Человек, обманувший дьявола

Йохан Гамм, вольный стрелок из города Зоц, подыхал посреди пшеничного поля.

Он лежал среди спелых колосьев, сжимая в руке амулет, отводящий удары меча. Амулет не подвёл: вольного стрелка так и не коснулась острая сталь. Он умирал от вина, отравленного рыжей девицей из весёлого квартала. Гамм взял её на ночь, а наутро решил заплатить только за вечер. Девушке было жаль бравого стрелка, но она жила в городе Зоц и знала, как следует заботиться о своей репутации. Если клиент ушёл, не расплатившись, не будут платить и другие. Поэтому она поднесла ему на дорожку чашу с вином, в которое добавила десять капель из флакончика.

Гамм умер бы быстро, но, когда почуял жжение во внутренностях, из осторожности очистил желудок обычным солдатским способом. Это не спасло — яд был слишком силён — но подарило немного жизни. Теперь он не знал, что с ней делать.

Корчась и хрипя от нестерпимой боли в обожжённых потрохах, он тщетно пытался припомнить хоть одну подходящую к случаю молитву. Не то чтобы он их не знал: обычный для солдата список обязательных молитвословий — на возвращение, на исцеление от раны, на славную добычу — он выучил наизусть. Но предсмертную молитву люди его ремесла считали излишней роскошью. Вольные стрелки жили и умирали легко и быстро.

В конце концов он сказал "О дьявол", достал маленький кинжал и приготовился вонзить его в себя. Он знал, куда бить, чтобы умереть быстро.

Тут появился дьявол.

Он был в точности такой, каким его рисуют в храмах Единого Бога: огненное тело с двумя отростками по бокам. Некоторые называли их крыльями, некоторые рогами. Гамму они показались похожими на обожжённые ветви.

— Ты умираешь, — сказал дьявол.

Йохан Гамм действительно умирал, но родился он в городе Зоц и знал, как следует торговаться.

— Ты хочешь мою душу? — спросил он.

— Сейчас она стоит недорого, — напомнил ему дьявол.

— Моя душа дороже жизни, — эти слова дались вольному стрелку нелегко: внутренности горели адским пламенем. Он вспомнил о том, что настоящее адское пламя будет ещё жарче — и подумал было, что договариваться с дьяволом и в самом деле не следует.

— Хорошо, я дарю тебе бесплатно один час, — сказал дьявол и протянул огненное крыло к измученному телу.

Боль в кишках внезапно исчезла, как будто её выдернули. От неё осталась пустота, на несколько секунд наполнившаяся неземным блаженством. В этот миг Гамм понял — не умом, но сердцем — что за радость ждёт праведников в райских обителях: прекращение той боли, которая сопровождает всю жизнь человека и которая недоступна восприятию живущего, как постоянный шум, который перестаёшь замечать.

Йохан тряхнул головой. У него был час, потом кишки снова вспыхнут огнём и он умрёт. За это время следовало утрясти все детали.

— Я могу дать тебе жизнь и здоровье, — посулил дьявол.

— Сто лет жизни и крепкое здоровье до последнего дня, такое крепкое, чтобы я мог ходить, видеть, есть мясо и наслаждаться женщиной, — потребовал Гамм. — И ещё: я больше не хочу быть стрелком. Мне нужно сто тысяч золотых, сразу.

— Пятьдесят тысяч, — согласился дьявол.

— Сто, и ещё пятьдесят, — уточнил Йохан. — И тысячу золотых каждый месяц.

— Ты ведь имел в виду триста, не так ли? — уточнил дьявол.

Они всё-таки сошлись на восьмистах месячного содержания, после чего Йохан выпросил у дьявола поместье, дворянский титул и многое другое. Час был на исходе, и кишки вольного стрелка стали побаливать, но он не отступал и получил всё, чего хотел.

Потом он встал, отряхнулся и пошёл в город Зоц. В кармане у него был пергамент, свёрнутый вчетверо. Он принёс этот пергамент к судейским в городской архив. Те открыли свои книги и засвидетельствовали, что горожанин Йохан Гамм, благородный потомок старинного рода Гаммов, получил наследство покойного дяди и стал богатым человеком. Настолько богатым, что господина Гамма провожали с поклонами.

Через неделю Йохан Гамм вселился в особняк, оставленный ему дядей. В тот же день он навестил весёлый квартал и выкупил у сутенёра рыжую девицу. Увидев Йохана, она попыталась выпить яд. Гамм отнял у неё флакончик и увёз её к себе. Каждый день он сажал её за стол, досыта кормил и поил вином, в которое у неё на глазах добавлял каплю из флакончика. Когда она поседела и ослепла, он отпустил её. На прощание он заплатил ей за ту ночь.

Потом он вёл весёлую жизнь, ел вкусное, спал на мягком, и редко один. Йохан Гамм не любил одиноких ночей, а в городе Зоц хватало вкусной еды и весёлых женщин.

Так он прожил несколько лет, пока ему не наскучила сытая бездельная жизнь. Тогда он решил повидать мир и уехал путешествовать.

И он повидал иные города и иные страны. В Гоции он пил белое вино, на островах Архипелага возлежал с чернокожими женщинами, неутомимыми в любви, а в северных краях юноши были искуснее женщин. Но и это быстро приелось. От скуки Гамм стал читать книги. Но книги были или про весёлую жизнь, вино и женщин, или про Единого и его наказания грешникам. И то и другое писали люди, не знавшие ни того, ни другого. Йохан перестал читать книги и продолжал путешествовать.

По дороге в город Ур на него напали разбойники. Двух он сразил, третий попытался пробить ему спину стрелой, но лишь оцарапал кожу: дьявол охранил жизнь и здоровье вольного стрелка. Йохан расхохотался, достал маленький кинжал и кинул разбойнику. Тот подкатился, полоснул безумца по руке. На коже стрелка осталась безвредная розовая полоска. Тогда разбойник упал на колени и сложил руки, призывая Единого. Он почти не сопротивлялся, когда Гамм проткнул ему печень. Вольный стрелок смотрел в глаза разбойнику, пока тот умирал — и ему понравилось то, что он увидел.

Так он полюбил убивать и мучить людей. Он и раньше убивал людей, но это была работа, тяжёлая и опасная. Теперь он стал это делать ради удовольствия. Это было совсем другое.

Отпустило его через пять лет, когда он превзошёл всякую меру в жестокости. Он сидел среди детских трупов с вырезанными глазами и не понимал, зачем он это делал. Жестокость оказалась такой же скучной вещью, как и всё остальное. Он задумался, неужели Единый может вечно наслаждаться вечными муками грешников, и впервые ощутил настоящий страх.

Через три года он был принят в маленькую обитель братства Святой Веры, что на острове Стокгревен. Он принёс обеты бедности, послушания и целомудрия. Всё, что имел, он отдал обители. Он постился, молился, возжигал огни перед ликом Единого и просил о прощении. Всё это он делал без веры — ведь он знал, что дьявол заберёт его душу. Зато в казне обители не переводились средства: свои восемьсот золотых месячного содержания, исправно доставляемые дьяволом, он столь же исправно отдавал братьям. Кончилось это тем, что однажды ночью братья зашли к нему в келью и попытались зарезать его тем самым кинжалом, который Гамм отдал ему вместе со всеми вещами. Настоятель решил завладеть всеми деньгами Йохана сразу. Йохан, которого не взяло железо, убил неудачливых убийц, а настоятеля долго и изощрённо истязал, требуя, чтобы тот отрёкся от Единого и предал свою душу дьяволу. Но жадный и глупый старик, соблазнившийся золотом, предпочёл перенести все муки и умер, славя Бога. Гамм задумался о том, почему так вышло, и не нашёл ответа.

Он остался. Молился, постился, пытался читать книги Единого. Постепенно в его душе взошли начатки веры. Однажды проснулся ночью — ему приснились дети с вырезанными глазами, тянущие к нему руки. Он встал на молитву, и впервые почувствовал присутствие Бога.

Через годы молва о праведнике, одиноко живущем в опустевшей обители на острове, обошла земной круг. К нему стали приходить люди — каяться и просить совета. Бывший вольный стрелок говорил то или другое в соответствии с тем, что ему говорил Единый. Его присутствие он чувствовал постоянно.

Однажды к нему пришла старуха, слепая и безобразная. Она не просила советов, а хотела лишь покаяться в блудном грехе и в попытке убийства, совершённой когда-то в молодости. Йохан Гамм вспомнил, открылся и предложил золото — за годы у него накопилось много золота. Старуха не взяла ни монетки, а попросила только одного: прощения. Тогда Йохан встал перед ней на колени и покаялся сам.

В ту же ночь он тайно уплыл с острова, пересёк пролив и направился в северную пустыню, где нет людей и нет жизни. Он не взял с собой ничего, кроме маленького кинжала.

Дьявол соблюдал обещания — его тело оставалось здоровым и крепким. Муки голода постепенно утихли, потом и муки жажды. Даже холод, евший кости, в конце концов перестал ощущаться. О Едином и его воле он тоже перестал думать.

Йохан поселился в развалинах древнего города, возведённого погибшим народом. Среди разрушенных башен и дворцов он нашёл остатки лачуги, в которой можно было коротать ночи. Больше ему ничего не было нужно.

Когда срок его земной жизни подошёл к концу, бывший вольный стрелок уже и сам перестал понимать, жив он или мёртв.

Однажды проснувшись от боли, от которой успел отвыкнуть, и понял, что его время прошло. Он улыбнулся и вышел из каменной конуры, чтобы встретить дьявола.

Дьявол ждал его снаружи. Он был в точности такой, каким его рисуют в храмах Единого Бога: огненное тело с обожжёнными ветвями.

— Ты умираешь, — сказал дьявол.

— Ты хочешь взять мою душу в ад? — сказал старик. — Возьми, если сможешь.

— Ты не понял, — ответил дьявол. — Нет никакого посмертия, нет ада и рая. Души смертных смертны, такими их сотворил Единый. Твоя душа погибнет ещё раньше, чем тело. Что касается нашего контракта, ты отдал мне душу, когда согласился принять мою помощь, и я владел ею всю твою жизнь.

— Как и зачем? — спросил бывший стрелок.

— У меня нет настоящего тела, — объяснил дьявол, — и настоящей души, я не могу сполна вкушать от радостей и горестей этого мира. — Это и есть мой ад, в котором я пребываю. Поэтому я покупаю души. Купленную душу я держу так, что могу жить её чувствами. Когда ты пил вино, обладал женщиной, убивал или молился, я тоже чувствовал опьянение, похоть, упоение чужой мукой и даже любовь к Единому. Согласись, это стоило тех денег, которые я тебе за это платил. Правда, в последние годы ты перестал меня радовать. Ты стал пресным, как вода. Но сейчас я насыщусь тобой: сейчас я пришёл за самым сладким. Знал бы ты, с каким нетерпением я ждал прощального пира. Я хочу сполна насладиться твоей смертью. Ибо умирающая душа в последний раз переживает всю свою жизнь, и я выпью её всю. Пока твоя душа будет угасать, мучимая страхом, сомнениями и надеждой на вечную жизнь, которой не будет, я буду наслаждаться как никогда.

— Это вряд ли, — сказал Йохан Гамм, достал маленький кинжал и вонзил его в себя. Он знал, куда бить, чтобы умереть быстро.

Так вольный стрелок из города Зоц обманул самого дьявола.