Незваный гость в мир Каирна

Пролог. Смерть - лишь начало

Я осознал себя неподвижно висящим в пустоте без всякой опоры. Какого-либо представления о том, каким образом меня сюда занесло, я не имел. Это, однако, не помешало мне попытаться оглядеться вокруг, пусть даже привычные мне органы зрения заменяло смутное чутье.

-Что за... — наконец, выразил я свои мысли по поводу текущего состояния. Пустота вокруг была совершенной. Я был один, совсем один. Память работала с перебоями, то уподобляясь чистому листу бумаги, то вбрасывая в сознание смутные образы. От некоторых из них моя кожа покрылась мурашками. Создавалось впечатление, будто воспоминания принадлежали десяткам разных существ, которые не всегда оканчивали свой жизненный путь в старости, в окружении любящих внуков.

Я прикусил себе язык, заставив себя замолчать. Сложившаяся ситуация побуждала меня выразить свои мысли максимально грубым образом, однако вряд ли сквернословие могло сколь-нибудь прояснить ситуацию. Пока что, я мог подытожить лишь следующее: я сознавал себя, мог мыслить и размышлять, и имел представление о множестве вещей, за исключением самого себя. Имя моё, вероятно, содержалось в ворохе воспоминаний, что бомбардировали моё сознание неостановимым потоком. Чтобы выловить его оттуда, еще следовало потрудиться. Впрочем... если воспоминания тех существ действительно принадлежат мне, то придется выбирать из десятков, если не сотен, имен. Может быть, не стоит и пытаться?

-Добро пожаловать! — раздражающе бодрый голос разрушил окружающую меня тишину. Он исходил, казалось бы, отовсюду. Источник его я не смог найти, как ни пытался.

-Автоматическая система управления процессом реинкарнации активирована. Критическая ошибка. Объект находится в сознании.

-Какой еще реинкарнации, твою же мать? — крикнул я.

-Выбрана ручная система управления процессом реинкарнации. Система осуществляет сканирование сознания объекта с целью подбора наиболее оптимального интерфейса.

Я внезапно замолк. Передо мной возникли бесчисленные меню, от которых рябило в глазах. Ползунки и числовые значения характеристик, из названий которых хоть что-то мне говорила едва ли сотая часть. Замерев, я в течение нескольких минут изучал их, постепенно успокаиваясь. Интуиция советовала отложить размышления о безумности всего происходящего вокруг меня, на потом.

-Что это? — спросил я, едва вернул себе способность к связному мышлению, — Трансцендентная ахромичность? — название одного из показателей возникло у меня в голове будто из ниоткуда, — Откуда мне знать, что это означает?

-Справка. Характеристика души. Ближайший аналог: способность вашей сущности менять и видоизменять характер своей связи с высшими сущностями.

-А если ещё проще? — заинтересовался я.

-Способность перекраситься во что угодно, — неожиданно по-простецки выразился голос, — Элементаль огня, если на его план нападут элементали льда, имеет возможность переродиться в собственную противоположность... если ему дадут на это время. Дьявол, способный прикинуться праведником, чтобы попасть в рай — еще пример.

-Это... кажется, круто, — произнес я. Возможно... возможно я только что сорвал джек-пот — подумалось мне. Если все происходящее реально, а не плод моего воображения, то я смогу задать такие условия перерождения, при которых новая жизнь покажется раем земным. Главное — все тщательно продумать, и не вестись на красивую обертку. Моя цель в новой жизни — прожить как можно дольше, и как можно лучше. И еще — как можно дальше от неприятностей.

-При условии доведения данного показателя до абсолютного значения, — уточнил голос.

-А что мешает это сделать? — спросил я. Мысленным усилием я потянулся к ползунку, и попытался выкрутить его до предела. Странным образом, мне помешала это сделать незримая стена, возникшая довольно далеко от абсолютного значения показателя.

-Вы не имеете достаточно кармы, чтобы оказать настолько сильное положительное воздействие на свою судьбу в следующем воплощении, — огорошил меня голос, — Сумма ваших достижений, грехов и преступлений за время предыдущих воплощений ограничивает ваше влияние.

-Вот как? — спросил я, не скрывая разочарования. Реальность сняла с меня розовые очки очень быстро. А я-то уже строил грандиозные планы, — И сколько же у меня этой кармы?

-Нисколько, — обескуражил меня ответ, — Значение вашей кармы имеет отрицательное значение.

-То есть... — произнес я. Неожиданно голос решил меня опередить, первым озвучив мою догадку.

-Вы вольны выбрать, какое именно проклятие будет отравлять вашу жизнь в следующем воплощении, — словно издеваясь, голос продолжил, — Если вы сделаете ваше проклятие достаточно сильным, то сможете даже улучшить свою сущность в чем-то другом... если проклятие окажется совместимым с жизнью.

-Кажется я влип... — прошептал я, — За что мне это?

-Опять же повторюсь, — ответил голос, — Разница между вашими достижениями и преступлениями в прошлом определяет ваше текущее значение кармы. Их... сумма, — неожиданно добавил советник, — Определяет пределы, в которых вы можете изменять влияние ваших проклятий и благословений на судьбу.

-То есть? — спросил я.

-Сумма ваших... достижений, — с сомнением произнес голос, — и грехов, что более определенно, позволяет вам хоть прямо сейчас выкрутить все существующие на свете проклятия до предела, чтобы получить значительный выигрыш в чем-то другом.

-Теперь я все понимаю, — произнес я, — По твоим подсчетам я в любом случае оказываюсь в проигрыше, но это еще как посмотреть. Поборемся. Знать бы еще, как меня так угораздило?

-Накопления ваших 678 предыдущих жизней, я полагаю, — сказал голос-советник, — К слову: вы хорошо сохранились для своего возраста. Обычно души развеивает задолго до этого.

-Да ну? — усмехнулся я, — Будем надеяться, так продолжится и дальше. Сколько у меня времени на работу с этим? — спросил я, указывая я бесчисленные ползунки характеристик.

-В вашем распоряжении все время вселенной, — ответил голос-советник.

-Тогда сначала я разберусь с этими показателями, дух, — вздохнул я, — И после добьюсь от тебя подробного рассказа... обо всем. Кажется, о вселенной ты знаешь слишком много. Надо облегчить ношу, ты не находишь?

* * *

-...антагонизм тьме? — задумчиво изучал я одну из характеристик. Собранная мною негативная карма требовала, чтобы я чем-то её компенсировал, и этот показатель меня чем-то заинтересовал.

-Что, если тьма станет относиться ко мне немного... похуже? — спросил я советника, с ухмылкой выкручивая показатель до абсолютного минимума.

-При данном значении, — меланхолично ответил голос, — Если вы не найдете способ замаскировать огонь своей души, Тьма использует его как маяк... чтобы лично встретиться с вами в момент вашего воплощения. Можете не надеяться вновь отправиться на перерождение после всего, что она сотворит с вашей душой.

-Мда? — хмуро произнес я, чуть поднимая показатель, — Везде засада.

-Верно, — согласился голос, — То же самое с отношением к вам прочих Сил, таких как свет, порядок, хаос, жизнь, смерть, и еще ряда других.

-А если я выкручу до минимума показатели отношения тьмы и света одновременно? — заинтересовался я.

После долгой паузы советник ответил.

-Тогда они сойдутся в поединке... но это может разрушить мир, в котором вы воплотитесь. Последствия этого для вас должны быть очевидны.

-Хм... — задумался я, изучая доску показателей. Стоило признать, что головоломка стоила того, чтобы над ней поразмышлять.

* * *

-Хе-хе, дух!? — спросил я, — Ты еще тут? Объясни мне, что делает этот показатель!

Мне удалось выкрутить его значение до Абсолюта, хотя это дорого стоило: пришлось бы стать лютым врагом и тьме, и свету, а также множеству других сил, причем одновременно. Надеюсь, это то, что я думаю.

-Это знак сокрытия и тайны, — не замедлил с ответом советник, — он не имеет имени на человеческом языке. Предельно упрощая, его можно было бы окрестить "духовной незаметностью". При таком значении... ваш дух обретет способность частичного погружения в такие глубины реальности, что ваше обнаружение становится крайне сложным делом. Носители данного знака способны спрятаться под носом у Астральных Гончих... хотя у всего есть пределы.

-Да? — захохотал я, — Так может, стоит наплевать на отношение ко мне всех этих, так называемых, "высших сил", если они все равно мне ничего не смогут сделать?

Я усмехнулся, и выкрутил показатели антагонизма со множеством высших сил до предела.

-Теперь давай еще раз разберемся со всеми возможными последствиями того, что я сделал, — предложил я, — С тем, что огнеликие ангелы на сияющей колеснице захотят меня убить, если я им попадусь, все понятно, но что-то еще должно быть, верно, какое-то противоречие? Я его уже вижу... — произнес я, рассматривая характеристики.

-Да, — коротко ответил дух, — Например, вы имеете нулевое сродство с магией огня. В теории, вам ничего не мешает и не помогает её изучению... однако во время инициации огню вашу истинную сущность определят и уничтожат через канал, соединяющий вас с планом огня. Этот показатель можно без всякого вреда опустить до абсолютного нуля. Магия огня вам не нужна.

-Тогда я так и сделаю, — ответил я, повторив те же самые действия для всех прочих стихий.

* * *

спустя долгое время...

-Вот я одного не понимаю, дух, — наконец, произнес я, — Тьма мне недоступна. Свет тоже, как и все возможные и невозможные стихии и их вариации. Возникает простой вопрос: чем мне защитить себя — не от великих сил, а от банальных убийц с ножом? Чует моё сердце, что они становились причиной моей смерти куда чаще, чем представители неких высших сил.

-Вряд ли такие неприятности будут угрожать тому, во что вы превратитесь при таком раскладе, — заметил голос.

-Так-так, — нахмурился я, — С этого момента поподробнее...

-Знак сокрытия не позволит вам родиться в качестве человека. Вы станете нематериальной, духовной сущностью. Оружие смертных не может угрожать вам даже теоретически, а со всем остальным помогут врожденные способности.

Я задумался. В словах духа был резон, хотя я до сих пор не до конца представлял себе, как все будет выглядеть в реальности.

-Знак потому и считается высшим, что одномоментно выводит вас в сущности иного порядка. Вы ускользнете от многих запретов и ограничений, которые распространяют высшие силы на простых смертных, и обретете власть влиять на саму реальность, пространство и время... со временем, конечно, — вкрадчиво произнес дух. В этот момент он еще сильнее казался мне живым существом, чем когда-либо. Я давно заметил, что с какого-то момента ответы духа-советника стали слишком развернутыми и подробными, слишком... живыми.

-Мне кажется, что ты далеко не простой "автоматический интерфейс системы перерождения", — озвучил я мгновенно возникшие подозрения, — Кто ты? Почему рассказываешь мне такие подробности? — на миг я замер, с опаской ожидая ответа.

Достаточно долго я слушал лишь тишину, гадая о том, как среагирует на мои слова дух. Наконец, ответ пришел, но немного не такой, какой я ожидал.

-Можешь считать меня голосовым интерфейсом, с помощью которого ты взаимодействуешь с самой Вселенной, — ответил... дух, или кто он есть на самом деле.

-Да? Неужели? — спросил я, и дерзко спросил, — Тогда что ты посоветуешь ничтожному смертному, о Вселенная?

Несколько секунд ничего не происходило, однако я нутром чуял, что мои слова достигли некоего адресата. Я уже был не рад своей дерзости. Что-то происходило... что-то изменялось. Нечто настолько сложное, чтобы быть для меня совершенно непонятным, и достаточно открытое, чтобы...дать это мне почувствовать. Моя сущность ощутила на себе чей-то взгляд. Это было похоже на ощущения таракана, которого застал на кухне хозяин квартиры, внезапно включив свет. Неожиданно я услышал голос, который пробрал меня до самой глубины души.

-Убирайся отсюда, — сказал голос, звучащий будто бы, отовсюду, в том числе — изнутри меня самого. Что это было — шутка, или Вселенная действительно дала мне совет?

Как бы то ни было, больше я не владел собой. Сила голоса была такова, что я немедленно исполнил указание, восприняв его как безусловное побуждение к действию.

Мое внимание, помимо моей воли, переключилось на один из ползунков. Только два положения были доступны — подобно выключателю. Не в силах противостоять давлению, я перевел его в другое положение, и немедленно почувствовал, как меня приводит в движение некая сила.

В окружающей меня пустоте возник разрыв, через который лился ослепительно белый свет. Меня затягивало в него, как в водоворот. Соприкоснувшись с разрывом, я перестал сознавать себя... последней моей мыслью было сожаление о том, что я оставил неизрасходованным море кармы. Какая глупость, право.

Глава 1. Незваные гости — гложут и кости

Великих сил не счесть: к таковым относили всевозможные стихии, тьму и свет, воплощения жизни и смерти, порядка и хаоса. Возможно, существовали еще и другие, но верующие поклонялись чаще всего именно этим. Их обожествляли, приписывали им всевозможные прекрасные и ужасные черты. Им строили памятники, храмы и зиккураты. Во имя их проливали реки жертвенной крови и начинали войны. Единственное, что по отношению к ним никогда не делали — ни разу их не называли безмозглыми, примитивными и неразумными. Как, например, это регулярно делал я последнее время.

Если посмотреть со стороны, то тьма ни разу не пыталась договориться со светом, а свет — с тьмой. Это просто противоречило их природе — однородной (читай — примитивной) по сути. Абсолютные силы — но примитивные. Как легко заставить их вступать в контакт, в реакцию, в конфликт — между собой и с чем угодно, тем самым создавая реальность. Создать стимул, раздражитель — и погонять вселенские силы, как осла палкой. Возможно, именно этим и занимался Создатель в свободное время.

Впрочем, быть может, я несправедлив к сущностям, которые загнали меня на задворки вселенной?

Все же, лишь благодаря им я смог найти некий умирающий мир, плавающий в разреженном эфире межпространства. Влияние предвечных сил здесь затруднено странной аурой самого мира. Быть может, здесь мне не придется тратить прорву сил, чтобы спрятаться? Если повезет, это место подойдет для моего воплощения во плоти. Если же нет... то каждое мгновение пребывания в пустоте отщипывает кроху от еще оставшейся у меня духовной энергии, все сильнее приближая меня к развоплощению. Неизрасходованная карма превратилась в энергию, которой мне поначалу даже хватало на то, чтобы играть с предвечными силами в кошки-мышки. Сейчас не до жиру — быть бы живу.

Абстрактные размышления некоего существа, плавающего в пустоте

* * *

-Стой, — произнесла Сэди, окликнув стоящего неподалеку мужчину, — Вот с этим что-то не то... — она указала на груду тел, наваленных прямо у каменной стены. Облаченные в лохмотья, или вовсе обнаженные, они принадлежали людям всех возрастов. Среди тел, некоторые из которых уже были тронуты тленом и испускали запах мертвечины, были и древние старики, и совсем дети, а также женщины. Жуткая картина могла вызвать непроизвольную тошноту даже у человека с крепким желудком. Однако за время с начала Катаклизма немногие выжившие люди повидали столько всего, что множество мертвецов уже не вызывало у них никаких иных эмоций, кроме легкого отвращения. Плотные одежды защищали выживших от непосредственного контакта кожи с мертвой плотью, а маски — от нестерпимого запаха. Открытой взору частью остались лишь бледно-зеленые глаза, которые сейчас с опаской смотрели на что-то заставившее встревожиться их обладательницу.

Груда тел, наваленных прямо у каменной стены, зашевелилась, заставив женщину отпрянуть, испуганно вскрикнув.

-Назад! — мужчина оттолкнул её назад, и закрыл широкой спиной. Возможно, безразмерный балахон и заставлял его фигуру казаться больше, чем она была на самом деле, но ненамного. Его звали Джарвис, и он был уверен в том, что сможет заломать голыми руками кого угодно. Именно поэтому, когда один из лежащих перед ним мертвецов зашевелился, Джарвис не колебался. Могучие руки в кожаных перчатках схватили тело, подававшее признаки жизни. Вырвав мертвеца из общей кучи, здоровяк ухватил его за шею, намереваясь свернуть её одним движением. Его попытке помешало встречное движение, казалось бы, мертвого тела. Куда более тонкие руки противника перехватили руки Джарвиса. Тот взглянул противнику в глаза — и смешался. Взгляд живого человека, даже искаженный напряжением и злостью, он легко отличил бы от взгляда ожившего мертвеца.

Воспользовавшись мгновением растерянности, противник высвободился из медвежьей хватки и оттолкнул его прочь, попутно нанеся болезненный удар носком ботинка по голени.

-Тварь! — взревел Джарвис, намереваясь продолжить.

-Стойте! Хватит! — вмешалась в схватку Сэди, встав между дравшимися. Возможно, она ничего бы не успела сделать... но из-за полученного ушиба Джарвис не смог её опередить. Его противник и вовсе сделал шаг назад, и теперь внимательно изучал тех, с кем столкнулся.

-Джарвис, я не чувствую в нем эфириала! Он не одержимый, — заявила она, переводя взгляд от одного противника к другому.

-Значит, в эту тушку вселился не эфириал, а какая другая тварь, — пожал плечами здоровяк, осторожно двигаясь вперед, припадая на ушибленную ногу.

-Ты человек? — неожиданно обратилась Сэди напрямую к ожившему, — Скажи что-нибудь!

Оживший хмуро посмотрел на неё.

-С утра вроде был человек, — огрызнулся он, не отрывая взгляда от Джарвиса. Интуиция подсказывала ему, что начало вроде бы переговоров не было для здоровяка достойной причиной не оторвать ему голову при первом удобном случае.

-Да он издевается над нами, — рявкнул Джарвис, — Демон он — нутром чую!

-Как ты вообще можешь тут что-то чуять? — с отвращением отозвался его собеседник, — Здесь все провоняло мертвечиной. Вы что, сборщики падали? — он быстро огляделся вокруг, и нахмурился.

-Это какой-то филиал ада... — Сэди услышала, как оживший мужчина пробормотал это про себя. Женщина была вынуждена в чем-то с ним согласиться. Действительно, они не на пикник пришли.

Трупы, собранные в пределах Перекрестка Дьявола, в крепости и в тюрьме Перекрестка, выжившие сваливали в кучу и отрубали им головы — это служило достаточной гарантией того, что в них не сможет вселиться эфириал. Топливо следовало беречь — с этим, в конечном итоге, согласились все. Да, сжечь гору трупов проще, если есть дрова. А если их нет? Вот поэтому поляну, облюбованную выжившими, и усеивали останки тел — как обезглавленных, так и еще целых.

-Меня зовут Сэди, — представилась женщина, — Это Джарвис. Мы рубим головы трупам, чтобы в них не вселились демоны, — буднично объяснила она собеседнику вещи, казавшиеся ей совершенно очевидными.

-Уж больно свежие трупы, — заметил оживший мужчина, — Не вы ли их покрошили? — Сэди поморщилась. От немыслимого цинизма, прозвучавшего в насмешке ожившего, хотелось заткнуть уши.

-Ты будто с луны свалился, — произнесла Сэди, решив проигнорировать насмешку, — С момента Катаклизма трупы разлагаются очень долго, — здесь Сэди немного лукавила. Оживший мужчина попал в точку... пусть и не до конца. Но действительно, самые свежие из лежащих неподалеку тел принадлежали предыдущим хозяевам Перекрестка Дьявола, которых заставила потесниться та группа выживших, которой принадлежали Джарвис и сама Сэди.

-Мне кажется, он нас дурит, — упрямо буркнул Джарвис. Его не оставляло ощущение неправильности всего происходящего. Но еще более странным для него было то, что оживший мертвец смог выстоять против него врукопашную. Силы в руках противника оказалось несколько больше, чем можно было предположить по хлипкому телосложению. Удар по ноге был нанесен с неожиданной резкостью. Все это еще больше убеждало Джарвиса в том, что оживший — не простой человек, даже если Сэди не чувствует в нем одержимого эфириалом.

-А мне кажется, ты просто хочешь продолжения драки, — огрызнулся оживший. Его лицо, покрытое коркой засохшей грязи, раздраженно скривилось. Глаза ожившего казались красными от полопавшихся от напряжения кровеносных сосудов.

-Так, — решительно отрубила Сэди, — Тебе нужна помощь. Ты пойдешь с нами. Джарвис, если ты учинишь еще какую-нибудь выходку, я тебя прибью. И плевать, что ты меня на две головы выше.

-Ну, давай попробуем, — хмуро произнес Джарвис, скрестив руки на груди. Про себя он твердо решил, что не будет спускать с пришельца глаз. Встретившись с ним взглядом, он с нескрываемой угрозой усмехнулся тому прямо в лицо. Оживший ответил ему такой же ухмылкой. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю — вот на что была похожа эта пантомима.

-Хватит играть в гляделки, — крикнула Сэди, — Идем с нами.

Женщина решительно схватила ожившего за руку, и заставила его идти за собой. Грозный взгляд Сэди заставил Джарвиса с усмешкой встать чуть поодаль. Тяжелый топор с длинным лезвием, покрытым свежей кровью, он взял с собой, и сейчас волок за спиной. Сколь бы ловок ни был оживший мертвец, Джарвис достаточно умел, чтобы в случае чего решить вопрос одним взмахом топора.

-Мы тебе поможем, — сказала женщина через некоторое время, — Как тебя зовут?

Обыденный вроде бы вопрос заставил ожившего замяться. Если бы Сэди смотрела в этот момент ему в лицо, то заметила бы следы неожиданной растерянности и лихорадочной работы мысли. Так, она лишь почувствовал, как при её вопросе мужчина слегка вздрогнул, но она не смогла связать это со своим вопросом.

-Мертвец он, — вмешался в разговор Джарвис, чей недобрый взгляд уже давно сверлил спину ожившего, — Уверен, что он так и так однажды вернется в ту груду трупов, из которой вылез. И тогда-то я и отрублю ему голову этим топором! — и здоровяк гулко захохотал, играя на нервах ожившего.

-Заткнись, — прошипела Сэди, и остаток пути прошел в молчании. Оживший так и не поделился своим именем с остальными.

Место, где Сэди и Джарвис выполняли свою грязную работу, находилось совсем близко к полуразрушенной каменной крепости, внешний периметр которой был окружен деревянным частоколом и неглубоким рвом. Сама крепость была возведена на небольшом мысе, выдававшемся в устье полноводной реки, и перекрывала самый короткий путь на другой берег. Окрестности за пределами частокола можно было окрестить одним словом — руины. От большей части деревянных зданий остались лишь пепелища, и лишь изредка можно было заметить поросшие травой порушенные останки каменных домов. Что бы ни обрушилось на Перекресток Дьявола, оно мало кого щадило. Сама крепость, как ни странно, неплохо сохранилась. Частокол вокруг неё имел следы недавнего ремонта.

Чтобы увидеть всю эту картину, стоило всего лишь выйти из-за остова каменного здания, перед которым Сэди и Джарвис сбросили мертвецов. Мало кто рисковал далеко удаляться от частокола, но выжившим приходилось идти на это, чтобы убрать трупы как можно дальше от крепости.

Внутри частокола людей уже было довольно много. Стоящие тут и там палатки, немудреное хозяйство — все намекало на то, что основная жизнь происходит внутри частокола, хотя крепостью явно пользовались. Оживший заметил несколько часовых на каменных стенах. Ворота были перегорожены решеткой, которую охраняли несколько солдат. Крепость — только для избранных? Катаклизм, о котором мельком упомянула Сэди, должен был сделать всех равными, и все равно кто-то по итогам оказался равнее других?

-Присядь тут, подожди, — сказала Сэди, усадив ожившего мужчину на скамью, — Я скоро вернусь. Никуда не уходи, понял?

Оживший устало кивнул, и бессильно опустил голову вниз, опершись подбородком на грязные ладони. Женщина последний раз встревоженно посмотрела на него. Казалось, оживший отключился от внешнего мира и потерял ко всему интерес. Беспокойство заставило Сэди поторопиться, и она в спешке бросилась в одной ей известном направлении.

* * *

Я таки воплотился. Можно себя поздравить. Для полного ощущения праздника не хватало, помимо той груды трупов в которой я очнулся, только бокала шампанского, фейерверка, и хлопушки. О мудаке, начинающем разговор с попытки свернуть шею, можно не упоминать вовсе. Забавно, что по сути здоровяк был полностью прав. Тушка — моя, но лишь потому, что я её честно захватил, а не потому что мне повезло в ней родился. Видимо, я не один здесь мастер вселяться в чужие тела. Неизвестно, правда, чего мне будет стоить повторить такой фокус еще раз, поэтому тело надо беречь. Я могу заставить его выложиться по полной, однако это не останется безнаказанным. Если часто бороться с боровами вдвое тяжелее меня, то это тело вскоре начнет расползаться на куски.

Шероховатость скамьи ощущалась мною смутно, будто я дотрагивался до неё руками в перчатках. Возможно, чувствительность со временем еще улучшится. Пока же, я даже не мог толком ориентироваться в какофонии звуков, обрушившихся на меня с того момента, как я зашел внутрь частокола. Привычка пользоваться исключительно духовными органами чувств, присущих мне, как нематериальному созданию, сыграла злую шутку. Тело — сродни раковине моллюска. Спрятавшись в нем, я потерял духовную чувствительность. Наложившийся на духовную слепоту всплеск звуков, запахов, и красок привел меня в полную растерянность.

Я слегка ослабил нить, привязывающую меня к этому телу. Практически мгновенно мышцы тела расслабились. Дыхание замедлилось до предела. Слух, зрение и осязание перестали тревожить моё внимание. Я перешагнул грань между тварным и духовным миром, и огляделся вокруг, как нематериальный дух.

Этот мир действительно умирал. Его сердце звучало с каждым мгновением чуточку слабее, и пировать на его останках уже давно слетелись стервятники. Я ощущал разлитые повсюду эманации одной из разновидностей хаоса — эфира. Как газ, он стремился занять весь возможный объем, и стал для этого мира чем-то вроде атмосферы. Для меня он выглядел, как сине-зеленый туман, окутавший все вокруг, насколько хватало глаз. В такой концентрации он не особо опасен ни мне, ни простым смертным... но это пока. Рассчитывать на то, что такой уровень сохранится вечно, просто глупо, а это значит, что, либо я доберусь до источника этого хаоса, либо однажды он доберется до меня. Иллюзий по поводу своего могущества я не имел, поэтому сразу решил, что попытаюсь ускользнуть из этого мира до того, как хаос приступит к трапезе по-настоящему. А пока... пока я буду пытаться выживать в этом мире. Благо, моему истинному телу здесь мало что может угрожать.

-А теперь, когда нам не мешают, я сам проверю, кто ты есть на самом деле, — зловещий, полный угрозы голос заставил меня резко включиться в реальный мир, отсекая все, что могло отвлечь от непосредственных задач.

Джаспер, чтобы ему сдохнуть! — подумал я, пытаясь вырваться из удушающего захвата. Мерзавец зашел со спины, чтобы застать меня врасплох. Странно лишь, что он сразу не свернул мне шею, как пытался раньше.

-Отведай-ка железа, тварь! — я ощутил прикосновение к оголенной коже плеча чего-то одновременно холодного, и обжигающего, как открытое пламя костра. Скосив глаза, я увидел, что Джаспер приложил к плечу металлическую пластину, сделанную, похоже, из железа. Кожа в месте прикосновения к металлу зашипела, будто поднесенная к ней пластина была раскалена добела. Плечо онемело, впервые с момента появления в этом мире я ощутил нечто похожее на боль, и зарычал.

-Можешь больше не притворяться человеком, эфириал, — прошептал мне прямо в лицо Джаспер. Его серо-стальные глаза оказались совсем близко от моего лица, и в них я прочитал свою смерть, -Я же говорил, что с тобой не все просто...

Похоже, это тело таки развалится на куски от нагрузок, — подумал я. Моя воля заполнила каждую живую клетку организма, заставляя её работать на износ — лишь так я мог бороться с куда более физически сильным противником.

Несмотря на все мои возможности, у Джаспера изначально были очень хорошие шансы отправить меня искать другое пристанище. Его поза, положение рук — все было направлено на то, чтобы нивелировать большую физическую силу противника. Будь я чуть медленнее, ему бы все удалось.

Улучив момент, я нанес короткий удар в челюсть. Удар, даже из неудобного положения, с кратчайшей амплитудой, с минимальной силой, все же сыграл свою роль, позволив мне вырваться из захвата. А затем я обрушился на здоровяка, подобно вихрю. Брошенная в мою сторону рука приближалась, будто застыв в сладком сиропе. С поразительной для стороннего наблюдателя легкостью я избежал удара, лишь немного отклонившись в сторону. Встречный удар в лицо, удар по второй голени для симметрии, еще один вдогонку. Я разорвал дистанцию, чтобы посмотреть на дело рук своих.

Джаспер не удержал равновесия и упал, прокатившись по пологому склону. Мне так и не удалось вырубить его, хотя на ноги здоровяк уже не встал. Приподнявшись на локтях, он вперил в меня полный ненависти взгляд.

-Это эфириал! — закричал Джаспер, привлекая внимание всей крепости. Указующий перст обратился прямо на меня, чтобы все могли видеть, о ком идет речь.

Каждый, кто только находился внутри частокола в тот момент, бросил работу, чтобы посмотреть на меня, и не могу сказать, что мне понравилось это ощущение.

-Это эфириал! Я сам видел, как его обожгло железо! Убейте его! — судя по тому, как в одночасье изменилась атмосфера, мне грозят несовместимые с жизнью повреждения. Я уже видел больше десятка человек, которые точно сначала будут стрелять, и уже потом разбираться. Жизнь в этом мире вносила вполне очевидные поправки в поведение людей.

Я не стал дожидаться, пока в меня полетят первые стрелы, и побежал. Пытаться выбраться тем же путем, каким пришел, было слишком рискованно. Стрелу не обгонишь, будь ты хоть впятеро быстрее обычного человека.

Толпа людей на воротах быстро превратила бы меня в ежа, и единственным выходом из безвыходной ситуации мне показался прыжок с обрыва в реку. Короткая пробежка, прежде чем люди догадались помешать мне стрельбой, и под моими ногами исчезла опора. Порыв холодного ветра на краткий миг заставил меня затаить дыхание, а затем я открыл глаза уже под водой, лихорадочно перебирая руками.

Глава 2. Разбор полетов

-Я хочу знать, что за явление это сейчас было! — Джонатан Бурбон, вот уже неделю комендант крепости, и уже давно глава выживших с Перекрестка Дьявола, потребовал ответа от Джаспера. Здоровяк скосил на него единственный целый глаз. Половина лица, сейчас не закрытого маской, сильно опухла от полученного в драке удара. Второй глаз не открывался вовсе. Вокруг него уже расплывался здоровенный синяк.

Даже появление коменданта не заставило мужчину встать с матраса, заваленного звериными шкурами и разноцветным тряпьем. Комната Джаспера находилась в одной из одиночных тюремных камер крепости Перекрестка Дьявола. Скудный интерьер, состоящий из голых каменных стен и зарешеченных окон, а также своеобразная атмосфера бывшего места лишения свободы надежно отбивали у немногих выживших желание поселиться именно здесь. Джаспер был одним из тех, кому на вышеперечисленные недостатки было плевать, благодаря чему он уже неделю наслаждался статусом единоличного владельца немалых размеров комнаты. Он даже притащил в камеру кресло, в которое сел за все время один раз или два, не больше.

-Ммм... — поморщившись, здоровяк попытался подвигать челюстью. Не обращая внимания на коменданта, он прикоснулся рукой к массивному подбородку, покрытому черной трехдневной щетиной, и глухо застонал.

-Это был эфириал, — невнятно произнес он, наконец.

-Это понятно, — как само собой разумеющееся, буркнул комендант, — иначе он бы тебя не смог так отделать. Вопрос в другом: на кой черт вам понадобилось тащить его в крепость? — густые русые усы на лице коменданта слегка встопорщились, словно отражая возмущение их обладателя.

-Вот это спроси у нашей ведьмы, — отмахнулся здоровяк, указав рукой на стоящую неподалеку Сэди, — Я с самого начала был против её затеи.

-Моей затеи? — вспыхнула от возмущения женщина, ранее не вмешивавшаяся в разговор. На бледном, покрытом серой пылью лице появился лихорадочный румянец. Она попыталась было начать что-то горячо доказывать, как её прервали.

-Хватит! — рявкнул комендант. Устало проведя ладонями по огрубевшей, смуглой коже лица, он сел в деревянное кресло, обитое коричневой тканью. Покрасневшие от бессонницы темно-карие глаза посмотрели на пару выживших, — Рассказывайте все с самого начала, с тех пор, как вышли из крепости.

Переглянувшись, Джаспер и Сэди начали говорить. Уже без каких-либо споров, и не слишком перебивая друг друга, они описали суть событий.

-Все остальное вы сами видели, — закончил Джаспер, — Эфириал отправил меня в полет, а сам сиганул с обрыва в реку.

-Кстати, нетипичное поведение для эфириала, — задумчиво отметил Джонатан, — Мы много раз убеждались в том, что они не умеют плавать. Именно по этой причине я и решил вести выживших в эту крепость. Сами знаете, что пешим ходом до нас еще попробуй доберись.

-Ооо, тот эфириал плавал будь здоров, что и продемонстрировал на глазах у половины крепости, — хмуро отозвался Джаспер.

-Это не эфириал, — упрямо произнесла Сэди, — Я не чувствовала в нём ни следа эфира.

-Железо действовало на него так же, как и на эфириала, пусть и чуть слабее, — возразил Джаспер.

-Я от своих слов не отказываюсь, — сказала Сэди. По бледному лицу женщины пробежала гримаса, словно Сэди с трудом сдерживала раздражение.

-Не понимаю, если честно, в чем проблема? — буркнул Джонатан, — Не эфириал, и Дриг с ним. Мало ли нечисти развелось с момента Катаклизма?

-На самом деле, это серьезная проблема, — неожиданно вступился за женщину Джаспер, — До сих пор наша ведьма с подружками вполне успешно предупреждали нас о присутствии эфириалов... и прочих демонов тоже. Я считаю, что это говорит лишь о большей опасности того типа. Он не сильнее эфириала, но гораздо умнее, — признался здоровяк, — Эфириалы, с которыми я дрался раньше, двигались так, будто всего пару дней назад научились ходить. Человеческое тело для них совершенно чуждо, чего не скажешь о том типе.

-То есть, он может идеально маскироваться под человека? — понял угрозу комендант, — Каждый день в нашу крепость стекаются беженцы. Если он окажется среди них, то никто ничего не узнает, пока не станет слишком поздно.

-Его рожу я узнаю среди тысячи других, — уверил его Джаспер.

-Не сомневаюсь, — буркнул Джонатан, — Но нужны более надежные методы. Сэди, что ты вообще смогла в нем почувствовать?

Женщина нахмурилась. Смахнув непослушную черную прядь спутавшихся волос, она попыталась вспомнить свои ощущения.

-Ничего, — слегка удивленно призналась она. — Я не почувствовала в нем вообще ничего. И... кажется, да, Джаспер прав. Встреченный нами... даже не знаю, как его назвать — опаснее эфириала. Ведь даже человек как-то ощущается духовным зрением, в отличие от него.

-Ну, вот, — подытожил Джонатан, -Теперь мы хотя бы немного понимаем, с чем пришлось столкнуться. Джаспер, передашь подробное описание этого существа часовым, чтобы те не впустили его в крепость.

-Было бы чего там описывать, — буркнул Джаспер, — На вид, молодой мужик, худой, среднего роста. Рожа чумазая, как у трубочиста, но вроде не загорелая. Нос большой, горбатый. Глаза карие. Через все правое плечо проходит шрам. Костяшки правой руки разбиты. Похоже, об мою челюсть, — здоровяк еще раз прикоснулся к подбородку, и скривился, — Волосы очень короткие, черные. Какая-то вроде борода. Явно давно не брился.

-Ну, хоть что-то, — ответил комендант, — Если что, будем высматривать носатого мужика среднего роста. Хорошо, что ты шрам заметил.

-Не вопрос, — откликнулся Джаспер, — А теперь, если я вам больше не нужен, дайте отлежаться... сутки-двое, хорошо? Хожу с трудом.

* * *

На илистый берег реки устало опустились подрагивавшие от напряжения ладони, постепенно погружаясь все глубже и глубже в речную хлябь. Какие-то внутренние резервы позволили их обладателю выбраться на берег еще парой метров дальше от реки, и лишь тогда окончательно подошли к концу. Безжизненное тело осталось лежать, наполовину омываемое темными речными волнами. Распластанное на берегу, оно сливалось цветом своих лохмотьев с береговыми камышами, илом и грязью. Со стороны было сложно сказать, был ли живым выбравшийся из реки человек. Синюшная, бледная кожа была больше под стать покойнику, а не живому. Грудь человека не вздымалась — по крайней мере, это не было заметно.

Шли долгие минуты. Любой сторонний наблюдатель уже давно пришел бы к однозначному выводу о том, что выбравшийся на берег человек мертв. Тем удивительнее было то, что в какой-то момент тело начало подавать признаки жизни, резко выгнувшись, и опорожнив желудок. Тело ожившего сотрясали спазмы. С каждым приступом он избавлялся от жидкости, попавшей внутрь. Наконец, он сделал свистящий вдох, будто на весь объем легких вбирая в себя живительный кислород, и закашлялся.

Этот приступ, казалось, заставил ожившего окончательно обессилеть. Еще долго он лежал на берегу, не подавая никаких признаков жизни. И лишь когда солнце начало клониться к закату, он внезапно пробудился. Трясущиеся руки, наполовину погруженные в ил, зашевелились. Оживший медленно пополз вперед, не в силах встать на ноги. Затуманенные карие глаза неотрывно следили за какой-то точкой, ведомой лишь их обладателю. Темпы продвижения едва ли позволяли ему соревноваться в скорости с улиткой, поэтому до цели, увиденной еще в плавании, он добрался лишь тогда, когда день окончательно уступил права холодной ночи.

Целью ожившего оказалась неказистая, покосившаяся халупа, больше напоминавшая шалаш, нежели какое-то жилье. Вырванная с петель деревянная дверь сиротливо лежала чуть в стороне. Разбросанный по песчаному полу мусор явственно говорил о том, что если шалаш кто-то когда-то и облюбовал, то теперь эти времена были в прошлом. Грязный матрац, занимавший половину шалаша, был укрыт горой грязного, пусть и сухого тряпья, в котором зарылся оживший. Здесь силы в очередной раз оставили человека. Он закрыл затуманенные глаза и неподвижно замер, безжизненно уронив голову.

Ночь принесла с собой холод. Оживший, не приходя в сознание, зябко кутался в тряпьё, служившее слабой, но хоть какой-то защитой от обморожения. Ледяная вода, длительный заплыв, а до этого — колоссальная нагрузка на организм, практически полностью истощили человека. Жизненная сила, если и осталась внутри него после этого, была подобная тусклому огоньку, готовому погаснуть от малейшего дуновения ветра. Оживший и сам уже считал, что выпавшие на его долю испытания должны были заставить тело медленно угаснуть, однако смерть все не приходила, отказываясь брать свою дань. Он погрузился в сон, больше похожий на некое оцепенение, в какой-то момент резко разрушившееся.

* * *

Когда яркий солнечный свет, пробивавшийся сквозь веки, заставил меня открыть глаза, я сильно удивился, поняв, что еще жив. Сил оказалось достаточно, чтобы сесть, опершись спиной о стену халупы. Пусть на что-то большее меня пока не хватало, восприятие стало достаточно ясным и четким. Апатия медленно, но верно покидала меня. Вместе с возвращающимися силами я вернул уверенность в себе, и жажду деятельности, пусть с этим требовалось еще хотя бы немного подождать.

Пока что, я мог по большей части, лишь размышлять, и в очередной раз признался, что мне очень повезло. Удивительно, как тело еще не рассыпалось на части. Я почти час плыл вверх по течению реки, пока не убрался от крепости достаточно далеко. Уже к этому времени я не вполне контролировал себя. Сознание работало с перебоями. Несколько раз я словно выключался, чтобы пробудиться через несколько минут. Для меня самого было большим сюрпризом очнуться в какой-никакой хижине. За сутки холод должен был меня окончательно доконать, если это не сделали бы многочисленные разрывы мышц и связок, а также общее истощение. По-хорошему, мне следует отлеживаться неделю в тепле, как можно меньше тревожа травмы. К сожалению, реальность вносит свои коррективы. Скорее всего, с возможными угрозами я столкнусь куда раньше, а это значит, что нужно... оглянуться вокруг. Но не жалким, несовершенным человеческим зрением, а чем-то более существенным.

Грязные стены хижины стали расплываться перед глазами, погружаясь в сиреневый туман. Духовное зрение расширило сознание, позволив охватить вниманием мир во всех направлениях от меня, сначала на дистанции в несколько метров, затем нескольких десятков метров, затем сотен. Я продолжал погружаться в созерцание окружающего мира все глубже и глубже. Способность, лишь условно называемая мною духовным зрением, поместила меня в центр многомерной проекции. По телу разлилось онемение, дыхание начало замедляться, и в какой-то момент замерло совсем. Сердце сделало последнее сокращение, и остановилось.

В какой-то момент мне показалось, что я вернулся в те времена, когда еще не воплотился в этом мире, и странствовал бестелесной сущностью по мирам, собирая за собой очередь из желающих попробовать меня на зуб предвечных сил. Странно, но интуиция молчала об угрозе, хотя этот мир, после вторжения в него эфира, вполне можно было считать зоной влияния хаоса. Возможно, дело еще не дошло настолько далеко, чтобы меня можно было почувствовать так легко. Оглянувшись вокруг, если только это понятие применимо к бестелесному призраку, я поискал свои духовные "следы". Как и обычно, для этого требовалось постараться.

Духовная реальность имела множество уровней и измерений, или, как я предпочитал их называть, складок. Сам себя я воспринимал в роли некоего спрута, прячущегося где-то в самых глубоких складках, практически полностью невидимого и недосягаемого для обычных средств. Протягивая свои щупальца сквозь складки реальности, я воздействовал на неё, и сознавал её.

Моя область влияния была сейчас весьма велика, и простиралась сейчас за несколько километров. К сожалению, столь высокое влияние компенсировалось тем, что я был неподвижен. Привязка к телу сыграла, все-таки, свою роль — понял я. Моё пребывание в виде духа больше не пожирало духовную энергию, однако теперь я не мог удаляться от тела слишком далеко.

-Что же, это того стоило, — признал я. В духовном мире свои законы. Можно было сказать, что я присутствовал в каждой точке своей зоны влияния одновременно. В таких условиях необходимость в постоянном перемещении отпадала.

Жаловаться на сложившуюся ситуацию я бы точно не стал. Я в любом случае оказывался в выигрыше, и случай не преминул продемонстрировать мне это, когда я столкнулся с прочими обитателями духовного мира.

-А ты кто? — прошептал я, почувствовав на границах своего поля зрения посторонний объект.

Духовное зрение очень мало напоминало обычное, однако нельзя было сказать, что они не были между собою связаны. Самые нижние, самые грубые, самые проявленные уровни духовного мира мало чем отличались от того, что можно было увидеть в тварном мире. Перестроив восприятие для восприятия нижнего слоя реальности, я взглянул на того, кто попал в моё поле зрения, чтобы представлять себе, с кем могу столкнуться в реальном мире.

-Значит, вот ты какой, эфириал, — произнес я, осмотрев существо. Теперь становилось понятно, почему за эфириала первоначально принимали меня самого, ведь эфириал оказался духом, захватившим чужое тело. Как я и подозревал, я здесь — отнюдь не первопроходец. Скорее — один из тысяч других.

На первый взгляд, увиденной мной создание напоминало ходячего мертвеца. На это намекал его внешний вид — как у трупа месячной давности. Разложение оставило на теле существа свои следы, покрыв его гнойными струпьями. Рот с гнилыми пеньками зубов не закрывался, постоянно издавая чуть слышный свист и невнятное бормотание. Белесые глаза, не моргая, неподвижно смотрели вперед. Голова раскачивалась из стороны в сторону. Эфириал двигался вперед странными, дергаными движениями, будто кукла в руках неумелого кукловода.

-Я тебя вижу, — прошептал я. Легкое воздействие создало на границе материального и нематериального миров микроскопический разрыв пространства, от которого разошлись искажения. Так я обозначил своё присутствие возле духа — ровно настолько, чтобы тот понял, что рядом с ним кто-то есть.

Марионетка эфириала задергалась, поворачиваясь в разные стороны. Никого не обнаружив, существо отвернулось, и продолжило свой путь. Я хмыкнул.

Жалкое создание. И речь здесь именно о том, кто вселился в марионетку — о самом эфириале. Существо хаоса смогло лишь понять, что что-то произошло, и только. Эфириал даже не понял, что искажения пространства не затронули реальный мир, иначе не заставлял бы свою марионетку вертеть головой. Сражение с таким противником чем-то напоминало бой слепого со зрячим — не в пользу эфириала. Сейчас я с интересом патологоанатома исследовал строение духа, и прикидывал, куда бы ударить, а тот даже ухом не повел. Если бы только он знал, что я собираюсь с ним сделать, то уже бежал бы из моей сферы влияния со всей скоростью своих мертвых ног

Духовная энергия сконцентрировалась где-то в глубине моего духовного тела, готовая вырваться и поразить противника. Подобно арбалетным стрелам, импульсы энергии ударили точно по тем точкам в теле эфириала, что я заранее наметил для себя. Удар с точно выверенной силой позволил мне добиться именно той цели, которой нужно, с минимумом затрат. Дух, возможно, даже не понял, что его ударило.

Тем временем, одержимое эфириалом тело вздрогнуло, как от укола, и рухнуло на резко подкосившихся ногах. Эфириал был все еще внутри его — однако теперь над телом не имел никакой власти. Те нити, с помощью которых он управлял захваченным телом, перегорели. Лихорадочные попытки вернуть контроль были безуспешны. Произошедшее напоминало эфириалу те случаи, когда нервная система захваченного тела окончательно приходила в негодность, и оно переставало годиться хоть на что-либо. Возможно, это как раз тот случай? — спросил дух сам себя, — Странно, правда, что это произошло именно сейчас, ничего же не предвещало...

Внезапно дух забеспокоился. Ощущение тесноты, чувство какого-то давления на его сущность вызывало у него смутную тревогу. И пусть он не понимал её источника, но испытывать судьбу не хотел, и принял решение покинуть ставшее бесполезным пристанище. Однако тело не желало отпускать своего, как казалось — хозяина, а оказалось, что пленника. Все усилия эфириала отвязать нити, приковывающие его к телу, оказались бесплодны. Хуже всего было то, то дух до сих пор не понимал причины происходящего. Помимо воли, эфириал начал ощущать давно позабытое чувство.

Страх медленно подкрадывался к нему. Чувство, похожее на холод, постепенно охватывало эфириала, заставляя его цепенеть, каждую секунду ожидая прихода того, кто послужил причиной всего происходящего. Духовное чутье лихорадочно сканировало окружающее пространство в поисках врага, и не находило, хотя интуиция почему-то подсказывала эфириалу, что неподалеку от него кто-то есть. Возможно, даже прямо сейчас он наблюдает за делом рук своих, а его жертва не может его даже заметить, не говоря уже о том, чтобы оказать какое-то сопротивление.

Время текло для эфириала медленно, как смола. Он уже успел полностью смириться со сложившимся положением, когда его слух уловил чьи-то шаги. Кто-то приближался, с громким хлюпаньем передвигаясь по вязкой грязи. Отчаяние охватило эфириала. Он бился о стены своей темницы, не жалея сил, до тех самых пор, пока не услышал голос своего пленителя.

-Ты воняешь, эфириал, — сморщившись, выдохнул сквозь прижатую к лицу тряпку человек. По крайней мере, выглядел его пленитель, как человек. Больше ничего эфириал почувствовать не мог, и это испугало его еще сильнее. Ни на минуту дух не мог заставить себя поверить, что оказался в таком положении по вине ничтожного смертного.

-Если бы я знал, что ты так воняешь, да еще и забредешь в такое болото, — с отвращением произнес человек, отряхивая штаны от мокрой грязи, — То прибил бы тебя сразу, и не мучался.

Эфириал попытался обратиться к врагу, в надежде выторговать себе свободу, однако не смог. Тело ему не подчинялось — хуже того, оно стало непреодолимым барьером для того, чтобы передать наружу какое-либо сообщение.

-Судя по всему, — задумчиво произнес человек, рассматривая дело рук своих, — Застрял ты и правда крепко, эфириал. Теперь ты в моей власти. Готовься к окончательной смерти.

Последним, что видел эфириал, были карие глаза человека, отрешенно смотрящие будто бы сквозь пленника. А затем духовное тело эфириала пронзили тысячи незримых ножей, и его сознание растворилось в пустоте.

* * *

Разделывать демона я готовился плотно и основательно, благо, кое-какие врожденные знания у меня были, как у нематериального создания в своей истинной форме. Пока я раздумывал, что, и как делать с эфириалом, затраты духовной энергии на его обезвреживание уже восстановились. Я с некоторым удивлением понял, что теперь, когда обладаю телом, моя духовная сущность больше не расплескивает энергию, как пробитые меха воду, и даже генерирует некоторые излишки. Это несколько меняло мои планы на полученный трофей.

Эфириалов тоже нужно правильно готовить. Суть хорошо поймет тот, кто хоть когда-то пытался приготовить ядовитую рыбу. Теоретически я мог поглотить его целиком, со всей его силой, знаниями и памятью, только вот, пропитавшийся силой хаоса дух был для меня смертельно опасен. Мои способности по очищению чужой сущности от посторонних примесей были достаточно ограничены, и мне пришлось бы выбирать, какую именно часть, образно говоря, съедать.

Первоначально наиболее лакомыми кусками для меня казались области памяти, знаний и умений эфириала. Теперь же, я рассматривал идею частичного поглощения его ядра. Шанс стать немного сильнее в качестве духа представлялся более выгодным в стратегическом плане, нежели поглощение сомнительных умений эфириала, или обрывков его знаний.

Приступив к делу, я понял, что принял правильное решение, подойдя к эфириалу вплотную. На таком расстоянии я смог сконцентрировать свою сферу влияния достаточно, чтобы выполнять настолько сложную операцию, как постепенное поглощение чужого ядра. Едва приступив, я понял, что "трапеза" затянется надолго. Невидимые нити оплели ядро эфириала, выполняя одновременно множество задач, среди которых были перекачка, очищение собранной сущности от эманаций хаоса, и одновременно поддержание жертвы в стабильном состоянии. Именно последняя задача оказалось самой сложной и трудоемкой.

Едва стабильность ядра была нарушена, сущность эфириала начала расползаться. Останки сущности, оставшиеся без какой-либо опоры, бесследно растворялись в пустоте, лишая меня надежды когда-либо завладеть ими. На поддержание стабильности жертвы пришлось тратить множество усилий. Заранее безнадежная затея, учитывая, что в итоге эфириал так и так должен был исчезнуть. Основной стратегией для меня в данном случае было удержание именно тех частей, которые я хотел поглотить, и замедление разрушения остальных. Можно было обойтись и без этого, но тогда пришлось бы довольствоваться жалкими крохами, не стоящими внимания.

Постепенно я полностью включился в работу, и перестал воспринимать что-либо вовне. Мир сузился до объекта наблюдения, и моего собственного духовного тела, активно пытающегося встроить в себя чистые частицы чужой сущности. Время... в таком состоянии я мог пробыть сколько угодно, и не ощутить его ход. Работу я закончил уже к вечеру, однако я бы не удивился, узнав, что это был вечер уже следующего дня.

Как бы то ни было, результатами я был доволен. От эфириала не осталось ни малейших напоминаний. Все его умения, знания, воспоминания, и не менее половины ядра бесследно растворились в пустоте. Оставшаяся часть активно встраивалась в моё духовное ядро.

Несмотря на то, что я едва мог передвигать ноги, я чувствовал поразительный прилив энергии. Мысли двигались стремительно, восприятие обострилось до предела. Казалось, в таком состоянии я мог свернуть горы. Было бы странным не попытаться потратить хотя бы небольшую часть проглоченной энергии на что-нибудь зрелищное, и я не отказал себе в таком удовольствии.

Ботинки со звучным чавканьем вырвались из вязкой грязи, когда моё тело на несколько сантиметров приподняло над землей. Одной силой воли, к которой была приложена и некоторая доля духовной энергии, я преодолел силу притяжения земли. И пусть поддержание левитации требовало огромного внимания — я осторожно скрестил ноги в воздухе, ежесекундно рискуя сорваться, — затраты энергии были не так велики, учитывая постоянный её приток от поглощенного ядра.

На бледных губах сама собой появилась торжествующая усмешка. Даже если значительная часть энергии рассеется, даже если её поглощение займет следующие несколько дней — я стану немного сильнее уже навсегда. Кажется, я уже знаю, чем буду заниматься в этом мире, пока его окончательно не захватит хаос. Правда, пока что стоит отдохнуть, переварить уже полученное, и лишь после приступать к ловле эфириалов в мутной воде, хе-хе.

Глава 3.

Покрытые черной копотью пальцы жадно разворошили горячие угли, над которыми еще недавно горел костер. Их обладатель словно не ощущал жара, без всякого страха касаясь незащищенной кожей раскаленных углей, доставая из-под них запеченные с глиной тушки карасей. Обжигающе горячая глина отваливалась вместе с чешуйками. От свежеприготовленной пищи на холодном вечернем воздухе поднимался горячий пар. Пальцы, очищающие рыбу от глины, неожиданно затряслись, словно их обладателя терзал страшный голод, и он не мог дождаться начала трапезы.

Всего лишь спустя секунду человек впился зубами в приготовленную рыбу, и начал жадно есть, больше напоминая в этот момент дикого зверя, для которого слово цивилизация было пустым звуком. Давясь костями и яростно откашливаясь, он жадно обглодал рыбу, после чего приступил к следующей. Спустя десять-пятнадцать минут от всей приготовленной рыбы остались лишь голые кости, а человек устало прилег на землю. Его живот заметно раздулся. Казалось, еще чуть-чуть, и он лопнет, хотя по голодному блеску глаз человека даже в конце трапезы нельзя было сказать, будто он утолил свой голод полностью.

Через некоторое время человек издал тяжелый вздох, и поплелся в сторону разбитой халупы на берегу реки, закрытом от посторонних взглядов зарослями камышей. Там он прилег на матрац, и погрузился в размышления.

* * *

Наконец-то я могу спокойно мыслить. Голод, как оказалось, даже для духа-вселенца не тетка, а скорее — злой дядька, который вылавливает копошащихся в заросшей камышами воде карасей голыми руками. Жарит их с глиной, а потом с аппетитом уминает за обе щеки...да-а-а. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть себе способность к размышлению.

Особенности физиологии тела после вселения в него нематериального духа до сих пор оставались для меня тайной за семью печатями. Почему я не отбросил копыта от голода раньше, почему голод вцепился в меня всеми когтями именно сейчас, а до этого совсем не тревожил — все это было непонятно. Впрочем, следовало ожидать, что живое человеческое тело будет обладать и потребностями живого человеческого тела.

Я мог бы взять его под абсолютный контроль, однако понимал, что это довело бы меня в итоге до состояния гниющего трупа. Так поступил уничтоженный мною эфириал, и мне совсем не хотелось следовать дурному примеру. Именно по этой причине я решил слегка ослабить поводок тела, и позволить инстинктам овладеть разумом. Не полностью, разумеется, иначе я бы уже не догадался приготовить карасей перед тем, как их съесть.

Получается, теперь мне придется тратить время на поиск пропитания, на приготовление пищи?

Я опустил голову чуть ниже, и принюхался. Холодный разум безошибочно определил сильный запах застарелого пота, гари, и разложения, исходящий от матраца, лохмотьев одежды, и частично от меня самого. Некоторое время он не вызывал у меня эмоций, словно мне требовалось время, чтобы заново их освоить, а затем меня затопило волной брезгливости.

Выскочив из халупы, я упал на землю, жадно вдыхая свежий воздух. Меня охватил страшный зуд, который заставил меня сбросить с себя лохмотья, и пойти к реке. Попеременно борясь с желанием навсегда утопить в ней одежду, и желанием утопиться там самому, я приступил к водным процедурам. Отмыв грязь от лица и тела, я попытался отмыть одежду. Рубаха расползлась, не выдержав испытаний, и я понял, что до обретения человеческого облика мне еще ой как далеко. Как минимум, до того момента, пока я не найду нормальную одежду, а это произойдет еще нескоро.

Завтра утром предстоит покинуть это гостеприимное место, хотя бы, на время. Телу надо дать время отдохнуть, а духу — переварить останки эфириала. Завтрашний день будет посвящен поискам очередной добычи — для меня самого, и еще, я подозреваю, для тела. В этот раз надо будет оставить какие-нибудь воспоминания эфириала — решил я. Слишком мало я знаю об этом мире, и это становится опасным. В конце концов, от людей мне уже пришлось один раз убегать. Не хотелось бы начать убегать и от эфириалов тоже.

А люди мне все-таки нужны, — пришел я к выводу. Тело в это время уже лежало на матраце, погруженное в сон. Это не мешало мне сознавать себя и размышлять. Не следовало забывать, что я — не тело, но дух. Сознание не прерывалось ни на мгновение, позволяя мне даже в этом состоянии строить планы на будущее.

Опасности сосуществования с людьми были достаточно очевидны, и я не скоро решился бы вновь прийти в Перекресток Дьявола, даже несмотря на то, что добраться до него было довольно просто. Можно накопить силы — подумал я, — И принудить людей договариваться. Думаю, если я буду достаточно силен, то люди согласятся на сотрудничество, даже если я совершенно не буду скрывать свою сущность. Жить всем хочется.

Зачем мне, нематериальному духу, простые смертные? Ответ действительно прост — нематериальному духу они, действительно, незачем. Вот только если я вознамерился пребывать в живом теле, но не горел желанием спать в грязи, и питаться подножным кормом, как скот, то мне требовалось общество себе подобных.

-До этого еще далеко, — подумал я. Требовалось поглотить еще многих противников для того, чтобы я решил, что готов. Впрочем, первый шаг уже сделан. Можно было добавить — уже сделан, и даже наполовину переварен, хе-хе. С такими веселыми мыслями я погрузился в состояние ожидания, одновременно зорко вглядываясь в окружающее пространство духовным зрением.

* * *

Искры духовной энергии, невидимые глазу обычного человека, и почти неощутимые на том слое реальности, который видели простейшие порождения эфира, устремились от меня в сторону врага. Неожиданные удары не стали от своей незаметности менее фатальными, позволив мне достичь заданных целей еще до того, как эфириалы поняли, что на них кто-то напал.

Минус трое. Точнее, двое. Третий — трофей, — подвел я итоги скоротечной схватки с еще одной небольшой группой эфириалов.

Двое разлагающихся трупов высвободили на свободу своих обитателей, и те почти мгновенно растворились в пространстве, уходя куда-то за грань видимой мне реальности. Вероятно, соединились с Эфиром, чтобы однажды вернуться вновь. Воспрепятствовать их уходу я мог, но не хотел. В конце концов, поглотить я могу лишь одного за раз, так что сейчас им повезло.

Третий... третий мало чем отличался по своему внешнему виду от остальных: гниющих трупов я навидался уже немало, и этому было нечем меня удивить. Единственным отличием от остальных было то, что возможность выхода из тела я для него заблокировал. Так сказать, предложение на званый обед, от которого невозможно отказаться. Не факт, что эфириал будет в восторге, когда до него все дойдет.

Это был уже далеко не первый для меня опыт: как-никак, с того времени прошло уже чуть больше недели, и каждый день я стабильно отлавливал для себя новую жертву. Сначала я искал одиночек, и осторожно обходил даже небольшие группы. Врожденная осторожность, и первоначальная неопытность в управлении собственными силами заставляли меня тщательно выбирать себе добычу, однако постепенно я изменил подход. Духовная сила, а вместе с ней и умение ею управлять даже внутри захваченного мною тела, росли. Осторожности после легких побед, наоборот, несколько поубавилось.

Все это привело к тому, что я начал все больше наглеть, и с недавнего времени уже не боялся нападать даже на небольшие группы. Не далее, как вчера я истребил другую такую же группу, уже после того, как поглотил намеченную жертву. Казалось бы, поголовье эфириалов после подобного должно было начать редеть, однако их численность лишь увеличилась. Столкновения с эфириалами происходили все чаще и чаще. Группы начали становиться все более многочисленными, а их тропы стали проходить все ближе и ближе к моему убежищу.

Если так пойдет и дальше, то через несколько недель охоту придется отменить, потому что эфириалы сами будут ко мне приходить. Казалось бы — радуйся легкой добыче, однако все происходящее начало вызывать у меня смутную обеспокоенность.

Создавалось такое впечатление, будто кто-то пытается собрать их в одном месте.

До сих пор все встреченные мной эфириалы демонстрировали полное отсутствие у себя мозга, и наличие у них какого-то координационного центра говорило о том, что среди них могут попадаться и куда более опасные особи. Встречаться с такими уже было чревато, поэтому последние несколько дней я провел в размышлениях.

Как назло, чтобы сделать какие-то выводы, мне требовалось больше информации, а до сих пор получить достаточно целостные воспоминания эфириалов мне мешала жадность. Никогда раньше я не мог отказаться от желания поглотить еще крупицу силы, и поэтому знания эфириалов, которые я поглощал, были фрагментарны и обрывочны. Сколько я ни пытался их совместить, целостной картины не получалось. Эфириал, пойманный сегодня, должен был помочь мне исправить ошибку.

В этот раз я планировал пожертвовать возможностью получить чуть больше силы, и вместо этого поглотить как можно больше из того, что было известно эфириалу. Возможно, он знает о том, что происходит, больше меня. А раз так, то самое время делиться! — решил я, и начал медленно приближаться к лежащему в грязи телу, ставшему тюрьмой для своего не слишком удачливого обитателя.

Опустившись на колени в грязь подле распростертого эфириала, я скользнул в духовный мир. Присутствие незримого противника, бьющегося в темнице из человеческого тела, было практически неощутимо. Пожалуй, я не нашел бы его, не будь я именно тем, кто подстроил эфириалу ловушку...

Порождение эфира билось в путах, не в силах как-то мне противодействовать, и вскоре мне это надоело. Несколько незримых ударов по самым уязвими областям духовного тела парализовали духа, и я облепил его, подобно гигантской медузе, которая могла переваривать противника всей поверхностью своего тела.

Сила из покореженного духовного ядра эфириала утекала мимо меня сквозь пальцы. Утеря даже крохотной капли силы казалась мне колоссальным упущением. Я едва смог пересилить себя, и сосредоточиться на поглощении памяти и знаний эфириала. Сейчас они могут оказаться полезнее...

* * *

-Так вот откуда вы беретесь, твари, — прошептал я, изучая поглощенный объем памяти уже в убежище. Попытки соединить ухваченные части памяти эфириала с моими собственными духовными органами, отвечающими за память, были обречены на провал. Я слишком мало знал о своей собственной анатомии, чтобы суметь провернуть такой трюк. По этой причине, исследовать память духа пришлось методом проб и ошибок, рассматривая каждый фрагмент по отдельности. К счастью, довольно быстро я научился отсеивать информацию, которую сам эфириал считал маловажной, и сосредоточиться на том, что он счел нужным.

В частности, мне удалось в красках рассмотреть процесс перемещения духа из пространства эфира, и его воплощение в этом мире. Странно, но эфириал изначально вселился не в случайно подвернувшийся поблизости труп, а в нечто неожиданное. Настолько неожиданное, что этого не ожидал даже я.

Память эфириала описывала этот предмет, как прозрачный кристалл-накопитель, заполненный силой эфира до краев. Концентрации эфира в накопителе была столь велика, что он светился мертвенно-бледным, зеленоватым, или скорее, болотным цветом. Размеры же этого кристалла четко указывали на то, что он был выращен искусственно. По крайней мере, я сомневался в том, что в данном мире встречаются кристаллы ростом со взрослого человека.

Естественным образом, эфириалы тянулись к привычной для себя среде обитания, и при воплощении в этом мире оказывались внутри кристалла-накопителя. Пойманный мною эфириал не считал свое место жительства тюрьмой. В любой момент любой из находящихся внутри кристалла духов мог отправиться на прогулку. Конечно, враждебная среда не позволяла гулять по миру подолгу, и сущностям эфира приходилось либо возвращаться обратно в кристалл, либо занимать какое-нибудь тело.

Память пойманного духа даже указала мне на местонахождение одного из таких кристаллов, и сейчас я решал одну важную для себя дилемму: идти или не идти?

С одной стороны, скопление такого количества эфириалов не может быть совершенно беззубым. Это десятки и десятки духов, которые могут общими усилиями стереть меня в порошок. Это — практически стопроцентный шанс столкнуться с кем-то уровнем повыше безмозглого планктона, на который я до сих пор охотился.

С другой стороны, скопление такого количества эфириалов даст мне колоссальный прирост сил, если мне удастся их поглотить. Я уже давно балансирую на границе того уровня, когда смогу поглощать разом не одного эфириала, а сразу нескольких. К тому же, поглощение более крупной дичи может оказаться стократ полезнее, чем охота на мелкую. Опасности тоже не следует преувеличивать. Худшее, что со мной может произойти — это потеря тела. Если совсем припрет, я могу забиться в настолько дальние слои духовного мира, что меня оттуда не выкурит никто, и повторить попытку захвата другого тела.

Итак, решено. Завтра эфириалы примут участие в большой охоте. Если мне попадется кто-то из духов эфира рангом повыше, то я вывешу его шкуру прямо над этой халупой. Это — если я не найду более удобного убежища в процессе.

* * *

Перекресток Дьявола

-Здравствуйте, господа арестанты, — объявил Джонатан Бурбон, входя в тюремную камеру, облюбованную Джаспером в качестве личной квартиры. При его появлении здоровяк вяло поднял ладонь, и скорчил на лице гримасу, которую с сильной натяжкой можно было принять за радость от встречи.

-Привет, — буркнула Сэди, скрестив ноги в единственном на всю комнату кресле. Сам здоровяк сидел на матрасе, привалившись спиной к стене. Бледно-зеленые глаза женщины равнодушно посмотрели на вошедшего, — С чем пожаловал?

-Не вижу радости от встречи, — ухмыльнулся в бороду Джонатан Бурбон, — У нас же все хорошо, да!? Стены есть, от эфириалов далеко, вода, — перечислил комендант, с каждой секундой свирепея, — под боком. Еда... вы когда в кладовую последний раз заглядывали?

-Хм, — с сомнением произнесла Сэди, — Как мы могли туда заглянуть, если ты держишь её закрытой?

-На то были причины, — сухо ответил комендант, потерев внешней стороной ладони неряшливые черные бакенбарды.

-На сколько еще хватит запасов? — спросил Джаспер, приподнимаясь с матраса, и разминая спину.

-На неделю — другую еще хватит, — ответил Джонатан уже без следов веселья, — Потом придется переходить на диету. Рыбаки не могут наловить рыбы на всех — не хватает лодок и инструментов, да и количество рыбы в реке отчего-то упало. Охота...— комендант лишь руками развел, и хмуро продолжил, — дичи, конечно, в лесах полно — того и гляди, соберется, и начнет на крепостные ворота лезть. Грибы-ягоды в лесу могут тоже оказаться того...хищными.

-Что ты предлагаешь? — спросил Джаспер мрачно, — Голодных ртов становится с каждым днем все больше и больше. Если отправлять их прочь, то они потом все равно вернутся — только уже одержимые эфириалами.

-Моё мнение таково, — сказал Джонатан, — Что надо исходить из того, что каждое место способно прокормить лишь определенное количество человек. Нам нужно найти еще одно безопасное место, и разделить выживших.

-Что? — задохнулся Джаспер, -Никто не согласится и носу сунуть за пределы крепости. Самоубийц нет.

-Джонатан прав, — сухо возразила Сэди, — Рано или поздно это сделать придется. Лучше рано, чем поздно.

-Да где мы найдем еще одну такую крепость, как Перекресток? — спросил здоровяк.

-На другой стороне реки, конечно, — ответил комендант, — Мыс напротив нас чем-то напоминает то место, где стоит наша крепость. Там, конечно, нет такого утеса, как здесь, да и к Чертополоху он близко. Важно иное...

-Там речной порт, — догадался Джаспер, — Предлагаешь угнать баржу?

-Можно было бы вовсе на ней поселиться, — ответил комендант, — Бросить на землю трап, и через него выходить. Даже это в наших условиях терпимо.

-Можно было бы махнуть на один из островков в дельте реки, — предложила Сэди.

-Если найдете какую-нибудь посудину получше, чем баржа, то можно попробовать, — загорелся идеей комендант, — Уж на острове нас эфириалы не достанут. Со дня мрачного рассвета эфириалы не вселяются в живых, а уж от мертвых мы убережемся за счет правильного погребения.

-Все это хорошо, — согласился Джаспер, -да вот только вопрос: кто займется всем этим?

-Вы, — после короткой паузы ответил Джонатан.

-Хм, — фыркнул здоровяк, скрестив руки на груди, — Это даже не смешно, Джонатан. Может, поищешь других самоубийц?

-Джаспер, ты же понимаешь, что нельзя все время просидеть в этой тюрьме, как пес в конуре, — вмешалась Сэди, — Если что, я все равно пойду — а ты сиди, если хочешь. Где записываться, Джонатан?

-Записываться? — переспросил комендант, ухмыльнувшись, — Нечего на такие глупости бумагу тратить. Ей есть лучшее применение. Джаспер, — повернулся он к мужчине, — Так ты идешь, или нет? Я могу сказать какому-нибудь другому крепкому рубаке, чтобы он приглядел за Сэди.

-Уже есть кто-то на примете? — хмуро переспросил здоровяк, — Тогда этот "крепкий рубака" рискует зубами. Ладно, — он расправил широкие плечи, — Если Сэди рвется в бой, то за ней кому-то надо приглядеть, и лучше меня кандидата нет.

Женщина возвела очи горе, выслушав эту тираду. Издав тяжелый вздох, она обратилась к коменданту с очередным вопросом.

-Когда мы выходим? Как двинемся?

-Завтра утром, — ответил Джонатан, — На лодках.

-Значит, — нахмурился Джаспер, — Мы последуем путем того эфириала? Не могу сказать, что мне это нравится.

-Лучше держи наготове свой топор, который ты даже сюда припер, — припечатала Сэди, -Ненормальный.

-Зато живой, — не согласился здоровяк, — И планирую таким оставаться и впредь.

* * *

Никогда еще я не заходил так далеко от своего убежища. Не исключено, что впервые придется ночевать там, где выпадет, — пришлось мне признать посередине пути к предполагаемому скоплению эфириалов. Убежище на берегу я покинул еще засветло, а сейчас время было уже далеко за полдень. Даже если прямо сейчас взять и развернуться, как в том анекдоте про пловца, доплывшего до середины реки, то вернусь я уже глубокой ночью. Впрочем, какой смысл держаться за ту халупу, которой и нищий попрошайка бы побрезговал в былые годы? Здесь есть жилища и получше. Не ахти, конечно, но стоит только почистить их от обитателей, и можно праздновать новоселье.

Насколько я понял — после бегства из крепости, меня вынесло на другой берег реки чуть ниже по течению, и я находился в окрестностях какого-то вымершего города. Прогнившие насквозь деревянные одноэтажные, и двухэтажные здания, которым и в лучшие годы ставили прогулы на кладбище, сейчас частично погрузились в грязевое болото, возникшее на месте города будто из ниоткуда. Ступив в пределы поселения, я как воспарил левитацией над землей, так и не опускался: сплошные лужи грязи, в которой утопали дороги — всегда неизвестность. Никогда не знаешь, насколько глубоко в грязи увязнут твои ботинки, если ты шагнешь в лужу — по щиколотку, или по самое горло.

Удивительно, но тела жителей почти не пострадали от тлена и разложения, хотя явно пребывали в мертвом состоянии длительное время. Неизвестно, повлияли ли на это каким-то образом эманации эфира, или это стало следствием чего-то другого, но факт остается фактом. Жители города зачастую оставались там, где их застала смерть: на улице, за столом в трактире, или же в кровати у себя дома. Гниющие останки пищи в трактире странным образом соседствовали с почти нетронутыми тленом телами, отчего ощущение странности всего происходящего лишь усиливалось. Теперь я был почти уверен в том, что это — эффект от эманаций эфира, я у меня уже появились догадки о том, зачем эфириалам это может быть нужно.

-Хороший план, — проворчал я, придя к выводу, что все находящиеся в городке трупы есть мобилизационный резерв армии эфириалов. В случае необходимости они смогут захватить тела жителей, и поднять их в строй. Если бы мне было кого благодарить за свою незаметность в духовном зрении, то я бы непременно поставил ему свечку в храме, да. Легко обещать что угодно, когда знаешь, что этого все равно по объективным причинам не сделаешь.

Присутствия эфириалов в городе я почему-то не ощущал, но это не означало, что они не могут здесь появиться внезапно и в большом количестве. Все же, селиться здесь действительно было бы дурацкой затеей. Пороховая бочка под видом вымершего города, готовая в любую секунду рвануть от неосторожно поднесенной спички; спящая армия эфириалов — не лучшее соседство. Стоит сделать свою работу тихо, и вернуться обратно, не задерживаясь дольше необходимого.

Тем временем, я осторожно вошел в одну из комнат в полуразрушенном особняке, и присел в древнее кресло. К тому моменту, я уже сменил свои обноски на нечто куда более приличное и практичное. По крайней мере, прочный кожаный плащ с капюшоном вызывал у меня достаточное доверие с точки зрения способности пережить длительное пребывание в той клоаке, в которую превратился этот мир после вторжения в него Хаоса.

Привычно расслабившись, я ослабил привязку к собственному телу, и скользнул на более глубокие уровни духовной реальности. В ином зрении облако эфира, в которое был погружен город, казалось мне еще более концентрированным, чем где-либо еще, что только подогревало мои подозрения по поводу роли этого города для эфириалов. В целом, единственным заслуживающим внимания объектом было присутствие небольшого скопления духов эфира на самой границе моего восприятия. Создавалось такое впечатление, будто они просто топтались на одном месте, но почему? Удивительным было и то, что облюбованное эфириалами место было чуть вдали от городка, где плотность застройки была уже не столь высока. Придя на девственный пляж, эфириалы решили позагорать? Ох, терзают меня смутные сомнения...

Если бы я не знал, где именно находятся кристаллы эфира, то я бы подумал, что вот оно — то самое место. В итоге, приходилось терзаться в догадках, что портило настроение. Не люблю сюрпризы, если только не организую их сам. Неизвестность я люблю еще меньше, хотя готов признаться: не всегда она приносит одни проблемы. Впрочем, это не наш случай. Вряд ли то сборище эфириалов собралось на берегу, чтобы искупаться.

Вернувшись на материальный уровень реальности, я медленно встал с кресла, и подошел к разбитому окну, которое глядело прямо в направлении скопления эфириалов. Придется от них избавиться — подумал я. Нельзя оставлять такую карту в колоде эфириалов у меня за спиной.

Уже выходя из особняка и спускаясь по скрипучей деревянной лестнице, я проворчал,— Что же? Посмотрим, насколько опасными для меня окажутся не двое-трое безмозглых слепцов, а уже десяток?

* * *

Бум, бум, бум.

Звук удара чем-то тяжелым о металл повторялся вновь и вновь, с равной периодичностью терзая слух. Толстая железная пластина, закрывавшая погреб, казалось, давно должна была прогнуться, или же быть просто выбита из креплений. Однако, либо заложенной в кованые изделия прочности было очень много, либо собравшиеся на первом этаже дома эфириалы были слабее, чем это казалось Дэрлит.

Девушка прислушалась к доносящемуся сверху шуму еще раз, и опустила голову вниз.

Почему они просто не поднимут дверцу погреба, и не закончат всё это? — в который раз за неделю своего вынужденного заточения подумала она. Дверца в погреб открывалась на себя, и все, что требовалось эфириалам — это просто потянуть её. Дэрлит уже давно удалось понять, что поймавшие её демоны были практически безмозглыми, однако это мало что меняло в её собственной судьбе. Неделя заточения в погребе никому бы не прошла даром. Сколько еще она продержится, даже если эфириалам так и не удастся проникнуть к ней внутрь?

Можно заткнуть уши, и уснуть, несмотря даже на стук, и постоянную угрозу проснуться мертвой. Можно как-то питаться сложенными в погреб продуктами, благо пропавшие обитатели этого особняка на берегу оказались запасливыми богачами, и первые дни заточения Дэрлит питалась даже лучше, чем когда-либо в своей жизни. Можно даже притерпеться к темноте и запахам нечистот, но к постоянному чувству безысходности — никогда.

Порой Дэрлит даже казалось, что наилучшим в её ситуации было бы выйти наружу первой, и принять ужасный конец, нежели растягивать его без конца. Возможно, смерть от рук эфириалов окажется даже быстрой. Поведение врагов говорило девушке, что они не станут её мучить — даже для этого дела требовались мозги, в отсутствии которых у себя эфириалы убедили её давным-давно.

Бум, бум, бум. Бум, бум...

Последний звук прозвучал совсем по-иному, больше напоминая шварк скребущихся по металлу когтей, нежели мощный дробящий удар. Он стал последним звуком, донесшимся до девушки до того, как все окончательно погрузилось в тишину.

Резко наступившая пауза в постоянном стуке по дверце в погреб вонзилась в барабанные перепонки похлеще иглы, заставив Дэрлит подскочить на месте, схватившись за голову. Привыкнув за неделю к единообразному ритму, сознание девушки словно погрузилась в пограничное состояние, из которого сейчас стремительно вырывалось, как из вязкой болотной трясины.

Тишина за пределами её погреба нервировала Дэрлит чуть ли, не больше, чем равномерный повторяющийся звук ударов эфириалов, и постоянное присутствие врага несколькими метрами выше над потолком. Именно поэтому, когда до ушей донесся громкий звук снимаемых со своих мест засовов на дверце в погреб, она почувствовала, как сердце едва не остановилось от страха. Вскрикнув, она подскочила и бросилась в сторону лестницы наверх. Эфириалы так и не сообразили, как открыть дверцу, значит это человек!

В погреб полился солнечный свет, отражаясь от полированной металлической поверхности откинутой дверцы. Прищурившись, Дэрлит взглянула в отворившийся проход, и увидела фигуру мужчины, который сейчас смотрел прямо не неё. Свет падал вниз погреба таким образом, что девушка не могла разглядеть черт лица незнакомца, как ни пыталась. Она вдруг почувствовала, что не дышит, не в силах поверить в то, что её заточение подошло к концу. Слова так и замерли в груди, не желая вырваться из тесной клетки, отчего девушка осталась безмолвной еще несколько секунд, так и не став первой, кто нарушил тишину.

-Вот те раз, — медленно произнес незнакомец необычно хриплым голосом, ощупывая её глазами с ног до головы. Его слова прозвучали, словно констатация факта — без малейших признаков удивления, но довольно мрачно, — Нежданный карась в нашу вершу попал.

Дэрлит заставила себя очнуться.

-Меня зовут Дэрлит! Помогите! — срывающимся голосом воскликнула она, жмурясь от отблесков солнечных лучей, проникавших внутрь погреба.

— Лестница перед тобой, — отозвался мужчина, -Помоги себе сама, или оставайся. Я подожду наверху.

Ошеломленная странным поведением спасителя, девушка последовала его совету, и вскоре выбралась на первый этаж, переступив через какой-то мешковатый сверток на полу, от которого исходил невыносимый запах тлена. Лишь пристально посмотрев на него, девушка внезапно поняла, что видит перед собой полуразложившийся труп эфириала, и из её груди вырвался испуганный вскрик.

* * *

-Не обращай внимание на мусор, — меланхолично посоветовал я своей неожиданной находке, — На втором этаже почище — пойдем туда.

Больше не обращая на неё внимания, я поднялся по деревянной лестнице и прошел в разгромленную комнату на втором этаже, некогда бывшую библиотекой. Переступая ногами через корешки разбросанных по полу печатных книг, я не мог отделаться от мысли, что еще не раз пожалею о том моменте, когда решил открыть дверцу в погреб, и увидел там внутри чумазую физиономию, на которой ярче всего выделялись широко раскрытые от изумления зеленые глаза. В первый момент мне даже захотелось опустить дверцу в погреб, и затем снова её открыть — просто чтобы убедиться, что надвигающиеся на меня неприятности мне не мерещатся.

От простой смертной в моей ситуации — одна морока. Её надо кормить, поить, одевать, охранять, и даже, черт её дери, развлекать — иначе она выйдет из строя. Как в такой ситуации охотиться на эфириалов — бес его знает. К чести сказать, мысль навсегда закрыть дверь в погреб, оставив все эти проблемы вместе с девушкой позади, у меня в голове как-то не задержалась. Память у меня, конечно, работает с перебоями, но вроде бы я ни разу за все свои множества жизней не пытался кого-то обречь на мучительную смерть из одного лишь мелочного желания чуть облегчить себе жизнь. Придется исходить из того, что у нас есть. А что у нас, кстати, есть?

Развернув единственное в комнате кресло в сторону выхода, я уселся в него, положив ногу на ногу, и принялся бесцеремонно разглядывать ставшую напротив меня девушку. Пожалуй, если бы её лицо умыли, то оно могло бы даже обладать некими претензиями на красоту. То же самое можно было сказать и про спутавшиеся длинные патлы темно-русых волос. Изящные, как у любопытной лисы, черты загорелого лица уже навевали печальные мысли о том, что девушка не преминет засунуть нос в мои дела на всю его длину, едва я это позволю.

-С-спасибо, что вытащил меня оттуда, — первой обратилась ко мне находка, — Я уже думала, что так и помру там. Как тебе удалось справиться с эфириалами? Я не заметила у них ран.

Глазастая, да еще и любопытная, — с неудовольствием подтвердил я первоначальный диагноз. Это означало, что если я захочу в общении с ней следовать некоей легенде, то она должна обладать таким неимоверным количеством мелких деталей, что шансы придумать её за пару секунд равняются нулю. Смысла нет тогда даже и пытаться.

-То, что ты называешь эфириалом — лишь дух, вселившийся в бесхозное тело, — промолвил я, -Если разрушить нити, которые привязывают его к телу, то его выбросит прочь из реального мира. Для этого совершенно необязательно рубить, резать, колоть, или еще как-то шинковать его вместилище, с чего начинает чуть ли не каждый.

-Ты — маг? — поежилась девушка, посмотрев на меня с некоторой опаской, -Когда всё... случилось, мы почему-то сразу подумали, что виною могут быть эксперименты каких-нибудь магов.

-Я не имею к этому ни малейшего отношения, — усмехнулся я, -А к магии я неспособен даже чисто в теории. По крайней мере, к привычной магии.

-Как же... тогда? — неопределенно махнула рукой моя собеседница, каким-то образом намекая мне на лежащие на первом этаже тела.

-Скажем так... у меня тоже есть своего рода магия — достаточно эффективная, по крайней мере, против бестелесного противника.

-Да уж, — согласилась девушка, — Я заметила. Кажется, мне очень сильно повезло, что ты на меня наткнулся. Еще раз спасибо, что меня выручил.

-Да, — меланхолично согласился я со словами собеседницы. Ей-то — действительно повезло, чего не скажешь обо мне. Что мне делать теперь — идти сдавать её в крепость Перекрестка Дьявола, или продолжать охоту?! Я ведь уже далеко забрался. Было бы обидно разворачиваться уже у самой цели.

-Что мы будем делать дальше? — нерешительно обратилась ко мне находка. Уже "мы"? — подумал я, передернув плечами.

-Я двигалась вместе с несколькими людьми в Перекресток Дьявола. Там, говорят, собираются выжившие, — задумчиво промолвила Дэрлит, -План заключался в том, чтобы сначала добраться до порта к северу отсюда, и найти лодку. Дальше уже можно было бы не опасаться нападения.

-Этот план годится, — пришлось признать мне. Судя по всему, эфириалы свили себе логово именно там. Если я последую совету девчонки, то убью двух зайцев сразу: и захвачу кристаллы эфира, и доберусь до крепости. Чай, у выживших язык не повернется назвать меня эфириалом, если я у них на глазах поработаю веслами. В общем, идея неплохая — не подкачало бы исполнение.

-Хорошо, — в зеленых глазах Дэрлит отразилось некоторое облегчение. Радуется, что я не возразил против этого "мы"? Похоже на то.

-В погребе еще остались продукты. Можно взять их с собой, — с растущим энтузиазмом предложила девушка, — Хватит нам обоим на неделю... и, кстати, как к тебе обращаться?

-М-м, — задумался я. Имя дают человеку, когда он впервые появляется на свет. До сих пор хоть как-то окрестить меня пробовал только тот мудак с топором, чья перекошенная рожа по странному совпадению стала первым, что я вообще увидел в этом мире. Циники бы не преминули заметить, что раз он принимал моё рождение на свет, став мне почти матерью родной, то ему меня и называть. Вот только имя "мертвец" мне не подходит, ведь я, все таки — живой. Хм.

-Зойрос, — банально перевел я последнее слово на один известных мне по прежней жизни языков.

-Интересное имя, — отозвалась девушка, -Я никогда такого не слышала. Ты из каких краёв?

-Долго рассказывать, — отмахнулся я, — Давай пока займемся делами, Дэрлит. Сейчас здесь безопасно, но в любой момент нас могут почуять эфириалы. Лучше как можно скорее сделать все, что нам нужно здесь сделать, и идти вперед.

-Поняла. Тогда я собираю вещи, — встрепенувшись, ответила мне девушка. Спустя несколько секунд она выскочила в коридор, однако уже на пороге лестницы резко замерла, затравленно уставившись куда-то вниз. Так и не закончив движение, она вернулась ко мне в комнату, еле сдерживая себя от паники.

-З-зойрос, -голос девушки нервно подрагивал, — Может быть...эээ, пойдешь вниз вместе со мной? Я боюсь спускаться по лестнице, — всхлипнув, Дэрлит продолжила, — просто... там лежит эфириал, и он будто бы смотрит прямо мне в лицо! Это жутко!

-Пойдем, — тяжело вздохнул я, вставая из кресла. Тот самый случай, когда хвост вертит собакой. Надо было сразу для себя дополнить, что простых смертных придется ограждать не только от реальных опасностей, но и от воображаемых, вроде бабайки в шкафу.

* * *

Поединок духовных сущностей — не перестрелка в занюханном салуне где-нибудь на Диком Западе — глубокомысленно напомнил я себе. Если один из противников не видит другого, то нанести нормальный удар не получится, даже если палить из духовного подобия револьвера в белый свет, как в копеечку.

Особенности моей сущности, конечно, не делали меня совершенно невидимым. Главным в моём деле было точно знать длину цепи, на которой сидела собака, чтобы не переступать её. Если бы я действительно уверовал в свою полную неуязвимость, то давно бы уже нарвался на что-то действительно опасное.

Эх, как витиевато я рассуждаю-то, черт меня дери. Кажется, пора уже избавляться от пагубной привычки беседовать с самим собой, потому как сначала разговоры с самим собой — потом уже шутки. Не спорю, удобно: сам пошутил — сам посмеялся, да и шутки с каждым разом становятся всё смешнее и смешнее. На мой вкус, впрочем, так можно и с катушек слететь. Но вот беда: из туманных осколков сотен прожитых мною жизней сформировалась столь странная для этого мира личность, что вряд ли я хоть когда-либо найду себе понимающего собеседника. В самом деле, не делиться же переживаниями вон с этой?

Девушка по имени Дэрлит весь путь столь сосредоточенно сверлила мне взглядом спину, стараясь ступать строго след в след, что я сомневался, что в её головке нашлось бы место для какой-нибудь посторонней мысли. Интересно, она вообще имеет хоть какие-либо догадки о том, чем мы тут занимаемся... в какую сторону идем, наконец? — мысленно вздохнул я. Впрочем, чего это я? Конечно же, нет.

-Почему мы остановились? — громким шепотом произнесла Дэрлит. Когда я замер на месте, некоторое время девушка шла вперед по инерции, и едва не зарылась мне в плащ с носом.

-Тсс! — шикнул я, и для большей убедительности поднял вверх указательный палец. Проникнувшись серьезностью ситуации, девушка замерла. Кажется, перестав дышать от страха, она стала лихорадочно осматриваться вокруг в поисках того, что могло меня встревожить. Моей спутнице было невдомек, почему наш маршрут по окрестностям вымершего города выписывал такие зигзаги, но я-то был способен загодя распознать опасность, и предпочитал обойти её стороной.

Жаль, но чем дальше мы продвигались, тем чаще встречались нам населенные духами эфира тела, очистить которые от обитателей я мог, лишь рискуя оказаться обнаруженным. Слишком плотной была охранная сеть, и далеко не всякий контур живой сигнализации я мог обезвредить, не потревожив соседний. Который, ясное дело, потревожил бы соседний, и так далее по цепочке, после чего дело пришлось бы иметь с населением всего города, поднятого эфириалами по тревоге. Думаю, по такому случаю из схронов выползли бы и твари пострашнее ходячих трупов. Уж очень близко я подобрался средоточию силы эфира в этом месте.

Единственным выходом в моей ситуации оставался поиск мест, где охранная сеть была представлена небольшой обособленной группой, или даже одним-единственным эфириалом, хотя такое можно было считать почти невероятной удачей. Забавно, что моя находка до сих пор даже не поняла, что мы движемся если не в пасть зверю, то где-то рядом. Воистину, меньше знаешь — крепче спишь.

Прислушавшись духовными чувствами к пространству впереди, я удивленно хмыкнул. Даже не ожидал, что это произойдет столь быстро... но мы почти добрались до цели. Средоточие эфира было столь близко, что до него оставалось буквально рукой подать.

Какое-то время я невольно пытался понять, что за логика заставила эфириалов расположиться прямо здесь и нигде больше, ведь плотно застроенная деревянными складами и хибарами припортовая зона была ничем не лучше и не хуже любого другого места в городе. На ум ничего не шло, и я пришел к выводу, что эфириалы особо не перебирали. Вряд ли они вообще могли отличить одно место без магических признаков от другого. Как бы то ни было, вот она — цель!

Смысла петлять, или искать путь в обход охранного периметра больше не было, и это неожиданно заставило меня растеряться. Некоторое время я пытался понять, что же я упустил, и догадался лишь тогда, когда Дэрлит приглушенно всхлипнула от страха, привлекая моё внимание.

Точно! — вспомнил я. Мою находку следовало оставить в безопасном месте на некоторое время. Когда поднимется шухер (а он поднимется такой, что мама не горюй), лучше ей держаться от меня подальше, чтобы не попасть под раздачу.

-Там ничего нет, кроме игры теней и какого-то дохлого бедолаги, — успокоил я девушку, посмотрев в ту же сторону, куда был направлен её взгляд, — Странно, мы уже раз сто проходили мимо чьих-то тел, и ты так на них не реагировала. Что же случилось сейчас?

-Да? — удивилась девушка, после чего приглушенно призналась, — Наверное, я их просто не замечала.

Я тихо рассмеялся.

-Тогда есть смысл перестать бояться вовсе, — заметил я, — Любая угроза, попавшаяся тебе на глаза — всё равно, лишь сотая доля от той, мимо которой ты прошла, так ничего и не заметив.

-Это должно меня успокоить? — раздраженным шепотом спросила Дэрлит, сверкнув зелеными глазами.

-Будь по твоему, — буркнул я с усмешкой, пристально посмотрев ей в глаза, — Если тебе так сильно не нравится неизвестность, позволь мне слегка приоткрыть завесу над тем, на что ты подписалась...

-Может... не надо? — мгновенно передумав, дрогнувшим голосом прошептала Дэрлит, с нарастающей тревогой наблюдая за тем, как я потираю в предвкушении ладошки. Сама напросилась — подумал я, посмеиваясь внутри себя над незадачливой смертной.