Поймать мечту, или Охота на дракона 🐲

Глава 1

Как несправедлива жизнь...

Живешь ты на белом свете, живешь. Ставишь перед собой цели. Джесс всегда говорила: "Умение правильно поставить цель — половина жизненного успеха". Правда, в основном это её выражение относилось к меню, но это уже второй вопрос. Так вот, ставишь цель. Тратишь своё свободное время (а его не так и много) на учебники, учишься. Что там, чахнешь ты над книгами в надежде поразить приемную комиссию Школы не только масштабом дара, но и своими знаниями.

Ты забрасываешь друзей (неважно, что их нет), ты даешь отставку ухажерам (их тоже нет, но и это неважно).

Ты готовишься к новой жизни, ты будущая магичка. Ты светоч добра и силы в этом царстве мрака и скучной обыденности.

И в день вступительного экзамена, в самый счастливой день твоей жизни выясняется страшное — нет у тебя никакого дара.

— Подавальщица! — крикнула я и икнула. — Еще! — стукнула кружкой о дубовую столешницу.

Переборщила.

Большая связка чеснока, прикрепленная к стене маленьким гвоздиком, свалилась прямо мне на шею, украсив мой красивый образ (конечно красивый, я надела на экзамен свое лучшее платье).

— Гвень, может, хватит? — скептически посмотрела на меня та самая подавальщица и сняла с моей шеи натуральные, вкусно пахнущие бусы.

— Думаешь? — я как-то сразу сдулась.

— Ага, — покачала головой Джесс и приладила связку на место.

Я покорно отставила кружку и посмотрела на входную дверь нашего трактира, в котором я так неудачно заливала горе. Громко звякнул колокольчик, и в темный зал вошел единственный в нашем городишке эльф.

Это наш теперь уже мэр гордо присвоил поселку в самом центре Итарии звание города после того, как профинансировал наконец дорогу (мы на эту дорогу уже раз двадцать деньги сдавали), и теперь улицы славного города Дремена украшали ровно уложенные камни. Да, мы были почти столицей. У нас была своя собственная мостовая и у нас была Школа. Школа магии.

Я всхлипнула.

— Это кто тут сырость разводит? — сел за мой столик Жорик.

Конечно же, у него было совсем другое, сложнопроизносимое имя, что-то вроде Джеровинеариэль, я даже запомнить не пыталась, но для близких (а две владелицы единственного в городе трактира, несомненно, были для него близки) он был Жорик.

— Что случилось у прекрасной Гвен? — и он нагло забрал себе мою кружку.

Эта его дурацкая привычка меня страшно раздражала. Если на столе стоят кружки, неважно, одна, две или пять, он непременно возьмет мою. Эльфы, они все немного странные. Не так, они очень странные. Они же эльфы.

— Её не взяли в Школу, — ответила за меня сестра, и я скривилась.

— Ну и ладно, — Жорик перевернул кружку дном вверх, видимо, хотел удостовериться, что там все-таки ничего нет, — подучишь историю и поступишь на будущий год, я даже могу с тобой позаниматься, — щедро предложил Жеронимо.

— Дай сюда, — Джесс отняла у него кружку и плеснула ему эля.

— Благодарю, о прекрасная из дев! — очаровательно улыбнулся наш кузнец и отпил пенного напитка.

Да. Как это ни парадоксально, Жорик был кузнецом. Этот белокурый, тонкий, как веточка, одевающийся в белые шелковые рубашки с пышными рукавами и огромными вырезами, любитель драгоценных камней и кожаных обтягивающих брюк эльф, был кузнецом.

Экстравагантный представитель закрытого народа путешествовал по Итарии и решил осесть в Дремене. Чем его привлекла наша деревня, было никому не известно, а на наши вопросы эльф загадочно отмалчивался или шутил, что всю свою долгую жизнь мечтал стать кузнецом. А появился он у нас не так и давно, почти сразу после моего шестнадцатилетия, то есть три года назад.

— Не возьмут меня в Школу, даже если я выучу всю историю Итарии и Пресветлого леса вместе взятых! — гаркнула я так, что остальные посетители на меня обернулись.

Было их (посетителей) не так и много: два гнома (наш с сестрой трактир располагался напротив банка, и служащие "Герхард и сыновья" были у нас частыми гостями). Помимо гномов был у нас сын мэра (препротивный тип, давно уже сватается к Джесс, но я протестую), парочка работяг и какая-то неизвестная мне девица в ярко-зеленом платье. Дриада?

Кто её знает, эти плутовки любят изобразить из себя обычную женщину. Есть у них хитрый способ заполучить в свои владения нового лесника. Заманивают какого-нибудь несведущего мужчину в лес, одаривают неземными ласками, а потом всё. Вот ты уже и обладатель собственного леска. И вынужден следить за молодыми деревцами, охраняя их от посягательств людей и зверей. Ты же вроде как отец. И ведь верят! Верят, что у мужика деревцо народилось.

Чудны дела твои, Великий.

— Почему? — не понял Жорик.

— Потому что нет у меня никакого дара, — призналась я и горько заплакала.

— Что, совсем никакого? — шепотом уточнил эльф у сестры.

— Никакого, — подтвердила она.

— А такое вообще бывает? — сыпал он мне соль на рану. — Я имею в виду, разве такое бывает, чтобы у одной сестры дар был, а другой не было?

— Не бывает! — всхлипнула я.

— Так может, ты приемная! — невесть чему обрадовался Жорик.

— Ты что, совсем сбрендил? — Джесс недоуменно смотрела то на меня, то на него. — Мы же на одно лицо!

— Но Гвиневра-то рыжая! — привел он новый аргумент. — Странно вообще-то, обычно все рыжие дар имеют, — добавил он общеизвестный факт, на который я так рассчитывала.

— Рыжая, — утвердительно сказала Джесс и погладила меня по голове.

— И к Источнику ходила? — продолжил Жорик мучить меня своими вопросами.

Кивнула.

— И воду пила?

— Три кружки! — ответила я и покраснела.

Мне было очень стыдно.

Все рыжие — ведьмы по определению. И все рыжие ведьмы обязаны (по определению) быть наглыми, смешливыми и одаренными. И вот сегодня я этот постулат и опровергла, и подтвердила одновременно.

Не была я ни наглой, ни смешливой. Разве что в собственных мечтах, где, как я уже говорила, я становилась непобедимой магичкой. Я без старшей сестры и слово-то незнакомым людям сказать боялась. Я даже в Трактире (а, забыла сказать, наш трактир так и именовался — Трактир), даже в собственном трактире, помогая Джесс, обслуживала только постоянных посетителей.

И вот сегодня утром на торжественном принятии дара, в самый упоительный для молодого мага момент, когда вода из Источника впервые касается твоих иссушенных губ, когда (по словам сестры) все тело будто начинает петь (эту фразу она из романа "Любовь и месть" взяла), когда ты чувствуешь, что способен управлять мирозданием, я поняла, что, кажется, совершенно ни на что не способна. И чтобы в этом окончательно удостовериться (я просто обязана была проверить), я наперерез, невзирая ни на какие заслоны, бросилась к Источнику, а надо сказать, он был огорожен. Кажется, я оттолкнула старого директора школы.

И тут я увидела подробности, которые всё это время пыталась забыть.

Я толкнула директора, он попытался меня остановить. Тогда я в порыве отчаяния дернула его за длинную белую бороду (никогда не понимала этой странной моды на бороды у преподавательского состава). Господин директор был настолько поражен моими действиями, что так и застыл с открытым от резкого рывка ртом, будто деревянная кукла для колки орехов.

Я же говорила, что имела репутацию очень скромной девушки?

Я прорвалась к Источнику, маленький ручеек испуганно сжался. Я буквально видела, как сверкающая водичка замедлила свой бег. Я выхватила у одного из членов приемной комиссии чашу, специальную, выполненную из какого-то хитрого материала чашу, и зачерпнула воды.

Вся комиссия так и стояла, открыв рты. Какое счастье, что поступающих сюда пускали по одному, и кроме меня в маленькой пещерке рядышком со Школой учеников не было. И вот я выпила одну кружку, потом вторую, а потом и третью.

И ничего.

— Забирайте! — сказала я директору и икнула.

Кружки были большие.

— Госпожа Одеон, вы как себя чувствуете? — тихонько поинтересовался профессор Валентайн. — Вы в порядке?

Профессор был одинок, поэтому был в нашем трактире частым гостем. Я его знала давно и хорошо.

— В полном, — буркнула я и направилась на выход.

И вот в этот момент я и поняла, что жизнь — ужасно несправедлива.

— Три кружки? — Жорик издевательски захохотал.

Сначала он схватился за живот, потом принялся стучать по столу, выражая всю степень своего веселья.

— Джесс, ты это слышала? Три кружки! Как тебя в тюрьму-то за это не упекли? — и он хрюкнул.

Утонченный и аристократичный Джеро-что-то-там хрюкнул от смеха.

Я разозлилась и привстала, прицеливаясь запустить в него чем-нибудь потяжелее.

— Мне пора! — пискнула Джесс и куда-то убежала.

Вообще-то я скромная, тихая и пугливая. Но иногда, когда уже сил терпеть нет, меня заносит. В эти минуты со мной лучше не связываться. Это потом я долго извиняюсь, мне очень стыдно за свою несдержанность, но сейчас лучше бы держаться от меня подальше. В такие моменты я и правда оправдываю свой цвет волос.

— Три кружки, — он снова ударил рукой по столу. — Нет, ну надо же, Гвен, и три кружки!

Я запустила в него чесноком и опять заплакала. Запала надолго не хватило.

— Не понимаю, чего ты так расстраиваешься? — потрепанная связка чеснока заняла положенное место. — Ну нет у тебя дара, так и ладно. В королевской семье, например, тоже дара нет. Считай, что ты голубых кровей!

Я рыдала, эльф сиял.

— Ты почто девочку мне довел? — подошел к нам Кормак — наш работник, друг и сослуживец покойного отца.

— Я? — Жорик сделал удивленное лицо. — Да никогда! Я ради Гвени горы сверну.

— Смотри мне! — пригрозил Кормак и тяжелой походкой пошел относить блюдо кому-то из посетителей.

— С такой защитой тебе и дар не нужен, — поделился эльф своими наблюдениями. — Никогда не видел, чтобы тролль работал на человека. Вернее, видел, конечно, только не видел, чтобы тролль работал официантом. Обычно они предпочитают немного другие ... работы.

— Это ты сейчас на что так деликатно намекаешь? Кормак, между прочим, меня и Джесс в колыбели качал, мама нас только ему и доверяла. Ну и Анжелике, когда он женился, конечно.

— Ох, Анжелика, — Жорик прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся, — какая женщина. Как она готовит... Она не готовит — она творит, — и он принялся нахваливать стряпню нашей кухарки.

Наши родители оба были магами. Оба выросли в Дремене, окончили местную Школу, поженились, потом у них родилась Джесс. И все было у них тихо и спокойно, только вот завелась в наших краях нечисть, да в таком количестве, что заподозрил наш король войну. И пришлось отцу оставить маму и идти защищать Итарию. Так папа и познакомился с Кормаком, они служили в одном отряде. Тогда все думали на наших соседей — на Расилию. Только и там жители страдали от нашествия вурдалаков и прочей гадости. Две страны объединились и кое-как прогнали незваных гостей. Кормак так проникся к родителям и Джесс, что с радостью согласился остаться в Дремене. Потом встретил Анжелику на ярмарке в соседнем городке, женился и окончательно осел у нас.

Потом родилась я. Меня, конечно, очень любили и ждали. А потом папа и мама уехали в столицу — папу представили к награде, да так и не вернулись. Их порвал вурдалак. Его почти сразу поймали. Только маму и папу это не спасло.

После смерти родителей мы с Джесс остались одни, и если бы не семейная пара троллей, думаю, любители быстрой наживы быстро избавили бы нас от наследства. К счастью, между нами и миром всегда был этот живой заслон. Обижать нас не обижали, драк в трактире на моей памяти не было — хмурый тролль сразу отбивает охоту к такого рода развлечениям, так мы и жили — вчетвером на втором этаже нашей харчевни.

— Я пошла, — сообщила я и вышла из-за стола.

Терпеть его шутки у меня не было никакого желания.

— Да стой ты, — Жорик взял меня за руку и серьезно сказал, — есть несколько способов стать магом, даже если у человека нет дара.

— Опять издеваешься? — без особой надежды спросила я.

— Нет, я серьезно. Пошли в кузню — расскажу.

Не то чтобы я ему поверила, но прогуляться до кузни сейчас было очень хорошей идеей. Потому что рабочий день подходил к концу, и в Трактире становилось все меньше и меньше свободных мест. Обслуживать посетителей у меня не было никакого желания, тем более что лысая макушка профессора Валентайна уже маячила на другой стороне улицы. Эту самую макушку я наблюдала из окна, отчетливо понимая, что встречаться с ним не хочу.

Мне было очень стыдно.

— Пошли, — кивнула я и направилась за кузнецом.

Джесс кивнула мне из-за стойки, мол, иди — отвлекись, и я последовала её совету. Махнула рукой Кормаку, на кухню к Анжелике заходить не стала, потому что если Анжелика увидит, что я плакала, то плохо будет всем. Сначала она будет выяснять, кто меня обидел (а выяснять она будет долго, громко и обстоятельно). Потом она узнает, что произошло, расстроится, пересолит или, наоборот, недосолит еду, в общем, испортит она пищу. А невкусный обед — это выброшенные на ветер деньги. Джесс всегда говорила: "Коли голова дурная, то и денег не видать". А я сегодня и так натворила дел.

Мы вышли на улицу. Было еще светло, и белые локоны моего спутника красиво переливались в лучах вечернего солнца. Естественно, наблюдать такое потрясающее зрелище желающих было много, и все присутствующие в округе лица женского пола независимо от возраста и расовой принадлежности с восторгом смотрели на эльфа.

— Ах... — прижала молочница руки к пышной груди.

— Какой он красивый, — цветочница от переизбытка чувств откусила розовый бутон.

— Я хочу от него детей! — басом сказала дочка булочника.

Жорик содрогнулся. Милая Молли была настойчивой и упорно шла к своей цели. Надо ли говорить, что целью этой был эльф? Девушкой она была ладной и крепкой, я бы даже сказала, габаритами она немного напоминала Анжелику — жену Кормака. То есть размерами она была с тролля. Собственно, мнение о себе у неё было примерно такого же размера. Молли считала себя неотразимой. Конечно, кто же будет спорить в этом вопросе с девушкой, у которой кулак размером с твою голову? Никто.

— Пошли скорее, — тихо шепнул мне эльф, и мы ускорили шаг.

Очень не хотелось, чтобы было, как в прошлый раз. А в прошлый раз было так...

В то солнечное утро Жорик чинил нам сковородки. И он уже почти заканчивал, я сидела на пороге кузни и с восторгом наблюдала, как моя посуда самостоятельно вылетает из большой печи и с громким шипением окунается в воду. И всё же наш Жорик был очень странным эльфом, наверное, самым странным из всех. Если бы я не видела происходящее собственными глазами, ни за что не поверила бы, что эльф может таким образом использовать свою знаменитую магию. Разве можно представить одного из этих высокомерных первородных, как они себя величают, работающими в кузне? Невозможно. А Жорик работал.

— Ты совершенно неправильный кузнец, — сообщила я другу.

— Это почему? — не понял Жеронимо.

— Потому что правильные кузнецы — это такие бруталы, — и я принялась описывать свой собственный идеал кузнеца, — у правильного кузнеца обнаженный торс, и маленькие капельки пота блестят на широкой груди...

— Так, пожалуйста! — воодушевился кузнец и красивым театральным жестом (были мы с Джесс как-то на представлении, я знаю, о чем говорю) снял свою расшитую серебряной нитью рубашку и запустил в меня.

"Совершенно неправильный кузнец", — подумала я. Идеально белая рубашка пахла дорогими духами. Сладкими женскими духами.

— Волосы у правильного кузнеца должны быть короткие, — оглядела я полуголого красавца и схватила огромные ножницы.

Эльф нервным жестом перекинул локоны и отчаянно замотал головой.

— Ладно, пожалуй, это лишнее, — согласилась я. — Волосы можно убрать в хвост, — сделала.

— Ну вот, чем не кузнец? — белозубо улыбнулся изящный брутал, и рубины в его ушах согласно сверкнули.

— Пожалуй, да, — соврала я другу, чтобы не обидеть.

Жорик принялся расхаживать по кузне взад и вперед, при этом поигрывая мышцами на руках и груди. Он смотрелся в уже готовые сковородки (они служили ему зеркалом), сурово сводил брови, а потом даже пару раз порычал, видимо, для полного погружения в образ.

И вот за этим занятием нас застукала Молли.

— Я иду к тебе, мой дикарь! — сообщила она эльфу и принялась яростно рвать на себе одежду.

Меня она в расчет не брала. Разве у такой девушки могут быть конкурентки?

Никогда я не видела на лице эльфа такого ужаса.

Он выхватил у меня из рук свою рубашку, стыдливо прикрылся и побежал. Молли, конечно, побежала следом. А я, зная, что Молли, пожалуй, повыносливее будет, побежала за Кормаком. Друга нужно было спасать.

— Кормак, там Жорика бьют! — влетела я в Трактир.

Если бы я призналась, что на самом деле там пытаются сделать с эльфом, Кормак вряд ли бы собрался так быстро. Он бы минут двадцать хохотал.

Но я поступила мудро, и мы с троллем побежали на помощь нашему первородному. Далеко бежать не пришлось. Они с Молли бегали по кругу прямо напротив входа в нашу харчевню.

— А где разбойники? — не понял Кормак.

— Разбойников нет, — созналась я, — но Молли — она страшнее.

— Это точно, — подошла к нам Джесс. — Разбойники, они что, они только одежду снимут да деньги заберут, а Молли, она и последней гордости лишить может.

— Ладно, — согласился тролль и пошел на выручку к Жорику, вероятно, из мужской солидарности.

Ох, как Молли кричала, когда Кормак схватил её в охапку, как рыдала и требовала немедленно дать ей эльфа. Как краснел Жорик (эльфы, оказывается, умеют краснеть), как хохотала вся улица, как на крик бежал бедный старый булочник, отец охотницы на честь и достоинство Жеронимо. Как мы всем городом уговаривали Молли дать эльфу время привыкнуть и сжиться с радостной мыслью, что его полюбила такая женщина.

Да. Повторения не хотелось.

— Ну, так что ты хотел рассказать, — спросила я у друга, когда мы оказались вне зоны видимости Молли и прочих дам. — Или ты опять пошутил? — уточнила я без особой надежды.

— Нет, не шутил,— ответил Жорик. — Есть несколько способов получить магию, даже если у тебя нет врожденного дара, — на это уточнение я тихонько вздохнула. — Способ первый — надо найти старого, желательно практически умирающего, одинокого магистра. Он возьмет тебя в ученики, проникнется к тебе и, умирая, оставит тебе свою силу!

— Класс... — протянула я. — Какой легкий способ! Только остается найти умирающего магистра, они столетиями живут!

— Это да, и всего их штук пять на весь мир... — согласился с моим замечанием эльф.

— Не подходит.

— Не подходит, — повторил Жорик. — Тогда способ второй, он, конечно, тоже довольно сомнительный, но все-таки уже более доступный.

— Говори, — махнула я рукой.

— Надо выйти замуж за представителя королевской семьи драконов!

Моя надежда окончательно умерла.

— Всё, я пошла в трактир, — сказала я и добавила, — или топиться.

— Но это и правда хороший способ! — возмутился эльф. — Влюбляешь в себя чешуйчатого принца... не хмурься! Хорошо, не влюбляешь, привораживаешь. Он делает тебе предложение, ты всюду ходишь с ним. Всячески демонстрируешь свой статус, просишься с ним на все балы и приемы. В общем, делаешь так, чтобы тебя запомнили. И в день бракосочетания, когда священный драконий артефакт проверяет вашу пару на предмет искренности чувств и намерений, выясняется, что дракон у нас — приворожен.

— И меня отправляют в драконью тюрьму, — договорила я за друга.

— Э, нет, — он довольно улыбнулся. — Это же такой скандал. Могучий дракон, принц, и не доглядел приворот! А скандал-то уже не замять, тебя уже запомнили. И тебе остается только одно, потребовать отвести тебя к драконьему источнику в горах взамен на свободу принца, — закончил свою речь эльф.

— А им, я имею в виду драконам, не легче будет прикопать меня где-нибудь под деревцем? Нет человека — нет проблемы.

— Нет, тут даже не переживай. Невеста драконов охраняется их же законом. Даже если свадьбы не будет, тебя не посмеют обидеть. Им магия не даст, — пояснил Жорик и внимательно посмотрел на меня.

— Способ, конечно, интересный, — согласилась я, — и, в общем-то, даже вполне осуществимый, если бы не парочка но. Где я найду принца драконов и как я его приворожу?

— Мы что-нибудь придумаем, — лукаво улыбнулся друг.

Глава 2

— Что-то мне всё это не нравится, — я поежилась.

Мое вполне себе симпатичное мягкое место, казалось, обзавелось собственной интуицией и буквально вопило о том, что скоро его (место) и его хозяйку ждут большие неприятности.

— Все будет нормально, не переживай! — подбодрил меня Жорик. — И потом, мы проделали такой путь, — это да, почти неделя в дороге, — мы уговорили Джесс, — ну не так чтобы это было очень сложно.

У меня сложилось стойкое ощущение, что сестра была даже рада моему отъезду, слишком уж быстро она согласилась.

— Мы обманули Кормака, — добавил друг.

Мы ему соврали, что поехали в соседний город на представление. Кормак был большим поклонником театра и отпустил нас, напоследок помахав платочком от умиления.

"Искусство — это святое", — сказал он и, кажется, даже всхлипнул.

— И мы все-таки запутали следы и скрылись от Молли, — согласилась я, а Жорик испуганно оглянулся.

— Не произноси это имя, еще явится... — прошептал эльф и накинул на голову капюшон в целях маскировки.

Наш отъезд произошел в кратчайшие сроки. Мой прекрасноволосый друг был убедителен и очень активен, доказывая мне и Джесс, как хороша его идея.

Совещание наше проходило, как не сложно догадаться, в трактире. Время было позднее, мы давно закрылись, но к стенам любимого заведения я и Жорик пришли только сейчас. Мне очень не хотелось встретиться со свидетелями моего утреннего позора, но, проведя в компании друга целый вечер, я уже думала, что три минуты стыда — не такая большая цена за душевное спокойствие.

"Да. Определенно не большая", — думала я, глядя на эльфа и сестру, которая, похоже, была готова на что угодно, лишь бы друг замолчал, а лучше бы и вовсе исчез.

Жорик сыпал какими-то терминами, он бурно жестикулировал, кричал, шептал, иногда даже пел, и было его так много, что Джесс сказала:

— Гвеня, езжай! Я вижу — это отличная мысль. Еще один час рядом с эльфом — и я окончательно свихнусь, — добавила она шепотом.

— Вот! Видишь, даже твоя сестра считает, что я прав! — сиял мой друг. — Отправляемся немедленно! — обрадовал он меня неожиданной новостью.

— Как, сейчас? — к такому повороту я не была готова хотя бы потому, что вопрос, куда мы едем, еще не обговаривался.

— Да, прямо сейчас! — друг был настроен более чем серьезно.

Джесс после этих его слов подавилась. Жорик любезно хлопнул сестру по спине.

— Ладно, так и быть, можешь взять сумку и переодеться, — дозволил эльф.

— Спасибо, что разрешил, — ответила я и протянула Джесс кружку с водой, она все еще кашляла. — Только скажи хотя бы, куда мы едем? Или мы будем искать дракона, который, как известно, может выглядеть как угодно, по всей Итарии, спрашивая каждого встречного мужского пола "Простите, а вы часом не холостой драконий принц?"

— Женщины, — Жорик скривился, — никакой веры в мужской гений.

"Зря я хлебнула квасу", — подумала я в тот миг, когда пенная жидкость попала мне в нос.

— У нас имеется козырь! — я выгнула бровь. — Знаю я его, — пояснил эльф, — виделись пару раз.

— Кого знаешь? — не поняла Джесс.

— Дракона, — ответил Жорик.

— Что он тебе сделал? — кажется, сестра попала в точку.

Эльф покраснел, а потом ненатурально удивился.

— Этот хвостатый?! Мне?! Да ничего... Кто бы мне что сделал?! Да никогда!

Я сурово сдвинула брови.

— Позову Молли, — тихо пригрозила я, и Жорик сник.

— Мы слегка повздорили, — сознался друг. — Я тебе потом расскажу, — он руками потянулся к ушам и слегка поморщился.

Кажется, я догадалась, что стала орудием мести в тонких руках первородного. И месть эта будет страшна, потому что издевательство над самой, как считал Жорик, красивой частью его тела друг не переносил.

А его, похоже, очень невежливо оттаскали за уши.

Конечно же, я не стала озвучивать свои выводы. Мой ранимый и себялюбивый друг был очень обидчив и дулся бы на меня долго и демонстративно. В прошлую нашу ссору (я тогда пошутила, что в темноте не разберешь, кто из нас двоих девица) он не разговаривал со мной семь дней. Только это не мешало ему приходить в Трактир как раз тогда, когда я прерывалась перекусить, садиться напротив моего столика и громко вздыхать, глядя мне прямо в рот.

Помнится, я даже слегка похудела.

Переодеться и толком собрать сумку не удалось, потому что беседовали мы у открытого окна, и у беседы нашей был невольный (это сарказм) свидетель.

Нас подслушивала Молли.

Это мы поняли, когда кто-то очень настойчиво принялся стучать в деревянную дверь и кричать, что бежать от любви — преступление.

На крик вышли Кормак и Анжелика, тогда-то мы и наплели старому троллю об эксклюзивном представлении, и пока Анжелика держала оборону, её супруг благословил нас в путь. Окультуриваться.

Отсутствие личных вещей не доставляло мне большого дискомфорта. Пока я пережидала вечер, Жорик успел собрать чемодан, и в чемодане этом было все, что нужно молодой женщине.

"Или эльфу, что почти одно и то же", — подумала я в тот миг, когда Жеронимо извлек оттуда изящную пудреницу.

Путешествовать до столицы предстояло в почтовой карете до ближайшего порта, а там мы должны были пересесть на один из пассажирских кораблей, которые, к счастью, ходили до Рилана и обратно ежедневно. Молли догнала нас на первой же остановке.

Это было как ураган.

Она остановила лошадей на скаку. Она схватила кучера за шею, подняла над землей и принялась трясти, словно тряпичную куклу. Несчастный возница только болтал ногами и хрипел. В таком положении он мало что мог рассказать. Мы же с Жориком воспользовались этой секундной заминкой и покинули небезопасное средство передвижения по-пластунски, последним карету покинул чемодан.

Больше мы наемным транспортом не пользовались. Пришлось купить лошадей и ехать в обход, теряя драгоценное время. Теряя время, но спасая жизнь. Потому что новой встречи с Молли я не переживу.

"Я убью тебя, Одеон!" — последнее, что я слышала, уползая в кусты. И вряд ли это были пустые угрозы.

Слово у Молли с делом не расходилось.

— И все равно мне всё это не нравится, — упрямо повторила я Жорику, а наш верный спутник — большой и бывший совсем недавно очень красивым и дорогим чемодан словно бы согласился со мной.

Плетеная из тонких кожаных ремешков ручка оторвалась, и все наши вещи вывалились прямо на причал. Да. Мы ждали свой корабль.

Ручка и эльф внимательно смотрели друг на друга и молчали. В этом состязании взглядов победа досталась оторванной части чемодана.

— Я не виноват, — пожал плечами эльф, бросил ручку в воду и хлопнул ресницами.

Вероятно, для убедительности.

— Верю, — согласилась я и принялась собирать наши вещи.

Это меня и спасло. Я успела заметить опасность и принять комплекс предупреждающих мер — приподняла крышку чемодана и спряталась. По причалу шла несостоявшаяся невеста моего друга.

— Проклятье! — шепотом выругался эльф и присел рядышком со мной. — Как думаешь, заметит?

— Конечно нет! — зашипела я. — Раскрытый огромный чемодан посредине дороги заметить совершенно невозможно!

— Что же делать?! — в словах друга сквозила паника.

— Разделяться, — безапелляционно сообщила я. — Сейчас ты снимаешь капюшон, выскакиваешь прямо перед Молли и бежишь. Твоя задача — увести её как можно дальше отсюда и вернуться так, чтобы она не догнала, — план был так себе, но я уверенно руководила другом. — А я пока договорюсь с капитаном. Понял?

Белый как простыня эльф стучал зубами.

— Раз, два, пошел! — скомандовала я, и Жорик выбежал навстречу судьбе.

Судьба даже слегка растерялась от такого подарка, но быстро взяла себя в руки и побежала за своим призом.

Чему можно и нужно было поучиться у дочки булочника — так это упорству в достижении цели. Правда, тактика её пока плоды не приносила, или, возможно, все это должно было сработать в долгосрочной перспективе.

"Вот что значит в прямом смысле "Бегать за мужчиной", — подумала я, глядя на улепетывающую парочку, и направилась к судну.

Суровый капитан корабля сурово принял у меня деньги за проезд, а также слегка пошарпанный багаж, коий я чудом дотащила из хозяйственных соображений.

Столица была от нас всего в нескольких часах, поэтому отдельных комнат для путешествия не выделяли. Пассажиры занимали скамейки в большой и просторной каюте. Я пристроила чемодан под сиденье, удалось мне это с трудом, я даже слегка вспотела. Села, вздохнула и встретилась глазами с прелестным дедушкой, который широко улыбнулся мне беззубой улыбкой и подмигнул.

Я оскалилась в ответ и пошла на палубу высматривать эльфа.

"Все же нам следует держаться вместе", — решила я после того, как активный дедушка послал мне воздушный поцелуй.

До отправления оставались считанные минуты, я нервничала, ходила из стороны в сторону и щурилась, силясь разглядеть в толпе пассажиров своего друга. Когда корабль громко загудел, подавая сигнал об отправлении, светлая макушка Жорика показалась на горизонте. Там, где проходила траектория движения этой самой макушки, раздавались недовольные крики и ругань. Макушка сильно спешила.

Наконец эльф добежал до трапа и буквально взлетел на борт. Корабль отчалил.

— Успел?! — спросил меня запыхавшийся друг.

— Успел, — серьезно подтвердила я.

— Это хорошо, — резко расслабился он и опустил плечи.

— Пошли, — я протянула ему руку, — я заняла нам места.

Маленький кораблик весело шел по волнам. Пассажиры неспешно переговаривались. Семейная пара гномов в самом углу каюты обедала, распространяя на все помещение аромат чеснока и лука. Кто-то играл в карты, кто-то просто смотрел на воду. Я же вяло отбивалась от ухаживаний очень старого ловеласа (мы вели переписку) и ждала Жорика. Эльфа тошнило.

— Ненавижу море, — зеленый друг сел рядышком.

— Это была твоя идея, — ответила я и поймала бумажный самолетик, который прилетел мне от соседа напротив.

— Это что? — удивился друг и протянул руки к моему посланию. — О, да тебя уже замуж позвали?! Кто этот чудак? И почему такая странная форма вопроса? Поставьте галочку напротив ответа, — зачитал Жорик, — да, или да. Похоже, тебе не оставляют выбора, — захихикал эльф.

— Очень смешно, — тихо процедила я, а мой новый очень старый поклонник призывно подергал бровками, поймав мой взгляд.

— Нет, правда, почему он тебя лично не спросит?

— Он слегка глуховат, ответа не расслышит, — буркнула я и смяла послание с первым в моей жизни предложением руки и сердца.

— Зря ты это сделала, — серьезно сказал эльф, забрал мятый самолетик из моих рук и любовно расправил, — а вдруг он тот самый магистр! — пояснил гадкий Жорик и расхохотался.

— Смотрю, кому-то стало легче, — разозлилась я, — смотрю, кто-то развеселился! — приподнялась над скамейкой и попыталась отобрать своё послание.

Отобрать послание не удалось, судно резко накренилось, и я свалилась прямо на друга, да так, что руки мои оказались в непосредственной близости от его лебединой шеи.

— Гвень, дорогая, я же просто пошутил, — хрипел Жорик, пытаясь высвободиться. — Ты что-то такая нервная сегодня! — потер он шею. — Ой, тебе снова записка, — друг с опаской протянул мне аккуратно сложенный лист.

"Вижу, Ваше юное сердечко принадлежит другому, менее достойному. Как жаль, что вы, женщины, неспособны на глубокие чувства", — прочитала я.

— Это точно, — поддакнул эльф.

Друг нагло читал мою записку.

— А что случилось, почему мы остановились? — спросила молодая, затянутая в модный обтягивающий костюм с накладными плечами пассажирка.

— А и правда, в чем дело? — начали возмущаться остальные пассажиры.

Вскоре в небольшом помещении поднялся гул.

— Уважаемые пассажиры, прошу сохранять спокойствие! — вышел к нам капитан. — Сейчас движение восстановится.

— А что произошло? — модная пассажирка кокетливо улыбнулась капитану.

— Мы... — замялся капитан, — мы подняли на борт опоздавшего пассажира. Пассажирку, — зачем-то уточнил мужчина.

Я и эльф настороженно переглянулись, кажется, мы одновременно подумали о личности опоздавшей пассажирки.

— А говоришь, женщины не способны на глубокие чувства, — сказала я бело-зеленому другу.

Эльф как-то странно закатил глаза. Кажется, Жорик собрался в обморок.

— Не смей! — пригрозила я. — Рядом с капитанской рубкой я видела швабровку. Пошли. Будем спасать наши шкуры.

В голове моей зрел план. Не все же Жорику руководить?

Мы достигли нужной комнаты короткими перебежками. Первой шла я, за мной эльф. Вошли и закрыли дверь изнутри, для надежности подперев её палкой от швабры.

— И что теперь? — эльф вопросительно смотрел на меня. Вернее, не совсем на меня, на большого паука, который раскачивался прямо напротив моего лица.

— Расстегни мне платье и раздевайся сам, — повернулась я к другу спиной, и Жорик не раздумывая, принялся за дело.

— Гвень, а может, не надо? — испуганно пробормотал почти голый эльф, — меня Кормак убьет!

— Ты это о чём? — не поняла я. — Надевай, — я всучила ему своё платье, взамен забрав штаны и рубаху.

— Я? Да так, ни о чем, — забормотал ярко-красный эльф. — А мне пойдет коричневый? Мне кажется, это не мой оттенок, — размышлял друг.

— Тут у тебя два варианта, — ответила я, затягивая ворот чужой рубахи. — Или коричневое платье, или синее от жарких объятий Молли лицо.

— Пожалуй, лучше платье, — согласился эльф, а я натянула кожаные штаны. Очень длинные и узкие штаны.

— Стыдоба-то какая, — посмотрела я на свои ноги. — Мало того, что все видно, так они еще и внизу сборятся.

Из-под белой рубахи эльфа игриво торчала нижняя сорочка, кожаные штанишки обтянули мой чувствительный зад, а на талии был серьезный запас. Туда влезла бы еще и Джесс.

Кажется, идея с переодеванием была не самой лучшей.

— А как ты хотела? — Жорик помог мне заправить сорочку в штаны. — Я красивый, высокий мужчина, а не какой-то там тщедушный цыплёнок, — и он расправил спину и выпятил грудь.

Зря. Платье порвалось по швам.

— Ой, — снова покраснел эльф и виновато улыбнулся.

— Это было моё единственное платье, — укоризненно сказала я.

— Оно мне никогда не нравилось, — сообщил друг.

— Ну, и что делать будем?

— Переодеваться обратно? — тихо предложил Жорик и тут же подал мне порванное на две части платье.

Пришлось раздеваться опять.

— Всё ужасно... — я перевернула металлическое ведро и уселась на него, подперев рукой подбородок. — Это ужасно, — снова повторила я и всхлипнула.

— Только не плачь, — друг встал передо мной на колени, поднял меня одной рукой и подложил на жесткое дно ведра сложенное аккуратной стопочкой платье.

— Как ты это сделал? — от удивления я передумала плакать.

— Ма-а-агия... — протянул вредный друг и добавил, — а будешь меня слушаться, и сама так сможешь!

— Ага, слушаться, — насупилась я, — как я в таком виде дракону-то покажусь? — и я показала на кружево своей сорочки.

— Вот тут ты категорически неправа, — друг погладил вышитые на моем подоле розочки, — вид у тебя самый что ни на есть правильный! В таком виде ты не только принца, ты и самого Властителя соблазнишь!

— А вот кстати, — вспомнила я давно мучившую меня мысль, — а что дракон забыл в Итарии? Что ему дома не сидится?

— Так он в Университете преподает, — сообщил Жорик совершенно новую для меня информацию.

— А у нас дефицит собственных специалистов?

— Откуда я знаю, — отмахнулся друг, — наверное.

Я еще пару раз вздохнула, переплела косу, зашнуровала ботинки, а потом чуть не свалилась со своего кресла, потому что корабль остановился.

— Похоже, мы на месте, — сказал друг, заглядывая в маленькое оконце под потолком. — Путь свободен, Молли не вижу, — отрапортовал он. — Я сейчас схожу за чемоданом, у меня там был плащ.

Я обреченно кивнула, выпустила Жорика из швабровки, заперлась изнутри и занялась совершенно неподходящим, как говорил Кормак, для молодой леди занятием. Я села думать.

Итак, что мы имеем прямо сейчас. Прямо сейчас мы имеем меня в маленькой каморке на ржавом ведре. Я практически в столице и собираюсь в скором времени поразить дракона, как выяснилось, ученого дракона. Поражать я его буду, вероятно, отсутствием платья и наличием слегка придурковатого эльфа в спутниках.

Да, определенно, я стала на шаг ближе к мечте.

Тут где-то рядом с моей дверью неожиданно громко и резко заиграла скрипка, и низкий женский голос запел:

— Ай, да-ну да-ну да-най, раз да-ну да-най!

Я свалилась с ведра, а потом, используя его как подставку, достала до окошка и увидела ... увидела табор цыган.

Мужчины были кудрявы и носаты, женщины не менее кудрявы и еще более носаты. Они пели и танцевали, крутили юбками и трясли золотыми (или не совсем золотыми) браслетами.

— Позолоти ручку, красавец! Расскажу, что было, расскажу, что будет! — призывно кричала цыганка.

— Аррр! — рыкнул, у них даже медведь был!

— Убирайтесь! Немедленно покиньте палубу! — кричал пунцовый капитан, но цыгане его не слышали.

Или не слушали.

Кажется, в этой толпе я заметила Молли, её закрутили в танце горячие цыганские парни, а самая кудрявая из цыганок ей что-то гадала, тыкая дочке булочника в ладонь и одновременно снимая с клиентки серьги. Клиентка же слушала, кивала и стояла с глупой улыбкой.

Думаю, ей нагадали страстного блондина.

"Хорошо, что я в каморке", — подумала я и тут осознала эту мысль.

Я в каморке. Я в каморке одна. А вот Жорик — снаружи. Тоже один.

И сердце моё застучало от дурного предчувствия.

Пускай грабят. Лишь бы эльфа вернули. А то сидеть мне в этой каморке до скончания века.

Я проглядела все глаза и, наверное, поседела от волнения, пока ждала своего эльфа. Капитан кричал, махал руками, а потом достал свиток и начал свистеть, подавая сигнал дежурному на речном вокзале полицейскому.

Табор как-то очень быстро и одновременно изящно исчез с корабля. Как будто и не было. И только ошалелые пассажиры напоминали о том, что цыгане мне не привиделись.

— А где мой чемодан? — удивленно спросила модная девушка. — И колечки, колечки пропали! — она продемонстрировала капитану отсутствие украшений на руках.

— Я требую компенсации! — крикнул гном. — У меня окорок украли!

Похоже, цыгане были не просто очень опытные, но и удачливые. Украсть что-то у гнома — невероятное везение.

Поднялся шум и гам. Все спешили поделиться с капитаном и друг с другом перечнем украденного. Гномы сразу же перевели стоимость недоеденного окорока в золото (судя по стоимости, этот кусок мяса был у них в прямом смысле золотым), а оставшиеся жертвы мошенничества радостно подхватили эту тенденцию и наперебой выкрикивали несчастному капитану размеры требуемой компенсации. Причем каждый раз суммы менялись в большую сторону, и менялись существенно.

Красный как помидор капитан приказал недовольным следовать за ним, и вскоре палуба окончательно опустела.

Эльфа по-прежнему видно не было. Молли не было видно тоже. Ситуация была крайне неприятной, и хуже всего — что виноватой во всей этой ситуации была я.

"Магичка недоделанная, — ругала я себя, — замуж за дракона она собралась, деревенщина. Взрослая же девица, а всё туда же. Принца ей захотелось, сказку ей подавай!" Я ругала себя последними словами, злость придавала сил и помогала сдерживать слёзы. Это только я могла отправиться в такое сомнительное путешествие, да еще и с кем? С Жориком, который и за себя-то постоять не в состоянии.

Да, зря я гордилась своим умом. Ума мне явно не хватало.

"Ни ума, ни магии, ни платья, ни дракона, ни эльфа", — осознала я своё шаткое положение. И тут мне стало очень себя жалко. Я снова уселась на ведро и принялась жалеть себя с утроенной силой. "А дома остались Джесс, и Кормак, и Анжелика. Наверное, они сейчас обедают, и Кормак ругает сестру за то, что отпустила меня одну, — думала я. — Он-то знает, что грозит молодой девушке одной (еще и при отсутствии платья)".

Горевала я долго и горевала бы еще столько же, если бы не тихий стук в дверь.

— Гвен, открывай, это я, — услышала я знакомый голос, открыла дверь и вцепилась в эльфа.

— Ты где был?! — накинулась я на друга.

— Правильно говорят, что рыжие девушки — самые страстные! — отодрал Жорик мои руки от ворота своей рубашки. — Зря я все-таки рассказал тебе про дракона.

— Почему это? — не поняла я.

— А потому, что не заслуживает он такого счастья, — ответил эльф и мерзко расхохотался.

— Ну, ты вообще! — разозлилась я. — Вещи принёс? И где Молли?

Он показал мне наш чемодан без ручки.

— Представляешь, один из немногих, уцелевших после цыган сумок! — сообщил друг, пока я открывала замок. — А Молли, похоже, ушла за цыганами. Вроде бы я слышал, как она требовала у гадалки указать ей точный срок исполнения предсказания.

— Думаю, они будут готовы вернуть все, что украли, и даже больше, лишь бы избавиться от неё, — хохотнула я, открыла чемодан и закрыла его обратно. — Какой кошмар, — я уткнулась лбом в коричневую крышку. Однажды она меня спасла, может быть, спасет и сейчас? — Это наказание, — поняла я и добавила, — наказание за мое тщеславие и за то, что я смеялась над Молли. Я сама во всем виновата.

— Ты чего? — не понял друг, а я показала ему, что стало с нашими вещами.

Вместо шелковых рубашек, вместо штанов и плащей, вместо пудры и духов в нашем чемодане лежала цветастая цыганская юбка, пара таких же цветастых платков и черный кудрявый парик.

Эльф достал огромных размеров юбку и встряхнул.

— Во всяком случае, она целая, — заметил Жорик.

— Умоляю, скажи, что ты не держал деньги в чемодане?

— Ой, — побледнел эльф. — Ой... Придется продать камни, — придумал он и потянулся снять серьги.

Только их в прелестных, чуть заостренных к кончикам ушах не было.

— Итого, камней у нас тоже нет, — подытожила я. — Деньги пусть будут у меня под присмотром, так надежнее, — передразнила я эльфа. — Я буду твоим персональным гномьим банком, так ты, кажется, говорил?

Жорик только горько вздыхал и строил виноватый вид. Я же распалялась все больше и больше, помянула всех его первородных предков до седьмого колена, размахивала руками, дергала себя за волосы, одним словом — ударилась в панику.

— Ты такая красивая, — ни с того ни с сего сказал эльф, чем вызвал некоторый сбой в моей эмоциональной реакции. — И умная,— добавил друг и протянул мне юбку.

— Помоги мне платок сначала подвязать, подлиза, — растаяла я.

Мы завернули меня в яркий кусок ткани. Бахрома по краям платка красиво легла мне на плечи, а красные цветы оказались прямо у меня на груди и зрительно её увеличивали. Юбку затянули потуже, тем самым фиксируя самодельный лиф. В общем и целом вышло неплохо. Все-таки художественного вкуса у эльфа было не отнять.

— Вроде бы все прикрыто, — сообщила я. — Пошли?

— А парик? — спросил эльф. — Рыжая цыганка — это очень странно.

— А черноволосая цыганка в компании эльфа — это совершенно нормально. Эльфы и цыгане — они вообще парами ходят, — проворчала я, но парик все-таки надела. — Нет, ну ты только подумай, как я должна в таком виде идти на почту? Как я в таком виде в банк пойду? Постойте-ка, а деньги мне выдадут в лучшем случае через два дня. Экстренная почта, которая оплачивается адресатом. Она всегда дольше идет. А если адресат еще и платить откажется? Вдруг Джесс не догадается, что это я пишу? Великий, какой ужас... Где мы будем жить? Что мы будем есть? — до меня медленно доходило, в какой безвыходной ситуации мы оказались.

— Красавица! — Жорик неожиданно схватил меня за плечи, — как есть красавица! — добавил друг и начал вертеть меня из стороны в сторону, будто куклу.

— Жорик, хватит! — крикнула я на него. — Пошли отсюда. Уже почти полдень, а нам работу надо найти и крышу над головой, — взяла я ситуацию под контроль.

— И дракона, — напомнил эльф. — Мы же за драконом приехали.

— И дракона, — не стала я даже спорить и вышла из швабровки.

Спорить с Жориком — себе дороже. В прошлый раз я неделю мыла полы в кузне и думала, что легко отделалась. Потому что в предпоследний раз на протяжении месяца я каждый вечер слушала его стихи. Очень грустные стихи о любви молота к наковальне.

Все-таки профессия накладывает отпечаток даже на эльфа.

Глава 3

На пристани пахло рыбой и кислым вином. Солнце светило мне прямо в глаза, и разглядеть столицу толком не удалось. Разве что золоченые купола храмов, коих было великое множество. Под черным париком было очень жарко, желание почесать голову стало нестерпимым, но я стойко сносила неудобства, втайне костеря эльфа на все лады и мечтая о восстановлении справедливости. Я желала ему пройтись по улице в железных доспехах.

— Пошли на площадь Фонтанов? — предложил друг. — Там как раз и Университет рядом, и почта.

— Пошли, — согласилась я в большей степени из-за названия.

Присесть у воды на такой жаре было отличной идеей.

Я лениво плелась за эльфом. Его расшитая белая рубашка в комплекте с белыми локонами служила мне своеобразным маяком. От влажного густого воздуха я сделалась липкой, сорочка противно облепила тело, и я бормотала себе под нос строгую последовательность будущих действий, чтобы хоть как-то взбодриться и не скатиться в пучину уныния.

Пункт первый: написать Джесс.

Я споткнулась о камень мостовой. И правда, мостовая — ну просто копия нашей. Даже спотыкаешься точно так же.

Пункт второй: получить деньги.

Это был самый трудный пункт, потому что до него мне требовалось еще найти работу и жилье (что было весьма сомнительно в моем теперешнем образе).

Пункт третий: вернуться домой.

И не надо мне никакой магии. Проживу я и так. В конце концов, я уже большая девочка, давно было пора взрослеть. Жаль, конечно, что не все мечты сбываются, и не будет в моей жизни ничего более интересного, чем составление праздничного меню ко дню Благословения. С другой стороны — не имей я подобного идиотского опыта, наверное, жалела бы об упущенном шансе.

Только бы Джесс догадалась ответить...

"В незнакомом месте нельзя расслабляться",— говорил Кормак. По всей вероятности, размышлять на ходу в незнакомом месте тоже нельзя, потому что я снова споткнулась, только на этот раз сделала это так неудачно, что наступила на подол собственной юбки и упала на землю. Хорошо, хоть руки подставить успела.

Никто не бросился мне на помощь, даже наоборот, все старались обойти меня стороной. Хорошо, не смеялись. Хотя кто же в здравом уме будет смеяться над цыганкой? Еще проклянёт.

Я встала и первым делом поправила парик, потом утерла лоб и привела свой костюмчик в относительный порядок. Впереди виднелся фонтан, вертикальные струйки воды переливались на солнце и манили, обещая долгожданную прохладу. Летящей походкой туда-то и направлялся Жорик.

"Даже не обернулся, — разозлилась я, — а если я потеряюсь, или меня украдут, например?"

Правда, украсть немного пыльную цыганку вряд ли придет кому-то в голову.

— Погадайте мне, пожалуйста, — попросили у меня тоненьким голоском.

Я обернулась и увидела бедно, но аккуратно одетую светловолосую девушку. Она смотрела себе под ноги (цыганкам в глаза лучше не смотреть), переминалась с ноги на ногу, сжимала в руках маленький платочек, и весь вид её говорил о крайней степени нервозности.

— Давай ручку, красавица! — сказала я, подражая цыганскому говору.

Блондинка протянула мне маленькую трясущуюся ладошку. Я принялась водить пальцем по линиям на руке, громко охала и ахала, изображая невероятное удивление от просмотра её судьбы:

— Встретишь ты любовь свою. Любовь иноземную, страстную и горячую, как огонь!

Она раскрыла рот от восторга.

— Будет любимый твой богат и знатен и силою магической наделён невиданной!

После таких слов, моя клиентка даже забыла предостережение не смотреть представителям кочевого народа в глаза и теперь жадно ловила каждое мое слово. Я же видела в огромных зеленых, почти как у Жорика глазах собственное слегка потрепанное отражение. Кажется, лицо мое было в грязи.

— Станешь ты женой ему любящей, парой единственной, души половинкою, и народятся у вас дети красоты неписаной! — закончила я свое предсказание.

Вроде все как положено. Жених богатый, дети красивые.

И тут подул ласковый ветерок.

"Великий, какое счастье", — подумала я и слегка приподняла волосы у шеи, чтобы хоть немного остудиться.

— Спасибо... — зачарованно прошептала девушка, сунула мне пару монет и убежала. Я даже не успела вернуть ей деньги обратно.

"С другой стороны — первый честный заработок, — решила я. — И потом, после таких слов сказать, что я не цыганка вовсе — это просто преступление".

Я пересчитала медные монетки. На обед должно хватить. Впереди снова замаячила белая рубашка друга, и я прибавила шагу, намереваясь продемонстрировать, насколько ему повезло со знакомством со мной. Женщина — и может себя обеспечить в любой, казалось бы, даже самой безвыходной ситуации.

Окрылённая первым заработком, я решила проявить остроумие и напророчить другу что-нибудь эдакое. Я настигла его, как тигрица настигает добычу. С размаху ударила по спине (я хотела ударить его по плечу, но не дотянулась), и принялась со всё тем же очаровательным цыганским говором гадать эльфу:

— Не будет покоя ни тебе, ни народу твоему, доколе не обретет рыжая цыганка любовь!

И тут я заметила, что друг мой откуда-то обзавелся черным шелковым платком, и покрыл им голову, дабы солнышко не припекало. Это меня разозлило чудовищно. Я тут мучаюсь от жары, фактически вытираю собственным лицом мостовую, зарабатываю нам на обед, а он думает только о себе! И я продолжила свое предсказание:

— Не снискать тебе утраченного, — это я о деньгах и чемодане говорила, — пока не запоет магия в жилах её!

Вдруг прямо на площадь налетела огромная черная туча. Хотя почему вдруг? Парило-то сильно, а это, как известно, — к дождю. Нет, ну ты подумай, он все-таки нашел где-то свои рубины! Друг развернулся ко мне, и я сразу увидела, как сверкнул перстень на его руке.

— От врага не избавиться, — это я о Молли, — земли родные не защитить, — это исключительно для красоты оборота, представляю, что там мой Жорик мог бы защитить в случае угрозы, — пока глаза её синие счастьем не зажгутся! — добавила я со зловещим подвыванием.

И тут на небе сверкнула молния.

На небе сверкнула молния, поднялся ураганный ветер, вокруг Жорика будто бы уплотнился воздух. Что-то явно было не так...

По правде говоря, всё это напоминало иллюстрацию к запрещенной давным-давно ворожбе. Иллюстрацию к наложению необратимого проклятия.

И я догадалась на Жорика посмотреть.

— Мама... — обронила я от неожиданности, — мамочки...

Вместо моего эльфа на меня, сощурившись, как-то очень не по-доброму смотрел совершенно чужой мужчина. Причем глаза его были несколько странными, желтыми и с вертикальной полоской зрачка.

"Бежать! — поняла я, что надо делать. — Бежать как можно быстрее!"

Кажется, я только что совершенно неожиданно прокляла искомого дракона.

Я сделала маленький, но очень быстрый шаг назад, и тяжелая рука опустилась мне на плечо, прибивая к земле.

"Какая глупая у меня смерть... — подумала я, — а всё из-за Жорика!"

Я вспомнила о друге и не на шутку разозлилась. Если я выживу (что вряд ли, судя по горящим желтым глазам), то прибью эльфа. Если не выживу (похоже, и правда не выживу — вторая рука дракона тянулась к моей шее), так вот, я и после смерти Жорика не оставлю! Я буду являться ему в виде призрака и каждую ночь донимать тяжкими стонами!

— Профессор Анжер, вы что же, поверили цыганке? — протянул кто-то рядом.

Кажется, наш с Жориком план изначально был провальным. На дракона уже нашлись охотники! Он был на площади не один. Рядом с ним стояла подозрительно знакомая востроносая, похожая на крыску девица в богатом парчовом платье.

— Нисколько, принцесса, — глубоким низким голосом сказал мой будущий убийца.

Так вот отчего лицо девушки было мне знакомым — это же дочь нашего короля, принцесса Анна. Только на портретах она выглядела куда симпатичней... во всяком случае, улыбалась и не делала таких жутких гримас. Хотя, думаю, это она так изображает положенное величие. Поджатые губы и сморщенный нос — это же первый признак голубых кровей.

— Профессор, что у вас с глазами? — сощурилась принцесса. — Они как будто стали как у кошки.

— Вам показалось, моя дорогая, — мигнул дракон и посмотрел на меня. — Ведь так, госпожа гадалка?

— Вестимо так, — закивала я.

Тяжелая мужская рука на моем плече не подразумевала возможности другого ответа.

— Идите, принцесса, — ласково сказал мужчина Анне, на что она сделала кислую физиономию.

Дракон был возмутительно хорош собой. Высокий, стройный, теперь вот уже кареглазый. И рыжий. Совсем как я. Как можно было спутать его с Жориком?

А принцессу можно было понять. Такие мужчины на дороге не валяются. "Как правило, такие мужчины валяются в будуарах чужих жен", — говорила Джесс. Интересно, сколько у него любовниц? — подумала я совершенно некстати и покраснела от собственной глупости. Тут решается вопрос моей жизни и смерти, а я думаю о его любовницах.

— У меня есть пара вопросов по предсказанию, — сказал ученый дракон, глядя на принцессу, — может быть, госпожа цыганка любезно вспомнит того, кто ей за него заплатил? — добавил он для меня и мило улыбнулся, облизываясь, кажется, раздвоенным языком.

"Великий, он решил, что я его прокляла по заказу!" — поняла я. Как я буду объяснять ему, что всего-навсего пошутила?

— До встречи в Университете, — противно пропела принцесса и протянула руку для поцелуя.

Дракон на секунду отвернулся, чтобы поклониться наследнице Итарии. Когда он снял наконец свою руку с моего плеча, я почувствовала невероятную легкость. Только страшно все равно было ужасно. Сердце моё ушло в самые пятки. Я понимала, что отсрочка эта скоро закончится. Желудок прилип к позвоночнику, и показалось, что земля уходит у меня из-под ног.

Вот только мне не показалось. Кто-то одной рукой схватил меня за талию, крепко прижал и бросился бежать.

"Надо же! И на пыльную цыганку нашелся похититель", — идиотская ситуация рождала такие же идиотские мысли.

Дракон низко рыкнул, и я вцепилась в подозрительно знакомую белую рубашку похитителя. Тот забежал за угол огромного серого здания, одним ударом свободной руки выбил маленькую неприметную дверь, закрылся изнутри, сбежал по ступенькам вниз и громко выдохнул, всё так же держа меня на весу.

— Я же говорил приворожить дракона! А ты что сделала?! — крикнул на меня Жорик.

— Ах ты, предатель остроухий! — возмутилась я. — Ты почему меня одну оставил? — и я стукнула его по груди. — Побежал к фонтану, а я, между прочим, упала! И ударилась! — и я снова его стукнула. — И какой-то девушке погадала! И денег на обед заработала! И к тебе шла — рассказать об этом! — наградила я друга еще одним чувствительным ударом.

— Шла ко мне и прокляла дракона? — Жорик поставил меня на пол. — Это еще как умудриться надо было, из всех мужчин на площади безошибочно угадать наследника Драконьей Империи. Я же не говорил тебе, как он выглядит! — он схватил меня за то самое, пострадавшее от драконьей лапищи плечо, и я зашипела от боли.

Ситуация была не просто ужасной, ситуация была жуткой.

— Да ты вообще представляешь, какой это скандал? Все спецслужбы Итарии и Империи будут искать тебя по всему миру, пока не найдут и не заставят снять проклятье! А потом все равно казнят, чтобы другим неповадно было драконьих принцев проклинать!

— Не кричи на меня! — рявкнула я в ответ и заплакала.

И от несправедливой обиды, и от боли, и от пережитого страха.

— Не плачь, — эльф обнял меня и принялся гладить по спине. — Вспоминай, что ты ему сказала? Постарайся повторить слово в слово, хорошо?

— Хорошо, — всхлипнула я и стащила парик.

Жорик уселся на пол, посадил меня к себе на колени и принялся перебирать мои волосы.

Мы находились в каком-то подвале. На то, что это подвал, указывали маленькие окошки под потолком, из которых видны были сапоги и туфли прохожих. И вот одни сапоги, мягкие, дорогие замшевые сапоги зло пнули какой-то камушек.

— Сбежала, чертовка! — рыкнул хозяин этих самых сапог, а я спрятала лицо у эльфа на груди в надежде успокоиться, вдыхая сладкий запах его духов.

"А духи-то как у Джесс", — вдруг узнала я и недоуменно подняла бровь.

— Он ушел, — не понял причину моего удивления эльф, — вспомнила?

Я кивнула и начала цитировать свою такую неудачную шутку:

— Не будет тебе покоя, пока рыжая цыганка не встретит любовь, — силилась я вспомнить свое пророчество.

— Ох, и ничего себе, — замер эльф с поднятой над моей головой рукой.

— И не победишь ты врага, пока она не обретет магию, — добавила я, а Жорик больно дернул меня за волосы.

— И всё? — уточнил эльф.

— Там еще что-то про найти утраченное было, — тяжело вздохнула я, а Жорик захохотал мне прямо в макушку.

— Всё не так и страшно, — сказал друг, отсмеявшись.

Я подняла на него заплаканные глаза, и он продолжил:

— Искать тебя затем, чтобы ты сняла проклятье, не будут.

Я заинтересованно прислушалась.

— Потому что необратимые проклятья, как известно, не снимаются.

Значит, не показалось... Необратимое проклятье, за наложение которого в Итарии положена смертная казнь.

Сглотнула.

— Тебя будут искать только с одной единственной целью — чтобы казнить, — объяснил Жорик.

— Ты такой милый, — утерла я красный нос, — знаешь, как подбодрить друга в беде.

Жорик расплылся в довольной улыбке.

— Вообще-то это был сарказм, — сообщила я и надела парик обратно.

На всякий случай.

— Сиди тихо, — эльф расправил мои накладные кудряшки, — я сейчас отойду...

Я попыталась возмутиться, но Жорик приставил указательный палец к моим губам и показал глазами на все те же рычащие башмаки. Дракон будто чувствовал, что жертва где-то рядом, и вернулся во двор. Наверное, это тот самый охотничий инстинкт, как у собаки.

Я замолкла на полуслове. Кажется, дышать я перестала тоже. Так и сидела, не шевелясь, как статуя Великого. Правда, Великий, если и сидел, то в намного более приличной позе, так что сравнение было выбрано не вполне правильное.

А может быть, и правильное, он ведь совсем как я — пострадал ни за что.

— Так вот, о чем это я, — продолжил друг, а я от неожиданно громко прозвучавших слов подпрыгнула на месте и зажала ему рот двумя руками.

Жорик выпучил глаза и попытался отодрать мои руки, причем делал это как-то очень нервно и торопливо. Даже покраснел от натуги.

— Да он ушел уже! — прохрипел эльф, когда ему все-таки удалось на несколько мгновений освободиться.

Сразу осознать его слова не получилось, я еще более настойчиво лишала его голоса.

— Задушишь! — разобрала я сквозь борьбу.

— Извини, — я быстренько убрала почему-то мокрые руки от его лица и вытерла ладони о подол своей юбки.

— Ничего, — поправил он свои локоны.

— Я отойду и сразу вернусь, — пообещал эльф и, глядя на мое скептически оформленное лицо, громко прошептал мне прямо на ухо, — и на площади я тебя не бросал!

Поджала губы, демонстрируя, что не поверила ему нисколечко.

— Не бросал, — с нажимом повторил Жорик, — я увидел старого знакомого, у которого занял денег нам на ночлег и ужин, попросил для тебя одежду и договорился о работе.

Тут у меня открылся рот от удивления. С каждым его словом челюсть моя падала все ниже и ниже. В конечном итоге я поставила её на место волевым решением, то есть помогла себе рукой.

— Жорик, милый, ты здоров? — я потрогала лоб друга на предмет повышенной температуры. — Мне кажется, ты бредишь... — в то, что эльф вот так сходу решил нашу проблему, не верилось.

Зная его нежную поэтическую натуру, этого просто не могло быть.

— Брежу, — передразнил он, — ага. Я-то, может, и брежу, только что за недоверие к оплоту и твердыне мироздания? К единственной твоей опоре и поддержке в этом жестоком мире? Одним словом, что за недоверие к другу?

— Это да... — растерялась я, — признаю свою вину.

И правда, ну ведь мужчина же, к тому же кузнец. Стало немного стыдно за то, что уже несколько раз за сегодняшний день я усомнилась в его дееспособности и даже обозвала придурковатым. А всё потому, что его белые локоны и пухлые губки в сочетании с духами сестры и экстравагантными нарядами мысли о нем, как о лице противоположного пола, отсекали на корню.

Кстати о духах...

— Жорик, а почему от тебя как от Джесс пахнет? — спросила я.

— Нравится? — оживился друг. — Это я перед отъездом у неё выпросил, чтобы ты по дому не скучала, — принялся объяснять он очередную свою гениальную идею. — Загрустишь ты, о сестре подумаешь, а тут я — и пахну как она. Обнимешь ты меня, обрадуешься, и печаль как рукой сняло!

Слава тебе, Великий! Картинка мира вернулась в привычные рамки. Эльф, несмотря на скорое и единоличное решение нашей проблемы, оставался эльфом.

Такая элегантная идея по борьбе с ностальгией могла прийти в голову только ему.

— А чего ж ты у Джесс духи взял, а не у Кормака? А если я по Кормаку тосковать начну? — серьезно спросила я.

— Об этом я не подумал, — так же серьезно согласился эльф и тихонько добавил, — но пахнуть как Кормак... это как-то не очень...

С этим замечанием я бы поспорила. Кормак у нас был чистоплотный тролль и пах хорошо. Он пах элем. Вполне себе мужской запах.

— Жди, — мягко поднялся эльф с пола, — сейчас я тебе платье принесу.

— Неси, — согласилась я, — и поесть чего-нибудь принеси. На вот тебе на пирожок, — я сунула руку в карман, чтобы достать заработанные деньги.

И тут вспомнила, что нет у меня никакого кармана.

Гномий банк из меня самой был точно таким же дырявым, как из эльфа.

— Потеряла, — догадался друг, а я махнула рукой, вроде как не заработок и был, и уселась на пол поудобнее.

Сидеть тихо и ждать платье.

Напевая себе под нос какую-то жизнеутверждающую песенку, Жорик уверенно направился на выход. В дверях друг повернулся ко мне и послал воздушный поцелуй. Я изобразила, что поцелуй этот поймала правой рукой.

Мой эльфийский товарищ скрылся за дверью, а я наконец хорошенько рассмотрела помещение, в котором пережидала опасность.

Подвал как подвал. Мебель, составленная как раз в моем углу. Дубовый письменный стол, обитый когда-то зеленым сукном. Парочка комодов, тумба, стулья, табуретки, какие-то склянки, несколько книг и паутина, куда без неё?

Потянулась, расправила плечи, а потом одной рукой подперла подбородок, а вторую положила на тумбу, в которую упиралась спиной.

Сидеть тихо не получилось.

Вместо этого у меня получилось уронить тумбу.

Она была старая и не слишком целая. Наверное, именно поэтому и стояла в подвале. Грохот раздался страшный, и, к великому моему ужасу, кто-то этот грохот услыхал. С той стороны, куда ушел Жорик, послышались тяжелые шаги, и, чтобы не выдать свое присутствие, я спряталась под письменный стол и прикрылась многофункциональным стулом.

Он стал мне и ширмой, и оружием одновременно.

Со скрипом отворилась дверь, и в комнату вошли чьи-то ноги, торчащие из-под длинной фиолетовой мантии.

— Сэм! — крикнул хозяин вышеперечисленного куда-то в коридор. — Прикажи хозяйственникам подвал зачистить! Опять крысы завелись! — и он витиевато выругался, похоже, по-эльфийски.

Парочка особо забористых слов была мне знакома. Что-то про несуществующие, но при этом высушенные лягушачьи части тела, если я не ошибаюсь.

— Обязательно! — браво крикнул Сэм в ответ.

— Обязательно?! — возмутился Сэмов начальник. — Прямо сейчас! Иди и приведи сюда хозяйственников!

— Слушаюсь, господин ректор! — еще громче крикнул Сэм, а я поняла, что попала туда, куда и мечтать не смела (не смела даже при условии наличия у меня дара, а теперь и подавно).

"Ректор... Великий, это же сам магистр Аврелий!" — осознала я, за кем слежу сквозь деревянную спинку стула.

Я сидела под столом, за которым, вполне вероятно, учились и работали лучшие маги Итарии, возможно, сам магистр составлял на нем особенно сложное и очень опасное заклинание. А стул, которым я прикрывалась, почти наверняка, тоже видел немало и магам помогал.

Может быть, даже больше, чем стол.

— Да, Анжер? — вдруг вздохнул ректор.

Я существенно напряглась.

— Зачем тебе Риланский цыганский барон? — удивился он себе под нос. — Хорошо, конечно. Разве я могу отказать? Даже так... — ректор сделал резкий шаг в сторону двери, и длинная мантия обвилась вокруг его сапог. — Я свяжусь с Пресветлым, в свете последних событий это более чем закономерно. Среди близких к тебе — предатель, Анжер, как ты и боялся. И враг сумел воспользоваться единственной лазейкой в твоей защите. Он оказался сильней и опасней, чем мы могли предположить, — заключил мужчина.

Хлопнула входная дверь. Господин ректор стремительно покинул подвал.

Я опустила стул на пол и горько заплакала.

Меня только что записали в главные враги одного из самых могущественных драконов мира.

Предателем, вероятно, был Жорик.

Глава 4

Жорик пришел на удивление быстро, тем самым приятно удивив меня во второй раз за день.

— Ты чего опять плачешь? — заглянул он ко мне под письменный стол. — Не переживай, все хорошо будет! Я всё устрою! — подбадривал меня друг.

После "я всё устрою" плакать мне резко расхотелось. Чтобы он не начал устраивать всё прямо здесь и сейчас. К этому я была еще не готова.

— Вот умница! — похвалил меня эльф за самообладание. — На вот тебе, надевай, — протянул он мне длинную фиолетовую мантию с символикой Риланского Королевского Университета магических искусств.

На большой круглой бляшке была изображена ученая сова в круглых очках, черной четырехугольной шапочке с кисточкой и указкой в лапе.

— А где платье? — не поняла я.

— Вы с женой моего друга по комплекции не совпадаете. Она немного более, — он замахал руками, изображая очень фигуристый женский силуэт, — более... более...

— Более. Понятно, — прервала я его пространные описания габаритов чужой жены. — Давай что есть, — забрала я предложенный наряд и надела мантию поверх цыганской юбки.

— Лучше сними, — посмотрел на результат Жорик, — а то мантия и топорщится, и полнит, потом ты можешь случайно её зацепить в самый неподходящий момент, и кто-то увидит, что у тебя под ней надето, — я согласно кивнула, — и вообще некрасиво смотрится, — заключил эльф.

"Некрасиво смотрится, — проворчала я себе под нос, — можно подумать, сорочка смотрится красивей".

— Сорочка смотрится прекрасно, — принял друг юбку и платок, — это я тебе как мужчина говорю. Очень уж розы на ней красивые, — и он снова нежно погладил кружевной подол.

— Если ты добудешь мне платье, торжественно обещаю тебе её подарить, — обрадовала я любителя женского белья.

— Договорились! — кивнул он.

— Так что ты за работу нашел? — застегнула единственную на накидке пуговицу.

— Я устроился преподавателем изящных искусств, — расплылся эльф в довольной улыбке. — Я и для тебя работу нашел, — расправил он невидимые складочки на моей груди.

— Кем? — я сглотнула. — Уборщицей? — спросила в пустой надежде, уже заранее понимая, что уборщица — это очень хорошо и вряд ли.

Потому что мыть полы в мантии неудобно, а значит, Жорик втянет меня в очередную сомнительную авантюру.

— Как тебе это удалось? — задала я вполне логичный вопрос.

— Ты забыла, — Жорик показал на свою голову.

Стащила накладные волосы.

— Я же говорил, у меня связи в столице! — гордо ответил друг.

"Да, что-то такое он говорил", — вспомнила я и принялась заплетать себе косу, чтобы занять чем-то руки, потому что они так и тянулись к нежной беленькой эльфийской шейке.

Восстановить справедливость.

— Мой друг, он цирюльником работает. Он самого магистра Аврелия стрижет! — Жорик явно гордился таким полезным знакомством. — Ректор как раз жаловался, что учебный год на носу, а преподавать танцы некому. А тут такое совпадение. Безработный и бездомный эльф с такой же точно бездомной, безработной и к тому же еще и очаровательной спутницей, — захлебывался он от восторга. — Только с тобой еще не до конца ясно, — беспечно продолжил остроухий преподаватель.

Внутреннюю мою борьбу с руками он не замечал.

— У них тут не так много вакансий, — достал он откуда-то из кармана ремешок и перевязал мою косичку. — Так что мы сейчас идем к ректору, ты проходишь коротенькое собеседование, и тебя куда-нибудь определяют. Я уже обо всем договорился, — подмигнул он мне.

Я скрипнула зубами от бессилия.

— Сейчас, только костюмчик припрячем, — забрал он у совершенно не сопротивляющейся меня парик, аккуратно завернул его и юбку в платок и положил на полочку в той самой тумбе, которую я так громко уронила.

— Пошли? — подал он мне руку.

— Пошли, — обреченно согласилась я.

Еще ни разу мне не доводилось проходить собеседование. Полагаю, первый опыт окажется неудачным. Потому что приличные леди на работу устраиваются в костюме, ну или хотя бы в платье, а не в нежно— розовой кружевной сорочке под раскрывающейся на каждом шагу мантией.

Только приличной леди я уже перестала быть.

Я — безработная, бездомная, полуголая, но при этом очаровательная и крайне невезучая преступница, а Жорик — мой эльфийский пособник.

Кошмар.

Эльф уверенно вел меня по коридорам. Коридоры были длинные, узкие и запутанные. Почти на каждом повороте дорога расходилась в разные стороны, но у друга, кажется, не было никаких сомнений в том, куда держать путь.

Общее мое впечатление было такое, что мы шли под землей. Во-первых, когда мы выбрались из подвала, подыматься по лестнице не пришлось, а я помнила, как Жорик сбегал по ступеням вниз со мною подмышкой. Во-вторых, нигде не было окон, со стен светили фонари. Ну и в-третьих, нам никто не встретился, а значит, путь этот был нечасто используемым, возможно, даже запасным.

Тогда откуда свеженазначенный преподаватель изящных искусств так хорошо знаком с планировкой Университета?

После того как на очередной развилке эльф, нисколько не сомневаясь, дернул на себя рычаг и в стене открылась невидимая до этого дверь, я окончательно утвердилась в своих подозрениях. Жорик был здесь далеко не в первый раз.

— А скажи-ка мне, дорогой друг, — дернула я его за руку.

Эльф улыбнулся мне и сдул со лба длинную белую прядь.

— М?

— Откуда ты так хорошо знаешь коридоры Университета?

— А я тебе разве не говорил? — выразительно удивился друг. — Я тут учился.

— Не говорил, — плотнее сжала полы мантии.

В этом коридоре было холодно, и гулял сквозняк.

— Веди уже, — распорядилась я, и Жорик при помощи такого же, как и при входе, незаметного рычага открыл дверь и галантно пропустил меня вперед.

Мы оказались в большом рабочем кабинете, центральное место в котором было отведено длинному рабочему столу.

— А вот и наш новый специалист по предсказаниям! — вскочил из-за этого самого стола магистр Аврелий.

Я безошибочно узнала его по голосу, внешности и окончательно убедилась в верности своих выводов по ставшим мне фактически родными за то время, пока я сидела под столом, ботинкам.

— Не только предсказаниям! — подал голос Жорик. — Госпожа Одеон еще и в проклятьях разбирается! — гордо сообщил мой почти мертвый в ближайшем будущем друг.

— Да что вы? Ну надо же, какое совпадение! Такой редкий разносторонний специалист, и как раз в тот момент, когда это необходимо. Правда, Анжер? — спросил магистр у повернутого спиной к входу кресла.

И тут я буквально почувствовала, как краска покидает мое лицо, думаю, волосы краска покидала тоже. Не удивлюсь, если на выходе из кабинета обнаружится, что я абсолютно, как снег, седа.

Кажется, я ошиблась, полагая, что хуже ситуации на корабле быть не может. Может. С таким замечательным другом не то что зарекаться нельзя, с таким другом и врагов не надо.

У них работы не останется.

— Это действительно так, — дракон поднялся с кресла, а я уже забыла, чего он там подтверждал. — Рад приветствовать вас в Университете, госпожа Одеон. Меня зовут Анжер Этрен. Я преподаю магию огня, а также являюсь заместителем магистра Аврелия по учебной работе. Все вопросы касательно вашего расписания, методик преподавания, принятых в нашем учебном заведении, системы оценки знаний студиозов вы можете задавать непосредственно мне. Надеюсь, вы оцените и наш дружный коллектив, и наших замечательных талантливых учеников, — и он улыбнулся мне покровительственно.

Красивая у него улыбка. Так и ждешь, как изо рта на секунду покажется раздвоенный язык.

Великий, спаси меня и сохрани от этого языка, а также клыков, жутких желтых глаз, когтей, хвоста, да и вообще от него всего!

Я, видимо, очень долго перечисляла в собственном уме, от чего именно меня нужно сохранить, потому что магистр и Анжер уже не просто выжидательно смотрели на меня, они уже переглядывались между собой, и дракон недоуменно развел перед ректором руками.

— Леди Гвиневру посетили видения, — заявил эльф. — Вы же знаете, дар пифий непредсказуем и до конца не изучен. Кто знает, почему Великий наделяет этим даром так редко и только тонко чувствующих натур. В такие минуты они не слышат и не видят окружающего мира, она как бы вне времени и пространства сейчас, — серьезно пояснил Жорик. — По правде говоря, все пифии немного того, — и он покрутил пальцем у виска, демонстрируя степень моей вменяемости.

Жить ему оставалось считанные часы.

— Фактически мы свидетели чуда сейчас, — согласился ректор. — Редко кому удается видеть то, как провидица творит предсказанье. Релий, спасибо, что уговорил госпожу пифию работать у нас. Это невероятная удача.

"Великий, что же им такое напророчить?" — мысленно взвыла я. Памятуя о предыдущем опыте, шутить расхотелось сразу, и я, вскинув руки и изображая припадок, объявила:

— Зима будет снежной, запасайтесь лопатами! — и сделала вид, что падаю на пол.

Жорик бросился мне на помощь.

— Ты что творишь, остроухая сволочь?! — зашипела я, ущипнула его побольнее и добавила каблуком.

— Я все делаю как надо! — так же на ухо ответил бывший полумертвый друг. — Хочешь спрятать что-то понадежнее — прячь на самом видном месте! — и он усадил меня на непонятно откуда взявшийся стул.

Вернее, понятно, его подал эльфу дракон.

— Простите меня, — сделала я вид, что пришла в себя после очень энергозатратного пророчества. — Наш дар — и награда, и тяжелое бремя, — и я приложила ладонь ко лбу, изображая, какая я нежная и тонко чувствующая.

— Ничего страшного, не беспокойтесь, — сообщил Анжер. — Я уже отдал распоряжение коменданту о предоставлении вам комнаты. Он же выдаст вам аванс за первый месяц. Сейчас вам необходимо пройти в канцелярию и оформить документы на работу, — проинструктировал меня дракон и как-то странно повел носом.

Буд-то бы уловил знакомый запах.

— Благодарю! — я вскочила со стула и вцепилась в эльфа.

Хоть и дурной, но хотя бы свой.

— До встречи на завтрашней планерке, — попрощался со мной ректор, а Анжер как-то подозрительно посмотрел.

— Аврелий, наверное, я сошел с ума, — услышала я в дверях, — но, по-моему, наша провидица в одном исподнем под мантией.

— Анжер, тебе нужно найти ту цыганку как можно скорее, — серьезно и очень взволнованно ответил ректор. — Похоже, проклятье оказалось еще более страшным. У тебя галлюцинации, мальчик мой.

Что ответил дракон, я уже не услышала. Дверь закрылась, и мы с Жориком снова оказались в одном из длинных коридоров Риланского Королевского Университета Магических искусств, в котором я теперь работала специалистом по предсказаниям.

Воистину, мечты имеют свойство сбываться. Только почему-то с небольшими отклонениями.

— Вообще-то я жду извинений, — сказал друг, когда дверь в кабинет ректора закрылась. — Между прочим, было очень больно и обидно. Я ради тебя бросил Дремен, кузнечное дело, танцы вот преподавать буду студиозам. А студиозы, они, знаешь, какие проблемные бывают? — и он глубоко задумался, вероятно, вспоминая себя в годы ученичества. — Да... — поморщился эльф. — Я ради тебя на все готов, а ты меня как обозвала?

Мне стало очень стыдно. Он ведь прав, а я переборщила.

— Извини меня, пожалуйста, — обняла его за талию и просительно заглянула в глаза. — Готова загладить свою вину. Правда, не знаю чем.

— Ладно уж, прощаю, — Жорик поцеловал меня куда-то в макушку. — Как же с вами, женщинами, тяжело, — пожаловался друг кому-то невидимому. — Но выполнишь одну мою просьбу! — объявил эльф.

— Согласна, — ответила я и подумала, что так и быть, я готова вытерпеть еще один поэтический вечер в его компании.

Эльф подозрительно довольно улыбнулся, и в голову мою закрались слегка припозднившиеся сомнения. Похоже, он снова обвел меня вокруг пальца, умело играя на моей совестливости. Ведь еще минуту назад я хотела жестоко отомстить, а теперь сама же оказалась виноватой, и больше того, я у него в долгу!

— Какой же ты все-таки... — я задумалась, как бы поточнее выразить, что я о нём думаю.

Жорик поднял правую бровь.

— Эльф, — заключила я, так и не придумав ничего лучше недавнего ругательства.

— Да, — кивнул друг, — мы, эльфы, лучшее из всего, что Великому довелось сотворить, — и он набрал воздуха в легкие.

Мне следовало срочно отвлечь венец творения от благодатной темы, иначе мы рисковали застрять посреди коридора на неопределенное количество часов.

— Я замерзла, — сделала я жалостливое лицо. — И есть очень хочется.

— Пошли, горе ты мое, — Жорик протянул мне руку. — Отведу тебя в столовую. Ничего без меня не можешь, — и он покачал головой, как мамаша, вынужденная шнуровать ботинки великовозрастному и очень любимому чаду.

Я взяла друга за руку и огляделась, пока он не увел меня из административного коридора в неизвестном направлении. Мы находились в небольшом и, судя по двум дверям, сквозном помещении между кабинетом ректора и его приемной.

"Отличная защита от излишне любопытной секретарши", — подумала я о дополнительной звукоизоляции, образованной в связи с еще одной дополнительной дверью.

— А может быть, сначала возьмем положенный аванс и наконец купим мне платье? — попыталась я остановить друга.

Подошла к двери и взялась за дверную ручку.

— Выбор платья на голодный желудок не делается! — отрезал эльф. — И потом, помимо платья тебе нужно множество других вещей. Еще упадешь в обморок, — проникновенно добавил он.

— Это каких таких вещей? — растерялась я.

— Папка, указка, очки, новая сорочка, — начал перечислять Жорик, а я зачем-то потянула дверь на себя.

В резко открывшийся проход упал, вероятно, секретарь. Собранные в пучок волосы, очки и строгий костюм позволили мне сделать соответствующие выводы.

— Аурелия! — вышел ректор на шум. — Что здесь происходит?!

— Я рассыпала на пол скрепки, — поправила дама очки.

Когда она подняла на магистра лицо, стало видно, что помощница ректора молода, хоть и не совсем прекрасна.

— Так иди и собери! — разозлился начальник.

— Это я и собиралась сделать, — с достоинством ответила уличенная в шпионаже работница и гордо продемонстрировала нам сломанную скрепку.

— Поговорим дома, — тихо сказал ректор, и я догадалась, в чем была причина такой распущенности секретаря.

Магистр был почти копией своей помощницы. Тот же длинный нос и по-совиному круглые глаза.

— Хорошо, папа, — подтвердила она мои догадки и влюбленно посмотрела на Анжера.

Похоже, господин дракон был мечтой всех женщин Университета.

У меня не было ни малейшего шанса.

— Вы уже оформили документы? — поинтересовался у меня дракон.

— Мы как раз туда собирались, — ответил за меня Жорик.

— Нет-нет, Релий, — остановил эльфа дракон, — ты можешь идти по своим делам. Я сам провожу госпожу Одеон в канцелярию. Так будет и быстрее, и проще.

Я не успела ничего возразить, как дракон подхватил меня под локоть. Причем сделал это как-то странно, будто ощупывал руку. И под недоуменные взгляды ректора и так невежливо отосланного преподавателя изящных искусств проклятый в прямом смысле профессор повел меня куда-то на выход.

— Профессор Анжер, подождите! — крикнула нам вслед секретарь.

— Что такое, Аурелия? — не останавливаясь, спросил мужчина.

— Я пойду с вами, мне нужно отдать кое-какие приказы, — дочь ректора поправила сползшие на кончик носа очки, отчего этот самый нос стал казаться еще длиннее, и продемонстрировала Анжеру толстую папку с документами, которую она схватила с края стола.

— Давайте сюда, я сам отнесу, — дракон взял папку из рук разочарованной девушки, а я поняла, что обзавелась первым на новом месте врагом.

Прищуренные глаза госпожи секретаря не сулили мне ничего хорошего.

"А ведь у неё в отличие от меня имеются действительно серьезные связи", — подумала я в тот момент, когда дверь приемной отрезала нас с драконом от очень злой дочери ректора.

Я посмотрела на Анжера, тот широко улыбнулся мне. Я оскалилась в ответ настолько любезно, что дракон выронил свою папку.

— Простите мою неловкость, — извинился мужчина после того, как поднял последний листочек с пола. — Я сегодня такой рассеянный, что за проклятье? — и он стрельнул в мою сторону глазами.

Кажется, меня очень элегантно пытались использовать в качестве редкого специалиста.

— Иногда мы совершенно случайным образом угадываем невидимое глазу, — глубокомысленно ответила я. — На вас действительно наложено сильнейшее проклятье, лорд Этрен, — я покачала головой.

— Не может быть! — нарочито удивленно вскрикнул дракон.

— Может, — заверила я его и выпучила глаза для убедительности.

— Какие красивые у вас глаза, госпожа Одеон, — протянул Анжер, а я сглотнула. — Такой глубокий синий цвет, — сделал он шаг в мою сторону. — И волосы красивые, как расплавленная медь.

Я пятилась куда-то назад, он наступал. В конце концов я уперлась спиной в стену, а распоясавшийся профессор подошел так близко, что я почувствовала тепло его дыхания у своего лица. Расставил широко ноги и облокотился одной рукой на стену рядышком со мной.

— Мы с вами нигде не встречались? — томно произнес дракон мне прямо на ушко и заправил за ухо выбившуюся из косички прядь.

Я мелко затряслась и отрицательно покачала головой.

— Жаль, — притворно огорчился дракон и приблизил свое лицо еще ближе, причем намерения его были вполне определенны — он смотрел на мои губы.

Похоже, прямо сейчас состоится мой первый взрослый поцелуй, и кто бы мог подумать, с нужным мне кандидатом, да еще и по его собственной воле.

"Язык его нежно, но властно вторгся в горячий ротик Инессы, — вспомнила я строчки из любимого романа сестры, который украдкой почитывала перед сном. — Все мысли вылетели из прекрасной златокудрой головки. Инесса отдалась навстречу этому пожирающему её суть урагану, зарываясь маленькими ручками в волосы Джека, — а сейчас будет самая моя любимая часть, — и что-то твердое и такое же властное, как язык, уперлось ей прямо в живот".

Я словно наяву увидела, как длинный раздвоенный язык проникает мне в рот, как зрачки мужчины принимают вертикальную форму, как на руках вырастают длинные черные когти, и почти почувствовала, как что-то властное и чешуйчатое куда-то там упирается.

В глазах моих потемнело и я свалилась в спасительную темноту.

Реакция на предполагаемого возлюбленного была диаметрально противоположной описанной в романе "Любовь и месть".

В себя приходила медленно и как-то очень неохотно. Мне было тепло, мягко, удобно и спокойно, и спокойствие это нарушил чей-то знакомый голос.

— Что на тебя нашло? — в голосе господина ректора сквозило неподдельное удивление.

— Сам не знаю, — с таким же точно удивлением ответил ему Анжер. — Мне показалось, что госпожа Одеон и цыганка, которую я встретил на площади, — одно лицо.

— И ты решил проверить это таким странным способом? — не поверил магистр.

— В тот момент эта идея показалась мне удачной, — недовольно ответил дракон, — я рассчитывал на совершенно другую реакцию.

— Это какую? — уточнил ректор.

— Во всяком случае, не обморок, — кажется, он скрипнул зубами. — Я думал, что если бы девушка действительно переоделась цыганкой и решила таким образом устроить свою личную жизнь, это было бы лучше для меня и Империи.

Повисла пауза, а у меня страшно зачесался нос.

Чихнуть сейчас означало показать, что я ничем не лучше дочери ректора, то есть подслушиваю мужчин не менее нагло. Пришлось усиленно стонать, изображая пробуждение испуганной невинности.

— Ты уверен, что ей не требуется помощь целителя? — сухо спросил дракон кого-то.

— Абсолютно, — ответил этот кто-то мне прямо в ухо.

— Апчхи! — облегчение наступило практически мгновенно.

— Говорю же, это истощение! — давил на дракона эльф.

Чих после обморока — это первый признак бессилия.

— Пророчества — это не игрушка, — наставительно сообщил Жорик то ли мне, то ли Анжеру. — Напугать пифию! Ты понимаешь, чем это чревато? — накинулся эльф на коллегу и в пылу эмоциональной тирады заехал мне локтем по лбу.

— Я в порядке, — пришлось высвободиться из эльфийских объятий.

— Я сразу это сказала, — фыркнула дочь ректора, которая, конечно, была тут как тут. — А таким неженкам не место в Университете, вы представляете, профессор, что у неё на лекциях студиозы творить будут? — спросила она у дракона.

— Что? — я плотнее запахнула полы мантии и поднялась при помощи Жорика.

— Аурелия неудачно пошутила, — поспешил успокоить меня ректор. — Тем более ваши лекции будут идти факультативно, в качестве дополнительной дисциплины.

Решила даже не спрашивать, о чем он. "Проблемы надо решать по мере их возникновения", — вспомнила я любимую присказку Кормака. Именно с такими словами наш тролль разнимал драки в трактире. Ни с чем несравнимый глухой звук от столкновения лбов драчунов был финальным аккордом для этих слов.

— Жор... — попыталась я обратиться к другу, на что он закрыл мой рот ладонью.

— Молчите! Гвиневра, дорогая, вам нельзя напрягаться, — громко сказал друг и покосился в сторону Анжера. — Пойдемте же скорее, я сам позабочусь о вас! — и он спешно вывел меня из приемной.

— Профессор, — услышала я голос Аурелии, — а что это за история с цыганкой?

— Аврелий, — проигнорировал Анжер вопрос, — ну вот опять... — застонал он, — опять мне кажется, что на пифии отсутствует платье.

Дверь наконец закрылась, а Жорик сказал:

— И как язык-то повернулся сказать такое о честной провидице?

Глава 5

Канцелярия находилась этажом выше и представляла собой большое квадратное помещение с огромным окном во всю стену. Это я разглядела в замочную скважину. Вся комната была заставлена столами, коробками и папками. Работницы отдела лавировали по узким проходам словно корабли и что-то жевали. Судя по запахам и шуршанию оберток — конфеты.

Мы пришли в самое неудачное для оформления время — мы пришли к перерыву.

Я слегка приоткрыла дверь (для лучшего обзора) и посмотрела в щелочку.

С этого ракурса лучше всего было видно окно. На широком подоконнике стоял музыкальный проигрыватель, и приятный мужской голос старательно выводил, как ему плохо без любимой.

"Без тебя, без тебя", — нещадно фальшивя, но полностью погружаясь в песню и получая немыслимое удовольствие от прослушивания, подпевала певцу немолодая уже работница канцелярии.

Стол её стоял посередине комнаты и был самым большим, да и сама дама была внушительной. Черная блузка в крупные розовые тюльпаны делала её похожей на весеннюю клумбу. Губы цвета цикламен и бирюзовые тени давали понять, что перед нами не просто рядовая ничем не примечательная работница. Перед нами была женщина в самом кокетливом смысле этого слова. Припев закончился, и, зажмурившись от удовольствия, она откусила кусочек печенья и хлебнула чая из фарфоровой кружки.

От представшего зрелища я сделалась еще более голодной.

— Пошли отсюда, у них обед, — сообщила я эльфу.

— Глупости какие, — отмахнулся друг, — у них всегда обед. Это же канцелярия! — и он широко открыл дверь, пропуская меня внутрь, а потом еще и хлопнул ею посильнее, так, что с потолка отвалился небольшой кусочек штукатурки прямо на пустой проход.

"Лучше на проход, чем на начальника отдела", — подумала я, глядя на табличку "руководитель сектора делопроизводства" на столе той самой цветочницы, а все канцелярские дамы как по команде посмотрели на нас.

— Госпожа пифия желает оформить документы о приеме на работу, — широко улыбнулся эльф и подтолкнул меня вперед.

— Вообще-то у нас перерыв, — не отрывая глаз от какого-то журнальчика, сказала начальница, — молодой чело... — одарила она нас вниманием и добавила, — эльф.

И она премило покраснела, прикрывая картинки в журнале ладошкой.

Я направилась было к выходу обратно. Находиться в канцелярии под пристальными и не очень-то доброжелательными взглядами нескольких пар глаз не доставляло особого удовольствия. Но Жорик на то и Жорик, он подошел к начальствующей особе и что-то прошептал ей на ухо. Что-то такое, не принять во внимание чего совершенно нельзя.

"Госпожа Анжела Бокен", — прочитала я табличку на её столе. Анжела же в это время украдкой подложила свой журнал под другие письма и бумаги на краешке стола.

Мадам указала мне на стол в самом углу. Под лирическое музыкальное сопровождение, а именно "Ты единственная моя, без тебя не прожить мне ни дня", и все под теми же внимательными взглядами работниц и одобрительным Жорика я уселась на стоящий напротив стола стул и сказала:

— Здравствуйте...

Кудрявая нескладная девушка буркнула что-то себе под нос, полагаю, ответное приветствие, и неохотно отвлеклась на меня от просмотра каталога ультрамодной одежды. Тут я обратила внимание, что да, она была очень модной. Почти такой же модной, как и её начальница. Те же бирюзовые тени и помада украшали её лицо и оттеняли перламутровую оправу очков. Одета она была во что-то зеленое и обтягивающее.

Меня усадили заполнить какие-то анкеты, что я благополучно и сделала. Подписала скрепленный большой сургучной печатью контракт, согласно которому обязалась отработать в должности консультанта по немагическим астральным воздействиям один год, и смотрела, как длинные пальцы делопроизводителя, будто большой паук, летают по клавишам печатной машинки. По правде говоря, жуткое было зрелище.

"Если моя должность консультант, то преподавать мне, наверное, не придется", — обрадовалась я и еле заметно вздохнула от облегчения.

— Занятия по вашему предмету начнутся на второй неделе обучения, — гнусаво разочаровала меня девушка, забрала подписанные документы и протянула мешочек с деньгами.

"Нет, ну надо же, какие длинные и костлявые у неё руки", — снова отметила я.

— Ваш аванс, — она поправила очки.

"Богомол", — осознала я наконец, кого она мне напоминает.

— Всего хорошего, — быстро попрощалась я.

Взглядом нашла Жорика. Он наслаждался всеобщим вниманием и ел чужие конфеты. Подхватила воркующего с начальством эльфа под руку. Кинула последний взгляд на разочарованную руководительницу и не заметила, как смахнула что-то с её стола.

Уронила я ту самую стопку, в которой лежал скрытый от посторонних глаз недавний журнал.

И прочитав название, я поняла, почему госпожа Анжела прятала от нас свое чтиво. На землях Итарии подобные буклеты были редкой экзотикой, их не одобряли в министерстве культуры и ввозили контрабандой из Пресветлого леса.

"А хорошо тут у них в канцелярии, — подумала я. — Если они так интересно, а главное, продуктивно проводят рабочее время. Да, за чтением такой литературы самый скучный день летит незаметно".

"Мужская эльфийская эротическая мода" — было написано на нем. С обложки игриво и томно улыбался полуобнаженный собрат Жорика.

— О, ну надо же, а в моде-то сейчас гладкий шелк, а не кружева! — друг заинтересованно разглядывал модель.

— Ох, уж эти курьеры, вместо "Эльфийского сада" принесли такое безобразие! — воскликнула Анжела. — Они перепутают, а ты — красней.

— И путают они с завидной регулярностью, — сказала себе под нос одна из девушек.

— Ага, — подтвердила еще одна.

Госпожа Бокен же пошла красными пятнами и теперь напоминала неравномерно созревший помидор.

— Господин эльф, вы бы поторопились, комендант сегодня вернулся из санатория и будет на рабочем месте только до обеда. Больше ключи от комнат никто не выдает, — сочувствующе-предупредительно обратилась к Жорику красная руководительница. — А документы занесете завтра, — широко улыбнулась мне она.

Не успела я испугаться угрозы разоблачения, которое бы непременно произошло, продемонстрируй я аттестат об окончании пятилетней церковной школы, как в разговор вступил мой друг:

— Документы показаны магистру Аврелию лично. Госпожа Одеон окончила настолько секретную академию, что один только вид печати на дипломе может оказаться тяжелейшим бременем для непосвященных обывателей, — и он взял меня за руку.

— Всего доброго, — попрощалась я и прониклась собственной исключительностью.

Вся канцелярия во главе с госпожой Анжелой одинаково нежно улыбнулась мне.

Думаю, я была первой женщиной в этих стенах, удостоившейся такой массовой доброты.

— Секретная академия? — спросила я у закрытой в канцелярию двери.

— Очень секретная, — подтвердил эльф. — Настолько секретная, что даже название её произносить нельзя.

— Даже магистру? — охнула я.

— А причем тут магистр? — улыбнулся Жорик. — Тебя же канцелярия на работу оформляла. А без документов в канцелярии и мышь не пробежит. Они и с мыши сертификат стребуют.

Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. И вовсе не потому, что рано или поздно нахальный обман все равно вскроется, мне стало страшно от опрометчиво сказанных в пылу ссоры с Жориком слов. А если бы он обиделся всерьез, если бы решил отомстить? Тогда я бы утопилась или повесилась... потому что сладить с таким противником совершенно невозможно, и старая, глупая, как мне до этого казалось, поговорка Кормака заиграла для меня новыми красками.

Поговорка вовсе не была глупой, она была самой что ни на есть верной.

"Страшнее эльфа зверя нет", — говорил старый тролль.

— Ты чего загрустила? — страшный зверь сиял.

— Есть хочу, — сказала я, и голодная трель живота подтвердила правдивость сказанных слов.

Друг засуетился, ускорил шаг, провел сквозь лабиринт одинаково светлых коридоров и вывел меня улицу.

Мы вышли на широкий двор Университета. Позади меня был выход из главного здания, где шли теоретические занятия и находилась администрация учебного заведения. Большое семиэтажное здание это было выполнено из серого камня и украшено множеством фигур и сцен из Жизнеописания Великого. Чуть дальше виднелся жилой корпус, справа тренировочный полигон, слева несколько домиков для практических занятий факультетов (все это я узнала из треугольных указателей на металлическом столбе), а прямо напротив, в середине двора, журчал очень органично вписывающийся в картину фонтан.

Великий в нем разрывал рот морскому чудовищу, из раскрытой пасти лилась вода.

— Иди получай ключи, — Жорик проводил меня до самых дверей коменданта, — а я пойду на рынок, принесу одежду, а потом в таверну — закажу еду нам с собой. Так даже дешевле, — предыдущие события разом пробудили в нем до того спящую крепким беспробудным сном хозяйственность.

— Хорошо, — согласилась я. Очень хотелось прилечь после пережитого, даже сильнее, чем есть.

— Я знаю, где комнаты женщин-преподавателей, найду, не переживай, — успокоил он меня на прощанье.

Кивнула, отпустила эльфа, поправила мантию и постучала в дверь. Никто не открыл. Я постучала еще несколько раз, увеличивая интенсивность и громкость звука. И снова ничего. Тогда я решила действовать смелее и потянула ручку на себя. Дверь легко отворилась, и я поняла, почему меня не приглашали войти. Комендант был глуховат. Поняла я это не потому, что вдруг и правда резко стала провидицей. Комендант был мне знаком, и даже более, он был моим поклонником. Моим утренним корабельным поклонником.

"Бывшим поклонником", — поменяла я его статус после того, как милый дедушка возмущенно поджал губы, наконец увидев меня.

— Свободных комнат нет, — предупредив мой вопрос, отрезал комендант.

Зря я отпустила Жорика. Уж он-то вмиг разобрался бы. Я попыталась представить себе, что он мог бы ответить на такое однозначное заявление, и, приняв наиболее высокомерный из всех возможных для девушки в одной мантии вид, громко сообщила:

— Тогда я пойду к ректору и попрошу заняться этим вопросом лично. Почему это меня не могут обеспечить жилплощадью? Чем я хуже других?

Аргумент был так себе. Эльф бы добавил что-нибудь о редком и очень ценном специалисте, а я-то, конечно, тут сплоховала.

Но отверженный молодой и красивый где-то в глубине души комендант обиженно скривился.

— Ладно, есть у меня одна свободная кровать, — презрительно выдавил он.

Значит, подействовало. Уроки Жорика повлияли на меня положительно. Я уже могла отстоять себя и без посторонней помощи.

— Давайте, — кивнула я.

Жорик вернется, и будет у меня не только кровать, в моем распоряжении этаж окажется.

Господин Теодор (имя я прочитала на дверной табличке) выдал мне маленький ключ. На привязанной к нему потрепанной веревочке висел металлический кругляш с номером триста шесть. Вздохнула и пошла на выход. Надеюсь, он меня не в кладовку поселил.

В жилом корпусе было людно, что и неудивительно, ведь буквально завтра должны были начаться занятия. По коридорам бегали не вполне адекватные студиозы разного пола, возраста и расовой принадлежности. Были тут и тролли, и люди, и эльфы, были и оборотни (судя по желтым глазам) и даже парочка дриад. Никто не обращал на меня никакого внимания, что тоже не удивляло, ведь на них всех были точно такие же мантии, только с вышитым номером и символом факультета на груди. Номер, как несложно догадаться, обозначал курс.

— Куда прешь, немочь рыжая! — толкнул меня оборотень-огневик с третьего курса.

Мускулистый, высокий, широкоплечий, наглый и темноволосый. Типичный волк.

"Предсказать ему что-нибудь, что ли? — отстраненно подумала я. — Чтобы неповадно было провидиц толкать".

— Иди давай отсюда! — звонко и смело прикрикнул кто-то на оборотня. Голос у этого кого-то дрожал от страха и удивления от собственной смелости.

— Осмелела, цветочница? — рыкнул на мою защитницу третьекурсник.

Я присмотрелась к побледневшей девушке и с удивлением узнала в ней ту самую мою клиентку, которой нагадала жениха.

Глаза оборотня загорелись ярким зеленым огнем, а на руках выросли когти. Моя заступница подозрительно закатила глаза.

Ну да, кто чего боится... Я вспомнила свои недавние жуткие эротические фантазии и цветом сравнялась со своей товаркой.

"Раз нагадала удачу — изволь теперь эту удачу обеспечить", — дала я себе мысленную затрещину и сказала наглецу:

— А сейчас я кому-то как неконтролируемый оборот-то предскажу! — и я взмахнула руками, изображая волшбу.

И тут парень увидел, что знаков на моей мантии нет.

— Ой, у меня же вещи на кровати не разобраны! — клыкасто улыбнулся он и убежал так быстро, что я не успела сказать ему что-нибудь грозное вдогонку.

— Вот паразит, — погрозила я удаляющейся широкой спине. — Ты как, нормально? — спросила я у своей подопечной.

— Нормально, спасибо, — расцвела она в доброй улыбке.

— Не подскажешь, где тут комната триста шесть? — решила я воспользоваться случаем и спросить у второкурсницы (желтая цифра два и вышитый ландыш говорили о том, что моя знакомая с факультета земли), где моя комната. Уж второкурсница должна знать расположение комнат?

— Триста шесть? — переспросила девушка. — Вы уверены?

Я показала ей ключ.

— Ну ладно, — пожала она плечами. — Пойдемте, я Мила, — и она протянула мне маленькую ладонь.

— Гвен, — слегка пожала я её руку.

Мила вела меня сквозь студиозов, я обрадовалась своей догадливости, потому что вела она меня так же быстро, запутанно и уверенно, как и Жорик. Показалось, что мы снова прошли под землей, как будто бы даже в другой корпус. Наконец мы дошли до нужной двери.

— А вы преподавать у нас будете? — спросила она меня у самой двери.

— Ага, прорицание, — придумала я название предмета на ходу.

— Надо же, как интересно! — восхитилась она. — Я и не знала, что это наука!

— Это новая неизученная область, — равнодушно бросила я и вставила ключ в замочную скважину.

Повернула ключ, отворила дверь, а потом закрыла.

Господин комендант дал мне ключ от маленькой лаборатории факультета целительства. На узких длинных столах лежали будущие жертвы медицинских опытов. Господин Теодор дал мне ключ от университетского морга.

— Вот гад! — от души выругалась я.

— Кто? — не поняла Мила.

— Комендант, — устало вздохнула я. — Он мне этот, с позволения сказать, эксклюзивный номер для проживания выделил.

И я потерла виски. От усталости, нервного перенапряжения и голода у меня заболела голова.

— Да ты что! — ойкнула Мила и от удивления даже забыла, что разговаривает с преподавателем. — Точно гад! — она часто закивала головой и, захлебываясь от переполняющих её эмоций, начала рассказывать мне о проделках злобного ужаса жилого корпуса — господина Теодора. — Он такой противный! В прошлом году заселил меня на чердак, все говорил, что это единственно возможное бесплатное место, мол, хочешь жить вместе со всеми — плати. А откуда у меня деньги? Я вообще из деревни приехала, всеми десятью дворами в дорогу собирали. Пришлось идти на чердак. Там ни кровати, ни шкафа! На полу спать пришлось! И ведь никакого сладу с ним нет. Он у принцессы в друзьях ходит. Говорят, шпионит для неё, — Мила утерла лоб.

Так распалилась, что даже вспотела.

— Так ты сейчас где живешь? — уточнила я.

— Там и живу, — успокоилась девушка, — ремонтик небольшой сделала...

— Нет, пожалуй, комната триста шесть даже с ремонтом мне не подходит, — вслух подумала я и принялась рассуждать логически.

Комендант — взяточник, который ходит под принцессой. Жорик — просто наглый эльф. Комендант, вероятнее всего, в этом столкновении умов победит, а значит, спать мне совершенно негде. Невыносимо захотелось плакать, и я шмыгнула покрасневшим носом. Хуже всего то, что я сейчас позорно разревусь перед Милой, и она расскажет всему Университету, что новый преподаватель — плакса.

— Не расстраивайтесь, пожалуйста, — она погладила меня по плечу. — Можно ко мне на чердак пойти. У меня кровать большая...

При слове кровать я всхлипнула уже не горестно, а заинтересованно.

— Кровать?

— Ну, как кровать, матрас, — покраснела девушка.

— Матрас — это еще лучше! — продемонстрировала я невероятную ценность этого щедрого дружеского предложения.

— Пойдемте тогда? — осторожно спросила Мила.

По-моему, она решила, что я не в себе. За короткие минуты знакомства я успела пережить и продемонстрировать фактически весь спектр имеющихся у человека эмоций.

— Пойдем, — взяла я себя в руки и добавила, — а с комендантом я потом разберусь.

В конце концов, провидица я или кто?

Так, подбадривая себя саму, и подбадриваемая Милой, я пошла на новое, вне всякого сомнения, очень романтичное место.

На этот раз мы шли не торопясь, потому что идти быстро я уже не могла. Мила сначала убежала вперед и размахивала руками, эмоционально окрашивая слова, предназначенные, надо полагать, мне. Я же еле переставляла ноги, держалась за белую (теперь уже в пятнах от пальцев) оштукатуренную стену и костерила себя, коменданта и заодно эльфа на чем свет стоит. Наверное, она что-то спрашивала, и вопрос этот требовал ответа, потому что Мила наконец остановилась и посмотрела по сторонам.

— Гвен? — не увидела она меня.

— Я тут... — подняла я правую руку.

— Ой, извините, пожалуйста, — покраснела девушка, — я очень быстро хожу...

— Все нормально, — прокряхтела я, — а долго еще?

— Да нет, уже почти пришли, — обрадовала она меня. — Мы сейчас выйдем из коридора в жилой корпус, а потом сразу налево на лестницу, семь этажей — и мы на месте.

Кивнула. Семь этажей не вызывали энтузиазма, но и выбора у меня особого не было.

И все же я оказалась права. Корпуса Университета действительно были соединены между собой сетью одинаковых подземных коридоров. Как обучающиеся и преподавательский состав не путались в этих лабиринтах, по-прежнему оставалось для меня неразрешимой загадкой. Никаких знаков в коридорах не было. Белые стены, серый камень под ногами и довольно низкий ничем не примечательный потолок.

— Как ты находишь дорогу? — уточнила я у девушки.

— Так привыкла уже, — пожала она плечами. — На самом деле тут все относительно просто. Если заблудился — держись правой стороны. Куда-нибудь да выйдешь.

— Логично, — согласилась я и сделала себе зарубку на память: стребовать с кого-нибудь карту переходов.

"Хотя зачем мне карта переходов? — одернула я себя. — Мне надо как можно скорее и как можно дальше уехать отсюда! Только как я теперь уеду? Я же контракт на год подписала!" — и я мысленно взвыла, понимая, что загнала себя в самую настоящую мышеловку.

Надо прекратить этот фарс, подойти к ректору и объяснить ситуацию. Магистр Аврелий, наверное, единственный, кто сможет мне помочь. Вот только захочет ли? В любом случае, признаться лучшее ему, а не дракону. Дракон меня на месте разорвет, хотя бы ради мести за свои галлюцинации.

— Гвен, — тихонько позвала меня Мила.

— Да? — грустно отозвалась я.

— А мы на месте... — и она подозрительно удивленно хлопнула глазами.

Я включилась в действительность и осмотрелась. В горестных мыслях я не заметила, как прошла все семь этажей по узкой винтовой лестнице, то есть это Мила прошла семь этажей и стояла у маленькой неприметной дверцы. Я же прошла семь с половиной этажей и упиралась лбом в железную решетку, ведущую на крышу здания. Убрала голову от решетки, втайне проклиная её наличие и неспособность исчезать при соприкосновении с чужими головами, и снова ужаснулась, какой идиоткой выгляжу в глазах девушки.

— Захотелось посмотреть на Университет с высоты... — нашла я оправдание и потерла лоб.

— Понятно, — расслабилась девушка. — Я тогда вас буду в комнате ждать, — и она повернула ключ.

— Ты знаешь, я что-то передумала, — спустилась я к ней. — Потом посмотрю. — Надо же, у вас решетки при прикосновении не расщепляются... — сделала я удивленно-огорченный вид.

— А такое бывает? — чуть не выронила Мила ключик из рук.

Я загадочно улыбнулась.

— Ничего себе, — восхищенно выдохнула она и пропустила меня внутрь.

"Великий, я самый настоящий аферист", — подумала я, переступая порог.

Чердак, на котором второй год жила Мила, Милу и напоминал. Бедно и очень чисто — вот как я описала бы обстановку. Маленькое круглое окошко под треугольным навесом крыши было украшено симпатичной шторкой, стены побелены, пол выметен, в самом углу стоит старый стол и два стула, сундук, вероятно, для вещей, и все-таки кровать. Матрас на четырех досках.

— Чаю? — спросила девушка.

— С удовольствием, — радости моей не было предела.

А дальше я попала в сказку. Меня напоили вкуснейшим чаем из ароматных трав, к чаю прилагались сливовое варенье и яблочный пирог (все это Мила привезла с собой из деревни, куда ездила на каникулы), и под милую болтовню моей новой знакомой я начала медленно, но верно засыпать.

— Гвен?

— А? — разлепила правый глаз.

— Иди приляг, — показала Мила на ложе. — Я тебе плед дам.

— Ага, — сонно пробормотала я, встала, слегка пошатываясь, добрела до кровати, сбросила сапожки и прилегла с краешка. Что-то теплое укрыло меня сверху, вероятно плед.

Я была рада, что Мила все-таки согласилась с моим предложением называть меня наедине попросту Гвен, без всяких расшаркиваний. Тем более мы делили теперь одну кровать, то есть мы фактически породнились. Я и с сестрой-то вместе не спала.

— Спасибо, — сказала я девушке и добавила, — как же у тебя хорошо.

Она присела рядышком.

— Тебе, конечно, выделят комнату получше чердака. Ну, я надеюсь, — поправила она себя, — но если что, приходи ко мне на чай. Я всегда рада гостям, тем более ко мне никто не ходит почти.

— Почему это? — удивилась я.

— Так я же из деревни, денег нет, дар слабенький, живу отдельно, — с каждым словом она говорила тише и тише, — в общем, одна я тут, — тяжело вздохнула хозяйка чердака.

— Приду обязательно, — заверила её, слегка приподнявшись на кровати, — я бы вообще с удовольствием у тебя осталась!

— Правда?! — подпрыгнула Мила. — Это было бы здорово!

— И к этому взяточнику идти не придется, — скривилась я.

— И обижать меня перестанут, — она зажмурилась от радости, — обижать соседку провидицы, это же каким дураком надо быть?

Я слегка заерзала от стыда.

— Пойду в библиотеку схожу, — встала с кровати Мила. — Отдыхай.

Тихонько хлопнула дверь, я еще немного постыдилась сама себе и заснула.

Снилась мне Молли. Она бегала за голым драконом и кричала, что знает, где рыжая цыганка. За информацию она просила властный поцелуй.

Глава 6

Проснулась я оттого, что кровать трясло. Я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что трясло не только кровать, но и стены, пол и потолок. Это было похоже на самое настоящее землетрясение, коего не было в наших краях, кажется, никогда. За окном было уже темно, лампа у Милы была керосиновая, зажигать её в такой ситуации не было ни времени, ни желания, поэтому я на ощупь натянула обувку и побежала прочь с чердака, банально спасая, что называется, шкуру.

Пока я скакала вниз по ступеням, здание несколько раз содрогнулось, а я успела те же несколько раз попрощаться с жизнью. Угроза быть погребенной под грудой камней мигом расставила приоритеты, я поняла, что дракон с его местью — сущая безделица, и жить я все-таки хочу.

Наконец я достигла выхода, открыла дверь и столкнулась нос к носу с Милой.

— Привет! — обрадовалась она неожиданной встрече. — А ты куда так бежишь?

— Привет, — я взялась за заболевший бок, — так землетрясение же?

— Да ну, какое землетрясение, — отмахнулась девушка, а я заметила стопку учебников у неё в руках, — это драка банальная, то есть в этот раз, конечно, не совсем банальная, профессор Анжер что-то с новым преподавателем не поделил, — добавила она, а у меня потемнело в глазах.

Жорика убивают...

— А зачем они дерутся в жилом корпусе?

— А они не в жилом, они на полигоне. Хочешь, сходи посмотри. Я слышала, девчонки шептались, что зрелище необыкновенное. Туда все студенты пошли.

Я кивнула и, придерживая полы мантии, ускорилась.

— Профессор наш силен, но и новый преподаватель боевых искусств, говорят, не лыком шит, неизвестно, кто победит.

Тут до меня дошел смысл сказанного, и я резко остановилась. Если там не Жорик дерется, то зачем бежать?

— А секундант у них преподаватель танцев новый, такой красавчик, — добавила Мила, а я дико разозлилась.

Значит, вот чем мой друг занят, вместо того чтобы искать меня! И я еще более уверенно пошла на полигон — ругать нерадивого эльфа.

Шла опять-таки настолько уверенно, что ничего и никого не замечала, а стоило бы. На пути моем неожиданно возникла какая-то девушка, и я сбила её с ног, да так, что она упала в лужу грязи, которая оказалась рядом по самому действующему закону во всех мирах.

По закону подлости.

— Да как вы посмели! — возмутилась девушка, а я поняла, кого толкнула.

Посреди внутреннего университетского двора, рядом с фонтаном, перепачканная в грязи сидела принцесса Анна.

— Простите, ради Великого, — бросилась я помогать венценосной особе поднять свое венценосное тело, а именно взяла ее за руку и потянула на себя. При этом полы моей мантии слегка распахнулись, и принцесса смогла лицезреть вышитые розы во всей красе.

— Вы за это ответите! — зашипела она на меня, а я от неожиданно агрессивной реакции отпустила её руку.

Видимо, принцесса не любила роз.

— И за это вы ответите тоже, — добавила она и поднялась самостоятельно.

Надо отдать ей должное, никаких истерик и угроз из её уст не последовало. Я ожидала что-то вроде "Я сгною тебя в темнице", или "Вышвырну из Университета", но принцесса была достаточно умна и до подобного не опустилась. Это-то и пугало.

— Что здесь происходит? — подошел к нам магистр Аврелий, оглядел принцессу. Слегка поморщившись, пробормотал что-то себе под нос, вероятно, заклинание, и, взмахнув рукой, придал её одежде приличествующий положению вид.

Анна поднялась, поправила платье, вздернула бровь и уже собиралась сказать что-то обличительное в мой адрес (а компромат на меня у неё имелся), но тут господин ректор заметил наконец меня:

— Леди Гвиневра, вот вы где, — и он облегченно вздохнул. — Слава Великому, вы нашлись! Идемте, идемте же скорее на полигон, пока мои лучшие преподаватели не угробили друг друга и учебное поле для поединков! — схватил он меня за руку и поволок туда, где раздавались воистину страшные взрывы.

— Значит, леди, — услышала я задумчивый шепот в спину.

Кажется, помимо коменданта и дракона я обзавелась еще одним недоброжелателем. Родовитым недоброжелателем.

И все же зря я поддалась на уговоры. Везение не может быть бесконечным, а на наглости далеко не уедешь. Вернее, Жорик-то, может быть, и уедет, но не я. "Надо рассказать магистру о случившемся и порвать этот порочный круг", — уговаривала я себя встать на путь искупления.

— Да, все в порядке, она нашлась, — говорил кому-то в это время магистр, — жива, — бросил он на меня уточняющий взгляд.

Что-то в его словах показалось мне немного странным.

— Жива и здорова, — устало повторил мужчина, грохот резко прекратился, а я поняла, что было не так.

Магистр Аврелий говорил, не открывая рта.

От неожиданности я застыла на месте.

— Госпожа Одеон, что случилось? — вежливо поинтересовался ректор. — Что-то болит?

"У меня совесть болит".

— Вас кто-то обидел?

"Природа. Она мне мозгов не доложила!"

— Примите мои глубочайшие извинения за недостойное поведение сотрудника Университета, в отношении него уже приняты превентивные меры. Уверяю вас, он не останется безнаказанным.

Как же мне стало стыдно. От такого проявления заботы и участия я, во-первых, мигом забыла о причудившемся мне разговоре, а во-вторых, покраснела с ног до головы и поняла, что не могу больше врать ни минуты.

Полигон был закрыт полупрозрачной сферой, а поскольку на самой арене происходило сейчас крайне интересное зрелище, никого в этой части двора не было.

Надо было что-то решать.

— Нет-нет, — замахала я руками, — все в порядке. Магистр, — собрала всю имеющуюся силу воли в кулак и, прикрыв от страха глаза, выдала на одном дыхании, — я никакая не пифия, у меня даже дара нет!

Громкий заразительный смех был мне ответом.

— Прелестно, — отсмеявшись, сказал ректор. — Ну, положим, пифия вы самая что ни на есть.

Все плохо. Похоже, коррупция в нашей стране достигла таких масштабов, что даже ректор, вполне вероятно, никакой не магистр, а рядовой воздушник... Доверчивый, ничего толком не понимающий в магии воздушник.

— Да, моя дорогая, — покровительственно улыбнулся мне мужчина, — пифия, просто необученная.

То есть в лучшее учебное заведение Итарии взяли преподавать необученную, а стало быть, опасную для общества провидицу, и в этом вроде как нет ничего странного.

Великий, это Жорик. Наверное, он в срочном порядке связался с эльфийскими родственниками, и они выдали ему огромную сумму (наверняка под такие же огромные проценты), и друг распорядился ею со всей свойственной ему эксцентричностью. Он как настоящий мужчина все-таки решил мою проблему. Заплатил магистру за молчание и более-менее правдоподобную легенду. То есть ректор все-таки взяточник. А Жорик — герой.

"Представляю, какую благодарность он с меня потребует... Уборка в кузне и стихи вечерами покажутся мне наиприятнейшими минутами моей жизни. Как бы он меня в вечные музы не взял", — и я потрогала свою косу.

Он ведь и парикмахером был. Иногда что-то такое ностальгическое всплывало на задворках многолетней памяти эльфа, и он предлагал мне сменить образ. В радикально черный цвет.

Я так глубоко задумалась, что почти не обращала внимания на магистра, которому, кажется, было плохо. Мужчина давился кашлем.

— Великий, где же тут у вас медики?! — взвыла я от осознания собственной беспомощности.

Помочь ему я не могла. Что бы они с эльфом не сочинили, но не было у меня никакого дара.

— Я в порядке! — откашлялся наконец ректор.

Приступ удушья таковым не был, магистр давился смехом.

— Госпожа Одеон, ваши выводы, безусловно, не делают мне чести. Неужели вы думаете, что абсолютно все проблемы можно решить при помощи денег? Интересно, кто же внушил вам эту мысль?

— Да, — честно ответила я, начиная догадываться, что какой-то из своих выводов озвучила вслух. — То есть, нет, конечно! Честность, законность, праведность! — попыталась я разрешить щекотливую ситуацию и с полагающимся фанатичным блеском в глазах сообщила девиз королевства.

— Пожалуй, лозунг был выбран не самый удачный, — слегка поморщился мужчина. — Как бы то ни было, вы провидица. Об этом говорит и верность вашего последнего предсказания. Мы получили сообщения из Монастыря, — внушительно добавил ректор.

Я сделала вид, что понимаю, о чем он, и так же внушительно кивнула в ответ.

— Зима обещает быть снежной, — пояснил Аврелий, а я еле слышно застонала.

— Вы единственная провидица на территории Итарии, — продолжил он свою речь, — все женщины с подобным даром были уничтожены во время последней войны. Монастырь неохотно делится предсказаниями, чудом уцелевшие пифии давно отошли от мирских дел. Предсказания погоды — единственные сведения, которых король может от них добиться. Мы не сможем обучить вас вашему дару, но предоставим все условия для того, чтобы вы смогли самостоятельно развить его. Например, дадим подопытный материал, — с какой-то упрямой решительностью добавил он.

Похоже, мне только что разрешили тренироваться на студентах. Понимание этого почему-то не радовало.

— Для того-то и заключен с вами контракт. Вы единственная, кто сможет предвидеть беду. Аналитики давно прогнозируют новое нашествие, но сведений для того, чтобы мы могли подготовиться к защите, недостаточно. Вы нужны королевству, — проникновенно обратился к спящему во мне беспробудным сном патриотизму жестоко ошибающийся на мой счет ректор.

— Магистр, я просто пошутила тогда, — попыталась достучаться до него я, но попытка успехом не увенчалась.

— Поговорим после, — улыбнулся мне мужчина. — Вас уже заждались друзья, — и он пропустил меня на полигон.

"Интересно, почему он сказал об эльфе во множественном числе?" — подумала я и увидела искомого друга.

Он обнимался с драконом. Рядом с парой новоявленных друзей присутствовало еще одно неизвестное мне лицо. Судя по хорошо развитой мускулатуре, выдвинутой вперед челюсти и сломанному в нескольких местах носу, это и был преподаватель боевых искусств.

Интересно, что они с Анжером не поделили?

— Господа студенты, прошу покинуть территорию полигона! — прозвучал над нами строгий голос ректора.

Обучающиеся дисциплинированно поднялись со скамей и спускались по узким проходам без всякой спешки. Мы с ректором прошли сквозь толпу к решившим свои споры задирам.

Мужчины продолжали обниматься и не обращали на происходящее вокруг никакого внимания.

— Классная драка была, — услышала я восторженный отзыв какого-то воздушника. — Ну надо же, разве можно подумать, что он так силен?! Насколько внешность обманчива! — очень удивлялся парень. — Как он его, и под дых, а потом огнем сверху!

— Да... круто было, — согласился с ним однокурсник. — Жалко, что у меня только воздух. Будь у меня огонь, я бы...я бы... — дальше фантазия слегка застопорилась. — Я был бы самым популярным в Университете, — решил он наконец для себя, кем бы он мог быть.

— Это вряд ли, — хихикнула молоденькая дриада и стрельнула в оборотня глазами.

"Как же здорово быть студентом, — подумала я. — Можно ходить на лекции, можно шутить, можно использовать магию и можно влюбиться в кого хочется".

Влюбиться почему-то совершенно некстати захотелось очень.

"Да вон хоть в ректора, например", — и я внимательно осмотрела не такого уж и старого магистра.

"Нет, пожалуй, лучше дракон", — сравнила я оба варианта.

Магистр почувствовал пристальный взгляд и вопросительно мне улыбнулся. Сделала вид, что не заметила. Провидица же, может быть, я вообще прямо сейчас наблюдаю тайны мироздания.

— Гвен, дорогая, — заметил меня Жорик, — где же ты была? — вырвался друг из суровых мужских объятий.

— Да, мне тоже интересно, — добавил дракон.

Обрадовался он мне подозрительно сильно.

— Я настраивала канал связи с миром, — ответила я, а Анжер и ректор синхронно кивнули.

Жорик же на это сощурился, как сытый кот.

Достучаться до совести эльфа было невыполнимой задачей.

— Госпожа Одеон, позвольте представить вам Йонаса Тувенса, — взял слово дракон.

— Добрый день! — хрипло поздоровался со мной преподаватель воинского дела и протянул огромную ладонь.

Не без опаски вложила руку. Преподаватель аккуратно пожал мне пальцы и робко улыбнулся. Улыбка у него была чудесная, фигура шикарная, волосы светлые, глаза ярко-синие и удивительно добрые.

"А ведь красавчик, и этот нос придает ему некий шарм", — мигом оценила я нового кандидата в возлюбленные.

Клыков нет, когтей нет, язык нормальный, одним словом — человек.

— Господин Тувенс с островов Мале, — зачем-то сказал Анжер, чем вычеркнул кандидатуру воина из моего не особо большого списка потенциальных счастливчиков.

Господин Йонас был оборотнем. Если я помню правильно, то жители островов обращались в дельфинов. Как-то не готова я жить с рыбой...

"Можно подумать, он тебе предлагал", — одернула я себя. Мне вообще-то и дракон ничего не предлагал. Единственный серьезно настроенный по отношению ко мне мужчина — жуликоватый престарелый и, вполне вероятно, уже разжалованный комендант.

И понимание такой печальной невостребованности отнюдь не радовало.

— Очень приятно! — ответила я, очаровательно улыбнулась и затеребила кончик косы, заливаясь нежным румянцем, то есть мигом вспоминая и применяя на практике, как правильно вести себя в первую встречу, чтобы понравиться мужчине раз и навсегда.

Естественно, полученные сведения я брала со страниц "Любовь и месть".

"Инесса склонила голову и закусила нижнюю губку, закручивая упругий локон на указательный палец. Тугая грудь её взволнованно колыхалась в сторону неизвестного, но очень притягательного незнакомца. Все в ней кричало, что это он, тот самый мужчина её жизни.

— Здравствуйте, — низким волнующим голосом поздоровалась её живая мечта, — меня зовут Джек Саливан, я буду учить вас, — и он проникновенно посмотрел в прекрасные голубые глаза Инессы, — учить вас игре на фортепиано.

Инесса же хотела сейчас только одного, она хотела, чтобы эти нежные и трепетные губы ласкали её со всей возможной страстью, чтобы мускулистые руки сжимали её в самых неприличных местах. Джек же будто прочитал её мысли, приблизился к трепещущей деве и улыбнулся, да так, что Инесса застонала от восторга. Тогда Джек закрепил результат, улыбнулся еще раз, блеснув не менее прекрасными, чем у Инессы, зелеными глазами и откидывая длинные черные волосы для усиления эффекта.

Неискушенная девушка была так очарована, что не сразу расслышала имя красавца.

А красавцем и самым невероятным мужчиной, которого ей довелось видеть, был тот самый Джек Саливан, который не далее чем месяц назад соблазнил её лучшую подругу Зоуи. Соблазнил, обесчестил и жестоким образом бросил.

Инессу будто окатили ледяной водой, а потом кипятком. Так тяжело было ей принять страшную правду. Она собрала всю силу воли в кулак, оттолкнула Джека, отбежала в сторону. Потом передумала, снова подбежала к нему, и когда уверенный в том, что добился желаемого, Джек потянулся к красавице за поцелуем, она, хорошенько размахнувшись, ударила его по слегка небритой щеке и выкрикнула:

— До свидания!

В тот миг она еще не знала, что навсегда влюбила в себя неприступного Джека".

Как девушка разумная я поняла, что вариант с пощечиной мне не подходит. Представляю эту картину... Размахиваюсь я, совсем как Инесса, и даю дельфину пощечину. Нет, ни за что ни про что дубасить мужчин — это не мой стиль. У Инессы-то хоть причина была.

"Все-таки героиня романа из меня никудышная", — окончательно сникла я.

— Вы присоединитесь к нам вечером? — спросил Йонас. — Мы планируем отметить наше знакомство и назначение, — и он показал глазами на Анжера и довольного эльфа.

— С удовольствием, — согласилась я.

— Йонас, Анжер, жду вас у себя, — сообщил оборотням ректор, и дракон с дельфином, переглянувшись, последовали за ним.

Мы же с Жориком остались вдвоем, и когда трое работников Университета скрылись за куполом, с лица эльфа вмиг слетела улыбка.

— Ты где была? — непривычно серьезно и даже как-то зло спросил друг. — Я обыскал все жилое крыло. Я тут пол-университета на уши поставил, пытаясь высвободить тебя из лап дракона, а ты преспокойненько приходишь на полигон с ректором!

— Я спала на чердаке, — не нашла я достойного ответа и поэтому сказала правду. — Та девушка, которой я на рынке погадала, как оказалось, тоже учится здесь. Вот она-то меня и приютила. И даже чаю дала, — добавила я и поежилась. Становилось ощутимо холоднее.

— Так ты подружку нашла? — обрадовался Жорик. — Симпатичная? Познакомишь? — вернулся он в свое нормальное состояние.

— Ага, непременно, — ответила я. — Да, как это ты меня вызволял из драконьего плена, если дрался с ним господин Йонас?

— Кто такой эльф? — потребовал друг определения.

— Эльф — венец природы, — с готовностью отрапортовала я.

— Вот! — потряс он рукой. — Именно так. Немного мухлежа, и дельфин, оскорбленный драконом, летит мстить обидчику.

— Чего? — кажется, у меня снова упала челюсть.

— Чего-чего, — передразнил меня эльф. — Аврелий мне помочь не захотел, и тогда я решил действовать самостоятельно. Сказал Йонасу, что Анжер назвал его слабаком и сделал это публично, перед всеми студентами. Пока они дрались, я должен был проникнуть в комнату дракона и спасти тебя.

— С чего ты взял, что я у Анжера? Да и почему ты, в таком случае, был на полигоне, а не у дракона?

— Ну... — покраснел друг, — драка такая зрелищная была. Бум, бам, огонь, — на последнем слове он слегка сдулся под моим суровым пристальным взглядом. — А потом и ректор сообщил, что ты нашлась.

— Понятно. Платье достал? — спросила я о самом на данный момент насущном.

— А, платье! — ударил он себя по лбу. — Пошли в нашу комнату.

Последней фразе я не придала ровным счетом никакого значения.

А зря.

Быстро и без лишних встреч и волнений мы дошли до жилого корпуса. Там-то, конечно, мой друг снова оказался в центре внимания. Девушки при виде эльфа замирали, потом отмирали обратно и принимались срочно приводить себя в порядок, мило краснеть и призывно улыбаться. Но, умудренный предыдущим опытом, будущий преподаватель был непривычно серьезен и хмур. То есть не расточал свое знаменитое обаяние и даже нисколечко не улыбался.

"Авторитет нарабатывает", — догадалась я.

"Какой мужчина", — с придыханием прошептала кругленькая, как аппетитная булочка, студентка.

Тоненький Жорик нравился пышным дамам.

— От него так и веет опасностью и тайнами, — согласилась с подругой высокая и тощая, как жердь, огневичка.

"Рассказала бы я вам, чем от него веет", — подумала я и хихикнула.

Важный эльф недовольно покосился на меня. Не знаю, чего мне стоило сдержать рвущийся наружу смех. Но ради друга я справилась, ему же все-таки преподавать. Пусть и танцы. Хотя, со стороны женской половины Университета пропусков не будет как таковых, а со стороны мужской... уж если он на дракона воина натравил, как-нибудь и с этим справится.

Мы поднялись на один пролет вверх. Весь второй этаж занимали преподаватели (это мне поведал Жорик), но и без подсказки друга я бы могла догадаться об этом по обстановке. Здесь стены были украшены картинами, по полу стелилась изумрудная ковровая дорожка, а на подоконниках цвели разномастные комнатные цветы. Ядовитые, кажется, тоже были.

— Проходи! — скомандовал эльф. — Наш шикарный номер уже заждался новую хозяйку! — смешно задвигал Жорик бровями, разом теряя свою важность.

— Дай уже мне платье, — не разделила я его веселья, но в комнату вошла.

— Какая же ты все-таки скучная, — обиделся эльф. — Твое платье на твоей постели, — сказал друг и показал мне на одну из двух одинаковых кроватей, стоявших по разным углам комнаты.

— Я что-то не очень поняла, — повернулась я к нему, — мы что, в одной комнате жить будем?

— Ага! — подтвердил мою догадку Жорик, а мне слегка подурнело.

За день с эльфом я умудрилась остаться без одежды, денег и фактически попрощалась с репутацией честного человека, что же будет, если мы станем вместе жить?

— Ты это как себе вообще представляешь? — от возмущения я даже забыла как следует рассмотреть разложенное на кровати платье. — Как я должна переодеваться? Как мы будем делить ванную, если тебя из неё не выгнать? Что обо мне люди и нелюди подумают, в конце концов?!

— Переодеваться? — оживился Жорик. Я уже все предусмотрел, у меня есть ширмочка! — и он продемонстрировал мне что-то жуткое, наспех сколоченное из трех разных по длине досок и прикрытое занавеской.

Занавеска была с окна. Вторая сиротливо висела тут же.

— А вот на счет второго пункта я как-то не подумал, — расстроился друг.

— Пошли. Сходишь со мной к коменданту, стребуешь у него для меня комнату рядышком с твоей, и будем ходить друг к другу в гости, — предложила я компромисс. — А если комнаты нет, подселюсь на чердак к Миле, она мне предложила. Только переоденусь, — вспомнила я о самом главном.

— Тут такое дело, — замялся эльф. — Ну, в общем, я сказал ректору, что ты страдаешь припадками, и за тобой нужно обязательно следить. Причем делать это должен только близкий тебе человек, остальных ты можешь и зашибить ненароком. Поэтому комнату тебе другую не выделят и отдельно не поселят, — и он хлопнул глазами.

— Я тебя убью, — устало села я на свою кровать.

— Ну не мог же я тебя одну оставить, — пробормотал друг, — дракон этот, еще не привороженный, а уже такой наглый. Как я смогу тебя по-другому защитить? Я же все-таки мужчина, — последнее было вопросом.

— Мужчина, — подтвердила я. — Сейчас я переоденусь, и мы с тобою, мужчина, пойдем в церковь.

— Зачем это? — удивился Жорик.

— Потому что репутация моя упала на самое дно, и чтобы вернуть её на место, ты, как честный эльф, обязан на мне жениться, — и я расстегнула пуговицу, оставаясь в чудесной, производящей неизгладимое впечатление на всех встречных мужчин и не только, шелковой сорочке.

— Подожди, я все устрою! — крикнул Жорик у самых дверей.

Перспектива расстаться со свободой (а Кормак бы обязательно проследил, чтобы Жорик с ней все-таки расстался, даже приехал бы ради этого в столицу) пугала друга не меньше, чем меня поцелуи с драконом.

"Собственно, а чего я так испугалась? Красивый же мужчина... Сильный, весь из себя загадочный, обеспеченный опять-таки, — это достоинство на данный момент перевешивало практически все недостатки. — Можно подумать, у нас нет смешанных браков. И дети от таких браков, как правило, наследуют лучшие черты обоих родителей, — уговаривала я себя довести начатое Жориком до конца, раз уж половина дела фактически сделана. — Ну, помолвка, ну, пара поцелуев. Это же не свадьба. Зато я получу магию", — размышляла я и одновременно затягивала ярко-желтое платье, приготовленное для меня эльфом.

И все же Жорик был настоящим художником. Платье село как влитое, красиво оттеняло волосы и к тому же было расшито симпатичными камушками, что и демонстрировало мне собственное отражение в окне.

Расправила плечи, подмигнула себе, радуясь, что все-таки смогла найти слабое место эльфа, и хотела было пойти проведать Милу, как в дверь настойчиво постучали. Платье на мне имелось, настроение соответствовало платью, то есть было таким же солнечным, и я доброжелательно и мило разрешила войти в пока еще (надеюсь, ненадолго) нашу с другом комнату.

— Госпожа Одеон, — протиснулся в дверь Анжер, — я узнал о безобразной шутке коменданта и пришел извиниться от имени Университета.

— Все в порядке, — томно сказала я и хлопнула ресницами, совсем как Жорик.

Надо брать быка за рога, пока не передумала.

Дракон сделал шаг назад.

— Да-да, о том, что вам нужен дружеский эльфийский присмотр, я тоже в курсе. Все же одна из самых сильных ветвей Пресветлого. Замечательный целитель и души, и тела, — сам себе объяснил мужчина.

Отлично, о том, что пифия припадочная, знает уже весь Университет.

Как бы выкрутиться? Кто же будет обручаться с больной, да еще и таким опасным и непредсказуемым недугом?

— Анжер, — подошла я к дракону. — Это было лишь один раз. В тот день меня посетили страшные видения, — мой будущий жених понимающе кивнул, а я на ходу сочиняла видение пострашнее. — Полчища нежити шли на Итарию, и гибли жители королевства, — зашептала я жутковатым образом. — Черная сила пожирала континент, поднималась выше и выше, в самые горы.

— И не было спасенья? — в тон спросил зачарованный дракон.

— Было, — торжественно уронила я. — Золотой дракон нашел любовь и сжег страшное войско.

После этих слов Анжер ощутимо напрягся:

— Что вы знаете о золотом драконе? — жестко спросил меня он, и я поняла, что опять что-то не то напророчила.

Сделала маленький шажок назад, на всякий случай увеличивая расстояние между нами.

— О золотом драконе? — ненатурально улыбнулась.

— Именно, — шагнул ко мне Анжер.

— Да ничего, в общем-то, — промямлила я и вжалась спиной в стену.

— Госпожа Гвиневра, это дело государственной важности. От ваших слов зависят судьбы не только вашего королевства, но и всего мира. Золотой дракон — это вовсе не обозначение цвета, это — символ. Символ истинной власти, силы и мудрости. Он появляется раз в несколько сотен тысяч лет. Избранный неожиданно меняет цвет чешуи тогда, когда настает угроза всему живому, — проникновенно сказал Анжер.

С каждым словом наступающего на меня дракона, вполне вероятно, золотого дракона, дракона с лихорадочно блестящими глазами и вертикальными, надо полагать, от волнения, зрачками, я погружалась в пучину уныния сильней и сильней.

От осознания важности момента и доверия мне, судя по всему, страшной драконьей тайны, по телу моему побежали мурашки. Много мурашек. Они чувствовали, что это может быть их последний по конкретно этому телу забег, потому что нерадивая хозяйка (и мурашек, и тела) опять напророчила себе драконью гору проблем.

— Великий был золотым драконом, — закончил мой бывший будущий жених.

С идеей стать магом я окончательно попрощалась. Я просто не успею им стать, даже если прямо сейчас каким-нибудь невероятным образом заставлю Анжера обручиться со мной.

Церковь сожжет меня за богохульство.

— Откуда у вас закрытая информация? — перешла я в наступление. — Вы ведь знаете, есть вещи, которые нельзя произносить вслух.

— Простите мою несдержанность, — поцеловал он мою руку. — Вы не просто очень красивы, обладаете невероятно сильным даром, но и потрясающе умны.

Вместо ответа я зарделась и опустила глаза.

— Поужинаете со мной завтра? — вдруг спросил дракон, и одновременно с этим в комнату вошли Жорик, комендант и почему-то принцесса.

И судя по поджатым губам и сверкающим, даже не сверкающим, а мечущим молнии глазам, она предложение Анжера слышала.

Если меня не сожжет церковь, то добьет власть.

— И обязательно провести там водопровод, — закончил предложение эльф.

Про очень нужное для спокойствия не только моего, но и, пожалуй, всего Университета удобство, говорил он, конечно, коменданту. Принцесса их беседу не слушала и не поддерживала.

— Обязательно, — смиренно согласился шутник. — Добрый вечер, — поздоровался комендант со мной, — уважаемая пифия, прошу извинить меня за недавнее недоразумение. Я уже немолод, и поэтому перепутал ключ, — и он гаденько улыбнулся.

То есть не раскаялся совершенно.

— Не расстраивайтесь, дорогой Теодор, — пропела принцесса. — Я уверена, госпожа Одеон не держит на вас никакого зла и давно простила эту маленькую оплошность.

— Ничего страшного, — показательно простила я противного старика вместе с его оплошностью (как было не простить, если принцесса просит?), — я все понимаю. Мой дедушка, примерно ваш ровесник, и вот тоже страдает маразмом.

Две одинаково мерзкие улыбочки слетели с одинаково непривлекательных лиц. Жорик хихикнул, а Анжер кашлянул.

— Значит, вы поддерживаете отношения с семьей? — удивилась Анна. — Не думала, что для пифии это возможно.

— Леди Гвиневра всегда была на особом положении, — ответил за меня эльф и уселся на стул у самой двери. Наличие рядышком принцессы его нисколько не смутило, и он продолжил сочинять околесицу с тем же вдохновением. — Даже во время учебы ей в отличие от остальных послушниц разрешали не только встречаться с родными, но и жить дома. Каждое утро специальный кортеж отвозил её за несколько десятков верст. Потому что нет ничего важнее душевного спокойствия для провидицы такой силы.

— Да, — икнула я.

Анжер кивнул, комендант проникся и попятился спиной к выходу, и только принцесса недовольно поджала губы. Папа король — ей и провидица не страшна.

— Профессор, я искала вас, чтобы поговорить о будущей экспедиции в Пустоши, — резко перевела тему Анна. — Батюшка выделил запрашиваемую на исследования сумму и даже сверх того.

Быть не в центре внимания ей было непривычно и неуютно, поэтому она выбрала очень правильную тему — наука и деньги на эту самую науку.

— Он просит вас также взять с собой пятерых лучших студентов, молодые умы должны служить на благо родине уже сейчас. Все это при условии достаточного сопровождения, конечно.

— Благодарю вас за проделанную работу, Анна! — громко и с чувством поблагодарил дракон.

Желаемого принцесса добилась. Обрадованный дракон резко потерял ко мне интерес, подошел к принцессе и с маниакальной настойчивостью принялся трясти её правую руку, выражая благодарность способом, самым нелепым для девушки, ожидающей как минимум поцелуя этой самой, зажатой в тисках руки.

Да... ученый мужчина — не самый лучший для отношений вариант.

— Пойдемте же скорее к ректору! — бросился Анжер к выходу, утаскивая за собой почему-то коменданта.

— Красивое на вас платье, — сказала мне Анна в дверях. — Желтое, и топазы желтые, совсем как я люблю. Ну надо же, какое совпадение, — прищурившись, добавила она и закрыла за собой дверь.

— Прошу тебя, нет, я тебя умоляю, только не говори мне, что платье ты взял у принцессы, — я практически рыдала.

— Ты за кого меня вообще принимаешь? — возмутился друг. — Я все-таки благородный эльф, а не вор.

Я облегченно выдохнула.

— Не у принцессы, у её портнихи, — разъяснил благородный эльф. — Мы с госпожой Зариной давно знакомы. Она мне никогда не откажет в такой малости, как подарить платье. Я ей вообще-то давным-давно эскизы рисовал. И вот это желтое — моя модель, кстати.

Все ясно. Все еще хуже, чем я думала. Украсть платье было бы безопасней. Что может быть хуже для не слишком симпатичной, богатой, родовитой девушки (то есть той, которая стремится компенсировать отсутствие красоты дорогими нарядами), чем лишиться выбранного платья, да еще если платье это увела более успешная конкурентка?

Хуже обиженной женщины может быть только обиженная женщина с широкими возможностями отомстить обидчику.

То есть лучше бы мне бежать из страны.

— Куда это ты собралась? — не понял друг. — Комнату я себе отдельную нашел, на работу тебя устроил, дракон уже практически у нас в кармане, а ты собралась бежать? Что из тебя будет за магичка, если ты такая трусоватая? — пенял мне Жорик, развалившись на стуле.

— Ты прав, — расправила я плечи и выдвинула вперед симпатично нарисовавшуюся в эксклюзивном платье грудь.

Зеркала в комнате не было, поэтому я подошла к незанавешенной части окна и с удовольствием оглядела свое отражение. Хороша! Прямо настоящая принцесса!

Да в этом платье я не хуже романической Инессы. То-то Анжер меня на ужин пригласил.

— Отступать глупо, — сказала я и себе, и эльфу, — мы уже на полпути у цели. И вообще, я тут уже столько напророчила, что или уже держать лицо до конца, или сразу топиться, потому что одно дело за личную жизнь драконов отвечать, и совсем другое — за конец света.

Что-то сзади меня с грохотом упало. Я обернулась и посмотрела на распластавшегося на полу и потирающего ушибленный лоб эльфа.

— Что ты напророчила? — поднял он и себя, и стул.

— Конец света, — повторила я собственные слова.

— Знаешь, Гвеня, — восхищенно промолвил эльф, — а ты ведь, кажется, уже превзошла своего учителя. Я тобой горжусь.

Глава 7

— Это как же я теперь? — сидела на соседней кровати Мила. — Это я теперь с преподавателем живу, получается? — и она снова недоверчиво осмотрела нашу комнату.

Поскольку жить с эльфом, не оформив должным образом отношения, я отказалась (хотя Жорик в мужьях — это как-то слишком жестоко), а жить одной благодаря тому же эльфу мне было нельзя, теперь со мной жила единственная на весь Университет девушка, не побоявшаяся делить комнату с припадочной пифией.

На самом деле у других я не спрашивала, во-первых, мне нравилась Мила, во-вторых, мне хотелось скрыть от большинства студентов свою маленькую, но очень необычную особенность.

— Мила! — позвала я её на пороге чердака.

Отдышалась, все-таки седьмой этаж, и с интонацией заезжего в деревню торговца залежалым и никому не нужным товаром заявила:

— У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться!

Далее последовала эмоционально окрашенная, очень убедительная речь. Купите, то есть переезжайте прямо сейчас, и вы получите множество дополнительных скидок, то есть всяческих плюсов. Ну и о необходимом присмотре сказала как бы между прочим. Тут я была честнее торговцев, они-то просто быстренько линяют, до того как покупатели примерят одежду или нальют в белый как бы фарфор чая.

Естественно, нежнейший шелк рвется еще при примерке, а фарфор и чай делает белым.

Одним словом, аферисты.

"Почти как я, — промелькнуло в голове, — но я все-таки честный аферист".

— А ты не дерешься? — с опаской оглядела меня худенькая Мила.

Наверное, прикидывала, справится ли она со мной в случае чего.

— Нет, — покачала я головой. — Просто падаю на пол замертво, — заверила я её.

Комплекции мы с Милой были примерно одинаковой, я даже немного ниже, поэтому, прикинув что-то в уме, наверное, приемы самообороны, она быстро согласилась:

— Тогда ладно. И тебе присмотр, и мне веселей, ну и бытовые условия значительно лучше, — сказала она самой себе.

Конечно, в комнате было тепло, имелись две кровати и был собственный санузел. До этого ей приходилось спускаться на два этажа ниже, чтобы воспользоваться общими удобствами.

Вот за что она мне нравилась, так это за гармоничное сочетание хозяйственности и доброты. Идеальная соседка.

— Да, — села я напротив девушки, — ты теперь, можно сказать, привилегированная студентка.

— Пойду я, опробую ванную, — решила она воспользоваться своей привилегированностью.

— Иди, — кивнула я, — хотя нет, подожди, я только проверю, нет ли там эльфа, — и я направилась освобождать помещение, втайне надеясь, что Жорика все-таки там не окажется.

Друг поселился совсем рядом, буквально в соседнем помещении. А помещение это было подсобкой. Занимать комнату в другом конце коридора он отказался напрочь. Кровать ему туда поставили, а больше ничего не влезло. Окна в подсобке не было, ванны тоже, и я хорошо понимала, что жить мы с Милой будем втроем.

В ванной шумела вода, друг наводил красоту. Все-таки занял, тут я не была удивлена, мы же собирались в общественное место.

"Беги и прячься, но от моей любви не убежишь", — донеслось из-за двери.

Влюбленный Жорик — это, наверное, еще хуже, чем Жорик обиженный.

"А вот интересно, — задумалась я, — была ли у эльфа любовь? Он же ведь нравится женщинам. Почему он уехал из Пресветлого? Не потому ли, что ему не ответили взаимностью?" — задумалась я глубоко, так глубоко, что забыла постучать в незапертую дверь.

И увидела эльфа со спины во всей первозданной красоте. Он голым танцевал у зеркала и пел, наслаждаясь и собой, и моментом.

— Гвен? — увидел он меня в отражении и хлопнул глазами.

Сдернул с крючка полотенце, стыдливо прикрылся и весь покраснел.

— Извини, — пробормотала я, еле сдерживаясь.

Закрыла дверь и громко расхохоталась.

Двигающаяся в такт музыке круглая попа эльфа стояла перед моими глазами, навсегда изменив представление о мужской красоте. Теперь я знала, куда надо смотреть, выбирая будущего супруга.

— Туда нельзя, — сквозь смех сказала я удивленной Миле, и буквально грудью закрыла доступ в ванную комнату, — там занято, — пояснила, отсмеявшись.

— Уже свободно, — Жорик вышел из ванны и бросил на меня обиженный взгляд.

— Пойду вытру пол, — посмотрела Мила на залитую эльфом плитку, — а то зальем соседей — жаловаться придут.

Мы с другом слаженно кивнули, эльф окинул стройную фигурку моей новой соседки заинтересованным взглядом, а я подумала, что такая хозяйственная девушка как нельзя лучше подошла бы другу в качестве будущей супруги.

Он пачкает, она убирает — идеальная пара.

Мила, как это ни странно, не стала жертвой знаменитого мужского обаяния эльфа. Не впадала при виде длинных белых волос в неконтролируемый экстаз, чем заставила уважать себя еще больше и, чего лукавить, немного усложнила мне задачу по пристраиванию Жорика в добрые руки.

"Если эльф будет занят своей личной жизнью, на мою у него времени не останется", — пришла мне в голову спасительная мысль.

Мысль эта была занимательной, настолько занимательной, что я несколько секунд пустым взглядом смотрела на закрытую дверь в ванную и не обратила внимания, как очень хозяйственный эльф, нисколько не стесняясь, съедает последний Милин пирожок и запивает его стаканом моего, кстати говоря, молока.

Кто бы сомневался, из двух одинаковых кружек он безошибочно взял именно мою.

— Жорик, — внимательно посмотрела я на друга, — а не пора ли тебе жениться?

На это, в общем-то, безобидное заявление невольный участник ярмарки холостяков подавился молоком.

— Ты с ума сошла? — сквозь кашель возмутился он. — Я еще слишком молод!

— В самый раз! — отрезала я. — Ты же ведь не хочешь еще одну Молли на свою голову?

Эльф испуганно замахал на меня руками.

— Вот-вот, женитьба — это очень хороший способ держать таких дев от себя подальше. А еще лучше дети, — осенило меня, — много детей! Никто не будет уводить из семьи отца пятерых детей, пусть этот отец прекрасный эльф! Сам посуди, ты ведь и после развода должен будешь их всех содержать, а на это совершенно точно даже Молли не пойдет.

— Жду тебя у фонтана! — ответил друг почему-то из коридора.

— А где... — Мила искала глазами эльфа, — он медальон забыл, — показала она мне маленький кругляш на серебряной цепочке.

При ближайшем рассмотрении кругляш оказался всего-навсего изображением пресветлого лика Великого, коий дарят детям родители на совершеннолетие, благословляя во взрослую жизнь. У меня был примерно такой же (его подарила мне Джесс), лишь с той разницей, что мой кулон был изготовлен из дешевого сплава и не имел никаких инициалов. На Жориковом же были выгравированы витиеватые Д.Р., выполнен он был из золота и по краю имел россыпь разноцветных камней.

— Давай мне, — забрала вещицу из маленьких ручек девушки, — я передам, — и я повесила медальон себе на шею, чтобы не потерять.

Мила кивнула и отправилась наконец принимать душ. Я же, предупредив соседку, что, вполне вероятно, задержусь, накинула мантию поверх дорогого желтого платья (чтобы не привлекать ненужное внимание, да и похолодает вечером) и вышла из комнаты.

Пока мы с другом приводили себя в порядок, окончательно стемнело, во внутреннем дворе зажглась подсветка, скульптура в фонтане казалась еще более загадочной, а ожидающий рядом Жорик еще более смазливым, чем обычно.

Три неизвестные мне девицы взяли красавца в плотное кольцо. Жорик сурово поджимал губы, изображая неприступного и очень серьезного преподавателя.

— Ах, господин Релий, ну неужели ничего нельзя сделать? — с придыханием сказала пухленькая блондинка и облизнула нижнюю губку. — Мне так нужны дополнительные занятия, — хлопнула она глазами.

— А я такая неуклюжая, — оттолкнула её брюнетка, — совершенно не могу контролировать свое тело, — и она раскрыла мантию, якобы задыхаясь от жары.

Я же как раз подошла на достаточно близкое расстояние, чтобы оценить и внушительное декольте, и масштабы демонстрируемых третьекурсницей форм.

"Безобразие, и это свет Итарии. Ни стыда ни совести!" — и я решительно загородила собой эльфа.

Три пары глаз презрительно оглядели меня с ног до головы, а я как-то растеряла свой запал. Девицы были меня и старше, и, чего уж там, значительно женственней.

— А вы кто, девушка? — заговорила самая приличная из трех поклонниц эльфа, приличная, потому что до этого молчала и активных действий по соблазнению моего уже заочно сосватанного соседке друга не совершала.

Кажется, волосы у неё были зеленые.

— Я? — сделала шаг назад и спиной уперлась в теплого эльфа. — Так известно кто, — тут я немного задумалась, что и кому обо мне должно быть известно, — я провидица! — наконец нашлась я с ответом.

— И что вы предвидите? — недоверчиво спросила блондинка.

— Не стоит, — остановил Жорик очередное идиотское предсказание, буквально рвущееся из моих провидческих уст. — Не играйте с судьбой, иногда лучше не знать будущего. Никто не знает, что готовит нам завтра. В свое время я получил предсказание, и оно навсегда изменило мою жизнь, — эльф лирически покачал головой.

— Какое? — хором спросили девушки, а я заинтересованно посмотрела на удивительно серьезного друга.

— Мою любимую убьет нечисть, — печально улыбнулся эльф.

— Пожалуй, мне пора, — запахнула брюнетка полы мантии.

— А как же дополнительные занятия? — окрикнул улепетывающую студентку преподаватель. — Вам ведь требуется помощь в контроле над конечностями! Хотя вижу, все уже нормально, — сказал сам себе эльф.

— А я в библиотеку собиралась, — сказала блондинка и последовала за подругой.

— До свидания, — попрощалась дриада, и трое прелестниц почти мгновенно исчезли с наших глаз.

Я с восхищением уставилась на жертву судьбы:

— Какая страшная трагедия! — прижала я руки к груди. — Как тяжело вам, наверное, нести этот груз!

— Очень, очень тяжело, — грустно согласился Жорик и всхлипнул. — Так тяжело, что я дал сам себе обед безбрачия. И ничего, ничего уже не изменить. Только кружка хорошего эля в дружеской компании способна немного уменьшить мою скорбь.

— Не хороните мечты о счастье. Мой дар настолько силен, что мое предсказание вытеснит предыдущее. Ваша любовь не помрет, — я закрыла Жорику рот ладонью, — она спасется. Но, естественно, не все будет так гладко, вы поссоритесь, она исчезнет, забудет себя и свои чувства. Это такое последствие поединка с нежитью будет, — вдохновенно сочиняла я. — Ну а вы, как самый настоящий герой, её найдете и заставите полюбить обратно!

— Вот что тебе стоило остановиться на "не помрет"? — поцеловал Жорик мою ладонь. — Знатно сочиняешь, подруга, — приобнял он меня за плечи.

— Пошли уже, — хлопнула я его по спине. — Нас дракон ждет. Будем добывать мою магию и одновременно устраивать личную жизнь.

Вечерняя столица была прекрасна, радостна и игрива. На улицах зажглись фонари и вывески, всюду играли уличные музыканты. На рыночной площади шло вечернее представление: канатоходец шел по натянутой веревке, и зрители с замиранием сердца следили за тем, как бесстрашный гимнаст делает сальто в воздухе.

"Не человек", — поняла я.

Чуть в стороне метал ножи еще один циркач, и ножи эти по всем законам жанра летели в большое красное яблоко прямо над очаровательной кудрявой головкой его помощницы. Последний бросок мужчина совершил из-за спины, и я зажмурилась от страха за юную девушку.

Площадь взорвалась аплодисментами, и я открыла глаза (сначала правый, потом левый, на всякий случай). Все были живы и относительно здоровы. Девушка была белее снега.

— Из тебя бы вышла отличная циркачка! — оглядел меня друг. — Так и вижу, как ты, одетая в одно обтягивающее трико, ходишь по канату, метаешь ножи и глотаешь огонь. С учетом твоего цвета волос последнее было бы наиболее эффектно.

— Ага, причем ножи метать я буду в яблоко исключительно над твоей головой, — пробурчала я. — Долго еще?

— Почти пришли, — явно соврал эльф, и я снова взяла его под руку.

Я зачем-то повисла на эльфе. Эльф зачем-то повис на мне. Мы шли навстречу приключениям вместе, наслаждаясь обществом друг друга, пока я не запуталась в юбках и не споткнулась на мостовой, наступая на подол своего нового платья (конечно, за сегодняшний день я даже как-то отвыкла от этого предмета гардероба). Тут в голове моей выстроилась закономерная логическая цепочка, а именно "подол-платье-принцесса", и меня осенило:

— Жорик? — остановилась я посреди дороги.

— Ты что, передумала, что ли, в трактир идти? — не понял друг. — Ты это дело брось, Анжер угощает, — привел он весомый аргумент "за".

— Да ну нет же, — помотала я головой. — Просто вспомнила, что члены королевской семьи не имеют дара.

— Это ты к чему? — нахмурился эльф, силясь понять извилистые пути женской логики.

— Это я к вопросу о пребывании принцессы Анны в стенах магического Университета. Что она тут в таком случае забыла? Не дракона ли?

— Интересный вопрос, — задумался Жорик, — и я непременно выясню, в чем дело, — хмуро пробормотал он себе под нос.

— Мне расскажи, когда выяснишь, — попросила его я.

— Что выясню? — удивленно переспросил эльф.

— Ну как это что, что она тут забыла. Ты же только что грозился это выяснить. Начались зловещие провалы в памяти? — захихикала я над рассеянным другом.

Реакция его была какой-то заторможенной. Он прищурился, а потом и вовсе уставился немигающим взглядом, так что мне пришлось несколько раз провести ладонью у его лица, а потом, наконец оттаяв, сказал:

— А мы пришли! — и он показал мне на мигающую вывеску.

— "Жареные драконьи уши"? — ознакомилась я с названием трактира. — Вот это фантазия... Постой-ка, а у драконов вообще есть уши? Они же вроде как ящерицы... — совсем растерялась я.

— У драконов есть уши, — ответили мне, — и поверьте, уши эти весьма чувствительны, — с придыханием прошептал оказавшийся рядом Анжер.

Если я что-то понимаю в жизни (а я читала много, стало быть, понимаю), меня активно и, совершенно не стесняясь, соблазняли. И это мне не нравилось категорически, потому что соблазнять, по плану, положено было мне.

Эта нестыковка совершенно выбила меня из колеи, и я молча смотрела на ждущего от меня чего-то дракона. Наверное, ответа.

"Этот короткий миг встречи синих и зеленых глаз перевернул внутренности обоих участников этой самой встречи, — всплыли в памяти слова любимого романа. — Инесса погружалась в пучину водоворота страсти от одного этого проникновенного взгляда. А взгляд проникал к ней с противоположной стороны огромного, уставленного яствами стола. Юная прелестница откусила маленький кусочек стейка, который изящно подцепила такой же изящной вилочкой. Медленно прожевала и проглотила, не замечая вкуса. Джек же следил за этим действом с трепетным восторгом хищника, предвкушающего азарт охоты.

— Ах, — поперхнулась Инесса и закашлялась.

— Ох, — Джек в мгновение ока достиг девушки и спас её от удушения.

— Мой герой, — прошептала красавица.

— Моя Инесса, — ответил Джек и припал к её манящим губам".

Я раздумывала, хочу ли я, чтобы к моим не менее манящим, чем у и Инессы, губам (а может быть, даже более чем у Инессы манящим) припал Анжер. Решила, что попробовать стоит, и придумала было даже что такое ответить на замечание о драконьих ушах, но потом закрыла рот, так и не издав ни звука.

Видимо, я очень долго вспоминала отрывок из любимого романа, потому что Жорик снова врал Анжеру о моих выдающихся способностях и небольших, очень-очень маленьких этих способностей минусов. А именно провидческих припадков. Выходило, что сейчас как раз и был один из них.

— Что вы видели, госпожа Одеон? — заглянул дракон мне в лицо, а Жорик изобразил что-то такое странное, задергал бровями, потом сморщился и замотал головой.

Цель этой пантомимы от меня ускользала, но я с удовольствием наблюдала за тем, как меняется идеально красивое лицо друга, какие новые краски придают ему эмоции.

И это он меня в циркачи записывал? Да я и рядом не стояла, тут уже готовый клоун, без грима и репетиций.

Анжер проследил за моим взглядом (в его понимании взгляд этот, надо думать, был направлен в самые что ни на есть глубины мироздания), обернулся на эльфа, тот, конечно же, сразу принял серьезный вид, а я, памятуя о прошлых опытах предсказаний, сообщила:

— Анжер, — вспомнила, как студентки называли Жорика, и официальным тоном обратилась еще и к нему, — Релий, мне очень жаль, но мы, пифии, видим не только будущее, но и его вероятности. Иногда лучше промолчать, сила слова столь велика, что может вытянуть самую далекую вероятность на реальный уровень. Поверьте, это видение — не то, чего бы я хотела миру, — и я состроила скорбное лицо.

Хотя вообще-то любовь Инессы и Джека мало чем могла повредить мирозданию.

— Простите мне мое любопытство, — раскаялся дракон и поцеловал мою руку.

— Она простит, — встал между мной и Анжером друг, — она вообще очень добрая.

Я закашлялась, а потом закивала, подтверждая, что да, я очень добрая. Пифии, они вообще очень добрые все.

— Пойдемте уже, на улице холодно, а госпожа Одеон в тонкой мантии, — с видом заботливого папаши сказал Жорик.

Дракон снова принялся извиняться, оправдываясь тем, как странно ему быть рядом со столь необыкновенной женщиной, а потом открыл дверь в "Жареные уши" и пропустил нас внутрь.

— А ты чего такое изображал? — шепотом спросила я у эльфа у самых дверей.

— Так ты же вроде все поняла? — так же шепотом удивился друг. — Я предостерегал тебя от очередного предсказания, — пояснил он, — мы еще с последствиями прошлых не разобрались.

— То есть, по-твоему, вот это, — и я выпучила глаза, совсем как он недавно, — вот это должно было меня остановить?

— Но ведь остановило же? — совершенно серьезно ответил Жорик.

— А и правда, — не нашлась с ответом я и осмотрелась.

Трактир был отличный, я бы даже сказала, что это был почти ресторан. Со стен на нас смотрели прекрасные, величественные драконы (ушей у них я, как ни пыталась рассмотреть, не увидела), небольшие круглые столики были накрыты идеально белыми скатертями (именно этот факт и позволял придать заведению чуть более высокий статус), барная стойка была украшена камнем, а официанты ... официанты были в черно-белых костюмах.

— Нам на второй этаж, — поведал Анжер. — Там нам никто не помешает.

"Интересно, чему тут можно помешать?" — подумала я, но премило улыбнулась и последовала за драконом.

Мы поднялись, Анжер открыл маленькую дверь, и перед моим взором предстала симпатичная комната, большую часть которой занимал огромный стол и такой же огромный угловой диван, на котором уже сидел господин дельфин. При виде нас он поднялся и с достоинством поклонился.

И все же до чего симпатичный... надежный, как скала, за таким как за каменной стеной. Джесс всегда говорила, что муж должен быть надежным и сильным. Ну вот как Кормак. Представила свою будущую с дельфином жизнь. Будто наяву увидела, как ежедневно кормлю Йонаса обедом, а именно кидаю еще живую рыбу с пристани, а он подпрыгивает и ловит её прямо в воздухе.

Нет... уж лучше дракон.

— Добрый вечер! — поздоровались мы все одновременно, потом рассмеялись и расселись на этом самом диване.

Я оказалась рядышком с эльфом, Йонас и Анжер были практически напротив, и подумала, что в этой теплой компании нелюдей я — единственный человек. И с учетом этой моей принадлежности к виду "человек обыкновенный, классически глуповатый, бездарный и потому недолгоживущий", вот эти милые, я бы даже сказала, просительные улыбочки напротив немного нервировали.

"Хотя я же уже не совсем человек. Я даже больше чем маг, я вообще — провидица, — нашла я причину такого явного расположения, — но провидица липовая", — снова спустилась я с небес на землю.

Долго грустить мне не пришлось, пришел официант, принял заказ. Вернулся с графином знаменитого гномьего самогона (десять серебрушек за бутыль) и маленькой бутылочкой легкого эля для меня.

— За встречу! — поднял тост дельфин.

— За знакомство! — ответили остальные и выпили.

Далее последовала легкая, ни к чему не обязывающая беседа о погоде, природе и ценах на грузовые перевозки. Я кивала, скучала и очень хотела есть. Милин пирожок давным-давно растворился в моем желудке.

Когда звякнул колокольчик на двери, даже слегка подскочила от нетерпения. Вместо головы официанта мне чудилась большая жареная курица. Каково же было мое огорчение, когда вместо ужина тот принес нам новости:

— Её Высочество принцесса Анна почтила своим присутствием наше заведение. Она спросила, присутствуете ли здесь вы, господин Этрен.

— Полагаю, вы ответили правду, любезный? — без удивления ответил дракон.

— Я был вынужден, — замялся подавальщик, — вас видели другие гости и охрана.

Анжер кивнул, Йонас ухмыльнулся, а Жорик, на которого я догадалась посмотреть, нахмурился. Конечно, в нашем плане появилась неучтенная переменная, я бы даже сказала, константа. Принцесса была мне серьезной конкуренткой.

— Пригласите к нам Её Высочество, — сказал дракон, и довольный счастливым разрешением проблемы официант ушел выполнять распоряжение.

Я вздохнула, но Анну встретила, как положено, поклоном и улыбкой. Она так же премило улыбнулась мне в ответ, так мило, что зубы свело от сладости. Села рядышком с драконом и принялась что-то щебетать, о политике, кажется. Несколько человек охраны встали по углам и без того небольшой комнатки, еще двое заняли места у двери, отчего помещение стало совсем уж крошечным и категорически не располагало к дружеской беседе.

Принцесса безнадежно испортила нам вечер.

Говорила теперь только лишь она одна, и говорила в основном о том, что в последнее время отношения между двумя добрыми соседями — Итарией и Драконьей Империей несколько охладели, и батюшка король по этому поводу очень печалится.

— Хорошо бы связать страны династическим браком, сказал отец, — Анна покосилась на дракона и продолжила, заломив руки. — Как же тяжело быть дочерью короля. Жертвовать любовь на алтарь политики, ведь сердце мое уже занято, — сказала она с придыханием, а потом почему-то посмотрела на меня.

Я только лишь вздохнула. Продолжить соблазнение дракона сегодня совершенно точно не получится. Получилось бы хотя бы поесть.

— Госпожа Гвиневра, — участливо обратился ко мне Йонас, чем прервал жалобы принцессы и избавил остальных от ответного ей сочувствия, — вам не нравится заведение? — показал он глазами на стакан эля в моих руках.

Как он там оказался?

"Она меня возненавидит, это совершенно точно", — отчетливо понимала я. Все это время Анжер не сводил с меня глаз, и смотрел он на меня не хуже, чем Джек на Инессу. То есть так, как будто собирался съесть.

— Очень нравится, — ответила я дельфину и залпом осушила тару.

Три пары глаз с удивлением смотрели на меня. Усилием воли сдержала икоту. Эль оказался на редкость забористым. Даже ядреным, пришлось срочно заедать его куском хлеба, потому что больше ничего на столе не было.

— Пифии употребляют самогон после особенно тяжелых видений, — сказал за меня Жорик.

Дурацкая манера эльфа вечно брать мою кружку наконец сыграла со мной злую шутку. Он пил мой эль, а я выпила его самогон.

Я кивнула, потом все-таки икнула, а потом мне стало тепло, хорошо и, в общем-то, совершенно все равно. Я улыбнулась, пристроилась на плече у друга и, кажется, заснула.

Хороший денек выдался. Только я так и осталась голодной.

Глава 8

Проснулась я от того, что меня как-то очень невежливо крутили.

— Что-то я не понимаю, где у этого платьица застежка? — дыхнул на меня Жорик.

Вопреки моим ожиданиям от него пахло мятой, а не самогоном.

"Вопиющая несправедливость", — подумала я и сглотнула. Во рту пересохло, и ощущения были не самые приятные. Хорошо хоть, голова не болела.

Самогон, похоже, был неразбавленным.

Эльф же еще раз вздохнул, перевернул меня теперь уже на живот, и принялся настойчиво ощупывать где-то в районе корсета.

— Да где же эта, демоны её подери, застежка! — он уже практически влез в мое декольте.

— Уберите руки, мужчина, — прохрипела я, оттолкнула его и открыла глаза.

— А ты чего это не спишь? — удивился друг, по-прежнему щупая меня там, где имеет право щупать только законный супруг.

— Есть хочу, — ударила я его по рукам, на что эльф обиженно надулся.

— Я помочь хотел, — с укором сказал он мне, — помнешь же ведь платье, а другого нет!

Я снова подумала, что мне все-таки очень повезло с единственным другом. Заботится, одевает, даже вот раздевает, и поцеловала его в гладкую щеку.

— А где Мила, и что насчет поесть? — села я на кровати.

— Мила ... — замялся Жорик, — а ты не будешь ругаться?

— Ты обманом заставил её занять каморку? — с ужасом предположила я.

— Ты какого вообще обо мне мнения? — возмутился друг. — У меня такое ощущение, что ты считаешь меня каким-то избалованным, эксцентричным и разнеженным женоподобным индивидом, — откинул он длинные волосы и поправил пышные манжеты на руках, — а не мужчиной! — блеснули в ушах сережки, на этот раз жемчужные.

— Что ты, — замахала я руками, — конечно нет! Ты самый мужественный из всех мужчин, — положила я голову ему на плечо и взмахнула ресницами.

— Мила ушла судить мужской спор, — сознался друг.

— Чего? — удивилась я такому повороту.

— Йонас и Анжер выпили, вспомнили поединок и решили еще раз померяться силами, теперь уже исключительно из спортивных соображений.

— Они на полигоне? С ними, надо полагать и принцесса?

— Да ну, ты что, — поморщился эльф при упоминании об Анне, — от этой нудной представительницы королевской семьи мы давно избавились. Ну вот как ты заснула, так почти сразу и избавились. Наврали, что напившаяся самогона бессознательная пифия очень опасна для окружающих. — И она поверила? — поразилась я.

— Я был очень убедителен, — расплылся Жорик в улыбке. — Ты знаешь, что пифия, если не поставить соответствующую защиту, практически стопроцентно несет всем незамужним девушкам венец безбрачия? А защиту эту поставить может лишь она сама, и только будучи трезвой.

— Хитро, — восхитилась я.

— А драка не на полигоне, — беззаботно добавил друг. Они в лесок на окраине Рилана направились.

Мне стало немного не по себе... Я вспомнила, как тряслось сегодня здание, защитную сферу над полигоном и серьезно испугалась за Милу.

— Жорик! — вскочила я. — Как ты мог отпустить Милу! Почему сам не пошел судить этот ваш мужской спор!

— Ну, не-е-т, — протянул друг, — и целовать победителя?! До такого я еще не готов опуститься!

— А вот и очень даже зря! — накинула мантию и вытолкала друга из комнаты.

— Почему? — растерялся он от такого напора.

— Да потому, что у меня и так половина Университета в конкурентках, а ты мне еще и Милу добавил. Дракон победит, Мила его поцелует, тому понравится, и все, плакала моя помолвка, — объяснила я Жорику и рысью бросилась на улицу.

— Гвиневра, обожди меня! — крикнул мне друг вдогонку. — Нет, ну ты подумай, как распереживалась, — буркнул он себе под нос и куда-то пропал.

Я оказалась одна посреди университетского двора. Поскольку на территорию комплекса я попала через подвал, а повторить тот путь не представлялось возможным, я решила действовать как все нормальный люди и нелюди: пошла к тому зданию, на котором висела большая, мигающая зелеными огнями вывеска с надписью "Добро пожаловать".

Выход сторожили охранники. Три молодчика играли в карты, азартно переругивались и, казалось, совершенно не обращали на меня внимания. И я толкнула входную дверь.

Раздался жуткий визг магической сирены. "Нарушитель, нарушитель, нарушитель", — механически повторяла сигнализация. Шум стоял такой, что я закрыла уши руками и не сразу поняла, что один из охранников кричит мне что-то в лицо, а двое оставшихся окидывают заинтересованным взглядом.

— Нарушение режима, — прочитала я по губам.

— Как нарушение? — удивленно переспросила я.

— А вот так, — ответил отчего-то очень довольный охранник и улыбнулся.

Передние зубы у него отсутствовали.

— В десять — комендантский час! — поддакнул ему коллега.

— А сейчас уже почти полночь, — прогоготал третий.

— Наказание — отчисление, — задергал бровями беззубый, явно на что-то намекая.

С самого детства я помогала Джесс управлять Трактиром. Закупала продукты, мыла посуду, составляла меню, общение с представителями власти тоже не было исключением. Не сразу, но я все-таки сообразила, на что намекает старший охранник, и чего именно ждут остальные.

Меня классическим образом склоняли к взяткодательству.

Я торопилась очень и, в принципе, может быть и пошла бы против девиза королевства, только у меня ровным счетом ничего не имелось. Посмотрела на входную дверь, она будто бы увидела мои сомнения и еще раз сказала "Нарушитель". В скрипучем голосе её мне почудился издевательский смех.

— А отчисленных за нарушение дисциплины не восстанавливают, — как бы между прочим сообщил самый молодой, а потому самый нетерпеливый из охранников.

— Но мы готовы пойти вам на встречу и помочь в этой сложной ситуации, — вступил в разговор третий. — Такая прекрасная девушка смогла бы принести королевству большую пользу, останься она студенткой, правда же, коллеги?

Коллеги же в это время радостно кивали и выжидающе поглядывали на пойманного нарушителя. В трех парах мутных глаз я видела свое отражение, которое почему-то трансформировалось в большую бутыль самогона. И тут меня будто кто-то подтолкнул. Я же ведь не студент!

Расправила мантию, отогнула ворот и показала преподавательский значок.

— Вообще-то я не студент. Я вообще-то университетская провидица. И вот прямо сейчас я провижу... — тут я немного задумалась и посмотрела по сторонам.

На стене висел портрет нашего короля, а над портретом красным горел королевский лозунг. "Честность, законность, праведность!"

— А может, не надо? — старший охранник тоскливо проследил за моим взглядом.

— У меня дети малые дома сидят, жена-красавица, — добавил еще один.

— Да? — не поверила я краснолицему от компота главе семейства. — Тогда тем более надо! — сказала я и, закрыв глаза для пущей правдоподобности, выдала, — быть вам троим праведниками, да праведность в массы нести! Честностью своей пример молодежи показывать и законы Великого блюсти.

Гром не грохнул, ничего не обрушилось, и вообще эффектности предсказанию явно недоставало, но охранники, грустно вздохнув, отставили баночки с компотом.

— Вы осторожнее там, — сказал мне беззубый, открывая дверь, — все-таки поздно уже. Может быть, вызвать вам провожатого?

— Не нужно, я тороплюсь, — растерянно ответила я.

— Когда будете возвращаться, просто приложите значок к двери, — очень вежливо подсказали мне.

— Спасибо, — поблагодарила я и вышла на площадь.

"Нет, ну надо же, и эти поверили..." — мимоходом отметила я и посмотрела на спящий город.

Лесок на окраине города, говорите? Никакого леса видно не было. А драка ведь идет, драка, может быть, уже заканчивается. И Мила, вполне вероятно, сейчас целует моего, промежду прочим, дракона.

То, что никаких особых чувств к этому самому дракону я не ощущала, в тот момент меня совершенно не смущало, а деятельная натура буквально требовала куда-то идти, и я пошла налево.

И сделала я это совершенно зря, потому чтао через некоторое, весьма продолжительное время (шла я долго), поняла что заблудилась. Я стояла посреди неосвещенного переулка, впереди была глухая стена, а позади дорога расходилась в три стороны, и я совершенно не помнила, откуда пришла. Вместо того, чтобы уделить внимание маршруту и попытаться его хоть как-то запомнить, я представляла, как буду отбивать Милу из лап дракона и чем буду объяснять свои странные действия.

Все-таки самогон и голод подействовали на меня совершенно немыслимым образом, а именно, напрочь отключили мне и без того не особо умную голову.

— Вай-вай-вай, какая краля! — из тени вышли три здоровенных детины с полным отсутствием интеллекта на жутких, каких-то синюшных лицах.

— Сиплый, смотри, она нас ждет! — засмеялся второй, странно дернул шеей, будто бы голова его на этой самой шее еле держалась.

— Гони деньги, красавица, — достал нож самый первый, рука его была изогнута под совершенно немыслимым углом, и я подумала, что не зря они ходят втроем.

Если вокруг тебя все со странностями, то и ты вроде как нормальный.

— А коли нет денюжков, то мы не гордые, мы натурой возьмем, — прохрипел сиплый, и глупые мыслишки разом выветрились.

Я осознала свое положение и как следует испугалась.

От страха у меня подкосились ноги, спиной я вжалась в стену и напрочь забыла о присказке, которой прикрывалась весь этот сумасшедший день. То есть, забыла сообщить грабителям, что я провидица.

Я зажмурилась и сжалась, ожидая нападения.

"Какая же я дура, — ругала я себя почем свет стоит. — В Дремене-то никогда не ходила ночью одна, чтобы вот таким вот молодчикам не попасться, а в столице пошла! Не зная ни города, ни криминальной обстановки. Без магии, провожатого и элементарного — без всякой осторожности!"

Великий, неужели меня сейчас убьют? Или еще чего похуже... Неужели полицейские найдут завтра мое окровавленное поруганное тело, и я все-таки окажусь в комнате за номером триста шесть? И противный комендант, утирая принцессе слезы радости, сообщит: "Как в воду глядел".

— Открой глазки, красавица, — сказали рядом, и я зачем-то послушалась.

Сиплый, а это был именно он, нежно улыбнулся мне, и зубы его превратились в острые иглы.

Так вот почему грабители показались мне странными. Я встретилась вовсе не с банальными бандитами, я столкнулась с живым воплощением самых страшных преданий королевства. Я попала в лапы высшей нежити.

Гнилое дыхание коснулось моих ноздрей, и я сообразила, что стоять столбом нельзя. Присела на корточки, оттолкнулась от земли и выскочила прямо за спиной монстра, при этом напрочь перепачкав новенькую мантию.

"Да что ж мне так категорически не везет с одеждой?" — совсем некстати пришла в голову хозяйственная мысль.

Я оказалась на освещенном тусклым светом луны пятачке, а нежить окружила меня с трех сторон. Они больше не походили на людей. Красные глаза, оскалившиеся морды и тошнотворный запах. Это было самое жуткое воплощение кошмаров, и я поняла, что не спасусь.

Прямо сейчас я повторяла печальную судьбу родителей. "По крайней мере, мы скоро будем рядом", — горько улыбнулась я. И только мысль о том, как будет горевать Джесс, как будет винить себя за то, что отпустила непутевую сестренку в столицу, стучала в моей голове.

Вдруг яркая вспышка осветила небо. Что ж, во всяком случае, я правильно выбрала, в какую сторону идти. Совсем рядом был лес.

Нежить взвизгнула, а я оказалась прижатой к крепкому мужскому телу.

— Спрячься, быстро! — отрывисто сказал мне ...

— Жорик? — не поверила я своим глазам.

— Быстро! — крикнул он мне и оттолкнул.

Но время было безнадежно потеряно. Один из монстров когтями полоснул эльфа по спине, друг выгнулся дугой, кровь полилась на землю.

Я вскрикнула от ужаса за него, чем только привлекла к себе внимание нежити и разозлила Жорика.

— Я сказал спрятаться! — рыкнул он на меня и бросил огненный шар в вурдалака, который оказался в шаге от меня.

Жар опалил мне лицо, но не причинил никакого вреда.

Зато на земле лежала оставшаяся от монстра кучка пепла. Теперь душа Сиплого должна обрести покой. Ведь тот, кто занял его тело, наконец уничтожен.

Я спряталась за сваленные горкой дрова, но от волнения за друга не смогла усидеть на месте и высунулась из-за укрытия.

Рядом с уродливыми чудовищами Жорик казался еще изящнее обычного. Волосы его были испачканы кровью, белая рубашка стала мокрой, но он неистово бился с нежитью, спасая наши жизни.

Огонь, которым он отвел смерть от меня, вероятно, лишил его сил, и теперь он дрался безо всякой магии. И проигрывал.

Я видела, как острые зубы вгрызаются ему в руку, как рычит от предвкушения жуткая тварь, и заорала. Пронзительно и громко, так что на миг сама перестала слышать. Что-то взорвалось совсем рядом, огненная волна смела оставшихся монстров. Кто-то громко и с выдумкой матерился, поминая Великого, его оторванный хвост, который почему-то должен быть у эльфа в глотке, всех демонов и... Анжера?

— Тихо-тихо, все хорошо, — подбежала ко мне Мила. — Мы успели, — приговаривала она и гладила меня по голове.

— Жорик! — я невежливо оттолкнула девушку и бросилась к другу.

Уставший, бледный, перемазанный в копоти и крови, он лежал на земле и морщился от боли.

— Я же просил тебя подождать, — с укором сказал он мне, а я обняла его и набросилась с поцелуями, не забывая разбавлять их обильным потоком слез.

— Да жив, жив герой, — Йонас положил мне руку на плечо, — и вы делаете ему больно, леди.

Я ойкнула, отскочила от эльфа и утерла слезы.

— Ты зачем ей это сказал? — прошептал Жорик. — Она меня так старательно жалела.

— Пожалеет в больнице, — решительно сказал спасший нас дракон, кивнул Йонасу, и тот покрыл разодранную спину эльфа сверкающим льдом.

Анжер поднял моего полумертвого спасителя на руки и сказал:

— Пророчества начали сбываться, госпожа пифия.

— Вы думаете? — скептически поинтересовалась я, но исправилась, глядя на удивленное лицо Анжера. — То есть я хотела сказать... да!

— Пакет? Какой пакет? — нахмурился дракон, а потом хмыкнул и шепнул что-то Йонасу.

Мила же в это время взяла меня за руку и ободряюще пожала ладонь.

— Как вы нашли нас? — спросила я у девушки.

— Не знаю, — ответила Мила. — Они оба были изрядно пьяны. Собирались устроить магическую дуэль, но в итоге держались друг за друга и распевали песни. А потом раз, и профессор Анжер замер и сорвался с места.

— Ясно, — кивнула я, хотя мне вообще ничего не было ясно.

— Леди Гвиневра, — подошел ко мне Йонас, — это вам, — и он протянул мне перевязанный бантиком чудом уцелевший плотный бумажный пакет, на котором были видны жирные пятна.

Пахло оттуда чесноком и курицей.

Я забрала пакет из рук своего нового коллеги, прижала ароматный сюрприз к груди и растроганно шмыгнула носом.

Жорик все-таки добыл мне пропитание. Только есть, когда твой товарищ пострадал (из-за тебя пострадал), было решительно невозможно. Взяла пакет поудобнее, а потом побежала за мужчинами в сторону Университета. Контролировать, как устроят моего героя.

Здание госпиталя было одноэтажным и не слишком большим, серым снаружи и абсолютно белым внутри. На стенах висели плакаты с пугающе предостерегающими изображениями последствий магических дуэлей, проклятий и выпитых зелий с просроченным сроком годности. Бешенство как побочный эффект средства от веснушек запомнилось мне особенно хорошо.

Всклокоченная рыжая девица рвала зубами смирительную рубашку, а нарисованные медицинские братья белозубо улыбались. Один из них держал в руке фигурную бутыль с эмблемой знаменитой на всю Итарию аптеки. "Зеленый клевер. Мы на страже вашего умственного и физического здоровья!" — гласила надпись по центру картины, а внизу, прямо на груди пострадавшей, красовалось: "Граждане, приобретайте продукцию только известных и хорошо зарекомендовавших себя на рынке марок".

Больничный корпус находился в некотором отдалении от жилых и учебных корпусов, рядышком с полигоном. В этом, разумеется, присутствовала некоторая доля логики. Приложили тебя чем-нибудь тяжелым (заклятьем или просто спортивным снарядом) — и медикам не надо далеко идти, и тебе надежнее. Вероятность, что успеют спасти, в разы выше.

Это я так думала, пока не увидела медиков.

— Нежить в госпитале! — что было мочи заорала я. — Спасайся кто может! — и я выставила вперед пакет с курицей, как если бы чесночная подлива вдруг начала действовать не только на вампиров из детских сказок, но и на странного вида зомби.

Головы их были как будто пришиты к огромным, по виду даже тролличьим, телам. Без "как будто". Они и были пришиты.

— Изыди! — потрясла я своим ужином прямо перед ужасными лицами, а потом поняла, что Анжер, Мила и Йонас, открыв рты, смотрят на меня, а Жорик, Жорик тихо стонет.

— Что же вы стоите! — я топнула ногой от бессилия и эмоций, которые захлестывали меня и так и норовили куда-нибудь или во что-нибудь выхлестнутся. — Ему плохо, он умирает! На нас напал отряд злобных зомби!

Продолжить обличительно-паническую речь мне не дали.

— Где? — высунулся откуда-то взлохмаченный пожилой мужчина человеческой наружности.

— Здесь, — растерялась я.

— Показывайте, — махнул рукой врач (это я поняла по белому халату).

— А зомби? — я махнула уже совершенно истрепанным пакетом в сторону подозрительно спокойных монстров.

— Это не зомби, — устало потер доктор переносицу, — то есть зомби, конечно, но зомби зарегистрированные в Государственном Реестре Объектов Бытовой Некромантии. Так что все законно, могу даже клейма показать, — и он, не дожидаясь нашей заинтересованности (полагаю, предыдущий опыт говорил медику, что он этой самой заинтересованности не дождется), развернул одного из помощников и продемонстрировал клеймо ГРОБн на бритом затылке зомби.

И правда, все законно и даже совершенно обыденно. Нет ничего более нормального, чем санитар-труп, имеющий собственный номер в ГРОБн.

— И кем они у вас работают? — спросила я.

— Санитарами, — недоуменно ответил доктор, как будто о таком простом решении вопроса мог бы догадаться и первоклассник сельской школы, а не одетая в мантию преподавателя половозрелая девушка.

— Это вот они у вас больных носят? — зачем-то уточнила я.

— И больных, и раненных, — подтвердил мужчина. — Вы попробуйте найти на эту опасную и нервную работу живых! Да у нас до появления зомби эта вакансия вообще никогда не закрывалась. А теперь уже год как укомплектованный штат, и болеть студенты стали реже...

— Я даже знаю, почему, — не сдержала я нервный смешок, а Жорик снова застонал.

— Ну что же вы стоите, доктор. Сделайте что-нибудь! — воскликнула я, и врач подошел к пострадавшему.

— Ледяной стазис, — довольно сказал профессор, — отличная работа. Обезболивает лучше любых алхимических зелий.

— Почему же он стонет? — не поняла я.

— Гвен, — дернула меня за руку Мила и шепнула на ушко, — он не стонет, он смеется вообще-то.

После этих слов я не нашла ничего лучше, чем сесть на лавочку в узком больничном коридоре, развязать пакет с ужином и откусить от куриной ноги в чесночной подливе значительный кусок.

Зомби при этом как будто сглотнули.

Великий, что же такое делается? Неужели мои, с позволения сказать, пророчества, действительно сбываются? Это же я сама нагадала Итарии толпы нежити, я придумала для дракона дурацкое пророчество, и теперь нам срочно надо организовывать любовь. А как организовывать, без организатора?

— Леди, позвольте проводить вас? — зевнул Йонас, чем вызвал зевательную волну.

— Пойдем? — Мила прикрыла рот ладошкой. — Уверена, господину Релию ничего не угрожает.

Бедная Мила, вот это повезло ей с соседкой... только появилась, а уже так разнообразила будни студентки. Причем не лучшим образом.

— Профессор Фавн лучший в своем деле, — подтвердил Анжер, — а технологии, используемые в университете, самые современные, — гордо добавил он.

Краем глаза посмотрела на притихших санитаров. Пожалуй, технологии и правда, очень современные. Я бы даже сказала, инновационные технологии.

— Мила, тебе же на занятия завтра, — спохватилась я и посмотрела на часы, — то есть уже сегодня. Иди скорее в комнату, а я дождусь доктора и сразу приду.

— Ни в коем случае, — покачал головой дракон, — вам тоже совершенно необходимо отдохнуть после пережитого. Релий в надежных руках. Нам всем нужен сон, — и он предложил мне руку.

— Я никуда не пойду! — решительно заявила я. — А вот вы идите! — и я приняла несгибаемый вид (что-то среднее между видом решительным и видом глупым).

— Нет, мы уходим вместе, — и не думал сдаваться Анжер, а потом скопировал мою позу.

Это меня почему-то возмутило большее всего, и я принялась с утроенной силой доказывать свою позицию, а именно: вскочила с лавки и замахала руками ( и куриной ногой, которая, ясное дело все еще была в моих руках).

— Да как вы можете! — ткнула я своим трофеем в драконью грудь, тем самым указывая самую глубину его аморального выпада. — Он спас меня от страшной смерти, чуть не погиб, а я спать идти должна?! — тут я уже практически шипела. — Я пифия, а не предатель! — припечатала его я и отметила, что сравнение вышло немного странное.

— Ну, вы пока тут разбирайтесь, — сказал дельфин, — а мы, пожалуй, пойдем, — и он как-то очень быстро вывел за руку сонную Милу.

— Не спорьте, леди, — нам тоже пора, — начал злиться Анжер и неодобрительно поджал губы.

Вот тогда-то я вспомнила Жорика и применила на практике безотказные методы убеждения с заламыванием рук, жуткими гримасами и периодическим пением.

Подействовало. Большие глаза дракона сменили место дислокации и перебрались на высокий лоб. Он пробормотал что-то неразборчивое, пожелание доброй ночи, кажется, и покинул помещение, ни на секунду не выпуская меня из видимости. То есть, он пятился на выход, а я осталась в хорошей, хоть и немного молчаливой компании.

Зомби это вообще — отличная компания для молодой пифии, особенно по ночам.

Итак, я переборщила опять.

Вероятность благополучного исхода моих пророчеств стремительно таяла, потому что рыжая цыганка в глазах будущего золотого дракона выглядела даже не идиоткой, у неё был еще более неприятный диагноз. Она была полоумной.

Кто же захочет жениться на полоумной пифии? Ответ: никто.

"Наверное, даже фиктивно никто", — ужаснулась здравой догадке я и доела ужин.

Время тянулось мучительно медленно, и я ходила из стороны в сторону, как часовой на посту у королевского дворца. Курица была благополучно съедена, и даже присутствие рядом зеленоватых санитаров никоим образом не испортили мне аппетита. И вообще я подумала, что один день в Университете сделал меня совсем другим человеком. Он сделал меня стойкой, очень самостоятельной и практически лишенной комплексов.

"Выехать из Дремена определенно стоило..." — покосилась на симпатичных помощников доктора (на сытый желудок и зомби стали ничего).

— Ы? — у меня очень вежливо забрали пакет с остатками ужина.

— На здоровье, — улыбнулась я и умилилась — галантный зомби захрустел косточкой.