Кусочек желания -2. Обратная сторона героя

Кусочек желания -2. Обратная сторона героя

Пролог

Чистота — залог здоровья (с)

— Ох, грабят, убивают, насилуют!

Инри оглянулся на крики. Убивать и насиловать никто никого не собирался, да и ограблением происходившее можно было назвать с большой натяжкой. Десять увешанных оружием здоровяков, окружив горстку крестьян, пересчитывали принесенные теми деньги. Еще пятеро разбойников ходили по дворам, заглядывая во все щели, явно в надежде высмотреть что-нибудь интересное. Орали же несколько разновозрастных теток, стоявших рядом с этой компанией, и то скорее по привычке, нежели в надежде разжалобить амбалов.

Инри пожал плечами, окинул взглядом свой светло-серый плащ, нахмурился, найдя на нем пару волосков, смахнул их и направился в сторону еще одной группы крестьян, наблюдавших за происходящим с безопасного расстояния.

— Где здесь трактир "Трехрогая корова"? — холодным голосом поинтересовался Инри у старика, выглядевшего опрятней остальных.

Тот обернулся и потрясенно уставился на незнакомца. Инри вздохнул, прекрасно представляя реакцию селянина на явившегося его взору горбатого и очень худого карлика. Картину дополняли белоснежные волосы пришельца, считающиеся в здешних краях признаком скорой смерти, даже если их обладатель только что родился на свет.

— Через пару домов отсюда, — старик достаточно быстро пришел в себя и, похоже, решил, что собеседник не представляет угрозы. — Я, кстати, хозяин. Но только трактир сейчас закрыт. Видишь, к нам пришли люди Лесного Барона, собирают мзду. Эх, а ведь я помню времена, когда здесь всё было по-другому...

Инри кивком головы согласился с трактирщиком. За свою долгую жизнь карлик видел многое и мог подтвердить, что когда-то здесь действительно всё было по-другому. Много лет назад провинция Казантор считалась одной из самых процветающих в Инлоссе. В здешних горах открытым способом добывались сапфиры и рубины, а через всю территорию тянулась дорога, связывавшая империю с Малониром, бывшем тогда крупнейшим торговым портом на восточном побережье.

Местная знать была недовольна тем, что всю прибыль от добычи и транзита забирала государственная казна, оставляя им жалкие, по их мнению, проценты и иногда подкидывая незначительные субсидии. Поэтому наместники Казантора с радостью восприняли весть, что император внезапно умер, не успев официально, как положено, выбрать преемника из своих десятерых сыновей. Королевские отпрыски, да и прочие родственники, сразу же вступили в борьбу за престол, растаскивая страну на части, чем и воспользовались казанторские наместники, провозгласив себя вольными баронами. Получив независимость, первое время они наслаждались нахлынувшим богатством, но, как известно, удача — штука капризная и подлости от богов следует ожидать всегда. Первым предвестником грядущего несчастья стало резкое сокращение добычи камней. Оказалось, что имевшиеся рудники истощились еще при империи, и, хотя имелись сведения об еще нескольких месторождениях, к их разработке приступить не успели. Сами вольные бароны уже через несколько лет независимости переругались за право владеть залежами и так и не смогли организовать разведку и добычу, предпочтя вложить все средства в междоусобный военный конфликт.

Но это было еще не самым страшным. На острове вблизи Малонира неожиданно взорвался вулкан. Город сильно пострадал от лавы и пепла, к тому же последовавшее за извержением землетрясение привело к поднятию цепочки скалистых островов, которые значительно ухудшили судоходство в Пылающем Море. В итоге Инлосс потерял интерес к Малониру и не стал вкладывать средства в его восстановление. Зато бухта, надежно укрытая горами с суши и кольцом из скал с моря, приглянулась пиратам. Морские разбойники быстро взяли под контроль горный перевал и сами заново отстроили город. Разумеется, после всего случившего купцы перестали пользоваться дорогой в Малонир, и Казантор потерял еще один источник дохода.

В течение года после извержения здешние земли оказались разорены войной. Больше половины баронских семей были истреблены, и принадлежавшие им территории взяли под контроль разные мутные личности. Одной из таких персон и являлся Лесной Барон, наемник, собравший вокруг себя армию из всевозможного отребья и теперь державший в страхе все окрестные деревни.

Подобное беззаконие Инри видел постоянно, и отдельные случаи уже давно не вызывали у него никакого интереса. Отвернувшись от обираемых крестьян, он направился в сторону трактира, намереваясь дождаться там хозяина, когда очередной крик заставил карлика остановиться. Кричала девочка лет восьми, со всех ног улепетывавшая от одного из разбойников. Тот, ругаясь, на чем свет стоит, пытался ухватить беглянку за косу, но безуспешно. Судя по разорванному платью девочки, ловили её совсем не для того, чтобы подарить новую куклу. Крестьяне зароптали, но никаких действий не предприняли, прекрасно понимая своё положение. Девчонка, не разбирая дороги, бросилась к Инри, словно надеясь получить у него защиту, но тот поспешил отойти в сторону. В этот момент разбойник всё-таки настиг жертву и, намотав её волосы себе на руку, принялся отвешивать беглянке пощечины.

— Я тебе покажу, как кусаться! — рычал он. — Все зубы повыбиваю! А вы чего так глядите?! Тоже по щам захотели?!

Последние слова были адресованы крестьянам. Трое мужиков всё-таки не выдержали и уже собирались броситься девочке на помощь, но угроза разбойника возымела действие, и они остались на месте. Товарищи бандита, наблюдая за этой картиной, хохотали во весь голос, и лишь одноглазый главарь молчал и равнодушно пересчитывал деньги.

И никто не обратил внимания на то, что две капли крови, отлетев от щеки девочки после удара здоровяка, приземлились прямо на плащ Инри. Никто не заметил, как владелец накидки недоуменно посмотрел на растекающиеся по ткани темнеющие пятна. И уж вряд ли кто-то смог бы сопоставить эту случайность с тем, что в руках у Инри появился огромный двуручный меч. И лишь когда голова насильника отлетела в сторону и покатилась по пыли, все, наконец, увидели новую угрозу. Разбойники ошарашенно посмотрели на обезглавленное тело товарища, а крестьяне с ужасом шарахнулись в разные стороны от неожиданного спасителя. Инри, сохраняя каменное выражение лица, повернулся к соратникам убитого и хриплым голосом произнёс:

— Грязь. Ненавижу. Убрать грязь, стереть. Вы все — грязь. Вы — мусор под моими ногами. Всех на свалку!

— Убить его! — рявкнул одноглазый, убрав деньги за пазуху и благоразумно отойдя назад.

Разбойники не заметили маневра командира и, выхватив клинки, единой толпой бросились на чудовищного карлика. Но тот вовсе не собирался стоять на одном месте. Метательные ножи, просвистев в воздухе, угодили точно в цели, уменьшив число нападающих на двое, однако остальные бандиты быстро добрались до Инри. Впрочем, лишь за тем, чтобы убедиться в его отсутствии. И не успели разбойники оглядеться по сторонам, как вновь раздался свист меча, и еще два бандита свалились в придорожную пыль.

Инри, пользуясь своими малым ростом и скоростью, быстро перемещался между противников, выводя их из строя прежде, чем они успевали что-либо понять. Двуручник двигался с невероятной скоростью, словно в руках у карлика был легкий прутик, а не тяжелый кусок острозаточенного железа. Никто из разбойников еще не нанес ни одного удара, зато семеро уже были убиты. На лицах уцелевших читался мистический ужас. Молодой парень, вооруженный коротким копьем, успел заметить движение карлика и метнул оружие, но промазал, угодив в живот товарищу, и тут же сам свалился от удара в спину.

Инри не атаковал в лоб, заходя сзади и сбоку, и это дало результат. Оставшиеся на ногах разбойники, в конце концов, бросились вслед за своим командиром, вскочившим на лошадь и рванувшим прочь из деревни. Но если одноглазый был недоступен для маленького мечника, то пятеро убегавших оказались легкой добычей. В воздухе пролетели еще три ножа, с ювелирной точностью поразив цели. В тот же миг рядом с последними двумя бандитами промелькнула тень, и их головы полетели в канаву.

И лишь теперь Инри смог остановится. Его глаза заворожено изучали две капли крови, послужившие причиной резни. Несмотря на ярость боя, светло-серый плащ даже не запачкался, но эти два пятна раздражали.

— Грязь, убить, уничтожить, — бормотал карлик себе под нос, когда рядом появилась спасенная девочка. Её глаза излучали ужас, однако она смогла подойди совсем близко.

— Я отстираю, — тихо прошептала девочка, вытирая кулаком текущую из носа кровь.

— Что? — недоуменно переспросил Инри, выходя из прострации.

— Я постираю, — повторила спасенная. — Меня бабушка научила, как заговаривать такие пятна.

— Хорошо, — сразу согласился Инри.

Сняв плащ, под которым оказалась белоснежная рубаха, карлик небрежно бросил его девочке. После чего резко повернулся и встретился взглядом с разгневанным хозяином трактира.

— Ты понимаешь, что натворил?! — завизжал трактирщик. — Одноглазый сейчас прискачет к Лесному Барону, и тот прикажет вырезать нашу деревню!

— Я сам могу вырезать вас без всякого приказа, — холодным голосом ответил мечник. — Поэтому лучше открывайте свой трактир. А Барона оставьте мне. Возможно, я сумею его успокоить.

Крестьяне разошлись, опасаясь даже приближаться к коротышке, который с легкостью положил полтора десятка вооруженных разбойников. Только спасенная девочка, сжимая в руках плащ, с восторгом смотрела Инри в спину, после чего, ничуть не смущаясь своей наготы, побежала домой.

* * *

Инри отказался сидеть в зале, потребовав вытащить стол и пару лавок на улицу. К всеобщему удивлению, есть он не стал, попросив только кувшин молока. С этим кувшином карлик молча сидел уже целый час, лишь изредка подливая содержимое в кружку. Время от времени Инри смотрел в сторону дороги, пока до его ушей не донесся легкий стук копыт. Крестьяне поспешили скрыться, опасаясь возвращения разбойников, зато на лице Инри, наконец, появилось некое подобие улыбки. Он довольно посмотрел на источник шума, ничуть не удивившись его ужасающему облику. Перед карликом появилась кентавр женского пола, но сильно отличающаяся от своих сородичей. В том месте, где человеческий торс переходил в лошадиную холку, у новоприбывшей имелась еще одна пара огромных рук. На каждом боку кентаврихи висели по стальному щиту и длинному узкому мечу.

— Хэй, Инри, — рявкнула она, останавливаясь у столика. — Какого огра тут творится? Почему центральная площадь в крови и где твой любимый плащ? Только не говори мне, что ты опять вырезал деревню, потому что тебе плюнули на спину.

— Я уже давно не срываюсь из-за плевков, — флегматично ответил маленький мечник. — Просто в этот раз его испачкали кровью. Кстати, рад тебя видеть, Орбана. Ты случайно не встречала еще кого-нибудь из наших?

— Да всех я встречала. На спине у меня Люмми прячется, просил не выдавать, вот только надоели мне его розыгрыши. А за городом видела Гарла и Снорикена. Но ты же знаешь этих гадов, даже минута общения с ними вызывает у меня головную боль.

— У меня, кстати, тоже, — из-за плеча Орбаны показалась небольшая голова. — А ты — предательница. Я для нашего командира такую шутку приготовил, а ты всё испортила.

— В следующий раз покажешь, — проворчала кентавриха. — И слезай с меня, наконец, я тебя подвезла только из-за того, чтобы остальные не ждали.

— Привет, Люмми, — поприветствовал Инри коротышку, ростом уступавшего даже ему. Судя по густым кучерявым волосам, в жилах Люмми текла кровь хоббитов, вот только у них не бывает глаз, излучающих столь яркий синий цвет.

— И тебе здравствовать, командир! Зачем собрал нас, да еще в такой дыре? Мы так отлично развлекались, отлавливая этих идиотов! Смешно, большинство из них кичились своим опытом, а на деле даже понять не успевали, когда им от меня прилетал гостинец!

— Сейчас подойдут остальные, и я всё расскажу.

Словно услышав слова Инри, на горизонте показались новые гости, чей вид заставил спрятаться подальше даже самых смелых крестьян. Впереди шествовали четверо зомби, несущие на своих плечах плетеное кресло. Мертвецы издавали настолько сильный гнилостный запах, что даже вороны облетали их стороной. У одного из носильщиков на ходу отвалилась рука, но тот даже не обратил на это внимание. В плетеном кресле восседала фигура, с ног до головы закутанная в бинты.

Следом шагал закованный в доспехи здоровяк, сжимавший в руках молот размером в четыре человеческих роста. Оружие был испещрено рунами и инкрустировано драгоценными камнями, и даже за сотню шагов ощущалась огромная мощь, которой оно обладало.

— Ах вы, негодники, — просипел забинтованный, едва его кресло приблизилось к столику. — Почему меня игнорировали, когда я вам кричал остановиться? Вы что, брезгуете находиться в моем обществе?

— Привет, Снорикен, — отозвался синеглазый. — Прости, у меня со слухом неладно. Видимо, опять уши лечить надо.

— Да, слух это дело серьезное. Непременно проверься у знахаря, как доберешься, Люмми, — забинтованный внезапно успокоился. — И приветствую тебя, командир! Судя по залитой кровью площади, ты уже успел развлечься.

— Я ждал тебя, Снорикен, — спокойно ответил Инри. — Рад, что ты не опоздал, как обычно бывает.

— Спасибо Гарлу, — маг кивнул на здоровяка, из-под шлема которого донеслись невнятные звуки, отдаленно напомнившие приветствие. — Я застрял в болоте, а он меня вытащил.

— А я давно говорил, чтобы ты поменял своих мертвяков! Эти уже ни на что не годятся! — с возмущением выкрикнул Люмми.

— Заткнись, щенок! — моментально взорвался Снорикен. — Это вам, молодежи, подавай всё самое новое. А для нас важны хорошо проверенные и надежно работающие вещи. Я достаточно давно с этими зомби и даже успел к ним привыкнуть.

— И как давно? — поинтересовалась Орбана.

— Уже целых четыре дня!

— Ууу, прямо целая вечность, — возвел очи горе Люмми.

— На твоем месте я бы помолчал! Для нас, постоянно сражающихся со смертью в надежде хоть немного продлить жизнь, каждая секунда растягивается на годы. Пока я тут с вами болтаю, для меня прошла как минимум дюжина человеческих жизней! А уж сколько лет я потерял, пока зачем-то добирался в эту глухомань!

— Не такая уж и глухомань, до столичного тракта рукой подать, — пожал плечами карлик. — Зато нет толпы имперских стражников, которые уже наверняка о нас наслышаны. Кроме того, в решении появившейся у нас проблемы может понадобиться помощь пиратов Малонира. Я знаю, что спорить вы любите гораздо больше, чем договариваться, но всё же предлагаю немедленно обсудить текущие дела, пока для Снорикена человечество окончательно не вымерло.

Инри вернулся за стол. Остальные переглянулись, но прекратили пикировку и заняли места вокруг командира. Зомби резко опустили кресло на землю, и Снорикену пришлось крепко ухватиться за плетеные ручки, чтобы не свалиться на землю.

— Как я уже сказал, у нас большая проблема, и касается она нашего задания, — продолжил Инри.

— А что с ним не так? — удивилась кентавриха. — Мы старались изо всех сил, перебили кучу народа, причем не крестьян, а вполне годных бойцов. Один из них даже сумел меня достать, вот шрам на груди оставил.

— Речь не о том, кого мы убили, а о том, кого упустили. А проморгали мы многих.

Инри замолчал, вглядываясь в лица подчиненных. Все они, включая закованного в броню гиганта, невольно заелозили.

— Альбимей недоволен. Один из осколков всё-таки вернулся к Милфуджу, и если так продолжится, наша миссия будет провалена.

— А чего он хотел? Нас пятеро, а их несколько сотен, — проворчал Снорикен. — Мы все знаем цену друг друга, но даже нам не по силам за столь короткий срок перебить такую толпу. К тому же большая их часть разбежалась по миру, и приходится отлавливать поодиночке, ну, то есть по трое.

— По мнению Альбимея, мы должны вычислять самых опасных и избавляться в первую очередь от них, — Инри допил остатки молока и отставил кувшин в сторону. — Признаю, я сам допустил эту ошибку, убивая всех подряд. Но теперь нам придется менять тактику.

— Легко сказать, но как осуществить это на практике? — Снорикен покачал забинтованной головой. — Думаю, будет очень сложно. За каждым нужно проследить, оценить уровень сил и умений и только потом принять решение. А времени так мало, особенно у меня.

— Именно эти аргументы я и привел Альбимею, — ответил Инри. — Он согласился с ними и решил нам помочь, конкретно указав следующую цель.

— Новая цель? — Люмми и Орбана заинтересовано подались вперед.

— Да. Альбимея беспокоит их невероятное везение. Так, попав в плен к эльфийскому королю, они смогли решить вопросы, с которыми тот не мог разобраться уже много лет, — Инри вновь оглядел своих соратников. — А мы знаем, как тяжело угодить Занниэлю!

— Это уже интересно. А кто они такие? — спросил Люмми.

— Разношерстная компания, объединившаяся сразу из трех отрядов. Так что нам придется повозиться. И, кстати, — Инри посмотрел на Снорикена. — В их команде есть очень сильный некромант. По словам Альбимея, этот маг разгромил эльфийские королевские хоромы, а великий Тарм Инлосский признал его равным себе.

— Вызов принят, — забинтованный чародей протянул руку за спинку кресла и достал магический жезл. — Ты меня заинтересовал. Возможно, перед своей окончательной смертью я сумею неплохо провести время.

— А для нас там найдется достойный противник? — недовольно хмыкнула кентавриха.

— Как я понял, среди них имеются и стрелки, и мечники, и даже рукопашники. Так что готовьтесь к сражениям в полную силу.

— Давненько такого не было! Ну, зато появился повод растрясти жир с боков, да, Орбана? — усмехнулся Люмми и пошлепал свою напарницу по крупу.

Та недовольно фыркнула, но промолчала.

— И что будем делать с деревней? — Снорикен кивнул на торчащие из окон лица крестьян. — Предлагаю вырезать всех, чтобы свидетелей не осталось.

— Убивать такую мелочь, конечно, противно, однако мои клинки уже три дня не пробовали крови, — согласилась кентавриха.

Гарл зарычал и поднял молот. Инри нахмурился и вдруг услышал за спиной легкое покашливание. Обернувшись, он увидел ту самую спасенную девочку, уже переодетую, умытую и причесанную. Несмотря на синяки и ссадины на лице, она старалась вести себя достойно. Испуганно косясь на спутников карлика, девочка протянула ему сложенный вчетверо плащ. Инри, не высказывая никаких эмоций, развернул его. Плащ был идеально чист, отглажен и выглядел, как новый.

— Я его целиком почистила, — извиняющимся тоном пробормотала девочка. — Он слегка пропылился, поэтому я...

— Всё правильно, — Инри набросил ткань на плечи и повернулся к своей команде. — Нет, деревню мы трогать не будем.

— Но командир, а как же мои мечи?

— В часе пути на восток нам навстречу движется отряд профессиональных наемников.

— Отряд большой? — поинтересовался Люмми.

— Около сотни бойцов. Думаю, это будет подходящей разминкой перед настоящим боем, ждущим нас впереди.

Крестьяне долго отказывались покидать свои дома, опасаясь возвращения пугающих пришельцев. Еще сильнее они боялись того, что разбойники придут мстить. А весть о том, что в лесном овраге нашли трупы Лесного Барона и всей его банды, привела селян в состояние мистического ужаса. И лишь одна девочка каждый вечер с тоской смотрела вдаль, вспоминая загадочного незнакомца с волосами цвета горной вершины...

Глава 1. Однорогий пророк

— Ну, и куда мы теперь путь держим? — поинтересовался запыхавшийся Пэтти.

Вопрос, озвученный хоббитом, интересовал многих. Урлог и Хафейн быстро обсудили между собой маршрут и сразу двинулись вперед, так что остальным оставалось только догонять их, чтобы не затеряться в бамбуковых дебрях.

— Идём в город Инлосс, — сухо ответил Урлог.

Судя по каменному выражению лица, варвар не собирался ничего объяснять. Впрочем, за него это сделал Ефсий.

— Оптимальное решение. На западе, в Кинтеласте, нам больше делать нечего, на востоке, в Казанторе, по слухам, царит разбойничий беспредел, поэтому остается только идти на север. Кроме того, в столице мы сможем отдохнуть и пополнить запасы. Тамошние магические лавки считаются лучшими в мире.

— Ух ты! — глаза Редькинса восторженно загорелись. — А по некромантии там что-нибудь есть?

— Я постараюсь помочь Вам в поисках, коллега, — и толстяк аккуратно увел разговор в сторону от опасной темы.

Через несколько часов на западе начала разгораться вечерняя заря, и Урлог, найдя подходящую поляну, скомандовал привал. Отряд остановился и приступил к разбивке лагеря. Урлог, Хафейн и Торлес установили шатры, Пэтти и Ефсий взяли на себя питание, Арледа и Верениен занялись сбором стеблей для костра. А Фанька, окинув зеленые заросли пафосным взглядом, заявила, что будет стоять на страже. Воительница приглядела огромный, покрытый мхом валун, лежавший на поляне, и теперь приступила к долгому и трудному подъему. Её соратники наблюдали за происходящим, тяжело вздыхая и качая головами. Новые доспехи окончательно вскружили Фаньке голову, оторвав её от реальности, поэтому мелодичный скрип стволов, качающихся под порывами ветра, периодически нарушался грохотом падения и лязгом металлических пластин.

Вскоре случился скандал. Ефсий достал пищевой синтезатор и заявил, что готовить ничего не будет, поскольку хочет испытать эльфийский подарок, благо перегноя вокруг предостаточно. Есть перегной никто не хотел, но маг был непреклонен. К счастью приключенцев, пока Урлог, Хафейн и Верениен пытались переубедить толстяка, Пэтти не стал влезать в дрязги и быстро сварил похлебку. Погрустневшему Ефсию пришлось упаковать синтезатор обратно в мешок, впрочем, вкус стряпни Редькинса очень быстро заставил толстяка забыть об обиде.

Ужин прошел в молчании. Каждый обдумывал подробности похода. Начальный этап, несмотря на все индивидуальные достижения, в итоге закончился провалом. Шанс сразу получить желаемое был велик, но в итоге всё досталось тем, кто оказался быстрее и хитрее. Урлог видел, что, несмотря на показушную браваду, его товарищи глубоко переживали неудачу. Требовалось хоть как-то всех подбодрить, впрочем, варвара опередил Хафейн.

— Великий мудрец Ферсаим говорил, — пылко произнес он. — Радуйся победе, ибо она дарует тепло твоему сердцу, но радуйся и поражению, ибо оно закаляет душу. Поэтому не стоит печалиться из-за неудачи, ведь она сплотила нас еще крепче!

И именно в этот торжественный момент раздался храп Торлеса, а храпел дракон так громко, словно бы и не менял свой истинный облик. Хафейн бросил возмущенный взгляд на спящего товарища, а тот лишь перевернулся на другой бок. Зато возникшей паузой моментально воспользовался Урлог.

— Есть пять причин, почему мы выбрали этот маршрут, — задумчиво начал он. — Первые две уже озвучил Ефсий. Возвращаться в Кинтеласт или к Занниэлю нет смысла, а в Казанторе нет ничего, кроме вымирающих сел. Далее, нам нужно пополнить запасы. Конечно, эльфы хорошо нас снабдили, но, будем честными, это снаряжение для обычного путешествия, а когда за тобой идет охота, требуется что-то более серьезное.

— Ха, с моим новым доспехом я сокрушу любого, кто посмеет встать у меня на пути! — патетично закричала Фанька. — Да против меня теперь ни один демон не выстоит!

— Доспех это замечательно, вот только, боюсь, его будет мало, — вздохнул Урлог и задумчиво почесал подбородок. — Нам необходимо как можно больше узнать о методах работы Альбимея. А принимая во внимание деятельность его слуг, Инлосс является для нас наиболее безопасным местом. В имперской столице строго следят за порядком, и наши преследователи не смогут развернуться во всю мощь. Это, кстати, и есть третья и четвертая причины.

— Эх, раз нет иного выхода... Не люблю я этих имперцев, они чересчур надменные и слишком много себе позволяют, — Хафейн многозначительно посмотрел на Арледу, на что та возмущенно фыркнула и уперла руки в боки.

— А какая пятая причина? — вопрос Пэтти своевременно предотвратил перепалку.

— Пятая — это Врата Ханкиора.

После этих слов эльфа Ефсий потрясенно присвистнул, а Арледа покрутила пальцем у виска. На лицах остальных читалось лишь недоумение.

— Ничего не выйдет, — пояснила свой жест волшебница. — Туда пускают только по персональному разрешению императрицы. Нам о таком только мечтать.

— Мы должны найти способ, — упрямо ответил эльф.

— А что это за Врата? — поинтересовался Пэтти.

— Артефакт, древний и могучий, — менторским тоном начал Ефсий. — Всего в мире существует десять таких ворот, связанных друг с другом. Шагнув в одни двери, можно выйти через любые другие. Шесть ворот находятся в разных уголках северного континента Веркала, четыре — южного Санкала. Но пройти через них не так просто по причине затрат огромного количества энергии. Поэтому работают они довольно редко. Право пользоваться Вратами Ханкиора имеют гонцы, послы и торговые караваны, но вот таким, как мы, будет очень сложно получить доступ.

— Я напущу стаю мертвой прожорливой саранчи или плотоядных черепах, и нас сразу пропустят, — весело ответил хоббит.

Ефсий тяжело вздохнул и развел руками, признавая своё бессилие в борьбе с энтузиазмом молодого коллеги.

— А если все-таки не получится с волшебной дверью? — мрачно поинтересовался Хафейн.

— Тогда пойдем своим ходом. Из столицы ведет множество дорог, среди которых и выберем оптимальную для нас, — ответил эльф.

— Ты ведь ее уже и так выбрал, верно? — нахмурилась Верениен. — Может, поделишься с соратниками или наши мнения в расчет не берутся?

— У меня нет желания изучать эльфийские пещеры, трясины лигартов и загадочный Проклятый Лес, — мрачно ответил Урлог. — Да и храм вызывает у меня настороженность. Поэтому предлагаю следующее. Если удастся воспользоваться Вратами, отправимся в Сталпион, столицу Торгового Союза, где узнаем об осколке. Если же придется добираться самостоятельно, выдвинемся по прямой дороге до Крепости Воров. А теперь слушаю ваши предложения.

Как ни странно, но мнения всех приключенцев совпали с мнением командира, и спорить с ним никто не стал. Было единогласно решено, что лучше иметь дело с ворами и торговцами, нежели с земноводными тварями и жрецами. Урлог удовлетворённо хмыкнул и приказал готовиться к ночлегу. Распределив дежурства и убедив Фаньку, что ночью ей лучше отдохнуть, поскольку она защищала отряд весь день, эльф уже собирался и сам лечь спать, но что-то его тревожило. Какое-то непонятное чувство не давало покоя.

Не в силах уснуть Урлог встал, обошел лагерь по кругу и, наконец, понял, в чем крылась причина его беспокойства. Хафейн вёл себя непривычно тихо. Раньше во время ночевок он никогда не сидел на месте: как заведенный бегал между шатров в поисках возможной опасности, спорил с Фанькой, читал мораль спутницам Торлеса, попрекал чревоугодием Ефсия и Пэтти, но сегодня вечером словно превратился в тень. Пустынник сидел, прислонившись спиной к толстому стеблю, и с блаженной улыбкой изучал новый клинок, поглаживая большим пальцем рубины на рукоятке.

— Великий мудрец Зухтима говорил, — пробормотал Хафейн, заметив стоящего рядом эльфа. — Не гордись большим дворцом, ибо его стены уничтожит всемогущий песок. Не гордись красивой женой, ибо красота быстро увядает. Не гордись златом, ибо оно привлекает алчность. А гордись хорошим оружием, с которым добудешь и дворец, и жену, и злато. Так вот, этим клинком я завоюю вообще весь мир!

— Клинок отличный, — согласился Урлог. — Но не преувеличиваешь ли ты его возможности?

— Ничуть! — воскликнул Хафейн и вскинул саблю к небу, любуясь тем, как играют на лезвии лучи заходящего солнца. — Он и я одно целое, и вместе мы сможем сделать в тысячу раз больше, нежели по отдельности.

— Не думаю, что клинок без хозяина в принципе способен хоть что-то сделать.

— Знаешь, — пустынник встрепенулся и посмотрел эльфу прямо в глаза. — Иногда мне кажется, что этот меч живой. Честное слово, каждый вечер перед сном я слышу, как он мне поёт.

— Как Ловиальф? — Урлог кивнул в сторону уже храпевшей Фаньки.

— Нет, Ловиальф поёт о любви, а этот..., — Хафейн мечтательно зажмурился. — Этот предлагает мне весь мир: богатство, славу, почет, уважение. И складывает тысячи песен о моих подвигах.

— Песни и Басс может сочинять.

— Думаю, после песен Басса меня постараются забыть, как можно быстрее, — усмехнулся воин и, наконец, нехотя вложил саблю в ножны. — Ладно, как говорил великий мудрец Шабуфар, сон дает отдохновение телу и указывает путь разуму. Я должен хорошо отдохнуть, и, надеюсь, сон подскажет мне, как завоевать этот мир!

Урлог задумчиво посмотрел на товарища, но ничего не сказал. Внезапная страсть пустынника к новому клинку привела эльфа в изумление. Несмотря на всю привязанность к своим мечу и топору, Урлог считал их лишь хорошим оружием и никогда не обожествлял. Насчет происходящего с Хафейном следовало хорошо подумать, но это могло подождать и до утра. Пусть эльф далеко не во всем был согласен с мудрецами пустыни, но пассаж про необходимость сна ему понравился. Возможно, после хорошего отдыха он и правда сможет выяснить, что же творится в голове у пустынника. С этой мыслью Урлог улегся у костра и моментально провалился в сон.

* * *

— Единорог! Настоящий живой единорог! — завопила Фанька.

Спутники с изумлением посмотрели вслед сорвавшейся с места воительнице, пытаясь понять, какая муха её укусила. Закованная в тяжелый доспех Фанька бежала с огромной скоростью и бесконтрольно размахивала мечом, поэтому после нее оставался настоящий бурелом. Первым, как обычно, в ситуации разобрался глазастый Урлог.

— Там действительно единорог, — бросил он, перешагивая через срубленный ствол.

В этот раз догнать девушку, окрыленную предстоящей встречей с волшебным существом, было очень непросто. Когда приключенцы выбрались через поваленный бамбук на широкую поляну, Фанька оторвалась от них на несколько сотен шагов и не думала сбавлять темп. Преследуемый единорог не мог похвастаться худобой и изяществом, однако демонстрировал невероятную для своих объемов скорость и не собирался сдаваться девушке.

— Стой! — кричала она убегающему зверю. — Подожди! Неужели ты не видишь, что перед тобою невинная дева?!

— Нет, не остановится. Он через такую толстую броню наличие невинности определить не сможет, — зло усмехнулся Басс.

Словно бы услышав слова гнома, единорог принялся метаться из стороны в стороны, пытаясь сбить преследовательницу с толку. Поляна была достаточно ровной, что давало простор для маневра, однако здесь хватало и валунов, видимо, нанесенных рекой во время разлива, между которыми и лавировал зверь. Урлог оценил ситуацию и недовольно хмыкнул, представив, на сколько еще могут затянуться эти догонялки.

— Надо помочь Фаньке, — пробормотал эльф.

— Даже не представляю, кто это сможет сделать, — пожала плечами Арледа. — Единороги подпускают к себе только девственников, а у нас такие вообще имеются? Даже Фанька, я смотрю, не так уж невинна, раз единорог от нее шарахается.

— Боюсь, что с этим действительно проблемы, — Урлог скользнул глазами по Торлесу и его спутницам и остановился на Ефсие.

— Я — пас, — тут же поднял руки толстяк. — По молодости всякое бывало.

— И я тоже, — Пэтти с ухмылкой встретил взгляд командира. — Видел бы ты наши вечеринки!

— Не видел и не хочу, — отмахнулся эльф и посмотрел на гнома. Тот сразу же принял горделивый вид.

— Не забывай, что я певец, а к представителям высокого искусства женщины сами падают под ноги.

— И много таких упало?

— Две, — слегка смутившись, ответил гном.

— Ты им любовные баллады пел? — поинтересовался Урлог.

— Если честно, я им ничего спеть не успел.

— Ну вот, а если бы успел, у нас сейчас было бы одной проблемой меньше, — вздохнул Пэтти. — А так вообще не понятно, что делать.

— Так, кто у нас еще не отчитался? Осталось спросить только тебя, — Урлог с улыбкой повернулся к Хафейну, но тут же осекся.

Пустынник, красный от смущения, укоризненно смотрел на своих спутников, явно подбирая слова. Мужчины в удивлении закачали головами, а девушки прыснули в кулаки.

— Только не говори мне, что ты действительно..., — выдохнул эльф.

— Великий мудрец Ферсаим вещал, — наконец, пробормотал воин. — Что благочестивый мужчина может возлежать только со своею женою, а все прочие соблазны — это происки злобных духов пустыни.

— Всё ясно, — ухмыльнулся Урлог. — Значит, только ты можешь помочь нашей "принцессе".

— С чего это я должен ей помогать?! — взорвался Хафейн. — Она сама бросилась в погоню, пусть сама и выкручивается.

— У нас не так много времени, чтобы тратить его на охоту. Ты поможешь ей, чтобы мы как можно быстрее двинулись дальше.

Изрыгая проклятия, пустынник всё-таки вытащил из мешка моток тонкой, но прочной веревки и бросился на перехват единорога. Урлог вздохнул и опустился на корточки, подперев голову руками. Эльфу все сложнее было сохранять невозмутимый вид, потому что внутри у него всё сжималось из-за переизбытка тревог. После посещения эльфов соратники стали меняться, сначала Хафейн подружился с куском железа, теперь вот Фанька...

— Носится, как заведенная, — проговорил Урлог, не в силах больше сдерживать свои переживания.

— И ведь не устает, — поворчал стоявший рядом Басс. — На ней доспехи, а она даже скорость не сбавляет.

— Хафейн сказал, что это облегченная эльфийская броня, созданная специально для женщин-воительниц, — задумчиво ответил Урлог.

— Вот, для воительниц, а не для таких недотёп, как наша подруга!

С последним эльф был вынужден согласиться. Внезапно Фанька ускорилась, словно у неё действительно выросли крылья. Единорог, увидев сокращение отрыва, попытался уйти и совершил хитрый финт, резко отпрыгнув в сторону. Девушка, вошедшая в раж, не успела затормозить и на полном ходу врезалась в ближайший валун. Из-за грохота от столкновения над зарослями вокруг поляны поднялась стая птиц, но Фаньку это не смутило. Словно не заметив удара, она вскочила на ноги и продолжила погоню.

Поведение воительницы настолько удивило и отвлекло единорога, что он не сразу заметил новую угрозу и не успел отскочить от бегущего навстречу Хафейна. Пустынник на полном ходу одним броском закинул веревочную петлю на шею зверя. Единорог встал на дыбы и попытался перейти в атаку, но Хафейн ловко увернулся от удара копытом. Между воином и легендарным животным мог бы развернуться очень зрелищный поединок, но, как обычно, всё испортила Фанька. С диким криком она бросилась единорогу на шею, и от неожиданности тот резко завалился на бок. Правда, сразу же попытался подняться, но Хафейн уже приставил к его горлу саблю.

— Ладно, ладно, сдаюсь! — закричал единорог.

Однако оказанную ей помощь Фанька не оценила.

— Куда ты вообще полез?! — заорала воительница. — Я, наконец, встретила своего единорога, о чем мечтала десять лет, и должна была укротить его одним прикосновением, а ты всё испортил своими веревкой!

— Ха, да если бы не мой аркан, женщина, бегать бы тебе за этим единорогом еще десять лет! — возмутился пустынник.

Приключенцы, увидев, что всё благополучно закончилось, двинулись было к месту событий, но их остановила Арледа.

— Не подходите к единорогу близко. Это он в компании девственников такой смирный и укрощенный, а рядом с нами обезумеет от ярости, так что мало не покажется. И никакие веревки и заклинания его не удержат.

— Неужели печальный личный опыт? — сощурила глаза Верениен.

— Ну, еще в Академии мы с подружками захотели групповой портрет с единорогом. Пригласили художника, пошли в королевский зверинец и стали позировать рядом с загоном. А потом так увлеклись, что решили пролезть внутрь вольера, минуя магический купол. В общем, — волшебница махнула рукой. — Молодые были, глупые...

— Молодые и глупые, но единорогу уже не понравились? — поинтересовалась дриада.

Арледа обиженно надула губы и демонстративно отвернулась. Впрочем, ее совету товарищи решили последовать и, чтобы не искушать судьбу, остановились на безопасном расстоянии в полсотни шагов. Правда, единорог пока не проявлял признаков явной агрессии и охотно начал разговор.

— Ну, гордитесь, что сумели меня поймать? Что брать будете: рог, хвост или копыта?

— А зачем нам твой рог? — удивился Урлог.

В данный момент эльфа больше интересовал не рог, а окрас единорога. Все известные в мире единороги имели белоснежную шерсть, но в данном случае снег был изрядно запачкан черными пятнами. Особенно поражала белая голова с черными кругами вокруг глаз, издалека казавшимися бездонными провалами.

— Практически все органы единорогов, в том числе рог и даже шерсть, обладают магической энергией, причем редкой специализации, — произнес Ефсий. — Из-за этого они очень высоко ценятся в среде волшебников.

— Значит, на этом можно неплохо заработать? — спросил эльф.

— Вряд ли. При крупных академиях обитает достаточно прирученных единорогов, которые два раза в год сбрасывают свои рога и охотно позволяют стричь быстро растущие гривы. Поэтому, честно говоря, я не вижу смысла в браконьерстве, ведь...

Дальнейшие слова Ефсия заглушил внезапный плач Фаньки, которая все-таки не смогла справиться с эмоциями после разрушения мечты.

— Да как он вообще посмел подойти к моему единорогу! Он... Он... Стоп! — девушка резко прекратила истерику, ко всеобщему удивлению, почуяв неладное. — Ты подошел к единорогу, а они подпускают к себе только невинных. Значит, ты тоже?

На этот раз Хафейн не растерялся.

— Настоящему мужчине не составит труда пленить любого зверя! — с гордостью ответил он.

— Что не мешает настоящему мужчине оставаться девственником, — проворчал лежавший единорог и, заметив удивленные взгляды, добавил. — Ну да, я действительно это вижу. Хотя до сих пор не понимаю, зачем единорогам такая способность. Видимо, рудимент из прошлых веков, когда в этом была какая-то надобность.

Фанька захихикала, окончательно забыв про слезы, но, увидев свирепое лицо пустынника, поперхнулась, перевела взгляд на единорога и восторженно застонала:

— Ах, наконец, я встретила своего единорога!

— Мои поздравления, — сухо ответил тот. — И что ты собираешься делать в этой ситуации?

— Ну... — девушка задумалась. — А что я должна сделать?

— Она у вас тупая? — единорог вопросительно посмотрел на Урлога.

— Хуже, она странствующая воительница, ищущая подвигов и славы.

— Одно другому не мешает. Подозреваю, что имело место досадное недоразумение и я вам не нужен. Так? Тогда, может, отпустите?

— Конечно, отпустим, — Урлог кивнул Хафейну, и тот снял петлю с шеи единорога. — Ты только скажи, проходил ли здесь кто-нибудь, кроме нас?

— Пару дней назад прошел купеческий караван. А так за последний месяц видел много разномастных компаний по трое, шедших на юг, к эльфам, и две группы, шедшие от эльфов.

— Вернулось так мало? — удивился Басс.

— Думаю, остальные всё еще развлекают Занниэля, — задумчиво пробормотал Ефсий.

— А одиночек или более крупных отрядов ты не замечал? — спросил Урлог.

— Нет, только местные, — покачал головой единорог.

— Местные? — насторожился Урлог, вспомнив хрэйханов.

— Да, в дне пути отсюда есть человеческий поселок. Ничем не примечательное место в глуши. Понятия не имею, как они там живут.

— Значит, надо навести справки в той деревне, — задумчиво произнес эльф.

Пустынник, упаковывающий веревку в мешок, понимающе кивнул.

— Считаешь, что охотники могли добраться и сюда?

— Они точно рядом.

— Тогда будем настороже. Ха, да это отличный повод испытать мой новый клинок!

— Я всё сильнее убеждаюсь в том, — единорог, которому, наконец, позволили встать на ноги, повернулся к Урлогу. — Что невинности нужно лишать в принудительном порядке. У вас в отряде таких двое, и у обоих наблюдаются явные проблемы с мозгами. Вывод о связи одного с другим напрашивается сам собой.

— А ты, похоже, уже не первый раз встречаешь сумасшедших девственников? — ухмыльнулся Пэтти, с восторгом разглядывавший длинный черно-белый рог.

Его обладатель лишь тяжело вздохнул.

— И не говори. Я уже совсем перестал выходить из леса, а ведь всё равно находят. Гоняют, с просьбами пристают...

— А о чём просят?

— О разном, — единорог задумчиво посмотрел на хоббита. — Кто-то удачу ищет, а кто-то об исполнении желаний мечтает.

— Ух, а ты их, правда, исполняешь?! А то есть у меня одно желание! Или только с девственниками работаешь?

— Ни с кем я не работаю и никаких желаний не исполняю! — отчеканил единорог.

— Значит, ничего не умеешь? — подытожил Пэтти.

— Я не говорил, что ничего не умею! — возмутился единорог и вскинул голову. — Я обладаю пророческим даром и могу предсказывать судьбу!

— Предсказание судьбы? — Ефсий подался вперед. — Это очень любопытно. Не так уж часто мне встречались хорошие пророки.

— Я, Шунь Хы Ландыркон, не просто хороший пророк, — единорог стал само тщеславие. — Я один из лучших в мире. И сейчас вы в этом убедитесь!

— Ну, и что же ждет меня в ближайшем будущем? — спросил Пэтти.

— Отравление, — произнес Шунь. — И очень скоро.

— А я выживу? — лицо хоббита исказила недоуменная гримаса.

— Без понятия. Вопрос твоего выживания зависит только от тебя, а я лишь даю пророчества. Тебя, кстати, тоже отравят, — единорог так резко повернулся к Ефсию, что тот испуганно отскочил, несмотря на свой вес.

— Интересно, — пробормотал маг. — Придется принимать меры предосторожности.

— Ничего, — успокоила его Верениен. — У меня есть анализатор ядов, который поможет избежать таких проблем.

— А ты, дорогуша, бойся одноухой бабки, — единорог пристально изучил дриаду, после чего утвердительно кивнул головой. — Да, одноухой бабки. С ней у тебя будут проблемы.

— Странное пророчество. Ладно, буду сторониться всех бабок, независимо от количества их ушей.

— Жди проблем с платьем, — обратился Шунь к Арледе.

— С каким именно? — испуганно пролепетала она.

— Какое оденешь, с тем и будут. Этому соне передайте, чтобы держал свои ноги подальше от собак. А что касается тебя, гном, медный топор отобьет твой сон. Понял?

— Не понял! — удивленно воскликнул Басс, но единорог не собирался ничего разъяснять и уже переключил внимание на своих пленителей.

— Тебя скоро позовут замуж, но лучше откажись, — бросил он, с презрением разглядывая воительницу.

— Не надо мне такого счастья, — девушка гордо вздернула подбородок, правда уже через секунду поинтересовалась. — А кто позовет: принц, прекрасный рыцарь или благородный герой в сияющих доспехах?

— Ты разве не видишь, женщина, что он до конца не понимает, с чем нам предстоит столкнуться? — Хафейн с гордым видом повернулся к единорогу. — Давай, молви истину, поведай мне судьбу! Великий мудрец Зухтима говорил: "Не стыдись узнать своё будущее. Стыдись, если захочешь сбежать от него!". Я не стыжусь, не боюсь...

— И вообще я тупой дикарь, — проворчал под нос Шунь, но прежде чем пустынник понял, что над ним насмехаются, громко ответил. — Готовься к самому страшному, что только может с тобой произойти!

— Я не боюсь смерти!

— А кто говорит о смерти? Дело в том, что скоро ты лишишься невинности, и я сомневаюсь, что тебе это понравится!

— Что?! — в глазах Хафейна появился ужас. — Немедленно говори, что со мной случится?!

— Я уже сказал, что с тобой случится, — сурово ответил Шунь, наконец, повернулся к Урлогу, но вместо пророчества лишь недовольно поморщился.

— В твоем случае я — пас.

— Почему? — удивился эльф.

— Ты герой без определенной судьбы, самостоятельно создающий свой завтрашний день в каждое мгновение жизни. Так что прости, но я не могу определить твоё будущее, потому что оно очень изменчиво.

— Понятно, — вздохнул эльф, которого не только покоробили слова единорога, но и смутили взгляды товарищей, пораженных услышанным. — Ты можешь идти.

— Вот и хорошо. До того, как ваша боевая девственница бросилась мне на шею, я как раз собирался позавтракать. Надеюсь, что аппетит у меня не испортился. Прощайте, предвижу, что мы больше никогда не увидимся.

— Прощай, — почти синхронно пробормотали все члены отряда.

Единорог в ответ на это лишь фыркнул, схватил зубами ветку бамбука и, медленно её пережевывая, скрылся в лесу, оставив на поляне девятерых растерянных путников.

Глава 2. От судьбы не уйдешь

— Скотина, мерзавец, подлец! Как ты посмел бросить меня одну?!

Морда Интогрода, тихо-мирно ощипывавшего листья, выразила искреннее недоумение, когда его хозяйка, разозлившаяся из-за истории с единорогом, решила сорвать гнев на верном скакуне.

— Паршивец, ну, и зачем ты мне нужен, если в трудный момент тебя никогда нет под рукой?!

Конь даже не знал, что сказать в ответ. Он добросовестно исполнил свою обязанность по охране лагеря в отсутствии отряда, а в результате получил такой поток возмущения.

— Я тебя съем, — наконец неуверенно пробормотал Интогрод.

— Что?! Ты еще смеешь мне угрожать! Всё, не получишь мяса целую неделю!

— Какое мясо? — удивлённый Хафейн обернулся к стоявшему рядом Урлогу. — Этот конь только зелень и признаёт. Она совсем свою животину что ли не знает?

— Видимо, считает, что животина ест не траву и листья, а скрытые в них трупы поверженных врагов, — отмахнулся от вопроса эльф. — Меня больше заботит странный вид пророка.

— А что с ним не так? — подал голос Ефсий.

— Единороги должны быть прекрасными, белоснежными, а этот... Этот весь в черных пятнах, такой... такой некрасивый!

— О, это давняя легенда, — улыбнулся толстый маг. — Много веков назад все единороги имели шерсть цвета свежевыпавшего снега. Но как-то раз один из них, ведомый нехорошим предчувствием, отправился в глухую чащу, где обнаружил ужасного темного мага, которого звали Гардуш. Единорог долго наблюдал за чародеем, пока ни сумел разгадать его зловещие намерения. Гардуш хотел уничтожить всё живое в мире, для чего сварил сильный яд, которым намеревался отравить воды и почвы. Узнав про этот страшный замысел, единорог выскочил из кустов, подхватил зубами котел с ядом и бросился к Огненной реке, чтобы утопить там зелье и спасти мир.

— Молодец, — уважительно произнес Хафейн. — Хотя если бы он проткнул этого мага рогом или разбил копытом его череп, было бы куда эффективнее.

— Столь сильного мага практически невозможно атаковать физически, — возразил Ефсий. — Если не владеешь боевыми заклинаниями или не имеешь артефактного оружия, остается только быстро убегать. Что и делал единорог, пока разгневанный Гардуш поливал его молниями. Непросто одновременно бежать и уворачиваться от магических разрядов, поэтому в какой-то момент наш герой покачнулся. Несколько капель яда вылилось из котла и устремилось к земле, но отважный единорог подставил свой бок, и его белоснежная шкура покрылась черными пятнами обуглившейся до самых костей плоти. Но беглец не думал сдаваться, двигаясь к своей цели, и тогда Гардуш расколол землю на множество трещин. Единорог стал прыгать через них, но снова потерял равновесие и пролил еще несколько капель. И тогда он подставил другой бок, не дав отраве упасть на землю, и продолжил свой бег.

— Если в котле был столь мощный яд, то почему единорог сразу не сдох? — недовольно нахмурился Урлог.

— Потому что единороги — магические создания, с физическими характеристиками, отличными от параметров обычных животных, и могут вынести куда больше, чем мы с вами думаем. Никто не может оценить пределы их возможностей, — вздохнула Верениен.

— Именно так, его жизненные силы сохранялись столь долго, благодаря врожденному магическому иммунитету, — продолжил свою историю Ефсий. — Огненная река была уже рядом, но тут Гардуш вызвал ураган, который стал вырывать ношу из пасти единорога. Тот сжал зубы изо всех сил, но ветер все-таки выдул несколько капель, которые упали на морду и выжгли глаза. Однако к этому моменту единорог уже добрался до края Огненной реки и отпустил котел. Гардуш впал в яростное отчаяние, увидев гибель труда всей своей жизни, и сердце мага остановилось, не выдержав переполнивших его чувств. Единорог тоже был на пороге смерти, но боги, наблюдавшие за этой дуэлью, спустились с небес и излечили его от ран. Однако стереть пятна, нанесенные страшным ядом, они не смогли. А этот окрас стал передаваться из поколения в поколение. Так что если увидите черно-белого единорога, знайте, это потомок героя, чья смелость спасла мир.

Не успел Ефсий закончить, как приключенцы поспешили высказать свои мнения об услышанном.

— Ух ты, впечатляющий рассказ!

— Да, вот оно как случилось.

— Бездарный какой-то маг, раз не смог справиться с одним единорогом.

— Надо было хотя бы попытаться проломить башку копытом!

— Чепуха это всё, — голос обычно спавшего Торлеса моментально заставил всех замолчать. Дракон, ко всеобщему удивлению, выглядел очень бодро и активно разминал спину.

— Я не сомневаюсь в драконьей мудрости, — вежливо начал Ефсий. — Но не означает ли подобное утверждение, что Вы обвиняете меня во вранье?

— Я никого ни в чем не обвиняю, просто истинная история известна очень узкому кругу лиц, в который Вы не входите, — мило улыбнулся Торлес. — А я вхожу, поскольку в этом деле была замешана моя семья. Так вот, не было никаких черных магов, ядов и огненных рек. Просто гильдии магов срочно потребовалось создать новый вид волшебных существ с целью его дальнейшего участия в опытах. И за основу чародеи взяли коров, как наиболее послушных, сильных и распространенных животных.

— Коров?!

Лица всех приключенцев выразили недоумение, а удивленный Пэтти даже почесал затылок своими граблями.

— Ну да, а вы разве не заметили? — удивился дракон. — Единорог же больше похож на корову, нежели на лошадь, обратите внимание на хвост, на копыта. Конечно, со временем его облик облагородили, рога в один слили...

— Но причем тут пятна? — перебил Урлог Торлеса.

— А ты вспомни окрас крупного рогатого скота. Это позже, когда эксперимент завершился успехом, среди магов нашлись те, кого начала беспокоить эстетическая сторона вопроса. В итоге селекционными методами была выведена белоснежная порода, представителей которой теперь держат при магических академиях. А остальных единорогов, черных, пегих и рыжих, с подпалинами и пятнами, отпустили на волю в полной уверенности, что самостоятельно они не выживут. Однако животные, несмотря на искусственное происхождение, прекрасно адаптировались в природе и заняли свою нишу. Правда, они быстро одичали, с двуногими не общаются и вообще крайне редко попадаются им на глаза. А народная молва вскоре придумала захватывающие истории о сгоревшей плоти, струпьях, засохших кровавых подтеках и о тому подобном, всё и не запомнишь.

— Да, я тоже слышал разные варианты легенды, но, увидев сегодня этого единорога, решил, что версия про черные ожоги наиболее правдоподобная, — вздохнул Ефсий.

— Как видите, правда куда прозаичнее, — дракон с невинной улыбкой развёл руками.

— Постой, а какую роль сыграла твоя семья? — поинтересовался Урлог.

— Мой дед в то время являлся крупнейшим поставщиком скота в Веркале. У него можно было приобрести самые лучшие экземпляры.

— Никогда не слышал о драконах, разводящих коров, — удивленно пробормотал Ефсий.

— Ну, нам же кушать надо. Охота на дичь отнимает много сил, а люди не спешат гнать стада в наши горы, вот и пришлось взять животноводство в свои лапы. Дедушка очень увлекся этим делом, и долгое время еды у нас было с избытком. К сожалению, сейчас из-за почтенного возраста он отошел от работы, а его младшие братья уже не столь хорошо справляются, впрочем, серьезных трудностей пока не наблюдалось.

Народ еще не успел переварить такую необычную информацию, когда вдруг окрестности огласил громкий плач Фаньки, которая каталась по земле, размазывая слёзы по щекам. Из бессвязных воплей и всхлипов воительницы соратники с трудом поняли, что миф о единорогах, разрушаясь, очень больно ударил по её буйному воображению. Интогрод, осознавший, что у хозяйки возникли новые проблемы, беспокойно ходил вокруг, а вылезший из мешка Зернопуз мрачно подытожил:

— Иллюзии, как хомяки. Они тоже любят умирать.

* * *

Поход продолжился. Постепенно дикий лес стал перемежаться возделанными полями и садами, а на пути отряда начали появляться фермы, сперва редко, а потом всё чаще. Вскоре должен был появиться обещанный единорогом поселок, обозначенный на карте, как Нитап. Шунь заверял, что здешние места довольно глухие, однако Урлог знал, что это неправда. До варвара доходили слухи о том, что в этом регионе эльфы сбывали контрабандные самоцветы, запрещенные к официальной продаже. Впрочем, сейчас мысли Урлога были заняты вовсе не контрабандой.

— Ты изучил её доспехи? — шёпотом поинтересовался он у Басса.

— А что там изучать? — проворчал гном. — Ковка эльфийская, чары стандартные, повышающие прочность металла.

— Неужели нет ничего особенного? Или ты веришь в то, что наша воительница усиленно занималась боевой подготовкой?

— Вряд ли, но, — Басс задумчиво провёл рукой по бороде. — Вообще-то существует заклинание физического усиления. Однако оно очень сложное и малопродуктивное.

— Насколько малопродуктивное?

— А какая разница, удержишь ты в одной руке четыре камня или пять? Возможно, кому-то это и нужно, но затраты будут крайне велики.

— Ясно, — Урлог продолжал хмуриться. — Значит, эффективных методов усиления брони не существует?

— Рассказывали мне в детстве про Железного гнома, который владел доспехом, позволявшим ему ударом кулака раскалывать горы и переносить скалы с места на место, — усмехнулся Басс. — Но это всего лишь сказка, не имеющая никаких доказательств.

Варвар молча кивнул головой в знак согласия: после развенчания легенды об единорогах он больше не полагался на народный фольклор. Впрочем, в заурядность доспеха Фаньки Урлог тоже так и не поверил. В пользу подозрений варвара свидетельствовало поведение ещё одного одарённого эльфами. Хафейн всё чаще погружался в некое подобие транса, нежно прижимая к груди новую саблю. Выражение лица пустынника во время этих отрешений пугало Урлога, ведь такие затуманенные глаза и глупые улыбки он видел только в гоблинских притонах, где посетители баловались дурманящими порошком и одуряющей травкой. Вне всякого сомнения, внезапное усиление Фаньки и безумная страсть Хафейна к мечу требовали досконального изучения. Хотя остальные члены отряда пока не демонстрировали никаких изменений в поведении, Урлог не доверял Занниэлю и помнил о предупреждении Ниры, поэтому даже не сомневался, что все эльфийские подарки были с подвохами. Вот только с какими именно?

На горизонте показалась высокая каменная стена — ожидаемый поселок Нитап оказался настоящим городом-крепостью. Оставалось пройти всего ничего, когда внезапно путь героям преградил высокий длинноносый мужик, резко выскочивший из кустов. Он был облачен в одежду, пестрая расцветка которой сливалась с листвой кустарника, что не сулило ничего хорошего, поэтому руки Урлога, Басса и Хафейна сразу потянулись к оружию. Впрочем, чужак не спешил нападать. Вместо этого он приложил палец к губам и прошептал:

— Камни есть? Беру всё.

— Камень нет, — ответил Урлог, надевая варварскую личину. — Мы не нуждаться в камень. А тебе зачем?

— Вы что, идиоты?! — воскликнул удивленный незнакомец, забыв про шепот. — Идете от эльфов, а камней не прихватили?

— Могу предложить хороший булыжник, — вмешался в диалог Пэтти, подбирая с тропы камень. — Может, он подойдет?

— Точно идиоты! Что же я сразу не сообразил, когда увидел такую разномастную компашку? — мужик с презрением плюнул себе под ноги и нырнул обратно в кусты.

— О чём это он? — нахмурился Хафейн, убирая саблю в ножны.

— Контрабанда, — сухо ответил Урлог.

— Владыка Занниэль очень трепетно относится к торговле драгоценными камнями, — Ефсий как обычно подоспел с объяснениями. — Каждый камень проходит экспертизу, определяющую возможность его продажи. Естественно, на экспорт идут только самые лучшие, а значит, дорогие самоцветы. Но многие эльфы в обход указа владыки вывозят камни более низкого качества, а перепродают, в основном, в этих местах. Конечно, существуют наказания за незаконный сбыт, но большинство чиновников закрывают на это глаза. Поэтому абсолютное большинство иноземцев, посетивших Изумрудный лес, не могут устоять перед соблазном лёгких денег и втягиваются в контрабанду.

— А мне даже не предложили поучаствовать, — гордо ответил Пэтти.

— Хвала великим старцам, что защитили и меня, не позволив моему слуху запачкаться грязью такого поганого предложения, — скривился Хафейн.

— Это потому что я вовремя отказался, — буркнул Урлог. Ефсий и Арледа подтвердили слова варвара.

Очень скоро члены отряда воочию оценили масштабы контрабанды. Почти из-за каждого куста выпрыгивали люди в маскировочных одеждах и, осторожно озираясь, предлагали продать им драгоценные камни. Урлог быстро сориентировался и поменял тактику отваживания таких типов: каждый раз спрашивал о цене, после чего с гордостью отказывался, независимо от озвученной суммы. С приближением городских стен цена возрастала, поэтому не стоило и гадать, что местные перекупщики очень неплохо наживались на своем деле.

Регулярные и однотипные встречи с контрабандистами ослабили бдительность Урлога. Поэтому когда из кустов выпрыгнул очередной оборванец, эльф лишь ухмыльнулся, готовясь произнести заготовленную речь. И только спустя пару мгновений он сообразил, что этот незнакомец одет в яркие пестрые тряпки, а в руках сжимает сильно покореженную лютню. Прежде чем варвар или пустынник успели среагировать, менестрель-голодранец с невероятной ловкостью проскользнул мимо них и бухнулся на колени перед Арледой.

— О, златокудрая богиня, — восторженно начал он. — Я знал, что рано или поздно это случится, и сама судьба сведет нас, чтобы никогда более не разлучать!

— Отстань от меня! Хоть бы помылся, а то смердишь, как мусорная куча, — брезгливо сморщилась волшебница и спряталась за спину Торлеса.

Менестрель не стал настаивать и перевёл взгляд на Верениен, однако та сразу же отрезала стальным голосом:

— Даже не пытайся!

Тогда незнакомец бросился к ошеломлённой Фаньке.

— О, прекрасная дева, ты предназначена мне, а я твой избранник! Иди же в мой белокаменный дворец, где мы будем хранить нашу любовь всю оставшуюся жизнь. И молю тебя, не надо терять время, здесь рядом есть храм, в котором нас еще до заката солнца сведут у алтаря!

— Вы... кто? — заикаясь, пробормотала опешившая девушка.

— Прошу прощения, забыл представиться, — незнакомец склонил голову. — Ландрак Шелмуан, певец, творец и наследный принц Вархаона!

— Ты слышал про такую страну? — шепотом поинтересовался Басс у Урлога.

— Да, — ухмыльнулся тот. — Потом расскажу.

— Принц?! — изумленно прошептала Фанька. — Не может быть! А я принцесса Мирабелла-Стефания, герцогиня Преффенбургская, также известная, как Разящая Зло! Возможно, Вы слышали обо мне?!

— Молва о вашей красоте и всевозможных талантах доходила до наших краёв.

Ландрак вновь склонил голову и провел пальцами по растянутым струнам лютни. Те немелодично продребезжали, заставив всех приключенцев вздрогнуть.

— Однако я предлагаю продолжить нашу беседу в ином, более приятном месте. Идем за мной, я покажу твои покои. Мои слуги уже получили распоряжение и спешно накрывают столы!

— И где же находится твой дворец? — Пэтти как обычно бесцеремонно влез в беседу.

— Вот он, — менестрель, в голосе которого впервые послышались нотки раздражения, ткнул пальцем в ближайшие заросли.

— Не вижу, — удивился хоббит.

— Дворец заколдован, и лишь тот, чья душа кристально чиста, может пробиться сквозь эти чары и узреть его дивную красоту.

— В нашей пустыне такие фокусы любят проделывать джинны, — усмехнулся Хафейн. — Накрывают город мороком, а потом ни один караван его найти не может. Недаром великий старец Шабуфар говорил: "Зрение обманет тебя, слух подведет, но сердце всегда подскажет истинную дорогу".

— Зачарованный дворец, — глаза хоббита опасно сверкнули. — А нечисть или нежить там водятся?

— Так! — возбужденно взвизгнула Фанька. — Это мой принц и мой дворец! Не смейте перебивать меня, когда я разговариваю с женихом!

— Урлог просить прощения, принцесса, — варвар с трудом скрывал свою улыбку. — Но он настаивать продолжать путь.

— Почему?! — возмутилась Фанька, а Ландрак бросил на эльфа ненавидящий взгляд.

— Принцесса забыть о свой долг, — пафосно продолжил Урлог. — Без принцессы отряд не смочь выполнять миссия. Принцесса забыть о том, что отряд не иметь права разделяться?

— Но тут же принц, — Фанька начала паниковать, напоминание о цели похода поубавило её романтического пыла. — Как я могу его бросить?

— И правда, любовь моя! — воскликнул Ландрак, ловко схватив воительницу за руку. — Оставайся со мной! Что значат все судьбы мира против истинной любви?!

— Ну да, истинной, прямо с первого взгляда, — возвела очи горе Арледа, но Урлог взмахом руки велел ей замолчать.

— Принцесса всегда мочь сюда вернуться, — продолжил варвар. — Если любовь являться истинной, любви не помешать время и расстояние.

— Да, конечно, — печально прошептала воительница и повернулась к менестрелю. — Прости, я вынуждена продолжить свой путь! Но знай, бури, стрелы, козни чародеев и когти чудовищ не изменят моего решения вернуться к тебе!

— Я буду ждать тебя! — высокопарно ответил Ландрак, однако его кислое лицо выразило крайнее разочарование.

Низко поклонившись, он исчез в кустах столь же резво, как и появился. Фанька заворожено следила за мелькающим среди деревьев пестрым плащом, и вдруг взвизгнула.

— Пророчество! Оно сбылось!

— Имеете в виду слова уважаемого Шуня? — поинтересовался Ефсий.

— Да, он был прав! Я чуть не сбилась с пути! Останься я тут, и наша миссия была бы провалена! Но ничего, рано или поздно я вернусь! Раз нам было предначертано встретиться, я...

Фаньку понесло. Соратники, уже привыкшие игнорировать её долгие бессодержательные монологи, сосредоточились на дороге.

— Так что там с этим Вархаоном? — спросил Басс у Урлога.

— Странно, что, будучи певцом, ты этого не знаешь. Менестрели, особенно эльфийские, так называют край, где царствуют музы и живут самые лучшие поэты. Представившись наследным принцем Вархаона, Ландрак поставил себя на один уровень с величайшими мастерами стихосложения древности и современности.

— То есть этот тип — обычный сумасшедший? — недовольно поморщился гном. — Да по сравнению с ним даже Кургул Златопев настоящий скромник!

— Да, сумасшедший, к тому же испытывающий сильную потребность в женском теле, — усмехнулся варвар. — У него прямо слюни текли, когда он на наших спутниц пялился. Затащил бы Фаньку в кусты, и не видать ей больше никаких единорогов. Обещанного дворца, впрочем, тоже. Однако меня смущает не озабоченный рифмоплёт, а нечто другое.

— И что же? — насторожился гном.

— Одно из пророчеств единорога очень быстро исполнилось. Нам следует быть настороже.

* * *

У ворот города приключенцев встретила стража. Судя по алчным взглядам, которые солдаты бросали на вещевые мешки и тюки, проценты с контрабанды наверняка шли в карманы. Урлог приготовился дать отпор, чтобы не допустить досконального обыска.

— Камушки есть? — поинтересовался стражник с алыми нашивками на предплечьях, видимо, командир смены.

— Уже нет! — резко ответил эльф. — Все продать!

— Кому?! — раздалось одновременно три голоса.

— Человек в кустах предлагать хорошие деньги. Урлог соглашаться и продавать.

— Балбесы, — прошептал разочарованный командир.

Он еще раз внимательно оглядел пришельцев. Пэтти спорил с Ефсием, обсуждая принципы построения заклятий, Хафейн гладил саблю, что-то бормоча под нос, Фанька продолжала свою эмоциональную речь о вечной любви, Арледа и Верениен пытались унять воительницу, Басс перебирал струны арфы, а Торлес вдруг начал ему подпевать.

В результате увиденного охранник скис лицом.

— Точно, настоящие балбесы! Вы что не знаете истинную цену камней?

— Урлогу хватать на новый меч и на ночлег. Урлог быть доволен.

— Меч и ночлег, — покачал головой командир. — Да там дворец можно было купить! Как хоть выглядел тот, кто у вас всё скупил?

Вперед выступил красноречивый Ефсий и подробно описал внешность самого первого контрабандиста, встреченного отрядом. Стражники заинтересовано слушали, всё сильнее хмурясь с каждым словом волшебника. Похоже, они хорошо знали этого торгаша, и в ближайшее время его наверняка ожидало знакомство с силами правосудия. Впрочем, судьба контрабандиста совершенно не заботила приключенцев, которые мечтали о плотном ужине, ночлеге и информации о дальнейшем пути.

Несмотря на все усилия Урлога и Ефсия, без инцидентов обойтись не удалось. Приключенцев не спешили пускать в город. Один из стражников вытащил из караулки огромную собаку и повел её к незнакомцам. Это изрядно удивило путников, твёрдо уверенных в бесполезности использования собачьего обоняния для поиска драгоценных камней, не имеющих запаха. Впрочем, причиной оказалось вовсе не вынюхивание самоцветов, а обычная подлость охранников, решивших припугнуть пришельцев злым кобелём. Видимо, изо всех членов отряда самым безобидным страже показался Торлес, ведь именно на него натравили собаку. Услышав легкий свист, спущенный с цепи пёс зарычал, оскалил зубы и бросился к дракону. Правда, достичь своей цели так и не смог. Его клыки лишь слегка зацепили штанину, потому что намеченная жертва резко уклонилась. А затем случилось невероятное: Торлес одним лёгким движением поднял за шкирку здоровенного волкодава, словно новорожденного щенка. От неожиданности пёс моментально забыл про агрессию, а ошеломлённые стражники словно окаменели. Впрочем, дракон не собирался делать ничего плохого. Несколько секунд он внимательно всматривался в глаза своему пленнику, что-то тихонько прорычал, после чего аккуратно опустил его в дорожную пыль.

Волкодав, виновато скуля и прижимаясь к земле, пополз к хозяину. Тот на удивление быстро пришёл в себя от увиденного и всей мощью своих лёгких обрушился на Торлеса.

— Эй, ты чего сотворил?!

— Я поговорил с ним и попросил больше так не делать, — ответил Торлес, пожимая плечами. — Он просто немного испугался, но, поверьте, к вечеру будет в порядке. Главное, нежно с ним обращайтесь, погладьте, успокойте, можете налить немного вина...

— Я тебе сейчас дам вино! — на помощь к стражнику поспешили его коллеги.

Урлог поморщился, понимая серьезность возникшей проблемы. Теперь помочь с проходом в город могли только выдающиеся дипломатические способности. На чудо варвар даже не рассчитывал, но, тем не менее, оно свершилось. Дозорный с башни издал протяжный свист, и все стражники синхронно повернули головы к дороге.

Варвар тоже обернулся и удовлетворенно улыбнулся. В сторону города двигался большой караван, а это означало, что у стражников вот-вот прибавится работы. В том числе заключающейся в вымогании драгоценностей у купцов.

— Проваливайте, — буркнул старший охранник. — И не бузите, а то мигом найдем на вас управу.

— Урлог постараться, — мрачно ответил эльф.

Необычная активность дракона, не спавшего уже несколько часов, начала настораживать варвара, наравне с выносливостью Фаньки и влюбленностью Хафейна. И едва приключенцы зашли внутрь города, Урлог поспешил справиться у Торлеса о его самочувствии.

— Всё у меня хорошо, — отмахнулся тот. — Конечно, милый пёсик повёл себя довольно враждебно, но это не та проблема, о которой стоит беспокоиться.

— Меня больше волнует необычная бодрость, которую ты демонстрируешь в последнее время, — нахмурился эльф.

— Ах, это! Я могу всё объяснить. Мне удалось выпросить у эльфов настойку Дружжалака, — улыбнулся Торлес и, заметив недоумение на лице Урлога, поспешил пояснить. — Видишь ли, для поддержания человеческого облика приходится потреблять очень много энергии, поэтому мне постоянно хочется спать. А учитывая невероятную активность моих крошек, — дракон обернулся к Арледе и Верениен и нежно улыбнулся. — Не удивительно, что сил у меня практически не остаётся. Вот для восстановления внутренних ресурсов организма и нужна настойка Дружжалака. Она готовится из драгоценных камней и наполняет тела драконов дополнительной энергией, позволяя нам чувствовать себя бодрей. Срок её действия, к сожалению, ограничен, но на несколько часов хватает. Настойка Дружжалака очень дорогая, но благодаря Занниэлю я бесплатно получил запасы, которых хватит на довольно долгий срок.

— Хочешь сказать, что этот мерзавец надарил тебе кучу настойки? — к диалогу присоединился Басс.

— Ну, не совсем надарил, а отдал распоряжение дворцовому алхимику сделать столько, сколько я закажу.

— И как теперь твои ощущения? — поинтересовался варвар. — Не чувствуешь ничего странного?

— А с чего бы? Настойка сделана по всем правилам. Я лично выбрал все ингредиенты.

— Отнял работу у дворцового алхимика? — недовольно поморщился Урлог.

— Скорее, помог ему, — улыбнулся дракон. — Я решил проследить за трудом алхимика с самого начала и в какой-то момент заметил, что он немного запутался. Странно, конечно, что можно перепутать изумруд и сапфир, но всякое в жизни случается. Алхимик оказался гордецом и не захотел признавать свои ошибки, поэтому мне было проще занять его место и сделать всё самому. Разумеется, он всячески выражал своё недовольство, но мешать мне не стал, поэтому всё прошло, как по маслу.

— А какой бы был эффект, выпей ты настойку, изготовленную королевским алхимиком, — эльф начал понимать, что его подозрения оказались не беспочвенны.

— Переизбыток энергии, — флегматично ответил дракон. — Скорей всего, я бы бесконтрольно носился по окрестностям. Возможно, частично трансформировался и демонстрировал бы повышенную агрессию, но данный вопрос я детально не изучал, поэтому уверенности нет.

— Понятно, — задумчиво произнес Урлог.

Варвар сразу же принялся анализировать новую информацию. Гостинцы Занниэля действительно оказались с подвохами. Эльфийский король ещё раз подтвердил извращенность своего чувства юмора. Следовало немедленно проверить подарки остальных приключенцев. Однако прежде чем варвар успел озвучить свою мысль, до него донесся голос Пэтти.

— А вот и еще одно пророчество сбылось! О том, что Торлеса собаки за ноги покусают!

— Опять эти пророчества, — застонал Басс.

— Да! Они сбываются, — в голосе Фаньки послышались странные зловещие нотки. — И это значит, что скоро исполнятся и остальные, ведь время ужина близко!

Взгляды членов отряда моментально переместились на Ефсия и Пэтти. Все хорошо помнили, что посулил магам единорог, и те одновременно вздрогнули. Даже бесстрашный хоббит почувствовал себя крайне неловко от осознания того, что смертельную опасность для него представляет одно из любимейших занятий в жизни.

— Будем вести себя осторожно, — Урлог постарался быть как можно более уверенным и серьезным. — Найдем трактир с ночлегом, а потом разберемся с делами. И чтобы никто не смел вступать ни в какие конфликты!

Эльф искренне надеялся, что пророчество единорога станет сдерживающим фактором и не позволит соратникам вляпаться в очередную беду. Хотя умом он прекрасно понимал, что это вряд ли поможет.

Глава 3. Нити судьбы

Получив приказ командира держаться в пределах видимости, почти все приключенцы разбрелись по своим интересам в радиусе нескольких десятков шагов. Сам же Урлог, в отличие от соратников, не мог сосредоточиться на изучении торговой улицы из-за Фаньки. Чтобы девушка не влезла в очередную переделку, эльф вел её за собой, крепко держа за руку. Моральных сил это требовало немалых, поскольку воительница упиралась, пыталась вырваться и постоянно ныла о своем свободолюбии. Кроме того, Урлогу не давали покоя мысли о пророчествах. Эльф, бывший рационалистом до мозга костей, отказывался верить пройдохе Шуню. Конечно, варвару доводилось наблюдать за работой шаманов, предрекающих хорошую погоду, удачный лов или отличный охотничий сезон, но, как говорил его наставник, у этих действий имелись логические обоснования. А вот предсказания единорога не поддавались никаким объяснениям. Требовалось разобраться с ними как можно быстрее, пока моральный дух членов отряда не успел пострадать.

— Не может быть! Это же легендарный топор Шанграума! Откуда он здесь взялся?!

Услышав голос Басса, эльф вышел из задумчивости и внимательно посмотрел по сторонам. Он не обнаружил ничего интересного, кроме стоявшего на перекрестке двух улиц огромного валуна, в который был вбит небольшой топор красного цвета.

— Это что-то принадлежащее вашему народу? — поинтересовался Ефсий, внимание которого тоже привлек восторженный монолог гнома.

— Не просто принадлежащее! Это самое настоящее народное достояние! Медный топор Шанграума! Точнее, Малый медный топор, что, впрочем, не умоляет его значимости.

— У меня два вопроса, — Урлог подошёл к гному, таща за собой Фаньку. — Кто такой Шанграум? И в чем значимость его оружия?

— Шангралум — это легендарный мастер, — Басс многозначительно поднял палец вверх. — Он прославился тем, что выковал дюжину великих топоров, которые хранятся в тайных святилищах. Но перед этим, еще во время своего обучения, Шанграум создал более двух десятков так называемых малых топоров. Будущему мастеру нужны были средства к существованию, поэтому все малые топоры были им проданы и разошлись по свету. Мои сородичи стараются вернуть достояние на родину, но пока удалось найти далеко не всё. И я даже подумать не мог, что подобное можно обнаружить в такой глуши!

— И что в нём такого? — нахмурилась Фанька. — Железяка какая-то!

— Можно я её съем? — поинтересовался Интогрод.

— Зубы переломаешь, — отмахнулся Урлог. — Впрочем, я, как и наша принцесса, так и не уловил, чем ценен этот топор.

— Что значит чем?! — Басс даже подпрыгнул от возмущения. — Ты разве не видишь этих тонких и изящных линий? Этих плавных изгибов и вмятин, создающих ощущение лёгкой незавершенности? А этот блеск меди вообще сводит с ума! Вот скажи, как можно было достичь подобного эффекта, используя столь низкий металл? Проклятие, я сегодня точно не усну!

— Урлог всё равно не понимать, — в варварской манере ответил эльф, после чего подошёл поближе к памятнику и кинул медяк сидящему у камня попрошайке. — Урлог не понимать, зачем топор?

— Топор? — удивлённый оборванец поднял голову на гномье творение, после чего пожал плечами. — Не знаю, мой господин. По слухам, когда-то здесь жил гном, поспоривший с гильдией кузнецов, что скуёт такую вещь, которая сведёт с ума всех его соплеменников. Сначала ему никто не поверил, но, как ни удивительно, он оказался прав. Гномы приезжают сюда, падают на колени, оставляют деньги и чуть ли ни в экстазе обнимают и целуют эту медяшку. Чего они этим добиваются, я так и не понял.

— И не поймёшь! Нужно родиться гномом, чтобы ощутить всю магию, вложенную мастером в великий топор, — Басс кинул несколько монет на постамент, глубоко вздохнул, после чего с усилием отвернулся.

— А еще говорят, — улыбнулся нищий, ловко сцапав брошенные монеты. — Что мастер, уезжая, упомянул о невероятной глупости всех гномов, готовых поклоняться даже плохо обработанному куску металла.

— Что?! — взревел Басс, и, если бы не Урлог, схвативший приятеля за воротник, оборванцу пришлось бы на своей шкуре испытать ярость боевого менестреля. — Да я тебе язык отрежу за такое! Как ты посмел оскорбить великого Шанграума?!

— А он оказался прав, как погляжу, — попрошайка рассмеялся и поспешил скрыться за ближайшим поворотом.

— Да что он себе позволяет! — продолжал кипятиться Басс. — Мастер Шанграум — величайший из рожденных подгорным пределом, а всякие голодранцы имеют наглость пачкать его память!

— Боюсь, правду мы можем узнать только от самого Шанграума, — Урлог пытался успокоить гнома.

— И как это сделать? — огрызнулся тот. — Мастер же уже пару столетий на том свете.

— Могу воскресить, — предложил Пэтти, как раз завершивший круговой осмотр монумента с топором.

— Только посмей, некромант зеленоносый! Я тебе этот нос откручу и отдам на съедение твоим боевым тараканам!

— Шучу я, — беззаботно отозвался хоббит. — Не могу пока гномов поднимать. Эх... И кстати, еще одно пророчество сбылось.

— Да, — моментально согласился с ним эльф. — Медный топор мы повстречали, и сон нашему товарищу он явно отбил.

— Еще бы не отбить, — продолжал восхищаться Басс. — Топор самого Шанграума! Представляете?!

— События разворачиваются чересчур быстро, — нахмурился Ефсий — Сразу три пророчества, одно за другим. Нам следует быть осторожными, иначе...

— Да сама ты дура!

Истошный крик дриады перебил размышления толстого мага и заставил приключенцев обернуться и очень удивиться. Верениен, насквозь мокрая, усыпанная пучками гнилой травы и увядшими ромашками, но с гордо поднятой головой подошла к товарищам.

— Что случилось? — осторожно поинтересовался Ефсий.

— Да дура одна, старая и одноухая, — недовольно поморщилась дриада.

— Я может и одноухая, — раздался дребезжащий женский голос. — Но слышу получше многих!

Урлог нахмурился, увидев говорившую. На пороге ближайшей торговой лавки стояла низенькая бойкая старуха. Острое зрение эльфа подтвердило отсутствие у неё одного уха.

— Ты лучше слушай, когда тебе умные вещи говорят, а не сырьём разбрасывайся, — огрызнулась Верениен.

— Дубы свои поучи! — бабка презрительно сплюнула и скрылась за дверью.

— Что это было, чешуйка моя изумрудная? — удивлённо вскинул брови Торлес.

— Да так, ерунда, — пожала плечами дриада, принявшись очищать свою одежду. — Я увидела на дверях знак травника и решила быстренько изучить предлагаемый ассортимент, а то свои запасы давно не пополняла. Ну, кто же знал, что там сидит такая идиотка! Она себистокль сушит соцветиями вверх, а жадуницу настаивает в вине! Я уж не говорю о том, что она сделала с ромашками! Посмотрите, в каком они жутком состоянии!

С последними словами у Верениен на глазах навернулись слёзы, и дракон заботливо заключил её в объятия, успокаивая поглаживаниями по мокрым волосам.

— И Вы, дорогуша, естественно начали учить местную травницу, — с горечью в голосе произнес Ефсий. — Поверьте мне, это пустая затея. Она уже в таком возрасте, когда не переучиваются и делают так, привыкли.

— Дурость это, а не возраст, — пробурчала уткнувшаяся в грудь Торлеса дриада, в ответ на что толстяк только развел руками.

— Ну, вот и четвертое пророчество исполнилось, — весело воскликнул Пэтти. — Остались только я, Ефсий, Хафейн и Арледа.

Судя по улыбке и сияющим глазам хоббита, его, в отличие от остальных, совершенно не беспокоили сбывающиеся предсказания. Урлогу начинало казаться, что даже собственную смерть Пэтти воспримет как очередное приключение. Легкомысленность, бесстрашие и развивающиеся магические таланты могли превратить хоббита в довольно опасного типа. Похоже, из него и правда получится идеальный некромант.

— Если мне не изменяет память, нас с Вами, уважаемый коллега, должны отравить, в связи с чем я не могу разделить Вашего оптимизма, — вздохнул толстяк.

— У Верениен есть эльфийский анализатор ядов, которым можно проверять всю нашу еду, тогда не отравимся.

— А если прибор не сработает, мало ли, какие обстоятельства могут произойти?— Ефсий скептически поднял бровь.

— Ну, значит, отравимся, — пожал плечами хоббит. — Интересно, а что же всё-таки ждёт Хафейна и Арледу?

— Кстати, где моё ненаглядное солнышко? — встревожился дракон, покрепче прижав к себе дриаду. — Если всё так серьезно, я не хочу никого выпускать из виду.

Урлог с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Почему с представительницами женского пола всегда столько проблем? Стоило взять под жесткий контроль самую буйную, как фокусы стали выкидывать остальные. И если одна отделалась душем из помоев, то оставалось только надеяться, чтобы вторая не вляпалась во что-то похуже.

К счастью, Пэтти очень быстро оббежал округу и обнаружил пропавшую.

— Торчит в лавке, уходить не хочет. Пятый дом справа по этой улице, — махнул он граблями, указывая направление. — Там еще возле двери пугала в бальных платьях стоят.

— Значит, моя крошка всего лишь пошла в магазин одежды, — облегченно выдохнул Торлес. — Интересно, каким туалетом она порадует нас на этот раз?

Урлогу не было никакого дела до нарядов, зато финансовый вопрос его заботил очень сильно. Отпустив, наконец, руку Фаньки, варвар бросился по озвученному маршруту и успел перехватить Арледу как раз в момент оплаты. Несколько секунд он изучал сверток, который та собиралась приобрести, после чего поинтересовался:

— Ну, и что ты делаешь?

— Ты не представляешь, какая эта удача найти платье эльфийской работы, — радостно защебетала волшебница. — А посмотри, насколько уникальна расцветка: сейчас, в тени, темно-лазурная с антрацитовой отделкой, а на ярком солнце она станет цвета слоновой кости с золотом! Здорово, правда?! Мне так повезло!

— Представляю, — сухо ответил варвар. — Но что тебе мешало набрать нарядов в Изумрудном лесу?

— Так ведь сначала нас не выпускали из дворца, а потом фактически выгнали, не оставив времени пробежаться по магазинам. Но сейчас я всё-таки сумела ухватить удачу за хвост. Когда я вернусь домой с этим платьем, мои подруги обзавидуются. Да что там подруги, все вокруг обзавидуются!

— А ты внимательно смотрела по сторонам с тех пор, как мы вошли в город?

— Конечно! Я сразу же заметила витрину с этой красотой!

— Посмотри еще раз.

Урлог кивнул в сторону окна, игнорируя немую скорбь на лице продавца. Арледа озадачено выглянула наружу. Несколько минут она, ничего не понимая, изучала улицу и вдруг издала протяжный стон, полный боли.

— Да тут же все в таких ходят! — возмутилась волшебница. — Даже вон та прыщавая толстуха с корытом напялила на себя эту тряпку!

— Владения Занниэля прямо под боком, поэтому эльфы массово завозят в Нитап одежду, — прокомментировал Урлог. — В Инлоссе эльфийские товары в диковину, и там ты, конечно, произведешь фурор этим нарядом, но здесь... В общем, сама понимаешь.

— Да не нужна мне эта гадость! Я же не знала, что это одежда для прачек! Провались оно пропадом это эльфийское шитьё!

— Значит, мы разобрались с этим вопросом, что хорошо. Но исполнилось еще одно пророчество, что мне совсем не нравится, — вздохнул варвар. — Ладно, пошли к остальным, найдём гостиницу и всё обсудим.

* * *

Таверна "Зелёная курица" одним своим названием наводила подозрения на скорое исполнение пророчеств об отравлении, но у уставших приключенцев уже не было сил искать другое заведение, и они решили довериться анализатору Занниэля. Хозяин практически пустой таверны был очень обрадован появлению новых посетителей. В течение нескольких минут подробно выяснял, что именно им нужно, отдал распоряжения прислуге и, явно рассчитывая на то, что его вскоре снова позовут, принялся усиленно протирать тряпочкой вывеску "Горячая вода, горячие ставки, горячие девочки — досуг на любой вкус". Впрочем, надежды трактирщика впарить дополнительные услуги не оправдались. Сделав заказ, сдав Интогрода в конюшню и сняв комнаты для ночлега, путешественники погрузились в тяжкие раздумья, из которых их не смог вывести даже накрываемый стол. Не самые приятные пророчества не очень-то способствовали бодрому расположению духа большей части отряда. Впрочем, на неисправимого оптимиста Пэтти, восторженную мечтательницу Фаньку и поглощённого своим оружием Хафейна общее уныние не распространялось.

— Так, не вешать нос! — наконец не выдержал Урлог. — Мы прошли через многое, и не стоит раскисать раньше времени из-за каких-то дурацких предсказаниий.

— Которые, тем не менее, сбылись, — проворчала Арледа, украдкой поглядывая на сине-черный наряд кухарки, разносившей тарелки. — Кстати, спасибо, что остановил меня, сейчас бы выглядела, как полная дура.

— Тебе повезло, а я опозорилась по полной программе, — вздохнула Верениен. — Жаль, что здесь уже начинается территория закона, а то бы от души нашпиговала эту старуху стрелами. Эх, давно я не практиковалась на живой мишени.

— Успокойтесь обе! — отрезал эльф. — Вы, между прочим, пострадали только морально, а кое-кому из нас, возможно, предстоит пострадать физически. Доставай уже свой прибор, и будем, наконец, обедать... Или не будем, — добавил он уже шепотом себе под нос.

Дриада нахмурилась, но промолчала и вытащила из сумки обычный металлический стакан серого цвета. Урлог подумал было, что Верениен пытается всех разыграть, но в её суровом взгляде отсутствовал даже намёк на веселье.

— Ну, и как он работает? — спросила Арледа.

— Просто. Помещаешь еду внутрь, произносишь активирующее заклинание и смотришь на цвет стакана. Если зелёный или синий, угрозы нет. Желтый, оранжевый и фиолетовый показывают наличие в составе подозрительных компонентов. Красный означает смертельную опасность. А если стакан чернеет, пищу не стоит даже трогать и вообще лучше покинуть помещение.

— А он точно работает? — волшебница не скрывала своего сомнения.

— Все свои яды я капала внутрь стакана, и он сразу краснел. Хочешь верь, хочешь нет, — надменно огрызнулась Верениен. — Я не собираюсь терять время и что-то тебе объяснять, лучше проверю здешние блюда.

Дриада зачерпнула ложку риса из своей тарелки, переложила его в анализатор и прочитала слова заклинания. Не прошло и пяти секунд, как шокированные приключенцы увидели перед собой красный стакан. Эльф среагировал моментально, одним прыжком преодолев расстояние до трактирщика и схватив его за ворот рубахи.

— Отравитель! Кто заплатить тебе за наши жизни?!

— Я не понимаю, — отчаянно захрипел мужчина. — Все продукты отменного качества, а моя жена — лучшая кухарка в округе. У нас репутация...

Урлог молча поднял вырывающегося трактирщика над полом, пронес от стойки до накрытого стола и усадил на стул.

— Пробуй всё, — резко сказал варвар, для пущей убедительности на треть вытащив меч из ножен.

Хозяин заведения всё понял и трясущейся от страха рукой взял ложку. Попробовав каждое блюдо, он не продемонстрировал никаких признаков отравления и осторожно поднял глаза на варвара.

— Видите, господин, вся еда хорошая. Для приезжих, возможно, непривычная, ведь мы в Нитапе испокон веков соли и приправ кладём много, остренькое любим.

— Много соли? — воскликнула Арледа, вскакивая со своего места. — Урлог, отпусти трактирщика, он здесь не причём.

— Ты уверена? — нахмурился варвар.

— Да. Сейчас докажу.

Волшебница пару минут придирчиво изучала эльфийский артефакт. Затем оторвала кусочек салатного листа из своей тарелки, пожевала, сморщилась, но проглотила. Оставшуюся часть листа она положила внутрь волшебного стакана. Тот покраснел, Арледа презрительно хмыкнула и передала его напарнице.

— Боюсь, для нас он совершенно бесполезен.

— Хочешь сказать, что он сломан? — недоверчиво нахмурилась дриада.

— Отнюдь. Он работает, просто из-за очень высокого содержания магической энергии его настройки выставлены на максимум. Проще говоря, он находит яды везде.

— Уважаемая Арледа права, — кивнул головой Ефсий. — Пища, как и лекарство, в зависимости от дозы может как насытить, так и убить. Та же соль в малом количестве является незаменимым усилителем вкуса, но если не знать меры, она причиняет страшный вред организму. И раз артефакт настроен так, что улавливает не концентрацию, а просто наличие вещества, считающегося вредным, он будет краснеть даже от чистой родниковой воды.

— Я и не знал, что ты разбираешься в таких вещах, — удивлённо пробормотал Урлог. — Думал, сфера твоих интересов — магия красоты.

— Люблю быть непредсказуемой, — заулыбалась волшебница. — Конечно, я дипломированный специалист по магии красоты, но ей одной не ограничиваюсь.

— А ты можешь перенастроить анализатор? — спросил Урлог.

— Ну..., — сразу замялась Арледа. — Наверное, нет. Дело в том, что в подобных штуках хорошо разбирается мой отец, он создает их для продажи.

— Ваш отец конструирует измерительные приборы? — уточнил Ефсий.

— Нет, он заряжает магической энергией уже готовые предметы, независимо от их назначения. Отец очень не любит делиться секретами, поэтому всё, что я рассказываю, исключительно мои собственные выводы из наблюдений за его работой. Папа каким-то образом может изменять количество магической силы, вложенной в предмет. К нему постоянно приходят воители с просьбами сделать им оружие небывалой мощи, чтобы в одиночку можно было справиться с целым войском. Они действительно толпами раскидывают противников заряженными до краев мечами и топорами, правда, потом, не справившись с гигантской отдачей оружия, частенько оказываются в ближайшей луже. Или на копьях у оставшихся врагов, если не повезёт, — обычно добродушная волшебница кровожадно усмехнулась, чем вызвала тревожное недоумение у своих спутников. — В итоге уцелевшие клиенты снова бегут к отцу с просьбой сделать оружие послабей, а то нет никакой гарантии, что в следующий раз рядом с полем битвы окажется спасительная лужа. Думаю, принцип работы анализатора ядов аналогичен, нужно снизить количество используемой магической энергии.

— Значит, накачать силой можно любой предмет, — задумчиво произнес варвар, переводя взгляд с Арледы на Фаньку и обратно. — Я кое-что обдумаю и потом задам тебе ещё пару вопросов на эту тему.

— Если смогу, отвечу, — согласилась волшебница.

— Выходит, этот гад Занниэль обманул меня? — в глазах дриады зажглись огоньки гнева.

— Ну, почему обманул? — Урлог с лёгкой ухмылкой пожал плечами. — Он дал то, что ты хотела. И даже работающее. Другое дело, что не посвятил во все тонкости работы, а ты ведь наверняка и не уточнила?

Дриада промолчала и потупила взор.

— Так что в какой-то степени мы сами виноваты, что получили от шутника Занниэля бесполезные, а то и вредные подарки, — подытожил варвар.

— Уважаемый Урлог, Вы считаете, что эльфийский владыка специально задумал подарить нам предметы, таящие в себе неприятные сюрпризы? Уверены, что это не случайность? — нахмурился Ефсий.

— Абсолютно.

— Но зачем Занниэлю всё это? — взволнованно выдохнула Арледа.

— Ему просто скучно, вот и развлекается в соответствии со своим извращенным чувством юмора. Наверняка сейчас наблюдает за нами и веселится от всей души, — ответил варвар.

Некоторым членам отряда даже удалось различить в окружающем шуме смех эльфийского владыки. Впрочем, на самом деле это оказалось урчание живота Пэтти, который жадно смотрел на тушеную картошку с мясом.

— Я есть хочу, — не выдержал, наконец, хоббит.

— Между прочим, истинные воины способны держаться несколько недель только на воде и силе боевого духа! — упрекнула его молчавшая до этого Фанька.

— Что же мы раньше этого не знали? — ухмыльнулся Урлог. — Столько денег могли сэкономить на пропитании, по крайней мере, на твоём.

— Мясо нынче дорогое, — согласился Пэтти. — А Фанька очень его любит. Вчера ночью у меня полмешка вяленых кур втихомолку слопала.

— Я только печенье брала! — возмущенно возразила воительница, но, заметив насмешливые взгляды товарищей, осеклась и гордо замолчала.

— Так всё печенье твой хомяк сожрал ещё неделю назад, — пожал плечами хоббит и нетерпеливо добавил. — Всё, не могу больше голодать. Пообедать-то можно?

— Думаю, можно, раз с уважаемым трактирщиком ничего не случилось, — улыбнулся Ефсий, пододвигая порцию гуляша и себе. — Человеческий организм куда надежнее сверхчувствительного анализатора.

— Сверхчувствительный анализатор — это еще цветочки, — продолжил варвар. — По крайней мере, он не представляет реальной угрозы. Зато мне точно известно, что Занниэль пытался подсунуть Торлесу средство для бодрости с искаженным составом, и если бы не бдительность нашего друга, неизвестно бы чем это закончилось не только для дракона, но и для нас, его спутников.

— Неконтролируемое поведение, стихийные трансформации, демонстрация огненного дыхания, — тут же живописал Торлес. — В самом лучшем случае вы бы отделались лёгкими ожогами, а вот в худшем..., — он замялся.

— Что в худшем? — напряглась Арледа.

— Поджарились бы до хрустящей корочки, — закончил за дракона эльф.

Дракон кивнул головой, мило улыбнулся и покрепче прижал к себе побледневшую волшебницу.

— Вот видите, — продолжил варвар. — А кроме того, мы имеем перед глазами наглядный пример того, как эльфийский подарок подрывает рассудок.

Взгляды приключенцев пересеклись на Хафейне, который счастливо пускал слюни, продолжая обнимать свой клинок. Судя по лицу пустынника, он был очень далеко от этой реальности, что, впрочем, его совершенно не беспокоило.

— Какой кошмар! Неужели и нас может ждать нечто подобное? Теперь мне действительно стало страшно, — поёжилась Арледа. — А что вообще с ним происходит?

— Не знаю, — пожал плечами Урлог. — Думаю, попал под чары меча. Может кому-нибудь встречалось подобное?

— Я изучил множество книг, — задумчиво произнёс Ефсий. — И встречал описания похожих случаев. Легенды говорят, что далеко на юге обитал народ, представители которого могли призывать демонов и запечатывать их в оружие. Такое оружие значительно повышало силу владельца, но при этом возникал риск, что демон перехватит управление телом. Изредка, но подобное случалось, и тогда воин превращался в ужасное чудовище, стремившееся разрушить всё на своём пути.

— А я слышала историю про сумасшедшего артефактника, — добавила Арледа. — Он искал выдающихся фехтовальщиков, хитростью убивал их, а потом заключал их души в свои творенья. Закончилось всё тем, что обладатели клинков, которые артефактник создал, под влиянием заточенных в них душ объединились и закололи его.

— Нужно использовать эти сведения, чтобы как можно быстрее найти отгадку, — твердо заявил Урлог. — Еще утром Хафейн был адекватен, а сейчас практически превратился в безумца. Если так пойдет и дальше, мы уже ничем не сможем ему помочь.

— Чем терять время на разгадки, давайте просто заберём у него опасное оружие, — предложила Верениен.

— Думаешь, я не пробовал? Смотри.

Варвар протянул руку в попытке взять меч из рук пустынника. Лицо Хафейна моментально исказилось гневной гримасой, зубы яростно клацнули, заставив приключенцев рефлекторно отпрянуть назад. Даже Урлог одернул руку и невольно посмотрел на неё, проверяя целость пальцев.

— Я смогу сразить его снотворным, — уверено заявила дриада.

Однако не смогла. Отбитая Хафейном стрела воткнулась в стул, всего в двух пядях от бедра своей хозяйки.

— А если чарами? — прошипела упрямая Верениен, вытаскивая крепко засевшую в сиденье стрелу. — Поможешь?

Арледа, которой была адресована просьба, состроила гримасу великого одолжения, но всё же отправила в сторону пустынника розовое облачко. Хафейн, не особо напрягаясь, рассёк его пополам.

— Этот меч способен разрушать заклинания?! — охнула волшебница. — Тогда это очень-очень опасный артефакт!

— А я о чем толкую? — нахмурился эльф. — Думаю, этой демонстрации достаточно для доказательства того, что просто так Хафейн саблю не отдаст. Что касается доспехов, синтезатора пищи и зеркала, пока я не имел возможности их изучить, но не сомневаюсь, что и от этих подарочков стоит ждать только неприятности.

— Зеркало лучше испробовать в более спокойной обстановке — моментально смутилась Арледа. — А начет остального...

Её слова прервал стон хоббита. Пэтти выглядел ужасно, его лицо зеленело на глазах.

— Похоже, я отравился, — пробормотал он. — Где здесь сортир?

— Что-то мне тоже нехорошо, — добавил Ефсий.

— Отравитель! — разом взревели Урлог и Верениен, резко хватаясь за оружие. Хозяин в ужасе спрятался за стойку, осознавая, чем это может ему грозить.

— Ты всё-таки отравил еду, но сам принял противоядие, так? — воскликнула дриада.

— Да ничего я не травил! — отчаянно завопил он, глядя на перекошенные от гнева лица гостей.

— Скажи это моему топору, — мрачно пробормотал Урлог, думая, как лучше поступить: обойти стойку или прорубить.

— Это не яд, — к радости трактирщика, слабо пробормотал Ефсий. — Похоже, нам подсунули протухшее мясо, попытавшись скрыть его под запахом приправ.

— Так и есть, — согласился Пэтти. — Я вонь сразу почуял. Просто есть сильно хотелось, поэтому решил, что всё обойдется. С трактирщиком же ничего не случилось, но он, похоже, к тухлятине привычный.

— А я подумал, что резкие запах и привкус — это особенности местных кулинарных традиций, — вздохнул толстяк.

— Да-да, так и есть, — трактирщик ухватился за спасительную соломинку. — Мясо специально выдерживается и подвергается процессам брожения, чтобы приобрести незабываемо пикантный вкус...

— И это называется пророчество? — резко перебил его варвар, проигнорировав попытки оправдаться. — Мы ожидали чьих-то козней, а получили всего лишь расстройства желудков из-за испорченного мяса.

— Пророчество? — трактирщик, осознав, что бить его пока не собираются, немного осмелел. — Вы случаем не о пророчествах пройдохи Шуня говорите?

— Вы о нём слышали?

— Да у нас его каждая собака знает. Он бегает по окраинам и издевается над путешественниками, изображая из себя великого пророка, хотя на самом деле тот еще мошенник. Просто хорошо разбирается в людях и... нелюдях, поэтому, зная местные реалии, может довольно точно определить, куда кого занесёт и кто во что вляпается.

— Так вот оно что, — лицо варвара озарила счастливая улыбка, поскольку проблема, над которой он размышлял в течение последних часов, получила объяснение. — Единорог сообразил, что Фанька помешана на романтике и не устоит перед речью лжепринца. Торлес выглядел самым рассеянным и, соответственно, становился мишенью номер один для скучающих стражников. Очевидно, что топор свел бы с ума любого гнома, а дриада вряд ли бы прошла мимо дома травницы-неумехи. Ну, и обилие эльфийских нарядов наверняка подпортит жизнь такой моднице, как Арледа. А насчет отравления...

— Видимо, в этом городе любят потчевать гостей просроченными продуктами, — с брезгливостью в голосе пробормотала Верениен, возвращаясь на своё место.

— Тухлое мясо — это традиционное блюдо нашей кухни, — воскликнул трактирщик, не желавший признавать свою вину, но его никто уже не слушал.

— Мы с коллегой вынуждены временно вас покинуть, — торопливо произнёс Ефсий, и, не дожидаясь ответа спутников, оба мага вприпрыжку бросились к задним дверям.

Урлог начал раздумывать, как бы стрясти с хозяина компенсацию за испорченный ужин, когда дверь распахнулась и на пороге появился новый посетитель — человек небольшого роста, с лысиной на макушке и пузом не меньшим, чем у Ефсия. Увидев отряд приключенцев, незнакомец радостно улыбнулся и устремился к их столику.

— Прошу прощения, — вежливо начал он. — Я так понимаю, вы странствующие герои?

— Урлог считать, что да, — эльф счёл за лучшее нацепить личину варвара.

— Это просто замечательно. А надолго вы у нас задержитесь?

— День или два, — ответила Арледа. — Нам нужно закупить припасы для дальнейшего путешествия.

— А можно вас попросить немного задержаться?

— Простите, а кто Вы вообще такой? — недоверчиво скривилась волшебница.

— Ах да, забыл представиться. Меня зовут Ихтын Джерибол, я — мэр Нитапа. Дело в том, что нам очень нужна помощь профессиональных героев!

— Проблемы? — нахмурился Урлог.

— Да. Возможно, вы не знаете, но в нашем городе заключается множество сделок между эльфийскими и имперскими торговцами. По сути дела, Нитап и возник, потому что эльфам не хотелось уходить далеко от дома и соваться в столицу. Ну, сами знаете, как это бывает: сначала просто место для обмена в чистом поле, потом строится навес на случай дождя, потом — трактир для отдыха, а там и до поселка недалеко. Как вы понимаете, город — это перевалочная база для множества товаров, ждущих дальнейшей отправки, и самыми ценными из них заинтересовались малонирские пираты.

— Пираты? — на этот раз удивилась Верениен. — Но насколько я помню карту, между Малониром и Нитапом много дней пути.

— Вы абсолютно правы, однако дела обстоят именно так, как я сказал. В течение нескольких лет пираты атаковали только караваны, но сейчас обнаглели настолько, что выставили ультиматум. Либо мы платим им дань, либо они разрушают Нитап до основания.

— Но у Вас же есть стража, — продолжала недоумевать дриада.

— К сожалению, наш гарнизон мал и недостаточно подготовлен, — мэр грустно повёл плечами и уставился на свой живот. — Мы не брали в расчёт подобную угрозу, так что в случае нападения стражники лишь окажут сопротивление, но не смогут остановить разбойников. Поэтому, едва услышав о прибытии девятерых героев, я бросился вас разыскивать, чтобы предложить сделку. Я обещаю щедрую награду всего лишь за помощь в отражении нападения. Думаю, что, разок хорошо получив по мордасам, пираты на какое-то время забудут сюда дорогу, чем мы и воспользуемся, чтобы усилить нашу обороноспособность.

— Когда нападение? — просил Урлог. — И сколько мэр платить?

— Срок ультиматума истекает сегодня. А что касается платы, пять тысяч золотых тургалей должны вас заинтересовать.

— Удвой, — резко бросил варвар, мысленно удовлетворенно потирая руки. Сумма была достаточно велика, чтобы без проблем продолжить странствие.

— Это грабёж! — возмутился было мэр, но, наткнувшись на упрямый взгляд эльфа, поспешил сдаться. — Ладно, даю девять тысяч. Вам и делить будет проще.

— Согласен. Урлог ждать пиратов.

На этих словах с улицы донёсся страшный грохот, и мэр тяжело вздохнул.

— А их не надо ждать, они уже здесь.

* * *

Первым чувством, охватившим Урлога после слов мэра, стал гнев. Пиратская атака началась как нельзя не вовремя, когда треть отряда, причём сильнейшая, находилась в абсолютно недееспособном состоянии. Эльф скрипел зубами, думая о том, насколько сокращаются шансы выстоять против разъярённой толпы разбойников при отсутствии двух сильных магов и отчаянного бойца. Впрочем, через несколько секунд варвар убедился в том, что ошибался в отношении Хафейна. Услышав о нападении, пустынник на мгновение замер, а затем словно очнулся ото сна и, перехватив оружие поудобнее, бросился к выходу.

— Стой! — крикнул ему Урлог. — Надо осмотреться и составить план!

— Их составляют только старики, — ухмыляясь, ответил напарник. — Истинному воину не нужны планы, когда в бой его ведёт горячее сердце. Так что лучше посторонись и узри мою силу!

Первой узреть силу Хафейна довелось Фаньке, которая добежала до двери одновременно с ним. Оказавшись вдвоём в узком проёме, они в течение нескольких секунд, яростно рыча, пытались оттолкнуть друг друга и в итоге выбили дверной косяк. Расширив проход, воители успешно освободились из плена и с невероятной скоростью устремились на подвиги в гущу сражения. Урлог заскрипел зубами, но промолчал и последовал за ними. Выскочив из таверны, эльф принялся озираться по сторонам в поисках врагов.

— Где же эти пираты?! — возмущённо крикнул он.

— Наверху! — откликнулся мэр, не спешивший покидать помещение. — Они всегда атакуют сверху!

— Сверху?!

Эльф поднял голову и онемел от удивления. Над городом плыл огромный трехмачтовый корабль под парусами, наполненными ветром. Варвар на мгновение забыл о битве, так его заворожило увиденное. У Урлога был богатый жизненный опыт, включавший даже личную встречу с богом, но парящий в небесах корабль никак не мог оставить его равнодушным. Впрочем, в отличие от бога, с этим противником вполне можно было бороться, чем эльф и собирался незамедлительно заняться.

С судна на землю сыпались камни, бутылки, сети и зажигательные снаряды. Похоже, пираты собирались не столько разрушить город, сколько посеять в нём панику. Вокруг Урлога бегали стражники. Одни носили ведра с водой и песком и весьма успешно справлялись с возгораниями. Другие стреляли по парящему кораблю из арбалетов, хотя похвастаться им было нечем. Всё, чего солдаты добились, это ряд стрел, украсивших днище судна.

Уходя от очередного летящего булыжника, эльф развернулся в другую сторону и, не сдержавшись, громко выругался от злости. Вслед за первым кораблём к стенам города приближался еще один, меньший по размеру, но от этого не менее опасный.

К этому моменту экипажу атакующего судна камнями и стрелами удалось потеснить сопротивляющихся стражников, после чего с палубы были сброшены несколько канатов, и по ним начали спускаться вооруженные до зубов разбойники.

— Чудовища, демоны, боги, пираты — все вы лишь пыль под ногами у Хафейна-шай-Мусиддина-эйх-Гхасаима-эйх-Фалийи-нхен-Фухариджа! — пустынник, встав в героически позу, без запинки продекламировал своё имя и только после этого бросился к судну.

Подпрыгнув, он ухватился за свисающую верёвку и полез наверх с невероятной скоростью и ловкостью паука. Где-то между кораблём и землёй состоялась встреча с бандитом, изрядно удивившимся тому, что его спуск внезапно сменился подъёмом. Хафейна совершенно не смутили чужие сапоги на плечах, и одним рывком, прямо вместе с ошарашенным пиратом, пустынник запрыгнул на вражеское судно. Тяжело вздохнувшему Урлогу ничего не оставалось, как тоже вступить в бой. Впрочем, он помнил о своих командирских обязанностях, поэтому поспешил раздать указания соратникам.

— Арледа! Подожги эту парящую деревяшку!

— Постараюсь, — буркнула волшебница, с пальцев которой тут же сорвался десяток огненных шаров. Однако, преодолев полпути к большому кораблю, они внезапно взорвались, не причинив противникам никакого вреда.

— Проклятье, там сидит кто-то, способный отразить мою атаку, — с отчаянием в голосе простонала девушка.

— Продолжай работать! — рявкнул эльф. — Ты должна нейтрализовать того мага!

— Но что я могу сделать, если он сильнее меня?!

— Придумай! Наколдуй ему макияж, маникюр или модную стрижку — в общем, всё, что угодно, лишь бы он забыл про нас хотя бы на время!

Волшебница обречённо вздохнула, однако послушалась варвара и принялась шептать под нос заклинания. Урлог осмотрелся по сторонам. Дриаде инструкций не требовалось, ведь она уже стояла на крыше трёхэтажного дома и перестреливалась с врагами. А вот Торлес, в отличие от подруг, сохранял нейтралитет и старался держаться как можно дальше от боя. Впрочем, у варвара насчёт дракона были совсем иные планы.

— Проберись на корабль и помоги Хафейну! — крикнул Урлог.

— Я не уверен, что в данной ситуации от меня будет много пользы, — ответил Торлес. — Всё-таки я сторонник мирного разрешения всех конфликтов.

— Если мы не остановим пиратов, они надругаются над твоими женщинами, — пряча ехидную улыбку, сказал эльф, уже хорошо изучивший слабые места товарища.

— Они тронут моих крошек?!

Глаза Торлеса моментально налились яростью, и через секунду он устремился к кораблю. Урлог уже видел, что в бешенстве дракон способен творить настоящие чудеса, но такой акробатики не мог даже представить и с восторгом наблюдал за невероятными прыжками соратника. Перескакивая с каната на канат, Торлес раскачивался в разные стороны и одного за другим сбивал десантников на землю. Кроме того, свободной рукой с отросшими когтями он рвал все верёвки, до каких мог дотянуться, так что избежавшим прямого столкновения разбойникам тоже пришлось несладко. В результате его усилий над городом пошёл самый настоящий дождь из пиратов.

Вдобавок несколько тел перелетело и через корабельное ограждение. Урлог в первый миг порадовался боевым успехам Хафейна, пока ни понял, что одно из тел принадлежит самому пустыннику. К счастью, воителю сопутствовала удача, он зацепился поясом за свисавший с борта крюк, после чего изогнулся, схватился за канат и пополз обратно наверх.

Убедившись, что на данном участке удалось более-менее организовать оборону, Урлог переключил внимание на маленький корабль. В отличие от пиратов первого судна эта команда не спешила высаживать десант, предпочитая хватать всё, что плохо лежит. Несколько раз с судна выбрасывали захваты, которыми подцепили с земли два торговых лотка и утащили вместе со всем содержимым. Корабль приближался всё ближе, его захват мелькнул в очередной раз и... Эльф недоуменно захлопал глазами, когда новой добычей пиратов стал уличный сортир.

— Там внутри Пэтти, — раздался за спиной варвара измученный голос Ефсия. — Мой коллега оказался очень шустрым и опередил меня. Мне пришлось принять пару снадобий, но, боюсь, надолго их не хватит.

— Надо остановить их! — Урлог почувствовал, что начинает звереть.

— В моём нынешнем состоянии ни о каких тонких заклятиях не может и быть речи. Но я попробую повредить корабль.

— Останови его и заставь спуститься на землю. А я попробую разобраться с ними железом.

Следуя примеру Хафейна, Урлог побежал за кораблём воров и, когда снова был выброшен захват, уцепился за трос и полез наверх. Мимо эльфа пролетел огненный луч, который принялся рисовать на днище корабля пылающие узоры. Похоже, Ефсий действительно был не в форме, поскольку никакого существенного вреда, кроме ожогов, нанести вражескому судну он не смог. Эльф был вынужден взбираться наверх без какой-либо поддержки с земли. К счастью, разбойники так и не стали спускаться на землю, зато по количеству сбрасываемого мусора они явно превосходили коллег с большого корабля. Варвар стерпел огрызки и бумажки, но, когда его волосы "украсила" рыбья требуха, пришёл в неистовство. Последним рывком он запрыгнул на корабль и злобно ухмыльнулся, увидев палубу, битком забитую головорезами с оружием наготове. Видимо, подъем эльфа не остался без внимания пиратов, и теперь его встречал, похоже, весь экипаж.

Дальнейшими действиями Урлога руководила боевая ярость. Эльф сам не понял, как ухватил меч и топор за рукояти и скрестил их вместе. Он так упивался зрелищем ошарашенных рож бандитов, которых ударной волной в буквальном смысле размазало вдоль бортов, что совсем забыл об отдаче от столь мощного заклинания. Очнувшись от боевого запала уже за бортом, в воздухе, варвар успел ухватиться за трос. Руки обожгло нестерпимой болью, зато падения удалось избежать. Впрочем, ненадолго. Один из атакованных Урлогом пиратов сумел привстать и обрубить трос, заставив варвара совсем не по-героически растянуться по мостовой. Однако падение ни капли не смутило Урлога, который моментально вскочил на ноги и окинул взглядом поле боя. Увы, но корабль, захвативший Пэтти, поднял все тросы и быстро набирал высоту.

С первым кораблём ситуация тоже складывалась хуже некуда. Верениен довольно успешно вела обстрел, сумела выбить нескольких пиратов и поджечь зажигательной стрелой один из парусов. Однако действия дриады не остались безответными, и с корабля вылетела сеть, нацеленная на неё. Девушка обладала достаточной ловкостью, чтобы увернуться, но её подвела черепица. Как ни старалась, Верениен не смогла выдернуть ногу, застрявшую между плиток, и через несколько секунд, опутанная сетью, поднялась в воздух в направлении судна.

От кормы донёсся оглушительный рёв Торлеса. Дракон сразу же бросился на выручку, раскачался на канате и прыгнул, пытаясь перехватить пленённую дриаду. Урлог нервно сглотнул, предвкушая зрелище полной трансформации, но, увы, сегодня боги были явно не на их стороне. Хафейн, в очередной раз выпавший за борт, налетел на Торлеса, и тот заполучил в объятия не спасаемую возлюбленную, а боевого товарища. Произошедшее настолько шокировало дракона, что он совершенно забыл о приземлении и через мгновение вместе со своей ношей пробил крышу деревянного сарая, скрывшись в его недрах.

В это время десантный корабль повторил маневр с набором высоты и тоже направился прочь с поля боя. Видимо, пираты не ожидали такого отчаянного сопротивления, а потому решили не испытывать удачу и поискать более лёгкую добычу. Провожая глазами поспешно отступающие корабли, разгневанный варвар зарычал от бессилия.

— Прекрасно, — вдруг услышал он за спиной голос мэра. — Вы всё-таки сделали это! Бандиты сбежали, будучи посрамленными силой героев!

— Урлог проиграть, — злобно прошипел эльф.

— Что-что? — удивлённо переспросил Ихтын.

— Урлог говорить, что он проиграть. Урлог потерять двух спутников. Еще два спутника не смочь продолжать бой.

Однако на этих словах дверь сарая распахнулась, и оттуда в сопровождении перепуганных кур вышел целый и невредимый Торлес с бесчувственным Хафейном на руках.

— Ладно, один спутник не смочь продолжать бой, — вздохнул эльф. — Но это мало. Враги разбить группу Урлога. Почему мэр говорить о победе?

— Во-первых, пираты сбежали, не нанеся серьёзного урона городу. Во-вторых, вы рано списываете со счетов своих товарищей, они же герои, они обязательно покажут себя в тылу врага. А в-третьих, вы и сами герои, так что уладите и остальные вопросы. Поэтому я могу с полным правом говорить о победе, — ничуть не смутился Ихтын.

— Очень грустная получилась победа, — вздохнул дракон. — Кстати, а куда подевались Фанька и Басс?

Услышав это, варвар мысленно обругал себя за невнимательность. Как можно было, пусть даже находясь в пылу боя, забыть про двух соратников? И это наводило на странные мысли.

Глава 4. Потерянные

За свою жизнь Хафейну довелось побывать во многих сражениях. И далеко не все из них кончались для него благополучно — случалось получать как физические травмы, так и моральные унижения со стороны победителей. Но зато благодаря приобретённому негативному опыту, воин мог почти с абсолютной точностью сказать, как его тело и разум отреагируют на ту или иную рану. Несколько лет назад Хафейну здорово прилетело по затылку, после чего в течение двух дней ему мерещились злобные джинны и чудища. Так что когда пустынник открыл глаза и ощутил головную боль, то почти сразу догадался, почему представшая его взору местность значительно отличалась от той, что он видел перед своим падением с большой высоты.

Всё вокруг заполнял плотный влажный пар, в котором с трудом можно было различить камни разных размеров и форм. Видимость составляла всего пару десятков шагов, после чего окружающее растворялось в белесом мареве. Хафейн попытался встать и несказанно удивился, обнаружив себя в бассейне с горячей водой, да ещё и без одежды. Подобных шуток его мозги никогда раньше не проделывали, даже после того памятного сотрясения, и против воли уверенность воина в иллюзорности происходящего немного пошатнулась — уж слишком реальным было ощущение горячей воды на обнажённой коже. Однако подумать над этим он не успел, потому как внезапно услышал громкий всплеск и принялся крутить головой в поисках источника этого звука.

Впрочем, вызвавший шум и не думал скрываться. В густом тумане возникла человеческая фигура и медленно двинулась к Хафейну. Пустынник осмотрелся в надежде найти хоть какое-нибудь оружие. К несчастью, кроме камней и воды вокруг ничего не было. Сжав в кулаке булыжник, скорее для собственного успокоения, нежели для реального применения, воин стиснул зубы, приготовившись в случае драки использовать собственное тело. Обычно выдержки ему было не занимать, но в данной ситуации он почему-то ужасно нервничал.

Хотя когда фигура оказалась в пределах видимости, Хафейн сразу понял, что именно заставило его волноваться. К нему приближалась женщина! А женщины, как пустынник точно знал, являлись воплощением всех грехов и вполне могли олицетворять Мировое Зло. Ну, если и не знал, то упорно себя убеждал в этом уже много лет. Из-за женщин великие полководцы проигрывали битвы, мудрые правители сходили с ума, а смелые воины превращались в жалких трусов. Женщины сбивали с истинного пути пророков, мудрецов и подвижников, обрекая тем самым многие народы на прозябание и забвение. Каждая женщина опасна, и не стоит иметь с ней дело, пока ты её хорошенько не изучишь и тем самым не подготовишь себя к неприятностям, которые она может причинить в любой момент.

Чем ближе подходила незнакомка, тем в большее смятение приходил пустынник. К счастью, женщина была одета, но, к несчастью, в такую тонкую ткань, что все изгибы её молодого смуглого тела не столько скрывались, сколько подчеркивались. Хафейн тяжело сглотнул и, погрузившись в воду до подбородка, с усилием перевёл свой взгляд на лицо девушки. И сразу же поразился ее глазам. Ярко-красные, словно два пылающих рубина, смотрящие так пристально и чувственно, что пустынник почувствовал себя на грани паники.

— Изыди, морок! — Хафейн постарался придать своему голосу суровости, но получилось нечто, напоминающее хрипы больного. — Убирайся прочь, бред моего поврежденного разума!

— Ах, как грубо, — мелодично проворковала незнакомка. — Но ты ошибаешься, милый. Во-первых, меня создал отнюдь не твой бредящий разум, а во-вторых, это ты у меня в гостях, так что это я могу тебя прогнать, но никак не наоборот. Впрочем, в этом пока нет необходимости.

Обычно вся нечисть, что чудилась Хафейну, улетучивалась, стоило ему собрать волю в кулак и сосредоточиться на возвращении в реальность, но эта красноглазая исчезать совсем не собиралась. Да и поведение её изрядно озадачило пустынника. Вместо того, чтобы сыпать угрозами, подобно свирепым маридам, или вешаться на шею, подобно похотливым джинниям, незнакомка молча разглядывала Хафейна, улыбаясь и накручивая на палец длинную прядь чёрных волос. Неужели его действительно затащили в логово, воспользовавшись тем, что он находился в обмороке?

— Ты гуль, обернувшийся прекрасной женщиной, чтобы заманить меня к себе в обиталище, а потом сожрать, — процедил сквозь зубы Хафейн, стараясь не выдавать накативших эмоций. — Никогда прежде не встречался с тебе подобными, но знай, так просто я не сдамся! Хафейн-шай-Мусиддин-эйх-Гхасаим-эйх-Фалийи-нхен-Фухаридж готов бросить тебе вызов, о, плод совокупления безмолвного мрака и тухлой бездны!

— Хм, а разве не проще было бы просто сожрать тебя, пока ты валялся без чувств? И силы не пришлось бы тратить на всякие там перевоплощения.

Пустынник быстро понял свою неправоту, и тень сомнения отразилась на его лице. Смятение воина не укрылось от проницательного взгляда красноглазой, которая довольно захихикала.

— За "прекрасную женщину", конечно, спасибо, — добавила она, отсмеявшись. — Но вот насчет тухлой бездны было грубовато.

Последним вариантом, пришедшим Хафейну на ум, стало колдовство. Не хотелось этого признавать, но, похоже, красноглазая владела столь могучими чарами, что смогла помутить даже столь несгибаемый разум, как у него.

— Но кто же она? — пустынник сам не заметил, как начал размышлять вслух.

— Ответ на этот вопрос тебе должен быть известен, — отозвалась незнакомка. — Впрочем, — она вздохнула. — Судя по твоему глупому взгляду, ты так ничего и не понял.

— Что я должен понимать? — взорвался воин. — Если ты намекаешь, что раньше мы встречались, то это враньё, ибо Хафейн-шай-Мусиддин-эйх-Гхасаим-эйх-Фалийя-нхен-Фухаридж никогда в жизни не якшался с ведьмами!

— Какой тон! Какая патетика! — женщина снова рассмеялась. — Если не оборотень, значит, ведьма, так? Интересное предположение, но, увы, снова мимо. Хотя, учитывая антураж, — она оценивающе поглядела по сторонам. — Действительно можно заподозрить меня в чародействе. Ты сильно боишься моего предполагаемого волшебства?

— Я не боюсь! Я истинный воин пустыни, привыкший грудью встречать своего врага, кем бы он ни был!

— Зрачки расширены, руки трясутся, сбивчивая речь, да и вообще поведение нервное и беспокойное. Таким образом, налицо признаки страха, — пожала плечами красноглазая и тут же ехидно улыбнулась. — Или же возбуждения. Хм, пожалуй, стоит это уточнить.

С этими словами женщина уверено шагнула в бассейн к пустыннику. Хафейн, никак не ожидавший подобного, резко отпрянул. Одним рывком воину удалось разорвать дистанцию на пару шагов, после чего его спина уперлась в камень. Впрочем, незнакомка не стала настаивать на близком контакте и села на бортик прямо напротив гостя.

— Похоже, и то и другое, — добавила она вполголоса, болтая в воде стройными ногами.

— Так чего же ты от меня хочешь?! — в голосе Хафейна прорезались визгливые нотки.

— Хочу поговорить, чтобы узнать о тебе как можно больше. В частности, понять причину, по которой ты столь отчаянно избегаешь представительниц женского пола.

— Как говорил великий старец Шабуфар, женщина — есть сосуд зла, посланный мужчине в качестве испытания, — заученно отчеканил воин.

— Вот в этом-то и проблема, — незнакомка грустно покачала головой. — Твоя голова так плотно забита высказываниями этой троицы, что я просто не могу через них пробиться и узнать твою сущность.

— Не смей говорить о великих мудрецах с таким пренебрежением! — возмутился Хафейн.

— Ох, сколько же веков уже прошло, раз этих варваров стали считать мудрецами? Нет, они, несомненно, помогли твоим предкам выжить в диких условиях, но, насколько я помню, вся их мудрость сводится к очевидным вещам, вроде необходимости мытья тела или запрета на игры с ядовитыми змеями. Кстати, зная мужчин, змеи в последнем постулате за долгие века вполне могли трансформироваться в женщин.

— Да ты клевещешь на старцев!

Рассерженный Хафейн взревел и выпрыгнул из воды, намереваясь удавить наглую мерзавку. Осознание того, что он предстал перед ней совершенно голым, пришло мгновением позже. Смутившись, пустынник моментально растерял свой пыл и поспешил снова плюхнуться в воду. Красноглазая лишь благосклонно улыбнулась.

— Значит, я не ошиблась насчёт возбуждения. Это хорошо, а то уже начала беспокоиться, что тебя интересуют лишь представители своего пола. Ну, сам понимаешь, закрытые военные сообщества с разными тайнами и ритуалами, в том числе интимного характера.

— Мужчина, который возлегает с другим мужчиной, недостоин называться воином! — обиженно рявкнул Хафейн. — Великий мудрец Шабуфар говорил, что мужеложство — есть мерзость, насылаемая на нас демонами, дабы сбить с пути истинного и обречь наш народ на моральное вырождение.

— Скорее уж на исчезновение. Твои предки так любили ввязываться во всякие вооруженные стычки, что среди них почти не осталось взрослых дееспособных мужчин ко времени правления вашей обожаемой троицы. Поэтому было решено не разбрасываться столь малочисленными ресурсами и отправить все силы уцелевших парней на работу с толпой скучающих девиц и молодых вдов. Так что у запрета однополой любви и появления официального многоженства общая, вполне материальная причина — резкая нехватка мужиков. Ни о какой высокой морали и речи тогда не шло.

— Слова мудрецов истинны, как бы ты ни убеждала меня в обратном. Ты есть зло и тьма, ты очерняешь тех, кто несёт свет и истину!

— Никого я не очерняю, а всего лишь пытаюсь открыть тебе глаза. Вообще-то в своё время я лично общалась с вашими мудрецами. Не скажу, что это знакомство было приятным, но время я точно провела не зря. Наиболее интересным мне показался твой любимый Шабуфар. Кстати, он умел мастерски общаться с девушками всего двумя фразами: "Снимай эти тряпки" и "Ну, и задница". Думаю, тебе стоит взять на вооружение именно эти мудрости, а не ту чепуху, что вам вбивают в головы.

— Тебе не сбить меня с толку, ведьма!

— Мда, нелегко тебе будет принять правду, учитывая твоё женоненавистничество. Может, расскажешь, откуда оно вообще взялось? Мне дико интересно, с чем оно может быть связано.

— Хочешь, чтобы воин открыл перед тобой свою душу? — прорычал Хафейн, которого трясло от смеси злости, страха и возбуждения. — Знай, ведьме никогда это не удастся!

— А ты вдобавок ещё и глухой, — укоризненно покачала головой незнакомка. — Я же сказала, что я не ведьма. Ладно, раз не хочешь рассказывать, попробую угадать сама. Причина в твоем строгом воспитании? Нет, такую горячую кровь не охладить даже религиозным фанатизмом. У тебя имеются комплексы по поводу своего тела? Знаешь, в тот момент, когда ты встал, я успела многое разглядеть и была приятно удивлена, — красноглазая усмехнулась, а Хафейн в очередной раз зарделся. — А ты точно не обращался к волшебникам, чтобы увеличить размер? Была я знакома с одним королём, над которым потешались как раз из-за его скромных габаритов. От отчаяния он попросил помощи у мага, и тот сварганил ему такой агрегат, что женщины потом в ужасе убегали из королевской спальни. Дело закончилось тем, что ему стали шить панталоны с тремя штанинами, и со временем эта необычная деталь даже стала частью тамошнего национального костюма. Впрочем, не думаю, что это твой случай, у тебя всё выглядит достаточно натурально, да и магов, как я поняла, ты не жалуешь. Значит, дело в какой-то душевной травме. Так что же с тобой случилось? Тебя пыталась совратить какая-нибудь уродина или древняя старуха? А может, твоё уединение с избранницей завершилось крайне неудачно, и ты поклялся больше никогда этого не делать, чтобы не выставлять себя на посмешище? Или же твоя мать неоднократно избивала и унижала твоего отца?

— Не было этого!

— Чего именно не было?

— Ничего не было! Твои мерзкие слова лишь жалкий навет! Лучше тебе замолчать, пока я ещё могу контролировать свой гнев!

— Не замолчу, пока не разберусь, что же ты за человек. Как-никак, нам теперь придётся работать вместе, а когда у напарника имеются душевные проблемы, существует немалый риск, что рано или поздно они могут помешать общему делу.

— А кто сказал, что я соглашусь работать с тобой? — возмутился пустынник.

— Ты сам.

— Когда?!

— Когда принял меня в подарок. Ну, не разочаровывай меня ещё сильнее, неужели ты до сих пор не догадался, с кем имеешь дело? Вспомни, в чьей компании ты проводил последние ночи.

— Ни в чьей! — гордо ответил Хафейн. — Я был один, поняла?! Никаких ведьм, только я и моя сабля..., — на последнем слове воин резко осёкся. Истинная суть слов незнакомки вдруг начала доходить до него. — Постой, ты хочешь сказать, что...

— Да, я уже целую вечность тебе это повторяю. Давненько не доводилось общаться со столь зашоренным разумом.

— Но если ты меч, почему выглядишь как...? — воин запнулся, стараясь подобрать нужное слово.

— Как прекрасная женщина? — опередила его красноглазая и расплылась в ослепительной улыбке. — Бедняжка, нелегко тебе, избегающему девушек, принять тот факт, что у столь дорогой твоему сердцу сабли женская суть. Но ты уж постарайся унять свою неприязнь к слабому полу, иначе сотрудничества у нас не выйдет.

— А как ты сможешь доказать, что говоришь правду? — спросил всё ещё сомневающийся Хафейн. — Я никогда не слышал о говорящих клинках, способных принимать человеческий облик.

— Во-первых, мне нет никакого смысла тебе что-то доказывать, во-вторых, говорить и преображаться я могу только в твоём сознании, а в-третьих, — незнакомка вздохнула и продолжила лекторским тоном. — Дело в том, что много веков назад эльфы научились соединять душу разумного существа с оружием. Не всю, конечно, а небольшую её часть. Это наделяло оружие всевозможными особенностями, очень полезными в бою: например, умением ослаблять разум противника иллюзиями или способностью давать хозяину уникальные навыки, вроде панорамного зрения и сверхъестественной реакции. Правда, процедура слияния была несколько неприятной для будущих владельцев, ведь в процессе они фактически погибали. Те, кто посильнее, затем воскресали и получали желаемую тесную связь с клинками, а слабаки умирали окончательно, и частички их душ вскоре самостоятельно покидали оружие. Впрочем, эльфы и из этого смогли извлечь выгоду. Существа, прошедшие через слияние, переставали бояться смерти и превращались в неистовых и безжалостных воинов. Так и появились знаменитые загробники, о которых ты наверняка наслышан, и производство их было поставлено на поток. О погибших в результате процедуры не особо горевали, считая их неизбежными жертвами естественного отбора. Но однажды случился неприятный казус. Что-то пошло не так, душа очередной умершей жертвы слияния оказалась полностью затянута в клинок, и в результате он обрёл разум. Так что гордись, ведь Занниэль сделал тебе поистине королевский подарок — единственную в мире разумную саблю. Впрочем, возможно, и не единственную, ведь прошло уже столько времени, что и создание одушевлённого оружия могло стать массовым.

— А почему ты сразу не раскрылась?

— Я пыталась. Но твой разум настолько ограничен и до предела забит всякими банальными изречениями, что просто не заметил моих сигналов. Всё, чего я добилась, это вызвала у тебя бесконтрольный сильный интерес к сабле, но на осознанный мысленный контакт ты так и не вышел. Потом я хотела затянуть тебя сюда во сне, но спишь ты слишком чутко, поэтому у меня снова ничего не получилось. К счастью, решить эту проблему помогло сотрясение твоего мозга. Тут ты расслабился в достаточной степени, чтобы у нас вышел конструктивный, как я надеюсь, диалог. Ну, раз уж всё, наконец, выяснилось, что ты теперь будешь делать?

— В смысле? — удивился Хафейн.

— Какой же непонятливый, — возвела очи горе собеседница. — Теперь ты владелец очень мощного клинка, как планируешь воспользоваться им? Что будешь делать?

— Я? Я должен выполнить своё задание: найти украденные куски артефакта, который исполнит моё желание.

— Похвально. А потом?

— Потом... Ну, потом я продолжу свои странствования в поисках подвигов, чтобы обрести славу.

— Ясно, — вздохнула женщина. — Не очень-то меня привлекает данная перспектива, но, думаю, времяпровождение в твоей компании будет довольно интересным. Пожалуй, я поделюсь с тобой секретом, как получить частицу моей силы.

— А почему только частицу? — Хафейн, уже начавший смаковать озвученные возможности, которые откроются перед ним благодаря волшебному мечу, немного опешил. — Я твой хозяин, и ты должна покорно служить мне!

— О, я смотрю, ты осмелел, раз уже требуешь моей покорности, — красноглазая томно потянулась, изящно выгнув спину и выставив вперёд грудь, на которую пустынник так отчаянно старался не смотреть. — Но я огорчу тебя, милый. Ты пока не доказал, что можешь быть моим владельцем. Если покажешь себя достойным, то получишь меня целиком и я сделаю абсолютно всё, что прикажешь. Иначе же будешь довольствоваться одной железкой, пусть и мастерски выкованной. А в случае, если наши отношения совсем испортятся, не обижайся, когда в один прекрасный день я отрублю тебе что-нибудь ценное.

— Что именно?!

— А это пусть останется моей маленькой тайной. Кстати, наш разговор подошёл к концу. Тебе уже оказывают медицинскую помощь, так что ты вот-вот очнёшься.

После этих слов мир вокруг Хафейна начал меняться. Порывы внезапно налетевшего ветра разогнали пар, очертания камней расплылись, потеряв чёткость, а незнакомка, оказавшаяся духом сабли, стала почти прозрачной. Лишь её невероятные глаза сияли по-прежнему.

— Подожди, — крикнул пустынник, сосредоточившись на алом взгляде. — Ты так и не сказала мне, как получить часть твоей силы.

— Очень просто, позови меня по имени, — раздавшийся ответ был подобен дуновению бриза.

— По имени? Но как же тебя зовут?

И тут разум воина снова окутала тьма, а неведомая сила подхватила его и понесла в неизвестном направлении. И, словно отголосок эха, до Хафейна донеслось заветное слово.

* * *

Как известно, хоббитам свойственны прагматизм и некая неторопливость, и Пэтти, будучи истинным сыном своего народа, с успехом сочетал в своём характере эти качества. Поэтому, запираясь внутри сортира, Редькинс не особо волновался о проблемах спешившего за ним Ефсия, будучи в полной уверенности, что тот в состоянии позаботиться о себе сам. С чистой совестью игнорируя стук в дверь, хоббит решил совместить приятное с полезным и достал книгу заклинаний. Юный некромант уже практически выучил её наизусть, однако в глубине души опасался, не упустил ли он что-нибудь. Эта деталь на первый взгляд могла быть совсем незначительной, но вдруг она таила в себе все тайны чародейства и волшебства?

Терзаемый жаждой новых открытий, Пэтти с головой погрузился в омут магии. Теорию хоббит считал мало продуктивной без практики, поэтому сразу принялся колдовать. Как нельзя кстати под потолком обнаружилась огромная паутина с высушенными мушиными трупиками. И уже через несколько минут оживленные мухи, украшенные шлейфами из обрывков паутины, вперемешку с живыми собратьями кружились вокруг чародея, который продолжал штудировать свой гримуар. Полностью отстранившись от мира, некромант уже просто не замечал усиливающиеся удары снаружи, сопровождаемые шумом и криками. И даже когда туалет начало трясти из стороны в сторону, Пэтти не выбило из состояния сосредоточенности, ведь именно в тот момент ему в голову пришла мысль опробовать заклинание усиления мертвой плоти. Раньше хоббит как-то обходил эту тему, но после многочисленных разговоров с Ефсием решился попробовать. Результат поразил юного некроманта: дохлые мухи с легкостью разорвали паутину, обмотали ею несчастных паука и живых сородичей, после чего бросили их в выгребную яму.

Впрочем, это развлечение вскоре наскучило хоббиту и, придя к выводу, что делать в туалете больше нечего, он поспешил выйти наружу. А за дверью его ждал сюрприз. Пэтти прекрасно помнил, что сортир располагался на улице, но никак не внутри какого-то строения, заваленного всяким барахлом. Впрочем, произошедшее совершенно не испугало неунывающего хоббита. Благодаря активному изучению магических наук, он уже привык к самым различным странностям, происходящем в этом мире, где буйство фантазий волшебников не имело границ. Поудобнее перехватив свой посох, некромант съехал вниз по куче разломанных досок, на вершине которой сейчас стоял деревянный сортир, и отправился изучать помещение, в котором оказался. Больше всего оно напоминало склад для забытых вещей. Вокруг Пэтти валялись многочисленные ящики, обломки железа, здоровенный кусок забора, на котором стояло несколько солидных сундуков, часть прилавка с лежащими на нём тканями, а также опирающийся на него обломок фонарного столба. Ничего больше хоббит разглядеть не успел, поскольку до его ушей донеслись незнакомые голоса и через пару секунд из-за горы мусора вышли орк и два человека: мускулистый лысый детина и тщедушный очкарик.

Эта троица была увешана оружием с ног до головы, поэтому производила угрожающее впечатление, однако и к их появлению Пэтти отнёсся спокойно. Хоббит с самым невозмутимым видом уселся на обломанный прилавок и принялся ждать, когда же его заметят. Впрочем, оказалось, что незнакомцам пока не до него. Орк внезапно толкнул своих спутников вперёд и, указав пальцем на туалет, заревел дюжим голосом:

— Это что такое?!

— Сортир, — выдал здоровяк.

— Я вижу, что сортир! Что он здесь делает?!

— Стоит? — неуверенно предположил очкарик.

— Не морочьте мне мозги! Какого хрена передо мной вонючий нужник, и где обещанный сейф?!

— Ну, сейф должен быть где-то здесь...

— Где-то здесь?! Да вы издеваетесь! Вам были четко озвучены цели: сейфы и хранилища крупных торговых лавок, гильдий, банков, но вместо этого вы притащили какой-то хлам! — Орк с негодованием пнул обломок столба. — Вы что, страдаете косоглазием?!

— Я — нет! — затряс головой испуганный первый. — Но вот он — да!

— Прекрасно, и зачем ему дали управлять захватом?

— Так он же у нас изобретатель, он сам эту штуку построил.

— И что, что сам? Нельзя было кого-нибудь научить управлению?

— Он такое хитрое управление придумал, что никто из наших справиться не может, — продолжал оправдываться лысый. — Мы же просили у Вас людей посмекалистей, чтобы к захвату поставить, а Вы ответили, что лишних нет.

— Молчать! Надо было быть более настойчивыми! Зато теперь из-за вашей тупости капитан Крепс повесит всех нас на рее. Он как на днях раз интересовался, почему давно никого не вешали, а то его долбанный аппетит портится без такого зрелища! Эй, а ты что там делаешь?! — Рявкнул орк, поскольку очкарик, пользуясь тем, что внимание переключилось на его товарища, начал возиться в мусоре.

— Тут кусок механизма отвалился, — залепетал он. — Надо приделать обратно.

— Глаза вначале себе приделай! А иначе что мы получим в следующий раз? Вместо сейфа притащишь легион стражи?!

Пэтти порядком надоело ждать, когда же на него обратят внимание. Он спрыгнул с прилавка и практически вплотную подошел к орку сзади, когда, наконец, был замечен косоглазым изобретателем.

— Мастер Хрыз, смотрите! Тут кто-то есть!

— Кто? — орк недоуменно обернулся и огляделся по сторонам.

— Вы ниже смотрите! — вскрикнул очкарик.

Хрыз наклонил голову и с удивлением уставился на юного некроманта.

— Привет, я Пэтти Редькинс, — радостно выпалил хоббит. — А вы кто такие?

— Пираты Черных Небес! — высокомерно ответил орк, но быстро спохватился. — Ты нам зубы не заговаривай! Откуда ты здесь взялся?

— Оттуда! — Пэтти махнул рукой в сторону сортира.

Пираты недоуменно переглянулись, после чего на головы подчиненных посыпались новые проклятья командира.

— Да вы мало того, что косые, так еще и криворукие! Вы умудрились сюда еще и этого низкорослого засранца притащить!

— Я не засранец, я Пэтти.

Но орк даже не заметил возражений хоббита и продолжал распекать подчиненных.

— И что я с ним должен делать?! Что?! Можете мне сказать?!

Чародей понял, что ничего дельного от этого троицы он так и не добьётся, и продолжил осматривать склад в поисках чего-нибудь интересного.

— О, а вон там выход!

— А ну стой! — рявкнул Хрыз, но было поздно — шустрый Пэтти уже распахнул дверь наружу.

— Да это же корабль, — с восхищением пробормотал хоббит, глядя на открывшиеся его взгляду палубу, мачты, паруса и снующих повсюду матросов. — Настоящий пиратский корабль! Ух, ты! Значит, мы в открытом море!

Не обращая внимания на недоумённые взгляды членов команды, он бросился к борту и перегнулся через него. Однако вместо ожидаемых водных просторов взору некроманта предстала бесконечная пелена облаков, прерываемая редкими разрывами, сквозь которые можно было видеть землю.

— Так мы, получается, летим! — только и смог промолвить восхищённый хоббит.

Но в этот момент его созерцание было грубо нарушено. Орк Хрыз, бросившийся в погоню, резко схватил непрошенного гостя за плечи и повернул к себе лицом.

— Я искренне надеюсь, что ты ювелир, банкир или купец, за которого можно будет запросить выкуп. В противном случае нет никакого смысла держать тебя у нас.

— Я профессиональный чародей, — с гордостью произнес Пэтти. — Некромант. Вот, у меня и посох есть, — и он продемонстрировал орку грабли, фактически ткнув ими ему в лицо.

— Полоумный какой-то, — прорычал Хрыз, резко отпрянув назад. — Похоже, за борт тебя надо...

— В чем дело?! — внезапно раздался резкий голос, заставивший подпрыгнуть орка и ближайших к нему матросов.

Пэтти с интересом оглянулся в сторону новоприбывшего и с восхищением присвистнул. Уж насколько высок был Урлог, но даже его макушка едва бы достала бровей подошедшего верзилы, а хоббиту незнакомец и вовсе казался самым настоящим великаном.

— Прошу прощения, мастер Барделаз! — отрапортовал орк. — У нас тут случайный пассажир. Собираемся выкинуть его за борт.

— Пассажир? — великан с интересом посмотрел на хоббита. — Откуда он здесь взялся?

— Проник вместе с трофеями, — Хрыз замялся и опустил глаза, видимо, думал, как доложить о захваченном сортире, чтобы обойтись без последствий для себя. На его счастье, Пэтти быстро переключил всё внимание на себя.

— Пираты! Самые настоящие пираты! Я же с детства мечтал стать одним из вас! Возьмите меня к себе!

— Чего? — удивленный Барделаз наклонился пониже. — Зачем нам брать такую мелочь?

— Потому что я некромант! — Пэтти с важным видом стукнул граблями по палубе, но вместо уважительного взгляда вызвал лишь приступ истеричного смеха.

— Некромант! Да вы посмотрите на него: еще навоз на ногах не высох, а уже в маги набивается!

— Ноги я мою, — упрямо ответил на обвинение хоббит. — И некромант я настоящий.

С этими словами он напустил на верзилу ораву мертвых мух, послушно следовавших за своим хозяином, но Барделаз не обратил на них ни малейшего внимания.

— Даже если и настоящий, какая нам в небе польза от некроманта? Если мы забьем трюмы покойниками, куда потом складывать добычу?

— И, правда, — печально вздохнул Пэтти. — Значит, не бывать мне пиратом. Ну, тогда я пошёл.

— Куда?

— Обратно к своим друзьям. Не могли бы Вы развернуть корабль, а то, боюсь, возвращаться мне отсюда далековато?

— А ты ещё наглее, чем наш капитан, — заворожено пробормотал великан. — Неужели думаешь, что ради тебя мы полетим обратно в город, где стражники готовы принять нас с распростёртыми объятиями? Да нам нельзя терять время даже на приземление! Поэтому, раз толку от тебя никакого, приготовься к полёту.

— Я не умею летать. Я некромант, а не повелитель воздуха! — невозмутимо ответил Пэтти.

— Значит, самое время научиться. Ну-ка, ребята, вышвырните его за борт!

Двое матросов, исполняя приказ, шагнули к хоббиту, однако тут же схватились за лица.

— Да что такое с этими долбанными мухами? — взревел один из них. — Кусают злее собак!

— Странные насекомые, — пробурчал Барделаз, пытаясь прихлопнуть одно из порождений безумного гения некромантии. — Наглые, да ещё и какие-то неубиваемые.

— Какого хрена здесь происходит?! — новый визгливый голос заставил подпрыгнуть уже не только Хрыза и матросов, но и Барделаза.

— Капитан Крепс, — в ужасе простонал верзила. — Уже проснулся...

Экипаж замер в откровенном ужасе. Пэтти с интересом посмотрел по сторонам, но, к своему удивлению, никого не увидел. И лишь проследив направление взглядов пиратов, с восхищением присвистнул, поскольку перед ним стоял его сородич. Вооруженный до зубов, с повязкой на глазу и агрессивным взглядом, но всё же сородич.

— Что тут у нас? Безбилетник на борту, а никто не может от него избавиться? — сквозь зубы процедил капитан. — Сразу возникает вопрос, а зачем мне нужна такая команда? Может, мне отправить вас всех на Гнилую мельницу? Старина Кромсач знает, что делать с недоумками, неспособными справиться с одним полуросликом! — Последняя фраза вызвала приступ ужаса у команды и ухмылку у юного некроманта.

— Да ты же сам полурослик, — хмыкнул Пэтти.

— Молчать! Думаешь, раз мы с тобой одного роста, я позволю тебе шутить на этот счет?!

— Я не шутил, а просто отметил этот факт. Кстати, а родом ты не с Низины?

— Какая разница, откуда я? — взгляд капитана упёрся в некроманта и не предвещал ничего хорошего. — Мне не нужны лишние рты на борту моей "Облачной Удачи"!

— Точно, с Низины! — ничуть не смущаясь, продолжил Пэтти. — Гнилая мельница... Старина Кромсач... Крепс, говорите? Что-то знакомое... Постой, а не тот ли ты Крепс Шульдик, сын тётки Люции Шульдик, которого похитили пираты?

— Никто меня не похищал, — капитан от удивления даже перестал орать. — Я сам ушёл. И даже записку написал.

— В следующий раз пиши отчетливей. А то все прочитавшие твои каракули решили, что это требование выкупа. Правда, кому отдавать выкуп, так никто и не понял. Значит, ты сам ушел в пираты? Молодец. Я тоже хотел, но до моря от нас ехать две недели, и я что-то поленился! Но как здорово, что ты нашёлся. Тётка Люция будет рада узнать, что с тобой всё в порядке.

— Так мы с тобой родственники? — нахмуренный Крепс уставился на Пэтти. — Да, лицо знакомое. Ты внук старого Брука?

— Никакой я ему не внук, хотя мы в хороших отношениях. Я Пэтти Редькинс!

— Точно, как я мог забыть этот нахальный взгляд! — Крепс довольно ухмыльнулся. — И что же заставило моего родича преодолеть свою лень, покинуть родной дом и отправиться в странствия?

— Магия, — важно ответил Пэтти. — Я изучаю некромантию.

— Врёшь!

— Не вру. Вот смотри!

Стая мух воронкой закрутилась вокруг своего повелителя.

— И это вся магия? — скептически поинтересовался капитан.

— Приглядись внимательно, они же мёртвые!

— Я же говорил, что с этими мухами что-то не так, — пробормотал Барделаз, осторожно отходя от чародея на несколько шагов. Крепс же напротив с восхищением приблизился поближе.

— Точно мёртвые. Высохшие..., — прошептал он. — Так ты реально чародей?!

— Самый натуральный! Единственный и неповторимый тёмный маг и будущий повелитель мрака, Пэтти Редькинс!

— Похоже, ты о многом должен мне рассказать. Пошли в мою каюту. Барделаз!

— Слушаюсь, капитан! — великан встал по стойке смирно.

— Распорядись, чтобы нам принесли пиво и еду. И побольше, а то знаю я своих соплеменников.

Барделаз со всех ног бросился выполнять поручение.

— Ты их хорошо вышколил! — В голосе некроманта скользило удовлетворение. — Кстати, а они в курсе, что Кромсач с Гнилой мельницы — обычный мельник, пусть и с вредным характером?

— Не в курсе, но услышав такое пугающее прозвище, они решили, что Гнилая мельница — это не разваливающийся ветряк, а какая-то каторга, где Кромсач — главный надзиратель. Ну, а я их не разубеждаю, — и на лице капитана промелькнула торжествующая улыбка.

— Кстати, а куда мы летим? — полюбопытствовал Пэтти.

Крепс ухмыльнулся.

— В город свободы, где любой искатель приключений может найти себе занятие по душе. В Малонир!

* * *

В этой части трюма отсутствовали какие-либо лампы, но темно не было, потому что свет просачивался из многочисленных щелей в корпусе корабля. То, что могло с лёгкостью погубить морское судно, не представляло угрозы для воздушного, поэтому команда не очень-то спешила заделывать дыры. Этого слабого освещения Верениен оказалось достаточно, чтобы не обнаружить поблизости ничего, что могло бы ей помочь. Поэтому дриаде оставалось лишь тяжело вздохнуть и погрузиться в грустные размышления.

Вот за каким орком потребовалось строить из себя героиню и вступать в бой, когда можно было просто сдаться пиратам, а потом воспользоваться моментом, усыпить их бдительность и сбежать? Неужели боевой запал Торлеса так дурно на неё повлиял, подстегнув эмоции и заставив потерять рассудок? И как назло в этот раз всё сложилось против Верениен: и сама сплоховала, слишком поздно заметив угрозу, и удача отвернулась, когда нога застряла в кровле. Но и это не заставило дриаду прислушаться к голосу разума, чтобы признать поражение.

Она смогла вытащить из сапога нож и перерезать сеть. И даже будучи в окружении толпы врагов, продержалась некоторое время, убив пятерых пиратов, но, в конце концов, её всё-таки скрутили и прижали к палубе. И снова разъярённая дриада изо всех сил продолжила сопротивляться. Ядовитые иглы тучей полетели из потайных карманов в тела разбойников, обрекая тех на мучительную смерть. Верениен уже начала было надеяться на свою победу, но сегодня оказался явно не её день, потому что среди пиратов нашёлся кто-то очень внимательный. И умный.

Несмотря на её отчаянный отпор, дриаду раздели догола, крепко связали и бросили в трюм, где приковали к стене. Впрочем, этим всё и ограничилось. Звуки боя, раздававшиеся снаружи, внезапно были перебиты воплями о пожаре, так что пираты быстро убедились, что их пленница никуда не денется, и рванули наверх.

Путы, неудобная поза, натирающий шею ошейник и неопределенное будущее наконец-то охладили боевой пыл Верениен и включили её мозги, позволив хладнокровно думать и анализировать. А оставшись в полном одиночестве, она погрузилась в мысли, в которых смогла перестать притворяться и наконец-то побыть собой. Не восторженной дурочкой, с визгом бросающейся на шею дракону, и не бесстрашной лучницей, с лёгкостью расстреливающей толпы врагов, а самой собой.

Сейчас Верениен, разумеется, больше всего волновало то, как же пираты собираются поступить с пленницей. Конечно, хотелось бы, чтобы её сделали игрушкой для потехи. Это стало бы самым предпочтительным вариантом, который дал шансы на спасение. Всей толпой на неё вряд ли бы полезли и, скорее всего, отдали старшим офицерам, после чего можно было бы опосредованно влиять на верхушку, используя женские уловки, а в перспективе вообще стравить их друг с другом.

Но, как Верениен подсказывала память, морские разбойники были прекрасно осведомлены о таких "женских уловках", подрывающих дисциплину и приводящих к конфликтам, поэтому не очень жаловали развлечения с невольницами на борту. Неизвестно, что по этому поводу думали воздушные пираты, но при пессимистичном раскладе дриаду просто постараются убрать, чтобы избавиться от неудобного груза. А ещё могут возжелать мести за погибших товарищей. Ну что же, пусть только попробуют. Дриада мрачно ухмыльнулась. Она не какая-нибудь там Арледа, которая на её месте уже наверняка пала бы духом. Нет, Верениен будет бороться за свою жизнь до конца, в себе она не сомневалась.

Впрочем, новая яростная драка была не самым лучшим решением, поскольку противники уже имели представление о том, чего ожидать от пленницы, и наверняка подготовились. Поэтому стоило обдумать возможность побега, не дожидаясь действий похитителей. Верениен могла в любой момент сбросить с себя путы, поскольку, в отличие от эльфов, воздушные разбойники совсем не умели работать с узлами, что было очень удивительно для корабельного экипажа. Однако дриада не спешила освобождаться, так как предпочитала изучать обстановку, прежде чем начинать действовать. Пока увиденное характеризовало пиратов далеко не с самой лучшей стороны. Корабль был неухоженным и запущенным, и складывалось впечатление, что команда о нём совершенно не заботилась. Сбежать с такой развалюхи не составило бы особого труда: всего лишь инсценировать прыжок за борт, а затем, убедившись, что пираты поверили в это, спрятаться среди гор мусора и дождаться приземления. Впрочем, дриаде с её навыками можно было обойтись и без инсценировки. Как она успела убедиться, на судне хватало тёмных уголков, где можно было поиграть с командой в прятки со смертельным исходом. В былые времена она наверняка бы так и поступила.

Неожиданно размышления Верениен прервал скрип двери. В трюме стало немного светлее, и девушка встретилась взглядами с тремя здоровяками. Рассмотрев новоприбывших, Верениен напряглась. На угрюмых лицах громил не было ни намёка на похоть и страсть, так что благоприятный исход с ублажанием моряков отпадал, и пленницу не ждало ничего хорошего.

— Ребятки, почему вы такие грустные? У вас кто-то умер? — поспешила съехидичать дриада, в надежде пробудить хоть какие-то эмоции в своих пленителях.

Однако те оказались чересчур опытными и не повелись на провокацию.

— Вставай, — буркнул пират, лицо которого пересекал довольно специфичный зигзагообразный шрам. Его напарники развязали девушке ноги и освободили её от ошейника. — На том свете будешь шутить.

— Значит, казнь? — тяжело вздохнула Верениен и в очередной раз проверила крепость своих пут. — Прямо так сразу, без суда и адвоката?

— Судьёй был наш капитан, — невозмутимым тоном ответил Меченый. — Ты убила двух его лучших друзей, поэтому он не раздумывал, когда выносил приговор.

Дриада посмотрела по сторонам и коварно усмехнулась. Несмотря на беспомощный вид, у неё ещё оставалось несколько сюрпризов. Ногти на больших и указательных пальцах рук и ног таили под собой сильный яд, и было достаточно трёх царапин, чтобы конвоиры попадали на пол, корчась в агонии. Оставалось только выбрать подходящий момент, чтобы зацепить всех разом, но тут, как назло, в трюм зашли ещё несколько пиратов. Одновременно поцарапать десяток врагов Верениен не удалось бы даже на пределе сил, так что в данной ситуации попытка сопротивления, скорее всего, переросла бы в мордобой со всей командой. А без хитростей в одиночку против такой толпы ей не выстоять. С дура ума попробовала — и вот чем всё обернулось.

На палубе пленницу встретила толпа народа. Похоже, посмотреть на казнь дриады собрался весь экипаж. Верениен оглядела присутствующих и даже обрадовалась, обнаружив немало горячих парней, явно не разделявших мнение капитана и её конвоиров.

— Да ты посмотри на неё, — донёсся до ушей девушки возбуждённый голос. — Даже жалко выбрасывать такое тело.

— Так, может, отодвинем казнь на недельку-другую? Куда она отсюда денется!

— Да-да, тем более она нам корабль поцарапала. Надо отработать!

— Вы поосторожнее с фантазиями. Эта кошка кусается, причём до крови. Док сказал, что Криж и Варгумал до рассвета не доживут.

— Да что она может без своих иголок?

— Зубы ей выбьем, пальцы отрежем, и она сразу станет послушной, как овечка.

— Быстро заткнитесь! А то если капитан услышит, вместе с ней за борт полетите.

— Я смотрю, оригинального способа казни вы придумать не смогли, — поморщилась Верениен, увидев доску, один конец которой выходил далеко за борт. — Только падать будет немного больно. Может, спуститесь чуть-чуть пониже?

— Там внизу лес, а твой народ известен дружбой с ним,— без тени эмоций ответил Меченый. — Поэтому молись, чтобы деревья тебя спасли. Хотя не думаю, что при полёте с такой-то высоты есть вероятность выжить.

— Сдаётся мне, казнь при этом раскладе выйдет недостаточно зрелищной, — недовольно хмыкнула дриада. — Это в море можно долго смотреть на барахтающуюся жертву и делать ставки, сколько она продержится. А при её падении в лесные заросли вы и глазом моргнуть не успеете, как всё закончится. Неужели нельзя придумать что-то поинтереснее? Вот как вам вариант с насаживанием на верхушку дерева? Наша Мать Листьев больше всего любит такой способ казни. Зрелище, надо признать, действительно завораживающее: дерево плавно качается туда-сюда, а вопли казнённого то удаляются, то приближаются. Только нужно правильно подобрать ствол: тонкий, но достаточно прочный и гибкий...

Болтая всякую чепуху, Верениен тянула время, чтобы вновь прикинуть свои шансы. Из-за большого количества народа план побега требовалось изменить, и, как бы ей этого и не хотелось, предстояло новое сражение. И если дриада правильно всё рассчитала, после её атак пиратская команда недосчитается как минимум трёх членов экипажа, прежде чем её сумеют выкинуть за борт. А дальше оставалось надеяться на гибкость тела и крепость ногтей. Если успеть уцепиться за одну из щелей в борту, можно забраться обратно на корабль и всё-таки воплотить вариант с игрой в прятки.

— Ладно, дело ваше — падение так падение, — наконец пожала плечами девушка. — А чего мы вообще ждём?

— Капитана. А вот, кстати, и он.

Верениен оглянулась. Судя по высокому росту, худощавому телосложению и утончённым чертам лица, в приближающемся человеке присутствовала немалая примесь эльфийской крови. Дриада могла с уверенностью сказать, что капитан был эльфом на четверть, поскольку прекрасно его знала. А через мгновение узнавание стало обоюдным, и девушка пожалела, что промедлила с нападением.

— Зе..., — начал было капитан и резко осёкся. — Верениен?! Ты?!

— Рада тебя видеть, Эрван, — грустно улыбнулась дриада. — Похоже, ты хорошо вышколил свою команду, раз они сумели меня захватить.

— Я должен был догадаться, — яростно прошипел капитан. — Должен был, едва услышал про ядовитые иглы и бьющие без промаха стрелы. Найкер!

— Слушаюсь! — отозвался Меченый.

— Отведи её обратно и свяжи покрепче. Казнь отменяется!

Сразу же со всех сторон раздались голоса недовольных пиратов.

— Но почему, капитан?!

— Хотите спасти свою подружку?!

— Да заколдовала она его!

— Такой капитан нам не нужен!

— Тихо! — рявкнул Эрван. — Если бы вы знали эту дриаду настолько хорошо, как я, не спешили бы так быстро от неё избавляться. Эта курочка несёт золотые яйца!

— Впервые слышу, что дриады несут яйца, — вполголоса пробормотала Верениен. — Обычно рассказывают сказки, что мы рожаем жёлуди.

— Золотые? — удивился Найкер, высказав хоть какую-то эмоцию.

— Зависит от фантазии рассказчика, — пожала плечами дриада.

Дальнейшего она уже не видела, потому что её запихнули обратно в трюм, уложив на прежнее место. Всё произошло так быстро, что ошейник до сих пор хранил тепло тела. Верениен грустно вздохнула и стала ждать гостя, благо тот не отличался терпением. И действительно минут через десять в трюме появился капитан. За ним зашёл знакомый верзила-конвоир Найкер, встал у стены и пристально уставился на пленницу.

— Значит, ты жива, — возбуждённо заговорил Эрван. — Жива, что бы там ни утверждали законники. Серебряный Медведь был прав, сказав, что в той могиле похоронили кого-то другого, а я, дурак, отказывался ему верить.

— Ну, из всех вас он единственный умел пользоваться хоть каплей мозгов, — ответила Верениен. — Раз больше никто не догадался о моих намерениях, которых я даже не скрывала. Но зато мне удалось преподнести здесь сюрприз — хоть какое-то развлечение тебе среди серых будней.

— К демонам такие развлечения, — глаза у капитана яростно пылали. — Знала бы ты, какие я испытал чувства, когда увидел на палубе моего корабля живую Зелёную Фурию, окруженную толпой и готовую в очередной раз принять смерть! Да я чудом не потерял дар речи!

— Зелёная Фурия? — спросил конвоир. — Та самая знаменитая убийца королей, чьи стрелы разят без промаха?

— Она и есть! Ты даже не представляешь, какую добычу мы в этот раз взяли! — воскликнул капитан и повернулся к Верениен. — Но почему ты ушла? Почему?!

— Тебе честно сказать? — дриада попыталась принять более удобную позу. — Надоело.

— Врёшь, — ухмыльнулся Эрван. — Как всегда врёшь. Думаешь, я не помню выражение твоего лица всякий раз, как мы возвращались с дела? А ещё мне никогда не забыть, с какой страстью ты набросилась на меня после того, как сорвала Сигонскую сделку, застрелив разом трёх генералов. Да, я держу в памяти каждую минуту, что мы проводили вместе, поэтому могу с уверенностью сказать, что ты — истинное зло во плоти, и отказываюсь верить, что такая жизнь тебе надоела!

— Другого ответа не будет, — спокойно произнесла Верениен. — Ты тоже не очень-то делишься со мной своими секретными планами.

— И какой же из моих планов тебя интересует? — напрягся Эрван.

— Ну, к примеру, что ты собираешься сделать со мной. Как собираешься использовать мою ценность: сдашь властям или продашь на рабском рынке? "Охотник за головами", конечно, звучит солиднее, чем "работорговец", но тебе ли не знать, сколько можно срубить за женщину с экзотической внешностью на аукционе ценителей. Впрочем, я давно не интересовалась, какую награду дают за меня законники, может, она уже запредельно огромная. Хм, даже любопытно стало, какой из этих вариантов принесёт тебе больше золота.

— Я вовсе не собираюсь обменивать тебя на золото. Ты сама настоящее сокровище, которое мне совсем не хочется снова потерять! Уверен, подчиненные одобрят моё решение, когда узнают, какая легендарная личность станет моим старшим помощником!

— Старпомом?!

— Да! С моей командой и твоими талантами мы станем просто неодолимой силой, и даже Верховный Совет Малонира будет вынужден склонить головы и признать наше лидерство. Ну, а в противном случае ты убьёшь их, а заодно и всех тех, кто станет нам противиться!

— Прости, но я не собираюсь принимать участие в твоих забавах.

— Что?! — не веря своим ушам, воскликнул Эрван. — Что ты сказала?! Но ты же Зелёная Фурия, и я даю тебе такой замечательный шанс проявить себя.

— Не интересно, — дриада поморщилась. — У меня имеются собственные дела, а твои игры кажутся мне очень скучным времяпровождением. Да даже будь у меня интерес, разве согласилась бы я пойти за таким неудачником, как ты?

— Нет, ты не можешь отказаться! Ты должна остаться здесь! — в голосе Эрвана проскользнули истерические нотки. — После всего, что ты сделала, ты просто обязана быть со мной!

— А что я сделала?

— Во-первых, украла казну братства!

— Ну, если казной ты называешь тот дырявый кошелёк, то я могу прямо сейчас возместить украденное. В кармане моей куртки завалялась пара монет, которые компенсируют всё и даже с процентами.

— Во-вторых, ты навела на наше логово городскую стражу!

— Я тысячу раз советовала сменить убежище, но вы отвечали, что оно достаточно надёжное. Поэтому в том, что вашу шайку, в конце концов, накрыли стражники, целиком и полностью ваша собственная вина.

— А в-третьих, после нашей последней ночи я долго лечился, — яростно прошептал Эрван.

— Ну, вот здесь я точно не причём, спрашивай со своих шлюх.

— Но ты не можешь опять меня бросить!

— Капитан, думаю, это бесполезно, — вновь подал голос Найкер. — Она уже отказалась.

— Заткнись! Ты ничего не понимаешь!

— Всё я понимаю. Зелёная Фурия — Ваша бывшая, которая просто больше не хочет иметь с Вами дело. Уговоры бессмысленны, когда Вас презирают.

— А твой Найкер, оказывается, неплохой знаток душ, — усмехнулась Верениен. — Но кое в чём он ошибся. Если бы я презирала тебя, не отказала сразу, а просто подыграла, чтобы потом сбежать, как обычно поступала.

— Значит, у тебя всё-таки остались чувства ко мне? — заворожено прошептал капитан.

— Конечно. Ты так трогателен в своём желании снова заполучить меня, что я чуть не прослезилась от умиления и не смогла тебя обмануть. Мне совсем не хочется причинять тебе боль, ведь раньше нас многое связывало, но прими тот факт, что я больше не Зелёная Фурия, а скромная странствующая лучница. Так что лучше тебе отпустить меня и забыть о том, что мы когда-то встречались. Можешь даже потом порыдать в подушку, обещаю никому об этом не рассказывать.

— Отпустить и забыть? — Эрван захохотал безумным смехом. — После того, как ты унизила меня, да ещё и перед подчинённым? Боюсь, ты не понимаешь, маленькая дриада, что находишься в моей власти, а я всегда добиваюсь того, чего хочу. У тебя ещё останется время на раздумья до нашего прибытия в Малонир и, возможно, немного сверх того. И если я не услышу от тебя ответ, который мне понравится, твоя дальнейшая судьба будет очень печальной. Печальной настолько, что ты пожалеешь об отмене казни. А, кроме того, мы не любим возить пассажиров бесплатно, поэтому для начала тебе придётся отработать дорогу.

— Я уже догадываюсь, как именно, — спокойно ответила Верениен.

— Надеешься, что будешь обслуживать команду в постели? А вот зря! Я не такой идиот, как ты думаешь, и могу представить, чем это закончится, потому что прекрасно помню стиль твоей работы. Нет, тебе придётся провести время гораздо интереснее, наводя порядок на судне. Видишь ли, мои ребята не отличаются особой аккуратностью и слегка его замусорили. Так что пока мы ни доберёмся до Малонира, будешь очищать корабль от скопившегося дерьма, а там уже решим, что с тобой делать дальше.

Дверь в трюм захлопнулась за Эрваном и Найкером, а девушка вновь осталась в темноте, размышляя о своем будущем. Верениен отлично понимала, что поступила глупо, но иного выбора ей не оставалась. Она должна была порвать с прошлым окончательно, пока оно вновь ни набросилось на неё и ни затянуло обратно, что могло стать куда страшнее смерти.