Академия магических искусств. Полукровка

Пролог

В комнате, где было темно из-за плотно задернутых тяжелых гардин, умирал император. Главный лекарь отпустил помощников — их услуги уже не требовались — и наклонился к нему.

— Ваше Величество, пригласить императрицу и наместника?

— Не сейчас, Конрад, пригласи Ольгерда Тримеера.

— Ваше Величество, времени остается совсем немного, Вы должны попрощаться с семьей. Стоит ли тратить время на этого мальчишку? Да, он прошел посвящение, но как маг еще молод и не сможет открыть дверь в Вечность.

— Я не спрашивал твоего совета, пригласи его.

Главный лекарь недовольно взглянул на императора, умело пряча свои эмоции, но был вынужден выйти в приемнуюи, подозвав слугу, отдать распоряжение.

Через несколько минут Ольгерд Тримеер вошел в спальню.

— Конрад, оставь нас, — приказал император.

Пожав плечами, лекарь вышел. Он не волновался — спасти умирающего маг не мог, было слишком поздно.

Ольгерд Тримеер приблизился к императору и, приклонив колено, опустил голову.

— Ваше Величество, Вы желали меня видеть, я весь внимание.

— Ольгерд, посмотри на меня.

Маг поднял голову и увидел пытливые глаза умирающего.

— Знаешь, мальчик, вот здесь, на пороге Вечности, я должен сказать тебе нечто важное. Я очень долго молчал, но не имею права уносить эту тайну с собой, тем более, что мне нужна будет твоя помощь.

Ольгерд внимательно смотрел на лицо императора, потом опустил взгляд на его руки, и ужас промелькнул в его глазах.

— Я знаю, все знаю, Ольгерд, но поверь, уже слишком поздно. Пообещай, что услышанное сейчас ты сохранишь в тайне и сделаешь все, что в твоих силах.

Ольгерд Тримеер склонил голову в знак согласия,император продолжил.

— Ольгерд, я подписал указ, ты становишься главным попечителем Академии магических искусств с расширенными полномочиями. И на время, хотя бы на несколько лет, отойди от дел в Тайной канцелярии. Ее глава предупрежден, но не выпускай из вида все творящееся в магических родах. Ты очень засветился, мой мальчик, дай всем успокоиться.

— Ваше Величество, но почему?

— Ты молод, Ольгерд, талантлив и кому-то очень досадил своими расследованиями. И я решил, на какое-то время тебя нужно удалить от двора, твое дело — подчиниться. Моему сыну помощь понадобится, когда он вступит на престол,— он устало прикрыл глаза, помолчал и закончил фразу: — Боюсь, в этой ситуации мне не на кого положиться, кроме как на тебя, мой брат. Я вижу, ты удивлен... Но это так, потом все выяснишь. Время у тебя будет, а сейчас просто слушай и запоминай.

Тяжело дыша — по лицу то и дело пролетали смертные тени — умирающий говорил и говорил, он спешил успеть рассказать то, что необходимо было узнать молодому мужчине. А затем замолчал, глядя на Ольгерда.

— Ваше Величество, я выполню приказ, — маг поднялся.

— Ольгерд, прямо сейчас, не задерживайся. К моменту, когда я умру, вы должны быть очень далеко отсюда.

* * *

Я родилась в зимнюю глухую ночь, когда ветер сотрясал все вокруг и казалось, что от его шума и стона небеса обрушатся на землю.

А на рассвете, когда я орала так, что у державшей меня на руках повитухи готовы были лопнуть ушные перепонки, ветер утих, а вместе с ним затихла и моя мать. Отец любил ее и не смог простить того, что я живу, а мамы нет. С того момента он больше не посмотрел в мою сторону. Я росла на руках его дедов, моих прадедов — я называла их старший дед и младший дед — и моей кормилицы.

Наше селение раскинулось на северной границе империи, здесь стоял военный гарнизон, охраняющий ее рубежи. Прошло уже сто лет со времени Великой битвы, в атомных всполохах которой погибло все сотворенное человеческими руками и много, очень много людей. Как говорит прадед, человечество вернулось в Средневековье, его рассказы о жизни до Великой битвы кажутся мне какой-то странной сказкой.

Огонь Великой войны, уничтожая все живое, высвободил злые силы, и мир переродился. Это опасный, жестокий мир, по которому шныряют банды нечистей из соседних королевств, не брезгующие никакой поживой. Но главная их задача — кража человеческих женщин. Незадолго до войны мир захлестнула эпидемия, в сопредельных королевствах женщины меньше рожали детей. Не последнюю роль сыграло движение "Без детей", люди, разделившие его философию, утверждали, что дети не вписываются в их жизненные планы и они не считают нужным тратить на них свое время и деньги.

И когда после войны там обнаружили, что рожать фактически некому, за представительницами женского пола началась настоящая охота, в том числе и набеги на другие государства. Родившаяся девочка ценилась очень высоко, за нее можно было получить целое состояние, и потому их берегли и без лишней причины никому не показывали.

Общество в нашей империи поделено на касты. На нижней ступени социальной лестницы стоит каста мастеров, она же самая многочисленная, далее — каста негоциантов, над ними возвышается каста военных, а вершина пирамиды — каста магов. Перейти из одной касты в другую невозможно, "Где родился, там и пригодился" — приговаривал мой старший прадед, хитро поглядывая на меня.

И браков между кастами не бывает, хотя исключений никто не отменял. Вот и брак моих родителей был таким исключением: отец из касты военных, а мама из семьи магов, она сбежала накануне своей свадьбы с магом, одобренным ее семьей. Это все, что мне известно. О маминой семье у нас не говорили, но порой я ловила на себе внимательный взгляд младшего прадеда.

Селение обнесено высокой глухой стеной, внутри которой спрятались деревянные избы. Народу в селении немного, в основном это военные и их семьи, но есть мастеровые, несколько негоциантов, кто бы без них доставлял товары в крепость, а вот маг только один. Да и то, как однажды проговорился дедуля, его сюда в ссылку сослали, за какую-то пакость, устроенную им во дворце верховного мага империи — императора. Но что делать магу в нашей вселенской дыре? Только развлекаться, как получится. Он и развлекается. Упившись до одурения кизлярки в трактире "У черного вдовца", маг пытается заставить летать старого дракона, которого в крепости содержали на почетной пенсии за особые военные заслуги, за что получает от него хвостом по спине и на несколько дней выпадает из жизни, мучаясь драконьей лихорадкой.

Все это мне рассказывала кормилица, возвращаясь с базара. Изредка она брала и меня с собой, но перед этим одевала в мальчиковую одежду, и так поступали во всех семьях. До определенного возраста было невозможно понять, где мальчик, а где девочка. Все детки одеты одинаково, играли в одни игры, дрались, но когда различия становились заметны, девочек без сопровождения не выпускали за порог, а как подходил возраст, выдавали замуж.

Воспитание девочек и мальчиков различалось. Мальчиков готовили к взрослой жизни, обучая грамоте и ремеслу. А вот девочкам грамота была разрешена только в пределах— читать, считать и писать, обязательно рукоделие и ведение дома. Так решили маги: после Великой битвы нужно было восстанавливать численность в империи, а образованные женщины рожать не спешили, считая, что есть вещи интереснее рождения и воспитания детей.

Однако мой отец, старший офицер гарнизона, почти не бывавший дома из-за постоянных нападений на крепость, решил вопрос моего образования по-своему. Однажды поздним вечером отец вернулся со службы, и сквозь дрему я услышала его разговор с дедом.

— Дед, девочке сегодня исполнилось пять лет. Я прошу, научи ее всему, что знаешь и умеешь сам.

— Трой, ты должен понимать, если мы дадим девочке образование, ее ценность на рынке невест упадет. Она умненькая, да еще и образованная, кому такая будет нужна?

— Дед, — перебил его отец, — и это говоришь ты? Ты, чья жена была знахаркой и знала все травы на земле и звезды на небе?

— Угомонись внучок, угомонись, — засмеялся дед, — я просто проверял, насколько ты осознаешь последствия, и рад, что ты принял такое решение.

Больше я ничего не слышала, провалившись в сон. А со следующего дня прадед приступил к моему обучению. Чтение и писание чередовались с математикой и ботаникой, для чего мы с дедом тихонько выскальзывали за ворота крепости и шли на практике изучать травы. А астрономию изучали на крыше избы, звездными ночами обозревая небо. Так прошло семь лет.

Поздним летним днем, когда на пороге уже стояла осень, в нашу избу постучали. Старший прадед спал на печке, а с младшим мы сидели за столом и играли в шахматы. В избу вошел мужчина, высокий, темноволосый, он заметно отличался отмужчин в крепости, не местный, похоже, издалека.

— Лорд Тримеер, — дед поднялся из-за стола, приветствуя вошедшего, — не ожидал Вас увидеть. Какие судьбы привели представителя Тайной канцелярии к нам?

— Офицер Берг, — мужчина склонил голову в приветствии, — я предупреждал Вас, мы еще встретимся. Срок пришел — я за девочкой.

— Но почему, разве уже пора? — дедушка растерянно взглянул на меня.

— Пора. Через несколько дней в Академии начинается учебный год, Видана должна пройти испытания и приступить к обучению, — мужчина смотрел на меня, внимательно изучая пронзительным взглядом темных глаз.

— Сейчас вернется Трой, и как он решит, так и будет. Вы пока присаживайтесь, — предложил дед.

— Видана, будь добра, — обратился ко мне незнакомец, — собирайся в дорогу. Много вещей не бери, только самое дорогое для тебя. У нас нет времени, — повернулся он к деду, — офицер Трой знал, что я заберу девочку, и возражать не будет.

Под пронизывающим взглядом поднялась и ушла за занавесь, отделявшую мой закуток от остального пространства. Огляделась, а затем в холщовую сумку сложила пару белья, мои свитки по математике и астрономии, взяла старинную фарфоровую куклу, единственное сокровище, доставшееся мне в память о маме. Так, с сумкой и куклой в руках, и вышла в горницу.

Я ни на мгновение не усомнилась в том, что возражать незнакомому лорду мой отец не будет. Что-то властное было в нем, заставляющее считаться с его решением. Так оно и случилось, отец уже был в избе и смотрел на меня. Его взгляд был внимательным и странным, как будто он что-то увидел, и увиденное его поразило.

— Трой, неужели Вы только сейчас это заметили? — холодно произнес лорд Тримеер, проследив за взглядом отца.

Отец молчал, и было заметно, в нем происходит внутренняя борьба, он хотел что-то сказать, но незнакомец опередил его.

— Нет, Трой. Вы дали слово — это первое, а второе — именно из-за этого девочку нужно увозить с заставы, или Вы считаете, сходство только внешнее? Скоро для Вашей дочери здесь будет очень опасно находиться, а Вы не в состоянии ее защитить. Офицер Берг, к Вам приехал не представитель отдельно взятого рода, хотя и этого было бы вполне достаточно, а Тайной канцелярии. Или Вы думаете, что я приехал бы на заставу по ничтожному поводу?

— Лорд Тримеер, — отец резко, будто выплюнул это имя, произнес, — дайте слово, что Видана не будет разменной фигурой в играх высоких родов и Вы позаботитесь о ней.

— Если бы это было не так, — лорд смотрел на меня, — тогда сюда прибыл бы кто-нибудь другой. Девочка будет находиться под моим покровительством и защитой, это я могу обещать. Видана, попрощайся с родными, нам нужно покинуть пределы заставы, пока не начало темнеть.

Теплые стариковские объятия обоих дедов, старший был разбужен для такого случая, слезы на глазах, а я вдруг пронзительно поняла, что больше никогда их не увижу. Отец, что-то увидевший в последние минуты, держал мое лицо в своих жестких ладонях и смотрел не отводя глаз, будто стремился запомнить.

— Пора, — мне на плечо легла тяжелая мужская рука.

Уже у двери оглянулась на родных и вышла из избы.

— Я провожу вас за ворота заставы, — отец шел за нами.

На улице нас ждали еще двое мужчин, все вместе мы покинули двор и в молчании дошли до ворот. Отец махнул рукой, и охранники кинулись их отворять, а затем подождали, пока отец впервые в жизни и совсем неожиданно для меня крепко обняли, наклонившись ко мне, сказал:

— Как же ты похожа на мать, доченька. Пусть у тебя все сложится хорошо, слушайся лорда Тримеера, не забывай нас и не поминай лихом, я и сам знаю, что был для тебя плохим отцом.

Лорд и его спутники отошли от нас, давая отцу проститься со мной. И вот за ним наглухо захлопнулись кованые ворота заставы, завершая детский период моей жизни. Лорд крепко взял меня за руку, сумку с вещами и куклу забрал один из мужчин, и мы отправились вперед. Как только мы оказались в месте, где с заставы нас не могли видеть, прямо в воздухе заискрился огонь, открывая коридор, меня подхватили на руки, и мужчины вступили в него. Темнота охватила нас, нарастал гул, так шумит лес перед бурей, а мы летели. Страха не было, глаза привыкли к темноте, а я вдруг осознала, что хорошо вижу все происходящее, ничуть не хуже, чем светлым днем.

— Ты видишь, — лорд улыбнулся, — это очень хорошо.

Полет продолжался долго, но вот началось замедление, резко открылся огненный выход, и мы ступили на лесную тропинку, лорд Тримеер поставил меня на нее. Я осторожно сделала шаг, другой, ноги перестали дрожать, идти можно и посмотрела на моих провожатых, лорд был один, а его спутники исчезли.

— Они свое исполнили и улетели дальше, а нам с тобой вот туда, — он показал в лесную чащу и вручил мне куклу, — пойдем.

Густой непроходимый лес шумел со всех сторон, и только узенькая тропинка указывала путь. Мы шли, а нас окружал такой плотный туман, мои мысли начали скакать одна за другой, и я заметила, что лорд наблюдает за мной с серьезным лицом, вот только в глазах притаилась улыбка.

— Ты летала в первый раз, — то ли вопрос, то ли утверждение — мне было не совсем понятно.

Он отвернулся от меня, а я начала оглядываться по сторонам. Туман, как будто заметив мое любопытство, начал потихонечку отступать, и сквозь него проступили очертания старинных зданий, находящихся вдалеке, а к ним вела извилистая тропинка, на которой мы стояли, в окружении высоких дубов.

— Они живы, — ахнула я, — а дедуля говорил, что все дубовые рощи погибли во время войны.

— Они не везде погибли. Сюда война не дотянулась, магия защитила это место. Мы с тобой прибыли в Академию, это твой дом, Видана, на ближайшие семь лет.

И взяв меня за руку, лорд направился к ближайшему зданию.

— Здесь размещается учебная часть Академии и библиотека, мы идем к директрисе женского отделения. Большая просьба, Видана, не отвечай, пока тебя не спросят, а отвечая, думай. Стефания из древнейшего рода Молчащих магов и совсем не одобряет многословия.

— Засада, — подумала я, — как же с ней общаться-то?

Мой спутник улыбнулся и продолжил:

— А еще лучше в ее присутствии не думай.

— Кикиморы болотные, это куда же меня завезли? Не говори, не думай, а в виде проверки, пожалуй, еще предложат и не дышать. Караул, хочу обратно на заставу. В лес, там сейчас время полдника и леший с кикиморой ждут меня на чай.

Лорд Тримеер резко остановился и, развернув меня лицом к себе, изумленно выдохнул:

— Что, ты общалась с болотной нечистью? О чем можно говорить с низшими? Чему они тебя научили? — вопросы посыпались на меня как из рога изобилия.

— Я рада приветствовать Вас, лорд Тримеер, — услышали мы, — не нужно допрашивать девочку, что ей еще оставалось в той глуши, где она провела двенадцать лет. Дар на помойку не выбросишь, хвала Черной Луне, она его как могла развивала, а сейчас Видана здесь, и этим займемся мы.

К нам по каменным ступеням спускалась высокая худощавая женщина с длинными белыми волосами. Она была какая-то неземная, и возраст определить мне не удавалось, ей можно было дать и сорок лет, и в тоже мгновение поворот головы — двадцать.

— Здравствуй, Видана. Я директриса женского отделения, Стефания, — как-то уж совсем не эмоционально произнесла она, а ее взгляд изучающе пробежался по мне.

— Прошу в приемную,— и развернувшись, пошла обратно, мы последовали за ней.

В помещении стояла обманчивая тишина, краем глаза я заметила передвижения парочки сущностей. Одна из них внезапно материализовалась за секретарским столом перед входом в кабинет директрисы и подмигнула мне. В кабинете, куда нас пригласили, все стены до самого верха были заставлены книжными шкафами, из-за чего стоял сумрак, разгоняемый несколькими свечами, находившимися на столе. Нам указали на кресла, стоявшие перед директорским столом. Расположившись за столом и выпрямив спину, Стефания внимательно рассматривала меня и, выдавив скупую улыбку, произнесла:

— А знаете, лорд Тримеер, девочка внешне как две капли воды леди Артиваль. Я чувствую магические способности, но это магия природная, хаотичная, а вот унаследовала ли она дар своего рода? Если учесть, что родилась девочка в смешанном браке, ее отец из касты военных, не так ли?

— Да, леди Стефания, — спокойно ответил лорд.

— Тогда Вы понимаете, что Видана должна пройти испытание, прежде чем мы определим ей факультет, правила неизменны для всех, Ваша подопечная не исключение.

— Я не возражаю, пусть духи факультетов определят, здесь ли место девочки, — согласился он.

Беседа между ними продолжилась, а мне стало так обидно и скучно. Спрашивается, для чего меня сюда притащили, если даже сами не знают, а есть ли у меня право здесь учиться. А вот сейчас мы с лешим ползали бы по болоту, играя в войнушку с кикиморами, так нет ведь, сиди себе чинно, напуская смиренный вид.

Я настолько увлеклась своими мыслями, что не заметила: разговор закончился, и оба смотрят на меня, директриса с удивлением, а лорд с плохо скрываемой усмешкой.

— Видана, ну и кто победил? Вы с лешим или кикиморы вас обыграли, счет какой?

— А что такого? — неожиданно просипела я. — Ну задумалась, и что?

Лорд Тримеер весело рассмеялся и обратился к собеседнице:

— Леди Стефания, Вы только посмотрите, какой колоритный экземпляр Вам привезли, ее отесывать и шлифовать долго придется. Даже не знаю, что лучше, Вам позавидовать или посочувствовать?

Директриса задумчиво улыбнулась и произнесла негромко: "Розмари", и в тоже мгновение в кабинет вплыла секретарша.

— Проводи девочку в ее комнату, Черной Луны, — она кивком головы попрощалась со мной и лордом.

Розмари плавно плыла впереди нас, периодически оборачиваясь и кокетливо улыбаясь лорду Тримееру, а он шел рядом со мной и, казалось, был где-то совсем далеко.

Мы вышли из здания и направились к следующему, расположенному неподалеку. Розмари повернулась, и я услышала разговор, при этом никто из собеседников рта не раскрывал.

— Лорд Тримеер, Вам дальше нельзя, это женское общежитие.

— Я знаю, но только провожу девочку до ступеней крыльца и уйду.

— Нет, не нужно. Ваш собственный запрет распространяется и на Вас. Попрощайтесь здесь, пока мы не приблизились к границам охранного контура.

Я остановилась, остановился и он.

— Ты все слышала, да?

— Да, и это так странно, так непривычно.

— Значит, дар рода есть и в тебе, это радует. Видана, мы сейчас попрощаемся, но я хочу напомнить тебе, девочка, думай, прежде чем отвечать, и говори со старшими, только когда тебя спрашивают. Не все любят живых и непосредственных подростков, многих они раздражают.

Давая наставления, лорд достал из потайного кармана кулон — синий камень в серебряной оправе — и надел на меня.

— Не снимай его никогда, он твоя защита и связь со мной. Чтобы вызвать меня, достаточно лишь взять кулон в ладошку, и я появлюсь, договорились?

— А Вы кто для меня? — кстати, интересный вопрос.

— Я друг семьи, в которой родилась и выросла твоя мама, и твой попечитель в касте магов.

— Лорд Тримеер, а о какой семье идет речь?

— Видана, со временем я все расскажу, но не сейчас и не здесь.

— Я правильно понимаю, что они ничего не желают знать обо мне? Ведь к нам никто никогда не приезжал.

Он чуть замешкался с ответом, отведя от меня взгляд, а я поняла, что права, совершенно права, и мне стало обидно. Даже не попрощавшись, развернулась и почти бегом бросилась за Розмари, которая была поодаль от нас. С успехом делая вид, что ничего не видит и не слышит.

* * *

Моя комната располагалась в самом конце третьего этажа. Маленькая, угловая, но мне, прожившей двенадцать лет за занавеской в избе, она показалась огромной. Небольшое окно выходило в парк, деревья которого создавали полумрак даже в самый светлый день. Стол со стулом у окна, рядом с ним в углу плетеное кресло, узкая кровать под серым покрывалом, а справа от входной двери — шкаф для одежды, все пустое и необжитое. Я положила сумку с вещами на стул, а куклу усадила в кресло, "Потом найду для нее место получше", — подумала, любуясь комнатой.

— Тебе здесь будет хорошо, вот увидишь, — Розмари наблюдала за мной, — и зря ты так с попечителем. Он искренне хочет, чтобы ты вернулась в семью, твою семью.

Я опустилась на кровать и вдруг почувствовала такую усталость, что начала засыпать под ее слова.

Проснулась оттого, что кто-то присел рядом, в комнате было совсем темно. Где-то слышались девчоночьи голоса, шаги по коридору, а в ногах у меня сидел леший.

— Ой, Лешик! Как ты меня нашел?

— Так это не проблема — найти мелюзгу в Академии для магов. Ты думаешь, таких заведений много в нашей империи? Нет, раз-два и обчелся.

Я смотрю на лешего, и так становится тепло на душе, у меня есть друзьяи меня не потеряли.

— Да ладно, чего там. У меня здесь родственник служит на кухне. Ты, если что, обращайся. Только позови: "Дед Прокоп", он и появится. Да и я наведываться буду, ты не переживай. Не смотри, что мы с Кимой — низшие, нам ничего не чуждо, ты ж для нас родная и мы тебя любим.

Было так приятно, но тут я встрепенулась, да что же это такое, целый день все кому не лень читают мои мысли. Вот и леший, не дожидаясь вопросов, отвечать начал, я застонала от обиды.

— Кикиморы болотные, куда я попала.

— Куда, куда, в Академию. Да ее все твои бабки, тетки, кузины по материнской линии заканчивали, вот и твоя очередь настала.

— Лешик, а я никого в Академии не знаю и так боюсь впросак попасть, — пробормотала я.

— Да ты не бойсь, где наша не пропадала, — начал успокаивать леший, но в дверь постучали, и он мгновенно исчез. На пороге стояла невысокая кругленькая женщина, она улыбнулась и позвала меня за собой.

Мы прошли по этажу, спустились на пару пролетов вниз и вошли в буфетную, где за столами сидели девушки и несколько юношей.

— Видана, ты садись пока вот за этот стол, а после прохождения испытания будешь садиться за стол своего факультета.

Я кивнула и села за указанный стол, за которым уже сидело несколько девочек. Мы посмотрели друг на друга, поздоровались и приступили к ужину.

Сидевшая рядом со мной худенькая бледная девочка с длинными белыми волосами повернулась ко мне.

— Я Тамила, а тебя как звать? — негромко спросила она.

— Очень приятно, я Видана.

И тут над нами раздался насмешливый голос.

— А чего тут приятного? Новая партия полукровок в Академии, — за нашими спинами стояла девушка среднего роста с волосами цвета платины, миндалевидными глазами и удивительно узкими губами, "Как у змеи", — подумала я. Сложенные на груди руки, сузившиеся глаза и вырвавшееся шипение.

— Слушай, мелкая, дедовщину еще никто не отменял. Мысли свои контролируй, а то пожалеешь.

— Видана, не обращай внимания, это старшекурсница, — прошептала Тамила, сникнув и став еще бледнее.

— Ирма, а что Вы делаете рядом с новенькими? Отправляйтесь за свой стол, — к нам стремительно приближалась женщина среднего возраста в длинном фиолетовом платье с длинными седыми волосами, собранными в строгую прическу.

— Девочки, я куратор первого курса. Ужинайте, и все собираемся в гостиной, расскажу вам, чем мы должны заняться дальше.

За соседними столами смеялись, разговаривали, а мы молча, не глядя друг на друга доедали ужин, вкуса которого ядаже не чувствовала.

— Это от переживаний, — куратор, как оказалось, была рядом с нами, — все пройдет, вы привыкнете и полюбите свой новый дом.

Всех новеньких сопроводили в гостиную, где жарко топился камин, стояли два кресла, а мы расположились на полу на ковровых дорожках.

Вошла директриса и села в одно из кресел, второе заняла наша куратор, а мы, как маленькие птенчики, расселись у их ног и приготовились внимательно слушать.

Директриса обвела всех взглядом и, удостоверившись, что все новенькие здесь, приступила к рассказу.

— Вы прибыли в Академию магических искусств. Это древнее заведение, оно появилось задолго до Великой битвы, и представители многих магических родов обучались и обучаются здесь. Основательницей Академии явилась Хельга Великолепная из древнейшего королевского рода Дейдры. Многие рукописи, собранные святой Хельгой или записанные по ее указанию, хранятся в нашей библиотеке. Она, я не побоюсь этого слова, самая ценная из библиотек, пережившихогонь Великой битвы. В нашей Академии несколько факультетов:

лечебной магии;

практической магии;

боевой магии;

финансовой магии.

Вам должно быть известно, что на факультеты боевой и финансовой магии девочкам путь закрыт. Часть дисциплин с этих факультетов преподается на факультетах лечебной и практической магии, чтобы подготовить адептов ко всему в жизни. Для того чтобы определить, на какой факультет вас зачислить, вам придется завтра пройти испытание, а духи факультетов помогут вам сделать свой выбор.

— Да как бы не так, духи не помогают, а отбирают нас. Нам же только придется подчиниться их выбору, — прошептала Тамила, склонившись ко мне.

— Если у вас есть вопросы, я готова на них ответить, — продолжила директриса.

— А правда, что на испытаниях случаются всякие неприятные вещи, после которых кто-то будет вынужден покинуть Академию? — спросила одна из девочек.

— От такого никто не застрахован, но это случается крайне редко. Лично на моей памяти духи три раза отказывали претендентам, а я возглавляю женское отделение без малого пятьдесят лет.

— Ого, — шальная мысль вскипела в голове,— это сколько ей лет на самом деле?

— Девочка, это неприлично, — Стефания в упор смотрела на меня.

Мне бы глаза опустить, так нет, я стала разглядывать директрису в упор, за что и поплатилась. Непонятно откуда прилетел легкий подзатыльник, и, покраснев, я опустила глаза.

А директриса продолжила рассказывать.

— После определения факультета каждая получает звание адепта Академии и будет обучаться в этих стенах семь лет. В конце обучения вы сдадите контрольные испытания, защитите диплом и отправитесь в мир, выполнять свое предназначение.

Я вытянула руку, директриса величественно кивнула, позволяя задать вопрос.

— А в чем состоит наше предназначение?

— Девочка, у каждой оно свое, и за время обучения мы это выясним. Большинство из вас выйдет замуж, станет поддержкой мужа и воспитателем своих детей. А некоторые, — здесь она остановилась, а потом уверенно продолжила, — станут частью Орденов, которые ведут большую работу: лечат, учат и хранят мир. Ну, я думаю, что на сегодня хватит вопросов, всем умываться и спать. У вас был насыщенный день, но завтрашний будет не легче, нужно отдохнуть.

Она резко поднялась и, не дойдя до дверей, исчезла. Половина из нас стояла со стеклянными глазами и в полуобморочном состоянии, только тихий смех куратора привел нас в чувство, и мы разбрелись по комнатам.

Едва моя голова коснулась подушки, как я сразу погрузилась в сон и увидела нечто странное.

Из подвала нашего дома в лес ведет боевой лаз, это страховка на случай внезапного нападения чужестранцев. И вот я увидела, как выскальзываю через него и бегу по знакомой тропинке, мы часто ходили здесь с дедом, и мне очень хотелось остаться в лесу ненадолго одной.

Но дед не позволял, объясняя тем, что лесной владычице может не понравиться такое вторжение и меня украдут ее прислужники. Дождавшись момента, когда младший дед ушел по своим делам в крепость, а старший спал на печи, я спустилась в подпол и, пробравшись по длинному тоннелю, выбралась в лес. Стоял солнечный день, редкий гость в наших краях, нас все больше дожди да туманы навещали. И вот я бегу вперед к болотному озерцу, где приметила недавно ярко-желтые цветы на мясистых ножках. Вокруг никого, только то там, то тут запоет птица, и вдруг едва не упала — из озерка на меня смотрели чьи-то настороженные водянистые глаза.

Обернулась назад — на тропинке стоял кто-то корявый и коренастый, преграждая мне путь назад. Испуг был столь силен, что я оттолкнулась дрожащими ногами от земли и взлетела, какая-то сила удерживала меня вверху, и я начала потихоньку двигаться вперед над тропинкой, как из озера высунулась длинная зеленовато серая рука и схватила меня за ноги. А подскочившее сзади чудище своей корявой рукой закрыло мне рот, я даже пискнуть не успела. Эти двое поставили меня на тропинку, и зеленая деваха, вылезшая из озера, приказала: "Не ори!", а дальше, усадив меня на пенек рядом с тропинкой, лесные жители начали меня ругать.

— Ты что, совсем от лесной глуши одурела, — возмущалась зеленая, — да кто же здесь вашей магией пользуется? Сейчас на нее столько гостей набежит, мы тебя и спрятать не успеем. Деду твоему пожалуюсь, пусть он тебя накажет, вот удумала, вот учудила.

— Кима, Кима успокойся, — вступил в разговор корявый. — А я, между прочим, леший, нас ведь еще не знакомили, — и протянул мне шершавую ладонь.[Author ID1: at Tue Jun 21 19:37:00 2016 ]

— А это Кима, кикимора она, болотная. А ты как сюда забрела, внучка дедова? — поинтересовался леший.

Справившись с испугом, я начала объяснять, что цветы захотелось посмотреть, понюхать и потрогать руками.

— Да ладно, ты из-за цветов и прибежала? — Кима переглянулась с лешим, которого я сразу окрестила Лешиком.

— Ну, пойдем, покажем тебе цветы. Только ты, того, деду не вздумай говорить об этом. Ох не понравится ему такая история, совсем не понравится, — вздохнул леший.

Вцепившись в его руку и держась за мокрую ладошку Кимы, направилась к желанным зарослям. Любуясь цветами — за их высотой меня не было видно — и, вдыхая прозрачный горьковатый запах, я позабыла о том, что поднялась в воздух. А потом меня напоили чаем и проводили до лаза, так мы подружились. И вот, почему-то во сне, я все вспомнила и оттого проснулась.

Еще темно за окном, но я не в состоянии уснуть. Этот сон разбередил воспоминания, а внутри сердечка что-то ныло, мерзкая, тянущая боль отказывалась уходить. Села, прислонившись спиной к стене, обняла колени и стала думать. Боль говорит, завтрашние испытания будут непростыми, может быть, даже опасными, значит, нужно собраться с силами. Как только я так подумала, боль стала чуть тише, мягче.

— Значит, правильно, думай, Вида, думай, что ты умеешь? О, кикиморы болотные, да я ничего не умею, — а боль в ответ на мои думы взвыла, стиснув стальными руками мое сердце так, что стало тяжело дышать. Вот это я зря, нужно вспоминать.

Ой, ну конечно, я драться умею на мечах, дед учил. Знаю парочку заклинаний, Лешик как-то расщедрился и поделился болотной магией. А когда они однажды с Кимой повздорили и начали друг в друга швыряться заклинаниями, я и их запомнила, все опробовала, получилось. Боль отступала, костлявая рука погладила меня по голове, и я уснула.

— Все Тримееры учились на факультете практической магии, — произнес чей-то голос под утро. Вот только в комнате кроме меня да куклы не было никого, да и она вроде неговорящая.

В семь часов утра нас подняли и после утренних процедур отправили завтракать. Несмотря на аппетитный запах, витавший над столом, никто из нас поесть не смог. Мы панически боялись и старались не смотреть друг на друга.

Появилась директриса Стефания, нас построили и под руководством старшекурсниц отправили в сторону леса.

Все молчали и угрюмо брели вперед, ноги заплетались от страха, и не выдержав, я обратилась к одной из старшекурсниц.

— А нас ждет в лесу что-то страшное?

— Да нет, самое страшное — само ожидание, так что не нужно бояться, — улыбнулась невысокая крепенькая девушка и погладила меня по голове.

— Вида, нас ведут в ад...— вцепившись в мою руку, прошептала Тамила, и не успела она договорить, как Ирма заливисто расхохоталась.

— Какой ад, глупышка, он пустой. Сегодня все здесь.

Я взяла Тамилу за ладошку и пожала ее — не бойся, прорвемся.

Мы подошли к лесу, старшекурсницы разбили всех по парам, нас с Тамилой разлучать не стали. Одна из старшекурсниц потребовала внимания и сказала:

— Вы видите, в лес ведет несколько тропинок? Сейчас каждая пара пойдет по своей тропе, никуда с нее не сворачивайте и не сходите в сторону, ваша задача — просто дойти до дома, где вас поджидает леди Стефания и куратор. Тропинки не пересекаются, слышать другую пару вы не будете, есть только вы и лес.

Ирма поставила нас на тропинку, слегка толкнула в спину, инасмешливо пожелав: "Счастливых развлечений, мелюзга", исчезла.

Крепко держась за руки,мы сделали вперед шаг, другой, и солнечный день исчез. Узенькая тропинка вилась между непроходимых деревьев, и шепот, кругом шепот и стоны, откуда-то послышался плач заблудившейся девочки. Да вот и она сама сидит, буквально в двух шагах от тропинки, слезы из глаз льются ручьем, протягивает к нам свои руки и просит: "Возьмите на ручки, не оставляйте меня здесь, я боюсь. Отведите меня к мамочке".

Мы вздрогнули, я сделала шаг к девочке, но Тамила, крепко держа мою руку, заорала: "Вида, это иллюзия, нельзя ее касаться".

Остолбенела буквально на мгновение, моя рука сама по себе взметнулась в сторону девочки.

— Покажись,— сорвалось с моих губ, и девочка исчезла, а на ее месте появилось корявое черное дерево. Наши ладошки сжались сильнее, и мы двинулись дальше.

Где-то неподалеку захлопали крылья, мы еще не видели, но осознали или птичка очень большая, или птиц много. Тамила дернула меня за руку и глазами показала вверх: маленький клочок неба затягивался черной тучей, и она опускалась к нам, шум крыльев становился все мощнее.

— Бежим, — закричала я, но за ноги нас начали хватать выползающие со всех сторон корни деревьев. Тамила выкрикивала какое-то заклинание, и корни шипя сворачивались, но их было слишком много.

Над нами кружили птицы, под ногами древесные диверсанты грозили их повыдергивать, а тут еще и дорогу нам преградила яма, наполненная водой, а оттуда выглядывали совсем недобрые глаза. И я испугалась, как тогда, в лесу, обхватив напарницу за талию, оттолкнулась ногами от тропинки и взлетела. Быстрее, приказала я, мы мгновенно миновали водное препятствие и, прикоснувшись ногами к земле, изо всех сил помчались вперед. Птицы летели за нами и вдруг начали резко пикировать вниз.

— Они будут стараться нам выклевать глаза, — завизжала от страха Тамила.

— Ух ты, вот таких заклинаний я не знаю,— и разглядела что-то на тропинке. Недлинная, но мощная ветвь, лежавшая на дороге, мгновенно оказалась в моей руке.

Тамила швыряла шишки, лежавшие под ногами, птицы сбившись с траектории полета, снижались и становились моей добычей, я орудовала ветвью, как мечом. Следы от перьев птиц, попавшие на руки, начинали жечь кожу, но мы не замечали боли, нужно было поскорее уносить ноги от этого места.

Продвигались вперед, ощущение, что пробежали несколько десятков километров — такая длинная тропинка. Мы несколько раз падали, грязные, в поту, с ободранными, саднящими коленками, на которых проступали капельки крови. Перед нами появилась небольшая полянка, на которой в обилии росли травы, мы наклонились и, нарвав жирных листьев подорожника, прикладывали их к коленям, фиксируя полосками разорванного носового платка. Перевязав раны, присели прямо на тропинке — перевести дыхание. И только тогда обратили внимание, что на месте ожогов от птичьих перьев появляются бородавки и угрожающе растут. Мы начали искать растение, которое могло нам помочь.

— Клещевина, — Тамила показала на незнакомое растение.

На память пришли рассказы деда, я сорвала семена растения, раскусила и вытекающим маслом начала смазывать бородавки, напарница последовала моему примеру. Через мгновение, уменьшившись в размерах, они исчезли.

Переглянувшись, мы направились вперед. Только покинули полянку, я развернулась назад и онемела — ее не было.Только шумел густой, непроходимый лес.

— Это иллюзии, просто иллюзии, — протяжно вытягивая слова, сказала Тамила, — нас окружает волшебный мир и нам в нем жить.

Вдалеке замаячил просвет, кажется, мы приближались к цели. Обрадовались, что придало нам сил, и тут на тропинке объявился пень, а на нем развалившись, сидел старый леший, посасывая курительную трубку в форме желудя. Мы остановились. Лениво оглядев нас с ног до головы, леший заявил: "Я загадываю две загадки, вы отгадываете".

Не рада солнечным лучам,

Охотится лишь по ночам.

Ее большая голова,

Глаза — два блюдца, кто она?

— Ой, дед, насмешил. Ну конечно сова, — я вспомнила, как много было их на заставе, а одна даже жила у нас на чердаке.

Кто та бабушка-старушка,

Есть метла, еще избушка,

Ноги куриные у ней,

Сама учитель — у чертей.

— Это Ягния, — сказала Тамила, — сказки нам всем читали.

— Молодцы какие, умненькие и память хорошая,— умилился леший, — последнее задание — с вас сказка или дальше ходу нет.

— Дедушка, — вырвалось у меня, — а без сказки никак нельзя? Ну, по дружбе, я Лешика знаю.

— Э нет, девки, это испытания, тут связи и знакомства роли не играют. Вот на кухню придете, я вас чаем напою, пирогами угощу, а здесь нельзя. Рассказывайте.

И уселся поудобнее, ногу на ногу закинул, дым пускает и косится на нас хитрым взглядом. Первое предложение сказала я, второе Тамила, и понеслось:

— В черном-черном лесу.

— В черном-черном доме.

— Под черной-черной Луной.

— Жил черный-черный маг.

— И была у него отвратительная черта.

— Нет, не отвратительная, скорее хорошая даже, но тоже черная.

— Вот сидел маг однажды один в своей черной комнате, и стало ему так скучно, что заорал он вдруг...

И мы обе во весь голос как закричали: "Я убью тебя, лодочник!"

Леший от неожиданности с пня свалился. Подскочил, потер ушибленное место сзади и, заикаясь, просипел: "Да вы чего, девки. Так бы сразу и сказали, я понятливый, характер у меня золотой, мягкий, сердце ласковое, незлобивое. Вот чего орать-то? Идите уж, заждались вас там", и исчез с тропинки.

— Вот и не видать нам пирогов с чаем на кухне, — печально вымолвила я.

— Да ладно, я обидчивый, да отходчивый. Завтра в твою комнату принесу пирогов. Ну, со знакомством, значится, — высунулась из-за дерева довольная физиономия лешего.

Тропинка окончилась у крыльца небольшого летнего дома, на котором стояли директриса и куратор, встречавшие каждую пару.

Мы пришли вторыми, после нас появилось еще несколько пар, и пока мы пили чай в домике, леди директриса общалась с духами наших факультетов. Удивительно, вышли мы утром, а сейчас день клонился к закату.

— Тама, как думаешь, мы обратно долго идти будем? — спросила я у напарницы.

— Думаю, не больше двадцати минут.

— Если быть точной, то десять минут, — обрадовала нас куратор и добавила, — иллюзии.

— Подкрепились? — в домик вошла леди Стефания. — Хорошо. А сейчас небольшая пробежка обратно, и по комнатам — приводить себя в порядок.

Действительно, обратный путь был недолгим, вот только ноги путались от усталости, но чем ближе был наш жилой корпус, тем быстрее мы бежали. Хотелось смыть с себя всю грязь, обработать раны, упасть в мягкие объятия подушки и спать, спать. Но не тут-то было.

Я несколько раз поймала изучающий взгляд директрисы, заметив, что это не ускользнуло от моего внимания, леди Стефания больше не смотрела в мою сторону.

Похоже, что-то не так, неужели я не прошла испытания? Так может, оно и к лучшему, вернут домой, к дедам. Только от этой мысли мне стало совсем не по себе, Видане Берг хотелось учиться.

Едва я вернулась из душа в комнату, как вплыла Розмари и, хитро улыбаясь, пригласила в кабинет директрисы.

— Розмари, а зачем? Ты же все знаешь, скажи, меня отправят обратно на заставу, да?

Привидение от неожиданности врезалось в дверь комнаты, да ей не больно нисколько, однако рожицу скривила. Внимательно рассматривала меня, как будто впервые увидела.

— Чудная ты, однако. Домой, куда домой? Там из-за тебя такое началось! Давай поторапливайся, — вымолвило привидение и покинуло комнату.

Надела лежащее на кровати платье, натянула чулки и, проведя костяным гребнем по волосам, побежала за Розмари.

— Хорошо, у меня волосы короткие, не успели еще отрасти, их сушить не нужно, — думала я, вбегая в административный корпус. У дверей Розмари подмигнула мне, в знак поддержки, и я оказалась в директорском кабинете.

Мда, что-то многовато народу собралось решать мою судьбу. В кресле директрисы сидел незнакомый мужчина, сама леди Стефания сидела рядом в другом кресле, а напротив руководства расположились лорд Тримеер и куратор.

Все развернулись на мое приветствие, а человек, сидящий в кресле директрисы, недовольно смотрел на меня.

— Черной Луны, — буркнул он.

Попечитель показал мне на место рядом с собой. Даже когда я села, все почему-то продолжали смотреть на меня.

— А что случилось, я не прошла испытание? — голос предательски дрогнул.

— Ммм...Вида, скорее наоборот, — лорд Тримеер взял мою ладошку в свою жесткую ладонь и ободряюще сжал.

— Я ректор Академии магических искусств, — глухо произнес незнакомец, — и скажу честно, юнейшее дарование, мы не сталкивались с таким случаем не то чтобы никогда, но давно, это точно. Духи трех факультетов настаивают на вашем немедленном зачислении к ним, самое убийственное — дух с факультета боевой магии, куда девочек никогда не допускают, требует вашего зачисления. Меня раздражает вся эта ситуация, вы обычная девочка, но как с ними договориться, я не знаю.

Я покраснела и опустила голову, было крайне неловко и совершенно непонятно, по какой причине духи спорят из-за меня, вроде ничего особенного на испытании я не показала.

— Почему вы молчите, поведайте нам, как вы так обаяли факультетских духов? — голос ректора просто плавился от язвительности. — Вы зачем меч задействовали? А летать вас кто научил? Неужели в вашем забытом Черной Луной селении были учителя? О да я знаю, там в ссылке есть маг, но Сефек — недоучка, на чем и погорел, он не смог бы научить Вас хоть чему-либо. Его самого за парту сажать нужно, лет так на шесть.

— Артур, — попечитель вклинился в монолог ректора, — девочку многим вещам не учили, но воспитывали как мальчика, поэтому она и умеет обращаться с оружием.

Он не договорил, ректор, побелев, взорвался лавиной слов.

— При всем уважении к Вам, лорд Тримеер, прошу уяснить, девочка не просто обращалась с ветвью как с мечом, они с напарницей прошли испытание, будто спланировали все заранее:

иллюзия — уничтожим заклинанием;

водная преграда — перелетим;

атака сверху — в руках оружие;

кожная сыпь — использовали травы.

— А лешего напугали, две девчонки напугали лешего и только словами. Сказку они ему рассказали, — он хмыкнул, — нет бы про глупое создание, именуемое курицей, девицы в хоррор полезли и убить его пообещали. Вы где такое видели? И необходимо принять во внимание — обе девочки не чистокровные представительницы магических родов, а полукровки.

В этот момент в кабинете наступила звенящая тишина. Директриса и куратор начали прятать глаза, а ректор, вперившись в Тримеера чернеющими от злости глазами, заявил:

— И не говори, Ольгерд, что я неправ. Кстати, они и пострадали меньше всех остальных претендентов, объясни как? Ведь я с самого начала предлагал Вам отправить эту девочку в другое учебное заведение, а так мы получили головную боль на семь лет, — ректор был откровенно зол и не скрывал этого.

— Ты не прав, Артур, Hatespeech. И более того, мы все знаем, выживает не тот, кто умнее или сильнее, а тот, кто в состоянии приспособиться к ситуации, какой бы страшной она ни была. Девочки прекрасно дополнили друг друга, если они подружатся, а что-то мне подсказывает, что так оно и будет, эта парочка еще покажет себя, — лорд устало улыбнулся.

— Ольгерд, я никогда не считал тебя идеалистом, но ты не замечаешь очевидного. Девчонки вырастают и ссорятся из-за мужчин, дружбе конец. Впрочем, это уже лирика. Так что с факультетами делать будем?

Я подняла голову, позади ректора появились три серебристо мерцающие тени — духи факультетов.

— Я бы предложил компромиссное решение: Видана зачисляется на факультет практической магии, все-таки он родной для ее семьи, но при этом берет по одной — две дисциплины с факультетов лечебной и боевой магии каждый семестр, — обратился лорд Тримеер к духам, — вы ведь поможете девочке, не правда ли?

Духи посмотрели на него, на меня, переглянулись и, кивнув ректору, исчезли. Куратор также покинула кабинет.

— Мда...Странно, но им понравилось твое предложение, Ольгерд. Духи сами отберут нужные дисциплины, — сказал ректор.

— Лорд Тримеер, я правильно поняла, девочка будет находиться в Академии, не покидая ее какое-то время? — директриса в ожидании ответа смотрела на меня. — Но ведь был издан приказ о том, что всех адептов отправлять на каникулы по семьям, а сирот — к родственникам.

— Стефания, приказ издан и будет исполняться неукоснительно, но вот в отношении Виданы... Отправлять ее на заставу нельзя, а к родственникам матери преждевременно. Они пока не готовы к такому повороту событий. Я постараюсь решить вопрос к зимним каникулам.

Они втроем внимательно смотрели на меня, каждый думал о чем-то своем, не забывая, как мне показалось, читать мои мысли, и я решилась остановить их движение.

Хватило небольшого отрезка времени, чтобы в пустой голове появилась зудящая мысль о том, что учеба в Академии обещает быть очень захватывающей, это и неудивительно, а при такой нагрузке возможность не покидать учебное заведение на каникулах — скорее благо.

Все улыбнулись, а директриса сказала:

— Да, ты определенно права, будешь успевать все, и кроме того, многие преподаватели редко покидают пределы Академии, так что сможешь заниматься и в каникулы, только с меньшей нагрузкой.

— В Академии очень хорошая библиотека, — вставил свое слово ректор, после решения с духами он несколько успокоился,— тебе понравится.

— Видана, если вы подружитесь с Тамилой Рамон, это будет хорошо для вас обеих, — посоветовал лорд Тримеер на правах попечителя, — она славная девочка, только не очень уверенная в своих силах. Ты можешь помочь ей в этом, кроме того, ваши жизненные истории очень схожи, это объединяет.

— Ольгерд, тут мысль шальная появилась: а девочку готовить случайно не для Тайной канцелярии будем? Это бы все объяснило, — ректор смотрел на Тримеера, — если мне не изменяет память, только один маг учился сразу на трех наших факультетах...

— Лорд ректор, Видана будет учиться, а чем займется по окончании Академии, определит ближе к выпуску. Пока же она просто маленькая девочка и с этого дня адептка первого курса Академии.

— Да? В таком случае всем спасибо, — ректор поднялся, — надеюсь, мы не пожалеем о сегодняшнем решении. Поздравляю, адептка Берг. Вы крупно попали — семь лет не поднимать головы от учебников и затрачивать по несколько часов ежедневно на боевые и лечебные искусства, если выдержите, я даже боюсь представить, кем Выстанете. Черной Луны всем, — с этими словами он исчез.

Накопившаяся за прошедший день усталость давала о себе знать, в голове крутилась только одна мысль — спать, я хочу спать. Глаза закрылись сами, и я не помнила, как оказалась в своей кровати.

— Поздравляем, малышка, мы гордимся тобой, — я услышала чей-то тихий голос, только на мгновение открыв глаза и осознав, что нахожусь в комнате.

* * *

Серое, дождливое утро не испортило настроения. Наоборот было радостно, испытание пройдено и до учебы оставался день. Перед завтраком нам объявили о решении духов, мы с Тамилой попали на факультет практической магии, а остальные проходившие испытания были зачислены на факультет лечебной магии. Когда нас отвели к столу факультета, старшекурсницы, сидевшие за ним, заулыбались.

— Ой, ну хвала Черной Луне! Лишь две полукровки на первом курсе нашего факультета, это не может не радовать, — неожиданно высказалась Ирма.

— Интересно, а сколько нас будет на первом курсе и где же остальные? — подумала я. Ответ получила мгновенно. Куратор, мягко коснувшись моего плеча и поторапливая сесть, сказала:

— Вечером приедут остальные первокурсники с факультета практической магии. Вас всего пятнадцать адептов. Я рада, и да, с сегодняшнего вечера мы переходим в обеденный зал столовой, ведь возвращаются все адепты. Девушки, — обратилась она к старшекурсницам, — принято решение — с предстоящих зимних каникул всех адептов отправлять по семьям.

— Но, леди Карвелия! Мне не к кому ехать, я хочу оставаться здесь, — потрясенно воскликнула одна из них.

— Это решение попечителей Академии, исключений больше не будет ни для кого. У вас, Морвена, есть родственники. Да, дальние, небогатые, но родственники. Мы уже связались с ними, они будут рады принять Вас. Советую на зимних каникулах съездить к ним и познакомиться. Каникулы короткие, даже не успеете и соскучиться. Разговор окончен. Бон аппетит, — с этими словами леди Карвелия отошла от нашего стола.

За столом сидело шесть старшекурсниц, видимо, они всегда оставались на каникулах в Академии, и услышанное известие их совсем не обрадовало. Завтрак продолжался в тягостной тишине. Прожевывая хлеб, запоздало подумала, а куда мне ехать на каникулы? И тут же одернула себя: а чего переживать? Конечно к дедам, на заставу.

— А вот даже не думай об этом. Кто тебе позволит провести лето в вашей глуши, ты в такой же ситуации, как и все мы, — Ирма внимательно смотрела на меня.

Вначале я даже и не поняла, что произнесла эти слова она не открывая рта. Ой, кикиморы болотные, опять мои мысли читают, но ведь и я слышу ответ.

— Да ладно, не злись, и ты начнешь это легко делать, вот поучишься пару лет и в путь. Еще отключаться будешь, чтобы бред чужой не слышать, — произнесла Ирма вслух.

— Ирма, прекрати пугать маленьких, — Морвена была расстроена и не желала скрывать своего состояния.

— А ты чай-то пей, пей. Успокойся, дыши глубже и, глядишь полегчает,— ядовито парировала Ирма, — я их не пугаю, немного развлекаюсь.

Тамила сидела как тихонький воробышек, нахохлилась вся и молчит.

— Да ладно девочки, не унывайте, — одна из старшекурсниц, встав из-за стола, предложила нам, — пойдемте, малышки, в гостиную. Мы вас с Академией познакомим.

— Ага, и все сплетни расскажем, кто в кого влюблен, чтобы вы ненароком на чужую пассию не запали, кто на кого доносит преподавателям, чтобы знали, кому в жилетку плакаться не надо, — едко подхватила Ирма.

— Да что ж ты такая злая-то, — не выдержала Тамила, — всех покусала или кто еще остался?

Ирма от такого высказывания даже побелела, а потом хмыкнула и, внимательно посмотрев на нас, заключила: "А вы ничего, сдачу давать можете. Ладно, идемте в гостиную".

В гостиной, как и накануне вечером, горел камин. Мы с Тамилой сели в одно кресло, прижавшись друг к другу, а старшекурсницы разлеглись на полу. Какое-то время царила тишина, а потом нас стали посвящать в тайны Академии и факультета.

— Мы тоже, как и вы, полукровки, — Ирма вытянувшись на спине и рассматривая высокий потолок, усмехнулась, — обидно это осознавать, но против фактов не попрешь. Нас конечно больше, но на каникулах мы всегда оставались здесь, туда, откуда нас привезли, ехать нельзя. Мы как бельмо на глазу для мастеровых и негоциантов, а уж воины — это вообще неотесанные мужланы, они по лесам целыми днями бегать горазды, лишь бы кого прибить, а потом кизлярку пить в трактире, да друг перед другом подвигами бахвалиться. Конечно, и среди них есть красивые, но понимать нам их сложно, слишком разные взгляды на жизнь. Сегодня вечером в Академию вернутся все адепты, нас будет много, а проблем еще больше.

Мы слушали и молчали.

— Ирма, не нагнетай обстановку, без тебя тошно, — Морвена вымученно улыбнулась нам, — пусть девочки лучше расскажут, кто они и откуда. Познакомимся сейчас, пока здесь все свои. Мне вот очень интересно, почему вчера духи факультетов повздорили. Гигея — это дух лекарей, — кивнула она нам, — и Фрейя, наш дух, никогда не ссорятся и мирно живут многие столетия, а тут вчера как с цепи сорвались, разругались, да там еще и Арес подключился и начал требовать на свой факультет одну из испытуемых. Это вообще ни в какие ворота не лезет. Говорят, ректор был в бешенстве, а Арес требовал девчонку на факультет и никаких доводов выслушивать не желал. Пришлось вызывать главного попечителя Академии, что происходит только в самых исключительных случаях. Скажу по секрету, — она посмотрела на старшекурсниц, — девочка зачислена на наш факультет.

На нас выжидающе смотрело несколько пар любопытных глаз.

Мы с Тамилой переглянулись и начали рассказывать про вчерашнее испытание. Старшекурсницы улыбались и хохотали, слушая наш рассказ на два голоса, и как-то посерьезнели, услышав про полет, вообще-то я про него хотела смолчать, а вот Тамила взяла и рассказала.

— Ммм, сначала ветвь-меч, потом полет, неудивительно, что Арес так требовал тебя. У него не все боевые маги летать могут к середине обучения. А тут девчонка, первый день в Академии, даже не учиться еще появилась, а испытания пройти, — Морвена удивленно смотрела на меня, — ну сейчас держись, Видана, не отстанет от тебя дух войны, ты спать не будешь успевать.

— Ну, с Видой все ясно, — сказала одна из девушек, — а ты откуда, Тамила, к какому роду имеешь отношение?

— К Рамонам, — прошептала она.

— Серьезно, Льюль Рамон — твой пра-пра-пра...? — Ирма с воодушевлением смотрела на Тамилу. — Ой как интересно. А ты о нем много знаешь? В семье хранятся его записи, рассказы о нем?

Тамилу начали наперебой засыпать вопросами, а я увидела, она совсем этому не рада. Обняв такую родную после вчерашнего испытания подругу, попросила пока не терроризировать нас вопросами, а рассказать о себе.

— О, вот это я понимаю, — засмеялась Ирма, — Аресу действительно есть от чего злиться, второй день в академии, а уже начала строить старшекурсниц, тебе бы полками командовать.

И улыбаясь своим мыслям, представила всех старшекурсниц.

— Меня вы уже знаете, я Ирма. Мать из касты негоциантов, а отец — маг. Родись я мальчиком, дух факультета финансовой магии взял бы меня к себе. Обидно, но я только девушка, отец ждал наследника, не довелось. Вандерлайты мы.

И увидев наши совсем не понимающие глаза, добавила:

— Это род некогда могущественных финансовых магов, но идет к закату, мальчики не рождаются. Я единственная наследница и та не чистокровная.

— Морвена наша, — Ирма обняла рядом сидящую девушку за плечи, — из рода Лавкрафтов, мать у нее — маг, отец — негоциант. Дирва, — указала она на невысокую, пухленькую девушку, что распрашивала Таму, — из рода Берриджей.

— А я Дария, — девушка с рыжими длинными волосами, неестественно бледным вытянутым лицом и изумрудными, потрясающе красивыми глазами, — из рода Макгрегоров. Видите, мы все здесь с одной стороны представительницы известных родов, а с другой стороны... — опустив глаза, замолчала.

— Вида, я что-то упустила, — Морвена в упор смотрела на меня, — ты не сказала, из какого рода.

Я пожала плечами. Сама не знаю почему, но я не хотела говорить о попечителе.

— Мама из магов, но я не знаю ее девичьей фамилии, она умерла при родах и мои деды никогда не говорили о ней, а отец — военный офицер Трой Берг, так что я Видана Берг.

Мы помолчали, за окном стучали капли дождя, а в гостиной тепло и спокойно.

— Я не уверена, что ты на самом деле не догадываешься, к какому роду имеешь отношение, — Морвена задумчиво смотрела на меня, — главный попечитель настоял на твоем зачислении на наш факультет, мотивируя это тем, что все представителисемьи учились здесь. Думаю, у тебя есть причина пока об этом не говорить, но дай слово, что мы будем первыми, кто узнает фамилию твоего рода, хорошо?

Я кивнула головой и подумала, у девушки дружеские отношения с Розмари, иначе откуда Морвене так много известно о высоком собрании за закрытыми дверями?

Двери гостиной распахнулись, и леди Карвелия отправила нас по своим комнатам готовиться к началу учебного года.

* * *

В комнате в мое отсутствие кто-то разложил непонятно откуда взявшиеся вещи. Забрали меня с заставы фактически в том, что было на мне, а сейчас во встроенном шкафу на полках лежали девчоночьи вещички и висели два форменных платья: серого и черного цвета с белыми воротничками, несколько темных юбок, брюк и кофточки белого, черного и синего цветов. На всех вещах была эмблема — сова, пальчиком погладила ее и улыбнулась, эта птица была мне ближе всех, я ее любила.

На окне висели шторы, а на столе появилась глиняная фигурка совы, такая симпатичная, что я не удержалась и взяла в руки, полюбовалась и поставила обратно. Рядом с ней, в угол стола, посадила куклу. Моя комната стала уютной.

В дверь тихонько постучали.

— Не закрыто, входите, — отозвалась я.

В комнату зашел леший и подал два свертка.

— Тамилку я уже позвал, встречай. А я сейчас чай организую, — сказал улыбаясь и, подумав мгновенье, спросил: — "Я убью тебя, лодочник" — это что, проклятие такое?

Я улыбнулась, входящая в комнату Тамила захихикала, и леший исчез.

В свертках обнаружились пироги с капустой и мясом, мы с удовольствием уплетали их, когда на столе появился дымящийся чайник с ароматными травами и три чашки.

— Вы чего, уже без меня начали? — произнес леший, появившийся ниоткуда. — Я с вами посидеть хочу. Попить чаек, побалагурить, слухи рассказать. Доложил Лешику, что вы тут вчера устроили. Киму пришлось валерьяновым чаем отпаивать, поплохело болотной, как узнала, что ты полетать вздумала.

Мы доели пироги, выпили весь чай, леший посмешил нас немного, а потом, забирая посуду, сказал:

— Ну что, передохнули? Сейчас за вами Розмаринчик прилетит, в библиотеку проводит, за книгами.

Розмари не заставила себя долго ждать, и мы с Тамилой последовали за ней в административный корпус. Там, на втором этаже, плавно переходящем в высокую башню, располагалась библиотека Академии.

В библиотеке было еще немного адептов, и Розмари представила нас библиотечному привидению.

— Флин Карсен, — мило улыбаясь нам, произнесло бледно-серебристое чудо.

— А при жизни он был очень даже ничего, — прошептал голос Ирмы, неслышно появившейся за моей спиной, — такая душка. Как жаль, слишком рано родился, я бы ни за что не упустила такого красавца.

— Ой, ну угомонись, Ирма, — засеребрилась от смеха Розмари, — ты хоть одного красавца готова упустить? Даже додумалась на главного попечителя Академии, лорда Тримера, глаз положить.

— На кого? — изумилась Тамила. — Он же, он же...— и, не договорив, замолчала.

— Он же, он же, — передразнила ее, внезапно разозлившись, Ирма, — он прежде всего мужчина. Посмотрим, чья возьмет, — хлопнув дверью, покинула библиотеку.

Розмари с Флином как-то странно посмотрели на меня, а я, пожав плечами, пошла вслед за Тамилой к стеллажам смотреть книги.

— Девочки, — торопливо позвала Розмари, — вот ваши свитки со списком необходимых книг, Флин сейчас все подберет.

Через час мы уходили из библиотеки совершенно счастливые, там столько всего обнаружилось, что покидать эту сокровищницу знаний совсем не хотелось, но нужно было дать возможность получить книги и другим адептам. А так, по две стопки книг в руках и предвкушение — вот сейчас приду и начну читать.

Однако мои планы были нарушены. В жилом корпусе стоял шум и гам, все адепты приехали, и первокурсники стучались в комнаты, чтобы познакомиться друг с другом.

Нас собрали в гостиной факультета, и куратор Карвелия, выстроив всех в шеренгу, называла каждого по имени. Названный адепт делал шаг вперед и, повернувшись ко всем, называл свой род. Как сказала мне после сбора Тамила, детки почти всех сильнейших магических родов оказались в нашей группе. На их фоне я с фамилией — Берг, принадлежащей к касте военных, смотрелась инородным телом, но этого никто не показывал. А затем нас отправили на ужин.

Вечер был удивительным и понастоящему волшебным, мы все перезнакомились и общались друг с другом. Старшекурсники весело шумели, пересказывая последние известия империи о балах, свадьбах, выставках и салонах.

А потом заухала сова, и в столовой начали гаснуть магические светильники.

— Первокурсники — отбой, — объявила куратор, и мы разошлись по комнатам.

Зажигая в комнате светильник, обратила внимание, что на столе лежали свитки с распорядком дня и расписанием дисциплин на семестр. Я стала внимательно изучать распорядок дня:

"— Подъем — 6.00;

— гимнастика — 6.15;

— водные процедуры — 7.00;

— завтрак — 7.30;

— учебные занятия — 8.00-12.00;

— большая перемена и обед — 12.15-13.00;

— учебные занятия 13.00-17.00;

— отдых — 17.00-17.30;

— самостоятельная работа — 17.30-19.00;

— ужин — 19.00-19.30;

— свободное время — 19.30-22.00;

— отбой — 22.00.

В расписании значилось шесть дисциплин, три дня в неделю занятия должны заканчиваться в 17.00, а три дня — в 15.30, однако чьей-то рукой на свободных местах были вписаны дисциплины: траволечение, лечебные заклинания, физическая подготовка и древние боевые трактаты. Выходит, что духи факультетов лечебной и боевой магии уже подсуетились и внесли свои дисциплины в мое расписание.

Погасив светильник, удобно устроилась в кровати, за окном — дождь, темно. Давно пора спать, но почему-то сон не приходил. Я лежала и прокручивала в памяти события последних дней, пытаясь понять, как так получилось, что духи трех факультетов посчитали меня достойной учиться у них и что за семейство такое — Тримееры?

Почему нас никто не навещал на заставе, и вдруг лорд Ольгерд Тримеер из Тайной канцелярии империи забрал меня и доставил в Академию? И почему он называет себя моим попечителем? Вопросов было много, а ответов на них не было, глаза стали закрываться сами собой.

— Не спеши, наберись терпения, каждая тайна открывается в свое время, — прошептал чей-то голос.

Нет, сдается мне, кукла все-таки говорящая. Странно, но раньше я за ней такого не замечала.

* * *

Я проснулась резко, как будто кто-то коснулся моего лица. За окном занимался рассвет, и раздался то ли звук горна, то ли рев дикого животного, и сразу все ожило. Захлопали двери, полилась вода — начинался первый день учебы.

— На улицу, строиться, — раздался громовой голос, сотрясающий здание. Даже если кто-то и желал продлить минуты сна, то свалился с кровати от этого грома.

— Быстрее, быстрее, Эфрон опоздавших не любит, — приговаривали старшекурсники, поторапливая первокурсников.

Перед жилым корпусом нас ожидал боевой маг, и как только все построились, скомандовал:

— Вначале растяжка, а затем девушки — три километра, юнцы — пять.

Так как воспитывали меня как мальчишку, пробежать три километра — не проблема, опередив всех девушек к концу дистанции, натолкнулась на взгляд пожилого бога и услышала команду: "Бежишь дальше, для тебя пять километров".

Начинать споры с первого дня не самое лучшее решение, и потому побежала дальше. Когда мы завершили дистанцию, Эфрон удрученно рассматривал старшекурсников.

— Вы что на каникулах делали? Плюшки ели без меры да спали целыми днями? Вы не маги, — вдруг заорал он, — вы стадо слонопотамов. Где ваша легкость, быстрота, выносливость? Вы наказаны, кроме утренних занятий для вас вводятся дополнительные занятия в часы свободного времени.

Адепты ахнули. В одно мгновение их лишили возможности заниматься в свободные часы чем-то отличным от учебы, а Эфрон развернулся и, не слушая ропота старшекурсников, исчез в административном здании. Нам же ничего не оставалось, как вернуться в корпус, чтобы привести себя в порядок перед завтраком.

Первый учебный день пролетел совершенно незаметно, до обеда мы занимались две пары на введении в магию, которое вела вампирша, как поведали нам старшекурсницы, из очень древнего рода, а после обеда две пары по древней истории магии. Старенький профессор начал рассказывать такие потрясающие вещи, что в лекционной аудитории наступила гробовая тишина.

— История магии, — услышали мы старческий дребезжащий голосок, который с каждой минутой становился все сильнее, — началась в доисторические времена, в маленьком местечке — там сейчас располагается деревня Фоксвиллидж. Люди устали бояться сил природы, которые им были совершенно неподвластны, и пытались найти способ если не подчинить их себе, то хотя бы договориться с ними. И вот в этой деревушке, в семье очень немолодых супругов, не имевших никогда детей, родилась удивительная девочка, получившая дар разговаривать со стихиями земли, воды, огня и воздуха.

Узнав об этом, жрецы храма Черной Луны, да-да, вы правильно навострили ушки, адепты, храм в деревне стоит на том самом месте, где находился тот древний храм, в который и ввели маленькую девочку. В сопровождении родителей и родственников малышка поднималась по длинной лестнице, чтобы остаться при храме до совершеннолетия. Она росла, родители давно умерли, а ее совершенная чистота была столь блистательна, и стихии преклонили перед ней колени и нарекли Матерью.

Его вдохновенный голос разносился по аудитории, я торопилась записать услышанное, потому что такие истории дедуля мне не рассказывал.

— Тамила, — я оторвалась от книги, мы занимались домашним заданием в моей комнате, — а здесь родственники вообще-то навещать могут или нет?

— Старшекурсницы сказали, по выходным можно с ними встречаться в деревне Фоксвиллидж, она в нескольких километрах от Академии. О ней сегодня профессор Фокс рассказывал, говорят, что его семья живет в деревне почти тысячу лет. Там есть гостиница, несколько магазинчиков, живут мастеровые, они делают потрясающие игрушки, шьют одежду, вышивки всякие и амулеты. А еще очень древний и красивый храм Черной Луны, а при нем старинное кладбище.

— Как интересно. А нам можно в воскресенье будет сходить туда? — не унималась я.

— Если родственники появятся — да, а так только после четвертого курса в деревню можно будет выбираться без взрослых.

— Жаль, — я опечалилась, — ко мне никто приезжать не будет, и значит, до шестнадцати лет мне туда не попасть. А ты так интересно рассказала о деревне, просто заворожила, я ее представила воочию.

— Почему никто не будет, разве у тебя нет родственников? — удивилась Тамила.

— Есть, но дедушки сюда не доберутся, а отец...Он не простил мне смерти мамы.

— Вида, моя мама тоже умерла при родах. Папа женился, мне годика три было, тяжело военному без жены, кто-то же должен ждать его дома, кроме маленькой девочки. У меня три братика.

— А я поняла, когда мы в гостиной были, что у нас с тобой история схожая, просто решила подождать, пока сама расскажешь.

— Знаешь, а я очень удивилась, когда ты сказала, что мама-маг умерла, а отец из клана военных. Мы ведь тоже на заставе живем.

— Ну, вот мы какие похожие, — улыбнулась я, — только ты беленькая, с голубыми глазами, а у меня глаза серо-синие и волосы русые, а то бы сестричками назвались.

— Так мы и есть сестрички, — смутилась Тамила, — подумаешь, внешне не похожи, а в остальном очень даже. У меня вообще ощущение, может быть, мы двойняшки и нас разлучили после рождения, мы с тобой даже роста одного, вот только я робкая очень, а ты смелая.

Мы сидели и улыбались, какое счастье найти родную душу и увидеть в ней себя.

И в этот момент наш тихий вечер был нарушен, в окно стала биться птица. Открыла его, и на подоконник уселся черный ворон, наклонив голову, он смотрел на нас, а в клюве у него был пакет. Осторожно протянула руку, забрала пакет и изумилась — какой тяжелый, и в ту же минуту ворон взмахнул крыльями и пропал из виду. Закрыла окно и, раскрыв пакет, вынула из него две толстые книги.

— Ух, это гримуар, — в потрясении прошептала Тамила, — неужели настоящий гримуар?

Из пакета выпал небольшой свиток, развернула его и прочитала вслух: "В честь первого учебного года я дарю вам с Тамилой — гримуары. Делитесь с ними вашими знаниями, открытиями, и гримуары никогда не подведут вас.

P.S.: Напоминаю правила безопасности: гримуары не должны валяться где попало и попадать в чужие руки".

— У меня нет слов, — Тамила изумленно смотрела на меня, — и ты говоришь, у тебя нет родственников.

Открыла одну из книг, на ней стояла надпись — Тамила Рамон, протянула ее подруге и открыла вторую,надписанную моим именем — Видана.

— Вида, а почему не подписана фамилия рода?

— Не знаю, — пожала плечами, а сама подумала, что я одна сплошная странность, чей род даже предпочитают не озвучивать. От этого мне стало так зябко, укуталась в одеяло и, усевшись в плетеное кресло, стоящее в углу у окна, стала рассматривать книгу.

— Тамила, а что такое гримуар? Ты так удивилась, а я никогда не слышала о таких книгах.

— Книги? Нет, это не просто книги, это кладезь заклинаний, скрытых знаний и магических сил, — она с нежностью гладила книгу, — и я не уверена, конечно, но думаю, что на них наложена охранительная магия, которая должна оберегать, по крайней мере тебя. Удивительно, что твои родственники сделали такой дорогой подарок не только тебе, но и мне, я для них никто.

— Почему никто, ты моя сестра-двойняшка, — произнесла машинально и вдруг вспомнила слова Ольгерда Тримеера, сказанные им в кабинете директрисы: он очень надеялся,что мы подружимся.

В тишине мы листали гримуары, на одной стороне разворота страницы были сделаны записи, другая была чистой, ждала наших записей и рисунков.

— Какой прекрасный подарок, — Тамила прижала гримуар к себе и, поднявшись из-за стола, погладила меня по голове, — сестренка, уже поздно, сейчас прозвучит отбой, Черной Луны.

За ней только закрылась дверь, как заухала сова, призывая нас в сон.

* * *

Как-то совершенно незаметно пролетели четыре года, заполненные учебой в Академии с утра до позднего вечера, а на каникулах учебное заведение пустело, все адепты разъезжались по домам.

Не оставляя занятий боевой подготовкой, которые заключались в том, что вместе с Эфроном мы бегали каждое утро многокилометровые кроссы, а потом сражались разными видами оружия, я все свободное время проводила в библиотеке.

За это время было прочитано много разных книг, а Флин Карсен рассказывал мне о своих приключениях в поисках сокровищ для столичной библиотеки Дальнего Королевства. Розмари не первый раз слушала их, тем не менее каждый рассказ воспринимала с таким изумлением, что приводила библиотекаря в неописуемый восторг. Находясь в Академии, я познакомилась с преподавателями своих факультетов, поблажек мне не давал никто, а возможность обратиться за объяснениями материала, если что-то было непонятно, была неограниченной.

За четыре года наряду с дисциплинами факультета практической магии я изучила лекарское дело, целительные заклинания и заговоры, на занятиях по составлению лекарств и снадобий научилась изготавливать разные мази, крема, настойки — которые с большим успехом применялись на адептах факультета боевой магии в учебных походах и занятиях. Натренировавшись в создании огненных шаров, смерчей и раскаленной магмы, обожженные и обессиленные, мы опускались на землю передохнуть, вот тогда все мази и настойки шли на ура.То кровь остановить, то раны заживить, то боль снять.

За время обучения у меня появилось много друзей, а в какой-то момент я перестала замечать различия между факультетами. Все знания, получаемые на одном, плавно перетекали в знания другого, расширяя, дополняя и углубляя их. Но даже в самых удивительных мечтах я и представить не могла, насколько все изучаемое потребуется мне в скором времени. Пока же я просто жила и училась,мне было интересно все.

Перекусив в маленькой столовой, где питались преподаватели в отсутствие адептов, я покидала жилой корпус и возвращалась в него только поздним вечером, за четыре года ни разу не покинув пределы Академии. Именно по этой причине меня не учили открывать портал и создавать переходы — ждали разрешения лорда Тримеера, которого за время обучения я видела раз в месяц. Он появлялся внезапно, меня вызывали в ректорский корпус, где у главного попечителя Академии был свой кабинет. До моего появления попечитель успевал проверить мои листы успеваемости, просмотреть курсовые работы, выполненные по разным дисциплинам.

А когда я входила в кабинет, лорд уже был в курсе всего, что произошло со мной за это время, особенно о наших проделках с Тамилой. Я не знала, кто ему докладывается, кроме директорисы Стефании, но попечитель со строгостью в голосе отчитывал меня за выходки, при этом глаза у него смеялись. Иногда к нашим встречам присоединялся ректор, но чаще всего директриса и, убедившись, что лорд Тримеер строго попенял мне за поведение, с учебой всегда было очень даже неплохо, величественно покидала нас.

После чего на столе появлялись чашки, чайник с чаем, тарелки с бутербродами и сладостями, и мы просто разговаривали. Лорд Тримеер рассказывал мне о делах в империи, об удивительных историях, случившихся в разных королевствах.

Его радовала наша дружба с Тамилой, он улыбнулся, когда я рассказала о нашей фантазийной истории о двух сестренках-двойняшках, похищенных и воспитанных в разных семьях.

* * *

Пятый курс обещал быть таким же, как и предыдущие годы обучения. Занятия с группой, потом занятия по дисциплинам лечебной и боевой магии, на которых я занималась с адептами этих факультетов, но когда не успевала, приходилось заниматься по индивидуальному плану. В один из вечеровменя отправили в морг. Янемного струхнула, но подгоняемая невидимым духом, направилась на окраину Академии, где расположились учебные корпуса факультета лечебной магии. У входа в морг меня ждал вампир, он открыл дверь и пропустил меня вперед.

— Адептка Берг, через несколько дней вашу группу с боевого факультета будут обучать бесконтактному бою, мы с ними утром изучили точки, по которым наносятся удары, сейчас твоя очередь. Меня зовут магистр Тарш, и я декан лечебного факультета, впрочем, тебе это уже известно. Опытный образец готов, он даже не совсем возражает, готов выступить в качестве учебного пособия, свеженький еще, — произнес он и рассмеялся от собственной шутки.

На столе лежал труп, я внимательно рассмотрела его.

— Это сингарит, — удивилась я, — а откуда он здесь?

— О, ты видела этих представителей Подлунного королевства?— странная улыбка, такая понимающая.

— Да, — не стала скрывать, — я родилась на военной заставе, на границе империи, они там частыми гостями были. Когда пленных в крепость доставляли, их видели все жители заставы.

— Ну, вот видишь, — довольная улыбка, — это подарок с такой же заставы, как и твоя, на ком-то же адептов нужно учить. Вот павших на поле брани и доставляют к нам. Приступим, пожалуй. Ты вообще как, мертвых боишься?

— Да вроде нет, — проговорила я.

— Ну и прекрасно. Вскрывать мы его всего не будем, только в области удара, нужно видеть, что там будет происходить. Бери свиток, параллельно будешь зарисовки делать, для себя.

И мы приступили к изучению. Вампир нанес мягким красным карандашом точки в области удара, я нанесла их на свиток, и он начал ударять по трупу, а затем вскрывать кожу на этих местах. Ой, Черная Луна, мышцы в области удара были разорваны на мелкие-мелкие части, брызги свернувшейся крови разлетались по столу. Мы не произносили ни слова, он бил и вскрывал, а я рисовала и запоминала все увиденное, потом поменялись местами. Сколько прошло времени, я не знаю, но в какой-то миг магистр оторвался от процесса и с удовольствием рассмотрел дело рук своих.

— Все зарисовала и записала? — уточнил он.

Я только кивнула, сил говорить не было.

— Тогда мыть руки и в корпус отдыхать, на сегодня все. Зарисовки нужно заучить, потом с закрытыми глазами мне покажешь.

У стены стоял древний ручной умывальник, изумленно взглянула на него, магистр усмехнулся.

— Зато безотказный, практически вечный, — и добавил, — я слышал, ты усовершенствовала болтушку от юношеских прыщей, она пользуется бешеной популярностью, молодец. А мазь кровеостанавливающая, ты же ее берешь на занятия боевого факультета, — утвердительно спросил он, — через какое время действовать начинает?

— Мазь быстро, буквально несколько секунд.

— Прекрасно, — похвалил магистр Тарш и уточнил, — а тебе самой учиться у нас нравится?

— Да, только времени больше ни на что не остается, учеба и только учеба.

— Не переживай, значит, так нужно. Со временем станет понятно, почему духи приняли такое решение.

В дверь постучали, и на пороге появился старшекурсник.

— Вы звали меня, лорд Тарш? — спросил он.

— Добрый вечер, адепт Дарнелл, проводите адептку в корпус — уже поздно и темно. Видана, мы будем с тобой заниматься каждую неделю по два часа, Черной Луны, — попрощался магистр.

До нашего корпуса идти минут десять, старшекурсник внимательно смотрел на меня, а потом решился.

— Ты из рода Тримееров, странно, что я никогда тебя раньше не видел.

— А почему Вы решили, что я из Тримееров?— удивилась я.

— Не Вы, а ты. Я Эдвард, мы нисходящая линия рода, моя мать пятиюродная сестра магистра Ольгерда Тримеера, главного попечителя нашей Академии. Тримееры всегда блюли чистоту крови, а наша линия в этом отношении более терпимая. Мои тетушки и дядюшки вступали в браки с представителями касты военных или с полукровками. Тримееры — нет, только браки с чистокровными магами, и как результат, они до того накопили магические силы внутри семьи, что впустить в свой круг не мага уже не в состоянии.Когда твоя мать сбежала накануне своей свадьбы, был страшный скандал. Ее искали по всей империи и обнаружили, но было поздно. Брак с твоим отцом был заключен, и целитель рода подтвердил, она ожидает ребенка. Я видел ее портрет, ты очень похожа на нее, цвет волос и глаз другой, она беленькая была и глаза голубые, а так Артиваль вылитая.

— Эдвард, а откуда ты все это знаешь? Лично я об этом слышу впервые, моя фамилия — Берг.

Он удивленно посмотрел на меня, придержал, чтобы я не поскользнулась, обходя лужу и спросил:

— Нет, ты вообще ничего не знаешь? Как странно. Один из самых блистательных родов империи, сколько удивительных магов вышло из него — полководцев, целителей, ученых, и нате вам, твои близкие не соизволили даже ознакомить тебя с историей семьи. Берг — фамилия из касты военных, а ты обучаешься в Академии магических наук,значит, ты из смешанного брака. Так почему твои родные молчали? У нас историю твоей матери рассказывают с удовольствием, девушка бросила вызов семье, и какой семье, одной из самых могущественных в империи, показав всем, что любовь в жизни — самое главное.

— Я думаю, они просто опасались за меня, — ответила я, несколько оглушенная услышанным.

— Да, но ведь в Академию они тебя отпустили. Хотя...кто тебя сюда доставил? — спросил адепт Дарнелл.

— Лорд Ольгерд Тримеер.

— Аааа...Тогда понятно. Значит, просто поставил перед фактом и увез, это в его правилах. И как он тебе? — допытывался юноша.

— Не знаю, — пожала плечами, — я даже и понять ничего толком не успела, доставил и все, — по неизвестной мне самой причине совсем не хотелось рассказывать о ежемесячных встречах с попечителем.

— Нет, не все. Он не спустит с тебя глаз, поверь, ты под полным контролем его сиятельства, — в голосе послышалась усмешка, — бьюсь об заклад, на твоей шейке сейчас красуется серебряный медальон. А если кто-то вздумает коснуться тебя, перед Ольгердом будет аура этого смельчака, и ему несдобровать.

Мы дошли до корпуса, а у меня появилась масса вопросов. Вот только готов ли Эдвард на них отвечать, о чем я не замедлила спросить.

— Видана, мы с тобой хоть и очень дальние, но родственники, и поэтому все, что с моей стороны можно сделать: просветить, помочь советом или делом, будет сделано, — услышала в ответ.

Я улыбнулась, неужели сумрак начинал рассеиваться и появилась возможность хоть что-то узнать.

— А скажи мне, что ты делала в морге? Ты адептка факультета практической магии, а не лечебного, и почему с тобой занимался даже не лаборант, а сам магистр Тарш, декан лечебного факультета? — и тот же миг он с изумлением начал рассматривать меня. — Неужели та история с раздором среди духов факультетов, четыре года назад, касается именно тебя?

— Да, меня, — мой голос совершенно спокоен, — я не знаю, почему так случилось, и даже причин этой ссоры не понимаю.

Эдвард пристально смотрел сквозь меня, как будто что-то обдумывал.

— Эдвард, а как попасть в деревню? Мы с подругой хотели бы совершить небольшую экскурсию, давно мечтаю увидеть храм Черной Луны и кладбище.

— Ммм...Возможность есть, а кто подруга? — оторвавшись от своих мыслей, уточнил адепт.

— Тамила Рамон, мы вместе учимся, — пояснила я.

Эдвард задумчиво смотрел на меня, а потом, тряхнув головой, произнес: "Думаю, что устроить это маленькое путешествие совсем не сложно. А тебе пора, Черной Луны", он повернулся и резко исчез в темноте.

У дверей здания мерцала Розмари, и сразу стало понятно, почему Эдвард поторопился уйти.

Пропуская в здание, выразительно посмотрела на меня и проводила до комнаты, плывя рядом.

— Адептка, я не советую тебе общаться с Эдвардом, попечителю это совсем не понравится, — сообщила она, пока я открывала дверь.

Я вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Вот меньше всего я желала слышать сейчас чьи-либо советы, когда забрезжила надежда разобраться в глухом молчании, окружающем мою маму и меня.

В корпусе стояла тишина, я юркнула в постель и, закрыв глаза, постаралась заснуть, но перед глазами стоял труп и кровавые места на его теле, где проходили точки удара. "Похоже, я запомню это на всю жизнь", — думала и потихоньку засыпала.

Ранним утром в окно влетел свиток, маленькая птичка, сбросив его мне на руку, тут же исчезла. В свитке, торопливой рукой было написано: "В день Солнца, сразу после завтрака, выходи с подругой к зданию морга. Там мы вас заберем", подписи не было, но я и так догадалась, кто это мог быть.

Оставшиеся два дня пролетели совершенно незаметно, а вечером, когда выполняли домашнее задание, я сказала: "Тама, в выходной день мы побываем в деревне".

— Вида, нам нельзя без родственников, накажут, — и испуганный взгляд сестренки.

— Ну, значит, накажут, — пожала я плечами, — ты хотя бы на каникулы отсюда выбираешься, а я пятый год здесь безвылазно обретаюсь, кроме учебы ничего не вижу. Если боишься, оставайся, а я пойду.

— Нет, я тебя одну не отпущу, только вместе, — ответила Тамила, на том и порешили.

* * *

В выходной день я проснулась ранним утром. Мысль, что мы сегодня посетим деревню, не позволила долго нежиться в постели. Я даже не заметила, что было на завтрак, после которого мы с Тамилой незаметно выскользнули из нашего корпуса и устремились к корпусам лечебного факультета, где рядом с моргом нас ждали Эдвард и еще два старшекурсника. Нас взяли за руки, Эдвард открыл переход, и все ступили в него. Рев ветра, мрак — и все прекратилось, мы оказались на окраине леса, из-за холма виднелся шпиль храма.

— Ну вот, деревня за холмом, — сказал один из старшекурсников и представился нам, — меня зовут Патрик, а его Густав.

— Видана.

— Тамила.

Поднялись на холм, внизу которого раскинулась деревня, и я замерла от восторга. В центре деревни храм Черной Луны в готическом стиле, устремленный высоко вверх, вокруг которого в старинной ограде раскинулось кладбище. А от храма лучами солнца в разные стороны разбежались улочки в обрамлении домов, и все это фоне желтовато-красной гаммы листвы деревьев, прозрачного воздуха и нежно-синего небосвода.

— Какая красота, — вырвалось у нас с Тамилой.

— Фоксвиллдж в любое время года выглядит волшебно, — ответил Эдвард, — вы сможете оценить это за оставшиеся годы обучения. Девушки, мы здесь появились все вместе, вместе и покинем деревню. Огромная просьба от нас никуда не отходить.

— Вначале в храм, а потом покажем девчонкам магазинчики, — распорядился Патрик.

— А кладбище? — жалобно вырвалось у меня.

— А что ты там не видела? — спросил Густав. — Могилы везде одинаковы, или у тебя дар некромантии и хочется его потренировать? Так утро на дворе.

С шутками старшекурсники пошли вперед, а мы с Тамилой, держась за руки, отправились вслед за ними.

Тенистая улочка привела нас к входу в храм, у которого толпилось много народу.

— Сегодня отмечается день жатвы, и люди приезжают в храм с дарами, — просветил нас Патрик, — чтобы не потеряться, держитесь рядом.

По ступенькам поднялись в храм, и мне стало как совсем не по себе. Ледяная рука охватила мое сердце и начала потихоньку сжимать.

— Эдвард, — тихонько дернула его за рукав, — а почему здесь такая странная атмосфера? Мне мерещится что-то нехорошее.

— Вида, тебе просто показалось. Ты так хотела сюда попасть, наверное, напридумывала невесть что, а реальность оказалась совсем другой. Да?

Я промолчала, предчувствия меня редко обманывали, но разубеждать Эдварда не видела смысла.

В храме было полно народу, темный купол, расположенный высоко, светился бело-синеватыми звездами, и главный жрец возвестил: "Черная Луна, прими наши дары и поднеси Матери всех стихий, испроси нам мир и безбедное существование".

Все склонили головы в знак почтения, стройным голосом грянул невидимый мне хор, славя Матерь всех стихий и Черную Луну. В полумраке я старалась рассмотреть росписи, на которых изображалась история развития магии и великих войн. Но подойти ближе к колоннам не получалось, поднявшись на цыпочки, я вертела головой по сторонам, и вдруг мое сердце замерло, на меня в упор смотрели глаза незнакомого мне вампира, которые совершенно неожиданно для меня стали приближаться. Резко опустилась на пятки и попыталась спрятаться за спину Эдварда, но незнакомец неожиданно возник рядом и, схватив меня за руку, потащил к выходу. К моему удивлению, Эдвард не только не помешал вампиру, а сделал вид, что ничего не происходит. Я попробовала сопротивляться, одновременно вспоминая всех преподавателей нашего заведения. К моменту, когда меня вытащили из храма, осознала — в Академии этого вампира вообще никогда не видела.

На ступенях храма не было никого, и, вырвав свою руку из руки вампира, я побежала вниз, перепрыгивая через ступеньки.

В воротах, ведущих на территорию храма, стоял Патрик. "Ловушка", — промелькнуло в голове, и резко изменив траекторию движения, я кинулась в кладбищенские ворота. Бежала по аллее старинного кладбища и мучительно пыталась найти место, чтобы спрятаться, сзади были слышны голоса догоняющих меня мужчин. В стороне от аллеи я заметила склеп. Терять нечего, напролом через бурьян и сухую траву побежала к склепу, поскользнулась, и мои вытянутые в падении руки ударились в запертую дверь, мгновение — тяжелые старинные замки на двери начали таять и она распахнулась. Я быстро вползла в склеп, прикрыла дверь и услышала щелчок закрывающихся магических замков, тишина и темнота окружили меня. Прижавшись спиной к закрытой двери, опустилась на корточки, мне нужно было передохнуть и подумать, в какую переделку я попала. Почему-то за Тамилу я не волновалась, была совершенно уверена, что с ней все будет в порядке.

Посидела немного, успокоилась и обнаружила, что сижу на верхней площадке, вниз ведут ступени. Подергала дверь — закрыта, а внизу зажглись огоньки, приглашая меня спуститься к ним. Поднялась и стала спускаться, десять каменных ступеней привели меня в нижнюю просторную часть склепа, в ней на постаментах располагалось полтора десятка каменных гробов, и в изголовье каждого горела свеча.

Страха не было совсем, я обходила гробы и читала имена и даты рождения/смерти, выбитые на них. Фамилия на всех одна — Тримеер, самая старая плита с именем Августина Тримеера датирована 1275 г., на каждое столетие приходилось одно — два погребения.

Обошла могилы, как странно, род большой, а здесь только редкие представители, почему? В свободном углу склепа обнаружила массивное деревянное креслои опустилась в него. В тот же момент свечи погасли, и только свеча в изголовье гроба Августина Тримеера продолжала гореть, а я, глядя на нее, поплыла.

Тишина и звук, он начал нарастать издалека, и я увидела — огромная луна освещала поле битвы. Кругом лежали погибшие воины, стойкий запах крови и плач. На коленях стояла женщина, ее распущенные черные волосы разметались на груди погибшего мужчины, которого она обнимала, и плач, перемежавшийся со стонами: — "Агустин, Августин..." — звала она. Открылся огненный переход, появившийся из него мужчина подхватил погибшего, плачущую женщину и покинул поле битвы.

Замок. В огромной зале на скамье лежит Августин Тримеер, по обеим сторонам стоят воины, а в изголовье, приложив руки к голове покойного, пожилая и очень красивая женщина. А затем я увидела храм Черной Луны, процессия обошла его и приблизилась к склепу, отворилась дверь.

Воины, освещая факелами путь, спустились по ступеням вниз, где приготовлен каменный гроб, а следующие за ними внесли покойного, уложили в гроб, задвинули каменную плиту и ушли. Я покинула склеп вместе с ними и продолжила путь в трапезную, где накрыты столы для тризны.

Слышу голоса: женский, повышенный, срывающийся на истерику, и глухой мужской. Пошла на них, и моему взору открылась небольшая комната, где у узкого окна стояли заплаканная пожилая леди и мужчина, так похожий на Августина, "Сын",— догадалась я.

— Артур, я не дам благословения, не дам. Кириан силен, твой отец бросил вызов и погиб. Ты даже не женат и предлагаешь прервать наш род из-за мести? Два рода — Тримееры и Лангедоки — соперничают уже несколько веков, погибло много воинов, и еще погибнут, пока мы не поймем: нужно объединиться. И тогда сила двух родов, слившись в одну кровь, поднимет нас на недосягаемую высоту перед многими магическими семействами. Артур, я отправлю сватов к Лангедокам. У Кириана растет дочь — Эрна, она наделена удивительным магическим даром, маг Игнатиус отзывался с большой похвалой о ней.

— Мама, я не верю Игнатису. Именно он уговорил отца принять вызов Кириана, этот черный колдун служит своим целям. Как блудный пес, он шатается по миру — сегодня здесь, завтра там. И я не удивлюсь, если выяснится, что Эрна Лангедок не обладает способностями мага или они не велики. Нам навязывают эту партию, чтобы скрыть настоящее сокровище Кириана, младшую дочь — Артиваль. Если за кем и высылать сватов, то только за леди Артиваль, а Эрну пусть забирает Игнатиус.

— Видана, возвращайся, девочка, достаточно... — голос вырвал меня из замка и повел за собой, обратно в склеп. Спустилась по ступенькам... И резко открыла глаза — по лицу стекала вода и встревоженные глаза лорда Тримеера передо мной.

— Как ты здесь оказалась? — сухой голос привел меня в чувство.

— У меня голова кружится и в ушах шум, — во рту такая сушь, что язык с трудом выговаривает эти слова, — можно мне воды?

Он поднес к моим губам фляжку с водой, сделала несколько глотков, и мне стало легче.

— Немного отдохни, и поднимаемся наверх. Нам предстоит серьезный разговор, — по лицу магистра прочесть ничего нельзя, но голос говорил сам за себя — Тримеер взбешен.

Огляделась по сторонам, ни одна свеча не горела, но я видела в темноте так же, как днем.

Поднялись наверх. Лорд провел по двери рукой, тихо клацнули замки, и двери распахнулись, выпуская нас, а затем бесшумно закрылись. Я обернулась, на двери — массивные старинные замки, все очень странно. Солнце давно перевалило за полдень и близилось к закату. Попечитель, не говоря ни слова, взял меня за руку и повел за собой.

https://andronum.com/product/reyn-ella-polukrovka/ https://www.litres.ru/ella-reyn-9619751/polukrovka/