Пропаданец. Ночные войны, глава первая

Первый роман тут:

http://samlib.ru/s/shepelxskij_e_a/propadanec7.shtml

Купить можно тут:

https://www.labirint.ru/books/609951/

Пропаданец. Ночные войны

Посвящается тем умным людям, которым понравилась первая книга

Предисловие Франнога Просветленного, так же известного как Потрошитель и Упивец Кровожадный

О любезный читатель!.. Хм, верно ли я написал? Может, не любезный, а наоборот — злой? Как говорил Олег, первую книгу его мемуаров многие хулили, безмерно удивившись подлому и лживому герою, поэтому не исключено, что и второй том его мемуаров подвергнется обструкции. Так вот, э-э, любезный злой читатель, по просьбе Олега Ковалева я должен предупредить вас кое о чем. Роман этот плутовской, и ежели вы пуститесь в странствие по его страницам, хороших людей, не говоря уже о поучительных и высоконравственных поступках героев, вы по ходу истории не сыщите. Даже я, Франног Просветленный, несу на себе печать злодейства, не говоря уже про рассказчика сей истории, моего ученика Олега, труса, лжеца и предателя, как он любит себя называть. И, поверьте, когда он аттестует себя трусом и предателем — он не лжет, ибо именно такова его природа. Вернее, лжет, ибо он записной лгун... но иногда он говорит правду. Когда Олег называет себя трусом и предателем — это правда ровно в той степени, в какой он сам оценивает собственные поступки. Однако же и вы можете попытаться их оценить, не прибегая к ненужной предвзятости, ибо Олег откровенен только с вами.

Так называемый блатной жаргон преступного общества Талиры приведен частично к пониманию обитателей мира Емли (правильно написал? Надо будет проконсультироваться с Олегом), откуда — не по своей воле! — пришел мой молодой друг.

Талира, город под красным небом, готовится одновременно к апокалипсису и к борьбе за власть — ибо к моменту нашего с Олегом прибытия в город старый император Вэлиан прекратил свое бренное существование. Вандора, возлюбленная Олега, является дочерью императора, равно как и Тендал (к счастью, не возлюбленный Олега), и Чермиз Вэлиан. Они, как и некоторые другие его дети, всерьез могут претендовать на престол.

Итак, наверху разгорается борьба за освободившийся трон.

Внизу, на улицах Талиры, между несколькими преступными кланами разгорается схватка за сокровище Организации, которое я когда-то похитил.

А еще нам необходимо освободить из плена пиратов острова Меркхар мою воспитанницу, Нэйту. И каким-то образом одолеть Атро — древнюю сущность, которой поклоняются пираты. Если Атро вырвется на свободу — мир рухнет.

Посредством заклятия я связал нить своей жизни с жизнью Олега. Если я умру, то и он погибнет. Теперь я путем шантажа своей жизнью принуждаю его совершать героические поступки, к которым он испытывает глубочайшее отвращение.

Часть первая

Миссия неистребима

Глава первая (похитительная)

Преданность и нравственность*

...Из кареты выбрался груболицый тип с арбалетом, направленным в грудь Франнога. Следом появился осанистый и весьма представительный старик с седой окладистой бородой, эдакий Оби-Ван с хрустально-голубым, мудрым взглядом. Устало взглянул на Франнога. Потер бороду. И сказал:

— Зачем ты явился, Бачта Роган? Кровавый упырь, предатель и убийца? Ты думал, за эти годы Организация отменила тебе смертный приговор?

— Ох на! — сказал Франног.

Мое восклицание вышло непечатным.

Хорошенький внезапный поворот. Между нами — я ожидал всякого, но вот такого — нет, не ожидал, иначе бы подготовил заклятие сгущенного времени, или что-то похожее. Я же обучаюсь магии, помните, да? Да только магия такая штука, что сходу, голыми руками, так сказать, без нефритовых жезлов, яшмовых пещер и прочих артефактов, много не наколдуешь. Наверное, есть и такие таланты, но я вам не Гарри Поттер, я даже не на первом курсе, я, как это говорилось в фильме про толстую панду — в нулевой группе.

Вандора чуть слышно хмыкнула. Представительный старик смерил ее внимательным взглядом, затем перевел его на меня, и тут же убрал глаза, будто я был пустым местом, черной дырой.

— Бачта Роган, — прошептала Вандора. Имя, очевидно, было ей знакомо. А может, мне просто показалось.

Франног вздрогнул и всплеснул руками, словно пытался стряхнуть с ладоней налипшую грязь: имя "Бачта Роган" было ему неприятно.

Сказочно!

Тип с арбалетом осчастливил нас длинной отрыжкой, какая бывает после пива. Стрела смотрела мне точно в переносицу.

Я оглянулся в великом испуге, стараясь не дергаться, чтобы палец груболицего, чего доброго, не нажал на спусковую скобу. Нас взяли в клещи, заслонив путь к бегству. Не менее пяти человек скрывались в красноватых вечерних сумерках, наставив самострелы в наши спины. Ой ей! В такой ситуации и у здорового лба — то есть меня — сердце скачет, как весенний зайчик, а что уж говорить про Франнога? Вы же помните, мы связаны заклятием кваэра — если один из нас отдаст концы, второй тоже непременно умрет! А Франног, осмелюсь доложить, восьмидесятилетний старик; в таком возрасте максимальный стресс, который он может перенести — это пара комариных укусов, все остальное чревато... последствиями... для здоровья. А он уже и так настрадался — достаточно вспомнить наши приключения с вэйроком и кракеном!

Седобородый посмотрел на Франнога. На его лице явственно проступило выражение глубокой, давно лелеемой ненависти. Я думал, мой наставник в нелегком деле изучения магии будет, как это выражаются в известных кругах, вилять задом, играть в непонимайку, может, снова прикинется святым молчальником из Перикелы или обычным придурком, но Франног, слишком быстро оправившись от шока, тряхнул тюрбаном и сделал шаг навстречу старику. Затем, без всяких видимых признаков страха, упер палец в грудь визави и сказал распевно:

— Без блажи, крошка, только между ребятами.

Клянусь Урешем, он использовал феню! Жаргон местной блатоты, которым, судя по всему, владел в совершенстве.

У седобородого дрогнул угол рта — бескровного, будто вся кровь из тела испарилась с возрастом. Он указал на Вандору, затем небрежно кивнул на меня — ну точно, я пустое место — и проскрипел:

— Между ребятами? Окстись. Они идут с тобой от самой границы, Роган. Значит, эти люди с тобой связаны. Раз они с тобой связаны — они тебе дороги. Я не могу исключить, что этот тупой здоровяк позади тебя — твой сын. А рыжая надменная леди — твоя дочь, хотя она выглядит слишком царственно для такого отродья, как ты. Но не исключу так же, что кто-то из них — твой отпрыск, а другой — его супруг, и ты ведешь их, чтобы унести сам-знаешь-что из Талиры, окрестностей, или где ты его спрятал. Сам-то ты уже стар и дряхл и не сумеешь унести все на своих плечах. Ты ведь украл много, очень много. Ты все у нас украл! Сечешь расклады, пень трухлявый? — вдруг выкрикнул он, потеряв самообладание.

Груболицый тип с арбалетом придвинулся ближе. За нашими спинами нервно забряцали железом. У меня тут же бешено зачесалось между лопатками — я живо и в красках представил, как в меня всаживают цельнокованую арбалетную стрелу. Это вам не пулька из Калашникова, ну, подумаешь, провертит эта пулька маленькую дырочку, тьфу, а вот железная стрела пробьет дырищу, куда можно кулак засунуть, разворотит легкие, прорежет пищевод, вены, нервы. Видел я, что может сделать арбалетный болт, выпущенный почти в упор; через такую дырищу можно слить всю кровь из тела минуты за три.

Франног выдержал паузу, молча разглядывая старика. Кивнул. Спорить, видимо, не хотел и не считал нужным. Знал, с кем имеет дело. Да и я уже понял, что влипли мы по-крупному, провалились по уши, так сказать, в это самое, и там барахтаемся. Седобородый старик был, несомненно, одной из шишек преступного мира Талиры и точил на Франнога зуб. А сам чудодей... Ну, я и раньше подозревал за ним неладное...

Щелк!

Не удивляйтесь, это в моих мозгах сдвинулись шестеренки.

Татуировка с обнаженной плясуньей на плече Франнога, которую я видел на борту "Выстрела"! Плясунья была одноглазой! Шенго, бог воров, был одноглаз! Понимаете, да? Просто мне было невдомек, что Шенго — женщина, иначе я уяснил бы все намного раньше. И еще эти его постоянные блатные оговорки! И умение прицельно метать кинжалы в затылок! Франног занимался в Талире темными делишками, это если сказать обтекаемо. Да ну, к черту эту политкорректность: Франног был преступником, причем не шушерой в стиле "кручу-верчу, обмануть хочу", он был в элите, и, если принять на веру слова седобородого, пролил в Талире немало крови, а затем скрылся, что-то предварительно украв. Мда. Пригрел я на груди змеюку. Поверил, доверился. А ведь он, похоже, еще более гнусный сукин сын, нежели я! А прикидывался... Аскетом прикидывался, резонером, нравственным эталоном!

Стоп, картинка. Сейчас вы можете осмотреть происходящее со всех сторон, облететь его, как иной раз делает камера в фильмах. Вот заглянем справа. Ободранная карета запряжена двумя серыми в яблоках лошадками (одна как раз занимается тем, что мечет на мостовую конские яблоки, посмотрите, как они красиво застыли в полете), а подле нее два старика — один в тюрбане и халате, второй в черной робе, оба примерно одного возраста, схожего роста и облика, жрут друг друга глазами, как наши боксеры перед поединком. У седобородого торчат из носа черные волосы, явно плантацию выращивает. А вот слева — тут лучше видно в наступающих сумерках, — слева побледнел один дылда. Волосы у него светлые, брови выгоревшие (некогда черные), подбородок — булыжником, рот приоткрыт в изумлении, ибо удивлен он и испуган. Это я, Олег Ковалев, пропаданец, трус и лгун, обладающий, впрочем, весьма приятной внешностью. Рядом со мной фигурка рыжеволосой женщины, смею напомнить — принцессы и возможной наследницы трона. Она не особенно испугана, впрочем, я уже видел, что она умеет сохранять самообладание в самых страшных ситуациях, не то что я, слабак... Проведем камеру за наши спины — нас стережет великолепная семерка головорезов, один другого краше. Бежать — невозможно. Ну а теперь взметнем камеру ввысь — под медно-красное закатное солнце, возьмем общий план Талиры, с ее храмами, многолюдными площадями, улицами, на которых полно людей и гужевого транспорта, задернутыми пылью рынками, и розовато искрящейся гладью портового залива. Красиво, а? Тут бы еще бравурную музычку, эдакую — па-ба-па-бааааам! Чего говорите? Хватит нудных описаний, трындежа и прочего? Ладно, ладно, вернемся к действию (па-ба-па-бааааам!).

Я нашарил ладонь Вандоры и сжал. Пальцы принцессы были холодны, рука безжизненна. Однако затем ладонь дрогнула, и ответила на пожатие — но так вяло, формально, и вновь расслабилась.

Лицо Вандоры было сосредоточено, взгляд направлен в пустоту: она будто решала какую-то сложнейшую задачу. Забегая вперед, скажу — что таки да, решала, и задача была решена в ее пользу.

— Бачта Роган, — повторила она.

Франног дернул щекой, словно на нее муха села. Хм, наверное, он так все время будет реагировать на свое настоящее имя.

— Густо сеешь, Резник. Я все секу и ничего не забыл. Они не при делах. Это мой телохранитель, а это — проститутка, услаждающая мои старые чресла. Работают хорошо, заплатил я им много, но они ничего для меня не значат. Примори их прямо здесь, если хочешь, а ежели не хочешь мараться, отпусти.

Я успел трухнуть прежде, чем осознал, что мудрец блефует. Блефует фальшиво, на скорую руку сляпав отговорку. Однако вид моей обожаемой головы, выставленной на палке где-то в людном месте, успел проявиться перед глазами.

— Не мели хмель, Роган, — ответил старик. — Кого ты пытаешься обмануть?

Я ощутил нарастающую слабость в коленках и дрожь в руках. Не знаю, как чувствовал себя Франног, во всяком случае, внешне его волнение никак не проявлялось. Кремень-старикашка!

— Как узнали? — спросил он.

Резник пожал плечами:

— Разве это сейчас имеет значение, Упивец?

— Кто-то из моих старых друзей?

— Разве это сейчас имеет значение, Потрошитель?

— От границы вели тихушно...

— Разве это сейчас имеет значение, предатель?

Они опять перешли на блатное арго, бросая друг в друга горсти обвинений, ну, как старые любовники, искра между которыми не погасла, несмотря на годы и расстояния. У обоих был этот, как же его, незакрытый гештальт, и не спрашивайте меня, что значит это умное слово, я и сам толком не знаю. Давайте сойдемся на том, что гештальт в данной ситуации — это нерешенная глубоко личная проблема, которую для успокоения душевного необходимо решить, или закрыть, даже если для этого понадобится кого-то прирезать.

У меня тоже была проблема.

Трусость.

Я стоял и боялся. Боялся за свою драгоценную жизнь. Боялся, что сердце мудреца не выдержит, и он помрет, а значит, помру и я, боялся, что Резник велит пристрелить нас после обмена любезностями с Франногом, боялся, что с Вандорой сотворят что-то непотребное.

Я далеко не увалень, но, смею вам напомнить — дикий трус. Я как кабанчик, могу секануть клыками, но только если загонят в угол, а в прочих случаях я драпаю, слепо ломясь сквозь подлесок, хотя моя тушка — она не в пример местным доходягам. Я — сын века акселерации, здоровенный, по сравнению с местными — просто гигант.

Да вот проблемка — на меня навесили кваэр, да еще рядом — женщина, к которой у меня что-то такое... ну, как же это называется... вроде как чувства, вот. Я спас ее от изнасилования, смею напомнить, в положении, когда мне самому грозила гибель — так как трое ублюдков были неплохо вооружены, а у меня в качестве орудия были только заляпанные навозом вилы. И этим вот поступком я и правда мог гордиться, однако сейчас ощущал свое полнейшее бессилие, а бессилие рождало безумный нерассуждающий страх.

Упивец и Потрошитель — это были, как я понял, блатные клички Франнога, тьфу ты, Бачта Рогана.

Текст НЕ пишется. Читателю, а равно и издателю вторая часть не нужна