lirnik apolo

http://vk.com/pj_club

Рик Риордан

Перси Джексон и Лирник Аполлона

Переведено и оформлено специально для группы: http://vk.com/pj_club

Редактор: Александра Кардаш

Любое копирование запрещено! Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

Казалось бы, что больше всего полубоги страдают от систематических и опасных атак монстров, но как оказалось, еще сложнее им приходится с выполнением различных божьих прихотей. Вот, например, у златовласого красавца Аполлона пропал певчий автоматон, которого сам бог искать не намерен. А зачем? Ведь для этого есть такие герои, как Перси Джексон. И теперь перед юным полубогом и его другом-сатиром появилось нелегкое задание: отыскать и вернуть убежавшее создание Гефеста, либо целый Манхэттен охватит хаос под его чарующий голос.

Внимание: события рассказа происходят после событий в 'Последнем Олимпийце'.

Рассказ ведется от лица Перси

Я знаю, о чем вы думаете... и что собираетесь у меня спросить: 'Перси Джексон, почему ты свисаешь вниз головой с рекламного щита на Таймс-Сквер, готовый упасть в любую минуту? И почему ты, черт возьми, без штанов?'

Всему виной Аполлон... бог музыки, архитектуры и поэзии... а также бог, заставляющий меня выполнять глупые задания.

Эта специфическая катастрофа началась тогда, когда я прикупил парочку жестяных банок своему другу в подарок на день рождения. Возможно, мне стоит упомянуть, что я являюсь полубогом. Мой отец, Посейдон — повелитель морских пучин, что звучит круто, я полагаю... но в большинстве случаев, это значит, что моя жизнь пропитана постоянными нападениями монстров и надоедливыми греческими богами, которые имеют привычку неожиданно являться ко мне в самые щекотливые моменты: посреди урока математики, когда я нахожусь в метро, ну или когда я принимаю душ (даже и не спрашивайте).

Я надеялся, что хоть в день рождения Гроувера я смогу отдохнуть от всего этого сумасшествия. Но, естественно, я ошибался.

Гроувер и его девушка Можжевелка отдыхали в округе Проспект-Хайтс в Бруклине, занимаясь привычными им природными делами: танцевали с нимфами, пели серенады белкам... ну, по мнению Гроувера, это было весело. Он ведь у нас сатир.

В любом случае, мы отлично проводили время, наслаждаясь компанией друг друга и хорошей погодой, пока Гроувер, с довольной физиономией, жевал подаренные ему жестяные банки. Тогда нимфы начали обсуждать, в какие же праздничные игры мы должны сыграть. Гроувер вытащил у себя из кармана темную маску для сна и предложил поиграть в 'Прикрепи хвост человеку', что заставило меня занервничать, так как на тот момент я был единственным человеком в нашей компании.

И тогда, без всякого предупреждения, солнце засияло ярко-ярко, а воздух стал невыносимо горячим. В двадцати ярдах от нас зашелестела трава, облако пара взметнулось вверх, будто бы кто-то отворил огромный пресс-механизм в помещении прачечной. Пар развеялся, а перед нами предстал сам бог Аполлон.

http://vk.com/pj_club

В наше время боги совсем не выглядели так, как должны были выглядеть на самом деле, но Аполлон выделялся больше всех, потому что тащился от образа 'только что выпустившегося' парнишки. Сегодня он был одет в кожаные джинсы-дудочки, белую безрукавку и позолоченные солнцезащитные очки из новой коллекции Ray Ban. Его волнистые светлые волосы сияли ярким светом, а одна лишь улыбка заставляла дриад визжать и судорожно всхлипывать.

— Вот, блин, — сказал Гроувер. — Не к добру это.

— Перси Джексон! — обратился ко мне Аполлон. — И, э-э, его друг-козел!

— Его зовут Гроувер, — сказал я. — И сегодня у нас вроде бы выходной, ваше сиятельство. У Гроувера день рождения.

— С днем рождения! — поздравил его Аполлон. — Я так рад, что вы решили взять выходной. Это значит, что у вас двоих появилось немного времени, чтобы помочь мне разрешить одну небольшую проблемку.

Естественно, что его 'небольшая' проблемка оказалась не такой уж и небольшой. Когда мы перебрались на другой конец леса, Аполлон обернулся в мою сторону.

— Позволь мне представить тебе Chryseae celedones!

Он щелкнул пальцами, земля испустила еще больше пара и напротив нас появилось три золотых женщины. И когда я говорю 'золотые', я действительно имею в виду, что они были сделаны из чистого золота. Их металлическая кожа сияла, а богатые сарафаны из позолоченной ткани могли бы сойти за отличный пожертвовательный взнос.

До этого мне приходилось встречаться с живыми статуями — автоматонами — и будь они красивые или нет, но они почти всегда желали моей смерти.

— Э-э, — я сделал шаг назад. — Как ты их только что назвал? Крисы... доны... чего-чего?

— Chryseae celedones, — повторил Аполлон. — Золотые певцы. Они мои бэк-вокалисты.

Я перевел взгляд на Гроувера, пытаясь понять, не очередная ли это шутка. Но Гроуверу было совсем не смешно. Он с нескрываемым восхищением (и открытым ртом) уставился на золотых леди, будто бы они были самым большим и самым вкусным куском алюминия, который ему когда-либо доводилось пробовать на вкус.

— Какие красавицы!

Аполлон улыбнулся.

— Ну, прошло всего несколько столетий с тех пор, как я вызывал их в последний раз. Теперь я вызываю их только в особых случаях.

Глаза Гроувера наполнились слезами.

— Ты вызвал их в честь моего дня рождения?

— Нет, дурень. Сегодня я даю концерт на горе Олимп. Там соберутся все сливки общества! На открытии выступают Девять Муз, а я исполняю микс из своих любимых песен... ну и парочку новых хитов, разумеется. Это будет чудесное выступление! Знаешь, моя соло-карьера идет как по маслу, но люди жаждут услышать классику в моем исполнении с девушками. Меня вдохновляет Дафна, лестница на Олимп и моя любимая Атлантида. Это будет потрясающе!

У меня был тошнотворный вид, который я всеми способами пытался скрыть. Мне приходилось ранее слышать лирику Аполлона, и если его музыка была настолько же ужасна, как и его стихи, то боюсь, что от нее чьи-то мозги рванет сильнее, чем даже от Эольских ветров.

http://vk.com/pj_club

— Чудесно! — без энтузиазма отозвался я. — В чем проблема то?

Улыбка Аполлона исчезла.

— Слушай.

Он махнул рукой своим золотым певцам, вздымая ее вверх, словно дирижер, и все они по его команде дружно запели: 'ЛА'.

Они спели всего один припев, но он наполнил меня чувством блаженства. Мне показалось, что я отрываюсь от земли.

— Это было потрясающе! — сказал я.

— Потрясающе? — поморщился Аполлон. — Их всего лишь трое! У них нет гармонии! Я не могу выступать без квартета!

Гроувер почти рыдал от счастья.

— Они идеальны!

Аполлон скрестил руки.

— Они не идеальны, мистер Сатир. Мне нужны все четыре, либо концерт будет испорчен. К сожалению, мой четвертый автоматон вышла из строя этим утром. Я нигде не могу ее найти.

Я посмотрел на три остальных автоматона.

— Как бэк-вокалист может выйти из строя?

— Их гарантия истекла, — объяснил Аполлон. — Гефест создал их давным-давно. Прежде они работали превосходно, но в день, когда их двухтысячный гарантийный строк истек, они просто из ума выжили: четвертая сломалась и сбежала в большой город, — он указал рукой в сторону Манхэттена. — Естественно, я пытался пожаловаться Гефесту, но он все продолжал задавать мне свои глупые вопросы: 'А почему ты не купил дополнительный пакет 'Защита +'? на что я ему отвечал: 'Да не нужна мне твоя расширенная гарантия!', а он вел себя так, будто поломка автоматона — это моя вина, и говорил, что если бы я купил 'Защиту +', то я бы смог воспользоваться специально созданной для этого горячей линией, которая...

— Ну ничего себе, — прервал я его болтовню. — Так, если ты знаешь, где находится твой автоматон, то почему бы тебе самому не пойти к ней и не вернуть ее обратно?

— У меня нет времени, мне нужно репетировать! Мне нужно написать сет-лист, проверить музыкальные настройки. Кроме того, для таких дел существуете вы, герои.

— Чтобы выполнять прихоти богов.

— В точку! — Аполлон развел руками. — Теперь, я полагаю, мой сбежавший автоматон шатается по городу где-нибудь в театральном округе, выискивая себе местечко для прослушивания. Уверен, что пока меня нет рядом, она чувствует себя чуть ли не следующей Ханной Монтаной. Вы должны вернуть ее обратно до того, как она натворит дел, так что поспешите. Концерт уже сегодня вечером, а Манхэттен большой.

Гроувер опешил.

— Так... ты хочешь, чтобы мы нашли ее, пока ты будешь проверять свои музыкальные настройки?

— Примите это как должное... не только ради меня, а и ради всех смертных, живущих на Манхэттене!

— Ого, — сказал Гроувер. — Вот блин!

— Что? — спросил я. — Почему блин?

— Перси, — начал Гроувер. — Если автоматон начнет петь на публике... посреди дневного час-пика...

http://vk.com/pj_club

— Она станет причиной хаоса, — закончил Аполлон. — Она может петь песни о любви, колыбельные, песни на патриотическую и военную тематику... или что вы там, смертные, слушаете.

Я представил себе шатающегося по городу автоматона, поющего песни посреди Манхэттена, заставляющего людей засыпать, влюбляться или бросаться в бой.

— Ладно, ее нужно остановить, — согласился я. — Но почему мы?

— Вы мне нравитесь! — сказал Аполлон. — К тому же, ранее вы сталкивались с Сиренами, которые почти ничем не отличаются от моих автоматонов. Просто заткните уши воском! Твой друг — сатир, у него есть иммунитет к зачарованной музыке. А еще он может играть на лире.

— На какой еще лире? — спросил я.

Аполлон щелкнул пальцами, и внезапно у Гроувера в руках появился самый странный музыкальный инструмент, который я когда-либо видел. Основание было сделано из вырезанного черепашьего панциря, от чего мне внезапно стало жаль ту черепаху. Сверху по обеим сторонам торчали две отполированные деревянные ручки, похожие на бычьи рога, а поперек них находился брусок, по которому растянулись семь волшебных струн. В общем, все это было похоже на микс из арфы, банджо и.... мертвой черепахи.

— Ну ничего себе! -Гроувер едва не уронил лиру. — Я не могу... это твоя?

— Ага, — ухмыльнулся Аполлон. — Это моя личная лира. Если ты сломаешь ее, я тебя испепелю. Но я уверен, что ты будешь осторожен с ней. Ты ведь можешь играть, да?

— Э-э, — Гроувер сыграл пару коротких мелодий, которые больше напоминали погребальные звуки.

— Больше практики! — сказал Аполлон. — Тебе понадобится магия лиры, чтобы словить автоматона. Пусть Перси отвлекает ее, пока ты будешь играть.

— Отвлекать ее? — спросил я. Это задание звучало все хуже и хуже. Я не понимал, как мы могли поймать золотого автоматона, но Аполлон похлопал меня по плечу так, будто дело было сущим пустяком.

— Ну вот и отличненько! — сказал он. — Встретимся на закате на Эмпайер-Стейт-Билдинг. Так или иначе, я уломаю Гефеста на то, чтобы он починил ее! Просто не опоздайте, я не могу заставлять мою публику ждать!

После этих слов бог солнца и его золотые бэк-вокалисты исчезли в облаке пара.

— С днем рождения меня, — сказал Гроувер и сыграл на лире кислую ноту.

* * *

Предположив, что лучше начинать поиски с Таймс-Сквер, мы спустились в метро и отправились прямиком туда. После, мы оказались в центральной части Театрального квартала, который пестрил изобилием чудаковатых уличных певцов и почти миллионом туристов. Это было подходящим местом для 'золотогласой дивы' привлечь к себе немного внимания.

Гроувер даже и не пытался скрыть свою 'пикантную' наружность. Его белая футболка гласила: 'Как бы поступил Пан?'. Кончики его рогов торчали из-под его кучерявых волос. Обычно он носил джинсы поверх своих лохматых ног и специально приспособленную для его копыт обувь. Но сегодня нижняя часть его тела была по-настоящему козлиной.

http://vk.com/pj_club

Я сомневался, что это могло доставить нам неприятности. Большинство смертных не могли видеть сквозь Туман, скрывающий настоящую сущность монстров. Даже без привычной маскировки Гроувера, людям пришлось бы приглядеться к нему с особой щепетильностью, чтобы понять, что на самом деле он был сатиром, а не человеком. Но даже при таком раскладе они бы и глазом не моргнули. Это ведь Нью-Йорк, в конце концов.

Продвигаясь через толпу, я рыскал в поисках хоть одного признака певчего автоматона. Площадь как всегда была переполнена. Парень в нижнем белье и с гитарой в руках на пару с каким-то туристом позировали для фотографии на память. Полиция со скучающим видом ошивалась по уличным закоулкам. Перекресток между Бродвеем и сорок девятой улицей был перекрыт. Команда рабочих устанавливала там что-то наподобие сцены. Проповедники, спекулянты театральными билетами и уличные торговцы пытались перекричать друг друга, намереваясь привлечь к себе внимание. Из дюжины громкоговорителей раздавалась музыка, но никакого магического пения я не слышал.

Гроувер дал мне шарик теплого воска, которым я, в случае необходимости, должен был закрыть свои уши. Он сказал, что всегда носит немного воска с собой, по большей части используя его в качестве жевательной резинки. Это было одной из причин, почему я не горел желанием использовать этот воск.

Гроувер врезался в повозку продавца брецелей1, пошатнувшись назад и мертвой хваткой схватившись в лиру Аполлона, пытаясь уберечь ее от повреждений.

— Ты знаешь, как пользоваться этой штуковиной? — спросил я. — В смысле, какого рода магией она обладает?

Глаза Гроувера стали похожи на чайные блюдца.

— Ты не знаешь? Аполлон возвел стены Трои, всего лишь играя на этой лире. С правильно подобранной песней она способна создать практически все!

— А клетку для автоматона она может соорудить? — поинтересовался я.

— Эм... да!

Его ответ не блистал уверенностью, да и я не был уверен, что хочу видеть его играющим в 'Guitar Hero'2 на божественном банджо из мертвой черепахи. Без сомнений, Гроувер мог колдовать с помощью своей дудочки. В благоприятный день, он мог заставить растения расти и окутать ими своих врагов. В неблагоприятный день, он мог вспомнить только песни из репертуара Джастина Бибера, которые были бесполезны во всем, кроме как доставляли мне головную боль.

Я попытался составить план. Как бы я тогда хотел, чтобы Аннабет, моя девушка, оказалась рядом со мной. Смекалка у нее работала куда лучше, чем у меня. К сожалению, на тот момент она улетела в Сан-Франциско, чтобы встретиться со своим отцом.

Гроувер схватил меня за руку.

— Там.

Я последовал за его взглядом. По ту сторону площади, на надворной сцене, работники метались из стороны в сторону, устанавливая свет на подмостках, настраивая микрофонные стойки и подключая к электричеству гигантские громкоговорители. Наверное, они готовились к какому-то бродвейскому шоу или к чему-то в этом роде.

Тогда я и увидел ее — золотую леди, направляющуюся к сцене. Она перелезла через полицейские ограждения, перекрывающие перекресток, незаметно протиснулась через ряды рабочих (которые ее полностью игнорировали) и направилась к лестнице справа от сцены. Автоматон оглядела толпу на Таймс-Сквер и улыбнулась, будто представляя, как они раздаются дикими овациями. Тогда она последовала к центральному микрофону.

http://vk.com/pj_club

— О, боги! — взвизгнул Гроувер. — Если эта звуковая система подключена...

Я залепил воском свои уши и побежал в сторону сцены.

* * *

Сражаться с автоматоном — дело грязное. Сражаться с автоматоном на глазах у толпы смертных — это один шаг к созданию катастрофы. Мне некогда было думать о безопасности смертных, о чувстве самосохранения или о плане захвата автоматона. Мне нужно было как можно скорее эвакуировать людей из Таймс-Сквер, не устроив при этом массового панического бегства.

Как только мы выбрались из толпы, я поспешил к ближайшему копу и схватил его за плечо.

— Эй! — крикнул я ему. — Сюда направляется автомобильный кортеж президента! Нужно как можно скорее очистить улицы!

Я указал в сторону седьмого авеню. Естественно, там не было никакого кортежа, но я очень постарался представить себе один из них.

Как вы поняли, некоторые полукровки могут контролировать Туман. Они могут заставить людей видеть то, что пожелают. Я был не очень хорош в этом деле, но мне пришлось рискнуть. Визиты президента были здесь привычным событием, поэтому я понадеялся, что полиция купится на мой блеф, особенно тогда, когда в городе находились председатели ООН.

По всей видимости, он купился. Оглядев мой воображаемый ряд лимузинов, он скривился и что-то передал своему коллеге по рации. Из-за воска в ушах я не слышал их разговора, но все остальные копы, находящиеся на площади, стали легонько подталкивать толпу в сторону переулка.

К сожалению, автоматон достигла центральной сцены.

Мы все еще находились в пятидесяти футах от нее, когда она схватила микрофон и постучала по нему. По улицам раздалось эхо от его ударов.

— Гроувер! — закричал я. — Лучше бы тебе начать играть на этой лире!

Если он и ответил мне, то я этого не слышал. Я рванул в сторону сцены.

Работники были слишком заняты своим спором с полицией, поэтому даже и не пытались меня остановить. Я поднялся по лестнице, достал свою ручку из кармана и снял с нее крышку. У меня в руках появился Анаклузмос, мой меч, хотя я и понятия не имел, как он мог мне помочь. Аполлон не погладил бы меня по голове, если бы я уничтожил его бэк-вокалиста.

Я был всего в двадцати футах от автоматона, когда произошло множество интересных вещей.

Золотая дива взяла настолько могущественную ноту, что даже я услышал ее сквозь восковые шарики в моих ушах. Ее голос был таким грустным, что это разбивало мне сердце. Он был наполнен желанием, стремлением. Пусть воск в моих ушах и заглушал ее пение, но это ничуть не мешало мне захотеть упасть на колени и раздаться громкими рыданиями — что как раз и сделали несколько тысяч людей на Таймс-Сквер. Машины остановились. Полиция и туристы упали на колени, всхлипывая и обнимая друг друга в знак утешения.

Тогда я услышал еще один раздавшийся звук — неистовое бренчание Гроувера по струнам волшебной лиры Аполлона. Я плохо слышал, но я мог почувствовать накопившееся в воздухе магическое напряжение, сотрясающее сцену у меня под ногами. С

http://vk.com/pj_club

помощью нашей эмпатической связи, я уловил некоторые отрывки из мыслей Гроувера. Он пел про стены, пытаясь создать клетку вокруг автоматона.

Хорошие новости: это вроде как работало. Прямо из-под сцены между мной и автоматоном выросла кирпичная стена, опрокинувшая микрофон и 'заткнувшая' золотогласную диву. Плохие новости: к тому времени, когда я понял суть всего происходящего, я не смог остановить движущую во мне силу. Я впечатался прямо в неоштукатуренную стену, а затем незамедлительно упал автоматону прямо на голову, обрушив на него при этом около тысячи кирпичей.

Мои глаза заслезились. Казалось, что я сломал себе нос. Прежде чем я сумел сориентироваться, автоматон выбралась из-под кучи кирпичей и оттолкнула меня в сторону. Она подняла свои руки в триумфе, будто бы все происходящее там было ее хорошо запланированным фокусом.

Она запела:

— Та-да!

Она больше не зачаровывала, но ее голос все еще будоражил. Смертные прекратили рыдать и поднялись с колен, раздавшись овациями и радостными возгласами.

— Гроувер! — закричал я, будучи не уверенным, что он меня слышит. — Сыграй что-нибудь другое!

Я подобрал свой меч и поднялся на ноги. Она проигнорировала мои попытки схватить ее (что было равносильно попытке схватить фонарный столб) и продолжила петь.

Когда я снова напал на нее и попытался выбить из равновесия, температура на сцене начала подниматься. Автоматон пела на древнегреческом, но мне удалось уловить некоторые слова: Аполлон, солнечный свет, золотой огонь. Это была своего рода ода богу. Ее металлическая кожа нагрелась не на шутку. Я учуял запах чего-то горелого, и это оказалась моя футболка.

Я как можно дальше отскочил от дивы. Моя одежда дымилась. Воск в моих ушах растаял и стекал по моим щекам, так что теперь я мог четко слышать ее пение. Все люди на Таймс-Сквер начали изнемогать от жары.

Где-то возле ограждений, Гроувер, словно сумасшедший, заиграл на лире. Но он был слишком обеспокоен, чтобы сосредоточиться. С неба посыпались кирпичи. Один из громкоговорителей на сцене превратился в курицу. Возле ног автоматона появилась тарелка с энчиладами.

— Это бесполезно! — закричал я, пытаясь одолеть боль от растущего тепла. — Пой о клетках! Или о кляпах!

В воздухе стоял невыносимый жар, словно мы топили доменную печь. Если бы автоматон продолжила в том же духе, то весь Мидтаун охватило бы пламя. У меня больше не было сил и желания играть в хорошего мальчика. Как только автоматон начала напевать следующий куплет, я, держа в руке Анаклузмос, сделал выпад в ее сторону.

Она отскочила назад с ошеломляющей скоростью. Кончик моего меча находился на расстоянии всего нескольких сантиметров от ее лица. Я заставил ее замолчать, чему она, естественно, не обрадовалась. Она с отвращением посмотрела в мою сторону, сосредоточившись на моем мече. На ее металлическом лице появился страх. Большинство магических существ знали о небесной бронзе предостаточно, чтобы этот металл вызывал у них уважение. Один хороший удар мог превратить их в кучку пыли.

— Сдавайся, и я не обижу тебя, — сказал я. — Мы просто хотим вернуть тебя Аполлону.

http://vk.com/pj_club

Она развела руки. Я испугался, что она снова начнет петь, но вместо этого она обратилась. Ее руки трансформировались в золотые крылья. Лицо вытянулось и у нее вырос клюв. Тело автоматона уменьшалось до тех пор, пока она не превратилась в пухленькую металлическую птичку размером с перепел. Я не успел среагировать, и маленькая птичка взмыла в воздух, полетев прямо на верхушку ближайшего здания.

Гроувер поспешил ко мне на сцену. Все смертные, находящиеся на Таймс-Сквер и ранее изнывающие от жары, начали приходить в себя. От тротуара все еще шел пар. Полиция начала отдавать приказы, пытаясь очистить участок. На нас же никто внимания не обращал.

Я наблюдал, как металлическая птичка кругами летела наверх, пока не исчезла за самым высоким рекламным щитом на Таймс-Тауэр. Вы, вероятно, видели это здание на фотографиях: высокое и узкое, нагромождённое светящимися рекламными объявлениями и экранами Джамботрона3.

Честно говоря, я чувствовал себя паршиво. Из моих ушей вытекал горячий воск. Меня запекли во фритюрнице до средней степени зараженности. Казалось, будто мое лицо встретилось с кирпичной стеной... что было правдой. Во рту у меня был металлический привкус крови, и я действительно начинал ненавидеть музыку. И перепелов.

Я повернулся к Гроуверу.

— Ты знал, что она может превращаться в птицу?

— Э-э, да... но я забыл об этом.

— Замечательно, — я легонько пнул тарелку с энчиладами, лежащую у меня возле ног. — Не мог бы ты призвать на помощь что-то более полезное в следующий раз?

— Прости, — пробормотал он. — Когда я нервничаю, я хочу есть. Так что мы теперь будем делать?

Я поглядел на верхушку Таймс-Тауэр.

— Золотая девочка выиграла первый бой. Пришел черед второго раунда.

* * *

Вам, наверное, интересно, почему я решил отказаться от идеи с воском. Во-первых, у меня просто-напросто больше его не осталось. Во-вторых, растаявший воск ушах — неприятное и даже болезненное ощущение. Ну и, полагаю, что какая-то часть меня думала: 'Эй, я полубог. В этот раз я готов. Я могу встретиться с музыкой лицом к лицу, буквально'.

Гроувер заверил меня, что понял, как использовать магию лиры. Больше никаких энчилад или кирпичей, летящих с неба. Мне нужно было просто отыскать автоматона, застать ее врасплох и отвлечь... но вот как отвлечь ее, я еще не придумал.

До нужного этажа мы добрались на лифте, а затем по лестнице поднялись на крышу. Хотел бы я уметь летать, но такой силой я не обладал, а мой верный друг Пират не отвечал на мои просьбы (весной он становится по-особенному рассеянным, когда прочесывает облака в поисках симпатичного пегаса женского пола).

Как только мы забрались на крышу, найти автоматона не составило труда. Стоя на краю здания с разведенными в стороны руками, она вновь обрела человеческую форму, исполняя песню 'Нью-Йорк, Нью-Йорк' в своей собственной интерпретации. Ее пение вновь охватило Таймс-Сквер.

http://vk.com/pj_club

Я ненавидел эту песню. Я не знал ни одного жителя Нью-Йорка, которому она бы пришлась по душе. Но, услышав ее в исполнении золотой дивы, я возненавидел ее еще больше.

В любом случае, она стояла к нам спиной, так что у нас было преимущество. Мне хотелось незаметно подобраться к ней и столкнуть ее с крыши, но она была слишком сильной, в чем я убедился ранее на сцене, пытаясь ее одолеть. Кроме того, она, вероятно, просто превратилась бы в птичку и... хм, птичка.

У меня появилась идея. Да-да, порой меня осеняют умные мысли.

— Гроувер, — сказал я. — Можешь ли ты использовать лиру, чтобы призвать птичью клетку? Крепкую. Из небесной бронзы.

Он поджал губы.

— Полагаю, что да, но птицы не должны сидеть в клетках, Перси. Они должны быть на свободе! Летать и...

Он посмотрел на автоматона.

— А, ты имеешь в виду...

— Да.

— Я попробую.

— Хорошо, — сказал я. — Я дам тебе знак. У тебя случайно не с собой та маска для сна, для игры в 'Прикрепи хвост человеку'?

Гроувер передал мне клочок ткани. Я обратил своей меч обратно в шариковую ручку и положил ее в карман своих джинс. Для этого дела обе мои руки должны были быть свободными. Затем я начал тихонько подкрадываться к золотогласной диве, которая на тот момент допевала последний куплет песни.

Несмотря на то, что она стояла ко мне спиной, от ее волшебного пения мне хотелось броситься в пляс (что, поверьте, вам бы никогда не захотелось узреть). Я заставил себя продолжать двигаться по направлению к ней, но противостоять ее магии было сродни пробираться сквозь ряды тяжелых портьер.

Суть моего простого плана заключалась в следующем: заставить диву замолчать, чтобы она вновь превратилась в птицу и попыталась сбежать. Я бы словил ее и заключил в клетку. Что могло пойти не так?

На последней строчке песни 'Нью-Йорк, Нью-Йорк', я запрыгнул ей на спину, обхватил ногами ее талию и приложил ей ко рту маску для сна, словно узду для лошади.

Ее великолепное пение оборвалось на полуслове: 'Нью-Йо... рф!'.

— Гроувер, действуй! — закричал я.

Автоматон подался вперед. Посмотрев вниз, у меня закружилась голова. Я мельком увидел утонувший в хаосе Таймс-Сквер: копов, пытающихся растолкать толпу; туристов, построившихся в ряды и танцующих на свой лад танец группы 'Radio City Rockettes' с высоким вскидыванием ноги4. Электронные рекламные щиты, расположенные вниз по склону от Таймс-Тауэр, были похожи на закрученные разноцветные водные горки. Только, съехав с такой, вы бы 'поздоровались' лицом с тротуаром, а не с бассейном.

Золотогласая дива попятилась назад, вертясь по сторонам и бормоча через кляп нечто нечленораздельное.

Гроувер в отчаянии забренчал на лире. От нее по воздуху прокатились могущественные магические импульсы, а голос Гроувера все так же дрожал от неуверенности.

http://vk.com/pj_club

— Эм, птички! — пел он. — Ла, ла, ла! Птички в клетках! В очень крепких клетках! Птички!

Мда, с таким то текстом он вряд ли бы выиграл премию Грэмми. А я, тем временем, терял хватку. Автоматон был сильным. Ранее мне приходилось кататься верхом на Минотавре, но у него, по крайней мере, было за что ухватиться, в отличии от этой дамочки.

Она закружилась, пытаясь скинуть меня со спины, а затем ухватилась руками за мои предплечья и сильно их сжала. Волна боли прошлась по моим плечам.

— Гроувер, быстрее! — закричал я. Но из-за того, что мои зубы были крепко сжаты, с моих губ сорвалось что-то вроде: 'Грр!'.

— Птички в клетках! — Гроувер забренчал другой аккорд. — Ла, ла, ла, клетки!

Удивительно, но на краю крыши что-то замерцало, а после появилась и птичья клетка. Я был слишком занят тем, что меня брыкали из стороны в сторону, поэтому я не мог хорошенько ее рассмотреть. Но мне показалось, что Гроувер проделал отличную работу. Клетка была достаточно большой, чтобы вместить в себя попугая, ну или жирного перепела. Стенки клетки отдавали слабым мерцанием... небесная бронза.

Теперь мне нужно было заставить диву обратиться в нечто пернатое. К сожалению, в ее планы это не входило. Она резко крутанулась, ослабив мою хватку окончательно, и я отлетел по ту сторону здания.

Я старался не паниковать. Печально, но меня не впервые пытались сбросить с небоскреба.

Хотел бы я сказать вам, что проделал некий крутой акробатический трюк: схватился за край рекламного щита и запрыгнул обратно на крышу, исполнив превосходное тройное сальто.

Нетушки. Как только я попытался отпрыгнуть от одного из экранов Джамботрона, я каким-то образом зацепился поясом за его металлическую опору, тем самым предотвращая свое падение вниз. Более того, я оказался подвешенным за нижнее белье. Затем, будто я еще не достаточно настрадался, мои попытки освободиться закончились тем, что я оказался висящим вниз головой. И, естественно, я выскользнул из своих штанов.

Я стремительно полетел головой вниз в сторону Таймс-Сквер, дико хватаясь за каждую вещь, которая могла бы замедлить мое падение. К счастью, на верхушке другого рекламного щита находилась приставная лестница, к которой, возможно, особо храбрые подсобные рабочие могли прикрепить свои строительные ремни безопасности.

Мне удалось ухватиться за нее и перепрыгнуть вправо. Я едва не опрокинул стремянку, но каким-то образом мне удалось сохранить равновесие. Вот, как я оказался свисающим вниз с рекламного щита... и без штанов.

Сразу отвечу на ваш последующий за этим вопрос: семейники. Обычные голубые семейники. Без смайликов. И без сердечек.

Можете смеяться. Но они в сто раз удобнее, нежели трусы.

Автоматон улыбнулась мне с верхушки крыши, стоя на высоте около двадцати футов от меня. Прямо под ней, на металлической опоре, на ветру болтались мои джинсы, словно махая мне на прощание. Гроувера я не видел. Его игра на лире прекратилась.

Моя хватка ослабла. Я находился на расстоянии семи сотен от тротуара. Если бы я сорвался вниз, то несомненно, долго бы орал, прежде чем разбиться насмерть. Сияющий экран Джамботрона медленно обжигал мой живот.

http://vk.com/pj_club

Пока я болтался там, автоматон начала петь серенаду специально для меня. Она пела о расслаблении, чтобы я откинул все свои проблемы и отдохнул у берега реки. Текст я точно не помню, но мысль вы уловили.

Я старался изо всех сил противостоять ей. Я не хотел падать вниз, но пение дивы проникло в каждую клеточку моего организма, убивая во мне мою решительность. Я представил себе, что безопасно доберусь до земли, на берег ленивой реки, где мы с моей девушкой сможем чудесно провести время за пикником.

Аннабет.

Я вспомнил то время, когда спас Аннабет от Сирен в Море чудовищ. Я держал ее в своих объятиях, пока она рыдала и пыталась вырваться, отчаянно желая добраться вплавь до некой прекрасной земли обетования.

Теперь я представил, что это она удерживает меня. Я даже мог расслышать ее голос: 'Это обман, Рыбьи Мозги! Ты должен перехитрить ее или погибнешь. А я никогда не прощу тебе твоей смерти!'

Это освободило меня из-под чар автоматона. Гнев Аннабет пугал меня даже больше, чем некоторые монстры. Но не смейте ей проболтаться. Я ничего вам не говорил.

Я взглянул вверх на мои джинсы, бесполезно болтающиеся на ветру. Мой меч был превращен в ручку, которая лежала в кармане моих штанов, что никак не обнадеживало. Гроувер снова начал петь про птиц, но это не помогало. Очевидно, что автоматон превращалась в птицу только тогда, когда была сильно напугана.

Погодите-ка...

В отчаянии я составил обновленную версию своего идиотского плана.

— Эй, — крикнул я. — Вы так чудесны, мисс золотогласая дива! Можно ли мне получить ваш автограф прежде, чем я погибну?

Автоматон прекратила петь. Она выглядела удивленной, а затем улыбнулась мне с удовольствием.

— Гроувер! — позвал я. — Иди сюда.

Он прекратил играть на лире. Из-за угла показалась голова Гроувера.

— Ох, Перси, мне... мне очень жаль.

— Ничего страшного! — молвил я, фальшиво улыбаясь. Я использовал нашу с ним связь, сообщая о том, что собирался сделать на самом деле. Я не мог полностью передать ему свои мысли, но я постарался донести до него основную мысль: Ему нужно было приготовиться. Ему нужно было быть быстрым. Я надеялся, что он понял.

— У тебя есть ручка с бумагой? — спросил я его. — Я хочу взять у этой леди автограф прежде, чем умру.

Гроувер моргнул.

— Эм... нет. Но разве ты не оставил ручку в кармане своих джинс?

Лучший в мире сатир. Он явно уловил суть плана.

— Точно! — я с мольбой в глазах посмотрел на автоматона. — Пожалуйста? Последняя просьба? Можете ли вы достать ручку из моих джинс и расписаться на них? Тогда я умру счастливым.

Золотые статуи не умеют краснеть, но этот автоматон выглядел полностью польщенным. Она потянулась вниз, достала мои джинсы и вытащила из них ручку.

Я задержал дыхание. Никогда ранее Анаклузмос не оказывался в руках монстра. Если бы все пошло не по плану, если бы она осознала, что я пытался ее обмануть, она могла бы убить Гроувера. Небесная бронза отлично срабатывает и на сатирах.

http://vk.com/pj_club

Она осмотрела ручку, будто бы видела ее впервые.

— Нужно снять крышку, — сказал я, пытаясь помочь. Мои пальцы начали соскальзывать.

Она положила мои джинсы на выступ рядом с птичьей клеткой. Как только она сняла крышку, ручка мгновенно превратилась в меч.

Если бы я не был на грани смерти, это было бы самой забавной вещью, которую я когда-либо видел в своей жизни. Вы знаете такие игрушки (вроде хлопушек), когда из конфетной упаковки внезапно выпрыгивает картонная сгибающаяся змея?

Мне казалось, что я наблюдал, как кто-то открывает одну из таких упаковок. Только вместо игрушечной змеи там находился клинок длинною в три фута.

Меч из небесной бронзы принял свою стандартную форму, и автоматон откинула его прочь, отпрыгнув назад не с очень мелодичным криком. Она обратилась в птицу, но Гроувер уже был на позиции. Он уронил лиру Аполлона и схватил жирного золотого перепела обеими руками.

Затем он засунул ее в клетку и затворил дверцу. Автоматон словно обезумела и начала брыкаться, пронзительно кричать и бить крыльями по стенкам клетки. Ей не хватало пространства, чтобы вновь принять человеческую форму, а будучи птицей — Слава Богу — никакой магии в ее голосе, кажется, не было.

— Молодец! — сказал я Гроуверу.

Он выглядел угнетенным.

— Кажется, я поцарапал лиру Аполлона. И заключил птицу в клетку. Это мой наихудший день рождения.

— Кстати, — напомнил я ему. — Я скоро сорвусь вниз.

— Ой! — Гроувер поднял лиру и сыграл какую-то короткую мелодию. Теперь, когда он был в безопасности и когда монстр был пойман, у него больше не возникало проблем с игрой на лире. Как обычно. Он призвал веревку и бросил ее мне вниз. Каким-то образом ему удалось вытащить меня наверх, где я бессильно развалился на твердой поверхности.

На Таймс-Сквер все еще царил полный хаос. Туристы слонялись по округе в забвении. Полиция пыталась остановить их безумные, постепенно сходящие на нет, танцы. Несколько машин пылали в огне, а наружная сцена превратилась в кучу древесины, кирпичей и сломанной звуковой аппаратуры.

Над Хадсон Ривер уже садилось солнце. Все, чего я хотел — это раскинуться на крыше и наслаждаться тем, что сумел выжить. Но на этом наша задача не заканчивалась.

— Мы должны доставить диву обратно к Аполлону, — сказал я.

— Угу, — согласился Гроувер. — Но... эм. Может ты сперва наденешь свои штаны?

* * *

Аполлон ждал нас в вестибюле Эмпайр-стейт-билдинга. Трое его 'оперных див' нервно переминались с ноги на ногу позади него.

Увидев нас, он засиял — буквально. Вокруг его головы появилась сияющая аура.

— Чудесно! — он взял клетку. — Я отнесу ее к Гефесту, чтобы он починил ее. И на этот раз я не приму никаких оправданий в виде истечения гарантийного срока. Мое шоу начинается через пол часа!

— Пожалуйста, — ответил я.

http://vk.com/pj_club

Гроувер отдал Аполлону его лиру. Выражение лица бога стало не на шутку возмущенным.

— Ты поцарапал ее.

— Повелитель, Аполлон... — захныкал Гроувер.

— Это был единственный выход словить автоматона, — вмешался я. — Кроме того, она все равно износилась бы. Пусть Гефест починит ее. Он ведь тебе задолжал, так?

На минуту мне показалось, что Аполлон испепелит нас обоих, но в конце концов он просто заворчал:

— Полагаю, что ты прав. Ну что же, молодцы, вы оба! В качестве вознаграждения вы приглашены на мое представление на Горе Олимп!

Мы с Гроувером обменялись взглядами. Обижать бога было опасно, но я боялся, что мои уши просто не выдержат еще большего количества музыки.

— Мы не достойны, — солгал я. — Нам бы очень хотелось пойти, но знаешь, мы, вероятно, взорвемся или что-то в этом роде, если услышим твою божественную музыку на полной громкости.

Аполлон, задумавшись, кивнул.

— Точно. Вы можете сорвать мое выступление, если внезапно взорветесь. Как это тактично с вашей стороны, — он улыбнулся. — Ну, тогда я пошел. С днем рождения, Перси!

— Сегодня день рождения Гроувера, — поправил я его, но Аполлон и его певицы уже исчезли в вспышке золотого света.

— Это слишком для выходного, — сказал я, оборачиваясь к Гроуверу.

— Возвращаемся обратно в парк? — предложил он. — Можжевелка, наверное, ужасно волнуется.

— Ага, — согласился я. — И я очень голоден.

Гроувер увлеченно кивнул.

— Если мы пойдем сейчас, то успеем подобрать Можжевелку и добраться до Лагеря-Полукровок как раз к началу пения у костра. Сегодня подают сморы5!.

Я вздрогнул.

— Никакого пения, пожалуйста. Но я согласен на сморы.

— Как скажешь! — ответил Гроувер.

Я похлопал его по плечу.

— Идем, Джи-мэн. В конце концов, мы все еще можем нормально отпраздновать твой день рождения.

1Брецель — крендель, диаметром около 10-15 см.

2Guitar Hero — музыкальная игра для игровой консоли.

3Джамботрон — огромный телевизор, который устанавливают на стадионах и концертах.

4Что-то наподобие канкана. 5Смор — десерт, который едят в детских лагерях обычно по вечерам у бивачного костра. Состоит из поджаренного маршмэллоу и куска шоколада, прослоенных в два куска крекера.