Наследники предтеч 1а: Истории

Росс

        1 – 67 сутки (30 ноября 0 года – 26 января 1 года по календарю Свободных)

        Внимание! В рассказе упоминается каннибализм

        — Врачи были нужны во все времена, — подняв вверх указательный палец, рассуждал Роман. — И неважно, как нас называли: шаманами, колдунами, знахарями или целителями. Врачи — спасители человеческой жизни, и я уверен, что как только эти... — брюнет махнул рукой в неопределённую сторону, — силовики, перебесятся, как только люди объединятся в группы, без нас им не обойтись. Да даже если вдруг и не объединятся — мы станем центром. К нам станут ходить на поклон, просить о помощи, приносить дорогие шкуры и вкусную пищу. Нашей благосклонности будут добиваться самые красивые женщины, — брюнет мечтательно зажмурился. — И вообще, мы — представители одной из древнейших профессий!

        Росс насмешливо фыркнул и заулыбался — друг, как всегда, увлёкся и начал приводить очень забавные аргументы. Вообще-то у Росса было имя — Артём, но, мужчина ничуть не возражал, если его называли по фамилии и даже считал её более красивой и звучной. Мужчины отдыхали, лениво покачиваясь в гамаках и хрустя длинными очищенными корневищами местной вариации лопуха. Темно— и светловолосый, светло— и зеленокожий, маленький и высокий, болтливый и предпочитающий промолчать, уверенный в себе и вечно сомневающийся, открытый и хранящий переживания внутри — очень разные как по внешности, так и по характеру, они, тем не менее, оказались коллегами и легко нашли общий язык.

        Когда друг закончил развивать свою философскую теорию и задремал, Росс вылез из гамака, подбросил в костёр дров и подвесил над ним котелок. Хотя керели дали им кольца-определители, оба прекрасно понимали, что от паразитов и болезней, которых в джунглях, скорее всего, великое множество, они не защитят. Так что мужчины каждый раз фильтровали и кипятили воду, а также тщательно проваривали мясо и любые другие подозрительные продукты, чтобы снизить риск заразиться и сэкономить выбранные в качестве начальных вещей невосполнимые лекарства.

        Параллельно с приготовлением ужина, Росс размышлял о своей прошлой жизни. И радовался, что в памяти остались только факты, поскольку если судить по ним, тогда он был неспособен противостоять наглым и самоуверенным людям. Он не решался возразить, когда ему доставались самые неудобные часы дежурства в больнице и не смог отстоять результаты работы, на которую положил больше десяти лет жизни, из-за чего вместо него докторскую по микрохирургии с блеском защитил начальник. А потом и жена ушла к другому... Зеленокожий поморщился от отвращения к себе-прошлому. Но потом улыбнулся. Хорошо, что ему предоставился шанс исправить прежние ошибки. И счастье, что не придётся перебарывать характер. Здесь Росс никому не позволит ездить на себе или пользоваться своими слабостями.

        Хирургу повезло почти сразу же после первого пробуждения встретить того, кто оказался не только коллегой, но и хорошим другом. На группу из двух мужчин рыскавший неподалёку бандит напасть не решился, ограничившись угрозами, в результате врачам удалось сохранить здоровье и имущество. Но конфликт заставил задуматься, как уберечься в следующий раз. Друзья прекрасно понимали, что если их обнаружит не одиночка, а банда, они не смогут ничего ей противопоставить. Да и от хищников не помешало бы защититься.

        Решение нашли неожиданно. Недалеко от места «посева» протекала спокойная, но глубокая и широкая река, населённая агрессивными рыбами. Один из маленьких островов и стал убежищем врачей: беглый осмотр убедил, что на нём опасности нет, а от людей и хищников неплохо защитит водная преграда с пираньями. Разумеется, и она не гарантирует безопасности, но хорошо просматривается, в результате подобраться кому-либо к лагерю, оставшись незамеченным, будет гораздо сложнее. Связав небольшой плот, мужчины в несколько приёмов переправили на остров вещи, полученные от керелей, установили на нём палатку и очаг — в общем, устроились с комфортом. Вот только за пищей и дровами приходилось плавать на берег, но даже это не посчитали слишком высокой платой за безопасность.

        И Росс, и Роман взяли с собой хороший запас лекарств, а также необходимого, по их мнению, врачебного инструмента, но оба забыли предусмотреть большую часть самых обычных, однако трудно заменимых в быту вещей. Палатка, гамаки, спальные мешки, фильтр для воды и большая канистра с качественным репеллентом — вот практически и все удобства.

        — Как-то совсем в голову не пришло, что керели нас прямо вот так, голышом сбросят, — честно признался Росс товарищу. — Был уверен, что хотя бы самый минимум необходимого дадут.

        — Ну, самый минимум они и дали, — рассмеялся Роман, кивнув на кольцо-определитель. — Только вот странное понятие у них о минимуме. Дали бы ещё хотя бы анализатор болезнетворных микроорганизмов и паразитов.

        Из-за отсутствия ножей пришлось использовать скальпели, а костёр удалось развести только после знакомства с соседями, которые додумались прихватить с собой механическую зажигалку. Они, кстати, оказались одними из немногих нормальных в общении людей. Ещё такими показала себя небольшая группа на другом берегу реки, у которой удалось выменять на часть репеллента котелок, и мужчина, поселившийся на острове примерно на километр выше по течению. Однако уже через десять дней поведение части народа в обеих знакомых группах начало меняться — вместо спокойного и приветливого, оно стало более дёрганным и агрессивным. Прежние приятели вдруг, ни с того, ни с сего, начали подозревать гостей в желании что-то украсть, напасть или обмануть. Даже после того, как они успокаивались, пульс и дыхание оставались учащёнными, на коже проступал нездоровый румянец, речь звучала более резко и отрывисто, а глаза лихорадочно блестели. Подозревая, что причиной может оказаться какая-то неизвестная инфекция, врачи выдали соседям по несколько хороших порций всех имеющихся у них антибиотиков, после чего свели контакт к минимуму. Во-первых, потому, что забыли заказать средства защиты, и сами могли заразиться, а во-вторых, чтобы не нарываться на слишком уж участившиеся ссоры.

        На следующий день после этого с Романом случилась беда. Во время охоты за грызуном мужчина увлекся и, поскользнувшись на влажном после дождя склоне оврага, покатился вниз.

        — А, чёрт! — выругался он, врезавшись в поваленное дерево. — Росс! Иди сюда, мне помощь нужна!

        Зеленокожий поспешно спустился по крутому склону. Роману сильно не повезло. Падая, он напоролся верхней частью ноги, около паховой области, на покрытый грибами и мхом, полутрухлявый, но увы, ещё достаточно крепкий обломанный сук так, что он пронзил бедро чуть ли не насквозь.

        — Есть вероятность, что повреждён крупный сосуд, — высказал Росс свои соображения, бегло осмотрев место повреждения. — Если ветку вытащить сейчас, то будет слишком большая потеря крови. Надо оставить кусок в ране, пока не вернёмся в лагерь.

        — Сможешь? — брюнет с перекошенным лицом вцепился другу в руку и, дождавшись кивка, резко добавил. — Тогда чего же ты ждёшь?!

        Несколько минут потребовалось для того, чтобы обстругать ветку до такой степени, когда её удалось обломить, не повреждая рану сильнее. Мужчины с трудом выбрались из оврага и отправились в обратный путь, который показался гораздо длиннее и сложнее, чем обычно. Роман, почти повиснув на более высоком спутнике, скрипел зубами и тяжело дышал, а тот, в свою очередь, его поддерживал, стараясь при этом как можно меньше задевать пострадавшую ногу.

        Когда удалось вернуться на остров, Романа начало знобить. Росс с сомнением осмотрел рану, потом, на всякий случай, приготовил жгут, несколько зажимов и глубоко задумался. Крупные сосуды не повреждены, иначе кровь выделялась бы активнее, особенно когда он ощупывал окружающие ткани и проверял, насколько крепко засел сук. Сейчас следует расширить рану — так и вытащить дерево удастся без того, чтобы повредить ногу ещё больше и промыть легче будет. А последнее немаловажно, особенно учитывая, сколько грязи и бактерий попало в ногу вместе с трухлявой палкой.

        — Чего тянешь, режь уже, — прекрасно понимая, что так будет лучше, поторопил пациент.

        Прикинув, как можно надрезать колотую рану, чтобы её удалось качественно промыть, но при этом свести дополнительные повреждения к минимуму, Росс приступил к операции. Но почти сразу же из под скальпеля брызнула кровь, причём с напором и силой, характерными для крупной артерии. На мгновение растерявшись — ну не могло с этой стороны бедра быть ни артериол, ни артерий, особенно крупных — хирург схватил самодельный жгут. Однако несмотря на все усилия, поток крови не только не прекратился, но даже не стал меньше. После пары безуспешных попыток, Росс оставил бесполезное занятие и поспешил ещё расширить рану, чтобы удалить сук и вручную зажать сосуд. Судя по скорости кровопотери, времени мало, и счёт идёт на минуты, если не на секунды. Повреждённая артерия находилась глубоко, к тому же добраться до неё очень мешал какой-то костный вырост. Наконец зеленокожему удалось стянуть края сосудистой стенки так, чтобы кровь не била фонтаном. Быстро наложив стежки и убедившись, что главная утечка устранена, хирург, прикоснулся пальцами к шее пациента, чтобы прощупать пульс, и впервые обратил внимание на его общее состояние. То, что Роман находился без сознания, не удивительно, учитывая общую анестезию и большую потерю крови. Но губы брюнета посерели, кожу покрыл холодный пот, пульс удалось прощупать почему-то только в центре шеи, и он оказался очень частым и слабым, нитевидным, а выделяющиеся из мочевого канала капли влаги прочертили тонкую дорожку на измазанном в крови бедре. Это — верные признаки сильного геморрагического шока. Резко выдохнув, Росс выругал себя и полумёртвого друга за то, что ни один из них не подумал о том, чтобы взять раствор физиологической жидкости, или, хотя бы, чистую поваренную соль и капельницы. Метнулся к котлу, набрал пол-кружки тёплой кипячёной воды и по каплям влил в пересохший рот пациента. Потом зеленокожий схватился за волосы, но тут же заставил себя не предаваться отчаянью — пока есть хоть какой-то шанс, надо бороться.

        Больше Росс не осмелился рисковать и использовать скальпель для расширения раны: вдруг опять повредит что-то, чего вообще-то в этом месте находиться не должно. Поэтому удовлетворился тем, что промыл рану настолько хорошо, насколько было возможно, смочил её сильными антисептиками и прикрыл тканью. Потом обтёр кожу друга от крови, закутал его в спальник, сел рядом и приподнял Роману голову, положив её на свои колени, чтобы было удобнее постоянно смачивать губы, полость рта и пытаться заставить проглотить хоть немного воды. Хоть как-то восполнить недостаток жидкости — единственная надежда на спасение.

        Роман умер через два часа. Но только когда появились признаки окоченения, Росс прекратил ухаживать за погибшим товарищем и застыл, уставившись на реку невидящим взглядом. Всегда трудно пережить смерть знакомого человека. Ещё сложнее, когда друг умирает на глазах. Но хуже всего то, что оставшийся в живых мужчина прекрасно понимал, что Роман умер не от полученной раны. Его убил Росс. Убил, пытаясь спасти. Если бы не его «помощь», возможно, друг остался бы в живых. По крайней мере, у него ещё были бы шансы. Мысли зеленокожего тянулись тягуче, каждая словно наносила очередную рану в области сердца. Врач — убийца. Если бы не этот разрез, если бы артерия находилась там, где ей положено...

        Неожиданно апатию сменила ярость, Росс стряхнул голову мертвеца с коленей и обвиняюще стукнул того кулаком.

        — Это ты виноват! Ты, а не я! Если бы ты не был ненормальным мутантом, если бы у тебя всё находилось на своих местах, ничего бы подобного не случилось! — в полубезумном состоянии зеленокожий схватил скальпель и сорвав спальник, склонился к ноге. В нём горело яркое желание доказать, убедить хотя бы самого себя, что в смерти друга доля вины Росса не так уж велика.

        Нескольких минут хватило, чтобы понять, почему не помогал жгут. Чуть выше раны артерия уходила под костный вырост, который, возможно, в обычной ситуации служил ей защитой, но сейчас не позволил остановить кровь.

        — Это ты мутант! — снова ударил кулаком по груди мертвеца зеленокожий, а потом всё-таки не смог сдержать слёзы. Пусть даже и мутант с аномальным строением тела, но Роман был другом Росса. Единственным настоящим другом в новой жизни.

        Потом, немного успокоившись, зеленокожий вооружился раковиной от большого двустворчатого моллюска и пошёл на другой край острова, копать могилу. Физический труд помог отвлечься и начать мыслить рационально. А когда мужчина углубился в землю на глубину локтя, пришло страшное подозрение, заставившее замереть и похолодеть. Оставив импровизированный совок в яме, Росс почти бегом вернулся в лагерь и снова схватился за скальпель. Несколько широких разрезов обнажили внутренние органы мертвеца, и их форма, а также расположение подтвердили предположение. Не человек. Резкими, почти паническими движениями хирург искал отличия, которые можно определить даже без вскрытия, и поиски быстро увенчались успехом. Суставчатые рёбра, немного выступающие, к тому же подвижные, клыки в верхней челюсти, зубная формула... Отложив скальпель, мужчина ощупал самого себя. Вывод очевиден — он точно такой же, как и Роман. Что самое удивительное, некоторые отличия можно было бы легко заметить и без вскрытия, однако внешний вид как себя, так и других людей казался таким нормальным, таким правильным, что все несоответствия не привлекли внимания, пока зеленокожий не задумался над этим вопросом.

        — Не человек, — почти неслышно прошептал Росс, задумчиво посмотрел на труп и снова потянулся за орудием.

        Когда зеленокожий закончил вскрытие и отправился докапывать могилу, он испытывал только пустоту и глухое отчаянье. Все внутренние органы отличались формой и размерами, а назначение некоторых невозможно даже предположить. Кровеносные сосуды расположены непривычным образом, и даже мышцы не такие. Весь многолетний опыт врача, все Земные знания оказались не просто бесполезными, но ещё и способными сильно помешать, ведь, ориентируясь на них, легко навредить или даже убить, не желая того. Как, например, случилось сейчас. От понимания сложности сложившейся ситуации у Росса возникло сильный соблазн бросить всё, чем он занимался в прошлой жизни, забыть, отгородиться и переквалифицироваться, например, в охотника, как сделал бывший физик Борис на соседнем острове. Но зеленокожий быстро взял себя в руки. Всё равно он никогда не сможет забыть первой смерти. Если отступить сейчас, то груз неискупленной вины останется с ним до конца. Нет, это не дело: убил и в кусты. Теперь его прямой долг, долг перед самим собой и погибшим другом, попытаться поднять местную медицину. Ведь иначе Роман умер зря.

        Почему-то зеленокожему показалось важно хотя бы немного привести тело в порядок перед похоронами и положить в могилу рядом с ним аккуратно завёрнутые в листья два скальпеля и несколько хирургических игл. Нет, он не верил ни в загробную жизнь, ни в перерождение, но на душе всё равно стало легче. Как будто он отдал погибшему последние почести. Засыпав труп землёй и покрыв её толстым слоем красного мха, Росс опустился на колени перед кривым деревянным крестом.

        — Я клянусь, что не отступлю, и твоя смерть не будет напрасной.

        Теперь, когда друга не стало, на врача навалилось одиночество. Только постоянная необходимость в добыче пищи, сборе хвороста и в соблюдении осторожности, чтобы не попасться хищникам или бродящим по лесу бандитам, не позволила впасть в депрессию. Чтобы хоть как-то развеяться, Росс попытался навестить сначала одну, а потом другую знакомую группу, но, поглядев издали на нервную обстановку в их лагере, и заметив, что болезнь не только не отступила, но и начала деформировать тело, не стал даже подходить близко. Одной из немногих отдушин остался Борис — владелец другого островка тоже испытывал нехватку общества, и мужчины повадились плавать друг к другу в гости. А ещё иногда, при вылазках за добычей, в лесу, удавалось поговорить с одним-двумя людьми (завидев более крупные группы, зеленокожий предпочитал скрыться, не выдавая своего присутствия). Обычно при встрече люди останавливались, не подходя друг к другу, переговаривались и осматривали возможного собеседника, и только убедившись, что он не грабитель, вступали в нормальный диалог. Росс каждый раз пытался найти себе компанию, однако хотя иногда общение проходило приятно, но результата не приносило. А с поиском пары и вовсе не заладилось: все встреченные женщины оказались либо уже заняты, либо не горели желанием перебраться на остров.

        Через несколько дней сосед стал жаловаться на дискомфорт в области живота и приставать к Россу с просьбой помочь. Зеленокожий сначала отнекивался, не желая рисковать жизнью пусть не друга, но приятеля, но, в конце концов, осмотрев и придя к выводу, что судя по Земному опыту, похоже на кишечную непроходимость, поделился глистогонным и, на всякий случай, антибиотиком. То ли случай оказался запущенным, то ли ещё по какой-то причине, но предпринятые меры не помогли и, навестив Бориса через несколько дней, Росс застал хозяина в глубоком обмороке. За это время состояние охотника ухудшилось, и стало очевидно, что без срочных мер он не жилец. Некоторое время хирург колебался, но потом решительно перевёз так и не пришедшего в сознание Бориса на свой остров и начал готовиться к операции. На сей раз зеленокожий не обольщался — даже на Земле такие случаи считаются сложными, а уж в условиях антисанитарии и незнакомого организма шансы стремятся к нулю. Но, если человек всё равно умрёт, то почему хотя бы не попытаться?

        То ли помог прошлый неприятный опыт, то ли просто удача на сей раз не оставила хирурга: мало того, что крупные сосуды удалось не повредить, но и в целом операция прошла успешно. Борис не приходил в сознание, но задышал спокойнее, и пульс выровнялся, хотя всё равно остался высоким — по крайней мере более частым, чем у Росса. Но через несколько часов у пациента начался жар, его залихорадило. Мужчина то приходил в сознание, то снова проваливался в забытье. Зеленокожий старался не оставлять больного надолго, щедрой рукой тратя на него антисептики и, когда требовалось, анестетики, протирая, подавая воду или мясной бульон, обмывая и следя, чтобы не появились пролежни. Росс даже максимально сократил вылазки за продуктами питания и хворостом, а устраиваясь отдыхать, часто вскакивал, чтобы проверить состояние Бориса и, если нужно, оказать помощь. Из-за недоедания и недосыпания зеленокожий похудел и осунулся.

        Только через пять суток охотнику полегчало. С души Росса как камень свалился, он съездил на берег и устроил пир, скормив всё самое вкусное (но в небольшом количестве) Борису.

        — Спасибо, что всё-таки решил помочь и спас, — улыбнулся тот.

        — Я и не надеялся, что получится, — позволив себе наконец расслабиться, признался зеленокожий. — Был уверен, что ты погибнешь.

        Пообедав, оба устроились отдыхать и впервые за несколько дней Росс провалился в глубокий сон. А вечером обнаружил, что Бориса снова залихорадило.

        На следующий день рядом с первой могилой появилась вторая. Нельзя сказать, что новую смерть зеленокожий перенёс легче, но внешних проявлений на сей раз было гораздо меньше. Только движения стали резче, а взгляд более жёстким. Теперь, при случайных встречах в лесу, Росс не стремился поговорить или найти новую компанию, наоборот, стоило кому-то попытаться познакомиться ближе, как, в ответ, он начинал язвить и всячески показывать свою неприветливость. Не потому, что не хотел заводить друзей, а из страха, что кто-то ещё станет дорог, а потом погибнет. В результате зеленокожий прослыл нелюдимым и даже злобным, о чём не раз переживал в глубине души. Но постепенно маска всё прочнее прирастала к лицу, неприятные комментарии начали получаться сами собой и, чтобы оттолкнуть, уже не приходилось применять столько же усилий, как вначале.

        Однажды, вернувшись на остров с добычей, Росс обнаружил вместо лагеря — пустую поляну. Пропало всё наследие керелей — от палатки до банки с репеллентом и даже хирургических игл. А на влажной золе у костра чётко отпечатался след сапога. Естественно, такое зеленокожий терпеть не собирался и бросился на поиски воров. Нет, он не тешил себя надеждой, что сможет справиться с несколькими противниками, но вдруг повезёт, и они хотя бы на некоторое время оставят вещи без присмотра.

        Выследить воров удалось без особого труда. Группа из семи любителей чужого имущества расположилась недалеко от места преступления, на берегу реки, и праздновала успешную вылазку. Сидя в кустах, Росс скрипел зубами от злости, крепко сжимая в одной руке скальпель, а в другой — дубину, которую использовал для оглушения змей. Не самое лучшее оружие, особенно учитывая, что четверо противников — мужчины, и у них есть сабли, топоры и даже лук. Остается только ждать.

        Зеленокожего заметили не сразу, но когда это произошло, бандиты не стали терять времени, тут же вооружились (при этом почему-то напрочь проигнорировав лук) и направились в его сторону. Росс тоже встал, оценил свои шансы и, поняв, что они очень малы, кинулся наутёк. Вслед ему полетело два топора. К счастью, один из бандитов промахнулся, а другой хотя и попал, но не лезвием, а обухом в плечо. Однако топор оказался тяжёлым, и удар получился такой силы, что в суставе что-то хрустнуло, а зеленокожего чуть не швырнуло на землю: он споткнулся, но тут же выровнялся и снова побежал. Оторваться удалось не сразу, ещё больше времени потребовалось, чтобы преследователи потеряли его из виду. Забившись в заросли густых колючих кустов, Росс пытался отдышаться и, одновременно, не привлечь к себе внимания тех, кто его искал. Бандиты пробежали мимо, но зеленокожий не спешил вылезать, дождавшись, пока преследователи пройдут и в обратном направлении. И только после этого покинул такое неприятное, травмирующее, но спасительное убежище.

        К этому времени первое возбуждение спало, и пришла боль. Болела исцарапанная кожа с многочисленными занозами, ступня, которую пропорола какая-то колючка, но особенно сильно — правое плечо. Оно опухло и острыми приступами реагировало на каждое движение руки. Ощупав место повреждения, врач решил, что перелома всё же нет, скорее всего, разрыв связок и вывихнутый сустав. Но тут, в диком лесу, да ещё и в окружении бандитов, и этого вполне достаточно, чтобы погибнуть. Особенно учитывая, что и вырезанная дубина и скальпель исчезли — может быть, Росс выронил их у лагеря бандитов, может — потерял по дороге. Когда зеленокожий понял, что остался не просто раненным, но и без какого-либо орудия, то чуть не взвыл от досады.

        Шипя сквозь стиснутые от боли зубы, мужчина выбрал несколько гибких лиан потоньше, перегрыз их и, выбрав дерево поудобнее, кое-как привязал предплечье пострадавшей руки к толстому воздушному корню. Потом Росс согнул колени, медленно вытягивая и поворачивая конечность, чтобы вернуть на место плечевой сустав. Цели своей зеленокожий достиг, хотя и не сразу. Освободившись от импровизированной верёвки, мужчина сел на мох, обливаясь потом от боли, а встав, с горечью констатировал, что это ещё не конец. Повреждение оказалось слишком сильным и стоило неаккуратно пошевелиться, как кость снова выпала из сустава. После повторного вправления, Росс соорудил из тех же лиан слабое подобие поддерживающей фиксирующей повязки и постарался поменьше тревожить пострадавшую конечность.

        Подумав, зеленокожий решил вернуться в разграбленный лагерь — он даст хоть какую-то безопасность, да и вряд ли его снова посетят бандиты. Путь отнял много времени: Росс хромал на раненную ногу, а когда всё-таки добрался до реки, выяснилось, что грести одной рукой очень сложно. Потом, уже на острове, долго сидел у потухшего, пока не было хозяина, костра. Не сохранилось ни одного уголька, и даже пепел почти остыл, а зажечь новый огонь нечем. На мужчину навалилась слабость, его знобило, мучила жажда, и из-за того, что действие старого репеллента кончилось, а нового взять неоткуда, напали насекомые. Сон долго не шёл, и, кое-как промыв рану на стопе, зеленокожий до полной темноты вынимал из своего тела многочисленные занозы. Под конец он сдался и напился сырой воды из реки. Всё равно ни фильтра, ни котелка, ни даже костра нет, обеззаразить воду не удастся, и вряд ли такая возможность появится в ближайшие дни, а погибать от жажды, когда рядом река, просто глупо.

        На следующее утро Росс обыскал лагерь, но бандиты не оставили ничего, кроме нескольких раковин и пары папортофельных корок. Долго ли протянет раненый человек без укрытия, без репеллента (что уже сильно сказывалось), голым, невооружённым, без огня и голодным? На зеленокожего навалилась апатия, но через несколько часов в голову пришла идея, как можно хотя бы попытаться выжить, и мужчина направился к могиле Романа. Мерзкое чувство, что он занимается мародёрством, не оставляло Росса всё то время, которое он докапывался до уже до костей очищенного подземными обитателями тела друга и забирал то, что когда-то похоронил вместе с ним.

        — Прости, но мне это сейчас нужнее, — невольно оправдываясь, извинился он перед мёртвым.

        Два скальпеля и пять хирургических игл — немного, но и не мало, учитывая, что ещё недавно не было и этого. Зеленокожий хотел выжить, просто выжить, и решил постараться использовать для этого все возможности. Точнее не абсолютно все, а все те, что не причинят вреда другим таким же жертвам леса и бандитов, а также просто мирным людям.

        Сначала Росс думал отсидеться на острове до тех пор, пока воспаление не спадёт, но за два дня состояние почти не улучшилось, и голод погнал на большую землю, на поиски пищи. Добывать её с одной действующей рукой оказалось трудно, а охотиться и вовсе почти невозможно. А уж о какой-то гигиене даже речи не шло. Зеленокожий начал быстро слабеть от недоедания: трава, коренья, ягоды и черви оказались не способны надолго насытить, так что приходилось почти всё время бодрствования искать, что бы съесть, или скрываться от врагов и хищников. Росс прятался или убегал, стоило ему заметить больных — их состояние за это время сильно ухудшилось, агрессивность ещё возросла, и теперь они мало походили на людей — скорее уродливых троллей. Да и с прочими в контакт вступать не стремился, даже наоборот. Он трезво оценивал свои возможности и состояние, прекрасно понимая, что ещё одной встречи с агрессорами просто не переживёт.

        В один из таких походов за пищей, Росс нашёл свежий труп сородича. Человек погиб не просто так, его убили и, скорее всего, ради вещей. Зеленокожий аж скрипнул зубами от накатившего гнева. Очень возможно, что вся вина мёртвого человека состояла в том, что не захотел расставаться со своим имуществом. Так что на этом месте вполне могло оказаться тело Росса. Почему хорошие люди гибнут, а аморальные бандиты процветают?!

        Уже собравшись уходить, зеленокожий в последний раз оглянулся на тело... и вернулся. Да, этот человек погиб, но если хотя бы после смерти поможет продержаться другому, то погиб не зря. А если Россу не удастся найти нормальную пищу, то его жизнь тоже может прерваться. На мгновение перед мысленным взором мужчины всколыхнулись воспоминания о том, что людоедство на Земле считается аморальным и гнусным поступком, но они так и не наполнились эмоциональной окраской, в отличии от непрекращающихся мук голода. Поэтому зеленокожий лишь криво усмехнулся и склонился над телом.

        Ещё не раз после этого Росс находил мёртвые тела и с тех пор старался не пренебрегать возможностью подкрепиться — за исключением тех случаев, когда на погибших удавалось обнаружить следы какой-либо болезни. Несмотря на всю неоднозначность такого поведения, именно оно помогло зеленокожему продержаться и выжить до тех пор, пока болезнь не отступила. А ещё через две недели, когда плечо поджило, и мужчина уже мог немного действовать правой рукой, он встретился в лесу с группой людей. Заметив их за добрых сотню шагов, зеленокожий оскалился, выставив вперёд палку, которую использовал и для опоры, и как оружие. Высокий, с огрубевшей кожей, грязными запутанными волосами и растительностью на лице, врач выглядел не нормальным человеком, а неандертальцем. Но это не смутило пришельцев.

        — Добрый день, — поздоровался один из них. — Мы собираем всех желающих безопасности вместе, чтобы сообща защититься от бандитов и троллей, а потом сплавиться вниз по реке туда, где нет ни тех, ни других. Если хочешь — идём с нами.

        Росс ответил не сразу. Ему не верилось в происходящее. Уже не верилось в то, что люди могут захотеть просто сотрудничать.

        — У меня нет почти никаких вещей, а за те, что есть, я любому горло перегрызу, — на всякий случай предупредил он и, подумав, добавил. — И я не собираюсь вкалывать на вашего лидера.

        — Все равно можешь пойти с нами, — легко согласился незнакомец. — Если, конечно, готов не убивать, не воровать и не насиловать — только эти законы обязательны для исполнения. Мы собираем всех желающих, а после того, как доберемся до лучших мест, можно будет разойтись в разный стороны.

        — Ладно, — ещё поколебавшись, кивнул зеленокожий. — Я пойду с вами.

© Непейвода С.Н.

Оригинал произведения находится по адресу: http://samlib.ru/n/nepejwoda_s_n/