|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 7
Я блаженствовал в ванне, и вспоминал прошедший день. На ум приходили только гадости.
Мальчишку-конюшего пришлось выпороть, не лично, конечно, но за исполнением проследить. А как еще поступить со слугой, таскающим вещи из седельных сумок господина? Заныканная им книжка стоила как два таких пацана. Возмущала не только кража, но и тупая непосредственность, с которой она была совершена — вор из парня был никудышный.
Почему с отцом такого не происходит?! Впрочем, знаю, почему — он бы пороть не стал, сразу бы пустил на мясо.
Общество мое решение одобряло — отец благосклонно молчал за обедом, а старший конюх, подозреваю, добавил парню от себя. Мое недовольство собой имело исключительно академическую природу — в хрониках дохаосных времен телесные наказания слуг не упоминались. Так я же не руку ему рубил! Скорее — дал пищу для размышлений. Благородство порыва портило то, что лично меня никто никогда не порол. С другой стороны, Сафара Дарсаньи его отец, поговаривали, драл не жалеючи.
Вода остыла, пришлось вылезать из ванны и вытираться. А ведь кастелян предлагал прислать мне банщика (а может и банщицу), но я ответил "нет" раньше, чем подумал. Теперь буду весь вечер сидеть один, читать и хихикать сам над собою, притом, что за неделю все гости поместья нашли себе развлечение по душе. Маги повадились в Хемлен и возвращались оттуда всем кагалом уже в сумерках, очень веселые. Гвардейцы в казарме пели хором, что характерно — часть голосов была женской. Один я в собственном доме как не родной, еще немного, и начну воспринимать внутреннего вора как достойного собеседника.
Что обиднее всего, я пожинал плоды собственной недальновидности — в Академии следовало не ушами хлопать, а заводить друзей. Даже отец умудрился обзавестись там приятелем! Раньше это еще можно было списать на бездушность, но последние полгода извинений у меня нет. Вернусь, начну наверстывать упущенное изо всех сил — будущий Повелитель не может позволить себе жить в изоляции.
За ужином отец решил выяснить мои политические предпочтения.
— Я смотрю, сын, ты игнорируешь выделенного тебе Орденом мага. Он сделал что-то не то?
— Нудный он, — буркнул я.
Отношения с мэтром Першином у меня так и не наладились.
— А орденский телепортатор и боевик с таможни — веселые?
— По крайней мере, общительные. К тому же, они сами пришли, — я не стал добавлять, что при этом оба волшебника были навеселе.
— Кстати, как продвигаются твои дела с наследством Браммиса?
— Вошел, смотрю. Каталог ни к Ракшу, надо все перебирать. Неплохо бы нанять кого-нибудь на это дело, и того мальчишку-конюшего книжнику в ученики отдать (библиофил доморощенный!). Охранку на помещение библиотеки придется накладывать заново — прежняя порченная была. Сейчас все на одних засовах: приходи, кто хочет, бери что хочешь. В аббатстве вместо ворот — баррикада из бочек. Если мы хотим рассчитывать на хемленское Убежище, им надо заняться прямо сейчас.
Объем работ, которые необходимо было провести в Хемлене, разрастался как снежный ком. В какой-то момент, я начал приходить в отчаяние. Даже цель приезда в Шокангу — встреча с Ракшем — на этом фоне стала казаться незначительным событием.
— Не волнуйся, сын, в поместье полно дармоедов, которым пойдет на пользу разнообразить быт. Я сегодня же отправлю в Хемлен охрану и мастеров. А для тебя у меня есть дело: Серые обещали дать пару пушек, их надо разместить так, чтобы Ракш сверху не разглядел.
При мысли о встрече с Серыми мое настроение резко улучшилось. Наконец-то я смогу как следует рассмотреть их оружие (прошлый раз меня все время отсылали прочь), узнаю новости, с кем-нибудь поругаюсь. И вообще, чисто эстетически приятно посмотреть, как люди работают, а библиотека никуда не убежит. Отец сосредоточился на своей тарелке, и у меня было стойкое ощущение, что он меня в чем-то обжулил. Впрочем, родственнику можно и простить.
Нужно срочно перетряхнуть вещи, взять больше солдат, провизию, проинструктировать людей, которые отправятся в аббатство... Так мало времени и так много надо сделать!
Мы выехали к месту встречи с Ракшем утром по холодку, на четырех фургонах, груженых без фанатизма — чтобы дернину не рвали. Дороги к пагоде Васеселя нет, но так даже лучше: весной в Шоканге легче ездить по траве. За границей возделанных полей земля заросла дикой смесью из травы и колючки, являвшейся источником главной местной проблемы — степных пожаров. Кустарники люди худо-бедно рубили на дрова, а вот зелень тут щипали только кролики, горы сухого бурьяна копились веками, слеживаясь под воздействием дождя и снега (который в этих местах изредка, но выпадал). В конце лета смесь полуразложившихся растительных остатков по свойствам напоминала трут. Жуткая вещь! Особенно под ветром. Севернее по приказу Лорда на бесхозной земле выпасали лошадей, но здесь для скотины было слишком мало воды.
Зато фургоны катились вперед мягко, словно по матрасу.
Знакомая мне ложбина с родником ничуть не изменилась, разве что озеро стало чуть больше (весна!). Что ж, о воде для людей и лошадей можно не беспокоиться, а, если повезет, неосторожный Ракш завязнет в болоте. Орденские маги разметили лагерь двумя дугами, обращенными в сторону Границы (точно по плану), а косить бурьян поручили Пограничным. Фургоны мы расставили так, чтобы обозначить будущие позиции пушкарей, теперь оставалось дождаться делегацию Серого Братства.
Я уже начал беспокоиться, не заблудились ли наши гости на просторах Шоканги, когда со стороны дороги на Хемлен показалась цепочка фургонов. Двигались они как-то странно — рывками. Оказалось, что эти дурачки решили сэкономить на лошадях, в результате, перегруженные повозки вязли в земле иногда до самых осей. Зато оси у них были крепкие.
Чтобы дотащиться до места, Серым потребовалось больше часа.
Командир стрелков оторвался от отряда и поскакал ко мне, грязный, злой и целеустремленный.
— Здравствуйте, сэр! Думаю, необходимо разметить позиции...
— Уже. Ставьте ваши повозки в промежутки между нашими. Справитесь?
Серого аж перекосило — в его компетенции кто-то усомнился!
— Я серьезно спрашиваю — мы можем дать вам свежих лошадей.
Откормленные тяжеловозы из конюшен Лорда справлялись с делом не в пример лучше неказистых мохноногих лошадок. Короче, одну ось все-таки сломали. Я наблюдал, как взмыленные возницы приподнимают накренившуюся повозку, и пытался понять, в какой момент желание разумно распределять средства превращается в тупое скопидомство.
Командир Серых подкатился ко мне с предложением перетащить пушки волоком.
— Нет, сейчас вытаскивать их не будем — в небе авиев, наверное, больше чем ворон. Хотите волочить — снимите колеса с фургона.
Надо надеяться, что сильные лошади не раздернут повозку надвое.
В результате, Серые часа два меняли ось, взяв ее от одного из первых фургонов. За этим их занятием наблюдали Пограничные и все незанятые ворожбой маги, от помощи которых командир, почему-то, отказался. Ржать над чужой бедой никто не ржал, но улыбались многие. А уж ругань вокруг стояла такая, что даже мэтр Кентер прислушивался с интересом.
Наконец, повозка заняла свое место, командир Серых нашел время оглядеться по сторонам и у него тот час появились возражения.
— Зачем разделяться? — напористо возмущался он. — Лучше занять круговую оборону!
— Не лучше. Надолго мы его все равно не задержим, но раздвоиться у него не получится, так что, хотя бы половина людей сумеет сбежать.
Серый напряженно размышлял. Все верно, он привык иметь дело с мелкими демонами, от которых действительно можно отбиться. Вот только в Обители Мормы я видел, как Третий шел к стенам под залпами десятков орудий, запинался, но шел, как Седьмой собственной тушей ломал защитный периметр, подобного которому вокруг десятка фургонов никогда не построить. Вряд ли Первый Ракш сильно слабее своих братьев.
— А почему бы не разместиться треугольником?
— Потому, что мне нужно пространство для маневра.
Я рассчитывал встретить Ракша между линиями обороны, тогда, если он начнет буянить, мне удастся применить Тьму, не задев при этом пентаграммы.
— Лучше воды побольше нагрейте — людям умыться, а то ведь простудятся.
Самые нетерпеливые возницы пытались полоскаться в ледяном озере. Жуть!
Некоторое время все занимались своим делом — маги возились с пентаграммами, Пограничные заготавливали топливо, а единственный среди южан заклинатель отпаивал своих укрепляющими отварами. Потом отвары подействовали, и командир Серых (кстати, надо его имя узнать) опять пошел ко мне. Отвык я от общения с ними, надо было изложить ему всю диспозицию сразу и не мучаться.
— Зачем столько костров?
Около каждого фургона Пограничные сняли дерн и разложили хворост.
— Затем, что все руководство Арконийского Ордена Магов сюда, конечно, не придет, но три четверти — гарантированно. Люди начнут собираться до света, не выспавшиеся и злые, сколько придется ждать Ракша — только он знает. В общем, кружка кипятка и кусок хлеба еще никому не повредили.
Про хлеб я, конечно, хватил — заготовленная снедь вполне годилась для пикника на королевской охоте (кастелян мне в этом поклялся).
— Кстати, там и на нас хватит.
Насупившийся было Серый резко подобрел. Немудрено! Его отцы-командиры выделили подчиненным только сухие пайки. Питательно, экономно, а если Ракш всех порвет — еще и не жалко.
— А когда же грузить орудия?
— В самом конце. Вечером между фургонов натянут тенты, под ними мы и установим пушки. Надеюсь, вы сможете вытащить их через бок?
— Без проблем!
Я надеялся, что к тому времени лагерь действительно будет напоминать место для пикника, а заглянуть под навесы в поисках подлянки демоны не догадаются.
Суета продолжалась далеко затемно — маги что-то напряженно ворожили, Серые рассчитывали сектора обстрела и договаривались о порядке действий (нехорошо, если расчеты в азарте начнут палить по своим, тем более — по работающим пентаграммам), Пограничные варили кулеш. Лично для меня был выкопан узкий глубокий окоп, немедленно начавший наполняться водой (как только я в нем скроюсь, Серые начнут обстрел демона).
Мы были готовы к встрече с Ракшем.
Костры еще тлели. Я, не чинясь, прихлебывал ароматное варево из солдатской миски (выглядело оно странно, но на вкус было — самое то). Серые вытрясли из пайков пластинки какой-то вяленой фруктовой массы и разделили на всех. Люди тихо переговаривались, устраиваясь спать в фургонах, казалось, мы действительно выехали на пикник. Однако твердостью духа обладали не все: мэтр Першин повозил ложкой в миске, почти ничего не съев, и теперь сидел, нахохлившись, глядя на затухающее пламя. Как он с такими нервами умудрился десять лет на Границе оттрубить — уму непостижимо.
— Здоровы ли вы, мэтр?
Першин вздрогнул и очнулся.
— Спасибо, все хорошо.
— Может, водочки?
— Нет, завтра лучше иметь свежую голову.
Я пожал плечами. Свежая голова, не свежая, от буйного демона могут спасти только быстрые ноги. Ну, и Тьма. Однако забавно, что крутой орденский боец ведет себя, как сопливая девчонка. Интересно, сколько из рассказанных им историй имеет отношение к действительности?
Как и предполагалось, утро началось до света. Первым к пагоде Васеселя прибыл мой отец, внимательно огляделся и остался доволен увиденным. Я так понимаю, старый дракон выпустил молодого на дичь и теперь наблюдал, как тот трепыхает крылышками. А следом народ посыпался из пентаграмм как горох — маги, священники, какие-то королевские чины, всем хотелось видеть Ракша (то ли так доверяют моей Силе, то ли — чувство самосохранения отсутствует). Новоприбывшие замирали на мгновение, чтобы восстановить ориентацию, и тут же устремлялись к котлам с бодрящим напитком, в которые мэтр Кентер пожертвовал какие-то травки из своих запасов. Подкрепившись легким завтраком, публика начинала бродить по лагерю, галдеть и соваться во все щели.
А еще, решительно все старались меня ободрить, в смысле: "Держись, мужик, может, все еще обойдется!" И, если первые десять раз это вызывало легкую улыбку, то под конец меня проняло. Я занервничал, к сожалению, от этого моя плохо воспитанная половина стала еще сильней. Следовало срочно успокоиться, выровнять дыхание. Мне нельзя опозорить семью перед таким количеством свидетелей, а главное — перед демоном, который будет помнить меня до конца времен.
Я ненавязчиво затесался в группу Пограничных, которых все прочие обходили по большой дуге, и принял максимально глубокомысленный вид. Амулеты дальнего обнаружения сработали за пять минут до полудня.
В том, что к нам приближается именно Первый Ракш, не было никаких сомнений: его подробных описаний не было ни в одной книге, зато силуэт изображался много раз, и даже стал основой для рунного обозначения неминучего рока. Он практически не совершал взмахов крыльями, на мой взгляд, их движения были призваны скорее направлять полет, чем были его причиной. Огромные, двух метров длиной металлические перья топорщились в набегающем потоке, словно Ракш цеплялся за воздух. Он снижался, его полет становился медленней, но все равно он приближался слишком быстро. Аналогия с птицами заставляла предположить, что Ракш сейчас крепко приложится о землю.
Раздались тревожные крики, кто-то из моих спутников подался назад, но я так рассуждал, что за три тысячи лет можно научиться летать, и опасность нам не угрожает. Так и вышло. Когда до земли оставалось всего несколько метров, демона словно потянули за невидимый канат — он резко замедлился, выпустил две когтистые лапы и с глухим ударом зафиксировался на земле, даже не поскользнувшись. Полы моего плаща взметнул ураганный порыв ветра.
Крут. Слов нет, дай только от травы отплеваться.
Ракш встряхнулся, громыхнув металлом. Должно быть, летать ему нравилось.
Как и предсказывалось, облик его был достаточно птичий, в общем и целом. На удлиненно-конической голове имелся единственный глаз, точнее — единая сросшаяся глазница, заполненная золотисто-дымчатым оком. Зрачка у этого странного органа чувств не было, но, судя по выпуклости, занимать он должен был большую часть черепа (при условии наличия черепа, естественно). Свободное от глаза место занимал клюв. Клюв состоял из трех частей: две нижние раскрывались на манер щипцов и двигались относительно друг друга, как жвала насекомых, а верхняя словно бы продолжала поверхность глаза, не оставляя места для века. Я пришел к выводу, что он и сверху долбануть может, и перекусить пополам, а если потребуется, и пожевать. Благодаря гибкой шее, голова производила впечатление третьей руки, причем — гораздо сильнее двух других. Собственно руки у Ракша были непропорционально тонкие, он прятал их под броню на груди, словно чувствительные инструменты, служили они явно не для боя. Сейчас наружу торчали только пальцы, длинные, подвижные и многосуставчатые. Торчали прямо из груди и шевелились.
Я решил больше не рассматривать его.
— Здравствуйте!
Я так понимаю, что он с самого начала смотрел на меня, а теперь просто поставил в фокус внимания. Как и ожидалось, лучшая точка обзора у него была сверху головы и чуть впереди.
— Назови имя.
Голос демона поддавался описанию... с трудом. На вой Третьего он не походил, это было что-то оригинальное, типа попытки разговаривать с хором наковален.
— Я — Гэбриэл Шоканги, второй Великий Лорд и будущий правитель Шоканги.
Почему-то мне показалось, что Ракш должен знать принципы устройства нашего королевства. Внутри Первого что-то гулко щелкнуло.
— Мне сказали, что ты — Разрушитель.
— Именно так, Разрушитель, адепт Тьмы.
— Ты можешь уничтожить Пустошь?
Как-то резко он к делу переходит. Я спрятался от него за сухой жаргон, выуживая из памяти максимально лишенные эмоций, обезличенные слова.
— Недостаточно возможностей. Незначительную часть. Не единовременно.
Он снова щелкнул.
— Сколько вас?
— Один.
— Почему?
— Новая разработка, только год. Механизм появления неясен. Исследования продолжаются.
Кажется, подобный стиль разговора его устраивал. Ракш перестал разглядывать меня в упор и переключился на окрестности. При этом то, что он на меня не смотрит, не означало, что разговор окончен.
— Есть дополнительное задание.
Хороший стиль — "не перед кем не торможу" — только встретились, а он уже на голову лезет.
— Недостаточно информации, — тускло объявил я.
Благодаря чему снова завладел его вниманием.
— Объясняй!
Я вздохнул. Как это типично! Наверное, все командиры чем-то похожи друг на друга. Тот, кто не имел дело с Пограничными Стражами, этого не поймет, но у меня было чувство, что основное различие между Первым Ракшем и капитаном Крамером — только в размерах.
— Мои боевые возможности ограничены, сэр, — напомнить ему, что я все-таки личность, а не функция. — Я не могу сделать заключение о степени своей готовности к выполнению задания, не зная, в чем оно состоит.
Первый Ракш нахохлился, продолжая рассматривать меня. Его глаз — это совершенно отдельная тема. Он не только аномально большой, он еще и светятся изнутри желтым, а в нем движутся тени. Не по поверхности, а именно внутри.
— Опиши свои возможности, — после долгого молчания родил он.
— Нацело перечислить мои характеристики невозможно. Я — не демон, я — человек!
По-моему, до него дошло. Это вызывало уважение, учитывая, что последние три тысячи лет он общался, в основном, с себе подобными. Ракш чуть слышно щелкнул.
— Забыл. Ты не часть Слияния и не слышишь смыслов.
Он пришел к выводу, что разговор займет больше времени, и принял более удобную, расслабленную позу. В смысле — удобную для себя. Он поджал лапы, сократив их вдвое, упер в землю немного неуклюже торчавшие кончики крыльев (целиком они не складывались), и развернул голову так, что глаз теперь смотрел вниз. Такая милая помесь горгульи и торшера.
— Пропал наш брат, Шестой. Ты должен найти и освободить его.
Во как...
— Недостаточно информации, — выдохнул я.
Ракш с минуту задумчиво смотрел на меня, потом сообщил:
— Нас семеро, мы семья, но мы не похожи друг на друга. Функцией Шестого было любопытство. Он исследовал мир в поисках ответов. Однажды он улетел и не вернулся, это было полторы тысячи лет назад. Мы не чувствуем его, не можем сказать, где он, но подозреваем: вскоре после его исчезновения с нами вышел на контакт маг, он потребовал остановить движение Границы в юго-восточном регионе, под угрозой насилия над Шестым.
Я не стал задавать глупые вопросы типа "Да что ему будет-то?". Первый Ракш, как и любая тварь, не мог идти против своей природы, а она заключалась в том, чтобы заботиться о братьях, вне зависимости от того, что все они были бессмертны и неуничтожимы. На этом его и поймали — он не мог своим действием причинить брату вред, даже теоретически.
— Кроме того, — продолжал Ракш. — Нам было запрещено посещать регион и посылать туда шпионов, мы только узнали, что Вызов был отправлен с островного архипелага, расположенного за юго-восточной оконечностью материка. Есть основания считать, что Шестой находится на одном из островов, но они отделены от материка широким проливом, мерцать на такие расстояния я не могу и внезапная атака невозможна. Однако в формулировке приказа есть дефект: подразумевается, что мы не можем отправиться туда сами, или послать другую тварь, о наемнике-человеке ничего не говорится. Ты отправишься туда, найдешь и освободишь нашего брата.
— Вы думаете, если что, то подобная казуистика что-то изменит?
Глаз Первого злобно вспыхнул.
— "Если что", ты сильно пожалеешь! — но развивать тему он не стал. — Появились дополнительные обстоятельства. На границе юго-восточного региона пропадают демоны. Не только низкоранговые твари третьего эшелона, но и штурмовики-патрульные.
— Они собираются воевать, — понял я.
— Это испортит мне всю систему, нарушит равновесие! Мы вынуждены спешно задействовать новые ресурсы.
Это он про меня. Похоже было, что внутренние приоритеты Ракша вошли в противоречие друг с другом, и это подвигло его на решительные действия.
— Есть причина, почему именно Разрушитель?
— Да, две. Во-первых, это место является локальным максимумом дикой магии. Фактически, от превращения в Пустошь их отделяет всего ничего. Такие эффекты должно что-то порождать, человек не знакомый с магией не имеет там шансов на успех. Ты вырос среди магов, за пределами Арконата такое является редкостью. Во-вторых, какие бы путы не удерживали Шестого, обычному человеку их не снять, а сильный маг будет так же заметен при приближении к островам, как и мы. Тебя не видно, вообще. И Пустошь на тебя не действует. Ты сможешь войти туда и сделать это, с первого раза.
Я пожевал губами. Что ж...
— Задание принято. Дополнительные условия.
— Что еще? — буркнул Первый.
Я пришел к выводу, что теперь Ракш вполне вменяем, и перешел на деловой тон.
— Во-первых, чтобы действовать с первого раза, мне нужно ознакомиться с местными условиями. Юго-Восточный регион, это ведь Зеферида? Лет двести назад с ними еще был контакт. На это мне нужен минимум месяц. Может ваш брат подождать немного еще?
— Сам решай. Если появятся новые факторы, я дам знать.
— Отлично. Во-вторых, мне надо знать, чем занимался Шестой перед исчезновением, куда он летал.
— Куда — не знаю, я не слежу за братьями. Он упоминал, что ищет Разрушителей.
У меня на загривке зашевелились волосы. Второй раз я слышал это слово в ином, отличном от принятого у нас смысле.
— А они есть? — осторожно поинтересовался я.
— Нет, — безапелляционно заявил Ракш.
— Откуда такие данные?
— Любую аномалию в уровне дикой магии мы бы заметили. Твое пребывание в Ганту и Феналле бросается в глаза.
Опа. Бигген никогда не говорил, что дикую магию можно как-то количественно измерять. Обычно о ней судят по уровню нанесенных повреждений.
— Следующий вопрос: как я туда попаду. Это другой конец континента.
— Транспортировку мы берем на себя. Тебя доставят на границу региона, в бухту Гиркома. Дальше ты будешь продвигаться своими силами.
— Вопрос общего порядка. Как вы переносите границу? — мне давно хотелось это знать.
— Мы отсекаем территории, проживание на которых людей опасно и не допустимо. Уровень поражения начинает превышать критический задолго до того, как появятся видимые признаки. Сделав заключение, что территория больше не пригодна для обитания, мы вытесняем из нее живых. Войска первого эшелона размещаются вдоль Границы, препятствуя проникновению через нее с одной стороны — людей, с другой — неуправляемых демонов. Развитие Пустоши как таковой мы не контролируем.
Я вспомнил слова Серого
— Дети не родятся и н'нодов много...
— Немного сложнее, — поправил меня Ракш. — Задержавшиеся в зоне отчуждения теряют способность оставлять здоровое потомство. Согласно моим наблюдениям, эта способность никогда не восстанавливается.
Я замолчал, пытаясь осмыслить его слова.
— Постой, они запретили передвигать границу, но тогда...
— Они живут в зоне отчуждения и испытывают ее воздействие на себе. Мы полагали, рано или поздно они вымрут и Шестой освободится.
— А мы? Мы ведь тоже остановили Границу...
— Не сами. Арконат — аномалия. Уровень дикой магии здесь не растет, последние пятьсот лет даже понижается.
— Единственная аномалия?
— Да.
— Тогда последнее. Надо что-то придумать со связью. Мне нужна возможность оперативно задавать вам вопросы и получать ответ. Возможно — позвать вас на помощь.
— Это легко.
Ракш легко поднялся, разворачиваясь всем телом и шагнул в строну Першина, маг побледнел и попятился. Я бодро рванулся наперерез.
— Стоять, бояцца!
Думаю, сама наглость подобного заявления заставила Ракша притормозить.
— Сначала — объяснения, затем — договор, потом — действия! Что ты задумал?
— Я наложу на него узы, он станет моей частью, частью Слияния.
В этой безумной метафизике я разбирался плохо, но подозревал, что Ракш имеет в виду дарку — неизгладимый след, который оставляет на маге общение с демоном.
— Не подходит!
— Почему?
— Это нанесет вред его психике.
Ракш задумчиво щелкнул.
— Тогда варианты?
— Отправьте со мной какую-нибудь тварь. Маленькую.
В арсенале Первого появился новый звук — протяжное гуканье, которое я не знал, как интерпретировать.
— Тварь? Это интересная идея. Да, так даже лучше. С тобой пойдет наш брат.
— Согласен!
У меня появилось чувство, что я знаю, о ком он говорит. Надо надеяться, что покалеченный мной Третий не разорвет меня при встречи на клочки или, по крайней мере, изобьет не до смерти.
— Теперь мой вопрос, — громыхнул Ракш. — Как ты это делаешь? Покажи!
— Э-э... А можно немного поближе?
Вблизи Первый выглядел еще более странно, чем издали — так он сильнее походил на вещь. Было сложно воспринимать его как существо, которое только что вполне осмысленно говорило — не было эмоций, не было ничего, что могло бы их отображать, даже вульгарной раскрашенной маски, внешность того же Кролика была куда более привычна для человеческих глаз. Создавалось впечатление, что создатели Ракша вообще не рассчитывали на его общение со смертными.
Я прикоснулся к шершавому металлу кончиками пальцев и закрыл глаза, чтобы лишний раз не нервничать. Мне необходимо было контролировать свою Силу, мы с ним только-только договорились, будет неловко, если я тот час же его разнесу. Исходящий от Первого напор магии ощутимо резал ладонь. Меня посетила уверенность, что развоплотить его так же легко (ну, относительно) как Третьего и Седьмого у меня в любом случае не получится. Он знал себя, знал, каким хочет быть, его целеустремленность и готовность к бою делали воздействие Тьмы... скажем так: еще более непрогнозируемым, чем обычно. Лучше не рисковать.
Еще прежде, чем покалывание в ладони прекратилось, Ракш отстранился. С минуту мы, молча, смотрели друг на друга, потом он подал назад, развернулся и улетел, не сказав больше ни слова. Нас еще раз окатило смесью вырванной травы и мелкого песка.
Глава 8
Демон прилетел и улетел, а народ разбегаться не торопился. Все обсуждали Ракша и просто болтали (когда еще удастся встретиться). Серые мягко уточняли, смогут ли еще раз взять наших лошадей. Возвышенная атмосфера прикосновения к древней тайне трещала по швам, и я засел в фургоне, пытаясь записать в книгу Разрушителя впечатления о Первом, так сказать, по свежим следам, а снаружи поставил Пограничных.
Но и тут меня достали. Раздался шорох полога, скрип досок, знакомое сопение, потом — тишина. Першин стоял у меня за спиной и ничего не говорил, это нервировало. Я повернулся и уткнулся взглядом в дуло маленькой пушки. Это было так неожиданно, что ни страха, ни удивления не возникло. Смертоносная штуковина не походила на творения Серых — выглядела более пузатой и отливала бронзой. Что делать дальше, было непонятно.
Черное отверстие дрогнуло и пушка изменила прицел — теперь бронзовое дуло упиралось Першину под челюсть. Но тут уже и я проснулся — резким ударом отбил в строну оружие. Выстрел рявкнул у меня над ухом (... твою ж мать!), мы смотрели друг на друга ровно секунду, а потом в фургон полезли Пограничные.
Всем скопом...
Куча мала из солдат в броне — это, надо вам сказать, незабываемое ощущение. Я спихивал с себя чьи-то руки и ноги, а они все лезли и лезли со всех сторон, словно в повозке разом оказались все два десятка бойцов, охранявших лагерь. Какой-то гад оперся коленом мне на живот, но я как-то умудрился прохрипеть "Замри!" и вырваться из-под навалившейся массы.
Скажем прямо, на месте Першина я ожидал увидеть большое красное пятно, но орденские Стражи как-то ухитрились выдернуть несостоявшегося убийцу из свалки и теперь быстро-быстро уносили его в сторону пентаграмм. Проревев: "Стоять, ворюги!" я ринулся в погоню.
Никто даже не обернулся!!!
Они успели бы добраться до телепорта первыми, и Ракш знает, куда умчаться, но у меня была Тьма. Я метнул вперед большой черный плевок, и уже начавшаяся светиться пентаграмма превратилась в яму двух локтей глубины, куда все и попадали.
Першин не подавал признаков жизни, лицо у него было в крови, а рука странно бизогнута. Я ухватил его за ворот, а какой-то настырный маг — за ноги.
— Отдайте! Это преступник, он должен сидеть в тюрьме!
— Да, в нашей!
— Мы его уже арестовали!
— Нет, вы его свистнули!
— Да зачем он вам нужен?!!
— Есть буду!!!
У меня за спиной Пограничные уже кого-то били. Не могу же я один за всеми смотреть!
— Замри! — грохнул усиленный магией голос.
Самая популярная в Шоканге команда.
Ко мне подошло подкрепление. Повелитель Шоканги оглядел жеванного наследника, растерзанного мага и с интересом заглянул в яму. Мой противник опять потянул Першина на себя. Нет, так не пойдет!
— Па, они уперли моего пленника!
— А что он сделал?
Я чудом успел проглотить искренний ответ.
— Он чуть не застрелился!
Папа выглядел озадаченным, но это лучше, чем если бы он пришел в ярость.
— С чего бы это?
— Я его разоблачил, он — допельгангер!
Отец посмотрел на бесчувственное тело немного другим взглядом.
— И зачем он тебе?
— Хочу поговорить! Они уволокут его, не пойми, куда, и он помрет прежде, чем я туда доберусь.
— Допрос задержанного нельзя откладывать! — встрял в разговор Лордов все тот же настырный маг. — Со временем сведения потеряют ценность. Но я передам мэтру Ребенгену пожелания Лорда Гэбриэла.
Повелитель Шоканги недовольно поморщился, а потом кивнул:
— Хорошо, забирайте!
Орденские Стражи оттащили пленника к уцелевшей пентаграмме и были таковы.
Вот так. Как с Ракшем встречаться, так — "Давай, давай!", а как что-то интересное, так "Извини, сынок!".
— Не переживай, — усмехнулся отец. — Тео распотрошит его не хуже, чем я, и потом, в Ордене целителей больше.
Мне стало стыдно. Я вспомнил о необычных увлечениях бывшего наставника и понял, что крепко подставил своего неожиданного спасителя (не стал убивать — все равно, что спас, верно?). Возможно, ему проще было бы застрелиться.
Кураж ушел, а может, это была запоздалая реакция на покушение. Мы сбагрили фургоны Серым и, не торопясь, поехали домой, петляя между островками особенно колючего бурьяна. Мысли отца занимали зловредные маги, опять подсунувшие Великим Лордам Шоканги какую-то дрянь. Все правильно, это ведь Орден отправил Першина со мной, с другой стороны, вряд ли они собирались сделать именно то, что сделали. Зато понятно, почему по завершении инцидента народ с такой энергией ломанулся к пентаграммам — никто не желал объясняться с папой от имени всех.
Но чистое небо и весеннее солнце способны делать настоящие чудеса — Повелитель Шоканги оставил на время старых недругов и сосредоточился на новых.
— Как тебе Первый Ракш?
Я пожал плечами.
— Демон как демон!
— Надеюсь, ты не собираешься куда-то ехать по одному его слову?
— А что, у меня есть какой-то выбор?
— Ну, во-первых, крайний срок выполнения соглашения он не оговорил. Необходимая подготовка может занять и год, и два, и десять, он будет ждать, никуда не денется. Во-вторых (поправь меня, вдруг я не расслышал) разве он что-то предложил тебе за твой труд?
Ничего и это обидно. Впрочем, что можно ожидать от демона!
"Добрый ты" — привычно прошептал Тень.
— Нам нужны лояльные Ракши, — возразил я сразу двоим.
— Зачем? У них нет никаких причин нападать на Арконат. Они передвигают Границу вслед за Пустошью, ты же слышал, а у нас проклятой земли почти нет.
— Но я же превратил двух его братьев!
— Они первые на тебя напали. Разве ты спровоцировал их или вел себя недостойно?
Ну, если рассуждать так, то действительно, не известно кто кому больше должен.
— Я это к тому, чтобы если колдуны вздумают тебя торопить, ты смог ответить решительно и жестко. Наследник провинции не может так глупо рисковать! Пусть отправят вперед каких-нибудь шпионов. Ракш ведь не сказал, сколько людей должны участвовать в решении задачи.
А вот эта мысль мне понравилась. Я с некоторых пор очень не люблю путешествовать, а уж отправляться в никуда просто отказываюсь и все.
— И подумай, наконец, о женитьбе!
Упс.
Так, срочно меняем тему разговора. Что там еще задолжали нам проклятые колдуны?
День окончился мутно, да и погода испортилась. Уже лежа в постели, я слушал шум дождя и понимал, что отец решил тихой сапой разделить-таки со мной власть в провинции. Сначала он прощупал, какой сложности дела мне можно поручить, а теперь начнет ненавязчиво загружать работой. Надо, по меткому выражению Тени Магистра, рвать когти, причем, срочно. Благо повод есть — спасение допельгангера.
Той ночью мне снова приснился тот самый сон, правда, без лоз и черепов, но ощущение было хорошо узнаваемым. В неестественной тишине видения ко мне пришел Первый Ракш. Демон стоял, словно памятник самому себе, подсвеченный багровыми отблесками, на фонте багровеющего же неба. Что это значит, как всегда, было не понятно.
Мэтр Ребенген рассматривал долгожданную жертву с некоторым раздражением. Сломанная рука, треснувшие ребра, многочисленные ушибы и три шва на лице — складывалось впечатление, что задержанный попал под лошадь. Неужели нельзя было осуществить захват аккуратней? Теперь от некоторых весьма действенных методик придется отказаться, так сказать, во избежание потери пациента.
Допельгангер следил за дознавателем с напряженным вниманием, но без страха.
— Итак, уважаемый, какова цель вашего появления в Шоканге?
— Определить предел власти Ордена над Немертвыми. Позже поступил приказ об устранение Гэбриэла Шоканги.
В животе у Ребенгена завибрировала какая-то тонкая жилка, но голос остался беспристрастным.
— Устранение, стало быть. А вот Лорд Гэбриэл утверждает, что вы пытались застрелиться. Кому мне верить?
— Это было... после.
Старший дознаватель пнул задержанного в ушибленную ногу.
— Давайте-ка поподробней, уважаемый! Хватит ломаться.
Допельгангер хотел улыбнуться рассеченной губой и едва сдержал болезненную гримасу.
— Я получил приказ, отменить который может только смерть. Но Разрушитель был настоящий!
Ребенген ждал продолжения.
— Нам очень много рассказывали про верования... — перевертыш запнулся и твердо закончил, — еретиков. Но он — настоящий, никто не может прикоснуться к демону без вреда для себя, это вам не фокусы с камешками показывать. Слуги храма такого не могут.
— А демонстрации Тьмы было недостаточно? — поднял бровь Ребенген, отметив про себя несколько новых слов.
Пожимать плечами перевертыш не стал — ребра.
— Человека можно обмануть. Но тогда я в первый раз засомневался.
— И что теперь?
— Ничего! Мне осталось недолго, отправить рапорт я успел, отвечать за решение храма мне не придется. В качестве жеста доброй воли я хочу сообщить, где вы можете найти своего мага.
— Першин жив? — удивился Ребенген.
— Внедрение состоялось слишком поспешно, я не успел собрать о цели достаточно сведений. Мне нужен был кто-то, кому можно задать вопросы.
— Значит, изменение внешности вы проходили уже в Арконате?
Задержанный промолчал. Ну, это не надолго!
Ребенген потискал в кармане глиняную бутылочку и не стал просвещать допельгангера относительно подаренного Бастианом зелья (пусть это будет сюрприз).
— Да вы говорите, говорите, уважаемый!
Разговор оказался долгим и трудным, особенно, когда пленник понял, что ни за три дня, ни за неделю он не закончится. Ребенген знал сотни способов заставить заключенного признаться в чем угодно, но для получения достоверных сведений большинство из них не годилось. Человеку можно выжечь глаза и вырвать сердце, однако никакой уверенности, что он не пропустил в показаниях какой-то ценной мелочи, это не дает. Особенно — с профессионалами. Подчиненные Главного Целителя не бросились выручать настоящего Першина, и были совершенно правы: присутствие на месте слуги допельгангера оказалось условным знаком (одним из многих) правильного порядка вещей. Тут Ребенгену очень пригодилась практика общения с Черепами (вот уж кто любители конспирации!), чародей представлял себе основные ловушки и умел задать нужные вопросы, а скрыть правильность догадок от опытного дознавателя пленник не мог. Следователи работали день и ночь, наблюдатели наблюдали, настоящий Першин очень убедительно изображал собственного двойника, но ниточка все равно порвалась раньше, чем они сумели приблизиться к ядру подполья. Очередной связной просто не появился в условленном месте, и оставалось только гадать — почему.
Множество бессонных ночей наградили Ребенгена жуткой мигренью.
— Подводя итоги, у нас в активе: древний транспортный портал где-то в Лосальти, лаборатория по изменению тела (без мастера) и уверенность, что у этой банды есть главарь.
— А еще — характер интересовавших храм сведений, — Нантрек с сочувствием наблюдал за подчиненным. — Вы бы приняли настойчик, Тео, у меня есть очень хороший рецепт...
— Спасибо, но я не хочу злоупотреблять эликсирами, — Ребенген подавил вспышку раздражения и помассировал виски. — Да, характер сведений. Их интересует количество и расположение войск, это может быть важно только при планировании боевых действий. Как они собираются доставить к нашим границам армию вторжения — полная тайна.
— На поиски портала уже отправлена экспедиция.
— Без разницы. Сколько человек можно перекинуть по такому каналу, пусть древнему и надежному? Да с амуницией, да с лошадьми. Бред! Если они хотят начать вторжение в ближайшие десять лет, половина войск уже должна стоять на позициях. Я уже не говорю об эхе от таких перемещений, которое должны были засечь все маги от Тирсина до Последней Крепости.
— Это верно, — признал председатель.
— Мы что-то упускаем, причем, средний эшелон агентов этого тоже не знает. Нам нужен резидент.
— Ох, Тео, мне бы ваш оптимизм.
— Дело не в оптимизме. Мы просрем королевство, если не поймем, что они задумали. Прошу прощения за тюремный жаргон.
Вместо ответа председатель вынул из-под стола тонкогорлый кувшин и налил полный стакан бледно-золотистой жидкости.
— Пейте, Теодор, это приказ!
Ребенген покатал на языке напиток и не сумел опознать в нем ни одного известного ему стимулятора.
— А теперь, идите спать. Завтра в Академию вернется Гэбриэл и, наверняка, захочет с вами пообщаться. Я распоряжусь, чтобы заключенного привели в порядок, кажется, молодой Лорд хочет забрать его себе. Или вы сможете что-то еще из него выбить?
— Вряд ли. Пусть забирает.
— Приятных сновидений!
В том, что через полчаса трудолюбивый подчиненный будет крепко спать, Нантрек ни мгновения не сомневался. Эти старые народные рецепты просто чудо, как хороши! Немного подумав, председатель и себе налил стаканчик. Теперь сказать секретарю, чтобы гнал всех посетителей в шею, и — спать. Старый маг желал подготовиться к возвращению в Академию Лорда Гэбриэла как можно лучше.
Нантрек с самого начала подозревал, что Кристалл Хроноса не изменяет будущее в одночасье, а лишь символизирует начало иного пути, воевать же с несбывшимся придется людям, день за днем, минута за минутой. И от участников ритуала потребуется больше, чем от прочих. Сейчас патр Грефем, с жаром кающегося грешника, выкорчевывал крамолу в церковных рядах. Другой гость, отошедший от дел боевой маг, набрал учеников и со сверхъестественным терпением вдалбливал им в головы тонкости мастерства. Молодой, увлекающийся чародей создал-таки амулет, позволяющий идентифицировать людей на расстоянии. Ценное дополнение к методикам Серых, надежным, но трудоемким! Как жаль, что лже-Першин успел мимо них проскочить. А вот перспективный целитель неожиданно заинтересовался воздействием Пустоши на человека. К чему бы это?
Председатель зевнул и заторопился домой — желательно было лечь в постель раньше, чем зелье подействует. Разрушитель — часть происходящего, едва ли не центральная. К разговору с юношей Нантрек должен быть бодр и свеж.
Из Хемлена я сбежал. Пришлось бросить монастырскую библиотеку на неизвестного пока книжника, а ремонт аббатства переложить на приказчика из Серых, строго на строго запретив трогать парк (сказал что это — священная роща, а то с них станется сэкономить на деревяшках). День после пришествия Ракша пришлось пропустить — дождь лил как из ведра, но, стоило выглянуть солнышку, как я был в седле. Отец столь поспешный отъезд не одобрял (не назначил ли он мне смотрины?), но, выслушав прочувствованную речь о похищенном пленнике и проклятых колдунах, вернуться в Академию позволил. Теперь только дай добраться, а потом меня оттуда никакой силой не выковыряешь.
Надо ли говорить, что теперь я не просто ехал без остановок, но еще и погонял? Содержатели придорожных гостиниц глядели вслед Великому Лорду, решившему путешествовать в самую распутицу, и молча крутили пальцем у виска. Меня ласково приветствовали все тридцать три весенних удовольствия: лужи лошади по брюхо, припекающее солнышко днем, лед по утрам и грязь — все время. Среди магов сопровождения остались только боевики, но и те по вечерам в голос матерились. А вот нате вам! Привыкли, понимаешь, к пентаграммам, разбаловались. Мне, может, тоже хочется, но нельзя. Пусть думают, как сделать телепорт для Разрушителя, у древних ведь получалось.
В общем, в дороге мы провели двенадцать дней, что по такой погоде было выдающимся результатом.
Первым знакомым, встретившимся мне в Академии, оказался, как ни странно, Першин. Я даже оробел. Маг заступил мне дорогу и принялся с жаром благодарить за спасенную жизнь. Почему меня, я так и не понял. С трудом подавил желание прижать его к груди, пожал руку и пошел к себе, весь такой грязный и вонючий, а молоденькие волшебницы с писком шарахались с моего пути.
Следующие три часа ушли на то, чтобы отмыться от запаха лошадиного пота и свести трехдневную щетину, с которой я был похож на очень рослого Пограничного (еще одна новая проблема). Почему-то считается, что мужчина должен радоваться появлению растительности на лице. Тогда почему маги сводят ее притираниями? Надо добыть себе этих зелий или бороду отрастить.
В дверь осторожно постучали — секретарь Нантрека пришел выяснить, в чем причина столь спешного приезда. Они думают, я забыл!
— Хочу забрать назад пленного, которого вы у меня одолжили.
Маг вежливо улыбнулся.
— Вы подумали, куда его поместите? Учтите, Академия не приспособлена для содержания заключенных.
— Отправлю в Шокангу пентаграммой. Мэтр Кентер должен быть готов его принять.
— Повелитель Шоканги согласился сохранить этому отродью жизнь и предоставить убежище? — искренне поразился маг.
— А как же! Он мне лично обещал.
И это действительно так. Правда, папа добавил при этом: "Если от него что-то останется" и недоверчиво хмыкнул.
— Что ж, тогда не вижу никаких причин медлить. Следуйте за мной!
Королевская Академия велика, она вмещает в себя учебные корпуса и общежития, лаборатории, парк и резиденцию Ордена Магов, но вот застенков здесь нет. Поэтому допельгангера содержали в Замке Пепе — месте, о котором среди гатангийских уголовников ходят страшные истории. Уродливое четырехугольное строение располагается аккурат между двух Великих Холмов, в затопляемой разливами низине, от чего заключенные, как поговаривали, регулярно тонут все. Орден Магов, Королевский сыск и Инквизиция используют одиозную тюрьму для исполнения самой мрачной стороны правосудия, отсюда приговоренные отправляются на эшафот, а в некоторых случаях приговор исполняется прямо во дворе. По словам Тени, народное название тюрьма получила по имени одного весьма неравнодушного к своему делу дознавателя, в награду за трудолюбие удавленного сослуживцами. Даже будучи кристально чист перед законом, входя под эти своды, я чувствовал легкое беспокойство.
Допельгангера вывели в комнату свиданий, умытого, причесанного, в новенькой тюремной робе. За правым плечом заключенного невозмутимо стоял мастер Ребенген.
Перевертыш выглядел больным. Шрамы на его лице сочились сукровицей, кожа была бледная и желтоватая, на правой руке отсутствовал палец.
— Вы как, в порядке, уважаемый?
На слове "уважаемый" допельгангер сильно вздрогнул.
— У меня все хорошо.
Тут Тень вспомнил некоторые привычки моего добрейшего наставника, и я поменял стиль речи.
— Ну, извини меня, мужик, я не сообразил тогда. Влез не подумав!
— Ничего страшного, — вымучено улыбнулся несчастный.
— Ты как, идти сможешь?
Допельгангер затравленно зыркнул на тюремщиков.
— Куда?
— Отправишься в Шокангу.
— З-зачем?
— Жить там будешь. Или ты хотел к своим рвануть?
— Пожалуй, нет.
Я бы на его месте тоже возвращаться не стал — не оценят.
— Тогда поднимайся. Переправишься сразу в Хемлен, место знакомое, там тебя ни те, ни эти не достанут. Отец ради такого случая разрешил орденскую пентаграмму поставить. Цени! Я, например, сюда верхом добирался.
А уж как будет рад застрявший в поместье мэтр Кентер!
Допельгангер отнесся к происходящему с подозрением, и все время косился на сопровождавшего нас мастера Ребенгена. Как я его понимаю! Тень Магистра был знаком с моим наставников всего три дня, но его до сих пор тянуло взять мага за горло. И это притом, что ничего серьезного от пойманного вора узнать не предполагалось.
Так, постоянно спотыкаясь и шарахаясь, мы добрались до Академии, где я буквально запихал исходящего недоверием перевертыша в пентаграмму (между прочим, мне даже находиться рядом с ней не полагалось). Вот и славно! При всех своих странностях, папа не станет пинать деморализованного врага, если тот, конечно, не проговорится ему про покушение.
— Знаешь что, Гэбриэл, — у мастера Ребенгена прорезался голос. — Я бы, на твоем месте, не рассчитывал на благодарность и не поворачивался к нему спиной.
— Учту.
— Если ты закончил, мне хотелось бы знать, каковы твои планы.
Я пожал плечами.
— Буду готовиться к выполнению обещания, данного Ракшу. Для начала, надо изучить описание будущего места действия в литературе. Потом, по возможности, отправить туда кого-нибудь вперед меня.
— Разумно, — кивнул маг. — Председатель Нантрек предлагает завтра встретиться и все обсудить. Скажем, с третьим ударом часов.
То есть, в девять утра.
— Согласен!
Сделав неотложные дела, я настроен был отдохнуть и поесть, благо как раз подошло время ужина, а до столовой оказалось ближе, чем до подушки. Мои мысли летели навстречу свежему хлебу и копченому мясу, а вокруг широкими кругами расходились шепотки. Спешащий на ужин народ тихо зудел у меня за спиной, слух Тени позволял различить отдельные фразы и часто повторяющееся "Ракш". Как интересно! Мне казалось, что встреча в Шоканге должна была быть секретной. Неужели, Серые все разболтали? Я замедлил шаг и прислушался.
Разгадка оказалась изумительно простой — демон. Этот крылатый гад перед посадкой сделал круг над местностью, а может просто заблудился. На пути Ракша оказались минимум две деревни и оживленный тракт, погода стояла ясная, так что зрелищем громадной твари успели насладиться многие. Про авиев у нас мало кто знает — их в небе без увеличительной магии даже не видно, поэтому для большинства селян то была первая встреча с демоном. Равнодушным не остался никто. В Шоканге слухи еще можно было как-то контролировать, но от Хемлена до границы с Дарсанией полтора дня пути. Народ сделал свои выводы, а двенадцать дней — достаточный срок, чтобы эстафета слухов докатилась до Гатанги. 'Демоны пересекли границу Арконата!' — твердила молва на разные голоса. У меня возникло четкое ощущение, что в этот раз маги сами себя обманули.
Добравшись до еды, я дал себе волю, набрал харчей, которых хватило бы на двух средних арконийцев, и понес все это к столу, про себя умиляясь простотой нравов, царящих в Академии. Дворяне и молодые маги сидели за одними столами и вполголоса обсуждали последние новости, парень с хорошо узнаваемой внешностью Великого Лорда (кажется, Каверри) гоготал над шуткой мелкого барона из Дарсании, и даже девицы из благородных, изучавшие немагические предметы отдельно от всех остальных, спокойно делили трапезу с волшебниками из простонародья. Это не означало, что господа внезапно возлюбили мужичье, скорее — талантливых чародеев старательно отделяли от корней, прививая в высокое общество.
Я вспомнил обстоятельства своего путешествия и мысленно содрогнулся. Что было бы, если бы будущие правители росли в такой шизофренической обстановке, не хотелось даже думать.
А вот и агенты влияния — ученики постарше, почти сплошь целители — глубокомысленно вещающие, что, если демоны в Шоканге и были, Драконис их наверняка прогнал. Удивительно ли, что, несмотря на неистребимое стремление людей сбиваться в стаи, в Академии никого всерьез не клюют?
Я представил себе, что будет, если в этот цветник попадет воспитанник Серого Братства, и не сдержал улыбки. Моя благосклонность неожиданно досталась симпатичной девице в строгом ученическом платье, но с яркой ленточкой в волосах. В руках у красавицы был поднос с символической чашкой чая и яблоком. И этот хищный блеск в глазах...
— Вы позволите?
Я не возражал. В принципе, мест в зале было сколько угодно, но ко мне еще ни разу не подкатывались так откровенно. Чинно усевшись на стул, девица принялась шинковать яблоко ножом.
— Вас давно не было видно, милорд, — завлекательно улыбнулась красавица. — Мы уже начали думать, что вы нас покинули.
Полезно иногда иметь раздвоение личности: пока Тень Магистра исходил слюной, я быстро перебрал варианты ответа в поисках самого безобидного.
— Отец приболел. К счастью, ему уже лучше.
Она подцепила на вилку кусочек яблока, поднесла его к ослепительно белым зубам и осторожно куснула.
— Бедняжка! Должно быть, дороги в такую погоду ужасны.
— Не то слово! Но снадобья нельзя было переправлять порталом — слишком нестабильны. Проклятые волшебники...
Надеюсь, такой ответ объяснит мою странную верховую прогулку — об отношениях нашей семьи с Орденом не знает только слепоглухонемой. Целители вполне могли отказаться ехать к Драконису.
Покончив с делами, девушка переключилась на приятное.
— Вы уже выбрали спутницу на бал?
Если бы я еще о нем помнил.
— Пусть это будет сюрпризом!
Все верно, мне как-то незаметно сравнялось восемнадцать, и теперь я мог принимать участие в подобных мероприятиях. В конце весны, когда просохнут дороги (никто не станет переправлять пентаграммой кучу слуг и барахла) состоится первый в этом году бал, на котором традиционно присутствуют все старшие ученики Академии (включая магов). Не то, чтобы я мечтал увидеть королевский дворец изнутри (я — Великий Лорд, меня это не минует), но пора исполнять данный в Хемлене зарок — заводить полезные знакомства.
Улыбчивая девица доклевала свое яблоко и, многозначительно качнув бедрами, ушла делиться добытыми сведениями с товарками. Ум и красота — страшное сочетание. Допельгангеры ей не конкуренты.
Надо срочно заказать новый костюм (камзол с перешитыми пуговицами для бала не подойдет), выяснить у мастера Ребенгена, есть ли что-то, что участники мероприятия должны знать по умолчанию, освежить в памяти королевский этикет, и, естественно, найти спутницу на вечер. Заниматься Шестым Ракшем будет совершенно некогда. Ну и ладно, ждал же он тысячу лет и еще подождет! Отец прав — полгода на изыскания я у Первого выторгую как нечего делать. В конце концов, раньше такая серьезная экспедиция все равно не соберется.
Я с чистой совестью отправился на боковую и никакие сны меня не тревожили.
Утром оказалось, Первый Ракш имел свое представление об отпущенном мне времени.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
