Силадон-общий

— Мне, — говорю, — всякие колдунишки не указ! Свои порядки пусть в Боллверке наводят. А в моем баронстве все будет так, как я сам хочу. А особо приставучих я, как собак брехливых, тросточкой отгоняю. Вот этой!

Я небрежно несколько раз взмахнул своим ломом.

— Ну, если этой..., то да, Ваша милость, — пробормотал Ульмо.

— Тогда считай себя принятым на службу. — Мысленно я поморщился от необходимости"тыкать" в ответ на "вы" че... разумному, который меня раз в пятнадцать старше, но что поделаешь, феодализм. — Держи золотой. Сходишь в торговые ряды, купишь себе одежду поприличнее. Плащ с капюшоном не забудь. Ну и что там в дороге понадобиться может.

Эльф спокойно взял монету и исчез. Уговаривать его не потребовалось, но и слов благодарности я не услышал. В принципе, деньги на дело дал. Не должен у барона слуга оборванцем выглядеть. Посмотрим, как дальше с ним уживаться будем.

Время было еще не позднее, но дел на сегодня больше не осталось. Решил заняться бытовыми вопросами. Свистнул снизу служанку, спросил, все ли постояльцы на таких матрасах на лавках спят. Оказалось, что нет. Просто комнаты здесь небольшие, а кровати с балдахином много места занимают. Вот барон с колдуном без кровати и брали. Оказалось, что соседняя комната свободна, и кровать в ней есть. Пошел к хозяину договариваться о переезде. Тот попытался мне цену увеличить. Обнаглел. Раз надул по моему незнанию, так еще хочет. Взял его за грудки, вынул из-за стойки, понес одной рукой по лестнице мне комнату показывать. Пока дошли, аппетиты у него уменьшились. Точнее, совсем пропали, так как о цене он больше не заикался. Попробовать с него сдачу, что ли, стрясти при окончательном расчете? Лень мараться.

Комната мне понравилась. Стиль простой, но рациональный. Сундук, стол с двумя скамьями и кровать. За столом, конечно, званого обеда не устроишь, человек на шесть максимум, но мне и не надо. Зато траходром на половину жилой площади. Пожалуй, даже побольше народа влезет, чем за стол. И еще место останется. Матрас, правда, все равно паршивый. До пружинных тут еще не додумались. Но хотя бы толстый. Я над ним сразу амулет свой повесил, заранее насекомых разогнать.

Обошел я все углы и только тут вспомнил, что хозяина можно и на пол поставить. Думал, не похлопать ли его еще по плечу, но решил, что с него и так довольно. Приказал служанку прислать, помочь переехать. Заодно сообщил, что нового слугу взял. Мальчишку какого-то, но, вроде, смышленого. Так что каморку за собой оставляю. Тем более, что уже заплачено. А что не рядом с новой комнатой, ничего страшного. Побегает. А голос у меня громкий.

В общем, ушел уже этот домовладелец тихий-тихий и всем довольный.

Стелить постель, принеся целую охапку белья, пришла уже другая служанка. Или она тут прачкой работает? Руки, по крайней мере, были у нее чуть опухшие и с красноватой кожей, как будто в воде ими много возится. Да и сама она была постарше и пополнее предыдущей. Не совсем в моем вкусе, но, в общем, не противная. Есть за что подержаться. Поймал себя на мысли, что уже всех служанок тут стал чисто "потребительски" рассматривать, и не сомневаюсь, что право на это имею. Что-то быстро себя феодалом почувствовал. Раньше особо по бабам не рвался. Или условий не было? Буду считать, что уверенность в себе, это хорошо.

Блин! Пока философии разводил, служанка сбежала! Надо было сразу в охапку брать...

Тем временем и Ульмо вернулся. Уже переодетым. В чистой и практичной одежде, только жуткого цвета. Ну, никак бордовый с зеленым не сочетаются! Хотя китайцы и не такие сочетания цветов в одежде выдавали, а мы даже привыкли...

Спрашиваю, зачем такие цвета брал.

— Так ведь бордовый с серым — Ваши цвета, — говорит. — А без зеленого я себя неуютно чувствую.

"Мои" — это, в смысле, барона Баара, догадываюсь. Я даже и не думал о таком, а эльф сразу заметил, вот что значит быть местным! Впрочем, торговцы мне тоже всю одежду в этих тонах предлагали, я даже возмутиться хотел, но решил, что с учетом фасона одежды по местной моде, мне все равно, какого она будет цвета. Оказывается, хорошо, что промолчал!

Еще эльф повязок всяких (бинты тут такие, что ли?) себе на разные места прицепил. На голову какую-то сетку надел, уши прикрыть, болят они у него якобы. (А, может, и вправду болят?) А для конспирации еще и на руки повязки типа напульсников сделал и колено так обмотал, что сквозь штанину заметно. Дескать, весь он больной и побитый. Еще и на морду жалостливое выражение нацепил, чисто профессиональный нищий. В общем, получается, что я жестокий хозяин, а он несчастный забитый мальчик-слуга. Вот, пожалеешь человека (в смысле — эльфа), а он тебя же зверем представить норовит. Хотя, наверное, подозрений мы при таком распределении ролей вызывать не должны. Но надо будет ему как-нибудь по шее дать, раз сам напрашивается. Для достоверности образов!

Позвал ту же служанку и эльфу постельное белье принести. Посмотрел на нее еще раз критически: не шедевр, но сойдет.

— Сделаешь, зайдешь мне доложить, — говорю.

Не идет. Выглянул за дверь, смотрю, она уже в каморку перину тащит. Мне-то никто не предлагал! Да так там и осталась. Я еще раз потом выглянул, из-за двери тихое бормотание на два голоса (один — жалостливый) раздавалось, переходящее в подозрительное шуршание. В принципе, тактика верная. Служанка, судя по всему, добрая, маленького да несчастненького и пожалеть, и приласкать может. Вот этот трехсотлетний мальчик меня с носом и оставил!

Так, под философские размышления, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным, и улегся спать в одиночестве.

Глава 6. Плетению интриг в университетах не учат

Утром снова отправился в ратушу. Пока все документы не оформлю, мне туда как на работу ходить. Слуга мой новоприобретенный даже проводить не вышел. Я было сам к нему сунулся, но сквозь дверь какое-то подозрительное посапывание раздавалось, слишком уж ритмичное. Хмыкнул про себя, что заморыша на подвиги потянуло, но уже без раздражения. Все равно, у меня дела, а желания малину ему обломать из вредности не возникло. Хотя если и дальше так служить будет, придется меры принять. Нельзя из образа выбиваться.

Вице-канцлера фон Блассе на месте еще не оказалось. Должен был быть, но пока из дома не приехал. Большой начальник, блин. Живут местные чиновники прямо как у нас в России в XVIII веке: на работу приходят, когда выспятся, обедают дома с двенадцати до четырех, а после обеда могут и вовсе не появиться. Встреча у них. С послеобеденным сном. И еще зарплату себе платят, хотя у каждого собственное поместье с приличным доходом имеется. В общем, отечеству служат с чувством собственного достоинства и в свое удовольствие. Аж завидно стало. Хотя, я же магию освоить хочу, а не чиновником быть. Так что пусть им другие завидуют, у меня свой путь. Интереснее.

Чтобы убить время, отправился в приемную магов. Но ждал меня там сюрприз. Вместо секретарши сидело там двое стражников, лениво о чем-то своем беседующих. На меня покосились, но никак не прореагировали, даже когда я в кабинет заходил. А в кабинете оказался не маг, а колдун. Я его в гастштате уже видел. Это он мне амулет-зуб от клопов подарил, так что я даже запомнил, что его зовут Овейнус. Интересный тип, этакая гремучая смесь религиозного фанатика и такого же фанатика-ученого. Только что он тут делает?

Изобразил на лице радость встречи:

— Дорогой магистр Овейнус! Как я Вам благодарен! Ваш амулет — просто чудо! Вы мне жизнь спасли! В первый раз благодаря Вам выспался! — ну и в том же духе, короткими фразами с восклицательными знаками.

Колдун даже смутился немного.

— Ну что Вы, ерунда, мне это ничего не стоило...

— Для такого мастера, как Вы, возможно, и ерунда, но для меня это был воистину божественный подарок!

Бога я, кажется, зря помянул. Мозги у колдуна сразу переключились, смущение исчезло, а вот лихорадочный блеск в глазах появился.

— Дорогой фон Баар! Я так рад, что Вы зашли. Феномен Вашей ауры просто лишил меня сна. Позвольте, небольшой эксперимент! — вроде, спрашивает, но тон при этом возражений не допускает. Загрызет, если откажешься.

Овейнус открыл амбарным ключом встроенный в стену шкаф. Ого! Дверца-то металлическая, чуть не в ладонь толщиной. Настоящий сейф! Затем, ключом поменьше открыл и выдвинул какой-то ящичек. Из него уже вынул шкатулку. Отпер и ее. (Прямо "смерть Кащея", — подумал я, — "на дубе ларец, в ларце заяц, в зайце — утка...".)

"Смертью Кащея" оказалась не иголка, а небольшое кольцо, типа обручального, только зеленого цвета.

— Примерьте, пожалуйста! — протянул мне кольцо.

Покрутил я кольцо в пальцах. Вроде, ничего необычного, кроме цвета. Только вот взгляд мне колдуна не нравится. Да и губы у него аж трясутся от предвкушения. Чего, интересно бы знать?

Вздохнул, выдохнул. Надел кольцо на безымянный палец левой руки. Больно оно на обручальное похоже, еще женишься так, не зная на ком! Хотя, местных обычаев я совсем не знаю, может, тут обручальные кольца на левой руке носят. Или вообще не носят?

Не о том беспокоился. Как одел кольцо, что-то со мной случилось. Внешне, вроде, ничего не изменилось, остался я в той же комнате, только все стало чуть-чуть другим. И с Овейнусом что-то не то творится. Смотрит он на кресло, в котором я сидел, и даже копошится что-то перед ним, как будто человека в нем тормошит, но я то уже встал!

Потрогал его за плечо — не реагирует. Взял за плечи, развернул к себе, смотрит сквозь меня и застыл, как кукла. Отпустил, он рывком опять перед креслом очутился, как будто я его и не трогал. Еще раз на кресло поглядел, пусто там!

Странно все это! Да и ощущения какие-то странные. Как будто обвевает меня ветер — не ветер, а что-то непонятное, но ласкающее и будоражащее. Взял я и это непонятное и будоражащее мысленно втянул в себя. Не вдохнул и не выпил, а именно втянул. Или впитал, как губка. Чем-то оно море напоминало. Как будто я сосуд, а меня чистая и чуть-чуть пенящаяся вода заполнила. Только сосуд — невообразимо большой, и внутри у него плещется не тяжесть, а сила. И хорошо мне при этом стало, даже не знаю, как описать.

Подошел к дверям, потрогал, дверь на месте.

— Интересно, — думаю, — а стражники в приемной заметили, что здесь что-то не то происходит?

Только подумал, как сквозь дверь и прошел. Не открывая! Смотрю, сидят мои стражники, на дверь воровато поглядывают и что-то в стаканчики по-тихому наливают. Подошел, понюхал, вином пахнет. А они меня не замечают.

Прошел назад. Уже через стену.

— Здорово, но, — думаю, — хватит экспериментов. Надо все в нормальное состояние приводить, а то так призраком и останешься.

Осмотрел себя внимательно. Вроде, у меня, примерно из пупка, ниточка какая-то тоненькая тянется. Или, скорее, лучик. Только недалеко, на метр, может, чуть больше. Но направлен этот лучик все время в одну сторону, я поворачиваюсь, а лучик со мной — нет. Направлен вовсе не на кресло, а почти вертикально вниз, вот я его сразу и не заметил. Взялся я руками за лучик (а, может, все-таки "ниточку"?) и попытался по нему пойти, как по указателю направления.

Только об этом подумал, мир снова переменился. Я опять в кресле сижу в расслабленной позе, чуть не свалившись, а передо мною колдун хлопочет. Увидел, что я шевельнулся, враз с меня колечко стянул. И смотрит как-то напряженно и внимательно.

— Что почувствовал? — вопрошает.

Требовательно так говорит, между прочим. И на "ты" почему-то перешел. Как-то сразу расхотелось мне откровенничать.

— Ничего я не почувствовал, — говорю. — Сознание я потерял из-за твоего дурацкого кольца!

Лицо у Овейнуса приняло обиженное выражение:

— Так не бывает! Это кольцо — верховного жреца-еретика ложной богини Ниамы! — колдун явно потерял самообладание и почти кричал. — На обычного человека такое кольцо никак не воздействует, жрецу ложных богов или магу арканному блаженство дает, нам, колдунам истинного бога, наоборот, муки жуткие приносит! А у тебя снова не как у людей! Ничего не чувствуешь, но сознание теряешь! И рожа у тебя, при этом, вроде, и лыбится, но такой дебильной улыбкой, что не знаешь, что думать! Давай еще раз повторим!

— Нет, — говорю, — давай не сразу. Лучше завтра. Я пока от этого опыта не отошел. Как ты мне кольцо надел, такая тяжесть на меня навалилась, а сейчас все тело болит, пошевелиться больно.

— Ты же говорил, что ничего не почувствовал, а теперь "тяжесть", — не унимался колдун.

Но я уже решение принял и собирался твердо стоять на своем. На фига мне надо, чтобы колдуны меня в жрецы ненавистных им богов записали? Да и в подозрительные арканные маги тоже лучше не соваться. Еще сожгут для профилактики!

— Так я же сильный и терпеливый, — говорю. — Что мне там какая-то тяжесть? Я и больше поднять могу! Но все равно, устал. И чувство мерзкое какое-то...

— Ну, может быть, — нехотя согласился Овейнус. — Тебя же в колдуны не инициировали. Я вот, когда кольцо сам примерял, как будто в огне сгорал, но реакция может быть и индивидуальной. Другие-то колдуны от примерки отказались! Не захотели ради науки потерпеть!

— А заряд у кольца от времени разрядиться не мог? — сделал я предположение.

— Вообще-то не мог, — ответил Овейнус, — но не сложно проверить.

После этих слов этот фанатик кольцо на себя и одел. Как его дугой выгнуло! Всего трясет, руки-ноги дергаются, голова — тоже. Изо рта пена пошла, и хрипы жуткие раздаются.

Как ни странно, первой моей мыслью было оставить все как есть. Не ожидал я от себя подобной жестокости. Но больно я не люблю жрецов. Особенно тех, которые на костер отправить могут. Да и колечко мне очень понравилось, страшно захотелось его себе забрать. Но тут на звуки стражники из приемной ввалились, ждать и бездействовать стало бессмысленно.

Сорвал я у колдуна кольцо с пальца, подхватил его под мышки, стал в кресло укладывать.

— Воды скорее магистру! — кинул стражникам через плечо.

Один побежал за водой, другой охранять остался. Но вода не понадобилась. Без кольца Овейнусу сразу полегчало. Расслабился в кресле и даже заулыбался.

— Нет, все так же кольцо действует, — говорит он неожиданно спокойным голосом. — Так что давайте, фон Баар, повторим этот же эксперимент с Вами завтра. Сегодня у меня после данного опыта у самого в глазах двоиться стало, могу что-нибудь важное для науки проглядеть.

— Ну, завтра, так завтра, — говорю. — Вы только себя поберегите. Кабы знал, как Вам от этого проклятого кольца может плохо стать, не стал бы предлагать такие опыты проводить.

— Ничего, — колдун отвечает, — я привычный. Ради науки жизни не пожалею, а мелкие неудобства потерпеть, так это совсем ерунда. Вы только кольцо верните! Такие ценные артефакты из комнаты выносить нельзя.

Блин, чуть было не удалось замылить по-тихому! Знаю, что пытаться зажать кольцо, просто не отдав, глупо, но на уровне подсознания очень не хотелось его возвращать. Может, до завтра что-нибудь придумать смогу?

На выходе на всякий случай принюхался к стражникам. Вином от них пахло...