Институт Глобального Хакерства им. Н.Лихачева (Ифтф 2 часть) новая версия

Часть вторая.

Конец сентября (реальность)

Оффтоп. Все книги ерунда. Они врут, врут всегда. И если вас уверяют, что герой накануне значимых событий просыпается полный странных, тяжелых, смутных предчувствий — не верьте. А впрочем, это я сейчас такая умная, когда сижу на подоконнике своей старой квартиры с чашкой горячего какао и слушаю надрывы плачущей скрипки Ванессы Мэй, которая играет Шторм Вивальди. Уже четыре часа играет. Хотя все это флуд разума, флейм эмоций и троллинг чувств. Жаль, что нельзя все хакнуть и начать сначала. Вернуться в мой тридцатый день в Институте Флудистики, Троллинговедения и Флеймологии.

Но это невозможно. Гении информатики и программирования научились лишь изменять относительность времени, а вернуть меня в прошлое никто не может.

А сейчас есть настоящее. Есть я. Есть какао. И плачет скрипка. И мучают воспоминания тягучих дней.

Несколькими днями раньше.

Самого перехода в реальность и дороги до дома я не помню. Кажется, Мастер НЛП нес меня на руках. Сначала до машины, потом до квартиры. Я не реагировала ни на что. Пока не раздался звонок в дверь. А дальше был ночной мазохизм. Я сидела под дверью и размазывала сопли, а Модератор говорил, просил, умолял. Так и сидели, каждый со своей стороны, а на кухне бодрствовал Мастер НЛП и ждал. Но дверь я так и не открыла. Не смогла.

А потом было два дня овощного состояния. Когда Мастер НЛП уходил лишь на лекции, а его подменял Джокер. Модератор разрывал телефон звонками, но я не отвечала.

А потом меня прорвало. Захлебываясь слезами, я рассказывала, рассказывала, рассказывала. А двое мужчин слушали, не перебивая. А я сбивалась, перескакивала с места на место, и снова возвращаясь обратно. Про то, как поймали после школы и среди белого дня затащили в машину. Как били, требуя вернуть программу и документы. А когда решили, что я ничего не знаю, поиграться. По очереди. А потом бросили в состоянии полутрупа, полагая, что до утра не доживу. А если выживу, то отправить на продажу. Откуда тогда взялись силы, не знаю. Наверно, на чистом упрямстве выползла из незакрытой комнаты, затем доковыляла, сгибаясь от боли до помещения, где они так неосмотрительно оставили включенным компьютер. Рискуя быть пойманной или потерять сознание от потери крови, вытащила всю информацию, а также записи камер.

А потом брела по улице, понимая, что должна выжить. И как дома лихорадочно вскрывала отцов архив, который сама же ему и шифровала. Шутка ли, меня уже ждали на информационной безопасности в Бауманке. А в репетиторах по информатики уже два года был знаменитый на то время программист-хакер. Отец постарался. А потом закачивала утащенные файлы и обратно закрывала, сливая на облако, которые тогда лишь начинали появляться.

Выпитые дома обезболивающее и кровоостанавливающее временно помогли. Дальше был набег на отдел опеки, где я уничтожила любое воспоминание о себе и рывок до вокзала, где легко спрятаться в толпе. А там купила билет на утренний поезд до Орла, потом в Орле на электричку до странной станции Ливны. А дальше тряслась в автобусе, сжимая зубы от боли. Чтобы потом рухнуть в обморок в кабинете директора приюта, про который расспросила еще в городе.

Мужчина оказался умным и сообразительным. Меня приняли, даже записали под вымышленным именем. И два года я приходила в себя, зализывая раны. А потом он отправил меня обратно в Москву, поступать в химакадемию. Пять с половиной лет учебы, обычный диплом. Еще до начала занятий я вышла на черного маклера, и мы совершили бартер. Я написала ему программку под его нужды, он провернул немыслимую аферу — продал шикарную родительскую квартиру, которая по завещанию отошла благотворительному фонду бабушки, и купил мне двушку в Бутово. Разницу, за вычетом его вознаграждения, я положила в банк и, пока училась, на проценты жила. А дальше... Дальше заставила себя забыть весь кошмар, что был со мной и жить дальше обыкновенной серой мышью. Психика радостно согласилась, и однажды я проснулась уже под своим именем, но абсолютно обыкновенной девушкой. Я не боялась, что меня ищут. По всем базам я проходила без вести пропавшей. Все навыки, знания, умения заархивировались и спрятались в долгий ящик. Однако приглашение в Институт Флудистики, Троллинговедения и Флеймологии запустило механизм восстановления данных. Возвращая боль, страх и недоверие к людям.

Когда я замолчала, в комнате был лишь Мастер НЛП. Он молча уложил меня спать и ушел.

В ту ночь я часто просыпалась от навязчивой мысли, что за мной наблюдают. Но квартира была пуста.

А утром я проснулась одна. Словно вчерашняя исповедь испугала Мастера НЛП и Джокера. И тогда же резко пропал Модератор. Он больше не обрывал телефон, словно был человек и нету. Резко и беспричинно. Когда я, наконец, добралась до ноутбука и по привычке включила его, то новостная лента разорвала мне мозг. Лачинского травили. Троллили, флеймили, флудили по всем направлениям. Многие его преступления имели срок давности, но массовая истерия, умело устроенная тайными профессионалами, принесла плоды. За скупыми словами экономических сводок, за кучей лапши в социальных сетях и блогах, за фотографиями желтой прессы скрывалась одна истина — Лачинский шел на дно. От него отворачивались все партнеры и клиенты, и подрядчики, перед ним закрыли все двери, которые он раньше открывал пинком. Атака шла агрессивно, и со свежих фотографий смотрел не холеный хозяин жизни, а побитая шавка, что скулила в предсмертной агонии. И нигде, абсолютно нигде я не нашла ни строчки, ни слова, ни намека на меня. Днем курьер привез мои вещи. Все. Включая кофеварку и те, что находились в квартире на Ильинке. А также диплом на мое имя. Новое имя — Голицына Алина Владимировна. И кипу раздаточных материалов из Института Фундаментальной Теории Финансов.

До следующего понедельника у меня было время, но решила расквитаться сразу. От нервного потрясения была польза — я нынешняя не собиралась прогибаться под тех псевдопрофессионалов, которыми являлись мои начальники.

По привычке надев джинсы и джемпер ядовитой бирюзовой окраски, набросив куртку, и.... Рука дрогнула, ухватившись за белую кожу рюкзака. Собрав волю в кулак, запихнула присланные раздатки в него, бросила планшет и смартфон, кошелек и новенький паспорт.

Выскочив на улицу, застыла в остолбенении. Возле подъезда, небрежно облокотившись на машину, загорал Тарантино. Он не обращал внимания на наших кумушек и пару старшеклассниц, что пускали на него слюнки.

Заметив меня, он вскинул руки вверх:

— Алина Владимировна, прежде чем начнете убивать, выслушайте!

— Не устраивайте концерт, — зашипела я, а щеки опалил стыд. Ведь он видел!

— Кейтелин, простите, я ... В общем, давайте я вас отвезу, куда скажете. Обещаю молчать.

— Есть причины? — здравый рассудок проснулся, и я задавила первые порывы послать мужчину подальше.

— Так безопасней, — посерьезнел Тарантино, — арест Лачинского и семейства вопрос пары дней. Но пока он на свободе.

Я молча села в автомобиль. Тарантино устроился за рулем:

— Куда прикажете?

— На работу.

Он серьезно кивнул и тронулся с места. Первые десять минут я молчала, пытаясь совладать с сердцебиением, пока не осознала, что адрес я так и не назвала:

— Тарантино, нам нужна...

— Я знаю, куда.

— И что же вы еще знаете?

— Ну, например, что вы едете увольняться. Вы не посмотрели прогноз погоды и не взяли зонтик. И вы не выпили свою утреннюю дозу кофеина, — он подмигнул мне в зеркало над головой.

— А откуда про кофе знаете?

— Сделал предположение и угадал. Хотите кофе?

— Тарантино, что вам от меня нужно? С чего вдруг такая услужливость?

— Давайте сделаем так, Кейтелин, мы выпьем кофе, и после этого я отвечу на все ваши вопросы.

— Знакомая формулировка, — пробурчала я, отворачиваясь, — будете защищать своего декана?

— Нет, нам строго запрещено это делать. Только обеспечить вашу безопасность.

— Вот и обеспечивайте! — фыркнула я, — и вообще, кто-то обещал молчать.

— Понял, заткнулся, — еще шире заулыбался тролль, сворачивая к Макдональдсу. Он подъехал к автоокну:

— Два самых больших эсспрессо и один латте ванильный, два чизбургера, два пирожка с вишней.

— А зачем столько кофе? — не выдержала я.

— Эсспрессо вам, латте мне.

— Я не выпью столько кофе!!!

— То есть легенды врут? — он скорчил такую расстроенную физиономию, что я рассмеялась.

После быстрого завтрака в машине, Тарантино вновь вырулил на кольцевую. Я держала второй стаканчик эсспрессо, ловя лукавые усмешки водителя, однако от комментариев он воздержался.

На этом сюрпризы не закончились. Когда мы остановились напротив входа в офис, Тарантино одернул меня при попытке самой выйти из машины. Я попыталась возмутиться, но тут дверь открылась:

— Алина Владимировна, прошу.

Я взвыла, правда, про себя, чтобы не испугать коллег, куривших на крыльце и с любопытством гадавших, что за персона приехала. Зиг же с серьезным выражением лица протягивал руку, ожидая пока я выйду.

— Вы издеваетесь? — хотелось заплакать, но губы сами растягивались в улыбке.

— Кейтелин, вы хотите уволиться день в день? Вот мы и организуем, — пояснил Тарантино, надевая черные очки, — разве вам не приятно, что ваши телохранители такие красавчики?

— Мальчики, проблема в том, что ваши пиджачки стоят столько, сколько местный офисный планктон зарабатывает за пару месяцев. Ну и я как бы одета немного дешевле вас... Раз так в сто.

— У богатых свои причуды, по мне так вы шикарно выглядите, — пожал плечами Тарантино и вышел.

Оглядев себя, еще раз чертыхнулась. Это на учебе так можно бегать, а в офис ярко-бирюзовый джемпер, белая куртка, синие джинсы со стразами в виде черепа, да кроссовки с неоновыми шнурками... Начальство кондрашка хватит. На учебе... Сердце вновь заныло.

Пришлось опереться на предложенную руку и выйти. Это был миг моего триумфа. Даже легкая саднящая боль затихла, пытаясь не портить мне момент. А разум ликовал, глядя как начальник службы безопасности на автомате, пытается раскурить фильтр от сигареты, как главбух сбивает пепел на дорогие туфли и чулки. С открытыми ртами и выпученными глазами. А невозмутимый Тарантино с каменным выражением лица забрал у меня рюкзак. Они с Зигом пристроились сзади, киношно вертя головами, подражая голливудским телохранителям. Так и входили в крутящиеся двери офисного центра.

— Не переигрывайте, — фыркнула я на подходе к турникету, изо всех сил пытаясь сохранить невозмутимое лицо на неописуемое выражение лиц зевак. Проскочив по электронному пропуску турникет, я с любопытством оглянулась. Облегчать мужчинам задачу по надзору за мной не собиралась. Мелочно и пакостно, но имею право, ведь я не настолько глупа, чтобы не догадываться, кто их ко мне приставил. Тролли меня разочаровали. Они молча показали охраннику какие-то удостоверения, и тот сам прыгнул в свою комнатенку, да еще и дверку прикрыл.

— Обижаете, Алина Владимировна, — хмыкнул Тарантино, спокойно продолжая прерванный разговор, — я столько фильмов по теме пересмотрел.

— Сомневаюсь, потому что сейчас вы не на рабочем месте, Тарантино, — заходя в лифт, ответила и вдруг резко повернулась к ним, — а как вас зовут?

— Тарантино.

— Зиг.

Оба стоят и открыто смотрят на меня. В глазах ни тени жалости, ни намека на насмешку, совершенно никаких эмоций. Лишь спокойствие и доброжелательность.

— Я же не могу так к вам обращаться.

— Можете, — Зиг нажал кнопку нужного этажа и двери закрылись, — и даже прилюдно. Мы кто? Мы что? Так, телохранители.

— Это же он вас послал? Да? — срываюсь, — что ему от меня надо? Еще не наигрался?

— Мы обеспечиваем вашу безопасность, — уклонился от прямого ответа Зиг, — успокойтесь, а то вам опять станет плохо.

Сухие слова, скрывающие искреннюю заботу. Я вздохнула и вышла из лифта.

Отвисшие челюсти и вылупленные глаза начинали порядком утомлять, поэтому я быстро на рабочем месте распечатала заявление на увольнение. Присутствие двух мужчин обеспечило мне свободу от расспросов коллег. Особо смелые девушки пытались заигрывать с троллями, их усилия разбивались о снисходительное молчание...

— Бесполезно, — не выдержала я, когда наступления стали особо активными, — у каждого по три жены и еще с пяток любовниц.

— Алина Владимировна! — возмутились оба, но я уже не слушала их, направляясь к начальнице.

Ирина Александровна не ожидала увидеть меня посреди рабочей недели, да еще не по дресс-коду одетую. А нагло маячивший за спиной Тарантино добил остатки ее выдержки.

— Соловьева, что ты себе позволяешь?!

— Это раздаточные материалы, которые вы просили, — на стол шлепнулась стопка брошюр и проспектов, — а это заявление на увольнение, и вы его подпишите прямо сейчас.

— Размечталась. Соловьева, хочешь неустойку выплачивать? Мы за курсы деньги заплатили!

— Во-первых, не Соловьева, а госпожа Голицына, — вмешался Тарантино, небрежно подпирая закрытую дверь, — можно Алина Владимировна, но с придыханием. А во-вторых, никаких платежей из вашей конторы не поступало. Институт сам оплачивает стажировку интересных ему людей. Так что, советую подписать. И предупреждая реплику о трудовом кодексе и отработке в две недели — если стороны договорятся, то увольнение день в день возможно. А мы же договорились?

— Тарантино, — в который раз взорвалась я, — ты меня доведешь! Прямо отсюда в ЗАГС поедем!

— Зачем? — удивился тот.

— Заявление подавать!!!

Начальница сдавленно всхлипнула, выпав в астрал. Она абсолютно не понимала, что происходит.

А Тарантино давился, и не от изумления, а от смеха. Держался из последних сил.

— Но ведь вы расписаны уже — постаралась свести дебет с кредитом Ирина Александровна, — или нет?

Ее сомнение доконало Тарантино, он расхохотался в голос.

— Алина Владимировна, а давайте я вам процедуру развода позже расскажу. Как только с увольнением покончим.

В дверь попытались войти, но, придавленная троллем, она не открылась.

— Ирина Александровна, с вами все в порядке?

— Не знаю, — прошептала та, а Тарантино тут же освободил проход.

В кабинет вошел генеральный директор и подозрительно осмотрел растерянную начальницу, злую меня и посмеивающегося Тарантино.

— Что здесь происходит? — сердито спросил вошедший.

— Добрый день, Борис Алексеевич. Я уволиться хочу.

— Соловьева, а почему ты на работе в таком виде? Премии лишу!

— Я же сказала, увольняться пришла. Я еще числюсь на учебе. Борис Алексеевич, подпишите.

— Да что тут происходит?! Какая учеба?! Я никаких счетов не подписывал! Соловьева, марш работать!

— Алина Владимировна успешно прошла обучение в ИФТФ имени Галушкевича, — недобро сверкнул глазами Тарантино.

— Да мне по.... Где?!! — посерел директор.

Я удивилась его реакции, очевидно, он знал, о чем идет речь. Словно в подтверждение моих догадок, директор без лишних слов подписал заявление. Затем цыкнул на Ирину Александровну, и она быстро достала мою трудовую, молча сделала запись и отдала.

— Эээ, чтобы не ждать проволочек с бухгалтерией, эммм, давайте вот так расчет сделаем. Эээ, так хватит? — чересчур заискивающе пропел Борис Алексеевич и положил на стол сумму в размере двух моих окладов. Тарантино презрительно хмыкнул, но смолчал.

— Это даже много, — покраснела я, и попыталась оставить часть, но мне практически насильно всучили всю сумму, лепеча об излишней скромности.

Вернувшись на рабочее место, застала живописную картину. Зиг копошился в моем компьютере, а коллеги мурлыкали и строили ему глазки, вместо того, чтобы возмущаться против столь откровенного информационного терроризма.

— Ты все? — бросил ему Тарантино. Я закатила глаза и стала не спеша собирать личные вещи.

— Еще пять минут. Алина Владимировна, не волнуйтесь, я лишь очищаю от личных документов и файлов. Помочь решил.

— Алинка, познакомь со столь красивыми мужчинами, — не вытерпела главная краса отдела, пергидрольная Светка.

— Зиг и Тарантино, — буркнула я, решая проблему, куда все упаковать.

— Смешно. Мальчики, а вы с нами работать будете? — кокетливо протянула красотка.

— Да упаси небеса, — ослепительно улыбнулись оба, — мы оба достигли лимита разрешенных жен и любовниц.

Пока наши дамы старательно пытались прийти в себя, Зиг раздобыл коробку из под бумаги, и помог бережно упаковать чашку, любимые сувенирчики, теплый шарф и остальные офисные мелочи.

— Соловьева, ты чего? Уходишь? Тебя уволили? — удивилась старожил отдела.

— Я сама уволилась. День в день. Все, дамы, всем счастливо оставаться.

Я не знаю, почему так стремилась сбежать из душного офиса на улицу. Но никто не задерживал, все были слишком шокированы.

Выскочив на улицу, быстрым шагом пошла в сторону машины. Ребята несли мои вещи, включая рюкзак, а значит, сбежать от них все равно не получится. Но общаться уже не хотелось. Хандра вновь накатывала волнами.

— Кейтелин, куда вы сейчас?

— В магазин и домой.

И снова мне открыли дверцу, на этот раз сзади. Зиг устроился спереди рядом с водителем.

Машина катилась по Москве, а я откинулась на сидение и закрыла глаза. В голове крутилась навязчивая мысль, требующая подтверждения.

— Тарантино, вы обещали рассказать про процедуру развода.

— В ЗАГС едут оба супруга. В вашем случае только через суд.

— Почему?

— Кейтелин, — парень взвешивал каждое слово, — он не даст вам развод, пока вы не поговорите. Или хотя бы не выслушаете его.

— Это его решение?

— Он боится, что вы сейчас действуете под эмоциями. Просил передать, что не будет настаивать на встречах, звонить, писать. Надоедать. И мы исчезнем, когда вам ничего угрожать не будет.

— Опять все сам решил! Какое благородство! — я не знала, почему психовала, — да идите вы все. Я и одна спокойно проживу!

Машина вильнула и резко затормозила у обочины.

— Кейтелин, — Тарантино говорил тихо и спокойно, так что становилось страшно, — это были самые дерьмовые мгновения в моей жизни. А Модератору было еще хуже. И да, в той реальности прошло почти два месяца. Успокойтесь и просто не торопите события.

Машина вновь тронулась.

Уже подъезжая к дому, задала вопрос:

— Мне можно вас попросить купить хоть какой-нибудь еды? Я не в силах ходить по магазинам. Хотя бы хлеба.

Они кивнули. Довели до квартиры и исчезли на полчаса, чтобы вернуться с набитыми сумками непонятно чего, да еще в больших количествах. И снова исчезли.

И вот сижу на подоконнике своей старой квартиры с чашкой горячего какао и слушаю надрывы плачущей скрипки Ванессы Мэй, которая играет Шторм Вивальди. Уже четыре часа играет. Машина Тарантино стоит внизу.

Я слезаю с подоконника, выливаю остывший шоколад в раковину и иду сменить пластинку. Пара щелчков на ноуте, и Макс Покровский танцует свое танго на дне ванны. Тут я спотыкаюсь о не разобранный чемодан с одеждой.

Открываю его и замираю. Поверх тщательно сложенной одежды лежат подарки мужа. Сережки, ручка, перчатки. Димка, Димка, что же мы с тобой натворили. Вспоминаю слова Тарантино, а рука сама тянется к телефону. Однако абонент недоступен.

— К сессии готовится, да с дочерью разбирается. Задурила та по-серьезному, — раздался сзади насмешливый голос, — да, Ребенок, я думал, ты у меня гордая.

— Что Юлька натворила?

— Да наорала при всех на него. Типа как ты смел, она лучшая, а ты издевался! В общем, романов перечитала, вот розовые сопли и поперли. Пусть сами разбираются. Ты в курсе последних новостей?

— Как вы топите Лачинского? Впечатляет, Учитель, но у него денег куры не клюют!

— Конечно, не клюют. Все уже мы склевали. Лачинский гол как, как... Твою ж, ни одного приличного сравнения придумать не могу. Ну, в общем, нет больше у него ничего. Ему дали ночь.

— На что?

— Чтобы благородно пустить пулю в лоб. Показать, так сказать, пример сыну. Завтра их арестуют. В общем, все стало опять обыденно и скучно. Вон и ты перестала зомби из себя изображать, даже прогуляться успела. Правда отощала, жуть.

— Я тоже рада вас видеть, Учитель. Что-то еще? — я начала постепенно разбирать вещи, однако Джокер, толкнул крышку, захлопывая чемодан, и потащил меня на кухню.

— Пошли, Ребенок, посплетничаем.

Он влетел на кухню, заозирался и указал мне на стул:

— Сядь, разговор есть. Где у тебя чашки?

Вздохнула и пошла сама хозяйничать. Джокер же устроился за столом.

Через пятнадцать минут я села напротив. Учитель вцепился в один из бутербродов:

— Ты и мужа так кормила?

— Вы специально издеваетесь? — зашипела я.

— Остынь, обидчивая. Почему файл не удалила?

— Не смогла.

— Почему?

— Потому что паковала в бессознательном состоянии! И больше не вскрывала!

— Остынь, я сказал, — прикрикнул он, — ладно, с этим разобрались.

Он смерил меня оценивающим взглядом и вдруг предложил:

— Коньячку?

— Тааак, Учитель, — я сделала попытку откинуться на спинку стула, но забыла, что сижу на табуретке. Джокер едва успел схватить меня за руку:

— Ну ты даешь, Ребенок, — заржал он, — так лопухнуться!

Я молча переставила табурет к стенке и оперлась на нее, сложив руки на груди.

— Страшно, аж жуть, — хмыкнул он, — не хочешь, не надо. Потом не проси.

— Учитель, вы вообще отдаете себе отчет, что спаивали ребенка? У вас правда нет морали и совести? Мне же тринадцать было. Тринадцать!

— Ага, и тогда ты уже была гордая до безобразия, — он встал, нашел пару стаканов и разлил по ним коньяк, — предпочитая самостоятельно от метро добираться ко мне. Напомнить, каким замерзшим снеговиком ты приходила? Мне было интересно, почему ты всегда шла по самой длинной дороге. И потом, тебе нравилось.

— Она была самая освещенная. Я ребенком была.

— Да, да, Ребенком.

Он отпил немного, посмаковал.

— Хороший, семилетний, слегка с остринкой. Как ты любишь. Пей, может, хоть успокоишься. У нас серьезный разговор.

Молча сделала глоток, прикрыв глаза.

— Учитель, откуда шрам на лице?

— Модератор не соврал тебе. Мы с ним проверяли первую версию измененного континуума. Засосало меня тогда. Он рванул вытаскивать, но пострадал серьезно. Потом кучу операций перенес. Но первое время комплексовал, ходил с закрытым лицом. А дальше... Идея то хорошая. Модератора побаивались, но не настолько, как Ректора. И его черный капюшон наводил ужас не только на студентов, но и на взрослых высокообразованных людей. Хорошая личина для манипулирования была, жаль, что пришла одна рыжая...

Он отпил еще немного и продолжил говорить:

— Впрочем, он все равно болван. Пусть свое сам и разгребает. Скажи мне, Ребенок, ты знаешь, что это?

На стол передо мной лег документ из трех листов. Я осторожно повернула его к себе.

— Наш договор на обучение, — удивленно ответила я, — папой подписанный. Он тогда удивился, что вы в белую работаете.

— Я могу себе позволить платить налоги с официальной деятельности. Ты права, дорогая, договор на обучение, который я считаю практически выполненным. Твой шифровщик великолепен. Так что как наставник и репетитор, я свои обязательства выполнил.

— Есть финансовые претензии? — решила уточнить я, не понимая, куда он клонит.

— Тут тоже все чисто. Остался лишь один пункт невыполненным, а именно отработка. В течение двух месяцев.

Я встала и отошла к окну. Тарантино уже уехал. Прислонилась к прохладному стеклу лбом и спросила:

— Чего вы хотите, Учитель? Говорите прямо.

— Деловой подход. Все очень просто. Ты будешь работать на меня.

— Два месяца?

— При правильном планировании они превращаются в год. А там посмотрим, может, продлим контракт.

Резко развернувшись, приблизилась к нему:

— Опять измененная реальность?

— Догадливая, — восхитился он и продолжил, — ты у нас дипломированный специалист по виртуальным хулиганствам, мне как раз нужен преподаватель.

— Я могу подумать?

Он выпрямился и теперь нависал надо мной:

— Ребенок, ты не понял. Это решенный вопрос. У тебя пятнадцать минут, чтобы собрать вещи. В институте введена форма, но с тобой возникнут проблемы, тогда надо что-нибудь неброское на первое время. И всякие свои женские мелочи.

Я обогнула его и уже в комнате завалилась на диван.

— Я никуда не поеду. Мне надоели ваши игры в матрицу.

— Значит, я отправлю тебя так, — он вошел в комнату и слегка попинал чемодан, — пакуйся, Ребенок.

— Я останусь здесь.

Учитель не говоря ни слова, подошел к шкафу и быстро перебрал одежду, что-то кидая в меня. Также безмолвно, высыпал содержимое чемодана на пол. Часть вернул обратно, затем положил отобранные вещи. Я едва успела выхватить подарки Модератора.

— Быстро собери косметику и чего там еще надо. Ребенок, я не шучу!

Я слишком хорошо знала его, чтобы понимать, он не отстанет. Поэтому под неусыпным контролем положила необходимое. И упрямо запрятала в чемодан подарки, кольца я так и не сняла. Когда потянулась за телефоном, то его перехватил Джокер:

— Побудет пока у меня. Готова?

— Зачем вам вся эта авантюра?

— Это нужно в первую очередь тебе, Ребенок.

Наконец, я была готова. Вопросительно посмотрела, намекая, что чемодан не понесу и вообще, как мы добираться-то будем.

— Давай сюда свой багаж, — проворчал он, — ты с чипом уже перемещалась?

— Только на калибровке, — честно ответила я, а ладони вдруг разом вспотели, сердце заколотилось в припадке, вспоминая, на кого именно настроен чип. И уже вдруг обида моя показалась, не то чтобы глупой, нет, боль осталась, но катастрофичного точно ничего не было. Да и с последствиями вскрытия архива, оказывается, я слишком много нафантазировала. Сжала кулаки, вонзая ногти в ладони, стараясь не показать своего волнения. Но Джокер не обратил внимания на меня, быстро что-то набирая на смартфоне:

— Полетаем, крошка?

Земля ушла из-под ног.

День первый, суббота в ИГХ.

Приземлилась на ноги, но удар был слишком силен, меня покачнуло, и чтобы не упасть, я присела на корточки, опираясь руками. Оглядевшись вокруг, поняла, что это явно не институт флудистики, где провела сумасшедший месяц. Вокруг царил металл, пластик и стекло. Все серого цвета, но если в ИФТФ имел место приятный дизайн и чувствовался стиль, то здесь было слишком казенно и холодно. Пара студентов, показавшихся из коридора, тоже не из наших. На ребятах была одета одинаковая серая пятнашка и грубые солдатские ботинки. У каждого в руках по планшету, а в глазах удивление. Я медленно выпрямилась.

— Где я нахожусь? — спросила ребят, но ответ пришел из-за спины.

— В Институте Глобального Хакерства, Ребенок. Понимаю, ожидала и надеялась на другое, но извини, твой пока еще муж не входит в мои планы. Эй, Стом, поди сюда, — Джокер махнул высокому парню и тот быстро подскочил к нам, — берешь чемодан и бережно доставляешь в преподавательский корпус. Справа от моих комнат дверь. Оставишь возле нее.

— Да, ректор Джокер.

Парень схватил мои вещи и исчез вместе с другом.

— Вот идиот, доступ не взял. Ладно, пускай пыжится.

Подхватив меня под локоток, направился через фойе в сторону одного из коридоров. Я успела выглянуть в стеклянные двери и замерла. На улице лежал снег.

— Ребенок, ты снега не видела, что ли? С момента твоего триумфального окончания института прошло около двух месяцев. Этот еще растает. Идем же, закончим с формальностями.

Поднявшись по лестнице, попали еще в следующий холл, с одной стороны которого был виден широкий коридор с дверьми в учебные аудитории. С другой располагался ректорат, если верить табличке. Достаточно стандартная схема — приемная, сам кабинет. На месте секретаря сидел парень в наушниках. При виде нас он сдернул их за провод и подскочил:

— Ректор Джокер, за ваше отсутствие происшествий не было.

— Это пока не было, сейчас будут. Стом понес вещи нового преподавателя, у него завален зачет по декодировке паролей. Помучай его, минут так двадцать, потом дай доступ. И следи, чтобы чемодан не разбил.

Он махнул парню рукой и прошел в кабинет, я поспешила за ним.

В кабинете Джокер запустил компьютер, потом задумчиво потер виски и крикнул:

— Глюк, сделай нам чай. Только не холодный, как в прошлый раз.

Я молча села напротив Джокера и, положив голову на руки следила, как он щелкает мышкой. Периодически косился на меня, но тишину не нарушал. Спустя пару минут встал и взял из шкафа несколько разноцветных папок. Подождал, пока Глюк поставит принесенный чай и бросил ему вслед:

— Дверь закрой. Я никого не принимаю.

Еще минуту Джокер потратил на разглядывание меня. Я ждала.

— Значит так, — наконец, начал он, бросая мне папки по одной, — это документы с отчетами по благотворительному фонду бабки твоей. Финансовый, управленческий и прочая лабуда. В этой папке — все по дедовому имуществу, включая авторские, гонорары и все остальное. Здесь — от родителей, все что было и перешло к тебе, кроме квартиры. В общем, все твое наследство, сохраненное и приумноженное.

— Я не подавала на наследство, — настороженно глядя на папки, промолвила я.

— Я это сделал за тебя. Ловкость рук и никакого мошенничества.

Молча сгребла их к себе и отложила.

— То есть благодарности можно не ждать? — ухмыльнулся он.

— Учитель, вы ничего просто так не делаете. Я жду, когда вы назовете цену вашей заботы и опеки.

— Ребенок вырос? — он пустил по идеальной поверхности стола мой телефон, — держи свой аппарат. Цена — отработка практики. Ты учишь моих студентов флуду, флейму и троллингу. В общих чертах и практическую сторону продвинутого обывателя. Живешь здесь, зарплатой не обижу. Захочешь еще один диплом свою коллекцию, даже денег не спрошу за учебу. По мне, так небольшая цена.

— И где подвох?

— Ты прекращаешь контакты с Модератором и иже с ним. И едешь подавать на развод.

Я выпрямилась, сжав зубы.

— Это на каком основании? За что так не любите собственных учеников? Лучших, как вы сами признались.

— У меня другие планы на тебя. А он мешается. Мои личные выгоды мне дороже, чем ваши шаткие отношения. Тем более ты сама собиралась разводиться.

— А не пойти ли вам, Учитель, прогуляться?

— Изящно, но не страшно. Ребенок, ты не понял. Это не просьба, а приказ. Ты работаешь на меня. И никаких контактов с близнецами.

— Знаете ли, учитель, вы перешли тонкую грань личной корысти и моих интересов. Почему вы решили, что я подчинюсь?

— У тебя нет выбора. На чип можешь не надеяться, я его взломал и перепрошил. Доступа к системе перемещения у тебя нет. Либо преподаешь, либо...

— Либо что?

Вместо ответа он встал и приблизился ко мне. Присел рядом на стол и властно дернул за подбородок, вынуждая смотреть снизу вверх.

— Ты стала красивой, Алина.

Я подскочила, как ужаленная! Я готова была услышать, что угодно, но это?! Пока мысли бешено метались, тело на рефлексах вырвалось из захвата, и, роняя стул, я отскочила к стене. Джокер лишь опустил руку и следил за мной.

— Чем вы лучше Лачинского? Даже закрыв глаза на то, что вам тогда всем было покласть на меня, чем вы сейчас лучше? Что вы меня все достаете? Оставьте меня в покое!!!

Он продолжал наблюдать за мной. А мой запал исчез. Тихонько съехав по холодному металлу стены вниз, обхватила колени и уткнулась в них лбом. Вздрогнула лишь, когда спустя несколько мгновений он поднял меня за плечи:

— Значит, мы договорились. Пойдем, познакомлю с коллегами.

— Учитель, ну зачем вам это? — простонала я, — ну какой из меня преподаватель? Ну не сволочь же вы распоследняя, на самом деле.

— Почему? Ты же знаешь, что я не отягощен моралью. Идем. Мне еще тебя экстерном обучать составлять учебные программы и планировать лекции.

Он за руку потащил мимо ошеломленного Глюка за собой по лестнице вниз и дальше по коридорам. Затормозили мы лишь в столовой. Ну как затормозили... Джокер резко остановился, а я впечаталась в него, потерла лоб, шипя, что кому-то надо стоп-сигналы прикрутить, и выглянула из-за спины. Обычный звуковой фон для помещения общепита резко стих. Я же нервно сглотнула. Мы находились в преподавательской столовой и вокруг были одни мужчины! Все затянутые в одинаковые куртки-кители, как и у Джокера, в форменных брюках и высоких ботинках.

— Здрасьте, — брякнула и решила остаться за спиной Джокера. Он конечно, гад и деспот, но вроде уже как знакомый. А взгляды этих мужчин пугали. Немного вежливые, словно ректор им зверушку неведомую показывает.

— Ребенок, — недовольно поморщился тот и переключил внимание на подчиненных, — господа, прошу любить и жаловать, наш преподаватель по основам троллинга, флуда и флейма Ре... Как ты там себя назвала? — схватив за плечи и толкнув вперед, поинтересовался он.

— Кейтелин, — представилась самостоятельно и внесла поправку, — только любить меня не надо.

— Это почему? — иронично спросил смуглый высокий брюнет.

— Чревато для жизни, — пояснила я.

Форма украшает мужчину, а если мужчина еще и спортивный, то передо мной было около двадцати или тридцати обалденно красивых представителей сильного пола. Но увы, теория екания дала сбой. В том смысле, что екало только от страха.

— А жаловать? — не отставал чернявый.

— Жалуйтесь сколько угодно, — пожала плечами, делая шаг назад, — больше жалоб, быстрее выгонят, — кажется, я нашла идеальную стратегию сбросить иго преподавания.

Однако Джокер не дал возможности спрятаться, наоборот, подтолкнул вперед.

— Предупреждаю заранее, дистанция до Кейтелин — два шага, для тебя, Десперадо, три.

— И чем нам грозит нарушение? — не угомонился означенный брюнет.

— От меня? Сдам вас ее пока еще мужу.

— А кто у нас муж?

— Модератор.

Народ сразу посмурнел. Я задумалась, чем же зеленоглазый нахал так напугал народ.

— Ректор Джокер, — обратился к нему светловолосый мужчина, — вы сказали пока еще муж. Это как?

— Они скоро разведутся. Я прав, Ребенок?

— Не дождетесь, — фыркнула в ответ, продолжая разглядывать мужчин.

— В общем, правила слегка меняются, при даме не курить, не выражаться и не задирать, — отчеканил Джокер и подтолкнул меня к столу возле окна, — иди, я сейчас принесу обед.

Кажется, вновь произошло нечто из ряда вон выходящее, поскольку теперь тишина стала звенящая. Но ректора мало волновало изумление коллег. Он спокойно принес обед на двоих, и перед тем как сесть, коротко позвал:

— Десперадо, Локки, присоединяйтесь.

Светловолосый, что интересовался моим семейным положением и брюнет не заставили себя ждать. Быстро переставив свои тарелки, с любопытством воззрились на меня.

— Что? — недружелюбно поинтересовалась я.

— Интересно посмотреть на человека, вернее даму, что заставила нашего ректора за ней ухаживать.

Я покосилась на Джокера, который быстро расправлялся с обедом.

— Если бы я сам не принес ей еду, она опять залила в себя литр кофе, ну может булочку ухватила, — ответил тот за меня

— Фигуру блюдет?

— Нет, просто забывчивая. Ешь, Ребенок, иначе насильно кормить буду.

Я покосилась на луковый суп, затем встала и отнесла его туда, где складывали грязную посуду. На обратном пути захватила кофе и булочку, которые выставила на стол, демонстративно сложив руки на груди.

— Смелая, — восхитился блондин.

— Но глупая, — добавил смуглый и вежливо осведомился, — вас можно купить за чашку кофе?

— А вы женщин только покупать умеете? Больше заинтересовать нечем? — парировала я.

— Хотите проверить? — наглец даже подался вперед.

— Свой шанс вы уже профукали, — хмыкнула и подвинула к себе селедку под шубой Джокера. Тот покосился на меня:

— Ребенок, я итак из-за тебя весь день голодный, а ты меня обеда лишаешь.

— Я принесла кофе и булочку, которые вы так хотели, по мне так полноценный обмен.

— Не наглей.

— Тогда верните меня обратно.

Он устало вздохнул и с мученическим видом пододвинул кашу с котлетой, которые принес для меня, попутно обрывая попытку смуглого продолжить перепалку:

— Все, Десперадо, успокойся.

— Но этот Ребенок...

— Ребенок она для меня, еще по старому ученическому договору, для вас Кейтелин. Госпожа Кейтелин. Локки, чего молчишь? — обратился он к светловолосому.

— Наблюдаю.

— И выводы?

— Съедят ее наши студенты. Девушка, слишком молодая, слишком обидчивая, мотивация работать на нуле. Опыта нет, со знаниями... Модератору конечно виднее, но не дал ли он слабину? Я так понял, диплом экстерном? — решил он уточнить.

— Я сам присутствовал на экзамене. Диплом заслуженный. Что касается наших, — Джокер наконец, отодвинул пустые тарелки и небрежным жестом бросил на стол две микрокарты памяти. Мужчины подхватили и вставили в гнезда планшетов, — откроете шифровщик?

На некоторое время парочка выпала из реальности, и я спокойно закончила обед. Уже с чашкой кофе в руках, которую отвоевала обратно, покачивалась на стуле, наблюдая за двумя хакерами. Еще пять минут и оба чертыхнулись, но тут же прикусили языки. Я с невозмутимым лицом продолжала покачиваться на стуле.

— Фигня какая-то, логике программирования не поддается, — светловолосый тщательно подбирал слова, а Десперадо бурчал под нос ругательства, глядя как форматируется гаджет.

— Стыдно, Локки, программу написали десять лет назад. Может, ты зря занимаешь место декана госфакультета?

— И все же я настаиваю, что это не вскрывается, — упрямо твердил тот.

— Десперадо? — переключил свое внимание Джокер.

— Циклическую псевдоошибку увидел, кажется, заметил что-то похожее на таймер. Но согласен с коллегой, логике не поддается.

Я не выдержала и фыркнула.

— Вы меня расстроили, господа деканы, — ухмыльнулся Джокер, — пора устраивать аттестацию на соответствие должностей. Однако не буду, поскольку вынужден признать, что сам тоже не справился. Ребенок, докачаешься — упадешь, — он выловил мой стул и придвинул меня вместе с ним вплотную к себе, фиксируя его неподвижно.

— Я же сказал, нет логики. Может, там вообще ничего нет, — буркнул, ожидая пояснений, Локки.

— Ребенок? — переключился на меня Джокер.

— Что под шифратором? — на всякий случай решила уточнить.

Джокер вставил микрокарту в свой планшет и протянул мне.

— Просто фотографии. Приличные, без смысла. Майкл Кенна.

Я взяла протянутый гаджет и достала смартфон. Найти и запустить Сюиту Ингвина Малмстина, чей рваный ритм и положил основу для темпа метронома, было пятисекундным делом. С первыми же аккордами народ в столовой притих, недоуменно обернувшись к нам. Но я уже оттанцовывала пальцами по экрану. Вот и запрятанный таймер, выловила нужный проигрыш и быстро ввела пароль. Блондин и брюнет даже перестали дышать, когда увидели запущенную презентацию черно-белых фотографий живой природы под минорные звуки гитары.

— Но алгоритма-то нет! — упрямо воскликнул Десперадо.

— Ваша мужская логика хромает. Подарите ей костыли, — съехидничала я.

Мрачный взгляд черных глаз подсказал, что мужчина немного обиделся на меня. Совсем капельку. Всего лишь на смертельную вендетту.

— Она это написала десять лет назад, — похвастался Джокер.

— Про глупую беру свои слова обратно, — откинувшись на стул, сказал Десперадо, — но вредная.

— Это тот самый второй ученик? — решил уточнить Локки.

— Да, — коротко ответил Джокер и резко сменил тему, обращаясь ко мне — Локки заведует факультетом государственного хакерства, то есть на уровне стран, ближе к разведке и подрывной внешней деятельности. Десперадо стоит во главе коммерческого хакерства. Это больше вопросы, связанные с деньгами и бизнесом. Проректоров у меня нет, так что на следующий семестр расписание своих занятий будешь согласовывать с ними. Десперадо, напоминаю еще раз, для тебя дистанция три шага. В этом семестре, от которого остался месяц с хвостиком, ты проведешь по три вводных лекции. Охватим только с третьего по пятый курс. Первый и второй вводные прослушает во втором семестре. Первая лекция у тебя в среду. С понедельника начнем готовиться, а сейчас отдыхай. Локки, распорядись, чтобы ей форму заказали.

Он встал и покинул столовую. А я осталась одна под прицелом мужских взглядов. И некстати вспомнилось, что этот невыносимо бирюзовый свитер имеет обыкновение сползать с одного плеча.

— А где студенты? — попыталась я разрядить обстановку.

— Сегодня суббота. Скорее всего, часть на стадионе развлекается, кто-то в тренажерке, а кто-то к сессии готовится. А вечером небольшой пикничок. Пойдете? — ответил Десперадо.

— Так ведь мокро, и снег, и холодно, — растерянно сказала, ловя на себе насмешливые взгляды.

— Зато со студентами познакомитесь. Тем более явка для преподавателей обязательна. А одежду подберем, на складе ватники найдутся. Впрочем, сейчас Плюшкину позвоню, — поддержал коллегу Локки.

Он набрал номер и сказал, что нужен учительский комплект сорок четвертого размера и ботинки тридцать седьмого. Потом долго под оглушительный хохот остальных пояснял, что не для дистрофика, а для дамы. Правда, для дамы, честное слово, для дамы, и он не разыгрывает Плюшкина. Не выдержав клоунады, я забрала трубку и сама сказала, что подойдет и мужской комплект, но, с учетом особенности строения тела, лучше сорок шестой. На том проводе выпали в ступор и после витиеватой сентенции заверили, что завтра найдут женский аналог формы и даже ботиночки облегченные. Закончилось все сокрушениями Плюшкина "И угораздило же вас, мадмуазель, так попасть". Впрочем, я с ним согласна. Попадание снова в яблочко и против моей воли, а я опять плыву по течению. Мотнула головой, отгоняя мрачные мысли, и вернула телефон владельцу. Он настороженно посмотрел на меня:

— Что-то не так?

— Локки, вы думаете, я рвусь преподавать? Больше всего на свете я хочу вернуться домой, завернуться в плед, и чтобы про меня все забыли. Так легче и проще. А ваш ректор, он... — я махнула рукой, развернулась и пошла к выходу.

Беспрепятственно спустившись вниз, вышла на улицу. Снег возле института пересекали цепочки следов, словно тайные письмена на чистом листе бумаги. Серые тучи неуклюже бежали по небу, задевая верхушки деревьев. Я передернула плечами, промозглый воздух пробирал до костей. На плечи лег тяжелый бушлат:

— Знаешь, Ребенок, я же не знал, от чего ты бежала. Решил, что гордость взыграла, поэтому и уехала из Москвы, боясь насмешек вчерашних друзей. Да и директор приюта, когда я добрался до него, ничего не сказал. Знал бы, забрал к себе. А тогда оставил, решил, что гордыню полечишь.

— Я испугалась, и про звонки даже не думала. Тем более вы же в горы свои опять уехали, а дядя Саша в командировке. Больше ничьих телефонов не было.

— Время было рассчитано идеально. Мда, я придурком себя ощущаю, что такой вариант даже не рассматривал, — Джокер стоял рядом и также наблюдал за тучами, — Пойдем, покажу твои апартаменты. Ты на ногах уже двадцать часов, пора отдыхать.

— Зачем вы все это затеяли? — резко повернулась к нему, придерживая теплый бушлат.

— Все это нужно в первую очередь тебе. Идем.

Апартаменты состояли из спальни с санузлом и кабинета, оснащенного мощным компьютером и прочими приблудами. Мой чемодан уже стоял здесь. Я окинула все печальным взглядом и повалилась на кровать. Пара часов и начнем доводить Учителя. Тем более есть одна шальная мысль, гипотеза, требующая или опровержения, или подтверждения. Нет, полтора часа. К пикничку надо идти во всеоружии. Поставив будильник, моментально отключилась.

Мне казалось, что только закрыла глаза, как противный треск возвестил, что время для отдыха истекло. С трудом встав, доползла до чемодана. Собирая одежду, я почти не положила теплых вещей. На зиму как-то не рассчитывала, а значит, придется импровизировать.

А впрочем, пока нет формы, то толстые колготки, платье свитер с капюшон и длинный пуховик. И даже обнаружились теплые ботинки. Перчаток, кроме тех что подарил Модератор не нашлось. Ну и не надо, обойдусь. Воровато высунула нос из двери. Тишина.

Сбежала по лестнице, так ни на кого и не наткнувшись, и толкнула дверь на улицу. Постепенно вечерело. А вдали, там, где я заметила спортивную площадку горело несколько костров, расположенных полукругом. Внутри импровизированного круга сидели люди. Так вот что за пикничок. Оглядевшись я решила зайти с той стороны, где деревья подступали ближе всего к линии огня. Чуть дольше, но если я хочу выбраться отсюда, мне нужна информация. Информация и технические возможности. Больше я не буду серой мышкой, вы рассердили меня, Учитель. Опрометчиво с вашей стороны!

Когда я добралась до остальных, вечеринка была в разгаре. Правда драйв у них был странный. Студенты и преподаватели слушали Джокера. Волей случая, я подошла со спины, и он меня не заметил, рассказывая интересные анекдоты из своей хакерской деятельности, играя роль добродушного старичка, ударившегося во воспоминания. Неужели они купились? Ни привлекая внимание, скользнула в круг огня и запаха горячей смолы, что бурлила на дровах. Джокер рассказывал о границах измененной реальности, о том как проходили первые испытания. Учитель прирожденный педагог. За байками и страшилками он исподволь обучал ребят технике безопасности. Удивительно, но сейчас он отдавал должное Модератору и его команде, их работе.

Я отметила, что и ребята и преподаватели были в обычной одежде, форма как таковая отсутствовала, только часть в качестве теплых курток использовала бушлаты. Вскоре Джокер закончил лекцию жизнеутверждающим наказом:

— Именно поэтому не советую больше испытывать мое терпение попытками взломать внешний контур. А сегодняшние нарушители поступают в распоряжение Плюшкина на неделю. Работа на свежем воздухе, что может быть лучше.

Ребята зашебуршились, а преподаватели обменялись улыбками. Ректор же спросил:

— Еще вопросы?

— А на Новый год нас отпустят домой? — раздался голос.

— Первый курс что ли? Ты бы уточнил какой именно Новый год.

— Самый ближайший.

— Молодежь, пространные вопросы рождают пространные ответы. Но ради новеньких сделаю исключение. Самый ближайший Новый год празднуем в институте. Потом у всех увольнительная на три реальных дня. Должны же и мы от вас отдыхать. И так каждый Новый год и август по местному времяисчислению плюс три дня на Новый год в реале. Кто не воспользуется увольнительными, кукует две недели зимой и месяц летом здесь.

Кто-то еще задал вопрос, но мое внимание отвлек термос неподалеку от Джокера. Он не был закрыт и из него долетали дивные ароматы свежесваренного кофе. Нет, тут еще стояли термоса с кипяток и отдельно растворимый кофе, но я не отрываясь гипнотизировала взглядом правильно приготовленный напиток, параллельно решая задачу, как мне его раздобыть и не попасться. С другой стороны, кто обещал Джокеру, что будет легко? Я толкнула осторожненько соседа:

— Парень, попроси передать вон ту емкость с кофием.

Полноватый мальчишка покосился на меня, словно на душевнобольную:

— Это ректорский кофе. Первый курс что ли?

— Ага, сегодня переводом из ИФТФ. Все равно попроси.

— Сразу видно. За какие прегрешения? Тоже с любовницей Модератора поцапалась?

Я едва сдержалась, чтобы не зарычать, но потом тихо добавила:

— Сама сбежала от домогательств декана. Передай кофе, я сутки не спала.

— Все бежала? — ухмыльнулся парень, — может договоримся, рыжая? Я тебе кофе, а ты мне свидание?

— Всенепременно. Кофе подай, — я внутренне потирала ручки, думая, как он отреагирует на мой статус.

— Я Туттанхамон, запомни меня, детка, — он подмигнул мне, и затем что-то шепнул впереди сидящему.

А дальше по цепочке передали сообщение, последний кивнул, подтверждая, что услышал. Но потом я тихо восхищалась сплоченностью ребят в желании хоть как-то насолить ректору в тщетной надежде на успех.

С совершенно противоположной стороны голос спросил:

— Господин Джокер, а почему под конец семестра поменялось расписание?

Я тоже навострила уши, наблюдая как потенциальный поклонник с невероятной проворностью прополз между сидящими, цапанул термос и вернулся назад.

— Мне удалось раздобыть дипломированного специалиста широкого спектра и высокого уровня по флуду, флейму и троллингу. В этом семестре пока вводные лекции по каждому направлению с зачетом, в следующем более углубленно будете изучать. Преподаватель уже прибыл в институт и сейчас пока адаптируется от перехода, — кратко изложил суть изменений Джокер, не называя меня по имени.

Туттанхамон фыркнул на слова ректора и переключился на меня:

— Держи, детка, — покровительственно протянул емкость и попытался обнять за плечи.

— До свидания потерпи, — лучезарно улыбнулась я кофе, — тогда и руки распускай. Я бы на твоем месте озаботилась, что делать, когда Джокер обнаружит пропажу, — и кивнула в сторону Учителя.

Тот не глядя, как раз потянулся к термосу и не найдя его, нахмурился.

— Локки, ты кофе не видел?

Декан покачал головой. Туттанхомон усмехнулся. А Джокер огляделся и призвал к порядку:

— Так студенты, советую добровольно отдать термос. Совершеннолетних среди вас мало, а там коньяк. Субботняя амнистия амнистией, однако есть границы.

Я принюхалась и обиженно надула губки, шепнув собеседнику:

— Врет. Нет там коньяка, даже здесь обманул.

— А еще где? — насторожился парень.

— А неважно. Ладно, пошла я. Считается, что в данный момент я адаптируюсь после перехода.

Помахав ошарашенному признанием парню ручкой, отступила в тень деревьев. Вовремя, поскольку Джокер рыкнул:

— Тутти!

— Я Туттанхомон, — буркнул мой новый знакомец.

— Кофе верни, умник. Тебе еще нет восемнадцати.

— Там все равно нет коньяка, — ответил парень со вздохом.

— Ну извини, что разочаровал, — хмыкнул Джокер, — Тутти, следы ведут к тебе. Завтра студентам привезут нормальный кофе, а мне с вами общаться без допинга сложно. Верни.

И правда, на снегу было четко видно след от ползаний паренька.

— У кофе выросли ножки, и он пошел в лес погулять, — заложил меня парень. Джокер и деканы подскочили.

— Да твою ж, сказал же, не ходить в лес, пока границу не обозначим. Что ж за наборы в этом году, всё приключения на свою ж.. за... голову ищут, — чертыхнулся Джокер, — деканы, кого не хватает.

— Мои все на месте, — ответил Локки.

— Мои тоже, кроме трех студенток, кого недавно перевели, — ответил Десперадо.

— А они где?

— В лазарете после вакцинации, — я не видела говорившего мужчины, но бас внушал опасения.

— Ньерд, проверь. Все, студиозусы, расходимся. На сегодня посиделки окончены. Лекс, Джек и еще кто-нибудь, помогите деканам в отправки студентов до общаги. Тор, костры на тебе с Плюшкиным. А я пойду с лисичкой, лишившей меня кофе, познакомлюсь.

— Лисичкой?

— Ага, рыжей такой. Лисы известны своим умением воровать.

Дослушивать я не стала. Хоть и нет у меня хвоста, но ноги надо делать. И желательно с кофе, также учитывая две проблемки. Первая из них состояла в том, что у термоса не было крышки. А значит, прыгая по кустам, я могла банально его разлить. А вторая... Мне не хотелось попасть на излом реальностей, на что намекнул Учитель.

В итоге пришлось зажать горлышко термоса рукой и шипя от горячих брызг прыгать по собственным следам в обратном направлении. Подгонял страх быть пойманной с контрафактным кофе.

К преподавательскому корпусу я допрыгала быстро, но запыхавшись, а еще на четвертый этаж подниматься. Юркнув за дверь, заметила, что погони нет. Переведя дух и дав зарок вновь начать заниматься по утрам хоть легкой разминкой, отпила кофе. Божественно. Теперь можно и до комнаты идти. И почему здесь нет лифтов?

Лестничные пролеты я преодолевала в комфортном режиме, лишь прислушиваясь к звукам погони. Увы, меня не искали, даже обидно. В ИФТФ я бы уже давно пикировала остротами с Моде.... Нет, нельзя. Боль накатила так, что я уселась прям на ступеньки. И даже не то, что умолчал, обижало. Недоверие. Мое и его. И не было у меня уверенности, что он покорно терпел мои выходки из любви, а не потому что ему были нужны архивы отца. Все, не думать. Я смогу. Однажды выжила и сейчас сумею.

Легче всего принять решение, труднее ему следовать. Надо только себе пинка дать. Я подскочила и полетела вверх в свою комнату. Кофе, душ и спать. Завтра, все завтра.

Увы, меня уже ждали, подпирая дверь. Заметив Учителя, я так и замерла с термосом в руках.

— Кажется, я сказал тебе отдыхать, Ребенок.

— А я и отдыхаю, вот погуляла немножко, разжилась термосом с кофе. Полезная вещь, в хозяйстве сгодится.

Он толкнул дверь и махнул мне рукой:

— Иди сюда, лисичка— воровка.

— В большой семье клювом не хлопают, — огрызнулась я, а он расхохотался.

Обиженно прошла мимо него в комнату. Джокер зашел следом и мягко, но настойчиво отобрал термос.

— Ребенок, ложись спать. Тебе надо выспаться. Завтра пообщаемся.

Он вышел, оставив меня одну. Вздохнув, последовала первоначальному плану, мысленно исключив из него кофе. Перед сном окинула все печальным взглядом и повалилась на кровать. Здесь чего-то определенно не хватает, но чего?

День второй, воскресенье в ИГХ.

Проснулась я... Да просто проснулась, сама по себе. С минуту понежилась, вспоминая, где я и кто я. Воспоминания не понравились, а отсутствие под рукой кофеварки вконец испортило настроение. Посмотрев на часы, поняла, что скоро обед, поэтому зажав волю в кулак, поползла собираться. Не мудрствуя лукаво, использовала вчерашнее теплое платье-свитер с капюшоном, плотные колготки и теплые ботинки. Выйдя в коридор, столкнулась с Десперадо.

— Кейтелин? Судя по всему, у вас утро, лисичка, — насмешливо протянул он.

— И вам хорошего дня, охотник, — буркнула я, — Десперадо, скажите, где я могу отравиться кофием?

— Сова, — сочувственно поставил он диагноз, — давайте провожу в столовую. Только утеплитесь. Ночью подморозило.

Я вернулась и накинула на себя длинную куртку, которая полностью скрывало платье. Ожидавший в коридоре декан коммерцев, задумчиво оглядел меня:

— Джокер придумал себе хорошее развлечение. Но мне нравится, особенно коленки.

— Теперь я поняла, почему вам назначили такую дистанцию, — напомнила я, понимая, что слегка переборщила с одеянием, — вы и студенток так же донимаете?

— Я похож на педофила? Меня не интересуют дети. Кстати, студенток у нас мало, специфика вуза. Однако различия по гендерному типу мы делаем лишь на физкультуре. Пойдемте, расскажу про институт. Руку предлагать не буду, боюсь, откусите.

И он действительно рассказал мне про особенности института. Поскольку деятельность хакера всегда на грани закона, да и морали тоже, то в учебном заведении достаточно строгая дисциплина. Жесткие рамки и практически военное воспитание помогает сформировать психически устойчивую личность с внутренним контролем на высшем уровне. Всю юношескую горячность, всплески гормонов гасятся занятиями спорта. Также ребят учат работать в команде и в одиночку. И не правы слухи, что хакеры своих сливают. Открещиваются здесь только от тех, кто перешел грань, поставил себя выше остальных. И еще не прощают предателей. А так взаимовыручка среди студентов приветствуется и поощряется. В отличие от института флудистики, у хакеров нет межфакультетской вражды. Ребята спокойно общаются друг с другом, а соперничают лишь на различных соревнованиях. Десперадо рассказал и про еженедельный субботний костер. Маленькая традиция института, когда студенты могут задать абсолютно любой вопрос преподавателю и получить на него ответ. Джокер первый подает пример открытости, хоть и маскирует под обычную иронию. Либо рассказывает разные небылицы. Да и вообще, если верить Десперадо, несмотря на жесткость, беспринципность и язвительность, ректора хоть и боятся, но он пользуется уважением и авторитетом среди студентов и преподавательского состава.

— Почему он вас называет Ребенком?

— Потому что я его называю Учителем. Он учил меня программированию с двенадцати лет. Как то само сложилось, — уклончиво ответила я.

Десперадо хотел задать еще один вопрос, но мой нос уловил божественные ароматы кофе. Не заморачиваясь правилами приличия, я ускорилась, чтобы в столовой натолкнуться на Джокера, сидящего за столом с двумя чашками ароматного напитка. Он неодобрительно посмотрел на маячившего за моей спиной брюнета:

— Десперадо, я, кажется, четко сказал — не крутиться возле Кейтелин.

— Я всего лишь проводил сонного коллегу до столовой. Кстати, думаю для повышения эффективности преподавания стоит лекции Кейтелин поставить после обеда. Раньше юная леди вряд ли будет в состоянии.

— Или привезти кофеварку, — фыркнула, наслаждаясь ароматным напитком.

— Или переехать ко мне в комнаты, — ухмыльнулся Джокер, — а будешь так долго спать, я тебе это устрою, Ребенок.

Я насупилась. Намеки Джокера мне очень не нравились. Он заметил и расхохотался:

— Ты сейчас на сонную сову похожа. Кофеварка есть у меня, я дам тебе код от комнаты, можешь приходить и варить себе кофе, когда захочешь.

— Так она вроде замужем. Да и Модератор вчера приходил, — заложил начальство Десперадо.

— А зачем он приходил? — спросила я, старательно пытаясь скрыть волнение.

— По рабочим вопросам, — отрезал Джокер, доставая бумаги, — я человек старой закалки, читай, вникай, подписывай. Это твой трудовой договор.

— Зачем приходил Модератор, он спрашивал обо мне? — настаивала я.

— Нет, — ответил Джокер, глядя мне в глаза, — если не веришь, спроси Локки, он присутствовал.

Я молча пододвинула бумаги, где кроме договора были стандартные соглашение о неразглашении и техника безопасности, и стала читать, давя накатывающую панику и горечь. Если вопросов после моего исчезновения у мужа не возникло, то чего теперь переживать. Но теперь я не дам ему развод. Раз у него с глаз долой, из сердца вон, то пусть помучается и поищет меня. А когда найдет — пусть поуговаривает. Я еще устрою ему личную жизнь.

С договором расправилась быстро, подмахнула роспись и отодвинула от себя. Пока я читала и давилась мрачными мыслями, Джокер с Десперадо отошли в дальний угол пустой столовой и о чем-то спорили, причем брюнет отчаянно жестикулировал, а Учитель непримиримо скрестил руки на груди. Изредка они бросали на меня настороженные взгляды. Увидев, что я закончила с документами, Джокер подошел и забрал бумаги. Пролистав, удовлетворительно кивнул и протянул листок.

— Код от моих комнат. Я вчера наведался к тебе домой и еще взял необходимое. Забери сама. Десперадо, я в министерство и потом в департамент заскочу. За Кейтелин отвечаешь на пару с Локки. И поторопи Плюшкина, иначе возникнут проблемы с дисциплиной, если она будет носить такие короткие юбки на лекции. Вечером вернусь.

— Лучше такие юбки, чем вчерашние джинсы и джемпер, — фыркнул Десперадо, на что Джокер продемонстрировал ему кулак и исчез.

Брюнет лишь устало вздохнул и повернулся ко мне:

— Еще кофе?

— Сегодня вы подрабатываете официантом?

— Нет, скорее всего, вашей нянькой, — парировал мужчина и достал телефон, — Локки, ректор исчез, так что жду тебя в столовой в компании прекрасной леди.

Я с любопытством разглядывала мужчину напротив, потом не выдержала:

— Десперадо, вы боитесь, что я сбегу? Или еще чего?

— Понимаете, Кейтелин, мы вчера ночью с Локки слегка размялись и вскрыли архив видеонаблюдения института флудистики. До сих пор под впечатлением от вашей неуемной фантазии и креативности подхода в воспитании молодого поколения. Так что во избежание, так сказать, эксцессов, мы лучше навяжемся в компанию. Тем более, как мне кажется, стоит вас немного поближе познакомить со студентами и обычаями института в полевых условиях. Официально, так сказать, а не по шпионски, как вы предпочитаете.

— Тогда вам придется сопроводить меня до моих жилых покоев, — церемонно ответила я, — знакомиться лучше в более подходящей одежде.

— А по мне, так вы прекрасны, — вкрадчиво промурлыкал Десперадо, — студенты будут в восторге.

— Увы, придется заранее умерить их восторг, — улыбнулась я и решительно встала, — но я не настаиваю, можете здесь подождать вашего коллегу.

Однако мне не повезло, блондин уже материализовался в дверях:

— Всем дня. Какие планы?

— Леди желает сменить наряд. Пойдем проводим, вдруг нам повезет, — Десперадо обнаглел, что рискнул меня приобнять, но тут же схлопотал по рукам:

— Три шага, господин декан, иначе пожалуюсь Джокеру. Кстати, а здесь система видеонаблюдения аналогичная?

— Почти, — уклончиво ответил Локки.

— Отличненько, — радостно потерла руки и устремилась к выходу, оставляя мужчин размышлять над причиной радости.

Впрочем, они быстро меня нагнали.

Попав в комнату Джокера, я слегка растерялась. Он принес практически весь мой нехитрый ассортимент зимней одежды, включая обувь. Все было аккуратно сложено на большом диване в холле, сверху сидел любимый плюшевый оранжевый жираф с шеей, завязанной узелком. А в кабинете я увидела самый желанный для меня агрегат— кофеварку. Причем его аппарат мог делать капучинно с пенкой. Первая диверсия прямо таки просилась в руки. Нагрузив сопровождающих мужчин вещами и отправив в мою комнату, бодро шагнула в кабинет. Уже отключив кофеварку от сети, повернулась, и мой взгляд упал на стол Джокера. Рядом с монитором, в бесхитростной небольшой рамке стоял шарж на Учителя. Я вспомнила, что тогда он объяснял мне принципы графических редакторов и отдал свою фотографию на растерзание, чтобы я разобралась с фильтрами. Результатом стал своеобразный рисунок в смешанном стиле Дали, Шагала и Пикассо. И именно распечатка того шедевра украшала сейчас стол жесткого, беспринципного Джокера.

Появление меня с кофеваркой было воспринято деканами не так, как я прогнозировала. Они... предложили помочь донести до моей комнаты. Точнее, Десперадо тихо отнял агрегат, а Локки придержал дверь.

Уже у меня быстро подключили кофеварку, установив ее на журнальный столик в небольшом холле. Поозирались и Локки поинтересовался:

— А кофе где?

— Точно, — хлопнула себя по лбу, — а я думаю, что же забыла. А здесь можно как-то заказать его?

— А взять у Джокера? — резонно заметил Десперадо, — раз уж начали обчищать начальство, так не мелочитесь.

— Ага, а вы меня заложите. С чего бы вдруг такая помощь?

— Кейтелин, вас и закладывать не надо. Он сам догадается.

— Все равно, еще источники кофеина есть?

Деканы переглянулись, затем в упор посмотрели на меня:

— Леди, мы можем рассчитывать на вашу благоразумность?

— В чем? — решила уточнить я, насторожившись.

— Обещайте не покидать комнаты. Ну или хотя бы этаж. А мы вам принесем кофе, и чашки, и ложки, и... Шоколад любите?

— Если он девяносто девяти процентный. У вас полчаса, господа. А дальше я за себя не отвечаю.

Вместо ответа оба, словно подростки, рванули по коридору к лестнице. А я пошла переодеться в более удобную одежду для прогулок.

Брюнет и блондин вернулись ровно через тридцать минут. За это время я сменила платье и колготки на теплые леггинсы и свитер крупной вязки. Деканы принесли две упаковки молотого кофе, несколько плиток шоколада, посуду и мою новую форму. И даже намекнули, что ее ношение строго обязательно. На что я твердо ответила, что ее ношение обязательно на работе, а у меня первый рабочий день в среду. Препирательства на эту тему результата не дали. Чем сильнее меня уговаривали, тем я больше сопротивлялись. Наконец, мужчины поняли, что им не загнать меня в рамки и отстали.

Через полчаса, когда кофеварка была опробована,+ и результат нас устроил, мы направлялись в сторону спортивной площадки. Как мне объяснили деканы, студенты сегодня устроили физкульт-день.

Нас заметили издалека. Студенты сгруппировались вокруг двух преподавателей. Сначала мне показалось, что они тоже близнецы, но уже подойдя ближе, поняла что передо мной два брата с разницей в возрасте примерно в три-четыре года. Старший был богатырем со светлыми кудрями. Не совру, если обхват его бицепса равен моей талии. И такие голубые-голубые глаза, что я в них утонула, задрав голову, поскольку рост мужчины достигал двух метров.

Младший был на полголовы ниже, немного покомпактней и пшеничные волосы спадали водопадом на плечи. А вот глаза у мужчины переливали разными цветами. Правый синий, а левый зеленый.

Среди студентов я заметила вчерашнего соучастника по похищению кофе. При виде меня он приободрился, однако потом постарался спрятаться от глаз деканов.

— Тор и Ньерд, — коротко представил их Локки и обратился к учащимся, — студенты, ваш новый преподаватель по флуду, флейму и троллингу госпожа Кейтелин.

— Рыжая? — выдохнул Туттанхомон и тут же спрятался за остальными.

— Тутти, — одернул Десперадо.

— Туттанхомон, — тут же поправил тот.

— Значит, Тутти? Я запомню.

— А вы мне свидание обещали? — зловредно напомнил Туттанхомон.

— Обязательно. Насколько я помню из вчерашних посиделок, — тут же пообещала я, — у всех зачет, но лично вам, студент, обещаю экзамен устный в форме блиц-опроса. Представляете, как романтично?

— Уже преподаватель? Как быстро, — раздался язвительный голос из толпы.

Я хмыкнула, вспомнив, что сюда сослали трех студенток с факультета тролллинга, которые еще вчера были на карантине. Рановато их выпустили. Или провокация?

Тот великан, который поменьше, среагировал быстро:

— Студентка, шаг вперед.

Так и есть, из толпы вышла блондинка, одна из устроителей тотализатора. Склонив голову набок, я смотрела на девушку, затянутую в серо-белую пятнистую форму, а тем временем преподаватель отчитывал ее за нарушение субординации. Не выдержав, я прервала его:

— Вы позволите? Хочу лишь выяснить один момент. Что сказала студентка о причине своего перевода новым сокурсникам?

Преподаватели заинтересованно переводили взгляд с меня на студентку и обратно. Та побледнела и молчала. Наконец, кто-то из сокурсников не выдержал:

— Сказала, что ее любовница Ректора невзлюбила, противная такая особа.

Наверно, я слишком изменилась в лице, поскольку студенты инстинктивно сделали шаг назад.

— Кейтелин, спокойнее, — дотронулся до меня Десперадо, но клевета — это не то, можно спускать на тормозах. Неважно, что я осталась преподавать против собственной воли и сбегу при первом удобном случае. Не имеет значения, что диплом мой наполовину липовый, поскольку знания поверхностны, да и субъективен результат троллинга. Но является неоспоримой истиной то, что любовницей не была и все оценки честно заработаны.

— Как странно, у меня чувство дежавю, — начала тихо, освобождаясь от рук Десперадо, — я вновь стою одна против толпы студентов, и вновь сознанием толпы управляешь ты с товарками. Уже в третий раз. Помнишь? Первый раз вы толпой напали на девушку, которая посмела полюбить того, кто вам не понравился. Кстати, они собираются пожениться. Ваш непрофессиональный кибербуллинг не удался. Второй раз было накануне вашего перевода сюда. Веселая была ночка. И вам повезло с моментальным переводом. Ребята потом долго восстанавливали общагу после маленькой мести. А тем утром ты подначивала весь факультет расправиться со мной одной, натравливая толпу на одиночку.

— А сейчас ты смелая, властью обличенная? — зашипела она, понимая, что перешептывания в толпе не в ее пользу.

— Неа, — лучезарно улыбнулась я, — я уставшая и повторно нашедшая на свою шею приключения. Кстати, напомните основное условие успешного троллинга, студентка Блонди.

— Найти и бить по больному месту, — нехотя ответила она.

— Верно. Вот с этим вы промахнулись в тотализаторе. Я не была ничьей любовницей. Мы с господином Ректором женаты. И вам троим будет полезно знать, что ректором ИФТФ является господин Модератор. Можете вернуться в строй.

Туттанхомон схватился за голову.

По идее бы уйти с гордо поднятой головой, но совсем уж выпендриваться не рискнула, поэтому лишь поинтересовалась:

— У кого-нибудь еще есть вопросы о моей личной жизни? Лучше сейчас задавайте, пока я не приступила к работе. Вчера я предпочла тихо посидеть с ректорским кофейком, — злорадно добавила, вызвав смешки.

— Госпожа Кейтелин, — укоризненно покачал головой самый большой великан.

— Привыкайте, моя специализация накладывает отпечаток на характер, так что провокации будут. Иначе вы никогда не сможете адекватно реагировать на троллинг и флейм в реальности. Флуд в малых дозах безобиден. Впрочем, об этом уже на занятиях. Вопросы? Субботняя амнистия действует.

— А вы правда разнесли общагу троллей?

— Есть немного, — развеселилась я, — тогда мне было можно. Но не в одиночку, со мной еще были абитуриенты флеймологии и флудистики.

— А правда, вы одного проректора утопили в бассейне?

Я обернулась к деканам, которые старательно делали вид, что они вообще не причем. Пришлось пояснить:

— Все было наоборот, господин Админ стоял на краю бассейна, поскользнулся и, падая, схватился за меня. Мы вместе и нырнули в воду.

— А как вы синьку добавили в душ лишь одной студентки? — не успокаивались юные пытливые умы.

Я не выдержала и в упор уставилась брюнета и блондина. Локки сдался первым:

— Ну подумаешь, смонтировали мини-ролик. Должны же ребята знать, что за новый преподаватель. Нам несчастные случаи на производстве не нужны.

— Значит, рекламу мне устроили. Думаете, соломки подстелили?

— Ну что вы, госпожа Кейтелин, всю ночь, не покладая рук, разбрасывали сено по территории института. Нам здесь нравится работать, знаете ли.

— А Джокер в курсе ваших шаманств?

— Ректор Джокер, — подчеркнул Десперадо правильное обращение к главе института, — самолично подсказывал вчера лучшие кусочки для монтажа.

Студенты навострили уши. Заметив их повышенное внимание, решила свернуть разговор:

— Ну что же, позже проверим качество подготовительных работ. За сим откланиваюсь, ибо холодно у вас тут. Не скучайте, господа боги и отчаянные гитаристы. Туттанхомон, к свиданью готовьтесь тщательно, у меня повышенные требования к поклонникам.

b>Мальчишка как-то нервно выдохнул и попятился. Деканы усмехнулись:

— Запугали мальчишку.

— А надо добрые дела бескорыстно творить. Особенно если помогаешь будущему преподавателю.

— Думаю, мальчишка испугался конкурента. Причем нас ожидают шекспировские страсти, — заметил Ньерд.

Я развернулась и увидела, что к нам направляется ректор Джокер. Злой ректор Джокер. Злой и взбешенный ректор Джокер.

Поискала взглядом, где можно спрятаться, мимоходом отметив, что студенты резко вспомнили, что они не доиграли в футбол, да и вообще, спринтерские забеги — это мечта всей их жизни. Как бы то ни было, учащихся сдуло ветром. Остались лишь преподаватели.

А Ньерд поинтересовался:

— Что с Джокером?

— Она у него кофеварку стащила, — охотно пояснил Локки.

— Поклеп, — возмутилась я, — вы мне помогали!

— Только донести, — открестились два противных декана.

— Допрыгаетесь, — вздохнул великан.

— Больше всех достанется Десперадо, — спрогнозировала я развитие событий, — ну после меня, разумеется.

— Это почему? — насторожился декан коммерцев.

Лишь пожала плечами, делая шаг назад, к нему поближе. И поскользнулась, я вообще такая неуклюжая, особенно рядом с красивыми мужчинами. Десперадо инстинктивно дернулся, спасая меня от падения. И я благодарно повисла на его шее. Три брата хрюкнули, стараясь не рассмеяться перед разозленным ректором.

А Джокер уже подошел к нам. Бросил недовольный взгляд на Десперадо, тот тут же расцепил мои руки и отскочил на пару метров, сам едва не упав. Теперь дистанция удовлетворила ректора, Джокер лишь махнул рукой, типа с тобой отдельный разговор. А сейчас он сосредоточился на мне:

— Ребенок, какого хрена ты забрала кофеварку?!

— Вы сами разрешили, Учитель. И не материтесь, здесь дети.

У Тарантино появились последователи, за моей спиной раздался сдавленный полувсхлип, полусмех в четыре голоса.

— Я, твою дивизию, разрешил пользоваться ею в любое время!!!

— Я оптимизировала процесс совместного пользования. Видите ли, Учитель, — я поддразнивала Джокера, надеясь, что меня отправят домой, — я же могу кофе и ночью пить. А вдруг это будет мешать вашей личной жизни?

— Смелая, но дурная, — раздалось за спиной.

— Ребенок, пока в моей личной жизни только одно ураганное бедствие — ты.

— Но вы же знали, на что шли, — обиделась я.

— Откуда?!! Раньше у тебя все-таки больше было почтения к старшим, — проворчал он.

— Во-первых, я выросла и поумнела. Во-вторых, мне сказали, что вы принимали активное участие в создании рекламного ролика имени меня.

— Заложили, — задумчиво разглядывая подчиненных, отконстатировал Джокер, — ладно, с вами потом разберусь. Ребенок, кофеварку вернешь.

— Нет, — упрямо мотнула головой.

— Я тоже умею оптимизировать процессы, — ехидно заметил он, — переселю к себе, и проблемы и с личными жизнями, и с кофе решатся.

— Вуайеризмом не страдаю.

— Что? — опешил Джокер.

— Учитель, вы не в моем вкусе и как бы возраст уже шепчет.

— Что шепчет? — сузил гневно глаза Джокер.

— Что о личной жизни пора забыть.

— А как же твои проблемы с этой самой жизнью?

— А у меня нет проблем с личной жизнью благодаря вам, — рассердилась я, — вы меня благополучно лишили такой радости.

— Довольно, идем! Разговор продолжим без дополнительных локаторов, — резко перебил он меня, и махнул головой в сторону преподавательского корпуса.

Пришлось подчиниться, потому с него стало бы потащить меня за руку. Однако не отказала себе в удовольствии послать воздушные поцелуи Десперадо и Туттанхамону, чем вызвала смертельную бледность кожных покров у несчастных жертв моего внимания. И неизвестно что стало большей причиной — мои поцелуи или обещающий взгляд ректора. Меня же Джокер схватил чуть выше локтя и потащил прочь.

— Между прочим столь неуважительное отношение к новому преподавателю со сторону начальства унижает меня в глазах студентов и коллег, — заметила я.

— Я не унижаю, я их спасаю, так что думаю они лишь облегченно вздохнули, — парировал Джокер, не отпуская.

Уже внутри он подошел к столику, где стоял спорный агрегат и внимательно осмотрел пакеты с кофе и прочую утварь.

— Жесть, Ребенок, а это откуда???

— Подарки благодарных поклонников, — буркнула я, заваливаясь в одно из кресел и скрестив руки на груди.

— Дары, за то, что выжили после общения с тобой?

— Я похожа на самку богомола?

— Ага, — заржал он, — особенно этими круглыми удивленными глазами. И лапки похоже поджимаешь.

— Я просто монстр в ваших глазах.

— Нет, просто запутавшийся в себе Ребенок, — огорошил он и занялся приготовлением кофе, — я, между прочим, устал, кофе хочу, а вместо этого за тобой по сугробам прыгаю. А в этих пакетах что?

— Плюшкин передал форму вместе с остальным.

— О, форму уже доставили? А почему ты не в ней?

— Ее принес Десперадо. Надо было в его присутствии примерять?

— Ты мне зубы не заговаривай, давай переодевайся.

Я психанула и стала стягивать через голову свитер.

— Ребенок, что за стриптиз?!!

Джокер заржал и втолкнул меня в мою же спальню, туда же полетел пакет с формой и ботинки.

— Смерти моей желаешь? Или на приключения потянуло?

Стянув, наконец, свитер с головы я заметила, что Джокер с несвойственной ему корректностью прикрыл дверь. Вообще удивительная реакция, если вспомнить, что однажды вымокла до ниточки, добираясь к нему. Кажется, мне четырнадцать было, я еще зонтик забыла. Словарный запас тогда обогатила сильно, выслушивая изумительной красоты ругательства, пока он всю меня растирал водкой. А потом в его фланелевой рубашке и толстых носках, у которых пятки почти под коленом были, сидела с ногами на стуле и выполняла задания. Без брюк, потому что наотрез отказалась подвязывать их веревочкой, а иначе они спадали. А он, размахивая утюгом, сушил мою одежду, язвил про понижение в должности и объяснял принципы циклов. Что-то тогда я не замечала за ним стеснительности.

— Ребенок, ты чего притихла? — позвал меня Джокер. Сам он, если судить по звукам, разливал по чашкам наши дозы кофеина.

— Вспомнила, как вы меня лет одиннадцать назад после дождя водкой растирали.

Из-за двери послышался звон разбитой посуды.

— Звиздец, дорогуша, я вообще-то тебя жду, чтобы к лекциям помочь подготовиться, а ты в эротические фантазии ударилась.

— А что разбилось? — невинно поинтересовалась я.

— Моя чашка с кофе.

— Учитель, а что вы...

— Ребенок, просто надень форму и выйди сюда. Меня не прикалывает разговаривать с закрытой дверью.

Хмыкнув, я потянулась к пакету и достала форму. Развернула и осела на кровать. Она состояла из брюк и пиджака такого же цвета хаки, что и у остальных преподавателей. Разница была в покрое. Брюки были в облипку, причем настолько, что нижнее белье, очевидно, не предусматривалось. А если присоединить еще и очень заниженный пояс... Но приказ есть приказ. Надеюсь только Джокер остался крепким мужиком, и инфаркт ему не грозит, злопыхательно думала я, натягивая плод фантазии Плюшкина. Лезло, простите за подробности, с трудом. Несмотря на содержание эластана, ткань была очень плотная.

Пиджак, судя по всему, предлагалось одеть прямо на голое тело. И опять-таки, нижнее белье надо исключить. Двубортный покрой и застежка на две пуговицы удлинял вырез горловины практически до талии. Однако, наверно исключительно в целях экономии ткани, пиджак по длине едва прикрывал пояс брюк. И он настолько обтягивал фигуру, что стоя напротив зеркала, я уже не знала, плакать или смеяться.

— Ребенок, хорош мечтать, — прервал мои терзания голос Джокера, — я вхожу.

И он действительно вошел с чашкой кофе в руках, которая тут же разделила судьбу предшественницы.

— Это что? — хрипло спросил он

— Форма, — хихикнула я.

— Снимай!

— Эээ, может быть, вы выйдете?

— Снимай!!! — рявкнул он, подходя и срывая пиджак, так, что пуговицы не выдержали гнева мужчины и отлетели с нехорошим треском. Я порадовалась, что нижнее белье все-таки осталось на мне.

— Теперь брюки!!

— Учитель, — испуганно замолила я, но он меня прервал:

— Твою мать, Ребенок, живо раздевайся, иначе помогу!!!

Спорить было бесполезно, пришлось раздеваться под его разъяренным взглядом. Выхватив из моих рук брюки, он подхватил ботинки и вышел, громко хлопнув дверью. Оттуда донеслось:

— Плюшкин, скотина ты этакая, тебя оправдать может лишь тот факт, что бром доставлен в пищеблок и вливается слоновьими дозами! Ты, сука, чем слушал? Как я в этом выпущу преподавателя к студентам? Чтоооо??? Нормальная форма?!!! Ну все, козел, сейчас я спущусь, и на твоем личном примере буду убеждаться, что форма нормальная. Как??? Наряжу тебя в нее!!!! И отправлю на дежурный обход в общагу!!! У тебя пять минут, для того чтобы сделать эпиляцию. Везде, твою мать, с твоим брюхом она потребуется везде!!!!

Хлопнула входная дверь. Джокер ушел. А я как была, так и села на кровать, лишь в покрывало закуталась. Немного подумала и хихикнула, представив кругленького дядьку в этом прикиде. Учитель такой, он может. Некоторое время я собиралась с мыслями, а потом вспомнила, что надо бы одеться. Да и осколки чашки стоит убрать. На мгновение даже стало жалко Учителя, никак не удается кофе испить. А для него, истинного кофемана, это пытка.

Джокер вернулся минут через десять с довольной физиономией. В руках нес два объемных пакета.

— Это был не Плюшкин, — хмыкнула я.

— Угу, — чуть ли не замурчал ректор, отнимая у меня чашку со свежеприготовленным напитком, — твоя форма. Проверил, все в порядке.

— Примерить? — съехидничала я.

— Совесть есть? Ты мне кофе дашь попить, злыдня? — с чересчур сияющим видом парировал Джокер.

— Учитель, зная вас, могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что вы уже отомстили обидчику. Со мной-то поделитесь, как мстили?

— А кому, тебя не интересует?

— Да выбор небольшой. Или Десперадо или Локки.

— Я их предупреждал, что с тобой шутки плохи. Кстати, вопрос. Белье сама покупала или подарок Модера? — вдруг невпопад спросил он, вгоняя меня в краску. Если до этого у меня была надежда, что он был зол и не обратил внимание на мою полураздетость в момент примерки, то сейчас своим вопросом растоптал ее в прах. Надувшись, я не ответила.

— Растет мальчишка, соображает, — по-своему интерпретировал молчание Джокер. Он одной рукой рылся в смартфоне, быстро прихлебывая горячий напиток. Затем резко приземлился рядом на маленький диванчик, практически зажав меня в углу. Смартфон исчез, а свободная рука придавила за плечо:

— Тихо и не рыпайся.

Я не успела возмутиться, когда дверь открылась, и появились оба декана. В руках Десперадо была кофеварка, сиамский близнец ректоровской. Локки нес коробку. Но не сам факт появления мужчин ввел в ступор, и даже не их слегка ошеломленные лица, когда они увидели, что Джокер собственнически обнимает меня за плечико. Их уши. Их ярко-алые пылающие уши, слегка опухшие. Я перевела не верящий взгляд на Учителя, а тот ухмылялся наглым котом, только что не мурлыкал.

— А что с вами произошло? — кусая губы, чтобы не рассмеяться, спросила я

— Неудачно об дверь приложились. Не заметили.

— Каждый и с обоих сторон?

— Да, — буркнул брюнет.

Я не выдержала и расхохоталась в голос. Деканы, наверняка с учеными степенями, сейчас не выглядели грозными преподавателями или знойными ловеласами. Их вид нашкодивших подростков, которых застукали за подглядыванием, был столь комичен, что сдерживать смех не получалось. А их сердитые взгляды лишь добавляли мне веселья. Джокер тоже довольно улыбался. Наконец, Десперадо не выдержал и заметил:

— Ректор Джокер, вы же говорили, что Кейтелин замужем.

— Говорил.

— А почему это вы ее обнимаете, а нам даже приближаться нельзя?

— Устраняю конкурентов, — оскалился ректор, — ладно, пошутили и будет. Пошли ко мне. Локки, коробку здесь оставляй. Нет, Десперадо, ты, как идейный вдохновитель моего инфаркта, тащишь кофеварку туда. Ребенок, планшет захвати.

Через несколько минут мы уже устраивались в гостиной Джокера. Руководство института обсуждало свои насущные рабочие моменты, а мне Учитель выделил материалы, которые он стырил, по его же словам, из базы ИФТФ. Это были лекции первого курса по флуду, флейму и троллингу. Я просматривала их наискось, а мысли прыгали. Нет, конечно, пункт в договоре об отработке был и к исполнению обязателен, тем более Джокер действительно меня многому научил. И не только в программировании и цифровых технологиях. Несмотря на своеобразное чувство юмора, отсутствие каких-либо моральных норм, он никогда не переступал одному ему известную грань в отношении меня. И иной взгляд на многие вещи, да что греха таить, даже то, что я сохранила рассудок и не сломалась после той ночи, было результатом общения с ним. Возможно, поэтому и позволяю подспудно помыкать собой. Бросила украдкой взгляд в сторону мужчин и перелистнула страницу. Да я вообще сейчас как аморфная амеба, куда толкнули, туда плыву. Осталось понять, куда хочу выплыть. И вот ведь засада...

Я зла за умалчивание, за его двойную игру, за жестокие слова "Какой брак? О каком браке идет речь?", за то, что открыл видео, хоть я и просила... Но почему же опять и опять, стоит закрыть глаза, слышу извечное насмешливо-ласковое "Рыжик" и тону в зеленых омутах, которые на самом деле голубые. Даже здесь обман.

Сквозь ресницы наблюдала за Джокером. Учитель, какую игру вы затеяли? Почему вдруг именно сейчас потребовалась моя отработка? Зачем вчера отдали все документы по наследству, где все переоформлено не просто на меня, а на меня с новой фамилией? И зачем опять их спрятали у себя? Откуда это бессмысленное требование — прекратить вообще общение с единственными друзьями? Ладно, Модератор, но остальные? Или вы что-то знаете, чего не знаю я?

Джокер словно почувствовал мой взгляд:

— Ребенок, что?

— Отпустите меня на пару дней домой.

— Нет.

— Тогда на несколько часов к флудерам.

— Зачем? — ответы отрывисты, он даже не повернул в мою сторону голову.

— Материалов не хватает. В библиотеку загляну.

— Завтра дам доступ.

— Тогда с Модератором повидаться, предложить мирным образом разойтись. Через ЗАГС быстрее, но ехать надо двоим, — сделала я еще одну попытку.

— Нет, — вновь отрезал он.

— У нас гости, — вмешался резко посерьезневший Десперадо, показывая что-то на смартфоне ректору.

— Ребенок, иди в свою комнату. Локки, проводи.

Я кротко кивнула и направилась в сторону двери, захватив планшет.

— Без глупостей, Ребенок, — моему покорному виду не поверили, даже обидно.

Локки не стал заходить со мной в комнату, а собственноручно закрыл дверь. Услышав его удаляющиеся шаги, подергала дверь, чтобы утвердиться в своей догадке — меня закрыли.

В личности гостей, вернее одного из них, я была уверена на сто процентов. Вытащила чемодан на середину, и вытряхнула его содержимое на пол. Ища среди всего подарок мужа. Джокер не тронул вещи, ручка нашлась сразу. А в ней нашлась микросимка с выходом в интернет и еще одна девственно чистая карта памяти для планшета. Пока все устанавливалось и настраивалось, залезла в смартфон, чтобы зарычать от бессильной злобы. Джокер стер все контакты, которые так или иначе были связаны с ИФТФ. Я не понимала его замысла, а играть по его правилам не хотелось. Попыталась сосредоточиться, и память услужливо подкинула один электронный адрес. Че Гевары. Значит, придется идти длинным путем.

Записав электронку на листок бумаги, сунула тот в чехол планшета. Разыскала глушилку, искренне надеясь, что она не даст определить мое местоположение Джокеру и при этом не заглушит мобильный интернет.

Мне повезло или мне просто разрешили пошалить. Шалость заключалась в том, что я в течение двух часов упорно пыталась вскрыть систему видеонаблюдения. Взломать удалось лишь с сильно ограниченным доступом. Без звука и возможности смотреть видеоархивы и управлять работающими камерами.Но узнать, кто приходил, не смогла — не успела. Увидела лишь, как Джокер с деканами направлялся в сторону преподавательского корпуса. Он распрощался с подчиненными на третьем этаже и поднялся к нам. Я решила не скрываться, с его способностями это даже глупо. Но дальнейшее поведение ректора удивило. Он дошел до моей двери, и даже поднял руку, чтобы открыть, но замер. Долго прислушивался, словно не решаясь войти, а потом резко развернулся и ушел к себе.

Откинула голову на кровать, к которой прислонялась, сидя на полу. Закрыла глаза. Я не понимала, что Учитель хочет, на что рассчитывает, но мне стала ясна моя цель — всеми правдами и неправдами выбраться из заточения. А начну я, пожалуй, с документов.

Сначала я подкралась к двери и попробовала выйти. Получилось. Быстро осмотревшись, поняла, что алгоритм блокировки аналогичен предыдущему месту обитания. Проблем со сменой пароля не возникло, осталось попозже разобраться с общей системой безопасности, чтобы повесить маячки.

Вернувшись в комнату, я повторно поставила кофе. Тут же зазвонил телефон:

— Ребенок, спать ложись.

— Еще не полночь.

— А ты вырубаешься, лишь когда часы пробьют двенадцать раз? — Джокер смачно зевнул в трубку, — ладно, гуляй, дело молодое. Только, Алин, я прошу тебя — без глупостей. На излом не лезь и ничего не взрывай. Я честно устал, дай мне хоть немного отдохнуть. Зароем топор войны до утра?

Мне стало стыдно. Ровно на пять секунд.

— Хорошо.

— Вот и умница, спокойной ночи, Ребенок.

Я дала ему полчаса на то чтобы усыпить его самого вместе с бдительностью. Наслаждалась кофе, слушала музыку и ни о чем и ни о ком не думала. А потом...

Планшет так и остался проигрывать музыку, к счастью моей коллекции аудиозаписей хватит на пять часов, что с избытком перекрывало необходимое для диверсии время. Хотя, почему диверсия? Я иду забирать свое.

Выскочила на улицу и поспешила в сторону института. Но где-то на середине пути, неподалеку от студенческого общежития попыталась слиться со стволом одинокой липы. Вовремя, потому что навстречу мне двигались две темных фигуры, подозрительно позвякивая. Когда они вышли в круг света от фонаря, я едва подавила смешок. Это были Туттанхомон и Стом, хотя им больше подошло бы Тарапунька и Штепсель. Тутти был плотного телосложения, не высокого роста, но на фоне худущего и длинного Стома смотрелся колобком. Карманы их бушлатов оттопыривались словно уши Чебурашки и издавали мелодичные звуки.

Меня озарило, и я сделала шаг вперед. Ребята не ожидали моего появления и, подпрыгнув, замерли.

— Эээ, госпожа Кейтелин, — единственное, на что хватило моего потенциального ухажера.

— Буду кратка. Я закрываю глаза на распитие спиртных напитков в воскресенье ночью, а вы мне помогаете в одном деле. Согласны?

Иллюзия выбора тем и хороша, что дает возможность обмануться.

— Ну да, — протянул Стом.

— А что делать надо? — уточнил Туттанхомон

— Вскрыть кабинет ректора. Точнее, его сейф.

Ребята посмотрели на меня с опаской, затем переглянулись и со вздохом стали доставать контрабанду из карманов. Я на минуту забыла цель прогулки, потому что в карманах ребят обнаружилась двенадцать бутылок грузинского вина. Киндзмараули.

— А еще восемь? — хрипло спросила, осознавая масштаб гулянки.

— Не поместились, — огорченно вздохнули ребята, но тут же спохватились, — госпожа Кейтелин, вы не подумайте, там просто в группе у нас у девочек день рождение, ну как бы день рождения, вот мы и того.

— Два вопроса. Где вы их раздобыли и что значит 'как бы день рождение'?

— У Ньерда в лазарете. А как бы, ну здесь по нашему внутреннему календарю как раз та дата, которая соответствует их дню рождению в реале.

— Интересные методы лечения, — пробормотала я, потом вспомнила о своем походе, — ну так что поможете с сейфом?

— Не, можете сдавать ректору, — упрямо мотнули они головой, так он просто поорет и накажет, а за взлом кабинета и сейфа прибьет. Тем более мы уже влезли в систему видеонаблюдения, пока тащили вино, и повторный взлом будет провальный, тем более, сегодня дежурит в ректорате Авиценна, а значит, пройти тихо не получиться.

— И что предлагаешь? — порадовавшись такому количеству полезной информации, задала я контрольный вопрос, протягивая бутылку парню.

— Во вторник дежурит Глюк в ректорате, а в серверной Тор. Если ректор уйдет, то можно сделать попытку влезть, но с сейфом беда. Код знает Глюк и он его не скажет, но потом, — словоохотливого друга толкнул Стом и Туттатнхомон осекся, — ой.

— Значит, встречаемся во вторник вечером.

— Не, госпожа Кейтелин, мы не камикадзе, — ребята дали обратный ход.

— Тутти, тогда я полезу одна. Ты же хотел свидание?

— А как ваш муж относится к таким свиданиям? Или меня и Модератор,+ и Джокер убивать будут? — по еврейски ответил Туттанхомон. Зря он напомнил. Я отвернулась и устроилась на близстоящей скамейке. Раздались странные звуки, и у меня перед носом возникла откупоренная бутылка с вином.

— Дурак он, — резюмировал Тутти.

— Или я, — отхлебнула через край и махнула ребятам рукой, — вы блокировали или отключали камеры? Не боитесь, что вас застукают?

— Черт, осталось пять минут, — и ребята заискивающе посмотрела мне в глаза.

— Взятка засчитана, — отсалютовала бутылкой, — бегите.

— А вы?

— А я спать пойду.

Их не надо было упрашивать. Подхватив алкогольную добычу, ребята рысцой побежали в сторону общаги. Я отхлебнула еще терпкого вина. По телу разлилось приятное тепло. Все— таки вина из Грузии весьма вкусные. И при этом коварные, как все мужчины вокруг, лишают разума, даря мнимое чувство покоя и легкости. Да лишь потом похмелье мучает сродни любовному, когда понимаешь истинную сущность мужчин. Я не заметила, как от бутылки осталась лишь четверть. Гад он, зеленолинзый гад. Не верю, что любил. Боюсь верить. Ему нужен был архив, а все остальное лишь приятный бонус. И вообще, а вдруг они,+ как и в случае с Ректором — посменно работали? От последнего предположения я захихикала и вдруг заметила, что ко мне приближается великан. Точнее два. Или все-таки один?

Красивый белокурый амбал с голубыми глазами, крылышек не хватает.

— Ты ангел или бог? — спросила я, нервно подхихикивая.

— Кейтелин, отдайте бутылку, — устало попросил великан.

— Это моя честно заработанная взятка.

— Хорошо, я верну ее вам завтра.

— Завтра неинтересно. Ты не ответил на вопрос — ты кто? Откуда меня знаешь?

— Знаю. Вы хоть ужинали?

— Да, чашка кофе и пара бутербродов. Джокер лично проверил. Ты кто?

— Ясно все. Встаньте хотя бы, — вредный амбалистый ангел достал телефон.

— У тебя тоже большой запас по массе в чипе? Верни меня домой, бог. Только не к нему. Я же опять поверю.

Амбал мне не ответил, предпочитая говорить по телефону:

— Джокер, спишь? Ну извини. Тут твоя подопечная на аллее сидит. С бутылкой коллекционного Киндзмараули. Ага, того самого. И еще одиннадцать бутылок пропали бесследно. Она могла столько выпить?

Витиеватый ответ Учителя услышала даже я и присвистнула от восторга. А великан лишь кивнул:

— Понял. Жди.

Он сбросил вызов и повернулся ко мне:

— Кейтелин, пойдемте.

— Мне и здесь неплохо.

— У меня есть разрешение от ректора применить силу.

— Какую? — поинтересовалась я

— Божественную,— усмехнулся амбал.

Через мгновение земля поменялась с небом местами. Меня почти бесцеремонно погрузили на плечо и понесли в сторону преподавательского корпуса.

Второй раз за день я лицезрела взбешенного Джокера.

— Ребенок, я просил, — зарычал он, когда великан сгрузил меня на кровать в моей комнате и молча покинул нас.

— По границе не гуляла, ничего не взорвала.

— Только надралась в стельку, как последний бомж!

— Все вопросы к демиургу, я лишь подчиняюсь условиям, в которые меня поставили.

Джокер не успел и глазом моргнуть как я залпом допила остатки вина и отдала ему пустую бутылку:

— Выход там, Учитель. Больше не задерживаю.

Джокер хотел ответить, но тут вернулся великан с таблеткой и водой.

— Это цитрамон. Выпейте. И завтра утром еще одну таблетку.

Я послушно приняла лекарство и, не обращая внимания на присутствующих, стянула с себя куртку и свитер. Когда оглянулась, то в помещении уже никого не было. Без сил опустилась на пол, прислонившись в кровати спиной. Силы моментально покинули меня. Мелькнула мысль перебраться под одеяло, но тут же пропала вместе с сознанием. Организм включил режим самосохранения и погрузил меня в сон.

День третий в ИГХ (понедельник)

Утром меня ожидало несколько сюрпризов. Первое, я спала на кровати под одеялом, раздетая до колготок и майки, хотя логичней было проснуться под кроватью. Одежда обнаружилась на стуле, а возле изголовья стоял стакан и таблетка. Второе, если верить часам, висевшим напротив постели, то сейчас был полдень. Почти двенадцать часов крепкого нездорового сна. А в-третьих... Моя попытка сесть и выпить воду окончилась абсолютнейшим провалом. Голова взорвалась барабанной дробью, во рту резко пересохло, словно все признаки похмелья только и ждали пока я проснусь. Немного повалявшись, повторила попытку дотянуться до живительной влаги и спасительной таблетки. Удачно. Осушив залпом стакан и на сухую проглотив цитрамон, откинулась на подушки, ожидая улучшения. Через пять минут ко мне вернулась возможность анализировать, через десять — я стала трезво мыслить, а через четверть часа решила привести себя в порядок, чтобы угрызения совести не съели поедом.

В зеркало рискнула посмотреть только после душа и чашки кофе. За исключением теней под глазами и впавшим щекам, что в принципе противоречит похмелью, потому что при отеках щеки не впадают, то меня можно выпускать в люди, никого не напугаю. В зеркале отразились вешалки с одеждой, которая никак не могла быть принесена из дома, значит это форма. Я рассмотрела рабочую одежду повнимательней. Повседневный вариант предполагал обычные брюки цвета хаки и удлиненный китель со строгим воротником стойкой. Прилагались ботинки, стилизованные под берцы, но более легкие и, наверно все же в силу размера, более изящные. Под китель надевалась или футболка черного цвета, или водолазка. Тут же висела утепленная куртка с капюшоном, которая порадовала меня своей длиной чуть выше колена. Рядом обнаружилось платье в стиле сафари с длинными рукавами того же неприхотливого цвета. И простые теплые сапоги.

Посмотрев на болотную форму, слегка приуныла. Но выбора не было, поэтому надела повседневку, единственное, заменив черную синтетическую водолазку на свою бежевую. И побежала на завтрак и разведывания обстановки. В конце концов, мне приписывают кражу и распития дюжины бутылок вина, то есть в общей сложности девять литров. Из них я готова признаться в употреблении трех четвертей литра вкусного напитка, но и не хотелось, чтобы ребят застукали, поскольку во вторник нам идти на дело.

Еще вчера я поняла, что на этаже никто, кроме меня и Джокера, больше не проживал. Остальные преподаватели занимали комнаты ниже. Мышкой прошмыгнула мимо дверей ректора и пулей пролетела по лестнице, выскочив на улицу. Легкий морозец лишь подстегнул, и совсем не соответствуя новой должности, я припустила по дорожке, как в детстве прокатываясь по замерзшим лужам.

А в столовой я вновь испытала культурный шок от такого количества мужчин. Впрочем, шок был взаимный. На мое появление все тут же сделали стойку, и я поняла, что было весьма опрометчиво прийти без Джокера.

— А все-таки Джокер в чем-то садист. Девушки в форме имеют особый шарм, — донеслось слева.

— Особенно в такой форме и таких форм, — хмыкнули справа.

Дистанцию никто не нарушал, но говорить-то им не запрещали. Вот и упражнялись в остроумии. Сделав вид, что не расслышала, гордо задрав нос, шагнула в сторону стойки, намереваясь схватить что-нибудь легкое и ретироваться в комнату. Тем более это у меня завтрак, а у них уже обед.

— Завтракать надо полноценно, лучше не ужинать, — раздался басок сверху, а передо мной возник поднос.

— Правильное питание — залог бодрого дня, — поддакнул баритон оттуда же, а на поднос встала тарелка с омлетом, пара кусков хлеба, какао и порция масла.

Задрав голову, увидела Тора и Ньерда. Кто из них кто, неизвестно, но в одном я узнала вчерашнего амбалистого бога. И он теперь с насмешкой смотрел на меня. Вспомнила, что самая лучшая защита — это нападение.

— А вас приказ о дистанции не касается? — решила уточнить, незаметно пытаясь спихнуть обратно тарелку с кашей.

— А мы женаты, в отличие от братьев, — хмыкнул бог, водружая овсянку обратно.

Потом он забрал оба подноса и кивнул в сторону ректорского стола:

— Вы же не против?

— Воспитанные люди спрашивают об этом вначале, — натянуто улыбнулась я, сделав отчаянную попытку сбежать, поскольку есть ну совсем не хотелось, но мой маневр рассекретили, и не бог подхватил меня за локоток, — а теперь вы мне просто не оставили выбора.

— Так это хорошо.

Уже за столом я нагло провела обмен блюдами, отдав великану свою кашу и забрав у него салат.

— Кстати, а кто из вас Тор, а кто Ньерд? — поинтересовалась я, — и про братьев поподробнее.

— Я Ньерд, — хмыкнул бог, — инструктор по физподготовке, по совместительству доктор. Между прочим, хирург высшей категории.

— Ньерд у нас старший. А меня зовут Тор, я слегка помладше, на пару лет и тоже отвечаю за физкультуру, а в свободное время сисадминю институт.

— Вы родные братья???

— Ну да, — подтвердил Ньерд, — Нас четверо.

— А еще двое кто?

— А вон они, — кивнул Тор в сторону входа.

Я оглянулась. На входе маячили деканы. Ошарашено развернулась к собеседникам, а те довольно улыбались:

— Младшенькие, погодки. Десперадо весь в маму.

Тем временем "младшенькие" пристроились рядом. Ньерд сурово заметил:

— Ну и за что вас Джокер за уши оттаскал?

Деканы недовольно переглянулись:

— Потом.

Я с трудом сдерживала улыбку, даже наклонила голову. Тор подтолкнул старшего и сказал:

— Судя по всему, без юной леди не обошлось. Ведь так, Кейтелин?

— Возможно, — уклончиво ответила и быстренько перевела тему разговора, — я смотрю, тут семейный подряд процветает. А жены ваши тоже здесь?

— Не, жены далеки от всего этого, впрочем, как и родители. Это мы в дядю пошли. Ньерд попытался вон хирургом стать, а все равно вернулся к компам.

— Это как?

— Крутыми хакерами, как эти два оболтуса мы хоть и не стали, но в программировании и администрировании сетей разбираемся неплохо, — пояснил Ньерд, — а в семейственности не видим проблем. Работу выполняем. Да и с дядей не забалуешь.

— Джокер??? Ваш дядя — Джокер??

Я аж подалась вперед от неожиданной новости.

— А вы были не в курсе? Даже удивительно, — Тор пожал плечами, — особо и не скрываем.

— Как же вас угораздило то? — пожалела я их.

— Да вот, провидением. Божественным, — особенно подчеркнул последнее слово Ньерд, добродушно усмехаясь.

Я смущенно спрятала взгляд и покачала головой. Некстати вспомнился семейный подряд в другом институте и...

— Локки, вчера же вновь приходил Модератор, я права?

— Зачем вам он? Вы уже решили все, — блондин сверлил меня взглядом.

— Вам сложно ответить?

— Кейтелин, вчера я прекрасно видел ваше отношение к мужу.

— Локки! — прогремели Тор и Ньерд.

Я мгновение рассматривала сидевшего напротив блондина. В его глазах не ревность и не возмущение. Лишь холодный расчет. Я мило улыбнулась и быстрым жестом надела тарелку с овсянкой ему на голову. Немного крутанула и сняла:

— Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Даже с кличкой скандинавского идола.

Вокруг воцарилась тишина. Окружающие смотрели на меня с тарелкой в руках и на Локки с кашей на голове, который вскочил и сверлил меня взбешенным взглядом. Раздавшиеся редкие хлопки в ладоши заставили вздрогнуть:

— Брависсимо, Ребенок. Начинаешь сеять смуту и вносить раздор?

Я внимательно посмотрела на тарелку с остатками каши, взяла ложку и прилежно соскребла остатки с края к середине. Все остолбенели, даже Локки сел обратно и лишь смахнул овсянку со лба.

— Кейтелин, — попытался остановить меня Тор.

Но я скинула его руку и направилась в сторону Джокера. Тот стоял, скрестив руки и прислонившись к косяку двери. По мере моего приближения ухмылка становилась все шире и шире. И вот стоим друг напротив друга. Он сардонически оскалился и слегка наклонился:

— Так дотянешься?

Я с силой ткнула ему тарелку в грудь:

— Ваш обед, Юпитер. Смотрите, как бы не навернуться с Олимпа. Высоковато, шею свернете. Лекции получите вечером, включая план, домашку и проверочные задания.

Он расцепил руки и взял тарелку:

— Каша, какая гадость. Ты сама так решила, дорогуша. Советую соблюсти сроки, иначе пени за просрочку будут неподъемными.

Я попыталась обогнуть его и выйти, но он стремительно выбросил руку и перегородил дорогу:

— Ты услышала?

— Хотите поиграть, Учитель?

— Хочу.

— Ну что ж давайте поиграем. Счет вечером подведем.

Я поднырнула под руку, но меня поймали и притянули к себе вплотную:

— А сил хватит расплатиться по проигрышу?

— Проверим, если проиграю. Но этого не будет.

— Ну что ж, — протянул он и позвал, — Локи! Десперадо!

Те быстро подскочили к нам, блондин уже как мог, счистил часть каши с волос.

— С твоей стороны будут секунданты? — издевательски осведомился он.

— Тор и Ньерд.

Те молча подошли к нам:

— Ректор Джокер, отпустите Кейтелин.

Тот без слов отдал тарелку Десперадо и вторую руку тоже положил мне на талию:

— Срок до Нового года. Счет ведут секунданты. Приз — желание без купюр. Играем по-крупному, детка.

— А как мы определим? — рискнул уточнить Тор.

— Да просто считайте, кто кого больше достанет. Заодно попрактикуетесь в троллинге, — отмахнулся Джокер, — тебя устраивает, Ребенок?

— Вполне, — я не делала попыток вырваться, оценивая расстановку сил, — но если я выиграю, ты отпустишь меня, Учитель.

— Отпущу, дорогуша, если захочешь.

Он резко разжал руки, так что я чуть ли не упала.

— Кстати, Ребенок, ты в курсе, что они братья? Неудачный выбор, милая.

— Я в курсе, что они ваши племянники. Но что делать, в отличие от вас, у меня семьи нет. Удачи, Учитель.

Я развернулась и пошла по коридору, заставляя себя не ускоряться. Вполне медленно, чтобы услышать беспристрастный голос Ньерда:

— Счет один ноль в пользу Кейтелин.

— Я знаю, — рыкнул Джокер.

Выйдя на крыльцо, улыбнулась. Сам же Джокер и учил не класть яйца в одну корзину, так что вариант решения задачи через пари меня устраивал. О проигрыше не хотелось и думать. Зато у меня есть отсрочка практически на месяц. И сдача учебного плана с лекциями сегодня вечером. И грабеж со взломом завтра.

Я еще анализировала сложившуюся ситуацию, когда вдруг увидела Стома и Туттанхомона, которые прятались в еловой аллее и отчаянно сигнализировали мне руками. Оглядевшись, быстро подошла к ним.

— Госпожа Кейтелин, вы не передумали? — зашептали они, озираясь по сторонам.

— Нет, в сейфе документы, которые принадлежат мне. Я хочу их забрать, — почему я откровенничала с мальчишками, не могла объяснить даже себе.

— У нас сегодня общагу не шерстили, — поделился последними новостями Стом, — бутылки не искали. Мы решили, что вы нас прикрыли.

— Стом, у меня жуткая репутация. Джокер и иже с ним думают, что я все это выпила.

— А вы можете? — удивился Туттанхомон, роясь в планшете.

— Сейчас обижусь. Вы мне лучше скажите, бутылки целы? А пробки?

— Все цело, мы хорошо спрятали, — успокоил Стом, — госпожа Кейтелин...

— Давайте вне занятий и без лишних глаз без госпожи обойдемся. Бутылки завтра мне потребуются.

— Хорошо, — кивнули оба, а Туттанхомон протянул планшет, — смотрите, здесь карта здания со схемой сигнализации и видеонаблюдения, график дежурств по ректорату. Глюк и Тезей безобидны, Авиценна ябеда. Куда вам файлы скинуть?

— Давай через блутуз на телефон, — я достала свой смартфончик в ярко— розовой обложке. Ребята хмыкнули, но послушно отправили файлы.

— И когда встречаемся? Мы вас одну не отпустим.

— То есть ректора уже не боитесь?

— А за вас страшнее, тем более за взлом сейфа Джокера у нас можно диплом получить досрочно.

Я покачала головой. Вскрытие сейфа ректора у хакеров равносилен троллингу ректора у флудеров. Впрочем, действительно высокоточный квалификационный экзамен.

— Так, приготовьте бутылки, — скомандовала я, — а завтра в полночь встречаемся здесь.

— Вы не боитесь прослушки и записи? — удивился Стом, озираясь.

— Я с глушилкой, так что не боюсь, хоть и осознаю, что Джокер гораздо опаснее Модератора.

— Я так не думаю, — осторожно поправил меня Туттанхомон, — по нам они равны. Просто Модератор...

— Просто у Модера я была слабостью, поэтому мне и удалось его затроллить, — отрезала я, — а Джокер живой человек, так что и с ним справлюсь. Ребята, я мирный человек и лояльный ко всем, пока меня не трогают. Так вот предупрежу заранее, пока я считаю, что мой муж мной подло воспользовался. А значит и слышать о нем не хочу. Будут доказательства иного, тогда поговорим. Все, до завтра.

Не дожидаясь ответа ребят, я развернулась и поспешила в сторону преподавательского корпуса. Мне надо расквитаться с лекциями, попытаться связаться с Че Геварой и продумать, как вскрывать сейф Учителя.

В комнате я сразу брякнулась за компьютер, положив рядом планшет. Проверила, где находится ректор с племянниками, чтобы спокойно заняться своими делами. Все были на лекциях.

Загружая одновременно программу для презентаций и текстовик, отослала письмо Че Геваре, не особо надеясь на успех.

"Че, отзовись!"

Ответ не пришел. Впрочем, я подозревала наличие фильтров на возможное общение с бывшими сокурсниками. Значит, этот вариант отпал.

Следующие несколько часов я в ритме бешеного таракана ваяла три презентации по лекциям, высчитывала хронометраж, составляла проверочные, параллельно пытаясь предугадать возможные вопросы студентов. Я настолько увлеклась, что звук пришедшего сообщения заставил подпрыгнуть:

"А ты кто?"

Дальнейшая переписка напоминала театр абсурда

"Я Кейтелин"

"Абракадабра"

"Я Алина"

"Абракадабра"

" РЫЖАЯ!"

"Слышь, чувак, отвянь!"

"Янтарь в молоке!!!"

"КЕЙТЕЛИН???? ТЫ ГДЕ?!!!!!"

Хмм, значит, фильтр стоит только на исходящую информацию.... Поиграем в шпионов?

"Че, стоит фильтр на мою прошлую учебу. Я на твоей прошлой учебе".

Криво, но надеюсь, поймет. Ответ вновь пришел не сразу.

"Кейтелин, чем тебе у нас не нравилось? Или ты, правда, играла? Ведь ######### те#я ###кался ве###. Я ему скажу?"

"Че, здесь фильтры стоят. Никому не говори. Меня не спрашивали. Что еще есть, не знаю. Я ищу выход. ЗЫ как вы там?"

Отправила сообщение, а у самой родилась идея. Отбросила в сторону работу, тем более я все уже сделала, кроме списка возможных вопросов. Нет, я, конечно, отдала архивы, но программу скопировала себе. А значит, мне сейчас из нее надо вытащить управление перемещением. Если я сумею понять принцип, то смогу при определенной доли везения перепрошить чип. Но это слишком круто, а пока... Оба института находятся в одной реальности, тем более наши сообщения...

" Че, напиши время у вас"

Присланное им значение совпадало.

Значит и время у нас одно и тоже. А почему бы не попытаться воспользоваться интернет-телефонией? Тем же скайпом?

Тем временем пискнул ответ от Че:

"Оранжевая, мы фигово из-за тебя. Он открыл все, капюшона больше нет. Признал этих двоих, и они с дочерью поругались. Потом гитарист орал, что ты пропала. Но ищут ли они? Слишком спокойны. Может сказать?"

Сказать? Не знаю, похмелье ли виновато, или я прозрела, или опять ошибаюсь, но...

'Че, никому не говори. Я больше никому не верю'.

Сейчас лучше обрезать все и начать с нуля. Так безопасно. А еще я не понимала затеянной Джокером игры, но то что Учитель забавлялся, сомнений не было. Я и первые базы ломать училась именно в качестве развлечения. Причем трижды едва-едва не попалась по его прихоти, в самый последний момент он вмешивался и стирал следы, костеря за криворукость. Так что сейчас? Не стану ли я разменной монетой в игре между Джокером и Модератором?

"Че, на сегодня все. Завтра первое мое письмо открой на смартфоне. А насчет сказать — мое категоричное Нет. И передай дочке: выберусь — высеку за непослушание. Че, без самодеятельности — это продолжение старой игры, кто не в теме, те заранее аутсайдеры".

Я выключила планшет, быстро сбросила на флешку лекции. Вскочила, чтобы отнести их и вздрогнула. Джокер стоял на пороге кабинета, заложив руки за спину, и наблюдал за мной.

— Куда собралась?

— Лекции отдать.

— Садись и включай компьютер.

Послушно выполнила указания. Открыла лекции и сделала попытку встать, чтобы дать ему проверить.

— Сиди, — тяжелая рука придавила за плечо, вынуждая опуститься обратно в кресло. Он завладел мышкой и быстро пролистал все мои наработки.

— Давай исправляй. Второй слайд флуда, сюда лучше ввести цели, задачи и слабые места. Классификацию позже дать. Далее...

Он просто надиктовывал, следя за исправлениями. Если пыталась возражать, Джокер со снисходительной усмешкой кивал головой, а затем многозначительно стучал пальцем по экрану. Наконец на троллинге я не выдержала:

— Это мои лекции, и именно такой порядок удобнее при изложении материала. Здесь лишь введение в предмет, поэтому заострять внимание на практической стороне не вижу смысла.

— Как скажешь. Больше у меня вопросов не было. Кофе угостишь?

— У вас есть своя кофеварка.

— Все еще дуешься?

— Мы заключили пари.

— Ой, да развлекайся на здоровье, — он сам направился к кофеварке.

— Тогда как объяснить то, что произошло утром и ваше появление здесь?

— А тебе обязательно нужно объяснение? Ребенок, ты злишься без повода, тебя постоянно колбасит. Опять же приступ одинокого распития спиртного. Становишься истеричкой, самой не кажется?

— Ваши интриги весьма способствуют развитию шизофрении.

— Твоя жалость к себе способствуют этому больше. Ты ни обедала и не ужинала. Заработалась? Или диета? Ну и кому ты чего пытаешься опять доказать, надрываясь? Ребенок, на этаже никого, кроме нас, кто бы узнал, что ты лекции сдала не вечером в понедельник, а утром в среду, — он насмешливо следил за мной, — но ведь мы гордые и принципиальные. Только твоя гордыня уже натворила делов, тебе не кажется?

— Что вы от меня хотите?

— Ничего, абсолютно.

— Тогда зачем пари?

— Скуки ради. Мне интересно, как ты будешь выкручиваться, когда проиграешь.

Я ошарашено смотрела на него, поражаясь цинизму.

— Ладно, сходи в столовую, я попросил для тебя оставить немного еды. Ребенок, между корпусами есть подземные переходы. Вход в них напротив обычного выхода из здания. То есть не налево, а направо в конце коридора. А там указатели висят. Если лень, то через приложение можно попросить принести в комнату. Еще полчаса есть у тебя.

Я кивнула без слов. Он ухмыльнулся, отставил в сторону чашку, и, подойдя, уперся руками в подлокотники рабочего стула, нависая надо мной.

— Ребенок, что хочу, я уже давно решил и четко иду к своей цели. Осталось лишь тебе определиться, чего же ты хочешь, и тогда сразу станет легче. Ты знаешь, терпения мне не занимать. Я подожду, но и ты не затягивай.

Он властно взял меня за подбородок, наклоняясь практически вплотную. Мою попытку вырваться воспринял со смешком:

— Пора жить, Ребенок. Другого шанса не будет.

Он отпустил внезапно, что я чуть ли не кувыркнулась с кресла. А Джокер уже выходил из комнаты, небрежно бросив через плечо:

— Че Геваре привет передавай.

Блин, блин, блин. Я забыла, с кем играю. Подскочив, рванула исследовать каждый уголок комнат, каждую щель, любую трещинку и неровность. Даже туалет с ванной проползла. Но нигде жучков не обнаружила. Вернулась за стол и вскрыла телефон, разбирая его на мелкие детали, проверяя на подслушивающие устройства. Сам учил ведь прятать. Но телефон был девственно чист. Такая же участь поджидала планшет и компьютер. Но нигде шпионов не нашла. Значит, пойдем другим путем.

Ближе к полуночи я закончила сбрасывать на облако всю полезную информацию, вручную переписала на лист бумаги все необходимые из оставшихся контактов. И запустила полное форматирование всей техники. Это был единственный способ очистить ее от программ шпионов.

Радовало одно. Один архив тролли нашли. Но мой личный продолжал храниться там же, куда я его спрятала при выходе из приюта. А значит, еще поиграем.

Уже лежа в постели, я осознала горькую вещь. Ко мне вернулась бессонница. И дико хотелось есть.

Быстро одевшись и захватив куртку я прокралась по сонному корпусу вниз до первого этажа, отыскала подземный переход и даже добралась до столовой, чтобы печально лицезреть пустые столы и сияющие в свете луны полы. Даже завалящей булочки не нашлось. На кухню попасть не удалось. Дверь была заблокирована и пароль я не подобрала. Плюнув на дверь,+ и тут же испуганно протерев ее рукавом, вышла на улицу, озираясь по сторонам. Интересно столовая для студентов в общежитии или в самом учебном корпусе. И если второй вариант давал слабую надежду на успех, то первый обрубал все возможности найти пропитание. Но кто не рискует, тот и не ужинает, поэтому я направилась к самому институту. Увы, часовое блуждание по зданию результатов не принесло, никакой еды я не нашла, а живот громко изъявил свою ноту протеста.

На улице я закуталась в куртку. Все корпуса были погружены во мрак, лишь в коридорах таинственно мерцал дежурные лампы. И в отдельно стоящем здании задорно лучилось ярким светом окошко. Решив, что там собрат по бессоннице, бодро направилось туда.

Я оказалась в святая святых института — в серверной. Тихий гул оборудования, чистота и сухость, мигание панелей. Благоговейно разулась у входа и босиком пошла по коридору в сторону открытой двери откуда доносился дразнящий запах пиццы, однако на пороге застыла, не решаясь войти.

Внутри наслаждался жизнью Десперадо. Перед ним на столе стояла коробка с огромной пиццей с моими любимыми ананасами и пара бутылок с кока-колой. Сам он смотрел фильм на ноутбуке, закинув ноги на ближайший процессор. Желудок учуял запахи и радостно возопил да так громко, что декан коммерцев удивленно оглянулся:

— Какая встреча, — усмехнулся он, вставая, — а я было думал, у нас мыши завелись. А оказывается это рыжая лисичка.

— Эээ, я просто... — попыталась оправдать свое вторжение, но живот тут же вновь заурчал. Смутившись, я лишь пробормотала, — наверно мне лучше уйти.

— Вы голодны, но гордо крутите носом, — Десперадо поймал меня за руку и насильно усадил на единственный стул. Выделил самый большой кусок пиццы, затем порылся на полках и достал еще два стакана.

— Сообразим на троих?

— На троих? — я уже прикончила аппетитную восьмушку итальянской выпечки, а Десперадо воспользовался тем, что я перестала жевать и резво стащил с меня куртку.

— Вы пришли ко мне босой?

— Нет, я ботинки оставила у входа, здесь просто стерильная чистота. А третий кто?

Ответом стал ввалившийся Локки с еще двумя коробками пиццы и пакетом, где что— то позвякивало.

— Ух ты, у нас шпионы?

— Локки, фиии,— манерно сморщил нос Десперадо, — у нас в гостях столь прелестное создание, а ты.

— Локки, — смущенно потупила я глаза, алчно косясь на пиццу, — я прошу прощения за утреннее, не сдержалась.

— Во-первых, это у вас утреннее, а у нас уже обед был, — под моим жадным взглядом Локки выгружал на стол несколько пакетов с картошкой фри, чипсы, шесть бутылок светлого пива и разнообразные соусы, — во-вторых, мне уже рассказали, что кого-то мучило похмелье. А в— третьих, лишь брудершафт вас извинит. Пиво будете?

— Нет, спасибо. Не люблю.

— Локки, ты при входе ботинки не видел?

Вместо ответа блондин заглянул под стол на мои босые ноги.

— Кейтелин, Кейтелин, вы попались. Десперадо, брат мой, там в шкафу есть носки толстые шерстяные. Мама вязала. Дай их нашей гостье. А ботинки вернем после брудершафта. С каждым.

Я подхватилась, но очевидно деканы обоих институтов сдают нормативы по стремительности, потому что Десперадо опередил меня, и сколько я не пыталась отнять свою обувь, он со смехом запрятал их на верхнюю полку шкафа, закрыл на ключ, который положил в передний карман брюк:

— Если хотите, можете попытаться забрать.

Я насупилась, брякнулась на стул и пододвинула поближе пиццу с ананасами. В конце концов еда есть, здесь тепло и спать не хотелось. Мужчины одобрительно кивнули, устраиваясь рядом.

Подав мне бокал с колой, они запустили пиратскую версию последней киноновинки американской комедии по комиксам.

— Вы скачали пиратку? Как не стыдно, — фыркнула я.

— Кейтелин, радость наша, мы ж хакеры. Нам положено, — хором ответили два наглеца, пододвигая блюдо с чипсами.

Через пятнадцать минут я уже рыдала от смеха попеременно на плечах мужчин, выбирая по принципу, кто не согнулся от хохота. Через пару часов они нашли еще мультик. Пока он скачивался, я болтала ногами, лениво хрустя остатками чипсов:

— А где вы еду ночью раздобыли? — поинтересовалась для поддержки разговора.

— Так заказать же можно. В отдельном приложении института. Кейтелин, у нас все также, как и в ИФТФ, только в силу того, что больше мальчишек, шоппинг не так уж и распространен.

Я замерла, осознавая свой промах, а эти гады еще и рассмеялись.

— Так вы еду искали? Мы и удивились, когда Джокер вечером расспрашивал дежурных по столовой, приходили вы или нет. Да уж, Кейтелин, вы непредсказуемы.

— Не будите лихо, пока оно спит, — предостерегла я, — и верните ботинки.

— Не, так не пойдет, давайте на брудершафт, и мы вас даже проводим.

Десперадо протянул бокал, а я подозрительно сощурилась:

— С поцелуем?

— Обязательно, — подтвердил брюнет, соблазнительно склонившись ко мне.

— А со мной на брудершафт выпить не хочешь? — хмурый Джокер в куртке на тонкую футболку подпирал дверь, — с поцелуем. Ребенок, одевайся. Допрыгаешься, спать будешь у меня.

— Джокер, все в порядке. Мы ее накормили и слегка подшутили, — примирительно произнес Локки, нервно сглатывая.

— Они отняли у меня ботинки, воспользовались моей порядочностью, шантажируя поцелуями и комедиями, а еще дистанцию нарушили, — тут же наябедничала ректору.

Джокер посмотрел на меня, и мне захотелось спрятаться под стол, потом на младших племянников. Брюнет тут же вернул ботинки, которые я тщательно зашнуровывала, справедливо боясь Учителя. Но тот терпеливо дождался, пока я обуюсь, подтянул к себе за локоток и подтолкнул в коридор:

— Марш на улицу.

Он догнал меня с коробкой нетронутой пиццы, обхватил за талию и потащил вперед на бешеной скорости. Уже на этаже самолично открыл дверь ко мне, впихнул и развернулся в сторону своих апартаментов.

— А пицца? — робко напомнила я.

— Можешь заночевать у меня, — бросил он через плечо.

Я раздраженно хлопнула дверью и отправилась спать.

День четвертый, вторник в ИГХ.

Самый лучший будильник — это мандраж перед диверсией. И самый лучший аперитив. И самый плохой советчик для мозгов. Жаль, что осознала я это, влетев в столовую. Уже по ставшей традиции моментально внимание присутствующих переключилось на меня. А я опять в платье и колготках, да еще и в час пик попала. В общем, красная тряпка для остроумия и повышенного внимания со стороны мужчин, особенно той пятерки за ректорским столом — Джокера с племянниками. Царственно кивнула всем головой, ушла к раздаточному столу, где быстро набросала все, на что падал глаз. И замерла. Все столы были заняты, лишь возле Джокера стоял свободный стул. И ведь паразиты в брюках, затаились, ожидая, что буду делать. Разве я могу их разочаровать?

— Упакуйте с собой, пожалуйста, — кажется, повар выпал в осадок, когда я развернулась к нему с необычной просьбой.

Послышались короткие смешки, а бедняга быстро переложил еду в контейнеры под хмурым взглядом ректора. Забрав пакет, гордо пошла в сторону выхода, но не удержалась. Обернулась, показала Учителю язык и продолжила свой путь.

Оглушительный хохот со всех сторон заставил подпрыгнуть. А насмешливый голос Ньерда — замереть:

— Ректор Джокер, а куда это вы направились?

— В отличие от вас, бездельников, у меня работы много.

Он обогнал меня, вжавшуюся в стенку, и вышел из столовой. Я осторожно выглянула из дверей, затем вернулась к столу, где сидели секунданты.

— Два-ноль, согласны? — посмеиваясь, промолвил Тор, наблюдая, как я выставляю еду.

— Согласны, — буркнул Десперадо, — Кейтелин, вы же в комнате собирались завтракать.

— Я четко помню, что ректорский кабинет по коридору налево, а Джокер повернул направо, в сторону жилого корпуса. Так что предпочитаю сначала позавтракать.

Они рассмеялись.

— Однако вчерашнее ночное общение с ректором подстегнуло ваш аппетит? — фыркнул Локки, — вы же целую пиццу стащили у нас с дежурства.

— Стащил ее Джокер и в одиночку сжевал, меня не позвал, — поделилась я ценной информацией.

— Играете с огнем, Кейтелин, — предупредил Ньерд.

— У меня есть цель, и если надо — сунусь в огонь.

— И какая же?

— Не скажу, — я жадно набросилась на еду, и меня оставили в покое.

Уже под чашку кофе я осознала, что лекции готовы, и у меня целый день свободен. Все интересное назначено на вечер. А значит, можно заняться своими делами.

— Что вызвало улыбку на вашем лице? — заинтересовался Десперадо.

— Осознание, что сегодня ничего не надо делать.

— А подготовка к лекциям? Завтра у вас третий курс коммерцев. А потом пятый — госов.

— Я их вчера сдала. Так что день свободен. А вот у вас скоро лекции начнутся, — поддела я преподавателей.

И действительно, столовая начала стремительно пустеть. Через пять минут осталась лишь я и мои секунданты.

— А вы? — удивилась я.

— Тор сейчас в серверную на дежурство, а у меня первая пара свободна. Пойду в лазарет, отчет отправлю. Вечером Тора сменю.

— Да вы универсальный специалист, — хмыкнула я, ставя зарубку, что ребята не знают точно график дежурств в серверной.

— Ага, он у нас мастер широкого профиля, как и положено старшим братьям — поддержал Тор и встал, — ладно, мне пора. Надеюсь, сегодня вы не позабудете пообедать, Кейтелин.

Он махнул рукой на прощание и ушел. Я перевела взгляд на Ньерда.

— Хотите, можете со мной пойти. Чего одной сидеть? Только сбегайте, переоденьтесь. Все-таки форма обязательна.

— Я мигом, здесь подождите.

Я действительно стремительно рванула по переходу в комнаты, чуть не сбив Джокера, направляющегося на лекции.

— Ребенок, притормози!

— Не могу, меня ждут!!!

— Стой, оголтелая!

Он поймал меня за руку:

— Кто ждет, и куда летишь?

— Учитель, вы будете контролировать каждый мой шаг? Не перебор?

— Зубы не заговаривай. Отвечай.

— Иду с Ньердом в лазарет. Еще вопросы? — начала заводиться я.

— Лазарет не разнеси и в форму переоденься. Свободна.

Он отпустил меня.

Через пять минут, я в форме и с курткой в руках летела в сторону столовой.

Ньерд также сидел за столом, уткнувшись в телефон. Увидев меня, он встал.

— Неправильная вы женщина, Кейтелин. Я думал, у меня есть полчаса для отдыха под прикрытием, а вы за десять минут уложились.

— Две минуты можете смело вычитать, меня Джокер задержал.

— И что он успел за две минуты? — хмыкнул великан.

— Испортить настроение.

— А что так долго? — расхохотался этот невыносимый богатырь. В общем, сразу видно — одна семейка. Он тоже заметил, что я надулась:

— Извините, Кейтелин, но Джокер умеет портить настроение окружающим за тридцать секунд. Надевайте куртку, пойдем по свежему воздуху.

Робкий солнечный свет пробивался сквозь легкую дымку облаков. Его лучи играли на снегу, который подновила легкая метель ночью, рисуя неясными тенями от веток деревьев хаотичные узоры. Мы неспешно брели по нешироким тропинкам между корпусами. Я вдруг вспомнила вечернее вино.

— Ньерд, вы извините, я тогда много глупостей вам наговорила. На самом деле, я не такая.

— Ну что вы, — засмеялся он, — вы сыпали комплиментами. Меня никогда раньше не называли богом.

— Но я правда мало пью спиртного, просто тогда звезды так светили, и еще этот нелепый переезд, требования вашего дяди ...

— У всех иногда бывают минуты слабости, главное извлечь правильный урок. Кейтелин, помните свой первый балл, что заработали в игре, кто кого больше достанет?

— Я так и не поняла, за что мне присвоили выигрыш? За то, что тарелку на него не надела?

— Джокер взбесился из-за реплики про семью. Я дядю знаю хорошо. Это была та самая злость, когда осознаешь, что сам виноват, но легче от этого не становится. Что у вас произошло в семье?

Я молчала, продолжая идти по дорожке. Ньерд после короткой паузы собрался заговорить, но я его перебила:

— Слышали про скандал с Лачинским?

— Да, но там просто нашли архивы одного человека и..., — он осекся и изумленно покосился на меня.

— Ага, архивы моего отца, — кивнула я, — Когда мне было пятнадцать, родителей сбила машина, как оказалось позже, это было убийство, а не несчастный случай. Больше родственников не было, и до семнадцати лет я росла в приюте. Потом сама.

— Ужас, Кейтелин. Извините. Понимаю, что вы не все рассказали, но интуиция подсказывает, что я не готов услышать все подробности. Однако смущает один факт. Вы сказали, что теперь одна. А как же муж?

Я пожала плечами, не желая вдаваться в подробности. Тем более вопрос Ньерда застал меня врасплох. Как-то с этой стороны я не рассматривала наши запутанные отношения с Модератором. А еще ведь есть Морфеус и Стерлядь, которых усыновил муж. И Мастер НЛП, собирающийся жениться на Стерляди. А у Модера есть брат и куча других родственников. А еще есть Че Гевара с Пикси, Кемистри, Инферно и Синдерелла. И....

— Ньерд, вы знаете, мне..., — сама не знаю, почему вдруг я переменила свое решение. Великан одной фразой заронил в мою голову столько поводов для размышления. И возникла куча вопросов, которые просто требовали ответов, причем немедленных. И все это на фоне моего внутреннего раздрая из-за непонятных действий Учителя. Ну не хотелось верить мне в приземленность целей Джокера. Ну не тот он человек. Это маньяк многоходовых комбинаций, сложных задач и красивых решений.

— Кейтелин, вы меня не слышите? — голос Ньерда ворвался в мои размышления, словно ураган.

— Нет, — честно ответила, сосредотачиваясь на реальном собеседнике, — Ньерд, скажите, а у Джокера есть девушка?

Ньерд упал в прямом смысле этого слова. Мы с ним уже поднимались по ступенькам и, услышав мой вопрос, он спотыкнулся, его нога соскользнула со ступенек, и великан был вынужден выставить руки вперед, чтобы не встретиться с лестницей лбом.

— Кейтелин, тудыт растудыт. Ваша логика и вопросы — это оружие массового поражения. Ну кто бы меня собирал-то? Я здесь единственный доктор.

— Я не хотела, честно.

— А это еще хуже. Что же тогда будет, если осознанно решите действовать? — Он уже выпрямился и разминал запястья, проверяя, не потянул ли. Я на всякий случай сделала шаг назад, мало ли что. Ньерд заметил мое отступление.

— Странные у вас вопросы. Откуда такая заинтересованность?

— Это у Джокера ко мне нездоровая заинтересованность, — буркнула я.

— Ребенок, ну и фантазии у тебя, — раздался голос за спиной, — Ньерд, там у коммерцев первого курса у троих резкий скачок температуры. У одного сыпь, похожая на ветрянку. Я их всех пока в аудитории закрыл. Иди, посмотри. Третья потоковая.

Я испуганно посмотрела на великана, а он вдруг подмигнул:

— Вот сами и спросите. Сейчас чемодан возьму и схожу. А вы порталы закройте, пока временный карантин.

— Не глупее тебя, уже закрыл. Так о чем хотела спросить, Ребенок? — Джокер даже обошел меня и стоял на ступеньках, смотря с ухмылкой.

— О наличии у тебя девушки, кстати своевременный вопрос, — сдал меня великан, уносящийся с уже взятым чемоданом в сторону института. А Джокер потерял равновесие и едва не приземлился на то самое место, где спина теряет свое благородное название.

— Рано Ньерд смылся, надо было тебе температуру померить. Откуда такой интерес к моей личной жизни?

— Сплетни собираю, — буркнула я.

Попыталась уйти, но мне не дали. Джокер выловил меня и теперь опирался спиной на парапет лестницы, сцепив руки у меня на талии:

— Нет, дорогуша, сначала поговорим, потом пойдешь. Не пытайся вырываться, знаешь же, я хоть и тощий, но силы не занимать. Итак, давай-ка вспоминай, что ты здесь делаешь?

— Учу.

— Неверно, еще раз.

— Преподаю подневольно.

Он вздохнул:

— Практику отрабатываешь, все остальное лишь следствие. А пока ты отрабатываешь практику, наш с тобой ученический договор в силе. И все условия и договоренности тоже. А что я тебе обещал в самом начале обучения?

— Что мне ничего не угрожает.

— А точнее, если учитывать, что у меня впервые была ученица-девчонка, то я не буду предпринимать никаких поползновений в твою сторону. Никакого принуждения и насилия.

Если в начале его слов я расслабилась, то под конец вновь сжалась. Он заметил, перехватил мои запястья длинными пальцами одной руки, второй заправил выбившуюся прядь за ухо.

— Рыжая, я не узнаю тебя. Девчонка, которая сидела у меня на кухне и пила чай с коньяком, была смелой, наглой, умной и уверенно смотрела вперед. Ты же упорно хватаешься за прошлое, за самую хреновую часть прошлого. Я разочарован.

— Тогда отпустите меня.

— А тебе есть куда идти?

— Найду.

— Вот когда найдешь, тогда отпущу, если захочешь.

— А сейчас?

— А сейчас что? — ухмыльнулся и прищурился.

— А как ваша девушка отреагирует на то, что вы меня обнимаете?

— Далась тебе моя девушка. Ты вообще не находишь, что в моем возрасте несерьезно размениваться на юных красоток?

— То есть уже все? — невинно хлопнула ресницами, пытаясь высвободить руки.

— Что все? — не понял он, потом нахмурился, — тьфу ты, Ребенок, о чем только мысли? Я в шоке. Не вырывайся, еще не договорили.

— Сами сказали про возраст.

— Слушай, ты довыпендриваешься, проверишь на собственном опыте.

— Вы не посмеете!!

— Конечно, но отказать себе в удовольствии позлить тебя не могу. Теперь другой вопрос. Что ты вчера делала ночью в компании двух мужчин.

— Ела пиццу и смотрела фильм.

— Ребенок, это я сам отследил без проблем, в серверной тоже камеры стоят. Зачем ты туда пошла? Я забочусь о твоей безопасности, строю из себя дуэнью на потеху всем, а ты с подозрительными личностями шляешься. Эти два шалопая уже в школе девчонкам проходу не давали. Я вместо сестры к директору ходил, отмазывал их.

— Я пришла на запах еды. А вот вам чего не спалось?

— Богатый опыт общения с тобой, помноженный на культурный шок от записей из ИФТФ. Я же сказал, что еда есть в столовой.

— У меня не получилось взломать пароль доступа, — я вновь сделала попытку вырваться, а он задумчиво смотрел на меня.

— Ребенок, а позвонить мне и спросить?

— Я боялась вам помешать, а вдруг у вас девушка?

— И в чем-то Фрейд был прав. Заметь, я реально спал, а вот тебя застукал практически в состоянии поцелуя после брудершафта. Куда муж смотрит?

Он, наконец, отпустил меня и теперь с усмешкой наблюдал, как я привожу себя в порядок.

— Ты забыла, что обещала прекратить контакты с Модератором. Когда поедешь подавать на развод?

— Никогда. Вас это не касается, — я понимала, что он меня провоцирует и поэтому предпочла игнорировать выпады про мужа.

— Ребенок, это не обсуждается. Отучишь эту неделю и поедешь. Ладно, давай провожу до института. Ты, кстати, ветрянкой то болела? Может, Ньерд и порадует меня, но глаз даю — ветрянка.

— Переболела. И я не пойду с вами.

— Кончай капризничать. Тебе что-нибудь для лекций еще надо? И да, начинай готовить расширенный материал. Идеально было бы, если ты показала мне все до нового года.

— Мне банально не хватает знаний. На третьем курсе в потоке девочки с факультета троллинга. Они точно больше знают, чем я.

— У них перезачет. Так что от их присутствия на лекциях ты избавлена. Доступ к библиотеке ИФТФ у тебя в почте, там же лекции по предметам. Учись. Ты и сама в состоянии освоить материал.

— Учитель, вы же всегда говорили, что одиночка. Тогда почему институт, да еще и в подчинении бывшего ученика?

— Возникла необходимость в хороших айти спецах. И не только в ручных для государства хакерах, но и в тех, кто сможет от них защитить. А насчет меня... А ты знаешь, кого-нибудь, кто справится лучше? Нет такого, в России точно нет. А потом, какая разница, сколько учеников. Если они хоть половину усвоят из того, что даем, им уже не будет цены. В преподавателях все, кого я обучал лично. А насчет подчинения. Плох тот учитель, который не учится вместе с учеником.

— Но ни одной женщины.

— А кроме тебя больше не было.

Мы дошли до входа в институт, где столкнулись с хмурым Ньердом и сопровождавшими его тремя студентами. Все лицо одного было покрыто сыпью, а двое были зеленого цвета.

— И что тут у нас? — нахмурился Джокер.

— Отравление и пищевая аллергия. Что конкретно, скажу позже.

— Столовая?

— Нет, сами себе заказали какой-то фигни на выходных. Этих троих забираю, остальные вроде в норме.

Он быстро ушел вместе с ребятами в сторону лазарета. Джокер задумчиво посмотрел им вслед.

— Плохо, что их так перед сессией. Сейчас самые важные лекции. Ладно, придумаем что-нибудь. Ты куда сейчас?

— Отпусти меня домой, — тихо попросила я.

— А где твой дом?

— Ты там был, квартира та.

— Тогда нет. Иди, набирайся сил. Завтра твое боевое крещение. Я вечерком зайду.

Он исчез в одной из аудиторий, а я направилась в жилой корпус, здороваясь со встречными студентами.

Уже в комнате я сменила форму на более удобную одежду и залезла в компьютер с головой. Собственный архив я так сильно не шифровала, обманки не вешала. Там было мое личное богатство. Те программки, которые я писала в приюте на стареньком Пентиуме. Директор по своим разумениям, мне неизвестным, не поселил меня со всеми. Жила я в соседней с ним комнатке, размером с чулан, куда вмещалась лишь кровать и стол с компом. Те немногие вещи, которые были, хранились под столом или под кроватью. В той комнате я сидела практически безвылазно, ходила лишь на учебу и в столовую. Изредка Тимофей Ильич, наш пятидесятилетний директор выгонял меня гулять, надеясь, что общение со сверстниками пойдет мне на пользу. Ага, пошло, после одной из стычек я еще сильнее невзлюбила людей. Как он там? Надо позвонить.

А еще здесь же хранились мое личное досье на Лачинских. Зная, что и на кого искать, я с мазохистским упорством собирала материал на убийц родителей. К сожалению, у меня не было технических возможностей копнуть глубоко, и то что имелось, не тянуло и на десятую часть отцовских архивов, но оно было. Типа личной таблетки от страха. Личного козыря в возможности пошантажировать, если на меня выйдут. Я кривила душой, когда сказала, что практически не знаю, что в архивах. Нет, отец заставил меня уяснить все, что там было, приучая к грязи жизни. Поэтому я смогла выкарабкаться практически без последствий. Кстати, о Лачинских. Учитель сказал, что от него ожидают пулю в лоб. У него хватило смелости? Позже.

Пробежав по содержимому облака, я нашла искомое. Еще на заре технологий я написала развлекалочку, когда можно было звонить с компьютера на компьютер, используя клавиатуру, наушники и микрофон. Это сейчас есть скайпы, вайберы и прочие, а тогда и мобильные не у всех были. И сейчас моя игрушка, которая мало весит, распространяется как вирус и понятна даже ребенку, сыграет на руку. По крайней мере, я на это надеюсь. Че Геваре надо лишь вскрыть письмо на смартфоне.

Немножко подправить программу, прописать электронки для связи и отправить ее на почту друга — все это заняло немного времени. А вот дальнейшее ожидание уведомления о прочтении письма превратило время в кисель, тягучий и не движущийся вообще. Я сходила на обед, вернулась, даже поспала пару часов, однако сигнала не было. Вспомнила о желании узнать судьбу Лачинских вылезла в интернет и замерла. Одна из первых новостей сообщала, что сын Лачинского и Ольга Цыпкарь из подозреваемых переквалифицировались в свидетелей и отпущены, правда, с подпиской о невыезде. Как это? Даже с учетом искажения времени слишком уж крутая смена статуса. Интернет население бурно обсуждала новость, разделившись на два лагеря. И если Антона народ почти единогласно пытался четвертовать, то Ольгу оправдывали. Наше толерантное общество сочувствовало ей, говоря что кража государственной тайны, а именно к ней относилась программа, и неудачная попытка шпионажа не стоит и выеденного яйца. Обыватели и не знали, что за набором букв стоят смерти людей. Ведь их это не коснулось. Ворвавшийся в сознание резкий звук вернул меня в реальность. Пиликнул смартфон. Подскочив, схватила аппарат, не веря глазам. Тут же запустила программу у себя и нажала вызов.

Через некоторое время телефон ответил настороженным голосом Че Гевары:

— Але?

— Че, — выдохнула я, оседая на пол.

— Кейтелин? Кейтелин, это ты? Але, але!

— Я, Че, не кричи. Получилось.

— Ты где? Ты на территории института? Кейтелин, да ответь ты! — в трубке слышалась возня и голоса остальных. Очевидно шла драка за телефон, в которой победила Стерлядь.

— Кейтелин, ты где!!! — запищал динамик ее голосом.

— Юль, успокойся, не верещи. Я в институте хакеров.

— А почему ты туда сбежала? Почему не к нам? Из-за Модера? Кейтелин, ну хочешь, мы его побьем? Всем институтом? Только вернись!!!

— Знаете, что вам будет за избиение Ректора? Ничего хорошего! — я притворно возмущалась, стараясь за грозностью скрыть шквал эмоций, душивших за горло, боясь сорваться в слезы, — я не могу вернуться. Меня здесь заперли. Джокер был моим репетитором, еще до тех событий. По договору я должна отработать практику, вот он и притащил меня сюда. Я теперь типа преподаватель по флуду, флейму и троллингу. Завтра первая лекция. Юль, ты почему на лекции не ходишь. Когда-нибудь я ведь выберусь отсюда и тебе несдобровать. Ты зачем Романа подставляешь?

— Я буду ходить, только вернись!

— Вернусь. Здесь народу кровь попорчу и вернусь. Отдай трубку Че Геваре.

— Тут с тобой...

— Нет, Юль, если хотите, чтобы я выбралась, отдай трубку Че. У меня мало времени.

Еще немного возни и в динамике снова голос Че:

— Слушаю.

— Че, ты помнишь, мы разбирали программу? Я знаю, она у тебя есть. Надо вытащить оттуда блок управления мобильным перемещением через чип. Мне нужен не только он, но и всевозможные схемы и таблицы, карты, включая мануал управлением. Как рассчитывать координаты, как выбрать чип, как выбрать реальность.

— Ты хочешь сама?

— Че, Джокер перепрошил мой чип. Да, буду сама выбираться, с твоей помощью.

— Может сказать им?

На минуту, на секунду, на долю мгновения в свете новых событий я готова была согласиться с предложением Че Гевары. Однако сжала волю в кулак:

— Че, я не знаю, какую игру затеял Джокер, и как с ним будет играть Модер. Я не знаю, кто я и что я для него. Если я ему нужна, то он уже ищет и найдет способы меня забрать. Если нет... Мы сами справимся. Сделай, как я прошу. Обещаю, рисковать своей жизнью не буду, если пойму, что не вытягиваем, тогда скажем.

— Он переживал за тебя. Ты знаешь, что он разбил машину? Попал в аварию на следующее утро, когда ты ушла. Его чип спас.

— Че, я тут уже четыре дня. Он появлялся дважды, но с его стороны не было ни одной попытки меня найти. Давай закончим разговор. Ты сделаешь, как я просила?

— Сделаю, — парень хмуро ответил и отключился.

Я сидела спиной к двери, и не могла увидеть, когда пришел Джокер. Но я не сомневалась, что он там. Поворот головы, и мои подозрения подтвердились

— Ребенок, я с кем разговариваю? Я что просил?

— Я сама решаю с кем и когда мне общаться. Вас стучать не учили, когда входите к даме?

— Опаньки, ты меня манерам вздумала учить? Ты на что надеешься? Знаешь, я передумал. Фильтр оставлю на Модера и Админа. Чтобы лапшу тебе на уши не вешали. Остальные могут общаться, заодно, может глазки тебе на твоего муженька откроют. А теперь ложись. Твои пары завтра с раннего утра.

Он вышел из комнаты. Я сдержалась и не бросилась следом. Новости о Лачинском и Цыпкарь пугали меня. Только сейчас я осознала, что устала жить в страхе, что хочу просто жить. Серой мышью, но не прячась. Вернувшись к новостям, по инерции пролистывала страницы, понимая, что ИГХ самое безопасное место для меня. И может побег сейчас и нецелесообразен, и возможно, Джокер подозревал, что так может обернуться дело и утащил меня сюда. Но зачем? Кто я ему? От нерадостных мыслей меня отвлекла небольшая статья. Сразу вспомнились мои купания в бассейне, падения с обрыва. Вот так и осознаешь, что такое ушат холодной воды.

В небольшой заметке на желтом информационном портале рассказывалось, что женой известного Голицына Дмитрия Александровича является пропавшая десять лет назад девочка вундеркинд, вернее личность, которая себя выдавала за оную. И даже нет уверенности, что жена существует. Но документы оформлены надлежащим образом, включая наследственные бумаги, но свадебных фотографий и самой супруги никто не видел. И возникал вопрос — а существует ли она, или известный гуру информационных технологий не чуждается подделки документов.

Пока заметка была единственной, но кто знает, какое там сейчас время. Ее найдут, вытянут и вирусом распространят, и вскоре будут ссылаться на серьезные источники, которые сейчас уже тоже не гнушаются грязными технологиями и непроверенными данными.

Нервы сдали. Схватив планшет, я выскочила из комнаты и рванула к Джокеру.

Тот сидел в кресле, мучая ноутбук. Видимо мое появление его насторожило, потому что он тут же встал и, подойдя вплотную, молча разжал побелевшие пальцы, забирая планшет.

— Сядь в кресло, — приказал он.

— Кто может под него копать? — я даже не двинулась с места.

— Кофе сделай, потом поговорим.

Я послушно поплелась ставить кофе, а Джокер принялся терзать мой планшет. Запоздало я вспомнила о том, что там часть скаченных программок и историю я забыла вычистить, как Джокер успокоил:

— Твои тайны не трону, пока. Кофе готов?

Протянула ему чашку. Он покачал головой кивая мне на кресло:

— Сядь.

Послушно села, услышав, как он прошипел что-то сквозь зубы. Откуда-то появился Локки, который бросил лишь взгляд на мой планшет, нахмурился и тут же исчез.

А Учитель приблизился ко мне и протянул бокал с янтарной жидкостью.

— Пей.

Я вновь покачала головой. Он не выдержал, присел на корточки и насильно заставил выпить коньяк.

— Ребенок, твой муж не пушистый котик и умильный зайчик, который всем нравится. У него достаточно своих врагов. А сейчас они нашли в нем слабое место — тебя. И поверь, обвинение в подделке бумаг и фиктивном браке — это еще пустяк. За него можешь не волноваться, его не достанут. Но у меня серьезные подозрения, что он сможет защитить тебя. Сколько помню его, он никогда и никого не любил. Развлекался с девушками — да. Ухаживал, дарил подарки, соблазнял и приручал, но сам никогда не привязывался. Я хочу ошибаться, но жизненный опыт подсказывает, что человек редко меняет свой привычный уклад. Поэтому я и настаиваю на разводе. Моя задача — защитить тебя. Я был в курсе про освобождение Цыпкарь и Лачинского— младшего. Статью не видел, но Локки уже работает. Теперь послушай внимательно. Не делай поспешных выводов и не пытайся уйти в реальность. Не хочешь разводиться — хорошо, больше настаивать не буду. Но с ним ты больше не увидишься. Я готов спорить на что угодно, что вскоре у него появится новая подружка. Люди не меняются, даже ты осталась той же, только не хочешь в этом сознаваться. Ты меня услышала? Про новости забудь, я разберусь. Иди спать, у тебя завтра первые лекции.

— Учитель, вы ничего не путаете? Может это вам хочется, чтобы я не вырастала? Так легче сделать вид что ничего и не было и вы по-прежнему Пигмалион. Вот только проблемка есть. Я не ваша Галатея.

Я залпом допила коньяк и поставила бокал на пол. Учитель следил за моими движениями. Без лишних разговоров я встала и неровной походкой отправилась к себе, на пороге столкнувшись с Десперадо.

— Кейтелин? — удивился он.

— А вы тоже пляшете под его дудку? — нервно фыркнула я, но заметя недоумение на лице мужчины, лишь махнула рукой, — идите, сенсей делится со всеми своей мудростью.

Добралась к себе и рухнула на кровать, едва успев сбросить тапки. Старательно засопела, имитируя сон. Я не ошиблась, через минуту вошел Джокер. Он осторожно переложил меня под одеяло и прошептал:

— Сумасшедшая рыжая, когда же ты проснешься?

— Джокер, Модератор готов с нами встретиться, — раздался голос от дверей.

— Не ори, — цыкнул ректор, — ты сказал Ньерду и Тору, что мы уходим?

— Да. Ньерд обещал через три часа зайти и проверить ее. Удивительно, что она так быстро опьянела.

— На притворство не похоже, тело обмякшее. Надеюсь, действительно спит. В любом случае завтра не будить и быть готовым перекроить расписание. Идем.

Они вышли, а я еще полежала для верности. Джокер не тронул меня, вернее не стал раздевать, поэтому через полчаса я выскользнула из комнаты, подсвечивая дорогу смартфоном. На нем я отслеживала нахождение остальных, а точнее Ньерда, мирно дремавшего в серверной и Тора, упорно занимавшегося в качалке. Больше преподавателей не особо было видно, тем более я не всех и запомнила. Теперь студенты. Глюк сидел в приемной ректората в огромных наушниках, чем напоминал Чебурашку, и "колбасился", иначе странные телодвижения производимые им, назвать нельзя. А Стом и Туттанхомон обнаружились у центрального входа в институт.

Система подземных переходов в зданиях напоминала лабиринт Минотавра, но с помощью схемы я быстро добралась до нужного мне места. Оставив на смартфоне лишь Тора и Ньерда, я позвала ребят.

— Кейтелин, может передумаете? — зашептали ребята.

— Нет, мне нужны документы. Пойдемте, надо с Глюком разобраться.

— Да чего с ним разбираться-то? — фыркнули ребята и, схватив меня, бесцеремонно потащили поткоридору.

Уже на втором этаже Туттанхомон оставил меня со Стомом и вразвалочку пошел в сторону ректората. Он специально оставил дверь открытой. Лишь собственная цель мешала мне вытерпеть весь разговор.

— Глюк, а у нас еще одна бутылка Киндзмараули осталась. Отдам тебе в обмен на доступ к преподскому приложению.

— А чего делать будешь?

— Новую преподшу видел? Мне ее телефон нужен. Она мне свидание зажала.

— Ты офигел? Да тебя Джокер за нее уроет.

— Да ладно, разберусь.

— Хотя рогатый ректор... На, держи номерок, гони бутылку. Ангри любит грузинское.

— Я в курсе, — заржал Туттанхомон, — поэтому она уже у нее. Поспешишь и успеешь.

— Гад ты, Тутти. Прикрой лучше на пару-тройку часов, и я тебе у Плюшкина размеры преподши вытяну. Ньерд все равно храпит, а Тор уже к жене ушел в реальность.

Вот теперь лишь Стом спас нас от провала. Зажал мне рот рукой, и втащил в темный коридор.

— Кейтелин, тише, так надо.

— Я с вами на зачете расквитаюсь, — пропыхтела я, когда Глюк уже умчался вниз по лестнице, а Туттанхомон махнул рукой.

— Ну а как его еще выманить? — обиделся последний.

Я махнула рукой и скользнула в кабинет Джокера. Свет включать не стала, мне и одного раза хватило, чтобы запомнить расположение мебели. А память услужливо подсказала, что прежде чем выйти из кабинета, Джокер бросил мои папки в стол.

— Кейтелин, у вас есть три часа. Может свет включить?

— У меня меньше двух часов, а реально всего полтора. Джокер поручил Ньерду проверить меня. Свет не включай, привлечет внимание.

Но ребята не послушались. Когда через минуту я привыкла к яркому освещению, оказалась, что окна ректорского кабинета закрывают плотные темные жалюзи.

— Слушаться взрослых не пробовали? Слишком гладко идет все. Статья эта, резкий уход Джокера с деканами. Ньерд, который спит на дежурстве, — я быстро обыскивала ящики стола, понимая, что если сигнализация сработала на свет, то у меня максимум четверть часа. Великан на экране смартфона продолжал дремать. Папки обнаружились слишком быстро, что лишь заставило меня насторожиться еще сильнее.

— Стом, Тутти, кому вы сказали?

— Никому.

Я уже обнаружила в столе свой паспорт, ключи от моей квартиры. Развернувшись в кресле уставилась на сейф. По идее все необходимое мне я нашла.

— Значит, диплом экстерном, говорите? То есть вы решили досрочно моими руками получить диплом? — под моим взглядом ребята попятились, — а вы плохо считаете. Проблема в том, что Джокер не идиот, и он заставит вас повторно прилюдно вскрыть сейф, чего вы сделать не сможете.

— Вы нам скажите код, — жалобно сказал Стом.

— Он его поменяет, оставив логику построения кодировки, — я осматривала железную дверь с клавиатурой и небольшим экраном, — Джокер никогда ничего просто так не делает. Никогда. И ничего. Говорите!

Они испугались:

— Это мы написали статью.

Я медленно вернулась к креслу ректора и села. Молодое племя стояло навытяжку, понимая, что они где-то перегнули палку, но выращенное уже в условиях виртуальных сетей, оно не понимало где.

— Зачем?

— Мы понимали, что Джокер рванет искать утечку информации, причем поедет к Модератору. Мы же пытались максимально обезопасить нашу вылазку.

— Это называется благими намерениями выстлана дорога в ад. А вы подумали каково мне это будет читать? Откуда у вас данные для статьи?

— Мы же хакеры, — обиделись они.

— Вирусно информация пошла по новостным каналам, и Модератор мог пострадать, его запачканная репутация в деловых кругах отразилось бы и на институтах, не будет новых заказов, не на что станет содержать ораву студентов и учить. Кому вы лучше сделали?

— Вы из-за него плакали.

Удар поддых номер раз. Я опустила голову, признавая правоту.

— Мы уже заблокировали статью.

— Она сохранилась в истории. Уходите. Сюда идут ректор и деканы, а Ньерд уже давно нас пасет.

И это была правда. Только сейчас в углу трансляции видеозаписи с серверной я заметила искаженную дату. Вот и второй удар. Перелистнув камеры увидела, что крыльцо спешно поднимались Джокер, Локки и Десперадо. За ними припрыгивал Глюк.

— Вы же не оставили таинственной Ангри вина? Недальновидно, мальчики. Мы поговорим на зачете с вами. Исчезли, я сказала, — рявкнула на них, поспешно заводя комп Учителя, запуская музыку он-лайн и закидывая ноги на стол.

— А вы?

— Мне ничего не будет, а вот вас я прикончу самолично, и поверьте, Джокер вам покажется матерью Терезой.

Они нервно сглотнули, но все же бросились бежать. Я вздохнула. Че и Инферно меня бы не бросили, а еще бы и остальных позвали. Глупое молодое племя.

Пять минут тишины дали мне возможность успокоиться и понять самое главное, ребята дали мне неплохое оружие в руки, надо только суметь воспользоваться им. А значит сейчас надо быстро довести до каления Джокера, забрать документы и паспорт, и тщательно продумать комбинацию. О, Учитель, если я сумею все провернуть, это будет вызов вам. И вы проиграете.

Ввалившееся в кабинет руководство института застало меня, слушающую джаз с бокалом коньяка в одной руке.

— Долго, — резюмировала, салютуя вошедшим, — почти двадцать минут, и это при условии, что Ньерд знал, что я сюда шла. Вполне достаточно, чтобы вскрыть сейф. Учитель, в виду неуникальности вашего учебного заведения, каково условия досрочного освобождения из этого гестапо?

— Ты пьяна.

— Обижаете, Учитель, но даже если и так, то это вы же приучили тринадцатилетнего подростка пить. Но оставим дела минувших лет. Так что там с досрочным освобождением?

— А тебя другое не интересует? — мягко спросил Джокер, сделав знак оставить нас. Локки и Десперадо моментально испарились, прикрыв дверь.

— Смотря какой информацией вы готовы поделиться.

— Например, я хочу знать, кто твои сообщники.

— Я одиночка по жизни, Учитель.

— А Глюк говорил совершенно другое.

— А про ваши рога он тоже говорил?

Нокдаун. Джокер опешил, потом взревел:

— Что?!!

За дверью грохнул стул. Распахнувшаяся дверь явила нам Локки и Десперадо. А вот Глюк наоборот попытался на четвереньках выползти из приемной.

— Стой, засранец!

Студент замер. Деканы недоуменно крутили головами, а я потихоньку собрала папки, положила в карман паспорт и ключи:

— Вы тут выясняйте, кто кому и с кем изменяет. Кого можно подкупить бутылкой вина, а у кого рога выросли. А я пошла, у меня лекции завтра.

Мне дали дойти до двери, даже разрешили выйти в коридор. Но уже когда я поверила, что удалось сбежать, как меня жестко схватили, развернули спиной к стене и прижали.

-Только потому что завтра первые лекции, я дам тебе уйти и подготовиться. Но поверь, я найду твоих сообщников и им не поздоровится хотя бы из-за того, что бросили тебя одну. И маленькая ремарка насчет рогов. Не выйдет, дорогая. Заруби себе на носу.

Учитель также резко отпустил и отправился в сторону ректората, где ожидал расправы один из студентов. Возле дверей он обернулся и добавил:

— Тебя не касается экстерн, ты не студентка.

Уже в комнате, я спрятала в чемодан документы и запихнула его под кровать. Душ, пижама, казенная кровать. Хотелось выть. Я даже позволила себе поорать в подушку беззвучно. Сброс эмоций дал результат — я успокоилась и стала засыпать. Уже на грани между явью и грезами почувствовала, как кто-то поправил одеяло:

— Дима, — тихо позвала призрака, проваливаясь в сон.

Но незнакомец не ответил, лишь погладил по волосам.

День пятый ИГХ, среда.

Хорошо просыпаться утром, пока не помнишь какой день. Недаром же говорят, что таблица Менделеева приснилась ученому, вот и я с утра встала, четко зная, что и как мне дальше делать, просчитав все пути развития ситуации. И вчерашний мираж обрел уже четкие очертания, конечно же, ночью Джокер проверял строптивую ученицу. Я знала, что ближайшие два месяца реальности от поползновений в свою сторону защищена. Ну или надеялась на это. А значит, отбросив мишуру и фантики, сосредоточилась на главном.

Попивая кофе, прежде чем идти на завтрак, я шерстила интернет. Горько, но я оказалась права. Новость о фиктивности брака Голицына успела разлететься. Удивительно, им удалось поставить на меня блоки тогда, но сейчас они не работали. Впрочем сплетни, что завидный жених России опять свободен, добавило ему очки, в блогах и соцсетях куча девиц мечтали вслух хором и по отдельности. Еще одна часть обсуждала пропавшего вундеркинда. Я даже нашла три страничке под моим именем, где выяснила, что оказывается Голицына Алина одновременно блондинка с силиконовой грудью и утиными губами, а также брюнетка колобок. Третья моль меня даже не заинтересовала. Но у всех трех Алин был существенный недостаток — ни одна не смогла предъявить совместную фотографию. Ответный демарш родился моментально.

НА создание собственной страницы у меня ушло четверть часа. Выложив информацию, которую уже была в общем доступе благодаря статьям, я отсканировала и выложила три фотографии. Те самые, которыми нас пыталась шантажировать Морталфейри. В статусе написала коротко "Пока женаты". По идее от Модератора сейчас зависело многое.

Ждать реакции общественности не стала, потому что вспомнила что мне читать лекции. Запас энергии резко кончился. И только сейчас поняла, что рядом никого нет. Никто не врывается, не дергает, не насмешничает. Джокер, очевидно, решил не нервировать меня лишний раз и не появлялся. И вот он мандраж во всей красе, я по сто раз одергивала форму, то застегиваясь на все пуговички, то вновь распахиваясь. В столовой не заметила очередь у раздаточного стола и, погруженная в свои мысли, прошлепала мимо всех ожидающих прямо к подносу с булками. Все были настолько шокированы моей наглостью, что даже не остановили. Лишь молча расступились.

Очнулась я за столом, где Ньерд бесцеремонно отобрал у меня выпечку, заменив на омлет.

— Нет ничего хуже для репутации педагога, как заурчавший живот посередине лекции. Поешьте нормально.

Я лишь кивнула и послушно начала жевать.

— Эй, Кейтелин, вы не заболели? — встревожился великан.

— Нет, — коротко ответила ему.

— Похоже, что у кого-то мандраж, — усмехнулся Локки, на всякий случай отодвигаясь от меня подальше.

— Есть немного, — согласилась я, жалобно глядя на Ньерда. Великан сжалился и отдал обратно булочку и даже выделил кофе.

— Принимаю ставки, сколько студентов пострадает? — провозгласил Десперадо, но увидев мой затравленный взгляд, дружески хлопнул по плечу, — не дрейфь, подруга, проскочим.

Удар был слишком дружеским. Брюнет не рассчитал силу, в итоге кусок булки, который я только-только откусила, вырвался на свободу и плюхнулся в тарелку сидящего напротив Ньерда. Сама я закашлялась, задела рукой чашку, и горячий напиток пролился на стол, откуда часть стекла на не успевшего отскочить Тора. На мой китель тоже попало. Я вскочила, опрокинув стул, и хотела накричать на чернявого, но его растерянный вид вызвал приступ смеха. У Локки с реакцией было получше, так что он ржал стоя поодаль от стола.

— Кейтелин, прости, я не хотел, — залепетал Десперадо и схватил салфетку, — давай китель вытру.

Он уже протянул руки в искреннем желании помочь отчистить одежду. Но декан то ли нарочно, то ли реально не осознавал месторасположение пятен — точно на груди, на самых выдающихся точках. И я стормозила, не сразу поняла, куда он руки тянет. Все заворожено следили за нами.

— Десперадо, твою мать! Руки пообломаю! — раздался рык от дверей.

Вопль Джокера привел меня в чувство. Я отпрыгнула от декана, но врезалась спиной в одного из преподавателей, отдавив тому ногу. Тот зашипел и отшатнулся, очевидно, вспомнив про дистанцию. Я бы шлепнулась, если бы не подошедший Джокер, который поймал меня, оглядел и приказал:

— Иди переоденься. Можешь в свое, только спокойное что-нибудь. Я жду тебя здесь.

Он удостоверился, что я крепко стою на ногах и отпустил. Затем повернулся к брюнету:

— Ну и куда мы руки тянем? Я неясно выразился? Десперадо, ты меня затрахал...

Я замерла, желая насладиться процессом отчитывания, но Джокер засек мое присутствие:

— Ребенок, брысь. Мои слова не предназначены для женских ушек.

— Раньше вы не были так щепетильны.

— Раньше своим присутствием ты не наносила такой урон. У тебя десять минут, чтобы привести себя в порядок, иначе пойдешь в той степени готовности, в какой тебя застану.

По столовой пробежался мечтательный вздох, заставив ректора скривиться:

— Не педсостав, а толпа озабоченных подростков.

Я рассмеялась и сбежала.

В комнате недолго думая, переоделась в длинную юбку и джемпер с высоким воротом. Уже у зеркала вспомнила, что так я одевалась в вечер посвящения, и Стерлядь назвала наряд "Контрольный выстрел". Легкая грусть кольнула в сердце, и я испугалась ей. А где же надрыв? Боль от разлуки? Лишь грусть и нежность...

Стряхнув ностальгию и решив с ней разобраться позже, схватила перчатки, подаренные Модератором, накинула теплый палантин и с планшетом подмышкой побежала в институт.

По коридорам учебного заведения уже сновали студенты. При встрече со мной они здоровались и замирали, оглядываясь. Я пыталась держаться спокойней, но столь пристальное внимание заставляло волноваться. Поворот и я вижу ожидающего меня Джокера с племянниками. Они стояли в фойе, где народу было больше всего, и пока не видели меня. Но зато я попала в поле зрения остальных обитателей института хакеров. Среди пятнистой формы студентов и мундиров цвета хаки я была яркой бабочкой, несмотря на пастельные бежевые тона в одежде.

Меня заметили. На меня оборачивались, расступались, перешептываясь за спиной. Братья вытянулись по струнке, поспешно одергивая кители, даже женатые. Джокер скрестил руки на груди, потирая подбородок. На его губах играла таинственная улыбка, и понять, какая эмоция за ней скрывается, было невозможно — любая, от восхищения до издевки.

— Леди, мы в восхищении, — склонился Локки в изящном поклоне, соблюдая дистанцию.

— Я пойду под конвоем?

— Ну почему сразу под конвоем, — оскорбился в лучших чувствах Десперадо, — рассматривайте нас как свиту.

Я преувеличенно внимательно окинула их взглядом и сделала шаг к Джокеру. Тот расхохотался:

— Парни, вы даже на свиту не годитесь. Учись, молодежь, как завоевывать доверие дам.

— Просто из всех зол выбрала знакомое, — пояснила я, вызвав смех у остальных.

— То ли комплимент сделала, то ли обозвала, даже не придраться, — задумчиво произнес Джокер.

— Три-один? — невинно поинтересовался Тор.

— А откуда балл у Джокера? — удивилась я.

— Ректора Джокера, — поправил меня Учитель, — хотя бы при студентах соблюдай субординацию. Эти охламоны в видеокамеру подглядывали.

— Но в комнатах нет камер, я проверила, — возмутилась, вспомнив эпизод с подготовкой к лекциям, и прикусила язык.

Деканы аж подались вперед, вынуждая меня спрятаться за спину Джокера:

— А что было в комнатах?!!

— Ничего такого, чтобы я не могла сказать ма... Мужу.

— Мдя, Ребенок, какой же ты еще ребенок. Вообще-то за эпизод на лестнице. Ладно, с этикетом и пари закончили. Счет пока два-один. Вы все поняли? — уточнил он у племянников.

Те кивнули.

— Тогда чего стоим, кого ждем?

Те тут же испарились. Учитель перевел внимание на меня:

— Ну что, пошли, Кейтелин?

Он предложил опереться на руку, но я покачала головой:

— Я в состоянии сама дойти, ректор Джокер.

— Упрямая вредина.

Он махнул рукой вперед и первым направился в сторону второй потоковой аудитории, где пройдет моя первая лекция.

Уже внутри учебного класса он показал мне как синхронизировать планшеты, слабые места в сетке, и прочие технические моменты. Пока мы разбирались, аудитория постепенно начинала наполняться студентами. Они приветствовали ректора, настороженно здоровались со мной и рассаживались по местам.

Наконец все было готово. Джокер бросил быстрый взгляд на учащихся и, встав к ним спиной, спросил еле слышно:

— Волнуешься?

— Немного, — призналась я.

— Нельзя показывать и виду. То, что я тебе скажу, не преследует цели обидеть тебя или позлить. Вспомни, как ты вскрывала архив. Тебе тоже было страшно, я знаю. Но твое уверенное поведение, спокойствие уело троллей. Ты была победителем. Вот и сейчас, соберись и сделай всех. Я верю в тебя.

Я лишь кивнула.

— Эй, мелкая, выше нос. Реветь потом будешь. Я даже разрешу обслюнявить плечо. Но только потом. А сейчас соберись.

— Странно слышать поддержку от вас после вчерашнего.

— Я знал с кем связался, но ты не думай, к ночному эксцессу мы еще вернемся.

Он резко повернулся к аудитории, высматривая кого-то.

— Эй, Тутти.

— Я Тутанхамон, — раздался юношеских басок.

— Вот я и говорю, Тутти, узнаю, что занимаешься диверсиями, накажу. Сдам Ньерду с Тором. Вчерашний разговор раем покажется.

— Да я ничего не делаю, — возмутился полненький парнишка на заднем ряду.

— А я на будущее. Все, ваш лектор госпожа Кейтелин.

Он нахально подмигнул мне и покинул аудиторию.

Я внимательно оглядела учеников. Мальчишки насторожено изучали меня.

— Доброго дня, господа студенты. Меня зовут Кейтелин. По чересчур настоятельной просьбе вашего ректора я буду читать вам Основы теории и практики флуда, флейма и тролллинга. Синхронизируемся.

Они не двигались.

Я вышла из-за кафедры и, развернув планшет к себе лицом, легко вспрыгнула на стол и села, тщательно расправив складки юбки. Ребята приоткрыли рты от удивления. Я же оперлась рукой об стол и хулигански покачала ногами, следя, как студенты, словно завороженные проследили за моими движениями:

— Мальчики, со мной лучше дружить. Видите ли, господа студенты, в этом семестре по предмету зачет. В следующем — экзамен. И сдать его будет очень сложно. И не потому, что я злопамятна, а в силу моего упрямства. Впрочем, я уважаю свободу выбора и готова под вас подстроиться. Открывайте планшеты, пишем.

— Вы не по форме одеты, это нарушение правил, — раздался голос Тутти.

— Правила созданы для того, чтобы их нарушать. И ваша и моя профессия — это игра на грани фола.

— То есть мы тоже можем нарушать?

— А нарушать надо уметь, и этому мы как раз и будем учиться. На сим вводное слово закончилось. Давайте начнем лекцию. Записывайте. Сегодня мы рассмотрим основы флудистики. Флудистика занимается изучением...

Со всех сторон разнеслось:

— Мы не синхронизировались!

— Так нечестно!

— Мы под диктовку не будем писать!!!

Я вздохнула, спрыгнула со стола и вернулась на преподавательское место. В столе обнаружились ящики, откуда под непрекращающийся гомон ребят извлекла найденные листы бумаги и несколько ручек. Мальчишки замерли.

— Здесь всего пять ручек, а вас около двадцати. Еще одно слово поперек и писать действительно будем под диктовку. Согласно правилам вашего института я могу назначить наказание за несоблюдение дисциплины на свое усмотрение. С рекламным роликом все ознакомились, так что понимаете, фантазия у меня богатая. Вначале я предложила синхронизироваться, вы проигнорировали. Лекция началась. Или хотите заняться графоманством?

Я с легкой улыбкой ожидала их решения, хотя у самой тряслись поджилки. Но увы, или я их сломаю, или они не будут меня слушаться вообще.

— Госпожа Кейтелин, извините, — встал Туттанхомон, — такое больше не повториться.

— Конечно. Но я предпочту закрепить навыки сразу. Сегодня материала немного, поэтому вы будете писать под диктовку. Фотографировать с монитора слайды не запрещено. Начинаем.

В этот раз возражений не было. Ребята послушно набирали на мониторах текст, щелкали слайды. Я тоже старалась не зверствовать, говорила не спеша, повторяя, давая возможность записать. Иногда, то один, то второй задавал вопросы по теме. Но все равно, то ли от мандража, то ли из-за ошибки в расчетах, я закончила на двадцать минут раньше.

— Вопросы есть?

Все покачали головой.

— Тогда у меня вопрос. Вы почему диктофонами не воспользовались?

— Да е... — единогласно пролетело под потолком, а я рассмеялась.

— Вы же это специально? — простонал Туттанхомон.

— Нет, это был наглядный пример троллинга, одной из разновидностей. Позже о нем поговорим.

— А еще? — ребята подпрыгнули.

— Еще? — задумчиво протянула я, пролистывая мониторы системы видеонаблюдения. Все было тихо. Джокер читал лекцию.

— Одеваемся и на улицу, только тихо, — скомандовала я, найдя искомое.

Ребята быстро натянули свои бушлаты. Я же выскочила из комнаты лишь с палантином, в который тут же закуталась. На руки натянула перчатки, закусив губу. То ли из-за всплеска адреналина, то ли накатило, но вспоминалось то, что лишь мешало в данный момент. Один зеленолинзый нахал.

— Госпожа Кейтелин, с вами все хорошо?

— Да-да, все в порядке, — поспешила уверить ребят и первой выскользнула из аудитории. Студенты двинулись за мной.

— Успех троллинга, флуда и флейма в большинстве своем зависит от эффекта неожиданности. Поэтому тихо.

Я выскочила на улицу и поежилась. На плечи лег бушлат.

— Я из Мурманска, мне тепло, — уверил Тутти.

— Спасибо, Тутанхомон.

— Вы простите, что вчера сбежали.

— Джокер провел воспитательную беседу? Туттанхомон, это был хороший урок, но я его еще вам закреплю. В индивидуальном порядке. А теперь поспешим.

Я вела ребят обходными путями в сторону спортплощадки. Нам повезло. Ньерд был занят своими студентами, а те попытками выполнить его требование и нас не заметили.

— Быстро налепите мне снежков и держите в руках, чтобы я могла дотянуться. Сейчас объясню разницу между флудом, флеймом и троллингом.

Требование исполнили молниеносно, передо мной в ногах выросла горка ледяных комков, и ребята, стоявшие рядом, еще держали в руках по паре тройке.

Я огляделась. Рядом с Ньердом обнаружился щит, который мне подходил.

— Итак, флуд. Он неприметен и не так чтобы прям очень мешает, но все же неуютно. В маленьких дозах даже на неприятность не тянет.

Размахнувшись, швырнула снежок и попала точно в центр щита. Ньерд дернулся, и повернулся в нашу сторону. Я разыграла целую пантомиму, жестами объясняя, что наша цель щит, да и вообще случайно, и пугать не хотела. А с учетом того, что с утра густо накрасила ресницы и сейчас хлопала ими так, что взлетела бы, если не тяжелый бушлат на плечах. Ньерд лишь пожал плечами и примиряюще махнул рукой, отвернувшись обратно к своим студентам.

— Если бы я продолжила обстреливать щит, то господин Ньерд не выдержал бы щелканья у уха снежков и отошел бы дальше. Так и флуд, он тихо и методично действует на нервы, отвлекая и досаждая. А вот флейм — это уже более направленная диверсия, но все же слегка интеллигентная.

Взяв следующий снежок, я отправила его в полет. Комок пролетел практически над ухом Ньерда, но все же не задел. Великан подпрыгнул от неожиданности, в воздухе разворачиваясь в нашу сторону. Но испуганный вид с прижатыми к груди руками и опять-таки с взмахами ресниц удостоверил в моей косорукости, и он лишь пригрозил кулаком. Ребята изо всех сил старались мне подыгрывать, давясь от смеха.

— Флейм вроде бы и обижает, но все-таки с него всегда можно откатиться назад. Так хорошо прощупывать противника, чтобы понять степень его устойчивости. Мне, конечно, интересно, после какого снаряда господин Ньерд пошел бы разбираться, но пока отложу такое исследование. Переходим к троллингу. Здесь я заранее поясню. Троллинг более агрессивен, он бьет по уязвимым местам жертвы, выводя на нужные нам эмоции. Троллинг вещь опасная, поскольку реакция непредсказуема, да и последствия могут быть разными. Вплоть до суицида. Я чувствую сейчас себя камикадзе.

— Это почему?

Я смерила расстояние между мной и Ньердом, осмотрела ребят и отдала бушлат Тутанхомону.

— Мальчики, а как у вас с меткостью и скоростью бега?

Ребята побледнели и разобрали снежки.

— А может не надо? Может, вы промахнетесь, а, госпожа Кейтелин?

— Вы сами просили наглядные примеры. Кстати, этот очень наглядно демонстрирует степень отката и требования к психической устойчивости тролля. И отсутствия моральных ограничений.

Прицелившись, я размахнулась и попала точно в цель. Ровно куда метила — со стороны спины, там, где заканчивается куртка. На радостях даже вздернула руку в победном жесте, и в такой позе меня застукал разъяренный Ньерд. Он направился в нашу сторону. Пока шагом. За ним пристроились его студенты, на ходу лепя снежки.

— Ой, мама, — прошептал Тутанхомон, — это же наша команда баскетболистов. Что делать?

— Поздравить меня, троллинг проведен на пять с плюсом. Готовьтесь, будем отстреливаться.

— Вам бы уйти, все-таки вы женщина, — заметили ребята, пытаясь прикрыть меня.

— К сожалению, в первую очередь, я преподаватель.

— А почему к сожалению?

— Приходится сдерживать порывы. А то бы я сейчас и дос-атаку провела.

Ребята покосились с уважением. А тут и Ньерд подошел на достаточно близкую дистанцию:

— Госпожа Кейтелин, что это было?

— Понимаете, господин Ньерд, я наглядно демонстрировала студентам разницу между флудом, флеймом и троллингом.

— На мне?

— Ну так объектом воздействия является человек.

— И как успехи? — он старался говорить грозно, хотя уголки губ подрагивали в тщательно сдерживаемом смехе.

— Идеальные, — широко улыбнулась я.

— Значит, идеальные? — прорычал он.

В институте раздался сигнал об окончании пары.

— Жаль, что я в юбке, — преувеличенно огорченно вздохнула я.

— Не понял? — переспросил Ньерд.

— Пли!

После моей команды в великана и баскетболистов полетел шквал снежков. Те на мгновение опешили, а потом кинулись защищаться. Ньерд пытался прорваться до меня, и ему доставалась большая часть снарядов. Меня третий курс затер в серединку, прикрывая по кругу.

— А теперь отходим, — поняв, что мне не дадут повеселиться, скомандовала я.

— Сдаемся? — возмутились мои, сдерживая очередную атаку противника.

— Тактически отступаем. Чтобы не опоздать на лекцию. Кто у вас следующий?

— Господин Ньерд, — отрапортовал Тутанхамон.

— О Господи, — простонала я, — еще чего не хватало. Ладно, тогда будем вести переговоры.

Поднырнув под руку стоявшего впереди студента, я выскочила на передовую, и замахала руками, уворачиваясь от снежков. Пара снарядов попала по юбке, один пролетел возле носа.

— Господин Ньерд, вашими снежками мне полголовы снесет! — возмутилась я.

Тот махнул своим студентам, те прекратили обстрел. Мои тоже замерли в ожидании. Великан поигрывал снежком в руке, размер которого не уступал футбольному мячу.

— Что такое, госпожа Кейтелин? — иронично осведомился он.

— Ваша спам-атака мешает мне закончить лекцию. Вы не могли отозвать своих флудеров подальше?

— Да не вопрос, только считаю справедливым самому провести небольшой троллинг. Симметрично идентичный.

— Ньерд...

— Господин Ньерд.

— Хорошо, господин Ньерд, — поправилась я, — ну не получится симметрично идентично. У нас с вами разная сила удара, размеры снаряда... Кто меня потом лечить то будет?

— Я и буду, — намекнул он.

— А как же предписанная дистанция?

— Госпожа Кейтелин, я же врач.

— Ага, поэтому и распускаете руки, — надулась я, — жене расскажу.

— Все равно требую сатисфакции, — настаивал Ньерд.

Студенты загудели.

— Это какой же?

— Я могу и без размаха, — великан сделал шаг, желая продемонстрировать.

Я поспешно отскочила, подобрав юбки и готовясь бежать. Уж что-что, а последнее у меня хорошо получается.

— Ньерд, офигел? Куда руки тянешь?! — Джокер, как всегда, появился из ниоткуда, но не передать, как я этому сейчас была рада.

Все вытянулись по струнке, даже Ньерд. Я стояла, раздираемая противоречивыми желаниями. С одной стороны, хотелось спрятаться за Учителя, с другой... Интересно, а Джокер быстро бегает?

А ректор грозно взирал на поле битвы. Затем повернулся к студентам:

— Исчезли. И в порядок себя приведите! Занятие начнется через пять минут.

Мальчишки моментально сбежали. Я сделала попытку замешаться в толпе улепетывающих, но меня саркастически одернули.

— Госпожа Кейтелин, задержитесь!

Пришлось замереть на месте. Через мгновение мы с Ньердом и ректором остались втроем.

— Что здесь происходит? — процедил Джокер, — Ребенок, у тебя тормоза есть?

— Объясняла разницу между флудом, флеймом и троллингом.

— А чего с Ньердом, что он нам тебя взъелся?

— Объектом воздействия является человек. Господин Ньерд очень подходит на роль наглядного пособия, издали видно и не промахнешься, — со всей серьезностью заявила я.

— Я не пособие, — обиделся великан как ребенок.

— Ага, поэтому ты ее при несовершеннолетних чуть ли за задницу не хватал. Я-то надеялся, что хоть ты благоразумен. Последняя надежда — Тор. После пары оба ко мне. А сейчас разошлись по своим занятиям.

Он развернулся и направился в сторону института.

— Учусь ли я, учу ли я, итог один — меня вызывают на ковер к ректору. Вселенская несправедливость, не находите ли, господин Ньерд?

Повернув голову, обалдела. Ньерд сосредоточенно и целеустремленно лепил огромный снежный ком. На лице застыла искренняя улыбочка распоследнего шалопая. Видя мои округлившиеся глаза, он мстительно кивнул:

— Сатисфакция!

Завизжав и подхватив юбку, я бросилась наутек. Джокер, шедший впереди, от моего вопля подскочил и развернулся. Очень надо сказать — зря. Потому что я летела прям на него. А вслед мне несся снежный ком размером с футбольный мяч, пущенный Ньердом. Дальнейшее уложилось в несколько секунд. И за этим наблюдал практически весь институт. Даже Локки и Десперадо вышли на крыльцо.

Я со всего размаху налетела на Джокера. Со стороны могло показаться, что прыгнула ему на шею. Он прибалдел, но удержал меня и сам устоял на ногах. Правда, его крутануло вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов. И снежок великана врезался ему в спину. Надо отдать должное ректору, он оказался крепким мужиком. Джокер устоял и в этот раз, лишь покачнулся. И даже прикрыл меня от брызнувшего во все стороны снега. На несколько мгновений мир вокруг вымер. Тишина оглушала. Джокер стоял, не шелохнувшись, сжимая меня до боли в ребрах. Наконец, я не вытерпела и сделала попытку пошевелиться. Он ослабил хватку, и теперь держал на вытянутых руках, сузившиеся глаза метали молнии:

— Три-один? — ляпнула я с перепугу.

— Рррребенок! Будь проклят тот день, когда я притащил тебя сюда!

— Отпустите? — не поверила своим ушам.

— НЕТ!!! Не раньше, чем компенсируешь мне издержки своей дурости. Марш на занятие!!!

Он отпустил меня.

— Это как? — насторожилась я.

— Марш на занятие!

Он стоял, хмуро глядя на меня. Я поджала губы и быстро пошла в сторону института.

Когда я вошла в аудиторию, студенты уже сидели на своих местах. Я прошла к кафедре, синхронизировала планшет.

— Добрый день, студенты. Меня зовут Кейтелин, я буду вести у вас основы теории и практики флуда, флейма и троллинга. Синхронизируемся.

Они послушно подключались, а я терпеливо ждала, когда все подсоединятся. Меня слегка морозило. И пугали слова Джокера о компенсации.

— А у нас тоже будет практическая демонстрация, как и у третьего курса? — раздался голос.

— Могу устроить запись лекции под диктовку, как у третьего курса.

Сразу повисла тишина, демонстрируя осведомленность об особенностях прошедшей лекции.

Я вздохнула.

— Мальчики, я замерзла. Не знаете, где здесь можно раздобыть чашку чего-нибудь согревающего с изрядной долей кофеина? Боюсь, иначе лекцию сложно будет читать.

Один парень подскочил и исчез за дверью. Но не успела я прийти в себя от столь вопиющей наглости, как он вернулся со стаканчиком, откуда вился бодрящий аромат.

— Какая прелесть. Спасибо. Ну после такого, думаю, можно попытаться организовать практическое пособие. Начнем? Если время останется, то я обязательно что-нибудь придумаю.

Мы уложились в тот же хронометраж, что и с предыдущей группой. Я отсоединила планшет и проверила окрестности. Джокер читал лекции. Десперадо и Локки — тоже.

На стадионе Ньерд гонял третьекурсников, а на спортивной площадке я заметила Тора с группой мальчишек.

— Слушайте, а у вас вообще девочки есть?

— У коммерцев на весь факультет максимум десяток наберется. А у нас ни одной, — пояснили мне.

— Ужас. Бедные девочки. Ладно, пошли. Зря что ли снегопад всю ночь был. Только тихо. Обычного флуда не получится, боюсь, будем сразу разбираться в ддос-атаках.

И снова мы выскользнули из института и окольными путями отправились ... К Тору. Я отслеживала по смартфону нахождение противника и Джокера. Те, ничего не подозревая, занимались своими делами. Остановившись у последнего угла, я тихо сказала:

— Лепим снежки и по команде швыряем. Массированная ддос-атака выводит противника моментально. Однако сразу останавливаться нельзя, длительная атака гарантирует результат.

Я спрятала смартфон в карман юбки, завязала палантин и взяла снежок.

— Готовы?

Ребята кивнули, предвкушающе улыбаясь.

Мы гурьбой высыпали из-за угла института и опешили.

Нас ждали. И Тор со своими студентами. И Ньерд с моим бывшими союзниками. Вооруженные. Видать, не у меня одной доступ к системе наблюдения. Осталась надежда на Джокера...

— А у ректора красивая картинка на камерах. Мирная, прошлогодняя запись занятий, — сказал насмешливо Ньерд, поигрывая снежком, — не одна вы умеете взламывать системы контроля.

— Блииин, — простонала я, понимая, что на чудодейственное спасение рассчитывать не стоит.

А пятый курс госов решил, что я дала команду открыть огонь. И они открыли, чудом не попав мне в затылок.

Вакханалия началась! Мы отбивались от превосходившего числом противника, который умудрился нас окружить. То ли мне везло, то ли меня жалели, но снежки не попадали по болезненным местам, ребята же обменивались остервенелыми ударами. Снег летал во всех направлениях.

Один из снежков попал чуть ниже поясницы у Ньерда.

— Черт, опять туда же!!

— Опять по трудовой мозоли? — поддела я его.

— Все, рыжая, ты меня достала! — взревел великан, засучивая рукава, — сейчас искупаю по уши в снегу.

Завизжав так, что часть студентов присела, зажав уши, я рванула от Ньерда. Он бросился в погоню. Мы долго петляли вокруг кустов. Иногда доктор на бегу хватал охапку снега и, слегка примяв, бросал в меня. Я уворачивалась. Тор не выдержал и присоединился к брату. Студенты перешли в категорию зрителей, улюлюкая. К ним подходили и остальные учащиеся, поскольку пара уже закончилась.

Я же бежала в сторону института. Нырнув за угол, наткнулась на аллею елей, чьи лапы, упиравшиеся в стену, выдерживали сугробы. Сунувшийся следом Тор, попал под ливневый снегопад и отпрыгнул обратно.

— Рыжая, выходи!

Я медленно отступала, пока не наткнулась на преграду. Живую, твердую преграду с ногами и руками.

— Как вы вовремя, Учитель!

— Да неужели, Ребенок? Я б на твоем месте так не радовался! Не посмотрю, что девчонка, уши надеру.

— Рыжая, вылезай! — раздалось из-за угла.

Джокер хмыкнул и направился на голос.

— Учитель, не надо! — сделала попытку остановить его, но опоздала.

Вывернув из-за угла, Джокер попал под шквальный огонь снежками. А с учетом, что я ниже его почти на две головы, и обстрел велся с учетом моего роста... В общем, стрелкам еще повезло, что до чувствительного для мужчины попадания дело не дошло. Но это потом. А сейчас Джокер с совершенно неректорской расторопностью запрыгнул обратно за угол ко мне. Снегометание стихло. И почему-то голосом Десперадо донеслось:

— Пиии... Нам всем конец.

— Как точно подмечено, — ухмыльнулся Джокер. Он схватил меня и, прижав к стенке, грозно навис.

— Детка, поговорим?

Я поднырнула под его руку, пытаясь сбежать, но он поймал за локоть.

— Значит, по-хорошему не хочешь. Как знаешь. Идем.

Перехватив меня за плечи, он направился в сторону угла здания, откуда ввелся артобстрел.

К моему удивлению, студенты и преподаватели не сбежали. Увидев меня в заложниках ректора, даже попытались вступиться.

— Ректор Джокер, Кейтелин сейчас не виновата, — начал Тор.

— Кто заменил запись на видеокамере? — оборвал его ректор.

— Я, — признался Тор.

— Да вы совсем охренели?! Все, зае...заколе... Достали. Тор, Ньерд в кабинет, живо. Локки, Десперадо — разобрались со своими студентами. Завтра с утра штрафработы до лекций. Расходимся.

Он потащил меня в сторону института. Подол юбки намок, путался в ногах, и подобрать его не давала мертвая хватка Джокера за предплечья, лишив возможности пошевелить руками. Я спотыкалась, не успевая за ректором. За нами шли два брата.

— Ректор Джокер, вы не могли бы идти помедленее? Я не могу так быстро.

— Шевели ногами.

Он протащил мимо испуганного студента, несшего дежурство в ректорате, втолкнул меня в кабинет и устроился в своем кресле. Щелкнул на компе что-то. Тор и Ньерд устроились по бокам рядом.

— Вашу мать, господа преподы, вы что за цирк устроили? Каким местом думали, устраивая побоище на занятиях. Как после сегодняшнего я могу требовать от студентов дисциплины и соблюдение правил, если вы их нарушаете?!!

— Ректор Джокер, студенты все равно в начале зимы устраивают снежные бои...

— Они их сами начинают и контролируют!!! И вмешательство педагога приводит к признанию его права на вето. А сейчас?

— Вы боитесь потерять авторитет среди учащихся? — спросила я.

— Детка, у меня более ста студентов парней с возрастными гормональными всплесками. И десять девчонок тоже без царя в голове. Жесткая дисциплина и четкие рамки позволяют избежать множества проблем, включая незапланированные беременности. А твое появление показало, что и среди педагогов стоит проблема с самоконтролем. А ты своими искрометными лекциями сама создаешь себе проблемы.

Я сжала губы. Ректор вздохнул и переключил свое внимание на мужчин.

— Ну а с вами, лоботрясы, что делать? Ладно она, молодая да глупая, рыжая бесстыжая. В конце концов, с ней я знаю, кому предъявлять на возмещение материальных издержек. А вы?

— Хорошая разминка для студентов. А если еще правильно просчитать стратегию... — начал объяснять Тор.

— Вот и начинай просчитывать стратегию объяснения с женой. И ты тоже, Ньерд. Я им уже отправил видео.

Великаны обреченно застонали. Джокер хмыкнул, наблюдая за происходящем на экране.

— Все, идите. Ребенок, задержись.

Мужчины ушли, а мы остались вдвоем.

— Сядь, — буркнул он, кивая в сторону стула, — смотреть тошно.

— Не смотрите!

— Ага, отвернешься, и ты разнесешь здесь все к едрене фене. Ты себя со стороны видела? Всклокоченная, мокрая, словно кошка из проруби. То напиваешься в стельку, то с мужиками обнимаешься, то грабежом не брезгуешь. Шпана замоскворецкая, ну никак не педагог.

— Это было исключительно ваше решение, я не стремилась преподавать. И перестаньте меня оскорблять. Чтобы я сейчас ни делала, — во всем вы виноваты!!!

— А ты не при чем, тебя, твою мать, вынудили. Тебе на хрен по жизни ничего не надо, плывешь как дерьмо в проруби!!!

Я отвернулась, сдерживая слезы. Обидно слышать его оскорбления и не имея возможности уйти.

— Все, подбери сопли. Признаю, перегнул палку. Да хватит реветь!

— Что вы хотите, Учитель? Зачем вы меня мучаете?

— Я не мучаю.

— Тогда зачем все это? Поиграться захотелось? Ну так что мешает? Вы же человек без морали, не поверю, что стародавние обещания мелкой девчонке для вас преграда!

— Заткнись!!!

Я сжалась в стуле, боясь смотреть на него. Слышала, как он встал, направился ко мне. Мгновение, и меня выдернули наверх и прижали к груди.

— Не смей больше не только говорить, но и думать об этом. Ты поняла, Ребенок? Прости, погорячился, перегнул палку.

— Отпусти меня.

— Нет. Давай договоримся. Ты дочитываешь вводные лекции, и я отпущу тебя, если правильно ответишь на один вопрос. Ты начала весьма ударно, студенты ждут с нетерпением. Только давай без членовредительства. Как оказалось, даже у здравомыслящих мужиков рядом с тобой и под воздействием твоих гхм... шалостей мозги отключает.

— Не хочу.

— Знаю. Но лень и планктонное существование буду выбивать из тебя. Ты можешь больше. И я заставлю тебя через не хочу и не могу.

— Убегу!

— Попробуй. Найду и верну, — он хмыкнул, — мне даже интересно, что вы там с Че нахимичите, что не откажу себе в удовольствии понаблюдать.

— А мешать?

— Если только совсем скучно станет. Или попытаешься выйти на Модера. Так что развлекайся, но под моим присмотром. Успокоилась?

Он отстранился и внимательно осмотрел меня:

— Жесть, Ребенок, краше в гроб кладут.

А дальнейшее его действие вызвало у меня ступор. Он достал большой носовой платок и начал вытирать круги под глазами, причем весьма профессионально. Я настолько была ошарашена, что не сопротивлялась.

— Ну вот, хоть на человека стала похожа.

— Вы бы еще высморкаться заставили, — хихикнула я.

Он задумался, потом сложил платок и зажал мне им нос:

— Давай!

— Вы издеваетесь? — прогундосила я, пытаясь вырваться из захвата, но даже одной рукой ректор спокойно удерживал меня возле себя.

Он слегка потянул за нос.

— Давай, Ребенок!

Пришлось слегка сымитировать. Он покачал головой и вновь дернул за нос:

— Сильнее.

Пришлось слегка сильнее выдохнуть. От стыда я почувствовала как краснею. Учитель тоже заметил и противненько захихикал:

— У тебя уши покраснели, ты через них что ли сморкаешься? Не дури давай.

Выбора не осталось. И вот стою я вся пунцовая, а Джокер, ржа, сворачивает платок и бросает его в мусорку:

— Маленькая, а соплей даже больше, чем дури. Пошли обедать, осталось всего полчаса.

Он положил руку на плечо и повел в столовую.

В коридоре сновали студенты, бросая любопытные взгляды на нас, а Джокер, как ни в чем небывало обнимал меня за плечи.

— А обязательно обниматься?

— Так безопасней для окружающих.

Возле входа в столовую ректор притормозил, окинул меня оценивающим взглядом и пригладил взъерошенные волосы:

— Готова?

Испуганно сжалась, поскольку тон мне не понравился. Однако Джокер не стал дожидаться ответа, а открыв дверь, втащил меня туда.

— С почином!!! — гаркнула столовая, и раздались залпы.

Лишь твердая хватка Учителя удержала меня на месте. Стреляло шампанское.

— Я бы даже сказал, с искрометным почином! — хмыкнул Джокер и слегка подтолкнул, — иди, это твой день.

Я нерешительно сделала шаг вперед и замерла. Бокалы уже наполнили и все тридцать преподавателей протягивали мне свой. Подозревая подвох, растерянно оглянулась на Джокера, который прислонился к притолке.

— И что я должна сделать?

— Просто взять у кого-нибудь бокал.

Быстро пробежала глазами по застывшим в ожидании мужчинам и вновь повернулась к Учителю. Я чуяла, что дело нечисто. Он понял мои колебания, оторвался от стенки и, подойдя к столу, наполнил еще один бокал, затем тоже с издевкой протянул его, оставаясь в толпе подчиненных.

Огляделась, но еще одного пустого бокала не нашлось. Быстрый взгляд в сторону кухни — повар развел лишь руками, показывая, что ничем помочь не может. Самое безобидное, что мне лезло в голову — это брудершафт. А далее фантазия рисовала совсем невеселые картины. Джокер присел на край стола, продолжая держать бокал:

— Давай я пару моментов проясню, Ребенок. Твоей чести ничего не угрожает, как и собственническим замашкам Модера, хотя ребята и изменили немного традицию. Так что не тяни, выбирай. Тем более все равно никто не ел, но в отличии от тебя, им еще возвращаться на рабочие места через двадцать минут. Просто посвящение.

— Помню я тут одно посвящение, мне хватило, — буркнула я.

— Но ведь все обошлось?

Я сделала шаг в сторону мужчин, потом еще один. Все застыли в напряжении, и судя по лицам все-таки ставка слишком прельстительная, раз так переживают. Джокер с ухмылкой наблюдал за моим смятением:

— Просто возьми один бокал.

Я еще раз пробежалась глазами по столовой и вдруг увидела спасительный круг. Мой маленький рояль в кустах. Причем кусты располагались рядом с Джокером. Мотнув головой, изображая, что приняла решение, бодрым шагом подошла к Учителю и протянула руку, однако не притрагиваясь к его бокалу. Он ждал. А я улыбнулась и ухватила бутылку шампанского, что стояла за его спиной.

— Так нечестно, — хором обиделись мужчины, а Джокер расхохотался:

— Я вас предупреждал!

Он чокнул по бутылке и быстро произвел обмен, отобрав у меня бутылку и вручив бокал:

— С первой лекцией, Кейтелин!

Я слегка пригубила игристое, оставаясь настороже. Учитель заметил и пояснил:

— Когда институт только сформировали, мы отмечали каждую первую лекцию нового преподавателя. И как то кажется, Тор предложил типа ритуала братания. Новичок становился младшим братом того, у кого взял стопку.

— Стопку? — удивилась я.

— Ага, боевые сто грамм водки или коньяка. А с тобой решили слегка видоизменить, я конечно предупреждал, что ничего не выйдет, но когда они слушались старших, — съязвил Джокер.

— И в чем заключаются изменения? — я присела рядом с ним на стол, обводя слушающих ректора мужчин внимательным взглядом.

— В приоритете на ухаживания. В общем, обломала ты их круто, не так ли, господа?

Я рассмеялась. Мой смех сбросил легкое напряжение, царившее в столовой. Теперь полноценные коллеги подходили поздравлять, оттесняя меня от Джокера, каждый стремился чокнуться со мной. Очевидно, ректор дал временную амнистию на дистанцию. Остановить поток поздравляющих помог сигнал о начале лекций. Все заспешили по рабочим местам. Во внезапно опустевшей столовой я осталась одна. Бутылка, которую отобрал Джокер, стояла на столе нетронутой.

В комнате первым делом проверила страницу в соцсетях. Спам быстро удалила, запросы в друзьях оставила висеть непринятыми. Со смехом посмотрела все угрозы со стороны соперниц и вредности ради предложила им выстроиться в очередь. Реакции от Модера или Админа не последовало. Поставила кофе и вдруг поняла, что последнее время действительно злоупотребляю алкоголем. Пора бы завязывать. И еще наверно стоит что-нибудь придумать, чтобы не терять физическую форму. Последние недели моей жизни были слишком насыщены. Интересно, а что там делают остальные?

Осмотрев местность, поняла, что все глухо. Все были заняты своими делами, слишком мирно и тихо. Я взяла чашку и набрала на смартфоне вызов Че Геваре.

— Че, привет! Как вы там?

— Нормально. Стерлядь всем преподам бойкот объявила. Молчит как рыба.

— Ну это намного лучше, чем идея избить Ректора. И главное действеннее.

— Учтем, а ты как?

— Тоже нормально. Сегодня первые лекции отчитала, развлеклась немного.

— О, поздравляю.

Голос Че явно был нерадостный. Я насторожилась.

— Че, что-нибудь не так?

— Меня вызывал сегодня Модератор. Показал распечатку нашей переписки. Знаешь, он как-то слабо пытался выяснить про тебя. А теперь ты... Я же вскрыл его почту, а там пара видео. С твоих как раз лекций. Искрометно, зажигательно и впечатляюще. Особенно твои обнимашки с Джокером.

— Ах, вон оно что...

Я молчала, не знаю, что сказать. Че понял все по-своему.

— Кейтелин, это твой выбор и твое решение. Но нам то не ври.

— Ты прав, Че, это моя жизнь. Перекинь мне программу, можешь через облако или файлообменник. Сама разберусь. Отдыхайте.

Повалялась немного на кровати пытаясь поймать разбегающиеся мысли, а потом резко встала. Еще один обзор страниц в соцсетях показал, что меня хочет стереть с лица земли куча дам различных комплекций и возрастов. Мда, быть женой красавчика оказывается опасно для жизни, а она мне дорога, а значит, я приняла верное решение. Пискнула почта, сигнализируя о том, что Че Гевара прислал письмо. Тут же зазвонил телефон, хакер пытался со мной поговорить, но вот я совершенно не горела желанием устраивать еще одни разборки. И вообще я хочу гулять. Надев теплый свитер под куртку запасной вариант формы, я вышла на улицу и медленно побрела в сторону стадиона. Еще утром я заметила там нечто, похожее на спортивный городок, и меня одолела ностальгия.

Ньерд уже заканчивал занятия, когда я вывернула к ним из-за угла. При виде меня мужчина насторожился, а студенты заозирались по сторонам, некоторые спешно готовили снежки.

— Это называется рефлекс Павлова, только собакам нужно побольше времени для его усвоения, — буркнула я и радостно провозгласила, — я пришла к вам с миром!

— Мир долго сопротивлялся? — осведомился Ньерд.

— Да я его и не спрашивала. Господин Ньерд, спортивным городком можно пользоваться?

— Вам больше нечего ломать?

— А вы еврей, раз отвечаете вопросом на вопрос? Хотя, если судить по дяде, то махровый.

Ньерд насупился, а я отступила на шаг назад:

— Не, ну правда, я размяться хочу.

Ох, не понравился мне огонек, зажегшийся в глазах местного эскулапа. Наверно уже прикидывает, как собирать по частям будет:

— Размяться? Нет, на снаряды я вас не пущу, мне уже сегодня хватило общения с Ректором. Предлагаю кросс по пересеченной местности.

— Это как?

— В лесу проложена трасса, Я даю вам фору скажем в десять минут.

— И? — мне совсем не нравилось что он набирал на телефоне странные символы.

— Ваша задача выбраться из леса с минимальными потерями.

— Сатисфакция? — обреченно вздохнула я, внутренне потирая лапки. Ну требовала душа пакости, шампанское виновато.

— Ага, — кивнул тот.

— То есть вы толпой погоните одну несчастную девушку?

— Обижаете, Кейтелин, я один справлюсь. Тор будет судьей.

Второй брат вынырнул у меня из-за спины и доложил:

— Джокер ушел в реальность, у нас два часа.

— Сговорились.

— Вы можете отказаться, Кейтелин.

— Не дождешься, охотник.

Постепенно подтягивались остальные студенты и преподаватели. Десперадо недовольно заметил:

— Ньерд, она не знает леса. Это нечестно.

— Я обновил сегодня утром трассу, если пойдет по ней, то не заблудится.

— Десперадо, спасибо, что хоть ты переживаешь за меня, — улыбнулась я брюнету, — но это преждевременно.

Мне показали схему трасс, там хитроумным способом были завязаны три дороги — на три, пять и десять километров. В итоге если я правильно выберу путь на развилке, то есть шанс финишировать, когда Ньерд только доберется до перепутья.

— Куртку подержать? — спросил Тор.

— Вы что, я же замерзну, — искренне возмутилась я, следя за их реакцией. Нет, все-таки до Джокера им далеко, приняли за чистую монету.

Мы втроем дошли до входа в лес и Тор тихо заметил:

— Вам не кажется, что мы перегибаем палку? Кейтелин, откажитесь.

— Неа, — мотнула я головой.

— Тогда вперед.

Я легко стартанула, и скрылась за поворотом. Схему я запомнила, особенно места перепутий, где трассы пересекаются. На первом разветвлении я бросила шарф на правую дорожку, сама выбрав центральную. По предварительной договоренности, пока Ньерд не войдет в лес, показание камер не выведут на мониторы, что установлены на стадионе. Локки и Десперадо перевели систему видеонаблюдения на ручной режим, тем самым исключая возможность управления извне.

На следующей развилке я пожертвовала шапку левой дороге, выбрав правую. Потом аналогично сбросила куртку. И везде намеренно топтала снег так, чтобы у преследователя даже не возникло подозрений, что я побежала по другой дороге, а не той где оставила вещи.

На исходе двенадцатой минуты я, наконец, нашла необходимую мне развилку. Одна из дорог здесь казалось ныряла вглубь леса, хотя на самом деле выводила к финишу, а другая наоборот уводила на дополнительную петлю. Но самое главное другое — между ними находилось нужное мне бревно. Конечно я рисковала, полагаясь на случай, проигрывать не особо то и хотелось.

А теперь все зависело от скорости. Стянув свитер я бросила его на короткий путь, а сама бросилась по длинной намеренно вбивая следы, добравшись до бревна, вскарабкалась и перебралась на нужную трассу. Морозец подстегивал, поэтому путь я преодолела быстро. Первый снежок просвистел над ухом, когда до финиша оставалось триста метров. В общем, по моим подсчетам он еще подзадержался.

— Рыжая, немедленно оденься!

Я проигнорировала, потому что в боку уже кололо, но сдаваться не собиралась.

Финишировали мы одновременно. Не дав отдышаться, Ньерд, рыча завернул меня в собственную куртку и взвалил на плечо.

— Я в лазарет с этой больной. Пошли студентов, пусть вещи Золушки соберут, — сказал он подскочившему брату.

— Да я и сама дойду.

— Так надежней, — меня еще и подкинули.

В лазарете в меня влили горячего напитка со сложно сочиненным вкусом, причем настолько, что у меня глаза из орбит вылезли. Мой жалобный писк нагло проигнорировали, но в следующей чашке уже был чай с медом.

Мы сидели в кабинете Ньерда, когда дверь открылась, и шумной толпой ввалились деканы.

— Джокер отписался, что будет поздно вечером, — Локки с Десперадо бесцеремонно сдвинули в сторону папки старшего брата и вывалили различные лакомства в виде пиццы, чипсов и орешков.

— Хоть бы суши захватили, — проворчал Ньерд, при этом водя носом в пакете.

— Тор сейчас принесет. Кейтелин, мы рискнули сами выбрать угощение. Фокус с бревном был великолепен.

— Да, повезло, потому что тогда я бы вас в лесу выловил, — добродушно усмехнулся доктор, — так никаких прохладительных напитков. Горячий чай.

— А может ей саке дать? — подошедший Тор осторожно выставлял контейнеры с суши и прочими отравами японской кухни, — его и подогретым пьют.

— Вы часто так собираетесь?

— После занятий обычно, — Тор вытеснил старшего брата из-за компа, настраивая на нем удаленный доступ к серверной, — не так уж в институте все строго. Студенты тоже отдыхать от нас должны. Хотите сказать, что в ИФТФ вы были под вечным прицелом преподавателей? Хотя вы-то наверно постоянно под контролем были.

Я молча взяла кусок пиццы и стала есть. Краем глаза заметила, что, Локки неодобрительно качает головой, делая знаки Тору.

— Мы мультик то смотреть будем? — мешался Десперадо.

— А вы скачали его?

— Ага. Доставай ноутбук.

Наверно такими бывают добрые вечера в семьях, когда дети вырастают. Следующие два часа мы наслаждались вредной пищей, смешным мультиком. С ними мне было спокойно и хорошо, словно у меня вдруг откуда-то появились старшие братья.

Но как всегда со мной бывает, в самый неподходящий момент я вспомнила, что Модератору отправили ролики. Кто и зачем? Джокер? Несмотря на его требования развестись, я не хотела верить, что он способен на такую низость. Хотя о чем это я? Женам же Ньерда и Тора он отправил видео и даже не скрывал этого.

От мыслей отвлек зазвонивший телефон Ньерда. Он молча выслушал, взял саквояж и направился к выходу:

— Кейтелин, пойдемте, я вас провожу. Время уже позднее.

— А вы куда?

— Надо кое-кого проведать в преподавательском корпусе. Одевайтесь. Ребят, уберите все.

— Ньерд, опять? — вздохнул Тор.

— Я ему говорил, что нужен мануальщик. Ладно, потом.

Ньерд действительно довел меня до комнаты и распрощался. Начала раздеваться, как вдруг меня привлек разговор, что доносился снаружи. Выглянув в коридор, я заметила, что дверь к Джокеру приоткрыта, а за ней проходил странный разговор:

— И все же настаиваю, ложись, я слегка вправлю позвонок, — Ньерд.

— Отстань, просто сделай блокаду, мне работать надо, — Джокер.

— Долго на обезболивающих не протянешь, ложись.

— Если бы ты головой соображал, я бы не сидел на них. Совсем мозги отключило? А если бы эта глыба попала в девчонку? По частям собирали бы?

— Я уже извинился. Все, готово, сейчас укол и завтра снова будешь ходить.

— Ладно, иди, сам разберусь.

— Нет, Джокер, ты ляжешь и вставать не будешь. Иначе завтра не разогнешься.

— Мне надо проверить рыжую.

— Она уже отдыхает, наверно, все-таки должен же и у нее заряд кончаться, — было слышно, как позвякивают лекарства. Я осторожно проскользнула в дверь и неслышно отправилась в сторону спальни Джокера.

— И все же.

— Ляг! Ты одержим девчонкой. Ничего с ней не произойдет, она обложена с ног до головы. Чего добиваешься?!

— Странные у тебя выводы, даже опровергать не хочется. Тебе в голову не приходило, что я переживаю за нее? Фиговая у нее жизнь была, и я косвенно виноват.

— Ага, поэтому насильно притащил, насильно заставляешь преподавать. Зубы не заговаривай. Она рассказала, что у нее родителей убили. Но ты то причем?

— Ньерд, заткнись. Твою мать, вообще сил нет. Обход сами сделайте, а ты зайди к Ребенку и проверь, в порядке ли она.

Я уже видела их, а они меня не замечали. Джокер бледный лежал на постели, а Ньерд собирал свой саквояж. Мое появление стало для них неожиданностью.

— Ребенок?! Ты чего?

— А что случилось? — тихо спросила я.

— Ничего. Ты как попала сюда?

— Дверь была открыта. Учитель, что с вами?

— Я в порядке. Иди к себе.

— Нет, — упрямствовала я и обернулась к Ньерду, — я правильно расслышала, что вы кололи обезболивающее ему?

— Кейтелин, у него спина повреждена была. А сегодняшний снежок слегка сместил позвонок. Сейчас я вправил его на место, все в порядке, — сдал дядю доктор.

Я подошла поближе.

— Лежи и не вставай, — приказал Ньерд и ретировался из комнаты.

Джокер хмыкнул и перевел внимание на меня:

— Ребенок, если ничего срочного, то иди к себе. Реально не до тебя.

— Зачем вы отправили видео Модератору? — вспомнила я свой разговор с Че.

Он прищурил глаза.

— Какое видео?

— Да как раз с этих снежных боев. Когда обнимали меня. Чего вы добиваетесь?

— Стоп. Не истери. Лучше сходи в кабинет, там в шкафу ноут. Притащи его сюда. И со стола очки захвати. Бегом.

Я не шелохнулась. Он вздохнул и пояснил:

— Я никому ничего не посылал. Даже ребят просто попугал. Неси ноут, буду смотреть, кто взломал систему видеонаблюдения, кроме тебя.

Слова взбодрили, я метнулась в его домашний кабинет, вытащила ноут, схватила со стола очки и вернулась обратно. Бледный с легкой испариной на лбу, Джокер уже полусидел на кровати.

— Так плохо? — посочувствовала я.

— Выживу, — буркнул он в ответ и попросил, — иди переоденься в домашнее, поставь кофе, и на себя тоже. А на обратном пути захвати подушки с дивана.

Когда я вернулась с охапкой подушек, Джокер уже рылся в ноуте:

— Из института никто твоему драгоценному не отсылал видео. Но архив вскрыли извне. Причем мастерски. Сейчас вычислим кто. Давай садись рядом.

Он похлопал по постели рядом с собой. Я замерла. Вспомнились слова ребят, намеки Ньерда. Учитель бросил быстрый взгляд поверх очков:

— Ребенок, что случилось?

— Я... Я сейчас кофе принесу, — и позорно попыталась сбежать.

— Стоять!!!

Послушалась.

— Иди сюда.

Подошла к кровати:

— Ребенок, я обещал, что не трону тебя, значит не трону. Просто посиди со мной.

— Учитель, может...

— Пожалуйста.

Слышать просьбу было настолько непривычно, что я уселась возле него.

— Подушки возьми и устраивайся, времени много займет. Есть дикое подозрение, что ученик мой постарался. Видишь, следы затер?

— Модератор? Но мне сказали, что ему письмо пришло, — я подложила несколько подушек и откинулась на них, следя за монитором ноутбука.

— Че Гевара развлекается? Как вы с ним общаетесь? Писем не пишешь.

— По телефону, — сдала я канал связи, понимая, что больше им не воспользуюсь. Зачем, если они мне не верят.

— Поцапались? Потом программку покажешь, даже интересно стало. Нет, это не Модератор. Но уровень на высоте, — его тонкие пальцы летали по клавиатуре и рисовали узоры на тачпаде. Я заворожено следила за действиями Учителя. А он сканировал, пининговал, перепроверял, искал. Мелькание цифр и танец пальцев убаюкивали,+ и я отрубилась на плече Джокера. И даже когда он переложил меня удобнее, накрывая одеялом, не проснулась.

— Какой же ты еще ребенок, рыжее солнышко. Спи.

Хотелось возразить, но сил не было. Так и уснула на его руках.

День шестой в ИГХ, четверг.

— Джокер, ты там живой? Спина как? О, черт!...

Странная мелодия для будильника. И почему-то голосом Ньерда. Ньерда?!! Я распахнула глаза. Моя голова лежала на плече Учителя, а он держал меня за плечи. Мы спали в обнимку!!!

— Подожди снаружи, Ньерд! — хриплый со сна голос Джокер был спокоен.

И нас застукали. Я застыла, внутренне сжимаясь.

— Ребенок, ничего не было. Жди здесь.

Джокер выбрался из-под одеяла и вышел из спальни. Я села на кровати и осмотрелась. Ноут стоял на прикроватной тумбочке, рядом лежала моя домашняя толстовка. Я не помню, чтобы снимала ее. Все остальное было на мне.

Из-за двери слышались голоса. Судя по голосам, кроме Ньерда, там присутствовали и Десперадо с Локки, и Тор. Попала так попала! Я откинулась на подушки и заскрипела зубами! И предугадать следующий шаг Джокера невозможно. А еще во мне росло стойкое убеждение, что Че не договорил, и я вчера совершила ошибку. Две ошибки. Куча фатальных ошибок!

Вскочила, натянула толстовку, наглухо застегнув молнию, и вышла в зал. Разговор моментально стих. Мужчины выжидающе смотрели на меня. В глазах Джокера было деланное безразличие, а у его племянников — осуждение. Ну конечно, типичная мужская черта, потратить кучу усилий, чтобы соблазнить женщину, а потом обвинить ее в доступности. Злость толкнула на провокацию.

— Джокер, я сейчас переоденусь, и ты проводишь меня на завтрак? Боюсь твоих высокоморальных родственников. Вдруг кирпичи начнут из стен выламывать.

Джокер хмыкнул, а я гордо покинула его апартаменты. Уже в своей комнате руки сначала потянулись к форме, но я одернула себя. Ну уж нет, хватит. Ярко-бирюзовый свитер, джинсы с черепами, ярко-розовые кроссовки. Любимый белый рюкзак с необходимым, куда бросила запасные перчатки.

Когда я вернулась к Джокеру, он уже был один. Окинул оценивающим взглядом и... Промолчал, лишь махнул в приглашающем жесте.

— Тебя давно кошмары мучают? — спросил он, спускаясь по лестницы.

— Кошмары?

— Угу, спать не давала. Лишь под утро угомонилась. Все ребра пересчитала.

— Надо было разбудить.

— Ты от ответа не уходи.

— Я не помню, что снилось. И вам вообще не кажется...

— Из роли не выходи. Начала тыкать, так и продолжай, — одернул он.

— Я думала, что вы запретите им распускать сплетни.

— Им — да. А остальным? Я до полуночи выяснял личность шпиона, автора анонимок. А тебя, оказывается, искали всю ночь. Меня побоялись беспокоить, страшась праведного гнева.

Я вцепилась в перила и замерла.

— Но ведь можно сказать, что я... Учитель, ну придумай чего-нибудь!!!

— Зачем? Им это будет уроком. А тебе не положить ли на сплетни, если ты знаешь правду? Зато я четко уверен, что к тебе не рискнут подкатить.

Я смотрела на него округлившимися глазами. Он подхватил за локоть и потащил за собой.

В столовую я вошла лишь благодаря хорошему пинку от Джокера, который успел предотвратить попытку бегства. Так что наше появление было эффектно. Особенно мое красноречивое потирание пятой точки и его победоносное помахивание отнятым рюкзаком, которым я попыталась дать сдачу. И так мрачные племянники стали совсем смурными. Остальные смотрели на нас округлившимися глазами. Авторитет Джокера может и непререкаем, нам никто и слова не сказал, но осуждение во взгляде было. Я скользнула за наш стол, а Джокер сжалился и сам принес еды.

— У тебя сейчас что?

— Четвертый курс госов, потом четвертый коммерцев, — пожала плечами, рисуя круги на овсянке, — ненавижу утром кашу.

— Ешь, а то одни кости остались. Почему не сказала, что проблемы с хронометражем? Вчера бы исправили. Давай сегодня практические примеры приведешь, не покидая аудитории? Мне вчерашнего хватило.

— Вас никто не просил лезть.

— Дорогуша, после сегодняшней ночи так официально? А утром тыкала, — он говорил не громко, но нас все равно услышали. В столовой стихло. В глазах Джокера прыгали лукавые огоньки.

— Ты про ночь, которую испортил? — включившись в игру, подперла руками голову и с безмятежной улыбкой следила за Учителем. Тот ухмыльнулся:

— Ну так расскажи, где же это я оплошал? Проведем работу над ошибками, чтобы больше разочарований не было.

— Боюсь, своими силами не справишься. Тут помощь нужна.

— Ну так помоги мне, не дай...гхм. Ладно, опустим подробности.

— Точно не дать? — для пущей убедительности я даже похлопала ресничками.

За соседним столом подавился чаем Десперадо.

— Ты от темы не уходи. Так что там про помощь? — не обращая внимания на закашлявшегося племянника, продолжил Джокер.

— Ах да, помощь. Ну вообще конечно простительно, ты не виноват, возраст и все такое. Надо было самой вчера напомнить Ньерду про таблетки от склероза, — я изо всех сил кусала губы, чтобы не рассмеяться. Джокер слегка нахмурился и незаметно качнул головой, призывая доиграть до конца.

Великан, услышав свое имя, поднял голову и недовольно посмотрел на нас.

— Ну так тебе грех жаловаться, детка, наоборот, должна быть довольной.

— Не скажи, — усмехнулась я, краем глаза следя за реакцией зала, — Если бы ты их выпил, то не забыл бы отобрать виагру у Ньерда, которую тот зажал для себя.

Великан стал пунцовый, то ли от стыда, то ли от злости. Он порывался встать, однако братья с трудом удерживали его на месте.

— Мда, печалька. Согласен. Но ему наверно нужнее.

Ньерд больше не дергался.

Я кивнула, а в это время зазвонил телефон. Рюкзак стоял рядом с Джокером. Он удивленно изогнул бровь.

— Дай, пожалуйста, — попросила, думая, кто может звонить.

— У меня конкуренты?

— Не льсти себе, Учитель.

Телефон надрывался. На мгновение замолкал и вновь выводил Полет шмеля.

— Тогда кто это? — Джокер держал на весу рюкзак, не отдавая.

— Твоя жена.

Он прищурил глаза, но рюкзак отдал под легкий звон упавших ложек за соседними столами

Я быстро выудила телефон и ответила:

— Да?

— Кейтелин, я идиот, прости, — затараторил Че, — я не сказал вчера, от кого письмо. Ты обиделась, а потом не отвечала. Ты неправильно поняла, это не компромат прислали, там они устроили слежку.

— Че, не мельтиши, — я искренне не понимала, о чем он говорит, — я не слышала вчера звонков, потому что телефон был далеко.

— Ты правда ночевала у Джокера? — вопрос разорвал динамик и вылетел в столовую.

— Че, ты приписываешь мне свои возможные действия в данной ситуации. Но ты не переживай, тут около двадцати более взрослых мужчин, профессоров и докторов, с аналогичным гормональным мышлением. Если ты хотел почитать мораль, избавь. У меня с ней все в порядке. Иногда спать, это просто спать. Без вторых смыслов. Еще что-нибудь?

Джокер с усмешкой наблюдал за моим разговором.

— Я не в тебе сомневаюсь! — возмутился Че Гевара, — но я знаю Джокера!

— А с ним-то ты что не поделил? — удивилась, наблюдая, как ректор откинулся на спинку стула, явно забавляясь ситуацией. К нашему разговору прислушивались все.

— Отказался от его предложения.

— Руки и сердца?

— Кейтелин, ты все развлекаешься? Учиться у него отказался. В смысле стать учеником.

— Таак, а теперь поподробнее, — я вскочила и, увернувшись от попытки Джокера поймать меня, выскочила из столовой.

— Он предложил индивидуальное обучение с кабальными условиями. Я отказался. Он начал давить, потом я случайно вышел на Модера, и тот меня выкупил.

— Работорговля в действии.

— Кейтелин, прости, я вчера был не прав. Мы не вправе были осуждать тебя. И я вечером с Модером встречался.

Я добралась до аудитории, где должна была читать лекцию и плюхнулась за одну из парт. Руки тряслись, во рту резко пересохло.

— Зачем? Че, что происходит?

Че Гевара рассказал о ночном разговоре. О том, как он обвинили Модератора в корыстных целях, в том что он обманул меня, воспользовался ситуацией и положением. В ответ ему Проректор сообщил, что я ночую у Джокера в комнате, в одной постели. Это был контрольный в голову.

— Ясно, — обронила сухо, когда друг смолк, ну а что мне еще сказать.

— И еще, сегодня Админ передал мне программу управление чипом с мануалом. Я уже сбросил тебе на почту. И может я не прав, но убитым, как последнее время, он не выглядел. Больше походило, что он вышел на охоту. Да и Модер утром к нему заходил, они шушукались. Если вчера он был безразличен, то сегодня... Таким он наблюдал за твоими выходками, когда ты училась. Сейчас он уехал на конференцию в Москву.

Потихоньку подходили студенты, рассаживались, наблюдая за мной.

— Че, я поняла. Прости, я сорвалась.

— Это ты нас прости, вместо того, чтобы поддержать, устроили тебе истерику. Мы любим тебя!

— Ага, все сразу, — развеселилась я, направляясь к кафедре, — Юлька как там?

— Сначала она устроила бойкот всем, включая Мастера НЛП, правда ночевать к нему бегала. А вчера он ее в общаге оставил, наверно в отместку.

— Гад, им всем надо бойкот устроить, массовый. За то, что издеваются над студентами. Че, у меня лекция.

— О, спасибо за мысль! У меня тоже, давай — уже в сторону, — ребята, Кейтелин подала классную идею... — раздались короткие гудки.

Я хихикнула, представляя, что они там натворят. И поймала удивленные взгляды студентов. Один из них, худенький паренек с темными волосами, спросил:

— Простите, госпожа Кейтелин, а вы с кем разговаривали?

— С бывшим однокурсником, Че Геварой. Вы его знаете?

— Ага, а он здесь?

— Нет, учится в ИФТФ.

— Но как вы с ним разговаривали???? Сотовая связь между реальностями не работает!!! — их изумленные лица сложно описать.

Я пожала плечами, подключая планшет к системе:

— Вы сами будете заниматься невозможными делами. А если слегка подумать и разобраться, проанализировать ситуацию, то решение найдется. Останется время — расскажу. Синхронизируемся.

Ребята быстро подключились и сосредоточились. Джокер был не прав, хронометраж я успела выровнять, пока он проверял, кто взломал учетку системы. Но время осталось, правда,+ десять минут. Идеально, если у ребят будут вопросов.

— Так что насчет телефона? — настаивал Немо, тот самый паренек.

— Вы пробовали скайпы и остальное? Сотовая связь не ловит, но через интернет общение возможно. Письма же доходят. Правда, у нас с Че моя личная разработка, еще десятилетней давности.

— А с настоящей реальностью? — спросили с заднего ряда.

Я вдруг поняла, что ребята скучают по дому.

— Простите, нет. Время в обоих институтах течет одинаково. С настоящей реальностью возникнет временной конфликт. Пока там вам скажут слово, здесь пара дней пройдет. Но если хотите, я дам вам программу. Можете попытаться наладить контакт с троллями или флудерами.

Я вновь устроилась на столе, покачивая ногами:

— Я еще не знакома с вами, не знаю ваши успехи на выбранном поприще. Однако успех складывается не из знаний и умений, хотя это необходимый минимум. Достичь много вам поможет умение рисковать, смелость и наглость. Я сначала думала, почему у вас так строго с дисциплиной. После весьма либерального ИФТФ, здесь правила и ограничения душат. Но ваша будущая профессия предполагает высокую степень организованности и ответственности. Уже существует понятие этичного хакинга. Думаю, вы сталкивались с ним. И вполне возможно, что когда-нибудь кто-то из ваших бывших однокурсников станет по другую сторону баррикад. В этом случае жесткая внутренняя дисциплина поможет вам свести противостояние именно к соревнованию профессиональных компетенций и не скатиться на личности.

— А понятия этичного троллинга существует?

— Тут сложнее. Если этичный хакер — это специалист по информационной безопасности высокого уровня, умеющий думать как хакер обыкновенный, то этичный тролль... Само словосочетание содержит взаимоисключающие термины. Опять-таки существует официально признанный "Круг совершенства", который сертифицирует инструкторов по этичному хакингу. Но я не слышала про сертификацию спецов по флуду, флейму или троллингу. Впрочем, если принять относительность понятий, то пример этичного троллинга могу привести. У вас как с политикой? Интересуетесь?

Мнения разделились. Я обвела аудиторию взглядом:

— Зря, ребята. Быть в курсе событий необходимо, это одна из составляющих успеха. Кто мне может напомнить последний крупный скандал, начавшийся с интернета?

— Сноуден?

— Викиликс?

— Лачинский?

Я вздрогнула, но сдержалась:

— Сноуден не с интернета начался, скандал с Викиликс был заграницей. Лачинский — верный ответ. В результате проведенной массированной атаке троллей крупнейший олигарх потерял все. А ведь по большей части вскрытые преступления имели срок давности. Но лишь благодаря усилиям троллей вздрогнуло виртуальное сообщество, всколыхнулись блогосфера и социальные сети. Замолчать преступления не удалось. Это можно назвать примером этичного троллинга.

Ребята примолкли, размышляя над моими словами. Я пододвинула планшет, отключая его от системы:

— Лекция закончена, можете быть свободны.

Мальчишки отключили планшеты и принялись что-то обсуждать, собирая вещи. На смену им приходила уже другая группа, я же раздумывала как бы разжиться кофе и что же делать с нелепыми слухами, как вдруг в аудитории появился хмурый Джокер в сопровождении Ньерда и Тор. Последний в руках нес одежный чехол. Но меня поразило другое, все трое были при костюмах. Братья даже галстуки одели, лишь ректор пренебрег мужской удавкой, небрежно расстегнув верхнюю пуговицу.

— Студенты, лекция переносится, — объявил Джокер, — идите к своему декану, он уже готовит замену. Освобождаем аудиторию. Тор, аккуратно повесь костюм. Ребенок, что тебе еще надо, чтобы выглядеть на миллион?

— Отпустить из плена. Что происходит, Учитель?

— Так, ребята, вы женаты, значит, ориентируетесь в женских приблудах, вот доступ, принесите все необходимое для прически и макияжа, — проигнорировав вопрос, Джокер отдал приказание. Дождался, пока они выйдут, и кивнул на чехол, — переодевайся.

Я не тронулась с места.

— Дверь закрыта, я отвернусь. В данный момент твоего муженька топят на пресс-конференции. Журналюгам интереснее расспрашивать о личной жизни, чем о его последних разработках и тенденциях в информационных технологиях. Мне не выгодно терять заказы из-за вашей фикции, так что дешевле предъявить тебя в качестве живой супруги, чем выслушивать нелепые обвинения уже чуть ли не в твоем убийстве.

Я молча подошла и раскрыла чехол. Ттемно-синий брючный костюм с удлиненным пиджаком, туфли на высокой шпильке.

— Мне нужно пальто и маленькая сумочка. Иначе будет неправдоподобно.

— Ребенок, — он поймал и подтянул к себе поближе, — ты отдаешь себе отчет, что я иду у него на поводу, но это не помешает мне нагло вмешаться, если пойдет что не так, как задумано? Я вообще не готов тебя туда везти — это опасно. Ньерд и Тор идут как телохранители. От них не на шаг. Не волнуйся, ребята обучены основам сопровождения. Я могу рассчитывать хоть на толику твоего благоразумия?

— Он не подтвердит слухи о разводе.

— Я думаю, вы оба поступите правильно. Переодевайся. Я хочу увидеть внучку академика Кейтеринского, дочь полковника Соловьева, жену Голицына, главу благотворительного фонда, аса программирования.

Удивительно, но все настолько облегчалось, словно Джокер помогал мне в моем плане.

Появились братья. При виде их добычи я лишь вздохнула, а Джокер страдальчески закатил глаза:

— Вот что значит жить вдали от семьи. С той стороны охраняйте, пока она переодевается.

Он тут же исчез, воспользовавшись чипом. Чтобы через пять минут принести все необходимое.

Я собрала волосы в гладкую прическу, чтобы ни один волосок не выбивался, нанесла легкий макияж и облачилась в костюм, где под пиджаком ничего не предусматривалось. Из украшения надела лишь сережки, которые однажды подарил Модер. Среди принесенных вещей было и легкое кашемировое пальто и строгий клатч, куда я бросила паспорт, телефон и карточку с деньгами.

Двадцать седьмое сентября. Реальность.

Я ожидала чего угодно, но не этого. Джокер активировал мой чип и мы все оказались в кабинете заваленным бумагами и одиноким стареньким компьютером на столе.

— Где мы? — поинтересовалась вежливости ради.

— Мой кабинет в Бауманке. Отсюда и началась измененная реальность, — вежливо пояснил Джокер.

— Вы преподавали в Бауманке?

— Я и сейчас изредка читаю лекции, как и Модератор. Да, Алина, ты должна была поступить на мою кафедру под мое руководство.

— Но я вас ни на одной олимпиаде не видела.

— Я присутствовал, просто не подходил. Немного вводного инструктажа. Это Андрей и Тимофей, здесь никами лучше не пользоваться. Да, чипы защищают нас и наши семьи, но лишний раз лучше не светиться. Мы поприсутствуем на пресс-конференции, если надо будет — вмешаемся. Мое-то имя помнишь?

— Сергей Павлович, кажется.

— Когда кажется, креститься надо. Ладно, идем.

Он уверенно вел нас до потоковой аудитории, где проходила встреча с журналистами. Джокер ввел нас через боковую дверь, с кем-то поздоровался и поймал меня за локоть, жестом показывая, что останемся здесь.

Модератор стоял за кафедрой и с насмешливой улыбкой слушал журналистку, которая откровенно заигрывала с ним:

— Совсем недавно вы подтвердили, что женились, но в сети так и не появились фотографии счастливой пары. На встречах вы также появляетесь без супруги, так что возникает закономерный вопрос — а была ли жена?

— Почему была, она есть, просто не любой женщине свойственно играть на публику. Алина человек занятой и непубличный, я уважаю желание супруги не светиться в СМИ, — он явно забавлялся.

— А не та ли это Алина, которая пропала лет десять лет. Юный вундеркинд, гений информатики, ведь так ее называли? Ваша связь с тех времен?

— У вас богатая фантазия, что даже теряешься что ответить. Пожалуй, проигнорирую вашу реплику, не касающейся тематике лекции. Господа, предлагаю все же перейти к вспомогательным вопросам по проблеме троллинга в социальных сетях среди подростков.

Его поддержал одобряющий смех, но журналистка вновь влезла.

— И все же я хотела уточнить, насколько правдивы слухи о том, что вы теперь управляете фондом 'Маленькие гении'? Раньше он принадлежал семье Кейтеринских, однако теперь говорят, что...

Смешно, но я не выдержала:

— А вы не пробовали оперировать фактами? — мой голос звонко перекрыл гомон и тут же воцарилась тишина.

— Факты говорят, что владелец Алина Голицына, но также известно, что десять лет назад она исчезла, и с тех пор ее никто не видел, — процедила журналистка, оборачиваясь в мою сторону. Теперь все внимание было направлено на меня.

— Я готова опровергнуть последний факт. Насчет того, что никто не видел.

Джокер хмыкнул, остановив Ньерда и Тора, подавшихся вперед.

— Ну и кто же ее видел? Может кто-то из присутствующих?

— Господа, позвольте представить, — улыбнулся Модератор, — моя жена, Голицына Алина Владимировна, урожденная Кейтеринская-Соловьева.

Я бросила взгляд на Джокера, он лишь незаметно кивнул. Медленно прошла сквозь расступившуюся толпу к кафедре, где мою руку поймал Модер. Он осторожно прикоснулся губами к руке и обхватил за талию:

— Как видите, Алина жива, здорова и прекрасна, как всегда. Возможно, из-за последнего факта и предпочитаю ее прятать.

Защелкали камеры, я подняла глаза. Извечная тройка, шейный платок, терпкий аромат кедра и сандала, голубые глаза.

— Сегодня без линз?

— Не хотел, чтобы что-то мешало любоваться тобой. Я не верил, что наставник отпустит тебя.

— Учитель прагматичный человек, зачем ему партнер с подмоченной репутацией женоубийцы?

— И что дальше?

— Он надеется, что мы правильно разыграем партию.

— Жаль разочаровывать старика.

Он с улыбкой коснулся моего виска губами и обратился к аудитории:

— Еще вопросы?

— Так ваш брак фикция или нет?

— Кошмар, в следующий раз надо лекцию зарифмовать, возможно, тогда к ней будет больше интереса, — наигранно пожаловался Модератор, — брак официально зарегистрирован.

— И что дальше?

— Развод, — спокойно ответила, словно прыгнула со скалы.

Модератор бросил на меня быстрый взгляд и подтвердил:

— Да, развод.

Вот теперь шок был полный и круглый у всех присутствующих. Даже Джокер замер.

— Мне пора, — тихо добавила и направилась в сторону выхода. Модератор попытался догнать, но его тут же облепили журналисты. Меня же прикрыли Ньерд и Тор, прокладывая дорогу на выход. Они быстро вели по коридорам, а впереди шагал разгневанный Джокер. Дойдя до своего старого кабинета, он почти втащил меня, кивнув ребятам оставаться снаружи.

— Что это было сейчас? — спросил он тихо. Кажется я его довела.

— Мое решение. У Модератора были сутки отреагировать на запись в соцсети. Он сделал свой выбор. И я тоже. И почему— то сейчас в нем уверена.

— И чем теперь займешься?

— Продолжу преподавать, а в следующем году ты примешь меня на первый курс госов. Где здесь туалет?

— Ребята тебя проводят.

В коридоре было пустынно, никто и не искал нас здесь. Ньерд и тор показали расположение женской комнаты. Как и положено, она была с окнами. Вскрыть замок и вылезти наружу не составило труда, тем более это был первый этаж. Как и включить глушилку.

В любом заборе есть дырка, это я усвоила еще в приюте, и в данный момент теория не подвела. Дырка обнаружилась рядом с магазинчиком конфиската, где, о чудо, стоял банкомат. Сняв немного налички, я быстро купила темную водолазку и непонятную куртку — тонкий пуховик. Изящные туфли сменили черные кроссовки. Я не пряталась, нет, мне просто хотелось немного побыть одной. Все прошло как задумано, и даже я смогла вылечиться от тяжелой зависимости от горячих рук. Но кошки все равно скребли на душе. Он согласился на развод.

Сначала я хотела уехать на Охотный ряд, ведь в толпе легче затеряться. Но возле входа в метро Бауманская я заметила небольшое кафе в полуподвальчике. Спустившись вниз, я уловила чудесный аромат шоколада. Всего пять столиков, где в столешнице под стеклом рассыпаны кофе и ракушки. За одним столиком под лестницей сидел мужчина с серыми пронзительными глазами, волосы словно с серебряными прядями и бородка эспаньолка, он лишь проводил меня взглядом.

Улыбчивая хозяйка протянула мне горячий шоколад, я устроилась в небольшой нише. Мне нужно полчаса. И я пойду дальше. Сегодня вечером надо проверить что с Лачинским младшим. Это последняя угроза моей спокойной жизни. Он и Ольга Цыпкать, в ее мстительности я не сомневалась. А дальше можно перестать скрываться.

Звякнул дверной колокольчик. Вошедший мужчина прошел к стойке и заказал себе ристретто. Обычные джинсы, куртка, кроссовки. Он обернулся и, заметив мой взгляд шагнул к столику:

— Вы непротив?

Я улыбнулась и мотнула головой.

Он устроился напротив и задумчиво посмотрел на меня:

— Простите мою назойливость, но мне кажется, что вы расстроены.

— Я развожусь.

— О, простите, не хотел обидеть. Вам посочувствовать или вы рады?

— Я еще не решила, а что?

— А мне кажется пожалеть надо того, кто вас потерял.

— Думаю, у него не возникнет проблем, и он не долго останется один, — грустно улыбнулась.

— Тогда он просто дурак. Вы простите резкость суждения, но...

— Я не хочу обсуждать данную тему, — фыркнула я и резко допила шоколад, — мне пора.

— Не обижайтесь, я не хотел огорчить вас, — он поймал меня за руку и я вздрогнула словно от удара током, — хотите я вас еще шоколадом угощу? Честно, ни на что не претендую. Но отпускать вас расстроенную не хочется.

— Лучше ванильным гляссе.

— Как скажете, — обрадовался он, а хозяйка уже взбивала мороженное.

Следующие полчаса мы обсуждали сорта кофе, погоду в сентябре и последние фильмы. Разговоры ни о чем, легкий флирт обычная жизнь.

— Мне правда пора, — очнулась я, понимая, что Джокер меня ищет. Удивительно, что до сих пор не нашел.

— Я могу рассчитывать еще на одну встречу? Можно я вам позвоню?

-Знаете, — решилась я, — дайте мне ваш телефон, я перезвоню вам, когда смогу вырваться из плена.

Он быстро написал на салфетке свой номер:

— Я буду ждать звонка.

Уже на улице я спрятала номер телефона в паспорт. Затем набрала Джокера.

— Я возле входа в метро Бауманская.

— Жди.

Они появились через минуту. Джокер быстро окинул меня взглядом:

— Довольна? Закрою на хрен в институте под замок.

— Мне все равно.

— Возвращаемся.

Вечер шестого дня в ИГХ.

Когда мы оказались на территории института уже стемнело. Джокер отпустил меня, хотя до этого держал за локоть, молча развернулся и ушел в сторону ректората. Ньерд и Тор мялись возле меня. Я ждала.

— Кейтелин, вы простите, что вот утром... Мы не правы, когда осуждали вас.

— Нормальная стереотипная реакция. Почти не сержусь, — вздохнула я и добавила, — пойду я к себе.

Дойдя до комнаты, набрала Че Гевару.

— Че, мы сегодня виделись с Модератором и пришли к решению разводиться. Предупреждаю заранее.

— Все так плохо? — посочувствовал он.

— Не знаю, Че, но я почему-то уверена, что это правильно.

— Кейтелин, я уже боюсь что либо говорить. А Джокер?

— Вновь бесится и грозится закрыть под замок, так что если пропаду, не переживай.

В этот момент пискнул планшет. Я удивленно уставилась на него, затем коснулась экрана, распечатывая пришедшее сообщение:

'Развода не дам'.

— Че, скажи, почему все удивляются женской логике, когда меня наоборот мужская вводит в прострацию? Но самое главное, почему мужчины сначала говорят одно, потом делают другое, и при этом считают что мы ничего не понимаем и не замечаем.

— Эээ, — протянул хакер, — я могу сказать свое последнее слово перед приведением приговора в действие?

— Нет, — отрезала я и рассмеялась.

— Вот за что я люблю тебя, подруга, так это за умение не унывать. Кто завтра пострадает?

— Не знаю, мужчин тут много, найду на ком отыграться.

Планшет снова пискнул. Новое сообщение. Уже от Десперадо: 'Завтра у вас три пары. Кейтелин, а что вы планируете на вечер? Джокер завтра исчезнет на все выходные'.

— Чего там у тебя пищит? — поинтересовался Че и добавил, — я кстати нашел данные своего чипа. Хочешь пришлю базу по чипам?

— Мне пишут любовные послания. Присылай. Кстати, жертва уже есть. Че, Юлька там успокоилась?

— Неа, беснуется. Кто пишет? Выйди наконец в сеть. Мне удалось скайп установить на локалку между институтами.

Я послушно загрузила компьютер и запустила установку присланной программы, когда вновь пискнул планшет

'Зайди ко мне, Ребенок'.

— Че, я отключаюсь, великий и ужасный вызывает. Сбрось мне по почте ваше расписание. Меня интересуют профильные предметы по флеймологии, флудистики.

— А Троллинговедение?

— Думаешь нас не засекут, если ты через громкую связь устроишь мне удаленное обучение?

— Орать в динамик не будешь — не засекут. Кейтелин, ты не собираешься возвращаться?

Я промолчала. Врать не хотелось, но и правду говорить нельзя. Че Гевара понял:

— Хорошо, надеюсь хоть на новогоднюю вечеринку тебя отпустят? В этом году у нас проводят.

Я хотела ответить, но вмешался Джокер, появившийся за спиной:

— Кончай лясы точить. Че, думаешь сбежал, и я тебя не достану?

В трубке тут же раздались короткие гудки.

— Теперь ты, — переключился он на меня, — что сегодня было? На лекции Модера.

— Вы же хотели развод, вот о нем и заявили. Как видите единогласно, — я покачивалась на стуле, следя за Джокером.

— Ребенок, ты действительно поглупела. Мне не надо делать приятно. Реши, что ты хочешь.

— Учитель, я устала. Решение принято.

— Хочешь сказать, что Модер тебя уже не устраивает?

— Учитель, — вздохнула я и пояснила, — это был Админ.

Джокер на секунду замер, затем лишь сказал:

— Ложись спать. Завтра три пары.

День седьмой в ИГХ, пятница.

Я проснулась от чувства дежа вю, точнее от пристального взгляда. "Интересно, а Пикси чего здесь делает?" — мелькнула шальная мысль, но тут же умчалась вслед за снами. Напротив кровати на стуле сидел Джокер и не мигая смотрел на меня.

— Не будете мигать, глаза воспалятся и ослепнете, — буркнула я, принимая сидячее положение.

— Добрая ты с утра, — усмехнулся он, наклоняясь вперед и протягивая чашку, — ваша утренняя доза наркотика, барышня.

Я молча забрала кофе, устроилась в кровати и блаженно улыбнулась:

— Учитель, вы заболели? Меньше всего ожидала, что именно вы принесете мне кофе в постель.

— В чашке, дорогая, я принес тебе кофе в чашке. С исключительно прагматичной целью, чтобы мы могли поговорить до завтрака. Я уже могу задавать вопросы?

Я кивнула.

— Первое про Админа. Как ты догадалась?

— Учитель, вы тоже их не различаете?

— На таком расстоянии нет. Они очень успешно развили навыки полного ксерокопирования друг друга. Вблизи я еще могу разобраться, кто передо мной, но вчера — расстояние большое и зрение не то.

Он так спокойно признавался в этом, что я растерялась:

— Не знаю, я почти постоянно знала, кто из них кто, за исключением личины Ректора.

— Ты подспудно его боялась, поэтому не могла сосредоточиться, — пояснил Джокер, потянувшись за своей чашкой, что стояла на подоконнике, — но вернемся к сцене воссоединения двух любящих сердец, одно из которых оказалось подставным. Вы провели меня, в какой-то момент даже совесть заговорила, что я, дескать, гад, мешаю вам. Я, правда, с ней согласился, и она опять уснула. Видишь, становлюсь сентиментальным. Но вернемся к близнецам. В отсутствии морали у Модера я не сомневался, сам же учил, Админ меня удивил, но не сильно. А вот ты... С каких пор колючка разрешает посторонним мужчинам себя целовать?

— Вежливое лобызание ручки и имитация поцелуя в висок изменой не считается.

— Запомню. Получается и слова о разводе — блеф?

— Нет. Я развожусь, и вы мне в этом поможете.

— Нет, — откинулся Джокер на спинку стула, — и пальцем о палец не ударю.

— Значит, я сама, — пожала плечами в ответ.

— Ребенок, в чем ты хочешь меня сейчас убедить? Что прошла любовь, завяли помидоры? Или что ты признала мою правоту? Не верю, дорогуша.

— А вам не приходило в голову, что я хочу и ИФТФ, и вас забыть как кошмарный сон? Что мне нравилось мое болотное существование. Что мне, блин, в юношестве хватило приключений. Да в конце концов, я хочу нормальную банальную свадьбу. С лимузином, оливье и дракой. Но настоящую, как у обычных людей! С обычным человеком, который примет меня такой, какая есть и рядом из-за меня, а не потому что я гений программирования и у меня ценные архивы? Вот это обычная женская логика. А мужская лишь создает мне проблемы, делая марионеткой в ваших руках.

— Кто он?

— Кто? — я сбилась с мысли и разозлилась, — Учитель, я тут возвышенные речи произношу, а вы весь настрой сбили.

— Поэтому и перебил. Так кто он, чей телефон так старательно ты запрятала в паспорт?

— Можно подумать, вы не пробили номер.

— Пробил и удивлен результатом.

— Поделитесь?

— Ребенок, ты не знаешь, с кем встречаешься? Что твориться с миром, — Учитель насмешливо покачал головой.

— Ну почему же. У него темные волосы, обалденные карие глаза, больше похожи на расплавленный шоколад. С ним весело, он весьма начитанный молодой человек.

— Так, избавь меня от слюнявых подробностей. Откуда такая беспечность?

— Для всего остального есть вы, Учитель.

— Не подлизывайся. Итак, мы имеем Семенова Юрия Владимировича, тридцати трех лет от роду. Бухгалтер в одном компании средней руки со стабильным высоким доходом. Квартира на Таганке. Машина Пежо, родители пенсионеры, живут в Липецке, куда перебрались после пенсии. Сам он коренной москвич, не женат. В общем, приторно правильный до скукоты обычный. Ребенок, это твой выбор?

Я пожала плечами, но не выдержала и рассмеялась.

— Ну что опять? — недовольно пробурчал он.

— Вы ведете себя как строгий папа. Мне кажется или вы Юре при возможности еще и допрос устроите?

— Надо будет и устрою, — согласился он, — но это если я разрешу тебе с ним встречаться.

Раздался звонок телефона, Джокер нахмурился.

— Вот и закончилось спокойное утро, — он сбросил звонок, — мы не прояснили один вопрос. Что с Модером?

— С Модером все закончено, я же сказала.

— А с Юрой? Думаешь, я тебя отпущу?

Вновь зазвонил телефон.

— Вот жеж прилипалы.

— А кто это?

— Десперадо, наверно, потерял меня.

— Можно?

Джокер ухмыльнулся и протянул мне надрывавшийся телефон.

— Привет, Десперадо, — ответила сонным голосом, а Джокер едва подавил смешок.

— Эээ, Кейтелин? Ааа. Я наверно ошибся.

— Если вы ищите Джокера, то он спит. Устал за ночь. Мне его разбудить?

— Эээ, нет..я позже позвоню. Эээ, Извините, — он бросил трубку.

— Ребенок пошел вразнос, причем вчера тебя это возмущало, — расхохотался Джокер.

— Зато мне дополнительный балл. Не забывайте, у нас с вами пари. А теперь выйдете, мне надо одеться.

— Ну уж нет, тебя за язык никто не тянул. Я же должен оценить, чего лишился ночью.

— Так, папаня, не надо переводить все в другую плоскость, — фыркнула я.

Джокер замер и вдруг спросил:

— Ты скучаешь по ним?

— Очень.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Одевайся, я подожду снаружи.

Через полчаса мы уже в привычном порядке входили в столовую. Мой рюкзак висел на плече Джокера, вновь легкий кивок в сторону стола, где нас уже ждали братья. Я слегка замялась. Учитель подтолкнул в спину:

— Иди, я сам принесу.

— Мы уже взяли, — обрадовали нас братья на всю столовую.

— Какие заботливые, — фыркнул Джокер, пока мы с ним рассаживались за столом. Он одобрительно кивнул, когда Ньерд и Тор поставили передо мной омлет, кашу и сырники.

— Я лопну.

— Хоть что-нибудь, — приказал ректор, жадно набрасываясь на еду, — ну-с, молодежь, хотите мне чего-нибудь сказать?

— Урок усвоен, — ответил за всех Тор и подмигнул мне.

— Какой? — полюбопытствовала я.

— Маленькая ты еще, — хмыкнули мне в ответ, — но твоя утренняя помощь была очень кстати.

Я покраснела, а потом...

— Ты это специально! — возмутилась я.

— Что именно?

Четверо мужчин за столом насторожились.

— Ньерд, кашу забери, — прошептал Локки.

— Не рискнет, это же Джокер, — неуверенно ответил доктор, пока мы с Учителем сверлили друг друга взглядом — он насмешливо, я со злостью, хотя не могла не признать изящность комбинации.

— На что злишься, Ребенок? — подначил он меня.

— Шампанское на посвящении! Вы же сами вручили мне свой бокал, отняв бутылку. Гад вы, Учитель!

Удивительно, но вокруг грянул гром хохота, что разозлило еще больше, хотя одновременно тянуло рассмеяться над собственной наивностью.

Каша из-под руки исчезла. Джокер довольный ржал:

— Но согласись, Ребенок, это было красиво. Так что я в своем праве. Стоп, Ребенок, положи сырник. Он жирный. Кто тебя учил едой швыряться?!

Меткость меня подвела или Джокера спасла его молниеносная реакция, но сырник пролетел мимо и смачно шлепнулся на пол. Все замерли, лишь Тор спешно переставлял от меня подальше еду. Но то, что произошло потом, не ожидал никто.

— Спасибо, Тор, есть из чего выбрать, — хмыкнул Джокер и с тарелки отправил в полет омлет, красиво его завертев. Выпендреж его и сгубил. Омлет изящно пролетел мимо в преподавателя за моей спиной.

Вот так и сходят с ума. Все одновременно. Через мгновение мы за опрокинутым столом защищались от нападок остального коллектива, который в качестве метательных снарядов использовал продукты питания. Иногда мы даже очень успешно отстреливались. Вселенское хакерское помешательство остановил сигнал начала первой пары.

— Зашибись, хакерскую атаку провели, — высказался Десперадо, снимая с кителя остатки макарон.

— Чувствуется влияние троллей, — Ньерд пытался оттереть сметану с плеча.

— Не валите с больной головы на здоровую, — фыркнула, осматривая волосы и пытаясь только по запаху определить, в чем же они испачканы.

— Значит, так, — раздался голос Джокера, — четверть часа на приведения себя в порядок. Приоритет у тех, кто читает первую пару. Остальные наводят здесь порядок. Блад, заменишь Кейтелин у четвертого курса госов, проведешь статистику. Она тогда твою четвертую заберет. Ребенок, немедленно иди отмывайся, это варенье, так что теплой водой спасешь свою шевелюру. Время пошло.

Вымыть голову, и переодеться заняло от силы полчаса, поэтому я полезла проверить почту, заодно промониторила свои странички в соцсетях. Демарш некоторых личностей вызвал улыбку. Мой статус "Пока женаты" сменили на "Замужем". А на стене появилась наша фотография с танго. Только не с конкурса спотыкачек, а свадебное, на фоне бильярдного стола и уже с разорванной юбкой.

Я фыркнула, затем не выдержала и рассмеялась. Так непохоже на Модера, такие странные подростковые выпады. А где ответные колкие реплики, неотвратимость возмездия? Вдруг вспомнилась вчерашняя встреча в кафе. Интересно, как он там, мужчина с глазами цвета шоколада? Действительно ли ждет звонка? Я понимала, что Джокер меня не выпустит, но кто мешает самой выбраться? Я лихорадочно стала искать файлы от Че Гевары.

База чипов. Список внушал опасения, как искать, тем более данные были зашифрованы, а если учесть, что чипы вживляли всем членам семей сотрудников институтов согласно программе защиты, то расшифровка займет время. Но свой здесь я найду. Словно в подтверждении моих слов пришла смс от Че 'Наши чипы последние в списке. И если своим я смог управлять, то твой выдает ошибку'.

Решив со всем разобраться позже, быстро оделась в свое, поскольку оба комплекта формы были испачканы. Надо найти химчистку. Но все потом, потом, потом. У меня три лекции. Выдержать бы.

Выдержала, и даже не сорвалась во все тяжкие. Когда последний студент покинул аудиторию вечером, я с облегченным вздохом рухнула на ближайший стул:

— Выходные.

— Госпожа Кейтелин, можно? — на пороге возникли Стом и Туттанхомон.

— О, привет. Что— то случилось?

— Нет, мы вас хотели завтра на лесную прогулку утром пригласить. На лыжах. Пойдете с нами?

Я задумалась и кивнула.

— Хорошо. Но у меня нет лыж.

— Мы найдем, честное слово.

Они тут же выскочили из аудитории и вновь вернулись:

— А какой у вас размер ноги?

— Тридцать седьмой. А ну признавайтесь, что замышляете?

— Ничего особенного, только прогулка, — они попытались состроить честные лица, но я им не поверила.

— Говорите.

— Ну коммерцы опять выпендриваться будут своими девушками, а мы что виноваты, что к нам девчонок не берут.

Я фыркнула:

— Есть предложение получше, но я его озвучу завтра. Встречаемся утром, будто на первую пару. Хотя нет, трубите общий сбор, форма одежды рабоче-уличная. Я через пятнадцать минут подойду.

Ребята в предвкушении выскочили из аудитории, а я набрала номер Джокера. Абонент оказался вне зоны доступа. Значит, уже исчез. Хорошо, остались еще братья. Я выбежала из аудитории и направилась к Тору.

Тор находился в спортивном зале, выполняя вечерний комплекс упражнений.

— Кейтелин, какими судьбами? Почему опять не были на обеде?

— Я забыла. Тор, мне нужна ваша помощь.

— Что случилось?

— Вы не знаете, где раздобыть много лопат?

— Кейтелин, вы меня пугаете? Даже боюсь спрашивать, кого вы закапывать будете.

— Тор, ну помогите. Я хочу горку ледяную. Уже лет десять как не каталась.

Он хмыкнул:

— К Плюшкину надо идти. Подождите сейчас вместе сходим.

Через полчаса почти весь институт трудился на благо каприза одной рыжей. Плюшкин оказался настоящим Плюшкиным. Лопаты нашлись, а также тележки, доски для основы, шланги и насосы для воды. Девчонок благородно, но непреклонно отстранили от работ. И вот стоим мы,нарушая все статистические песни, потому что у нас на одиннадцать девчонок приходилось около двухсот ребят, включая преподавателей. Мы хмуро смотрели как посреди стадиона растет остов будущей горки.

— Все тебе неймется, — фыркнула блондинка из переведенных троллей.

— Неймется, — согласилась я, — пошли, надо мужикам организовать горячее питание, иначе на горке через неделю кататься будем.

— Горку обычно после нового года заливали, — заметила одна девушка с пятого курса коммерцев.

— А почему? — удивилась я.

— Раньше Плюшкин и ректор Джокер не разрешали. Говорили, сначала экзамены, потом развлечения. Удивительно, что сейчас разрешили.

— Джокер отсутствует, — мрачно ответила я.

Тролли рассмеялись:

— Кейтелин, мы были не правы, ты умудряешься всегда найти приключения на свою голову.

— Надеюсь, что только на голову.

— И тут с ректором спуталась? — фыркнула блондинка.

Остальные девчонки зацыкали, но было поздно. Я развернулась и в упор посмотрела на нее.

— Ваш ник, студентка.

— Блонди, — нехотя ответила она, и то потому что ее дернули за рукав.

— Ректор Джокер был моим репетитором по информатике более десяти лет назад, когда мне было еще двенадцать или тринадцать лет. И в пятнадцать я поступила в Бауманку вне конкурса. Но жизнь сложилась так, что я лишилась родителей и попала в интернат. А в вашем возрасте уже зарабатывала на жизнь программированием, параллельно учась. Я к чему это говорю. Выбрось из головы журнальные стереотипы. Жить станет легче. Все, лирику в сторону. Пошли искать чего-нибудь съедобное.

Я сделала шаг в сторону института, но потом затормозила.

— А где студенты питаются?

— В общаге есть столовая. Но может в преподавательской возьмем?

— Не, после сегодняшнего завтрака мне там лучше не появляться.

В студенческой столовой на нас покосились, но в положение вошли. Прямо на глазах повар замесил тесто, снабдил нас сковородками, провел ликбез по выпечке блинов и через час мы тащили огромный термоконтейнер с результатами совместного творчества, которые мужчины смели за пятнадцать минут. Вместе с добавками, горячим чаем и прочими радостями желудка. И нам пришлось возвращаться к плите.

Примерно за два часа до полуночи горка была готова и поблескивала тонкой коркой льда. Вышиной метров в семь, с двумя широкими спусками — длинным пологим и коротким крутым, с лестницей.

Вдоволь налюбовавшись, студенты устало побрели в сторону общаги, преподаватели — к себе. Я тоже собралась уже уйти, как меня за локоток поймал Десперадо.

— Не спешите, Кейтелин.

— Десперадо, а дистанцию уже отменили? — я обернулась и заметила, что все братья в сборе.

— У меня руки длинные. Локки скачал еще пару фильмов, а в серверной остужается пиво и грушевый сидр для лисички. Ассортимент закусок нашего бара столь разнообразен, что включает даже сладости. Мадам осчастливит нас своим присутствием?

— Это свидание? — я проводила взглядом ушедших вперед Тора с Ньердом, Локки подмигнул нам и побежал догонять старших братьев

— Обижаете, Кейтелин, на свидание свидетелей я не беру, — оскорбился брюнет, закатывая глаза, — Но если это ваше желание, то...

— Молчите, Десперадо. Иначе рискуете быть не осчастливленным.

— Гхм, звучит двусмысленно. Ох, Кейтелин, пойдемте, иначе неуемная фантазия толкает меня на нарушение обещаний, данных дяде. Вы без ножа режете несчастного влюбленного хакера.

— Так, шуры муры с деканом уже проходила, опыт печальный, поэтому я, наверно, пойду в комнату.

— Зря, — вдруг посерьезнел Десперадо, — в моем предложении нет ничего предосудительного, просто хороший вечер в теплой компании. Это лучше, чем киснуть одной. Обещаю — никаких брудершафтов и поцелуев, и за братьев ручаюсь.

— Ну хорошо, — я оперлась на предложенную руку, потому что на самом деле сильно устала.

Сидр оказался очень вкусным и почти не хмельным, мужчины не переходили черту, пицца, суши и сушеный кальмар лишь добавляли приятную нотку нашим посиделкам. Уже в начале третьего Ньерд очнулся и вспомнил, что он старший.

— Так все, пора по домам.

— Я на дежурстве, — фыркнул Тор, — так что я уже на месте.

— Ньерд, не будь занудой. Я с Бладом еще с утра договорился, они обход уже сделали, — Локки допил остатки пива из своего стакана

— Завтра выходные. У студентов развлекалка на утро есть, — поддержал его Десперадо.

Ньерд перевел взгляд на меня:

— Ваши возражения, Кейтелин?

— А горка уже застыла? Вечером морозец сильный был, — спросила я.

Деканы подскочили:

— Гениально. Горку ж надо опробовать, прежде чем студентов на нее пускать.

— Джокера на вас нет, — пробурчал Ньерд, протягивая мне куртку.

— Выгоняете? — обиделась я.

— А вы раздетой собираетесь на горке кататься? — спросил великан.

— Вы точно бог или ангел, — взвизгнула я и даже, подпрыгнув, чмокнула его в нос.

Ньерд впал в ступор. Тор и Локки заржали. Десперадо обиделся:

— А меня? Я тоже хочу!

— На сегодня лимит поцелуев исчерпан, приходите завтра, — смутилась я, выскакивая из дверей. Остальные рванули за мной.

И вот мы стояли на верху длинной пологой горки и с опаской смотрели на идеально ровную поверхность льда.

— А точно застыло? — засомневалась я.

— Да вроде, — неуверенно сказал Локки, проверяя на прочность ударом ботинка.

— Десперадо, хочешь поцелуй? — спросила я стоящего рядом брюнета.

— Пакость задумала? — насторожился он, но было поздно. Я уже толкнула его вперед, от неожиданности декан коммерцев брякнулся на пятую точку и задом наперед поехал вниз. Округу потряс весьма возмущенный вопль мужчины.

— И чего возмущается? — удивилась я, когда Десперадо благополучно остановился.

— Поцелуй ждет, — хмыкнул Локки, исподтишка толкая меня несильно, чтобы не ударилась. Однако он стоял слишком близко, поэтому я умудрилась схватиться за него и увлечь за собой, в результате спустилась вниз верхом на блондине. Потому что пыталась вырваться, а он пытался меня удержать.

— Держи, брат, дарю, — торжественно произнес Локки, пока Десперадо снимал меня с него.

— Спасибо, ты настоящий друг, — мои руки перехватили, и сжали так, что вырваться не было возможности.

— Ну что рыжая, я жду обещанный поцелуй, — брюнет насмешливо следил за моими попытками освободиться.

— Госпожа Кейтелин, а что здесь происходит? — я была рада как никогда неожиданному спасителю. Десперадо выругался сквозь зубы и нехотя отпустил меня.

— Поцелуй все равно за тобой, — шепнул он на ухо и повернулся к студентам, — Стом и Тутти, а вы чего здесь забыли.

— Туттанхомон, — поправил Стом, — ректор Джокер предупреждал, что госпоже Кейтелин нельзя приближаться, и что запрет касается и преподавателей.

— А вы его нарушили, — мрачно добавил Туттанхомон, — в общем, мы забираем госпожу Кейтелин и проводим ее до дома.

— Так, кавалеры, а можно я сама решу, чего хочу?

С ума сойти, все шесть мужчин от семнадцати и старше посмотрели на меня с одинаковым выражением — не вмешивайся, женщина. Я фыркнула, развернулась и гордо отправилась в сторону преподавательского корпуса.

В комнате развесила мокрые от снега вещи сушиться и села за компьютер с чашкой кофе. Запустила базу чипов, и начала расшифровывать какой кому принадлежит. Внутри крутилась назойливая мысль, что я что— то упускаю, какую-то мелочевку. Через пятнадцать минут я разобралась с логикой шифровки, через час я сумела автоматизировать процесс, запустила декодировку и присела на кровать, ожидая результат. Под тихий мерный гул машины меня сморило.

День восьмой в ИГХ, суббота.

Просыпаться, кода ты уснула лишь под утром, невыносимо, и скрасить муки возвращения в мир бодрствующих может чашка кофе своим бодрящим ароматом. Либо стук во внешнюю дверь. Я мысленно отмахнулась, решив, что гости по утрам не по мне, но дверь открыли:

— Кейтелин, ой! Ректор Джокер, а где госпожа Кейтелин?

— Спит, — голос Учителя заставил меня подскочить.

— А вы что здесь делаете? — робко спросил Туттанхомон.

— Тоже сплю.

— Аааа

Дверь захлопнулась и я услышала тихие шаги в сторону спальни. Но дойти Джокеру не дали, в дверь снова постучались.

— Да твою ж... — выругался мужчина.

Дверь открылась:

— Кейтелин, ох черт, — раздался басок Ньерда.

— Согласен, она тот еще чертенок, но чертям тоже свойственно спать, — хмыкнул Джокер.

— А ты что здесь делаешь?

— Тоже сплю.

Дверь захлопнулась. И вновь тихие шаги. И вновь стук в дверь.

— Достали, — вздохнул Джокер открывая дверь в спальню, — уже не спишь?

— Вы разбудили.

— Ну извини, кофе будешь?

Стук снаружи повторился. Джокер буркнул недовольно себе под нос ругательство, протягивая чашку:

— Я к тебе не нанимался дворецким, и вообще что за проходной двор?

— Ага, вы только что всем сказали, что спите здесь.

— Ребенок, не бурчи. Что это? — он ткнул пальцем в сторону компьютера.

Понимая, что спалилась, пояснила:

-База данных по чипам, я вчера ее расшифровала.

— Я вижу. Зачем? Твой чип выведен из системы и автономно переведен на меня.

— Я уже вчера поняла. Мысль одна крутится, будто во всей этой истории с Лачинскими мы упускаем нечто мелкое, но важное.

Джокер задумчиво пролистал список, затем проверил остальные файлы на компьютере.

— Кто тебе прислал все это?

— Неважно.

— Хорошо, задам вопрос иначе. Кто Че Геваре дал все это? Практически слили гостайну. Осталось лишь саму измененную реальность дать.

— Она у меня есть, первая версия.

Он повернулся ко мне:

— Ты сказала, что копий не оставляла себе и вообще не трогала архивы.

— Я должна была себя обезопасить.

— Но мне говоришь.

— Наверно вы последний, кому я еще доверяю.

— На лесть не куплюсь.

— Я сообщаю факты.

Он медленно приблизился, не сводя пристального взгляда, и я испугалась. Язвительный Учитель исчез, этого мужчину я боялась до оцепенения, а он наклонился надо мной, заставляя вжиматься в спинку кровати, чашка выпала из ослабевших рук прямо на одеяло.

— Че Геваре с неделю реального времени, как подписал соглашение о неразглашение и получил допуск. Он также как и все остальные подписал контракт на службу Родине. Я, конечно, рад, что тебе он не проболтался, но ты понимаешь, куда ты ввязалась? Поэтому мне важно знать, кто ему дал все это.

Я промолчала.

— Ребенок, ты не в курсе или не хочешь говорить?

И опять молчание было ему ответом.

— Ребенок, я пытаюсь тебя защитить. И не подставить. Сейчас молчание выходит боком. Я могу узнать иным путем.

— Узнавайте.

Он медленно выпрямился и подошел к окну, набирая номер на телефоне:

— Откуда у Че игрушка? Ах, ты? Хорошо, а Кейтелин тоже по твоему распоряжению отправлено? Нет? А кто разрешил? Сам Самыч? Нет, больше вопросов нет. Но через полчаса в управлении. Она подписывает все бумаги и ей предоставляется защита в реальном времени, с маячками. Нет, у вас будет всего час времени. Вы сами затеяли эту игру.

Он сбросил звонок и побарабанил пальцами по подоконнику:

— Ребенок, я же хотел, чтобы тебя это как можно дольше не затронуло. Может и грубо, но старательно пытался блокировать ваши контакты как раз, чтобы ты дольше оставалась свободной.

— Странное понимание свободы.

Он грустно посмотрел на меня:

— Одевайся, нас ждут у Голицына-старшего, с тебя возьмут подписку о неразглашении, сделают допуск. Не советую выкидывать фортеля, все серьезно.

— Мне быть в форме?

— Нет, в чем хочешь, я жду снаружи.

Он даже распорядился насчет завтрака и заставил впихнуть в себя омлет и бутерброд. Спускаясь по лестнице и косясь на Ньерда и Тора за спиной, спросила:

— Учитель, а кому вы звонили?

— Админу. Твоя программка значительно упростила общение. Почему мы сами раньше не додумались, даже обидно.

— А Сам Самыч — это кто?

— Твой муж. У него и у Админа неограниченные права на измененный пространственно-временной континуум.

— Учитель, какую игру вы затеяли?

— Ребенок, не суй свой... А это что за демонстрация?

Дорогу нам перекрыли студенты. Инстинктивно я сделала шаг за спину Джокера, Ньерд с Тором тоже подошли ближе, лишь ректор наблюдал за толпой с улыбкой:

— Студенты, по какому поводу митинг?

— Ректор Джокер, а за что вы сейчас наказываете госпожу Кейтелин?

У нас четверых отвисла челюсть, я даже высунула нос наружу. Сверху раздался топот ног. Это преподаватели подтягивались.

— Стоять! — рык Джокера разнесся под потолком,+ и стало тихо, — я сам разберусь. Итак, за что я должен наказать одного из преподавателей?

— Ну горка, ... мы же все делали, ... Она просто предложила... никто не остановил.. Даже Плюшкин.. она же не знала, — фразы летели со всех сторон, когда молодежь поняла, что спалилась.

— Горка, значит, — повернулся ко мне, недобро прищурившись, Джокер.

— Ну так территорию вычистили, студентов и преподавателей облагородили физическим трудом, девочек научили блины печь. Сплошная выгода, — попыталась оправдаться и добавила, — зато вечером все спали, никто не бузил.

— Все спали? — не поверил Джокер.

— Ну практически все, — поправилась я.

— И эти, которые практически, не бузили?

— Тихо-мирно пару раз скатились в неполном составе с горки.

Сзади раздался сдавленный смешок. Ну конечно, Локки и Десперадо.

— Ну и как? — заботливо спросил Джокер, поднимаясь ко мне на одну ступеньку, а я сделала шаг назад, и уперлась в чью-то спину. Меня тут же взяли за плечи.

— Отлично. Десперадо почти не матерился, из Локки отличные санки, а Ньерд и Тор испугались.

— Санки???

— Угу. Но есть минусы — у декана коммерцев проблемы с глазомером и знанием метрических единиц измерения. Почему-то его три метра равны классическим трем сантиметрам. А еще он руки распускает. И Локки тоже.

Руки с плеч тут же исчезли. Быстрый взгляд назад подтвердил — нахальничал Десперадо.

— Хорошо, позже разберемся, — процедил сквозь зубы Джокер и повернулся к студентам, — так молодежь, разошлись. Никто вашу любимицу не наказывает, мы сопровождаем ее на одну встречу. В общем, идите на горке катайтесь, детский сад. И это будущая элита хакеров. Все, брысь, мелюзга, мы опаздываем.

Студенты посторонились, пропуская нас до стационарных порталов.

Двадцать седьмое сентября реальность вечер.

На улице висели сумерки, когда автомобиль вывернул к огромному зданию Академии Генштаба на западе столицы, доставив практически к порогу входа. За время дороги мы не проронили ни слова. Джокер упрямо игнорировал мои вопросы, остальные лишь пожимали плечами и виновато улыбались.

Лифт вниз, переплетение коридоров. Одинаковые двери. Наконец Джокер открыл одну и посторонился:

— Заходи. Ждите здесь, — это он уже братьям.

Кабинет большой с минимумом мебели. За столом сидел Голицын Александр Петрович. При виде нас он встал:

— Алина, здравствуй. Ты как?

— У нас мало времени, — жестко напомнил Джокер.

— Ты думаешь, что я позволю ее опять увести непонятно куда?

— Здравствуйте, дядя Саша. Что я должна подписать?

Мужчины резко замолчали и посмотрели на меня. А я почувствовала, что в кабинете есть еще кто-то. Резкий поворот. В противоположном углу у стены стоял Модератор в своей неизменной тройке. Поймав взгляд, он медленно направился в мою сторону:

— Привет.

— Привет, — улыбнулась я.

— Ты в порядке?

— Да, все хорошо, только не выспалась.

— И что помешало?

— Тайны и интриги виртуального мира.

Он не дошел до меня пару шагов и остановился:

— Извини, мы все совершенно забыли о твоем дне рождении, Рыжик.

Модератор достал из кармана небольшой чехол и открыл его. Внутри был браслет из белого металла, который оплетал янтарь и опал.

— Спасибо, очень красиво, — я закусила губу, — наденешь?

Он осторожно застегнул замочек на запястья и отступил на шаг. Я полюбовалась немного и вновь подняла взгляд на мужчину стоявшего напротив меня.

— Тебе нравится?

— Конечно. Ты же передашь ему мое спасибо? Ведь да, Геннадий?

— Обязательно, но честное слово, если бы не дела, он пришел бы сам, — рассмеялся Админ.

Боявшееся даже пошелохнуться старшее поколение отмерло.

— Гена? — возмутился Александр Петрович, а Джокер хмыкнул и устроился на одном из стульев.

— Да, пап. Алина распознает нас безошибочно. В отличие от вас с мамой.

— Но как?

— У нее своя теория, но вам она не подойдет. Алина, у нас с Димкой практически равные права и полномочия. Моей подписи вполне достаточно, чтобы заверить твой допуск. Вот эти бумаги надо подписать. Ознакомься внимательно.

Я села на свободный стул и быстро пробежала по документам глазами. Также быстро расписалась.

— Это все?

— Да, — Админ быстро добавил свои подписи и передал отцу бумаги, — ты можешь остаться здесь, а можешь вернуться к ИФТФ.

— Она вернется со мной.

— Извини, сенсей, она теперь находится в полной нашей юрисдикции, — спокойно возразил Админ.

— Прежде чем вы продолжите увлекательный спор, я хочу узнать, если у меня полчаса хотя бы. Мне надо позвонить, — я не дала возможность Джокеру вступить в полемику, сразу обозначив свой интерес.

— Есть, — разрешил Админ и направился к двери, — Андрей, Тимофей привет. Проводите Алину в переговорную.

— Дима или Гена? — уточнил Ньерд.

— Гена.

— А привет, Гена. Сколько у нее времени?

— Пока сама не наговорится.

Меня действительно проводили в стеклянную переговорную. Я фыркнула, узнавая паранойю окружающих, но лишь попросила оставить одну. Затем набрала номер с салфетки. Он ответил не сразу.

— Слушаю.

— Привет. Мы сегодня пили кофе в кафе на Бауманской и вы дали мне свой номер.

— Да, девушка с солнечными волосами и грустными глазами, чей муж не оценил доставшееся сокровище. Я рад что вы позвонили. Где вы? Я готов повторить подвиг с кофе.

— Увы, я слишком далеко от Таганки, и у меня всего полчаса свободного времени.

— А почему именно Таганка? Откуда вы знаете, где я живу? Вы экстрасенс или телепат? — я чувствовала добрую улыбку.

— Вот об этом я хотела поговорить с вами при встрече, — решилась я, — только не знаю, когда она будет.

— Ваше имя Тайна. Я с удовольствием выслушаю вас.

— А у меня сегодня день рождения, — вдруг ляпнула я, хотя уже давно перестала праздновать знаменательную дату.

— И вы молчали? Вы точно далеко? Я виноват и хочу исправиться и поздравить вас.

— Я не праздную день рождения.

— А я все же поздравлю. И спасибо тем людям, благодаря которым появилось такое солнышко. А вам пожелаю исполнения заветной мечты, больше не плакать и найти свое счастье.

— Обязательно. Спасибо.

Он замолчал, потом тихо добавил:

— Полчаса истекли?

— Да. Я позвоню.

— Я буду ждать, моя таинственная солнечная незнакомка.

Я сбросила звонок и закрыла глаза. В моем безумном течении жизни такой разговор стал якорем, который дал передышку, чтобы вновь бороться.

Я вышла из переговорной и замерла. Мне на встречу в сопровождении двух человек в форме шел Лачинский Антон. Невольно сглотнула и задержала дыхание, чтобы не сорваться.

— Алина Владимировна, вернитесь в переговорную, — мне кажется или это действительно голос Тарантино?

— Сегодня день встреч? — переключилась я на него, вынырнувшего с Зигом из— за моей спины.

— Скорее повышенные меры безопасности из-за важного свидетеля, — улыбался он, пожимая руки Ньерду и Тору.

— Это вы про него? — кивнула в сторону застывшего Антона.

— Ты? — Лачинский младший узнал меня.

Ньерд шагнул, вставая между нами. Я решила проигнорировать его, но он по собственной глупости не дал.

— Думала, что меня посадят? Есть понятие давность лет, сучка. Я надеялся, что ты сдохла где-нибудь в подворотне после наших забав. Жалел только, что утром повторить не удалось.

Смазанное движение, и он уже лежал распластанный на полу, прижатый Зигом, а один из сопровождающих уже надевал на него наручники. Меня прижал к стене Тор, закрывая от остальных. С одной стороны, к нам спешили Джокер с Админом. Голицын-старший вызывал дополнительные силы по телефону. А вот оттуда, откуда пришли тролли к нам размашисто шагал Модератор. Собственной персоной. Быстро подошел к арестованному, осмотрел:

— Попытка нападения на офицера при исполнении, можете отводить.

— Сфабриковано, — попытался возмутиться Антон.

— Да ладно, целый коридор свидетелей.

— Все равно выпустите, нет ничего у вас на меня.

— Найдем, — пообещал Модератор,

— Не найдете, — усмехнулся Антон, его уже подняли и готовились отвести.

— Конечно, не найдут, — пискнула я из-за Тора, — я сама отдам.

Антон рванул было в мою сторону, но Джокер перехватил его, отталкивая обратно конвоирам.

— Тор, отпусти мою жену. Я злюсь, — повернулся в нашу сторону Модератор

— Бывшую жену, — поправила я.

— Пока развод не зарегистрирован, действующая жена, — поправили меня.

— Мы уходим, — вмешался Джокер.

— Нет. Сначала она отдаст все, что есть на Антона. Алина. Пожалуйста, без условий и шантажа. Это в первую очередь твоя безопасность.

— Мне нужен компьютер с выходом в Интернет.

И вновь мы в кабинете Голицына старшего. Оснащение здесь похуже, чем в институте, нет большого экрана, поэтому все мужчины столпились за спиной, что слегка нервировало. Тем более, кроме информации на Антона, там мои программки, а мне не хотелось их раскрывать раньше времени. Но мои робкие попытки намекнуть о вреде подглядывания прервали банальнейшим образом. Джокер и Модератор, стоявшие вплотную за спиной, молча указали на экран. Пришлось переключить управление на смартфон, выскользнуть и забившись в угол удаленно отдать им на растерзание документы. Удивительно, но мое место занял Админ. Джокер и Модератор следили за мной и друг за другом.

— Там есть то, чего стоит удалить? — уточнил Админ.

— Нет. Это я собирала уже, когда поступила в академию на первое высшее. И потом добирала. Оригиналов у меня нет. Но перехватить сканы с почты удавалось.

— Зачем?

— Давность. Если у старшего нашлись дела, по которым срок давности не действует, то сына он не подпускал к серьезным делам из-за отсутствия мозгов.

Админ кивнул и скачал все себе.

— Идем, Ребенок.

— Сначала я с ней поговорю, — возразил Модератор, — а дальше будет решать Алина. И не надо шантажировать меня, сенсей. Я в курсе, что ее чип выведен из системы. Но теперь это лишь вопрос времени. Оставьте нас.

Джокер демонстративно отошел и устроился в углу, не спуская с нас взгляда. Остальные молчаливо покинули кабинет, повторить подвиг Учителя никто не рискнул.

— Сенсей, — укоризненно покачал головой Модератор.

— Не дождешься, нет тебе веры, — оскалился Джокер, подмигивая мне.

Я хихикнула, но потом попросила:

— Учитель, пожалуйста.

— Нет, Ребенок. Я не слушаю.

— А если мы перейдем к более решительным действиям? — уточнил Модератор.

— Мальчишка, чем ты меня хочешь удивить? Время, Модер, мы и так сломали расписание.

Модератор посерьезнел и увлек меня к дальней от Джокера стене. Его руки скользнули по талии, обхватывая все сильнее и сильнее.

— Рыжик, прости. Сегодня твой день рождения, а на тебя столько всего свалилось. И у меня не секунды отдыха. Даже подарок пришлось с братом отправлять.

— Дим, не надо.

— Надо, милая, надо.

Он из кармана извлек цепочку с крестом, инкрустированным мелкими красными камнями.

— Это привезли по моему заказу из Иерусалима. Он православный, освящен практически рядом с Голгофой. Алина, там нет никаких шпионских штучек, ни маячков, ни чипов ничего. Это подарок от чистого сердца.

Я слегка наклонила голову, металл легким холодком щекотнул шею. Горячие пальцы скользнули по вырезу и с вздохом Модератор убрал руки:

— Рыжик, это пытка.

— Все пройдет.

— То есть ты решила окончательно?

— Да, прости.

— Только развод?

— Иначе никак.

— Хорошо, развод значит развод, — грустно улыбнулся Модератор, — я пришлю документы.

— И ты перестаешь взламывать мои аккаунты, следить, исправлять и давить?

— Хорошо. Куда ты теперь?

— Вернусь к хакерам. Я там преподаю.

— Я знаю, милая. Но если передумаешь, то мы тебе всегда рады.

— Не надо, Дим.

— Как скажешь. Я могу тебя поцеловать хотя бы?

Я покосилась на Джокера, но тот упорно терзал свой смартфон, делая вид, что ничего не видит. А Модератор поймал мое лицо ладонями, наклонился и нежно поцеловал. Прикосновение губ, легкое и невесомое согрело и успокоило, что решение правильно, и я на верном пути. Целомудренный поцелуй, но мои руки сами взлетели к нему на плечи.

— Алина, — выдохнул он, судорожно стискивая меня в объятия, — Рыжик мой, милая, нежная, сладкая, — каждое слово сопровождалось таки чувственным поцелуем, что подгибались ноги.

— У вас час, — донеслось издалека голосом Учителя, и хлопнула дверь. Модератор вздохнул. Последний поцелуй, на контрасте страстный, жадный до боли в сердце и меня подталкивают в сторону двери:

— Беги, Рыжик.

— Дим...

— Мы приняли правильное решение. Беги, тебе действительно пора.

Я поспешно выскочила за дверь, признавая его правоту. Еще мгновение и я бы не смогла уйти, а значит все по кругу.

Джокер в стороне разговаривал с Админом, при виде меня встревожился:

— Ребенок, что случилось?

— Вам пора возвращаться, — Модератор стоял в дверях за мной, его голос был спокоен и ровен, словно он недавно и не задыхался, шепча хриплым от страсти голосом нежные слова.

— Два идиота, — выругался Джокер, — идем, Ребенок.

Уже в машине Джокер спросил:

— Ребенок, что там произошло?

— Мы оба приняли верное решение, — ответила я.

— Объясни мне разницу в твоем поведении, Ребенок, — спросил Джокер, косясь на сидящих спереди Тора и Ньерда, — когда мы в реальном времени, ты сама льдышка. Отмороженный кусок камня, не способный чувствовать вообще ничего. Машина, твою мать, иначе не назовешь. А в измененной реальности ты ведешь себя как подросток без тормозов. Словно тебе пятнадцать— шестнадцать лет. У меня студенты конечно бесятся и выкидывают различные фортеля, но с тобой никто не сравниться.

— Потому что у меня не было этого периода. Когда мои ровесники влюблялись, ходили на свидания, отрывались на дискотеках и тусовках, пили и курили, я пряталась и зализывала раны.

— Добираешь?

— Наверно, да. Тем более в институтах безопасно. Я могу позволить себе расслабиться, не озираться в поисках врагов.

— Лачинского ты сегодня сдала. Почему же не осталась?

— Вы же присутствовали при разговоре.

— Ребенок, не делай из меня идиота, вас двоих вполне достаточно. То что происходило в кабинете, иначе как фарсом не назовешь. После этого я задаюсь вопросом. Вы меня дурили или перед этим водили за нос целый институт, а после разоблачения и меня?

— Как хотите, так и думайте.

— У тебя был шанс остаться с ним!!!

— Обалденный шанс, — взорвалась я, — разговор с мужем под вашим надзором и потом подачка с барского плеча в виде часа наедине. Скотина вы, Учитель!!! Нет больше любви, вы сделали все чтобы ее не было.

— Ищем виноватых? В зеркало на себя посмотри, — хмыкнул он, — вы оба меня разочаровали. Как люди вы оба оказались так себе. Возможно, это вам обоим наука будет. А твой аморфный Юрик — наверно то чего ты действительно достойна. Ни рыба, ни мясо, удобный мужчинка. Знаешь что, дорогуша, отработаешь практику и катись куда хочешь. Нравится болото — сиди в нем.

Я отвернулась, смотря на пролетавшие мимо машины, сдерживая слезы.

— Джокер, — неодобрительно покачал головой Ньерд.

— За дорогой следи, — отрезал тот, отвернувшись в другое окно.

Через четверть часа мы притормозили у неприметного здания, откуда стартовали раньше.

День восьмой в ИГХ, суббота, вечер.

Уже в институте Джокер бросил нас и скрылся в сторону ректората.

— Кейтелин, вас проводить? — спросил Тор.

— Нет, спасибо.

— Не обращайте внимания на слова Джокера, он переживает за вас. Думаю сейчас он уже жалеет о том что сказал.

— На правду не обижаюсь. Вечером обязательно быть на этих костровых посиделках?

— Да.

Я кивнула, давая понять, что услышала. Дошла до комнаты и бросила взгляд на компьютер. Дернула мышку, чтобы он ожил, и в упор посмотрела на расшифрованную базу чипов. На душе кошки не просто скреблись, они когтями разрывали все на лохмотья. Все шло как должно быть, по намеченному курсу. Вот уже и Джокер собирался меня отпустить, после отработки практики, но тут я его понимаю. Сейчас мне замену как преподавателю он не найдет, а обучение для Учителя всегда было святое дело. Все идеально складывается, но почему так плохо на сердце.

Мотнув головой, потянулась к стащенной у Джокера фляжке с коньяком, но одернула себя на пол пути. Алкоголь не поможет, лишь усугубит состояние. Да я его итак за последнее время слишком много выпила. Но кофе тоже не хотелось. Ушла в ванную налила себе стакан воды и вернулась к компьютеру. Сейчас меня интересовало управление перемещением через чипы. Необходимая программа имелась, надо только разобраться.

Однако пришлось разбираться еще и с синхронизатором перемещения. Оказывается любой визит в реальность, включая его продолжительность, преподаватели планировали заранее, внося свои планы в органайзер, один на оба института. Он рассчитывал хитроумным способом возможное время в реальности и в искаженной действительности. Таким образом, не было перехлестов и накладок по времени, которые могли привести к гибели человека. Я восхитилась структурой тела органайзера, отдавая его создателям дань восхищения. Все же они гении. Какими бы не были наши отношения — они гении.

Та программа, которую использовали в смартфонах, требовала загрузку координат перемещения, времени, которое выдавал органайзер и уникальный код чипа. Все просто, однако взяв код из базы, я так и не смогла ввести его в нужное поле — выдавал ошибку. Ну да, Джокер говорил, что вывел мой чип из системы. Но он же меня перемещал на лекцию при помощи него, значит просто блокировал внешнее управление, оставив доступ лишь себе. Придется лезть в программу. Но это ночью. Я отработаю практику, но добьюсь своей автономности от Учителя. Ночью. Сейчас пора на пикник собираться. Только зубы сжать и не поддаваться на провокации Джокера.

Надев ненавистную форму, спрятала под манжет браслет. В коридоре прислушалась, у Джокера было тихо. Да и вообще вокруг будто вымерло все. На улице тоже ни души. Впрочем,+ причина выяснилась быстро. Все уже собрались. Мысленно обругав себя за опоздание, двинулась в сторону сидевших у костра, пока не заметили, что все молча повернулись в мою сторону и ждут. Я насторожилась и замерла, не дойдя шагов десять.

— А что я опять не так сделала? — вежливо спросила стоящего впереди Джокера и деканов, стоя вполоборота к ним, готовая бежать. Ну так на всякий случай.

— Я надеюсь, что все же не успела,— ухмыльнулся Джокер, отступая назад, а я обомлела. Оказывается, он с племянниками спинами прикрывали торт с горящими бенгальскими свечками. То, что я приняла за отблеск огня костров, были восемнадцать свечек искривших на огромном торте.

— С днем рождения, Кейтелин! — многоголосый хор присутствующих взорвал тишину, а я молчала. Уже десять лет я праздновала день рождения, так дежурный тортик на работе и вежливая улыбка при фальшивых поздравлениях. Про подарки молчу. Свои пятнадцать лет я встречала уже сиротой в приюте.

А многоголосый хор студентов надрывался в искреннем порыве, напевая, что день рождения лишь раз в году. В носу защипало, я шмыгнула, чувствуя как слезы полились по щекам. Ага, я позорно разревелась от избытка чувств.

— Эй, ты чего, Ребенок? — меня тут же обняли и прижали к груди, а я не упустила возможность вытереть сопли о бушлат Джокера, — Хорош сырость разводить, горку уже залили.

— Зараза вы, Учитель, — буркнула я, — издеваетесь надо мной. Бенгальские свечки не задуть.

Он расхохотался.

— Можно подождать, пока они догорят. Идем, там народ тортик ждет.

Следующий час превратился в веселую карусель поздравлений, разрезание тортика, которого хватило на всех, и даже часть добрала добавку. Тут же обнаружились объемные термопоты с чаем и кофе, меня задергивали со всех сторон, сыпя поздравлениями и даже даря подарки. Я обогатилась кучей флешек, карт памяти, дополнительных аксессуаров, включая хабы, подогрев для кружек, вентиляторов и ламп настольных с питанием от компьютера. Мне подарили несколько сортов кофе. Иногда меня передавали как подушку обнимашку, а Джокер рычал на особо настойчивых брюнетов.

Через час мы приутихли и смотрели на костер.

— И даже вопросов нет? — удивился Джокер, отхлебывая кофе.

— Не, настроение несерьезное, — фыркнул Туттанхомон.

— Даже удивительно, обычно от вас не отбиться, почемучки.

— У меня есть, — подала я голос.

Джокер насторожился:

— Слушаю.

— А вы здесь не при чем, ректор Джокер, — озадачила я его и повернулась к Туттанхомону, — вы горку то проверили? Или уже сломали?

— Обижаете, Кейтелин, все на месте, — улыбнулся студент, — вас ждем. Кстати, а куда вы уходил на весь день?

— Меня вербовали злобные силы, — отмахнулась я и подскочила, — тогда пошли проверять.

— И как завербовали? — мальчишки моментально окружили меня, оттесняя преподавателей.

— Среди них не было достойного, и я отпустила их с миром.

Возле горки повторилась ночная инспекция. Джокер стоял сверху и скептически осматривал строение. Все ждали его решения.

— А кто вообще разрешил до окончания сессии? — подал, наконец, голос ректор.

— Я утром уже отвечала на это вопрос, — немного раздраженно ответила, стоя поодаль от него.

-Угум, помню.

Он продолжал смотреть. А мне вдруг стало обидно. Вроде Учитель всегда лишь приветствовал нарушение правил, особенно если ломались стереотипы. Но сейчас на ректорской должности он превратился в брюзгу и зануду. Я лишь пожала плечами и сделал вид что ухожу. Он даже не шелохнулся. А я тихо прокралась к нему со спины. Вернее со спины Десперадо, стоявшего за ректором.

Да, банально, но я таки толкнула брюнета. То от неожиданности полетел вперед, сбил с ног Джокера и оба унеслись вниз. Все присутствующие замерли.

— Двумя занудами меньше, — отконстатировала я, и посмотрела вниз. Судя по позам уже стоявшим на ногах мужчинам и их молчанию, мне лучше заночевать здесь.

— Кейтелин, — угрожающе рыкнул Ньерд.

— У меня день рождение, имею право, — вскинула я руки, словно пытаясь удержать наступавшего мужчину и понимая, что отсидеться не удастся.

— Давай ее сюда, Ньерд, — скомандовал снизу Джокер, — будем воспитывать новорожденную.

— Наших бьют? — неуверенно спросила я, отступая еще на шаг и понимая, что возмездия не избежать.

— Наших бьют, — неожиданно поддержали студенты, запрыгивая на Ньерда с воплями, беря количеством. Я едва успела отскочить в сторону, пропуская вперед тот ком, где внутри культурными словами матерился доктор. Не особо дожидаясь команды следующим полетел Тор, пытавшийся молча отбиться от облепивших его студентов. Локки повезло больше — его осчастливили своим вниманием девушки нашего института. Декану госов стоит задуматься о том чтобы разнообразить своих студентов женским обществом. Похожая участь ожидала и остальных преподавателей, которые остались на дежурстве в институте. Завороженная увлекательнейшим зрелищем войнушки студентов и преподавателей я упустила из поля зрения двоих сброшенных и зря. Сейчас на горке были мы втроем — я, Десперадо и Джокер.

— Двое на одну нечестно, — заявила, осматриваясь в поисках возможности сбежать, но путь был один — вниз.

— Да неужели? — ухмыльнулся Джокер, — то есть ронять ректора и декана на глазах студентов — это честно?

— Ну кто же виноват, что деканы и ректоры на ногах не стоят, — внизу к нашему разговору прислушивались и даже начинали спорить кто выиграет.

— На льду?

— Учитель, так за песочком это не ко мне, — брякнула и прикусила губу. Десперадо даже покраснел, пытаясь сдержать смех, но хрюкание выдавало его.

— То есть я старый? — уточнил Джокер.

— Ну не то чтобы, но по сравнению эээ, мдя, — окончательно запуталась, видя как он направляется ко мне.

— Позже окончим этот разговор, — бросил он мне, затем покосился на Десперадо, продемонстрировал ему кулак.

А дальше он оттолкнулся и лихо скатился на ногах, так и не упав. Да еще и присвистнул оглушительно. Остолбенели все, а Джокер одернул бушлат, осмотрел всех, затем скомандовал:

— Полчаса и потом всем спать. Тор, Ньерд проследите. Локки, отпусти студенток. Десперадо я тебя предупредил.

И ушел.

Внимание вновь переключилось на нас.

— Рыжая, ты попала, — промолвил Десперадо, — ты мне поцелуй должна.

Снизу пролетел шепоток удивления.

— Десперадо, здесь дети, — сделала попытку откреститься я, и потом я лишь спросила, хочешь ли ты поцелуй, но ты согласие вслух не выразил, а лишь заподозрил меня во всех смертных.

— Не оффтопь, дорогая, — фыркнул Десперадо.

— Скорее спамлю.

— Спускайтесь уже, — закричали снизу, — у нас временной лимит.

— Ну что дадим покататься студентам? — спросил Десперадо.

Я решилась и шагнула на горку. Я не Джокер, но на корточках удержать равновесие могу. Вернее могла бы, если бы меня не догнали и не схватили в охапку под улюлюкание толпы. И даже умудрились поцеловать быстрым поцелуем в губы. И это за десять секунд спуска! Вырвавшись из его рук, подскочила на ноги:

— Ты! Ты! Ты! — от хлестких слов удерживало лишь присутствие любопытных взглядов.

— Младший хватки не теряет, — фыркнул Локки.

— Зря он, пострадать же может. Не от рук Кейтелин, так Джокер уши надерет, — флегматично заметил Тор.

— Кейтелин, — шагнул ко мне Десперадо, примиряюще поднимая руки, но я проворно отскочила.

Наверно, сегодняшний день был слишком богатый на эмоции, поэтому я едва контролировала себя. Обычный поцелуй, даже легкое прикосновение губ вызвал слишком бурную реакцию, я стискивала кулаки пытаясь успокоиться. К моему счастью студентов больше интересовала горка, часть преподавателей вернулась к кострам. Внизу остались лишь мы с братьями, да Туттанхомон и Стом.

— Кейтелин, я не хотел вас обидеть, — сделал еще одну попытку Десперадо, но я вновь отпрыгнула и попала в чьи-то руки. Забилась, в попытках вырваться, удивленная тем, что остальные не спешат на помощь.

— Ты перенервничала сегодня, — раздался голос Джокера, — пойдем, отведу тебя отдыхать. Стом и Тутти, отвечаете за подарки Кейтелин. Соберите все и принесите в мои комнаты. Доступ у вас есть. Десперадо, с тобой потом поговорю.

Я позволила себя увести.

Уже в комнате Джокер подтолкнул меня в спальню:

— Ложись и без глупостей.

— Зачем делать вид, что переживаете за меня? Зрителей нет.

— Так, не понял?

— В машине вы высказались вполне определенно. Не волнуйтесь, студентов не брошу, доучу. Договор есть договор. Только избавьте меня от лжи. Вы всегда говорили, что не притворяетесь и всегда честны. Вот и сейчас не надо изменять себе.

Джокер вздохнул и направился к кофеварке:

— Тебе сделать?

— У вас есть своя кофеварка.

— Ребенок, не перекручивай. Я сорвался в машине.

— Неужели невозмутимый Учитель способен на искренние эмоции? Это была попытка попросить прощения?

— Ирония неуместна. Я человек и имею право на ошибку. Ты моя ученица, я несу за тебя ответственность. Да, десять лет назад ошибся, и до сих пор чувствую себя виноватым. Алин, мог бы вернуть время назад, не колеблясь, бросился тогда бы и вытащил тебя за кордон.

— Если бы да кабы, — протянула я, снимая куртку и ботинки. Упав в кресло, все же взяла предложенную чашку, — не надо, не сегодня. Это ваша идея с днем рождения?

— Я отдал распоряжение насчет торта и чаепития у костра. Подарки — инициатива студентов.

— Я давно уже не праздную его.

— Я в курсе, ты много чего давно не делаешь. Я помню совсем другую девочку и скучаю по ней. Ребенок, надо идти дальше. Наверно, я слишком давлю на тебя...

— Слишком давите? Да вы мне и вздохнуть самостоятельно не даете. Я признаю ваш авторитет как программиста и как наставника, но черт возьми, Учитель, на каком основании вы лезете в мою личную жизнь? Вы, никогда не бывший женатым и не имеющий семью, какое имеете право решать с кем мне жить, а с кем разводиться?

Джокер нахмурился.

— Ребенок, не кипятись.

— Нет, буду. Проведя какие то свои хитрые умозаключения вы вдруг решил, что Модератор мне не подходит, потому что слишком ветреный, и в его любовь не верите, Юрий слишком обычный, Десперадо тоже вас не устраивает. Откуда такая переборчивость? И кто тогда мне подходит? Молчите? Джокер, а может это просто ревность? Обычная мужская ревность?

— Ребенок, все не так... Послушай...

— Нет, это вы послушайте. С кем захочу, с тем и буду встречаться и спать. И вы мне здесь не указ! — я подскочила, — это моя жизнь, и мне ее проживать, — для убедительности похлопала себя ладонью по груди и замерла.

— Ребенок, ты чего? — перепугался Джокер.

— Я потеряла, — судорожно стянула свитер и водолазку и начала их трясти, не обращая внимания на то, что стою лишь в одном белье перед Учителем, которого практически обвинила в мужском интересе ко мне.

— Что потеряла? Да оденься ты.

— Дима крестик подарил. Надел на меня. Я его точно не снимала, его нет. Наверно на горке цепочка порвалась, — я уже трясла куртку в надежде, что пропажа зацепилась где, — нету. Учитель, я потеряла.

— Успокойся и оденься, на тебе лица нет. Алина не реви, найдем мы твой крестик. Утром же все перероем вокруг горки.

— Нет, сейчас, — я уже пыталась натянуть обратно водолазку, но запуталась в рукавах. Джокер подошел и распутал меня. Также быстро натянул свитер, подхватил бушлат и куртку:

— Идем, горе луковое. Только браслет с сережками сними. Про кольца молчу.

От слез перед глазами все плыло, руки тряслись, поэтому я была благодарна Джокеру, который молча,+ сам снял с меня украшения и положил их на стол.

Народ еще не разошелся. Братья обнаружились в сторонке. При виде нас они насторожились:

— Ректор Джокер?

— Собирай не спящих, есть дело. И Плюшкина найди, фонарики потребуются.

— Плюшкин к себе ушел, если уснул, то уже все. У нас что-то пропало? — уточнил декан-брюнет, — Кейтелин, вы плачете?

— Десперадо, останься с ней пока, я сплюшку разбужу.

Джокер отошел в сторонку, набирая номер телефона.

— Кейтелин, не волнуйтесь, найдем мы вашу пропажу. Что ищем?

— Крестик, — тихо сказала я, понимая насколько нереально найти маленькое ювелирное украшение ночью среди снега.

— Ясно. Значит, придется немного потрудиться. Успокойтесь, — он приобнял за плечи, слегка покачивая, — вы просто устали. Это эмоции, слишком много впечатлений за день, вот и все. Простите, я не хотел вас обидеть сегодня. Сейчас найдем вашу пропажу. Если дядя обещал, значит, все будет хорошо.

— Дядя обещал тебе уши надрать, и он надерет, — вмешался Локки, — Джокер идет, время вспомнить дистанцию.

Но Десперадо не отпустил, да и я предпочла остаться в теплых объятьях, поскольку меня слегка морозило. Джокер смолчал, обернувшись к собравшимся:

— Все меня слышат? Дважды повторять не буду...

— Ректор Джокер! Ректор Джокер! — от общежития к нам бежали бывшие тролли, Блонди еще и руками размахивала.

— Не люблю когда перебивают, — проворчал Джокер и обратился к подбежавшей девушке, — что случилось?

— Мы на горке нашли вот это. Своих опросили — не признаются. Наверно, Кейтелин, потеряла.

В темноте в отблеске прожекторов, освещавших стадион с горкой, блеснула красная искорка. Джокер осторожно взял маленький крестик:

— Спасибо, Блонди, ты молодец, — искренняя похвала заставила девушку зардеться, а он еще и приобнял ее, похлопывая ободряюще.

— Все, ночные приключения отменяются, и вообще, почему вы еще не по кроваткам? А ну брысь, — припугнул он студентов, — стоит отвлечься и анархия в рядах. Никуда горка не денется, завтра еще есть день. Только учтите, зачеты и экзамены не отменял никто. Завтра завтрак на час позже, чтобы опять дряни никакой не наелись. Все кругом и в общагу нестройными рядами. Ньерд, туши прожекторы, а то так всю ночь и будут гулять.

Студенты рассмеялись, но послушно пошли по комнатам.

— Десперадо, Локки проводите нашу растеряшу до комнат, — Джокер подошел и вложил в мою ладонь крестик, — пойду, договорюсь, чтобы утром завтраки попозже подали и убрали соответственно. Студентов завтра не будите. Кстати, до вечера воскресенья жду списки допущенных до экзаменов. Бедлам да и только.

Мы втроем посмотрели вслед удалявшемуся ректору:

— А почему он пошел договариваться?

— Потому что он просто подойдет и скажет во сколько, и его послушаются.

— А вас?

— А нас мама слишком хорошо воспитала, мы на таком языке не умеем говорить, — хмыкнул Десперадо, — и правда первый час ночи, пойдемте.

Мы без приключений добрались до преподавательского корпуса. Деканы довели до дверей и раскланявшись, удалились.

Я уже устроилась в постели, когда в спальню вошел Джокер.

— Учитель, это уже перебор.

— Меня завтра не будет, поэтому я решил отдать тебе сейчас.

В его руках была коробка, перевязанная лентой.

— Это мне? Но ведь. ..

— Если ты намекаешь на мои слова, то зря. Подарок искренен и от чистого сердца, как и мои переживания за тебя. Тем более твой муж побрякушки умеет дарить, а продумать, где ты хранить будешь — мозгов не хватает.

Джокер устроился на стуле возле стола. Заинтригованная его словами я вскрыла протянутую коробку. Внутри оказалась шкатулка для драгоценностей. Продуманная до мелочей, включая отделение для кафф, где лежали два экземпляра из белого металла в виде двух драконов с отделкой янтарем.

— Спасибо. Неожиданно.

— А мне кажется, каффы это твое. Хулиганское и уникальное — как и ты сама. Тем более они хорошо сочетаются с твоими сережками. Это тоже белое золото.

— Но ведь форма...

— А разве я запрещал тебе носить украшения? И как часто ты форму то носишь, бунтарка? Положи всю ювелирку в шкатулку, чтобы ничего больше не терять, — он подхватил браслет и внимательно посмотрел на него, — в этом комплекте не хватает колье. И он разочарует меня, если это будет кулон.

— Откуда такие познания, Учитель? — я выбралась из кровати и сложила все драгоценности в шкатулку, не отказав себе в удовольствии красиво разложить все по отделениям.

— Я люблю женщин, — ответил он и, заметив мой испуганный взгляд, усмехнулся, — я тебе обещал, так что расслабься. Мой интерес избирателен и чужие жены в него не входят.

— Значит, все-таки девушка есть?

— Скорее есть женщина. Даже две.

— Ну да ни морали, ни принципов, — недовольно поморщилась я.

— А скоро будет три. Спокойной ночи, Ребенок.

Прежде чем я успела опомниться, он ушел.

День девятый в ИГХ, воскресенье.

Утром я вспомнила о базе и программе. Заварив кофе, углубилась в изучение, но вдруг в памяти всплыли события вчерашней ночи. Подскочила и, быстро одевшись, выбежала на улицу. Солнечная погода поднимала настроение, снег искрился и переливался разноцветными искорками, слепя. Я добежала до студенческого общежития. В столовой было мало народу, но нужные мне персоны уже завтракали. Я направилась прямо к девушкам, сидевшим за столиком в углу.

— Госпожа Кейтелин? — нехотя поднялись они.

— Я вчера забыла вас поблагодарить. Спасибо за крестик.

— Вы, правда, разводитесь?

Я почесала нос и сказала:

— Сейчас найду себе что-нибудь на завтрак и вернусь. Тогда и поговорим.

Когда я вернулась с подносом и устроилась за столом, Блонди переспросила:

— Так вы действительно разводитесь?

— Откуда у вас сведения?

Они мне молча пододвинули планшет, где на экране была запись той самой конференции. Я внимательно просмотрела видео, затем выхватила на паузу один из кадров, где мы стоим в обнимку с Админом и спросила:

— Кто на экране?

— Вы и господин Модератор, — недоуменно ответили девушки.

— Это Админ.

Студентки тут же повернули к себе планшет и принялись пристально изучать картинку, затем покосились на меня:

— Ну они так похожи...

— Да они разные. Админ более рассудительный и осторожный, он спокойнее. Модератор более экспрессивный и жесткий, он напролом движется к цели.

— Судя по всему, наломал он дров, — заметила Блонди, — но из-за этого разводиться?

— Ну если вспомнить хорошенько, то вы радоваться должны, — непрозрачно я намекнула девушкам.

— Да, нам не нравилось. Но как будто сейчас это имеет значение?

— Блонди, сейчас уже ничего не имеет значение.

Я подтянула себе планшет, быстро открыла один новостной ресурс и повернула к девушкам статью, которую нашла сегодня утром. В ней теперь действительно Модератор подтвердил слухи о разводе. Девушки погрустнели:

— То есть у сказки с виртуальной Золушкой не будет хэппи энда?

— Смотря что понимать под ним. Думаю, все у Модера будет хорошо. Закрыли тему.

Они хотели возразить, но к нам подошел Туттанхомон.

— Госпожа Кейтелин, а можно вас на пару слов? У меня вопрос по лекции.

Я кивнула, поднимаясь из-за стола. Когда мы отошли достаточно далеко, парнишка шепнул:

— Кейтелин, а что с бутылками делать?

— Бутылками? Ах вино... Туттанхомон, а где они?

— У меня в комнате.

— Пошли.

— Куда?

— К тебе в комнату, чего тянуть, — я развернулась и направилась к выходу.

Туттанхомон догнал, весь сияя:

— Меня декан коммерцев закопает!

— И ты этому радуешься? — удивилась я.

— Так ведь он вашу последнюю реплику слышал.

— Угу, — кивнула и так резко затормозила, что парень не успел среагировать и налетел со спины. Я не обладала устойчивостью Джокера и весом Ньерда, поэтому свалилась бы, если Туттанхомон меня не выловил.

— Что?!! Тутти, ты труп!

— Вот именно это мне декан Десперадо и сказал. Дословно. Кейтелин, а вы его разве не видели?

— Неа, — вздохнула я и приказала, — давай иди вперед. Разберемся с бутылками и потом у меня куча дел.

— А лыжи? — обиделся Туттанхомон.

— Вот и востри лыжи. От Десперадо, — усмехнулась я.

В комнате стояли одиннадцать сверкающих загадочным зеленым цветом бутылки.

— Все отмыли, даже пробки, — доложил Туттанхомон. Стом, которого мы подхватили по дороге, достал запчасти от вина.

— Все это конечно здорово, но даже если у нас хватит силы заткнуть бутылку, то обертку мы не подделаем.

— А мы аккуратно снимали, можно наклеить обратно, — похвастался Стом, вытаскивая коробочку, где ровненькими рядами лежали бордовые рулончики специальной бумаги, — но мы пробовали — пробку не загнать.

— Вы собирались пустые бутылки закупорить?

— Нет, с водой.

— Не пойдет, нужно вишневое варенье. Или клюквенный морс.

— Я в столовку не пойду, там Десперадо, — заявил Туттанхомон.

Мы переглянулись с ним и оценивающе посмотрели на Стома.

— Меня тоже заподозрят, — тот замотал головой.

— Это верно, — согласилась я с доводом и задумалась, затем повернулась и жалобно посмотрела на компьютер хозяина комнаты. Удивительно, в ИФТФ я постоянно носила с собой планшет или смартфон, а здесь вечно оказывалась без полезных гаджетов, — Тутти, пусти за комп.

— Я Туттанхомон, — парень проворно разгреб стол и махнул рукой.

Я быстро устроилась, выйдя в сеть под своим логином, и залезла в систему видеонаблюдения.

— Офигеть, а у нас не получается.

— Джокер ко мне благоволит. Мне иногда кажется, что ему самому интересно, что же я выкину в следующий раз.

— Правда?

— Ага, только проблема в том, что я сама не знаю, что могу натворить, — пробормотала я, рыская камерами по коридорам общежития.

— Это как?

— Ну вот такая я все внезапная, — припомнился мне старый фильм, однако ребята серьезно кивнули.

— Вот, давайте их сюда, — я ткнула пальцем в экран, где Блонди с подружками выходили из столовой.

— Так ведь, — засомневался Стом.

— А кто еще кроме троллей способен на троллинг? — задала я закономерный вопрос.

Стом тут же умчался, а я повернулась к Туттанхомону.

— Нам нужен кипяток и сито металлическое.

— Зачем?

Я повторно ткнула пальцем в экран, где на интернет странице отобразилась инструкция по затыканию старых пробок в винные бутылки.

— Класс, — впечатлился парень и потом восторженно спросил, — а если вы еще и с Десперадо разберетесь, то цены вам не будет.

На одном из мониторов было видно как декан коммерцев шел по коридору к нам.

— Беру тортом "Полет". Бутылки прячь. Ты у кого диплом пишешь?

— У Блада.

Когда Десперадо открыл дверь, я с нахмуренными бровями внимательно листала файл с дипломом, вернее с его теоретической частью.

— Что здесь происходит?

— Решаю, брать или нет дипломника. Десперадо, а кто у них читал теорию структурных сетей?

— Я, — озадачился брюнет, подходя и заглядывая на монитор.

— Заметно, — хмыкнула я, пытаясь всерьез разобраться в той мешанине, которую влепил Туттанхомон.

— Так это они еще не проходили, — попытался оправдаться Десперадо, отнимая у меня мышку, — здесь другая теоретическая база, это следующий семестр.

— Ой, да ладно оправдываться, это все вытекает из основ.

— Так, госпожа Кейтелин, можно вас на пару слов? — возмутился брюнет, грозно сверкая глазами.

— Позже, сейчас закончу принимать решение.

— Вообще-то Тутти пишет диплом у Блада, — поморщился Десперадо, глядя, как я исправила еще одну опечатку у студента, — Кейтелин, а давайте студент сам будет искать ошибки.

— Десперадо, Туттанхомон предложил использовать некоторые методики троллинга в сниффинге. Я хочу решить, стоит ли мне заморачиваться, а вы мешаете. Давайте поговорим позже, например, за ужином.

— Заметьте, никто вас за язык не тянул. Договорились, Кейтелин, — брюнет довольно хмыкнул и вышел из комнаты.

— Тутти, ты мне должен два тортика, — уронила я голову на руки и вздохнула.

— Почему?

— Один я таки съем, а из второго сделаю маску декану коммерцев. Белковые маски полезны для здоровья. Особенно после ужина.

Ответить студент мне не успел, за дверью послышался спор. Мы переглянулись и тут же выскочили в коридор.

А там разыгрывалось трагикомедия в лучших традициях института троллей.

— Студентки, зачем вам клюквенный сок в таких количествах? — грозно вопрошал Десперадо трех девушек.

Поймав Туттанхомона за рукав, сделала знак не вмешиваться. А девчат уже окрылило, они облепили декана, ошалевшего от резкой смены поведения тихих студенток.

— Так ведь витамины же, — захлопала ресничками Блонди, а подружки вторили, и у всех взгляд такой невинный, что даже я поверила.

— Сходите к Ньерду, он пропишет вам специальные витамины. Тут же литров десять, лопнете, деточки.

— Ой, господин Десперадо, да нам как-то неудобно к господину Ньерду с таким деликатным вопросом идти, — засмущалась Веричита, даже румянец появился.

— Это витамины теперь деликатный вопрос? Но мне же вы говорите.

— Ну вы же наш декан, а господин Ньерд, это же... — трио настолько слаженно мечтательно вздохнуло, что я бы на месте жены нашего доктора насторожилась. Да и доктора надо бы предупредить о наличии у него фанаток.

— Так, не отвлекаемся на ерунду, — хмыкнул брюнет, — говорим по существу. Я еще не услышал причину такой странной любви к сему напитку.

— Как, господин Десперадо, вы не знали, что клюквенный сок — это нектар женщин? Ни за что не поверю. Клюква волшебная ягода, свежей она полезна для красоты, а свежеотжатый) сок или морс восстанавливает силы после бессонных ночей. А еще он может заменить кофеин, — поспешно добавила, видя мое мрачное выражение лица.

Увы, брюнет не Модератор, не Админ и даже не Хиппи с Мастером НЛП. Те уже нашли бы, что ответить заигравшимся студенткам, а брюнет лишь отнял один из пакетов у девушек и подозрительно понюхал.

— Сок клюквенный, — удивился он.

Трио слажено закивали головами.

Он обернулся и заметил меня.

— Кейтелин?

— Что? Господин Десперадо, студенты правы, содержащиеся в клюкве такие вещества как антиоксиданты, позволяют надолго сохранить молодость кожи, различные витамины и фенол, обладающий бактерицидным действием, способствует умственной и физической активности, а также восстанавливает женский организм в определенные периоды, — я выдавала сборную солянку проверенных фактов и откровенную ахинею с серьезным выражением лица, — ну и биологически активные вещества в ней позволяют снизить зависимость от кофеина, только количество нужно большое. Студентки, ну и что замерли? Я же попросила быстро принести.

— А почему не сам Туттанхомон? — подозрительно спросил Десперадо.

— Можно подумать вы бы ему поверили, — пожала я плечами, когда девчонки уже шмыгнули с запасами в комнату парня.

Декан прищурил глаз, но не стал возражать, лишь сказал:

— Ну хорошо. Разговор о методах воспитания продолжим вечером. Красивые каффы, Кейтелин, вызывают массу мыслей.

Он щелкнул каблуками и ушел.

Поняв, что личные планы накрываются медным тазом, вернулась к ребятам.

— Ну что? — подскочили они ко мне.

— Первая помощь офигевшему декану оказана, но вы поаккуратней. Здесь не ИФТФ, женский пол в дефиците и гормоны у мужчин нестабильны. Не представляете, что приходится переживать каждый раз в столовой. А вы студентки, они ж за вас ответственность несут. Если ж опозорятся, то жениться должны будут. Фу кислятина, — я отхлебнула из одного пакета сока и скомандовала, — разливайте по бутылкам, а нам надо распарить пробки и запихнуть их. Увлекательнейшее оказалось действие, мы провозились до обеда. Спорам о степени готовности пробки были достойны самого крутого ресторана, особенно эти 'переворачивай, подгорит же' 'я тебе говорю, она еще не равномерно размякла'.

Процесс закупоривания вызвал у нас с девчонками истеричное хихикание. После едкого замечания Веричиты об амплитуде движений, Стом гонял ее по всей общаге с воплями: 'Сейчас сама будешь вставлять! Поучи меня еще, женщина!' Обалдевший Локки, так не вовремя зашедший на второй этаж лишь спросил:

— Что и куда?

— Пробку в горлышко, — спалился парень, проносясь мимо своего декана.

— Стоять!

— Спокойно, коллега! Все под контролем! — попыталась я утешить обалдевшего Локки.

— Чьим?

— Моим, — я даже похлопала его по плечу.

— Вот именно этого я боюсь. Кейтелин, постарайтесь не разнести общежитие. И телефон Ньерда на всякий случай запишите. Хотя нет, Ньерд же выходной. Тогда Тора. Черт, Кейтелин запишите наши номера, и звоните одновременно.

Я ошарашено смотрела на блондина. Нет, я послушно записала все, что просила, выловила Стома и отправила обратно в комнату, но мне не давало покоя такая сговорчивость деканов. Словно детей малых развела, даже стыдно немного. Надо бы их разыскать и выяснить, что они задумали.

Наконец пробки вставлены, опечатки ювелирно заклеены. Мы любовались на строй, пока Туттанхомон не задал вопрос:

— А как возвращать будем?

— Смотря куда.

— Вино в лазарете хранится, но там, скорее всего Тор сидит.

— Значит, будем выманивать. Здесь есть полоса препятствий? Как у нас в ИФТФ? — я спешно начала одеваться. Остальные подскочили.

— Есть, двойная, то есть на двоих параллельно.

— Здорово, Блонди ты с ней знакома?

— Ага.

— Тогда переодевайся и звони мне на телефон. Стиль одежды — контрольный выстрел в голову,+ сердце и другие органы. Но чтобы было удобно лазать. В общем, помнишь, как я на спор с Морфеусом соревновалась? Вот сейчас и повторим, только я тоже переобуюсь в кроссовки. Стом и Туттанхомон, вы не зевайте, как Тор выйдет, сразу же бутылки заносите и ставьте на прежнее место.

Через четверть часа мы встретились с Блонди у входа в общежитие. Отыгрывая роль, лишь обменялись взглядами и торжественно отправились в сторону спортивного городка. Заинтересовавшиеся студенты тут же потянулись за нами. Заметив целенаправленное движение подопечных, стали появляться преподаватели. Тор с братьями тоже вышли на крыльцо лазарета, внимательно наблюдая за происходящим.

Дойдя до полосы препятствий, я присвистнула. Она была более силовой. Нам предлагалось бревно, стенка, ручные перекладины, затем канат и далее два варианта: либо вниз по висячей дороге, либо по бревну и там по шесту вниз.

— На канат и вниз, там обледенелая перекладина, — сообщила Блонди.

— Окей.

На мне был все тот же плюшевый спортивный костюм, я лишь утеплилась термобельем и сверху надела пуховик. А вот когда Блонди скинула бушлат, судорожный вздох студентов сообщил, контрольный выстрел попал в цель, дальше можно не продолжать. Идеально прилегающие брюки и флисовый джемпер сверху прикрывала стильная дутая жилеточка. Фигурка у девушки была идеальная.

— Ну как? — шепнула она

— Наповал. Но если мы не хотим объясняться с деканами,лучше стартануть.

Мы обе сорвались вперед, потому что Локки и Десперадо пронюхали, что дело пахнет керосином и бросились к нам. Тор на секунду вернулся в лазарет, затем выскочил уже с чемоданчиком и тоже побежал в нашу сторону. Карабкаясь вверх по стене, я отметила, что остальные уже скользнули в незакрытый лазарет. А дальше я поняла, что проигрываю. Гордость взыграла в одном месте, и я ускорилась.

— Кейтелин, Блонди вернитесь!

Ага, как же! Мы уже шустрыми обезьянками перебирали руками лестницу, и тут же по канату полезли вверх. Блонди опередила меня на пару секунд. Устроившись на высокой перекладине как воробьи, мы посмотрели вниз на деканов

— Кейтелин, слезайте.

— Неа.

— Блонди, немедленно вниз.

Девушка беспомощно посмотрела на меня

— Он декан.

— Спускайся, — ободрила я ее.

Проследив, как девушка ловко соскользнула по канату вниз, я погрозила пальчиком Локки, выловившему ее. Но блондин плевал на мои угрозы, он тихо сказал что-то резкое Блонди и накинул на нее куртку.

Десперадо прищурив глаз, сказал:

— Лисы по деревьям не лазают. Спускайтесь, Кейтелин.

— Да мне и здесь неплохо.

— А если сниму?

— А может не надо? — я уже включила упрямого бычка, в конце концов выходные, что они ко мне пристают, — Десперадо, вот что вам надо от меня? Мы со студенткой решили позаниматься спортом, вы вмешались, и сок клюквенный вам не понравился, и то, что я дипломника хочу взять — тоже. Вам не угодишь, — немного подумала и добавила, — и Локки тоже.

— Я прекрасно видел, чем у вас заканчиваются ваши занятия спортом и попить сок. Предпочитаю действовать превентивно.

— Ну а я не ваша подчиненная, и у меня выходной. Имею право.

— Вообще резонное замечание, — заметил Тор.

— Ага, только Джокер дал четкие указание следить за рыжей, чтобы, цитирую дословно, она не разнесла институт и не прибила кого-нибудь из студентов, — передразнил дядю Локки.

— То есть преподавателей можно? — на всякий случай уточнила я, глядя сверху вниз на Десперадо.

Среди студентов пролетел смешок, а у меня возле уха просвистел снежок. Я в изумлении огляделась в поисках смелого и наглого. Тор невозмутимо отряхивал перчатки:

— Мимо, значит флуд. Я хорошо усвоил материал, госпожа Кейтелин?

— Чемоданчик принесли, решили воспользоваться? Несите зачетку.

Тут я заметила, что некоторые студенты решили повторить подвиг физрука. Некоторые даже замахнулись.

— Через две недели зачет, и у меня хорошая память, — быстро протараторила я, и снаряды тут же упали на землю.

Но отвлекающий маневр удался, стойка слегка пошатнулась, а рядом со мной материализовался Десперадо, полностью скопировав мою позу.

— Ну привет, воробышек.

— А если вдвоем навернемся? — поинтересовалась я.

— Вас снизу Локки поймает, а я справлюсь, — прояснил дальнейший план действия брюнет, пододвигаясь ко мне. Я отодвинулась.

— Так доверяете брату? А вдруг у него тоже корыстный интерес?

— Мы потом с ним разберемся, — и вновь попытка приблизиться.

Я не выдержала и, отползая, осторожно встала на ноги, балансируя на перекладине. Она была в меру широкая, однако слегка обледенела, поэтому приходилось прикладывать усилия, чтобы не упасть.

— А давайте вы заранее выберете смертника.

— Кейтелин сядь, упадешь!

— Обязательно, — улыбнулась и прыгнула вниз. Снег смягчил падение, я позволила себе кувыркнуться, планируя сбежать, и мне даже удалось сделать пару шагов, как тут же была перехвачена за талию и перекинута на плечо.

— Все, лисичка, развлеклась и будет. Пойдем поговорим, — Десперадо уже успел спуститься и поймать меня.

Я попробовала постучать по спине нахала, но он лишь хмыкнул:

— И чуть ниже, пожалуйста, очень чешется.

— Десперадо, я лучше разговариваю стоя на собственных ногах и вверх головой.

— Господин Десперадо, а вам запрещено приближаться к Кейтелин, приказ ректора Джокера.

— Тутти, сегодня у нас с Локки карт-бланш от ректора, который решил немного отдохнуть от всех вас. Так что идите на обед. Выходные в разгаре, вот и проведите их с пользой для дела.

— И все же... — вмешался Стом.

— Студенты, разошлись! — раздался зычный голос Тора, — преподаватели между собой сами разберутся. В конце концов, мы тоже люди. Ничего вашей Кейтелин не угрожает. Ее тоже доставят на обед.

— В качестве главного блюда? — рискнула уточнить я, безвольно вися на декане коммерцев. Мотание ногами в попытках запинать брюнета закончились предсказуемой — меня отшлепали, не больно, но обидно.

— Нет, так просто не отделаетесь, у нас вечером свидание, забыли?

— Вау! — пронеслось над поляной и народ, который, если судить по видимым мне ногам начинал расходиться, замер.

— Ну вот, я же говорила, что вы один с девушками боитесь оставаться. Или темноты?

— Я боюсь, что до вечера выдержка меня подведет, — Десперадо легко перекинул меня на другое плечо под повторный восторженный "Вау!", — все, лисичка, пошли.

— Не пойду, у меня уже голова кружится.

Десперадо немного подумал и поставил меня на землю. Но только я отдышалась и вознамерилась сбежать, как он подхватил и усадил на плечо:

— Кейтелин, отпустите мою шевелюру, я вас крепко держу.

— Вот уж не думала, что вы готовы добровольно посадить себе женщину на шею, — я действительно вцепилась в его голову, боясь навернуться с такого шаткого трона, — ничего, небольшой тримминг вам не помешает. Слушайте, ну что за детский сад? Ньерда на вас нет.

— И Джокера, — подтвердил брюнет, вышагивая по тропинке в сторону лазарета, оглянувшись, я поняла, что братья следуют за нами, а мне вслед таинственные знаки показывали Туттанхомон и компания, наконец, Стом вытащил бутылку из кармана и помахал ею. Они, что не успели поставить все на место? Ну и за что я страдаю? Но вырываться не рискнула, боясь серьезно пострадать при падении.

Уже в лазарете меня поставила на пол и подтолкнули в сторону кабинета Ньерда:

— Пошли обедать.

— Вообще-то для этого существует столовая.

— Не, мамины пельмени намного круче, — довольно потирая руками, обогнал нас Локки.

А я вдруг учуяла аппетитнейшие ароматы в воздухе, источником которых была открытая дверь, вернее помещение за нею. Внутри нас ждал поистине пиршество и Ньерд.

— Ух ты, и пирожки, — Тор проскользнул в дверь и наперегонки с Десперадо устремился к столу. Я замерла на пороге. А мужчины споро расставляли глиняные горшочки из большой сумки и какие-то еще емкости, раскладывали пирожки.

— А оливье кто готовил? — водил носом Локки.

— Наташка моя, зуб даю, — ответил Тор.

— Она самая, там тебе еще от младшего рисунок семьи, синий круг — это ты, — усмехнулся Ньерд и махнул мне рукой, — Кейтелин, вы чего застряли? Идите быстрее.

— Да я наверно, пойду, — неуверенно заметила, чувствуя себя лишней, — у вас тут семейное, буду мешать.

Все замерли, а Десперадо быстро направился ко мне:

— Рыжая, не выдумывай, — он насильно подвел к столу и усадил на один из стульев, вручая ложку. А Ньерд тем временем выудил из сумки сверток и мужчины застонали в голос:

— Пирожки с лимоном.

— Брысь, оглоеды, мама это Алине передала и только ей.

— Мне? — я изумленно разворачивала полотенце, в котором был контейнер с ароматными плюшками.

— Именно тебе.

— Но почему? — я неверяще смотрела на подарок, закусив губу.

— Мы рассказали, Джокер многозначительно молчал, вот мама и обеспокоилась. Боится, что будущая невестка дюже тощевата, — Тор уже вылавливал из самого большого горшка пельмени, но тут же получил подзатыльник от старшего, — за что?!

— За то что поперед батьки в пекло. Дай сюда, прожора. За девушкой бы поухаживал.

— Это прерогатива Десперадо и Локки. У Наташки знаешь какая рука? — тем не менее Тор протянул мне тарелку, — сметанку бери.

— Десперадо, что просил, в шкафу стоит, — сказал Ньерд раскладывая всем братья еду, — и смотри у меня.

— О, спасибо. Слушайте, может бутылочку взятки вскроем? Джокер же сказал, что можно делать что угодно.

— Взятки? — насторожилась я. Два ящика бутылок Киндзмараули обнаружились в углу комнаты. Значит, ребята не смогли пробраться, потому что здесь был Ньерд.

— Ага, — усмехнулся Локки, — только дядя умеет брать взятки, не выполняя договоренность,+ и ему ничего за это не бывает. Вот и нам три ящика подфартило. Правда, осталось два. В одном исчезло двенадцать бутылок, причем одну Ньерд обнаружил у одной особы, — он подмигнул мне, — а оставшиеся восемь мы по домам отправили.

Ясно, придется придумывать что-нибудь новое.

— Нет, вино вечерком, — отрезал Ньерд, — после ужина под фильм.

— У меня вечер занят, и у Кейтелин тоже, — отрапортовал Десперадо.

— Да мы и без вас управимся. Кейтелин, вы там сильно его не калечьте. Младшенький, глупенький, ему ж потом итак от Джокера достанется.

После обеда мне все же удалось отвертеться от общества братьев и сбежать домой. С плюшками.

Первым делом я разыскала Стома и Туттанхомона:

— Вы из-за Ньерда не поставили бутылки?

— Обижаете, Кейтелин. У нас теперь одиннадцать бутылок отличнейшего Киндзмараули. С вами поделится?

Я не стала отказываться и с честно заработанной бутылкой, двумя тортиками вернулась в комнату. Убрав вино в шкаф, а тортики на окно, наконец, устроилась за компьютером. И стала шаг за шагом пролистывать базу, смотря кому, какой чип передан, когда последний раз использовался. Меня отвлек телефон.

— Кейтелин, у нас тут Джокер. Они с Модератором орут друг на друга!!! — завопил Че Гевара.

— Прямо в коридоре? — удивилась я.

— Нет в кабинете, но это уже два часа длится.

— Прям орут?

— Не будь занудой, — обиделся парень, — просто говорят на повышенных тонах.

— Ну и пусть. Че я недавно подписала все бумаги...

— Я в курсе, — помрачнел парень, — мои соболезнования.

— Поясни, — меня насторожили слова друга, потому что они подтверждали высказывания Джокера, что все эти бумаги ни есть хорошо.

— Тебе разве не объяснили, что при длительных отсутствиях на выходных, ты должна сообщать место своего нахождения. И это при том, что по чипу могут отследить тебя. Про заграницу можно забыть, не все страны разрешены. Ну и извечные проверки на полиграфе.

— Че, я как бы под арестом итак. Так что мне не рассказывали такие подробности. Но изменить мы ничего не можем, нас с тобой не особо-то и спрашивали, хотим мы или нет.

— Это да. Кейтелин, меня к ректору вызывают. Ох, не нравится мне все это. Ты там выше нос. Я пробую выйти на твой чип. Созвонимся.

— Обязательно.

Я отложила телефон и, отбросив базу, занялась программой, пытаясь найти то место, где Джокер закрепил мой чип. Он не мог выделить его отдельно, поскольку чип мог существовать лишь внутри самой программы. Да, у меня копия, но смоделировать я могу. А дальше... Я уже нашла выход на саму измененную реальность, и как только получится модель, я смогу перенести результат и насладиться свободой.

Поиск настолько захватил меня, что стук в дверь я услышала не сразу. Но когда долбеж настойчиво прорвался сквозь поток мыслей, я удивилась и пошла открывать. На пороге стоял Десперадо. Я впервые видела брюнета без формы. Обычная одежда слегка смягчила его высокомерный вид и даже добавила мужского обаяния.

— Я даже не сомневался, что вы забыли, — улыбнулся это весьма обворожительный наглец и протянул оранжевую розу.

— Десперадо, может не надо? Ну ведь вы не всерьез же? — мне стало неудобно подавать надежды.

— Тсс, Кейтелин, вы обещали. Одевайтесь потеплее. Я уверен, вам понравится. Там и поговорим.

— Где? — я по-прежнему не принимала цветок и не двигалась.

— Я обещаю, что все будет хорошо. Это роза тебе. Кейтелин, я не чудовище и маньяк, тебе ничего не угрожает.

Я бережно взяла цветок и пропустила мужчину внутрь.

— Мне надо переодеться. Я действительно могу рассчитывать на Ваше благоразумие?

— Всенепременно, я подожду здесь, — и снова мягкая улыбка.

Поставив розу в высокий стакан, я быстро одела теплые леггинсы и длинный свитер, накрутила шарф на шею. Может и не слишком подходящая одежда для свидания, но подавать надежды не хотелось.

Десперадо уже держал мой пуховик.

— Идеально, — так искренне восхитился он, что я почувствовала себя неуютно.

— А мы точно будем одни? — ляпнула я.

— Абсолютно, — он помог надеть мне куртку и подал руку, — идем.

Он заговорщически подмигнул, настойчиво подхватил за руку и повел по пустому коридору. Но каково было мое изумление, когда по лестнице мы пошли вверх.

— Там же чердак и крыша!

— Вот именно! — загадочно улыбнулся он.

Да вечер был полон сюрпризов. Поплутав по чердаку, Десперадо вывел меня на крышу. Я онемела, когда передо мной раскинулось ночное небо. Уличное освещение, словно по заказу приглушили, и казалось, что до звезд можно дотянуться рукой. Холодный искрящийся свет пронзал морозный воздух, и даже небольшие жаровни с яркими языками пламени не перекрывал небесную сказку. Возле жаровень обнаружились пледы, подушки и огромным пушистый ковер, рядом стоял маленький столик, на котором под фондюшницей играл маленький огонек.

— Фондю?

— Ты опять сегодня не была на ужине, — укоризненно сказал брюнет, подводя меня к импровизированную банкетному залу.

Вокруг котелка, где томился плавленый сыр, стояли маленькие тарелочки с различными сухариками и овощами. Рядом лежали изящные вилочки.

— Я никогда не пробовала настоящее фондю, — восхитилась я.

— Рад тебе угодить. Оно настоящее, я лично перелопатил весь интернет, чтобы подобрать идеальное сочетание сыра и специй.

— Десперадо, понимаешь, — я решилась объясниться, но он покачал головой:

— Я знаю, все что ты мне скажешь. Более того, ты можешь высказаться, но потом в конце. Сейчас наслаждайся вечером.

Он кивнул на ковер, и я нерешительно устроилась, боясь холода, однако хитрый брюнет и здесь все продумал. Через минуту робость исчезла, вечер наполнился легкой и непринужденной беседой. Сухарики в сырном пряном соусе, яркое звездное небо, контраст легкого морозца, прорывавшегося сквозь теплое марево от жаровен, — тихая и невинная романтика. Десперадо оказался приятным собеседником, рассказывая байки из жизни несчастных деканов, что время летело и летело сквозь нас. Наконец, брюнет потянулся и вытащил из корзинки, которую я и не приметила среди подушек, бутылку вина.

— Тебе же понравилось Киндзмараули?

— Ой, Десперадо, я не думаю, что это хорошая идея. Я и так последнее время слишком много употребляю алкоголя.

— А мы много и не будем. Но немножко за знакомство можно.

— За знакомство?

— Ага, — он серьезно кивнул, хотя глаза смеялись, — за нормальное знакомство. Я же вначале себя как осел повел, гадостей наговорил тебе. Но гипертрофированная опека и ревностное отношение дяди к тебе наводила на глупые мысли.

— Ревность? — вздохнула я, принимая бокал с темным напитком, в котором играли отблески огоньков.

— Можно и так сказать, — согласился Десперадо, принюхиваясь к вину, — странно, слишком ягодный запах. Технологию что ли после эмбарго поменяли?

Я нервно сглотнула, понимая, что за вино в наших бокалах. Решила отвлечь, надеясь что мне удастся завалить и бокалы, и бутылку, чтобы все пролилось. Ковер жалко, но реакцию мужчины я даже боялась представить, а на крыше не особо-то и убежишь.

— Десперадо, и все же, я хочу...

— Не спеши, лисичка, дай еще помечтать, — он слегка ударил кромкой бокала по моему и нежный звон разлетелся вокруг нас.

— Домечтался, — шепнула я про себя, смотря, как он пригубливает вино и смакует с неопределенным видом.

А брюнет, попробовав еще один глоток, вздохнул, смотря на пламя жаровни сквозь напиток:

— Это правильно, что дядя отказал взяточнику. Не стоит оно того, не стоит.

Он резко отбросил бокал в сторону и вот я уже лежала под ним, нервно смеясь:

— Я же пыталась сказать.

— Так клюквенный сок для здоровья полезен и кофеин заменяет? Рыжая, и сколько там бутылок сока?— он не отпускал, грозно щекоча меня

— Десперадо, я боюсь щекотки. И вообще пьянству бой! Ну не надо, дяденька!!

— Ууу, рыжая, — он отпустил так же быстро и скатился на спину, подтягивая к себе поближе, — весь вечер испортила. Устраивайся, звезды смотреть будем. Сейчас как раз сезон звездопадов.

Решив слегка компенсировать ему разочарование от вина, положила голову на плечо:

— Не сердись, Десперадо, но эта затея с самого начала провальная. Когда ты не выпендриваешься, максимум на что можешь рассчитывать, так это на роль брата.

Он замолчал, и в тишине зазвенел телефон. Брюнет ругнулся и ответил:

— Да. Нет. Да не трогаю я ее! Все чинно и мирно! Приди и проверь! И вообще не твое дело, не мешай нам звезды считать. Ага, приди и забери.

Он сбросил вызов и свободной рукой нашарил одеяла:

— Укройся. Под ковром турковрики, там не подморозит, а вот сверху ветерок дует.

— А кто звонил? Братья?

— Неа.

— Джокер?

— Кейтелин, у тебя слишком много телохранителей, так что не гадай на кофейной гуще. И не волнуйся, явление грозного Джокера откладывается. А насчет брата...

Он приподнял голову и заглянул мне в глаза:

— А я на большее и не претендую. И ребята тоже. Но и на меньшее не согласны. Сколько себя помню, всегда хотел сестренку. Но мама сказала хватит и указала на Джокера. А тот, он... Ну в общем не было у нас сестренки. А теперь дядя привел рыжее стихийное бедствие. Почему бы и нет? Так что бросай стесняться, из нас никто тебя не обидит.

— А как объяснить все, что было на горке и поцелуи?

— Я разве перешел грань? Студентам не надо знать о наших взаимоотношениях, целее будешь. Ты думаешь, все хиханьки и хаханьки? У нас Локки отсидел три месяца в СИЗО за неудачный взлом. И ему еще повезло, Модер с Джокером нашли рычаги давления на следствие, вытягивая его. Да вот девушка у него оказалась с душком. Когда все вообще было хреново, упросила взять на свидание, где и сообщила, что бросает его. Я ее сам чуть ли не придушил, гадину эту. Вот он и взъелся на тебя тогда, печальный опыт сказался. Ты не сердись на него. Он свое уже получил.

— Я не обижаюсь, — устраиваясь удобнее на плече мужчины, зевнула, — мне же тоже свойственно ошибаться.

— Кейтелин, Кейтелин, ты даже ошибаться умеешь феерично. Иногда даже любопытство берет — что же ты дальше сделаешь, если тебя не останавливать.

— То есть вы поддавались?! Разыгрывали, что не могли найти ответа, специально провоцировали?

— Не прыгай. Тебя саму не удивляло, что таких двух идиотов назначили деканами, — он усмехнулся и выпустил облачко пара изо рта, — ладно я, типа коммерц, не так фатально. Но Локки же на ином уровне. Он практик высшей категории. Ты даже не представляешь, сколько ему платят за то, чтобы он просто не занимался любимым делом. Больше наверно только твой муж получает и Джокер. Официально. Про неофициальные потоки я не берусь судить.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Просто так огромные деньги не платят. Их отрабатывают по-черному. Но это второстепенно, первостепенно то, что человека нельзя перекупить, и ищутся другие рычаги управления. И чаще всего это бывает семья.

— И если у Джокера нет семьи, то у Модера это я? — интуитивно сжалась от озарения.

— Ты и эти двойняшки. Спокойно, мы с Локки участвовали в разработке программы, знаем достаточно много. Кстати, двойняшки не в курсе, но в них тоже вшиты чипы на защиту. Как ты думаешь, почему ты здесь?

— Потому что Джокер притащил отрабатывать практику.

— Ну Джокеру нравится эта версия, он вообще не любит внешние дела. Все хуже. В ИФТФ завелся информатор. Пока не вычислили. Поэтому ты и под арестом.

Он помолчал и тихо спросил:

— Развод это всерьез?

— Да, — я попыталась отстраниться, но меня удержали.

— Странно. Но это ваше дело.

— Зачем ты мне это рассказал?

— Ну мне не понравилось твое выражение лица перед обедом. Откуда столько нелюбви к себе? Потом я наивно надеюсь, что ты внемлешь предупреждениям и не станешь рисковать своей жизнь. В ИФТФ тебе путь заказан. В реальность тоже желательно не соваться одной. И еще, Алин, я знаю, с кем ты встречалась в кафе. Вас там знакомый мой видел, — увидя мой насупленный вид, примирительно добавил, — хорошо, я не стал сам лезть, попросил одного человека присмотреть за тобой.

— А еще кто-то знает? — покраснев, прошептала едва дыша.

— Нет. И никому не скажу. А дальше от тебя зависит.

— И Джокер?

— И он тоже ничего не узнает, — улыбнулся Десперадо.

Он потянулся и задел бутылку ногой. Она упала и покатилась по крыше, чтобы потом спланировать вниз. Оглушительный звон разбитого стекла потряс тишину. И тут же раздался вопль Локки:

— Кто бутылками швыряется?

— Ты точно хочешь знать ответ? — крикнул Десперадо.

Через небольшую паузу нам ответил Тор:

— Тебе тоже испортили вечер?

— Ага — трезвый, злой и в обнимку с девушкой. Последнее смиряет меня с первым!!

— Господа деканы, а не пошли бы вы... — в разговор братьев вклинился еще один голос.

— Блад, тут Кейтелин, — перебил его Десперадо.

— То есть уши у тебя все же лишние? — поинтересовался Блад.

Я уже тихо хихикала, вслушиваясь в беседу, а к нам присоединялись все новые и новые голоса:

— Слушайте, у меня первая пара завтра, заткнитесь уже, чего на всю улицу орете?

— Господи, братья опять вразнос пошли!

— И как этих олухов только деканами назначили.

— Народ, заткните кто-нибудь Кейтелин уши, не могу молчать, душа высказаться хочет!

— Ну выскажись, — после короткой фразы все стихло, а голос продолжил, — Десперадо, я предупреждал. Ребенок, спускайся с крыши.

— Ну вот и закончилось свидание, — ухмыльнулся брюнет, помогая мне подняться.

— Клюквенный сок? — донесся удивленный голос Джокера, — Десперадо, ты поил на свидании девушку клюквенным соком?

— Можно подумать это был мой осознанный выбор, — буркнул декан коммерцев.

Он провел меня по чердаку и вывел на этаж, где нас уже ждал Джокер с остальными братьями.

— Ребенок, марш спать.

— Да, папа, — я присела в книксене и отправилась в свою комнату.

— Кто?!! — донеслось в спину рычание.

— Ой, извините, дедушка, — затараторила я, оборачиваясь назад. А там братья в истеричном хохоте складывались пополам, а на меня надвигался грозный Джокер.

— Ты дождешься у меня, рыжая, высеку, — пригрозил он.

— Ах, вы только обещаете и обещаете, — добавила я томным голоском и тут же шмыгнула в комнату, закрывая дверь. А снаружи раздался дружный хохот в пять голосов.

— Вот ведь рыжая!

Я пожала плечами, включила кофеварку и отправилась к компьютеру. Предстояла тяжелая ночка.

День десятый — одиннадцатый в ИГХ, понедельник и вторник.

Такая сумасшедшая ночь без сна была у меня тогда, когда я планировала месть троллям за Стерлядь и Морфеуса. Тоже море кофе, только настрой немного другой. Но когда поверх руки на мышке легла мужская ладонь, я испугалась.

— Ты всю ночь не спала?

Я скосила глаза на Джокера:

— Я под арестом?

— Скорее под надзором, а что? Ты чего делаешь?

— Тогда почему вы не стучитесь, когда приходите, Учитель?— мне сжали руку так, что мышкой я уже не могла управлять и щелкнуть, чтобы прикрыть окна.

— Я знаю, что ты одна.

— Я могу быть не одета, — попыталась через клавиатуру, но вторую руку тоже перехватили.

— Я думаю, что мне бы понравился такой вариант. Повторю вопрос — что это?

Он прижал обе ладони к столешнице, нависая сверху. Мои попытки вырваться лишь рассмешили его.

— Ребенок, не ерзай. Наводишь на мысли. На вопрос отвечай.

— Это всего лишь моделировании ситуации, — уклончиво ответила, меня тут же отпустили и даже выдернули из-за стола. Чтобы усесться самому и усадить заложницу к себе на колени. Длинные руки тут же опустились на клавиатуру, беря в плотное кольцо.

— Слишком правдоподобная модель. Что пытаешься сделать? Впрочем, не говори, сам вижу. Ты хочешь получить доступ к собственному чипу. С полным его управлением. Ребенок, ты лезешь в петлю. Десперадо с тобой общался?

— Так это он по вашему приказу?

— К сожалению, по собственной дурости. Сестренку ему подавай, рожа мачистая. Я пытался оградить тебя от всего, но ты упорно лезла в петлю. Давай поясню. В ИФТФ предатель, найти не можем. Ты — цель, причем охотников устроит любой вариант, включая труп. Догадываешься почему?

— Я свидетель?

— Единственный живой свидетель против Лачинского старшего. Он оказался слишком умным, чтобы сдохнуть. Тебе придется давать показания, максимум что мы достигли — закрытое заседание. Я не хотел, чтобы тебя подписали на проект, но меня вынудили привезти тебя. Но и это фигня. Небольшие ограничения, контракт ты все равно не подписала, только неразглашение. Меня больше волнует тот гад, который сливает информацию и пробные разработки. Модер слишком увлекся тобой и забыл о безопасности. Извини, ты разжижаешь ему мозг.

— Мы разводимся.

— Я говорил, что у меня два гениальных ученика, и почему то именно эти два вундеркинда доставляют мне больше всего проблем своей гениальностью.

— Не пробовали отпустить нас? — и вновь мою тщетную попытку вырваться подавили, по сильнее сжав за ребра.

— Его отпустил, тебя... Не дождешься, у меня есть все права на тебя. Один раз я ими пренебрег, все закончилось плачевно.

— Мне рассматривать это как попытку извиниться, что вы бросили меня десять лет назад?

Джокер вздохнул и уткнулся лбом в мое плечо:

— Ребенок, на меня тогда тоже открыли охоту, я был под колпаком. Чтобы выехать за границу, мне пришлось бы забрать тебя и засветить возле себя. А с учетом, что мы оба попали в поле зрения одного человека, то...

— Нашли бы два хладных трупа.

— Это при хорошем раскладе. Да еще этот директор приюта, уперся рогом и не дал поговорить. Ну не бить же мне его.

— Ну а потом? — мне не хотелось признавать его правоту, усталость включила упрямство.

— А потом ты решила стать мышкой. Смысл вмешиваться в принятое решение? Документы я оформил на твое имя, ничего на сторону не ушло.

— Ну а сейчас почему вспомнили?

— Так получилось, — его пальцы вновь забегали по клавиатуре, и меня легонько подтолкнули с коленей, — приведи себя в порядок, идем завтракать. Да, учти, я дал Десперадо свое официальное добро на ухаживания за тобой. Смирись.

Новость ошеломила настолько, что я брякнулась обратно на стул. Вернее на Джокера, который там сидел.

— Так ведь он говорил...

— Тебе понравилось сидеть на ручках? — соблазняюще мурлыкнул ректор, перехватывая поудобнее и продолжая что-то строчить в компе.

— Ну, мы вроде вчера с Десперадо договорились, — я попыталась освободиться, но Джокер цыкнул.

— Ребенок, посиди пять минут спокойно, коль залезла на коленки. Отвлекаешь. В лазарете и в серверной, когда пьянствуете, можете играть в братья-сестрички сколько угодно. На людях все остается по-прежнему — они с Локки наперегонки тебя соблазняют, ты в своей манере держишь оборону, я рычу на всех троих. В своих подчиненных и студентах я уверен на девяносто девять процентов, но один процент оставляю на гнилую рожу. Все должны думать, что у тебя ветер в голове, а у них тестостерон шкалит. И у меня тоже. Так что привыкай.

Он в последний раз щелкнул по клавиатуре:

— Получи и распишись. Это доступ в настоящую измененную реальность. А теперь без моделирования и возможности отката — ты взломаешь свой чип и перенастроишь его под свое полное подчинение. Стартуешь после завтрака. Я буду за тобой следить, но без страховки, Ребенок. Одно неверное движение и два института схлопнутся,, а всех нас не станет. Пора платить по счетам. Все, слазь с меня, и идем завтракать.

Я молча встала и дождалась, пока он поднимется:

— Ребенок, я кому сказал?

— Распорядитесь принести мне завтрак сюда. Одно условие, если я перенастраиваю, то вы меня отпускаете.

— Я не буду препятствовать твоим временным отлучкам. Ребенок, здесь пока самое безопасное место.

Джокер подошел и вложил мне в руку кольцо с жемчужиной:

— Здесь чип с перемещением в институт. Не геройствуй, чуешь опасность, сразу же активируешь, и плевать, что посторонние увидят. Все инстаграммы, соцсети, блоги зачистятся потом. Никто ничего не докажет без улик.

— Окольцевали со всех сторон, — буркнула я, разворачиваясь к компьютеру. Когда обернулась, то Джокера уже не было.

Вздохнув, погрузилась в программу. Ушла с головой, вычитывая и перепроверяя каждую строку, прежде чем вносить какое-либо изменение. Через полчаса подключила планшет, чтобы перепроверять особо спорные места. Символы мелькали, команды меняли друг друга. Я нашла блок управления мобильными чипами, разобралась, что в перемещении участвуют до четырех переменных, причем у каждой своя путанная зависимость от множества факторов. Координаты перемещения определялись географическими координата Земли, но при этом делалась поправка на время прибытия. Время прибытия через сложную иерархию отдельного блока органайзера коррелировалось с остальными активными чипами. Номер чипа являлся уникальным, однако привязывался к учетной записи и ее уровню защиты. И вот тут у меня была затыка. Моя учетная запись была мертва.

Я видела в базе несколько мертвых записей, чипы, которыми давно уже не пользовались. Возможно, кто-то из персонала, что уже уволен.

Влезла в базу и выбрав чип Модератора, проверила журнал перемещений, который велся в режиме реального времени. Последние записи говорили о его вполне хаотичном перемещении за последний день. Тула, Москва, Серпухов, Лобня, Звенигород, снова Москва, еще Москва. Между прочим, мой день рождения, вместо чтения публичной лекции он мотался по Подмосковью? Зачем? И почему вечером, когда меня доставили в Академию Генштаба, он предпочел вновь быть где угодно. Меня заинтересовал последний скачок. Он был вынужденный, координаты заводились не в ручную, а присланы извне. И источник был активирован незадолго до...

Я подскочила и вдруг увидела, что в гостиной стоит поднос с едой, а в кресле вольготно расположился Локки.

— Локки? А что вы здесь делаете?

— Ааа, она говорить умеет! — подпрыгнул блондин и вздохнул, — Кейтелин, три часа назад я честно стучался в течение десяти минут. Потом еще четверть часа пытался дозвониться по телефону. Затем плюнул на приличия и вошел. Далее еще полчаса пытался уговорить вас поесть. Это первый час так весело прошел. А потом я вот сижу, жду когда очнетесь. Хорошо, у меня первая лекция через час. Завтракать будете? Бутерброды еще не испортились.

Он протянул мне чашку с кофе и блюдо с многоэтажной хлебо-мясо-овощной конструкцией.

— Через час меня сменит Десперадо, а потом до вечера с вами будет Ньерд. У нас приказ не вмешиваться, только наблюдать и вовремя кормить. Джокер останется у вас ночевать.

Я пожала плечами и повернулась к монитору, лишь буркнув:

— Не шумите.

Итак, что имеем еще. Есть перемещение между двумя институтами, почти константы, но тоже подвержены своей системе координат...

Я не слышала как Десперадо сменил Локки, как пришел Ньерд. Однако великан божественного происхождения не стал со мной церемониться, вместе со стулом отнес в гостиную и заставил съесть все, что принес. Стул он вернул обратно, когда отвлекшись, дал мне ускользнуть к компьютеру, где я продолжила работу стоя.

Джокер появился неожиданно, возможно даже длительное время стоял за спиной, наблюдая. Он дал о себе знать, лишь когда я потянулась, разминая затекшую спину. С теорией управления я разобралась на тот момент, и даже Ньерд побыл подопытным кроликом, позволив принудительно отправить его в лазарет.

Обратно он вернулся сам, потому что я уже забыла о враче, отслеживая, как в программе появляются данные о перемещении. Ньерд не стал возмущаться, а тихо сел в уголочке.

И вот затекшая спина дала о себе знать, я потянулась, а на плечи тут же легли длинные пальцы, разминая сведенные мышцы:

— Следи за осанкой, иначе лет через десять скрутит в букву "зю".

— Учитель, больно! — мне действительно было больно, простреливало сквозь все тело, а он давил будто специально сильнее там, где терпеть уже не было сил.

— Я тебе массаж делаю, а ты ноешь. Девчонка, что с вас взять. Пока я не вижу результатов. Ты все вьешься вокруг, но хоть что-нибудь сделать боишься. Я разочарован.

— Чем больше разочарование, тем быстрее я вам надоем, пойдете искать новую игрушку.

— Не отвлекайся, работай, — руки на минуту замерли, но потом продолжили мять плечи.

Я на мгновение прикрыла глаза, давая себе легкий отдых.

— Только не мурлыкай, — хмыкнул Джокер, — кофе сделать?

— Да, и бутерброд. Там мальчики притащили портативный холодильник, нож и хлеб в шкафу.

— Нахалка, — восхитился Джокер, но все же пошел выполнять поручение.

Когда он вернулся с тарелкой и чашками, я уже рылась, ища привязку своего чипа. Впрочем, я не сомневалась, на кого замкнут чип, но решила проверить на всякий случай и другие варианты.

Затренькал телефон, Джокер лениво ответил:

— Ну что еще? Да я в курсе, что кто-то лазает по блоку перемещения. Ага, сейчас пытаются меня вскрыть, тоже в курсе. Не будь занудой.

— Админу привет, — буркнула я.

И трубка, и мужчина замолчали, затем Джокер уточнил:

— Это как?

— Вижу его в сети, и он активно мешает. Хорошо, что именно в этот раздел у него доступ ограничен.

— Слышь, ученичок, не вмешивайся, — отмер Джокер, говоря в трубку, — тут хакер рыжий квалификационную сдает. Да щас, разбежался. Нет, я ее не страхую. И да, я таки осознаю. Админ, успокойся, я в курсе навыков рыжей, она осведомлена, чем может закончиться ее подрывная деятельность. Так что расслабься, скоро она сдастся.

— Гад, вы Учитель, — прокомментировала его последнюю фразу, а Джокер ухмыльнулся, сбрасывая вызов.

— Все в твоих руках, Ребенок, работай, не буду мешать, если что — зови.

Я проигнорировала, потому что на этом моменте закончила все проверки. Сейчас осталось самое сложное — разделить наши чипы с Учителем. При этом надо провернуть так, чтобы невидимые наблюдатели не поняли, как я разрывать буду, а то, что кроме Админа, за мной наблюдает и Модератор, я не сомневалась. Наши отношения перешли на иной уровень, мы следили за друг другом, не идя на контакт. У Админа и Модератора не получилось порвать привязку, Джокер слишком тщательно ее охраняет, повесив маячки и сделав ее мобильной с постоянной сменой пароля.

Оглянувшись украдкой, я онемела от возмущения. Джокер растянулся на моей постели поверх покрывала, спасибо, что хоть снял ботинки. В силу своего роста, полностью он не поместился, закинув ноги на спинку кровати. Глаза были закрыты. Интересно, у меня кровать медом намазана, что в них постоянно ректоры засыпают?

— Я не сплю. Работай, — приказал учитель.

Я показала ему язык.

— И все вижу, — он открыл один глаз, — так что не выпендривайся, работай.

Но я уже замерла, собираясь перед последним рывком, который может растянуться часов на двенадцать, не меньше.

— Может отдохнешь? — позвал меня вдруг Джокер, великодушно добавив, — я подвинусь.

— Как мило с вашей стороны, Учитель, — съехидничала я, запуская смартфон и синхронизируя его с планшетом, — но вот я не поняла, у нас тут свидетелей море?

— Да вроде мы вдвоем.

— Ну и держите свои потаенные тестостероновые желания под контролем, — фыркнула я и повернулась к нему.

Он усмехнулся:

— А зачем?

— Потому что начиная с этой минуты отвлекать меня небезопасно, так что наблюдаете, молчите и не лезете под руку, — серьезно предупредила я.

— Ребенок, ты сейчас что и кому пытаешься доказать?

— В первую очередь себе. Я доказываю себе, Учитель. Время пошло.

С этого момента время перестало существовать, события отражались на краю сознания, не вызывая эмоции. Я осторожно распутывала тонкие узелки защиты, которые навязал вокруг чипа Джокер. В момент обновления системы, я забрасывала в смартфон справочники по выбору координат и сканировала базу чипов, отслеживая близнецов. Три человека могли меня остановить — два ректора и один Админ. Джокера посетила бессонница, он стоял за моим плечом, наблюдал и молчал, отходя лишь заварить кофе и подсунуть мне бутерброд. Периодически в комнате появлялись Локки и Десперадо, но и они словно воды в рот набрали, лишь в особо спорых случаях начинали жестикулировать Джокеру, но тот отмахивался от них.

Ближе к утру ситуация стала нагнетаться. В руках Джокера появился планшет, с которого он отслеживал мои перекраивания программы. Деканы из гостиной на коленке переделывали расписание, отменяя и перенося занятия. Потом появился Ньерд, который молча заменил очередной бокал кофе чашкой бульона. Но это так, где-то на задворках реализма, я уже жила в виртуальной реальности, подходя к моменту, когда все решает одно нажатие клавиши. Бросив быстрый взгляд в окно, поняла, что уже вновь спускаются сумерки.

— Уже вечер? — спросила, смотря, как загружаются в смартфон последние байты нужной мне информации.

— Да, — коротко отрезал Джокер.

— Джокер, ей нужно отдохнуть, — вмешался тут же Ньерд.

— Нельзя, у нас снята почти вся защита с искаженного континуума. Модер и Админ страхуют от воздействия извне, Тор и Блад обеспечивают защиту с нашей стороны. Дальше, Ребенок.

Фыркнула. Интересно, а что мне еще оставалось делать, если Джокер просто вписал мой чип в защиту всей программы, и только помня его любовь к маленьким сюрпризам и перестраховкам, еще когда он репетиторствовал, я сумела найти подводные камни защиты. Вот такие сюрпризы от Учителя, удивительно, что близнецы об этом не знали. Убедившись, что смартфон уже полностью готов к активации чипа, я прервала синхронизацию и бросила его себе на колени. А дальше мои пальцы вновь стали летать по клавиатуре, перепрошивая подчиненность чипа, чтобы под конец вплести в правильную конфигурацию маленькую ошибку. Маленькую не фатальную ошибку, и успеть запустить обновление, прежде чем надсмотрщики успеют среагировать.

— Ребенок, — рыкнул Джокер, перехватывая из моих рук управление программой. Параллельно активировались Модер с Админом, но сделать пока ничего не могли, шло обновление блока.

Локки дернулся к ноутбуку дяди, на ходу вводя данные для администрирования, Десперадо созванивался с Тором, а тот с Бладом, пытались сделать откат к предыдущей версии, на меня никто не обращал внимания, справедливо полагая, что трепку можно задать потом.

Я же внимательно следила за шедшим сканированием и действиями остальных, параллельно внося на смартфон координаты и уникальный код и боясь его выпустить из рук. На планшете уже было видно, как программа прописывает мой путь. Сейчас остались лишь два варианта. Если я все сделала правильно, то это будет мой первый самостоятельный скачок, а если нет, то... придется обзавестись новым смартфоном, так как этот просто не выдержит нагрузки.

Когда обновление достигло пятидесяти процентов, я нажала энтер. Комната исчезла.

День одиннадцатый в ИФТФ понедельник. Вечер.

Холодный пол почувствовала, лишь когда приземлилась и осела, не устояв на ногах. Вокруг была звенящая тишина, и вдруг что-то дзынькнуло, словно уронили оцинкованное ведро. Я медленно открыла глаза, не веря в произошедшее. Получилось!!!

— Ох, батюшки мои, принесла ж нечистая, — прилетело в спину.

Я насторожено поднялась, оглядывая столовую и притихших флудеров, где за знакомым столом выделялись две синих головы. А за спиной тетя Маня поднимала половник, ворча:

— И ведь чистый скелет, хакеры на еде что ли экономят или ты там все разнесла?

— Теть Маня, они меня два дня не кормили, — пожаловалась я, — и только потому, что я слегка похулиганила.

— Гады, — припечатала тетя Маня, накладывая огромную тарелку овсянки.

— Кейтелин? — выдохнули Кемистри и Инферно.

— Я, — у меня резко зачесался нос, — и я соскучилась.

Они подскочили все разом, но первыми были двойняшки:

— Мама!

— Прибью, — выдохнула я, обнимая их.

Всеобщую флудерскую любовь остановила тетя Маня. Грозно размахивая половником, она насильно усадила за стол и поставила ту самую овсянку:

— Поешь, а то ведь опять заловят.

Резонно, с учетом, что у меня двадцать минут, пока идет обновление блока. Ребята тут же облепили, пока я как удав заглатывала кашу:

— Откуда ты, что ты? Как ты? Ты сбежала? А если Джокер придет? Ты, правда, преподаешь?

— Кофе и далее не перебивать. Джокер устроил мне проверку, предложив взломать мой чип. Че, у нас изначально были неверные данные, потом я тебе все расскажу. В общем двое суток именно этим и занималась. И вот итог. Мое первое самостоятельное перемещение. Да, я преподаю, ведь диплом у меня есть. Со мной все в порядке, институт пока стоит на месте, но это лишь вопрос времени. Сейчас никто не появится, потому что я заблокировала все перемещения, включая стационарные порталы. И это, — я перевела дух и оставила так и не тронутый кофе, — я буду иногда приходить в гости, но сейчас самое безопасное для меня место — институт хакеров.

— Так ты хакер? — выдохнули непосвященные бывшие однокурсники.

— Есть немного, — улыбнулась я, — хотя последнее время я злобный тролль. Как же спать хочется!

— Пошли к нам, — предложила Пикси.

— Солнце, я тоже соскучилась по твоим побудкам, но в ближайшее время мне неземное удовольствие в кровати не светит. Я должна сделать одно дело. Очень важно. Простите, мне надо уже идти.

— Кейтелин, вы, правда, разводитесь?

Десятки глаз смотрели на меня, ожидая ответа.

— Да.

— Но почему? — спросил Морфеус.

— Мы оба начали строить отношение на лжи. Плохой фундамент для долгосрочных планов на совместную жизнь. Ребята, простите, но мы сами решим с господином Модератором наши проблемы.

Я набирала уже координаты в реальности, искренне надеясь, что в Москву попаду уже утром, когда от дверей послышался знакомый голос:

— Всем доброго вечера! Что у вас случилось, господа студенты?

Ребята выпрямлялись, пытаясь загородить меня, а я замерла, вспоминая первые дни после возвращения домой.

— Стерлядь, можно тебя? — тем временем спросил Мастер НЛП.

— Добрый вечер, господин Мастер НЛП, — я сама встала, чтобы меня заметили.

— Кейтелин? — он на мгновение замер, — вы с ума сошли? Вам нельзя здесь оставаться.

— Я уже ухожу. Простите, я не поблагодарила вас за помощь тогда.

— Пустяки, не сейчас. Кейтелин, куда вы сейчас?

Я смотрела как мужчина собственнически обнимал девушку, доверчиво прильнувшую к нему. И самое прекрасное то, что идиллия преподавателя и студентки уже воспринималась всеми как обыденность.

— В Москву. У меня есть шанс.

— Начать сначала?

— Нет, не испортить новые отношения.

— Что? — возмутились вокруг, но ответить мне не дали. В двери ворвались Админ и Модератор, а из воздуха возникли Джокер, Десперадо и Локки. Студенты вздрогнули, а я лишь рассмеялась, посмотрев на часы:

— Ровно двадцать минут, господа.

Джокер сделал шаг в мою сторону, но Модератор окликнул его:

— Нет, Джокер, запрещаю.

Ректор хакеров удивленно повернулся к ректору троллей:

— На основании чего?

— Согласно иерархии, Джокер. Запрещаю.

Джокер скрипнул зубами, но замер. Модератор обернулся ко мне:

— Привет.

— Привет.

— И что теперь?

— А разве мои желания что-нибудь значат?

— Они всегда значили очень много. Но вопрос не о прошлом. Что ты решила?

— Я вернусь в ИГХ. У меня студенты, не могу же я их бросить перед зачетом.

— Хорошо.

Мы говорили в полнейшей тишине, все остальные лишь следили за нами.

— Как тебе удалось перейти в середине перегрузки?

— Господин Модератор, я не готова открывать свои секреты.

— Хорошо. Возвращайся.

— Мне надо в Москву. Очень надо, — я не выдержала, и голос сорвался на просящий тон.

— Это не безопасно, — заметил Джокер, — я против. У нее контракт с ИГХ. Я забираю ее.

— Нет, — резко ответил Модератор, — она же сдала квалификационную, не так ли, сенсей? А значит, если я правильно услышал условия, то она имеет свободу перемещения с соблюдением мер безопасности. А, Джокер?

— Модер, чего ты добиваешься? Зачем подставляешь девчонку под удар? Да еще с этой квашней Юриком?

— Что? — возмутились друзья, гневно глядя на меня. Я испуганно сделала шаг в сторону зеленоглазого декана.

— Джокер, ты ее пугаешь, — грустно усмехнулся тот, — ты не привык иметь дело с обычными людьми. Но это ее выбор, — он повернулся ко мне, — тебе хватит трех часов?

— Да.

— Дай смартфон. Куда?

— Таганка.

Модератор быстро настроил мой гаджет:

— Здесь автовозврат через три часа. И я все еще жду нашего разговора.

— Что твою мать, здесь происходит? — взорвался Джокер

— За ней проследят Зиг и Тарантино. По чипу естественно. Она действительно нас сделала, сенсей. Беги, Рыжик.

— Прости.

Я активировала переход и провалилась в темноту.

Двадцать восьмое сентября. Утро.

Я оказалась на Таганке у входа в театр. Оглядевшись, поняла, что в джинсах и свитере я выгляжу немного необычно, хоть солнечное утро и нельзя назвать холодным. Хорошо хоть толстовка... Толстовка? Я рассмеялась, спугнув случайного прохожего. На меня была накинута спортивная куртка Модератора. Пытается пометить? Увы, уже все решено. Надеюсь, что с разводом он решит так же быстро как и с браком. Я набрала номер, искренне надеясь, что меня сумасшедшей не назовут.

Он отозвался почти сразу:

— Доброе утро. Вы ранняя пташка.

— Скорее я еще не ложилась. Но мне удалось вырвать три часа абсолютной свободы, так что глупо тратить их на сон.

Он усмехнулся, а я услышала неясный шум.

— Где вы, таинственная незнакомка? Я на машине, могу вас подхватить.

— Театр на Таганке. Вы слишком рано за рулем.

— Я выезжаю на работу пораньше, чтобы в пробках не стоять. Ждите, солнечная девочка, буду через десять минут.

Он появился как и обещал через десять минут. Вышел из машины и не отрывая глаз, направился ко мне. Я вдруг испугалась, что мне не хватит смелости, но было поздно.

— Доброе утро!

— Привет. А мы можем перейти на ты?

Мужчина удивлено вскинул бровь, но потом улыбнулся:

— Конечно. А у меня для тебя подарок. Твой звонок застал возле дома, поэтому я рискнул вернуться и забрать его, — он развернулся было обратно к машине, но я поймала его за руку.

— Подожди. Нам надо поговорить, прежде чем мы решим, как быть дальше.

— Это важно?

— Для меня да. У меня, правда, всего лишь три часа, вернее уже два часа сорок пять минут. Мне это важно, пожалуйста.

Мужчина подошел и взял меня за руки:

— Хорошо, где?

— Где-нибудь, где нас не услышат, — попросила я, — разговор сложный.

— Мой дом неподалеку, там нам точно не помешают.

Я колебалась лишь мгновение и кивнула:

— Хорошо.

Он приглашающе махнул в сторону автомобиля, затем слегка обогнал и открыл дверь на заднее сидение:

— Там твой подарок на день рождения. Надеюсь, тебе понравится.

На сидение стояла небольшая переноска для животных. Я села и осторожно подтянула к себе сумку. Внутри спал щенок таксы шоколадного цвета.

— Это мне? — я едва касаясь, погладила зверька.

— Ты показалась мне одинокой, может маленький друг поможет тебе чаще улыбаться, — он устроился на водительском месте и мы поехали.

— Я слишком безответственна, как я буду за ним ухаживать, если сама забываю есть иногда. Да и жизнь у меня нестабильная, мягко говоря.

— Я могу оставить его у себя, но будет лучше, если ты возьмешь его с собой. Мне кажется, вы сумеете договориться. Или дело в муже?

— Мы живем раздельно, — я бросила на мужчину сердитый взгляд, — и вопрос с разводом решен окончательно.

— Как скажешь. Мы приехали. Последний этаж.

Квартира была небольшой, без излишеств. Мужчина помог мне занести переноску на кухню и выпустил щенка к миске, где была каша с кусочками мяса.

— Я не распаковывал корм, надеялся на скорую встречу. В машине сумка, где все необходимое на первое время. Все прививки сделаны. Как назовешь? Мне что— то объясняли про родословную, что имя должно быть на Б.

— Байт.

Он рассмеялся, потом включил кофеварку:

— Ты хотела поговорить. Я слушаю.

Собравшись духом, я начала долгий рассказ. С самого начала, как погибли родители, про нападение, как бежала из Москвы. Он не перебивал, лишь по стиснутым зубам и сжатым кулакам можно было догадаться о его реакции. Я не помню, в какой момент оказалась на его руках. Он лишь гладил по голове, едва касаясь губами волос. Байт наелся и, сделав одну лужу, довольно спал у наших ног. Мне приходилось завуалировано говорить об институтах, на ходу превратив их в НИИ. Когда я закончила, повисла тишина.

— Куда ты сейчас?

— Обратно. У меня контракт. Мне пора уходить. Надеюсь, не сильно напугала. Ну вот такая я ненормальная.

— Не говори ерунды. Ты сильная, раз нашла силы жить дальше. Я... Я не знаю, как ты это пережила. И понимаю, что и требовать ничего не могу. Позволь просто быть рядом.

Я подняла взгляд. Глаза цвета расплавленного шоколада согревали. В них не было унижающей жалости и фальшивого сочувствия. Тепло и спокойствие и желание помочь.

— Мне надо идти. Время на исходе.

— Один вопрос, если позволишь. Почему ты мне рассказала это сейчас?

— Я уже начала одни отношения со лжи. В результате недоверие и вранье их и разрушило. Я не хочу повторения ошибки.

— Хорошо. Тогда в следующий раз я рассказываю о себе. Я тоже не хочу тебя потерять.

Я улыбнулась и встала, закутываясь в толстовку мужа.

— Ты заберешь собаку? Или пусть у меня останется? Наверно я поспешил с подарком. Но когда ты вчера позвонила, мне хотелось порадовать тебя, и почему-то казалось что солнечной девочке нужна шоколадная собака и непременно такса, что чтобы девочка часто смеялась.

— Когда ты успел? Мы же разговаривали поздно вечером.

— Интернет — великая вещь. Я тут же нашел нужного щенка, позвонил и купил. Он мне ночью спать не давал, — шутя пожаловался мужчина. Объект разговора во сне поскуливал и перебирал лапками.

— Я не могу его взять, прости, — вздохнула я.

— Значит, я и шоколадный щенок Байт будем ждать твоего звонка. Верить, скучать и ждать.

— А у тебя глаза цвета расплавленного шоколада, — вдруг сказала я, пока мужские руки бережно обвивали мою талию.

— Надеюсь, ты любишь шоколад, — моих губ коснулись теплые губы, он нежно поцеловал и тут же отстранился, — ну почему времени так мало?

Я потянулась, словно цветок к солнцу, но потом все же шагнула в сторону двери.

— Мы ждем твоего звонка, — он открыл дверь, а я вдруг развернулась, заскочила в кухню, подхватила щенка.

— Спасибо за подарок, — шепнула и выскочила в подъезд. Я боялась, что он пойдет следом, но дверь за спиной хлопнула. И в этот же момент земля ушла из-под ног. Я лишь крепче сжала Байта, который лизнул меня в нос.

День одиннадцатый, вечер вторника в ИФТФ.

Приземлившись, я не удержалась на ногах и осела на пол, прижимая к груди скулящего Байта. Хитрый Модератор настроил возвращение обратно в столовую.

— Кейтелин!!!

— Сколько прошло? — спросила я подлетевших друзей, отбивая попытки их потискать таксеныша, а тот наоборот рвался всех облизать. Наконец, он извернулся, и его тут же подхватила Пикси:

— Класс! Откуда?

— Подарили на день рождение. Так сколько прошло времени?

— Тебя не было десять минут, — Синдерелла, пыталась подкормить щенка кусочками котлет, — как его зовут?

— Байт, — я встала, оглядевшись. Народ расхохотался, начиная придумывать различные интерпретации клички.

Модератора и Админа не было, за боковым столиком обнаружились Мастер НЛП, Хиппи, Джокер и Десперадо. Стерлядь и Морфеус поднялись следом, с укором глядя на меня. Проверив, что щенок никого не покусал, я махнула ребятам, и мы отошли.

— Не ожидали от вас такого, — процедил Морфеус, глядя в сторону.

— В жизни вообще все вверх дном. То, что мы разводимся, еще не значит, что я перестала вас любить. И я буду приходить. Вот только осталось еще одну проблему решить, и опять приду. Честно.

— Мы опять лезем не в свое дело? — жалобно спросила Стерлядь.

Я ее обняла:

— Ага, как всегда. Но я уже привыкла, что все лучше меня знают, что мне надо. Все, мне пора. Звоните.

Я подошла к куче-мале на полу и забрала щенка. Возле столика с преподавателями притормозила:

— Можем возвращаться.

— Да неужели? — восхитился Джокер, — это что у тебя на руках?

— Учитель, у меня нет желания сейчас скандалить. Я обещала вернуться и выполняю свое обещание.

— Пойдем, чудо, — вздохнул он устало, — детский сад.

Он встал, кивнул коллегам:

— Все, ректору своему передайте, что ночью запущу сканирование. Пусть порталы тоже закроет.

— Передадим. Удачи, Кейтелин.

Я лишь кивнула, потому что усталость накатила со страшной силой. Хотелось в душ и спать и...

— Ну что еще? — проворчал Джокер.

— Байту нужен специальный корм и... Я же пакет со всеми принадлежностями забыла.

— На диете посидит. Идем. У Плюшкина дома есть живность, он все организует. Десперадо, забери у нее Терабайт шерсти, а то ведь упадет от усталости.

Под строгим надзором ввела координаты и махнула рукой друзьям. И вновь темнота заслонила все вокруг.

День одиннадцатый, вечер вторника в ИГХ.

Меня подхватили, когда я осела на пол, попытались поднять, но голову тут же пронзило молнией боли.

— Десперадо, вызывай Ньерда. Слишком большая нагрузка на ослабленный организм, — рыкнул, опуская меня на ковер и подкладывая под голову подушку, — и цитрамон дай. Ребенок, постарайся, не двигаться.

В нос меня лизнул горячий язык, и тут же донеслось сквозь туман:

— Пса заберите, и пусть Плюшкин им займется, у него ж чего-то пушистое живет. Хомячки? Да какая разница, за собаку головой отвечает.

— Что с ней? — собачий язык исчез с поскуливанием, зато появились прохладные руки Ньерда, — Доигрался? На себя начхать, решил девчонку сжить со свету?

— Делай что надо и помалкивай. Кто на дежурстве?

— Тор и Локки.

— Пусть готовятся к сканированию всей системы.

— Вот иди и займись. Я забираю Кейтелин в лазарет. Ей придется ставить капельницу.

— Нет, укладывай в моей спальне. Давай я укол сделаю, а ты неси все необходимое.

Меня бережно подняли, но от острого приступа головной боли не спасло, я застонала.

— Тише, милая, потерпи. Не надо было тебя отпускать.

— Надо, я теперь все правильно сделала.

— Ну если так, то оно конечно, — вену обожгло огнем укола. Организм на любое прикосновение реагировал бурной болью.

— Что со мной, Учитель? — прошептала, пока Джокер бережно, словно фарфоровую куклу, раздевал и укладывал под одеяло.

— Передоз у тебя, Ребенок. Слишком много прыжков за раз, не привык организм еще. Я тоже, старый осел, мальчишки послушался, отпустил погулять на свободе. Надо было сразу забрать тебя, дать отдохнуть, а потом уже на свидания бегать. Ньерд, твою мать, где ты шляешься?

— Успокойся, плохо, что ей плохо, но не смертельно.

Я сквозь слезы улыбнулась.

— Кейтелин, я сейчас поставлю капельницу, — начал рассказывать Ньерд, — это часа на два, но вы не ждите, засыпайте, я проконтролирую и сниму ее.

— Я сам, — вмешался Джокер.

— А сканирование?

— Отсюда справлюсь.

Ньерд быстро провел необходимые манипуляции и отдал дяде кучу лекарств на всякий случай. Цитрамон начал действовать, я слегка пришла в себя. Джокер принес ноутбук и устроился напротив меня в кресле.

— Меня надолго развезло? — спросила я, глядя как в очках мужчины отображается монитор.

— Утром все будет хорошо, спи давай.

Я заметила, что он улыбается.

— Я думала, вы будете злиться.

— Злиться? Ребенок, я горжусь тобой. Близнецы не могли в течение десяти дней вскрыть то, на что тебе потребовалось пара суток. Девочка без имени и практики обошла профессоров и признанных профессионалов высшей категории, хакеров, сумев блокировать на полчаса перемещения между институтами и реальностью. А это твое двойное обновление, замаскированное под одно? Ты вообще представляешь, что ты можешь? И да, я горжусь, что основы тебе дал я. Черт, Ребенок, ты и меня обвела вокруг пальца. Я ведь поверил, что ты ошиблась. Ты маленький рыжий гений. А теперь спи.

И он вновь уткнулся в ноутбук. Я попыталась открыть рот, но мне и слова не дали сказать:

— Спать, Ребенок, закрывай глаза и спать. Байту нужна здоровая хозяйка.

В который уже раз беспрекословно подчинилась Джокеру, позволив сну унести меня в небытие.

Двенадцатый день в ИГХ, среда.

Утром я проснулась самостоятельно, хотя на самом деле это была неправда. Я села на кровати, мутным взором обвела комнату, вспомнила, что меня вчера помотало по различным временным пространствам, и побрела в душ. Все-таки двое суток без простых гигиенических процедур ни есть хорошо. Теплая вода ласкала кожу, я даже выдавила на себя гель, только меня смутил запах. Слишком резкий, горький. Может срок годности кончился. Также не разлепляя глаза, вычистила зубы, стоя под усыпляющей струей воды. Хорошо, что у меня многолетняя практика — могу продолжать дремать пока утром привожу себя в порядок. Вспомнив, что волосы тоже хотят блестеть чистотой, вымыла их до скрипа шампунем и стала шарить по полке в поиске кондиционера. Попавшийся тюбик вызвал недоумение — зачем мне крем для бритья? Отставив в сторону, более тщательно осмотрела полку. Кондиционера не было. Только шампунь, крем для бритья и гель. Мужские. Интересно, кто из братьев решил надо мной так подшутить? Узнаю — отомщу. Хотя можно и наоборот, сначала отомстить, а потом уже и узнать, и еще раз отомстить.

С невеселыми мыслями я завернулась в полотенце, пытаясь руками хоть немного распутать волосы без потерь для общего объема, и вышла в гостиную. Чтобы остолбенеть. В комнате с отвалившимися челюстями, изображая статуи, расположились пять мужчин — дядя с племянниками.

— Ну знаете ли, это уже перебор! — возмутилась, придерживая полотенце у груди, — я даже у себя не могу уединиться и спокойно сходить в душ.

— Ребенок, — мягко сказал Джокер, отмирая и направляясь к шкафу, — это мои комнаты. Ты у меня ночевала, не помнишь?

— Блин, — простонала я, отступая обратно в сторону ванной. Четверо братьев все также, не отрываясь, разглядывали меня.

— А ну отвернулись, — зарычал Джокер, бросая мне сверток, — а ты иди, оденься.

Я нырнула обратно в ванну, прижимая к груди мужской махровый халат. Закрывшись на щеколду, посмотрела в зеркало. Мда, полотенце, конечно, прикрывает стратегические места, но видок еще тот. Быстро натянула халат и запуталась в рукавах, обмотала вокруг талии несколько раз пояс. Подобрав полы, волочившиеся по земле, повторно вышла в гостиную.

Они все по-прежнему были там. Я смущенно придерживала воротник.

— А где моя собака?

— Гулять изволит, Плюшкин приведет скоро.

— Ну я одеваться пошла? А то лекции скоро.

— Ну давай, — согласился Джокер, изо всех сил сдерживая смех. Братья тоже тщетно пытались не расхохотаться в голос. Кусая губы, ускорила шаг в сторону входа, и уже когда открыла дверь, в спину донеслось:

— Тапки дать?

— Нет, спасибо, без лыж обойдусь.

Ударная волна смеха захлопнула дверь, я пулей вскочила в свою комнату, и тоже расхохоталась.

Через полчаса я, держа подмышкой счастливого Байта, спускалась по лестнице, параллельно вычитывая на смартфоне основы воспитания и ухода за таксами. От встречи с полом меня спасли, банально схватив за шкирку кителя, когда я промахнулась и наступила мимо ступеньки.

— Ну и куда спешим в гордом одиночестве? — спросил Десперадо.

— Я с Байтом.

— Все равно маловато, — отмахнулся Локки.

— А вы всегда парой ходите? — усмехнулась я.

— Только на завтрак, как велит дядя, — нас догнали Тор и Ньерд.

— И только я один совсем один, — фыркнул замыкающий строй Джокер, — Ребенок, составь компанию старику. Чего без нас ушла?

— Зачиталась правилами ухода. Учитель, я смогу сделать заказ, чтобы его оставили просто под дверью?

— В ректорат оформи доставку, там дежурный примет. Ты куда с шерстистым собралась?

— Завтракать.

Мы как раз дошли до столовой. Джокер удивленно хмыкнул:

— А собаку на довольствие не ставили.

— А мы пополам, Учитель, ну а где я сейчас еще еду раздобуду? Оставленная Плюшкиным еда для хомячков не подходит, тушенка — слишком жирная для малыша. Детских мясных консервов у него не нашлось.

— Ужас, пищевая катастрофа, — ехидно посочувствовал ректор и толкнул двери, — заходи.

Столовая была полна народу, все-таки понедельник, скоро зачеты. Но почему у них на меня такая реакция, я же здесь две недели.

— Ух ты, зверушка, — восхитились слева.

— Да, Лисичка опять кого-то поймала, — это уже справа.

— Это моя собака. Его зовут Байт.

Щенок судорожно задергался и попытался залезть мне под китель, чтобы спрятаться от грохочущего смеха, чем вызвал дополнительный взрыв хохота:

— Сообразительный малый, знает куда лезть.

Я фыркнула, прижала таксеныша посильнее к себе и шагнула в сторону раздаточного стола.

Повар хмуро посмотрел на меня, затем покосился на ректора, который с братьями наблюдал за нами и вновь перевел взгляд на меня:

— Госпожа Кейтелин, животным в столовой не место.

— Я знаю, но он хочет есть. И я хочу. Может, в порядке исключения покормите нас?

— Это после того, как вы всю столовую мне разгромили?

— Мне помогал ректор. Но признаю свою вину. Больше не буду, честное слово, — пообещала я, стараясь не смотреть в сторону двери, откуда доносились сдавленные смешки.

— Значит, у тети Мани кашу едим, а у меня?

Я вздохнула:

— Давайте кашу. Но и Байту тоже.

— Потерпит, сейчас я ему сделаю похлебку. У меня у самого две собаки, так что не переживай, приготовлю все согласно возрасту, — смилостивился повар, протягивая нежно ненавидимую мной манку.

Пришлось сдержать стон мучения, сдержанно поблагодарить и отправиться с тарелкой за стол. Вскоре ко мне присоединились остальные с подносами полной еды. Байт крутился на коленях, пытаясь залезть в мою тарелку, однако я ему не давала из гуманных соображений. Такую склизкую гадость и врагу не отдашь. Десперадо подмигнул мне и попытался заменить отраву на омлет, однако над ухом раздалось:

— Я все вижу.

Это повар принес баланду, при виде которой Байт заверещал на всю столовую, требуя, чтобы его тут же пустили к вкусно пахнущей миске.

— Иди, малыш, пусть хоть кому-то на завтрак будет вкусно, — вздохнула я, спуская щенка вниз.

Когда я выпрямилась, манка исчезла, а Десперадо уже ставил мне омлет, Тор передвигал творог.

— Спасибо, я всегда не любила манку.

— А это не они, это Гурман над тобой сжалился, — кивнул на повара Джокер, покачиваясь на стуле, — умеешь ты подкупать людей.

— Вам видней, Учитель, — ответила я. Какая-то тоска давила на грудь. Мне казалось, что я загнала себя в тупик. Но долго меланхольничать мне не дали.

— Ребенок, на лекцию животное нельзя, — просветил меня Джокер, когда я уже пила кофе с булкой. Байт, решив, что он кошка, топтался на коленях, пытаясь устроиться спать. Услышав слова ректора, сделал попытку приподнять ухо— лопух, и даже тявкнул.

— Вот тебя спросить забыл, блохарик, — фыркнул мужчина.

— У него нет блох, — обиделась, почесывая, наконец угомонившегося щенка за ухом, — в комнате его нельзя оставлять. Там провода еще не убраны, да и вещи все раскиданы.

— Ничего, один раз он тебе погрызет все, и быстро к порядку приучишься, — Джокер следил за мной из полуприкрытых ресниц.

— Если бы там был не проходной двор, то все было бы в порядке.

— Это все отговорки.

Я покосилась на Десперадо

— У меня семинар, — открестился брюнет.

— У меня лекция, — тут же вмешался Локки.

— У меня тоже пара занята, — в один голос заявили Тор и Ньерд.

Я посмотрела на Джокера.

— Нет, Ребенок, и даже не смотри на меня такими жалобными глазами, — он едва не навернулся со стула, — это твоя собака, ты и решай, что с ней делать. Нет, Ребенок, даже не думай.

— Ну, Учитель....

— Нет, забудь.

— Учитель, вы задолжали мне за вчерашний вечер.

Он все-таки упал вместе со стулом. Но никто не дернулся на помощь начальству, все застыли, боясь пропустить хоть слово из нашего разговора.

— Нет, я согласен, что это было феерично, однако все же это не повод, чтобы мной манипулировать.

— Но ведь оно того стоило. Ну Учитель, так сложно пойти на уступку? Вы же признались, что вы в восторге.

— Это о чем они сейчас? — тихо шепнул Локки Десперадо.

— Не знаю, но ночевала она у него, — ответил брюнет, — и душ потом.

— Ну мало ли что я ночью говорил, — буркнул Джокер, — хотя готов опять признать, я получил ни с чем несравненное удовольствие. Если бы ты еще не выключилась... Ладно, давай псину.

Он подхватил щенка с моих коленей и выпрямился, оглядывая вытянувшиеся лица:

— Мда, господа. Ньерд, выпиши всем брому. Вчера вечером Кейтелин шутя взломала защиту всей программы, выведя из строя систему перемещения на сорок минут, при этом сама сбежала через автономный чип. А мы еще двадцать минут вынуждены были сидеть и ждать, пока система закончит обновление. Учитесь, господа хакеры. А то на уме только одно.

— Девушек надо больше брать, вот и не было бы такой реакции, — вкрутила я шпильку.

— Нельзя, Ребенок, — серьезно сказал Джокер, зажав подмышкой рычавшего Байта, — хакерство вещь уголовной преследуемая. Но еще хуже, когда охота за головой хакера идет с двух сторон. Женщины уязвимы в этом случае. Это больше исключение, чем правило, что мы берем девушек. Все десять дамочек уйдут в исследования, никто из нас не возьмет на себя ответственность подставить их. Учебу оплачиваю я лично. Время, господа, через пять минут начнутся лекции.

Словно в подтверждении слов ректора Байт тявкнул. А дальше... Лицо теперь вытянулось у Джокера, он недоуменно опустил голову, смотря на щенка. Тот еще раз тявкнул, даже как-то извиняюще. А на кителе мужчины, как раз там, где был хвост щенка, расплывалось мокрое пятно.

— Ребенок? — обратился ко мне за объяснениями Джокер под хрюканье окружающих, и только потому, что открыто смеяться над начальством никто не рискнул.

— Учитель, он же только поел, а вы его зажали сильно. Он не специально. Он же не знал, на кого напИсал, — я пыталась сохранять серьезное выражение лица, подходя, чтобы забрать несчастное животное.

— И что дальше? — слишком вежливо поинтересовался мужчина, не отдавая собаку.

— Ну давайте, я еще чего-нибудь взломаю после лекций, а вы нас заранее простите. Давайте я его заберу, чтобы конфуза не повторилось. Ректор Джокер, мы с Байтом приносим вам искренние извинения за испорченный внешний вид. Ну, Учитель, отдайте щенка, он же не виноват, — я пыталась отнять питомца, однако Джокер поднял его над головой, — ну я сама постираю мундир. Не издевайтесь над животным!

— Не дождешься, издеваться я буду над тобой, в отместку. Иди на лекцию, не съем я его.

Джокер достал смартфон и тут же исчез вместе с щенком. Я вздохнула и отправилась в аудиторию. Меня ждал третий курс госов.

Они сидели слишком правильные, слишком тихие и послушные. Даже Стом и Туттанхомон. Я насторожилась:

— Что случилось?

— Ничего.

— Хорошо, тогда синхронизируемся, сегодня у нас по плану спам-технологии и оффтоп как дополнительный метод виртуального направленного воздействия на объект.

Шуршание, ни единого возражения, слишком шелковые. Я не выдержала:

— Так, студенты, советую заранее признаться, что вы натворили. Иначе моя месть будет ужасна.

— Да куда уж ужасней, — не выдержал Туттанхомон.

— Таак, — я отложила в сторону планшет, — ну раз начали, так говорите, Туттанхомон.

— И скажу. Вот смысл было начинать нас учить, если вы уходите?

Я опешила:

— Куда ухожу?

— Замуж. Вон вчера ректор Джокер тут молнии метал, говорил, что вы недальновидно думали, сбегая к хлыщу.

— А вы откуда знаете, что ректор буянил? — я уже не знала, плакать или смеяться.

— Так вчера вечером он с деканами в портальную влетели с круглыми глазами, стали проверять, у них ничего не получилось. Если происходит сбой, то портал сразу защитным экраном закрывается. А из фойе института это видно. Вот ректор и бесился.

Я рассмеялась:

— Правда, злился?! На самом деле я сдавала квалификационный экзамен и слегка перестаралась. И никуда не ухожу, так что зачет вам все равно сдавать. Я вообще, даже собаку сюда привезла, так что не дождетесь.

— Ух ты, — зашумели студенты, — а покажите? А где она сейчас? А вам разрешили?

— Так, что за офф-топ во время лекции? Все вопросы потом. Сколько у вас пар?

— Четыре.

— Вот и приходите вечером на горку, мне все равно Байта выгуливать.

Мда, реакция какая-то стандартная, я спрятала улыбку и дождалась пока студенты хоть немного успокоятся.

— А сейчас он где? — спросил Стом.

— У ректора.

— И вам не страшно?

— За ректора Джокера? Нет, Байт еще маленький, так что ректор выживет. Все. Начинаем лекцию, иначе писать будете под диктовку.

Я стала читать материал, когда тренькнул смартфон, сообщая об смс:

"Ребенок, ты еще поостри. Посмотрим, кто последний смеяться будет".

Перерыва у меня не было, после лекции студенты облепили, успешно используя полученные знания на мне, а мне приходилось отбиваться. Пятикурсники потихоньку вытеснили третий курс. Я видела как в дверях крутился Локки, но увы меня не отпускали.

Когда прозвучал сигнал начала пары, студенты расселись по местам, а я увидела стаканчик с кофе, источавшего будоражащие ароматы.

— Так, флудеры и оффтоперы, сидите тихо, пока я наслаждаюсь кофе. Вы меня лишили отдыха, так что на три минута перерыва имею право.

Тут я вспомнила про Байта. Интересно, как он там? Джокер его не обижал? Вдруг вспомнила, что Учитель тоже читает лекции, а где тогда мой пес?

Лихорадочно вошла в систему видеонаблюдения, и стала разыскивать ректора, забыв, что все происходящее на экране видно студентам. А те затаили дыхание.

Джокер действительно читал лекцию. Прислонившись к столу, одной рукой перелистывал страницы на ноутбуке, что-то вещая о технологии защиты серверов. Вдоль другой руки вытянулся Байт, и сладко посапывал, уткнувшись носом в подмышку мужчины. Судя по всему, длинный с длинным достигли идиллии во взаимоотношениях. Студенты Джокера не отрываясь смотрели на пса.

— Такса, — выдохнули мои.

— Ректор собаку завел?

— Это моя собака, — обиделась я и выскочила из аудитории, наказав, — тихо, иначе никто не сдаст зачет.

Добежать до Джокера было минутным делом, а там меня уже ждали. Судя по широкой ухмылке ректора, которая стала еще шире при моем появлении в дверях, диверсия была спланированная. Он еще и демонстративно почесал таксеныша по шейке, и тот довольно заворчал.

Понимая, что за мной следили и даже спровоцировали, я молча спустилась и забрала щенка. Байт приоткрыл глаза и тут же с радостным визгом вылизал меня.

— Сладкая парочка, — поддел меня Джокер.

— Пойдем, Байтик, дядя Джокер исчерпал кредит доверия.

— Это почему это? — притворно возмутился тот.

— Потому что пользуется служебным положением. Так что и не просите больше, не разрешу играть с малышом.

— Ты разбила мне сердце. А если инфаркт?

— Ньерд вам сделает искусственное дыхание.

Подавились все, лишь Джокер расхохотался.

— Мы позже продолжим этот разговор, а то ты мне всех студентов попортишь своими речами. Ты почему не на лекции и почему в твоей аудитории идет трансляция моей лекции?

Он вновь расхохотался, когда я метнулась к себе вместе с Байтом, проклиная свою рассеянность.

В аудитории нас ждали студенты. Я быстро разорвала связь с системой видеонаблюдения и спустила таксеныша на пол.

— Это живой пример нашей сегодняшней темы. Ваша задача внимательно следить за лекцией, не отвлекаясь на собаку. Он же будет оффтопить, спамить, а также флудерничать.

Байт был рад, что получил амнистию на все свои хулиганства. К концу лекции, народ сидел на партах, свесив ноги на скамейки впереди сидящих, и держали планшеты в руках. Иначе шнурки зазевавшегося тут же обслюнявливали до невозможности, ботинки пытались сгрызть, а на брючинах повисеть.

Я же гордо восседала на кафедре, потому что исключений не было ни для кого. Но мне было сложнее не замечать четверолапого тролля, потому что он периодически демонстрировал вокальные данные в особо спорных местах лекции.

Конец пары вызвал у меня вздох облегчения.

— На сегодня все, на следующей неделе рассмотрим правовые аспекты виртуальных атак, и я отвечу на ваши вопросы. Все свободны, только подождите я Байта выловлю, чтобы он не сбежал.

Я подхватила задремавшего щенка на руки, покорно вынесла вылизывания и направилась к выходу.

В столовой народ кучковался группками, рассматривая что-то на смартфонах и похихихикивая как пьяные кикиморы. Ректор с племянниками сидели за своим столом, ехидно переглядываясь.

Я гордо задрала нос и дошла до своего места напротив Джокера. Вручила Десперадо сонного пса и отправилась за обедом. Повар мне на поднос поставил еще одну тарелку непонятным содержимым.

— Живности твоей, — пояснил он, вызвав дополнительный взрыв смеха.

Я спокойно донесла все на стол, поставила миску для Байта на пол и отправила его пополнять запасы энергии.

— Зажигательная лекция, — усмехнулся Локки.

— Основа технологии троллинга, флейма, флуда — использовать во благо главной цели все средства.

После обеда Байт успел пробежаться по всем столам и везде выпросить кусочек, в результате чего превратился в шарик на ножках, добрел до нас, поскулил, чтобы взяли на ручки. Он уснул на коленях. Я же неспеша пила компот. Все остальные уже разбрелись, остались лишь мы с Джокером, да Тор с Ньердом составили нам компанию. Учитель долго изучал меня, потом спросил:

— Какие планы?

— Байта выгулять, убраться, отоспаться. Заказ из зоомагазина привезли?

— Привезли, как то по-мещански. Есть предложение получше. Идеальное времяпрепровождение для долгого вечера.

Тор и Ньерд насторожились.

— Учитель, ваши планы меня совершенно не волнуют. Я уже сказала, что буду делать. В следующий раз предупреждайте меня заблаговременно, тогда возможно внесу изменения в свое расписание.

— Ух какая грозная, почти боюсь. На самом деле, Ребенок, я выполняю твою просьбу.

— Это какую? — я гладила таксеныша, осознавая западню временного искажения. Мне хотелось к тому, кто подарил зверька, тянуло до невозможности, но нельзя. Там прошло слишком мало времени. Не хочу навязываться. Надо терпеть.

— Вспоминай, — потребовал Джокер, пристально следя за моим выражением лица.

— Учитель, не тяните кабель из сервера, просто скажите.

— Вредная. На самом деле ты зачислена на третий курс госхакеров по индивидуальной программе. Общие предметы я уже перезачел, а так нагрузку распределил с учетом твоей преподавательской деятельности. Остальное будешь добирать на отдельных занятиях по вечерам. В эту сессию так и быть, освобождаю, вернее перенесу на весну. Думаю, ребят ты быстро догонишь, с твоей светлой головой то. Заодно институт целее будет.

У меня пропал дар речи, Тор и Ньерд были со мной солидарны. Мы втроем уставились на ректора в надежде, что он шутит. Джокер ухмыльнулся и, встав из-за стола, подхватил щенка, вручил его Тору, махнув мне рукой:

— Пойдем с однокурсниками познакомлю, заодно и декана твоего обрадую.

И я направилась за ним, выбора то у меня не было, хотя:

— Ректор Джокер, я не подписывала документы о зачислении.

— Ребенок, зачем так официально? После занятий подпишешь. Ты хотела учиться, я исполнил твое желание. Смысл затягивать? С твоими данными ты можешь экстерном окончить институт. У нас это вскрытие сейфа в моем кабинете. Пока взломать пароль никому не удавалось.

В каком-то оцепенении я шла за Джокером, наконец, он открыл дверь и подтолкнул меня туда. Это была учебная комната, оснащенная компьютерами, по одному на каждого студента. Доску как всегда замещал огромный монитор. Возле него замер в изумлении Локки. Я осмотрелась и едва кивнула Стому и Туттанхомону.

— Ректор Джокер? — подал голос декан госов, а ребята дружно вскочили.

— Сидите, сидите, — примирительно махнул рукой Учитель, — декан Локки, знакомьтесь, ваша новая студентка, зачислена на третий курс. Индивидуальная программа, только профильные предметы.

— Это шутка? — вежливо уточнил блондин.

— Я абсолютно серьезно.

— Я не беру на факультет девчонок, и исключения делать не намерен.

— Подробности вечером обсудим. Удачи, студентка Кейтелин.

Он также быстро исчез, оставив меня стоять посреди студентов, которым еще утром читала лекцию.

— Студентка, займите свободное место. После разбираться будем.

— Да я как бы тоже не в восторге, — буркнула под нос устраиваясь за компьютером, ближе всего расположенного к преподавательскому столу.

Локки объяснял практику сбора информации и применение ее при сканировании уязвимостей. Я внимательно слушала, параллельно выполняя практическое задание. К концу семинара все уже закончили и ждали меня. Локки стоял за спиной, наблюдая за происходящим на экране:

— Кейтелин, вы слишком много времени уделяете этому этапу. Скорость в работе тоже важна, очень часто время играет против нас. Учитесь работать без перестраховывания, особенно когда есть шанс отмотать назад, — заметил он, когда я все-таки справилась с заданием.

— Благодаря этому я вчера сумела сбежать.

— А если на первом этапе не полезли проверять принцип действия журнала на Модераторе, который скачет как блоха по реальностям, то сбежали бы на пару тройку часов раньше. У вас прекрасные знания, надо только систематизировать их. Думаю, именно это и задумал Джокер. Про сейф сказал?

— Конечно, — улыбнулась я.

— А про полчаса сказал? Что если за полчаса не управитесь, то запрет на повтор в течение полугода. Ладно, идите отдыхать, а то глаза как у китайца. Второй семинар тоже у меня, а практическое задание вы сдали в воскресенье.

Я кивнула, потому что ночного сна мне не хватило. Добредя в комнате до кровати, так и упала сверху прямо в форме, не забыв поставить будильник, потому что через два часа мне надо было отыскать пса, забрать вещи у Джокера, а еще меня студенты ждут возле горки.

Проснулась от того, что мой нос вылизали.

— Байт, ты как здесь оказался?

Увы, шоколадное создание лишь счастливо запрыгало по кровати, размахивая ушами. Я подтянула к груди невесть откуда взявшийся плед, которым невидимка меня заботливо укрыла и, поймав малыша, спустила на пол. Пришла немного в себя и решила сделать кофе. Но желаниям не суждено сбыться. Сначала пришлось переодеваться, поскольку прямо у кровати я вляпалась в лужу. Затем побегала за Байтиком, отнимая грязные носки, упавшие перчатки и любимого жирафа с узелком на шее. В результате спотыкнулась о пакеты в гостиной, откуда выпал и рассыпался сухой корм. Дальше мы с Байтом на перегонки собирали лакомые кусочки — я в пакет, он в живот.

Я умаялась, когда заметила на столе записку: 'Пса покормил, выгуливай сама. Зайду за тобой в семь вечера'. Посмотрела на часы и со вздохом принялась одеваться. У меня осталось около получаса до продолжения экзекуций моего личного учителя-мучителя.

Возле горки толпился народ. Оказывается, пока я ломала систему, ребята соорудили еще и каток. Появление Байта произвело фурор. А малыш гордо вышагивал в новеньком белоснежном ошейнике, хотя в комнате я убила кучу времени, чтобы уговорить его надеть блестящую штучку на шею и потом успокоить, когда он поскуливая пытался его снять.

Малышу понравилось кататься на руках хозяйки с горки. Первый раз он замер, а потом вошел во вкус, смешно семеня по утоптанному снегу в сторону лестницы. Ему помогали забираться на ступени, и уже наверху щенок переминался с лапы на лапу, ожидая меня. Устраиваясь в руках, он повизгивал от предвкушения, застывал, пока мы неслись с ним с горки, лишь уши развивались по ветру, а внизу заливался радостным лаем, спеша снова к лестнице. Его радость и счастье передавались окружающим, вызывая дружный смех на любую выходку таксеныша.

Когда мы уже собирались в двадцатый раз скатиться, Тутанхомон придержал меня:

— Ректор идет, не к добру. Только я не понял, кто с ним. Явно не наш.

И действительно, в нашу сторону вышагивал грозный и кажется злой Джокер, а рядом с ним шел высокий мужчина. Я застыла, отказываясь верить своим глазам.

Щенок заерзал, требуя развлечения, но я лишь прижала, дожидаясь, пока шедшие приблизятся. Но сомнений не было, и тишину прорезал мой вопль:

— Че!!!

Я прыгнула вперед, слетая вниз по горке, а друг уже ловил снизу. Только благодаря Джокеру, выхватившему у меня щенку, Байт не оказался раздавленным.

— Ты чего, подруга? Виделись же недавно!

— Я была невыспавшаяся и думала, что вы мне снитесь. Да мне и сейчас кажется, что сплю!

— Ущипнуть? — расхохотался Че Гевара, — неа, это взаправду!

— Какая трогательная встреча, щас расплачусь, — патетично всплеснул одной рукой Джокер, второй удерживая Байта, — все пошли, у меня времени в обрез, а кто-то еще и забыл о занятиях.

— Так Че будет учиться здесь?

— Нет, это я вас двоих буду учить здесь. Пошли. Ах да, держи свое животное.

Че махнул ребятам рукой, и мы поспешили за удаляющимся Джокером.

— Как тебя угораздило к нам попасть? — тихонько спросила я, разглядывая спину главного хакера.

— Помнишь, мы созванивались, и я тебе сказал, что Джокер и Модер друг на друга орут...

— Между прочим, я все прекрасно слышу, — перебил нас Учитель.

— Подслушивайте молча, — возмутилась я и тут же впечаталась лбом в его спину.

— Ребенок, не наглей, — повернулся и навис надо мной ректор, — не посмотрю что ты..., — он завис в задумчивости.

— Вы сначала определитесь, кто я — студентка или преподаватель, а потом уже и командуйте, и вообще вы тормозите процесс передвижения, — я почесала Байта за ушком и вдруг чихнула.

— Ну что, рыжая, умудрилась простыть? — вздохнул Джокер и отобрал у меня щенка, — прости, лохматый, но твоя хозяйка исчерпала кредит доверия. Заразит же тебя, а мне ее соплей хватает. Быстро домой! — гаркнул он на нас, и мы с Че рванули наперегонки в сторону преподавательского корпуса.

— Вы всегда так общаетесь? — спросил пыхтя Че Гевара, бегом поднимаясь по лестнице.

— Практически да, уже на протяжении пятнадцати лет с небольшим перерывом, — запыхавшись на четвертом этаже, я прислонилась к стене.

— Офигеть, — восхитился друг, — это же Джокер!!!

— Ага, он самый, — вздохнула я, — идем, я кажется, правда подмерзла.

У себя, оставив Че осваивать кофеварку, я быстро переоделась в сухое и теплое. Джокер вошел с щенком и папкой, когда мы уже держали по чашке свежесваренного напитка. Я без лишних слов протянула его огромную кружку.

— Уважила старика, держи плюшку, — одобрительно крякнул Джокер, устраиваясь в одном из кресел. Байт поковылял к своей миске.

— Получи и распишись, это документы на зачисление.

Я посмотрела на папку.

— И чей контракт я должна буду отработать?

— Счет за обучение я выставил твоему пока еще мужу. Он уже оплатил, причем весь срок. Получается, отрабатывать ты будешь на благо института. Подписывай.

— Нет. Если правильно поняла финансовые отчеты по наследству, я в состоянии позволить себе самой обеспечить учебу.

— Вот с Модером и договаривайся. Подписывай.

Я забрала папку и унесла ее в спальню. Когда я вернулась с пустыми руками, Джокер удивленно вскинул бровь, ожидая объяснений. Че Гевара пытался слиться с ковром, на котором сидел.

— Вечером спокойно ознакомлюсь и подпишу, если меня устроит договор, — пояснила я.

— Ребенок, ты меня радуешь, я наконец-то начинаю тебя узнавать. Ладно, у вас три часа, потом Че Гевара должен вернуться в ИФТФ.

— А учеба? — воскликнули мы в два голоса.

— Я думаю, у вас есть о чем поговорить. Отдохните оба, завтра начнем.

Джокер покосился на Байта, который так и уснул возле миски.

— Ребенок, обойдись без прыжков, в конце недели я отпущу тебя на несколько часов к твоему Юрику. Сейчас небезопасно.

Он вышел быстрее, чем я успела что-либо сказать.

— Кто есть Юрик? — спросил Че Гевара.

— Так, познакомилась на воле с одним молодым человеком, — настороженно сказала, доливая себе остатки кофе.

— Эй, подруга, расслабься, я не собираюсь лезть в твою жизнь. Сами с Модератором разбирайтесь. Юрик так Юрик.

— Ты не рассказал, как ты здесь очутился.

— Я начал, но вы с Джокером феерично перебили меня. Помнишь день, когда Джокер с Модератором ругался? Мы еще с тобой по телефону говорили, а потом меня вызвали? Ну так вот, ругались они не из-за тебя, как предполагал весь институт, а из-за меня. В ректорате в ультимативной форме заставили подписать ученический контракт с Джокером. А у меня, между прочим, и так в институте нагрузка нехилая, кроме занятий по расписанию, я еще и с троллями и флеймистами занимаюсь, а пару раз в неделю дежурю в серверной. Не поверишь, Пикси ворчать начала, что меня не видит почти. Прям как настоящая жена, — и парень довольно расплылся в улыбке.

— Все с вами ясно.

— Да и ты, я смотрю, не совсем в тюрьме живешь. И знаешь, это даже радует. Я не могу представить тебя грустной больше двух часов.

— Ну я плашмя пролежала несколько дней.

— Ага, в курсе, Стерлядь рассказывала. Модератор зашел к ним как раз, когда Мастер НЛП только вернулся после твоей исповеди. Стерлядь говорит, забилась в угол, потому что ее благоверный отчитывал Модера как ребенка, а тот молчал. Правда, она не дослушала. Ее заметили и ушли в реал.

Я вздохнула. Че сменил тему разговора.

— Как ты систему вскрыла?

— Меня учил сам Джокер, скорее всего он защиту ставил, по крайней мере, несколько его любимых фенечек я нашла. Знаешь, с базой чипов что-то не то.

— Ты в курсе про информатора? — тихо спросил он.

— Да, именно поэтому я сижу здесь, и никуда меня не выпускают.

— Найти бы этого гада.

— Найдут и без нас. Что он сделал, кстати?

— Слил какие-то разработки Модера и Админа Лачинскому. И самое интересное, следов не нашли.

— Лачинский никак не угомонится?

— Ему очень жить хочется, желательно хорошо.

— Кому не хочется, даже Ольга эта..., — я осеклась на середине фразы.

— Не лезь, ее постоянно мониторят, да и не видели ее в институте. Чип ее отключен.

— Я становлюсь параноиком? — я улыбнулась парню, а он страдальчески закатил глаза.

— Ты всегда перестраховывалась. Если будет спокойней, то проверь сама.

Я кивнула и пошла к компьютеру, Че увязался за мной.

Пока я открывала базу, он посмотрел внимательно содержимое моего планшета:

— А это что?

— Я на основе твоей интерактивной карты сделала такое же, где отражаются все чипы. На оба института, и реальность. На самом деле, слегка добавила и визуализировала. Было время, пока систему ломала.

— Прикольно. Ну-ка, ну-ка посмотрим.

Пока он развлекался, я нашла чип Ольги. Он был неактивен.

Чтобы уж совсем успокоиться, залезла в журнал скачков и нервно сглотнула. Последние прыжки были примерно три четыре дня назад, причем рваные, без возврата. Но как? Она же отключена от системы!

— Черт, а кто это из преподов в моей комнате шарится? — возмутился Че Гевара.

Я бросила взгляд, похолодела и вернулась к базе. Так хорошо или плохо быть параноиком?

— Это Цыпкарь! Че, пеленгуй и веди. Она может управлять чипом, однако без помощника ей не обойтись!

— Там же Пикси! Черт, исчезло.

Я лихорадочно набирала номер, листая журнал прыжков. Отметка о прибытии появилась, об обратном прыжке нет. Что творится?

Он ответил почти сразу:

— Рыжик?

— В комнате Че находится Цыпкарь, — выпалила на едином дыхании.

— Немедленно оба к Джокеру и от него ни на шаг.

В трубке раздались короткие гудки. А мы с Че смотрели как в журнале уничтожались записи. Друг не растерялся, ударил по принтскрин.

— Ты что-нибудь знаешь об этой Ольге? — спросил он, сохраняя снимок экрана в джипеговский файл и отправляя его себе на смартфон.

— Нет, но я знаю, что они все учились у Джокера. Модератор сказал идти к нему.

Че подхватил мой планшет и потянул за собой из спальни.

Джокера в его комнатах мы не обнаружили.

— Звони ему! — приказал парень, озираясь по сторонам, — кто еще на этаже живет?

— Мы вдвоем, — ответила, слушая длинные гудки, наконец, трубка ответила, — Учитель, где вы?

— Оба ко мне в ректорат! — рыкнул Джокер, — по дороге ни с кем не разговаривать, пса оставь в комнате, его сейчас Тор заберет.

Че Гевара услышал наш разговор, опять схватил за руку и потащил за собой.

Через пять минут мы уже стояли навытяжку на пороге кабинета. Кроме хозяина здесь были оба декана. Блондин сидел за компьютером, брюнет мучил ноутбук. Джокер хмуро посмотрел на нас:

— Десперадо, блокируй порталы. Че, ты остаешься здесь до особого распоряжения Модератора. Или пока я не выгоню.

— Я должен вернуться, — тихо, но решительно сказал парень.

— Забудь. Тебе Ребенок говорила, что ты влез в чужие игры. Давайте-ка я вам поясню. Ольга училась вместе с остальными, писала диплом у меня и участвовала в разработке проекта. Отвалилась примерно одновременно с нахождением нового спонсора, бросив Модератора. Да, чип был вшит в нее, обратную операцию проводить не стали, лишь отключили чип от системы.

Он побарабанил пальцами по подоконнику.

— Ее подозревали после того случая, когда Лачинский проник на территорию института. Ольга призналась, что помогла с кражей первой версии. Но она ни разу не засветила свой чип. Наблюдение за ней постоянное, но никто ничего не нашел. И сейчас журнал пуст. Вы уверены в том, что видели?

Че показал файл на смартфоне.

— Десперадо, разберись. Но как вы засекли ее местонахождения?

— У меня визуализированная карта с привязкой по всей базе чипов, — нехотя рассказала я, — я уже вписала ее в систему, но там есть мелкие недочеты, некогда было полировать.

Джокер заинтересованно покосился на Локки, тот подтвердил:

— Как раз разбираюсь с новым блоком. Вообще больше похоже на игрушку, но весьма и весьма полезная вещь.

— Еще бы не игрушка. У нее все забавы и развлечения, — проворчал Джокер и обратился к Че Геваре, — успокойся, парень. Твоя готка уже сидит в ректорате со всеми остальными под надзором Татьяны Васильевны.

— Со всеми остальными, это с кем? — поинтересовалась я, краем глаза наблюдая, как Локки издевался над моей программой.

— Всей вашей честной компанией, — пояснил ректор, — всеми, кто как либо на тебя завязан. Локки, мне долго ждать?

— Да тут сырой материал, история не сохраняется. Криворуко написано.

— Логику включите, — обиделась я, — все вполне логично.

Мужчины переглянулись, а Джокер уточнил:

— Какую именно? Ребенок, ты опять издевалась над принципами программирования? Опять графика?

— Подумаешь, пара скрытых циклов, — буркнула я.

— Зачем?

— Чтобы взломать не смогли. Локки, нет! Грохнешь мобильное перемещение!

Блондин тут же вздернул руки вверх:

— Тише, рыжая, я же вижу привязку. Раньше нам журнала хватало.

— Ребенок, сможешь достать данные за день?

— За час. Я еще не доработала возможность архивировать данные.

— Действуй, — кивнул Джокер, направляясь к ноутбуку, — я подстрахую тебя, чтобы не форматнула ничего.

Я метнулась к компьютеру, надеясь, что обновление еще не прошло. Кресло было слегка высоковато и неудобно, но регулировать не было времени. В кабинете повисла напряженная тишина.

Мне повезло, до обновления оставалось примерно четверть часа. Достать самые первые данные оказалось сложно, иногда система блокировала мои действия, но Учитель давал доступ, и я вытягивала клочки информации. Улов был не богат. Ольга прыгнула из центра Москвы прямиком в комнату Че, затем вернулась в исходную точку и отключила чип.

— Она знала, что Че Гевары не будет, и Пикси убежит к подругам, поэтому прыгала целенаправленно, — вздохнула и вдруг поняла, что декан и бывший хакер-студент смотря на меня как— то странно. Я перевела взгляд на Джокера, тот давился смехом.

— Что? — поинтересовалась я.

— Удобно? — раздался голос прямо над ухом. Я подпрыгнула и приземлилась обратно на колени Локки, на которых и провела все это время.

— Офигеть, — выдавил, наконец, из себя Че, — ты в своем репертуаре, подруга. Как только институт стоит еще?

— Тебя не хватало. Локки, хватит лапать студентку и коллегу в одном лице, — скомандовал Джокер, — иди, определи студента на ночь. Че, даже не начинай. Иди спать. Десперадо, дуй в серверную, готовьтесь там с Ньердом. Ребенок, задержись, разговор есть. Локки, последний раз повторяю, отпусти Кейтелин.

Блондин, нехотя разжал руки, которыми за талию удерживал меня. Я вскочила и отошла поближе к Джокеру:

— Разумное решение, — одобрил тот, — я, по крайней мере, не хватаю тебя за выдающиеся части тела. Прилюдно.

— Ээ, — возмутился Че Гевара, — может мне остаться, Кейтелин?

— Иди, Че Гевара, завтра предстоит сложный день. У них тут недостаток женского внимания, вот и выпендриваются кто как может, — я из-за спины помахала другу рукой, вглядываясь, как Джокер правит косяки наскоро написанной программы, вплетая ее в общую схему.

Дождавшись, пока мы останемся одни, Джокер запустил обновление и повернулся ко мне.

— Ребенок, я не хочу чтобы ты лезла в это дело. От слова 'Абсолютно'. Узнаю — высеку, и это не пустая угроза. Ольга действительно слишком умная, даже очень для обыкновенной шлюхи, которой и является. Она узнает, кто ее рассекретил и попытается избавиться.

У него зазвонил телефон.

— Да. Да, парень отправлен в общагу. Она пока рядом со мной. Нет, никто не пострадал. Давай перепрошьем чипы. Я сегодня закрываюсь. Иначе никак? Хорошо, утром. Сейчас уже запущено обновление. Да я ставлю второй уровень на все учебные аудитории и общагу. Нет, преподаватели остаются без дополнительной защиты. Успокойся, она продолжает разносить институт. У нее еще шикарный помощник появился по кличке Байт. Все, не нуди. Программу я уже вписал, она все де гений. Шампанское говоришь? Хорошая мысль.

Он сбросил звонок и с хитрецой посмотрел на меня.

— Пошли провожу до дому. Ночуешь сегодня со мной, впрочем, тебе не привыкать.

— Я привыкла спать в кровати.

— Да я и не против. Спи сколько угодно.

— А вы? — я проигнорировала его приглашающий жест, оставаясь сидеть на столе.

— Прогонишь меня? Все, не дуйся, я на диване посплю. Иногда лучше перестраховаться, тем более ты пинаешься во сне. Идем.

Он накинул на меня бушлат и сказал:

— По воздуху пройдемся, подышим немного.

На улице кружила поземка, засыпая мелким снегом дорожки. Луны не было видно, лишь фонари пятнами света блестели в ночи.

— Учитель, вы замерзнете.

— Успокойся, Ребенок, я закаленный. Дай отдохнуть. Знаешь, как я устал от интриг? Хочется просто заниматься любимым делом, учить молодежь, эксперименты довести до конца. А вместо этого все играешь в чужие игры.

— Мне казалось, вам нравится.

— Это хорошая гимнастика для ума. Но все приедается. Эх, сейчас бы в теплые края, на море и забыться на пару дней в приятной компании. Ладно, сейчас с Лачинским разберемся,+ и рвану в отпуск. Поехали со мной, а?

Я опешила от его предложения:

— Нет, я сейчас могу мечтать только о ванне.

— Заметано. Разберемся с Лачинским — я тебе ванну с шампанским устрою. А сам рвану на моря.

— Учитель, вы меня пугаете.

— Это напрасно, я не такой уж и страшный, — он обхватил меня за плечо и ускорился, — прибавь ходу, чего-то подмерзать начинает.

Он настойчиво ходил за мной хвостом, пока я собирала вещи для ночевки, самолично взял мою зубную щетку и остальные душевые принадлежности. Захватив так же миску и коврик Байта, мы отправились к нему, где мне недвусмысленно показали в сторону ванной комнаты:

— Детям спать пора.

Когда я закончила вечерние процедуры, мне кивнули на чашку чая с медом на столе. Байт, которого принесли, пока я была в душе, попытался поохотиться на тапки, но его тут же выловили и усадили на колени, прижав рукой. Сам хозяин апартаментов, нацепив очки на нос, уже рылся в ноутбуке.

— Пей и ложись.

Уже когда я направилась в сторону спальни, он тихо сказал:

— Не выдумывай глупости. Я обещал Володьке присмотреть за тобой.

Уже в постели я позволила себе пару слезинок, вспомнив родителей. Матрас тут же прогнулся под тяжестью тела:

— Ребенок, ты чего?

— Родители. Я никогда не позволяла себе даже хоть немного оплакать. И на могиле давно не была. С похорон. Боялась за свою жизнь.

— Это нормально. Ты должна жить. Когда все закончится, я тебя свожу обязательно. Иди сюда.

Джокер обнял, тихо покачивая:

— Спи, Ребенок. Они тобой гордятся.

В который раз я уснула на его плече. Но в первый раз на мокрой от слез футболке. Джокер не высказал ни слова упрека или иронии.

День тринадцатый в ИГХ, четверг.

— Ребенок, подъем!

Верните мне Пикси, она более милосердная в побудке. А этот ехидный голос вообще ничего не понимает, что нужно совам.

— Я сказал, подъем!

— Учитель, вы тиран!

— Подъем!

— Сатрап!

— Подъем!

— Я больше с вами спать не буду!

Тишина. В спальню заглянул озадаченный Джокер:

— Это ты сейчас о чем?

— О вашей манере храпеть!

— Я не храплю!

— А кто же тогда?

— Байт!

— Тяв!

Одеяло медленно и пыхтя поползло с меня. Вернее пыхтел и порыкивал таксеныш, стягивая громоздкую штуковину, которая спрятала от него хозяйку.

— Сговорились, — вздохнула я, спускаясь на пол и подхватывая малыша на руки.

— Между прочим, я его выгулял и даже сварил кофе. Ребенок, полная готовность через тридцать минут. У нас общий сбор, явка всех строго обязательна. И мне не хотелось бы опоздать, пока ты перед зеркалом вертишься.

Обиженная ложными обвинениями, я собралась за двадцать минут, на что Джокер кивнул на кофеварку:

— Заслужила.

— А что случилось? Что за сбор?

— Да влезла одна рыжая не в свое дело, в результате пустила коту под хвост работу нескольких десятков людей. Приходится ускоряться, хотя по сравнению с реальным временем мы и так шустрые. Но сейчас из-за вчерашнего вашего вмешательства есть шансы, что крот заляжет на дно, как это сделала Ольга.

— Вы ее не нашли?

— Нет. И не собирались, — отрезал Джокер и наклонился ко мне, — Ребенок, это не шутки. Сиди и не рыпайся. Время, пошли.

Я вопросительно посмотрела на Джокера. Понятно, что мне ничего не сообщат, но бродить в информационном вакууме очень утомительно. Однако Учитель ничего не скажет сверх того, что можно, а значит, информацию придется искать другим путем. Мужчина же интерпретировал мой взгляд по-своему:

— Забирай блохастика, а то он тут все перегрызет.

— У него нет блох, правда, милый? — я потрепала малыша на коленях, — злой дядя Джокер наговаривает.

— Нет, значит, будут. Это же собака. Пошли уж, добрая тетя Кейтелин, — он подтолкнул меня в сторону выхода. Так и путешествовали по переходам института — я с Байтом на руках и Джокер позади, мурлыкавший какой-то странный мотив себе под нос.

Когда я увидела всех студентов и преподавателей, собравшихся в фойе института, у меня подогнулись коленки. Помню такое всеобщее собрание, ничем хорошим оно не закончилось. Я даже малодушно затормозила, надеясь сбежать, однако Джокер подтолкнул в спину:

— Марш к Локки и Че. От них не на шаг.

Он дождался пока я дойду до остальных. Че Гевара джинсами и черной толстовкой выделялся в толпе пятнистых по цвету формы студентов, разбавленных оливковыми пятнами кителей преподавателей.

— Я смотрю тебя под защитой доставили? — тихо усмехнулся парень.

— Под конвоем, чтобы по дороге чего не сломала, — буркнула я, — не доверяют нам с Байтиком, а мы ведь хорошие.

— Даром что оба рыжие, — вмешался Локки, — а теперь помолчите. Слушаем ректора.

Джокер обвел всех взглядом:

— Со вчерашнего вечера институт переведен на закрытый режим, а значит никто из преподавателей и студентов не имеет право покидать его без моего личного разрешения. Повышенные меры безопасности. О незнакомых лицах сообщать лично мне без паники и дополнительных технических средств. Эти двое — особые объекты, — он ткнул в нас пальцем, — обо всем из ряда вон выходящее с их участием сообщать мне, — здесь он задумался и почесал нос, — а ладно, все сообщать, без фильтрации. И советую сейчас внимательно запомнить вновь прибывших, к ним те же требования.

— Мы ждем гостей? — удивились из толпы.

— Ага, — кивнул Джокер спускаясь по ступеням и беря из рук Десперадо планшет, — сам себе удивляюсь, на что я подписался.

Мы с Че переглянулись:

— Не может быть.

А из активированного портала сначала шагнул сияющий Хиппи, осмотрелся:

— Надо же, еще все цело. Давайте.

А мы замерли, наблюдая, как один за другим из портала с небольшими сумками выходят Инферно, Кемистри, Синдерелла, Морфеус, Стерлядь, Имоджин, Пикси. Последняя, увидев своего парня, рванула к нему с визгом, а тот едва успел подхватить ее. У студентов-хакеров отвисла челюсть от столь яркого проявления чувств. Флудеры и тролли были одеты в обычную одежду, даже Инферно не стал заморачиваться с вывернутыми наизнанку брюками и толстовкой. Лишь синие макушки двойняшек выделялись на общем фоне. Преподаватели с усмешкой переговаривались, а я не отрывала взгляд от замыкающего строй. Сомнений не было, это Модератор.

Он подошел к Джокеру, быстро что-то сказал и все не отрывая от меня взгляда. Я ждала, поглаживая вырывающегося щенка, которому уже наскучило сидеть на руках. Остальные тоже следили за нами тремя. Наконец, Модератора устроили результаты переговоров. Он подошел ко мне. Байт обрадовался новому объекту внимания и потянулся, пытаясь облизать мужчину.

-Мы можем поговорить? — спросил Модератор, рассеяно поглаживая щенка.

— Хорошо. Только...

— Я понял, никуда не уходить. Это не займет много времени. Алина, я прошу тебя, хотя бы ради собственной безопасности, не веди самостоятельных расследований. У тебя нет всех данных.

— Дай мне их.

— Это слишком длительный процесс. Времени нет, сейчас реально времени нет.

— Ты знаешь, кто информатор? Почему я?

— Не те вопросы, Рыжик. Скоро все закончится, и я все расскажу.

— Обещаешь?

— Обещаю. Могу я попросить тебя об одолжении? — его зеленые глаза гипнотизировали

— Да.

— Иди до конца. Обещаешь?

— Обещаю. Но ты примешь мое решение.

— Уже принял. Мне пора. Надо быстрее со всем покончить, — он вздохнул, сделал шаг назад.

— Дим, — позвала я, и вокруг повисла звенящая тишина, внимание всех приковано к нам.

— Да, — затормозил он.

— Поцелуй.

— Зачем? — усмехнулся он, — а как же Таганка?

— Хочу сравнить, — глаза окружающих расширились.

— Это повлияет на решение? — казалось его забавляла ситуация.

— Возможно. Хотя ты сказал идти до конца.

— Я буду бороться даже за маленький шанс, — моего лица коснулись горячие ладони, он наклонился и нежно дотронулся губами до уголка рта, вызывая всплеск эмоций. Другой уголок губ, и мои ноги сами подогнулись, но твердые руки выловили, дождались, пока найду равновесие. Напоследок Модератор поцеловал коротким жарким поцелуем.

— Я верю, что ты примешь правильное решение. В любом случае, будь счастлива.

Он отпустил и тут же повернулся к своим студентам:

— Так, флудеры, тролли и флеймистка, нахождение в гостях не отменяет ежедневных занятий. Вам выделят аудиторию, будете учиться он-лайн. Ответственным назначаю, — он задумчиво потер подбородок и резко развернулся ко мне, — Кейтелин, ваша банда, вы и отвечаете за нее. Завалят сессию, спрошу с вас. А Джокер добавит, не так ли, коллега?

— Это не банда, это команда, — обиделась я.

— Не сомневайся, начальник, — хмыкнул Джокер, — главное, чтобы она сама сессию не завалила.

— Уже подписала? Быстро.

— Еще нет. Но у нее шесть групп на зачет. Посмотрим, как справится, плюс дополнительные занятия.

— Вот что значит опыт, — восхитился Модератор, — я до такого и не додумался.

— Ага, ты пошел другим путем, просто спихнул их на меня, — вернул шпильку Джокер.

— Согласись, сенсей, гениально же, — расхохотался Модератор.

Пока они обменивались любезностями, друзья уже подкрались ко мне, теперь стояли насупившись, лишь я улыбалась, глядя на спектакль:

— Каков учитель, таков и ученик, — фыркнула я, вызвав хохот обоих ректоров.

— Идите уже, гении, — посерьезнел Джокер, — время не ждет.

— Пошли, друг мой Хиппи, пора возвращаться в собственный зоопарк.

— Не скажите, господин Модератор, — в тон ответил декан флудеров, — сейчас там рай. Все опасное остается здесь. Мне даже не верится.

— Резонно, — он хлопнул Хиппи по плечу и, бросив на меня быстрый взгляд, первым шагнул в портал. Хиппи махнул нам рукой и тоже исчез.

Джокер тут же заблокировал переход и отдал планшет Десперадо.

— Студенты, расходимся. Завтрак уже ждет, и занятия никто не отменял. Потом с новенькими познакомитесь.

Толпа медленно начала рассасываться, хакеры с любопытством поглядывали на нас. Ректор с обоими деканами подошел к нам.

— Где поселим? — поинтересовался Джокер у племянников.

— Может в общежитие? — предложил Локки.

— Нет, поскольку они все завязаны на Кейтелин, и лучше за шпаной приглядывать, особенно за химиком, то лучше с преподавателями, — возразил Десперадо.

— А давай, — согласился ректор, — на мой этаж. Действительно, какая разница, дети, собака. Тем более они немые.

— Это временно, — пообещала я, — но ребятам нужно где-то оставить свои вещи, затем позавтракать.

— Столоваться будете в преподавательской столовой, — решил Джокер, — предпочитаю спокойно есть, когда вы у меня на глазах. Пока вещи можете оставить у Кейтелин в комнате, после завтрака для вас отведена восьмая аудитория. Наушники в столе, логин-пароль прежние, как и в том институте. Учтите, я отслежу, чтобы вы слушали лекцию, а не фигней страдали. Обращаться ко мне ректор Джокер, это деканы Локки и Десперадо. Еще есть Тор и Ньерд. С остальным преподавательским составом свести контакты к минимуму. И многоуважаемые юные прелестницы, я не буду заставлять вас надевать форму, у меня нет сейчас столько комплектов, однако надевая пояса, юбки не забывайте. Проще говоря, мужиков мне не провоцируйте, парней своих пожалейте. А ты, Мальвина, помни про своего декана и папочку.

Он еще раз окинул нас оценивающим взглядом и рявкнул:

— Чего стоим, кого ждем? Ребенок, преподаватель на лекции не опаздывает. Ноги в руки, до корпуса и жду на завтрак.

— Значит, студентам можно опаздывать, — резюмировала я, — пошли, ребята.

Они молча пошли за мной. Уже в комнате свалили сумки на пол.

— Ну что обниматься будем или у вас тоже претензии ко мне?

— Кейтелин, не спеши, — мягко сказал Че Гевара, — кажется у ребят легкий шок.

— Вот я и подставляю свое хрупкое плечо, — фыркнула я, спуская на пол Байта. Тот обрадовался новому развлечению, и начал ползать по сумкам, периодически рыча на воображаемого противника.

— Джокер странный какой-то, — тихо сказала Пикси.

— Они все здесь с прибабахом, — ответила я из спальни, где быстро переоделась в джинсы и свитер. Подошла к бывшим однокурсницам и обняла за печи:

— Это он должен бояться нас. Пошли завтракать, глядишь и повеселее станет.

В столовую ребята заходили настороженно в отличие от Байта, который аж повизгивал на руках. Но каково было мое удивление, когда неподалеку от ректора появился еще один большой стол и девять стульев вокруг. Миска на полу ясно давала понять, для кого это место.

— Да зашибись, — выдохнул Инферно, — везде под колпаком.

— Им же хуже, — пожала я плечами и спустила Байта на пол. Тот радостно поскакал к еде. Ребята подумали, переглянулись и...

Преподаватели, кто удивленно, кто одобрительно качали головой, когда наша шайка с веселым гомоном наполняла подносы. Мы с Че даже успели шутя подраться за чашку кофе. Джокер с племянниками снисходительно наблюдал за нашими выходками.

— И что теперь? — спросил Кемистри, когда у нас оставалось немного времени на просто посидеть.

— Допью кофе, отведу вас в нужную аудиторию. У меня две лекции как преподаватель и две с третьим курсом госов. В обед встретимся. И вечером приходите ко мне.

— Заметано, только, — Морфеус рылся в сумке, в которой носил обычно свой планшет, — вот, господин Модератор просил тебе передать, когда он уйдет.

Парень протянул мне запечатанный конверт. Краем глаза заметила, как насторожился Джокер.

— Что это, Морфеус?

— Не знаю, мне отдали уже запечатанным. Вскрой и увидим.

Я молча смотрела на конверт, вспоминая свой план. Как глупо. Я неплохо разбираюсь в программировании и хакинге, да что скромничать, если и Учитель признает меня одной из лучших. Но почему в жизни я постоянно попадаю впросак? Ведь хакнуть жизнь все равно что вскрыть программу, но второе у меня получается лучше. На секунду прикрыв ресницы, вспомнила глаза цвета шоколада. Теперь придется ждать, долго ждать, прежде чем меня они согреют.

— Кейтелин, — тихо позвала Синдерелла.

— Я знаю, что в конверте, — ответила на немой вопрос.

— И что же? — полюбопытствовали ребята.

Вместо ответа я вскрыла конверт, и на стол лег лист гербовой бумаги непонятного розово-зеленого цвета.

— Твою мать, — выругался Инферно, но никто из ребят его не остановил.

Они жалобно смотрели на меня:

— Кейтелин, но почему?

— Я же сказала, что мы разводимся. Теперь разведены.

В столовой вновь повисла гнетущая тишина. Я потянулась, чтобы убрать свидетельство, как его выхватил подоспевший Джокер:

— Это что, Ребенок? — грозно спросил он.

— Ну вы же хотели, чтобы я развелась, Учитель, — вздохнула я, — я выполнила ваш наказ.

— Ребенок...

— Вы сами этого хотели. Мы оба уважаем и доверяем любимому наставнику, что согласились с его мудрым решением.

Джокер застыл мрачной статуей, метая гневные молнии взглядом, а я тихо забрала документ, бережно положила его в конверт и ушла из столовой.

Когда я уже начинала читать лекцию, в дверь заглянул Джокер:

— Вместо обеда — ко мне.

— Хорошо, ректор Джокер.

Когда я закончила вторую лекцию, ребята уже ждали меня под дверью.

— Нас кормить то сегодня будут? — заискивающе протянул Инферно.

— Мам, мы голодные, — поддержал его Морфеус.

— Прибью, — вздохнула, улыбаясь против воли.

— Мама?!!— раздалось за спиной.

За нами стояли Стом и Туттанхомон.

— Так, спокойно. Они шутят, — и вдруг меня осенило, — Тутти...

-Туттанхомон, — поправил меня парень, бросая заинтересованные взгляды на Стерлядь.

— Хорошо, Туттанхомон, а можно мы с вами на обед пойдем? Ребятам тоже надо с остальными познакомиться.

— Классно!! Пошли!!!

Пока мы шли, ребята рассказали, что при Джокере никто и не рискнул подойти, тем более сцена с Модератором, и резкие перепады настроений главных действующих лиц тоже отпугнули молодежь, но сейчас будущие хакеры жаждали познакомиться с теми, ролики про кого стали любимыми развлекалками. Флудеры возгордились, наперебой рассказывая, что они еще учинили в институте, а им вторил Байт, сидевший на моих руках. Я поманила к себе Туттанхомона.

— Тутти, забудь. Она невеста одного из деканов ИФТФ, — предупредила я парня, потому что тот все пытался поближе протиснуться к Стерляди.

— На моей стороне молодость, — решил тот похорохориться.

— А на ее — папа-ректор и главный тролль. Тебе нужны проблемы с Модератором?

— Жесть, Санта-Барбара у вас там.

— Ага, — и вдруг затормозила.

— Кейтелин, ты чего? — Синдерелла дернула остальных за рукав. Все удивленно уставились на меня.

— Миска Байта в преподавательской столовой. Джокер вызывал меня к себе. Мне надо придумать, как забрать миску и не попасться в руки ректора.

— И? — все застыли. Байт поскулил.

— Идем твою миску добывать вместе с обедом, — сказала я щенку, спуская его вниз.

Стом и Туттанхомон покосились на нас со священным ужасом в глазах.

— Так там же Джокер.

— Я в курсе. Поэтому вы лишь наблюдаете.

Не дойдя до столовой, я передала Стому щенка. Мы устроились с Че Геварой на подоконнике:

— Давай я отслеживаю Джокера, а ты отключаешь камеры на нас.

— Надо сначала посмотреть кто в серверной. Впрочем, это неважно. По какому принципу будем вытягивать миску?

— Может "Здрасьте, я Вася, мне звонили?"

Я кивнула, Че принялся объяснять остальным принцип дальнейших действий, я же быстро сделала фотографию подоконника, предварительно прогнав остальных. Заменить картинку с камеры на фотографию заняло ровно две минуты. Байт проникся серьезностью ситуации, перестал слюнявить парня и навострил уши.

Мы втроем с хакерами устроились на подоконнике, наблюдая за происходящим в преподавательской столовой. Байт игрался с лямками моего рюкзака, периодически косясь на нас, если мы уж слишком сильно смеялись.

Первой в столовую заглянула Синдерелла. Хмурый Джокер перед которым стояло две кружки с кофе лишь покосился на нее.

— Кейтелин не пробегала?

Ньерд мотнул головой. Остальные преподаватели переглянулись.

— А ладно, пойду в общаге поищу.

Дверь хлопнула. Деканы хмыкнули. Джокер залпом допил кофе.

— Кейтелин не пробегала? — в столовую вскочил Кемистри, схватил с раздаточного стола булку и, не дождавшись ответа, выскочил обратно.

Преподаватели дружно покосились на ректора, тот откинулся на спинку стула, беря вторую чашку кофе.

Явление Инферно вызвало легкий хохоток, что не смутило парня:

— Кейтелин не пробегала?

Джокер хмыкнул, покачиваясь на стуле, а племянники устроили мини-тотализатор.

Инферно обиделся, тоже схватил булку и ушел.

Повар подумал и перенес поднос с выпечкой подальше от двери, поближе к нашему столу.

— Ректор Джокер? — осмелился позвать начальство один из преподавателей.

— Тихо, ждем, — отрезал тот, гипнотизируя дверь.

Следующей вскочила Пикси и даже открыла рот, но ее перебил Джокер.

— Кейтелин не пробегала, — доложил он.

— А ну ладно, пойду в лазарете поищу, это ж Кейтелин, — она все же добежала до выпечки, схватила целых две и убежала.

Шпилька достигла цели, Тор дернулся, но сел обратно под строгим взглядом дяди, а Локки достал планшет, начав мониторить систему видеонаблюдения.

Появление Морфеуса сопровождалось шебуршанием среди преподавателей, они разворачивали стулья поудобней, чтобы не пропустить весь спектакль.

— А..?

— Не пробегала, — ответили ему дружно, но парень даже бровью не повел:

— Ну это и понятно, — многозначительно покосился на Джокера, а тот лишь изогнул бровь с видом оскорбленной невинности. Несмотря на размахивающего половником Гурмана, синеголовый ухватил пару плюшек и тоже слинял.

Когда Стерлядь вплыла в столовую, мужчины сделали стойку, а блондинка царственно обвела всех взглядом. Гурман остался нависать над выпечкой.

— Вы Кейтелин не видели? — нежно пропела девушка.

— Не видели, — вежливо ответил Джокер, косясь на экран планшета, который ему протянул Локки.

Я проверила — картинка на месте, нас пока не засекли.

А Стерлядь между тем подплыла к нашему столу, поозиралась и тоже двинулась к булочкам.

— Стоять, — скомандовал Джокер.

Она застыла. Я видела, как насторожились ребята за углом, глядя на экран смартфона Че, где тоже велась трансляция. Я тихо подтолкнула Байта к хакерам, и скользнула к ним, готовая вмешаться в любой момент.

— Подожди, — остановил меня че Гевара, — Сначала я. Он этого и добивается.

А в столовой Стерлядь медленно обернулась к приближавшемуся к ней ректору и изумленно спросила:

— Вы это мне?

— Камикадзе, — обреченно застонал Че.

Я мотнула головой, следя за происходящим.

— А кто вас знает, может вы и бегаете так же быстро, как и мамочка? — фыркнул Джокер и кивнул Гурману, — упакуй булки из расчета, что их там целая банда.

— Что за намеки? — обиделась Стерлядь, но Джокер уже повернулся к подчиненным.

— Обратите внимания, господа, это еще один ценный экземпляр в присланном нам зоопарке. Юная красавица — дочь Модератора, а соответственно и Кейтелин, кроме прочего она невеста Мастера НЛП. Так что советую серьезно подумать, прежде чем предпринимать какие либо действия. И если с Модератором и Мастером НЛП еще можно договориться, то с мамочкой сами понимаете. Ах да, синеголовый соответственно сын.

— Их там специально покрасили?

— Мама постаралась, чтобы детишек в толпе не потерять, — расхохотались деканы.

А Джокер передал объемный пакет с выпечкой девушке, затем протянул миску и контейнер с едой таксеныша.

— Можно было просто зайти и забрать собачью еду. Байт же не виноват, что у него такая хозяйка. Брысь с моих глаз, и на лекции не опаздывайте.

Стерлядь кивнула и двинулась в сторону выхода.

Диверсия заняла время от обеда, поэтому мы всей компанией расположились на том же самом подоконнике, уминая плюшки. Байт чавкал в своей плошке. Гурман украдкой вынес два пакета сока и стаканчики. Мы следили за коридором, однако ни один преподаватель не покинул столовую.

Когда все запасы были уничтожены, а таскеныш нагонялся миску по коридору, я насторожилась.

— Кажется, мне все-таки придется идти туда, — вздохнула, поднимая миску.

— Кейтелин, может не надо?

— Он зол, я бы даже сказала взбешен. Лучше сейчас, чем вечером получить нагоняй.

— Почему он так с тобой обращается? — спросила Пикси.

— Не знаю, я вообще пока не могу просчитать, что ему надо. Все те доводы, что приводит Джокер, притянуты за нос и меняются как погода в мае. Истинные планы на меня он не озвучил.

— А почему ты подчиняешься?

— Потому что я хочу понять, что нас связывает. Есть что-то, что он тщательно скрывает.

Я спрыгнула с подоконника и направилась в столовую.

Там ничего практически не изменилось, только преподаватели обзавелись чашечками кофе. Аромат будоражил и манил, что я невольно сглотнула. Меня явно ждали. На ректорском столе стояло два бокала ароматного напитка. Джокер с ухмылкой смотрел на меня. Я без слов подошла к столу с грязной посудой и спросила Гурмана:

— Мне самой помыть?

— Оставьте, я помою, вечером приходите, приготовлю свежее, — сжалился повар, чувствуя, что мне сейчас достанется.

— Спасибо. Отдельное спасибо за сок и плюшки, они великолепны.

Гурман лишь махнул рукой, польщено заворчав.

Тут я заметила половник с длинной ручкой, оглянулась, оценивая расстояние до двери и до стола с преподами.

— Я просил зайти, — прервал повисшую тишину Джокер.

— Вы просили заглянуть преподавателя по флудистике, флеймологии и троллинговедению. А сейчас я студентка третьего курса госфакультета. Если у вас претензии, обращайтесь к моему декану.

Легонько подтолкнула половник по стойке в сторону двери и сделала шаг.

— Локки, твоя студентка проигнорировала вызов к ректору. Советую разобраться и доставить ее на разговор после окончания пар.

— Хорошо, — ответил блондин.

Еще шаг, перехватить поудобней половник.

— Кстати, господин Джокер, меня никто не искал? — лучезарно улыбнулась я.

— Рыжая! — вскочили на ноги преподаватели, но я успела стартануть первой, вслед летел раскатистый хохот Джокера. Выскакивая наружу, заметила, что за мной гонятся деканы. Захлопнула дверь, и пока подоспевшие друзья держали ее, просунула половник в ручку.

— И что теперь? — уточнили девчонки, смотря как дверь шатается, но поварское орудие труда не поддавалось.

— Либо они будут дверь ломать, либо в окно полезут, — хмыкнул Инферно.

Все переглянулись и Че скомандовал:

— Бежим!

Байт висел в руках обалдевшего Стома, однако хакеры рванули за нами.

Студенты в фойе и коридорах лишь успевали разлетаться в стороны, вжимаясь в стены, спасаясь от нашей банды.

Мы вылетели на улицу и метнулись в сторону столовой, заинтересовавшиеся студенты рванули за нами.

О, это поистине великолепное зрелище, достойное кинематографа. Окна столовой находились на уровне полутора метров над землей. Рамы распахнулись и на глазах изумленных хакеров, преподаватели выпрыгивали из окон. Первыми выбрались Ньерд и Тор, увидев нас, они оглянулись на Джокера. Тот стоял на подоконнике, оценивая обстановку. Дождавшись, пока последний преподаватель выберется из заточения, перевел взгляд на нашу компанию.

— Бежим? — робко спросила Синдерелла.

— Вы технику безопасности не подписали, — заметила я, — а значит не в курсе, где границы. Остается лишь отстреливаться. Банально, но выбора нет.

А вокруг хакеры разделились на два фронта, одни и их было больше всего, отступили, давая понять, что они не с нами. Сквозь толпу к нам пробились Блонди, Веричита и Вонг, за ними увязались еще несколько хакеров.

— Вы в своем репертуаре, — проворчала тролль, ловко лепя запас снежков.

— Дело сугубо добровольное.

— Бывших троллей не бывает, — обрадовался Морфеус.

— Нас уделают как щенков.

Я вздохнула и, забрав таксеныша у Стома сделала шаг в сторону преподов.

— Прежде чем преподаватели окончательно впадут в детство, и нас настигнет грозное возмездие, господин Джокер, я могу попросить об одолжение?

— Ну это наглость, — выдохнула четверка братьев.

— Прошу за Байта.

— Гурман, забери пса и иди с ним в столовую, заодно и половник заберешь.

Повар без слов забрал щенка и ушел, бросив на меня грозный взгляд.

Я осмотрелась. Нас было мало. Группа третьего курса госов и студенты ИФТФ. Мы даже количеством уступали противнику.

— Тельняшки то одели? — спросила, готовясь к битве. Противник недоуменно смотрел на нас.

— Без них справимся!

Джокеру, по-прежнему стоявшему на подоконнике, надоело ждать:

— Значит, так, господа иностуденты. Предлагаю сдаться сразу, тогда обойдемся легким наказанием.

— Флудеры, тролли и флеймисты не сдаются!

— Но пасаран, значит. Отлично. Коллеги, студентов обезвредить и к стенке. Рыжую не трогайте, я сам. Хакеры, стоим и смотрим. Не вмешиваемся. Вперед!

Он легко спрыгнул и ринулся в мою сторону.

Наши запасы снарядов закончились быстро. Даже попытки держать круговую оборону не спасли, преподаватели действовали слаженно, используя свое численное преимущество. Отвлекая в одном месте, они быстрыми атаками выдергивали по одному бунтарю и отводили к стене здания. Надо отдать должное взрослым, подсуетившийся Плюшкин притащил куртки, в которые одевали пленников. Мы же выскочили из института без верхней одежды. Через двадцать минут я осталась в окружении деканов и ректора.

— Слабовато защита, Ребенок. Вы проиграли.

— Перед этим я умудрилась обхитрить вас, так что ничья, Учитель.

Я отступила на шаг, понимая, что сбежать не удастся, позади плотной стеной стояли зрители. Но смиренно ждать поимки не хотелось. Джокеру надоело бездействовать, и он сделал выпад в мою сторону. Я метнулась вбок, пытаясь уйти от длинных загребущих рук, но едва не врезалась в Десперадо. Уходя от лобового столкновения, угодила прямиком в объятья Джокера. Попытки лягнуть он пресек, заведя мои руки за спину и сцепив запястья одной рукой, прижимая к себе так, что не могла и двинуться. Вырываться я не рискнула, боясь, что будет больно.

— Я предупреждал тебя.

Он осмотрел всех присутствующих. Студенты почему-то от его взгляда поежились. Я попыталась вывернуться, взглянуть ему в лицо, но меня слегка встряхнули:

— Стой спокойно. Плюшкин, принеси куртку. Мне еще ее соплей не хватало. Значит так, поскольку начало занятий пропустили, то все пары сегодня я отменяю. Займемся самообразованием. Лекции получите по почте, ознакомитесь сами. Семинарские задания выполните на домашних компах, результаты — преподавателям. Срок до завтра.

Радостный гул сменился обреченным стоном, а Джокер воспользовался паузой, чтобы накинуть на себя куртку и укутать меня.

— Тор, что у нас с чистотой? Есть где общественные работы провести?

— Ну спортзал можно вымыть, опять таки в аудиториях пыльно. Ньерду в лазарете помощь требуется...

— И на складе бы порядочек навести, — подсказал Плюшкин.

— Бардак везде, в общем, — подытожил ректор, — давно я вас не гонял. Ладно. Фронт работ ясен. Тем более полк проштрафившихся скомплектован, так что везде чистоту наведем.

Я стиснула зубы, поскольку спорить бесполезно. Надеюсь, ребята на меня не обидятся, хотя я отсюда видела, как все поникли. Можно попробовать отмазать третий курс хакеров, и я даже попыталась заговорить:

— Господин Джокер...

— Рот закрой. Я еще не закончил. Тор, распределяй примерно по два три человека, в особо запущенных случаях бери две команды, лучше вперемешку. Кому не хватит, отправляй дорожки чистить.

— А точнее количество проштрафившихся.

— Все, кроме третьего курса госов и наших гостей. А еще эти три грации с коммерцев, засланки от троллей. С ними у меня отдельный разговор.

Поляну потряс возмущенный вопль:

— За что?!!

— За тупость и попкорн, — на поляне резко стихло от ледяного голоса Джокера, мне хотелось сбежать, но меня еще сильнее прижали к себе, — утром я ясно дал понять, что гости нуждаются в защите. Кейтелин здесь по той же причине. В результате с момента введения особого положения не прошло и полдня, а гости подвергаются риску. И мои студенты спокойно на это смотрят. Я быдло не намерен держать здесь. Мне легче выплатить работодателям неустойку и подать на вас в суд.

— Но они же против вас и преподавателей, — раздался робкий голос.

— И что? Почему третий курс госов не волновал этот вопрос? Почему девушек, которых сослали к нам из-за Кейтелин, это не затормозило? Я не знаю, что именно ими двигало, но их выбор заслуживает уважения. Остальные показали себя безликой толпой, зависящей от общественного мнения. Как вы хакерами то станете с такой зависимостью от оценки общества? Поколение потребителей, никчемные людишки, неспособные даже думать и рисковать. Вас же моментом накроют, и я даже пальцем не пошевелю. Естественный отбор никто не отменял.

— Их не накажут?

— Накажут, — спокойно сказал Джокер, — за неповиновение ректору, открытую диверсию и нарушение дисциплины. Но вот уважения они у меня больше вызывают, чем вы. Тор, студенты в твоем распоряжении, остальные преподаватели тебе помогут. Десперадо и Локки, задержитесь. Банда, идите сюда.

Пока остальные брели к нам, Джокер тихо сказал:

— Локки, ужин студентам не давать. Хлеб и воду.

— Джокер это перегиб, они ж после каторги будут.

— Перегиб я видел сейчас, когда против тридцати здоровых мужиков держали оборону двадцать семь студентов, из которых семь девушек. А эти стояли и смотрели. Я дал им шанс вмешаться, специально же оставил. И они смотрели! А некоторые еще и видео снимали!! — с каждым словом Джокер словно гвозди вгонял в нас, ребята стояли опустив головы, даже деканы старались слиться с окружающим пейзажем, — а что дальше? Именно из таких вырастаю ублюдки, которые поднимают руку на женщину и ребенка, толпой, и не только руку.

Я замерла, ошарашенная словами, и тут же Джокер осекся:

— Ребенок, я не то имел в виду.

— Отпусти, — процедила сквозь зубы, пытаясь вырваться.

— Нет, — отрезал он, лишь сильнее сжимая, так что дышать получалось через раз, — Десперадо, Локки, забирайте этих и в столовую. Пусть тоже драют. Гурман там как раз котлы должен очистить. После отработки выдать молоко и хлеб. Свободны.

— Мы без Кейтлин не уйдем, — мрачно сказал Че Гевара.

— Ваша Кейтелин присоединится к вам, как только я буду уверен в том, что истерика закончилась. Идите.

Но флудеры и тролли даже не пошевелились.

— Они в курсе? — спросил меня Джокер.

— Нет, — нехватка кислорода погасила вспышку паники, сейчас я безвольно обвисла на руках мужчины.

— Ребята, идите, — мягко попросил ректор, — я итак сейчас наломал дров. Не усугубляйте ситуацию.

Они ушли, оглядываясь. Когда все скрылись с глаз, Джокер развернул меня лицом и обнял:

— Прости, я не хотел.

— Не лишайте всех ужина, Учитель.

— Нет, Ребенок. Наказание останется в силе.

— Они ополчатся против нас.

— Идиоты — да. Таким здесь не место. Вас я накормлю вечером, итак без обеда остались по собственной дурости. Все. Успокаивайся, я как всегда перегнул палку.

— Мы тоже не будем ужинать. И молоко тоже не будем.

— Я даже не удивлен. Пойдем.

В столовой Джокер осмотрел нашу компанию. Часть уже мыла окна и подоконники, кто-то разбирался с посудой. Остальные готовились драить пол и мебель.

— Преподаватели придут на ужин в районе семи часов. Все должно сверкать. Гурман, как договаривались. Деканы, пойдемте, не будем смущать молодежь.

Он подтолкнул меня вперед:

— Командуй, командир.

Ребята замерли, а я дождалась, пока начальство уйдет.

— Вы слышали, что остальные на ужин получат хлеб и воду. Нам же выдадут молоко с хлебом. В качестве компенсации. Я свой выбор сделала. Решать вам. А теперь за работу, сидеть здесь всю ночь я не намерена.

Следующие часы прошли весело. У Че Гевары в смартфоне обнаружилась неплохая подборка музыки, так что дело спорилось. К моменту, когда Гурман заканчивал готовить ужин, мы сидели на сверкающих стульях, ожидая прихода надзирателей. На столе стояло двадцать семь стаканов с молоком, лежали свежие булки и хлеб. Нетронутые.

Преподаватели появились во главе с Джокером, державшим Байта на руках. Таксеныш словно учуял нас, начал вырываться и скулить. Получив свободу бросился ко мне ластясь.

— Байтик, малыш, — обрадовалась, подхватывая его на руки и давая вылизать лицо.

— Удивительно, результат впечатляет, — признал Джокер, не сводя глаз с нетронутой еды.

— Мы свободны? — спросила, успокаивая щенка, который вертелся на руках.

— Да, можете ужинать и возвращаться по комнатам.

— Спасибо, мы не голодны, — пропела Стерлядь.

— Господин Гурман, вам помочь убрать со стола? — деловито уточнила Синдерелла.

— Нет, — ответил повар протягивая контейнер с едой для Байта и миску.

— Спасибо, — Че Гевара перехватил собачью радость.

Я решительно направилась в сторону выхода, ребята потянулись за мной. Джокер и остальные преподаватели посторонились, давая нам пройти.

— Гурман, они вообще не ели? — услышали мы уже из коридора.

— Нет, ректор Джокер. Только воду пили. И к хлебу не прикоснулись.

Нас нагнали, когда мы прощались с хакерами.

— Что это с ними? — удивился Стом, наблюдая как преподаватели проходят мимо.

— Есть подозрение, что они тоже отказались от ужина, — подал реплику Кемистри.

Наконец, хакеры ушли, я с ребятами расположились у меня. Байт проглотил свою порцию и довольный завалился спать.

— Джокер — крут, — вздохнул Инферно.

— Угу, — согласились остальные.

Кофе быстро кончилось, разговор не клеился. Потихоньку ребята, усталые и голодные расползлись по своим комнатам. Я переоделась в домашние брюки и кофту и устроилась за компьютером. Мне не давала покоя возможность чипа Ольги стирать записи в журнале, не оставляя следов. Но то ли от усталости, то ли от голода работа не шла, я путалась в командах, тупила над знаками. Наконец, я отключилась от системы.

— На голодный желудок и усталую голову такое не делают, — раздался голос от дверей.

— Учитель, что-то случилось?

— За исключением тебя на мою седую голову, практически ничего. Так, институт лег спать голодным, но сияющим от чистоты, две пары лекций сорваны в ноль, а попытка обязать студентов сделать домашку, потерпела крах. Они доходили до комнат и отрубались. А погнутый половник — так это вообще ерунда.

— Я не при чем.

— Нет, Ребенок, ты мне не оставила выбора. С того момента, как закрыла нас в столовой, институт был обречен.

— Вы могли выйти через кухню.

— Мог, — согласился он, устраиваясь в кресле и подхватывая Байта на руки, который проснулся и вилял ему хвостиком, — но предпочел окно. И маленькая проверка показала, что и в моем институте есть проблемы. В общем, сегодня ты вновь ночуешь у меня. Идем. Я уже и кофе сварил.

Он подхватил Байта и за локоток настойчиво потащил меня за собой.

Уже после душа, Джокер протянул мне чашку с кофе, куда добавил молоко и мед:

— Ты знаешь, что первоначально гляссе делали именно из меда и молока?

— Я знаю, что вы пытаетесь в меня залить лишние калории. Учитель, это нечестно по отношению к остальным. Я не буду.

— Если ты не заметила, то уже полночь. Новый день начался. Так что наказание осталось в прошлом. Пей и ложись спать.

Согласившись с доводом, я с удовольствием насладилась сладким напитком. Джокер раздумчиво крутил чашку. Затем заговорил:

— Ребенок, скажи, почему у меня такое чувство, что я жертва розыгрыша? Речь про ваш развод. Извини, фраза про сравнение поцелуев слишком подлая, но он терпит. Да и сам поцелуй, вернее ваша реакция на него, не похожа на прощание. Я проверил. Когда ты сбежала на Таганку, то прыжок был действительно туда. Твой. Модератор был в институте и не покидал его. Но больше меня насторожил твой Юрик. Там две камеры уличного наблюдения. Но он так стоит и двигается, что ни разу не попал лицом в кадр. Может и совпадение, но... — и он снова задумался.

Я молчала, потому что ответить на его подозрения было нечем. А Джокер очнулся, отнял чашку и кивнул в сторону спальни:

— Иди спать.

Я послушно залезла под одеяло и уснула раньше, чем голова коснулась подушки. Сквозь сон лишь почувствовала легкое прикосновение руки к волосам:

— Когда же угомонишься, и тебя перестанет штормить, рыжее солнышко? Поспешили мы вскрывать раковину, но назад не вернуть. Спи, Ребенок.

День четырнадцать, пятница в ИГХ.

— Кейтелин вставай, мы есть хотим, — мне казалось, что я только закрыла глаза, а вредный голос уже врывался в сознание

Я вчера жаловалась, что меня будит не Пикси? Беру свои слова обратно, верните мне будильник, его хоть отключить можно. И вообще как она очутилась в спальне Джокера?

— Пикси, что ты здесь делаешь? — проворчала я, прячась с головой под одеяло.

— Тебя бужу, — пояснила она, — а зачем тебе два одеяла? И почему ты спишь в кровати ректора?

— Потому что он считает, что так безопасней. Сам он спит на диване.

— Не, судя по подушке, он спал с тобой. Вставай, кофе я уже сварила. Мы есть хотим.

Я подскочила оглядываясь. Действительно подушка рядом была примята, да и второе одеяло непрозрачно намекало.

— Пикси, не говори никому, — попросила я.

— Мы с Джокером столкнулись утром. Он мальчишкам вручил Байта, чтобы они его выгуляли, сообщил, где ты спишь и ушел, — она замялась и спросила неуверенно, — ты с ним спишь?

— Джокер ни разу не перешел грань, хотя нормами приличий не страдает. Писки, не было ничего. Дайте пятнадцать минут, и пойдем завтракать.

— Ага, нас на улице ждут.

Нас действительно ждали на улице, вместе с таксенышем и миской.

— Кейтелин, — налетели они на меня, — ты долго спать будешь ??? Мы голодные!!!

— А почему не пошли в столовую? — резонно спросила я их, лаская счастливого Байта.

— А там все преподаватели с утра засели.

— Им понравилось что ли? Повторения жаждут, бедненькие, совсем развлекаться не умеют, — мои слова вызвали дикий хохот у остальных.

— Пойдем научим? — предложил Че Гевара, отдышавшись.

— Лучше после ужина, — ответили единогласно и отправились в столовую.

А там нас ждали. Немного неуютно было идти под взглядами преподавателей. Вопреки принятым правилам, столы были сервированы, включая наш. Джокер с усмешкой покачивался на своем стуле.

— Здрасьте, — хором поздоровались вежливые мы, а Байт нас поддержал звонким тявканием.

— И вам не хворать, — согласился Ньерд.

Я отдала миску Гурману, и тот тут же наполнил ее варевом. Мы дружно двинулись к нашему столу. Преподаватели пристально наблюдали за нами. А на столах...

— Еда! — завопили восемь радостных студентов.

— Каша! — взвыла я обреченно.

Присутствующие дружно взревели, да так что мы присели от испуга, а Байт оконфузился.

— Детский сад во главе с главной няней, — пробурчала я, опечаленно глядя, как друзья быстро поглощают манку. Пересилить свою нелюбовь не смогла, чем вызвала дополнительное оживление, которое подтвердило мою догадку, что спорили — буду ли я после голодания есть ненавистную кашу. . Но есть хотелось, а пить еще кофе не рискнула, настроение итак прыгало. Тем более раздаточный стол пуст. Я заозиралась по сторонам. Выбор пал на Джокера.

— Поспорили?

— Я поставил на тебя и выиграл, — подтвердил он.

— Тогда делитесь завтраком.

— Бери.

Взяв свою тарелку, подошла и быстро поменяла на омлет. Джокер усмехнулся моим напряженным движениям.

— Подвоха нет, Ребенок. Однако постарайся сегодня ничего не разгромить.

— Оно само получается,— виновато пожала плечами.

— Я заметил.

Больше приключений за завтраком не было.

Сытый желудок не успокоил, а наоборот усилил нервозность. Распрощавшись с друзьями ушла на лекцию, причем умудрилась прийти на полчаса раньше. Решила выбраться в систему и на свежую голову проверить один момент. Чип Ольги был неактивен. Блок стационарных переход был опечатан, с хитроумной защитой. Нет, если попытаться, то можно сломать, однако сейчас не было времени. Интересно, а какое сейчас время в реальности? Может хоть на полчаса вырваться? После полной исповеди, когда я впервые рассказала постороннему о своей жизни, у меня словно камень с души упал, зато появилась новая зависимость. Я хотела его увидеть. Хоть на долю секунды.

Быстро нырнула в общий органайзер, и выяснила, что есть возможность заложить час на встречу, при этом здесь пройдет десять минут. Думать о реакции Джокера не хотелось, но я была уверена в своей безопасности. Тем более сейчас, когда Джокер подозревает что-то, с него вполне сталось бы не отпускать меня.

Я быстро занесла координаты, запланировав встречу. На секунду засомневалась, но решила не брать Байта, уснувшего возле кафедры.

Легкое нажатие и меня поглощает темнота.

Двадцать восьмое сентября, реальность полдень.

То, что это не Таганка, я поняла даже не успев открыть глаза. Пахло жухлой листвой, ветром и влагой, словно рядом был огромный водоем. Медленно осмотревшись, я не могла понять, куда меня занесло. Склон, вокруг деревья, снизу дул ледяной ветер, пробиравший до костей. Я быстро набрала номер, но абонент был вне зоны действия сети. Впрочем, он бы все равно не успел бы. Кто-то, очень хорошо разбиравшийся в программировании, перепрошил мой чип, внеся в него погрешность. Или координаты были забиты константой? Западня? Откуда тогда они знали, что именно сегодня я решусь на безумный побег. Я сделала еще одну попытку, но вновь потерпела крах. Абонент не отвечал. Я набрала обратные координаты и активировала переход. Тьма и вновь я на том же месте. Я заблокирована!!! Значит, все не так просто! Безумие, что мной овладело? Надо выбираться, потому что безлюдное место выбрано не случайно. Вдруг телефон ожил.

— Кейтелин, где вы? — проорал Тарантино.

— Я не знаю, — насторожилась я.

— Что вы видите?

— Тарантино, откуда вы знаете, что я здесь?

— Сигнал пришел. Кейтелин, что вы видите?

— Деревья, — меньше всего хотелось верить в предательство троллей, но исключать ничего нельзя было.

В трубке я услышала вопль Зига: 'Засек! Рассылаю координаты!'

— Кейтелин, бегите вниз по склону, там набережная, есть шанс, быть на людях, мы уже едем, — я слышала, как взревел мотор, — это подстава! Кейтелин, бегите! Вам надо продержаться четверть часа.

Сбросила вызов, постаралась сообразить, однако голова начинала болеть. Меня опоили? Но кто? Вчера голодали, сегодня я пила кофе, сваренное Пикси, и потом ела омлет Джокера и чай из столовой. Кофе подавляет любые лекарства, воздействующие на психику. А то, что мне пихнули нечто, подавляющее нервную систему, я не сомневалась. Тарантино прав, сначала добраться до людей, хотя остатками разума понимала, что устроивший на меня охоту не постесняется случайных прохожих. Но ждать убийц я не собиралась. Пока еще соображаю, надо бежать. Развернулась, чтобы воплотить план в действие и поняла — опоздала, за спиной стоял Лачинский-старший.

— Надо же, живая. Мы думали, что сдохла где-нибудь в канаве.

— Не дождетесь. Я пропущу старших вперед, — затравленно озираясь, огрызнулась. Меня явно ждали и место было выбрано не случайно, только, скорее всего при прыжке произошел сдвиг. Люди в темном не скрывая лиц появившись из-за спины Лачинского, постепенно рассредоточивались по поляне. Меня окружили.

— Раньше ты была более покладистой. Не буду тратить время. Выбор простой. Ты идешь со мной, дорабатываешь программу под мои нужды, либо сдыхаешь здесь. Конечно, не таким приятным способом как раньше, времени нет на забавы.

— А если иду? — голова болела все сильнее.

— Живешь чуть дольше. Пока пишешь программу.

— У тебя есть же программист, — кивнула я на Ольгу, в руках который был планшет. Да, мой импульсивный прыжок оказался им на руку. Впрочем, с них бы стало меня выдернуть принудительно. Скорее всего, так и планировалось.

— Ее недостаточно. Мне нужен гений, и я его нашел.

— Ошибочка вышла, я не разбираюсь в программе, — надо тянуть время. Если меня засекли, то скоро прибудет подмога. Вот только внутри сидел мерзкий червячок и грыз поедом, нашептывая, что Зига и Тарантино тоже могли купить, как и бывшую любовницу моего бывшего мужа.

— О да, врать ты научилась, папа был бы недоволен, — а вот это была подстава. Произнесший за спиной фразу мужчина присутствовал при моем триумфальном прыжке в ИФТФ после взлома программы. Тогда он тоже маячил в дверях вместе с остальными зеваками.

— Добрый день, господин Психолух, — язвить силы еще были. Я оглянулась и замерла. Вместо нескладного вечно рассеянного профессора в очках с толстой роговой оправой стоял худощавый мужчина с жестким взглядом. Лишь редкие волосы мышиного цвета да несоразмерно длинные руки подсказывали, что преподаватель психологии и социологии — мастер перевоплощения. И мы знакомы с ним очень давно. Я задохнулась от воспоминаний. Пару раз он приходил к отцу, помогал с компьютером и настройкой принтера, отец называл его коллегой. Еще до моего начала обучения у Джокера. А еще он засветился в тот злосчастный день. Уже после того, как меня бросили на пол практически без сознания. Он то и сказал, что до утра не дотяну.

— Я вижу, ты вспомнила меня, Алиночка.

— Да пошел ты, мразь... — не отказала себе в удовольствии послать его по детдомовски. Меня пугало, что эмоции как таковые отсутствовали, а без выброса адреналина у меня нет шанса, потому что кольцо Джокера осталось в институте. И сейчас я понимала, что это конец.

Психолух ударил с размаху, меня отбросило в сторону. Я едва успела сгруппироваться, пряча голову.

— Не выпендривайся. Твой отец довыделывался, сучка.

— Не трогай ее, — остановил его Лачинский, — нет времени. Берите и пошли. Наверняка, они ее засекли.

— Не могли, — возразила Ольга, — я успела до изоляции замкнуть чип на себя. Для них он мертв. Да и под лекарством она.

Ну вот и все.

— Блажен, кто верует, — знакомый голос заставил сердце затрепетать от страха и радости одновременно. Он успел! Он как всегда успел!

Сквозь полуприкрытые ресницы я видела, как Модератор подходил к нам. Легкий шелест листвы, в поле зрения попали грубые солдатские ботинки, напоминая о сценке выдворения Лачинского из института.

Рано! Резкий рывок и к моей голове приставлен пистолет. Лачинский понимал, что ему уже не спастись и пошел ва-банк. Я видела, что мы окружены бойцами спецподразделения, Ольга и Психолух лежали на траве лицом вниз. Я видела Модератора, Тарантино и Зига.

— Не стоит, Лачинский, вас купили как кутят.

— Не думал, что ты рискнешь женой.

— Женой? — холодно усмехнулся Модератор, и я поежилась под его колючим взглядом, — ты поверил в этот фарс?

Рука с пистолетом дрогнула, и тут же исчезла. Меня толкнули, и я вновь упала, а Лачинского распластали по земле.

— А поаккуратней нельзя? — буркнула я, пытаясь разогнать туман в голове. Но небеса не вняли моей просьбе. Появившийся из-за спины Джокер рывком поднял меня и встряхнул за плечи.

— Твою мать, Ребенок, ты охренела?!

— Тише, сенсей, ее опоили, она ничего не соображает. Думаю и прыжок она совершила под действие лекарства.

Мне, наконец, удалось сконцентрироваться, и даже парировать:

— Ошибочное мнение, я в состоянии оценивать ситуацию.

— Не заметно. Я считал тебя более умной девушкой, Кейтелин, — усмехнулся Модератор, — впрочем, чего еще ждать от женщин.

— Вам лучше знать, господин Модератор, вы ведь известный женский знаток, — сорвалась я, пытаясь вырваться из рук Джокера, — и все ваши женщины просто обожают вас, стремясь быть рядом. Особенно бывшие однокурсницы.

Он помрачнел и кивнул Джокеру:

— Забери ее, она бредит. Проведи детоксикацию. Ньерд справится.

— С тобой я поговорю позже, — пригрозил Джокер в ответ и, перехватив меня поудобней, скомандовал, — успокоилась. Постарайся не потерять сознание, мы возвращаемся.

День четырнадцатый в ИГХ, пятница, спустя полчаса после прыжка Кейтелин.

Мы приземлились в кабинете Джокера. Он осторожно усадил меня в кресло, разворачиваясь к испуганному Глюку.

— Деканов ко мне! Ньерда с чемоданом и всех гостей!

— Д-да, Ректор Джокер.

Парень исчез, а мужчина наклонился ко мне:

— У тебя вообще отсутствует инстинкт самосохранения?! Ты куда поперлась?! Гормоны в голову ударили?!

— Не кричите, Учитель. Если бы не я сама, меня бы выдернули принудительно. Разница была бы максимум два часа. В чип запрограммировали определенные координаты, им оставалось лишь активировать переход. Я пыталась вернуться, но меня выкинуло обратно. Психолух работал с отцом, и он был тогда. В тот день. Я только сегодня вспомнила.

— Он тоже тебя? — Джокер запнулся, пытаясь сдержаться.

— Я не помню, — только действием лекарства можно объяснить некую отрешенность от болезненных для меня воспоминаний, — сознание отключилось на втором. Боль помню. Он лишь в конце сказал, что до рассвета не дотяну. Можно сказать, благодаря ему, вернее его вердикту, мне удалось сбежать.

— Урою гада, — прошипел Джокер.

Голова гудела, я легла на стол, пытаясь собраться с мыслями, где то хлопнула дверь.

— Где Локки?

— Занят сканированием системы безопасности, — ответил Ньерд, — известно что ей дали?

— Ребенок, расскажи об утре.

— Пикси разбудила меня, рассказала, что вы отдали ребятам Байта выгулять. Мы немного поговорили, потом я выпила кофе. Дале завтрак. Кашу я отдала вам, ела ваш омлет, чай, булку. Потом ушла в аудиторию. Штормить меня начало до завтрака. Очень похожее на то лекарство, которое мне прописывал Айболит, когда меня бросало из крайности в крайность еще на той учебе.

Повисшая тишина заставила меня поднять голову. Все присутствующие смотрели на белую Пикси.

— Ты готовила кофе? — спросил ее Джокер.

— Я нажала на кнопку, помня, что по утрам Кейтелин соображать начинает лишь после ударной дозы кофеина, — ответила она, высвобождаясь из рук Че Гевары, который пытался защитить свою девушку, потому что их окружили преподаватели.

— Кофе был внутри? — продолжил допрос Джокер.

— Да, и вода.

Я подтянула клавиатуру к себе, запуская компьютер. Мне надо найти журнал перемещений, чтобы проверить догадку.

— Кто кроме тебя заходил в комнату?

— Я одна. У нас так было заведено. Тем более, — Пикси замялась, — она же ночевала не у себя. Вы сами сказали.

— Учитель, — вмешалась я, — я в них уверена. Не трогайте ребят.

— Ребенок, я не засыпал зерна в кофеварку, планируя, что вы сразу пойдете в столовую. Пикси, ты врешь.

— Нет, — сорвалась девушка, но Че ее удержал.

— Заберите ее, отправьте в реальность, пусть допрашивают, — отмахнулся от ревущей девушки Джокер.

— Нет, — зарычала я, — никто никуда не пойдет!!! Дайте мне время, и я найду, кто принес лекарство.

— Ньерд, рыжей детоксикацию, эту увести, — проигнорировал меня ректор.

Я лихорадочно просматривала журнал, но там было пусто. Там вообще не отразились перемещения Психолуха.

— Кейтелин, пойдем, я поставлю капельницу, — извиняюще позвал Ньерд.

— Дай мне телефон Локки, пожалуйста.

— Ребенок! — начал угрожающе Джокер, но его перебил Десперадо.

— Подожди, она явно знает, что делает. Пусть пока Пикси останется. Посмотрим.

— Десперадо, она считай под наркотиком, что она может??? — впрочем, он сделал знак, и эмо отпустили.

Локки ответил не сразу:

— Ньерд, не время. Тут Айболит с Хиппи охреневают от того, что обнаружили в кофеварке. Я охреневаю от того что творится с блоком перемещения.

— Я ничего не вижу, — ответила тихо.

— Эээ, Кейтелин, а ты еще на ногах? Ой, извини. Ты права, в том то и дело, что два чипа у нас выведены в резервную копию, запрятанную в блок границ. Ну просто взяли и туда прописали. И там весь список прыжков Психолуха и Ольги. А теперь и твой.

— Меня интересует утреннее перемещение в комнату ректора. Там есть такое? Локки, посмотри. Я не совсем в состоянии.

— Дай мне Десперадо, сама программу не трогай.

Я поискала глазами брюнета. Он тут же материализовался рядом:

— Что-то надо?

— Да, гильотину, — улыбнулась я сквозь силу, больше для успокоения друзей, — сжавшихся в углу, но если нет, то поговори с Локки. Он соскучился.

— Думаешь, у него есть? — фыркнул в ответ декан коммерцев, забирая у меня трубку, — слушаю.

Он тут же переключил телефон на громкую связь.

— Десперадо, забери мышку из рук лисички, пока она систему не обрушила, уже две ошибки сделала. Шутники, блин, я чуть ли не поседел.

Меня лишили означенного предмета и вместе с креслом откатили в сторону, А Локки продолжил:

— Айболит передает, что ей надо дать цитрамон с супрастином и много питья, но не кофе. Можно и активированный уголь добавить, не менее шести таблеток. Временно это стабилизирует состояние. А теперь дайте мне доступ на удаленку. Я буду показывать триллеры.

Джокер сам подошел, подключая трансляцию на огромный монитор на стене.

— Локки, показывай, — скомандовал он.

Мне уже протянули таблетки, которые я тут же проглотила. Выведенная картинка принесла облегчение. Утром в комнате ректора была Ольга. Пикси не виновата.

— Почему система безопасности не сообщила о вскрытии контура?

— Джокер, а ты помнишь, кто начинал прописывать блоки перемещения в самом начале, а потом участвовал в системе безопасности? Ольга же активно помогала всем. А помнишь ошибку, которая вам с Модером едва жизни не стоила? Я нашел следы. Догадываешься чьи? С момента, как Модер представил Кейтелин своей женой, за последней установили слежку...

— Первоначально планировали через нее воздействовать на Модера, а потом не без помощи узнали, что Ребенок превосходный программист и планы поменялись, — продолжил Джокер, — и я сам во всеуслышание ее сдал. На проверочных. Идиот, — кулак со всей силы впечатался в крышку стола.

Я сжалась.

— Оставьте нас, — раздался глухой голос ректора.

— Я забираю Кейтелин в лазарет? — спросил Ньерд.

— Оставьте. Нас. Одних. Ребят проводите на занятия, пары Кейтелин перенесите, повышенные меры безопасности не снимаем. Дополняем запретом на прогулки, перемещение между корпусами лишь по подземным коридорам. Тор рядом, Локки?

— Да.

— Вешайте второй уровень. Перед этим свяжись с Модером и предупреди о колебаниях границ. Я сажусь восстанавливать порушенное.

Локки отключился. Ребята потянулись на выход, когда Джокер их окликнул:

— Пикси!

— Да, — испуганно прошептала та.

— Я был не прав, необдуманно обвинив тебя в отравлении. Прости, пожалуйста.

Она только кивнула и выскользнула последней за дверь. Джокер вздохнул и подошел ко мне:

— Ты как? Голова болит?

— Терпимо. Что за второй уровень?

— Еще один пласт измененного пространства. Ускоряем время и сжимаем объемы. Действует лишь в закрытых помещениях. Сейчас мы недоступны и для ИФТФ. Пока я буду восстанавливать всю систему, так будет безопасней.

— Один?

— Локки с Тором на подстраховке. Твой муж сейчас в реальности занят Лачинским и своей бывшей любовницей.

— Модер или Админ?

Он усмехнулся.

— То есть вычислила? Поэтому сорвалась? Нет, Модер. Он не успел приехать, и теперь очень зол. А Админ перегнул палку.

— Он сказал правду. И я тоже. Мы квиты.

— Не руби с плеча.

— Учитель, а прыжки через две реальности возможны? — перевела я тему, прекрасно понимая, что мы оба старательно оттягиваем серьезный разговор, который уже невозможно откладывать.

— Нет, вернее теоретически возможны. Я сделал два. Фиговые ощущения. Ребенок, я не хочу тебя отпускать куда-либо без присмотра. Ты сможешь потерпеть? Это займет час. Потом мы с тобой поговорим.

— О чем?

— О нас с тобой. Я думаю мне надо тебе многое объяснить.

— Учитель, не надо.

— Нет, Ребенок, я устал смотреть, как ты себя убиваешь. Я пытался закрывать глаза на твои выходки, то давал свободу, то ограничивал. Ребенок, у меня есть право распоряжаться твоей судьбой, и даже обещание твоему отцу ничего не значит. Я вижу, что ты сама не даешь себе быть счастливой.

— Но это моя жизнь, и я сама хочу решать, как мне ее прожигать.

— Она сейчас тлеет. Еле-еле коптит.

— Это вы так думаете.

— Возможно, — вдруг неожиданно согласился он, — но теперь я вмешаюсь. Дело в Юрие. Данные о нем не прошли проверку. Я не знаю кто это, и поэтому я запрещаю тебе видеться с ним. Байта я тоже отправляю в реальность, обратно в питомник.

Дальнейшее стало сюрпризом для нас обоих. Я не ожидала, что слова Учителя вызовут у меня злость на него. И только на него! Гнев вытолкнул меня из кресла словно пружиной вперед. В мгновение ока я очутилась возле мужчины. А Джокер не ожидал той пощечины, что с размахом и оттяжкой влепила ему, не отказав себе в удовольствии оставить глубокие царапины от ногтей. Голова его мотнулась в сторону от сильного удара. На секунду он опешил, а я занесла вторую ладонь для повтора и закрепления урока. Не успела. Он выловил руку, развернув меня к себе спиной, и сжал так, что я не могла и пошевелиться. Я с минуту пыталась вырваться, шипя как разъяренная кошка, но хватка у Джокера стальная.

— Никогда так больше не делай, Ребенок, — вкрадчиво шепнул он на ухо, — необдуманно с твоей стороны. Я все равно сильнее.

— Ты сволочь, гад, скотина!!!

— Возможно. А теперь успокойся и сядь! Надеюсь, ты меня услышала.

Он слегка ослабил хватку. Я ужом вывернулась и принялась долбить кулаками. Он вновь сжал в тисках, но я словно озверела, пытаясь нанести удар побольнее.

— Алина, успокойся, ты не дослушала меня! Ребенок, угомонись, не вынуждай меня идти на крайние меры!

— Урод! Я ненавижу тебя! Гадина! Сволочь!!! Тебе начхать на меня!!! Лишь бы поиграть людьми! Что я тебе сделала, за что ты издеваешься надо мной, за что так ненавидишь!

— Алина, успокойся, иначе мне придется вызвать Ньерда! Да не ненавижу я тебя!!! Люблю, дурная, люблю!

Слетевшие в эфир слова не сразу дошли до моего сознания. Но когда я осознала... Я вырвалась из его объятий, пятясь назад и мотая головой:

— Нет, нет, ты не можешь, ты не имеешь права....

— Черт, Алина, — зарычал он, — не в этом смысле. Подожди, успокойся, дай мне все объяснить.

— Отпусти меня, не мучь, — в очередной раз наткнувшись на что-то, я упала на колени.

— Твою мать, встань! — он дернулся в мою сторону, подхватил на руки. Я сопротивлялась, билась в истерике, душимая слезами, и даже не заметила, как мы очутились в его спальне, а затем в ванной. Он запихнул под ледяной душ и держал, пока не завизжала от холода. Мгновение, и меня запеленали в большое полотенце и усадили на диван.

— Сиди здесь. Я сейчас!

Он исчез на минуту, сбросив мокрый китель. Пока он не вернулся, успела выбраться и броситься к двери, сжимая кольцо, которое Джокер мне надел еще в кабинете. Я была в ужасе от осознания своей беспомощности перед тем, кому привыкла доверять.

— Стой!

Окрик стал последней каплей. Я прыгнула вперед и провалилась в невесомость.

Двадцать восьмое сентября реальность день.

Меня слегка выключило. А может и нет. Открыла глаза и зажмурилась. Ослепительное солнце ударило по натянутым нервам. И словно прорвало плотину тишины. Запели птицы, ветер зашелестел остатками листвы, вдали загудел самолет. Я в реальности? Медленно открыла глаза. И подпрыгнула. Прямо передо мной висела черная лошадиная морда. Без единого пятнышка. Морда вежливо кивнула и фыркнула, сдувая с лица мокрые пряди волос.

— Нуар!!!

Осторожно протянула к нему руку, и он ткнулся в ладонь, помотав головой, мол, чеши.

— Господи, Нуар, как я тут оказалась?

Сделала попытку встать и тут же осела кулем, схватившись за виски. Нуар слегка боднул, перевесившись через ограду стойла.

— Подожди, не торопи меня, я должна. Я сумею!

Вцепившись в бревна, медленно поднялась. С минуту постояла, пытаясь унять головокружение и тошноту. Цитрамон! Мне нужен цитрамон и глюкоза, на худой конец сахар. И телефон. Только бы дозвониться.

Умница Нуар подставил свою морду и спокойно ждал, когда я соберусь с мыслями. Наконец, пол и потолок перестали отплясывать джигу. Похлопав напоследок жеребца и пообещав вернуться с конфетами, медленно двинулась в сторону выхода. Там еще метров сто и центральное здание, где спасение.

На выходе пришлось сделать привал. Так и стояла, прислонившись к притолоке, пытаясь успокоить сердцебиение. Я смогу! Я сильнее! Солнце было почти в зените, однако никого вокруг видно не было.

Дистанцию в сто метров преодолела минут за пять, потому что приходилось идти осторожно, словно в хрустальных башмачках. Едва унявшийся звон в ушах нарастал.

Представляю оторопь персонала, когда в парадный вход ввалилась моя мокрая тушка со слипшимися волосами, в мокром кителе и брюках.

Впрочем, они быстро взяли себя в руки:

— Что вам угодно?

— Я могу увидеть Осипа Васильевича? Ну или Митрича?

Администратор и охранник переглянулись. Ну да, требовать или владельца или конюха, вполне в моем духе.

Охранник незаметно, ну это он думал, что незаметно, переместился мне за спину. Я же сделала шаг в сторону стойки.

— Осип Васильевич не занимается приемом посетителей. А у Митрича выходной. Извините.

Понятно, после этих слов я должна развернуться и уйти, но увы, не могу. Головная боль вновь скрутила в узел. Не в силах стоять, присела на корточки:

— Если есть, позовите доктора. Или дайте цитрамон.

До них, наконец, дошло, что мне плохо. Охранник попытался приподнять меня, но я взвыла, и он отдернул руки. Девушка трясущимися руками перебирала аптечку:

— У меня только нурофен и солпадеин. Вить, набери дежурного, пусть подойдет.

— Нужен кофеин, ацетилсалициловая кислота и парацетамол. Только это. По отдельности, пожалуйста, поищите.

Я покачивалась на коленях, пытаясь унять болезненную пульсацию. Где-то на грани сознания услышала звук открываемой двери.

— Ты сам сказал, что их вели, как такое возможно было... Лена, что происходит?

— Осип Васильевич, тут вот...

— Кейтелин?!

Это голос не Оззи. Это Тарантино.

— Цитрамон. Я не знаю как переместилась, — тихо шепчу, пока Оззи с Тарантино осторожно переносят меня на диван.

— Виктор, закрой вход. Лена, в моем кабинете аптечка, быстро принеси, — Оззи отдал распоряжение.

Боль отпустила на некоторое мгновение. Приоткрыв глаза, увидела Зига, выпроваживающего из помещения персонал. Оззи рылся в принесенной аптечке. Моя голова лежала на коленях Тарантино, он слегка массировал виски:

— Кейтелин, где вы были?

— У Джокера, — массаж дарил необычайное чувство покоя. При упоминании имени Учителя, Тарантино на мгновение замер, но потом продолжил:

— А почему переместились?

— В кольце встроенный чип, наверно случайно активировала. Но почему сюда? ...— я замялась и бросила быстрый взгляд на мужчину. Он смотрел на меня с теплотой и ...виной?

— Говорите.

— Мне нужен телефон. Я должна позвонить.

Оззи протянул стакан воды и таблетку:

— А ваш?

— Остался в институте. Один звонок и можете сообщать Модератору.

Они с Тарантино переглянулись и Оззи протянул телефон:

— Зиг, свяжись с Модератором или Админом. Кейтелин надо вернуть в институт.

Я схватила и на память набрала телефон, но абонент по-прежнему был недоступен. Зиг отчитался:

— Админ сообщил, что они через полчаса будут. Раньше не успеют добраться.

— Кейтелин, держите, — Оззи протянул плед, — вы мокрая вся, да еще с улицы. Что произошло?

С помощью Тарантино я укуталась в теплое одеяло, Зиг приготовил горячий чай. Боль утихла, но не ушла, давя на затылок.

— Я не могу рассказать, сил нет.

— Потерпите.

Легко сказать, но раскалывающая голова мучила невероятно, даже тупая боль отравляла существование, мешая рационально думать. Я лежала на коленях Тарантино, прикрыв глаза,+ и ждала.

— Черт, — вдруг выругался Оззи.

— На самом деле всего лишь я, — Джокер был мрачен, — и тоже рад вас видеть. Супрастин с глюкозой вкололи ей?

— Джокер, уйди, — пригрозил Тарантино, — отстань от нее.

— Если я отстану, то боюсь, Модератору вы вернете труп. Ньерд, делай инъекции. Тарантино, изыди сам. Я забираю ее.

Я с усилием открыла глаза. Несмотря на выпитую таблетку и горячий чай, мне становилось хуже, но послать Учителя...

— Катись в задницу, Джокер.

— Всенепременно, Ребенок, только тебя оттуда вытащу.

Он размашистым шагом подошел и задрал рукав. Ньерд быстро обработал место инъекции и вогнал уже приготовленный шприц.

— Все, возвращаемся.

— Она никуда не пойдет, — возмутился Тарантино, — Ты охренел в таком состоянии переносить ее?

— С тобой я потом поговорю, — огрызнулся Учитель, — я не недоумок, чтобы воспользоваться сбитым чипом. А вот Ольга попыталась ее бросить на излом, и лишь конфликт с защитным чипом спас ее от смерти, но в результате ее выдернуло через двойное искажение. Оззи, ты можешь обеспечить ей капельницы сейчас же?

Я пока предпочитала не вмешиваться в диалог Тарантино и Джокера. Остальные молчали. Я видела, что их удивляла горячность диалога, а троллей поражала наглость сотоварища.

— Еще раз повторюсь, катись к черту!

— Тарантино, я не собираюсь выяснять с тобой отношения, не сейчас. Отдай Алину, ей помощь нужна.

— Не кричите, голова болит, — не выдержала я, — что произошло?

— Ребенок, — на моих глазах Джокер словно постарел, — тебя выкинуло через два искажения. Впрочем, не важно, важно то, что организм испытал невероятные перегрузки, и если сейчас не помочь, то будет поздно. Мы теряем драгоценное время.

— Ньерд сможет помочь?

— Да, Ребенок, сможет.

Я сжалась, Тарантино погладил по волосам.

— Хорошо. Я в последний раз поверю тебе, Учитель.

Он подошел и осторожно забрал меня, укутав в одеяло.

— Ньерд, Тор, возвращаемся.

— Я иду с вами.

— Нет, Тарантино. Дождись Модератора, пожалуйста, — не знаю почему, но я испугалась за него.

Тот сжал кулаки, но послушался.

— С ней все будет хорошо, ты же знаешь, — примиряюще сказал ему Джокер и мы перенеслись с институт.

День четырнадцатый в ИГХ, вечер.

Мы сразу переместились в лазарет. Джокер самолично уложил меня на кровать. Он хмуро смотрел на меня, сжав губы. Потом вздохнул:

— Сама ты не разденешься, а одежда мокрая. Выбирай, кто тебе поможет — Ньерд или я.

Я упрямо стала расстегивать куртку, он выжидал. В другом конце комнаты позвякивал пузырьками Ньерд, готовя капельницу.

Едва я приподнялась, чтобы стянуть рукава, как острая боль пронзила голову.

Не сдержавшись, застонала, Джокер подхватил и, несмотря на сопротивление, сам быстро раздел. Укрыл одеялом, взял за запястье.

— Ньерд, у нее слабый пульс.

— Это ее особенность, — я не поверила своим ушам и подскочила, чтобы вновь рухнуть от слабости, а знакомый голос продолжил, — и скакать егозой — тоже.

В палату вошел Айболит:

— Я все-таки задумаюсь об абонементе в лазарет для вас, Кейтелин.

Он быстро осмотрел. Удивительно, то ли от счастья, то ли сказалось мастерство доктора, но я ничего почувствовала. Он нахмурился:

— Снотворное нельзя, она принимала антидепрессанты, аукнется сильно. Придется терпеть. Ньерд?

— Скачок через два искажения. Цитрамон с опозданием в полчаса, супрастин и глюкозу я ввел. Сейчас питательную капельницу. Но давление и пульс нестабильны. Плюс кофе с сюрпризом. Вроде успели.

— Надеюсь, не хотелось бы, чтобы начальство голову открутило, — Айболит подмигнул, — ты же умница, не дашь нас в обиду.

Джокер молча стоял в стороне и слушал.

Ньерд тем временем проставил капельницу и повернулся к Айболиту:

— Кто первый?

— Давай я. Ты пока отчет пиши. Джокер, вас это тоже касается.

— Напишу. Меня интересуют прогнозы.

— Положительные, эта девочка на чистом упрямстве выживет. Чтобы потом всем отомстить. Идите, у вас ЧП на вверенной территории, лучше отчитаться наперед. Модератор не посмотрит ни на что.

Я прикрыла глаза. Неожиданно лба коснулись прохладные губы:

— Прости меня, Ребенок.

Когда удалось приподнять веки, в палате остался лишь Айболит. Он посмотрел на капельницу, еще раз прощупал пульс и устроился рядышком на стуле:

— Тебе нельзя спать. Так что мы по очереди будем тебя развлекать с Ньердом. Заодно отслеживать состояние.

— Как вы здесь оказались?

— Джокер вызвал утром, когда стало понятно, что тебя опоили. Пока мы выяснили с Хиппи что именно, потом чем именно, институт перевели на второй уровень, предварительно отправили Хиппи в реальность. Он должен вырезать чипы из Психолуха и Ольги. Первого готовили к операции в наручниках, а ее пожалели, нарушив приказ Модера. Она в туалете и попыталась тебя убить. Сигнал засекли, сейчас она на операционном столе. Я ей не позавидую. Близнецы в гневе страшны, а она довела обоих. Думаю, что на них опробуют новую разработку Хиппи, позволяющую блокировать двигательные способности при попытке даже просто приблизиться к измененной реальности, про программирование молчу. Здесь же Джокер и Локки бросились блокировать привязку, что по идее должны были сделать с самого начала. Подробности потом у них узнаешь, я не вникал. Вернемся ко мне. Когда мы выяснили, чем тебя траванули, то я решил тебя проведать, заодно вразумить Джокера, который начал перегибать палку в желании оградить тебя от всего, но ты же шустрая, ускакала. Я их застал как раз, когда они взламывали чип. Понимаешь, Кейтелин, оба института, несмотря на свою уникальность, относятся к объектам повышенной опасности. Максимально повышенной. Любое ЧП с перемещением рассматривается в строго индивидуальном порядке. Достанется и Джокеру, и Модератору.

— Джокер и Модератор не причем.

— Это будет решать независимая комиссия. Что, кстати произошло?

— Не важно.

— Ясно, — он вновь пощупал пульс, — это ты так лицо Джокеру располосовала?

— Я.

— Сильно. Голова болит?

Я кивнула. Айболит нахмурился:

— Плохо. Я возьму анализ крови. Будем отслеживать еще так состояние. Кажется, я застрял до утра.

Так прошла ночь. Айболита сменил Ньерд. Он развлекал байками о похождениях братьев. Джокера мы негласно обходили стороной. Потом Айболит, и снова Ньерд.

Ближе к утру меня стало нещадно клонить в сон, о чем я сообщила дежурившему Айболиту. Тот померил давление, взял кровь на анализ и кивнул:

— Кризис прошел, теперь стоит поспать. Набирайся сил.

— Только не уходите.

— Кейтелин, тебе ничего не угрожает.

— Вы можете узнать, что с Байтом?

— А что с ним?

— Джокер. Он сказал, что отправит его обратно в питомник.

— Глупости. Я достаточно давно знаю ректора, он не склонен к излишней жестокости. Думаю, вам надо поговорить.

За его спиной открылась дверь, и вошел Джокер. Я инстинктивно сжалась. Айболит заметил и бросил быстрый взгляд на ректора. Тот остался возле входа:

— Как она?

— Состояние стабильное. Теперь может поспать. Успели вовремя. Где Байт? Она хочет его увидеть.

— Спит у Морфеуса и Стерляди в комнате. Позже они его принесут. Я посижу с тобой, Ребенок, можно?

Я ошарашено хлопала глазами, Айболит повторил:

— Мне кажется, вам надо поговорить, — и вышел в коридор.

Джокер продолжал стоять возле дверей.

— Учитель... — испуганно начала я.

— Алина, давай поступим так. Я сейчас расскажу кое-что, а ты потом решай, как быть дальше.

Он подошел к кровати, переставил стул так, чтобы я его видела и начал рассказывать:

— С твоим отцом я познакомился до твоего рождения, преследуя корыстные цели. Дело в том, что он охотился на меня. Точнее на хакера Крыса. Тогда мне нравился такой ник. И вышел я на него специально, зная, что он под меня копает. Володька, он... Получилось так, что мы стали друзьями. Не зная кто я, он ввел меня в семью. Я знал и маму твою. Маришка была очаровательная и смешливая красавица. Я вел двойную жизнь. Дружил с ними, а по ночам продолжал хакерскую деятельность, заметая следы, чтобы Володька не узнал. Смешно сказать, но я прикипел к ним душой, и мучился из-за того, что день за днем обманывал. А потом родилась ты. Мелкая, но уже тогда нахальная. А еще ты постоянно улыбалась и смеялась. Твое...твое появление на свет стало переломным моментом. Я все рассказал твоему отцу. Он не арестовал меня, но в дружбе было отказано. Наши пути разошлись. Это наверно было единственное дело, которое завалил Володька.

Время шло, ты росла, стала проявлять интерес к компьютерам. А Володька принялся за новое расследование. Опасное расследование. Тогда он вновь вышел на меня, целенаправленно. И попросил научить тебя премудростям программирования. Маришка была против, но твой отец настоял. Я же был ему обязан. Помог он однажды в одном деле, даже переступив через себя. Но вернемся к моменту начала репетитоства. Тебе тогда едва исполнилось двенадцать. Обставили, будто и не были никогда знакомы, а нашли меня через рекомендации. Тогда я следил за другим своим учеником, совершенно напрасно упустив из виду его брата. Да-да речь о Модере и Админе. Ребята начинали реализовывать свою фантазию — измененную реальность. Тогда же мне пришла мысль выйти из мира интернет преступлений. Несмотря на виртуальность, это все равно криминальный мир, который так просто не отпускает. И вот парадокс судьбы, мы снова оказываемся завязаны с Володькой узелком. Это уже потом, когда ты отдала архивы, понял, что под нас копал один человек. Тогда же я не знал, кого разрабатывает твой отец. В общем, началась веселая жизнь, отказать Володьке я не смог. Дочь у него выросла упертая. Кроме помощи Модеру и Админу, различных заказов, два раза в неделю топал к метро и на расстоянии вел рыжую бестию, которая отказывалась, чтобы я встречал ее на машине и отвозил домой. А потом так же топал обратно.

— Я знала, что вы провожаете меня. Пару раз засекала, — перебила я его улыбаясь, хотя по щекам текли слезы. Джокер напомнил о счастливом времени, когда родители были рядом.

— Но ничего не изменила, — он наклонился и пальцем вытер мокрые дорожки на щеках, — не плачь. Я не в претензии. Отец настаивал, чтобы занятия проходили у меня. Видно, не хотел светить, что ты сильный программист. Твой потенциал зашкаливал. Ты схватывала все налету, анализировала, синтезировала и рисковала. Идеальный хакер. Поверь мне, если бы тебя не остановили, ты превзошла бы и Модера. Уже тогда я понимал, что тебе прямая дорога в проект по измененной реальности. Ты засветилась на олимпиадах, тебя заметили нужные люди. Мы стали продавливать твое участие в проекте.

Он встал и отошел к окну, где начинал брезжить рассвет:

— Тот год я проклинаю до сих пор. Сначала у нас украли программу, первый вариант измененной реальности. Подумать только, меня облапошил Володька, которому мне приходилось по телефону объяснять, как запускать сиди-ром. Но тогда следов не нашли. Затем Модера кинула Ольга, и он ушел в отрыв. Парень не ожидал подставы от нее и не выдержал. Я дал ему два дня. И еще одна моя ошибка, не дождавшись, пока он окончательно проспится, мы рванули проверять наспех восстановленную версию. Закончилось все... Мой шрам на лице оттуда. Ты же помнишь, что мы прекратили на время занятия. Я как раз приходил в себя после попадания на излом реальностей. Модеру досталось больше. Кстати мои очки и его линзы — это подарок первого испытания. А дальше, больше. Незадолго до этого Володька просил меня присмотреть за тобой, если вдруг что случится. Я тогда отмахнулся от его просьбы, а зря. Сашку, отца ребят, отослали в длительную командировку за границу, куда он забрал жену и Лариску. Мы с Модером попадаем в разлом и две недели в больнице. А выйдя из больницы, я узнал о том, что ты исчезла, а твои родители мертвы. Два дня висел в сети, пытаясь разузнать, где ты. По выпискам с карты, билету, взлому базы в органах опеки я примерно установил, куда ты направилась. Меня насторожило, что сослуживцы Володьки так быстро записали тебя в без вести пропавшие. Оказывается, не обошлось без одного гада.

Он помолчал и быстро подошел, присел так, что его лицо было слишком близко ко мне:

— Алина, я и подумать не мог, что с тобой сделают. И что ты выживешь. Решил, что гордость взыграла, поэтому устроила такой разгром. Ты ведь всегда была взбалмошной. Да и осталась такой. Я добрался до твоего приюта. Поговорил с директором. Он тоже ничего не сказал. А на меня открыли охоту. И у меня был выбор, забрать тебя, подставив под удар или оставить в приюте, незаметно наблюдая за тобой.

Он уткнулся лбом в плечо. Я смотрела в потолок, сон исчез. Сейчас все его действия, все выходки, приказы, придирки смотрелись иначе.

— Ребенок, если бы я знал, то забрал бы, переправил за границу, устроил бы в лучший колледж. Рискнул бы, но не оставил. Иные исходные данные. Но я не знал, поэтому не стал рисковать. И потянулись долгие годы. Я исподволь следил за тобой. Понимал, что ты пережила стресс, что рано повзрослела. Удивляло, что ты не пыталась выйти на связь. И сам не лез. Знаешь, для учителя это пытка, видеть как талантливый ученик гаснет. Я терпел, не торопил. И опоздал. Мои попытки исподволь, через интернет взбодрить тебя, терпели крах. Ты скрупулезно уверяла всех в своей серости, и я поверил. Решил и не воскресать, раз ты меня похоронила. Проверял изредка тебя. Не более того. И вот в один из дней Модер, ставший моим начальником, просит о помощи. И представь мое состояние, когда я вижу воплощение нашего с тобой спора. Я не поверил глазам. Взял отсрочку и рванул проверять его институт. И увидел твои результаты проверочных, записи с тобой, узнал что ты замужем за этим пройдохой. Да даже твои проделки! Я был зол, реально был зол. Ты провела меня!!! Возможно, поэтому так жестко обошелся при встрече. И вновь подставил тебя под удар.

Он вновь замолчал, затем развернулся и устроился прямо на полу, закинув голову мне на плечо.

— А дальше это видео и затравленный взгляд. Ночные истерики. Может ты не видела со стороны, но ты опять погружалась в болото. Не сопротивляясь. Я не вытерпел и выдернул тебя сюда.

И вновь пауза.

— Учитель, можно вопрос?

— Валяй.

— А вы говорили, что любите... — не знаю почему, но мне надо было выяснить этот вопрос.

Он расхохотался.

— Убийственная женская логика. Признаешься в любви, получаешь истерику. Держишь дистанцию — обижается и начинает выяснять, а любит ли, — заметив мои нахмуренные брови, пояснил, — родители тоже любят своих детей. Давай отдохни. Пойду выясню, что у нас там происходит вообще.

Он встал и направился к дверям.

— Учитель, — окликнула я.

— Ребенок, постарайся поспать.

— Байт, вы его оставите?

Джокер вернулся, вновь садясь на пол возле изголовья:

— Я сорвался, поэтому и пригрозил тебе разлукой с псом. Прости. И давай тогда сразу проясним с этим самым Юрием. Пока я не узнаю, кто это, никаких встреч наедине. Если так тянет, что срываешься, то встречайтесь в людных местах под присмотром. Потерпи, сама понимаешь, что твоя жизнь такова, что лишняя предосторожность не помешает. Я не могу подключить братьев из гуманных соображений. Алин, я не понимаю твое поведение. Почему он? И что у вас было с Модером? Ну не верю я в игру что с твоей, что с его стороны. Может, имеет смысл поговорить?

— Мы изначально строили отношения на лжи. Врали всем, себе и друг другу, так что теперь не доверяем. А смысл продолжать играть в любовь, если не доверяешь?

— Я не буду спорить. В попытках дать вам понять, что вы теряете, я кажется опять все испортил. Ребенок, ты мой самый большой провал в карьере педагога. Это крах.

— Да? — я через силу улыбнулась, потому что клонило в сон, и сопротивляться сил не было, — то есть я ваш позор?

— Ты моя гордость и в тоже время слабое место, — он погладил по голове, — ты часть моей жизни, и ты очень дорога мне, поэтому я лепил ошибку на ошибке.

— Но как дочь? — уточнила я сквозь дрему.

— Как Ребенок, — согласился он, — мой Ребенок.

День пятнадцатый, суббота в ИГХ.

— А может не будем будить? Пусть поспит? — Пикси.

— Так Айболит сказал, что можно, — Имоджин.

— Но кофе нельзя, а она спала не более пяти часов, — Синдерелла.

— Кейтелин утром без кофе — это прямая угроза для жизни, — Стерлядь.

— Тяв! — Байт.

Я улыбнулась с еще закрытыми глазами и сказала:

— Я вас тоже всех люблю.

— Кейтелин! — дружный девичий хор заставил-таки открыть глаза, тем более Байт звонко поддержал их лаем.

— Спокойно, я жива, более менее нормально чувствую себя и голодна. Но кашу не буду!

— Какая каша?! Обед на носу!!

— А может в столовой? — уселась и посмотрела на девчонок, — как в старые добрые времена. Я как всегда в лазарете, меня будят. Кто-нибудь в курсе, мне разрешили вставать? А одежду принесли? А мальчишки где?

— Че с Инферно опять собирали пакеты, поэтому ассортимент огромный, — затараторила Писки, — мальчишки ждут снаружи в надежде что мы наконец пойдем обедать. Утром Джокер приходил и сказал, что мы можем вернуться, больше угроз в институте нет. Байта приказал принести с собой, но предупредил, что перед докторами он будет отрицать свое разрешение на присутствие собаки в лазарете. Вывод простой — быстро одевайся и пошли, пока никто не пришел.

Пока она рассказывала последние новости, я поспешно оделась, выбрав самое простое — джинсы, водолазку и свитер. Меня еще слегка морозило от слабости, однако голова была ясная и потихоньку я на основе полученной от эмо информации начала планировать свой день. А Пикси продолжала:

— Мы не стали одни уходить, ведь теперь и ты можешь вернуться домой. А еще Джокер утром разослал всем сообщение, что вечерние посиделки у костра отменяются и всех ждут в нашем институте на дискотеку. Ректоры решили сразу всем пояснить что произошло. А еще...

— Так, молодые люди, объясните мне, что делает собака в лазарете? — Ньерд пытался быть грозным, а Айболит сердито косился на таксеныша, который развлекался тем, что подгрызал ножку стула.

— Ну так Кейтелин здесь, — пожали плечами Имоджин и Синдерелла, быстро собирая в пакеты раскиданную одежду.

— Вот я сейчас должен был расторгаться, разжалобиться или испугаться? — ехидно уточнил Айболит у девушек.

— А вам что больше нравится? — невинно поинтересовалась Стерлядь.

— Какое счастье, что сегодня вы вернетесь в свой институт, — вздохнул Ньерд, подходя ко мне, — я быстро осмотрю тебя и можешь быть свободна. Голова болит?

— Нет, легкая слабость, но я думаю от голода, — ответила ему, послушно выполнив все его требования.

— Я не вижу причин тебя оставлять в лазарете, как думаете, Айболит?

— Согласен, тем более, что она всегда возвращается. Как бумеранг. Может, в этот раз все же не произойдет чудо? — хмыкнул Айболит.

Байт согласно тявкнул.

— А мне на дискотеку можно? — спросила я.

— Кейтелин! — взревели оба доктора, а мы с девчонками вылетели в коридор, хохоча. Стрелядь чудом успела подхватить в последний момент щенка.

Мальчишки подхватили пакеты:

— Уже довели?

— Долго ли умеючи? Так, красоткам я в любви призналась, теперь вам сообщаю. Я вас люблю, — фыркнула я.

— Они ей чего-то вкололи? — настороженно спросил Кемистри у Имоджин.

— Не, у нее глюки на фоне голода, — успокоила его флеймистка, — пошли обедать, иначе мы присоединимся.

Когда мы подземными лабиринтами дошли до столовой, в ней никого не обнаружилось. Гурман скучал в одиночестве. При виде нас он обрадовано вскочил:

— Вы чего щенку режим нарушаете? Сами тощие и малыша мучаете?

— Нас Ньерд задержал, — наябедничала Синдерелла, — а где все?

— Ректор с утра уехал, все остальные уже пообедали. Суббота же.

— А Десперадо здесь? — уточнила я.

— Да, где-то был, — повар поставил передо мной тарелку с бульоном, рагу с овощами и компот, — пока все не съедите велено не отпускать.

Ребята быстро наполнили свои подносы.

— Зачем тебе Десперадо? — спросил Че Гевара.

— Мне нужна его помощь в одном деле. Это последняя тайна, обещаю. Впрочем, и не тайна. Только Джокеру пока не говорите. Мне надо увидеться с одним человеком, очень сильно. Джокер запретил пока перемещаться одной, вот и хочу попросить Десперадо меня сопровождать.

— Это Юрий?

— Да, — нехотя подтвердила и добавила, — я вас с ним обязательно познакомлю.

— То есть, у папы шансов нет? — вздохнула Стерлядь.

— Я не хочу это обсуждать.

Они согласно кивнули, немного помолчали.

— Ты вернешься к нам в институт?

— Не могу, мне надо довести группы, — я попыталась их успокоить, — но я буду к вам приходить по вечерам, когда занятий не будет. Теперь ограничения сняли, проблем не возникнет. Ребята, выше нос. Вернуться в прошлое нельзя, но можно будущее подчинить себе.

— Это ты сейчас говоришь, а вот выйдешь замуж, — буркнула Пикси.

— Да думаю, скорее ты выйдешь, или Стерлядь, чем я. Так, все, отставить панику. В чем идем на дискотеку?

Мальчишки обреченно застонали, и неожиданно их поддержал Байт, завыв тоненьким голоском.

— Можно подумать, ты все понимаешь, — рассмеялись все.

Девчонки переглянулись и виновато посмотрели на меня.

— Что?

— У нас все наряды в общежитии. Нам надо возвращаться, — пояснила Стерлядь.

— Значит, встретимся там. Пойдемте, провожу.

Прощание растянулось на час. Сначала мы зашли ко мне, и оставили пакеты. Девчонки тут де принялись выбирать мне наряд. После долгих совещаний, споров и хохота парней я согласилась на короткое черное платье. Классика, скромно и со вкусом. Затем я проводила ребят до стационарных порталов, где их ждал Хиппи, которого за студентами послал Модератор. Подмигнув мне, декан флудеров проследил, чтобы все добрались до конечной точки, проще говоря, прошли переход.

— Ну что, Кейтелин, вас вечером ждать? — спросил он, когда Морфеус, замыкавший строй, исчез в темноте.

— А я нужна там, господин Хиппи?

— Без вас грустно, — серьезно ответил он, — да и наблюдать за вами в танце — ни с чем не сравнимое эстетическое удовольствие. Приходите, все вам всегда рады.

— Приду. Но со всеми вы погорячились.

— Все, — убежденно ответил он и исчез.

Я заставила себя выйти на улицу. Байт довольно носился по снегу, а я взвешивала, решала, сопоставляла, пока не пришла к выводу, что все сделала правильно. Первоначальный план выполнен почти на сто процентов. Я смогла в этот раз принять решение сама, хоть на меня и пытались давить. Остались лишь завершающие штрихи, и начнется новый этап жизни.

Подхватив щенка, вприпрыжку вернулась в комнату. Первым делом убрала одобренный подругами наряд и достала из глубины шкафа то самое бирюзовое платье в пол, молочные туфли и пояс. Идеально для дискотеки. Сегодня мой день. Я обрела свободу от прошлого!

Теперь мне нужен Десперадо. Я долго раздумывала, брать с собой Байта или нет, однако он так жалобно смотрел на меня, что мое сердце дрогнуло. И вновь шоколадное чудо на руках и я бежала до третьего этажа, где обитал декан коммерцев.

Когда он открыл дверь, Байт как раз заканчивал очередной раунд по облизыванию хозяйки. С этим любвеобильным зверьком стоит позабыть о косметике.

— Вау, — выдохнул брюнет, — а мне можно?

— Конечно, — согласилась я, разворачивая пса к новой жертве. Байт обрадовался и утроил усилия.

— Я вообще иное имел ввиду, — отшатнулся Десперадо, — чем обязан, лисичка?

— Мне надо в реальность, — выпалила я с порога.

— Зачем?

— Джокер запретил встречаться тет-а-тет с Юрием. Поэтому ты мне поможешь.

— Свечку подержать? Кейтелин, как ты себе это представляешь? Вы миловаться будете, а я из себя столб изображать?

— Десперадо, ну пожалуйста!!! — взмолилась я.

— Нет, и не упрашивай, — он был категоричен, — мне не хочется вновь с Джокером конфликтовать. Подожди, все образуется и встретитесь. Или познакомь их, — ухмыльнулся он.

— Издеваешься? Ну, Десперадо, ну пожалуйста, помоги. Ты только со мной прыгни, и потом встретимся и вернемся вместе.

— Так прижало? — вздохнул он, поднимаясь из кресла, — Байта с собой берешь?

— Спасибо, — я подпрыгнула повисая у него на шее, — да с собой, он же его подарил.

— Тише, не визжи, иначе тайное свидание ни для кого секретом не останется. Таганка? Сколько хочешь по времени.

— А можно выбирать? — удивилась, подхватывая щенка и пряча его за пазуху.

— Управлять, Кейтелин, управлять. Четыре часа, потом возвращаемся. Я обязан присутствовать на дискотеке, за студентами приглядеть.

Он быстро настроил наши смартфоны и активировал переход.

Двадцать девятое сентября, реальность, утро.

Небо хмурилось, стирая краски с улиц Москвы. Десперадо придержал меня, когда я покачнулась:

— Ты вообще в порядке?

— Да, немного растерялась. Секунду.

Набрав номер, я с замиранием сердца слушала гудки. Наконец, мне ответили:

— Да?

— Мы можем сейчас встретиться?

— Алина? Ты где?

— Возле твоего дома. Я сама сейчас поднимусь, только я не одна...

Десперадо отчаянно замотал головой и руками, всем видом показывая, что он не пойдет.

— Не одна? А с кем?

— С Байтом.

В трубке рассмеялись:

— Я вам обоим рад. Я жду, солнечная девочка. Ставлю кофе и достаю шоколад.

Сбросила вызов, и Десперадо шумно выдохнул:

— Рыжая, ты чего? Беги к нему, я найду чем заняться. Позвони, как освободишься.

Он еще раз махнул мне рукой и тут же направился в сторону кафе, куда вошли две длинноногих красотки.

Я улыбнулась и бросилась по знакомой улице. Не зря, небеса прохудились, омывая все вокруг. Байт лишь сильнее забился в куртку, а я придерживала его, бежала, даже не пытаясь спрятаться от ледяных струй. Уже возле подъезда смартфон выскользнул из руки и со всего размаху упал на плитку, разлетаясь вдребезги. Быстро достала из лужи симки и карту памяти, выловила осколки под поскуливание таксеныша. Я осталась без средства связи. Впрочем, и ладно.

Когда он открыл дверь, я лишь протянула на дрожащих от холода ладонях разбитый телефон. Байт выглядывал из застежки куртки.

— Уронила.

— Сумасшедшая, — выдохнул он, обжигая взглядом темных глаз.

Когда я через четыре часа входила в кафе с Байтом на руках, Десперадо сидел в гордом одиночестве. Он с усмешкой осмотрел меня в темно-зеленом мужском тонком джемпере с подвернутыми рукавами и с зонтом в руках:

— Вижу, свидание удалось на славу. Даже завидно.

— Я попала под дождь и разбила телефон.

— Хорошо, я буду придерживаться официальной версии. Тебя хоть горячим напоили? Давай закажу чего-нибудь согревающего.

— Десперадо!

— Это была попытка узнать подробности. Хотя я и не сомневался. Все, милейший, — обратился он к администратору, который попытался возмутиться, что я с собакой, — мы с сестрой уходим. Собака привита, породы редкой, чтобы оставлять ее снаружи. Думаю, это перекроет разногласия, — он протянул крупную купюру и подхватил меня под локоть, отнимая зонтик, — пойдем, пора возвращаться.

Он увел меня в один из переулков Таганки, где сначала отправил меня в институт, а потом и переместился сам.

День пятнадцатый в ИГХ, суббота ближе к вечеру.

Мы приземлились в комнате Десперадо. Нас там пожидал Локки.

— Вы с ума сошли?! Приключений мало? Вам повезло, что Джокера нет, — набросился он на нас.

— А где он?

— Ищет информацию на Юрия. Кейтелин, что за одежда? О нет, скажите, что вы не у этого прохвоста были!

— Почему прохвоста? — обиделась я.

— Локки, расслабься, все под контролем, — Десперадо лениво потянулся и устроился в кресле, — как видишь, она цела и здорова, и даже довольна до столь изумительного румянца.

Я и правда покраснела:

— Мне пора Байта выгуливать, — пробормотала я, выскакивая из комнат декана коммерцев под смех братьев.

А на улице меня поджидали.

— Госпожа Кейтелин, вы уходите? — меня облепили третий курс госов, и бывшие тролли.

— Нет, я остаюсь преподавать. Откуда ложные сведения?

— Ну ведь Джокер сказал, что вы здесь, потому что нуждались в охране, а сейчас же все закончилось?

— Выводы неправильные. Я продолжаю и учиться, и преподавать.

— А на дискотеку идете? А что там говорить будут?

— Иду, все остальное не в курсе. Тише, не кипешите. Мне приятно, что вы переживаете.

— А у нас на факультете девушки появились, — похвастались ребята, — приказом ректора Блонди, Веричиту и Вонг перевели к нам в группу.

— Здорово, поздравляю, — искренне порадовалась я.

На душе было легко и спокойно. Я давно уже не была в согласии с собой. Вечные прятки, шифрование, ограничения себя в передвижениях и постоянные маски выматывали, кидая из крайности в крайность. Сейчас я могла себе позволить быть собой. Например, покататься с горки. Просто так, без ожидания подстав и каверз.

Через час все мокрые студенты разбрелись по комнатам готовиться к всеобщей дискотеке. Меня же еще на горке осенила замечательная мысль, для реализации которой я отправилась в лазарет. К моему удивлению, кроме Ньерда и Тора, там обнаружились Айболит и Хиппи.

— Кейтелин, вы и собака в лазарете, — вздохнул Ньерд.

— Бумеранг вернулся, — поддержал его Айболит.

— Ньерд, — начала я без предисловий, игнорируя остальных, — а вы можете в Байта чип защитный вшить?

Мужчины онемели. Первым в себя пришел Хиппи:

— А зачем, Кейтелин?

— Ну в качестве защиты. Вдруг через него попытаются... — дружный хохот не дал мне договорить.

— Кейтелин, мы не ветеринары, это во-первых. А потом, с собакой не сработает. Иной механизм реакций на опасность. Простите.

В этот момент в лазарет вошел Десперадо.

— О, рыжая, а сейчас ты где дождь нашла? Опять мокрая. Держи, тебе просили передать.

Он протянул мне коробку с новым телефоном.

— Кто?

— Ректор. Просил передать, что за непослушание накажет.

— А где он сам?

— Вы встретитесь на дискотеке. Беги, нам с Локки приказано доставить тебя под охраной. Чтобы ничего не сломала.

Когда я была уже готова, за спиной раздался голос Джокера:

— Ты как всегда великолепна. И как всегда упряма. Я просил не встречаться с Юрием.

Я обернулась, на пороге спальни стоял ректор, прислонившись к двери. В руках у него был бархатный чехол.

— Я была с Десперадо, с ним и вернулась.

— Эту сказку можешь рассказать кому-то другому. Ребенок, мне,+ правда,+ тебя надо высечь? Ты чудом избежала смерти, и вновь лезешь в петлю.

— Учитель, что опять не так? Что вы знаете, чего не знаю я?

Он замер, окидывая оценивающим взором, затем подошел ко мне:

— Твои украшения не подходят к наряду. Оранжевый удешевляет наряд. Сними.

— Какие познания в женской моде и стиле. С чего бы это?

— Я уже говорил, что люблю женщин. С ними приятно провести время.

Я рассмеялась:

— Нет, больше я не попадусь на удочку. Вы вчера все сказали. Или солгали?

— Нет, не солгал. Но янтарь сюда действительно не идет, — он дождался пока я сниму серьги, и достал из чехла нитку жемчуга.

— Кольцо надень обязательно. Лачинский обезврежен, всю банду скрутили, теперь им не уйти. Но кто знает, что может еще произойти. Лишняя предосторожность не помешает. Я пока так и не узнал, что это за зверь такой — Юрий.

Он сам застегнул замок и протянул серьги.

— Там тоже по чипу? — пошутила я.

— Нет. Я могу сделать ученице подарок? Это договором не запрещено. Вот теперь великолепно.

— Спасибо. И за телефон тоже. Если бы не Десперадо, так бы и застряла в реальности.

Джокер внимательно осмотрел меня в зеркало и поправил бусы, затем спокойно ответил:

— Не за что. Постарайся больше не ронять ценные вещи в лужи. Я забираю Байта, за ним присмотрит Гурман. Извини, проводить не смогу, ты же не хочешь встретиться с Модератором? До встречи, Ребенок.

Он взял на руки спящего таксеныша и исчез одновременно со стуком в дверь. Я пошла открывать.

На пороге замерли деканы:

— Потрясающе!

— Спасибо.

— Нет, это не комплимент, это констатация факта, что мы идиоты, — выдохнул Локки, — не разглядели такую красоту раньше. Теперь всякие Юрики отобрали. Кейтелин, может передумаете? Ну зачем вам бухгалтер?

— Вы нашли на него досье? — поинтересовалась я.

— Я? Нет. А вот Джокер появился на пять минут мрачный и уже ушел на дискотеку.

— Он заходил ко мне и не показался мрачным, — возразила я.

Мы уже спустились вниз, когда я спохватилась.

— Я телефон забыла.

— Мы стационарами уходим, и также вернемся. Зачем он вам? — отмахнулся Десперадо, увлекая за собой в портал.

День тридцать первый в ИФТФ, вечер субботы.

Институт преобразился. В центральном фойе отсутствовало табло с тотализатором, везде растянута новогодняя иллюминация, что радостно подмигивала нам разноцветными огнями. Вокруг суетился народ, пританцовывая даже вне танцпола. Понять где хакеры, где флудеры, тролли или флеймисты было невозможно — лишь визуально определялось, что мальчишек больше чем девушек. Последние блистали яркими нарядами.

Разобраться где преподаватели, тоже не представлялось возможным. Хакеры сменили опостылевшую форму на джинсы с небрежными футболками, кто-то щеголял в брюках с рубашками. Мои спутники придерживались более спокойного стиля, сделав выбор в пользу брюк и тонких джемперов спокойных оттенков.

— Кейтелин, вы с преподавателями или поищите друзей?

— Я с ребятами, можно?

Братья удивленно переглянулись:

— Конечно. Еще увидимся на танцполе.

Они тут же нырнули в толпу, исчезнув из моего поля зрения.

— Кейтелин, вау! — а вот и друзья, — а Байт где?

— Супер, ты надела это платье!!!

— Мы столик забили в темном уголке.

— Это хорошо, — я позволила себя увлечь в сторону, где нас ждали Морфеус и Стерлядь за одним из столов в глубине зала. Я бросила взгляд на второй этаж, где обычно располагались преподаватели. Там были лишь Админ и Хиппи.

— Ректоры в кабинете Модератора закрылись. Опять секретничают, — рассказал Морфеус.

Они подвинули мне стакан с газировкой:

— Модератор запретил спиртное. Вообще. А нас лично предупредил, что если что случится, то с нас спросит, — пожаловался Кемистри, доставая из-под стола коробку.

Меня разобрал смех, когда я увидела те самые шарики из плавленого сахара с алкоголем. Поймав друга за руку, покачала головой:

— Давай чуть позже. Надо хоть с трезвой головой выслушать то что нам ректоры поведают. Тем более если мы под большим подозрением.

Наш столик находился в тени, словно специально спрятались. Однако Стом и Туттанхомон нас нашли:

— Привет, к вам можно?

— За всегда рады! — ребята тут же принялись что-то бурно обсуждать, а я перевела взгляд на Стреллядь.

Блондинка пила сок. Я присмотрелась к ней, отметив бледность лица и словно слегка заторможенные движения. Насторожило, что и Морфеус старался ее чуть сильнее опекать.

— Стерлядь, а ты мне ничего рассказать не хочешь? — прищурившись спросила ее.

— Нет, — она испугалась, заозиралась. Ребята стихли, недоуменно смотря на нас.

— Юль, не ври.

— Так заметно? — сдалась она.

— Юль!

— Но я сама лишь вчера вечером узнала!

— Та-ак. То есть?

— Ну да, я беременна, — тихо шепнула она.

— Вау, — выдохнули единодушно все за столом.

Я вскочила и глазами поискала Мастера НЛП. В зале его не было

— Ты ему сказала? — рыкнула я.

— Вот, сейчас мамочка пойдет зятю голову откусывать, — фыркнул Морфеус.

— Нет еще.

— Идем.

Я вытащила ее за руку из зала.

За нами выскочили Морфеус и все остальные.

— Мы останемся без столика.

— Я воткнул записку, что там сидишь ты. Как думаешь, сколько шансов, что его займут? — спросил Инферно.

— Привет, — это Блонди и ее подруги подошли к нам, — а вы уже уходите?

На студентках были те самые пояса, про недопустимость ношения которых нам намекал Джокер. Видел бы он своих подопечных.

— Дело есть.

— Помочь?

— Слушайте, — притворно рассердилась я, — неужели я способна лишь к разрушению? Это обстоятельства так складываются.

— Просто у обстоятельств нет шанса при встрече с тобой, — парировал Стом, подтягивая к себе Веричиту, — дорогуша, а тебе не кажется, что Джокера инфаркт хватит, когда он тебя увидит?

— Ну не скажи, ректор уже оценил, — хихикнула Блонди, и я с удивлением заметила, что Морфеус помрачнел.

— И каков его был вердикт?

— Сказал, что пояс широковат, юбку за ним не видать.

Мы дружно рассмеялись.

Я же попыталась опять утянуть Стерлядь, но нас вновь окликнули:

— Кейтелин!

Да просто великолепно! Если раньше бывшие однокурсники смотрели мимо меня, считая что я им мерещусь, то теперь все как по команде повернулись к нам.

— Замечательно, Морфеус, — зашипела, — я просто хотела поговорить с твоей сестрой.

Синеголовый оглянулся на ребят, почесал затылок:

— Ну так бегите!

Им правда удалось отвлечь внимание остальных, и мы быстро затерялись в толпе. Поплутав по коридорам, ушли на факультет троллинговедения, где устроились в одной из аудиторий, свет решили не включать.

— И что теперь?

— Мне еще полтора года учиться.

— Даже не вздумай, — пригрозила я, — придумаем чего-нибудь. В конце концов, у нас с тобой связи есть в руководстве института, возьмешь академ.

— Я не знаю как сказать, последнее время мы часто ссорились. И как я вернулась, он так и не нашел время поговорить. Вот и как мне быть?

— Зажать в углу и сказать, — фыркнула я и вздохнула, — Юлька, Юлька. Он же любит тебя.

— А вдруг? — начала она.

— Что вдруг? — Мастер НЛП включил свет, ослепляя нас.

— На ловца и зверь бежит, — обрадовалась я.

— Я тоже рад вас видеть, Кейтелин. Все цветете, благоухаете и проказничаете? Впрочем, не отвечайте, я хочу побыть в блаженном неведении ваших коварных планов.

— Да речь о вас, господин Мастер НЛП, — в тон ответила я, отметив, что Стерлядь насупилась.

— И в чем же я провинился?

— А вы подумайте!

Он пристально разглядывал сжавшуюся бледную невесту:

— Так, понятно. Кейтелин, оставьте нас. Мне хотелось бы поговорить со студенткой.

— Студенткой?! — вдруг взвилась на дыбы Стерлядь.

— Тише, Юль, тебе нельзя нервничать. Уже нельзя, — успокаивающе заговорил он,+ медленно подходя к разъяренной девушке, — все будет хорошо. Юная леди, опять понавыдумывала себе глупости, — он обнял свою блондинку, — да рад я буду, рад.

— В смысле? — удивилась та, перестав вырываться.

— Озвучь вопрос — получишь ответ. И хватит бегать, чудо мое.

Я восхищенно замерла. Вот так парой фраз он уже догадался о... О!!!

— Ну не буду мешать, — почувствовав себя лишней, направилась к двери.

— Кейтелин, — окликнули меня возле двери, — хорошо, что ты вернулась.

— Наверно, — пожала я плечами и вдруг вспомнила, — да, господин Мастер НЛП, спасибо.

Он лишь кивнул и попросил:

— Дверь хлопните, я заблокирую.

Мда, двое выведены из строя.

Коридор факультета был пуст, лишь новогодние гирлянды раскрасили стены в разноцветные пятна света. Я скользнула по блестящему полу, выполняя пируэт из венского вальса.

— Потанцуем?

— А надо? — спросила я мужчину, стоявшего на пороге кабинета декана. Неизменная тройка с шейным платком, дорогие туфли. Безумно привлекательный и безгранично опасный Модератор.

— Все зависит от твоего желания. Я должен задать тебе этот вопрос. Ответишь?

— Спроси.

— Знаешь, мне кажется, что мы вернулись в прошлое, вот только тогда я должен был с открытым лицом спрашивать тебя — останешься ли ты. Наверно именно это самая большая моя ошибка.

— Каждый из нас не готов был открывать свои секреты. Все сгубило недоверие и гордость.

— Тридцать первый день? — спросил он, приближаясь и не обращая внимание на вышедших Мастера НЛП и Стерлядь.

— А нужно?

— Нет. Рыжик, ты приняла решение?

— Да. Оно неизменно.

— Идешь до конца?

— Я обещала тебе.

— И я горжусь тобой. Иди, скоро все начнется.

Я улыбнулась и тихо сказала:

— Не переживай, мы все сделали правильно.

— Верю, — он улыбнулся в ответ.

А дальше...

Я и забыла, насколько стремительным бывает главный тролль. Через мгновения меня уже прижимали к себе до боли в ребрах и неистово целовали с отчаянием и страстью. Мир исчез, и даже вскрик Стерляди донесся сквозь вату.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Модератор лишь шепнул:

— Я тоже хотел сравнить.

Он отпустил меня и ушел обратно в кабинет.

Когда дверь закрылась, я перевела дух.

— Потрясающе, — прокомментировал Мастер НЛП.

— Вот, учитесь, молодежь, а то дети пойдут, все забудете,— буркнула я, сбегая вниз по лестнице и пытаясь остыть.

Ребята нашлись на танцполе.

— Ну что там? — бросились они ко мне, когда я плюхнулась на стул.

— Все довольны, живы и здоровы, — я схватила стакан с апельсиновым соком Стерляди, пытаясь остыть от зажигательных поцелуев.

— Кейтелин, нет! — бросился ко мне Кемистри.

Поздно, я сделала большой глоток и выпучила глаза. Лишь боязнь испортить платье заставили меня проглотить тот ядреный алкогольный коктейль, который притворялся витаминным напитком.

Проглотила и закашлялась. Мне тут же сунули под нос стакан воды.

— Вы сдурели? — набросилась я на ребят, — а если бы Стерлядь попробовала?

— Кейтелин, какие большие у вас глаза, — мечтательно произнес Туттанхомон, на коленях которого сидела Вонг, и от которой он и получил тычок острым локотком в бок.

— Да я бы на вас посмотрела, — наконец рассмеялась, осознавая как выглядела со стороны.

Продолжить зубоскальства нам не дала вернувшаяся блондинка. Она строго посмотрела на меня и спросила:

— И что это было?

— Где? — спросил Морфеус.

— Она целовалась с Модератором.

За столом повисло молчание.

— Мы просто поучили детей как на свадьбе себя вести, — пожала я плечами, — кстати, когда?

— Каких детей? — не поняла Блонди.

— Да Морфеус и Стерлядь — дети Модератора, и соответственно Кейтелин — их мама, — отмахнулся Инферно и получил подзатыльник от Че Гевары.

Хакеры ошарашено вылупились на нас.

От дальнейших расспросов меня спасли ректоры, появившиеся на той самой импровизированной сцене, с которой мы образно прыгнули в водоворот событий, начавшихся со спотыкачек.

— Классно вы тогда танцевали, — шепнул Че Гевара и ребята закивали головами, — может, повторите сегодня?

Я лишь сердито зыркнула на них, мотнув головой в сторону начальства.

— Господа студенты и преподаватели обоих институтов, — заговорил Модератор в микрофон, — поскольку нас сегодня много, то попрошу потерпеть и не галдеть. Банда на камчатке, вас это в первую очередь касается, — он посмотрел в нашу сторону, а за его спиной Джокер продемонстрировал кулак, вызвав смешки в зале.

Мы тут же изобразили из себя оскорбленную невинность, вызвав смешки вокруг нас.

— Коллега, — укоризненно попенял Джокеру главный тролль, — у нас серьезный разговор.

— Вот и я серьезно, один момент, — главный хакер забрал микрофон, — так, команда под именем банда, услышу хоть один звук, то отправлю повторять трудовые подвиги, но меньшим составом по всему институту флудеров.

Наш возмущенный вопль вызвал усмешку у Модератора, а Джокер пригрозил:

— И Бауманку.

Пришлось смириться и замолчать.

— Спасибо, сенсей, вы были убедительны, — вежливо поблагодарил Модератор, — мне мой институт дорог, привык, знаете ли работать тут. Ладно, господа, потерпите немного. Я сейчас объясню все что произошло за последние дни, и отвечу на ваши вопросы. Ректор института Глобального хакерства Джокер дополнит меня, если я что упущу. Самое главное, что вы должны уяснить — безопасность студентов являются нашей первостепенной задачей, и именно из-за угрозы вашей жизни были введены чрезвычайные меры...

Он говорил известные мне вещи, выдавая в эфир тщательно вылизанную версию событий, опуская имена, пряча за сухими фактами весь тот кошмар, разыгравшийся вокруг двух уникальных институтов, ставших разменной монетой в борьбе за власть и деньги.

Он говорил, иногда реплики вставлял Джокер, скупо поправляя или дополняя речь Модератора.

Мои же мысли были далеко. В Москве. На дождливой Таганке.

Двадцать девятое сентября, реальность, утро.

Когда он открыл дверь, я лишь протянула на дрожащих от холода ладонях разбитый телефон. Байт выглядывал из-за застежки куртки.

— Уронила.

— Сумасшедшая, — выдохнул он, обжигая темными глазами.

— Ууу, — жалобно согласился Байт.

Мужчина схватил меня и втащил в квартиру, стягивая мокрую одежду.

— Сколько экспрессии, — от холода у меня зуб на зуб не попадал, а он стащил с себя футболку и закутал туда таксеныша.

— Я тебе покажу экспрессию позже, а сейчас иди в ванну, — ругался он уже из комнаты, чтобы вернуться с большим полотенцем и халатом, — горячий душ, потом я тебя чаем с медом напою. Ты же вся мокрая! Ты не солнечная девочка, ты маленькая лужа.

— По лужам это к Байту, но он делает успехи, — меня втолкнули в ванну и закрыли дверь.

Через полчаса я сидела на кровати, укутанная в большое одеяло, так что торчали лишь нос и руки, в которых была чашка чая.

— У тебя опять ограничено время?

— Да, осталось три с половиной часа. Меня ждут, а телефон сломался. Так что я должна появиться тютелька в тютельку, иначе тут все перероют.

— Джинсы я бросил в машинку на сушку, — шанс есть, но твои кофты так сядут. Я дам свой свитер. Что делать с курткой даже не знаю. Откуда столько беспечности?

— Вот такая я противоречивая, ты обещал принять такой какая есть.

— Ты мне нравишься разной, потому что всегда искренняя, но ты же могла заболеть!

— Забей, — отмахнулась я, вызвав его улыбку, — ты обещал мне все рассказать.

Глаза цвета шоколада потемнели:

— Это займет много времени, но я постараюсь уложиться, выдавая лишь сухие факты.

Он действительно рассказал много интересного о себе, о необычной судьбе по сути обычного человека. Как и он меня, слушала рассказ, не перебивая, удивляясь хитросплетениям судьбы. Когда он закончил, я вывернулась и посмотрела ему в глаза.

— Вот такая жизнь, — подытожил он, — не идеален, но честен с тобой до конца.

— С идеальными скучно.

— Ты думаешь?

— Да, они предсказуемы.

— Наверно. Однако они стабильны.

— Я хочу стабильности, хочу спокойствия, но не болота. Ты же понимаешь меня?

— Понимаю, — кивнул он серьезно и перевел взгляд на щенка, — смотрю, вы сдружились и не расстаетесь.

— Иначе бы он меня не видел вообще. Спасибо тебе за него.

Он усмехнулся и перевел взгляд на меня:

— Согрелась?

— Почти, — лукаво улыбнулась.

— Еще чаю? — подразнил он.

— Неа, не поможет.

— Я не могу допустить, чтобы ты замерзла и заболела, только не сегодня, не сейчас.

— Тогда согрей, — попросила едва слышно.

— Ты сама попросила, я не могу отказать и отказаться. Останови, если я причиню тебе боль.

— Это невозможно.

Горячий шоколад изумительное лакомство — согревает в холодный день, дарит счастье и плавит тело. Растворяя все беды, унося прочь печали и расставляя все точки над Ё.

Через час, я лежала под одеялом на животе и наблюдала, как мужчина застегивает рубашку.

— Тебе пора на работу?

— Да, но я тебя провожу. Хочешь кофе?

— Нет, не хочу. И провожать меня не надо. Можно вопрос?

— Конечно.

— Откуда такой редкий цвет глаз?

Он усмехнулся, сел на кровать, нежно рисуя сквозь одеяло на моем теле чувственные узоры.

— Я же ношу линзы. В этот раз других не было, взял такие. Никакого злого умысла.

— Честно-честно? Я не верю вам, господин Модератор.

— Раз. Да, Алина, честно-честно. Чистой воды импровизация. Когда Мастер НЛП посоветовал попробовать начать с чистого листа, разыграв знакомство, я не планировал изменять ничего в облике. Но у меня кончились линзы, а там, где я их заказываю, зеленых не было, взял коричневые. Мне тогда было все равно. Важнее было уговорить тебя на еще один шанс, — он замолчал, погружаясь в воспоминания.

— Когда мы ехали в Бауманку, я и приняла решение начать с нуля, — тихо промолвила, сама замирая, — потом Админ, его осторожные движения и слова. Где ты был?

— Я искал информацию. Насчет Джокера.

— Нашел? Какую?

— Что вас связывает. Когда он тебя похитил, я ревновал, сильно, тем более ты доверяла ему полностью, не сопротивлялась, чем обижала меня. Рыжик, я сходил с ума, однако наблюдая за вами, удивлялся тому, что он никогда не переходил грань. Да, шутил, да, намекал, флиртовал с тобой, но дальше слов дело не заходило. В поиске причин его поведения я и уехал в тот день, попросив Генку меня заменить. Не думал, что он туда тебя потащит. В этом не было необходимости совершенно. Генка мне позвонил, и я рванул к вам. А ты уже сбежала. До этого двое суток не спал и забежал в кафе за дозой кофеина. Рыжик, я стоял на ступенях и не верил своим глазам — ты сидела ко мне спиной. Никогда не был фаталистом, но сейчас понял — это тот самый единственный шанс. Я сделал шаг, а ты поддержала игру.

— Я знаю этот вид психотерапии, увлекалась одно время. А потом, на подписании бумаг? — я внимательно слушала его, одновременно млея от нехитрых ласк.

— Я проводил тебя и вернулся к поискам, поэтому задержался. С молчаливого твоего согласия, я решил не афишировать возобновления отношений, тем более Лачинский активизировался. Ты умница, понимала без слов, поддерживая игру и на людях. Увы, официальная бумага о разводе не спасла. Он все равно достал тебя. И что обиднее, поймал именно тогда, когда ты шла ко мне.

— Почему ты тогда не пришел? Я впервые перепутала вас, отказываясь верить ушам и глазам.

— Меня заблокировали. Женщина, с которой я долго делил кровать, в порыве ревности и жажды наживы, облапошила меня. Я не получил твоего звонка, хотя в начале потратил сутки, чтобы технически суметь синхронизировать наши телефоны с реальностью. Я не успел, видел лишь запись. Рыжик, милая, я ж Генку едва не прикопал, после его слов тебе. А он говорит, что сам испугался, увидев, что тебя ударили и не соображал, что нес. Но это эмоции. Мы не были уверены, что тогда всех поймали, поэтому и держали дистанцию. Не зря. Ольга оказалась мелочной, поняв, что ее уже ничего не спасет, она решила уничтожить тебя. Спасла предусмотрительность Джокера. Потом двойной прыжок неугомонного Рыжика. И едва ты встала на ноги, новое безумство.

— Ты нашел, что тогда искал? — вернулась я к Джокеру.

— Нашел, но, — он замялся и виновато посмотрел на меня, — это тебе должен рассказать Джокер. Поверь, это хорошие новости.

Я прикрыла глаза.

— Скажи мне, что ты сравнивала тогда в фойе?

— Различие между поцелуями с кареглазым и зеленоглазым.

— И как? — его руки пробрались уже под одеяло.

— Не разобралась. Может, повторишь? — я закусила губу в ожидании.

— Не могу, у меня голубые глаза. Давай остановимся на аксиоме, что я круче всех.

— Да вы хвастун, господин Модератор.

— Два. Знаешь, я думаю смогу привести доказательства аксиоме.

— А что у нас со временем?

Он ответил не сразу. А потом я рассмеялась, услышав его разговор по телефону.

— Десперадо, она задержится. Ой, не прикидывайся чайником, я знаю, что ты нас пас с первой встречи. Нет, вернетесь вместе. И молчи, прошу тебя, ради нее. И руки держи подальше, астроном.

Он сбросил звонок и откинул телефон в сторону.

— Ты же спешил на работу.

— Ты важнее.

— Ты думаешь, Джокер не догадывается?

— Уверен, у нас с тобой великий Учитель. К черту Джокера. Рыжик, выходи за меня замуж.

Тридцать первый день в ИФТФ, суббота, вечер, дискотека.

— Кейтелин, ау, — я очнулась от приятных воспоминаний, потому что меня ущипнули.

— Ай, Синдерелла, больно же, нам уже разрешили разговаривать?

— Ну там все то, что мы видели сами. А вот ты мечтаешь. О ком?

— О шоколаде и мяте, — усмехнулась я, слушая пространную речь Модератора, которая к счастью, подходила к концу. Суть простая — предателям пощады не будет.

Вдруг я заметила, что преподаватели хакеров постепенно окружат и сцену, и рассредоточиваются по залу. Неназойливо мои коллеги расположились за нами.

— Явно что-то задумали, — прошептал Туттанхомон.

— Боятся, что мы финт ушами выкинем? — предположила я.

Но в этот момент Модератор закончил чтение морали и раздался первый вопрос:

— А вы, правда, развелись?

Джокер усмехнулся и отвлекся на подошедшего Тора. Я видела, что они чем— то обменялись, и главный хакер вернулся на сцену, держа руки за спиной.

— Вообще-то тема лекции другая была, — хмыкнул Модератор, — но таки да, мы развелись.

— У тебя всегда тема лекций другая, — проворчал Джокер, сверля меня взглядом.

— А зачем? — спросил тот же вредный голосок.

— Эээ, даже не знаю что ответить, — паясничал Модератор.

— А в ИГХ сегодня вечер открытых вопросов, — крикнула Блонди, — и преподаватели отвечают честно.

— Так мы не там, и я не преподаватель у хакеров.

— А вы вышестоящее начальство и должны тоже отвечать.

Модератор удивленно обернулся к Джокеру, тот лишь пожал плечами:

— Логично, хоть и чисто женская логика.

Модератор вновь повернулся к залу. Тишина стояла такая, что в микрофоне не было надобности. Одновременно и меня сверлили сотни взглядов.

— Я развелся, чтобы жениться на любимой женщине.

Я почувствовала себя редкой бабочкой, на которую открыли охоту. И самыми главными энтомологами были сидевшие со мной за одним столом.

— Кейтелин?

— Что? — невинно похлопала глазами, — у меня действительно не было свадьбы, я что рыжая?

Все вокруг опешили, чем я и попыталась воспользоваться, выскользнув из— за стола и чуть ли не бегом направившись к жениху. Меня остановил голос Джокера:

— Ребенок, помнишь, что я тебе обещал, когда расправимся с этим делом?

— Засчитать практику? — я замерла на месте. Ой неспроста Учитель взял слово. Вон и Модератор насторожился, и Хиппи с Админом пытаются пробиться через толпу. Заминка стоила мне свободы. Меня окружили коллеги— хакеры.

— Нет, Ребенок, я обещал искупать в шампанском.

Замерли все, даже подчиненные покосились на своего ректора. А у того в руках была бутылка с игристым, которую он с ехидством взбалтывал.

— Ты же знаешь, я держу свои обещания.

Мой визг потонул в хлопках пробок, хмельная пена полилась со всех сторон, меня прицельно расстреливали шипучей струей из бутылок.

Студенты оживились, подбадривали, я же прятала лицо, чувствуя, как мокрое платье облепляет тело.

— Ну сенсей, ну удружил! — на плечи ложится пиджак, а весь в шампанском Модератор прижимает меня к себе, — искристая помолвка.

— Он знал!

— Это же Джокер. Рыжая, солнечная, моя.

Поцелуй с привкусом шампанского снес все барьеры, пиджак уже давно слетел с плеч и валялся на полу, вокруг бесновались студенты и преподаватели, а мы целовались,+ целовались,+ целовались.

— Модер, забирай ее, и идите отсюда, — похлопал его по плечу Джокер,

— Нет, я должен удостовериться, — с сожалением начал тролль, но Учитель его перебил.

— Я все сделаю сам. Идите уж. И без вас надсмотрщиков хватает.

— Учитель, — тихо позвала я, — вы знали?

— Странные вопросы тебя волнуют. Нет, не знал, ты прокололась на телефоне. Почему ты решила, что его подарил я?

— Десперадо сказал, что ректор... — я осеклась, переведя взгляда на Модератора.

— Это я передал тебе телефон, а Десперадо не смог сказать открыто, от кого подарок, — сказал он, прикасаясь к моему виску, — вся в шампанском.

— Теперь платье испорчено, — пожаловалась я.

— Это моя маленькая месть за Юрика, — ухмыльнулся Джокер, — идите уж, и можете до понедельника не появляться. Модер, ты мне потом программки-то покажешь? Вырастил гениев на свою голову.

— Покажу, сенсей, обязательно покажу. Но позже.

Мгновение, и нас поглотила темнота под рев радостной толпы.

Двадцать девятое сентября, реальность, Ильинка, ночь.

Я осторожно выскользнула из-под руки спящего Модератора и встала. В шкафу еще вчера обнаружилась моя одежда, вернее то, что Модератор купил для меня. Найдя джинсы и теплый свитер, я быстро оделась, пока на кухне на плите варился кофе. Я даже успела его выключить, чтобы он не убежал. Но попить в одиночестве не смогла.

— Рыжик, ты куда собралась? — заспанный, в очках Модератор зашел в кухню и отнял у меня чашку, — куда тебя несет, непоседа?

— Дим, это мой кофе. Давай я тебе налью.

— Подожди, мне надо проснуться, чтобы понять тебя. Алинка, что не так? Я обидел чем-нибудь? Сделал больно?

Он залпом выпил чашку и потянулся к кофеварке.

— Нет, у тебя новая идея фикс? — я подошла к нему, — ты не можешь мне сделать больно.

— Извини, я просто... Рыжик, после того случая...

— Нет, Дим, ты единственный, больше я никому не доверяла настолько.

— Моя солнечная девочка.

Модератор уткнулся мне в плечо. Кофеварка просигнализировала о готовности.

— Садись и позавтракай нормально. Так куда ты собралась? — он достал хлеб и принялся готовить бутерброды.

— О, сырная цивилизация по-прежнему оккупирует твой холодильник? — я устроилась напротив него.

— Между прочим, все свежее закупил, и даже мороженое.

— И пополнил запасы липового чая с медом. Зачем та квартира на Таганке?

— Чтоб ничего на тебя не давило. Не отвлекайся, куда собралась?

— К Джокеру. Вы два знатных кукловода, дергаете меня за ниточки, пряча информацию, и чрезмерно опекаете, словно я неразумное дитя.

— У мужчины в крови оберегать то, что он считает своим. Иногда даже идти напролом. Прости, постараюсь прислушаться к твоим желаниям. Но почему ночью?

— Но там наверно много времени прошло.

— Прибудешь в понедельник утром. Ешь, я сейчас оденусь и провожу.

— Я хочу сама.

— Рыжик, мне тоже надо возвращаться к работе. Оценить масштаб бедствия после дискотеки, банду проверить. Кемистри опять свои алкогольные шарики делал. Да и лекции не хотелось бы переносить. Грядет сессия.

— Вот о ней я и хотела поговорить. Дим, ты меня слушать-то будешь?— крикнула я уже вдогонку спине жениха.

— Я слушаю тебя, дорогая, внимательно.

— Я хочу продолжить преподавать, и у меня тоже сессия на носу.

— Хорошо, но ночуешь со мной. А ты сессию разве вместе с группой сдаешь? Мы договаривались об отсрочке.

— Что??? — я влетела в спальню к жениху, — ты опять за моей спиной договаривался?

— Джокер пришел и сказал, что ты выразила желание продолжить обучение на хакера, поэтому ему нужна копия твоего диплома и все выписки по часам. Я согласился лишь при двух условиях — я оплачиваю обучение, и сессию он переносит на два месяца, дополняя обучение индивидуальными занятиями. Кстати, ты подписала бумаги?

— Я говорила о сессии, которую мне будут сдавать. Нет, не подписала, и это еще одна причина поговорить с ним. А также я хочу узнать, что же нас связывает. Поэтому и собираюсь идти одна. Дииим, ну пожалуйста.

— Рыжик, ты без телефона. Так что я все равно провожу и тут же уйду. Я верю тебе. У меня только одна просьба.

— Какая?

— У тебя особый дар — доводить ректоров, поэтому прошу, пожалей Джокера. И постарайся случайно экстерном не получить диплом. Хотя... У меня не получилось. А я не такой уж и чайник в хакерстве.

— Ты просто не оставляешь мне выбора, дорогой, — улыбнулась я, слегка задерживая дыхание, поскольку Модератор уже притянул меня к себе и покрывал лицо поцелуями.

— Ну что, Рыжик, продолжим сравнивать поцелуи? Сегодня ставим эксперимент между реальностями.

Я не успела ответить, как под ногами исчезла земля, а его губы накрыли мои.

День семнадцатый в ИГХ, понедельник, утро.

Мы очутились на первом этаже преподавательского корпуса. Вокруг не было ни души.

— Здесь так рано? Господин Модератор, вы обещали, — я пыталась освободиться из его рук, понимая что еще немного напора и я сама буду просить продолжить.

— Ну и зачем так официально? Меня это больше раззадоривает. Рыжик, ты уверена, что помощь не нужна?

— Во вскрытии сейфа Учителя? Нет, спасибо, справлюсь. Дим, а ты его зачем вскрывал?

— Ну так у меня Бауманки диплом есть, и не один. И МГУ есть психфак, правда, заочно.. А вот хакерства или троллинговедения — нету. Обидно. Но раз я сам себе не могу выдать диплом, то пришлось идти другим путем. Вот не сложилось, — он наконец поборол мое слабое сопротивление, вновь сводя поцелуями с ума.

— Слушайте, ученички, а не обнаглели ли вы?

Я прыснула, спрятав лицо на груди бывшего и будущего мужа в одном лице, тот недовольно заворчал:

— Сенсей, ну мог бы и подождать.

— Не могу, опаздываю. Да и долго ждать бы пришлось, — съехидничал Джокер, — и потом, ну чтобы ты мне нового продемонстрировал?

Я выглянула из-за плеча Модератора и удивленно уставилась на ректора, непривычно было видеть его в легких джинсах и футболке.

— Вы очень опаздываете? — огорченно спросила я.

— Ребенок, тебе он уже надоел?

— Не ерничайте, сенсей, она хочет поговорить, — мягко упрекнул его главный тролль.

— Уже накопал? Да не вопрос. Ребенок, у тебя десять минут, переоденься во что-нибудь легкое и возьми мелочевку в дорогу, жду тебя в своем кабинете. Модер, извини, но я ее тогда забираю, верну ближе к среде. Рыжая, там, куда мы едем, сейчас около двадцати пяти тепла.

Через четверть часа я уже входила в ректорат с любимым рюкзаком. Джокер восседал на своем месте, Модератор устроился на подоконнике. Он протянул карточку:

— Здесь деньги на дорогу и на шпильки. Не возражай.

— Хотел бы я узнать, сколько нынче тратят на шпильки. Значит так, лишь в порядке исключения. Услышал ваш разговор и подтверждаю — твой дражайший не смог вскрыть сейф. И хоть ты не подписала документы, я готов предоставить тебе возможность получить диплом экстерном.

— Мне не нужен диплом, надо будет и отучусь. Я хочу знать правду. Всю! Без купюр!

— Договорились, Ребенок. Дерзай.

Я молча поставила рюкзак на стол и подошла к сейфу. Обычная металлическая дверь, стилизованная под киношные сейфы, жидкокристаллический дисплей, числовая клавиатура. Спиной чувствовала на себе взгляды мужчин и продолжала рассматривать конструкцию. По идее с Учителя сталось бы использовать в качестве шифровки и двоичный код. Тогда шансы вскрыть стремительно падали. Осторожно провела по рельефной поверхности пальцем и дотронулась до имитации прорези под ключ. А имитации ли? Вспомнила, что когда мы с Туттанхомоном и Стомом проникли сюда, в одном из ящиков стола наткнулась на связку ключей. Джокер никогда не держит бесполезных вещей, и сейф с подвохом. Я бросила быстрый взгляд на Учителя. Совершенно беспристрастное лицо, даже слегка скучающее. Доверяя интуиции, подошла к столу:

— Можно?

Он откатился, давая полную свободу действия, Модератор заинтересованно следил за мной. Я перерыла все ящики, но связки не было.

— Что ты ищешь, Ребенок?

— Дайте ключи.

— Здесь все на электронных замках.

— Не правда, здесь была связка ключей.

Джокер хмыкнул и достал из кармана ее.

— Держи. Но это от моей квартиры.

Ага, так я и поверила, тем более ключ выделялся среди остальных. Быстро подошла к сейфу, вставила и наудачу прокрутила несколько раз, а далее ошарашено взирала на открывшуюся дверь.

— Пять минут. Учись, декан и ректор в одном флаконе.

Модератор ошеломленный подошел к сейфу, переводя взгляд с ключа на меня.

— Рыжик, но как?

— Ей помогла женская логика, — хмыкнул Джокер, — без работы не останется. Да, Модер, это тест на нестандартность решения. Так что Кейтелин у нас дипломированный хакер. Все, Ребенок, я уже оформил на тебя билеты, мы опаздываем, передай мне папку из сейфа и пошли. В дороге и поговорим.

Он подхватил мой рюкзак, еще раз посмотрел на наши вытянувшиеся лица и вздохнул:

— Слушайте, ну ведь прикольная шутка. Вы остальным только не говорите. Все, прощайтесь, дети мои, и выбегаем. Я сейчас один звоночек сделаю.

Я перевела взгляд на Модератора:

— Я, правда, не знала, что все так просто.

— Иногда у неразрешимых на первый взгляд задач решение лежит на поверхности, а мы себе усложняем жизнь, — он обнял и зарылся носом в волосы, — беги, Рыжик, только возвращайся ко мне. Навсегда. Приятной тебе поездки.

— Забери к себе Байта, чтобы он не скучал один. Дима, я быстро.

— Хорошо, тем более из него получилось хорошее учебное пособие. Все, беги, иначе еще мгновение, и я тебя не отпущу.

Как не хотелось вырываться из теплого плена его рук и поцелуев, но я все же высвободилась и выскочила за дверь. Джокер подпирал стенку с мученическим видом:

— Ребенок, ты смерти моей хочешь? На самолет опаздываем.

— Мы не можем опоздать, потому что вы можете управлять временем.

— Но оно же не резиновое, так что не выпендривайся.

Он быстро набрал комбинацию на смартфоне, и мы провалились в темноту.

Тридцатое сентября утро.

Мы очутились....

— Учитель, это же мужской туалет!!! — зашипела я, балансируя между санфаянсом и Джокером.

— Обижаешь, женский, — тоже прошептал он, — тихо, дай узнаю, есть кто еще?

— И как вы объясните персоналу свое присутствие здесь?

— Ну что ты как маленькая. Мы в Шереметьево. И это служебный туалет. Идем.

Наверно последний факт нас и спас. Мы незамеченными вышмыгнули из подсобных помещений прямо к стойке регистрации.

— Успели чудом, Ребенок, — буркнул Джокер и лучезарно улыбнулся сотруднице аэропорта, — Сеньорита, мое почтение. Пробки знаете ли. Мы же успели на самолет до Мадрида?

Он протянул билеты и паспорта. Девушка быстро зарегистрировала нас, и Джокер потащил меня на досмотр.

— А почему мы сразу не в Мадрид? — недоуменно спросила его.

— Мне нравится летать, и потом, ты же хотела поговорить, — стоя в очереди, он лениво осматривался по сторонам.

— А зачем мы туда летим?

— Я же сказал, что рвану на теплые моря. Давно мечтал. А тут еще и компания приятная.

— То есть не скажете?

— Ребенок, я лучше покажу. Наберись терпения.

Уже в ожидании посадки он принес две чашки кофе.

— Ты не боишься летать, Ребенок? Может, добавить коньячку?

— Учитель, я вас не узнаю. Что с вами? Заодно проясните момент. Мадрид находится достаточно далеко от морей и океанов, почему туда?

— Ребенок, потерпи. Я же обещал все рассказать. Сейчас сядем в самолет и начнем.

— Мне кажется, или вы оттягиваете момент разговора? — поддела его.

— Возможно. Ребенок, я нервничаю, поэтому не торопи меня. Обещал — расскажу.

На столь необычное заявление не нашла что и ответить, поэтому лишь кивнула и преувеличенно заинтересовалась кофе.

В самолете он усадил меня к иллюминатору, сам сел с краю.

— Бизнес-класс?

— Ребенок, ты не доволен?

— Вы сибарит.

— Я люблю комфорт. Не занудствуй, дай с мыслями собраться.

Он прикрыл глаза, и пока самолет набирал высоту, молчал, в руках у него была та сама черная папка, которую я достала из сейфа. Наконец Джокер очнулся, бросая мне ее на колени:

— Ознакомься. Потом задашь вопросы.

Я достала из папки заламинированный листок размером в половину обычного формата А4. Краем глаза следила за Джокером. Как только лист лег в руку, я с удивлением отметила, что он подобрался, словно опасаясь моей реакции.

Передо мной лежало Свидетельство о крещении. Мое свидетельство. Меня крестили под именем Елены первого ноября. Я нахмурилась, потому что не помнила, чтобы находила его в документах родителей. И крестных я никогда не знала. Родители поставили перед фактом, что крещенная, но про само таинство ничего не рассказывали. Прочитала имена — Кленовичев Сергей Павлович и Ивашинина Анастасия Павловна. Крестил меня отец Кирилл в храме Святителя Тихона. Я еще раз просмотрела свидетельство, затем притворившись, что внимательно изучаю его, посмотрела из-под ресниц на мужчину. Он поймал мой испуганный взгляд и тихо заговорил:

— Володька и Маришка были весьма замкнутые люди. Когда ты родилась, он попросил меня стать твоим крестным. Крестной стала моя сестра, мать этих четырех оболтусов. Когда мы рассорились, Володька запретил нам не только приближаться, но даже упоминать о таком родстве. Свидетельство я выкрал, боясь, что он его порвет в гневе. Решать тебе, Ребенок. Я не идеален, но как мог, свои обязанности старался выполнять.

Я продолжала молчать. Джокер приоткрыл один глаз, покосился на меня и вздохнул:

— Алина, я ничего не требую от тебя — ни признания крестным, ни прощения. Когда я добрался до приюта, мы три часа с Тимофеем Ильичом ругались в подвале среди картошки и свеклы, чтобы не напугать детей. Ну как ругались, скорее я рассказал все что произошло, вернее, что я смог восстановить из картины произошедшего, требовал отдать тебя на основании этого свидетельства, пытался вызнать что с тобой. Он выслушал, а потом спросил — смогу ли я обеспечить твою безопасность за пределами приюта. И почему ты обо мне ничего не сказала. Два простых вопроса ввели меня в ступор. И я признал его правоту, тем более на меня действительно вели охоту, и ты могла стать тем самым слабым местом, через которое и тебе бы навредили и меня выловили. В одиночку, оставив тебя в приюте, у меня было больше шансов помочь тебе и самому остаться в живых. А потом мы уже в его кабинете подделывали документы, записав тебя под бабушкиной фамилией. Тогда же оформил тебя под мое опекунство, чтобы сохранить наследство. В итоге приют я покидал опекуном пропавшей без вести Алины Соловьевой-Кейтеринской, а там осталась Алена Ковалевская.

— Я же не знала...

— Когда твой отец ввязался в расследование с Лачинским, он вышел на меня и попросил меня присмотреть за семьей и за тобой в первую очередь. Тогда он оказал мне неоценимую услугу, переступив через свои принципы, и я согласился. Черт, не так, ради тебя я бы согласился и без условий, но тогда обставил именно так — баш на баш.

— Ну ваше репетиторство не из дешевых...

— Я не взял с твоего отца ни копейки. Только бутылку коньяка, и тот частично на тебя потратил. Не смотри на меня так, тогда не было выбора — или коньяк или воспаление легких. Я предпочел первое, тем более я же и накормил, и дал поспать.

— И обворчали...

— Некоторые слишком непослушные.

Он закрыл глаза и вновь вздохнул:

— У любого, даже сильного человека есть слабости. И бывают моменты, когда сложно признаться в собственной никчемности. Алинка, событие десятилетней давности — роковое стечение обстоятельств, когда моя любовь к тебе повлекла возможно большое количество ошибок. Слабовольно решив, что без меня лучше, я не вмешивался, лишь следил. И кто знает, сколько бы я так прятался, если бы не твое триумфальное появление сначала у флудеров, потом... Сильного от слабого отличает то, что первый признает свои ошибки и исправляет их. Прости, Ребенок, я был идиотом. Заботясь о твоей безопасности, я забыл о простой потребности в семье и любви. Осознал это, видя как тебя штормит, насколько ты стремишься к людям и боишься. Я был в шоке, поняв, что собственными поступками сломал в тебе веру в людей. Топорно попытался исправить и вновь потерпел поражение. Ребенок, последние две недели не я, а ты учила меня слышать других, учитывать желания и понимать, что каждый имеет право на ошибку, иначе узнавать новое будет не интересно. Спасибо тебе за это, Ребенок.

Понимала, что должна была что-то сказать, как то отреагировать на признания, но молчала. Лишь положила голову ему на плечо, что в данной ситуации говорило лучше слов.

— Спасибо, Ребенок, — в который раз он отослал недовольным жестом крутившуюся рядом стюардессу.

— Куда мы сейчас? — спросила, протягивая ему свидетельство о крещении, — спрячьте, пожалуйста, а то я потеряю.

— Летим возвращать тебе семью. К сожалению родителей я не могу тебе вернуть, но как обещал, свожу на кладбище, когда захочешь. Но есть еще люди, которые переживали за тебя, и которым я запрещал даже намекать о своем существовании. Да, вот такой я собственник.

— В Испании?

— Ну так там тепло.

Я усмехнулась, поудобнее устраиваясь на плече крестного.

— Опять не скажете?

— Ты все увидишь сама. У тебя еще час на поспать, пользуйся. Не думаю, что мальчишка вел себя примерно.

Наверно, сегодня Джокер решил меня удивлять постоянно, поскольку уже в аэропорту он, бодрым шагом миновав стоянку такси, направился в сторону парковки, где забросил наши вещи в белый мерседес.

— Это ваше? — удивилась я.

— Мое, — согласился он, набирая номер на телефоне, — Подожди секунду. Алло. Я уже прилетел, вы где? Как, уже? Все, не переживай, через полчаса буду.

— Что-то случилось? — спросила я, заметив, что на мгновение Джокер побледнел.

— Все в порядке, садись быстрее.

Возражать не стала, юркнула на переднее сидение. Едва успела закрыть дверь, как автомобиль сорвался с места. Джокер соврал, через двадцать минут мы парковались возле огромного здания.

— Что это? — спросила я, пока мужчина, схватив меня за руку взлетал по ступенькам.

— Роддом, — отрезал он.

— Так это мне еще рано, — начала оправдываться и тут же влетела в его спину.

— Что? Не понял? — он обернулся с таким видом, что захотелось сбежать, да вот только меня крепко держали за руку.

От объяснений меня спасло провидение в виде огненной испанки. Она вылетела из-за угла и бросилась Джокеру на шею. Что удивительно, меня тут же отпустили и подхватили маленькую фигурку, которая гневно выдала тираду на испанском, всхлипывая. Более того, Джокер нежно погладил женщину по роскошным черным волосам и ласково сказал:

— Иска, я тоже рад тебя видеть. А теперь по-русски повтори, кто вас обидел и я его накажу.

— Серхи, ты почему так долго? Лиля переживала, и ты ей обещал, хорошо, что Эдичка вовремя приехал. Она боится сильно, никого не слушает, и я боюсь, а тебя нет!!! Лишь Эдичка ее успокоил и сейчас они уже рожают. Как ты вообще мог меня оставить одну в такой день?!! Можно было как вчера без самолета обойтись!!! Ты же обещал!!!

— Иса, я понял, я виноват. Солнце, ну меня бы не пустили. И потом Эдичке по статусу положено переживать. Зато ты представляешь, что было со мной, когда ты рожала.

Честно говоря, я прислонилась к стенке, потому что выводы у меня напрашивались слишком фантастические, что даже страшно было озвучить.

— Да как ты можешь сравнивать? Это же Лилечка, она еще совсем маленькая? — испанка даже кулачками ударила Джокера.

— Солнце мое, ты была всего лишь на год старше, — парировал хакер, за что получил еще барабанную дробь по груди.

— А меня за такое под ледяной душ отправили, — буркнула, стараясь поверить в то, что видела.

Пара тут же вспомнила о моем присутствии. Испанка повернулась ко мне, чем позволила себя рассмотреть. Красивая женщина, с черными глазами и волосами, яркая и жгучая, словно солнце. Ростом чуть ниже меня, рядом с Джокером смотрелась совсем маленькой и хрупкой.

— Серхи, это она?

Я осторожно сделала шаг назад по стенке. На всякий случай.

— Она, — с невероятной гордостью и нежностью ответил Джокер, что я решила еще отступить на шаг. Впрочем, наверно в этом мире есть особые институты, где учат стремительности, которые заканчивал Модератор и эта женщина. Мгновение, и я оказалась в ее объятиях.

— Сегодня день, благословенный небесами, — обнимая и расцеловывая меня, торжественно провозгласила она и рассмеялась, — нет, я рада, что этот старый лис, наконец внял моим вразумлениям и привез тебя, Алина.

— Иса!

— Скорее всего я его заставила, — осторожно ответила.

— Ребенок!

— Что?! — с наивным видом обернулись мы к нему.

— Женщины, одним словом, — вздохнул он, вздымая руки вверх, — хорошо сдаюсь, во всем виноват я.

Женщины... Я решила озвучить свои предположения:

— То есть те две женщины, о которых вы говорили...

— Исабель и Лилия. Мои жена и дочь, — подтвердил он.

— А третья?

— Ооо, ты еще помнишь те слова, — рассмеялся он, — обидчивая и злопамятная.

В этот момент появилась медсестра и что-то сказала. Исабель всплеснула руками и вновь затараторила на испанском.

— Иса, ни я, ни Алина не знаем испанского, солнце мое, ты сегодня рассеянная, — мягко упрекнул ее Джокер и на английском обратился к медсестре. Та ответила ему.

— Что случилось? — запереживала я, видя что и Учитель слегка разволновался.

— А вот и третья женщина родилась, внучка у нас появилась на свет, Ребенок. Через четверть часа разрешили увидеть их.

— А разве можно?

— Можно. Нам можно все.

Нас действительно пропустили в палату. Обстановка мало чем напоминала больничную. В постели полулежала девушка не намного младше меня. Черные волосы в мать, смуглая кожа, красивый овал лица с высокими скулами, одним словом яркая испанская внешность, если бы не глаза. Светлые серо-голубые глаза. На ее руках лежал маленький сверток с малышом. Я замерла возле двери.

— Папа, — радостно и капризно одновременно воскликнула девушка.

— Лилька, только ты не начинай, — рассмеялся Джокер, подходя к дочери, — свою серию головомоек я уже получил и еще получу от мамы и тещи. Как ты, детка? И где этот шалопай?

— Эд пошел раздобыть мне кофе. У нас дочка.

— Я горжусь тобой, малыш, но никакого кофе. Это плохо влияет на сон малышей. Лучше чай, зеленый, — он бережно подхватил сопящий кулек, вглядываясь в маленькое красненькое личико.

— Лили, сейчас твой папа будет тебе читать нотации. О, Серхи, хоть сегодня не будь занудой.

— Дамы, так нечестно, вы веревки из меня вьете. Лилька, она прелесть. Что врачи сказали?

— Что все хорошо. Ой, вы не одни?

Я в этот момент как раз попыталась выскользнуть из палаты, чувствуя себя лишней. Стыдно признаться, но мне казалось что я сплю и смотрю сон о том, что вижу. И чересчур покладистый Женатый Джокер, который стал дедом. И Мадрид. И...

— Привет, я наверно снаружи подожду, — растерянно махнула рукой и сделала попытку второй раз выскочить за дверь. Не повезло.

Дверь распахнулась, а я поискала рукой стул и осела на него, потому что ноги меня отказывались держать. В палату влетел Тарантино в странном медицинском халате и чашкой чего-то горячего в руках.

— О, Сергей Павлович, уже добрались? Долго что-то. Лили, звезда моя, кофе не было. Однако я смог уговорить их приготовить наилучший нектар молодых мам. Тебе точно понравится.

— Что это?

— Зеленый чай с молоком и сахаром.

— Эд, у нас гостья, — сказала Лилия, пытаясь отбиться от подозрительного чая.

— Кто? О, Алина Владимировна!!! — мне в третий раз не удалось ускользнуть, а у Лили не получилось отставить чашку, которую тут же перехватил Джокер, вручив дочери обратно.

— Лилька, пей, твоя мать пила и все было нормально. Эдик, не пугай мне крестницу! Ребенок, ты куда? — вот теперь хоть что знакомое вернулось, но я была настолько оглушена событиями, что просто как мантру повторяла:

— Я лучше подожду снаружи.

— Серхи, не кричи, девочка испугана, — резкий окрик Исабель заставил всех смолкнуть, — когда же ты начнешь соображать?

— Ребенок, ты чего?

— Ничего.

У меня все же получилось выскочить наружу и даже найти выход из больницы. Однако на улице осознала, что смартфон, документы и деньги в рюкзаке, который остался в палате. Устроившись сбоку на парапете в тени круглой башни госпиталя, спряталась среди небольших кустов и пыталась переварить полученную информацию. Не успела. Следом выскочили Тарантино и Джокер. Они расспрашивали окружающих, озирались по сторонам. Я понимала, что меня ищут, но даже подать знак не было сил. Или не хотела? А чего я испугалась? Мечтала о семье? Так получите — крестный, сестра, там тетя, да еще и четыре брата. И главное практически все знакомые. Ну поменяется у них статус из приятелей в родственники. А может злость, что никому была не нужна эти года? Ну так Исабель ясно дала понять, что ко мне не приближались по приказу Джокера. Да и он сам тоже заявил, что... Я настолько привыкла, что мой Учитель идеален и не имеет слабостей, что увидев его обычным человеком, растерялась и ... Ведь я хотела тогда, чтобы меня не нашли — меня и не искали, дали жить как я хотела тогда. Но оно прошло. И Учитель ошибся. И сейчас можно активировать чип в кольце, вернуться в институт и уйти гордо хлопнув дверью, продолжая растить монстров прошлого, с вечной оглядкой на произошедшее, обвинить Учителя в подлости и расчетливости. Отравить свою жизнь вечной обидой и разорвать все, что было. Только кому из нас двоих будет легче? Сможем ли мы жить дальше со спокойной душой?

Запах сандала и кедра я почуяла чуть раньше чем на плечи легли горячие ладони. Облегченно вздохнула и откинулась назад, зная, что упрусь в такую знакомую грудь.

— Рыжик, что с тобой?

— Ты же знал, что он мой крестный?

— Узнал в твой день рождения, тогда же нарыл и про жену с дочкой. — Модератор подтянул меня к себе на руки и нежно поцеловал в висок, — но это касалось вас двоих, поэтому не стал вмешиваться.

— Как я должна поступить? Дим, я думала, у меня никого не осталось, а он...

— Это Джокер. И любовь у него своеобразная. Но прощать его или нет — решать только тебе. Рыжик, милая моя, если не готова принять решение, давай я заберу тебя.

— А как ты здесь оказался? — я перевернулась и перекинула ноги ему на колени, горячие руки спрятали от окружающего мира. Тепло и тихо.

— Джокер позвонил, таким перепуганным я его не слышал. Вот не понял только при чем здесь Тарантино. Я вообще мало чего понял из спутанных речей этих двух.

Я осторожно выглянула наружу через ветки, Модератор последовал моему примеру.

— Тарантино — зять Джокера, — поделилась я информацией с женихом, видя, как Джокер застыл посреди дороги к госпиталю, пытаясь до кого-то дозвониться. Тарантино стоял рядом, нервно оглядываясь.

— Это он сделал его дедушкой? — захихикал Модератор, — ай да молодца. Вот ведь жук.

Я вновь положила ему голову на плечо:

— Интересно, кому Джокер так названивает?

— Мне, — ответил Модератор, покрывая поцелуями лицо, — а я сижу в кустах с невестой на руках и целую ее, ожидая ответа. Алина, если все так плохо, давай сейчас скажу, что забрал тебя и перенесу в институт. Или в загородный дом. Куда скажешь, Янтарек, лишь бы ты не плакала.

Заманчивое предложение, так и хотелось вцепиться и сбежать. Но я уже бегала от себя. А надо идти дальше. Решение пришло само. Я откинула голову назад, заглядывая в зеленые глаза:

— Поцелуй.

Его не надо просить. Он и сам вкладывает всю свою страсть и любовь в поцелуй, который прервал со стоном в хриплом голосе:

— Рыжик, еще секунда и мне будет плевать на всех испанцев в Мадриде. А на Джокера тем более.

— Дим, прости, но мне надоело бегать и оглядываться назад. Ты же меня знаешь, наверно, я не злопамятна.

— Конечно, отомстишь и забудешь. Ладно беги, но быстрее возвращайся. И постарайся не разнести Мадрид. На его восстановление у меня не хватит средств.

Я уже была готова выбраться из своего укрытия, но дикая мысль прилетела в голову, тем более последний намек просто вопил об ответном ходе.

— Дим, Учитель мой крестный.

— Я в курсе, Рыжик.

— Ты же хочешь свадьбу? Я согласна только с венчанием.

— Хорошо, я помню это.

— И не забудь попросить моей руки у крестного. Я без его благословения не пойду. Какой-никакой, а все же папа.

— Рыжая, — рыкнул он, прижав меня к себе, и страстно зашептал на ухо, — я попрошу твоей руки, раз ты этого хочешь, но если мне ответят отказом, украду, дорогая.

— На Нуаре?

— Какие горячие фантазии. Беги, а то прям сейчас начну красть.

Я выбралась из кустов и оглянулась. Модератор уже исчез.

Джокер еще меня не видел, пока я шла в их сторону, первым заметил Тарантино, дернувший тестя за рукав. Учитель обернулся, но с места не сдвинулся, следя за мной тяжелым взглядом.

Принимать решения может и сложно, но сложнее воплощать их в жизнь. Но я сильная, я смогу. Я дошла, остановилась, а слова... Слова застряли в горле, поэтому просто ткнулась головой в грудь Учителя и облегченно вздохнула, когда на плечи легли его руки.

— Никогда так больше не делай, Ребенок. Все перепугались. Эдик, иди, успокой остальных

— Но... — попытался возразить Тарантино.

— Иди, Эдик, мы или вернемся, или я отвезу ее домой. Мне еще Модера надо предупредить.

— Не надо, я уже поговорила с ним, — вскинула голову и посмотрела ему в глаза, — я до конца еще и не простила, но мне надоело оглядываться назад. Я не претендую на роль в вашем сердце...

— Ребенок, ты из-за трех любимых женщин обиделась? Сумасшедшая, тебе отведено отдельное место в моей душе. Ты была раньше всех. О небеса, женскую логику мне не понять никогда.

— А почему вы раньше не признались, почему молчали?

— Я совершил ошибку, возможно фатальную. Дай мне возможность хоть как то исправить ее, прошу тебя.

Я лишь кивнула. Он облегченно перевел дух.

— Тебя вернуть жениху?

— Неа, вы мне так и не показали внучку, а еще не познакомили с крестной и братьями — я даже помотала головой из стороны в сторону для пущей убедительности.

— Ну да, — философски заметил он, — когда то я обещал тебе дать обслюнявить плечо, ну подумаешь, не дотянулась. Ладно, пошли.

— А как малышку назвали?

— Вот заодно и спросим, — он продолжал держать меня за плечи, словно боясь что сбегу, вышагивая по коридору.

В палате мы пробыли недолго. Мне даже дали подержать маленькую Кейтелин на руках. Малышка спала, смешно морщив носик, не обращая внимания на шум, который производили Джокер и Исабель, ругаясь шепотом в углу. Ну как ругались. Мы втроем с молодыми родителями с удовольствием наблюдали, как Исабель размахивая руками экспрессивно отчитывала мужа на испанском, а тот стоял, спрятав руки в карманы с опущенной головой и смотрел... Мы с Тарантино шепотом все же сошлись во мнении, что в вырез блузки жены, Лилия фыркнула, а Джокер продемонстрировал кулак, подтверждая наши догадки. Первые три минуты новоявленная сестренка еще пыталась переводить, но потом отказалась, сославшись, что тут несовершеннолетние дети и вообще за скоростью мамы она не успевает, и заставить замолчать последнюю может только папа, а если его нет, то это может растянуться и на полчаса. Мы с Тарантино выпили кофе, Лиля прикончила третью чашку зеленого чая с молоком и сахаром, когда Джокеру надоело.

— Иса, я не знаю испанского!!!

Ручки жены взлетели вверх, чтобы ударить мужа в грудь, но были перехвачены заведены за спину жгучей воительницы, а нам продемонстрировали такой поцелуй, что Тарантино заулюлюкал, Лилия прикрыла глаза дочки, а я перекрыла ладошками обзор молодым родителям.

— Кейтелин, так нечестно.

— Тарантино, тебе вредно, — парировала, — у тебя техническое воздержание.

— А у меня? — обиделась Лиля.

— А молодым мамам вредно волноваться.

— А ты? — хором спросили меня.

— А у меня свадьба, я набираюсь опыта.

— Помню я тут один поцелуй, — начал Тарантино, — когда всем в округе потребовалось мороженое, дабы охладиться. Там даже Нуару жарко стало. А сценка на сеновале чего только стоит. А танго на первой свадьбе...

— Тарантино, — я опустила руки и посмотрела на пустую чашку, — лучше кофе принесите.

— Нет, Ребенок, хватит пить кофе. У нас обширная программа. Иса, я через день приеду, честное слово, напрямую без самолетов. Лильченок, милая, поздравляю еще раз, береги себя. Эдик, за них головой отвечаешь. Ты кстати, надолго здесь?

— Пока на пару месяцев, а дальше решим. Возможно, перееду насовсем.

Джокер подошел еще раз взял малышку на руки и нежно поцеловал в лоб.

— До встречи, малышка.

— Я провожу вас, — вызвалась печальная Исабель, но Джокер ее остановил, передавая ключи от машины.

— Иска, не надо, ты же знаешь, что мне сложно так уходить. Не надо, милая, останься с девочками. Машину потом пусть Эдик к дому отгонит.

Он практически вытащил меня из палаты, не дав попрощаться.

— К чему спешка? — удивилась я.

— Ребенок, я не такой уж железный, как ты думаешь. Пойдем, сейчас действительно прыгнем к сестре, я вас познакомлю. Меня волнует, что задумал твой жених. Не верю, что он так просто тебя отпустил.

Я промолчала, спрятав улыбку. Сказанное просто так обещало нешуточное развлечение. Джокер покосился, но промолчал, лишь буркнув про мой необыкновенный цвет волос.

— Готова? Я нас перемещу сразу в дом, потому что одеты мы не для московской осени.

— А это нормально?

— Для меня? Абсолютно. Ребенок, ты только Настьку не вини. Это я всем запрещал. Она не причем.

— Ваши прегрешения растут. Как отмаливать будете?

— Придумаю. Неразрешимых задач не бывает. Готова? Перемещение на расстояние в пределах одной реальности слегка болезненней.

Ну про слегка он конечно преуменьшил. К моменту обретения почвы под ногами, я висела на нем:

— Меня тошнит.

— Тише, Ребенок, сейчас пройдет. Хотя... Вернемся к разговору на пороге роддома, что значит рано? Ты беременна?

— Я? Нет, — голова потихоньку отпускала, и я огляделась по сторонам.

— А кто тогда? — не отставал он.

— Дочь. Только Димке не говорите. Пусть они сами.

— Да зашибись сегодня день, — выругался Джокер, — я вообще-то не готов прадедом становится.

— А мы и не спрашиваем. Кстати, а где мы?

— У сестры в доме. Это второй этаж типа моя комната. В себя пришла?

Я осторожно кивнула и поднялась. Минималистическая обстановка, лишь кровать и шкаф, да стул со столом. Серые тона текстиля, да светлое дерево.

— Не обращай внимания, в реальности я предпочитаю ночевать у Иски. Пойдем.

Мы спустились с лестницы и вдруг на пороге столовой Джокер замер:

— Ну паразиты, — восхищенно прошептал он, — стоило мне уйти, сбежали к маме под крыло. Уши надеру.

— Вы не Шива, рук не хватит. Наоборот, сразу всех и представите.

Он лишь кивнул и подхватил меня под локоток. Стоило нам появиться на пороге столовой, резко повисла тишина. Все четыре брата единодушно выдохнули:

— Спалились.

Я же рассматривала остальных в столовой. Женщина в возрасте пятидесяти лет, хотя и не дашь, с черной как смоль косой до пояса, соболиными бровями и огромными черными очами при виде меня присела испуганно на табуретку. Две женщины не намного старше меня замерли у стола, выставляя угощение. Обе словно с картинки о русских красавицах — одна русая, вторая с каштановыми волосами. Возле стола еще крутились два малыша в памперсах, а один постарше сидел за столом вместе с взрослыми.

Здрасьте, — машинально сказала я и спряталась за спину Джокера от пристальных взглядов.

— Алиночка, — выдохнула черноволосая.

— Так, Настасья, с девочкой поосторожней, у нее переизбыток впечатлений, поэтому пусть пообвыкнется, — резко притормозил поток эмоций Джокер, — Ребенок, вылазь. Давай я представлю тебе остальных. Это Наташа, — он показал на шатенку, — жена Тора, то есть Тима. А это его малышня Ванютка и Анютка, — оказывается малыши были погодками, мальчиком и девочкой, — Елена супруга Андрея, то есть Ньерда и их сын Валька. Локки у нас в быту Леха, а Десперадо уродился Денисом. Анастасия — моя сестра. А это Алина.

— А мы в курсе, — съерничал Локки, — и мы сегодня уже с Лилькой разговаривали.

— И что? — невозмутимо спросил Джокер, усаживая меня за стол, рядом с холостыми братьями. Он подошел к сестре, обнял ее и что-то прошептал на ухо.

— Так дядя Сережа, наконец, стал дедом, — также невозмутимо ответил Ньерд.

— Ну и стал, — согласился тот и широко улыбнулся, — никогда не догадаетесь, как малышку назвали. Мы с Ребенком ее уже видели. Насть, а Ивашинин где?

— Скоро приедет. Вы обедать будете? — засуетилась та, и невестки бросились ей помогать.

— И пяточки обмоем, — потер руки Десперадо.

Джокер рассеянно кивнул, смотря в окно. Затем перевел взгляд на сестру:

— Насть, а ведь праздник же. И погода хорошая. Давай на улице накроем? Как раз и Ивашинин подъедет. Ну давай, сестренка.

— Ой да делай что хочешь, как ты появляешься, вечно хаос, — махнула она рукой и повернулась к сыновьям, — так, команда, а ну быстро все устроили. Наташа, Лена, одевайте малышей и, правда, чего в доме сидеть. Алина, пойдем, я тебе найду чего-нибудь теплое. Сереж, Иску бы привел. Молодые и без нее разберутся.

— Настюшка, ты гений. Я сейчас.

Он исчез, лишь махнув мне рукой. Я же робея пошла за его сестрой.

Она привела меня в свою комнату, где из шкафа достала теплый свитер красивого лазурного цвета.

— Худенькая ты, хрупкая, уж прости, немного великовато будет. Зато не замерзнешь.

— Спасибо, — поблагодарила я, быстро натягивая его. Мягкий и теплый, он согревал и дарил ощущения дома.

— Алин, ты прости, что вот....

— Не надо. Не сегодня, пожалуйста, — попросила я, боясь разреветься, — я привыкну, потихоньку, но привыкну. Давайте вернемся к остальным.

Она кивнула в знак согласия.

А на большой поляне перед домом уже творилось невообразимое. Старшие братья помогали женам накрывать на стол, младшие уже разжигали шашлычницу в беседке. Джокер исполнял роль няньки, вылавливая мелких членов семьи и разворачивая их подальше от огня и стола. Дети увлеченно бегали за чем-то или кем-то. Исабель увидев нас, устремилась на встречу:

— Настя!

— Иса!

Но всех перекрыл мой вопль, когда я увидела, кого гоняют дети. Байт довольно рассекал по полянке, не отходя впрочем далеко от Джокера, и уворачивался от неуклюжих человечиков, которые пытались поймать таксеныша.

— Байт!

Таксеныш услышал и с радостным лаем бросился ко мне. Поймала щенка, дала себя всю облизать, выслушав очередные стенания Десперадо, что он готов поменяться с псом местами. Но долго малыш сидеть на руках не стал. Извиваясь вьюном, рвался к детям, которые попытались тоже вскарабкаться на меня. Пришлось отпустить всех малышей играть.

Через четверть часа незапланированный пикник был в разгаре. Локки и Десперадо жарили шашлыки, периодически споря на тему готовности или не готовности. Тор и Ньерд общались с женами, изредка вставляя едкие фразы в перепалку братьев. Настя и Иса явно обсуждали приданное маленькой Кейтелин. Дети носились, затевая все новые и новые игры. Я сидела неподалеку от деканов с чашкой ароматного чая.

— Ребенок, ты как? — Джокер появился неожиданно.

— Нормально. В кои-то веки спокойно. Но однажды вы мне все расскажете. Не урывками в дороге, или в лазарете. А обстоятельно, начиная с самого начала, как я родилась. Считайте это единственным условием, после которого я готова рассмотреть возможность забыть ваши фатальные ошибки.

— Понял, — хмыкнул он, — радует, что ты понимаешь, что даже сильный человек способен ошибиться.

— Наверно, а может мой каприз.

— Пошли обедать, капризная.

Стол радовал, компания тоже. Но как только мы расселись, и по бокалам разлили Киндзмараули, предварительно попробовав и многозначительно покосившись на меня, в калитку вошел крупный мужчина, богатырь со светлыми волосами.

— О, да у нас тут пир на весь мир. Серый, рад видеть. Иса, ты как всегда великолепна. У нас гостья?

— Здравствуйте, я Алина Соловьева, то есть Голицына, — смущенно поздоровалась.

— Ну, здравствуй, Алина. Я отец этих четверых шалопаев. Зовут меня Ивашинин Сергей Алексеевич, можно просто по фамилии, чтобы не путаться. Насть, у нас там гуляния какие-то, цыгане поддельные, да еще и конные. Странные какие— то мужчины и молодежь. Я машину у соседей на въезде оставил.

Мы с Джокером переглянулись.

— Ребенок, ты мне ничего не хочешь сказать?

— Может все же не они? — понадеялась я.

Локки и Десперадо метнулись к забору, словно напроказившие пацаны, выглянули и восторженно засвистели.

— Они!!!

— Ребенок!

А меня пробило на смех. Уронив голову на руки, я смеялась, понимая, что задумал Модератор. О да, это точно будет незабываемое.

— Ребенок!

— Он руку едет просить, — сквозь смех простонала я.

— Так, — протянул Ивашинин, — кто он?

— Голицын, — ответил вместо меня Локки, потому что я продолжала смеяться.

— Так они же женаты!

— Димка уже развелся и опять жениться собрался.

— И зачем такой ветреный нам?

— Так он на ней и был женат, потом развелся, сейчас вот опять приспичило, — ответил Джокер, — гении, что с них взять. Так, тащите еще стол, быстро готовимся. Дамы, за детьми следите.

За пять минут шесть мужчин расширили столы почти вдвое, вытащив все стулья из дома.

— Ивашинин, жену забирай. А вы, двое холостые, чего глазками моргаем? Невесту прячьте.

— удостоверившись, что все идеально, Джокер сграбастал Иску, усадив ее себе на колени. Ивашинин поступил также. Женатые братья тоже расселись рядком. И даже дети, проникнувшись торжественными физиономиями взрослых, устроились тихо.

Меня же уволокли в дом на второй этаж, благо балкон в комнате Десперадо выходил на поляну, где застыли остальные в ожидании сватов. Усевшись на полу, подглядывали в щелки. Локки притащил три шампура шашлыка, бутылку сока и овощей:

— Зная дядю, растянется это надолго.

Мне бы обратить внимание на их странные переглядывания, но тогда больше волновало то что происходило внизу.

Со второго этажа было видно, что необычный табор вышли встречать все жители коттеджного городка. Первый выпуск троллей в ярких рубашках, подвязанных кушаками, кто-то даже в сапогах поверх брюк со стрелочками, верхом на великолепных скакунах. Присутствие Митрича подсказало, что спонсором табуна является клуб Оззи. А перед Мастером НЛП сидела в седле Стерлядь, и я в очередной раз залюбовалась столь необычной парой, словно сошедшей со страниц женских романов. Рядом с ними пешими шли уже мои однокурсники, причем Пикси в роли цыганки с ее розовыми волосами была неподражаема. Чета Голицыных старших в обычной одежде выделялась среди ряженого балагана, но покорно шла с ними. Еще одну цыганочку я приметила в седле, рядом увивался рыжий парень с дреддами. Лара Крофт и Хиппи. Айболит нарядился в белый халат, а может и не снимал его, в руках чемоданчик. Сразу видно, опытный человек, знает чем заканчиваются наши посиделки.

Но самыми примечательными были два абсолютно одинаковых мужчины на черном и белом жеребцах. Без ухищрений одетые в черные куртки и брюки, они спокойно шли следом за родителями. Хотя вру, один все же отличался от другого легкой бледностью, и чуть крепче сжимал поводья. Я вообще не знаю. Чем думал Модератор, садясь на Нуара. Наверно о том же самом думал и Нуар, косясь на всадника и исподтишка проверяя его на прочность. Хорошо хоть Митрич страховал.

Во двор входили, спешившись, кроме близнецов. Дядя Саша осмотрелся хмуро и остановил свой взгляд на Джокере.

— Ну здравствуй, Сергей.

— И тебе не хворать, Александр. Какой шальной ветер занес тебя к нам? Екатерина Васильевна, мое почтение.

— А то не знаешь.

— Саш, давай начистоту. В доме сидит рыжая и с замиранием сердца ждет, — Исабель соскользнула с его колен, позволяя мужу встать, — вот ты сейчас, ради старых обид готов испортить девчонке праздник, который она заслужила?

Тот хмыкнул, затем осмотрел всех. Близнецы молчали, я видела как недобро сощурился Модератор. А дядя Саша бросил быстрый взгляд на наш балкон:

— В доме говоришь? Ну-ну. Эх, хозяин, что ж ты дорогих гостей на ногах держишь? Дело у нас к тебе серьезное, а ты даже горло промочить не даешь. Нехорошо.

— Ох, дорогой, — в тон ему ответил Джокер, — зачем понапраслину наводишь? Чтобы я да не угостил?

А Иса уже на подносе протягивала две стопки с водкой. У Зига из-за спины материализовалась гитара, и вот табор фальшиво, но от души напевает 'Пей до дна!'

Дядя Саша выпил обе стопки — за себя и жену.

— В общем, прости за банальность, но у нас купец, у вас товар. Первый раз дети сами намудрили, ничего не получилось. Пришли теперь к взрослым.

— И не говори, совсем молодежь от рук отбилась, — печально поддакнул Джокер, — только, Сашка, ты говорил что купец, то есть один, а тут два молодца одинаковых с лица. И ведь я ж еще не пил, а в глазах двоится. Мдя, Екатерина Васильевна... поспешили вы лет дцать назад.

— Ой, да девица ваша смышленая, пусть выбирает.

— Да как тут выбирать, тем более один то женат. Что ж девицу-красавицу в грех то вводите?

— Так вот и проверим, так ли крепки чувства то? — нажимал дядя Саша.

— Не, не пойдет, — отказался Джокер, — неубедительно.

— Так, все, надоело, — вмешался Модератор.

— Так быстро? — поразился Джокер.

— Дим, не лезь, — попросил дядя Саша, — ты сам просил.

— Батя, я ж забыл у кого просить то придется. А такими темпами я состарюсь раньше, чем женюсь. Сенсей, предлагаю сделку.

— Ты смотри, как жениться приспичило, — притворно вздохнул Джокер, — но деловой. Ладно, послушаю, что предложишь. Только давайте уж за столом, как положено. Милости просим.

За столом устроились Голицыны старшие, младшие, да Айболит с Мастером НЛП.

— Ну поведай, что за сделка, молодой да ретивый. Вот только не дави сейчас своим начальственным положением — не прокатит.

— Сенсей, кажется, один раз хакеры уже ложились спать голодными. Да и про пари я наслышан и счет явно не в твою пользу. А ведь у Алинки фантазия буйная. Устоит ли институт, особенно если она узнает, что ты был против. Тем более сейчас, когда она итак дуется?

— Ой, мальчишка, ты меня шантажировать вздумал? Ну так и твой институт периодически штормило.

— Но он выстоял.

— Вот и поделись секретом.

— Боюсь, он тебе не подойдет, — насмешливо ответил Модератор, — но я готов помочь в столь сложном деле, как усмирение маленького рыжего стихийного бедствия.

— Какая самоотверженность, — восхитился Джокер, — и какова цена?

— Твое благословение. Для нее это важно.

Джокер приумолк, глядя в сторону. Модератор ждал. Ждали все присутствующие, и на территории и за территорией. Да и я затаила дыхание.

— Дим, а помнишь давний наш разговор? Ты еще сказал, что отпустишь любую. Алинка же сбежала.

— Она — не все, сенсей и ты это знаешь.

— В том то и дело, ученик, в том то и дело. Но с другой стороны, после столь бурного празднования помолвки... Кстати, зал то от шампанского отмыли?

— Отмыли, — хмыкнул Модератор, — а вот платье восстановлению не подлежит. И это она тебе тоже припомнит.

— Все, вот теперь окончательно напугал, Институт, лекции, студенты — какая мелочь. А вот платье да, это серьезно. Уговорил, мальчишка. Забирай. Только не обижай.

— Такую обидишь, — пробурчал Мастер НЛП, — она сама кого хочешь доведет до ручки.

Я обиделась. Локки и Десперадо едва сдерживали смех, который лишь подстегнул меня.

— А вам, Роман Эдуардович, на ус мотать надо, как свататься надо, — крикнула я, сидя на полу балкона, — время то поджимает. И я припомню.

Снизу грянул громкий смех, который оборвался под грозный голос Модератора:

— Нет, я рад, дорогая, что ты с нами, но что значит поджимает время? Юля? Роман?

— Кейтелин!! — обиженно взвыла банда.

— Дим, спокойно, я сам только час назад узнал, — попытался утихомирить рассердившегося Модератора Джокер.

— Но я только сейчас, — парировал тот, — так, юная леди, я слишком молод, чтобы становится дедом. Роман, я же на вас надеялся.

— Дмитрий Александрович, ну я же не отказываюсь от обязательств. Вот сейчас опыта наберусь и тоже приду сватать.

— Да куда уж больше опыта, на троих разом что ли?— съязвил Модератор.

— Да это уж как получится.

— Что?!!

— Тихо, Модер, я тоже не горю желанием стать прадедом, но кто нас с тобой спрашивает.

И эти три прохвоста вдруг расхохотались во весь голос. Я вскочила, по-прежнему обиженная. Десперадо тут же оказался рядом, беря за плечи.

— Вообще-то вы меня сватали. Господин Модератор, не забывайте о цели визита!

— Раз. Алина, я все прекрасно помню. Астроном, убери от нее руки, — он вскочил и направился в обход стола.

— Три, для начала. Склероз один из признаков ближнего дедовства, спросите у Учителя, — поддела я его.

— Тогда уже четыре. Алина, Алина, твои долги растут. Я был готов простить тебе два промаха, но раз ты настаиваешь. В последний раз предупреждаю, звездочет несчастный, руки убери.

— Обижаешь, сейчас я вполне счастливый. А вот ты пока что, — Десперадо зловеще расхохотался. Я попыталась дернуться, но меня крепко держали.

Модератор уже добрался до входа в дом, но дорогу ему перегородили Ньерд и Тор.

— Плати.

— Эээ, ребят, вы со свадьбой не перепутали?

— Плати.

— Карты не принимаете? — Модератор ощупывал карманы в поисках мелочи, но увы. Тролли тоже шебаршили в желаниях помощь предводителю. Старшее поколение за столом тихо умирало со смеху, не вмешиваясь.

Наконец Скайлер подошел с набранной мелочевкой, которую тут же сгреб Ньерд, любезно сообщивший:

— По дороге до комнаты еще три двери минимум и два лестничных пролета. Оптом скидка. Принимаем только нал.

К мужьям тут же подлетели Наташа и Елена, запев речитативом:

— Что, дорогой, денег нет? Ну что ж ты не подготовился? Ну мы видим, парень ты серьезный, может предложить альтернативный вариант. Вот ты все современные технологии знаешь, интернету обучен, опять-таки платежные системы взламывать можешь. А давай по-современному — по дебетовой карточке за букву в имени зазнобы. Покажи, как любишь. Не скупись.

Модератор хмыкнул и достал бумажник, как Джокер добавил от себя:

— За каждую букву фамилии, Дим, девичьей. Фамилия знатная того стоит. И Невеста твоя того стоит.

Модератор замер, усмехнулся, затем поднял руку:

— Момент, красавицы. Техническая накладка. Сейчас все будет.

Он отступил, и они всем табором отошли к воротам. Что там происходило, не видели даже мы с балкона.

— Что с фамилией не так? — поинтересовался Локки.

— Соловьева-Кейтеринская.

Симфонию виртуозных трелей выдал квартет свистунов.

А у ворот, наконец, достигли консенсуса. Модератор в компании троллей направился обратно, а Админ пристроился на ближнем краю стола с Бондом и Оззи. Я с интересом следила за близнецами. Джокер нахмурился и даже полез за очками. А Модератор вдохновенно пел.

— Мы готовы удовлетворить запрос красавиц, да вот цена высока, невеста далека. Может, Алиночку поближе пригласим?

— Да ей и со второго этажа видно.

— Дорогая, тебе точно все видно?

— Вопрос из серии на сколько дорого обхожусь? — решила уточнить я, вызывая истеричный хохот за столом, куда уже пристроились однокурсники, боясь попасться под ноги преподавателям.

— Ну что ты, ни коим образом. Может спустишься?

— Не пускают, — пожаловалась я, решая дилемму, облегчить или усложнить ему задачу.

— Звездочет, я же предупреждал.

— Дим, ты поднимайся, — фыркнул Десперадо.

— Разрешаешь, значит, — констатировал жених, а его брат заинтересованно подошел поближе.

— Я сегодня добрый.

— Дорогая, ты меня ждешь?

— Нет, — искренне ответила я.

За столом уже стонали, лишь Джокер прищурился убирая очки и ссаживая Иску на стул. Прожженный пройдоха словно почуял запах заварушки. Чутье не подвело, дальнейшие события развивались стремительно.

— Это почему? — озадачился тот.

— У тебя уже есть жена, — ответила я.

В тот же миг к Админу, который в кои-то веки играл самого себя, наблюдая за торгом, бросились женщины, повисая на нем. Джокер одновременно вскочил на ноги, крича: 'Да не тот!' Настоящего Модера команда троллей тут же подсадила вверх на балкон, одновременно часть пыталась блокировать великанов. Но увы, меня уже утаскивали внутрь, захлопнув балконную дверь прям перед носом жениха. Стекло спас лишь зычный рык Ивашинина: 'Окна не бить!'

Что происходило на поляне дальше, я не знала, через заднюю дверь меня вытащили во внутренний двор, где нас уже на двух мотоциклах дожидался Локки.

— Тихо, Лисичка, поедем быстро, без фокусов, — меня усадили перед собой, крепко зажав руки на рули и прижав ноги в боковушке техники.

И если первоначально я планировала сопротивляться, то братья так разогнали своих стальных коней, ставя на дыбы, что я решила дождаться остановки. А они, сделав круг по двору, со свистом вылетели к воротам, пугая всех рычанием моторов. Модератор уже спрыгнул с балкона, и бросился к Нуару, легко вскочив в седло, пришпорил в надежде догнать. Вслед за ним стартанул и эскадрон гусаров троллей. Оглянувшись, я с удивлением обнаружила, что Джокер тоже был в седле. Безлошадные кинулись к машинам, и лишь старшее поколение Голицыных да Ивашининых вместе с детьми остались за столом, неспешно приступая к трапезе. Компанию им составили Мастер НЛП и Стерлядь.

Ребята петляли по улицам коттеджного поселка под улюлюканье соседей, следом неслась погоня. Наконец мы вырвались в широкое поле, заканчивающиеся перелеском, за которым было еще одно поле и чаща. Локки и Десперадо прибавили газу, комья земли летели из-под колес.

— Не крути головой, Лисичка, на такой скорости упасть будет больно.

— Десперадо, вы сумасшедшие. А если правда упадем?

— Не, не должны. Не волнуйся, немного погоняем твоего милого и вернемся. Когда еще выпадет шанс поизмываться над начальством?

Конечно, довод логичный, но у меня сегодня день итак богат на события, и я устала. А значит, мстить буду долго и со вкусом.

Конечно нам удалось оторваться, ребята неплохо ориентировались на местности, поэтому мы миновав второе поле уже по объездной дороге, нырнули в лес, где пропетляв по тропам, устроились на одной из полянок, с которой проглядывалось все как на ладони, однако нас не было видно за мелкой порослью. С меня взяли слово не визжать и отпустили размять ноги. Попытка уединиться с природой была встречена положительно, однако они умудрились выставить вдвоем такой конвой, загнав меня к болоту, что первый вариант побега провалился.

Второй план родился сам собой и больше походил на детскую шалость. Если деканы расположились на земле, то я попыталась устроиться на мотоцикле, мотивировав тем, что здоровье берегу. На стоящем усесться не получилось — мы с ним вместе упали. Второй тоже не обладал нужной мне устойчивостью. Предложение присесть на коленки одного из братьев стойко игнорировала.

В итоге после долгих препирательств я устроилась на переднем колесе одного мотоцикла, которое лежало на заднем другого. Вот такая я капризная. А если учесть, что полянка была засыпана хворостом и сухостоем, то я методично втыкала между спиц палки. Тихо и очень, очень тщательно. Параллельно мы наблюдали за тем, как на просторах мечется в наших поисках погоня. А толпа кружилась в центре поля, решая, где нас искать. Хотя мне казалось, что они больше рисуются, словно знали, что мы их видим. Наездники гарцевали, кто-то даже вставал в свечку, чем вызвали едкие замечания моих похитителей. Лишь Джокер и Модератор напряженно оглядывались вокруг, не рискуя все же бросаться в одиночные поиски. Вскоре их догнала и автоколонна, среди которых были и особо ретивые из любознательных зрителей. Десперадо и Локки хихикали, заметив энтузиастов с видео и фотокамерой.

— Вот начнут они прочесывать лес, я посмотрю, как вы смеяться будете.

— Кейтелин, мы тут с братом все тропки знаем. Так что не волнуйся — и от погони уйдем, и тебя в целости сохраним. Ты не замерзла?

— Я от похитителей помощи не приемлю.

Они расхохотались. Затем Локки задумчиво протянул:

— Как думаешь, Динь, дядя на чьей стороне?

— Давай исходить из того, что мы против всех.

— Резонно, тогда пора тикать. Он пошел к обходной дороге.

И действительно, пешие пошли прочесывать темный ельник намного правее нас, а Джокер рванул в противоположную сторону. Эскадрон двинулся в нашу сторону.

Братья тут же направились в сторону мотоциклов, Десперадо рывком поднял меня и остолбенел. Локки последовал его примеру.

В межспицевом пространстве вырос знатный частокол, соединяя два мотоцикла в тандем.

— Лисичка, блин, — выдохнули братья, остервенело начиная выдергивать палки из колес. Воспользовавшись ситуацией, я бросилась в сторону троллей прямо сквозь мелкую поросль, Сзади раздался дружный крик:

— Рыжая!

Ему вторил страшный треск сухих сучьев и тут же взревели моторы. Эскадрон услышал нас и пустился вскачь.

Увы, палки были слишком тонкие, ребята дернули в разные стороны стальных коней, опровергая известное крылатое выражение, и теперь преследовали меня, не давая выскользнуть на опушку.

Впрочем, мне все же удалось выскочить на открытое пространство, и что есть мочи я бросилась к всадникам. А хакерские деканы, еще и улюлюкали. Боковым зрением, я видела вылетевшего из леса Джокера, которые скакал наперерез. Казалось, вот спасение, но рев мотора, меня подсекли, затащили на ревущую машину и вновь вдарили по газам.

— Звездочет, ты попал! — взревел Модератор.

— Догони, ксерокопия.

— Кто? — меня разобрал смех.

— Их так дядя в институте называл, — охотно поделился Десперадо.

Братья виляли, не давая себя загнать в угол. Наконец они газанули еще раз и целенаправленно рванули в сторону небольшого моста через реку.

— Бей хакеров! Не дайте уйти за реку!

Я тоже решила, что по впечатлениям уже перебор. Да и шашлык стынет. И холодно в одном свитере. Сейчас мои руки не фиксировали, и я сосредоточилась, выжидая момент. Хитрость не помогла, шалость тоже, осталось лишь безрассудство.

Неподалеку от моста, я резко дернула руль в сторону Локки. Десперадо, не ожидавший такой прыти, не сумел справиться с управлением и, уходя от удара, спрыгнул вместе со мной с мотоцикла. Мы кубарем покатились по земле. Оставшийся без ездока стальной конь сбил собрата, и Локки чудом успел катапультироваться, а оба мотоцикла оказались в реке. Деканы ошеломленно смотрели на круги на воде, а я со всех ног летела к всадникам, пока Модератор не выловил меня.

— Рыжик, ты цела? — Модератор молнией слетел с Нуара, лихорадочно осматривая.

— Да, только я устала, голодна, замерзла и теряю хватку. Удалось только с третьей попытки, — сама того не замечая, вцепилась в него мертвой хваткой.

— В смысле третья? Ты не ударилась, точно?

— Третья попытка побега. Вы слишком долго меня искали, — упрекнула, пока меня закутывали в черную куртку.

На нас не обращали внимания, все столпились на берегу, решая, как доставать мотоциклы. Деканы получили по подзатыльнику от старшего брата и Джокера, правда последний предварительно заставил присутствующих студентов отвернуться. . Модератор тоже бросил взгляд на толпу:

— Ты как всегда феерична, дорогая. Рыжик, хватит, больше никуда тебя не отпущу. Стоит тебе исчезнуть, и вся моя жизнь летит под откос. Любимая.

— Не отпускай, никогда. Я тоже не могу без тебя.

Объятия горячих рук, пленительный аромат кедра и сандала, дурманящее прикосновение нежных губ действовали успокаивающе. Идиллию разрушила черная морда, нагло всхрапнувшая прямо над ухом.

— Нуар, — позвала я его, ласково проводя по носу, — нет у меня конфет. Хороший ты мой.

— Я ему килограмм скормил, прежде чем он меня к себе подпустил, — наябедничал Модератор.

— Он хороший, правда, Нуар? Тише, тише, вороной, будут конфеты, немного позже будут.

— Ну что, возвращаемся? Или пойдем, посмотрим на горе мотоциклистов?

— Я хочу посмотреть, что там, но устала до невозможности. А ты знаешь, малышку назвали Кейтелин. Кейтелин Эдуардовна.

Модератор приподнял меня, усаживая на Нуара, сам вскочил в седло:

— Красивое имя. Но я родителям не завидую.

— А себе?

— А себе — черной завистью. Такую невесту отхватил.

— Дим, — встрепенулась я, когда он направил рысака в сторону сборища на берегу, — а как вы так быстро организовали табор? И ведь даже сюда лошадей доставили.

— Мы в паре тройке километрах от клуба. Так что добирались верхом. А идея родилась спонтанно, после твоих слов в Мадриде. Я успел сбросить смс Джокеру и он подтвердил, что потом вы отправитесь к крестной. Хотелось подарить тебе немного праздника. Я же не думал, что все так обернется. Искрометно и с погоней. Если желаешь, могу и драку устроить. Динька просто напрашивается.

— Да уж, живенько, — согласилась я, прижимаясь к нему спиной. Меня тут же поцеловали в шею, — Дим, а давай свадьбу тихо сыграем.

— Рыжик, ты же сама сказала, что хочешь свадьбу большую и платье, и лимузин, и голубей. Нам даже развестись пришлось, чтобы и тетя строгая была. Что случилось?

— Я просто подумала, что с такой помолвкой и сватовством, на свадьбе точно полгорода разнесем.

— Да уж, такая возможность есть, — согласился он, придерживая Нуара.

А на берегу уже подогнали два внедорожника с лебедками и решали, кто полезет в воду.

— А пусть хозяева и лезут, — предложил Модератор, — сами загнали, сами пусть и достают.

— Добрый начальник, — съязвил Локки.

— Конечно, — согласился главный тролль, — и даже очень, пока что. Между прочим, шашлык стынет, а у нас там еще тортики.

— Устроим битву на тортах? — ужаснулась я.

— Вообще-то мы скупили все Полеты в округе, но как скажешь, дорогая, — усмехнулся Модератор.

Локки с Десперадо переглянулись и полезли в реку. Через четверть часа мотоциклы были вытащены. Мокрых хакеров на машине увезли отогреваться. Остальные тоже потянулись в сторону накрытых столов. Мы пропустили всех вперед, и даже Джокер, подмигнув, ускакал за остальными.

Целоваться посреди поля под редкими лучами осеннего заката, когда рядом за повод, накрученный на руке жениха, нетерпеливо дергает вороной рысак — ни с чем несравнимое удовольствие. Запахи жухлой травы смешивались с шальным ветерком, доносившим ароматы шашлыка. А мы не могли остановиться, не переходя границу, но и не отрываясь, словно насыщая жажду после долгой разлуки. Горячие ладони под свитером, горячее дыхание на губах, пьяный туман в голове и лишь одна мысль — только бы никто не пришел, не помешал. Нет, не пришли, но полностью забыться не давал Нуар.

— Пойдем, нас ждут. Час официоза и сбежим ото всех туда, где есть ты и я, и больше никого. Внуки, дети, крестные, студенты. Пусть сегодня кто-нибудь другой ими займется. Сегодня я весь твой, а ты только моя. Рыжик, какой тебя подарок ждет, ммм, — хриплый шепот на ухо, когда мы возвращались, заставлял замирать в ожидании и предчувствии, — но он будет прекрасен, только в свете свечей в нашей спальне, когда на тебе, кроме него ничего не будет.

— Дииим, остановись, не соблазняй.

— Буду, сегодня и завтра, постоянно. Рыжик, я пьян тобой. Янтарек мой, огонь и лед, молоко и мед, нежная моя. Может, ну их всех?

— Согласна. С тобой согласна на все.

— Нуара надо только привязать. Митрич найдет.

— Хорошо.

В тот вечер остальные нас так и не дождались.

Вместо эпилога.

На удивление всем свадьба и венчание прошли мирно и благопристойно, невеста была ослепительна в нежном и скромном платье цвета молока. Обручальные кольца молодых инкустрировали опалом и янтарем в тон украшениям Алины — сережкам, браслету и прекрасному ожерелью. Именно его невесте подарил в день сватовства жених. Гуляли несколько дней, но Москва и оба института устояли. Приглашенные на официальную торжественную часть журналисты с удовольствием нащелкали море фотографий молодой пары, заполонив ими Интернет. Теперь ни у кого не вызывал сомнения факт брака.

Чуть раньше отыграли свадьбу Мастера НЛП и Юли. И даже злые языки примолкли, столько искренней любви и нежности веяло от молодой пары. Кроме сына — Валерия Романовича, через год у пары родилась дочка. Мастер НЛП выкупил участок по соседству с тестем и выстроил там дом для своей семьи. Поговаривают, хотя пара упорно хранит молчание, что у них скоро вновь ожидается прибавление. Контракт Юля отрабатывала по удаленке, проявив упрямство наперекор требованиям мужа. Впрочем, и сейчас она продолжает работать.

Малыш Рондо и Админа родился здоровым и в срок. Более того, через три года у пары появилась дочка, а через год еще один мальчик. Рондо посвятила себя детям, Админ стал деканом факультета универсалов.

Сложившиеся во времена абитуриентства пары оказались прочными, и даже в работе ребята предпочитали совместную игру. Морфеус дождался Блонди.

Хиппи, ставший деканом факультета флудистики, проявил неожиданную хватку, и через три месяца реального времени они с Ларой Крофт подали заявление.

Джокер... Он продолжал скрытничать, и в один прекрасный день, когда Модератор и Кейтелин решили навестить малышку, они пришли к закрытым дверям пустого мадридского дома. На расспросы, куда делась его семья, Джокер лишь загадочно улыбался. Позже встречи возобновились, но почти всегда на нейтральной территории. Есть подозрение, что Джокер вернулся к активному неэтичного хакингу даже больше забавы ради. Впрочем, не пойман — не вор.

Эпилог.

В день защиты.

Я стояла, опираясь на подоконник, тяжело дыша. Последнее время, чем ближе был день икс, тем больше я стремилась к уединению. Мои капризы прощали, стараясь не давить, понимая, что и с учебой по индивидуальному плану, и с преподаванием не любой справится. Джокер возобновил со мной индивидуальные занятия, которые превращались в пикировку словами и соревнованием, кто кого обведет вокруг пальца. Как только я надеялась перевести дух, возникала куча дел, которая не терпела отлагательств.

Я поморщилась и вздохнула. Учиться я люблю, но диплом... Тихо, не накручиваем себя, дышим, дышим.

— Алина, открой дверь, — постучался Модератор.

Блин, блин, блин, я же дверь закрыла.

Он дернул ручку

— Рыжик, впусти меня. Нам пора.

Блин, дорогой, это не те слова, которые хочет слышать женщина в столь знаменательный день. Я продолжала опираться на подоконник в закрытом кабинете мужа. Дыхание сбивалось.

— Алина, сейчас не время для капризов. Мы опаздываем, уже все собрались.

А....Паника!!! Я не хочу и не могу, я не пойду!!! Без меня защищайтесь.

— Алина, я пять лет терпел твои проказы, выгораживая перед коллегами. Джокер пять лет сдерживал свои замашки, пока ты разносила институты. Можно хоть сегодня быть паинькой!

Ага, а ничего что крестный, лишь только раскусил, что я его простила, всячески провоцировал меня на проказы. И он сам виноват, что сослепу не разобрал, что муха, которая ползала по экрану, не настоящая, а анимация. Подумаешь, планшет разбил.

— Алина, солнышко, никто тебя валить не будет. Ну все знают, что ты специалист высшей категории. Защита всего лишь формальность. Открой дверь, Янтарек.

Я вновь перешла на поверхностное дыхание. Особенно Хиппи валить не будет, после того как приклеился к стулу, а когда его отсоединили таки, ретировался из аудитории в хламиде Ректора, прикрывая дырки в стратегических местах. Мы просто с Кемистри проверяли адгезию нового клея. Откуда нам могло прийти в голову, что Хиппи решит устроиться не на кафедре как всегда, а возьмет экспериментальный стул. И ничего это не связано с нашей с ним словесной дуэлью на предшествующей лекции.

— Пап, — а вот и Морфеус подоспел, — Илья Геннадьевич обделался.

А вот это что-то веселенькое, я даже отвлеклась от паники.

— Денис, еще раз папкнешь, отдам на растерзании Алине.

— Ее оттуда надо еще отковырять, так чего с Ильей делать? — парень замещает меня последний семестр на лекциях у хакеров. Его синяя шевелюра и невозмутимый басок: "Будете фигней на лекциях страдать, пожалуюсь маме" вверг Джокера в истеричный ржач и благоговейный трепет студентов! Говорят, ждет, пока Блонди отработает контракт.

-Пусть Админ с сыном разбирается!

— Он уже в институте, встречает ГАК.

— Рондо?

— Тоже.

— Стерлядь?

— С нее Валерка не слезает, а Илья тяжелый.

— Диня, поменяй сам подгузник брату!!!

— Понял. Бабушка!!!

Ага, свекровь уже здесь, просто великолепно!!! Они мне решили торжественные проводы устроить!

— Денис, не вопи, Катя у Юли, сейчас поможет тебе, — блин, дядя Саша.

Неужели ему доложили, как мы с Че их защиту взломали? Так это, искали компромат на Джокера. Вернее на нас троих, после того как на примере защиты архивов МВД, крестный объяснял нам современные сниффинг государственного масштаба. Неудачно тогда он свалился с подпиленного стула, нас засекли. Вот и мы, искренне желая защитить наставника, полезли к дяде Саше проверять, за кем закрепили вести дело по хакерской атаке. Теперь свекр ведет два хакерских дела, уши у Че Гевары полыхали огнем неделю, а я... А меня не тронули. Муж не дал.

Я вздохнула и перевела дух. Диме вообще досталось за эти пять лет учебы. Он постоянно находился меж двух огней, пытался строить из себя язвительного Модератора, грозного Ректора, злющего преподавателя, но не получалось. Иногда я находила его в кабинете декана троллей, сидящим в кресле, а на столе стоял бокал с виски. Даже тогда он не говорил ни слова упрека. Но уставшие глаза говорили о многом. Мне становилось стыдно, я просила прощения, пытаясь лаской и нежностью компенсировать те неудобства, которые ему доставляли мои проказы и шалости. Я даже брала себя в руки и держалась. Долго держалась, до очередного: "Рыжик, ты не заболела?" Ему вторили преподаватели и друзья, срывая тормоза стереотипам и условностям.

Я улыбнулась, прислоняясь лбом к холодному стеклу, и сделала попытку дотянуться до лежащего в углу подоконника колокольчика. Не получилось.

— А что за столпотворение? И где моя крестница? — а вот и тяжелая артиллерия пожаловала. Джокер собственной персоной, крестный, учитель и рецензент моего диплома. Руководителем был Админ. В ГАК сопротивлялись тому, что родственники вели мой диплом, но предъявленные тезисы, где я соединила этичный хакинг и троллинг, создав на их основе идеальную защиту данных, убедили, что сменить можно лишь одного. И только на мужа. Так что, скрипя сердцем, согласились на деверя и крестного.

Кстати, я схалтурила. В качестве программы для диплома взяла свой шифровщик с графикой и таймером. И под него подвела теоретическую базу. Со стопудовой женской логикой. Модератор час не мог успокоиться, глядя на вытянувшиеся лица Админа и Джокера, когда они прочитали теоретическую часть.

Теоретическая часть, диплом...Паника!!!! Или нет?

— Капризничает, — выдохнул Модер, — закрылась с утра и не отвечает.

— Вы поссорились? — грозно спросил Джокер.

— Нет, я просто не дал ей утром кофе. Ну нельзя ей кофе в таких количествах.

— Модер, ты псих? У тебя жена на...

— Папа! У меня воды отошли! — испуганный голосок, и за дверью все стихло.

Я встрепенулась. Юлька должна на днях родить девочку, но не вот так же, не сегодня. Черт, я смогу, я сумею. Дыхание вновь участилось, но пошевелиться не получилось.

— Черт, Юль, только не волнуйся! Мам, забери Илью, ему памперс сменить надо. Батя — на тебе Валерка. Денис, дуй за Мастером НЛП.

— Димочка, — а вот и свекровь, — мы не успеем Юлю довезти, у нее схватки каждые пять минут. Она же партизанка. Только Алине не говори, ей нельзя волноваться. Юленька, дыши, дыши.

— Мам, Алина за дверью и молчит. Денис, вызывай Айболита и Хиппи.

— А Кейтелин? — жалобно пропищала Стерлядь.

Я, наконец, дотянулась до колокольчика. Держись, Юлька, я иду. Или ползу...

Со всего размаху швырнула колокольчик об дверь. Замолкли, затем дружно:

— Блин!!!

Дверь вынесли с первого же удара. Димка вихрем влетел, и подхватил на руки:

— Что?!!

— Прости, диплом отменяется, — через силу выдавила я, пока он вытирал испарину со лба.

— Тебе плохо?

— Не совсем. Помоги добраться до Юли.

— Алина, — жалобно позвала та.

— Юль, не волнуйся, все будет хорошо! Сейчас и Рома придет, — попыталась я успокоить ее. Она стояла в дверях, тяжело дыша, на глазах слезы. Ее поддерживал дядя Саша, на другой руке которого висел довольный Валерка. Встревоженный Байт крутился у всех под ногами. .

— Я за Ньердом, — дернулся Джокер.

— Рыжик, ты чего? — растерянно прошептал муж, бережно промокая лоб, и вслушиваясь в мое прерывистое дыхание.

— Рожаю я, — попыталась усмехнуться, но очередная схватка скрутила, заставив учащенно дышать, — кажется, ты станешь дважды дедом и отцом одновременно.

День защиты, ИФТФ.

Задержка ректоров институтов удивляла членов ГАК. И не только их одних. Админ и Рондо, которая вернулась к преподаванию, не могли понять, где Модер и Джокер. Все студенты были уже здесь, но Кейтелин отсутствовала. Нехорошие подозрения мучили проректора по технической части, но он старался держать лицо. Нет, брата то он прикроет, сыграет роль Модера, но Кейтелин...

В коридоре послышался шум и все вновь смолкло. Наконец председатель комиссии не выдержал:

— Позвольте, а в чем дело? Где Модератор и Джокер? Почему такая задержка?

Словно в ответ на вопрос, в аудиторию ввалился Тарантино. Он пытался сохранять серьезность, но смех разрывал его изнутри, из-за чего мужчину пошатывало.

— Тарантино, что случилось? — подозревая самое нехорошее, спросил Админ. Рядом напрягся Мастер НЛП.

— Простите, господин Админ, меня послали... В смысле я должен сказать, чтобы вы не ждали господина Модератора и господина Джокера. Они немножко не в том состоянии, что присутствовать.

— Но без них мы не можем провести защиту, — возмутился председатель ГАК.

— Мне жаль, искренне, — Тарантино прорвало на смех, — просто там...

Все, парень сорвался и ржал, сползая по стеночке.

— Тарантино, забываешься, — прорычал Мастер НЛП.

— Ой, господин Мастер НЛП, — сделал попытку успокоиться смеявшийся мужчина, — для вас тоже есть послание. У вас дочь родилась!

Декан флеймистов побледнел и исчез. А Тарантино вновь закатился в приступе хохота.

— Тарантино, не испытывай мое терпение, — пригрозил Админ, — что с Модером и Кейтелин.

— С Кейтелин все хорошо, она отдыхает. А вот господин Модератор и Джокер пытаются осознать происшедшее знаменательно событие. Один стал папой, а второй — крестным дедушкой.

— И что в этом удивительного?

— Господин Админ, а вы знали, что у вас намечалась тройня племянников? Два мальчика и девочка. И все рыжие в мать.

Админ побледнел и исчез, вслед за ним исчезла Рондо. Студенты рванули на выход делиться с остальными новостями. Татьяна Васильевна осмотрелась и предложила ошарашенным членам ГАК, сиротливо стоявшим посреди опустевшей аудитории:

— Давайте я вам покажу институт. Боюсь, господин Ректор не скоро будет готов вернуться в строй.

Те дали себя увести.

День защиты, вечер, реальность.

Я приоткрыла глаза. Роды были стремительными, сил отняли много. Юльку и новорожденную Дарью Романовну оставили дома, за ними присматривают Айболит и Хиппи.

Нас же с малышами забрали в центр акушерства и гинекологии. Несмотря на хорошие показатели, детей поместили в кювезы и оставили в детской под присмотром. Седой акушер попытался прочитать мне лекцию о моем безрассудстве, но видя, что я его не слышу, лишь махнул рукой. Я никому не говорила, что УЗИ показало тройню. Боялась реакции, и что запретят учебу.

Модератор оклемался быстро, ему разрешили остаться со мной в палате. Если первые часы я стеснялась своего болезненного состояния, то он выкупал меня в таком количестве любви, нежности и восхищения, что вскоре мы лежали рядом на кровати. Его руки нежно поглаживали по спине, едва касаясь.

— Почему ты не сказала про тройню?

— Я боялась, что ты запретишь мне преподавать и учиться.

— Я никогда тебе ничего не запрещал. Я же переживаю за тебя. Рыжик, как ты меня напугала утром.

— Дим, а что с защитой?

— Как будешь готова, тогда и устроим. Я же сказал — это всего лишь формальность. Твоей разработкой интересуется отец. И есть предложение поработать на них.

— А как же вложенные в меня институтом деньги? Я же должна отработать контракт.

— Я в состоянии оплатить учебу жены без дополнительных кабал.

— Я не помешаю?

Джокер возник из пустоты и стоял, облокотившись о подоконник. Увидев, что мы его заметили, он приблизился к постели. Модератор корректно вышел из палаты.

— Ребенок, ты как?

— Живая вроде. Крестный...

— Что, милая?

Прохладная рука коснулась лица, погладила по щеке, провела по волосам:

— Маленькая рыжая девочка выросла и сама стала мамой. Твои родители гордились бы тобой! И я тоже горжусь своей нахальной крестницей. Теперь я спокоен. Не плачь, все будет хорошо.

— Зачем ты приходил?

— Глупый Ребенок, я же люблю тебя.

Он исчез. Дверь открылась, вернулся Модератор.

Я прикрыла глаза и услышала тихое:

— Янтарь в молоке, нежный и непреклонный, огненный и сдержанный, такой манящий, такой желанный. Спасибо за сыновей и дочь. Только ты даришь мне жизнь.

А дальше? А дальше начались суровые будни многодетной семьи. Хотя мне было грех жаловаться. Желающие понянчить малышей выстраивались в очередь. Два института бебиситтеров — это вам не шутка. Несмотря на необычную беременность и роды, восстанавливалась я быстро. И даже успела защитить диплом до набора следующих абитуриентов.

После было множество разных радостей и огорчений. Первые шаги детей, а вместе с тем и проблема их выловить. Свадьба Хиппи и Лары, сейчас молодая тоже в ожидании близнецов. Пертурбации в институтах, в результате которых Джокер читает курс этичного хакинга флудерам и троллям с флеймистами. А Модер учит хакеров правовым аспектам интернета и как их обходить.

Жизнь течет, изменяясь и изменяя нас. Но одно у нас остается неизменным. Мы засыпаем и просыпаемся вместе. А что может быть лучше?

Конец.