"Я не принц, я только учусь"

По просьбе читателей выкладываю старый вариант текста "Я не принц, я только учусь". Прока что только Пролог, т.к. он, спасибо бете, вычитан. Позднее выложу остальное.

Внимание! Ближе к лету текст будет переделываться. Начало переделанного варианта "Я не принц, я только учусь", выложено вот здесь — "На пути к прошлому".

Огромная просьба оставлять КОМЕНТАРИИ, ОЦЕНКИ и ПОЖЕЛАНИЯ!!! Ваши мнения, впечатления, советы и пожелания помогут мне понять, как лучше и интересней изменить текст да и просто предадут вдохновения.

Добровольская Ольга

Я не принц, я только учусь

(На пути к прошлому)

Пролог Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4

Часть 1

Путь забывшего

Я один. Там, где прошлое, выросли стены.

Бьется память, не в силах гранит сокрушить.

Принц иль вор? Иль случайность супружней измены?

Кто я? Кто мне подскажет, как быть?

Я один. Я в слепой пустоте просто точка.

Капля туши, упавшая с жала пера.

Может быть, обо мне кто напишет хоть строчку?

Ну, а я... Что ж, любому пути буду рад.

Лесная Алина

Пролог

Россия — страна просторов и противоречий. Наряду с развитыми городами, здесь можно встретить настолько богом забытые места, что начнешь сомневаться, а действительно ли на дворе 21 век.

Наш рассказ начинается в месте, которое находится где-то посредине, между развитым мегаполисом и богом забытом местом.

Где-то, на бескрайних просторах нашей родины.

Вечер. Пустая автострада, бегущая через вполне обычный лес, характерный для средней полосы России. Если мы углубимся в его чащу, то обнаружим там двух человек, мужчину и женщину, одиноко идущих по лесной тропинке.

Женщина, невысокая худощавая брюнетка, очень подвижная и энергичная. По внешности и манерам в ней явно видны западные корни. Сразу понятно, что она привыкла сама, руками и ногами пробивать себе дорогу. "Хочешь жить — умей вертеться", — вот ее девиз.

Мужчина. Рослый шатен. Хорошо сложен, хотя с каким-то простоватым выражением лица. С виду простачок. Однако, присмотревшись к этому скользкому типу, можно понять, что первое впечатление обманчиво. Человек этот, скорее, хитрый лис, не упускающий ни одной юбки.

Эта странная парочка, волею судьбы сведенная вместе в этом глухом лесу, быстро шагала по тропинке и о чем-то спорила.

— Не надо было сворачивать в лес. Я так и знал, что мы заблудимся! Уже темнеет. Еще немного, и мы вообще дороги не увидим.

— Не ной. Я знаю, куда иду. Это короткий путь, еще чуть-чуть и мы выйдем к деревне.

— Ты это уже говорила два часа назад. Однако мы все идем и идем, а деревня все не появляется и не появляется. Вот останемся здесь на ночь, а под утро найдут только наши обглоданные косточки. Присыплют землей, а на табличке напишут: "Здесь покоятся Лариса и Виктор — неудачники-аферисты, умудрившиеся заблудиться в трех соснах".

— Не каркай тут! А если ты такой умный, предложи другой путь. Что, слабо? Вот и не выступай! Я же сказала, что знаю эти места. Скоро мы должны выйти, я в этом уверена.

— Уверена?! Так же, как ты была уверенна, планируя нашу последнюю аферу, которая, между прочим, с треском провалилась. Ну-ну. Эх! Жаль, что свою последнюю ночь я обречен провести с такой, как ты.

— Ах ты!

Их перепалку прервал жуткий грохот, разнесшийся высоко над кронами деревьев. А затем вечернее небо осветила яркая вспышка.

— Ой, мамочки! Что это?! — воскликнула Лариса и спряталась за спиной у Виктора.

— Ха! Вот трусиха! Какого-то салюта испугалась.

— Ты что, слепой?! Какой салют? Слишком ярко. К тому же здесь намного километров вокруг нет ни одного города. Больше похоже на какой-то взрыв.

— Взрыв или салют. Нам-то какая разница? Хватит стоять, пошли уже дальше. Ты лучше подумай, как отсюда выбраться, Иван Сусанин ты наш. А то болтаешь много, а толку от тебя пока никакого. Дело провалила, в чащу завела.

— Дело провалила?! Да это все твоя вина, что нас раскусили! Если бы ты не начал приставать к той бабе, мы бы содрали с нее хорошие бабки. Но нет, ты же умрешь, если пропустишь хоть одну юбку!

— Не вали все на меня! Ты сама во всем виновата. Я так старался, изображая несчастного, полуживого красавца, сбитого роковой женщиной на шикарном авто. И все было хорошо, пока тебе не взбрело в голову выскочить и дать мне пинка. Нашла время ревновать!

— Полуживого?! Ха! Да где ты видел, чтобы сбитый машиной человек, будучи при смерти, лапал ту, кто его сбила?! Кретин! Похотливый кабель! Я стараюсь, тружусь не покладая рук. День и ночь разрабатываю планы наших афер. А ты что? Ты только пьешь и развлекаешься! А потом приходишь, и одним махом портишь все мои труды. От тебя что требовалось? Смирно лежать на дороге и не рыпаться, изображая сбитого человека. А ты что?!

— Ну, потискал ее немного, что в этом страшного. Она была так перепугана, что даже не заметила. Грех с моей стороны не воспользоваться таким шансом. И все было бы хорошо, если бы одна невменяемая дама не выскочила, как чертик из табакерки, и не дала мне под зад. Больно, между прочим!

— Ты это заслужил, ишак проклятый!

Сказав это, Лариса попыталась пнуть Виктора. Но тот, ухмыляясь, ловко увернулся.

— Промазала! Таким бабам, как ты, которые ревнуют к каждому столбу, никогда меня не достать.

Лариса попала ногой по пню. Выругавшись, она стала потирать ушибленную лодыжку.

Виктор хихикнул.

— Что, сила есть, ума не надо?

Лариса разъяренно зарычала и опять бросилась на Виктора. Тот увернулся, а женщина, не успев затормозить, со всего лету врезалась в дерево. То дрогнуло.

— Да чтоб я еще хоть раз с тобой связалась, да никогда в жизни! Бабник недоделанный! Чтоб тебе сук на голову свалился, — зло выкрикнула она.

— Ха-ха-ха! Ну, если это будут не сук, а золотые горы, то я согласен, — продолжал смеяться Виктор.

Но тут раздался громкий хруст.

Батс!

Что-то серебряное ударило мужчину по голове.

— Накаркала, ведьма! — выдохнул он и осел на землю.

— Виктор! — воскликнула Лариса и бросилась к мужчине. Осмотрев его голову, она поняла, что серьезных ран нет. Шишка будет, но ничего более. — Очнись, очнись же ты, — выкрикивала она, хлопая его по щекам.

— Милая, что, золотые горы уже принесли? — спросил он, открывая глаза.

— В твоих мечтах котик, — сказала Лариса и мстительно вылила воду из бутылки на голову Виктора.

— А!!! Что? Где?

— Очухался? Вставай, нам еще до деревни дойти надо, а ты тут разлегся.

Виктор поднялся, потирая ушибленный затылок.

— Ты что ль меня так? — неуверенно спросил он.

— Разбежался. Буду я о тебя руки марать. Сук на тебя свалился, — сообщила Лариса и пошла по тропе.

— Подожди, подожди! Сук не может быть таким тяжелым. Достань-ка фонарик. Давай посмотрим.

— У тебя что, времени навалом, по кустам шастать? — недовольно проворчала Лариса, но фонарик достала.

Виктор включил его и начал освещать окрестности. Кругом были только листва и деревья. Но тут рядом со стволом дерева блеснуло что-то серебряное. Виктор посветил туда.

— Что это? — спросила Лариса.

Мужчина подошел к странному предмету.

— Похоже на какой-то кейс!

— Кейс? Может, у тебя после удара что-то с глазами? Что здесь может делать кейс? — сказала Лариса, подходя к нему.

— И правда кейс!

Виктор передал ей фонарик, а сам присел перед своей находкой.

— Не трогай, это может быть опасно! Вдруг там бомба! — испуганно остановила его Лариса.

— Дурочка. В таких штуках обычно перевозят деньги. Это же такая удача! Мы станем богачами!

С этими словами Виктор попытался вытащить кейс из кустов. Это ему удалось, но за ним на свет показалась тонкая железная цепочка.

— Что это, цепь?

— Похоже, он к чему-то привязан.

Виктор внимательно осмотрел кейс.

— Открыть здесь, мы его не сможем. На нем кодовый замок, — констатировал он, закончив осмотр. Подергал цепь и добавил: — Разорвать цепь тоже никак.

Виктор встал и осмотрелся.

— Посвяти, давай взглянем, что же на другом конце этой цепочки.

Когда Лариса включила фонарик, Виктор стал медленно вытягивать цепь. Оказалось, что она очень длинная и тянется откуда-то с дерева.

Лариса мотнула головой.

— Все, я больше не могу! Мне страшно! Вдруг там труп. Свети сам, а я подержу кейс, — заявила она и всучила Виктору фонарь.

— Женщины! — покачал головой тот и, отдав ей кейс, подошел вплотную к стволу. Дерево оказалось кленом и имело очень пышную крону. Цепь скрывалась в ее недрах и уходила выше.

— Отсюда ничего не видно! Придется лезть наверх, — сообщил Виктор, снимая куртку и отдавая ее Ларисе.

— Может не надо? Спрячем его тут, а завтра вернемся с инструментами, — с надеждой спросила та.

— Ну уж нет! Я не выпущу из рук такое богатство. Тем более что оно само свалилось мне на голову.

Кряхтя и ругаясь, мужчина подтянулся и забрался на нижний сук. Держа фонарик в зубах, он карабкался все выше и выше. И вот, наконец, прорвался сквозь густой лиственный покров. И чуть не свалился обратно. Так неожиданно было для него то, что он увидел.

Прямо перед его носом висела рука. Она была маленькая, а на одном из длинных пальцев красовалось простое серебряное колечко. От раны на запястье по руке стекала маленькая струйка крови.

Сглотнув комок в горле, и осмотрев руку, Виктор понял, что именно к ней, с помощью наручника, была пристегнута цепь.

— Черт, опять накаркала, ведьма! — выругался мужчина и попытался снять наручник. Но ничего не вышло. Тогда он раздвинул листву и замер. Перед ним, распластавшись на широких ветках, висел ребенок! Мальчик. На вид ему было лет пятнадцать. Длинные светлые волосы, слегка отдающие в рыжину, каскадом рассыпаны по плечам. Лицо его, с явными аристократичными чертами, было таким спокойным, что казалось, будто он просто спит. Все оно, как и его руки, было покрыто ссадинами и кровоподтеками, полученными, вероятно, во время падения. Вся одежда, надо отметить не дешевая, также была испачкана кровью.

— Похоже, он прыгнул с какого-то самолета и неудачно приземлился, — сделал вывод Виктор, осматривая мальчишку, на спине у которого был прикреплен парашют. Он как саван накрывал его плечи. — Бедняга, погиб таким молодым. Не волнуйся, мы позаботимся о твоем подарке. Спи спокойно и пусть земля будет тебе пухом, — сочувственно сказал он и хотел дотронуться до лица мальчика, но тот вдруг порывисто вздохнул!

— Неужели жив! — выкрикнул Виктор.

— Виктор что там? Что ты нашел? — послышался снизу голос Ларисы.

— Лариска, приготовь аптечку. Тут ребенок. Он еще жив. Ему нужно помочь.

— Ребенок?! Откуда там взялся ребенок?! Он что, с неба, что ли, свалился?

— Да, прыгнул с парашютом. А теперь хватит болтать, быстро готовь аптечку!

Сказав это, Виктор начал хлопать парня по щекам.

— Эй, пацан, ты меня сыщешь? Очнись! Скажи что-нибудь, если слышишь.

Мальчик простонал и поморщился. А потом вдруг заговорил. На английском!

— Mister, why so loud. I'm not deaf!

[Мистер, зачем же так шуметь. Я не глухой!]

Сказав это, парень открыл глаза и испуганно осмотрелся.

— Я не знаю, что ты там лопочешь, но нам надо спускаться, — сказал Виктор мальчику.

— What happened?

[Что случилось?]

Он поднял руку и провел ею по лицу.

— Blood! But why?

[Кровь! Но почему?]

Парень перевел непонимающий взгляд на Виктора.

— I am injured?!

[Я ранен?!]

— Я тебя не понимаю, — по слогам произнес тот, качая головой. — Ты в России. Ты понимаешь русский?

— Русский? — вдруг на чистейшем нашем произнес парень. — Да, я знаю этот язык. Я... Парень вдруг запнулся и схватился за голову.

— Что с тобой? Тебе плохо? — взволнованно спросил его Виктор.

— No, I...I don't remember... I can't remember anything!

[Нет, я...Я не помню... Я ничего не могу вспомнить!]

Who Am I?!

[Кто я?!]

От волнения парень опять перешел на английский.

Глава 1

"Вечный странник"

Два года спустя.

Небольшой провинциальный городок в тридцати километрах от Москвы.

Интернат Святой Екатерины.

Здравствуйте, я Алекс, ну или Александр, раз уж мы в России. Да, Александр Терихов, так меня теперь зовут. Мне семнадцать. По крайней мере, выгляжу я именно на столько. Я люблю читать книги и увлекаюсь историей. Хорошо знаю два языка, хотя, пока не уверен, может и больше.

Вы только не подумайте, что я один из тех дурачков, что не могут запомнить даже свое имя и возраст или, что я конспирируюсь и кошу под секретного агента. Нет. Просто у меня амнезия. "Что это? Это не заразно?" — спросите вы. Нет, это не заразно. Это значит, что я потерял память.

Первое, что я помню — это лицо моего приемного отца, если его вообще таковым можно назвать, Виктора Терихова. Он нашел меня на дереве, куда я неудачно приземлился, прыгая с парашютом. Так он сказал. А до этого ничего...

"Травма головы, затронувшая долговременную память. Ты никогда не сможешь вспомнить...", — вот вердикт врачей.

Такое ощущение, что какой-то художник взял и стер ластиком всю мою прошлую жизнь. И я, как сырой набросок, начал свой новый путь.

С тех пор прошло уже два года. За это время много чего произошло, как хорошего, так и плохого. Но это уже неважно, теперь все в прошлом. Впереди только будущее.

Сейчас я стою у Интерната Св. Екатерины. Места, где мне предстоит жить целый год до своего совершеннолетия.

Чужое место, чужие лица. Новая жизнь. Опять...

Волнует ли это меня? Ничуть. Какая разница, где жить, когда не знаешь где твой дом и семья.

Все едино.

Один из кабинетов главного корпуса интерната.

— Лидия, посмотри, мальчик уже здесь.

— Хм. Совсем обычный. Ничего особенного для этого мира. Здесь такие встречаются на каждом шагу. Ты уверен, Клаус, что он нам подойдет? Ведь эта наша последняя попытка.

— Да, уверен. В этот раз у нас обязательно все получится. Я проверил его ауру. Она идеально подходит.

— А что насчет его родственников?

— Шутишь?! Конечно же, у него никого нет. Его нашли, когда была облава на банду беспризорников. И знаешь, что самое интересное? В то время как эти маленькие поганцы бегали и кричали, пытались сопротивляться или спрятаться, знаешь, что делал он? Он просто спокойно сидел на каких-то досках и читал книгу. И кого бы ты думала? Самого Шекспира! Причем в оригинале, на английском языке. Лидия, представляешь?! Где ты видела, чтобы современная молодежь, а тем более беспризорники, увлекались подобной литературой? Вот-вот, уже одно это заставляет обратить на него внимание. Но самое интересное еще даже не началось. Когда мы подошли к этому парню и сказали, чтобы он шел с нами, он спокойно пожал плечами и отложил книгу.

— Долго же вы копались, — заявил нам этот ребенок. И кому? Вооруженному спецназу! Хоть у оперативников были только парализаторы, но выглядели-то они как настоящее оружие. Но, похоже, это его ничуть не взволновало.

— Я уже устал вас ждать, — добавил он и, взяв свой рюкзак, спокойно пошел с нами.

— Странно, тебе так не кажется? Знаешь, мне показалось, что у него вообще не было страха или ему было все равно.

Подобное бесстрашие первое, что меня тогда в нем привлекло. Это ведь важное для нас качество. В связи с этим, я настоял на том, чтобы с его отправкой пока повременили и порасспрашивали немного. Когда же ему начали задавать вопросы, он заявил, что ничего не помнит. Амнезия! Представляешь, какая удача? Ну, он, конечно, мог и соврать. Поэтому я настоял на обследовании... И это оказалось правдой. Потеря памяти в результате травмы головы. Память восстановлению не подлежит. Не знаю, как давно это произошло, но это и не важно. Главное, что в результате он как tabula rasa*, чистый лист, на котором мы с легкостью начертаем все, что нам нужно.

_____________________________________________________________________________

* Табула раса (лат. tabula rasa — чистая доска, лист) — термин, обозначающий первоначальное состояние сознания человека, не обладающего в силу отсутствия внешнего опыта какими-либо знаниями.

А как насчет его характера?

— Характер нам тоже подходит. Он совершенно неконфликтен и покладист. В общем, идеальный кандидат. А когда я проверил его ауру, это окончательно убедило меня, что он подходит.

Женщина вздохнула.

— Будим надеяться, что ты прав. Хорошо, дадим ему время освоиться, а потом начнем подготовку. Как вернусь со встречи, обязательно его посмотрю.

Спортивная площадка на территории интерната.

На площадке несколько парней играют в футбол. Однако один из них не принимает в игре никакого участия. Он сидит на крыше невысокого строения и со скукой наблюдет за игрой. Тут один из игроков подходит к парню.

— Кир, сыграй с нами! Без тебя игра совсем не катит. Ну, Кир, пожалуйста, сыграй. Ты же наш босс и должен поддерживать командный дух! А ты только и занимаешься тем, что сидишь и ничего не делаешь.

Темноволосый парень поднял на него скучающий взгляд.

— Сколько вам повторять, что я не ваш босс?! Что за детский сад вы здесь устраиваете? Боссы, банды. Вам что, делать нечего? Кончайте заниматься ерундой. Лучше бы учились, а не в мафию играли! — недовольно проворчал он.

Игроку, похоже, такое поведение босса и его слова, были не в новинку. Не обращая на них никакого внимания, он сказал:

— Босс, ну сыграй! Чего тебе стоит? Не будь таким вредным.

Парень покачал головой.

"Бесполезно, чтобы я им не говорил. Они продолжают меня так называть. Детский сад! Боже, как же они мне надоели. Ладно, самое действенное — это игнорировать их. Рано или поздно отстанут".

Кир зевнул и недовольно сказал:

— Хм. Зачем мне играть с вами? Я вас всех одной левой сделаю. Не интересно, — произнес он, махнув рукой. — Вот когда вам будет, что мне предложить, тогда и обращайтесь. А сейчас отвалите... — добавил он и потерял всякий интерес к визитеру.

Подошел другой игрок.

— Ты же знаешь, здесь Кир лучший во всем, и ему просто с нами не интересно, — сказал он первому. И они оба, обреченно вздохнув, вернулись к игре.

"Ну, вот, пожалуйста. Этот метод всегда действует".

Кир довольно улыбнулся, но тут его внимание привлек незнакомый парень, идущий по дорожке.

— Странно, я его здесь прежде не видел. Наверное, это тот новенький, о котором говорила Матрона*

____________________________________________________________________________

* Матрона — в данном случае, это прозвище одной из педагогов-воспитателей, означающее упитанную, хозяйственную женщину средних лет, имеющую скверный нрав и жесткий характер.

— Посмотрим, хм... На вид наш ровесник, лет 16-17. Видок слегка потрепанный, но сойдет. Одет в потертый джинсовый костюм. На ногах кроссовки, а на голове бейсболка. За плечами небольшой рюкзачок. Ничего особенного.

Спортивен, но худощав. Довольно высок. Движется легко и непринужденно. Однако вид какой-то рассеянный. Трудно сказать. Вполне может оказаться как слабаком, так и сильным.

Смугловат. Длинные светлые, слегка рыжеватые волосы, заплетенные в косу. Ха, ну прямо как девчонка! Даже жалко. Наверняка, сразу же отстригут.

Хм, а вот это уже интереснее.

Лицо какое-то безразличное, как будто маска. По нему нельзя точно сказать, о чем он думает или что чувствует. Интересно оно вообще способно выражать какие-либо эмоции? Резкие черты лица, придающие некоторую загадочность, узкие брови такого же цвета, что и волосы, слегка раскосые голубые глаза. Вздернутый нос с небольшой горбинкой и узкая линия губ.

— Да, такого, наши девчонки назовут "красавчиком".

Кир ухмыльнулся.

— Ха, вот будет им новое развлечение, хоть от меня отвяжутся. Хм, у таких личностей, как правило, внешность преобладает над умом. Интересно, у этого парня такая же ситуация? Будет обидно, если он окажется идиотом.

Кир посмотрел на главное здание.

— Похоже, он направляется к главному корпусу, скорее всего, к завучу. Так, ему придется пройти мимо моих парней. Пускай они его поприветствуют, а я пока погляжу, — лениво решил он. Но тут парень его удивил. Вместо того, чтобы направится к парадному входу, он неожиданно свернул к небольшому палисаднику. Подойдя к огромному столетнему дубу, он скинул свой рюкзак и комфортно устроился в его тени. Достал какую-то потрепанную книжку и углубился в чтение.

— Ха, вот это номер. Все интересней и интересней. Хотя, может он один из тех зубрил, что читают всегда и везде. Надеюсь, что нет. Ну, зато это доказывает, что он не идиот. Ладно, свои догадки всегда можно и проверить. Пора с ним познакомится. Думаю, он все же сможет немного развеять мою скуку.

Кир поднялся и легко спрыгнул с крыши. Подойдя к игрокам, он забрал у них мяч.

— Не возражаете, если я позаимствую у вас это ненадолго?

— Да-да, конечно Кир бери, а мы пока отдохнем. Правда, ребята?

Ребята согласно загудели.

— А что ты собираешься с ним делать? Нежели решил сыграть?!

Кир весело ухмыльнулся. — Сыграть?! Да, можно и так сказать, — ответил он и направился к новичку.

— Эй, ребята! Скорее сюда! Кир решил позабавиться. Сейчас будет шоу! — послышалось за его спиной.

Немного не доходя до парня, Кир остановился. Тот, кажется, даже не заметил его, так он был увлечен книгой.

"Эх, ну разве можно быть таким невнимательным. Это может быть опасно", — подумал Кир, ставя мяч на землю.

"Ну что проа проверить мои догадки".

Немного отойдя, Кир ударил по мячу. Тот стрелой полетел прямо в парня.

"Если я тебя правильно оценил, то ты сможешь уклониться. А я обычно не ошибаюсь в людях. Ты такой же, как я. Ну, давай же, покажи, на что ты способен, господин новичок".

Я посмотрел на часы.

— Так, еще только восемь, а меня ждут после девяти. Да, что-то рановато они меня выпроводили, наверное, чтобы место не занимал. — Что же, подождем, — решил я, заходя на территорию интерната и осматриваясь.

— Направо или налево? — вот извечный вопрос. Куда же мне пойти? А, ладно, как водится, пойду направо.

Идя по мощеной дорожке, я с интересом смотрел по сторонам.

— Какая большая территория и здание тоже не маленькое. Все скромно, но со вкусом. Совсем неплохо для государственного учреждения. Признаться, я думал, что здесь будет похуже. Вот только что-то здесь пустовато. Где же весь народ? Ах, точно, сейчас же только восемь, да еще и воскресенье.

"Они, наверное, все еще спят или завтракают", — решил я, но тут заметил небольшую спортивную площадку, на которой кучка каких-то парней играют в футбол.

— Похоже просто любители. Нападающий халтурит, вратарь вообще спит, да и броски слабоваты, — критически оценил я их игру. — Но в целом ничего.

Неподалеку от площадки я заметил огромный старый дуб — хорошее место, чтобы скоротать лишнее время.

Положив рюкзак и достав книгу, я устроился в тени этого дерева. Хотя на улице было довольно жарко, этот многовековой титан надежно укрывал меня от утреннего солнца своей могучей кроной.

Я посмотрел на книгу.

— Да, хорошая пьеса. Я перечитываю ее, уже не в первый раз. Тогда эти идиоты из спецназа так и не дали мне ее дочитать. Посмотрим... где же я остановился. А, вот, на самом интересном месте.

Я начал читать:

[Отелло]

Крепись, душа. Вину, вину караешь.

Не буду называть ее вину

Пред вами, звезды чистые. Караю,

Но крови не пролью...

Я прервался, почувствовав на себе чей-то взгляд.

На меня смотрел темноволосый парень, сидящий на крыше неподалеку. На вид, ему было лет семнадцать.

— Интересно, и долго он еще собирается на меня пялиться? Чем же мне не повезло заслужить подобное внимание... О, кажется, он решил поприветствовать меня лично. — Ну, посмотрим, что он предпримет, — решил я и, не обращая на него никакого внимания, опять углубился в чтение.

"Мяч все набирает и набирает скорость, а светловолосый и не думает от него уклоняться. Он, похоже, даже не видит его. А мяч, тем временем, летит прямо ему в голову".

Кир выругался и крикнул:

— Осторожно!

Парень удивленно поднял голову и только благодаря этому мяч угодил не в нее, а в грудь. Парень охнул, но только и всего. Спокойно отложив книгу, он достал откатившийся мяч и начал внимательно его разглядывать. На его лице не отражалось ничего.

Кир нахмурился.

"Да что с этим парнем? Он что, зомби какой-то? Я думал, что он отклонится, а он даже не попытался. Неужели я настолько в нем ошибся, и он на самом деле слабак? И эта реакция. Ненормально. Я ожидал чего угодно: криков, драки, плача, но не такого. Не этой спокойной маски".

Парень, тем временем, отложил мяч и опять взялся за книгу.

"Да как он смеет меня игнорировать! Черт! Черт! Черт! Я стяну это спокойное выражение с твоего лица! Посмотрим, как ты отреагируешь на это".

Кир подошел к парню.

— Простите, вас не задело... барышня?! — обеспокоено спросил он.

"Ну, сейчас он просто обязан возмутиться. Я же назвал его девчонкой".

Парень оторвал взгляд от книги и посмотрел на Кира. В его ясных голубых глазах мелькнул интерес, но он тут же сменился равнодушием.

— Ничего, бывает, кто-то дергает за косички, а кто-то кидает мячи, чтобы привлечь внимание, — сказал он спокойно.

— И вы на меня не злитесь, мадемуазель?! — продолжал играть Кир. Он так удивился, что парень ничего не сказал о его "ошибке", что удивление получилось довольно натуральным.

Парень внимательно посмотрел на Кира и вдруг, к большому удивлению того, очень искренне улыбнулся и сказал: — Конечно же, не сержусь. Ни за то, что вы намеренно попали в меня мячом, ни за то, что назвали девчонкой, хотя сразу поняли, что я парень.

Кир, не ждавший такого ответа, растерялся.

"Вот блин, а он не такой глупый, каким хочет казаться. Но все мои попытки его разозлить от него просто отлетают. Ну, я ему еще покажу!"

Кир картинно поднял бровь.

— Прости, но я не понимаю о чем ты говоришь. Я правда случайно попал в тебя мячом, — не моргнув и глазом, соврал он. — Подожди, подожди!!! Что, как это парень? Что, правда что ли?! Ты действительно не девчонка?! — воскликнул он и на волне вдохновения приблизился к его лицу. — Вот черт, и вправду парень! Ха, прости, но с такой шевелюрой и смазливым личиком тебя несложно перепутать с девчонкой, тем более, издали.

"Ну, давай же! Злись, злись на меня".

Парень покачал головой. А потом, взял и рассмеялся, так искренне и звонко, что Кир вновь опешил.

— А ты забавный, — сказал он, отсмеявшись. — Ладно, не буду портить твою легенду. А что касается моей внешности... Да, меня часто путают с девушкой, я уже привык. На вот, держи свой мяч. С этими словами парень протянул Киру мяч. Тот машинально взял его.

— Меня зовут Александр Терихов. Но ты можешь звать меня Сашей, ну, или Алексом. Как тебе больше нравится, — представился он и протянул Киру руку.

Кир заскрипел зубами, но взял себя в руки и ответил на рукопожатие.

Мерянье силой тоже ничего не дало. Рукопожатие этого парня было таким же сильным, как и у Кира.

— Меня зовут Кирилл Зотов. Друзья называют меня просто Кир, — наконец представился он. — Но ты мне не друг, и поэтому обращайся ко мне Кирилл Сергеевич. Понятно?

Ноль эффекта.

— Хорошо. Рад нашему знакомству, Кирилл Сергеевич. Ко мне можешь обращаться просто по имени, — как не в чем ни бывало, заявил он.

"Ну, просто сама невинность! Он что, действительно такой или придуривается?", — подумал Кир, смотря в искреннее лицо парня. "Ладно, фиг с ним. Попробуем по-другому".

— Э-э, а что это ты читаешь?

Парень поднял книгу.

— А, книга. Это Шекспир. Отелло. Очень интересная.

— Неужели, дай-ка посмотреть! — воскликнул Кир и выхватил книгу из рук парня. Она была небольшой и очень старой. Страницы ее пожелтели и кое-где истерлись.

Брови Кира полезли вверх. Книга была на другом языке!

"Английский!"

— Надо же! Какой ты умный. Читаешь такие книги, да еще и не на нашем. Наверное, это непросто. Могу поспорить, что на русском ты и строчки не сможешь пересказать, — легкомысленно заметил Кир. "Ну, что ты скажешь на это, пай-мальчик? Это прямой вызов тебе. Примешь и опозоришься, не примешь и выставишь себя дураком. Давай же, твой ход", — зло подумал Кир.

Парень хмыкнул и пожал плечами.

— Почему же не смогу? Очень даже запросто. Слушай, вот этот отрывок мне понравился больше всего, — заявил он и, к огромному удивлению Кира, начал цитировать Шекспира, Слава Богу, на русском языке:

"[Отелло]*

Крепись, душа. Вину, вину караешь.

Не буду называть ее вину

Пред вами, звезды чистые. Караю,

Но крови не пролью. Не поврежу

Я кожи, что белей снегов и глаже,

Чем изваянья гладь. Но умереть

Она должна. Иначе и других

Предаст, не одного меня. Задую

Огонь — и угашу другой огонь.

Свечу-то вновь зажгу. Но оживить,

тебя, искусный, дивный светоч,

Уж никакой не сможет Прометей.

Уж не воскреснет сорванная роза.

Прежде запахом хоть надышусь.

(Целует.)

Почти способен этот аромат

Обезоружить руку правосудья...

Еще раз поцелую. Будь такою

Умершая ты — и, тебя убив,

Твоим останусь. — Ну, в последний раз,

Сладчайший и прощальный раз. Я плачу,

Но строгими слезами. Эта скорбь -

Как скорбь небесная. Кого возлюбят,

Того карают небеса... Проснулась.

[Дездемона]

Отелло, ты?

[Отелло]

Да, Дездемона, я.

[Дездемона]

Ты ляжешь?

[Отелло]

Дездемона, ты молилась

Сегодня на ночь?

[Дездемона]

Да, мой господин.

[Отелло]

Если в душе осталось преступленье

Незамоленное, молись сейчас.

[Дездемона]

О, Боже мой, что это означает?

[Отелло]

Молись, но кратко. Рядом погожу.

Дух неготовый убивать не стану.

Не дай Бог душу погубить навек.

[Дездемона]

Сказал ты "убивать"?

[Отелло]

Да.

[Дездемона]

О, помилуй

Меня Господь!

[Отелло]

Аминь".

_______________________________________________________________________

* Уильям Шекспир. Отелло. Отрывок из сцены удушья Дездемоны.

Глаза Кира полезли на лоб. Недавно он проходил это произведение в школе и поэтому знал, что оно сложное. А этот парень излагал его, похоже, дословно и наизусть. Без малейшей подсказки!

"Я проиграл, — понял он. — Сегодня этот парень меня уел. Но я ему еще покажу, как тягаться с Кириллом Зотовым!"

Скрипя зубами и сжав кулаки, Кир прошипел:

— Хватит! Довольно!

Парень замолчал и выжидающие посмотрел на него.

— Неплохо. У тебя отличная память.

Парень вдруг как-то сник и тихо прошептал:

— Отличная память. Возможно. Но вспомнить то, что хочу, я все же не могу.

Но Кир был слишком поглощен своей злостью, чтобы расслышать эти слова.

"Понимает, что победил, гад. Но я не дам ему над собой насмехаться. Последнее слово останется за мной!"

— Хм, но все же ничего особенного. Я разочарован, что ошибся в тебе. Я-то подумал, что ты неплохой парень, а ты всего лишь хилый умник, смахивающий на девчонку, — надменно сказал он. — Жаль. Однако ты меня позабавил, так что я ничего тебе не сделаю за твою наглость. Но, советую тебе больше не попадаться мне на глаза. — Сказав это, Кир швырнул парню книгу и резко развернувшись, направился к своим ребятам.

— Эй, босс, может нам с эти парнем побазарить? Что-то он слишком нагло с вами разговаривал!

— Не стоит, этот размазня недостоин нашего внимания. Пошли, у меня испортилось настроение и сейчас я хочу с вами сыграть.

Кир быстро направился к площадке.

"Он просто слабак, строящий из себя умника. Последнее слово осталось за мной. Так почему же у меня такое чувство, что со мной играли и провели, как малого ребенка. Я это так не оставлю!".

Саша посмотрел на удаляющегося Кирилла. Печально вздохнул и убрал старенький томи обратно в рюкзак.

"Не люблю я вот так обманывать людей. Вот такой уж я есть. Извини Кир, за этот маскарад. Ты не ошибся во мне. Просто ты не учел одной вещи. Я ненавижу насилие и всячески пытаюсь избежать конфликтов. Я прекрасно понял, зачем ты пришел и чего ты от меня хотел. Но для меня это ненавистно. Поэтому, мне пришлось обмануть твои ожидания", — печально подумал Саша и, подхватив рюкзак, направился на встречу с завучем.

Глава 2

"Игра"

Через что мне придется пройти, чтобы добраться до завуча?

Не знаете?

Вот и я тогда тоже не знал.

Территория интерната Св. Екатерины.

Направляясь к главному входу, я рассматривал свой новый "дом". Нет, не так, "временное жилище". И чем дальше я заходил, тем больше уверялся в том, что территория здесь очень большая.

"Наверняка, раньше это был какой-нибудь лагерь или пансион".

Однако вскоре я понял, что большой была не только территория, но и сам интернат. Да что там большой, он был просто огромный!

Я покрутил головой.

Да, со стороны спортивной площадки он казался мне гораздо меньше.

По мере приближения к главному входу я замечал все новые и новые корпуса.

"Интересно, сколько же их здесь?"

Благо, что размеры территории это позволяют и корпуса не ютятся один на другом, а гармонично располагаются по всей местности.

Я, наконец, подошел к главному входу и поднялся по лестнице.

Издали главное здание интерната ничем не отличалось от других, кроме размеров, конечно. Однако, если присмотреться, то становится понятно, что не так давно здесь проводился ремонт и довольно качественный.

— Такое ощущение, что это учреждение недавно получило хорошее спонсирование, — подумал я и хотел открыть дверь.

Но только я собрался это сделать, как дверь вдруг резко распахнулась и из здания выбежала девушка.

Я пораженно замер, так она была красива. На ней было роскошное золотистое платье. Такие надевали благородные дамы в 17-18 вв., собираясь на бал или торжественный прием. Узкий корсет элегантно облегал ее грудь. Длинные светлые кудри, как накидка, надежно скрывали обнаженные плечи. Роскошный, пышный подол, красиво переливался при ходьбе. В такт стуку каблучков шелестел подъюбник. Лицо закрывала элегантная маска. Волосы с вплетенными в них цветами, такими же, как и на платье, были аккуратно уложены в прическу, также характерную для тех веков.

Девушка стремительно прошла мимо меня и направилась к лестнице. Кажется, она была очень зла и расстроена.

Я удивленно проводил ее взглядом.

— Да чтоб они все провалились с их дурацким конкурсом! Хотят, чтобы я выступала в этом убожестве? Да еще и в заключительной части. Чтобы я, лауреатка конкурса молодых талантов, восходящая звезда театра, выступала в таком. Да ни за что! Мало того, что заставили меня сюда приехать, так еще и одевают во что попало! И после этого ждут хорошей игры. Не дождутся! К тому же, тот пузатый мужичок Клаус обещал заплатить мне гораздо больше, если я сорву выступление, — услышал я ее слова, прежде чем она успела скрыться за ближайшем углом.

Ее легкие шажки постепенно стихли. Наступила тишина.

Я вышел из оцепенения.

— Да, неприятная особа. У таких самомнения хоть отбавляй.

Покачав головой, я опять повернулся к входу.

"Интересно, зачем она так вырядилась? У них что, сегодня маскарад какой-то?" — подумал я, открывая дверь.

И тут, чуть не сбив меня с ног, из здания вылетел "ураган". Ураганом я назвал странную девушку, которая со скоростью молнии выбежала на площадку и с громким воплем:

— Погоди, Лиза, не уходи! Это мое лучшее платье! — быстро сбежала по лестнице.

Но той красотки уже и след простыл.

Я взглянул на вторую девушку.

Да, вот это контраст! Если та, первая, была очень красивой, то эта была просто обычной. Обычная — это я говорю о ее красоте. А вот ее внешний вид — это что-то! На ней были потертые джинсы и майка. Но какие! Сшитые из разноцветных лоскутков. Кажется, в ее наряде были все цвета радуги. Однако этот костюм не казался уродливым или смешным. Просто его неординарность сразу бросалась в глаза. Поверх костюма был надет белый фартук. На поясе у девушки висела небольшая сумочка с множеством кармашков, откуда торчали всевозможные нитки, иголки, ножницы и прочая дребедень для шитья.

"Как это все туда поместилось?!" — поразился я.

На шее у девушки висела измерительная лента. Волосы были слегка растрепанны, а из-за уха торчал карандаш. В общем, она сильно смахивала на какую-то заправскую портниху вперемешку с неординарным модельером.

"Надо у нее поинтересоваться, что здесь творится".

— Э-э простите... — начал я, но девушка внезапно сорвалась с места и юркнула куда-то под лестницу.

Пораженный ее поведением, я так и замер с открытым ртом. Но не успел я опомниться, как из-под лестницы раздались оглушительные рыдания. Я вмиг очухался и опрометью бросился к перилам. Осторожно заглянув вниз, я увидел такую картину: эта странная девушка сидела на каком-то ящике и рыдала взахлеб. Сейчас она напоминала маленького ребенка, у которого отняли любимую игрушку.

Я покачал головой и, сняв с плеч рюкзак, быстро скинул его вниз. А затем с легкостью перепрыгнул через перила и красиво приземлился прямо перед девушкой. Как я и рассчитывал, подобное появление мгновенно успокоило ее. Она удивленно и немного испуганно посмотрела на меня. В ее больших зеленых глазах, которые от удивления, казалось, стали еще больше, был немой вопрос.

— Почему такая красивая дама, как вы, плачет в таком месте? — ласково спросил я у нее. — У вас что-то случилось?

Девушка вдруг икнула и смущенно опустила глаза.

"Черт, похоже, я ее испугал".

Я медленно подошел к девушке. Она продолжала всхлипывать и икать. Присев на корточки рядом с ней, я заглянул в ее покрасневшее от слез лицо и добродушно улыбнулся.

— Никакое горе не стоит таких слез. Успокойся и расскажи, что у тебя стряслось. Может, я смогу тебе чем-нибудь помочь, — произнес я, смахивая слезинку с ее щеки.

Девушка опять икнула, а потом взахлеб начала рассказывать, что произошло.

Оказывается, в интернате сегодня проходит конкурс молодых талантов. Посмотреть на него, прибыли многие люди. И все очень серьезно. Юля, так зовут девушку, увлекается разработкой и пошивом одежды. Ее работы давно замечены и имеют большой успех среди обитателей интерната, педагогов и руководства. Поэтому директриса и организаторы праздника обратились к ней с просьбой — подготовить костюмы для участников конкурса. Она с радостью согласилась и с большим энтузиазмом взялась за дело. Эти платья стали шедевром ее работы, и она ими очень гордилась. И вот, настал день конкурса. Все ребята, участвующие в нем, с восторгом рассматривали свои костюмы. Всем они очень понравились. Но тут, в последний момент, в интернат приехала одна молодая актриса, которую специально пригласили, чтобы она выступила в финале конкурса. Она должна была разыграть какую-то роль. Но, увидев свой наряд, она так возмутилась, что наотрез отказалась участвовать. А это было лучшее Юлино платье. Юля пыталась ее уговорить или предложить что-нибудь другое, но та только сильнее возмущалась. А потом взяла, и убежала куда-то. Юля бросилась за ней, но не догнала. И что теперь делать, она не знает. Ведь конкурс уже подходит к концу, а это выступление должно было его завершить. Но раз девушки нет, то и выступать некому. И что теперь будет с конкурсом, неизвестно. А все начальство, как назло, в зале.

К концу рассказа я заметил, как на глазах у девушки опять выступают крокодильи слезы. Мгновение и вот она уже снова ревет.

— Тихо, тихо, не реви, — успокаивающе сказал я, хлопая ее по плечу. — Все можно решить, только для этого надо успокоиться.

Девушка немного притихла.

— А почему нельзя вообще убрать это выступление? — спросил я у нее.

Юля вдруг резко вздернула подбородок и мотнула головой.

— Нет, если я это сделаю, то подведу Тамару Ивановну, а она так на меня рассчитывает! — протянула она, глотая слезы. — От успешности этого конкурса зависит, останется ли она нашей директрисой или нет.

Девушка опять всхлипнула.

— А-аа! Я не хочу, чтобы из-за меня ее выгнали, и директором стал этот напыщенный индюк!

— Да, серьезные дела у вас тут творятся, — сказал я, потирая лоб, а потом вдруг кое-что вспомнил. — Слушай, а этого напыщенного индюка, случаем не Клаусом зовут? — спросил я наугад.

Девушка посмотрела на меня.

— Да. Ты его знаешь?

— Нет. Просто слышал тут кое-что.

"Да, интриги, везде одни интриги. Ну да ладно, мне нет никакого дела до их разборок. А вот девушке я бы помог. Не люблю, когда плачут".

— Сейчас главное придумать, что делать. Так что кончай разводить мокроту и шевели мозгами. Я тоже подумаю. Как говориться: "Одна голова хорошо, а две лучше", — сказал я Юле, присаживаясь на ящик рядом с ней.

— Может, заменить эту девушку кем-то другим? — предложил я подумав. — Хоть я здесь и новенький, но просто уверен, что в таком больном учреждении обязательно найдутся какие-нибудь творческие личности, которые смогут это сделать.

Юля покачала головой и ответила:

— Все, кто был готов выступить, уже участвуют. Но даже если кто-то и остался, то за такой короткий сток мне его не найти.

Девушка стукнула кулаком по ящику. Тот возмущенно скрипнул.

— Я плохой организатор! После такого провала ко мне больше никто не обратится, — опять начала она, всхлипывая.

— Не плакать! — прикрикнул я на нее. — Думай, работай головой. Я вижу, ты умная девочка и обязательно сможешь что-нибудь придумать.

Я тоже задумался.

— Может, попросить кого-нибудь из уже участвовавших еще раз выступить? — опять предложил я.

— Нет, они... — начала девушка, но вдруг запнулась. — Постой-ка! — вдруг воскликнула она. По ее лицу расплылась довольная улыбка, а слезы высохли в мгновенье ока.

— Что, ты что-то придумала?! — спросил я, удивленный тем, как быстро сменилось ее настроение.

— Хм... новичок, да, это может и прокатить, — задумчиво пробормотала она, и внезапно вскочив, стала ходить вокруг меня кругами.

У меня возникло нехорошее предчувствие, и я попятился.

Он она оказалась очень шустрой и не дала мне ретироваться. Скинув с плеч сантиметр, и быстро подскочив ко мне, она накинула его мне на талию.

Я попытался вырваться.

— Эй-эй, ты чего задумала, — нервно произнес я, продолжая пятиться.

— Не крутись, а то уколю! — вдруг строго скомандовала она. И, как будто в подтверждение ее слов, я почувствовал слабый укол и благоразумно перестал вертеться.

— Эй, если у тебя на уме то, о чем я подумал, то это не прокатит. Я не согласен.

Девушка оторвалась от своего занятия и взглянула на меня.

— Неужели ты настолько бессердечен, что готов бросить меня в беде? — умоляюще спросила она.

"Черт! Бьет на мою жалость. Это подло", — подумал я.

— Нет, я, конечно, помогу, но чем-нибудь другим. Никакие уговоры не заставят меня выступать на сцене, — твердо заявил я.

Девушка в мгновенье изменилась в лице. На ее глазах опять выступили крокодильи слезы. Всхлипнув и закрыв глаза руками она опять пустилась в такой жалостливый плачь, что я не выдержал и сдался.

"Черт, черт, черт! Опять я ввязываюсь во что-то. Ну почему я такой? Не могу отказать девушке, тем более, когда она так плачет. Да, похоже, как бы я этого ни хотел, остаться в стороне не получится".

— Ладно, не реви, я согласен, — произнес я. А она, вот же актриса, вмиг успокоилась и улыбнулась. От слез не осталась и следа.

"Блин, так и знал, что притворяется. Но помогать все равно придется".

— Я знала, что ты согласишься, — как ни в чем не бывало, заявила Юля.

— Ах ты, хитрюга! Так ты претворялась! — изобразил я удивление и погрозил ей пальцем.

Девушка невинно улыбнулась.

Я вздохнул и покачал головой.

— Ладно, говори, что надо делать.

— Для начала постоять спокойно и не дергаться, чтобы я могла закончить тебя измерять, — деловым тоном заявила Юля и вернулась к своему занятию.

Я молча подчинился ее приказу.

Закончив все измерения, она с довольной улыбкой отошла в сторону.

— Да, он идеально тебе подойдет! — воскликнула она, а затем, схватив меня за руку, быстро потащила к входу.

"Вот же нахальная девчонка! Ведет себя так, как будто мы закадычные друзья".

— Подожди-подожди, я возьму рюкзак, — остановил я ее и, извернувшись, подхватил с земли свои вещи.

Мы быстро взбежали по лестнице.

"Ну все, хватит! Я что, маленький ребенок, бегать за ручку".

— Эй, может, ты меня отпустишь? Я и сам могу идти, — недовольно заметил я, стараясь вытянуть руку.

— Конечно, можешь, но я не хочу тебя потерять в том бедламе, что там твориться, — сказала Юля, не отпуская моей руки.

Так, на буксире у этой девчонки, я в первый раз вошел в интернат.

Главное здание интерната.

Стоило нам войти внутрь, как в уши ударил возбужденный гомон множества голосов.

Я огляделся вокруг.

Да, похоже, Юля не соврала. То, что здесь творилось, действительно смахивало на один большой бедлам. Все вокруг бегали и суетились.

Вы можете себе представить, что будет, если в одном не очень большом зале собрать 30-40 участников конкурса? Да еще, к тому же, подростков.

Причем, одни из них уже выступили, и сейчас галдят и веселятся по полной программе. Другие же только готовятся к выступлению и повторяют свои номера, которые варьируются от пения и чтения стихов до акробатических трюков и цирковых фокусов. Представили? А теперь добавьте к этому безобразию еще и довольно внушительную толпу зрителей, оживленно обсуждающих увиденное. — Бардак! — скажете вы. И будете совершенно правы. Именно это сейчас и творилось в холле.

— Оживленненько у вас тут, — заметил я.

— Да, сейчас устроили перерыв и все вышли сюда, — ответила мне Юля.

— А ты уверенна, что нас не затопчут, пока мы будем пробираться через такую толпу?

— Нет, все в порядке. Просто иди за мной и быстрее, у нас очень мало времени.

"Она еще и командует".

— Любишь ты командовать, — сказал я девушке.

Юля, ничего не ответив, просто взяла меня за руку и потащила сквозь толпу.

Вопреки моим ожиданиям, мы довольно шустро и без приключений добрались до противоположной стены.

Я перевел дух.

"Не люблю большие скопления народа".

Не оборачиваясь, Юля свернула в какой-то коридор.

Я посмотрел ей вслед.

"Ничего не поделаешь, придется идти за ней. Интересно, во что на этот раз я ввязался благодаря своему добродушию?" — подумал я и пошел за девушкой.

Вскоре мы остановились у какой-то двери. На ней вместо таблички с номером была изображена веселая рожица в шляпке с пером.

"Оригинальный значок", — подумал я.

Юля достала ключ из своей чудо сумочки и, открыв дверь, быстро затолкнула меня в комнату.

— Подожди здесь и подготовься. Я сейчас вернусь, — бросила она мне и быстро скрылась за какой-то занавеской.

"Хм. И к чему мне готовиться? Она мне толком так и ничего не объяснила".

Пожав плечами, я бросил рюкзак на маленький диванчик и плюхнулся следом.

Устроившись поудобнее, я начал осматриваться. Похоже, здесь было что-то вроде костюмерной. Кругом весели самые разнообразные костюмы и наряды. На полках красовались многочисленные шляпки, маски, парики и прочие аксессуары. На стенах висели фотографии. В основном на них были подростки или молодые люди, позирующие в самых разнообразных костюмах. Некоторые фото запечатлевали выступления на сцене и костюмы отдельных актеров.

Я с интересом разглядывал галерею, когда вернулась Юля. В руках она держала какой-то костюм.

— Почему ты еще не разделся?! — удивленно спросила она.

Я с интересом посмотрел на нее.

— Разделся? А с чего это я должен раздеваться? — спросил я.

Она, кажется, растерялась от такого вопроса.

— Ты притащила меня сюда и, ничего не объяснив толком, убежала куда-то. А теперь еще заявляешь, что я должен был раздеться.

Повисло молчание.

Я подошел к девушке и взял у нее костюм.

— Я, конечно, не дурак и сам догадался, чего ты от меня хочешь. Но, хотя бы ради приличия, могла бы и сама объяснить. А то такое поведение, да еще и с совершенно незнакомым тебе парнем, наводит на некоторые мысли, — строго заметил я.

Юля пристыжено опустила глаза.

Я зашел за ширму и начал переодеваться.

Девушка, похоже, наконец-таки решила извиниться.

— Прости, ты прав, я вела себя по-дурацки. Просто я боялась, что, если я объясню тебе все на улице, то ты сразу же откажешься и уйдешь.

— А отсюда, по-твоему, я уйти не смогу, — скептически заметил я, застегивая жакет.

— Можешь, конечно. Но чего тебе стоит помочь мне? Тебе всего-то надо будет выступить на сцене, изобразив какую-нибудь роль. Вот и все.

— Всего-то. И, правда, какая мелочь! — усмехнулся я и после паузы добавил, — Ты все всегда решаешь сама, не так ли? Не спрашивая мнения других. Тогда, на улице, для тебя главным было, что у меня нужный размер и твой костюм подойдет, а выступление на сцене — это так, ерунда. Ты даже не подумала поинтересоваться, хочу ли я выступать и вообще, есть ли у меня талант к этому. Это весьма эгоистично с твоей стороны. Особенно, если нуждаешься в помощи.

Девушка замялась.

— Я, хм... просто ты так эффектно появился, что я подумала, что ты где-то играл. И мне даже не пришло в голову у тебя спросить. Прости ты, наверное, подумал, что я эгоистка.

"Именно это я и подумал".

— Если ты не можешь или не хочешь, то я тебя не буду заставлять. Но...тогда мне конец, — грустно сказала Юля.

Я усмехнулся.

— Глупая. Ты думаешь, что я пошел бы с тобой, если бы не мог этого сделать. Я не даю пустых обещаний. Просто ты не должна решать все за других. Иногда следует все же узнавать их мнение.

— Значит, ты поможешь мне?! — с надеждой спросила Юля. — Если ты выступишь, я буду твоей вечной должницей и сделаю все, что ты захочешь.

— Не дури! Не надо давать глупых обещаний, о которых потом будешь сожалеть. Если я дал слово, то обязательно сдержу его. Поэтому лучше объясни, что от меня требуется, — сказал я, выходя из-за ширмы.

Девушка восторженно выдохнула и уставилась на меня.

Я хмыкнул.

"Ну вот опять! Как мне все это надоело".

Я предупреждающе поднял руку.

— Молчи! Я не перевариваю восторженных воплей типа: "Прелесть!", "Как тебе это идет!", "Красавчик!". Только попробуй сказать что-нибудь подобное, и помощи можешь от меня не ждать. Я это просто ненавижу.

Девушка поспешно закивала.

— Нет, нет. Просто... Я знала, что этот костюм тебе подойдет, но не думала, что так идеально. Ты действительно в нем очень красив.

— Я же просил...

— Не спорь, это не пустая лесть, а мнение профессионала, — сказала она, прерывая все мои возмущения.

Я подошел к зеркалу и с интересом рассмотрел свой костюм.

Белая, хлопковая рубашка с длинными широкими рукавами, увенчанными затейливой вышивкой, строгий клетчатый жакет, узкие штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги, длинный пиджак с высоким воротом, вместо галстука атласная лента, кожаный пояс с бутафорной шпагой.

"Действительно, ничего. Костюм знатного вельможи 18 века. Сидит хорошо, чувствуется рука мастера".

— Видишь, — сказала Юля, подходя ко мне сзади. — Костюм сел просто идеально. Только нужно внести еще пару маленьких штришков, — сказала она, а затем поправила ленточку у меня на шее и распустила мои волосы.

— Да, и еще вот это, — добавила она, подавая мне маску.

— Маска? Зачем она мне?

— Несмотря на весь свой эгоизм, я не хочу, чтобы над тобой насмехались, если что-то пойдет не так. А в этой маске тебя никто не узнает.

— Да, умеешь ты подбодрить, — сказал я, надевая маску.

Девушка озорно улыбнулась.

— Всегда к вашим услугам, господин граф.

Я направился к двери.

— Кстати, как тебя представить? Ты мне так и не сказал, что хочешь сыграть.

Я отвесил элегантный поклон и загадочно улыбнувшись, произнес:

— Зовите меня просто граф, милая дама.

"Пусть это для всех будет сюрпризом".

"Публичное выступление. Была у меня такая практика, и ее мне хватит до конца жизни. Тогда я зарекся никогда больше этим не заниматься. И что в итоге? Вот, я опять иду на сцену и собираюсь выступать. Идиот. Правда, благородные мотивы немного успокаивают, но от этого не легче", — размышлял я, стоя за кулисами.

Тут включился громкоговоритель, и я услышал веселый голос Юли.

— Дамы и господа! Наш конкурс подходит к концу. Сегодня вы увидели множество интересных и бесспорно талантливых выступлений. Я просто уверенна, что все они будут оценены по достоинству. Но наш праздник еще не завершен и в заключение мы приготовили вам сюрприз. Сейчас перед вами выступит молодой, но от этого не менее талантливый актер. Мы очень надеемся, что наш сюрприз вам понравится!

"Вот блин! Что она несет!"

— Прошу любить и жаловать! Таинственный граф! — торжественно сообщила Юля, и занавес медленно пополз вверх.

Сердце мое бешено колотилось и, кажется, готово было выпрыгнуть из груди. Я еще раз бросил взгляд на свой костюм.

"Да, этот образ вполне подойдет. Трудновато будет играть одному, ну да ладно, справлюсь".

Я прикрыл глаза, чтобы восстановить дыхание.

"Понравится ли им то, что я сыграю?"

Я скрипнул зубами.

"Идиот. Чего я так волнуюсь. Какая мне разница, понравится им или нет? Их мнение для меня ничего не значит. Я просто делаю то, о чем меня попросили, вот и все".

Занавес поднялся, передо мной открылось множество лиц.

Игра началась.

Отвесив элегантный дворянский поклон, я шагнул вперед и заговорил:

"Имею честь представиться — граф Монте-Кристо я.

И вот моя история:

Когда-то я был счастлив, хоть и не богат.

Любил я девушку одну. Не чаял в ней души.

Был у меня и друг, и дом, и любящий отец.

Счастливей в мире не было меня.

Но не бывает счастье вечно,

И зависть, подлая злодейка, сыграла на моей судьбе.

Был предан я коварно.

И кем же?

Лучшим другом, любившим девушку мою.

Забытый всеми, преданный судьбой,

Я прозябал в тюрьме холодной.

Там потерять себя я был готов.

И только смерть была бы мне усладой.

Но месть была сильнее смерти.

Я выжил, вопреки всему.

Я выжил и разбогател.

Разбогател, и мог бы все начать сначала.

Но месть, коварная змея, надежно поселилась в моем сердце.

О, как она была сладка!

Я упивался ею, мстя всем, кто так жестоко предал.

Но вот, свершилось!

Я был отомщен.

Но, что же дальше?

Счастлив я?

Нет, нет и нет!!!

Моя душа мертва, а вместе с ней и я.

Теперь я мертв!

И жизни нет тут для меня и будущего нет.

Узрите же мораль, мои потомки!

Нет в мести счастья, а в богатстве жизни.

Живя любите и любя живите вы.

Лишь в этом счастье есть!"*

_________________

* от автора (Olfor)

Я замолчал и снова поклонился.

В зале была тишина.

"Ну что же, похоже, им не понравилось", — как-то отрешенно подумал я распрямляясь.

Но тут, зал, будто выйдя из оцепенения, просто взорвался бурей оваций.

— Ура! Молодец! Браво! Так держать! — неслось со всех сторон.

Я вздрогнул и медленно поднял взгляд.

Большинство из присутствующих в зале стояли и хлопали. Хлопали мне. Больше всего ликовали девчонки, но парней и взрослых тоже было немало.

Я еще раз поклонился и стремительно удалился со сцены.

* * *

Я быстро шел по темному коридору.

Сердце мое бешено стучало, а в крови играл адреналин. На душе было какое-то спокойное удовлетворение. Такого я прежде не чувствовал.

"Неужели такое испытываешь всегда, когда играешь по собственному желанию, а не по принуждению? Раньше я никогда не получал от игры такого удовлетворения".

Я подошел к костюмерной.

Дверь была приоткрыта, и оттуда слышался недовольный мужской голос.

Я спокойно прислонился к стене и прислушался.

"Не мое это дело. Пусть сами разбираются".

— Кто вам позволил, госпожа Лисина, менять программу? Почему вместо приглашенной мною актрисы на сцену вышел этот парень? — возмущенно произнес какой-то усатый толстяк. — Где он?! Я хочу с ним побеседовать!

Я бросил взгляд на мужчину.

Я уже встречал его. Не очень приятный тип. Но, не смотря на это, тогда он показался мне спокойным, умным и расчетливым человеком. Из тех, кто всегда сохраняет холодный рассудок. Однако сейчас он, похоже, был сильно раздражен, и с трудом контролировал себя.

"Интересно, что могло настолько вывести его из себя? Неужели простая замена актера? Не верю", — размышлял я, наблюдая за этим человеком.

— Клаус Федорович, ваша так называемая "актриса" сбежала в последний момент! И конкурс оказался под угрозой срыва. Нам просто несказанно повезло, что удалось так быстро найти замену, — настойчиво возразила Юля.

Я хмыкнул. "Ну вот, меня уже защищают".

— Да еще такую замену! — тем временем продолжала девушка. — Этот парень сыграл просто бесподобно! — громко сказала она.

Я отстранился от стены.

"Ну что за девчонка. Сама на грани истерики, но, похоже, твердо решила не выдавать меня".

— Лисина, скажите мне, вы у нас кто, директор или завуч?

Юля промолчала.

— Ах, не директор и не завуч! А раз так, то и не суйтесь.

Мужчина навис над поникшей Юлей, как волк над зайцем.

— Ваше дело маленькое, Лисина. Сидеть в своей мастерской и не высовываться. Подобные дела — не ваша юрисдикция. Так что занимайтесь своим делом, а решение таких вопросов оставьте профессионалом.

— Но, Клаус Федорович, я только... — попыталась возразить девушка.

Мужчина недовольно поцокал языком.

— Не перебивайте, Лисина! Я еще не закончил. Не стоит лишний раз показывать другим свое невежество.

Девушка притихла.

— Вы нарушили правила и будете за это серьезно наказаны.

— Но, господин завуч, я же хотела помочь! — воскликнула Юля, в глазах ее стояли слезы.

— Хватит, Лисина! Разговор окончен. И даже не думайте реветь. Ваши штучки на меня не действуют.

Я стукнул по стене кулаком.

— Ну все, этот парень меня разозлил!

"Как тут остаться в стороне? — Вы бы остались? Я не смог".

Сжав кулаки и распахнув дверь, я вошел внутрь.

Юля и завуч посмотрели на меня.

Я медленно прошелся по комнате и, не обращая никакого внимания на завуча, повернулся девушке.

— Юля, выйди, пожалуйста, нам с господином завучем надо поговорить, — спокойно сказал я ей.

Видимо, в моем тоне было что-то, что заставило ее подчинится беспрекословно. Она испуганно кивнула и, проглотив готовящиеся сорваться с губ рыдания, быстро выбежала в коридор.

Как только за ней закрылась дверь, я медленно стянул маску и посмотрел на завуча.

— Да что ты себе позволяешь, ты хоть знаешь, кто я ... — раздраженно начал завуч, но, увидев мое лицо, почему-то замолчал и даже изменился в лице.

— О, господин Терихов. Так вот вы где! — вдруг радостно воскликнул он и довольно шустро, что удивительно при его комплекции, подбежал ко мне.

Я отступил и нахмурился.

"С какой стати он так рад моему появлению? Подозрительно. Надо быть с ним поосторожнее. Он еще тогда показался мне каким-то странным".

— Я так рад, что наконец-то нашел вас! Я так беспокоился, когда вы не пришли в назначенный час, — заявил он мне.

"Пустая болтовня".

— Так там, на сцене, были вы?! Признаюсь, удивлен, — сказал он, каким-то слащавым тоном и начал трясти мою руку.

— Поздравляю! Это было просто потрясающе! Ваша игра тронула меня до глубины души.

Я пораженно смотрел на него, не зная, как и реагировать на такую смену поведения.

"Да что с ним такое? Уж чего-чего, а фальшивой лести и пустого лизоблюдства от этого человека я никак не ожидал".

— Не стоит, я просто сделал то, о чем меня попросили, — сказал я ему.

— Ну что вы, что вы. Вы это вполне заслужили, — сказал завуч, хлопая меня по плечу.

Я недовольно отошел в сторону.

— Однако вам не стоило так себя утруждать. Вы же только приехали и наверняка устали. Вам надо было сразу же идти в мой кабинет, — сказал он, опять подходя ко мне и хватая за руку.

— Ну да ладно, это уже не важно. Переодевайтесь и пойдемте ко мне в кабинет. Там все и обсудим, — сказал он, широко улыбаясь и подводя меня к ширме.

— А что насчет Юли? — спросил я у него.

— Кого? А, вы о Лисиной. Не беспокойтесь, она обязательно получит то, что заслужила. За самовольство надо наказывать.

Я скрипнул зубами и сбросил его руку со своего плеча.

— Господин завуч, Юля ни в чем не виновата. Это была только моя идея. Если хотите кого-то наказать, то наказывайте меня.

Завуч улыбнулся еще слащавее.

— Да что вы, господин Терихов. Зачем же мне вас наказывать? Вы просто очередная жертва этой хитрой лисицы. Но теперь она точно не отвертится — будет наказана по полной программе. Так что приберегите свое благородство для тех дам, которые этого достойны. А эту девушку оставьте мне.

"Достал уже! Он что, совсем меня за дурачка считает? Ладно, не хочет по-хорошему, значит, будем по-плохому".

Я положил маску на свой рюкзак, а затем сел на диван.

"Так значит, вам, господин завуч, нужен наивный дурачок? Ну что же, пожалуйста. Поиграем немного по вашим правилам", — подумал я, усмехнувшись.

Я огорченно вздохнул.

— Ну, если вы так говорите и считаете, что здесь уже ничего не поделаешь, — печально сказал я.

— Да-да, именно это я и говорю. Поэтому просто забудьте о ней, — сказал завуч, обрадовавшись.

— Жалко. Нет, все же я считаю, что надо помочь ей.

Я доверительно посмотрел на завуча.

— Вы знаете, господин завуч, почему я тогда решил помочь ей? — спросил я у него.

— Почему же?

— Она очень беспокоилась за одного человека и была очень искренней. Поэтому, мне трудно поверить, что она такая, как вы о ней говорите.

— И о ком же она так беспокоилась? — как бы невзначай поинтересовался у меня он.

"Ага, клюнул!"

— О директрисе. Юля сказала мне, что ту могут уволить, если конкурс будет сорван. Я ей поверил и согласился помочь.

Завуч покачал головой.

— Ну что же вы, Александр, не стоит быть таким доверчивым.

— Но как же иначе! — возмутился я. — Юля была очень искренней, и действительно беспокоилась за нее. Уже за одно это я бы ей помог. Но тут я кое-что вспомнил.

Я запнулся, изображая нерешительность.

— И что же вы вспомнили? — подбодрил меня завуч.

— Мне вспомнилась одна встреча. Кода я направлялся к вам, мне навстречу выбежала девушка, полагаю, это была та сбежавшая актриса. И знаете, что она говорила? Она говорила, что какой-то тот пузатый мужичок предложил ей деньги за то, чтобы она сорвала конкурс.

Я взволнованно вскочил с дивана.

— Вы представляете, что это значит? — обратился я к завучу.

Тот напрягся.

"Ага, занервничал, значит, я не ошибся".

— Это же заговор по смещению директрисы! Представляете?

Я опустился обратно на диван.

— Сейчас я точно не могу вспомнить его имени. Начиналось оно, по-моему, на "К". Но раз вы не можете помочь Юле, то придется обратиться к директрисе. Я постараюсь вспомнить имя и сообщу ей о заговоре, — воинственно заявил я. — Думаю, что за подобную услугу она обязательно простит Юле ее маленькую вольность, — закончил я уже спокойно.

— А вы как считаете, Клаус Федорович? — спросил я, с невинным видом взглянув на завуча.

Тот был задумчив. Желвака на его скуле вздулась.

Я ждал.

— А, что? — опомнился он. — Ну что вы, господин Терихов, зачем же так утруждать себя. Достаточно того, что вы сообщили об этом мне. Я обязательно займусь эти вопросом и поговорю с той актрисой, — сказал он, улыбаясь.

"Фальшивая улыбка".

— Так что не волнуйтесь, господин Терихов. Сейчас у вас есть более важные заботы. Приведите себя в порядок и приходите ко мне в кабинет. Там мы поговорим о вашем обустройстве, — сказал завуч и направился к двери.

— А что будет с Юлей? — напомнил я ему.

Завуч развернулся.

— О! Не беспокойтесь. Раз такое дело, то госпоже Лисиной ничего не будет. Она же хотела помочь директрисе, — сказал он, вновь натянуто улыбаясь. — Жду вас у меня. И, пожалуйста, постарайтесь больше нигде не задерживаться. Я очень волновался, когда вы не пришли в назначенное время.

С этими словами завуч вышел за дверь.

Довольный собой я откинулся на спинку дивана и потянулся.

— Шах и мат, господин Клаус!

Я довольно улыбнулся.

"Да, с этим завучем надо держать ухо востро. Но в этот раз победа за мной".

Дверь распахнулась и в нее влетела улыбающаяся до ушей Юля.

— А-аа! Сашка! Ну ты даешь! — радостно воскликнула она и плюхнулась на диван рядом со мной. А затем вдруг крепко обняла меня и чмокнула в щеку.

— Эй-эй. Поосторожнее. Костюмчик испортишь, — сказал я, отлепляя ее от себя. — Чего ты такая радостная? И чем я заслужил подобные нежности?

Юля удивленно взглянула на меня.

— Как это чем? Я же слышала ваш с Клаусом разговор. Ты меня защищал, как настоящий рыцарь!

Юля погрозила мне пальцем.

— А ведь ты меня почти обманул, — вдруг сообщила она.

Я удивленно поднял бровь.

— Да? И в чем это, интересно, мне почти удалось тебя обмануть?

Юля хитро улыбнулась и сказала:

— В том, что ты нарцисс — Нару!

— А? Кто? — не понял я ее.

— Нару — так называют красивых и высокомерных умников, нарциссов, которым нет дела ни до кого, кроме самих себя, — профессорским тоном пояснила Юля.

"Нарциссизм значит. Может, я перегнул палку, пытаясь оставаться в стороне? Нет, это даже к лучшему", — подумал я.

— Но я тебя раскусила. Ты совсем не такой. На самом деле ты добрый и пушистый. А злым только хочешь казаться, чтобы к тебе не лезли, — выдала девушка и посмотрела на меня.

"Черт, умная бестия. Ладно, отшучусь, может, отстанет".

Я мило улыбнулся.

— Ничего подобного, на самом деле я злой и вредный. Ем на завтрак чересчур умных девушек, особенно тех, которые любят подслушивать, — сказал я ей серьезным тоном.

— Не притворяйся, не обманешь! Я тебя теперь насквозь вижу. И, к тому же, слышала весь ваш разговор.

"Ну, в разговоре я как раз таки притворялся, — скептически подумал я, — но, похоже, теперь от нее не отвертишься".

— Госпожа Лисина, вам кто-нибудь говорил, что подслушивать нехорошо? — с укором сказа я ей.

— Бе-е! — показала она мне язык. — Ради того, чтобы услышать, как нашему завучу утирают нос, не грех и подслушать.

Я погрозил ей пальцем и, поднявшись, направился к ширме.

Пока я переодевался, девушка взялась нахваливать мое выступление.

"Вот же привязалась!"

— Слушай, может, хватит уже. Я не сделал ничего особенного, — недовольно сказал я Юле, выходя из-за ширмы.

Девушка подошла ко мне и поцокала языком.

— Красивый, умный, да еще и застенчивый. Вот повезет какой-нибудь девушке с мужем, — сказала она, хитро улыбаясь и забирая у меня костюм.

Заплетая волосы в косу, я удивленно поднял бровь и посмотрел на девушку через зеркало.

— Да что ты говоришь! Иногда узнаешь о себе столько нового... Хорошо, госпожа Лисина, когда надумаю жениться, то обязательно позову вас в свахи, — пообещал я ей, и мы дружно рассмеялись.

— И кто же это у нас тут надумал жениться? — спросил кто-то от двери.

Я обернулся и увидел улыбающуюся пожилую даму довольно приятной наружности.

— О, Тамара Ивановна! — воскликнула Юля и подбежала к женщине. — Как я рада, что вы зашли! Как вам концерт?

— О, все просто замечательно Юлечка! Спонсоры в полном восторге. Думаю, наши ребята займут достойные места.

Юля буквально засияла.

— Я так рада! Это все благодаря вам. Вы ведь всех нас так любите и заботитесь.

— Брось, дорогая. Победа в этом конкурсе — это полностью ваша заслуга. Все ребята выступили просто отлично, — сказала директриса.

Я молча наблюдал за их беседой.

— Да, в этом году было много интересных номеров, — согласилась с ней Юля.

— Кстати, об интересном. Может, ты, наконец, представишь меня нашему таинственному гостю? — заметила Тамара Ивановна и посмотрела на меня.

— Ой! Сори! Я совсем забыла, — всполошилась Юля.

Быстро подскочив ко мне, девушка схватила меня за руку и подтащила к директрисе.

"Эта девчонка!"

Я недовольно выдернул руку.

Юля же, не обращая никакого внимания на мое недовольство, сказала:

— Саша, позволь тебе представить, нашу многоуважаемую и горячее любимую директрису — Тамару Ивановну Сицину. Прошу любить и жаловать.

Тамара Ивановна бросила недовольный взгляд на Юлю. Видимо, поведение девушки и ей было не по нраву.

— Приятно с вами познакомиться, — сказал я, поклонившись и протягивая руку. — Александр Терихов, ваш новый воспитанник.

— Ты забыл добавить: восходящая звезда сцены, — вставила свою реплику Юля.

Я бросил на нее строгий взгляд, а она, вот же бестия, опять показала мне язык.

Не обращая внимания на выходки Юли, директриса взяла меня за руку.

— Не сердись на нее, такая уж у нее натура. Но небольшая беседа у меня в кабинете поможет ей вспомнить хорошие манеры, — сказала она и обратилась к девушке каким-то нарочито ласковым тоном: — Не так ли, Юлечка?

Реакция Юли была мгновенной.

— Все-все, молчу, — сказала она и смирно села на диван. — Я просто примерная и воспитанная девочка. Можете представить, что меня здесь вообще нет, — добавила она.

Я усмехнулся.

"Да из нее примерная девочка, как из кошки мышка".

Тамара Ивановна, похоже, тоже это понимала, но поделать ничего не могла.

— Прости, нас отвлекли.

Директриса подошла ко мне и взяла за руку.

— Очень рада с тобой познакомиться, Сашенька. Так значит, это ты наш новенький.

Я посмотрел ей в глаза и чуть заметно кивнул.

— В твоем деле не было фотографии, и я все гадала, каким же ты будешь. Ну-ка, дай-ка мне на тебя посмотреть.

С этими словами директриса внимательно взглянула на меня и удовлетворенно кивнула.

— Да, именно такой, каким я тебя себе представляла.

Директриса чуть заметно улыбнулась.

— А без маски ты еще симпатичнее.

"Ну вот, опять".

— Ой, чует мое сердце, наши девчонки еще не раз за тебя подерутся.

Я недовольно мотнул головой.

— Мне все равно, это их проблемы.

— Ну, не будь таким хмурым, — с улыбкой сказала Тамара Ивановна и, прежде чем я успел отскочить, взъерошила мне волосы.

"Да что за детский сад здесь твориться?"

— Тамара Ивановна, если у вас нет ко мне никаких вопросов то я, пожалуй, пойду. Меня уже давно ждет завуч, — сказал я директрисе.

— Конечно, ступай. Клаус Федорович не любит опозданий. Но после возвращайся, Юля тебе здесь все покажет и поможет устроиться.

— С большим удовольствием! — сказала девушка.

— Хорошо, зайду.

Подхватив с дивана рюкзак и кивнув Юле, я быстро вышел за дверь и направился по коридору.

— Саша, погоди минуточку, — окликнул меня кто-то.

Я обернулся и увидел директрису.

Она быстро подошла и положила руку мне на плече.

"Ну что ей еще от меня надо?"

— Я хотела кое-что сказать тебе без свидетелей, — сказала она, заглянув мне в глаза.

Я спокойно выдержал ее взгляд и не отвел глаза.

— Я знаю, тебе очень трудно. Не помнить ничего из своего прошлого. Не знать где твой дом и семья.

Помимо своей воли я вздрогнул.

Тамара Ивановна сжала мое плечо.

— Я понимаю, это тяжело. Но не позволяй этому чувству завладеть тобой. Иначе рискуешь потерять себя окончательно.

Возмущение росло в моей душе.

"Да что она может понять!"

Директриса дотронулась до моей щеки.

Я вздрогнул и отдернул голову.

— Саша, нельзя относиться ко всему так безразлично. Потеря воспоминаний — это еще не конец. Всегда можно восполнить то, что потеряно. И мы тебе в этом поможем. Но хорошие ли это будут воспоминания — зависит только от тебя. Поэтому хватит быть простым наблюдателем жизни. Просто живи.

Я опустил глаз и ничего не ответил.

— Я верю, что ты справишься, — с улыбкой закончила она и, удовлетворенно кивнув, направилась по коридору.

Я посмотрел ей вслед.

"Понимает? Не думаю. Понять каково мне сейчас может только тот, кто потерял память. Как она может говорить, что понимает, когда даже не представляет каково это? Оказаться в совершенно незнакомо месте, среди незнакомых людей. Не помня, кто ты есть, где твой дом..."

Я швырнул рюкзак на пол и сжал кулаки.

"Нет, она не может этого понять. Все лишь пустые слова. Дурацкая жалость. Тошнит. Меня уже тошнит от всего этого". Я мотнул головой, отгоняя не прошеные воспоминания и чувства.

"Хватит. Все это уже неважно".

Подхватив рюкзак с пола, я заметил вылетевшую оттуда маску.

Покрутил ее в руках.

"Как она туда попала? Ладно, неважно, занесу потом", — решил я, и положил ее обратно в рюкзак. А затем быстро зашагал по темному коридору.

Настроение у меня испортилось. Давние воспоминания и старательно забытые чувства опять нахлынули рекой, грозя полностью поглотить меня.

Стремясь убежать от них, я шел все быстрее и быстрее. Но, выйдя из-за угла, я неожиданно лоб в лоб столкнулся с каким-то парнем. Причем в буквальном смысле этого слова.

Рюкзак слетел с плеча и опять упал на пол.

Рассеянно извинившись и даже не взглянув на того, с кем столкнулся, я подхватил рюкзак и, не обращая внимания на ушибленный лоб и звон в голове, быстро направился дальше.

Тот парень, что-то сказал мне, но я его не слушал, полностью поглощенный самим собой.

* * *

Конкурс подошел к концу. Многочисленные зрители выходили из актового зала, оживленно обсуждая увиденное.

Небольшая группа ребят отделилась от основной толпы.

— А ничего они представление устроили. Особенно мне понравились гимнастки!

— А мне понравились танцовщицы!

— Да, клево! Не думал, что наши умники на такое способны.

— Вот бы так каждый день. Пришел, посмотрел, и никакой учебы.

Все ребята дружно закивали.

— Эй, Кир, а ты что молчишь? Как тебе шоу? Ты бы хотел, чтобы такое проводили каждый день?

Кир обернулся и посмотрел на парней.

— Смотреть это каждый день? Нет уж, увольте! У меня есть дела поинтереснее.

Кир нахмурился.

— Что вы ухмыляетесь? — недовольно спросил он. — Лучше бы учебой занялись, чем болтаться без дела. Я не могу все время помогать вам и решать все за вас. У вас должна быть своя голова на плечах. Что вы будете делать, когда выйдете отсюда? Даже для того, чтобы коробки носить, нужно понимать, что на них написано, — сказал он, уже не в первый раз повторяемые слова.

Парни продолжали откровенно ухмыляться.

Один из них сказал другим:

— Ну парни, разбегайся кто куда. Наш Кир, опять возомнил себя нашим папочкой и намеревается читать нам лекции. Это надолго.

Кир покачал головой.

"Бесполезно. Я им это говорю уже давно, но все без толку".

— Да что я вас учу. Все равно бесполезно. Как об стенку горох. Ладно, валите куда собирались, — сказал он вздыхая.

— Э-э, не увиливай! Так что насчет выступления?

— Ничего особенного. Сплошной детский сад. Только зря время потратил, — ответил Кир недовольно.

Парни опять дружно усмехнулись.

— Ну, наш босс, как всегда в своем репертуаре!

— Неужели тебе вообще ничего не понравилось? А как же те танцующие цыпочки?

— Посредственность, — хмыкнул Кир. — Хотя, было там одно выступление...

— И какое же? — оживились ребята, смотря на Кира.

— Не важно, — отмахнулся тот, а потом вдруг сказал: — Ладно, все! Валите, валите, валите! А мне пора к директрисе.

Парни недовольно зашумели, но спорить не стали. Они уже знали, что если их босс что-то задумал, то его не переубедить.

Дружной толпой они вышли на улицу.

Когда за парнями закрылась дверь, Кир покачал головой и направился в другую сторону.

"До сих пор удивляюсь, что меня с ними держит. Бросил бы давно, но все жалею. И к тому же, они ни за что не отстанут", — думал Кир, направляясь к костюмерной.

Директриса сказала, что будет ждать его там.

"Интересно, зачем я ей понадобился? Опять будет приставать с какими-нибудь заданиями. Тоже мне, нашла помощничка. И ведь не отвертишься. Хорошо хоть в конкурсе участвовать не заставила. А ведь хотела. И чтобы я делал среди этого детского сада?"

Кир остановился. "Хотя, одно выступление все же было ничего. Тот парень в маске. Интересно, кто он?"

Кир вспомнил его выступление. Казалось, ничего особенного он не сделал. Просто вышел и прочел стихи. В любом другом случае, Кир не обратил бы на такое выступление никакого внимания. Но не в этот раз.

То, как было построено само выступление. Сила голоса этого парня. Та харизма, с которой он говорил. Точные и отточенные движения, ни одного лишнего жеста. Никакого волнения, лишь спокойствие и уверенность. Все это просто поразило Кира.

"Нет, он определенно не новичок в этом деле. Интересно, кто он? Юлька его даже не представила, и лицо у него было закрыто маской. Ну, прям сплошная тайна! И от этого становится еще интереснее. Думаю, он стал бы хорошим соперником для меня. Интересно! Может, он все еще в костюмерной, и я его там встречу? Было бы неплохо с ним познакомиться".

Задумавшийся Кир не заметил выскочившего из-за угла парня.

Бац!

Они столкнулись и отскочили в разные стороны.

— Что за черт! Ты вообще смотришь, куда идешь?! — зло начал Кир, потирая ушибленный лоб и пытаясь проморгаться.

"Блин, ну надо же было так врезаться. Ну ладно я задумался, но он-то куда смотрел?"

— Извините, — каким-то бесцветным тоном сказал столкнувшийся с ним парень.

Этот тон мгновенно остудил пыл Кира, и он уже менее воинственно проворчал:

— Смотреть по сторонам надо, когда идешь! С таким каменным лбом недолго кого-нибудь покалечить ...

Кир запнулся.

Перед ним стаял тот светловолосый парень с площадки.

— Ты!!! — сквозь зубы прошипел Кир.

Злость и негодование, засевшие в его душе после утренней встречи, взбурлили с новой силой. Сейчас он был готов даже на драку.

Но, взглянув на своего противника, он опешил. Не зря его голос показался Киру странным, с ним явно что-то было не так.

— Эй, что с тобой? — взволнованно спросил его Кир.

Парень медленно поднял на него взгляд и Кир вздрогнул. В его памяти внезапно вспыхнул образ его старшего брата.

Кир сглотнул и попятился, но не мог оторвать взгляд от голубых глаз парня. В них была ледяная пустота и печаль. Они безразлично смотрели мимо Кира, даже не замечая его. Казалось, что мыслями светловолосый был сейчас не здесь.

Машинально подняв свой рюкзак, парень направился к лестнице.

— Стой! — окликнул его Кир. Но парень его не слышал.

"Да что с ним такое! Черт. Как бы он мне не нравился, я не могу оставить его в таком состоянии".

Кир шагнул за парнем. Но внезапно, под ногой у него что-то хрустнуло. Кир посмотрел вниз и чуть не вскрикнул от удивления. На полу лежала маска!

"Не может быть!"

Кир поднял ее и осмотрел. Да, он не ошибся, это была та самая маска, в которой выступал тот актер.

— Но что она делает у него?

Кира как током ударило.

"Черт, черт, черт! Какой же я идиот. Это он был тем актером! Как же я его сразу не узнал".

Кир с чувством стукнул кулаком по стене.

— Вот гад, и тут меня провел! Ну, я ему еще покажу, — воскликнул он, забыв о том, что всего лишь минуту назад хотел ему помочь.

Кир решительно направился за парнем, но тот уже куда-то ушел.

Ругая себя на все лады за нерасторопность, Кир засунул маску в карман и направился к директрисе.

* * *

"Важное решение"

Справившись, наконец, со своими чувствами и выйдя из задумчивости, я поднял глаза. Передо мной был кабинет завуча.

Я с силой толкнул дверь и вошел.

Настроение мое было ни к черту, и беседовать с завучем мне совсем не хотелось.

Но, войдя в кабинет, я пораженно замер.

Комната, в которой я оказался, больше всего напоминала рабочий кабинет какого-нибудь лорда, и уж точно не подходила обычному завучу.

Я осмотрелся.

Клаус Федорович сидел за столом и что-то писал.

"Ну, прям вылитый лорд!"

Я кашлянул, привлекая его внимание.

Он оторвался от своего занятия и, поправив очки, посмотрел на меня.

— А, господин Терихов. Вы уже пришли. Прошу, присядьте пока на диван. Я сейчас закончу и мы с вами побеседуем, — произнес он спокойным, властным голосом и вернулся к работе.

Я взглянул на завуча.

"Кажется, он уже справился со своим раздражение", — решил я, поскольку сейчас передо мной был не тот напыщенный, угодливый толстячок, что говорил со мной в костюмерной. Нет. Теперь это был уверенный волевой человек, знающий себе цену и умело управляющий людьми.

Я сел на диван и стал наблюдать за ним.

"Да, вот таким я увидел этого человека впервые. На том пустыре, когда нагрянули менты. А потом еще раз на обследовании и допросе. Сильный и властный человек, но при этом немного странный. Никак не пойму, чего ему от меня надо. Вцепился в меня тогда, как клещ и не отстал, пока не добился моего перевода сюда. Я не возражал. Какая мне разница, где жить".

— Ну что же, Александр, — прервал мои размышления завуч.

Выйдя из-за стола, он сел в кресло напротив меня.

— Прежде всего, я хотел бы узнать, есть ли у вас ко мне какие вопросы или пожелания. А, может, претензии?

Я молчал.

— Это ведь я настоял на вашем переводе сюда. А потому обязан позаботиться о том, чтобы вам здесь было хорошо. Как вы к этому относитесь?

— Господин завуч. Если бы я не хотел, то не пошел бы с вами. Пожеланий у меня никаких нет, как, собственно, вопросов и претензий. Так что дайте мне все необходимые инструкции, и я пойду устраиваться.

Завуч молча выслушал меня.

— Так, значит, я был прав, и вам тогда было все равно куда идти и где жить, — спокойно заметил он. — Я вас прекрасно понимаю. Потеря воспоминаний так сильно на вас повлияла, что вы потеряли интерес к жизни. Не так ли?

Я сжал кулаки.

"Да что сегодня за день такой! Все вокруг норовят влезть в мою душу, уверяя, что прекрасно меня понимают!"

— Господин Клаус. Моя жизнь и мои чувства вас совершенно не касаются. Придерживайтесь, пожалуйста, деловых отношений и не пытайтесь влезть ко мне в душу. Как вы тогда сказали? "Это не ваша юрисдикция. Так что занимайтесь своим делом", — сказал я ему.

— Нет, господин Терихов, вы ошибаетесь. У меня есть к вам одно предложение. И в связи с этим ваши воспоминания и душевное состояние все же мое дело. Поскольку то, что я вам предложу, напрямую касается ваших воспоминаний.

Я с интересом взглянул на завуча.

"Ну что же, послушаем, что он скажет".

— Как вы уже поняли, я родом не из этих мест. Моя страна находится далеко отсюда. И там очень хорошо развита медицина, гораздо лучше, чем здесь, — сказал он, делая акцент на последней фразе.

Я напрягся.

"Что же он задумал?"

Завуч сделал паузу.

— Так вот, Александр, то, что я хотел вам предложить — это способ вернуть ваши воспоминания.

Эти слова ударили меня как гром.

Я вздрогнул и, резко вскинув голову, посмотрел в глаза завучу.

"Нет, он не врет и не насмехается. Он действительно верит в то, что говорит. Он уверен, что сможет вернуть мне память!"

Я глубоко вздохнул и взял себя в руки.

Паника — сейчас мой худший враг.

— И что же это за способ? — спросил я у него.

Завуч довольно улыбнулся.

— Значит, вы все-таки заинтересовались моим предложением? Я рад.

— Посмотрим, — холодно сказал я.

Я уже сумел взять себя в руки и трезво оценить ситуацию.

"Это не такой человек, чтобы делать что-то просто так. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Ему что-то от меня надо. Вот только, как понять, что именно?"

— Господин Терихов, ну так что, вы хотите вернуть свою память? — напрямую спросил завуч.

"Вот же политик, сразу берет быка за рога!"

Я поднял на него уверенный взгляд и сказал:

— Я подумаю над этой перспективой после того, как услышу все до конца.

Завуч довольно улыбнулся.

— Деловая хватка, уважаю. Вы далеко войдете, молодой человек.

— Ближе к делу. Не надо пустой лести.

— Хорошо. Как я уже сказал, в моей стране медицина в своем развитии зашла гораздо дальше. Там человек и его возможности изучены очень хорошо. Особенно возможности мозга и сознания.

Завуч сделал паузу, давая мне обдумать сказанное.

— Память, Александр, никогда не исчезает бесследно. Даже при такой амнезии, как у вас. В подсознание все равно остаются ее отголоски. Да, они разрозненны на мельчайшие частицы, но они есть. Не ваш мозг, не ваша "современная" медицина не смогут собрать их. Но мы сможем это сделать. Собрать все воедино как мозайку и восстановить. Не буду вам врать — это будет долгий и трудный путь. Не для нас. Для вас самого. Но он стоит того, чтобы вновь обрести свою потерянную жизнь. Не так ли? Вы ведь этого хотите.

Я прикрыл глаза, успокаивая часто бьющееся сердце.

— Возможно, — сказал я ему.

Завуч внимательно смотрел на меня.

— У меня есть вопросы.

— Конечно, я вас слушаю.

— В чем заключается этот способ?

Завуч улыбнулся.

— Это сложно объяснить, но я постараюсь. В вашей медицине есть похожий метод. Правда, здесь он еще совсем не разработан и очень далек от нашего, но, тем не менее, похож. У вас он называется гипнозом.

— Гипноз?! Я-то думал, вы о чем-то серьезном, а вы об этой ерунде.

— Ваш вариант гипноза может быть и ерунда, но не наш. Мы работаем не только с мозгом человека, но и с его аурой и энергией. Чем-то подобным занимается ваша китайская медицина.

"А почему бы не попробовать? Мне терять нечего", — подумал я.

— Хорошо, я поверю вам на слово. Вопрос номер два. Что от меня потребуется?

— О, ничего, кроме полного доверия и подчинения тому человеку, который будет заниматься вашей памятью.

— Полного подчинения?

— Не пугайтесь, это только во время работы. Это просто необходимо, потому что вмешательство в вашу личность — это процесс очень сложный и сопротивление с вашей стороны может все испортить и нанести вам вред.

"Не нравится мне это. Ну да ладно, решим по ходу".

— Вы сказали "человек, который будет заниматься моей памятью". Кто это?

— О, эта моя коллега и большой специалист в этой области. У вас ее бы назвали парапсихологом. Сейчас она отбыла по делам, но когда вернется, я вас представлю. Она вам обязательно понравится.

Я внимательно посмотрел на завуча.

— Зачем вам все это надо? Возиться со мной. Какая вам от этого выгода?

Завуч лишь улыбнулся.

— Господин Терихов, не все в этом мире делается только ради выгоды. Есть еще такая вещь, как взаимопомощь. Я просто хочу вам помочь, вот и все. Неужели вам не достаточно этой причины?

Я заглянул в его глаза.

"Нет, здесь что-то другое. Надо быть осторожным".

Наступила тишина.

Завуч деликатно молчал, давая мне время подумать.

Я прикрыл глаза и прислушался к себе.

"Я действительно хочу вернуть свои воспоминания. И это желание настолько сильно, что я готов пойти даже на этот риск. Готов рискнуть и шагнуть в пасть льва".

— Хорошо. Я согласен на ваше предложение, — дал я свой ответ.

Завуч просиял.

— Я так рад, что вы приняли верное решение!

"Пока не уверен, что оно действительно верное", — подумал я, а в слух сказал:

— Когда мы сможем начать?

— О, не надо так спешить. Сначала вам нужно привыкнуть к новой обстановке и устроиться. Ваше душевное состояние должно прийти в равновесие.

Завуч встал и, взяв документы со стола, протянул их мне.

— Так что обживайтесь, начинайте учиться, находите друзей. В общем, живите полной жизнью. Как вернется моя коллега, она вас посмотрит и сообщит о начале.

Глава 3

"Тревожные воспоминания"

[Душа, чистая, как снег.

Не запятнанная никакими воспоминаниями.

Она, как несмышленый младенец,

растет и развивается.

Изменяется под воздействием окружающих.

И постепенно становится взрослой].

Интернат Св. Екатерины, общая спальня.

Я сел за письменный стол и открыл дневник.

Что вы удивляетесь?

Да, я веду дневник. И в этом нет ничего такого. Это лишь способ сохранить мои воспоминания.

"Если уж память человека настолько ненадежна, то пускай хотя бы бумага сохранит их в себе".

... Хм, да. Что-то я отвлекся. Итак, приступим.

Я взял ручку и начал писать.

Дневник

26 мая, 2008 год, Понедельник, Вечер

Мой первый день в интернате.

Люди:

Кирилл (Кир) — 17 лет.

Харезматичная и интересная личность. Безусловно, умен, но надменен и высокомерен. По слухам, лучший в интернате. Является лидером, кумиром местных парней и любимчиком девчонок. Но сам он, похоже, от подобной популярности не в восторге.

Из личного опыта: вечный игрок, из тех людей, что постоянно скучают и вечно ищут себе сильных противников, чтобы померяться с ними умом и силой.

Примечания: пока не уверен, но, похоже, его выбор пал на меня.

Неважно. Одним врагом больше, одним врагом меньше. Мне все равно. Я не собираюсь играть в его игры.

Юля — 16 лет.

Творческая и неординарная натура. Модельер со стажем. И довольно хороший.

Веселая и жизнерадостная, любит шутить. Иногда назойлива.

Из личного опыта: хитрая лисица, которая умело управляет другими людьми. Часто ведет себя слишком нахально и сует нос не в свое дело.

Примечания: нельзя давать ей спуску, а то сядет на шею.

Тамара Ивановна — директриса. Пожилая дама приятной наружности. Умная и доброжелательная. Однако ее стремление помочь другим в совокупности с повышенной доброжелательностью и альтруистическим настроем, могут привести к весьма неприятным последствиям. В чем я сам уже успел убедиться.

Из личного опыта: ей удалось раскусить меня, пробив мою так тщательно выстроенную защиту. Из-за нее я опять вспомнил прошлое! Чертова жалость, ненавижу!

Примечания: держаться подальше, опасно для здоровья.

Клаус Федорович — завуч.

Дополнение к прошлому описанию.

Работает завучем в этом интернате. Среди воспитанников имеет плохую репутацию. Здесь его не слишком любят. Оказался тем еще интриганом.

Из личного опыта: увидел его в раздраженном состоянии. Не слишком приятное зрелище.

Примечания: сделал мене интересное предложение, возможно, я соглашусь.

События:

— Сегодня, несмотря на все свои обещания и зарекания, опять выступал. Правда, по собственной инициативе.

Примечание: довольно интересно, мне даже удалось получить удовольствии от игры. Чего раньше не случалось.

— Опять вспомнил о прошлом. Черт, я же так долго пытался все забыть! А тут одних лишь слов хватило, чтобы моя так тщательно выстроенная стена рухнула. Как же так?!

Примечание: сегодня все так и норовили залезть мне в душу и покопаться там. Да еще и уверяли, что лучше меня знают, что мне делать и как жить. А что в итоге?

Воспоминания, черт бы их побрал! Как же я хочу, чтобы меня просто оставили в покое.

Нет, надо держать себя в руках. Единственный выход — продолжать держаться от всех в стороне. Быть просто наблюдателем, но не участником.

— Появилась возможность вернуть память.

Хм, призрачная надежда, но все же, стоит попробовать...

Что из этого выйдет?

Посмотрим...

Конец записи.

Я закрыл дневник и, спрятав его под подушку, лег спать.

Сон, приносящий воспоминания...

[Вспышка]

Я парю высоко, высоко...

Кто я?

Не знаю...

Где я?

Не ведаю...

Может, я птица?

Смотрю на свои руки.

Нет, крыльев нет...

Тогда кто же я?

Человек! — вспыхивает в сознание гордое слово.

Человек? А что значит "человек"?

Задумываюсь.

Не знаю...

А настолько ли это для меня важно, знать, кто я?

Нет, понимаю я.

Поэтому просто лечу дальше...

[Вспышка]

Картинна меняется.

Я стремительно несусь вниз, к земле.

Все ниже и ниже, быстрей и быстрей...

... А потом лишь боль и темнота...

Я слышу, как меня кто-то зовет. Надо проснуться и ответить, но так не хочется просыпаться.

Голос не отстает.

Я что-то нехотя отвечаю и открываю глаза.

Вижу перед собой мужчину. Сначала я не могу понять, что он мне говорит. Но постепенно слова обретают смысл. И я даже пытаюсь ответить ему что-то, но он меня не понимает. Странно, почему? Потом понимаю, я говорю не так, как он. Пробую говорить так же, и у меня поучается.

Пытаюсь пошевелиться, но голова начинает кружиться и перед глазами все плывет.

Касаюсь своей головы, и на пальцах остается что-то красное и липкое.

Что это? Кровь?!

Страх охватывает меня.

— Что со мной случилось?! — одними губами шепчу я. — Я...

И слова застревают у меня в горле. Ведь я вдруг понимаю, что не знаю, кто я и совсем ничего не помню.

В голове лишь туман и нестерпимая боль, при попытке что-либо вспомнить.

Это самый страшный момент моей жизни. Так я тогда думал.

[Вспышка]

Картина вновь меняется.

Я очень счастлив. Ведь в этом чужом и незнакомом мне мире есть человек, который помог мне и, более того, согласился взять меня с собой. И еще Лариса. Она тоже хорошая и не возражает, чтобы я пошел с ними. Я очень благодарен, ведь мой отец, да, теперь я буду называть его именно так, ведь он дал мне новую жизнь. Мой отец также счастлив. Мне так нравится его улыбка. Он постоянно с восторгом рассказывает мне про какой-то кейс, который я должен открыть. Если я это сделаю, то мы все заживем счастливо, говорит он мне, и я ему верю. Ибо, как ребенок может не верить своему отцу?

Но этот кейс меня беспокоит. Я чувствую, что его не стоит открывать. Я говорю об это отцу и Ларисе, но они лишь злятся и кричат на меня. Я не хочу, чтобы они злились, поэтому соглашаюсь. Но сколько бы я не пытался, у меня никак не получается вспомнить, как же он открывается.

Отец и Лариса с каждым днем все больше и больше недовольны. Они говорят, что я совсем не стараюсь. Я не хочу, чтобы они так думали, и потому стараюсь изо всех сил.

И однажды мои старания были вознаграждены. Как-то, сидя рядом с этим злосчастным кейсом, я замечаю на его боковине небольшое отверстие. Я осматриваю его, и тут взгляд падает на кольцо на моей руке. Неожиданная догадка осеняет меня. Я стягиваю серебряный ободок со своего пальца и дрожащей рукой вставляю его в отверстие. Внутри кейса что-то щелкает. Победно воскликнув, я надеваю кольцо обратно на палец и собираюсь открыть кейс. Но плохое предчувствие заставляет меня остановиться. Я нерешительно замираю, но оказавшиеся рядом отец и Лариса отпихивают меня. А затем заталкивают в другую комнату и закрывают дверь.

Я слышу, как они подходят к кейсу и что-то говорят. Моя интуиция просто вопит об опасности. Я ломлюсь в дверь, умоляя их не трогать кейс, но они не слушают.

— Нет, не делайте этого! — из последних сил кричу я.

Но уже поздно.

Раздается громкий взрыв, а потом тишина.

Меня отбрасывает ударной волной, я ударяюсь обо что-то и теряю сознание.

[Вспышка]

Я очнулся в больнице, рядом стоит врач. Воспоминания о взрыве накатили на меня, и я дрожащим голосом спросил у него: Что с моим отцом и Ларисой? Врач похлопал меня по плечу и сказал тяжелую правду.

— Взрыв был не сильным и поэтому ты отделался легкими ушибами, а вот другим повезло гораздо меньше, они оказались близко от эпицентра. Прости, мне очень жаль, но твоя мама (имеет в виду Ларису) погибла, а отец выжил, но получил несколько переломов и ожоги. Но самое плохое, что затронуты глаза. Пока неизвестно, сможет ли он когда-нибудь видеть.

[Вспышка]

Теперь отец слеп, все стало по-другому. Физически он оправился от взрыва, но зрение к нему так и не вернулось. Из-за этого он не может больше работать и целыми днями сидит дома.

Теперь он всегда носит темные очки и никогда мне не улыбается.

Я его не виню. Понимаю, что он так и не смог простить мне потерю зрения и смерть Ларисы. И как бы я не старался, он только кричит и ругает. Но я не жалуюсь, просто стараюсь помочь ему всем, чем только могу.

Мне больно видеть его таким, и я чувствую свою вину перед ним. Ведь если бы я тогда не вставил кольцо, то ничего бы не случилось.

Это тяжелое чувство не оставляет меня ни на минуту, но благодаря нему я нахожу в себе силы жить дальше.

[Вспышка]

Чтобы прокормит себя и отца, я работаю. Берусь за любую подвернувшуюся работу. Чем я только не занимаюсь. Мою и убираю, готовлю, перетаскиваю вещи, выгуливаю собак, сижу с детьми, раздаю листовки, даю частные уроки английского. И это только часть моих повседневных дел. Ведь только так я могу помочь отцу и искупить свою вину. Да, это тяжело, но в каком-то смысле даже интересно. Позволяет узнать много нового и многому научиться. И пускай он говорит, что я никчемный лентяй, я все равно буду ему помогать.

[Вспышка]

Я очень устал. Глаза просто слипаются, а тело кажется неповоротливым и неуклюжим.

"Нет, надо еще сходить в магазин", — напоминаю я себе и выхожу из дома.

Я устало бреду по улице. Вокруг все кажется каким-то нереальным. Тут, прямо из-за угла вылетает машина, ослепляя меня своими фарами. Я прикрываюсь рукой и слышу оглушительный визг тормозов.

Я прихожу в себя оттого, что меня трясут, и открываю глаза. Надо мной склонилась красивая женщина. В своей дорогой одежде она стоит на коленях и трясет меня за плечи.

— С тобой все в порядке? — взволнованно спрашивает она, видя, что я пришел в себя.

Я киваю.

— Господи, ну разве можно так выскакивать перед машиной?! Я ведь чуть тебя не сбила! Ты представляешь, как я испугалась, когда ты вдруг упал и потерял сознание? Я уж подумала, что все-таки зацепила тебя! Я так рада, что ты пришел в себя! — на одном дыхание сообщает она.

— Не волнуйтесь, вы меня не зацепили. Со мной все хорошо, просто немного устал, — заплетающимся языком говорю я ей и проваливаюсь в сон.

Просыпаясь, я потягиваюсь и стараюсь сохранить остатки сна, но слышу звонкий смех и голоса. Открываю глаза и понимаю, что я дома. Как я здесь оказался, я же был на улице? Встаю и, приведя себя в порядок, направляюсь в гостиную, откуда доносятся голоса. Опять раздался смех, и сердце мое замерло. Это смех отца. Я нерешительно заглядываю в гостиную и вижу, что отец оживленно разговаривает с той женщиной, что чуть не сбила меня вчера. Так значит, это она меня привезла. Хорошо, что у меня с собой был адрес. Тихонько притворяю дверь, но внутри меня все ликует. Отец вновь улыбается и смеется!

[Вспышка]

Я возвращаюсь с подработки. Сегодня я ухаживал за газонами в городском парке. Довольно интересное занятие. Люблю работать на природе. Особенно мне нравится выстригать из кустарников различные фигурки. Я легко иду по дороге и напеваю про себя любимую мелодию.

У меня хорошее настроение, ведь за последнее время отец буквально ожил. И эта женщина постоянно к нам приходит. Кажется, между ними установились очень теплые отношения. Может, они поженятся? — мечтательно думаю я, подходя к своему дому. Зайдя в подъезд, я чуть ли не бегом поднимаюсь на свой этаж и, открыв дверь, захожу в квартиру.

— Чтобы сегодня приготовить на ужин? Может, что-нибудь особенное? — думаю я, заглядывая в холодильник, а потом иду в гостиную, чтобы поприветствовать отца. Но там никого нет!

— Скорее всего, он решил прогуляться вместе с Наташей, — думаю я, и успокаиваюсь.

Но вот наступает вечер, а за ним и ночь, а отца все нет. Я уже в панике. Начинаю осматривать гостиную и на журнальном столике, под одной из газет, нахожу записку: "Саша, мы с Наташей решили пожениться и улететь на Гавайи. Не скучай", — читаю я, не веря своим глазам.

"Это почерк отца! Но как он может написать записку, если ничего не видит? — как-то отрешенно думаю я.

Раздается звонок в дверь.

Ну вот. Это всего лишь чья-то злая шутка. Сейчас я открою дверь и увижу отца и Наташу. Полный этих надежд я открываю дверь... и успеваю заметить как чья-то рука в черной перчатке сует мне под нос какую-то тряпку. Я непроизвольно вдыхаю, а потом темнота...

Реальность...

[вздох]

Я резко проснулся весь в поту и долго не мог понять, где нахожусь. Сердце бешено колотилось, а дыхание никак не хотело восстанавливаться. На какое-то время дурные воспоминания в моем восприятии смешались с реальностью.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я быстро вскочил с кровати и, натянув первое, что попалось под руку, выскочил в коридор. Сейчас была глубокая ночь, поэтому там было темно и безлюдно. Только оказавшись здесь, я понял, где нахожусь. И что то, чего я боюсь, уже давно прошло. Я прислонился к стене и, закрыв глаза, попытался успокоиться. Но это не помогло, мне стало еще хуже. Перед глазами постоянно стояли дурные образы и картины минувших лет. Держась за стену чтобы не упасть, я пошел веред. Потому что стаять на месте было невыносимо. Меня мутило. Ноги дрожали и подкашивались. Все тело и лицо горели. По лбу, застилая глаза, стекали бисеринки пота. Голова кружилась, а перед глазами все плыло.

Вскоре я кое-как добрался до ванной. Дрожащей рукой открыл кран умывальника. Вода не пошла, вместо нее оттуда раздалось неприятное бульканье. Я пошатнулся, но не упал, устояв лишь потому, что схватился за раковину.

Затуманенным взором я посмотрел на себя в зеркало. Весь мокрый, хоть и не принимал душа, щеки горят красным румянцем, глаза блестят, а на лбу выступила испарина.

"У меня что, жар?" — мелькает слабая мысль.

Из последних сил я разворачиваюсь, и одним рывком скидывая с себя рубашку, заваливаюсь в душ. Меня бьет крупная дрожь. Я обхватываю себя руками, пытаясь хоть как-то унять ее. Трясущейся рукой я открываю кран.

Мгновение, которое, казалось, длилось вечность, ничего не происходило. А потом спасительный холод обжог горящую кожу, принося слабое облегчение. Но вместе с этим и новую боль. От прикосновения холодных струй шрамы на моей спине обжигает огнем. И я вздрагиваю, каждый раз, как вода касается этих отметин прошлого.

Я пошатнулся и почувствовал, что сползаю по стене. Сил больше не осталось, и я провалился в беспамятство...

* * *

[Вспышка]

Голова тяжелая. Мысли путаются. Я с большим трудом открываю глаза. Мой затуманенный взгляд упирается в потолок, но какой-то странный. Никак не пойму, что с ним не так. Потом доходит. Стены сделаны из ткани!

"Шатер? Но откуда в моей квартире взяться шатру?"

Пытаюсь привести свои мысли в порядок. И воспоминания ударяют хлыстом. "Я нахожу записку отца, а потом раздается звонок в дверь. Открываю, а из дверного проема высовывается рука и... дальше темнота".

"Меня что, похитили?" — задаюсь я вопросом.

Мне становится страшно. Но, закрыв глаза и сглотнув комок в горле, я все же беру себя в руки и медленно поворачиваю голову. Осматриваюсь. В комнате, то есть шатре, похоже, никого нет.

Я смотрю на себя. По крайней мере, пытаюсь это сделать. Но у меня мало что получается увидеть. Я лежу на низкой огромной кровати, до самого подбородка накрытый тяжелым одеялом. Нет, не накрытый, а укутанный! На манер Аля-мумия. Да так качественно, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

Я пытаюсь подняться и выпутаться из своих оков, но сил пока не хватает, поэтому просто продолжаю осматриваться.

Помещение, в котором я нахожусь не очень большое, но и не маленькое. Из-за занавески в дальнем углу шатра льется свет.

"Похоже, там выход".

По всему полу расстелены толстые шикарные ковры. На них в жутком беспорядке валяется множество подушек. В таких количествах этот предмет интерьера мне еще ни разу не встречался! Подушки тут были всякие. Самых разнообразных форм, размеров и конфигураций.

В центре этого подушечного царства стоит... э-э как же это называется? А, вспомнил! Кальян. Да, точно, кальян!

"Ну вот, приехали, мой похититель — араб. Нет, индиец. Или индус? А, неважно! Все одно! Короче, гуманоид той национальности, в чьей культуре принято курить кальяны. Ну, там, где шейхи водятся".

Я мстительно хихикаю, развеселенный этой мыслью. От смеха на душе становится легче.

Отсмеявшись, я осматриваюсь дальше.

В одном из углов я замечаю огромный плазменный телевизор и стереосистему.

"Да, похоже, мой похититель не страдает от бедности. Значит, точно шейх".

Рядом со всей этой аппаратурой стоит письменный стол, на котором в беспорядке валяются какие-то бумажки, письма и папки вперемешку с пачками сигарет, письменными принадлежностями, и еще каким-то хламом.

"Хозяин шатра не особо любит убираться".

Несмотря на свое положение, страх и неизвестность, у меня просто руки зачесались как следует здесь прибраться. Да, есть у меня такой пунктик. Я чистюля. Не люблю когда вокруг грязно.

От нечего делать я начинаю вспоминать прошлое.

Это раньше я отнесся бы к этому бардаку спокойно. Но не теперь. Не после того, что пережил за последние месяцы, которые намертво привили мне некоторые принципы и навыки.

А началось все с того, что я устроился помощником в больницу, где лежал отец. И надо же было такому случиться, что шефство надо мной взяли два фанатика. Сначала это была медсестра, помешанная на чистоте, а потом врач — истинный патриот своего дела. В общем, с учителями мне, мягко говоря, "повезло". Я, конечно, пытался возмущаться, но мне вполне доходчиво было сказано: Не хочешь, тебя здесь никто не держит. Найдем другого, кто будет этим заниматься. Особого выбора у меня тогда не было, ведь отцу нужны были лекарства. Поэтому я смирился и начал работать, а точнее, пахать, как проклятый. По крайней мере, так мне тогда казалось.

В первую же неделю я научился драить полы так, чтобы в них можно было смотреться, как в зеркало. "Ведь грязь в больнице недопустима". Эту простую истину мне весьма доходчиво объяснила главная медсестра и моя "наставница". Методы обучения "искусств уборки", как она это называла, у нее были еще те. И уже через неделю, я натер себе столько мозолей, сколько не натирал за всю жизнь. Мои руки и одежда, казалось, навечно пропахли хлоркой и медикаментами. Я весьма близко познакомился с местными туалетами и утками. От пола до потолка отдраил большую часть отделения. Но, поскольку свою работу я делал честно и с большим трудолюбием, меня вскоре приняли, как полноценного члена коллектива. Сначала я, конечно, только тем и занимался, что драил полы и убирал в палатах. Потом меня начали просить присматривать за больным, что, правда, выражалось в их кормлении, переодевании и прочей связанной с этим работе. Но я не жаловался. Мне нравилось помогать людям.

Но вскоре все изменилось. А точнее с того момента, как я решил помочь одному врачу с переводом очень важной для него статьи. И надо же было ему заметить, что я дословно могу запомнить около двадцати страниц текста, всего лишь один раз прочитав их. И что я знаю не один, а несколько языков. В общем, я попал... к нему в руки. Ну и пошло поехало. Этот врач вцепился в меня как клещ и, похоже, вознамерился взять меня в ученики. От моих способностей он был просто в восторге. Я быстро учился и запоминал все, что мне показывали и чему учили.

Уж не знаю, зачем моему "наставнику" это понадобилось, но за три месяца, что я проработал в больнице под его жестким руководством, я научился весьма профессионально ухаживать за больными, оказывать им первую помощь и разбираться в лекарствах. Он даже доверял мне делать некоторые процедуры. Отчего я был в полном восторге. Постепенно мне передался его энтузиазм и любовь к врачеванию. Я с удовольствием выполнял все свои обязанности. Однажды даже ассистировал ему во время одной из несложных операций. Правда, моя помощь тогда ограничилась лишь подачей инструментов и наблюдением за приборами. Но все равно, для меня это было большим опытом.

Вот это была настоящая школа!

Но вот отца выписали, и мне тоже пришлось уйти, так как надо было присматривать за ним. Когда я уходил, мои "наставники" просто рыдали.

Ну, а дальше было множество и множество самых разнообразных работ и подработок. Выбирать особо не приходилось, ведь мне только шестнадцать. А с таким возрастом много не заработаешь. Приходилось крутиться, как белка в колесе, соглашаясь на любую подвернувшуюся работу. Иногда, конечно, удавалось приврать о своем возрасте и заработать побольше, но такой шанс выпадал нечасто.

Так я научился готовить, стирать, убирать, лечить, водить машину, разбираться в цветах, присматривать за детьми. Правда, вместе с этими я научился и кое-чему другому, уже менее порядочному. Так, например, я частенько участвовал в уличных боях, за победу в которых довольно неплохо платили. Там я научился драться и прослыл неплохим бойцом. Но мне подобный заработок, основанный на людской боли, не нравился. И я прибегал к нему только в том случаи, если уж совсем припекало. Другим моим вредным навыком стало умение мухлевать. К огромному моему удивлению, из меня вышел отличный шулер.

Как бы ни было тяжело, но зарабатывать таким образом я не хотел. Все мое естество противилось этому, и я предпочитал зарабатывать на жизнь честным трудом.

Прервав свои размышления, я опять пытаюсь выпутаться. На этот раз у меня выходит. Медленно, чтобы не вызвать головокружения, я сажусь на постели. Одеяло спадает с моих плеч, и я с открытым ртом смотрю на свою одежду.

"Что за черт?! Кто меня так одел?!"

Вместо моих любимых джинсов на мне теперь черные облегающие бриджи, доходящие до щиколоток. Они очень узкие и жутко неудобные, хоть и сшиты из чего-то, напоминающего щелк. На них в неимоверном количестве нашиты различные карманы, молнии, ремешки, застежки и прочая дребедень. На одной из штанин красными нитками вышит спящий дракон. Вместо просторной рубашки узкая безрукавка, тоже черная и шелковая. Вся она, также как и штаны, украшена мелкой вышивкой в стиле тату. А в центре красуется спящий дракон немного побольше того, что на штанах. От левого плеча до правого бока змейкой веется ряд мелких пуговиц, а к шее поднимается высокий ворот на китайский манер.

— Да что это такое?! Что за фигня тут твориться? — вырывается у меня пораженный возглас.

Мой взгляд падает на волосы. О Боже, они и тут постарались! Чуть ли не плача от обиды и страха, я беру одну из косичек. Да, теперь на голове у меня красуется множество мелких косичек! В бессильной злости, я резко откидываю волосы и тут с ужасом понимаю, почему мне так трудно дышать и говорить. С замиранием сердца я дотрагиваюсь до своей шеи, и моя рука касается тугого "ошейника". По-другому этот ремешок, эту кожаную удавку на своей шее, я назвать не могу. Такие же ремешки я замечаю на запястьях обеих рук и ногах.

Сердце мое бешено колотится, страх и паника опять овладевают мной. Я судорожно пытаюсь сорвать эту кожаную удавку со своей шеи, но ничего не выходит. Она лишь сильнее впивается в мое горло.

"Да за подобные фокусы этих похитителей лечить надо! Такое со мной сотворить! Теперь я похож на какого-то самурая вперемешку с денди. Неужели я попал к извращенцам?"

Почти задохнувшись, я сдаюсь. Дико кашляя и хрипя, я с остервенением глотаю воздух. Чья-то рука протягивает мне стакан. Я машинально хватаю его и одним залпом выпиваю сладковатую жидкость. И только потом до меня доходит происшедшее. Я с испугом отскакиваю на другой конец кровати и смотрю на того, кто подал мне стакан.

На кровати, приветливо улыбаясь, сидит мужчина и молча смотрит на меня.

Этот человек показался мне смутно знакомым. Но я никак немого вспомнить, где же я его видел.

На вид ему лет 25-30. Одет в стильный дорогой костюм светлых тонов. Коротко стриженные каштановые волосы, резкие черты лица, карие глаза с каким-то хитрым прищуром, насмешливый взгляд.

"А вот и главный виновник всего этого маскарада. Значит, это он меня похитил?"

— Тебе нравится твой костюм? — спрашивает он меня каким-то елейным голосом. От его интонации мне становится не по себе, а по коже пробегает холодок.

— Так этот маскарад, ваших рук дело? Вы что ненормальный?! Зачем вы это сделали. Немедленно верните мою одежду! Я не один из вашей компании и не собираюсь носить это!

Мужчина обижено хмыкает.

— Тебе не нравится?! А я так старался, выбирая его для тебя. Он так тебе идет. Ты в нем просто неподражаем.

Поняв, что все бесполезно, я прервал пустую болтовню этого извращенца. Взяв себя в руки, я, как можно спокойнее, спросил:

— Где я?

— О, ты у меня в гостях. Это место — мое хобби и моя гордость. Знаешь, когда устаешь от управленческих дел, не мешает заняться чем-нибудь для души.

— Где я? — вновь повторяю я свой вопрос, опять прерывая его пустую болтовню.

Мужчина недовольно качает головой.

— Ну, дорогой, нельзя же быть таким нетерпеливым, — плаксиво заявляет он.

"Ну, точно, извращенец. Эта манера говорить, эти движения. Похоже, я попал. Нет! Это он попал. Если начнет ко мне приставать, мало ему не покажется. Я ему еще за этот прикид и волосы "спасибо" не сказал!".

Тем временем мужчина, заметив мой сверкающий взгляд, наконец-таки решает ответить.

— Ты в моем цирке.

У меня помимо воли отвисает челюсть.

— Где?! — думая, что ослышался, переспрашиваю я.

— В цирке, котик, в цирке! Ну, знаешь, такое место есть, куда родители детишек приводят. На клоунов да зверюшек поглазеть, сладкой ваты да поп-корма отведать. Ах да, еще и шарик получить. А у нас, должен тебе сказать, котик, просто замечательный цирк. Все как надо и посетителей всегда навалом. Актеры просто мастера своего дела! Да и звери тоже не глупые. У нас есть и клоуны со своими фокусами, и эти попрыгунчики — гимнасты, и дрессировщики вместе с тиграми, конечно, и медведи на велосипедах, и пудели на задних лапках на пару с обезьянками, и...

— Знаю я, что такое цирк, не дурак! Мне плевать, что там у вас есть! — не выдержав, рычу я на него. — Я хочу узнать, за каким лешим ты меня похитил и сюда притащил!

Мужчина поворачивается ко мне и удивленно поднимает бровь.

— Похитил? Я тебя не похищал, — с искреннем видом, говорит он мне.

"Он что придурок или прикидывается?!"

Я начинаю злиться. Не люблю, когда меня держат за дурака.

— А как это еще называется?! Ну уж точно не приглашение в гости! Ваши люди, или кто они там, усыпили меня и насильно притащили сюда. И вы смеете, как ни в чем не бывало заявлять мне, что это не похищение! — раздраженно говорю я ему.

Мужчина лишь улыбается.

-Уй, ты еще милее, когда злишься. Лапочка! — заявляет мне этот извращенней и хочет дотронуться до моей щеки.

Я грубо отбрасываю его руку.

— Ты попал не по адресу. Держи свои руки при себе. Быстро отвечай, зачем ты меня похитил и где мой отец!

-Хм, похоже, твои милые ушки плохо меня слышат. Я же сказал, что я тебя не похищал. А что касается твоего отца, то это он — причина, по которой ты здесь. Понимаешь, твой отец задолжал нам довольно большую сумму денег.

Меня охватывает гнев, и я вскакиваю с кровати. Босые ноги утопают в мягком ковре, но я этого не замечаю. Я пристально смотрю на этого жалкого человека.

"Нет, он не человек! Как может называться человеком тот, кто вымогает деньги у бедных больных людей? Червяк, гад ползучий, нелюдь — вот кто он!"

Полным холодного гнева голосом я говорю:

— Деньги?! Так все это из-за каких-то паршивых денег!

— Паршивых? О нет, дрогой мой, не паршивых, а больших денег. Очень больших! — отвечает он мне.

"Вот гад! Да у него что вообще ничего святого нет?!" — думаю я, сжимая кулаки.

— Да как вам не стыдно, требовать деньги с бедного инвалида! Что он может вам дать?! Он ведь ничего не видит!

Не обращая никакого внимания на мой гнев, мужчина встает с кровати. И, откопав какую-то папку на своем столе, спокойно садится в кресло.

— О, бедное обманутое дитя! Как же мне тебя жаль! — неожиданно изрекает он. — Отец, собственный отец так тебя обманывал! Я просто не могу остаться в стороне, когда вижу такую несправедливость!

Я уже не злюсь, я уже просто киплю.

— Кончай концерт, если не хочешь получить в глаз! — рявкаю я на него.

Видя мое состояние, мужчина заканчивает, наконец, ломать комедию и серьезно смотрит на меня.

От его пронзительного взгляда меня пробирает холод. Но гнев не дает дорогу страху.

— Ты ведь действительно любишь своего отца и веришь ему. Но твоя вера слепа! И, похоже, я должен стать тем, кто откроет тебе глаза на реальность, — печально говорит он. И покрутив в руках папку, продолжает: — Хорошо, если ты так желаешь, то я буду серьезным. Так вот, что касается, так называемой "инвалидности" твоего отца, — при этих словах мужчина ухмыляется, — которую я бы назвал "воспалением хитрости", для таких случаев у нас есть свои методы работы и...

Сердце мое екает, а воображение услужливо рисует страшные картины. Страх за отца и гнев на этого парня достигают предела. И я срываюсь.

Стремительно подскакиваю к мужчине и, схватив его за ворот, приподнимаю над креслом.

Тот замолкает, но и только. В его глазах нет ни страха не даже капли тревоги. Он просто смотрит на меня и ждет.

Это злит меня еще больше.

— Только посмей убить моего отца или сделать ему что-то плохое, и тебе не жить! — сквозь зубы рычу я.

Сейчас я в таком состоянии что и, правда, готов выполнить свои угрозы.

Мужчина бросает на меня долгий внимательный взгляд, а потом начинает хохотать.

Подобная реакция, становится для меня неожиданностью и это немного охлаждает мой пыл.

"Чего он ржет?" — непонимающе думаю я. А потом до меня доходит.

"Черт, что за ребячество! Какой же я дурак! Конечно же, они не будут его убивать. Ведь если они это сделают, то не смогут получить свои деньги".

Ругая себя на все лады за эту минутную слабость, я резко поворачиваюсь к все еще схваченному за ворот мужчине.

"Ой, я, что все это время его так и держал?! Это же надо было так выйти из себя", — мелькает удивление.

Я отпускаю его ворот и спокойно, надеюсь, что спокойно, говорю:

— Если вы пообещаете не трогать отца, то я буду выплачивать его долги. У меня отложены кое-какие сбережения. И есть хорошие подработки. Я буду работать и обязательно все выплачу.

Мужчина цокает языком.

— Э-эх, дорогой мой, этого долга тебе не выплатить, даже если ты будешь работать на ста подработках.

Эти слова ударяюсь меня как хлыст.

"Значит, сумма действительно большая... Плевать! Буду работать как проклятый, не привыкать. Я выплачу им их паршивые деньги, и пусть катятся ко всем чертям, а отца оставят в покое".

Тем временем мужчина продолжает:

— О, не печалься так, дорогой. Эти морщинки на твоем чудесном носике тебе совсем не идут. Не беспокойся, твой отец уже нашел способ выплатить нам часть долга. Еще часть мы погасим, продав его квартиру и имущество. Но даже после этого часть долга остается неоплаченной. И мы...

— Оставьте отца в покое! Он уже достаточно страдал. И сейчас, когда он наконец-таки нашел свое счастье, я не позволю вам все испортить. Я буду работать и выплачу вам оставшийся долг. И точка!

Я с вызовом смотрю на мужчину готовый в любой момент вступить с ним в спор. И если понадобится, отстаивать свое решение кулаками.

Мужчина довольно улыбается.

— О, безусловно, ты все выплатишь. Правда, способ оплаты может быть разный. И не надо смотреть на меня таким взглядом! Это не мое решение, а твоего отца.

Я хмурюсь, не понимая, о чем он говорит и, причем здесь мой отец.

— Хватит говорить загадками! Что это еще за решение? И причем здесь мой отец?

Мужчина протягивает мне папку.

— Вот прочти, и ты все поймешь.

Я беру у него папку и, присев на ближайшую подушку, открываю ее.

На глаза мне попадается какой-то документ, написанный крупным ветьеватым почерком.

"Почерк отца!" — понимаю я, с замиранием сердца начинаю читать.

"Я, Виктор Терихов, будучи в здравом уме и памяти, вверяю своего сына Александра Терихова, далее именуемого как собственность, Григорию Зурову. С этого времени и до момента погашения долга он переходит в его полное распоряжение... Взамен я получаю ...[далее написана довольно большая сумма]".

Папка выскальзывает из моих рук и с глухим стуком падает на ковер.

— Тебя продали, дорогой мой! Отец, которого ты так обожаешь и защищаешь, тебя продал, как какую-то вещь. А сам приспокойненько укатил на Гавайи.

"Продал как вещь?! Отец?!"

На мгновение у меня перед глазами все потемнело, и я пошатнулся. Не упал лишь благодаря тому, что сидел.

— Нет, этого не может быть, — одними губами шепчу я.

Потом до меня кое-что доходит, и я резко вскакиваю с подушки.

— Ты врешь! — выкрикиваю я. — Этот документ поделка, а все твои слова гнусная ложь! Отец не мог этого написать, потому что он совершенно ничего не видит! Он слеп!

— Но это же его почерк? Я видел, ты узнал его.

На мгновение я запинаюсь, но тут же отгоняю все сомнения.

— Я ошибся. Это не его почерк. — Я тебе не верю. Зачем эта дурацкая ложь?!

— О, я предвидел, что ты можешь мне не поверить. Поэтому приготовил другое, более весомо доказательство.

— Ну что же, смотри, мой котик. Смотри на истинный облик того, кого ты считал своим отцом!

С этими словами, мужчина берт пульт и включает телевизор.

Я смотрю на экран.

Дальнейшее было как в тумане. На видео заснят отец. Он двигался и говорил, как зрячий человек. А когда он, вдруг, снимает свои темные очки, мое сердце, кажется, пропускает несколько ударов. Я понимаю, что он действительно видит! Но радость, возникшая было в моей душе, быстро угасает по мере того, как развеваются действия на кассете.

"Отец, которого я боготворил и любил. О котором заботился. Для которого готовил, стирал, убирал и работал, не жалея себя. Этот отец был лишь иллюзией! Сейчас передо мной был совершенно другой человек, непохожий на того, что я так любил".

Я бессильно оседаю на пол, но не могу оторвать взгляда от экрана. И вот я вижу, как этот незнакомец, которого я так долго звал отцом, без тени сомнения продает меня, как какую-то вещь. Всячески расписывая мои достоинства.

Запись кончилась, а я все смотрю на пустой экран. В душе у меня только боль, холод и одиночество.

Мужчина подходит ко мне и, присев рядом, касается-таки моей щеки. Я не двигаюсь, даже не замечаю его прикосновения. Мне сейчас не до него.

— А ты красив, — говорит он ласковым голосом. — Ты это знаешь? Впервые я увидел тебя в больнице. Тогда, я попал туда с досадным аппендицитом. Как же там было скучно! Люди, обстановка, еда, — везде одна серость! Я думал, что либо помру там со скуки, либо прибью кого-нибудь! Но вот однажды я увидел тебя! Твои голубые, как небо глаза, золотые как солнце волосы, плавные как у пантеры движенья, чуть смуглая кожа — все это просто пленило меня. И ты завладел моим сердцем. Ты был как не ограненный алмаз, сияющий среди всех этих подделок. Ты заботился обо мне, и в твоих ясных глазах была такая искренность и чистота, что я просто сгорал от любви к тебе. Но вот, когда я уже собрался сказать тебе в своих чувствах, ты пропал. Я стал спрашивать, где ты, и мне сказали, что ты уволился. О, как же я хотел их всех там прибить, за то, что отпустили тебя. Их спасло только то, что они дали мне твой адрес. Но как же сильно было мое разочарование, когда я, прейдя по этому адресу, узнал, что ты переехал не оставив нового адреса. Я искал тебя очень долго, а когда нашел, просто наблюдал за тобой, не решаясь подойти. Но вот я узнал, что тот человек, с которым ты живешь, твой отец, коварно обманывает тебя. Он претворяется инвалидом, чтобы ты чувствовал себя виноватым и работал для него. Все, что ты откладывал на лекарства он просождал в азартных играх! Решив поговорить с ним, я наведался к нему. А он с наглой ухмылкой заявил, что ты его сын, и он вправе использовать тебя так, как пожелает. Ты не представляешь, как же я тогда хотел его прибить! И лишь уверенность в том, что если я так поступлю, то ты меня никогда не простишь, остановила меня. Я ушел, но не успокоился. Ведь ты находился в руках этого тирана! И чтобы избавить тебя от него я кое-что придумал. Зная его слабость к азартным играм, я подослал к нему своего человека. Тот, представившись пациентом, которому ты очень помог, сказал, что хочет тебя отблагодарить, вручив деньги. И твой так называемый отец, принял их, уверяя, что обязательно передаст тебе. Получил ли ты от него хоть рубль? Нет! Он сразу же направился с ними в казино, которое, конечно же, принадлежит мне. Ну, а дальше все было просто. Сначала мы дали ему выиграть. Он расслабился и поставил все деньги. И проиграл. Мой человек предложил ему взять заем. В пылу азарта он согласился. И это его погубило. Когда же он намертво увяз в долгах, я вновь пришел к нему. Он ползал на коленях, умоляя меня сжалиться. Но я был непоколебим. Тогда твой отец сказал, что отдаст все, что у него есть, ради того, чтобы его сняли с крючка. Я тогда в шутку заметил: — Может вы еще и своего сына готовы мне отдать? И этот твой так называемый отец, не моргнув глазом, согласился. Согласился продать тебя неизвестно кому в уплату своего долга! Заключив договор, он без всякого сожаления отдал тебя мне, а сам уехал на Гавайи со своей милой женушкой. Которая, кстати, моя очень давняя подруга. И думаю, ему там с ней очень даже хорошо живется и его совсем не мучает совесть.

Я как будто наблюдал за собой со стороны. Мне ни во что не верилось, и ничего не хотелось. Я видел, как этот мужчина подходит ко мне, как касается моей щеки и начинает что-то говорить. Сначала я не вникал в его слова. Но постепенно их смысл начал до меня доходить. И я понял, что этот человек является виновником всего произошедшего.

"Это он во всем виноват! Это он все подстроил!" — эти мыли и всплеск адреналина, вмиг вывели меня из ступора.

Я пришел в себя и понял, что этот извращенец ко мне уже реально пристает.

— Ну что, теперь ты понял, кто твой настоящий друг? Тебе будет хорошо здесь. Я уверен, тебе понравится работать в цирке. Ты станешь жемчужиной на моей сцене и в моей постели! — сказал он, наклонившись ко мне.

И вот тогда меня накрыла паника, и она была настолько сильной, что перекрыла даже мой гнев. Я вскакиваю с пола и начинаю пятиться.

— Не надо быть таким скромным, — говорит он, надвигаясь все ближе. В его глазах горит хищный огонек.

— Не прикасайся ко мне! Не подходи! — в панике выкрикиваю я, продолжая пятиться. И упираюсь в письменный стол. Под рукой ощущается холодная гладь металла.

— Ну же, будь паинькой и иди ко мне. Поверь, тебе понравится! — говорит он, прижимая меня к столу.

— Нет!!! — кричу я.

Зажмурившись и мало что соображая, как говориться — в состоянии аффекта, я зажимаю в руке металлический предмет и, метнувшись вперед со всего размаху вонзаю его в своего обидчика. В этот удар я вкладываю все. Всю свою обиду, злость, негодование и боль. И только нанеся удар, я осознаю, что натворил и ужасаюсь.

Но тут слышится сдавленный "ох" и целую лавину проклятий и ругани.

"Слава Богу! Значит, я его не убил", — с облегчением думаю я. А потом сильный удар по лицу, от которого я отлетаю к столу. Ударяюсь о что-то головой и ощущаю сильную боль в виске, а в глазах темнеет.

Как сквозь вату, я услышал злые сова:

— Ах ты, маленький гаденыш! Как ты посмел ранить меня! Меня, человека, который тебя спас и любил. Я разочарован в тебе, и ты будешь наказан!

Я пытаюсь встать, но какие-то люди придавливают меня к полу. И разрывают безрукавку на моей спине.

Мгновение ничего не происходило, а потом я слышу свист кнута и ощущаю резкую боль.

— Непослушных деток надо наказывать, — говорит кто-то. А потом следует еще один удар.

Я сдавленно вскрикиваю, из глаз моих брызгают слезы. А потом все сливается в одну нескончаемую боль.

Удары кнута хлещут по моей спине, один за другим. Я уже не могу кричать, и просто вздрагиваю при каждом его прикосновение. А потом вся боль как-то разом стихает, и я проваливаюсь в спасительное забытье.

* * *

Когда я очнулся, спина горела огнем. Но мне было все равно. В душе моей не осталось никаких чувств и желаний. Невидящим взором я смотрю в одну точку, а по щекам моим текут слезы.

"Странно, почему я плачу? Мне же совсем не грустно", — отрешенно думаю я.

Тут я чувствую, как чья-то рука заботливо гладит меня по голове.

— Тише, тише, не плачь! Уже все кончилось. Теперь ты в безопасности, и тебя больше никто не тронет, — говорит ласковый женский голос.

Я хочу отстраниться, но боль огненной волной прокатывается по спине. И я вскрикиваю.

— Не шевелись! Раны на спине еще не зажили и тебе пока нельзя двигаться, — говорит все тот же голос. А перед моими глазами возникает приветливое женское лицо.

— Привет, я Сирил! — с улыбкой говорит она мне.

Я молчу, поэтому она продолжает:

— Я слышала, что тебя зовут Алекс, и что когда поправишься ты будешь работать в нашем цирке. Кстати, я актриса, а мой муж, Руф, — каскадер. Нам очень нужен помощник, поэтому мы с Руфом согласились приютить тебя и позаботится о тебе и твоих ранах. Сейчас ты в нашем доме, на территории цирка. Когда поправишься, моя дочка Света покажет тебе наш цирк, а муж и я обучим всему, что умеем. Ты станешь отличным артистом. Поэтому поскорей выздоравливай, впереди тебя ждет новая жизнь, полная приключений, — сказала она и вышла из комнаты.

Дни шли за днями. Постепенно мои раны зажили. Однако поправилось лишь мое тело, но не душа. Я вроде как жил, но при этом не испытывал никакого интереса к жизни. Да, я делал все, о чем меня просили Сирил, Руф и другие, но при этом как бы смотрел на все со стороны. Мне было все равно. Я ничем не интересовался и мало с кем разговаривал. Местные артисты даже прозвали меня "принцем в железной маске". Поскольку мои глаза и мое лицо не отражали никаких эмоций. Мне казалось, что я навсегда разучился что-либо чувствовать. Но так было до тех пор, пока я не встретил Свету. Это пятилетняя дочь Сирил и Руфа. Света или Светик, как я ее называл, это маленькое неугомонное чудо, заново научившее меня улыбаться и чувствовать жизнь. Впервые я увидел ее перепачканную улыбающуюся мордашку, заглядывающую в окно той комнаты, где меня поселили. Я не обратил на нее никакого внимания, просто случайно задел взглядом. Но стоило лишь только этому случиться, как тут же мордочка исчезла, а из-под окна раздался визг и заливистый смех. Этот смех, такой чистый и искренний, впервые всколыхнул во мне какие-то чувства. Во второй раз, я заметил эту же мордашку на потолке. Да, да именно на потолке. Ее хозяйка умудрилась залезть на чердак. И теперь с радостной и хитрой ухмылкой смотрела на меня через чердачный люк, расположенный прямо над моей кроватью. И сейчас этот маленький чертенок показывал мне язык, торча из этого люка.

Я покачал головой и хотел отвернуться, но эта непоседа, вдруг выкрикнула:

— Лови, братик! И с разбегу сиганула вниз. Я среагировал мгновенно. Перевернувшись, я быстро вскочил на постели и подставил раскрытые руки. В которое спустя мгновенье, весело хохоча, плюхнулась девчонка.

— Классно! Я так и знала, что ты меня поймаешь! — выкрикнуло это чудо и намерилось повторить свой аттракцион.

Я молча схватил ее в охапку и отнес к матери. И со словами: "Вот, примите. Нашел на чердаке", отдал девочку удивленной Сирил. Еще бы ей не удивиться, ведь это был первый раз, когда я самостоятельно встал и, более того, заговорил с кем-то.

Я надеялся, что от меня отстанут. Но вопреки моим надеждам эта девчонка просто прилипла ко мне. В этот же вечер, она притащилась ко мне с большим медведем и книгой, заявив, что хочет услышать сказку. Я попытался молча ее игнорировать, но не тут-то было. Подобный способ действовал со взрослыми, но никак не с детьми. После неудавшихся уговоров она просто взяла и залезла ко мне на кровать с заявлением, что будет сама читать мне книжку, если я не умею. После чего громко картавя и проглатывая некоторые буквы, начала рассказывать мне некую смесь курочки рябы, колобка и золотой рыбки. К середине сказки я умудрился заснуть.

Утро началось еще лучше. Видимо, подрабатывая местным петухом, Светик ни свет ни заря ворвалась ко мне в комнату с воплем: Вставай, братик! И начала прыгать на моей кровати, пока я не сгреб ее в охапку. И все еще клюя носом и зевая, отнес к родителям. Зря я это сделал, поскольку такой будильник у меня теперь был каждое утро. А каждый вечер была сказка на ночь. После того, как в третий раз, я опять чуть не уснул под ее рассказы, я все-таки не выдержал и начал читать ей сказки сам.

Эта девчонка никогда не отставала от меня. Руф и Сирил только молча улыбались, наблюдая за моими мучениями с эти неугомонным ребенком. А я не жаловался, мне это даже нравилось. Своей жизнерадостностью, детской непосредственностью и энергией она медленно, но верно вытягивала меня из болота депрессии, в котором я оказался. Незаметно для самого себя, я вновь начал улыбаться и радоваться жизни. Мне стали интересны окружающие меня люди и то, чем они занимаются. Я стал с любопытством наблюдать за актерами и повседневной жизнью цирка. Сначала меня обходили стороной, помня о той "железной маске". Но все изменилось, после того как я оказал помощь одному дрессировщику, которого покусала разъяренная тигрица. Я тогда был неподалеку и услышал крики. Подойдя ближе, я увидел встревоженных людей и лежащего на земле человека с окровавленной ногой. Все были в растерянности и панике. А двое местных силачей хотели перетащить беднягу. Опередив этих горе помощников, я подскочил к раненному и быстро осмотрел ногу.

Актеры оторопело наблюдали за моими действиями.

Я подозвал крутящуюся неподалеку Свету, поскольку все взрослые впали в полный ступор, и от них сейчас было мало толку. И попросил ее позвать Сирил и Руфа. От тех уже было больше проку. С их помощью я продезинфицировал и зашил рану. В общем, поработал доктором.

После этого отношение ко мне резко поменялось. Актеры, благодарные за то, что я спас ногу их товарищу и обрадованные тем, что моя "железная маска", наконец, спала, с удовольствием рассказывали мне о своей работе и учили меня всему, что знали сами. Казалось, для них я стал кем-то вроде сына полка. Чему я только от них не научился. Однако Сирис и Руф тоже не отставали. Заметив проснувшийся у меня интерес, они серьезно взялись за мое обучение. Руф — искусству гимнаста, а Сирил — актерскому мастерству. Я был хорошим учеником и поэтому вскоре начал выступать вместе с ними.

Вопреки моим опасениям тот человек, Зуров, так ни разу и не появился. Ну, по крайней мере, он не попадался мне на глаза. Постепенно я успокоился. И, забыв о нем, начал жить новой жизнью.

Так прошел год. За это время я многому научился, сильно вырос и окреп. Теперь я уже выступал наравне с другими актерами, как полноправный член их цирковой труппы.

Но вот однажды, когда я возвращался с утренней разминки, я заметил отъезжающий с территории цирка черный лимузин. Не придав этому особого значения, я направился домой. Но, подходя к дому, я заметил довольно приличную толпу, собравшуюся у нашего порога. В центре толпы стояли Сирил и Руфус, и взволнованно беседовали о чем-то с собравшимися. Я подошел к ним и хотел поинтересоваться, что случилось. Но стоило им только меня заметить, как все разговоры мигом смолкли. И все актеры, как по взмаху волшебной палочки, разбежались по своим делам. Удивленно провожая их взглядом, я подошел к Руфу, тот был явно чем-то встревожен. Но, как только увидел меня, тревога сразу же исчезла с его лица.

— А! Алекс, это ты. Уже закончил разминку? Быстро ты сегодня, — сказал он мне, улыбаясь.

Но меня этой улыбкой, было не провести. Я слишком хорошо знал своего нареченного отца, чтобы понять, что что-то произошло.

— Что случилось, Руф? — спросил я у него.

— Да нет ничего. С чего ты взял, все хорошо.

— Я подошел к нему вплотную и, посмотрев ему в глаза, прищуренным взглядом, а затем сказал:

— Ты врешь. Так что выкладывай, что произошло. И что это за собрание с самого утра.

Руф печально вздохну.

— Эх, от тебя никогда ничего не скроешь. Ладно, пойдем в дом. Мне надо с тобой поговорить.

Зайдя в дом и сев за стол, я выжидающе посмотрел на Руфа. Тот некоторое время молчал, а потом сказал:

— Недавно здесь был Зуров.

Услышав почти забытое имя, я вздрогнул. Моя реакция не укрылась от Руфа, но он, ничего не сказав, продолжил:

— Вчера он вернулся из-за границы, куда вынужден был срочно уехать, после того, как ты у нас появился.

Руф сделал паузу, давая мне переварить услышанное.

Старый страх и тревога опять проснулись во мне, но я быстро загнал их подальше. Нечего раскисать по пустякам.

— Он сказал, что хочет забрать тебя. Сегодня нам удалось от него отвязаться, но он вернется.

Руф подскочил ко мне.

— Алекс, за то время, пока ты у нас жил, ты стал нам с Сирил сыном. И не только нам, всей труппе. И мы не собираемся отдавать тебя этому человеку. Поэтому мы решили, что ты должен скрыться. Один из наших отвезет тебя в город, там ты сядешь на поезд и уедешь.

— Нет, — прервал я своего нареченного отца. — Я не подвергну вас опасности. Этот человек — ненормальный, и я не хочу, чтобы он с вами что-нибудь сделал. Поэтому, когда он вернется, я пойду с ним, — спокойно сказал я и ушел в свою комнату.

Вечером я читал Светику очередную сказку. На этот раз она называлась "Маленький принц". Сирил принесла нам молока.

— Вот, только от коровы. Маманя угостила, так что пейте скорее, — сказала нам Сирил и раздала стаканы.

Я с удовольствием выпил парное молоко и, отдав ей стакан, хотел продолжить чтение. Но буквы в книжке, почему-то стали разбегаться и никак не хотели складываться в слова.

— Прости, Алекс, но мы все слишком тебя полюбил и не можем допустить, чтобы ты опять страдал. Не сердись на нас, мы все тебя...

Дальнейших слов я не услышал, так как провалился в сон...

Проснулся я оттого, что мои волосы щекотал ветерок.

"Ум. Опять Светик открыла форточку", — подумал я и открыл глаза.

Я лежал на какой-то автобусной остановке. Вокруг был лишь лес и старое шоссе.

Я потер глаза, надеясь, что это только сон и сейчас я мирно сплю в своей кровати. Но нет, это был не сон. Рядом с собой я нашел рюкзак, служивший мне подушкой, а в кармане довольно внушительную сумму денег, паспорт и записку.

Прочитав ее, я со злостью смял бумажку в руке.

"Так они все-таки сделали это! Усыпили, отвезли в другой город и даже не попрощались. Почему все всегда решают все за меня?!"

Я упрямо мотнул головой, стряхивая предательские слезы.

"Нет, я не буду плакать!" — приказал я себе, вытирая глаза и решительно вставая.

"А я ведь уже почти поверил, что смог обрести дом среди этих людей, таких же вечных скитальцев, как и я. Но видимо, я ошибся. И вот, я опять один. В незнакомом городе и кругом лишь незнакомые лица".

Подхватив рюкзак, я выбросил в урну смятый клочок бумаги — единственное напоминание о моем прошлом.

— Ну что же, похоже, таков удел "Вечного странника" — постоянно начинать все сначала, — сказал я себе и направился к видневшемуся вдалеке городу. Пошел навстречу закатному солнцу — единственному свидетелю конца моей прошлой жизни и начала новой.

Глава 4

Примерно в это же время в окрестностях клуба "Тартар"

Вечер, плавно перетекающий в ночь, тихо окутал одну из городских улиц. Но, будучи слишком шумной и оживленной, для столь позднего часа, она никак не желала опускаться в сладкие объятья Морфея, живя собственной ночной жизнью. Центром которой, на протяжении вот уже нескольких лет, являлся весьма популярный, в определенных кругах, ночной клуб с феерическим названием "Тартар".

Что мы здесь забыли? — спросите вы. Ведь все герои нашего романа сейчас в интернате. Мирно спят в своих кроватях. Ну, или не спят, но все равно, находятся там.

Но действительно ли все так, как нам кажется? Давайте проверим. Это совсем несложно, нужно лишь немного подождать. А чтобы не скучать во время ожидания, осмотримся.

Ночная улица, мерцающая множеством неоновых огней, редкие машины, одиноко спешащие по пустеющей трассе, темные витрины давно закрывшихся на ночь магазинов, — все это спокойствие никак не вяжется с тем оживлением, что наблюдается у дверей клуба. С виду, обычное здание, однако, вход в него, оформленный в египетском стиле, не привлечет внимание, разве что слепого. Над красивой кованой дверью мерцает большая и яркая вывеска, а на тротуар, от самого порога, стелется узкая ковровая дорожка. У самого входа стоит пара охранников, облаченных в шикарные костюмы египетских фараонов. Величественные и непоколебимые, они прекрасно вписываются во все эти декорации и с мастерством, доступным разве что бывалым актерам, исполняют отведенную им роль, как верные псы, охраняя двери "Тартара".

Э-э! Это уже греческая мифология какая-то! — скажите вы.

Эх, если бы, но, к сожалению, а может и к счастью, мистикой здесь даже и не пахнет. А весь этот маскарад — всего лишь фокусы пресловутого пиара. Однако надо заметить, что без охраны, пускай даже в таком виде, здесь уж никак не обойтись. Ведь среди местных, этот клуб слывет очень престижным заведением, излюбленным местом тусовки представителей городской элиты, а посему, простым обывателям попасть в него практически не возможно, ну, разве что в качестве обслуживающего персонала. Правда желающих от этого меньше не становится и у клуба постоянно толпится куча народу, начиная с любопытных зевак и заканчивая не менее любопытными репортерами, которые в погоне за сенсацией, так и норовят проскользнуть внутрь.

В общем, суета еще та, но давайте не будем отвлекаться и вернемся к нашему наблюдению, так как, прямо в эту самую минуту, весело и оживленно болтая, из дверей клуба, вышли четверо молодых людей. Судя по реакции "ожидающих", а вернее, ее отсутствию, звездами они не являются. Однако их внешний вид, дорогая и модная одежда, а также то, откуда они вышли, все это говорит о том, что к представителям элиты они все же относятся.

Стоп! А что тут забыл наш старый знакомый?! Хм, интересно детки пляшут...

* * *

"Старые друзья"

— Классно повеселились! — довольно потягиваясь, сказал один из парней. Его байкерский прикид, длинные темные волосы, увесистая золотая серьга в носу и тату на плече, не оставляли никаких сомнений в том, чем он увлекается.

— Да уж, и ты Серж, в первую очередь, — ехидно заметил второй парень. Спокойный и невозмутимый, он, безусловно, был среди них старшим.

Обе девушки, что были вместе с парнями, весело хихикнули, а упомянутый байкер проворчал:

— А что сразу я? Я ничего не делал.

— Ну да, конечно. И бедного управляющего до нервного тика и полуинфарктного состояния довел вовсе не ты.

— Ну, я же не виноват, что, узнав, кто мой отец, этот напыщенный индюк решил выслужиться. Грубо было бы с моей стороны лишать его такого удовольствия, — как ни в чем не бывало, заявил Серж и, лукаво посмотрев на качающего головой друга, добавил:

— К тому же, ты Кирилл и сам от души веселился, когда они там как ошпаренные бегали. Да, да и не отрицай! Мы все это видели. Правда, девочки?

— Ага! — в один голос отозвались те. И байкер, воодушевленный их поддержкой, продолжил:

— А как ты того парня на место поставил! Хе-хе, ну и рожа у него была — просто умора. Эх, давно я так не веселился! Все-таки хорошо, что мы решили пойти именно сюда.

— Вот видите! Я же вам говорила, что этот "Тартар" — прикольное место. Не зря же мой папочка его под своей "крышей" держит, — встревая в шутливую беседу парней, слегка надменно заявила одна из девушек. На первый взгляд, она казалась, этакой богатенькой барби, не блещущей особым умом. И ее дорогая стильная одежда, яркий макияж, высокомерный пренебрежительный взгляд и слегка капризный нрав, это впечатление только усиливали. Однако ее друзьям прекрасно известно, что этот образ — лишь маска, надеваемая на публике, а под ней скрывается умная и решительная девушка, наделенная деловой хваткой. Хитрая и расчетливая, но при этом, не лишенная доброжелательности и умения сопереживать.

— Все, решено! — внезапно добавила она. — В следующий раз опять сюда пойдем. Насяду на папаню, он мне платиновые карточки обещал. С ними вмиг пропустят.

Услышав эти слова, вторая девушка заметно оживилась. Да уж, по сравнению с первой, она была, мягко говоря, оригинальна. Бойкий и веселый нрав, не лишенный едкого сарказма в сочетании с непоседливой детскостью, составляли убойный коктейль. А внешний вид ее, вообще приводил случайных прохожих в легкий шок. Короткая мини-юбка в шотландском стиле, узкая кожаная безрукавка на шнуровке, черные плетеные босоножки на высокой платформе с тонкими ремешками, обвивающими ногу до середины лодыжки. Макияж и прическа, выполнены в стиле "готов". Что означает, черные, как воронье крыло волосы, черная помада на губах, подведенные черными тенями глаза, ну и, конечно, очень длинные черные когти, тьфу, ногти. В губе серьга, на шее цепь с кулоном в виде весьма злобной на вид ящерицы, на пальце кольцо в форме когтя. Да уж, видок еще тот, весьма под стать байкеру!

— Ой, Деб, дорогая, обязательно достань! — воскликнула она, шустро подскочив к первой девушке. — Я слышала, что у них скоро будет вамп-пати. Маскарад-вечеринка в вампирском стиле! Представляешь?!

— Вамп-пати? Хм, это должно быть интересно.

— Конечно! Кстати, у меня как раз есть классный костюмчик ведьмы, который я так давно хотела опробовать! — с большим энтузиазмом заявила готичка, а затем, мечтательно вздохнув, протянула: — М-мм, это будет просто сказка! Гробы, чарующая мрачная обстановка, свечи, кровь в бокалах и, конечно же, прекрасные вампирчики-официанты.

— Э-э! А не кажется ли вам, дорогая Виктория, что вы замечтались? — недовольно проворчал байкер, подходя к девушке сзади. — Я уже всерьез задумываюсь о том, чтобы оставить вас дома.

Хитро улыбнувшись, Виктория повернулась к своему парню и обняла его за шею.

— Ну, Серж! Зачем же быть таким ревнивым?! Если ты будешь со мной, никакой вампир не сможет меня пленить, ведь ты это уже давно сделал, — озорно промурлыкала она, продолжая прижиматься к байкеру. Тут же забыв все свое недовольство, тот охотно заключил ее в свои объятья и вознамерился получить поцелуй. Однако девушка, весело хихикнув, с легкостью увернулась от его губ и игриво заметила: — Кроме того, какая же ведьма, без колдуна? Я просто уверена, что тебе этот костюмчик очень пойдет. — А если довезешь меня до дома с комфортом, то я тебе его обязательно покажу, — добавила она и, лукаво подмигнув парню, наградила его легким поцелуем.

Кир, который все это время с непроницаемым лицом наблюдал за развернувшейся сценой, недовольно нахмурился. "Блин, опять эти две взялись за свое. Эх, а я ведь так надеялся, что они хоть немного повзрослели, пока меня не было. Но, видимо, им никогда не надоест дурачиться и выводить меня из себя".

А тем временем, окружающие уже начали коситься в их сторону.

"Ну, уж нет, пора заканчивать этот балаган. А то устроили тут бесплатное представление!"

— А ну кончайте обниматься. Нашли место. Здесь, между прочим, если вы не заметили, люди ходят, — спокойно, но строго сказал он. Как не странно это подействовало.

Серж неохотно оторвался от Вики и направился к Кириллу. Подойдя к нему вплотную и слегка прищурившись, заглянул в глаза, а затем, довольно ухмыльнувшись, от всей души хлопнул по плечу.

Тот пошатнулся, но устоял.

— Как же я все-таки рад, что ты согласился пойти с нами сегодня! Ты даже не представляешь Кирилл, как нам все это время не хватало тебя и твоего чуткого руководства! — весело заявил этот шутник, приобняв старого друга за плечи.

Кир на его лесть не повелся. Вместо этого, он лишь ловко высвободился из медвежьей хватки друга и, поправив куртку, нарочито безразличным тоном сказал:

— Да? Странно. А я-то о тебе и твоих шуточках как-то и не вспоминал.

После обоюдного обмена колкостями оба друга довольно усмехнулись, однако от Кирилла не укрылась легкая тень сочувствия, промелькнувшая во взгляде Сержа. Сразу же вспомнилось прошлое, и смеяться совсем расхотелось. Видимо что-то из этих воспоминаний отразились на лице Кира, поскольку друзья тут же перестали шутить, и теперь обеспокоено смотрели на него. Это мгновенно отрезвило и помогло взять себя в руки.

— Ого, друзья товарищи, ну и загулялись же мы с вами сегодня! — уже совершенно спокойным голосом сказал он, взглянув на часы. — Как говорится, поели, попили, потусили на славу, но пора и честь знать.

Это коронное выражение Кира, которым он, с видом строгого папаши, обычно разгонял по домам своих чересчур разгулявшихся друзей, мгновенно разрядило обстановку и все четверо весело заулыбались. А Серж, картинно зевнув и потянувшись, произнес свой коронный ответ: — Хорошо папочка, — и, махнув девушкам, с видом довольного ребенка пошел за своим мотоциклом, не забыв, однако прихватить с собой и Кира.

По дороге к стоянке Серж был задумчив и молчалив. На лице у него застыло серьезное хмурое выражение, совсем для него не свойственное. И даже разговор о новой марке бензина, затеянный Киром в самом начале их пути, не смог вывести его из этой задумчивости. Поэтому, после четвертого "да", сказанного Сержем невпопад, Кир счел за лучшее вообще прекратить этот разговор, который больше напоминал монолог, и дальше они шли молча.

Но, когда впереди уже показалась стоянка, Серж неожиданно выдал:

— Кир, ты знаешь, Дебора ведь по тебе до сих пор сохнет.

Кирилл, не ожидавший такого заявления, чуть не споткнулся. Однако Серж, погруженный в свои мысли, ничего не заметил и продолжил: — После того, как вы с ней, вроде как расстались, и ты уехал, она очень долго была сама не своя.

"Вроде как? Хм, интересно", — отметил Кир, успевший уже справиться со своим удивлением.

— Ходила мрачнее тучи. Но, даже несмотря на это, воздыхатели к ней целыми табунами ходили, а она им всем того, отворот поворот давала. Все надеялась, что ты передумаешь..., — Серж замялся, но все-таки продолжил, — А потом один из тех парней ей, все же, понравился, но из-за этой вашей неопределенности ничего путного у них не получается. Может вам с ней стоит поговорить... Серж украдкой взглянул на друга но, наткнувшись на его внимательный взгляд, поспешно добавил: — Только ты не подумай, что я за этого парня. Наоборот! Просто жалко мне девчонку, не хочется, чтобы она в старых девах осталась.

Кир молча кивнул, не обращая никакого внимания на попытку друга отшутиться.

Серж перевел дух и подумал о том, что глупо было ждать другой реакции. Ведь если Кирилл того захочет, то по выдержке и умению игнорировать с ним сможет сравниться разве что фонарный столб.

Эти мысли тут же навеяли воспоминания.

Ему было пять, когда он впервые увидел Кира, недавно переехавшего в этот город. До этого момента Серж наивно полагал, что все дети — общительные и жизнерадостные сорванцы, коем являлся и он сам. Но этот мальчик, немногим старше него, в глазах которого, казалось, сверкали льдинки, под такое описание совершенно не подходил. Вместо того чтобы играть, шалить и веселиться, как делали это все другие дети, он спокойно сидел и читал книгу. При этом, на лице его, как приклеенное, застыло серьезное безразличное выражение.

Все это очень поразило и заинтересовало Сержа. И, будучи от природы очень любопытным и общительным, он решил подружиться с этим странным мальчишкой. Поэтому, однажды, взяв свою самую любимую игрушку — радиоуправляемого робота, он подошел к нему и предложил поиграть. Однако мальчик, оторвавшись от книги, в которой, кстати, не было ни одной картинки, и, окинув Сержа и его робота каким-то пренебрежительным взглядом, холодно заявил, что его совершенно не интересуют маленькие дети и их игрушки, а затем ушел в дом.

Домой Серж вернулся жутко злой и недовольный, что не смогло укрыться от его матери, которая тут же расспросила сына о причине его недовольства. Серж сразу же рассказал ей о вредном мальчишке, переехавшем в дом напротив.

Поняв, о ком идет речь, мама нахмурилась и, коротко сообщив, что это Кирилл, младший сын одного преуспевающего бизнесмена, сразу же попросила сына держаться от него подальше. Это очень удивило и озадачило Сержа, ведь ему еще ни разу не запрещали с кем-то общаться. А когда он поинтересовался у мамы посему, все еще больше запуталось, так как она просто сказала, что он странный и назвала каким-то непонятным словом "вундеркинд". Серж, не знавший что это такое, решил что, скорее всего, это какая-нибудь болезнь. Ну, как грипп, например. И когда дети ей болеют, они начинают вести себя как взрослые.

"Так вот почему мама не хочет, чтобы я с ним общался. Она боится, что я тоже заболею", — подумал тогда он и немного успокоился, решил, что подружится с Кириллом, после того, как мама его вылечит. Однако вскоре Серж узнал, что мама Кирилла умерла и сейчас он живет вместе с отцом и старшим братом.

Ужаснувшись такой новости и той мысли, что Кирилла просто некому вылечить, Серж рассказал обо всем матери. Но та лишь покачала головой и сказала, чтобы он не выдумывал всякие глупости.

Расстроенный и возмущенный подобной несправедливостью, Серж решил сам заняться его лечением. Однако проблема была в том, что он совершенно не представлял, чем же лечат эту странную болезнь, а спрашивать у мамы совсем не хотелось. Но потом он вспомнил ее слова о том, что молоко с медом помогает от всех болезней. Так был разработан секретный план по лечению "вундеркиндии". Хитростью заполучив заветный напиток и надев свое шпионское обмундирование, Серж, той же ночью, тайком выбрался из дома и направился к дому Кирилла. Оказавшись на месте, он ловко вскарабкался по дереву, ветви которого спускались прямо к нужной ему комнате, и быстро прошмыгнул в открытое окно.

В спальне, куда он попал, вообще не было игрушек, только книги. Поэтому Серж вначале подумал, что ошибся, но потом заметил кровать и спящего на ней Кирилла. Достав "лекарство", которое предусмотрительно перелил в бутылку, Серж подошел к кровати. И только тут понял, что не знает, как напоить им спящего. В том, что поить Кирилла надо, когда он спит, мальчик не сомневался, поскольку был уверен, что добровольно тот его никогда не выпьет.

Какое-то время Серж задумчиво смотрел то на Кирилла, то на "лекарство", а потом ему в голову пришла одна идея. Недолго думая он зажал Кириллу нос и когда тот, еще не совсем проснувшись, открыл рот, начал заливать туда "лекарство". Дико кашляя и отплевываясь, ничего непонимающий Кирилл, ошалело вскочил с кровати. И в этот же момент Серж понял, что лежит на полу, а его недавний "пациент" скручивает ему руки.

— Когда решаешь кого-то убить, сначала надо удостовериться, нет ли у него черного пояса по карате, — прошипел Кирилл, продолжая выворачивать руки Сержа.

— Пусти, мне больно! — плаксиво выдавил тот.

Сообразив, что поймал совсем не убийцу или грабителя, а того надоедливого мальчишку из соседнего двора Кирилл от удивления разжал захват.

— Ты?! Что ты здесь делаешь?! — обалдело спросил он.

Почувствовав, что свободен, Серж сразу же отполз подальше от этого ненормального мальчишки, а затем, обиженно шмыгнув носом, пробурчал: — Тебя лечу.

Расслышав эти слова, Кирилл фыркнул. — А более глупого оправдания ты придумать не смог? А ну-ка живо выкладывай, что делал у меня в спальне или я сейчас же зову охрану.

— Дурак! Я тебе помочь хотел, а ты драться лезешь! — сдавленно огрызнулся Серж, а потом из глаз его сами собой хлынули запоздалые слезы обиды и негодования. Глотая их, он выложил Кириллу все, что о нем думает вперемешку со злыми заверениями, что больше никогда в жизни не будет никого лечить от вундеркиндии.

Когда этот малопонятный поток слов и слез иссяк, Кирилл, который все это время терпеливо ожидал, пока у парнишки закончится истерика, сказал: — А теперь спокойно и внятно объясни мне, что ты здесь делаешь. И что это еще за болезнь, из-за которой ты меня так... кхм "лечил".

Серж, злой и периодически икающий, начал объяснять этому непонятливому мальчишке все с самого начала, попутно обещая себе, что ни за что не будет с ним дружить. Но к концу своего рассказа вдруг запнулся, сообразив, что вот уже несколько минут, его речь сопровождают какие-то странные звуки. Взглянув на Кирилла, он с удивлением открыл рот, поняв, что тот смеется. И не просто смеется, а буквально давится смехом!

— Ну, вот видишь! Мое "лекарство" уже подействовало, а ты мне не верил, — на полном серьезе констатировал Серж. Услышав эти слова, Кирилл уже не в силах себя сдерживать, буквально покатился от хохота. А сбежавшиеся на шум слуги с удивлением наблюдали небывалую картину: на полу сидит незнакомый мальчишка и взглядом заправского доктора наблюдает за буквально загибающимся от хохота молодым хозяином.

Позже выяснилось, что Серж — первый, кому удалось заставить Кирилла смеяться после смерти его матери. С тех самых пор Серж еще не раз развлекался тем, что пытался рассмешить или разозлить своего невозмутимого друга. Так и началась их дружба. Вскоре к их маленькой компании присоединилась сначала Дебора — подруга детства Кирилла, а затеем и Вика — одна из соседских девчонок. В общем, получилась та еще банда, в которой Кирилл, незаметно для самого себя, все же начал вести себя как ребенок.

Улыбнувшись своим воспоминаниям, Серж взглянул на своего друга и подумал: "Интересно, а сейчас Кир все такой же, или пережитое все же изменило его?" Однако этот вопрос так и остался невысказанным, поскольку они подошли к мотоциклу.

— Хорошая машина! — восхищенно сказал Кир, осматривая мотоцикл.

— Еще бы, это же я ее выбирал, — гордо отозвался Серж, польщенный похвалой друга.

Обсудив еще с полдюжины прелестей этого мотоцикла, друзья, наконец, вспомнили о ждущих их девушках. Серж поспешно завел мотор. И, после того как Кир сел сзади, быстро выехал со стоянки.

Проводив взглядом уходящих парней, болтающих о какой-то марке бензина, Вика недовольно прокачала головой и проворчала:

— А еще говорят, что это мы везде парами ходим. Вот ведь оболтусы! Стоит им только вспомнить о машинах, как о своих девушках тут же забывают.

— Да подруга, в этом они неисправимы, — сочувственно поддержала ее Дебора.

Вику это заявление, похоже, мало утешило, однако уже спустя мгновение в ее глазах заплясали хитрые огоньки.

"Ну вот, опять что-то задумала", — сразу же поняла Дебора и оказалась права. Уж слишком хорошо она знала свою подругу, чтобы ошибиться.

— Деб, а что мы на месте-то топчемся? Давай-ка лучше пройдемся, а эта парочка, хе, пускай нас поищет, — тут же заявила эта выдумщица и, не дожидаясь согласия подруги, потянула ее за руку и они вместе направились вдоль по безлюдной улице, оставляя позади шумную суету ночного клуба.

"Ладно, далеко мы все равно не уйдем, если что, позвоню им по мобильнику". Придя к такому решению, Дебора успокоилась и заговорила на давно волнующую ее тему.

— Я смотрю, у вас с Сержем все идет хорошо, — осторожно начала она разговор.

— Ага! Мои предки вчера опять укатили за границу, и Серж, вот ведь выдумщик, хотел устроить романтический ужин в одной из наших оранжерей, — охотно сообщила Вика, а затем, заговорщицки подмигнув, добавила: — Только тсс! Если что, я об этом ничего не знаю, и тебе ничего не говорила.

Не обращая внимания на иронию в словах подруги, Дебора вдруг виновато сказала: — Вик, ты уж извини... Я такая эгоистка. Заявилась со своей просьбой, как снег на голову, и даже не подумала, что нарушила ваши с Сержем планы. Прости, просто я... — Без вас у меня бы не хватило храбрости его позвать...

Вика, до этого шедшая чуть впереди и беспечно махающая сумкой, резко остановилась и, недовольно цокнув языком, перебила подругу:

— Прекрати говорить всякую ерунду! Ты же прекрасно знаешь, что Кир и наш друг тоже, и мы бы пришли в любом случае.

Дебора кивнула, удивленная внезапной серьезностью Вики, а та, довольная произведенным эффектом, продолжила:

— К тому же, неужели ты считаешь, что мы могли упустить такой шанс и не позлить нашего дорогого Кирика.

Удивление на лице Деборы сменилось улыбкой. — Ну да конечно! И как же я могла забыть, что выводить Кирилла из себя — это ваше с Сержем хобби! — повеселевшим голосом сказала она. Последние слова Вики, мигом подняли ей настроение.

— А-то как же! Так что кончай попусту извиняться и обдумай лучше свой разговор с ним, когда мы уедем. Вам ведь много о чем надо поговорить.

— Не знаю Вик, получится ли у меня. Ты же знаешь, какой он упрямый. Нотки неуверенности проскользнули в голосе Деборы.

— Не волнуйся, все будет нормально, — тут же подержала ее подруга. — Время лечит. И я уверена, что сейчас, когда прошло уже полгода, Кир и сам прекрасно понимает, что вам надо поговорить.

— Надеюсь, ты права, — сказала Дебора вздохнув.

— Конечно! Ты главное не волнуйся и будь понастойчивее, — продолжала наставлять подругу Виктория. И Дебора, воодушевленная этой поддержкой, благодарно кивнула.

— Спасибо тебе Вик, я обязательно с ним поговорю.

Вика хотела ответить, но тут издалека послышался шум приближающегося мотоцикла.

— О! А вот и наши кавалеры. Легки на помине!

И действительно, вскоре из-за поворота показался мотоцикл с едущими на нем парнями. Заметив девушек, Серж остановился около них и снял шлем. — Вот вы где, а мы вас уже обыскались! — тут же заявил он.

— Так вам и надо, в следующий раз будете знать, как оставлять нас одних, — ответила ему Вика.

Кир слез с мотоцикла и, молча сняв шлем, отдал его Вике, а затем укоризненно взглянул на Дебору. Так лишь невинно пожала плечами.

Обменявшись еще парой-тройкой реплик, Серж и Вика собрались уезжать.

Попрощавшись с Киром, Вика подошла к Деборе и, чмокнув в щечку, шепнула ей пару слов. Та решительно кивнула и также тихо что-то ответила.

Понаблюдав за прощанием девчонок, Серж посмотрел на Кирилла. — Ну ладно, поехали мы что ли, — сказал он, протягивая ему руку. — Надеюсь скоро тебя увидеть.

— Надежда умирает последней, — загадочно отозвался тот, отвечая на рукопожатие. Погрозив другу пальцем, Серж подошел к Деборе. — Спасибо, что пригласила нас, как будет время, обязательно заходи в гости, — сказал он ей, целуя в щечку.

— Обязательно загляну.

После того, как все попрощались, Серж и Вика надели шлемы. По ночной улице эхом разнесся рев двигателя. И мотоцикл, стремительно тронувшись с места, помчался по пустым городским улицам.

Проводив друзей взглядом, Дебора поежилась. Ночь, хоть и летняя, была довольно прохладной. Кир, который также наблюдал за отъездом друзей, снял с себя куртку и надел ее на плечи Деборы. Та благодарно кивнула и улыбнулась.

— Ну, наконец-таки они уехали. Я всегда так от них устаю, как будто нянчился с целым детсадом.

— Но согласись, что без них было бы скучно, — заметила Дебора, беря Кира под руку, и они вместе пошли по улице. — Помнишь, как на твоем дне рождении, они задумали устроить фейерверк, но что-то перехимичили и вместо салюта из ракетниц повалил фиолетовый дым. Ну и шуму же тогда было! Ведь все гости, что были тогда поблизости от их ракетниц, потом целую неделю не могли отмыться от въедливой краски.

Вспомнив эти события, Кир не смог сдержать улыбки. — Еще бы! Уж что-что, а нахимичили они тогда на славу. Правда, сами же потом с фиолетовыми физиономиями ходили.

— Ха, точно! — усмехнулась Дебора, а потом, лукаво посмотрев на Кира, добавила: — И не только они. Помнится, кое-кто тут тоже несколько дней с фиолетовым носом ходил.

— Неправда, не было такого! — возмущенно возразил Кир.

— Было, было! — по-детски заявили Дебора. — Я даже запечатлела сей знаменательный момент! — Эх, ты даже не представляешь, сколько я тогда денег заработала, продавая твои фотки девчонкам из нашей академии! Всегда хладнокровный красавчик-староста с фиолетовым носом — это же просто сенсация!

— Так и знал, что та история твоих рук дело! Вот ведь плутовка! И когда только успела, — недовольно проворчал Кир, бросая на девушку укоризненный взгляд.

Дебора невинно похлопала глазками, и Киру ничего не оставалось, как только покачать головой. В некоторых вопросах эта плутовка была просто неисправима.

— Да уж, теперь я точно знаю к кому обращаться, если мне понадобится шпион!

— Всегда к вашим услугам сэр!

Обменявшись этими шутливыми репликами, какое-то время они шли молча. А потом Кир произнес: — Ну что Деб, давай я провожу тебя до машины. Ты уже позвонила Леопольду? Когда...

— Кирилл подожди, — перебила его девушка. — Сначала нам надо поговорить. А то, пока Вика с Сержем тебя из себя не вывели, ты мне за весь вечер и десяти слов не соизволил сказать. И это притом, что мы почти полгода не виделись!

Кир посмотрел на Дебору и вздохнул. — Надо.

Девушка осмотрелась вокруг. — Вон парк, давай пойдем туда, — предложила она и потянула Кира за руку.

В парке было безлюдно и тихо. Дебора присела на одну из скамеек, Кир устроился рядом. Какое-то время, они молча наслаждались шумом ночного леса, никто не хотел начинать разговор. Наконец, Дебора взяла себя руки и заговорила павой. — Кирилл, почему ты так долго отказывался от встречи со мной? — решила спросить она прямо.

Кир помолчал, а потом задумчиво ответил:

— Мне надо было о многом подумать.

Дебора заметила, как на лице Кира промелькнула тень печали и, поддавшись внезапному порыву, коснулась его руки.

— Бедный мой Кир, — одними губами прошептала она. — Тебе было так тяжело. Сначала брат, а потом и отец. Я все понимаю и не сержусь, что ты пропал почти на полгода.

Парень поморщился и отстранился от ее руки. — Не надо об этом, ладно. Все уже в прошлом и сейчас я уже в порядке.

— Я рада, — улыбнулась Дебора и, прежде чем Кир успел что-то сообразить, обняла его и поцеловала.

Эти губы были так щемящее знакомы и сладки, что Кир не сразу нашел в себе силы отстраниться. — Деб перестань...— на выдохе прошептал он. — Мы же решили, что не будем воскрешать старые отношения и просто останемся друзьями. Ты дала обещание.

Девушка огорчено вздохнула и отодвинулась от парня.

— Да-да, просто друзья, — сказала она, но потом, вдруг, ухмыльнулась. — Однако это поцелуй был моим по праву! Это твое извинение за то, что пропал и не звонил, — добавила она, лукаво подмигнув Киру.

Тот закатил глаза. — Ну, знаешь, ты просто неисправима! Все такая же плутовка, — укоризненно проворчал он. — Помню, как тебе однажды взбрело в голову пошпионить за мной в бассейне. И надо же было до такого додуматься! Заставить своего слугу — двухметрового туповатого качка, лезть на стеклянную крышу и ставить там камеру. Грохот и звон стекла слышался по всему саду! Сколько он тогда провалялся в больнице?

Деб хихикнула. — Это ты виноват, что не пускал меня туда!

— Ах, так значит, теперь я во всем виноват, — возмутился Кир, скептически вскинув бровь. — Ну-ну.

— Что ну-ну? Твой отец тогда, между прочим, на меня так разозлился, что заставил чистить бассейн! А ты, вредина, даже не заступился за меня и не помог!

Кир хмыкнул. — Вот еще! Ты и сама прекрасно справилась. Сколько ты тогда прислуги припахала?

Девушка смущенно вспыхнула. — Так ты знал?!

— Еще бы мне не знать, они же там полдня провозились! Отец и брат чуть без ужина не остались! Они..., — Кир запнулся и замолчал. Дебора опять взяла его за руку.

Некоторое время они просто молчали. А затем Дебора, решительно вскинув голову и, посмотрев на своего собеседника, сказала:

— Кирилл, я хочу знать, почему ты отказываешься принять предложение моего отца.

Кир хотел промолчать, но Дебора требовательно продолжила: — Ответь мне. Я должна знать! Ведь наши отцы, были очень хорошими друзьями. И..., — девушка запнулась, но потом решительно продолжила, — ...когда твой отец умер, мой очень переживал за тебя. Да и я тоже, — добавила она после паузы. — В день похорон, он сказал мне, что хочет забрать тебя к нам. И, я была просто счастлива! Но ты отказался. И, не сказав ничего, отправился в этот интернат. Я хочу знать почему?!

— Деб, ну не надо... — умоляюще начал Кир, но девушка перебила его.

— Нет, Кирилл, просто ответь мне! Неужели это так трудно? Я ведь ничего больше не требую. Тогда, на похоронах, ты ничего не объяснил просто уехал. И я, — девушка почти плакала, — я решила, что это из-за меня! Из-за того, что я не хотела, чтобы мы расставались, не хотела быть тебе просто другом.

Дебора шмыгнула носом, но настойчивого взгляда не отвела. — Если причина в этом, то я обещаю, что откажусь от своих попыток и впредь буду тебе только другом! Так что, пожалуйста, прими предложение отца и переезжай к нам. Прошу тебя! — умоляюще сказала она.

Кирилл покачал головой и, вскинув руку, дотронулся до ее щеки. — Глупая, ты тут совсем не причем.

— Тогда почему?!

Тяжелый вздох.

— Ты ведь не успокоишься, пока не добьешься от меня ответа, ведь так? — устало спросил но.

Девушка кивнула.

Некоторое время Кирилл молчал, собираясь с мыслями, а потом тихо произнес:

— Понимаешь, когда я жил с отцом, вся моя жизнь была заранее расписана. Он решал все. В какую школу мне ходить, как одеваться, что говорить, с кем общаться, что есть, кем быть и как жить. Это очень тяжело, но я терпел, уговаривая себя, что со временем смогу доказать ему, что вправе сам решать, как мне жить и что делать. — Ведь брат же смог. И я тоже смогу, — говорил я себе. Но в день, когда брат по... умер, все мои надежды рухнули. Я понял, что он так и не смог вырваться из цепких рук отца и потому сдался. Кир сглотнул комок в горле и продолжил: — Тогда я твердо решил, что обязательно уеду. И больше никому не позволю управлять моей жизнью. Что я и сделал... после смерти отца.

— Но Кир также нельзя! Ты не можешь...— воскликнула девушка.

— Прости Деб, но это мое окончательное решение. Сейчас я хочу жить, как живу и ни от кого не зависеть. Я очень благодарен твоему отцу за помощь в погашение долгов отцовской фирмы и за заботу обо мне, но, как мне жить, я буду решать сам.

Дебора хотела возразить, переубедить Кира, но, посмотрев ему в глаза, поняла, что все уже давно решено и она, ничего не в силах изменить. Сильное чувство обиды сжало ее сердце, но девушка не позволила ему овладеть собой и загнала в самый дальний угол своей души.

Справившись со своими эмоциями, Дебора опять взглянула на Кира. Было заметно, что этот разговор дался ему нелегко.

— Все в порядке Кир, я тебя понимаю и уважаю твое решении. И если такая жизнь тебя устраивает, то мы с отцом не станем тебе препятствовать, — тихо сказала она ему.

Кир благодарно кивнул.

По парку прошелся легкий ветерок и Дебора, вновь поежившись, сказала:

— Ты прав, уже довольно поздно и прохладно. Леопольд, должно быть уже приехал и ждет у входа в парк.

Хоть девушка и старалась выгладить веселой, но Кира ей было не обмануть.

"Ну вот, так и знал, что она расстроится. И эта ее улыбка, лишнее тому подтверждение", — подумал он, вставая со скамейки и подовая Деборе руку. Та, продолжая все также фальшиво улыбаться, хотела было направиться к выходу из парка.

— Ах да, совсем забыл сказать, — начал Кир, привлекая ее внимание.

Дебора обернулась.

— Ты, Деб особо не огорчайся, что я буду жить отдельно. Гости-то еще никто не отменял. Однако советую быть поосторожнее, когда приведешь в дом своего парня. Как там его, Рома? Вдруг он столкнется с твоим бывшим.

— Вова, — машинально поправила Дебора. — Я не...

Далее Кир, предусмотрительно отойдя подальше, наблюдал весьма забавную картину. Щеки девушки, по которым, еще мгновение назад готовы были скатиться слезинки, сначала порозовели — "похоже, шутка все-таки попала в точку", затем покраснели — "поняла, что проговорилась и теперь думает, как же выкрутится", а потом зажглись алым румянцем — "дошло, что над ней подшутили".

— Ах ты! — И тебе не стыдно говорить такое той, кто знает тебя еще с тех времен, когда ты под стол пешком ходил и писался в штанишки! — совсем не по благородному выпалила Дебора, а потом, в весьма интересных выражениях, сказала Киру все, что о нем думает.

Тот лишь довольно ухмыльнулся и пропустил свою, весьма экстравагантную, характеристику, мимо ушей.

Дебора была права, они знакомы чуть ли не с пеленок и отлично знают друг друга. Поэтому сейчас Киру ничего не стоило добиться от девушки того, что он хотел — чтобы она перестала расстраиваться. Ну а то, что попутно подтвердилось, что у нее появился другой парень, так это только к лучшему.

"Я рад, что у нее наконец-таки кто-то появился. Это значит, что она начинает забывать меня", — подумал Кир, в пол-уха слушая ворчание девушки. Он уже давно понял, что из них, знающих друг друга с самого детства, не выйдет хорошей пары. Все-таки, в отношениях между парнем и девушкой, должна оставаться какая-то тайна. В противном случае они обречены на провал. Кир осознал это первым и предложил расстаться. Однако Дебора никак не хотела понять этого и продолжала надеяться на то, что все вернется. И очень переживала из-за этого. Но теперь, похоже, все стало налаживаться. Верно говорят, время лечит.

— Кир ты меня слышишь?! — громко спросила Дебора у парня, тем самым выводя его из задумчивости.

— Конечно слышу, твой милый голосок не услышит разве что глухой, — сказал он улыбаясь.

— Ну, значит, ты у нас глухой, потому что, я уже минуты две пытаюсь тебя дозваться, — не осталась в долгу Дебора.

— Ничего подобного, я слушал тебя очень внимательно, — из чувства противоречия сказал Кир. — Эээ, так о чем ты там говорила?

— Слушал он, как же! — обиженно хмыкнула девушка, но, тем не менее, повторила. — Я спросила тебя, в каком костюме ты собираешься пойти на вамп-патти.

— Вамп-пати? — переспросил Кир, но потом вспомнил, что это та туса, о которой говорила Вика. — Не знаю Деб. Я не очень люблю подобный маскарад.

— Ну вот... — огорченно протянула Дебора. — Если ты не пойдешь, будет неинтересно. Да и Серж с Викой огорчаться. Хотя... Точно!

— Что? — подозрительно поинтересовался Кир. Насколько он знал свою подругу, такая улыбка не предвещала ничего хорошего.

— Если ты не пойдешь, мы тоже не пойдем туда, — спокойно объяснила ему девушка, а потом невзначай добавила: — Мы пойдем к тебе.

— А?! — от неожиданности Кир даже споткнулся. — Зачем ко мне?!

Дебора опять ухмыльнулась. — Как это зачем? Мы же с ребятами еще ни разу небыли у тебя. Вот и наведаемся, посмотрим, как живешь, чем занимаешься. При этих словах, в глазах девушки сверкнули хитрые огоньки.

"Вот черт! Если эта троица заявится в интернат, то моей спокойной жизни там точно придет конец! С них станется, обязательно что-нибудь выкинут или взболтнут лишнего о моем прошлом или, что вероятнее, сделают и то и другое вместе взятое. А мне потом все это расхлебывать. Не хочу! Мне только репутации богатенького мальчика не хватало, для полного счастья. Нет уж, увольте!"

Посмотрев на хитрое лицо Деборы, Кир поспешно сказал:

— Ладно, шантажистка ты наша, твоя взяла, пойду я туда.

— Отлично! Тогда костюмчик за мной, — обрадовалась Дебора. — Как тебе образ Графа Дракулы?

— Да-да просто замечательно, — сказал Кир.

— Или может быть колдуна? Нет, колдуном у нас будет Серж! А если...

Всю дорогу до припаркованного у входа в парк джипа, Дебора воодушевленно придумывала Киру костюмы. И тот уже успел раз сто пожалеть о том, что согласился.

Вышедший из джипа человек, спас его от позорного бегства.

— Здравствуйте Леопольд, — поздоровался он с ним. — Очень рад, что вы до сих пор в добром здравии.

— Я тоже рад вас видеть, господин Кирилл, — почтительно поклонился тот. — Как хорошо, что вы согласились погулять с госпожой Деборой, она так давно вас не видела.

— Да, и теперь вот, передаю ее вам из рук в руки в целости и сохранности.

Леопольд вновь поклонился и открыл заднюю дверь.

Однако Дебора, у которой видимо уже закончились все идеи, пока не спешила садиться в машину. Повернувшись к Киру, она спросила:

— Может тебя все-таки подвести?

— Да нет, не стоит тут совсем близко.

— Ну, тогда ладно... Я тебе на днях позвоню. Хорошо?

— Конечно, — согласился Кир, прощаясь с девушкой, а затем, приобняв ее за плечи, усадил в машину.

— Еще увидимся Деб, — сказал он ей на прощанье и, отойдя в сторонку, кивнул Леопольду. Тот сел в машину и джип, практически бесшумно, тронулся с места.