения прошедших дней ушли на второй план, а в голове поселилась приятная пустота.

Неожиданно заскрипела дверь в комнату. Но я не стала оборачиваться, прекрасно понимая, что кроме Данте ко мне никто не зайдет. Данте-спаситель. Данте-убийца. Данте-интриган.

Мои чувства к этому вампиру делились на категории и разбегались по полочкам, в новом для меня водовороте эмоций и чувств. Но было одно главное — моя ненависть к нему. Может, неоправданная, может неблагодарная, но стойкая, как одноименный оловянный солдатик.

Возможно, мне не за что его ненавидеть. Возможно, я должна быть ему благодарна. Но не хочу. И не буду. Просто потому что у него был выбор. А у меня нет.

Он уже несколько минут стоял у меня за спиной, видимо собираясь с мыслями. Когда он заговорил, я даже не вздрогнула.

-Зари.

И почему он так сладко и трепетно произносит мое имя?

-Долго же ты собирался с мыслями. Ты пришел пожелать мне спокойной ночи?

Зачем я так груба? Просто мне хочется сделать кому-нибудь больно. А он виноват лишь в том, что слишком близко ко мне находится.

-Почти. Я хотел сообщить тебе, что завтра мы едем к морю. Будем запасаться положительным настроем.

Я буквально услышала его улыбку. Интересно, чему именно он рад?

-Прекрасно.

В моем голосе нет эмоций. Как и внутри меня. Пока не увижу моря, не смогу понять, какие чувства оно у меня вызывает. Я сейчас напоминаю себе младенца, который учится ходить и говорить. До того, как я увидела Влада сегодня ночью, в моих мыслях и воспоминаниях он не вызывал абсолютно никакого отклика, а вот Иве вызвал бурную радость, когда зашел ко мне с подносом. И так со всем и всеми. Мне нужно увидеть, чтобы почувствовать. Потыкать пальчиком, робко подергать за суставы памяти и выдать многозначительное "агу". Как глупо...

-Почему ты не спишь?

Почему я не сплю? Хороший вопрос. А нужно ли мне спать? Стоит ли закрывать глаза, чтобы оборвать последний вздох этого дня, чтобы с рассветом открыть их и вновь делать первые шаги. Возможно, я смогу обмануть время и застыть навсегда на этом подоконнике, с сигаретой в руках и луной в ближайших подругах. Мне страшно...

-Не могу уснуть. Мне страшно.

Я повернулась к нему, чтобы рассмотреть его лицо в этом серебряном свете.

-А сидеть вот так на подоконнике не страшно?

Он потянулся рукой к моему плечу, но быстро одернул ее. А я просто разглядывала его, силясь понять, что вызывает во мне каждая отдельная черточка его лица. Острый взмах скул, разлет тонких бровей, четкость носа, сдержанность губ. И такая невообразимая зелень глаз, что у меня заныло где-то под сердцем. Где они мои каштаны и долгий бег по летним дворам? Где оно, то мое первое море, что сейчас плещется в этих глазах? Я моргнула и заставила себя ответить.

-Тут мне ничего не страшно. Я смотрю на луну и мне кажется, что она может меня спасти, если случится что-то плохое. Хотя это конечно полный бред, но в такие ночи я почти забываю весь тот ужас, что происходит в моей жизни. Мама называла меня лунной кошкой.

В детстве. Когда теплыми ночами я забиралась на подоконник в нашей квартире и самозабвенно любовалась небом, звездами, ночью, делилась секретами с луной. В такие ночи обязательно приходила мама и присаживалась рядом со мной. Со стороны мы наверное и правда походили на двух кошек, любующихся этим огромным сметанным диском. Я почувствовала, как слезы подступают к глазам. Мама. Дом. Семья. Значат ли они еще что-нибудь для меня? Как будто нет, но откуда тогда это жжение в глазах?

Наверное, просто рефлексы. И мне отчаянно захотелось тепла. В этом все дело. Я попросила Данте остаться, пропустила мимо ушей ту неловкость, которую поселила в нем и раздевшись, нырнула под одеяло. Сегодня я не одна в этой комнате, в этой жизни, в своем одиночестве.

* * *

А утром.... Утром случилась суматоха, сбор всех нужных и не очень вещей и легкое предвкушение. Еще одно впечатление в мою копилку, море.

Все было достаточно быстро и безболезненно — машина, частный самолет, час полета и снова аэропорт, машина.

Уже на подъезде к дому, я мысленно согласилась со Стефаном Льежаром, первым назвавшим французскую Ривьеру Лазурным берегом. Небо и земля здесь словно заключили негласный договор и воцарилась красота. Лазурное небо, лазурное море и необъятная зелень парков и садов. И лишь одиноко выглядывающие кровли особняков, разбавляют эту монохромную красоту.

Думаю, любая другая девушка на моем месте уже пищала бы от восторга и предвкушения удачного шоппинга и прогулок на яхтах. Но я не любая и не другая, поэтому моим первым вопросом стало:

-Хочу на пляж. Через сколько мы сможем там оказаться? — я посмотрела на Данте.

-Как только доедем до дома. Он стоит прямо на берегу. — вампир мягко улыбнулся мне, не размыкая губ.

-Хорошо — мой взгляд был вновь прикован к приближающемуся морю.

Дом оказался большим, дорогим и на мой, взгляд, безвкусным.

-Это твой? — я скептически посмотрела на Данте. Он приподнял бровь и посмотрел на меня слегка удивленно.

-Ты такого плохого мнения обо мне? Или о моем вкусе?

Я невольно улыбнулась. Почему-то было приятно, что это аляповатое здание не принадлежит Данте.

-Ну вдруг — я многозначительно повела плечом.

-Никаких вдруг. Это здание мне выделили как временное пристанище, пока идет реставрация моего дома. Он немного ниже по побережью — и он махнул рукой куда-то вправо.

-Ууу — то ли согласилась, то ли нет, я — я купаться.

И бросив сумку прямо на пороге, направилась вглубь дома, в поисках выхода во внутренний двор. Нашелся он быстро и я пробежалась по брусчатой настилке прямо к песчаному пляжу.

Песок был не очень горячим, возможно, еще не успел нагреться. А море было ласковым и таким синим, что мне показалось, будто я сейчас с разбегу нырну в небо. Наспех стянув с себя платье и нижнее белье, я приблизилась к воде. Меня не особо смущала моя нагота или то, что ее может кто-то увидеть. Я еще не совсем определилась в отношениях со своим телом. Но в любом случае, чего может стесняться труп? Вот именно, и я думаю, что трупу смущение уже ни к чему, поэтому заинтересованные взгляды с соседних вилл я проигнорировала и вошла в воду.

Море обволакивало, словно пытаясь скрыть меня от всего мира, а волны, лениво накатывающие по мере моего продвижения на глубину, лишь помогали осуществить мой побег из реальности. Мягкие, теплые прикосновения, как руки матери. Вот какие эмоции вызывает у меня море. И мне это нравится. Я отплыла достаточно далеко и перевернулась на спину — такое низкое и завораживающее небо, изредка пролетающие чайки, казалось это место просто создано для покоя и счастья. Я поймала себя на мысли, что с удовольствием осталась бы тут навеки. И это абстрактное навеки в моем случае стало абсолютно реальным. Эти размышления заставили меня улыбнуться — все может быть и не так плохо, можно будет вечность плавать в теплых волнах этого ласкового моря, нырять в его глубины. В прошлой жизни меня трудно было назвать хорошей плавчихой, но сейчас, когда мне не грозит удушье, я смогла спокойно изображать из себя русалку.

Не знаю, сколько времени я провела исследуя прибрежные глубины и просто плавая в свое удовольствие, но когда я вынырнула в очередной раз, солнце уже клонилось к закату. Я оглянулась на берег — прямо у кромки прибоя сидел Данте и смотрел на меня. Я нехотя поплыла к нему. Выходя из воды, я смотрела ему прямо в глаза, стараясь удерживать его взгляд. Но мои попытки не увенчались успехом — его взор постоянно соскальзывал и путешествовал по моему обнаженному телу. Это заставило меня усмехнуться.

-Я уже подумал, что ты решила отрастить себе жабры — он поднялся на ноги, и развернул полотенце, приглашая меня в свои объятия.

-У меня была такая идея — я подошла к нему и специально медленно повернулась спиной, позволяя обернуть вокруг себя полотенце. Да, каюсь, мне безумно нравится его дразнить. Я получаю несравненный кайф, когда вижу в его глазах эту непонятную мне и совершенно дикую страсть. Мне нравится это контролировать, понимать, что он не получит то, о чем кричат его глаза, делать этот выбор самой. Ну и конечно, очень мило иногда стирать с его лица это отрешенное выражение превосходства и уверенности.

Честно говоря, я пока плохо понимаю механику тех нитей, что связали нас, но пользоваться их плодами мне это не мешает. По крайней мере, я первый раз в своей жизни и посмертии, чувствую себя настоящей женщиной. Знаете, одной из тех, что изображал Ботичелли или Рафаэль — чувственной, томной, сутью и средоточием жизни на земле. И эти ощущения мне очень нравятся.

В этот момент, мои внутренности будто скрутило в узел и я начала задыхаться. Я резко отстранилась от Данте и опустилась на песок, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Каждый вдох раскаленным ножом чертил полосы по моему горлу, а легкие словно забыли о своем предназначении в моем организме. Агония длилась буквально пару минут, но мне показалось, что несколько часов. Хотя понятие времени всегда было относительным в моей жизни.

Наконец, сделав пару глубоких вдохов, я попыталась встать на ноги. Данте стоял в той же позе и мне кажется, даже не шевелился все это время.

-Не вставай пока, подожди пару минут — его голос не выражал абсолютно никаких эмоций, будто я сейчас не корчилась у него на глазах или если бы это было само собой разумеющимся. Бесчувственная скотина! Меня накрыло волной злости, и сжав кулаки, я опять попыталась встать.

-Непослушная девчонка — его рука опустилась мне на макушку и придавила обратно к земле — этот приступ одна из степеней перерождения. Твои внутренние органы уже на втором этапе перестройки, изменения на клеточном уровне закончились и начались структурные, поэтому теперь тебе придется периодически испытывать эти неприятные ощущения.

Неприятные ощущения?!? — от такой наглости вся моя злость испарилась, уступая место возмущению — Да мне показалось, что меня заживо на части разрезали и потом снова сшивали. И так три раза подряд. Это по твоему неприятные ощущения???

-Думаю это было не хуже, чем заживо вскрывать себе ножом горло — зло бросил он и ухватившись за узел на моем полотенце, рывком поднял меня на ноги — Идти можешь или позвать Иве, чтобы он донес тебя?

Не готовая к таким переменам в его поведении, я лишь помотала головой и медленно поплелась к дому. Настроение было безвозвратно испорчено.

Кое-как доковыляв до дома, я повалилась на ближайший стул, который увидела. Стул этот стоял в помещении, которое должно было быть кухней. Это я определила по огромному количеству хромированных квадратных тумбочек и холодильнику. Все было серым, железным и жутко холодным и называется все это безобразие — хай-тек. Никогда не понимала людей, отдающих предпочтения таким бездушным интерьерам. Это место скорее напоминало морг, а не место для приготовления еды. Окончательно придя в себя, я отправилась на поиски своих вещей и экскурсию по этому безвкусному жилищу.

Ну что же, проще сказать чего в этом доме нет, чем перечислять все блага цивилизации, которые сумели сюда впихнуть. Создавалось впечатление, что архитекторы своей основной задачей поставили полное и безоговорочное захламление пространства нужными и не очень вещами. Свою комнату я обнаружила на третьем этаже и даже повеселела, когда увидела, что в ней находится. Прямо посередине немаленького помещения, метров эдак на 40, стояла огромная водяная кровать, задрапированная в ужасающее тигровое покрывало. Остальной интерьер тоже был выполнен в стиле охотников за крокодилами — куча кожи, мехов и драпировок с леопардовыми, тигриными и прочими звериными узорами. Меня так и подмывало залезть на середину кровати и томно выгнувшись, зарычать. Еще немного похихикав над вкусом хозяев, я обошла комнату в поисках ванной комнаты. Последняя обнаружилась за дверью, стилизованной под кожу крокодила. Быстро приняв душ и смыв с себя соль, я накинула халат и вышла на балкон. На секунду у меня перехватило дыхание — передо мной раскинулась вся синева моря, которую только я могла объять взглядом — ветер трепал вершины деревьев и гнал на берег волны. А я стояла и знакомилась с такими казалось безвозвратно потерянными ощущениями счастья и покоя. Как там говорилось? Красота спасет мир? Вернее, мне кажется, сказать, что красота — это мир и она действительно может спасти. Я почувствовала легкое дуновение ветра и рядом со мной оказался Данте. Его лицо было умиротворенным, наверное, как и мое.

-Наслаждаешься?

-Риторический вопрос.

-Чем займемся?

-Не знаю — я не отрывала взгляда от водной глади.

-Возможно сегодня появятся Римус и Ричард, они хотели тебя проведать — Данте скосил взгляд на меня, пытаясь определить мою реакцию. Я невольно улыбнулась его поведению — приятно, черт возьми, чувствовать себя хрустальной вазочкой.

-Прекрасно — вампир удивленно выгнул бровь.

-Меня уже порядком достало твое общество — он нахмурился, а я не смогла сдержать смех, не смотря на всю мою ненависть, наблюдать за этим вампиром просто удовольствие.

-Тогда поехали в город, они будут ждать нас в ресторане.

-Форма одежды парадная?

-Ну, одень какое-нибудь из тех платьев, что мы купили тогда — он задумался — Любое, они все тебе идут.

Я улыбнулась и направилась в комнату. Следом вошел Данте. Я открыла створки шкафа и принялась выбирать платье. Мой выбор пал на маленькое бирюзовое платье, с открытой спиной и короткой юбкой, выше середины бедра. Тогда я еще успела подобрать к нему превосходные туфли. Я открыла ящик с остатками моего нижнего белья и вытащила трусики. Данте покашлял за моей спиной, привлекая мое внимание. Развернувшись, я посмотрела на него.

-У меня такой вопрос возник — а ты всегда была эксгибиционисткой или только последнее время? — он нахально уставился на меня.

Я развернулась и принялась развязывать пояс халата.

-А тебе что-то не нравится? — я повернулась к нему боком и начала медленно стягивать с себя это шелквое безобразие.

-Нет, я в восторге — он чарующе улыбнулся и мои руки застыли на пол пути — Но если ты продолжишь в том же духе, то мне придется отбиваться не только от Влада и его возможных помощников, но и от армии твоих поклонников.

Я хмыкнула и стащила с себя халат, выгнувшись, я начала медленно натягивать на себя маленькие черные трусики. Оттуда, где сидел Данте послышался шумный вздох, а потом я услышала стук захлопываемой двери. Я выпрямилась и рассмеялась. Приятно осознавать, что я сильнее его ледяного самообладания. Сейчас я была даже слегка рада этой связи санг — я могу мучать его, не делая ему больно физически и в то же время оставаясь в полной уверенности, что он ко мне не прикоснется. Ведь Данте прекрасно понимает, что тогда я не стану ему помогать. Одев платье и туфли, я посмотрела на себя в зеркало и довольно кивнув отражению, вышла из комнаты.

Данте ждал меня у входа в дом, его лицо вновь было непроницаемо. Вот это выдержка! Я невольно восхитилась стальными нервами этого вампира.

-Я готова, веди меня развлекаться — Данте подошел к машине и открыл дверцу.

-Слушай, а может своим ходом? Такая погода замечательная, не хочется трястись в машине... — я умоляюще посмотрела на Данте.

-Как ты себе это представляешь? — он усмехнулся — Я не могу к тебе прикасаться.

-А ты и не будешь, возьмешь меня за талию, аккуратно, и перенесешь, как тогда в Париже. Я же не голая, а в платье, а для пущего эффекта, я повяжу на пояс твой пиджак — я была настроена решительно, хотелось еще раз испытать это головокружение и посмотреть, как оно на меня теперь будет действовать. Данте сдался и протянул мне свою ветровку. Я накрутила ее вокруг талии и сложила руки на груди.

Через мгновение я почувствовала на своем лице сильнейший порыв ветра и слегка задохнулась. Несколько секунд и Данте остановился. Голова почти не кружилась и я быстро осмотрелась — мы оказались практически в центре города, рядом шумел фонтан, сновали разряженные парочки и играла музыка. Красота....

-Куда теперь?

-Ты была в Ницце когда-нибудь?

-Нет

-Тогда сначала прогуляемся, я покажу тебе город.

Следующие полтора часа мне проводили профессиональную экскурсию, рассказывая о таких событиях, которые вряд ли упоминаются в туристических путеводителях. Как и все шикарные вещи, город принадлежал вампирам очень давно. Он и был основан вампиром, но естественно в человеческих трактовках это не отражается. История правдива только в том, что город был основан в 5 веке до нашей эры и назывался Никейя. Считается, что греки построили этот город в честь победы над лигурийцами, отсюда и название. Но оказывается, все не так прозаично. В те времена, очередная война наплодила безродных, но тогда еще не было четкого уравнения и порабощали только слабых обращенных, сильные же доказывали свое право на равенство. Один из таких, Эридан, был лигуром, участвовавшим в завоевании этих территорий. На том месте, где он столкнулся с обратившим его вампиром, он заложил первый камень города. Перейдя на сторону греков, он очень быстро добился высокого положения и основал Никейю. Как рассказал Данте, ходят слухи, что он до сих пор обитает где-то неподалеку, скрытый как от людей, так и от вампиров. За все прошедшее время, его сила должна была стать несокрушимой, поэтому в Совете очень боятся его появления. Но Эридан предпочитает скрываться ото всех и не лезть в вампирские дела. А может он каким-то чудом все-таки погиб, что маловероятно.

Оказывается, людская история очень тесно переплетена с вампирской и не зная обеих, очень сложно распознать весь юмор провидения. Но то, что рассказал Данте оказалось захватывающим.

Вот, например, официальная причина смерти той же Айседоры Дункан, шарф которой запутался в колесах ее автомобиля, когда она ехала по Английской набережной — несчастный случай. На самом же деле, ее убил отверженный герцог Савойский, потомок еще тех Савойских, которые построили по всей Ницце дворцы. Он предлагал ей стать его санг, но она отказалась и вышла замуж за Есенина. А вампир не смог смириться с этим и все-таки убил ее.

Такие подробности жизни великой женщины меня, честно говоря, удивили.

-А откуда ты знаешь об этом? Неужели есть особые вампирские школы или что-то в этом духе? — я озадаченно посмотрела на Данте, который в это время подводил меня ко входу в ресторан.

-Нет — он улыбнулся уголками губ — Нам не нужны школы или прочие учебные заведения. История вампиров хранится в архиве и пополняется нами же, что-то,например, со слов свидетелей и участников событий — на это месте я многозначительно раскрыла рот — К тому же, когда проживешь больше ста лет, невольно видишь все несоответствия в наших историях. Ведь вампирское общество не такое уж и многочисленное, как может показаться. Не смотря на то, что мы бессмертны и неуязвимы, все равно находятся возможности погибнуть. Но главная причина смерти вампира всегда очень трагична, хотя об этом я тебе расскажу позже — он на секунду замолчал.

Да! Нас все-таки можно сжечь, но даже тогда в пепле остается душа или разум, я не знаю, как лучше сказать и тогда вампир продолжает свое существование в таком виде, пока не начнется процесс регенерации — он хохотнул — Те, кто пережил это, от огня шарахаются. Данте все еще улыбался, а я смотрела на него вытаращенными глазами? Существование пеплом??? Вот это номер... Он открыл передо мной дверь и мы вошли в ресторан.

Этот смех казалось разрядил обстановку. Римус сверкал своими янтарными глазами из под челки, Ричард добродушно улыбался нам и даже Данте немного расслабился, откинувшись на спинку стула и сквозь стекло бокала рассматривая меня.

-Вы надолго сюда? Или это медовый месяц длиною в жизнь — Римус улыбнулся и как ни в чем не бывало хлопал ресницами.

-Данте сказал, что мне нужны положительные эмоции для Совета, вот, набираюсь — я пропустила мимо ушей его подколы о медовом месяце. Пусть веселится.

-И как? Уже есть? Я имею ввиду эмоции? — Ричард заглянул мне в глаза.

-Да, парочку уже было, вот сегодня решила, когда все закончится, стать русалкой — я усмехнулась — Буду питаться акулами для поддержания жизни.

-Даже так? Променяешь нас на море? — Римус сделал обиженное лицо и повернулся к Данте — ты слышал, братец? Она решила, что рыбы лучше нас?

-Это ее право — Данте отставил бокал — Но ты всегда можешь попытаться доказать ей обратное.

-Точно! — Лис аж подпрыгнул на месте — Предлагаю заняться этим прямо сейчас!

-Чем? — я слегка опешила, наблюдая за разворачивающейся бурной деятельностью: Ричард и Данте встали со своих мест, на ходу допивая напитки, Римус порылся в кошельке и бросил несколько купюр на стол, потом он очутился рядом со мной и за руку вытащил меня из-за стола.

-Эй! Куда ты меня тащишь? Что, черт возьми, происходит!!! — я беспомощно оглянулась в поисках Данте, но он с довольным видом шел вместе с Ричардом и совершенно не собирался мне помогать.

-Мы сейчас будем тебе доказывать, что провести вечность рыбкой не самая лучшая идея, так ведь, парни? — меня немного смущал его фамильярный тон, но ·парни? казалось, уже не первый раз наблюдали этот спектакль и лишь довольно улыбались.

Мы быстро проскочили помещение ресторана и оказались на улице. Римус подтащил меня к шикарному красному кабриолету с откидным верхом и открыв дверь, кивнул на заднее сидение.

-Прошу, миледи.

Я все еще не понимая, что происходит залезла в машину. Остальные, игнорируя дверцы, лихо запрыгнули в авто. Римус с Данте впереди, Ричард со мной сзади. Я хотела опять начать протестовать, но в этот момент машина сорвалась с места и я задохнулась от резкого порыва ветра, бьющего прямо в лицо. Даже боюсь себе представить, с какой скоростью мы несемся. Вокруг мелькали незнакомые мне улицы, люди и вечерние огни. Гул ночного города слился в один монотонный шум, а я, как ни странно, начала получать удовольствие от происходящего.

Волосы растрепались под натиском ветра, из глаз текли слезы и улетали прочь, не задерживаясь на ресницах, а я просто подставила лицо и впитывала в себя это невероятное ощущение скорости. Не знаю, что на меня нашло, но я захотела срочно поменяться местами с Данте, чтобы лучше рассмотреть дорогу и до конца прочувствовать все то, что происходит вокруг. Я постучала по спинке кресла.

-Данте, ты не мог бы пересесть на мое место?

-Зачем?

-Я хочу видеть все — просто ответила я.

-Это может быть опасно для тебя — он недоверчиво посмотрел на Римуса, который, казалось тоже улетел куда-то, поддаваясь очарованию скорости.

-Данте! Ну прекращай! Я же бессмертна или ты забыл?

-Да, но твои раны будут очень болезненными, а заживать могут очень долго, ты этого хочешь?

Просто папочка какой-то. Я зарычала и скрестила руки на груди.

-Что ты предлагаешь?

-Ты можешь сесть мне на колени. Так, по крайней мере, я буду уверен, что с тобой ничего не случится и ты не выпадешь из машины на очередном резком повороте — словно в подтверждение его слов, машина резко ушла вправо, делая невообразимый крен и Римус счастливо захохотал, прибавляя газу. Я не понимала, что за игру затеял Данте, но ведь мы оба можем в ней поучаствовать? Я закатила глаза и кивнула, соглашаясь на его предложение.

-Ричард, ты не мог бы помочь Зари перелезть ко мне?

-Конечно, друг — Ричард улыбнулся и протянул мне руку, чтобы я опиралась на нее, перелезая вперед.

-Римус, аккуратнее сейчас, никаких резких поворотов — данте обеспокоено наблюдал за тем, как я переступаю через просвет между сидениями к нему.

-Слушаюсь, милорд — Лис подмигнул мне.

Одно мгновение и я очутилась на коленях Данте. Руками он обхватил меня за талию, всем видом говоря, что это нужно лишь для моей безопасности. В ответ я лишь ухмыльнулась.

Мы уже давно выехали за город, на улице было сумрачно, слева от нас мелькал лес, справа тянулось море. Мы ехали, каждый в своих мыслях, просто наслаждаясь движением и кажется забыв о том, что нужно останавливаться. Я никогда в своей жизни не пробовала летать. Ну, конечно, я не говорю о самолетах. Я имею ввиду свободный полет, когда прыгаешь с моста, привязанный к веревке, или летишь с парашютом, широко расставив руки, словно крылья. Сейчас, мне казалось, я могу полететь. Я взобралась с ногами на кресло, пододвинув Данте и выпрямилась, ухватившись за лобовое стекло. Из груди рвался радостный крик, как там быо в Пляже? ·Я король мира!!!!!!?

-Что ты делаешь? Я не могу держать тебя за ноги, ты знаешь — Данте что-то недовольно бурчал снизу. А я просто стояла, отдавшись этим невообразимым ощущениям.

-Чем ты недоволен? У тебя там должно быть открывается прекрасный вид, так что не ной и дай мне насладиться — я закрыла глаза и отпустила руки. Свобода. Полет. Вечность.

Я почувствовала движение внизу и открыв глаза, обнаружила Данте, присевшего на спинку сидения и обхватившего меня руками за талию. Его лицо было недовольным, но глаза выдавали радость и восхищение. Ему тоже это нравится, как и мне.

Я отвернулась и раскинув руки прокричала: ·Свободаааааааааааааа!!!!!!!!!!!!?

Вампиры радостно хохотали, руки Данте нежно обхватывали мою талию, а я смотрела на дорогу и улыбалась, смахивая слезы, причиной которых был уже совсем не ветер.

Глава 4. Не спрятаться?

"Звезды это дыры от пуль, берем их с собой

Ведь звезды — это дыры от пуль, оставим их здесь..."

Mujuice "Слезы оленя, считающего себя северным сиянием"

Эта девочка переворачивает мою реальность. Ставит с ног на голову мир, в котором я прожил уже почти 500 лет и все равно продолжает удивлять. Что это? Талант? Предназначение? Или просто она, такая какая есть?

Мы гнали по трассе, а она пыталась улететь, вырваться из моих рук и раскрыв крылья взмыть в ночное небо. Я держал ее — моя санг, моя жена, и был счастлив, помоему, так же сильно, как и она. Римус улыбался, а Ричард с какой-то тихой грустью наблюдал за нами. Да. Санг — главная мечта для любого вампира. Ведь так тяжело быть одному целую вечность....

Мы остановились в каких-то совершенно непонятных дебрях — дорога уже давно походила на тропу, лишь местами заасфальтированную. Вокруг нависали деревья и воздух наполнял лишь шум леса. Чуть впереди был просвет, в котором не сложно было разглядеть дикий пляж. Зари казалось ушла глубоко в себя и абсолютно не замечала того, что происходит вокруг. Ее щеки поблескивали от слез, и я пытался убедить себя, что причина им ветер. Но увы, самообманом я уже ничего не добьюсь — наша связь с каждым днем становится все сильнее и ее эмоции я уже могу чувствовать, хоть и не так четко, как мне бы этого хотелось.

Я аккуратно отпустил ее талию и выпрыгнул из машины.

-Простите, но тут нам придется вас оставить, ребята — Римус хитро мне подмигнул и посмотрел на Зари. Его голос вернул ее к реальности.

-Что? Ты о чем? — она недоуменно переводила взгляд с Римуса на меня.

-У нас с Ричардом срочные дела, о которых он мне напомнил — Ричард попытался было возмутиться, но Лис по тихому пнул его в живот — Поэтому нам придется оставить вас тут, в любом случае вы не потеряетесь — он широко улыбнулся и как только я открыл Зари дверь и она выбралась из машины, сорвался с места, уносясь в противоположном от города направлении.

Девушка пару минут ошарашено смотрела вслед вампирам, а потом перевела взгляд на меня.

-И что все это значит? — я изо всех сил старался не рассмеяться, но ее сердитый взгляд и прикушенные губы лишь сильнее веселили меня.

-Я понятия не имею, дорогая — мне даже не пришлось врать, я правда не знал, что затеял наш братец Лис, но обязательно поблагодарю его при встрече.

-Но раз уж так случилось и мы оказались вдали от цивилизации, может просто прогуляемся? Там впереди кажется есть пляж — я протянул ей руку, но вовремя опомнился и виновато посмотрел ей в глаза. Зари стояла прикусив нижнюю губу и я с удовольствием наблюдал за работой ее мысли. Поборов сомнения, она согласно кивнула и я пошел в сторону пляжа. Она медленно побрела за мной.

Римус выбрал поистине живописное место, чтобы бросить нас. Через пару минут мы вышли к дикому пляжу, освещенному лишь мягким лунным светом. На небе перемигивались ранние звезды, почти полная луна расстелила серебристую дорожку на водной глади. Сейчас мир вокруг казался слепленным из бархата, тонкого шелка и света. Песок был белым, а вода черной. Все вокруг будто сбросило свои дневные краски, соревнуясь в черно-белом противостоянии.

Мы как по команде сняли обувь и пошли вдоль кромки прибоя, загребая ногами еще теплый песок. Слышны были лишь звонкие песни цикад и шум прибоя. Море шелестело что-то успокаивающее, а мы молча брели по берегу. Мне казалась смешной такая неприкрытая романтичность ситуации, но своим сарказмом я лишь пытался маскировать горечь воспоминаний. Ведь с Тайной мне так и не довелось увидеть моря, побродить по берегу и послушать пение волн. Нахлынувшие чувства ударили под дых и я остановился, пытаясь перевести дыхание.

Зари в это время подошла к воде и присела, позволяя волнам касаться ее голых ног.

-Данте — ее голос вырвал меня из потока собственных мыслей. Я подошел и аккуратно опустился на песок рядом с ней.

-Помнишь, ты говорил, что расскажешь мне все, о чем я спрошу? — я лишь кивнул в ответ, уже догадываясь каким будет ее следующий вопрос.

-Расскажи, зачем тебе все это? — она не смотрела на меня, ее взгляд блуждал где-то за горизонтом. Я знал, что рано или поздно, мне придется все ей рассказать, но как оказалось, все равно был не готов к этому.

-Это очень долгая история, Зари.

-Мне кажется у нас достаточно времени — она прервала меня — Я понимаю, что ты хочешь отомстить ему. Но зачем? За что?

Я вздохнул. Как же я хотел чтобы все было бы так просто, если бы не было так сложно....

-Эта история слишком банальна, но если тебе так важно это знать, я расскажу.

-С Владом меня никогда не связывали дружеские отношения, я знал его постольку-поскольку, меня поражала его ненависть к людям, а любое напоминание о том, что он когда-то тоже был человеком, приводило его в бешенство. Наверное, если бы он не был сыном одного из глав Совета, его давно бы уже заточили в какой-нибудь склеп для перевоспитания. И возможно тогда бы моя жизнь сложилась бы абсолютно по другому — мой взгляд устремился вдаль, в то время как я пытался складывать в слова свои воспоминания.

-Ты знаешь, что каждый вампир ищет себе санг, для продолжения нашего рода, но по большей части мы делаем это чтобы не свихнуться от одиночества. Вечность невероятна притягательна, она открывает нам те возможности, о которых даже невозможно мечтать человеку. Но она и убивает в нас все то, что мы пытаемся сохранить, вымывает словно бурный поток остатки воспоминаний и человечности. И чем дольше ты живешь, тем холоднее становишься, тем сложнее адаптируешься ко времени и тем меньше искр в твоих глазах. Наше единственное спасение — это санг, возлюбленная, та, что может вернуть краски миру и цель в нашу вечность. Обращая санг, мы отдаем частичку себя и именно поэтому, эта связь настолько крепка. Можно сказать вечна. Но найти санг очень сложно. Нет, конечно вампиры достаточно часто выбирают себе любовниц из людей, но выбор санг — это нечто большее, чем физическое удовлетворение. Влюбиться, когда твое сердце не бьется очень сложно. Поэтому считается, что вампир может полюбить всего один раз и именно его любовь становится его санг. Но мою убил Влад, до того, как я успел обратить ее.

Перед глазами вновь пронеслись картины того времени — как я уговариваю Тайну не тянуть с обращением, как какой-то непонятный страх сковывает меня каждый раз, когда она уходит куда-нибудь одна, как ко мне приходит Римус и сообщает, что она погибла.

-Это была просто очередная его охота. А она попалась ему на пути. Меня не было тогда в городе, я уехал чтобы закончить последние приготовления к нашему переезду. И он убил ее, выпил до последней капли и бросил где-то на задворках города — я почувствовал как рука Зари легла мне на плечо.

-Я не мог убить его, не только потому, что мы бессмертны. Его отец в Совете, поэтому это было признано несчастным случаем. Все, что они смогли для меня сделать — это лишь обязать его компенсировать мне ущерб. Компенсировать! — я сжал кулаки, стараясь не сорваться на крик — Как можно компенсировать мертвую душу и вырванное сердце?!? Я был готов умереть тогда, но и это стало мне недоступно. Тебе наверное это кажется глупым и абсолютно нереальным, но я так и не научился жить без нее. Это случилось 50 лет назад, а я до сих пор не умею жить, дышать, как раньше. Все, что мне оставалось это месть. Неравноценная замена, но у меня тоже не было выбора. Хотя думаю ты меня прекрасно понимаешь — я замолчал, пытаясь успокоиться. Я еще никому не рассказывал этого. Все, кто до сих пор близок мне, узнали об этом через Совет и никогда не просили что-либо объяснять. Морис конечно мог прочесть меня, но не заставлял меня рассказывать ему эту историю.

Я повернулся к Зари в тот момент, когда она убрала руку с моего плеча. Ее лицо не выражало никаких эмоций.

-Но почему я? Зачем тебе понадобилось впутывать в это меня?

-Потому что ты единственный шанс, последняя возможность отомстить Владу. Без тебя я ничего не смогу с ним сделать.

-А как же я? Почему я должна в этом участвовать? — она вскочила на ноги, ее глаза просто горели ненавистью — Неужели в этом мире никому не интересно, чего хочу я? Какого черта я должна быть марионеткой в ваших интригах? У меня была жизнь! Была! — Она перешла на крик — А он отобрал ее! Он отобрал у меня все, убил все, что только мог, уничтожил меня! А ты? Что сделал ты? Ты просто довел до конца то, что не захотел он! И кто я теперь? Твоя санг? Возлюбленная? — она уже была похожа на бурю, волосы разметались по плечам, а кулаки нервно сжимались.

-Какая к черту любовь! Вы — чудовища! Вы не умеете любить! А я теперь должна расплачиваться за глупость твоей несостоявшейся санг и кровожадность этого ублюдка! Почему? Почему ты решил, что можешь играть моей жизнью? Почему вы вообще думаете, что имеете на это право?!? — из ее груди вырвался полу-крик, полу-стон и она без сил упала на песок, уткнувшись лицом в колени. А я опять просто наблюдал. А что я еще мог сделать?

Она права. От первого до последнего слова. Но это ничего не меняет. Я видел, как ее плечи вздрагивают от рыданий, как она беспомощно сжимает ладони, будто это движение может спасти ее от той реальности, в которой она застряла. Она заговорила, тихо, как будто у нее не осталось даже сил на то, чтобы произносить слова:

-Ведь я когда-то была просто человеком, обычно девушкой, со своими мечтами, желаниями, страхами. Я как и все жила, общалась, ждала своего принца — из ее горла вырвался нервный смешок — И дождалась. Только принц оказался бракованный. И он убил свою принцессу, не по-настоящему конечно, но сделал все, чтобы она больше никогда не могла почувствовать себя хоть немного счастливой. Сделал так, чтобы ее единственным желанием было умереть. Вот такая вот сказка. И вдруг появляешься ты, еще один принц в сверкающих доспехах! И что ты делаешь? Разве ты спасаешь принцессу для того, чтобы полюбить ее и жить с ней долго и счастливо? О нееет! Ты пытаешься закончить начатое тем принцем, ты лишаешь принцессу ее последней надежды, убиваешь в ней то единственное, что еще жило в ней. А потом еще ждешь от нее сочувствия и помощи. Ты хочешь, чтобы принцесса помогла тебе отомстить, впутываешь ее в темные интриги, натаскиваешь, как какого-то шпиона, плетешь заговоры с ней в главной роли. А чего же хочет принцесса? Неужели тебе никогда не было интересно? Но ведь ты тоже неправильный принц и тебе недосуг интересоваться желаниями какой-то потасканной принцессы... — она подняла голову и посмотрела на меня: ее глаза были мокрыми от слез, кончик носа слегка покраснел, волосы черным водопадом струились по плечам. А ее взгляд... Он разрезал мне душу, на маленькие кусочки, как какой-то маньяк полосует бритвой свою жертву. Я подошел к ней и опустился на колени.

-Знаешь чего я хочу? Хочу просто жить. Увидеть маму, отца... Хочу снова быть просто Зари, девушкой из соседнего подъезда, знакомой из университета. Я не хочу быть частью всех этих интриг, сплетен, убийств, я не умею. И никогда не умела. Мне не давалась роль роковой женщины или заядлой интриганки. Я даже в школьном театре не выступала, потому что не умела играть, изображать эмоции, которых не чувствую. Понимаешь? — в ответ я мог лишь кивнуть, не отрываясь от ее глаз.

-А теперь? Что мне делать теперь? Мне нужно убить Влада, а у меня поджилки трясутся при одной мысли о нем! Как я смогу его убить? Да и зачем? Неужели это что-то изменит теперь? — она покачала головой — И ты? Ты думаешь мне нравится делать тебе больно? Мучать тебя этой связью? Я сама не понимаю, зачем я это делаю. Как будто в меня вселился кто-то и управляет, а я опять наблюдаю со стороны — она опять посмотрела мне в глаза.

-Чего ты хочешь? Ты хочешь прикоснуться ко мне? Да? Давай — она протянула мне руку — Ну же! Ведь это то, что тебе нужно! И я просто буду твоей, а потом убью для тебя Влада. Ведь это то, чего ты хочешь? Давай!

Она настойчиво тянулась ко мне рукой, а я не знал, что мне делать. Часть меня радовалась победе над ней, тому что мне удалось усмирить, приручить ее. Она теперь моя и я могу делать с ней все, что захочу. Но я не мог. Ведь тогда я ничем не буду отличаться от Влада. От Влада, который убил мою Тайну. Пока я боролся с собой, она приподнялась и оказалась прямо напротив меня.

-Что же ты? Почему медлишь? — она шептала это практически мне в губы, ее дыхание теплой волной прошлось по моему лицу. Я попытался отодвинуться, но она ухватилась рукой за мою рубашку.

-Я не хочу этого. Прекрати! — я пытался придать своему голосу твердость, но он предательски дрожал. От ее близости все мысли словно взяли отпуск и пулей вылетели из головы. Я мог думать только о том, как близко ко мне ее губы, о том, как мягка на ощупь ее кожа.

-Ты врешь, ты ведь хочешь этого. Хочешь меня сейчас и всегда. Ты думаешь я не вижу этого? — она приблизилась еще немного, так что я мог ощущать ее запах — Что тебя останавливает сейчас? Ведь в прошлый раз ты сделал это, несмотря на мои протесты. Что же сейчас не так? — она обвила свои руки вокруг моей шеи и прижалась ко мне всем телом. Когда ее кожа коснулась моей, по телу пробежал электрический разряд. Все во мне словно запылало. Никаких мыслей, только одно желание — обладать.

-Хватит! — я зарычал и оттолкнул ее от себя. В одно мгновение я оказался в море, пытаясь отвлечь свое тело от нее.

Она упала на песок и несколько секунд лежала неподвижно, а потом расхохоталась. Ее смех больше походил на истерику, но в данный момент я не собирался ее успокаивать или хотя бы приближаться к ней. А она продолжала смеяться.

-Это тебя не спасет! Даже не надейся! — она все еще сотрясалась в беззвучном смехе — Ты такое же чудовище, как и он и скоро поймешь это! А когда поймешь, то не будет никакой разницы, кто убил твою Тайну! Слышишь? Никакой! Потому что вы оба чудовища!

Она продолжала хохотать, а я нырнул в море, чтобы не слышать ее. Чтобы не слышать ее слов. Потому что она права.

* * *

Не знаю сколько времени я провел под водой. Уже очень давно я не трансформировался во что-то водоплавающее и в этот раз, дабы не испортить окончательно свою одежду, я лишь позволили рукам превратиться в плавники. Я прекрасно понимал Зари в ее сегодняшнем заплыве — вода дает ни с чем не сравнимое ощущение свободы, когда можно просто плыть вперед, не задумываясь ни о чем. Очистив разум, просто отдаться на волю течений.

Когда я вернулся на берег, Зари уже спала, свернувшись колачиком на песке. Лунный свет слегка серебрил ее силуэт и от этого она казалась еще более беззащитной. Я подошел к ней и на миг залюбовался ее безмятежным выражением лица — губы слегка приоткрыты, на щеках еще видны дорожки недавних слез, пару песчинок прилипли на нос и подбородок. Она была похожа на маленького, измученного ангела, что впрочем не умаляло ее коварства в бодрствующем состоянии. Хотя теперь, став невольным свидетелем ее исповеди, все ее игры приобрели совершенно другой оттенок. Просто маленькая, несчастная девочка, которой не дали вырасти в женщину, вся сознательная жизнь которой превратилась в изощренную пытку. Наверное, я должен был злиться на нее за сегодняшний поступок, но во мне нет ни грамма злости. А только сочувствие и наверное жалость, хотя последнее думаю не слишком честно по отношению к такой сильной личности, какой оказалась моя санг. Ведь раньше я совершенно не задумывался о том, что ей пришлось пережить и если уж быть до конца честным, не считал это важным. Но теперь... Если представить, на минуту на ее месте хотя бы Тайну, я не уверен, что она смогла бы держаться так долго, перед тем как сломаться и разразиться истерикой. А Зари смогла и удержалась, до последнего, училась, приспосабливалась, но что-то в моем рассказе видимо задело за еще живые струны ее души. В этот момент мне стало стыдно. Я мог бы догадаться к чему приведет этот вечер откровенностей. На смену стыду пришло раздражение и злость на себя, что позволили зайти этому дурацкому розыгрышу так далеко. А все этот Римус, чтобы ему икалось в самый неподходящий момент...

Но сейчас, глядя на этот маленький, свернувшийся от холода комочек боли и страха, я не находил в себе сил на злость или обиду, нет, моим единственным желанием было защитить ее от всего мира, включая себя. Уж не знаю, что это — связь санг или может мои истинные к ней чувства, но противиться им я не стану, больше не стану.

Поборов разбушевавшиеся эмоции, я стянул с себя еще мокрый пиджак и аккуратно обернул в него Зари. Взял ее на руки и поспешил к дому. Ночь медленно, но верно шла на убыль и мне не очень хотелось, что моя санг проснулась от холода на безлюдном пляже в компании с мокрым и взъерошенным вампиром.

Через 15 минут я уже бы в ее спальне, аккуратно раздев ее, укрыл одеялом и отправился к себе в комнату — принять душ, привести в порядок мысли и просто хоть немного отдохнуть от этой тянущей боли в районе груди, которая не покидает меня вот уже несколько недель, с того момента, как я впервые увидел эту запуганную и избитую девушку.

* * *

Лучик солнца настойчиво полз по моей щеке, подбираясь к глазам и заставляя щуриться. Наконец, устав от этой бессмысленной войны, я открыла глаза. Пробуждение оказалось на редкость приятным — я лежала в огромной, теплой кровати, укрытая легким пуховым одеялом. Все произошедшее вчера могло бы показаться лишь неприятным сном, если бы не маленькие песчинки, которые осыпались с меня, как только я села в кровати.

Кажется, я скоро побью все рекорды по количеству истерик в сутки, а Данте подумает... Хотя, какая разница, что он теперь подумает — после вчерашнего концерта вряд ли у него останутся хоть какие-то положительные мысли обо мне.

·Маленькая трусливая истеричка? — я резко откинула одеяло и прошлепала босыми ногами по мраморному полу в направлении душа. Хорошее настроение исчезло, как класс и теперь, освежившись и приведя себя в порядок, я с абсолютно пустой головой пошла на кухню. Только столкнувшись с испуганно-смущенным взглядом Данте, стоящим возле балкона, я вспомнила, что опять забыла одеться. Точнее, я оделась, но весь мой наряд состоял из небольших кружевных трусиков-шорт, мало что скрывающих от теперь уже укоризненного взгляда моего мужа. Резким движением перекинув волосы на грудь, чтобы хоть немного сгладить ситуацию, я сделала несколько неуверенных шагов в сторону вампира.

-Я... — Данте обернулся и пристально посмотрел на меня.

-Все в порядке, ты хочешь есть? Иве приготовил тебе завтрак, он ждет тебя на веранде — его голос был ровным и спокойным. Он снова отвернулся от меня и продолжил смотреть в окно, потягивая что-то красное из стакана. Даже думать не хочу о том, что это может быть.

Но его поведение меня немного развеселило — он вел себя также, как мой отец после ссоры с мамой. В семье это было негласной традицией, после любого крупного скандала, мы просто делали вид, что ничего не произошло, стараясь во время выяснения отношений решить все проблемы и больше не возвращаться к ним. И Данте похоже тоже практикует этот способ. Я сделала еще пару шагов и застыла прямо напротив его спины — моя макушка едва достигала его лопаток, руки он сложил на груди, отчего рубашка натянулась и теперь не скрывала стальных мышц, длинные белые волосы были забраны в привычный хвост, лишь несколько прядей выбились из прически и теперь живописно расположились на плечах, изумительно контрастируя с черной тканью рубашки. Я стояла и разглядывала его спину, пытаясь понять, какого черта я еще не ушла. Ведь мне нечего стыдиться, то, что я сказал вчера, я готова повторить еще раз, может не в такой жесткой форме, но это все равно остается правдой. А поведение Данте... Не знаю, на что я рассчитывала вчера, предлагая ему себя — может хотела подтвердить свои слова, а может просто отдаться на волю победителя, чтобы можно было не думать самой, а просто действовать по чьей-нибудь указке. Снять с себя груз этой ответственности и просто плыть по течению, но поступок Данте смешал не только мои планы, но и чувства. Ведь, мне казалось, я полностью разобралась во всех эмоциях, которые у меня вызывает этот вампир, а он просто взял и смешал все карты. Это его очередной коварный план — быть настолько хорошим и благородным, чтобы мне было сложно его ненавидеть? Не дав мне обстоятельно обдумать последнюю мысль, Данте снова повернулся ко мне. Не ожидав такой прыти от застывшего изваянием вампира, я невольно попятилась.

-Мне наверное надо извиниться? — мой голос прозвучал как-то уж слишком неуверенно, хотя я изо всех сил старалась придать ему надменности.

-Тебе не за что извиняться — Данте склонил голову набок и просто смотрел мне в глаза, как будто пытался прочесть мысли.

-Я тоже так думаю, но мое поведение было недостойным санг — ·так говорил Влад? чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Данте, видимо уловив то, что я не сказала в слух, поджал губы, а его глаза вмиг покрылись ледяной коркой.

-Со мной ты можешь вести себя так, как хочешь. Единственный момент, когда от тебя требуется соблюдение норм поведения нашего общества — это нахождение в обществе с незнакомыми или вампирами Совета. Рядом с моими друзьями и мной ты можешь хоть на голове стоять.

Меня неприятно удивила холодность его слов. В отместку я гордо вскинула голову и подошла к нему вплотную, тряхнув волосами, так что на миг обнажилась моя грудь.

-Ты не передумал насчет моего вчерашнего предложения? — я медленно положила руки ему на грудь, чувствуя как напряглись мышцы под тонким покровом рубашки — Или ты все еще пытаешься доказать себе, что не монстр? Не волнуйся, я покладистая и могу доставить тебе море удовольствия, по крайней мере, так говорил Влад — ·Что со мной? ЧТО СО МНОЙ? Что я черт возьми делаю и говорю?!?? Я еще ближе придвинулась к Данте, сама не понимая, зачем сейчас издеваюсь над ним.

Он опустил голову и заглянул мне в глаза — сейчас вместо зеленого льда там плескались волны теплого Каспийского моря. Данте медленно поднял руку и нежно, будто боясь, что я растаю от его прикосновения, дотронулся до моих волос.

-Прекрати... — он не прокричал это как вчера, не прорычал и не сказал с той холодностью, что обычно сопровождала его слова. Нет, он тихо, с нежностью прошептал это короткое слово, вложив в него просто тонны эмоций, которых я не могла и не хотела распознавать. Я резко отшатнулась от него, больно ударившись спиной о железную тумбу.

-Черт! — я потирала ушибленную поясницу и недобро посматривала на Данте. Тот казался удивленным не меньше меня.

-Забудем об этом разговоре — я развернулась и пошла на поиски веранды. Там меня по крайней мере ждал горячий вкусный завтрак, а выяснение отношений и эти непонятные всплески эмоций стоит оставить на потом, уж очень странно ведет себя этот вампир.

* * *

Она вышла из кухни, а я все продолжал стоять в том же положении, что и минуту назад. И что, черт возьми, только что произошло?!? Кажется, не я один задавался этим вопросом, судя по выражению лица уходившей Зари. Одним глотком я допил свой ·завтрак? и направился в комнату Иве. Сейчас мне просто необходима небольшая передышка, поэтому я взял ключи от машины, попутно приказав Иве не спускать глаз с санг и потакать всем ее прихотям и направился в гараж. Решив, что для авто-прогулки прекрасно подойдет черный спортивный додж Viper, я вывел его из гаража и отправился проветривать голову. Но чем дальше я отдалялся от моей Зари, тем сумбурнее становились мысли в голове, а в груди что-то не переставая ныло. В тот момент, когда я уже почти было решил возвращаться, завибрировал мой телефон. Иве звонил сообщить мне, что госпожа изъявила желание пройтись по магазинам и он сейчас везет ее в город. Разочарованно вздохнув, я направил свой автомобиль в город, в Метрополе как раз остановились Римус и Ричард и сейчас только они могли меня отвлечь от мыслей о моей драгоценной санг.

Я чувствовал себя загнанным зверем — где бы я не находился, чтобы ни делал я никак мог избавиться от нее, не убежать, не спрятаться.... Либо эта связь, либо эта девчонка — кто-то из них однозначно меня доканает....

Глава 5. Mad about you...

Give me all your true hate

And I'll translate it in your bed

Into never seen passion

That is why I am so mad about you

Mad about you...

Hooverphonic

-Не ожидали? — я распахнул дверь и ввалился в номер к друзьям, сжимая под мышкой несколько бутылок вина, в пакете довольно булькала донорская кровь и гремели сигары в жестяных колпачках. Просто "один дома" с вампирским уклоном. Все еще чувствуя себя расшалившимся подростком, я рухнул в кресло, закинув ноги на прозрачный стеклянный столик, и выжидающе уставился на ошарашенных друзей.

-Ну что вы, как не родные? Разбирайте гостинцы и начинайте допрос — я откинулся на спинку, наблюдая как настороженно разбирает пакеты Ричард, а Римус роется в шкафу в поисках рубашки. Через 5 минут оба сидели в креслах напротив и напряженно смотрели на меня.

-Да что с вами?

-Это что с тобой? Ты помнишь, когда последний раз навещал нас с таким настроением? — Римус вопросительно приподнял бровь — Неужели мой план сработал и сердце снежной королевы растаяло?

-Твой план провалился, братец. Да, забыл поблагодарить тебя за такую замечательную идею — с этими словами я поднялся из кресла и молниеносным движением отвесил рыжему затрещину.

-За что? — его возмущенно-оскорбленное выражение лица надо было запечатлеть, для потомков.

-За все хорошее — я снова сидел в кресле и пальцем пытался вдавить пробку в бутылку — Ричард, вот ты куда смотрел, когда этот рыжий поганец задумал это? Ты же среди нас самый умный, рассудительный, неужели не догадался, чем закончится наш с санг вечер?

-Что, неужели все так плохо? — притворно удивился Римус — Неужто за 50 лет все позабылось? Ну ты бы не стеснялся, позвонил, я тебе все популярно бы объяснил, пестики там, тычинки — наткнувшись на мой озверевший взгляд, Римус резко заткнулся.

-Я думаю ты преувеличиваешь, Данте. Судя по твоему настроению, что-то хорошее все-таки произошло. Иначе ты не сидел бы здесь с таким растерянным и счастливым видом. Я прав? — Ричард вопросительно глянул на меня. Вот терпеть его иногда за это не могу, проницательный, гад, ничего не скроешь.

-Не в бровь, а в глаз, Ричард. Действительно произошло. Только вот теперь я совсем не знаю, что мне делать...

-А что собирался? — голос подал Лис, видимо решив, что буря уже миновала.

-С тобой вообще никто не разговаривает, нашелся тут, великий комбинатор — я попытался изобразить зверское выражение, но губы непроизвольно растянулись в улыбке — Не дает покоя слава Остапа Бендера?

-А это кто? — Римус даже подобрался весь в ожидании рассказа о великом шпионе или по крайней мере герое-любовнике.

-Почитай русскую классику, очень полезно — я сделал глоток вина и потянулся к пакетику с кровью, чтобы разбавить пряный напиток.

-Пфф — фыркнул Римус — Вот еще, я и так всю европейскую классику перечитал еще при жизни, теперь мне еще и после смерти над книгами корпеть? Вот бы обрадовался такой картине аббат Лоран — Лиса передернуло, видимо, от приятных воспоминаний о наставнике.

-Кажется мы отошли от темы — Ричард деловито налили себе вина и разбавил кровью из пакетика — Что случилось, Данте?

-Да чтоб я знал — я огорченно вздохнул — Вчера, когда вы нас оставили, она попросила рассказать о причинах моей мести и я все ей вывалил — и про Тайну, и про мою жизнь без нее и про месть, естественно, пока без подробностей и без упоминания Мориса. В ответ у нее началась истерика, я услышал многое, что теперь позволяет мне ее лучше понять, но... — я повернулся к окну, надеясь скрыть свое волнение — Теперь у нее появилась навязчивая мысль, чтобы я к ней прикасался и... — я не закончил фразу, и так слишком много откровенных слов за раз. Вампиры задумчиво потягивали вино.

-Она не объясняла зачем этого хочет? — подал голос Ричард.

-Сказала, что хочет мне доказать, что я такое же чудовище, как и Влад. Что между нами нет никакой разницы... — я горько усмехнулся.

-И ты ей поверил? — я повернулся к Римусу, тот озадаченно смотрел на меня.

-Что ты имеешь в виду?

-Ты правда поверил ей, что она этого хочет, чтобы что-то тебе доказать? — казалось вампир потрясен даже больше меня.

-Не совсем. Но я не знаю, что думать об этом...

-А что ты думаешь о ней? — Ричард отставил бокал в сторону и в упор посмотрел на меня — Что ты к ней чувствуешь? Ты разобрался в этом?

-Я... — воспоминания вчерашней ночи встали перед глазами — Я с ума от нее схожу... — выдохнул я, опустив голову и боясь поднять взгляд на друзей.

* * *

-Иве, ну хватит уже упираться, иначе я скажу Данте, что ты меня обижал! — я тянула за руку упирающегося вампира, а он их последних сил сопротивлялся — В этом нет ничего страшного, они просто выщипают тебе брови и сделают маникюр. Ты тогда будешь просто неотразим, а потом мы тебя переоденем и тогда ты в два счета найдешь себе девушку и не будешь ходить с таким прибитым выражением лица.

Я с трудом затащила его в ближайший SPA-салон и вывалила на стойку пачку наличных — этот прием является лучшим, если не знаешь языка. Иве что-то залепетал на французском, но я движение руки заставила его замолчать и жестами объяснила администратору, что нужно сделать с этим страдальцем, а потом отдала себя в руки профессионалов.

То состояние благостного равнодушия, что накрыло меня после третьей процедуры не смог бы развеять даже Влад, если бы неожиданно появился в этой комнате. Мое тело пело и радовалось, отличным самочувствием благодаря хозяйку, то есть меня, за такой щедрый подарок.

Когда наконец со мной закончили, я подошла к зеркалу, чтобы полюбоваться проделанной работой. И надо сказать, постарались мастера на славу — моя кожа переливалась жемчужным сиянием, ни осталось ни одного синячка или царапинки, лицо светилось, синяков под глазами, как не бывало. Волосы темной волной струились по плечам, отбрасывая рыжеватые искры на солнце. Глаза теперь стали чуть ярче, на фоне матовой кожи. Я радостно улыбнулась — брови, маникюр, педикюр, все в полнейшем порядке.

Честно говоря, я еще никогда не позволяла себе так оттягиваться в салонах красоты. Раньше, когда жила с родителями, средств на такое удовольствие мне никто не выделял, а про мое житье с Владом я вообще молчу. Любуясь собой, я увидела в зеркале отражение Иве, зашедшего в зал. Я обернулась, чтобы оценить труды мастеров.

Иве тоже выглядел посвежевшим, короткие светлые волосы переливались на солнце, словно были из чистого золота, бледноватая кожа сияла, как и моя, отчего губы стали казаться ярче и даже притягательней, а голубые глаза приобрели какой-то загадочный блеск. Честно говоря, Иве оказался симпатичным вампиром, хотя раньше я даже не смотрела на его внешность. Неизменная фуражка, дурацкий черный костюм, а на лице маска, как у Арлекина, ни одной эмоции. И теперь, наблюдая за этим достаточно молодым человеком, я ловила себя на мысли, что неплохо было бы подружиться с ним, и уж точно перестать относится, как к мебели.

-Иве, ну как тебе, нравится? — я слегка улыбнулась ему чтобы не пугать своей доброжелательностью с самого начала.

-Что именно, госпожа?

-Ну то, что с нами сделали? — я подошла и положила руку ему на плечо, поворачивая нас к зеркалу.

-Определенно — он улыбнулся мне, не размыкая губ.

-Тогда пойдем по магазинам — я улыбнулась ему во все 32 зуба, а вампир в ответ лишь жалобно вздохнул.

После трех часов шоппинга, я поняла, что это не мое. В последнем магазинчике, у меня уже начало рябить в глазах и я вешала на Иве вещи, даже не меряя. Вампир сносил все стоически, но когда я завела его в магазин нижнего белья и предложила выбрать ему себе что-нибудь, он взбунтовался и сказал, что такие вещи не будет покупать в присутствии женщины, а тем более санг своего хозяина.

В ответ на это я лишь показала стеснительному вампиру язык и выбрала несколько пар нижнего белья, пригрозив, что если он его не возьмет, то я скажу Данте, что он подглядывал за мной в примерочной. Такого поворота несчастный Иве не ожидал и быстро сдался.

И вот теперь, мы довольные и уставшие, по крайней мере я, сидели за столиком в летнем кафе и потягивали вино. Точнее опять таки я потягивала вино, а Иве пил кофе.

-Иве, а сколько тебе лет?

-203, госпожа.

-А где ты родился?

-Во Франции, в местечке Шато-Виллет, раньше это была небольшая деревушка.

-А почему ты служишь Данте? Ведь ты такой же вампир, как и он? Это он обратил тебя и поэтому ты ему повинуешься? — я только сейчас поняла, что ни черта не разбираюсь во всей этой вампирской иерархии и обращениях. В ответ на мое заявление, Иве лишь благодушно улыбнулся и покачал головой.

-Нет, госпожа, меня обратил не он. Если бы это сделал господин, то я был бы равен ему и считался благородным, но меня обратил беглый вампир. Точнее, он хотел меня убить, но выпил не до конца и я стал вампиром. Поэтому, обратившись, я попытался найти таких же, как я, а когда нашел, выяснилось, что я теперь буду слугой. Вечность... — он попытался спрятаться за чашкой кофе, но от меня не ускользнула та горечь, с которой он говорил.

-И ты никак не можешь стать свободным?

-Боюсь, что нет, госпожа. Но я могу надеяться попасть к хорошему хозяину. Сто лет назад мне повезло и господин Данте взял меня в услужение. Не многим везет так, как мне. Я всего лишь исполняю обязанности слуги и охранника. Другие вампиры требуют большего... — Иве опять замялся.

-То есть они могут делать с такими, как ты все, что захотят? — меня неприятно удивила политика этого общества. Теперь стало понятней, откуда во Владе могло вырасти такое пренебрежение ко всему живому.

-Да, госпожа.

-Прямо как со мной — выдохнула я и залпом осушила бокал с вином.

-Вы не правы, госпожа. Теперь вас не может тронуть ни один вампир, и тем более приказывать. Вы благородная и являетесь санг, а они неприкосновенны в нашем обществе.

-И что? Я все равно не свободна, Иве. Я принадлежу Данте...

-Мне кажется, это не самый плохой вариант, госпожа. Принадлежать господину почетно, поверьте мне. И намного безопасней и приятней, чем господину дю Риль — при упоминании фамилии бывшего мужа, я вздрогнула.

-Наверное я слишком свободолюбива, Иве и до сих пор, несмотря ни на что, предпочитаю никому не принадлежать — я робко улыбнулась, получив в ответ такую же несмелую улыбку — Я хотела бы тебя кое о чем попросить, Иве.

-Конечно, госпожа, я слушаю вас.

-Прекрати называть меня госпожой.

-Но... — кажется вампир опешил от моей просьбы — Я не могу, вы благородная и санг господина, я просто не могу. Господин не стерпит, да и другие, если услышат, что неблагородный обращается на ты к санг — я прервала его бессвязный поток речи.

-С господином я сама разберусь, но давай договоримся — когда мы одни или в компании близких друзей — ты будешь звать меня по имени. Хорошо?

-Как скаже..шь, Зари — и он так солнечно мне улыбнулся, что я почувствовала себя какой-то феей крестной, которая только что исполнила желание Золушки и отправила ее на бал.

Вот и славненько — я хлопнула в ладоши — А скажи мне, мой друг, у тебя есть девушка? — Иве еще больше смутился и совсем скрылся за новой порцией кофе, которую принес официант.

-Нет, нам не позволено — выдавил из себя вампир.

-То есть? — я не совсем поняла, что он имеет в виду.

-Санг или любовниц могут иметь только благородные. Мы можем быть с кем-то только с разрешения наших хозяев, но мы все равно не имеем права обращать их в санг — я задохнулась от возмущения.

-Какого черта! Что они себе позволяют! — я стукнула рукой по столу, заставив зазвенеть посуду.

-Зари, успокойся, все нормально. Мне никто не нужен, я привык к одиночеству, это не страшно — Иве пытался успокоить меня.

-Но ведь это же не справедливо? — я посмотрела на вампира.

-Мир несправедлив, думаю ты прекрасно об этом знаешь — он усмехнулся так по взрослому, знающе, что только теперь я поняла, что этому симпатичному парню уже двести лет.

-Знаю... — настроение пропало и сейчас хотелось только одного — побыть в одиночестве.

* * *

Озвучив свою просьбу, я попросила Иве дать мне немного погулять в одиночестве, но вампир оказался на редкость непреклонен. Он быстро сгрузил наши покупки в автомобиль, припарковал его на какой-то дальней улочке и сообщил, что будет следовать за мной тенью и никоим образом не нарушит моего одиночества. Мне оставалось лишь согласиться.

И вот уже где-то час я бесцельно бродила по центральной набережной, избегая ненужных знакомств. Как только ко мне подходил очередной богатый и скучающий индивид, рядом моментально появлялся Иве и что-то доступно объяснял нарушителю моего спокойствия на французском. После этого несостоявшийся кавалер мгновенно исчезал.

На город опустились сумерки и повсюду загорелись фонари и огни ресторанов. Сама набережная стала похожа на взлетную полосу, перемигиваясь с ближайшими зданиями магазинов и ресторанов разноцветными огоньками. Я скинула туфли и вышла на пляж. От песка шло тепло, и поэтому все вокруг было укрыто слегка подрагивающим маревом. Одинокие лежаки торчали, словно обглоданные скелеты каких-то доисторических рыб и я медленно огибала их, стараясь отойти подальше от гула голосов и музыки. Вода была такой же теплой, как и вчера, только вот свет звезд перекрывала иллюминация города, а луна казалось здесь такой далекой и холодной, что я непроизвольно обхватила себя за плечи. Тут же рядом оказался Иве и накинул мне на плечи свой пиджак.

-Спасибо...

-Зари, может вернемся? У меня какое-то странное предчувствие... — Иве напряженно вглядывался в темноту пляжа.

-Да, еще минут десять прогуляемся и поедем домой — я направилась в конец пляжа, решив, что именно там и закончу свою прогулку.

В голову лезли какие-то совсем глупые мысли: я думала о том, что сейчас делает Данте и почему-то представляла его развлекающимся с какой-нибудь симпатичной вампиршей или девушкой. Эти картины живописно проплывали перед глазами, заставляя меня морщиться в раздражении.

Потом мысли плавно перескочили на сегодняшние рассказы Иве. Как оказалось, у нас с ним много общего — его в свое время тоже не спросили, о том, хочет ли он такой судьбы. Но вампир переносит свою участь очень благородно, несмотря на ужасы, которые выделывали с ним прошлые хозяева. Он не стал вдаваться в подробности, но я прекрасно поняла, что в его жизни было все тоже, что пережила я. А может даже и страшнее... Но он не сломался и теперь мне стало еще больше стыдно за свое поведение...

-Зари! — мое имя прозвучало, как предупреждение и я повернулась к Иве. Он застыл в напряженной позе, его взгляд был направлен в темноту передо мной.

Я развернулась за его взглядом и уперлась прямо в ухмыляющееся лицо Влада. Вдох застрял на пол-пути и я резко отшатнулась от бывшего мужа. Рука Ивви перехватила меня и задвинула к себе за спину.

-Вот так встреча, дорогая! — Влад специально растягивал слова, потихоньку приближаясь к нам.

-Что же ты? Не рада меня видеть? А я так надеялся на горячий поцелуй своей милой женушки — он остановился вплотную к Иве, меня же била крупная дрожь. Я пыталась справиться со страхом, но паника медленно начала овладевать моим сознанием.

-Уйди с дороги, упыренышшш — прошипел Влад, тесня нас с Иве к воде.

-Простите, господин, но я не могу. Я должен защищать свою госпожу — в голосе Иве прорезалась сталь.

-Ты что, будешь перечить мне, сучонок — кажется заявление моего телохранителя вывело Влада из себя — Будешь драться с благородным?!?

-Если придется. Ее жизнь дороже моей — мне совсем не нравился такой расклад и я попыталась выйти из-за спины Иве, но он рукой удержал меня.

-Даже так? — Влад чему-то рассмеялся и вдруг резким движением ухватил вампира за грудки одной рукой и приподнял над землей. Иве попытался ударить его рукой, на которой в момент появились длинные когти, но Влад перехватил ее и тут же нанес удар куда-то в район сердца. Мой защитник захрипел и я услышала, как на песок полилось что-то тяжелое и горячее. Я опустила глаза и увидела, как на земле расплывается широкая красноватая лужа.

Влад с пренебрежением отбросил Иве в сторону и облизал окровавленную ладонь.

-Ну что, дорогая? Что будешь делать теперь, когда твой защитник выведен из строя? — он криво усмехнулся и начал приближаться ко мне.

Я пятилась назад, судорожно сжимая в руках свои туфли. Единственное оружие, которое у меня было — это пара каблуков, но я прекрасно понимала, что это не остановит этого монстра, а лишь сильнее разозлит. Он очень любил, когда я сопротивлялась. Перед глазами замелькали сцены его издевательств надо мной.

-Что же ты молчишь? Неужели не рада видеть своего мужа? А я так скучал, что решил навестить тебя в этом райском уголке — я стояла уже по колено в воде, а он все продолжал приближаться, издеваясь.

-Отвечай! — зарычал Влад.

-Уйди. Ты не имеешь права трогать меня, я санг Данте.

-И кто же мне помешает? — он плотоядно улыбнулся — Я так соскучился по твоей крови... А где же твой санг? Бросил тебя? Неужели ты ему уже наскучила? Как же так, ведь я многому научил тебя. Думаю мы можем прямо сейчас повторить пару уроков... — я оступилась на скользком камне и погрузилась в воду. Холодные, сильные руки вытянули меня на поверхность. Влад прижал меня к себе и я задрожала еще сильней. Он прижимал меня до хруста костей, руками жадно загребая мое тепло и разрывая одежду. Я представила, что он сейчас сделает со мной и мой паралич как ветром сдуло.

Я задергалась в его руках, пытаясь попасть ему коленом в пах или в глаз острой шпилькой, но он лишь смеялся над моими попытками, и ногтями оставлял порезы на моей коже.

-Как же так, Зари? Как ты могла уйти — он тихо шептал мне на ухо — Ведь ты моя, только моя. Никто не смеет прикасаться к тебе, пить тебя, ласкать тебя. Ты только моя, моя — его губы прошлись по моей шее и опустились на грудь, вызывая дрожь. Но не от желания, от страха, меня сковал ужас и я опять не могла пошевелиться. В могзу билась только одна мысль — НЕТ.

Вдруг Влад замер и стал к чему-то прислушиваться. Резко обернувшись ко мне, он усмехнулся и впился в мои губы, прокусив до крови. Через секунду я уже летела в воду, а он исчез.

Я вынырнула, отплевываясь и увидела на пляже три фигуры. Шатаясь, я пошла к берегу. В неясном свете фонарей с набережной, я рассмотрела Данте и Римуса с Ричардом. Ричард склонился над Иве, а Данте, заметив меня, бросился в воду. Через мгновение я уже была у него на руках.

-Зари — выдохнул он и прижал меня к себе. Я непроизвольно стиснула свои руки на его плечах. Сердце бешенно колотилось, меня трясло от холода и страха, но в его объятиях я потихоньку успокаивалась.

-Где он? — прорычал мой санг.

-Ушел — откликнулся Римус.

-С тобой все в порядке? — Данте поставил меня на ноги и принялся осматривать на предмет повреждений. Его руки порхали по моему тело, ударяя током в местах соприкосновения с голой кожей. Тепло медленно разливалось по телу, стягиваясь в тугой узел внизу живота. Когда он дотронулся до пореза на моей щеке, я тихо охнула. Словно придя в себя от этого звука, Данте попытался отойти от меня, но я вцепилась в его рубашку, словно в спасательный круг.

-Стой... — был бы он человеком, а не вампиром, он бы в жизни не услышал моего шепота. Но Данте вот уже 500 лет был вампиром и поэтому остановился как вкопанный. Там, где мои пальцы соприкасались с его холодной кожей, в меня проходили разряды электричества, заглушая страх и стирая прикосновения Влада.

Я отпустила рубашку и скользнула ладонями по его груди, отдаваясь этому теплу, забывая на мгновения обо всех своих страхах и сомнениях. Данте не шевелился, но я чувствовала, как его тело вздрагивает под моими пальцами. Я приподнялась на мысочках, застыв прямо напротив его губ.

-Спасибо — выдохнула я, но не успела закончить фразу, как он прикоснулся своими губами к моим.

На меня словно обрушился девятый вал, погребая под шквалом эмоций, огня, обжигающего своим исступленным пожаром. Его робкие прикосновения вдыхали в меня капельки жизни, наполняли всю меня теплом и светом, мне казалось, что со стороны я похожа на новогоднюю гирлянду, переливающуюся всеми цветами радуги. Каждое касание, как кислород для утопающего, я почувствовала горьковатый привкус крови и в этот момент Данте отстранился от меня, выпуская из своих рук.

Мне показалось, что от меня оторвали какую-то очень важную часть, будто отрезали руку или ногу и я, как младенец потянулась руками к своей частичке, не совсем соображая, что делаю. Порыв ветра, ударил в лицо, возвращая меня на грешную землю. Я растерянно моргала, не понимая, что только что произошло. Данте уже отошел от меня и склонился на Иве, а я не могла вымолвить и слова. Так вот, что значит санг. Это живительное тепло все еще плескалось во мне, напоминая о том, каким стихийным бедствием оно может быть.

-Что с Иве? — я подошла к вампирам, пытаясь разглядеть, как там мой защитник.

-Со мной уже все хорошо — проскрежетал Иве, приподнимаясь на локте. Римус подхватил его под мышки и прислонил к себе.

-Предлагаю обсудить все у нас дома — Данте обвел нас взглядом — Римус ты несешь Иве, Ричард, на тебе Зари — договорив последнюю фразу, Данте исчез, оставив после взлетевшие песчинки и четыре пары удивленных глаз.

Глава 6. За секунду до взрыва.

Кто мы?..

Незнакомцы из разных миров...

Или, может быть мы —

случайные жертвы стихийных порывов?

Знаешь, как это сложно — нажать на курок

Этот мир так хорош за секунду до взрыва...

Fleur "Русская рулетка"

Что вы ощущаете, пересыпая из ладони в ладонь песок? Один старый ассасин говорил мне, что в эти моменты он чувствует себя Богом. Ведь только от него зависит, сколько песка упадет ему в ладонь, а сколько просыпется мимо, но при этом он даже не замечает те песчинки, что по его неосторожности все-таки выскользнули из его рук. Поэтому я уже битый час сижу на пляже где-то в паре километров от дома и пересыпаю песок. Я представляю, как Римус хлопочет вокруг раненого Иве, как Ричард с немного напряженным лицом, сидит на веранде и пытается услышать мое приближение. И только Зари так же отрешенно смотрит на воду, как и я сейчас. Я уверен в этом, потому что она часть меня, а я часть ее. И нам совсем неплохо было бы соединиться, но что-то постоянно мешает. Ее раны, мои предрассудки и мстительность. И когда один теряет контроль, второй словно обтекает его предыдущую сущность и уходит в себя. Мы идеально дополняем друг друга. Только вот с такой синхронностью, нам никогда не быть вместе. Да и нужно ли нам это? Мне определенно нет. Я слишком привык к той выжженной пустоте, что поселилась внутри. А она... Она как хамелеон или солнечный свет. Течет, отражается, меняется и не может остановиться на чем-то... Или на ком-то... А я устал, мне уже 500 лет в конце концов! Я так хочу отдохнуть, перестать существовать для всех и в первую очередь для себя.

И перестать наконец жалеть себя! Рука вошла по локоть в песок — злость и жалость. Что еще мне знакомо? В памяти всплыли мягкие губы Зари и тихий шепот: стой... Это нежность? Или просто наша связь?

Я почувствовал чье-то приближение. Вампир. Причем знает обо мне иначе зачем специально так топает? Боится испугать? Я хмыкнул.

-Не помешаю? — я обернулся на голос и на пару секунд замер. Передо мной, во всей красе стоял один из самых древнейших вампиров — Эридан. Тот, о ком сами вампиры складывают легенды и увидеть его можно только на фресках, сохранившихся с тех времен. Я подскочил и склонил голову, приветствуя Древнейшего.

-Полно, я уже давно не царь. Так я присяду? — вампир лукаво улыбнулся и заглянул мне в глаза. Я посмотрел в ответ и это было моей главной ошибкой. Два абсолютно черных омута затянули меня с головой. За пару секунд я был разложен на атомы и снова собран воедино, одна небольшая усмешка и я ощутил всю незначительность своих пятисот лет. Сознание разлетелось вдребезги, я покачнулся и осел на песок.

-Простите, юноша, я с трудом контролирую силу, ведь мне уже очень давно не приходилось ее применять — произнес Эридан, опускаясь на землю рядом со мной. Я помотал головой, пытаясь собрать воедино все свои мысли и воспоминания.

-Ничего страшного, Древнейший.

-Данте, оставь эти церемонии. Зови меня Эриданом.

-Как изволите — я посмотрел на вампира, стараясь не заглядывать ему в глаза. От него веяло необычайно мощью, такой, которую можно почувствовать только от самой земли, из недр вулканов. Теперь мне стало понятно, отчего Совет так боится возвращения этого вампира.

-Ты знаешь — он замолчал, вглядываясь в даль — Я столько времени не был у воды... Не подходил к волнам, набегающим на берег, не видел звезд и лун, не говорил с человеком...

Я недоверчиво посмотрел на Эридана. Человеком?

-Да, раньше мы все были людьми. И я когда-то очень давно. Эти воспоминания уже стерлись из моей памяти, оставив лишь обрывки эмоций. Но ты еще человек, я видел это в твоей памяти.

Я согласно кивнул. Разве я могу спорить с Древнейшим?

-Ты можешь попробовать — он усмехнулся — но перед этим задумайся, не твое ли сердце сейчас металось в груди от переполнявших его чувств?

-Мое...

-Значит ты человек. И не слушай то, что она говорит. Она еще такой ребенок — он добро мне улыбнулся и опять стал смотреть вдаль.

Я задумался над его словами. Неужели он о Зари? Хотя о ком еще.

-О ней. Здесь неподалеку мой склеп. Сегодня я вышел из него впервые за 900 лет. Ты знаешь почему?

-Боюсь, что нет.

-И я не знал. Просто открыл глаза и вышел. Но теперь, я вижу что неспроста. От моего сна меня ничто не могло отвлечь, ведь истинно там я счастлив. Сама Лахесис шептала мне на ухо — вампир снова усмехнулся — и вот я здесь. И теперь понимаю зачем — я затаил дыхание. Древнейший Эридан, уснувший или пропавший здесь, рядом со мной и хочет рассказать мне о причинах своего пробуждения. Храните меня боги...

-Сохранят. Не перебивай меня своими мыслями, прошу — после этих слов я перестал даже дышать — Знаешь ли ты, Данте, что вот уже несколько тысячелетий я вынужден спать в своем склепе, так как другого выбора у меня нет? Думаю, что ты этого не знал, обо мне остались лишь обрывочные сведения. Но я заключен в своем теле, как в темнице. Как и ты... По крайней мере думаешь. Но у тебя есть то, что тебе кажется потерянным. Это твои чувства, те метания, что вызывает в тебе твоя санг. Я лишился этого. Моя жена устала от мира и я вырвал ее сердце. А потом задумался и понял, что она просто отомстила мне за то, что преподнес ей вечность. И я, благодаря ее стараниям, теперь остаюсь тут в ожидании конца мира, в то время как она смеется надо мной из небесных чертогов. Я знаю, что тебе кажется это знакомым, но человек, задумайся, нужен ли тебе такой исход? Я лежу в своем склепе, вспоминая каждый прожитый день до минуты и только это составляет мне развлечение, но конец еще не близок, я знаю, Антропа говорила мне. Такой участи ты желаешь себе, человек? Или может ты откроешь себе глаза на мир и встретишь конец счастливым? У тебя еще есть возможность, поверь мне. Я знаю, что моя речь кажется тебе странной, но мне, говорящему с богами сложно поспевать за временем. Ты знаешь закон нашего рода — один удар. Но ведь мир так манит между последними ударами сердца. Даже я допустил бы мысль о прощении, будь мне это доступно... Но это лишь мои грезы, человек. Послушай себя...

Он встал на ноги и медленно побрел по берегу, удаляясь от меня. Я словно оглушенный, сидел, пытаясь разобраться что только что сказал мне это вампир. "Сумасшедший..." промелькнуло в мыслях.

-Я все слышу! — Эридан развернулся и посмотрев на мое растерянное лицо, громко рассмеялся и в этот миг пропал.

Я сидел на берегу, уперевшись взглядом в то место, где только что стоял Древнейший и пытался понять — сошел ли я с ума или это и правда случилось со мной. Но в таком случае, только сумасшествием Эридана можно объяснить его речи. Что он хотел мне сказать? У меня есть шанс? Но какой?

Я разжал ладонь и остатки песка медленно высыпались на землю, смешиваясь с миллиардами таких же. Послушать себя... Нелегко же это. Я закрыл глаза и обратился вглубь своих мыслей, в надежде понять, о чем говорил этот безумный вампир.

* * *

Ночная мгла медленно поглощала дерево за деревом, тихо, словно хищный зверь на мягких лапах, подкрадываясь ко мне. Лоб холодила ледяная поверхность стекла, а я стояла и слушала. Как же это прекрасно — слышать то, о чем раньше и не подозревал. Когда-то давно, один мой странный знакомый сказал мне, что если долго прислушиваться, то можно услышать то, чего нет. Только сейчас, будучи наполовину вампиром, я поняла, что он имел в виду. Я слышала тихий шелест листьев, шум волн вдалеке, чьи-то торопливые шажки по траве, я даже слышала как ветер перебирает перья на крыльях уснувших птиц. Легкий хруст ветки и я резко разворачиваюсь в сторону звука. Темный силуэт медленно проступает во мраке. Я не вижу, я просто чувствую — Данте.

Вернулся все-таки. Неужели я его так испугала, что ему пришлось три часа прохлаждаться не пойми где? Злость раскаленным комочком зудела в районе груди.

-Трусссс... — скорее прошипела, а не произнесла я. Раскрыв балконную дверь, я вышла на улицу, мгновенно утопая в ночных звуках. Здесь они казались еще ярче и отчетливей. Снова оглянулась на тень — его уже там не было. Легкое дуновение ветерка и он стоит рядом со мной, хитро улыбаясь.

-Ты думаешь, я испугался? — улыбка постепенно превращается в оскал. Таким я его еще не видела. В нем все стало как будто другим. Я принюхалась — даже запах другой. Снова подняв глаза на вампира, я столкнулась с ледяным взглядом зеленых глаз.

-Ты всегда либо боишься, либо строишь интриги. Чего еще я могу от тебя ожидать? — я стойко сдерживаю направленный на меня взгляд. Кажется даже перестала дышать.

-С огнем играешь, милая — Данте одним плавным движением перетекает вплотную ко мне. Что же с ним черт возьми такое? Уверенность в полной непогрешимости моих действий медленно тает под пристальным взглядом санг. Слишком странно. Резко. Опасно...

-Не льсти себе. Где прохлаждался? — я с трудом отвожу от него глаза и разворачиваюсь к балконным перилам.

-Думал — медленно произносит вампир и облокачивается на перила рядом со мной.

-Это иногда полезно — он хмыкает в ответ — И до чего додумался?

-Боюсь, тебе не понравятся мои мысли, дорогая — он резко наклоняется к моему лицу и медленно втягивает мой запах, а потом расплывается в довольной улыбке. Вот это номер! А где мой Данте? Что это за странное существо вместо него? Довольный произведенным эффектом, он разворачивается и проходит в комнату.

-Спускайся вниз, надо обсудить происшедшее — бросает он, выходя из комнаты.

Пару минут я перевариваю его поведение и спускаюсь в гостиную. Там уже расположились Римус и Ричард. Иве лежит на широком кожаном диване и потягивает через трубочку что-то красное. Что-то, ага. Я упорно занимаюсь самообманом.

Данте стоит у двери и разглядывает собравшихся, полностью погруженный в свои мысли.

Демонстративно прохожу мимо и присаживаюсь на подлокотник кресла Римуса.

-Теперь рассказывайте, каким образом вы умудрились наткнуться на этого психа — Данте усмехается, адресуя свой вопрос Иве. Тот в свою очередь, приподнимается на локтях и пытается сесть.

-Господин, после магазинов — Римус хмыкает — госпожа захотела прогуляться. Мы пошли на набережную. Он появился там, совершенно неожиданно, я даже не успел заметить его — в голосе Иве столько вины, что я невольно бросаю ему полный сочувствия взгляд.

-Иве не виноват, мне захотелось прогуляться. Я не понимаю, как он меня нашел

-С этим как раз все ясно, Зари — Ричард посмотрел на меня — ты была его столько лет, твой запах он может уловить с приличного расстояния.

-Да, но кто мог ему сказать, что мы поехали в Ниццу? — Римус и Ричард одновременно пожимают плечами.

-Вот и я не знаю — Данте наконец отлепился от двери и присел рядом с Иве.

-Я ни в чем тебя не виню. Наоборот, я благодарен тебе, что ты пытался защитить мою санг.

-Это мой долг, господин — Иве пристально смотрит на вампира, а потом переводит взгляд на меня. Либо мне показалось, либо в его глазах проскользнули нежность и раскаяние.

-Ладно, что мы как на похоронах то сидим — Римус подрывается с места и лезет в бар за бутылкой чего-то алкогольного — Хорошо то, что хорошо кончается, так ведь? — Лис подмигивает нам и достает бокалы. Мне кажется, у него талант снимать напряжение, я соскользнула в пустое теперь кресло и устроилась в нем с ногами, ощущая легкость и спокойствие. Здесь и сейчас, в компании четырех вампиров, все события прошедшего вечера кажутся не такими уж и страшными, а Влад так и вообще кажется немного смешным с этими своими попытками нагнать страху. В памяти всплывают его черные глаза и тихий шепот: "мояяяя". Бррр....

Римус протягивает мне бокал и я не глядя делаю глоток. По горлу растекается что-то соленое, терпкое и теплое. Медленно до меня доходит ЧТО я только что выпила и я начинаю отплевываться.

-Римус, твою мать, ты что делаешь? — отшвырнув бокал в угол, я разъяренно поднимаюсь из кресла.

-А что? Ты равзе уже не пьешь? — он удивленно смотрит на меня.

-Ей еще рано — Данте подошел к бару и наполнив стакан водой, протянул его мне.

-Спасибо — отплевавшись, я залпом выпиваю стакан с водой и благодарно улыбаюсь вампиру.

-Любой каприз, дорогая — Данте подмигнул мне. Нет, не так. Данте ПОДМИГНУЛ МНЕ!!! Хорошо, что вода уже давно в желудке, иначе я бы опять подавилась.

-А ты где был? — Римус и Ричард с подозрением уставились на Данте. Тот даже бровью не повел.

-Гулял

-Ага, три часа, после того, как на твою санг напали. Ты чем думаешь, друг любезный? — Ричард сейчас напоминал мне мою маму, которая отчитывала меня за ночные прогулки.

-С ней были вы, поэтому я позволил себе немного проветриться. Или ты хочешь сказать, что я не могу вам доверить мою Зари? — он вопросительно посмотрел на друзей. Те синхронно замотали головами, правда один кивал, а другой резко мотал. Мы с Иве переглянулись и тихо захихикали.

-Ясно все с вами — Данте тоже слегка улыбнулся — Очень жаль, что с Зари не было никого из нас, тогда мы могли бы подать жалобу в Совет — он вздохнул — Но я сомневаюсь, что он повел бы себя так, будь с ней хоть один благородный...

-В смысле? С этого места поподробнее — я потеряла нить рассуждения и уже совсем ничего не понимала.

-Свидетелем может быть только благородный, слова низших даже не будут слушать.

-А я? — что-то не сходится, меня ведь уже около недели убеждают, что я самая что ни есть благородная и избранная.

-Ты не свидетель, ты жертва, дорогая. А значит, лицо заинтересованное, поэтому твои слова тоже не могут рассматриваться.

-Ну и законы у вас... А если бы он сделал что-нибудь похуже, чем просто поцарапал и испугал меня? — меня передергивает от мысли о том, что он мог со мной сделать.

-Тогда бы я просто оторвал ему руки и ноги — буднично бросает Данте, будто рассказывает нам о рецепте черничного пирога.

-Терминатор, блин — Я произнесла это вслух? Судя по нервным смешкам, то да — Черт — опять не сдерживаюсь. Вампиры уже просто покатываются со смеху.

-Прекратите смеяться! — хохот только усилился — Я что вам, клоун? Римус, поднимись с ковра! Ричард, ты же взрослый вампир! Хватит уже! Иве! И ты, Брут! Да ну вас! Данте, ты хоть веди себя, как нормальный человек! Данте! Достали! — я резко подскочила из кресла и пошла в свою комнату.

-Не обижайся — донеслось до меня из комнаты, когда я уже поднялась по лестнице. Я фыркнула. И это старейшие вампиры? Дети малые. Но невольная улыбка все-таки тронула мои губы. Паяцы. Хлопнув для пущего эффекта дверью, я завалилась на кровать и тут же уснула. Завтра будет новый день и новые мысли, а пока — спать.

* * *

-И что же ты творишь, сын? — высокий, красивый мужчина расхаживал по комнате, сцепив руки за спиной.

-Я был осторожен, отец. Но мне нужно было ее увидеть... — Влад присел в кресло и тяжело вздохнул.

-И как? Посмотрел? Тебе так не терпится быть наказанным? Хватает того, что твоя жена уже стала санг этого выскочки! Ты понимаешь, что это означает? — зарычал вампир.

-И что же? — усмехнулся Влад.

-То, что теперь у них есть шанс убить тебя! Или ты думаешь, что они будут так благородны и оба забудут о том, что ты сделал? Этот Данте уже пол века вынашивает планы мести, а ты подставляешься, как малолетний идиот!?! — мужчина был просто в бешенстве. Остановившись посреди комнаты, он посмотрел в упор на сына. Влад же устало прикрыл глаза, делая вид, что его это не касается.

В дверь осторожно постучали.

-Войдите — прорычал отец.

-Господин Густав. К вам господин Морис. Он ждет вас в кабинете.

-Его еще не хватало — раздраженно процедил Густав дю Риль — Значит так. Ты сидишь здесь и ждешь моего возвращения, я пока пришлю к тебе того, с кем хотел познакомить, перед тем, как ты отправился искать приключений. Будь вежлив и постарайся обойтись без своих выкрутасов, она важна для нас, Совет выдвинул ее кандидатуру на пост Хранителя города. Тебе все ясно? — Влад кивнул, не открывая глаз.

Густав развернулся и вышел из комнаты, оставив сына наедине со своими мыслями. Фамильный замок дю Рилей всегда был гордостью рода, не одно поколение выросло под сенью этих стен. Пока глава рода не стал вампиром. Густав уверенно пересекал галерею за галереей, пытаясь успокоить свои нервы перед встречей с членом Совета. Морис Норнхольд. Его главный соперник вот уже в течение двухсот лет. Если Густав голосует "за", Морис голосует "против". Любые предложения и попытки наладить контакт воспринимаются как личное оскорбление, но корни этой вражды так глубоко ушли в века, что кажется не один из заклятых врагов уже не помнит причин, послуживших началом этим распрям. А жаль...

Густав остановился у дверей своего кабинета и лицо его приняло выражение благодушного презрения.

-Доброй охоты, Морис — Густав прошел в кабинет и присел в кресло за столом.

-Доброй, Густав. Как семья? Сын? — хозяин нервно вскинул взгляд на гостя, кожей ощущая подвох в последнем вопросе.

-Прекрасно, Морис. Твоими молитвами — он любезно улыбнулся вампиру.

-Думаю уж точно не моими, дорогой друг. Перейдем сразу к делу — я думаю ты уже в курсе, что твой сын навещал санг моего кровника? Как ты можешь мне это объяснить? — Морис не мигая смотрел на собеседника. Под его взглядом Густав слегка ссутулился, лихорадочно придумывая ответ.

-Вижу, тебе нечего сказать? Или ты может быть не знал об этом?

-Я узнал недавно. Как поживает Данте со своей санг? Влад не успел рассказать мне о подробностях своего визита — лицо вампира вновь стало бесстрастным, а к губам прилипла любезная улыбка.

-Стараниями твоего сына несчастная девушка в шоке и отделалась парой царапин. Скажи, Густав, в кого он? Никогда не замечал за тобой садистских наклонностей... — Морис протянул руку и слуга неслышной тенью вручил ему стакан с кровью, тут же растворяясь в углу.

-Ты забываешься, Морис — в голосе вампира зазвучала сталь — мой сын не тема для обсуждений подобного рода. Насколько я понимаю, ни один благородный не может подтвердить случившегося?

-Конечно. Влад хоть и псих, но псих осторожный. Так что это, Густав? Пробелы в воспитании или семейная наследственность? — Морис уже откровенно издевался над хозяином.

-Если тебе нечего больше сказать, то попрошу покинуть мой дом — вампир поднялся из кресла, давая понять, что аудиенция окончена.

-Мне еще много что есть сказать тебе, дорогой мой недруг, но я зашел всего лишь напомнить о том, что Совет собирается через 2 дня. Счастливо оставаться — Морис поднялся из кресла, поставил пустой стакан на стол и направился в сторону двери.

-Да, наконец ты познакомишься со своей бывшей невесткой — последняя фраза рассмешила Мориса и он вышел из комнаты, смеясь.

-Паяц! — в дверь полетел пустой бокал. Густав устало опустился в кресло, потирая виски. Сейчас ему больше всего на свете хотелось забыть об уже приличном возрасте сына и надрать ему задницу, но это уже давно не выход из ситуации. Поэтому остается надеяться лишь на гостью, что сегодня прибыла к ним. Если и она не справится с его безумным сыном, то его уже ничто не спасет.

* * *

Сколько же усилий уходит на то, чтобы унять нервную дрожь в руках. Зари.... Ее вкус до сих пор обжигает губы, только вот он в очередной раз не смог сдержать себя. Почему так? Только от одного ее вида он впадает в состояние неконтролируемой ярости и всеми силами пытается уничтожить ее, сломить, растоптать... Зачем он туда поехал? Если бы был известен ответ на этот вопрос, он наверное уже давно бы решил все свои проблемы. Но... Сознание упорно отказывается принимать очевидное, а испуганный взгляд этой девчонки делает его безумным.

В дверь тихо постучали, вырывая Влада из омута тяжелых мыслей.

-Войдите.

Дверь распахнулась и в комнату вошла девушка. На несколько секунд Влад замер, застигнутый врасплох ее необычной, яркой внешностью. Длинные вьющиеся волосы цвета червленой меди непослушным водопадом ниспадали по плечам и путались в складках юбки. Темная кожа, несмотря на явную принадлежность к вампирскому роду, сияла в лучах летнего солнца, пробивающегося в окно. Лицо... Такое лицо могло принадлежать восточной принцессе или индийской богине: густые брови двумя стрелками огибают немного раскосые глаза цвета старого пруда в их парке, тонкий нос и пухлые, манящие губы. В ее ресницах можно было потеряться, такими длинными и густыми они были, как будто специально заманивали в омут глубокого взгляда.

Тонкая, стройная фигурка выдавала в ней профессиональную танцовщицу, настолько гибкой и по кошачьи грациозной она казалась. Если бы сейчас в комнату ворвался табор цыган, размахивая цветными платками и бубнами, Влад бы совсем не удивился, а лишь бы поприветствовал их, пришедших вслед за своей принцессой.

Спустя пару минут, Влад понял, что молча разглядывает гостью, так ничего и не сказав. Он встал из кресла и подошел к девушке, в ее глазах проскакивали искорки смеха, но лицо было серьезным.

-Доброй охоты, мадемуазель...

-Латика — Влад принял протянутую руку и аккуратно прикоснулся к ней губами.

-Влад дю Риль, очень приятно познакомится — девушка в ответ подарила ему обжигающий взгляд из под опущенных ресниц и улыбнулась.

-Так это вас попросил развлечь мой отец в свое отсутствие? — Влад сдержанно улыбнулся, уже подготовившись к привычным женским приемам в свой адрес. За свою долгую жизнь, он уже давно привык к предсказуемому женскому поведению в его обществе — любая вампирша или человечка своим долгом считала с первых минут примерить на себя роль его будущей санг и начинала вести себя соответственно.

-Видимо меня. И как вы собираетесь меня развлекать? — она подняла на него глаза и Влад на секунду растерялся — во взгляде девушки ясно был виден интерес определенного рода, без малейшего намека на кокетство или светские игры. Коснувшись ее сознания, Влад опешил от количества откровенных образов с ним в главной роли.

-Латика, вы знаете, что я ментат? — он усмехнулся, рассчитывая на смущение, но девушка лишь озорно улыбнулась и подойдя к ниму чуть ближе, прошептала:

-Конечно, такой же, как и я. Это очень сэкономит наше с вами время, ведь так?

-Несомненно. Тогда я думаю, смогу найти вам развлечение по вкусу. Как вы смотрите на экскурсию по нашему замку?

-И конечным пунктом путешествия будет?

-Мои комнаты — Влад протянул вампирше руку и она обвила ее своими тонкими пальчиками, одновременно прижимаясь к его боку. На мгновение, Влад почувствовал себя жертвой в этой игре и эта мысль заставила его довольно улыбнуться. Так даже интереснее.

-Откуда вы, Латика? — Влад вел девушку по передней галерее замка, которая плавно переходит в его крыло.

-Восточная Индия. Правда на родине я не была уже несколько веков — она улыбнулась — и давай перейдем на ты — учитывая наши желания, это было бы разумным.

-С удовольствием, дорогая — Влад второй рукой приобнял девушку за талию, чуть сжимая пальцы и заставляя ее слегка выгнуться от этих движений — А что привело тебя в Париж?

-С некоторых пор я вдова и чтобы развеяться, путешествую по миру. В Париж меня вызвал твой отец, сказав, что мой дар может пригодиться в управлении вашим кланом.

-Занятно. И зачем ты угробила своего санг? — Влад остановился напротив дверей и прижал девушку к своему телу, уже практически не контролируя свои желания. Его пальцы блуждали по атласной коже вампирши, заставляя ее вздрагивать от каждого прикосновения. Ее дрожь заполняла нутро сладким предвкушением, а приоткрытые губы и чуть слышные стоны сметали прочь все мысли. Приподнявшись на мысочках, чтобы оказаться на одному уровне с лицом мужчины, Латика прошептала:

-Он мне надоел...

-Превосходно — прорычал Влад — Мы пришли.

Он подхватил девушку на руки и ногой распахнул дверь, ураганом влетая в комнату. Мгновение и они оказались на кровати, разрывая друг на друге одежды.

-Не обещаю тебе нежности — прошептал Влад, избавляясь от последних преград, отделяющих его от извивающегося смуглого тела. Ответом ему был низкий, нетерпеливый стон вампирши.

Он сидел, оперевшись на спинку кровати и отсутствующим взглядом наблюдал за ночным парком, виднеющимся из окон его спальни. Он был вымотан, что редко случалось с ним в постели и к тому же он был искренне удивлен. Зная свои пристрастия, он был уверен, что Латика сбежит от него после первого же раза. Вопрос был в том, отпустит ли он ее или нет. Но эта вампирша была абсолютно непредсказуема и чем грубее он был, тем неистовей становилась она. Он дотронулся до ранки на своей шее — они пили друг друга, хотя обычно его партнерши в панике убегали от таких игр. Но не Латика. Она получала такое же удовольствие от его грубых ласк и острых клыков и отвечала тем же. В какие-то моменты, не веря в реальность происходящего, он заглядывал в ее сознание и это абсолютно срывало его с катушек — в ее голове был полный хаос из эмоций и наслаждения, которое они испытывали оба.

-Это не реально — прошептал Влад, пытаясь сбросить наваждение. Латика потянулась рядом с ним и перевернулась на спину.

-Сколько времени? — она приподнялась на локтях, открывая жадному взору вампира свое тело. На смуглой коже синяки казались винными разводами, а две маленькие ранки на шее двумя родинками. Он потянулся к ней и с нежностью провел рукой по животу, спускаясь ниже.

-Еще недостаточно, чтобы я отпустил тебя — прошептал Влад, ощущая новый прилив сил и желания.

-Вот как? — она повалила его на спину и оказалась на нем — У тебя еще остались силы? На мне вот живого места нет. Не думала, что ты такой зверь — она рассмеялась, а Влад глухо зарычал в подтверждение ее слов.

-Это только начало, я ведь должен развлекать тебя и убедиться, что ты осталась полностью довольна — его руки заскользили по ее бедрам, прижимая сильнее к телу. Латика нагнулась к нему и ее волосы пологом скрыли их лица. Она нежно прикусила его нижнюю губу, а ее пальцы пробежались по его груди, вызывая тихий стон.

-И чем же ты еще можешь меня удивить? — Влад резким движением приподнял ее бедра и вошел в нее, заставляя содрогнуться.

-Не дразни меня, малышка — прошептал он, заставляя ее двигаться на нем, резкими толчками вырывая из ее груди хриплые стоны. Она закинула голову назад, волосами накрывая его ноги и наслаждалась им. В то время, как он любовался на плавные изгибы ее шеи, груди, на четкие линии плоского живота. Влад коснулся ее сознания и в очередной раз потерял связь с реальностью. Абсолютная, неистовая волна удовольствия прокатилась по его нервам, заставив зарычать. Он не выпустит ее из этой комнаты, пока до конца не насладиться этим чувством блаженства или пока не выпьет ее досуха.

* * *

-Доброе утро — я открыла глаза и увидела рядом с кроватью Данте с подносом в руках. До меня донесся запах кофе и яичницы. Приятное пробуждение. Я улыбнулась и приподнялась на кровати, позволяя ему поставить поднос мне на колени.

-Доброе.

-Ты не обиделась на нас вчера? — Данте присел рядом и преданно заглянул мне в глаза, вызывая приступ смеха. Хорошо, что у него реакция вампирская, иначе я бы уже плавала в горячем кофе.

-Кому должна, я всем прощаю — пробубнила я, вгрызаясь в мягкую булочку. Данте усмехнулся.

-Но после вчерашнего, надеюсь, ты понимаешь, что одну я тебя больше никуда не отпускаю — я кивнула в ответ, уплетая яичницу.

-Ты такая милая, когда не пытаешься спорить — с умилением произнес вампир. Я же пропустила мимо ушей этот выпад, не в силах оторваться от еды. Такое ощущение, что меня не кормили как минимум неделю. Видимо, нервы. Умяв все съестное на подносе, я с блаженством откинулась на подушки.

-И чем мы сегодня займемся, надзиратель?

-Это страшная тайна — Данте наклонился ко мне и с видом заговорщика прошептал — Мне придется завязать тебе глаза, чтобы ты не поняла, куда я тебя везу.

От его близости по телу опять пробежали мурашки, теплое дыхание ласкало мою кожу. Так, кажется, этот момент слишком затянулся. Сняв с колен поднос, я рыбкой выскользнула из постели и побежала в ванну, на ходу размышляя, как у холодного, мертвого вампира может быть такое теплое дыхание.

Встав под душ, я позволила себе расслабиться и очистить на несколько блаженных минут свое сознание. И именно в этот пик душевного спокойствия меня снова скрутила та дикая боль. Внутренности опять выворачивали наизнанку, как будто перетряхивая старый шкаф. Я всегда была слаба в анатомии, но теперь я могла почувствовать каждый свой орган и по своему состоянию определить для чего он предназначался. Вскрикнув, когда эта мясорубка добралась до сердца, я медленно осела на пол. В ту же минуту в ванну ворвался Данте и распахнув душевую кабину с волнением оглядел меня. Я же не могла даже подтянуть колени к груди и так и лежала, словно тряпичная кукла, тихонько вздрагивая от сильных спазмов.

Достав откуда-то полотенце, Данте укутал меня и поднял на руки.

-Больно... — прохрипела я единственное, что в тот момент могла сказать.

-Сейчас будет легче, все пройдет. Потерпи еще чуть-чуть — он отнес меня в комнату и сев на кровать, уложил к себе на колени.

-Я могу немного облегчить боль. Но мне нужно прикоснуться к тебе — Данте взволнованно смотрел мне в лицо, пытаясь разобрать, доходят ли до меня его слова. Из всего сказанного я услышала только облегчить и боль и изо всех сил застонала, пытаясь таким образом выразить свое согласие. Черт возьми, да попроси он меня сейчас убить Папу Римского, я бы согласилась без промедления, лишь бы этот ад прекратился.

-Сейчас, потерпи — шептал он, разворачивая на моей груди полотенце. Я закрыла глаза, когда сердце казалось разорвется на кусочки. Я чувствовала, что кто-то с остервенением тянет за каждый сосуд и по ниточке распускает мыщцы. Слезы брызнули из глаз и в этот момент, Данте накрыл своей ладонью мою грудь. Тысячи маленьких, холодных иголочек впились в кожу, атакуя манька, орудующего внутри меня. Я втянула воздух и боль начала медленно отступать, сворачиваясь в маленький тугой комочек, огрызаясь на целительных интервентов, но ослабевая с каждой секундой. На ее место пришло тепло, растекающееся по груди, медленно переправляющееся по сосудам и венам. Я чувствовала руку Данте на груди и мое тело сладко вздрагивало от этого ощущения. Санг медленно поднимала голову в моем сознании, вытесняя все прочие мысли и чувства. Я открыла глаза и посмотрела на склонившегося вампира. Его глаза словно два зеленых уголька пылали, делая его кожу еще бледней. Но мой взгляд намертво зацепился за его слегка приоткрытые губы.

Я приподнялась на его коленях, чувствуя как сбилось его дыхание и остановилась в нескольких миллиметрах от губ. Меня словно магнитом тянуло к нему, слиться, стать целым, забыть все. Кто-то, как заведенный повторял эти слова в моем сознании.

Данте медленно убрал руку, пальцами проведя по ложбинке между грудей. Второй рукой он перехватил меня за талию и чуть сильнее прижал к себе.

-Нельзя — прошептала я, боясь пошевелиться или вдохнуть, словно это нарушит то хрупкое равновесие, что еще осталось между нашими телами. Одно неверное движение и случится непоправимое, мы как две кометы, столкнемся, чтобы породить стихийное бедствие.

-Нельзя — прошептал Данте, тем самым расписываясь в своей беспомощности перед этим невероятным притяжением. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. А я все-также бездумно смотрела на его губы и пыталась побороть в себе эту лавину. Сейчас, когда его руки не касались моей голой кожи, санг начала сворачиваться в маленький комочек, готовый в любой момент сорваться. Мой маленький сторожевой пес, спасающий от боли и страхов. Сейчас, я совсем не жалела о том, что связана с Данте. Это маленькое нечто теперь живет внутри меня и придает сил, вселяет надежду, что я все-таки смогу обрести хоть какой-то смысл в своем существовании.

Данте открыл галаза и посмотрел на меня. Сейчас его взгляд был более осмысленным и уж точно более спокойным.

-Мы действительно сумасшедшие, Зари — устало проговорил он — Еще никто не мог так долго сопротивляться связи. Наверное, мы с тобой мазохисты — он невесело улыбнулся.

-У нас есть на это причины — я встала с его колен и пошатываясь, пошла в ванну.

-Я скоро выйду и ты отвезешь меня в это свое тайное место. Может хоть один день пройдет без истерик и нападений — я хмыкнула — А то какие-то не радостные впечатления получаются, не с чем будет работать твоему мозгоправу.

Я закрыла дверь и медленно сползла по ней на пол. Сколько я еще смогу это сдерживать? Мне кажется, даже Боги не смогли бы мне ответить на этот вопрос.

Глава 7. Между счастьем и вечностью.

Пожалуйста не сгорай,

Ведь кто-то же должен гореть.

За углом начинается Рай —

Нужно только чуть-чуть потерпеть.

Шагни обратно за край —

Тебе рано еще сгорать.

За углом начинается Рай,

Нужно только чуть-чуть подождать.

Вдохновляющий меня Флер, Голос.

Когда я через час наконец смогла выйти из душа, Данте все еще сидел в моей комнате с непроницаемым лицом и зажатым в кулаке полотенцем. На этот раз мне абсолютно не улыбалось играть с ним, его нервы уже на пределе, о чем мне ясно давали понять заострившиеся скулы и судорожно сжатые пальцы.

Тенью я прокралась к шкафу с одеждой и вытащила оттуда самое закрытое платье, белье и туфли на небольшом каблуке — этот упырь ведь так и не рассказал, куда собирается меня везти. Собрав все это в охапку, я также тихо прокралась обратно в ванну и быстро переоделась.

-Я готова — сообщила я пустоте, открыв дверь. Данте не было и я немного раздосадованная этим фактом, спустилась вниз. По шуму я определила местоположение вампиров и вышла на веранду. Там уже сидели довольные Римус, Ричард и Иве, который самостоятельно пил кровь из высокого стакана. Данте стоял у перил и вглядывался в морской пейзаж, будто пытался найти там какие-то неправильности и указать Творцу на его ошибки.

-Я готова — возвестила я еще раз, благо вокруг были те, кого это могло заинтересовать.

-Доброе утро, красавица — в один голос произнесли вампиры. Римус поднялся из-за стола и отодвинул мне небольшое плетеное кресло.

-И вам. Как себя чувствуешь, Иве?

-Прекрасно, гос.. — я строго посмотрела на Иве — Зари — закончил он и улыбнулся.

-Я рада, что этот монстр не успел ничего с тобой сделать серьезного — я слегка прикоснулась к руке Иве, получив в ответ благодарный взгляд.

-Я тоже, Зари — Данте развернулся к нашей компании и пристально посмотрел сначала на меня, потом на Иве и чему-то усмехнулся. Подошел ко мне и протянул руку. Я непонимающе смотрела ему в глаза.

-Ты что? — рука все еще была перед моим лицом.

-Ты в перчатках — Данте опять усмехнулся, но уже с другим оттенком. Кажется это была печаль. Я только сейчас сообразила, что к платью прилагались длинные кружевные перчатки, которые я не задумываясь одела. Я смущенно оглядела вампиров и протянула руку Данте. Он незамедлительно подхватил меня и повел к выходу из дома.

-Мы будем поздно, можете не ждать — бросил он уже у выхода. Я обернулась и увидела такие же ошарашенные лица друзей. Какая муха его укусила?

-Как поедем? На машине или на мне? — он криво улыбнулся.

-А что у нас за машина?

-Dodge Viper, есть что-то еще, я не смотрел... — он рассеянно оглянулся, будто бы в поисках суфлера, спрятанного за кустами и перечисляющего марки машин, которые есть в гараже.

-Мне это ниочем не говорит — кажется мой сарказм возвращается — Она без верха?

-Да, без верха — кажется эта ухмылка сегодня намертво приклеилась к его лицу.

-Тогда давай на ней — он коротко кивнул и повел меня в сторону небольшого строения, которое оказалось гаражом. Мы загрузились в маленькую, черную спортивную машину и не успела я даже пристегнуться, как он рванул с места, припечатывая меня к сидению.

-Ты что делаешь, изверг? — Сквозь сбившееся дыхание прошипела я.

-Повяжи это на глаза — вместо ответа он протянул мне плотный черный шарф.

-Это еще за чем?

-Я же говорил, поездка будет жутко секретной — он лукаво мне подмигнул.

-Ну уж нет, дорогой. Я в эти игры не играю. Предпочитаю видеть, что со мной собираются делать и куда везут — сказала я, скрестив руки на груди, подкрепляя этим жестом свой протест.

-Либо ты наденешь ее сама, либо это сделаю я — Данте произнес последнюю фразу на полном серьезе.

-Да что с тобой? Что за шпионские штучки? — вся моя жалость к этому наглому вампиру испарилась, как лед, оставленный на солнце.

-Так надо.

-Кому?

-Нам обоим — он даже не развернулся в мою сторону, смотрел прямо перед собой и изображал статую имени себя.

-Лично мне вот это совершенно не нужно. По крайней мере, если ты не докажешь мне обратное — я отвернулась от вампира и стала наблюдать за дорогой. Машина резко затормозила и я повисла на ремне безопасности, который успела таки застегнуть.

-Ты не можешь ничего сделать с первого раза, так ведь? — Данте угрожающе навис надо мной, в его глазах сейчас сверкали искры бешенства.

-Я не собираюсь делать то, чего не понимаю и чему не вижу причины — я упрямо смотрела на него, игнорируя опасность. Он посверлил меня взглядом еще несколько минут, после чего откинулся на сиденье.

-Ты не должна видеть дорогу к тому месту, куда я тебя везу, так как Совет сможет узнать его расположение, а я этого очень не хочу. Эта причина для тебя достаточно весома?

-Так бы сразу и сказал — пробурчала я себе под нос, обвязываясь шарфом. Меня окутал мрак и я решила воспользоваться ситуацией и немного вздремнуть.

В голове проносились какие-то неясные образы, что-то неуловимо знакомое и невероятно притягательное. Я тянулась к этому нечто, но оно каждый раз ускользало, заставляя меня оглядываться в растерянности. Так близко, протяни руку... Во сне я неосознанно потянулась и рука наткнулась на что-то твердое. Я провела пальцами и поисковый маячок в моей голове радостно замигал. Рука замерла, не совсем понимая, происходит ли это в реальности, или это мой сон, я принялась постепенно исследовать свою добычу. Твердость сменилась чем-то нежным и прохладным. Комочек внутри довольно заурчал, заставив меня блаженно улыбнуться. Я замерла, балансируя между соном и явью, наслаждаясь прикосновением к этому нечто. Я почувствовала, что кто-то потянулся к узлу на шарфе и проснулась окончательно. Глаза все еще были завязаны, но через мгновение повязка спала и я увидела лицо Данте совсем близко к моему, моя ладонь была прижата к его шее, а он широко улыбался.

-Приехали — я резко отдернула руку и судорожно принялась расстегивать ремень безопасности.

-Идиотский ремень, кто их придумывает? Где эта кнопка — недовольно бормотала я себе под нос, полностью дезориентированная своим пробуждением. Кажется, эта связь начинает преподносить мне сюрпризы, раз я уже во сне тянусь к этому вампиру. Поборов заклинившую застежку, я выбралась из машины и непроизвольно открыла рот. Мы оказались на высоком утесе, с которого открывался невероятный вид на море. Лазурь, встретившая меня в первый день, здесь опять вступала в свои права, запутывая и даря легкое головокружение. Я повернулась на окрик Данте и снова замерла. Передо мной стоял дом, который можно было назвать только сказочным. Высокое шестиэтажное здание было выполнено из серого гранита и выглядело как старый замок, хотя именно таковым оно и являлось. Справа и слева крышу венчали две небольшие башни, заканчивающиеся смотровыми площадками. Вход запирала кованная черная ограда, увитая плющом. Наверное, он должен был казаться мрачным, но именно таким я и представляла в детстве замок для принцессы, когда еще была настолько наивна, чтобы верить в сказки. И вот сейчас, приближаясь к этой ожившей мечте, я не могла сдержать своего восторга. Пройдя через ограду, я попала на широкий внутренний двор, утонувший в зелени. У самого края обрыва я заметила пару каштанов и не сдержала тяжелого вздоха. Как будто вернулась домой. Замок смотрел на меня треугольными окнами-глазами и казалось, приветствовал. Широкая дубовая дверь была распахнута и я вошла внутрь. Данте не было видно и я продолжила осмотр дома. Обстановка говорила о том, что у хозяина прекрасный вкус и неограниченный запас денег, так как меня окружали антикварная мебель, персидские ковры ручной работы, которые я узнала исключительно по известным орнаментам и картины Босха, Дюрера, Брейгеля, Фуке, которые при ближайшем рассмотрении оказались подлинниками, заставив меня с завистью вздохнуть. Северное Возрождения всегда было для меня особенным периодом в истории искусства и я старалась по возможности увидеть все сохранившиеся подлинники мастеров того времени. Даже специально выбрала направление в курсе, чтобы съездить в Германию и Францию, с целью ознакомления с материалом.

-Нравится? — я не заметила, как прошла в широкую галерею где-то в центре дома, соединяющую видимо два крыла. Данте бесшумно возник у меня за спиной.

-Очень — пробормотала я, все еще находясь под впечатлением от картин.

-Разбираешься в Северном Возрождении? — он встал рядом и стал рассматривать картину Дюрера, возле которой я остановилась.

-Не понимаю... Это не может быть подлинником, я видела этот портрет в Мюнхене, в Старой пинакотеке. Освальт Крель, конец 15го века — я повернулась к Данте, ожидая ответа.

-Думаю, не стоит сейчас начинать разговор о подлинности картин, выставленных в музеях — он улыбнулся — Хотя вот этот портрет подарил мне лично Освальт, в память о нашей дружбе. То, что висит в пинакотеке, копия сделанная самим же Альбрехтом, так как ему самому очень понравилась работа. Поэтому, можно сказать что обе картины подлинны.

Я стояла и хлопала глазами — мне только что рассказали может быть самый интересный факт из биографии художника, две картины! Два портрета Освальта и об этом неизвестно никому, кроме Данте.

-И ты молчишь? Ведь это же такая находка для искусствоведов! — мною завладел праведный гнев — Да об этом периоде достоверных фактов по пальцам пересчитать можно, а это же просто сенсация!

-Зари — он ласково посмотрел на меня — Если тебе так интересно, то готов прочитать тебе целую лекцию о нидерландской и немецкой живописи того периода, поверь, это еще не самый таинственный момент.

-Конечно! — я аж подпрыгнула на месте от нетерпения — Что ты знаешь о Босхе? Ты был с ним знаком? Когда он точно родился? А датировка Сада Наслаждений..

-Зари — он смеялся — Не сейчас, обещаю, что отвечу на твои вопросы позже. Я хочу показать тебе кое-что еще.

Он взял меня за руку и я по привычке дернулась, запоздало вспомнив, что я все еще в перчатках. Он же казалось этого даже не заметил и продолжал вести меня куда-то наверх.

Мы поднимались по лестнице, а я глазела на работы, которые считались утерянными или выставлялись во всемирно известных музеях и чувствовала себя ребенком в магазине игрушек.

Наконец мы вышли на огражденную площадку, как оказалось, одной и башен. Вид, который мне открылся оттуда просто невозможно передать словами. Создавалось впечатление, что я плыву в небе, еще шаг и меня подхватят воздушные потоки и унесут вглубь этой лазуревой неги. Или это будут волны, которые сейчас плещутся в вышине? Я завороженно наблюдала за раскинувшейся красотой и даже не заметила, как Данте аккуратно обнял меня сзади.

-Это мой дом, Зари. Работы закончились раньше и я хотел показать тебе его до нашего отъезда, ведь теперь он и твой тоже — я кивнула, не в силах оторваться от вида. Мы стояли несколько минут молча, а потом я почувствовала, как он уткнулся лицом мне в волосы и глубоко вздохнул.

-Ты расскажешь мне, что с тобой происходит? — я аккуратно высвободилась из его объятий и повернулась к нему лицом.

-О чем ты? — он вскинул бровь, придавая лицу выражение полного непонимания.

-После того, как ты вернулся вчера, ты странно себя ведешь.

-Ты так думаешь? — он ослепительно улыбнулся и приблизился вплотную ко мне.

-Думаю. Раньше ты себе такого не позволял...

-Раньше я многого не понимал — возразил Данте.

-А что ты понимаешь сейчас? — я злилась, этот разговор определенно не принесет ничего хорошего.

-Намного больше... — Данте подошел к бортику и присел на него, спиной повернувшись к обрыву — Один умный че — он замялся — человек открыл мне глаза на мою жизнь. И я не собираюсь теперь терять те драгоценные минуты счастья, что у меня есть.

-И что же это за минуты? — он склонил голову набок и несколько прядей упали ему на лицо.

-Те, что я провожу с тобой — я опять замерла, раскрыв рот от удивления. Это мне что, только что в любви признались?

-Но... Ты же... Я же... Не можем... И вообще — я не могла закончить не одну свою мысль — Что за чушь ты несешь?!? У нас договор, ты мстишь за свою Тайну, я тоже мщу этому ублюдку и мы разбегаемся, чтобы я могла наконец закончить начатое и грубо прерванное тобой! О каком счастье ты говоришь? Тебе эта гребаная связь в голову ударила? — в ответ на мою тираду Данте нарочито медленно слез с ограды и подошел ко мне.

-Наш договор и месть не мешают мне наслаждаться тобой. А связь санг, как ты знаешь, всего лишь усиливает те чувства, что есть между связанными. Есть над чем задуматься, правда? — он усмехнулся и не прикасаясь к коже, убрал с моего лица выбившуюся прядь волос.

-Но... Ты же обещал, что не будешь ко мне прикасаться и ..

-И я сдержу свое обещание. Но это ведь не означает, что я не могу пытаться влюбить в себя свою санг? Если ты сама будешь прикасаться ко мне, наш договор останется в силе — прошептал он мне в губы, отчего по телу побежали мурашки.

-Зачем тебе это? — еле слышно произнесла я.

-Если хорошенько подумаешь о том, что я тебе сейчас сказал, то найдешь ответ — он наклонился к моей шее, все также не касаясь кожи и легонько на нее подул. Теперь тело била мелкая дрожь от близости его тела, аккуратных не-прикосновений и легкого дыхания на моей коже. Я закрыла глаза, пытаясь справиться с этим наваждением, но этот вампир только усложнил мне задачу, потянув за рукав и немного оголив мое плечо, которое теперь щекотал своим дыханием.

-Прекрати. Сейчас же. — я открыла глаза. Данте выпрямился и усмехнувшись, пошел в дом. -Пойдем, я расскажу тебе пару забавных историй о жизни твоего любимого Босха — донеслось до меня уже из дома. Постояв еще пару минут, я пошла вслед за Данте. Время подумать над его словами у меня еще будет, а вот узнать факты биографии Босха из живых источников возможность может представится еще не скоро.

Мы расположились в небольшой уютной гостиной, обставленной антикварной мебелью. Как ни странно, она оказалась очень удобной, хоть мне и было слегка страшно присаживаться на невысокий диванчик, на который мне указал Данте. Вообще, обстановка в доме напоминает один из дворцов-музеев, что я огромном количестве посещала в России. Я ловлю себя на тех же ощущениях, что возникали при осмотре этих сказочных домов — пока не видят смотрители зала, забраться на один из этих манящих диванчиков или кресел, или с разбегу запрыгнуть на кровать, в прошлом принадлежащую какому-нибудь графу или князю.

И сейчас, по домашнему подобрав под себя ноги, я удовлетворенно улыбнулась исполненной детской мечте.

Мы уже больше часа разговаривали с Данте о любимом мною периоде Возрождения, он рассказал множество интересных историй, которые, к сожалению, я уже не смогу поведать моему любимому преподавателю истории искусства или описать в какой-нибудь научной работе. Кто поверит, что основные мотивы картин Босха были навеяны отнюдь не его набожностью и желанием запечатлеть грехи мирские, а спором с одним вампиром о том, что он сможет изобразить одну из их "вечеринок", да еще и повесить это изображение в церкви? И правильно, мне до сих пор это кажется бредом сумасшедшего, но, когда Данте показал мне пару работ, определенно принадлежащих кисти Иеронима и изображающих парочку веселых вампиров, пришлось поверить, хоть и все мое естество до сих пор против такой трактовки гения любимого художника.

Плавно разговор перешел на тему искусства, как такового и я с удовольствием впитываю то, что рассказывает мне Данте, опираясь на свой многовековой опыт.

-Но подожди, как ты можешь утверждать, что создаваемое художником не отражает его отношения к миру? Ведь если бы они могли описать все это словами, то возможно не появились бы все эти прекрасные работы! — последний аргумент Данте никак не вязался с моим ощущением мира искусства, о чем я не преминула ему сообщить.

-Смотря с какой стороны посмотреть. Вот как ты например сможешь проассоциировать современные картины абстракционистов с их самовыражением? Что хотел сказать Малевич, рисуя свой Черный квадрат, мы можем только догадываться, так как в нем нет характерных сообщений, таких, какие были, например, у того же Босха. Искусство художников очень зависимо от толкователей их творчества, как бы глупо это ни казалось. Но ведь это касается не только изобразительного искусства, что ты скажешь, например, о появлении атональной музыки или творчестве таких литераторов, как Пруст и Джойс? Мне кажется, нельзя всерьез воспринимать ноту самоистолкования творца в его произведении, надо просто чуть глубже рассмотреть эту проблему. И конечно, нельзя упускать из виду долю экспериментаторской и модных новаций, что следуют за искусством с древних времен.

-Не знаю, Данте. Я не задумывалась об это с такой стороны. Но что значит глубже, если искусство не является интерпретацией самого себя?

-Позволь я попробую это объяснить. Рассматривала ли ты когда-нибудь искусство с точки зрения его развития и развития общества? — в ответ я фыркнула, настолько наивным показался мне его вопрос. Данте лишь кивнул и продолжил:

-Тогда давай введем три понятия, которые единственно могут характеризовать историю искусства и его сущность. Первое понятие — мимесис, Подражание. Уверен, этот термин тебе знаком — я кивнула — История подражания пришла к нам еще из античного искусства, когда художник пытался воссоздать в своих работах само существо природы, подражая ей и пытаясь олицетворять человека с ее помощью. Вторым понятием станет Выражение, что отчетливей всего видно в музыкальной эстетике, там где меньше всего являет себя подражание. Согласись, выражение в музыке играет наипервейшую роль — я кивнула — Теперь мы подходим к третьему понятию, с такой же глубочайшей историей — Понятие знака и языка знаков. Не буду читать тебе лекцию о роли знака в древнем и современном искусстве, если конечно у тебя нет возражений — я замотала головой, вспоминая длиннющие лекции о знаковых формах в храмовой живописи Средневековья.

-Но подожди, ты привел три категории, которые, я не могу спорить, имеют важное место в восприятии сущности искусства, но если с Возрождением это еще работает, то как ты объяснишь творческие течения хотя бы последнего столетия? Кубизм, абстракционизм? Все то, что сейчас выставляется в галереях? — я даже слегка приподнялась на своем месте, ожидая, что Данте сейчас покачает головой и скажет, что у него нет ответа на этот вопрос. Но этот вампир опять меня удивил.

-Ты очень точно подвела итого к моим предыдущим словам, эти три понятия как раз помогут мне объяснить то, что происходит с современным искусством и той глубиной, которую вообще содержит в себе понятие творчества.

Если не вдаваться в Кантовскую философию, а также в архетипичное понятие Мимесиса у Аристотеля или порядка у Пифагора, я думаю ты уже сейчас начала догадываться к чему я клоню, после перечисления этих философов?

Я задумалась. Если брать за основу теорию "прекрасного" Канта и его основание гениальности, и соотнести это с классическим мимесисом Аристотеля, то можно сделать выводы, что мимесис, использованный в искусстве есть узнавание себя в произведении, а уровень гениальности зависит от той радости узнавания, что этому процессу соответствует. То есть, любое произведение является зеркалом в мир, давая возможность человеку соотнести видимые образы с чем-то исконным, непререкаемым и отраженным в самом себе. Но каким боком сюда входит Пифагор с его теорией порядка, я так и не сомгла понять и заинтересованно посмотрела на ухмыляющегося Данте.

-Я так понимаю, у тебя вызвал затруднение Пифагор? — я нехотя кивнула.

-Все очень просто. Ты же прекрасно понимаешь, что сейчас мы живем в обществе потребления и заменяемости. Вокруг нас нет вещей, которые могут считаться чем-то незыблемым, что проведут с нами всю жизнь и отразят сущность бытия, дадут нам узнать себя и закрепить это узнавание тем восхищением, что вызывают у нас предметы искусства. Вещи теперь являются лишь деталями нашей современной жизни, а отнюдь не опорой в познании мира. Отсюда следует новая роль современного искусства, теперь, предмет искусства должен раскрывать нам в себе опыт прошлого, либо привносить порядок в хаос постоянно сменяющих друг друга вещей. Именно с той стороны, какой описывал порядок Пифагор. Засвидетельствование порядка — вот, то, что от века и всегда значимо; и каждое подлинное произведение искусства даже в нашем мире, все больше меняющемся в направлении униформности и серийности, свидетельствует о духовной упорядочивающей силе, составляющей действительное, начало нашей жизни. В произведении искусства с образцовой ясностью совершается то, что делаем все мы, поскольку присутствуем: постоянное возвещение мира. Художественное произведение стоит посреди распадающегося мира привычных и близких вещей как залог порядка, и, может быть, все силы сбережения и поддержания, несущие на себе человеческую культуру, имеют своим основанием то, что архетипически предстает нам в работе художников и в опыте искусства: что мы всегда снова упорядочиваем то, что у нас распадается. (Г. Гадамер)

-То есть, ты хочешь сказать, что суть искусства есть упорядочивание окружающего нас мира с целью познавания и узнавания себя в нем? — в ответ Данте рассмеялся.

-Да, можно сказать и так. Хотя, кажется, моя формулировка менее путанная — я улыбнулась.

-Возможно. Не думала, что ты настолько разбираешься в искусстве и философии — я спустила ноги с диванчика — Но с другой стороны за пятьсот лет было бы стыдно остаться неучем.

Данте фыркнул и тут же оказался рядом со мной на диване.

-Устала?

-Немного — ответила я, отодвигаясь от вампира подальше.

-Оххх, Зари, ну прекрати — Данте картинно закатил глаза — Я что, настолько тебе противен, что ты даже рядом сидеть не хочешь?

-Нет — прошептала я не совсем уверенно — Просто меня пугает такая близость. И дело даже не в тебе, как ни странно, твои утренние признания не произвели того эффекта, на который ты рассчитывал — я озорно улыбнулась ему — скорее даже наоборот, теперь я знаю, каким способом можно вить из тебя веревки.

Данте фыркнул и уткнулся лицом в диванную подушку, его плечи слегка подрагивали от смеха. Через пару минут он выпрямился и посмотрел на меня, пытаясь сохранить серьезное выражение лица.

-Но что тогда? Если тебя не пугаю ни я, ни мои признания, ты отнюдь не обременена стеснительностью и связь санг притягивает нас как два противоположно заряженных атома, то в чем дело?

-Это сложно объяснить. Ты же прекрасно знаешь мою историю. Влад он — я замялась — Он был первым для меня во всех смыслах, но в нем я видела лишь ненависть, злобу, он мог делать только больно. Я не представляю, как может быть по другому и честно говоря, не испытываю никакого желания пробовать. Наверное, все было бы проще, если бы я в своей жизни "до" хотя бы раз влюблялась или была близка с кем-нибудь, будь у меня хоть один человек, который мог бы вызвать во мне эмоции, будь то дружба или влечение или любовь. Но такого человека не было, а Влад показал мне жизнь с той ее стороны, с которой я предпочитала бы не знакомиться... Так что ты теперь ожидаешь от меня?

-Наверное, шанса. Ведь мое признание тоже далось мне нелегко. Я тоже до последнего сопротивлялся той связи, что возникла между нами. В какие-то моменты я тебя ненавидел, в какие-то жалел, но в начале нашего знакомства я просто хотел тебя использовать. Ты идеальный инструмент, но сама по себе, ты невероятная личность, которая, к моему сожалению или счастью, не может оставлять равнодушным никого. Даже такого подлого интригана, как я — Данте искренне мне улыбнулся.

-Тогда не дави на меня. Могу тебе пообещать только, что если я все-таки решу поэксперементировать со своими чувствами, то ты будешь первым, к кому я обращусь — Данте возмущенно засопел.

-А ни к кому другому ты и не сможешь обратиться — озорно протянул вампир — Наша связь лишает тебя выбора — сказал Данте, прежде чем понял, что сморозил. Я вздрогнула.

-Зря ты это сказал, дорогой — мой тон мгновенно стал ледяным — Лучше следи за своим языком, иначе боюсь тебе вообще ничего не светит в моем обществе.

Данте резко встал и направился к двери. На пороге он повернулся и пристально посмотрел мне в глаза. -Знаешь, Зари. Я сейчас как будто подвешен за нервные окончания где-то между вечностью и счастьем и моя главная проблема в том, что я тоже не могу сделать выбор, так как вечность мне не нужна, а счастье недоступно — с этими словами он развернулся и вышел из комнаты, оставив меня наедине с тяжелыми мыслями.

Глава 8. Точка невозвращения.

Иногда, двигаясь вперед с космической скоростью, на пару секунд наше сознание останавливается и загорается сигнал "стоп". Оглянувшись назад, именно в этот момент, мы еще можем успеть вернуться и исправить те ошибки, что были сделаны. Но единственный шаг вперед переносит нас за всевозможные границы мироздания и мы наконец понимаем — пути назад нет, точка невозврата пройдена. С(мое)

Здравствуй, Париж! Кажется именно так я приветствовала хмурое парижское утро в аэропорту Шарль дэ Голь, выходя из стеклянных дверей на встречу новой жизни, под руку со своим мужем. В тот миг сознание ненадолго вернулось ко мне, а может быть Влад не посчитал нужным более удерживать мои мысли под контролем и я ворвалась в этот мир мечты, наполняясь надеждой и слегка горьковатым воздухом, пропитанным выхлопными газами машин и запахами духов. Было тепло и немного пасмурно, я куталась в свою легкую курточку и кидала недоуменные взгляды на Влада, который в одной рубашке чувствовал себя превосходно. Но тогда эти мелочи мало что значили в моем мире, чтобы удостаивать их вниманием. Тогда во мне был целый новый мир и жизнь, в которую я была готова окунуться на пару с этим странным, но невероятно притягательным человеком. Да, даже тогда я считала его всего лишь человеком. Но все мои ошибки и промахи в тот же вечер раскрылись передо мной в новом свете — боли, страданий, унижений.

Я помню, как буквально через несколько часов после моего триумфального приезда, я лежала на развороченной кровати, пытаясь пошевелить обескровленными пальцами и сквозь зубы стонала от дикой боли, сжигающей все мое тело. В этот миг я казалась себе маленькой плюшевой игрушкой, по недоразумению угодившей в мясорубку. Но все объяснения были даны, ответы получены и мне оставалось только обессилено стонать, в надежде, что это просто глупый, но очень реалистичный кошмар.

Я поежилась под порывом легкого летнего ветерка и обхватила себя руками, не в силах прогнать образы из прошлого. Данте стоял рядом со мной и безучастно осматривал спешащих куда-то людей, такси, выстраивающихся в очередь за очередным клиентом и набирающие высоту самолеты, покидающие один за одним взлетную полосу.

Оставшийся день нашего "отпуска" я провела равнодушно валясь на пляже и взирая на игрища, которые устроила троица вампиров. Иве, еще не до конца восстановившийся, лежал рядом со мной в гамаке, а я игнорируя полотенца и лежаки, устроилась прямо на песке, как будто надеясь таким образом стать ближе к окружающему меня миру.

Тогда я в первый раз видела, как изменяются Ричард и Данте, несчастный Римус, лишенный возможности долететь до запущенного со скоростью звука фрисби, вовсю компенсировал этот факт комьями грязи и песка, которые летели в мухлюющих вампиров.

И вот, день прошел, и мы стоим на выходе из аэропорта в ожидании машины, которую как раз должен пригнать Иве. Людской поток, который кажется абсолютно неиссякаемым, огибает нас, даря заинтересованные или раздраженные взгляды. Но что мне, что Данте глубоко плевать на все условности и неудобства, которые возникли благодаря нашим застывшим на проходе фигурам.

Сейчас, я безмерно благодарна этому вампиру за его молчание и полное безразличие к моей персоне. Но у него видимо достаточно своих скелетов, выползших из шкафа и не постеснявшихся дневного света.

-Пойдем — Данте взял меня под руку и направился к черной машине, притормозившей в нескольких метрах от нас. Прохладный кожаный салон заставляет меня еще сильней поежиться от нервной дрожи, что появилась с момента нашего приземления в Париже. Именно сейчас, я бы все отдала за то, чтобы это дрожь и липкий холодный пот были предвестниками какой-нибудь простуды, а не тех кошмаров, что затаились у меня в голове в ожидании ночи.

И вот, продвигаясь к сердцу некогда любимого города, у меня просто чешутся руки записать все те человеческие истории, что мелькают за окнами автомобиля, уносящего нас с окраин к самому центру французской столицы. Каждый дом и прохожий, случайно ухваченный взглядом, как будто молит о том, чтобы я рассказала его историю всем, законспектировала каждое разочарование и неудачу, в надежде, что это сможет оправдать их позорную капитуляцию перед трудностями реальной жизни. А мне остается лишь жадно вглядываться сквозь матовое стекло машины и завидовать им также сильно, как они завидуют мне, провожая взглядами дорогой черный автомобиль. На секунду отвлекшись от этого увлекательного занятия я повернулась к Данте:

-Какие у нас планы?

-На сегодня никаких — спустя пару секунд раздумий ответил вампир — Вечером нас посетит мой друг, который будет заниматься твоей милой головкой, все остальное время ты можешь отдыхать и набираться сил.

-Как это мило с вашей стороны, и что, мне можно даже выйти прогуляться? — Данте наконец повернулся ко мне.

-А ты этого действительно хочешь? — под его испытующим взглядом я невольно морщусь и отворачиваюсь.

-Нет — буркнула я. В ответ Данте лишь хмыкнул.

Спустя полчаса мы оказались перед воротами парижской резиденции Данте. Только сейчас я заметила, что внешне этот дом чем-то напоминает его замок в Ницце и слегка улыбнулась, подмечая явные привычки вампира. Выбравшись из машины, я быстро проскользнула наверх в комнату. Порывшись в карманах рюкзака, вытащила спрятанную пачку сигарет и взобралась на подоконник. Вид сада днем был ничуть не хуже его ночного аналога и я с удовольствием пристроилась на краю, свесив ноги.

Добро пожаловать домой, ад снова встречает меня с распростертыми объятиями. Радует то, что теперь я знаю правила, по которым играют в этой преисподней и могу воспользоваться теми преимуществами, что появились у меня после перехода на новый круг.

День прошел незаметно. Сначала я разобрала вещи, которые мы с Иве накупили в Ницце, потом выудила у Данте пароли от интернета и с наслаждением и грустью прошлась по всем своим старым дневникам и сайтам, спустилась на кухню и заставила Иве выпить со мной чаю, осмотрела его раны и удовлетворившись результатами, пошла бродить по дому.

Здесь тоже обнаружились известные полотна, но их количество значительно уступало тому, что я видела в крепости Данте, хотя этот дом тоже был обставлен со вкусом. Потом поднялась в комнату и выкинула все вещи, которые нашла в шкафах, предварительно немного поскандалив с Данте. В конце концов, я теперь полноправная хозяйка и этого дома тоже, поэтому пора начинать пользоваться своими привилегиями.

И вот уже пару часов, я слонялась по дому без дела, натыкаясь на углы, словно слепой котенок. Сначала мне это даже понравилось — скука была для меня таким же редким гостем, как приступы нежности у Влада, но уже через час я готова была лезть на стены. Ситуация ухудшалась еще тем, что приступы боли становились все чаще, что меня совершенно не радовало. Один из таких застал меня, когда я в очередной раз выходила из комнаты, в надежде найти Иве и отвлечь его самым бессовестным образом от выполнения его многочисленных обязанностей. Внутренности опять скрутило жгутом и я со стоном повалилась на пол. Через пару секунд рядом возник Данте, подхватив меня на руки и усадив себе на колени.

-Лечить будем? — как-то слишком радостно поинтересовался он, когда меня в очередной раз скрутило. Воздуха в легких хватило только на одно нецензурное выражение и пожелание пошевеливаться. И вот опять нас сцепила связь, вытесняя боль и заменяя ее более изощренной пыткой. С каждым новым прикосновением, мне кажется, что Данте уже не сможет сдержаться, но видимо, он еще больший мазохист, чем я и стойко сцепив зубы, он отпускает меня, а потом резко исчезает. А после этого из другого конца дома доносится странный треск и звуки бьющегося стекла. Бедный, Иве...

Часы в гостиной пробили десять и я, устав от безделья, ворвалась в кабинет к Данте.

-Все, где этот твой мозгоправ? Я с ума сойду от скуки! — приземлившись в ближайшее кресло, я подобрала под себя ноги. Данте даже не поднял головы от каких-то бумаг.

-Будет в течение часа.

-О божееее..... А мне что делать? Я уже не знаю, чем себя занять — заканючила я. Вампир отложил листок и пристально посмотрел на меня.

-Ну, у меня есть пара предложений, но боюсь ты их не одобришь — усмехнулся этот кровососущий субъект и снова уткнулся в бумажки.

-Озабоченный — пробормотала я и принялась разглядывать вампира. Через 15 минут Данте не выдержал и подхватив меня подмышки, выставил из кабинета.

-Я тебе говорила, что ты невероятный грубиян? — прокричала я в закрытую дверь. Из комнаты донесся сдавленный смех. Решив, что так просто я от него не отстану, я села на пол и оперлась спиной о дверь. Осада началась.

Минут через 20 ко мне присоединился Иве, прихватив с собой колоду карт. Оказывается, мой дорогой друг прекрасно играет в покер и я упросила его научить меня играть.

-Вскрываюсь — стараясь сдержать довольную ухмылку, произнесла я и перевернула свои карты.

-Флэш Рояль?!? Но как? — Иве обескураженно смотрела на мою комбинацию и что-то бормотал себе под нос.

-Вот что называется, новичкам везет. Хорошо, что мы не играем на деньги, иначе ты бы меня уже без штанов оставила — причитал вампир, а я довольно потирая руки, сгребала себе горсть сладостей, на которые мы играли.

-Просто смирись с тем, что я прирожденный игрок в покер — сказала я и откинулась спиной на дверь.

-Сыграем еще раз? — спросил Иве, жадным взглядом провожая шоколадный трюфель, который я отправляла себе в рот. Проглотив конфету, я сыто потянулась, собираясь согласиться, но дверь распахнулась и я полетела назад. Меня подхватили прохладные руки, а на лицо упали несколько прядей белых волос.

-И чем вы тут занимаетесь? — строго спросил Данте, с трудом сдерживая улыбку.

-Плюшками балуемся — вспомнилась мне цитата из любимого мультфильма. Данте нахмурился, не оценив шутки, а я со вздохом выбралась из его рук и встала. Да, как-то я забываю, что между нами пропасть в почти 500 лет. Но.... Неужели он не видел мультик про Карлсона? Пока эти глупые мысли роились в моей голове, Данте о чем-то разговаривал с Иве. Развернувшись ко мне, он сказал:

-Пойдем внутрь, сейчас появится Мо... Мой друг — я кивнула и прошла в кабинет, чтобы занять полюбившееся мне кресло.

-И как зовут твоего друга?

-Позволь мне представиться самому, дорогая Зари — услышала я низкий грудной голос, доносящийся от балконной двери. Я резко обернулась и увидела невероятно красивого мужчину. На первый взгляд, я могла бы дать ему лет 40, но это лишь на первый взгляд. Его лицо, в отличие от точеных, правильных черт Данте, казалось несуразным, но именно эта легкая ассиметрия делала из него настоящего красавца. Черные волосы были заплетены в косу, чуть длиннее, чем у Данте. На нем был строгий деловой костюм, но ворот рубашки был расстегнут и создавалось впечатление, что к нам пожаловал кто-то из английской королевской семьи, сбежав прямо с торжественного приема.

-Это очень лестный отзыв, спасибо Зари — он слегка склонил голову и улыбнулся. Интересно, а краснеть я еще умею?

-Позволь представиться — Морис Норнхольд, отец Данте.

Я удивленно оглянулась на Данте, пытаясь найти сходство между двумя мужчинами, но это было равносильно поиску общих черт между негром и азиатом.

-Он обратил меня, Зари. В нашем обществе это считается родством — Данте подошел к мужчине и пожал руку.

-Очень приятно — произнесла я, выбираясь из кресла, чтобы поприветствовать гостя.

-Не вставай, дорогая — Морис уже был возле меня и пальцами взял мою ладонь, а потом поцеловал. Я с открытым ртом наблюдала за этой сценой, но вампиры не обращали на это никакого внимания.

-Она прекрасна, Данте. Я очень доволен твоим выбором — Морис выпустил мою руку и опять смазанным быстрым движением переместился в соседнее кресло.

-Спасибо, Морис. Я был уверен, что она тебе понравится — в голосе Данте было столько гордости, что я невольно фыркнула. Вся эта сцена грозила превратиться в полный фарс и я слегка скривилась.

-Может хватит меня уже обсуждать, как будто я домашнее животное? — я опять подобрала ноги и повернулась к обоим вампирам. Данте осуждающе смотрел на меня, а Морис сдерживая улыбку, наливал себе в стакан бренди.

-Прошу простить нас, Зари — он протянул мне бокал, но я отрицательно покачала головой и он передал его Данте — Я очень давно хотел с тобой познакомиться. Но Данте был против. А теперь я чуть не испортил твое впечатление о нашей встрече — он улыбнулся и я потерялась. Настолько обаятельной и одурманивающий оказалась его улыбка. Невольно посмотрев в глаза Морису, я поразилась их чернотой. У них не было ни цвета, ни оттенка, они были словно две маленькие черные дыры, которые по какой-то нелепой случайности расположились в его глазных яблоках. Я моргнула, сбрасывая наваждение и растерянно посмотрела на данте. Тот уже сидел за столом и делал вид, что он тут вообще не причем и просто проходил мимо. Я вздохнула и снова повернулась к Морису.

-Значит вы будете промывать мне мозги? Я бы хотела побыстрее с этим разобраться — Морис кивнул.

-У тебя есть какие-нибудь вопросы, перед тем, как мы начнем?

-Да, что со мной будет?

-Физически — начал он, но я его перебила.

-Это меня не очень волнует, мне интересно, что будет с моим сознанием? Я стану тупой влюбленной дурой или как?

-Нет, твоя личность не будет затронута, я просто немного подкорректирую твои воспоминания и ощущения. После Совета, я снова все восстановлю и мы с Данте немного пополним твои знания о наших планах — он переместился вплотную к моему креслу — А теперь просто загляни мне в глаза. Я моргнула, набираясь смелости и посмотрела на вампира. Меня моментально захватили два черных омута, расплываясь прозрачной дымкой. Меня охватила паника и я попыталась отвести взгляд, но две черные точки намертво пригвоздили мой взгляд к его лицу. Небольшая вспышка и я провалилась в вязкую черноту.

* * *

Дыхание толчками вытягивало сознание из черной глубины. Вдох и первая мысль — где я? Второй вдох — что со мной? Третий — надо открыть глаза. Я почти чувствовала, как по нейронам прошел приказ распахнуть глаза и вот, сигнал попал по назначению и ресницы лениво приоткрылись, являя моему взору заботливое лицо моего мужа. Данте — подсказало сознание. На губы скользнула нежная улыбка, а рука робко потянулась к его распущенным волосам. Кроткие пряди едва доставали ему до подбородка и были какого-то неестественно-белого цвета.

-А что с твоими волосами? — мой голос показался мне чужим.

-Смена имиджа — вампир подушечками пальцев пробежался по моей скуле и замер, прикрыв глаза. Внутри заметались искры и я невольно застонала от наслаждения. Так ярко.... Мысли и образы волной накрыли только начавший разогреваться мозг. Лица, вереницей закружились перед глазами: оскаленный в улыбке Влад, испуганный Иве, добродушно улыбающийся Рене, красивый и стройный гондольер, рассекающий водную гладь канала, столовый нож и мои окровавленные руки, бледный и отчаявшийся Данте, Римус, Ричард, веселье, смех, ночная гладь моря, лунная дорожка, манящая пройтись по ней босиком, и снова Данте, везде, в каждой мысли, в каждой картинке, плавно выстраивающейся в мозаику образов и воспоминаний.

Я снова открыла глаза и увидела лицо моего вампира, застывшее в ожидании. В глазах плескалась тревога и я снова улыбнулась ему, желая наконец прогнать этот страх из его глаз. Морщинка, залегшая меж бровей моментально разгладилась и он улыбнулся мне в ответ.

-Как себя чувствуешь? — я аккуратно приподнялась на подушках, попутно пытаясь определить свое самочувствие. Тело докладывало обстановку нехотя, как будто выходя из коматозного состояния.

-Вроде нормально — я нахмурилась — Что случилось?

-Видимо, запоздавший шок после твоей встречи с Владом — Данте скривился — Такое бывает, ведь твое состояние еще очень нестабильно.

Он ласково провел пальцами по моим волосам и я невольно прильнула к его ладони. Сейчас мне хотелось маленьким комочком свернуться у него на коленях и замурлыкать. Откуда во мне столько... Любви? Какой-то неясный сигнал тревоги красной кнопкой вспыхнул в мозгу и тут же пропал. Данте легонько притянул меня к себе и зарылся лицом в мои волосы, а я лишь теснее прижалась к его груди. Комочек санг внутри довольно урчал и потихоньку распускал нити чувствительных центров по телу. Легкое покалывание от соприкосновение подбородка вампира с моим лбом, тепло, растекающееся по телу от его объятий, легкое дыхание в волосах — все казалось таким естественным и правильным, что из груди вырвался вздох удовольствия.

-Что последнее ты запомнила? — выдохнул он мне в затылок, а пальцы пробежались по оголенному плечу. Я на пару секунд выпала из реальности от его прикосновений, а комочек в груди утробно зарычал, готовясь к броску на мое сознание.

-Я... — мысли еще путались и я попыталась построить разбегающиеся воспоминания — Мы приехали из Ниццы, я бродила по дому, играла в карты с Иве, а потом сидела у тебя в кабинете... И все, потом чернота.

-Да, именно там ты и отключилась — он крепче прижал меня к своей груди — Я испугался за тебя...

От этого казалось бы простого проявление заботы в груди сладко заныло и немного отстранившись, я приподняла голову, чтобы посмотреть в глаза моему вампиру. В них отражалась нежность и уже готовая сорваться с цепи санг, такая же, как и в моей груди.

-Не бойся — кончиками пальцев, боясь окончательно потерять над собой контроль, я провела по губам, сорвав с них судорожный вздох вампира — Теперь у нас все будет хорошо.

Он улыбнулся и губами почти невесомо коснулся моей ладони. Я судорожно выдохнула. Последние нити, сдерживающие санг уже трещат по швам. Нехотя выпустив меня из своих объятий, Данте поднялся.

-Тебе нужно отдохнуть, милая. Завтра ночью будет Совет, а потом мы будем свободны и сможем делать все, что захотим — в его глазах опять мелькнула странная тень.

-Куда ты? — выдохнула я. Без его рук, меня словно опустили в вакуум, а внутри все сжалось в маленький, холодный комочек.

-Я? — Данте, кажется растерялся.

-Останься — я заглянула ему в глаза — Мне плохо без тебя...

На лице вампира одно за другим сменялись неуверенность, стыд, желание. Внутрення борьба продолжалась недолго и видимо победила все-таки я, так как он снова опустился рядом со мной, и закутав меня в простыню, положил к себе на грудь. Умиротворение томной негой растеклось по телу и я блаженно потянувшись, устроилась поудобнее. Данте аккуратно перебирал мои волосы, а я наслаждалась его теплом и этой мимолетной лаской. Что-то не давало полностью расслабиться и нарушало гармонию момента. Я прислушалась к груди Данте и поняла, что он не дышит. -Дыши. Мне так страшно... — тихо попросила я и тут же почувствовала, как под моим ухом вздымается от его первого вздоха грудная клетка. Через пару секунд я услышала мерное биение сердца, под звук которого начала медленно погружаться в сон.

* * *

Маленькая черноволосая головка лежала у меня на груди, мои руки кольцом охватили ее хрупкое тело и даже если бы она сейчас пришла в себя и попыталась вырваться из моих объятий, я не смог бы ее отпустить. Да, видимо, это моя судьба — обманывать эту маленькую, хрупкую девочку, но как по другому сделать ее счастливой, я не представляю.

Сейчас, когда она не помнит ничего, связанного с нашим договором и планами, именно сейчас она, я надеюсь, сможет отпустить все свои страхи подозрения и просто наслаждаться тем счастьем, что я собираюсь ей подарить. А потом.... Что будет потом, после Совета меня уже мало интересует. Я знаю, что она не простит мне этого обмана, но я готов рискнуть, ведь все, что произойдет с нами за это время, уже никуда не денется из ее воспоминаний. По крайней мере, ей будет с чем сравнивать.

Таким образом я пытаюсь себя успокоить на протяжении всей ночи, поддерживая биение своего сердца. Хотя, что его поддерживать — когда ее маленькие пальчики сминают во сне рубашку на моей груди, мне кажется, что оно сейчас вырвется из грудной клетки. Сам удивляюсь тому влиянию, которое имеет на меня это девочка. Моя санг... Связь с каждым днем становится все требовательней и я уже не представляю, как я мог жить без этой взбалмошной девушки, и чего во мне больше — притяжения санг или собственных чувств. Я просто больше не задумываюсь, слишком тесно сплелись оба эти чувства.

Сегодня ночью нам обоим предстоит тяжелое испытание — вампиры Совета, который возглавляет отец Влада, будут стараться под любым предлогом отобрать у меня это маленькое счастье, но слава богам, Морис поработал на чистоту и вряд ли в ее голове они найдут хоть что-нибудь, к чему смогут придраться. Только странную, тяжелую историю любви. А Влад... Он останется без защиты. Теперь ничто не помешает нам добраться до него.

Я улыбнулся и аккуратно провел пальцами по волосам своей санг. Не хочется, конечно, впутывать ее во все эти интриги, но делать нечего. Она уже во всем этом, она завязана с нами с того момента, как это чудовище обратило на нее свое внимание. Наверное, надо будет поблагодарить Влада за прекрасный выбор. В эту девочку очень сложно не влюбиться.

Зари зашевелилась у меня на груди и я замер, боясь потревожить ее неловким движением. Пусть сейчас она отдохнет, безмятежно видит сны, пока ее не коснулся весь этот кошмар. А я буду просто охранять ее покой...

На часах было около двенадцати утра, когда моя малышка заворочалась у меня на груди, постепенно сбрасывая оковы сна. Глубокий вздох, от которого по коже побежали мурашки, сонные, едва приоткрытые глаза, маленькие пальчики, крепко впившиеся в мою рубашку. Этот утренний ритуал был настолько милым и непосредственным, что я не смог сдержать улыбку.

-Доброе утро — прошептала Зари, отрывая голову от моей груди. На щеке у нее отпечаталась пара маленьких полосочек, делая ее вид еще более забавным.

-Доброе.

-Ты совсем не спал? — она строго посмотрела на меня и на ее лбу появилась небольшая морщинка. Каждое ее движение и все в том, как она выглядела6 вызывало во мне дикий восторг, так что я уже стал задумываться, а не покопался ли в моей голове Морис, пока я не видел.

-Все с тобой ясно — словно определяя диагноз, произнесла Зари — сегодня будешь спать и возражения не принимаются.

Она улыбнулась и начала выпутываться из простыни. Но ее движения еще больше закрутили ее в ткань и она неловко завалилась обратно мне на грудь, уткнувшись носом в мою шею. Ее дыхание легко щекотало мою кожу и из груди вырвался смешок.

-Что? — приглушенно побурчала Зари, борясь с простыней.

-Щекотно — произнес я, стараясь сдерживать смех. В эту секунду Зари замерла, словно прислушиваясь к чему-то. Я напрягся, не совсем понимая, что происходит. Через пару мгновений она сильнее прижалась к моей шее и глубоко вдохнула. По телу прокатилась дрожь, но уже совсем от других мыслей. Зари аккуратно высвободилась из простыни, не отрывая лица от впадинки за моим ухом и вдыхая мой запах. Из ее груди вырывались довольные вздохи, пока она медленно исследовала своим носиком мою шею, волосы. Она замерла, когда ее лицо достигло моего подбородка. Я старался не шевелиться, пытаясь разобраться в ее поведении. Я чувствовал, как в ней неуловимо что-то изменилось — движения стали резкими, вдохи более глубокими, она была похожа на охотящегося зверька. Уткнувшись в мой подбородок она произнесла:

-Ты так пахнешь... — глубокий вдох — Так... Особенно тут — еще один вдох — Можно я тебя укушу?

Она подняла на меня взгляд и я на секунду замер, осознав наконец, что с ней происходит. Ее зрачки расширились, а взгляд был словно затуманенным. Стараясь не делать резких движений, я освободил руку и прикоснулся к ее губам, приподнимая верхнюю. Сейчас я не обращал внимание на легкое покалывание от соприкосновения нашей кожи, главное, чтобы моя догадка оправдалась. Зари глухо зарычала, но руку я не убрал, обнажая ее ровные зубки. Точнее, это раньше они были одной длины — сейчас ее маленькие клычки явственно выступали из ряда остальных зубов. Но почему так быстро? Она уже почти превратилась, хотя обычно на это уходят месяц, не меньше. Еще немного и ей будет нужна кровь. Я убрал руку от ее лица и тихо позвал ее. С трудом переводя взгляд с моей шеи на лицо, она облизнулась. Надо срочно привести ее в чувства. Я посадил ее себе на колени и встал.

Сейчас поможет холодный душ, но если это повторится еще раза 3, то мне придется дать ей кровь.

Только закрыв ее в душевой кабине под холодной водой, я смог немного расслабиться. Я, конечно, не боялся, что она может причинить мне вред, я даже наверное за то, чтобы она брала кровь у меня, но.... Это происходит слишком быстро и если это случится на Совете, то они могут признать ее неконтролирующей. Такое бывает с молодыми вампирами и их на какое-то время изолируют от остальных, а это уж точно не входит в наши планы.

Я задумчиво провел рукой по коротким теперь волосам и тряхнул головой. Что же могло спровоцировать такое быстрое превращение? Неужели это правда мой запах так подействовал? Но ведь я ее санг. Я замер. Кусочки мозаики медленно выстраивались в единую картину. Она моя санг, новообращенная. Но она ни разу не прикасалась ко мне, мы не провели ни одной ночи вместе, постоянно сдерживались плюс ее нервное истощение до и после обращения. Теперь все стало предельно ясным. Санг, не находя выхода в физическом своем воплощении, решило ускорить процесс превращения и питаться кровью. Какой же я идиот... И ведь я поощрял эту ее глупую идею с полной изоляцией друг от друга. Ведь знал же, что бывает при голодании... Морис так часто рассказывал мне о своей санг, с которой они долго боролись характерами.... Идиот! Кретин! Что теперь делать? Перед глазами ясно встала одна-единственная перспектива, правда Зари вряд ли простит мне это, чтобы я не объяснял ей после. Но несмотря на мое желание, это действительно единственный выход, хоть я и предпочел бы его всем остальным...

Я развернулся и пошел на поиски Иве, чтобы отдать ему пару распоряжений. Эта ночь явно будет тяжелой как для меня, так и для моей Зари. Но пути назад теперь уже точно нет...

Глава 9. Черта

Потом мы лежали плечо в плечо,

Потом мы летали рука в руке,

Потом засыпали наперегонки

И снова летали, и падали в сны.

Так странно, что я не ревную тебя,

Меня изумляет, что кто-то был до.

Лесами бежали, маялись врозь,

Мы звери, мы звери влюблённые.

Ночные снайперы, Юго.

Ледяные капли скатывались по моей обнаженной и уже замерзшей коже, а я никак не могла понять, как я попала сюда. Несколько секунд назад я обнимала Данте, вдыхала его запах, упивалась легким покалыванием пальцев на его коже, такой гладкой, мягкой и невыносимо притягательной... И вот я стою под ледяным душем и дрожу, как маленькая, одинокая собачка попавшая под осенний промозглый ливень. Что я сделала не так, что Данте решил избавиться от меня таким не джентльменским способом? Это совсем на него не похоже...

Решив, что раз я уже все равно тут, надо воспользоваться ситуацией, я выкрутила кран с горячей водой, стянула с себя мокрое белье и принялась за утренние водные процедуры. Но из головы все никак не шли вопросы, главным из которых был — почему я не помню, как оказалась тут. Опять это странное ощущение опасности, словно предупреждающее, что я пропускаю что-то важное. Или как навязчивое чувство, что забываешь что-то главное, что-то , что ни в коем случае нельзя упускать из виду...

День был очень нервным, Данте и Иве я почти не видела, они проносились мимо меня, каждый раз придумывая новые отговорки, лишь бы не разговаривать со мной. Поэтому, пока я была предоставлена самой себе, я все сильнее себя накручивала. Сегодня Совет, сегодня решается моя судьба. Сегодня я увижу Влада, и мне придется вести себя как ни в чем не бывало. Потому что так принято, потому что так теперь будет всегда. Меня грела только мысль о том, что я буду с Данте, что его рука будет в моей, когда я снова увижу это чудовище. Приятное тепло ласковой волной вновь разлилось по телу, лишь от одной мысли о том, что Данте сегодня будет близко ко мне. Нда... Холодный душ и вправду не такая уж жесткая мера, если учесть то, как мое тело реагирует на одни лишь мысли о моем вампире. Моем. Эта казалась бы невинная приставка вновь активировала то неприятное раздражающее чувство. Что не так?!?

Я опять без дела слонялась по дому, читать что-либо не было возможности, как только я пыталась сосредоточиться, перед глазами вставал Данте, прожигающий меня своими зелеными глазами, медленно раздевающий своими тонкими пальцами... Я встряхнула волосами, отгоняя навязчивые образы. Просто какое-то безумное помешательство, совсем для меня не характерное. Для меня вообще очень много не характерно, но все равно я делаю это очень естественно и умело. Например, когда выбирала платье на сегодняшний вечер. Или когда складывала бумаги на столе в кабинете Данте. Все настолько привычно, что пугает до дрожи... Ведь я совершенно не помню, когда это стало для меня таким обычным, естественным. Я пробежала глазами по комнате, ища пачку сигарет, которую вроде бы оставляла здесь. Последняя обнаружилась на тумбочке возле окна. Достав зажигалку и сигарету, я устроилась на своем излюбленном месте. Иве еще днем сбегал за блоком в магазин, после того как я в состоянии нервозности прикончила все свои запасы.

И вот снова я сижу, свесив ноги из окна и наблюдаю за медленно уплывающем за горизонт светилом. Деревья, только что зажженные фонари, шелест листьев, тихие песни сверчков — все кажется до безумия привычным, знакомым и снова в груди ноет это дурацкое дежавю. Что же я забыла такого, что не дает мне расслабиться? Я попыталась припомнить, возникало ли это ощущение раньше, но воспоминания размытой дымкой утекали сквозь сигаретный дым.

Может я просто накручиваю себя? И это все мандраж перед Советом? Разум был готов согласиться на это объяснение, но неуловимое ощущение тревоги где-то в сердце рушило все мои рассуждения и оправдания. Да еще это странное пробуждение...

Я вздрогнула, когда скрипнула дверь в мою комнату, но не обернулась. Я была уверена, что это Данте. Не знаю как, просто его я чувствую в любом уголке дома, связь не отпускает меня ни на секунду, сообщая обо всех передвижениях моего вампира. Моего. Что-то опять резануло по нервам.

-Надо уже собираться, Зари — Данте неслышно подошел ко мне сзади и я почувствовала его дыхание на своем затылке. Аккуратно подавшись назад, я облокотилась на его грудь и от соприкосновения с ним внутри все зазвенело. Его пальцы нежно пробежались по моим волосам, спускаясь к шее, потом к ключице и замерли на предплечьях. Я почувствовала, как он прерывисто выдохнул и попытался отстраниться. Почему он меня избегает? Эта мысль разозлила санг и она недовольно заворочалась в груди.

-Потом, милая. Мы уедем и будем вместе столько, сколько захочешь — произнес Данте, словно прочел мои мысли. Только вот я не могла понять, кого он пытался уговорить — себя или меня? Хмыкнув, я развернулась и спрыгнула с подоконника.

-Посмотришь, что я выбрала? — Данте кивнул и присел на подлокотник кресла.

Я быстро развернулась и подняла платье, которое решила надеть сегодня. Оно было полностью закрытым, не считая глубокого выреза на спине. Спереди шел ровный ворот и короткие рукава, симметрично разделяя ткань. Вырез тоже был ровным, прямоугольным и очень глубоким. Само платье спускалось чуть ниже колен, полностью обтягивая мою фигуру.

Я скинула шорты и майку и натянула платье.

-Ну как?

-Ты великолепна — пробормотал Данте. Я даже не уверена, хотел он чтобы я это услышала или это были мысли вслух. Постояв еще минуту, я подошла ближе к вампиру, надеясь наконец на вразумительный комплимент.

-Эй! — я помахала перед его лицом ладонью, привлекая внимание. Он с трудом оторвался от моей фигуры и попытался сфокусироваться на моем лице. Такая реакция только сильнее разбудила во мне озорство и я, выгнув спину, прислонилась к его плечу.

-Что скажешь — прошептала я, разглядывая Данте из под опущенных ресниц. Он нервно вцепился в обивку кресла и я услышала тихий треск ткани. Вампир резко выпустил испорченную обвику из рук и открыл рот, чтобы что-то ответить. Его поведение вкупе с таким трогательным растерянным лицом пробудило во мне зверя. Сама с трудом осознавая, что делаю, я развернулась и прижалась к груди Данте, оказываясь таким образом между его ног. Пальцы уверенно пробежали по скулам, линии подбородка, отзываясь легким покалыванием по всему телу. Я наклонилась и прежде чем осознала, что происходит, оказалась прижата руками к тяжело вздымающейся груди вампира. Его глаза немного поблескивали от света фонарей, прорывающегося в комнату, а губы, застывшие в нескольких миллиметрах от моих, нетерпеливо подрагивали.

-Зари... — мое имя потонуло в сладости его губ. Все, что я сейчас чувствовала это его нежные прикосновения и электрический ток, беспрерывным потоком пробегающий по моему телу. Казалось, что воздух вокруг нас загустел и вот-вот рванет от напряжения. Губы, такие требовательные, пальцы, уверенно вырисовывающие узоры на моей оголенной спине, словно выжигающие на ней тайны письмена. Я слегка вздрагивала, потому что санг просто взбесилась внутри, порываясь вместе с моим скелетом, выпрыгнуть из кожи, чтобы слиться в единое целое с таким же безумным зверем Данте. Сумасшествие. Это нельзя назвать любовью, или страстью, или влечением. Это просто сумасшествие, которое прожигает дырки в моих нервных окончаниях.

* * *

Что такое ожидание? Это время, медленно затягивающее удавку на вашей шее. А вы с каждым миллиметром надеетесь, что вот оно — пришло, сбылось, осуществилось. А удавка продолжает сжиматься, тонкой леской взрезая кожу на горле, в кредит выделяя вам каждый вздох, лишая самообладания и надежды. Вы ждете. Мы ждем. Ничего не происходит. И даже последний рывок, который вам казался километровым, на деле оказывается лишь малюсеньким шажком, лишь туже стянувшим удавку. Не надо ждать. Надо жить.

Маленькая девочка, за руку тянущая свою не очень трезвую маму домой ничего не ждет. Она просто хочет поскорее попасть в свою любимую квартиру и наконец уложить маму спать.

Парочка, самозабвенно целующаяся на лавочке, перемежая борьбу своих языков с признаниями в любви даже не подозревает, что нужно чего-то ждать. У них есть все и сейчас.

Город, с миллионами огней, душ, криков и всхлипов, страхов и ударов — правой, левой, сердца — он давно не ждет, он забирает. Он забрал крик боли и наслаждения с губ загорелой медноволосой вампирши, страстно извивающийся под телом бледного красноглазого вампира. По ходу прикарманил вздох надежды, с трудом скрытый беловолосым и зеленоглазым мужчиной, открывающим дверцу машины перед прекрасной девушкой.

Только ее город обошел стороной — она не добыча, с нее нечего взять, сейчас она сама соберет урожай вздохов, вскриков, шепота и косых взглядов. Она решила за себя и за всех остальных, что неловко топчутся рядом с ней.

* * *

Мы наконец добрались до замка, родового поместья маркиза де Блюшамель, в котором вот уже пару сотен лет собирается все вампирское общество. Не сказал бы, что Блюшамель очень рад подобному обстоятельству, но перечить Совету будет только выживший из ума Древний, коим трезвомыслящий Блюшамель и его семья не являются.

Совет всегда тянуло на пафосные жесты — поэтому и здание, в котором решаются главные проблемы нашего общества выглядит как замок Дракулы, каким его изображают в многочисленных фильмах. Возможно Блюшамели тоже являются поклонниками главной утки тысячелетия, фан-клуб несуществующего Дракулы особенно популярен во Франции.

Я одел перчатки и учтиво протянул руку Зари, помогая ей выйти из машины. Она аккуратно взяла меня за руку, окинув голодным взглядом и грациозно вышла из машины. Вампиры, окружающие вход, как по команде повернулись в нашу сторону. Женщины, оценивающе оглядели сначала меня, потом Зари и кто хмыкнув, кто завистливо фыркнув, отвернулись, Взгляды мужчин задержались на моей санг. Несколько человек отделились от толпы, продвигаясь в нашу сторону. Я крепче сжал руку моей санг, ощущая непривычный прилив ревности. Моя! — кричало сознание, ощерившись когтями и клыками. Я с трудом сдерживался, чтобы не трансформироваться прямо здесь и не зарычать на наглецов, раздевающих плотоядным взглядом мою женщину.

Зари же повела себя совершенно непредсказуемо — широко улыбнувшись, она по очереди задержала взгляд на каждом из разглядывающих ее вампиров и облизнулась. Но этот исконно сексуальный жест в ее исполнении стал угрожающим. Она выглядела как дикая кошка, облизывающаяся при взгляде на свой скорый ужин.

Часть из направляющихся к нам предусмотрительно остановилась, делая вид, что и не шли в эту сторону, а направлялись поприветствовать отставших знакомцев. До нас дошли лишь смельчаки, трое, по очереди склонившиеся перед Зари и попытавшиеся перехватить ее руку для поцелуя.

Она же с безразличным видом отвернулась от них и зевнув, выжидающе посмотрела на меня.

-Мы пойдем или есть какие-то ритуалы, которые нужно производить перед входом в этот вертеп? — в ее голосе звучал вызов. Собравшиеся опять обернулись к нам, но на их лицах в этот раз читалось недоумение смешанное со священным ужасом — кто-то посмел плохо отозваться о Совете?!?

-Идем, дорогая. Здесь мы уже закончили — обняв ее одной рукой, я повел ее по лестнице внутрь. Легко покачивая бедрами, Зари поднялась по ступеням и остановилась на самом верху, оглядывая вампиров, столпившихся у подножия лестницы. Сейчас она была монаршей особой, свысока разглядывающей своих подданных.

И откуда в ней это? Кошачья грация и абсолютная уверенность в своих силах? Когда это успело в ней появиться? Я пытался найти ответ, пока вел ее сквозь залы в главный — туда, где нас уже ждут семеро Главных. Семь древних ментатов, возглавляющих и направляющих наш род уже много тысячелетий. Попасть в Совет сложно, но реально. Главное правило — ты должен быть ментатом, а также должен иметь хорошую протекцию и как минимум 700 прожитых лет.

Я так глубоко ушел в свои мысли, что не заметил пары, движущейся нам на встречу, пока мы не остановились буквально в метре друг от друга. Я посмотрел вперед и моему взгляду открылась довольно странная картина — перед нами стоял Влад, одетый в черный фрак, как и все мужчины сегодня. Рядом с ним стояла красивая темнокожая вампирша, с медными волосами и зелеными глазами. Она с нескрываемым интересом рассматривала мою спутницу, в то время, как Влад сверлил меня ненавидящим взглядом. Я обернулся к Зари, надеясь успокоить ее, но она стояла и с вызовом смотрела на Влада, и кажется даже пыталась дразнить его взглядом. Вампир переключился на свою бывшую санг и усмехнулся:

-Какая встреча, дорогая. Решила все-таки стать полноценным членом нашего общества?

-Да, дорогой. Но это было бы намного приятней, если бы такие, как ты не являлись его частью — она криво улыбнулась и перевела взгляд на его спутницу:

-Зария, санг Данте — она протянула руку и вампирша аккуратно оплела ее пальчики своими.

-Латика, нынешняя любовница Влада — Зари округлила глаза в притворном ужасе.

-Добровольная? Латика, да вы просто героиня — я усмехнулся в ответ на эту реплику, Зари определенно подменили.

-Вкусы разные, милочка — Латика подмигнула Зари и повернулась к Владу — милый, мы хотели пойти поприветствовать твоего отца, так ведь?

Он коротко кивнул и протянул мне руку.

-Удачи, Данте. Тебе она сегодня пригодится — я проигнорировал его руку и кивнул в ответ.

Пара медленно двинулась в противоположную сторону, а я перевел взгляд на Зари. В ее глазах горел дикий огонь — ярость, смешанная с презрением, просто убойный коктейль.

-Ты в порядке? — в ответ она лишь глухо зарычала, обнажая клычки. Черт! Я притянул ее к себе, заглядывая в глаза — радужка была черной, с легкими сполохами красного.

-Зари, почему ты не сказала? Что... Черт — я оглянулся в поисках ближайшего закрывающегося помещения. Последнее обнаружилось прямо за нами и я подхватив Зари на руки, влетел в комнату. Моя санг аккуратно освободившись, отошла на пару шагов.

-А что тебе не нравится? — прошипела она — Я теперь могу все, охота началась, эти индюки из Совета ничего не посмеют мне сделать, я священна...

-Ты неуправляема, санг, проматерь, ты знаешь, что они делают с теми, в ком ты берешь верх...

-Заткнисссссь — пальцы Зари пролетела в миллиметре от моего лица, ногтями задев кожу — Ты мог меня покормить, но ты, как упрямый мальчишка, потакал всем капризам этой девчонки. Теперь я здесь главная — она замахнулась второй рукой, но на этот раз я перехватил ее. Ярость просыпалась внутри меня, стремительно разогревая кровь.

-Ты хочешь крови?

-Я хочу видеть семерых. Ты мне не помешаешь — она попыталась выдернуть руку, но я лишь крепче сжал ее и толкнул к стене.

-Ты не сделаешь этого. Ты не разрушишь мои планы — я сильнее сдавливал ее руку, второй перехватив за горло. Как только мои пальцы коснулись ее кожи, санг внутри меня взревела. Я с трудом удерживал свое сознание, готовое сдаться на милость бушующей связи. Сейчас не было тока, не было волн тепла и трепета. Я чувствовал лишь голодного зверя, тянущегося насытиться плотью Зари.

-Останови меня — прохрипела Зари, руками пытаясь оттолкнуть меня от себя. Я лишь сильнее прижал ее к стене, уже не реагируя на ее слова. Есть способ. Я надеюсь, ты сможешь простить меня.

Удерживая ее за горло, я второй рукой перехватил ее запястья и вплотную приблизился к ее лицу. Ее запах одурманивал, кожа пылала и молила о том, чтобы я к ней прикоснулся. Жадно втягивая ее аромат, я прижал ее к стене. Мои губы нежно прошлись по ее скуле, спускаясь к губам. Зари зарычала и опять попробовала вырваться.

-Не смей!!!! — я поглотил конец фразы, губами прижавшись к ее. Она дернулась еще раз и вцепилась клыками в мою нижнюю губу, разрывая ее. Кровь струйкой потекла по подбородку. Отстранившись, я слизал соленую жидкость. Этим она распалила меня еще сильнее и уже не сдерживаясь я начал целовать ее кожу, каждый раз соприкасаясь с которой мой язык ловил удар тока. Вылизывая ее шею, я потихоньку прокусывал кожу, зализывая языком ранки. Зари извивалась подо мной, уже не зная, чего она хочет больше — освободиться или поддаться мои грубым ласкам. Я отпустил ее руки и она обвила ими мою шею, ногтями разрывая рубашку. Пиджак уже лежал на полу, рядом с нами. Мои пальцы теперь сжимали ее грудь, вырывая из ее приоткрытого рта первый стон.

-Зарррррриии — я не мог говорить, я рычал. Резким движением я задрал ее платье, стараясь не разорвать ткань. Моему жадному взору предстали ее ножки, затянутые в токний шелк чулок. Она освободила одну руку и потянулась к пряжке ремня.

-Ненавижу тебя — с хрипом пробормотала она, вновь пытаясь вырваться.

-Молчи — я тряхнул ее, с силой приложив о стену — Слышишь?!? Молчи!

Она широко распахнула глаза и я понял, что санг вернула ей сознание. Именно сейчас, зная, что я не смогу становиться, она оставила ее. Зари удивленно смотрела на меня, тень испуга промелькнула в ее взгляде. Но мне теперь все равно. Я краем сознания отмечал происшедшие изменения, руками терзая ее тело, оставляя кровоподтеки и синяки на белоснежной коже моей девочки. Ее тело отзывалось на каждое мое движение, но во взгляде росла паника.

-Что ты делае...— я опять с силой прижался к ее губам, подавляя сопротивление. Ее стон легкой вибрацией пронзил насквозь мое тело, лишая остатков разума. Резко развернув ее, я снова задрал успевшее прикрыть ноги платье и свободной рукой проник между ее ног. Тело, ее предатель, призывно выгнулось, раскрывая передо мной всю свою красоту. Как во сне, я расстегнул брюки и плавным движением вошел в нее. Мир взорвался тысячей красок, эмоций, ощущений. Ее тепло и упругое лоно доводили меня до пика одним фактом своего существования. Животная, нечеловеческая страсть поглотила наши тела, санг, наконец дорвавшиеся друг до друга, дарили всю свою неиспользованную мощь, переплавляя наши тела в единое целое, меняя наше сознание, окутывая коконом стонов и криков удовольствия.

Время замерло, наблюдая за нами. Я знал, что сейчас причиняю ей боль, но она настолько сильно смешалась с наслаждением, что я уже сам не различал где заканчивается мое тело и начинается ее, где раскрывается в крике ее рот, и подхватывая его, доносится мой. Руки, сплетенные пальцами в непонятный узор, дыхание, с хрипом вырывающееся из нашей груди — одной на двоих — резкие толчки, давно перетекшие в восьмерку бесконечности, без начала и конца. Единый ритм — движений, сердец, дыханий — пока не погаснет солнце, пока нас не накроет своим покровом вечность. Сейчас мы стали целым, слушая победный вопль санг, исторгший его из глубин наших тел.

Глава 10. Совет

Преступая букву закона,

Мы возложим цветы на алтарь.

Наша жертва окупится полно,

Нервно сдернув покров и вуаль

Мы всего лишь глупые дети,

Мы невинны, как снег в сентябре.

Широко расставлены сети —

Ты не сможешь противиться мне.

(Шарада последующей главы)

Забвение, что может быть прекрасней? Откинуть на неопределенное время покров суеты, забот, мыслей и погрузиться в туманно-молочный мир собственных иллюзий. Или чужих образов? Или быть может выпасть в абсолютно другой, но самый настоящий мир, тот, что реальней всех тех, что ты каждый день наблюдаешь из окна или в глазах окружающих тебя людей.

Растворяясь в нем, делиться на атомы, сливаясь для рождения или смерти, абсолютно не переживая, почему и зачем все это происходит вокруг.

Наверное, это был мой рай, то место, где я бы мечтала оказаться после смерти. Все оказалось до безумия просто — мой рай это мое тело, в которое я погрузилась с головой, даже не оставив запаса кислорода в легких.

Нега, окутывающее мое "я" вне времени и пространства, фантасмагорические образы, яркой каруселью пролетающие перед глазами. Глазами ли? Не важно, здесь и сейчас все было пустым и безликим, кроме самого момента, который мне подарила... вечность? И в этот момент душевной нирваны, меня грубо, словно острый локоть, выбивший дух в давке метро, выбросили в реальность. И в какую?

Сознание вернулось явно не в самый подходящий момент и я практически слышала, как в голове кто-то мерзко хихикал, наблюдая за моими расширившимися от удивления и ужаса зрачками.

Я оказалась прижатой к стене горячим телом Данте, в его глазах водило хороводы безумие санг, я уже наблюдала это пару раз. Но сейчас это был торжествующий танец, каким-то шестым чувством, я поняла, что он не остановится. Его руки грубо изучали мое тело, причиняя боль и оставляя ожоги завладевающий на этот раз моим физическим я, санг. Руки ныли от жесткой хватки вампира и я попыталась воззвать к его сознанию, но он заткнул мне рот грубым поцелуем, отдающим кровью. А после, резко развернув, бесстыдно задрал платье. Тело непроизвольно выгнулось на встречу его жадным прикосновениям. "Еще, еще..." — я слышала, как пела во мне кровь, на разные мотивы озвучивая свое необузданное желание. "Нееееттттт...." — где-то в глубине души стонала я, связанная и обездвиженная предательскими движениями.

Ощущение его во мне, так ярко, остро, неправильно. Так быть не должно. Но так есть и мое тело впервые в жизни издавало ответный отклик на подобное проникновение. Нет, я конечно, не была девственницей до Влада, но случилось так, что в моей жизни ДО не было ни одного мужчины, нашедшего отклик во мне. Да, в этом плане я была гениальной актрисой на раз. На раз, в том плане, что ни один из них не был привечен в моей постели дважды. Хотя их было не так много до Влада... Влад, не знаю как, но несмотря на его редкие попытки сделать это нежно, мое тело все равно скручивалось в тугую пружину отрицания и боли.

А сейчас.... Чувствуя в себе настойчивое тело Данте, его обжигающие прикосновения, острые клыки, вспарывающие мою кожу и язык, легкими прикосновениями извиняющийся за конкисту своего предшественника, мое тело таяло, как масло на солнце. Каждая клеточка отзывалась болезненной эйфорией, я сдалась, почти вся я. Почему почти? Наверное, потому, что я чувствовала — это не мы, а два одичавших зверя внутри нас тянутся навстречу другу другу, срывая покровы кожи, мышц, костей, чтобы слиться наконец, почувствовать себя едиными и издать утробный, сиплый вой, от радости победы. А мы с Данте лишь сосуды, для встречи этих двух я, попутно одаренные минутами обжигающей страсти и удовольствия. Он остановился, шумно дыша мне в затылок, его руки крепко сжимали мою талию и мне казалось, что сквозь неистово бьющийся пульс в моих ушах, я слышу их треск. Дыхание медленно возвращалось к норме, давали о себе знать мгновенно расцветающие на коже синяки и ссадины, уже покрывшиеся засохшей корочкой крови. Но это все было за кадром, казалось все мои ощущения были завернуты в покрывало и спрятаны в комод, до лучших времен. Сейчас я могла только ощущать на себе тяжесть тела Данте и его надсадное дыхание в мой затылок.

-Зари...

-Молчи — я резко выдохнула, окончательно приводя в порядок дыхание и сердечный ритм. Данте легкими поцелуями покрывал мою шею и плечи, пальцами проводя по особенно ярким синякам. Нет, я не чувствовала это, я всего лишь догадывалась. Мое тело все еще пребывало во власти той томящейся сладости, что минуту назад разлилась до самых кончиков пальцев.

Он медленно отодвинулся и развернул меня к себе. В его глазах застыло отчаяние и страх. Напряженную тишину разорвал резкий, словно выстрел, стук в дверь. Он как будто послужил отсчетом вернувшегося бега времени. Данте поднял фрак и застегнул его, прикрывая разодранную рубашку, я лихорадочно пыталась пригладить волосы и расправить платье. Эти такие простые и естественные движения заполнили ту неловкую пустоту, что раскинулась между нами после последних общих ударов сердца.

-Ребята, вы здесь? — в дверь настойчиво ломился Римус. Окинув меня быстрым взглядом, Данте поправил выбившуюся из прически прядь и открыл дверь.

-Куда вы пропали, вас уже... — Римус словно напоролся на невидимый полог тишины, так как рот его продолжал открываться, но из него не доносилось ни звука. Пару секунд, он наблюдал за нами, выброшенной на берег рыбой.

-Эээээ.... Я наверное помешал...

-Все в порядке. Мы идем — Данте нежно перехватил мою руку, будто извиняясь за все те грубые прикосновения и вывел меня из комнаты. Мимолетно взглянув в зеркало, я поразилась открывшемуся мне виду — если наспех расправленное платье и приглаженные волосы еще можно было выдать за спешку или неряшливость хозяйки отражения, то раскрасневшиеся губы, лихорадочный румянец на щеках и тонкие следы от пальцев на предплечьях выдавали меня с головой. Мне на миг показалось, что у меня на лбу высветилась бегущая строка — "она только что занималась сексом". И судя по изучающим взглядам проходящих мимо вампиров, эта строка никуда не думала исчезать.

Данте нервно поправлял выбивающиеся клочки рубашки во фрак, пока вел меня по длинной анфиладе коридоров, в главный зал. Мы замерли перед закрытыми дверьми. Римус каким-то чудом успел проскочить раньше и теперь мы вдвоем застыли перед последним шагом. В неизбежность, в новую жизнь. Для каждого он разный, но ответственность за него будет на нас вечность. Это понимали мы оба. Я сделала глубокий вдох и в этот момент Данте толкнул створки арочных дверей. На секунду меня ослепил свет миллионов свечей. Или миллиардов, таким резким было освещение. Проморгавшись, я наконец смогла рассмотреть зал. Декорации в лучших традициях ужастиков. Сотни трепещущих огоньков свечей, на высоких монстроподобных люстрах, сотни сверкающих отблесками огня глаз, направленных на нас и тяжелое, задрапированное черным бархатом, пространство зала.

Вампиры волной расступались перед нами, хотя мы еще даже не двинулись с места. Взгляду открылась дубовая трибуна, за которой восседали семеро вампиров. Немигающим взором они буравили нас с Данте. Через мгновения, показавшиеся мне вечностью, один из них, что сидел прямо в центре, на небольшом возвышении, приподнялся со своего места и широко улыбнулся нам, обнажая ряд белых, острых клыков. -Добро пожаловать, дети — его голос плотной темной волной раскатился по залу, чтобы свернуться в голове каждого из присутствующих маленькой, острой иголочкой — Совет начался.

Его негромкий, но какой-то невыносимо проникающий в каждую клеточку твоего существа голос, заставил меня шире распахнуть глаза. Огоньки свечей казались путеводными нитями, соединяющими меня с реальностью. Ведь это была все еще реальность? Я не открою сейчас глаза, задохнувшись от страха в своей постели, в старой квартире родителей и шумно глотая воздух, повернусь к окну, чтобы разглядеть ночную пустоту за ним, поглотившую мой бесконечный кошмар. Нет, этого не будет. И я сейчас не знаю, жалею ли я об этом, согласилась бы я снова вернуться в тот привычный мне мир ежедневной суеты и любви родителей, безнадежности проторенного пути, расписанной по минутам судьбы... Смогла бы я жить там, даже если это всего лишь сон? Я могу еще очень долго скрываться от этого вопроса, но в данную секунду мне невыносимо захотелось быть честной с собой. Не смогу. И уже не хочу. Жизнь никогда не бывает простой, в ней всегда будет то, что кажется тебе твоим личным апокалипсисом, глупо сравнивать жизненные ситуации и говорить с надрывом — о боже, как же ей не повезло в жизни. У каждого жизнь своя и только ты сам можешь решать, трагедия ли то, что происходит с тобой или можно ли назвать счастьем то, от чего твои губы складываются в глупую довольную улыбку.

Пережив Влада, весь этот страх, боль, ужас, я уже не смогу отказаться от этого. Даже то, что произошло несколько минут назад между мной и Данте, я уже не смогу отпустить. И никогда не захочу этого сделать. Дело вовсе не в проклятой санг, она всего лишь путь, которым кто-то там наверху связал нас. Дело в том, что этот самонадеянный, глупый, наглый вампир сделал меня частичкой себя, несмотря на то, что я активно сопротивлялась. И мне больше ничего не остается, как смириться с этим. Но смириться не значит согласиться. И пока из моей души не исчезнет это гадкое чувство, что все кроме меня знают что-то очень важное, я не соглашусь.

-Подойдите ближе, дети.

Данте бережно взял меня за руку и повел к трибуне. Теперь я могла рассмотреть как следует этих "главных" вампиров. Хотя что тут рассматривать? Я заметила, что чем старше особь этой расы (да-да, именно расы, в этом я уже не сомневалась), тем ослепительней и противоестественней становится его красота. Она похожа на свет электрической стовольтной лампы: вроде и можешь взглянуть, и свет такой яркий и чистый, но начинают болеть глаза, будто отвергая ту неестественность, которой вызвана эта блестящая оболочка. А может это снова мое разыгравшееся воображение.

Тот, что сидел посередине и приветствовал нас, теперь пристально меня разглядывал. Я отвечала ему тем же. Черные, как смоль волосы, пронзительно пустые глаза и какое-то неуловимое сходство, как будто я уже видела его где-то. Отец Влада. Эта догадка электрическим разрядом проскочила по моему телу, заставив крепче сжать руку Данте.

-Я рад приветствовать тебя в нашей семье, Зария. Мы долго ждали тебя, правда надеялись увидеть твоим спутником моего сына, но пути Богов неисповедимы, так кажется говорят смертные о своем божке — он неприятно усмехнулся, оправдывая мои догадки о дурной наследственности Влада — Меня зовут Густав дю Риль, я твой несостоявшийся тесть. Позволь представить тебе остальных членов Совета — Морис Норнхольд, мой главный заместитель — он указал на мужчину, сидящего по правую руку от него. Тот кивнул мне, приветствуя — Он отец твоего нынешнего мужа — После этих слов я пристальней всмотрелась в вампира, пытаясь найти сходство с Данте, но попытка оказалась тщетной — они были словно небо и земля, ничего общего.

-Вацлав Фронг, Максимилиан Гай, Бронте де Бриньяк, Мажеслав Кайнт и Мурсилио Ортега-и-Гассет — вампиры по очереди кивали мне, когда председатель называл их имена. Судя по всему, Совет представляет из себя некий вампирский интернационал, что мне показалось очень забавным. Тем временем, Густав продолжал что-то мне рассказывать.

-Я надеюсь, твой муж ввел тебя в курс дела. Сегодняшний Совет, отчасти созван ради вас, так как ситуация показалась нам не совсем понятной — случай беспрецедентный, разводы в нашей среде нонсенс. Но ты, Зария, сама по себе уникум, раз тебя в свое время выбрал мой сын — по залу пролетел одобрительный гул — Мы знаем, что твое превращение еще только в начале своего пути, поэтому мы не предлагаем тебе разделить с нами кровь, этот обряд мы исполним на твоем рождении. Сейчас же мы хотим прочесть тебя, чтобы убедиться, что ни одно из правил нашего рода не было нарушено и ты достойна быть одной из нас. Подойди, дитя.

Я колебалась пару секунд, но Данте крепче сжал мою ладонь, а потом выпустил, тем самым отпуская меня на эту процедуру. Будет ли мне больно или неприятно, я раньше не задумывалась, но сейчас этот вопрос очень сильно взволновал меня.

-Не бойся, дитя, мы не причиним тебе боли — более глубокий, почти сказочный голос заставил меня поднять голову — Морис Норнхольд, отец Данте с отеческой улыбкой смотрел на меня со своего места. Мои губы непроизвольно расплылись в улыбке и я уже более уверенно подошла к трибуне.

-Преклони колени — властный, резкий голос, кажется это француз. Я опустилась на маленькую бархатную подушку, которая чудом оказалась прямо передо мной.

-А теперь подними голову и смотри мне в глаза — Густав дю Риль присел в свое кресло и протянул руки вампирам, сидящим по бокам от него. Тоже самое проделали и остальные. Я как завороженная наблюдала за этим странным ритуалом и мне казалось, что вот сейчас, через пару секунд, они все дружно рассмеются и покажут мне скрытую камеру, настолько нереальным казалось это действо. Но нарушать тишину бодрыми криками никто не собирался, а наоборот, мне показалось, что в зале остались только я и семеро членов Совета, настолько пронзительной и абсолютной была тишина. Ни шороха, ни вздоха. Только легкий треск свечей в канделябрах и шелест листьев за окном. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

-В глаза, Зария — я подчинилась и распахнула веки так широко, что казалось глазные яблоки сейчас вывалятся со своих насиженных мест. Ответом мне был черный омут взгляда дю Риля. Он притягивал к себе, как магнит, казалось вся суть мироздания сейчас сосредоточена в этих двух небольших точках и жизненно необходимо смотреть не отрываясь, не моргая, не дыша в эти два черных колодца. Еще мгновение и из них начала расплываться тьма, как вода в половодье. Тьма начала затапливать все вокруг, но я не могла пошевелиться, все вокруг замерло, в напряженном ожидании. Я начала тонуть, в попытке сделать вдох, который мне уже давно не был нужен. Вязкая темень накрыла меня с головой и я оказалась в полном одиночестве, не пойми где. Время снова потеряло свою силу и я не понимала, сколько уже я нахожусь в этой тьме, пока перед глазами не начали вспыхивать нечеткие картинки, сначала по одной, потом все чаще, ускоряясь и заставляя мою голову кружиться, послышались голоса. Кто-то хвалил меня, потом начинал кричать, ледяным голосом указывая на какие-то ошибки, потом снова, растекаясь теплым медом, говорил слова благодарности. Прямо перед моим лицом вспыхнуло первое четкое видение — лицо Влада, оскалившегося в жуткой улыбке. Я невольно отпрянула, но образ последовал за мной. Паника начала потихоньку захватывать мое сознание, по мере того, как Влад материализовывался передо мной. "Нет, нет, нет, только не это" — мысли путались, сталкивались и с шумом покидали мою голову, бежали, как крысы с тонущего корабля. А я испугано смотрела на своего бывшего мужа. Пара мгновений и он исчез, а на его месте появился Данте. Я с облегчением улыбнулась, получив в ответ мягкую улыбку Данте. Он аккуратно протянул мне руки, приглашая в свои объятия. Не долго думая, я подалась ему на встречу и в этот момент, он тоже исчез. Я осталась одна, в полной тишине и абсолютной темноте. Но мне не было страшно, мне было хорошо здесь, так хорошо, что закрыв глаза я откинулась на спину, но вместо ожидаемого падения, я просто поплыла. Тьма ласкала меня, нежно вплетаясь в мои волосы, просачиваясь сквозь платье, я чувствовала ее заботу, как будто я снова вернулась в материнскую утробу. Я наслаждалась ее прикосновениями, когда раздался чей-то голос. То ли в моей голове, то ли вокруг меня, но он был везде. Зари, мое имя эхом проигрывалось вокруг, пока я не открыла глаза.

-Да?

-Теперь ты одна из нас

-Разве? Я не чувствую себя другой...

-Но это так. Твое превращение скоро закончится и ты получишь частичку мироздания. Что ты знаешь о нас? Судя по твоим воспоминаниям, ты даже не представляешь кто мы.

-Нет, я знаю, что вы убийцы, что вы не можете без крови, что теперь я буду жить вечно и также убивать

-Но кажется тебя это не очень расстраивает?

-Ты прав. Больше меня расстраивает то, что я не могу от этого никуда деться, теперь абстрактное слово вечность, приобрело для меня слишком зловещий и конкретный смысл. Я буду вечно жить, буду вечно помнить.

-Это тебя пугает?

-Это меня расстраивает — голос легкомысленно захихикал — Ты забавна, дитя. Но сейчас, я должен тебе раскрыть тайну нашего существования. Это означает конец нашего глупого ритуала и наконец твою полноправную свободу среди нас. Ты готова слушать?

-А у меня есть выбор? — я потянулась и приняла вертикальное положение — Можешь не отвечать, это был риторический вопрос.

-Ты необычайно мудра для своего человеческого возраста — мне показалось или в голосе прозвучала издевка? — Я начну с истоков, хотя это всего лишь то, что передали нам предки. Первые давно ушли от нас, не выдержав груз времени. Все не так просто, жить вечность — это просто возможность, но прожить ее никто не в состоянии, рано или поздно, мы все уходим. Но мы были всегда, с сотворения мира, с начала вселенной. Как мы оказались здесь — загадка даже для нас самих, но теперь это наш мир, наша жизнь. Прости, если говорю загадками, но ты поймешь это чуть позже. Скажи, что ты знаешь о любви, Зари?

Я опешила. О любви? Ничего. Никогда не любила и никогда не полюблю. Тем временем, голос продолжал.

-Человеческая любовь это необъяснимое явление, по крайней мере для них самих. Что это? Химия, порыв души, физическое притяжение? Люди сами не могут найти ответы на эти вопросы, и поверь, они никогда не найдут его. Хотя все до безобразия просто. Наш мир так устроен, что каждый чувствует необходимость продолжить свой род. Но насколько добровольно это происходит? Знаешь ли ты, что ни одна женщина не пошла бы добровольно на те муки, которые несет с собой рождение новой жизни, если бы не знала, что такое любовь, если бы никогда не испытывала этого чувства? Люди очень изворотливые и хитрые животные, зачем ответственность, продолжение рода, если можно лишь получать удовольствие от процесса? Именно тут и вступает в игру любовь. Ты любила когда-нибудь? — я покачала головой, уверенная, что голос увидит мой жест — Я так и думал. Кто-то там наверху нашел очень простое решение такой проблемы, как продолжение рода человеческого. Когда люди влюбляются друг в друга, им открывается поток мироздания, высшая благодать, по нитям спускается в их головы, в кровь, становясь наркотиком. Творцы приоткрывают завесу тайны, дарят людям это высшее знание, которое они могут наблюдать, заглядывая в глаза любимому. Это можно назвать высшим знанием, средоточием жизни. Люди называют это любовью. Но благодать не может быть вечной, для людей. Ведь им нужно продолжать род и одной любви для этого недостаточно. Поэтому канал перекрывается и человек еще какое-то время живет на той наркотической тяге, что осталась в его крови, пытается разглядеть в чертах любимого ту вселенскую мудрость, что видел раньше. Но время неумолимо бежит вперед и вот человек вновь отправляется на поиски этого чувства, знания. На поиски любви, так как от этого наркотика невозможно отказаться — голос затих, а я пыталась переварить полученное знание. Значит все так просто? Обмен — род на высшее благо, частичку вселенной... Стоит ли этого запрошенной цены?

-Стоит, милая. Теперь, когда ты понимаешь, что есть любовь, самое время рассказать тебе о нашей роли в этой божественной цепочке. С нам все сложнее, ведь мы вечны и у нас нет возможности и потребности продолжать свой род в муках рождения. Мы — это как люди, нашедшие способ размножаться без боли и сопутствующих неприятностей. Мы бессмертны и в любой момент можем создать себе сына или дочь, но разве высшие силы могли оставить все так? Это слишком просто. Поэтому у нас есть санг, это наша любовь. Ведь мы, вампиры, не можем любить в классическом смысле этого слова, поэтому нас связывает вечность и высшее знание, любовь, остается с нами навечно. Эта нить, которая переплетается между двумя и непрерывным каналом соединяет их с божественным началом, с высшим знанием, с частицей вселенной. Санг связаны одной цепью и привязаны не только друг к другу, но и к Богам. Санг — наш смысл и наш бич. Мы любим вечность, но только наша любовь способна нас погубить. Так заложено этими шутниками, создателями, мы обошли их законы и они создали для нас новые — мы бессмертные дети скрепленные вечной любовью, которая может нас убить. Теперь ты знаешь. И теперь ты можешь решать, чего ты хочешь — прожить вечность с любимым или забрать его жизнь и освободиться. Ведь один без другого существовать не смогут... И не захотят. Но это тебе должен поведать твой муж, а сейчас запомни одно — наша любовь истинна бог и только она способна нас погубить.

Я почувствовала, как меня тянет наружу, срывая вязкую темень с меня и отбрасывая ее вглубь сознания. В ушах все еще стояли последние слова голоса. Значит, любовь...

Я открыла глаза — передо мной появилось обеспокоенное лицо Данте, он держал меня на руках, будто защищая от всего мира. Покрепче прижавшись к нему, я спрятала лицо в вороте его рубашки. Столько мыслей, столько решений... И верное может быть только одно...

Глава 11. Без выбора.

О людях, попавших в шторм,

Связанных в лодке бумажной,

О волосах, не любивших шпилек,

О слабости злой и бесстрашной.

О чувствах, лишенных глаз

И выживать принуждённых,

О городах, о пустынях,

О нас, исступлением измождённых.

Флер, "Люди, попавшие в шторм"

Медленно, почти невесомо, мы с Данте продвигались сквозь толпу моих, ныне, братьев и сестер, на выход. Дом, который недавно завораживал своим мрачным великолепием, сейчас не вызывал ничего, кроме раздражения. Хотелось вырваться, поскорее скинуть с себя липкую паутину взглядом и сильнее всего хотелось стряхнуть с себя, как собака, прибежавшая с дождя, тяжелые омуты глаз старейшин. Данте, словно почувствовав мое напряжение, пошел еще быстрее, уже не церемонясь с теми, кто попадался нам на пути. Моему взору открывалась довольно забавная картина — вампиры, окружавшие нас, неловко переминались из стороны в сторону, борясь с желанием подойти и поздороваться (эту информацию походя запечатал в мою голову голос, так мило рассказывающий о самых страшных тайнах рода вампирского), или дать дорогу Данте, со зверским выражением на лице, пробивающимся на выход. Они походили на толпу зомби из какой-нибудь компьютерной игры, им осталось только вытянуть вперед руки и издавать нечленораздельное мычание. Образ высшего вампирского света в таком нелицеприятном виде как живой встал перед моими глазами и я истерично захихикала. Данте, видимо расценив мое поведение, как начинающуюся истерику, прибавил ходу. Пара секунд и мы оказались на улице, Иве резким движением распахнул перед нами дверцу машины и Данте аккуратно посадил меня внутрь, после чего сел сам.

Не успела я обернуться, чтобы бросить прощальный взгляд на сборище живых мертвецов, к которому я теперь принадлежу, как Иве сорвался с места. Ехать обратно было странно. Иве словно онемел и ни слова не проронил, изображая из себя робо-водителя. А Данте... Мой муж забился в самый дальний угол лимузина и взглядом пытался просверлить дыру в окошке. Я уже хотела даже предложить ему свою помощь и подсказать, кнопку, которой можно опустить стекло, но почему-то передумала.

После общения с невидимым собеседником, во мне поселилась какая-то несвойственная мне ирония, а давящее ощущение безысходности, заменила небывалая, почти космическая невесомость чувств и мыслей. Даже почти-изнасилование в одной из комнат дома Совета перестало мне казаться каким-то фатальным поступком. Если быть честной хотя бы с собой, то у меня не было ни времени, ни возможности подумать о возможности нашей с Данте близости, не говоря уже о ее исполнении. То, как он останавливал меня целый день, и все время до этого, дало мне какую-то твердую уверенность в своей физической неприкосновенности рядом с этим вампиром, несмотря на сумасшедшее притяжение санг. И вот, провалившись в непонятный мне омут, о котором я еще выясню подробнее у Данте, я открываю глаза можно сказать в процессе. В памяти всплыли образы нашей с Данте близости: дикий, совершенно бессмысленный взгляд изумрудных глаз, которые в этот момент сменили цвет насыщенной зелени каштанов на глубокие оттенки штормового моря; губы, ласкающие короткими электрическими ударами каждый миллиметр моей кожи и неотрывно следующие за ними острые клыки, надрезающие с аккуратностью хирургического скальпа небольшие ранки по моему телу; руки, такие горячие и одновременно ледяные, срывающие остатки моего самообладания и не дающие ни малейшей возможности остановить, прервать или хотя бы замедлить надвигающуюся катастрофу. Почему катастрофу? Потому что это не должно было быть так, не должно было быть там и уж точно я хотела сделать это в полном сознании и участии в процессе. Понравилось ли мне? Конечно, как может не понравится непрекращающийся оргазм, который вынимает из тебя душу и пропускает через нее 220 вольт наслаждения? Хотела ли я этого? Нет. Не место, не время, не тот настрой, но по сути, из всех перечисленных мною причин, ни одна не является достаточно веской. Просто что-то во мне восстает от одной мысли о случившимся, сигнальной сиреной разрывая изнутри барабанные перепонки. Что-то не так, нельзя, невозможно, запрещено — сотни возможных эпитетов, но ни один так и не объясняет моего стойкого нежелания произошедшей близости.

Пока я так душевно копалась внутри себя, мы успели подъехать к нашему дому. Данте вышел из машины и подал мне руку, наши пальцы соприкоснулись и санг внутри меня призывно заурчала. Но того безумия, что я чувствовала сегодня от одного лишь мимолетного прикосновения, к счастью, не было. К счастью?... Я горько усмехнулась своим мыслям, выходя из машины. Вот оно, дорвались два животных и теперь интерес пропал до следующей случки. Мне стало противно от такого сравнения, но ничего лучше придумать я не смогла.

Данте же, вместо того, чтобы отпустить мою руку, лишь крепче сжал пальцы и повел меня к дому. Дойдя до вдери, я попыталась опять освободиться, посчитав его долг доставки меня домой выполненным, но он еще крепче сжал мою ладонь и упрямо куда-то меня вел, при этом ни проронив ни звука. Иве исчез еще из машины и теперь казалось, что мы абсолютно одни на ближайшие несколько километров. Быстро пройдя прихожую и гостиную, Данте начал торопливо подниматься по лестнице, уже откровенно таща меня за собой.

-Данте! Стой! — я порядком запыхалась, но он не сбавил шага, пересекая коридор на втором этаже. Дверь его спальни тоже не стала препятствием и открыв ее на ходу, он также быстро закрыл ее изнутри, оставив меня посредине комнаты, запыхавшуюся и обалдевшую от его странного поведения.

-Что происходит? — на выдохе произнесла я. Данте молча сверлил меня взглядом, после чего развернулся и подошел к стенному бару. Ожидая хоть какой-нибудь реакции от вампира, я принялась рассматривать комнату, в которой не была еще ни разу. Спальня Данте как-то не привлекала моего интереса, тем более что он проводил практически все свое время либо в моей спальне, либо в своем кабинете. И вот, я стою в святая святых моего мужа с широко раскрытым от удивления ртом.

Эта комната была намного больше моей, но так мастерски обставлена, что ощущение пространства полностью терялось в лабиринтах картин и узоров ковра, переплетающихся с резным орнаментом на дубовой мебели и словно пряталось под тяжелым бархатным балдахином, скрывающим огромных размеров кровать. Прямо напротив уютно расположился камин и два массивных, обитых темно-зеленым бархатом, кресла, отделенных невысоким столиком из красного дерева. У противоположной стены спрятался за стеклянными планками бар, а всю оставшуюся стену занимало огромное, в потолок, окно. На низком подоконнике были разбросаны подушки и забыты несколько бокалов с остатками алкоголя. Центр комнаты венчала круглая медная люстра, как будто сошедшая с картин Гойи. Справа и слева от кровати, я заметила две двери, сравненные цветом с обоями. И именно в этот момент, я наконец присмотрелась внимательней к картинам, развешенным по комнате. На мой беглый взгляд, здесь опять собрались подлинники. Я восторженно скользила взглядом по ансамблю золотых и пурпурных работ великого мастера, пока не уперлась взглядом в самую мою любимую картину.

Первый раз я увидела Поцелуй Густава Климта, когда мне было 12 лет. Тогда Австрийская галерея, в которой выставляются все самые знаменитые работы художника, устроила выездные выставки по столицам мира и добралась-таки до Москвы. Моя мама, считающая своим долгом привить мне хороший вкус в искусстве, отвела меня в первый же день на выставку, каким-то чудом добыв билеты. Я помню, как словно во сне бродила по залам, где были собраны картины из раннего периода, плавно сменяющиеся уже более зрелыми и знаменитыми его работами. И вот, окунувшись в золото Юдифь, я наконец перевела взгляд на соседнюю работу. Не знаю, что меня поразило больше — то ли ощущение невесомости и абсолютной нереальности окружающего пространства в картине, то ли яркие, украшенные орнаментами и символами, как будто украденные с языческих обрядов, костюмы героев картины. Или меня поразило то, чему я не знала определения в том возрасте — тот момент единения, что Климт поймал в сети своего гения и передал на картине — момент любви, апофеоза близости между двумя людьми, заключенные в четыре угла дубовой рамы. Женское лицо, с прикрытыми в ожидании глазами и кудрявая, черноволосая мужская голова, застывшая на пол пути к таким желанным, соблазнительным губам возлюбленной. Словно путник, набредший чудом на оазис в пустыне. Наверное, в том возрасте, мне стоило бы захихикать и смущенно потупив глаза, начать рассматривать Юдифь или очередную работу, но я как завороженная стояла перед этой картиной. Ни грамма пошлости, обыденности, грязи — при взгляде на эту картину, возникает ощущение, что ты Бог, взирающий на венец своего творения — человеческую пару, дарящую друг другу любовь. Какое-то космическое ощущение.

И вот сейчас, оказавшись в первый раз в спальне своего мужа, я сразу же наткнулась на эту картину. Вопрос о подлинности даже не возникал — я не знала, я чувствовала, что она настоящая, как если перед вами положили бы живое и восковое яблоко и попросили определить настоящее. Пока я любовалась картиной, Данте видимо налил себе выпить и неслышно присоединился ко мне в созерцании.

-Ты знаешь, я тоже невероятно сильно люблю эту картину. Когда я уже порядочно побыл вампиром и мне захотелось найти наконец себе смысл в этой вечности, я абсолютно случайно наткнулся на Густава, когда был проездом в тогда еще Австро-Венгрии. Он напрочь отказался продавать мне картину, несмотря на то, что бедствовал. Тогда мне пришлось просить Римуса сделать копию и подменить ее, уже без ведома мастера. Да, я знаю, поступок недостойный благородных вампиров, но когда я увидел ее первый раз.. Знаешь, мне показалось, что я знаю, ради чего можно прожить вечность — вечность, ради одного такого момента в жизни, не такая уж и страшная плата... — Данте отставил бокал в сторону и повернулся ко мне всем телом.

-Зари... — я словно в трансе повернула к нему голову, с трудом отрываясь от любимой работы — Что происходит сейчас внутри тебя? Я хочу понять. Без выводов, без анализа — просто услышать все, что ты сейчас чувствуешь и думаешь. Я.. — он сжал пальцами рукав сюртука — Я пытаюсь винить себя за то, что сделал с тобой там, но не могу. Я бы сделал это еще раз, но ты так ничего и не сказала мне, ты снова меня ненавидишь или тебе все равно, что происходит в твоей голове, расскажешь ты мне в конце-концов? — к концу своего монолога Данте уже начал повышать голос, что для хладнокровного вампира было нонсенсом. А я стояла и не могла понять, чего он от меня хочет. Что я думаю? Ничего не думаю, нет, мне не все равно, но это просто было и я не хочу перемалывать эти воспоминания. Данте с отчаянием смотрел мне в глаза, пытаясь видимо найти там хоть отклик ответа.

Вместо этого я просто потянулась пальцами к его лицу, прочертив аккуратную линию от подбородка к скулам. Данте прикрыл глаза, впитывая в себя эту мимолетную ласку. А я продолжила пальцами рисовать его лицо, нанося пальцами легкие штрихи, словно запоминая идеальный профиль, обходя, желая стереть, глубокие синяки под глазами, наслаждаясь мягкостью линии бровей. Когда мои пальцы коснулись губ, Данте перехватил мою руку, прижав сильнее, отпечатывая мои пальцы на своих тонких, бледных губах.

Сейчас, каждое прикосновение как-будто стирало всю ту грубость, которую я вынесла чуть раньше. Мне хотелось затереть это, перебить как неприятный запах, нежностью, лаской, тем неизбывным чувством, что поймал в ловушку полотна Климт. Вторя моим мыслям, Данте медленно склонился надо мной, руками нежно притягивая меня к своему напряженному телу. Я так и не убрала руку, спасая этим движением себя и его от последнего шага, разделяющего наши губы. Но Данте легко преодолел этот последний рубеж, наклоняясь еще ниже ко мне и легонько целуя в уголок рта. В этот момент я не чувствовала никакой бешенной тяги или животной дикости внутри, мне казалось, что наши санг вообще покинули нас, предоставляя нам самим разобраться в тех ощущениях, что мы дарим друг другу. И сейчас главенствующим в них была нежность, тихая, всепоглощающая нежность. Мои пальцы послушно капитулировали под напором нежнейших губ Данте. Его руки, словно две лозы оплели мою талию, запечатывая меня в его объятиях. Сейчас не было никаких мыслей, я понимала, что не смогу не подчиниться этим легким, практически невесомым движениям. Вампир аккуратно раздвинул мои губы и наши языки встретились в долгожданном противостоянии, словно две волны, поглотившие друг друга. Мои руки лихорадочно перескакивали с рубашки мужа на его короткие теперь волосы, запутывались в них и снова продолжали свой бег по лацканами сюртука, теребя обрывки рубашки. Мне хотелось запомнить каждую мельчайшую деталь его образа, но не глазами, а руками, чтобы потом в любой момент определить, кто передо мной.

Не прерывая нашего поцелуя, Данте подхватил меня на руки и отнес на кровать, спрятав от света и всего мира под тяжелым балдахином. Здесь мне было еще спокойней и эта уверенность передалась вампиру, так что его руки из каменного захвата плавно перетекли в два ласкающих проводника нежности, смущения, легкого румянца и разгорающегося желания. Вздох удовольствия невольно сорвался с моих губ, когда он оторвался от них и направил свое внимание на шею, заставляя меня откинуть голову назад и сдерживать очередной рвущийся наружу стон. Я раньше не задумывалась, какие на ощупь губы Данте — грубые, твердые, холодные или теплые, мягкие или слегка влажные. Сейчас я знала одно — эти губы могут принести мне океан наслаждения одним легким прикосновением. Он ласкал мою шею, медленно спускаясь к ключице, руками расчищая себе дорогу от моей одежды. Платье, выжившее после нашей первой близости, сейчас медленно, но неумолимо разрывалось по шву, открывая мою бледную кожу настойчивым прикосновениям Данте. Мои груди, скрытые в чашах его ладоней, содрогающийся от искр желания живот, и эта невыразимо сладкая истома ожидания, когда мужчина уже так близко к вашему естеству, когда от заветной цели его отделяет какая-то пара сантиметров, эта невыразимая тихая радость предвкушения, когда дыхание непроизвольно останавливается, за мгновения до первого робкого прикосновения влажного языка к долгожданной точке. А после... После благодарно-удовлетворенный полу-стон, полу-вздох и смятые пальцами простыни, закушенная до крови губа, зажмуренные до танцующих звездочек глаза и нарастающее, словно лавина тепло, нетерпение, движение. Я непроизвольно выгнулась, когда к его языку присоединились пальцы, лаская меня, доводя до исступления. Казалось, вот она, вечность, застывшая в судорожно сжимающихся кулаках, выгнутой, как на дыбе, спине и открытых в беззвучном крике, губах. Несколько секунд, чтобы перестало двоиться в глазах от еще не отступившего оргазма и Данте продолжил завоевание территории. Этот хитрец на этот раз не устраивал кровавых взятий городов, а нежностью заставлял капитулировать каждую клеточку моего существа. Ладони, губы, пряди волос, щекочущие мое тело — казалось, стоит открыть глаза и передо мной предстанут сразу 5 вампиров, склоненных над моим телом. Обретя наконец возможность осознанно двигать конечностями, я потянулась к сюртуку Данте, стягивая его вместе с ошметками рубашки, открывая жадному взору его белоснежную рельефную грудь, покатые мускулистые плечи и полную сокровенной тайны ухмылку на губах, которую я с удвоенной жадностью, стерла поцелуем.

Теперь, оказавшись почти на равных, я столкнула с себя вампира и перевернула его на спину, устраиваясь на выпуклой твердости, отчетливо свидетельствующей о сильном возбуждении моего живого мертвеца. Подушечками пальцев я опять принялась рисовать очертания его груди, постепенно спускаясь к пряжке ремня, особенное внимание уделяя кубкам пресса, застывших в напряжении от каждого моего прикосновения.

И вот — заветная цель достигнута, сдвинутая пряжка ремня, аккуратно расстегнутая ширинка и первые робкие прикосновения-знакомство, наградой которым стал еле слышный стон вампира. Я чувствовала себя школьницей, решившийся на откровенный эксперимент с одноклассником. Невинность и робость, потерянные мною давно и при совершенно глупых обстоятельствах, сейчас вернулись, чтоб покрыть румянцем мои щеки, отвести глаза от освобожденного от одежды достоинства Данте и заставить дрожать руки, пытающиеся обхватить всю длину возбуждения вампира. Видимо терпение последнего вышло полностью после нескольких робких моих движений и я даже не заметила как оказалась прижатой спиной к кровати, сверху надо мной возвышался Данте, жадно разглядывая мое лицо.

-Ты... — я накрыла ладонью его губы, только не сейчас, не надо слов. Правильно истолковав мой жест, он прижался ко мне еще теснее, коленом раздвигая мои ноги и заставляя вздрагивать от напряжения и возбуждения. Рука безвольно упала с его губ и они принялись тут же покрывать легкими поцелуями мое лицо, шею, грудь, как будто не веря, что я сейчас нахожусь с ним, не принимая реальности происходящего и надеясь урвать побольше ощущений-воспоминаний об этом моменте. В тот момент, когда мне казалось я уже задохнусь от обрушенной на меня нежности, Данте резко вошел в меня, вынуждая вцепиться в его тело, как в спасательный круг. И снова череда легких, медленно-тягучих движений, песня, сплетенная из стонов и всхлипов удовольствия, сдерживаемых криков наслаждения, омытая слезами радости и счастья, такого близкого.

Потом движения стали быстрее, словно в лихорадке разбивая выбранный ритм, пальцы вцепились в спину вампира и я поняла, что сейчас будет первый в моей жизни осознанный оргазм. Не тот, вырванный из небытия санг, и не те, искусственно сыгранные перед любовниками или вынужденные от безысходности в душевой. Самый первый оргазм от слияния с мужчиной. От осознания важности момента, я даже распахнула глаза, чтобы встретиться с затуманенным взором Данте, в котором искры танцевали дикий, языческий танец.

-Зари... — толчки все резче, глубже и мне уже сложно наблюдать за Данте, который в свою очередь уперся своим лбом в мой, пытаясь удерживать мой взгляд. Я где-то слышала, что если в момент оргазма смотреть в глаза партнеру, то можно увидеть Бога. Сейчас, пытаясь не закрыть глаза, от накатывающей волны наслаждения, я надеялась на встречу с Всевышним. Но те ощущения, которые вспыхнули во мне с последним толчком Данте во мне, оказались сильнее любопытства. Я резко выгнулась, изо всех сил распахивая глаза и с губ сорвался крик удовольствия, за которым последовало низкое рычание Данте и тяжелый выдох "Зари...".

Я лежала, не в силах пошевелиться от еще бродящих в теле волн удовольствия и тяжести тела вампира. Что я чувствовала? Счастье — да. Удовлетворение — полное. Любовь... Без понятия. Но плечи Данте, покрытые легкой испариной, манили прикоснуться к ним губами, а в его волосы, закрывшие половину моего лица хотелось безмятежно зарыться и облегченно вздохнуть. Может это и есть любовь?

Какого это, когда абсолютная тишина укрывает тебя с головой, ласково погружает в свою бесплотную темень и даже твое дыхание кажется чем-то лишним? Никогда не думала, что это ощущение так захватит меня, ватная пустота и лишь редкое биение моего сердца разбивает этот хрустальный миг. Данте неподвижно лежал рядом и видимо размышлял о чем-то очень важном. Не знаю сколько времени прошло с того момента, как мы одновременно задыхались от прикосновений, но пока мы оба хранили молчание.

-Нам стоит поговорить — Данте решил все-таки подвести к общему знаменателю произошедшее.

-Ты уверен? — я аккуратно перевернулась, чтобы лучше видеть лицо вампира.

-Абсолютно. С моей стороны было бы очень глупо спрашивать, что сейчас произошло, но... Мне все-таки безумно интересно, что подвигло тебя на подобные действия — он развернулся ко мне и рукой подхватил меня за талию, притягивая ближе к себе. От этой близости защемило в груди, а дыхание, которое казалось совершенно бесполезной вещью еще пару секунд назад, сейчас смешалось с хрипами, бьющимися за первенство в моей груди.

-Это не самый важный вопрос, ты же знаешь — смогла наконец произнести я, слегка отодвигаясь от каменной груди вампира — На Совете...

-Я знаю. Да, голос сказал тебе, что есть небольшая тайна, связывающая вампиров-санг, но подумай, так ли ты хочешь узнать ее? Не станет ли это поворотным моментов в твоей только начавшейся жизни?

-Я готова рискнуть...

-Мы можем убить друг друга. Только санг, связанные сильным чувством в состоянии убить того, кто их любит.

-То есть — я села на кровати, судорожно прижимая одеяло к груди.

-Да, ты можешь убить меня.

-Какое романтичное признание в любви. А ты?

-Это ты мне скажи — Данте сел напротив меня, рукой приводя свои волосы в полный беспорядок.

-Я... Даже не знаю. Как я могу понять это?

-Что, неужели никаких ассоциаций с твоей человеческой жизнью? — он криво усмехнулся, придвигаясь ближе ко мне.

-Я никогда не любила. Какие могут быть ассоциации? И что теперь? Ты вечно будешь сторониться меня, лишь потому что я способна убить бессмертного?

-Нет, глупая — Данте одним движением усадил меня к себе на колени и мое практически остановившееся сердце пустилось галопом — Это дар, только любимый может решать, сколько тебе отмеряно. Ведь голос рассказал тебе об устройстве нашего мира и роли любви в нем? Мы бессмертны, но ведь и вечность может надоесть. И кому мы можем доверить такой важный вопрос, как наша жизнь и смерть? Конечно, тому кого любим. И только он волен решать жить нам или умереть, ведь для нас нет бога и черта, только мы и наша вечность.

-Это слишком большая ответственность и я... — Данте перебил меня, накрыв мои губы своей ладонью.

-Я так не думаю. Моя жизнь отныне в твоих руках и только ты вольна решать, что с ней делать. Сейчас, когда ты не знаешь некоторых нюансов, ты можешь считать это большой ответственностью, но позже, когда я наконец смогу полностью открыться тебе, ты примешь решение. Но это будет потом. А сейчас — он аккуратно приблизился к моему лицу, губы напротив моих губ, глаза заглядывают прямо ко мне в душу — Я просто хочу наслаждаться тобой и тем временем, которое мы проведем вместе.

Мои губы сами накрыли его, заглушая эти совершенно ненужные нам слова. Если этот миг и есть полный абсолют в моей жизни или посмертии, то я хочу насладиться им полностью, без остатка. А это значит, слиться воедино с этим прекрасным телом, пить вздохи удовольствия с его губ, повторять до малейших деталей каждое движение и жить. Словно в последний раз, не теряя ни секунды на ссоры и пустые слова. Просто быть рядом.

Глава 12. Нам есть, что терять?

А ведь каждый из нас мог нормальным бы быть человеком

Хорошо, что не вышло так

И что мы такие, как есть

Флер, Люди, попавшие в шторм

-Ты опоздала.

-Знаю, но я искала вот это — девушка аккуратно развернула имбирное печенье и положила на простынь, рядом с черноволосым мужчиной, подозрительно его рассматривающим.

-Рылась в моей голове?

-Ты знаешь, что это происходит самопроизвольно.

-Знаю, но ты все равно стараешься выучить меня таким, каким видишь. Зачем? — девушка робко опустила голову, будто стараясь скрыть свои мысли.

-Потому что... Ты абсолютно другой в твоих мыслях. И ты мне нравишься таким...

-Латика! Давай прекратим эти глупые бредни. Я прекрасно знаю, кто ты и зачем тебя пригласил сюда мой отец. Так к чему эти ненужные порывы? Ты думаешь, что я смогу тебе поверить? Даже если бы умел? — девушка втянула голову, стараясь спрятаться от его слов, но этот жест вызвал на губах мужчины лишь жесткую усмешку — И ты не сможешь от этого спрятаться, верно, дорогая?

Вампир аккуратно пододвинул лицо девушки к своему и слегка коснулся ее губ. Эта мимолетная ласка вызвала кроткую улыбку у Латики.

-Похоже, ты справился с моей работой получше, чем я. Я знала, что это задание будет сложным, но не догадывалась, что последним... — девушка резко притянула к себе вампира и прикусив его нижнюю губу, слизнула выступившую капельку крови. Из горла мужчина вырвалось рычание и Латика тут же оказалась прижатой спиной к кровати, а руки Влада жадно ласкали ее бедра, задирая платье и срывая томные стоны с губ девушки.

-Я голоден, дорогая. Пора на охоту — он встал, оправив на себе рубашку и протянул руку лежащей девушке.

-Но... Я же сегодня охотилась и думала, что ты можешь..

-Нет — он резко перебил ее — Сегодня ты будешь охотиться со мной. Или ты против? — в глазах вампира появился стальной блеск, которому не смог воспротивиться даже сам дьявол.

-Я не могу быть против, ты же знаешь... Просто я...

-Тебе все равно пришлось бы увидеть меня настоящим — он безразлично пожал плечами — Пришло время разбивать воздушные замки, Латика. Пойдем.

Пустые улицы Парижа давно стали излюбленным местом для промысла всякого рода грабителей и убийц, но вампиры облюбовали это место намного раньше. Когда был заложен первый камень этого города, вампиры уже промышляли в этой местности. Возможно, они были всегда. Или может стали лишь очередной ступенью в эволюции? Нам, простым смертным, не дано знать ответ на этот вопрос, а бессмертные вряд ли ответят нам на него.

И в эту тихую, безлунную ночь никто не может чувствовать себя в безопасности, даже в самом многолюдном месте, есть те, кого даже тишина обходит стороной.

Невероятно красивая пара спускалась вниз по уже почти опустевшей Рю дэ Риволи. Высокий, атлетично-сложенный мужчина, вел под руку смуглую, хрупкую девушку, с глазами цвета весенних каштанов. Их красота, словно восковая, притягивала и пугала одновременно. Одинокие прохожие старались поскорее убраться с их пути, а засмотревшихся на них, мужчина заставлял покрыться холодным потом, одним лишь своим взглядом. В самом конце улицы пара остановилась. Взгляд мужчины моментально упал на молоденькую девчушку, одиноко пристроившуюся на остановке и негромко всхлипывающей.

-Удачный вечер — эти слова ветер донес до случайного прохожего, спускавшегося в метро и заставил, передернув плечами, ускорить шаг.

-Влад... — девушка робко потянулась к своему спутнику, но он перехватил ее руку и нагнувшись, заглянул прямо в ее испуганные глаза.

-Ты что-то хотела, дорогая? Я как раз нашел нам ужин — он отпустил ее руку и приблизился к девушке. Та вздрогнула и сама не понимая от чего, посильнее закуталась в куртку. Она не замечала темную тень, нависшую над ней. Так, наверное, каждый человек до последнего не видит своей смерти.

-Bon sour, cheri — девушка резко обернулась и в этот момент Влад ухватил ее за горло и приподнял над скамьей, удерживая на весу одной рукой. Она не успела даже вскрикнуть, лишь широко распахнула глаза, осознавая, что сегодняшние несчастья были не настолько фатальными, как то, что вскоре постигнет ее.

Влад аккуратно, почти нежно перенес извивающуюся девушку в тень деревьев и второй рукой поманил к себе Латику.

-А теперь наслаждайся, дорогая — тишину улицы разорвал дикий крик боли, практически нечеловеческий. Что-то с глухим звуком по очереди падало на асфальт, отдаваясь в голове Латики оглушительным звоном. Одно дело — видеть воспоминания, другое — присутствовать в реальности и видеть глаза несчастных жертв, по очереди покидающие свои законные места, но сохраняющие выражение животного ужаса, даже вне лона глазницы. Теперь, наконец, она поняла — какого это, любить чудовище.

* * *

-Вставай, соня, вампирам не пристало так много спать! — я аккуратно толкнула Данте в бок, негодуя из-за того, что я уже четверть часа не могу выбраться из его железной хватки.

-А кто сказал, что я сплю? — Данте перевернулся на спину и я оказалась сверху на нем, прижатой к его ледяной груди.

-Ты чего такой холодный? — я аккуратно прикоснулась губами к его коже, стараясь своим дыханием хотя бы чуть-чуть согреть ее.

-Малыш, кажется ты забываешь, что я злой и страшный вампир. А страшным вампирам нужно пить кровь молоденьких девственниц, чтобы поддерживать хотя бы комнатную температуру тела — к концу его речи я уже в открытую хихикала, предоставив свободу своему богатому воображению.

-Что смешного ты видишь в питье крови девственниц? — Данте в притворном удивлении вскинул бровь и принялся щекотать меня. Спустя пару минут, я молила о пощаде, сочувствуя девственницам и до дрожи в коленках боясь злых и страшных вампиров.

-А насчет долгого сна — Данте перестал меня щекотать, но все-также прижимал к своему телу, руками задирая края своей рубашки, которую ночью я одевала, спускаясь за водой — Так это полностью твоя вина, сладкая. Как нужно измотать четырехсотлетнего вампира, чтобы он отрубился? Может мы откроем этот секрет нашим союзникам и недруги падут на колени перед нами? — он легонько коснулся губами моего уха, кончиком языка обводя ушную раковину. Если дыхание мне было уже практически не нужно, то мурашками я продолжала исправно покрываться, особенно от таких захватывающе-нежных прикосновений.

-Боюсь секрет во мне, милый. Ты хочешь, чтобы я проделала все тоже с твоими врагами? — Данте зарычал и прижал меня еще сильнее к себе, так что я не могла вздохнуть.

-Не дразни наших санг, любимая. Или ты хочешь продолжения нашего ночного марафона?

-А я разве была против? — томно выгнувшись, я слегка отодвинулась от уже возбужденного вампира — Но сперва я хотела бы позавтракать и согреть моего холодного вампирчика. Потому как у меня складывается реальное ощущение, что я нахожусь в постели с трупом — на последних словах, я резко дернулась из объятий Данте и побежала прочь из комнаты, слушая его раздраженное рычание, а после искренний, заразительный смех.

-Технически, любимая, мы оба трупы. Поэтому подумай, каково мне — услышала я тихий шепот у своего уха и развернувшись, очутилась в руках вампира — Но твое желание — закон для меня. Чтобы ты хотела на завтрак? Оставшуюся часть пути мы преодолели вместе, смеясь и переговариваясь, как молодые влюбленные, стой лишь маленькой поправкой, что мы мертвы, связаны магически-первобытной кровной связью и не до конца честны друг с другом. Но разве такие мелочи могли испортить нам это чудесное утро?

Кухня была полностью залита солнечным светом, я заметила, что планировка в обоих домах Данте всегда была направлена на то, чтобы пускать как можно больше света в комнаты, как будто в насмешку над всеми человеческими представлениями о вампирах. Этот представитель мифической расы просто обожал солнце и судя по всему, я теперь тоже. Едва касаясь друг друга ладонями, мы подошли к барной стойке, стоящей рядом с кухонными приборами первой необходимости, среди которых я смогла узнать лишь холодильник.

С веранды доносились голоса: я различила тихий баритон Иве и еще два голоса, принадлежащие нашим друзьям. Что делают в доме Римус и Ричард, тем более в такую рань, я представить не могла.

Облокотившись на высокий стул, я наблюдала, как Данте грациозными движениями подготавливает свой завтрак. Он достал высокий прозрачный бокал и кинул туда щепотку какой-то специи или порошка, затем также неторопливо открыл холодильник и вытащил из него бутылку вина и еще одну прозрачную и немного округлую бутыль, похожую на старые стеклянные тары для молока, которые я помню еще с детства. Только вместо белоснежной жидкости она была наполнена густой, темно-красной кровью. Немного взболтав последнюю, он с легким нетерпением вскрыл крышку. В тот же миг мне в нос ударил божественный аромат. Не знаю, с каких пор я научилась распознавать данный запах и тем более считать его божественным, но в этот момент мои глаза прикрылись, а ноздри затрепетали в каком-то вкусовом экстазе. Все, о чем я могла сейчас думать — это хотя бы пара капель этой невероятно -привлекательной жидкости, стекающей с моих губ, медленно растворяющейся на языке.

Обойдя стол я, как маленькое дитя потянулась к бутылке, не замечая настороженного взгляда Данте.

-Хочешь? — я неуверенно кивнула, не до конца осознавая, о чем именно спрашивает вампир — Иди сюда — он протянул руку и подвел меня к кухонной тумбе, перехватив одной рукой за талию, усадил на нее.

-Делай, как я скажу — за спокойным голосом и четкими движениями вампира я смогла разглядеть сдерживаемое ликование, но обдумывать чему именно он радуется не было ни малейшей возможности: все мои мысли были состредоточнеы на крови, медленно стекающей по стенкам бутыли, раскачивающейся от малейшего движения вампира и как будто зовущей меня.

Данте встал между моих ног и сделал небольшой глоток из бутылки, после чего начал медленно приближаться к моим губам. Я с трудом понимала, что именно он хочет сделать, мне казалось, что мои мысли может занимать только кроваво-красный туман, застилающий взгляд, окутывающий ватным одеялом все органы чувств, подчиняющий, контролирующий. Почти такой же сильный, как и жажда прикосновений санг, ни разу не утолявших свой голод.

Голод, жажда — сейчас, эти слова с наивысшей превосходной степенью, усиленные еще десятью определениями и дополнениями не смогли бы выразить то чувство, прочно засевшее в моем мозгу. Я никогда всерьез не задумывалась над тем, какой силы должно быть это чувство, чтобы заставлять высокомерных кровососов прикасаться к человеку, зависеть от его крови, скрываться от общества, лишь бы не навредить устоявшимся веками правилам сосуществования. Только сейчас я поняла, каково это — желать глотка крови, о которой раньше могла только думать брезгливо и с опаской. Кровь символ опасности для людей и жизнь для вампиров, очень простая арифметика.

В следующее мгновение я почувствовала холодные губы Данте, пахнущие железом и чем-то пряным и инстинктивно раскрыла свои в ответ. По языку медленно потекла соленая, густая жидкость. Какой-то еще человеческий остаток мозга пытался совладать с ситуацией и выплюнуть эту гадость, но тело уже давно перестало быть человеческим и я принялась с жадностью глотать каждую каплю, перетекающую по моим губам с губ Данте.

В своей жизни я не испытывала ничего эротичней и судя по всему, Данте тоже. Кровь уже давно закончилась, но он не отрывался от моих губ, руками скользя по слегка подрагивающим от сильных ощущений ногам, едва прикрытым его рубашкой. Кожа горела от его прикосновений и снова животное желание, заполнявшее нас обоих с самой моей инициации готово было вырваться наружу, раскидав по пути столовые приборы и хрупкую кухонную мебель. Где-то в глубинах сознания, мне дико хотелось остановиться, просто доказать себе, что я могу контролировать происходящее, но раздразненные свежей кровью, наши санг рычали внутри, словно почуявшие добычу тигры. Обхватив Данте ногами, я вжалась в него со всей новоприобретенной силой, кончиком языка размазывая по его лицу остатки крови, тут же зализывая их, боясь упустить ценную жидкость и хотя бы грамм удовольствия. Продолжение было уже давно известно нашим телам, разумы в этой игре не участвовали, но случайно задетый бокал своим звоном привел нас в чувства. Медленно, стараясь не делать резких движения, я отстранилась от губ вампира, мертвой хваткой вцепившегося в мои бедра и еще не до конца осознающего, что происходит.

-Твоя первая трапеза — прошептал он, уткнувшись лицом в мою шею и вдыхая воздух резкими, почти звериными движениями.

-Так должно быть? — необузданность ситуации смущала сильнее, чем мое обнаженное тело, пристроенное на кухонной тумбе.

-У меня это тоже было впервые, дорогая — я почувствовала, как Данте усмехнулся где-то на уровне моего предплечья — Но мне кажется, мы все сделали правильно — настала моя очередь ухмыляться, сдерживая покалывающие ладони от желания вцепиться в тело вампира, притянув его как можно ближе к себе, так близко, чтобы не чувствовать разницы между нашими я.

Из дверного проема донеслось легкое покашливание. Мы развернули головы, чтобы рассмотреть получше незваного гостя. Римус и Ричард, улыбаясь во все тридцать два зуба, стояли по обеим сторонам кухонной двери и едва сдерживали крики ликования.

-А мы вас заждались — лукаво протянул Римус, подмигивая нам.

-И чем обязаны таким удовольствием? — Данте был откровенно не рад тому, что нас прервали. Я впрочем тоже.

-Ну, мы за вас переживали. На Совете вы вели себя достаточно странно. Поэтому мы решили вас навестить — Ричард виновато извинялся и всячески пытался смягчить подобную неловкую встречу.

-Мы в порядке — буркнул Данте и отвернувшись от братьев, уткнулся лицом мне в шею, аккуратно начиная пробираться губами к чувствительной точке за ухом.

Приглушенно охнув, когда он все-таки до нее добрался, я попыталась снова сфокусировать свое внимание на братьях.

-Ребят, у нас и правда все хорошо. Думаю сегодня мы поедем отдохнуть, так что вы можете присоединиться. Правда, милый? — я за волосы оттянула Данте уже от своей ключицы и невинно посмотрела в его глаза.

-Как скажешь, Зари — скорее промурлыкал вампир, запахивая на мне рубашку и плавно отходя в сторону.

-Наконец то вы разлепились — проворчал Римус и подошел чтобы пожать наконец руку Данте. Ричард последовал его примеру.

-Рады, что у вас все разрешилось — с любопытством заглядывая в глаза Данте, произнес Римус — Или не все?

Данте хмыкнул и протянул руку Ричарду, но его встретил все такой же настороженно-заинтересованный взгляд. Обстановка в кухне непроизвольно начала насыщаться электричеством, а я не могла понять в чем причина такого резкого смена уровня комфорта окружающей нас атмосферы. Я прекрасно понимала, что Данте что-то недоговаривает. Да он и сам не отрицал этого, но в данный момент, когда уровень контроля моих инстинктов находится в самом плачевном состоянии, я с огромным трудом могла сосредоточиться на чем-нибудь, кроме Данте и его рук, губ, его холодного дыхания на моей коже, приводящего в дикий восторг все мои нервные окончания.

Резко тряхнув головой, я вернулась к реальности, чтобы застать как раз самую концовку, интересующей меня беседы.

-Ну тогда, как определитесь — сразу сообщите нам. — Уверенным тоном закончил встречу Ричард. Махнув на прощание мне, ребята исчезли из кухни. Не замечала за ними раньше такого активного использования своих вампирских способностей, но видимо теперь, когда я уже даже кровь пью, они решили, что пора мне привыкать. По крайней мере, я так истолковала их столь поспешный уход. Меньше всего мне хотелось думать, что проблема во мне.

Данте, довольно улыбнувшись, вернулся ко мне и подхватив меня на руки, понес на веранду. Не скажу, чтобы мне не нравился такой способ перемещения, но это все еще оставалось странным. Так как последний раз на руках меня носил Влад, после очередного сеанса мучений, когда я даже не смогла самостоятельно перемещаться.

Вампир, словно отвлекая меня от грустных воспоминаний, быстро поцеловал в висок и усадил на мраморные перила террасы.

-Чего ты хочешь? — задал провокационный вопрос этот искуситель, снова придвигаясь ко мне вплотную и оказываясь между моих ног. Мысли пулей вылетели из головы, как только его тело оказалось так близко ко мне. Сводящий с ума запах его кожи, смешанный с железным послевкусием крови, заставляли меня чувствовать невероятный трепет, где-то безумно глубоко внутри.

-Прямо сейчас? — выдохнула я ему в шею, пальцами зарываясь в белые локоны вампира.

-Чего ты хочешь сейчас я чувствую по твоему участившемуся дыханию — самодовольно произнес Данте, сжимая руками мои бедра.— Но спрашиваю я о твоих планах.

С губ сорвался тихий стон, когда я ощутила прикосновение его тонких пальцев к моим ногам. Но мысль, оформившаяся у меня в голове этим утром, развеяла сладостный морок коварного соблазнителя.

-Я хочу в Москву, увидеть родителей, хотя бы издалека. — Я отстранилась, чтобы заглянуть в глаза Данте — Это возможно?

Вампир задумался на пару секунд, после чего утвердительно кивнул.

-Но учти, перед этим нам придеться съездить в гости к моему отцу, чтобы я наконец мог открыться тебе полностью — губы Данте напряженной нитью вытянулись на лице.

-Как скажешь, милый — с радостью прошептала я, снова обнимая его за шею. Данте вздохнул и прижал меня еще сильнее к себе.

-Но сегодня мы просто поедем погулять, как тебе такой вариант? — в ответ я лишь радостно кивнула.

Сборы не заняли много времени и вот мы уже выходим за ограду дома Данте, оказываясь практически в центре города. Меня всегда поражало, насколько тесно в этом городе уживаются тихие, жилые районы и наполненные жизнью и городским шумом проспекты. Еще десять шагов назад ты был будто в забытом богом пригороде и уже в самом центре вечно-бьющейся жилки города.

Пройтись по Парижу днем оказалось прекрасной идеей — город приветствовал меня легким летним бризом и звонким смехом веселящихся вокруг людей. Казалось, весь мир радуется вместе со мной. Хотя причин для радости было не так много. Именно сейчас, когда все насущные проблемы были решены, а вопросы заданы. Именно сейчас меня начали терзать любопытство и страх в связи с тем, что скрывает Данте.

-О чем задумалась? — вампир аккуратно приобнял меня за талию и я опустила голову ему на плечо. Мы уже полчаса восседали на лавочке в каком-то небольшом сквере недалеко от Северного вокзала. Островок зелени в сердце города был скрыт высокой зеленой оградой, в центре стоял огромный старый дуб, а возле него кокетливо устроились две гранитные статуи маленьких девочек, одетых в старомодные платья. Памятник явно был века восемнадцатого, так как девочки присели в глубоких реверансах, спрятав за веерами свои озорные улыбки. В том, что прототипы для скульптур улыбались в момент их запечатления в камне, я не сомневалась.

-Не хочу сейчас об этом. Давай не будем портить момент?— Данте согласно кивнул и поднявшись со скамьи, протянул мне руку. — Не желаешь перекусить?

От его тона мне стало жарко, тем более, перед глазами сразу возникли картины нашего сегодняшнего завтрака, заставляя меня смущенно улыбнуться. Данте тоже видимо вспомнил нашу трапезу и улыбнулся уже более развратно.

-Мы можем заказать томатного сока, он тоже похож на кровь — сладко прошептал мне на ухо вампир, увлекая меня в долгий и жадный поцелуй. Вспомнив, что в сквере помимо нас еще резвятся дети, я отстранилась от Данте и потащила его в первое попавшееся кафе.

Ближайшим местом оказалась тихая, истинно парижская кофейня. Заказав пару бокалов вина и тарелку с сыром, мы наслаждались обществом друг друга, практически как все нормальные влюбленные. Почему-то в этот момент я меньше всего беспокоилась о том, что происходит вокруг нас — все эти интриги, кровавые расправы, чудовища в человеческих обличьях — сейчас были только мы, как бы банально это ни звучало.

Данте развлекал меня забавными историями из своего прошлого, а я счастливо хохотала, не обращая внимание на неодобрительные взгляды чопорных парижан. А в следующую минуту, он крепко прижимал меня к своему холодному телу и буквально топил в нежности своих прикосновений. Сейчас я понимала — это не санг, и даже не простая вампирская физиология — за каждым его движением явственно проглядывало что-то большее, чем предопределенность.

-Я отлучусь на пару минут, постарайся не свести с ума того пожилого ловеласа — Данте шутливо кивнул в сторону приятного пожилого мужчины, бросающего на меня заинтересованные взгляды все время нашего пребывания в кафе.

-Не могу ничего обещать, милый — залюбовавшись вспыхнувшими искрами ревности в глазах вампира, я почти забыла, что хотела сказать дальше — Он, думаю, намного моложе тебя. А ты знаешь, молодые они такие выносливые — не сдержавшись, я захихикала в конце столь абсурдной фразы.

-На моей стороне опыт и дооолгие годы тренировок, сладкая — от тона Данте по телу побежали мурашки — А о выносливости мы с тобой поговорим наедине в нашей спальне — криво улыбнувшись, Данте пошел в сторону уборной. Я засмотрелась на его гордую осанку и плавные, хищные движения, сразу рисуя в своей голове кучу неприличных картинок. Кажется, пока наши санг и мы сами не насладимся полностью друг другом, этот сладкий туман не уйдет из головы, превращая нас в сексуально-зависимых зомби.

-Какая встреча! Париж и правда тесен, куда ни глянь — одни вампиры — я обернулась на знакомый женский голос и настороженно улыбнулась. Прямо напротив меня стояла нынешняя пассия Влада, кажется ее зовут Латика. Что ж, как бы я не любила Париж в прошлом, но в скором времени нам придеться отсюда уехать. Такие случайные встречи совсем не нравятся моей неокрепшей вампирской психике.