Глава 26

Глава 26

Последние несколько лет, Новый Год как таковой мной игнорировался. Не то чтобы я его не праздновала вовсе, но если разделить радость не с кем, она теряет две трети своих красок. Так что, зажигая свечки в виде символа наступающего года, садилась перед тазиком с оливье, опустошаемый в последующие три дня, чокалась кружкой с малиновым кисельком по маминой фотографии, и на каждый удар курантов загадывала прибавку к зарплате. Впрочем, ни одно мое желание не исполнялось.

Но этот год выпадал из стройной шеренги одиноких тихих праздников. Хотя бы по причине того, что отмечать его стали за неделю до календарной даты. Причем с размахом, народными гуляньями, фейерверками и брызгами шампанского. В результате, слегка подпаленная и подмоченная, моя репутация съежилась в ожидании тридцать первого числа. Есть предположения, что дальше все только раздастся в ширь и в вкось. А сегодня уже тридцатое...

Я была вымотана эмоционально и физически. Вернувшись домой , напарник успокоил меня заявлением о вагоне компромата на давешнего злодея, и обещанием, что больше к нам не сунутся. И вот уж второй день к ряду я растекаюсь бурым пятном по дивану, вставая лишь чтобы заморить червячка. Хотя все чаще создается впечатление, что я тот самый пресловутый червячок — в холодильнике шаром покати. Но, пребывая во власти депрессии, не желала никакого сообщения с внешним миром. Я сидела на диване и пускала в сторону прихожей мыльные пузыри. Они оседали на линолеуме , лопались, и собирались мыльной лужицей в выемке в полу. Антонов, забывший, что, собственно живет по соседству, знатно в этой луже растянулся.

─ Охренеть. — Философски изрек он, проверяя цел ли череп. — Ерофеева, ты единственный человек, на которого я задолбался орать. Аж зубы сводит при мысли об этом. Я испытываю, почти физическую боль.

Еще бы, так растянуться. Прям во весь рост.

─ Предупредить не могла?

─ Не мог позвонить?

─ Я к тебе пол часа долблюсь! А ты не открываешь...

─ Значит никого нет дома.

─ Это уж определенно. — Тяжко выдохнул он поднимаясь, и стряхивая со штанов излишки влаги. — Планы на Новогоднюю ночь есть?

─ Самые грандиозные. — Кивнула я на три бутылька с мыльными пузырями, на журнальном столике.

─ Отлично! Собирай трихомудья, выезжаем через пол часа. Надо еще в магазин успеть, и добраться до темноты.

─ Куда?

─ Все одинокие и непристроенные собираются у Борисыча на даче. Традиция.

─ И много таких набирается?

─ С каждым годом все меньше и меньше. На тот Новый год четверо всего. Борисыч с семейством, Тонька из бухгалтерии, два студиозуса из курьеров и дядя Ваня — наш сторож...

─ Да уж, видела его. И не боится Андрей Борисыч за обстановку, этот дядя Ваня малость буйственный?

─ Это когда трезвый.

─ Ясно. Ну а ты?

─ Что я?

─ Ну...одинокий и непристроенный...

─ Нет, у меня другие планы на эту ночь. Тебя докину до места, и назад. А до города потом доберешься с остальными.

Собирая вещи обсматривала ситуацию и так и эдак. Какие, собственно, альтернативы? Ольга на праздники в Европе. Встречать дома? Опухнуть от голубых огоньков, киселя и свиной порции салата? Решено, еду к Борисычу.

─ А родственники шефа как к этому относятся? Они не против? — Прощупывала я почву, загружаясь в машину, пока Антонов размещал мои сумки в багажнике.

─ Как бы не относились, этому гадюшнику свежая кровь не помешает.

О как! Может сдать назад пока не поздно?

─ В любом случае, твой приезд разрядит обстановку.

─ Ты что же, совсем ни разу там не был? А рассуждаешь с такой уверенностью...

─ Ну почему же, был один раз. С головой погрузился в семейные уют, тепло и взаимопонимание.— Безмятежность на лице напарника мало вязалась со смыслом сказанного. — Вот кошмары сниться перестанут, может и на второй визит решусь.

─ Что-то мне ехать расхотелось...

─ Можешь остаться, если хочешь.— Пожал он плечами. — Но сумари назад попрешь сама.

Пол часа спустя мы высадились у панельной многоэтажки. Прихватив какую-то клетушку, Антонов поманил меня за собой в подъезд.

─ Надо забрать Борисовскую псину. Обычно он оставляет ее соседке на праздники, но та, сама куда-то внезапно подорвалась, а мопса взять с собой не смогла. Наша задача изъять животное, доставить владельцу. — пояснял он вызывая лифт.

─ Мопс? Это такая маленькая очаровашка? — Восхитилась я.

─ Она самая. — Мрачно кивнул напарник, натягивая на руки толстые дубленые перчатки.

У меня никогда не было домашних животных. У моих знакомых не было домашних животных. Я все еще прибываю в состоянии благостного неведения относительно особенностей их содержания. Иллюзии рушатся очень скоро...

─ Приближаемся молча. — Давал Антонов последние наставления. — Я отпираю дверь и вхожу первый. Следуешь за мной, максимально тихо, загодя открыв корзину. Твоя задача дать мне сунуть туда это чудовище возможно скорее...

Двери лифта закрылись за нашими спинами, мой рот оставался открытым еще долгое время. Что-то неправильно. Он все еще о собачке говорит?

Еще раз прижав палец к губам, Антонов прокрался к двери, беззвучно отомкнув ее, приоткрывая по малу, просачиваясь внутрь. Настороженная его поведением до предела, я на цыпочках перла корзинку следом. В квартире было чисто, тихо, вкусно пахло свежим бельем. Жестом приказав мне ожидать его здесь, отправился обследовать комнаты.

Сюрреализм происходящего я оценивала на тумбочке в прихожей, когда напарник добавил дикости.

─ Ах ты падла! — Взвыл он где-то в кухне.

А мгновение спустя на меня буром перла взбесившаяся образина размером с кошку. В злонамеренном характере ее действий сомневаться не приходилось, потому я здраво рассудив, что от напарника я нагоняй получу, но много позже, втянула ноги на тумбочку.

Бог мой! Это не собака! Это искусственно созданный генетический уродец, нацеленный на причинение максимального вреда! Искусать, обслюнявить, оглушить, свести с ума! Кто по доброй воле заводит такую пакость?!

─ Ерофеева! А ну слезай оттуда! Русские своих в бою не бросают! — Срывая голос орал напарник, стоя растопырив руки у санузла.

─ Ходили слухи что мой папа татарин! — трусливо изворачивалась я, не желая подставляться.

─ Да хоть еврей! Спускайся и гони его на меня!!!

Делать нечего, размахивая корзиной, стала направлять собачку к Антонову, против чего та яростно сопротивлялась.

─ Как ее звать-то?!

─ Куджо!

Ага! У Борисыча есть чувство юмора. Хотя, в очередной раз убеждаюсь, что извращенное.

─ Кудженька, лапушка, — заворковала я, стараясь перекрыть противный лай, — иди к дяде, он тебя приласкает, покормит, посадит в теплый ящичек, и отвезет к хозяину...

Псица внимательно меня слушала, вцепившись в борт корзины мертвой хваткой, выпучив круглые глазки, и рыча как старый трактор. Увлекшись, упустила из виду Антонова, коварно подобравшегося с тыла, и схватившего ее поперек пузика. Визгу-то было, визгу! Не знаю чьего больше: моего или собачачьего. В один момент самообладание напарнику отказало напрочь, ибо извернувшись, скотинка тяпнула его за руку и высвободившись понеслась прочь, цокая коготками.

─ ...!...! Сейчас ...! ты у меня узнаешь, кто здесь главный самец!!! — И засучив рукава бросился в рукопашную.

Я продолжала настороженно вслушиваться в звуки творимого погрома, восседая на тумбочке.

─ Ерофеева, ко мне! — что-то бумкнуло, — Требуется еще одна пара рук! — очередной бум, а голос Антонова приглушен, будто доносится из бочки, — И если ты немедленно не притащишь свою трусливую задницу сюда, засуну в клетушку вместе с этой тварью!

Это произвол! Я слабая и...и без перчаток! Но игнорировать призыв о помощи и дальше было чревато.

Мать моя женщина, что за бедлам он тут устроил?! Стол и стулья вверх тормашками, дверцы шкафа сорваны с петель, а сам напарник, вернее самая интересная его часть брыкалась из-за дивана.

─ Я держу его! — собачий вой сменился Антоновским. — Держу, но надолго меня не хватит!!!

─ Ну так вытаскивай его оттуда! Я корзину не протисну! — Суетливо металась я от одного края дивана к другому.

─ Не могу! — Прохныкало снизу. — Он вцепился в ножку дивана и не отпускает...

Заглянув с противоположной от напарника стороны, я и впрямь увидела сопящую мордочку, сопливый носик, зубки вокруг деревянного поленца, а так же вытянутое в струнку тельце, с огромными ручищами на задних лапках.

─ Ты же его разорвешь! — Ахнула я. — Отпусти немедленно!

─ Я-то отпущу, — тужился напарник, — но рванет он в твою сторону.

─ А нет, — опомнилась я, — тогда подожди...тогда я сейчас...

И заслонила "выход" со своей стороны корзинкой.

─ Все! Толкай давай!

Пару мгновений шумной возни.

─ Бесполезняк. Не отпускает.

─ Ну, не знаю. — Задумалась я. — За хвостик укуси что ли...

─ Ты мне за все ответишь!

Не уверена к кому была обращена угроза, но в следующий момент скулящая животинка влетела в корзину. Захлопнув крышку, я поклялась, что она там теперь и покушает и покакает и пописает. Даже если меня привлекут за жестокое обращение с животными.

─ Прогрызла-таки, ссс...кабель! — Выругался напарник, выкарабкиваясь из-за дивана и рассматривая дырявый пальчик на перчатке.

Корзинка заткнулась, только когда в нее погрузилась связка молочных сарделек.

* * *

*

─ Все, бля, приехали. — Констатировал и уткнулся лбом в руль.

─ Кирилл, ну не расстраивайся... — главное самой не паниковать, — ...сейчас кто-нибудь проедет мимо, и мы попросим нас подтолкнуть.

Немного встрепенувшись, откинулся на сиденье и внимательно посмотрел на меня.

─ Подтолкнуть? — Перевел взгляд на лобовое стекло полностью скрытое сугробом. Впрочем, как и боковые. — Тома, нас сначала нужно откопать, а потом тягачом отсюда вытаскивать. А если учесть, что сейчас семь вечера, темно, а мы час назад съехали с освещаемой трассы, то помощь для нас такой же мифический персонаж, как Дед Мороз!

Это верно. В кювет мы загремели так, что с дороги видна только крыша да багажник.

─ А все этот заяц. Откуда он только взялся?

─ Из леса, видимо. — пожал плечами и продолжил биться головой об руль. — Он здесь везде. По моим прикидкам, мы как раз въехали в "Сосонники". В принципе до дачи уже не далеко, можно попробовать туда дойти...с другой стороны, машину заметет с концами и ее будет трудно отыскать.

Пятнадцать минут спустя, окончательно оглумев от сигаретного дыма, и доносящегося с заднего сидения лая, я внесла конструктивное предложение.

─ Давай попробуем откопаться самостоятельно. Не выйдет выехать, так машину очистим и с дороги нас будет виднее.

─ В принципе не лишено смысла.

Сигарета затушена, боевой дух собран в кулак, лица полны решимости, и только кобель все не затыкался.

─ Может он проголодался?

─ Ты скормила ему три банки пресервов. Если эта зверюга чего и хочет, так это пить.

─ Ага. — достала бутылку минералки, — А как?

─ Думаю очень.

─ Как его поить?

─ Хм...Ну вот и займись этим, пока я буду выколупывать нас из под снега.

Опять смылся. Ох уж, эти мужчины! Самую трудоемкую работу, отчего-то считают женской...

Доносящийся из автомагнитолы хард энд хэви полностью отражал мой настрой. В данный момент у меня меньше шансов лишиться рук отморозив их, нежели напоив эту мини-бульдожку. А поскольку миску захватить мы не догадались, то, отбросив здравый смысл и крышку, за ненадобностью, ливанула воды в ладошку сложенную ковшом и сунула псинке в морду.

Есть меня не стали, вылизав руку теплым нежным язычком. Налила еще, потом еще...пока бутылка не опорожнилась. А потом это чудо, как-то незаметно оказалось у меня на коленях:

─ Э, да ты пупсик! — тискала я раздувшуюся от выпитого тушку. — Муси-пуси-толстик! А-бу-бу-бу, а-пу-пу-пу...

─ Ерофеева заткнись, пока у меня уши не склеились! — Взмолился Антонов.

Я и сама от себя не ожидала такого, но вид скулящего от восторга мопса приводил меня в экстаз.

─ Вот ты какой! Тебе тоже нравится ласка? Дай же я тебя потискаю!

─ Ерофеева!

─ А ты чисти снег и не вмешивайся, а то кааак страшного монстра напущу! Да загугусечка моя? Ай ты ж птенчик!...

Я прям слышала как скрипели зубы напарника, и от этого остановиться было еще труднее. Но все решилось довольно мирно: "птенчик" не отвлекаясь пустил лужу мне на джинсы. Я едва успела отрыть окно, благо подчищенное напарником, и высунуть туда собачье филе.

─ Блеск. — Мрачно констатировал Антонов. — Со своей стороны чистишь сама.

Смиренно кивнув, сунула поссыкунчика обратно в корзину.

─ Сиди здесь и не питюкай, маленький брызгун. Тетя Тома идет помогать Большому Человеку в его Большом Деле, и отвлекать ее нельзя.

Антонов только сплюнул, всучил щетку и велел обметать стекла.

Три часа спустя, у нас закончился бензин, бутылка "Мандоро", и тепло в салоне. Прижав Кудженьку к груди, вылезла вслед за напарником на улицу — греться. Стоим, пританцовываем, любуемся на полную луну, вдыхаем свежий морозный воздух, выдыхаем винные пары.

─ Красиво. — Восхитилась я.

─ Угу. — Согласился Антонов.

─ Ууу. — Поддержали из-за пазухи.

─ Холодно только.

─Угу.

─ (Возня под курткой в знак солидарности).

─ Колокольчики звенят?

─ Угу.

─ Гав. — Из ворота вылезла собачья голова.

Стоим смотрим, а по встречке шпарит тройка с бубенцами. В ровном лунном свете отлично видно пассажира. Седой, статный, бородатый, в красной шубе, рядом посох лежит. Да как тот пассажир гаркнет во всю глотку:

─ Тпру, коньки ледящие!!!

Напарник бычком аж подавился.

─ Ну нах... меня так даже от паленой водки не вставляло!

Ткнув невоспитанного алканавта локтем, я обратилась к тормознувшему конюшему:

─ Здравствуйте дедушка! — Едва земной поклон не отбила. — Как Ваш путь проходит? Все ли впорядке?

─ Здравствуй внученька! — А голос грудной, зычный. — Со мной-то все хорошо. А вот у вас, как я гляжу, не все ладится.

─ Нас бы отбуксировать к дачному поселку! — Встрял отошедший напарник. — Всего пару километров. А трос мы найдем.

─ Ну коль так, вяжи давай к саням!

Двадцать минут и мы на месте. Лихие коняшки! Пол тонны пластика и железа перли как и не почувствовали.

─ Спасибо дедушка! — Кричала я вслед быстро удаляющемуся спасителю.

─ С Новым Годом! — Донеслось в ответ.

─ Ну вот — обернулась к напарнику, — а ты — мифический персонаж, мифический персонаж. Балда!

Что характерно, даже спорить не стал.

─ Антонов, ты ли это?! — Изумленно донеслось со стороны дома у которого нас высадили. — Вот так подарок на Новый год!

На крыльце небольшого двухэтажного дома стояли три девицы, в шубах надетых поверх цветастых халатов, и курили. Голые ноги в домашних тапочках зябко выстукивали по обледенелым доскам.

─ Здарова, бабоньки! — Проорал напарник, с наскока объяв всех троих. — Как не надеялся я не застать такую красоту в домашней обстановке, а все ж придется слепнуть от вашей прелести весь вечер!

─ Дамский угодник! Льстец! Шалун! — Наперебой заворковали дамы. Похоже им подобное обхождение нравилось.

К слову сказать, бабоньки, на порядок старше напарника. Во всяком случае, выглядели. Что ни в коей мере не смущало ни одного участника этой, бесспорно, живописнейшей композиции. Так и стоят обнявшись, в клубах сигаретного дыма и ржач плывет по всей округе.

─ Ах, Кирюшенька, как это славно, что ты решил приехать! В том году скука смертная была! — Собственно, эта фраза может выступать единым знаменателем, для всей их беседы.

─ Э, нет, голубушки! — Открестился Антонов, для верности, тыча в меня всеми пальцами сразу. — Я привез вам "шкатулку с сюрпризами", как и обещал Борисычу, и умываю руки.

Что?!..

Только решишь, что все — пасть ниже не получится, но напарник, пыхтя, надавит сверху посильней, и таки убедит в обратном. Он это умеет. Убеждать...

С крыльца устремились заинтересованные взгляды.

─ Здравствуйте. — Кивнула я. — Я Тамара. Сотрудница Андрея Борисовича.

Глаза придирчиво протоптались по мне с головы до ног. Лучше чем сейчас, выглядеть уже не буду. Ольга сказала: "Не дай Бог, мне узнать что ты опять в свое тряпье оделась! Приеду порву все на ссаные тряпки!.." Так что, стою дубею в обновках.

─ Нина Андреевна...

─ Лидия Юрьевна...

─ Елизавета Дмитриевна...Слушай, Антонов, а это ничего что она в положении?

Что?!..

─ Положение ее и впрямь незавидно. Но не настолько, как вы подумали. Псину хозяйскую пригрела. Странно, но они нашли общий язык...

В этот момент Куджо высунул мордочку из-за моего ворота, навел ее на собеседниц и тихо зарычал. Куцый хвостик от бешенства винтом царапал мне живот. Пришлось отпустить.

─ А, пуфика привезли! Ну, что же, надо так надо... А ну в дом, Рыло!!! — Рявкнула одна из Борисовских родственниц... дочка что ли?..открывая дверь в дом, и пса снесло с места. Злобно оббрехав теток он скрылся за порогом.

Кинул! Маленький трусливый брылястый дезертир!

Но уже через минуту, я готова была оторвать себе язык, за подобную ересь: выпучив глаза, семеня короткими лапками, самый храбрый мопс на свете тащил хозяина за штанину.

─ Кирилл, ну наконец-то вы прибыли! Я уже стал переживать. А где Томочка? Иди сюда моя девочка! Что трясешься? Замерзла вся? Кушать хочешь? Иди скорее в дом! Не стесняйся. Я со всеми тебя познакомлю!

Завели, раздели, руки вымыли, за стол усадили, только что с ложки не кормили. А, ладно — "шкатулка" так "шкатулка"! При таком раскладе, я и на "мусорный контейнер" согласная!

Пока мы с напарником подчистую уничтожали все что было на столе, меня вводили в суть межродственных отношений. Тут собралось все многочисленное семейство отца-основателя "Купидона": Две дочери с мужьями, одна незамужняя с двумя подругами (троица с крыльца), старший сын с женой, младший сын должен вот-вот объявиться, из коллег лишь дядя Ваня. С нами — чертова дюжина. Насколько я могу судить, для этой дачи вдвое меньшее число, и то перебор. Спать-то где? Ну, Антонов уедет. Остальные все по компашкам. Или будут разбивать теремок на мужскую и женскую половину? Или спать никто не планирует ? Или меня положат с дядей Ваней?...

─ Тома, все хорошо? Ты так побледнела! — Подхватился Борисыч.

─ Все хорошо, спасибо. — Больше к подобным рассуждения я не возвращаюсь, чего зря нервы портить? — Просто немного устала.

Когда были подобраны даже оброненные на скатерть крошки, Антонов засобирался восвояси:

─ Ну, спасибо Вашему дому, пойдем к другому. Борисыч, одолжи бензина. После праздников верну.

─ Куда тебя несет на ночь глядя? Опять въедешь в какой сугроб, вот тебе и праздник!

─ Все недоразумения, несчастные и пожарные случаи, непредвиденные обстоятельства и прочее, оставляю вам, вместе с Ерофеевой, что послужит неколебимым гарантом благополучной развязки любой моей авантюры! — Пафос так и прет, как молочная пена из кипящей кастрюли.

Товарищ начальник продолжил уговоры, но уже на ходу за бензином. Я стала помогать хозяйкам убирать со стола, и как-то так вышло, что заканчивала в гордом одиночестве, перемывая посуду под тонкой струйкой ледяной воды. Чувствовала себя немного неловко, о чем говорить с такой разношерстной публикой, понятия не имела, и смиряло со всем этим, лишь ощущение под завязку заполненного желудка — раздувшийся живот гордо заявлял о себе, сквозь тонкий трикотаж платья, даже к крану тянуться было неудобно. Покончив с делами, подхватила скулящего и требующего внимания пса на руки и устроилась у окошка:

─ Я знаю, что наши отношения завязались не лучшим образом, — делилась своими соображениями, уворачиваясь от трепещущего собачьего языка, стремящегося к моему лицу чем ближе, тем лучше, — и рада, что все разрешилось к обоюдному удовольствию...

Куджо согласно кивал, выпучивал глазки до предела, и с удвоенным старанием рвался к цели.

─ О, поверьте, удовольствие будет всеобщим, если Вы освободите нас от настырного внимания папашиного любимца. Разрешите представиться, — гусарский поклон, с притопом, — Станислав Андреевич, для Вас просто Стасосисюсечка.

В дверях стоял последний Борисовский отпрыск, хотя в кровном родстве с этим почтенным семейством его было трудно заподозрить. В отличии от остальных он выдавался всем: и статью, и ростом, и носом. Холеный модный, румяный с мороза. Насколько я могу судить, возраста напарника, но по-причине своей неиспитости, сохранился куда лучше.

─ Если позволите, я ограничусь Станиславом. — Попросила я, не уверенная что осилю "уменьшительно"-ласкательную версию.

─ Как Вам будет угодно. Может представитесь? — Мягко предложил он, раздеваясь.

Наблюдать за ним, отчего-то было наредкость приятно, а сосредоточиться на сути разговора, наредкость трудно...

─ Я...

─ Ерофеева! — Донеслось с улицы. Хорошо так донеслось, думаю, до всех.

В окне образовалась разъяренная морда лица Антонова:

─ Зову, зову... Глухая ты тетеря! — Пожаловался он.

─ Что ты хотел? — Уточнила я, сгорая от стыда.

─ Тряпку подай! Руки обтереть!

Ну, за что?! За что мне это все?!

─ Не беспокойтесь. — посоветовал мне Станислав...Стася...Стасенька...Стасеси...су...ся...нет! Определенно, он долго тренировался! — Позвольте я?.

И высунул Антонову через форточку, нечто очень грязное. Напарник застыл на мгновение, сверля его взглядом, затем глянул на меня, а уже через секунду, объявился в дверях. Куджо, бедненький, метался, не в силах определиться, кого же оббрехать первым? Видимо, они рождали в нем равные по силе эмоции.

─ Осипенко... — Протянул один.

─ Антонов... — Нахмурился другой.

А Ерофеева тем временем, схватив первое попавшееся полотенце, висевшее у рукомойника, протиснулась между ментально прессующими друг дружку парнями, со словами:

─ Кирилл, а где Андрей Борисович? Может позвать его? Чайку попить горячего? Согреться?

─ Отличная идея. — Оживился напарник. — Иди, позови. А мы пока...согреемся.

Судя по мрачному тону и лицам, греться они будут так, что потом, не то что чая попить — спать будет негде. Но, слава Богу, в этот момент Борисыч сам вернулся.

─ Опа! — Растерялся папаша. — Стас, ты уже приехал. А мы ожидали тебя завтра.

─ Вы ожидали, что я вовсе не приеду. — хмыкнул сынуля.

─ Не то что ожидали, скорее надеялись...

Начальство выглядело жалко, все как-то ссутулилось, поникло, и только верный пёс подбадривающе трепал его штанину.

─ Отец, псина сейчас обгадится.

А пока миротворцы ходили до ветру, я решила, что крайней быть надоело и тоже отлучилась, сделать чай. Оборачиваться не решалась, но судя по звукам за спиной, ребята располагались за столом, на разных его концах.

Последовали соответствующие благодарности:

─ Благодарю...

─ Сахара подай..,

и наконец я тоже села с чашкой. Молчание. Лай Кудженьки доносящийся с улицы, и хозяйские призывы, оставить чертова кошака в покое и идти в дом.

─ Я так и не узнал Вашего имени. — Обратился ко мне Стас.

─ Я...

─ Значит она не хочет тебе его называть. — Вклинился Антонов.

─ Я...

─ Разве я к тебе обращался? — Удивленно приподнял он брови.

─ Да пошёл ты.

─ Я...

Я,я,я! Меня что — заклинило? Соберись, и, либо молчи, либо говори во весь голос. В общем, понятно, какой вариант был мне ближе.

─ Да пошел ты!

─ Да ты!...

─ Да я!...

Ты, да я, да мы с тобой...Спас меня от разнообразной и содержательной перепалки все тот же многострадальный Борисыч:

─ Кирилл, тебе уезжать не пора?

─ Куда это? — Возмутился тот.

─ Как куда? Ты домой собирался...

─ Когда это?! — Удивился тот.

─ Так, пол часа назад, когда бензин просил...

─ Стоп. Ты меня на праздник приглашал? Приглашал. Я приехал? Приехал. И чего выгоняешь теперь? — Напирал тот.

─ Ну хорошо, оставайся. Положим вас в бане. — Развел руками шеф, и пошел в глубь дома, пряча от ребят довольное лицо.

* * *

*

─ Борисыч, ты умом рехнулся?! О чем ты думал, когда просил привести сюда Ерофееву, если знал, что тут будет твой обсосок?!

─ Кирилл, говори потише! — Взмолился шеф, но тут же опомнился. — И не оскорбляй моего сына, по крайней мере при мне... И потом, я не знал, что он приедет, он был настроен весьма категорично, и не был склонен принять приглашение...

─ Все, я понял, хватит демагогии.

─ Да и что он сделает девочке, в самом деле? Он не посмеет, она моя подчиненная...

─ Она моя напарница! Этого ему вполне достаточно! Как красная тряпка для быка. Урод...

─ Кирилл, я же просил.

─ Прости, это выше меня.

─ Какие бы отношения между вами не были, он знает чем тебе обязан, и никогда не...

─ Вот потому что обязан, он и сделает все что в его силах, чтобы подосрать мне.

─ Не мели ерунды.

─ Ты не хуже меня знаешь, что так оно и есть.

─ Ладно, что-нибудь придумаю...

Вот такой разговор я бессовестно подслушала, возвращаясь с прогулки по темной-темной аллее, куда выводила Куджо. Малыш явно чего-то ни того хватанул, и теперь маялся животом через каждые десять минут.

Да, я заметила, что Кирилл и Стас не ладят, но в изложении Антонова, все гораздо сложнее. Признаться, хозяйский сын мне приятен. Сравнивать особо не с кем, но тот же Гоша замороченный по самые уши, а напарник грубый и бестактный. А еще он пошловат и несдержан. И невнимателен. Необязательный, наглый, неряшливый, злопамятный, выпивоха... Так, стоп. В общем понятно, что на таком фоне, Стас просто образец благовоспитанности и обходительности. В его обществе приятно, хоть немного и неловко, т.к я не привыкла конкретно к такому, чисто мужскому интересу и вниманию. А тут прям волк в овечьей шкуре. Не сходится.

Пока я облегчала пса и грела уши у кухни, все разошлись по спальням. В зале остались лишь три тетки с крыльца, которые в этой самой комнате и ночуют, и Стас, которого под медленную тихую музыку совращали на танец подружки его сестры.

─ Ой, простите! — Застыла я в дверях — Я не хотела мешать!

─ Тамара! — Взмолился совращаемый, протягивая ко мне руки, из за округлых плеч своих совратительниц. — Постойте! Я хотел с Вами поговорить!

И схватив под локоток усадил рядом с собой на свободную раскладушку.

─ И о чем же? — Уточнила я, наблюдая, как обиженные тетки удаляются на перекур.

─ Разрешите Вас пригласить?

─ Куда? — Тут же насторожилась я, а все высказанное напарником в его адрес, вдруг вспомнилось весьма отчетливо.

─ На танец конечно же! — Сверкнул белозубой улыбкой, вытаскивая одеревеневшую меня на импровизированный танцпол.

А что? В принципе, некоторый практический опыт я уже наработала, с напарником. Теперь вот, представился случай, закрепить ранее полученные навыки.

Закреплялось вполне сносно уже три песни подряд, под непринужденную беседу, с дозволенной дистанцией, как вдруг в коридоре прогромыхали быстрые уверенные шаги. Дверь открылась одновременно с тем, как руки Стаса...ах ты гад!..сместились с моей талии на...бедра?! Нога, как-то даже рефлекторно согнулась в колене, нахал судорожно согнулся в поясе, а Антонов тормознул на пол пути, видя, что хоть и не лежачий, а бить уже некого. Фу, кажется пронесло. А ты, Стасенька, провокатор! Ай-яй-яй, как не хорошо.

Напарник за руку выдернул меня из зала, всунул в дубленку, дал тридцать секунд на то чтобы обуться и поволок из дому. .

─ Мы куда?

─ В баню. — Коротко и емко.

─ А если серьезно?

─ Я серьезно, Борисыч же сказал "положим вас в бане".

Говорил он и впрямь серьезно. Так же серьезно открывал дверь в каком-то сарае, впихивал меня в темноту помещения, а когда свет зажегся, помогал расстилать постельное.

─ Кого вас? Меня и тебя???

─ Нет, Тома. Меня, тебя, и... — открыл входную дверь, — Доковыляешь — замкнешь! — Потом снова мне. — А ты стели давай, будешь спать на самой верхней полке.

Я в шоке, в ужасе, в панике, в нокауте, в полном де...в куче этого самого полного! Если поубивают друг друга ночью?!

Но, не смотря на весь мой мондраж, отход ко сну прошел вполне мирно, в тишине. Расположившись на полочке маленькой парилки, вдыхая запах сухих березовых веников, сырости и душистого мыла, я думала такую думу: "Может, если Олька узнает, что после целой ночи проведенной в бане с двумя мужиками, я все еще девственница, поймет, что я безнадежна, и оставит меня в покое?".