Слуги Апокалипсиса

Слуги Апокалипсиса

Звонкий петушиный крик проник в сонное сознание Святослава Светлова, вытащил его в реальность. Следом раздался писк дистанционного пульта и шуршание закрывающегося окна.

— Боже, опять орет... — простонали под боком. — Светлов, меня высмеивают на работе, когда я говорю, что не высыпаюсь из-за петухов.

Тот вместо ответа скользнул рукой по гладкому боку, по крутому бедру, стиснул упругую задницу и потерся о нее пахом.

— Ириш... птичка моя... м-м-м... ты такая красивая с утра.

— Не смей меня сравнивать с птицей, Светлов! Ты, петух и весь этот дурдом в саду — примитивные озабоченные животные! — фыркнула девушка, не забыв, однако, соблазнительно выпятить зад, так, чтобы член любовника упирался точно в ложбинку между ягодиц.

— Ириш... — Святослав чмокнул подругу в плечо, потянул ее на себя, разворачивая, и спустился поцелуями к пышной груди. — Иришечка... Ириска моя сладенькая... вкусная...

— Светло-о-ов, — томно облизнулась девушка, — отвали, я спать хочу.

— Ну так спи, — покладисто пробормотал Святослав, втискиваясь коленом между длинных ног, — спи, кошечка моя... Я тут сам... м-м-м... обойдусь. Тебе и делать-то ничего не надо, лежи себе... спи. Крепко спи... И так спи... и вот так — спи.

— Ах... — жарко выдохнула девушка в ответ на толчок и проникновение, — носорог похотливый!

Вцепилась в плечи любовника, бесстыдно раскрываясь навстречу.

— Носорог, еще какой... рог, — снова согласился Святослав, подхватив любовницу под коленями и вбиваясь во влажную горячую тесноту, качая и нежа партнершу в неторопливом ритме.

— Светло-о-ов, — вскоре простонала Ирина и приказала: — Давай!

Он сорвался в глубокие и резкие движения: любовница вспыхивала моментально, но не любила затягивать утренний секс.

— Ах-ха... — жарко задышала девушка и вскрикнула, содрогаясь в оргазме.

Святослав толкнулся еще пару раз, изливаясь семенем, и навалился на любовницу.

— Конфетка моя, — довольно чмокнул ее в нос.

— Изыди, самец, — толкнула любовника Ирина и тут же сыто вздохнула: — Как хорошо-о...

Он усмехнулся, встал с кровати и потянулся к пульту, чтобы снова открыть окно.

— Не трогай, изверг! — вцепилась девушка в дистанционку. — Мне еще рано.

— На тренировку, значит, не пойдешь? — для порядка спросил Святослав, избегая возможных обид на пустом месте.

— Это ты, питекантроп волосатый, бегаешь по лесу с комарами и клещами наперегонки, а я как-нибудь цивилизованным спорткомплексом обойдусь, — зевнула Ирина, прикрывая голову подушкой.

Святослав быстро натянул на себя штаны, покрутил в руках футболку и отбросил ее в сторону — весна выдалась жаркая. Перед тем как выйти из дома, щелкнул кнопкой хозбота, которого отключал на ночь из-за излишней суетливости. Робот был древний, еще с дедовскими настройками, как и вся автоматика дома. Рука не поднималась заменить, хотя старика вот уже как полгода не было на этом свете.

У дверей Святослав щедро облился антипаразитарным спреем: клещам было плевать, что человек венец природы, а на дворе двадцать третий век, они по-прежнему считали людей законной добычей.

Поежившись от утренней прохлады, Святослав вышел на улицу и сразу рванул в сторону леса. В отличие от любовницы Светлов ценил Веселкино, еще в прошлом столетии объявленное памятником дачной архитектуры двадцатого века и музеем под открытым небом: над ним даже полеты на глайдерах были запрещены.

Домой парень вернулся через сорок минут довольный и мокрый от пота. С ходу нырнул в ванную комнату, на автомате увернулся от щупа мед-анализатора и выбрал в настройках душа бодрящий режим. С кухни уже тянуло хорошим кофе — варил его дедовский робот отменно: густым, приправленным перцем, корицей и мускатным орехом. Желудок откликнулся на аппетитный запах голодным урчанием.

Святослав глянул на наручный коммуникатор — времени оставалось не больше получаса — торопливо вытерся, "расчесал" пятерней короткие волосы и отправился на кухню, надеясь на толстый бутерброд с ветчиной или семгой.

Увы... на столе стояли две одинаковых тарелки с творогом, залитым молоком.

— Ир... — тоскливо уставился на свою порцию Святослав, — я мясо хочу.

— Мур-р-р... — потерлась щекой о его спину девушка. — Мясо вредное. К тому же носорожеки не любят мясо, они травку едят.

— А давай я хотя бы три раза в неделю буду котиком?

— А котики едят молоко-о, — протянула любовница и села на стул, закинув нога на ногу.

Ирина уже накрасилась, но из одежды на ней была лишь рубашка Свята. Девушка просто обожала светить перед ним голой задницей. Светлов не возражал: эта часть тела у Ирины была дивно хороша! Впрочем, как и все остальные.

Святослав не удержался: дотянулся, погладил любовницу по бедру.

— Ветчину хочу.

Ирина нахмурилась:

— Я, между прочим, о тебе забочусь. Мясо — сплошные токсины, антибиотики и гормоны.

И тут же игриво надула пухлые губы:

— Я тебе лучше вечером йогуртовый тортик сделаю.

"Ах ты бога душу мать, опять хренов тортик", — тоскливо подумал Светлов, но вслух сказал другое: — Не стоит, Ириш, мы сегодня договорились с Лёликом к Тимуру завернуть.

Она тут же прекратила дуть губы и жестко прищурилась:

— А без этого никак нельзя? Знаешь, Светлов, кажется, ты выбрал не ту карьеру. Тебе бы директором зверинца или цирка работать: друзей своих за деньги показывать!

Святослав привычно пропустил ядовитое высказывание мимо ушей. Отчасти девушка была права: ребята действительно были немного сумасшедшими. А может не "немножко". Фигурально выражаясь, разумеется.

— Во сколько планируешь вернуться? — недовольно поинтересовалась любовница.

Святослав только пожал плечами, зачерпывая ложкой осточертевший творог.

— Ясно. Тогда я сегодня останусь у себя. Хоть высплюсь, — высокомерно вздернула аккуратный носик Ирина и выплыла из-за стола.

Святослав, не глядя, ловко словил ее свободной рукой и усадил к себе на колени.

— Пусти, дуболом космический!

Он, оторвавшись от завтрака, с интересом посмотрел на подругу:

— Это как?

— Как-как... — на секунду растерялась она. — Как есть!

И попробовала вырваться.

— Пусти, грузовоз!

Светлов разжал руку, девушка вскочила с его коленей и тут же, коротко взвизгнув, повисла у любовника на плече вниз головой. Он по-хозяйски шлепнул подругу по голой заднице:

— Что-то ты какая-то нервная сегодня. Кажется, я тебя слегка недолюбил. Придется исправить.

— Славка, не смей! Славочка, мне на работу надо!! Носорожек, пусти-и-и...

Светлов, не обращая внимания на причитания жертвы, решительно направился к большому дивану в гостиной, но не дошел: помешал сигнал коммуникатора. Святослав притормозил и нажал на кнопку приема.

— Утро доброе, Лёва. Чего звоним?

— Уф-ф...— вместо приветствия выдохнул сослуживец, заинтересованно глядя куда-то мимо Святослава. Хотя почему "куда-то"... в совершенно определенном направлении глядя.

— Светлов, убью скотина! — почти ультразвуком взвизгнула Ирина, безуспешно пытаясь прикрыть ладонью круглые ягодицы.

— Прости, солнц, — он отвернул в сторону экран коммуникатора и аккуратно поставил девушку на ноги. Она, шипя сквозь зубы ругательства, вылетела из комнаты почти на сверхзвуковой.

— Так чего звонишь-то?

— Эм-м... — мечтательно промычал товарищ, заметил нахмуренные брови собеседника и спохватился: — А! У тебя запасного спецкомплекта нет? А то сегодня велели, а я ночевал у... хм... мамы. Домой не успеваю заскочить.

— У меня-то есть, но ты в нем утонешь, лучше Лёлика попроси.

Росту в Святославе было метр девяносто пять, да и плечами господь не обидел. Лев Савинский едва дотягивал до метра семидесяти.

— Да нет у него! Пустил на какую-то байду при очередном приступе паранойи, — досадливо скривился сослуживец.

— Уговорил, — кивнул Святослав, сбросил вызов и пошел к шкафу. Вытащил и бросил в сумку пакет с полимерным исподним, повертел в руках второй и тоже отправил в сумку: на работе наденет, если припрет.

— Сла-ав, что-то случилось? — тревожно спросила Ирина, глядя на его манипуляции. Она уже стояла в дверях, обеспокоено прокручивая в пальцах брелок с ключами от своего авиакара.

— Распоряжение сверху. Проверка, поди, очередная, — отмахнулся Святослав и огладил взглядом любовницу. Яркая, красивая, длинноногая — одно удовольствие и посмотреть, и пощупать, и... не только пощупать.

Она в ответ на раздевающий взгляд небрежно махнула рукой:

— Увидимся как-нибудь. Экспонатам кунсткамеры — пламенный привет!

"Язва кусачая", — добродушно усмехнулся Святослав, похлопал по карманам — все ли взял — и тоже вышел из дома. Темно-серый авиакар, приветливо мигнув сигнальными фонарями, распахнул двери.

— С добрым утром, Святослав. Какой маршрут выбираете?

— Гони на работу, — приказал Светлов, пристегиваясь и разворачивая экран с новостной программой.

Первой высветилась реклама.

"Что ты будешь делать перед концом света??? Будь с нами 06.06.2220! Ночной клуб "Конец света" на Воронинской!"

"До конца света всего месяц, а ты ни разу не слизывал текилу с груди стриптизёрши? Возьми кредит в "РусьСитиБанке", ведь эти деньги не нужно будет отдавать никогда!!".

"Кони Апокалипсиса прокатят вас над горящим городом в первом в истории туре в ад или рай! Туристическая компания "Кони Апокалипсиса" с вами до конца!"

Следом на экране замелькали новостные кадры.

"В лесу под Ижевском в землянках обнаружена группа сектантов из пятидесяти человек. В их числе есть дети и пожилые люди старше ста двадцати лет. Затворники заявили, что намерены сидеть там до конца света, который, по их мнению, должен наступить в июне".

"Ёшкин кот, — брезгливо поморщился Светлов, — человечество колонизировало Луну, Марс и Меркурий, вывело к Венере с Юпитером орбитальные станции, готовит экспедицию за пределы солнечной системы, а идиоты по-прежнему роют землянки".

Изображение леса с "диким" лагерем сменилось: теперь показывали красивую усадьбу под ярко-голубым бездонным небом. Прямо как с рекламного проспекта.

"Зверское убийство в Калифорнии. Усыновленный подросток безжалостно расправился с приемной семьей. Инцидент произошел в ночь на воскресенье в Альбукерке. Подросток, который проходит по делу под псевдонимом Ти-Джей Ланза, убил своих родителей, десятилетнего брата, малолетнюю сестру и покончил жизнь самоубийством. Шериф округа Дэн Лейн рассказал, что перед смертью Ти-Джей разрисовал кровью всю стену, а его последней записью в дневнике стала цитата: "Ослепится взор, и затмится Луна, и объединятся Солнце и Луна". Предполагается, что семья стала жертвой жестокого обряда, а сам мальчик попал под влияние одной из сект, проповедующих скорый конец света".

— Мда... — совсем помрачнел Светлов: в преддверии очередного Апокалипсиса полезли из всех щелей сектанты и фанатики.

В окне потемнело — авиакар подлетел к огромному массиву мегаполиса Москва 3. Теперь машину вел автодиспетчер городской транспортной системы. Летательный аппарат ловко лавировал в сложном переплетении внутренних городских конструкций, пока не опустился перед родным управлением одного из подразделений федеральной службы безопасности. Авиакар зарулил на многоярусную ведомственную парковку и затормозил. В открывшуюся дверь тут же сунулась лысая голова.

— Привез?

— Держи, страдалец, — Святослав перекинул пакет приятелю.

— Друг, ты меня выручил, друг, — с драматизмом самодеятельного актера прижал руки к груди Савинский. — Понимаешь, ну не мог я домой заглянуть. Олька уже с дежурства вернулась, а я...

— А ты у "мамы" был... — покивал Святослав. — Ох, поймает тебя когда-нибудь жена.

Лев Савинский был невысок, полноват и лыс, однако обладал невероятной харизмой и не выныривал из водоворота любовных историй.

— Типун тебе на язык за такие предсказания, — трижды сплюнул через плечо напарник, едва успевая за широкими шагами Святослава. — А я еще хотел тебя сэндвичем с курицей угостить. Обломись теперь.

Не успел он это договорить, как вытянулся "в рыбку" с вывернутой в захвате рукой.

— Хотел — угощай.

— В сумке, лось перекачанный!

Святослав свободной рукой ловко выудил бумажный пакет и отпустил друга.

— Вымахал, дурилка. Силу не знаешь куда девать, — заворчал тот, растирая плечо.

Святослав развернул сэндвич, откусил сразу почти половину и, счастливо застонав, принялся жевать.

— Правильно тебя Ирка не кормит, не за что тебя кормить, — продолжал недовольно пыхтеть Савинский.

— Мгм, — пробурчал вместо ответа Святослав, нажимая кнопку вызова лифта и уничтожая сэндвич.

Двери плавно разъехались в стороны под мягкий перезвон.

— Меня подождите! — услышали крик друзья и одновременно обернулись.

— О, вот и наше чудо-юдо расчудесное. Привет, Лёлик! — неизвестно чему обрадовался Савинский.

Святослав оглядел приятеля и нахмурился: Лёлик, а полностью — младший лейтенант Алексей Анатольевич Глушко, аналитик группы по борьбе с экстремизмом, прозванный за удачливость Рыбачком — сиял. Он буквально светился счастьем и энергией. Тому могло быть две причины: или Лёлик в очередной раз влюбился, или — опять-таки в очередной раз — "наелся" за выходные диких идей и теперь лучился ими, как радий — изотопами. Первое было предпочтительней.

— Н-ну? — немногословно поинтересовался Светлов.

Лёлик, стащив с головы бесформенную самодельную шапку из хлопка, расцвел широкой улыбкой:

— Я наконец-то встретил Её!

"Ее" — в переводе означало "девушку своей мечты" с большим сердцем и светлой душой, к которым почему-то обязательно прилагался рост и внешность супермодели. Иных девушек Лёлик в упор не видел.

Светлов сочувственно похлопал товарища по плечу. При его ста шестидесяти пяти и облике нищего студента с огромными тараканами в голове, шанс на взаимность равнялся нулю. Особенно после того, как Лёлик открывал рот или — еще хуже — сумку. А он обязательно открывал и то, и другое.

— Мы подали заявление, церемония — через две недели в субботу в десять утра, приглашаю! Тимур согласился стать свидетелем. Подарков не надо, все равно скоро конец света. К тому же в бункер с собой много не возьмешь. Мне хватило денег только на два места, — не заметив озадаченного вида друзей, продолжал фонтанировать счастьем аналитик.

— Не торопился бы ты со свадьбой, — мудро заметил Лев Савинский с высоты своего опыта: в тридцать лет у него за спиной осталось уже пять браков. Было бы еще больше, если бы некоторые из разводов не затягивались на года. Про бункер капитан Савинский заикаться не стал: отменить ночевку в бункере было на порядок сложнее, чем свадьбу.

Лёлик открыл рот, но возразить не успел: двери разъехались, выпуская товарищей в узкий бронированный тамбур.

Они по очереди прошли сканирование, сверку радужки и отпечатков пальцев, а под конец каждого кольнуло микроиглой.

— Однако, — дернул подбородком Святослав. Анализ крови всегда делали накануне великого шухера.

— Мда... — мрачно поддержал друга Савинский.

Нехорошие ожидания оправдались: ближе к обеду Светлова с Савинским вызвало начальство — подполковник Бунин.

— Нам перекинули дело из ОВД десятого сектора. Двойное убийство и самоубийство: подозреваемый покончил с собой.

Светлов вопросительно посмотрел на командира:

— Почему решили, что оно наше?

Подполковник место ответа бросил на стол большую фотографию.

На белой стене кровенела неровная надпись:

"Скажет человек в тот день: "Куда бежать?" Так нет! Нет убежища!"

— Подозреваемый — мальчик одиннадцати лет. Слова из Корана. Первая часть использована в Лондоне, вторая — в Калифорнии. Третья — у нас. Полностью пока получается так: "Но желает человек распутничать. И спрашивает он, когда же День Воскресения. Вот когда ослепится взор, и затмится луна, и объединятся солнце и луна, и скажет человек в тот день: "Куда бежать?" Так нет! Нет убежища!"

— "Пока"? — глянул на командира Светлов.

— Пока, — подтвердил подполковник. — В этой суре еще много строчек, и до этой фразы, и после. Так что принимайте, ребята. Приказ уже подписан. И введите в курс дела Глушко. Пусть тралит информацию, Рыбачок.

2 глава

Святослав содрал с бокса упаковку и пломбу фельдъегерьской службы, следом еще одну — полиции — и принялся выкладывать содержимое ящика: папку с документами и протоколами дела, карту памяти с его информационной копией, файлами для демонстратора и видеозаписями с камер наблюдения за жилым кварталом. В отдельных пакетах: три дешевеньких комма, планшет и бумажная тетрадь в пластиковой обложке с голографией гоночных авиакаров.

Светлов подключил карту к рабочему комму, ввел в окошко доступа свой номер и раскрыл файл. Савинский, подтянув к столу еще одно кресло, устроился рядом с товарищем.

"Александр Федоров, ученик шестого класса пятьдесят четвертой муниципальной школы, две тысячи двести девятого года рождения".

Идентификационный номер микрочипа... Номера страховок. Родители... Мать — Ирина Борисовна Федорова, оператор в клининговой компании, отец — Игорь Юрьевич Федоров, электромеханик на станции обслуживания авиакаров... Увлечения... Нет увлечений. Религия... религия... религия — неверующие. Прививки... Выписка из детской поликлиники... А это что?

Святослав нахмурился, вчитываясь в запись.

Направление школьного психолога: "Александру Федорову рекомендован курс занятий с психотерапевтом". Который должен закончиться, если верить данным из центра здоровья, через два дня.

— Пацан, оказывается, страдал социофобией, — хмыкнул Савинский, тоже добравшись до этой строчки. — Может все же не наше? Может новостей насмотрелся, в "Судный день" переиграл, и крыша слетела?

— Проверим, посмотрим.

Святослав оторвался от экрана и вытащил тетрадь из пакета. Это оказался дневник. Мальчик записывал все, что с ним происходило: события, сны, эмоции, мысли, фантазии.

— Интересно, сам вел или с подачи психотерапевта?

— Скорее всего — второе. Первая дата в дневнике совпадает с первым посещением центра здоровья, — ответил другу Светлов и невесело хмыкнул, увидев последнюю запись.

Она слово в слово повторяла сделанную кровью. Только в тетради текст обрамляла искусно нарисованная рамка: сверху орнамент из летящих птиц — судя по всему, ворон — снизу — из черепов, по которым ползали крысы. С боков животные и черепа переплетались, трансформируясь в демонов.

Рисунок разительно отличался от пометок на полях.

— Не похоже, что пацан рисовал, — нахмурился Савинский.

— Взрослая рука, — согласился Святослав. — Сейчас глянем, что там у нас с отпечатками... Так... тетрадь брали только мальчик и... Хищенко Лидия Васильевна. Сорок пять лет, работает психотерапевтом в центре здоровья пятого уровня. Ее показаний в деле пока нет. И материалов по работе с мальчиком — тоже нет. И данные от судмедэкспертов прикрепить не успели, только описание с места преступления, но наверняка сегодня к вечеру пришлют. Так... давай дальше...

Друзья промотали запись последних шести часов перед убийством с видеокамер жилой секции. Никто в квартиру не заходил, из нее — не выходил. Просмотреть более ранние записи не получилось — местное хулиганье вывело из строя почти на сутки систему видеонаблюдения, а предыдущие успели стереть.

— Теперь в демонстратор? — вопросительно посмотрел на товарища Савинский. Святослав кивнул и отправился за ключами.

Первый из файлов оказался детской. Комната была маленькая: хозяевам пришлось потрудиться, чтобы в ней уместились кровать, письменный стол и шкаф-пенал, почти весь залепленный наклейками. Стены украшали голографические плакаты с изображением косаток и китов. На столе лежали недорогой школьный комм, тонкая пластинка планшета и знакомая тетрадь с авиакарами. Рядом с настольной лампой щерился в широком оскале малиновый бегемот-карандашница. На аккуратно застеленной кровати сидела игрушечная собака размером с четырехлетнего ребенка, а из окна открывался вид на уютный маленький дворик.

Стандартная заставка, рекомендованная детям от шести до двенадцати лет, которая входила в квартирный набор настроек автоматики, предназначенный для внутренних секторов.

Святослав пошевелил пальцами, открывая следующий файл. Это оказалась кухня. Светлов бегло оглядел ее, не нашел ничего интересного, свернул картинку — завтра посмотрит внимательно — и оказался посреди довольно большого зала прямо перед трупами. Они сидели на диване, сложив руки на коленях. Мужчина, женщина, а между ними — мальчик. Взрослые сидели, откинувшись на диванные подушки. Незрячие глаза смотрели в потолок, рты были приоткрыты.

Светлов пододвинул изображение поближе.

Поза маленького убийцы была другой. Он держал в раскрытых ладонях нож с черной наборной рукояткой, очень похожий формой на финский "каратель". Лицо Саши Федорова было спокойно и безмятежно. Он улыбался и казался бы живым, если бы не кривая рана на горле и пропитанная кровью пижама.

Мальчик был мелким, тщедушным для своего возраста, не укладывалось в голове, что он способен перерезать горло взрослому человеку в одно движение, а потом недрогнувшей рукой убить самого себя.

Святослав снова "отодвинулся", так, чтобы стало видно строчку из Корана, затем шевельнул пальцами, подтягивая и разворачивая изображение — его внимание привлек черный комок в углу.

Комком оказалась кошка. Она сидела под журнальным столиком и зло шипела, глядя в объектив регистратора. Этих управляемых минироботов первыми запускали на место преступления.

— И когда ученые придумают способы извлекать из животных воспоминания? Такие свидетели пропадают, — вздохнул Савинский.

Вопрос был риторический, так что Святослав отвечать не стал: просто вернулся к надписи на стене и трупам.

— Картинка прямо просится на плакат мистического триллера. Пожалуй, социофобия как объяснение не прокатит, — пробормотал Савинский и поморщился: — Коллегам заморским запрос придется делать. Надо сравнивать.

Его недовольство можно было понять: спецслужбы Соединенных штатов на контакт шли весьма неохотно, Великобритании — того хуже, даже если самим очень жгло.

— Придется, — кивнул Светлов, стаскивая очки с перчаткой и выключая прибор. — Ты оформляй официальный, Лёлика подключай, а я пока свои каналы протрясу, да на место преступления слетаю. Демонстратор демонстратором, но лично посмотреть не помешает. Вечером, как договаривались — к Тимуру.

— Ты уже с концами?

— Скорее всего. Хочу по соседям пробежаться и к психологу завернуть.

Светлов полез в папку дела за контактами участкового, чтобы назначить встречу.

Едва управление исчезло из виду, Святослав отстучал сообщение:

"Привет, камрад. Помощь нужна. Новости из Альбукерки видел? А такие же из Лондона? Все что можно по ним за все, что хочешь. Чем быстрее, тем лучше"

Получив короткое "оk", сказал:

— Покажи "Последние известия".

Бортовой комм послушно развернул экран.

"Депутат Госдумы Евгений Граждан внес предложение запретить пропаганду конца света в средствах массовой информации, как и упоминание в рекламе, названиях фирм, магазинов и прочих заведений слов "апокалипсис", "конец света" и "Армагеддон" во избежание массовой истерии".

"Орнитологи Германии обеспокоены агрессивным поведением врановых: участились случаи нападения на людей и домашних животных. Ученые опасаются, что отклонение вызвано новым химическим препаратом, который использовали на полях, и требуют тщательного расследования дела".

"Китаец Ян Чжэнхай продал всю свою недвижимость и взял кредит для покупки космической яхты. Риск оказался оправданным — затраты уже окупились проданными билетами".

"Всемирное общество защиты прав потребителя подало в суд на ряд туристических фирм за спекулятивное повышение цен на путевки в развлекательные комплексы Луны и Меркурия. Путевки, на которые выпало роковое 06.06.2220, продавались с десятикратным завышением".

Внезапно авиакар несильно тряхнуло, отвлекая Святослава от просмотра новостей: по стеклу растекалась прозрачная субстанция, наливаясь буквами текста.

"Конец ложной религии близок! Как это затронет лично тебя? Приходи за ответами в Дом исследования Библии. Сектор 34. Иегова ждет тебя, брат".

Стекло обдало зеленой жидкостью очистителя, буквы оплыли разноцветными потеками и растаяли.

— А ведь "брат" придет, ох придет, не обрадуетесь, — злопамятно пообещал Святослав.

Снова что-то шлепнуло по стеклу.

"Свидетель Иеговы сделает массаж. При согласии на изучение Библии после сеанса, массаж бесплатный. Номер для связи 7-5098-8764-333"

— Бомбардировщик хренов, — выругался Светлов. — Чтоб тебя там перекрючило милостью божьей.

Авиакар перестроился в нижний поток, свернул в относительно пустынное ответвление основного канала и пошел на посадку.

Участковый ждал Светлова у входа в жилой квартал.

— Ну что, Святослав, пройдемте? Птичку свою оставьте на стоянке, тут пешком две минуты, — участковый промокнул платком пот на лице: десятый сектор к элитным не относился, вентиляция здесь работала в энергосберегающем режиме.

Коридор первого этажа жилой секции оказался разрисован флуоресцентным граффити, обклеен вкладышами от жвачек и россыпью самой жвачки. Центральное место в стихийной композиции занимала надпись: "Выкусите!" Восклицательный знак в ней заменяла нарисованная рука с оттопыренным средним пальцем.

— Уборщиков не выпустили из-за расследования, — объяснил разгул неформального искусства участковый.

Святослав хмыкнул — хорошо порезвились хулиганы — провел картой допуска по прорези электронного замка, дождался, пока закончится перекодировка и приложил большой палец к фотоэлементу. Стоило переступить порог, как вспыхнул свет, а во рту появился привкус крови — густой и противный.

Святослав сразу прошел в зал, внимательно разглядывая реальную квартиру. Уже без трупов.

Светлов вспомнил счастливую улыбку на лице маленького убийцы и не удержался от короткого:

— Мда...

Участковый, в очередной раз промокнув платком лицо, вздохнул:

— Теперь, что ни день — то "подарочек". Приличные люди с ума сходят. Убийства, самоубийства... Мошенники всяких мастей стаями рыскают. Скорей бы уж пришел этот судный день, да я отпуск возьму.

— Приличные люди, говорите? — задумчиво переспросил Святослав. У него все не шла из головы улыбка мальчишки. — Значит, Федоровы были приличными?

Участковый снова вздохнул:

— Я не псион: мысли читать не умею. Жили тихо, в истории не попадали. Всех жалоб на них — кошка незарегистрированная. Мальчишка тоже тихий... был — по кварталу не болтался. Я их семью всего два раза видел: первый — когда участок принимал и ходил со всеми знакомился, а второй вот на днях — когда с заявлением о неучтенной кошке разбирался. Пришел, установил факт наличия животного без документов, составил протокол предупредительной беседы, обязал в течение недели поставить на учет, сделать прививки и вживить микрочип.

— Кошка сейчас у кого?

— У гражданки Самсоновой Тамары Юрьевны, от которой поступил сигнал.

Светлов кивнул: он прослушал ее сообщения. Бдительная старушка полдня долбила местное отделение полиции, уверяя, что у соседей случилось несчастье. Мол, в положенное время никто из квартиры не вышел, а кошка душераздирающе орет уже на протяжении трех часов.

— Осмотрим квартиру и пойдем по соседям. Первая на очереди — ваш доморощенный Пинкертон.

— После нее к остальным соваться вообще нет смысла: если Самсонова не в курсе, то другие — подавно. Народ тут собрался необщительный.

Участковый оказался прав: соседи Федоровых подобрались сродни обезьянам Тосёгу* — выдавить из них полезную информацию не удалось. Зато бабка стала настоящим подарком, хотя вырвался Святослав от нее только через три часа и с "боевыми" ранениями. Пресловутая кошка-свидетель, перепуганная визитом незнакомых людей, попыталась удрать из квартиры, была поймана Светловым за хвост и ответила на эту вопиющую грубость глубокими укусами.

Но несмотря покусы Святослав остался доволен: у старушки над дверью висела собственная микрокамера, которая давала прекрасный обзор на нужную дверь. Светлов поменял личные триста сорок рублей на архив последних восьми месяцев. С муниципальных камер наблюдения сохраняли только "поднадзорные" записи или записи с происшествиями, остальные автоматически стирались через сутки. Свидание с психотерапевтом пришлось отложить на четверг — она уже уехала с работы.

Святослав улетел домой, загнал авиакар во двор, сунул купленные по дороге колбасу со слабосоленой семгой в холодильник и с чистой совестью отправился к Тимуру, который жил по соседству. Вопреки ожиданиям, площадка перед домом была пуста: Лёлик с Савинским опаздывали.

Светлов нажал на звонок, "поздоровался" с электронной рукой, выдвинувшейся из потайной ниши, и зашел.

— Добрый вечер, Святослав, — поприветствовал его андроид-дворецкий.

— Добрый-добрый, Уолтер, — кивнул в ответ Светлов, глянул на пустой рукав, аккуратно заправленный в карман униформы, и спросил: — Тимур в мастерской?

— Да, хозяин работает. Я сообщу ему, что вы пришли.

— Не надо, я сам, — отмахнулся Святослав и на правах старого друга бесцеремонно отправился вытаскивать приятеля из святая святых — его мастерской.

Тосёгу* — синтоистское святилище Тосёгу в японском городе Никко, над дверями которого изображены три обезьяны, символизирующие буддистскую идею недеяния зла, отрешённости от неистинного. "Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нём, то я защищён от него"

Тимур Сальгадов, сын военных инженеров-электронщиков, был соседом и другом детства Светлова. У них было много общего: оба из военных династий, оба чуть ли не с младенческого возраста росли под присмотром дедов. Впрочем, как почти вся детвора Веселкино: земельные участки в этом поселке выделяли за особые заслуги через Минобороны.

Сначала казалось, Тимур пойдет по стопам родителей. Он не раз брал призы на международных детских конкурсах робототехники, позже поступил в Баумановку на факультет, который закончил отец, но на последнем курсе почти перед сдачей диплома неожиданно взял академ, а затем и вовсе перевелся на "Прикладную мехатронику и робототехнику" с потерей двух курсов.

Дед сразу поддержал Тимура, шокированные родители смирились с его выбором через пару лет. Дольше всех талантливого парня теребил руководитель дипломного проекта. Профессор прочил Тимуру большое будущее. Тому же хватало должности скромного ремонтника: основной доход приносила работа по индивидуальным заказам — Сальгадова хорошо знали в определенных кругах.

Светлов бесшумно открыл дверь и застыл на пороге, привалившись к косяку:

— Привет, камрад.

Заходить лишний раз в мастерскую Святослав не рисковал: ее пол занимала ковровая инсталляция из деталей, через которую вели узкие тропинки к шкафам. Там хранились самые мелкие и чувствительные детали, микросхемы, платы и чипы. Чистое пространство оставалось только вокруг рабочего стола.

"Так все на виду" — объяснял рабочее безобразие товарищ.

— Ола*, — не оборачиваясь, поздоровался Тимур. Он гордился своими корнями и любил вворачивать словечки на испанском.

— Пошто Уолтеру руку свинтил? — полюбопытствовал Святослав. — Профилактика или апгрейд?

— И то, и другое, — ответил друг, не меняя позы.

— К вам гости, хозяин, — возвестил откуда-то с потолка голос Уолтера. — Господа Савинский и Глушко.

— Пусти, — приказал Тимур и обернулся к Святославу. — То что ты просил — прямо на полу перед тобой. Отдашь мне при ребятах. Я скоро подойду.

Светлов кивнул, подобрал карту памяти, сделанную в виде флайборда, и отправился вниз — развлекать честную компанию.

Савинского в прихожей уже не было, а Лёлик сидел на полу и стаскивал с себя тяжелые ботинки, украшенные серебристым волчьим оскалом. Рядом стояли сменные — облегченного варианта.

Святослав с интересом поднял один и них и посмотрел на товарища:

— Ты чего опоздал?

— У ветеринара был. Нам с Джоном прививки от бешенства сегодня вкатили.

Джон был престарелым сенбернаром, в котором Лёлик души не чаял.

— "Нам"? — не удержался от улыбки Светлов.

— Ну да, — подтвердил сослуживец, продолжая возиться с застежками. — У нас с Джоном все по-честному. Сначала мне колют, потом — ему.

— Одну дозу на двоих? — уже откровенно потешался Святослав.

— Нет, свою я в антирабическом центре заказываю, — не заметил ехидства Лёлик.

— А тризы зачем надел? Ноги не преют?

Лёлик посмотрел на Святослава чистым, незамутненным сомнениями, взглядом:

— Ты как с Луны вернулся... Неужели не слышал о нападениях крыс-мутантов?!

Светлов сдавленно фыркнул.

— Зря не веришь, — обиделся Глушко, потыкал пальцами в меню комма и развернул стереокартинку. На ней какой-то мужик держал за хвост огромного ушастого пасюка, счастливо лыбясь во все тридцать два.

— Эту поймали в Нью-Йорке, они там на людей кидаются, как звери.

Фотографию заменил огромный заголовок:

"Крысы-мутанты атакуют пригороды Нью-Йорка!"

И текст:

"Жители пригорода Нью-Йорка сообщают о нашествии гигантских крыс, пишет "New York Post". Грызуны длиной более полуметра и весят около полутора килограммов. Ученые затрудняются определить видовую принадлежность зверей — это не рядовые серые крысы, а, скорее, мутанты, причину возникновения которых предстоит выяснить".

— А в Тегеране они еще крупнее и стаями рыскают! — снова полез в свой комм Лёлик.

Изображение послушно сменилось.

"Жители Тегерана борются с нашествием агрессивных крыс-мутантов, достигших таких размеров, что кошки с ними уже не справляются. Улицы патрулируют отряды снайперов, которые отстреливают крыс. По данным местных СМИ, в Тегеране уже уничтожено более двух тысяч огромных грызунов".

— Но у нас в России крысы самые страшные, — гордо сказал Лёлик, не обращая внимания на то, что друг давится смехом, прикрыв ладонью рот. — У нас они сантиметров семьдесят в холке не меньше!

Тут Святослав не выдержал — загоготал.

— Вот чего ты ржешь, как жеребец?! Статья в "Необъяснимые факты" была, — вконец обиделся Лёлик.

Светлов перестал смеяться и вытер выступившие слезы:

— Тебе бы сценаристом подрабатывать, а не в конторе штаны протирать.

Парень в ответ лишь возмущенно буркнул:

— Фома неверующий.

Святослав дождался, когда фантазер переобуется, и вместе с ним прошел в гостиную. Там, на удобном диване наслаждался жизнью Савинский: перед ним вертелась длинноногая грудастая блондинка, одетая в сложное плетение из цепочек, соединенных чеканными бляхами.

— Подари своей любимой ансамбль из золота и платины "Семь печатей", почувствуй себя равным богу, — ворковала блондинка томным голосом, многообещающе облизывая губы розовым язычком. — Сделай заказ сейчас, получишь скидку пятнадцать процентов и в подарок — кулон "Небесные перья" из серафинита, твой надежный билет в прижизненный рай!

— Черри, у него денег хватит только на пару цепочек, так что можешь дать задний ход.

Девушка крутанулась, рассыпалась алмазным блеском и снова появилась — уже рядом со Святославом.

— Здравствуй, мой герой, — жарко выдохнула она прямо в губы Светлову. У того моментально засвербело в носу от модных духов "Рай нон-стоп".

Святослав почувствовал, как по груди волной прокатилось тепло, и хмыкнул:

— Черри, заканчивай свой стриптиз и закрывай магазин на диване. Лучше новости покажи.

Девушка отступила на пару шагов и огладила восхитительную атласную грудь, на которой были прикрыты бляхами только соски. На одной бляхе было изображение льва, на второй — орла.

— Подчеркни красоту любимой женщины достойной оправой! Стань богаче на воспоминания, за которые не будет стыдно на Страшном суде!

— Но-вос-ти, — по слогам повторил Светлов.

Девушка надула губки и буквально взорвалась, разлетевшись фейерверком из темно-синих тропических бабочек. По потолку и стенам пробежали огненные всполохи

— Не хочу! — раздался раздраженный голос. — Я их боюсь!

До позапрошлого года Черри была дорогим домашним визором с эффектом присутствия. После того, как над ним поколдовал Тимур, визор обрел душу и имя "Черри".

Вся техника и роботы в доме были нестандартны: Сальгадов использовал мудреную программу, которая дала неожиданный побочный эффект — сложная техническая утварь обзавелась характерами и именами.

Порывшись в информации, Святослав вычислил истоки всех имен, кроме "Черри". Откуда визор выкопал свой прототип, осталось загадкой. Черри получилась невероятно капризной. Она отказывалась показывать новости, кровавые триллеры и фильмы про зомби, аргументируя: "Страшно и плохо пахнет". Зато часами могла демонстрировать белье и ювелирные украшения из магазинов доставки. А еще — эротические программы. Кажется, ей нравилась иллюзорная власть над людьми.

Тимур на капризы Черри смотрел сквозь пальцы — он не считал, что вправе корректировать характеры "питомцев". К тому же в действительно ответственные моменты, визор слушался хозяина беспрекословно, даже если предстояло нанюхаться содержимого кишок.

Ола* (hola) — привет (испанский)

— Что с рукой? Ирка покусала? — поинтересовался Савинский, когда Святослав устроился рядом с ним на диване.

Светлов посмотрел на ранки, стянутые пленкой антисептика.

— Зубастой свидетельнице не понравился.

Обезболивающий эффект уже прошел, царапины ощутимо саднило, а место укуса припухло и покраснело.

— Сделай курс уколов от бешенства, — деловито посоветовал аналитик, устраиваясь на полу.

— Лёлик, ну какое бешенство в наше время? — лениво отмахнулся Савинский.

— Как какое?! — возмущенно вскинулся парень. — Обычное!

— Да откуда такой заразе взяться в Москве? — продолжал упорствовать Лев.

— И этот туда же! Крысы. Кры-сы. Нашествие кры-ыс! По Библии человечеству к концу света обещан мор. А кто его принесет? Вороны и крысы! Я, между прочим, лично сегодня видел, как каржиная стая образовала в воздухе число дьявола. Сам!! Только снять не успел.

"Завелся", — мысленно вздохнул Светлов.

Лёлик впитывал дикие идеи, как морская губка — воду. Он верил в лемурийцев, Шамбалу, Гиперборею, йети, летающие тарелки, потусторонний мир. С год тому назад Лёлик носился с идеей, что британские ученые наткнулись в Средиземном море на руины легендарной Атлантиды, нашли там космический корабль и получили в руки технологии инопланетян. Именно в то время Лёлик обзавелся хлопковой шапкой с хитрой подбивкой: он уверял, что на территории британского посольства собрали психотронное оружие, разработанное с использованием инопланетных знаний, и теперь испытывают его на москвичах. В конце концов, об инопланетном корабле Лёлик говорить перестал, но самодельную шапку так и не выкинул. При всем при этом, он показал себя отличным аналитиком с результативностью не меньше семидесяти процентов. Как у него это получалось, одному богу известно.

— Свят, тебе вместе с кошкой надо сходить к врачу, — аналитик со всей серьезностью уставился на Светлова.

— Уже бегу, — с иронией отозвался тот и крикнул вглубь дома: — Тимур, где тебя черти носят? Жрать хочется!

— У тебя не желудок, а Марианская впадина, — покосился на напарника Савинский и спросил: — Нарыл что-нибудь интересное?

— Что-то нарыл, потому и хочу поесть нормально, пока аппетит не пропал, — буркнул Святослав и просветлел лицом: в дверях появился дворецкий с раскладным столиком в руках. За ним тащил полный поднос еды бывший крабоид МКР-56*, нынешний кухонный бог и шеф-повар по имени Марио. Следом перебирали паучьими лапами Джекилл и Хайд, собранные по личным чертежам хозяина дома. Замыкал шествие пес-робот Швабра: первая работа Тима, которую он сделал в восемь лет. Собственно, из автоматической швабры и сделал. Для полноты картины не хватало только холодильника Федора. На всеобщее счастье он передвигаться не умел... Вроде бы. Зато любил басить по утрам "Дубинушку".

Пока накрывали на стол, Швабра внимательно обнюхал ноги гостей, облизал ботинки Лёлика черным губчатым языком и принялся их полировать, счастливо блестя кварцевыми глазами. Аналитик отбиваться не стал, только потрепал робота по холке. А Светлов, глядя на него, вспомнил игрушку с места убийства.

Когда он зашел в детскую, собака отреагировала на появление человека: завиляла хвостом, привстала на задние лапы, залилась веселым лаем.

Кажется, мальчишка любил животных: голограммы и большинство наклеек на шкафу были на анималистическую тему. Светлов был уверен, что и кошку в дом приволок тоже пацанчик.

Святослав помрачнел.

Вот так, жил да был маленький мальчик по имени Саша, боялся людей, любил зверей, жалел кошек. А потом в один прекрасный день мальчик Саша пришел домой из школы, сделал уроки, погонялся на космическом скутере в популярной сетевой игре, переоделся в пижаму с разноцветными пони и пошел желать родителям спокойной ночи. Хорошо пожелал... качественно. Не каждый мокрушник так сумеет.

— Не грузись, — толкнул друга в плечо Тимур и сунул ему в руки бокал с красным вином.

Святослав мотнул головой, отгоняя непрошеные мысли, и неожиданно для себя предложил:

— За удачу!

Интуиция подсказывала, что удача им ой как понадобится.

МКР-56* — многофункциональный кухонный робот.

3 глава

Светлов проснулся от холода, потянулся за одеялом и замер: в комнате еще кто-то был.

Тонкий шелк занавесок колыхнулся: из предрассветного сумрака выплыла хрупкая детская фигура. Святослав узнал в незваном госте Сашу Федорова.

Он стоял, безвольно опустив руки. Стоял, смотрел и улыбался, как на записи регистратора. Только вместо безобразной раны горло мальчика перечеркивала тонкая красная царапина.

А потом Саша Федоров заговорил, при этом его рот остался неподвижным... Вместо него раскрылась и углубилась царапина. Ее края задвигались, обнажив красное мясо, хрящи и рассеченные сосуды.

— Остерегайтесь гнева Господа вашего, — шептала рана на горле убийцы, толчками выплевывая кровь. Она стекала неровными струями, пропитывая пижаму, закрашивая кармином игривых пони.

Мальчик светло улыбался, а рана кривилась в издевке:

— ...кормящая мать забудет о своем младенце, беременная женщина освободится от своего бремени. Люди будут выглядеть как пьяные...

Кровь струилась по безвольно повисшим рукам, выступала из пола, вспухала красными волдырями на стенах, оседала тошнотворным вкусом на нёбе и языке Светлова.

Он почувствовал, как что-то капнуло на лоб, мазнул по мокрому и посмотрел на пальцы. Они светились отвратительным алым цветом.

— ... наказание Аллаха будет страшным! — неожиданно пропел детский голос прямо над ухом Святослава, тот, глянув в мутные мертвые глаза в коричневых пятнах, дернулся и... проснулся на полу.

— Твою мать... приснится же, — пробормотал Святослав, пощупал пульсирующий болью затылок и мотнул головой, вытряхивая из сознания остатки кошмара.

За окном уже рассвело, но до подъема еще оставалось часа два. Святослав уселся на кровать и задумался, что делать дальше. Чувствовал Светлов себя препаршиво: его знобило, мутило, одолевала слабость.

На последствия дружеской вечеринки это списать было сложно. Выпить, они вчера, конечно, выпили — после такого-то кино — но всего по сто граммов водки на душу. Просто чтобы эту самую душу немного успокоить.

У Святослава всплыли пред глазами картины усадьбы в Калифорнии, и он понял, что не уснет. То, что произошло в квартире Федоровых, меркло в сравнении с бойней, которую устроил американец. Усадьба была буквально залита кровью — начал Ти-Джей с расправы над взрослыми, потом вытащил из шкафа брата, прирезал сестру и под конец в худших традициях Голливуда препарировал любимого кролика.

Убийца не пытался придать трупам благообразность, он бросил их валяться в лужах крови, а надпись сделал, используя кулинарную кисточку. Она так и осталась лежать на полу.

В долбанном Лондоне, в старинном доме черт его знает какого века, тринадцатилетняя Мэри Барнс, розовощекая по подростковому пухленькая девочка сначала хладнокровно зарезала спящего отца, а затем убила себя точно таким же способом, как Саша Федоров. Мать Мэри спасло только то, что она была в это время на ночном дежурстве в госпитале.

Биа Андреасс из Консельейру* пятнадцатилетняя ученица католической школы после воскресной службы расправилась с матерью, вымылась в душе и пошла в гости к подруге, где вырезала всю семью. Ее предсмертной запиской стали строчки из Торы:

"Все истреблю совершенно с лица земли, слово Господа! Истреблю человека и скотину, истреблю птицу небесную и рыб морских, и вводящих в заблуждение нечестивых, и истреблю человека с лица земли, слово Господа!".

На первый взгляд убийц ничего не связывало. Хотя — нет. Кое-что общее у них было... Улыбки. Блаженные, юродивые, неземные улыбки! И посмертные позы послушных деток.

А вот связь с национальностью и религией не отслеживалась: Саша Федоров был из семьи неверующих, Мэри Барнс и Ти Джей — протестанты, Биа — католичка.

Светлов растер ладонями лицо. Вчера он так и не вернулся домой: не хотел, чтобы меданализатор зафиксировал алкоголь. К тому же у Тимура его ждал сказочный завтрак. Вот только есть совершенно не хотелось, разве что соку хлебнуть... или кефиру. Авось станет лучше.

Святослав откинул в сторону одеяло и отправился на кухню.

В отличие от гостиной, в которой все — от пола до дивана — было комплектацией визора и подверглось переделке, кухня осталась нетронутой по требованию деда Тимура. Холодильник с конвекционным шкафом оставались главными ее украшениями.

Святослав ткнул пальцем в светящийся квадрат. Дверь холодильника плавно распахнулась.

После посиделок четырех прожорливых мужиков выбор продуктов оказался скудноватым: на одной из полок сиротливо жались в углу початая пачка кефира, мумифицированный сервелат да пластиковый короб с кусками хлеба.

— Пусто. Заполнить бы, — печально ухнул холодильник густым красивым басом.

— Вижу, — посочувствовал Светлов. — Но это к хозяину.

И потянулся за кефиром.

— Кисломолочные бактерии еще вчера мутировали в неизвестную форму, — с явным беспокойством в голосе предупредил Федор и, заметив, как гость замер в задумчивости, добавил: — Выкиньте эту заразу в утилизатор, батенька.

Над головой зашуршало, коротко взрыкнуло: перед глазами Светлова появился стакан, судя по запаху — с апельсиновым фрешем.

— Ты мой бог, Марио. Перебирайся ко мне, а? Предлагаю тебе свои желудок и кухню, — пробормотал Святослав, добравшись до живительного сока.

— Прекращай мою технику сманивать, — раздалось за спиной. — Чего тебе не спится, полуночник?

Светлов, обернувшись, тоскливым голосом продекламировал:

— И всё тошнит, и голова кружится, и мальчики кровавые в глазах...*

Тимур, понимающе кивнув, позвал дворецкого. Тот с профессиональной ловкостью померил температуру с пульсом.

— Тридцать семь и четыре, сто сорок на девяносто, пульс учащенный. Я бы порекомендовал вам, господин Святослав, остаться дома.

Тот, скривившись в ответ, подставил плечо:

— Обойдусь иммуностимулятором.

Подождал, пока андроид сделает инъекцию, и объявил:

— Я все же спать. Уолтер, разбуди меня в семь.

Во второй раз Светлов проснулся от чужого внимательного взгляда за пятнадцать минут до сигнала комма. Открыл глаза и медленно повернул голову: за окном на груше сидел крупный черный ворон.

"Не хватает крысы на подоконнике и черепов под кроватью", — отстранено подумал Светлов, разглядывая птицу, которая из-за своей неподвижности походила на отлично сделанное чучело или — на биомеха.

— Кыш! — вяло махнул рукой Святослав. Птица в ответ даже не дернулась. Он присмотрелся к ней внимательнее: "Может, Тимура работа?" Светлов не видел, чтобы тот делал биомехов, но чем черт не шутит...

Щелкнул замок на двери — в комнату зашел дворецкий.

— Завтрак на столе, господин Святослав.

Тот кивнул и снова посмотрел в окно — птица исчезла.

На кухне Святослава ждали блинчики с мясом, сладкий чай с шиповником и бледный от недосыпания друг.

— Я тут еще кое-что нашел, скинул тебе, потом посмотришь, — сказал вместо приветствия Тимур. — Не нравится мне вся эта чехарда, Свят.

— А уж как мне не нравится, — поморщился тот, цепляя на вилку золотистый блинный конвертик, и посмотрел на товарища: — А что конкретно не нравится?

— Мне от одной мысли об этих убийствах хочется привести в исполнение вариант мю из нашего плана.

Светлов поперхнулся и закашлялся: дед Тимура, выйдя на пенсию, развлекался тем, что разрабатывал вместе с мальчишками стратегии действий для разных экстренных ситуаций. "Вариант мю" предполагал эвакуацию человечества за пределы солнечной системы.

Святослав, ткнув в сторону друга вилкой, просипел:

— Ты это прекращай! Мне одного Лёлика с его предсказаниями выше крыши хватает.

Во дворе у Тимура Святослав снова наткнулся на ворона. Он неподвижно сидел на ограде и смотрел Светлову в глаза.

— Чего ж ты ко мне прицепился, Хугин*? — вздохнул Святослав, подбирая камушек.

Ворон на человеческую речь не отреагировал, Святослав не устоял — метнул в него камень. Ворон ловко поймал клювом "снаряд", аккуратно положил его рядом с собой на соседнюю рейку и снова замер. В следующее мгновение птицу снесло с забора, она забилась в траве, выворачивая крылья в судорогах агонии. Из груди ворона торчала короткая железная стрела.

Святослав обернулся — за его спиной стоял андроид.

— Поведение этой особи не соответствовало типичному поведению птиц вида Corvus corax, — невозмутимо пояснил дворецкий. — Господин Лёлик уверен, что процент переносчиков смертельных заболеваний в популяции Corvus corax на данный момент составляет не менее пятидесяти процентов. Я счел уничтожение нетипичной особи оправданным.

— Сумасшедший дом, — покачал головой Святослав, с сожалением глянул на мертвую птицу и отправился домой переодеваться.

На работу он попал только к десяти часам злой и измученный: беседа с психотерапевтом затянулась, разболелась голова, но главное, какая-то скотина слила информацию об убийствах на штатовский новостной сайт. Статья называлась "The Apocalypse's Minions*". "Furious monster of Moscow Alexander Fyodorov*" — там тоже упоминался.

Можно было не сомневаться, что не пойдет и часу, как она расползется по сети и новостным каналам, поднимет волну вселенского воя, а через несколько дней отдел накроет откат в виде повышенного внимания начальства.

Светлов негромко ругнулся, сел за стол, вытряхнул из пакета тонкую пластиковую коробочку с записями психотерапевта и задумался.

Лидия Васильевна Хищенко долго отказывалась верить, что Федоров убил своих родителей и покончил с собой.

"Понимаете, да у него была социофобия, но она касалась только публичных выступлений, и ее причины были связаны не с родителями Саши, а с его педагогом в начальной школе. Родителей мальчик любил. Вот... посмотрите рисунки. Он был добрым и искренним ребенком, а от страха публичности мы избавились уже к восьмому занятию".

Светлов в ответ показал скан записки из дневника.

Психотерапевт задумчиво нахмурилась: "Саша не мог такое нарисовать! Он просто не умеет. И религия его совершенно не интересовала".

В итоге Святослав изъял все материалы, касающиеся Федорова, предупредил психотерапевта, что в ближайшие дни ее обязательно вызовут, дождался, пока она подпишет протокол разговора, подписку о невыезде, опись изъятого, и улетел в управление. Теперь предстояло прослушать и просмотреть гору материалов.

Светлов крутанулся в кресле:

— Лёлик, ты вытянул что-нибудь дельное?

Тот, не отрываясь от экрана, кивнул:

— Посмотри служебку, я тебе уже отправил.

Святослав удивленно покосился на парня:

— Что-то случилось?

— Ага, Бунин... аж три раза.

Светлов недовольно мотнул головой — вот и внимание начальства, пока, слава богу, непосредственного — открыл сообщение аналитика и замер: на него смотрел демон из дневника Саши Федорова. Только живой.

Парень был затянут в черно-белый лаковый комбинезон, в узорах которого угадывались оскал черепов, крылья и крысиные морды. Пол-лица прикрывала маска "под череп", щеки, нижнюю челюсть и подбородок украшали импланты. Нет... даже не импланты, скорее всего — съемные накладки, сделанные в том же стиле.

Святослав прокрутил другие снимки — да, красота на лице была временной, на части постеров парень был в обычном гриме.

— Ну и клоун, — пробормотал Святослав сам себе под нос. "Клоун" оказался вокалистом популярной британской группы играющей в стиле мистик-индастриал. Остальные участники были ему под стать. Группа называлась...

Светлов чертыхнулся.

... Группа называлась — Slaves of Apocalypse* и собиралась на следующей неделе дать два концерта в Москве.

Он изучил все, что выцепил Лёлик, подумал и решил сначала все же заняться файлами бдительной старушки: хотел найти точку отсчета, после которой добрый социофоб Саша Федоров начал превращаться в убийцу без страха публичности.

Светлов вставил в ухо каплю наушника и занялся просмотром, фиксируя попутно визиты гостей, вычленяя их изображение для поисковой программы, чтобы как можно быстрее получить подробное досье на каждого. Заселение кошки Святослав отследил по появлению службы доставки из зоомагазина и царапинам у мальчишки на руках. Это случилось почти за полтора месяца до убийства.

Кажется, психотерапевт ошибалась — Саша Федоров боялся не только публичных выступлений. Он боялся самого мира: по коридору мальчик торопливо проскальзывал у самой стены. Он сутулился, втягивал голову в плечи и суетливо оглядывался, пока открывал замок. А еще постоянно ходил с надвинутым по самый нос капюшоном толстовки, показывая лицо только в компании родителей. Видно, пацану доставалось не только от учительницы начальных классов. Оно и понятно — десятый сектор к благополучным не относился. Правда, к самым опасным тоже.

Обещанные Лидией Васильевной изменения произошли за день до восьмого визита в центр здоровья: мальчик перестал семенить, распрямился, надел яркую толстовку без капюшона. Еще через неделю он стал ходить в школу с потяжелевшим рюкзачком и возвращаться позже обычного.

Светлов развернул второй экран с личным делом Саши Федорова.

Ага... Мальчишку взяли в школьную команду по плаванью, добавив занятий в бассейне. А еще в журнале появились пятерки за ответы у доски.

Последние дни перед убийством отличались от предыдущих лишь визитом участкового: он пришел вечером пятницы и пробыл в квартире Федоровых чуть больше получаса. Больше никто из посторонних в нее не заходил.

Понедельник прошел в привычном режиме: в пять утра на работу ушла Ирина Борисовна Федорова, в семь — Игорь Юрьевич Федоров, а половина восьмого — Саша. Судя по времени появления на работе и в школе — они никуда по дороге не заходили. Мальчик честно отсидел все уроки, получил пятерку за доклад про древнее государство Египет и в четырнадцать сорок стоял в коридоре перед квартирой. Больше он из нее не выйдет.

Через полчаса вернулась домой Ирина Борисовна, в восемнадцать двадцать четыре Игорь Юрьевич пересекся с соседом и обсудил с ним криворукость вратаря футбольного клуба "Марс". Дверь за Игорем Юрьевичем закрылась в восемнадцать пятьдесят четыре. Откроется она только в полдень вторника перед полицейским нарядом и участковым.

Святослав развернул основной файл по делу Федорова. Там уже мигал красным свежий документ от криминалистов.

Светлов принялся его читать, споткнулся о строчку: "Резаная рана шеи, нанесенная собственной рукой", и решил посмотреть анализ крови и мочи самоубийцы.

"Алкоголь — отсутствует, наркотические вещества — отсутствуют".

Основная причина смерти всех троих — "массивная кровопотеря".

Кто бы сомневался...

Святослав откинулся на спинку кресла, давая себе короткий отдых. Оно чуть дрогнуло, подстраиваясь под человека.

Светлов закрыл глаза — осталось разобраться с записями психотерапевта. Надо внимательно прослушать каждое слово, и отослать копии специалистам, чтобы уж наверняка определить, воздействовала Лидия Васильевна Хищенко на психику паренька или — нет.

Рабочий комм тихо пискнул, привлекая внимание. Открылся список гостей Федоровых, частично отсортированный по совпадениям: родня, сослуживцы, бывшая одноклассница Ирины. Не привлекались, не состояли, не замечены. Ан нет... За одним из гостей числились семьдесят два часа принудительных работ и административный штраф в пять тысяч рублей за: "попытку переключения авиакара из автоматического режима в ручной в пределах городской зоны". Да еще будучи в нетрезвом состоянии. Да еще не имея допуска к вождению воздушно-наземного. Мягко, однако, наказали. В остальном, на первый взгляд — пустышки, но вызвать и поговорить придется.

Активизировав ежедневник, Святослав принялся расписывать время повесток. Когда отправил на визирование последнюю, в кабинет ввалился довольный Савинский.

— Хай два раза славным рыцарям меча и двухглавого!

— Сколько оптимизма... Никак новую бабу подцепил, — флегматично отреагировал на приветствие друга Святослав.

— Ну что ты, как можно... не бабу — королеву! — съехидничал аналитик.

— Зависть — один из смертных грехов, чада мои. Покайтесь, и будет вам спасение в виде домашних пирожков с картошкой и мясом от симпатичной Красной шапочки, — Савинский помахал перед носом Святослава разноцветным термопакетом.

— Я бы лучше слоеный с персиками съел, — мечтательно вздохнул Лёлик.

— Я бы... — Светлов, у которого содержимое желудка подкатило к пищеводу от одного упоминания еды, скривился в гримасе, — активированным углем закусил. Кстати, где у нас аптечка?

— А вы еще не верили, что скоро конец света! — аналитик первым отреагировал на отказ друга от пирожков с мясом.

Лёва ничего сказать не успел — в кабинете сработала громкая связь:

— Группа Савинского на вызов — убийство в третьем секторе.

Святослав устало потер разболевшиеся и слезящиеся глаза:

— Понеслась веселуха.

Третий сектор кишел мелкой уголовщиной и разного сорта фриками*, как летние лужи в Веселкино — головастиками.

Консельейру* — один из крупнейших гиперполисов — "городов-небоскребов" — Латиноамериканского союза.

...И мальчики кровавые в глазах...* — Пушкин А.С. "Борис Годунов".

Хугин* — ворон Одина

Furious monster of Moscow Alexander Fyodorov* — неистовый московский монстр Александр Федоров.

Servants of Apocalypse * — Слуги Апокалипсиса

Slaves of Apocalypse* — Рабы Апокалипсиса

4 глава

В служебном глайдере уже сидели ребята из спецгруппы по сбору улик. Светлов с Савинским пожали протянутые руки и заняли свои места.

— Из какого леса Красная шапочка? — тихо поинтересовался Святослав, когда его надежно зафиксировали крылья сиденья.

— Классная руководительница Федорова — Эльза Марковна Нетребко, — так же негромко ответил Савинский. — У нее сегодня метод-день, пришлось дома отлавливать. Как увидел, заглючил... Натуральная...

— Королева, — досказал Светлов, давя усмешку.

— Вот чего ты лыбишься, чего лыбишься?! Да, королева! Все природное — даже цвет волос.

— Уже успел проверить?

— Пробил по базе, пошляк. Ты лучше глянь, в чем она по дому ходит.

Савинский развернул экран комма. Эльза Марковна оказалась одетой в...

Наверное, так в понимании хорошеньких блондинок выглядит тирольский народный костюм: белая блузка с глубочайшим декольте и рукавами фонариками, мини-сарафанчик с пышными нижними юбками и фартуком размером с носовой платок. Стройные ножки классного руководителя обтягивали белые чулки, которые существенно не доставали до края юбки. Вернее — это юбка из-за своей экстремальной длины никак не могла их прикрыть.

— О-о йа-йа, даст ист фантастиш, — одобрил внешность Эльзы Марковны Святослав. — Какой предмет, говоришь, ведет?

Савинский широко ощерился:

— У мелких — историю мировых религий, в старших классах факультативно — основы теологии и культуры христианства.

Светлов кивнул:

— Зачет: костюм монашки ей тоже пойдет. Ну а по делу?

— А по делу: Федоров был замкнутым, но добрым мальчиком, который мухи не обидит, мечтал работать с китами и дельфинами, боялся отвечать перед классом и вообще — перед толпой, но в последнее время раскрылся, засверкал талантами аки бриллиант. Притом буквально во всем, включая нелюбимую физкультуру. Память вдруг феноменальная прорезалась, скорость реакции. За девочками ухлестывать принялся. Правда, Эльза заметила, что Федоров стал агрессивнее — перестал избегать конфликтов, мог дать сдачи.

Святослав кивнул: вот почему-то именно у тихих забитых мальчишек "дать сдачи" часто с ходу выливалось в мрачный криминал.

— В общем, ничего нового не сказала, но обещала позвонить, если вспомнит.

— И если не вспомнит, тоже обещала позвонить, — усмехнулся Святослав и зажмурился от солнца: глайдер, выйдя за пределы внутреннего города, резко нырнул к нижним уровням.

"Дно" гиперполиса на первый взгляд мало чем отличалось от благополучных секторов: так же зазывно вспыхивали неоновые дорожки названий, ярко сияли красочные растяжки и рекламные щиты, светились синим огни посадочных платформ, и желтым — межуровневого метро. Только теперь появились слепые зоны. Их легко было отследить по граффити и цветной разносортице частных объявлений.

Конечно, время от времени и в этих зонах ставили камеры, но их почти сразу выводили из строя.

Еще муниципалитет использовал для мобильного наблюдения регистраторы, прозванные вудпекерами*, но жили они недолго... Местные флайбордисты развлекались, сшибая регистраторы битами, а что выживало после бит, дожирали пираньи — юркие зубастые роботы, чьи хозяева соревновались друг с другом в моделировании и управлении.

Светлов ностальгически вздохнул: было дело, сам в подростках баловался и тем, и другим, пока дед не узнал и не выдрал как сидорову козу.

Служебный глайдер снова пошел вниз, Святослав посмотрел в окно. Он увидел желто-черную сетку оцепления, полицейских, перекрывших доступ в боковое ответвление основного канала, толпу зевак, блики фотовспышек журналистов.

— Налетели мухи, — неодобрительно проворчал кто-то. Светлов дернул щекой, но ничего не сказал: машина уже плавно опустилась рядом с глайдером медицинской помощи.

У входа оперативников встретил офицер полицейского наряда.

— От кого поступил сигнал? — спросил Савинский.

— От свидетеля. Подозревается в тройном убийстве и незаконном ношении оружия. Утверждает, что действовал в рамках самообороны. Айди* по требованию не предъявил, — ответил офицер, открывая дверь.

"В крови пострадавших обнаружен тетрагидроканнабинол" — само собой всплыло в голове Святослава, стоило ему перешагнуть порог: в помещении резко воняло коноплей.

— Сортовая, китайская анисовая, — со знанием дела повел носом Савинский и с присвистом выдохнул: — Епт... полный тухес*.

Светлов мысленно согласился.

Помещение оказалось большим залом с массивными квадратными колоннами, центральное место в котором занимала сложная конструкция из балок, причудливо изогнутых труб и огромных деталей неизвестного назначения. Все это было сварено-свинчено-склепано в объемную композицию, из которой болезненной маской проступало изможденное губастое лицо размером в два человеческих роста. В его глянцевом углепластике звездной дорожкой отражались огни потолочных светильников.

У основания конструкции были сложены человеческие тела. На них в позе лотоса сидел худощавый подросток. Мертвый: точно по центру его лба зияло аккуратное пулевое отверстие. Еще два трупа валялись между колоннами, а один — почти под ногами.

— Перчатки дай, — Святослав ухватил за локоть одного из криминалистов. Тот сунул сразу две упаковки.

Светлов перекинул лишнюю Савинскому, натянул перчатки и подошел к ближайшему трупу, у которого оказалась прострелена голова.

— Огнестрел, огнестрел, кто с масленкой*, тот и съел... — пробормотал Светлов считалку из детства.

— А вон, кажется, сам Симо Хайха*, — мотнул головою Савинский.

Святослав повернулся: у одной из колонн суетились медики.

— Ну что, пойдем знакомиться, — усмехнулся Светлов и распрямился.

— Наш клиент, — хмыкнул Савинский, когда наконец удалось разглядеть единственного выжившего в бойне.

Светлов кивнул, соглашаясь: это был законченный фрик*, превративший свое лицо в маску демона. У него были черные "провалы" татуировки на носу и глазницах, тщательно выписанные зубы с челюстными костями. Ниже подбородка поверх татуировки вживили белые волокна, которые точно соответствовали настоящим сухожилиям и связкам.

"Кости" складывались из плотных строчек какого-то текста, нанесенного белой краской. "Межстрочье" заполнили черной.

Совершенство демонического образа портили лишь косячок за татуированным ухом, да бежевые нашлепки регпластыря на левой руке.

"Прикрывался от ударов ножом", — решил Святослав, присел перед мужчиной на корточки и с выражением прочел одно из предложений со лба:

— Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?*

— Жало смерти — грех, а сила греха — закон*, — прохрипел мужчина и безумно улыбнулся, показав настоящие зубы. Почти настоящие — клыки были раза в четыре мощнее человеческих, ради них пожертвовали соседними зубами.

Фрик рассмеялся:

— Слепы мы, а они — всевидящи...

Вцепился пальцами в свое лицо, оттянул нижние веки, зашептал придушенно.

— ...и незримы. Прячутся в тенях, лезут в нас через язвы душевные! Мы все у них на виду... Нас всех они алчут... К тебе, к тебе принюхиваются! Чуешь, командир?

Фрик наклонил голову набок.

— Там... там...

С хитрой усмешкой сумасшедшего поднял скованные наручниками руки и ткнул пальцем в сторону ребристого воздуховода.

— Та-а-ам... Это за тобой они... ты привел! Я — убил, а ты — привел!

Визгливо засмеялся, не отрывая взгляда воспаленных глаз от вентиляции, и забормотал:

— Господи, боже великий, царю безначальный, пошли, господи, архангела твоего Михаила на помощь рабу твоему Александру. Защити, архангеле, меня от врагов, видимых и невидимых...*

Светлову показалось, что спину действительно лижет чей-то внимательный взгляд.

— Демоны, говоришь...

Святослав поднялся, подошел к стене, прикинул — достанет, не достанет — и со всей силы врезал кулаком по решетке вентиляционного люка. Та, громыхнув, вылетела из пазов. На пол с писком шмякнулась крупная жирная крыса. Светлов припечатал ее ботинком, удовлетворенно вслушался в хруст костей и повернулся к татуированному.

Тот, оттолкнув медбрата, беспокойно оглядывался:

— Господень великий... демонов сокрушитель, запрети... смири... и сокруши... яко прах...

— Не это ищешь? — подал голос Савинский. Он держал в руках автоматическую винтовку с подвесом-гранатометом.

— Дай-дай-дай-дай-дай... — на одной ноте заканючил фрик.

— Куда-а?! — осадил его Савинский и передал винтовку напарнику: — Глянь, как назвал.

На черном матовом корпусе готическим шрифтом было выгравировано — "Святитель".

— Израильский "шершень". Снят с вооружения лет двадцать тому назад, — признал оружие Светлов и повернулся к медикам: — Можно клиента забирать?

— Да, — кивнул врач. — Помощь мы оказали, в стационаре он не нуждается. Вот... черкните автограф...

Медик протянул на подпись тонкую пластину карты вызова.

— ...и еще тут... Эта — ваша. Кстати, учтите, пациент находится под воздействием наркотиков, окончательно в себя придет часа через четыре.

Светлов, кивнув, полез за сканером — идентифицировать.

Фрик лениво отмахнулся:

— Не зачипирован я, командир. Боженька запрещает.

— Здешние все как один ссылаются на законы божьи, непонятно почему этот район до сих пор на рай не похож, — хмыкнул Савинский. — Айдишка* где? Почему не носишь с собой? На, оближи.

Мужчина послушно обслюнявил прозрачную палочку ДНК-анализатора и счастливо осклабился.

— За что ты их? — кивнул Светлов на трупы.

— Демоны это! Завладели паствой моей... А агнцы... у алтаря, — татуированный посмотрел на тела, сложенные под маской, и истерически захихикал: — А я зна-ал, зна-ал, что они идут. Пахнуть стало. Чувствуешь?! Чувствуешь, пахнет адом?

— Коноплей тут пахнет, а не адом, — буркнул Савинский.

— О! — неожиданно обрадовался фрик и потянулся к уху.

— Извини, — перехватил его руки Святослав, забрал косяк и передал Савинскому. Тот аккуратно сунул его в пакетик.

— Зря, — опечалился раненый, — сейчас бы шмальнули.

— Почему "паства". Ты что, священник? — поинтересовался Светлов.

— Александр Демин, избранный церкви преподобного Брэда Демпси, — фрик попытался отвесить клоунский поклон и чуть не завалился на пол, Савинский придержал его коленом.

Святослав мысленно выругался — черт бы побрал этого пророка. Именно благодаря его предсказаниям мир окончательно превратился в настоящий дурдом.

— Непризнанного преподобного.

— Истинный святой не нуждается в чьем-то признании, дела его говорят за себя, — важно ответил "священник", закрывая глаза.

— Парень с пулей во лбу, тоже твоя паства?

— Это Антошка, братишка младший мой. Был, — с грустью ответил фрик. — Они все моя паства. Агнцы жертвенные на алтарь Сатане принесенные. Помолись за них, командир. Диавол, зверь рыкающий, пришел в город мой! Пожрет его скоро.

— Что же ты, избранник преподобного Брэда, так свою рожу разрисовал? Это тебе боженька не запрещает? — с укоризной спросил Святослав.

— Ты не въезжаешь, командир, — пробормотал "священник", с трудом ворочая языком. — Избранный — колючка для паствы, язва болящая, памятка о том, что не должно забыть. Не трогай меня, командир, дай полежать. Имею право... до... адвоката... Не успел я... Диавол, диавол... не слушай его, командир! Пропадешь, как Антошка.

Светлов покосился на зависшие над головами регистраторы, вздохнул — "херов наркоман" — и повернулся к Савинскому:

— Ладно, продолжим в управлении, когда придет в себя.

Святослав снял на комм помещение, "избранного", трупы с огнестрелом, скинул по служебному каналу Лёлику на обработку и отправился к алтарю. Савинский остался рядом с задержанным: оформлять протокол.

Убийца походил на юного Будду: у него были те же поза и уже знакомое выражение нечеловеческого умиротворения на лице. Подросток опирался спиной на флайборд, который поставили на попа и втиснули между трупами. Антон был одет в обтягивающую флиску, удобные спортивные бриджи и флайботы с высокой шнуровкой. Волосы на висках и затылке подростка были сбриты, зато на макушке — заплетены в тонкие длинные косички и собраны в хвост. На шее паренька болтались довольно дорогие очки с электронными наворотами. Татуировки, пирсинг и серьги Светлов не заметил — летяги андротюнинг не любили.

— Пристрелил, значит, братишку, — пробормотал сам себе под нос Святослав и склонился к телам, на которых сидел подросток. Судя по ссадинам, рваной одежде и множественным ножевым ранам, "агнцы" сопротивлялись изо всех сил. "Священник" в это время, скорее всего, валялся обкуренный и пришел в себя, когда резать начали уже его. Хотя нет, судя по тому, что братишке в лоб он засветил с расстояния — Александр явился к финалу "спектакля", а косяк раскурил в честь победы над слугами "зверя рыкающего".

Зверь... рыкающий.... Хотелось бы знать, кто прикрывается его маской.

Светлов был уверен то, что убивали дети — не было случайностью. Вот они... трупы взрослых "демонов" — целых три штуки, однако в главные герои трагедии снова выбран ребенок.

Зачем? Почему?

Святослав в задумчивости уставился на гигантскую черную маску — где, интересно, прячется истинный режиссер?

Словно в ответ на вопрос, глянцевая поверхность углепластика дрогнула, в ней прорезался прямоугольник двери, которая бесшумно съехала в сторону. В появившуюся щель высунулось дуло ручного гранатомета.

— Ложись!— рявкнул Светлов, сигая под защиту ближайшей колонны и сгребая попутно криминалиста, который стоял на его пути.

Туф! — глухо плюнул гранатомет. Следом рвануло: о стены защелкали осколки.

Святослав выглянул из-за укрытия: дверь снова исчезла, а черное облако висело там, где остался свидетель с Савинским. Надежды на то, что они выжили, было мало.

Святослав повернулся:

— Цел?

— Вроде бы, — просипел криминалист.

— Сиди тут, — приказал Светлов и выбрался из-за столба: в зал по двое, прикрывая друг друга, осторожно продвигались полицейские из оцепления.

— Потайная дверь в алтаре, стреляли из гранатомета, — махнул в сторону маски Светлов, спеша на помощь к другу.

Командир патруля кивнул и нажал кнопку "капли*" за ухом:

— Тайга, это Ландыш. Семь-тринадцать, второй уровень, третий сектор, сто двадцать четыре. Количество — неизвестно. Требуется срочная медицинская помощь.

Святослав заметил Савинского. Он сидел за иссеченным осколками столбом и осторожно ощупывал лысину, которая была в крови.

— Ты как?

— Жив, — выдохнул товарищ и нервно хохотнул: — В рубашке родился.

Святослав кивнул, нагнулся над фриком и тоскливо выматерился:

— Ё.. твою мать...

Единственный свидетель, который хоть что-то "чуял", был мертв.

Святослав оглянулся, в поисках кому может потребоваться его помощь, но на улице уже взвыли сирены скорой помощи. Еще через некоторое время у входа опустился серый глайдер — прибыл спецотряд зачищать техэтаж.

масленка* — пистолет-пулемет М3, известный как Grease gun.

Симо Хайха* — известный финский снайпер времен 2-й мировой.

Смерть! Где твое жало?...* — послание к коринфянам 15:55-57

Господи, боже великий, царю безначальный и т.д.* — молитва архангелу Михаилу.

вудпекеры* — производная от слова woodpecker (анг) — дятел

айди* — электронный паспорт, ID-карта, в которую вмонтирован микрочип.

Капля* — переговорное устройство

Летяги* — сленговое прозвище флайбордистов.

5 глава

Голос криминалиста дрожал, когда он описывал раны и положение трупа коллеги, с которым всего лишь час тому назад травил анекдоты в глайдере. Раненого полицейского из дежурного наряда отправили на скорой, больше никто не пострадал: Савинского спас столб и спецкомплект. Окажись на месте напарника Светлов, он бы легко не отделался — пакет с полимерной защиткой остался на работе, да и площадь поражения у Святослава была побольше.

Он подобрал половинку регистратора, аккуратно положил в пакет и смерил тяжелым взглядом раскуроченный алтарь. В его недрах прятался люк, из которого по выдвижной лестнице можно было спуститься на технический этаж.

Люк незаконно пробили, скорее всего, год тому назад, когда получили разрешение на установку "архитектурного элемента ритуального назначения". Подобные "порталы" обнаруживали в нижних секторах с периодичностью раз в три-четыре года. Святослав был уверен, что временная слепота работников коммунальных лавочек, ответственных за техэтаж, хорошо оплачивается.

Светлов подобрал еще один поврежденный осколками регистратор и услышал, как пискнул комм.

На экране высветилось "Ирина", включать визуал Святослав не стал, оставил только звук:

— Да!

— Носорожко, ты про меня совсем забыл, даже не звонишь. Я соскучилась, встретимся вечером в "Пескарях"? Там сегодня дают "Семь кругов ада". Я уже места забронировала.

— Прости, Ирин, не могу. Поздно освобожусь.

— Слав, что-то случилось?

— Все нормально, не переживай. Обычная рутина.

В наушнике воцарилась зловещая тишина.

— Значит, опять у тебя на меня нет времени. Может мне вообще на неделю исчезнуть?! — наконец прошипела любовница.

Светлов почувствовал, как виски пробуравило болью: его по-прежнему мутило, болела голова — видимо, снова ползла температура.

— Пожалуй. Все равно я загружен работой по горло.

— Знаешь, Светлов, твоя работа похожа на космос: такая же бесконечная и хорошо подходит, чтобы вешать бабам лапшу на уши! — зло фыркнула девушка и оборвала связь.

Святослав устало потер слезящиеся глаза, заметил выглянувшего из люка спецназовца и отправился к нему навстречу: следственной группе дали добро на спуск.

Оружие, как и ожидалось, преступник сбросил прямо у люка.

— Китайский многозарядный гранатомет "Сисюэгуй*", — четко проговорил Святослав для записи, огляделся, заметил гильзу, дождался, пока регистраторы зафиксируют ее положение, и взял в руки: — Выстрел произведен двадцатипятимиллиметровой осколочной гранатой с дистанционным взрывателем.

Комм звякнул сообщением, Святослав, упаковав вещдок, ткнул на кнопку приема.

"Равнодушная зараза ты, Светлов!" — высветилось на экране.

Не успел Святослав опустить руку, как пришло следующее.

"А изображение почему отключил?! Ты наверняка сейчас у какой-нибудь бляди!!"

За ним еще.

"Хоть бы извинился!!!"

И наконец — завершающее.

"Носорожек, прости! Будь осторожнее, береги себя для меня. Завтра приготовлю на ужин хинкали".

Святослав, обреченно вздохнув, подождал на всякий случай еще секунд пять и отстучал ответное:

"Пельмени с соусом на сливочном масле и мяте".

В люке сдавленно охнули, показались иссеченные осколками штаны и упитанная корма: спустился Савинский.

— Ерунда, царапина да несколько синяков, защитка спасла, — ответил напарник на вопросительный взгляд друга и осмотрелся.

Техэтаж красотой отделки не отличался: серые некрашеные стены, мощные столбы несущих основ, разномастные кабели со щитами разводок, водопроводные и канализационные трубы, теряющиеся в темноте, неяркие светильники, которые срабатывали на движение.

Выходов оказалось несколько, одна из дверей открывалась в слепой зоне. Можно было не сомневаться, что преступник или преступники ушли именно через нее. Возможно, их уже поджидал авиакар или глайдер. Хорошо, если так: авиакары не мухи, во внутреннем городе без "поводырей" не летают — стопроцентно наследят в транспортной сети. К тому же, уже сработало оповещение: усилен патруль, прочесывают ближайшие секторы, просматривают записи, взяли на контроль номера пролетных авиакаров и глайдеров. Но...

Операция перехвата могла накрыться медным тазом из-за маленького "но", если преступник окажется из среды флайбордистов, которых тут... что рыб в океанариуме.

Слепые зоны располагались отнюдь не хаотично. Опытный летун мог без труда пройти невидимкой через весь уровень. Правда еще оставалась надежда на биологические следы: по ним человека найти, раз плюнуть — генетический паспорт составляли уже в роддоме, не спрашивая согласия родителей — но в такой подарок судьбы не особо верилось.

Неожиданно сбоку осветилась еще одна секция.

— Оп-па... Свят, слева на десять.

Святослав повернул голову. У трубы в рядок стояли крысы, вытянувшись столбиками, как суслики. Морды их были повернуты в сторону Светлова, словно грызуны получили команду "равняйсь". Твари были отборные: крупные, жирные, наглые. Их не испугало внимание людей — ни один из зверьков даже усом не дернул.

— Тринадцать.

— Чего? — отвлекся на друга Святослав.

— Пасюков, говорю, тринадцать. Чертова дюжина.

"Нетипичные особи", — всплыли в памяти слова андроида, и Светлов сделал два шага влево.

Крысы одновременно, как солдаты на плацу, повернули головы.

— Ты посмотри... — восхитился Савинский.

Святослав хмыкнул и решительно двинулся к грызунам, те моментально порскнули под трубы. Светлов немного постоял в раздумьях и полез наверх — паковать падаль. Объективных причин тащить ее на проверку не было — свербеж в носу к делу не пришьешь — но Святослав решил, что лучше получить нагоняй за шлак в мозгах и инфантильную фантазию, чем изводить себя мыслью: — "А вдруг?"

В управлении Савинский отправился к начальству оформлять ордер на осмотр квартиры Деминых, Светлов подрулил к Лёлику:

— В твоем антирабическом центре сделают тест на бешенство?

— Кому? — оторвался от экрана и растерянно заморгал аналитик.

— Мне, бля, — мрачно пошутил Светлов.

— Тебе не надо, тебе еще ночью вкатили инъекцию, завтра заглянешь к Тимуру за повторной, последнюю уколешь на седьмой день, — объявил Лёлик, увидел, как поменялось выражение лица у Святослава, и ощетинился не хуже дикобраза: — Нет, я должен был смотреть, как ты умираешь!

Малорослый щуплый аналитик злобно прищурился, привстал на цыпочки, оскалился и с силой ткнул пальцем в грудь товарища:

— Друг я тебе или не друг?!

Святослав моментально поскучнел, понимая, что злиться бесполезно, ведь Лёлик — это Лёлик, такой вот... диагноз. Без всякого бешенства.

— Друг-друг... Так можно сделать анализ крысиного трупа или нет?

— Можно, — аналитик дернул носом и пригладил растрепанные волосы, — но лучше отвезти в клинику молекулярной диагностики. Там его заодно на другие заболевания проверят.

— На какие "другие"?

— Да в грызунах до фига заразы: псевдотуберкулез, сальмонеллез и еще с добрый десяток. А что вообще случилось?

Объяснить, что случилось, Святославу было сложно. Формально — ничего. Ворон. Нетипичный. Крысы... наглые. Покойный "избранный" с демонами, ну и сам Лёлик со своими мутантами. Хотя версии с мутантами и тем более с демонами Светлов всерьез не рассматривал. В бесов, ангелов, божественное вмешательство он не верил и точно знал — за убийствами стоит кто-то безжалостный, циничный, вполне материальный и склонный к кровавой театральщине. Но проверить придется. Обязан-с.

— Чего замолчал? Хочешь, закину твою добычу в центр? А то ты наверняка засидишься, возьмешь ее домой и получится, как тогда, — напомнил о себе аналитик.

"Как тогда", — случилось год назад по вине самого Лёлика, который притащился в гости с тремя живыми полозами в мешке, сунул его "чтобы не нервничали" в холодильник и утром благополучно забыл. Иркин визг потом долго звенел в ушах Светлова.

Негромко кашлянув, он протянул другу пакет с тушкой грызуна:

— Держи, оформи все официально. Пусть заодно поищут "вшей" с имплантами. Мало ли...

И полез в комм: в служебке мигали красным новые документы. Первым делом Светлов раскрыл результат экспертизы записей Хищенко.

Увы... слабенькая надежда быстро найти преступника не оправдалась: психолог получила полнейшую индульгенцию.

Второй файл прислал Лёлик. В нем находилась информация по Деминым и церкви "преподобного" Демпси. Кое-что из нее Светлов уже знал: пришлось познакомиться, когда заголосили о грядущем конце света.

Около двадцати лет тому назад священник одного из приходов Баракоа обратился в епархию с ходатайством о бенификации* Брэда Демпси, лично засвидетельствовав чудеса исцеления на его могиле. Прошение было отклонено: покойный растаман* прославился не святостью, а тем, что стал причиной разорения десятка букмекерских контор. Более того, по непроверенным данным он и после смерти продолжал им гадить, оставив наследникам таблицу с точным прогнозом результатов по футболу и боксу на ближайшие пятьдесят лет. Однако поклонников чудес несостоявшегося святого отказ не охладил, они основали секту, проповедуя причудливый конгломерат христианской религии и бредней анашиста.

Стоило открыть файл "Демин и К", как стала понятна меткость избранного: профкласс по пулевой стрельбе — это вам не вам... К тому же покойный успел послужить миротворцем в Африке, в этом негасимом очаге локальных войнушек мирового замеса. Проторчав в экваториальных джунглях без малого два года, Демин А был ранен, коммисован и отправлен на Кубу для замены поврежденных органов и окончательной реабилитации. Там же ему провели биомодификацию: косметическую и нейрохирургическую. Там же заразу миссионерскую подцепил, заработав статус "избранного", после вернулся домой — проповедовать.

Светлов задумался, а стоит ли вообще обобщать эти убийства в одно дело? Цитат из священных книг на месте преступления не обнаружили, зато был вооруженный налет, который плохо вязался с предыдущими преступлениями. Да и само убийство выпадало — групповое. Может не проповедовать этот "снайпер" прилетел, а налаживать очередной канал для сбыта дури* из Южной Америки?

Эта версия тоже нуждалась в проверке.

Святослав по-быстрому набросал запрос в отдел по борьбе с наркотиками, скинул на подпись начальству и уже хотел заняться информацией на младшего Демина, но не успел — в кабинет закатился хмурый Савинский:

— Полетели: ордер у меня. Наряд полиции уже на месте — нас ждут.

— По дороге в клинику молекулярной диагностики Лёлика закинем — крысу сатанинскую проверить. Хочу узнать, бесы в нее вселились или нано-глисты (кибер-глисты).

Аналитик с готовностью схватил пакет.

Первым из лифта на служебную парковку вышел Савинский и остановился, как вкопанный: дорогу на парковочный этаж перегораживала шевелящаяся "змея" — по серому наливному покрытию строгой шеренгой в три ряда деловито бежали тараканы, которых вроде как вытравили еще полвека тому назад.

— Это что за херня? — изумился Савинский. — Они что... настоящие?

Стоило ему это сказать, как от общего строя вывалился особо крупный экземпляр. Он остановился напротив людей и оценивающе пошевелил усами.

— Мистика... — недоверчиво покачал головою Савинский.

— Мутанты! — благоговейно выдохнул Лёлик, делая два шага назад.

— Дезинсекторы потравили, вот и мигрируют, — выдвинул свою версию Святослав, вспомнил про странное поведение других животных и предложил: — Может, отправим парочку на проверку за компанию с крысой?

Лёлик тут же закопался в сумку и выудил из нее увесистый серебристый контейнер:

— Давай. Тара подходящая есть: герметичная, сверхпрочная, с радиационной защитой.

Святослав безжалостно придавил наглое насекомое и брезгливо шаркнул ботинком об пол:

— Собирай материал.

Аналитик, сев на корточки, хищно щелкнул пинцетом.

— Слушай, а портативного синтезатора у тебя случайно не завалялось? — с подозрением покосился на бездонную сумку Савинский.

Лёлик вместо ответа вытащил упаковку гигиенических салфеток.

— Свят, обувь обработай.

Тот повертел упаковку. Антисептические салфетки "Плащаница" мерцали голографическими крестами и надписью "сделано на святой воде".

Святослав протер подошву и тщательно продезинфицировал руки, стирая вместе с микробами порчу и облегчая груз родовых грехов на весах архангела Михаила, как гарантировала этикетка. Дорожка из насекомых за это время, истончившись, сошла на нет.

— Я скинул сообщение завхозу о тараканьем исходе, надо теперь посмотреть, куда их несет, — нетерпеливо переступил с ноги на ногу Савинский.

Далеко идти не пришлось: шевелящаяся масса покрывала больше половины задней стены парковки. Вблизи насекомые походили на мозаику, которая щетинилась длинными усами. Черно-бурый ковер колыхался, меняя границы. На глазах у изумленных людей тараканы собрались в ровный квадрат, который трансформировался в круг, чтобы преобразиться в огромную пентаграмму.

— Господи, спаси и сохрани... — прошептал Лёлик.

Святослав почесал висок и посмотрел на Савинского:

— Кого вызывать в первую очередь: энтомологов, нейрокибернетиков, дезинсекторов?

— Бунина. Начальству видней, кто нужнее, — мудро ответил напарник и выругался: — Ну что за... Только тараканьих пророчеств нам не хватало!

Пентаграмма на стене преобразилась в надпись.

— Страшный суд грядет, покайтесь! — прочел впечатлительный аналитик, вцепившись обеими руками в связку амулетов и фенечек, которые болтались на тощей шее. — Ребят, может это реально атака демонов началась?

Святослав пожал плечами:

— Не мелковата добыча?

— Свят, Лев, а вы крещеные?

Святослав лишь снова пожал плечами, Савинский глумливо усмехнулся:

— Вот когда стоять не будет, тогда покаюсь, очищусь, причащусь и прямиком в рай, а пока погрешу в удовольствие.

За спиной раздались шаги. Святослав обернулся: подполковник Бунин, полный негодования, с силой сдерживаемой злости впечатывал ботинки в пол. Впрочем, стоило ему увидеть надпись, и шаги поменялись — стали мягкими, бесшумными, как у хищника на охоте.

— Стену чем намазали, шутники? — настороженно спросил Бунин.

— Хм... вариант, — кивнул Савинский, — химиков тоже надо вызвать.

Подполковник посверлил подозрительным взглядом Лёлика, тот поспешно открестился:

— У меня другие: Blaberus craniifer! Всего-то восемь взрослых особей и пятнадцать личинок. Сейчас покажу!

Аналитик щелкнул магнитной защелкой кармашка сумки, бережно вытащил из нее дырчатую пластиковую коробочку и сдвинул ее крышку: — Вот, сравните!

В коробке сидели две коричневых твари, здорово похожие на вымерших трилобитов. Сходства с тараканами, которые выеживались на стене, у них было мало.

Бунин скривился в брезгливой гримасе, а Лёлик принялся оправдываться:

— Это в подарок девушке!

— Лёли-ик, — простонал Савинский, — ты кретин! Женщинам надо дарить цветы, себя и любовь, а не тараканов!

Тот, придавленный тремя осуждающими взглядами, возмутился:

— Почему это?! Она сама выпросила! Я не хотел отдавать — больно маленькие еще.

Святослав усмехнулся — кажется, Лёлику повезло найти по-настоящему свою девушку — а Бунин громко вздохнул:

— Так, орлы, выдвигайтесь-ка на обыск, без вас разберемся. И учтите, дело поставлено на контроль самим!

Подполковник с почтением пробуравил указательным пальцем воздух над головой.

Светлов с Савинским, досадливо переглянувшись, отправились к служебному авиакару, аналитик немного помялся — съемки на камеру комма ему было мало — но сердить начальство не рискнул: побежал догонять напарников.

— Мистическую версию все же придется проверить, — нахмурился Савинский, едва глайдер нырнул в центральный канал улицы. — Свят, поговори со священниками, которые изгнанием бесов занимаются. Настенную живопись им обязательно покажи... Может, зацепку какую-нибудь секту дадут. Я еще не слышал, чтобы Сатана цитатами из священных книг прикрывался. Вот люди — сколько угодно.

Светлов в ответ промолчал, меланхолично рассматривая огненные протуберанцы, которые внезапно облизали глайдер. Ближайшая стена канала с грохотом исчезла в клубах густого дыма. Глайдер ощутимо тряхнуло и повело вбок: скорость упала до минимальной.

"Скоро!!! Гениальный блокбастер "Пять дней до конца света" — проступила из дыма огненная вязь. "Обязан выжить!"

Дорога лежала мимо развлекательного центра.

Савинский устало выругался:

— Задолбали.

Светлов согласно кивнул, аналитик стиснул нательный крестик и не в тему выдал:

— Правду говорят, что собаки смерть хозяина чуют? У меня Джон все утро выл. Смотрел на меня и выл.

Сисюэгуй* — вампир (китайск)

6 глава

Из кабинета Светлов выбрался только ближе к полуночи: он вернулся после обыска в управление — систематизировать информацию.

Братья Демины родились вне брака от разных отцов. Год тому назад их мать решением гражданского суда все же лишили родительских прав и направили на принудительную стерилизацию с правом обжалования и восстановления через двадцать лет.

Непутевая мамаша горевать не стала: сразу после больницы удрала в Приморье в погоне за неуловимым женским счастьем, кинув Антона на старшего брата. Неудивительно, чем дело закончилось. Брошенное потомство редко выживает — факт, проверенный эволюцией не только в джунглях, но и в человеческом социуме.

Светлов залез в авиакар и устало ткнулся затылком в подголовник сиденья.

Не брошенное, порой — тоже. Саша Федоров был домашним мальчиком. Лёлик профильтровал каждое его движение за последние полгода, все его связи и не нашел за что зацепиться. Но экстремизм не прыщи, от избытка гормонов не вылезает. Нельзя лечь спать обычным ребенком, а проснуться религиозным фанатиком, готовым прирезать собственных родителей. Для промывания мозгов требуются мастера этой самой промывки, место и время на воздействие. Жизнь Саши Федорова была как на ладони. Психолог в мировые злодеи не годилась, других кандидатов на роль кукловода пока не нашлось.

Вот младший Демин, тот действительно пропадал неизвестно где, прогуливая школу и периодически не ночуя дома. По официальным каналам информацию на мальца толком найти не удалось.

Светлов, пристегнувшись, хмыкнул себе под нос: ничего... не получается зайти с парадного, значит, проберемся черным ходом. Не в первый раз.

— Домой, — озвучил Святослав свое единственное на данный момент желание.

Авиакар тихо щелкнул дверью, бортовой комм заботливо поинтересовался: — Массаж?

— Не надо, — отказался Светлов. — Давай последние новости.

Вместо новостной программы высветилось:

"Светлый маг, управитель планетарного уровня вернет за один день любимого человека без греха и вреда"

Следом за просветленным безгрешным магом на экране возник архисерьезный чиновник в строгом темном костюме, с серебристым ежиком седых волос и темными бровями.

— Несомненно, слухи о конце света негативно влияют на здоровье нации, — траурным голосом сообщил чиновник.

Святослав, мысленно сплюнув, приказал:

— Выключи, ну его на хрен.

Сил любоваться человеческим идиотизмом не осталось.

Веселкино встретило Светлова разноголосым концертом сверчков. Святослав с ухмылкой глянул на авиакар Ирины, но в спальню заглядывать не стал: отправился сначала в душ, а потом — на кухню. Там его ждали искупительные пельмени под мятно-сливочным соусом и... йогуртовый, мать его, тортик.

Святослав, понюхав пельмени, сглотнул голодную слюну, но рисковать не стал — обошелся стаканом крепкого сладкого чая с сухарями, а пельмени убрал в холодильник, чтобы не соблазняться понапрасну. Торт, потакая собственной вредности, хотел "забыть" на столе, но в последний момент усовестился — отправил следом за пельменями.

Ирина уже спала. Вернее — делала вид, что спит: темно-синий шелковый халатик продумано задрался, наполовину оголив соблазнительно-округлые ягодицы. Руки сами потянулись их погладить.

Святослав сел рядом с любовницей, задумчиво помял упругие полушария, прикидывая, что хочется больше — спать или...

Пока он раздумывал, девушка гибкой кошкой вывернулась из-под руки:

— Попался, носорожище!

Оценила состояние любовника и приказала:

— Ложись, массаж делать буду!

— Могу уснуть — пациент полудохл и почти невменяем, — честно предупредил Светлов и, скинув халат, растянулся на кровати.

Ирина в ответ только самодовольно хмыкнула, выделив первое слово:

— Мой массаж мертвого поднимет.

Скользнула взглядом по телу любовника:

— Мертвое — тоже!

И сползла к паху.

Когда горячие губы сомкнулись вокруг члена, Святослав привычно зарылся пятерней в густые волосы партнерши: Ирина любила минет, Светлов старался радовать ее как можно чаще.

Вскоре Святослав перехватил инициативу: подмял любовницу под себя и закинул ее ноги на плечи. Ирина, прошипев что-то невнятное, жадно вцепилась в его спину ногтями.

— Будешь хулиганить, царапок лишу, — шлепнул любовницу по заднице Святослав и мстительно засадил поглубже, получив в ответ громкий стон:

— Еще-е!

— Как скажешь, детка, — выдохнул Светлов, наращивая частоту и силу фрикций.

— Агхш-ш... — через некоторое время зашипела Ирина, цепляясь за его плечи, дернулась, выгнулась и торжествующе взвыла: — Да-а!!!

Святослав, сделав еще пару толчков, тихо застонал от накатившего оргазма.

Когда горячая волна прошла, Святослав удовлетворенно продекламировал:

— Хорошо стоял конец, вот такой я молодец!

Ирина хихикнула:

— Силен, носорог шерстистый!

Девушка снова рассмеялась и ущипнула его за бок.

Святослав, устраиваясь поудобнее, подгреб к себе любовницу:

— Не шали, а то накажу!

Широко зевнул и отключился.

Когда он проснулся, Ирины уже не было.

Глянув на часы, Светлов присвистнул — он проспал не только утреннюю пробежку, но даже завтрак!

По-быстрому одевшись, Святослав выскочил во двор и поежился. Погода за ночь основательно испортилась: небо до горизонта облепили низкие серые тучи, солнце едва пробивалось желтым пятном сквозь их плотный кисель. По земле стелился туман. Было сыро, зябко и очень тихо. Молчали не только лесные птахи, но даже вечно озабоченный соседский петух, готовый сутки напролет доказывать кукареканьем свою самцовую состоятельность.

Светлов потянул на себя дверь авиакара и приказал:

— В управление, быстро!

Бортовой комм мигнул, потемнел и выдал на синем экране "TRAPCAUSEUNKNOWN"*

— Черт-те что, — ругнулся Светлов, щелкая тумблерами ручного управления и раздумывая, где парковаться: он на целый месяц просрочил разрешение на свободный полет во внутреннем городе.

Авиакар меж тем послушно заурчал мотором. Оперативник удовлетворенно хмыкнул и нажал на кнопку личного комма, чтобы предупредить Савинского об опоздании.

— Нет свободного канала связи, — вежливо сообщил комм.

Святослав поскреб висок в задумчивости, снова хмыкнул и поднял авиакар в воздух.

Светлов вел машину, держась поближе к земле, ориентируясь на аварийные фишки. В небе было непривычно мертво: ни авиакаров, ни глайдеров, ни даже птиц. Стоянка у межуровнего метро тоже пустовала, хотя огромное уличное табло показывало без двух минут восемь — горячее время для мегаполиса.

Уже открывая дверь, Святослав на всякий случай перезапустил бортовой комм.

"UNEXPECTEDKERNELDOUBLEFAULT"** — сообщил компьютер перед тем как снова уйти на перезагрузку.

— Вот херня, — расстроился Светлов, пробуя связаться с Тимуром, чтобы тот до вечера реанимировал электронику. Однако связи по-прежнему не было.

Святослав зло сплюнул, заблокировал дверь летательного аппарата и решительно отправился к подземному переходу.

Безлюдье метро Светлову категорически не понравилось, он воспринял его, как угрозу: на этой станции сходилось несколько пригородных направлений, и было не протолкнуться даже в обычное время, не то что в час пик. Непривычная тишина откровенно давила.

В ответ на его желание, под потолком раздался хрустальный перезвон автоматики, но вместо того, чтобы прояснить ситуацию женский голос сообщил:

— Количество системных ошибок превысило допустимый уровень, программа "Цивилизация — человечество, версия два" будет уничтожена. До запуска программы "Человечество, версия три" осталось десять секунд.

Из тоннеля вырвался поток холодного воздуха, светильники, мигнув, погасли. Через секунду сработало аварийное освещение — под потолком неуверенно замерцал одинокий плафон.

Святослав прищурился: в желтом квадрате света стоял невысокий мальчик в синих джинсах и темно-зеленой худи. Его лицо было скрыто в тени капюшона.

За спиной мальчишки, словно живая, роилась и пульсировала темнота, от которой волнами расходился могильный холод. На глазах у Светлова она смялась в широкие перепончатые крылья с рваными краями, которые окутали ребенка непроницаемым плащом и растеклись по полу черными щупальцами.

Святослав сделал шаг, тьма взметнулась до потолка огромной рогатой тенью. Она росла и ширилась до тех пор, пока не заполнила весь зал, оставив свободным небольшое пространство вокруг Светлова да желтый куб под светильником.

Святослав сразу узнал мальчишку, но все же подошел и стянул с его головы капюшон.

Саша Федоров в ответ приветливо улыбнулся, а чернота за спиной мальчишки отрастила щупальце, которое потянулось к Светлову и коснулось его щеки. Оно оказалось вполне материальным: противно мягким и ледяным.

— Лапы убрал, — ощерился Святослав, глядя мальчику за спину.

Щупальце неохотно всосалась обратно в темноту.

— Возвещено будет человеку в тот день, что он уготовал вперед и отложил,* — печально сообщил откуда-то с потолка чистый высокий голос.

— Чего ты там шепчешь? Хватит за детей прятаться. Выходи, поговорим, как мужик с мужиком! — набычился Святослав. Мистика его не смутила: подобного рода шутки были под силу даже визору Тимура, не говоря о более серьезной технике. То же "Данте-шоу" так выкручивало сознание и мозги, что у участников не всегда получалось самостоятельно вернуться в реальность.

Мальчик перестал улыбаться, осуждающе покачал головою и посмотрел на потолок. Повинуясь этому безмолвному приказу, вспыхнул основной свет. Он разом высветил все темные углы, у Святослава перехватило дыхание: за спиною Саши Федорова, солдатиками на плацу, стояли дети. Они были всех оттенков кожи и разного возраста: от малышей, до подростков. И только выражение лиц было подогнано под общую маску — такую же отрешенно-неподвижную, как у Федорова.

Святослав, пробежавшись взглядом по безмолвной "армии", увидел в первом ряду второго малолетнего убийцу — Антона Демина. Он стоял рядом с рослой темнокожей девушкой с негроидными чертами лица.

— Горе тебе и горе!* — скорбно прошелестел тихий детский голос, и раздался невнятный гул, как от приближающегося поезда. Гул перерос в грохот, пол под ногами содрогнулся, а из тоннеля метро с бешеной скоростью вырвался мутный темный поток. Он ударился о стены, забрызгал их до потолка и хлынул в зал, закручивая водовороты. Не успел Святослав оглянуться, как оказался по колено в воде. Следующая волна, возникшая буквально из ниоткуда, накрыла Светлова с головой, сшибла с ног и уволокла за собою. Его вертело и крутило, словно щепку, несколько раз приложило о стены. Оперативник даже решил — все, конец — но высшие силы смилостивились: его вынесло на поверхность. Там вода расплескалась и схлынула, а Святослав остался лежать в неглубокой луже, откашливаясь и осматриваясь.

За то время, что Святослав был в метро, мир стал монохромным: в темно-красных лужах отражались багряные небо с облаками, деревья с травой закрасили сангрией, дома облили кармином. Москва утонула в крови.

"Да этого просто не может быть!" — возмутился обманом Светлов и... проснулся в своей постели.

Некоторое время он лежал, не открывая глаз и прислушиваясь. В Веселкино было неспокойно: отчаянно скулила, то и дело срываясь на вой, соседская собака. Ей вторила еще какая-то псина, а в лесу громко ухала сова.

Светлов медленно повернулся на бок, так, чтобы было видно, что творится за окном, нашарил пульт, приподнялся на локте и врубил наружное освещение. Около забора вспыхнули два желто-зеленых огня — у куста сирени сидела по-весеннему прогонистая лисица. Она повела ушами, тихо, но требовательно тявкнула и растаяла в зарослях.

"Нахалка рыжая", — хмыкнул Светлов, но на кухню за банкой собачьего корма все же отправился. Лиса была "своя". В первый раз она появилась во дворе Святослава еще два года тому назад. Зима тогда выдалась снежная и холодная, оголодавшее дикое зверье перекочевало поближе к человеку. Обнаружив во дворе лисьи следы, Светлов взял рыжуху на довольствие. Зима закончилась, но лиса продолжала время от времени заглядывать в гости, вероятно для того, чтобы человек случайно не забыл о своем долге старшего брата.

Святослав вывалил белковую кашу в пластиковую миску у бани, немного поглазел на светлеющее небо и отправился обратно в кровать. Правда, заснуть не получилось: не смог избавиться от кровавого послевкусия кошмара. Этот сон отражал недобрые предчувствия Светлова, которые имели обыкновение сбываться. И самым отвратительным было то, что он тыкался слепым щенком в поисках преступника, задаваясь сразу двумя вопросами "кто?" и "как?". Кто так успешно переламывал чужие мозги, превращая обычных детей в настоящих монстров?

Если верить фактам, этот "кто-то" свободно и легко мотался по миру или, возможно, воздействие проходило через виртуал. Сегодня-завтра Савинскому скинут подробный отчет по сетевой жизни убийц и их жертв. Сведения по "чужим" детишкам Святослав рассчитывал получить через Тимура.

Светлов еще повертелся немного, дождавшись от любовницы невнятно-недовольного "чего ты крутишься?", и сбежал на кухню: пить кофе. Стоило зажечься свету, как комм маякнул сообщением "Веранду открой": в гости пришел Сальгадов.

Встрепанный, с ярким отпечатком помады на скуле, в сланцах на босу ногу, зато в дорогом костюме стоимостью в четыре зарплаты Светлова. В руках Сальгадов держал большую тарелку, аккуратно прикрытую белоснежной салфеткой.

— Ископаемая у тебя техника и защита ни к черту, — вместо приветствия проворчал Тимур: — Давай поменяю?

— Не надо, — привычно отмахнулся Святослав, отобрал угощение и с удовольствием втянул воздух: — Кулебяка... В честь чего праздник?

— Марио спроси, — ответил друг и навис с брезгливым выражением на красивом лице над хозботом, тыкая по его панели управления.

Робот загудел, выдал тонкую струйку пара, извлек из своей утробы две темно-коричневые чашки с кофе и, громыхнув внутренностями, снова замер.

— Утилизатор по нему плачет, — скривился Тимур, сделал глоток и сменил гнев на милость: — Ладно, пусть пока поживет.

Святослав в ответ лишь вопросительно глянул на друга. Тот кинул на стол ярко-синий кристалл флешки.

— Что должен?

— Мир во всем мире, — осклабился приятель.

— Не по чину запросы, — Святослав отхватил ножом увесистый ломоть кулебяки, — чай не Господь.

Сальгадов к творцу обращаться не стал, вместо этого выразительно помахал перед носом товарища серебристым пистолетом инъектора:

— Задницу наголо, господин офицер!

Светлов послушно подставил плечо.

— Тренировки придется отложить до третьей прививки, на алкоголь — тоже табу. Температура все еще держится? Может, сходишь к врачу?

Святослав неопределенно мотнул головою, откусил кусок и блаженно закатил глаза: кулебяка удалась.

— Вижу, здоров, — ухмыльнулся Сальгадов, широко зевнул и махнул рукою: — Ладно, потопал я спать. Аста луэго, амиго.

— Бывай, камрад. Марио передай, он — гениален!

Уже выходя, Сальгадов обернулся через плечо:

— Проснусь, подключу твои сигналки к своей системе и дополнительные поставлю.

— Уот фо?* То есть, на хера? — флегматично поинтересовался оперативник.

— Береженый всегда со щитом, — философски склеил две поговорки друг.

Расправившись с кулебякой, Святослав в задумчивости почесал место укола и отправился в гараж за флайбортом: придется использовать старые связи, потереться среди летяг, официальными путями от них мало чего добьешься. Флайборт и снаряга у Демина были не просто дорогими, а профессиональными.

Он проверил доску, работу антиграва, крепления, загрузил все в авиакар и зашел в дом.

Ирина уже проснулась и задумчиво ковырялась ложкой в чашке с творожным десертом. С экрана визора про что-то оптимистично щебетала дикторша, гламурная до глянцевого блеска кожи.

Святослав, взъерошив любовнице волосы, уселся рядом с ней на стул.

Изображение сменилось: визор окутался белоснежными облаками, из которых вынырнул и заложил красивый вираж "небесный кит" — мощный пассажирский лайнер.

"Двадцатого мая сотрудники непальской авиакомпании Будда Эйр принесли на взлетном поле аэропорта в жертву индуистскому богу неба двух козлов с целью помочь взлететь скай уэйл-44, совершающему рейс Катманду-Канберра".

— Дикари! — фыркнула девушка, Светлов поймал себя на мысли, что радуется: молящиеся удовлетворились животными, а не людьми.

— Носорог, почему ты меня замуж не зовешь? — неожиданно спросила Ирина. — Я тебе совсем не нужна? Пустое место, да?

Святослав с недоумением покосился на любовницу, та сидела подперев щеку рукой, не отрывая напряженного взгляда от визора.

— Лапа моя, ну что ты там снова напридумывала?

— "Напридумывала"?! — нахмурилась девушка. — Нет, Светлов, я просто решила не закрывать глаза на факты. Работа и друзья у тебя на первом месте, а я... я где-то там... получаю пахту вместо сливок, или вообще — синтпакет!

Святослав вздохнул — утро, так удачно начавшееся с кулебяки, было основательно подпорчено.

— У тебя пэмээс? — сочувственно поинтересовался он.

Девушка вместо ответа поджала губы и демонстративно отвернулась.

Святослав обострять конфликт не стал: со словами "Мне пора, мурлыка моя, потом поговорим" ретировался в спальню, хотя в запасе еще оставалось с четверть часа. Немного подумав, он решил одеться неформально: выбрал темную футболку, с которой скалился в зубастом оскале инопланетный монстр, тонкую флиску на молнии, свободные штаны, а вместо кожаных мокасин — флайботы. После оперативник вернулся на кухню, стряс пельмени в термобокс и сунул его в сумку: вспыльчивая любовница запросто могла из мести отправить еду в утилизатор. Допустить такого кощунства Светлов не мог.

Девушка его возню проигнорировала, она сидела на диване в позе "по-турецки" и красила глаза.

— Всему-то тебя надо учить! — доносилось с колонок: на экране визора резала колбасу подруга Ирины. — На самом деле мужик — существо примитивное. К нему инструкция по эксплуатации — проще чем у кухонного робота!

Святослав заинтересованно притормозил.

— Значит так... слушай и запоминай! Если мужчина приходит голодный и злой — в программе сначала борщ, потом минет. Если усталый и злой, наоборот — минет, потом борщ. Если просто злой — минет и борщ одновременно. Все! Он с потрохами твой.

Женщина переложила куски колбасы на тарелку, подняла голову, заметила Светлова и расцвела улыбкой:

— Салют, Славочка!

Светлов, кивнув в ответ на приветствие, доверительно сообщил:

— Один из пунктов она умеет делать в совершенстве.

И не удержался от ухмылки, когда услышал возмущенное:

— Ирка, неужели ты все еще вместо борща кормишь своего мужика кисломолочными снэками*?! И ты еще удивляешься, почему тебя замуж не берут ?!

Что подруге ответила Ирина, он уже не услышал.

0x00000012: TRAPCAUSEUNKNOWN* — причина ошибки неизвестна

0x0000007F: UNEXPECTEDKERNELDOUBLEFAULT**— вид прерывания, которое влечёт за собой немедленную смерть (двойная ошибка)

Уот фо?* (what for) — Зачем?

Sky Whale — небесный кит

снэками* — (snack) англ. — легкая закуска

7 глава

Сев в авиакар, Святослав просмотрел и перекинул Лёлику добытые Тимуром файлы, затем открыл ежедневник. Первую половину дня предстояло провести за опросом свидетелей. На вторую Святослав наметил встречу со священником-экзорцистом.

Ближе к обеду, когда раздраженный из-за отсутствия результатов Святослав буквально упал в свое рабочее кресло, его окликнул Лёлик.

— Свят, я тебе анализ по крысе скинул. Помимо обычных блох и глистов у нее обнаружили токсоплазмоз. Этот паразит подавляет чувство страха.

"Все же — шлак в мозгах" — самокритично решил Светлов и посмотрел на друга: — А по детям что?

Тот вопрос понял правильно.

— Общее только у девчонок — обе состояли в фанклубах рок-группы Slaves of Apocalypse.

Светлов нахмурился:

— У Федорова с Деминым тоже были записи этой группы.

— Slaves of Apocalypse — молодежные кумиры. Они уже три месяца занимают вершины музыкальных хитов, так что... — аналитик пожал плечами — мол, очередная пустышка.

Святослав кивнул, соглашаясь: ничем особенным группа не выделялась. Пели они о конце света, машинах-демонах, прислужниках ада, возмездии за грехи цивилизации, смерти, убийствах и прочей депрессивно-мистической ерунде. Тексты с похожим содержанием исчислялись сотнями. Единственное, композитор у них оказался талантливым, да и вокалист был весьма неплох.

— Ты все же скинь их записи дезомбаторам*, может нароют что-нибудь, — сказал Святослав, просматривая результаты анализов.

— Уже, — ответил Лёлик, помолчал немного и спросил: — А ты знаешь, что за последние полгода число одержимых

выросло в три с половиной раза? Это потому, что накануне конца света граница между мирами истончилась, и к нам полезла потусторонняя гадость.

Святослав поспешил направить разговор в другое русло:

— Кстати о гадости... Что там по тараканам?

Аналитик еще больше оживился, и Светлов понял, что серьезно промахнулся с новой темой.

— Полного отчета еще не дали, но я тут кое с кем перетер этот вопрос, и мы решили — с человечеством на контакт вышла цивилизация Блатодеа — разумных тараканов! Они не просто раскрыли себя, они нам угрожают! Мы не оставили им выбора: чтобы не вымереть окончательно, тараканы решились на шантаж. Уверен, нам скоро предъявят ультиматум!

— Лейтенант Глушко, прошу вас оперировать фактами, — строго нахмурился Светлов.

— А из фактов пока в наличии специфичная тараканья инфекция и яйца остриц. "Вшей"* не нашли, у химиков тоже по минусам, энтомологи пока телятся. Завхоз им поллитровую банку живых тараканов передал, остальных потравил, смел в мешок и тоже...под роспись, — отрапортовал аналитик и пожаловался: — Я просил-просил хотя бы с десяток, не дали!

Лёлик замер на мгновение, осененный очередной идеей, и с надеждой посмотрел на друга:

— Слушай, Свят... слетай к энтомологам, а? Отжучь у них хотя бы горсточку! Ты мужик представительный, тебе не откажут.

Святослав выразительно посмотрел на товарища, тот скис.

— Ладно, подожду официального заключения.

Светлов глянул на часы — время было обедать — и великодушно предложил:

— Пельмени будешь?

Лёлик обиженно шмыгнул носом, но не отказался:

— Давай!

За столом Святослав засиживаться не стал — быстро поел, сбросил сообщение Савинскому, слил в рабочую папку информацию с флешек и улетел в Боголюбово, там оставил авиакар на стоянке и пешочком пошел через поле к храму. Было жарко и тихо, густо пахло разнотравьем. Отца Александра оперативник увидел издалека: тот стоял в окружении стайки девушек и что-то рассказывал, выразительно и артистично водя руками. Девы не слушали — внимали, не сводя со священника зачарованных глаз.

Отец Александр был высок, ухожен и по-мужски без смазливости красив, молодые и не очень прихожанки ходили за ним плотной стаей, а блог "Я — верю" уже который год держался в топе самых популярных.

Отец Александр вытянул руку, так, чтобы древний храм оказался у него "на ладони". Девицы как по команде дружно кинулись делать снимки.

Святослав негромко кашлянул, привлекая внимание.

Священник повернул голову, увидел оперативника и улыбнулся:

— Святослав? Доброго дня вам.

— Здравствуйте, батюшка, составите мне за обедом компанию?

Священник кивнул и снова повернулся к девушкам, Светлов отошел в сторону, от нечего делать сорвал стебелек мятлика, на автомате сунул его в рот и пожевал в задумчивости, раскатывая по небу сладковатый сок и обдумывая предстоящий разговор.

Через полчаса оперативник со священником сидели на веранде небольшого суздальского ресторанчика. Отец Александр пил чай с липовым цветом, заедая его курагой с изюмом, а перед Святославом светился расплавленным янтарем запотевший стакан с медовухой. Легкий ветерок лениво шевелил белые занавески, на столе, масляно лоснясь золотистой корочкой, исходил сытным духом пирог с вязигой.

Отец Александр от пирога отказался — "нельзя, пятница". Священник был по-настоящему верующим и чистоту свою блюл во всех смыслах этого слова. Единственно — любил покрасоваться перед публикой. "Грешен", — признавал отец Александр и тяжело вздыхал.

Обедали молча: отец Александр первым начинать разговор не спешил, а Светлов не хотел портить себе удовольствие от еды. Наконец последний кусок был уничтожен, Святослав удовлетворенно откинулся на резную спинку стула, сделанного под старину, и спросил:

— Много работы в связи с Концом света прибавилось?

Отец Александр, получив благословение епископа, занимался экзорцизмом — отчитывал бесноватых.

Священник улыбнулся:

— Не без этого. Страха стало больше в людях, а страх он глаза и разум застит, вот и мерещится всякое. Нет, чтобы богу душу открыть... Ведь если вера в человеке есть, диаволу места не остается.

Слово "диаволу" резануло ухо: Светлов вспомнил покойного тезку священника.

Святослав помолчал немного, обдумывая услышанное, и спросил:

— В животных могут бесы вселиться?

— "И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное", — ответил цитатой из Нового Завета отец Александр.

— Значит, по мнению церкви, могут, — кивнул сам себе Святослав и снова посмотрел на собеседника: — А с просьбами изгнать из животных демонов к вам обращаются?

— С какими только просьбами ко мне не обращались. С месяц тому назад попросили изгнать дьявола из робота-садовника, на днях один прихожанин уверял, что его соседка-ведьма — мать самого сатаны.

Священник весело хмыкнул:

— Как-то раз принесли литровую бутылку водки с заверениями, что она полна чертей.

Святослав повеселел:

— Что же вы, батюшка, с этой водкой сделали?

— На тесто пустил, — снова улыбнулся священник и стал серьезным: — А человеку объяснил, что одних молитв ему мало — изнутри меняться надо, пока есть шанс.

Светлов еще немного подумал, вывел на комм видео со стоянки и задал вопрос в лоб:

— А по этому поводу что думаете? Может начаться массовое вселение жителей преисподней в наш мир? В людей, насекомых, зверей и птиц?

Священник, хмурясь, несколько раз просмотрел запись, но ответил твердо:

— Нет. Нет у него такой власти над нашим миром. Ищите другое объяснение.

Оперативник кивнул и жестом потребовал у официанта счет.

— Признаки бесноватости я вам, конечно, опишу и пришлю, но самостоятельно определять ее истинность не советую — не справитесь, — сказал на прощание священник. Святослав в ответ только усмехнулся: он и не собирался... его дело искать настоящих преступников, а не мистикой заниматься.

Из Боголюбова Святослав отправился в спорткомплекс на Лежнево, где засветился несколько раз за последний месяц младший Демин, а оттуда — в "Чибипарк", пригородный лесок, место неофициальной тусовки флайбордистов.

Несмотря на раннее время, на поляне уже топтались несколько человек.

Оперативник припарковался, вытащил доску из салона и неторопливо принялся по второму кругу проверять флайборд и снарягу: небо беспечных не любило.

Светлов включил антиграв, встал на доску, немного раскачал ее из стороны в сторону, вспоминая и приноравливаясь.

Летяги разом замолкли и повернули головы в его сторону.

— Дяденька, покатаете? — выкрикнул кто-то из них дурашливым тонким голоском.

Флайбордисты радостно загоготали, а Святослав усмехнулся, врубил движок на максимум и закрутил "торнадо", сорвавшись с места в рисковой крутой спирали.

Набрав высоту, оперативник немного покружил над поляной, оценивая "на ощупь" направление и силу ветра. Потом прошел скоростную дорожку с поворотами, сделал двойной бэкплифт*, сгруппировался и "скатился" к земле серией кувырков с разворотами.

Не успел Святослав перевести дух и одернуть флиску, как от неформалов отделился тощий парень в ядовито-желтом комбезе. Он вскочил на доску, оскалился и злобным камикадзе понесся прямо на Светлова. Тот развернул свой флайборд, приготовившись к столкновению, но в последний момент летяга вильнул в сторону, вцепился в плечи Святослава и сдернул его с места. Оперативник в ответ схватился за противника и буквально лег на воздух. Они взмыли в небо вращающимся "винтом", на высоте метров в двести одновременно расцепили руки и разлетелись в стороны, чтобы сразу провалиться почти до самой земли.

Святослав "упал" в простом вертикальном вальсете*, а неформал выпендрился по полной: выполнил целую цепочку из сложных трюков. Компания встретила его выступление восхищенным свистом с улюлюканьем.

Спустившись на землю, летяга подлетел вплотную к Светлову, спрыгнул с доски, расплылся в широкой улыбке и дружески ткнул кулаком в плечо:

— Здорово, чертяка! А я уж думал ты все... насмерть укоренился.

Оперативник в ответ приобнял и похлопал по спине бывшего товарища по команде:

— Привет, Флюгер! Рад тебя видеть.

Уже вместе они подошли к остальной компании.

— Знакомьтесь, чиби, это Рино, простой московский носорог, мирный и дружелюбный, как его африканский тезка. С рук не ест, злить не советую — размажет... по доброте душевной.

Закончив с пожиманием рук, оперативник посмотрел на приятеля:

— Я по делу.

Тот криво усмехнулся:

— Да уж догадался.

Парень оседлал свою доску, оттолкнулся и лениво отдрейфовал к большому дереву, подальше от основной компании. Оперативник последовал его примеру.

Светлов не стал ходить вокруг, да около, а сразу показал один из снимков Антона Демина:

— Пересекался?

Флайбордист помрачнел:

— Так и знал, он во что-то влип.

И выругался:

— Вот сученыш... когда успел?!

Флайбордист задумчиво пожевал губу и исподлобья глянул на приятеля.

— Слушай, хороший в общем-то пацан... не мразот. Жалко будет, если просядет по мелочи. На чем его дернули?

Светлов ответил таким же мрачным взглядом.

— Давай так, сначала ты мне расскажешь, все что знаешь, а потом вопросы задавать станешь. Договорились?

— Не-е... ни хрена не договорились, — летяга сердито сплюнул и скрестил руки на груди. — Я сейчас лишнее каркну, а ему прилетит!

Оперативник недовольно поморщился:

— Ты из меня пожирателя детей делаешь.

Флюгер еще больше набычился.

— Ты, Рино, человек подневольный — по приказу дрыгнешься, сам не заметишь, как поплющишь.

Святослав вздохнул:

— Ишак ты упертый, а не флюгер... Ничего твоему Демину не будет, трупам все уже по х... рену.

— Бля... — выдохнул неформал.

— Как же так, а? Парень только вверх пошел — программу подготовили, спонсоров нашли, крыло выкупили и до ума довели. У него же талант настоящий был. И желание! Знаешь, Антон он... Стержень у него... правильный. Прикинь, пацан дерьма полной ложкой наелся, а сам дерьмом не стал. Вот мамашка у него, та — да, сука. Слова другого не подберешь.

Флайбордист полез в карман за сигаретой, но не прикурил, она так и осталась в его руках.

— А кто его, а? За что?

Светлов только хмыкнул.

— А, ну да... если бы ты знал, то не спрашивал бы, — нахмурился парень. — Тебе рассказать, что я делал последнюю неделю?

Оперативник отмахнулся:

— А то я не знаю. Думаешь, наудачу сюда пришел?

Флайбордист скривился в усмешке:

— Контора мышей не ловит?

"Кого только контора не ловит", — невесело подумал Святослав, а вслух сказал: — Рассказывай, что знаешь про Демина. Чем занимался, о чем думал, с кем дружил, с кем — не дружил. Все рассказывай.

— Эй-эй-эй... я тебе не дятел застенный морзой о природе стучать! — огрызнулся парень. — Сам разбирайся!

Святослав разозлился.

— Сам так сам. Давай, собирайся. Поговорим в управлении... культурно и протокольно. Для истории и архива, с применением дозволенного и его аналогов. Искренне, правдиво и от души. Под запись и роспись, а заодно — под невыезд на ближайшие полгода.

— Гад ты, Рино. Знаешь же, что кубок Азии через две недели в Харбине, и три медали в перспективе у моих. Хули такую подлянку делаешь?

— А у меня в перспективе очередная коллекция трупов, — вконец озверел Святослав, — так что класть я хотел на твои чемпионаты и кубки!

— Зашибись, — горько усмехнулся флайбордист, смял сигарету, превращая ее в труху, и сдался: — Твоя взяла. Ладно, я тебе сейчас выкладываю, как святому Айболиту — все, вплоть до цвета своего утреннего стула — но протокольно капнешь только фильтрованную необходимку.

— Пойдет, — кивнул Святослав.

Чем больше рассказывал неформал, тем тоскливее становилось у Светлова на душе: зацепок на первый взгляд снова не было.

Под конец флайбордист сунул Святославу под нос свой комм:

— Зацени, какую муть вчера прислал.

В воздухе вспыхнуло черным пламенем: "Раскаивайтесь и раскайтесь, народ бесстыдный, пока не родился приговор — как мякина, промчится день, пока не пришло на вас пламя гнева Господня, пока не наступил для вас день гнева Господня*".

Оперативник мысленно матюкнулся: буквы прогорели и осыпались пеплом, из которого вылез костлявый демон, звучно лязгнул зубами и погрозил Светлову кулаком. Демон был точной копией тех, что украшали посмертную записку Федорова.

"Издевается, сука", — вызверился оперативник и так глянул на неформала, что тот принялся оправдываться:

— Я решил, Тоха у брательника траву попер и обкурился, хотел ему за это по самые гланды вставить, чтобы неповадно было. А оно... вот оно как... Кто же знал-то?

Парень огорченно махнул рукой и выудил очередную сигарету.

— Жалко его... Прикинь, этот безбашка два года без трубы* и лонжи на помоечном крыле сам на сам трюковал, прежде чем я его закрючил. Рино, ты это... номер его брата дай, мы с похоронами и поминками поможем.

— Номер не дам, а вот тело... тело... Я позвоню тебе, когда можно будет забрать.

— Мне? — ошарашено моргнул флайбордист.

Святослав пожал плечами:

— Можно и по-казенному похоронить.

Парень, видно сообразив, что к чему, отказался:

— Нет, Тоху мы сами.

Неформал тоскливо глянул в небо, раскрыл было рот, собираясь что-то сказать, но неожиданно изменился в лице, вскочил на флайборд и рванул наверх. Светлов тоже взмыл следом: на фоне розовеющих облаков дергано и неровно снижался летяга, за ним вились плотной стаей оголтело орущие птицы. Они агрессивно пикировали черными штурмовиками, старались клюнуть подростка в лицо, били крыльями по голове. Он как мог уворачивался.

Святослав влетел в птичью стаю вслед за приятелем и снес флайбордом несколько птиц, оставшиеся с громким карканьем разлетелись в разные стороны.

На землю спускались зажав в клещи флайборт пострадавшего летяги. У него было залито кровью лицо, поклеваны голова и руки. Если бы не защитные очки, парень точно остался бы без глаз.

— Часто у вас так? — поинтересовался оперативник, глядя на то, как Флюгер, ругаясь и матерясь, заливает антисептиком ранки товарищу:

— Да второе лето! Завтра дробовик притащу, перестреляю их, нах... И гнезда посшибаю!

— Шлем не забудь, а то сам без перьев останешься, — усмехнулся Светлов, глянул в небо и посерьезнел: в яркой весенней синеве металось воронье. — Флюгер, знаешь... ты приглядывай получше за своими чиби.

Словно в ответ на этот совет вороны образовали три перекрещенных круга*, затем разлетелись в разные стороны.

— "Приглашение" в гости на днях пришлю, — Светлов смерил неформала тяжелым взглядом. — И язык попусту не трепи.

По пути к авиакару Светлов наткнулся на одну из сбитых ворон, непроизвольно затормозил у ее тушки, недовольно поморщился и решительно двинулся к авиакару, чтобы вернуться через минуту с плотным пластиковым пакетом.

— Херней занимаюсь, — вздохнул оперативник, глядя на мертвую ворону. Та валялась на траве, развернув серо-черные веера крыльев.

Помянув еще раз недобрым словом разыгравшуюся паранойю, Святослав закинул пакет с дохлой птицей под сиденье, закрепил флайбот и назвал следующим пунктом клинику молекулярной диагностики. А чтобы не терять зря время в дороге, поставил на прогон разговор с флайбордистом и принялся составлять список из новых кличек, имен и фамилий. Оперативник хотел иметь к утру полную информацию.

Холл медицинского центра встретил Светлова стерильной чистотой, безлюдьем и приглушенным неярким светом. Оперативник прижал пальцем световую панельку, та в ответ замигала зеленым светом.

— Сто тридцать пятый кабинет, первый коридор, до конца, там через переход — налево третья дверь, — деловито сообщили Светлову, стоило переступить через порог.

Святослав повернулся и увидел за довольно большим столом молодого человека предположительно лет эдак тридцати. Спрашивать, откуда он знает, что Светлову надо, не стал — на шее парня висел кулон из белого золота с изображением стилизованной буквы тау — знака псиона.

— Спасибо, — кивнул Светлов и отправился сдавать ворону. К возможной заразе отнеслись серьезно: птицу сразу упаковали в герметичный пакет, который тут же сунули в одноразовую пластиковую коробку, налепили на нее ярко-красный ярлык с номером и отправили в чрево институтских лабораторий. Светлову же в обмен на труп выдали бумажку с подтверждением факта приемки. А вот счет за исследование почему-то не дали: то ли служебный жетон произвел впечатление, то ли сработала природная харизма Светлова. Ему конечно хотелось верить в силу личного обаяния, но жизненный опыт перетягивал весы в пользу авторитета родной конторы, который даже Лёлика не раз выручал.

На обратном пути оперативник притормозил у псиона: стало интересно, что тот забыл в вестибюле. Судя по столу и большому удобному креслу, а главное — по уверенно-расслабленному виду "сидельца", тот провел за столом не один день.

— Работаю я, — охотно ответил псион на безмолвный интерес оперативника. — Вахтером работаю.

Светлов недоверчиво хмыкнул — это был анахронизм даже не прошлого, а позапрошлого века — но быстро справился с удивлением:

— Неужели в штатном расписании еще сохранилась такая должность?

— Сделали исключение для очень ценного сотрудника, который экономит посетителям море времени и защищает от лишней нервотрепки девственные... э... тонкоорганизованные умы местной научной элиты. Вот возьмем, к примеру, ваш случай... Не сиди я тут, вы постучались в ближайший кабинет, там бы вас послали в приемную на четвертый этаж. В приемной у нас царит...

Парень буквально пропел:

— ... Ле-е-ено-очка-а-а.... которая работает в центре всего вторую неделю и только-только научилась правильно выговаривать отчество своего непосредственного начальника. С интуитивными решениями у нее — полный швах, так что отправились бы вы куда угодно, но не туда, куда надо. Набродились бы досыта по переходам и этажам, прогневались в итоге и вылили бы на первого встречного свое недовольство. А у нас, что ни сотрудник, то гений... трепетный, стоящий двумя ногами на пороге открытий. И тут вы.... с этого порога грозным рыком да в пучину депрессии. Все... нет открытия! Так что я не просто вахтер, а локальное эмчеэс и мозгохранитель науки!

"Трепло", — подумал Светлов.

— Есть немного, — скромно согласился псион, не сводя с оперативника веселого взгляда.

— Пропускник сломался что ли? — добродушно поинтересовался Святослав.

— А вот и не угадали, господин дознаватель! — радостно оскалился "вахтер". — СПУ-01-12 отправлен на плановую техпроверку. До конца моей практики, вероятно.

И снова предупреждая следующий вопрос, с деланной печалью вздохнул:

— Экономист я. Без пяти минут финансовый светоч и советник промышленников с банкирами.

"Выперли, поди, из бухгалтерии-то", — насмешливо посмотрел на парня Светлов.

— Не оценили, — грустно поддакнул псион.

— Не распускал бы язык, глядишь, и проблем не было бы.

Парень сделал строгое лицо:

— Мама, налоговый кодекс и корпоративная этика учили меня говорить правду и ничего кроме правды!

Задумчиво поколупал пальцем пятно на столешнице и с чувством пожаловался:

— Но это ценят почему-то только ваши коллеги.

Светлов, вспомнив последний разговор с Лёликом, хищно прищурился:

— Цивилизация разумных блатодеа — твоя идея?

Лицо псиона расцвело выражением неземного счастья:

— Что вы... я всего лишь рассказал одну старую притчу о доброй, но неряшливой женщине по имени Федора, у которой взбунтовались хозботы и разбрелись по миру. А выводы, кому это было выгодно, ваш знакомый сделал сам!

— Святослав, — немного подумав, решил представиться Светлов. Несмотря на откровенное нахальство, псион ему понравился. Да и лишними подобные знакомства не бывают.

— Марк, — привстав, псион энергично потряс протянутую руку. — И не-не-не... увольте... не могу, студент-с, учебная отсрочка. А свои обязательные три часа в неделю я в уголовке отрабатываю.

Оперативник в ответ с искренним интересом поинтересовался:

— Не надоедает буффонадами развлекаться?

Псион расплылся в широкой улыбке:

— Нисколечко!

— Ладно, человек-праздник, рад был познакомиться. Вот, держи, — Святослав протянул серый прямоугольник визитки. — Мало ли...

— Что, если "мало ли" и переночевать пустите? — псион с показным благоговением понюхал визитку и бережно убрал ее в карман.

— Нет, у "мало ли" не тот уровень опасности, чтобы малознакомых псионов в дом пускать, а вот если он вырастет до "ахтунг — полный капут", тогда и о ночлеге договоримся, — рассеянно отмахнулся Святослав, раздумывая, вернуться в управление или лучше поработать дома.

В ответ на его сомнения, басовитым шмелем загудел комм — звонил Глушко.

— Свят, чуть не забыл сказать, жду тебя сегодня на открытии "Музыки света". Хочу познакомить с моей Викушей. Представляешь, она там будет выступать! Лев и Тимур тоже придут. Лови код пригласительного.

Светлов согласно угукнул и мысленно поморщился: его любовницу Лёлик привычно проигнорировал. Можно было, конечно, самому позвать, но девушка друга была вроде как из моделек, а конкуренцию Ирина ох как не любила... Икнулось бы всем.

— Вы ей в субботу большой букет цветов подарите, а в воскресенье сводите в ресторан. И составьте хоть какой-то график выгула своей девушки, ведь бросит она вас. Останетесь в компании пива и роботов, — снова бесцеремонно влез в мысли оперативника псион.

"А в глаз?" — выразительно дернул бровью Светлов.

— Молчу, — псион с видом примерного детсадовца сложил руки на колени и юродивой преданностью уставился на Святослава.

Тот лишь вздохнул, подумав, что если верить Ирине, то плотного знакомства с этим клоуном не избежать. Точно приживется в "кунсткамере".

"Ничего, переживет, не в первый раз. Должна уже привыкнуть", — решил Святослав, проигнорировав ехидный шепот: "Приучал цыган кобылу"

Дезомбаторы* (сленг) — психотестеры управления безопасности.

Блатодеа (вlattodea) — тараканы (лат)

Вши* — нанороботы

Вальсет, бэкплифт* —

"Раскаивайтесь и раскайтесь, народ бесстыдный...*" — Тора.

Три перекрещенных круга* — знак Зверя.

8 глава

Уже подлетая к Веселкино, Святослав неожиданно осознал, что любовница сегодня ни разу не позвонила. Он полез в комм и озадаченно почесал ухо: сообщений тоже не было.

Хорошо это или плохо Светлов не знал, все зависело от настроения Ирины. Если оно хорошее, то сто к одному — Святослава ждет романтичный ужин с очередным некалорийным тортиком. Если плохое, то в лучшем случае — обиженный взгляд и испорченное настроение. Что совершенно не радовало. А ведь Светлову еще предстояло объяснить, почему он бросает любовницу одну на полночи, а затем с минимальным уроном выбраться из дома. Конечно, можно было бы что-нибудь сочинить про внезапную работу, но лгать Святослав не любил, предпочитая вранью строго дозированную правду.

Однако в компенсацию за неудачи в работе фортуна на этот раз решила побыть на стороне Светлова: он застал Ирину перед зеркалом в полной боевой готовности — причесанной, накрашенной, в дорогущем кружевном белье и в чувственном флере восточного аромата.

— Мур-мур-мур, носорожко, — девушка потерлась щекой о плечо Святослава. — Я тебя сегодня брошу. Ты же не обидишься, да?

Оперативник скрестил руки и прислонился к косяку, наблюдая, как стекает по бедрам любовницы ярко-алый шелк платья, как оно красиво обтягивает высокую грудь.

— Куда собралась? — с неожиданной ревностью поинтересовался Светлов.

— А... надоело дома сидеть, пойду с мужиками знакомиться, — девушка придирчиво подправила помаду на губах и нежно улыбнулась Светлову. — Шучу, шучу. Зачем мне мужики, когда рядом столько красивых девушек?

Посмотрела на него и расхохоталась:

— Видел бы ты свое выражение лица, Светлов! Да на девичник я иду в "Монако". Сотрудница замуж собралась, хочет свободу оплакать.

— В "Монако" значит... — недовольно дернул щекой оперативник.

Ночной клуб "Монако" славился пятничными мужскими стриптизами и женским разгулом. Так что Святослав серьезно задумался, не перестроить ли планы на вечер, но вовремя заметил внимательный взгляд исподтишка и разгадал чужую игру: от Светлова ждали проявлений ревности.

Плясать под чужую дудку он не любил, а потому демонстративно зевнул:

— Лады, развлекись, как следует. Только ключ не забудь. Девчатам — привет!

— Ключ, говоришь, — зло прищурилась Ирина, схватила свою сумочку и уже в дверях обернулась: — А знаешь что, Светлов, ты меня раньше утра не жди. Буду развлекаться на полную катушку, раз ты не против. Как следует развлекаться!!

И хлопнула дверью.

Святослав немного постоял у окна, наблюдая, как растворяется в небе синяя капля авиакара, и раздумывая о сложностях женского характера, а потом отправился переодеваться.

По дороге в Царицыно Светлов понял — придется подлизываться, иначе размолвка гарантированно выльется в затяжной конфликт. Обижаться Ирина умела, любила и не реже двух раз в месяц обязательно находила для этого подходящий повод.

Вспомнив совет болтливого псиона, оперативник решил подмазаться "пряником": купить букет цветов. Точнее — три букета: один для Ирины, второй — для Лёлика, чтобы он радовал свою девушку не только тараканами, а третий — для нее же в качестве вежливого комплимента при знакомстве.

Светлов выбрал в ближайшем цветочном магазине крупные пурпурные розы, разноцветные герберы и хризантемы. Розы он приготовил Лёлику, герберы хотел подарить сам, ну а третий букет, собранный из полупрозрачных "стеклянных" цветов, предназначался любовнице.

Дворцовый комплекс Царицыно сиял в темноте и переливался всеми цветами радуги: представление давно началось.

Хотя оперативник серьезно опаздывал, скорость прибавить не получилось — в небе было не протолкнуться от каров и глайдеров, зависших на гравирежиме. Билеты стоили дорого, а издалека тоже было неплохо видно.

Приземлившись прямо в парке на лужайке, Святослав настроил комм на автопарковку, выбрался из кара и задрал голову к небу. Среди серебряных облаков, осыпающихся яркими звездами вместе с хрустальными переливами музыки, кружили под вечного Моцарта ангелы.

Святослав завистливо покосился на парочку, которая уютно устроилась прямо на газоне, и понял, что тоже не хочет лезть в толпу. Большое скопление народа всегда вызывало у оперативника раздражение и безнадежно портило настроение.

Справедливо рассудив, что девушке Лелика сейчас нет никакого дела до его друзей, Святослав решил временно позабыть о приличиях и с наслаждением растянулся на траве. Музыка утянула его в фантастический мир, где нет ни смерти, ни трупов, ни убийц. Деревья таинственно мерцали, парковые дорожки омывали волны света, на фоне декораций из настоящих звезд танцевали огромные ангелы. Все это великолепие переливалось, горело и жило в такт со старинной музыкой.

Ангелов Моцарта сменили жар-птицы Стравинского, на деревьях с кустарниками распустились невиданные цветы, и Святослав умиротворенно вздохнул, полностью погружаясь в возвышенную безупречность момента. Из которой, однако, он вскоре был вырван плебейским урчанием желудка.

Смущено оглянувшись, Светлов махнул рукой боту-разносчику и купил горячий бутерброд с ветчиной, помидорами и сыром. Откусив изрядный шмат, оперативник подумал, что, слава богу, совершенное счастье доступно не только в сказках.

Представление закончилось грандиозным фейерверком. Дождавшись, когда в небе погаснет последний салют, Святослав выбил код на экране комма. Навигатор услужливо высветил на схеме комплекса три зеленых огонька. Савинский с Сальгадовым стояли на берегу напротив фонтана. Маячок Лёлика дрожал где-то дальше — на искусственном острове.

Отыскав друзей, Святослав пожал протянутые руки и поинтересовался:

— Не опоздал?

— Нет, как раз к выносу главного блюда, — выразительно поиграл бровями Савинский, округлил в изумлении глаза и буквально простонал: — Не может быть... Это за какие-такие подвиги нашему чудику досталась такая...

— ...королева, — привычно подтрунил над другом Светлов.

— Богиня, Славка, богиня! — Савинский поправил ремень и неожиданно ловко выдернул розы из рук Светлова. — Вот чего вам так везет, сволочам?!

Святослав, проследив за его горящим взглядом, мысленно присвистнул — в кои-то веки Лев Савинский был стопроцентно прав. "Викуша" оказалась Викторией Унго. Эта изумительной красоты черноглазая мулатка с четырнадцати лет по праву носила титул супермодели номер один. В двадцать девушка по неизвестной причине полностью лишилась волос, которые так и не удалось восстановить. Это событие долго мусолили на всех новостных каналах. Сама же Виктория к облысению отнеслась совершенно спокойно: сделала татуировку на голову и раскрашивала ее под настроение, вдохновляя своим новым образом на смелые коллекции прославленных кутюрье.

Сегодня голова Виктории Унго сияла бирюзой и золотом под цвет короткой туники, открывавшей бесконечно-длинные ноги.

Полное отсутствие волос, а так же бровей с ресницами, сложное переплетение разноцветного бодиарта с татуировкой, а главное — какой-то потусторонний "всепонимающий" взгляд, превращали Викторию Унго в настоящую инопланетянку.

— Знакомьтесь, ребята, это моя Викуша, — Лёлик по-хозяйски обнял девушку за талию.

— Лев. Для вас — просто Лёвушка, — Савинский галантно поцеловал протянутую руку, с многообещающим видом огладил пальцем запястье и протянул Виктории присвоенный букет.

"Зараза", — мысленно ругнулся Светлов.

Мулатка цветы приняла, но в ответ на авансы Савинского лишь устало вздохнула и посмотрела на Сальгадова. Тот склонил голову в приветствии, получив ответный молчаливый кивок.

Святославу в благодарность за яркие солнечные герберы достались смешливые огоньки в глазах. Руку ему Виктория тоже подала, правда сделала это так, чтобы даже в голову не пришло приложиться к ней поцелуем. Оперативник намек понял правильно и ответил осторожным дружеским пожатием.

"Везет мне сегодня на псионов", — подумал он, разглядывая девушку, на лбу которой красовалась все та же буква "тау". Полные губы мулатки чуть дрогнули от сдерживаемой улыбки.

— Ну что, продолжим знакомство? Я знаю одно замечательное местечко, где подают отличное пиво. Если наша дама, конечно, не отдаст предпочтение десертам, — голос Савинского истекал медом, а взгляд — елеем, грозя затопить всю округу.

— Не получится. Нам надо проследить за демонтажем и доставкой аппаратуры, а то завтра следов не найдешь, — со вздохом отказался простодушный Лёлик.

— Так мы тоже с удовольствием поможем и подождем! Виктория, звезда моя, приказывайте!

— Лев, остынь — не видишь, девушка едва на ногах стоит от усталости, да и тебя уже наверняка заждалась жена, — охладил зарвавшегося друга Святослав.

— Ага-ага, — закивал Лёлик, потянул за собой художницу, но резко остановился и ткнул в приятелей пальцем: — Учтите, до понедельника меня на этом свете нет! Нигде и ни при каких обстоятельствах!

Виктория Унго счастливо улыбнулась и посмотрела на аналитика влюбленным взглядом.

Савинский, дождавшись, когда парочка исчезнет из вида, поскреб правую сторону груди:

— Верите, душа прям ноет и болит. Если б Лёлик не был моим другом, я бы наизнанку вывернулся, но шоколадку эту увел!

Святослав в ответ усмехнулся:

— Не завирайся, Лёва. Не душа у тебя болит, а одно место чешется. Ты в этом плане неизлечимо чесоточный.

Савинский печально вздохнул:

— Нет в тебе романтики ни на грош, один сплошной цинизм. Как тебя только твоя Ирка терпит?

Шкодливо ухмыльнулся и толкнулся плечом Сальгадова:

— Ну что, теперь по бабам?

— Точно, — покивал Святослав. — Ты к своим, я — к своей, а Тимур как обычно — в мастерскую с заказами трахаться. Домой вали... р-р-романтик.

Савинский в ответ только коротко хохотнул и нажал на кнопку комма.

— Олёлешна, солнце, светопредставление наконец-то закончилось, но мы тут решили с ребятами в пивнице утешиться... ...Ну что ты, зайчонок, рыбка моя, я же не зверь адов, мешать тебе выспаться перед дежурством, я у Светлова или Сальгадова заночую... вот они, рядом стоят.

Савинский притянул к себе друзей.

— Привет, Ольга, — поздоровался Святослав, выдрался из цепких рук Савинского и отошел в сторону, чтобы не чувствовать себя совсем уж дураком. Лев Савинский был горазд на подобного рода подставы. Светлов его прикрывал, но не одобрял.

— Я тебя тоже люблю-целую, королева моя...

Савинский выключил комм, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и счастливо выдохнул:

— Как хорошо-то! Может, все же гульнем?

Светлов только посмотрел на приятеля, тот укоризненный взгляд понял правильно.

— Зря, Славка, зря! Хотя я тебя понимаю — Ирка твоя прям... хороша-а. Породистая, горячая, норовистая! Я от такой тоже на сторону не смотрел бы!

Ответил ему Тимур:

— Гамберро*, твое косоглазие только могила исправит. Иди уж... всероссийский осеменитель.

Савинский, распрощавшись с приятелями, бодро покатился в глубины парка. Святослав проводил его взглядом и глубоко вздохнул, предвкушая два дня отдыха.

Бесконечная тяжелая неделя наконец доползла до выходных: можно было расслабиться и обязательно сводить куда-нибудь Ирку, чтобы ей от скуки всякая дрянь в голову не лезла. Вот чего уперлась в это замужество? Можно подумать, оно что-то изменит, кроме количества нулей на счету и то — в меньшую сторону. Но нет же... вцепилась, не хуже волкодава!

— Чего землю копытом роешь? — поинтересовался Тимур, заметив нахмуренные брови друга.

Тот раздраженно поморщился — лететь домой расхотелось: чувствовать себя в шкуре добычи Светлов не любил.

— Вот не скажешь, почему женщинам обязательно замуж надо? Чего не хватает?

Тимур по-кошачьи фыркнул и на правах лучшего друга выдал суровую правду:

— Если ты, Свят, про свою, то — мозгов, раз такой подкаблучник, как ты до сих пор не окольцован.

Возражать закоренелому одиночке, больше всего ценившему свободу и независимость, было пустым делом, так что Светлов лишь плечами пожал и глянул на дисплей комма.

— Ну что, по коням или действительно где-нибудь посидим пивка попьем?

— Хотелось бы, но у меня заказ горит. Давай в следующие выходные?

— Договорились, — кивнул Светлов и насторожился, почувствовав чей-то взгляд.

Посередине площади, метрах в трех от друзей, вызывающе расставив ноги, сунув руки в карманы и нетрезво покачиваясь, стоял бородатый детина в мятой, несвежей одежде.

Заметив, что на него обратили внимание, мужчина ткнул в сторону Святослава пальцем и хрипло немелодично заорал:

— Веди нас, повелитель! Мы готовы мир уничтожить, лишь скажи нам слово!

— Тьфу ты, — сплюнул в сердцах Светлов.

Сальгадов негромко хохотнул:

— Смотри-ка, пьянь пьянью, а власть с ходу признал.

В небе блеснули серебряные искры — над головой "певца" закружились несколько регистраторов, но это его не остудило.

— Слушайте, слушайте, люди! Выживут только голубоглазые! Слышите?!! Всем остальным — кранты!!! Остаемся только мы — чистокровные арии!

— Как же я не люблю людей! — с чувством признался Сальгадов.

Светлов солидарно кивнул и поинтересовался:

— А что у тебя сегодня на ужин?

На ужин у Сальгадова по пятницам подавали теплый салат с пармской ветчиной, яйцом пашот и козьим сыром, а еще — сухое красное вино, от которого Светлову, увы, пришлось отказаться в пользу виноградного сока. Домой оперативник вернулся сытый и умиротворенный. Дав команду роботу поставить хризантемы в вазу, Святослав с чистой совестью и полным желудком завалился в кровать.

"Сон!" — на этот раз догадался Светлов, обнаружив себя напротив "ритуального сооружения" с ликом непризнанного святого.

На первый взгляд зал был пуст: ни прихожан, ни трупов, ни крыс. Однако, как и в прошлый раз, Святослава буквально придавило чужим вниманием. Он недовольно повел плечами и замер, прислушиваясь. Святославу померещилось тихое, но отчетливое потрескивание, какое можно услышать зимой на реке.

Оперативник уже хотел двинуться вперед, как раздалось громкое "крак!" По полу зазмеилась извилистая трещина, из которой через мгновение грыжей выперло потроха тех этажа: запутанный клубок проводов, кабелей и углепластовой арматуры. Они ворочались, словно живые, червями расползались в стороны, свиваясь в уродливые разноцветные щупальца.

Святослав брезгливо дернулся в сторону, когда одно из них оказалось поблизости. Дернулся и... не смог даже двинуть рукой, как это бывает в кошмарах.

Щупальце, слепо потыкавшись в ботинок, забралось под штанину. Святослав почувствовал ледяное прикосновение, короткий болезненный укол и попытался скинуть оцепенение. На этот раз получилось — меткий пинок отбросил агрессора в сторону. Вот только воспользоваться свободой оперативник не успел: стены с потолком буквально взорвались множеством гибких "лассо", они обвили руки и ноги Светлова, распяв его между полом и потолком.

Святослав яростно забился, пробуя путы на крепость, но вскоре затих: по прочности они не уступали стальным канатам.

Стоило ему сдаться, как голова преподобного Брэда Демпси раззявила рот:

— Я свет миру; кто последует за мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни!*

На последних словах оперативник зашелся в беззвучном крике: провода безжалостными жалами вонзились в ладони, ступни и правый бок Святослава. Изъязвив кожу и мышцы, они пробуравили кости, стали частью Светлова.

— ...Я сам о себе свидетельствую, свидетельство мое истинно!* — прогремела маска.

Святослав почувствовал, как заполняет пространство, свиваясь затейливыми узорами, и напряженно пульсирует его новая плоть. Мысли спутались, потяжелели, как при наркозе, а воздух немыслимо раскалился. Светлов, хватанув его раскрытым для вздоха ртом, захрипел: показалось, что в глотку плеснули жидкий свинец. Кожа вздулась от нестерпимого жара, завоняло палеными волосами. Это было последнее, что ощутил оперативник.

Очнулся он от голоса в собственной голове.

— Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, который есть, и был, и грядет! Я есмь!*

— Я есмь... — сами собой повторили губы Светлова, оказавшегося гостем в собственном теле. Теперь оно было не его, хотя оперативник по-прежнему видел и осязал... вроде бы. Он изо всех сил стиснул зубы.

Щупальца тем временем опочковались многочисленными пузырями.

— Я есмь Альфа и Омега, первый и последний!* — назойливо заявили губами Светлова, даже не заметив его сопротивления.

Пузыри обросли варикозными венами, один за другим полопались, превратившись в грязно-желтые глазные яблоки с лысыми веками, и Святослава утянуло в калейдоскоп видений. Он увидел белый тропический пляж, бирюзовый бассейн на крыше небоскреба, круглые камни морены у подножия ледника и какого-то голого мужика с задранным в боевой готовности членом.

На последней картине Святослав возмущенно взвыл: "Пошел на хер из моей головы!!!" и... проснулся.

Окончательно пришел в себя Светлов только в душе, поняв, что сжимает в руках вырванный с потрохами щуп анализатора.

— Прости, браток... — пробормотал Святослав, глядя на искореженный корпус медбота и испытывая перед ним иррациональное чувство вины.

Смыв с себя липкое послевкусие кошмара, оперативник вернулся в кровать — часы на дисплее комма показывали три часа ночи. Увы, заснуть не получилось: сначала мешал горластый соседский петух, потом — злость и раздражение на собственную беспомощность во сне. В результате, провалявшись без толку с полчаса, Светлов отправился завтракать. Несмотря на прерванный сон, Святослав чувствовал себя на удивление бодро. Пробежка все еще была под запретом, но отказываться от зарядки было глупо.

Оперативник отжался раз двадцать, немного повисел на турнике, подтянулся поочередно по десять раз сначала на одной руке, потом — на второй, покрутил солнышко, а напоследок прошел на руках до входной двери. Накопленная энергия требовала выхода.

Помедитировав немного перед холодильником, Святослав извлек оттуда маслянистый бумажный сверток, выбрал в карте памяти хозбота рецепт "блинчики с семгой" и с чистой совестью уселся на диван.

По визору в новостной пятиминутке-реверсе "No comments" показывали круглощекую блондинку славянского разлива, которая с энтузиазмом трясла плакатом и голой грудью на фоне какого-то памятника.

"No humiliation of women by short skirts!"* — было написано на плакате. Задницу блондинки едва прикрывали микроскопические шорты.

Святослав, увеличив изображение, задумался — не сменить ли новостной канал на эротический? — но вспомнил о нечищеных зубах и снова отправился в ванну. А когда вернулся, с экрана лучилась харизмой хорошенькая ведущая.

"Руководство одной из компаний в Аомори распорядилось дать своим сотрудникам выходные за два дня до даты "конца света" со словами: "Мы советуем провести эти последние дни с вашими самыми близкими людьми". А что вы планируете делать в последний день человечества? Оставайтесь с нами и к концу недели вы получите вкусовой код авокадо с программой "Гуакамоле" от шеф-повара ресторана "Чиуауа". Проживите вкусно конец света!"

Святослав, облизнувшись на гуакамоле, покосился в сторону кухни и подумал, что, наверное, стоит согласиться с Тимуром и наконец заменить древнего робота на нормальную и, самое главное, скоростную модель. А то издевательство над желудком какое-то...

В наказание за крамольные мысли Светлова, раздался негромкий хлопок и короткое гудение. Завоняло жженым пластиком.

"Да что же за день такой?!" — расстроился Святослав, обнаружив на кухне застывшего робота, и погладил его по глянцевому боку: — Ничего, старичок... Тимур тебя быстро починит, будешь как новенький.

Через пять минут оперативник стоял на пороге дома Сальгадова. Встречать его выполз сам хозяин.

— Жрать хочешь? — коротко уточнил Сальгадов причину раннего визита.

— Не откажусь, — кивнул Светлов. — Хотя я по другому поводу. Починишь?

Святослав пихнул другу под нос коробку со сломанной техникой. Тимур недовольно поморщился.

— Опять?! Ты отсталый ретроград, Свят! Сдался тебе этот хлам?

— Тим, камрад, почини, будь человеком. Он же дедовский... не могу выкинуть старичка, сам понимаешь. Я, можно сказать, на его кашах вскормленный.

— ... из его дозатора выпоенный, — съехидничал Сальгадов, но смилостивился. — Ладно, давай свой антиквариат.

Святослав перехватил коробку поудобнее и протиснулся в дверь.

— А это что? Какой мясник его разделал? — Сальгадов брезгливо двумя пальцами потянул из коробки оторванный щуп.

— Понимаешь, такая херня приснилась, ну я проснулся и в душ, а этот полез щупальцем... Ну я перехватил и... повредил немного. Нечаянно, — покаянно прогудел оперативник.

— Выдрал на хрен в ярости носорожьей, — поправил борец за правду и обвиняющее ткнул в искореженный корпус медбота. — Растоптал, как последний вандал!

— Сам не знаю, как получилось, — виновато пожал плечами Светлов.

— Этого — в "морг", — вынес приговор медботу друг. — Этого... так и быть, починю в память о Матвее Олеговиче. Быстро не жди, реально заказы горят.

— Мне не к спеху, — обрадовался Святослав. — Сделаешь, когда сможешь. Главное — сделаешь! Спасибо, Тимур. Ты — тру* человечище! А если накормишь — вообще станешь моим личным богом! После Марио, конечно. Он — бессменный глава всего небесного пантеона.

Сальгадов, усмехнувшись, отправился на кухню. Святослав дернулся следом, но был остановлен вызовом комма — звонила любовница.

— Носоро-ог... — пьяно протянула она, — ... ну скажи, почему ты меня не любишь? Вот я сейчас возьму и тебе изменю! Будешь тогда знать. Вот я ка-ак сейчас пойду и ка-ак изменю!

— Сидеть! — рявкнул в ответ Святослав. — Сидеть и ждать! И чтобы задницу от стула не отрывала! Сейчас буду.

Переодеваться Святослав не стал, забрал только жетон с документами, а когда выскочил во двор, авиакар уже мигал в ожидании сигнальными огнями. Оперативник запрыгнул в салон, переключил аппарат на ручной режим и взмыл в небо на максимальной скорости, наплевав на гарантированный штраф.

— Соедини меня с Ириной и покажи, где она находится, — отдал команду бортовому комму.

Динамики разразились какофонией музыки, смеха и криков, а потом голосом любовницы зашипели:

— П-с-с-с... тише! У меня тут важный звонок от важного человека!

Слышимость стала лучше.

— Самая красивая женщина на земле слушает! — пьяно заявила Ирина. — Чего тебе, Светлов? Не бойся, я тут пока еще кандидадуры... тьфу... кандита... конкурс устраиваю! Знаешь, ничо так есть эк-зем-пля-ры.

Последнее слово девушка старательно произнесла по слогам.

Святослав глянул на высветившийся адрес, зло скрипнул зубами и тоном ласкового маньяка спросил:

— Гулена моя, киса... отважная, ты вроде в "Монако" собиралась шалить? Объясни тогда, что ты в "Подворотне" забыла?!

Этот ночной клуб находился на отшибе в промзоне нижнего уровня и имел дурную славу.

— Где хочу, там и шалю, ты мне не муж, чтобы спрашивать! — огрызнулась любовница, болезненно ойкнула и неожиданно хныкнула: — Светлов, почему ты такой противный? Я тебя жду-жду, а ты даже не позвонил, скотина! Забери меня отсюда, а? Мне что-то нехорошо...

Святослав крутанул кар, проскочил между сплетений трубопровода, опасно "облизнул" стену канала, спикировал вниз, нарушив с десяток правил разом, и вылетел через длинный тоннель прямо к дверям заведения.

— Когда выйду, блокируй дверь и держись высоты в три метра. Подберешь нас, как только появимся, — приказал Святослав, выбрался из кара и еще раз глянул на трехмерный план прежде, чем окунуться в оглушающую муть "синтетика" — однообразно ритмичной музыки, которая была построена на одних ударных. Он немного постоял у стены, давая глазам привыкнуть к агрессивной темноте, расчерченной от пола до потолка неоновыми полосками. Они искривляли пространство и растворяли реальность в зыбком кислотном свете.

Святослав в последний раз глянул на комм и решительно двинулся на второй этаж по глянцевым таблеткам ступенек.

Ирину он обнаружил за стойкой бара в обнимку сразу с двумя кавалерами, которые ее усиленно спаивали, если судить по стройной шеренге пустых бокалов.

Сама Ирина бездумно глазела сквозь очередной коктейль на бармена-андроида. Один из парней уже оглаживал ее спину, второй — бесцеремонно тискал колено, обтянутое дорогим ажурным чулком.

Святослав, почувствовав, что его буквально скручивает от злости, протолкался сквозь танцующих и оскалился широчайшей улыбке:

— Извините, ребята, но это мое!

— Носоро-ог... — обрадовано протянула Ирина, — ты прише-ел...

Встала, качнулась и повисла на любовнике, тот придержал ее за талию.

Невозмутимый бармен молча вручил Светлову счет за коктейли. Закуски в нем не было совсем.

Святослав быстро чиркнул айдишкой по прорези, отстучал код и со словами "бывайте, мужики", потянул любовницу к выходу.

— Светлов, — неожиданно вывернулась из рук Святослава Ирина, — а давай напьемся! Тут такое кулевое пойло с шариками... Ты его кусаешь, а оно лопается и небо щекочет. Та-ак хорошо становится...

-Завтра, Ир, все завтра — сначала потанцуем, потом покусаем, а затем дойдет до "хорошо и весело", — пообещал любовнице Светлов.

— Какой ты зануда... — та недовольно скривилась и окинула Святослава изумленным взглядом: — И чего я только в тебе нашла, не знаешь?

"Твою ж мать..." — мысленно выругался Светлов, отследив, как незадачливые кавалеры Ирины курсируют меж столов.

Кажется, без столкновения с местной шоблой уйти не получится.

Спорить с разгулявшейся любовницей было некогда, так что Святослав попросту перекинул ее через плечо и потащил на улицу.

Ирина в ответ полезла руками сначала под футболку Святославу, а затем — под пояс домашних штанов. Оперативник, не сбавляя шага, несильно хлопнул любовницу по заду, чтобы та не хулиганила, и уже было выбрался наружу, как почувствовал, что его крепко ухватили за локоть.

— Отпусти немедленно девушку, иначе я полицию вызову! — взвизгнули у Светлова где-то подмышкой.

Тот озадачено отвел в сторону руку. На ней, вцепившись не хуже ягд-терьера, висела невысокая худышка.

— Это моя девушка, я ее домой несу, — попробовал успокоить незнакомку Святослав.

— Не имеешь права! — еще крепче уцепилась за Светлова девица и попыталась его лягнуть.

Ирина что-то промычала ей в поддержку в спину любовнику.

— Она не в том состоянии, чтобы самостоятельно что-то решать, — все еще мирно ответил Святослав, протискиваясь в дверь на выходе.

— Сексист!!! — обвинили Светлова.

— Он секси, дура, — неожиданно взбрыкнула Ирина и попыталась сползти с плеча. — Отцепись от моего парня, убожище плоскогрудое!

"Бабы!" — обреченно подумал Святослав и поволок обеих к авиакару. Оперативник даже успел запихнуть их в машину, когда ему примерились врезать битой по затылку. Светлов, заметив в стекле отражение, ушел от удара, выбил биту и точным ударом в челюсть отправил нападавшего в нокаут. Второго обезоружил, сломав ему локоть. Третьего вывел из строя ударом трофейной биты по бедру. Уцелевшие подонки нападать передумали.

Тот, который оглаживал спину Ирины, миролюбиво выставил перед собою руки и попятился:

— Ты чего, мужик?! Мы же только поговорить хотели!

— Будем считать — поговорили, — ощерился Святослав. — Или остались невыясненные вопросы?

— Никаких вопросов и претензий, — не опуская рук, моментально ответил парень.

— Вот и славно. А теперь пошел нах обратно в свой клоповник!

Повернуться спиной к трусливым, но злобным шакалам Святослав не рискнул: дождался, когда они окажутся около дверей и только тогда попятился к кару.

Оказавшись на водительском месте, заблокировал двери, поднял аппарат метров на пять и только тогда оглянулся на пассажирок. Агрессивная девица пялилась на Светлова с фанатичной ненавистью в глазах.

— Куда закинуть? — все так же дружелюбно поинтересовался оперативник.

— Немедленно выпустите меня! — тут же воинственно встрепенулась она.

Святослав пожал плечами, снял блокировку, открыл дверь и с любопытством уставился на пассажирку. Та покраснела.

— Дура, да? — захихикала с заднего сиденья Ирина и выразительно постучала себя по лбу: — Ду-умать надо что просишь. Вывалишься — стопудово каблук сломаешь!

"Дура" обиженно поджала губы, оперативник вздохнул и снова ткнул пальцем в панельку — дверь с тихим шелестом встала на место.

— Носорог, — капризно сморщила носик любовница, — я пи-пи хочу!

— Сейчас доберемся до дома, будет тебе и пи-пи, и а-та-та заодно, — пообещал Святослав и ткнул феминистке жетон под нос: — Сотрудник управления безопасности лейтенант Светлов. Вы стали очевидцем нападения и можете понадобиться, как свидетель. Оставьте свои координаты, пожалуйста.

Девушка прикусила губу, немного помолчала, протянула айдишную карточку и мрачно спросила:

— До дома подбросите? Тут недалеко.

Светлов согласно кивнул — оставлять в одиночестве девушку в таком месте было чревато.

Дальше летели в тишине: Ирина дремала, девица смотрела в окно, а Святослав раздумывал над наиважнейшим вопросом — сообщать о драке начальству или спустить все на тормозах?

Оперативник точно знал, что действовал в рамках закона, но суетиться и доказывать, что не верблюд, ему не хотелось. В итоге Светлов решил положиться на надежный, проверенный временем и различными форсмажорами русский авось. Правда, подкрепленный записью регистраторов кара.

Когда пришла пора расставаться с девицей, неожиданно активизировалась Ирина: цапнула ее за рукав и громко на весь салон зашептала:

— Знаешь, ты заканчивай с этой херней...

Любовница с глубокомысленным видом нарисовала в воздухе спираль.

— ... лучше собою займись! Сделай лицо, тут...

Ирина ткнула пальцем в то место, где обычно у женщин бывает грудь, и осуждающе припечатала:

— ... нарасти что-нибудь! Неприлично порядочным девушкам без сисек ходить. Твой вид вызывает у мужиков эту... как ее... гендерную фру... фру-ста-цию. Вот!

Ирина с пьяной гордостью посмотрела на Святослава. Тот, с трудом подавив смешок, выпустил феменистку и перебрался на заднее сиденье.

Ирина двинула ему локтем в бок и вцепилась в ручку двери, не давая ей закрыться.

— А еще у тебя задница квадратная и ноги короткие. И кривые!!! Слышь, как ты с этим живешь, а?!

Лицо Ирины исказила гримаса искреннего непонимания и боли за чужую беду.

Оперативник отодрал любовницу от двери и крепко прижал к себе:

— Угомонись уже, чудовище пьяное.

Та, немного повозившись, удобно устроилась у Святослава подмышкой и послушно притихла.

Кар, развернувшись, взял курс на Веселкино. Небо уже посветлело и налилось рассветными красками, обещая отличную погоду.

"Хорошо, что пятница бывает только раз в неделю", — подумал Светлов и пригладил девушке растрепавшиеся волосы.

Гамберро* — распутник

Я знаю, откуда пришел и куда иду!* и все остальное — Евангелие от Иоанна.

"No humiliation of women by short skirts!"* — "Нет унижению женщин короткими юбками!"

тру*(сленг) — настоящий, правильный.

бардой* — барда — выжимки, остатки

9 глава

Дома Святослав осторожно стянул с любовницы платье и уложил ее в кровать. Ирина глаза не открыла, лишь обняла двумя руками подушку, пробормотав:

— Носорожина противный...

Святослав усмехнулся и, поддев край чулка, пощекотал молочно-белую кожу девушки. Она в ответ совершенно по-детски почмокала губами. Выглядела Ирина при этом такой беззащитной и уязвимой — без привычных колючек — что Светлов неожиданно умилился, почесал в задумчивости затылок и полез в сеть искать подходящее место для парного выгула.

От похода в клуб Святослав отказался сразу: ему ночных развлечений хватило с головой. Консервативной классики — тоже, так что и театры со спектаклями, операми и балетами отпадали. Да и не любила Ирина подобные развлечения.

Куда же пойти? В ресторан?

Банально. В ресторан можно завернуть после работы, заодно нормально поужинать.

Оперативник, растянувшись во весь рост на диване, заложил руки за голову и уставился в потолок в ожидании гениальных идей. Из медитации его выдернули нечеловеческие вопли: на журнальном столике зашелся инфернальным хрипом блэк-метала черный комм любовницы.

Святослав, потянувшись к девайсу, нажал на отбой. Вместо того, чтобы отключиться, комм выдал трехмерное облачко спама в виде розового сердечка и обнимающейся парочки.

Светлов скривился в отвращении. Розовое сердце почернело, вместо влюбленных возникла крепкая девица, игриво помахивающая кистенем, а комм заговорил проникновенным голосом:

"Он не заметил твою новую прическу? Забыл про годовщину знакомства? Изменил?!! Порадуй себя — сделай ему больно!!! Только у нас, только для очень плохих девочек флеш-игра с погружением "Накажи своего парня!" Принудительный секс, садизм, издевательства — ограничений нет! Купи и играй, успокой свои нервы!!! При приобретении фирменного комплекта с двумя приложениями — нейроконтактный обруч в подарок".

Кистень крутанули, динамики влажно чавкнули, над коммом зависла взвесь из кровавых брызг, и снова врубилась адская музыка.

Святослав досадливо выругался, сообразив, что предстоит по полной программе насладиться "неубивайкой" — долгоиграющим спамовым вирусом. Следующий полчаса Светлов потратил на его удаление, чистку авгиевых конюшен, которые вирус оставил после себя и установку новой защиты: прошлой хватило всего на месяц. Святослав в который раз поклялся, что найдет все-таки время и отследит, какими такими дикими тропами шляется в сети его любовница, если дорогостоящий антивир не справляется.

Закончив возню с коммом, оперативник посмотрел на часы и вспомнил, что голоден.

Позавтракал Святослав отличной лазаньей с грибами и курицей под соусом бешамель — служба доставки работала отлично, лазанья оказалась восхитительно горячей. Как и ароматный кофе.

Святослав уже добивал свою порцию, когда на кухне появилась Ирина. Она была не просто бледна, а откровенно зеленовата.

— Завтракать будешь? — по иезуитски щедро предложил оперативник и сунул в рот очередной кусок.

— Иногда, Светлов, мне реально хочется тебя убить! — подавив рвотный спазм, простонала сквозь зубы Ирина и, придерживаясь рукой за стену, побрела в направлении ванной.

Светлов усмехнулся, отпил кофе и застыл, осененный гениальной идеей насчет свидания. Правда, для ее реализации требовалось вернуть любовницу в нормальное состояние.

Святослав досадливо цыкнул, вспомнив, что укокошил медбот, и связался с андроидом Тимура.

— Доброе утро, Уолтер. Моей девушке требуется помощь: у нее алкогольная интоксикация, а я временно без медбота.

— Иду, — коротко ответил андроид.

Пока робот занимался Ириной, оперативник перестелил постельное белье, вытащил из шкафа длинный махровый халат и встал наизготове у ванной комнаты.

— Можете заходить. Я промыл госпоже Ирине желудок и сделал инъекцию. Теперь нужно час или два полежать, а еще лучше — поспать.

Андроид аккуратно расправил закатанные рукава, застегнул запонки и одернул жилет.

— Спасибо, Уолтер! Я прослежу, — искренне поблагодарил Светлов, притискиваясь мимо робота.

Ирина уже выбралась из ванной и медленно, заторможено вытирала голову полотенцем.

Святослав заботливо укутал девушку в халат:

— Ты как?

— Почти хорошо, только... — девушка откинула со лба мокрые пряди, — эксгибиционисткой себя чувствую.

— Чего это? — удивился Светлов.

— Что видит он, то видит и твой двинутый приятель. А может еще и чувствует.

— Не выдумывай.

Спорить Ирина не стала, только обессилено повисла на любовнике. Он подхватил девушку на руки, отнес в спальню, уложил на кровать и сам растянулся рядом. Ирина тут же повернулась на бок и пристроила голову на его плече.

— А скажи-ка за каким бесом, киса моя бестолковая, тебя понесло в "Подворотню"? — поинтересовался оперативник.

— Я была в "Подворотне"?! — изумилась девушка, заглянула в лицо Святослава и недоверчиво ухмыльнулась: — Да ты гонишь, Светлов! С чего бы я в эту клоаку полезла?

— Вот и мне интересно. Ир, чем ты вообще думала? Одна, пьяная, с отключенной соображалкой... Мечтаешь стать героиней криминальной хроники? Придется с тобою в морг слетать на экскурсию, полюбоваться на последствия приступов бабьей глупости.

— Носорожек, не ругайся, я, правда, не помню, как там оказалась! Я же не дура... А вообще, это ты виноват!

— О как... — растерялся от неожиданного наезда Светлов.

— Конечно — ты! Вел себя всю неделю со мною, как последняя скотина! — любовница зло шлепнула ладонью по прессу оперативника и, болезненно ойкнув, хныкнула: — Железяка!

— Вот же дуреха, — вздохнул Святослав. — Иди ко мне, пожалею... Ну, где болит?

Девушка протянула руку, он сначала подул на ладонь, а затем перецеловал пальцы.

— Лучше?

— Угу, — вздохнула любовница и уже другим, игривым голосом спросила: — Я на днях о тебя еще одно место ушибла, не хочешь и там поцеловать?

Светлов, конечно, хотел... и там, и рядом, и еще во всяких разных местах. Девушка в ответ на ласку томно повздыхала, поерзала, да и заснула в самый ответственный момент.

"Не, ну что за фигня!" — почти оскорбился Светлов, но вспомнил про похмелье с инъекцией, надел штаны и ушел в другую комнату — договариваться насчет идеального во всех отношениях свидания. Пока Ирина спала, он списался кое с кем из приятелей, обрисовал задачу, повисел между делом часок-другой на одном интересном сайте, дождался ответа, после чего по-тихому собрал необходимые вещи и забросил в авиакар. По конец запихнул в спортивный костюм едва проснувшуюся, плохо соображающую любовницу и тоже отбуксировал ее в летательный аппарат.

— Голова будет болеть, если переспишь, — заявил оперативник в ответ на убийственный взгляд с заднего сиденья.

— Да при чем тут "переспишь"? — возмутилась девушка. — Ты лучше скажи, куда ты меня в таком виде потащил?!

— Там, куда мы летим, вечерние платья не в ходу.

— А умыться? А накраситься, в конце концов?!

— Зачем? — искренне удивился Светлов. — И так красивая.

— Ты мужик, тебе не понять, — уже совсем не сердито фыркнула девушка и полезла в багажный ящик, где хранился запас всяких нужных вещей, включая влажные салфетки и кое-какую косметику.

Пока Ирина прихорашивалась, кар зашел на посадку перед длинным сооружением, словно склеенным из огромных черно-синих пузырей. Над его полупрозрачной дверью светилась большая ярко-зеленая вывеска "ВК Нукер".

— Светлов, ты куда меня привез? — настороженно огляделась Ирина.

— Сейчас узнаешь, — приобнял ее за плечи оперативник.

Они прошли в большой пустой холл и остановились у длинной стойки, за которой приветливо улыбалась девушка-администратор.

Святослав снял с шеи цепочку с подвеской, стилизованной под армейский жетон, и приложил его к окошку идентификатора.

— Милочка, покажете моей девушке, где раздевалка?

— Светлов, что за идиотская шутка? — сердито спросила Ирина, когда они встретились вновь.

Девушку облачили в обтягивающий защитный костюм и высокие шнурованные ботинки, а пышные волосы спрятали под банданой.

— Ты с утра мечтала меня убить. Вот... даю тебе такую возможность, — широко улыбнулся оперативник. — Это игровой полигон. Побегаешь, постреляешь, наставишь мне синяков.

— Издеваешься? — нахмурилась девушка. — Я же ничего не умею!

— Так мы с удовольствием поможем! — раздалось за ее спиной.

Святослав заулыбался еще шире: подъехали инструкторы.

— Ну, Светлов, если я по твоей вине еще и маникюр обломаю...— тихо процедила сквозь зубы Ирина, прежде чем кокетливо заулыбаться.

— Не переживайте, Ирочка, этот... архар у нас сейчас как следует поскачет, все копыта собьет, — подмигнул ей невысокий улыбчивый азиат. Второй инструктор — мощный высокий блондин — меж тем что-то быстро набирал на наладоннике.

— Вариант "стая — жертва", и ты у нас, Носорог, сегодня за моки*, я правильно понял? — вопросительно глянул инструктор, тот кивнул в подтверждение.

— Полигон свежайший — только отстроили. Первыми будете, — еще шире улыбнулся азиат и принялся доставать снаряжение из кузова мини-кара, на котором приехал.

— Ваше, держите, — инструктор протянул Ирине увесистую сумку. В ней оказался невнятного цвета комбинезон с ремнем, очки, браслет, наколенники и подсумник.

— Это обязательно надевать? — Ирина с неодобрением растянула в руках комбинезон.

— Гиля* серии "невидимка", незаменимая вещь для нуба*: гасит тепловое излучение, зеркалит ландшафт, охлаждает, согревает. Спасбокс, а не гиля, — снова подмигнул азиат и повернулся к Светлову: — Сдавай свое барахло. Ты у нас сегодня на особом положении.

— Камуфло* хотя бы оставьте, черти!

— О, чуть не забыл, — оторвался от наладонника блондин, выудил из кузова пакет и перебросил оперативнику: — Сами делали, цени!

Святослав вытряхнул одежку и с осуждением посмотрел на весело скалящихся приятелей.

Серая строительная спецовка, разрисованная флуоресцентными полосками и цифрами, превратилась в большую мишень.

Ирина, глянув на костюм любовника, злорадно хихикнула и принялась решительно облачаться. Святослав помог ей экипироваться и разобраться с настройками очков и браслета.

Азиат тем временем откинул у кузова кара бортик и широким жестом бывалого торгаша предложил:

— Любой привод* на ваш выбор, Ирина!

Девушка, подойдя поближе, некоторое время азартно перебирала винтовки и автоматы, но в итоге остановилась на пистолете-пулемете.

— Молодец! — одобрил девушку инструктор. — Пойдемте, покажу, как с ним обращаться. Сейчас немного постреляем по мишени, а потом и до нашего моки дело дойдет.

— А это не опасно? — оглянулась на Святослава девушка, послушно следуя за инструктором. — Ему очень больно будет?

— Не переживайте, самое драгоценное прикроет непробиваемый гульфик. Но синяков понаставим, конечно. А привод вы правильно выбрали. Пистолет-пулемет Волкова на удивление удобная и качественная вещица. Лупит по направлению кучно, отдачи нет, рукоятка не люфтит и аккумулятора хватает на десять магазинов!

Дождавшись, пока Ирина с провожатым исчезнут за поворотом,

блондин покосился на Светлова.

— Переодевайся, и пойдем, у тебя есть минут пятнадцать на то, чтобы зашхериться.

— Это что за шаромет такой нестандартный? — Светлов с интересом повертел в руках духовую трубку, которую ему вручили. — И чем из него стрелять?

Инструктор перекинул поясную сумку полную круглых кассет. В них оказались обычные шарики для страйкбольного оружия.

— Штучный заказ, обкатать надо. Чудило один насмотрелся миксов про южноамериканских индейцев, и ему мозги склинило — захотел духовую трубку под клюкву*. А мы что? Мы за те деньги, что он предложил, и из рогатки бибихуз* сделаем. Да ты не переживай, контроль-система у нас не хуже, чем на чемпионатах мира: прямое попадание даже из этой пукалки гарантировано зафиксирует. Ты главное помни... Как дунешь, так и плюнешь! Пристреливаться будешь?

— А как же... — Святослав вставил в паз "таблетку" магазина и, мстительно прицелившись в инструктора, дунул. Попал с первого раза именно туда, куда надо — шарик щелкнул блондина по плечу.

Тот почесался и глянул в наладонник:

— Засчитано... посмотри на браслет.

На тонкой полоске цвета хаки появилась ярко-зеленая единица.

— Ладно, давай выдвигайся на позицию. На сколько часов рассчитываешь?

— Часа три, думаю, хватит, вряд ли Ирка дольше продержится. Варяг, ты там присмотри за ней, увидишь, что выдохлась — шли сообщение.

— Давай, шуруй на полигон, а то твои пятнадцать минут форы скоро закончатся.

Оперативник кивнул, натянул светящуюся спецовку и под веселое хмыканье отправился вглубь коридора к двери, за которой

его поджидал миникар. Святослав уселся прямо на пол, по-пижонски свесив ноги наружу.

Кар сделал над полигоном широкий круг и завис ненадолго, позволяя оперативнику осмотреться.

На зеленом поле, зажатом между двумя реденькими лесками и большим оврагом, меньше чем за месяц возвели "постап" — лабиринт, который имитировал городские развалины. Если судить по застывшему строительному принтеру, новодел еще не закончили.

Святослав постучал по панели кара, тот послушно зашел на посадку, выгрузив своего пассажира перед одним из "полуразрушенных" зданий. Оперативник немедленно содрал и извозил в строительной пыли свою спецовку, затер, как мог, пучком травы флуоресцентную краску и растворился среди развалин.

Когда он договаривался об игре, то планировал всего лишь развлечься: повеселить себя и любовницу. Однако стоило инструкторам поерничать, а в руки Светлова — попасть оружию, как проснулся азарт. Теперь Святослав собирался выжать максимум из игры и отправить в мертвятник* обоих приятелей. Или хотя бы одного — в наказание за спецовку и "моки".

Оперативник нахмурил брови и сурово выпятил нижнюю челюсть: он еще покажет, кто тут олень!

Святослав ухватился за кусок перекрученной "взрывом" балки, подтянулся и забрался на второй этаж: надо было выбрать удобную позицию, посмотреть пути отхода и подходящие укрытия.

Развалины оказались отвратительно чистыми и из-за этого такими же пресными, как синтезированный белок. Сегодня-завтра по ним пройдутся клубные боты, "закоптят" черной краской стены, накидают битого кирпича с мусором, понатыкают в щели и между зазорами торфяные брикеты с бурьяном, присыплют песочком гипсовые скелеты... А к большой игре подтянут дыммашины и превратят новострой в настоящий город-призрак.

Святослав, оглядевшись со знанием истинного ценителя, совсем было пожалел, что апокалипсический антураж пока недоступен, но вспомнил про Ирину и подумал, что, пожалуй, сегодня лучше обойтись без скелетов. Ведь женщины существа загадочные, да еще на удивление нервные, с них станется гипсовые кости приравнять к полноценному трупу и закатить грандиозный скандал.

Оперативник успел дважды сменить позицию и опробовать несколько вариантов отхода, прежде чем браслет выдал предупреждение: "Идем на Вы!"

Святослав тут же нырнул под полуразрушенную лестницу и замер, пережидая, пока клубный кар сделает круг над полигоном и высадит игроков.

В оконный проем порхнула яркая сойка, деловито запрыгала по полу, что-то услышала и унеслась с возмущенным "пирррь".

Святослав расплылся в широкой ухмылке: Ирина тихо вести себя не умела, ее даже "невидимка" не спасал. Девушка громко дышала, еще громче — ходила и, главное, периодически задавала вопросы. Белобрысый Викинг смиренно на них отвечал. Он был сопровождающим Ирины. А вот второй охотник вел себя тише мыши.

Святослав бесшумно перетек из-под лестницы к краю площадки, распластался по полу и на мгновение выглянул.

Жизнерадостного Али видно не было.

Святослав, дождавшись, пока Ирина с Варягом отойдут шагов на десять, осторожно вытянул трубку и прицелился. Сначала Светлов выбрал в жертву инструктора, но потом не устоял перед соблазном — сдвинул прицел левее и ниже.

— Ай! — взвизгнула девушка, схватившись за ягодицу.

О стену рядом с оперативником тут же защелкали шарики. Он отпрянул назад, уходя из зоны поражения, вскочил и бросился прочь — через оконный проем с другой стороны "улицы", на карниз, а оттуда — на землю, через дорогу и снова в развалины.

"Охотник1 — поражение 2%" — вылезло на дисплее браслета.

"Моки — поражение 10%" — появилась вторая строчка.

"Вот волчара, все же попал!" — огорчился Светлов.

Над головой громыхнуло, он непроизвольно втянул голову в плечи, а на землю упали первые крупные капли дождя.

"Играем?" — тут же пришло сообщение на браслет.

Оперативник удивленно поднял брови, не понимая причину вопроса, развернул виртуальную клавиатуру и отправил ответное: "Конечно!"

Через два часа Светлова наконец-то загнали в тупик, и то лишь потому, что на браслете мигали красным устрашающие пятьдесят процентов, после которых он смог бы вести игру только лежа. К тому же оперативник промок до нитки и жутко проголодался.

"Уделать моки и пустить рога на вешалку" торжественно поручили Ирине, которая к концу игры поймала настоящий кураж. Святослав даже подумал, что именно так и выглядят настоящие валькирии: чумазые, красивые, со светящимися злой зеленью глазами и кровожадным оскалом на чувственных губах.

— С-с-светло-ов... — прошипела Ирина, прежде чем выпустить в него весь магазин. Однако этого ей показалось мало: девушка отобрала автомат у Али, навела его на любовника и с улыбкой маньяка втопила гашетку.

— Чтобы наверняка! — злобно припечатала она, после чего сунула обратно инструкторам оружие и с решительным видом пошагала прочь с полигона в сторону спускающегося авиакара.

— Да ты, брат, попал, — не удержался от смешка Али. — Лучше бы безделушку из драгметалла подарил, как я предлагал! Иди теперь, мирись и радуйся, что прикладом не добила.

Викинг ничего не сказал, только сочувственно похлопал Святослава по плечу. Тот потер "расстрелянное" место (пистолет-пулемет реально стрелял очень кучно), вздохнул и оправился следом за любовницей.

Ирина выбрала место в авиакаре у самого окна и старательно разглядывала через него ближайший лесок.

Святослав втиснулся на соседнее кресло, приобнял ее за плечи и привлек к себе:

— Ир, ну прости, я думал, что тебе будет интересно.

Та в ответ только дернула плечом, пытаясь сбросить его руку.

Святослав нахмурился и сам ее убрал: он не собирался извиняться до бесконечности.

— Знаешь, Славка, мы с тобою вместе уже целых три года... Дольше, чем твой озабоченный Савинский с любой из своих жен... а получается, ты меня совсем не знаешь, раз тащишь в занюханные развалины ползать по грязи под проливным дождем. Я что, похожа на сумасшедшую, которой это может понравиться?! Почему не Париж, Хайюань или, на худой конец, Паленке? Раз уж тебе так захотелось руин!

Больше всего Святослав ненавидел бессмысленные действия, поэтому спорить, оправдываться и выдвигать встречные претензии не стал: они лишь раззадорили бы любовницу, и расширили список его прегрешений. Особенно если учесть, что на этот раз косяк действительно вышел полновесный.

— Чего молчишь?!

— Я уже извинился, — напомнил оперативник и поинтересовался: — Ты правда хочешь в Париж и в этот... Поленко?

— Паленке, Светлов, Па-лен-ке, — устало вздохнула девушка. — Да, я хочу в храм солнца, и в подводный город хочу, и посидеть в кафе на Монмартре. С тобою хочу, а не с кем-нибудь.

— А чего тогда молчала? — искренне удивился оперативник. — Я тут все мозги себе сломал, чем тебя порадовать...

— Оно и видно, раз до такого додумался, — фыркнула Ирина. — Все-таки у вас, мужиков, логика моментами на удивление негуманно-альтернативная!

Повернулась к Светлову и требовательно ткнула в его бицепс пальцем:

— С тебя Париж, Хайюань, Паленке и любой из лунных оазисов!

Святослав задумчиво почесал бровь: полеты на Луну были дорогим удовольствием, в отпускные уложиться никак не получится — придется залезть в "закрома".

— Вы доругались? — сунулся в авиакар Али. — Тогда пристегнитесь, взлетаем.

Домой добрались уже в сумерках. Ирина сразу же отправилась на кухню — разогревать лазанью и мясной пирог, который купили по дороге. После ужина оперативнику пришлось вручную помыть посуду. Ирину он отослал в кровать: девушка почти заснула над чаем. К тому же соваться к ней с просьбой поработать за кухонного бота сегодня было бы смерти подобно.

Самому Светлову не спалось. Он побродил немного по дому и полез в сеть — почитать новостные сводки. Главной сенсацией субботнего вечера стала смерть известного шоумена.

"Тридцатитрехлетнему "богу" перерезали горло", "Еретик. Жизнь и смерть Маллигана", "Меттью убили за правду!" — кричали заглавными буквами заголовки. Святослав выбрал ссылку относительно надежного новостного портала.

"Вчера днем был найден мертвым на своей вилле Меттью Маллиган — всемирно известный иллюзионист, гипнотизёр, псион известный своими зрелищным провокационным шоу "Я — бог". Полиция округа Марин, штат Калифорния, изучает обстоятельства смерти. По словам его менеджера, иллюзионист за последний год получил множество писем с угрозами от оскорбленных верующих".

В комментариях к статье упоенно лаялись и обвиняли друг друга во всех грехах верующие с безбожниками. Все как обычно, в общем. Главное — Святослав облегченно вздохнул — никаких маньяков-самоубийц и цитат из священных книг не упоминалось.

Оперативник расслабленно откинулся на спинку кресла, глянул на время и решил, что пора на боковую. Правда, перед этим заглянул на кухню и умял еще один кусок пирога — чтобы спалось спокойнее, а то ночные триллеры с собственным участием Светлову уже изрядно надоели.

Едва он завалился в кровать, как к боку прижалась Ирина. Девушка показалась Святославу непривычно горячей. Он потрогал пылающий лоб, убедился, что она реально температурит, и замялся, не зная, что делать дальше. В итоге решил опять обратиться к Уолтеру, прокачанному не хуже проф-медботов.

Оперативник осторожно высвободил свою руку и ушел на кухню. Там связался с андроидом и обрисовал ситуацию. Робот запретил будить больную, пообещал заглянуть с утра, а под конец посоветовал все же вызвать настоящего доктора. Так Святослав и поступил: сбросил записку семейному врачу, чтобы он прочитал, как только встанет.

Обнаружив, что сна по-прежнему ни в одном глазу, Светлов вышел во двор, подкинул в лисью миску корму, посидел на веранде и решил, чтобы не тратить время в пустую, заняться самообразованием — послушать какую-нибудь из священных книг, раз преступник так любит их цитировать. Может, пригодится.

Слушать Светлов собирался с удобством — в кровати. Перед тем, как устроиться окончательно, бережно промокнул лицо Ирины влажной салфеткой и прилепил на лоб охлаждающий пластырь.

В библиотеке пси-книг первым попался файл с Библией. Святослав пристроил псивизор на тумбочке, отрегулировал нейроконтакты, поправил очки и включил воспроизведение. Голос чтеца оказался хорош — низкий, глубокий. Святослав, увлекшись, выпал из реальности. Иллюстрация сменяла иллюстрацию, размеренный ритм древнего текста успокаивал и умиротворял. Немудрено, что вскоре оперативник оказался перед горой из старинных бумажных книг. Ветер ерошил и трепал желтоватые страницы, сдувая с них темные облака букв. Буквы крутились, как мухи, вились над книгами, сбиваясь в большие рои, гудящие на разные голоса.

Святославу озадаченно прислушался — показалось, что некоторые голоса знакомы — и шагнул поближе.

Буквы испуганно взвились, устремляясь в небо, чтобы вспыхнуть на солнце и осыпаться обратно мелкой пылью, из-за которой у Святослава запершило в горле и засвербело в носу.

Светлов прокашлялся, высморкался и повертел головою, пытаясь сориентироваться в сгущающейся мгле.

— Пусть сердце ваше покинут тревоги! Вы верите в Бога, так верьте и мне!* — услышал оперативник. Голос был мужской, мягкий и вкрадчивый.

"Елейный", — подобрал подходящее слово Святослав.

— Я — Путь, Истина и Жизнь!* — выступила из темного марева фигура, сияющая ослепительным белым светом.

К Святославу неспешно шел мужчина в длинной свободной хламиде, похожей на те, что были в иллюстрации к Библии.

— Узнаете вы, что я в отце моем, и вы во мне, и я в вас*, — сказал неизвестный, широко разведя руки, как для объятий.

Резкий порыв ветра дунул в спину Светлову, настойчиво подталкивая к незнакомцу. Хотя его лица толком не было видно, Святослав буквально кожей почувствовал, что мужчина улыбается. И улыбка эта была хорошо знакома, Светлов уже успел "налюбоваться" ею и наяву, и в кошмарах, а потому пошире расставил ноги, не давая сдвинуть себя с места, и резко вскинул руку с оттопыренным средним пальцем.

Сияние несколько поутихло. Незнакомец, постояв немного, снова шагнул навстречу Светлову. У того моментально зачесались кулаки, а губы разъехались в предвкушающей ухмылке. Страха, который обычно сопровождает кошмары, почему-то не было.

— Покорись Господу и надейся на него*, — приказал человек в хламиде.

Ухмылка Святослава превратилась в полноценный оскал.

— Еще немного и не станет нечестивого, посмотришь на его место, и нет его! — пригрозил незнакомец и тут же пообещал: — А кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира.*

— Хрен тебе! — не согласился Святослав и засветил проповеднику в челюсть.

Однако удара не получилось: кулак прошел сквозь череп, не встретив сопротивления.

Оперативник отшатнулся, брезгливо вытер руку о рубашку и выругался, глядя на то, как рассыпается прахом самозваный господь.

Святослав присел на корточки, пытаясь рассмотреть останки, но сильный порыв ветра развеял их — обратил в ничто.

— Все что ли? — удивленно спросил Святослав сам себя и проснулся.

За окном было почти светло. Влажной ватой лип туман на стекло, оставляя на нем мелкие капли.

-Так говорит Господь Вседержитель: дом ваш пуст. Развею вас, как ветер мякину,* — с выражением сказали Светлову в ухо, он дернулся и содрал с головы нейроконтакты.

Рядом шевельнулась Ирина, сонно поморгала на любовника и развернулась к нему спиной. Святослав полез щупать ей лоб, он оказался прохладным — температура за ночь упала.

— Славка, отстань, дай поспать хотя бы в выходной, — возмутилась девушка и спряталась под одеяло с головою.

Понимая, что снова заснуть не получится, оперативник великодушно затемнил стекло и ушел развлекать себя в другую комнату.

Выходило, Святослав снова поспал всего четыре часа, хотя чувствовал себя — словно все десять. Энергии было через край.

Святослав не выдержал: надел спортивные штаны с кроссовками и потрусил в лес, утешая себя, что бег на такой скорости и не бег вовсе, так... быстрая ходьба. А ходить ему не запрещали!

После пробежки Светлов немного поболтался на турнике, поотжимался, пооблизовался на гири, но решил не наглеть и заменить поднятие тяжестей садово-огородным трудом. Увы, огород оказался в идеальном порядке: в маленькой теплице зеленели огурцы с помидорами, на ровных, вылизанных грядках торчали какие-то ростки. Даже деревья в саду были густо побелены.

"Тим позаботился", — сообразил Светлов и почесал в задумчивости затылок: заняться было совершенно нечем.

— Уже проснулся или еще не ложился? — поинтересовались за спиной.

Святослав повернулся. У калитки стоял бледный и красноглазый, как вампир, Сальгадов.

"Опять всю ночь в мастерской провисел", — оценил состояние друга Святослав и пожал протянутую руку: — Второй день встаю ни свет ни заря.

— Завтракал?

— Не успел. А что, приглашаешь? — обрадовался оперативник.

Сальгадов, усмехнувшись, распахнул калитку и предупредил:

— На кухню не ходи. Марио устроил генеральную уборку.

— Что, сегодня не он готовил? — даже притормозил от огорчения Светлов.

— Он, он, — рассмеялся Сальгадов, — просто позавтракаем в гостиной. Я сам принесу.

В гостиной оперативника встретила разнеженная и томная Черри в белоснежном просвечивающем пеньюаре.

Святослав окинул ее одобрительным взглядом:

— Привет, красотка.

Визор всполошено дернулась, пошла рябью и исчезла, чтобы тут же появиться в белоснежном коротком платьице и в босоножках на высоченной шпильке. Девушка подошла к Святославу и игриво чмокнула воздух рядом с его щекой:

— Привет, секси-бой!

— Новостями побалуешь? — без особой надежды поинтересовался Светлов.

— Фи... — сморщила в отвращении хорошенький нос Черри, наклонилась к оперативнику так, чтобы хорошо было видно содержимое декольте, и с придыханием предложила: — Может лучше посмотрим "Соседскую девчонку"? Для утреннего... хм... моциона. Соглашайся, мой герой, и жизнь станет слаще!

— В домах друзей не дрочу, — строго отказал Святослав. — Да и вырос я из того возраста, чтобы сексом вприглядку заниматься. Тебя даже полапать нельзя.

— Что значит "полапать"? Я честная девушка! — обиделась визор и сменила наряд: декольте превратилось в высокий воротник стойку, платье удлинилось ниже колен, а распущенные волосы собрались в пуританский пучок на затылке.

Девушка достала из нагрудного кармана очки в ярко-красной оправе и водрузила их на нос.

— Хотите знать о тайнах шефа? Подозреваете жену в измене? А может, вам не хватает денег? Информация — ключ от современного мира! Специально для вас, Святослав, очки "ДжиБи". Односторонний стайлз-экран, встроенные в дужки нейроконтакты, капельные динамики, проекционная клавиатура, выход в сеть, хак-конструктор и полнейший информаторий кодов!

— Черри, что за дела? Нарушение УКа России минимум по четырем статьям, от трех до пяти по каждой с конфискацией при доказанном хищении, — театрально возмутился оперативник.

— Упс, — девушка, резко развернувшись, прикрыла рот ладошкой и присела в наигранном испуге.

Святослав рассмеялся: разрез на спине платья Черри был ниже середины ягодиц.

— Брысь, — отогнал визор от друга Сальгадов и подкатил к дивану маленький столик.

— Ты чего в огороде-то делал? — поинтересовался Тимур.

— Поработать хотел.

Сальгадов, поперхнувшись, закашлялся.

— Заболел... — посмотрел он с тревогой на друга и полез за салфеткой — вытереть пролившийся кефир, — или силу девать некуда?

— Или... — Святослав поднес к губам чашку с кофе, втянул воздух, прижмурился от удовольствия и цапнул с тарелки золотистый пирожок, который оказался с капустой и грибами.

— Кстати, а что ты там понасажал?

— Не я, Уолтер. Мне теплицу комитет по охране памятников старины не разрешает, а у тебя она в плане есть. В огороде какие-то пряные травы по заказу Марио. Ты же не против?

Святослав угукнул и взял с тарелки еще один пирожок.

— Что нового на работе? — словно невзначай спросил Сальгадов.

— Бог миловал, — ответил Светлов.

— Миловал, значит, — расплылся в противной улыбочке Сальгадов и негромко приказал: — Черри, включай!

На противоположной дивану стене появились огромная грудь с надписью "Ева — первая жертва шовинизма! Защитим нашу мать!"* В кадре мелькнула уже знакомая по новостям блондинка, на ее плечах маялся и пытался скрутиться в кольцо небольшой удав позитивного лимонного цвета.

Диктор за кадром сказал:

— В центре Ватикана — на площади Святого Петра проходит акция протеста против очернения образа Евы — первой женщины человечества.

— Черри! — нахмурился Сальгадов.

Помпезную площадь с голой блондинкой сменила строгая светлая комната с раздвижными дверями, которые выходили в цветущий сад. Мебели в комнате фактически не было: маленький диван, да низкий столик на гнутых ножках, вокруг которого валялись небольшие подушки. Деревянные полы прикрывала светлая циновка, а единственным элементом интерьера оказалась неглубокая ниша, в которой на подставке был выставлен вакидзаси — короткий японский меч. Настоящий или подделка — с первого взгляда не скажешь. Судя по почетному месту и общей потертости рукояти с ножнами — все-таки настоящий.

Святослав помрачнел, догадавшись, что предстоит увидеть.

В комнату зашел молодой японец и что-то негромко сказал. Из потолочной ниши посыпались сложные пяти и шестигранники, которые сползлись в забавное кресло-гнездо. Судя по блаженной физиономии японца — довольно удобное.

Парень нацепил очки, острые, как когти хищных птиц, напальчники, поколдовал над наручным коммом и принялся развлекаться с проекциями сложных объемных конструкций.

— Молодой талантливый дизайнер Такаси Кацуя, — тихо пояснил Сальгадов. — Домашняя запись, велась для семейного архива. Камеры были установлены почти во всех комнатах.

— Так прямо и во всех? — засомневался оперативник.

— Почти во всех. Включая туалеты и ванны, правда, на уровне лица. Исключение сделано только для спальни старшего сына. Это, собственно, он и есть. Тридцать шесть лет, не женат, жил с родителями.

Слово "жил" болезненно царапнуло слух Светлова, он плотно сжал губы.

Вскоре в комнату зашла миниатюрная, ухоженная женщина, на взгляд Святослава — сестра дизайнера. А так... хрен поймешь. С современной медициной и прабабку не проблема сделать ровесницей, были бы деньги.

— Такаси Куми, мать семейства, — подтвердил сомнения оперативника Сальгадов.

Женщина вышла и вернулась минут через двадцать, сменив брючный костюм на домашнюю одежду. Дизайнер отвлекся от своего занятия, перестроил "гнездо" в диванчик, некоторое время что-то активно обсуждал со своей матерью, а затем снова нырнул в виртуал.

Женщина взлохматила сыну волосы и вышла из комнаты.

— Черри, не надо показывать все. Давай с момента появления девчонки, — приказал Сальгадов.

Изображение дрогнуло, замигало и снова восстановилось. Солнечные пятна на полу поменяли положение. Талантливый дизайнер мебели спал. Его мать общалась с кем-то по комму, маленький юркий робот-уборщик деловито и бесшумно сновал по комнате, собирая в пылесборник микроскопический мусор. За ботом охотился и активно мешал убираться умилительно-глазастый кибер-котенок.

— А глава семейства где? — поинтересовался Святослав.

— В баре с коллегами. Обязательные посиделки перед выходными. Смотри и не отвлекайся! — ткнул в изображение друг.

В комнате появилось новое действующее лицо — главная героиня грядущей трагедии, девочка лет девяти в сопровождении андроида.

Девочка была одета в футболку с ярким принтом и короткую юбочку.

— Такаси Каёко собственной персоной, — снова заговорил Сальгадов. — Десять с половиной лет, ученица младшей школы, староста класса, член художественного клуба. По отзывам одноклассников и учителей, ответственная, отзывчивая и милая девочка.

Старшая Такаси улыбнулась, протянула к дочери руки и что-то сказала. Девочка послушно села рядом. Ей распустили косички, тщательно расчесали и заплели по-новому, украсив волосы смешными заколками-котятами. После чего все роботы были изгнаны, Такаси Кацуя — разбужен, а маленький столик сервирован: семейство собралось ужинать.

Понимая, что развязка уже близка, оперативник не отрывал взгляда от девочки и хорошо уловил момент, когда выражение ее кукольного личика изменилось: проказливая шаловливая улыбка сменилась знакомым выражением умиротворенного отрешения.

Девочка, не торопясь, огляделась, остановила свой взгляд на нише и поднялась. Через минуту у стола лежали два обезглавленных трупа, а малолетняя убийца старательно выводила иероглифы. Для разнообразия — на потолке, паря на круглом бытовом антиграве и не выпуская из рук окровавленный вакидзаси.

— Вооружитесь чистотой, чтобы не разгневался он, и чтобы не погибнуть вам в пути, ибо еще немного — и разгорится гнев его* — перевел надпись Сальгадов и оглянулся на Святослава. Тот заворожено следил за тем, как убийца подходит к видеокамере, что-то шепчет, выразительно артикулируя, и чиркает мечом по горлу.

— Что она сказала, знаешь? — спросил оперативник, заворожено разглядывая красные потеки на объективе камеры.

— "Я есмь начало и конец, который есть, и был, и грядет", — ответил Сальгадов.

Моки* (индейское) — олень

Гиля* — маскировочный костюм фабричного или собственного изготовления,

Нуб* (сленг) — производное от англ. noob — новичок

Камуфло* — камуфляжный костюм.

клюква* — шарики для страйкбольного оружия

бибихуз* (сленг) — производ от англ. BB Hose — Оружие с высокой скорострельностью.

"постапковый"* — пост апокалипсический

мертвятник* — место временной отсидки "мертвых" игроков.

ПэПэ* (ПП) — пистолет-пулемет

"В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас"* — Евангелие от Иоанна, глава 14.