|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Купить можно любого, нужно только знать сколько и чем именно заплатить.
Дарт Сидиус, будущий Император Первой галактической Империи, а пока что простой и скромный Канцлер Галактической Республики оказался очень щедрым покупателем. Сейчас, глядя на свой первый корабль, флагман, так сказать, его будущей личной эскадры, Люк Скайуокер четко и ясно понимал — у Энакина Скайуокера, нищего падавана исповедующего скромность Ордена, не было и тени шанса избежать ловушек, расставленных коварным ситхом.
Совершенно.
Ведь что у него имелось, когда Скайуокер был рабом? Да практически ничего. Так, немножко одежды, а все личное имущество можно засунуть в заплечный мешок. С тех пор, как мальчик превратился в парня, ничего не изменилось. Своего личного у падавана практически не было, а то, что было, опять-таки можно было засунуть в мешок и унести не напрягаясь. Только и всего, что поменялся статус на свободного человека, а так...
Вся техника, которой пользовался Скайуокер, принадлежала Ордену. Ее можно было взять, пользоваться, даже угробить, но и только. Одежда? Стандартные джедайские одежды. Оружие? Меч. Опять-таки материалы из орденских запасов. Джедай должен быть скромным во всем... А желающих странного отлично вразумляют длительные нотации, профилактические люли и ссылка в Сельхозкорпус.
Энакин мечтал вырваться на свободу и получить все блага, а оказалось, что в принципе, ничего и не изменилось. Блага как были где-то там, так и остались где-то там. Поэтому канцлер, могущий подарить широким жестом самый навороченный спидер, сразу же приобрел в глазах падавана полубожественный статус. Ведь это был подарок лично Скайуокеру, невзирая на все негодование и косые взгляды Совета. Джинн многое рассказал Люку, он частенько наблюдал за своим бывшим падаваном и Избранным, и нельзя сказать, что призрак был очень доволен увиденным.
Люк на недовольство Джинна внимания не обращал, ему призрака жалко совершенно не было. Теперь, после дрессировки специалистами по психологии, социологии и прочим дисциплинам, о которых джедаи и не слышали, он мог с уверенностью утверждать, что во многих бедах и неприятностях, свалившихся на голову Энакина, виноват был именно Квай.
Его зацикленность, а по другому назвать это было нельзя, на избранности Скайуокера, которую Джинн перенес и на Люка, только мешала, что как-то парень и высказал настырному призраку. Как ни крути, но Квая воспитывал Дуку, а он был той еще самодовольной эгоистично-идеалистичной задницей.
Сидиус это прекрасно понимал, поэтому окучивал попавшего в вилы Избранного тщательно и не торопясь. Ласковое обращение, как к равному; подарки, пусть не частые, но конкретные; мелкие знаки внимания, говорящие окружающим о многом... Ситх был гениальным манипулятором, а сейчас этот гений обратил внимание на Люка.
Люк был не против. Отнюдь. Свою Силу он показал специально, как и умение ее скрывать, ведь это гарантировало интерес со стороны канцлера. Прятать свои таланты Скайуокер был не намерен. Это будет самой большой глупостью с его стороны. Парень не сомневался, что у Палпатина уже есть на него толстенное досье, которое растет с каждым днем, что за ним наблюдают специалисты, методично отправляющие канцлеру отчеты о его поступках, действиях и мотивах, скрытых и выставляемых напоказ.
Доказательство этого он сейчас видел перед собой. Корабль, который поступил в распоряжение Скайуокера, показывал, что к нему относятся очень, очень серьезно и его уже включили в составленные планы. Люк помнил алчность в глазах будущего императора, а сейчас, готовясь принять корабль, он слышал шелестящий голос, исходящий от фигуры на троне.
"Ты будешь моим учеником, юный Скайуокер..."
Что может получить в свое распоряжение ученик элитных курсов, пусть и лучший на потоке, и вообще практически гений, имеющий некоторый опыт сражений? При условии, что война свалилась на головы совершенно неожиданно, бюджет распилен еще на стадии предварительного обсуждения, армии нет, а флот представляет собой жалкое убожище? Ведь только Юстиция, то есть Судебный корпус, владела небольшим количеством боевых кораблей и хоть как-то их применяла, остальные же... Все очень местечково.
Республика не воевала, то есть не вела крупных боевых действий уже тысячу лет, с Руусанской реформы, и теперь закономерно огребала за проявленные тогда жадность, глупость и страх политиканов. А расплачивались за это военные, вынужденные использовать переделанную технику устаревшего образца и вообще нечто непонятное, пока верфи ударными темпами строили заказанное.
Люк рассчитывал, что получит, как и все, максимум фрегат. И то, если очень повезет. Надеяться можно было на старенький мобилизованный корвет типа CR-70, спешно переделанный в военную модификацию, при очень большом везении — на CR-90 военного типа. Все.
Но Палпатин не был бы Сидиусом, если бы не проявил себя во всей своей красе.
— Что скажете, друг мой? — на губах мужчины змеилась довольная улыбка, однако Люк не чувствовал самодовольства, ехидства или чего-то вроде этого, лишь радость от возможности вручить такой подарок. Канцлер не утерпел и выкроил-таки в своем плотном расписании возможность лично показать своему протеже свои возможности.
Люк только молча смотрел, втягивая воздух побелевшими ноздрями.
Венатор. Новенький, со стапелей, пахнущий металлом, он манил одним своим видом, заставляя понимать, что парень уже увяз в ловушке Сидиуса обеими ногами.
Венатор. Даже не Аккламатор, на который сам Люк и не облизывался.
— Это... — хрипло отозвался Скайуокер, — истинное чудо.
Парень оторвался от волнующего зрелища, смотря прямо в безмятежные глаза ситха.
— Благодарю. Вас, — выделил последнее слово Люк, и Палпатин удовлетворенно смежил веки. Он не ошибся... Парень все понял правильно. Да... Он тогда не ошибся, смотря на запись дуэли. В этом Скайуокере потенциал просто невероятен. И он будет его учеником, думать обратное — просто кощунство. А там посмотрим и на его брата... С Энакином тоже нужно что-то решать.
Вот же ж проблема! Целых два Избранных! А он хоть разорвись!
— У вас есть месяц на ознакомление и прочее... Кстати, — небрежно поинтересовался Палпатин. — Вы уже виделись с братом?
— Еще нет, — вздохнул Люк. — Насколько я смог разузнать, его направят на этот же корабль. Жду визита его и его наставника, — в голосе парня скользнула неприязнь, отмеченная ситхом, — через три недели.
— Думаю, это будет радостная встреча, — улыбнулся мужчина.
— О, да, — с сарказмом отозвался Скайуокер. — Это будет очень горячая встреча.
— Вас что-то смущает? — приподнял бровь канцлер, демонстрируя только дружеское внимание. Люк поджал губы и отвел взгляд. В светло-голубых глазах мужчины зажегся огонек интереса. Он участливо сжал предплечье парня и мягко произнес.
— Вас что-то гнетет, друг мой. Я это вижу. Скажите, могу ли я вам хоть чем-то помочь? Энакин мой друг, так же, как и вы... Если хотите, то можете выговориться... Я всегда готов вас выслушать.
Люк скрипнул зубами, слегка дернувшись, но хватка у канцлера была что надо, невзирая на демонстрируемую безобидность и мягкость, кроме того, не слишком-то он и вырывался. Ситх с интересом вслушивался в бурю эмоций, бушующую внутри пытающегося казаться спокойным Скайуокера, стоя рядом с самым участливым видом. Сейчас он отлично отыгрывал роль старшего товарища, надежного, которому можно излить душу и получить хороший совет. Для отеческого внимания было еще слегка рановато, но Сидиус о таком уже подумывал. Любой сирота подсознательно хочет, чтобы у него был хоть кто-то, кто может пусть на краткий момент взять на себя заботу, помочь решить проблемы, просто выслушать, и ситх был твердо намерен занять именно такое место. А там и до Учителя рукой подать...
— Вы можете рассчитывать на мое молчание... — задушевно уверил Люка канцлер, и парень выдохнул, успокаиваясь. О, да! Уж в этом Скайуокер был уверен. Ситх трепаться не будет по очень простой причине: ему Люк самому нужен. Вот только никто не гарантирует, что Сидиус не уронит слово там или здесь, в самый подходящий момент, отсекая парню пути, ведущие к джедаям.
Опытный манипулятор уловил заминку и аккуратно дожал упирающегося парня.
— Давайте пройдемся по вашему кораблю, — тонко улыбнулся ситх, и Люк послушно шагнул вперед, на аппарель.
— Он прекрасен, не так ли? — канцлер гордо повел рукой, словно сам был создателем этого чуда. Скайуокер зачарованно кивнул. Конечно, прекрасен. Да это вообще иначе, чем чудом, назвать нельзя! Люк не понимал, что происходит. Неужели эта реальность так отличается от той? Ведь Венаторы появились позже, он отлично это знал. Интересовался этим вопросом, повстанцам удалось заполучить себе несколько таких кораблей. Этот тип должен был появиться через несколько лет. Так как?..
— Где вы его взяли? — Скайуокер обвел зачарованным взглядом мостик, предвкушая, как будет смотреть на звездную круговерть. Канцлер позволил себе снисходительную ухмылку. Не слишком явную... но заметную.
— "Верфи Куата" оправдывают свою репутацию. Лучшие... Они получили заказ на корабль, который способен превзойти Аккламатор. И они выполнили этот заказ. Пока что, — Сидиус обвел помещение нечитаемым взглядом, — это первый образец. Экспериментальный. Остальные еще строятся и поступят на флот через несколько лет. Как вы его назовете? — неожиданно резко поменял тему ситх, с интересом наблюдая за Люком. Скайуокер некоторое время обдумывал свой ответ, слегка наклонив голову к плечу, после чего посмотрел на канцлера.
— "Охотник".
В глазах мужчины на мгновение мелькнуло что-то жуткое, он одобрительно покивал, уставившись куда-то вдаль.
— Хорошее название. Очень хорошее.
— Я тоже так думаю, — кивнул Скайуокер. Палпатин замер, прикидывая, как перевести разговор в интересующую его плоскость. Он уже отметил, что упоминание о Кеноби вызвало легкую негативную реакцию. Теперь требовалось уточнить: это только Оби-Ван не нравится или вообще все джедаи скопом? Кроме того, требовалось прояснить важный момент. Обучение.
Опытный взгляд ситха уже отметил ту грацию, которую дает только постоянное повторение одних и тех же упражнений, когда основы буквально вбиваются в подкорку. Что-то подсказывало, что упражнялся парень не в тиши тренировочного зала. Люк вздохнул, и Сидиус решил, что хорошего понемножку. Дожмет в следующую встречу.
— Вы проводите меня, капитан?
— Конечно, Ваше превосходительство, — тут же очнулся от грез Скайуокер.
— Не буду вас отвлекать, вам столько предстоит сделать...
— Да, — рассеянно кивнул парень, тут же вспоминая рейды по имперским просторам. — Надо придавить интендантов, проверить наличие провизии, оружия, топлива, посмотреть на подготовку солдат, да и вообще определить, кто есть кто, затем комплектация, еще обязательно навигация, потом...
Люк монотонно зачитывал список дел, а Палпатин изумленно распахнул глаза. Психологи не соврали, у парня действительно есть реальный опыт боев. Причем, видно: он знает, что необходимо для того, чтобы не только успешно воевать, но и вернуться с поля боя.
— И опять надо придавить интендантов...
— А это обязательно? — с интересом осведомился ситх, и Люк посмотрел на канцлера странным взглядом.
— Конечно, — в голосе Скайуокера звучало глубочайшая убежденность в своей правоте. — Интендантов всегда надо давить. Иначе никак.
— Это личное? — поднял бровь мужчина, и Люк решительно кивнул, с хрустом сжимая кулак.
— Да.
* * *
Шаттл несся вперед, и Энакин с трудом удержался от совершенно детского желания пройти в рубку к пилоту, чтобы посмотреть сквозь транспаристил. Скоро. Уже скоро. Как им сообщили, еще полчаса лета, и они прибудут на место.
Их ждет корабль. Вернее, он ждет Энакина, Кеноби отправится дальше через день. Канцлер лично сообщил джедаям эту новость, лукаво блестя голубыми глазами. Энакин был в смятении. С одной стороны — исполняется его мечта. Стоять на мостике, командуя кораблем, а потом и эскадрой, идти в бой... С другой — он покидает Падме. Его ангел... Она не плакала, но Энакин чувствовал легкую грусть и опасения. Все-таки, их ждет война. А это всегда опасность.
Канцлер сообщил, что капитан, под чьим руководством находится корабль, их уже ждет. Пакеты документов уже высланы, их получили... С разделением обязанностей Энакин ознакомится на месте.
Скайуокер кивнул, мысленно терзаясь сомнениями, и не заметил странного взгляда Палпатина. А вот Оби-Ван его отметил. Канцлер смотрел так, как никогда не смотрел. Он... сравнивал. По крайней мере, Кеноби смог это интерпретировать именно таким образом. Сравнение.
Энакина с кем-то сравнили. С кем? И каковы были критерии отбора?
Размышления джедая прервал голос пилота:
— Подлетаем!
Джедаи встали, проходя к пилоту, кивнувшему на вырастающую по курсу громаду.
— Знакомьтесь, господа! "Звездный разрушитель "Охотник".
Кеноби потрясенно распахнул глаза, уронив челюсть, рядом ахнул Энакин, от которого шибануло диким восторгом и потрясением.
— Великая Сила! — шокированно воскликнул Кеноби, пялясь на серую громаду, висящую прямо по курсу. — Это что за монстр?! И откуда?!
— Никогда такого не видел... — пробормотал Энакин, машинально пытаясь подергать себя за отсутствующую косичку падавана. Ее не было, месяц назад Скайуокера произвели в рыцари, но привычку он еще изжить не успел.
— Нравится? — иронично улыбнулся пилот, закладывая вираж, чтобы облететь корабль. Его пассажиры явно ничего против не имели.
— Не то слово... — покачал головой Оби-Ван.
— Это "Венатор". Единственный пока что образец. Экспериментальный, — гордо произнес пилот, заходя на второй круг почета.
— Интересно, — пробормотал Кеноби, пялясь на здоровенный корабль, похожий на серый клин. — За что тебе, Энакин, такое огромное счастье?
— Понятия не имею, — потрясенно прошептал Скайуокер, — но мне уже нравится.
— Кто б сомневался! — фыркнул Оби-Ван.
— Эй, парни! — пилот направил шаттл к кораблю, готовясь идти на посадку. — Кто из вас Скайуокер?
— Я, — повернулся к мужчине подхвативший мешок с вещами Энакин. Шаттл мягко приземлился на опоры, пилот повернулся к рыцарю, окидывая его странным взглядом.
— Хм. Интересно.
— Что именно? — нахмурился джедай.
— Да так, — неопределенно улыбнулся мужчина. — На выход!
* * *
Джедаи сошли с аппарели, оглядываясь. Их уже ждал клон в белоснежной броне.
— Рыцарь-джедай Энакин Скайуокер? — прогудел воин.
— Да.
— Мастер-джедай Оби-Ван Кеноби?
— Да.
— Добро пожаловать на борт "Охотника"! Прошу следовать за мной.
Джедаи зашагали вслед за проводником. Оби-Ван неожиданно нахмурился, настороженно оглядывая все вокруг. Энакин заозирался.
— Ты тоже это чувствуешь?
— Ага, — кивнул Скайуокер, насторожившись.
— Боец! На борту есть джедаи кроме нас?
— Джедаи? — не сбавляя шага, прогудел клон. — Нет. Кроме вас, джедаев на борту нет.
Рыцари переглянулись. Присутствие одаренного ощущалось вполне четко. Не магистр или кто-то сопоставимый по силам, но вполне себе крепенький середнячок, совершенно не скрывающий свои силы. Кеноби нахмурился, нервно коснувшись пальцами рукояти сейбера. Неужели ситх? Или Падший? В памяти всплыл тот день, когда он осиротел. По-другому Оби-Ван описать это не мог.
Квай-Гон был для него не просто наставником, скорее, мужчина занял место отца. Да, поначалу им было тяжело уживаться друг с другом, характеры у обоих были те еще, однако, с течением времени они стали друг для друга семьей. И гибель Джинна от рук жуткого татуированного забрака падавана просто подкосила. Его мир рухнул.
Прошли годы, пока он смирился с этим, но все равно, эта рана до конца так и не зажила.
Рядом шагал Энакин, только-только ставший по странному решению Совета рыцарем, хотя какой из него рыцарь? Ему еще столько надо изучить! Просто мальчишка с ветром в голове... А где-то там их ждет неизвестный одаренный. Кеноби не чуял Тьмы, но это еще ничего не значит. Тот ситх тоже маскировался...
Неужели ситуация повторится?
Турболифт доставил их на мостик, клон целеустремленно шагал вперед, джедаи шли за ним, Энакин источал потрясение всеми порами кожи, а Кеноби нервничал все сильнее. Глаза впились в рослую фигуру, затянутую в мундир офицера, стоящую возле голограммы, изображающей корабль... Оби-Ван вцепился в сейбер, мужчина, стоящий спиной, повернулся...
Во второй раз за день Кеноби впал в кратковременный ступор.
— Найра?! — сдавленно просипел джедай, пялясь на краснокожего твиллека, скорчившего при виде Оби-Вана жуткую рожу.
— Оби-Ван!
Мужчины уставились друг на друга с явным отвращением. Кеноби, оставив сейбер в покое, надменно выпрямился, глядя на офицера, как на таракана.
— И что ты тут делаешь, отступник?
— Пфе! — фыркнул сквозь губу твиллек. — То же мне, главный морализатор всея Ордена! Ты тут пролетом, вот и сопи в две дырки и помалкивай! Невинная фиялка!
Оби-Ван гневно вскинул голову.
— Язык вырву!
— Ой-ой! — сложил руки на широкой груди твиллек. — Испугал. Что ты так трясешься, боишься, что научишься плохому?
Все, кто присутствовал на мостике по долгу службы или просто так, с интересом наблюдали, как собачатся джедай и адьютант капитана. От мужчин просто пар валил и искры летели, они подкалывали друг друга, не переходя, впрочем, на грубую словесность, стоящий рядом высокий парень в джедайской робе изумленно смотрел на своего старшего товарища. Такого он явно не ожидал.
— Попридержи язык, Оби-Ван. И вообще, уматывай. Тебя транспорт ждет, — неожиданно прекратил ругань Найра, получив на планшет сообщение.
— С чего это вдруг? — сощурился Кеноби. — Я отлетаю завтра...
— Сегодня, — оборвал его бывший джедай. — А точнее, прямо сейчас. Твой транспорт прибыл. На Джеонозисе опять что-то непонятное творится, так что, тебя срочно вызывают. Как имеющего опыт.
— Как ты тут очутился, Найра? — Кеноби уставился на бывшего собрата полным подозрения взглядом.
— Просто, — буркнул твиллек. — Жить-то на что-то надо. И жратаньки почему-то хотелось. Вот и пошел в юстициары. А потом призыв и все дела.
— М-да... — вздохнул Оби-Ван, и Найра философски пожал плечами.
— А что еще было делать? А так, карьеру вот строю...
— А где капитан? — очнулся от размышлений Кеноби. Твиллек хихикнул.
— Интендантов трясет. Войну только объявили, а они уже гребут обеими руками! Вот и приходиться выдавливать все, что полагается. Он только завтра будет, так что... Я за него. Давай, отчаливай. Шаттл ждет. И... — мужчина помялся, но неожиданно шагнул вперед, крепко обняв бывшего собрата. — Удачи тебе, и пусть пребудет с тобой Сила. Не волнуйся, за парнем я присмотрю.
— Вот этого я и боюсь, — буркнул Кеноби, отводя взгляд. — Энакин, проводишь?
— Конечно, учитель, — улыбнулся Скайуокер.
Найра покачал головой, смотря, как Кеноби тут же принялся давать бывшему падавану ценные указания. Через полчаса Скайуокер вернулся, и твилек, оторвавшись от планшета, вздохнул.
— Ну, что? Пошли, покажу твою каюту. Капитан оставил мне указания, так что все будет как положено.
* * *
Энакин осторожно провел рукой по панелям, вертя головой. Каюту ему выделили просторную и очень удобную. Рыцарь забросил в шкаф свои немногочисленные пожитки, все осмотрел, все потрогал, все проверил.
Голова у него шла кругом. Сначала его неожиданно сделали рыцарем, с подачи одного из членов Совета. Скайуокер так и не понял, кого именно надо благодарить и за что ему такие заслуги, но результат налицо: падаванскую косичку отрезали в тот же день и теперь он сам себе хозяин... так сказать.
Затем это назначение. Канцлер явно знал, на какой корабль его отправят, в этом Скайуокер был уверен, уж слишком довольный у Палпатина был вид. Если это так и если это — заслуга канцлера, то Энакин готов был петь ему хвалебные песни. Такого рыцарь не ожидал!
Он и об Аккламаторе не мечтал в самых сладких своих мечтах, что уж говорить об этом монстре! Конечно, если это прототип, то возможны проблемы, но тем интереснее будет.
Потом отъезд Кеноби... Скайуокер об этом молчал, но в глубине души парень знал: ему было боязно. Впервые он уходит в полностью самостоятельное плавание, впервые рассчитывать он сможет только на себя. Наставник не прикроет спину, не утешит в случае поражения, не подбодрит...
Он остался один.
Правда, есть Найра... Которого Кеноби терпеть не может. Оказалось, что твиллек — бывший джедай, которого выперли из Храма за разврат и неподобающее поведение. Оби-Вана искренне возмущал тот факт, что Энакин останется один, без его пригляда, в такой неподобающей компании. Скайуокеру было любопытно. Не каждый день встретишь изгнанника, да еще с такой репутацией, от одного вида которого наставник готов плеваться огнем.
Энакина моральный облик мужчины не слишком смущал, у самого грешки водятся, зато теперь ему есть с кем поговорить. А еще надо будет наладить отношения с капитаном. Все-таки Энакин — Одаренный, он джедай и многое знает и умеет такого, что обычные люди не понимают. Им его умения пригодятся, ведь Скайуокер будет командовать боями, вести за собой клонов...
Сладкие мечты успевшего поесть, и теперь развалившегося на койке парня прервал сигнал от двери.
— Кто?
— Капитан, — иронично ответил невидимый пока что посетитель, и Скайуокер поспешно вскочив, бросился открывать дверь. Она отъехала в сторону и парень замер, уставившись в яркие голубые глаза, сияющие на смутно знакомом лице.
— Вы позволите? — мягкий голос разбил тишину, и джедай, моргнув, отошел в сторону.
— Прошу.
Дверь плавно закрылась. Незнакомец, одетый в черный костюм с длинным плащом, неторопливо огляделся, повернулся к напряженному Скайуокеру и внимательно осмотрел его от макушки до пяток.
— Энакин Скайуокер?
— Да, — кивнул парень. Вошедший, выглядящий ровесником Энакина, кивнул.
— Что ж... Будем знакомы. Люк Скайуокер.
— Что?.. — слабо прошептал Энакин, а в следующий миг каюту затопила Сила.
— Здравствуй, брат.
Энакин моргнул, застыв в полном ступоре. Люк молча смотрел на него, полностью отпустив свою Силу, затопившую каюту и стремительно растекающуюся по "венатору". Скайуокеры стояли лицом к лицу, мгновения текли одно за другим, постепенно атмосфера стала накаляться.
— Это шутка? — ледяным голосом осведомился Энакин. — Очень смешно! А теперь...
— Прежде, чем вы, Энакин Скайуокер, — совершенно спокойно начал Люк, одним взглядом заткнув закипающего брата, — ляпнете что-то, о чем потом, возможно, пожалеете, сообщаю: сам я узнал о том, что не являюсь круглым сиротой, относительно недавно. А теперь помолчите и выслушайте то, что я вам расскажу. И вам все станет ясно. Хорошо?
Сверлящий его недружелюбным взглядом Энакин мгновение постоял, после чего коротко кивнул.
— Замечательно. Тогда давайте присядем. Рассказ будет интересным. И достаточно долгим.
— Послушаем... — процедил Энакин, падая на стул. Люк осмотрелся и сел напротив.
— Итак. Я рос на Татуине, считая себя полным сиротой. Кто были мои родители, мне не говорили. Их имен я не знал, воспитывали меня совершенно посторонние люди. Все было нормально, я рос, мечтал свалить с этой криминальной помойки, однако, мои воспитатели делали все, чтобы я оставался на ферме и не рыпался, пока в один не слишком прекрасный день они не погибли. Сразу после этого... — Люк задумчиво пожевал губами, — все и завертелось.
Энакин молчал, слушая рассказ сидящего напротив парня, рассматривая его не только глазами, но и через Силу.
Высокий. Широкоплечий. Вместо кисти правой руки — протез. Похож на самого Энакина... Но есть и отличия, хотя... Светлый шатен, волосы обрамляют лицо, слегка завиваясь на концах. Голубые глаза. На правой щеке шрам.
И Сила... Сидящий напротив очень силен.
— Меня попытались убить, — холодно продолжал рассказ парень. — Просто потому, что я мог стать угрозой. Вот так. Мне удалось сбежать, — глаза Люка затуманились от воспоминаний, — но состояние было аховое. Еще немного, и я бы просто сдох там, в пустыне.
— Почему...
— Что дало стимул жить? — остро взглянул на брата Люк. — Чужие страдания.
— Чьи? — нахмурился Энакин. Сидящий напротив парень неожиданно вперился в него тяжелым взглядом.
— Я валялся под скалой несколько дней, — голос капитана похолодел еще больше, — и все эти дни я слышал через Силу, как кто-то страдает. Долгая... Очень долгая и мучительная агония. Пытки. Это меня в конце концов вырвало из бреда... Видишь ли, брат, у меня было полное ощущение, что тот, кто страдал... Он мне знаком. Крайне смутно, но знаком. И когда до меня в очередной раз докатилась волна боли, я просто не выдержал и пошел к ее источнику. Оказалось, что этот самый источник находится в лагере тускенов.
Энакин вздрогнул. Он отлично помнил рассказы тех, кто видел, что остается от жертв гостеприимства аборигенов Татуина.
— Меня попытались остановить... — на губах Люка расцвела очень нехорошая улыбка, — но я все равно добрался до цели. В шатре лежала женщина. Практически труп. И знаешь, что она сказала, когда увидела меня?
— Что? — неожиданно хриплым голосом произнес Энакин. Глаза Люка превратились в два ледяных осколка.
— Сын.
Энакин побледнел, лицо Люка превратилось в нечитаемую маску.
— Я жалею только об одном, — в голосе парня шуршали дюны Татуина и ревели песчаные бури, — что убил всех этих тварей слишком быстро. Они должны были страдать, как страдала мать. Мне понадобилось очень много времени, чтобы вылечить ее. Хвала Великой, у меня есть Сила! И хвала Ей, что у меня получилось исцелить!
Предметы обстановки начали мелко подрагивать, на Энакина было страшно смотреть.
— В бреду она звала тебя, Энакин. Мечтала увидеть. В последний раз, ведь она была уверена, что умрет там, в шатре, от пыток. Она часто тебя вспоминала...
Люк замолчал, сверля взглядом превратившегося в статую брата, на лице которого жили только глаза.
— Я смог ее вылечить. Первый успешный опыт в деле целительства. Так же, я отдал Клиггу и маме все, что взял в качестве трофеев. Жизнь на Татуине не сахар... потом я прилетал неоднократно. Скажи мне, Энакин, — парень встал, расправляя плащ, — неужели так трудно было за эти годы хоть один раз подать весточку матери? Неужели для того, чтобы ты вспомнил о ней, она должна была практически умереть?
Минуту Люк молча смотрел на безмолвного Скайуокера, после чего сухо произнес:
— Уже поздно. Продолжим наш разговор завтра. Спокойной ночи, брат.
Дверь захлопнулась, оставляя рыцаря Ордена джедай наедине с кошмарами.
* * *
Энакин тупо смотрел в потолок, пытаясь отойти от разговора. Парня трясло и морозило. Не выдержав, он кое-как натянул на себя одеяло, но это все равно не помогло. Холод шел изнутри, и отогреться не получалось.
Предметы обстановки изредка подрагивали. Скайуокер молчал и лежал, до хруста сжимая кулаки, мысли неслись по кругу бешеным хороводом, сводя с ума. Брат. У него есть брат. Которого украли сразу же, после рождения. А его хотели продать... В памяти всплыло лицо матери и парень завыл, вжимаясь лицом в подушку, прижимая ее к себе.
Теперь ему стали понятны те странности, что встретили его в доме Ларса. Банты и новая техника, ясно видимый поднявшийся уровень благосостояния семьи. Взгляд Клигга. Он смотрел на него с отвращением, как на паршивую банту, портящую все стадо. И он сравнивал... И это сравнение было не в его, Энакина, пользу.
А еще он смотрел с презрением и отвращением на Кеноби. И эти чувства относились не лично к его бывшему наставнику, а к джедаям в общем. Уж теперь-то Энакин это понимал.
И мать. Она была рада его присутствию, ее любовь изливалась на парня нескончаемым потоком, Энакин просто купался в ней, вспоминая детство, пусть и очень тяжелое, но мать его любила и всегда поддерживала.
А чем он ей отплатил?
Скайуокер беззвучно рыдал, вцепившись в подушку, вгрызаясь в нее, чтобы не кричать.
Что он может сказать в свое оправдание? Что? Он отлично чувствовал, что все, сказанное ему так нежданно-негаданно братом — правда. Сила говорила это четко и ясно. Когда Люк снял щиты, его словно кувалдой ударило. Связь. Словно цепь с крюком на конце, она впилась в него, куда-то в глубь его естества, и связала его со сверлящим холодными, такими знакомыми голубыми глазами... братом.
Это было кошмарно. Он не верил, что у него есть брат. Он знал, что это так и есть. Словно когда-то от него оторвали что-то, а рана так и не зажила, не мешая, не создавая проблем, только изредка напоминая о своем существовании, а вот теперь к нему с размаху приложили оторванное и там болит, пока потерянное прирастает на место.
Он такого не чувствовал никогда. Только с матерью ощущалось нечто подобное, но эта связь... И это только начало. Энакин отлично это понимал. Блокированная в течение стольких лет связь... Теперь ее восстановление так просто не пройдет. Он слышал как-то разговор на такую тему.
Скайуокер отбросил подушку и замер, сцепив зубы.
Почему он не вспоминал о матери? Почему? Первые два года он думал о ней постоянно. Но что он мог сделать? Маленький ребенок, которого и в Орден-то приняли со скрипом. С наставником, который сам только-только вышел из детского возраста и получил звание рыцаря. И то только потому, что смог убить ситха.
Энакин помнил то жуткое ощущение подвешенности. Зачем его приволокли в Храм, если не собирались принимать в ученики? И что бы сделал Совет, если б по каким-то причинам его не сделали сразу же падаваном почерневшего от горя Кеноби?
Неожиданно парня прошиб холодный пот, в памяти всплыла короткая фраза Кеноби, сказанная им, пока они шли к шаттлу. Найру собирались отрезать от Силы. И спасло его от участи живого мертвеца только своевременное бегство. Отрезать от Силы! Энакин даже в самом кошмарном сне представить себе не мог этот ужас.
Это смерть. Все равно, что ослепнуть, оглохнуть, лишиться осязания и обоняния, а также вкуса. И все это одновременно. Отрезанные сходят с ума. А если остаются в более-менее здравом рассудке... Это не жизнь. Это существование. И такое вполне могли бы сделать и с ним, Винду был бы обеими руками "за", уж в этом Скайуокер не сомневался. И Совет ничего бы не волновало. Ни его Избранность, в которую верил Квай-Гон, ни то, что только благодаря его помощи рыцарь со своим падаваном и королевой смогли убраться с Татуина, ни то, что он им помог... Ничего.
И что бы стало с ним потом? Выкинули на улицу? Соизволили довезти обратно до Татуина? Что? Что с ним стало бы, со вчерашним рабом? Борьба с рабством в задачи джедаев не входит. Воспоминание о небрежно сказанных словах неожиданно резануло сердце. А предоставленной им возможностью воспользоваться не побрезговали, как и жалким обедом.
Мысли снова вернулись к матери, и Скайуокер, не выдержав, забегал по каюте. Почему мать промолчала? Хотя... о каком разговоре могла идти речь, если рядом маячил Кеноби? То-то мама так странно смотрела и постоянно переходила на другие темы. А потом за него взялись в храме... ни минуты без присмотра. И постоянные лекции Йоды. Как и в первые два года. Потом они сошли на нет. И он перестал думать о матери, о том, что с ней стало...
Очнувшись, Энакин бросил взгляд на хронометр и решительно направился в санузел приводить себя в порядок. Вид у него был тот еще. Умывшись, побрившись и причесавшись, джедай переоделся и твердым шагом направился на поиски брата. Надо разобраться со всей этой ситуацией до конца. Он хочет убедиться в том, что Люк действительно его брат. Он хочет больше узнать о маме и вообще обо всем, что произошло.
Рассказ был кратким, только самые важные подробности. А он хочет слышать и остальное. И почему он не чувствовал Люка раньше, и кто его обучал, и почему он брезгует джедаями, и как он лечил мать. Он хочет знать все. Сила вела его четким маршрутом, Энакин взошел на мостик, сразу выцепив взглядом высокую фигуру, затянутую в мундир, сидящий просто безупречно.
Люк тут же повернулся к нему, холодно осмотрел и подошел ближе, отдав какие-то распоряжения связисту.
— Нам нужно поговорить.
— Конечно, — кивнул Люк. — Идем.
Отдав распоряжения связистам и кивнув Найре, смерившего подошедшего Энакина недобрым взглядом, Люк быстрым шагом направился в свою каюту. Разговор будет долгим, не следует, чтобы хоть кто-то что-то слышал. Слишком опасно.
Он оборвал резким жестом начавшего что-то говорить брата, кипящего, словно вулкан, и только когда захлопнулись двери в каюту, а сам Люк сел в кресло, усадив практически силой Энакина, только тогда он холодно произнес:
— О чем ты хочешь поговорить, брат?
— Это... — парень вскочил, заметавшись по кабинету, не в силах сдержаться, — это...
— Суровая правда жизни, — равнодушно пожал плечами Люк.
— Ты лжешь, — убежденно произнес Энакин, уставившись на него практически с ненавистью. Рыцарь просто кипел, горечь и обида смешивались с яростью и подозрением, затуманивая ясность мыслей.
— В чем именно? — голос Люка похолодел.
— Во всем! — взорвался Энакин. — Ты... Ты не можешь! И...
— Хорошо, — неожиданно встал Люк, одергивая форму. — Идем.
— Куда? — опешил Скайуокер.
— В лазарет, естественно, — брезгливо ответили ему.
Через час рыцарь уставился на экран, где отражался результат анализа ДНК. Наложение карт, сравнение графиков и прочего дало практически стопроцентное совпадение, заставившее Люка горько усмехнуться. Судя по всему, или он о себе сам чего-то не знал, или Сила перекроила его гораздо больше, чем ему казалось на первый взгляд.
К сожалению, теперь прояснить этот вопрос было невозможно. Он никогда не делал такой анализ в той жизни, так же, как и Вейдер. Странно, если честно... Казалось бы, надо ведь было убедиться окончательно в истинности жестоких слов, сказанных на Беспине. Но... И взять материал для сравнения было неоткуда, и в голову такое не пришло, и Сила неоспоримо свидетельствовала, что это так и есть.
Впрочем, если бы Люк захотел проверить, то... Можно было найти способ связаться с Вейдером. Тот и сам бы полюбопытствовал, несомненно. Однако, ни один из них не решился на этот шаг. То ли боялись получить подтверждение, то ли наоборот.
А вот теперь он видит отражающийся на экране анализатора факт. Они практически идентичны.
На самом деле Люк не слишком рисковал, идя на этот шаг, в любом случае анализ должен был показать их близкое родство. Однако, теперь у него прибавилось вопросов: было ли таковым состояние дел в том мире? Или он изменился? Процент отличий был слишком мал, определяя, скорее всего, внешний вид. Опытный наблюдатель сразу скажет, что они родственники.
И скрыть это не получится, да и зачем? Сидиусу он сам сказал, а остальные...
Размышления прервала прочувствованная ругань Энакина, бегающего кругами. Люк молча подошел к дроиду и принялся уничтожать данные. Не следует оставлять такое в свободном доступе.
Вытолкав бушующего брата за дверь, Люк заволок его в свою каюту и вновь силой утрамбовал в кресло, после чего сел и принялся наблюдать. Джедай фонтанировал эмоциями, заставляя удивляться. Неужели это — будущий Вейдер? Лорд, глыба холодного спокойствия, время от времени взрывающаяся яростью и гневом? С трудом верится.
Сам Люк, конечно, тоже был эмоциональным, но недолго. Дядя в ответ на его выбрыки орал и наказывал, потом он вляпался в Альянс и рефлексировать времени не было, плюс началось его обучение, как джедая, и только на Беспине он слетел с катушек, а потом... Потом он смог немного обуздать свой характер.
— Высказался?
Энакин, развалившийся в кресле, что-то мрачно буркнул. Помолчав, парень потер лицо ладонями и вздохнул.
— Почему ты считаешь, что тебя украл... — Скайуокер нервно дернулся, но продолжил, — джедай?
— Потому, брат, — холодно посмотрел на него Люк, — что он своей принадлежности к Ордену не скрывал. А мои опекуны как-то обмолвились, когда думали, что я сплю, что меня им принес Бен. Сам он меня воспитывать не захотел. Да и вообще не стремился со мной общаться. Видел я его крайне редко, вот так.
В каюте повисло тяжелое молчание.
— Расскажи мне о маме... — неожиданно прошептал Энакин, отводя взгляд. Глаза Люка потеплели, он улыбнулся.
— Конечно. А знаешь... мы будем неподалеку от Татуина. Можем ее навестить. Что скажешь?
— Навестить? — недоверчиво посмотрел на брата Энакин. Люк кивнул.
— Конечно. Маршрут позволяет это сделать. Да... Кстати. Хорошо, что напомнил...
Парень встал, неторопливо обошел стол и подошел к уставившемуся на него джедаю. В следующий миг Энакину в солнечное сплетение прилетел поистине стальной удар, заставивший рыцаря согнуться пополам, задыхаясь от дикой боли и нехватки воздуха.
— Это за то, что ты расстроил мать. Я очень надеюсь, что это был последний раз, когда ты вел себя так... отвратительно.
Люк вздернул сипящего Энакина за волосы и хорошо отработанным движением ударил кулаком в скулу. Левым.
— Она растила тебя. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Иметь мать? Видеть ее. Чувствовать ее любовь к себе каждый день? Я мечтал об этом с рождения! — процедил Люк, отвешивая брату тяжелую оплеуху. — И ты, скотина эгоистичная, — Энакин попытался сопротивляться, но его противник имел неплохой опыт грязных драк и рукопашных боев. Сейбер — слишком приметная вещь и не всегда уместен. Рыцаря скрутили физически, а потом попросту придавили Силой, — ты извинишься перед ней, попросишь прощения! Ясно?!
Оплеуха едва не сломала скулу, а потом удар выбил остатки дыхания. Люк отбросил брата в кресло, прожигая взглядом.
— Я надеюсь, ты осознал всю мерзость своего поведения. Подумай над этим. А еще подумай на тем, куда переселить мать. Татуин — это не то место, где можно нормально жить. Я привез ей боевых дроидов, но этого недостаточно. Так что... Думай. А я пока пойду на мостик. Много дел.
Дверь закрылась, оставляя Энакина в полном потрясении от всего произошедшего.
Люк прошел не больше десяти метров и замер. На душе было мерзко. Сорвался. Как сопливый мальчишка. Что, память об пережитом ужасе взыграла? Люк бросил взгляд на протез, сжав его в кулак. Воспользовался возможностью... Он резко дернул головой, шипя сквозь зубы... А затем развернулся и направился назад.
Энакин молча смотрел в стену, тяжело дыша. Его медленно затапливала ярость и ненависть. Джедай встал, обстановка кабинета начала подрагивать. Неизвестно, что могло бы произойти, но дверь снова открылась, и вошедший Люк посмотрел прямо в наливающиеся кровью глаза брата.
— Прошу прощения. Я поступил... Прости. Я сорвался.
В ответ прилетел удар в скулу. Парни сцепились в рукопашной, мутузя друг друга. Силу оба не использовали, но от затопившей помещение энергии начал нагреваться воздух, а мелкие предметы взлетели вверх.
Энакин считал себя приличным бойцом, но сейчас нашла коса на камень. Его противник дрался грязно, не гнушаясь никакими приемами, и чувствовалось, что эти приемы отработаны в реальных условиях. Скайуокеры дрались молча, скаля зубы и заливая все вокруг яростью, наконец Энакин сумел откинуть противника ударом в живот.
Братья замерли, загнанно дыша. Люк оскалился, слизнув текущую по губам кровь.
— Неплохо.
Энакин хрустнул выбитым плечом, скривившись от боли. Неожиданно Люк мягко рассмеялся.
— Мы друг друга стоим.
— Мы? — тут же набычился джедай.
— Именно мы. Скажи, ведь хотел мне морду набить? — лукаво улыбнулся его брат. Энакин вскинулся, открыв рот для гневной отповеди, и... неожиданно фыркнул.
— Да уж...
Кабинет затопило молчание. Люк потер ноющий бок и присел в кресло, рядом рухнул Энакин. Парни переглянулись.
— Еще раз прошу прощения, — вздохнул Люк, пытаясь сесть поудобнее. — Мне не следовало распускать руки. Сорвался.
— Почему? — нахмурился рыцарь, пытаясь хоть что-то понять. Люк пожевал губами, пытаясь сформулировать мысли.
— Последние несколько лет были крайне тяжелыми. Столько всего навалилось... Потом эта попытка убийства. Знаешь, она едва не увенчалась успехом. Потом эти хреновы тускены. Мать. Представляешь, оказалось, что у меня есть мать. Я думал, что круглый сирота. Так мне всегда говорили. И когда я ее нашел... — парень покачал головой, полностью уйдя в воспоминания. Энакин смотрел и ощущал через Силу его потрясение. — В общем, я плохо помню, что потом было. Пока на Клигга не наткнулся... И потом, я ее лечил. Понимаешь... Мои опекуны, я их любил, но что-то... Не хватало чего-то. А тут это все... — скомкано пояснил Люк, вяло махнув рукой. — Потом Клигг рассказал о твоем визите. О Кеноби.
— Я просил разрешить мне полететь, но не пускали. Йода вообще заявил, что я должен отпустить тех, кого люблю, — скрипнул зубами Энакин. — А потом долго на мозги капал. Постоянно. Просто продыху не было!
Люк покивал. Да уж... Йода тот еще мастер действовать на нервы. Так тонко воздействует — не подкопаешься. Он когда-то тоже в рот ему заглядывал. Наивный. Не видел, как его используют.
— И... В общем, когда я тебя увидел... Мать о тебе постоянно вспоминает. Знаешь, я... Не так давно я потерял крайне важного для меня человека. Он умер у меня на руках, спасая мою жизнь. А я его спасти не смог. И эти тускены... Эти гребаные тускены...
Энакин повернул опухшее лицо, смотря на осунувшегося парня, сидящего рядом. Люк смотрел в никуда, слегка покачиваясь, вновь переживая кошмарные моменты, в которых умирал на его руках отец и корчилась от боли Шми.
— Скольких ты убил?
— Всех, — лаконично ответил Люк, очнувшись. Энакин нахмурился.
— Всех?
— Да, — твердо ответил парень, смотря в глаза джедая. — Совершенно всех. Вырезал все селение.
— И... что ты чувствовал? — осторожно спросил Энакин, слегка подавшись вперед. Его раздирали противоречия. С одной стороны, он был рад гибели тех, кто мучил его мать. С другой — резня вошла в противоречие со всеми нормами и правилами, вбиваемыми в него наставником и учителями.
— Что я чувствовал? — задумчиво переспросил Люк. — Сначала ярость. Они стояли у меня на пути. Мешали достичь цели. Потом... потом мне понравилось. Помню, как смеялся. И трупы вокруг...
— Это... — запнулся джедай.
— Что? — пожал плечами Люк. — Они умерли быстро. Я был милосерден. В отличие от них. Не стоило им покушаться на мою мать.
— Значит, они умерли... — подытожил разговор Энакин. — Хорошо.
— Я тоже так думаю, — покивал Люк. Парни помолчали, потирая саднящие места.
— Бакта у нас есть? — осведомился рыцарь, вставая. Люк усмехнулся.
— Конечно, есть. Но можно и по-другому.
— То есть? — страдальчески скривился Энакин, неудачно дернув рукой.
— Вот так, — Люк положил ладонь ему на опухшую скулу, и парень с изумлением почувствовал поток энергии, проникающий сквозь кожу. Боль медленно утихла, прекратили ныть зубы...
— Как это? — зачарованно спросил Энакин. — Ты... ты лечить умеешь?
— Пришлось научиться, — грустно усмехнулся его брат. — Причем срочно. Как-то вот получается.
— Ты так мать лечил? — остро посмотрел на него Энакин.
— Да.
— А себя?
— Ну... потихоньку. Я только-только понял, что я вообще это могу.
— Ммм...
Парни застыли, глядя друг на друга. Неожиданно Люк усмехнулся.
— Начнем сначала? Люк Скайуокер.
— Энакин Скайуокер.
— Здравствуй, брат.
— Здравствуй.
Минуты текли одна за другой... Неожиданно две ладони, затянутые в черные перчатки встретились в крепком рукопожатии.
— Ну что, в лазарет?
— А куда ж еще? — поморщился Энакин.
— Тогда пошли. А то команда обалдеет.
— Это точно.
* * *
Палпатин внимательно читал только что доставленные данные, поступившие с "Охотника". Предпринятые им заранее меры дали свои плоды. Сработала заботливо внедренная программа, реагирующая на кодовое слово, и дроид-врач отослал результаты проведенных анализов.
— Невероятно... — выдохнул мужчина, просматривая заключение. — Они действительно братья. Какая... удача. Вы будете моими учениками. Оба. А там... Посмотрим.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
