Мальчик из будущего 2. Отрок. (Черновик).

Название: Мальчик из будущего 2. Отрок.

Аннотация:

Неспокойно в бушующем море миров. Снова попадание и снова новый мир. 1903 год, до Русско-Японской войны остаётся очень мало времени, а пропустить такое веселье Макс просто не может. Значит снова всё бегом, снова всё второпях. Главное успеть и он успеет.

* * *

'...новый взрыв у борта и матросы падали под градом осколков, обливаясь кровью. Некоторые упорно вставали, отмахиваясь от двух так же израненных санитаров, что пытались наложить им повязки и замолчавшая кормовая пушка, снова заработала, посылая снаряд за снарядом в сторону группы японских миноносцев, что вот уже как час упорно гнались за русским миноносцем. Хотя каким русским? Борта украшали иероглифы, на флагштоке трепыхался флаг страны Восходящего солнца. Трофейный корабль выдавал всё что можно из своих механизмов, заклёпанные котлы готовы были вот-вот взорваться, но выдавали максимум того чтобы набрать самый высокий ход. И всё же этого было недостаточно. Медленно, но японские миноносцы нагоняли нас. У нас был трёхтрубный миноносец английской постройки и, хотя англичане уже начали выпускать этот тип боевых кораблей с паровыми турбинами, давать их японцам те даже и не думали, да и мало их было к сожалению. Так что особо скоростью порадовать нас этот достаточно тяжёлый миноносец не мог. Вот более лёгкие его собратья, двухтрубные, да ещё немецкой постройки, медленно, но верно нагоняли нас. Остальные медленно отставали.

— Нет попаданий! — сквозь грохот боя крикнул стоявший рядом мичман, опуская старый, можно сказать древнего вида бинокль, с медными ободками у окуляров.

Вот у меня в отличие от морского офицера была длинная, но мощная подзорная труба, что позволяла мне расставив широко ноги, была заметная бортовая качка, рассматривать отряд преследователей.

— Нет, попадания есть, хотя наши артиллеристы конечно аховые. Денискина, единственного нашего морского канонира давно уже ранило, вниз отнесли, но и те кто его заменил стрелять умеют... Вот попадать, тут да, не умеют, тут больше на азарте работают. Всё же не смотря на то, что в нас попали четыре раса, мы тоже отвесили подарочки. В тот мелкий миноносец с одной трубой попали, он отвалил, густо дымя с полчаса назад, кажется, трубу у него сбили. И было попадание в того 'немца', рыскает на курсе. Значит, что-то ему повредили. Может ещё попадания были, не скажу, не заметил. Хотя вон у того миноносца, что пытается с левого фланга нас обогнать, явные повреждения, леера погнуты, мусор на палубе... Да, было попадание.

С щелчком сложив подзорную трубу я перегнулся через леера командного мастика и крикнул боцману, тот возился с носовым орудием, с пятком моряков пытаясь вернуть его в строй:

— Афанасьев, убери людей с кормы, тут почти все раненые. Я понимаю, что на радостях они готовы ещё японские корабли потопить, но они мне живые нужны. Займись перевязками, спусти их вниз.

— Хорошо, ваше благородие.

— Ох, Афанасьев. Точно плетей получишь. Какое я тебе 'благородие'? Выполняй приказ.

— Есть.

— Ещё пятерых пошли в машинное отделение, пусть кочегаров заменят, а то последняя смена, похоже, выдыхается.

— Будет сделано.

Пока боцман выполнял приказ, даже смог подобрать новый расчёт для кормовой пушки, трёх человек, я повернулся к мичману. Водяные столбы часто вставали то тут то там, мы на них особо не обращали внимания, мажут япошки, но тут вдруг рядом с левым бортом встал очередной водяной столб. Рулевой начал оседать, из его распоротого осколком горла хлестала кровь, но штурвала он не выпускал, только когда мичман перехватил управление, отпустил его и завалился на палубу рубки. Всё это я наблюдал, перевязывая свою ногу, куда впился осколок. Чуть выше колена вошёл. Не глубоко, так что, ухватив его окровавленными пальцами, я выдрал осколок, наложил тампон из носового платка, а потом и перевязал. Санитар передал бинт. Вернее даже не бинт, а кусок разорванной рубахи, бинты у нас ещё с полчаса назад закончились. Хм, похоже единственный кто ещё не получил ранение это наш мичман, на нём действительно не было ни царапинки.

Закончив с перевязкой, санитар уже вытащил убитого рулевого, я сказал стаявшему у штурвала мичману:

— Штурвал на левый борт... Теперь на правый.... Опять пристрелялись сволочи, нужно сбивать им прицел.

Миноносец рыскнул на курсе, действительно уходя из прицелов японских наводчиков, такое было не в первый раз. Уйти ушли, но скорость заметно спала и, стуча машинами, наш миноносец снова стал разгоняться. В общем, таким манёвром уходя из-под обстрела, мы снова заметно приблизились к японскому отряду преследователей. Тут рядом с левым бортом поднялся очередной водяной столб, но этого хватило, упали два матроса. Один подволакивая ногу и оставляя кровавый след на мокрой палубе, пополз к люку, что вёл во внутренние отсеки. Доползти не успел, его подхватили на руки, а вот второму похоже не повезло. Осмотрев, санитар оттащил его в сторону, накрыв курткой. Я только вздохнул, это была не первая смерть в этом рейде, и он пока не закончился.

— Дымы прямо по курсу! — вдруг разделся вопль.

Поморщившись от боли в ноге, рана начала давать о себе знать, я немедленно развернул трубу, посмотрев в сторону замеченных дымов, мысленно себя ругая. Мы до того увлеклись убегая от разозлённых японцев, те были в бешенстве что мы прикрываясь их флагом на их же миноносце смогли войти в строй броненосцев и атаковать минами флагман, что странно, умудрились двумя минами потопить его. Убегая смогли рассмотреть, как тот лёг на борт и перевернулся. Британские боевые корабли 'славились' своей не устойчивостью и слабой плавучестью при даже лёгких повреждениях, а наши мины, попали в самые удачные места. Действительно удачные, с учётом того что целились на глазок. 'Микаса' правда если и затонула, то мы этого не видели, а вот киль который медленно погружался в пучину, рассмотрели хорошо.

Выругавшись, я посмотрел на преследователей и приказал:

— Курс не меняем.

— Японцы?

— Японцы. Два мелких миноносца, вроде того что мы трубу сбили. Будем прорываться. Если сойдём с курса, мы настолько приблизимся к преследователям, что их наводчики будут расстреливать нас как в тире... Ен! — крикнул я своему личному слуге, причём кричал на японском, не собираясь даже в такие мгновения отказывать себе в языковой практике нового для меня языка. — Сними эту тряпку с мачты. Повесь наш флаг. Военно-морской. Прорвёмся не прорвёмся, тут как карта удачно ляжет, но сражаться будем дальше под своим флагом.

— Прорвёмся? — с надеждой спросил мичман. — До наступления темноты полчаса осталось.

Посмотрев на него, я медленно покачал головой, после чего указал в сторону дымов прямо по нашему курсу. Матросы пока не видели, но за дымами двух небольших миноносцев пряталась шедшая на полном ходу 'собачка', а до встречи на пересечении курсов нам оставалось минут двадцать. Нет, не уйти, раньше расстреляют, поэтому у нас был только один шанс, прорваться через строй шедших навстречу боевых кораблей. В левом торпедном аппарате осталась последняя мина, успели перезарядить, по правому борту аппарат был уничтожен одним из взрывов. Шанс мизерный поразить лёгкий крейсер, но не использовать его я просто не мог. Опасно держать мину в торпедном аппарате, любой мелкий осколок и подрыв, но я почему-то тянул её выпускать, не смотря на обстрел, может, ожидал эту группу?

— Кто бы это мог быть?

— Одна из 'собачек' — пожал я плечами. — Или 'Иосино' или 'Такасаго'. Они как раз где-то в этих водах действуют, патрулируют подходы к Порт-Артуру.

— Так мы же наоборот уходим от Порт-Артура?

— Вот и я удивлён, встретив их здесь... Хм, похоже это вообще 'Касаги', вот скорострелки на левому борту без щитов, как пленные и описывали... — наклонившись к переговорной трубе и вызвав старшего механика машинного отделения велел. — Степаныч, сейчас всё зависит от тебя. Дай максимальный ход. Нам нужно десять минут, каких-то десять минут...'

Содрогнувшись всем телом, я открыл глаза, вслушиваясь в тишину больницы. Хотя какую тишину? Я как раз и очнулся от звона упавшего на пол тазика. Ох и грохнуло, вон в соседней палате кто-то громко и отчётливо выматерился на безрукого санитара. В небольшой коморке называемой отдельной одноместной палатой, я лежал один. Да тут как не вертись, вторую койку никак не втиснешь, но мне это было на руку. Я по жизни был одиночкой, совместного проживания с другими воспитанниками детдомов проходил, спасибо больше не надо, поэтому последнее время старался проживать один, мне так оно как-то комфортнее было. Если только особь женского пола под боком, но такие акции пока хотелось разовые, а не на постоянку.

Вытерев потное лицо, вон даже в пот бросило, я с некоторым облегчением вздохнул. Вот это сон. Всё как по-настоящему, и брызги ледяной солёной воды, и мокрая одежда, и ноющая рана на ноге, фантомная боль переметнулась даже сюда, из сна в реальный мир, хотя медленно и проходила. Я помнил всё, и нашу полубезумную атаку японского флагмана и отход, даже имена полвины команды. Большую часть вспомнил. Не припомню, чтобы раньше во снах у меня до такого доходило.

— Чёрт, что вчера-то было? — поморщившись, потирая заживающую рану на левой ноге, задумчиво пробормотал я, пытаясь вспомнить, до чего довели мои тренировки.

А что, в этой больнице я уже шестой день как меня нашли. Раны заживали вполне быстро, никаких воспалений, так что на пятый день я стал делать небольшие зарядки, незаметно для медперсонала. Да вот под вечер, меня застал главврач, да единственный врач нашей больницы, ну вот от неожиданности я и дёрнулся, ударился раненой ногой о койку и в глазах потемнело. Больше ничего не помню. Надо будет уточнить у санитара, что меня обихаживал, что там дальше было. Честно говоря, сам врач, Валерий Никифорович, вызывал у меня большие сомнения своими профессиональными качествами. Сама больница, а она была самой ближайшей от того места где меня нашли, оказалось крохотной. На сорок лежачих, двадцать мужчин, двадцать женщин. Лежал я в мужской половине, благо как раз к тому моменту освободилась койка. Нет, больной не вылечился, переехал на кладбище. Тот врач, что меня лечил, сделал всё правильно. Осмотрел раны и даже почистил одну, перевязал и отправил сюда, а здесь меня уже принял Земсков, местный врач. Больница была построена на деньги одной купчихи, та уже представиться успела, сейчас находилась на городском попечении, занималась лечением больных небогатых сословий, то есть крестьян и разных нищих. У кого денег не было. Существовала она больше на благотворительность. Не смотря на местный 'люкс' куда меня сунули, меня всё тут доставало. Как слабой врачебной квалификацией Земскова, так и медперсонала, вот и решил свалить побыстрее, преодолевая слабость начал заниматься тренировками. Единственная конечность, что не пострадала, это левая рука. Для меня не проблема, я развивал одинаково обе конечности, так что стал тренироваться с ней, подманил на вытянутой руке ночной горшок. Пустой естественно. На пятый день попытался и ноги разработать. Встать-то я начал на четвёртый день, раны у меня не такие и серьёзные чтобы пластом лежать. А тут вон оно как получилось. И чего это Земсков так рано припёрся, у него же обход раньше был?

Вот по моему внедрению в местную среду стоит рассказать отдельно, хотя на мой взгляд она прошла обыденно как-то, я бы даже сказал незаметно. Ну доставили меня в больницу, три дня я тут приходил в себя на койке, особых расспросов не было, но именно на третий день пришёл жандарм, причём офицер. Именно жандарм, а не полицейский. Видимо Земсков дал добро, разговор, мол, я выдержу, ну вот и попёрли посетители. Не сказать, что я рад был, но пришлось брать себя в руки и играть. Артистом я так себе был, но вроде прошло.

Первым как я уже говорил, был жандарм, видимо из-за того что я назвался иностранным подданным, а я всё же якобы был из Франции, именно он и вёл первичный опрос. Причём на разных языках, полиглот хренов. Судя по его виду, моя наспех сбитая утка прошла. Я, Максим Евгеньевич Ларин из Франции, проживаю в предместье Парижа, у меня там остался небольшой домик, поместье родителей я уж продал, все деньги на счетах. Приехал на родину предков, посмотреть да изучить местный быт. Был ограблен собственными слугами, те пытались меня умертвить путём утопления, да вот не получилось. Спасли добрые люди, а сами негодяи убежали. Дав словесный портрет всем трём слугам, я подтвердил, что попытка дать мне опекуна была, но я сбежал в Россию. Тот долго меня пытал подробности о родителях, как жил, как воспитывался, есть ли родственники, покивал, узнав, что я круглый сирота. В общем, эти три часа я еле выдержал, под конец, заявив, что устал. Жандарм ушёл, причём больше не возвращался, это дало мне возможность понять, что он получил всё что хотел и повторной встречи не требовалось. Кстати, я у него поинтересовался по поводу восстановления документов, тот ответил, что это нужно обращаться во Французское консульство в Москве. Ну и уточнил насчёт принятия подданства Российской Империи. Тут тоже получил нужные ответы, особо их жандарм не зажимал.

После жандарма меня навещали те парни что спасли, вытащив из воды озера, я их искренне поблагодарил, хотя и пребывал в недоумении о причинах их прихода, дворяне всё же. Может дань традиции? Третьим посетителем был корреспондент местной прессы. Я ему в ярких жутких подробностях описал злодеяние моих слуг, ну и приключения на пути в Россию и тот окрылённый, загруженный неплохим материалом умчался к себе в редакцию. Правда газета ещё не вышла. Раз в две недели выходит, так что заметка с моей историей будет только через неделю, я по этому поводу уже уточнял. В принципе на этом всё, проходил лечение я в некотором вакууме. Частыми лицами в моей палате были двое, это санитар Пантелеймон, он в основном меня и обихаживал, и гораздо реже приходил Земсков. Бывал раз в сутки во время обхода после полудня. Причём повязки менял именно он, а не медсёстры. Да и вообще сестёр милосердия в больнице было всего три, но я видел своими глазами только одну, она всегда сопровождала Земскова и подавала ему что нужно, будь то бинт, то инструмент, то мазь. Про остальных слушал от санитара, тот вообще был ходячей энциклопедией. Пользуясь своей легендой иностранца, я выпытывал у него всё, что приходило мне в голову, даже всякую глупость, о которой знают все местные жители. Кроме меня конечно, теперь и я знал.

Вот так и шло моё лечение, я восстанавливался, да и сам видел, что раны подживали. Если бы не одно но. Этот местный коновал Земсков, отрывал бинты по живому, от просохших ран. Естественно я кусал подушку пока он проводил процедуры, мысленно того костеря, ну и кривили раны снова и снова. Что-то тот не мог увлажнить повязки, перед тем как их снимать? Оказалось, не мог, мол, не учили его этому, а тот строго следовал тому, что знал. К новому не стремился. Так что на второй день подобных экзекуций я стал сам увлажнять повязки. Дальнейшее показало, что правильно делал, во время второй перевязки крови не было, заживали раны. Врач, конечно, ругался, но и сам видел результаты. Хотя какой он врач? Двадцать пять лет, всего год как самостоятельно практикует в этой больнице, никакого опыта. Валить отсюда надо, причём как можно быстрее. Земскову я как врачу не сильно доверял, от слова совсем.

Я как раз осторожно принял сидячую позу, скрипнув койкой, когда дверь бесшумно отварилась, петли были хорошо смазаны и в палату протиснулся Пантелеймон с тазиком полным воды. А-а-а, так сегодня помывка.

— Пантелеймон Васильевич, так это вы там шумели в коридоре?

— Не-е, то Никифор был.

В мужском отделении было два санитара, два дружка, Никифор и Пантелеймон, соответственно, все палаты по левой стороне были Никифора, он их обслуживал, включая больных, ну а правая сторона Пантелеймона. Вот тут-то и вылезла проблема. Моя палата не относилась ни к той, ни к другой стороне и по коридору дверь в неё была прямо. Как мне чуть позже описывал Пантелеймон, когда они два года назад после открытия больницы пришли сюда работать, то долго ругались, кто будет мой 'люкс' обихаживать. До драки дело доходило, лишнюю мороку брать на себя никто не хотел, а за дополнительную палату доплаты не было. Выход нашёл тот первый врач, что тут начинал. Санитар говорил кто он, а я прослушал. Не интересно мне это было, можно сказать, стёр из своей памяти. Так вот врач предложил поочерёдное обслуживание. Как туда кладут следующего больного, чья была очередь тот и обслуживал. С моим попаданием очередь на эту палату была как раз за Пантелеймоном, вот тот и занимался мной. Мыл меня, да и палату тоже. Каждый день влажная уборка. В других платах он ещё и брил больных и даже постригал, мне пока этого не требовалось. За разную мелочь, тот выполнял мелкие поручения больных. К сожалению, у меня мелочи не было, от слова совсем, а единственные ценные вещи хранились под подушкой. Наручные часы, которые я каждый день подводил, ну и тот памятный перстень, трофей из Англии прошлого мира. Местные деньги мне были нужны до зарезу, были у меня мысли, что можно заказать через Пантелеймона, да хоть туже одежду, у меня её не было, кроме больничной пижамы, но денег не было. Плохо.

— Что, помывка уже? — поинтересовался я, и потрогал плотный бинт на правой руке.

Действуя обеими руками, но осторожно, стал через голову стягивать с себя больничную пижаму. Это я так её называл, а на самом деле натуральное платье, снимается через широкий ворот.

— А тот как же. Омовение раз в три дня, или по особому распоряжению, Валерия Никифоровича.

Подскочивший санитар помог мне, аккуратно сложил и положил пижаму на край кровати, после чего поднёс табуретку, на которой стоял тазик, ко мне ближе. Терпеливо пережидая, как тот чистой холщёвой тряпицей стал меня протирать, я поинтересовался событиями вчерашнего дня. Судя по положению солнца за окном, сейчас было ранее утро, а вырубило меня вчера ближе к полудню.

— Так Валерий Никифорович как увидел, что вы упали, сразу меня вызвал. Мы вас на кровать-то подложили, после этого Валерий Никифорович вдул вам в нос лекарство. Очень хорошее.

— Не кокаин случайно? — слабым голосом спросил я, прозревая.

— Оно самое, — кивнул Пантелеймон, протирая мою правую ногу, при этом вздрогнув, когда я ударил крепко сжатым кулаком по кровати.

— А я-то думаю, откуда у меня такие сны, а это глюки. Ну коновал хренов, встану на ноги, тебе этот кокс во все щели забью.

То, что в больнице лечат наркотой, я был в курсе. Земсков предлагал мне уменьшить боли кокаином, когда отдирал бинты. Я тогда в ужасе отказался. Более того прояснил что это такое, твёрдо сказав что такими методами лечиться не намерен. Земсков отстал, а тут пользуясь моей слабостью и бессознательным состоянием, решил меня на наркоту подсадить? Ну тварь, урою. Это ему мои часы покоя не дают, как увидел, так и загорелся, а тут у наркомана решил выменять на очередную дозу. Всё, не жить тебе. Я и так был твёрдо уверен, что Земсков самый хреновый врач Москвы, а тут убедился, что он ещё ниже пал.

С трудом дождавшись того момента когда санитар закончит и поможет мне надеть свежую пижаму, старую он забрал, я стал готовиться к побегу. Ходил я хоть и сильно прихрамывая, но вполне нормально. Вот и сейчас экономя силы, погулял по больнице, это был мой второй выход, первый вчера состоялся. Пока гулял, общался с другими больными. Да, тут действительно были простые горожане и несколько крестьян, то есть по сословию в самом низком ранге, нищета тут была. Теперь понятно, почему Пантелеймон в первое время так рядом со мной крутился, денежных клиентов среди больных для подработок мало, а со мной вышел облом, я ограблен был.

В общем, я не только осматривал пути побега, а это можно было сделать легко, не в тюрьме чай, но и присматривал одежду, не в панаме же мне бежать. Тут я был твёрд в решении. Раны заживали, зарастут и без помощи местного коновала, я и сам имел некоторые медицинские знания, так что уж точно позабочусь о себе любимом как надо. Дотерпел до вечера, а после того как меня осмотрел Земсков, повязки не меняли, решив что пока нормально, терпит, кровотечений не было, я и стал собираться. Постепенно шум дня в больнице стихал, вечер наступил, горели лучин, когда я, забрав часы, надел их на руку, а перстень на палец, прокрался к выходу. На крыльце курило двое больных, но я не обратил на них внимания и прошествовал в сторону местного 'скворечника', то бишь сортира.

В сам сортир я не пошёл, а обошёл его и, уйдя за кусты сирени, стал красться к отдельно стоявшему одноэтажному домику, где и жил Земсков. Самого его не было, как я понял из услышанного разговора Никифора и одного из больных, тот укатил на какой-то светский раут, то есть на вечеринку и похоже до поздней ночи его не будет, если вообще не до утра. Врач у больницы был холостым и позволял себе водить женщин. Правда, в больницу, то есть в свой дом не водил, репутацию берёг, но ночами пропадал. С моего попадания в эту больницу это уже третий случай, когда тот уехал, предупредив, что будет очень поздно.

Из-за того что у меня не было денег, а соответственно одежды, рваньё больных меня не заинтересовало, да и размеров подходящих не было, я и решил позаимствовать всё что мне нужно у Земскова. Тем более мы были одного роста, правда, тот был пухлым, что твой колобок, ничего, как-нибудь освоимся. Оставлять такой след, конечно, не хотелось, так что посмотрим по ситуации.

— Не доверяет, — криво усмехнувшись, едва слышно пробормотал я, когда нащупал на входной двери достаточно большой замок.

В принципе я это предвидел и имел на руках необходимое средство. Кусок жёсткой проволоки. Ею я замок-то и открыл. Придерживая дверь, чтобы та не скрипнула, шмыгнул внутрь, ощупывая рукой пол перед собой, чтобы не нашуметь. Дальше я уже работал, осматривая все три помещения в доме. Особенно спальню тщательно обыскал. Хоть и в полной темноте действовал, луна была за тучами, но тайничок нашёл. Причём не пустой.

Так вот, след я действительно решил не оставлять, так что одежду врача не трогал. Да вообще старался всё к чему прикасался положить так, как оно лежало, чтобы хозяин не заметил чужого присутствия. В тайнике мной было обнаружено кроме на удивление толстой пачки денег, пистолет, именно пистолет, на ощупь я определил 'Браунинг-1903'. Кобуры не было, в магазине был полный семизадачный магазин, моего любимого десятизарядного в наличии не было, а ещё в тайнике я обнаружил три запасных магазина, тоже семизарядных, и тоже снаряженных, а так же несколько бумажных пачек с патронами. Идиот, разве можно долго держать снаряжёнными магазины? Так пружины ослабнут. Ничего теперь оружие попало в надёжные и опытные руки, разберёмся.

Я как взял пистолет в руки, так и не захотел его отпускать. Моё. Кроме денег, трёх луковиц-часов, не вижу что за часы, темно, были ещё какие-то бумаги, толстая стопка. Не сразу я заметил, что в эту стопку была вложена тоненькая книжица. Что это такое тоже не понятно, не вижу.

Чуть в стороне я на ощупь приметил небольшой саквояж Земского, пусть не пустой, тот с ним на выезды ездил, но это не мешало мне очень тихо действуя, его освободить, оставив только перевязочные средства и скальпель, и убрать внутрь свои трофеи. Дальше я уже решил что делать, поэтому открыв шкаф, стал осматривать одежду врача. Чёрт, попробуй тут в темноте подбери нормальную одежду, чтобы хоть немного была по размеру. По крайней мере, штаны подобрал, ремень тоже, хороший такой. Вот сапоги мне не подошли, врач имел на удивление небольшой размер ноги. Кроме штанов бросил в саквояж пару чистых и свежих сорочек хватит на этом, пора закругляться. Я вообще отвёл на обыск домика врача пятнадцать минут, время поджимало.

В домике была темнушка, а среди находок был и коробок спичек, Земсков курил, так что, забравшись в неё, окна тут не было, чтобы свет вышел наружу, зажёг спичку, а потом и керосиновую лампу, изучая трофеи. Штаны и сорочка ладно, всё равно ничего лучше в темноте найти я не смог, а вот с деньгами было куда лучше. По всем прикладкам тут было около двадцати тысячи рублей. Купюры новые. Именно эти деньги и ввели меня в недоумение, откуда у простого и что уж говорить бедного врача такие суммы, тем более он даже не дворянин? Вот пачка бумаг и книжица в ней всё прояснило. Листы бумаги были пачкой революционной нелегальной газеты 'Искра'. А книжица методичка РСДРП.

— Так врач оказывается революционер? — хмыкнул я. — Этого мне не надо.

Газеты и методичку я обратно не убирал, только быстро осмотрел часы. Одни золотые и двое серебряных. Кстати, на крышке одних из серебряных часов была дарственная надпись за именем Земскова. Как интересно. Выдернув из пачки тысячи две рублей, и завернул их вместе с часами, в газету, после чего разлив керосин в темнушке, вышел наружу и разбил лампу. Почти сразу внутри загудело пламя, но я уже закрыл дверь и быстро выскользнул из дома наружу. Нужно уничтожить следы своего пребывания тут и более того, подставить врача. Он мне и раньше не нравился, в основном профессиональными качествами, а теперь и вовсе разонравился. Революционеров я, честно говоря, не переваривал. Так что подставлять его будем по крупному.

Выскользнув наружу, я раскидал вокруг дома несколько листов 'Искры' после чего шмыгнул к основному зданию больницы. На крыльце было пусто, курильщики вернулись к себе. Так что мне ничего не стоило незаметно проникнуть в рабочий кабинет Земскова, оставив закладку, и вернуться в палатку. Да, я не собирался возвращаться, решив позаимствовать у врача детали одежды и скрыться на территории Москвы, но с последней находкой дело приобрело новый оборот, бежать мне сейчас нельзя ни в коем случае, это только подозрения наведёт. Нет, уйдём по-тихому, но при всём честном народе. Чтобы выдели, я сам выписался, а не сбежал.

Вернувшись в палату, я забрался под одеяло и унял сбившееся дыхание. Вроде и побегал немного, а всё равно сердце стучит как бешенное. Неделю на койке провёл, всего несколько ранений и я уже потерял форму. Обидно. Кстати, тапки я от уличной земли оттёр, как и руки помыл, чтобы керосином не пахли. В кабинете врача было всё необходимое, вот и почистился.

Когда Пантелеймон открыл дверь, держа в одной руке тарелку с кашей, сейчас было утро следующего дня, завтрак, то застал меня за гимнастикой. Пора-пора возвращаться к своей прежне форме, а то чуть позанимаюсь, тут же в пот бросает да дыхание сбивается.

— Ну что там, Пантелеймон Васильевич, следствие всё ещё идёт? — спросил я, оборачиваясь к санитару, не прекращая занятия по тренировке корпуса, проще говоря, положил руки на бока и поворачивался то влево всем корпусом то вправо.

— Полицейские уже уехали, Максим Евгеньевич. Говорят точно поджог, а вот жандармы всё ещё тут. Врача нашего забрали. Как нашли при обыске в его кабинете какие-то доказательства, так и увезли. Ещё ночью, до рассвета, — ответил тот, расставляя на табуретке тарелку и кружку с чаем. — Сейчас поснедаете и я тазик с водой принесу. Помывку велели провести.

Табуретка у меня заменяла столик, кроме неё и койки больше никакой мебели в помещении не было.

— Понятно, — вздохнул я, стараясь не выдавать своих чувств.

Вчера, как только я вернулся в палату и устроился под одеялом, почти сразу забили тревогу, горел дом Земскова. Естественно нас стали эвакуировать, все строения всё же деревянные. Пантелеймон меня еле добудился, пришлось сделать вид что крепко сплю, а так ничего, прихватил вещи и, завернувшись в одеяло, вышел во двор и прошёл следом за другими больными в сад. Тут и женщины с первого этажа мелькали, мужчины на втором были. Часть больных встали в шеренгу, передавая друг другу вёдра, чуть позже и пожарные подоспели. Естественно газету, разбросанную мной, находили, часть Земсков торопливо и надо сказать испуганно прибирал, отбирая её у персонала или больных, даже непонятно как тот так быстро появился, но и полицейским одна в руки досталась, они прибыли с пожарными. А дальше понятно. Когда остатки дома потушили, тут уже вовсю шуровали жандармы. Земскова допросили и вежливо попросили показать кабинет. Тот будучи уверенным что там ничего не найдут, легко дал согласие... Ох как же он орал потом.

Что было дальше, я не досмотрел, после трёх часов стояния в саду, нас, наконец, проводили в пропахшее дымом здание больницы, размещая по палатам. Так что новости я собирался узнать от Пантелеймона. Значит, Земскова забрали? Хм, хорошо, на то и был расчёт. Я ему в кабинете в ящик стала, причём запертый ящик, подложил газету, методичку, деньги и часы с его инициалами. Пусть потрепыхается, заслужил скотина.

— Понятно, — протянул я, заканчивая с кашей и принимаясь за чай. — Ещё новости, какие есть?

Слушая все те новости, что вываливал на меня санитар, я размышлял о своих шагах. Как не крути, а в первое время деньги на руках нужно официально подтверждать, мол, откуда они берутся. Это чтобы меня не связали с Земским. Нас больных не опрашивали, видимо не посчитав это нужным, но перестраховаться всё же стоило. От Пантелеймона я узнал, что к обеду должен прибыть временный врач на замену арестованного, он и продолжит вести работу. Это всё пока не назначат нового и не отстроят новую избу для врача. Всё же от старой остались едва ли нижние венцы сруба, остальное всё сгорело. Только и стоит в центре печь, вот и всё.

— Пантелеймон Васильевич, есть деловой разговор, — сказал я, когда тот закончил меня обтирать.

После пожара, старшая сестра милосердия, что осталась временной старшей после ареста Земскова, распорядилась провести помывку всех больных, что персонал и делал. После моих слов тот насторожился, заинтересованно глянув на меня из-под кустистых бровей. Пантелеймон, как и Никифор, уволившись из армии по сроку службы, а служили они так же санитарами при военном госпитале, были хваткими молодцами и знали что им нужно. В общем, за деньги были готовы на всё. Вот и сейчас тот чуть ли не в стойку встал.

Дотянувшись до подушки, я достал часы и показал их ему, сообщив:

— У меня сейчас трудности с деньгами, стеснён я в них, поэтому хочу заложить часы. Именно заложить с возможностью выкупа. Перстень закладывать не буду, фамильный, да и часы отец подарил, но стеснение в средствах вынуждает пойти меня на эту крайнюю меру. Так вот, Пантелеймон Васильевич, не могли бы вы пригласить сюда человека, который занимается выкупом разных ценных вещей? Часы как видите из жёлтого металла, не золотые, просто позолоченные.

— Есть у меня один знакомец, могу привести, — кивнул тот, жадно глянув на часы. — Могу и сам снести, если доверите.

Санитар был ещё тем пройдохой и доверия у меня естественно не вызывал, однако я кивнул и протянул ему их.

— Конечно, вот держите. Примерная их стоимость около двухсот рублей. Согласен отдать их за сто.

— Вряд ли Семён купит их за такую цену, — с сомнением сказал санитар. — Лучше я всё ж приведу его сюда.

— Было бы не плохо, — согласился я, на это и рассчитывая.

Тот, закончив работу, ушёл, о своём проценте намекнуть санитар не забыл, а я продолжил заниматься делом. Новый врач приехал, куда раньше ростовщика, но до меня дойти не успел, местный ростовщик сделал это первым. Пантелеймон привёл его и тут же поспешил уйти. Временный врач обходил палаты, и тот должны был сопровождать его.

Сам ростовщик был круглый как колобок, комплекция как у Земскова, на полголовы ниже меня, одет в достаточно приличную одежду, хотя заметно ношенную. В общем, со стороны мелкий купец с небольшим доходом. В принципе всё правильно. Откуда у Пантелеймона возьмётся в знакомых серьёзный делец? Нет, это была мелочь, шелупонь, близкое понятие барыга, что скупает краденное.

Торговался тот яростно, сбрасывая цену, но удержать её на сорока шести рублях двадцати семи копейках я смог. Слишком мало из того на что я рассчитывал, но вполне хватало. Главное деньги, что я получил и убрал под подушку теперь стали легальными. Под конец торга к нам врач со своим табором из персонала заглянул, свидетели были. Получив часы и мои крепкие заверения, что я их в скором времени выкуплю, ростовщик покинул палату и мной занялся врач. Осмотрел, велел сменить повязки, кровила рана на бедре, и покинул палату, а я же поспешил водой из кувшина намочить их. А то опять драть по живому будут, садисты.

В этот раз мной занимался не врач, а сестра милосердия, помогал её Пантелеймон. Несмотря на все опаски, бинты были аккуратно сняты и наложены новые, тоже аккуратно, претензий у меня не возникло. Не смотря на близость женщины, а у меня её давно не было, и на касание тела пальчиками, медсестра желания у меня не вызывала. Лет сорок её было, да и остальные тоже в возрасте. Молоденьких совсем не было, а жаль.

Когда все процедуры были закончены, я вышел в коридор и позвал Пантелеймона. Тот был занят, работал в соседней палате, но обещал, как закончит, сразу зайти ко мне. Тот так и сделал, минут через двадцать зашёл, вопросительно глянув на меня.

— Нужен портной с готовой одеждой под меня. Одежда под горожанина среднего достатка. Обувь, лучше сапоги по моему размеру, ну и саквояж для личных вещей. При возможности нужна трость, а то я припадаю на левую ногу... Это за прошлую работу и за будущую.

— Всё будет сделано в лучшем виде, Максим Евгеньевич, — поклонился тот, принимая от меня рубль.

Надо сказать, санитар не оплошал, видимо связями за эти два года обрасти он успел, так что не прошло и часа, как во дворик больницы въехала небольшая одноконная пролётка, которую покинули двое мужчин, я так понял портной с помощником. В их руках были узлы. На двоих много, так что они напрягли и Пантелеймона, что их встречал, для переноски вещей. Отойдя от окна, через которое я за ними следил, захромал к своей палате, к сожалению, окно моей палаты выходило на сад, вид конечно красивый, особенно осенних деревьев с желтеющими листьями, но всё же я бы предпочёл иметь вид из окна на совсем другую сторону.

Портной был не самым лучшим, однако и не самым худшим, так что подобрать одежду было из чего. Причём как я определил, в основном привезённая одежда была мне по плечу, как в принципе и обувь, видимо Пантелеймон сообщил мои размеры, когда посылал мальчишку-посыльного к портному. Кроме пары очень качественных сапог, они на полразмера были велики, но с портянками самое то, я взял два комплекта нижнего белья, штаны, рубаху, жилет, пиджак и тёплое пальто. Так же приобрёл утеплённую кепку. Как это не смешно звучит, но она очень напоминала кепку Шерлока Холмса из советского сериала. Тот же фасон. Портной пытался уговорить взять меня вторую смену одежду, но я не стал брать. Да и тот сообразил, что эта одежда для меня временная и чуть позже я приобрету что-то другое, более качественное. Кстати, две трости тот действительно привёз. Взял одну, ту, что по короче, как раз по руке была.

Выпроводив портного, тот получив на руки шестнадцать рублей сорок семь копеек, довольный покинул палату, я осмотрел купленный саквояж. Размер приличный, как багаж пойдёт. Туда я убрал нижнее бельё, а так же пальто. Сейчас близился обед, солнце вышло, прогревая улицы, так что можно было обойтись одним пиджаком, вполне тепло. Отодвинув кровать я достал саквояж Земскова, и убрал его в свой свежекупленный. Тот размерами был куда больше. Вот так вот подхватив свой багаж, имевшей раздутые бока я, постукивая тросточкой по полу, и направился к выходу. К моему удивлению особых препятствий чинить мне не стали, врач, конечно, был в сомнениях, но я твёрдо настоял на своём, сообщая, что буду долечиваться в домашних условиях, поэтому он приказал вызвать пролётку. Перед уходом я пожертвовал на нужды больницы десять рублей, деньги у меня были приняты благосклонно, лечили-то меня бесплатно. Попрощавшись с санитаром и остальными, я спокойно подошёл к подъехавшей наёмной пролётке, кучер принял саквояж, поставил его на дно и помог мне забраться внутрь. Так что в последний раз помахав рукой персоналу я и покинул территорию больницы. Надеюсь навсегда. Болеть мне не понравилось.

— Куда? — поинтересовался кучер.

Достав из кармана квитанцию ростовщика, который выкупил у меня наручные часы из ещё того мира, я перевернул её, там грифелем был написан адрес, и сообщил куда ехать. Оказалось, это было недалеко. Действительно быстро доехали.

— Вас ждать, молодой господин? — поинтересовался тот.

— Да, я постараюсь быстро вернуться.

Может одежда на мне и не самого лучшего пошива была, но вёл я себя как дворянин, старался соответствовать, вот тот так и обращался ко мне. Лавка менялы была тут же, подхватив багаж, не оставлять же его в пролётке, я не такой идиот, зашёл в помещение и приветливо кивнул хозяину, мы сегодня уже виделись.

— Я пришёл выкупить свои часы, — хлопнул я листком закладной по столешнице.

Тот, вытянув губы, изучил бумажку и, ощерившись, толкнул её обратно.

— Липа, — сказал тот, насмешливо глядя на меня, как будто не он сам выдал мне её несколько часов назад. — Я ничего не брал.

— Вот как? — холодно посмотрел я на него. — Не передумаешь?

— Пошёл отсюда, щенок, — сказал тот, покосившись в сторону.

Я тоже посмотрел в сторону двери, что вела во внутренние помещения магазинчика, где порадовали всякое барахло, там стоял крепкий мужик, видимо вышибала хозяина. Так же я окинул взглядом ассортимент, мысленно прикидывая, что с этого наглого барыги можно поиметь, ответил без особой угрозы в голосе:

— Ну смотри.

Развернувшись, квитанцию я не забрал, ни к чему она мне теперь, и вернувшись в пролётку, велел кучеру:

— На железнодорожный вокзал. Не знаешь когда уходит ближайший поезд на Питер?..

На вокзале была платная камера хранения, куда я свой багаж, после приобретения билета до Санкт-Петербурга, и сдал. К счастью вечером на Питер отходил поезд, так что я надеялся уйти с ним. Правда, перед тем как сдать багаж, устроившись за столиком в ресторанчике вокзала, в углу, извлёк из своего багажа саквояж Земскова, и немного повозился с вещами, что были внутри. Деньги завернув в рубашку, убрал на самое дно, но вот патроны, а я их вылущил вчера из магазинов, пришлось вернуть на место. До конца магазины не снаряжал, по шесть патронов в каждый. После этого убрал пистолет в пустой саквояж, там кроме него ничего не было, запасные магазин по карманам распихал и, пообедав, отнёс багаж. После этого я взял пролётку и поехал обратно к ростовщику.

Когда мы добрались до места, а адресом я назвал соседний магазин с ростовщиком, чтобы нас друг с другом не связали, ведь как, оставлять в живых кого-либо в лавке я не собирался, поэтому работал очень осторожно. Разозлил меня наглый купчина, а таких учить надо, в данном случае раз и на всегда. Пролётка, высадив меня, покатила дальше по улице, ну а я развернулся и, подойдя к нужному дому на первом этаже которого и находилась лавка, прошёл в помещение. За два часа моего отсутствия внутри ничего не изменилось, всё так же стоял за прилавком меняла, возился с кучей мотков материи в углу его помощник. Посетителей не имелось, что облегчало мои действия, брать грех на душу убирая свидетеля мне не хотелось, хотя при необходимости на это я пойти вполне мог. Подойдя к стойке, сказал хозяину лавки:

— У меня ещё кое-что есть. Может, обменяете на часы?

— Давай, посмотрим, — ухмыльнулся тот, когда я стал открывать саквояж, его помощник так уже усмехался, с легким налётом презрительности.

Правда эти ухмылки тут же исчезли с их лиц, когда я достал пистолет и невозмутимо глядя на них сказал:

— Часы.

Ствол я направил на хозяина лавки, а вот его помощника контролировал боковым зрением, тот стоял не совсем удобно. Глядя на ствол пистолета тот потянул руки под прилавок, причём его движение мне сильно не понравилось.

— Куда?! — рявкнул я. — Выйди из-за стойки и встань рядом со своим подельником. Руки на виду держать.

Тот подчинился, его лицо побледнело, а на лбу и висках появились крупные капли пота. Резко дёрнувшись в сторону, застонав от потревоженных ран, я посмотрел на рукоятку ножа, что всё ещё дрожала в стене. В глазах мелькали звёздочки от резкого движения, да и раны реально болели.

— Не плохо, — хрипло пробормотав, кивнул я помощнику ростовщика. — Почти успел.

Подойдя к двери, я запер её и, обойдя бандитов стороной, зашёл за конторку. Часы обнаружились тут же, а то я беспокоился, что ростовщик их уже куда-то толкнул. Слишком жадным блеском сверкали его глаза, когда тот рассматривал незнакомый ему позолоченный механизм. Я ещё тогда, у себя в палате начал подозревать, что могут возникнуть проблемы с выкупом.

Убрав часы в карман, я изучил что ещё было укрыто под прилавком.

— Хм, 'Смит-и-Вессен'. У меня такой же был в прошлой жизни.

Револьвер с запасом патронов были отправлены в саквояж, туда же и деньги найденные мной. Нож, с трудом выдернув, тоже прибрал. Хороший тесак. Балансировка так просто великолепная, это я как специалист по холодному оружию говорю.

— Что ещё есть ценного? Ты же должен понимать, что за свою жадность должен ответить.

— Нет ничего больше. Ты всё забрал.

— Ох врёшь, царю врёшь, — пробормотал я, заставив обоих воров удивлённо вскинуть головы.

Небольшую подушечку я приметил сразу, похоже, она не для продажи была, судя по потасканному виду, её использовал ростовщик, причём в виде противогеморройного средства. Ещё вдавленный след остался от его пятой точки. Взяв подушечку, я прижал её к стволу. Как глушитель конечно плёвая штука, но немного заглушит шум выстрела. Так и оказалось. Быстрой серией я выстрелил три раза. Помощник ростовщика получив две пули в грудь и одну в голову, завалился на материю рядом с которой продолжал стоять.

— Как видишь, я не шучу. Выстрелы приглушены. Возможно, их снаружи кто-то и услышит, но не обратит внимания. А я могу долго тебя убивать, сперва руки отстрелю, потом ноги, и до остального дойдёт. Ну так как, выдашь секреты?

Тот выдал, после первого же выстрела, что разнёс ему колено, выболтал всё что мог. Много мусору было, но и ценное найти я смог. Пару тайников с деньгами и драгоценностями это понятно, причём драгоценностей хватало, их принесли для продажи налётчики, и деньги за них, кроме аванса получить, пока не успели. Кроме этого среди немногочисленных ценных вещей в лавке мной была обнаружена мощная морская подзорная труба. Новенькая, в чехле. Я её когда достал и раскрыл, хозяин лавки уже мёртв был, добил, то чуть не пошатнулся от изумления. Труба была один в один вроде той, что я видал в глюках. Охренеть не встать, бывает же такое совпадение?

В общем, сложив трофеи в сумку, только чехол с подзорной трубой убирать я не стал, большая по размеру, убедился, что всё забрал, открыл дверь и покинул лавку. К счастью за те полчаса, что я был внутри, никто не ломился к нам, так что я работал спокойно, да и покинул её так же не спеша. На соседней улице увидев пустую наёмную коляску, остановил её и велел везти меня к больнице, к той самой, где пролежал неделю. Там мы встали в засаде. Кучеру я сказал, что ожидаем мою даму сердца, тут получил трёшку и особо не возражал, натянув шапку на глаза подрёмывал, пока я наблюдал.

Если кто подумал, что я решил навестить Пантелеймона, то он ошибается. Зла я не держал, за то что тот ловчилу не чистого на руки привёл, более того за прибыток был ему благодарен, почти тысячу рублей взял трофеями, да и драгоценностей тысяч на десять не меньше. Видим какой-то дворянский, а возможно и купеческий дом обокрали, в шкатулке все драгоценности находились. Нет, идея навестить окрестности больницы возникла у меня спонтанно и по-другому поводу. Ведь как, Земской не один работал, в организации состоял, значит, его сподвижники не могут не поинтересоваться причинами его ареста. Должен быть соглядатай от них, ещё как должен. Вот именно он мне и нужен. В тайнике у врача я нашёл только русские деньги, а эти революционные движения спонсировались из-за границы. В ближайшее время у меня в планах было покинуть Российскую Империю, чтобы подготовиться к войне, мне нежно было прокатится по разным государствам, соответственно и наличка мне требовалась в валюте. Много. Именно этим я и хотел заняться до отхода поезда, опустить этих революционер на деньги. Серьёзно опустить. Выйти на куратора и возможно на валюту.

Я уже начал с беспокойством поглядывать на часы, до отхода поезда осталось полтора часа, когда моё внимание привлёк молодой парень, судя по одежде, работник в магазине, мелкий клерк. На пожарище ещё велись работы, разбирали развалины, а тот, то там походил, то у крыльца с больными пообщался, то заторопился на улицу. Его ожидала коляска с кучером. Вот за ними мы и направились. Наблюдали издалека, так как лиходеи проверялись насчёт слежки, но нас они не приметили. Запомнив, в какой подъезд тот шмыгнул, я отпустил извозчика и, припадая на одну ногу, трость осталась с багажом, держа в руках саквояж, направился к нужному строению. Проблем пройти в вестибюль и подняться на этаж выше труда мне не составило, хоть и взопрел. Дом был трёхэтажным, их ещё называли доходными. На каждом этаже было по две квартиры, видимо дом считался благоустроенным с расширенным метражом. Неплохо, надо будет попозже прикупить такую квартирку. На некоторых дверях или рядом имелись таблички с фамилиями владельцев. Вернее их всего было две на шесть квартир, я все этажи пробежал, вслушиваясь через дверь, что происходит в квартирах, однако молчок. Даже странно.

Зная, что в революционерах в основном бывают евреи и поляки, что в принципе одно и тоже, мозги у них заметно набекрень, я решил, что революционеры укрываются в одной из квартир, что не имеют табличек, или в той, где была польская фамилия. Какой-то там профессор жил. Однако нет, я находился на пролёте между вторым и третьим этажом, поэтому заметил, как отворилась дверь четвёртой квартиры и оттуда вышли двое мужчин. Один явно хозяин, хотя и одет был как на приём, а вот второй примеченный мной у больницы клерк лет двадцати на вид. Вот хозяину было лет пятьдесят, с бородкой клинышком. Козлиная бородка. На табличке четвёртой квартиры была простая такая незатейливая фамилия Лукин, без всяких званий, только инициалы.

— Ну иди. Что делать ты знаешь, — сказал хозяин квартиры, и остался стоять на площадке, чего-то ожидая.

Я уже готов был рвануть, чтобы на его плечах ворваться в квартиру, когда тот локтём прикрыл дверь, не запирая её и начал спускать вниз. Меня удивило его поведение, поэтому я решил посмотреть, что будет дальше. Тот спустился вниз и вышел наружу, явно кого-то ожидая. Когда подъехала крытая пролётка, а почти сразу за ней вторая, я понял что гости прибыли и, спустившись на площадку, проник в квартиру. Пока хозяин внизу встречал гостей, я изумляясь такой его наивности оббежал всю квартиру. Мне она реально понравилась, и я решил, когда буду покупать квартиру в России приобретать схожий вариант. Ну да ладно, я проник в квартиру не для этого, а убедится, что в ней никого нет. То, что прислуга имеется, приметил сразу, такую чистоту могла навести только она, но видимо Лукин распустил её перед встречей. Пока гости с хозяином поднимались, я прикинул, где они устроятся. Было два варианта, кабинет хозяина и гостиная. После недолгого раздумья решил, что это будет гостиная. Тут был большой стол, за который они могут сесть всем скопом. В принципе в кабинете тоже можно было устроиться, но не с такими удобствами.

Пройдя в гостиную, я быстро осмотрелся. Спрятаться можно было в двух местах. Большой шкаф с зеркальными дверцами, и сам стол, длинная скатерть скрывала то, что было под столом. Вот стол я сразу исключил, логично, что меня там ногами запинают когда рассаживаться будут, так что остаётся шкаф. Ключа в замочной скважине не было, поэтому я отмычкой открыл его, сунул внутрь свой саквояж и залез сам, придерживая дверцу. Чуть по носу кофром с подзорной трубой не получил. Пришлось убирать её в сторону, чтобы не мешала.

Сначала раздался шум в прихожей и приглушённые голоса. Через минуту отворилась дверь и хозяин пригласил в гостиную гостей. Невнятный говор приобрёл вполне понятную речь.

— Прошу, мистер Джонсон, присаживайтесь сюда, — на плохом английском сказал Лукин

Тот к кому он обращался, имел клетчатый костюм, коренастую фигуру, рыжую шевелюру и конопушки по всему лицу. При этом он насторожено поглядывал по сторонам и держал в левой руке такой же саквояж, как и у меня. Судя по тому, как он держал руку, за полой пиджака у него было оружие. В отличие от хозяина квартиры, англичанин, а это был он, я не мог обмануться, на русском говорил куда чище.

— Благодарю, господин Лукин, но я лучше сяду на то место... Сообщите мне о господине Земском...

Тот сел так чтобы контролировать входную дверь, фактически спиной ко мне. При этом саквояж из рук он не выпустил, продолжал держать его в руке. Скажу честно, если бы не лимит времени, мой поезд на Санкт-Петербург отходил через полчаса, я бы ещё подождал, но времени не оставалась. В комнате было пять человек, мужчин в возрасте, помимо англичанина ещё одному было лет тридцати, остальные старше. Тут же в гостиной я прихватил небольшую подушечку с дивана, мне нужно было что-то на роль глушителя, хозяин её пропажи не заметил, ему не до неё было, так что, толкнув дверь, я прямо из глубины шкафа открыл огонь на поражение. Тот, кто сидел ко мне лицом, удивлённо расширил глаза, заметив, как дверца открывается. Этого англичанину хватило, среагировал он молниеносно. Оттолкнувшись, начал падать вправо, но было поздно и в его спине появилось две небольшие сочащиеся кровью дырочки, а я уже стрелял по остальным. На каждого по одному выстрелу в грудь, чтобы наверняка. Магазин в этот раз был полон, плюс один патрон в стволе. Я успел подготовиться. Стрелять пришлось в быстром темпе, постоянно меняя цели. Двоих, как и англичанина, я завалил ещё за столом, вот двое других, включая хозяина рванули из комнаты, один успел распахнуть дверь и упал на пол, захлёбываясь кровью, а Лукин споткнувшись об него упал на пол. Встать я ему уже не дал. Затвор после восьмого выстрела остался в заднем положении, поэтому я быстро перезарядил оружие и пробежался, делая контроль, недобитый мне были не нужны.

Всю комнату заволокло дымом сгоревшего пороха. После контроля занялся сбором трофеев. Собрал бумажники, все часы, в общем, всё ценное. Оружие было у троих, два револьвера, разных калибров, но оба для карманного ношения. Запас патронов карманах был, прибрал. Вот англичанин порадовал таким же 'Браунингом', что был и у меня. Правда магазин запасной был всего один, зато вполне неплохая оперативная кобура имелась. Чуть позже в паху на хитрой подвеске я случайно нашёл ещё один пистолет. 'Диренжер'. Одноствольный и однозарядный.

Все трофеи я убирал в свой саквояж, набивая его. Когда очередь дошла до багажа англичанина, я сразу понял что обыск квартиры можно не делать, как собирался ранее. Этим я экономил уйму времени. Саквояж доверху был набит пачками денег. Вперемешку что российскими рублями, что английскими фунтами. На глазок последних было больше. Ага, понятно, похоже, мне повезло вместе с совещанием попасть и на время выдачи очередной партии денег. Не думал, что тут такие солидные средства крутятся, думал, меньше будет. Видимо этот Лукин входил в очень серьёзную организацию, или эти деньги будут распределяться по другим группам, начав движение отсюда. Кто же теперь скажет?

В общем, мне потребовалось минут пять после контроля, чтобы собраться. Чехол с подзорной трубой на правое плечо, оба саквояжа в обе руки, я запер квартиру и поспешил вниз. Приглушённые выстрелы если и донеслись до соседей, то думаю, у меня ещё есть время. Кстати, когда я спокойно вышел наружу и направился по улице в сторону железнодорожного вокзала, взглядом выискивая свободных извозчиков, то приметил клерка. Он стоял чуть в стороне у входа в проулок, лузгая семечки, отслеживая всё движение на улице. А в стороне и пролётка была с извозчиком, что довёз его до этого дома от больницы. Понятно, на стрёме стоят пока куратор со своими агентами встречался. Свернув на соседнюю улицу, я рванул к извозчику, что как раз высаживал пассажиров. Во время он мне попался, уже шатать начало, но свою ношу я никогда не брошу. А так судя по своему состоянию, немного переоценил я свои силы.

— На железнодорожный вокзал, плачу по тройному тарифу если успеешь.

— Будет сделано вашбродь, — тут же сориентировался тот и стегнул коней. У него два молодых жеребца были впряжены, так что я надеялся, успеем.

Успеть успели, но эта пролётка всю душу из меня вытрясла. Никакого понятия рессор тут не было, везде булыжная мостовая. Думал, зубы раскрошатся. Расплатившись как и обещал, я подхватил оба саквояжа и прихрамывая, побежал в вокзал где была камера хранения. По пути приметил носильщика и дальше бежал налегке. По квитанции я получал свой багаж, и дальше припадая на трость, направился к поезду. До отбытия две минуты. Успел.

Билет я взял в комфортабельный салон, моё купе было двухместным. Когда проводник меня провёл в купе, я обнаружил, что там уже устраивался пожилой господин. Не понятно, то ли купец, то ли дворянин. Так на первый взгляд не отличишь. Сейчас и купеческие дети имеют по два образования, так что могут похвастать печатью интеллекта на лице, благородными манерами и дорогой одеждой от лучших портных. Моё недоумение решило простое представление друг другу. Пока проводник укладывал на полки мой багаж, места для него хватало, я коротко кивнул и представился:

— Максим Ларин. Сын французских промышленников русского происхождения.

— Граф Стольцев. Чиновник департамента путей сообщения, — так же коротко представился тот.

Мы довольно быстро сцепились языками, так что дальше, когда поезд тронулся с места, покидая вокзал, время прошло в беседе. Я довольно подробно рассказал о своих приключениях, пожаловавшись на бюрократию по получению гражданства, по секрету сообщив графу, что планирую решить эту проблему в столице.

— Любую проблему можно решить, имея на руках необходимые средства, — сказал граф. — У вас же с этим проблемы после ограбления.

— Проблем нет, — коротко ответил я и после небольшой заминки добавил. — Я нашёл своих слуг, сразу как покинул больницу. Точнее одного. Они решили поделить добычу, в живых остался один. Так что я всё вернул за малым исключением, что те успели пустить на пропой.

— Наверное, и те двое были ещё живы, когда вы пришли, — принимающе улыбнулся попутчик.

— Были, да и третий когда меня увидел, вдруг схватил со стола нож и нанёс себе в грудь шестнадцать ударов, потом воткнул нож в щель в полу острием вверх и пять раз прыгнул на него спиной, а потом широким замахом вскрыл себе горло. Что только с людьми не бывает, да?

— Вы правы, Максим, чего только не бывает.

Почти сразу мы свернули с этой скользкой темы и вернулись на получение гражданства. Нужной информацией тот владел, помогал знакомому из Германии его получать, так что довольно подробно всё пояснил, сообщив, что при доступных средствах это можно сделать достаточно быстро.

В Питер мы прибыли утром. Долго конечно, но тут надо сравнивать скорость местных поездов и тех, на которых я путешествовал во времена Союза. Разница есть и она существенна. Главное прибыли мы по расписанию, что у железнодорожников бывало не так и часто, так что считай, повезло, что вообще до места добрались. Все.

Это я, конечно, немного нагнал жути, железнодорожники тут работают, как умеют, но как бы то ни было, мы распрощались с графом, оба довольные вполне неплохим попутчиком и расстались. Я на пролётке покатил в сторону центра города, куда отправился граф, мне было неведомо. В столице было очень холодно, тут то и пригодилось пальто с подбоем, так что холодного ветра я уже не опасался, кутаясь в тёплые полы пальто. Мне нужно найти пристанище, причём ненадолго. Задержаться в столице России я планировал на неделю максимум, решив свои проблемы по легализации и набору помощников, а они мне были нужны, без них никак. Про получение гражданства и говорить не стоит, это одно из самых важных дел запланированных на это время.

Город сиял, блестел, и мне нравилось тут, с любопытством поглядывая по сторонам, любоваться им и жителями. Извозчик, когда я задал ему вопрос о временном жилище, кивнул, сообщив, что знает что мне подойдёт. Не ошибся, привёз к доходным домам. Правда они были небо и земля по сравнению с тем домом, где жил Лукин, но и небольшая малогабаритная квартирка мне вполне подходила. Документы у меня спросили, но после того как я добавил ещё одну банкноту, этот вопрос был снят. Я получил ключ и заселился в квартиру. Понимаю, что часть местной прислуги работает информаторами на полицию и информация обо мне может уйти на сторону, так я и не собирался тут задерживаться.

Оплатил я так же и служанку что будет приходить убираться. Это дополнительная опция по отдельной оплате. Так что я дождался, когда та застелит свежей постельное бельё и, выпроводив её, стал прятать добычу. В общем, в тайниках я дока, так что укрыл. После этого торопливо собравшись, проверил как выгляжу в зеркале и, прихватив свой единственный документ о выписке из больнице, припадая на одну сторону, и постукивая тростью, покинув дом, направился искать извозчика. А уж тот отвёз меня куда нужно. Где находиться министерство он знал.

Вот там я застрял, по себе чувствуя, что без бумажки я букашка. Однако совет графа помог, хапали в основном те, кто сидел повыше, а вот низы имели крохи, хотя именно они всё оформляли и несли начальству на подпись нужные документы. В общем, я нашёл одного такого клерка, тот сразу врубился, что я хочу, принял от меня мзду, пятьдесят рублей, три его зарплаты, между прочим, и после моего твёрдого обещания добавить столько же ему и двести его непосредственному начальнику, тот подтвердил что всё будет решено за два дня. Причём документы я получу как эмигранта из Франции, даже с документами, подтверждающими, что являюсь сыном промышленников из Франции. Липа конечно, но липа вышедшая из стен министерства липой уже не являлась.

В общем, оставив свои данные, я скрепил договорённость рукопожатием и прежде чем отбыть к себе, спросил у клерка:

— Господин Лущин, не подскажите где можно найти учителя японского языка? Это за дополнительную плату.

— Пять рублей, — быстро сказал тот и, получив требуемое от удивлённого меня, пояснил. — Со мной в одном доме живёт кореец, Ен его зовут. Он в Китае жил и когда его японцы захватили, бежал к нам. Тут чистильщиком обуви устроился. Хороший мастер, старательный. Подрабатывает если требуется перевести на корейский или японский. На русском и на японском как на родном говорит.

— Точно кореец? — с сомнением спросил я, подвившись второму совпадению, вспомнив о подзорной трубе, оставленной в квартире.

— Его дважды жандармы проверяли, знаю. Точно. Семьи у него нет, слугой пойдёт, если договоритесь.

— Ладно, уболтал. Где он живёт?

Узнав адрес, я направился по нему. Там корейца не оказалось, нашёл я его на рабочем месте. Дождавшись когда освободиться место, сел на сидушку и наблюдая, как тот ловко управляясь двумя тряпочками и щёткой наводит блеск на правый сапог, спросил:

— Ен?

Тот дёрнулся, но работать не перестал, лишь настороженно покосился на меня. Я уже не удивился, рассмотрев знакомое лицо. Именно знакомое, один в один как тот мой слуга на миноносце из глюков. Да и глюков ли? Теперь даже не знаю. С виду он действительно был азиатом, хотя я легко мог бы его спутать с тем же таджиком. Это был молодой парень лет двадцати, с задором во взгляде и подвижным как ртуть.

— Да, господин, я Ен.

— Хорошо. Мне нужен учитель японского языка, причём выучить я его должен за четыре месяца, край пять. Справишься? Плачу очень хорошие деньги. На собственный дом тут в России хватит. Насколько я в курсе, ты мыкаешься по съемным квартирам, снимая их на пару с другими желающими. Ещё мне нужен слуга. Две зарплаты как видишь, будешь получать. Помимо этого могу пообещать тебе множество стран, в которых мы побываем и ещё одно. Думаю, ты не любишь японцев. Так вот, скоро будет война и есть шанс серьёзно прищемить хвост этим макакам. Как тебе такое предложение? Это бонус.

Долго Ен не думал, условия для него я действительно предлагаю царские. Обговорив оплату, деньги я платить ему не буду, а сразу куплю квартиру, вот он её и будет отрабатывать в течение двух лет на моём содержании. В принципе я не против, главное чтобы тот выполнял свои обязанности и обучил-таки меня японскому языку и письму, что тоже не маловажно.

Оплатив за чистку, тот качественно поработал, я оставил ему адрес, он прибудет ближе к вечеру, нужно ему ещё продать оборудование по чистке обуви, и направился в порт. Мне нужен был Макаров. Открываться ему кто я и откуда, не буду, один раз глупость подобную совершил, поэтому будем импровизировать. Но не это главное, мне нужно было Морское министерство.

К зданию Главного Адмиралтейства, где и располагалось Морское министерство, а кроме него ещё Главный морской штаб и Главное гидрографическое управление я подъехал в три часа по полудню. Тут я тоже мудрить особо не стал, посматривая, как из дверей Адмиралтейства выходят строгие офицеры или военные чиновники, выбирал жертву. Им так же оказался мелкий клерк. Догнать его, прихрамывая, ничего не стоило. Несмотря на усталость, а я успел за неполный день серьёзно устать, смог догнать неспешно шагавшего мужчину.

— Доброго дня, — поздоровался я. — Это не вы гривенник уронили?

— Боюсь нет, молодой человек, чужого мне не надо, — обернувшись и смерив меня суровым взглядом, ответил тот. — Я понимаю, что вы хотите так познакомиться. Сразу говорите что хотите, ложь я чувствую.

— Раны ноют, — неловко улыбнулся я, осторожно поглаживая болевшие места. — Вы правы, я хотел свести с вами знакомство. Это не касается вашей работы, если только косвенно. Мне больше нужны советы, и небольшая помощь. Мне трудно стоять, может, пройдём в какое 'бистро'? Я угощаю.

— Хорошо, — после секундного молчания согласился тот.

Мы направились к ближайшему ресторану, или ресторации как её назвал работник Адмиралтейства. Когда я пошатнулся, вытирая пот со лба, тот спросил:

— Вас серьёзно ранили?

— Четыре огнестрельных ранения. По ногам и рукам стреляли, пытались живым взять.

— Не получилось, как я посмотрю.

— Вы правы, в этот раз карта удачи легла мне. Отбился.

— Отбились? То есть всех?...

— Один ушёл, — угрюмо ответил я. — Я, конечно, стреляю как бог, как мне не раз говорили, но даже у богов бывает, заканчиваются патроны. Пока полз к одному из убитых, чтобы трофейное оружие добыть, последний и сбежал. Я его в руку по касательной зацепил, но сбежать это ему не помешало.

Дальше мы шли молча, переваривая то о чём беседовали. Я прикидывал, не выдал ли лишнего, вроде всё в тему, чтобы выглядеть отпрыском богатого семейства, не смотря на не самую хорошую одежду, а клер явно переваривал сказанное. Мы оба были голодны. Как оказалось клерк тоже пропустил обед, так что сделав заказ, сели отдельно от остальных посетителей.

После того как мы поели, я взял чай и сделав глоток, умиротворённо посмотрел на клерка. Кстати, он представился Максимом Гариным, тёзкой оказался. Заметив мой взгляд, он кивнул, сказав:

— Слушаю.

— Думаю, вы знаете, что скоро начнётся война с Японией. Причём по всем моим прикидкам, а я учился в военно-морском училище, хотя и не доучился, поражение России будет несомненным. Слишком несопоставимы силы на месте театра будущих военных действий, да и Англия поддерживает Японию, не особо этого скрывая.

Клерк услышав мои слова, застыл как статуя с некоторой яростью рассматривая меня, комкая в кулаке край скатерти. А когда я замолчал, он хрипло спросил:

— Откуда?

— Из Англии вестимо. Информация о планах Японцев у меня прямо из штаба военного флота Великобритании. Ведь именно они и разрабатывали план нападения, а Японцы будут лишь ему следовать. Кстати, да, я знаю дату нападения, и каким оно будет... Тёзка, не смотри на меня так. Ваше командование об этом перекрестно знает, включая примерное время нападения, но на все рапорты никакой реакции нет и не будет. Я тоже не собираюсь биться лбом о вашу бюрократию. Я оставлю информацию на бумаге обо всём что знаю, о начале будущей войны, как говорится из первых рук, а сам буду готовиться. Добровольцев. Я имею военно-морскую подготовку. Родители перед гибелью оставили мне большое наследство. Поэтому я хочу с вашей помощью набрать себе команду, из списанных, но опытных военных моряков и при возможности офицеров. После этого отправлюсь с ними в Германию, где приобрету самую скоростную яхту. Сделаю из неё вспомогательный крейсер, когда прибуду на театр военных действий. По всем прикидкам, как не торопиться, но скорее всего я опоздаю к началу. Куплю вооружения и направлюсь на Дальний Восток. Я буду участвовать в войне частным порядком. Знаю что это пиратство, но у меня нет другого выхода. Каперского патента от вас я никогда не получу. Пусть я стану изгоем, пусть меня будут искать, чтобы заключить в тюрьму, особенно Англия будет в этом стараться, но хоть такая небольшая помощь нашим морякам в Порт-Артуре, по которому нанесут первый удар, и пехотинцам, но будет к месту. Тем более я собираюсь прикупить в Дании сотню ручных пулемётов, думаю, это будет серьёзным подспорьем при обороне и осаде Порт-Артура. Ещё бы я хотел встретиться с Макаровым, но сейчас это не обязательно, уже смысла нет.

— Почему? — прямо спросил тёзка.

— Англичане просчитали, что после нападения правительство направит Макарова в Порт-Артур, чтобы принять командование. Сейчас на весь флот двести адмиралов в России и всего несколько можно смело отправлять на место боевых действий с уверенностью в них, и на первом месте по их мнению это именно Макаров. Им не нужно чтобы адмирал скрутил японцев в бараний рог, а он это сможет сделать, поэтому британцы начали подготавливать боевую группу для его ликвидации в Порт-Артуре. Отъехать те должны были по железной дороге через три месяца. Теперь они никуда не отправятся, я и их куратора-англичанина и их самих... Один выжил, но не думаю что он решится действовать в одиночку, тем более кассу их я забрал, а бесплатно эти социалисты-революционеры работать не будут. Так что, поможешь с командой?

Тот за всё время нашей беседы не сводил с меня пристального взгляда, лишь изредка поглядывал по сторонам, чтобы невольных слушателей не было, поэтому, когда я задал ему конкретный вопрос, медленно кивнул, сказав:

— Есть у меня некоторые идеи... То что ты планируешь благое дело, для меня будет честью тебе помочь... тёзка. Посидишь тут?

— Зачем? — насторожился я. — Суть проблемы я озвучил. Скажи, как мне команду набрать, у меня время утекает как песок сквозь пальцы, и разойдёмся.

— С начальником моим нужно тебе поговорить. Очень нужно.

— Время, — постучал я по циферблату наручных часов согнутым пальцем.

Тот взглянул на часы незнакомого вида, и о чём-то подумав, сказал:

— Полчаса. Дай мне полчаса. Успею.

— Ладно. Жду, — вздохнул я.

Когда клерк вышел, я почти сразу встал из-за стола и, попросив убрать со стола, щедро расплатившись, направился к выходу. Столик я попросил оставить за мной, мол, сейчас вернусь, больно уж удобно он был расположен, а сам, покинув здание ресторации, тёзка взял извозчика, чтобы как можно быстрее добраться до рабочего места, направился к соседнему магазину. Да-да, пока мы шли к ресторации, я приметил магазин музыкальных инструментов и сейчас шёл к нему. Музыка спасёт мир и я был с этим согласен. Выбор гитар был ограничен, честно говоря, они были в некотором дефиците, привозили по заказу, но вот аккордеоны в наличии имелись. Причём приличного качества. После недолгого осмотра я выбрал саксонский инструмент. Проверив его, я сам поразился вполне неплохому качеству исполнения. Хороший аппарат, не лучший конечно, но очень неплохой. Чехол для него был, так что мне быстро упаковали инструмент. Начав изучать выбор гитар, я посмотрел на часы и поморщился. До срока названного мной самим осталось меньше пяти минут.

Хватать что попало я не хотел, поэтому прихватив аккордеон, его нёс помощник продавца до ресторации, вернулся обратно в обданный зал. Как оказалось, опоздал, тёзка был уже тут, сидел за нашим столиком вместе с морским офицером. Если я правильно разбираюсь в местных званиях, это был немного нимало, а капитан первого ранга. Солидно.

— Сюда положи, — велел я помощнику продавца, и когда тот положил аккордеон на указанное место, бросил ему мелкую монетку и прежде чем сесть на свободный стул, коротко кивнул и представился. — Максим Ларин, сын французских промышленников русского происхождения. Сирота. Сейчас провожу процедуру получения российского подданства. Надеюсь, оно не затянется. Действовать будет куда сложнее.

Каперанг тоже встал, до этого он меня насторожено изучал заинтересованным взглядом и тоже представился. Правда, как-то скомкано, звание своё сообщил, тут я не ошибся и фамилию, Соколов. А вот занимаемую должность не озвучил. Думаю, я тут не ошибусь, если скажу, что он служит в военно-морской разведке. Вот он мне учинил форменный допрос. Приходилось часто прикладываться к стакану с соком, горло быстро пересыхало, но каперанг делая какие-то свои пометки и записи, не останавливался. Я ему всё выложил о начале войны. Даже возможное уничтожение русских стационаров на рейде Чемульпо, без точных данных о кораблях, что там будут стоять. Причём всё говорил, как будто получил эти сведенья от своего знакомца из военно-морского штаба Англии, постоянно на него ссылаясь. Это всё они разработали, и если будут выть о подлом нападении японцев на наших стационаров на рейде Чемульпо, пусть не верят, японцы реализуют их план.

В общем, Соколов закончив меня выжимать, особенно об акте ликвидации Макарова долго выпытывал, но где произошла наша схватка, я ему не сообщил, лишь подтвердил, что пролежал впоследствии неделю в московской больнице. Пусть проверяют. Закончив, он так же скомкано попрощался и покинул нас, сообщив, что мои проблемы решит тёзка. Видимо такой чепухой заниматься он не собирался, но и препятствий не стал чинить, чего я в душе опасался. Решил я набрать частным образом команду, это моё дело, однако и мешать не стал. Более чем уверен, что не одного своего шпика ко мне подсунут, чего я в принципе и добивался. Кстати, перед уходом он попросил сообщить адрес моего проживания, подумав, решил не скрывать и сообщил его. Сейчас по набору команды я зависел от них, так что тут вилять не стоит.

Сам тёзка со мной долго не пробыл, он лишь попросил озвучить специалистов необходимых мне. Ну я и озвучил. Нужно не менее шестидесяти моряков при двух-трёх офицерах, или унтерах на замену. В принципе офицерскую должность я и один потяну, нужны помощники, что будут меня сменять на вахтах во время перегона судна к будущему театру военных действий. Мне нужны были те, кто в бою не сдрейфит, тот кто согласен на драку. То есть не те, кто ищет тёплое и спокойное местечко, добровольцы, вот кто мне требовался. В общем, машинная команда, артиллеристы, палубная команда, обязательно пять-шесть минёров, те кто умеет использовать минные аппараты. Сейчас нет понятия торпеды, соответственно и торпедных аппаратов тоже, сказать не поймут. Пару рулевых ну и сигнальщиков. Унтеров на командные должности. Офицеры если будут, пообщаюсь, отберу. Брать себе кого попало, я не собирался.

Оформив всё со списками, тезка велел подойти через пару дней, быстрее команду собрать он не сможет, да и без предварительных переговоров с каждым членом команды никого брать я не собираюсь. Так что и на это нужно время. В общем, ударив по рукам, мы разошлись, тот посмешил на своё рабочее место, хотя по времени опоздал, домой ему пора, ну а я, прихватив аккордеон, поспешил наружу. Половой уже свистнул мне пролетку, так что я покатил к себе на квартиру. Время было седьмой час, вечер. Заехав в магазин по пути, тот ещё работал, я купил писчие принадлежности. Нужная вещь.

Ен меня ожидал, сидел на ступеньках крыльца, а рядом лежала худенькая котомка со всеми его вещами. Покинув пролётку, расплатившись с извозчиком, я спросил у него:

— Давно ждёшь?

— Главное дождался, хозяин.

— Бери вещи и идём за мной.

Постукивая тростью, я поднялся по ступенькам в холл, направился к лестничному пролёту, а Ен двинул следом со своей котомкой, свёртком с покупками и аккордеоном. Мы расположились в моей квартире, тот сложив вещи на столе гостиной, подошёл ближе, внимательно глядя на меня. Указав на обстановку я сказал:

— Эта квартира вместе с обстановкой станет твоей. Что я бы хотел получить качестве платы, ты в курсе. Документы есть?

— Конечно.

К моему удивлению у Ена были документы и паспорт подданного Российской Империи. Шустро подсуетился, это он молодец. Квартира его устроила. Спальня, гостиная, и кухня, совмещённая с небольшой столовой. Имелся и санузел, дом был благоустроенным. В общем, мы ударили по рукам и тот перешёл в мои слуги и учителя японского языка и письменности. Завтра оформим покупку на него, я уже узнавал, квартиру можно было приобрести в собственность, это не так и сложно. Дальше чтобы не терять времени, Ен дал мне несколько заданий по урокам японского языка, теперь по моей просьбе тот говорил со мной только на нём, поясняя, что сказал. Вот так я вот корпел над листком бумаги, а тот, получив деньги, побежал вниз, Ену нужно было купить продовольствия, пока магазин не закрылся. Я-то планировал в разных платных заведениях кушать, но Ен сказал, что он отличный повар. Что ж, пусть демонстрирует свои навыки. Хм, как позже выяснилось, тот даже приуменьшил свои навыки. Впечатлён.

До обеда следующего мы занимались квартирой. Общаться старались на японском, оформили покупку и наконец, Ен приобрёл в Россию свой дом, своё личное пространство. Правда пока я всё так же занимал спальню, но это до того момента пока мы не покинем Россию. По моим недосказанным словам тот понял, что пробудем мы тут недолго. Кстати, в столице квартиры стоили очень дорого, даже такие малогабаритные, но придушив жабу, я приобрёл её. Раз обещал нужно выполнять, иначе какая будет вера моим словам.

После всех оформлений, даже в архиве администрации города отметку сделали, небольшие подарки нужным людям и всё было сделано за самое кротчайшее время. Так вот, после обеда мы направились в один из стрелковых тиров Питера. Обе 'Браунинга' я оставил себе, так как был обучен стрельбе с обеих рук, а вот Ен в использовании огнестрельного оружия откровенно плавал. Мы оплатили краткие курсы и если инструктор, недолго позанимавшийся со мной, быстро понял, что мне как раз инструктор не нужен, это ему можно у меня получиться, то плотно занялся Еном. За неделю тот должен был усвоить два короткоствольных револьвера, что я ему выдал, основной и запасной ствол, а так же 'Винчестер' под русский винтовочный патрон. Это оружие уже было местное, приписанное к тиру. Патроны мы покупали тут же, в небольшой лавке при тире имелись все нужные калибры. Так что постреляли от души. Ну я-то восстанавливал навыки и мне не мешали, более того приличное количество зрителей собрал, там и горожане были, причём обеспеченные, и полицейские, и кажется даже один жандарм. Мелькал там знакомый мундир.

Если бы не раны, то я бы показал высший класс с перекатами и сменами магазинов, но похоже и того что смог продемонстрировать не в полной своей физической форме, произвело впечатление. Когда я чистил оружие, то обратился к инструктору.

— Уважаемый, не подскажите где можно набрать крепких и смелых людей? Лучше всего бывших солдат. Предпочтение отдаю казакам и пластунами. Меня интересуют профессионалы войны.

— Хм, — тот задумчиво осмотрел меня, помогая Ену с чисткой, вернее следя как тот в которой уже раз занимается чисткой револьвером, после чего после паузы сказал. — Такие знакомцы есть. Вам они к чему? Просто сразу скажу, разбоем мои знакомцы заниматься не будут.

— Да я и сам им не дам этого делать, — со смешком сказал я. — Нет, будет служба на частное лицо, но на благо государства. В общем, придётся недругам Российской короны по роже настучать, и не только настучать. Поэтому мне и нужны лихие парни, которые пойдут на всё. Патриоты и добровольцы приветствуются.

Мне пришла идея создать абордажную команду, вот я и закинул пробный крючок. Да и почему нет? Нужно же мне сформировать пулемётные команды. Кого я буду учить использовать 'Мадсены'? Ничего разберёмся.

— Я так думаю, могу и двадцать подходящих бывших солдат набрать.

— Пусть будет тридцать. Кашу маслом не испортишь.

— Тогда завтра трактир 'Лилия' что на Садовой. Спросите Тимофея, он там старший. Я его предупрежу. Будут ждать.

— Вот и договорились, — согласили я и, передав сумку с оружием Ену, тот тоже закончил, пожал руку инструктору и мы направились к выходу. Патронов я закупил с запасом, и заказал запасные магазины для 'Браунингов'. В лавке их не было, обещали поискать по городу. Когда спросил про десятизарядные, озадаченно почесали затылки и пообещали 'поспрошать'. Они про них не слышали даже.

Один пистолет у меня был под полой пиджака, знаю, что незаконно его так носить без разрешения, но я рисковал, второй был в сумке у Ена. Вместо второго ствола при мне был нож помощника ростовщика из Москвы, хороший клинок, пусть будет. Вот про 'Деринжер' в паху я не вспоминал, это на крайний случай.

Когда мы вернулись к зданию, где и была купленная квартира Ена, я обратил внимание на явно служебную коляску у входа, двух конных рядом и морского офицера что нервно прогуливался рядом с ней, постукивая тонким стеком о левый сапог.

— Хм, с кем бы побиться о заклад, что это за мной? — хмыкнул я и, покосившись на настороженного Ена, направился к зданию, постукивая тростью по деревянным доскам тротуара. — Всё же надо было к портному заглянуть. Сменить гардероб на более приличный.

Ен был в лёгкой курточке, мне не одному требовалась смена гардероба, но это дело я запланировал на завтра, перед тем собирался посетить оба министерства, уточнить по документам, ну и по будущей команде естественно. Это после обеда, а вот до обеда хотелось бы прокатиться по портным, заказать одежду мне и моему слуге. Однако планы, похоже, придётся менять, насколько ещё не знаю, но возможно, что придётся.

Офицер нас уже приметил, не сам, один из верховых подсказал, и с нетерпением ждал, когда мы подойдём. Мы могли и на пролётке добраться до квартиры, но тут идти было минут пять спокойным шагом, тир действительно находился недалеко, вот я и решил прогуляться. Тем более после стрельбы, которая пришлась мне по душе, я чувствовал себя вполне в тонусе. Усталость была, да и раны давали о себе знать, но пока терпимо.

— Максим Ларин? — отрывисто спросил офицер.

— Именно так. С кем имею честь беседовать... господин мичман, кажется? Я купил методичку по званиям армии и флота, проштудировав её в поезде, но всё ещё путаюсь. У вас так всё запутано, особенно эти надворные советники и иже с ними.

— Вас ожидают, следует немедленно проехать. Мы и так уже опаздываем. Вас носило незнамо где больше двух часов.

— Господин мичман, — голос мой приобрёл стальные нотки. — Попрошу вас сначала представиться. А потом сообщить, кто и зачем меня ждёт.

— Извините, — с явным трудом взял тот себя в руки. — Его превосходительство вице-адмирал Макаров просит посетить светский раут организованный графиней Стоцской для личной встречи.

— М-да. Не вовремя мичман это приглашение. На мне единственная одежда, которую я имею. Поход к портным я наметил на завтра, чтобы пополнить своё гардероб. Сегодня мы в тир ходили, трофеи отстреливали. Два с половиной часа. Я почти пятьсот патронов расстрелял. Руки до сих пор дрожат.

— И всё же.

— Хорошо, — кивнул я и повернулся к своему спутнику. — Ен, поднимись в квартиру и спусти музыкальный инструмент, я возьму его с собой. Меня ждать не надо, займись своими делами и ложись спасть. Завтра всё по распорядку.

Часть слов я сказал на японском, да понемногу я начал делать успехи, хотя и учу новый язык едва ли сутки, поражая Ена своими возможностями. А что тут скажешь, память такая. Так что осталось выучить язык и отшлифовать его. Тот кивнул и стремглав бросился наверх, а я повернулся к мичману и стал расспрашивать о гостях, что посетили сегодня графиню. Хм, было много морских офицеров. Интересная вечеринка. Ен вернулся довольно быстро, так что, загрузившись в коляску, мы с мичманом покатили куда-то в сторону центра столицы. Кстати, всё же офицер представился. Он был немного нимало, порученцем Макарова, Евгений Артурский. Знаменательная фамилия.

Несмотря на опаску мичмана, Макаров меня дождался. Точнее он был в особняке графине, но в данный момент общался с несколькими офицерами в закрытой и даже охраняемой комнате. Так что меня, после того как сообщили о новом госте, провели в общий зал. Некоторые гости брезгливо смотрели на мою простенькую одежду, ну да не кутюрье шил, но хоть не нагишом прибыл. Другие смотрели или безразлично или с интересом, кто как. Графиня что меня встречала, сообщила, что адмирал пока занят, нужно немного подождать и, покосившись на инструмент, его в гардероб в отличие от пальто я не сдавал, и негромко спросила:

— Музицируете?

— Стараюсь.

— Нас тут поразили новым произведением, Наташенька Юсупова отличилась, привезла из Англии, а у вас есть что-то новое?

— Есть пару композиций из Франции. Песня и просто музыка, без слов. Правда там бы балалайку вторым номером, но я и без неё смогу.

Да, песенка 'Иван, Борис и я' гостям понравилась, лёгкая и незамысловатая. А вот когда я стал играть музыкальную композицию, то невольно вызвал аплодисменты, ничего подобного гости не слышали. Они не заметили, что я с трудом доиграл мелодию, силы были на исходе. Тут я себя переоценил. День тяжёлый был, а тут ещё и это. Устало сидя на стуле, переводя дыхание, я не сразу заметил, что гостей в зале прибавилось, в основном мужчин в военно-морской форме. Был среди них и адмирал. Макаров. Помимо него тут ещё два адмирала были. Служанка графини пригласила меня в отдельный кабинет, туда же и прошёл Макаров. Тот тянуть не стал и, поздоровавшись, можно сказать, познакомившись, сразу включился в работу. Было видно, что основное, что я сообщил Соколову, он знал, но ему нужны были факты, вот я и дал. Некоторые чиновники на Дальнем Востоке преследуя свои шкурные интересы довели базы флота до полной разрухи, отправляя не нужные запчасти или боеприпасы совсем в другие места. В общем, я пофамильно выдал их, сообщив, что те на крючке у англичан, платные агенты. Просто сдал. Про англичан ничего не скажу, у нас и своих идиотов хватает, но пусть будет камешек в их огород. Сами виноваты. Одного главное не это, разведка у военно-морского флота РИ имеется, а контрразведки, которая должна заниматься поиском шпионов нет. Потому и ходят японские шпионы, переодетые под корейцев по Порт-Артуру или тому же Владивостоку как у себя дома. Вот я и посоветовал набрать спецов для поиска шпионов у жандармов. Макаров явно поморщился, но я развёл руками, сразу найти нужных специалистов не получиться. Да и жандармам ещё нужно освоиться с военно-морской тематикой, которая им была совершенно незнакома. Пусть думает. Тот и думал. Сейчас он ничего не решал, но если его действительно направят на Дальний Восток, то многие мои советы придутся в тему.

Макаров не смотрел на меня как на мессию, не думайте. Часть его вопросов были с подковыркой, да и в тоне так и сквозило сомнение, больше всего задавая вопросы, он изучал меня, мою реакцию на них и главное ответы. Как я и думал, он явно старался составить своё мнение обо мне, не опираясь на чужие. Ну а когда мы коснулись темы минных транспортов, минных постановок и тактики использования миноносцев, с возможностью их дальнейшего развития, в французской военно-морской школе очень хорошо учили, а уж какая там была прекрасная библиотека. Так вот, когда мы коснулись минного дела, тот тут так зацепились языками, что очень долго обсуждали. Было видно плохо скрытое ошеломление на лице адмирала. Он неожиданно узнал, что есть кто-то ещё, кто кроме него в этом хорошо разбирается, да что хорошо, отлично. Придя в отличное настроение, адмирал стал по-отечески величать меня отроком.

Мы общались до полуночи. Фактически до окончания вечеринки, тот выжал меня до состояния лимона, всё его интересовало, особенно, кто я и откуда, изучал меня. В общем, расстались мы довольные друг другом, было видно, что я произвёл впечатление на адмирала. Тот покатил к себе, ну а я на квартиру к Ену. Он не ложился спать, меня ждал. Приятно, даже грелка на постели произвела на меня приятное впечатление. Кстати, сама грелка производила жуткое впечатление. Это такая сковорода с крышкой на длинной ручке с углями из печи в ней, но прогрела хорошо. Приняв горячий душ, вода была, я забрался в постель, устраиваясь поудобнее. Как заснул, даже не заметил.

На следующий день мы занялись нашими планами, я их не стал менять. Проехали к портному, мне его посоветовали как хорошего специалиста, это было в гостях у пожилой графини. Особо я усердствовать не стал. Пару повседневных костюмов, пальто, зимнюю верхнюю одежду, бельё, потом заказал по размеру морской костюм, под военно-морской, но без знаков различий, правда, с фуражкой. У сапожника сделал заказ на несколько пар обуви. Тоже под разные нужды. Ену заказал три комплекта одежды слуги, тут были свои фасоны. Верхнюю одежду, зимнюю не забыл. Обещали сделать быстро. Это мне, Ену часть униформы выдали сразу, включая пальто по размеру и меховую шапку, так что он теперь не мёрз, новенькая обувь и такая же новенькая одежда не давали. Вот теперь он походил на настоящую прислугу.

От парикмахера мы поехали к ближайшему частному врачу. Тот принял меня без проблем, и осторожно сняв повязки, тут я ему помог, показав как их смачивать чистой водой, сказал, что заживление идёт хорошо, хотя на одной ноге видны покраснения воспаления. Я подтвердил, что ночью рана подёргивала болью. Тот её промыл и наложил новые повязки, посоветовав в ближайшее время обходиться без сильных нагрузок. К своему здоровью я относился достаточно серьёзно, поэтому внимательно выслушал, кивая при некоторых словах, обещая в ближайшую неделю сильно не напрягаться. Более того пообещал заглядывать к доктору чтобы тот следил за состоянием ран. Помимо меня, тот пообщался с Еном, выдал ему пару склянок с мазями, ну и запас бинтов. Сам кореец очень серьёзно выслушал врача, обещая присматривать за мной.

Насчёт здоровья я совсем не шутил. К тому своему видению я уже начал относиться вполне серьёзно, однако к наркотикам имел предвзятое отношение и губить своё организм им, чтобы вызвать очередные глюки не собирался никогда. Буду жить как есть, да и чем могут эти глюки помочь? Нет уж, обойдёмся без наркоты.

Время ещё было, в министерства заехать я планировал после обеда, поэтому прокатились до трактира 'Лилия'. Время встречи было назначено на обед. Осталось найти среди посетителей заведения, нужного мне человека. Тимофеем его звали. Когда мы прибыли к месту встречи выяснилось, что сам трактир полон. Тяжело опираясь на трость, я прошёл в общий зал и посмотрел на подскочившего полового.

— Что желаете? — спросил тот.

— Тимофей. Мне нужен некто Тимофей, из бывших солдат.

— Второй этаж, отдельный зал. Прошу за мной.

Мы прошли за половым и поднялись на второй этаж, где нас провели в отдельный зал. К моему удивлению, ближайшее понятие этого зала было 'читальный'. Именно так, тут под закуску и разные напитки люди изучали колонки газет. Ну или читали разные книги. Я не скажу, что зал был полон, однако с десяток человек тут имелось. Половой провёл нас к окну, у которого сидел здоровяк, лет так сорока на вид. На его щеке явно просматривался след сабельного удара.

Половой, указав на Тимофея, поспешил уйти, а я подошёл к столу.

— Тимофей? Я от Сергея, инструктора стрелкового тира на Залесной.

— Да, он говорил, — аккуратно складывая газету, кивнул тот и указал на место перед собой, предлагая присесть, при этом наблюдая, как я осторожно и тяжело сажусь. В его глазах мелькнуло понимание, причин такой осторожности.

Никакой сложности набрать отряд не было. Тимофей уточнил, в какой сфере я буду его применять и, узнав, что в основном на воде, хотя боевые операции на суши я не исключал, задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. Он-то и пояснил что часть ветеранов, а он, оказывается, был главой небольшого совета ветеранов, откажется от моего предложения. Причина проста, личные лошади, кони которых те считают друзьями. Нет, не оставят. Однако и без них можно набрать охочих до реального дела людей. Например, тот сходу предложил четырнадцать бывших пограничников, причём включив туда и себя, Тимофей был унтер-офицером в отставке. Ещё было пять пластунов, очень редкие специалисты, с десяток артиллеристов, два казака, которых возможно удастся уговорить. Возможно, будет один сапёр, и главное, два профессиональных пулемётчика. Оба унтеры.

Мы с Тимофеем договорились, что завтра ближе к обеду тот устроит демонстрацию, войсковой смотр можно сказать. Встретиться договорились за городом. У многих бывших военных было своё личное оружие. Но снаряжение и вооружение в рейде будет на мне. Да всё на мне, включая обеспечение, вот обсуждением этого мы и занялись в ближайшие полтора часа. Я делал записи, подсчитывая. Точно определимся после смотра, а пока просто наброски. Перед уходом, чуть помедлив, я спросил у унтера:

— Тимофей Игнатич, вы не в курсе, у кого-нибудь из ваших людей есть среди личного оружия японская винтовка? Хотелось бы посвежее.

— Да вроде у Павла была такая, — слегка нахмурился тот, припоминая. — Из Манчжурии этим летом привёз. Он там в добровольческих отрядах хунхузов гонял.

— Я бы хотел её приобрести в личную собственность с небольшим запасом патронов. С десяток хватит.

— Постараюсь узнать. Если она всё ещё у Павла, договорюсь о продаже.

— Вот за это спасибо. До следующей встречи.

В общем, ударив с Тимофеем по рукам, мы разошлись. Время было второй час, кстати, пообедали тут же в трактире, пока шла встреча, и покатили узнать, готовы ли мои документы.

Клерк что и занимался оформлением моего подданства, как только меня увидел, радостно бросился на встречу. Ен снаружи остался, так что мы пообщались с глазу на глаз. Тот подтвердил, что всё готово, принял деньги и отнёс их своему начальнику, пока я ожидал в кабинете мелкого служащего. Вернулся тот через час, в очереди сидел, ожидая, когда его очередь подойдёт. Но это было уже не важно, так как я получил на руки документы.

Изучив паспорт, про фотографию даже вспоминать не стоит, главное в списках архивов значусь, я поинтересовался:

— Когда будут готовы документы разрешающие мне посещать заграничные государства?

— Оформление уже началось, но вы сами понимаете это по отдельной цене.

— Конечно, понимаю. Давайте обговорим сколько и сроки исполнения. Мне снова нужны эти документы ещё вчера.

— Выполнимо, — кивнул тот.

Обсуждение заняло минут пять, я сразу уплатил за работы, как самому клерку так и на заброс тому чиновнику что оформлял местные загранпаспорта, и покинул министерства. Обещали выправить нужные документы к завтрашнему дню. Прибыть за ним лучше часам к трём дня. Пролётка с Еном ожидали меня снаружи, так что мы сразу покатили к Главному Адмиралтейству. Там тёзка, я попросил вызвать его одного из служащих, сначала провёл к себе. Надо сказать тот произвёл отличное впечатление о себе. На каждого моряка тот имел если не досье, то нечто похожее. Так что сначала я изучил данные на кандидатов, а потом мы покатили к морским казармам, там была назначена точка сбора. Из всех кандидатов собраться тут успело человек сорок, ещё трое успели прибежать и встать в строй с нашего разрешения, когда мы уже прибыли.

Особых претензий у меня к добровольцам не было. Некоторые одеты были в откровенное тряпьё, видимо жизнь на гражданке не сахар, а так в принципе все крепкие мужчины, было видно, что специалисты знающие, что мне и нужно было. В общем, я подтвердил, что беру всех. Некоторые из добровольцев своего угла не имели, не бомжевали, но близко, так что по совету тёзки я заранее арендовал часть казарм, с котлом, и те после смотра направились туда. Большая часть будущей команды, некоторые пошли по домам, они имели семьи. Со мной остался сам клерк, и шесть унтеров, остальные были матросами. Один унтер был боцманом на броненосце, другой механиком машинного отделения бронепалубного крейсера, третий и четвёртый командирами орудийных башен, то есть артиллеристами, пятый командовал рулевыми, шестой вообще был минёром. В принципе командные штаты я закрыл, укомплектовав. Офицеров тёзка сговорить пойти под мою руку не смог и после небольшого колебания поинтересовался, не заинтересует ли меня курсант военно-морского училища. Он не доучился, был отчислен по пустяковому поводу, а в реальности за лямур с женой одного из преподавателей. Я опытными людьми не раскидывался, хотя и недоучившимися офицерами, должен же кто-то меня подменять на вахте, так что дал добро. Завтра встречусь с Андреем Саламатиным, как звали несостоявшегося морского офицера, ну и с остальными добровольцами.

Когда всё было обговорено, у меня уже голова была забита как обеспечить всех теперь уже своих людей, как тёзка немного смущаясь, попросил отдельного разговора. Удивлённо посмотрев на него, я кивнул. Ена не было, тот приглядывал, как моя будущая команда устраивается в пустой казарме, там сейчас её начали протапливать, ну и как организован котёл. Кстати, система кормёжки в гвардейских казармах была устроена немного странно. Не централизованно, а в каждой казарме были свои котлы и свои столы. Так что в пустую казарму, что нам выделили, спасибо, Макарову, сдержал слово, уже прибыл один из помощников местных флотских поваров гвардейского экипажа и, получив дежурных по кухне, начал творить, готовить на сорок человек. Несколько телег с продовольствием успело прибыть, чуть позже подойдут со свежим хлебом. Старшим в казармах я поставил бывшего кондуктора Севастьянова, боцмана. Тот крепкий хозяйственник, и достаточно неплохо взял на себя командование добровольцами. Хотя бы на начальном этапе.

— Я слушаю, — кивнул я, когда мы отошли в сторону.

До этого я общался с унтерами и кондукторами, изучая их, знакомясь, а они меня. Всё же не один месяц вместе проведём.

— Я бы хотел отправиться с вами, — прямо сказал тёзка. — С вашего разрешения, конечно же.

— Вот как? — не сильно удивился я. — В каком же качестве? Какую вы имеет флотскую специальность?

— Морское международное право. Я прапорщик от Адмиралтейства и в случае войны обязан призваться на флот в этом звании.

— А как ваше начальство?

— Я сам решу эту проблему.

— Что ж, хорошо. Как кандидатура вы меня устраиваете. Я хотел бы видеть вас в своих замах по тыловому обеспечению, фактически по вашей основной специальности в Адмиралтействе. Первоначально подумывал на Севастьянова эти обязанности возложить, но сейчас с ним пообщался и понял, что не потянет. Может боцман он и отличный, но не тыловик.

— Моя задача в обеспечении отряда?

— Именно так. Ну как, согласны?

— Да, более чем. Тут я как рыба в воде.

— Хорошо. Зарплата будет в тройне по сравнению с тем, что вы сейчас получаете, но и отдача должна быть существенной. Первое, нужно оснастить отряд. Одеть его в однотипную морскую форму, можно гражданских моряков, даже нужно. А то посмотришь и не понятно, не то банда какая, не то рвачи. У многих даже личных вещей нет, поэтому на каждого вещмешок, полотенце, посуда, средства гигиены. Это не всё, кроме смены одежды, нужно купить вооружение...

— Но?..

— Надо, именно надо. Не менее сотри винтовок 'Мосина' это реально? Патронов по пятьсот штук на ствол. Можно оформить их как охотничье оружие.

— Хм, сложно, но сделаем. Просто такие крупные партии частным лицам особо не продают, всё же армейское оружие. Могут быть проблемы со стороны Охранки.

— Думаете? Хм, ладно, закупим за границей. Проблем таких нам пока не надо. Дальше, учитывайте, что завтра в казарму помимо остальных моряков, ещё вселяться около тридцати мужчин, бывшие солдаты. Их я сам отберу.

— В каком качестве они потребуются?

— Для абордажа и охраны судна во время стоянок в разных портах, туземных например... Давайте пройдём в казарму, там такого пронизывающего ветра нет, вон унтеры уже синеть начали.

Мы прошли в казарму и дальше работали уже в ней. Очень много вопросов, которые нужно было решить. Найти судового врача, помимо обеспечения людей, требовалось зафрахтовать судно до Германии. Через шесть дней оно должно покинуть порт Санкт-Петербурга и направиться в Киль. Поиски такого судна тоже были на тёзке. В общем, озадачил я его конкретно. Когда уже вечерело, скоро стемнеть должно было, я поинтересовался у сильно озадаченного Гарина:

— Максим Олегович, не подскажите, где мне можно сдать экзамен на судовождение?

— А, это вам нужно в училище гражданского флота. Они там принимают платные экзамены.

— Адмирал Макаров согласился посодействовать с этой проблемой. Он велел обратиться к капитану второго ранга Барзину в вашем Адмиралтействе. Мол, тот решит эту проблему.

— Анатолий Игоревич? — удивился тёзка. — Знаю такого, но он архивом командует, кстати, оформляет моряков торгового флота по Адмиралтейству. Я прапорщика через него получил... Хотя, да, он может посодействовать с этим делом, но так же он вас сразу оформит прапорщиком по Адмиралтейству, как и меня. Это входит в его обязанности.

— А-а-а, — понятливо протянул я. — Интерес адмирала мне стал понятен. Я успею сейчас обратится к Барзину?

— Нет, рабочее время уже закончилось. А вот завтра после десяти, это вполне возможно.

— Благодарю, но хотелось бы после обеда. До обеда у меня смотр солдат.

— Это уже как вы пожелаете.

Дальше закончив с работами, посмотрев, как работает повар, вспомнили, что нужен кок, тоже внесли его в список. А радист? Его тоже внесли. Уже стемнело, когда мы покинули казарму и разошлись. Мы с Еном направились к себе на квартиру, остальные кто куда. Кстати, после заключения контракта на работу я всем морякам выдал аванс. Часть моряков, те что имели семьи оставляли его им.

Дальше дни полетели как суматошные. Солдат я набрал тридцать три ровных числом при семи унтерах. Они уже освоились в казарме, получили вещевое обеспечение, включая новенькую форму, обычную солдатскую, но без знаков различий. Моряки тоже приоделись. В данный момент у меня под началом было почти сотня человек общим количеством. Офицеров вот не было, был один недоучившийся, Андрей, парень всего на три года старше меня, он и командовал моряками, а вот солдатами Тимофей, и подчинялся он только мне. На Тимофее и была охрана, посты и патрули вокруг казармы. Это они к службе так привыкали.

Пассажирский пароход, старое грузопассажирское судно уже было зафрактовано, на его борт загрузили запасы продовольствия, и на завтра было назначено отбытие. В данный момент на его борт, покинув казармы, переходила моя команда. Там Саламатин командовал. Кстати, как и я, теперь он числился прапорщиком по Адмиралтейству. Фактически на халяву отхватил патент на это звание. А дело было так, после того как я одобрил подбор ветеранов, дальше Тимофей командовал, передислоцируя отряд в морские казармы, я направился туда же. Мне тёзка представлял новых добровольцев-моряков, был там и Саламатин. Я с ним плотно так пообщался, узнал, что он никакой подтверждённой специальности не имеет, а выгнали его из училища буквально за несколько месяцев до выпускных экзаменов, то есть тему знает, вот и направился вместе с ним к Барзину. Тот был предупреждён адмиралом и, хотя удивился что нас двое, но собрав коллегию офицеров, устроил нам форменный экзамен. Да, по многим темам мы откровенно плавали, точнее я плавал, так ведь я и не собирался становиться морским офицером, не военный чай, так что полученным патентом на звание прапорщика от Адмиралтейства был вполне доволен. Андрей получил такой же патент. Кстати, когда мы выходили с документами на руках, на его глазах были слёзы. Ну да ладно. Выдав ему аванс, велел озаботиться пошивом формы, да и сам заехал к своему портному. Помимо примерки велел пошить ему два комплекта формы морского прапорщика. Вот такие дала. Понимаю, у самого голова кругом идёт, но я реально спешил.

Больше мы с адмиралом не встречались, что меня сильно удивляло. Хотя не сказать, что и расстраивало, дело было множество, а времени не хватало. Да и покупкой квартиры в столице я озаботился. А то как же, подданным стал а своего угла не имею, вон у прислуги проживаю. Как так может быть? Вот тут я и озаботился приобретением жилья. Это было за три дня до назначенного дня отбытия. И ведь нашёл отличный выбор. Дом был построен этим летом, недавно под чистовую отделку закончили. В общем, заехав с подрядчиком, я выбрал восьмикомнатную квартиру на втором этаже второй парадной. Вот только стоимость квартиры была такова, что у меня глаза на лоб полезли, на эти деньги можно было прикупить три морских судна. Раньше ходили слухи, теперь я им верю, что один купец предлагал за доходный дом в Питере золотой прииск в Сибири и владелец доходного дома отказался, такие у него были доходы. Дорого в столице было жить, очень дорого, ведь все стремятся сюда, а Питер не резиновый, вот и идёт война за метры. Тайная, но всё же. Значит, за квартиру Ена я не переплатил, как думал ранее.

Квартиру я купил, хотя и вбухал в неё чуть ли не все свои средства. Да, именно так, почти вся наличка ушла на приобретение этой квартиры. Более того, я заказал подрядчику отделку и мебель. Мебель естественно у мастеров краснодеревщиков. Отделка и мебель включена в цену квартиры, я тут округлил. В общем, оформив покупку, записав её на себя во всех инструкциях, я оплатил отделку, там уже ведутся работы, должны закончить через месяц, как раз когда мебель готова будет, однако я это уже не увижу. Вот когда вернусь с Дальнего Востока, тогда и посмотрим что получиться из этой затеи. Не думайте, это было не сиюминутное решение, а тщательно взвешенное. Да, я почти остался без средств, но все приготовления первого этапа выполнены, а где взять средства на остальные этапы я прекрасно знал. Уже спланировано и осечек не ожидалось, хотя и такие случайности я просчитал.

То, что денег у меня почти не осталось, что там шесть тысяч английских фунтов, особо меня не огорчило, в принципе я предусмотрел такой вариант. Ведь как, снаряжаться на войну я собирался за счёт англичан. Да, часть оснащения я уже оплатил, это фрахт и команда, они получили всё, что не обходимо, а вот покупку судна оплатят мне англичане, хотя они этого ещё и не подозревают. Да и не думаю, что когда-либо узнают, я же не дурак так подставляться. Пулемёты, другое вооружение стоит больших денег, и англичане мне помогут. Сами подталкивают Японию к войне, так получите.

В принципе на этом всё. Конечно, столько дел втиснуть в шесть дней было трудно, но мы справились. Судно стоит на рейде в полной готовности, команда из тех кто не имеет семей на берегу на борту, должны уже закончить подниматься и устраиваться, ну а мы собирались. Весь мой гардероб я уже отправил на борт парохода, судно называлось 'Дева Мария', остался только небольшой саквояж, так сказать ручная кладь. Кстати, не смотря на название судна, принадлежало оно одному русскому купцу, тот его у испанцев купил, и просто не стал менять название, а так он владел аж шестью грузовыми судами, что курсировали по Балтике с выходом в Атлантику. В Испании у него были какие-то дела.

Так вот, все приготовления были завершены, завтра утром отходим, когда на квартиру к Ену вдруг прибыл вестовой от Макарова. Повезло, что застал нас, мы постоянно в разъездах. Тот же Ен договорился с хозяином дома, у которого купил квартиру и которому он платил коммунальные услуги, о сдаче квартиры в аренду. Оплата за сдачу квартиры должна была идти на счёт открытый Еном в Русско-Промышленном банке. У меня там тоже счёт был открыт, я положил на него пять тысяч рублей. Косметический ремонт и покупка остановки уже были оплачены, это так, чтобы был резерв. Неплохо было бы больше оставить как НЗ, но и эту сумму я с трудом выделил.

Кстати, квартира мне реально понравилась, мало того что дом был построен в центре, на месте двух снесённых старых зданий, так ещё имел всю необходимую инфраструктуру. Даже санузлов было два, один туалет из личных покоев, там же была чугунная ванная на витых ножках. Ещё один санузел был недалеко от входа, у кухни. А так по планировке комнаты я решил разметить так. Личные апартаменты, то есть спальня, пару гостевых спален, кабинет, гостиная. Комната прислуги, будет у меня кухарка или нет, позже увидим, но комнату приготовил. Отдельная комната, не самая маленькая, будет стоять пустой. После возвращения я собирался создать из неё небольшую мастерскую. В эту комнату даже дверь усиленную поставили с возможностью запирать и закрывать изнутри на щеколду. Вот такая неплохая квартирка получалась. Кухня и столовая комната это само собой разумеется, просто не посчитал нужным озвучить.

Узнав у вестового о причинах его появления, я кивнул и, поправив морской сюртук, а я разнашивал морскую форму без знаков различия, и направился к выходу. Вестовой верхом был, пришлось искать извозчика, нашли, и дальше я покатил к дому Макарова. Тот меня ожидал в своём кабинете. После взаимных приветствий и некоторых вопросов, адмирал вдруг озадачил меня вопросом:

— Максим, ты знаешь, что тебе положен опекун?

— Да, я в курсе, но он мне не нужен. Во Франции навязали мне одного такого, так он сразу попытался руки в казну нашего семейства запустить, поэтому пришлось расстаться. Он погиб, кони понесли. Карета трижды проехала по его телу. Бывает и такое. Не люблю, когда лезут в мои дела, и особенно в душу.

— Бывает, — остро взглянув на меня, кивнул адмирал.

Свою кандидатуру на роль опекуна адмирал не предложил, одного из своих подчинённых на эту роль подталкивал. Я обещал подумать. Заметив, что я особо на эту тему общаться не хочу, он повернул разговор на завтрашнее отбытие. Да и вообще на мою идею по помощи нашим в войне. То, что о моей этой инициативе мало кто знает, я был в курсе. Да я и сам держал причины набора людей в тайне. Их так же просил держать язык за зубами. В команде Макарова было в курсе человек пять-шесть, не более. Конечно, слухи пошли, не могли не пойти, но официальная версия, мы отправляемся в Африку, там ещё хватает неизведанных земель. Такая информационная утка была проглочена и особо нам не досаждали. Думаю это из-за того что в команде было двое, а то и трое человек от жандармов. Одного я вычислил точно, один из кондукторов, как раз спец по котлам.

Вопроса насчёт моего возраста и опекунства я ждал давно. Не смотря на то, что по документам мне было шестнадцать лет и два месяца, Макаров знал, сколько мне реально лет. Ещё при нашей первой встрече поинтересовался, и я не решился скрывать, назвав точный возраст. Да и в загранпаспорте был указан тот же возраст и вроде как без сопровождения я не мог выехать, но тут я легко решил проблему, оформил как сопровождающего Гаранина, своего зам по тылу. Это и решило все проблемы.

Почему меня вызвал Макаров я так и не смог понять, видимо он хотел убедиться в моём настрое, в желание довести дело до конца, так что когда он полностью в этом убедился, мы и расстались. Вроде и поговорили всего ничего, а два часа мигом пролетели. Никаких указаний от адмирала я не получил, да и встреча у нас похоже прошла тайно, не афишировали моё прибытие к дому адмирала, так что покинул особняк я в некотором недоумении. Ну да ладно.

Свободного извозчика я смог найти только на соседней улице, но адрес назвал не квартиры Ена, где мы пока продолжали проживать, а самого купного музыкального магазина Питера. У меня там заказана гитара была, даже предоплата внесена. Добравшись до магазина, я с радостью узнал, что заказ доставлен. Дальше я почти полчаса изучал гитару, настраивая и пробуя её. Очень неплохо. Прикупив запасных струн, подозреваю, что в походе будет проблема их достать, отправился на квартиру. Уже вечерело, все дела были сделаны, так что мы просто отдыхали, продолжая уроки японского языка. Неделя до конца не прошла, а я уже вполне сносно говорил, и писал, по крайней мере, разбирал, мог читать и писать. Ничего ещё пару месяцев и акцент уберу. Время ещё есть, может и корейский подучу, пригодится. Ен ещё и китайский знал, но честно признавался, что говорил на нём с сильным акцентом.

Вот так и прошёл наш последний вечер в Питере, я занимался уроками японского языка и музицировал, наигрывая разные композиции. В общем, отдохнули хорошо. А вот ночь прошла без сновидений, вроде и сны у меня яркие, а тут как в яму погрузился и проснулся лишь утром, когда меня разбудил Ен на завтрак. Никаких воспоминаний о сне. Может это от волнения, ведь завтра стартуем?

— Как дела? — поинтересовался я у Саламатина, поднимаясь по шаткому трапу, покинув лодку, на которой мы и добрались до стоявшего на рейде судна. — Все на борту, опоздавших нет?

— Все, — кивнул Андрей. — Вы последние. Каюта уже готова, багаж там же.

Ен поднимался с двумя саквояжами, со своими вещами и моими, остальной багаж действительно уже был в каюте, так что, слушая доклад Андрея, я прошёл к каюте. Устроившись в ней, у Ена была отдельная коморка, я приказал капитану судна сниматься с якоря, пора было отправляться. Курс мы держали на Киль. На борту было довольно тесно, на всех кают, конечно же, не хватало, но команда подготовила некоторые бытовые и другие судовые помещения, так что устроилась команда даже с некоторым комфортом.

Дальше началось немного нудное трёхдневное плаванье. Пароход наш мог выжать максимальную скорость в восемь узлов, но шёл на шести, не насилуя механизмы. Так что путь до германского портового города занял у нас аж три дня. Причём мы ещё в один из портов Польши заходили, бункеровку проводили, уголь котлы парохода жрали только так. В принципе хватить должно было, но оказывается капитан ещё и попутный груз прихватил. У нас насчёт этого серьёзный разговор вышел, я фрахтовал всё судно и ни о каких попутных грузах речи не шло, мы с этим заходом в порт Гданьска полдня потеряли. Мол, штраф за подобные махинации я предусмотрел в договоре фрахта, так что, мол, ждите штрафные санкции. Владелец морской судоходной компании об этом не знал, чисто капитанская инициатива, левая подработка, так что тот серьёзно струхнул. В общем, договорились, что тот прибавит ход, навёрстывая время и больше от него проблем не будет, тогда и я забуду об этом недоразумении. Вот так и договорились. А в остальном команда отдыхала, готовясь к тяжёлому дальнему походу, ну а мы с Еном серьёзно занялись уроками, а то ранее всё урывками я учил японский, можно сказать по ходу дела. Подвижки конечно были, Ен вообще в шоке был, но я считал что можно улучшить результаты и к этому шёл.

По прибытию в Киль, дальше мы действовали, как договорились. Капитан 'Девы Марии' встал на дальнем рейде, оплатив стоянку в порту, ну и спустил развозную шлюпку. Тут я оставил Саламатину и Гаранину средства и поставил задачу. Они должны были найти в портах Германии самое быстрое судно, яхту или какой другой тип. Именно в Киле больше всего шансов найти в продаже такое судно. Офицеры остались в порту, им ведь не только нужно найти такое судно, но и осмотреть его, испробовать, в чём будет участвовать часть специалистов из команды, и договориться о продаже. Всё это не на один день, возможно даже не на неделю. Вот 'Деву Марию' я зафрахтовал на месяц, и этот месяц она будет стоять тут, в порту Киля, являясь местом проживания команды. Фигня что так дороже выходит, зато можно избежать многих проблем на берегу.

Гранин и Саламатин ждали меня у трапа. 'Дева Мария' всего часа полтора как отдала якорь, только-только вернулся капитан судна, посетив администрацию порта, оплатив стоянку, когда я собравшись, решил покинуть судно. Работа у парней есть, пусть ею занимаются и ожидают моего возвращения, а у меня слишком много дел. Тимофей, когда я набирал команду, договорился всё же о продаже японской винтовки, правда, патронов к ней было всего три штуки. Думаю, хватит, а большего мне и не нужно. Сейчас винтовка находилась в чехле за спиной Ена, который, конечно же, отправлялся со мной. Багаж мы не брали, на мне была простенькая одежда, ещё та, приобретённая в Москве, ну и смена белья в саквояже, переодеться я планировал тут, в Киле, чтобы не привлекать внимания. Помимо Ена со мной отправляли ещё двое. Один бывший пограничник, второй казак. Ещё когда я договаривался о найме бойцов, то попросил подобрать мне личных телохранителей, вот Тимофей и расстарался. Конечно они не профи, но за время пути к Килю основы я им дал, так что не должны оплошать. Вот мы вчетвером с небольшими сумками, кофрами и саквояжами и спускались в шлюпку, где нас ожидали двое матросов из команды 'Девы Марии'. Они же и доставили нас в порт. Там прошли таможенные процедуры, оформили только нас с Еном, бойцы прошли как сопровождение, о чём в их документах были поставлены отметки.

— Поймай извозчика, — велел я Игнату, одному из телохранителей.

Пока тот, отойдя, знаками подзывал наёмную коляску, я пообщался с таможенником. Тот имел нужную информацию и подтвердил, что в Англию сегодня уходят аж два судна. Одно английское, второе русское, но оно рейсовое, постоянно по этому маршруту ходит. У него же я разменял пару английских фунтов на местные деньги, а то даже извозчику заплатить было нечем. Когда коляска подъехала к нам, я уже знал, когда оба судна отходят. Российский сухогруз через час, но он мне и не нужен был, а вот английское через четыре часа, это получается в три дня по полдни.

По свободным каютам на англичанине тот ничего не знал, хотя и подтвердил, что пассажиров они берут, ничего, чуть позже узнаем. Сейчас у меня были другие планы. Поблагодарив словоохотливого немца, я сел в коляску, рядом устроились Ен и Игнат, а второй телохранитель, Степан, сел рядом с кучером, грозно поглядывая по сторонам. Парни не были вооружены, оно имелось только у нас с Еном, за эти дни мы привыкли носить оружие и уже не обращали на него внимания. Да и сейчас меня интересовало как раз оно, и ехали мы в крупнейший оружейный магазин Киля. Браунинги просто великолепное оружие, но уж больно массивное для скрытого ношения и я собирался приобрести нечто схожее, но меньшего размера, типа 'Мелиор' они уже должны пойти с конвейера. Их в будущем будут называть 'старые модели' так как после тысяча девятьсот десятого года появятся 'новые модели'. Мне приходилось держать модели обеих серий, вполне неплохое оружие. Магазины тоже на семь патронов, но бывают и на шесть.

Дальше Игнат остался охранять наш багаж, а мы прошли в оружейный магазин. Выставленных образцов оружия хватало, даже я был приятно впечатлён, и что меня удивило, в продаже даже было так же русское оружие. Те же винтовки 'Мосина' и 'Винчестеры' под тот же патрон. Средств у меня было не так и много, чтобы раскидываться ими направо и налево, но в магазине всё же я потратился. Купил десять винтовок 'Мосина', подсумки к каждому, по пятьсот патронов. Помимо карабинов, они для охраны судна пока, для организации постов, я ещё приобрёл пять охотничьих карабинов местного производства. Я не удивился что 'МаузерыК96', те самые с деревянными кобурами, с которыми так любили щеголять комиссары в годы гражданской войны в России, имели такое обозначение. Их в принципе и создавали как охотничье оружие, это потом оно уже обрело такую славу. Это оружие было очень дорогое, но пять единиц я приобрёл, из семи наличных, ну и триста патронов к каждому. Один 'Маузер' с запасом патронов убрали в мой саквояж, вот другие подготовили к отправке в порт. 'Мелиоры' в продаже были, взял две единицы, под них кобуры скрытого ношения и с десяток магазинов, не забыв прикупить средства чистки и патроны.

Прикупив ещё пару ножей из отличной стали, я пообщался с директором и по совместительству хозяином магазина. Мне нужно было договориться о покупке сотни 'МаузеровК96' и девяти десятков винтовок 'Мосина'. Это на будущее, да и патронов нужно было много. Тот, уточнив к какому сроку мне это всё нужно, пообещал всё подготовить, но потребовал предоплату. Мысленно поморщившись, это был мой НЗ, я выдал продавцу две тысячи английских фунтов. Пришлось и договор составлять. Никуда не денешься, оформили, в объяснительной записке о причинах покупки такой партии вооружения, пояснил охрана экспедиции в Африке и охота. Прошло легко, хозяина магазина пообещал, что проблем от властей вообще не будет, со смехом добавив, что если я пожелаю купить пушку, то и с этим проблем тоже не будет, заинтересовав меня. Правда, тему на предмет приобретения морской пушки я пока оставил на потом, когда вернусь из вояжа в Англию.

Покупки уже подготовили и погрузили на повозку, так что мы сопроводили их до пирса, там я нанял большую лодку, и когда парни погрузили всё в неё, оставил их на пирсе, лично отправившись обратно на 'Деву Марию'. Саламатина на борту не было, прихватив отставного кондуктора Васильева, начальника машинной команды, он уже отбыл осматривать какое-то судно, выставленное на продажу. Выяснилось, что в Киле их было выставлено аж тринадцать штук, вот тот и стал выполнять поручение. На борту меня встретил Тимофей, груз как раз предназначался ему, Гаранина тоже не было, отбыл в порт. Пока моряки и солдаты поднимало покупки на борт, я демонстрировал особенности 'Маузера' прикрепляя к нему кобуру, поясняя на словах:

-... сама машинка конечно пока сырая, но если будут подходящие технические мощности, я смогу довести их до совершенства, даже можно будет стрелять очередями. Но это на потом. Сейчас у вас на руках четыре единицы, ваша задача изучить пистолеты от и до, что вам, что морякам. Я собираюсь приобрести их на всех, поэтому изучайте и ещё раз изучайте. Оружие особо не демонстрировать, пусть винтовки лежат во временном арсенале. Я уточнил на берегу, за Килем есть пара глухих мест, где можно хорошо пострелять. Тут на лодке добраться не проблема. Там пешком с километр и будут холмы. Организуете учебные стрельбы. Патронов вам должно хватить. Хотя бы по пять патронов каждый должен выпустить, чтобы почувствовать оружие. Позже будут ещё патроны, но это с моим возвращением. Ладно, занимайтесь.

Оставив команду на борту, я добрался до стоявшего на рейде англичанина и, выяснив, что места есть, оплатил билеты на две каюты. Одну одноместную улучшенной планировки и одну трёхместную.

Вернувшись в порт, мы на коляске покатили в сторону магазинов одежды. Дрогою я там не брал, приобрёл себе два повседневных костюма неплохого пошива, Ену один комплект и по одному комплекту охране, но в более простом исполнении. Только после этого мы вернулись в порт и на наёмной лодке добрались до англичанина, где и устроились в каютах. А через час судно отбыло. Что самое интересное, англичанин собирался зайти в Копенгаген, судно должно было там взять какой-то попутный груз и, не смотря на то, что стоять мы будет в порту столицы Дании всего несколько часов, я собирался узнать насчёт пулемётов 'Мадсен', которые как раз и производились в столице Дании. Имелось желание приобрести сотню машинок под русский патрон. Если не получиться под русский, можно под местный, заодно придётся прикупить большое количество патронов. Да и если будет возможность, то и две сотни пулемётов приобрести было бы не плохо. Только вот светится самому мне не хотелось категорически. Эту проблему я собирался решить в Англии, наняв там ушлого пройдоху, чтобы все следы вели к англичанам. Но не ко мне. Если что, купил пулемёты у англичан, вот документы. Пусть перекупщики, главное, что продать смогли, вот пускай, потом англичане среди своих и ищут пятую колонну. Отмазка вполне неплохая получается, вот её я и решил использовать. А пока судно медленно выходило из порта, направляясь в Данию. Оттуда уже был прямой рейс с Портсмут.

Покинув корму, где был удаляющийся вид на порт Киля, я направился к себе. Там Ен полдник готовил, да и уроки ждали, учиться нужно, как завещал Ульянов-Ленин. О, кстати, вернусь после русско-японской компании, загадывать не хочу, если вернусь, на войне всякое может случиться, навещу этого Ульянова. Революции в этой истории точно не будет, уж я-то позабочусь.

* * *

— Багаж грузите в обе коляски, — велел я, наблюдая как носильщики, нанятые мной, грузят пару чемоданов и сумки в нанятые коляски. Позади гудели паровозы лондонского железнодорожного вокзала, который мы только что покинули.

Игнат и Степан поглядывай по сторонам, больно тут мелочи детской много, кошелёк уведут в миг, ну а мы с Еном заняли первую коляску, охрана устроилась во второй, и покатили в один из отелей столицы Великобритании. Командовать приходилось мне, как и вести все переговоры, никто больше английского языка не знал. Более того, пока мы были на пути к островитянам, я успел подробно обговорить, что они будут делать в Великобритании. А тут всё просто. Ен, богатый купец из Китая, что прибыл в Англию, Игнат со Степаном его телохранители, ну а я самый обычный переводчик, нанятый на время пребывания на острове. Именно под таким видом мы и заселимся в отель. Причём парням в присутствии свидетелей я категорически запретил говорить на русском, только когда они останутся одни. Их задача за всё время пребывания на острове, вести праздную жизнь, посещать разные достопримечательности. В общем отдыхать. Причём до самого отъезда видеться мы будем редко. Чем именно я займусь они не знали, да и не должны знать. Лишь сказал, что у меня тут назначена встреча с моим знакомым из Генштаба флота Великобритании. Ен с Игнатом просто приняли это к сведенью, а вот Степан насторожился. Угу, точно для пригляда приставлен. Ну и пусть его.

Конечно, наши документы могут нас выдать, тем более таможню мы по прибытию пришли. Так ведь и мы с Еном не сидели сложа руки. Сделали поддельные документы на китайском, к нему сопроводительные на английском, ну и подделали метку таможни, срисовав её со своих документов. Так что тут мы прикрыты.

С заселением проблем не возникло. Оплатил я за десять дней вперёд, ведя переговоры. После этого мы немного погуляли. В пути мы разделились, Ен с телохранителями отправился в отель, ну а я, поискав, снял небольшую квартирку на тоже время. Потом нашёл театр и купил у работника театра вполне неплохой набор гримирования. До темноты ещё успел приобрести несколько комплектов одежды, всё это доставив в снятую квартиру. Вернувшись в отель, я сопроводил Ена в ресторан, где тот пообедал, и ушёл к себе в номер. Ну что ж, приступим.

На следующее утро, когда я заглянул в номер к Ену, тот спросил на японском:

— Что нам дальше делать?

— Делаете тоже, что и вчера со мной. Гуляйте по городу, любуйтесь красотами, посещайте заведения, деньги на карманные расходы я вам дал. Почти последняя наличка. Бордели посетите, они тут имеются на окраине. Отдыхайте. Я же пока буду решать проблемы.

— Хорошо, сделаем.

Что делать все трое знали, всё же я их достаточно серьёзно подготовил по этому делу, так что спокойно покинул отель и направился к своей квартирке. Проверка по пути показала, что слежки не было, так что переодевшись, я направился к одному из самых крупных банков. Да-да, деньги я собирался добыть путём грабежа. Наблюдал сразу за двумя банками в течение трёх дней, делая попытки проникнуть в оба. Как оказалось достаточно плёвая задача, главное нейтрализовать живую охрану. Когда подготовка была завершена, я посетил несколько магазинов, прикупив шесть больших чемоданов. Это я конечно хватил, но надеюсь, хватит. Более того, в одном из немецких банков на своё настоящее имя забронировал большую ячейку сроком на пять лет, сразу уплатив за неё. Денег на эту оплату уже не было, пришлось поработать на железнодорожном вокзале, чтобы набрать нужную сумму. Вспомнил, как говорится молодость. Да и почему нет, раны благополучно зажили и я уже приступил к серьёзным тренировкам, разрабатывая тело. Фактически вернув его к прежним пределам.

Помимо покупок чемоданов, а я их планировал для вывоза наличности, арендовал химическую лабораторию, проводя там некоторые опыты. Всё что нужно я прикупил в медицинской лавке. Так же посетил железнодорожные мастерские, очень там по сравнению с другими мастерскими оборудование не плохое было. Полдня работы и глушитель для пистолета был готов. Я его на 'Маузер' собирался накручивать, да и резьбу под него накрутил. Потом побывал на пустыре. Звук выстрела, конечно, был приглушён, но сам механизм пистолета громко лязгал, сводя на нет всю идею с глушителем. Пришлось и с ним поработать в мастерской, причём настолько увлёкся, что переделал, установив переводчик одиночной и автоматической стрельбы. Проверил, работает отлично, да и заметно тише лязгать стал. Запасной ствол у меня был, и если откажет, воспользуюсь им.

Когда приготовления были закончены, на четвёртую ночь нашего пребывания на территории Великобритании, я начал действовать. Едва стемнело, хотя народу на улицах хватало, я подъехал на коляске, которой сам же управлял, к зданию главного банка Лондона. Куда делся хозяин коляски, кучер, лучше не спрашивать, в таком деле свидетелей не оставляют. Привязав, поводья к коновязи, тут они были, я скрылся за задним двором банка. Никакой сигнализации тут не было, кроме натяжной. Потянешь дверь, и зазвенит колокольчик в комнате у охраны, про электронную сигнализацию тут даже и вспоминать не стоит, рано до неё.

'Маузер' сработал как надо и охрана из трёх человек, так и осталась в своей коморке. Их было трое в смене, как я успел убедиться. Дальше я побежал в хранилище. Сейф впечатлял, но ничего, хоть он у меня и первый, но я в себе был уверен. За пару минут вскрыв две бронированные двери, я добрался до сейфа. Ни на что похожего, что я видел в будущем, тут не было, огромная и толстая полукруглая дверь что открывалась, давая доступ в хранилище, отсутствовала, не те технологии. Большая комната, оббитая металлом тут была, как и тяжёлая сейфовая дверь чуть меньше моего роста, но и только.

Думаю вскрыть замок хранилища я бы с мог, но у меня просто не было столько времени, чтобы потратить на взлом. Я решил пойти более простым путём, заранее подготовившись. Достав из сумки склянку, стараясь не капнуть на себя, я полил на петли двери. Петли начали дымиться, поэтому закрыв тряпицей рот и нос, рванул из помещения. Средство отличное, для размягчения металла, но уже больно ядовитое для дыхания.

Пришлось подождать минут десять, правда, сиднем я не сидел, мне было чем заняться. Используя это свободное время, сбегал на улицу к коляске и в два приёма принёс четыре чемодана. На это хранилище я возлагал самые большие надежды. Когда по моим прикидкам прошло достаточно времени, с замотанным лицом я вернулся обратно в хранилище и, используя полотенце, стал махать им, проветривая помещение. А дальше проще, сунул в щель фомку со стороны петель, последние капли стекли на пол с частью рамы, пузырясь, и трижды дёрнув, просто вывалил створку из косяка. Я думаю, всё здание содрогнулось, когда створка плашмя рухнула на пол. Тяжёлая оказалась. Вот и всё, доступ в хранилище открыт. Держа керосиновую лампу над головой, я осмотрел вход и прошёл в хранилище, осматривая стеллажи.

— Неплохо, — погладив жёлтые и тяжёлые бруски, пробормотал я и, подойдя к небольшому сейфу в углу, добавил. — Сейф внутри сейфа. Как интересно.

Осмотрев небольшой сейф, я решил пока его не трогать, хотя проблем со вскрытием, с моей универсальной отмычкой не видел. Кислоту эту изобрёл один химик в пятнадцатом году моей первой жизни, в той после которой меня с семнадцатого этажа сбросили. Выложена она была в сети всего два часа, пока спецслужбы не подсуетились и не затёрли. Сам химик пропал из жизни, больше о нём никто не слышал. Причём охотиться начали даже на тех, кто скачал информацию. Я её не скачивал, поэтому на меня не вышли, купил флешку с нужной информацией у одного хакера. Поработал в лаборатории, пытаясь создать по формуле, что намутил тот химик и обалдел. Любой металл из восьмой группы разъедал он очень быстро. Раскладывал на составные. Чуть позже, когда кислота испариться от металла на полу останется лишь кучка металлизированного песка. Правда, в той жизни мне эти знания не пригодились, а тут, пожалуйста, как раз в тему.

Затащив все чемоданы я открыл два и стал снимать с полок пачки денег, были английские фунты разных номиналов, хотя встречались и французские франки и немецкие марки. Даже рубли были. Валюта была складирована отдельно, но до неё очередь тоже дойдёт. Когда оба чемодана были набиты банкнотами я их волоком утащил ко входу, так как поднять просто не мог, оставив у запертой двери, после чего вернулся и стал набивать следующую пару. Тут тоже были заполнены полностью. Хранилище поразило меня своими запасами. Вот на пятом чемодане английские фунты закончили, едва половину набил, поэтому стал брать валюту. Ушла вся в него и в шестой чемодан.

Дальше довольно сложное дело. Подогнав коляску прямо к дверям, по очереди, поглядывая по сторонам чтобы первым заметить патруль, я перетащил все шесть чемоданов в коляску. Я постом за недостающей парой к коляске сбегал. Рессоры мне кажется, просели чуть не до земли, не думал, что будет такой груз, но это не помешало мне запереть банк и, стегнув коня неторопливо направить его в сторону съёмной квартиры. На мне была шляпа с длинными полями, плащ, что скрадывал фигуру. Со стороны я напоминал настоящего извозчика. На центральные улицы я не выезжал, ещё не хватало, чтобы меня кто остановил, мало ли кому куда ночью приспичит, добрался до квартиры. К счастью за всё время пути кроме двух ночных патрулей больше никто не повстречался. Было несколько карет и колясок, кто-то на других улицах при свете фонарей мелькал, но я обошёлся без чужого внимания.

Дальше по-тихому перетаскал чемоданы в съёмную квартирку, благо снял её на первом этаже с отдельным входом. Дальше освободив всю тару от денег, вернул чемоданы в коляску и покатил обратно.

Работал я всю ночь, всё возил на квартиру золотой запас банка, почти четыре тонны в разно фунтовых слитках, умаялся. Вывозил по шестьсот килограмм за раз, часть слитков набивал в чемоданы, остальными обкладывал их по сторонам, а сверху накрывал одеялом, взятым из комнаты охраны. Приходилось постоянно смотреть, чтобы слитки при тряске не вываливались, пару раз такое было, по звону слышал. Одно хорошо, моя квартира располагалась в соседнем квартале, специально так подобрал. Ехать неспешным шагом не больше трёх минут. Дольше грузил и выгружал чем вёз. Вот таким вот неимоверным напряжением сил я всё золото и вывез. Самому не верится. Остальное с полок вывозил с золотом, там что-то вроде инкассаторских мешков было, вот их сверху и клал, так что хранилище быстро опустело. С золотом самые большие проблемы были, в чемоданы больше двадцати кило не погрузишь, просто не унесу, а если даже унесу, то так выложусь, что на остальное сил не хватит, вот и приходилось эти самые силы беречь. Обычно в чемодан слитков килограмм на пятнадцать грузил, относил в коляску, а потом другими тарами приносил золото в коляску и загружал багаж по мере сил. На месте, у дома, сперва бегал с сумками, куда складывал золото килограмм по пять, а когда чемоданы показывали дно, то есть годились для переносчики, остальное уже нёс в них. Оно, так как-то удобнее было, чуть дольше, зато сил меньше тратил, больше бегать приходилось. Вот так вот я эти четыре тонны золота, за шесть поездок и вывез, выходило где-то по шестьсот-семьсот кило за одну поездку. У меня уже шатать начало под конец, но тут просто жаба душила хоть что-то бросить. А коляска выдержала, думал развалиться, но нет.

Во время предпоследнего вывоза, капнул на петли, и кислота разъела дверцы сейфа, что находился внутри хранилища. Я как раз вернулся после шестой поездки с последними слитками, в хранилище их шестьдесят штук оставалось, не влезли. Осмотрев сейф, я неопределённо хмыкнул. Драгоценные камни мне уже встречались, в шкатулках на стеллажах, я их тоже забрал, а тут весь сейф был забит холщёвыми мешочками с крупными необработанными алмазами. Килограмм сто пятьдесят будет, если общий вес брать. Погрузил их с остатками золота, перетащил чемоданы в коляску. Хранилище было полностью вычищено. Конечно, тут правее в соседнем помещении были банковские ячейки, но мелочёвкой я решил не заниматься, поди угадай какая ячейка пустая а в какой есть что ценное. Они же все закрытые.

Заперев банк, убедившись, что следов своих я не составил, даже гильзы подобрал, покатил обратно. Оставил чемодан с последними трофеями на квартире и покатил на окраины столицы Британии, где и бросил коляску. Тут трущобы, без присмотра ничего нельзя оставлять, уведут быстро. Так и оказалось. Не успел я дойти до угла перекрёстка, послышался далёкий перестук копыт. Невысокая фигура на козлах погоняла усталого коня, который сделал так много работы по вывозу добра их банка. Вот так от улик и избавляются. Дальше проверившись несколько раз, использовав средство от собак, мало ли где попробуют пустить, уже при свете дня вернулся на квартиру. Там переоделся, смыл маскировку, снял парик и завалился спать. Я слишком устал, чтобы что-то ещё делать. Пистолет под рукой, остальное не важно, отобьюсь.

Проснулся я под вечер и к сожалению не сам. Раздавался требовательный стук в дверь. Проверив 'Браунинг' я подошёл к двери и приставив ствол пистолета к двери, спросил:

— Кто там?

— Это мадам Эльза, хозяйка дома. Мне квартиросъёмщица из соседней квартиры жаловалась на шум ночью в вашей квартире. Хотелось бы разобраться. Когда вы снимали квартиру, мистер Джонсон, то обещали тишину.

Сразу после того как неизвестный представился я опустил пистолет ниже, хозяйка дома была маленького роста. При выстреле, пуля, преодолев доски двери, полетит у неё над головой, а вот сейчас нормально. Это я машинально.

— Что?! — возмутился я. — Да это я хотел пожаловать на соседей. Вы говорили, что тут тихо, а меня всю ночь донимал шум от соседей.

— Всё же мне хотелось бы осмотреть вашу квартиру. Откройте дверь, пожалуйста.

С сомнением обернувшись, через дверь в гостиную было хорошо видно штабеля золотых слитков и небоскрёбы пачек банкнот, как только я мимо них прошел, не завалив ни одну двигаясь полусонный на стук? Нет, дверь нельзя открывать ни в коем случае.

— Извините, мадам Эльца. Но нет. Как же пункт нашего договора о съёме квартиры, где ясно указано, что на все десять дней это моя частная территория? А тут вы ломитесь ко мне. Так не пойдёт.

— Хорошо, мистер Джонсон, но я вам делаю первое и последнее предупреждение насчёт ночного шума. Если он повторится, я буду вынуждена выселить вас, не вернув оплату за аренду квартиры. Это тоже есть в договоре.

— Ясно. Спасибо. Однако всё же повторюсь, шумел не я. Не хочу брать на себя чужие грехи.

Хозяйка дома за дверью фыркнула, и послышались удаляющиеся шаги, а я негромко вздохнув, с некоторым облегчением, обернулся. Шумел всё же я, часть слитков кучей вываливал, тут волей неволей нашумишь. М-да, хорошо поработал. Тут одной наличкой только в фунтах миллионов десять будет, если остальное считать, то около пятидесяти миллионов. Рублей российских в банкнотах миллион с лишним. Хорошо затарился. Посмотрев на часы, я определил, что до закрытия банка, где арендовал ячейку, осталось час. Почему бы не начать ныкать добытые трофеи прямо сейчас? А потом уже точно подсчитаю.

Вернувшись в гостиную, я осмотрелся и, балансируя в проходах лабиринта трофеев, добрался до кухни, там быстро позавтракал, похватав остатки вчерашнего обеда, проверил, как занавешены окна и, пододвинув один чемодан, задумался. Самое проблемное — золото. Проще говоря, самое тяжёлое, поэтому я решил отвезти в банк именно его. Малую часть, едва два с половиной процента процентов. Быстро распределил по четырём чемоданом по несколько, сто кило общим весом, плюс пару мешков с алмазами, ну и с десяток пачек банкнот. Больше класть смысла не было, в чемоданы ещё влезет, а в банковскую ячейку уже нет. С золотом ещё нужно разобраться, я то к килограммам привык, а слитки в фунтах, английская весовая мера. Просто на глазок покидал слитки, чтобы было чуть больше двадцати кило в каждом чемодане, мысленно подсчитав общий вес. Вот и выходило по двадцать пять кило. Только всё равно чемоданы получились не подъёмными. Поднять можно с приложением немалых сил, однако надрываться тоже не хотелось, хотя и есть такая поговорка: своя ноша не тянет. Ещё как тянет.

Собравшись, прихватив документы, я с трудом вынес чемоданы наружу, насторожено поглядывая по сторонам. Убедился, что квартира заперта, я замок заклинил, мало ли хозяйка решит проверить в моё отсутствие, что тут гремело. Остановив свободную коляску, вместе с кучером поднял чемоданы, ой чую палево, и мы проехали к банку. Успел за полчаса до закрытия. Там служащий банка отвёл меня в хранилище, открыл ячейку и оставил одного, ну а я, убедившись, что свидетель вышел, стал аккуратно штабелями убирать трофеи внутрь. Всё же всё не ушло, пришлось две пачки банкнот бросить в пустой чемодан. Потом запер и, убрав ключ в карман, покинул банк. Кстати, об ограблении уже ходили шикарные слухи, весь город знал, как опустили его.

Дальше я действовал стремительно, но стараясь не бросаться в глаза. В порту арендовал склад и купил с два десятка ящиков, куда постепенно вывез все свои трофеи, забив ими ящики. Как транспортное средство использовал грузовую повозку без возницы. Арендовал в порту. А чемоданы, которые за это время немного поистрепались, накрывал рогожей. Так что не понятно было, что я везу по городу. Работал частично днём, но больше ночью. В этот раз старался вообще не шуметь, чтобы домомучительницу не тревожить. У меня дело серьёзное, чтобы вот так влететь в неприятности.

На вывоз ушло ещё три дня. Вот вывезти трофеи из Англии будет сложно, я уже убедился, что таможня серьёзно зверствовала, проверяя грузы. Проверят они и их, поэтому я решил провести отвлекающий манёвр. В принципе я так и так это хотел сделать, а тут такое удобное обстоятельство, одно к одному. Кстати, когда я всё незаметно вывез, используя большую сумку, чемоданы под конец больше не мелькали, ко мне с проверкой заявились полицейские. Осмотрели квартиру, хозяйка присутствовала, проверили документы и ушли ни с чем. Поздно ребятишки, уже ничего тут нет. Хозяйка дома навела, зуб даю.

Проведав как там мои ребята, нормально отдыхают, радуются жизни, хотя и обеспокоились, несколько дней меня не было, я забрал винтовку с теми тремя патронами, что к ней были, и отбыл. Под присмотром Ена я лишь оставил чемодан с миллионом фунтов, это на приобретение всего, что было спланировано, должно хватить. Ещё когда и изучал подходы и системы охраны банков, изучил несколько особняков, вот к ним я и направился, взяв извозчика. То, что при мне была винтовка, с виду не понятно, она находилась в жёстком музыкальном кофре, я реально ушёл на убийство, имитируя действия наёмного убийцы. Грим был наложен, броская одежда, музыкальный кофр от трубы. По размеру он один подходил под гитару. В общем глазу зацепится нечему, смою грим и никто не опознает. Отпустив коляску, тут свою нужно иметь, но я в одиночку действовал, поэтому и приходилось импровизировать. Зайдя в подъезд многоквартирного дома, понялся на чердак и подойдя к слуховому окну, тут всё было подготовлено для лёжки, стал приготавливать винтовку. К сожалению, она была мной лично не пристрелена, но ничего страшного, бывший хозяин сообщил, что бой у неё очень неплох и он лично пристреливал её.

Достав небольшой бинокль, присмотрелся. Отлично, полдень выходного дня, хозяин кабинета был на месте. Особняк принадлежал действующему премьер-министру Великобритании, так что, положив ствол винтовки на подложенную доску, крепко прижал приклад к плечу и, прицелившись, выстрелил. Пуля, преодолев восемьдесят метров, пробила два стекла, оставив в них маленькие дырочки, хотя и пошли трещинами, но не осыпались, и пронзила голову Бальфура. Посмотрев в бинокль на брызги мозгов на картине за его головой, убрал винтовку на место, выстрел все кто был поблизости, не могли не услышать, я подхватил кофр и поспешил покинуть чердак. Ушёл спокойно, на меня даже внимания не обратили, спрашивали друг у друга, что это такое грохнуло.

Следующим был один из самых крупнейших банкиров Британии, который частично спонтировал войну с Японией. Тут для винтовки места не было, пришлось действовать пистолетом. К счастью дома тот был фактически один, прислугу я не считаю, так что убить его прямо в столовой труда не составило. Третьим был один из чиновников военного Адмиралтейства, его я застрелил при выходе из здания, где располагалась служба, где он нёс службу. Этот офицер имел прямые контакты с японцами, передавая им разную информацию и руководства к действиям. Естественно через своих людей, но все нити управления были сосредоточены у него в руках. Он вышел с группой офицеров, так же будучи в форме военного моряка. Его спутники поначалу не поняли, почему тот упал и сперва шутками пытались поднять его, а тут послышался вскрик. Один из офицеров испачкал руку кровью, и стало понятно, что упал тот не просто так. Как же повезло мне с заводским гудком, что заглушил выстрел. Вот тут я винтовку оставил на месте. Если британцам повезёт, найти её легко, и определят чьё это оружие, я вроде на виду её оставил. Даже по привычке протёр тряпицей, хотя до дактилоскопии ещё не дошло. Точно не скажу, но вроде ещё не дошло.

На следующий день выяснилось, что таможенники совсем озверели, но проверяют в основном пассажиров, на грузы сейчас меньше внимания. Я докупил ящиков, в них была мебель, а так же несколько десятков бочонков с вином. Зафрахтованное судно ждало, капитану пришлось сказать, что были проблемы в бизнесе и покрыть убытки за два дня простоя. Потом была погрузка, всё со склада было отправлено в трюм каботажника, таможенники всё же прицепились, проверили пару ящиков сверху, там была мебель, ещё и один бочонок вскрыли. Он был маленький, пришлось презентовать, зато больше никто не обращал на нас внимания, а уже к вечеру мы подходили к Гавру. Я собирался арендовать речное судно, чтобы доставить груз в Париж, палится перед англичанами не хотелось. Так что последовала разгрузка в пути, каботажники нашли другой груз и отправились обратно к своему острову, а я, найдя речника, дождался загрузки и уже ночью мы направились к устью Сены. Как сообщил капитан речного судна, доберёмся за пару дней, реку он знал как свои пять пальцев. Его самоходная баржа на паровом ходу уверенно вошла в устье реки и двинула дальше, освещая речные воды прожектором. Смельчак, ходить ночью по реке.

Облокотившись локтями о леера, я наблюдал, как надрывается небольшой буксир, да и машина нашей самоходной баржи работала на переделе, по палубе так и пробегала дрожь, однако всё же на мели мы сидели серьёзно. Зря я на капитана понадеялся, одним словом — англичанин. Да-да, капитаном баржи оказался англичанином по происхождению и французом по паспорту, так что наблюдая за потугами буксира я ругал его на все лады. Вон уже почти сутки на мели сидим. Да, до Парижа немного осталось, не больше ста километров, однако их ещё нужно пройти. Буксир попробовал сделать ещё один рывок и так же безрезультатно. Вот он отошёл в сторону и приблизился к нашему правому борту. О чём приговаривались капитаны судов, я не слышал, но команда вдруг забегала и стала поднимать снятую мачту, чтобы поставить парус, проверив ветер, я понятливо кивнул, он был попутный.

Капитан уже собрался отдать приказ разгрузить судно, свезя мои ящики и бочонки на берег, но очередная попытка привела к успеху, баржа снялась с мели, так что, быстро подготовившись, мы направились дальше в сопровождении буксира. Он не был вызван нами, мимо проходил, вот капитан и решил подзаработать, всё же помог снять нас с мели, он же и провёл по руслу до самой столицы Франции. Прибыли мы уже ночью, а вот с утра я арендовал пустой склад небольшого размера, и все мои ящики с бочонками были перевезены в него. Я внимательно наблюдал, чтобы ничего не побили, а то вдруг уронят и оттуда золото или банкноты посыпятся. Боцман, после того как трюм был освобождён, ползал внутри, проверяя корпус на повреждения, к счастью для них, мель обошлась им дёшево, после этого я внёс остатки платы за фрахт и мы разошлись с этой командой.

Дальше было просто, раз я для русских из Франции и у меня тут есть якобы дом, значит нужно решить этот вопрос. Я проехал к градоначальнику, там один из клерков показал мне список продающихся на окарине столицы небольших особняков. Мы прокатились на наёмной коляске и в третий дом я буквально влюбился. Его продавали вместе с обстановкой, так что я внимательно смотрел здание. Дом не дворянский, достаточно богатого семейства банкиров, что переехали в США. Цену, конечно, гнали, но я не стал придираться, оплатил английскими фунтами и был только рад. Клерк что получил мзду, обещал всё оформить к завтрашнему дню. Он укатил, а я, получив ключи от особняка и ворот, стал более тщательно осматривать покупку.

Дом не стоял в тесноте улиц, и имел хоть и небольшой, но всё же свой участок. Открыв въездные чугунные литые ворота, до этого они были заперты на цепь и замок, дом не жилой, я прошёл по ровно выложенной брусчатке участка до самого двухэтажного здания. Меня особенно декоративные башни по его бокам умиляли. Дом был фасадом в сторону улицы, то есть въездных ворот и калитки. Кстати она до сих пор заперта, я её не отпирал. За домом находился каменный флигель с тремя комнатами для слуг, дровяной сарай и небольшой пустырь. Раньше тут были конюшни и каретный сарай, но из-за ветхости их снесли, как пояснил управляющий домом, что и занимался с юристом семейства продажей, он же и подтвердил, что дом продан, написав расписку и передав документы на дом. Сейчас документов при мне не было, клерк забрал, пообещав закончить с ними к обеду следующего дня. Управляющий с юристом уже тоже ушли, так что по участку я гулял в одиночестве. У ограды с соседним участком находилась небольшая беседка в тени яблоневого сада, кстати ухоженного. Правда листва уже облетала, осень, вон я в пальто кутаюсь, но вид вокруг был восхитительный. Дровяной сарай я уже осмотрел, пустой, вот во флигеле обстановка осталось, требовалось только постельное бельё прикупить, да и слуг нанять. В ближайшее время в доме жить я не планировал, так что нанимать слуг не буду, если только охрану проплатить.

Открыв парадную дверь особняка, я осмотрел сапоги, вроде чистые, но всё равно прошёлся тряпочкой. Дом был холодный, не промороженным, но близко. Сам особняк год назад прошёл серьёзный ремонт и модернизацию, имел паровое отопление, котельная в подвале, три санузла, ванные, можно сказать роскошные. В общем впечатляло. На первом этаже помимо холла с большой лестницей поддерживаемой белоснежными колоннами, были кухня и столовая зала, именно зала. Это по левую сторону от лестницы, по правую был банкетный зал и библиотека с кабинетом хозяина дома. Библиотеку не вывозили, как и обстановку кабинета, всё оставили. За лестницей были разные бытовые помещения, включая спуск вниз, в подвал. Из кабинета и кухни были выходы на задний двор, между прочим так же имеющие мощёную дорожку.

На втором этаже было шесть спален, два санузла, и два выхода на два балкона, оба тоже были со стороны заднего двора. С балконов открывался отличный вид на Сену. В принципе вот и всё. Как я уже говорил, особняк был не таким и большим. Сам ом был довольно качественно законсервирован, поэтому я надеялся, что то время что буду отсутствовать во Франции, с ним ничего не случиться. Закончив с осмотром, больше всего меня интересовал дровяной сарай, других хозяйственных построек, к сожалению, не было, я так же заглянул и в подвал. Он был частично переделан в жилой. Кроме котельной тут было три помещения, и что примечательно, они все закрывались на замок. Другого желать мне и не стоило. Кстати в одном из помещений была оборудована перекрестная бильярдная на два стола. Я поднял чехлы и осмотрел столы. Новенькие, не сильно побитые. Шары и кии тоже были, в стойках и в ящиках шкафов. Всё в чехлах. Да и вся мебель в доме была покрыта такими чехлами. Я же говорил, в доме была проведена очень качественная консервация. Правда долго дом держать не жилым не стоит, всё же нужно чаще бывать в нём, ну и прислугу нанять. Кстати, пока изучал котельную, определил, что она не дровяная, в обитом жестью ящике был уголь. На неделю топки хватит. Небольшой запас. Тут же был люк над ящиком, через который, похоже, и подавали привезённый уголь.

Заперев особняк и ворота, я направился по улице, выискивая извозчика. Нашёл не сразу, раздражённо подумав, что нужно нанять на пару дней экипаж, чтобы не искать их постоянно. В общем, проехав в порт, я договорился с бригадой грузчиков и возниц тяжёлых повозок. Их использовали для перевозки тяжёлых и крупногабаритных грузов. Тут несколько судов разгружалось, так что люди были в работе, но шесть повозок и семь грузчиков выделить мне смогли. За раз естественно вывезти всё было не возможно, поэтому забрав треть, мы покатили колонной в сторону моего особняка, я же на наёмной коляске двигался впереди. Извозчик был не прочь подкалымить, тем более платил я щедро, так что проблема с личным транспортом на время пребывания на территории Парижа была решена.

Открыв ворота, я запустил на территорию повозки с грузом, коляска осталась снаружи, как я уже говорил, участок был не такой и большой. Дальше работали как на конвейере. По очереди к дверям чёрного входа подъезжали повозки, и грузчики переносили часть вещей в дровяной сарай, а часть спускали в подвал. Два ящика я при них открыл, те которые имели едва заметные метки, доставая, где настенное зеркало, где туалетный стульчик. Все бочонки с вином были отправлены в винный погребок в подвале. Я его особо и не изучал, управляющий сказал, что хозяева забрали всё вино. Вот я и не интересовался, а тут есть чем заставить винный погребок. После второго рейса стемнело и остаток ящиков и бочонков мы решили перевезти завтра. За сегодняшний день я уже расплатился, поэтому направился в небольшой отель, где и снял комнату до следующего дня.

На следующее утро мы продолжили перевозки и закончили их к десяти часам дня. Потом я поехал в старейший банк Парижа, где открыл два счёта на своё имя, на один положил сто тысяч франков, на другой сто десять тысяч фунтов. Более того арендовал две ячейки и перевёз часть золота в них. Как, НЗ. Времени возится с разбором трофеев в подвале не было, мне нужно было возвращаться в Лондон, поэтому получив на руки документы на дом, я проехал к особняку. Там договорился с управляющим соседнего особняка, за полноценную зарплату тот будет присматривать за моим домом. Зарплата будет ему идти с моего счёта. А вот охрану возложил на охранника особняка с другой стороны, владел им отставной полковник пехоты, да и охранник был ветеран, солдат в отставке. Обоих я попросил присматривать друг за другом. У охранника были ключи от ворот, у управляющего от дома. Ключей от помещения, где были сложены ящики с добычей, никому не давал, а в дровяной сарай убирали ящики с мебелью, то есть с пустышками. Кстати я попросил управляющего распродать мебель из ящиков, десять процентов его. Охраннику платить будут так же, со счёта. Свои у них не было, буду ходить в банк раз в месяц за зарплатой, когда я отвозил документы на дом в банк, чтобы положить их ячейку, то договорился об этом с управляющим банком. Пришлось заполнить кучу бумаг, но всё было сделано.

С соседями я естественно так же познакомился. Полковника дома не было, в отъезде находился, на охоте, но его жена вполне милая хоть и пожилая особа, вполне приветливо встретила меня, узнав, что я их новый сосед. Второй был банкиром. У обоих соседей я спросил разрешения задействовать их людей, те были не против подработкам слуг, тем более особой работы не было, присматривать за домом и всё.

Этим же вечером я отбыл по железной дороге в Гавр. Когда отходит поезд мне сообщил извозчик, нанятый мной на эти два дня. Скатался и узнал расписание. Поздно ночью я был на месте, а оттуда на ночном пакетботе отплыл в Англию. Правда, не в Лондон, в другой город, но недалеко. Не думаете что это вот так просто, приехал, нашёл и дальше отправился. Тут в большей степени везение, суда ведь не по расписанию ходят. Побегать пришлось, поискать. Подготовившись, удалось к отбытию поезда закончить все свои запланированные дела в Париже, я отправился в Гавр, а вот там уж побегал с одним саквояжем в руке. То, что я опоздал на ближайшее судно, оно как раз в Лондонский порт шло, это ладно, зато пакетбот в это время готовился отшвартоваться. Вот на него и приобрёл билет.

Дилижанс в очередной раз тряхнуло, и я проснулся, широко зевая, прикрыв рот ладонью и посматривая через окна, где мы. Выспаться я успел на судне, прибыли мы в Англию на рассвете, а там, в небольшом городке дождавшись отъезда маршрутного дилижанса на который приобрёл билет, на нём и отправился в Лондон, да вот в дороге меня снова склонило в сон при укачивании на неровной дороге. В Англии мы с парнями были уже десять дней, как раз те самые отмеренные мной на эту поездку, так что пора закругляться. Решим пару проблем, найдём местного пройдоху с широкими связями, что согласиться поработать за большие деньги, даже очень большие, и можно отправляться. Большая часть спланированных операций выполнены, но осталось тоже немало, пора и их решать.

Снаружи были окраины Лондона, значит мы прибыли. Да тут и ехать-то было чуть больше часа. Я же говорю, этот береговой городок был недалеко от столицы. Как только мы въехали в город я сменил тяжёлый дилижанс на лёгкую городскую коляску и, заехав сначала к себе на съёмную квартиру, все поставленные метки были тронуты, видимо хозяйка в моё отсутствие наведывалась, я собрал вещи в чемоданы и покинул квартиру уже навсегда. В отеле меня ждали — Ен был в панике. Степан пропал. Второй день нет. Пропал во время очередной прогулки, ходили на улицу красных фонарей. Вроде выбрали себе по женщине и предавались утехам, а когда в оговорённое время собрались, на месте появился только Игнат. Начали расспрашивать прислугу и хозяйку борделя, так они в один голос твердят, был, но ушёл сам. Ничего своим не передавал. По виду, такое впечатление, что работницы борделя врут, или были запуганы. А может тут и то и другое.

— Отель с того момента покидали? — коротко спросил я, мысленно прикидывая что делать дальше.

— Нет, не покидали, тут ждём Степана и вас.

— Ясно. Игнат, вооружись из наших запасов, охраняй багаж, Ен тебя подстрахует. А я прогуляюсь к этому борделю. Сообщите мне его точный адрес, а лучше нарисуйте схему подходов, чтобы я не ошибся.

— Может мне подстраховать? — спросил Игнат, пробуя по руке 'Маузер'.

Он успел со Степаном с ним потренироваться, и знал, как им пользоваться. Вот пострелять ему пока ещё не доводилось. Кстати, основы проведённой мной модернизации я ему показал, поразив. Пистолет теперь мог стрелять очередями. Правда, играл он с ним недолго, пистолет я забрал, выдав ему взамен армейский русский револьвер. Тот ему был куда привычнее.

— Не надо, — с кривой усмешкой ответил я. — Неприязнь с местными подлыми людишками у нас взаимная. Справлюсь, не волнуйся. Не в первый раз крушить их иду. Вот вам другой приказ ставлю. Поглядывайте на часы, ровно через час, забираете все вещи и съезжаете из отеля. Тем более срок оплаты номеров подходит к концу. Потом направляетесь в порт, найдёте там почтовый пакетбот 'Флоренция', он через три часа отправляется в Италию с заходом в пару портов Франции, покупаете билеты на две двухместные каюты и ждёте там нас. Или меня, это как повезёт.

— Мы не говорим на английском, — напомнил Игнат.

— Точно, — с досадой вспомнил я. — Сейчас накидаю записку, где выложу просьбу на приобретение кают. Дальше жестами договоритесь.

После того как написал записку на английском, я переоделся в неприметную одежду, купленную уже тут, это чтобы слиться с горожанами, взял сумку которую можно носить на плече, подобрал комплект оружия, ну и денег взял, может откупиться от кого придётся, или подкупить. По ситуации.

— Всё я пошёл, — подойдя к двери нашего номера, сказал я. — Начинайте отсчёт.

Поселились мы так, Ен как наш наниматель отдельно, а вот нам на троих выделили один номер с тремя кроватями. Вот и сейчас находились как раз в этом номере, Ен даже вещи перенёс сюда. Игнат опасался оставлять его одного, в принципе правильно, так и надо, пусть охраняют друг друга.

Отель я покинул через чёрный ход и, оббежав квартал, вышел к парадному входу, осматривая улицу. У чёрного входа никого не было, я успел проверить, вот сейчас высматривал наблюдателей тут. Они должны быть, если Степана взяли те, кто я думаю, будут наблюдатели. Минут двадцать изучения всех прохожих, зевак и гуляк, я определил тех, кто мне нужен. Их было двое. Один работал под чистильщика обуви, вид на парадный вход отеля оттуда был отличный. Второй обнаружился чуть в стороне, сидел в кафе и через окно контролировал отель. Что ж, раз местные архаровцы начали игру, поиграем.

Я вышел из-за угла и направился по улице мимо отеля дальше. Сделал вид, что хочу повернуть к нему на подходе, но передумал и пошёл дальше. Тот, что сидел в кафе, меня банально прощёлкал, похоже, отвлёкся, а вот чистильщик приметил и незаметно указал на меня своему напарнику. Причём не явно, тут почесался, голову склонил. Знаками общались. Очень профессионально. Уважаю. Чистильщик остался на месте, он очередного клиента обслуживал, армейского офицера, а вот тот, что в кафе сидел, заторопился за мной. Причём на соседней улице к нему присоединилась поддержка, видимо она ожидала в стороне, я её не заметил и сейчас быстро нагонявший меня филер готовился совместно с двумя бойцами в коляске брать меня. Пришлось сворачивать на тихие задние дворы домов, где не так много людей. К сожалению, когда они меня нагнали, подстроившись под мой быстрый шаг, на той тихой улице, куда мы свернули, свидетели всё же были. Человек пять, но главное были. Пришлось сразу стрелять, похоже, брать меня собирались жёстко. Филер получил две пули, одну в ногу, одну в плечо, оружием он воспользоваться не успел, а вот тех, что сидел в коляске, включая извозчика, валил наглухо, даже остановив коня, который чуть в галоп не рванул, провёл контроль. Быстрый шмон всех четырёх тел, трофеи были, оружие, боезапас, ну и немного наличности, трупы я сбросил и, подойдя к филеру нажав ногой на рану в плече, задал первый вопрос. Пришлось поработать, вот так сразу говорить он не захотел. Ничего я опытный.

Отъезжал я на трофейной повозке. Свидетели не совсем поняли, что происходило, далече они были, это и дало мне дополнительное время на работу. Негромкие хлопки были, стрелял я из пистолета с глушителем. А тут уехала коляска, и у забора осталось четыре тела. Вернувшись к отелю, я покатил по улице мимо входа. На мне был плащ, что скрывал положенный на колени пистолет, так что когда я проезжал мимо чистильщика, трижды нажал на спуск, и после негромких непонятных свидетелям хлопков, покатил дальше. Первый выстрел был неудачный, взвизгнув от каменной стены дома, пуля ушла в небо, коляску трясло на ходу, вот и смазал, зато две следующих пули попали куда надо. В спине появилось два отверстия. Одна точно в сердце, третья в печень. В печень это я случайно, опять тряхнуло. Новый клиент поначалу не понял, почему тот лицом ткнулся в его обувь и заорал уже, когда я свернул на перекрёстке. Дальше прибавив ходу, не обращая внимания на свист и попытки привлечь внимание, многие желали меня остановить, коляска-то пустая бала, значит, работаю извозчиком, но я лишь качал отрицательно головой. Намекая, что занят.

Филер сообщил, где держат Степана, по его словам утром он ещё был жив, хотя поработали с ним жёстко. Что тот знал, всё выложил. Да любой бы выложил после подобной обработки. Теперь англичане знали, что я у них в столице, кто я такой они пока не в курсе, в смысле деятельности, но уже насторожились. Эх, Стёпа, Стёпа. Адреса я не знал, вернее куда ехать, пришлось уточнять у прохожих, так что довольно быстро добрался до места и, прокатившись мимо ряда смутно знакомых домов, ошарашенно осмотрел их. Вот уже чего я не ожидал, так это того что снова увижу этот дом и тот самый бункер под ним где меня пытали. По допросу я узнал о бункере, но не связал его с тем самым, в котором был в будущем. Следы ожогов на груди до сих пор сохранились, вызывая недоумение у всех, кто их видел. Филер назвал мне адрес, но название улицы было другим, не тем что я помнил, поэтому и не связал данные между собой, видимо в будущем сменят.

Штурмовать дом в лоб я не собирался, тем более знал про тайный ход. Тогда это был гараж, а тут оставив коляску за поворотом, обнаружил дровяной сарай. Что ж, пусть будет он. Вскрыв набором отмычек из вооружения, добытого у местных, навесной замок, я проник внутрь. Пол был из досок, люк вниз тоже найти было не трудно, не смотря на маскировку. Главное знать что он есть. Вскрыв крепкую, но деревянную дверь, она была заперта изнутри, но отмычки снова помогли. При мне была кислота в сумке, в склянке, но несмотря на спешку, так подставляться не хотелось. Связать растворённые петли тут и в банке, ничего не стоит. Не хочу, чтобы ограбление связали со мной.

Шёл больше на ощупь, источников света не было. Чуть лоб не расквасил, споткнувшись о ступеньку. Вот ещё одна дверь. Открыл за пару минут. Тут на стенах были керосиновые лампы. Коридор был знакомым, только электрические кабеля отсутствовали и плафоны под потолком, а остальное всё так же. По пути я заглядывал во все комнаты. Те, что были закрыты, открывал. Трёх завалил из местных, ещё двое встретились в коридоре. Тоже наглухо. Надо было взять одного говоруна, но уж больно они из поворота неожиданно вывернули. В камерах было пусто, хотя в одной, судя по крови, кого-то держали. Подумав я направился к пыточной, где меня и допрашивали. Степан был тут, кроме него ещё один, он его и обрабатывал, проводя опрос. После пули в голову, его мозги живописно украсили стену. Кстати, бетонная коробка была как новенькой, видимо недавно её залили. Хотя слив в углу был на месте.

— Кто тут? — прошептал разбитыми губами Степан, пытаясь рассмотреть меня при не очень хорошем свете заплывшими глазами. На столе стояла керосиновая лампа, именно она и являлась источником света.

— Знаешь, Стёпа, — сказал я осматриваясь. — Меня именно в этой камере и допрашивали. Пытали. Помнишь следы у меня на груди? Тогда я убил всех, кто мной занимался и сбежал. Думаешь, почему я так люблю местных? А тут всё возвращается на круги своя, только на моём месте сидишь ты... Ладно, идти сможешь?

— Нет, молотком по пальцам... Нет у меня больше пальцев на ногах.

— Ясно, — ответил я, отстёгивая кандалы. — Решим проблему. Держи револьвер, трофей с местных, ожидай тут. Я сейчас пробегусь, поищу носильщиков-добровольцев. Поверь, они с радостью перенесут тебя в коляску, она тут недалеко.

Револьвер тот взял левой рукой, на правой были сломаны два пальца, а так он уверено держал оружие, зло поглядывая по сторонам, ну а я выскользнул в коридор, осматривая пока ещё не проверенные помещения.

Отнорок что вёл к лестнице наверх, на территорию дома я не пропустил, просто оставил его на потом, хотя подозревал, что охранник там должен быть. Проверка помещений ничего не дала, больше местных работников не встречалось, а в помещении где ранее, вернее в будущем будет радиоцентр с оборудованием шифрования, сейчас находился архив. Я его сразу приметил, столько бумаги для пожара самое то. Возвращаясь, я замер вслушиваясь в тишину. В этот раз мне повезло, шум разговоров и шагов услышал первым, и относился он как раз из отнорка.

— Много народу, — вслушиваясь в шум издаваемой толпой людей, едва слышно пробормотал я. — Очень много.

Машинально большой палец перевёл 'Маузер' на автоматическую стрельбу. Когда шум шагов стал настолько слышен, это показывало, что неизвестные люди явно находились за углом, я просто вышел из-за него с двумя пистолетами в руках и открыл огонь из 'Маузера', 'Мелиор' у меня был на подстраховке. На добивание то бишь. Естественно стрелять очередями, используя глушитель — это глупость, но свинтить его, у меня уже не было времени. Десяти патронный магазин закончился быстро. Сухо щёлкнул боёк, а я тряхнул головой прогоняя звон в ушах. На третьем выстреле мембраны разлетелись в хлам, и дальше звук выстрелов не глушился ничем. Вторым пистолетом и стал делать контроль, убрав 'Маузер' подмышку, зажимая его рукой. В коридоре оказалось семь человек, трое в военной форме, один так вообще адмирал, остальные по гражданке были. Очередь в упор снесла их с ног, но зацепила не всех, так что 'Мелиор' пригодился. Двух ещё завалил, что за оружием тянулись, ну и троих подранков добил. На автомате работал, всех кто шевелился и двигался клал, а когда вспомнил зачем искал тут людей, только зло сплюнул и простонал:

— Опять всех кончил.

Долго злиться на себя я не стал, сунув перезаряженный 'Мелиор' подмышку, зажав его рукой, на ходу свинчивая глушитель с 'Маузера', побежал к двери наверх. Убрав трубу глушителя в сумку, перезарядил пистолет и, толкнув дверь, охранник видимо был среди той толпы, его место было пусто, заторопился наверх. В доме было пусто, но на счастье у заднего входа стояла о двуконная коляска с седоками, тут же курил и общался с ними охранник снизу. Так вот где он. Наставив оружие на всех троих, один кучер, второй как я понял телохранитель кого-то из тех, что остался внизу, ну и сторож. Дёргаться те не стали, стали как я и велел у стены, широко расставив руки и ноги, позволили их обыскать. Добыв ещё оружия, у меня его теперь хоть попой ешь, повёл всех троих вниз. Кучер был субтильный, так что внизу, когда мы спустились, снёс ему полголовы. Тут в подвале звуки выстрелов не были слышны. Остальные вжимали головы в плечи ожидая что я вот-вот расстреляю их, но нет, повёл к пыточной.

— Стёпа, ты слышишь меня? — крикнул я ему на подходе. Получить пулю от спасённого телохранителя не хотелось бы. — Я нашёл добровольцев, так что встречай.

— Встречаю, — едва расслышал я ответ.

На всякий случай я пустил вперёд англичан, но Стёпа спокойно их встретил. Объяснив, что я хочу от нагличан, услышал от охранника, что в бытовом помещении стояли носилки, на них нести раненого было куда легче. Выяснив где та находилась, я оставил обоих под присмотром Степана и сбегал за носилками. Действительно были, вот только пятна крови на материи намекали, что с помощью них, скорее всего из подвала выносили отнюдь не живых людей. Трупы если проще.

В общем, Степан был перемещён на носилки и его постанывающего от боли понесли тем путём, что я попал в подвал. Дальше пока Степан стерёг англичан сбегал и подогнал коляску, куда те его и понесли, носилки положили рядом. Стёпа остался в коляске, я его плащом прикрыл, а то он в одних кальсонах и расстёгнутой рубахе был, а снаружи если не зима, то холодная осень. Сами англичане понимали, почему я веду их вниз, но попыток сопротивления я от них не дождался, хотя те и поглядывали на меня угрюмо, явно прикидывая возможные шансы. Не было их, я ближе чем на шесть метров с ними не сближался. Внизу лишь поинтересовался у охранника, когда шлёпнул его напарника, всё же дёрнувшегося ко мне, кто тут за старшего. Получил ответ и поинтересовался, есть ли этот мистер Гарвард Хайнекен среди убитых. Пришлось его вести по всем помещениям. Оказалось, что все работники были на месте, а вот сам начальник отсутствовал.

Ликвидировав охранника, я разлил керосин из трёх канистр, найденных в бытовке, только одна была полупустой, две других вполне полные, им заправляли лампы в коридорах и помещениях, после чего поджёг архив и рванул наружу. Полыхнуло хорошо. Выскочив наружу, я подбежал к коляске и, заняв место возничего, направил транспортное средство в сторону порта. По пути, а двигаться приходилось осторожно, Степан то и дело взрывался с трудом сдерживаемыми стонами, я выглядывал знаки медучреждения, то бишь красные кресты. Ни одного не попалось, пришлось обращаться к прохожим и те подсказали адрес ближайшего врача, что практикует частным порядком.

С плохо скрытым испугом на лице, врач, осмотрев Степана, и крепко принялся за него. Тот ещё в начале процедуры лечения потерял сознание и лишь скрипел зубами, когда доктор касался ран. Почти час тот с ним возился, штопал, чистил, бинтовал. Когда он закончил и вышел из-за операционного стола, вытирая полотенцем руки, я поинтересовался:

— Ну как он, доктор?

— Этот мужчина явно попал в руки бандитов, а не под несущуюся коляску как вы говорили, когда ко мне подъехали. Не плох он, не безнадёжен. Те, кто с вашим знакомым работали, знали своё дело. Ноги да, это серьёзно, шесть пальцев удалось спасти, но четыре пришлось ампутировать, нечего там спасать было. Наложил гипс на правую руку, зафиксировав два сломанных пальца. Остальные раны опасности не представляют. Общее число швов восемнадцать. В принципе всё, дальше всё зависит от вашего знакомого, организм у него крепкий, вытянет.

— Спасибо доктор, — сказал я, сунув ему в карман свёрнутую пачку банкнот, там было полтысячи фунтов.

Тот поблагодарил, мы вместе на носилках отнесли Степана обратно в коляску, и я заторопился в порт. В этот раз коня не сдерживал, попутчик всё равно находился без сознания, под эфиром. Успели вовремя, за двадцать минут до отхода пакетбота подъехали к трапу. Таможенники заинтересовались нашим появлением, но документы были в порядке. Тем более и записка имелась от врача, что мой спутник попал под коляску и серьёзно пострадал. Два матроса с пакетбота помогли отнести Степана в каюту к Игнату, которому я передал сумку с лекарствами и бинтами, а так же записку с указанием как того лечить да ухаживать.

— Вы уходите? — удивился Ен, заметив, что я отбираю себе вещи из своего багажа в нашей каюте.

— Да, остались незаконченные дела, — снаряжая расстрелянные магазины, подтвердил я. — Те, кто похитил и пытал Степана, не все отправились навстречу своим богам. Нужно доделать незаконченную работу... По вашим дальнейшим действиям. Первым портом во Франции будет Кале, вы поздно ночью там будете. Сойдёте с судна и заселитесь в портовой гостинице. Я там вас и найду. Если меня не будет пять дней, покупайте билет в Россию и возвращайтесь. Всё ясно?

— Ясно, господин.

Подхватив сумку я покинул борт судна, как раз успел это сделать до того как подняли трап. Причём по всем документам Максим Ларин покинул Англию на почтовом пакетботе, ну а я по поддельным документам заторопился обратно в город. Наёмная коляска стояла там, где я её и оставил, так что, заняв козлы, развернул коня и заторопился обратно. Туда где виднелся уже заметно потускневший столбик дыма.

Добравшись до сожжённого бункера местной разведки, я оставил коляску за углом, и прогулялся до пожарища, влившись в толпу зевак. Уже через полчаса я обнаружил Хайнекена. Внешнее описание полностью сходилось, да и вёл он себя как начальник командуя пожарными что то и дело ныряли в задымлённый коридор запасного входа, или выныривая оттуда с какими-то вещами, хм и обгоревшими телами на носилках. Странно, что он допустил в святая святых посторонних людей, даже если они пожарники.

Тратить время я не хотел, быстро осмотрел ближайшие дома, нашёл пустой, хозяева отсутствовали, или в зрителях были или вообще отъехали, двери заперты были. Открыл заднюю дверь и вернулся к пожарищу. Попадаться на глаза Хайнекена не хотелось, тот вполне мог меня опознать, пришлось поломать голову, чтобы его прихватить и вывести из толпы, чтобы поболтать с глазу на глаз. Ведь информация обо мне пошла, и я желал узнать к кому, чтобы зачистить эти концы. Тут я собирался действовать жёстко.

Хайнекен сам вышел из толпы, отойдя в сторону и общаясь на ходу с каким-то мужчиной, похоже подчинённым. Тот вместе с пожарными появился из задымлённого хода. Догнав их, те уходили с глаз зевак, видимо хотели найти укромное место, я с ходу вогнал клинок в печень неизвестного мужчины, оставив нож в ране, и пока тот оседал, ткнул в бок стволом пистолета главе базы разведки и сказал:

— Ну что, мистер Хайнекен, поговорим?.. Да не дёргайтесь, ведите себя как обычно, а сейчас идём к тому углу, а дальше я скажу куда.

— Ты Ларин? — скорее утверждающе, чем вопросительно сказал тот.

— Умненький дядя. Идём, пообщаемся.

Надо сказать, Хайнекен сообразив, что его дальше ждёт, рванул в сторону. Пришлось сбить его с ног, стрелять не хотелось и со всего маху обрушится коленями на левую ногу. Хруст, и тихий вскрик. Перелом — это я вам как профессиональный костолом говорю. Теперь точно не убежит. Быстро его обыскав, забрал всё что было в карманах, абсолютно всё. До подготовленного места его уже не подтащишь, пришлось бросаться под копыта ближайшей повозки. Это я, конечно, приукрасил, на лошади повис, останавливая пожарную водовозку. Благодаря гриму быть узнанным я не опасался. Так что под угрозой оружия заставил пожарного-водовоза забросить моего связанного пленника на скамейку и, заняв козлы рядом с ним, стал стегать коня. Бочка полна была, видимо от реки ехала, или ещё от какого водоёма, так что шли тяжело. Пришлось озаботиться сменой транспортного средства, я это сделал через две улицы, поменял повозку с бочкой на лёгкую коляску, куда кучер перенёс связанного пленного и под моим прицелом, стегая коня, погнал на бочке дальше. Пускай его ловят, водовоз уже наверняка поднял всех кого мог, а мы тихой сапой покинули территорию Лондона. Нужно найти укромное местечко для допроса.

Хайнекен не стал запираться, только я применил к нему первичные методы дознания, вывалил всё. Я перешёл ко вторым, и третьим методам, но, похоже, не врал. Тот желал только одного, побыстрее умереть, так что поверил, рассказал всё тот честно. Поэтому я с лёгкой душой отправил его к праотцам. Ну а пытал?.. А что пытал? Им можно, а мне нет? Всё я правильно сделал. Главное полученная информация подтверждала, что кроме него обо мне знало ещё двое. Остальные остались там, в подвале. Включая адмирала от разведки. Одно плохо, докладная записка насчёт меня, в ней было всё, что выдал Степан. Она была отправлена в запечатанном письме адмиралу, которого я шлёпнул в подвале. Значит, она хранится у него в рабочем кабинете. Соответственно при разборе его бумаг её могут найти, что мне так же было не нужно. Мне требовалось удалить все сведенья о себе, что на бумаге, что из памяти знающих людей. Причём сделать это нужно как можно быстрее. Желательно этой же ночью.

Уже окончательно стемнело, когда я вернулся в город. Бросив коляску на одной из улиц, я сменил грим, и переоделся. Запасной одежды не было, пришлось раздеть одного растяпу моей комплекции. Просто вырубил шатающегося на ходу выпивоху и поменялся с ним пиджаками. Уже в глаза не бросаюсь. Дальше добрался на наёмной коляске до здания, где располагался военно-морской штаб флота Её Величества и, проникнув внутрь через чёрный вход, кстати, хоть и запертый, но не охраняемый, пробрался в отдел разведки. Куда идти я хорошо знал, подробно объяснили, где находится нужный кабинет, Хейнекен тут часто бывал, всё же начальство. Кабинет адмирала был заперт, более того его ещё и опечатать успели. Бумажка с грозной печатью на ней меня не остановила, так что, вскрыв дверь, я проник внутрь. Тяжёлые шторы были распахнуты, пришлось, осторожно двигаясь запахнуть их, проверить, что свет не выходит наружу, прежде чем зажечь лампу. Вот лампы в кабинете не было, я её взял со стола секретаря в соседнем помещении.

Простенький замок сейфа я вскрывал с помощью отмычки, тут тоже не хотел использовать свою чудодейственную кислоту, тем более склянку я выбросил в пруд, избавившись от улик. Как бы то ни было, но куча бумаг оказалась на столе. Почти час потребовалось пока я не нашёл нужную докладную записку на шести листах. Она вообще не в сейфе была, а в столе, в запертом ящике. Причем, судя по пометкам на полях, адмирал успел изучить её, и даже начал лично писать приказ на мои поиски. Но тот был не дописан, на полуслове обрывался. Значит, информация обо мне из этого кабинета уйти не успела. Секретаря можно в расчёт не брать, он четыре дня назад ногу на конной прогулке сломал, именно поэтому адмирал сам и составлял бумаги. Нового секретаря он себе подобрать не успел, разведка, абы кого брать не будут.

Уничтожив эту записку, я свалил в кучу все остальные бумаги, которые мельком просмотрел, лишь прибрав пачку, де были указаны купленные чиновники в Российской империи, а так же те, кто состоял в разных демократических и других партиях, сколько денег в них влито и остальное. Были и императорские родственники на английской зарплате. Меня это не сильно удивило. Вот эту информацию в общую пачку я убирать не стал, так как не собирался передавать нашим. С этими предателями я разберусь по свойски. Правда всё это было описано сухим языком канцелярщины, видимо занимались этим направлением другие люди, а адмиралу подали докладную записку по суммам, ну и кому платили, вот за что указано не было. Составлен доклад был в том же стиле как и у Хейнекена, хотя другими людьми. Пачка толстая была, но я всё равно спрятал её под рубаху.

В общем, устроив в кабинете небольшой пожар, заторопился покинуть здание. Когда убегал по улице в сторону одной из улиц, из открытой форточки, это я открыл, чтобы тяга была, уже вырывались языки пламени, шторы полыхали. Адрес одного их тех двух работников разведслужбы, что точно знали обо мне, мне был известен, но где находится эта улица, и уж тем более дом, мне было не известно. Ничего, остановил местного таксиста, что работал по ночам, и отправился по нужному адресу. Правда, дом я назвал соседний. Подстраховался. За последние дни благодаря моей помощи некоторые местные извозчики не только лишались транспортных средств, но и жизни, поэтому кучер, что вёз меня, постоянно поглядывал в мою сторону. Настороженно так. Думаю, в сапоге у него был нож, за поясом дубинка, на коленях пистолет, а под ногами пушка. Он постоянно поправлял у себя в озвученных местах, поглядывая на меня. К его облегчению мы добрались до нужной улицы и дома благополучно, где он получил плату и укатил дальше.

Подкравшись к нужному строению, в ряду таких же, нумерация домов тут была, я попытался пробраться дом. Но эта попытка вышла пшиком. В доме была собака, и она меня учуяла, разбудив хозяев. К счастью владелец дома был у себя, а не работал в расследовании нападения на базу, так что сработать удалось достаточно легко. Вот собаку до слёз жалко, я не хотел её убивать, поэтому пришлось работать так, чтобы пёс остался живым. У меня конечно никогда не было своего пса, но собак я любил больше чем кошек. Со стороны любовался. Так вот, хозяин дома разбуженный псом спустился из спальни второго этажа, держа в руках керосиновую лампу, осмотрел подходы к дому через окно и открыл дверь на задний двор, выпустив пса на лужайку. Видимо подумал, что тот по надобности его разбудил. Пока он там курил у входа. Я через парадный вход прошёл в дом, открыв замок, и пройдя к чёрному входу, сходу появившись за спиной у хозяина дома, чиркнув ему по шее, вскрывая правую артерию, и вбил лезвие клинка прямо в сердце, по самую рукоятку. Пёс рванул ко мне, но я успел, подхватив лампу, закрыть дверь. За дверью через стекло я и наблюдал, как беснуется пёс у тела хозяина. Подстраховка не помешала, похоже, до сердца клинок не достал, но кровь толчками покидала тело владельца дома и тот быстро слабел. Его уже было не спасти, так что я поспешил покинуть дом и улицу, пока пёс не разбудил всех в округе. Это уже был второй нож потерянный мной, я его в ране оставил, вытаскивать уже времени не было. Ладно хоть работал в кожаных перчатках. До этого у меня их не было, случайно обнаружил в кармане тёплого тяжёлого пиджака снятого с выпивохи, вот и использовал. Кстати, дактилоскопия всё же уже существовала, я у Хайнекена уточнил, вполне себе развивающееся искусство в полицейской среде. Всё же хорошо, что я на автомате всё за собой протирал, не зря, ох не зря. Так палиться я не хотел. Конечно, я не собираюсь раздавать направо и налево свои отпечатки пальцев, чтобы меня могли связать с делами в Англии, но ведь и связывать не с чем, я за собой действительно всё подтирал. Даже в банке всего чего касался, протирал тряпочкой. А на съёмной квартире? И там прошёлся.

Пока я смотрел, как кровь вытекает из тела хозяина дома, по толчкам и понял, что сердце работает, хозяйка успела накинуть халат и спуститься, зовя мужа, так что когда я шёл ко входной двери, она как раз спускалась с верхнего этажа. Это проблемой не стало, лампу я у чёрного входа оставил, поэтому в темноте подкараулил её, по скрипу ступенек слушая как та спускается, ну и вырубил рукояткой по голове. Та упала на пол, да ещё с металлическим лязгом. Пошарив рядом с телом, нашёл небольшой пятизарядный револьвер. Тоже убрал в сумку. Она заметно полегчала после налёта на базу. Всё же я там все образцы оружия собирал, но сумку освободил на борту 'Флоренции', убрав трофеи в свой багаж. У хозяина дома наверняка за поясом тоже что-то было, но осмотреть его я не успел, пёс не давал.

Подойдя к парадной двери, я начал открывать её, и тут же резко закрыл, блестя клыками при свете луны, пёс смотрел на меня, глухо и зло рыча.

— Вот собака, — невольно вырвалось у меня. — Оббежать успел.

Решение пришлось принимать буквально на ходу. Как не жаль было пса, но придётся его убирать, иначе мне было не уйти. Рванув обратно к задней двери, я первым добрался до хозяина дома, выдернув клинок, поэтому, когда достаточно крупный пёс вылетел из-за угла и молча бросился на меня, успел вернуть себе холодное оружие и стоял наготове в дверном проёме. По плану, когда тот подбежит, я закрою дверь, защемив пса между дверью и косяком, и ножом решу эту проблему. Однако к счастью убивать пса не потребовалось, тот подскользнулся на разлитой крови и пролетел мимо меня внутрь дома, а я успел придержать дверь и уже занесённый нож. Пёс успел набрать приличную скорость, вот как на салазках и проскользнул мимо меня, в сухую щёлкнув зубами. Не дотянулся. Более того, я успел дать ему пинка по мохнатому заду, чтобы ускорение поддержать. Выскочив наружу, сразу же закрыв дверь, обыскал хозяина дома, собирая трофеи и оббежав дом, побежал в сторону ближайшего перекрёстка, а пёс лишь смотрел на меня из окна, я его силуэт видел. Кстати, судя по дрожащим отсветам из окон двух соседних домов, пёс всё же успел поднять некоторых соседей, но я свалил куда раньше.

В этот раз с извозчиками мне не повезло, два квартала пробежал, скрываясь от патрулей, что-то их очень много стало, пока не приметил свободный экипаж. В этот раз адреса проживания последнего из осведомлённых людей я не знал. Хайнекен тоже. Тот и был-то у него дома всего один раз, отмечая какой-то праздник, но нарисовал схему. Я её потом сам перерисовал на другой лист, а то пленный кровью свой рисунок запачкал. Вот эту бумажку с нарисованной схемой маршрута я и передал кучеру, пояснив, что адреса не знаю. Там был указан ирландский паб, его кучер хорошо знал, так что быстро сориентировался куда ехать. От паба стрелочками было указано, как добраться до нужного дома. Там недалеко идти, пара минут, не больше. Оказалось это на другой стороне города. За время пути нас останавливали дважды, проверяли мои документы, не настоящие, а местного жителя, подделка, но очень качественная. В общем, все проверки мы прошли. Тут только одно радовало, личного досмотра не было, а то полицейские бы подивились моему арсеналу. Наконец мы добрались до паба, между прочим, он открыт был, а от него уже и до нужного дома докатились. Вот что меня сразу насторожило, в окнах нужного мне дома был свет и мелькали тени, а рядом на дороге стояла крытая двуконная коляска. На скамейке склонив голову, зевал полусонный кучер, держа в руках поводья.

— Давай проезжай дальше. Кажется к моей женщине муж вернулся, — застучал я по спине кучера, и тот издав смешок проехал мимо.

За углом я с ним расплатился и отпустил восвояси. После чего укрываясь в тени домов, проклятая луна всё светила с небосвода, изредка скрываясь за редкими тучами, направился к нужному дому. Сначала мне нужно было убрать кучера, я это и сделал. Действовал ножом. Тот прощёлкал моё появление, но засечь взмах боковым зрением успел, видимо лезвие блеснуло при замахе. Правда, сделать ничего не успел, содрогнулся всем телом, а потом ещё дважды дернулся, когда я его добивал. Пришлось использовать другую манеру работы ножом, в доме с псом хозяина убил профи, это любой сыщик поймёт, два удара, ничего лишнего, а вот с кучером совсем другое, я начал наносить беспорядочные удары по уже мёртвому телу. След в сторону уводил, как будто тут разные убийцы поработали. В коляске никого не было, открыв дверцу, я заглянул внутрь, держа пистолет наготове. Но нет пусто. Сбросив кучера с козел, обыскал его. Хм, револьвер был, но без боезапаса, тоже прибрал. После этого спокойно подошёл к двери открыл её, не заперта была и прошёл в прихожую, где замер, прислушавшись.

— Кажется, дверь открылась, вон огонь лампы сквозняком трепыхается, — расслышал я чей-то приглушённый голос.

Прикрыв дверь, я направился на эти голоса, и когда ворвался в комнату, застав там трёх мужчин, двое уже почти достали оружие.

— Спокойно господа, теперь аккуратно кладём оружие на пол и толкаем ногами его ко мне... Ну?! — когда те выполнили приказ, я обернулся к хозяину дома. — Мистер Орландо как я понимаю? Внешне описание полностью сходиться. Да и вертлюга на вашем доме тоже. Значит, я попал куда надо.

— Ты кто? — прямо спросил хозяин дома.

— Как раз из-за того что вы знаете кто я, я сюда и пришёл. Многие знания — многие печали, правильная поговорка.

Больше ничего говорить я не стал. 'Браунинг' оглушительно хлопнул в замкнутом пространстве, и во лбу хозяина особняка появилась непредусмотренная природой дырочка. Вот сразу после первого выстрела, пришлось открыть заполошенную стрельбу. Я сразу определил в двух гостях хозяина профессионалов и те когда грохнул выстрел, одновременно рванули ко мне, понимая, что это их единственный шанс. Завалил обоих, но один всё же успел добраться до меня и сейчас лежал рядом с вытянутой в мою сторону рукой и четырьмя пулями в груди, две других были в его напарнике, того-то я сразу наглухо положил, повезло в сердце попасть. Я сидел, привалившись к стене, и смотрел на рукоятку ножа, торчавшую из груди, последний из гостей успел-таки вбить в меня нож. Вот так сидел и смотрел, чувствуя накатывающее отупение, неужели всё? Всё к чему я стремился вот так закончиться? Не хочу, у меня слишком обширные планы, что бы вот так по-глупому помирать.

Наверное, секунд десять сидел, чувствуя, как утекает драгоценное время, пака не сообразил, что лезвие как-то не глубоко вошло в моё тело, слишком оно было длинным на виду, хотя клинок был обычного размера, сантиметров двадцати. Расстегнув пиджак и порвав рубаху в месте разреза, я вытащил толстую стопку листов и осмотрел их. Нож проткнул их полностью, и кончик выглядывал с другой стороны. Он порезал мне кожу, поэтому часть листов были в крови, но главное я был цел, цел. Вот свезло-то.

Быстро выдернув нож, листы убрал в сумку, хорошо раньше этого не сделал, собрал оружие, обшарив карманы трупов, и на бегу застёгивая одежду, выскочил наружу. Прыжком заскочил в коляску и стегнул поводами по спинам сонных лошадей. Не сразу, но я заставил их двигаться и погромыхал по булыжникам в конец улицы. В общем, обрубив последнюю ниточку, успел свалить. Все кто знал обо мне, ликвидированы, все материалы на бумаге я уничтожил, в общем, подчистил хвосты, что не могло не радовать. Конечно шанс что сведенья обо мне, хотя бы устно ещё могли куда-то уйти, но теперь я это уже не узнаю. Поэтому остаётся уповать, что подчистил я за собой хорошо.

Держа одной рукой поводья, я перезарядил пистолет, в доме прощёлкал, больно уж там всё как-то сумбурно получилось, и убрал его в оперативную кобуру на поясе. На одной из улиц избавившись от коляски, это были те же трущобы, двинул пешком в центр города. Коляску тут быстро уведут, так что за подчистку хвостов я был спокоен. Приметив открытый паб, видимо круглосуточно работал, прошёл в него и, заказав поесть, уселся в тёмный угол. Там поел и поспешил покинуть заведение. Несмотря на то, что я закончил с резко появившимися проблемами, дела не ждали, я же не просто так появился в Англии. Кстати, как на нас вышли, Хайнекен пояснил. Всё оказалось до безобразия просто. Они отрабатывали тех, кто мог завалить их премьера, газеты вон как шумят, вся Англия в шоке и в ярости от такой наглости. В общем, винтовку нашли и стали отрабатывать всех азиатов. Тут сработала наша хитрость. Однако выяснилось, что я перемудрил с ней. Оказалось один из слуг в отеле, хоть и плохо, но знал китайский, а мы записали там Ена именно как китайца. Он и слышал, когда мы вселялись, наши приговоры. А общались-то мы на японском, так как китайского я не знал. Думал, никто не поймёт, идиот. Вот так вот разведчики и проваливаются. В общем, когда начались поиски, этот услужник, который был агентом полиции, вспомнил о нас, и разведка стала отрабатывать эту версию. Так и Степана взяли. Ну а дальше легко раскрутили всю версию. Стёпа, кстати, подтвердил, что винтовку мы привезли, а забрал её я за несколько часов до начала отстрела, так что англичане поняли, что напали на след. Они-то Ена с Игнатом не брали только потому, что ожидали моего возвращения, вот и дождались. Одно хорошо, победные доклады наверх не слали о том, что нашли возможного убийцу, только докладную записку своему начальству, хотели взять меня живым и представить на суд общественности. Да и адмирал тоже держал информацию обо мне в секрете, уж очень он, по словам Хейнекена, хотел пообщаться со мной на предмет моего желания отправиться на Дальний Восток, воевать с японцами. Его тема, вот тот и хотел узнать, откуда я знал о скорой войне. А так если доложить, меня заберут на суд, не допросишь. В общем, свезло, подчистил хвосты.

Не смотря на то, что наступления рассвета оставалось полтора часа, и очень сильно хотелось спать, я торопился. Планы менять у меня и мыслей не было, я лишь их немного подкорректировал. Отправляя своих спутников во Францию, я как-то прощёлкал то, что они увезли все те деньги, что я приготовил для реализации некоторых проектов тут, на территории Англии. Например, покупку нескольких единиц пулемётов 'Максим'. Да пусть несколько, хоть пару, главное чтобы были. Мотаться к парням за деньгами я тупо поленился, поэтому направился к тому банку, который присмотрел на случай осечки с основным, главным столичным банком. Охрана там была усилена, вместо двух, что раньше дежурили тут по ночам, стало четверо. Стены толстые, так что выстрелов никто снаружи не услышал. Пришлось побегать, трое были в комнате отдыха, а один делал обход помещений. Ничего, дождался, когда он его закончит и вернётся, после чего всех и положил в небольшом помещении с двух рук. Перезарядился, осмотрел хранилище, не взять, а если и возьму, на это потребуется слишком много времени. Я прошёл в кабинет директора банка, там стоял сейф и занялся им.

Почти час провозился. Думал, уже не вскрою, но нет, замок щёлкнул и дверца отворилась. Отобрав нужные пачки, их в принципе было немного, больше ювелирки имелось, вот её я тоже взял, но не себе. Уже началось светать когда я покинул банк, так что оставив в сумке только деньги, раскидал уходя по улицам ювелирку по тротуару. При этом приметил, что спешащие люди останавливались и подбирали, большая часть прятали находки в карманы. В общем, всё раскидал так и ушёл. Несмотря на усталость, дальше я двинул в сторону делового центра города. Пару дорогих точек общепита я уже присмотрел, если где и можно найти нужного пройдоху, так только там, я направился на пролётке в нужный район. Там посетил сперва один ресторан, потом второй. Набольшая мзда официантам, и те давали нужную информацию, а владели они ею в неплохом объёме, давно тут работают, уже всех постоянных клиентов знают, где работают, чем занимаются, какие связи. Ведь как, часть деловых встреч именно тут происходили. Кандидатов было много, но меня заинтересовали двое, очень ушлые ребята, и главное имеют связи в военной среде. Их с офицерами видели разных родов войск. К сожалению один отпал сразу, он ещё две недели назад на своей парусной яхте отплыл в сторону Америки, решил попутешествовать. Так что месяца три его точно не будет, он успел всех предупредить. Вот второй работает, но бывает после полудня, утром его в этих заведениях не найти. В общем, подобрав нужного человека, он мне вполне подходил, дальнейшее покажет личная встреча, я покинул ресторан и, найдя съёмную комнату, не в отеле, частник сдавал, завалился спать. Как же я устал.

Хозяин дома разбудил меня как мы и договорились, в два часа дня. За четыре часа я не особо выспался, еле заставил себя встать, но хоть усталость заметно прошла, да и краснота с глаз спала, появившаяся от недосыпания и усталости. Покинув дом, снимал я на сутки, быстро покушал в какой-то забегаловке и направился в самый дорогой магазин готовой мужской одежды. Встречают, как говорится по одёжке, перед прощелыгой, нужно выглядеть на все сто. Продавцы в магазине, когда я озвучил своё желание, сразу поняли что мне надо, так что подсуетились и быстро одели меня в стильную и дорогую одежду. Сумка, что я носил на плече, к этому новому наряду уже не подходила, в соседнем магазине купил дорогой саквояж. Туда и переместил всё из сумки, а саму свернул и убрал следом, мало ли пригодится. В Англии уже холодало, так что я был в дорогом пальто и шляпе, новенькие дорогие ботинки блестели при свете дня. Солнца не было. Снова небо заволокли тучи. Лучше бы они ночью были, из-за этой луны я чуть не провалил последнее дело.

Адам Белл был мной обнаружен в том самом ресторане, в котором от официанта я узнал о нём. Тот общался сразу с двумя клиентами, поэтому я занял столик в стороне и когда делал заказ, велел тому самому официанту, когда Белл освободится, пригласить его за мой столик для делового разговора. Однофунтовая банкнота исчезла в руках официанта, и тот пообещал помочь в моей проблеме. Белл подошёл через сорок минут, когда после рукопожатий распрощался с клиентами, я как раз салатик добил и к холодным закускам приступил. Есть особо не хотелось, сыт был, так что больше делал вид, что принимаю пищу. А вот соки тут были не плохими, уже два стакана выпил.

— Мистер Джонсон? — поинтересовался тот, подойдя к моему столику.

— Адам, мы тёзки, — кивнул я. — Присаживайтесь, есть деловой разговор.

Белл и так за время общения с другими клиентами, когда официант передал мою просьбу, бросал в мою сторону заинтересованные изучающие взгляды. Вот и сейчас он так же заинтересованно изучил меня, слишком молодо я выглядел, и это бросалось в глаза.

— В чём же заключается ваше предложение?

— Не моё, я лишь посредник, хотя и с широкими полномочиями и возможностями для переговоров. А суть предложения в том, чтобы стать в течение полугода нашим торговым агентом. Это ведь ваша основная специальность находить несуществующее и продавать то, чего официально нет. Если моему хозяину понравиться ваши деловые возможности, он продолжит наше сотрудничество.

— Оплата? — кротко поинтересовался тот, пребывая в раздумьях и продолжая изучать меня.

— Десять процентов от сумм заказов.

Не смотря на то, как жадно сверкнули глаза прощелыги, его и этот процент удовлетворил, он начал торговаться. Видимо такова его внутренняя сущность, не мог не поторговаться. Делая вид что я не умею это делать, 'сдался' на двадцати процентах. Честно говоря, я и на пятьдесят был согласен, да что пятьдесят, на сто, лишь бы дело делал, всё равно оставлять его в живых я не собирался, но тот был удовлетворён двадцатью процентами, даже радостью лучился. Так что мы ударили по рукам. Дальше я озвучил то, что желал получить, прощелыга уже настроился на работу и только кивал, мои заказы никаких возражений или проблем у него не вызвали. Объяснение что всё это отправиться в Монголию его вполне удовлетворило.

— Пулемёты? Да вообще не проблема, я их не раз продавал. Сейчас один неликвид завис на складах.

— Что за неликвид? — заинтересовался я.

— Русские поставки. Те отменили заказы. Два пулемёта под дымный патрон Бердана, они ни кому нужны, уже лет десять на складе пылятся, наверное, на переплавку пойдут. Ещё двенадцать пулемётов под основной патрон Мосина, который сейчас используют в Русской армии. Уже полгода на складе пылятся, заказчики отказались их приобретать. Почему, не объяснили, но я слышал, что ведутся переговоры о приобретение лицензии на их производство в России.

— Хм, — делая вид что задумался, не определённо хмыкнул я. — Думаю, моего заказчика устроят эти пулемёты. Его страна граничит с Россией и приобрести требуемый боезапас нам будет не трудно. Однако вы, надеюсь, понимаете, что пулемёты нужны в полной комплектации?

— Тут не волнуйтесь, мистер Джонсон, к каждому пулемёту по пять двухсотпатронных матерчатых ленты, средства очистки, даже есть две машинки для набивки патронов. Новинка.

— Хорошо. Ещё нужно два десятка пулемётов под английский патрон, к каждому пулемёту помимо комплектаций, нужно по десять тысяч патронов.

— Боюсь тут вас огорчить, мистер Джонсон, под английский патрон пулемётов в наличии всего шесть, если вам нужно больше, то тут только под заказ, их ещё нужно сделать и собрать. Однако с тем лимитом времени, что на вас наложен, я так понимаю заказа не будет?

— Нет, тут вы правы, не будет. Выгребаем всё, что есть на складах. С патронами к этой шестёрке я надеюсь, проблем не будет? Хотя бы с миллион?

— О нет, как раз с патронами проблем нет.

— Отлично. С пулемётами решили. Другое оружие пока не требуется, поэтому перейдём к следующим заказам...

Белл действительно был в курсе многого, ему даже не требовалось уточнять, всё по памяти перечислял, натуральный прощелыга. В общем, помимо пулемётов с запасом патронов, я приобрёл два готовых двигателя внутреннего сгорания, несколько десятков электрогенераторов, с десяток вполне качественных бухт кабелей разного сечения, разные запчасти, несколько десятков узкоспециализированных небольших технических станков, два ювелирных, пару небольших паровых котлов, и разные запчасти.

В общем, Белл зафрахтовал грузовое судно, я занял каюту и только выдавал наличные средства на оплату, остальные делал нанятый работник. Кстати, все покупки оформлялись на него. Пояснил я это тем, что процент с граждан Великобритании брали меньший, тогда как я иностранный гражданин, то пошлины будут высокими. В этом не было ничего не обычного, торговые агенты бывало так делали, но Белл под это ещё пару процентов себе выбил. Натуральный прощелыга. Повозки с заказами постоянным потоком шли к нашему судну до самого вечера. Тут их паковали, те что ещё не имели упаковки, были и такие, и в ящиках спускали в трюм. Под самый вечер я прикупил машинного масла бочку и пять бочек бензина для двигателей. Вот боезапас и пулемёты были в обычных ящиках, со стороны и не поймёшь что внутри. Документы на груз имелись, даже на вывоз, молодец Белл. Ещё больше я порадовался, когда тот решил проблему с таможней. После этого мы уже поздно ночью этого же дня отплыли из порта Лондона и направились в Кале. Белл за день закрыл несколько контрактов, что на нём висели, остальные передал другим агентам, сняв с себя многие обязательства, так что со спокойной душой отправился со мной. Проценты за эти покупки он уже получил, огромная сумма получилась, так что просто лучился счастьем и радостью, явно планируя заработать на выдуманном мной нанимателе ещё больше. Я же спал у себя в каюте, отсыпаясь за эти последние бешеные дни.

Единственно, что мне не понравилось, на борт судна прощелыга пришёл в сопровождении трёх человек. Охрана как тот пояснил мне. Я свои чувства не показал, лишь одобрительно кивнул, прикидывая как убирать всех ч6тверых. Охрана у Белла было видно опытная, крепкие такие мужики, одежда которых заметно топорщилась в некоторых местах. При оружии были, это ясно как божий день.

Утром следующего дня, когда наше грузовое судно вошло в порт Кале, началась разгрузка. Можно было и дальше использовать это судно, но я рубил хвосты. Самому Беллу сказал, что тут нас должно ждать зафрахтованное судно, им должен заниматься другой агент нашего нанимателя. В общем, судно было разгружено, найден попутный груз и оно ушло из порта. За это время я нашёл своих парней. Они обнаружились в одной из гостиниц, уточнил как Стёпка и велел собираться. Беллу я сказал, что с зафрахтованным судном вышла промашка, оно есть, но будет тут только через пять дней, идёт с грузом от Африки, а мы спешили, поэтому нужно найти фрахт тут. Тот быстро нашёл, наши ящики с порта, они под открытым небом стояли, мы даже склад не арендовали, были загружены в трюм французского грузового судна, после чего отплыли и пошли в Данию. Наш путь лежал в Копенгаген.

Путь до Дании прошёл без проблем, там мы сошли на берег, и судно направилось в Киль. Кстати, Ен с телохранителями так же отплыли на нём, сошли на берег мы с Беллом и его охраной. Тот меня, честно говоря, поражал. За два дня решил все проблемы. У датчан было шесть пулемётов 'Мадсен' под русский патрон, на складе хранились, эти экземпляры сделали для демонстрации представителям Русской армии. Мы их выкупили, а так же все наличные пулеметы, что имелись на складе. К сожалению их было не так и много, всего пятьдесят семь. Взяли все. При этом тот приобрёл к ним все ЗИПЫ, оснастку, снаряжение, ну и патроны. Последних было под два миллиона. Арендованное тут же судно повезло всё в Киль, где нас должны были ожидать.

Сильный ветер бил в лицо, осень, наступали дни непогоды. Высокие волны разбивались о борта нашего судна, но оно, дымя единственной трубой, упорно шло вперёд. Мы уже вошли на территорию порта, тут и волнения было поменьше, и двигались к месту разгрузки. Присмотревшись, я обнаружил стоявшего на рейде француза. Его не разгружали без нашего присутствия, вот капитан и ожидал, встав на якорь на внешнем рейде. Кстати, не так и далеко от 'Девы Марии'. Моя команда на его борту пока не подозревала о нашем прибытии. Даже Ен с телохранителями сейчас должны быть в каютах француза, не демонстрируя, что на соседнем судне наши. Я им это в головы вдолбил. Хвосты так рубил, мало ли кто решит опросить команду французского грузового судна, а тут такой след. Мы поступим по-другому. Разгрузим оба судна и отправим их восвояси. Я уж прикинул, если брать крупную яхту, то все грузы можно втиснуть. Правда, часть ящиков придётся расставить по палубе. М-да, что-то больно покупок у меня много, как бы грузовое судно приобретать не пришлось, иначе придётся брать гигантскую яхту.

Поглядывая на стоявшие в бухте суда, я пытался угадать, нашли парни подходящее судно или нет, есть ли что тут интересное? Порт был забит и выбор должен быть. Надеюсь, что всё же нашли, время терять не хотелось, уже середина октября была, а там ещё такой путь проделывать нужно, да и выйдем мы из немецкого порта не за эти дни, тоже сколько-то придётся потратить, чтобы подготовиться. На одну оснастку наверняка не меньше недели уйдёт, да и то если нужные мощности в порту свободны.

Заметив боковым глазом движение, я покосился, наблюдая как вышедший на палубу Белл, направился ко мне, с интересом осматривая порт. Один из его быков неотлучно следовал за нанимателем, настороженно поглядывая по сторонам. Я уже кое-что о них знал, этот раньше в полиции служил. Вот-вот готов был разразится дождь, низкие свинцовые тучи висели над нами, но видимость пока была. Сам дождь хлынул, когда мы подошли к причалам. Дальше делами занимался Белл. В основном разгрузкой, потом француза подгонял и тоже разгружал. В этот раз все грузы были отправлены на пустой склад, удалось найти достаточно большой пакгауз, чтобы тот всё вместил. Ожидать окончания непогоды мы не стали, под дождём занимались разгрузкой. Грузчики за дополнительную плату согласились и в охотку работали под идущим ливнем. В общем, пока Белл занимался делами, я забрал с борта француза, который как раз встал под разгрузку, своих спутников и, наняв лодку, сделав кругаля, добрался до 'Девы Марии'. Степана сразу отнесли к нашему судовому врачу, кстати, родного брата Гаранина, это он его соблазнил походом, а я, собрав своих подчинённых, велел докладывать. Первое, были ли какие происшествия, и второе, что с поисками подходящего судна?

Происшествий к счастью не было, разве что когда были плановые стрельбы на берегу, к ним выехали конные военные, но те только посмотрели, попробовали пострелять из 'Маузера' и отправились восвояси. Вот в принципе и всё. А насчёт судна докладывал Саламатин, судя по сияющему лицу, тот нашёл то, что нужно.

— Три судна? — даже удивился я.

— Так точно, Максим Евгеньевич. Отличная яхта, новая, ход тридцати узлов, но Васильев говорит, что и до тридцати двух можно довести. Хвалил, отличные котлы и механизмы на борту, военное качество. Восемьсот десять тонн.

— Вполне большая яхта, не огромная как 'Штандарт' но большая, — задумчиво пробормотал я. — Ладно принимается, чуть позже сами посмотрим. Что ещё?

— Грузовое американское судно, шесть с половиной тысяч тонн, максимальный ход двадцать два с половиной узла. Спущено со стапелей в прошлом году.

— Отлично. Что за третье судно?

— Угольщик восьмитонник. Я его и осматривал только потому, что хозяин говорил, что тот даёт двадцати один узел. Ему три года, крепкое судно, построенное в Италии.

— Ясно, — задумался я на некоторое время под напряжёнными взглядами шести человек, тех командиров, что позвал на совещание.

Они гадали, что возьму, а я как не прикидывал, то всё больше понимал, что мне нужны все три судна. Да это просто отличный расклад, со своим угольщиком нам не потребуется заходить в чужие порта на бункеровку, а это значит, мы станем невидимками, что мне очень было нужно. Через канал Красного моря я не пойду, палево, англичане обязательно будут осматривать трюмы, проведут досмотр, так что уйдём в те воды, где нет транспортных маршрутов и двинем напрямую к будущему месту военных действий. Станем невидимками на всё время похода. Да и сократится оно, не потребуется ковылять вдоль побережья, заходя в порты, чтобы купить уголь, воду и припасы. Нет, у нас будет теперь всё своё.

Молчание затянулось и Андрей, чтобы поторопись меня сказал:

— На яхте усиленная палуба на баке и на юте с возможностью установок морских орудий, да и на американце тоже, по проекту было заложено. Вот на итальянце такого нет, во вспомогательный крейсер не превратишь. Самим переделывать надо.

Посмотрев на него, я кивнул своим мыслям, принимая решение, и озвучил его:

— Значит так, я понимаю, что команды не достаточно, людей мало, но мы берём все три судна. Это идеальная рейдовая группа. Деньги есть. Команды сформируем. Яхту поведёт Саламатин, американца я, ну а угольщик... Гаранин. В помощь ему дадим кондуктора Игнатова, он старший рулевой команды, как управлять судном знает, поможет. Штурмана вам не надо, караваном пойдём. Это всё. Завтра, будем приобретать суда на моё имя, и сразу займёмся их оснащением, на это тоже потребуется не один день...

— А сегодня? — спросил Трофим.

— А сегодня у меня другие дала. Кстати, мне нужно насколько парней, что умеют держать язык за зубами. Подбери им гражданскую одежду, они отправляются со мной. Пусть через двадцать минут ожидают у трапа.

Время ещё было, хотя я и торопился вернуться в порт к Беллу. Оставлять его без присмотра не хотелось, но всё же стал опрашивать подчинённых, как они тут провели время, особенно как осматривали все три судна, выставленные на продажу. Такие суда ценные сами по себе, но хозяева драли цену, поэтому их пока особо и не приобретали, а мне пофиг, я возьму. Когда ещё будет такой шанс.

Когда я вернулся в порт, к пакгаузам, француз с пустым трюмом как раз отходил от причала. Стоянка там платная, вот он и уходил на внешний рейд, чтобы встать на якорь и переждать непогоду. Шёл я только с одним охранником, тот держал надо мной открытый зонтик, двое других из выделенных Трофимом бойцов шли в стороне, издали приглядывая за мной, не хочу, чтобы Белл что-то заподозрил. Да и церберы его не лохи. Тот сделал всё, что я для него запланировал и можно пускать его в расход, окончательно обрубая концы. Найдя Белла, я забрал у него документы на груз в пакгаузе, просматривая их, после чего мы заглянули к нотариусу, где Белл официально подтвердил, что продаёт весь груз русскому подданному Максиму Ларину. Он и не догадывался что это я, думал, тот отсутствовал в порту. После оформления всех бумаг, мы направился следом за ним к отелю. Тот, оказалось, успел там снять номер, ну и мне забронировал. Не дошли, вечер, ливень, ничего не видно, так что свидетелей не было, как Белл получил нож в бок, ещё пару ударов. По Беллу я работал в одиночку, остальные по охране. Тут было двое, третий в отеле багаж охранял. Все три тела отнесли в порт к пирсу, к ногам прощелыги и его охраны привязали тяжёлую железку и сбросили с пристани в воду. Как говорится и все концы в воду. А в отель я не пошёл, ребят послал. Те вернулись через полчаса, сказали что работу тихо сделали. Следов не оставили, оглушили охранника в номере, вынесли тело наружу, просто в окно выбросили, добили и так же отправили тело в воду. Дождь скрыл все следы, создав завесу маскировки.

Мистер Джонсон с этой минуты исчез, а остался Максим Ларин. Свой процент за последнюю сделку Белл держал при себе, в банк он вроде деньги не положил. Думаю те, кто после окончания срока бронирования комнаты заглянут в номер Белла, будут осчастливлены солидной суммой найденной в его багаже. Там вроде ещё и векселя были. Предположу, что работники отеля сами затрут информацию о том, что Белл с охраной вселялся в их заведение, поделив найденное. Так что и тут должно быть чисто.

Избавившись от Белла, я вернулся с парнями на борт 'Девы Марии', где прошёл в свою каюту. Уже окончательно стемнело, так что я, переодевшись в сухое, занялся делами. Их у нас ещё очень много. Ен снова перевоплотившись моего слугу, вернулся к своим прямым обязанностям, так что я себя почувствовал в каюте как дома.

Утром следующего дня дождь не закончился, как барабанил по надстройкам и палубе нашего судна, так и продолжал шуметь. Хотя вроде не так сильно лило, по тише стало. Шлюпку на ночь подняли на борт и натянули чехол, так что к моменту моего выхода, её снова спустили, на вёсла сели два матроса, и я в сопровождении Саламатина, Гаранина и двух бойцов Трофима, направился в порт. Где находится нотариус, что занимался морскими делами, включая продажи судов, Гаранин заранее выяснил, так что мы не плутали и прошли куда надо. Тот заранее предупреждённый нас ждал, ну а дальше пошли процедуры продаж. Владельцы судов перебывали в нотариальную контору по очереди, вызванные посыльными-мальчишками. Сначала мы осмотрели американца, и я сходу решил, что он нам подходит, так что судно начали оформлять на меня. Оно было комплектным, но всё же требовало некоторой модернизации, которую в мастерских Киля вполне реально было провести. Туда Андрей отправился наводить мосты. Худо бедно на немецком он говорил, хотя лучше знал французский, так что пояснить чего хочет вполне мог. Сразу после того как за американца была выплачена владельцу вся сумма, на что он написал расписку, я отправил на борт своих людей. Двое местных матросов, что наблюдали за ним, нанятые бывшим владельцем, передав судно, направились на наёмной лодке в город.

За ночь Андрей и Гаранин спланировали, как раскидать всех наших людей по трём суднам, если удастся их приобрести, заранее комплектуя экипажи. На американец переходило шестнадцать матросов и десять бойцов Трофима для охраны, ими командовал Игнат, мой телохранитель, он был младшим унтером в прошлом. Опытный пограничник. В моём экипаже уже были сформированы все командные места, приходилось на них ставить простых матросов, те опытные, потянут. Васильев выделил мне своего самого лучшего помощника, тот в котлах хорошо разбирался. Он и стал старшим в машинном отделении. Ему пару помощников для вахт, а кочегарами солдаты поработают вахтовыми методами. За дополнительную подработку они были только за, так что это не проблема. Сам Васильев останется с Андреем на яхте, это будет наше сторожевое судно, я постараюсь его вооружить, помню предложение хозяина оружейного магазина тут в Киле. На американце было две паровые машины тройного расширения и шестнадцать котлов, из них четырнадцать потушено, остальные были под паром на всякий случай. Егор Карпенко, что и стал старшим машинного отделения сразу же со своими помощниками, как заселился в каюты экипажа, стал их осматривать и разжёг огонь её в шести котлах, давая пар. Бойцы под присмотром Игната осматривали судно, изучая его, теперь оно под их охраной. Ен, что занимался перевозкой моих вещей в каюту капитана, она там самой большой была, судно чисто грузовым было, однако всё же шесть кают улучшенной комфортабельности помимо кают экипажа имело. Но они всё равно были хуже двухкомнатных апартаментов капитана, в них Ен и перевозил мои вещи, размещая одежду по шкафам, а вещи по ящикам стола. Сам он занял каюту кока. Да, кока на борту не было, и Ен по моей просьбе согласился занять так же и эту должность, уж очень хорошо он готовил. Я его только об одном предупредил, сабачатину терпеть не могу. Не надо псин на мясо забивать.

Но это на американце, между ним и 'Дева Марией' так и курсировали лодки, перевозя вещи экипажа и часть припасов. Камбуз и его кладовая были пусты, а уже в обед Ену нужно было кормить экипаж, вот ему и привезли продовольствия, на пару дней хватит. Посуда и утварь имелась, и тот после того как закончит с моим имуществом будет хозяйничать на камбузе изучая что там есть. Старпомом я назначил одного из двух рулевых, что перешли на борт. В прошлом старший матрос, всем и командовал на американце, пока меня не было. Он же Ену выделил помощника, чтобы тот помог на кухне. В общем, судно оживало, нужно его чуть позже перегнать и поставить на якорь рядом с 'Девой Марией'. Так удобнее работать будет. Сеча шла инвентаризация имущества, чтобы определить, что ещё нужно докупить.

До обеда мы ещё успели внимательно осмотреть яхту и приобрести её, тут тоже начали оформляться бумаги купли-продажи. Вот яхту сняв её с якоря, перегнал к 'Деве Марии' прошлый экипаж, прежде чем её покинуть. Там начал осваиваться Андрей, что вернулся из доков, отобранный для него экипаж занимал каюты, сам Андрей в каюте капитана устраивался, хозяйские апартаменты, то есть теперь мои, никто не трогал. Вот у Саламатина был максимально возможный экипаж, тридцать семь матросов и так же четырнадцать солдат под командованием Тимофея. В походе они нас будут охранять, значит, и вся тяжесть сторожевой службы ляжет на них. Вот на угольщик идёт двенадцать матросов и тот же десяток, там командовал бывший старший унтер Лапин, из пластунов. Моряками командовал бывший кондуктор Игнатов, он же и станет старшим помощником на судне, замом Гаранина, который возьмёт на себя номинальные обязанности капитана. В принципе я уже опросил Игнатова, тот справиться и без моего зама, очень хорошо подготовленный судоводитель. Да, он вряд ли сможет высчитать координаты, не штурман, но судоводитель хороший и думаю, угольщик под его командованием будет в порядке. Подумаю, может, заберу Гаранина себе, зам по тылу должен быть под рукой. Боцманы обоих судов осматривали новое имущество и составляли списки того чего не хватало и требовалось докупить, и эти списки, не смотря на вполне приличную комплектность обоих судов, очень быстро росли. Да одно то, что угольные ямы были фактически пусты, намекали на то, что пора серьёзно потратится на закупки всего, что не обходимо.

Одна только модернизация котлов чего стоит. Ведь как, гражданские суда в основном ходили на буром угле, а он даёт не такой сильный жар. Боевые корабли ходят на кардифе, каменный уголь дающий очень сильный жар. В общем, топить я собирался им, так ход можно увеличить, но оборудование для такого угля не годилось, прогорать будет, вот и требовалось провести модернизацию котельного оборудования на всех трёх судах. В принципе работая не сложная, Андрей уже уточнил, так что осталось дождаться нашей очереди в доке. Саламатин успел записать все три судна на модернизацию.

С третьим судовладельцем пришлось пободаться. Он внезапно взвинтил цену, жалко Белла не было, тот бы быстро спустил его с небес на землю, но вот мы не сильно сбросили цену и заплатили жадному торговцу. Теперь и угольщик имеющий пустые трюмы стал нашим. Да что пустые, с него много что снято было. Придётся докупать. Даже шлюпок вместо четырёх положенных по штату была всего одна. Наш судовой врач устраивался на американце, там была оборудованная санчасть, так что, проверив как Степан, его отправляли на 'Деве Марии' в Россию, взял одну из лодок и направился закупить всё для оснащения медотсека, я ему велел прикупить как можно больше привязочных и кровоостанавливающих средств.

Капитан 'Девы Марии', борт которой покинули все мои люди, испросил разрешения покинуть Киль, мы его судно опустошили, забрали всё своё, так что я дал такое разрешение. Лишь два дела сделал. 'Дева Мария' была радиофицированным судном, а у нас в штате был всего один радист, он сейчас устраивался в радиорубке американца, а нам нужны были ещё радисты. Вот я и отправил своего зама уговорить радиста Егора Разина пойти с нами, обещая серьёзную зарплату, но предупреждая о риске. Наш радист уже давно подружился с Егором, да и тот был молодых парнем охочим до приключений. В общем, уговорили, и 'Дева Мария' ушла без своего радиста, благо долгов на нём не было, на открытом контракте работал. Кстати, из всех трёх купленных нами судов, радиофицированы были всего два. Угольщик рации не имел. В Германии работала фирма 'Телефунгер' вот используя её, я и хотел радиофицировать угольщик. Более того направить к ним Егора на учёбу на всё время стоянки наших судов. Дело в том, что Егор знал радиостанцию другой фирмы и аппаратура фирмы 'Телефунгер' ему была не знакома, а на яхте куда я и хотел его отправить, как раз и стояло такое оборудование. В принципе на американце почему-то тоже, но радист что осматривал оборудование, умел с ним работать, на крейсере где тот служил, стояло такое же оборудование.

Второе дело было не менее серьёзным. Как-то вызвав Гаранина, я в лоб ему сказал, что знаю, зачем его направили со мной. Не он сам, а именно направили. Тот нехотя подтвердил, что это была не его инициатива, а так ему с нами нравиться. После этого я показал ему документы, добытые в Штабе флота Англии, предупредив, что во время передачи нас пытались взять. Я получил нож в грудь, к счастью толстая стопка бумаги защитила, а того офицера что мне помогал, убили. Так что теперь своего человека у меня в Англии больше не было. Тёзка осмотрел несколько окровавленных листов, задумчиво поглядывая на меня, так что я с кривой усмешкой расстегнул рубаху, мы общались в моих апартаментах, и показал свежую подживающую рану на груди. Так что эти документы отплыли под присмотром Степана, а он был человеком Гаранина, в Россию. По словам тёзки его отправил со мной начальник разведки штаба флота РИ, так что и документы попадут к нему. Надеюсь, тот знает, как ими распорядится.

Помочь парням с освоением судов я не мог, весь день заняло оформление и регистрация судов в реестре гражданского флота. Гаранин же когда основные дела по оформлению были закончены, он со своей стороны это всё вёл, чтобы было оформлено, как положено, освободился и, получив от старпомов всех трёх судов списки с нужным имуществом, что необходимо закупить, рьяно принялся за дело. И не важно, что работать он начал под вечер, это его стихия. Сложность с оформлением заключалась в порте приписки судов, приобретал-то я их тут, но к счастью благодаря телеграфу связь с Питером была, и наш нотариус был на прямой связи с администрацией порта Санкт-Петербурга. Я не скажу, что оформить и приписать все три судна к порту другого государства обычное дело, но и мы не стали в этом деле пионерами, бывало уже такое. А нужно это было для того чтобы можно на флагштоках поднимать флаги гражданского флота России. У нас было два в наличии, с собой привезли, нужно ещё где-то четыре найти, чтобы в запасе были. Мы этот вопрос решили за счёт других русских кораблей, выкупив у них запасы.

Вот такие дела. Остальное оформление займёт ещё дня три, пока я не получу на руки судовые документы на все три приобретения, но они уже сейчас числятся за мной, а в реестре гражданских морских судов Российской Империи появилось три наименования. Яхта моя получила название 'Щука', американец стал 'Окой', а угольщик 'Днепром'.

В общем, на следующее утро к нотариусу я не поехал, все, что нужно я подписал, дальше шло оформление, под конец снова нужно будет что-то подписать, но до этого не скоро. Ночь я провёл в своих апартаментах на 'Оке', в каюте было вполне тепло, отопление да и свет всё было. Все три судна были электрифицированы, имели парогенераторы и некоторое электрооборудование. Однако лампы имели общий недостаток, от тряски рвалась нить, но главное срок работы был небольшим, а склады на борту были пустые. Так что Гаранин с ног сбивался, но закупал всё, что необходимо. Даже где-то нашёл абордажные крюки и канаты к ним. Два десятка крюков приобрёл. Это ребятам Тимофея, пригодятся. В общем, все три судна стояли неподалёку друг от друга, от берега к ним шли тяжело нагруженные лодки, товары поднимали на борт один за другим. Дождь ещё ночью прекратился, но всё равно погода не радовала, даже в бухте были высокие волны, однако местные лодочники от работы не отказывались, так что склады и кладовые всех трёх судов достаточно быстро пополнялись. В бункера залили чистую питьевую воду. Да и бочками её набрали. Пусть будет в запасе. В пути будет, где пополнить запасы свежей воды. Островков хватит, да и рек в Южной Америке тоже.

Завтрак мне понравился. Ен на камбузе вполне освоился, и радовал как меня, так и команду. На угольщике тоже среди своих нашли одного солдата на роль кока, вроде не жаловались. Сам я с Андреем до обеда посетил несколько магазинов и лавок в порту. Мы приобретали комплекты инструментов для судовождения, оптику, карты. В общем, всё что нужно. В принципе штурманских рубках это всё было, но не всегда комплектно, а тут всё новое и свежее приобрели. Десяток мощных биноклей взял. Вернулся на борт и разместил покупки в штурманской, Андрей этим занимался на борту 'Щуки' и 'Днепра'. После обеда на борту 'Оки', прихватив одного бойца в качестве охраны, я направился в тот памятный оружейный магазин. Кстати, Тимофей организовал охрану пакгауза, где находились мои покупки. Пока грузить их в трюм 'Оки' я не спешил. Завтра нужно перегонять судно к докам для модернизации. В принципе комплектность нашего грузовика меня устраивала, а вот грузовая стрела на борту нет, причём категорически, слишком слабая. Инженер с местных доков уже был у нас на борту, сделал замеры, проверил каркас, силовые балки, где будет стоять новый судовой кран, и кивнул, более мощный у них был и поставить его вполне реально. Снятую грузовую стрелу я планировал перекинуть на 'Днепр', он после 'Оки' встанет на модернизацию. На нём вообще грузовых стрел не было. Помимо этих мелкий работы, на угольщике снесут одну не нужную пристройку в районе рубки, вообще не в тему, я там чуть позже пушку собираюсь поставить, уж больно обзор там удобный. Ну и естественно место установки укрепят. А главная модернизация на всех трёх судах заключается в увеличении дальности хода, то есть нам сделают дополнительные угольные ямы.

Так вот, команды всех трёх судов аврально работали, приготавливая их к скорому выходу, нам нужно покинуть эти широты до начал сезона осенних штормов, а я на наёмной коляске покатил в оружейный магазин. Эта коляска была нанята мной на неделю, думаю, мы тут и дальше простоим. Она всегда нас ждёт на берегу, в основном её использовал Гаранин, тот был в постоянных разъездах, но сейчас тот находился в фирме 'Телефунгер', договаривался о радиофикации 'Днепра' и обучению Егора, так что коляска ему пока не нужна, похоже он там надолго застрял. Я его ещё попросил прикупить десять комплектов мощных судовых радиостанций, вот он и пробивал эту тему. Рации пригодятся. Сам тёзка немецкий вполне неплохо знал, так что проблем с переговорами и общением у него не было.

Хозяин магазина встретил меня с радостью, заказ доставлен, можно было забирать. Сто пистолетов 'Маузер' с боезапасом, ну и девяносто винтовок 'Мосина', а так же сорок винтовок 'Винчестера' уже ожидали, боезапас тоже был приличный. Оплатив покупку и доставку на борт 'Оки', пусть этим помощники оружейного барона занимаются, своих людей я отвлекать не хотел, у них и так дел невпроворот. Вон, угольщик нужно подготовить к покраске. С момента спуска тот не красился, так что вовремя, проведём и эти работы. Да-да, и 'Ока' и 'Щука' пройдут покраску. Их яркий вид, особенно жёлтая полоса по борту американца мне не нравились, цвета будут синего и серого цветов, ничего яркого, всё же в ближайшее время этим трём судам придётся оказаться на театре боевых действий и не хотелось бы, чтобы они привлекали внимание. Да знаю я, что столбы дымов из труб демаскируют почище ярких цветов на бортах, но даже по ночам белые цвета бросаются в глаза. Нет, все три судна станут серыми и не приметными.

Узнав, что на складе магазина хватает русских патронов, я выкупил все, у меня пулемёты без боезапаса стоят. Даже нашлось около пяти тысяч патронов к винтовкам Бердана. Я их видел в отделе продаж на стойке вот и решил полюбопытствовать имеется к ним боезапас или нет. Оказалось есть, забрал всё. Так же у меня имелся список необходимого боепитания для кроткоствола. Я взял много трофеев в Англии, а боекомплект ограничен, тоже накупил несколько тысяч патронов разного калибра. Помимо этого стал закупать снаряжение для трофеев, кобуры, средства чистки, оружейное масло. В общем всё. Все свои трофеи я планировал раздать среди команды в качестве дополнительного оружия, соответственно и кобуры под них требовались, ремни, подсумки. Всё это и брал. Две сотни отличных штыков к немецкому карабину приобрёл в качестве холодного оружия. Себя не забыл, узнав, что для 'Браунингов' имеются десятипатронные магазины, купил с десяток, да и семипатронных набрал в два раза больше. Патронов к ним тысяч пять. Среди последних трофеев в Англии было ещё четыре 'Браунинга'. Купил к ним кобуры-приклады, как обычные, так и для скрытого ношения. Даже были плечевые. Купил теперь у меня ну уровне локтей теперь будут находится два пистолета, скрытые полами пиджака. Оба 'Мелиоры'. Вернусь на 'Оку' подгоню под себя и буду носить. Вот чехлов под магазины в наличии не было, но хозяин пообещал, что сошьют их быстро, я набросал рисунок, каким их вижу. Они будут сзади, за спиной, шесть штук, тот обещал через пару дней предоставить заказ на борт 'Оки'.

До самого вечера я пробыл в магазине. Слишком много интересного тут было. Все покупки доставлялись на борт 'Оки', там их принимал Игнат с несколькими своими подчиненными, и сносил в арсенал, в большую каюту, где мы и организовали арсенал. Боезапас сносился в трюм, в арсенале он уже не умещался. Пока тут полежат, а потом всё это будет распределено по всем трём судам. Вот так вот и прошёл этот день. Пушки я всё же приобрёл, да и по полсотни снарядов к каждой, больше просто не было в наличии. Естественно это была контрабанда, и естественно ничего серьёзного найти тут я не рассчитывал, поэтому не удивился малому калибру пушек. Всё три морские пушки были одного типа и модели, даже калибра. Видимо с какого-то боевого корабля сняли, не новые. Это были сорокасемимиллиметровые пушки Гочкиса, не особо сильные орудия, да вообще барахло, если честно, но пусть будут. Кстати, эти три машинки были французского изготовления, но и у наших они есть, служат в противоминной артиллерии, слабоэффективной, но это покажет будущая война. Пушки будут доставлены к борту 'Оки' ночью, вместе с морскими тумбами, прицелами и боеприпасами. Светить такую покупку никто не хотел. Деньги утекали рекой, но я нисколько об этом не беспокоился. Даже в шутку спросил, не достанет ли хозяин магазина два минных пусковых аппарата для миноносцев германского производства и десятка три самоходных мин. Как тут называли торпеды. Тот удивился, но обещал подумать, прикинуть. Особо я не обратил на это внимания, махнув рукой.

Дальше весь вечер я занимался с Еном. На завтра после того как заведу судно в док на модернизацию и покраску, отправлюсь в центр города. Гаранин по моей просьбе нашёл место, где продают комплектующие для химической лаборатории, вот её я и собирался приобрести. Три помещения на борту 'Оки' у меня были забронированы для моего личного пользования. В одной, самой большой разверну лабораторию, рядом коморка с вытяжкой будет, для хранения реактивов, в самой лаборатории установят крепкие железные столы, это при модернизации, корабельный инженер, что этим будет заниматься, уже получил нужные указания и знал что делать. В остальных двух комнатах размещу купленные в Англии станки, в общем, оборудую оружейную мастерскую. Тут я буду работать совместно с рабочими доков, станки при мне будут ставить и пробовать на работу, ну и железный стол для ремонта сделают. Это всё что я запланировал на завтра, успею или нет, посмотрим.

Три недели спустя. 9 ноября 1903 года. Внешний порт Киля, Германский Рейх. Полдень. Борт судна 'Ока'.

Немецкие противогазы не сказать, что были удобны, однако замены никакой всё равно не было и угольный противогаз вполне помогал мне работать в задымленном помещении химлабаратории на борту 'Оки'. Вытяжка работала во всю, но это не помогало. В последнюю неделю я занимался варкой, варил немного немало, взрывчатку. Фактических из-под моих рук входил настоящий тринитротолуол. Я не говорю, что он не известен, давно уже производят, но собаки не продают, всё в армию уходит. Нет его в продаже, даже в виде шашек, а мне взрывчатка нужна. Я не только планировал работать на японских коммуникациях, перехватывая суда, что повезут подкрепления японским войскам, когда те будут проводить высадку в Корее, а так же и диверсии устраивать. Динамит я, конечно, купил с два десятка ящиков, но мне нормальный тротил нужен. Пробную партию я взорвал шесть дней назад, на пустыре подальше от города. Рвануло хорошо, значит, всё делаю правильно. Сейчас у меня более двухсот килограммовых брусков этого вещества. Добью до трёхсот, и пока хватит. Реактивов больно много уходит, я запас сделал, но, похоже, этого мало, нужно ещё сделать. Сама 'Ока' стояла с пустыми трюмами, пулемёты и остальное нужное имущество как хранилось в пакгаузе под охраной ребят Тимофея, так и хранятся. Я не идиот занимаясь подобными работами, рисковать грузом. Даже команда в основном была на 'Днепре', кроме вахтенных. Вот 'Щуки' на месте нашей стоянки не было, в доке всё ещё стояла, как раз покраску проходила. Так что через три дня у меня был запланирован выход, то есть мы, наконец, двинем. По всем прикидкам, успеем. Я-то планировал тут дней десять провести. Максимум пару недель, но из-за очереди в доки, и загрузку, уходило на работы куда больше времени. И ведь взятки не помогали, тут ушлых судовладельцев тоже хватало.

Погода не радовала, но суда у нас у всех крепкие, выдержат, уйдём ниже к экватору, а там по тише будет. 'Днепр' имел полные трюмы угля, но не простого бурого под которым в основном и ходили торговые суда, а настоящий кардиф, именно его и используют военные корабли для получения максимального хода. Этот же уголь был в расширенных угольных ямах 'Оки'. Все припасы погружены, так что ждали только 'Щуку'. Повторюсь, из-за больших работ в местных доках, все местные судовладельцами пользуясь плохой погодой, приводили свои суда в порядок, мы поэтому так и задержались, но ничего, должны успеть.

За эти три недели я сделал всё что планировал, модернизировал и оснастил суда, подготовившись к дальнейшему плаванью, в отсеках всех трёх судов были созданы арсеналы стрелкового оружия, они под замком находятся, ключи у командиров охраны. Все три пушки, завёрнутые в брезент, находились в пустом трюме 'Оки', там же два минных аппарата и пять десятков мин Шварцкопфа. Честно скажу, не ожидал, что эта просьба выстрелит, но хозяин магазина сделал невозможное, он смог договориться и получил свой отнюдь немаленький процент. Ко мне на борт прибыл штабной офицер Кайзера, морской офицер местной базы. Сумму что он затребовал, вызвала у меня подёргивание левого века от ошеломления, но в качестве бонуса я попросил семидесятишестимиллиметровую морскую пушку с лафетом и три сотни снарядов. В качестве бонуса она не прошла, пришлось накидывать, но торпедные аппараты, мины и пушка со снарядами были мной получены, тоже ночью и находились сейчас в трюме. Кстати, снаряды к пушке, а почти все они были осколочно-фугасными, начинены тротилом. Сама пушка была из резерва, вроде английская.

То, что бумаги в России дошли до кого надо я узнал спустя две недели, пять дней назад в порт Киля вошла русская канонерка. Для всех других она простояла ночь, в день прибытия было несколько высадок экипажа на берегу, а следующим утром ушла. Никто не знал, что ночью с борта канонерки к нам перешло тридцать четыре добровольца. Все моряки, солдат не было, но шесть кондукторов, морских унтеров, ясно давали понять, что теперь с управлением судов проблем не будет, мы закрыли много свободных должностей. Теперь и коки были, Ен вернулся к своим обязанностям, да и проблема с радистами была снята. Жаль что офицеров так и не было. Ну а мне передали письмо с благодарностью за доставленные документы. Больше в письме ничего не было. Это Гаранин через наше консульство передал через своих просьбу набрать добровольцев, вот через попутный корабль и закинули их к нам. Всех кого успели набрать.

Вот так постепенно мы и готовились. На второй день после нашего прибытия из вояжа в Англию, парни Трофима достали с пакгауза все шесть 'Мадсенов' под русский патрон, по два в арсеналы каждого судна, и активно испытывали их. За три недели вполне серьёзно обучив всех наличных солдат использованию этого оружия, и даже ремонту, сломали-таки один пулемёт. Сам чинил, знаю. Да и матросы проходили первичное обучение, но не такое ожесточённое как у бывших солдат. Все были заняты, все готовились и готовили суда к выходу.

Проверив термометром температуру в одной из колб, я заметил мигание сигнальной красной лампочки над входной дверью. Я сразу запретил ломиться ко мне в лабораторию, не стучать и не кричать. Если хотят чтобы я срочно вышел из помещения, сделал сигналку. Нажимаешь кнопку у входа, и загорается сигнальная лампа. Недоумевая о причинах вызова, прикидывая, не снова ли это на берегу панику подняли, подошёл к двери, стягивая резиновые перчатки. В первую мою варку тротила на берегу, заметив странный дым из вытяжки и решили, что на судне пожар. Еле успокоили, а то к нам чуть пожарные баркасы не рванули.

Выйдя к вахтенному матросу, это он сигналил, я сразу закрыл дверь, заперев её, с облегчением стянул противогаз, и с наслаждением вздохнув свежего воздуха, спросил:

— Что там?

— Максим Евгеньевич, вам лучше самому это увидеть. Прошу подняться на палубу. Из рубки открывается самый лучший вид.

— Да? — заинтересовался я. — Сейчас подойду.

Зайдя в соседнюю каюту. Меня тут раздевалка была, я стянул армейский немецкий костюм химической защиты, у меня на борту три запасных комплекта было, но пользовался я только этим и, поправив форму капитана гражданского флота в которой ходил по судну, заторопился наверх. Поднявшись по внутреннему трапу в рубку, я быстро смотрелся, но что озадачило вахтенного, понял сразу. Недалеко, буквально в кабельтове от нас вставал на якорную стоянку английский броненосный крейсер типа 'Кресси'. Судя по золотистым буквам на его борту это был 'Башанти'. Английские моряки свободные от вахты, да и часть офицеров изучали соседей, причём всё их внимание было сосредоточено на 'Оке'. Это меня тоже насторожило, как и вахтенного. Причём мы стояли в этом месте достаточно кучно, и англичанин запирал свободный выход с места стоянки, а соответственно и из порта. Причём мест в порту для стоянки хватало, можно дальше уйти, выбор был, так нет, этот наглец вставал рядом с нами, причём явно демонстрируя, что интересны ему именно мы. Только мы.

— Слили-таки, — опустив бинокль, зло сказал я. Почему тут появились англичане, было ясно как день. За свои вклады в Японии беспокоятся.

Вахтенный что нёс службу тут же, в рубке, удивлённо посмотрел на меня. Ранее особо в проявлении эмоций я замечен не был. Посмотрев на вахтенного, я сказал ему:

— Вызови напарника. Пусть на шлюпке метнётся на 'Днепр' за Тимофеем. Если что я у себя, как прибудет, вызовете меня.

Вернувшись в лабораторию, я закончил с варкой этой партии тротила и разлил их по небольшим металлическим коробкам, мне их в количестве двадцати штук наделали технических мастерских доков. Сверху на почти остывший тротил я посыпал шарики, свинцовые пули и другой поражающий элемент, когда над дверью замигала красная лампа, я уже почти закончил делать самодельные МОНки. Все огни потушены, основная работа была почти сделана, так что можно заняться и англичанами. Покинув лабораторию, я поднялся в рубку, указав Тимофею на британцев, сообщил:

— За нами пришли. Ночью могут какую пакость устроить, вплоть до десанта. Вряд ли конечно, но подстрахуемся. Всех солдат распредели по 'Оке' и 'Днепру'. К нам на судно можно возвращать команду, я закончил. Усиль посты на ночь.

— Думаете, могут навредить? — заинтересовался тот.

— Ещё как могут, но не явно... Ты вот что, отправь несколько бойцов в доки, пусть присмотрят за 'Щукой'. Там конечно Саламатин, но подстрахуемся.

— Оружие?

— Не явно, пусть будет скрыто одеждой, чтобы местных не нервировать, а винтовки пусть будут под рукой.

— Я ещё и пулемёты подготовлю. Мало ли.

— Угу, пусть будут. Если они что предпримут, попробуй взять одного-двух в плен. Скандал нам нужен, раздуем историю, абордаж мирного судна в иностранном порту, беспредел Великобритании во всей красе. Там много что можно на придумывать. Ладно, занимайся делами. Я если что в лаборатории.

— Понял, — кивнул тот и заспешил наружу, нужно вернуть на 'Оку' часть команды и бойцов.

Я же вернулся в лабораторию и, закончив с минами, лично отнёс их в арсенал, складировав в небольших ящиках, что сделал мне наш судовой плотник. Были небольшие проблемы с запалами для 'МОНок' но я ими уже занимался и думаю, решу вопрос за несколько дней, всё необходимое было на борту. После этого подготовив лабораторию, я занялся другой варкой, в этот раз дыма не было, так что на соседних судах было не понятно, чем я занимаюсь. А изготавливал я ту чудодейственную кислоту, что так любила металл. Наглость англичан бесила, значит, будем наказывать. О том, что нас провоцируют на возможные действия, я подумал. Вечером, когда закончил, решил проверить. Игнатов под моим присмотром перегнал 'Днепр' в сторону ну и я переместился на 'Оке' следом за ним. Хм, крейсер почти сразу сменил место стоянки и снова встал на якорь недалеко от моего американца. Точно за нами. Суки.

Эти уроды ещё и руками нам махали с палубы. Правда других действий не предпринимали, конечно, лодки между боевым кораблем и берегом так и сновали, но и только. Я лишь приказал усилить охрану пакгауза, да 'Щуки'. Завтра встану под загрузку, нужно освободить склад и загрузить трюм, подготовиться к уходу.

Полночи прошло тихо, даже мне стало понятным, что на прямые действия англичане не пойдут, так что десанта в чужом порту ожидать не стоит. Думаю, они демонстрируют нам, что не стоит покидать порт Киля, мол, не погода, шторм налетит и потонут все три мои судна с пробоинами от снарядов в холодной балтийской или атлантической водичке. Понять такой жирный намёк труда не составило. В общем, не дождавшись десанта, я ушел спать.

— Олега у пакгаузов подрезали, — сообщил Тимофей, забежав в кают-компанию 'Оки', где я обедал следующим днём после появления английского крейсера. — Его нашему врачу уже передали, там операция идёт.

Олег сторожил наш груз в пакгаузе, бывший пограничник был очень опытным бойцом, странно, что его смогли подрезать. Помня историю Степана, которого мы отправили на 'Деве Марии' в Питер, я ему щедро компенсировал травмы, запретил покидать борта судов. Так что в доках находилась только команда 'Щуки', вечером судно покидает их, ну и четверо охранников у складов. Вот одного из них и подрезали.

— Давно? Англичане? — сразу же спросил я.

— С полчаса назад. Трое, моряки, но кто по национальности, не понятно, вроде по-немецки говорили. Остальных отвлекли какие-то женщины, кажется из борделя. Когда началась заваруха, они быстро исчезли. Олег жив, хоть и ранен серьёзно, но говорит, что тоже ответить успел. Один убит, гарантия, тот ему кадык вырвал.

— Торопятся, — язвительно сказал я. — После обеда мы встаём под загрузку, договорённость с администрацией порта есть, второй причал как раз освободится, да и 'Щука' сегодня из дока выходит, вот и поторопились. Им человек из нашей команды нужен. Гаранин-то с охраной ездит, попробуй незаметно четверых бойцов готовых к схватке убрать, вот и решили рискнуть с охраной.

— Точно. Михаил, старший охраны склада, видел неподалёку коляску, видимо хотели Олега взять, когда он патрулировал вокруг пакгауза и вывезти, удерживая остальных охранников. Жаль, что нападающие своего убитого унесли, доказательством было бы... А охрану у склада я усилил, ещё троих туда направил.

— Улики оставлять не хотят, — допив чай, я поставив стакан и вставая сказал. — Идём ко мне, там поговорим.

Обедал я одним из последних, занят был немного, припоздал, так что команда пообедать успела, сейчас в столовой кроме меня были два вахтенных, сменившихся только что, а общаться на секретные темы при них не хотелось. Я конечно уже больше месяца их знаю, но кто они такие покажет первый бой. Мы прошли к каютам, и я запустил Тимофея к себе. Задумчиво посмотрев на него, прикидывая мысленно, пойдёт тот на дело или нет, спросил:

— Как думаешь, стоит бросить ответку?

— Простите, Максим Евгеньевич? Вы иногда так говорите, что не совсем понятно. Понимаю, что во Франции выросли, но иногда такое скажите хоть стой хоть падай.

— Ага, я с ваших крестьянских словечек сам балдею. Я имею ввиду, что стоит ответить англичанам на их выпад, как думаешь?

— Я только за, — сразу заинтересовался Тимофей. — Только скажите что делать, всё сделаем. Они на берег часто сходят, подловим и...

— Нет, Тимофей, это слишком очевидно и мелко. У тебя хорошие пловцы есть?

— Так вода же ледяная?! — удивился тот.

— Поэтому и говорю, что нужен отличный пловец, лодка тут не нужна. Смотри, видишь этот бидон из стекла с маслянистой жидкостью внутри? Кислота, купил в Лондоне, когда в Англии был. Нужно пробраться на крейсер, и спустится в якорный отсек, изучите на 'Оке', они вполне схожи. Дальше нужно спрятать этот бидон на якорной цепи, причём так, что как только они будут забирать цель, тот упал и разбился.

— Наши тут не помогут, моряк нужен... Семён из команды боцмана на 'Днепре' подойдёт. Сибиряк, отличный пловец, с пьяну в прошлом году весной в воду упал с набережной Фонтанки и выплыл через льдины. Он сможет. Тем более как раз на 'Громобое' служил, должен такие корабли знать. Ночью на ощупь, да ещё по чужому кораблю, только военный моряк сможет проделать эту работу.

— Хорошо. Поговори с ним. Знать об этой акции должны только мы трое. Всё ясно?

— Понял. Сделаю.

Тимофей ушёл, ему нужно подготовить матроса, в кладовых 'Оки' было несколько бочонков с китовьим жиром, обмажем его, я сделаю рюкзачок, куда поместим эту десятилитровую склянку, вода кислоте не помешает, если что, и дальше всё зависит от действий этого Семёна. Обдумав всё это, я поднял по тревоге команду, пары уже были подняты и, пройдя в рубку, начал командовать. Конечно, я волновался, хотя старался этого не показывать. Да и в первый раз, когда отгонял судно к докам, маневры в бухте, где много стоявших на якорях судов, вообще очень трудная задача, так что не удивительно, что мы двигались черепашьим шагом. После поднятия обоих якорей двинули в сторону причалов. Там уже было свободно одно место, отходило торговое судно. Почти два часа мы потратили на движение и причаливание, не совсем мягко, но провели эту процедуру. Дальше команда 'Оки' и 'Днепра', я их вызвал в помощь, оставив одних вахтенных, принялись за дело. Местные грузчики только доставляли ящики со склада, а вот поднимали их нашей новенькой грузовой стрелой в трюм уже наши матросы. Один из боцманов несколько лет ходил на грузовом судне, военном транспорте, и порядок погрузки знал, он и командовал. Тут ведь тоже своя специфика имеется. А вот англичанин остался на своём месте якорной стоянки, хотя я заметил, что оттуда нет-нет да сверкнёт оптика. Наблюдают, ироды.

Погрузка длилась до самого вечера, как только ящики на повозках подвозили, их тащили мощные битюги, то укладывали на сетку и с помощью неё, поднимая в воздух, опускали в зев одного из двух трюмов. Торпеды, и пушки отодвинули в сторону, пока их прикроем, а когда будет необходимость, достанем быстро, это не трудно. Наконец всё было загружено, и я, расплатившись с грузчиками отдав швартовы, стал отходить от причала. На место стоянки я не вернулся, встал так чтобы между мной и англичанином оказался 'Днепр', куда вернулась команда и бойцы. Те отреагировали как я и думал, снялись с места и встали ближе. Слишком жирный намёк чтобы его не заметить.

В следующие два дня между нами был, скажем так, вооружённый нейтралитет, мы делали вид что не замечаем наглых англичан, закачивая подготовку к отплытию, а те наоборот, из кожи вон лезли, демонстрируя как мы их интересуем. Гаранин что часто бывал на берегу, со смешком сказал, что весь порт с любопытством наблюдает за этими странными манёврами. Пытаясь понять что происходит. Однако как бы то ни было, но мы закончили подготовку и завтра на рассвете собирались покинуть порт. Англичане это знали, не могли не знать, все сведенья они явно получали из администрации порта.

Когда ночь уже давно вступила в свои права, в воду скользнуло обнажённое блестевшее от жира тело моряка. Семён легко дал себя уговорить на это дело, да и пятьдесят рублей, за плёвую на его взгляд работу это вполне неплохо. Мы с Тимофеем ждали, долго, почти полтора часа, ожидая, что с британца в любой момент прозвучит сигнал тревоги, но нет едва слышно плеснула вода, кто-то шлёпнул открытой ладонью по борту в районе ватерлинии с противоположной стороны от британца, и мы, хватившись за верёвку потянули. Сам Семён вряд ли поднимется, силы должны быть на исходе, а тут сунул ногу в петлю и мы его поднимаем. Как только тот оказался на палубе, я сразу же укутал дрожавшего от холода Семёна одеялом и повёл его вниз, там Ен уже приготовил горячее и ждал нас, а Тимофей остался на палубе, тряпкой затирал мокрые следы на палубе. Ну и верёвку смотал.

Когда Семён напился горячего чая и немного согрелся, как раз Тимофей к нам присоединился, я спросил:

— Ну как?

— Сделал. Стоит крепко, но как только пошевелить цепь, полетит вниз. Я как вы и велели, по якорю добрался до якорного клюза. Там не пролезть было, узко, пришлось поднимать на палубу... — Степан застучал зубам, делая несколько мелких глотков обжигающего кипятка называемого чаем. — Там в стороне вахтенный был, и двое солдат, но они мне не помешали, да и не заметили. Обход у них каждый час. Тряпкой что на голову намотал по вашему совету, подтирал следы, чтобы их не заметили, да и стекло с меня пока поднимался. Через люк обслуживания деталей крепления якоря, пробрался внутрь крейсера. Там спустился под самый киль. Кстати, там у них карцер, и в нём кто-то сидит. Нашёл барабан якорной цепи и поставил склянку, со стороны её не видно, но как начнут поднимать, она упадёт вниз. Везде железо, высота большая, разобьётся. Дальше выбрался так же, на палубе у люка свободно, спустился по цепи и поплыл к вам. Еле доплыл, силы на исходе были.

— Молодец, — хлопнул я его по плечу. — Какой же ты молодец. Награду получишь, как и обещал, даже с премией. А сейчас попей чай с джемом. Ен на берегу купил с десяток банок разного джема, это конечно не наше варенье, но по бедности пойдёт. Отпаивайся, а не то заболеешь, всё же такое серьёзное переохлаждение. И вот, тряпка, смоешь с себя остатки жира, а пока отдыхай.

— Спасибо, Максим Евгеньевич.

На борту горело только дежурное освещение, ну и стояночные огни, то есть мы соблюдали светомаскировку при этой операции, поэтому фактически на ощупь, вернувшись к себе, я разделся, в каюте было тепло, и лёг спать.

После плотного завтрака я прошёл в рубку. Вот он момент истины, начало нашего похода. Поздоровавшись с рулевым, что встал к штурвалу я пообщался с механиком через переговорные трубы, там уже всё было в порядке. Час назад затопили все котлы, к моменту снятия якоря они будут серьёзно раскочегарены. С якоря мы снимались последними, поэтому в свою подзорную трубу наблюдал, как сначала снялась с якоря 'Щука'. Саламатин выходил первым из порта, потом 'Днепр' и наконец, наступила и наша очередь. Судя по дымам из всех труб крейсера, англичане собирались двинуться следом за нами, все котлы работали. Так и оказалось, когда мы ушли со своей стоянки, лавируя между других судов кабельтовых на шесть, те тоже начали выбирать цепь. Было трудно вести судно, одновременно отслеживая все действия на крейсере. Причём посмотрев сторону 'Щуки', я рассмотрел на корме Тимофея, тот тоже в бинокль наблюдал за англичанином, интересно ему понимаешь было.

Мы миновали выход из порта и, преодолевая высокие волны, при килевой качке направились мимо Дании в сторону выхода в Атлантику, но при этом я продолжал наблюдать за крейсером.

— Сработало, — широко улыбнулся я, наблюдая белый кислотный пар, что вырывался из люков на носу. Да и сам англичанин, давая сигнал тревоги, ревун было слышно, ветер в нашу сторону, начал отворачивать с курса. Он явно собирался вернуться обратно в порт.