Приключения Лэндо Калриссиана 02 - Ландо Калриссиан и Огненный ветер Осеона (-5) Нейл Смит

Ландо Калриссиан и Огненный ветер Осеона

Annotation

До легендарной битвы при Йавине оставалось пять лет. Б Галактике ожидались перемены. Но система Осеон не предполагала никаких перемен. Она была знаковым звеном галактической игровой индустрии. Сюда съезжались отдохнуть состоятельные персоны, здесь деньги текли рекой и исполнялись мечты любого азартного игрока. И Осеон стала той самой системой, где Ландо Калриссиан, игрок, проныра, жулик, и его робот Вуффи Раа нарушили основное правило своей профессии: никогда не выигрывай у полицейского, когда ставки предельно высоки. Ибо арест последует быстро, наказание за проступок — смерть, а, заключая сделку, чтобы спасти жизнь напарнику, можно выиграть совсем не то, что хочешь…

Профессиональный игрок Ландо Калриссиан и робот Вуффи Раа, колдун Рокур Гепта и мститель Клин Шанга, полицейские Баси Бобах и Вайва Фибот в затишье между Звездными Войнами!

Система Осеон в течение многих лет собирала за игровые столы известнейших авантюристов Галактики. Сюда съезжались отдохнуть состоятельные персоны, здесь деньги текли рекой и исполнялись мечты любого азартного игрока. Игрок Ландо Калриссиан и его дроид Вуффи Раа прибывают в систему Осеон с важным грузом. В пылу азарта Ландо нарушает основное правило своей профессии: никогда не выигрывать у полицейского…

В открытом пространстве около «Тысячелетнего сокола» находят труп местного чиновника, застреленного из пистолета Ландо. Ставкой в игре становится жизнь капитана Калриссиана…

Star Wars The Adventures of Lando Calrissian Book 2

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Энциклопедия Звездных войн

Star Wars The Adventures of Lando Calrissian Book 2 Lando Calrissian and the Flamewind of Oseon by L. Neil Smith Звездные Войны Приключения Лэндо Калриссиана Книга 2 Ландо Калриссиан и Огненный Ветер Осеона автор : Л. Нейл Смит

Глава 1

Он был чуть больше метра в высоту — начиная от фасеточной широкоугольной линзы, мерцающей красным наверху отполированного пятиугольного тела, до кончиков легких хромитовых щупалец. Что до них, то щупалец было пять, и он чувствовал, что так и должно быть. Ведь разве он не был сделан по образу и подобию своих создателей? Себя он идентифицировал как Вуффи Раа — не выражающее эмоций обозначение, взятое с иной системы счисления и иного языка. Оно вполне годилось в качестве имени.

В данный момент он торопился.

Какими бы способами передвижения не пользовались отдельные индивиды, трехполосная Эспланада Осеона 6845 была предназначена исключительно для пеших прогулок — она была широка, обсажена буйной растительностью и вымощена булыжником. Эспланада была снабжена искусственным гравитационным полем три метра глубиной, дабы было удобно даже наиболее изнеженным существам. А для самых богатых по обеим ее сторонам тянулись сдержанно-элегантные магазины.

Поговаривали, что коммерческий район вдоль крытой куполом Эспланады Осеона 6845 был самым дорогим во всей обозримой вселенной. И что завсегдатаи, которые прогуливаются среди ее живописных видов — самые состоятельные. Вуффи Раа этого не знал — редкий пробел в его осведомленности. С самого начала у него под руками не было подходящей статистики (если можно так выразиться). Но если бы он был вынужден основывать свое мнение на одном случае, который был ему хорошо известен, то истинным он бы считал иной взгляд на вещи. Отнюдь не каждый здесь был богат. И далеко не все приходили сюда покупать и продавать.

Данное заключение вернуло его мысли к срочному заданию, которое надо было выполнить, — отыскать нынешнего хозяина.

Фрибл-риип!

В середине эспланады, густо заросшей растительностью, нечто, что вполне могло быть певчей птицей, издало громкую трель из какого-то подобия куста, и это моментально отвлекло маленького робота. Никогда и ничего нельзя утверждать наверняка. На роскошном курорте, любимом многими видами и расами, поющее существо вполне может оказаться фотосинтезирующим овощем, пытающимся привлечь внимание переносчиков пыльцы, а листва, в которой оно устроилось, — укоренившимся в почве животным Вся система Осеона была талантливо спроектированной и полной сюрпризов игровой площадкой для богачей. Но ведь и вся жизнь — это игровая площадка. Само их присутствие в этой набитой разным народом дыре — его и его хозяина — было тому достаточным подтверждением.

Но на данный момент это была роскошь, которую он не мог себе позволить. В качестве напоминания Вуффи Раа удерживал почерневшее свидетельство тому перед своим глазом. Это был кусочек обожженного металла и оплавленного силикона размером с кулак. Несколько часов назад это был нейтринный смеситель — хрупкий и крайне важный компонент сверхсветового двигателя от межзвездного корабля определенного класса и типа. А сейчас он выглядел как шлак из астероидной шахты, не стоящий и микрокредита. Бессознательным жестом, который он приобрел за долгое время общения с людьми, Вуффи Раа поднял свободное щупальце и поскреб верхнюю часть своего пятиугольного корпуса — аналог головы. Маленький дроид одинаково хорошо владел всеми пятью гибкими конечностями, не делая разницы какие именно он использовал для передвижения, а какие для того, чтобы манипулировать, держать и переносить предметы. Такие, например, как этот предательский кусок недавно расплавившегося кварца и платины.

Округлым, подвижным и радиально-симметричным малым был этот Вуффи Раа, И крайне озадаченным.

Шагая шустро, но рассеянно, он прошел мимо затененного листвой декоративного пруда, в котором барахталось нечто среднее между зеленым млекопитающим и небольшим суставчатым насекомым; оно вытянуло свою правую переднюю ногу на полметра в воде. За этим последовала легкая рябь, плеск, а затем щелчок. Существо вцепилось в крохотную цветастую рыбку, сожрало ее прямо на месте и выплюнуло кости обратно в воду. Но Вуффи Раа этого даже не заметил.

Наконец-то он добрался до богато изукрашенного наземного входа в шикарный отель Дрофо. По-братски поприветствовав швейцара — робота, разрисованного в яркую пурпурно-золотую ливрею заведения, Вуффи Раа шагнул в дверь и устремился прямо к одной из восьми шахт, ведущих вниз, в сам отель. На астероидах, даже таких как Осеон 6845, когда дело касалось первоклассных отелей, пространство на поверхности было слишком дорогим. Вглубь — дешевле.

Выбрав «Фойе» на миниатюрном дисплее возле входа в шахту, он дождался, пока лифт примет его запрос, а затем свалился — хотя «спланировал», может быть, более подходящее слово — под воздействием увеличивающегося внешнего ускорения астероида вниз. Неспешно пролетев несколько десятков метров, в конце концов он оказался в обставленном диванами покое и шагнул в приглушенную суматоху подземного отеля.

Здесь было полно других дроидов, свободно смешивающихся с людьми, гуманоидами и негуманоидами. Большинство автоматов занимались той или иной обслуживающей деятельностью, и их число и внешнее оформление были необычны и бросались в глаза.

По всей Галактике роботы были предметом резкого и стойкого предубеждения. На Осеоне же дело обстояло иначе. Циники указывали, что ни нынешние обитатели, ни их предки никогда особо не переживали о том, что могут потерять работу. Место было заполнено изгнанниками и отдыхающей аристократией. Магнаты индустрии, как настоящие, так и отошедшие от дел, собирались здесь наравне с майорами, полковниками и генералами. Мелочно расчетливые — буквально — пираты из миллиона различных систем, которые купили свое положение в обществе (иногда у тех же низложенных аристократов), потирали руки и менее человеческие части тела.

Маленький дроид знал, что нужный ему человек будет находиться в одном из небольших, комфортных игровых салонов рядом с Большим фойе на первом (или нижнем) этаже. Найти комнату не составит труда, но вот пробраться туда — может быть не так просто. Игроки бывало весьма ревниво относились к своему уединению. Вуффи Раа протолкался через богато разряженную толпу, думая о том, какие новости он несет хозяину, и о том, как ему не хочется их говорить.

Человеческое существо может выдержать лишь ограниченное количество плохих новостей…

* * *

Все началось с приключения. Его хозяин выиграл корабль — небольшой переоборудованный фрахтовщик, который назывался «Тысячелетний сокол», — в очередной карточной игре. Из каприза, он решил прибавить «капитан» к прочим своим профессиональным титулам: игрок, вор и негодяй. Он гордился каждым из этих званий, хотя сам предпочитал термин «свободный художник» тому, что обычно вертелось на острых языках представителей властей, не склонных к прощению.

Поначалу он был совершенно невозможным пилотом. Вуффи Раа благодаря встроенной программе был более искусен в плане управления кораблем и потому постепенно взял на себя две функции: управлял «Соколом», когда было необходимо, и обучал своего хозяина, как это нужно делать, когда было время.

Вуффи Раа был выигран в карточной игре, так же как и корабль. Это спровоцировало серию событий, достигших кульминации, когда они отбыли из системы Рафа с полным грузом самых потрясающих живых кристаллов, которые там когда-либо выращивались. Единственная партия, когда-либо покидавшая систему легально на частном грузовом корабле.

И они были богаты. Временно.

Но его хозяин не казался особенно счастливым, заполняя формы разрешений на посадку, изучая фрахтовые списки и подсчитывая издержки и прибыль. Даже несмотря на помощь Вуффи Раа, облегчавшего работу. Это было слишком просто. Игрок жаждал применить свои таланты. Таким образом, когда из ниоткуда пришло приглашение поиграть в сабакк на Осеоне, где собирались богатеи со всей Галактики, вольнонаемная работа подошла к внезапному и чрезвычайно желанному концу. Они промчались через сотни парсеков, чтобы успеть вовремя. «Сокол», будучи в умелых щупальцах, обладал потрясающей скоростью. И вот они здесь.

Проблема была в том, что кто-то попытался убедить их, что на Осеоне они не одни. Так же, как это было на Рафе, за Краем, в Центре и вообще повсюду, где можно было развеять их органическое и механическое тела на множество крошечных кусочков. Было похоже, что этому кому-то они сильно не нравятся.

* * *

Вуффи Раа приблизился к тяжелой, старомодной, деревянной двойной двери. Перед ней стоял огромный гуманоид в элегантно сшитом тяжелом облачении, в котором без труда уместилось бы два обычных человека и еще осталось место. Под мышками этого громадного модника робот мог видеть двойные выпуклости от пары имперских бластеров.

— Простите, сударь, у меня сообщение для одного из игроков внутри. — Маленький дроид предъявил визитку своего хозяина, которую тот ему дал для подобных случаев.

К невероятному облегчению Вуффи Раа, гигантский охранник, взглянув на голографическую карту и прочтя появившиеся на ней буквы, вежливо кивнул и отступил в сторону. Дверь чуточку приоткрылась, и Вуффи Раа протиснулся между створками.

Небольшая, шикарно обставленная комната была полна дыма — минимум дюжина различных ароматов перемешались в воздухе, несмотря на все усилия воздушных фильтров класса звездного корабля. В центре, у стола, окруженного игроками и наблюдателями, сидел его хозяин, великолепный в своем дорогом, сшитом со вкусом вельвойдовом костюме.

Робот приблизился, ожидая, когда его хозяин довершит движение — он как раз сгребал значительную кучу фишек, а затем легонько потянул за край его короткого плаща.

— Масса?

Тот оглянулся и посмотрел вниз. Белые зубы, выделяющиеся на темном лице, неотразимая улыбка, умные и озорные глаза.

— Что такое, Вуффи Раа, — и сколько раз я просил не называть меня масса?

Они оба говорили шепотом на фоне окружающего шума.

Дроид поднял принесенный обломок, чтобы человек мог изучить бесформенный кусок.

— Это была не самопроизвольная поломка фазовых контроллеров, масса. Я боюсь, что вы были правы — и это уже второй случай.

— Так это все-таки была бомба, — игрок мрачно кивнул.

— Да, масса. Кто-то пытается вас убить.

Глава 2

Ландо Калриссиан иронично тряхнул головой и усмехнулся. На то имелись веские причины. Первый вечер на Осеоне, первая партия в сабакк — и уже он выиграл двадцать три тысячи кредитов.

Время было такое, что большинство посетителей уже устали и выглядели изрядно помятыми. На этом фоне он, безукоризненно одетый, молодой и энергичный человек, стоял перед зеркалом в полный рост и разглаживал усы, которые начал отращивать всего несколько недель назад, когда жизнь казалась куда как более мрачной. Да, во имя Центра Галактики, с усами он выглядел более щегольски, более пылко, более… И ему не пришлось заполнить ни единой формы в трех экземплярах (если такое вообще логически возможно), ни единого запроса на разрешение деятельности, право прохода, лицензии, на получение документов или сертификатов какой-нибудь Матери Мэй I. Мысли Ландо постоянно возвращались к деньгам, рассованным по карманам вельвойдового костюма.

Это был солидный капитал, который не улетучится, едва он отвернется!

Сколько же удовольствия и триумфа доставлял этот саббак — игра, которая была значительно более сложной и рискованной, чем то предпринимательство, которым он пытался заниматься, получив «Сокола». Игра требовала более быстрого принятия решений, большего мужества и более тонкого понимания человеческой (в широком смысле) натуры. Так почему же он был столь совершенен раньше и столь жалок сейчас? Ландо пожал плечами в ответ самому себе и пересек комнату, которую снимал в отеле. Дверь он за собой закрыл и надежно запер несколько секунд назад.

Ну-ка, посмотрим — на самом недавнем примере. Он выиграл «Сокола» и Вуффи Раа, а затем заработал симпатичненький гонорар (за работу, которую его вынудили сделать). По всем правилам с этими деньгами его жизнь должна была наладиться. Начать с того, что кристаллы, выращиваемые в системе Рафа, никогда не были дешевы. Гуманоиды, которые их носили, находили, что кристаллы увеличивают срок жизни и усиливают умственные способности. Они были ценны и редки и росли только в одном месте во вселенной.

Когда он покидал систему, Ландо знал, что больше поставок кристаллов не будет, во всяком случае некоторое время, — колониальное правительство там было свергнуто восставшими коренными жителями. Потому он держал максимально возможные цены при продаже.

Но каким-то образом деньги — несколько миллионов — улетучились прямо на его глазах, поглощенные обслуживанием корабля, оплатой доков, налогами, добавочными налогами, сверхдобавочными налогами и взятками. Неважно, на какую выгоду Ландо рассчитывал поначалу, каждый раз, когда он завершал сделку, он оставался в проигрыше. Разумным это не выглядело: чем больше денег он зарабатывал, тем беднее становился.

Если он станет еще чуть богаче — он разорится.

Возможно, он просто играет не ту партию. Одним из правил этой новой игры (новой, разумеется, для Ландо) было то, что никто не сообщает тебе правил до тех пор, пока не становится слишком поздно. Фигурально говоря, он снимал шляпу перед всяким, кто мог выжить в мире бизнеса, не говоря уж о том, чтобы преуспеть.

Его насторожил тихий шум в соседней комнате. Заглянув туда, он увидел Вуффи Раа, приводящего в порядок одежду на завтра Сотни раз он говорил малышу, что в этом нет необходимости. Ландо не нужен был слуга, и уже давно он воспринимал робота скорее как приятеля, а не как что-то еще. И именно как хороший друг (или совершенный слуга) дроид понимал желание игрока побыть некоторое время в одиночестве и расслабиться в тишине после напряженного вечера. Вообще, Ландо подозревал, что Вуффи Раа хочет сейчас обсудить обнаруженную им бомбу — вторую, с тех пор как они приземлились. Но утро для этих целей годится лучше. Так что он мягко закрыл дверь в смежную комнату и вернулся к своим мыслям.

Ирония снова овладела Ландо, пока он наблюдал, как раскладывается кровать. Сбросив свои модные, до колена, ботинки из шкуры банта, он откинулся на подушки, свесив одну ногу через край кровати на пол.

Те самые индивиды, которые преуспели в бизнесе больше всего — как в легальном, вроде тех же грузоперевозок, так и в теневом, за счет контрабанды (для которой «Сокол» был изначально предназначен), — они, которые добились вершины, жили именно здесь, на Осеоне. Где Ландо Калриссиан, угрюмый неудачник по их меркам, не испытывал никаких затруднений, освобождая их от тяжело заработанных денег. Но в этом они сами виноваты, раз пригласили его.

* * *

Орудия правого борта «Тысячелетнего сокола» извергли залп огня.

В отчаянной спешке Ландо качнул счетверенную пушку вниз и влево, когда эскадрилья беспилотных истребителей пронеслась мимо. Их собственные энергетические выстрелы расцветили космическое пространство вокруг фрахтовщика.

— Промазал! Вуффи Раа, держи чуть ровнее! Корабль нырнул и резко устремился вниз, едва не попав под перекрестный огонь, когда истребители разделились и атаковали с двух сторон.

— Масса, слишком много… о, отличный выстрел, сэр!

Голос маленького дроида раздавался из интеркома рядом с ухом Ландо. Игрок мысленно поставил еще одну отметку на воображаемой таблице результатов, готовясь сделать еще один выстрел. Истребитель, который он сбил, превратился в сверкающий и расширяющийся шар газа и пыли, увеличив количество космического мусора. Кто-нибудь другой мог бы издать победный возглас. Ландо же молча злился в прозрачной орудийной башне.

Ну хорошо, это была его идея срезать путь через небольшую туманность по дороге к следующему порту. Проклятье, у него был ценный и, можно сказать, скоропортящийся груз. Контейнеры с желе из ягод винтен. Кипы шкур горного боллема. Дорогие удочки из звонкого дерева. Короче — продукция пограничной планеты. В сравнении с трассами, которые предпочитали идущие по расписанию грузоперевозчики, этот короткий путь мог сэкономить драгоценные дни.

Щиты снова вспыхнули, выдержав очередное попадание.

Он резко развернул счетверенную пушку и нажал на двойную гашетку. Заряды всепожирающей энергии ударили прямо по двум беспилотным истребителям, носившимся вокруг корабля. Один взорвался, а второй, слегка поврежденный, бешено вращаясь, исчез из поля зрения Ландо.

Вуффи Раа закрутил корабль, отправив его в дикий, выворачивающий желудок кувырок, ловко уходя от прямого попадания. Ландо подумалось, что вместе они были отличной командой.

Туманность была не совсем обычной. Даже в глубинах участков газа и пыли несколько молекул на каждый кубический метр давали очень мало видимой облачности. Но, как бы там ни было, корабль они замедляли и делали опасным использование сверхсветовых двигателей. По этой причине регулярные рейсы шли в обход. Но Ландо рассчитал расстояние по времени и решил, что даже на скорости значительно ниже скорости света они все равно придут на место раньше и получат прибыль.

И ошибся.

Еще шесть истребителей метрового диаметра неслись прямо на его турель. Похоже, что у врага были неистощимые резервы. На миг Ландо увидел их корабль-носитель, пирата, дрейфующего в отдалении в относительной безопасности и направляющего атаки. Он был примерно в четыре раза крупнее «Сокола» и выглядел неуклюжим — широкая сфера, прикрепленная к несколько меньшему цилиндру. Вся эта неповоротливая конструкция была в заплатах и испещрена пятнами от безжалостного использования и длительного отсутствия ухода.

Он мог представить с полсотни членов экипажа в тускло освещенной рубке, согнувшихся над панелями управления истребителями. Скорее всего, они были столь же нищими и отчаявшимися, как и он сам.

Выждав до последнего, он выстрелил из всех четырех стволов на максимальной мощности и рассеивании луча. Огни на борту фрахтовика потускнели. Два блюдцеобразных беспилотных истребителя превратились в огненные шары, третьего сильно искорежило. Четвертый, пятый и шестой, нарушив построение, с шумом пронеслись над его головой, мимо орудийной башни и за пределы его поля зрения до того, как он смог определить, какой ущерб они понесли. Он прекратил стрельбу.

На корабле восстановилось нормальное освещение.

В туманностях кораблям удобно прятаться. Газ, пыль, ионы, магнитное и статическое поля превращали показания сенсоров дальнего радиуса действия в кашу. Вот так они и вляпались в эту отъявленную…

— Вуффи Раа! — заорал Ландо. — Приблизься к самому пирату! Хватит с меня. Дай мне добраться до его системы двигателей!

— Хорошо, масса.

В голосе робота, вдвойне электронном за счет передатчика, звучало сомнение — но не относительно боевых способностей Ландо. Напротив. Просто основная программа дроида запрещала ему отбирать жизнь у механических или органических мыслящих существ. Даже сейчас он испытывал на прочность свою кибернетическую мораль, управляя кораблем в сражении.

По длинной изящной дуге, сделав небольшое сальто в конце, «Тысячелетний сокол» подлетел к пирату, застав его врасплох. Несколько орудий медленно повернулись — слишком поздно, — когда их операторы переключили внимание с удаленного управления на систему управления огневой мощью своего корабля. Крошечные летающие истребители могли быть хороши против невооруженного фрахтовщика или развлекательной яхты, заблудившейся в туманном облаке. Но они не были предназначены для смертельного противостояния кораблю, подобному Соколу — сам наполовину пират, он имел больше орудий, чем его команда могла использовать за один раз.

Полагаясь на корабельные щиты, Ландо налег на счетверенную пушку, вбивая ее высокоэнергетические лучи в отдушину двигательного реактора в дальнем конце сферического корпуса пиратского корабля. Еще раз внутреннее освещение померкло, а Ландо впервые подумалось, что огневая мощь, имевшаяся в его распоряжении, чего-то стоит. Как бы то ни было, сопла вражеского корабля начали светиться. Они, конечно, были созданы для того, чтобы выдерживать достаточные жар и давление, но не когда те исходили снаружи. Сначала красное, свечение быстро стало оранжево-желтым.

Внезапно между ним и пиратом в вакууме что-то взорвалось с ярчайшей вспышкой.

— Отлично стреляете, масса. Еще один готов!

— Чепуха, я даже не успел..

— Небеса милосердные!

Вокруг них на фоне звездного пространства возникали шары огненного газа. Флот беспилотных истребителей уничтожал сам себя. Пиратский корабль повернулся вокруг собственной оси гравитации и умчался прочь, дико светясь от охватившего его изнутри пламени. Он направлялся к краю туманности, и завершением траектории стала вспышка, когда пират включил сверхсветовые двигатели. Это было смертельно рискованно, но, должно быть, несостоявшиеся грабители были сильно напуганы.

— Так, так! Можешь покинуть свой боевой пост, — сообщил Ландо механическому напарнику. — Я поднимусь в рубку через минуту — сделаешь немного кафа? И кстати, Вуффи Раа…

Он выпутался из ремней кресла стрелка, поправил свою капитанскую фуражку с золотым галуном и застегнул молнию на комбинезоне на пару дюймов.

— Да, масса?

— Не называй меня массой!

Шагнув в коридор, поворачивающий по широкой дуге, Ландо прошел мимо отсека досветовых двигателей в рубку. Словно вырастая прямо из пола, там стояло нечто хромитовое, конусообразное и змееподобное, с метр высотой — оно занималось контрольной панелью. В своем самом истонченном месте оно разветвлялось на пять изящных, тонких «пальцев», с помощью которых управлялось с кнопками и переключателями. В центре этой «ладони», как знал Ландо, был маленький красный стеклянный глаз.

Дальше по коридору, где располагались гроздья радаров и прочих следящих приборов, стояло еще одно металлическое подобие змеи. И еще три им подобных были рассредоточены по кораблю, обслуживая чувствительные узлы управления, о которых было нельзя позаботиться из рубки.

Добравшись до места, Ландо плюхнулся в левое кресло, которое установили в кабине управления по молчаливому согласию между ним самим и подлинным пилотом корабля — так гордость игрока была не уязвлена. Пилот же лежал на соседнем сиденье — пятиугольная плашка из блестящего серебристого металла, начиненная электроникой. В ее центре мерцала красным широкая линза. Сей предмет был прочно прикручен к креслу, а одна из «змей» зависла над приборной панелью в полуметре в стороне.

— Вуффи Раа, тебе нужно собраться, — хихикнул Ландо, неуклюже шаря под панелью. Он вытащил тонкую сигару и зажег ее, глядя на безрукую и безногую штуковину рядом с собой и ожидая реакции. Снаружи газ начал рассеиваться, когда их собственные двигатели доставили корабль к краю туманности. Это ему кажется или все-таки прозрачное окно слегка покрылось точками? Если в здешнем пространстве было больше пыли, чем он рассчитывал, придется снова делать дорогущий ремонт.

Змея слетела вниз, подсоединила себя к одной из плоских сторон пятиугольника и помахала игроку:

— Масса, в сто первый раз это уже не смешно. — Вуффи Раа одним щупальцем начал отстегивать себя от кресла.

Из коридора вплыла вторая змея и, повторив действия первой, превратилась в еще одну конечность дроида. Ландо оглядел приборы, и его довольство собой после боя полностью испарилось.

— Клянусь Краем Галактики! Ты посмотри на расход энергии! Стрелять из этих счетверенных пушек — дорогое удовольствие! Да мы бы истратили меньше энергии, если бы проделали весь путь вкруговую!

Это настоящий ад, подумалось Ландо, когда даже победу над пиратами приходится вносить в смету. В графу потерь.

— Нам еще повезет, если мы сможем выехать даже на таком грузе, как наш, — ты это понимаешь?

Обретая третье щупальце, робот тактично воздержался от замечания, что он был против короткого пути с самого начала, хотя и не знал почему. Крупные компании с регулярным расписанием перевозок избегали этой дороги, несмотря на то что в обход были парсеки и дни — как Ландо и утверждал. С другой стороны, крупные компании с регулярным расписанием перевозок редко пробовали что-то новое или рискованное — это всегда оставляло шансы более мелким и более новым предприятиям.

Но сейчас, побывав между звездным туманом и пиратами, которые в нем прятались, оба напарника поняли, что именно не так с короткой дорогой.

Четвертое и пятое щупальца вернулись на свои места, и Вуффи Раа осторожно включил гипердвигатель. Звезды превратились в размытые, тонкие и вытянутые пятна света, затем исчезли.

Но ни одно из случившихся событий не объясняло — что не так с Дилонексой XXIII.

Глава 3

— Удочки? Таможенник был невысоким человечком с тонкими руками и ногами и узловатыми суставами. Он был одет так же, как одевались все на этой скромной аграрной планетке, — в фартук и спецовку. В его случае одежда была сделана из темно-зеленого сатина с глубокими складками. Сквозь коротко остриженные серые волосы сверкала блестящая розовая кожа головы.

— Ты, должно быть, шутишь, Мак! Во-первых, на планете размером с ванну не найдется водоема и со стакан размером — мы не хотим тратить землю напрасно. Во-вторых, тут ни у кого нет времени на рыбалку. И, в-третьих, местная рыба отвратительна на вкус — она отдает металлом или чем-то вроде того.

Солнце системы Дилонексы (номер по каталогу Ландо не помнил и не озаботился его узнать у Вуффи Раа, когда они подлетали) было гигантской бело-голубой печью. Двадцать две ближайшие к нему планеты были отличным местом для получения загара. Всего за пару микросекунд. Семнадцать же отдаленных планет были кусками льда. Но планета между ними была стоящей, по крайней мере с точки зрения первых колонистов. Она была широка — около двадцати пяти тысяч километров в диаметре — и состояла преимущественно из легких элементов, что делало гравитацию не слишком чрезмерной. Но металлы сюда нужно было ввозить.

Дилонекса XXIII была богатым аграрным миром, чьи поля тянулись на невообразимые расстояния, и поставляла пищевые продукты, пластик и легковоспламеняющееся горючее — все то, что могло быть произведено на основе органики. Ее обитатели — толстые фермеры и их еще более толстые семьи — обнаруживали вкус к самым лучшим вещам. И именно поэтому Ландо привез свой ценный и, можно сказать, скоропортящийся груз сюда.

Он горестно тряхнул головой, глядя, как обслуживающий персонал Дилонексы заправляет фрахтовик, пока тот стоял на феррокритовой площадке, — пробивая тем самым бреши в кредитном счете его владельца.

— Ну, тогда как насчет желе и шкур? Конечно…

— Как-то у меня была кузина, Ширли ее звали, — начал объяснять таможенник, потирая родимое пятно под подбородком и щурясь на безоблачное небо, словно припоминая. — Попробовала она эту ягодную штуку, что ты приволок, и свалилась с острым приступом. Слишком там много минералов для колониста четвертого поколения. Мы, дилонексианцы, должны следить за тем, что едим, это уж точно.

Ландо снова тряхнул головой — это уже становилось привычкой.

— Но послушай, инспектор, я…

— Называй меня Берни. У тебя сигары не завалялось?

Игрок представил себе большой ящик сигар в своем сейфе на борту.

— Даже если бы они у меня были, то они были бы с Рафы IV, а там сплошняком тяжелые металлы. Для вас смертельно. Ну а шкуры? У меня полный трюм чудесных, выделанных меховых шкур и…

Высохший таможенник снова прервал Ландо, на этот раз подняв руку, и указал на равнины, что их окружали. Ландо знал, что фактически вся планета была равнинной и пейзаж везде такой же, как тот, на который он сейчас смотрел Еще он знал, что раньше по всей окружности планеты беспрепятственно проносились торнадо размером с город. До тех пор пока поселяне не установили гигантские спутники, контролирующие погоду. И заодно это патентованное энергетическое оружие для уничтожения торнадо делало невозможным контрабанду на планете, равно как и не позволяло скрыться, не оплатив счета

— Что ты там видишь, Мак? Тысячи тысяч акров урожая зерна, вот что. Мы его не употребляем в пищу, но его едят местные жвачные, которых едим мы. Глянь-ка сюда — когда ты последний раз видел настоящего владельца шкур? Так посмотри во-он на то здание. У нас шкуры из ушей уже сыплются. Шестьдесят пять процентов пошлины у нас приходится на шкуры, семьдесят пять — на удочки и прочий инвентарь для отдыха, сто пять — на ядовитую фигню, вроде этого желе, что ты пытаешься нам протолкнуть.

Ландо тяжело вздохнул. Сначала — дорогостоящая битва с пиратами, а теперь еще это — и плюс у него вычли пошлину на посадку, разрешение и стоимость заправки.

— Но скажи, ты же капитан Калриссиан? С «Тысячелетнего сокола»? У меня есть тут где-то сообщение для тебя. — Таможенник зашарил по своим объемным карманам и вытащил чип с клавиатурой, на которой он набрал серию цифр и букв.

— Точно! С Осеона, как понимаю. Довольно далеко отсюда, не правда ли? Хочешь получить?

— Ох, хорошо, — уныло ответил Ландо. На самом деле ему было плевать. Все, что он сейчас хотел, так это найти тихое местечко и залечь там на сотню-другую лет.

— Ладно, тринадцать пятьдесят, Мак.

Ландо моргнул. Так это неоплаченное сообщение. Но странно — тринадцать с половиной кредитов вроде маловато за межзвездную связь, но… Он вытащил несколько векселей из кармана.

— Ты не понял, Мак. Тут солидная сумма за межзвездное сообщение. Мы считаем, что ты должен быть доволен, что оно было только на одной планете и не ушло дальше. Но в любом случае, оно стоит тринадцать сотен и пятьдесят кредитов.

— Тогда забудь, — с отвращением заявил Ландо. — Это же настоящий…

Маленький человек усмехнулся.

— За отказ от межзвездных сообщений — штраф в две тысячи кредитов. Нехорошо оставлять их просто так.

* * *

В сравнительной тишине и покое того, что на борту «Тысячелетнего сокола» было кают-компанией, Ландо вставил чип с кодовым сообщением в считывающее устройство. Вытянутое, радостное лицо возникло над прибором.

Для капитана Ландо Калриссиана с «Тысячелетнего сокола»: приветствия и еще раз приветствия! Я — Лоб Арлуфф, Старший администратор системы Осеон. Бьюсь об заклад, что ты обо мне не слышал, но я слышал о тебе, мой дорогой мальчик.

Твоя репутация игрока в сабакк распространилась широко и оказалась полезнее для тебя, чем ты догадываешься. Мои компаньоны и я — небольшая группа любителей игры — хотели бы пригласить тебя сюда, поиграть с нами. Если ты заинтересовался, пожалуйста, назначь время и ставки. Пока ты будешь нашим гостем — для твоего удобства будет сделано все возможное.

С самыми теплыми пожеланиями на будущее, Лоб Арлуфф.

На лице Ландо сама собой начала появляться ухмылка. При таком раскладе он может сократить свои потери. Все, что ему нужно, — это небольшая ставка, когда он доберется до Осеона. Нажатием пальца он включил коммуникатор.

— Вуффи Раа?

Робот был внизу, снаружи, наблюдая за процессом заправки.

— Да, масса? — раздался его голос.

— Не называй меня так.

Он кому-нибудь продаст удочки; тут не было бы расписанной системы налогообложения, если бы не было хоть какого-нибудь рынка, пусть самого завалящего. Плохо, что никому не нужны радиоантенны из звонкого дерева. Впрочем, не без удивления Ландо узнал, что аграрная планета заплатит максимальную цену за содержимое корабельной системы переработки отходов.

— Поднимайся сюда и помоги мне. Нам надо нарезать тысячу шкур и избавиться от нескольких сотен ящиков желе.

* * *

Когда они оказались в атмосфере Дилонексы XXIII, Ландо использовал собственное оборудование для связи, что сэкономило несколько сотен кредитов. Долуфф остался доволен тем, что Ландо был уже в пути, и пообещал игру с высокими ставками в самом шикарном окружении. Игрок привел себя в порядок и облачился в гражданскую одежду, хотя до Осеона было еще несколько дней пути. Ему просто хотелось снова испытать ощущение, что он занимается любимым делом, от которого был вынужден отказаться. И, пока Вуффи Раа управлял кораблем, Ландо засел практиковаться с картами.

Их было семьдесят восемь, пяти мастей: Мечи, Шесты, Фляги и Монеты плюс особый набор карт негативного достоинства. Целью было получить такую комбинацию из двух-трех карт, чтобы в сумме они давали двадцать три очка, не больше. Что особенно затрудняло достижение этой цели, так это то, что карты были «умные» — на самом Деле каждая была сложным электронным чипом, способным в случайном порядке менять свое достоинство. Игрок еще не успел использовать полученную карту, а она уже изменилась. Это приводило к тому, что игры протекали быстро и выматывали нервы, сочетая в себе элементы как умения, так и везения.

Но Ландо считал игру способом расслабиться. Он держал карту и смотрел, как она затуманилась, начала изменяться и перефокусировалась — из Командующего Шестами она превратилась в Тройку Монет. Но будучи выложенными на стол, карты сохраняли свою масть. Это было необходимо для подсчета очков: представьте себе, что выбрасываешь ровно двадцать три только для того, чтобы оно на ваших глазах изменило себя в проигрышную комбинацию.

Следующая карта — Семерка Мечей. Она довольно долго оставалась собой, но в итоге превратилась в Выносливость — одну из негативных карт. Ландо убрал ее обратно в колоду.

Осеон, думал он, мне нужно узнать о нем и о его людях уйму всего. Главным образом — чего там стоят перевозки. Ландо отвернулся от карт и обратился к базе данных. Вот оно, да! Система известна не только богатыми обитателями, но и захватывающими видами в зависимости от сезонов. Осеон был домом Огненного ветра. Многие звездные системы обладали поясом астероидов, где планеты были не сформированы. Круговые орбиты были заняты не мирами, а глыбами камня, которые варьировались в размерах от песчинки до объектов протяженностью в несколько сотен и даже тысяч километров. Некоторые системы имели больше одного такого пояса. у Осеона же не было ничего, кроме этих поясов.

В системе Осеона не было планет вообще — в привычном понимании. Никому не ведомо, что за катастрофа здесь произошла, вероятно, миллиарды лет до пришествия человеческого рода. Возможно, слишком близко подошла блуждающая звезда и ее гравитационное поле исказило процесс образования планет. А может быть, какой-то уникальный элемент в составе системы стал причиной того, что планеты сами по себе взорвались. Или имела место древняя война.

Какова бы ни была причина, солнце Осеона было окружено семью широкими поясами летающих осколков — миллиардов и миллиардов космических тел Самым крупным из этих мирков был Осеон 6845, кусок скалы семи сотен километров в диаметре, испещренный ходами и отверстиями, заполненными шикарными отелями, ночными клубами и дворцовыми резиденциями. Другие астероиды в других поясах были приспособлены под особняки богатых и знатных граждан. Места было много.

Все перечисленное, хотя само по себе было Довольно необычным, не было достаточным для того, чтобы система превратилась в пятизвездочный аттракцион для туристов. Но раз в год (Ландо забыл — в какой системе летосчисления, хотя и читал об этом) солнце системы Осеона начинало испускать крайне необычное неровное излучение (что и послужило основой теории об уникальном элементе, вызвавшем взрыв планет). Когда протуберанцы вырывали узкие ленты испаренного вещества из ближайших астероидов, вся система начинала мерцать и пульсировать, генерируя огромные полотнища переливающегося, ярко сверкающего света. Они тянулись на миллионы километров в длину и ширину, подобно спицам гигантского колеса. Цвета варьировались в пределах спектра, воспринимаемого человеческим глазом, и выходили далеко за его границы с обоих концов.

Скорее всего, во всей обозримой вселенной не было ничего столь же прекрасного и впечатляющего, как Огненный ветер Осеона.

Ландо на скорую руку произвел подсчеты: да, если его удачи хватит, то он и Вуффи Раа будут на месте вовремя. Возможно, что это входило в намерения Лоба Долуффа и он был в этом заинтересован. Как мило: что-то вроде бонуса, который они оба…

КАБЛОМММММ!

«Тысячелетний сокол» содрогнулся всем корпусом. Через иллюминаторы было видно, что звезды вокруг кружатся в безумной пляске, складываясь в бессмысленные узоры. Сигналы тревоги заполнили каюту, раздирая уши пронзительными воплями. В комнату начал просачиваться дым, а случайные мелкие предметы — карты Ландо, его сигары, пара старых носок — летали вокруг, оказываясь в самых непредсказуемых местах, подчиняясь искусственной гравитации, создаваемой на корабле, когда фрахтовик дико кувыркался вверх тормашками.

— Вуффи Раа! — Вцепившись в ближайший прикрученный к полу предмет мебели, Ландо заорал в интерком. — Во имя Края вселенной — что это такое?

Ответа не было.

Помогая себе руками, Ландо медленно продвигался по делающему нелепые кульбиты кораблю, направляясь к мостику. Вой клаксонов отдавался в голове и был почти осязаем. Последние метры коридора пришлось преодолевать, словно вертикальную трубу водостока, карабкаясь по аварийной лестнице. Притом что у корабля постоянно изменялся центр гравитации, подниматься на каждую ступеньку было крайне непросто.

Добравшись до рубки, он обессилено забрался в свое кресло и, безуспешно пытаясь восстановить дыхание, пристегнулся.

Над приборами управления трудились щупальца Вуффи Раа, практически невидимые из-за скорости их работы. Должно быть, это исключительно чрезвычайная ситуация, подумал Ландо, раз даже разносторонне одаренный робот слишком занят для того, чтобы говорить. Под непрекращающийся мотив надрывавшихся сигналов тревоги Ландо начал помогать напарнику, используя недавно приобретенные знания.

Прежде всего они стабилизировали корабль, и он перестал менять свое положение в пространстве. Верх снова стал верхом, а низ — низом. Затем они обнаружили причину взрыва. Он произошел на самом нижнем уровне «Сокола», похоже, что под обшивкой днища. Они опорожнили канистры с противопожарной пеной, после чего вышвырнули весь получившийся мусор в открытый космос. Датчики температуры притихли, несколько красных сигналов сменились зелеными. Сигналы тревоги замолчали, и воцарилась оглушающая тишина.

В итоге Вуффи Раа снова проложил нужный курс, и они возобновили свое движение к Осеону, хотя и на несколько меньшей скорости, чем нормальная крейсерская межзвездная.

— Насколько плохи повреждения? — Ландо начал отстегиваться. Дрожащими руками он отер влажный лоб.

Вуффи Раа осмотрел приборную панель, некоторые секции которой по-прежнему мерцали красными и желтыми сигналами.

— Кажется, несерьезные, масса. Неприятности начались, когда я включил гипердвигатель. Нужно будет его тщательно осмотреть — я не доверяю показаниям дистанционных датчиков.

— Отлично, — отреагировал игрок. — Давай спустимся вниз. Я одену скафандр и…

— Масса, это стандартная процедура, и в таких случаях одному из членов экипажа полагается оставаться у приборов, пока второй…

— Ну и ладно, — в голосе Ландо послышалось легкое раздражение. — Ты оставайся здесь. А я оденусь и…

— Масса, я могу отлично работать в вакууме без всякого снаряжения. Взрывная декомпрессия не доставит мне неприятностей. И я знаю, как варить швы. А вы?

Маленький дроид, конечно же, говорил без выражения, но Ландо представилось, что где-то под блестящей металлической обшивкой у робота есть пара человеческих рук, сложенных на воображаемой груди, а на воображаемом лице — невыносимо самодовольная гримаса.

— Ну и занимайся сам! А я все равно одену скафандр. Мне это кажется здравой мыслью, особенно если ты вдруг откроешь не тот люк. Держи меня в курсе — и не называй меня так!

Вуффи Раа отстегнулся от кресла второго пилота, поднялся и шагнул к задней панели управления.

— Поступим лучше, масса. Посмотрите на монитор рядом с вашим левым локтем.

Повернув голову, Ландо увидел самого себя, хотя картинка была чуть искажена — как если бы широкоугольная линза была слишком близко к наблюдаемому объекту. Цвета казались слегка тусклыми, но игрок сообразил, что в дополнение к обычному он видит изображение еще и в инфракрасном, и в ультрафиолетовом спектрах.

— Я понял: я вижу то, что видишь ты. А знаешь, это может весьма пригодиться: скажем, следующий раз, когда я сяду играть и…

— Но масса, это же неэтично!

— Разве? Ну ладно, мы поговорим об этом позже. А пока давай займемся делом — надо исправить повреждения.

Они оба вышли из рубки и разошлись в разных направлениях.

Спустя десять минут Ландо снова сидел в своем пилотском кресле и смотрел на монитор через прозрачное стекло шлема. Он было подумал о том, чтобы отбросить визор и покурить, но вспомнил страшные слова «взрывная декомпрессия» и воздержался. И они пока еще не знали, как сильно поврежден корабль. Ведь даже если всего лишь пройтись не там где надо, это может привести к тому, что расколется обшивка, а это…

На экране Вуффи Раа добрался до области, где произошел взрыв. В поле его зрения появился сильно поврежденный участок механизма.

— Ха, да это всего-навсего гидравлический подъемник трапа, — вскричал Ландо почти с негодованием. — В этой части корабля нет ничего горючего или взрывоопасного — и какое отношение это имеет к сверхсветовым двигателям?

Угол камеры сместился вниз. Щупальце дотянулось до чего-то, заклиненного между двумя большими рессорами. Предмет пришлось расшатывать и выкручивать, чтобы освободить, после чего робот поднес его поближе к глазу.

— Что это за ситх? — вопросил Ландо интерком.

Непонятная вещь была похожа на пружину — отрезок толстой и широкой проволоки, свернутой кольцами и закрученной вокруг себя. Какая-то смутно знакомая форма — она напоминала пончик, но с добавочным изгибом. Как у кренделька.

— В каком-то роде это кольцо Мебиуса, масса, — наконец ответил Вуффи Раа. — Их использовали в качестве тюнеров, и, как я считаю, это антенна. Масса, кто-то поместил сюда это устройство для того, чтобы засечь переключение двигателей на сверхсветовую скорость. Видите ли, гиперполе, генерируемое…

— Да-да, — нетерпеливо прервал его Ландо. — Но какой в этом смысл?

— А смысл огромный, масса. Особенно если антенна была подсоединена к переключателю, а тот, в свою очередь, был подключен к бомбе.

Игрок обдумал услышанное.

— Ты хочешь сказать, что кто-то просто подошел, присоединил эту штуку еще на Дилонексе, пока мы заправлялись, а когда мы подняли трап, чтобы оттуда убраться, то сами притащили эту дрянь на корабль?

— Что-то вроде этого, масса.

— Бомба. Ты думаешь, они сообразили насчет того желе?

Глава 4

Глубокий космос. Официально списанный имперский крейсер «Веннис» несся в черноте подобно живому существу. Голодному существу, существу, у которого есть потребность убивать. Он был построен для этой цели три четверти века назад. Сейчас это была устаревшая машина, замененная гораздо более эффективными убийцами, но все равно крейсер верно служил своему предназначению.

На мостике затянутая в униформу команда тихо занималась своими обязанностями. Официально — и снова это официально — они представляли собой разношерстную толпу штатских. Многие были худшими из худших, отбросы и неудачники, расселившиеся по миллиону систем. Другие же были лучшими из всех, кого только можно было найти, элитой.

Как и «Веннис», они все служили определенной цели и когда-то относились к военному персоналу, а теперь были навсегда приписаны к списанному крейсеру. Здесь они служили своему Императору (хотя и не без случайно вырывавшихся — и очень сдержанных — жалоб) и надеялись на повышения и другие награды.

На самом же деле они подчинялись тому, кто, может, и не поднялся до таких высот, как Его Императорское Величество, но определенно был не менее пугающ. Это существо, которое тоже присутствовало на мостике, было замотано с головы до пят в слои тяжелой черной ткани и ассоциировалось у людей с загадочными и зловещими колдунами Тунда.

Рокур Гепта, все лицо которого, включая видимые даже сквозь ткань горящие глаза, было скрыто за тюрбанообразным головным убором, еле удержался от крика.

— Вам хватает смелости говорить мне, что вы опять провалили задание?

Офицер, к которому он обращался, не испытывал восторга от текущего назначения. Во-первых, с его униформы были спороты все знаки отличия. Это заставляло его чувствовать себя… голым. Во-вторых, он не мог понять, почему готовый к бою и полностью укомплектованный крейсер занимается охотой на какой-то маленький грузовой корабль. Офицер сглотнул.

— Я только хочу сказать, сэр, что устройство, которое наш агент поместил на корабле, не сработало. Предполагалось, что оно взорвется по нашему сигналу перед тем, как они войдут в атмосферу следующей по курсу планеты.

— Это значит, что вы ошиблись дважды! Ты, идиот, они направляются на Осеон — там не будет никакого «вхождения в атмосферу»! Ну все, с меня хватит!

Колдун сделал жест рукой, затянутой в перчатку Офицер охнул и упал на колени. На его лбу выступил пот.

— Ты видишь, насколько это эффективнее обычной физической боли, правда? У каждого есть… воспоминания. Мелочи из прошлого, которые так хочется забыть. Унижения, затруднения, ошибки… иногда — фатальные. Все те случаи, когда мы подводили тех, кого любим, все случаи, когда они предавали нас!

Гепта сделал другой жест.

— Нет, ты не можешь думать ни о чем другом! Все эти низости, ты сосредоточен только на них. Они кружат и кружат в твоем сознании, круг за кругом, все усиливаясь!

Лицо офицера стало серым, он покачивался на коленях, выгнув спину. С его судорожно стиснутых кулаков начала капать кровь — так глубоко и сильно ногти вонзились в плоть. Из уголка рта быстро потекла струйка крови, когда офицер прокусил губы и язык. Наконец, он потерял сознание и безвольной грудой осел на пол, подергиваясь в конвульсиях.

Гепта освободил его от своего контроля.

Пара санитаров утащили сломленного человека с мостика. Как это ни странно, он был далек от разрушения сознания. Гепта давно заметил, что подобные испытания приводят к определенному увеличению уровня эффективности и даже, возможно, повышают сообразительность. Так почему бы не сделать хороший инструмент еще лучше? У инструмента не было никаких возможностей протестовать. Может, затачивая нож, вы и причиняете ему боль, но кого это заботит?

Придя в чуть лучшее расположение духа, колдун повернулся и прошел к капитанскому креслу, которое он обычно занимал на мостике. Он не был капитаном «Венниса», но ему нравилось наблюдать за происходящим с высоты. Рядом с креслом находились две клетки, представлявшие собой кубы со стороной в полметра. В одной из них он держал своего питомца. Существо было почти невидимо в своем гнезде из серо-зеленой грязи. Три длинные черные ноги, покрытые редкими волосками, то упирались в верх клетки, то извивались с голодной, жадной силой, которой мог симпатизировать, возможно, один только Гепта.

Во второй клетке колдун держал другой вид тварей. Там оставалась лишь полудюжина созданий; скоро ему понадобится пополнить запасы.

Они были размером с мышь, да и вообще очень походили на мышей, только с золотистой шкуркой и огромными синими глазами. Каждое создание было чистым и лоснящимся, у каждого был толстый хвост, как у миниатюрной белки. Существа буквально излучали тепло и довольство.

Сдерживая дрожь, Гепта открыл клетку с пушистыми созданиями и парой длинных щипцов достал одно из них; существо пискнуло от удивления и боли. Отодвинув верх второй клетки, он бросил псевдомышь в середину жадно протянувшихся ног.

Из клетки донеслось хлюпанье, за которым последовал резко оборвавшийся ужасающий писк. После этого можно было слышать лишь хруст. Гепта задвинул крышку. В нем росло тепло, когда он видел, как его питомец прихорашивается, очищая все три ноги от шерсти и крови добычи.

Ему нравилось представлять, что маленькое, беспомощное и мохнатое существо, которое он только что уничтожил, было Ландо Калриссианом. Это доставляло огромное удовольствие. До него другие тоже пытались вставать на пути Гепты. И только один смог выжить. Почему из всех людей именно этот ничтожный бродяга, этот странствующий аферист и шарлатан должен так часто вставать между колдуном и исполнением его планов — было загадкой. Но именно так и происходило.

Очень немногие понимали, как сильно — и как слабо — колдуны Тунда верили в магию. Еще меньше было тех, кто прожили достаточно долго, чтобы донести это понимание до других. Скажем, вызвать худшие воспоминания капитана «Венниса», усилить их, удалить все прочие мысли и ощущения — все это мог сделать кто угодно, вооруженный нужной электроникой, не более того.

Тем не менее у колдунов были собственные представления о вещах, выходивших за грань науки, и Рокур Гепта был суеверен. Он верил в то, что сталкивается с Калриссианом по какой-то извращенной прихоти фатума, кармы, рока или судьбы. Порой выяснялось, что молодой игрок даже не осознает, что эти столкновения вообще происходят.

Но теперь колдун положит этому конец.

Он нажал на кнопку, встроенную в подлокотник кресла, и перед ним предстал офицер, который был чуть моложе капитана.

— Ты — первый помощник? — прошипел Гепта.

Офицер неуверенно отдал честь. Он только что видел, как его начальника утащили с мостика.

— Д-да… да, сэр, я. Я… эм… нам продолжить курс на Осеон, сэр?

Рокур Гепта немного помедлил с ответом, зная, что молчание еще больше смущает и нервирует молодого офицера. В армейской жизни всегда было что-то, за что можно было чувствовать вину. уклад был специально создан таким, чтобы солдат не мог прожить ни одного дня, не нарушив какого-нибудь правила. Разумеется, это играло на руку тем, кто находился на самом верху пирамиды. Вот, скажем, как сейчас.

Гепта заговорил, только когда на лбу офицера выступил пот:

— Нет-нет. Мы сделаем небольшой крюк Я дам вам направление. Ваш капитан будет нездоров еще несколько часов, и я хочу, чтобы к моменту его… выздоровления мы уже были в пути.

* * *

Во многих парсеках от них, в космосе, столь же глубоком, как тот, что окутывал «Веннис», появилось странное образование. В его центре пульсировало обнаженное ядро гиперпространственного двигателя класса дредноута. Оно будто корчилось от жутких потоков энергий, которые искажали пространство вокруг, отвергая базовые законы реальности. Более пристальный взгляд выявил бы, что оно было старым, очень старым, собранным из кусков множества двигателей, давно уже устаревших и работающих на пределе.

Его окружали по меньшей мере две дюжины не менее устаревших истребителей самого разного происхождения. Некоторые были созданы нечеловеческими расами и кое-как переделаны. Они были соединены с ядром двигателя светящимися кабелями, которые мерцали и изгибались в такт работе реактора. Казалось, что истребители буксируют двигатель. На самом же деле все было наоборот. Маленькие корабли не могли переходить на сверхсветовую скорость сами по себе. За них этот делало поле, создаваемое двигателем.

Лидер ополчения Клин Шанга сидел в кабине своего древнего корабля, уставившись невидящими глазами на панель управления. Прошло уже одиннадцать дней — это был самый мучительный поход, в котором он когда-либо принимал участие. Но он был необходим. Этого требовала честь.

Панель управления, несмотря на то что на ней горели огни, была заблокирована. Это служило сугубо практическим целям — управление всех истребителей было замкнуто на навигационный компьютер гиперпространственного двигателя.

В итоге пилоту было совершенно нечего делать. И — у него было все время вселенной.

Он давно прекратил думать о доме, о малоизвестной захолустной планете, заселенной задолго до нынешней волны имперской колонизации, заселенной даже до того, как Старая Республика послала свои разведывательные экспедиции. Он давно прекратил думать и о семье. Какой смысл: скорее всего он никогда больше их не увидит.

Еще меньше он думал о своем задании, миссии, которую выполняла его пестрая команда, составленная из ополченцев, уволенных полицейских, искателей приключений и профессиональных солдат, таких же устаревших, как и корабли, на которых они летели. Расходный материал. Задание было простым и прямолинейным: найти кое-кого и убить. И дело было не в том, что жертва жестоко повредила их цивилизации, открыв ее для вторжения более здоровой и сильной галактической культуры. Это ничего не значило рядом с тем фактом, что жизнь, которую они собирались забрать, была самим воплощением зла Но, зло или нет, оно прекратит свое существование, если они сделают свою работу правильно.

Если же нет, их жизни не имели никакого значения. Зло воплотилось во вселенной, и жизнью больше, жизнью меньше — разница невелика. Ущерб им уже был причинен; миссия была ради мести. Просто и честно. И, возможно, ради того, чтобы защитить другие беспомощные и беззащитные миры.

Клин Шанга бросил короткий взгляд на остальные корабли группы, собравшиеся вокруг реактора. Все вместе они выглядели смехотворно — так же, как, без сомнения, весь их мир выглядел для пришельца. Они походили на сухое гротескное растение, межзвездное перекати-поле, катящееся туда, куда его занесет ветер судьбы. Шанга попытался найти утешение в мысли, что ничто не могло бы быть более далеким от истины, что они — смертоносная сила, которая застанет врага врасплох.

В этот момент на консоли ожил коммуникатор.

Не было ни приветствий, ни поздравлений. Луч был узким, направленным только к звену истребителей. Сигнал то усиливался, то пропадал.

На экране появилась фигура молодого офицера в серой униформе, лишенной знаков отличия. Шанга знал, что это первый помощник со списанного имперского крейсера «Веннис». Офицер ничего не говорил, только кивнул в знак приветствия.

Кодируя трансмиттер, Шанга спросил:

— Он направляется туда?

Фигура снова кивнула. В глазах офицера бурлили ненависть и страх, так же как в сердцах Клина Шанга и всего его отряда.

— Он будет там, когда мы прибудем? Впервые офицер заговорил:

— Есть вероятность задержки, — видимо, мы идем в обход, но я уверен, что первоначальный курс скоро будет восстановлен.

Клин Шанга потер огрубелые руки. На протяжении десятилетий со времен последней войны он был фермером, мирно и хорошо жил среди животных, растений и детей. Теперь этому всему пришел конец — из-за личности, которую они обсуждали. Шанга знал, что его люди тоже слышали подтверждение того, что добыча уже близко. Они проделали длинный, очень длинный путь ради этой новости.

— Ты подвергаешься большому риску, — сказал Шанга с сочувствием и симпатией.

— Нет необходимости это обсуждать. Оно того вполне стоит. Я должен прервать передачу — шанс обнаружения растет с каждой секундой.

Шанга кивнул.

— Хорошо. Удачи тебе.

— И вам.

* * *

За много парсеков от группы Шанги в своей каюте Рокур Гепта повернул выключатель подслушивающего устройства и уселся в кресло, чтобы подумать. Его первым побуждением было задушить — а лучше разрушить сознание — щенка, который его предал. Уже не в первый раз он вознес хвалу своей предусмотрительности, благодаря которой установил дополнительные следящие системы в жилых помещениях подчиненных. Обычные датчики офицер перехитрил без особого труда.

Что ж, Гепта отомстит в более подходящее время. Сейчас более важно разрешить это… осложнение. Он не узнал человека, с которым говорил офицер, но Гепта был очень стар, так стар, что правда о его возрасте могла перепугать обычных существ. Он видел и сделал многое за прожитые века У него было много-много врагов, большинство из которых были уже мертвы. И все прочие тоже умрут.

Но кое-что он сделать мог: ускорить процесс. Гепта временно отказался от своих текущих планов. Все равно он не был уверен в их исполняемости. Гепта щелкнул переключателем на столе рядом с кроватью.

— Мостик? Это Гепта. Отменяю предыдущий приказ. Измените курс на тот, что я дал вам раньше. Мы отправляемся прямо к Осеону.

Глава 5

Лоб Долуфф обладал грушеобразной фигурой и казался на экране еще больше, чем был в реальности. У него было нечто, что Ландо принял за темную бородку, плотно прилегающую к коже, и лысина, выглядевшая навощенной и отполированной. Манеры его были вкрадчивыми и льстивыми; Лоб являлся увлеченным игроком в сабакк — и неудачником при этом. Была в этом некая неотвратимость. Энтузиазм и умение не всегда идут рука об руку. Сидя за столом напротив Ландо, Долуфф ухитрился показать карты, пока устраивал локти на своем выдающемся животе. Судьба подарила ему шестерку фляг и Госпожу шестов уже на первом круге, что давало в сумме девятнадцать очков. Мужество и энтузиазм тоже не всегда сопутствуют друг другу. Он упорно не менял карт, отказываясь понимать, что чем дольше они остаются у него, тем вероятнее, что они сами изменят значения.

У Ландо на руках были семерка монет и негативная Кончина. Проклятье, ему нужно что-то получше, чем минус шесть очков, чтобы выиграть этот круг. Он сдал себе Туза мечей, доведя количество очков до девяти — все равно недостаточно. Следующий игрок тоже взял карту; главный администратор уже решил пропустить; игрок слева взял карту. А тот, что справа — никак не мог решиться.

Ландо сдал себе еще одну карту. Ставки делались после каждого раунда. Они внесли в игру уже тысячи кредитов в эту ночь, четвертую ночь для Ландо на Осеоне, и после трех раундов на столе была впечатляющая куча денег.

Госпожа монет. Ландо не хватало всего одного очка до «чистого сабакка». Он сохранял хладнокровие. В эту ночь карты казались медленными, преобразовываясь неохотно и с большими паузами. Ландо чувствовал, как удача теплом растекается внутри него, и был спокоен.

Игрок слева от него взял карту. Лоб Долуфф все еще воздерживался. Следующий игрок взял карту — и раздраженно ударил по столу.

— Ноль! — проворчал он с отвращением.

Было три пути выхода из игры. Превысить двадцать три очка, упасть ниже минуса двадцати трех очков или набрать ноль. Игрок по правую руку от Ландо снова воздержался.

Мерцание в его руке привлекло внимание Ландо. Одна из карт изменялась.

— Сабакк! — С удовлетворением сказал он. Кончина трансформировалась в Сдержанность. Возможность подобного превращения была мала, а ставки, которые сделал в этом круг молодой игрок, — высоки. Остальные бросили карты на стол. Раздача осталась за Ландо еще на один круг.

Мешая карты, он оценивал тех, кто с ним играет. Там был, разумеется, главный администратор, Лоб Долуфф, слишком осторожный игрок для того, чтобы выигрывать крупные ставки, — не угроза, а всего лишь источник денег. Ему бы быть управляющим в каком-нибудь офисе. Долуфф не был создан игроком.

Этой ночью они были в поместье Долуффа. Игра каждую ночь перебиралась в новое место. Поместье находилось в нескольких километрах от города и было накрыто куполом, наполненным влажным и теплым воздухом. Внутри купола росли тропические растения. Холодные звезды светили ярче и резче, чем должны бы были светить над густыми джунглями, окружавшими игроков.

Стол был установлен на широкой аллее в самом центре огромной оранжереи. Неподалеку что-то тихо бормотал фонтан. Это был практически единственный звук: владелец поместья не испытывал желания населять сад животными. Время от времени из-за деревьев появлялся механический слуга, разносящий напитки. Ландо сидел с бокалом сниллика, густого ликера откуда-то из центра Галактики. Он питал отвращение к этому напитку и поэтому пил медленно и сдержанно.

Перетасовав карты в пятый и последний раз, он предложил игроку справа снять колоду. Тот принял карты, разделил их на три группы и соединил в другом порядке. Ландо присматривал за ним: у того был взгляд профессионального игрока, хотя объявил он себя бизнесменом на отдыхе. Возможно, истинными были оба варианта одновременно.

Дэл Цикер был необыкновенно высоким — более двух метров ростом — человеком средних лет. В дополнение к этому он был еще и очень худ. Дэл был одет в светлый зеленый халат и носил множество колец на пальцах.

— Говорят, вы частенько бываете в системе Рафа, капитан Калриссиан. Это правда, что они нашли легендарную потерянную цивилизацию, которая предположительно там была? — Тон Цикера были дружелюбным и заинтересованным.

Ландо подровнял колоду и начал раздавать карты в привычной неспешной манере.

— Точнее будет сказать, что потерянная цивилизация нашла их. Я был там, когда это случилось. Древние шару вернулись и строят бизнес по своему вкусу.

— Как ушасно! — отреагировало существо слева от Ландо.

Это было довольно отвратительно выглядевшее создание с тонким хоботком, висящим под налитыми кровью глазами. В довершение его кровь была зеленой. Выступающие вены дисгармонировали с глубокой синевой ирисов, росших в саду.

— Оснашает ли это, фто больфе не будет никаких шивых кристаллоф?

На морщинистой тонкой шее существа висел большой кулон с живым кристаллом. Оно было не единственным здесь, кто щеголял подобными драгоценностями. Ландо знал, что камни аккумулировали какой-то тип жизненной энергии, излучаемой живыми существами, и перенаправляли этот поток носителю. Ландо избегал носить эти кристаллы — они заставляли его чувствовать себя вампиром.

— Вовсе нет, — ответил он, сдавая ему вторую карту. — Я думаю, новое правительство в конечном счете снова наладит поставки. Возможно, по существенно более высоким ценам.

Лоб Долуфф взял вторую карту без каких-либо комментариев. Для Ландо было очевидно, что у него была выигрышная комбинация и что Долуфф каким-то образом ухитрится потерять свое преимущество до того, как игра будет окончена.

Игроком слева от Долуффа была женщина, моложе Ландо, весьма привлекательная блондинка. Ее представили как Басси Вобах, и, как кто-то туманно заметил, она являлась служащей администрации. Молодой игрок размышлял над тем, откуда у нее деньги. Ее игра Ландо пока что не впечатляла, а вот то, что она пристально за ним наблюдала, — внушало беспокойство. Смотрела она далеко не дружески.

Он сдал карту женщине, потом Дэлу Цикеру и себе, после чего, не глядя, что получил сам, сделал маленький глоток сниллика.

— Еще? — осведомился Ландо.

Носатое создание кивнуло, его хоботок противно зашлепал. Получив третью карту, создание с отвращением бросило все три на стол.

— Тридцать семь! — воскликнуло оно. — Поразительно!

Лоб Долуфф спасовал.

Басси Бобах взяла новую карту, не сказав ни слова.

Дэл Цикер тоже принял еще одну и аккуратно положил набранные карты на стол:

— Я вне игры. Проклятье.

— Еще кто-нибудь? — спросил Ландо. Басси Бобах ответила согласием, мрачно глядя в свои карты. В этот раз на столе было не так много денег. Ландо наконец взглянул — что же у него: девятки фляг и шестов. — Дилер берет еще одну.

На лысине Долуффа выступил пот, его пальцы едва заметно дрожали. Наконец резким жестом он кинул карты на стол рубашками вниз.

— Двадцать два! Можете побить?

Ландо взглянул на Басси Вобах.

— Четырнадцать. — Отреагировала она. — Я в пролете.

С четверкой мечей, которую Ландо себе сдал, у него тоже было двадцать два. Он открылся и взял колоду, чтобы сдать дополнительные карты.

— Внезапная кончина.

Долуфф получил тройку мечей, ломающую его набор. Ландо мог остановиться уже на этом, но перевернул и следующую карту. Идиот, ценность ноль очков. Он выиграл еще один круг.

— Давайте сделаем паузу.

Поскольку у него шла полоса побед, Ландо мог попросить перерыв без обсуждения с другими.

Все было просто. Он не верил в серии побед и не боялся прервать их. Однако ему нужно было решить, не сдать ли специально несколько кругов. Его заработок, условия жизни, само его существование зависели от сохранения доброжелательной атмосферы за столом — что означало потерю малых ставок и тихие победы на больших ставках Когда-то он верил, что подобные ухищрения необязательны на игровых площадках богатых людей, но довольно быстро уяснил, что в этом смысле игра ничем не отличается от карт в шахтерских барах. Психология, людская и нечеловеческая, оставалась той же.

* * *

— Пять минут до выхода в обычное пространство, масса.

И снова он сидел в рубке «Тысячелетнего сокола», тасуя карты и прикидывая шансы. Он и Вуффи Раа сделали все, что могли, чтобы починить корабль. К счастью, у них в трюмах хватало запасных частей — движущиеся элементы конструкции нуждались в постоянном уходе.

Потом они, будучи недоверчивыми существами, облазили внутренности «Сокола» сантиметр за сантиметром в поисках других проявлений саботажа. И не нашли ничего. Вуффи Раа хотел выбраться наружу и проверить обшивку, но получил отказ: поле, которое генерировалось вокруг корабля во время гиперсветового прыжка, было опасным не только физически. Искажения реальности, которые оно создавало, могли свести с ума даже дроида. К тому же Ландо достаточно хорошо знал мануалы, чтобы понимать: защитные поля, обтекающие корабль на расстоянии нескольких молекул от обшивки, сведут ущерб от бомбы, прикрепленной снаружи, к минимуму. Он не рисковал без нужды и заботился о здоровье своего механического друга.

Внезапно Ландо понял, что так и не ответил по интеркому.

— Хорошо, старая жестяная банка. Скоро буду.

Это была первая посадка Ландо на планету под опекой талантливого робота. Его предыдущие попытки, произошедшие до того, как он приобрел Вуффи Раа, следовало, скорее, называть крушениями. Возможно, посадка на поверхность астероида (или под поверхность) и не была такой уж захватывающей процедурой, но ему нужна была практика.

В этот раз он успел в рубку до того, как прогремел взрыв.

Они провели много времени, выпутывая руки и ноги из щупалец. У Ландо не было времени пристегнуть ремни, а Вуффи Раа на минуту отстегнул свои, чтобы проверить положение корабля по датчикам на противоположной части панели управления. Их обоих протащило между креслами пилотов и закинуло под контрольную панель.

«Тысячелетний сокол» медленно вращался, постепенно останавливаясь.

— Масса, мне жаль это говорить, но взрыв был снаружи корабля, в фазовом контроллере.

Ландо, потирая синяки, изучал показания приборов.

— Да, но я думаю, что это мог быть самопроизвольный взрыв. Посмотри на данные фазовых контроллеров — они все же не идентичны тем, что были, когда взорвалась бомба, не так ли?

Теперь наслала очередь дроида размышлять.

— Я надеюсь, что вы правы, масса. Но если бы мы проводили полноценную посадку на планету с вхождением в атмосферу в условиях полной гравитации, этот инцидент уничтожил бы нас. Посмотрите, что показывают камеры внешнего обзора. Обтекатель порван и поднят. Он бы разрушился, оставляя нас…

— Ох, думаю, я могу представить, как мы кувыркаемся и горим, потеряв управление. Сколько времени займет ремонт?

— Не более нескольких часов, и нашей посадке это не помешает.

* * *

Ландо снова сдал карты, на этот раз не так честно, как прежде.

Разумеется, это оказалась вторая бомба. Кто бы ни установил ее, он не знал того, что они направляются к планетоиду без атмосферы, который не мог притянуть их к себе и сжечь. Вуффи Раа нашел часть контрольного модуля, похожего на тот, что был в первой бомбе, — приспособление, созданное для того, чтобы засечь, когда их скорость изменится. Оно должно было взорвать заряд, как только они выйдут из сверхсветового режима. Кто-то действительно хотел их убить.

Он попытался вспомнить все по-настоящему крупные победы, которые он одержал за игровым столом. Может, он, сам того не зная, лишил кого-то таких денег и привел в такую ярость, что тот объявил вендетту? Что ж, видимо, придется соблюдать повышенную осторожность. И не забывать о ловкости рук.

Он раздал существу с хоботом двойку мечей, Лоб Долуфф получил десятку мечей, Басси Бобах — Королеву воздуха и тьмы, оцениваемую как минус два очка. Цикеру достался Повелитель монет.

Сдавая по второй карте, он отдал иномирцу Звезду, негативную карту в семнадцать очков; Долуфф взял девятку мечей; Басси Бобах получила вторую негативную карту, Злобу, что довело количество ее очков до минус семнадцати. Сдав карту Цикеру, он едва успел взять себе девятку монет (получая вполне приличные, но не впечатляющие двадцать два очка), когда высокий и тощий отставник возбужденно выкрикнул:

— Сабакк! — и шлепнул на стол своего Повелителя рядом с девяткой мечей.

Ландо облегченно вздохнул и передал колоду Цикеру. Иногда выигрыш включает в себя знание того, когда надо проиграть.

Цикер раздал карты только для одного круга, который, едва держа себя в руках, выиграл Долуфф. После него колода перешла к носатой твари (Ландо начал чувствовать вину за то, что не помнил имени существа — которое в любом случае было непроизносимо для человека), у которой оставалась два круга, а потом вернулась к Дэлу Цикеру. Басси Бобах, кажется, не везло совсем.

Цикер раздавал, когда к Долуффу подкатился маленький круглый дроид и настоятельно запищал, после чего разделился на две полусферы. Долуфф посмотрел на экран и клавиатуру, в которые превратился дроид, и краски сбежали с его лица.

— Капитан Калриссиан, я думаю, вам лучше поспешить в порт. Я получил сообщение, что ваш корабль, «Тысячелетний сокол», горит.

Глава 6

Астероид Осеон 6845 был искусственно ускорен, чтобы обращаться вокруг оси за двадцать пять часов, давая обитателям ощущение комфорта днем и ночью — и сильную головную боль тем, кому нужно было сажать корабли на этот астероид. Посадить корабль на поверхность, двигающуюся по весьма маленькому кругу со скоростью восемьдесят восемь километров в час, может, и не кажется сложной задачей. До тех пор, пока вы не попробуете это сделать.

Таким образом, чтобы добраться до северного полюса Осеон 6845 из экваториального дома-сада главного администратора Ландо пришлось использовать пневматическую трубу. Там, за бесплодными горами, располагался небольшой и относительно стационарный космопорт.

К сожалению, в вагоне трубы не было собственного коммуникатора, а Ландо так и не приобрел привычку постоянно носить свой. На мгновение он пожалел об этом: в дороге он не мог узнать ничего нового о судьбе корабля. Все, что у него было с собой, — это сорок семь тысяч кредитов, которые он получил за вечер, и маленький неприметный пятизарядный пистолет, прячущийся за поясом.

Это было единственное личное оружие, которое он позволил себе иметь в этой темной и опасной вселенной; Ландо предпочитал полагаться на голову, если речь шла о тяжелом вооружении. Вагон нес его на север под поверхностью астероида со скоростью в несколько тысяч стандартных километров в час. Ландо ощущал каждую секунду, каждый сантиметр. Он послал Вуффи Раа в космический терминал, чтобы продолжить ремонт фрахтовика. И чтобы присматривать за кораблем.

Что пошло не так?

Маленький робот был по природе пацифистом, миролюбие было запрограммировано в нем изначально. Мог ли какой-то саботажник использовать это преимущество, одолеть робота и поджечь корабль?

С тяжелым сопением вагон остановился. Его прозрачные двери открылись, чтобы выпустить Ландо в лабиринт служебных коридоров под взлетно-посадочным полем. Ландо бежал по кажущимся бесконечными коридорам, минуя перекрестки и ответвления, пока не достиг прохода под номером 17-W. Временный голографический знак сообщал на шести языках:

«ТЫСЯЧЕЛЕТНИЙ СОКОЛ, ЛАНДО КАЛРИССИАН, КАПИТАН И ВЛАДЕЛЕЦ»

Над его головой открылся тяжелый круглый люк, соединенный короткой трубой с нижней частью фрахтовика. Через трубу вела металлическая лестница. Странно, но в залитом резким светом цилиндре коридора больше никого не было. Единственные звуки, которые Ландо мог слышать, издавали маленькие механические создания, спешащие по своим делам.

Потряхивая головой, Ландо вскарабкался по ступеням.

Он оказался в изгибающемся коридоре, ведущем к каютам с нижней палубы. Приглушенный свет и знакомый бардак принесли ощущение комфорта после ярко освещенного и совершенно пустого служебного прохода. В корабле было совершенно тихо.

Ландо нервно нажал кнопку интеркома:

— Вуффи Раа?

— Да, масса? — раздался в ответ радостный голос. — Я снаружи, на обшивке. Заканчиваю ремонт фазового контроллера.

— А. Ну, я на борту — и крайне озадачен. Как-то не похоже, чтобы тут ночью что-то горело.

— Масса! Как — горело? Нет, ничего, кроме сварки, — и она велась в вакуумной камере, никакого открытого огня! Почему вы спрашиваете?

Подозрения разнообразного свойства и характера начали заполнять сознание Ландо.

— Эм-м, это может прозвучать глупо, но как я могу знать, на самом ли деле это ты?

— Масса, что случилось? Разумеется, это на самом деле я. Пожалуйста, пройдите в орудийную башню правого борта, и я вам покажусь.

В принципе, приглашение могло преследовать и другие цели. Ландо достал пистолет, его нервы были на пределе. Он прокрался по короткому туннелю к орудийной башне, прижимаясь спиной к изгибающейся стене, и скользнул в сторону, пока не увидел дула счетверенных пушек через пластиковую полусферу. Там, снаружи, солнце Осеона поливало ослепительными лучами пустынный и каменистый пейзаж.

Космопорт начинался как огромный, естественный кратер диаметром в несколько километров. Фрахтовик сел примерно в центре этого кратера. Тут и там лежали корабли, располагаясь над предназначенными для них люками обслуживания. Круизные яхты, корпоративные суда, торговцы. На полпути до края кратера Ландо мог видеть весьма почтенного возраста крейсер, который тем не менее был в прекрасном состоянии. Что ж, у всех свои предпочтения. Свет звезд с трудом достигал поверхности, подчеркивая великолепие солнца.

Пойманное краем глаза движение заставило Ландо резко пригнуться, обеими руками профессионально сжимая рукоять пистолета и поводя им из стороны в сторону. Казалось, оружие принюхивается, ища кого бы ужалить.

Хромитовое щупальце проскребло по пластику перед ним. Ландо обнаружил, что стоит, пристально глядя в глаз Вуффи Раа, а тот качается перед башней, вися на одном манипуляторе.

Игрок нажал кнопку интеркома у кресла стрелка.

— Извини, банка с болтами, я сегодня, кажется, слегка параноидален. Какое-то заботливое создание прервало мою игру — и довольно выгодную игру, должен добавить, — с помощью пожарной тревоги. А на твоем краю планеты что-нибудь интересное происходило?

За пластиком робот изобразил, как мог, пожатие плечами.

— Я просто приводил здесь все в порядок, масса. Не было никаких сообщений, посетителей. И я никого не видел в радиусе сотен метров от корабля, исключая роботов космопорта. Мне войти внутрь и…

— Не беспокойся. Может, я еще успею вернуться к игре.

Робот в знак прощания помахал свободным Щупальцем.

— Хорошо, масса. Увидимся в отеле.

— Доброй ночи, Вуффи Раа.

Свет мигнул на мгновение, как будто корабль пролетел между «Соколом» и солнцем.

Выйдя из башни, Ландо направился по коридору прямо к люку, через который он вошел в корабль. На этот раз, карабкаясь по лестнице, он больше заботился о том, чтобы не испачкать одежду в масле. На предпоследней ступеньке он услышал быструю дробь шагов за спиной и обернулся, чтобы узнать, кто…

И ощутил сильнейший удар чем-то твердым по спине. Замычав от боли и шока, Ландо отпустил трап и упал на пол, ободрав по пути лицо о ступеньки.

Второй удар миновал его, просвистев над головой и лязгнув о металлические перекладины. Задохнувшись, Ландо в отчаянной спешке закрутился, пытаясь нащупать оружие. Пара грязных сапог тяжело топотала, направляясь к нему. Это было единственным, что он успел увидеть до того, как что-то со свистом понеслось ему в голову.

Ландо нажал на спусковой крючок. Оружие издало пронзительный высокий вой — и, так же пронзительно крича в агонии, ему ответила жертва. Дубинка — или что там было — со стуком упала на пол коридора. Противник повалился навзничь, куртка у него на груди взорвалась пламенем. Дым и вызывающее тошноту зловоние горящей синтетики начали заполнять коридор.

Калриссиан с трудом поднялся, цепляясь за ступеньки лестницы. На глазах выступили слезы

0т дыма и боли. Прислонившись к лестнице, он ощупал спину, куда пришелся удар. Его жизнь, вероятно, спасли сорок семь тысяч кредитов, которые были распиханы по окружности широкого ремня.

Повесив пистолет на пояс, Ландо, шатаясь, подошел к человеку, который на него напал. Тот лежал неподвижно, язычки пламени на куртке — побочный эффект от выстрела в упор — уже умерли. Как и нападавший.

Какой-то солдат. Так, по крайней мере, показалось Ландо. Игрок стянул с жертвы мягкий кожаный шлем, точнее, подшлемник, который иногда носили под шлемом скафандра, если приходилось надолго выходить в космос. Двухметровая дубинка — кусок титановой трубы — была единственным видимым оружием нападавшего, хотя Калриссиан заметил на форме следы долгого ношения оружейного ремня там, где кобура вытерла ткань штанов.

Униформа, если это была именно униформа (трудно судить по одному экземпляру), была вытерта и неоднократно залатана. Владелец тоже выглядел потрепанным. Он был большим человеком с бледной и обветренной кожей, лицо избороздили глубокие морщины. Нападавший был немолод. Ландо не узнавал значка на форме. Впрочем, в мире миллиона систем это было неудивительно.

Что делать теперь?

В больших городах множества цивилизованных планет наиболее мудрым поступком в случае, если на вас напал разбойник или грабитель, было просто идти дальше своей дорогой, оставив эту загадку для официальных властей. Ландо был склонен поступать именно так. Ситуация была знакомой, и он был бы совершенно прав. Ведь именно он, Ландо, был тем, кто превысил пределы необходимой самообороны, отреагировав куда жестче, нежели требовала ситуация, и превратив самооборону в худшее преступление, чем грабеж. Как на это посмотрят на Осеоне? Ландо не знал. Но он не мог себе позволить просто уйти. Труп возле входа в его корабль, полно улик, разбросанных вокруг, частично разряженный пистолет. По меньшей мере, затруднительная ситуация.

Ну, хорошо. Ниже по коридору был общественный коммуникатор. Ландо вскарабкался обратно в корабль.

Вуффи Раа, вернувшийся с работ на обшивке, встретил его у лестницы. В тускло освещенном коридоре его глаз тлел как кончик сигары.

— Масса, что происходит? Я слышал выстрел, и…

— Я только что убил человека, кусок металлолома. Будь любезен, свяжись с Долуффом. У нас может оказаться некоторая протекция в этой системе. Подозреваю, она нам понадобится.

Ноги отказали, и Калриссиан, завалившись набок, сполз по стене на палубу.

* * *

Что ж, не все так плохо, как могло бы быть.

Жизнь игрока была весьма изменчивой. Частенько люди могут напасть, когда теряют деньги. Иногда они предпринимают что-нибудь вне рамок правил — и неважно, в какой игре они проиграли.

Камера была безвкусно оформлена в веселеньких пластиковых тонах, которые плохо сочетались с совершенно бесцветной музыкой, ненавязчиво лившейся из динамиков на потолке. Отдельная ванная комната дарила некоторую уединенность — или ее иллюзию, если учесть, что большое зеркало над раковиной наверняка было прозрачным с другой стороны. Наверху была застекленная крыша, надежно укрепленная и экранированная. Она была призвана смягчать чувство клаустрофобии и заодно давала прекрасный вид на звезды над головой. На раковине красовалась пластиковая лента, заявляющая, что все керамические поверхности были дезинфицированы.

Тем не менее он никак не мог вызвать в себе подобающее чувство благодарности.

Его раны были должным образом обработаны. Их было немного: несколько треснувших (ну, по крайней мере, помятых) ребер да ссадины. Повязки должны были упасть с него сами в течение следующих пятидесяти часов.

Они конфисковали его одежду и все бумаги, его пояс с сорока семью тысячами кредитов и, разумеется, его бластер, оставив набор бесформенных коричневых пижам с номером на спине и на груди и пару тапочек, в которых он не мог сделать и нескольких шагов без того, чтобы не рисковать споткнуться и упасть. В камере была только одна кровать, которая отказывалась сворачиваться, когда Ландо ей приказывал Технически он сидел в одиночке. Это его вполне устраивало. Знакомства, сделанные в тюрьме, редко оказываются чем-то стоящим, а в данный момент он не испытывал радости при мысли о какой-либо компании. В камере было нечего читать, нечего смотреть, нечего делать — только думать. А это у Ландо хорошо получалось.

* * *

Лоб Долуфф лично ответил на звонок. Старший администратор выразил удовольствие, что корабль Ландо на самом деле не горел. Он никак не мог объяснить ложную пожарную тревогу. Подобные преступные деяния строго наказывались на Осеоне.

— Тем не менее, — вставил Калриссиан. — Есть небольшое осложнение.

— Тем не менее? И в чем же проблема, капитан?

На заднем фоне Ландо заметил Басси Бобах с каким-то напитком в руке. Они все еще были в оранжерее. Он задумался над тем, там ли и остальные игроки. А если нет, то что еще могло происходить в верхних эшелонах администрации Осеона?

— Сэр, ложная тревога, кажется, использовалась как приманка в западне. Кто-то подкараулил меня, когда я собирался вернуться к игре, — какой-то незнакомец. Боюсь, что я убил его.

Брови Долуффа взлетели вверх, и он наклонился к передатчику.

— Вы ведь не шутите, капитан Калриссиан? Ландо вздохнул.

— Не думаю, что я мог бы шутить над подобными вещами. Он застал меня врасплох, напал с куском трубы — я был вынужден стрелять.

Глаза администратора расширились, а брови поднялись еще выше.

— Стрелять? Вы сказали…

— Минутку, капитан. — Басси Вобах наклонилась к Долуффу и что-то прошептала. Лоб секунду выглядел озадаченным, затем кивнул.

— Капитан Калриссиан, мальчик мой, оставайся там. Я посылаю к тебе госпожу Вобах. Я уверен, что она сможет помочь нам обоим. А пока что оставь все в точности как есть. Я отдам приказ закрыть этот коридор. Мы разберемся с этим как можно быстрее.

Еще один разговор шепотом.

— Да, кстати, возможно, будет лучше, если ты не скажешь больше ничего об этом деле ни мне, ни мисс Вобах. Нам придется свидетельствовать в суде, как представителям администрации… нам обоим. Ты понимаешь?

Ландо понимал. Он кивнул и выключил коммуникатор, безутешно сгорбившись в пилотском кресле. Свет солнца снаружи казался слишком ярким даже для безатмосферного астероида. И постоянно мигал, как будто над ними пролетала целая флотилия кораблей. Цвета казались выцветшими, но это могло объясняться подавленным настроением Наконец, он повернулся к Вуффи Раа.

— Ну что, старая соковыжималка, кажется, мы снова вляпались. Должно быть, я теряю хватку.

— Масса, — ответил робот, мягко похлопывая хозяина щупальцем по плечу. — Я уверен, что все разрешится. Вы бы не выстрелили, если бы вас к этому не вынудили.

Вуффи Раа достал из-под панели сигару, обрезал кончик, передал ее Ландо и зажег кончиком щупальца.

— Я и не знал, что ты можешь такое. Как думаешь, этот парень, которого я застрелил, из той же группы, что стоит за взрывами?

— Такая мысль меня посещала, масса. Я не знаю.

Над человеком и роботом повисло мрачное молчание.

Контрольная панель пискнула, и Ландо нажал на кнопку.

— Да?

— Говорит Басси Бобах. Я у люка в служебном коридоре под вами. Пожалуйста, спуститесь ко мне.

— Хорошо. Зубную щетку брать? Голос Басси стал извиняющимся.

— Думаю, это неплохая идея.

Ландо дал роботу несколько инструкций, затем развернулся и повторил свой маршрут, пройдя до люка и спустившись по лестнице. Обернувшись, он увидел Басси Бобах, проводящую осмотр тела нападавшего. На ней была униформа полиции Осеона.

Несколькими часами позже в камере Ландо в очередной раз воспротивился побуждению вскочить и забегать по комнате. Он всегда плохо переносил ограничения в свободе передвижения. Здесь, в маленьком местечке на экваторе недалеко от города, было уже далеко за полночь, однако освещение еще не было выключено. Обычная практика в тюрьмах. Что было еще хуже, сладенькая музычка все так же текла из динамиков. Он бросил наверх возмущенный взгляд…

…и был практически ослеплен вспышкой невероятной яркости. Проморгавшись, он увидел длинные цветные ленты, которые ползли по небу. С каждой секундой их цвет становился все более глубоким. Как будто огромные пальцы сжимались на прозрачном куполе неба Мерцающий пурпур, кипящий желтый цвет. Синий и зеленый мерно пульсировали контрапунктом к фиолетовому.

Начался Огненный ветер.

Глава 7

Жребий полицейского офицера несладок. Порой он просто приводит в уныние, думала офицер Басси Бобах, занимаясь написанием отчета об убийстве у «Тысячелетнего сокола». Ну что за время для подобного инцидента! Огненный ветер начался, а она все пропустит.

Она родилась на Осеоне. Одна из многих, которые служили меньшинству. На самом деле ее функции мало отличались от функций множества роботов, населявших астероид, — избавлять хозяев от малейших неудобств. О том, что именно это всегда было важнейшей задачей полиции вне зависимости от времени или пространства, она не подозревала. Ее образование было специфичным и узконаправленным. Аналитические навыки оно не развивало, равно как не способствовало развитию широких взглядов. Ее родителям повезло еще меньше. Изначально они иммигрировали как торговцы, сдав множество экзаменов и пройдя тщательные проверки их прошлого, целей и намерений. Тем не менее особенного успеха они не добились. В конце концов она работала, чтобы поддержать их, а потом, когда это было уже не нужно, такой образ жизни уже стал знакомым и привычным. Хотя и не слишком комфортабельным.

Ее единственным развлечением, единственным, что разнообразило жизнь, был Огненный ветер. Это было смертельное и захватывающее время. Ярко окрашенные потоки ионизированных газов наполняли пространство — на тысячи километров — между летающими каменными громадами. Фантастические молнии били от скалы в скалу. Семь поясов Осеона флуоресцировали в безумном ритме.

Радиация, статические разряды, цветной туман искажали направления и сводили с ума людей и навигационные приборы. Вся межастероидная торговля была на это время — примерно три недели — запрещена законом, чтобы уберечь любителей «ах-это-будет-таким-замечательным-Приключением!» от их собственной глупости. Потоки разрушительных частиц, пронзающие систему, помогали очень быстро завершить любое приключение. Связь между астероидами или с любым иным местом в Галактике была физически невозможна. Никто никуда не летал. И не хотел летать.

В системе во время Огненного ветра появлялись призрачные камни со структурой, почти не поддающейся научному анализу. Происходили легендарные исчезновения, зловещие видения, самые странные события, о которых потом рассказывались байки и слухи.

Вопреки — или благодаря — всему этому туристы стекались на Осеон как раз перед началом катаклизма. Огненный ветер превратился в фестиваль непрерывных вечеринок, как публичных, так и приватных, в непрекращающееся празднество. Представители сотен различных разумных видов из миллиона систем, прилетая на Осеон, наполняли пустую и однообразную жизнь девочки из маленького городка смыслом. Девочки по имени Басси Вобах.

А теперь — это вот. Кроме собственно ареста и работы за клавиатурой было еще огромное количество бумажных документов, которые надо было заполнить в кратчайшие сроки. Этот Ландо Калриссиан, бродяга, который не заполнил здесь ни одного бланка, кроме единственного прошения о визе, собрал с тех, кто сел с ним за стол (в том числе и с нее), сорок семь тысяч кредитов. Не пошевелив и пальцем на какой-нибудь честной работе. Разумеется, эти деньги были конфискованы и, независимо от того, виновен он или нет, пойдут на компенсацию расходов администрации Осеона.

На такое количество денег могло прожить полсотни семей в течение года. Было просто неприлично, что один человек может получить столько денег и так просто. Но иногда правосудие все же могло исправить несправедливость. Это был именно тот случай, когда ее работа приносила ощущение удовлетворения.

И еще этот сломанный контрабандистский корабль, который сам Ландо называл торговым. Он стоил пятнадцать или двадцать тысяч. Если она сможет придумать еще какие-нибудь траты, требующие компенсации, то корабль можно будет выставить на аукцион, чтобы оплатить их. А тот робот, пилот и ремонтник, стоил значительно больше корабля и наверняка вызовет большой интерес на рынке Осеона. Отметим его как пятьдесят тысяч кредитов.

Далее идут личные вещи, которые ничего не стоят, и, разумеется, орудие убийства. Нет, она, конечно, не могла официально называть его так в бумагах. Пока что. Пусть будет «конфискованный бластер». Он станет прекрасным пополнением небольшой коллекции ее участка. Подобные убийства происходили редко в сообществе самодовольных жирдяев, которым она служила.

Но это все едва покрывало неприятности, которые причинил Калриссиан. Если повезет, она с радостью посмотрит, как его поджарят. Были другие затруднения, причиной которых тоже бы Ландо, хотя и не напрямую. Она спорила со своим начальником, Долуффом, но на того оказали давление сверху, и по цепочке ответственность переползла на ее плечи. И за это Калриссиан тоже должен будет заплатить.

Огненный ветер начался, а она его пропустит.

* * *

Вуффи Раа двигался по извилистым коридорам «Тысячелетнего сокола». Он был самой несчастной машиной на свете. Люк в коридор 17-W был закрыт на замок и опечатан — это все, что он мог сделать, чтобы убедить официальных лиц не конфисковывать его самого и не запереть на каком-нибудь складе.

Умалчивая о своих многочисленных дополнительных талантах, Вуффи Раа уверил их в том, что как пилот, навигатор и ремонтник он является неотъемлемой частью корабля. Как следствие, они поместили в его тело блок-ограничитель, который должен был причинить роботу сильнейшую боль при попытке покинуть корабль. Отключить этот блок у него заняло примерно тридцать секунд с момента отбытия полиции, но благоразумие требовало остаться в корабле до тех пор, пока он не придумает, что можно сделать для себя и своего хозяина.

Снаружи огромные полотнища полихромных газов заполняли небо, разряжаясь каждые несколько минут ослепительными вспышками молний. Огненный ветер только начинался, но уже представлял собой потрясающее зрелище для наблюдателей. Вуффи Раа даже не заметил его.

Он вспоминал, что хозяин сотни раз предлагал официально освободить его. По какой-то причине игрока сильно беспокоила мысль, что ему принадлежит разумное существо, пусть и механическое. Вуффи Раа всегда отказывался, предпочитая оставаться со своим предприимчивым хозяином. Сейчас он спрашивал себя, не лучше ли было согласиться. Если бы он был свободным дроидом, то у него была бы возможность попробовать разобраться с ситуацией. Хотя что он мог бы сделать — все еще было неясно.

Являясь объектом собственности, он не получил никакой информации от полиции о судьбе Ландо или о том, что случится с ним и кораблем. Тем не менее, обладая несомненно огромным опытом в общении с представителями человеческой расы, робот мог строить весьма точные предположения. Каким-то образом нужно было заключить сделку, после которой они останутся хотя бы в том же состоянии, в каком прилетели.

У Вуффи Раа был очень маленький опыт заключения сделок.

Снаружи в небе сплелись все цвета спектра Для Вуффи Раа, который видел более сотни базовых цветов, включая инфракрасный и ультрафиолетовый диапазоны, зрелище должно было быть еще более восхитительным.

Зрелище его не тронуло — и вовсе не из-за недостатка чувства прекрасного.

Ему нравился Ландо Калриссиан. Маленький дроид обладал обманчивой внешностью. Он всегда выглядел как новый, а его метровый рост заставляла людей ощущать превосходство. На самом же деле у него был мощный интеллект и жизненный путь, продолжавшийся веками, даже дольше, чем он сам мог вспомнить.

Возможно, ошибки памяти были результатом атаки пиратов на торговый корабль, в котором его перевозили как коммерческий груз. Его первым четким воспоминанием были тряска, стрельба и крики. Стоны атакованного корабля. Он не должен был проснуться до прибытия в пункт назначения. Преждевременная активация спасла его, но одновременно и лишила чего-то. Он не мог вспомнить ничего о своем происхождении. Единственное, что он смутно помнил — раса, которая его создала, выглядела примерно так же, как он сам.

И все последующее время, пройдя сотни систем и культур, побывав у сотни владельцев, он никогда не привязывался к людям. Он не мог точно сказать, почему Ландо Калриссиан так полюбился ему. Они смеялись вместе. Его отделяющиеся от корпуса щупальца (с тех пор как Вуффи Раа

0ткрыл в себе эту способность) стали основой для редких, но удачных шуток Ландо. Они процветали вместе, а во времена финансовых трудностей Ландо делил свои маленькие выигрыши между покупкой еды для себя и микросхем, которые требовались для поддержания робота в рабочем состоянии.

Они были друзьями.

А теперь Вуффи Раа ничем не мог помочь своему хозяину.

На небе поперек созвездия, которые местные называли «Глупый кролик», сплелись малиново-красный, лимонно-желтый и апельсиново-оранжевый цвета. Ни одно существо, обладающее чувствами, не могло бы остаться более безучастным к этому зрелищу, чем Вуффи Раа.

* * *

Рокур Гепта парил в кромешной тьме, которая тем не менее не была и вполовину такой темной, как потайные уголки его души.

Глубоко под землей, там, где не ощущалось даже самое слабое воздействие гравитации астероида, в центре искусственной пещеры, он мог на время освободиться от всех эмоций, от раздражения некомпетентностью подчиненных, мучительного ощущения жизни и тепла.

Его планы претворялись в жизнь. «Веннис» был недалеко, его команда проводила учение за учением. Не для того, чтобы отточить навыки — в конце концов команда была всего лишь лучшими из безнадежных, — а чтобы держать их занятыми и подальше от неприятностей, в которые люди, вышедшие из-под непосредственного контроля, никогда не уставали впутываться. Гепта самодовольно улыбнулся: удача благоволит тренированному разуму. По счастливому стечению обстоятельств его враг, Ландо Калриссиан, угодил в тюрьму Осеона. И поскольку правительством управляли чиновники, а Ландо был тем, кем он был, Калриссиан уже на три четверти был в его руках. И эти руки станут весьма жестокими, заполучив свою добычу. И поделом. Кто помешал колдуну захватить и использовать Арфу души народа шару? Ландо Калриссиан. Кто сейчас обладает этим таинственным роботом, который, кажется, является ключом для ответов на целую кучу очень интересных вопросов — и для получения доступа к неограниченной энергии? Ландо Калриссиан. Кто избегает ловушку за ловушкой, включая ту, что они приготовили на Дилонексе XXII, и бомбу, которая была прикреплена к корпусу этой проклятой развалины «Тысячелетнего сокола»? Ландо Калриссиан.

Как он ненавидел это имя! Он заставит владельца «Тысячелетнего сокола» корчиться и извиваться до тех пор, пока не узнает секрета этой странной удачливости или другой тайны — скрытого могущества, за которым он охотится! С каким удовольствием он выдавит жизнь из хилого тела Ландо — медленно, очень медленно, — после того как уничтожит большую часть его сознания (но не настолько большую часть, чтобы Калриссиан не мог оценить финальные аккорды).

Гепта вернулся мыслями в более раннее — и более счастливое — время, к своим первым годам в качестве адепта древних колдунов Тунда. Как он провел этих слабаков и украл их знания. Как и предполагалось, они ошибочно приняли его как юного подмастерья и так и не смогли разглядеть обмана. Уже тогда, сотни лет назад, он был куда старше даже самых древних колдунов — а они знали, как можно продлевать жизнь!

Ах, да. Галактика до сих пор верила, что где-то там, на спрятанной планете Тундра, находится древний мистический орден. Только Гепта знал, что на самом деле эта планета была пустынным шаром. На ней не осталось ничего крупнее костяшки пальца. Мысли — воспоминания — о том, что он сделал в тот последний день, наполняли его счастьем.

Когда-нибудь он сделает то же самое со всей вселенной!

Между тем пока что вселенная была слишком мала для Рокура Гепты и Ландо Калриссиана. Что Ландо Калриссиан весьма скоро осознает.

Медленно, выверяя каждое движение, колдун начал выворачивать свое тело наизнанку — выворачивание тела по оси пищеварительной системы было формой медитации и отдыха, — после чего принял свой истинный облик, лишь чуть менее омерзительный, чем тот, в котором Гепта только что пребывал. Ни одно живое существо не видело его в таком обличье, и ни одно из увидевших не останется после этого в живых. Он расслабил свои бесчисленные внешние конечности, растянул их… и превратился в замотанного-в-тряпки предположительно гуманоидного колдуна, каким его знал мир. Призвав силу, которая была практически неизвестна во вселенной, он медленно поплыл ко дну пещеры. Была работа, которой нужно заняться. И да., ему нужно покормить питомца

* * *

Клин Шанга тщательно скрывал свое горе. Это становилось все труднее от года к году. Полковник Кенов, его старый товарищ, был мертв. Мертв и исчез, навсегда. Они еще мальчишками сражались вместе в битве на Рууде. Это было всего лишь одно из мелких столкновений в большой войне, но для них это было началом взрослой жизни. Они выжили и приобрели страшный опыт, который превратил фермерских мальчишек в солдат. И — в друзей. И вот теперь полковник Кенов был мертв.

И самое худшее — эта смерть была бессмысленной, случившейся из-за нелепого импульсивного поступка, которого, по мнению Шанга, не должен был совершать человек в возрасте Кенова и с его боевым опытом. Согласно строгим законам Осеона он не имел права носить или хранить оружие и воспользовался куском трубы. После чего был застрелен незнакомцем, который был разве что в малой степени связан с их врагом. Случайный прохожий… хотя и не невинная овечка. Если бы только Кенов прислушался к нему…

Полыхнула вспышка, и все сборище истребителей сотряслось. Удерживаться вдали от астероидов становилось сложнее с каждой минутой. Из-за цветных испарений, что курились вокруг, Шанга едва мог видеть в пределах нескольких сотен метров, что отделяли его от дальнего корабля крошечного флота. Стрелки датчиков уровня радиации неумолимо ползли вверх, несмотря на то что они были под защитой миллионов тонн камня. Как долго еще они смогут продержаться…

В конце концов, это не будет иметь значения. Гигантский двигатель все еще работал надежно, кабели, что соединяли его с бойцами, были в порядке. Им нужно восстановить равновесие и добраться до потерянного корабля Кенова, но это было на самом деле просто. Если бы они смогли продержаться достаточно для того, чтобы выполнить свою работу, это бы несколько изменило расстановку сил, и не важно — выдержат ли они ярость Огненного ветра, или же их кожа облетит хлопьями, волосы выпадут, а жизнь они извергнут из себя по капле. Эта жизни вполне можно и потерять — результат того стоит.

Шанга, как и все его соратники, выжидал, пряча свое горе. Энергетическая буря вокруг них делала невозможной даже проводную связь. Кабели работали, как огромные антенны, выдавая только какофонию воющих звуков, которая трепала нервы, расшатывала мораль и уничтожала решимость. Это звучало так, будто все мертвецы вселенной раз в год объединялись в проклятый хор на Осеоне.

И сегодня к ним присоединился голос старого друга Клина Шанга, полковника Кенова Что ж, скоро к ним присоединятся и другие голоса, подумал Шанга. И мой среди них.

* * *

Лоб Долуфф не был самым счастливым существом в карнавальный сезон. Для него вся эта суета, связанная с Огненным ветром, была просто большой и ненужной головной болью. Ему никогда не нравился Ветер, и Лоб не понимал, как он может нравиться кому бы то ни было.

Лоб Долуфф не различал цвета.

А еще он был до полусмерти озабочен. Одетый в легкую домашнюю одежду, без головного убора, Лоб стоял в особой секции своего сада — в центре огромной площади, покрытой снегом. И его пухлые руки потели, несмотря на царивший в секции холод.

Нарушения зрения главного администратора не мешали ему наслаждаться цветением растений, хотя причины, по которым он их собирал, могли отличаться от причин других людей. Ему нравились запахи цветов… и их живучесть. Росток сорной травы, который взламывал бетон, казался ему чудом. А это помещение, где крохотные, почти микроскопические цветы пробивались сквозь снег и лед, казалось, было наполнено особенным волшебством.

Однако сейчас все это его не радовало. Он был очень озабочен.

В отличие от своей подчиненной, Басси Вобах, он был одним из немногих, кто служил нескольким избранным, честно предпринимая при этом попытку угодить многим. Он был столь же состоятелен, как и любой другой на Осеоне, но все же чувство гражданской ответственности и личной гордости вынуждало его сидеть в офисе старшего администратора и пытаться управлять совершенно неуправляемыми миллионами миллионов мирков, что входили в состав системы. Он следил за сохранением мира Он поддерживал минимальный уровень социального обслуживания. Он был чем-то вроде буфера между обитателями Осеона и остальной Галактикой, которая шумно требовала к себе внимания. Причиной этому было их богатство, их огромная слава и… их криминальная репутация.

Во всем этом он был очень хорош, а большое состояние позволяло ему проявлять определенную самостоятельность, которая была недозволена рядовым сотрудникам. Может быть, он и не мог сказать вышестоящим прыгнуть на звезду и сгореть там, но он неоднократно думал об этом и давал такие рекомендации представителям начальства. К сожалению, в этот раз он не мог позволить себе ничего подобного. Давление — и сильное давление, он и не предполагал, что такое бывает, — было направлено на то, чтобы заставить его предать все, за что он так долго боролся. Если он уступит, то, скорее всего, никто об этом не узнает. Но он, Лоб Долуфф, будет знать, и это лишит его жизнь львиной доли удовольствия.

С другой стороны, он рисковал потерять свое положение, состояние, репутацию и даже жизнь, если будет упорствовать до крайности. Вдобавок многие, очень многие, пострадают. Это было ужасно, и он не предполагал, что подобные вещи могут произойти в цивилизованной вселенной. Теперь он знал — еще как могут.

Долуфф прекратил отстраненное созерцание снежных цветов, привезенных из сотен систем, прошел сквозь невидимый воздушный занавес на полутропическую половину купола, подошел к деревянному пню и откинул его верхушку. Запустив руку внутрь, он взял коммуникатор и поднес его к губам.

— Говорит главный администратор, — сказал он после уточнения добавочного номера. — Приведите капитана Калриссиана в мой офис в течение часа.

Его руки снова вспотели. До сих пор Лоб Долуфф никогда не посылал людей на верную смерть.

Глава 8

Оно было трех метров ростом, обладало оранжевым клювом и чешуйчатыми трехпалыми лапами и было покрыто светло-желтыми перьями. Говорило существо, несмотря на свою очевидную и непристойную мужественность, раздражающим пронзительным женоподобным голосом и отзывалось на имя Вайва Фибот.

Также оно являлось тайным агентом полиции по борьбе с наркотиками.

Ландо еще не знал ничего этого, когда пара роботов, раскрашенных в те же цвета, в которые была окрашена униформа Басси Вобах, вытащила его из уютной камеры, чтобы поставить перед главным администратором.

— Наказание за ношение смертельного оружия, капитан Калриссиан, в случае признания вас виновным, — публичная казнь.

Лоб Долуфф прохаживался взад и вперед перед окном, занимающим всю стену его кабинета. Снаружи Огненный ветер заполнял небо мятущимися ослепительными полотнищами света, но большая часть зрелища была скрыта десятками вьющихся растений, которые превращали окно в вертикальный лохматый ковер из зелени. Другие растения росли в горшках, длинных узких кадках, аквариумах и даже просто плавали в воздухе на бледных кружевных крылышках. Мягкий листок задел щеку Ландо, когда летающее растение пролетало мимо его головы.

У Лоба Долуффа не было стола. Он был ему не нужен. Даталинк с экраном и клавиатурой были спрятаны в нише; два секретаря ждали его вызова в приемной. Что в офисе было, так это несколько комфортабельных кресел, ни одно из которых не было предложено Ландо, и гигантская птица, к которой не смело приблизиться ни одно подвижное растение.

И Басси Бобах, которая выглядела напряженной, чопорной и тяжело вооруженной.

Ландо опустил руки, чтобы засунуть их в карманы брюк, обнаружил в очередной раз, что у него нет никаких карманов, и скрестил руки на груди. Он переводил взгляд с Басси на администратора, потратил секунду на странное создание в углу, потом снова обратил внимание на людей.

— Тогда, я так понимаю, вы не обвиняете меня в убийстве.

Басси Бобах кивнула

— Это было бы неуместно. Во-первых, есть достаточно доказательств того, что вы убили его в порядке самообороны. Во-вторых, у нас нет никаких записей, свидетельствующих о том, что нападавший прибыл на Осеон по легальным каналам, и, следовательно, по крайней мере с точки зрения закона, он не существует — и никогда не существовал.

Ландо потряс головой.

— Прекрасные порядки тут у вас. Почему ношение оружия — это тяжкое преступление и что мне нужно сделать, чтобы выпутаться из этого? Я понимаю так, что меня бы тут не было, если бы вы не планировали предложить мне какую-то альтернативу выкидыванию в открытый космос.

Игроку уже приходилось раньше бывать в таком положении — и больше чем единожды. Странно, как часто правительству нужны неправительственные люди, чтобы делать грязную работу. То, что его попросят сделать, скорее всего, вряд ли попадет под определение государственной службы.

Басси Бобах застыла в ярости, услышав ответ Ландо, и только стальные нервы и долгие тренировки удержали ее от того, чтобы сорвать с ремня огромный военный бластер.

Лоб Долуфф, напротив, выглядел успокоенным. Он кивнул на нечеловекоподобного наблюдателя и представил его Ландо. Вайва Фибот хлопнул короткими руками, будто приветствуя, взъерошил перья и снова застыл в молчании.

— В одном вы ошибаетесь, капитан. Вы были арестованы и вскоре будете должным образом обвинены в преступлении.

Главный администратор сделал жест. Роботы по сторонам Калриссиана сделали шаг назад. Ландо было указано на кресло, стоящее напротив того, в котором сидел Лоб Долуфф и за которым в подобии стойки «вольно» стояла Басси Вобах.

— Как я уже говорил, наказание описано, как выбрасывание в холод и вакуум внешнего космоса. Однако нет описания точной процедуры подобного метода, и я, мальчик мой, предлагаю вариант, при котором закон будет выполнен, но ты при этом избавишься от неприятных ощущений, которые несет с собой подобный опыт.

— Понятно. Вы собираетесь пристрелить меня, прежде чем выбрасывать в шлюз. Кстати, главный администратор, вы когда-нибудь видели кого-нибудь после выкидывания в пространство?

Ландо тоже не приходилось видеть подобного, но у него было богатое воображение и он надеялся, что у Лоба оно тоже есть.

— Довольно-таки грязная картина.

Он скорчил рожу, выпучив глаза и высунув язык.

Лоба Долуффа передернуло, он сглотнул и положил руку на свой объемистый живот, будто защищая его.

— Это именно то, чего мы пытаемся избежать, мальчик мой. Насколько я знаю, на Осеоне до сих пор никогда не проводилось казней, и я не собираюсь стать первым, кто…

— И я тоже, — согласился Ландо. — Я полагаю, именно сейчас наш пернатый друг вступает в игру?

Он кивнул на Вайву Фибота, занимающего пространство в углу.

Фибот сделал шаг вперед.

— Скажите мне, капитан, — нелепо, учитывая его размеры, пропищало существо, — вы когда-нибудь слышали имя Боххуа Мутдах?

— Звучит, будто кто-то зовет свою мамочку. — Ландо уже устал быть вечным козлом отпущения. К этому моменту он знал, что был нужен им, и собирался сделать процесс как можно более трудным для администратора.

Юмор его ответа — как бы мало его там ни было — ускользнул ото всех присутствующих. Ландо даже заметил, как Долуфф слегка вздрогнул. Администратор закрыл глаза и вытер потные ладони о брюки.

Огромная птица сделала еще шаг вперед, возвышаясь над Ландо.

— Боххуа Мутдах — промышленник, удалившийся от дел, миллиардер. Его владения на Осеоне обширнее, чем у кого бы то ни было, и есть шанс, что он — самое богатое существо в Галактике. А кроме того, он основательно подсел на лесай…

Лесаи. Ландо на миг выкинул птицу из сознания и попытался вспомнить все, что он знал об этом редком и в высшей степени нелегальном наркотике.

Продукт переработки грибка, который рос на спинах только одного вида ящериц в системе Зебитроп, лесаи обладал многими привлекательными свойствами. Во-первых, он убирал потребность во сне, таким образом эффективно удлиняя жизнь людей на треть. В отличие от других стимуляторов, которые использовали ресурсы организма, лесаи сам привносил в организм жизненные силы. Это означало, что его можно принимать бесконечно.

Но у приема лесаи была своя цена. Он превращал потребителя в лишенную эмоций аморальную считающую машину. Через какое-то время семья, друзья, жизни тысяч или миллионов живых существ не стоили ничего — сравнительно с целями, которые ставил перед собой наркоман. По крайней мере, так утверждали власти. В оценках следовало проявлять осторожность. Те, у власти, частенько лгали о таких вещах, как эффект от наркотиков, и даже Ландо, предубежденный против любых препаратов, влияющих на сознание, воспринимал сказанное правительством с большим недоверием.

Но кое-что из этого имело смысл. Он понимал, как могли быть связаны лесаи и самый богатый в обозримой вселенной человек. Не было никакого особенного трюка в том, как стать богатым, — достаточно было посвятить этому всю свою жизнь без остатка, отвергая все остальное. Ландо не был способен на подобное; для него деньги были только средством. Он считал бессмысленным превращение их в самоцель.

Но многие думали иначе. Возможно, Боххуа Мутдах был именно из таких.

— Хорошо, — он прервал пернатое создание. — Итак, у нас есть невероятно богатый наркоман, а ты — полицейский из наркоотдела И в чем проблема — он что, не заплатил вовремя за протекцию?

Вайва Фибот вытянулся, став еще выше, чем был, его перья встопорщились от шока.

— Капитан Калриссиан, вы забываетесь! Я, в конце концов…

— Агент правительства, такой же продажный, как и любой представитель правительства из всех, что когда-либо существовали. Не смеши меня, пожиратель червей. Законы всегда писались так, чтобы приводиться в действие выборочно, служить разным целям. Так что вы имеете против этого Мутдаха — или тебе просто не нравится размер его банковского счета?

Огромная птица моргнула, начиная трястись от ярости. Существо открыло клюв, чтобы ответить, закрыло его, снова открыло и осело в углу, так и не проронив ни слова. Ландо осклабился на администратора и полицейскую и вытянул руку, слегка пожав при этом плечами.

Басси Бобах была почти так же шокирована, как и ее коллега.

Лоб Долуфф же хихикнул и расслабился в первый раз с момента начала беседы. Его улыбка превратилась в гримасу, соревнуясь с оскалом игрока, но потом стала совершенно счастливой. Он бросил короткий виноватый взгляд на покрытого перьями тайного агента полиции, потряс головой и рассмеялся.

— Во имя Галактики, капитан Калриссиан — Ландо, если позволите, — я восхищен вами! Вы прирожденный игрок, и не только за карточным столом. Пожалуйста, позвольте мне сделать обстановку более уютной и менее неприятной. Вы уже перекусили?

Ландо кивнул.

— Лучшая еда, которую мне доводилось пробовать за решеткой. Но я бы не отказался от кофе и, возможно, сигары.

— И, во имя Центра, Края и Диска, вы их получите! Басси, займись немедленно.

Офицер возмущенно уставилась на босса, пытаясь понять, говорит ли тот всерьез, и гордой поступью вышла из комнаты, чтобы выполнить неприятное поручение. Долуфф щелкнул пальцами, подзывая одного из сторожевых роботов, стоящих в углах комнаты за спиной Ландо.

— Принесите этому джентльмену его одежду, быстро! Во имя Вечности, если бы мне пришлось продираться через эту загадку, я бы, ситх побери, тоже делал это по собственным правилам!

Все это время Ландо тихо сидел в кресле. Только когда администратор, полностью расслабившись, откинулся назад, капитан сел чуть прямее. Кофе и сигары прибыли, доставленные кипящей от злости Басси Вобах. Полицейский робот принес собственность Ландо, что игрок временно проигнорировал, будучи занят более интересными проблемами, отнявшими все его внимание.

— Теперь… — сказал Лоб Долуфф, когда все успокоилось.

По его приказу робот принес странно выглядящую подставку, напоминающую пару козел, на которую по настоянию администратора забрался Вайва Фибот. Птица выглядела сонной и тихой, ее перья разгладились.

— Теперь, сэр, я расскажу вам чистую правду — столько ее, сколько сказали мне самому, — и мы все поймем. Ты довольно близок к истине, разумеется. Корпоративные враги и конкуренты Боххуа Мутдаха готовятся к свержению его империи. Но они очень боятся его, так же как боялся бы и я на их месте, и поэтому ищут способ убрать его с дороги. Я думаю, они надеются, что он будет сопротивляться аресту, давая им повод решить все раз и навсегда. Но это только догадка. Суть в том, Ландо, что я должен просить тебя сделать все это возможным. И у меня нет никакого способа отказаться — есть стопка прямых приказов — во имя богов, как приятно говорить правду!

— Если бы речь шла только о моем положении, что ж, я бы высказал им все — я ведь занимаю этот офис сугубо добровольно. Я люблю свою должность, но не настолько, чтобы предавать энтузиаста сабакка и джентльмена, искателя приключений, которым я восхищаюсь. Но в этом нет необходимости.

Басси Бобах неуютно поежилась в кресле, которое она заняла по приказу администратора.

— И почему у меня чувство, что ты собираешься найти другую причину, чтобы меня предать, старый бюрократ? — спросил Ландо. — Именно к этому ты ведешь, так ведь?

Главный администратор вздохнул.

— Боюсь, что так, мой дорогой друг. У меня нет извинений. Были найдены способы оказать на меня давление, которому я не могу противостоять. Даже не прошу тебя войти в мое положение. Я пытаюсь устроить все так, чтобы свести ущерб для нас обоих к минимуму. Думаю, по крайней мере, этому ты поверишь.

Ландо уклончиво пожал плечами:

— Чего стоит извинение палача, главный администратор?

Долуфф неловко улыбнулся, затем кивнул.

— Ты прав. Но посмотри, как я приготовился к тому, чтобы со своей стороны придерживаться условий плохой сделки.

Он повернулся к Вайве Фиботу.

— Слушай меня, нелепое создание, и слушай внимательно.

— Администра… — вмешалась потрясенная Басси Вобах.

— Тихо, дитя, скоро дело дойдет и до тебя. Слушаешь меня, ты, куча нелетающих перьев?

Имперский агент глупо моргнул. Вероятно, стрессовая сцена, в которую он был вовлечен, вызвала к жизни какую-то рефлексивную реакцию, вгоняющую существо в состояние спячки. Создание опустило голову, взглянуло на администратора, но не сказало ни слова.

— Очень хорошо, можешь проинформировать своих корыстных боссов, что я даю тебе прямой приказ: ты можешь арестовать Боххуа Мутдаха, и у меня нет власти тебя остановить. Но ты приведешь арестованного ко мне, живым и в достаточно хорошем состоянии, чтобы выдержать судебный процесс на Осеоне, иначе я тебя ощиплю, разделаю и поджарю ко дню Основателя. Я понятно выражаюсь?

Птицеподобное создание кивнуло со скрытой ненавистью в больших синих глазах. Долуфф повернулся к Басси Вобах.

— Что до тебя, моя дорогая, помни, на кого ты работаешь. Твоя задача — следить за выполнением моих приказов. И если придется воспользоваться твоим огромным аппаратом для жарки цыплят, — он указал на энергетический пистолет, — то ты им воспользуешься. — Долуфф многозначительно кивнул на Вайву Фибота.

— Теперь, капитан Калриссиан — Ландо — поговорим о том, что предстоит сделать тебе. Как ты, вероятно, знаешь, очень опасно — а также незаконно — кораблям путешествовать между астероидами во время Огненного ветра.

Будто для того, чтобы подчеркнуть слова главного администратора, за окном сверкнула молния, вымывая все цвета в комнате. Вспышка погасла.

— Несмотря на это, я приказываю вам взять этих двух офицеров полиции на Осеон 5792, дом и поместье Боххуа Мутдаха, где они смогут провести арест.

Ландо потряс головой.

— Я не понимаю. Почему просто не…

— Потому, мой дорогой капитан, что его надо застать на месте преступления. Его врагам нужны серьезные улики, без которых они не рискнут и пальцем пошевелить. Ты стал козлом отпущения потому, что являешься капитаном грузового корабля. Все должно выглядеть так, будто ты доставляешь ему обычную партию наркотиков. Вероятно, поставки совершаются ежегодно под прикрытием Огненного ветра, и… Ландо внезапно вскочил.

— Постойте-ка, админис…

Бюрократ опустил свои большие руки на подлокотники кресла.

— Нет, вы постойте, капитан! У меня нет никакой свободы действий. Мои инструкции — детальные и четкие — не оставляют возможности их обойти. Мы обеспечим вас большим количеством лесаи, которое было конфисковано у поставщиков Мутдаха. Вы доставите его на определенный астероид второго пояса, принадлежащий Боххуа Мутдаху, и продадите наркотик. Процедура будет отслеживаться офицером Вайвой Фиботом и миротворцем Осеона Басси Бобах, которые захватят наркотик и плату за него и арестуют Мутдаха. Вот какой приказ был отдан, и вот как все должно быть сделано.

Долуфф замолчал и сделал несколько глубоких вдохов.

Ландо тихо сел и задумался на мгновение, затем спросил:

— Хорошо, видимо, выбора у нас нет, если верить вашим словам. Но я за последние дни выиграл довольно много денег тут, на Осеоне, примерно две сотни тысяч кредитов. Предполагаю, что если я буду так же арестован за нелегальную продажу, это послужит определенным интересам, не так ли?

Глаза Басси Бобах хищнически блеснули. Лоб Долуфф же только печально улыбнулся:

— Ландо, мы уже арестовали тебя за стрельбу. Повторяю — это тяжкое преступление. Те, чьим интересам я служу, не хотят, чтобы кто-то, кроме них, обладал возможностью убивать в порядке самообороны. И к этому они относятся — или ждут, что я буду относиться, что практически одно и то же, — весьма серьезно.

— Но несмотря на то что ты был довольно удачлив — нет, давайте признаем твое мастерство — за карточным столом, я уверяю тебя, никто из тех, с кем ты играл, исключая мисс Бобах, которая была должным образом вознаграждена, не будет переживать из-за той мелочи, которую ты выиграл. Мы — богатые люди.

— Но если это заставит тебя чувствовать себя лучше, я дам тебе еще одно доказательство своего расположения в этой неловкой ситуации. Вот что я имею в виду: доставь этих двоих на астероид и помоги провести арест. В ответ я прослежу за тем, чтобы ты забрал с собой весь свой выигрыш и все свои вещи, — и можешь покинуть систему прямо от поместья Боххуа Мутдаха. Ему принадлежит много межастероидных судов, и я надеюсь, что Огненный ветер стихнет к тому времени в достаточной мере, чтобы Басси, офицер Фибот и их пленник могли вернуться сюда самостоятельно. Этого достаточно?

Калриссиан обдумал предложение и неохотно кивнул.

— А ты, моя дорогая? Я выразился достаточно ясно? Если ты будешь препятствовать моей воле, причинять неудобства капитану Калриссиану — я думаю, в таком случае тебе будет лучше покинуть систему прямо от поместья Мутдаха.

Женщина сглотнула и кивнула почти так же неохотно, как Ландо.

Лоб Долуфф в очередной раз повернулся к Вайве Фиботу:

— Что до тебя, цапля, то, если ты нарушишь мои приказы относительного этого доброго капитана, ты будешь разделан и зажарен; я набью подушку твоими перьями и буду сидеть на них задницей до конца жизни. Понятно?

Птица кивнула, добавив третью порцию злобы в общую атмосферу недовольства в комнате.

Долуфф с удовлетворенным выражением лица обнял живот руками.

— Отлично, все определено и все согласны. Клянусь Галактикой, приятно иметь дело с группой таких понимающих существ, как вы. Я очень тепло отношусь к вам троим Что скажете об обеде?

Глава 9

На Осеоне во время Огненного ветра у жителей и их гостей было немного занятий помимо вечеринок и наблюдения за фейерверками. Но даже самое лучшее зрелище рано или поздно надоедает, а участие в вечеринках имеет свои пределы — и свои последствия.

Интересный демографический факт: несмотря на то что большинство населения Осеона (уделяющее большую часть внимания тому, что требовалось от них для достижения высокого положения в галактическом обществе) давно миновало детородный возраст, рождаемость в системе неминуемо прыгала вверх через девять месяцев после каждого Огненного ветра

Одной из причин такого скачка была опасность путешествий во время ветра. Смертельный Дождь радиации резко увеличивал вероятность разрушения электроники, которая управляла системами навигации и жизнеобеспечения.

Даже путешествия по поверхности астероидов были опасны.

И тем не менее Ландо Калриссиан, уже отказавшийся раз от такого путешествия, очень желал быть в пути. Он быстро понял, что свобода на Осеоне имела и некоторые отрицательные стороны. Не будет больше никаких игр в сабакк — по нескольким причинам. Он слишком явно проявил свой талант игрока, что не столько избавило людей от денег, сколько убедило их в бесполезности противостояния ему за игровым столом. Здесь он был если и не неосторожен, то как минимум слишком увлекся. В менее состоятельном обществе это не было бы ошибкой; но он уже полностью оценил, насколько же сильнее богатые люди цепляются за то, что у них есть.

Если бы он был официантом или мальчиком на побегушках, он бы знал это и так. Богатеи — скупые вшивые засранцы.

Что было еще хуже, стандартный уровень жизни был очень высок из-за обилия состоятельных граждан. Цены были настолько высокими, что он опять видел, как его деньги — его выигрыш — тают. Дорого было все — от непритязательного обеда в скромной забегаловке до оборудования и запасов для корабля, которые требовались, чтобы двинуться в путь.

Как обычно, удача Ландо — плохая и хорошая одновременно — работала на полную катушку.

На следующий день после беседы в офисе главного администратора Ландо и Вуффи Раа привинчивали к палубе странной формы насест, присланный для Вайвы Фибота.

— Еще один оборот и готово! — проворчал Калриссиан. — Хотел бы я, чтобы в этом углу хватали места для автоматических инструментов… ух!

Головка болта скрутилась и оторвалась. Это означало, что им надо открутить все остальные болты и сдвинуть конструкцию, пока Вуффи Раа вытащит сломанный болт для второй попытки.

— Масса, почему это сооружение так необходимо? Мы могли бы выключить гравитационное поле корабля, и офицер Фибот провел бы полет в невесомости. Это было бы гораздо удобнее.

Просверлив отверстие в мягком металле, он ввел в отверстие инструмент для вытаскивания сломанных болтов и вытащил искореженные останки из палубы.

— Что, и видеть эту птичку летающей по всему кораблю? Ни за что. Кроме того, его физиология, кажется, достаточно нежна — что-то вроде того. Не спрашивай меня, почему они сделали подобное этому существо полицейским, — это потребует допустить, что логика таки работает на каком-то уровне правительства.

Вместе они сдвинули искривленный насест обратно к месту, где были высверлены отверстия для крепежных болтов. Когда-нибудь, думал Ландо, все те, кто ответственны за это — за такую порчу его красивого чистого корабля, — будут призваны к ответу.

Первые три болта вошли в отверстия идеально. И снова Ландо и Вуффи Раа посмотрели друг на друга с выражением покорности судьбе на лицах (Ландо читал позы робота за неимением у того лица), установили болт в отверстии и закрепили ключ на его головке.

— Если в этот раз не сработает, старая батарейка, мы пошлем за большой проволочной клеткой!

* * *

Глубоко внутри Осеона 6845, там, где огромные трубы диаметром в рост человека перекачивали воздух, воду и прочие необходимые субстанции с заводов в отели, офисы и магазины, где не было никого, кроме редких обслуживающих роботов, делающих обход, происходила встреча.

— Ты все-таки пришел, — прошептала одетая в серое фигура. Одежда напоминала униформу, однако на ней не было знаков отличия или принадлежности к отряду. Лицо над жестким воротником и под фуражкой выглядело молодым. Это был первый помощник с «Венниса», прячущийся в тени трансформатора размером с корабль. Звук голоса пропадал уже через один-два метра из-за титанического гула.

Другая фигура была еще менее заметна, прячась в глубоких тенях; она была закутана для неузнаваемости в метры ткани. Фигура была выше, чем офицер с «Венниса», и стояла молча, выразив приветствие кивком.

— Хорошо, — прошептал офицер. — Ты понимаешь, что нужно сделать, когда ты доберешься до 5792? Не должно быть ни ошибок, ни колебаний. Старший администратор нашел законный способ помешать нашим замыслам, и это не должно сработать! Приказы поступили с самого верха, насколько это возможно.

Закутанная в тряпки фигура снова кивнула.

— Отлично. Ты будешь щедро награжден. Наш… ээ… начальник сознает практическую ценность благодарности. Убедись, что ты понимаешь последствия неудачи.

Фигура слегка вздрогнула. Впрочем, этому мог быть причиной и холод. Даже с работающими на полную мощность механизмами воздух был холоден настолько, что их дыхание превращалось в облачка пара.

Фигура снова вздрогнула. И виной этому мог быть уже не холод.

Одетый в серую униформу офицер ушел без дальнейших разговоров. Он торопился. Прежде чем он возвратится на «Веннис», назначена еще одна встреча, еще глубже под корой планетоида, и она была не из тех, которые предвкушаешь с удовольствием.

За его спиной высокая фигура тоже покинула пещеру, оставив желтое мягкое перо, которое скользнуло по полу и замерло.

* * *

Со смешанными чувствами Ландо спрятал заряженный пистолет в складках пояса. Даже просто обладание подобной вещью на Осеоне было тяжелым правонарушением, а способы наказания были такими, что в сравнении с ними повешение, газовая камера и, возможно, даже дыба казались вполне желанными способами покончить с жизнью. С другой стороны, он выполнял прямой устный приказ главного администратора Лоба Долуффа, для которого единственной причиной заботиться о том, чтобы Калриссиан продолжал существовать, была необходимость выполнения миссии Басси Бобах и Вайвы Фибота. Пистолет Ландо был небольшой, но все же гарантией, на наличии которой он настаивал.

В-третьих (Ландо посмотрел на Вуффи Раа, щупальца которого переключали рычажки, поворачивали тумблеры и производили другие операции, необходимые для предполетной проверки), главный администратор твердо отказал молодому игроку в письменном разрешении на ношение оружия, возможно опасаясь, что тогда давление на Ландо слишком ослабеет.

Ах, как бы там ни было, если все пойдет по плану (у него не было никакой уверенности, что так оно и будет, — Калриссиан был циником по природе и прожил достаточно долго, чтобы увидеть, что его подозрения чаще сбываются, чем нет), то он и Вуффи Раа уже через несколько дней будут далеко от этой проклятой системы и проблема не будет иметь никакого значения.

Он приложил немало сил, чтобы быть в этом уверенным.

И приложит еще больше.

Пока Ландо и его механический партнер подготавливали корабль к взлету в рубке «Тысячелетнего сокола», освещенной через обзорное стекло разноцветными вспышками и сияниями Огненного ветра, их пассажиры были в кают-компании, скрывая свои тревоги относительно предстоящего полета. Басси Бобах, с неохотой распростившаяся с психологической защитой своей полицейской униформы, сидела в полукруглой кабинке с электронным столом, угрюмо смотря развлекательную ленту из скудной библиотеки «Сокола». Это была сага о каких-то древних межзвездных путешественниках, попавших в безвыходную ситуацию в суровом и бесплодном мире из-за магнитной бури, приведшей к крушению их корабля. В настоящий момент персонажи бросали жребий, определяя, кто из них кого будет есть.

Почему-то это не помогало ей поднять настроение.

Вайва Фибот был птицей как анатомически, так и психически. Несмотря на это, он был ограничен этими характеристиками не больше чем человек — характеристиками своих дальних предков. Пребывая в раздраженном состоянии, он всегда мог напомнить себе, что то, что ему приходится терпеть, входит в его обязанности. Этого ожидают от него Император и Империя — и задание напрямую связано с будущими продвижениями по службе и зарплатой. Когда он был убийственно зол на главного администратора, который оскорблял его (народ Фибота знал много колких реплик, подходящих для млекопитающих видов вообще и обезьяноподобных в частности, но офис Долуффа не казался подходящим местом, чтобы их высказывать), видение большой игры и будущих наград помогало ему пригладить взъерошенные перья. Проклятье! В этот раз он был вынужден их приглаживать слишком часто!

Под длинными перьями своей левой руки — рудиментарные крылья были бесполезны для полета уже долгие века до того, как его народ вытесал свои первые каменные инструменты, — Фибот носил маленький излучатель, который обладал некоторым преимуществом по сравнению с открыто болтавшимся на поясе Басси бластером. Вполовину меньше военных образцов, сила каждого из его шести зарядов была, в теории, сравнима, с одним из модулей счетверенной пушки Ландо. Излучатель был создан специально для его службы и был неизвестен даже военным.

Его не нужно было вытаскивать из кобуры, что было благословением, — природа не наградила народ Фибота самыми быстрыми или ловкими манипуляторами.

Он полюбовался тем, как Басси Бобах пытается сконцентрировать внимание на развлекательной ленте. Это было непросто. Калриссиан и его робот прогоняли серию проверок двигателей, которые сотрясали корабль, как листок, через неравные интервалы времени. Их повышенное внимание к подготовке корабля только служило зловещим напоминанием о том, какому риску они подвергаются.

Мысль об этом снова заставила Вайву Фибота занервничать. Он поудобнее уселся на своем помосте, наслаждаясь рефлексивной дремотой, вызванной этим действием, и пожалел, что у его вида больше нет достаточной гибкости, чтобы спрятать голову под крыло.

Подумав об этом, Фибот только напомнил себе об оружии, которое он несет.

Мягкий храп начал доноситься из маленьких ноздрей, расположенных на клюве офицера

* * *

— Деталь один-девяносто шесть, — Ландо цитировал мануал. — Навигационные приемники в спящем режиме. Что ж, старая открывашка, это мы можем пропустить. Как там себя покажет твоя программа навигационного счисления… или у тебя есть замечания?

Вуффи Раа помедлил, его щупальце замерло над переключателем на контрольной панели.

— Я бы хотел, масса, чтобы программа называлась как-нибудь более жизнеутверждающе, — он повернул выключатель и посмотрел на то, как индикаторы сошли с ума, когда излучение Огненного ветра набросилось на датчики.

Вуффи Раа выключил устройство.

— Один-девяносто семь, — сказал Ландо, игнорируя риторическое замечание робота. — Это начало серии из тринадцати пунктов, пока не дойдем до один-девяносто восемь. Первое: проверить температуру ядра главного реактора, которая сейчас должна быть близка к оптимальной. Проверено. Второе: убедитесь, что замедлитель реакции свободно циркулирует по теплообменникам. Проверено — по крайней мере, по инструментам. Третье…

* * *

Главный администратор Лоб Долуфф стоически терпел унизительную необходимость отдавать приказы по даталинку, который обычно прятался в нише, будучи скрытым свисающим папоротником, а теперь был выкачен на середину того, что предполагало быть его офисом, а на самом деле представляло собой миниатюрный вариант его дома-оранжереи.

Экран выдавал вид на северный космопорт, точнее, его центральную часть, где «Тысячелетний сокол» дрожал в готовности к полету.

Может быть, думал он, у него нет внутренней стойкости, необходимой администратору первого класса. Он нашел, что было крайне сложно приказывать этим существам, Ландо Калриссиану и его смелому дроиду класса два, отправляться в яростные объятия Огненного ветра в самый опасный момент. Его сердце будет с ними, он знал это, и может никогда не вернуться на свое место.

Он желал им удачи.

Но у него было лекарство от тревоги и грусти, которые он испытывал. В другой нише, напротив той, где обычно стоял даталинк, Лоб держал террариум, наполненный странными губчатыми растениями с планеты, отстоящей от Осеона на четверть Галактики. Даже ему, великому любителю зеленых растущих вещей, они казались чрезвычайно отталкивающими. Но они были необходимы для того, чтобы кормить и скрывать еще более редкий вид — ящериц, которые жили с ними в симбиозе на планете Зебитроп IV.

Лоб Долуфф запер двери офиса, достал из-под даталинка небольшую пластиковую лопаточку, наклонился над террариумом, поймал одну ящерицу и соскреб немного грибка с ее спины. Затем растер грибок по впадинке на основании шеи. Пятна, оставшиеся после этого, он присыпал пудрой телесного цвета, которую держал как раз для таких случаев. С ней пятна выглядели как обычный синяк.

Он уселся обратно в кресло.

Они ошибаются, думал администратор. Все эти «эксперты». Он смотрел, как «Сокол» отсоединяет переходную трубу и закрывает люки. Лесаи не снимал беспокойства, хотя Лоб Долуфф и желал этого.

* * *

В нескольких тысячах километрах от него ракета прочертила полосу мимо странного построения потрепанных и устаревших истребителей, соединенных с межзвездным двигателем длинными, ярко пульсирующими кабелями.

Это было сигналом, единственным способом передачи информации через пространство во время Огненного ветра Осеона. Клин Шанга, увидев след ракеты, начал нажимать на кнопки, активируя проводную связь с компаньонами.

— Ну вот и все, ребята, — произнес он грозным и решительным голосом. — Начинается. И не закончится до тех пор, пока мы не положим этому конец. Давайте мне статус, когда я назову ваше имя. Нам нужна синхронность действий, иначе мы превратимся в пар, врезавшись в какой-нибудь камень между там и тут.

— Дэн Сайт Гласе!

— На связи, — пришел ответ.

— Глие Джун!

— Готов, рвусь в бой!

— Стек Эддис!

— Здесь!

— Морс Этт!

* * *

— Два-двадцать три, — прочитал Ландо. — Наконец-то. Отключить стыковочные двигатели, приготовиться к подъему.

— Отключены, — ответил Вуффи Раа. — Нулевой вес на амортизаторах, негативный вес, мы оторвались от поверхности! Малая мощность, субсветовые двигатели работают на три процента. Высота — если это слово тут подходит — двенадцать тысяч метров и увеличивается.

— Отлично! — ответил игрок-капитан. Он нажал на кнопку и заговорил в небольшой микрофон, встроенный в подлокотник кресла:

— Говорит капитан Калриссиан. Надеюсь, вам двоим там некомфортно. Мы взлетели и направляемся к Пятому поясу. Если мы доберемся туда одним куском — это не ваша вина!

Глава 10

Фиолетовая вспышка хлестнула по «Тысячелетнему соколу»; пурпурные языки лизали его обшивку, пока молнии прорезали бесконечное лавандовое небо.

— Вуффи Раа, согласно этим инструментам мы крутимся как юла и следуем курсу, который похож на гигантскую восьмерку! — Ландо потряс головой.

От сливового света, заполнявшего рубку, его тошнило, а вакуум, который предположительно не мог проводить звук, грохотал, как смех злобных великанов. Он едва расслышал ответ робота.

— Сожалею, масса, с этим ничего не поделаешь. Мы должны доверять программе, которую я ввел в компьютер. Я не вижу на панели ни одного инструмента, на который можно положиться.

Даже в голосе робота звучал слабый намек на то, что он находится на грани истерики. Или, возможно, тому виной были уши Ландо, истерзанные криком вселенной, раздирающей себя на клочки.

В кают-компании Вайва Фибот очнулся ото сна, необычайно глубокого даже для его сонливого народа. Он встряхнулся, почувствовав, как разглаживаются перья на его длинной шее, и попытался снова закрыть глаза, когда вид в маленьком иллюминаторе напротив приковал его внимание. Офицер не отрывал от него взгляда, и его перья встопорщились.

Басси Вобах закрыла глаза руками.

Если бы она могла сосредоточиться хотя бы на одной мысли, она бы пожелала себе вторую пару рук, чтобы закрыть заодно и уши. Ей казалось, что сам Галактический центр пронзительно орет на нее за какой-то ужасный проступок, который она совершила, но забыла о нем. Рыдая, она сжалась в клубок в углу дивана, прижав колени к груди и зажмурившись так сильно, что видела только черноту, вызванную давлением.

Она зажала уши руками; титанический рев обезумевшего солнца и его резонирующих компаньонов отдавался в ее костях. Диванная подушка под ее лицом промокла от слез. Будет ли конец этому безумию?

В рубке по правому борту Вуффи Раа поменял еще один набор бесполезных инструментов. Они лгали, а это было еще хуже, чем просто бесполезность. В раздражении он отключил и собственный слух — по той же причине, по которой менял инструменты, — но это не помогло. Люди обладали довольно малым набором чувств, семь или восемь максимум, а у него были сотни, и сейчас казалось, что каждое из них превратилось во врага.

В отличие от Ландо, который мог страдать от визуальных или звуковых эффектов, но никогда не ощущал, как пулеметная очередь заряженных частиц проходит через его тело, часть органов чувств Вуффи Раа была сложным счетчиком излучений. Он мог чувствовать плотность и частоту, с которой дюжины видов частиц проходили сквозь него. Впервые за долгую жизнь он искренне желал иметь такую же ограниченную чувствительность, как у его хозяина. И впервые же он задумался об идее, согласно которой то, о чем ты не знаешь, не может тебе повредить.

Ландо чувствовал себя лучше — или, по крайней мере, в организме больше не было того, от чего он чувствовал себя плохо. К счастью, система канализации еще работала. Разумеется, она не была электронной и имела мало движущихся частей. Ландо, как и все прочие, иногда мечтал о несбыточном. Сейчас он хотел, чтобы у него не было движущихся частей, потому что каждый раз, когда он двигался, это вызывало волны тошноты, проходящие от конечности, которой он шевелил, до солнечного сплетения и отражающиеся обратно.

И снова. Вынуждая его раз за разом проверять работу туалета.

Тщательно проверять.

Он не думал, что захочет когда-либо видеть пурпурный цвет снова. Если выживет. Или если хотя бы захочет выжить.

* * *

Синий свет, который был больше, чем синим, проникал в каждый иллюминатор, обзорный купол и экран корабля. Все с той же очаровательной иронией, которая определяла абсолютно любое событие в злобной вселенной, на корабле идеально работали только внешние камеры с ретрансляторами, спрятанными в обшивке.

Цвет моря, синий цвет скорлупы яиц малиновки, небесная синева (синева небес миллионов различных планет, смешанных без разбору в агатовые водовороты), цвет крашенного в синий хлопка, бархатный синий, просто синий.

Ландо высморкался.

Его желудок, казалось, немного успокоился. Ландо бросил взгляд на Вуффи Раа, который напряженно и настороженно стоял у приборной доски, его щупальца лежали на рычагах, а глаз был прикован к прозрачному обзорному стеклу рубки.

— Как вы себя чувствуете, масса? Лучше?

— Не называй меня так. Да, лучше. А ты как пресс для мусора?

Ландо подумал о том, чтобы закурить сигару, — и вынужден был тут же снова бежать в туалет. Ложная тревога, но это практически заставило его отказаться от курения до конца жизни.

— Не знаю, масса. Боюсь, что я должен отключить свои сенсоры, чтобы продолжать функционировать. Пожалуйста, простите меня, если я перестану быть самим собой на время путешествия.

Ландо засмеялся:

— Я и сам никогда не буду собой снова! Могу я чем-то помочь? Кажется, у тебя полные щупальца работы.

— На самом деле мы больше ничего не можем сделать, масса. Курс установлен, и, я верю, мы ему следуем. Единственное, что я делаю, так это слежу за работой систем жизнеобеспечения и обслуживания. И то не уверен, насколько надежны показатели этих устройств.

— Мы всегда можем пойти и проверить — ты или я, имею в виду.

Ландо немного подтянул пристяжные ремни и выпрямился. Он всегда удивлялся, почему грусть описывалась как «синяя». Теперь он знал: еще немного синевы и он начнет искать что-нибудь острое, чтобы вскрыть вены.

Он и не предполагал, что есть столько оттенков синего, один отвратительнее другого.

— Думаю, что не стоит, масса. Если что-то пойдет не так здесь, то потребуются усилия нас обоих, чтобы исправить ситуацию. Но вы можете спросить у пассажиров, как обстоят дела в остальной части корабля.

— Хорошая идея. — Ландо нажал кнопку интеркома. — Приветствую! Кто-нибудь меня слышит? Мы просто хотим знать, работает ли подача воздуха, тепла и света. Э-эй! Вы меня слышите? Басси? Фибот?

Из динамика интеркома доносился только рев статики. Ландо посмотрел на Вуффи Раа и пожал плечами. Приборы говорили, что в кают-компании все в порядке, да и в остальных помещениях тоже. А другие приборы заявляли, что они двигаются по спирали, наворачивая круг за кругом на каком-то космическом штопоре. Снаружи все было синим. Ландо почувствовал, как по его щеке скатилась слеза, и впервые за долгое время вспомнил о питомце, который у него когда-то был. Его сбил грузовоз.

Басси Бобах ощущала себя зеленой изнутри.

На самом деле снаружи она тоже была зеленой. Нежно-зеленое излучение, струившееся из иллюминаторов, казалось, проникает до костей, окрашивая в зеленый даже кровь.

Это не имело смысла. Ничто не имело смысла, и это тревожило ее куда больше, чем зеленый свет. Она была прямолинейным человеком, действующим в рамках конкретных рациональных правил. Она была человеком — сторонником и исполнителем — закона и порядка.

А теперь, посмотрите, что с ней стало. Проникающий зеленый свет позволял это сделать буквально. Она могла видеть, как бьется сердце; темно-зеленые мышцы сокращались, перегоняя светло-зеленую кровь в зеленые ткани и органы, — все, что она могла видеть, — чтобы потом уже серо-зеленая кровь вернулась к губчатым зеленым легким за новой порцией прозрачно-зеленого кислорода.

* * *

Вуффи Раа проверял работу одного щупальца за другим. Отражая ярко-желтый свет, они казались сделанными из золота. Он всегда был серебристым. А теперь стал золотым дроидом, сверкающим каждым суставом И ему это вполне нравилось.

Писк на контрольной панели обозначил еще одну группу сошедших с ума приборов. Он раздраженно выключил их, после чего вернулся к приятному созерцанию очаровательного и отменно отполированного себя. Возможно, когда это все закончится, он покроет себя золотом. Со вкусом, обратите внимание, безо всякой показухи. Как будут смотреться золото и его красный глаз? Он полагал, что очень красиво.

Желтый огонек начал мигать на консоли. Он дисгармонировал с потоками желтого за окном, так что Вуффи Раа резко опустил щупальце и раздавил его. Раздался хлопок, потом шипение — и — проклятье на все! — он запачкал кончик щупальца! Вуффи Раа поискал вокруг что-нибудь, чтобы счистить копоть, нашел под панелью бумажные салфетки и начал приводить себя в порядок. Он должен быть совершенно чистым, если не хочет, чтобы золотое напыление облезало — это смотрелось бы ужасно!

Рассеянно опустив щупальце, он повернул еще полудюжину переключателей и вдруг внезапно осознал, что справа от него сидит бледно-розовая тварь. Червь! Как, во имя…

— Вуффи Раа! Что ты творишь, старый кибер-фан?

— Как ты меня назвал, ты…

— Вуффи Раа, слушай меня! Ты разбил интерком и начал выключать систему жизнеобеспечения. Возьми себя в щупальца, дроид! Что с тобой?

С огромным усилием Вуффи Раа вернулся к чему-то похожему на нормальное состояние.

— Ох, простите, масса, должно быть, излучение повредило мои цепи! Я не знаю, что с этим делать. Думать так трудно. Я буду вам больше нравиться, если покрыть меня золотом, или это слишком вульгарно?

Ландо изумленно уставился на своего друга.

— Может, ты временно выключишь себя? Если ты отсоединишь щупальца, я смогу положить тебя в сейф — тот, что под панелью, где я держу свои сигары. Это сработает?

— Э, что? Ты хочешь, чтобы я сделал это, ты, органический слизняк, слепая личинка, гидрокарбонатный-й-аавп?

Ландо быстро схватил робота, вытащил его из пилотского кресла и запихал пятигранное туловище в сейф.

— Я надеюсь, ты потом оценишь, что я делаю, старый счетчик радиации. Я уничтожил весь свой запас сигар — размолол их в… Вуффи Раа, ты там в порядке?

Робот ответил нетвердым голосом:

— Думаю, да, масса. Я действительно называл вас всеми этими словами?

Тяжелый стальной антикварный сейф, оставшийся от предыдущего владельца «Сокола», окружал его со всех сторон и, кажется, в некоторой степени защищал от излучения. Ландо прикрыл дверь, насколько позволяли щупальца робота, и засмеялся.

— Думаю, это было наиболее яркое проявление самостоятельности, которое я когда-либо от тебя видел. Мне даже понравилось — но не превращай подобное в привычку. И не зови меня масса!

— Масса, я все еще ощущаю последствия излучения. Вы можете обойтись без меня какое-то время? Я собираюсь отсоединить манипуляторы. Пожалуйста, закройте после этого дверь сейфа. Мне искренне жаль, но…

— Не думай об этом. Все нормально. Я позабочусь о твоих щупальцах. Хорошего сна тебе. Закрываю дверь. Когда все закончится, я тебя разбужу.

Он закрыл дверь сейфа, почувствовав себя вдруг очень одиноким, и осторожно положил щупальца робота на пилотское кресло, зафиксировав их ремнями. После этого Ландо посмотрел на индикаторы, решил, что все равно ничего не может сделать, и просто сидел какое-то время, мечтая о сигаре.

* * *

Вайва Фибот внезапно проснулся со странным чувством, что он — дома.

Отовсюду лился знакомый оранжевый свет, и мир стал выглядеть и ощущаться лучше, чем когда-либо с тех пор, как он десятилетия назад покинул родную планету и присоединился к полиции.

Да! На его родном мире было приятное местечко, не слишком большое, но и не слишком маленькое. Там было все, чего только можно пожелать. Он мог видеть его сейчас на горизонте, слегка мерцающим в обжигающих лучах солнца. Он продолжал идти…

Ей-богу, так долго чувствовать одиночество среди всех этих странных чужих рас! Куда бы он ни пошел — все острословили о птицах. И ничего с этим нельзя было поделать, его народ ведь действительно произошел от крылатых.

Он жалел только о том, что в ходе развития они потеряли возможность…

…но что это? Он летит! Быстрый взгляд по сторонам, и он увидел, что его руки каким-то образом удлинились, стали шире и сильнее. Что ж, он предположил, что это все было где-то в генах. Рекапитуляция, вспомнил он, рекапитуляция. Вайва Фибот заложил крутой вираж, наслаждаясь ощущениями, потом повернул направо и полетел над плоскими крышами к зданию, где он появился на свет. Огромное здание из цемента и стальных балок, крытое соломой. Он заметил, что здание было перекрыто свежей соломой — его домочадцы придерживались прежнего стиля. Значит, те чеки, которые он посылал домой, шли на благое дело!

Он перепрыгнул через изгородь, внося взмахами крыльев сумятицу в быт насекомых лужайки и заставляя их выражать возмущение мяукающими голосами. Их были тысячи. Это была любовно хранимая лужайка, полная суетящихся и шуршащих ног.

Вайва Фибот вошел в дом.

* * *

«Сокол», казалось, движется по периметру треугольника. Огненный ветер из оранжевого стал красным. В этот раз Ландо поймал момент цветового перехода, моргая от вспышек ветвистых молний, окружавших корабль. Ландо боролся с искушением перехватить управление кораблем, пока предполагаемая геометрия полета «Сокола» менялась с треугольника на что-то совершенно неописуемое — вызывающий тошноту искореженный кренделек. Будь я проклят, думал он, мы путешествуем по поверхности бутылки Клейна.

По крайней мере, именно так оно ощущалось.

Удовлетворенно убедившись в том, что корабль следует курсу (или, по крайней мере, решив доверять компьютеру), он наклонился к сейфу.

— Вуффи Раа?

— Да, масса? — смиренно ответил робот. Его голос был приглушен стальной дверью и едва слышен сквозь рев Огненного ветра.

— Ты в порядке?

— У меня все хорошо, — отозвалась коробка. — А что происходит у вас?

— Отлично провожу время, жаль, что тебя тут нет. Я — во имя Галактики! Держись. Я вернусь, если мы выживем!

Прямо по курсу «Тысячелетнего сокола» возникло кошмарное видение. Но это была не иллюзия. Шириной в полкилометра, эта штука возникла в светящемся тумане и зловещем красном свечении подобно невозможному пауку со слишком большим количеством ног.

Кажется, это был межзвездный двигатель, соединенный со множеством устаревших одноместных истребителей. Пока он смотрел, маленькие корабли отсоединялись от двигателя и устремлялись к «Соколу», выплевывая смерть из своих пушек.

Это не были пиратские дроны на дистанционном управлении, все было по-настоящему.

И они были готовы убивать.

Глава 11

Пестрое звено истребителей устремилось к «Тысячелетнему соколу». Следуя запрограммированным ранее курсом, что ограничивало свободу, переделанный торговец был беспомощной мишенью. Ландо без раздумий потянулся к панели управления и перекинул ряд переключателей, отключая искусственную гравитацию и инерционные амортизаторы. Незакрепленные предметы в рубке взлетели и закружились, когда он ударил по кнопкам, забирая управление кораблем у компьютера.

Он не мог видеть — по приборам и датчикам, которые практически не работали, — но мог чувствовать. Ландо задницей ощущал корабль. Буквально. Достигнут они пункта назначения или нет — имело второстепенное значения. На первый план выходило выживание.

Два истребителя пронеслись мимо, извергая огонь. Щиты «Сокола» светились и пульсировали, поглощая энергию зарядов и перенаправляя ее в реакторы. Количество энергии, которую можно было поглотить таким способом, было ограничено — в случае перегрева реактор размазал бы корабль по многим километрам пространства, — но пока что каждый выстрел питал двигатели «Тысячелетнего сокола». И его пушки.

Закрутив корабль, чтобы избежать следующей атаки истребителей, он хлопнул ладонью по кнопке интеркома.

— Басси Бобах, попробуй добраться до орудийной башни правого борта! Мне не помешает огневая поддержка!

Тишина

Круто нырнув, Ландо закончил маневр разворотом, который оставил четверку истребителей болтаться позади транспортника, и вспомнил, что Вуффи Раа в состоянии помраченного сознания разбил переговорное устройство. Впервые с тех пор, как Ландо приобрел маленького робота, он был совершенно один.

Нельзя сказать, чтобы это ему нравилось.

Пара небольших пушек на обшивке корабля контролировалась из рубки. Ландо настроил управление так, что оно осуществлялось от пары дополнительных педалей под панелью управления. Быстро развернувшись — и ощутив, как ускорение заставляет его кровь приливать ко всем частям его тела, — он нажал на педали, ведя огонь по трем врагам, пролетевшим мимо.

Истребители продолжали движение. Или Ландо промахнулся, сбитый с толку маневрами судов, или у него не было достаточно огневой мощи для такой работы. Это было как в кошмаре, когда ты стреляешь в плохого парня, а он все не падает.

Полудюжина вражеских кораблей зашла с тыла, лучи их энергетических пушек стегали «Сокола». Калриссиан снова взялся за управление кораблем, выводя его из-под огня, после чего продолжил обстреливать врагов, которые попадали в поле зрения, — без видимого эффекта. Начиная злиться, он развернул корабль и обнаружил перед собой как минимум дюжину быстрых маленьких кораблей, летящих прямо на него.

Вычислив лидера, Ландо поймал его в перекрестье прицела и нажал на обе педали. Он повторял все движения противника, не выпуская его из прицела и не прекращая вести огонь. Внезапно нос вражеского корабля растворился во вспышке, которая через миг поглотила весь истребитель, осыпав «Сокол» и оставшихся атакующих градом осколков. Одно из вражеских судов внезапно сбилось с курса и завихляло, оставляя за собой след из частиц и быстро рассеивающегося пара. Два — второй только в некоторой степени, признал про себя Ландо, — одним выстрелом.

«Сокол» повело в сторону от удара сзади, но потом корабль стабилизировался, когда Ландо провел маневр уклонения. Что-то звонко щелкнуло по нижней части входного люка, который всегда был самым слабым звеном в конструкции. Он направил корабль по широкому кругу, разворачиваясь по оси, и — вот оно. Еще один истребитель с помятым фюзеляжем и двигателями, извергающими струи пламени.

Таран? В наше-то время? Они, должно быть, сошли с ума. И определенно, это не пираты. Ландо предавался размышлениям, пока выводил корабль на более удобную для стрельбы позицию. Тараны бесполезны и невыгодны. Может, это бомбардировщики-самоубийцы? Человек, которого он убил на 6845, мог быть пилотом истребителя. Что он сделал, чтобы вызвать гнев целой эскадрильи пилотов истребителей?

«Сокол» бросило в сторону. На этот раз приборы — если на их показания можно было положиться — оповестили о массированной атаке на тот же участок, который только что пытались протаранить. И конечно, щиты, которые на том участке никогда не были самыми мощными, постепенно таяли. Он развернул корабль — только для того чтобы подвергнуться атаке в ту же точку со стороны другой группы истребителей. Драка становилась серьезной.

Ну хорошо. Не было никого, кто мог бы ему помочь, и битва на истощение не имела смысла.

И у него был только один корабль. Он оценил возможности истребителей. Они были маневренными и быстрыми — более маневренными, чем торговое судно, что естественно. Но не такими быстрыми — по крайней мере, не на прямой. Полагаясь на свое чувство направления, он сделал плавный крут, развернулся, чтобы быть параллельно плоскости эклиптики Осеона, и выжал дроссели, подавая на двигатели максимальную мощность.

Субсветовые двигатели «Сокола» на миг затмили сверкание Огненного ветра После этого с поля зрения истребителей «Сокол» исчез, растворился в разноцветном тумане.

Ландо знал, что его враги — кем бы они ни были, проклятье на них! — не замедлят с преследованием. У них был огромный двигатель с древнего крейсера, который они использовали как общий ускоритель. Ему следовало придумать что-нибудь умное, и сделать это быстро.

Огненный ветер временно утих. Они были за Шестым поясом, откуда и должны были начать двигаться, чтобы пересечь узкое пространство между ним и Пятым поясом, пунктом их назначения.

Или так, или они направлялись с Шестого пояса на Седьмой — Ландо не доверял своим навыкам навигатора и в лучшие времена, не то что теперь.

Впрочем, нет, они направлялись точно к безумному центру Осеона. Ландо повернул несколько переключателей. Экраны все еще показывали неразборчивую мешанину цветных полос, но по правому борту он увидел небольшую группку астероидов, прокладывающих свой собственный курс через Пояс. Калриссиан направился к ним.

Переключив экраны на камеры заднего вида, он заметил за собой маленький флот истребителей.

* * *

На экране высвечивалась полусотня астероидов. Невооруженным глазом он видел еще столько же, все — маленькие, ни одного больше нескольких километров, и все — тесно сбившиеся вместе. Положившись на удачу, Ландо рвался прямо сквозь этот рой, пока не увидел чудо.

Был ли это когда-то один камень, практически разбитый надвое, или пара летающих обломков планетоидов, которые сплавились вместе воедино, но в нем была глубокая трещина по окружности. Трещина, длиной в семьдесят или восемьдесят километров и шириной не более двадцати метров.

Ландо использовал все, что только мог, чтобы удержать корабль на курсе — без размазывания в процессе всех на борту в ягодный джем в отсутствие инерционных амортизаторов. Он направил корабль в трещину, соотнося курс с вращением двойного астероида. В последний момент он убил все приборы, кроме антигравитационных и стыковочных двигателей, остановив корабль глубоко в расселине.

В окна левого борта было видно, как полудюжина истребителей рыскает вокруг, не замечая его укрытия. Подав немного энергии на двигатели, он чуть изменил положение «Сокола», направив пушки, которыми мог управлять, в открытое небо. Огненный ветер угрожающе пульсировал, напоминая отдаленный экран для показа фейерверков.

И тогда он обратил внимание на приборы.

Он проверял их, один за другим, и большая часть приборов, кажется, снова работала как им и полагалось. Видимо, эта потайная нора была в недрах железо-никелевого астероида, который действовал как щит против радиоактивной бури. Защита была не абсолютной, но она позволяла электронике корабля работать в штатном режиме. Ландо наклонился к сейфу под панелью управления и произнес громко и ясно:

— Вуффи Раа, выходи оттуда! Перерыв на кофе закончен!

Переподключение щупалец маленького робота не было таким простым занятием, как обычно. Сами по себе они были сложными механизмами, равными полностью функциональным дроидам, которые управляли автобусами и писали истории в газеты по всей Галактике. Даже дезактивированные, они получили большую дозу радиации, и механизмы самовосстановления, включившиеся, как только щупальца были снова подключены к владельцу, будут работать несколько часов, пока щупальца не выйдут на режим полной эффективности.

Ландо оставил Вуффи Раа в рубке наблюдать за перемещениями врага и направился на пассажирскую палубу, где его встретил абсолютный хаос.

Помещение выглядело так, будто в нем порезвилось стадо созданий величиной с дом. Без искусственной гравитации, без компенсаторов инерции, подвергаясь внезапным сменам курса, — все незакрепленное врезалось во все стационарное по крайней мере один раз. Возможно, больше чем один раз. И это относилось также к Вайве Фиботу и Басси Вобах.

Провода свободно свисали с потолка и стен. Маленькие предметы обстановки находились в самых странных местах. Басси Вобах пошевелилась. Застонав, она встала на колени и потрясла головой.

— Что произошло? Где мы?

— Два очень хороших вопроса, — ответил капитан. — Нас атаковали — я не знаю кто, — и мы сбежали. Но я не знаю куда. Ты в порядке?

Он подошел к Басси Вобах и помог выпрямиться. Она глубоко дышала, осматривая себя и оценивая ущерб.

— Не думаю, что я что-то сломала, хотя, если посмотреть, что стало с комнатой, — это просто чудо. О моя голова!

— Расслабься, тебе никуда не надо спешить. Это я — Ландо Калриссиан, чудеса по заказу. Оставайся здесь, а я посмотрю как там наш чудесный пернатый полисмен.

Ландо направился к насесту Вайвы Фибота, перебираясь через завалы мусора В случае птицеподобного создания чуда не произошло. Обе ноги офицера были сломаны в одном и том же месте — там, где по ним ударила одна из стоек насеста Это приспособление никогда не предназначалось для использования в невесомости при быстром ускорении.

Несмотря на это, на лице пернатого офицера застыло выражение блаженства, если, конечно, Ландо правильно его интерпретировал. Игрок почувствовал, как кто-то прикоснулся к его локтю — Басси Бобах смогла добраться до угла, где обитал Вайва Фибот. Она стояла не совсем уверенно, но не опиралась ни на что и ни на кого. Это заставило Ландо относиться к ней лучше — но ненамного.

— Что случилось с офицером Фиботом и почему, во имя Вечности, он так идиотски улыбается?

— Возможно, шок, — ответил ей Ландо. — Он сломал себе обе ноги, или, точнее, это я сломал ему ноги. Не могу сказать, что чувствую себя очень виноватым, учитывая обстоятельства Однако хотел бы я знать, как определить, что еще он мог повредить. Я не знаю даже, где он должен сгибаться — или где не должен.

Басси выглядела так, будто находится на грани истерики, и Ландо вычел несколько очков из тех, что она набрала ранее.

— Сделай что-нибудь! Мы же не можем оставить его просто лежать здесь!

Ландо потряс головой.

— Именно это мы и сделаем после того, как я наложу шины на его ноги. Думаю, нам лучше не пытаться его переносить.

Птицеподобное создание внезапно приподнялось, открыло прекрасные синие глаза и радостно заявило:

— Да, мама, я возьму еще одну сороконожку, если не возражаешь!

Глава 12

Ну а эта стоит минус восемнадцать — я понятно объясняю? — спросил робот. Возвышавшееся над ним огромное птицеподобное существо кивнуло и попыталось принять более удобное положение. Они сидели за столом в кают-компании.

Ландо посмотрел поверх своей тарелки с крышкой, что использовались в невесомости, и хихикнул, гадая, кто из этих двоих кого сделает, — птица и дроид увлеклись игрой в сабакк. Буквальность Вуффи Раа могла ему помешать. Но с другой стороны — внимание Вайвы Фибота было сейчас поделено между полученными им повреждениями и тем, что он увидел во время бешеной атаки Огненного ветра.

Офицеру службы по борьбе с наркотиками наложили шины: удочки из звенящего дерева как раз пригодились для этих целей. Несмотря на то что в большинстве своем они превратились в неплохое удобрение, которое Ландо продал на Дилонексе (сбыть там удочки в их первоначальном виде у него не было шансов), у него еще осталась целая охапка в одном из вспомогательных складов.

Но в целом неплохо. Все могло закончиться куда хуже. Они все могли умереть.

Снова подняв глаза, Ландо подмигнул Басси Бобах, которая, как и он сам, ела из крытой тарелки. На то, чтобы переместить птицу в удобную позицию, когда можно было бы заняться его ногами, даже в невесомости ушло около часа. После чего одновременно возникла тысяча вещей, которым нужно было уделить внимание, и о еде некогда было даже подумать.

В первую очередь позаботиться нужно было о «Соколе». Его основательно потрепало за время их отчаянного полета сквозь Огненный ветер и в битве с теми бродячими истребителями. Ландо так и не понял — кто, во имя Галактики, это был и почему они его атаковали. С выключенными инерционными регуляторами тяги корабль не был приспособлен для подобной акробатики. Так что напряжение на его корпус и каркас должно было быть чудовищным.

По «Соколу» стреляли, да к тому же его постоянно бомбардировали крошечные, почти невесомые частицы Огненного ветра с достаточной, впрочем, массой для того, чтобы перегружать динамические щиты. Ключевой момент был в том, что за счет силовых щитов корабль выходил целым из любого испытания. Даром, что он представлял собой плохо пригнанную груду болтов и гаек, скрепленных вместе электромагнитными и гравитационными прибамбасами. Но корабль был для Ландо словно подружка, которую игрок продолжал любить, несмотря ни на что.

* * *

— Масса, мне кажется, еще один сантиметр к правому борту.

Вуффи Раа был с другой стороны корпуса — внутренней — и изучал результаты изнуряющего труда, что Ландо производил снаружи. Под трапом зияла широкая безобразная дыра — результат атаки одного из истребителей. Правда, более серьезных повреждений не было, и про себя Ландо засмеялся: посмотреть бы на тот истребитель сейчас.

На данный момент Ландо не мог больше ничего сделать с механическими повреждениями. Изоляция была в порядке, трап работал отлично (хотя он слегка деформировался, и, выходя из корабля, можно было споткнуться), и чему следовало уделить внимание, так это защите.

Он передвинул инструмент на сантиметр правее, дождался подтверждения от робота и загнал очередную клепку на место. Ландо не понимал, почему предыдущие владельцы фрахтовика не проделали эту работу давным-давно. В трюмах были все нужные запчасти. Ленились, наверное. Когда он закончит, эффективность корабельной защиты удвоится — разумеется, соответственно возрастет и потребление мощности. Может быть, в этом и была настоящая причина, а лень ни при чем.

В скафандре было жарко, и Ландо вспотел. К тому же он снова был голоден. Что хуже всего, это была работа, вызывавшая клаустрофобию — между днищем и каменной поверхностью расселины был только узкий клинышек пространства. Но в этом нужно было винить только себя самого. Он срезал с полдюжины коммуникационных и сенсорных антенн, располагавшихся в этой части корабля. Тех самых приспособлений, которые, чтобы работать, должны были выдаваться за пределы щитов. Факт, что они не работали из-за Огненного ветра, и враждебно настроенный корабль, который собирался разнести «Сокол» в хлам, помогли принять мгновенное решение.

Ландо начал выбираться из тесной щели.

— Давай посмотрим, что там с корпусом наверху. А потом я себе устрою перерыв — боюсь, уж больно это все утомительно.

Ответ маленького дроида был полон извиняющихся ноток:

— Масса, если бы это было возможно, я бы сделал работу вместо вас Я…

— Вуффи Раа, хоть раз заткнись и дай сделать тяжелую работу кому-то еще. Если ты сюда высунешься, проклятое солнце снова начнет поджаривать твои мозги. В рубке вроде бы безопасно — нас прикрывает астероид, но недостаточно. Так что тебе нужна дополнительная защита корпуса.

— Да, масса. Как удачно, что эта расселина пролегает перпендикулярно направлению Огненного ветра. Если бы она шла на несколько градусов в сторону, то работала бы как воронка или волновод и концентрировала…

— Да, — сказал Ландо и вздрогнул, — это здорово, я знаю!

Когда он направил «Сокол» в расселину, он вовсе не думал о подобном, а просто пытался сбежать от истребителей. Он летал и сражался без особых рассуждений, но сейчас у него мурашки побежали по коже, когда он представил — что могло бы быть.

— Так, ладно, я выбираюсь отсюда. Подготовь шлюз — я минут пять передохну и займусь верхней частью корпуса.

Может, это и тяжелая работа, подумал Ландо, но когда я закончу, мой корабль, пассажиры — и я! — будем хорошо защищены от этого Огненного ветра. Так же как мы защищены сейчас — только не придется прятаться в астероиде, и мы сможем отправиться восвояси.

* * *

— Сабакк! — выкрикнул Вуффи Раа, демонстрируя карты пораженной птице. — Видишь ли, есть особое правило: когда у тебя на руках Идиот — как ты знаешь, его стоимость равна нулю, — двойка чего угодно и тройка чего угодно автоматически дают двадцать три.

Вайва Фибот удрученно протянул несколько кредиток.

— Но это нелепо, — голос у него звучал смешно. — В этом нет смысла. Два и три — это пять, а не двадцать три. Да к тому же добавление нуля…

— Вот поэтому такая комбинация называется «Построение Идиота», ты, старый простак, — заявил Ландо. Если дело пойдет так и дальше, то он будет управлять кораблем, а играть предоставит Вуффи Раа. Ландо доел содержимое своего контейнера, после чего отправил посуду в очиститель. — Басси, почему бы тебе не поиграть с ними? Играть втроем интереснее.

— Не в этой жизни! — она с сожалением покачала головой. — Я уже достаточно наигралась в сабакк, мне хватит, спасибо.

* * *

— Масса, с моей стороны будет большой дерзостью, если я скажу, что сегодня вы управляли кораблем весьма профессионально?

— Только если ты будешь называть меня массой в процессе. — Простенькая похвала крайне польстила Ландо. Он был совершенно ужасным пилотом, когда Вуффи Раа взял эту проблему в свои руки — или, скорее, в щупальца. Теперь же, во всяком случае иногда, «Тысячелетний сокол» полностью подчинялся воле Ландо, а не наоборот.

Маленький дроид был подавлен собственной неспособностью противостоять воздействию радиации, которая вызывала у него иррациональную безответственность. На что Ландо заметил, что под соответствующим давлением, приложенным под правильным углом, раскалываются даже алмазы.

* * *

Он загнал на место еще одну клепку, на этот раз на верхней части корпуса «Сокола», и направился к следующей намеченной позиции. Нечего удивляться, что корабль был так уязвим — в дюжине мест щиты не могли правильно совпасть друг с другом.

Придерживая перчатку одной рукой, он аккуратно вытащил другую руку из рукава скафандра, продел пальцы под воротником шлема и отер пот с лица. Почему-то за те столетия, что люди носили скафандры, никто так и не додумался изобрести…

Рядом с его подбородком зажегся красный сигнал. Что бы это могло значить? Великий Край!

Это значит, что система обогрева перегружена и он сейчас сварится в этом скафандре заживо! Он изучил показания датчиков на левой руке, но там все было в порядке. Так в чем же дело? Ландо включил передатчик:

— Вуффи Раа, начни готовить шлюз — мне надо сменить этот скафандр. Что-то…

Ответа не было.

— Вуффи Раа, ты слышишь? По-прежнему нет ответа.

Ландо снова проверил датчики, встроенные в рукав. Согласно им коммуникатор пилота работал стабильно.

Сложность заключалась в том, что самая высшая точка корпуса «Сокола» была точно рядом с верхним шлюзом. Чтобы добраться туда, где он был сейчас, нужно было ползти снизу и перебираться через край корабля. И сейчас, с неисправным скафандром, Ландо не был уверен, что успеет проделать все это в обратном порядке. Вуффи Раа мог помочь сэкономить несколько решающих минут — если бы только ответил!

— Капитан — «Тысячелетнему соколу», меня слышно?

Ничего.

Ландо уселся как мог неподвижно и принялся напряженно думать. Казалось, что с каждой секундой в скафандре становилось все жарче. В какой-то миг он бросил взгляд на клепальный пистолет в руке и на колесо шлюза напротив куска камня, что образовывал крышу над головой Ландо. Медленно пробравшись на метр вперед, он несильно стукнул в основание колеса. Удар передался корпусу и легкой вибрацией отдался в скафандре. Ландо повторил свои действия снова. Затем еще раз.

Через несколько секунд пришел ответ.

— Масса, это вы производите шум? Я не могу вас найти по передатчику.

Неуверенный, что Вуффи Раа сможет его услышать, Ландо снова ударил инструментом по колесу.

— У вас какие-то неприятности — помимо неисправного передатчика?

Правильная догадка, Вуффи Раа Удар!

— Я сейчас поднимусь и заберу вас… Двойной удар.

— Но, масса… Двойной удар.

Несколько жарких минут спустя через край корабля по направлению к Ландо вскарабкалась еще одна фигура, Басси Бобах — ее пистолет был приторочен к позаимствованному скафандру — добралась до Ландо и коснулась своим шлемом его.

— Если ты полицейский, то это на всю жизнь, — пошутил Ландо до того, как она даже успела открыть рот.

— Не будь идиотом. Что с твоим скафандром? Он стряхнул заливавший глаза пот. Крошечные капельки поплыли внутри шлема, отвлекая.

— Вышла из строя система охлаждения или что-то вроде того. Я переживал, что неплохо бы поужинать, но сейчас, похоже, я сам скоро превращусь в уж…

— Ох, заткнись! Расслабься и не шевелись. Я вытащу тебя отсюда. Твой маленький пятирукий друг и офицер Фибот ждут нас у нижнего шлюза.

— Но ведь у птицы переломаны ноги!

— Не тебе говорить!

* * *

Ландо был близок к потере сознания, когда они наконец-то оказались в корабле. Вуффи Раа практически сорвал шлем со своего хозяина — едва не прихватив заодно и уши. В результате порыв свежего воздуха, ударивший в лицо, показался Ландо арктическим зефиром.

— Ну вот, еще одно приключение, — заметил Ландо, пока остальные стаскивали с него скафандр. Кто-то протянул бутылку воды. — Что мне было нужно, так это провести несколько дней в резервуаре сенсорной изоляции. И вся вселенная в моем распоряжении. Кто-нибудь соорудит чего-нибудь поесть?

Басси Вобах фыркнула и покинула шлюз, топая от возмущения — что в условиях отсутствия гравитации сделать было непросто.

— Пожалуйста! — бросила она через плечо.

Ее коллега последовал за ней, неуклюже хромая на забинтованных ногах.

Вуффи Раа, тщательно изучавший скафандр, взглянул на Ландо.

— Масса, — его голос был очень тих, и говорил робот осторожно, — вы снимали этот скафандр, между тем когда вы работали внизу и когда отправились наверх?

Ландо лежал на спине рядом с люком шлюза и подумывал — но только подумывал — о том, чтобы подняться и пойти вперед. Ощущать холодный металл сейчас было чрезвычайно приятно.

— Пришлось, — ответил он, надеясь, что робот не имеет в виду то, что, как ему казалось, он имеет в виду. — Зов природы.

— Значит, это сделали тогда. Масса, кто-то…

— Испортил скафандр, когда я не видел, так?

— Боюсь, что так. Они перепрограммировали коммуникатор и охлаждающую систему. Довольно странно, но если бы вы продолжали попытки вызвать меня на связь, то не зажарились бы.

Ландо потряс головой, ухватился за стойку и сел неподвижно.

— Слегка непонятно, даже если это была шутка. Кого из них ты подозреваешь?

— Басси Вобах помогла спасти вашу жизнь.

— Так она не могла избежать этого. Ладно, пойдем, а то охота покурить. Как думаешь, смогу я свернуть сигарету из того, что осталось от сигар в сейфе?

— Зачем вам это, масса?

— Затем.

* * *

Следующим пунктом перечня необходимых дел — после небольшого перерыва на еду — было определить местонахождение «Сокола». Во время битвы и бегства от эскадры истребителей, траектория корабля изобиловала поворотами и изгибами и проходила такие расстояния, что Ландо не мог всего этого упомнить. Он и Вуффи Раа провели уйму времени, обдумывая и просчитывая варианты на навигационном компьютере.

— Масса, оборудование бесполезно — радиация его прикончила. Должен признать, у меня мрачные предчувствия. Впрочем, в каталоге есть кое-какая информация: притом, что этот астероид необитаем, он занесен в список.

Ландо сидел в рубке рядом с роботом и удивленно передернул плечами в ответ:

— Что? Ты хочешь сказать, что знаешь, где мы?

— Я знаю номер в каталоге и некоторые характеристики астероида, на котором — или, если хотите, в котором мы сейчас Его форма — уникальна и это было давно замечено. С другой стороны, я не могу сказать точно, где сейчас находится сам астероид. У меня есть траектория его орбиты, но в этой системе все подчиняется какому-то своему порядку, гравитационные поля…

— Гравитационные поля?

— Да, масса. Предсказать — где что-либо в тот или иной момент будет находиться — все равно что рассчитать геометрическую задачу с миллиардом составляющих. В любое другое время постоянно работают дальние дистанционные сенсоры и информационные базы системы обновляются каждый час Но сейчас Огненный ветер и…

— Понятно. — Ландо повернул переключатель — возникла гравитация, достаточная для того, чтобы он мог свернуть сигарету. Покончив с этим, он зажег ее, снова отключил генераторы поля и откинулся в кресле, напряженно думая.

— Если мы еще раз окажемся в этом месиве, то не будем способны проложить курс, — сказал он больше самому себе, чем роботу.

Вуффи Раа согласился и добавил:

— Как бы то ни было, вы повысили защиту, так что от меня теперь будет больше проку, масса. Но проблема в том, что мы не знаем, куда направиться.

— У нас же по-прежнему есть эта твоя программа навигационного счисления? — Ландо задумчиво стряхнул пепел с сигареты, и тот полетел по кабине, осев в итоге на корпусе Вуффи Раа. (С тем же отсутствующим видом дроид стряхнул пепел, он рассыпался, и оба потеряли его из виду.

— Да, масса — с большим пробелом неизвестных виражей, когда вы пытались ускользнуть от тех истребителей.

— Ты можешь оценить, как велик этот пробел?

— Да, конечно. Хотя бы по расходу энергии, если больше не по чему.

— Тогда это будет нашими границами. Мы просто продолжим следовать старым курсом, как если бы не отклонялись от него. Будем искать в пространстве, очерченном этими границами, особняк Боххуа Мутдаха.

— Боюсь, не получится, масса. Даже если бы не было других причин — границы не остаются прежними. Пока мы двигаемся в сторону солнца, они расширяются с учетом возможных погрешностей в расчетах. Во время Огненного ветра невозможно точно определить скорость сноса и…

— А в этом твоем каталоге нет подробностей астероида Мутдаха?

— Пятьдесят семь девяносто два? Да, масса, я…

— Тогда это может дать нам какие-то намеки относительно остальных астероидов вокруг. Необычная форма нашего поможет определиться. Давай попробуем добраться туда как можно ближе, а затем будем прокладывать дорогу от камня к камню — до тех пор, пока не найдем нужный.

— Хорошо, масса, я не вижу других альтернатив.

— Как и я. Теперь, пока мы все еще здесь и никто нам не мешает, давай поговорим о том, кто на этот раз попытается меня убить.

* * *

— Мы опоздали почти на день! — запротестовала Басси Бобах. Все снова собрались в кают-компании. Уверившись, что его пассажир со сломанными ногами устроился комфортно, Ландо включил гравитацию и попросил Вуффи Раа приготовить еще одну трапезу до вылета

— Вы понимаете, — продолжила женщина-офицер, обращаясь к непонятливой аудитории, и в частности к Ландо, который раздражался все больше, — что в обычных условиях этот перелет занимает немногим больше двух часов?

— Как обитатель системы Осеона, моя дорогая наемница, ты должна понимать лучше кого другого, что выражение «обычные условия» неприменимо к нынешним. Там снаружи бушует шторм, и, хотя я не говорю, что не желаю снова рисковать, я считаю, что сделать кое-какие приготовления необходимо.

— Капитан, могу я вам напомнить, что в этом деле у вас нет полной свободы действий и…

— Офицер, могу я напомнить вам, что капитан здесь — я и это значит, что если вы будете продолжать изводить меня придирками, то… я отберу у тебя бластер и заткну им твой рот?

Полицейская моргнула и села на место в тихой ярости. Даже ее начальство никогда так с ней не разговаривало! Ландо усмехнулся — не сказать, что без иронии, — и заявил:

— А теперь слушайте сюда; один из вас пытался меня убить, когда я был снаружи. Я буду очень занят, когда мы покинем наше убежище. Заняты будем оба — Вуффи Раа и я, так что мне будет не до того, чтобы постоянно оглядываться. Поэтому до тех пор, пока мы все не договоримся, мы будем сидеть здесь. А вообще, я склоняюсь к тому, чтобы сковать вас двоих вместе наручниками — до тех пор, пока мы не прибудем на 5792. И если вы думаете, что я шучу, то вы заблуждаетесь самым ужасным образом. Если вы не придумаете альтернативное решение, которое устроит вас больше и которое покажется мне удовлетворительным, мы поступим так, как сказал я. Или же будем сидеть на этом астероиде, пока центр Галактики не замерзнет.

Басси Вобах хранила злобное молчание и сидела с кислым выражением лица, сложив руки на груди. Вайва Фибот задумчиво мигнул своими огромными голубыми глазами, но в итоге сказал не больше, чем его коллега.

— Вы двое, смотрите — я не шучу! — Ландо не выдержал. — Я еще не понял, кто здесь что для кого и зачем делает, но что-то — возможно, этих «что-то» несколько — точно происходит. У меня уже вошло в привычку избегать быть убитым. Так что один из вас сейчас достает свои наручники и прицепляет себя к другому или…

— Масса! — раздался крик из интеркома. — У нас неприятности — большие неприятности! Поднимайтесь ко мне!

Быстро вскочив на ноги, Ландо скользнул взглядом по обоим копам, разочарованно ударил кулаком одной руки по ладони другой и поспешил в рубку.

— Что такое, Вуффи Раа? Я как раз собирался…

— Посмотрите вперед, масса, на край расселины.

Ландо забрался в кресло пилота и пристегнулся. В голову пришла удачная мысль, и он включил гравитацию в кают-компании до уровня, примерно в три раза больше нормального.

— Это удержит их на месте! Я… о, нет!

— Да, масса. Вы видите отражения от их корпусов. Эскадра истребителей нас обнаружила. Через несколько секунд они откроют огонь и у них не будет шанса промахнуться!

Глава 13

— Масса, я снова подвел вас! Мы не можем сбежать, и мои навыки пилота, таким образом, бесполезны. И я не могу управляться с пушками — моя программа это запрещает!

Ландо суетился над приборной панелью, освобождая «Сокола» из его каменного укрытия. Он бы хотел перенести счетверенные пушки правого борта на нос, но это было чрезмерное желание.

— У нас у всех есть свои пределы, Вуффи Раа. Помнишь, что я тебе говорил про алмазы? Просто…

Алмазы? В голову игрока пришла идея — и эта идея была рискованной, но ничего другого у него в данный момент не было.

— Вылезай отсюда, старая жестянка! Пристегнись на откидном сиденье, что позади нас, и предупреди меня, если кто-то захочет войти в рубку. Возможно, у меня получится вытащить нас из этой заварушки. Только мне нужен безопасный тыл и чтобы никто не толкал меня под руку.

Как только дроид переместился на новое место, Ландо начал щелкать переключателями. Немного времени еще было: расселина была глубокой и камень вокруг содержал металл. У врага уйдет какое-то время на то, чтобы засечь «Сокола», особенно пока истребители снаружи, в этом невероятном…

Воплощая рискованную идею в жизнь, Ландо отключил гравитацию в кают-компании. Шкала на датчике потребления энергии слегка сместилась влево. Затем он начал отбирать энергию из прочих систем. На корабле погас весь свет. Отключилась система жизнеобеспечения — без нее они смогут продержаться всего несколько минут, но если его план не сработает, то это уже и не потребуется. Он так и не включил систему инерционных регуляторов тяги, оставив ее, на всякий случай, в состоянии готовности. Когда Ландо закончил, светились только панель управления и большой глаз Вуффи Раа позади. Корабль погрузился в мертвую тишину. С великой неохотой Ландо отключил резервную энергию от всех орудий корабля — так он чувствовал себя голым. Но орудия были бесполезны для осуществления задуманного.

— Хорошо, Вуффи Раа, — внизу все тихо?

— Я могу слышать, как те двое гадают, что происходит, масса.

— Ну, пускай гадают.

Он потянулся через приборную панель и включил щиты. Ярко засиял свет, и Ландо почувствовал себя лучше. Затем капитан открыл металлическую крышку над градуированным круглым переключателем. Обычно он был установлен на самую малую мощность, так что щиты были слиты с первыми молекулами обшивки. На то имелись веские причины, но сейчас это Ландо не волновало. Он повернул переключатель — медленно и очень осторожно.

Корабль застонал, когда щиты расширились — сначала на миллиметр, потом на сантиметр от поверхности внешней обшивки. Напряжение передалось через детали корпуса на кожух генератора поля. Ландо повернул переключатель еще немного.

«Сокол» был плотно заклинен в камне — колесо люка верхнего шлюза царапало один край расселины, а днище корпуса — другой. Не было и миллиметра в запасе.

Теперь Ландо нужно было больше пространства — он продолжал расширять щиты, несмотря на окружавший корабль камень. Он снова повернул переключатель, и что-то взвыло позади него. Впрочем, приборная панель показывала, что все работает исправно.

С полдюжины ищущих истребителей появились над краем расселины. Один из них произвел пробный выстрел. Смертоносная энергия отразилась от стен раз шесть, прежде чем рассеялась. Затем пронеслась еще одна группа истребителей. И еще одна. Они кружили над астероидом и обыскивали длинный каньон, протяженностью в сотни километров, пытаясь обнаружить спрятавшийся фрахтовщик, который уничтожил двоих из их числа. Они мелькали все чаще по мере того, как сужали зону поиска. Ландо повернул переключатель еще немного, затем еще.

Ослепительный луч энергии обрушился на передние щиты. Случайно или нет, но враг обнаружил свою добычу. Расход энергии подскочил, а Калриссиан резко вывернул переключатель на максимум.

Последовал оглушительный взрыв. Волны разноцветного света захлестнули Ландо и робота, когда астероид разлетелся под напором корабельных щитов, а вокруг снова закрутился Огненный ветер. Космическое пространство расцвело новыми взрывами: один, три, пять — Ландо сбился со счета, когда осколки камня разнесли эскадру истребителей, — семь, восемь. Может, и больше — он был не уверен. Ни один не вернулся, чтобы начать бой. Ландо подал немного энергии на систему инерционных регуляторов тяги, вернул щиты к норме, включил двигатели и активизировал системы жизнеобеспечения. Корабль снова был в пути.

Включив гравитацию в кают-компании, даже Ландо услышал глухой звук падения и проклятие Басси Вобах. Он ухмыльнулся и покачал головой.

* * *

Улучшенные щиты ощутимо помогли. Вуффи Раа сохранил рассудок, а Басси Вобах и так всегда была рациональна. Вайва Фибот дремал на своем насесте. С помощью электронного сращивателя костей из запасов медицинского оборудования он восстанавливался после полученных повреждений. В норму полицейский должен был прийти в течение нескольких часов — как раз к тому времени, когда нужно будет произвести арест миллиардера-наркомана. Чудесно.

Большую часть времени Ландо оставался в рубке. Он устал от компании копов и предпочитал общество Вуффи Раа. Маленький робот суетился вокруг, убирался и производил мелкий ремонт. Он сообщил, что корпус в отличном состоянии, несмотря на те издевательства, которым его недавно подвергли. За час дроид проверил опоры генератора поля, чтобы выявить возможные очаги напряжения, но и там все было в порядке.

* * *

Пока было время подумать, Ландо пришел к выводу, что его жизнь чересчур усложнилась. Много подобных мыслей уже приходило ему в голову в тюрьме на Осеоне 6845, но даже тогда все было проще. Он был обычным человеком, относительно честным игроком, который прибегал к уловкам только тогда, когда требовалось избежать слишком уж вызывающей победы. Но все же кто-то — возможно даже, что этот кто-то был не один, — изо всех сил старался его убить. Сначала с помощью бомбы. Потом еще одной. Затем, видимо, чтобы продемонстрировать свою разносторонность, с помощью здорового куска титановой трубы. И, наконец, совсем недавно — с помощью хитро испорченного скафандра. Нападение пиратов и два столкновения с эскадрой истребителей он даже не считал, хотя последние явно были связаны между собой. Ландо просто не знал, с какого конца ко всему этому подступиться.

У всех есть враги, а особенно много их у игрока, который привык выигрывать. Но подобная вендетта была какой-то нелепицей. В сотый раз Ландо перебрал воспоминания за последние несколько лет, пытаясь обнаружить кого-нибудь, кого он знал и задел настолько сильно, что обеспечил себе такое внимание. Он был талантлив и удачлив в картах и, несмотря на поражения на торговом поприще, становился довольно хорошим капитаном. Если, конечно, он мог делать подобные выводы о себе сам. Впрочем, Вуффи Раа точно мог его оценить.

К сожалению, при ближайшем рассмотрении таланты Ландо не имели практической пользы. Все, на что они годились, так это на создание неприятностей. Он словно путешествовал на шикарном межзвездном лайнере в качестве пассажира, поучающего других, как глупо в игре пытаться собрать карты, идущие подряд по достоинству. Рутина жизни солдата удачи начинала надоедать.

Что ж, если ему представится хоть крошечный шанс выбраться из всего этого, он подумает, как изменить свою жизнь. Он полюбил «Сокол», но дело было слишком опасным — в любой момент он мог быть убит. Вуффи Раа — совсем другое дело. Хороший друг и партнер, проницательный советник. Но быть капитаном…

* * *

С упавшим сердцем Клин Шанга изучал остатки своей команды. Один был потерян на Осеоне 6845. Двое — в первой стычке с бродягой-фрахтовщиком. А теперь, с этим Огненным ветром и взорвавшимся астероидом, уцелело всего-навсего пять истребителей. Возможно, что выжило больше и что даже сейчас они пытаются найти дорогу к эскадре сквозь шторм и радиацию. И кто-то из них вполне может остаться в живых после этого несчастья именно потому, что они потеряли связь со своими товарищами.

Пять крошечных боевых самолетов, не имеющих сходства ни в чем, кроме как в размерах, дальности следования и огненной мощи, подтянулись к двигателю боевого крейсера. Они восстанавливали энергию даже тогда, когда чудовищный механизм увлекал их сквозь кошмарную пустоту.

Что ж, каждый человек знал с самого начала, с чем им придется столкнуться: злобный и умный враг, существо, которое получало удовольствие от человеческих страданий и желало принести в жертву целые культуры и планеты только для того, чтобы осуществить неведомые и непостижимые злые цели, которые оно перед собой поставило. И каждый понял, насколько малы шансы на то, чтобы выжить в процессе выполнения их миссии, еще тогда, когда он собрал всех вместе. Жалкие остатки дюжины армий. Но для них осуществление цели стоило любых жертв. Пять из двадцати четырех. Все еще…

Боххуа Мутдах отдыхал в заполненном гелем шезлонге, наблюдая за разворачивающимся представлением, полным совершенной непристойности. На лужайке перед ним смешались разнообразные существа, способные чувствовать и развлекавшие себя всеми возможными для них способами. Он нанял их — более трех сотенименно для этих целей. Они выполняли его подробные указания. И он находил это скучным.

Очень скоро все становилось для Боххуа Мутдаха скучным. Мало в чем он принимал участие непосредственно — либо из-за своего физического состояния, либо из соображений безопасности. Даже сейчас его окружало ненавязчивое силовое поле, чтобы защитить от возможных убийц из числа нанятых. Он долго жил, видел слишком многое, получил от жизни слишком много. И все еще цеплялся за нее, хотя уже и не знал зачем.

Сказать, что Боххуа Мутдах страдал ожирением, значило сильно преуменьшить. Ему было больше двух сотен лет, широкий в кости, чуть выше двух метров, широкоплечий, с длинными ногами. Так он выглядел в самом начале, фигура, которую впоследствии он превратил в гротескную пародию на героическую скульптуру. Он был героически тучен, монументально тучен, космически…

На полноценной планете, с настоящей гравитацией, он бы весил триста килограмм, а может, и триста пятьдесят. Но в таких мирах он не бывал уже с четверть столетия. В талии Мутдах был шире, чем могли обхватить два человека, а скоро не смогут уже и трое. Его руки были похожи на толстые короткие обрубки, а конусообразные ноги заканчивались абсурдно маленькими детскими ступнями. Его лицо полностью заплыло жиром, и на нем едва угадывались крошечные глазки, нос и миниатюрный рот.

Около пяти лет он не пользовался собственными руками вообще. Он мог себе позволить использовать руки других. У него не было ни малейшего представления, на что он годен. Как и у любого, по-настоящему богатого, человека. Он слышал, что считается самым богатым человеком в обозримой Галактике. В этом он не был уверен, но ему было плевать. По большому счету ему было плевать на все — кроме, пожалуй, лесаи.

Возможно, что именно наркотик поддерживал его волю к жизни, сохраняя слабый интерес к тому, чтобы оставаться живым. Все прочее — мир, целая вселенная — напоминало ему унылую серую равнину. Огненный ветер, что бушевал и ярился над его надежно защищенной резиденцией, казался ему бесцветным, в то время как нанятые им существа подолгу останавливались, чтобы с благоговением смотреть на это чудо.

Не богатство сделало его таким. Сколько он себя помнил, с самого детства, которое прошло в гораздо более обычных условиях, он пытался понять, что значит словосочетание «воля к жизни». Он гадал, что толкает других на странные крайности, которые они иногда совершают в борьбе за то, чтобы просто сохранить свое существование. Богатство Мутдаха было побочным результатом мало связанной между собой разнообразной деятельности, в которой он применял свой невероятный интеллект. Его скромное состояние просто было направлено по пути неотвратимого, автоматического увеличения.

Но этот интеллект не мог решить одну настоящую задачу. Мутдах знал слабоумных подчиненных, которые работали на него и чья способность наслаждаться жизнью была бесконечна по сравнению с его. Он же просто жил, подобно машине, совершенно не переживая на этот счет. Даже обслуживающие его механизмы, казалось, наслаждаются подобием жизни, которым обладали с большей страстью и удовлетворением, чем их хозяин.

Это и было задачей. К счастью, он не слишком заботился о ее решении, чтобы его отсутствие могло его чрезмерно беспокоить. Он смотрел в небо, он наблюдал за представлением перед ним. Он смотрел на отражения всего этого в гранях огромного кристалла из системы Рафа, который носил на шелковом шнурке на шее, и гадал, чего ради он приобрел эту безделушку.

Этот философ, кем бы он ни был, был прав: величайшая загадка жизни — это сама жизнь. И вопрос, который лучше всего к ней подходил, звучал так: к чему волноваться?

По пухлой щеке Боххуа Мутдаха скатилась слеза, но он слишком оцепенел, чтобы заметить это.

* * *

В своем укрытии Рокур Гепта размышлял об искусстве обмана. Какая ирония, но в то же время какая справедливость заключена в том, что самый надежный способ солгать другим — это прежде солгать самому себе. Если ты сможешь убедить единственную душу, которая знает в чем фальшь, то все прочие станут легкой добычей. Торговцы знали эту простую истину на протяжении десяти тысяч лет, но Рокур Гепта не был знаком с торговцами. Политики тоже знали ее, но политики были обычными жертвами Гепты. Хотя паук знает о мухе все, она никогда не спросит у паука — что он думает о погоде.

Будучи вынужденным к этому, Гепта оставил свой крейсер, своих ничтожных подчиненных, даже своего обожаемого любимца — лучше бы людишкам хорошо о нем заботиться или же им придется столкнуться с куда большим аппетитом, чем у его зверушки! — и не жалел о строгих мерах, которых требовало осуществление его планов. За долгие столетия до того, как младенец Боххуа Мутдах промямлил, что жизнь ничего не значит, Гепта уже пожирала ошеломляющая жажда всего того, что для него значила жизнь: власти, удовлетворения голода, власти, унижений врагов, власти.

Он посерел в своем душном убежище, перебирая воспоминания триумфального прошлого и экстраполируя будущие победы. Он увидел, как подминает под себя вселенную и доводит ее до изнеможения, заставляя служить себе. Он сделает вассалов из императоров и слуг из богов. Ничего не осталось за пределами его амбиций, ничего.

И грядущее уничтожение Ландо Калриссиана станет крохотной сноской, безделушкой на удачу, единственным четырехлистным клевером на бесконечном поле. Для Гепты это было упражнением на решимость, примером осознания минутных огорчений для того, чтобы убедиться, что все, абсолютно все, было правильным.

* * *

А предмет крохотной сноски на полях истории межгалактического пространства тем временем был доволен. Он свернул еще одну сигарету и зажег ее, пока Вуффи Раа сверялся с информацией из эфемерид Осеона. Точно так, как игрок и предвидел, следуя программе, они прибыли к скоплению астероидов, которые были каталогизированы и поддавались идентификации. И находились совсем недалеко от Осеона 5792.

Жизнь игрока научила его радоваться успеху без самоуверенности и не становиться беззаботным Хотя они находились вне зоны действия самых лучших сканирующих систем, и несмотря на то что завывающий снаружи Огненный ветер делал бесполезными подобные устройства, Ландо приказал Басси Бобах и ее пернатому коллеге спрятаться. Изучая как-то чертежи «Сокола», он подумал, что под палубой коридора достаточно места, чтобы соорудить там потайные хранилища Контрабандой он особо не увлекался, но приоритеты со временем меняются, и однажды она вполне могла стать чем-то вроде хобби. Пока же у него все не находилось времени или лишних денег, чтобы все-таки устроить там настоящие хранилища. И могло никогда не найтись.

Как следствие, полицейским было крайне неудобно, когда, облаченных в скафандры, их сложили под палубой. Они прильнули к опорам и проклинали Ландо и свою работу, жалея, что они не клерки-машинисты пли продавцы обуви. Что идеально устраивало их капитана.

— Пятьдесят семь девяносто два на подходе, масса. Мне кажется, это вон тот большой шар справа.

— По правому борту, ты, старый нактоуз — не разочаровывай туристов. Ио-хо-хо и бутылка… Ты подготовил товар?

Маленький дроид отвернулся от приборов и проворно достал с откидного сиденья позади себя пакет в вакуумной упаковке.

— Я исследовал и проанализировал его содержимое, как вы и просили, хотя до конца я так и не понял — в чем была необходимость. Это настоящий лесаи, все верно, в своей самой сильнодействующей форме. Его тут хватит на шесть месяцев употребления, даже самому привыкшему наркоману, и он стоит более чем…

— Отлично, отлично. Причина, по которой я просил проверить тебя, — проста. Я бы не хотел быть пойманным на том, что доставил фальшивку. А то получатели непременно сделают мне выговор. Смертельный. К тому же я не хотел пробовать эту штуку сам. Не знаю, насколько сильно она вызывает привыкание, но потенциально — вполне может.

Ландо проверил свой легкий скафандр и убедился, что оружие находится под руками, во внешнем кармане. Во всей этой затее его изначально беспокоил вопрос появления копов на сцене. Мудрость игрока подсказывала, что ставка плоха: когда владелец большого, отлично защищенного особняка обнаружит, что Ландо притащил с собой законников, начнутся неприятности.

Фрахтовик подлетел ближе к Осеону 5792.

На расстоянии примерно ста километров — дальше, чем Ландо мог ожидать в нынешних «погодных условиях», — их окликнул крейсер. Он был маленьким, подобно истребителям, с которыми сражался Ландо, но совершенно новым и вооружен почти так же, как «Сокол». Радиоканал был пуст — охранник использовал модулированный лазерный сигнал К сожалению, у Ландо не было демодулятора.

— Они говорят, что мы должны остановиться здесь, — сообщил Вуффи Раа. — Говорят, что зажарят нас, если мы не примем на борт их человека. Великие Небеса, масса, они перечисляют оружие, имеющееся у них в наличии! Даже если они наврали про девяносто пять процентов, все равно мы приговорены.

— Ничего, старый электрочемодан. Как бы нам им сказать, что мы готовы к проверке? — притом, что пароль Ландо знал, со всей круговертью последних нескольких дней ему не приходило в голову, что могут возникнуть проблемы с его использованием.

— Я могу им сказать, масса. — Робот наклонился вперед, направил свой глаз на корабль местной службы безопасности и испустил алый луч связи.

— Скажи им, что секретное слово — «дубе-сор». Как я понимаю, это какое-то оскорбление на Антипосе XII. — Ландо сделал последнюю затяжку, не сказать что полностью успокоившись, и отложил сигарету. Лазерный луч Вуффи Раа исчез почти в тот же момент, и дроид повернулся к хозяину.

— Они сказали, что мы опоздали. Я им ответил, что любой бы опоздал — учитывая Огненный ветер и прочее, и, слегка скорректировав информацию, описал им наши неприятности с истребителями, назвав их пиратами. Я поступил правильно, масса?

— Сначала сабакк, а теперь ты блефуешь перед вышибалами. Я даже не уверен — гордиться тобой или беспокоиться за тебя. Мне кажется, я на тебя плохо влияю. Что они ответили?

— Что нас ждут. Мы должны сесть на небольшом поле перед внешними постройками комплекса, но чтоб не пытались выкинуть никаких штучек. Мне перечислили еще один список имеющихся у них в наличии орудий уничтожения, которые с изумительной точностью способны поразить наземные цели.

— Наверное, этот парень — коммивояжер от какой-нибудь компании по производству оружия. Ладно, давай садиться. Сделаешь? А то я сейчас слишком нервничаю, чтобы рискнуть самому. Да еще учитывая, что как пилот я полный дилетант.

— Хорошо, масса.

Интересно, чем сегодня занят народ на Антипосе XII, подумал Ландо, радостно орут в местном аналоге салуна и называют друг друга дубе-сорами?

Мысль сбивала с толку.

Глава 14

Осеон 5792 был не так велик, как прочие астероиды в этой системе. В самой широкой части его протяженность была примерно пятнадцать километров. Сплюснутый диск, сращенный с более мелкими каменными элементами, — словно странный осколок некогда разрушенной планеты. Ландо он напомнил остров, плывущий по невозможно голубому морю — Огненный ветер в данный момент воспроизвел именно этот цвет. А у острова было две характерные черты.

Верхняя часть — верхней она показалось игроку, возможно, потому, что он сначала увидел именно ее, — была мифическим садом. Поверхность астероида усеивали небольшие озерца, между ними простирались лужайки и то здесь, то там виднелись рощи деревьев. Все это великолепие было укрыто высокими куполами и поддерживалось искусственной гравитацией. Когда фрахтовик приблизился, Ландо мог увидеть скопления существ, занимающихся чем-то на траве перед старомодным дворцом. Правда, он не понял толком, чем именно.

Нижняя сторона 5792 была впечатляющим миниатюрным космопортом, сплошь забитым флотом из разнообразных кораблей, которые были больше похожи на собрание какого-нибудь коллекционера, чем на действующие боевые единицы. По кругу по краю астероида порт был обнесен мощными укреплениями, и Ландо начал относиться к хвастовству охранников несколько серьезнее. Местные верили в огневую мощь, и у них было чем подкрепить свою веру.

Вуффи Раа посадил фрахтовик на причал, обозначенный для него мерцающим маяком. Как только посадочные опоры коснулись поверхности астероида и робот принялся щелкать тумблерами, отключая питание, Ландо отстегнулся от кресла.

— Мне надо дособираться. Ты понял, что тебе нужно будет делать? — Он натянул перчатку и еще раз проверил оружие. Не должно быть очевидным, что оно у него есть. Зачем облегчать жизнь противнику?

— Да, масса, мне надо спрятаться в главном трубопроводе между рубкой и двигательным отсеком. Там я подключусь к системе управления и буду держать корабль наготове на тот случай, если придется быстро убираться. — Маленький дроид помедлил, словно не желая продолжать. — Я должен оставаться здесь, несмотря ни на что, и уйти в глубокий космос, если вы не вернетесь через восемь часов. Почему вы просите меня все это повторять, как ребенка? Вы же знаете, что у меня I совершенная память.

— Да? Я был бы в этом более уверен, если бы ты: запомнил, что не надо меня звать массой. К тому же, как я знаю, ты склонен импровизировать. Робот серьезно обдумал эти слова.

— Возможно, вы правы, масса. Определенно, я не улечу так, как вы мне предписали. Сначала я попробую вас отыскать.

Внутренне порадовавшись такому ответу, Ландо нахмурился:

— Чтоб тебя, — прорычал он. — Я ввел в память «Сокола» информацию о твоем освобождении — как раз на тот случай, если не вернусь. Ты будешь свободным механизмом, мой друг, нравится тебе это или нет. И у тебя в собственности будет полностью рабочий торговый корабль.

Уже почти выйдя из рубки, Ландо повернулся в дверях и заговорил снова:

— Кстати, я сделал тебя своим законным наследником. Желаю, чтобы ты был более удачлив с этой грудой металлолома, чем был я.

Вуффи Раа ничего не ответил, но его глаз слегка потускнел Это значило, что дроид эмоционально тронут. Потом он все-таки заговорил:

— Удачи тебе, масса. Я буду ждать… — но Ландо уже вышел, и робот последовал вслед за хозяином. В коридоре он снял одну из панелей перекрытия, забрался внутрь и приладил панель за собой на место. Через несколько секунд он стал частью «Тысячелетнего сокола». Очень дорогой, чрезвычайно нестандартной, угрюмой (во всяком случае, на данный момент) и независимой частью.

* * *

Неся шлем в одной руке, а пакет с лесаи в другой, Ландо достиг определенной точки в центральном коридоре корабля, где, неуклюже переложив оба предмета в одну руку, он наклонился и не слишком нежно постучал по полу. Одна из секций палубного перекрытия приподнялась и показалась голова в шлеме, принадлежавшая Басси Бобах. Девушка выглядела злой и недовольной.

— Мне нужны мои деньги сейчас, — сказал Ландо. Его собственный шлем начал выскальзывать из пальцев, за что получил раздраженный пинок. Ландо сомневался, что вся эта амуниция ему понадобится, но он был человеком, который принимает меры предосторожности. Вот как сейчас, например.

— Можешь забыть о них, болван! — Скафандр Басси Бобах служил более определенным целям. Обычно прилетающие корабли обрабатывали ядовитым газом. Безжалостным к насекомым, микробам и покрытым мехом мелким существам всевозможных разновидностей. Кроме того, это отбивало охоту заниматься контрабандой определенного сорта и провозить нелегальных иммигрантов в те места, где власти считали их проблемой. — Я не заключаю сделок с преступниками!

— Тогда почему же ты работаешь на политиков? — Он решительно протянул руку. — Давай мне мои деньги, а то я неожиданно и к своему полному удивлению обнаружу пару безбилетников. Как раз когда вышибалы Боххуа Мутдаха смогут о них позаботиться.

— Ты этого не сделаешь!

— А ты испытай меня, — сладко улыбнулся Калриссиан.

Тяжело дыша — не только от усилий — Басси Бобах барахталась в тесном, захламленном пространстве, среди труб и проволоки. Наконец она достала сверток и швырнула его к ногам Ландо.

— Ну так и забирай их, наемный анархист!

— Да, я такой, — с обаянием согласился Ландо, пересчитывая кредитки. Сто семьдесят три тысячи четыреста восемьдесят семь. Что ж, во всяком случае Лоб Долуфф был честным преступником. Что было просто замечательно — старший администратор вернул Ландо все, что тот выиграл, покрывая, таким образом, расходы на выполнение миссии.

— Спасибо, стражи порядка. Моя благодарность не знает границ. Правда.

Басси Бобах тяжело осела обратно в нишу и захлопнула за собой импровизированную крышку. Ландо сердито притопнул ногой по панели, якобы чтобы она плотнее встала на место, но было больше похоже, что он боится какого-нибудь мстительного призрака, который восстанет из этой импровизированной могилы и начнет за ним охоту.

Похихикав над собственным раздражением, которое вызвала полицейская, Ландо стряхнул его и двинулся по коридору дальше. Пройдя несколько метров, он снова нагнулся и отстучал начало «стрижено-брито» по палубе. Дождавшись последних двух ударов от Вуффи Раа, он выпрямился и наконец-то ушел.

Недалеко от главного корабельного входа Ландо воспользовался отверткой — для лучшего эффекта — и спрятал пачку денег за панелью интеркома. После чего он опустил трап и шагнул на «землю» Осеона 5792.

* * *

Боххуа Мутдах встретил его на полдороге.

Личный планетоид миллиардера, хотя и был больше дюжины километров в диаметре, имел менее трех в толщину. Подобно прочим обнаруженным человеком за время оккупации астероидам, этот был постепенно изрыт под склады, жилые комнаты, службы и иные помещения самого разнообразного назначения.

Два вооруженных охранника в стильной форме — и в тяжелой нательной броне — встретили Ландо у подножия трапа. Хотя с высоты нескольких тысяч метров порт выглядел весьма оживленным, сейчас он казался на удивление опустевшим. Насколько хватало глаз, не было видно никого вокруг — ни органики, ни механизмов.

Охранники проводили Ландо по железобетонному покрытию к служебному зданию из рифленого пластика, где лифт, больше подходивший для промышленных целей, доставил их вниз, в недра астероида. Ландо не пришлось возиться со шлемом. Искусственная сила притяжения была достаточной, чтобы удерживать отличную атмосферу. Так что прозрачный пузырь шлема стал не слишком удобным вместилищем для транспортировки пакета лесаи.

— Ну что парни, — попытался завязать беседу Ландо, пока они спускались на лифте, — народ наслаждается Огненным ветром? Где все вообще?

Тяжелая тишина была ему ответом. Игрок тщетно потратил несколько мгновений, пытаясь проникнуть взглядом за зеркальную поверхность визора на шлеме охранника, стоявшего слева. Вместо этого он увидел искаженное, раздутое изображение себя самого, неуклюже пытающегося наладить разговор.

Лифт резко остановился, от чего едва не подогнулись колени, двери разъехались в сторону, и охранники эскортировали Ландо в огромную библиотеку. Вдоль стен сферического помещения тянулись стеллажи со всевозможными книгами, когда-либо созданными мыслящими и чувствующими расами Галактики: чипы, хранилища памяти, кассеты и пленки самой разной совместимости, переплетенные публикации с твердыми и мягкими обложками, свитки, фолио, глина, деревянные и бамбуковые дощечки, кость, шкуры, натянутые на деревянные каркасы, связки веревок с узелками и еще множество других артефактов, о чьем назначении молодой капитан мог судить по их присутствию среди уже им опознанных.

Не хватало только библиотекарей и посетителей. Место казалось совершенно безжизненным. Ландо предположил, что Боххуа Мутдах был увлечен печатными (написанными, выбитыми, нарисованными) словами так же, как и лесаи, — или же просто претендовал на новую крайность. Может быть, все это списанные налоги.

Пещероподобный покой заполняли сотни мерцающих нитей монофиламента — одна из них быстро увлекла Ландо и его охранников к центру комнаты, где расслабленно ждал страдающий ожирением гигант. Ему читал престарелый и немощный прислужник в длинном белом одеянии. На самом Мутдахе из одежды были только фиолетовые вельвойдовые шорты, из которых вполне можно было сшить костюм-тройку для Ландо и оставшейся ткани хватило бы еще на пару брюк.

— А, капитан Калриссиан, — прошипел гигант, без усилий паря в невесомости библиотеки. Его плоть волновалась от малейшего движения. — Как я понимаю, у вас есть для меня товар и вы храбро преодолели опасности солнечного шторма, чтобы как можно скорее завершить ваше дело. Я верно излагаю?

Ландо, обозленный снисходительностью, прочистил горло и кивнул так, что какой-нибудь глупец мог расценить это как легкий поклон. Затем протянул руку, чтобы вытащить лесаи из шлема.

— Стой! Замри на месте! — это от одного из охранников, который даже о погоде со своим приятелем не разговаривал. Он и его напарник нацелили бластеры в голову игрока. Первый охранник взглянул на Мутдаха — тот едва заметно кивнул. Вышибала забрал шлем, наркотики, одной рукой проверил, что все чисто, вернул их Ландо, но так и не убрал оружие в кобуру. Второй охранник протянул руку:

— Отлично, давай выкладывай. Калриссиан мигнул.

— О чем это ты говоришь? Миллиардер издал хриплый смешок.

— Твое оружие, капитан. Отдай ему свое оружие. Тебя полностью просканировали еще в лифте.

С недовольным выражением лица Ландо осторожно извлек из кармана требуемое и протянул вышибале.

— Второй, пожалуйста, тоже, капитан. Пожав плечами, Ландо ухмыльнулся Мутдаху, нагнулся и вытащил точно такой же пистолет из ботинка. Выпрямившись, он отдал оружие охраннику справа, которому стало сложновато управляться с тремя стволами, имея всего две руки.

— Что теперь? — мягко спросил игрок.

— Это все, охрана, спасибо, — радостно ответил Боххуа Мутдах, затем повернулся к невозмутимому прислужнику и добавил — Ты тоже можешь идти, Экисп.

Ландо и миллиардер, сидевший в центре помещения, остались одни.

— Я сердечно благодарен вам, капитан Калриссиан, за то, что из-за меня вы вынесли столько неприятностей. И прошу простить заботу о моем добром здравии, которую часто демонстрируют нанятые мной работники. Что касается меня, то она только радует. Но другим может показаться досадной. Когда вы будете уходить, вам вернут ваше имущество.

Не зная, что сказать, Ландо ничего не ответил.

— На этом столе, под книгой, что оставил старый Экисп, вы найдете другой сверток. Прошу вас, откройте его и посмотрите — убедитесь, что в нем содержится именно то, что должно. После этого на его место можно положить тот пакет, что вы принесли с собой. Будете ли вы любезны сделать это сейчас?

Пробираясь сквозь мерцающую световую сеть, Калриссиан подплыл к столу, который был больше похож на тумбочку от кровати, неуместную здесь, в невесомости. Книга — тяжелый двойной рулон пергамента, исписанного незнакомым Ландо алфавитом, — была засунута под эластичную ленту, которая протянулась по столешнице от края до края.

Под книгой и лентой, как и сказал миллиардер, на самом деле был сверток. Ландо снял непрозрачную упаковку из коричневого пластика и попытался ничем не выдать своего изумления, когда увидел внутри кипу стотысячных чеков. Со знанием дела он быстро пролистал пачку и подсчитал, что банкнот там было как минимум две сотни. Двадцать миллионов кредитов — игрок подавил желание присвистнуть.

Он положил сверток с лесаи под удерживающую ленту, вернул книгу на место и оттолкнулся от стола обратно.

— Спасибо, сэр, — произнес игрок. — Если это все, то я возвращусь на свой…

Мутдах открыл было рот, чтобы ответить, но что бы он ни собирался сказать потонуло в громком резком звуке.

Дверь лифта деформировалась и раскололась под воздействием точно направленного заряда. Два изуродованных тела — охранники, которые стояли не с той стороны двери, — вертясь пролетели через огромную библиотеку.

Из облака дыма вынырнули две фигуры с реактивными ранцами, затормозили в центре помещения и направили оружие на миллиардера.

— Боххуа Мутдах, — официальным тоном произнесла Басси Бобах, — властью старшего администратора системы Осеона вы арестованы за торговлю и употребление запрещенных веществ!

Мутдах улыбнулся. Взрыв не заставил его даже вздрогнуть. Было похоже, что ничто не может удивить тучного миллиардера. Он взглянул на Басси, изучающе посмотрел на Ландо, а затем на Вайву Фибота, выглядевшего смешным в своем птичьем скафандре.

Офицер взгляд вернул. Тогда Мутдах кивнул птицеподобному существу, Фибот перенаправил бластер, нажал на спусковую скобу и аккуратно отстрелил голову Басси Вобах.

Глава 15

Тело Басси Бобах на негнущихся ногах медленно опрокинулось назад. Одна рука зацепила филамент, и тело, повернувшись в невесомости, присоединилось к трупам охранников в глубине заполненного книгами покоя. Боххуа Мутдах, проявляя легкий интерес к происходящему, направил свое внимание на пернатого полицейского.

— Рапортуйте, пожалуйста, офицер Фибот. Существо отдало честь.

— Приказ о вашем аресте был подписан в самых высших инстанциях. На сколько возможно высших. Вдобавок незадолго до того, как меня направили в эту систему, я получил словесные инструкции, сэр. Вы не должны были выжить в процессе. На местного управителя оказали давление — чтобы гарантировать результат — через его семью, его деловые интересы и за счет его… эээ… его…

Глаза миллиардера блеснули — ему было весело. Он небрежно поднял руку, и его раздутая плоть непристойно заволновалась.

— Умоляю, продолжай, мой друг. Можешь говорить открыто — правда не оскорбит слух здравомыслящего существа.

— Хорошо, сэр, — за счет его пристрастия к лесаи. Каким-то образом Лоб Долуфф узнал или догадался о моих секретных приказах и послал ее, — Фибот указал на дрейфующее в дюжине метров от них истекающее кровью тело Басси, — чтобы я не смог их выполнить.

Птицеподобное существо говорило все быстрее и в его, без того высоком, голосе появились истеричные нотки. Оно сделало паузу и отдышалось, прежде чем продолжить:

— В ходе предъявления иска по серьезному обвинению капитана Калриссиана вынудили обеспечить нашу транспортировку и оказывать поддержку действиям по вашему аресту. Но ни один из них — ни старший администратор, ни его начальник, ни Калриссиан, и я горячо надеюсь, ни мое руководство — кажется, не в курсе о э… нашем соглашении, сэр.

— Отличный доклад, офицер Фибот, — улыбнулся Мутдах. — Краткий. В общем, я крайне доволен результатами. Но скажи мне: вы прибыли почти на двадцать часов позже, чем мы оба планировали. Я понимаю трудности, связанные с Огненным ветром, но… двадцать часов? Воистину!

Иномирец моргнул и наконец-то додумался убрать бластер в кобуру.

— По дороге сюда произошло много странного. Я сам пострадал от сильных галлюцинаций. Хотя моя имперская подготовка и предполагала обеспечение устойчивости к самым… Впрочем, это детали. В любом случае, на нас напал отряд странных военных кораблей, и нам пришлось спрятаться в укрытии. Кораблю требовался ремонт.

Здесь не-человек помедлил, заметно нервничая по поводу следующей части доклада. Ландо подумал, что знает этому причину, и сжал кулаки в ожидании продолжения.

— Учитывая преследователей, сэр, я подумал, что Калриссиан станет помехой. Потому я взял на себя смелость попытаться от него избавиться, испортив его скафандр. Я также подумал, что это сорвет планы Басси Вобах, когда дело дойдет до вашего ареста Я был совершенно уверен, что смогу привести сюда «Тысячелетний сокол» самостоятельно. У Калриссиана есть дроид-пилот, который…

— Да-да.

Боххуа Мутдах первый раз за все время выказал нетерпение, а Ландо расслабился и начал дышать ровнее. Он надеялся, что его маленький пятиногий туз-в-рукаве не обнаружится во время несущественной болтовни.

— Но расскажи мне про этих налетчиков, — продолжил Мутдах. — Кто это был? Чего они хотели?

— Сэр, они ничего не требовали, они просто… у меня нет ни малейших идей, сэр.

— Капитан? Определенно, вы должны… Ландо пожал плечами.

— Я сам целыми днями пытался понять кто это. Может быть, они как-то связаны с тем пиратом, которого я побил между Дилонексой и Осеоном. Но опять же — может быть, это просто очередные отчаявшиеся неудачники.

Мутдах обдумывал ответ Ландо довольно долго и за это время игрок счел нужным пробормотать:

— Возможно… — больше для себя самого, чем для кого-то еще. — А возможно, и нет.

Наконец, миллиардер тряхнул головой и слегка повернулся, чтобы взглянуть Ландо в лицо.

— Я могу сказать, что офицер Фибот никогда не был счастлив, делая свою работу. Мои источники информировали меня, что он был призван на службу по договору, который заключила его система с центральным галактическим правительством. Неженка наш Вайва. В глубине души он не вынашивает иных амбиций, кроме как стать шеф-поваром. Подозреваю, что мы с вами нашли бы его кулинарные потуги вполне сносными. Тем не менее, с точки зрения его птицеподобных сородичей, у него нет таланта вообще. И еще он безуспешно мечтает продолжить свое образование с того места, где оно было прервано призывом на службу. Я верно излагаю, Вайва?

Птицеподобное существо двумя руками повернуло шлем на четверть оборота, отсоединило его от воротника скафандра и взяло под руку. Подвижные части его лица сложились в гримасу, которую Ландо научился распознавать как выражение счастья.

— О да, совершенно верно, сэр! Миллиардер снова обратился к Ландо:

— В обмен на его сотрудничество я лично уверил Вайву, что он больше не будет служить правительству против своей воли. Я намерен до конца сдержать это обещание и выполняю свою часть сделки.

Резким движением Мутдах выхватил крошечный пистолет, до того спрятанный где-то в складках жирного тела, и выстрелил в живот Вайвы Фибота. Луч легко пронзил и скафандр и тело птицы. На лице Фибота застыло удивленное выражение, пока его безвольное тело медленно уплывало из центра комнаты.

Трупов в библиотеке стало уже четыре, и про себя игрок подумал, что дела становятся все паршивее.

— Анатомия, — не понятно к чему заявил Боххуа Мутдах, — это нечто, устроенное совершенно иначе, чем кажется на первый взгляд. Веришь или нет, но это был точный выстрел прямо в сердце.

Его жирная рука, которая, предположительно, не использовалась годами, ловко заткнула пистолет за пояс шорт и замерла, готовая, впрочем, воспользоваться оружием снова. Это заняло бы всего какие-то доли секунды. Ландо отметил, что рефлексы у толстяка поразительные. А еще он заметил, что на отмеченном пороком лице миллиардера появилось выражение злобного удовлетворения. Этому человеку нравилось убивать.

— Сейчас меня интересует вопрос, мой дорогой капитан Калриссиан, — Мутдах оценивающе посмотрел на Ландо, — что же мне делать с тобой. Как ты видишь, я уничтожил — вынужден был уничтожить — двух офицеров при исполнении и представлявших закон. Несомненно, их хватятся. Я нелегально приобрел значительное количество вещества, строго-настрого запрещенного законом. Я склонил к преступлению правительственного агента. Короче, нет ничего, о чем я не мог бы с легкостью позаботиться.

Толстяк снова указал на стол.

— В верхнем ящике есть коробка отличнейших сигар. Зажигалку ты найдешь там же. Будь любезен — достань две из них, зажги и одну дай мне, а вторую возьми себе, — жирная рука вернулась обратно к пистолету.

Ландо выполнил инструкции, но сигары не зажег. Вместо этого он протянул одну Мутдаху и предложил ему «огоньку».

— Ой, ладно тебе, капитан! Полагаю, ты опасаешься, что я хочу тебя отравить или вообразил себе еще какую-нибудь подобную глупость. Вот: если не возражаешь, я раскурю обе, пока ты будешь держать огонь. Нет — не позволяй пламени их касаться. Теперь правильно — просто держи вот так, пока край не начнет тлеть. Так и нужно наслаждаться хорошей сигарой. Прошу, выбирай любую.

Ландо был игроком, профессионально манипулировавшим картами. И он знал, как «подтолкнуть» раздачу и предопределить — какую карту вытащит другой, хотя и будет казаться, что выбор ни от чего не зависит. Мутдах не пытался провернуть что-то подобное. Так что Калриссиан взял сигару — она оказалась очень, очень хороша.

— Что ж, — произнес он после пары глубоких затяжек. Ему не хватало сигар с тех пор, как он случайно изломал их на борту «Сокола», а грубые самокрутки, которые он сворачивал из оставшегося от них табака, не могли стать полноценной заменой. — Полагаю, что отпустить меня просто так ты не можешь. Поверь, мне плевать, употребление каких веществ доставляет тебе удовольствие, а эти двое, — Ландо обвел рукой комнату, где в невесомости парили останки Вобах и Фибота, — мне друзьями не были.

Боххуа Мутдах медленно выдохнул дым

— Я был бы склонен воспринимать эти слова серьезнее, если бы не видел выражения твоего лица, когда они были убиты. Подозреваю капитан, что ты только притворяешься пофигистом с девизами «пусть Центр беспокоится» и «живи и дай жить другим». А в душе ты — моралист, и мне придется всегда оглядываться через плечо. — Его массивные, обрюзгшие плечи колыхнулись. — Как ты можешь видеть, я нахожу такую перспективу довольно обременительной.

У Ландо перехватило дыхание. Он не питал никаких иллюзий относительно того, что должно произойти. С тех самых пор, как он увидел смерть Вайвы Фибота. Скоро пять трупов будут дрейфовать в воздушных потоках библиотеки и следующие несколько секунд определят — будет ли пятое тело худым и в униформе или же огромным и почти обнаженным.

— Так понимаю, договориться мы не сможем? Вопрос был риторический. Второй пистолет Ландо был не единственной его мерой предосторожности, но будь он проклят, если он видел, как сейчас может помочь остальное.

— Боюсь, что нет, — печально ответил Боххуа Мутдах. — И причина тому не одна. Во втором ящике стола ты найдешь наручники. — Он вытащил пистолет и направил его на игрока. — Я хочу, чтобы ты их надел. Если ты этого не сделаешь, я не убью тебя сразу, но скорее медленно поджарю. Первый выстрел перебьет твой позвоночник, так что ты будешь беспомощен и сможешь оценить последующую агонию. Будь добр, возьми наручники и надень их.

Ландо обдумал услышанное, посмотрел на дуло пистолета, посмотрел в недрогнувшие глазки Мутдаха и достал наручники. Это были прочные оковы — пара браслетов, соединенных регулируемым силовым лучом. Первоклассная и очень дорогая вещь.

— Правильно, — поощряюще промолвил миллиардер. — А теперь одень их.

Пожав про себя плечами, игрок защелкнул браслеты вокруг своих запястий. Он еще не сдался полностью — Мутдах явно что-то замыслил. Как бы там ни было, а он не заковывал Басси Бобах и ее партнера

— Премного благодарен, капитан. А теперь помести руки в эту петлю монофиламента. Да. Видишь ли, я упоминал, что причина, по которой я не могу тебя отпустить, — не одна. Ты помнишь это?

Раздражение отразилось на лице Ландо:

— Ну почему глупцы, вроде тебя, всегда питают пристрастие к драматическим монологам? Если собираешься меня убить — застрели. Но хватит уже тоску наводить.

Кровь прилила к лицу Боххуа Мутдаха С огромным усилием он принудил себя выпрямиться и направил оружие на Ландо.

— О первой причине я уже рассказал. Мои враги за мной охотятся и следят — не ослабла ли моя сила и не изменила ли мне удача. Но должен сказать, что это меня ни капли не волнует. Процветание «империи» Боххуа Мутдаха для меня значит даже меньше, чем ничего. Я органически не способен чувствовать беспокойство по этому поводу. Истинная причина, капитан, заключается в том, что я не хочу тебя отпускать.

Тучная фигура миллиардера затуманилась, ее цвета смешались вместе, а контуры начали таять. Вместо него появился некто, гораздо меньших пропорций, закутанный в серое от макушки до пят. Сквозь ткань, обмотанную вокруг головы, можно было разглядеть только безумные голодные глаза.

— Я — Рокур Гепта, и я собираюсь пытать тебя до тех пор, пока ты не будешь молить о смерти!

Глава 16

Сабакк! Ландо Калриссиан с триумфом выложил карты, но триумф превратился в замешательство, когда он увидел, что медлил слишком долго и не успел закрепить победу фиксирующим полем игрового стола. За короткий промежуток времени, пока он выкрикивал заветное слово и бросал карты на стол, его идеальные двадцать три изменились в проигрышную комбинацию.

Семнадцатилетнего, в будущем профессионального игрока терзали душевные муки. Ведь он практически вымолил этот шанс присоединиться к игре, что проходила в задней комнате местного салуна. Он наврал своей семье, сбежал из школы, нарушил или частично обогнул несколько постановлений относительно несовершеннолетних и посещении ими заведений, подобных тому, где он находился сейчас.

Лучше бы он остался дома, в кровати. А еще лучше — под кроватью. Он бы хотел никогда в жизни не видеть карты-чипы, никогда с ними не практиковаться и никогда не воображать себя лихим мошенником и негодяем.

Все это было сном, дурацким, идиотским сном.

* * *

— Иллюзия, капитан Калриссиан!

Ландо тряхнул головой. Задняя комната грязного салуна исчезла, а вместе с ней исчезли и приводящие в смущение воспоминания о допущенной ошибке и унижении. На самом деле он все-таки выиграл ту игру и принес домой денег больше, чем у него когда-либо было. Почему он об этом не вспомнил?

Вместо салуна в поле его зрения оказались широкая красивая лужайка, деревья на горизонте и бьющий струями света Огненный ветер, вихрящийся и сверкающий над головой. Это здесь он видел тех существ, когда подлетал к Осеону 5792. Куда они делись?

— То, что ты видишь сейчас — не более реально, не более материально, чем те воспоминания, которые ты только что пережил снова, мой мальчик! Это и есть основополагающая правда, которой нас учит вселенная. Но подобно всем прочим, тебе не удалось этого узнать прежде, чем твоя жизнь подошла к концу!

Шипение голоса, что произнес эти слова, было неприятно знакомым. Ландо повертел головой — он был связан! — но не смог обнаружить его источника. Поле зрения игрока было ограничено перевернутым столом для пикников из холодного, синтетического мрамора. К этому столу он был привязан и мог видеть только сад перед собой. И Огненный ветер.

Мягкий звук шагов по траве. Тень обогнула стол — по траектории ее движения Ландо решил, что стол чем-то подперт, — и встала напротив игрока.

— Рокур Гепта!

— А ты думал, что я мертв, пал жертвой восстания на Рафе IV. — Судя по голосу, под тюрбаном существо улыбалось. — Нет, капитан, я был жив и живу гораздо дольше, чем ты можешь себе представить. Меня сложно убить, и я вовсе не намерен позволять кому-либо прекратить мое существование.

Ландо проглотил язвительный ответ. Прежде всего, потому, что сейчас было не лучшее время для остроумия — не когда он был неподвижен и беспомощен. Его оковы были прикреплены к столу — силовой луч между браслетами соприкасался и был неотделим от мраморной поверхности над головой Ландо. Подобным образом еще одной парой наручников были зафиксированы и лодыжки игрока. Он и Гепта переместились из пещероподобной библиотеки в центре астероида на поверхность, укрытую куполами. И Ландо не помнил, как и когда это произошло.

— Нечего сказать? — усмехнулся чародей. — Я вижу, что в конце концов ты научился хоть какому-то благоразумию. Сейчас время не для остроумия, но для размышлений. Скоро ты познаешь агонию столь мучительную и столь беспрецедентную в истории разумной жизни, что это привилегия и выдающаяся честь быть первым, кто ее испытает. Вот тебе образчик: пытка разочарованием.

Чародей взмахнул рукой в кожаной перчатке.

* * *

Тюремная камера на Рафе IV на рассвете. Открытая с одной стороны, она была обращена на усыпанный гравием двор. Шум стоял оглушающий: заключенных будили для убийственных работ в садах жизненных кристаллов.

Стражники колотили по прутьям Вздрогнув, Ландо проснулся — страх того, что должно сейчас произойти, наполнил все его существо. Он отпрянул вглубь камеры, пытаясь скрыться от шума. Его неровное дыхание медленно переходило в хныканье.

Он оказался не готов, когда в камеру направили пожарный шланг. Струя припечатала его к стене, а ледяная вода текла по телу, ослепляла и забивала рот и нос. Он упал на колени, а его голова ударялась о стену. Пригнувшись, он пытался дышать, пытался остаться в живых и сопротивлялся смертоносной силе…

* * *

— Но, возможно, ты возразишь, что все было не так?

Гепта ходил взад-вперед перед узником, наслаждаясь его агонией. Несмотря на то что пот покрывал каждый сантиметр его кожи, Ландо замерзал от одних воспоминаний. Но Гепта был прав: все было совсем не так.

— Это… это длилось всего несколько мгновений. — Калриссиан запинался и возможно, что в каком-то роде, это было поражением; он не собирался доставлять безумцу удовольствия, но нужно было понять, что же происходит. — Я не был так напуган. Я уже работал над планом побега. И это длилось несколько секунд, а не часов, я просто…

Его голос ослаб, и, не закончив фразу, Ландо содрогнулся. Содрогнулся от простого воспоминания о чем-то, что совершенно его не волновало, когда происходило на самом деле.

— Ты храбрец, капитан Калриссиан. Хотя тебе и не нравится так думать. Как ты это называешь — «созидательная трусость»? Ты считаешь себя прагматиком, не занимающимся героизмом, — чародей помедлил. Сейчас он стоял почти неподвижно перед игроком.

На заднем фоне в безумных небесах взвихрялся Огненный ветер, порождая цветные тени. Ландо тряхнул головой, чтобы смахнуть пот, заливавший глаза, и попробовал свои оковы. Как он и ожидал — те не поддались.

— Но все же, — продолжил Гепта, — что есть храбрость, как не способность противостоять нашим страхам, игнорировать их и подавлять, а после этого совершать то, что мы боялись совершить. То, что ты ощущаешь в данный момент, дорогой капитан, это страх, который ты отказался ощутить тогда. И сейчас у тебя нет выбора!

* * *

Внезапная атака!

Борясь с кораблем одной рукой, другой Ландо отчаянно пытался управиться с носовыми пушками, пока на него неслась эскадрилья разношерстных истребителей. Это было кошмаром: истребители были слишком хорошо защищены, чтобы его слабые орудия могли причинить им неприятности, а добраться до счетверенных пушек он не мог, не покинув мостик. Вуффи Раа, безумный и беспомощный, не мог ему помочь.

Ландо выстрелил снова. Но с тем же успехом он мог стрелять струями розового лимонада, так как на данный момент в его распоряжении были только бледные и неэффективные лучи энергии. Вражеский флот подлетал все ближе, ближе и ближе…

* * *

Ландо прекратил хватать ртом воздух, начал задыхаться, закашлялся и прочистил горло.

— Конечно, — радостно прошипел Гепта, — ты выжил в той ситуации, которую только что пережил снова. Иначе бы тебя сейчас здесь не было — это логично. Такая логика облегчает нам жизнь со всеми нашими неприятными воспоминаниями, не так ли? Интегративная, исцеляющая контекстуализация, необходимая всем нам, чтобы выжить.

— Разумеется, — выдохнул игрок. — Разумеется, гаденыш — все, что скажешь!

— Аа-а! Сопротивление, наконец-то! Как я говорил, искусство пытки разочарованием кроется в отрицании разумом этой интеграции, этой перспективы. Когда в твоей памяти возродятся некогда пережитые ужасы, ты не вспомнишь, что однажды уже выжил, а возможно и восторжествовал. Видишь ли, даже в моменты чрезвычайной опасности всегда есть способы защиты, отвлекающие моменты, пути к отступлению, которые умеряют страсти. Но мой метод не позволяет объекту чувствовать что-либо, кроме страха. Ты не можешь думать ни о чем другом. Это будет продолжаться и продолжаться — по кругу — до тех пор, пока воля и личность не будут полностью сломлены.

— Сопротивление, — неумолимо продолжил лектор, — только добавит бризантность, а она дает возможность полностью уничтожить человеческую индивидуальность. Давай, разозлись, капитан. Оскорбляй меня. К своему ужасу ты увидишь, что это не только ускорит процесс, хотя в итоге нисколько не сократит твою агонию, но и доставит мне массу удовольствия!

Дыхание сбилось, во рту стояла горечь, но он умудрился ответить:

— Бьюсь об заклад — ты блефуешь, Гепта. Держу пари, что ты врешь. Уподоблюсь тебе. Думаю, что продолжу ненавидеть даже твои внутренности, хотя бы из чистой формальности. Я представлю себе, что их вытащили из твоего брюха и поджаривают на медленном…

* * *

Мир был лесом гигантских ног.

Повсюду вокруг взрослые спешили по своим делам и толкали его, грозя затоптать. А он ничего не мог поделать. Ему было всего три года от роду. И он потерял свою маму.

Пугающие улицы чужеземного города были заполнены народом по случаю праздника. Было грязно, сыро и темнело, так как начинался вечер. Не помогали даже освещенные окна огромных магазинов вдоль тротуара. Он едва не упал, споткнувшись в грязи, но вместо этого налетел на стену под окном, в котором красовались игрушки. Борясь со слезами, катящимися по маленькому напуганному лицу, он крикнул:

— Мама!

Где она? Почему она не придет и не заберет его? Она оставила его возле одного из окон — ему хотелось посмотреть на движущиеся картинки, и он пообещал, что не двинется с места. Внутри магазина он быстро устал — все вокруг было слишком высоким, слишком много людей и вообще это был неинтересный отдел, где маме дали слишком много денег на сдачу.

— Мама?

— Твоей мамы здесь нет, Ландо. Ты совсем один и так было всегда.

— Кто это говорит?

— Я твой страх, маленький Ландо, я твой ужас. Я — бесконечное страдание и ты будешь моим!

— Мама!

Почему-то голос звучал знакомо. Откуда-то Ландо знал, что этот голос его ненавидел и хотел причинить вред. Он не понимал значения тех солидных слов — ужас, бесконечность, страдание, но они звучали не слишком хорошо. Он хотел к маме.

Но он навеки потерялся в лесу чужих ног.

* * *

— А-а, это было чрезвычайно травмирующее воспоминание, не так ли, маленький Ландо? Я сам едва мог это вынести.

Задыхаясь, Калриссиан стряхнул слезы из глаз и попытался восстановить дыхание. Было такое чувство, что он плакал тысячу лет. То происшествие он вспомнил очень хорошо. В реальности все закончилось через десять минут, но после этого случая Ландо почему-то перестал доверять вселенной.

— Что значит — ты едва мог это вынести? — заорал Ландо. — Ты! Это твой голос! Что ты со мной делаешь?

— Это только начало, мой мальчик, только начало. Сколько у нас на это ушло? Полчаса? Это будет длиться днями, капитан Калриссиан, а если повезет — неделями! Я могу попытаться растянуть… Но вижу, что ты озадачен, — Гепта возобновил хождение.

Ландо шевельнулся, постарался освободиться, но обнаружил, что делает только хуже. Оковы держали надежно, спина упиралась в мраморную поверхность, и игрок испытывал самую настоящую физическую боль. Впрочем, по сравнению с пережитым эти ощущения были приятнее.

— Видишь ли, искусство пытки разочарованием требует, чтобы практикующий ее испытывал то же, что и подвергаемый ей. Он должен направлять разум объекта дальше, во все более ужасающие глубины и переживать его эмоции, чтобы гарантировать качество воздействия, его интенсивность и структуру. А в нашем с тобой случае, капитан, еще и чтобы убедиться, что моя месть удалась! Да, я буду присутствовать в твоих видениях и — да, я хочу страдать так же, как и ты, чтобы знать, что пытка достаточна!

Наверху Огненный ветер покрыл небеса безумной радугой. Межпланетная молния пронеслась через ионизированный контур, а вокруг астероида закрутился ураган цвета.

— Следующее маленькое ностальгическое отступление, — прошептал Гепта, — будет касаться твоих неудач в бизнесе, капитан. Но прежде чем мы начнем, я хочу сказать, что не все они являются результатом злонамеренной судьбы или твоей некомпетентности.

Гепта все еще ходил туда и обратно в паре метров от перевернутого стола, к которому был привязан Ландо. Теперь он впервые подошел ближе и его горящие глаза уставились прямо в глаза игрока.

— Я преследовал тебя!

Ландо тряхнул головой, слишком ослабевший от боли, чтобы толком понимать, что ему говорит Гепта.

— Я ходил у тебя по пятам! Куда бы ты ни направился, я заботился о том, чтобы цены были выше, а тарифы на перепродажу — ниже! Я анонимно предупреждал власти о том, что ты — контрабандист, и это увеличивало число пошлин и взяток, которые тебе нужно было платить! Я довел тебя до истощения, а затем подстроил твое приглашение на Осеон!

— Что?

Какая-то бессмыслица Разве правительство не хотело уничтожить Боххуа Мутдаха? Разве…

— Предвосхищая вопросы, которые ты задаешь сам себе, капитан. Я и только я один устроил так, что правительство заинтересовалось этим упадочным левиафаном, затем убил его и занял его место. Таким образом, это я был здесь, когда ты прибыл. Я позаботился о том, чтобы в твои руки попало больше денег, чем у тебя когда-либо было, — десятки миллионов, — но у тебя уже не будет шанса их потратить.

При этом Гепта вытащил из стола пачку банкнотов и положил ее на землю, к ногам Ландо.

— Наслаждайся ими, капитан Ландо Калриссиан, хотя твои возможности для этого сейчас ограничены. Наслаждайся так же, как воспоминаниями о каждом отвратительном, унизительном и болезненном событии в твоей жизни — включая это! Я разделю наслаждение с тобой, очищу его и помогу тебе сконцентрироваться только на нем, исключив все прочее. И мы увидим — могут ли умирать от стыда. Раньше мне не представлялось удобного случая узнать это.

Гепта поднял руку и Ландо почувствовал охватывающую его сонливость — так же, как все прежние разы. Он пытался бороться, дергаясь в оковах, но его разум затуманивался, глаза отказывались фокусироваться на чем-либо, кроме ужасающей реальности воспоминаний. Он боролся…

Но он проигрывал.

Глава 17

Полотнища алого света затмили ткань звездного неба, когда над прозрачным домом Боххуа Мутдаха сверкнула молния. И еще раз.

Когда молния выбелила пространство вокруг в третий раз за считанные секунды, Рокур Гепта испуганно повернулся.

Где-то далеко раздался рев грома — что было невозможным, и под куполом повеяло ветром. Широкая лужайка пошла рябью, как шкура рассерженного хищника.

Ветер был столь же невероятен, как и звук грома. Из слабого дуновения он быстро превратился в шторм, терзающий серые одеяния колдуна. Ветер поднимал пыль и уносил вдаль бумаги. Ландо прищурился. Величественная постройка мертвого миллиардера была где-то повреждена. Поле искусственной гравитации здесь было слабее, чем в районе космопорта, и его не хватало для того, чтобы сохранять атмосферное давление без дополнительной поддержки. И сейчас эта поддержка быстро таяла. Ураган будет свирепствовать, пока давление внутри и снаружи не сравняется.

Ландо надеялся, что к этому моменту ему все еще будет чем дышать.

Согнувшись под ударами ветра, Гепта, шатаясь, шел против урагана, стараясь добраться до Ландо. Игрок понял, что это его единственный шанс — и что, возможно, приготовления, которые он так старательно сделал, все же пригодятся.

Под скафандром, в рукавах костюма, он нес набор собственных удочек звенящего дерева. На самом деле именно эта идея вдохновила его на использование удочек в качестве шин, когда Вайва Фибот сломал ноги.

В случае Ландо ношение удочек было призвано помочь избежать повреждений. Полудюжина двенадцатисантиметровых прутов в полсантиметра диаметром шли вдоль его предплечий, пропущенные через аккуратные отверстия в ткани — у запястий, локтей и посередине. Вуффи Раа, которому выпал шанс заняться работой камердинера, пришил их на тяжелую рубашку. Ландо предполагал, что это поможет остановить удар или блокировать клинок. Удочки не были металлическими и не обнаруживались стандартными детекторами систем безопасности.

В отличие от его пистолетов.

Он также носил подобную грубую броню на ногах, от колена до лодыжек.

Выгнув запястье, Ландо смог вытащить кончик удочки из-за манжеты. Пока Гепта был настороже, это не имело смысла, но сейчас колдун боролся с сильнейшим ветром, грозящим вынести все в пространство, и был слишком занят, чтобы вмешиваться.

Удочка придала его запястью достаточный запас прочности, чтобы можно вытащить — очень болезненно — руку из наручника как раз, когда до него добрался Гепта. Не теряя ни секунды, Ландо выхватил одну удочку из рукава и вонзил ее через ткань тюрбана в глаз колдуну.

Гепта закричал, вскинул руки к скрытому тканью лицу и отшатнулся. Ветер поймал его за развевающуюся накидку и потащил за собой, как кувыркающийся, покрытый полотнами ткани комок проклятий. Гепта исчез в близлежащих зарослях колючих деревьев. Криков стало еще больше.

Освободить ноги было сложнее. Ландо наконец скинул ботинки скафандра, выцарапался из кандалов и начал собирать свою обувь и деньги Мутдаха, когда в траве перед ним появилась серебристая змея. У нее были пальцы на «лице» и красный светящийся глаз в «ладони». Змея не умела кусаться — она не была запрограммирована на это.

— Вуффи Раа, ты должен собраться! Ответа не было, независимый манипулятор не мог говорить, а вульгарные жесты были не для робота, обладающего чувством собственного достоинства.

— Я не знаю, что именно тут происходит, но это наш шанс убраться! Живее!

За перевернутым столом Калриссиан отыскал свой шлем. Заодно он обнаружил груду электронного оборудования и сложное переплетение проводов, сплетенных в сложную косу.

— Я немного разочарован, — поделился он со щупальцем. — Я думал, что он совершает все это колдовство исключительно с помощью своей воли.

Каким-то образом хромитовое щупальце ухитрилось выразить нетерпение тем, что Ландо тратит время впустую. Оно лежало, беспокойно извиваясь, пока Ландо натягивал сапоги. Над ними — точно над их головами — разносился резонирующий треск. Начали падать оторванные листы искореженного пластика.

— Расслабься, старик, я двигаюсь так быстро, как только могу! Хотел бы я, чтобы ты мог мне сказать, что происходит!

Засунув ноги в ботинки и защелкнув вакуумные застежки, Ландо увидел наверху вспышки энергетического оружия. И несколько истребителей, с которыми он сражался, добираясь до 5792.

— Грань меня побери, это проясняет ситуацию!

Вместе они поспешили в поместье покойного миллиардера. Щупальце двигалось во главе и, казалось, знало, куда движется. Добравшись до лифта, они направились вниз и, даже погружаясь в глубины планетоида, чувствовали, как он содрогается под атаками.

В мгновение ока транспортная кабина пронеслась мимо разрушенного прохода в библиотеку, качнулась на подвеске, заставив как минимум одного пассажира вздрогнуть, и понеслась в новом направлении. В дополнение к ранам, полученным при нападении, Ландо практически размазало по полу, когда машина во что-то врезалась в здании космопорта.

Скользя по искореженным пазам, пневматическая дверь открылась наполовину, затем замерла. Игрок проскользнул наружу вместе с путающейся под ногами серебристой змеей, и парочка выпрыгнула из здания за миг до того, как оно исчезло в огне.

Все больше истребителей вели огонь по космопорту, который сотрясали взрывы бомб. Алый луч хлестнул по «Тысячелетнему соколу», когда они добрались до корабля. Вспышка практически зажарила Ландо, но щиты выдержали.

Задыхаясь, он вбежал в корабль, задержавшись только для того, чтобы нажать на кнопки, втягивающие трап, и рванул по коридору, мгновенно обогнав даже щупальце, торопившееся обратно к владельцу. Вуффи Раа сполз с потолка и закрепился ремнями в кресле пилота. Ландо без возражений занял позицию справа от него.

— Давай убираться отсюда к ситхам! — заорал он, перекрикивая хаос, творящийся снаружи.

Получив щупальце обратно и помогая ему присоединиться на место, Вуффи Раа не уделил игроку даже доли внимания.

— Вас сложно спасать, масса. Вы не ждете помощи. Позже я спрошу у вас, как вам удалось освободиться от наручников, — если мы выживем. А пока что не лучше ли вам занять позицию за счетверенными пушками?

— Ты предлагаешь акт агрессии? Но, думаю, ты прав.

Ландо исчез, не успев договорить последнюю фразу. Упав в кресло стрелка, он повернул тумблеры и нажал на кнопки, переключая на себя управление неуклюжим оружием, после чего взялся за рукояти. Когда корабль с горящими голубым пламенем дюзами поднимался, мимо него пролетел истребитель.

Калриссиан превратил его жизнь в ад.

«Сокол» поднимался в разноцветное небо, преследуемый двумя истребителями, которые наседали на него как злые бронежорки. Они были хороши — быстрые, маневренные. Слишком хороши. У Ландо не было в запасе никаких доступных уловок наподобие той, с расколотым астероидом. И никакого успеха в попытках наказать мучителей. Но его аккуратная и уверенная стрельба хотя бы удерживала их от того, чтобы очень уж испытывать удачу.

Еще один яростный проход, еще один обмен энергетическими зарядами; без эффекта, если не считать дозы адреналина обеим сторонам.

За ними быстро уменьшался Осеон 5792.

А потом пилот истребителя совершил ошибку, сделав «зиг», когда надо было делать «заг». Пушки «Сокола» поймали в прицел середину его корабля, ожидая именно такой ошибки. Перекрестье прицела было все еще на истребителе, когда Ландо выжал обе гашетки. Истребитель исчез в облаке огня и жирного дыма.

Вуффи Раа развернул фрахтовик с заносом, снова вводя пушки Ландо в дело. Он выплеснул их ярость на оставшийся истребитель, изменивший курс, чтобы избежать судьбы товарища.

Никто не предполагал, что грузовые корабли способны на подобные маневры!

На удивление подвижное блюдце сделало маневр, который в другом месте и в другое время мог бы быть назван кругом Люфтберри, уткнувшись в корму истребителя. Счетверенные пушки выстрелили.

Враг смог уклониться от огня, но после этого совершил ошибку. Заложив широкий и сердитый, но предсказуемый круг, он начал возвращаться, чтобы отомстить. Но вместо мести ему удалось получить только четыре параллельных пульсирующих луча, питающихся от атомного реактора, прямо в визор шлема. Истребитель взорвался, наполнив космос раскаленными атомами.

Позади «Сокола» неожиданно сверкнула вспышка.

Нечто о-оооочень быстро покинуло астероид, устремившись в межзвездное пространство. Практически в тот же момент оставшиеся три истребителя подключились к двигателю корабля и нацелили его точно на миниатюрный мир Боххуа Мутдаха в фанатичном стремлении забрать жертву с собой — и не зная, что она покинула планетоид. Пилоты истребителей запустили пульсирующий огромный реактор в Осеон 5792, отсоединившись в последний момент. Один из кораблей постигла неудача — его кабель не отсоединился и истребитель «выстрелил» прямо в ад вместе с двигателем.

Остальные резко отвернули.

Щупальца Вуффи Раа мелькали над панелями управления «Сокола». Ускорение, которое развил корабль, капитан почувствовал, даже несмотря на мощные инерционные амортизаторы. Кресло стрелка бешено вращалось, ударяясь об ограничители; пушки крутились бесконтрольно. Астероид сжался — и расцвел сияющим облаком, поглотив не успевший убраться истребитель и заставив беспомощно кувыркаться второй. Даже Огненный ветер на секунду поблек, пока огненный шар рос и становился ярче, ярче.

Потом, начиная с краев, облако стало тускнеть.

Ландо глубоко вдохнул, обнаружив, что один вдох перед тем он уже сделал, но не запомнил этого — и выдохнул.

— Держитесь, масса! — раздался крик в интеркоме.

Громкие резкие звуки заполнили корабль.

Это было все равно что находиться внутри железного барабана, по которому лупит племя дикарей. Обломки проносились мимо «Сокола», в большинстве отражаясь от щитов; только некоторые осколки пробивали их, теряя при этом скорость и становясь безобидными.

Грузовик трясся и танцевал, затем стабилизировался.

Ландо выдохнул второй раз, снова забыв, когда задержал дыхание, отстегнул привязные ремни и почесал натертые места на спине, после чего направился в рубку.

* * *

Глубоко в межзвездном пространстве, далеко от Осеона — и удаляясь от него с каждой наносекундой — новенький одноместный истребитель, опаленный и побитый Огненным ветром и разрушением мира, нес домой тяжело раненного пилота.

Рокур Гепта горько смеялся. Лучший обман — это тот, при котором первым обманывается обманщик. Его накидка была испятнана кровью, и боль пульсировала в его пустой глазнице — еще один долг, который он спросит с Ландо Калриссиана. Рокур Гепта был существом, которое не чурается принимать меры предосторожности. Одной из которых был его личный истребитель, одно из самых маленьких судов, которые могли путешествовать между звездами. Оно спасло ему жизнь в системе Рафа; теперь корабль снова обещал ему продолжение жизни.

Во вселенной, которая была лишь иллюзией, обманы были обоюдоострыми мечами. Став Боххуа Мутдахом, его практически поглотила депрессия этого хилого дегенерата — настолько глубоко он погрузился в роль. Только всепоглощающая жажда мести помогла ему вернуться к своей истинной сущности. Точно так же, когда на него напал Калриссиан, маска, которую он носил веками, почти послужила причиной его гибели.

Он позволил себе чувствовать боль еще немного, как урок самому себе. Не было ни истины, ни объективной реальности. Но это могло помочь ему, мастеру обмана, держать иллюзии под контролем. Он будет медитировать над этим уроком в системе Тунда, ожидая прибытия «Венниса», который должен был подобрать его там после окончания Огненного ветра. Он оставил «Веннис» с командой на Осеоне 6845 и отправился на истребителе на 5729, чтобы сыграть роль Боххуа Мутдаха.

Его переполнял гнев, и Рокур Гепта снова сосредоточился на боли, чтобы сохранить контроль над собой. Он потерял на 5729 своего питомца — еще кое-что, что ему задолжал этот бродячий игрок; и долг он взыскает с процентами, когда снова представится такая возможность. Поправка: когда он создаст такую возможность.

Что ж, хорошего понемножку. Он поставил свой крошечный корабль на автопилот и снял облик, который обычно носил. Наконец-то он занимал место пилота в своей истинной форме.

Деревянная удочка упала на пол маленькой кабины, потеки крови на ней исчезли еще в полете. И еще быстрее пропала боль, которую испытывал Гепта, — такая же иллюзорная, как и его обычный вид.

Еще одна перестройка организма, еще одна смена облика и цвета. Еще раз возникла загадочная фигура в маске, закутанная в серое, очищенная от пятен крови и боли. Он выключил автопилот, взял на себя управление истребителем и включил гиперпространственный двигатель. Корабль превратился в тающий росчерк, проносящийся через небо, и исчез.

* * *

— Вот он, масса! — взволнованно сообщил Вуффи Раа.

Ландо уставился в прозрачное стекло рубки. Радар и датчики расстояния все так же пребывали в нерабочем состоянии, пока в Осеоне бушевал

Огненный ветер. Он мечтал об обычном старом оптическом телескопе. Электронные телескопы на борту «Сокола» были сейчас хуже чем бесполезны.

— У тебя зоркий глаз, мой маленький друг. Но не опускай щиты — мы не знаем, на самом ли деле он беспомощен или просто притворяется. — Ландо затянулся варварски изломанной сигаретой. Когда-нибудь у него будет шанс купить еще сигар.

«Тысячелетний сокол» покачивался и наклонялся, подстраиваясь под движения вертящегося истребителя. На спасении пилота настаивал не только дроид — если означенный пилот пережил повреждения, полученные его кораблем, то Ландо был согласен с тем, что он может ответить на несколько насущных вопросов.

В частности, кого он обидел настолько, что стоило организовывать эту фантастическую вендетту, которая — он надеялся — в эту минуту подошла к концу? Он совершенно точно не выигрывал столько денег у любого отдельно взятого создания, чтобы оно того стоило.

Полосы Огненного ветра и звездный фон начали сумасшедше крутиться, когда Вуффи Раа закрутил корабль, повторяя траекторию неуправляемого истребителя. Ошеломленный дезориентирующим мельканием света, Ландо сделал последнюю затяжку, охнул и вытащил себя из кресла. Поля искусственной гравитации «Сокола» и компенсаторы инерции работали превосходно, но его глаза вводили внутреннее ухо в заблуждение. Ландо на миг зажмурился.

— Я наружу. Держи корабль ровно, хорошо?

— Будьте уверены, масса, — и будьте осторожны. Я присоединюсь к вам как только смогу.

— Хорошо.

По пути к люку Ландо подобрал свой шлем. У него не было времени снять скафандр, и это было просто отлично. Ландо надел пузырь шлема на голову, придавил его и слегка повернул, чтобы закрепить в пазах. Затем проверил контрольные устройства на рукаве, чтобы убедиться в идеальности изоляции.

Еще одна остановка Он снял метровый прут с торцевого ключа в двигательном отсеке. Пистолет Ландо потерял на 5792, и на борту «Сокола» не было другого ручного вооружения. Оценивая длину титанового прута, он взмахнул им для пробы. Не так хорошо, как сталь, слишком легкий, но его хватит, чтобы расколоть лицевую пластину шлема или череп.

Мягкое клацанье отозвалось по всему кораблю. И голос робота раздался в динамиках:

— Мы захватили цель, масса. Я только стабилизирую положение кораблей и тут же приду к вам.

Ландо не почувствовал маневра Когда все работало как полагается (и нельзя было выглянуть в окно), он и не должен был ничего чувствовать.

В любом случае он был занят, поворачивая колесо замка люка над головой. Отверстие должно было быть подогнано к спасательному люку истребителя; его скафандр был просто мерой предосторожности. Но он закрыл герметичную дверь за собой, когда входил в эту зону. Ландо был человеком, принимающим меры предосторожности.

Колесо провернулось до упора, люк сдвинулся вниз на несколько сантиметров, и Ландо потянул его в сторону. Его поприветствовал круг поцарапанного и ободранного металла, ведущий в более широкий отсек. У круга было еще и кольцо по окружности. Ландо просунул под него пальцы и сильно потянул. Лента уплотнительного материала спланировала на палубу «Сокола».

Круг выпал — внутри истребителя было чуть более высокое давление. Ландо бросил пластину экстренного выхода на пол отсека и осторожно просунул в отверстие голову и плечи, обнаружив по обе стороны от себя пару сапог. Сапоги были надеты на ноги, которые росли из тела, сидящего в амортизационном кресле и привязанного к этому креслу ремнями. Тело не шевелилось.

С усилием Ландо протащил себя через люк и торопливо освободил человека от привязи. Он осторожно стащил пилота вниз, ухватив его за лодыжки. При этом Ландо вынужден был бросить титановый прут на пол, чтобы получить больше пространства и освободить руку. Плечи нападавшего на миг застряли в проходе, но затем тело полностью прошло через отверстие. Калриссиан был счастлив, что установил гравитацию в отсеке на одну десятую от нормальной. Этот парень утянул бы его за собой по ступенькам лестницы. Он был огромен.

Пока спасенный пилот лежал без сознания на полу, Ландо установил люк на место, вращая запор до тех пор, пока на маленькой панели под люком не загорелся зеленый огонек. Он прочитал, что сообщали датчики скафандра пилота. Внешность бывает обманчивой; пилот выглядел как человек, но он вполне мог дышать чем-нибудь вроде аммиака.

Но не в этом случае. Ландо снял собственный шлем и начал проделывать то же со шлемом пилота, когда услышал клацанье — Вуффи Раа отсоединился от поврежденного истребителя. Под шлемом оказалось грубое лицо человека в возрасте, изборожденное шрамами и покрытое недельной седой бородой. Даже во сне человек выглядел жестким, мудрым и опытным.

Его веки дрогнули.

Калриссиан поднял импровизированную дубину, просто на всякий случай, после чего задумался. Этот товарищ выглядел достаточно сильным, чтобы вырвать у него палку и засунуть ее в его…

В отсеке раздался свист. Вуффи Раа появился как раз вовремя — пилот начал шевелиться. Мужчина слегка потряс седой головой, неуверенно посмотрел на Ландо, моргнул и осмотрелся по сторонам.

Его взгляд остановился на замершем неподалеку дроиде. Яростная ненависть залила лицо пилота, и его тело напряглось в преддверии схватки.

— Ты! — заорал мужчина. — Ты уничтожил мой мир! Убей меня прямо сейчас или тебе на этот раз точно не избежать смерти!

Глава 18

Судорожно ударив щупальцами по переборке за спиной, робот послал себя через комнату — как раз к изумленному пилоту. Мужчина вскочил на ноги, чтобы встретиться с четырьмя хромитовыми щупальцами, заключившими его в механические объятия. За четырьмя щупальцами последовало припозднившееся пятое.

Пилот поднял руки в попытке избежать захвата, отвел щупальце предплечьем и нанес мощный удар кулаком по пятиугольному телу дроида. Маленький робот улетел тем же маршрутом, по которому прибыл, врезался в стену и полетел обратно в бой. Все это произошло за время, в течение которого Ландо не успел даже моргнуть.

— Масса! — закричал робот, еще раз обвивая щупальцами торс пилота. — Используйте вашу аптечку!

Нащупав ингалятор, Ландо сорвал его с пояса — плоскую тонкую монетку, красную с одной стороны и зеленую с другой, с нанесенным поверх серебристым напылением. Пока Вуффи Раа держал пилота, Калриссиан приложил инжектор к его шее. Раздался свист, пилот обмяк, и Вуффи Раа отпустил его.

Робот забился в угол, его красный глаз потускнел, и щупальца разворачивались и свивались снова, пока маленькое создание не стало походить на простой металлический шар. Свет глаза слабо моргнул и погас окончательно.

— Вуффи Раа! — горестно воскликнул потрясенный игрок.

Он поспешил к роботу, не имея ни малейшего представления, что можно сделать для друга. Слабые проблески свечения глаза все еще можно было разглядеть. Ландо замер, его начал наполнять гнев. Он подошел к пилоту. Лекарство не лишило его сознания. Он лежал, тяжело дыша, пылающий ненавистью взгляд фокусировался на беспомощном дроиде в другом углу помещения.

Калриссиан грубо повернул пилота, достал у того из кобуры антикварный военный бластер и снова положил человека на спину. Порыскав по тесному маленькому отсеку, он нашел немного мусора, обломков и просто странных вещей и остатков после работ по обслуживанию корабля, среди них — двухметровый отрезок крепкого кабеля. Прижав его к защищенной щитами переборке, он пережег кабель пополам бластером и, не дожидаясь даже пока кабель остынет, связал лежащему пилоту лодыжки и запястья.

Потом, не заботясь о том, какой психологический вред он может причинить солдату, Ландо повернул верхнюю часть инжектора, пока маленькая стрелочка сбоку не показала на выгравированное слово «СТИМ», после чего хлопнул устройством по лицу пилота. Инжектор испустил свой еле слышный свист. Пилот дернулся, застонал, но его глаза немедленно прояснились. Ландо прижал все еще теплое рыло бластера к его коленной чашечке.

— Ну, хорошо, ас: расскажи мне свою историю, только покороче. И — не надо сотрудничать. Я буду счастлив, если представится повод использовать на тебе эту штуку. Один сустав зараз. — Его указательный палец напрягся на спусковом крючке, и пилот это видел.

— Я — Клин Шанга, — сказал связанный пилот со вздохом. — Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, если ты пообещаешь потом меня пристрелить. Один чистый эффективный выстрел для старого солдата, что скажешь?

Захваченный врасплох Ландо опустил дуло бластера.

— Я скажу, что решу после того, как услышу, что ты мне расскажешь. Клин Шанга — что это за имя?

Ландо сел на корточки рядом с Шангой, посматривая одним глазом на Вуффи Раа. Робот не шевелился.

Шанга потряс головой и снова вздохнул, признавая поражение. У него был большой опыт в этом.

— Это имя мертвого человека, друг, имя мертвого человека. Во имя Галактики, кто ты такой и что ты делаешь, воюя против таких же людей, как и ты, вместе с этой нечистью?

— Я — Ландо Калриссиан, капитан «Тысячелетнего сокола», — спокойно ответил Ландо. — А этот «демон» — мой дроид-пилот и друг. Друг. Его зовут Вуффи Раа, и он никогда в своей жизни не причинил вреда и мельчайшему насекомому. Он так запрограммирован.

Пилот моргнул.

— Дроид? Вот что он тебе сказал? Это объясняет хромирование — я еле его узнал. Но все же узнал! Ты не забываешь демонов, уничтожающих твою цивилизацию!

Ландо почесал в затылке.

— Ну помысли здраво. Как может один маленький дроид… и в любом случае я сказал тебе правду. Он и есть дроид. Я видел его частично разобранным. И я скажу, что если он поврежден безвозвратно… ты знаешь, почему он свернулся в клубок и дезактивировался? Я думаю, потому, что он вынужден был атаковать и удерживать разумное существо, чтобы защитить себя и меня.

Шанга опустил голову на палубу и застонал:

— Я не знаю, что здесь происходит! Частично разобранным? Запрограммированным против насилия? У тебя сигареты не найдется?

Ландо грустно улыбнулся.

— Я собирался спросить у тебя тоже самое, Клин Шанга.

— Клин Шанга? — спросил тихий голос с другой стороны комнаты. — Так тебя зовут? Масса, я думаю, что могу частично пояснить происходящее.

— Вуффи Раа! — радостно воскликнул Ландо. Пилот напрягся.

— Ты не знаешь меня, тварь, но я знаю тебя! Помнишь систему Ренатасиа?

Робот развернулся, медленно подошел к мужчинам и опустился на пол, расслабив щупальца. Это был один из немногих случаев, когда Ландо видел робота отдыхающим. Это был один из немногих случаев, когда подобное требовалось.

— Да, Клин Шанга, я хорошо ее помню. И с куда большими сожалениями и стыдом, чем могу выразить. Масса, Ренатасиа была колонией праисторического периода. Никто не знает, как давно там поселились люди. Определенно задолго до Республики. Задолго до того, как, согласно историкам, стали совершаться межзвездные перелеты. Но она существует и была полностью изолирована от остальной цивилизации, зная о ее существовании не больше, чем мы знали об этой колонии.

Он помолчал.

— Вспомни, что мой прошлый хозяин, у которого ты меня выиграл в системе Рафа, был антропологом и правительственным шпионом. Я был с ним много лет — уверяю тебя, в состоянии взаимного дискомфорта и неудовлетворенности. Независимый торговец, такой же как вы, масса, обнаружил систему Ренатасиа, и мой хозяин вознамерился проверить его находку — за подобные вещи полагается солидная награда. Прости меня, свободный человек Шанга, — ох, полковник, верно? — что ж, простите меня, сэр, но в плане технологии Ренетасиа была на задворках. Мой хозяин предположил, что вскоре после колонизации система была отрезана от планет, с которых пришли колонисты, и спустя несколько десятков поколений скатилась к варварству — может, даже быстрее. Как выяснилось, колонисты развились снова довольно быстро до уровня, позволяющего осуществлять коммерческие межпланетные путешествия в рамках их системы, но так и не дошли до полетов быстрее скорости света. Вот что послужило причиной их гибели. Правительство классифицировало систему как социально отсталую и пригодную для принудительной перестройки — вариации «лечения» оптовой торговлей, являющейся в данном случае эвфемизмом для безжалостной эксплуатации. Система Ренетасиа не могла защитить себя и должна была быть использована. Высосана досуха, если вам угодно. Но сначала ее нужно было исследовать, изучить, поискать скрытые сильные стороны. Мой владелец верил, что лучший обман — это правда, только слегка подправленная. Он приказал мне покрыть металлическое тело латопреном, который выглядел как органическая поверхность, заставил сделать подходящую для моего тела одежду и отправил на поверхность Ренатасии III. Постаравшись, чтобы посадка была открытой и бросающейся в глаза. Мы представились локальному правительству — на тот момент система была разделена на национальные государства, которые частенько воевали между собой, — как представители, посланники межзвездной цивилизации. А Ренетасиа через какой-то промежуток времени должна была получить приглашение присоединиться к этому сообществу. Были парады, масса, и праздники. Мы путешествовали по системе как почетные гости людей, которые надеялись, что контакт с развитой цивилизацией положит конец войнам и бедности. Мы посещали банкеты, произносили речи. И всегда я был главным послом, владелец же играл роль секретаря и помощника. Мы были там семь сотен стандартных дней, в течение которых помогали организовать единое правительство системы, создавали единое командование для сил обороны, которые затем сильно уменьшили в размере. Мы дали им новые технологии — разные мелочи, которые не могли помочь им, когда наши истинные намерения были открыты. Имперский флот прилетел на семьсот первый день. Поначалу празднования удвоились — до тех пор, пока флот не начал насильственно набирать рекрутов, требовать уплату налогов, закрывать школы и заставлять жителей обучать своих детей стандартным галактическим языкам, исключая из программ их собственные. Целые города, целые нации сопротивлялись. Целые города и целые нации были уничтожены. Две трети населения погибли в ходе последующих операций по умиротворению. Ошеломленное правительство покинуло систему Ренатасиа. Произошедшее было тщательно скрыто, названо «инцидентом» и забыто так быстро, как только возможно.

— Мы не забыли! — воскликнул лежащий на спине на палубе «Тысячелетнего сокола» Клин Шанга. — У нас не осталось ничего, кроме мечты о мести! И теперь — мы проиграли!

Вуффи Раа чуть приподнялся и начал распутывать провода вокруг запястий Клина Шанги.

— Вы собрали все эти военные корабли… Я не мог распознать, кто вы. В вашей эскадрилье были истребители как минимум с двадцати цивилизаций, и еще этот ускоритель со списанного дредноута.

— Да! Подготовка к операции заняла десятилетие и стоила нам всего, что у нас было! И в конце концов она обернулась ничем!

Клин Шанга уткнулся лицом в пол, его плечи мелко дрожали.

Ландо развязал его лодыжки и помог солдату встать на ноги.

— Я надеюсь, ты понимаешь, старик, что Вуффи Раа умеет многое, но он всего лишь дроид. У него не было выбора, кроме как делать то, что приказано. Ты видел, лично он причинял кому-то вред?

Шанга повернулся лицом к игроку.

— Нет. Нет, я не видел. И что с того?

— Многое. Ты видел, как он отреагировал на то, что просто пытался тебя удержать?

Воин криво усмехнулся:

— И что? Ты можешь убить человека, просто приказав кому-то сделать это. Ты не должен пачкать в крови собственные руки. Но ты будешь виновен в той же степени!

Ландо покрепче взялся за бластер Шанги.

— Тогда, я предполагаю, это значит, что ты не дашь слова не…

— Ты ситховски прав! — проревел Клин Шанга,

— Очень хорошо. — Ландо, держа пилота на прицеле, потянулся наверх и перепрограммировал запор люка. — Вуффи Раа, иди за мной.

Выйдя из двери отсека, игрок снова заговорил:

— Мы принесем тебе раскладушку и еду. Я собираюсь выбросить тебя в ближайшей системе, не причиняя никакого вреда. Надеюсь, за время дороги — несколько ближайших дней — убедить тебя, что месть бессмысленна. Вуффи Раа — совершенно доброе создание, и он бы скорее умер, чем уничтожил вашу культуру, но в дополнение он еще и робот, который должен повиноваться, даже попав в руки подлеца. Впрочем, с этим я тоже стараюсь кое-что сделать.

— Стараетесь? — спросил из коридора ошеломленный Вуффи Раа. — Что, масса?

— Не называй меня так!

Он закрыл дверь, запрограммировал ее на невыполнение приказов пилота и засунул бластер в кобуру на скафандре.

— Пойдем, старина, нам нужно решить, куда мы теперь направимся.

— Масса, это зависит от того, кто мы — владельцы фрахтовика или игроки, разве не так?

— Разумеется, если не принимать во внимание тот факт, что сейчас мы — просто богатые прожигатели жизни. У нас есть сто семьдесят три тысячи кредиток, которые я выиграл на Осеоне 6845, в конце концов.

На полдороге к рубке дроид повернулся и посмотрел на Ландо.

— Мне не хочется этого говорить, масса, но прошлый опыт показывает, что надолго их не хватит.

Ландо сердито замер посреди шага. Он отчаянно желал выбраться из своего все более и более неудобного скафандра, принять душ и завалиться спать на пару тысячелетий.

— Спасибо за доверие. Но еще у нас есть двадцать миллионов кредиток, которые я случайно захватил с собой из особняка Боххуа Мутдаха. Ему они больше не требовались!

Они продолжили движение к рубке, в которой Вуффи Раа начал подготовку к прокладке курса. Ландо хмуро скручивал еще одну сигарету из сигарного табака и в высшей степени неподходящей бумаги.

— Двадцать миллионов кредиток, а у меня нет даже пристойного курева!

Робот на миг замер.

— Масса, можно задать вопрос?

— Можно, если в процессе ты не будешь называть меня массой.

— Я постараюсь. Ландо, народ Клина Шанги, ренатасиане… я чувствую ответственность за них. Их цивилизация была полностью уничтожена. Пройдут века, пока они восстановятся.

Ландо мрачно кивнул.

— Это правда. С другой стороны, все порой должны начинать заново, где бы они ни были.

— Хоз… я хочу сказать — Ландо, у нас есть ваш выигрыш с Осеона. Не восстановятся ли ренатасиане быстрее, если им немного помочь? Кроме того, мы игроки и искатели приключений. Богатство нам только мешает. Я думаю, нам следует отдать Клину Шанге эти двадцать миллионов.

Ландо посмотрел на Вуффи Раа, раскурил сигарету и откинулся в кресле. Прошло много времени, пока он заговорил.

— Вуффи Раа, ты очень человечный и добропорядочный дроид. И, если уж разбираться, я сам не так уж плох. Сравнительно с остальной вселенной мы — хорошие парни. Но когда в дело вовлечены двадцать миллионов — забудь. Я собираюсь наслаждаться богатством.

Энциклопедия Звездных войн

Энциклопедия составлена по материалам, любезно предоставленным Бобом Витасом…

Арфа души — субгармонический эманатор, инструмент в виде вилки примерно в метр длиной с постоянно изменяющимся количеством зубьев. Согласно легендам, с помощью этой арфы народ тока в случае опасности может призвать себе на помощь легендарных шару. Истинное предназначение: распечатать скрытые знания шару и восстановить их цивилизацию, когда минует угроза от Небесных. Арфа хранилась в потайной комнате в одной из пирамид, куда с помощью таинственного ключа попадали лишь жрецы.

Банты — громадные, похожие на земных слонов животные с изогнутыми бивнями. Их можно обнаружить на множестве планет со значительно отличающимися климатическими условиями. Песчаные люди на Татуине используют бант в качестве транспортных средств, причем как на травянистых равнинах, так и в зоне тундры. На большинстве миров банты одомашнены и служат тягловыми животными и даже в качестве боевых. Мясо и шкуры бант высоко ценятся. Происхождение бант неизвестно, каждая планета, на которой они обитают, считает себя их родиной. В неволе большинство бант приучают возить тяжести и выводят для жизни в пустынях.

Бластер — общее название любого ручного оружия, различается по размерам и огневой мощности, от небольших пистолетов до противотанковых ружей. Как правило, имеют несколько степеней поражения.

Блокиратор — устройство, ограничивающее функционирование дроидов, вставляется в специальный разъем и управляется либо голосом, либо внешним пультом. Иногда называется блоком послушания.

Бронежорки — небольшие насекомые; выделяют энзимы, чтобы растворить металлы, а затем переваривают их. Живут роем, во главе которого стоит королева. Каждый рой имеет свою тональность жужжания.

Вольный фрахтовик — любое небольшое грузовое судно, не совершающее регулярных рейсов и принадлежащее, как правило, капитану.

Вуффи Раа — высокотехнологичный дроид, сделанный по образу и подобию своих создателей для исследования Галактики и иных цивилизаций. Больше всего напоминает морскую звезду с пятью лучами из хромита; в центре корпуса расположен мощный многочастотный фоторецептор, способный видеть в ультрафиолетовых и ультракрасных частотах. Обладает способностью ремонтировать сам себя. Его имя на языке народа, создавшего прототипы таких дроидов, означает порядковый номер, поэтому Вуффи Раа не любит, когда к нему обращаются, не используя название целиком.

Гипердрайв — двигатель космического корабля и все его модули, позволяющие кораблю развивать сверхсветовую скорость и производить прыжок через гиперпространство. Большинству гипердрайвов требуется фузионный генератор. По слухам, гипердрайв изобрела неизвестная раса откуда-то из-за пределов Галактики. Впервые пришельцы появились в системе Кореллии. Кореллиане изучили секрет гипердрайва и построили собственный двигатель. Спустя некоторое время они продали идею путешествия через пространство другим планетам. Сообщение между мирами стало неизмеримо проще, что и породило огромное сообщество, известное как Старая Республика.

Дефлекторное поле — силовое поле, поглощающее или отражающее любые виды энергии. Ставится на кораблях для защиты от выстрелов. Иногда используются термины «дефлекторный щит» и «дефлектор».

Дилонекса XIII (Dilonexa XIII) — сельскохозяйственная планета в одноименной системе. На ней нет больших водных пространств, лишь небольшие озера. Нехватка тяжелых металлов в почве и структуре планеты обусловливает приемлемую гравитацию, несмотря на размеры Дилонексы XIII, но местное население имеет слабую аллергическую реакцию на пищевые продукты с повышенным содержанием радиоактивных элементов. До того как погоду взяли под особый контроль орбитальные спутники, на планете часто случались опустошительные торнадо.

Империя — название, которое получил режим, установленный сенатором Палпатином, когда он узурпировал власть правителя Галактики и ввел свой Новый Порядок. В основу Империи был положен принцип: «Править не силой, а страхом перед силой». Палпатин стал Императором и, чтобы вселить страх, создал громадную военную машину. Для укрепления своего контроля над Галактикой Палпатин часто применял Темную сторону Силы.

Калриссиан Ландо — шулер, предпочитавший не задерживаться надолго в какой-либо определенной системе, хотя каким-то образом наживший себе больше друзей, чем врагов. Однажды удачная игра в сабакк принесла ему выигрыш в виде легкого кореллианского грузовика, известного как «Тысячелетний сокол». Примерно в то же самое время на планете Нар Шаддаа Ландо спас от «охотника за головами» Бобы Фетта молодого человека по имени Хэн Соло. Так как Ландо никогда не был хорошим пилотом, то в качестве своеобразной платы за спасение он попросил Хэна научить его основам пилотажа. После множества опасных приключений Ландо решил, что гораздо спокойнее для него будет заняться бизнесом. Судьба снова свела его с Хэном Соло, и юный контрабандист обыграл Ландо в сабакк. На последний кон Ландо поставил любой корабль из своего небольшого торгового флота в надежде, что Соло выберет один из самых новых. Но чутье Хэна указало ему на потрепанный «Сокол». Позднее в руки Ландо попала горняцкая колония — Облачный город — на Беспине, и он стал ее администратором.

Кристалл жизни — таинственные кристаллы с планеты Рафа V; многие считают, что, если разбить их на две половинки, они положительно влияют на тело. На самом деле высокая концентрация кристаллов жизни истощает разум, как случилось с мифической народностью шару, превратившихся в отсталых тока.

Кроки — немногочисленная раса разумных улиток с планеты Кракулл в Неизведанных регионах, обладают способностью создавать достоверные иллюзии и менять облик. К сожалению, недостаточно изучены, а единственный крок, которого видели в истинном облике, настолько сильно обгорел, что некоторые детали его анатомии остались загадкой.

Куор'сав — разумные птицы с планеты Уауа в системе Уа. Голенастые, с длинными шеями, средний рост — три с половиной метра. Размножаются откладывая яйца. Некогда колонисты-люди занесли на их планету вирус, смертоносный для птиц, поэтому куор'савы не доверяют нелетающим народам.

Луч захвата — поток энергии, предназначенный для того, чтобы лишить объект хода и доставить его в желаемое место. Применяется для перемещения кораблей в доках и захвата убегающего противника. При некоторых обстоятельствах установка достаточной мощности может уничтожить небольшой корабль.

Осеон — звезда в системе Осеон. Каждый стандартный год она излучает Огненный ветер. Это событие длится приблизительно три недели и привлекает туристов со всей Галактики.

Палпатин Кос — сенатор от планеты Набу, ловко воспользовавшийся ситуацией и неразберихой во время конфликта своей родной планеты с Торговой федерацией. После того как королева Набу Амидала выдвинула предложение о вынесении вотума недоверия прежнему канцлеру Республики, Палпатин большинством голосов в Сенате получил эту должность. Позднее провозгласил себя Императором. Управлял Империей почти двадцать пять лет, пока не погиб от руки своего ближайшего помощника и ученика Дарта Вейдера.

Рафа V — пятая из одиннадцати планет в системе Рафа, покрытая, как и прочие элементы этой солнечной системы, руинами самых высоких и больших зданий в Галактике, выстроенных некогда народом шару. Колонисты, вновь заселившие планету, используют племя примитивных гуманоидов, известных как тока, в качестве рабов. Так же планета известна так называемыми «садами жизни», где на кристаллических деревьях созревают кристаллы жизни, и единственными в Галактике копями фиркраннских кристаллов, которые используются для создания световых мечей. Гравитация — 0,9 стандартной. Население: шару, люди, вуоле (не обладают разумом).

Рокур Гепта — крок с планеты Кракулл в Неизведанных регионах, последний известный Колдун Тунда. Вырезал остальных чародеев, вызнав все их секреты, а затем уничтожил и планету. Император Кос Палпатин, который хотел узнать секреты Тунда, отдал под управление Гепты миры одного из секторов Галактики. Точный возраст Гепты неизвестен, но ему, как минимум, двадцать тысяч лет. Умеет направлять Великую силу и искушен в иллюзиях и оборотничестве. Имеет виды на трон Империи, а в последствии — и всей Галактики, и вселенной.

Сабакк — карточная игра, распространенная по всей Галактике. Колода карт для сабакка состоит из сорока четырех стандартных карт четырех мастей (монеты, фляги, мечи и шесты), четырех старших карт каждой масти (Командующий, Госпожа, Повелитель и Туз) и восьми карт старшего аркана Стандартные карты имеют достоинство от одного до одиннадцати. Старшие карты от двенадцати до пятнадцати соответственно. Карты старшего аркана имеют собственный подсчет очков и называются Идиот (0), Королева Воздуха и Тьмы (+/-2), Выносливость (+/-6), Равновесие (+/-8), Кончина (+/-11), Сдержанность (+/-13), Злоба (+/-15), Звезда (+/-17).

Существуют неклассические колоды, куда входят Случай, Риск, Спутник, Колесо, Поврежденный космический корабль. Смысл игры в том, чтобы набрать двадцать три очка с плюсом или минусом, то есть иметь на руках «полный» или «чистый сабакк». При количестве очков больше двадцати трех, ноль или больше минус двадцати трех игрок считается «разбомбленным». Игра идет в несколько кругов, ставки делаются на каждом круге.

Тунд — планета в одноименной системе во Внешних территориях. Некогда полный жизни, прекрасный мир с дождевыми лесами и прериями. После почти поголовного истребления ситхов в Древних войнах стала прибежищем для народностей киссаи и массаси. Была колонизирована туонгами после того, как их собственная планета, Туонг'л, погибла в столкновении с кометой. Последний из Колдунов Тунда Рокур Гепта выпустил по планете электромагнитную торпеду, и радиация убила практически всю жизнь на Тунде, кроме мест, закрытых силовыми полями. Известный гонщик-свупер Бен Куадинарос родом с этой планеты.

«Тысячелетний сокол» — корабль ИТ-1300, принадлежащий Хэну Соло. По одним источникам Хэн выиграл его у прежнего владельца в сабакк, по другим (в основном по словам этого владельца) — украл, а если и выиграл, то нечестно. Прежний владелец, Ландо Калриссиан, сам выигравший его в карты, понятия не имел, как пилотировать этот корабль, хотя и распознал скрытые в нем возможности. Он нанял Хэна Соло, считавшегося лучшим пилотом среди контрабандистов. После одного совместного рейса на Кессель Ландо пребывал в настроении немного сыграть в сабакк. Но в тот вечер ему не повезло: он проиграл практически все свои деньги и на последний кон поставил любой корабль по выбору Хэна Хэн выбрал «Сокол» — к большому неудовольствию Ландо.

Легкий кореллианский грузовик, модифицированный Хэном и Чубаккой на свой вкус. В частности, они добавили двигатели от списанных имперских кораблей и вооружение. Длина корабля 26,7 метра. Грузоподъемность — до 100 тонн. Изначально его досветовая скорость была до 65 НГСС, теперь гораздо выше, хотя у Хэна так и не дошли руки сертифицировать все изменения в конструкции. В гиперпространстве «Сокол» летает гораздо быстрее как кораблей своего класса, так и быстроходных кореллианских корветов.

Системы, используемые в конструкции корабля:

— генератор защитного поля стасисного типа «Новалдекс» — генератор заднего защитного поля дефлекторного типа KDY — генератор переднего защитного поля дефлекторного типа «Торплекс» — конвертер «Коэнсайр TLB» — конвертер «Инком N21-4» — сенсорный контроль «Фабритек» — сенсорная установка «Фабритек ANy-20» — аварийный генератор «Кореллиан Инжениринг Корпорэйшн» — автоматическая пушка «Тэйм&Бак»

— 2 спасательные капсулы — бортовой компьютер «Ханкс-Варгель Super-Flow IV» — навигационный компьютер «Торплекс Тандем» — гипердрайв «Кореллиан Инжиниринг Корпорэйшн» — генератор «Сейнар Системс» — крионные резервные батареи — пассивная антенна «Siep-Irol» — постановщик помех «Карбанти» — установка электромагнитных помех «Карбанти29L» — генератор компенсирующего поля «Нордоксикон-38» — система жизнеобеспечения «Кореллстанд С-8»

— 2x4 ракетные установки «Аракид» — стабилизатор с аллювиальными демпферами «Ион Флюкс» — компенсатор «КаприКорп» — навигационный модуль «Микроаксиал HyD» — прожекторы

— 2 пушки Ах-108

Уауа — основная населенная планета в системе Уа, аборигены — куор'савы.

Шару — легендарные древние гуманоиды, которые построили колоссальные пирамиды на планетах системы Рафа В давнем прошлом этот народ почувствовал, что им угрожают Небесные, неисследованная древняя цивилизация, так же называемая Архитекторами, создавшая Ко-реллианскую систему и Мау, и чтобы защитить себя спрятали свои города под пирамидами, а сами деградировали с помощью кристаллов жизни в примитивных тока После случайной активации Арфы народ шару вернулся к прежнему развитому состоянию, разрушил пирамиды и на их руинах возвел новые города Поселения колонистов также были разрушены, выжившие люди в панике бежали с планеты. Многочисленные исследователи, как имперские, так и республиканские, позднее утверждали, что шару не мешали им, но и не помогали в работе.