Продолжение Менталист

* * *

Настроение на всём обратном пути к жилищу у меня было... сумрачное. И мысли соответствующие. А как может быть иначе, когда твои возможности не выдерживают проверки действительностью? Я-то был в полной уверенности, что ни одно живое существо не представляет мне теперь опасности. Именно эта уверенность толкнула меня на, как я теперь понимаю, достаточно опрометчивые действия. Переосмысливая свои действия "задним числом", я всё отчётливее понимал, как был близок к провалу.

Взять тех же оленей. Что со мной было бы, если бы они оказались ближе и восприняли моё присутствие как нападение? Успел бы я взять под контроль или убить сразу несколько рогатых снегохода? Ну ладно, пусть это уже перебор — олени скорее предпочтут отступление нападению, чего никак нельзя сказать о волках! Окажись они чуть ближе, и свои шансы я бы оценил как один к одному и то только в случае, если удастся обнаружить стаю хотя бы в нескольких сотнях метров. А твари?! Достаточно одного одержимого волка со способностью скрывать своё присутствие в ментальном плане, чтобы положить конец одному слишком беспечному человеку...

Вот в подобном самокопании и прошёл весь обратный путь, но стоило войти в иглу, как ко мне, сияя в ментальном слое восприятия радостью, подскочили два белых меховых комочка — Потап и Мишка. Медведицу я так и оставил "Медведицей", привык уже. Повозившись немного с ними, я как-то быстро избавился от неприятных мыслей и вместо выдумывания всё новых и новых проблем, причём высасывая некоторые "из пальца", стал размышлять более конструктивно — как исправить выявленные недостатки.

Если обобщить, то все проблемы сводились к трём пунктам: раннее обнаружение опасности, снижение собственной заметности или привлекательности как цели нападения, более эффективные способы отражения нападения, если нежеланная встреча всё-таки произошла.

Первая проблема решалась относительно просто, хоть и ресурсозатратно. На основе "ведьмовского чутья" создавалась новая субличность, которая в режиме "нонстоп" должна сканировать все живые существа в ментальном пространстве, попадающие в мою зону восприятия. В случае нахождения нового или признанного опасным животного на него ставится метка, и с помощью переработанного "поисковика" определяется его местонахождение уже в физическом, а не ментальном пространстве.

Вообще-то, достаточно опасная практика. Чем больше задач накладывается на субличность, тем больше ей нужно выделять "ресурсов", то есть, проще говоря, тем она умнее. А сколько нужно времени, чтобы личность осознала себя и начала бороться за существование? Опыт моих предков показывал — на это нужно несколько лет, а потом ты либо начинаешь бороться с субличностью и уничтожаешь её, одновременно теряя весь накопленный ею опыт, либо договариваешься, и до конца своих дней страдаешь раздвоением личности.

Меня не устраивал ни первый вариант, ни, тем более, второй. А это означало, что опыт предков снова требовалось творчески перерабатывать и адаптировать. При работе с "теневым воином" одной из решаемых задач как раз и было избавление от опасности сумасшествия и сохранение опыта. В результате множества опытов и тренировок выработалась следующая схема — субличность должна быть максимально оптимизирована под решаемую задачу, не иметь "лишних" воспоминаний, не иметь времени на отвлечённые размышления. Работу субличности следует ежедневно контролировать, а накопленный опыт переосмысливать и превращать в своеобразный обезличенный "банк данный", удобный для работы как для меня, так и для субличности.

И последнее — периодически, например, раз в неделю, следует делать каждой личности "пересборку" с целью совершенствования и упрощения структуры. Своеобразная дэ-эволюция: если первоначально субличность мало отличалась в своей основе от меня, то с каждой "итерацией" она становилась всё проще и всё сильнее "заточенной" под конкретную цель. Грубо говоря, зачем использовать человека там, где ничуть не хуже справится сознание уровня мыши или даже муравья? И никакой опасности "бунта" или повышенного расхода ограниченных ресурсов.

В идеале хотелось добиться, чтобы субличности выродились в пусть очень сложную, но обычную ментальную структуру, не обладающую собственным сознанием даже на минимальном уровне. Этакий аналоговый компьютер, решающий поставленный перед ним перечень задач. В случае же когда это невозможно — например, если требуется творческий подход или обдумывание, то "работу" должна выполнять не отдельная личность, а отдельный "поток" внутри моей личности, автоматически "отпочковывающийся" для решения сложной задачи и сливающийся с основным "потоком" после её решения. К сожалению, до таких высот манипулирования собственным разумом мне ещё было очень и очень далеко, хотя и не сказать, что дело совсем уж стояло на месте.

С маскировкой и нападением было в некотором роде проще, так как отдельных субличностей для этого создавать не требовалось — достаточно было доработать уже придуманные и частично испытанные методы. Доработанный "леший" превратился в "кикимору". Теперь ментальная структура не накладывалась на местность, а курсировала внутри окружности со мной в центре, периодически "откусывая" немного энергии у попавших ей на пути существ. Так как находилась она частично в ментальном пространстве, перемещения от одного существа к другому происходили очень быстро, и вокруг меня появлялось своеобразное поле отчуждения — все живые существа чувствовали дискомфорт и желание либо забиться поглубже в нору, либо вообще уйти подальше. Причём чем ближе животное находилось к "эпицентру", тем чаще его "жалила" кикимора и тем сильнее было его желание отойти.

Десятиметровая зона вокруг меня являлась территорией агрессии. Если какое-нибудь достаточно крупное живое существо, кроме медведицы и медвежат, оказываются в этой зоне, то мгновенно подвергалось ментальной атаке со стороны кикиморы. Первым должно было пострадать чувство ориентации в пространстве и координация движений. Тут уже не до нападения на "беззащитного" менталиста — ноги бы унести. Таким образом, кикимора должна отпугнуть любого хищника, решившего приблизиться на расстояние в полкилометра, а в случае встречи со стаей очень целеустремлённых животных, которым "мягкие" намёки недостаточны, есть возможность атаковать из ментального пространства, ориентируясь на заранее расставленные метки.

Открытым оставался вопрос борьбы с одержимыми животными. После боя с тварью я получил часть её ментальных структур, но после нескольких неудачных попыток в них разобраться не то чтобы забыл, скорее отложил их в "долгий ящик", пока не появится больше опыта. Теперь же я почувствовал в себе силы на ещё один приступ этого крепкого орешка, используя комплексный, системный подход. В первых попытках я пытался, как и делал это ранее, выделить знакомые ментальные структуры и работать уже с ними. Такой метод в случае с тварью оказался неэффективным. Они слишком отличались от привычных живых существ. Я привык работать с животными, в которых ментальные структуры "завязаны" на их нервную систему, твари же физических тел не имели... или они были совершенно отличны от "стандартных" органических. В этом и заключался камень преткновения. Я пытался вычленить знакомые структуры там, где их не было.

Теперь же настало время отбросить свои представления о том, что из себя представляет живое существо, и начать изучение с чистого листа.

Первым делом залез в собственную память и "оживил" свои воспоминания о двух встречах с тварями. Первая встреча была достаточно длительной, в самом конце я находился к врагу очень близко и рассмотрел его достаточно внимательно, но ситуацию портили очень слабо развитые, или, точнее, не до конца пробудившиеся, ментальные способности и слабая, по сравнению с текущим состоянием, память. Вторая "встреча" произошла не так давно и, хоть и была очень быстротечной, информации сохранилось куда больше, не говоря уже о сохранённых остатках ментальных структур.

Находясь в виртуальном пространстве, я воссоздавал внешность и внутренние структуры увиденных существ. Возможность сравнить и сопоставить отдельные их участки дали, наконец, ключ к пониманию части "схемы". Все мои представления о том "как надо" формировать ментальные структуры пришлось просто-напросто забыть. При внимательном рассмотрении твари оказались не отдельными живыми существами, а колонией из нескольких тысяч очень плотно взаимодействующих симбиотических организмов. В результате любое действие выполнялось либо рефлекторно, либо коллегиальным решением всех симбионтов, образующих своеобразное и странное на человеческий взгляд, групповое сознание.

С памятью у них вообще была беда. Воспоминания мало того что делились на тысячи кусочков, как паззл, так ещё и извлекать их следовало с помощью сложного набора маркеров-ярлычков. У меня в голове не укладывалось, как может существовать разум, части которого в разные моменты времени разрешали другим частям получать лишь отдельный набор воспоминаний. Да что там! У них даже существовал некий аналог товарно-денежных отношений, когда, чтобы получить доступ к какой-либо специфической информации, нужно предварительно либо "проплатить" абонемент либо дать аналогичный доступ к своему "банку памяти".

Впрочем, для меня такое положение вещей кроме головной боли при собирании "паззла" несло и положительные элементы. В частности, каждый симбионт пытался сохранить себе копию самых важных данных, что порождало большое количество повторяющейся информации, поэтому разрушение практически половины ментальных структур и деградация части оставшихся не привела к потерям данных, которые сами твари считали важными. Другое дело, что я многие участки памяти за таковые бы не признал, а кое-что вообще лучше бы не видеть, сохранения психики ради.

Однако медленно, но верно, кусочек за кусочком, полная картина начинала складываться, хотя понимание извлечённой и бережно собранной в отдельный архив информации давалось со скрипом. Очень помогали изученные алгоритмы извлечения наследственной памяти, позволяющие превратить огромные массивы плотно "сжатой" информации во что-то удобоваримое. Для работы с памятью твари их потребовалось адаптировать, но сам принцип остался прежним — запихиваешь на "вход" кусок непонятно чего и изучаешь получившиеся результаты на множестве "выходов". Если хоть один выход даёт... хоть что-нибудь, признанное не совсем бесполезным, то создаётся ещё несколько десятков или даже сотен "выходов" с близкими, но не идентичными параметрами...

Копаясь в чуждых всему человеческому ментальных структурах твари я, наконец, начал понимать, насколько далеко мне удалось в этом деле продвинуться за прошедшее не столь уж длительное время с момента пробуждения ментальных способностей. И это в последнюю очередь были работа с разумом живых существ или способности их быстро убить, подчинить, испугать... После сотен часов разбора головоломных ментальных структур я научился думать как менталист! Чувствовать "правильность" своих действий, когда двигаешься в нужном направлении. Пусть мои пути порой оказывались весьма запутанными, часто переусложнёнными, но они работали, ментальные структуры делали то, что я от них хотел, а дальнейшая оптимизация происходила практически сама собой, без значительных мысленных усилий, требуя лишь времени.

Без этого не всегда ясно "слышимого", порой заставляющего часами заниматься однообразными монотонными, но всегда приводящими к нужному результату, действиями, мой прогресс просто бы остановился на месте. У меня всё больше крепло убеждение, что именно это чувство, исходящее из глубин подсознания и тесно перекликающееся с интуицией и является ключом к самым глубинным тайнам менталистики. В ином случае я бы ни за что не смог разобраться ни с наследственной памятью, глубоко запрятанной в недрах моего сознания, ни, тем более, в чуждой памяти тварей. Только всё крепнущее ощущение "ещё немножко, и загадка будет разгадана" давало стимул час за часом продолжать кажущиеся бесплодными попытки и, о чудо(!), очередная итерация одних и тех же действий даёт жемчужину доступного для восприятия человеком знания. Теперь можно проследить путь её формирования и выкинуть девяносто девять процентов из того чудовищного нагромождения ментальных структур, что были "навалены" за время работы, а потом шагнуть ещё дальше к окончательному овладению секретами нечеловеческой расы.

* * *