Черные клинки. Главы 1-6 (полностью)

Чёрные клинки. Книга 1. Небесная сталь

Жанр: приключенческое фэнтези

Аннотация

Века минули с тех пор, как люди восстали против господства эльфов. За это время технологии шагнули далеко вперёд: небо над городами бороздят аэростаты, паромобили вытесняют с улиц лошадей, строятся железные дороги.

Но магия не торопится покидать этот мир. Орден халду — колдунов, которые посмели бросить вызов самим Первородным, находится на пике могущества. Но один вопрос беспокоит магистров Ордена: навсегда ли им удалось изгнать прежних повелителей Эдея?

А на севере назревает новая угроза: орды варваров всё чаще вторгаются в пределы Ангардии — великой империи людей. Пока Ангардийские легионы сдерживают нашествие дикарей, но как долго это продлится? Устоит ли человеческая цивилизация перед напором первобытной силы?

По стечению обстоятельств, решение этого вопроса лежит в совсем другой части света — на пустынном Перешейке, во владениях гномов.

Героям, судьбы которых переплелись в опасном водовороте, предстоит не только поставить на кон свои жизни, но и ответить на непростые вопросы: Стоит ли рискнуть жизнью ради чести? Поступиться ли честью и принципами ради людей, доверивших тебе свои жизни? Стоит ли сражаться, зная, что надежды нет? Стоит ли уничтожить весь мир, ради любви?

Глава 1. Плохие предчувствия

Легионер

Пулий замер.

Дерьмо!

Ему показалось или за тем многолетним дубом действительно мелькнула тень? Если бессы их выследили, то плохи дела. За последний месяц варвары уже дважды нападали на разведчиков по эту сторону границы. Прошли те времена, когда можно было безбоязненно ходить по территории дикарей.

Стоило довериться чутью. Пулий уже здорово жалел, что повёл новобранца короткой дорогой. Мало того, что Жёлтый передвигался по лесу так громко, что легко мог посоревноваться с ураганом... в шуме — не в скорости, конечно, так ещё и трепал языком всю дорогу.

Пулий внимательно всмотрелся в тёмно-зелёный водоворот лесной чащи. Ещё не поздно вернуться на заставу. Не следовало им в этот раз идти через владения варваров. Даже если так они экономили почти полдня пути.

— Долго нам ещё топать? — пробасил прямо в ухо напарник.

От неожиданности Пулий отпрянул.

— Жёлтый, да заткнись ты, эльфы тебя побери! — цыкнул он, прочищая мизинцем наполовину оглохшее ухо. — Не забывай, что здесь бессы хозяйничают!

Плохое предчувствие усиливалось.

— Да ладно, тебе, — отмахнулся Жёлтый, — война давным-давно закончилась.

Пулий покривился:

— На границе всегда война!

"Чёртов кретин!" — добавил он мысленно.

— Знаешь, что случилось с твоим предшественником?

Жёлтый задумчиво почесал подбородок со щетиной цвета сухой соломы, только-только пытавшейся превратиться в настоящую бороду.

— Ты мне не рассказывал, — буркнул он гораздо громче, чем того хотелось Пулию.

— Не хотел, чтобы ты наложил в штаны раньше времени, — злобно прошипел Пулий в ответ.

На самом деле, старина Йовин сломал ногу, когда оступился во хмелю...

Но произошло это на задании, и пришлось быстренько придумать историю с нападением варваров. Теперь Йовин наслаждался незаслуженным отдыхом, а Пулию дали в напарники этого детину с габаритами быка — и умом ненамного лучше.

Может, если припугнуть этого недоумка, он хоть ненадолго заткнётся?

Посыльным полагалось идти в обход леса. Да только, кто проверит? А ноги — они ведь не железные. От заставы, на которую Пулия забросила судьба, до самого северного города империи было почти двести стадий пути, всё по болотам да топям. Пулий и Йовин частенько отправлялись в Изерон короткой дорогой.

К тому же, так оставалось время заскочить в бордель.

Там ждала Лора.

Жена с ребёнком остались далеко — в другой жизни, а Лора была здесь, рядом. Всегда такая мягкая и тёплая... Лора... одно воспоминание о кудрявой брюнетке с пышным задом заставило сердце колотиться быстрее. Как же хотелось снова сжать в её объятиях, обхватить руками бёдра, прижаться к пухлым губам...

Пулий нащупал в кармане золотую цепочку с кристаллом в форме слезы — подарок для Лоры. Пару лет назад ему подвернулась возможность стащить с кладовой целый мешок зерна, который он обменял у бессов на две отличные соболиные шкуры. Поначалу Пулий хотел продать шкуры, но потом ему попался на глаза этот кулон и он уговорил торговца поменять меха на украшение.

С тех пор, Пулий хранил кулон.

Собирался подарить жене по возвращении со службы. Да вот незадача: когда он записывался в легион, то не думал, что десять лет это так долго. Первый год он исправно отправлял домой всё жалованье без остатка, второй — начал оставлять немного на игры и выпивку, сейчас же — спускал почти половину.

Жизнь на границе была тяжела и тосклива.

Сегодня Пулий проснулся с мыслью о том, что не помнит голос жены. Да и сам её образ в памяти стал каким то размытым, словно она была не живым человеком, а лишь сновидением. Вначале он испугался, затем — устыдился... но потом вспомнил о Лоре. Её голос он помнил. Помнил каждый изгиб тела, помнил, как приятна её кожа на ощупь, помнил маленькую родинку прямо между грудями. Он достал из тайника кулон и внезапно решил подарить его ей. Возможно, она даже согласится оставить бордель и стать его конкубиной. Словно услышав сокровенные мысли, его вызвал префект легиона и поручил сегодня же отправиться в Изерон с "очень важным посланием".

Может, это знак свыше?

— Так что там приключилось с тем парнем? — громко спросил Жёлтый.

Чёртов кретин! Пулий зажал напарнику рот своей ладонью. Вторую положил на рукоять меча и снова принялся вглядываться в шепчущуюся с ветром листву.

Пулий хорошо знал эту часть леса.

Они стояли в низине, окружённой густыми зарослями. Впереди возвышался холмик, на котором рос дуб-исполин. Узкая лесная тропинка проходила мимо него. До Изерона оставалась ещё добрая половина пути. Мелькнувшая идея вернуться в лагерь внезапно показалась очень разумной.

"Сам-то тоже хорош, — разозлился на себя Пулий, — решил тащить салагу через лес в первый же раз!". Видать, слишком сильно он истосковался по объятиям Лоры. Сколько уже он не был с ней? Шесть недель? Семь? Похоть взяла верх над разумом, и, похоже, пришла расплата.

Порыв ветра едва заметно шевельнул куст возле дуба. На короткий миг в его недрах что-то блеснуло, отразив солнечные лучи.

"Дерьмо!" — в очередной раз выругался про себя Пулий, всей душой жалея, что поленился тащить тяжёлые винтовки.

— Возвращаемся, — шепнул он напарнику и осторожно попятился назад.

Зрачки Жёлтого расширились. Он несколько раз кивнул, тряхнув копной густых волос и последовал примеру Пулия. Кажется, до этого здоровенного детины начало доходить, что всё серьёзно.

Медленно. Без резких движений. Бессы поймут, что они не желают никому зла и позволят уйти. Дикарям ведь тоже нет нужды лишний раз вызывать на себя гнев целого легиона.

Пулий отпустил рукоять меча, зачем-то вытер вспотевшую ладонь о край торчащей из-под кирасы туники, и осторожно поднял обе руки вверх, продолжая пятиться. Он не герой. Ему не нужно никому ничего доказывать. Главное сейчас — унести ноги. Уж лучше получить порцию розог, чем стрелу в брюхо.

— Ты видишь их? — дрожащим голосом прошептал Жёлтый, тоже подняв руки вверх и демонстрируя густые жёлтые заросли у себя под мышками. В ноздри ударил резкий запах пота.

— Заткнись и иди, — прорычал Пулий, почти не разжимая губ.

Шаг. Ещё один. Ещё. Кусты не шевелились. "Всё обойдётся", — мелькнула надежда. "А может твоё воображение просто сыграло злую шутку?" — спросила та его часть, которая по-прежнему хотела попасть к Лоре. "Может, ты просто стал слишком труслив?".

Словно ему в ответ, кусты раздвинулись и из них вышел высокий варвар. Воин, не охотник. Бесс был одет в штаны, сшитые из частей кожи разных оттенков и грубую серую рубаху, поверх которой он закрепил кусок ржавой кольчуги, похоже — трофей, оставшийся со времён войны.

Руки варвара сжимали натянутый лук.

Наконечник стрелы совсем не дрожал, а значит, он хорошо представлял себе, как с ним обращаться. На бедре висел внушительный топор. Длинные волосы на голове с одной стороны были заплетены в несколько тонких кос — значит, ему уже приходилось убивать, значит, рука не дрогнет в последний момент.

Пулий осмотрел кусты в поисках других воинов. Вряд ли этот здесь один.

— Приветствую тебя, друг, — громко сказал Пулий на языке бессов и попытался дружелюбно улыбнуться.

Получилось не очень. Краем глаза он увидел, что Жёлтый также искривил рот. У этого улыбка вышла ещё менее убедительной.

— Вам сюда нельзя, — сказал воин, не опуская лук.

Пулий сделал удивлённое лицо.

— Друг, похоже, мы с приятелем немного заблудились. Но, кажется, сейчас я понял, где свернули не туда. Спасибо за помощь. В любом случае.

Он попытался пятиться быстрее, хотя и рисковал при этом споткнуться и упасть.

— Стой, — приказал воин.

Пулий послушно остановился. Жёлтый также замер. Стоял с видом полного недоумка и переводил взгляд то на своего парника, то на варвара.

— Что в сумке? — спросил воин.

Пулий покосился на висевшую на бедре сумку с письмом коменданту Изерона.

— Э-э-э, бумаги, — растеряно промямлил он.

Наверняка какое-то дерьмо, которые его командиры считают очень важным. Что-нибудь про запасы еды или про количество дезертиров. Что именно было написано в сообщении, Пулий не смог бы сказать при всём желании — читать он так и не выучился.

— Брось на землю, — сказал бесс.

Ни одна бумажка не стоит того, чтобы подохнуть. В любом случае — варвару с неё ещё меньше проку. Пулий принялся послушно стаскивать сумку с плеча.

— И оружие, — добавил воин.

А вот это уже ему совсем не нравилось. Пулий не имел ни малейшего желания отправляться в гости к дикарям. Он медлил.

Увидев, замешательство, варвар сильнее натянул тетиву. Пулию показалось, что слышит звук, который издало изогнутое древко лука.

— Друг, послушай...

— Быстрее! — грубо перебил его бесс.

Пулий смерил расстояние до воина. Даже, если он успеет выхватить меч и добежать до него, избежав стрелы, что уже маловероятно, далеко не факт, что сможет одолеть его в поединке. Варвар молод и силён. Возможно, вдвоём с напарником, они и справятся, но, что ждать от Жёлтого — большой вопрос. К тому же, скорее всего, в зарослях прячется ещё парочка дикарей.

Пулий бросил косой взгляд назад. До ближайших деревьев было всего несколько шагов. Один быстрый рывок. Даже, если варвар успеет выстрелить, то кираса остановит стрелу. Если, конечно, он не попадёт в руку. Или, что гораздо хуже — в ногу. Всё же такой риск лучше того, что светит ему в деревне бессов. Стоит попробовать.

Тут он вспомнил про Жёлтого.

Чёртов тупица так и стоял с поднятыми руками и открытым ртом. Додумается ли этот безмозглый детина бежать следом? Если промедлит хоть один миг — ему точно конец. Но пытаться предупредить его сейчас — слишком рискованно. Будь как будет. Уж лучше жить подонком и трусом, чем умереть храбрецом.

Пулий чуть-чуть согнул колени, готовясь к прыжку.

— Нам не нужны проблемы, тебе не нужны проблемы, — он попытался отвлечь внимание воина.

Фамп!

Почему-то лук воина распрямился — и в нём уже не было стрелы. Слева раздался чавкающий звук, сменившийся бульканьем. Будто кто-то полоскал горло.

Пулий растерянно повернул голову. Жёлтый стоял, широко выпучив глаза. Из его гортани торчала стрела, которую он пытался вытащить двумя руками. Кровь тонкой струйкой стекала по бычьей шее и затекала под кирасу.

Бульк. Стрела вышла из раны, оставив после себя зияющую багровым дырень. "Как такое маленькое острие смогло проделать такое большое отверстие?!" — удивился Пулий. Кровь потекла намного быстрее.

Окрашенный красным рот Жёлтого искривился в демоническом оскале. Он выхватил меч, и с окровавленной стрелой в одной руке и клинком в другой побежал на варвара.

Фамп!

Большой легионер на мгновение замер и тут же упал, как подкошенный, со второй стрелой, торчащей из глаза.

Пулий наконец понял, что потерял кучу времени, каждый миг которого был ценнее всего золота севера. Бросив сумку с посланием на землю, он развернулся на пятках и, что было сил, помчался к спасительным деревьям, втягивая голову как можно глубже в плечи.

Что-то сильно стукнуло в спину, едва не сбив с ног. Хвала оружейнику, делавшему кирасу. А варвар хорош. Что б он сдох!

Деревья. Вот же они!

Повинуясь инстинкту, Пулий внезапно пригнулся. Тут же, прямо перед ним из ствола выросла ещё одна ветка: странная — ровная, с серыми листьями, похожими на гусиные перья. До чего же быстро этот гад стреляет!

Сзади доносились крики. Но времени прислушиваться не было. Пулий мчался сквозь заросли, огибая деревья, перепрыгивая овражки и ручьи. Что-то больно хлестнуло по лицу, едва не задев глаз. Другая ветка сбила с головы шлем, который он не потрудился закрепить ремнями. Плевать. Он прибавил ходу. Решив, что бежать по тропинке слишком рискованно, свернул в сторону, постаравшись не оставлять слишком много следов.

Постепенно крики преследователей стихли, но Пулий всё бежал. Бежал, не обращая внимания на пот, заливающий глаза, на дикую боль в ногах и спине. Бежал и бежал, не разбирая дороги.

Наконец, усталость взяла верх. Он остановился, тяжело дыша. Сердце стучало так сильно, что Пулию казалось — грохот его ударов о рёбра слышен за десятки стадий вокруг. Он отцепил от пояса флягу и влил несколько глотков в пересохшее горло.

Прислушался.

Где-то вдали застрекотала сойка. Возле соседнего дерева жужжал осиный рой. Коричневая ящерица промелькнула в листве под ногами, зашуршав неприлично громко. Но, кроме обычных звуков летнего леса — столь желанная тишина. Похоже, что ему всё же удалось оторваться. В этот миг он решил, что поблагодарит центуриона Клавдия. Если, конечно доберётся до заставы. Кабы не ежедневная муштра, во время которой суровый центурион, вооружившись охапкой розог и крепкими словами, заставлял новобранцев преодолевать по сотне стадий в полном боевом снаряжении, Пулий уже наверняка лежал бы со вспоротым брюхом.

Итак, для начала, нужно разобраться, где он, к демонам, находится. В этой части леса Пулий ещё не бывал. Он задрал голову и попытался понять, в какой стороне солнце — сквозь свод из зелёных листьев и серых веток это оказалось не так уж легко.

"Значит север там, а застава — туда", — наконец сориентировался он.

Выпив ещё немного воды, Пулий повесил флягу на место и обнажил меч. Тяжесть клинка в руке придала уверенности. Он начал осторожно пробираться сквозь чащу, двигаясь так тихо, как только может двигаться человек в доспехе и тяжёлых армейских ботинках.

Чёртовы бессы.

Дикари совсем обнаглели. Какого хрена этот воин напал на них посреди бела дня? Видел же, что ему не желают зла. И сколько их вообще там было? Три? Четыре? Пулий попытался собрать воедино обрывки воспоминаний. Дерьмо! Всё произошло так быстро! Первый раз он оказался в настоящем бою. Месяцы  тренировок, четыре года службы... И всё, что смог сделать — унести ноги, не обделавшись. Не слишком храбрый поступок. Новобранец Жёлтый и тот попытался сражаться. Он вспомнил окровавленный оскал напарника. Нет уж!

Лучше быть живым трусом, чем мёртвым героем.

Чёртов Жёлтый, храни Создатель его глупую душу. Не слишком большая потеря для легиона, но всё же Пулию было жаль этого добродушного здоровяка. Зря он потащил его через лес. В какой-то мере, теперь, он чувствовал свою вину за его смерть. Не то чтобы осознание давило тяжким грузом... скорее вызывало чувство досады. Пулий отогнал неуместную мысль. Что толку корить себя? Парня всё равно не вернуть. Ещё одна бесславная жертва северных лесов.

Чёртова граница.

Угораздило же его попасть на службу в эти дикие, никому не нужные и навеки забытые Создателем края. Был бы он чуть-чуть удачливее — его могли бы распределить в одну из южных провинций: Бордию или Монтегрию. Один сослуживец, родом из тех мест, рассказывал, что по осени там, прямо на улице, бесплатно наливают вино всем желающим! А тамошние женщины прекрасны и всегда любвеобильны. А здесь? Вонючая брага, да дешёвые шлюхи.

Пулий резко шлёпнул по шее и злобно посмотрел на ладонь с пятном из крови и расплющенного комара. Чёртов север. Всего пару месяцев в году более-менее тёплые и тут же, откуда ни возьмись, появляются несметные полчища этих тварей. Интересно, куда они все деваются зимой.

Зима.

Несмотря на жару, он невольно поёжился от воспоминаний о непроходимых сугробах, завывающем ветре, так и норовящем задуть с таким трудом разведённый костёр и сером лохматом небе, которое, кажется, вот-вот упадёт на землю и раздавит всё и всех.

Вдруг Пулий остановился. Понемногу в голове прояснялось. А действительно ли так всё плохо?

Зачем, собственно, он возвращается на заставу? Чтобы получить порцию розог и неделю карцера? А что потом? Снова таскать туда-сюда свою задницу, чтобы доставить очередное "важное сообщение"? И так следующие шесть лет! Если, конечно, бессы не прикончат его раньше. Затем он сможет вернуться домой, к жене и ребёнку. Возможно, удастся устроиться на фабрику. Или пойти грузчиком в порт. Или найти ещё какую-нибудь дерьмовую работу, за которую платят сущие гроши. Разве об этом он всегда мечтал?

Рука нащупала в кармане кулончик на золотой цепочке. Эту вещицу можно хорошо продать.

Тут же в голове созрел новый план.

Когда их хватятся, то направят на поиски пару отрядов.

Ни для кого не секрет, что гонцы частенько срезали путь через лес. Разведчики найдут следы битвы (битвы — ха! скорее уж — резни), возможно — тело Жёлтого. Выждав несколько дней, рядовых Пулия и Жёлтого (как там звали этого кретина на самом деле?) объявят погибшими на задании.

Семьям павших легионеров полагается неплохая выплата. Возможно, супруга даже не станет сильно горевать. Откроет на полученные деньги ткацкую мастерскую, как всегда мечтала, или найдёт мужа понадёжней, да поглупее. А сына Пулий и знать не знал: когда он уходил в армию, тот ещё только начинал пинаться в животе своей мамаши.

Пулий же сможет начать новую жизнь.

Вместе с Лорой, если она того захочет. Можно отправиться на юг. Сесть на корабль в Изероне и вперёд. Говорят, в землях гномов золота пруд пруди. Он может стать солдатом удачи. Один моряк рассказывал, что даже слуги живут там лучше здешних богачей.

Кому-то в этой жизни везёт, кому-то не очень.

Возможно, Пулий относился к числу первых. Он ещё раз посмотрел на небо, словно ища там поддержку своим грандиозным планам. Решив, что сам факт того, что небеса не разверзлись прямо у него над головой, вполне можно считать одобрением Высших сил, он решительно повернул в противоположную от заставы сторону.

Ястреб

Кассандра не хотела просыпаться. Она ощущала, как солнечный свет согревает обнажённую кожу и понимала, что утро давно миновало, но никак не могла заставить себя открыть глаза.

"О, Создатель, зачем же я вчера так набралась?" — подумала она.

Повод, конечно, был неплохой: она полностью расплатилась по закладной, которую подписал ещё её отец, давным-давно. Теперь маленькая, тесная, но такая уютная квартирка на верхнем этаже старого дома в районе Тиберим принадлежала ей — и ей одной. Кто-то мог бы сказать, что обладать подобным жилищем — не самая большая удача. Но, среди тысяч тех, кто едва мог позволить себе снять койку в грязной общей комнате (а в эту категорию попадало большинство жителей Тиберима), квартира Кассандры могла считаться королевскими апартаментами.

Последняя работа принесла отличный куш.

Пятьсот солидов! Гораздо больше, чем не хватало на выкуп закладной. Кошелёк по-прежнему приятно оттягивал пояс, когда она вышла из дверей банка. Вечерняя Столица встретила моросящим, не по-летнему холодным, дождём. Но лучше всякого плаща согревала сложенная бумага с большой красной печатью "оплачено" во внутреннем кармане потёртого камзола. Подняв воротник, Кассандра побежала к ближайшей остановке "гаргантюа".

Короткий полёт над серым городом в ту его часть, где люди редко позволяют себе роскошь воздушного транспорта, знакомая таверна с запахом жареного мяса и дешёвого эля, встреча с Вайей, бутылка лучшего вина, которое нашлось у трактирщика... Потом... Проклятье! Остаток воспоминаний безуспешно пытался прорваться сквозь пелену тумана, густого, словно молочная пенка.

Кассандра осторожно приоткрыла один глаз, опасаясь того, что увидит. С облегчением обнаружив, что находится в своей (чёрт, как же приятно это осознавать: "своей"!) квартире, она выдохнула и открыла второй глаз. С другой половины кровати послышалось приглушённое ворчание. Кассандра повернула голову и увидела длинные золотистые локоны, выглядывающие из-под пледа. Издав ещё один вздох облегчения, она стала накручивать локон на палец.

— Вставай, лежебока, — обратилась она к обладательнице золотистых волос.

В ответ из-под пледа раздалось только ещё немного ворчания. Кассандра слегка подёргала за прядь.

— Ну же, Вайя, поднимай задницу!

В этот раз девушка высунула голову.

— Какого чёрта, Касс? У меня башка трещит. Оставь меня в покое, — сказала она и тут же нырнула обратно.

Кассандра отпустила прядь.

— Как знаешь.

Она встала босыми ногами на потёртый деревянный пол и, слегка пошатываясь, пошлёпала к умывальнику. Быстренько справив нужду, она налила в тазик воды и умылась. Как же хорошо, что она не использовала вчера всю воду, а то пришлось бы сейчас топать на первый этаж.

Туман в голове немного развеялся.

Кассандра принялась собирать разбросанную по всей квартире одежду. Положив в одну кучку одежду Вайи, а в другую — свою, она начала одеваться. Похоже, концовка вечера выдалась весьма страстной: на её любимой кремовой блузке осталась только одна пуговица, да и та едва держалась.

— Вайя, с тебя новая блузка! — оповестила Кассандра подругу.

Вместо ответа из-под пледа вынырнула рука и, продемонстрировав неприличный жест, нырнула обратно.

Кассандра усмехнулась, бросила блузку на кровать и начала искать замену в недрах потёртого шкафа. Она остановила выбор на рубашке тёмно-зелёного цвета с широкими рукавами.

"Хорошо подходит к глазам", — решила она.

Произвести впечатление не помешает. Хотя ей платили не за красоту, она знала: мужчины всегда готовы расстаться с большей суммой — если, кроме всего прочего, удастся порадовать им глаз.

Кассандра привела в порядок свои короткие волосы — и посмотрела на отражение в мутноватом зеркале на дверце шкафа. Небольшие припухлости под глазами (последствия вчерашней пьянки), но в целом — вполне. Удовлетворённо кивнув, она нащупала скрытые кнопки в углах зеркала и нажала на них большими пальцами обеих рук. Со скрипом, зеркало отодвинулось в сторону, открыв потайной отсек.

Немного поразмыслив над выбором, Кассандра взяла два длинных тонких кинжала, которые засунула в голенища высоких сапог. Миниатюрный пружинный самострел уютно устроился на запястье, скрывшись в недрах широкого рукава. Подумав ещё немного, она сунула в боковые карманы пару кастетов. Хотя встреча была посреди бела дня и в знакомом месте, осторожность не повредит.

Жизнь научила всегда быть настороже.

— У меня есть дела. Не забудь запереть за собой дверь, — сказала она, вернув зеркало на место.

Из-под пледа снова показалась рука и помахала в прощальном жесте. Кассандра уже взялась за дверную ручку, но вдруг почувствовала какой-то необъяснимый животный страх. Она замешкалась и вернулась к постели.

— Вайя, будь осторожна, — сказала она.

Плед откинулся, и Вайя села, массируя виски. Она подняла на Кассандру свои большие, почти детские, небесно-голубого цвета глаза и несколько раз быстро моргнула.

— Что случилось, Касс? — спросила она, смешно сложив пухлые губки.

— Ничего, просто будь осторожна, ладно? — заставила себя улыбнуться Кассандра, пытаясь отогнать невесть откуда нахлынувшие дурные мысли.

— Ладно, — ответила девушка, — ты тоже.

Кассандра наклонилась и быстро чмокнула её в губы.

— Увидимся вечером, — сказала она и пошла к выходу.

* * *

От вчерашней промозглой погоды не осталось и следа.

Славный район Тиберим встретил Кассандру зноем, преумножающим дикую смесь запахов: аромат утреннего хлеба из пекарни на углу, не слишком свежего мяса из лавки на соседней улице... и всё это сдобрено смрадом человеческих испражнений. Столичная канализация редко исправно функционировала в таких районах, как Тиберим, и жители не гнушались опорожнять ночные горшки прямо на улицу.

Путь предстоял неблизкий, но Кассандре хотелось пройтись.

Немного разогнать кровь после вчерашнего не повредит. Она быстро пробиралась по хорошо знакомым узким улочкам и переулкам. Всю жизнь она провела в этих трущобах. Здесь ей был знаком каждый закуток, здесь она чувствовала себя в безопасности, несмотря на дурную репутацию района: даже городская стража не рисковала соваться в Тиберим после захода солнца.

Проходя мимо булочной, Кассандра не удержалась и незаметно стащила с прилавка пару аппетитных румяных хлебцев. Детская привычка, от которой она никак не могла избавиться. "Дура! — обругала она себя. — Ещё не хватало попасться на такой мелочи! Ты же можешь позволить себе заплатить". Но старый хозяин пекарни всегда был чем-то занят. Вот и в этот раз, он стоял спиной, а когда повернулся, то лишь приветливо кивнул. Кассандра подозревала, что старик давно знает, кто иногда тягает его товар — и ничего не имеет против.

— Привет, Ястреб! — маленькая чумазая девочка, вынырнувшая из подворотни, едва не столкнулась с ней.

От неожиданности Кассандра чуть не подпрыгнула, а правая ладонь непроизвольно нырнула в карман и сомкнулась вокруг упора кастета.

— Никогда больше так не делай, Оса! — отчитала Кассандра девчушку.

Никто не знал настоящего имени оборванки. Как и множеству других беспризорников Тиберима, имя ей заменяло странным образом прицепившееся прозвище. Когда Оса была совсем ещё малышкой, ей на голову пролили пиалу мёда. Недели две после этого, за ней повсюду следовал целый осиный рой, но, что удивительно, ни одна так и не ужалила девочку.

— Ты же сама сказала, чтобы я тренировалась быть невидимкой! — возмутилась Оса.

— Но я не говорила, чтобы ты тренировалась на мне.

Кассандра протянула Осе одну булочку, а во вторую вонзила зубы сама. Хлеб так и таял во рту. В пустом желудке заурчало.

— Спасибо, Ястреб! — Оса вцепилась в хлебец тоненькими пальчиками с грязными ногтями и принялась поглощать его, урча, словно довольная кошка.

— Я же просила не называть меня так, — снова отчитала девочку Кассандра.

— Мгм-мгм, но тебя же многие так наживают, мгм-мгм, — кое-как ответила Оса, пытаясь одновременно жевать и говорить, — Яштреб — королева воров!

Кассандра отвесила девчонке лёгкую оплеуху, однако не смогла сдержать самодовольную ухмылку.

— Ястреб — королева воров, но не Кассандра! Улавливаешь разницу?

— Как скажешь, — Оса уже прикончила свою булку и теперь могла нормально разговаривать. — Когда возьмёшь меня на настоящее дело?

Пару лет назад, Оса попыталась украсть у Кассандры кошелёк. Естественно, у девчонки ничего не вышло. Поначалу, Кассандра хотела как следует поколотить маленькую мерзавку, но рука не поднялась ударить испуганную до полусмерти девочку. Вместо побоев, Оса получила обед и первый урок. Кассандра решила, что уж лучше она научит её, как правильно красть и у кого, чем кто-нибудь перережет девчушке глотку, когда поймает.

— Когда решу, что ты готова, — ответила Кассандра.

Она посмотрела на впавшие щёки Осы, отломила половину от своего хлебца и протянула девочке.

— Пасиба, — пробубнила та с уже набитым ртом.

Кассандра снова улыбнулась, но её собственный желудок протестующе заурчал, явно недовольный тем, что его оставили полупустым.

— Какие новости? — спросила она.

Оса всегда знала, что происходит на районе. Следующие два квартала девочка в подробностях пересказывала последние новости, слухи и небылицы.

— У меня к тебе просьба, — сказала Кассандра когда они приблизились к границе района.

— Всё что угодно, Яс... то есть Касс! — выпалила девочка, вовремя поправившись.

— Можешь понаблюдать за моим жилищем? Ну, вдруг увидишь что-то подозрительное, — Кассандра не знала, как правильно дать задание чересчур услужливой Осе.

Девочка насупилась.

— Что-то случилось?!

— Надеюсь, что ничего. Точно ничего. Просто... дурные мысли.

Интересно, что же её так встревожило? Кассандра посмотрела вокруг. Всё те же серые ветхие здания, всё те же унылые лица прохожих, которым не было до неё никакого дела. Но, тем не менее, по спине пробежал холодок, а волосы на затылке зашевелились.

— Будет сделано, Касс! — ответила Оса.

Кассандра достала из кошелька монетку и большим пальцем руки подбросила её в воздух, заставив крутиться. Оса ловко поймала монету и тут же сунула в карман.

— Ты же знаешь, Касс, я... не из-за денег, — сказала она, потупив взгляд.

— Знаю, — Кассандра улыбнулась и взъерошила девочке и без того лохматые волосы.

* * *

В трактире Залы оказалось непривычно мало народу. Кассандра направилась прямиком к стойке, игнорируя пустые столики.

— Воды, — сказала она трактирщику.

Хозяин заведения, немолодой обрюзгший человек с маленькими хитрыми глазами поставил перед ней большой стакан.

— Номер четыре, — кивком он указал в сторону приватных комнат.

В таких обычно уединялись парочки.

Или обсуждали дела, не предназначенные для чужих ушей. Кассандра подняла стакан с водой и посмотрела сквозь него на свет. Скептически изучив отчётливые отпечатки на стекле и непонятный осадок, она решила, что не стоит её пить.

— Спасибо, — она поставила стакан обратно на стойку и направилась к комнате номер четыре.

Увидев того, кто ожидал встречи, Кассандра поняла, что зря заботилась о внешнем виде. Незнакомец оказался необычайно высоким, худым и лысым. Кожу на его щеках покрывал лёгкий, едва заметный пушок, похожий на тот, что покрывает шкурку персиков. Он принялся осыпать Кассандру любезностями — звонким мелодичным голосом, который ожидаешь услышать от юноши, но не от взрослого мужчины.

"Евнух", — поняла она.

Недомужчины вызывали в ней чувство брезгливости. Она и сама толком не знала почему, ведь обычно они не были виноваты в том, что стали такими.

Институт скопцов создали ещё во времена эльфов. Тогда евнухи выступали в многочисленных театрах. Только их голоса могли соперничать с чистыми и прозрачными голосами Первородных. Актёров и певцов старательно отбирали из сотен претендентов. В обмен на маленький кусочек плоти они получали сытую и беззаботную жизнь до конца своих дней.

Но с падением власти эльфов, Институт скопцов не исчез. Теперь там готовили слуг для самых влиятельных господ. Считалось, что, лишённые мужского достоинства, юноши направляли всю свою энергию на изучение наук и ремёсел. Многие родители, обычно не слишком богатые, считали великой удачей пристроить туда своего ребёнка. Даже несмотря на то, что почти четверть претендентов погибала во время жестокой процедуры кастрации.

Евнухи часто достигали высокого положения при дворе своих хозяев. Однако, не единожды, господа, которые чрезмерно доверяли недомужчинам, таинственным образом погибали, оставив солидную часть состояния своим евнухам.

Незнакомец закончил осыпать Кассандру любезностями.

Он полез в сумку и достал странную пирамиду, примерно половину локтя в каждом измерении и положил её на стол. На одной грани виднелись какие-то письмена. Кассандра не умела читать, но поняла, что надписи выполнены не на лигурийском. Возможно гномий, но она не была уверена.

— Что это, — спросила она.

Евнух широко улыбнулся.

— Это и есть ваше задание, госпожа Ястреб. Нужно всего лишь оставить этот... камень взамен другого. Точно такого же, — незнакомец почти по-женски хихикнул, — вам даже не придётся ничего красть... в обычном смысле этого слова.

Кассандра повертела пирамиду в руках. Камень идеально отполирован. Абсолютно гладкая поверхность, если не считать грань с письменами и... едва ощутимую линию по всему периметру, разделяющую пирамиду на две части. Она прикинула вес. Не слишком тяжёлая, скорее даже наоборот. Похоже, что камень полый. Кассандра попыталась открыть — безуспешно. Естественно.

— Что внутри?

Ещё одна приторная улыбка.

— Ничего особенного... А разве это имеет значение?

Кассандра медленно качнула головой. Что-то ей не нравилось. Она не верила в лёгкие деньги.

— Куда Вы хотите, чтобы я доставила это? — она положила камень на стол.

Вместо ответа скопец достал из сумки свиток из пожелтевшей, судя по всему, очень старой бумаги. Не разворачивая, он протянул свиток. Кассандра взяла его, стараясь не коснуться длинных белых пальцев незнакомца. Она осторожно развернула свиток. Внутри оказался план круглого здания. Потратив всего лишь несколько мгновений на изучение схемы, Кассандра отпустила края. Листок с шелестом свернулся обратно в трубочку.

— Это что, какая-то глупая шутка? — спросила Кассандра, сдвинув брови.

Евнух продолжал улыбаться.

— О, уверяю вас, что нет.

— Значит, вы идиот. Только идиот думает, что можно украсть что-то у Ордена. Наш разговор окончен.

Кассандра резко встала из-за стола, но прежде, чем она успела выйти, в дверях появился крепкий мужчина.

"Боец", — моментально поняла она. Левая рука незаметно скользнула вдоль правого предплечья, снимая предохранитель с пружины самострела.

— Всё в порядке, — сказал скопец, обращаясь к воину, подняв вверх обе руки. — Госпожа Кассандра немного погорячилась. Мы ведь ещё не обсудили оплату, — перевёл он взгляд на неё. — Уверен, что услышав цену за эту работу, вы измените своё отношение к ней.

"Откуда этот урод знает моё имя?!" Зала никогда не сообщал клиентам настоящие имена своих исполнителей. Для них все они были птицами или животными.

Воин остался стоять в проходе и не сводил с неё глаз.

Кассандра медленно сделала шаг назад, чтобы держать обоих противников в поле зрения. Стараясь двигаться непринуждённо, она слегка согнула колени, готовясь действовать при малейшей угрозе.

— Десять. Тысяч. Солидов, — чеканя каждое слово, сказал евнух.

Кассандра усмехнулась.

— Хорошая цена. Но деньги не особо нужны покойникам. Уверена, что Зала найдёт вам кого-то глупее и жаднее меня. Всего хорошего, господа.

Евнух кивнул, продолжая улыбаться. Кассандре внезапно захотелось выбить ему несколько зубов.

— Это ещё не всё, — сказал он. — Деньги — всего лишь дополнение к настоящей награде.

Он снова полез в сумку и достал оттуда маленькую продолговатую коробочку. Он положил коробочку на стол и подвинул указательным пальцем в сторону Кассандры.

— Прошу вас.

Кассандра почувствовала неладное. Сердце в груди ускорило ритм. Она вытянула руку с самострелом в сторону громилы, больше не заботясь о том, чтобы скрывать оружие, и сделала шаг к столу. Оба мужчины не двигались. Она схватила футляр и тут же отошла обратно. Кассандра засунула ноготь большого пальца в щель и услышала едва различимый щелчок. По-прежнему держа коробочку одной рукой, она толкнула пальцем крышку.

Быстрого взгляда хватило, чтобы увидеть содержимое.

Длинный золотистый локон на бархатной подложке. Это не могло быть правдой. Наверняка какой-то трюк.

Кассандра перевела руку с оружием на евнуха.

— Что мешает мне прикончить тебя здесь и сейчас, кастрированная собака? — спросила она, чувствуя, как дыхание ускоряется, и она теряет контроль над собой.

Тот пожал плечами:

— Боюсь, в этом случае вам не удастся покинуть стены этого заведения. А ваша подруга отправится в какой-нибудь дом утех. Не слишком дорогой. Поближе к порту. Там она будет развлекать грузчиков, моряков и прочих не самых благородных господ до тех пор, пока не утратит последние следы своей привлекательности.

Наёмник

— Уорд, труби "привал", — коротко крикнул Денар.

С самого начала пути, он знал: что-то произойдёт.

Плохое предчувствие не покидало с того момента, как караван вышел из ворот Дхур-Унтеша — а Денар давно научился доверять чутью. И хотя ничего необычного за семь дней странствия по Тропе не произошло, ощущение тревоги лишь нарастало. Потому сейчас, выслушав доклад командира скаутов о том, что трое разведчиков пропали, он почти удовлетворённо кивнул. Исчезновение скаутов могло означать только одно: на караван нападут — и скоро.

Денар не боялся пустынных разбойников.

За плечами осталась не одна дюжина схваток с этими стервятниками, из которых его отряд выходил победителем. Что ж, придётся "Чёрным эстокам" снова показать, чего они стоят. Зато купцы перестанут канючить, что он взял с них слишком большую плату. Большинство других вольных отрядов, коих на Перешейке наплодилось предостаточно, брали за эскорт намного меньше, но ни один из них не мог похвастаться выполнением всех контрактов.

Уорд кивнул, отстегнул от седла большой обитый железом рог. Человек обычных размеров с трудом удержал бы такую громадину и двумя руками, но Уорд легко управлялся одной. Великан поднёс рог к губам и протрубил три длинных сигнала. Звук мощной волной прокатился по пустыне, заставив задрожать сам воздух.

Караван остановился.

— Что случилось, кэп?

Здоровяк подъехал поближе, позвякивая пучком золотых цепочек, свисающих с толстой шеи. На каждой цепочке болталось по кулону — каждый олицетворял символ веры народов, населяющих земли, где успел побывать великан за свою богатую на приключения жизнь.

— Разведчики пропали, — ответил Денар. — Займись лагерем, удвой обычную охрану. У меня плохое предчувствие.

Гигант фыркнул.

Габаритами Уорд легко мог посоперничать с буйволом: массивное тело, широченные плечи, руки толщиной с молодые деревья и ноги, толщиной с деревья постарше. Грубые черты лица выдавали в нём представителя одного из племён, населяющих земли к северу от Ангардии.

Многочисленные шрамы на черепе и приплюснутый от переломов нос недвусмысленно говорили о суровых испытаниях, выпавших на долю великана. Словно компенсируя полное отсутствие волос на голове, подбородок и щёки покрывала густая борода, доходившая до груди. Огромный дестриэ Уорда — по размерам ближе скорее к слону, чем к обычной лошади — был ему под стать: далеко не каждый скакун в отряде мог выдержать вес исполинского тела.

— Ох уж эти твои предчувствия, — недовольно буркнул Уорд, — хотя бы разок предсказал что-нибудь хорошее, — он стегнул своего жеребца и отправился выполнять поручение.

Денар повернулся к командиру скаутов.

— Крис, скольких ты уже отправил на поиски?

— Четыре группы, — ответил Крис. — Я тоже присоединюсь к ним, если ты не против.

Денар нахмурился. В отличие от Уорда, Крису редко требовалось давать указания. И это частенько заводило того в неприятности.

— Только не вздумай ввязаться в драку. Даже, если их будет меньше, — сказал Денар.

Крис улыбнулся, сверкнув золотыми зубами, и тряхнул собранной в конский хвост гривой волос.

— Да ладно, командир, ты же меня знаешь.

— Знаю. Поэтому и говорю, — отрезал Денар, — разберись, что случилось — и сразу же в лагерь.

Крис порой бывал излишне вспыльчив и самоуверен, как и все южане. Денар знал его ещё со времён службы в легионе: если бы не эта черта, он вполне мог бы вести и собственный отряд. А затем, спустя многие годы, судьба вновь свела их вместе здесь, на Перешейке.

Крис покорно поднял руки.

— Что с дорогой впереди? — спросил Денар.

— Мои парни проверят всё до Старого моста, не сомневайся, — ответил Крис.

"Отличное место для засады, с учётом того, что гномы его больше не охраняют", — подумал Денар.

Место и впрямь было опасное.

Через день предстояло пересечь Джабал-Хазар — самое широкое и глубокое ущелье во всей бескрайней пустыне Атакай. На сотни стадий вокруг существовал единственный мост, по которому караван мог перейти на другую сторону ущелья — массивное каменное сооружение, построенное сотни, а может и тысячи лет назад, ещё во времена эльфов.

— Найди меня, как только будут новости, — сказал он вслух Крису.

— Хей! — тряхнул головой Крис, пришпорил коня и скрылся из виду в облаке жёлтой пыли.

Вскоре вереница из верблюдов, запряжённых мулами повозок, погонщиков и носильщиков, растянувшаяся почти на три стадия, словно по волшебству, превратилась в лагерь по всем правилам военных походов.

Преимущества хорошо организованного лагеря Денар знал ещё со времён службы в армии. Каждый легион таскает за собой крепость — так шутили те, кто не разбирается в воинском искусстве. И действительно, иногда на месте длительных стоянок Ангардийских легионов вырастали целые города. Но Денар на своей шкуре не раз убеждался, что даже на коротком привале нельзя пренебрегать опасностью.

Верблюдов и лошадей стреножили и связали верёвками — таким образом, что они, вместе с повозками, образовали своеобразную стену, на случай обстрела. По периметру организовали посты с часовыми, а скауты патрулировали местность вокруг.

Многие сочли бы такие меры излишними, но Денар не любил рисковать. Бандиты редко осмеливались атаковать караваны с эскортами, но, всё же, такое случалось. Только в прошлом месяце неизвестные разграбили два каравана и пустили под нож всех, кто был в них.

В центре лагеря развернули цветастые палатки торговцы, словно соревнуясь между собой в роскоши и изысканности. Огромные, яркие, цветные, расшитые золотыми и серебряными нитями, шатры напоминали скорее дворцы, чем временные пристанища. В контраст им, по обеим сторонам, ровными рядами разместились серые и тёмно-коричневые грубоватые тенты наёмников.

Уже вторая непредвиденная остановка за день.

Утром одного носильщика укусил красный скорпион. Бедолага вопил не переставая. Его укушенная нога увеличилась раза в два, и из раны шла чёрная кровь. Когда всё закончилось, тело захоронили в песках.

— Я же говорил, что нужно просто перерезать ему глотку! Только время потеряли, и парень зря промучился, — жаловался потом Уорд.

По большому счёту здоровяк был прав.

Нет противоядия от яда красных скорпионов. Почти всегда жертва погибает. Да и те, кто выживет, вряд ли могут считать себя везунчиками: они остаются парализованными до конца жизни.

Но последуй Денар тогда совету великана — не избежать ему косых взглядов купцов до конца путешествия, а возможно — и денежных претензий хозяина носильщика. Лишний же раз ссориться с торговцами уж очень не хотелось. Особенно, учитывая то, что зарабатывать монеты скоро станет намного трудней.

Охрана караванов стала настоящим хлебом для наёмников в этих краях. Хорошая работа с достойной оплатой.

Хотя гномы — хозяева Перешейка — и брали с торговцев огромный налог за пересечение их земель, безопасность они обеспечивали лишь формально. Патрули гномьей милиции были слишком малочисленны, чтобы защитить сотни караванов, проходящих узкую полоску суши, соединяющую континенты. "Тропа" являлась стратегически важным маршрутом, артерией, соединяющей две столицы Перешейка, два главных города-государства в этой части света: Дхур-Унтеш — восточный город и порт и Дхур-Алурд — западный город и порт.

Сейчас путь через Перешеек занимал около трёх недель. Если, конечно, за пять с половиной тысяч стадиев древней дороги через пустыню не происходило чего-либо непредвиденного. Но, в ближайшее время, всё изменится. По уверению гномов, поезда с их новейшими паровыми двигателями, смогут преодолевать это расстояние всего за четыре дня.

Чёртов прогресс.

Первые "паровики" должны отправиться в путь уже в начале осени. Прозорливые торговцы выкупили все билеты на несколько лун вперёд. Что же касается охраны, то было ясно: наёмников и на пушечный выстрел не подпустят к поездам. Слишком уж тонка грань между солдатами удачи и обычными бандитами.

В городах Перешейка формировались дополнительные дружины милиции, а на всём протяжении железного пути шло строительство опорных пунктов. Но пока ещё они пустовали — и купцы по-прежнему нанимали вольные отряды.

* * *

Денар решил сам проверить посты. На всякий случай.

Он как раз направился ко второму, когда его окликнул всадник. Судя по скромному, но добротному одеянию — неплохие сапоги, хоть и изрядно потёртые, светлые шаровары, почти белый балахон с капюшоном для защиты от палящего солнца — слуга одного из торговцев, путешествующих в караване.

— Капитан, не могли бы вы уделить немного времени моему господину?

Денар обернулся в седле:

— Прошу прощения?

— Мастер Сейдин хотел... — всадник замешкался, — обсудить исчезновение ваших людей.

Денар на мгновение опешил.

Должно быть, Уорд горланил на пол-лагеря.

Незнакомец воспользовался паузой:

— Нам туда, — сказал он и, не дожидаясь ответа, направился к палаткам торговцев. Денар вздохнул и последовал за ним.

Всадник остановился около самого скромного жилища, на окраине "квартала купцов". Небольшой (в сравнении со своими соседями, конечно) шатёр Сейдина при ближайшем рассмотрении, оказался очень изысканным. Темно-бордовая, бархатистая ткань, расшитая серебряными узорами переливалась и искрилась, отражая солнечные лучи.

Неподалёку трое слуг занимались установкой ещё одной палатки. Им помогал мальчишка лет десяти с копной густых рыжих волос. Когда Денар приблизился, паренёк поднял свои большие и, отчего-то, печальные глаза. Один из слуг тут же отвесил ему лёгкую затрещину, вернув к работе.

Всадник спешился и приподнял плотную ткань, закрывавшую вход, приглашая войти:

— Мастер Сейдин ожидает вас.

Денар шагнул внутрь.

После полуденного зноя пустыни, здесь царила приятная прохлада. Пахло благовониями. Глаза постепенно привыкали к полумраку. Свет исходил лишь от свечей на столике в центре, а ткань шатра почти не пропускала солнечных лучей.

Денар осмотрелся.

Помимо столика, на котором стоял подсвечник, корзина с фруктами и бутыль из непрозрачного стекла, он заметил, чуть поодаль обитый железом гномий сундук. В таких обычно перевозили особо ценный груз: они и сами стоили целое состояние. Тень возле сундука сдвинулась с места и оказалась человеком.

Незнакомец подошёл ближе.

Он был примерно одного роста с Денаром, но худощав и уже в плечах. Простой коричневый плащ (возможно даже слишком простой для торговца), наброшенный поверх длинного серого халата, свободно висел на нём.

— Меня зовут Осман Эдип Сейдин, — представился человек, откинув капюшон.

Купец выглядел лет на сорок с небольшим.

Острые черты лица и немного крючковатый нос придавали ему сходство с хищной птицей. Аккуратно подстриженные борода и усы были заплетены в косички на восточный манер. Седина на висках оттеняла чёрные, как смоль, волосы. Особенно выделялись глаза — тёмные, в тусклом свете свечей они казались почти чёрными, словно бездонные колодцы. Бронзовый загар и обветренное лицо свидетельствовали о недавнем морском путешествии, что не удивительно.

Все крупные города Южного континента находились на восточном побережье. Дабы не огибать материк по морю, а это было долго и крайне опасно, товары везли на кораблях в Дхур-Унтеш. Там снаряжались караваны, по Тропе доставляли грузы в Дхур-Алурд и дальше, опять морем, отправляли в западные порты Ангардии — великой империи Северного континента.

— Слава о "Чёрных эстоках" простирается по обе стороны от Перешейка, — продолжил Сейдин, — многие считают вас лучшим из вольных отрядов: во всяком случае, так мне сказал распорядитель военного дома Дхур-Унтеша. Мы путешествуем под вашей защитой уже несколько дней, а у меня ещё не было возможности познакомиться с вами лично и выказать уважение.

— Поблагодарите, когда прибудем в Дхур-Алурд, — Денар не видел смысла тратить время на любезности. — Ваш человек сказал, что вы знаете, что случилось с моими людьми.

Сейдин погладил бородку.

— Всё не так просто. То, что я сейчас скажу, касается всего путешествия, — торговец сделал паузу. — Боюсь, что у нас назревают... трудности.

Денар фыркнул:

— Господин Сейдин, говорите уже, что собирались. У меня очень много дел, — неторопливая манера речи собеседника раздражала.

Каждый второй купец в объединённых караванах мнил себя самым важным, а свой товар самым ценным. Не обращая внимание на довольно-таки резкий тон, Сейдин ответил не сразу.

— К сожалению, у меня нет иного выбора, кроме как раскрыться. Прежде всего, прошу прощения за то, что не был искренним с самого начала. Надеюсь, вы поймёте.

Денар кивнул:

— Мне платят не за то, чтобы я задавал вопросы.

"Только бы не контрабанда", — подумал он. Прошлым летом выяснилось, что один купец, которого "Чёрные эстоки" охраняли по пути в Дхур-Алурд, везёт груз "ганджи". В тот раз оплаты за эскорт едва-едва хватило, чтобы замять неприятности с властями.

Сейдин продолжил:

— Я не торговец. Меня направил Орден. Полагаю, нет нужды объяснять, что это означает.

Денар ожидал услышать что угодно, но только не это. От новости моментально пересохло в горле.

— Что мы в полной заднице, — сказал он хрипло.

В известном мире знали только один Орден. "Халду" — орден магов. Они умели управлять энергией, невидимой простым людям или "Архэ", как сами её называли. Их уважали и боялись даже могущественные правители. А связанных с ними суеверий и тайн было вовсе не счесть.

Если верить одной из легенд, именно благодаря магам Ордена люди смогли одолеть Первородных сотни лет назад.

— Вы халду? — задал Денар ненужный вопрос.

— Да, — спокойно ответил Сейдин, — равно как и люди, путешествующие со мной.

— Что?! — Денар крепко выругался. — Пятеро халду в караване и вы говорите: "у нас трудности"? Ну тогда мы точно в полной заднице. О чём идёт речь?

Сейдин снова сделал паузу перед ответом.

— Господин Денар, мои способности позволяют узнавать о некоторых событиях до того, как они произошли.

Денар почувствовал, как тревожное ощущение перерастает в уверенность.

— Вы можете видеть будущее? — спросил он.

Маг на мгновение задумался.

— Не совсем так. Прежде, поймите, что природа этого явления очень сложна. Я не могу видеть то, что будет завтра или через неделю, так же ясно, как то, что творится за окном. "Видение" связано с мощными возмущениями в Архэ. Что происходит, если в воду бросить камень?

— Пойдут круги, — невольно ответил Денар.

Сейдин улыбнулся:

— Совершенно верно! Чем больше камень — тем сильнее и волнение на поверхности. Точно также связана энергия в реальном мире. Сильные возмущения в Архэ ощущаются не только в настоящем времени, но и дают отклик в прошлое и будущее.

Маг опять замолчал.

— И, что же показали эти ваши "круги"? — спросил Денар.

"Готов биться о заклад, что ничего хорошего".

— Смерть, — просто ответил халду, словно услышав мысли. — Очень много смертей, сотни или даже тысячи. И уже совсем скоро.

— Продолжайте, — сказал Денар.

Сейдин подошёл немного ближе. Денар увидел, как блеснули глаза мага.

— Несколько ваших людей исчезли сегодня, не так ли? Они мертвы. Я почувствовал гибель трёх или четырёх человек недалеко отсюда. Думаю, что на караван скоро нападут.

Осенившая догадка не понравилась.

— Вы — цель? — спросил Денар.

Маг немного помолчал.

— Если я скажу "да", что тогда?

Денар ответил не сразу. "Эстоки" стали известны не благодаря тому, что были самым большим или самым грозным отрядом Перешейка. За пять лет существования отряд Денара ещё ни разу не нарушил договор. Если другие банды частенько оставляли своих нанимателей перед лицом опасности или даже переходили на сторону противника, то "Эстоки" сражались до конца.

— "Чёрные эстоки" всегда выполняют контракт. Всегда. К счастью для вас, я не разрываю соглашения. Так что, могу пообещать, что постараюсь помочь вам уцелеть. Во всяком случае, пока действует наш договор.

Маг почтительно кивнул.

— Спасибо, капитан. Не спросите, что мы везём?

На этот раз Денар ответил без колебаний.

— Не моё дело.

Некоторых вещей лучше не знать — дольше проживёшь. А тайные миссии ордена магов явно входили в этот список. Он и так узнал больше, чем хотелось.

Халду снова кивнул.

— В таком случае, не смею вас больше задерживать. Если смогу быть полезен — знаете, где меня найти.

Денар всё же решился задать один вопрос:

— Если бы я сказал, что не стану помогать, что тогда?

Сейдин улыбнулся.

— Удвоил бы оплату, конечно.

Денар невольно усмехнулся. Он было направился к выходу, но замешкался у порога.

— Господин Сейдин, — кашлянув, сказал он, — не то чтобы я вам не верил на слово... Но... может быть, вы... Продемонстрируете какие-то "особые" навыки?

— Имеете в виду уличные фокусы? — Сейдин улыбнулся, подошёл к столу и взял с подноса с фруктами большое краснобокое яблоко.

Повернувшись, маг бросил плод. Денар рефлекторно поднял руку, чтобы поймать его, но он просто застыл в воздухе на полпути.

— Капитан, будьте осторожны. Надеюсь, мы ещё продолжим разговор.

Денар подошёл к яблоку, протянул руку и взял его с того места, где оно висело. Он ожидал, что потребуется некоторое усилие, как если срывать с ветки, но фрукт оказался в руке, едва он его коснулся.

— Я тоже надеюсь, мастер халду, — Денар откусил яблоко и вышел из палатки.

Глава 2. Дерьмовая работа

Ястреб

Кассандра с ненавистью смотрела на стоящего напротив человека. Больше всего на свете ей хотелось прямо здесь и сейчас пустить стрелу прямо в его прищуренный глаз; или раздавить ему шейные хрящи; или... Взгляд упал на шкатулку в которой по-прежнему лежал локон Вайи. Придётся пока повременить с этим.

Евнух понял значение её взгляда и улыбнулся.

— Мой человек будет наведываться сюда каждый день. Сообщите господину Зале об успехе, он передаст новость моему человеку, а потом я с вами свяжусь, — с лёгким кивком оповестил он.

Кассандра так сильно сжала зубы, что, казалось, они вот-вот сломаются. Вместо ответа она кивнула. Удовлетворённый и этим, евнух одарил её лучезарной улыбкой, сложил в сумку пирамиду и карту.

— Не забудьте, — он протянул ей сумку.

Кассандра заметила лёгкую дрожь в собственных пальцах, когда брала сумку. Это ещё больше разозлило. Закинув её за спину, она быстро вышла из приватной комнаты, толкнув плечом по-прежнему стоявшего в дверях воина.

Она едва сдержала себя.

Сдержала, чтобы не побежать сломя голову прямо от таверны. Понимая, что наверняка люди евнуха следили за входом, Кассандра решила не проявлять слабость. Но, едва свернув в первый же переулок, ринулась со всех ног, расталкивая не успевших убраться с её пути прохожих и уворачиваясь от экипажей.

"Всё в порядке", — твердила она, словно заклинание. Как будто повторяя фразу, она и впрямь могла что-то изменить.

Вайя. Её самый близкий человек на всём свете. Её подруга, её сестра, её возлюбленная.

Когда чахотка забрала мать Кассандры, отец, погоревав немного, взял в жёны другую женщину — мать Вайи. Кассандра вначале отнеслась к мачехе с недоверием, но вскоре убедилась, что та — добрая и хорошая женщина. Девочки быстро сдружились. Следующие пару лет всё было совсем неплохо. Отец зарабатывал достаточно, чтобы вовремя выплачивать долги по закладной, а остатка хватало на нормальную еду. Иногда девочек даже выводили на празднества в город. Тогда отец покупал им сладости, новые наряды, а вечером они всей семьёй смотрели на роскошные фейерверки над императорским дворцом.

Но затем отец заболел. Говорили, что владелец фабрики, на которой он трудился, поскупился на защитные маски, и почти половина рабочих надышалась вредными испарениями. Провели даже расследование, после которого владельца фабрики обязали выплатить всем пострадавшим по два месячных заработка. Но деньги не могли вернуть отцу здоровье.

Кассандра хорошо помнила, как проснулась среди ночи от громкого кашля. Мать Вайи отправила её за лекарем. Кассандра кое-как уговорила старого Идилиуса, жившего на другой стороне улицы встать с постели в столь поздний час и отправиться с ней. Поднявшись на свой этаж, они обнаружили сидящую на ступеньках плачущую Вайю. Кассандре стало всё понятно без слов, но она захотела увидеть своими глазами.

Ох и жалела же она впоследствии об этом решении. Не таким хотела она запомнить отца: перекошенное бледное лицо, подбородок и щёки в крови, словно он только что пытался есть сырое мясо; почти вылезшие из орбит, широко распахнутые, остекленевшие глаза. До сих пор воспоминания об увиденной тогда картине вызывали у неё дрожь.

Однако жизнь решила, что недостаточно сурово обошлась с ними. Через две недели после того, как похоронили отца, не стало и матери Вайи. Когда женщина возвращалась домой после ночной смены, какой-то урод перерезал ей горло за ожерелье из поддельного жемчуга. Так девочки остались предоставленными лишь друг другу.

Вечером Вайя заявила, что больше никогда не сможет спать одна. Кассандра и сама не знала, как бороться со страхом и пустотой в сердце. Она застелила родительскую постель и эту ночь они провели прижавшись друг к другу. Тогда их объятия были ещё совсем невинными...

Когда Кассандра добралась до своего дома, то с таким тщанием выбранная рубашка была мокрой от пота. Не обращая внимания на ноющую боль в боку, Кассандра побежала вверх по ветхим ступенькам, прыгая сразу через две. Сердце колотилось, отдавая барабанным боем в ушах. Бам-бам-бам. Один пролёт позади. Бам-бам-бам. Ещё один.

Перед последним пролётом, она остановилась и попыталась отдышаться. Кто знает, с чем предстоит столкнуться. Угомонив сбившееся дыхание, Кассандра поправила за спиной сумку, которую дал ей евнух, и снова сняла предохранитель с пружины самострела. Немного подумав, она взяла в другую руку кинжал и медленно двинулась дальше. Переступив скрипучую ступеньку, третью сверху, она прислушалась. Тихо. Кассандра нырнула в почти тёмный коридор.

На верхнем этаже располагалось всего четыре квартиры. Её собственная находилась в дальнем конце. Уже с этого расстояния стало понятно, что не всё в порядке. Лучик света пробивался в щель приоткрытой двери. Вайя, как и Кассандра, всю жизнь провела в Тибериме и ни за что не бросила бы дверь открытой.

Кассандра подкралась ко входу в своё жилище, обходя плохо закреплённые половицы. Она задержала дыхание. Удар ноги! Дверь распахнулась, и Кассандра стремительно ворвалась внутрь.

Никого.

Единственная комната была совершенно пустой. Кассандра обвела взглядом комнату. На первый взгляд — всё так же, как и утром. Но она чувствовала чьё-то присутствие. Кассандра глубоко вдохнула. Так и есть. В воздухе остался едва различимый запах пота.

При дальнейшем изучении жилища выявились и другие признаки "гостей". Отпечаток большого ботинка на простыне. Одежда Вайи валялась на полу возле кровати. Таинственным образом исчез плед. Кассандра посмотрела на дверь — петли на месте, замок тоже.

"Ох, Вайя какого же чёрта ты открыла им!" — подумала она. Хотя вряд ли дверь, даже с искусным замком, могла остановить тех, кто пришёл сегодня.

Внезапно в коридоре скрипнула половица! Кассандра сделала шаг назад, нацелив самострел на дверной проём.

— Касс? — раздался снаружи тонкий голосок.

* * *

Кассандра опустила руку.

— Какого чёрта ты крадёшься?

В комнату, озираясь по сторонам, вошла Оса.

— Увидела, как ты несёшься по улице и хотела всё рассказать. Да разве за тобой угонишься.

Кассандра присела на корточки, чтобы её глаза оказались на одном уровне с глазами Осы, и схватила девочку за щуплые плечи.

— Так давай же! Рассказывай!

— Хорошо, хорошо! Только отпусти, мне ж больно! — запротестовала Оса.

Кассандра разжала пальцы и, с укором совести увидела, что на плечах девочки остались красные следы.

— Прости.

— Да ладно. В общем, как мы расстались, я прямиком сюда. Только добралась, смотрю два мужика выходят из твоего дома. Здоровые такие. У одного, кажись, щека разодрана была. Тащили не то ковёр свёрнутый, не то одеяло. Ну я сразу смекнула неладное.

— Скажи, что проследила за ними! — Кассандра едва удержалась, чтобы снова не схватить бедняжку.

Оса одарила её "за кого ты меня держишь?" взглядом.

— Обижаешь, подруга! Конечно, проследила. На улице их уже экипаж поджидал. Ну и я запрыгнула на подножку. Чуть не спалилась. — Оса хихикнула. — Знаешь куда поехали? К жирному Зале! Там из повозки какой-то лысый дылда вылез, внутрь зашёл. Вот. А я обратно двинула.

Кассандра схватилась обеими руками за рот. "Идиотка. Какая же ты идиотка!" — обругала она себя. Всё это время Вайя была рядом!

Кассандра резко вскочила и со всей силы пнула стоящий рядом табурет. От удара нехитрый предмет мебели ударился о стену и развалился, оставив в стене глубокую выщерблину. Оса в ужасе отшатнулась.

— Расскажи мне про экипаж, про мужиков этих, хоть что-нибудь!

Девочка задумалась.

— Экипаж, как экипаж. Лошадьми запряжен, не эта новомодная пыхтящая хреновина. Не из наёмных, новенький. Ещё лаком пах. И лошади хорошие, крупные.

— А мужики, — продолжила, тем временем, Оса, — из опасных. Я таких сразу вижу. Горло перережут и глазом не моргнут. Лучше не связывайся с ними, Касс.

Девочка помолчала немного.

— Что-то ценное забрали, да?

Кассандра почувствовала, как щиплет в носу.

— Вайю, — ответила она и отвернулась, чтобы смахнуть предательски навернувшиеся слёзы.

Кассандра подошла столу и налила два стакана воды.

— Пить хочешь?

Оса, застывшая с открытым ртом, кивнула. Кассандра протянула ей один стакан и девочка тут же принялась жадно пить.

— Эльфы меня побери! Какая же я дура! — выпалила Оса, отняв полупустой стакан ото рта.

Кассандра отмахнулась.

— Это я во всём виновата, — сказала она. — Чуяла же, что-то неладное.

Оса ничего не ответила, и Кассандра была ей благодарна за это. Какое-то время они обе молчали. Кассандра пыталась придумать, как найти и вызволить Вайю, но каждый план был хуже предыдущего.

— Так вот, значит, как живут богачи, — задумчиво произнесла Оса, допив воду и вертя головой по сторонам.

Кассандра фыркнула.

— Скажешь тоже.

— Что будешь делать, — спросила девочка, возвращая пустой стакан.

— Не знаю, — честно ответила Кассандра.

Она не знала о похитителях почти ничего. Единственным связующим звеном оставался Зала, но вряд ли толстяк знал, где искать этого трижды проклятого кастрата. Да и кабы знал, не сказал бы... Наверняка сам испугался до усрачки, раз раскрыл личину одного из своих лучших исполнителей. А Зала — человек серьёзный. Крутился в этом деле задолго до того, как Кассандра подрезала свой первый кошелёк. Под кого попало он бы не прогнулся.

"О, Создатель, чем же я тебе так насолила?" — мысленно взмолилась Кассандра, — "Помоги мне хоть немного и, клянусь, что больше никогда ни о чём не попрошу!".

О том, чтобы на самом деле попытаться проникнуть в Храм Ордена, она даже и думать не хотела. К тому же, она не сомневалась, что если, каким-то чудом, ей удастся исполнить поручение, то на следующее утро их с Вайей найдут в сточной канаве с перерезанными глотками... или вовсе не найдут.

— Может я смогу помочь? — искренне и наивно спросила Оса.

Кассандра усмехнулась. Чем ей может помочь малолетняя уличная оборванка? Хотя... Нет. Слишком опасно. Оса и так сделала больше, чем стоило.

Кассандра нервно закусила губу. Но как же ещё выйти на след похитителей? Действовать нужно быстро.

— Пообещай, что будешь осторожна! — сказала она.

Оса самодовольно хмыкнула.

— Я серьёзно, — Кассандра сдвинула брови к переносице.

— Ладно, ладно, обещаю, — отмахнулась девочка, — говори уже, что сделать-то.

Кассандра по-прежнему колебалась. Имела ли она право просить подругу рискнуть жизнью? Но голодный человек должен быть благодарен за любую предложенную еду. Кассандра решилась.

— Нужно проследить за одним человеком. Возможно, это кто-то из тех, кого ты видела сегодня. Слушай...

* * *

Когда Оса ушла, Кассандра ещё долго не могла прийти в себя. Умение ждать было важной частью её работы, но сейчас ей казалось, что она совершенно утратила столь ценный навык. Она ходила взад-вперёд по квартире, в сотый раз перекладывая с места на место вещи, проверяя оружие и другое снаряжение. Наконец, поняв, что так и до безумия не далеко, достала из шкафчика бутылку крепкой настойки.

Пустой желудок, да на вчерашнее... После первого же стакана изображение перед глазами стало расплываться. Она не помнила, как допила бутылку и провалилась в полный кошмаров беспокойный сон.

Наёмник

Несмотря на скверное настроение, оставшееся после разговора с магом, Денар едва сдержал улыбку при виде картины возле палатки Сейдина: тощий мальчуган в излишне просторных шароварах и потёртой кожаной безрукавке вовсю ругался с одним из халду.

— Пропусти меня, старый дурак! — крикнул парнишка, а затем добавил несколько слов, которые редко ожидаешь услышать от тринадцатилетнего.

"Скажи кто-нибудь Серрану, с кем он сейчас спорит, и до конца путешествия паренёк превратится в невидимку безо всякой магии", — усмехнулся про себя Денар.

Он встретил этого мальчишку на улицах Чогха-Зембиль, когда тот пытался срезать ему кошелёк...

— Как тебя зовут? — спросил он извивающегося в железной хватке Уорда воришку.

Вместо ответа, тот лишь оскалился мелкими острыми зубами, которые казались ослепительно белыми на фоне чумазого лица. А в следующий миг мальчишка, словно дикий енот, возил зубы в держащую его руку.

Ох и ругался же тогда Уорд! У него до сих пор остались следы от укуса. Впрочем, едва ли это были самые страшные шрамы здоровяка.

Оторвав маленького дикаря от кровоточащей ладони, Уорд отвесил ему такую оплеуху, что тот отлетел на несколько шагов. Денар уже решил, что пареньку конец, но тот, как ни в чём ни бывало, вскочил на ноги. Наверно, спас небольшой вес.

Дело происходило в тесном переулке. Едва утерев разбитый нос, мальчишка попытался прошмыгнуть между широко расставленных ног великана. И ему почти удалось, но тут Денар ухватил его за шиворот. Памятуя об острых зубах, он тут же схватил его второй рукой за волосы.

Уорд тогда предложил сдать воришку страже, но Денару стало жаль сорванца. Законы южных городов не отличались мягкостью. За кражу, пареньку наверняка оттяпали бы руку по самый локоть — а это оставляло ему лишь две дороги: в попрошайки или на кладбище для бедняков. Денар решил, что в мире достаточно изломанных судеб и без ещё одной. К тому же, в тёмных глазищах грязного тщедушного оборванца он увидел давно забытый блеск. Блеск, который уже много лет не видел в собственных глазах, глядя в отражение.

Дождавшись, пока паренёк угомонится, он медленно поставил его на ноги. Затем, достал из кошелька несколько мелких монет — и протянул их. Недоверчиво, как вечно голодная бродячая собака, которая многие годы получала от людей лишь побои, а теперь увидела протянутую кость, паренёк потянулся к деньгам, но отдёрнул руку на полпути.

— Ну же, — сказал Денар, — бери, не бойся.

Словно это задело гордость мальчишки, он быстрым движением сгрёб монеты.

— Серран ничего не боится! — заявил он.

Денар засмеялся.

— Серран, значит. Что ж, будем знакомы: моё имя Денар, а этот большой человек — Уорд.

Мальчишка злобно зыркнул на едва не прибившего его великана. Уорд ответил не менее суровым взглядом. Денар снова чуть не рассмеялся.

— Серран, хочешь заработать денег? — спросил он.

При этих словах в глазах Серрана зажёгся опасный огонёк, а рот превратился в тонкую линию. Мальчишка попятился к стене.

— Даже и не думай! Я скорее откушу тебе член, чем позволю сделать то, о чём ты подумал, — злобно прошипел он в ответ.

Денар на мгновение опешил. Теперь рассмеялся Уорд.

— Этот мелкий сморчок решил, что тебе нужна его тощая задница, — хохотал великан, держась одной рукой за живот.

Увидев реакцию Уорда, черты лица Серрана немного разгладились.

— Тогда, о какой работе ты говоришь? — спросил он.

Денар улыбнулся и похлопал по ножнам своего меча.

— Мы наёмники. "Чёрные эстоки", слыхал?

Парень помотал головой. Тогда отряд Денара ещё не был так знаменит.

— Неважно. Ты ловкий. У тебя быстрые руки. Такой человек мог бы мне пригодиться. А заодно научишься себя защищать.

Мальчишка осклабился.

— Серран и так может за себя постоять. Как твоя ладонь, здоровяк?

— Ах ты маленький... — начал Уорд, но Денар остановил его.

— Я говорю о том, чтобы научиться владеть настоящим оружием. К тому же, получишь возможность честно заработать. Буду платить тебе дирхем в месяц. Что скажешь?

Глаза парнишки тут же заблестели.

— Два! — выпалил он.

Денар сделал вид, что обдумывает предложение.

— Два, — согласился он, протягивая руку.

Серран подумал ещё немного, а затем, крадучись, подошёл ближе и осторожно вложил свою щупленькую ладошку в мозолистую руку Денара.

— Два, — повторил Денар, — но придётся доказать, что их заслуживаешь...

С тех пор, уже четыре года, шустрый и ловкий как обезьяна, мальчишка выполнял роль его оруженосца, а между делом стал своеобразным талисманом отряда. Мало кто мог устоять перед белозубой улыбкой озорного мальчугана. Даже Уорд, первое время смотревший на бывшего воришку с подозрением, спустя пару дней показывал, как правильно седлать лошадь.

Мальчишка вытянулся, но, хотя и ел за троих, по-прежнему оставался худым как трость. С мечом и копьём у него пока получалось не очень, но при обращении с ножом ему не было равных. Серран любил ножи и прекрасно их метал: попадал в яблоко с десяти шагов.

Денар здорово привязался к пареньку. Он даже подарил ему на прошлый день рождения дорогущий набор метательных ножей гномьей работы. Он невольно улыбнулся, вспомнив радость паренька при виде такого шикарного подарка...

— Капитан! — выпалил Серран, едва увидев Денара, — Крис вернулся. Велел разыскать тебя! Сказал, что тебе самому нужно всё услышать.

Понимая, что тут не место для расспросов, Денар запрыгнул на коня и направился вслед за пареньком, который просто побежал на своих двоих, мелькая босыми пятками.

Они двигались мимо "квартала купцов".

Торговцы поспешили укрыться от палящего солнца в роскошных шатрах, в то время, как слуги, невзирая на жару, занимались повседневными делами: готовили еду, чистили одежду, кормили животных.

От внимания Денара не ускользнуло то, какие взгляды Серран бросал на трёх молоденьких служанок, колдующих у большого котла возле одного из купеческих шатров. Их движения были слишком плавными для простых кухарок, а тонкая одежда плохо скрывала округлые формы. Наверняка, девушки ещё и развлекают своего хозяина танцами, а холодными ночами согревают постель.

Не стоит Серрану с ними связываться.

"Отведу его к "волчицам", когда доберёмся до Дхур-Алурда", — решил Денар. Он и сам был не намного старше Серрана, когда впервые познал женщину.

Одна из служанок, черноволосая смуглянка, словно почувствовав на себе нескромный взгляд, повернула голову и улыбнулась.

Лицо Серрана тут же зарделось краской, и паренёк споткнулся, чуть не упав. Девушка засмеялась. Сделав вид, что ничего не произошло, Серран с важным видом поправил жилетку и прибавил ходу.

* * *

Силуэт Уорда Денар увидел издалека. Здоровяк возвышался над толпой воинов; а собралось их гораздо больше, чем полагалось для одного поста. Вскоре причина стала ясна: Крис вернулся вместе с пропавшим скаутом. Денар узнал в нём Телза — молодой парень, пришёл в отряд меньше года назад.

Тому здорово досталось: часть левого уха отсутствовала, возле виска запеклась кровь, лицо в синяках, туника заляпана бурыми пятнами. Ни доспехов, ни оружия при нём не оказалось.

Крис поднёс к губам Телза флягу с водой, и тот принялся жадно пить. Утолив жажду, он посмотрел на Денара — как будто только что узнал его, засуетился и протянул смятый листок бумаги. Денар заметил на запястьях парня кровавые следы.

"Оставьте торговцев и идите своей дорогой — будете жить. Останетесь с ними — умрёте. Даю время до утра", — гласила записка, написанная ровным почерком на лигурийском.

Денар почувствовал, как в желудке неприятно засосало, как и всегда, когда плохие предчувствия оправдывались.

Какого чёрта здесь вообще происходит?

Тактика бандитов — напасть и бежать. Они просто убили бы скаутов и напали на караван, если их достаточно много. Похоже, действительно кто-то охотится за грузом халду? Но раз не напали сразу — значит, считаются с силой, которую представляет отряд, и не хотят рисковать.

Денар повернулся к разведчику. Тот снова пил из фляги. Вода стекала по подбородку, оставляя светлые дорожки на кровавом холсте его кожи.

— Тебя отпустили?

Парень кивнул.

— Брэн уехал вперёд, а мы, мы с Дэном проверяли небольшой овраг. Не видел, откуда они появились. Выскочили сразу со всех сторон — человек десять, не меньше! Все вооружены. Дэн даже не успел выхватить сигнальную ракету, его тут же пронзили копьём. Прямо насквозь! — лицо разведчика передёрнулось. — Я попытался прорваться, но один из них едва не снёс мне башку, — парень потрогал голову возле изуродованного уха и продолжил:

— Потом... Потом ничего не помню. Очухался уже в лагере, связанный и безоружный. Когда открыл глаза, их командир допрашивал Брэна, гх-гх-гх, — речь высушила горло парня, и он снова принялся пить.

Сделав несколько глотков, Телз продолжил рассказ:

— В тот момент я позавидовал Дэну — тот хотя бы умер быстро. Никогда не думал, что человек может кричать так громко... А когда настала моя очередь... и этот... монстр направился ко мне... Я уж думал конец пришёл... Но он... он лишь дал эту записку, — Телз посмотрел на мятый листок в руке Денара.

"Какого чёрта они затеяли всю эту игру?" — снова подумал Денар. Тут он обратил внимание на странную деталь. Записка была на лигурийском. На нём говорил Северный континент, во всяком случае, его цивилизованная часть. Здесь же, на Перешейке, основным языком являлся гномий. Конечно, многие свободно владели лигурийским, особенно торговцы, но, разбойники? Ситуация становилась всё более и более запутанной.

— Сколько их, как вооружены? — спросил он вслух.

Телз сморщил лоб.

— Я... я не уверен. Их много. Очень много, — сбивчиво начал парень, но навыки разведчика взяли верх, — не меньше тысячи, может полторы. Хорошо вооружены. Почти у половины винтовки.

Дела обстояли всё хуже. Таких больших банд Перешеек ещё не знал. Полторы тысячи бойцов, вооружённых огнестрелом. Пятеро на одного. Шансы, против которых не выстоять даже его ребятам.

— Но хуже всего... их командир. Лицо его было скрыто маской, но то, что он сделал с беднягой Брэном... — губы Телза задрожали. На какой-то миг, Денару даже показалось, что парень заплачет.

Неожиданно Телз схватил Денара за руку:

— Вы думаете его пытали? Нет, во всяком случае не так, как обычно пытают... Насколько я знаю. Он лишь приложил ладонь ко лбу Брэна... И всё! А потом... Потом Брэн закричал. Орал так, что я решил, что оглохну, — Телз сглотнул, — думаю, каким-то образом этот демон влез ему прямо в голову! После, когда всё закончилось, глаза Брэна стали совершенно пустыми. Как у трупа, хотя он и не был мёртв.

Ещё один маг?!

Вот так новость. Какого чёрта Сейдин, пропади он пропадом, не сказал, что им придётся иметь дело с одним из его породы?! Не знал или не захотел сказать? И насколько силён этот другой колдун? Смогут ли халду справиться с ним?

Халду не были воинами и использовали свои способности лишь для самозащиты. Во всяком случае, они так утверждали. Слуги Ордена обычно выступали в качестве посланников и переговорщиков. Но сейчас, похоже, был тот случай, когда им придётся засучить рукава.

Однажды Денару довелось увидеть халду в бою. Во время войны за специи, на его глазах, два мага почти уничтожили отряд из дюжины человек, попытавшийся захватить их. Люди и лошади летели во все стороны — никто даже не смог даже приблизиться к ним на расстояние атаки.

Как вообще сражаться против людей, которые могут отшвырнуть тебя, словно насекомое? Можно ли их вообще убить? Наверняка можно. Этот Сейдин — внешне выглядел как обычный человек.

— Я оторву ему голову, — бас Уорда вернул Денара в реальность. Глаза великана пылали яростью, а могучие руки сжались в кулаки.

— А что будешь делать с остальными? — усмехнулся Крис, — всех порубишь своим палашом?

Это было не место для споров и принятия решения — на виду у половины лагеря. Нужно основательно всё обдумать.

— Жду вас обоих у себя. Серран, — Денар позвал оруженосца, — найди Акера.

"Дерьмовая работа", — мрачно добавил Денар про себя.

— И принеси нам что-нибудь пожрать и выпить, — спохватился Уорд, прежде, чем парнишка успел убежать.

Глава 3. Хищники

Легионер

Пулий продолжал пробираться почти на ощупь. Лишь кое-где почти абсолютную черноту разгонял багряный лунный свет, пробивавшийся сквозь густые кроны. И Пулий не мог сказать, что от этого ему становилось спокойней. Деревья и кустарники, окрашенные в кроваво-красные оттенки, вызывали необъяснимый животный страх, заставляли чувствовать себя слабым и беспомощным перед могущественным сверхсуществом, имя которому — Ночной лес.

В который раз Пулий одёрнул руку, непроизвольно потянувшуюся к поясу с огнивом. Свет факела, конечно, вернёт бодрость духа и отпугнёт хищников. Но он же может привлечь куда более опасных созданий — людей.

"Нет уж, лучше идти в потёмках, чем снова столкнуться с бессами!" — успел подумать Пулий перед тем, как его нога угодила в глубокую рытвину. Со страшным шумом он упал в колючий кустарник.

Позабыв об осторожности, используя меч и крепкие ругательства, он принялся выбираться из цепких объятий растения. Проклятый кустарник, видимо, не желал расставаться с новым знакомым: изо всех сил сопротивлялся, крепко обвивал руки и ноги тонкими ветвями с мелкими колючками. Каким-то образом ему удалось запустить свои когтистые щупальца даже под одежду.

Когда, наконец, Пулию удалось освободиться, то ему показалось, что на теле не осталось ни одного участка, который бы не болел, не чесался или не зудел огнём.

— Зараза! — обласкал Пулий куст и в сердцах рубанул ненавистного врага мечом. Куст не ответил. Но, спустя совсем немного времени, раздался другой звук. Вой. Пока ещё достаточно далеко, но, всё же, гораздо ближе, чем того хотелось. А вскоре первому вою ответил второй — ещё ближе.

По спине поползли мурашки. Отлично. Всё лучше и лучше. Для полного счастья не хватало только наткнуться на стаю голодных волков. В одиночку хищники редко нападали на взрослых людей, но стая из нескольких зверей может счесть одинокого странника достойной риска добычей.

"Дерьмо!" — мысленно выругался Пулий. Пожалуй, придётся остановиться на ночлег. К тому же, он давно боялся признаться себе, что плохо понимает, в какой части леса находится. Похоже, он слишком сильно отклонился на север — иначе, уже давно бы увидел огни Изерона.

Ещё раз выругавшись, Пулий вернулся немного назад. Здесь, на небольшой полянке, росла пара деревьев, которые вполне сгодятся для ночёвки: не слишком молодые — ветви достаточно толстые, чтобы выдержать вес человека, но и не слишком старые — нижние ветки находились не очень далеко одна от другой и от земли.

Пулий засунул меч в ножны и полез наверх, пытаясь вспомнить навыки из далёкого детства. После того, как пару раз он едва не сорвался и больно ободрал запястье, ему удалось устроиться на толстой ветке, прислонившись спиной к стволу. Конечно, назвать такое положение удобным было бы явным преувеличением, но Пулий постарался извлечь максимум из условий, которые предоставило ему дерево. Он снял с пояса ремень и обвязал его вокруг бёдер, примотав себя к ветке, а под голову пристроил флягу. Наконец-то можно немного отдохнуть.

Едва Пулий прикрыл веки, как почувствовал, что проваливается в водоворот сновидений... Его взору предстала обнажённая Лора, которая улыбалась и крутила на пальце золотую цепочку с кристаллом. Пулий протянул к ней руку...

Вдруг раздался пронзительный вой. Совсем близко! Пулий мгновенно распахнул глаза. Он принялся безуспешно пялиться в непроглядную чернь под собой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Но с таким же успехом, он мог пытаться изучать дно колодца.

Тогда он прислушался. Тишина... Нет! Не совсем!

Едва различимое шуршание послышалось где-то справа. Шуршание стало громче, проследовало из одной стороны в другую, затем вернулось и стихло. Сердце застучало с удвоенной силой.

Снизу ему ответило громкое сопение, потом снова что-то опять зашуршало, а затем Пулий услышал грозное "р-р-р-р", не оставляющее сомнений.

"Дерьмо!" — едва не сказал он вслух.

Волки выследили его. Что дальше? Уберутся ли твари к утру или будут терпеливо дожидаться, пока добыча не свалится вниз, истощённая голодом и жаждой? Он слыхал подобные истории от ветеранов.

"О, Создатель, где же твоё милосердие?!" — взмолился он. Неужели, варваров было недостаточно и теперь предстоит биться за свою жизнь со стаей свирепых лесных хищников? Пулий взялся за рукоять меча. Обычно ощущение потёртой кожи в ладони придавало уверенности, но не в этот раз. Страх противным холодком заполз под стальную кирасу, без труда проник сквозь промокшую от пота тунику и принялся настойчиво вгрызаться в самую душу. Первобытный страх тысяч поколений предков, страх добычи перед природным хищником. Пулий поёжился.

Внезапно зверь внизу начал быстро ходить туда-сюда, недовольно фыркнул. Его шаги стали удаляться и затихли. Второй волк последовал за первым. Прежде чем Пулий успел поблагодарить небеса, он услышал другие звуки. И он с радостью променял бы их на волчье рычание.

Голоса. Человеческие голоса.

Люди приближались, их было слышно всё громче.

Похоже, сюда шла большая группа. Скоро в просветах между деревьями стал виден свет, который становился всё ярче. Голоса стали различимы настолько, что можно было разобрать отдельные слова, а вскоре — и фразы. Пулий задержал дыхание и вслушался: говорили на языке бессов.

— Не слишком ли много почестей для какого-то южанина? — спросил грубый мужской голос.

— Твоё дело исполнять что сказано, Скарг, — ответил второй, более глухой, но в то же время сильный, наверно, принадлежащий уже немолодому человеку, — так что иди и заткнись.

— Будь моя воля — перерезал бы ему глотку, — огрызнулся Скарг, — чем одна имперская крыса лучше другой?

Пулий насторожился. Он уже слышал этот голос раньше. Правда, сейчас никак не мог понять где именно. Тем временем варвары подошли совсем близко. Их шаги уже были отчётливо слышны. Свет факелов отбрасывал длинные тени от окружавших полянку деревьев.

На прогалину вышло полдюжины бессов. Все воины, все с оружием. Первым ступал широкоплечий пожилой варвар с испещрённым шрамами лицом и длинными седыми волосами, заплетёнными во множество маленьких косичек. Пламя факела играло на кольцах его кольчуги, закрывающей тело почти до колен. Вероятно — вождь: слишком хорошее одеяние для обычного берсерка.

На плече вожака висела сумка из кожи, похоже, очень тяжёлая: даже мощный стан бесса слегка перекосился. Следом шёл тот самый варвар, что нашпиговал стрелами беднягу Жёлтого. Оставшиеся четверо выглядели не менее опасными противниками.

Пулий сильнее вжался в ствол дерева. Он облизнул пересохшие губы. Если хотя бы один из бессов посмотрит наверх, то ему конец. Он тут же пожалел, что не вскарабкался повыше.

Но, в следующий миг Пулий позабыл о страхе. Заросли с другой стороны прогалины раздвинулись, и из них вышли три легионера.

— Тем, что эта "крыса" неплохо понимает ваш язык. Так что советую тебе следить за словами, — сказал тот, что шёл первым.

Пулий почувствовал, как его нижняя челюсть занемела, когда разглядел лицо говорившего ангардийца.

"Твою ж мать! Что здесь забыл Кезон — тессерарий легиона?".

— Надо же, говорящая крыса, — усмехнулся Скарг, ничуть не смутившись.

— Заткнись ты уже! — прикрикнул на него пожилой бесс, — и так сегодня бед натворил.

Кезон поднял руку. Два сопровождавших его солдат остановились и скинули с плеч винтовки. Сам же он прошёл вперёд, остановившись прямо под деревом Пулия. Пожилой воин также отделился от своих воинов и подошёл к тессерарию. Он воткнул свой факел в землю, не говоря ни слова, снял с плеча сумку и бросил её к ногам легионера.

Пулий услышал, как звякнул металл.

Кезон присел на корточки, не спуская глаз с бесса, запустил свободную от факела руку внутрь торбы. Через мгновение он извлёк из её недр жёлтый слиток размером с кулак. Ангардиец принялся внимательно разглядывать кусок золота в свете факела. Затем, положил слиток на землю и повторил процедуру ещё дважды. Пожилой варвар терпеливо ждал.

Наконец, Кезон удовлетворённо хмыкнул и сложил всё золото обратно в сумку.

— Кто-нибудь из твоих может читать на человеческом языке? — презрительно спросил он пожилого воина, доставая из-под кирасы сложенную в несколько раз записку.

Бесс взял бумагу и развернул её.

— Я могу, — ответил он на лигурийском почти без акцента.

Варвар некоторое время изучал листок.

— Откуда мне знать, что здесь правда? Что мешает тебе соврать и отправить нас всех в западню?

Кезон усмехнулся.

— Разве моего честного слова тебе мало, Абигор. Сколько лет мы знакомы?

Скарг сорвался со своего места:

— Ангардийская крыса! Ложь у всех южан в крови. Видать, матери кормят вас не молоком, а враньём.

— Назад! — крикнул пожилой воин, прежде, чем молодой варвар успел приблизиться.

Как раз вовремя: оба легионера, сопровождавшие Кезона, вскинули свои винтовки и были готовы их разрядить в любой момент.

Скарг замер. Его ладонь сжимала рукоять топора. Взор блуждал от солдат к тессерарию. Наконец, он опустил оружие, смачно плюнул на землю, но, всё же, попятился назад.

— Держи своих людей в узде, старик. Не то можешь не досчитаться одного или двух, — невозмутимо сказал Кезон.

— Не в твоих интересах доводить до кровопролития, — парировал Абигор.

Кезон смерил вождя бессов испытующим взглядом. Но затем, как ни в чём ни бывало, улыбнулся и махнул солдатам. Те опустили винтовки.

— Ты перехватил сообщение, о котором я говорил тебе вчера? — спросил он.

По спине Пулия побежали мурашки. Встреча с бессами, стоившая жизни его напарнику, была не случайной?

Абигор кивнул.

— Тогда знаешь, что сейчас застава почти беззащитна. Легиону не хватает боеприпасов и солдат.

Абигор снова кивнул. Кезон продолжил:

— Теперь тебе решать: напасть сейчас или ждать, пока эти идиоты хватятся гонцов и отправят новых. Я выполнил свою часть сделки. В этой записке план, все караулы и пароли часовых на ближайшую декаду. Только учти, что я больше не вернусь в каструм. Теперь меня ждёт гораздо более тёплое и уютное место. Не знаю, как быстро решат сменить пароли: может уже завтра, а может и никогда.

Пожилой воин промолчал.

Кезон, с явным трудом, поднял с земли сумку с золотом и повесил её на плечо. Он повернулся в пол-оборота.

— Прощай, Абигор. Надеюсь, больше никогда тебя не увидеть.

Не дожидаясь ответа, бывший тессерарий направился в сторону своих солдат.

Скарг ринулся к Абигору. Молодой воин прошептал что-то совсем тихо. Даже находясь так близко, Пулий не разобрал слов.

Абигор отрицательно покачал головой.

— Херкул велел оставить его в живых, — процедил он.

Экс-легионеры поспешно покинули место встречи. Вскоре свет их факелов растворился в ночи. Скарг выругался на своём языке с использованием слов, некоторые из которых оказались Пулию незнакомы.

Вождь бессов всё стоял под деревом, изучая полученную от предателя-Кезона бумагу.

— Идём, — наконец сказал Абигор, — выступаем на рассвете. Херкул приказал взять эту проклятую заставу — и мы её возьмём.

* * *

Бессы ушли, оставив Пулия в полном одиночестве.

Только сейчас он осознал, что до сих пор сжимает рукоять меча. Пулий разжал ладонь и почувствовал, как по пальцам пробежала волна покалываний. Трясущейся рукой он вытер со лба выступивший, несмотря на прохладу, пот.

Дерьмо!

Почему из всех деревьев во всём лесу, ему приспичило вскарабкаться именно на это? Как его вообще угораздило угодить на место встречи?!

По крайней мере, всё обошлось.

Обошлось... Бессы собираются вырезать заставу. Убить всех людей, с которыми он прожил последние четыре года. Некоторые были Пулию приятелями, некоторые — нет. Но никому из сослуживцев он не желал смерти. Даже кретину Сервию, который обвинил его в шулерстве (между прочим, почти необоснованно) и едва не сломал руку. А друзья? Неужто, уже завтра к вечеру Мамерк, Секст, Аппий и все остальные будут мертвы? И этому никак нельзя помешать?

Перед глазами снова всплыло искажённое предсмертной агонией лицо Жёлтого.

— Трус... — прохрипел Жёлтый.

— Отстань! — прорычал себе под нос Пулий, — ты труп! И я не собираюсь составлять тебе компанию.

Вот уж нет!

Неблагодарное это дело — быть героем. О живых не поют песен. Что толку в том, чтобы твоё имя воспевали менестрели, если сам уже будешь пеплом?

— Не моё дело, — твёрдо сказал Пулий. — Я своё отслужил! К эльфам Север.

Да и что смогут сделать полуголые дикари против закованных в броню солдат? Легион — несокрушимая сила. Один залп винтовок и бессы спрячутся обратно в лес так, что их следов никто не найдёт до следующего лета.

Пулий поёрзал на ветке ища положение поудобней. Оно не находилось. Смирившись, он прикрыл глаза.

...Трус! — проклокотал Жёлтый плюясь кровью.

— Зато я жив! — крикнул в ответ Пулий. — И пока не собираюсь отправляться "за реку".

— Трус, — снова булькнуло из дырявого горла Жёлтого.

Пулий отвернулся.

— Трус, — раздалось из-за спины, — трус, трус, трус...

Пулий распахнул глаза. Сердце принялось отплясывать бешеный танец, отдавая барабанным боем в уши.

— Я не герой! — сказал сам себе Пулий вслух, даже не заботясь о том, что его кто-то может услышать.

"Трус! Трус! Трус!" — звучали в голове слова Жёлтого.

Пулий взялся за рукоять меча, ища успокоение. Но, почему-то, легче на душе не стало. Он вспомнил, как первый раз взял в руки этот самый клинок.

...Служить и защищать граждан... — повторял он за центурионом слова клятвы вместе с парой десятков других новобранцев.

— Встаньте, легионеры! — словно глас всевышнего прозвучал с трибуны голос легата.

Тут же к новобранцам подошли ветераны. Они накинули им на плечи красные военные плащи. Напротив Пулия стоял темнокожий Мамерк. На фоне его смуглого лица улыбка казалась белее самого снега. Геносиец протянул ножны с вложенным в них гладиусом. Блеснул на весеннем солнце стальной кругляш набалдашника. Дрожащей рукой Пулий взялся за обмотанную новой кожей рукоять клинка. До сих пор в памяти остался этот запах... Мамерк хлопнул Пулия своей огромной ручищей по плечу и рассмеялся.

— Добро пожаловать в Тринадцатый легион, салага! — сквозь смех сказал он.

Пулий улыбнулся в ответ. В тот миг, ему казалось, что первый раз в жизни он делает что-то правильное. Были позабыты все тяготы ежедневной муштры, все ссоры, все обиды. Сжав в руке меч, свой меч, он почувствовал себя настоящим мужчиной, почти героем...

— Дерьмо! — выругался Пулий.

Кому-то в этой жизни везёт, кому-то не очень. Похоже, Пулий относился к числу вторых. Он отстегнул ремень и начал спускаться с дерева.

Вдалеке снова завыл волк.

Вождь

Абигор сделал вид, что поправляет ножны — и помассировал ноющее бедро. Сломанная много лет назад кость так и не срослась, как надо. Проклятая нога опять разболелась. Старые раны всегда напоминают о себе к непогоде. Наверняка, будет дождь и сильный. Тем лучше. Будет проще сохранять скрытность, пока для имперцев не станет слишком поздно.

Абигор распрямил спину.

Услышав похрустывание, едва сдержал вздох. Время не щадило никого. Похоже, он становился слишком стар для всего этого дерьма. Но, если не он, то кто? Не может же он позволить выскочкам вроде Скарга или его дружка Дивикона занять место хэрсира и вести туат.

Не теперь, когда, спустя годы унижений и страданий, близится день расплаты. Не для того он, проглотив гордость, кланялся имперцам, платил оброк, отправлял на смерть своих же соплеменников, которые имели смелость защищать свободу с оружием в руках.

Не теперь.

Абигор погладил литой бронзовый набалдашник в форме волчьей головы. "Скоро ты снова будешь пить кровь, старый друг", — прошептал он мечу.

Обратный путь показался короче и легче. Идти без тяжеленного мешка на плече было куда приятней, а темнота совершенно не мешала. Абигор нашёл бы дорогу домой и без факела. Он бегал по этим лесам ещё мальчишкой, охотясь на кроликов. Сколько же зим минуло с тех пор...

Пять десятков? Больше?

Что толку их считать. Ничего ведь не вернуть. Тогда он и не подумывал о том, чтобы стать вождём. Не ведал, что в качестве расплаты ему придётся хоронить собственных детей и всадить нож в сердце собственной жены, чтобы облегчить её страдания. Мир был проще тогда. Не легче — нет, дерьма на свете хватало и в те дни, но проще.

Он вспомнил, как однажды пошёл проверять силки — и нашёл по зверьку в каждом. Его счастью не знало границ. Выпятив грудь, он вошёл домой, держа тушки четырёх упитанных кроликов. Отец впервые назвал его мужчиной. Вкус и запах жаркого, которое состряпала тогда мать, Абигор помнил до сих пор. А на следующий день на деревню напали эдуи и отец погиб в бою, как и многие другие воины.

"Как странно", — подумал он.

Тот далёкий день, давным-давно растворившийся во времени, до сих пор остаётся в памяти чётким и ярким, подробным в мельчайших деталях, а случившееся всего пару лун назад — окутано дымкой.

"Может быть, с возрастом тускнеет и память человека?"

Многое изменилось с тех пор.

Даже лес тогда простирался гораздо дальше на юг, чем теперь. Но проклятые безбожники южане своими железными топорами рубили вековые деревья, словно те и не живые вовсе. Строили на их месте дома.

Они искали в реках жёлтый металл.

Их радость не знала предела, когда кому-нибудь удавалось найти крупный слиток. Абигор до сих пор не мог понять, чем этот металл лучше других. Ведь сталь была намного прочнее, хотя лишь избранные кузнецы знали, как с ней обращаться. Но южане с радостью меняли на бесполезное "золото" (какое странное слово) еду и нужную утварь: посуду, острые ножи, мотыги.

Но это было лишь начало. Жадность имперцев не знала границ. Их приходило всё больше и больше с каждой весной. Они считали себя хозяевами в чужих землях. Временные постройки разрастались до городов. Абигор никогда не думал, что люди могут так быстро и так сильно изменить мир. Лес таял на глазах, как весенний снег. Вместе с деревьями пропадали и звери. Всё чаще охотники возвращались домой без добычи.

Ничего удивительного, что между волчьим народом и южанами стали вспыхивать ссоры, зачастую заканчивающиеся кровью. А потом пришли солдаты...

— Нужно было перерезать им всем глотки, — вновь прорычал Скарг.

Абигор вернулся из тумана воспоминаний.

Молодой воин всё не унимался. Видать, уязвлённая гордость парня не находила покоя. Оно и понятно. В столь юные годы Скарг уже командовал собственной сворой и слыл лучшим лучником в туате Абигора.

Слава пришла к юноше в конце прошлой зимы. Парень отправился в свой первый рейд, и его отряд наткнулся на эдуев. Тех было больше, но победа осталась за отрядом Скарга, хотя в той стычке полегло шестеро хороших берсерков. Выжившие же единогласно избрали Скарга своим воеводой. Говорили, что он единолично поразил четырёх вражеских воинов.

Люди стали пророчить молодому воеводе большое будущее. К сожалению, слава не пошла юноше на пользу. Он стал надменным и дерзким. А его отец, некогда соперник Абигора за место хэрсира, решил воплотить свою несбывшуюся мечту в сыне. Начал собирать союзников среди других воевод.

Похоже, скоро снова придётся отстаивать своё главенство в круге: через пару лун Скарг станет достаточно взрослым, чтобы бросить вызов. Абигор и сам стал во главе туата таким способом. И с тех пор уже четырежды доказывал превосходство. Скарг будет не первым, бросившим ему вызов, но может стать последним — годы не делали Абигора сильнее или быстрее.

Что ж, если суждено пасть от руки этого выскочки — так тому и быть. Смерть — не то, что могло испугать Абигора, но он пока не собирался отдавать свой меч без боя. На всё воля богов. Хотя, если, конечно, они и существуют, им глубоко плевать на происходящее в мире людей. В последнем Абигор был совершенно уверен.

— Херкул слишком мягок, — прорычал Скарг.

Абигор резко остановился и наотмашь ударил молодого воина тыльной стороной ладони. Раздался громкий шлепок. Скарг исчез в темноте, выронив факел. Источник света стукнулся о землю и потух, осыпав всё вокруг красными искрами. Остальные воины замерли.

Абигор ухмыльнулся. Щенок ещё слишком юн. Урок уважения к старшим ему не повредит. Из темноты послышался набор отборных ругательств.

— Радуйся, что конунг не слышал тебя, — сказал Абигор вслух, — иначе сейчас ты искал бы свою глупую голову.

Чиркнуло огниво и из темноты вынырнуло перекошенное лицо парня. Отблеск пламени сверкнул в его тёмных глазах нездоровым блеском. Из уголка разбитой губы тонкой струйкой стекала кровь. Скарг облизнул губы и сплюнул.

— Наступит день, старик, когда ты пожалеешь о том, что сделал сегодня, — прорычал он и сплюнул ещё раз, — я этого не забуду.

Абигор ему поверил. О, да. Этот будет помнить об оскорблении, которое получил в присутствии собственных воинов: двое берсерков, сопровождавших к месту встречи, были из своры Скарга.

— Очень надеюсь, что не забудешь. А теперь, заткнись и топай.

Абигор повернулся и продолжил путь.

Вскоре сзади послышались шаги остальных. Скарг заткнулся. Но Абигор чувствовал между лопаток его пышущий ненавистью взгляд. Если раньше парень видел в нём соперника, то теперь — стал его врагом.

Хорошо, что взглядом нельзя убить. Послышалось шуршание, похожее на звук стали, скользящей по коже. А вот кинжалом можно. Абигор поборол желание обернуться. Таким, как Скарг, нельзя показывать слабость. Оставалось надеяться, что парень не опустится до удара в спину. Как назло, проклятая нога опять дала о себе знать. Острая боль, словно копьё, пронзила бедро от колена до самой поясницы. Абигор стиснул зубы и продолжил идти.

К счастью, в этот момент за деревьями появились огни деревни. Он облокотился о ближайший ствол и перенёс вес на здоровую ногу. Абигор посмотрел на небо. Луна почти коснулась горизонта. Короткая летняя ночь заканчивалась. Похоже, поспать сегодня уже не удастся. Ничего. Тот день, когда он отправится кормить червей, близится. Вот тогда и отоспится как следует.

* * *

На горизонте сверкнула первая молния. Загромыхало.

Абигор обвёл взглядом угрюмые лица собравшихся вокруг него воинов. Мужчин и женщин. Суровые, покрытые шрамами берсерки, прекрасные и смертоносные девы щита. Многих он водил в бой не один десяток раз.

Но для кого-то из них сегодняшний бой станет последним. Кто-то из этих людей уже к вечеру будет кормить червей. Снова придётся говорить перед костром слова о доблести и храбрости павших. Смотреть в глаза осиротевшим детям, утешать близких и лгать, что они погибли не зря.

Интересно, что скажут на его собственных похоронах. Скажет ли, кто-нибудь, что он жил во благо клана — или все запомнят его тираном и станут тайно плевать на холмик земли, обозначающий могилу бывшего хэрсира.

Жестокие времена требуют жестоких решений.

Абигор отправил в землю много людей, хороших и плохих.

Он надеялся, что плохих в этом списке было больше. Мало кто понимал, почему он казнил или выдавал Ангардии тех, кто отказался сложить оружие после войны и ушёл в леса, чтобы нападать на имперские патрули. Но так приказал Херкул. А если кто-то в этом мире и знал, что нужно делать — то это он. Конунг понимал, что кланы слишком ослаблены войной. Требовалось время, чтобы залечить раны. Нужно было терпеливо ждать. Наплевать на гордость, на обиду, на жажду мести. Ждать, пока придёт нужное время, ждать пока вырастет новое поколение воинов, ждать, пока Империя утратит бдительность.

И Абигор ждал. Он надеялся, что время притупит чувства. Надежда оказалась напрасной. Злоба и жажда мести с годами лишь глубже проникали в душу, врастали, становясь частью его самого.

Война отняла у него семью. Он был далеко не одинок в своём горе. Почти все из его клана потеряли кого-либо из близких. Но боль от этого не становилась хоть сколько-нибудь меньше.

Поначалу Абигор мечтал присоединиться к погибшим жене и детям, первым шёл в бой в поисках славной смерти. Но, по какой-то неведомой причине, судьба годами щадила его: проводила живым сквозь бесчисленные битвы, помогала побеждать в круге, оставляя на теле лишь напоминания в виде новых шрамов.

Абигор прочистил горло.

— Настал день, которого все мы ждали долгие годы! — проревел он, вложив в голос всю мощь своих лёгких.

Словно в поддержку его слов, небеса сотряс новый раскат грома. Похоже, сегодня боги благоволят.

— Каждую ночь я, также, как и все вы, засыпал, мечтая о том, чтобы расплатиться с проклятыми южанами. Каждое утро я молил богов, чтобы они дали мне эту возможность. Наконец, они услышали мои молитвы.

Воины стали трясти над головами оружием. Послышались крики: "Месть!", "Смерть имперцам!", "Расплата!".

— Сегодня ночью мы нападём на заставу, что стоит возле Лисьего озера.

Абигор ткнул мечом в нарисованный на земле прямоугольник. Примитивный рисунок обозначал их цель — военный лагерь ангардийцев.

— Начинаем с заходом солнца. — Абигор указал на двух ближайших к нему воевод. — Олав, Свейн, вы со своими сворами войдёте в главные ворота, облачённые в имперские доспехи. В сумерках сойдёте за подкрепление, которое ждут на заставе.

Олав усмехнулся в бороду, хлопнул себя по грузному животу и ткнул тощего Свейна в плечо.

— В телеге поместится ещё две дюжины, — продолжил Абигор.

Свейн скорчил недовольную гримасу.

— Та ещё рубка будет, — буркнул он.

В ответ, тощий берсерк тут же получил ещё один тычок от Олава.

— Никак струсил, дружище! Неужто тебе не хочется поскорее оказаться во Дворце павших и пировать с ночи до утра?

Свейн осклабился.

— Лучше проведу ещё пару зим в муках земной жизни.

Абигор ухмыльнулся. Эти двое всегда цапались перед битвой, но они были его лучшими воеводами. Он знал, что они справятся.

— А что будет, если нас встретит патруль? — спросил Свейн.

Абигор достал из-за пазухи листок, полученный от Кезона.

— Пароль для патрулей на сегодня — "глухарь". Говорить будешь ты, — он ткнул в сторону худого, — лучше знаешь имперский.

Олав и Свейн вытаращили на него глаза.

— Пройдёте в ворота, никого не трогая, — не обращая внимания на удивлённые взгляды, сказал Абигор, — ваша цель — склад боеприпасов. Слово для стражников "вепрь".

Абигор указал на предполагаемое место склада внутри прямоугольника. Только бы Кезон не соврал!

— Если лишить южан гремучего порошка, они сами побросают оружие. Останется только спокойно собрать его и перерезать им глотки.

Теперь все воеводы таращились на него.

— Взрыв будет сигналом к основной атаке, — продолжил Абигор, — а вы, — он снова указал на Олава и Свейна, — со всеми, кто ещё будет на ногах, попытаетесь пробиться к воротам и открыть их. Боги в помощь. Удастся — получите половину всей добычи. А коли нет — в честь каждого павшего в бою, я лично принесу в жертву по десять ангардийцев. Будут служить вам рабами во Дворце павших.

Абигор понимал, что скорее всего отправляет своих друзей на смерть, но они лучше других годились для этой миссии. Олав и Свейн посмотрели друг на друга, затем одновременно перевели взор на него. Внезапно, толстяк расхохотался.

— Славная смерть! — крикнул он, поднял лицо к тёмно-бурому лохматому небу и по-волчьи завыл.

— Славная смерть, — буркнул Свейн и тоже посмотрел наверх.

— Славная смерть! Славная смерть! — подхватили клич остальные берсерки.

Когда крики стихли, Абигор продолжил.

— Атака будет здесь — на ворота и здесь — возле этой сторожевой вышки, — он ткнул мечом на правый-нижний угол прямоугольника, — она ближе всего к лесу.

Воеводы согласно закивали.

— Хэрсир, откуда тебе известно всё это? — раздался вопрос из толпы.

Абигор сразу же узнал говорившего. Рука сама сжалась в кулак. Вперёд вышел Харальд, отец Скарга. Ровесник Абигора, он, тем не менее, выглядел по меньшей мере на десяток зим моложе. Даже волосы хитрого ублюдка по-прежнему оставались чёрными, как земля под снегом.

— При всём почтении, но схемы лагеря имперцев и пароли часовых — не то, о чём можно расспросить первого встречного.

Тут же воеводы начали роптать и перешёптываться.

— У меня есть свой человек среди имперцев, — прорычал Абигор, он не видел смысла скрывать источник.

— Ты хотел сказать "был", — поправил Харальд. — я слышал, что предатель сбежал, поджав хвост, как только увидел блеск золота.

Абигор почувствовал как заскрежетали собственные зубы. Само собой, Скарг рассказал отцу о встрече с Кезоном. Не стоило брать парня с собой. Теперь, Харальд пытается использовать знания, чтобы внести смуту в план атаки и завоевать ещё несколько голосов для сына.

— Я верю ему, — выдавил он.

На лице Харальда уже играла саркастическая улыбка.

— Ты веришь южанину, который предал своих же? — спросил, он вскинув брови. — Я ничего не перепутал?

Ему вторил целый гул недовольных голосов.

— Прости, Абигор, но, не кажется ли тебе, что жизни четырёх дюжин хороших воинов, а, возможно, и судьба всего туата, стоят дороже, чем ложь предателя?

Харальд говорил столь убедительно, что на мгновение, Абигор даже сам усомнился в разумности плана атаки.

Но иначе им никак не взять заставу.

По меньшей мере, полторы тысячи вооружённых до зубов легионеров, облачённых в стальные доспехи, сидят за частоколом в два человеческих роста. В то время как Абигор располагал почти вдвое меньшим числом воинов. Победа или смерть. Третьего не дано.

Неожиданно, Харальд улыбнулся.

— Абигор, друг. Никто из нас не сомневается в твоей отваге. Но, разве ты сам не хочешь убедиться в правильности этого решения? Я же вижу тень сомнения на твоём лице.

"Какую же игру ты затеял на этот раз, ублюдок? Чего же ты добиваешься, старый лис?!"

— Что ты хочешь, Харальд? — спросил Абигор.

Отец Скарга улыбнулся. Вокруг его тёмных глаз появились лучики множества морщинок, на мгновение выдавших его возраст.

— Спросим у богов.

Толпа одобрительно зароптала. Абигор увидел, как ехидно улыбается Скарг.

— Спасибо за совет, но, покуда я здесь хэрсир, мы будем делать по-моему, — Абигор выбрал из окружения Харальда его самого свирепого воина и вонзил свой взгляд в его глаза.

Воин был больше, сильнее и намного моложе, но, тем не менее, поспешил отвести взор. Толпа притихла.

Голос Харальда прозвучал почти заговорщицки:

— Я слышал, только молю, не подумай, что эти глупые слухи распространяю я, — сказал он совершенно невинным тоном, — что твоя вера в богов уже не так сильна. Что те два года в имперском плену обратили тебя в веру южан.

Прежде, чем Абигор успел что-либо сказать в ответ, толпа загудела.

"Оракул!", "Приведите оракула!" — требовали воины.

Вдруг все крики оборвались. Воины начали расступаться, едва слышно перешёптываясь.

Две молодые девушки, чью наготу скрывали лишь набедренные повязки и татуировки, вели под обе руки сгорбленную фигуру в лохмотьях.

Жилище оракула находилось на самой окраине деревни. Он никогда не поспел бы к главному костру так скоро. Абигор почувствовал недоброе. Появление предсказателя явно было запланировано.

Что ж посмотрим, что пропоёт старый выродок.

Оракул доковылял до костра.

"Интересно, сколько зим этой рухляди?" — подумал Абигор, глядя на уродца, который едва доходил ростом ему самому до груди. Оракул был старым, столько, сколько Абигор его помнил. Учитывая то, что юность самого Абигора давно сгинула во времени, истинный возраст провидца не укладывался в голове.

Абигор невольно задержал взгляд на прекрасных фигурах литир. Несчастные девушки: вместо того, чтобы рожать воинов, как и подобает женщинам, они проведут несколько зим в услужении этому выродку, чтобы потом быть принесёнными в жертву богам. А их место займёт новая пара красивейших девушек деревни.

Абигор стал на одно колено.

Он знал ритуал и знал, что он не доставит ему удовольствия. Но другого выхода не было. Войско требовало предсказания. Оракул протянул дрожащую морщинистую руку, покрытую тёмными пятнами. Длинные жёлтые ногти больше напоминали когти животного.

Абигор лизнул протянутую ладонь, едва сдержав подступивший к горлу рвотный комок. Рука источала запах гнили и мочи.

— Прошу тебя, мудрый Оракул, — начал Абигор, — приоткрой завесу времени и скажи: ждёт ли нас успех в сегодняшней битве.

Провидец стоял, слегка подрагивая.

Воины вокруг придвинулись ближе, желая не пропустить ни одного слова. Лишь Скарг по-прежнему ухмылялся, словно уже знал ответ.

Время шло, а Оракул всё молчал.

Абигор уже решил, что тот не услышал вопрос, как вдруг провидец резко выбросил вперёд одну руку. Костлявый кулак сжимал кривой ритуальный нож, сделанный из кости.

Тут же одна из литир приблизилась, вытянула вперёд руку. Вторая жрица упала на колени и поставила на землю блестящую чашу. По толпе прокатился взволнованный ропот.

Оракул молниеносным движением полоснул по руке девушке. Та даже не вздрогнула. Капли крови, которая казалась чёрной при свете костра, начали стекать в чашу. Оракул спрятал нож в бесчисленных складках лохмотьев.

Когда дно чаши полностью покрылось кровью, девушка зажала рану другой рукой и сделала шаг назад. Провидец опустился на колени. Медленно он приподнял рукой кусок грязной ткани, закрывающей лицо. Абигор едва удержался, чтобы не отвести взор. Показались бесформенный подбородок, будто бы расплавленный в огне и застывший на морозе в причудливой неправильной форме, и перекошенные, размытые фиолетовые губы.

Уродец издал грудной хрип и плюнул в чашу с кровью бледно-жёлтой пеной. Абигор поморщился.

Тем временем, Оракул засучил один рукав и принялся перемешивать собственную слюну с кровью девушки своим длинным жёлтым когтем. Скрежет ногтя по дну чаши раздражал слух. Хотелось зажать уши.

Оракул поднёс ноготь ко рту и быстро лизнул его языком. В тот же миг, прорицатель начал содрогаться всем телом. Его трясло всё сильнее и сильнее. Одна из девушек поспешила убрать чашу — и провидец упал лицом вниз, продолжая дрожать. Наконец, он дёрнулся последний раз и застыл.

Толпа затихла, ожидая пророчества, но Оракул лежал без движения.

"Может быть, старый выродок, наконец, сдох?" — с надеждой подумал Абигор.

Но тут, словно услышав его мысли, Оракул сел и повернул к нему голову.

— Боги будут благосклонны, — просипел тихий голос, похожий на скрип сломанной ветки.

Радостные возгласы раздались в толпе: "Победа!", "Слава!". Абигор почувствовал, как расслабились мышцы, мгновение назад сжимающие челюсть до скрежета зубов.

Оракул поднял вверх костлявую руку. Это не к добру. Толпа вновь утихла. Сотни обеспокоенных глаз уставились на него. Абигор почувствовал, как внутренности сжимаются в комок.

— Нужна жертва, — ещё тише сказал провидец.

В тишине был слышен лишь треск костра. Жертва. Предчувствие недоброго усилилось.

Абигор прочистил горло.

— Дюжины коз хватит?

Оракул медленно покачал головой. Абигору показалось, что уродец ухмыляется своим жутким подобием рта.

— Человек.

— Ингвар, — Абигор повернулся к своему другу, — приведи пленного имперца, один был ещё жив.

Прежде, чем Ингвар успел сделать хоть шаг, Оракул покачал головой.

— В этот раз боги не примут жизнь еретика, — сказал он по-прежнему тихо, но Абигору показалось, что провидец кричит. — Жертва должна быть добровольной и полной.

Абигор обомлел.

Полной?! Это же значит, что кто-то должен согласиться взойти на костёр. Умереть не в бою. Лишиться места во Дворце павших и навечно обратиться в пепел. Пожертвовать не только жизнью, но и душой. Абигор почувствовал, как волосы на затылке зашевелились. Никто из туата на такое не пойдёт.

Он снова упал на одно колено.

— Провидец, — быстро заговорил он, — есть ли другой способ?

Даже не дослушав вопрос, Оракул покачал головой.

— Только так боги даруют тебе победу, вождь. Пришли за мной, как найдёшь такого человека.

Литиры подхватили провидца под руки, помогли подняться, и калека поковылял прочь. Сгустившаяся толпа вновь расступилась, давая коридор. Свирепые и отважные воины с ужасом на лице пятились прочь, словно коснуться уродца — означало навлечь на себя беду.

Оракул замер на границе круга.

— Поторопись вождь. Боги дают время лишь до рассвета. После восхода солнца они останутся глухи к твоим мольбам, даже если ты пожертвуешь всем своим воинством, — проскрипел прорицатель и удалился.

Абигор встал на ноги и тут же едва не опустился на землю от боли. Проклятое бедро. А перед ним уже маячила довольная физиономия Харальда.

— Свободные люди севера, — зазвенел в ушах голос старого соперника, — кто из вас готов взойти на костёр во имя победы?

Лишь мгновение назад шумевшая как камыш на ветру толпа, будто по волшебству, замолчала.

Абигор выпрямился и посмотрел на воинов.

Но все лица смотрели в сторону, друг на друга, на огонь, себе под ноги — куда угодно, только не ему в глаза. Абигор понял, что потерпел поражение, даже не начав битву. Если ангардийский лагерь останется стоять — Херкул снимет с него голову. Но, после такого предсказания, заставить воинов сражаться не сможет даже сам конунг.

Скарг неприкрыто улыбался. Абигор чувствовал, что угодил в расставленную им и его отцом ловушку, но выбираться было поздно. Он крепко стиснул рукоять меча. Атака состоится. Любой, кто откажется — отправится на тот свет здесь и сейчас. Хотят этого боги или нет...

Глава 4. Оазис

Наёмник

Все смотрели на большую помятую карту. Её расстелили прямо на полу. Положение дел оказалось неутешительным. Разведчики, отправленные к Старому мосту, обнаружили ещё одно войско, не меньше чем в тысячу мечей.

Уорд, размахивая полупустой кружкой с пивом, первым выплеснул свои мысли после доклада скаутов:

— Какого чёрта мы должны бояться этих крыс?! Мы же "Чёрные эстоки"! Выпустим им кишки! А тех, кто уцелеет, волоком оттащим в Дхур-Алурд, и бросим к ногам короля-коротышки... как там его... Наверняка гномы нам ещё и заплатят!

Денар давно привык к нраву друга.

— Что ж, в твоих словах есть истина, мы справимся с отрядом из ста или двухсот человек. Половину из них ты сам вырежешь своим огромным клинком.

Уорд хохотнул и хлопнул себя кулаком размером с окорок по бычьей груди. Его гирлянда украшений ответила тихим перезвоном.

— И это правда!

— Но как биться против тысячи? Или двух? Ты же слышал Телза! — возразил Денар.

Похоже, что слова не смутили гиганта.

— Да эти трусы бросятся наутёк, стоит нам сломить их строй!

Денар хмыкнул, а затем перевёл взгляд на лица остальных воинов.

— Должен сообщить вам ещё одну дерьмовую новость, парни. Сегодня я общался с одним из наших нанимателей. Оказалось, что он — халду!

Денар помолчал:

— И этот чёртов маг сказал, что видит большую битву и сотни трупов.

Лица участников военного совета окаменели. Уорд пробормотал проклятие, сплюнул через плечо и начал перебирать кулончики с символами веры на своём экстравагантном ожерелье. Как и большинство варваров, он испытывал суеверный страх перед сверхъестественным.

— С ним ещё четыре мага, — продолжал Денар. Итого — пять! И они боятся этой битвы, если вообще чего-либо боятся.

В спёртом воздухе повисла гнетущая тишина. Денар понимал замешательство своих боевых товарищей. Он и сам не знал как следует сейчас поступить, а такое случалось с ним не часто. Любой выбор, который он сделает, поставит отряд в незавидное положение. Великан первым вышел из оцепенения. Вначале он разразился целой тирадой ругательств как минимум на трёх языках, а затем спросил:

— А какого хрена они вообще забыли в нашем караване?!

— Не наше дело, — отрезал Денар, — подпись их лидера стоит на контракте, вместе с остальными торговцами. Этого не изменить.

Следующим заговорил Крис.

— Капитан, есть у меня одна мысль, — план рискованный, но точно лучше того безумия, которое предлагает наш бесстрашный друг, — он кивнул на Уорда и ухмыльнулся. В ответ здоровяк оскалился.

Не обращая внимания, Крис указал на двух смуглых молодых ребят, которые пришли вместе с ним:

— Это братья Ярхан: Рассул и Азгул, — сказал он.

Старшему было лет двадцать. Младший же едва начал отращивать бороду.

— Расскажите капитану об оазисе, — скомандовал Крис.

— Это недалеко отсюда: сто пятьдесят — сто шестьдесят стадий на Север, — начал рассказ Азгул, младший из братьев, — вот здесь, — он указал место на карте. — Пару лет назад мы с братом случайно попали туда. Сбились с Тропы во время песчаной бури. Там есть старый дворец! Его давным-давно разграбили.

— И какого чёрта мы забыли в заброшенных людьми и забытых Богами развалинах? — бесцеремонно перебил парня Уорд.

— Это скорее замок, чем просто дворец, — пояснил Рассул, — высокие башни и стены толщиной с человеческий рост.

Денар понял, что задумал Крис.

— Что с водой? — спросил он.

— В одном колодце точно была вода, — ответил Азгул.

Тут Крис перешёл к сути своего плана:

— Что лучше: сражаться, имея за спиной стену или вражеский отряд? Защищаясь в крепости, даже полуразрушенной, и сто человек могут противостоять тысяче. Если повезёт — продержимся достаточно долго, чтобы дождаться подкрепления.

— Какого ещё к эльфам подкрепления?! — Уорд вскинул дремучие брови.

— Отправим небольшой отряд за помощью. Уверен, что несколько быстрых всадников смогут проскочить мимо вражеского лагеря. Человек двадцать — тридцать достаточно, чтобы дать отпор обычным бандитам, коли такие попадутся на пути. Мы ещё не слишком далеко от Восточного города. Всего-то и нужно, что вернуться в Дхур-Унтеш и привести помощь, — почти беззаботно сказал Крис, — милиция, солдаты, наёмники — да кто угодно. Чем больше, тем лучше. Тысячу бойцов — хорошо, две ещё лучше.

Денар осмотрел собравшихся. На лицах читалось сомнение и неуверенность.

— Тысяча бойцов — это ж целое сраное войско, стоящее целое сраное состояние! Кто будет им платить? — возмутился Уорд.

Крис был готов к такому вопросу:

— Заставим скинуться купцов, — иначе будут тратить свои денежки на том свете.

Денар задумался. План звучал почти разумно.

Почти.

Что будет, если купцы откажутся платить? Если отряд "спасателей" не справится? Если замок не в таком хорошем состоянии, как запомнили братья? Если там уже окопались разбойники? Смогут ли они вообще довести караван до оазиса без дороги? Ответов на эти вопросы Денар, к сожалению, не знал. Но и план Уорда, если его вообще можно назвать планом, был полнейшим самоубийством с учётом второй армии врага, блокировавшей мост.

— Акер, что ты скажешь? — Денар обратился к командиру лучников, ещё одному своему лейтенанту.

Пожилой киданиец, до сего момента не проронивший ни звука, вынул изо рта трубку, выпустил облачко синеватого дыма и сдвинул густые, частично поседевшие брови.

— Нельзя уходить с Тропы, — сказал Акер своим скрипучим голосом с характерным акцентом.

Он был уже далеко не молод: всё лицо в глубоких морщинах. Но его тёмные глаза видели по-прежнему отменно, а загоревшие почти до черноты, тонкие, но покрытые рельефными мускулами руки держали лук крепко даже после долгой стрельбы.

Акер пришёл в отряд сравнительно недавно — около трёх лет назад. А ещё он привёл с собой пять дюжин конных лучников. Говорили, что когда-то он поссорился со своим братом — вождём одного из кочевых племён. Брат изгнал Акера из племени; с ним ушли и преданные ему воины.

Киданиец решил податься в наёмники, но дела у него пошли неважно. Торговцы перешейка не слишком доверяли смуглым кочевникам с их крючковатыми носами и густыми бровями, считая их бандитами. Возможно Акер и его люди действительно занялись бы разбоем, не повстречай он Денара, который предложил ему вступить в ряды "Чёрных эстоков".

Денар знал, на что способны киданийцы.

В бою они пользовались кривыми луками, секрет изготовления которых знали только оружейники их племён. Стрела, выпущенная из такого примитивного, на первый взгляд, оружия пробивала нагрудную пластину из хорошей стали с пятидесяти шагов, а кольчугу со ста.

Говорили, что когда вожди киданийских племён заказывали новый лук, то второму оружейнику приказывали выковать кольчугу. Когда и то и другое было готово, кольчуга одевалась на оружейника её изготовившего, и мастер, сделавший лук, делал в него выстрел из своего нового творения. Если кольчуга оставалась цела, мастера, сделавшего лук, казнили.

В бою киданийские конные лучники, мчались к противнику во весь опор и осыпали его градом стрел. Каждый мог "держать" в воздухе до восьми-девяти стрел одновременно, управляя лошадью лишь ногами. За тридцать шагов до противника, колонна разворачивалась и осыпала неприятеля стрелами ещё раз, отходя назад. Такая атака повторялась снова и снова, и мало кто мог выстоять против неё.

Стрелки, вооружённые винтовками не могли составить им никакой конкуренции. Несмотря на растущую популярность огнестрельного оружия, с его простотой использования и хорошей пробивной силой, оно было по-прежнему тяжёлым, не очень надёжным и крайне медлительным средством умерщвления. За то время, которое требовалось хорошему стрелку, чтобы сделать два выстрела, опытный лучник выпускал больше десятка стрел.

— Нельзя уходить с Тропы, — повторил Акер. — Гномы строят железную дорогу неподалёку. Отряды милиции патрулируют этот маршрут. За неделю мы дважды видели их. Останемся здесь и дадим бой. Организуем оборону. Или можем направиться к Новому мосту.

Опасаясь, что древний эльфийский мост не выдержит огромного веса локомотивов, в пятидесяти стадиях к югу от него, гномы возвели новый мост — из стали.

— Брось, ты же видел эту железную штуковину, — возразил Денар. — он больше похож на какую-то паутину, чем на настоящий мост: две тонкие полоски стали, подвешенные на канатах. Пересечь ущелье по нему караван не сможет.

— Да, мы не сможем перейти по нему на другую сторону, — согласился Акер, — но там наверняка есть охрана.

— Ну и сколько стражников, по-твоему, охраняют эту кучу железа? — встрял Уорд, — Пять? Десять?

— Это лучше, чем бросаться в неизвестность, — парировал Акер, — гнать караван в ночи, по пересечённой местности... Даже если доберёмся до руин, о которых говорят люди Криса, до того, как нас нагонят, что тогда? Кто знает, что мы там найдём? А?

Акер вернул трубку в рот и глубоко затянулся.

Денар надолго задумался. В одном старый кочевник точно был прав: передвигаться ночью, без дороги будет чертовски сложно.

— Капитан, Акер прав, — неожиданно согласился с доводами киданийца Крис, — нужно проверить оазис, перед тем как направлять туда весь караван. Мои ребята смогут обернуться в два счёта! Разведают дорогу и проверят крепость.

— А я считаю, что мы должны сражаться, — Уорд всё не унимался, — бежать, поджав хвост, не по мне! А сидеть и ждать спасения от коротышек?! Ха! Да любой из наших ребят стоит с десяток этих карликов!

Уорд явно преуменьшал боевые способности гномов. Хоть и невысокие ростом — самые рослые были не выше трёх с половиной локтей от земли — они являлись чрезвычайно сильным и выносливым народом, с широкими костями и крепкими мускулами. А искусство гномьих мастеров оружейного дела и алхимиков давало им самые лучшие доспехи и вооружение во всём известном мире. В сочетании с железной дисциплиной, это делало их боевой строй практически нерушимым.

Но патрули, о которых говорил Акер, были редки и не очень многочисленны. К тому же, хозяева Перешейка славились своим нежеланием встревать в чужие разборки. Именно поэтому вольные отряды получили такое распространение в этих краях.

Все смотрели на Денара.

Какое из трёх решений ему принять?

Хотя... никто не решился сказать своему командиру о четвёртом решении — самом... рациональном. Он сохранит своих людей и даже наверняка сможет спасти купцов. Настоящих купцов. Если бы неизвестная армия хотела крови — эта игра в записки была бы ни к чему. Даже наоборот — они теряли элемент внезапности.

Почти любой отряд наёмников в такой ситуации уже давно послал бы своих работодателей подальше. В конце концов, халду не нанимали его спасать мир. Ему платят только за сопровождение каравана. А долю магов за эскорт он может им вернуть. Формально всё будет честно. Правда... почти наверняка, такой поступок включит его имя в список врагов Ордена. А у магов долгая память. К тому же на кону стояла репутация "Чёрных эстоков"... но кого она будет интересовать, если все они сложат головы в этой пустыне?

Стоит ли рисковать жизнью? Своей и людей, которые тебе верят.

Решение давалось тяжело. Денар всё молчал. Остальные смотрели на своего командира.

— Отправь ребят проверить путь до оазиса, — наконец сказал Денар командиру скаутов, — а заодно поручи им установить маячки, по которым сможет пройти караван. Но пусть поторопятся. Сдаётся мне, что наш враг не станет ждать до утра.

Крис ухмыльнулся. Уорд недовольно махнул рукой. Акер фыркнул и выпустил ещё одно облачко дыма.

— И ещё, — продолжил Денар, — Крис, я хочу, чтобы ты сам возглавил спасательный отряд. Отбери людей и подготовься выступить, как только разведчики вернутся из крепости.

— Как быть с оплатой? — Акер сделал характерный жест большим и указательным пальцами — Кто скажет торговцам, что им придётся раскошелиться?

Денар кивнул.

— Это моя проблема. А теперь, все за дело. У нас ещё есть караван, который нужно спасти.

Как только лейтенанты разошлись выполнять поручения, Денар направился к палатке Сейдина.

* * *

Колдун сидел, скрестив ноги, с закрытыми глазами. Возле столика читал книгу рыжий мальчишка — вероятно, его ученик. Других магов не было видно. Денар уже собирался окликнуть халду, как тот сам открыл глаза.

— Господин Денар, — вежливо спросил он, — что-то забыли?

Сейдин сделал едва заметный жест рукой, и мальчик, отложив книгу, поспешил покинуть шатёр. Маг встал, отряхнулся и подошёл к столику.

— Может, немного Тхинайского вина? — предложил Сейдин.

Он улыбнулся:

— Конечно, южное вино не сравнить с божественным напитком, который изготавливают в восточных провинциях Ангардии, но в охлаждённом виде вполне годится.

Словно подтверждая правоту собственных слов, маг налил тёмно-красной жидкости из бутылки в металлический кубок и сделал маленький глоток.

Денар не прикоснулся к еде и напиткам во время военного совета, и при виде вина понял, насколько его мучает жажда.

— Разве, что совсем немного, — он попытался быть вежливым, всё-таки предстоял разговор о деньгах.

— Прошу, не стесняйтесь.

Сейдин наполнил второй кубок и протянул его Денару. Вино оказалось совсем недурным, хотя и чересчур сладким на его вкус, а, что действительно поразило — по настоящему холодным.

— Вы оказались правы. На моих людей напали, — начал Денар, — но одного из них отпустили с посланием, — он протянул магу окровавленный клочок бумаги и сделал ещё один глоток.

"Не иначе как использовал чёртово колдовство, чтобы охладить вино в такую жару", — проскочило в голове. Эта мысль моментально отбила желание пить. Он поставил бокал, так и не решившись сделать третий глоток.

Прочитав короткое содержание записки, Сейдин посмотрел Денару в глаза.

— И какое же решение вы приняли?

— Как я и говорил, "Чёрные эстоки" всегда выполняют контракт. Однако, учитывая ваше участие в возникших... осложнениях, у меня есть просьба.

Маг поставил бокал на стол.

— Я — весь внимание.

— Помнится, Вы говорили о готовности Храма оплатить наши услуги. Так вот, мои люди отправятся за помощью, попробуют найти свободные мечи в городе.

Сейдин молча подошёл к своему сундуку. Снял с шеи цепочку с маленьким ключом, которым отпер массивный замок. Маг достал из сундука небольшой ларчик из лакированного дерева. На крышке ларчика тускло поблескивали бронзой четыре зубчатых колёсика. Денар знал, что это: криптик — специальная шкатулка для особо важных документов.

Чтобы открыть такой ларчик, нужно знать комбинацию, которая задаётся вращением колёс. Если же взломать замок, не установив механизм в правильное положение, то внутрь польётся жидкость, растворяющая чернила и бумагу. Сейдин ловкими движениями длинных пальцев сделал ряд манипуляций с кодовым замком — раздался тихий щелчок.

Внутри оказался желтоватый листок бумаги.

— Эта грамота даёт предъявителю право на получение пяти тысяч солидов в любом банке — почти три тысячи дирхемов, если я не ошибаюсь. Должно хватить на аванс, — сказал халду, — как только мы доберёмся до Дхур-Алурда, я свяжусь с Храмом и попрошу оплатить все остальные расходы.

Денар и не надеялся на столь быстрое согласие. Это даже настораживало. Сейдин, тем временем, засунул документ обратно в шкатулку и протянул её Денару.

— Советую запомнить комбинацию, — сказал он, — в противном случае, денег вам не видать.

Денар внимательно изучил символы.

— Хорошо, — сказал он и засунул криптик в карман. — Есть ещё кое-что. Думаю, Вам будет интересно узнать, что вражескую армию возглавляет маг, — он кратко пересказал историю Телза.

Денар следил за реакцией халду, но тот не проявлял эмоций. Даже на моменте допроса, ни один мускул не дрогнул на лице Сейдина. "Неужели он знал", — мелькнула предательская мысль.

Когда Денар закончил, маг несколько мгновений молчал.

— То, что видел ваш разведчик — одна из запрещённых техник, — пояснил он, наконец. — Требует невероятной концентрации усилий. Впихнуть сознание другого человека в свою голову — хороший способ выжечь себе мозг. Только горстка известных мне халду обладают такими возможностями, и ни один из них не стал бы этого делать.

Денар подумал о том, что смог узнать враг.

Многое. Сколько людей охраняет караван, как они вооружены — всё! Мысль совершенно не добавляла оптимизма.

— Значит ли это, что тот, кто способен на такое сильнее вас? — спросил Денар

— К сожалению, мне сложно судить, капитан. Способности направлять Архэ сугубо индивидуальны. Кто-то может делать это лучше, кто-то хуже. Но наши тренировки направлены не только на то, чтобы развивать эти навыки. Халду беспристрастны. Мы подавляем любые эмоции. Учимся использовать техники, которые не нарушают баланс. Слишком сильное вмешательство в Жизненный Поток может привести к непредвиденным последствиям. Помните, я рассказывал о кругах на воде?

Денар кивнул.

— Всё в мире взаимосвязано, — продолжил маг, — и гораздо теснее, чем Вам кажется. Неосторожное использование Архэ в одном месте может привести к землетрясению или даже извержению вулкана в другом.

Час от часу не легче.

Только катаклизмов им не хватало.

— Может ли этот маг быть кем-то из вашего Ордена? — спросил Денар. — Отступник.

Сейдин отрицательно помотал головой.

— Полностью исключено. Любого аколита, кто не справляется хотя бы с одним испытанием, навсегда отрезают от Потока. Жестокая мера, но необходимая.

Внезапно снаружи послышались оживлённые крики.

Денар бросился к выходу из шатра. Несмотря на то, что люди вокруг суетились как муравьи, укрывали товары, закрепляли палатки и связывали животных дополнительными путами, в лагере стало тихо. Воздух как будто прекратил движение, а вместе с ним исчезли обычные звуки пустыни.

Двое слуг указывали в западном направлении. Денар повернул голову. Чёрно-багровая туча быстро увеличивалась в размерах и приближалась. Под ней угрожающе клубилась тёмно-серая стена, постепенно заполняя собой весь горизонт.

Песчаные бури не были редкостью в этих краях, но в совпадения Денар больше не верил.

Глава 5. Назад пути нет

Наёмник

Буря улеглась также внезапно, как и началась. Лагерь приходил в себя после стихийного бедствия. Люди вытряхивали обувь, чистили одежду. Слуги приводили в порядок лошадей и верблюдов.

Но ураган принёс не только пыль и песок.

Денар смотрел на пять трупов.

Двое одеты как слуги, двое — как солдаты.

Богатое одеяние последнего — шелковая, золотистого цвета туника до колен, перехваченная на талии широким, украшенным жемчугом поясом, длинные шаровары и роскошный, расшитый узорами плащ — резко контрастировало с суровым ликом воина. Наверное, свирепые лица и делали этих покойников похожими друг на друга, несмотря на различия в росте, телосложении и даже цвете кожи.

Лишь благодаря усиленной охране, удалось обнаружить и остановить пятерых лазутчиков, попытавшихся проникнуть в лагерь под прикрытием пыльной бури. Денар не сомневался, что они профессионалы.

Трое его людей расстались с жизнями, а ещё четверо получили серьёзные ранения, пытаясь остановить незваных гостей. Когда же последний из лазутчиков — "богач" понял, что плена не избежать, то покончил с собой крайне необычным способом. Загнанный в угол, лишённый оружия, он схватился одной рукой за подбородок, другой за затылок и резким движением повернул голову. Денар всякого насмотрелся за свою жизнь, но такое видел впервые.

Серран закончил обыск покойников и выложил на песок опасный улов: несколько ножей разного размера и формы, удавка, набор дротиков и пара коротких мечей. Осмотр оружия подтвердил предположения о его владельцах: хорошая сталь клинков, потёртые от частого использования рукояти, кончики дротиков смазаны жидкостью, которую явно лучше не трогать.

Денар распорядился оставить вражеских лазутчиков на растерзание хищникам. Павших же в короткой, но кровопролитной битве "Эстоков" предали огню недалеко от лагеря.

Тем временем солнце коснулось линии горизонта, а на небе с противоположной стороны показалась огромная багровая луна. Что-то в ней было зловещим. Она как будто усмехалась над суетившимися внизу людишками, зная то, чего не ведали смертные.

Денар повернулся к подъехавшему Крису.

— Разведчики вернулись, — доложил тот.

* * *

Приготовления длились нестерпимо долго.

В пустыне быстро темнеет. К тому времени, как все были готовы, сумрак сменился ночью. Крис и ещё полтора десятка всадников закутались в плащи, став почти невидимыми в ночи призраками.

В его отряд вошли только лучшие: Старый Хек — ему было уже за шестьдесят, но в седле он держался по-прежнему прямо, а в бою мог дать фору многим молодым бойцам; Эльдар — сын знатного вельможи из Ангардии, когда-то сбежавший на Юг от навязанной ему отцом женитьбы, а ныне — лучший фехтовальщик Денара; Эдгар — бывший конокрад, а теперь — самый быстрый наездник в отряде после Криса; Харрун — двоюродный брат Уорда, лишь немного уступающий тому в размерах и силе, и другие ветераны.

Проклятому магу, по вине которого они вляпались в это дерьмо, может и всё равно, сколько из них останется гнить в пустыне, но ему, Денару, не всё равно. Денар знал всех и каждого. Эти люди стали ему братьями за все те годы, что они вместе делили опасности. Больше, чем братьями — со своим настоящим братом он не очень-то ладил в той, другой, жизни. Интересно, жив ли вообще, этот прохвост? Денар усмехнулся. Именно благодаря брату он и записался в легион. Думал, что служба в армии поможет стать лучше. Хотел вернуть доброе имя своему роду. А в итоге, что? Превратился почти в преступника.

— Что ж командир, надеюсь, ещё свидимся.

Крис отделился от своей группы и подъехал к Денару.

Остальной караван построился в походный порядок.

По оценке Криса, они должны добраться до замка к утру. Ещё командир скаутов предложил ставить по пути мины-ловушки с сигнальными ракетами. Кто-нибудь из преследователей, непременно наступит на них, и тогда Денар сможет понять, насколько близко их враг.

Денар крепко обхватил предплечье Криса и улыбнулся.

— Всё зависит от тебя, дружище. Не поворачивай в сторону Дхур-Унтеша до утра, — Денар надеялся, что таким маневром Крис сможет обогнуть вражескую армию.

Крис посмотрел ему в глаза.

— Я не подведу, — твёрдо сказал он, но Денар заметил, как нервно его друг сжимает вожжи.

Денар махнул в сторону великана:

— С нами Уорд, это им следует бояться.

Крис подъехал к гиганту и протянул ему руку. В ответ Уорд ухмыльнулся и хлопнул Криса по плечу, так, что тот едва не вылетел из седла.

— Только попробуй сдохнуть раньше времени, я найду тебя на том свете — и ты об этом пожалеешь! — пообещал здоровяк.

Крис улыбнулся в ответ, но улыбка вышла натянутой, а движения южанина по-прежнему были чуть скованны. Другой, может ничего и не заметил бы, но Денар слишком хорошо знал друга.

Остальные члены отряда также прощались со своими боевыми товарищами. Проверяли друг-другу застёжки на доспехах, хлопали по плечам, обменивались обещаниями передать выручку близким, в случае гибели. Некоторые пытались шутить, однако угрюмые лица воинов выглядели ещё угрюмее, чем обычно.

Дерьмовый расклад, и все это понимали.

Сейчас план спасения казался Денару гораздо менее удачным, чем когда он впервые его услышал. Предстояло почти невозможное: Крис должен ускользнуть из-под носа у вражеской армии и вернуться с подмогой, а Денар должен в кромешной темноте добираться до оазиса и не меньше недели держать осаду в полуразрушенном замке против врага, в несколько раз превосходящего численностью.

Хороший командир не должен сомневаться в своих решениях. С другой стороны, не задумываться о них хороший командир тоже не может. Интересно, бывают ли вообще правильные решения?

— Крис, удачи тебе и да хранит тебя Создатель! — Денар поднял руку на прощание.

— И тебе удачи, капитан, — ответил Крис, — видит Всевышний, вам она нужна ничуть не меньше.

С этими словами Крис накинул на голову капюшон и повёл своих людей в ночь. Скоро спасательный отряд был уже практически не различим, а со специальными башмаками на копытах лошадей и почти не слышен.

Денар ещё несколько мгновений провожал взглядом исчезающих в ночи всадников, пытаясь отогнать невесёлые мысли. "Они не вернутся", — упрямо твердило проклятое чутьё. Помолиться бы, чтобы этого не произошло, да только он уже давно ни во что не верил.

— Уорд, выдвигаемся! — наконец скомандовал Денар.

Здоровяк кивнул и поехал вдоль каравана, выкрикивая команды. Двое ребят принялись за установку первой сигнальной мины на месте их прежней стоянки.

* * *

Караван двигался намного медленнее, чем хотел Денар. Луна прошла уже большую часть своего ночного пути, а они не преодолели ещё и половины расстояния до замка. В темноте, по пересечённой местности, кони то и дело спотыкались.

Четыре лошади сломали себе ноги, и их пришлось прирезать. Одному из бойцов упавшая лошадь раздробила лодыжку, и теперь его везли в повозке с припасами. Постоянно приходилось огибать барханы, слишком высокие для повозок, и скалистые выступы.

Денар всерьёз задумывался над тем, чтобы оставить повозки — уж очень они замедляли продвижение. Но, чтобы убедить купцов бросить товары, уйдёт целая вечность. К тому же, если они смогут окопаться в оазисе, то их ждёт осада — несколько дней, а то и недель. Без провизии они долго не протянут. Конечно, можно будет пустить под нож коней, но тогда они не смогут самостоятельно покинуть крепость. Да и любил он этих благородных животных.

Почти все годы службы в легионе Денар провёл в седле Крикуна — огромного рыжего дестриэ с диким нравом. С тяжёлым сердцем он оставил верного друга, в армейском стойле, дав ему напоследок любимое лакомство — кусочек сахара. Но забрать Крикуна с собой и заставить делить все тяготы жизни изгоя он не мог. После событий в приграничной деревушке, которое разделило его жизнь на "до" и "после", Денар чувствовал себя недостойным обладать им. Да и сомневался он тогда, что жизнь его будет долгой и, тем более, счастливой.

Денар потрепал загривок своего вороного. Пегас был совершенно не похож на Крикуна: длинные изящные ноги, красивый профиль, грациозная шея, небольшая голова с широкими ноздрями. Он стал первой серьёзной покупкой в новой жизни.

Это случилось сразу после первого успешного контракта в качестве капитана собственного отряда. Лошадь Денара сломала себе обе ноги, и ему срочно пришлось искать замену.

Он увидел молодого, сильного жеребца на рынке Дхур-Унтеша. Торговец заломил такую непомерную цену, что за эти же деньги можно было купить, как минимум, три хороших лошади. Но, взглянув в умные карие глаза, Денар почувствовал необъяснимую связь. Он твёрдо решил: этот конь должен принадлежать ему. Почти полдня он потратил на то, чтобы хоть немного сбить цену, но торговец оставался непреклонным.

Разозлившись и плюнув на благоразумие, Денар заплатил цену — отдал почти весь свой заработок от контракта. Ведя Пегаса по тесным улицам, он начал было корить себя за легкомыслие, но, когда вывел жеребца на простор и вскочил в седло, то моментально позабыл обо всём.

Пегас стоил каждой потраченной монеты. Казалось, он не знает усталости. Стадия за стадией оставалась под копытами, а конь всё летел над землёй, даже не думая останавливаться. У Денара слезились глаза, он ловил открытым ртом воздух, наслаждаясь скоростью, словно мальчишка. Когда он вернулся в город, солнце уже скрылось за горизонт, а на лице сияла задорная улыбка. Не просто гримаса, искривляющая рот, в ответ на пошлые шутки своих боевых товарищей, а идущее от сердца настоящее чувство радости, которым хотелось поделиться со всеми...

— Надеюсь, что у Криса дела получше, чем у нас, — прервал воспоминания Уорд.

Денар тоже надеялся, что у Криса дела шли получше, чем у них. Ведь если его постигнет неудача, то их уже ничто не спасёт. Рано или поздно превосходящие силы соперника одержат верх.

И как его вообще угораздило вляпаться в такую передрягу? Стычки с разбойниками не были чем-то необычным для наёмника, но ввязаться в противостояние магов — это уже слишком.

Не в первый раз за несколько месяцев Денар всерьёз задумался о том, чтобы отложить меч и обзавестись небольшим домиком, где-нибудь на побережье Южного континента. Работа приносила неплохой доход, и у него скопились кое-какие деньги. Не слишком много, но должно хватить на пару лет, если сильно не транжирить. Вот только готов ли он к такой жизни? У него не было ни жены, ни детей. Да обзаводиться ими он не собирался.

Громкий возглас отвлёк Денара от этих мыслей. Послышались ещё крики. Люди указывали на небо позади.

Денар повернулся в седле, уже зная, что увидит.

Вот так всегда. Ждёшь этого момента, ждёшь. А потом, когда он, наконец приходит, когда начинают палить винтовки и звенеть сталь, готов любые богатства отдать, лишь бы всё закончилось. И совсем скоро этот хренов момент настанет. Ну да ладно. Человек — трус по природе. Даже самые отважные герои и те — трусы. Просто хорошо умеют это скрывать.

Красная точка медленно спускалась вдали, словно комета, оставляя след в ночном небе. Итак, их враг решил не ждать до утра. Что ж, вполне предсказуемо.

— Удвоить темп, — крикнул Денар. — Пошевеливайтесь, а не то к утру будете кормить стервятников и койотов!

* * *

Несмотря на все понукания, караван двигался медленно. Очень медленно!

Когда вдалеке зажглась вторая ракета, Денар принял решение:

— Серран, — позвал он оруженосца.

Через мгновение тот уже был рядом.

— Найди Уорда и Асгарда! Да побыстрее!

Без промедления парнишка бросился выполнять поручение. Вскоре подъехал Уорд.

— Что будем делать, кэп? Они нас нагоняют!

— Оставляем повозки и паланкины здесь. Берём только еду, столько, чтобы погрузить на лошадей и верблюдов. Остальное сжечь!

— Что?! — брови Уорда поползли вверх. — А как же товары? Думаешь, торговцы просто так расстанутся со своим добром?

— Они могут оставить добро или остаться вместе с ним. Выбор за ними. Я хочу, чтобы, когда выстрелит следующая ракета, мы мчались галопом, а за нашими спинами полыхал огромный костёр. Ничего из припасов не должно достаться врагу.

— Но... Что делать с носильщиками и слугами? Лошадей и верблюдов не хватит на всех.

— Пусть садятся по двое, в крайнем случае — бегут следом. Нам уже осталось недалеко. Но, если не нарастим темп, то враги настигнут нас до того, как доберёмся до крепости.

Великан кивнул.

— Что ж Денар, надеюсь, ты знаешь, что делаешь!

Уорд направил лошадь к обозу.

— Стоять! — пробасил он, — Все сюда! Повозки остаются здесь! Приказ капитана! Брать только еду! Никаких разговоров. Делайте что велели. Это приказ!

— Капитан, — Асгард вынырнул из темноты.

Он командовал скаутами в отсутствии Криса.

Денар обернулся в седле.

— Асгард! Возьми пару десятков хороших стрелков, гатлинг, и мчитесь во весь опор. Организуйте оборону крепости и готовьтесь к битве. Возможно, у нас не будет времени на подготовку.

— Понял, — новый командир разведчиков помчался исполнять поручение.

* * *

Когда караван продолжил путь, двое торговцев остались со своим добром. Один из них оказался слишком толст, чтобы ехать верхом, второй слишком глуп и высокомерен.

Оба решили, что им удастся откупиться.

Несмотря на летевшие из их уст угрозы и проклятия, Денар приказал забрать всех лошадей и верблюдов и не оставлять никакого провианта. Решение было жестоким, но верным. Если враг решит пощадить торговцев, то их накормят, если же, что гораздо вероятней, их убьют, то на том свете еда и лошади им вряд ли понадобятся.

Зажглась третья ракета.

Уже совсем близко.

— Галопом! — отдал приказ Денар. — Чтобы ни случилось, не останавливаться, пока не достигнем крепости!

* * *

Остаток пути превратился в сущий ад. В красноватом лунном свете ничего не было видно уже на расстоянии нескольких шагов. Если бы не маячки, заблаговременно расставленные скаутами, им бы никогда не удалось добраться до оазиса ночью. За последний отрезок они потеряли ещё три лошади, одного верблюда и одного погонщика, который сломал шею при падении.

Когда с вершины высокого бархана Денар увидел на горизонте очертания небольшого замка, первые лучи восходящего солнца окрасили пустыню в различные оттенки оранжевого.

Оставалось всего лишь спуститься с бархана, обогнуть расщелину и преодолеть парочку невысоких песчаных дюн. Десять-пятнадцать стадий, не больше! Появилась надежда, что им всё же удастся укрепить позицию. Внизу основная часть наездников заканчивала спуск, но караван сильно растянулся. Небольшая группа "Эстоков" замыкала длинную вереницу.

Денар посмотрел назад и крепко выругался. Хвост каравана только-только начинал взбираться на бархан, а на горизонте появились чёрные точки с тусклыми огоньками факелов — первые всадники неприятельской армии. С каждым мгновением их становилось всё больше. Десятки всадников. И вот их уже около сотни, может быть две — было слишком далеко, чтобы как следует рассмотреть.

Пока слишком далеко.

Денар понимал, что видит лишь передовой отряд армии врага — его самых быстрых наездников. Но если они увязнут в битве с ними, то, когда нагонит остальное войско, всё будет кончено.

Вражеские всадники тоже понимали это. Собравшись в группу, они ринулись вслед каравану, словно мангуст за уползающей в нору змеёй. Верблюды продолжали карабкаться на высокий бархан, тогда как нападающие неслись во весь опор с небольшого склона. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Примерно на середине подъёма, враг их настигнет.

Прошло несколько мгновений томительного ожидания. Денар уже мог лучше разглядеть атакующих через "гномий жезл" — специальный оптический прибор, позволяющий видеть удалённые объекты. Пару лет назад пришлось отдать за него целое состояние, но прибор стоил каждой потраченной монеты.

Как и ожидалось, вражеские всадники оказались легко экипированы, из защиты — лишь стёганки да варёная кожа. Их лошади уже порядком устали, но наездники нещадно нахлёстывали животных, ясно видя свою цель.

Блеснули на солнце наконечники копий и извлечённые из ножен мечи преследователей. Прикрывающие отход каравана "Эстоки" также начали готовиться к схватке: построились в две шеренги у подножия бархана и обнажили клинки. Те, кто имел винтовки, приготовились сделать залп. В этом они имели преимущество перед атакующими — тяжёлые винтовки абсолютно не годились для стрельбы с лошадей на скаку.

Прогремели первые выстрелы. Расстояние не позволяло как следует прицелиться, но пара случайных пуль нашла цель. Бойцы принялись перезаряжать оружие.

Денар поднял руку.

Когда между вражескими всадниками и его людьми оставалось не больше пары стадиев, он резко опустил её. С другой стороны бархана выскочили две шеренги воинов, которые ждали этой команды: киданийцы, отряд Акера.

Кочевники пёстрой лавиной помчались вниз, навстречу врагу. Их появление не осталось не замеченным. На мгновение в рядах преследователей возникло замешательство, но затем они продолжили наступление.

Спускаясь по склону, Киданийские лучники начали своё смертоносное представление. Каждый держал сразу по несколько стрел в руке, которой оттягивал тетиву, выпуская их одну за другой, перебирая стрелы, словно играя на диковинном музыкальном инструменте. Затем он хватал из наспинного колчана ещё одну охапку и процесс повторялся.

К тому моменту, когда первая стрела достигала цели, лучник успевал выпустить ещё несколько. Конечно, при такой скорострельности страдала точность, но она и не требовалась. Киданийцы били по площади, а плотность стрел была такой высокой, что через некоторое время место обстрела походило на поле пшеницы, только наподобие стеблей торчали смертоносные стрелы с оперением вместо колосков.

Словно рой насекомых обрушился на вражеских наездников.

Всадники будто на всём скаку врезались в невидимую стену. Стрелы не выбирали жертв. Они без труда пробивали лёгкие доспехи. Денар услышал крики людей и ржание несчастных животных.

Раздался ещё один залп. Полыхнули винтовки бойцов, замыкающих караван. Ещё с десяток коней потеряли седоков. Последние вражеские всадники осознали ошибку. Попытались спешиться и спрятаться за лошадей. Но их уже ничего не могло спасти.

Всё закончилось, не успев начаться.

С высоты это выглядело почти красиво. Багровый песок, на котором лежали маленькие скрюченные фигурки людей и животных.

* * *

— Акер! — крикнул Денар командиру лучников, — Найди мне пару человек для допроса!

Пока караван заканчивал подъём, лучники заканчивали мучения раненых и собирали выпущенные стрелы: хороших стрел никогда не бывает слишком много. Вскоре Акер поднялся на бархан в сопровождении ещё двоих кочевников, каждый из которых тащил за собой на аркане по пленнику.

Первому, уже немолодому вояке со шрамами, одна стрела пронзила шею, едва не задев сонную артерию, а вторая руку — возле плеча. Денар удивился, что он вообще жив. Другому, совсем ещё мальчишке, лет двадцати, досталась рана в живот. Парень с громким стоном повалился на колени, едва остановился киданиец.

Денар спешился.

— Вы оба — уже покойники, не питайте иллюзий на этот счёт, — сказал он раненым, — но, если ответите на мои вопросы, получите быструю и чистую смерть. Будете упрямиться — мы продолжим допрос в другом месте. Туда вас потащат по песку, волоком за лошадьми.

Пленники переглянулись. На лице раненного в живот появился испуг. Его губы затряслись. Другой же, у которого из шеи торчала стрела, лишь презрительно посмотрел на первого.

— П-п-пощады, господин. Я... я... всё расскажу, — залепетал юноша.

Похоже, парень не понимал, что он уже не жилец. Денар кивнул кочевнику, к седлу которого был привязан опытный воин. Лучник вернул кивок и помчался со склона, волоча за собой несчастного. Денар ожидал услышать крики боли, но пленник не издал ни звука.

— Итак, — обратился он к раненному в живот. — Сколько вас?

— Н-н-не знаю точно, господин... а-а-а, — начал спутанно говорить тот, прерываясь на стоны, — когда мы выдвинулись вслед за вами, нас было тысячи полторы, но Пророк ожидал подкрепления с запада. — А-а-а-а, — лицо пленника снова исказилось от боли. — Не знаю, сколько там людей. Когда Пророк увидел, что ваш лагерь пуст, он собрал самых быстрых наездников и отправил за вами. Нам приказали остановить... или хотя бы задержать вас. Пророк пригрозил содрать шкуры, если мы вас не нагоним и вернёмся ни с чем. Человек со стрелой в шее... он один из его командиров. Настоящий ублюдок! Застрелил одного из наших, когда его лошадь упала. И, не задумываясь, приказал убить двух купцов, которых мы нашли возле горящих повозок. Хотя те и предлагали большой выкуп за свои жизни!

Денар отпустил крепкое ругательство. Значит вторая армия, которая блокировала мост, также отправилась вслед за ними.

— Какой ещё к демонам Пророк?! И кто вы вообще такие?

— Пророк, он... я даже не знаю кто он... Нанял на службу нас — я из "Красных шакалов", и ещё с десяток свободных отрядов: "Лучшая сотня", "Свободные птицы", "Землекопы", "Всадники ада" и даже "Бессмертных"!

Денар знал эти названия. "Красные шакалы" были отборным сбродом. "Землекопы", "Птицы" и "Всадники" — лишь немногим лучше. "Сотня" сейчас включала не больше пятидесяти бойцов — хотя и неплохих. А вот "Бессмертные" — другое дело. Настоящие головорезы. По численности не меньше "Эстоков". Их вёл безумный садист по имени Гнут. Страшилки о его жестокости рассказывали в каждой второй таверне Перешейка.

Теперь многое становилось понятным. Вражеская армия состояла из его коллег — наёмников.

— Кто ещё?

— Н-н-не знаю... Клянусь!

Голос пленника стал тише, а лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок. Парню уже недолго осталось. Кровь продолжала сочиться между пальцами, в то время как он безуспешно пытался зажать рану дрожащими руками.

Похоже, он говорил правду. Вряд ли бедняга знает что-либо ещё. А вот второй выживший, судя по всему, был куда более важной птицей. Возможно, он станет более разговорчив, если не сдохнет по пути в замок.

— Тебе есть, что ещё рассказать? — Денар обратился к раненому.

— Г-г-господин, я сказал всё, что знаю! Клянусь! Пощады! — залепетал парень.

Денар кивнул:

— Как тебя зовут?

— Слим, господин, — прохрипел раненный.

— Что ж, Слим. Я благодарю тебя за ответы. Кому ты молишься? Денар вытащил из ножен клинок.

Слим попытался отшатнуться, но силы его окончательно покинули и он упал на спину.

— Пощады, господин. Я... я же всё рассказал...

Караван заканчивал подъём. Нужно поторапливаться. Денар приставил меч к груди пленника.

— У тебя в животе торчит стрела. Если её вытащить, ты умрёшь раньше, чем я спущусь с этого склона. С криками. Если оставить там — помучаешься дольше... возможно до полудня. Я даю тебе быструю и чистую смерть. Будь же мужчиной и прими её достойно.

Но в глазах парня остались лишь боль да испуг.

— Прошу... — взмолился он, подняв руку, чтобы защититься. По его лицу потекли слёзы, он жадно ловил ртом воздух.

Почему-то вспомнились дни военной службы. Убивать было легче, когда кто-то другой отдавал приказ. Денар сделал быстрое, едва заметное движение рукой вперёд. Клинок легко пронзил кожанку парня и вошёл между рёбер, прямо в сердце. Поднятая рука на мгновение застыла, затем безвольно упала.

Тем временем, последний верблюд преодолел подъём и начал спускаться с бархана.

Денар ещё раз окинул взглядом картину побоища. Бесславная смерть. Но люди знали, на что идут. Они шли на это ради денег или идеалов. Лошади же — другое дело. Животных же заставляли рисковать жизнью против их воли. Гнали навстречу смерти, используя шпоры и кнуты. Бесславная смерть.

Подъехал Уорд. Здоровяк посмотрел вниз и присвистнул.

— Отлично придумано, кэп! Ха! Зачем мы вообще убегаем!

Словно в ответ ему, весь горизонт пришёл в движение. Вначале показалось, что надвигается ещё одна песчаная буря: облака пыли взметнулись в небеса. Но, спустя несколько мгновений, стало ясно — они смотрят на вражеских воинов. И их было больше, намного больше, чем ожидал увидеть Денар.

Итак, жребий брошен. Теперь осталось только смотреть, какой стороной упадёт долбанная монетка.

Глаза Уорда округлились.

— Твою ж мать! Да чтоб меня эльфы побрали! Их же там тысячи.

Внезапно великан расхохотался:

— Вот пирушку устроим стервятникам!

Глава 6. На всякий случай

Ястреб

Кассандра не хотела просыпаться. Дневной зной давно ворвался в квартиру через распахнутое настежь окно, но она никак не могла заставить себя открыть глаза. Голова болела так, словно пока она спала, кто-то вбил в неё пару десятков раскалённых гвоздей. Мысли путались. Кассандра пыталась сообразить, что было ночным кошмаром, а что случилось на самом деле.

С робкой надеждой, она ощупала другую половину кровати... Рука сжала лишь складку простыни. К горлу подкатил противный комок, а вместе с ним и осознание реальности произошедшего накануне. Кассандра почувствовала, что сейчас расплачется. Она не плакала с той ночи, когда умер отец, уже сколько? Семь лет? Восемь? Она была старше Вайи на целых два года и всегда чувствовала ответственность за неё после того, как они осиротели. Кассандра просто не имела права проявлять слабость. Но теперь... Воздуха не хватало. Она резко села, глубоко вдохнув и тут же застонала от усилившейся головной боли.

Собравшись с духом, встала босыми ногами на потёртый деревянный пол и направилась к умывальнику. Пройдя меньше половины пути, она упала на четвереньки и выблевала то немногое, что находилось в желудке. Организм отреагировал на столь радикальный способ очистки неожиданным приливом бодрости. Кассандра смогла проделать остаток пути.

Приведя себя в порядок и немного прибравшись, она решила пройтись по городу. Находиться одной в пустой квартире было невыносимо. Воображение постоянно рисовало ужасающие картины истязаний над Вайей.

Перекусив свежей булкой из пекарни на углу, в этот раз заплатив старому пекарю, и запив чашкой крепкого кофе, Кассандра отправилась по местам обитания Осы. Девочки нигде не было. Один из знавших её беспризорников сказал, что она ушла из ночлежки ещё затемно и с тех пор не возвращалась.

Не зная чем занять себя, Кассандра направилась в район Храма. Она по-прежнему не собиралась думать над заказом евнуха всерьёз, но решила, что не повредит немного изучить "объект". На всякий случай.

Выбравшись из трущоб Тиберима, Кассандра перешла по мосту через канал и оказалась на широком проспекте, ведущем к центральному парку.

Неспешно она прошла мимо увитых плющом стен Университета. Ухоженные юноши и девушки в длинных мантиях входили и выходили через решётчатые ворота во внутренний двор с зелёным газоном и рядами чудных кустов. Она сама была едва ли старше, чем эти студенты. Дураки! Тратят молодость, чтобы изучать никому не нужные письмена, написанные мертвецами сотни лет назад. А потом, становятся напыщенными кретинами, занимают важные посты в правительстве и изо всех сил пытаются сделать жизнь простых людей ещё тяжелее. Кассандра бросила ещё один презрительный взгляд на юных светочей империи — и пошла дальше.

Вскоре показалась зловещая громада здания Дознавателей. Почти угольно-чёрное, ни одного окошка ниже четвёртого этажа, с накрепко запертой массивной дверью, обитой железными гвоздями. По спине побежали мурашки и Кассандра поёжилась, несмотря на жару. Немало её знакомых закончили свой земной путь в недрах этого пугающего сооружения. Она ускорила шаг.

Через несколько кварталов серых и ничем не приметных домов проспект пересекал площадь Ста фонтанов. Кассандра, как и другие прохожие, невольно залюбовалась танцем струек воды, с разной скоростью выпрыгивающих прямо из мостовой и уходящих обратно под землю по невидимым желобам. Всё вместе складывалось в удивительную картину, прекрасную в своей хаотичности. Будучи детьми, они с Вайей частенько прибегали сюда летом, чтобы хоть как-то охладиться в жаркие дни.

Кассандра подержала под прохладной струйкой ладонь, затем смочила вспотевшие лоб и шею.

— Прочь с дороги, простолюдины! — раздался громкий крик.

Кассандра едва успела отпрыгнуть в сторону, как на место, где она только что стояла, со стуком опустились лошадиные копыта. Всадник был не один. Целых четыре наездника в украшенной перьями и золотом парадной форме освобождали путь для самой большой кареты, которую Кассандра когда-либо видела. Огромные, отделанные бронзой колёса, высотой с человека, неспешно тарахтели по мостовой. Сам экипаж, в котором могло бы поместиться пара дюжин взрослых людей, стоящих во весь рост, был сделан из полированного тёмно-бурого дерева. Окна необычной повозки закрывали наглухо задёрнутые бордовые бархатные шторки..

— Император... император едет, — понёсся шёпот по толпе.

Люди тут же склонили головы, некоторые даже упали ниц перед процессией монарха.

— Старый ублюдок! — прошептала Кассандра себе под нос. — Из всех напыщенных кретинов, ты — хуже всех.

Тем не менее, она тоже поклонилась, хотя и не слишком глубоко.

Когда кортеж проехал, толпа вновь заполонила площадь, и Кассандре пришлось протискиваться сквозь пёструю реку. Ей даже попалась пара бородатых гномов, растеряно крутящих головами и безуспешно пытавшихся разглядеть фонтаны из-за спин более рослых людей.

Наконец она миновала популярное место и, выбравшись на открытое пространство, смогла спокойно вдохнуть грязный Столичный воздух полной грудью. Кассандра вытерла пот со лба и купила у уличного торговца стакан воды. Вода оказалась тёплой, но жажда была невыносима.

— Спасибо, — буркнула она торговцу, вернула стакан и продолжила путь.

Она начинала жалеть, что решила идти до Храма пешком: ей предстояло пройти ещё больше половины расстояния, а одежда уже промокла насквозь, да ещё и голова снова разболелась. К счастью, впереди замаячили зелёные кроны деревьев Центрального парка.

Кассандра присела передохнуть на скамейке возле озера в тени раскидистой ивы. Неподалёку расположилась для пикника образцовая ангардийская семья: мужчина с пышными бакенбардами и военной выправкой, слегка полноватая румяная дама. Вокруг них вихрем носились двое мальчишек, которые схватили тряпичную куклу своей сестры и теперь бросали игрушку друг другу, заставляя девочку преследовать то одного, то другого.

Мысли Кассандры тут же вернулись к Осе. Вновь тревога закралась в сердце. Снова она почувствовала болезненный укол совести за то, что впутала ребёнка в эту историю.

Девочка, по-видимому, устала от безуспешных попыток вернуть куклу, уселась на траву и начала плакать. Отец семейства прикрикнул на мальчишек и тот, что был повыше, вернул игрушку.

"Всё будет в порядке", — успокоила себя Кассандра.

* * *

Солнце миновало зенит, когда из-за поворота выглянул сияющий купол.

Протиснувшись сквозь толпу спешащих по своим делам жителей Столицы и рассеяно вертящих головами туристов — зачем только эти идиоты прутся сюда со всей Ангардии?! — Кассандра вышла на мост с ажурными позолоченными перилами, ведущий к Храмовой площади.

Храм ордена халду не был ни самым высоким, ни самым большим зданием в округе. Но даже в соседстве с изящными, устремившимися острыми очертаниями к небу эльфийскими строениями, которые не боялись времени, равно как и создавшие их существа, Храм поражал величием.

Создавалось впечатление, что округлый хрустальный купол плавно перетекает в стены, поддерживающие огромный свод. На самих белоснежных стенах не было заметно и следов сочленений блоков. Словно их вытесали из единой глыбы, а затем придали правильную округлую форму. Не иначе, при постройке использовалась магия.

В обе стороны от главного входа уходила стена, никак не меньше семи локтей в высоту. Формально Храм не был частью Ангардии. Хотя он находился внутри Столицы, законы империи здесь не действовали. Испокон веков халду настаивали на полном нейтралитете.

Демонстративно охраняя границы "государства внутри государства", возле храмовых ворот стояли на посту два паладина. Говорили, что один такой воин стоит сотни обычных солдат в бою, но, наверняка это было преувеличением — оба выглядели не слишком уж впечатляюще.

Видала Кассандра в своей жизни парней и покрепче.

Она прошла с одного конца площади до другого, рассматривая барельеф на стене, изображающий фрагменты давно минувшей войны с эльфами. С её навыками она могла бы легко залезть наверх: для цепких пальцев и тренированных рук подобный рисунок был всё равно, что лестница. Но Кассандра знала гораздо более простой способ попасть на ту сторону.

Каждый день сотни страждущих выстраивались в длинную очередь возле других ворот, к ним нужно было пройти пару стадий вдоль стены. Паломники, считающие халду полубогами; неизлечимо больные, в поисках последней надежды на спасение — и прочие искатели сверхъестественного пребывали сюда со всего мира. Толпа собиралась ещё затемно, а иногда и вовсе не расходилась на ночь.

Кассандра никак не могла взять в толк, зачем люди сюда тащатся: в девяти случаях из десяти, маги оставляли их мольбы без внимания. Чёртовы напыщенные зазнайки. Когда заболел отец, отчаявшаяся мать Вайи почти сутки ждала аудиенции, лишь для того, чтобы уйти ни с чем. Старый колдун, с которым она говорила, развёл руками и сказал, что не может нарушать какое-то там равновесие. Бла-бла-бла. А после, Кассандра и сама просила магов о помощи. Тогда приём оказался ещё короче: с ней даже не стали говорить.

Воспоминания на миг вызвали желание насолить им. Но Кассандра знала, на что способны халду. Даже если только половина историй о них была правдой, то их возможности не знали границ. Они могли влезть в голову и прочитать самые сокровенные мысли, а могли просто убить лишь взмахом руки.

Говорили, что внутри Храма сокрыты несметные богатства, якобы после победы над эльфами маги забрали себе огромную часть их сокровищ. Временами, любители наживы отправлялись попытать удачу. "Одно дело — и остаток жизни обеспечен", — почти все они твердили одно и то же. До сей поры, ни один не вернулся, чтобы рассказать об успехе.

Игриво подмигнув молодому парню, Кассандра легко затесалась в самое начало очереди и вот — она уже на территории Ордена. Паломники шли по тропинке, обрамлённой декоративным кустарником, к небольшому зданию. Там маги принимали страждущих. Перед входом в здание, толпилась ещё одна куча народа, за которой с парапета наблюдало полдюжины паладинов. Кассандра не собиралась общаться с халду и незаметно нырнула в просвет между кустами.

Она оказалась в красивейшем саду, в окружении фруктовых деревьев и диковинных растений, наверно, свезённых сюда из различных уголков мира: большинство из них, ей до сего момента не встречались.

Один куст привлёк особое внимание: длинные ярко-салатовые листья с острыми зазубринами стелились по земле, на несколько шагов вокруг центра растения, изгибаясь волнами словно змеи. Из основания торчала дюжина оранжевых, похожих на ожившее пламя, продолговатых цветков. Каждый бутон окружал ореол чёрных бусинок.

Когда Кассандра обходила странный куст, ей показалось, что цветки слегка наклонились в её сторону, будто пытались разглядеть получше. Ей стало не по себе, и она ускорила шаг.

Кассандра примерно представляла, куда нужно двигаться: она несколько раз разглядывала территорию Храма, когда летала мимо на "гаргантюа". Удалившись от тропинки с "прошенцами" на приличное расстояние, Кассандра свернула к главному зданию.

Вскоре из-за деревьев показалась алебастрово-белая стена. Кассандра подошла вплотную и провела по ней ладонью. Ни малейших выступов. Гладкая и холодная. Как будто вытесана из ледяной глыбы. Вскарабкаться по такой вряд ли получится... Да и зачем? Насколько она могла судить, на всей поверхности не было ни одного окна. Остаётся только войти через дверь.

Кассандра решила обойти здание по кругу, как вдруг из-за спины раздался мужской голос:

— Могу я увидеть ваше разрешение?

Паладин

Ивейн оторопел. Решил на всякий случай обойти Храм перед окончанием дежурства и вот тебе! Девушка. Здесь? Да ещё и такая... Прелестная. Широко распахнутые зелёные глаза буравили его из-под небрежно зачёсанной на бок чёлки. Сердце забилось быстрее, а ладони моментально вспотели.

Незнакомка прижала одну руку к груди и шумно выдохнула.

— Вы, паладины, всегда так пугаете заблудившихся в этих лабиринтах? — спросила она с укором.

Ивейн непроизвольно задержал взгляд на небольших холмиках, выпирающих из-под облегающей одежды девушки чуть ниже того места, которого она касалась ладонью. Он почувствовал, как краска приливает к лицу и тут же устыдился. Не подобает стражам Ордена испытывать подобные влечения. Придётся наказать плоть за слабость во время вечерней лауды. "Десять ударов, не меньше!" — решил он.

— Вам не положено здесь находиться, — твёрдо сказал Ивейн, наконец обретя контроль над собой.

Незнакомка точно не была служительницей Храма. Наверно, одна из попрошаек, которые толпами идут за помощью халду, вместо того, чтобы пытаться сделать что-то самостоятельно. Далеко же она забрела от приёмного зала.

— Да я бы и рада убраться восвояси, кабы выход найти, — фыркнула девушка. — Может, подскажете дорогу? — добавила она уже более дружелюбно и снова пристально посмотрела ему в глаза.

Какие же у неё длинные ресницы... А смотрит как... словно насквозь видит! На мгновение захотелось схватить чудесную незнакомку за её ровные плечи и смотреть ей в глаза, утопая в этих дурманящих зелёных водоворотах. У него выступил пот, и он задрожал всем телом, задавливая в себе столь чудовищную мысль. Ивейн прочистил горло.

— Следуйте за мной, — голос всё равно оказался немного сиплым и от того, фраза прозвучала не как приказ, а как просьба.

Ивейн свернул на тропинку, ведущую в сторону приёмного зала. Он чувствовал, что девушка следует за ним, хотя почти не слышал звук её шагов. "Ну и тихо же ходит", — удивился он.

— Всегда было интересно, паладины тоже владеют магическими способностями? — неожиданно спросила девушка.

Ивейн оставил вопрос без ответа. Этой темы он не хотел касаться, даже если бы имел право обсуждать.

Архэ или Великий Поток... Его сила и, одновременно, проклятие. Его и всех других паладинов. Ивейн чувствовал движение Потока. Чувствовал, как он пульсирует вокруг. Чувствовал, как наполняет сверхчеловеческой мощью тело. Но не мог по-настоящему коснуться... так, как раньше. Безграничная энергия, навсегда скованная вросшими в тело браслетами.

...Камень баланса нельзя обмануть. Проклятый булыжник засветился, едва Ивейн взял его в руки.

— Архэ слишком велика в тебе, — прозвучал приговор магистра, — что предпочтёшь: служение или забвение?

— Служение! — без колебаний ответил Ивейн, чувствуя, как слёзы обжигают щёки.

Какой ещё выбор он, младенцем попавший в Храм, мог сделать? Ивейн не ведал жизни за пределами Ордена. В стенах его академии он научился ходить и говорить, там он впервые коснулся Потока. А теперь, предстояло научиться жить лишь с тенью той силы, которой он обладал. Но второй вариант был ещё хуже: полное отречение от Архэ и уход в мир.

Ивейн давно подозревал, что Поток в нём слишком силён. Он даже пытался самостоятельно ослабить себя, но с таким же успехом мог пытаться остановить извержение вулкана.

— Хорошо, — одобрительно кивнул магистр. — Стать стражем Ордена — великая честь и ответственность. Я рад, что ты выбрал этот путь...

— Все паладины такие молчуны или мне достался самый неразговорчивый? — недовольно спросила девушка.

Ивейн разозлился.

— Вам следовало бы радоваться, что я не задержал Вас за проникновение в Храм без разрешения, — резко сказал он.

— Ой, простите! Я то думала, что Орден помогает людям! — ехидно ответила незнакомка.

Ивейн резко повернулся, и девушка натолкнулась на него. На мгновение он ощутил упругость тех самых холмиков. Снова странная дрожь пробежала по всему телу. Никогда он ещё не находился так близко к женщине. Так близко, что мог вдохнуть её запах.

Не запах духов и благовоний, которым любят окружать себя богатые дамы, да так сильно, что хочется чихнуть, даже находясь на расстоянии нескольких шагов от них, а нечто совершенно иное. Ивейн непроизвольно глубоко втянул ноздрями воздух.

Он ощутил одновременно запах свежескошенной травы, только что сломанной сосновой веточки, утреннего хлеба, прохладного морского ветерка и множество других ароматов, которые он сейчас не мог вспомнить. Обычный человек не мог так благоухать. Ему захотелось просто стоять и вдыхать этот запах, дышать ею...

Он почувствовал, как сильно бьётся сердце — будто только что пробежал через половину города. В то же время, руки и ноги словно обмякли. От возникшей беспомощности стало не по себе.

— Простите, — более искренним тоном извинилась девушка, сделав шаг назад, но было поздно: Ивейн почувствовал как щёки и уши начинают гореть, а что ещё хуже, его самая сокровенная часть пришла в движение.

Он сглотнул подкативший к горлу комок.

— Моя вина. Нам туда, — Ивейн указал на тропинку, отходящую от той, по которой они шли.

Незнакомка удивлённо уставилась на его руку.

— Что это? — спросила она, коснувшись запястья в том месте, где из плоти виднелся металл браслета.

Ивейн одёрнул руку, словно от огня. Он тут же возненавидел себя за то, кем он был.

— Не важно. Идёмте, — твёрдо скомандовал он, а про себя добавил: "Двадцать ударов!"

* * *

Ивейн наблюдал за тем, как прекрасная незнакомка скрылась из виду. Изящная фигура вышла из ворот и исчезла в толпе. Тут же неведомая, беспричинная тоска завладела его сердцем. Ему захотелось пойти вслед за ней. Он знал, что сможет её отыскать, если захочет: по стуку сердца, по запаху, по следу в Великом Потоке...

Ивейн помассировал запястье в том месте, где девушка коснулась его. Холодок браслета отрезвил мысли. "Небесная сталь" — самый редкий металл на Эдее. Металл, над которым не имеет власти даже Архэ. Дар небес, который помог изгнать Первородных в другой мир.

Как же он его ненавидел!

Вовек ему не забыть тот страх, то чувство пустоты и беспомощности, когда магистр Умбер, чёртов мерзкий старикашка, вытерев окровавленные руки, произнёс: "Теперь, лишь судьба определит — быть ли тебе стражем Ордена".

...В первый раз за всю жизнь Ивейн потянулся к Архэ и натолкнулся на глухую, непробиваемую стену. Он посмотрел на свои кровоточащие запястья — и какая-то его часть понадеялась, что тело отторгнет импланты. В этом случае, его бы ждала позорная смерть — но тогда это казалось предпочтительнее такой жизни.

Дни шли, браслеты врастали всё глубже, а плоть и не думала сопротивляться. Чего нельзя сказать о разуме. Каждую ночь Ивейн представлял, как он вырывает чужеродный металл из своего тела — хотя и знал, что не сможет это пережить. Затем мастера начали учить его использовать те отголоски силы, которые пропускали импланты. Спустя время, сейчас уже было трудно вспомнить — прошли месяцы или годы — Ивейн смирился со своей судьбой

Он стал сильнее и выносливее. Мог обходиться без сна и отдыха намного дольше обычных людей. Ему требовалось меньше пищи и воды. Конечно, это было совершенно не то же самое, что нырнуть в Поток и черпать из него бескрайнюю энергию, насыщая каждую частичку своего тела. Но он радовался и тому, что имел: если бы имплант вживили в сердце — связь с Архэ была бы утрачена окончательно...

Ивейн посмотрел на небо. Солнце уже клонилось к закату. Близилось время лауды. Он пошёл в Храм.

* * *

Голос приора слился со звуком гонга в один сплошной гул. Бо-о-о-ом. Бо-о-о-ом. Бо-о-о-ом.

Ивейн почувствовал, как огромный зал для медитаций вначале сжимается в тесную комнатку, а затем, расширяется до размеров дворца. Он закрыл глаза и принялся раскачиваться взад-вперёд, повторяя за приором мантру:

— Онг-на-монг...

Десятки голосов вокруг подхватили напев, создавая водоворот звука, который поглощал сознание.

— Онг-на-монг...

— Онг-на-монг...

Необычайная лёгкость разлилась по телу. Все сомнения оставались в прошлом, где-то далеко, где-то...

Вдруг яркой вспышкой перед взором всплыл образ. Зеленоглазая девушка, которую он встретил в садах, во время обхода. Снова сердце изменило обычный ритм.

Ивейн попытался выбросить из головы назойливую картинку, но, чем сильнее он старался — тем ярче и чётче ставился образ: немного заострённый подбородок, слегка искривлённый в ухмылке рот, высокие скулы, глаза... Ему захотелось снова в них заглянуть, снова почувствовать ту дрожь в собственном теле, снова...

"Что ты делаешь?!" — спросил Ивейн сам себя, в ужасе осознав, что он уже давно не медитирует.

Не открывая глаз, он взял заранее приготовленную цепь. Сразу после кожаной рукояти, она разделялась на три хвоста, каждый из которых был увенчан острыми шипами.

"Плоть слаба!" — промычал Ивейн.

Он стиснул зубы. Из одежды на нём были лишь тонкие брэ.

Свистнула цепь.

Шипы глубоко воткнулись в обнажённую кожу, создавая новые раны поверх старых шрамов. Давно ему не приходилось прибегать к помощи цепи. Ивейн не смог сдержать стон. Он резким, беспощадным движением выдернул оружие самоистязания, оставив глубокие борозды. Свежая кровь защекотала спину.

"Плоть слаба!" — снова промычал он, замахиваясь для следующего удара. Снова короткий свист и снова адская боль заставила его выгнуться. В этот раз стон удалось сдержать. Ещё раз Ивейн со всей силы хлестанул себя по спине.

Ещё и ещё.

"Плоть слаба!" — повторял он каждый раз. Последние четыре он почти не почувствовал — лишь слышал, как где-то, далеко-далеко, звякают тонкие металлические звенья и с глухим "фамп" шипы вонзаются в чьё-то тело.

А потом, когда отмеренное им самим количество ударов было совершено и Ивейн хотел вернуться к лауде... из глубины сознания вновь вынырнул образ девушки!

Ивейн помотал головой, стряхивая наваждение. Рука крепче сжала кожаную оплётку.

— Плоть слаба! — вслух сказал он, нанеся удар с удвоенной силой. "Плоть слаба!" Он чувствовал, как кожа на спине рвётся на лоскуты, но не прекращал нахлёстывать себя: проклятый образ не хотел никуда уходить!

Фамп! Фамп! Фамп!

Послышались обеспокоенные крики. Ивейн не обращал внимания. Он должен вернуть контроль над собственным разумом.

— Плоть слаба! — прокричал он.

Фамп! Фамп! Фамп!

Кто-то схватил его за руку с цепью. Ивейн попытался вырваться, но противник был сильнее. А затем, весь мир вокруг завертелся. Последнее, что увидел Ивейн перед тем, как провалиться в небытие — лицо девушки с зелёными глазами. Он улыбнулся. Он больше не сопротивлялся, он шёл в её объятия.