Бета-тестер 2. Вспомнить все

Бета-тестер 2. Вспомнить все

Часть первая. Неизлечимая болезнь

Первая глава

— Осторожнее, брат. Как око твоё?

— Нормально. Не отвлекайся на меня, сейчас всё будет нормально.

— Тряпочку шелковую водой целительной ороси и прижми, пройдет.

Я махнул рукой, чтобы он уже шел к чертовой бабушке и не мешал мне себя жалеть. Чудовище зашипело, визгливо, противно и протяжно и я перевернувшись на задницу резво по крабьи пополз вперед. Или назад?

Вурдалак стоял пригнувшись и шипел, смотря на Влада-богатыря. Тот уже стоял во весь рост и стучал мечом о дерево, отвлекая внимание на себя. Вурдалак с удовольствием полакомился бы беззащитной жертвой вроде меня, но его раздражал этот стук, этот чертов стук и этот светловолосый двухметровый парень, который смотрел на монстра с усмешкой. Он не боялся вурдалака, хотя должен был, все боялись. 'Кроме этих двоих' -, думал вурдалак

А вообще всё началось с того, что кто-то уничтожил деревню Влада.

* * *

Убили всех жителей. Зарезали и стар и млад, никого не оставляли в живых и никого не уводили в рабство. Порешили даже собак, петуков, коз и коров. В ту ночь я поклялся узнать, кто к этому причастен и поставил целью найти убийц, хотя целей этих у меня и так была полная котомка.

Нет! Нужно начать еще раньше.

* * *

Я — сирота по имени Андрий отправился на поиски отца, которого похитил король крыс. Почему? Ну я жену короля из пращи прибил когда был парализован, а король в отместку старика-отца забрал и вернуть не обещал. Вот и первая моя цель — 'вернуть отца'.

Уже не помню как, но добрался я до деревни Раздорожной и был свидетелем похищения невесты местного юного богатыря по имени Влад противной нечистью. Точнее был даже виновником этого похищения. Влад меня простил и мы даже стали друзьями благодаря общей цели. Второй целью была "Вернуть Аленку" — будущую невесту богатыря.

А заодно и третью цель мы наметили совместную — 'найти настоящих богатырей', потому что не видно уже много лет было богатырей русских: Илью, Добрыню и Алёшу. Как будто погибли они или бросили работу ратную. Решили мы их найти.

Так вот, отправились мы на поиски Алёнки. Влад — богатырем сильным, надежным щитом и ударом мощным был, а я любитель кидаться камешками из-за спины его широкой. Пращей хорошо владею. Сработались мы. Про Турчилу узнали — нежить, захватившую власть на болоте и про намечающуюся борьбу и склоку внутри нечистой силы. Ну а зачем им мешать? Пусть друг друга перебьют, мы только поможем.

Спасли мы Аленку. Побывали в болотном царстве, сражались с такими уродами, что не в сказке сказать, ни пером описать. С самим Турчилой схлестнулись, правда неудачно. Забрали красавицу и вернулись домой, а дома уже и не было.

Кто-то уничтожил деревню, прошелся огненным смерчем,сметая всё на пути. Сгорели дома, убиты были все мужики, женщины и дети. Страх неописуемый.

Мы тогда разошлись в разные стороны, чтобы поискать выживших, а дальше я уже ничего не помню.

Когда очнулся, то помню что сижу привязанный к яблоне, судя по тому, что сыплется сверху на башку, а здоровенный детина в доспехах ходит нервно напротив и явно хочет что-то спросить.

— Влад! Ты это? — говорю. — А где Аленка?

* * *

Алёнку он отправил в соседнюю деревню, чтобы предупредить жителей об опасности и собирать ополчение. Наказал быть осторожной и на дорогу не выходить, деревню изучить и только убедившись, что там всё как всегда выходить на люди. Отправил, вздохнул, попросил Стрибога о помощи и пошел меня искать.

Нашел, но я этого не помню, а Владу встреча не понравилась. Может врет, но рассказывает. что я сидел по пояс в земле, как будто вбил меня богатырь в Землю-матушку одним сильным ударом, как в сказаниях. Точнее не сидел, а вылезал. Тащил тело наверх, раскидывая комья земли, кряхтел и тужился, но получалось плохо. Влад подбежал с распросами и помог, потянул на себя. Тогда он и понял, что я не в себе, похож на бродячего сумасшедшего.

Это он так рассказывает, любит богатырь приукрасить. Говорит, что глаза у меня были пустые, как вода в кружке. Говорит, что бормотал я бессвязные речи и кого-то просил не кидать меня обратно, не нужно отключать и такую же чушь.

В итоге он привязал меня к яблоне, так как боялся, что могу навредить себе. Глаза себе вырвать или еще какой орган откусить. Хотя самому себе не возможно, правда? Откусить.

Долго он отпаивал меня чаем травяным, который и готовил тут же на костре. Кормил кашей из яблок, с того самого дерева. Воды приносил и нежно разговаривал, просил вернуться ибо ему без меня ну никак. Податься даже некуда. Про Алёнку он не вспоминал — это совсем другая история. Потом расскажу. Я отходил три дня и три ночи. Звал кого-то со странным именем Шерёга и пугался Жмеерию. Влад брал меня на руки , разгонял воздух грозными ударами понарошку и кричал: "Вот тебе, Жмеерия! Вот тебе земля русская. Не достанется тебе богатырь!" Я успокаивался и засыпал, бормоча про тёлок. Не знаю почему коровы снились, я ведь не пастух.

Во общем через три дня я очухался и полностью пришел в себя. Ну почти. Ничего не помню до сих пор: где я был, что со мной случилось и кто меня в землю по пояс вбил, не оставив даже маленькой раны на голове или плечах.

Остались только видения. Странные видения. Буквы чужого алфавита, похожие на нашу письменность проявлялись просто в воздухе перед моими глазами. Я, вбитый в землю по пояс без единого повреждения, буквы повисающие в воздухе. Совпадение? Не думаю.

Больше никаких последствий удара не было. Я почти все помнил, вспомнил Влада, вспомнил куда мы идем, вспомнил Аленку и уничтоженную деревню. Правда иногда всплывали в речи моей слова незнакомые и шутки несмешные. Как будто не я их говорил или может быть другой я. А к появляющимся надписям я привык. Нужно было только махнуть рукой и отогнать их как назойливых мух, они и улетали. Или просто подумать "Сгинь, нечистая!" Работало безотказно.

Что это за колдовские знаки, мы еще обязательно разберемся. А пока нужно выполнить задание и убить нежить в Мёртвом лесу.

* * *

Влад еще раз посмотрел на меня и окончательно успокоился, молодецки и с подвывертом крутанул мечом. Вурдалак или как эта тварь называется зашипел.

— Боишься? — сказал Влад, — Правильно! Бойся богатыря русского!

Я пополз по траве, на всякий случай посматривая на монстра, вдруг прыгнет? Где-то здесь должна лежать моя праща, которую я обронил, когда получил в глаз камнем. Хорошо, что не серьезно и только побаливает скула, которой тоже досталось.

Вурдалак заверещал и я закрыл уши руками, вот же мерзкое создание. Похоже на человека, есть руки, ноги, голова, тело — только полностью голое и зеленое, как засохшая водоросль. На черепе только огромные глазища без зрачков, которые постоянно вращаются вокруг оси. Вместо рта маленькая дыра с множеством крючков вместо зубов. Когда урод кричит, то дыра расширяется до здоровенных размеров и засасывает в себя листья с деревьев, мошкару и даже камни от пращи. А при желании может выпустить обратно. Так я и получил своим же оружием по лицу. Пульнул в нее (что за слово "пульнул") из пращи, камень засосало в дыру и моментально выкинуло назад, причем очень метко. От удара в лоб я упал, ну а дальше вы знаете.

— Тихо! — гаркнул Влад, — Сдавайся гад, по хорошему!

Вурдалак сдаваться не собирался и расправил когти, которых у него было по пять штук на руке. Когти закрученные на концах и хватают хорошо, боясь подставиться Влад крутился, но в близкий бой не вступал. Вурдалак тянул лапы и визжал, чтобы сбить с толку.

А, вот она. Я нашел пращу и привычным движением закрепил на пальце. Отряхнул и выпрямился, поднимаясь. Камни у меня были за пазухой, бесконечный боезапас — никогда не заканчивался, лишь бы праща была под рукой.

— Что делать будем? — спросил Влад, не оборачиваясь.

— Искать тактику.

За время приключений мы осознали, что можно победить даже самых сильных монстров, если найти тактику. Тактика — это как искра, которая зажигает костер. Нет, плохое сравнение.

Если знать, как убивать монстра, знать его слабые места, знать последовательность действий которые он совершает во время боя — победа обеспечена. Лишь бы целебной воды хватило, если схватка затянется. Турчила например швырялся молниями и вызывал дождь из молний по определенным квадратам, и когда мы это поняли, то легко его победили, просто прыгая в стороны как зайцы.

Вурдалака ещё предстояло понять, но мы были уже близко. Все загадки мы всегда решали вместе и проигрывали тоже вместе. Бригада. Опять слово дурное вылезло из подсознания. Да откуда они берутся? И не знаю, что они означают, не спрашивайте. Я продолжу.

-Атакуй его! — сказал Влад и посмотрел внимательнее. — Или её. Только на этот раз будь ловчее.

Я не обиделся, любил юный богатырь поучать и вставил камень в пращу. Закрутил ее горизонтально и вурдалак уже косился на меня. Камень полетел и он опять всосал его и пустил назад. Теперь я тоже был готов и отпрыгнул влево. Влад сделал выпад мечом и вурдалак еле успел отбить его, стукнулись когти о сталь, но вырвать оружие не удалось, богатырь оказался быстрее.

— Давай солнышком!

Это он так называл вертикальный способ закрутки пращи, сверху вниз. Типа от солнца к земле. Так камень перехватить будет сложнее. Я зарядил очередной кругляк и раскрутил вертикально. Вурдалак смотрел настороженно, вращал круглыми глазами и свистел сквозь свою дырочку. Камень вылетел из пращи почти незаметно глазу и вурдалак прыгнул. Вывернулся почти наизнанку и поймал камень огромным ртом, всоссал и выплюнул обратно. Я даже не пробовал уклоняться, а просто упал на землю, надеясь, что Влад не даст ему прыгнуть на меня сверху. Камень пролетел и через секунду я услышал вой.

Пока вурдалак успешно ловил камни от пращи Влад подбежал и ударил мечом вдоль спины, открывая большой зеленый "карман". Тварь завыла и бросилалсь на него, но богатырь усиленно крутил мечом, не давая подступиться к себе.

Я тем временем вскочил и запустил очередной снаряд. Вурдалак пригнулся и поймав камень выпустил в меня, а Влад ударил сзади. Тактика была нащупана. Вот и порядок действий:

1. Влад держит монстра на себе не давая переключиться на меня

2. Я кидаю камни, наношу небольшой урон гаду и уклоняюсь от встречных атак, когда он выплевывает назад.

3. Когда монстр отвлекается на меня, то Влад атакует, пользуясь моментом.

Вот это и есть тактика.

Скакали мы скакали, да и забили монстра в конце концов. Рухнул он недвижим, да так и остался лежать оскалив зубы.

— Иди посмотри, — сказал Влад, — Ты всегда монеты находишь.

Дело в том, что у меня был еще один дар. В каждом убитом монстре я находил монеты — золотые, серебряные или бронзовые. Почему они их носили с собой или внутри себя я не знаю, но всегда что-то находилось. Обычно монеты, но бывали кинжалы, сумочки небольшие, перчатки, кувшины с водой и еще всякая дрянь. Не знаю зачем они носили внутри острые предметы и как жили с ними, но это факт. Если монстров обыскивал Влад, то никогда ничего не находил. Даже самой завалявшейся монетки. Злился, разрывал их на части,стругал на мелкие кусочки и сушил шкуры над костром — но никогда не находил добычу. А я всегда находил. Чутье наверное у меня открылось после потери памяти.

— Подожди, давай я.

Влад пнул монстра, уколол мечом — убедился, что тот мертв и разрезал его от шеи до пупа. Зеленая гадость потекла огромной лужей в разные стороны. Богатырь скривился и засунул обе руки внутрь вурдалака. Повозился, пока не надоело и сдался.

— Нет там ничего, — и пошел вытирать руки о траву.

Я спрятал пращу за пазуху и мягко ступая, обойдя лужу подошел к трупу. Круг пасти превратился в маленькую точку, мне казалось, что он умирая наоборот распахнет её во всю ширь, но нежить хранит свои секреты даже после смерти. Сунул правую руку внутрь и почти сразу нащупал твердые кругляшки, в обертке. Поводил пальцами вокруг и схватил мешочек. Вытащил его на свет и осмотрел, вытер об траву, там где еще не было запачкано, оставил свой мерзкий зелено-желтый вклад.

— Две серебрянные монеты.

Влад вытирал руки, смотрел на мои действия и качал удивленно головой.

— Чудеса. Я же только что искал там.

— Плохо искал. Добычу делим как всегда.

Мы делили пополам, как братья.

-Отдохнул? — спросил Влад, — Поехали дальше.

Но я еще не уходил. Что-то новое появилось перед взором. Раньше это были непонятные надписи, но теперь перед глазами я видел живого вурдалака, который шел ко мне, выпуская когти и открывая круглую пасть. Он шел прямо по воздуху ко мне.

Я споткнулся о лежащий труп и упал, пополз быстро-быстро назад не отводя взгляда.

— Влад! Влад! Танкуй его!

— Что? — переспросил Влад, пробуя красную ягоду с ближайшего куста.

— Да держи же его!

Вурдалак приближался и тянулся когтями ко мне. Влад вытаращид глаза и стоял как идол, на которые любил иногда молиться.

— Да помоги же!

Я выхватил пращу, теряя драгоценные секунды и закинул камень, сейчас схватит за ногу и утащит в пасть. Вурдалак все еще шел,махая конечностями, когда я выпустил первый снаряд точно в голову... и промахнулся.

Выпустил еще один и еще. Вурдалак продолжал идти, а камни летели мимо — сквозь него.

— Тебе к знахарю нужно, — сказал чавкая Влад, — Совсем в голове порядка нет, — он даже не двинулся на выручку.

Я лежал на земле, грязный и перепуганный а вурдалак продолжат шагать в воздухе перед моим взглядом. Если посмотреть вправо он шагал и там, влево — тоже. Опять обман, опять эти колдовские знаки.

Справа от шагающего монстра были надписи и что они означают непонятно.

Уровень — 4

Тип: монстр

Реакция: резко отрицательная

Деньги: 2 серебра

Добавлен — классика.

Берсерк: десять минут.

Здоровье: 25

— Опять видишь? — спросил друг.

— Да. Стало еще хуже. Теперь они как живые.

— Надписи на странном языке?

— Да.

— Сделаем дело и пусть только дед не укажет нам толкового знахаря.

И мы продолжили путь, до Хозяина Мертвой Поляны оставалось немного, но вурдалаков тут было как грязи. Беда их в том, что ходили они по одиночке, а мы уже знали как их убивать.

И началась работа. Вурдалаки выпрыгивали и шипели, раскрывая пасти, направляли пучеглазые тарелки в мою сторону, но получали по морде здоровым кулаком и переключались на богатыря. Я давал ему немного времени на удержание противника и начинал кидать камни. Уничтожили зеленую тварь — вскрыли, забрали добычу и пошли дальше.

Вышли на второго — уничтожили и его. Нашли третьего и его туда же. Лес уже менялся с каждым шагом, сначала зеленый, цветущий изумрудный он стал чернеть и превращаться в мрачную пещеру, Мертвая Поляна была уже рядом.

Дед Василий сказал, что дойти до Поляны это даже не полдела. Ужас, который нужно уничтожить сидит на самой поляне, на трех дубах и никто его победить не может. Ни один молодец живым не вернулся.

— А как ты знаешь, что он на трех дубах сидит, старик, если никто не вернулся? — переспросил я тогда и замолчал, испугавшись взгляда грозного.

— Много вопросов задаешь юный богатырь, — ответил старик, — Не нужно.

Ну нет, так нет. Спросить можно. Больше не буду и пытаться. Мы согласились за десять серебряных монет выкорчевать зло на мертвой Поляне и отправились в путь. Вспоминая это я подумал, что уже десять серебра из монстров выковырял, но отступать было поздно и не по геройски. Но лес страшный, да.

— Скоро Поляна, -сказал Влад, — всё как Василий говорил. Все приметы сходятся. Деревья почернели и вниз вершинами склонились. Срослись и перепутались ветками образуя крышу и закрывая свет солнечный. Почва сухая и не слышно пения птиц.

Я прислушался, действительно тишина была пугающая. Даже вездесущее воронье не каркает. Из-за поваленного ствола выскочил шипя еще один вурдалак, мы только плечами пожали. Да сколько можно? 'Сколько нужно', — подумал, наверное монстр и напал. Все по схеме и он опять лёг отдыхать животом вниз. Влад перевернул его пинками, потрогал мечом и вскрыл одним быстрым движением снизу вверх.

— Поищи, а?

Я вздохнул и засунул руки в живот твари, извлек две серебрянные монеты и вздохнул.

— Надоело? — посмотрел на меня путник, — Мне тоже. Но задание нужно сделать, чтобы спать спокойно. Что с тобой?

Я не сразу понял, что открылось моему взору. Через деревья проступала поляна, а на поляне знакомый зеленый силуэт с длинными пальцами-когтями, но размеров он был огромных. Или это солнце так постаралось, которого здесь почти не было.

Я молча ткнул пращей в сторону поляны и встал:

— Кажется пришли.

Влад присел около меня и заулыбался, предвкушая битву:

— Дела. Давай отопьемся пока нас не видят.

— Думаю, что уже ждут, — поспорил бы я, но послушно сел рядом. Живительная вода это не шутки.

Не знаю когда это повелось и с каких пор, но вода на Руси стала заживлять все раны и выгонять любую отраву из организма. Бодрит и дает силы, делает острее взор и улучшает настроение. Говорят, что если ногу монстр отхватил, то нужно её отобрать, приложить к ране скрипя зубами и обильно поливать водичкой. Через мгновенье будешь как новенький. Если выпил яду или получил отравленную стрелу в мягкое место нужно бежать к знахарю за противоядием, а по дороге пить воду не переставая, и вода не даст умереть, но и от яда не вылечит — просто поддерживает жизнь.

Я тогда еще не пробовал ни того, ни другого но был уверен, что способ скоро представится, с нашими приключениями это как два пальца... Что два пальца? Опять эти мысли лезут непонятные.

Влад напился водицы и прямо помолодел, заулыбался, костями затрещал. Передал мне кувшин и я тоже выпил, сколько влезло. Швырнул пустой кувшин в кусты, вода у нас не переводится, просто из трупов монстров и наплечных сумок противников их достаю.

— Я готов.

— Пошли, — сказал Влад.

* * *

Когда мы ступили на край поляны я понял, что на самом деле ничего не видел. Это были всего лишь тени и мимолетные галлюцинации. На самом деле всё было намного хуже.

Посреди огромной поляны торчала голова вурдалака. Только голова, но очень здоровая, почти на пол поляны. Если бы она распахнула пасть, то легко бы засосала меня целиком и не подавилась, выплюнула переваренные косточки в друга-богатыря, на этом бой и закончился бы. Голова торчала из земли и я сразу подумал, что будет, если это решит вылезти полностью, каких размеров оно будет и сколько нужно богатырей чтобы засунуть её обратно.

Из морды в разные стороны растут щупальца. Такие большие, как молодые деревца, только цвета серого — противного и размерами чуть поменьше. Сейчас они лежат на земле и смотрят в разные стороны, но я вижу как пульсируют серые жилы внутри и течет кровь. Они напряжены и ждут очередную жертву. А жертв сразу две.

— Сколько щупалец? — спросил Влад широко шагая, как будто боялся, что если остановится то не сможет идти дальше.

— Четыре, — сказал я, стараясь не отставать, но и перегонять не собирался. Танк должен идти впереди. Танк? Почему то так называю своего друга мысленно и даже в слух. Что это значит не понимаю сам. То есть понимаю — танк это воин в команде, который берет урон на себя, отвлекая противников от лекарей и стрелков, но откуда у меня эти сведения и главное само название "танк"? Сойти с ума можно.

— Уверен?

-Точно. Если под землей или башкой еще не спрятано.

— Тактика есть?

— На ходу определимся. Эй! Чудовище! Не место тебе в лесу русском!

Пока Влад толкал (?) свою очередную речь я осматривался по сторонам. Охраняли главного вурдалака или как я его прозвал Матка четверо мелких сообщников. Они увидели нас и шипели открывая пасти. Стояли гады у щупалец, каждый у своего, как будто прислуживая им.

Матка повернула свои огромные глаза и уставилась на нас.

— Неплохо бы начать танковать, — пробормотал я. По шупальцам прошла дрожь, они всколыхнулись и успокоились. Одно, что было дальше всех, подняло кончик размером с молодую березку и начало слегка постукивать по земле. Вурдалаки насторожились и посмотрели на него.

— Внимание! — сказал я и услышал дрожь в голосе. — Сейчас начнется!

— Вижу, — сказал Влад и прервал речь на полуслове, все равно никто не слушал. Щупальце стукнуло сильнее и в воздух взлетела туча пыли. Вурдалаки заверещали и побежали, двое справа и двое слева.

— Эх, размахнись рука, раззудись плечо! — гаркнул богатырь и приготовился.

— Забирай их быстрее! — сказал я и встал за спиной.

Вурдалаки свистели и бежали.

— Не бей их, — сказал Влад, — Не надо.

Первого он задел мечом по лапе и вступил в бой. Второй целился уже ко мне, я отступил ещё дальше за широкую спину богатыря, но у меня за спиной оказалось щупальце, оно лежало недвижимо, оставлять такое сзади нехорошо.

— Агри его быстрее, — сказал я, — и не стой спиной к боссу!

— Перун знает, что ты говоришь, я — нет, — сказал Влад и развернулся вместе с первым противником. Второй зашипел уже близко и получил по морде камнем.

— Ну зачем, — укоризненно сказал Влад и махнул мечом в его сторону. Тот дернулся и подумал было идти к нему, но передумал. Пошел за мной, расставляя лапы с когтями. Я кинул еще камень, стараясь идти по широкому кругу, держа его подальше. Вурдалак "всосал" камень и моментально плюнул в мою сторону. С боку уже приближался третий.

Не подпуская близко вурдалака Влад быстро наклонился, набрал земли и швырнул во второго противника, тот фыркнул как собака и посмотрел на богатыря.

— Иди ко мне, противный!

Монстр зашипел и переключился на него.

— Третий! — крикнул я и посмотрел где четвертый. Тот чуть отставал, давая нам шанс собрать всю толпу вместе.

— Мне бы щит, — сказав Влад, не сбиваясь с ритма и не подпуская монстров ближе длины меча.

— Будет тебе щит, если только выживем сегодня.

— Легко, — Влад свистнул и третий монстр сменил направление бега. Теперь богатырь отбивался уже от трех уродов. Четвёртого он перехватил также легко и началось.

Мы действовали уже по наработанной схеме боя с несколькими противниками. Влад держал всех, взглядом и оружием указывал на одного, которого я начинал бомбить издалека. Расправлялись с одним, концентрируясь на нем и переходили на следующего.

Эта схема работала всегда, сработала и сейчас. Одним за одним вурдалаки уходили в мир иной. Матка с каждой смертью выла и трясла соответствующим хоботом.

Когда остался последний противник Влад сделал мне знак перестать стрелять и подойти. Он отлично умел драться с простыми монстрами и разговаривать одновременно.

— Сейчас мы уничтожим последнюю тварь и эта голова озвереет, поверь моему опыту! — кричал он отбиваясь от пищащего вурдалака.

— Я знаю!

— Будь готов, брат!

— Хорошо!

Влад извернулся, сделал ложный выпад и пронзил вурдалака мечом насквозь. Тот завизжал, почти как ребенок, только дьявольский ребенок, и поднял лапы вверх. Я добил его камнем в глаз и монстр рухнул оземь. Всё кончилось? Всё только начиналось.

Огромная голова в центре поляны страшно завизжала, завыла и начала крутиться вокруг своей оси. Щупальцами она лупила по земле: сильно, вразнобой, без ритма поднимая пыль в воздух и поддерживая небольшое землетрясение. Я схватился за плечо Владу, чтобы не упасть, а ему хоть бы хны.

Наступила тишина и голова повернулась к нам, сфокусировав глаза в одной точке.

— Дай камень, — тихо сказал Влад и протянул руку. Щупальца поднялись вверх и зависли огромным серым букетом над головой твари. Я достал очередной кругляшок и медленно передал ему.

— Беги! — он кинул камень и щупальца пришли в движение. Одновременно четыре огромных дерева рухнули вниз, накрывая собой Влада. Я бежал и от толчка покатился кубарем по земле, оглянулся, богатыря не было видно под комком крутившихся щупалец.

Влад боролся и щупальца не поднимались вверх, а значит он был еще жив. Я схватил пращу и не целясь, не теряя времени запустил снаряд в глаз чудовищу. Он прикрыл его и даже не посмотрел в мою сторону, концентрируясь на ворочающихся конечностях. Еще раз и с тем же результатом. Глаз пробить не удавалось.

Я попробовал по щупальцам, но это все равно, что яблоками дерево рубить. Влад боролся и я слышал его тяжелое дыхание даже на таком расстоянии. Долго ему не продержаться.

— Что мне делать! — закричал я в отчаянии, призывая всех богов, помочь или объяснить. Из кучи щупалец вылетело длинное и серебристое нечто, упало и осталось лежать. На бога надейся, а сам не плошай. Я бросился к мечу, который подкинул Влад и схватил его, теперь Матка уже обратила на меня внимание и перевела взгляд, сочащийся злобой. Я подхватил оружие и побежал по кругу вокруг головы, а одно щупальце начало подниматься, оторвалось от кучи-малы и лезло вертикально вверх.

Владу стало полегче и я даже заметил его руку в мельтешении щупалец. Главное что он был жив.

— Эй! — свистнул богатырь из шевелящейся кучи, — Эй, длинная!

И засвистел... Щупальце вздрогнуло и повернулось в его сторону, потом на меня и с размаху ударило вниз, опять вызвав кучу пыли. Я поднял меч и думая, как бы на него не напороться побежал назад. Встал, вычислил взглядом одно из бревен и замахнулся. Ударил и лезвие прошло как в масло, разрезая щупальце поперек и отделяя кусок туловища.

Оно дернулось вверх и хотя могло сбить меня одним ударом ничего не сделало. Потянулось вверх к небу, стараясь достать до невидимого нечто и рухнуло вниз,сворачиваясь на ходу.

Остальные три оторвались от своей добычи и тоже вытянулись лесом вертикально. Влад стоял свободный, красный как только что обожженный кирпич и тяжело дышал.

— Молодец, брат! Делай то, что должен! — и он побежал вперёд со страшным воплем, схватил ближайшее щупальце и пополз по нему вверх, перебирая руками. Оно задергалось, забилось стараясь его сбросить, но парень держался крепко и кажется даже грыз ствол в порыве ярости. Остальные щупальца подлетели: били, выкручивали молодое мускулистое тело и не видели, как появился я и нанес еще один удар.

Второе щупальце упало на землю, подскакивая обрубком, как рыба на суше. Влад повиснув на третьем, ловко схватил четвертое и пытался удержать, дико смеясь.

— Добивай их, брат!

И я добил. Отрубил очередное щупальце и осмотрелся. Три штуки уже втянулись в голову Матки и валялись только отрубленные,мертвые конечности. На последнем раскачивался богатырь и лупил её ногами.

Я уже не спеша подошел и поднял меч. Посмотрел на выпученные глаза Матки и доверительно, по-доброму ей улыбнулся:

— Тебе же говорили, что не место вам в лесу русском.

Ударил, разрубая последнее щупальце и матка завыла от бессилья и злобы.

— Ааа! — кричал Влад, падая вниз.

— Ууу, — выла мерзкая тварь, лишившись последней конечности. Я отступил в сторону и наблюдал, как Влад падает вместе с врагом на землю, катится по земле, отряхивается и встает с довольным видом.

— Всё?

Я посмотрел на огромную голову, которая крутилась вокруг своей оси, все быстрее и быстрее, погружаясь в землю. Вокруг нее поднялся небольшой смерч из пыли, земли листьев и остатков противника.

— Ого! — сказал Влад и мягко забрал у меня меч, — давай отойдём.

Голова всё вкручивалась и вкручивалась и воя уже не было слышно, он глухо звучал из под земли.

Через мгновение поляна была чиста и невинна. Голова ухнула вниз, забрав с собой весь мусор и свои остатки, а земля разровнялась там, где она только что находилась.

— Что? — сказал Влад и я помотал головой. "Ничего". Опять эти знаки. Только теперь я видел еще и вспышки, яркие взлетающие в небо красивые разноцветные лучи света. И конечно, символы.

Получено достижение "Главный враг вурдалаков"

Лучи и надписи пропали, и я отшатнулся, хотя уже знал что это морок — было страшно. В воздухе висела небольшая, размером с ладонь Матка Вурдалаков и открывала свою черную пасть, поднимала вверх четыре щупальца и угрожающе размахивала ими. Я мог бы раздавить её в кулаке, если бы мог дотянуться.

Справа от монстра опять были надписи:

Уровень — 8

Тип: босс

Реакция: резко отрицательная

Деньги: 16 серебра

Добавлен — классика.

Берсерк: нет.

Здоровье: нет.

Что это? Непонятно.

-Смотри, — сказал Влад, — Там где был монстр. Ловушка?

Посредине поляны стоял сундучок. Небольших размеров,коричневого цвета он одиноко стоял с видом "Открой меня".

— Нет, — я уже шел за добычей. — Это не ловушка.

В сундуке лежало шестнадцать серебряных монет и два кувшина с водой. Когда я его опустошил, то сундук нырнул под землю и пропал как и не бывало. Влад напился, умылся и отдыхал глядя в небо, закрытое кронами деревьев. Деревья уже разгибались, но медленно впуская солнечный свет.

— Выполнили? — вздохнул Влад.

— Так точно.

— Пойдем сдадим и займемся твоим здоровьем.

Я промолчал. Знахари, жрецы — не для меня это. Не люблю их. Да и к выскакивающим символам привык уже, почти не мешают. Будет время свободное займусь чтением. Я же рунописец начинающий, есть кое-какие навыки, смогу нащупать ниточку за которую стоит потянуть и если есть смысл в этих знаках — я научусь их читать.

— А как докажем, что сделали?

— Старец сказал, что нужно ресницу принести ему от главного демона.

Я встал и прошелся к месту убиения Матки. Посмотрел в траве и действительно нашел белую, почти прозрачную, и мерзкую на ощупь ресницу, с фут длиной. Кинул за пазуху, поёжился от неприятного ощущения и вернулся к Владу.

— Нашел? — спросил он, хотя, конечно, знал что нашел.

— Да. Пойдём пока не смеркается?

— Пошли. Сдадим ресницу и дед Василий уже не отвертится, он обещал.

Влад крякнул, вскочил и зашагал вперед, я еле поспевал следом. Очень хотел молодой богатырь с Ильей Муромцем встретиться.

Вторая глава

Влад шел молча и не трогал меня. Он знал, что если я молчу и не отвечаю, то у меня опять видения. Иногда они действительно приходили, мелькали перед очами и отгонялись только взмахом длани или мотанием головы на манер коня. Но иногда я просто делал вид, что узрел видения и просто думу думал. Не по богатырски это — много размышлять, воины действуют силой, но я любил строить планы на будущее, вспоминать прошлое и думать о настоящем. Может во мне есть княжеская кровь?

Влад — хороший друг. Он умел хорошо драться и хорошо молчать тоже умел. Сейчас он палкой, которую нашел в лесу раздвигал кусты перед нами и отводил особо наглые и колючие ветки деревьев. Он делал это для меня, потому что видел мою отстраненность. Хороший друг.

— Влад! — сказал я тихо и посмотрел на его сосредоточенное лицо, — Далеко до Карочарова?

Карочаров — это небольшое село поблизу Мурома. Село как село. Таких наверное по Руси сотни. Вот только это непростое. Все, кто хоть раз сказы и былины гусляров седых слушал знает, что здесь родился сам Илья Муромец — великий русский богатырь. Тот, что Соловья Разбойника победил, тот кого Владимир Великий уважает, тот кого басурмане боятся и стороной обходят.

Именно сюда мы пришли, чтобы найти Илью Великого, чтобы слухи развеять страшные о том, что нет больше богатырей на Руси. Пропали все начиная с великой троицы Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича и заканчивая менее известными Микулой Селяниновичем да Дунай Ивановичем. Хотели у отца Ильи лично спросить, что знает он. А может и сына знаменитого встретить.

Вот только зло встретил путников (то есть нас с Владом) Карочаров. Закрыл Батя ворота перед носом Влада и и не пустил во двор. "Об Илье не говорю" — сказал — "Не знаю вас".

Долго сидели мы под воротами не желая уходить. Долго думу думали и обсуждали положение незавидное. Ну серьезно, зря такой путь проделали? Василий (отец Ильи) все ходил по двору да на нас не смотрел. "Сидим до упора" — сказал я и мы устроились поудобнее. Разложили дерюгю, да на ней и "кочевали" всю ночь. Хлебом с молоком перекусили и дежурили по очереди. Я схитрил немного, да поспал когда мой черед был. Но я сплю как собака сторожевая, ни пропущу ни кота, ни мышь полевую. Перед рассветом прокинулся, Влада разбудил и сам спать продолжил. А утром уже меня богатырь в бок толкал — будил стало быть.

Василий над нами стоял, руки в боки держал и головой качал. Здоровый дед, крепкий. Сажень в плечах, руки здоровые, кулаки пудовые. Кудри черные, длинные до плеч. Дядька в возрасте, но видно чья кровь у самого могучего богатыря течёт. Были бы все такие, не сунула бы морду погань басурманская на Русь.

— Не уйдёте, черти?

— Неа, — сказал я и Влад тоже головой покачал.

— Зачем вам Илюша мой?

Тут уже Влад почувствовал себя в седле и встал, надувая грудь.

— Богатырями мы хотим стать, батя. Благословения ищем Ильи Муромца.

Дед чуть вздрогнул от его рева молодецкого, но только улыбнулся криво.

— Так ведь Алеша в своем селе, Добрыня в Киеве — почему к ним не идёте за благословением?

Влад рубанул с плеча, как отрезал.

— Не нужны мне другие! Илья нужен! Илья ближе народу русскому и лично мне Владу.

— Вот как, — улыбнулся дед, — А что друг твой молчит?

Я кивнул тогда и опять промолчал. А что добавить? Не меньше я Илью люблю и судьбы у нас схожи. Я тоже парализован был и на печи сидел, пока калика перехожий не вылечил.

Долго еще Влад с отцом Ильи у закрытых ворот говорил. Да победил его богатырь в схватке спора. Поверил дед нам и даже во двор пустил, на скамью усадил и похлебкой вкусной накормил с заячьими ушками и травами. Вкуснотища!

— Скажу я вам парни где Илью найти. Нет его в Муроме, но рядом богатырь. Намного ближе, чем вы можете представить. Докажите мне доблесть свою. Поручение выполните сложное и очень опасное для простого человека. Оружие хоть есть у вас?

Влад продемонстрировал меч свой короткий, простенький, а я пращу самодельную. Покачал старик головой, оружие в руках повертел да и вернул.

— Ну допустим. Справитесь, если будет желание.

— Есть желание дедушка, — торжественно объявил Влад, меч забирая, — все сделаем, чтобы с Ильей познакомиться.

— Так точно, — выдал вдруг я незнакомый речевой оборот.

— Хорошо, — сказал дед Василий, посмотрев на меня подозрительно, но сразу отвлекся и про подозрения забыл: Нежить разбушевалась в лесу Муромском. Вурдалаки ходят по селу, как к себе домой. Коровам головы отгрызают, коней уводят и следа не остается. Не помогают домовые и амулеты. Раньше такое тоже случалось, но очень редко. Один раз на весну мог показаться подвыпившему вурдалак, да курочку забрать раз в месяц, а сейчас кажную ночь шарятся упыри. Я лично пятерых видел и троих успел прибить.

Василий махнул рукой и только теперь я заметил черепа на заборе висящие, направленные в стороны света разные.

— Устал народ. Непонятные дела творятся вокруг Мурома.

— Это не только у вас так, — вставил я и замолк под тяжелым взглядом Василия. Не любил старик, когда его прерывали.

— Говорят, что главный вурдалак засел в лесу нашем. На болоте. И пока он там будет, у нас, у жителей, счастья не будет. Изгоните Главаря, очистите лес. Если сделаете все правильно и живыми назад вернетесь — будет вам Илья, хоть и не сразу.

Я хотел прервать его тогда и уточнить про "хоть и не сразу", но счастливый Влад уже был на все согласен и задание с радостью принимал. Можно было бы еще поспорить, но чертовы символы опять у меня перед лицом выскочили и пока я разбирался, старик нас за ворота вытолкнул да ставнями хлопнул.

— Опять? — Влад смотрел на меня понимающе и осторожно. Да не брошусь я на тебя брат и нос не отгрызу.

— Опять.

Вот что видел я перед глазами тогда.

"Вы получили задание "Хозяин Муромского леса"

Цель задания: Уничтожить вурдалаков и главного Вурдалака в центре леса

Награда: +

* * *

опыта

Штраф за невыполнение — нет

Репутация с Муромом +100

Репутация с нежитью лесной — 100

* * *

— Ты знаешь, что Илья в темнице киевской сидел много лет и зим? — спросил Влад, когда мы возвращались в Муром.

— Не слышал... А за что?

— Поговаривали, что за измену. Что Илья самого князя Владимира ослушался и даже спелся с басурманами. Хотел им ночью ворота открыть, чтобы дружинников во сне легко было перерезать. Да Алеша и Добрыня планы разгадали зловещие и Илью опередили. Еле скрутили.

— Брехня, — зевнул я, — богатыри не предают и нет такой силы, что Илью смогла бы остановить, если бы он не захотел.

— И я не верю, — вздохнул Влад, — только люди талдычат постоянно, а вода камень точит.

— И Аленка говорила? — переспросил я. Ладная девка, стройная, грудь высокая, волосы красные как огонь яркий. А Влад уже и думать про нее забыл и сейчас отмахнулся.

— Потом её заберем. Сейчас нужно богатырями стать, да тайну разведать эту. Где подевались они все. А Илья он не предатель, да и правду говоришь. Не сидел бы он в темнице ни одной ночи. Плечом бы дверь выдавил, да ушел босиком по земле русской. Она силу ему дает.

— В темнице нет земли, — напомнил я, — там пол крытый камнем.

— Да ну тебя, -уже раздраженно махнул рукой Влад и я еле уклонился от удара случайного. Такой зацепит — головы можно лишиться или зубы с земли собирать полдня — Пойдем лучше к бате Илюшиному. Отчитаемся о выполненном задании и награду получим.

Деревня встретила благостной ленивой тишиной и куриными ленивыми криками. Собаки еле поднимали отяжелевшие ото сна головы и слабо гавкали, пропуская гостей. Первый раз реакция была более активная, но тоже не злая.

— А как же басурмане? — спросил я Влада, подпрыгивая рядом с ним и пытаясь попасть в его широкий шаг — Зайдут так и положат всех ночью, а эти длинноухие даже не почешутся.

— Думаю я, эти друзья человека не такие простые. От нас Русью пахнет. Землей нашей, молоком, хлебом, воздухом и дождем. А басурмане воняют противно лошадьми, смертью и засаленным запахом дороги. Степью и пустынным ветром. Сразу охранники почуют их и войти тихо не дадут.

— А ты их нюхал? — переспросил я, ибо недоверчив по жизни, да про боевой опыт Влада знаю не по слухам.

— Кого? — удивился он и даже остановился и взял меня за ворот — Кого я должен нюхать, брат?

Я брата не боялся и отвечал смело, почти не дрожащим голосом.

— Так басурманина.

— Во даёт, — засмеялся Влад, — Ты иногда как скажешь брат, что хоть падай. Зачем нюхать мне? Для этого собачки есть, друзья-человека. А вонь басурманская она глаза режет, это все знают.

* * *

Деда Василия дома не было. На дверях огромный замок, скотина заперта в сарае, у кур зерна через край. Ушел дед и надолго. Мы стояли во дворе и разочарованно осматривались по сторонам. Дом заперт, над дверями защитные амулеты, животные накормлены, напоены и почищены. На пороге стоят три кадки со свежим молоком накрытые тряпочками: для соседей или на продажу?

Я присел на порог и напился теплого свежего напитка, белые струи текли по подбородку и капали на грудь. Влад смотрел на меня неодобрительно, но ничего не сказал.

— Что делать будем? — спросил я напившись и поставив недопитый кувшин на место, — И где награда наша?

По дороге мимо дома бежал паренек, увидел нас, остановился и залез на забор, пожевывая длинную травинку.

— Чего уставился? — гаркнул Влад.

— А чего? — лениво ответил мальчуган не испугавшись ни разу.

— Василий где знаешь?

— Ну, — подтвердил собеседник и свесил босые ноги на нашу сторону.

— В деревне он?

— Ну, — мальчишка начал болтать ногами, рассматривая серые, покрытые сельской пылью пальцы.

— Покажешь где?

— Таки я вам не глашатай, — вдруг заговорил хитрый паренек. Почему хитрый? Сейчас узнаете. Я то сразу понял, что заработать он хочет и достал монетку.

— А если так?

Мальчик сделал умное лицо и даже почесал лохматый затылок.

— А зачем вам дед Василий? Может вы тати какие или упыри?

— Ах ты, — рявкнул Влад и шагнул к забору, сжимая кулаки, — Я тебе дам упыри. На богатыря русского наклеп наводить.

Мальчишка уже соскочил с забора и готовился, бежать но вернулся и с любопытством посмотрел на моего взбешенного друга.

— Злой какой, — пробормотал пацан глядя искоса , — ну, пойдем что ли? Отведу в кожевню.

Дед занимался обработкой воловьей кожи когда мы пришли и только приветственно махнув рукой вытер со лба пот и продолжил работать. Окунул шкуру в мерзко пахнущий ящик, закрепил ее равномерно и подошел к нам, вытирая огромные лапы.

— Справились что ли? Или с позором бежали?

— Вурдалак ликвидирован, — опять сказал я непонятные слова, сами вырывающиеся из горла и опустил глаза.

— Справились, отец, — Влад протянул отрезанный кусок вурдалака и замолчал выжидаючи. Дед покрутил мясо в руках, и так и эдак, пофыркал да и кинул ее в угол сарая.

Выполнено задание "Хозяин Муромского леса" Получена награда ?? опыта. Выполнено дополнительное задание + ?? опыта Всего опыта ?? из ??

Репутация с Муромом увеличена на * Репутация с нежитью лесной уменьшена на *

Опять эти чертовы знаки высыпались перед глазами и запрыгали, как бесенята. Я замахал руками разгоняя их, хотелось увидеть как будет говорить дед и не пропустить ничего. Влад и Василий молча смотрели на меня, причем у отца Ильи было очень кислое выражение лица. Он вопросительно посмотрел на Влада, а тот только пожал плечами и улыбнулся виновато. Не виноватая я, он сам такой. — Однако, — сказал дед, — Луком владеет кто? — Я немного стреляю, — затараторил Влад, — В глаз белке не попаду, но по врагу не промахнусь. Хотя предпочитаю, конечно, мечи. В холодном оружии вся сила Руси..

Кожевник махнул рукой и Влад замолчал, посмотрел на меня.

— Пращники мы, — ответил я и даже продемонстрировал зачем-то оружие — Вот.

Кожевник кивнул и отошел к дальней стене, там где на крюках висели сумки, конская сбруя, щиты, колчаны, седла и еще множество изделий, для изготовления которых требовалась кожа. Взял небольшую сумочку на ремне и кинул мне. Красная надпись прыгнула в глаза опережая подарок, но я уловил траекторию полета и поймал, отгоняя морок.

— Для камешков твоих, — буркнул дед, не отрывая от меня взгляда, — повесь на пояс и пусть твоя рука теперь бьет сильнее и точнее.

Я поблагодарил, повертел красивую кожаную вещицу в руках и с удовольствием надел её. На внутренней стороне заметил вышитые руны, но я таких не знаю, хотя немного занимался рунописанием раньше.

— Все, — сказал дед, — в расчете. Спасибо за помощь. Желаю вам удачи по пути в Киев, из вас выйдут хорошие богатыри.

Он отошел к стене и начал перебирать седла, повернувшись. Мы стояли и смотрели на его широкую спину, с пятном от пота на позвоночнике. Дед обернулся и развел руками.

— Ну что еще?

— Уговор у нас был, — сказал Влад тихо, — Мы помогаем нежить уничтожить, а ты нас к Илье приведешь.

— Да, — поддакнул я, потому что тоже рассчитывал богатыря сегодня встретить.

— Я сказал "Будет вам Илья, хоть и не сразу". Сказал?

— Сказал.

— Будет. Мы русские не обманываем друг друга. Но время не пришло еще. Не каждому дано с богатырем встретиться. Занята наша геройская троица и чтобы с ними встретиться нужно быть или богатырем удалым или князем великим. Вы кем предпочитаете?

— Богатырем, — буркнул Влад.

— Можно еще великим рунописцем стать, оружейником или кожевником.

— Или родственником, — вставил я.

— Это точно. Желаете услышать продолжение?

Мы кивнули одновременно, как куклы тряпичные в руках .

— Я могу обучить вас, могу сделать из вас богатырей, как сделал из Илюши. Это сложно, долго и тяжело но возможно. Если есть желание. Только тогда вы сможете отправиться в Киев и поступить в киевскую дружину, которой руководит Добрыня. А там и Алешу увидите с Ильей.

* * *

Так мы и получили цепь задач, которая по итогу должна привести в Киев как по натоптаной тропинке. К богатырям мы должны прийти не просителями, а братьями.

Наговорил дед очень много: рассказывал обо всем, что должны мы сделать и чего добиться, перед тем как отправиться в путь. Но для начала пообещал накормить, в баньку сводить и спать уложить. А с утра можно и начать.

Накормленный, раскрасневшийся после бани и пива крепкого я попросил место на печи и закрыл глаза, погружаясь в дрему сладкую, а проснулся в самом худшем кошмаре.

Длинные худые змеи обвивали тело и сосали кровь из могучего тела, вот, что я увидел, когда открыл глаза. Цельные клубки холодных тел были везде, вокруг рук, вокруг поясницы и впивались в спину, но самое страшное, что нельзя было скинуть нечисть ползучую, сесть и раздавить в кулаках ядовитых тварей. Я лежал в гробу тесном и прозрачном. Пошевелиться не было возможности и даже поворачивал головой с трудом. Над крышкой гроба бродили люди в странной одежде и смотрели на меня, что-то говорили открывая рты, но я их не слышал. Хотел закричать, позвать на помощь, но не смог выдавить ни звука.

Этот страх непередать словами простому крестьянскому сыну и не должен я был бояться. Смерь не страшна богатырю, страшно то, что нельзя отпор дать, а только глазами беспомощно лупать.

Набрал я воздуха в грудь да побольше и закричал во всю глотку, чтобы звуком мощным выбить крышку из могилы моей и змей разогнать, да так и пропал.

* * *

— Андрий! Андрий! Ты чего! — кричал Влад толкая осторожно за плечо.

Я открыл глаза и понял, что это был сон. Теплая печь никуда не делась, а прозрачный гроб с молчаливыми призраками был всего лишь кошмаром. Вот он Влад. Родной, стоит свежий и громкоговорящий, трясет за плечо.

Я отмахнулся, слез с печи и пошел умываться. Влад сидел на пороге и трескал большой деревянной ложкой тюрю — это накрошенный в молоко хлеб. Женщины обычно делают тюрю на воде или квасе, но мы в гостях у деда Василия.

— Бери ложку и садись рядом, — прошамкал с набитым ртом Влад, — на воздухе вкуснее.

Я спорить не стал и пошел за добычей. Деревянная миска полная тюри стояла уже на столе, а ложка аккуратно пристроилась рядом. Влад чавкал во дворе не смущаясь и я уже мысленно присоединился когда увидел над столом, прямо на стене ЭТО.

На стене рядом с иконой (какой иконой, которая защищает воина или путника) висел длинный с пол-руки длиной зуб. Или нет?

Я отставил миску и присмотрелся. Похоже на клык неизвестного зверя. Черный как смола, заостренный к низу и красные обрывки плоти еще сохранились вверху, но засохли.

— Что это? — спросил незаметно подошедший Влад.

Я боялся сказать о том, что думаю потому что боялся ошибиться и только молча смотрел. Богатырь наклонился ближе и прищурил глаза, разглядывая клык, похожий на человеческий. Лицо его вдруг перекосилось и он отпрянул, выпучив глаза как выброшенная на берег рыба.

— Так ведь это! Не может быть.

— Что? — спросил я,— что ты понял?

Влад не отрываясь смотрел на зуб и даже забыл закрыть рот, маленькими шажками отходя назад.

— Ты представляешь чей это клык может быть, — почти прошипел он, благовейно рассматривая нестандартных размеров клык, — ты представляешь, на что мы смотрим сейчас. Что мог привезти отцу из дальней поездки Илья отцу на память?

— Не знаю. Не люблю загадок.

Я отвернулся и начал собирать вещи. Не люблю тайны и недоговорки.

— Пошли уже. Забирай свою котомку, пора становиться богатырями.

* * *

Солнышко припекало. Макушка раскалилась только вышел на порог, яйца можно жарить на лбу. Старик во дворе рубил дрова, по ухарски размахивал топором, разбрасывая щепки. Он был без верхней рубахи и не то, чтобы мускулами играл. Скорее худое жилистое тело без излишных красивостей. Но врезать мог так, что головой проломишь ограду. Все-таки правду люди говорят, яблоко от яблони недалеко падает.

— Проснулся малыш, — рявкнул дед, одним ударом перерубая еще одну толстую ветку, — Долго любиш полежать на печи, совсем как Илья в молодости.

— Да я, — попытался оправдаться, но вышло плохо, перебил дед.

— Может и толк с тебя будет. Может это ваша особая богатырская примета.

Все вы лежебоки. А второй где? Что делает? Али передумал?

— Не передумал, отец , — провозгласил Влад, появляясь на пороге, — Выполню все, что скажешь. Только в награду хотелось бы клык Соловья Разбойника получить, тот что в доме хранишь. Возможен ли такой обмен?

— Ишь ты, -улыбнулся Василий, когда я с некрасиво открытым ртом переваривал полученную новость. Клык Соловья Разбойника это покруче встречи с Ильей будет. Черт, да это же сам Соловей, великий разбойник, тот что свистом молодецким деревья гнул и людей с ног сбивал вместе с лошадьми. — Хочешь клык Соловья? Дык, почему бы не наградить. Илья говаривал отдашь богатырю молодому, ежели такой найдется. На память и на долгую службу. Вас правда двое, но это ничего. Выполните все мои поручения — получите клык. А то что вас двое — не беда. Думаю не подеретесь, тем более есть у этого клыка брат.

— Второй клык? — уточнил я.

— Да, — старик рубанул очередную деревяху и сел передохнуть, прямо на отрубленную половину, утирая пот, — Только я вам ее не отдам ибо не у меня на сохранении. Но подскажу где искать, если знадобится.

— Мы хоть всю челюсть соберем, — расправив плечи гаркнул Влад, — это же какой жир (ЖИР — богатство, изобилие).

Старик мягко улыбнулся и покачал головой как будто сомневаясь в богатырских навыках друга.

— Многие пытались, да никто не собрал. Разорвали Соловья бояре, да купцы и священники на клочки-сувениры и растащили по всему свету. Кто домой на память, кто на продажу, кто иноземцам передал за большие деньги, кто и на опыты или дома держит в чулане. А ты говоришь челюсть. Сам Илья только два клыка смог ухватить и для этого пришлось пару наглых челюстей приголубить. А ты жир, жир. Я вам и клык просто так не отдам. Поработать придется и удаль молодецкую показать.

— Так мы сможем, -рявкнул Влад и распрямил плечи, закрыв открытый в изумлении от рассказа рот, — Правда, брат?

— Дык, — отрезал я как ломоть от ржаного хлеба. Клык добыть хотелось, да и вообще всю коллекцию не помешало бы.

— Молодежь, — кажется с одобрением провернул старик и одним махом надел рубаху, — Ну так пойдем.

* * *

Далеко идти не пришлось. И когда взору открылось огромное, длинное уходящее в даль невспаханное поле я уже понимал, что от нас потребует отец легендарного богатыря.

Дед Василий подошел к лошади, неспешно жующей корм из корыта и проверил снарягу . Мы плеч о плеч с Владом стояли рядом и следили за ним. Прямо как двое из ларца, одинаковы с лица. Или с яйца? Не помню.

— Чегой-то он? — пробормотал тихо Влад, наклонившись ко мне, — Неужто пахать заставить?

— Похоже на то, — сказал я, с завистью посматривая на мощную спину старика. Вот что значит родня, кровь одна с богатырем великим. Даже Влад хоть и размерами поболее будет не излучает такой силы непередаваемой.

Дед выпрямился (он осматривал что-то там у телеги?) и с улыбкой посмотрел на нас.

— Ну? Готовы, братья?

— Типа того, — пробурчал я, а Влад кивнул со всем присущим ему оптимизмом. Чуть от счастья не светился, еще на шаг ближе к мечте. А я хотел только от этих странных знаков перед глазами мелькающих избавиться. Раз и навсегда. Опять кружились перед глазами чертовы снежинки.

— Ну пойдем тогда.

И мы пошли за бросившим работу стариком навстречу подвигам. Навстречу своим приключеним, опасностям и великому городу Киеву. Мы шли в богатыри.

* * *

— Так и знал, — сказал Влад обиженно, — Поле вспахать. Ну почему?

Он выглядел жалко. Настолько расстроенным друга я еще не видел. Плечи буквально опустились и будущий богатырь всея Руси поник и опустил голову. Поле было огромное и я понимал его горе, просто сам еще до конца не осознал величину нашего поражения.

— Все великие дела начинаются с малого, — поднял палец старик, с насмешкой смотря на Влада, — экий ты деловой, как я погляжу. Уже бы рубил головы подряд всем басурманам, али не так?

— Работа наша такая, — пробурчал Влад, не поднимая глаз. Лаптем он ковырял затвердевший ком черной-пречерной земли, коих тут были тысячи, — напахался я уже на всю жизнь. Отец заставлял.

— Теперь я ваш отец. Пока все двенадцать заданий не выполните, — продолжал ухмыляться издеватель.

— Так может с чего посложнее начнем? — вставил я осторожно, нечего ссориться с дедом.

Он перевел взгляд и Влад с облегчением выдохнул, а я сделал шаг назад и опустил глаза. Тяжелый взгляд у отца Ильи Муромца.

— Этому работать на родной земле лень, а тебе чего не хватает, друг?

— А я что, — пришлось отбиваться, — я ничего.

— Вот и все, — рубанул с плеча дед и пошел к избе, — Вспахаете поле, приходите. Дам награду и следующую цель. Никто не говорил, что будет легко, да?

— Да, — буркнули мы ему в спину и остались одни. Во дворе застучал топор, по полю пробежалась какая то тварь серая и с длинным хвостом, нырнула под землю, заметив что на нее смотрят, а на небе начинало раскаляться утреннее солнце. Мы стояли и с тоской смотрели на огромное поле.

* * *

— Ненавижу. Неавижу. Ненавижу, — бормотал Влад. Лошадь (Зойка, кажется звали кормилицу) тащила плуг с трудом, а он шел сзади и держась за ручки пытался ей помочь, — Земля паршивая, как будто старик не пахал со времен, когда Илья на печи лежал. Нанялись на свою беду. Не забывай, что ты назад будешь идти.

Земля поддавалась с трудом и выглядела действительно необработанной. Твердая, с рытвинами и наоборот небольшими холмами. Ямы, камни, а еще стволы вырубанных деревьев коварно спрятавшиеся под землей.

— Я, — стонал Влад, — молодой богатырь. Не плуг мне в руках держать, а оружие булатное. И чем я тут занимаюсь. Что я тут забыл? На Киев идти надо, а не за этой клячей, старику прислуживать.

Лошадь как будто услышала и фыркнув остановилась.

— Что? — рявкнул он? — Змею увидела? Не удивлюсь, что в этом гадюшнике хвостатых полно. Не вздумай убегать, железка пристегнутая к спине тебя все равно не пустит.

Лошадь фыркнула еще раз и вдруг рванула в сторону. Плуг дернулся и завалился на бок, задирая правое колесо. Влад ругаясь отскочил в сторону, увлекая меня за собой.

Конечно плуг не дал животному убежать и она не выдержав напора упала на бок вместе со всей конструкцией, разкидывая комки земли в стороны.

— Эх, ухнем, — крикнул Влад и схватившись за край плуга потянул на себя, пытаясь поставить его на место, — Помоги! Чего стоишь.

Но я уже был рядом и дергал за стойку, пытаясь помочь изо всех сил. Конструкция не поддавалась, а брыкающаяся на земле лошадь дергающая на себя ничуть не помогала. Через мгновение я уже повис справа т дергался, как червяк, насаживаемый на крючок, пытаясь помочь раскрасневшемуся Владу.

— Сейчас старик нас увидит и точно испытание не засчитает, -рявкнул он и дернул еще раз. Лошадь заскребла копытами по земле, поменяла позу выставив зад и резко встала вместе с плугом. Я полетел за землю, больно ударившись спиной, и Влад закрыл мне небо.

— Ты видишь это? — прошептал он. Или показалось, что прошептал.

— Что? — спросил я и перевернулся на бок. Хорошо, что плуг на ноги не встал. Было бы неприятно опять оказаться парализованным.

Земля бурлила. Не знаю, как это назвать ибо грамоте неучён, но шла она волной, сплошной полосой, выкидывая струйки землю вверх, как фонтанчики изо рта ребенка. Что-то длинное, большое, быстрое и маневренное как сам дьявол передвигалось под землей. Подземный демон, дракон или огромный крот? Не поняли мы поначалу.

— Червь, — сказал Влад, -вглядываясь в даль, — Подземный червь. Век воли не видать.

Не знаю, что означали его слова, но коричневая, склизкая спина метнулась и ушла в глубину, показавшись на мгновение. Обернулась вокруг себя и сменила направление. Что-то под землей теперь лезло в нашу сторону, разбрызгивая тяжелую засохшую землю как воду.

— И не убоюсь я зла, — сказал Влад, расправляя плечи, — Ибо богатыри мы Земли Русской. На ней и стоять будем. Вставай рядом, брат.

Я не хотел вставать и ноги дрожали, но стыдно было бежать. Стыдно было сдаваться в первый же день испытаний. И я встал плечом к плечу со своим другом и братом названым.

* * *

Земля бурлила уже в десятке саженей от нас, когда опять показалась склизкая коричневая спина и вынырнула голова. С огромной скоростью она понеслась вверх и замерла подрагивая, возвышаясь над землей. Головы как таковой не было. Длинное коричневое туловище кончалось круглым отростком, на конце которого зияла бешено крутащаяся дыра с множеством острых кажется клыков по окружности. В стороны светлыми каплями разлеталась слюна.

— Фу, — сморщился Влад, да и я вместе с ним, — Какая отвратительная гадость.

Не поспоришь. Огромный червяк замер в вертикальном положении как будто раздумывая или рассматривая нас.

— Эх, мне бы меч мой сейчас, — простонал Влад, не отрывая взгляда от монстра. Я тем временем осматривал одним глазом землю в поисках камней-кругляшей, возле плуга можно было подхватить довольно много, но не хотелось делать резких движений пока мы безоружны.

— В избе твой меч. Зачем оставил? — Я присел и осторожно поднял камень, отряхнул от пыли и сунул за пазуху. Червяк насторожился и дрогнул... но больше ничего.

— Что это такое вообще? Змея землеройка переросток?

— Навь её знает. Может Турчила ручного хищника прислал из своего зоопарка.

Червяк (или змея) дернулся, встряхнулся и остатки сухой земли тучей пыли охватили ее на мгновение, как плащем.

В горле запершило и захотелось колодезной кристальной водички. Но я собирал камни. Время собирать камни и время их разбрасывать. Откуда я помню это мудрое выражение? И что оно значит?

— Меч! Нужен меч, — буквально скрипел зубами Влад. У меня аж зубы свело и голова заболела от неприятного звука. Сточит до пыли, как есть сточит, а червя не убьет.

— Держи, богатырь! — прогремел знакомый голос и мы обернулись. Червь тоже обернулся своим зловонным отрезком в сторону звука. Старик нес меч. Он бежал подняв оружие высоко в правой руке, оставив дом позади. Рубаха развивалась на ветру, как и седые косы. Старик с легкостью перепрыгнул вросшую в землю ржавую бочку и толкнул руку вверх. Червяк заревел мерзким голосом и наклонился над лошадью, которая била копытами в тщетной попытке освободиться от захвата плуга. Он только рыл зубцами землю и животное не отпускал. Я ничем не успевал ей помочь. Меч летел высоко отражаясь на солнце, а червяк засасывал бедное животное, вращая гнилым зубастым отверстием.

Через мгновение ее не стало и оружие было в руках брата названного. Червь выпрямился и закручивая ветер окровавленным отверстием как будто смотрел на Влада.

— Я всего лишь хотел вспахать поле для старика, — крикнул Влад и бросился на тварь. Рука сама полезла за пазуху и достала огромный камень когда гигантский червь размахнулся и всем телом рухнул на землю, подняв целый ураган пыли, грязи и камней. Мгновение показалось вечностью. Я чувствовал как взлетают ноги, отрываясь от земли и ощущал свой полет вверх миллиметр за миллиметром. Как уверенно я стартанул вверх и как уверенно тонны пыли забивались за ворот, килограммы земли пролетали сквозь меня и срывали обувь.Как отяжелели внутренние органы и легкие начинали гореть огнем, воздух перестал заходить внутрь через забитый пылью нос и вокруг черным-черно было от тучи земли, научившейся летать.

Как швырнуло меня в сторону, задыхающегося, наполовину раздетого и почти без сознания и как ударило с силой об землю, выбивая дух. Как закрутились красные символы перед глазами, как они столбиками шли вверх, пытаясь что-то мне сказать и как кричали в голове незнакомые голоса. Пришло время отдать богу душу. Но не так слабы русские богатыри. Я все-таки не умер.

* * *

Тьма ушла так же резко, как и приходила. Я перевернулся на живот и выблевал лучу непонятной жижи перемешаной с землей. Закашлялся вместе с соплями выбрасывая из носа грязь.

— Слишком реалистично, — сказал голос в голове, — Это что за "Муки Христовы"? Так все пользователи от нас разбегутся. Нужно убрать.

Второй голос молодой и звонкий что-то неуверенно пробормотал про действие в реальном времени и привлекательность реализма, но второй опять накричал и голоса наконец заткнулись. Мне определенно нужно к знахарю в Киев. Этот базар в голове ничем хорошим не кончится.

Зато стало легче. Рвота пропала как и остатки от нее на моем подборотке и на земле перед лицом, как и не бывало. Даже противный вкус на языке испарился, как и пыль, земля, грязь. Все ушло вместе с голосами и глаза уже не были набиты землей. Я приподнялся на локтях и посмотрел.

Влад сражался со змеем адским или как он там называется. Махал мечом без остановки не подпуская тварь к себе, но и не нанося урона. Рывок, взмах лезвием и червь уходит в сторону. Еще рывок, взмах и уход. На фоне огромного червя Влад казался маленькой тряпичной игрушкой, но не так просто сожрать тряпичного человечка. Войлок может застрять в пасти.

Прозвучал странный звук и я оглянулся. Старик Василий в развевающейся на ветру рубахе стоял поотдаль и странно водил руками как будто рисуя солнце или что-то круглое. Да мы оказывается кое-что умеем, простые старички? Я сел и помотал разбитой головой.

Руками он водил ровно и нежно без рывков и пауз, взгляд не отрывая от сражающегося с нечистью Влада. Червь зашипел, отшатнулся от очередного удара и нырнул задом под землю и следа не осталось.

— Ух ты! — крикнул я и змей вынырнул опять, но уже за спиной друга. Отвратительно зашипел и выплюнул струёй черной жижи, облив богатыря с головы до плеч. Одежда вспыхнула без огня и черный дым повалил вверх. Влад закричал а в руках старика появился голубой шар. Он не достал его из кармана или еще откуда, шар появился из воздуха да и был похож на воздух разбавленный синей краской.

Шар крутился не касаясь его ладоней, разбрасывая синие отблески во все стороны и по мановению руки волшебника превратился во множество линий, ручейков прыгнувших навстречу богатырю и растворившихся в нем.

Дым дернулся и пропал, впитываясь в землю и восстанавливая прожженную одежду. Влад был как новенький, а дед Василий был знахарь, да еще и не простой.

— Чего разлегся? — посмотрел он меня, не переставая вращать ладонями солнечный свет, — Помоги другу. Оседлай свой страх.

Я поднялся и отряхнулся, оценивая ситуацию. Посмотрел на деда и он как будто одобряя кивнул. Иди мол. Защити деревню и поле вскопай.

Оседлай свой страх. Поле вскопай. Я пошел по кругу, обходя сражающихся и видел, как червь опять нырнул под землю, оставляяя после себя чистое место, без дыры, норы или чего там должно было остаться. На том месте где он выныривал земля начинала кружиться, водить хороводы и уже змей выскакивает в расчищенном месте. Взмывает вверх и опять бросается к богатырю игнорируя остальных. Я подходил все ближе и видел вращение земли и знал, что змей появится там и он появлялся именно там. Плуг лежал на богу, светил лезвиями вверх и глупый идиотский план наконец то созрел. Черт, да чем мы не герои?

Когда червь нырнул под землю в очередной раз я был близко и был готов. Земля закружилась и я побежал на перехват, нужно было успеть встать в нужном месте пока он не вынырнет на поверхность.

Промелькнуло удивленное лицо Влада и я прыгнул не успевая... Но успел. Отросток, называемый головой рванул вверх, только-только из земли когда я вцепился в него пальцами, продавливая плоть.

Воздух рванул вниз, втягивая плечи , пригибая их к земле и отрывая пальцы от чудовища... Но я справился. Влад и старик остались внизу когда монстр начал расти и вытягиваться из земли. Брыкаться, вертеться, крутиться стараясь сбросить неожиданного попутчика. Но не так просто сбросить отчаявшегося богатыря, который не знает зачем он это вообще делает.

Я впился пальцами поглубже зарывая ногти в шею монстра правой рукой, когда он рванул влево. Совпадение? Не думаю. Нажал влево и червь заревел от боли разворачиваясь вправо и вниз. Ага. Есть алгоритм, кажется я нащупал логику урода.

Оседлай свой страх и вскопай поле. Ага.

Я нажимал снова и снова пробуя чувствительность здорового монстра, который от боли моментально превращался в маленького червячка. Он оказался управляемым и очень даже хорошо управляемым. Такая себе лошадь заморская, откормленная и форм неправильных.

Влад стоял с открытым ртом и смотрел на меня разинув рот и опустив меч. Старик ухмылялся в бороду, не переставая водить руками. Кого он подлечивал интересно? Меня или червя? Меня в общем то не надо сейчас, я на коне. Червя что ли подхиливает, знахарь? Да пофиг.

— Подгоняй плуг! — крикнул я другу и направил червя вниз. Он быстро вышел из ступора отскочил из под тела опускающегося вниз монстра и схватил плуг за оглобли. Поставил ровно и я плавно выкручивая шею своего питомца подогнал его на место пропавшей лошадки. Влад отошел в сторону и наблюдал улыбаясь, он уже понял, что я собираюсь сделать. Я собираюсь вспахать поле на гигантском черьве.

* * *

Немного спустя, не успело опуститься солнце, дело было сделано. Страшный монстр оказался идеальным сельскохозяйственным животным: и поле вспахал, и плуг не поломал, да и сам не устал. Правда уменьшался с каждой пройденной саженью. Высыхал как старое болото, таял просто на глазах. Под конец пашни я уже и сидеть на нем не мог, не помещался. Только шел рядом и держал одной рукой за узды.

Старик давно ушел, а Влад сидел на камне, зевая и греясь на солнышке. Я отпустил червяка, опасаясь, что он сейчас вырвется на волю и начнет раздуваться и расти в размерах, но он скромно нырнул под земляную глыбу и больше мы никогда не виделись. Зато на мгновение я почти ослеп от вылетающих просто перед глазами множества разноцветных символов и рун. Они заслоняли собой всё, но легко убирались взмахом руки и даже если подумать о том, чтобы прогнать их вниз, то поспешно бежали к земле, постепенно исчезая. Я схватился за голову. которая совершенно не болела и сидел, ожидая конца припадка. Это наверняка проделки Турчиллы с которым нам пришлось схватиться в честной схватке. Или месть Короля-крыс чью жену я убил. Много кто зуб держит на нас с Владом и может эту порчу наслать.

Брат подошел и положил мне руку на плечо пока зрения мое не вернулось окончательно.

Дед Василий стоял уже рядом и смотрел на меня сверху вниз.

— Молодцы, — одобрил он и осмотрел поле, — Красота да и только. Ужас подземный не вернется?

Я покачал молча головой. Так устал, что сил уже не было разговаривать.

— Хорошо. Тогда у меня для вас есть следующее задание.

Третья глава

— Нет, — сказал Влад, — Нет, нет и нет. Я этого делать не буду, — а сам оглянулся не слышит ли старик.

Я не был так решительно настроен, ещё не осознал всю мощь нашего падения и только промолчал, ковыряя камешек в пыли дороги. Застрял, собака, и не выходит.

— Чего ты колупаешься, брат? — раздасованно сказал Влад, наблюдая за моими попытками. — Я же о деле говорю. Не буду делать этого и всё.

-Дык, — только и нашелся что ответить, — Тогда не поможет нам дед.

— Сами найдем. Пойдем, откажем ему. Мы не бабы, какие, чтобы портки стирать.

— Ребяты, — загремел бас Василия и он уже выходил на порог, прижимая ладонь козырком к глазам — погода ясная стояла, солнце так и жарило, как в Индии, — Говорили чего?

— Нет, отец, — засуетился Влад и подхватил тяжелую корзину с нижним бельем старика. — Передохнуть встали.

— Работу сделаете — передохнете. Еще и подарки получите. Бегом марш!

Через секунду Влад уже шагал не оглядываясь, балансируя одной рукой, а во второй она — корзина с грязным нижним бельем старика. Именно такое задание выставил папаша Ильи Муромца двум молодцам — красавцам.

— Ну? — посмотрел он на меня, — Какие-то проблемы?

Я пожал плечами демонстрируя безразличие и неспешно пошел за братом названым. Не оглядываясь.

* * *

Речка Муромка протекала недалеко, на краю села.Обычно в лес нужно идти, чтобы скупаться и портки постирать, а тут как у князя заморского: на балкон явился в одних портках и сиганул вниз, купаться.

Влад шел быстро, даже слишком быстро — пыль из под копыт. Чтобы догнать надо бы на бег перейти.

Вещи пришлось нести мне, даже не порывался брата остановить. Уж очень зол он был и расстроен. Подумаешь, портки постирать дедовские, да что тут такого? Наша пани балована?

"Погоди!" — позвал я брата, теряя белье, которое не умещалось в объятиях,— Помоги что ли!

— Сами, всё сами, — пробурчал Влад еле слышно. Белье полетело вниз, пугая одинокую рябую курицу и вызывая беспричинную ненависть у проходящей мимо дворняги. Пока она надрывалась, я кинул на землю последние трусы и стал руки в боки.

— Влад! Ты хочешь быть богатырем или нет?

Он встал, как привороженный, но голову не повернул. Смотрел вдаль, поверх домов на небо синее, может о невесте думал, может родной дом вспоминал, а может и о киевской дружине мечтал.

— Ты думаешь, кто богатырям портки стирает в походе? — завелся я с полоборота, — Жены? Али князь Владимир? — я огляделся по сторонам. Никто не подслушивает, а то мало ли, что за такие слова может быть. — Прачка будет в походы на басурман ходить? Да не одна? А? Безмозглый ты, али как?

Влад резко развернулся и набычился. Строго на меня смотрел, нахмурив брови. Нехороший взгляд, не братский.

— Что ты сказал? — голос у брата был спокойный, ясный, четкая дикция как на рынке. Я сделал шаг назад, потом ещё один. Бешеная шавка заскулила и побежала, поджав хвост и оглядываясь.

— Портки, говорю, — засомневался я. Влад шагнул вперед, но отступать было некуда. За спиной доверенное белье и причиндалы для стирки. — Дедовщина знаешь, что такое? Молодой богатырь необстрелянный знаешь, что такое? Унитазы чистил? На оленя принимал? Марш-бросок в четыре утра делал? По спичке одевался?

— Чего? — отвисла челюсть у друга. Я сам не понял, откуда взялись эти слова и о чем я вообще. Опять эти непонятные 'приходы' и помутнения разума. На этот раз спасло от драки. Даже собака вернулась.

— Если, — медленно начал я, — когда нибудь ты попадешь в киевскую дружину. Если Перун даст тебе хорошего пинка, и ты все-таки дойдешь, то придется жить в казарме вместе еще с десятком таких же сильных парней. Только разница между вами в том будет, что они уже служат две-три, пять зим, а ты только пришел. Таких бойцов называют молодыми и делают они самую грязную работу. Уборку. Готовку. Стирку. Раньше всех встают и позже всех ложатся. Такая участь молодого бойца. "Курс молодого богатыря", называется. Как думаешь, что с тобой будет, если ты откажешься стирать чужие рубахи или чистить кольчугу?

Влад уже понял и образно представил, что с ним могут сделать молодые крепкие мускулистые ребята ночью в одинокой казарме. Представил, даже слишком образно и быстро наклонившись, схватил гору стариковского белья.

— Так пойдем, чего стоять?

Я схватил остальное и за ним. Маленькая битва выиграна.

* * *

— Значит так. Стирать будем здесь, не отходя от кассы.

— Чего?

— Не обращай внимания. Опять голова болит. Красиво тут, да?

Муромка конечно река сильная, красивая, бурлящая. Ух. Просто гордость почувствовал за страну нашу. Где такую мощь увидишь? Басурмане нашей воды боятся, так что немытыми приезжают и немытыми уезжают. Куда там. Ручейки в степи — это не Муромка и уж тем более не Днепр.

Я вдохнул свежий речной воздух полной грудью и начал спускаться по склону к деревянным подмосткам. К счастью сейчас там никого не было. Обычно бабы белье полощат, да сплетни перебирают. Шум и гам над рекой стоит. Засмеяли бы двух парней неумех. Влад и на полет стрелы не подошел бы к ним, пришлось бы опять воевать, но обошлось. Подмостки пусты, река течет, солнышко светит, камень посреди реки торчит, гладкий и мокрый: волны из негосделали идеальную площадку для загара, но я бы плыть не рискнул. Затянут русалки, да поминай как звали.

Удобной тропинки бабы не вытоптали, пришлось спускаться боком, пыхтя и отбрасывая камни, которые с шумом катились вниз. Влад еще разок огляделся и за мной полез. Ветер смешно раздувал рубаху у него в руках, удачно создавая что-то вроде огромного белого облака.

— Улетишь сейчас, — засмеялся я. Хорошо стоять внизу уже на твердой почве и добродушно смеяться над большим другом, с шаром грязного белья над головой. Ветер у речки и так не слабый, а тут как назло усилился. — Я тучка, тучка, тучка, я больше не медведь.

— Иногда я тебя не понимаю, — пропыхтел Влад, спустившись на твердую и ровную землю, — Иногда хочется чертей из тебя гнать метлой волосатой.

— Это да, — соглашаюсь на этот раз, — Иногда сам себя не понимаю.

* * *

— Зачем костер? — спросил Влад, когда мы ведрами наносили в огромный деревянный чан воды. Я почесал затылок, вспоминая опыт, доставшийся от отца. Вспоминалось с трудом.

— Нужен. Погоди, дай сосредоточиться. Чан, есть, вода есть, мешочек с золой есть, белье... Закидывай белье в воду нужно замочить.

— Кого?

-Ни кого, а что. Белье нужно предварительно замочить.

Влад вздохнул и поднял с земли уже немного извалявшуюся дедовскую рубаху: растопырил её, рассматривая, и поморщился.

— Чепец мне на голову нужно. И юбку подлиннее.

— Что дальше делать?

— Кидай все в чан. И давай без стеснения, никто на тебя не смотрит, пока.

Влад сообразил, что я прав, на берегу сейчас никого нет, и уже уверенней стал кидать портки, рубахи в огромный котел. Через мгновение работа была завершена. Юный богатырь даже не запыхался.

— Так? Что дальше.

Дальше полагалось что-то делать с мешочком, который сунул мне дед. Надо его кинуть в бак, только не помню до того, как заливать водой или после.

— Чего сомневаешься? — пробасил Влад и я швырнул мешочек к белью. Палкой засунул его поглубже и помешал на всякий случай. В мешочке просеяная зола из печи, она служила современным отбеливателем.

— Чудеса, — улыбнулся Влад, — Пузыри пошли.

— Химическая реакция, — выдал я и, не обращая внимания на очередной косой взгляд, пошел к затухающему костру неподалеку — За мной, солдат!

Этот костер не зря постоянно поддерживался и был именно здесь — у реки, на месте стирки. Место стирки изменить нельзя, почему-то пришло в голову. С помощью костра готовились специальные "бучные камни", плоские, небольшие и раскаленные до красна.

— Хватай вот эти железные штуки. Берешь ими камни и несешь в бак, будем бучить.

Мы таскали камни и кидали в бак, отходя на шаг, потому что с каждым разом вода становилась все опаснее. Шипела, булькала и выдавала огромные горячие пузыри.

— Дальше я сам.

Оставалось только мешать бельё в баке длинной специальной палкой и подкидывать бучильные камни для кипятка. Соседка наша ставила лохань в печь. Там вообще была целая система: каток и ухват. Она справлялась сама. А бабушка использовала мыльный корень вместо золы — сама его собирала, просушивала во дворе, резала до состояния порошка, замачивала, процеживала и сразу пускала в дело — раствор очень быстро портился.

Короче секретов стирки на Руси было множество, а результат всегда великолепный: белоснежное, воздушное и приятно пахнущее белье.

Кто там вещает про Немытую Русь? Не те ли немцы, которые воняют, как будто всю жизнь не мылись? Или половцы, которые делают свои дела, не сходя с лошади? Или французы, которые справляют нужду с балкона?

— Чего ты плачешь? — спросил Влад, — Обжегся? Давай я буду помогать.

Действительно кто-то плакал и задумавшись я пропустил эти звуки мимо ушей, но теперь слышал отчетливо, и даже видел.

Плоский камень посреди речки, который я мысленно уже назвал блином — не пустовал. На нём сидела маленькая девочка в белой ночнушке и плакала, закрыв лицо ладошками. Я перестал мешать воду и стоял, пытаясь понять, откуда она там взялась. Влад тоже оторопел и переводил взгляд с камня на меня и обратно. Рот он забыл закрыть, как всегда когда удивлялся. Как мальчишка, честное слово.

— Ишь ты, — пробормотал Влад, — белая, как снежок в начале зимы.

Действительно белые красивые длинные волосы нельзя было не отметить. Красавица вырастет писаная, княжна.

— Ноги босые, — продолжал Влад, — сухие кажись. Долго сидит. Как так не видели её, а?

Нужно было разобраться, и мы оставили белье вариться в собственном соку. Медленно пошли к краю берега, да и встали, когда водичка по щиколотку была.

* * *

Девочка болтала ножками в воде не переставая плакать. По воде шли круги. На берегу и в округе было по прежнему пусто, как будто вымерли все.

— Эй! — позвал её Влад, он опомнился первым. — Ты чего плачешь?

Девочка убрала руки от лица и улыбнулась, вытирая слезы.

— Ничего, дяденька. Грустно мне.

— А как ты попала туда, на середину Муромки? Плавать умеешь?

— Ничего, дяденька. Грустно мне.

Она повторила слово в слово это несколько раз и с одинаковым выражением лица. Потом прятала лицо в ладонях и продолжала плакать.

— А как зовут тебя? — спросил уже я.

— Ничего, дяденька. Грустно мне.

Влад озадаченно посмотрел на меня и пожал плечами.

— Что делать будем?

Девочка опять уткнулась ладонями в лицо и плакала, болтая ногами.

Нельзя ее оставлять в таком состоянии. Хотя бы родителей позвать, чтобы забрали. Но девочка на вопросы отвечать не собиралась и стандартно произносила только " Ничего, дяденька. Грустно мне".

Так я другу и объяснил. Хотел предложить оставить девочку в покое у нас как бы задание есть поважнее, когда он полез в воду.

Девочка не обращала на него внимания, когда он брел разгоняя волны руками, когда вылез на камень и сел рядом. Она не обращала внимания, когда попытался дотронуться до ее плечика, желая вывести из состояния соляного столба. Не обращала внимания, когда он её толкнул: слабенько, чуть сильнее, потом еще сильнее, а потом и напрягся весь, покраснел, поднатужился.

Девочка сидела ровненьким столбиком, и даже дыхание не сбилось.

-Ах ты ж! — вскрикнул Влад, падая в воду и поднимая фонтан брызг. Он пытался девочку то ли пнуть, то ли толкнуть, и неудачно оступился, да кубарем и улетел в воду. Девочка на миг оторвала руки от лица, посмотрела на фыркающего богатыря и опять ушла в себя.

— Погоди, — сказал я и присмотрелся. — Погоди немного. Что это блестит?

Над головой девочки переливались руны, какие-то неизвестные надписи. Из тех, что я видел раньше, из тех, что приходили в кошмарах и наяву.

Руны переливались разными цветами, они казались выпуклыми, такими близкими и манящими. Висел кирпич над головой девочки не касаясь её и не падая в воду. Он манил к себе и как будто напевал: "Раз-два-три! Фреди Крюгер придет за тобой"

То есть нет, он говорил: "нажми меня".

Я протянул палец и нажал воздух. Кирпич лопнул и пропал вместе с надписью. Девочка подняла голову и посмотрела мне в глаза:

— Спаси меня, богатырь!

* * *

Влад охнул и рухнул в воду. Девочка смотрела на меня и говорила. Говорила так отчетливо будто чеканила слова прямо мне в ухо. Она рассказывала свою историю, а мы слушали. Я на берегу и Влад, недавно выползший из речки.

"Рада зовут меня, добрые богатыри. Мне уже шестой годок пошел, скоро семь будет. Живи, да радуйся. На вечерницы бегай, да только судьба-злодейка не позволила Раде счастье познать. Забрала меня сила нечистая. Забрала и душу и тело. Предстоит мне Мавкой стать — девкой речной. Продали мою душу родители мои, и предстоит мне стать одной из проклятых девчонок. Купаться в реке, да зазывать молодцов и детей маленьких на погибель. Не хочу я такой участи, помоги богатырь".

Обращалась она только ко мне, игнорируя мокрого богатыря, неудачливого спасителя. Странно он ведь, здоровее будет и красивее, да смотрела девочка только в мои глаза, только мне Андрию доверяла.

— Что сделать нужно?

— Кто-то из родителей моих предал меня и убил, на потеху мавкам. Теперь я им принадлежу, но связь еще не крепка. До Троицких свят если не отомстишь за меня, стану я нежитью навсегда и окончательно. Но если найдешь и отомстишь убийце — буду прощена и покой найду.

— Так кто убийца, то? — переспросил Влад, но молчала девочка, холодная душой и телом. Смотрела она на меня и ждала ответа. Над головой руны горели. Красная и синяя. Опять требовали нажать. Только на этот раз нужно было из двух выбирать.

-Ты чего? Опять пальцем тыкать будешь, комаров душить?

Я смотрел на руны и выбирал. Красная или синяя? Цвет крови или цвет неба? А может это лед и холод, а не небеса?

— Точно, — пробормотал Влад, — совсем уже ум за разум.

Я выбрал красный камень и нажал на него. Девочка моргнула и заговорила:

— Спасибо тебе, Андрий богатырь. Найди моих родных и узнай убийцу, а потом накажи его. Только так от проклятия избавиться смогу и умереть спокойно, а не бродить вечно по Земле. Ступай.

Она выпрямилась и камень медленно начал погружаться в воду.

-Однако, — прошептал Влад, да и я напугался, но с места не двинулся. Камень медленно уходил вглубь, забирая с собой маленькую девочку с огромными, милыми и очень красными глазами.

Когда вода сомкнулась над детской головой и даже волны успокоились, я все еше помнил эти красные звезды.

— Ты видел эти глазища? — прошептал Влад.

— Чего?

— Эти красные, эти страшные ...

— Пойдем, — я развернулся и еще под впечатлением побрел назад, — нужно помочь девочке.

А еще белье постирать надо и деду отнести и награду получить.

— Нет, — сказал Влад и голос его изменился, прибавилось стали и злобы, — Мы не будем помогать нежити.

— Ты слышал, что она сказала?

— Нет. То есть слышал, конечно. Но мы не будем помогать нежити.

— Это просто маленькая девочка...

— Маленькая мертвая девочка, — некрасиво прервал меня брат, — с красными глазищами. Нежить.

— Маленькая девочка, душа которой просит успокоения. Ты, что слушал невнимательно? Бла-бла-бла ступать вечно по Земле не хочу, помогите. Слышал или бучных камней нанюхался?

— Богатыри не помогают нежити, — медленно и четко процедил Влад, — тем более с красными зенками.

— Дались тебе эти глаза. Испугался что ли?

— Я? — Влад шагнул ко мне и встал почти в упор. Грудь к груди. Глаза в глаза. Как будто поцеловаться желает.

— Ну да. Испугался маленькой утопленницы, которая даже не потеряна еще. После взгляда Бабы Яги портки менять будешь?

Влад взял меня обеими руками за рубаху, а я перехватил его руки.

— Послушай сюда, гусляр.

Вдалеке громыхнул гром. Скоро начнется дождь.

-Хлопчики, ваше? А?

— Чего надо? — проревел Влад не оборачиваясь. Взгляд он не отрывал от моего. Я не уступал. Голос старушки, пусть идет куда шла. Или это Яга, явилась на зов? Я не удержался и скосил взгляд в сторону, Влад довольно ухмыльнулся. Маленкьая тщедушная и совсем не страшная старушка показывала в сторону стирки нашей.

— Маленькая моя, случаем не ваше подштанное жует?

Четвертая глава

'Маленькая' оказалась коровой. А жевала она портки Василия, которые мы на камнях для просушки разложили, да так и забыли про них.

Корова статная, красивая. Белая вся, но с коричневыми пятнами на боках, аки карта земная. Роги закрученные, как на шлеме у татарина. Морда угрюмая, белая с ченым, смотрит искоса и тряпки жует.

Когда Влад к ней бежал и кричал что-то грозное даже не шелохнулась и смотрела на богатыря будущего безразлично из подо лба. Когда он за рукава потянул, она "мукнула" и на себя 'потянула'. Выпускать не стала.

Я, нет чтобы помочь, на земле катался от смеха. Очень уж смешно поединок выглядел. Грозный богатырь, победивший десяток упырей и одного гигантского червя, не может с коровой справиться.

— Орясина! — прошамкала бабка. — Кто же так с Зорькой обращается! Ты попроси её, сена дай вместо портков, за ухом почеши. А то взяли моду из морды рвать.

Подошла, да как треснет деревянной палкой Влада по между плеч. Это уже был перебор. Я за смехом даже и не видел, как они там спор разрешили.

Бабка победила в итоге: вещи у коровы забрала и привязала ближе к воде, белье вернула, отряхнула . Потом и меня огрела по дергающимся ногам. Сразу смех пропал.

— Чего смеешься, пустобрёх? Даст вам Василий за свои штанцы. Мало ни покажется. Вставай, а ну.

Тут я и вскочил. Больно охаживает бабулька. Пару ударов сверху и ходить не смогу. Не надо, проходили уже.

— Зорьку обижать не дам! — ругалась бабка. — Смотреть за вещами надо. А ну, сюда иди!

— Тихо, тихо, — отступал Влад, — бабулечка родная, не хотели мы твою кормилицу обидеть. Нечисть сбила с пути истинного. Девка эта, друга моего надурить хотела.

— Что за девка? — заинтересовалась бабка. Тут Влад все и рассказал. Про девочку на камне с глазами красными, про задание, которое она нам дала, про загадку, которую загадала.

— Русявая? С длинными косами?

— Да, — говорю одновременно с другом, — глаза красным отдают.

— Ореховская это. Верка. Знаю всё про эту историю.

— Так расскажи, — попросил Влад.

— Не только расскажу, а и с одёжкой помогу. А то вас Василий на порог не пустит, богатырями не станете.

— Вы и про это знаете?

— Я про все знаю, добрый молодец. Присяду, а вы слушайте.

Бабулька взгромоздилась на плоский камень, а мы сели на землю рядышком. Корова мирно жевала сочную травку неподалёку. Солнце светило нежно и ласково лучами гладило. Красота.

— Марфа меня звать, если вам интересно. А девочку ту Веркой. Из семьи Ореховских она.

Бабка достала цветной платок и накинула почти элегантным движением на голову. Солнце ей не нравилось. Старость не в радость. То, что молодым ласковое — старикам огонь удушающий.

— Пропала Верка почти год назад. Аккурат перед троицкими святами. Убивался отец долго, искал ее. Да и сейчас не успокоился. Вроде как ищет. Да только где найдешь. Но вот, что я вам скажу, хлопцы. Нехорошо так говорить, но вся деревня гудит. Сам он ее того.

— Дочку свою? — подал голос Влад, — Да вы шутите. Свою кровинушку родной отец утопил?

— Не утопил. В услужение отдал. Ты слушай, слушай, да врать не мешай. А что правда, а что нет, потом сами разберетесь — на то вам и дали задание. Жена у него умерла пару зим назад, так и остался бобылем пока новую не привел. Откуда она. Кто она... Неясно. Но полюбил страстно, еще сильнее чем первую свою. Жили душа в душу с Дареной и Верку не обижал. Никому не рассказывал откуда невеста взялась. Да и она на разговоры не горазда была. Жили себе да жили, пока малую обижать не начали. Не взлюбила мачеха её. Тяжелую работу давала, кормила плохо. А потом видели, как отец Верку на снег зимой выкинул. Швырнул через забор, как котенка. Наказывал дюже. Тогда я и поняла, что неладно все. Но кто в чужую семью полезет? Это никому не дозволено в отношения чужие лезть. А потом пропала Верка и с концами. Мужики собрались на поиски, ходили днями и ночами да так и не нашли никого. Молчан с ними ходил (так отца зовут), страдал дюже, да не верил ему народ. Не пропадают дети у нас, розумеете? Умереть при родах могут, умереть от голода могут, кабан задерет на охоте — всяко бывает. Но чтобы пропало дитя без вести, просто так. Точно вам говорю, отец сам ее и отдал. Чтобы развлекаться с молодой женушкой не мешала.

Влад меня опередил и первый спросил.

— А ты это точно знаешь?

— Так я свечку им не держала. Но изменился он. Нелюдимый стал, только к ней добр был, к женке новой. Отдал он Верку, отдал мавкам. Видели девочку люди по ночам здесь у реки.

— А что они у реки по ночам делают?

— А я почем знаю? Ты тоже спрашиваешь. Спроси лучше как девочку спасти.

— И как же ее спасти?

— Убивцу уничтожить нужно, — стукнула бабулька кулаком по камню. — До Троицких свят Молчан должен умереть. Всё.

Меня аж холодом обдало. Не разбираясь, да так сразу убить. Что мы тати что ли? Но вот Влад думал иначе.

— Когда Троицкие? Я знаю, конечно. Но может у вас по-другому тридиции или отсчет идет не так.

— Завтра. Три дня девки гуляют. Русалки и мавки на землю выходят. Осторожно, защекочут, если попадешься! Три дня будут праздники, а русалки неделю гулять будут. Вот тогда и Верку в Мавки окончательно примут. Не вернется она домой.

— А если отца убить, вернется что ли? — продолжил я сомневаться. — Она же утопленница. И куда она вернется? К мачехе? Что-то я логики не вижу.

— А ты не думай много, — рявкнул Влад. — А то опять будет перед глазами летать всякое. Предателя убьем — связь разорвем. И не утопленница она еще. Пошли, брат.

— Погоди, — сомневался я. — Девочка сказала разобраться, а не наотмашь бить. Давай разберемся, с семьей поговорим. Может ещё узнаем чего.

— И правда убивать днем как то плохо, — поддержала меня бабка, — Ночи дождитесь. Выманите Молчана к берегу и там того. Признание получите для надежности и решите вопрос.

— До какой ночи, — нервничал Влад. — А если не успеем? Троицкие свята завтра. В полночь срок выйдет, наверное. Не спасем девочку.

— Ну это я не знаю, — задумалась бабка, — Наверное ее не сразу посвящать будут. Может завтра, может послезавтра. Время есть. Празднуют русалки неделю, говорю же.

Влад засомневался, я видел это. Нужно было пользоваться моментом.

— Ты только представь брат. Врываешься в дом чужой. Бросаешься на хозяина с мечом. Он, конечно, сопротивляться будет и за топор схватится. Но ты его порубишь на куски. Прямо посреди белого дня. Посреди деревни. На глазах у жены молодой в куски изрубишь. Представил? Все палати в крови и воздух в женских криках. Ты басурманин что ли? Да тебя мужики на вилы подымут и забудут, о чем говорили.

— Да, — пробубнила Марфа, — тебе бы былины складать.

Я смутился.

— Играю на гуслях немного.

Друг стоял набыченый и мозгами шевелил. Забыл, что мозги в команде это я.

— И чего делать будем?

— На разведку идем. Далеко еще до рассвета.

* * *

— Не нравится мне это, — говорил Влад, пока мы подымались наверх. Бабулька осталась с коровой позади, про свое обещание помочь с зажеваной одеждой забыла.

— Почему?

— Не знаю. Плохое предчувствие. Нужно выполнять задание Василия, да на Киев идти. Богатырями становиться. А эти с нежитью хитрости — не моё это. Давай сдадим труханы его, да следущее задание возьмем. Не хочу я никого убивать, прав ты. Нехорошо это.

Так ничего и не порешили нормально. Чуть не с кулаками разошлись. Влад забрал одежду, да к Василию повалил. А у меня были другие планы. Не могу я от принятого задания отступиться, почему то. Жжет.

* * *

Посоветовала мне Марфа к волхву обратиться. Живет он на краю села, в грязной, на вид заброшенной, хижине. Как и все отшельники плюет на роскошь, да с богами разговаривает. Вон и статуя Перуна во дворе, сам сделал или наколдовал?

Старик во дворе сидел, костер палил. Костер небольшой, да плямя жаркое, ветки так и трещали. Волхв грибы и ягоды на палочку деревянную нанизал да над костром сушил. Тут вообще по всему двору всякого развешано. Грибы, коренья, прутики всякие, травы и даже бабочки с жуками.

— Чего хочешь? — грубо спросил он, когда мне опять в голову прилетело видением.

Задание выполнено! Получен опыт!

Не знаю, что это означает, но волхв посмотрел с неодобрением.

— Говорить будем или нет?

— Я к тебе пришел, — говорю, — и вот по какому делу...

— Говори.

Ну я ему и рассказал. Про девочку маленькую. Про задание полученное. Про Марфу. О портках умолчал, ибо к делу не относится. Рассказал про версию старухи и о том, что Отец девушку сдал мавкам. чтобы не мешала плотским утехам. Такая вот история.

— Брехня, — отмахнулся волхв и понюхал палочку с грибами, — Молодуха извела ребенка.

Тут я так и сел. Бабка-то говорила не так.

— Пришла эта Дарена. Ниоткуда появилась да в дверь к одинокому мужику постучалась. Не ко мне пришла, не к попу на той стороне деревни. Даже не к Марфе одинокой — пришла к мужику, вдовцу. Прижилась, постель сгорела, да так и осталась. Но не понравилась ей дочка охотника. Не сошлись они характерами, да и от конкурентки нужно было избавиться. Пошла Дарена в лес, набрала нужных трав речных и болотных — сделала микстуру. Напоила мужа на ночь, а утром дочки уже дома не было. А он сам и не помнит, что наделал.

— Ух ты! — говорю я. — Как же он не помнит, если сам её отвел?

— А кто сказал, что охотник это сделал? Это не он, ведьма ночью девочку взяла, да в воде утопила. Её убить нужно. В полночь девка ходит на реку встречаться с подружками, там и возьмешь её с другом богатырем. Только при лунном свете можно нечисть извести. Но может быть защитник у нечисти — осторожнее. Да и сами по себе мёртвые девицы опасные очень.

Разошелся колдун, руками жестикулировал. Убедить хотел. Долго говорили.

...

Убедил меня старик, да и согласен я — скорее пришедшая из ниоткуда девица изничтожит девочку, чем родной батько. Но нужно ещё что-то. Хоть маломальское доказательство. Нужно с Владом поговорить. Подумал я так, да и отправился в дом к Василию. Попрощался с ведуном как положено, поклонился, за помощь поблагодарил и пошёл своей дорогой. Село пустовало. Не сидят мужики, не работают бабы во дворах, дети пробегают иногда, расшвыривая пыль, да и все.

Василий сидел во дворе и скучал в одиночестве.

— Друга ищешь?

— Да.

— Хорошо задание выполнили, молодцы. Только вижу характерами не сошлись. Своенравный он, гордый. Ты подумай, может в одного лучше будет.

— Разберемся, а где он?

Василий как будто обиделся на мой не самый вежливый ответ, но ничего не сказал. Помолчал немного, рисуя носком на земле круги, но не выдержал. В деревнях вообще сплетничать любят, когда не работают.

— К священнику побёг.

— Зачем?

— Я его послал. Федор знает, что с той девочкой случилось. Влад побежал поговорить.

— И что же там случилось?

— Жена его вернулась и дочь в болото забрала.

— Чего? — я чуть не сел — Его жена умерла, не?

— Умерла, да не совсем. В русалку она превратилась, да с мавками живёт. Вот только не понравилось ей, что муженек другую нашёл. Забрала девочку к себе.

— И как же спасти семью? — немного осипшим голосом спросил я.

— Да никак. Прокляты они. Девочка уже нежитью стала и к жизни не вернётся. За Молчаном и его женой тоже придут скоро. Не спасти их уже. Богатырей работа дальше, нежить уничтожать. Жалко нет ни одного рядом.

Я промолчал тактично, но был обижен. Как это нет богатырей? А Влад? Он мечом крутит над головой, как я пращей. Да мы таких монстров уничтожали, самого Турчиллу напугали. И оказывается ни одного богатыря рядом.

— Не обижайся, — юноша, — сказал старик, как будто мысли прочитал — не готовы вы ещё.

* * *

Я не помню как попрощался со стариком и как оказался на улице. Не готовы, как же. Да мы двоем таких тварей валили, которых изнеженные киевские богатыри и не видели никогда. Да нам бы 'хила', то есть лекаря, и мага в команду мы бы всю армию Турчилы зачистили.

Прервал думы никто иной, как Влад. Он быстрым шагом чуть не бегом шёл навстречу и обрадовался, увидев меня, забыв про разногласия.

Обменялись крепким рукопожатием.

— Ну что церковник сказал?

Влад посмотрел на меня из под лоба и сообщил тихо-тихо:

— Сказал, что всю деревню нужно вырезать. Они ребёнка похитили.

Такого даже я не ожидал. Третья версия? Или какая?

— С чего он так решил? Всю деревню это чересчур уже.

Влад подал плечами.

— Запуган поп сильно. Дрожит, из дома не выходит. Говорит, что нечисть это, она девочку загубила. Вся деревня тут из преисподней вылезла и назад не возвращается. Говорит, если ты богатырь, убей их и дома сожги.

— Всю деревню вырезать... Мы же не басурмане. Совсем с ума выжил церковник.

— Ага, — соглашается Влад. — Молчана нужно убить. Он девочку утопил.

— Да нет же. Дарена, ведьма, девочку русалкам отдала.

— Молчан..

— Василий мне сказал, что жинка Молчана вернулась и дочку с собой забрала.

Влад убрал руку с пояса, подальше от рукоятки меча к которой тянулся и почесал репу.

— Что-то я совсем запутался, брат.

— И я тоже.

— Мы парни простые, такие узелки нам не развязать.

— Это точно, — говорю, — пошли прямо к Молчану.

— Убить? — оживился и даже посветлел друг. Пришлось его немного приструнить.

— Нет. Пока поговорим только. Оценим ситуацию.

На том и порешили.

* * *

Хотели в таверну зайти по дороге. Изловили мальца за шиворот, но ничего похожего на питное заведение в деревне не оказалось. Предпочитали местные напиваться по хатам, или на охоте — рыбалке.

— А где Молчан живет? — не отпускал Влад рыжего как солнце мальца. Тот отбивался и булькал что-то недружелюбное, но сообщил, что через три хаты охотник живет. А таверны нет, 'пияки' здеся не приветствуются. Малец пнул Влада под колено и наконец убежал. А мы отправились в гости.

* * *

Изба у Молчана была ладная, красивая. Уже не полуземлянка, как в моей деревне, а нормальный такой деревянный сруб. Есть даже сени около метра шириной. Пристройку сделал охотник — не бедовал, жил ладно. Если бы ведьма не сгубила мужика.

— Благодать, — сказал с восхищением Влад, когда мы остановились у забора и потянул калитку. — Жить бы еще и жить мужику, зачем дочку загубил?

— Это кто кого загубил?— прогремел бас и из дверного проема вылез мужик. Ну не знаю какой из него охотник, но вот я Илью Муромца таким и представлял. Большой, широкоплечий, борода густая, косы черные, волнистые.

— Да вот слухи ходят, — громогласно объявил Влад и грудь колесом вошел во двор. — Плохие про тебя истории в деревне рассказывают.

— Эти наговорят, — мужик внимательно посмотрел на нас и решив что-то полез назад в сени. — Ну заходи, раз пришли.

Влад посмотрел на меня вопросительно, а я пожал плечами. Меня больше жена здоровяка интересовала, а её пока видно не было.

Молчан уже протиснулся внутрь и смотрел на нас вопросительно.

— Идете али нет?

* * *

Дальше сеней он нас не пустил. Проход в жилые помещения закрыл занавеской, а сам взгромоздился на лавку и хлопнул лапой по столу.

— Ну, садитесь, калики перехожие.

Полез под стол и достал три глиняные кружки и сосуд с чем-то хорошо пахнущим.

— Мы не калики перехожие, — сказал я и сел напротив великана, — хотя играть умеем.

— Ну, так сыграй мне старинку, какую, гусляр. Или это тот, что у входа стоит гусляр?

Влад к столу не садился и смотрел волком, но радушного охотника это не смущало. Он разлил напиток по кружкам и поднял один.

— Давай, калика перехожий, за знакомство.

— Вообще-то мы не калики пе.. — начал я...

— А дед Василий другое говорил...

— Ты пошто ребёнка нежити отдал, — голос Влада громом прозвучал в тишине, только забурчал мой голодный живот, а невыпитая самогонка ударялась в глиняные стенки — вот и весь шум.

Хозяин опрокинул наконец кружку и смачно выдохнув грохнул ею о стол. Часть недопитого спиртного прыгнуло через край и осела маленькой лужицей на дереве кухонном. Внутри дома кто-то прошелся. Мы были не одни.

— Я? — медленно и удивленно повторил собеседник.— Я, Верочку сам убил?

Он приподнялся и Влад сделал шаг назад.

— Спокойно всем, — говорю, — давайте не будем нервничать. Влад убери руку с меча, товарищ, сядьте.

— Чего?

— Не обрашай внимания, у него бывает.

Занавеска открылась и в сени скользнула девушка. Действительно красивая, прям дух перехватило... У Влада. Я взялся за кожаный шнурок пращи и уже тянул её наружу.

— Да что тут происходит! — загрохотал хозяин и грохнул кулачищем прям у меня перед носом. Я аккуратно убрал руку и сделал невинный вид. На расстоянии удара лучше не рисковать, я же не танк.

— Спокойно, папаша, — Влад взялся за рукоятку меча и потащил его из самодельных ножен.

— Не смей. Это не он. И отойди подальше от ведьмы.

— Как ты назвал мою жену? — Молчан схватил меня левой рукой за горло, да так что опять символы странные перед глазами замелькали.

— Брось его! — Влад уже вытащил меч, но не мог размахнуться из за низкого потолка и из-за того, что ведьма встала раскинув руки поперед сеней.

Я хрипел, чтобы он остерегался ведьмы, что у нее ладони светятся, что враг не тот, когда из-за перегородки выбежала девочка. Шесть-семь лет отроду, маленькая, русоволосая и когда она мельком посмотрела на отца, то я увидел красные отблески и похолодел. Вера? Что тут вообще происходит?

Потом все моргнуло. Как будто кто-то моргал огромными глазищами, и мир то появлялся, то пропадал. Еще раз и еще. Все быстрее и быстрее.

Потом все почернело и меня швырнуло вверх и задом о землю. Ухнулся, раскинув руки, так что чуть язык свой не проглотил. Но ничего вокруг не зацепил. Дома уже не было. Вокруг деревья густые, с мохнатыми зелеными лапами и пахнет водой.

Праща за пазухой — это первым делом проверяю — есть. Влад — есть? Вон валяется у озера, а к нему зеленая женщина из воды идет, руки тянет.

Обдает запахом тины и грязи, меня сзади хватают за руки, но не так-то просто удержать перепуганного человека. Выкручиваюсь, как уж и бью ногой прямо в живот волосатой твари, которая меня держит. Тварь здоровенная, почти как Молчан и сбить с ног ее не получается. Хорошо, что вырвался. Женщина уже схватила Влада, который до сих пор отдыхает без сознания и тащит в воду.

Вытягиваю пращу и бегу, на ходу заряжая снаряд. Краем глаза вижу, что за здоровяком еще идет что-то нечеловеческое и оно не одно. Справа от меня тоже пятеро. Слева не меньше десятка. А впереди только вода и ручей где-то журчит. А на камне посреди озера девочка сидит. Шесть-семь лет, маленькая, русоволосая, глаза красным как прожекторы светят.

Правый камень влетает демонице в голову, она останавливается, но Влада не отпускает. Стоит уже по щиколотку в воде, жалко добычу бросать. Я на бегу успеваю пустить камень второй раз и мавка шипя прыгает в воду. Резкими взмахами зеленых рук гребет и ныряет не оставляя кругов. Я влетаю в воду и хватаю Влада за волосы, голова богатыря только начала погружаться.

— Вставай! Вставай или нам тут конец придет!

Нежный богатырь оказался. Приложился головой о воду и уже отдыхает без сознания. А тем временем твари приближались, брали в кольцо. Демоница лапой махнула, еле успел отпрянуть и потащил друга за шиворот. Тяжелый, как бревно свежесрубленное, только ветками не колется.

Девочка на камне смеялась. Демоны шипели. Ночь смотрела на двух неудавшихся богатырей.

Я кинул Влада на землю и ощупал, меча не было. Сгубил по дороге или в озере. Пришло время ближнего боя, а у меня только кулаки, даже гуслей нет.

— Помоги мне, Земля Русская! — кричу во всю глотку. — Нечисть одолевает!

И тут все замерло. Замер Влад, который только голову поднимать начал и отплевываться, струйка так и зависла в воздухе. Замерла демоница, странно похожая на Дарену, хозяйку дома. Только лапу к Владу протянула, из пальцев когти черные лезут, длинные как у волка. Замерла маленькая девочка на камне и ярко красные лучи из глаз бьют в одну точку за спиной. Только я не замер. Оглядываюсь и вижу, что демоны уже в трех шагах замерли. Лапы тянут ко мне. Один из них большой как камень тысячелетний, возвышается над всеми. Еще шаг и схватит меня. Плотное мохнатое кольцо, с которым мне не совладать, почти сомкнулось. Вдалеке с холма дед бежит, крест на груди завис, борода до пояса, факел в руке и даже пламя замерло.

Все замерли кроме меня. Я еще могу глазами шевелить, да головой крутить. Хотя нет. С трудом, но сделал шаг, второй и остановился, когда услышал голоса с неба.

— Ну и что это было?

— Игра, шеф. Древнерусская РПГ.

— И вот это, по-твоему, должно людям нравиться?

Я присел и огляделся по сторонам. Никого не видать. Кто же говорит?

— Молчишь? Что это, я тебя спрашиваю?

— Игра.

— Да я вижу, что не кино. Дальше думай.

— Древнерусская РПГ.

— Да слышал я уже.

Может это нежить говорит между собой? Я всмотрелся в морды нечистые и ничего похожего не увидел. Как будто кто-то остановил жизнь на мгновение и назад не вернул. Замерли, не моргают, губы не шевелятся.

— Сейчас мы что наблюдали?

— Генерируемые случайным образом квесты.

— И как тебе? Нормально? Людям понравится?

— Не знаю. Бета-тестер расскажет.

— Ты знаешь, что сейчас он ни о чем рассказать не может. Думай ещё.

— Немного запутанный квест.

— Кто девочку загубил?

— Мне кажется, шеф, что это она сама все мутит по задумке игры. То есть она и есть главный монстр. Всех обманула и типа того.

— А почему жёнка охотника здесь в виде мавки?

— Не знаю.

— А вот этот здоровый кто?

— Вурдалак какой нибудь?

— Это Молчан. Только обращенный, да.

Я пригляделся к огромному монстру, который тянул лапу туда, где меня уже не было. И правда похож на хозяина дома. Голоса с неба врать не будут.

— А это вокруг знаешь кто?

— Бесы болотные?

— Нет. Жители деревни. Твой генератор выпустил на непрокачанных героев свору монстров, целый рейд из монстров практически и не дал игрокам никакой подсказки, никакого ключа к разгадке тайны и никакого артефакта. Это как называется?

Второй голос только что-то промычал смущенно. Я не понимал о чем они говорили, интересно можно ли перебить монстров пока они в спячке? Ткнул самого здорового кулаком в грудь и отскочил на всякий случай. Он чуть качнулся. Где же меч Влада?

— Это называется плохой баланс, херовый сценарист и квест, который пройти нельзя. Не работает ваш Генератор Заданий нормально.

— Шеф, я все понимаю, — затараторил голос. — Он сейчас тестируется. Новый инструмент же. Сам себя настраивает, сам себя тестирует. Нельзя выключать — конкуренты поджимают. У них уже давно Генератор подключен. Будем помогать немного тестеру. Будем следить, чтобы не проигрывал. Позже еще человечков подключим. Говорят, что у китайцев уже десяток бета-тестеров сотого уровня работает и столько же сдохли в войне с монстрами. Знаете сколько у китайцев бесов в мифологии? Одиннадцать тысяч пятьсот двадцать. Сила, да?

Я разбежался и толкнул здоровяка в спину, он так и рухнул протянутой рукой вперед. Упал челом о землю, чуть не зацепив Влада. Что-то подозрительно хрустнуло.

— Что он творит? И почему он вообще не замер как остальные?

— Пользуется ситуацией. Пытается переломить ход боя. А насчет остального... Наверное, потому что он не часть кода, потому и реагирует так.

— Как в этом фильме про Нео? Взломал Матрицу?

Я приложил с ноги демоницу. Она рухнула на спину, не издав ни звука. Наподдал еще ногами пару раз. Толкнул Влада, надеясь на что-то. Он не просыпался.

Бесят уже эти голоса над головой. Поднял палку: крепкая, большая, вросшая в землю — пришлось поднатужиться. Демоницы уже не было, сгинула, оставив вместо себя только пару монет. Молчан тоже. Вот и хорошо, не нужно добивать будет.

Раззудись плечо, размахнись рука! Я пошел охаживать бесов палкой. Раз махнул — двоих зацепил, два махнул — еще троечку. Статуи бесов валились в стороны, как куклы детские. Задевали друг друга лапами, плечами, головами, когтями. Падали оземь, да исчезали почти сразу. Если голоса с неба дадут мне еще немного времени можно будет сравнять силы. Влад продолжал отдыхать. Голоса говорить.

— Смотри-ка. Нашел выход. А пропадать они так и будут? Ну, трупы, в смысле.

— Да. Мы решили реализм в игру не вводить. И в жизни сейчас хватает ужасов, поэтому в игре люди хотят отдыхать. У китайцев также. Ударил мечом, программа высчитала хитпойнты и если жизнь падает ниже нуля, то враг пропадает среди моря спецэффектов. Не беспокоятся о реализме.

— Американцы, я слышал, любят пожестче.

— Да. Ну и игра у них не историческая. Нет у них толком истории. Они качественный постап лепят. Там и кровища и кишки и изнасилования — весь набор. Игрок испытывает всю гамму чувств но, при желании, может и регулировать кровавость и порог боли. Так что эти опять ввалили кучу денег и естественно опять первые. Китайцы берут массовостью, а мы оригинальным сеттингом, интересной историей ну и патриотизмом для своих как всегда. Богатыри это всё-таки общеславянская гордость. Все подтянутся, кто помнит.

— А что это он разошелся?

Я рубал со всей отдачей, деревяхой аки мечом. Ряды нежити уменьшались с каждым ударом. Много их, не справились бы мы с Владом.

— Еще пару секунд дадим ему, — продолжил голос, — Что там со вторым бета-тестером?

— С Альфой? Он уже в игре. Хотим посмотреть, как они пересекутся. Интересный социальный эксперимент. Там Альфа такой, своеобразный тестер. Увидите.

— Ладно, заканчивай. Пошли кофе пить.

После этих слов воцарилась тишина. Я успел сделать еще два замаха, когда грянул гром, и меня швырнуло назад. Порыв ветра кинул прямо на Влада. Приложил задом о землю, так что молнии в глазах сверкнули.

— Ой, — сказал Влад, — где я?

— Нет! — кричала девка на камне. Я вскочил, палка лежала далеко, ничего похожего рядом не было. Мавка зашипела и бросилась в воду, только волны пошли и белые пятки мелькнули. Сбросившие оцепенение бесы шли к нам.

— Вставай, Влад. Вставай богатырь. Работа есть.

* * *

Где он достал меч уже и не ведаю, но рубить Влад начал от души. Остатки нежити разошлись как тучи в ясный день.

_ Хорошо, — сказал Влад. — Но я что-то не понял.

С холма, там где был священник, несся огромный волк с горящими красными глазами. На шее у волка болталась цепь золотая с крестом на конце. Крест неистово раскачивался из стороны в сторону.

Влад поднял меч и волк остановился. Точнее пытался тормозить четырьмя лапами, но ехал по земле, разбрасывая камешки и оставляя борозды.

— Ишь ты, — сказал Влад, но меч свой не опустил. — Разумный.

Волк уже превращался. Сначала лапы удлиняться начали, выпали и растворились в земле когти. Шерсть полезла клочьями оставляя голую кожу, а на морде вылезали черные волосы. Хребет со скрипом и стоном выпрямлялся.

Только большой крест быстро раскачивающийся на шее никак не менялся.

Скоро перед нами стоял голый бородатый мужик с большим нательным крестом и смотрел злыднем.

— Отец Федор, — удивился Влад, — как это вы...

Голос который ответил ему не принадлежал человеку, но это был и не волчий вой. Это был гром стали, это был стук мечей о щиты.

— Навь передает привет тебе, калика!

Влад оступил на шаг, ближе ко мне. А голый толстяк раскинул руки в стороны и смотрел пустым взглядом.

— Не узнаешь, калика безногий? Привет тебе от папашки. Он полы моет в бесовых уборных, и каждая минута тянется, как сотня лет.

Влад оглянулся на меня и пожал плечами. Я молчал и слушал. Злоба и усталость одновременно разливались по телу.

— Король Крыс ждет тебя, а ты не спешишь. Папашка даже и не верит, что ты придешь за ним. Он знает, что калека негодный не попадет в Навь. Да ты и до Киева не дошел, гусляр-неудачник, травник-недоучка и пращник-косоглазый.

Толстяк склонил голову влево, да так что кожа с правой стороны шеи натянулась как белье на ветру.

— Друга нашел? Силача молодого? С собой в Навь тащишь? Или нет? Хочет он богатырем стать и тебя тянет? Отец ждет тебя, калика. И недолго ему осталось бесовьи отходы нюхать. Возраст уже не тот. Что ты выберешь? Карьеру богатыря или жизнь отца, которому не так много и осталось? Выбирай мудро.

Толстяк шагнул вперед, резко наклонившись, как будто падать собирался, и мы синхронно шагнули назад. А потом он взорвался. Разлетелся кровавым фонтаном, орошая кровью черную землю.

* * *

Нежити больше не осталось. Не было никого. Даже кусочка, фрагмента бесовой кожи. Никого.

Девочка, из-за которой все началось, тоже пропала, как и все жители деревни. Мы шли по черной как смола земле, там, где когда-то стояли аккуратные рубленые домики и мазанки. Теперь здесь больше не было ничего. Только черный квадрат земли, простирающийся далеко-далеко.

— Вот это да, — бормотал Влад. — Куда же это все подевались? Где все-то?

— Морок за собой увел.

— Отец Федор?

— Да. Сын Мары и Чернобога явился нам. Не было деревни — был морок.

Легкий туман поднимался над землей. Я понял, что пропали наши вещи вместе с домом Василия и похоже Влад тоже это понял.

— А отец Ильи... Он не отец Ильи?

— Похоже, что так мой друг. Похоже, что так.

Туман уже доставал до колен, когда мы вышли на нормальную, не обугленную землю. Село Карачарово пропало без следа, и отпечатки его остались позади.

Часть вторая. Дороги пыльные

Пятая глава.

Кто грабит караваны

По дороге катится одинокий как называется эта штука перекати поле, как будто сопровождало нас. Ночь пришлось провести в лесу, дежуря по очереди. Не хотелось проснуться без порток или вообще в зубах вовкулаки. Костёр развести не удалось, поэтому сидели и слушали ночь по очереди. Страшно признаться, но захотелось домой, на родную печь. Надоели приключения, опасности и поединки. Вот только отец ждал там, ждал что я приду за ним. Как же далеко до Киева идти.

Нужно держаться. Нужно взять себя в руки. У меня же Владик на руках, а он как дите малое. Богатыри да богатыри, Илья да Илья.

— Брат, — напомнил о себе Влад, — я есть хочу. И жарко.

— Так что мне в воду тебя окунуть? Да и нет ее тут. И после вчерашнего я к речкам и близко не подойду.

Дорога тянулась вдаль за горизонт серой, безжизненной пыльной струей. Солнце жарило как сошедший с ума бог (имя бога). Страдания такие мы не заслужили. А еще эти видения перед очами, то так выскочат, то этак.

Влад вздохнул и пошел вперед бурча животом. Меч болтался в кожаных ножнах за спиной. Раньше он носил их на бедре, но теперь так перевесил. Да и меч стал иначей. Другим то есть. Я не мог понять что не так, но кажется это был не тот, не Влада меч. Этот длине что ли. Но я не буду спрашивать. Это просто жара и предчувствие солнечного удара. Название Бога издевается, шутник.

— Обманул Василий, нежити сын, — бормотал Влад, — я думал, что клык Соловья Разбойника уже у меня. Я думал, что Илье, Добрыне и Алеше руку пожму, а остался без порток.

— Лучше чем стонать, думай как до Киева добираться. Да и покушать бы не помешало. Какие тут поселения рядом?

Влад пожал плечами.

— А я знаю? Я дальше забора родного никогда и не выходил. Был бы охотником больше знал, но вот так. А ты чего не знаешь?

Я напомнил непутевому, что тридцать лет и три еще сверху, на печи просидел, с меня спросу нет, а сам вглядывался в горизонт позади. Зрение у меня посильнее будет чем у товарища. Одно забирают, а второе докидывают. Ноги у меня не работали, зато слышал хорошо, а видел еще лучше. Теперь ходить научился, а зрение и слух острыми так и остались. Вижу, что приближается к нам что-то.

— Стой, — говорю Владу, — Там кажется караван торговый. Вот и попутчики.

* * *

Да, не подвело зрение. Это был небольшой караван. Шли они не быстро, но и не волоком. Когда нас заметили, то ускорились. Влад шагнул на обочину и правой рукой за рукоятку меча взялся. Я за ним, чтобы конями не задавили ненароком и стали мы разглядывать приближающихся заморских гостей.

Впереди на чудном звере коричневого цвета ехал закутанный в тряпки басурманин. Сам маленький, плюгавенький — только нос торчит, но на звере диковинном выглядит солидно. Самое странное в том, что посреди немаленькой спины животного торчит горб. Вокруг горба и идут поводья, почти как у коня настоящего. Чудеса. Басурманин сам черный, судя по раскосым глазам и торчащим из тряпок рукам.

— Говорит по нашему? — спросил Влад, когда глава каравана свернул с тропы и встал около нас. Я не знал и продолжал рассматривать странное шествие. Дальше шли большие груженные подводы в количестве трех штук. На этот раз запряженные нормальными лошадками, а не существом, которое сейчас тянулось ко мне влажными постоянно жующими губами. В подводах судя по всему товар на продажу. Деревянные ящики, накрытые тканью, ткань закреплена максимально плотно и туго. Рядом с подводами маршируют странно одетые черномазые хлопцы с длинными в человеческий рост копьями. Охраняют стало быть. В третьей подводе правда находился один человек, почти полностью голый в одной набедренной повязке. Он дико вращал глазами и бормотал. Когда повозка поравнялась с нами, то мы даже не встретились взглядом, настолько ему было все равно, что происходит вокруг. Дальше ехала большая крытая повозка в которой сидели женщины и десяток детей.

— Не смотреть, — сказал вдруг человечек на странном верблюде, — не смотреть на палантин.

— Это он нам? — спросил Влад, провожая женщин взглядом.

-Вам, братцы, вам.

Заглядевшись на караван мы и не обратили внимание на троих витязей, на булатных конях, которые незаметно нас окружили. Один прикрывал маленького человечка, а двое остальных блокировали меня и друга моего.

Влад шагнул в сторону от фыркающей лошадки и вытащил,сверкнувший на солнце меч. Я сунул руку за пазуху, нащупал пращу а второй остановил друга. Витязи ухмыльнулись, но оружие достал только один, тот что блокировал Влада. Его меч блестнул еще ярче. Караван остановился.

— Не будем ссориться с путниками, — по руски заговорил человечек на странном животном. — Иван, не нужно оружием греметь, когда можно поговорить.

— Меч не вынимай, — улыбаясь сказал Иван, — Не нужно озорничать.

— А ты руки покажи, — второй витязь мне сказал, — что прячешь за пазухой?

— А то что? — Влад руку не убрал с рукояти.

— Мы люди нервные, — ответил третий, — можем и зашибить.

— Как бы тебя богатырский меч не зашиб.

Зашипели мечи, вытягиваемые из ножен. У Влада уже сверкало его оружие в руках а я отступил на шаг, чтобы размах должный получить, когда маленький человечек поднял руку. Молча и уверенно в себе, да так что витязи не посмели ослушаться.

— Богатырский меч? Не богатыри ли вы, молодцы?

-Да какие они богатыри, -хохотнул витязь и спрыгнув с коня подошел почти вплотную к Владу, — Смех один.

И было почему смеяться. Кольчуга из плотно подогнанных колец, кожаная рубаха, конусообразный шлем и красные сапожки на витязе против простой деревенской рубахе Влада. Я выглядел не лучше, еще и в пыли оба, да немытые. Оружие даже сравнивать смешно.

Честно говоря, воины из караваны больше походили на богатырей, чем наша парочка.

— И куда путь держим? — спросил маленький человечек, — да ты не бойся верблюда моего. Знаю, непривычно вам видеть такое, но мир только Русью не ограничивается.

Это он мне сказал. Животина мне все в морду лезла, да то ли лизнуть, то ли плюнуть норовила. Я подошел Влада поддержать, а тут такая напасть. Он правда и сам нормально справлялся. В упор с витязем друг на друга смотрели и сопели грозно. Я же с человечком предпочитал говорить — чувствую он тут главный.

— В Киев следуем, — говорю, — в богатырскую дружину будем вливаться.

— А я слышал, что пропали богатыри, — вкрадчиво и еле слышно говорил человечек, — Говорят, что извелись богатыри на земле Русской: тати, да наемники-витязи воевать умеют только. Дружинники только пьют да гуляют и к бабам пристают. Неправда?

— А кто спрашивает?

— А ну ка, — сказал один из витязей, тот что еще с коня не слез, — Советую не хамить.

— Спокойнее, Добрыня, — сказал маленький человечек и Добрыня замолчал, — Григорий я, из рода Фоки. Византийский торговец. В Киев вот собрался по делам. Еду караваном небольшим, товар везу туда и обратно повезу. Пушнина, ювелирные побрякушки, одежду красивую вам, оружие славное нам. Так и живем.

Ваша очередь.

— Богатыри молодые, — говорю я, — На Киев идем. Попутчиков ищем. А то что вид такой не обессудь. Бои с нежитью измотали, да вещи потеряли, пострадали от хитрости черной.

Витязь хмыкнул, но Григорий смотрел серьезно.

-Вот какое совпадение словяне. Я ведь тоже с семьей и товарами на Киев иду. Витязей взял для пущей надежности, говорят Леса Черные которые перед Муромом лежат чернее ночи стали. Никого не пропускают, особенно чужаков. Вот я и взял защитников, только сходят они в Муроме через три дня езды. А я бы от сильных духом защитников не отказался.

— Так какие они богатыри, — прорычал Иван, не отрывая взгляда от Влада, — Смех один. Мы тебя, Григорий, до Мурома доведем, пленника сдадим страже, деньги получим да и может с тобой на Киев пойдем. А не пойдем, так нормальную охрану найдем, а не этих деревенщин.

Влад напрягся и побагровел, да даже меня слова эти зацепили, но главный на верблюде только ухмылялся.

— Ох ух вы славяне. Все никак не можете не ссориться. Сколько я поездил у вас, не держитесь вы друг друга, поэтому и..

— Что? — повернулся Влад, — забыв про витязя Ивана.

— Да ничего, — замялся торговец — делить вам нечего а все туда же. Ругаетесь. Витязи сходят в Муроме, а богатырям по пути со мной. Почему бы не сотрудничать?

"Богатыря сложно прокачивать? — выкрикнул кто-то, — Все хотят быть богатырями! Большая конкуренция!"

— Тьфу ты, — сказал прерванный Григорий, — всегда пугаюсь когда он так делает.

— Рабов везете? — Влад отодвинул соперника и шагнул к телеге. Витязи ждать не стали и поспрыгивали с лошадей.

— Это пленник наш, — сказал один. — В Муроме его ждут. Не трожь.

В телеге сидело пятеро, но руки связаны за спиной были только у одного. Лицо бледное, глаза бесцветные да бегают как у нездорового и шепчет что-то.

— Не трожь его, — сказал я Владу вполголоса, — Не наша это забота. Оставь.

— А остальные кто?

— Слуги местные, — ответил Иван, — а в палантине жена хозяина и родственники. Еще вопросы есть, богатырь?

Он улыбался, но в глазах его улыбки не было. Злой взгляд, недобрый.

— Нет вопросов, — ответил я, — Когда можно к обязанностям приступать? И верблюда своего забери.

— Я определился! — крикнул пленник и завращал глазами, — Профессия Тать. Племя Степняки!

И глаза у него полезли в стороны, уменьшаясь по величине и разносясь по ширине, кожа заметно стала чернеть, пока не стала похожа на песок после дождя, рост как будто тоже уменьшился — вдавливало его небесным сводом вниз, но без усилий, кости не трещали ломаясь, башка не прогнулась он просто менялся, а потом охнул и упал без сознания.

* * *

— Я с удовольствием вас найму, — сомневался Григорий и даже со совего зверя слез, тот мягко опустился на колени перед этим, — но вот проверка нужна на силу и умения. А вдруг вы шаромыги какие? Или вон как пленник этот? Непонятно кто? То славянин, то степняк. То колдун, то мертвец.

Он пощупал правую руку у Влада и поцокал языком, когда тот отдернул. Посмотрел на меня и покачал головой прищурившись.

— А ведь и правда не похожи вы на богатырей. Темный лес он вон в трех верстах уже, а товары дорогие у меня.

— Так испытай нас, — сказал Влад, — Чего тянуть русалку за хвост.

На том и порешили. Хотя мне это не понравилось.

Караван съехал с дороги и поставили подводы кругом, образуя площадку. Слуги предвкушая удовольствие чуть на головы друг другу не повылазили. Охранники уселись кольцом, да копья на землю побросали рядом с собой. Мы с Владом переглянулись: никто и замечания не сделал, охрана тут не налажена. Даже из палантина крытого выглядывали женские лица любопытные. Интересно это дочки его или жены? Не поймешь ведь тех басурман.

Первым испытание был кулачный бой с младшим витязем, самым молчаливым — Алёшенькой. Хотели на мечах драться, но не наши деревянных, учебных. А настоящими Григорий драться запретил. Сказал что ему нужно новых набирать, а не страх наемников лишаться.

Бились недолго. Алеша был быстрый и хитрый. Под удары не подставлялся, кружил вокруг Влада и старался сам бить. Порхал как бабочка, жалил как пчела, но Влад хоть и непоротливый спуску не давал. Следил за противником, близко не подпускал. Блокировал удары встречные, да сам легонько отвечал как будто невпопад.

Витязи начали посмеиваться,сначала тихо, потом громче и торговец заулыбался. Но я молчал и за Влада не переживал. Знаю я этих сельских ребят, закаленных в потасовках вечерних. Он всего лишь присматривался и ждал момента. А потом два быстрых удара на выдохе — фух, фух просвистел ветер и быстрый Алеша стал лежачим Алешей. Хорошо, что не мертвым. Я бы такую в голову серию не выдержал.

Бросились витязи на подмогу было да и я с перепугу за пращей полез, но хозяин опять все решил полюбовно. Прошел Влад испытание и мне удачи пожелал. Следующий я был, ага.

Задумал он на меткость нас проверить. Бой на расстоянии, а вдруг нежить летучая нападет? Я не переживал, как раз можно новую пращу опробовать.

— А что лука нет? — удивился Григорий.

— Итак сойдет.

Против меня выставили Добрыню с луком добротным. Красивый, дорогой я даже позавидовал его колчану богатому. Не то, что мои камушки на поясе. Зато мои бесконечные.

Приказал Григорий стрелять по птицам пролетающим, так как посуду вверх подкидывать пожалел. Говорит дорогая очень. Целого раба можно наменять, то есть не раба, а меч булатный.

Вот мы и ждали птицу. Кто первый промахнется, тот и проиграл.

Ждали ее долго. Ни одна тварь в сторону Темного Леса не полетала, ни один зверь не пробегал. Темнеть уже начало, когда летучая мышь на беду мелькнула.

Завизжали кумушки-родственницы, повскакивали засидевшиеся воины и даже оба витязя проснулись. Мы с Добрыней не спали, но я чуть не упустил, хорошо что Влад в бок толкнул. Размахнулся и камень выпустил пор уже падающей цели. Шеф послал одного из воинов за птрупом. Тот принес, да побежал копье искать,которое друзья уже спрятали ради шутки.

— Стрелой горло пробито, — сказал купец, выдергивая эту самую стрелу, — витязь Добрыня ловчее оказался.

Он посмотрел на меня, как на котенка с переломанной лапкой, жалостливо и участливо, но я не переживал.

— Не спеши, торговец, — вступился вдруг Иван, — на голову летучки глянь.

Голова была размозжена в кровавую кашу и это не из-за стрелы или удара о землю.

— Ага, — кивнул я, — Ничья. Третье испытание какое?

Григорий посмотрел на пустое небо и вздохнул.

— Не будет третьего. Ночь уже скоро, хотелось бы хоть часть Темного Леса проехать. Лошади у вас есть?

* * *

Лошадей у нас не было, как и у торговца. Поэтому определили нас в повозку с умалишенным татем. Влад садиться не захотел, да пошел вдоль вереницы повозок, сразу вошел в роль профессионального наемника. У меня ноги гудели и я примостился в повозке, напротив татя. Тот бормотал, перебирая имена.

"Иван! Занято. Добрыня! Занято! Белослав! Занято. Темнослав! Занято!"

И так без остановки в одном тоне. Жуть. Да и лес в который мы въехали был не лучше.

Я вздрогнул, когда подъехавший витязь ударил свернутой плеткой по плечу.

— Не бойся, богатырь.

Они подъехали ко мне двое: Иван и Григорий.

— Как устроились с другом? — спросил торговец.

— Да вот, — говорю, — сел отдохнуть, пока брат порядки у вас наводит.

— Ага, ага,— сказал торговец как будто и не слышал меня, — А что сталкивались раньше с нечистью?

— Бывало.

Иван хмыкнул и поехал дальше.

— Ну тогда думаю справитесь. Еще неделю назад я слышал об этом жутком лесе.

Чужестранцу точно хотелось выговориться и я не стал мешать, хотя с удовольствием бы подремал. Еще этот черт бормочущий рядом.

"Владимир! Нет. Кощей! Нет! Соловей! Нет! Тать Всемогущий! Нет. Да что такое!"

— Темный лес. Говорят, что он всегда нечистью полон был. Где еще видано такой длины лес, который за день только можно проехать рысью сменив трех загнанных лошадей. И это раньше было. Сейчас нежити расплодилось, что никто не суется через него. Врут?

— Не знаю, — я пожал плечами, — Не слышал.

— А я наслышан. Много коллег здесь осталось. Как богатыри пропали, так и никто не чистит лес. Хорошо, что вы не пропали.

— Хорошо, — согласился я а сам подумал, что немного приврамши мы с Владом. Хотя нежить убивать доводилось.

— Я всю жизнь в пути, — поделился торговец, — Ночных лесов не боюсь. Но этот жуткий. Вот что значит наслушался сплетен. Врут?

— Что это?

Добрыня дал знак каравану остановиться и Григорий подтвердил.

— Ты слышал? — спросил Влад. Он тоже уже стоял рядом. Естественно я слышал женский смех в полночь посреди темного-темного леса. И это были не жены нашего калифа. Более раскованный, более свободный и более злой я бы назвал.

Караван стоял тихо и все молчали, только фыркали беспокойные лошади и чавкал губами верблюд. По приказу витязя охранники ощетинились копьями.

— Ну кто будет грабить караваны при свете луны? — прошептал Влад,— ничего не видно.

В ответ я ткнул пальцем за его спину. Ну, конечно, нежить всегда тянется ко мне, с моим то счастьем. Луна как раз осветила прогалину из которой появилась девушка бледная с волосами чёрными, распущеными и длинными до колен.

— Голая?

— Не надейся, в сорочке.

Мертвая девушка вытянув руки шла в сторону моей телеги, она ещё и плохо видящая. Развернулась и пошла в сторону женскую. Те как будто и не спали. Вой подняли такой, что вурдалаки в могилах перевернулась.

— Где эти чертовы витязи? — как назло пропали, когда они так нужны. Мертвячка уверенно шла мимо нас, хотела полакомиться женскими глупыми мозгами, я бы поспорил о пользе такой еды, но я не вурдалак.

Охранники сбились в кучу, копья торчат вверх, а узкие глаза беспомощно следят за мёртвой славянской девушкой.

— А ну ка мужики! Встали и ошетинились копьями, да так что бы нежить не прошла к дивчатам!

Чёрные оглядываются по сторонам в поисках других начальников, но здесь только я и Влад. Шеф пропал и троих наемников не видно.

— Вперёд говорю! За Родину свою постоим!

Охранники наконец шевелятся и перебегают на место прикрывая задами женский шатер, копьями тычут вперёд и мёртвая девка останавливается в нерешительности. Бросается вправо, влево; натыкается руками на острые наконечники и отскакивает назад. Слепые глаза не двигаются, но уже так не пугают.

— Ага! — кричу я, — не все так просто, паночка!

Она скрежещет зубами, но не может прорваться. Рвется к нам, но уже и сюда хода нет.

— Молодцы! — кричит Влад, — Это вам не Индия! На Руси сражаться нужно во всю силу!

Мертвая девка шипит, но натыкается на острое и отступает, злобно скривившись. Охранники работают слаженно и четко. Подлетает на своем верблюде хозяин и спрашивает, что делать. Голос у него немного заплетается, лицо серое. Боится, но держится.

— В круг ставьте палатки. Не нравится мне это. Ткни ее сильнее.

Один из узкоглазеньких шагнул вперед и ударил копьем. Слепая среагировала и дернула на себя. Человечек улетел вперед и пропал в темноте, вместе с ним пропала и нежить.

— Стоять! — закричал вдруг Влад.— Куда! Не идти за ним! Защищайте женщин!

Торговец достал камешки на ремешке, крутил их в руках и что-то бормотал, наверное молился своим идолам. Верблюд меланхолично жевал свои слюни, а безумный тать все перечислял имена.

* * *

Когда круговая оборона была готова и нашлись витязи и все,кто держал в руках равномерно распределились вокруг лагеря девушка вернулась. И, конечно, она проявилась из темноты рядом со мной.

-Стоять! — закричал я так громко, насколько было страшно. А мне уже было очень страшно. Влад уже бежал ко мне, когда нечисть вдруг улыбнулась.

— Вий передает тебе привет от крысиного короля, калека.

И тогда они пошли со всех сторон. Белые как сама смерть черноволосые дамочки повалили как грибы после дождя. Со всех сторон!

— Держать оборону! — кричал Влад — Зажечь факелы!

Он бегал кругом по лагерю успевая помогать всем: поддерживать добрым словом, ткнуть мечом когда копье вываливалось из ослабевшей руки. Я вертел над головой палкой, которую кто-то сунул в руки и кричал зверским голосом.

Нежить близко не подходила, но и не исчезала. Старалась выманить к себе в темноту. Выли волки невесть откуда взявшиеся, летали над головами летучие мыши, а наш маленький лагерь держал оборону. Все,единым фронтом. Ну почти все. Краем глаза я видел, как три коня проскакали по дороге в сторону обратную нашему пути. Хотелось крикнуть, что забыли пленника, да не хотел отвлекаться. Очень уж с моей стороны мертвые девки настырные и хитрые были.

* * *

Нежить ушла как только запел первый петух. Не знаю где он взялся посреди ночного леса, но стоило кукарекнуть и они ушли. Вздрогнули и убежали шипя от разочарования и злобы. Одновременно все разбежались в разные стороны. Я где

стоял там и сел. Солнце уже поднималось над горизонтом. Рассвет. Время жизни и тепла.

Григорий из рода Фоки, подошел медленно, как девяностолетний старик и сел рядом, прямо на землю, подоткнув под себя тряпки расшитые.

— Витязи ушли вчера. Испугались.

— Ага, — сказал я. Хотелось спать. Влад отошел в сторону от стоянки и орошал траву утреннюю. Конечно, нужно было стать передо мной.

— Богатырь, — задумчиво пробормотал торговец, — И аванс не вернули.

— Ага, — я потер глаза руками. Голова раскалывалась от бессонницы, а мы только в лес вошли.

— Вы только у меня остались. Не бросите женщин и детей? А я отблагодарю, не поскуплюсь.

"Ширяй! Ширяй не занято! Мне подходит! Выбираю это имя!"

Пленник сбежавших воинов вскочил и расправил плечи. Встал у меня над головой поставив одну ногу на край телеги и потянулся, осматриваясь.

— Ну поглядим чего тут.

Шестая глава

— Слышь, развяжи меня, а? — связанный и намертво прикрученный к телеге тать решил подать голос.

Дело в том, что успокоить его вчера было непросто. Мало того, что все были вымотаные после ночного нападения, так и он сбежать надумал. Поставил ногу на край телеги и сиганул вниз. Побежал дурень в лес темный, но мы его догнали и скрутили. Косоглазый сказал, что сдаст злодея в Муроме, а с нами рассчитается полученными деньгами. А если не поймаем то "денег нет, но вы держитесь".

Сопротивлялся крепко тать, но Влад ему дал пару раз по голове и успокоил. Дотащили гада до телеги и привязали. Так и ехали, пока он не очнулся.

— Пацаны, а? Развяжете? Я вам пригожусь как золотая рыбка. Знаете кто это? Мордатый не знает, но ты точно понимаешь о чем я говорю, не?

Я оглянулся, но Влада рядом не было. Он шел в начале каравана рядом с хозяином и о чем-то с ним яростно спорил.

— Молчи, тать, — сказал я как можно грозней.

— Да ладно, какой я тебе тать. Я вообще этот класс случайно выбрал. Название понравилось, да и вообще отыгрывать плохишей интереснее, не?

Я не понимал о чем он говорит и только плечами пожал.

— Не догоняешь? Да я в курсе, ой!

Тать вдруг резко нагнулся, да головой потряс как будто в правое ухо прилетело. Только Влад далеко был, а я точно не бил.

— Что? — забормотал тать вполголоса. — Конечно слушаю. Да я ничего такого не говорил. Все нормально с ним, что ему будет, а? Понял. Больше не повторится. Да ладно тебе, не кричи. Естественным путем, понял.

Перестав бормотать он посмотрел на меня и буркнул:

— Чего?

— С духами общаешься или вид делаешь? Меня не обманешь, вражина.

— Да ладно тебе, — он улыбнулся, показав ряд гнилых зубов, — С этим,как его чорта, Ярилой общаюсь иногда. У нас этот, как его, контакт прямой, не?

Я плюнул с досады, да пошел за Владом. Чего слушать этого, там кричат уже спорщики во всю глотку, надрываются.

— Это как это нет! — кричал Влад, шагая рядом с верблюдом. — Для трех дураков деньги нашел, а богатырям нет?

— А я что, — торговец хотел ускориться, но Влад придержал странную животину за узды. — Забрали они с собой оплату. Нету у меня. Сдадим татя городским властям— рассчитаюсь с вами, молодцы добрые.

— Так дело не пойдет. Андрий, уходим!

Уйти мы,конечно, могли. Но вот лес тянулся по обе стороны дороги пугающе черный. Нет,цвет нормальный — деревья зеленые, кустарники густые в рост человека. Только птицы здесь не поют, не трещат кузнечики, ветер не щумит в листьях. Плотная, густая как ночь тишина и черное-причерное настроение. Поэтому лес наверное Темным и обозвали.

А идем мы где-то в самой его середине, в глуши.Я подумал как мы будем с Владом пешком идти здесь ночью, а вркруг темнота нависает и мертвые девки со всех сторон — вздрогнул. Хитрый купец заметил это и бояться, что мы его бросим перестал. Не смог Влад лучших условий выторговать. Пусть будет так.

* * *

— Слушай, а где три жлоба в латах пропали? — спросил меня тать,когда я залез в телегу и ноги вытянул. — Молчишь? Развяжи меня, тоже лапти затекли. Даже дебаф появился, так и называется "затекшие ноги".

Я устало закрыл глаза. Как сказал купец византийский ехать через лес еще долго. Вторую ночь точно тут встретим.

— Вы трех военных единиц лишились, — продолжал бубнить тать, — а нежить опять придет. Лишние руки не помешают.

— Как бы эти руки против нас не обернулись. Сиди смирно.

— Ну послушай, — тать чуть не застонал, — хоть от телеги отвяжи, куда я убегу связанный посреди ночи.

Пришлось освободить, а то ведь и не доедет до Мурома. Он с облегчением вздохнул и повозил задом по дну телеги, устраиваясь на сене поудобнее.

— Это ведь и в моих интересах.

— До Мурома доехать?

— Да не, — если бы были свободны руки он точно бы отмахнулся от моих слов, — задание мне прилетело. Пережить вторую ночь в Темном Лесу. Кучу экспы дадут. Хотя это же бета-тест, тут все на ходу меняют, не? Не понимаешь ничего? Эх ты. Да не засыпай.

Глаза у меня слипались от усталости и удержаться не было никаких сил. Вздремну немножко. Пару часиков. Этот еще бормочет так сладко.

* * *

Когда разлепил глаза,то подумал что ослеп. 'Тать глаза выколол?' — подумал я. Но это просто ночь приближалась, шагала по пятам и накрывала мир черным плащом. А мы всё ехали посреди леса. Влад был рядом, шагал как будто и не было позади уже суток. Свежий и бодрый как козел на лужайке с утра.

— Отдохнул, брат? Готовь пращу с вечера, так говорят.

Тать сидел напротив меня, бежать не пытался, только зыркал по сторонам глазенками, да с Владом не спешил общаться. Меня уважает, только со мной говорит. Я потянулся, да перемахнул через борт телеги. Размяться немного нужно, а то ноги засидел. Дебафф, как тать сказал.

— Скоро?

— Думаю, да. Волки уже выть начали. Нетопыри летают, как из лука пущенные. Скоро девки мертвые плясать начнут.

У меня почему-то страха не было, забылся ужас прошлой ночи, забылись пустые мертвые глаза, забылось, как они со всех сторон идут. Ну все, я опять испугался.

— Шест тебе уже приготовили, — подмигнул Влад, — будешь мертвяков отталкивать. Если что охаживай камнем из пращи, но в упор не подпускай. Подойти не должны, Ширяй подсказал кое-что, но будь готов все равно.

Тать широко улыбнулся и тоже подмигнул.

— Крапива,чувак. Всем известно, что крапива любую нечисть отгоняет. А мне еще и видение пришло, называется Описание задания. Вот я и рассказал твоему компьютерному болванчику.

— Я иногда не понимаю, что он говорит, — махнул рукой Влад, — но идея дельная, я тоже о свойствах крапивы слышал. Когда роженицы готовы были, то помню завешивали вход и окна крапивой, чтобы ничто дурное к дитю не пришло. Думаю девки мертвые тоже жгучей травки испугаются, я и сам уже все руки пообжигал.

Действительно, они увешали листьями крапивы все что только можно. Края телеги, лошадей, подпругу. Влад себе на пояс листок прицепил, а тать вообще обвязался растением вокруг пояса и улыбался довольный.

— Ну а что? Поляну проезжали здоровенную. Вся в этой жгучей гадости. Чего добру пропадать? Тем более подсказка есть, а шефу все равно.

— Это он так Григория называет, — уточнил Влад.

— А почему ему все равно?

— Так пьяный он. Достал кувшин своего, басурманского, и напился в одно рыло. Сейчас с бабами своими храпит, всё самим придется делать. Хорошо хоть косоглазые меня слушают. А то бы пришлось двоим отбиваться.

Если бы Влад знал, что он сейчас говорит, то сам бы себе по губам врезал. Не наврочь, не наврочь.

Но кто же знал тогда?

* * *

Мерно скрипели колеса, телега еле-еле подпрыгивала на дороге. Луна заменила на небе солнце и светила ничуть не хуже. Брели лошади, посвистывал всхрапывая из своего бабского убежища Григорий. Еще недавно он обнимал ошалевшего богатыря, целовал его и рассказывал о том, как ненавидит эту чертову Русь, но сколько же здесь богатства лежит прямо на дороге — протяни руку твое. Никогда бы сюда не возвращался, в этот ад неумытых мужиков и нечисти злобной, но семью кормить нужно. Обещал расплатиться прямо сейчас и толстый кошелек из-за пазухи вынимал. Я видел, как заблестели воровские глазки татя, но брат не такой. Он кошель вернул и заснувшего хозяина к бабам отнес. Там тот и храпел по женски — тонко.

Мерно шагали косоглазые охранники с копьями, замученые долгим переходом и остановки им не помогали. Но они смотрели на командира нынешнего и стыдно было воинам слабость показывать. Так и шли, пока луна не пропала.

— Опачки, — сказал тать по имени Ширяй. — Началось, кажись. У меня обратный счетчик включился.

Влад уже бежал вдоль каравана и раздавал указания воинам, они поднимали копья, рассредотачивались и у наконечников зеленела крапива.

Я посмотрел вверх и понял, почему луну не видно. Тучи летучих мышей закрыли её. Они летели молча и высоко, не реагировали на караван просто летели в одну сторону, иногда попискивая и их были орды. Если бы крылатые нетопыри напали на нас, то мы бы проиграли. Но они убегали от кого-то более страшного.

— Никого не видно? — кричал Влад. — Всем быть настороже!

— Освободи меня, не? — бормотал Ширяй, когда я вылезал из телеги. — Я помогу в битве. Это и мое задание тоже.

— Да тише ты, — приходилось смотреть во все глаза, пока никого не было, но могли появится неожиданно в любой момент, как и в прошлый раз.

— Да что ты не наш что ли? Не человек, а НПС безмозглый? Кто же брата на растерзание нежити оставляет?

Мне пришла в голову смешная фраза про не братьев, но тут началось.

— Охренеть! — закричал Ширяй, — Вот это шикарно!

Его накрыла тень, но я все равно не сразу догадался поднять взгляд.

— Гони! — закричал Влад, — Не останавливаться!

И извозчики ударили плетьми.

Над Ширяем висел ... гроб. Длинный, деревянный, открытый а в нем сидела белая старуха и перегнувшись через край смотрела на нас.

— Охренеть! — кричал Ширяй, — Дебафф повесила и жизни сосет. Где хилл?

Лошади погнали во всю прыть и телеги подскакивали на камнях значительно сильнее, а я начал отставать.

— Ааа! Не оставляй меня с ней связанным.

Тут он был прав, такого и врагу не пожелаешь, не то что пленнику. Старуха перегнулась через гроб и протянула длинную сухую белую руку вниз. Тать завизжал как девчонка, а я одним прыжком заскочил в подскакивающую телегу, уронил шест, подхватил его и ударил по днищу гроба.

Шест не прошел мимо, а глухо стукнул, поблагодарив отдачей. Гроб вздрогнул и чуть сбился с курса. Старуха посмотрела на меня и глаза залило красным на мгновение.

— Бей ее,не давай жизни качать!

Я ударил еще раз и опять попал по днищу. Гроб развернулся влево и поехал назад. Еще удар и на сто восемьдесять градусов. Баба на мгновение оказалась к нам спиной и я подпрыгнув влупил шестом ей по затылку.

— А-хаха! — смеялся истерически связанный тать. Ведьма развернулась и посмотрела на меня, гроб медленно начал разворачиваться.

Она медленно поднималась над гробом и широко открыв глаза раскинула руки. Они были везде. Летающие гробы были везде и подлетали еще. На каждого человека точно было по ведьме. Я видел, как один из охранников ткнул ведьму копьем, но она ловко перехватила древко и потянула на себя. Косоглазенький взлетел в в воздух мелькнув сапожками и пропал навсегда. Гроб развернулся и улетел, на его место встал другой. Рядом утащили еще одного. Я видел как Влад мечом расколол днище гроба и старуха чуть не провалилась вниз. Я видел как ошалевший хозяин каравана выглянул наружу и сразу пропал внутри. Одного за одним ведьмы утаскивали перепуганных охранников каравана прямо на ходу.

— Развяжи меня, — кричал тать, — это не по христиански! И не по язычески тоже!

Подбежал Влад, ткнул Ширяя кулаком в спину и тот упал лицом в крапиву, провел мечом резко сзади освобождая его от веревок когда ведьма наклонилась и протянула руки сверху. Тут уже я ткнул шестом и попал в голову, мертвая завыла и вылетев из гроба ударилась о землю и сгинула, а гроб за ней.

— Переворачивайте гробы! — закричал Влад, — Выкидывайте их!

Ведьмы одновременно зашипели недовольно и первым начал Ширяй. Он вскочил и с радостным воплем вцепился в край гроба, да так и повис.

— Давай, Андрюха! На помощь!

Я прыгнул и почувствовал, как взлетел. Мертвечина завизжала и вцепившись в доску потянула на себя, тяжесть двух мужских тел победила и гроб перевернулся вверх дном. Старуха рухнула вниз и упала на меня, на мгновение потянуло холодом, крысиными хвостами и смертью. Я задержал дыхание и оттолкнул сморщенное тело, а потом оно пропало. Гроб упал на землю и покатился переворачиваясь по обочине. Ведьмы завыли.

— Тактика ясна? — закричал поднимающийся тать и резво прыгнул к еще одному призраку. Я отряхнул запах с себя и тоже встал.

* * *

Борьба продолжалась всю ночь, но мы выстояли. Когда запели петухи, небо вновь стало чистым а путь свободным. Взмыленные лошади остановились, молчаливые извозчики повалились на землю и позасыпали. Григорий из рода Фоки побежал вглубь леса и я слышал, как его тошнило. Я лежал лицом вниз и старался вдохнуть родного запаха, силы взять у земли русской. Но эта земля пахла смертью, тленом, паутиной и льдом.

Седьмая глава

Утро после битвы. Караван еле плетется по дороге, лошади устали, что не скажешь о чернявых погонщиках. Эти, как дубы, несокрушимы и невозмутимы. Сидят себе, да цокают языками и напевают что-то свое иногда. Мечи бы делать из этих людей.

Ширяй лежит на спине в телеге, соломки подстелил и одну длинную соломку во рту держит. Глаза закрыты, что-то бормочет. Выручил вчера тать, если бы не он не справился. Мы его даже связывать не стали, неудобно. Куда тут убежишь тем более? Жуткий черный лес вокруг.

Влад догоняет нашу телегу и грузно запрыгивает, садится на краю. Ширяй лениво приоткрывает глаза и закрывает опять. Богатырь смотрит на него, смотрит на погонщика, который не шевелится и не оглядывается, только гудит как маленький рой пчелиный.

— Ладно, — машет сам себе рукой Влад, — Не секрет это.

Я потягиваюсь и зеваю. Спать хочется, еще бы немножко глаза сомкнуть. Усталость побеждает бодрость, как день ночь.

— Что не секрет?

— Потеряли мы всех бойцов, брат вчера ночью.

Ширяй поднимается на локте.

— Всех узкоглазеньких того? Ведьмы забрали? Их же десяток был.

Влад смотрит на меня и говорит со мной.

— Можем не пережить следующую ночь. Только если из леса до заката успеем выйти.

Спина перед нами приходит в движение и погонщик оборачивается. Узкоглазый, темный, черные усы свисают ниже хари. Неприятные все-таки эти чужеземцы. Жует что-то как этот верблюд. Открывает рот и в глаза сразу бросаются желтые зубы и коричневый помятый язык. Оно еще и говорить собралось.

— Не успеем, хозяин. Устали лошадки, да и что-то здесь не так.

— Что? — переспросил Влад, но погонщик уже отвернулся и превратился в каменную цокающую статую.

— И еще у нас другая проблема, Андрий, — вступил тать, — Вон она едет.

Мимо повозки медленно сунулся верблюд, а на нем восседал обозревая окрестности мутными глазищами хозяин каравана, наш наниматель. Ну выпил мужик браги своей, ну что такого? — спросите вы. Ну не поделился с воинами. Так он и сам не воин. Мелкий торгаш, что с него взять. И кувшин у него в руке не русский, с длинным узким горлом, как шея у журавля. И все равно это ерунда. Главное то, что Григорий был абсолютно седым. То есть вчера был черным, как смола, как все эти чужеземцы — но после второй ночи даже брови поседели у бедолаги.

— Ух, — сказал тать и даже сел, чтобы рассмотреть получше, — скин обновили у чувака.

Верблюдер или как его там, величественно по княжески прошествовал мимо, а Григорий только икал и прикладывался к узкому горлу. Жидкость текла по щекам, да в рот не попадала. Мы молчали, пока он не скрылся впереди и два взгляда вопросительно сфокусировались на мне.

— Похоже, мы остались без армии и без руководства, — сказал, что думал. Тишина была ответом. Ночь близко.

* * *

— И что будем делать? — вопрошал раздражающе активный Ширяй, пока мы думу думали, — Ночь близко. Черные ходоки идут и все-такое.

Влад посмотрел на меня и вздохнул. Я понимал о чем он думает. Иногда мы с Ширяем похожи своими чудными речами.

В глаза прыгнули красные руны, как будто сказать что-то хотели и я отмахнулся от них, как от мух навозных. Интересно, что Ширяй сделал такой же жест и понимающе улыбнулся.

— Репутация с Византией понижена. Из-за одного купца, да? Тем более не провалена еще миссия, едем мы еще хоть и в обкусанном караване.

Влад посмотрел на меня вопросительно, но я мог только плечами пожать.

— Уходить нужно? Возьмем двух коней и успеем из леса вырваться.

Я вспомнил выглядывающие рожицы женские из женской части каравана. Не помню, видел ли я там детей. Но даже женщин бросать, чужеземных, дело не богатырское.

— Готовимся к длинной ночке.

* * *

"Караван будем останавливать на вечер? — спросил Влад, — или прорываться бум?"

— На ходу. Может успеем до рассвета за его границы выскочить.

Подъехал тать. Он уже восседал на красивом, статном черном жеребце и посматривал на нас сверху вниз с довольной ухмылкой.

— Красавец, не? Реквизировал на время у капиталиста. Так сподручнее, не?

— Украл? — прямо спросил Влад. Я, если честно тоже не понял, что тать сказал.

— Словарь купи, — тать махнул рукой и поехал в обход, — Андрий, присоединяйся. Навык верховой езды прокачаешь. Пригодится.

Наверное, он говорил про то, что я ездить не умею. И правда не умею, а богатырю это нужно, но и сейчас не время учиться.

— Знаешь, — тихо сказал Влад, — эти погонщики пугают меня больше, чем этот разбойник. С ним хоть все ясно, но эти. У меня после вчерашнего до сих пор поджилки трясутся, а им хоть бы что. Цокают, да кокают. И ничто их не берет. Ни одного мертвечина не утащила.

— Это все ерунда, — вмешался в беседу подъехавший тать, — а вот это не ерунда.

И махнул рукой. Я сначала не понял, куда он показывает. Деревья, лес, море крапивы.

— Крапива, — сказал Влад, — мы тут уже были.

По правую руку проплывала та самая поляна, на которой мы вырывали целые кусты жгучего растения. И даже видно этот кусок, разорванный и растоптанный множеством людей. Осталось зелени намного больше, мы выпили глоток из моря, но вот они наши следы.

-Стой! — закричал Влад, — Стоп караван!

* * *

Правильно он решил обновить нашу зеленую защиту. Дело в том, что сорванная уже пожелтела, осыпалась, увяла и вообще выглядела мертвой. А нам нужны были свежие растения.

— Давай , кумушки! — весело кричал Ширяй, взявшись управлять женщинами караванщика, — Собираем крапиву и развешиваем везде, где можем. Наш обоз должен превратиться в ходячий куст, обжигающий нежить. Да не боимся ожогов! Это вам не бананы с пальм собирать! Хоть крапива и молода, а уже кусается!

Мы с Владом обжигаясь помогали девчатам, стыдливо шарахающихся в стороны от мужиков. Правда одна "Зульфия" поглядывала на широкоплечего Влада украдкой, но глазки не строила.

Григорию было все равно. Он лежал у ног верблюда и пел древнюю византийскую песню, завывая как необрезанный "кошак". Глаза наполнились слезами и он периодически вздыхал и всхлипывал, хотя напев красивый если бы не бы.

Когда закончили Ширяй вдруг соскочил с коня и нырнул в женскую кибитку. Они только открыли рты, чтобы закричать,когда он выскочил с красивым красно-черным расшитым платком.

— Без паники, дамочки! Для дела реквизирую!

Они расступились, когда он прошествовал сквозь строй удивленных женщин и направился к дереву, очищенному от крапивы. Обвязал платок вокруг ствола, да затянул потуже.

— Вот это другое дело. А теперь поглядим. Влад держи мою лошадь, уйдет чертова железка.

* * *

День пролетел незаметно. Как бы ни хотелось, он заканчивался, а Темный Лес — нет. Влад и тать всю дорогу спорили, а я успел подремать и силы восстановить.

Во-первых, тать хотел оружие, желательно два меча, но Влад не давал. Говорил, что татям доверять — жизнь потерять. Он нас первыми и зарежет. Тать кипятился и обзывал его глупым НПС и говорил, что он часть команды сейчас.

Во-вторых, тать хотел вооружить женщин и погонщиков, но Влад опять же был против. Негоже женщинам наравне с мужиками биться, тем более они под нашей защитой. А погонщикам нужно гнать со всей мочи, чтобы вырваться из леса Черного.

— Ну? — спросили спорщики, когда я проснулся, — Рассуди!

Конечно я Влада поддержал, хотя и сомневался.

— Но оружие татю выдадим!

Где-то завывал полоумный торгаш.

* * *

Полоумный и пьяный, но дело свое знал, мое почтение. Встал перед телегой с товарами и закрыл руками.

— Не дам!

— Мы вернем! — уговаривал Влад, — Нам нужно бойца вооружить. Твои охранники вместе с копьями разлетелись, как птицы. А нам люди нужны. Знаю, что везешь мечи на Руси выкованные, булатные на продажу. Дай один на время.

— Лучше два, — поддакнул с коня Ширяй.

— Цыц, так дашь?

Торговец отрицательно затрусил головой, поливая слюной землю.

— Совсем поехал чердаком, давай вырубим его и концы в воду. Да шучу я.

Влад забрал кулак от носа татя и задумался. Посмотрел по сторонам, да как даст маленькому торговцу в лоб. Тот и осел на землю. Подхватили его да в телегу положили.

— А что это у него на спине? — удивился Влад и вытащил из под рубахи торговца два небольших, кривых меча с деревянными позолоченными руками. Клинок небольшой с локоть, с двойным изгибом и заточкой на месте углубления. На рукоятке ушки, чтобы из руки не вылезал.

— А вот это мой размерчик, — Ширяй вопросительно посмотрел на Влада, — а?

— Обещаешь, что против нас не применишь?

— Да вы что. А потом самому в лесу остаться? Среди мертвяков? Не, тут реалистичность зашкаливает. Командой надежнее.

Влад молча сунул ему оба клинка, когда появились летучие мыши.

* * *

— Закат! Солнце садится! — закричал Влад и караван двинулся со всей возможной скоростью. Да так, что я свою привычную телегу догнать не мог. Надо все-таки научиться верховой езде, негоже богатырю без коня.

Летучих мышей было огромное количество еще больше чем в прошлый раз. На этот раз они галдели, шипели, шуршали и затмили все небо и все летели и летели.

— Готовиться к атаке с воздуха! — кричал Влад.

— Или с земли!

Земля ушла из под ног, кто-то подхватил меня за пояс и помог взобраться в седло перед собой.

— В тесноте, да не в обиде, а? — смеялся тать, — не слышно нифига, твари эти летучие пищат! Я же говорю, тебе прокачаться нужно. А это что, твою мышь!

Дерево по левую сторону мелькнуло. Развивается на нем черно-красная тряпка, плохо видно в сумраке, но разглядеть успели. А у дерева старик стоит и посохом трясет в нашу сторону . — Это че, Гендальф? Чую сракой, сейчас начнется.

И началось.

* * *

Сначала солнце окончательно ушло, а потом наступила темнота и вздыбилась земля под ногами. Лошади спотыкаются, падают на колени, телеги переворачиваются, погонщики кричат и хлещут плетьми, но бесполезно — встали серьезно. Влад свалился со своего жеребца и наш повалился тоже. Я соскочил, пока не придавило и побежал к своему месту за шестом когда увидел их.

Три тени всадников приближались по дороге. Три огромные тени медленно и серьезно. Зашипело слева и я выхватил пращу. Из леса выглядывала слепая тварь из первой ночи. И рядом еще одна и еще. Я залез на телегу и посмотрел на право, с той стороны тоже. Ногу обожгло внизу и я вспомнил.

— Все за крапивное заграждение! Прячемся и выталкиваем! Как прошлый раз!

Трое всадников остановились, и я слышал, как дышат их лошади. Наши поднимались на ноги и фыркали, но идти не спешили. Ширяй заскочил ко мне и вытянул два своих железных обрубка, тяжело дыша.

— Гуртом легче и батька, бить, а?

Понял, что я не понимаю и махнул рукой:

— Боязно самому-то. Наверх глянь.

Я посмотрел со всех сторон слетались черные деревянные прямоугольники. Свисают волосы, тянутся вниз руки, смотрят сверху злобно.

— Подтягиваются воздушные войска. А эти кто впереди, а?

Я промолчал, мне откуда знать.

— Алла! — закричал торговец, пришпоривая верблюда.

— Куда! — закричал Влад, но тот его не слушал. Отшвырнул кувшин и обеими ногами на верблюда взгромоздился. Сунул руки под рубаху и рот открыл, да так и влетел в тени. Одна тень сделала резкое движение, глухой удар и торговец упал не землю. Тело в одну сторону, а голова в другую. Тупое животное как бежало так и встало и меланхолично жуя слюну.

— Упс, — сказал Ширяй и виновато погладил меч.

А тем временем нетопыри и мертвецы не поделили небо. Мыши сотнями окружали железный гроб, вытаскивали визжащую мертвечину и швыряли вниз. Слепая старуха ударялась о землю и исчезала. Начался целый старухопад, а нам только оставалось ртом хлопать и краем глаза за остальной нежитью следить. Когда он поперли мы были готовы. Первой линией обороны была крапива, которая не давала нежити приблизиться. Потом мы отшвыривали их шестами, а следом вступился лес и нетопыри. Мертвые дамочки застревали во внезапно ожившей земле, спотыкались о корни деревьев и подлетали вверх (нетопырей на всех хватало). Борьба шла долго, но перевес был наш, пока сквозь тучи и тьму не проклюнулась луна, а один из всадников спрыгнул на землю и я его узнал.

Витязь в прекрасных когда-то латах и с безжизненным белым лицом. Он как будто вырос в два раза после нашей последней встречи и теперь он не боялся нежить. А судя по холоду могильному, который я чувствовал то и вовсе был на той стороне.

Он вытянул меч из ножен, закрепленных на коне и тот блеснул в лунном свете. Потом второй легко соскочил на землю, и третий за ним. Вся псевдобогатырская троица: Иван, Добрыня и Алеша.

Влад меня опередил, когда мы с татем пыхтя вылезали из телеги, обжигаясь о крапиву он уже стоял, широко расставив ноги, и меч держал острием вниз.

Я встал по правую руку, чуть сзади и вложил новый камень в пращу.

Ширяй по левую и горячо зашептал.

— Сейчас будет битва с последними боссами данжа, я так понял. Если осилим, то выход из леса совсем рядом. Если нет, то я перерождение улечу, наверное. Опять в телеге связанный проснусь, только уже не с вами. Давайте не допустим, а? Ребятки, мне с вами нравится. Я даже забываю, что вы НПС.

Самый здоровый витязь шагнул вперед и поднял меч. У него были такие белые-белые пальцы и гладкое без морщины лицо. Где перчатки потерял?

— У нас почти пати, — бормотал Ширяй, — Андрий, скажи ему. Он танк. Я дд. Ты рейндж. Нам бы хила еще и мага, была бы фулл пати.

— Прохода нет, — сказал мертвый Иван, — Из Темного Леса никто не выйдет.

— Андрий, — зашипел Ширяй, — Второй попытки у тебя не будет.

... и, кажется, я что-то вспомнил. Тактика.

"Влад, ты принимаешь на себя весь удар. Используй всю свою мощь, всю свою силу, но удержи мертвых витязей на себе. Я пращей добиваю, ко мне никто не должен подступиться. Ширяй атакует, но держишь ярость врага на себе, чтобы к нему не сорвались".

— Да не вопрос! — сказал Влад и шагнул навстречу врагу, — Эй, ты! Труп ходячий!

И началась битва.

* * *

В небе остатки нетопырей раскидывали остатки летучих покойниц. По обеим сторонам дороги не могли прорваться слепые покойницы, мешали крылатые помощники. А вот на дороге встретились богатыри живые и мертвые.

Влад кричал созывая мертвых витязей и рубился с ними без устали. Ширяй мелькал сзади, нанося удары мечами в спину, старался прорубить латы и достать до мертвого тела. Витязи огрызались, но Влад ударами и русским матом отвлекал их на себя снова и снова. Я лупил по глазам, близко не приближался ибо зашибут.

Один раз Иван отступил, присел и как ударит кулаком по метвой земле. Такой вихрь, поднялся, что я на спину упал, а Ширяй вообще к мертвым девкам улетел, еле успели нетопыри тварей отогнать. Влад устоял и продолжил созывать мертвяков на себя. Потом главный мертвец пытался проделать такой трюк еще ни раз, но свистел меч Влада над головой и он вставал.

Добрыня, тот, что с топором гаркал утробно и из земли двое мертвецов полусгнивших выползало, прямо посреди дороги. Лезли, хотели за руки ухватить, да с собой утащить. Этих я брал на себя. Два камня в голову каждому и посыпались косточки, превращаясь в пыль на лету.

Мертвый Алеша, не Попович, начинал кружиться двумя мечами размахивая — вихрем смертоносным становился. Но куда там. Это была проблема, пока Ширяй ему ножки не подрезал. Он чертыхался и бросался на татя, но тот ловко отскакивал и к Владу подбегал. А тот и рад забрать.

Первым он и ушел. Подрезал его Ширяй в очередной раз, да меч в створки шлема ткнул. Тот и растворился, как небывало.

Иван — старший бос, заревел, да в два раза больше стал и морда из белой зеленой стала. Рассердился.

Потом Добрыня ушел, проткнул его двумя мечами со спины, насквозь прошло, а я камнями добил и Влад приложил.

Еще сильнее Иван заревел и еще выше стал. Головой звезды подпирает, красный весь как вареный буряк. Отшвырнул Влада, да так что тот отлетел и лошадь с ног сбил. Ширяй отскочил в сторону, чтобы под удар не попасть. Но Иван не замечал его — ко мне шел. Воткнул меч свой в землю и рукава закатал.

Вылетели мечи кривые из рук Ширяя и в землю воткнулись. Моя праща камнем руку прижала, так что пришлось выпустить веревочку и она к земле прижалась. Влад уже поднимался и рукава засучивал. Лошадку бедную гладил, чтобы успокоилась.

— Рукопашную хочешь? Ну давай.

Задрожала земля, когда шагнул Иван. Рванул караван и поскакал вперед, только женщины выглядывали испуганно. .Погасла луна на небе, головой ее гигант закрыл. Побледнел Иван, тут только по коленям бить остается.

И только нетопыри смогли нас спасти. Собрались всей ордой и одним целым на нежить огромную бросились. Он давил их, отбрасывал, разгонял, раскидывал но пищащая масса только увеличивалась.

Залезали ему в рот, он их перекусывал , выплевывал, с волос выдирал, но там еще сотня вцепилась. Снял шлем остроугольный, еще куча вылетела. Облепили они его как пчелы улей и еще и еще летели.

Ширяй бросился помогать, но меч выдернуть не смог.

— Сюда! — кричал кто-то. Я обернулся. Тот самый старик стоял у крапивной поляны и махал призывно. Вокруг своего посоха он обвязал шарф знакомый — черно-красный — Сюда! Мышки его добьют! Скроетесь у меня, далеко еще до рассвета! Хватайте оружие и за мной!

Я встретился с Владом глазами и он попробовал выдернуть меч. Тот вышел легко. Я поднял свое оружие. Нежить покачнулась и начала падать.

— Бежим! — крикнул я и следом за стариком нырнул в крапиву.

Восьмая глава

Старик шагал быстро, не оглядываясь по сторонам. Прошел полянку с вырванными кустами и хмыкнул. Дальше лес крапивы продолжался, но старика это не остановило. Махнул посохом, и крапива легла в стороны, образовывая коридор — спокойно как собачка. Старик зашагал по корням, да так плавно и легко, что диву даешься. Я семенил за ним, но не так удачно. То о камень споткнулся, то корень за ногу схватил, да так что испугал до полусмерти. Старик не реагировал и на помощь не спешил.

Сзади шагали Влад и за ним тать. При всем уважении я бы его за спиной не оставлял. Очень уж орудует ятаганами ловко.

Земля опять задрожала и наконец, старик остановился и обернулся. Все мы обернулись. Гигант уже в полусогнутом состоянии до сих пор виднелся издалека. Качался из стороны в сторону, а тучи нетопырей кружили вокруг, создавая вторую, темную одежку для него. Наконец он завопил и резко выпрямился, судя по тени — шлема остроконечного на голове не было. Побежал, размахивая руками и завывая так, что мне его даже стало жалко. Это ведь живой человек был, не мертвая образина. Но страх его и сотоварищей свели их туда, по ту сторону, В Навь, откуда не возвращаются. Они вернулись и сейчас нетопыри загоняют мертвых воинов обратно. Найдут ли витязи покой после второй смерти, я не знал, поэтому и жалел его. Сейчас только понимание пришло.

— Идем, — старик махнул посохом и крапива начала выпрямляться, там, где мы уже проходили, закрывая нас от взглядов из темноты. — Идем. Скоро они вернутся.

— Кто вернется? — спросил Ширяй, — Гендальф, ачивка за караван будет?

Крапива выпрямлялась все ближе, заставляя нас продолжить путь — так мы и шли: впереди стелилась, освобождая дорогу, а после того, как Ширяй проходил -вставала дыбом. Так мы и оказались у неожиданно уютного домика на крапивной полянке. Он действительно был почти вплотную окружен крапивными кустами и изредка прорастали ели сосновые. Получалась полянка, которая домик в себе хранит, а елочки и крапива скрывают ее от глаза чужого.

А еще тут были зайцы. Прыснули серые во все стороны, сидели на крылечке да нас испугались. Фырх и нет никого.

— Ишь, буркнул старик, — попрошайки! Крапивник, где ты! А ну выходи!

Никто не вышел, но старик не сильно волновался и посмотрел на меня. Достал из густо-белой шевелюры листок и раздраженно кинул на землю.

— Ну заходите, если что.

* * *

Когда я в сени входил, то чуть еще пару зайцев не раздавил, очень уж много ушастых под ноги посыпалось.

— Уважай! — рявкнул дед и тряпку откинул, закрывающую гостевую, — не губи несмышленых.

Внутри пахло дымом, травами, медом и капусточкой. По стенам у старика развешаны листья сушеные, сухой травкой подпоясанные. Они и издавали запах чудесный. В углу комнаты место для костра и дыра в потолке, чтобы дым выходил. Казанки глиняные, разные, ложки деревянные и какие-то недоедки еще в мисках. Так вообще чисто для одинокого. А то, что одинокий дед и наверное вдовец видно сразу. Как не крути — вон лапти валяются, он их стыдливо прячет, вон копоть на стенах неотмытая, а вон и тулуп весь в зеленом и с запахом характерным.

— На мою хату старую похоже, — провозгласил тать, проскальзывая вслед за Владом и осматриваясь, — а ты награду выдаешь за прохождение? Мне бы мечи получше этих обрубков.

Старик молча уселся на свой лежак и приглашающе махнул рукой, а посох рядом поставил. Кто-то пнул сзади в ногу, и я обернулся. Маленькая табуреточка стояла за спиной и чуть изогнула верхнюю часть вверх, как будто на меня смотрела. А потом ближайшая ножка пришла в движение, да как даст .

— Ай, — крикнул Ширяй. — Чего пинаешься?

Зазвенели вытаскиваемые мечи, и дед вдруг как рявкнет: "Стой!". Они и замерли. "Сидайте!"

Табуретки, которые стояли рядом с каждым гостем вдруг успокоились и замерли. Я сел первый. Немного опасаясь и готовый к тому, что сей же час или укусят в одно место или убегут, но ничего не случилось. Нормальная твердая дубовая табуреточка. Посмотрев на меня и Влад с Ширяем оружие спрятали и сели.

Дед смотрел на нас и молчал. Мы тоже, ждали от хозяина первого шага. А он все молчал. Сглотнул и запыхтел как паровоз, но ничего не выдавил. В комнату забежал вдруг заяц. Серенький такой, красивый: с белым брюшком и ушками, торчащими вверх. Постоял секунду на середине и, стуча лапами, ускакал. Как-то сразу опять тяжело стало и неуютно. Дед плюнул под ноги и недовольно крякнул.

В наступившей тишине зашептал Ширяй: Нормально, его заглючило.

И тут что-то ухнуло и зола взлетела облачком вверх, на миг скрыв собой кострище. Когда морок рассеялся, то в кострище стоял маленький человечек. Ростом мне до пояса, а Владу еще ниже; одежка все зеленая — штанишки, на ногах башмачки и накидка с рубашкой. Все отливало зеленым, даже волосы, в которых как у старика торчали беспорядком листья и пух тополиный.

— Чего смотрим? — пробурчал он, — нелюдим наш леший. Одиночество любит. А тут такое дело. Даже вышел вас спасать.

Малыш (хотя по морщинам не скажешь) вылез и прошествовал мимо покрасневшего старика, который так и сидел столбом к углу с домашней тварью кое-как расставленной на полочках. Схватил котелок и потащил назад.

— Чай будешь, Лешак?

Тот робко кивнул. Не обращая на нас внимание новичок, прошествовал назад, таща котелок. Влад ринулся помогать, но малыш грозно глянул и тот все понял, назад сел.

— Я Крапивник, он — Лешак. Вот и все знакомство, — бурчал маленький, — живем тут уже тысячу лет, никого не трогаем.

Он швырнул котелок на кострище и пальцами щелкнул, сразу ветки и загорелись. И вода взялась невесть откуда.

"Никому не подчиняемся. Только Ярилу и Велеса слухаем. Я то что? Вопрос риторический. Я слуга только, а Леший сила. Был. Покой любил. Тишину. С водяным воевал иногда, да это ведь издавна повелось. Не от большой любви собачились — вражда вековая, но до смерти не бились. Не то, что сейчас. Чай будете? Хороший, на травах."

Я кивнул. Чудно. Вроде как недавно с нежитью воевали. А тут уже чаи готовимся гонять.

"Я бы посоветовал из крапивы чай — буркнул крапивник и на лешего взгляд бросил, — при ревматизме хорошо, подагре, да и мочегонное. Но хозяин против будет. Говорит много противопоказаний. Ишь ты. Слово выдумал".

Леший крякнул, но ничего не сказал в ответ.

"Ишь ты. Противопоказания! Так я и говорю, помощь ваша нужна. Вот и спас вас. Хотел тех троих молодцов спасти, что до вас были. Очень уж ладные и в доспехах все, не то, что вы, как тати какие".

Ширяй закашлялся, но ничего не сказал.

"Я и говорю чай из крапивы. Но ведь не даст, хозяин травки. Для защиты говорит нужна."

Из дверного проема уже выскакивали зайцы и важно прыгали мимо. В зубах держали листья, травинки, связки и пучки.

— Для защиты от кого? — спросил Влад, хотя сам видел с кем мы бились.

— От Турчилы, — буркнул леший, и мы синхронно вздрогнули.

* * *

Встречались мы уже с этим гадом. Хорошая была битва, да кончилась ничьёй. А шишига еще раньше мне про демона рассказывала. Что она тогда плела про могущество?

"Турчила — это мелкий демон местного пошиба. Он распоряжается мертвыми курицами, петухами и прочей домашней живностью. Птица часто умирает от болезни неизвестной. Такие времена. Испытывая муки, курица бредет из двора, из дома и клюет зернышки, траву, песок — инстинктивно ищет лекарство или как сейчас бы сказали антивирус. Если находит — возвращается. Если не находит — сдыхает и гниет далеко от курятника. Там ее и находит Турчила.

Падшая птица — его еда и его обязанности. Труп он тащит себе в болото, под корягу, тщательно вымывает в ближайшем ручейке. Мясо отдельно, пух и перья отдельно, червячки трупные отдельно и наслаждается трапезой. Не самый приятный персонаж. Санитар леса, так сказать. Уважением у нечисти он не пользовался никогда и считается отшельником, но все изменилось.

Получил Турчила власть невиданную. Как, шишига была не в курсе. Но Турчила теперь 'смотрящий'. Водяной падает ему в ножки, болотница тоже и вилы бродят, трупы птиц собирают и чистят для нового хозяина болота. Никто войной не идет на Турчилу. Никто власть воротить не хочет. Почему — не понятно. Стоит за ним страшная сила, но кто стоит — это неведомо. Но если хозяин болота — водяной смирился и свою пещеру в центре болота уступил, а сам у русалок перебивается, то конец болоту пришел.

Поэтому и бежит гордая нечисть в поисках нового жилья. Поэтому шишига поближе к колодцу перебирается".

Рассказал я все это присутствующим, даже Влад таких мелочей не знал, а тать тем более.

— Ага, — сказал крапивник и вздохнул — Вот и к нам беда пришла. Мало Турчиле болота, наверное. В Темный лес он пришел. Видите, что творит. Никого не щадит. Всех друг с другом стравливает. Лес себе забрать хочет. Купцы уже здесь не ездят. Этот ваш, последний был. И тот не справился.

— Ну караван прорвался, кажется, — уточнил неуверенно Влад. Крапивник подтвердил, что наши девки косоглазенькие спаслись, хоть и мужа одна потеряла, а остальные отца и хозяина. Вот только теперь сюда больше точно никто не сунется, а лес без людей умрет. Богатыри не приходят больше, некому пожаловаться, не с кем силой померяться. Девки и парни молодые за грибами и ягодами не идут, травницы за травами и дети даже близко к озеру не подходят.

— Опять озеро, — вздохнул Влад, — а там, наверное, Турчила сидит.

— А кто его знает, — буркнул леший и достал из волос божью коровку. Что-то прошептал и на ладонь посадил. Она взлетела и скрылась через дыру в потолке.

Крапивник собирал травы у зайцев и щелчком по носу отправлял восвояси обиженных. Во время разговора он ловко вынимал из укромных мест деревянные кружки, кубки, разливал кипяток и кидал травы, а потом отставлял в сторону — чтобы настоялось.

Леший немного разговорился и уже не так чурался незваных гостей. Хотя какие же мы незваные, сам же в дом привел. Рассказал, что он вообще-то против людей ничего не имеет. А 'Темным' лес обзывали, так это потому что он густой и сильный. Действительно темноват, но ведь это хорошо, что не лысоват. Деревья все красивые, мощные как на подбор... были. Теперь они мертвые. Леший смахнул слезу и зло схватил чашку. Крапивник даже в сторону отошел, на всякий случай.

— Умирает мой лес. И умрет, если с Турчилой не порешать.

— Странный какой-то сленг у нашего квестодателя, — пробормотал Ширяй, но его никто не слушал.

Я уже давно понял, зачем мы здесь, но молчал. Старших нужно уважать. Пусть старик выговорится, тем более что он ну оочень глубокий старик. Да и не старик в прямом смысле слова.

— Для того вас и призвал, воины. Хоть и не богатыри вы, но люди русские. Есть у вас, то чего нет у нас, нечисти лесной.

— Интересно чего? — спросил тать.

Леший постучал пальцем себе по лбу.

— Мозгов. Хитрости вашей у нас нет. Сейчас Порошок придет с рассветом, и решите вместе проблему. Он вам поможет, хитрый черт.

— Настоящий черт? — переспросил Ширяй, — с хвостом?

— Да нет. Нашенский он. Хранитель пыли и лесных дорог. Странникам помогает и каликам перехожим. Но хитрый, хитрее крапивника моего. Помочь должен. Он ведь тоже страдает.

Если по дорогам только мертвецы шныряют — кому нужны эти дороги. Да вы пейте чай, не стесняйтесь.

Мы и не стеснялись. Не знаю, чтобы отец сказал про то, что я с нежитью чаи гоняю, но неплохие ребята. Крапивник весёлый балагур, а лешак — старец сурьезный и немного застенчивый.

Так бы и разговаривали до рассвета, если бы Порошок раньше не припер. В дверь постучали быстро и нервно, а потом она распахнулась, и в комнату влетел толстый человечек.

— Леший идём, беда!

— Что такое, — дед уже вставал, а крапивник бежал к выходу.

Воздух содрогнулся от воя, который издавал старик. Мы побоялись приблизиться и стояли поотдаль. Дед выл, а деревья шумели, склоняясь к земле. Крапивник, уже стоявший на улице беспомощно посмотрел на меня, и мы встретились взглядами. Произошло что-то очень плохое. Нужно было решаться. Влад и Ширяй терлись позади, придётся мне делать первый шаг.

Я шагнул вперёд и подошёл к выходу. Огромный как будто выросший в два раза старик стоял на коленях и выл. Малютка крапивник чесал затылок и вздыхал. Порошок посмотрел на меня через плечо, скривил губы, обтрусил пыль с плеча и шапку снял.

Перед домом лежали мертвые зайцы. Они лежали беспорядочно, навалом и по одиночке. Раздавленные головы, сине безжизненные глаза и потемневшая шерстка. Кто-то ворвался и молча крушил зайцев молотом или чем-то тяжелым, проламывая черепа и добивая убегающих. Не ушел никто.

Леший завыл и затряс кулаками, сжатыми до хруста. Крапива затряслась как от ветра, а я сделал шаг назад и уперся в стену.

— Это война, — сказал Порошок и вздохнул.

Глава 9

Леший завывал как сумасшедший и раскачивался из стороны в сторону. Иногда наклонялся и брал безжизненные тушки в руки — дышал на них, нюхал, целовал и с ненавистью отбрасывал в сторону. Потом опять и опять снова и снова. Брал и нюхал и целовал и нашептывал странные слова. Но зайцы не оживали. Ушки безжизненно свисали с изможденных ладоней огромного старика. Потом трупики летели в сторону и старик брал новые, а иногда и те же по второму-третьему разу. Вой не прекращался, как будто и не нужно было старику отдышаться, воздуха набрать, дыхание перевести.

Мы стояли рядом, но никто не решался остановить деда или хотя бы успокоить. Хотя бы остановить крик. Крапивник шагнул было и дед начал оборачиваться, медленно, грузно поворачивал шею и косился одним глазом через плечо, но Порошок положил руку на плечо Крапивнику и остановил его. Тот и рад остановиться.

Замолчавший было старик отвернулся и опять выть начал. Длинные седые волосы спадали по груди и впитывали слезы.

— Вот это кат-сцена, — пробормотал Ширяй и на всякий случай отступил назад, потому что старик опять начал поворачиваться, но уже к нему.

Леший шмякнул об землю очередным трупиком и упал лицом вниз, да так и остался лежать.

Мы посмотрели на Порошка, но он только плечами пожал.

— Оклемается. НЕ трогайте его, пусть отойдет.

... И первый пошел в дом. Крапивник за ним и махнул рукой, приглашающе. Пришлось послушаться.

* * *

Чай оказался вкусным. Ширяй достал деревянные кружки и хватило горячего напитка для всех. Самовар пыхтел и распространял дым, пар и отличный запах по всей избушке. Ширяй пробормотал что-то про самовары и что их какой-то Петр позже завез, но никто не обратил внимания на его обычные бредни. Всех больше заботил раскинувший руки во дворе хозяин избушки и нарастающий ветер.

— Как избушку-то рвет, — пожаловался Крапивник, — так и вертеть начнет, как детской игрушкой. Буря приближается.

— Зима близко, — опять высказался Ширяй и зевнул.

— Неестественный ветер, — ответил один старичок другому, — плюс зайцы эти мертвые. Никто раньше не решался обидеть хозяина леса просто так.

— Что-то изменилось. И кажется мне зайцами дело не закончится.

— Турчила это, — буркнул Влад. Он долго молчал и тут вот. Не выдержал.

— Да не, -махнул рукой Крапивник и хлебнул чаю, — побоится он. Сил не хватит против лешего идти.

Влад открыл рот, чтобы ответить и завыл... Страшно, утробно, громко, и ненависть звучала в его голосе — злая и отвратительная. Крапивник упал с лавки, да и остальные посыпались в разные стороны. Ширяй схватился за оружие, но вдруг встал, остановился и посмотрел во двор, через окошко избы. Туда же смотрел и Порошок, который даже не шелохнулся. Не Влад это кричал — показалось. Это встал Леший и медленно шел в сторону леса.

Ветер рвал со страшной силой, мотал огромными деревьями, как бельем, улетевшим от перепуганной хозяйки. Гонял тучи кругами и сталкивал их лбами. Грохотал гром и вспыхивали молнии. Листья пчелиными роями носились по двору и прыгали в дверной проем и окна.

Влад с усилием держал дверь, а мы кучкой сгрудились позади него и наблюдали как фигура еще более вытянувшегося старика удалялась вдаль.

— Мстить пошел, — сказал Крапивник, — ой, беда. Огорчение.

— Не завидую, — кивнул Порошок, — если доберется. Страшный во гневе человек, ага. Да какой он сейчас человек — демон лесной. За своих зайчиков порвет любого, хоть Турчилу с его армией.

— Кхм, — прокашлялся Ширяй, — что-то мне это напоминает. Где-то я видел уже подобную ситуацию. Провокация это. Я бы поплотнее двери закрыл.

— Чего? — обернулся презрительно Крапивник, — о чем ты говоришь, разбойник с большой дороги?

— Зайцы эти. Приманка. Выманили его специально из дома. Провокация это называется. Спровоцировали на глупый поступок специально.

— Зачем же?

— Ну вот и не знаю. То ли нас из под его защиты вывести, то ли его в ловушку заманить. Совсем как в Крестном отце.

Мне как камнем в голову прилетело после его слов. Не знаю, что там остальные говорили, но я буквально на колени рухнул и не замечал никого и ничего. Искры сыпались из глаз, ушная сера из ушей. По уголкам рта слюна а в голове только одна мысль.

Я это уже слышал. Я это знаю. Мне знакомы эти слова. Крестный отец. Сони. Коппол...

Бах и вылетел в нормальный мир. Все так же гремело вокруг и ощутимо тряслись стены хибары. Только уже лил снаружи дождь и все сгрудились вокруг меня.

— Очухался, — сказал Ширяй и отошел в сторону, — Хорошо. А то твой коллега уже с ума сходит.

Все были здесь. Сгрудились вокруг меня, но уже начали расходиться. Снаружи гром и молнии и темнота кромешная. Крапивник принес горящие свечки и расставил по углам. Чуть лучше, но все равно полутьма.

Я присел на ближайшую лавку около Ширяя и улыбнулся.

— Что-то плохо мне стало. Простите люди добрые.

Ширяй хмыкнул и продолжил рассматривать свои кривые мечи. Влад стоял у двери и выглядывал осторожно наружу. Крапивник грел руки над свечкой, а Порошок засел в углу, так что только глаза светились и на нас пялился.

Во дворе грохнуло и сверкнуло, но он не шелохнулся. Дождь усилился и еще громче заколотил по крыше.

Вода просочилась внутрь и ручейки побежали по деревянному полу, просачиваясь между ног.

— Долго мы здесь, — вдруг прошамкал Порошок и встал, — а все молчим. Пора бы и познакомиться с молодцами. А, Крапивник? Они нас знают, чай наш пьют, а мы не ведаем с кем крышу делим. Меня Порошком кличут, местный я. Живу здесь. С лешим дружу и друзьям его помогаю. Мимо проезжающих пугаю, чтобы не часто возвращались. Это — Крапивник. Повелитель местной флоры и правая рука Лешего.

"Да ладно.." — засмущался Крапивник, но толстяк отмахнулся и уже стоял рядом с Владом. Тот даже в сторону отступил, так быстро Порошок за его спиной оказался.

— Влад я. Из села такого-то. Такого-то удела. Отца так зовут, и матушка имеется. Путешествую со своим другом Андрием. На Киев идем, зачем не скажу. Люди честные, но наши планы это наши планы. Уж больно многие сорвать их хотят, чтобы рассказывать.

Порошок уже стоял около Ширяя и его разглядывал.

— А тебя молодой человек как звать? Вижу сильно жизнь потрепала?

— Много будешь знать, — буркнул Ширяй, — и так далее. Ширяй мое имя. Ничего плохого вам не сделаю. Приключения ищу и прокачку навыков. В этой пати хожу пока, а дальше видно будет.

— Не понимаю, что ты говоришь, но давай третьего послушаем.

Он уже меня разглядывал и губами шамкал.

— Ну а тут у нас кто? Андрий? Вижу в тебе что-то неестественное, Андрий. Сила — не сила. Зло — не зло. Добро — не добро. Что скажешь?

Давил его взгляд, невозможно выдержать. Бывают такие старцы, умудренные опытом, что смотрят на тебя как в воду прозрачную. Насквозь видит и наперед твои ответы знаю. Отец был таким, все проказы мои разгадывал и сурово, но справедливо наказывал.

— Отца я ищу, пропал. Нечистая сила забрала. А друзья Влад и Ширяй помогают. Есть и еще дела, вроде поиска богатырей, но позволь хозяин при себе их оставить. Они вас и вашего леса не касаются.

— Хорошо, — сказал Порошок, — главное, что честно. А как здесь оказались?

— Нанялись караван охранять, который через лес идет.

— И как справились?

— Квест провален, — вставил Ширяй знакомые слова, — еле живыми ушли.

— А караван?

— Ускакал, роняя кал. Как-то у вас сильно недружелюбно тут. А с виду старички-боровички.

Порошок вдруг передернул плечами и Ширяй мгновенно схватился за свои мечи. Влад насторожился и я выпрямился, нащупывая камни.

Ничего не случилось, Порошок вздохнул и ответил:

Мы таким не занимаемся. Так. Припугнуть, напугать, из Леса выгнать. Но смертоубийством не занимаемся. Мы добрые духи. То что с вами случилось не наша вина.

— А чья?

Порошок опять вздохнул, но на этот раз ничего не ответил. Внимательно слушающий разговор Крапивник отвернулся.

— Понятно, — сказал Ширяй. — Я не я и хата не моя. А напал Тот Чье Имя Нельзя Называть. Проходили.

Опять неловкая пауза и покашливания. Ширяй зевнул. Травник водил пальцем над огоньком свечи. Влад смотрел на дождь, а я на свои лапти, которым все нипочем. Ходишь-ходишь а они как новенькие.

Кто-то чихнул и все вздрогнули. Одновременно грянул гром и в углу у печи образовался черный комочек. А потом еще один выкатился и еще один.

— Это еще что, — рявкнул Порошок и шагнул к печи, — А злыдни, что здесь забыли?

— Спокойно, папаша, — произнес комочек и вытянул вперед ручку, — Мы послы. Нас трогать нельзя.

Трудно было в полумраке разглядеть что это было. Не комочки, но маленькие человечки. Очень маленькие и очень грязные. Волосатые (до пола) и, кажется, горбатые (хотя может это и грязь комьями или котомки на спинах). Плохо видно при свете свечей и стреляющих молний. Злыдни.

— И давно вы тут обитаете? — вступил в разговор Крапивник, — а то я замечаю, что у меня все из рук вон валится. И тесто подгорает и вещи пропадают, и работа из рук валится. А злыдни тут как тут.

Комочки выстроились треугольником и один ответил:

— Мы тут не обитаем. Больно надо у Лешака жить. Никакого удовольствия. Говорю же, посланники от Хозяина. Дело к тебе есть.

— Тянуть не будем, — пробурчал второй злыдень, — гостей своих отдай. Хозяину они нужны. Надоело играться в кошки-мышки.

— Это с чего я тебе троих своих гостей отдам? Гостеприимство Лешака еще никто не отменял. Да и хозяина дома нет сейчас. Я за него.

— Не троих. — отмахнулся злыдень. — Двоих. Разбойника с большой дороги себе оставь. Не нужен он нам. Богатырей отдай и Турчила будет доволен.

Он запнулся, но было уже поздно. Имя вылетело и разлетелось по дому, как огненная бабочка, вызывая различные эмоции. Не знаю, что было написано на моем лице, но Влада перекосило от ненависти, Ширяй презрительно скривил зубы и наклонился прислушиваясь. Крапивник выпрямился и побледнел. Только Порошок держал себя в руках. Дождь все лил и лил, но гроза, кажется, закончилась.

— Так они не мои, чтобы вам их отдавать. Вот подождем Лешего он пусть решает.

о что-то очень плохое.

Нужно было решаться. Влад и Ширяй терлись позади, придётся мне делать первый шаг.

Я шагнул вперёд и подошёл к выходу. Огромный как будто выросший в два раза старик стоял на коленях и выл. Малютка крапивник чесал затылок и вздыхал. Порошок посмотрел на меня через плечо, скривил губы, обтрусил пыль с плеча и шапку снял.

Перед домом лежали мертвые зайцы. Они лежали беспорядочно, навалом и по одиночке. Раздавленные головы, сине безжизненные глаза и потемневшая шерстка. Кто-то ворвался и молча крушил зайцев молотом или чем-то тяжелым, проламывая черепа и добивая убегающих. Не ушел никто.

Леший завыл и затряс кулаками, сжатыми до хруста. Крапива затряслась как от ветра, а я сделал шаг назад и уперся в стену.

— Это война, — сказал Порошок и вздохнул.

Девятая глава

Леший завывал как сумасшедший и раскачивался из стороны в сторону. Иногда наклонялся и брал безжизненные тушки в руки — дышал на них, нюхал, целовал и с ненавистью отбрасывал в сторону. Потом опять и опять снова и снова. Брал и нюхал и целовал и нашептывал странные слова. Но зайцы не оживали. Ушки безжизненно свисали с изможденных ладоней огромного старика. Потом трупики летели в сторону и старик брал новые, а иногда и те же по второму-третьему разу. Вой не прекращался, как будто и не нужно было старику отдышаться, воздуха набрать, дыхание перевести.

Мы стояли рядом, но никто не решался остановить деда или хотя бы успокоить. Хотя бы остановить крик. Крапивник шагнул было и дед начал оборачиваться, медленно, грузно поворачивал шею и косился одним глазом через плечо, но Порошок положил руку на плечо Крапивнику и остановил его. Тот и рад остановиться.

Замолчавший было старик отвернулся и опять выть начал. Длинные седые волосы спадали по груди и впитывали слезы.

— Вот это кат-сцена, — пробормотал Ширяй и на всякий случай отступил назад, потому что старик опять начал поворачиваться, но уже к нему.

Леший шмякнул об землю очередным трупиком и упал лицом вниз, да так и остался лежать.

Мы посмотрели на Порошка, но он только плечами пожал.

— Оклемается. НЕ трогайте его, пусть отойдет.

... И первый пошел в дом. Крапивник за ним и махнул рукой, приглашающе. Пришлось послушаться.

* * *

Чай оказался вкусным. Ширяй достал деревянные кружки и хватило горячего напитка для всех. Самовар пыхтел и распространял дым, пар и отличный запах по всей избушке. Ширяй пробормотал что-то про самовары и что их какой-то Петр позже завез, но никто не обратил внимания на его обычные бредни. Всех больше заботил раскинувший руки во дворе хозяин избушки и нарастающий ветер.

— Как избушку-то рвет, — пожаловался Крапивник, — так и вертеть начнет, как детской игрушкой. Буря приближается.

— Зима близко, — опять высказался Ширяй и зевнул.

— Неестественный ветер, — ответил один старичок другому, — плюс зайцы эти мертвые. Никто раньше не решался обидеть хозяина леса просто так.

— Что-то изменилось. И кажется мне зайцами дело не закончится.

— Турчила это, — буркнул Влад. Он долго молчал и тут вот. Не выдержал.

— Да не, -махнул рукой Крапивник и хлебнул чаю, — побоится он. Сил не хватит против лешего идти.

Влад открыл рот, чтобы ответить и завыл... Страшно, утробно, громко, и ненависть звучала в его голосе — злая и отвратительная. Крапивник упал с лавки, да и остальные посыпались в разные стороны. Ширяй схватился за оружие, но вдруг встал, остановился и посмотрел во двор, через окошко избы. Туда же смотрел и Порошок, который даже не шелохнулся. Не Влад это кричал — показалось. Это встал Леший и медленно шел в сторону леса.

Ветер рвал со страшной силой, мотал огромными деревьями, как бельем, улетевшим от перепуганной хозяйки. Гонял тучи кругами и сталкивал их лбами. Грохотал гром и вспыхивали молнии. Листья пчелиными роями носились по двору и прыгали в дверной проем и окна.

Влад с усилием держал дверь, а мы кучкой сгрудились позади него и наблюдали как фигура еще более вытянувшегося старика удалялась вдаль.

— Мстить пошел, — сказал Крапивник, — беда. Огорчение.

— Не завидую, — кивнул Порошок, — если доберется. Страшный во гневе человек, ага. Да какой он сейчас человек — демон лесной. За своих зайчиков порвет любого, хоть Турчилу с его армией.

— Кхм, — прокашлялся Ширяй, — что-то мне это напоминает. Где-то я видел уже подобную ситуацию. Провокация это. Я бы поплотнее двери закрыл.

— Чего? — обернулся презрительно Крапивник, — о чем ты говоришь, разбойник с большой дороги?

— Зайцы эти. Приманка. Выманили его специально из дома. Провокация это называется. Спровоцировали на глупый поступок специально.

— Зачем же?

— Ну вот и не знаю. То ли нас из под его защиты вывести, то ли его в ловушку заманить. Совсем как в Крестном отце.

Мне как камнем в голову прилетело после его слов. Не знаю, что там остальные говорили, но я буквально на колени рухнул и не замечал никого и ничего. Искры сыпались из глаз, ушная сера из ушей. По уголкам рта слюна а в голове только одна мысль.

Я это уже слышал. Я это знаю. Мне знакомы эти слова. Крестный отец. Сони. Коппол...

Бах и вылетел в нормальный мир. Все так же гремело вокруг и ощутимо тряслись стены хибары. Только уже лил снаружи дождь и все сгрудились вокруг меня.

— Очухался, — сказал Ширяй и отошел в сторону, — Хорошо. А то твой коллега уже с ума сходит. Как парочка прям.

Все были здесь. Сгрудились вокруг меня, но уже начали расходиться. Снаружи гром и молнии и темнота кромешная. Крапивник принес горящие свечки и расставил по углам. Чуть лучше, но все равно полутьма.

Я присел на ближайшую лавку около Ширяя и улыбнулся.

— Что-то плохо мне стало. Простите люди добрые.

Ширяй хмыкнул и продолжил рассматривать свои кривые мечи. Влад стоял у двери и выглядывал осторожно наружу. Крапивник грел руки над свечкой, а Порошок засел в углу, так что только глаза светились и на нас пялился.

Во дворе грохнуло и сверкнуло, но он не шелохнулся. Дождь усилился и еще громче заколотил по крыше.

Вода просочилась внутрь и ручейки побежали по деревянному полу, просачиваясь между ног.

— Долго мы здесь, — вдруг прошамкал Порошок и встал, — а все молчим. Пора бы и познакомиться с молодцами. А, Крапивник? Они нас знают, чай наш пьют, а мы не ведаем с кем крышу делим. Меня Порошком кличут, местный я. Живу здесь. С лешим дружу и друзьям его помогаю. Мимо проезжающих пугаю, чтобы не часто возвращались. Это — Крапивник. Повелитель местной флоры и правая рука Лешего.

"Да ладно.." — засмущался Крапивник, но толстяк отмахнулся и уже стоял рядом с Владом. Тот даже в сторону отступил, так быстро Порошок за его спиной оказался.

— Влад я. Из села такого-то. Такого-то удела. Отца так зовут, и матушка имеется. Путешествую со своим другом Андрием. На Киев идем, зачем не скажу. Люди честные, но наши планы это наши планы. Уж больно многие сорвать их хотят, чтобы рассказывать.

Порошок уже стоял около Ширяя и его разглядывал.

— А тебя молодой человек как звать? Вижу сильно жизнь потрепала?

— Много будешь знать, — буркнул Ширяй, — и так далее. Ширяй мое имя. Ничего плохого вам не сделаю. Приключения ищу и прокачку навыков. В этой пати хожу пока, а дальше видно будет.

— Не понимаю, что ты говоришь, но давай третьего послушаем.

Он уже меня разглядывал и губами шамкал.

— Ну а тут у нас кто? Андрий? Вижу в тебе что-то неестественное, Андрий. Сила — не сила. Зло — не зло. Добро — не добро. Что скажешь?

Давил его взгляд, невозможно выдержать. Бывают такие старцы, умудренные опытом, что смотрят на тебя как в воду прозрачную. Насквозь видит и наперед твои ответы знаю. Отец был таким, все проказы мои разгадывал и сурово, но справедливо наказывал.

— Отца я ищу, пропал. Нечистая сила забрала. А друзья Влад и Ширяй помогают. Есть и еще дела, вроде поиска богатырей, но позволь хозяин при себе их оставить. Они вас и вашего леса не касаются.

— Хорошо, — сказал Порошок, — главное, что честно. А как здесь оказались?

— Нанялись караван охранять, который через лес идет.

— И как справились?

— Квест провален, — вставил Ширяй знакомые слова, — еле живыми ушли.

— А караван?

— Ускакал, роняя кал. Как-то у вас сильно недружелюбно тут. А с виду старички-боровички.

Порошок вдруг передернул плечами и Ширяй мгновенно схватился за свои мечи. Влад насторожился и я выпрямился, нащупывая камни.

Ничего не случилось, Порошок вздохнул и ответил:

Мы таким не занимаемся. Так. Припугнуть, напугать, из Леса выгнать. Но смертоубийством не занимаемся. Мы добрые духи. То что с вами случилось не наша вина.

— А чья?

Порошок опять вздохнул, но на этот раз ничего не ответил. Внимательно слушающий разговор Крапивник отвернулся.

— Понятно, — сказал Ширяй. — Я не я и хата не моя. А напал Тот Чье Имя Нельзя Называть. Проходили.

Опять неловкая пауза и покашливания. Ширяй зевнул. Травник водил пальцем над огоньком свечи. Влад смотрел на дождь, а я на свои лапти, которым все нипочем. Ходишь-ходишь а они как новенькие.

Кто-то чихнул и все вздрогнули. Одновременно грянул гром и в углу у печи образовался черный комочек. А потом еще один выкатился и еще один.

— Это еще что, — рявкнул Порошок и шагнул к печи, — А злыдни, что здесь забыли?

— Спокойно, папаша, — произнес комочек и вытянул вперед ручку, — Мы — послы. Нас обижать нельзя.

Трудно было в полумраке разглядеть что это было. Не комочки, но маленькие человечки. Очень маленькие и очень грязные. Волосатые (до пола) и, кажется, горбатые (хотя может это и грязь комьями или котомки на спинах). Плохо видно при свете свечей и стреляющих молний. Злыдни.

— И давно вы тут обитаете? — вступил в разговор Крапивник, — а то я замечаю, что у меня все из рук вон валится. И тесто подгорает и вещи пропадают, и работа из рук валится. А злыдни тут как тут.

Комочки выстроились треугольником и один ответил:

— Мы тут не обитаем. Больно надо у Лешака жить. Никакого удовольствия. Говорю же, посланники от Хозяина. Дело к тебе есть.

— Тянуть не будем, — пробурчал второй злыдень, — гостей своих отдай. Хозяину они нужны. Надоело играться в кошки-мышки.

— Это с чего я тебе троих своих гостей отдам? Гостеприимство Лешака еще никто не отменял. Да и хозяина дома нет сейчас. Я за него.

— Не троих. — отмахнулся злыдень. — Двоих. Разбойника с большой дороги себе оставь. Не нужен он нам. Богатырей отдай и Турчила будет доволен.

Он запнулся, но было уже поздно. Имя вылетело и разлетелось по дому, как огненная бабочка, вызывая различные эмоции. Не знаю, что было написано на моем лице, но Влада перекосило от ненависти, Ширяй презрительно скривил зубы и наклонился прислушиваясь. Крапивник выпрямился и побледнел. Только Порошок держал себя в руках. Дождь все лил и лил, но гроза, кажется, закончилась.

— Так они не мои, чтобы вам их отдавать. Вот подождем Лешего он пусть решает.

— Леший,то, не скоро вернется — волосатый комочек шагнул ближе, показывая горбатую спину, грязную похожую на человеческую мордочку с длинным горбатым носом. Нежить, она и есть нежить.

— Ну и воняет от вас, — не постеснялся Ширяй, — вам бы помыться ребятки, как вас там. Реализм зашкаливает.

Злыдень, стоявший ближе отмахнулся, скривившись, а парочка пошла кругом, расширяя радиус. Как будто на охоте.

= Спокойнее, — сказал Ширяй и выпрямился, доставая кривые мечи, — не нравитесь вы мне, не надо так близко.

Злыдень, стоявший ближе к нему замер и почесал мягкое место, потом оглянулся на старшего. Тот никак не отреагировал.

— Значит так, — сказал Травник, — Вам тут не рады. Убирайтесь откуда пришли.

— Нехорошо гостей выгонять, дед, — неожиданно тихо сказал главный злыдень, — не по русски.

У травника в руке оказался веник и он постукивал им по ладони, улыбаясь.

— Тебе ли про русские обычаи говорить нежить? Давно с плечей мертвой жертвы спрыгнул?

— А ты у нас русский что ли, грабитель караванов? — приближаясь отвечал карлик, — Считаешь себя покровителем путешественников? Может ты сам Велес в обличье старика?

— Брат, осторожно! — крикнул Влад и я шагнул в сторону. У правой ноги копошилось мохнатое и я почувствовал резкую вонь и прикосновение.

— Пни его, чтобы в трубу вылетел! — крикнул Порошок, но злыдень уже отскочил, шипя. В черном проеме печи зажглись огоньки. Сначала два. Потом еще два. И еще и еще. Кто-то следил за нами, это были глаза.

— Король крыс здесь, — торжествовал злыдень и смотрел на меня. Я услышал шипение и еле различимый писк. Да, это были хвостатые твари. Слуги того, кто забрал отца. Злыдень улыбнулся.

— Ты помнишь, я вижу. Так и передам, что ты уже идешь. Да? Или хочешь ускориться? Раз и у порога? Для этого мы здесь.

Я хотел. Я реально хотел, но тяжелая рука легла на плечо и встряхнула.

— Не слушай его, брат. Злыдень — худший собеседник. Веником по морде и весь разговор.

Писк в печи усилился и злыдень негромко зарычал. Второй стоял под окном и держался лапой за стену. Третий стоял и сверлил Влада злыми глазами.

— Ну так что, хозяин? Отпустишь своих гостей на прогулку?

Травник отрицательно покачал головой и улыбнулся:

— Ночь на дворе. Льет как из ведра и Перун гневается, молнии швыряет. Пусть переночуют. А хозяин придет, разберется. Утро вечера — мудренее. Так в народе говорят?

— Так ты ведь не народ, — проскрипел уже бессильно главный злыдень, — ты ведь даже не человек. Нехорошо со своими ссориться, а за людишек вступаться.

— Закончили разговор, — вступился Порошок и шагнул вперед, — Завтра хозяин придет и разберется.

Злыдни отступали к печи и бессильно поглядывали на двух стариков. Точки-глаза закрывались и пропадали в печи.

— Ладно-ладно, старики. Все то вы по старым законам живете. Только хозяин скоро в лесу будет совсем другой. Да и я бы не сильно его ждал с утра. Если вы еще до утра доживете...

Травник прыгнули махнул веником, но злыдни оказались быстрее и влетели в печку, как в карман, один за одним, три шерстяных клубочка. Застучало, загрюкало и наступила тишина. Пропали злыдни, пропали огоньки крысиных глаз в печи — остался только кислый неприятный запах.

* * *

 Чем же вы Турчилле так досадили богатыри? — допытывался Травник,крепко закрывая двери и завешивая грубой тканью единственное окно.

 Бились немножко, — отвечал Влад уклончиво.

Секреты... ясно. Насолили ему вижу. Хочет встречи. Можете не говорить, нам все равно. Враг нашего врага — наш враг.

 Чего это не интересно,— встрял Порошок и громко высморкался,— очень даже интересно. Леший пропал. Турчила всяким грозит. Он конечно неприятный, но если хозяин избы не вернётся, то придётся договариваться и с этим гадом болотными. Если правду молодцы не скажут, то пусть хату освобождают, а мы как бы ни причём. И не сдали гостей и с Турчиллой не поссорились.

 Успойся, Порошок. Парни славные, никто их не гонит. Законы русского гостеприимства ещё никто не отменял.

Какие законы русские? — Порошок выручил глаза и даже шаг назад сделал— Забыл кто мы? Нежить лесная или нечисть. Да любой русский тебя при встрече кочергой перекрестит.

 Молчи, — махнул рукой Травник , — молчи нечистый. Молодцы тут переночуют, даже если Леший не вернётся. А утром в дорогу отправятся. Куда бы они не следовали.

 На Берлин, — вдруг вставил Ширяй, после секундной паузы опустил глаза и со вздохом махнул рукой — Продолжайте. Все равно не рубите.

 На Киев идём, — вдруг сказал Влад — по делам разным, долго рассказывать.

За окном резко, с громким хрустом сломалась ветка и рухнула на землю, пролетев шурша ветвями по стене. Заухал филин вдалеке, глухо и часто как горохом сыпал об пол. Посерел воздух и стало неуютно. Крапивник полез за чем-то на полку и шепча достал длинные свечи. Наступила ночь.

* * *

Крапивник плотно прикрыл дверь, взмахом руки прогнал сидящих на лавке и пыхтя потащил её. Деревянные ножки упирались и издавали противные скрипящие звуки.

Табуретки сами пошли за ним перебирая деревянными ножками. Путались меду ногами, ударялись друг о друга, о скамью, падали, сталкивались друг с другом и поднимались на ноги. Травник отпихивал их, но порядок навести не получалось.

Порошок крякнул и каак вдарит в ладоши. Громко да звонко, аж в ушах на мгновение зазвенело.

— А ну ка тихо! Хлопцы! неужели никто старику не поможет лавочкой двери прикрыть. Что за молодежь пошла? Старик тяжести "таргает", а лбы стоят и смотрят. Ну?

Мы бросились помогать, да ни тут то было. Табуретки брызнули в стороны и в руки не сдавались. Проскакивали между ног, больно пинались и даже объединялись в борьбе против нас. Ножки подставляли, друг друга прикрывали и вообще хаос создавали необычайный.

Влад было за край скамьи взялся, да она как оживет, да как начнет яростно бодаться, что без пары синяков у будущего богатыря точно не обошлось.

— Не нужно! — пыхтел Травник, — да не нужно же. Я сам. Они вас не слушают, мои это питомцы.

Скамья вырвалась у него из рук, толкнула в живот, боднула как бык деревенский и поскакала прочь. Травник охнул и сел, держась за живот а скамья гордо встала на свое прежнее место, топнула и замерла с облегчением.

— Однако, — прозвучало в тишине.

Табуретки тоже разлетелись по местам и наконец успокоились.

— Не хотят помогать, — хмыкнул Порошок.

— Боятся, — ответил Травник и обвел нас тяжелым взглядом, — Беда близко.

— Это гости все. Давай отпустим их пусть идут куда шли.

Травник молчал, обдумывая ответ. Порошок молчал, всматриваясь в его лицо. Мы молчали, ожидая решение. За окном потемнело уже так, что огромные тени гуляли по стенам избушки, а в окне не видать не зги.

— Нет, — решился Травник и хлопнул по стене ладонью, — Мы гостей Лешего Турчилле не сдаем и на улицу темной ночью не выгоняем. Переночуем как-нибудь. В темноте и не в обиде. Так в народе говорят?

* * *

Разожгли факел во дворе. Повесили высоко над входным проемом, чтобы освещал побольше, да на шею невнимательным смолой капал. Теперь площадка перед входом была хорошо видна. Травник собирался и вокруг дома источников света понаставить, но не успел до того, как крики начались.

Заскучавший Влад, полирующий пальцем свой меч вдруг замер и прислушался. Все навострили уши и собрались, но только он узнал этот голос девичий.

— Влад, суженый мой! Влад!

Меч упал на пол из ослабевших рук.

— Что? — спросил вздрогнувший Порошок.

— Влад! Мальчик мой!

Табуреточки сбились в кучку, тесно прижавшись друг к другу и замерли.

Влад ощутимо напрягся.

— Где же ты, любимый мой?

Ночь. Темнота хоть глаза выколи — разницы не будет, абсолютная тишина и полное спокойствие окружающего мира. Ветер не охает, филины не ухают и вообще так наверное в гробу вдруг просыпаешься. Да и то там земля шуршит, наверное и доски скрипят от напряжения. А тут абсолютная тишина и на тебе. Красивый девичий голос издалека, а как будто рядом. Рядом?

Ширяй уже приоткрыл дверь и вглядывался в темноту и ярко освещенный двор перед черной границей.

— Влад! Защитник мой!

Парень вздрогнул, встал и шагнул к выходу. Девушка замолчала, как будто почувствовала. "Нет — предупреждающе поднял руку Порошок, — Это Морок. Не стоит."

Я взял друга за плечо. Не сильно сжал, но он резко обернулся и скинул руку. В глазах у него отражалось непонятное. Никогда я не видел такого взгляда у юного богатыря.

— Поможешь мне, брат?

— Погоди, обдумать надо.

Он хмыкнул и отвернулся. "От тебя не ожидал, брат". Ширяй развернулся и закрыл спиной дверь. Старики шагнули навстречу. Травник справа, а Порошок слева. Даже табуреточки зашевелились, брали в кольцо.

— Это не она, — сказал я, — Это не Аленка. Ты же понимаешь?

— Да он компьютерный персонаж, — лениво промямлил Ширяй и потащил оружие из ножен, — Глупый ИИ. Так запрограммирован.

— Не знаю о чем ты говоришь, — медленно сказал Влад, — Отойди с дороги, пока цел, жалкий вор.

Аленка или кто там был вместо нее продолжала кричать, когда я встал между Ширяем и другом.

— Это не она, Влад. Услышь меня.

Бывший друг взялся за рукоятку меча и по-бычьи наклонил голову.

— Уйди с дороги, брат.

Девушка в лесу закричала. Пронзительно и не останавливаясь, она кричала борясь с болью и страхом, кричала и звала на помощь. Через секунду я уже летел в сторону. Одной рукой, одним толчком друг отшвырнул меня в угол. Шагнул навстречу Порошок, но Травник взмахом руки остановил его и сам отошел в сторону.

Отлетела в сторону тяжелая дверь и не успевший выхватить оружие Ширяй покатился по ступенькам, грязно ругаясь. Влад стоял на пороге и прислушивался.

— Я здесь, любимый! Я убежала, но потерялась.

Деревья вдалеке зашевелились и зашуршали листьями. Как будто кто-то бегал там вдалеке. Добрый молодец широко шагнул, переступил через Ширяя и пошел, туда где прежде исчез хозяин дома. Крапива вокруг задвигалась и зашелестела как от ветра.

Я уже вскочил, отшвырнув, попавшуюся под руку табуретку и уже был на пороге, когда Травник подмигнул.

— Стой. Не спеши, Андрий. Все будет хорошо.

— Как с ... — начал я и дальше уже молчал. Отвлекся потому что.

Крапива тут была конечно двухметровая. Много крапивы. Много двухметровых кустов. Лес из жгучей гадости. Вот один куст и вытянул в сторону ветку как руку, да как огреет брата названного по лодыжке. "Ай!" — сказал он и почесал покрасневшую кожу. Второй куст не стал ждать и обжёг вторую ногу. Влад отступил на шаг и рубанул мечом, срезая пару отростков. В ответ его ударили сразу со всех сторон. По лицу, по шее, по рукам и ногам, конечно. Он опять замахнулся оружием, когда его вырвали из рук кусты из-за спины. Вокруг ног обвились отростки, присасываясь и намертво закрепляясь на голом теле, а потом вдруг резко дернули. Влад упал на спину и молча поехал в лес, еще пытаясь отбиться.

Чья-то рука легла мне на плечо и я оглянулся. Травник. Он улыбался.

— Спокойно. Все будет хорошо.

Влад уже исчез в зарослях крапивы, но еще слышно было как тело волочится по земле.

"Ну нифига себе — Ширяй встал и отряхиваясь уже шел в дом — Что это было?"

"Идемте чай пить" — сказал крапивник — Я баранки достану с печи, сушеные, вкусные."

Я открыл было рот, когда из кустов крапивы вылетел взъерошенный, красный и сильно потрепанный но целый Влад. Он прошел мимо ошеломленного Ширяя и зашел в дом, не смотря никому в глаза.

"Ладно. Я все понял. Спасибо".

Ширяй пожал плечами и закрыл дверь.

Глава 10

Он ничего не помнил из произошедшего, а мы и не напоминали. Даже Ширяй. Хотелось больше никогда не вспоминать эти пустые глаза и силу безумца. С такими силачами лучше дружить и ничье прошлое не ворошить.

Алёнка замолчала и больше её слышно не было. То ли устала, а то ли и не было никакой девушки в ночи. Влад больше не рвался её спасать и только колени почесывал.

А мы тем временем боевой совет собрали.

— Крапива это хорошо, — говорил Порошок — но против армии Турчиллы она не поможет. Если он отправит сюда своё войско, то снесет избушку вместе с нами, и трава твоя их не остановит.

— Пока останавливает, — буркнул Травник, — какая нечисть не любит хорошей крапивной порки.

Ширяй хохотнул и даже Травник слегка улыбнулся, только Влад ничего не понял и продолжал тело расчесывать. Так яростно чесался, что я даже переживать стал, как бы до кости не счесал себе мясо. Но судя по лицу он получал от этого удовольствие. Чертовщина.

— Еще раз повторю, — упирался старик, — мы здесь в опасности. И не только мы. Эти молодцы тоже пропадут, когда придет нечистая. Плохо будет всем без исключения.

— Нам бы только до рассвета продержаться, — вставил Ширяй, — а потом мы уйдем. Сейчас ломиться некуда, темно же, хоть в глаз дай.

— Факелы дадим, — парировал Порошок, — крапиву раздвинем. Только идите себе подальше.

— Нельзя так. Не по русски это.

— Ага, -подтвердил Ширяй. Я молчал, не зная что сказать, а Владу было все равно.

— А мы не русские. Мы — нерусь. Нежить лесная. Какое гостеприимство, о чем вы юноша? Да и грабителю с большой дороги разве о вежливости спорить? На себя посмотри, душегуб.

— А ну полегче, дед — начал Ширяй когда Влад заговорил.

— Тихо вы! Идет зверь!

* * *

По лесу кто-то шел, и шел шумно. Хрустели ветки, ломалась крапива, разлетались в стороны невидимые птицы. А еще это тяжелое звериное дыхание.

— Волк, — безразлично сказал Влад, и это действительно был Зверь.

Сначала из темноты появилась длинная узкая пасть: черный нос, белая пасть с кровавыми пятнами, узкие глаза, почти сведенные к переносице и ощерившиеся зубы. Белые, острые и невероятно большие. Травник охнул и бросился запирать дверь. Ширяй вытащил свои кривые орудия, Влад свой меч, а я порылся за пазухой в поисках пращи. Перед глазами опять закружили разноцветные руны, как в последнее время бывает перед сражением.

— Кто танкует? — выкрикнул Ширяй, захлебываясь своим азартом. Широкая улыбка открыла кривые, черные зубы и выражение непередаваемого счастья.

— Спокойно, — сказал Порошок и вышел на крыльцо.

Волк уже стоял на поляне. Я обязательно возьму гусли и напишу песнь про зверя и про то, как холкой он доставал вершины деревьев. Небольшое преувеличение не повредит, но волк все равно огромный. Размером с лошадь или быка откормленного. А еще про храбрость старика напишу, который на встречу зверю гигантскому без оружия вышел.

Волк остановился на расстоянии прыжка и посмотрел на старика, и на нас, поневоле выглядывающих, из-за спины Травника. Теперь было видно, что зверь потрепанный и грязный. Свалявшая клочьями и струпьями грязная шерсть, которая была раньше светлой. Шрамы на боках и незаживающие раны. Глаз из которого течет какая-то гадость и второй глаз отдает красным-болезненным цветом. Но все еще чувствовалась прежняя мощь и когда он заговорил чувство только усилилось.

— Здравствуй, Порошок.

Ширяй охнул и сам себе рот ладонью прикрыл. Травник искоса глянул на него, только на мгновение и ничего не сказал.

— И ты здрав будь, Отец Волк. С чем пожаловал? Лешего дома нет, да я и не помню, чтобы тебя приглашали.

Зверь тяжело вздохнул, с шумом впустил и выпустил воздух из легких, и ответил.

— Знаю, что не званый гость я сегодня. Но я не к вам и не к Лешему. Вот эти двое, что трусливо в избушке прячутся, со мной уйдут.

— А чего это у тебя бабушка, такие большие зубы, — вставил Ширяй.

Волк зыркнул в нашу сторону и продолжил:

— Тать мне не нужен. Только два молодца со мной уйдут.

Лес зашевелился и появились красные отблески в темноте. Еще и еще. Волк опять тяжело вздохнул, продолжая смотреть сквозь плечо старика в нашу сторону.

— Иначе другой разговор будет.

— Это у тебя стая за спиной? — спросил Порошок. — Не много ли чести для двух людишек?

Волк вздохнул и не ответил. Зато зарычали за его спиной. Волчье многоголосие — а капелла.

— С каких это пор Отец Волк лично охотится? Да еще способом таким странным. Да еще и за определенными богатырями? Ты в наемники подался что ли?

Хищник вдруг сжался и вместо ответа ощетинился и глухо зарычал.

— Зайди внутрь, друг, — спокойно сказал Травник и приоткрыл дверь, ненамного. Ровно настолько, чтобы старик мог протиснуться и закрыть двери за собой.

— Турчилла приручил отца всех волков? — задумчиво сказал Порошок. Он все еще стоял на пороге и смотрел на рычащего огромного облезлого волка, — Он пытал тебя? Он пытал твою стаю? Или мать твоей стаи? Он пригрозил смертью всем волкам на Руси? Что нужно было сделать, чтобы сделать из дикого зверя ручного питомца?

Волк зарычал еще громче и вдруг задрав голову завыл. Завыл громко и яростно, но одновременно так тоскливо, что не передать словами даже лучшему гусляру на Руси. Порошок медленно не отводя глаз отступил назад и вошел в дом. Дверь медленно закрылась и волк не заметив его исчезновения развернулся и метнулся в лес. Только колыхалась раздавленная и разодранная крапива.

— Уходить вам нужно. Турчилла еще сильнее чем я думал. Отец Волк ушел, но он вернется. А с ним придет стая и тогда нам не устоять.

— Он уже здесь, — вмешался Ширяй, — Стая эта ваша уже здесь.

* * *

Перед домом, на полянке освещенной только факелами, появились волки. Один за другим они выходили рыча из темноты и останавливались скаля зубы. Как будто упирались в невидимый барьер. Как будто боялись или ждали чего-то. Но как же их было много.

— О нет, — сказал Порошок и отступил от двери. Он отступал все дальше и дальше, пока не забился в дальний угол и стоял там, чуть не плача. Травник беспомощно посмотрел на меня...

— Ладно, — сказал Влад, — Теперь дело за нами. Волки по нашу душу, а не по вашу, вы правы.

— Но мы вас не выгоняем, — пробормотал Травник.

— А мы и не уходим. Просто разберемся c гостями. Андрей, ты идешь?

Я уже достал пращу и ложил камень.

— И не такое видали.

— Эй, я с вами, — подал голос Ширяй, — мне тоже опыт нужен.

Влад усмехнулся и вышел на порог.

— Ну идем, если не боишься. Это тебе не прохожих на дорогах грабить.

— Чего их бояться. Ходячая экспа.

Раззудись рука. Размахнись плечо. Мы шли на смертный бой.

* * *

* * *

— Какая тактика? — спросил Влад, — Так ты это называешь. Какая она будет?

В ночном воздухе висли непрерываемый гул. Как будто тысячи пчел огромной тучей висели над нами. Но это рычали волки. Красные глаза гроздьями блестели со всех сторон, но я не испытывал страха. Почему то я даже не думал, что мы умрем. Не сегодня, не здесь и не с такими друзьями рядом.

— Чтобы выработать тактику нужно хотя бы немного знать противника. А я как-то с волками не очень.

— Ширяй?

— Неа. Только в кино видел.

Ближайший к нам волк, полностью белый, но с черными пятнами вокруг глаз медленно шагнул вперед, разрывая невидимый барьер. Время разговоров заканчивалось. Он непрерывно рычал и изредка подтявкивал, как дворняжка. Слюна, капающая на землю из пасти выглядела мерзко. А мне пришла в голову мысль.

— Как я понимаю нас приказали доставить живьем к Турчилле. Надеюсь, что не ошибаюсь, тогда у нас преимущество — мы то можем убивать.

Дверь избушки приоткрылась и Травник высунул голову:

— А может не нужно убивать? Зверушки все-таки. Потом ведь назад не воротишь. Они ведь в себя придут от морока, а с той стороны никто не возвращается. Почти никто.

Белый волк прыгнул и дверь сзади захлопнулась.

— Танкуй! — крикнул Ширяй и началось.

Влад размахнулся и волк напоролся на стену из кулака. Изменил траекторию и завывая, теряя клыки, полетел в противоположную сторону. Упал на спину, перекувыркнулся и по инерции проехался по земле завывая. Остальные волки расступились в сторону, но только на мгновения. Ряды опять сомкнулись и прицелы красных глаз сосредоточились на обидчике.

— Вот это сагрил, — не удержался от непонятного словечка Ширяй, — теперь держитесь, пацаны.

Волки бросились одновременно и началась потеха. Влад махал мечом, раскидывая налетавшие со всех сторон звериные тела. Я укрылся за его широкой спиной и только успевал менять камни в праще. Попадал хорошо, то в полете сбивал волчару, то готовящегося к прыжку тревожил. Камнем то в глаз попадал, то в пасть закидывал, да так что бешеная тварь давилась им пока не получала ножом от Ширяя.

Тот кстати тоже не терялся со своими двумя кривыми. На рожон не лез, но убивал хищников даже больше чем Влад, хоть они все на Владе и висели. Там подрезал, здесь кольнул, тут прокрутил. Полудохлые волки падали оземь и как в сказаниях, которые гусляры любят на рынках распевать — ударялись о землю и пропадали. Вот так раз и все. Как будто и не было волка. На место его еще два прибегали, но мы стояли крепко. Влад на себе всю волчью злость и ненависть держал. А мы их с Ширяем добивали, превращали в ничто, в пыль.

Все шло хорошо пока я не заметил огромный силуэт за пределами нашего освещенного круга. Волчий силуэт огромный. Это вернулся наш Папа-Волк, но в бой он не вступал. Только высоко задрал голову и вдруг завыл.

Волки остановились и вторили ему, а глаза хищников наполнялись красным, ярко-красным светом.

— Держись, Влад! — крикнул Ширяй, как-будто уже стал нашим другом. — Сейчас будет горячо!

И волки напали опять. Но теперь они стали сильнее. Красные лучи из глаз, летали как солнечные лучи в полдень. Влад уже с трудом стряхивал рычащих тварей с плеч, и одежда на нем висела клочьями. Ширяй косил мечами не переставая, как ведра из колодца тянул обеими руками. Я тоже старался не отставать и не заметил, как оббежавший сбоку небольшого размера серый волк схватил за рукав и дернул. Я вырвал руку и выронил пращу — нагнулся ее достать и почувствовал как меня тянут за штанину. Опять вырываюсь, но уже неудачно. Во вторую штанину цепляется второй нападающий и третий прыгает мне на грудь, опрокидывает, но не цепляется в горло, не грызет, а убегает. Я чувствую, как еду спиной по земле, как задралась рубаха и камни режут спину. Кажется темнота приближается и становится гуще.

— Влад! — кричу я и кто-то подлетает, свистит оружие, собачий писклявый визг и меня хватают за шиворот, пытаются тащить назад.

— Давай сам, — пыхтит Ширяй, — силенок на тебя не хватает. Я все таки дд, а не танк. В ловкость вкачано, понимаешь?

Я не понимаю, но инстинкты подсказывают перевернуться на живот, вскочить и бежать. Справа Влад облеплен волками так, что его уже и не видно. Слева Ширяй сцепился с еще одним и я вижу еще трех подкрадывающихся. Влад уже не может удержать на себе всех.

Бегу изо всех сил, обминаю рычащую кучу, ищу свою пращу. Дверь дома открывается, не сильно добавляя света. На порог кто-то выходит. Нет времени смотреть, ищу пращу.

— Не выходи! — кричит Порошок, — Это не наши проблемы! Мы их не выгоняли, все по закону!

Бежит ещё волк, целится в меня, но спотыкается об какой-то зелёный корень, выросший на пути. Корень обвивается вокруг задней лапы, потом ещё один и я понимаю, что Крапивник вступил в бой на нашей стороне.

Зеленые насаждения вокруг оживают и начинают борьбу. Хлещут волков по спинам и задницам, хватают за лапы и связывают пасти, швыряют или тащат через двор в темноту.

— Ух! — ухает Влад, сталкивая парочку хищников лбами. Трещат кости и волки исчезают. Влад хватает следующих.

— Полегче стало — кричит Ширяй, — хорошо, что старик подключился со своими бутонами.

Кажется, что волки никогда не закончатся, когда они отступают. Воет вожак, высоко — выше деревьев задирая пасть и они бросают все и бегут в темноту. Прорываются сквозь сопротивляющуюся крапиву, огрызаются, терпят ожоги и бегут в глубины леса. Постепенно поле боя пустеет. Влад садится там где и стоял — тяжело дышит. Ширяй ложится раскинув руки, молча, что на него не похоже. Я прячу оружие в глубины рубахи и оглядываюсь на шаги. Травник, тоже немного уставший, уже бредет к нам. Из-за двери выглядывает с интересом Порошок.

— А вы молодцы сильны как духом так и телом.

— Спасибо, — отвечает за всех Ширяй, — но лут бы хороший за такую миссию не помешал. Еще босс впереди, а потом дележка?

— Никогда не понимал, что мелет этот Емеля, — не открывая глаз, говорит Влад, — а ты, Андрей?

— Не понимаю, — отвечаю, — мудрено.

— Ага, ага. Я бы тебе напомнил да нельзя, — непонятно кому отвечает Ширяй.

— Да молчи уж...

— Это не конец битвы, — продолжает Травник, — соберитесь с силой, богатыри.

— Да какие мы богатыри, — вздыхает Влад, — мы их и в глаза не видели. Нам до этого уровня ещё тысячи верст скакать.

— Все равно. Битве не конец. Вернутся волки или что страшнее, нельзя расслабляться. Готовыми будьте.

— Отдохнуть надо парням, — подал голос Ширяй, — чайку бы заварили дедушки, пока тишина и спокойствие.

— Поздно. Они уже идут.

* * *

Ширяй вглядывается в темноту и вдруг резко вскакивает. За ним Влад и подходит ближе Травник. Все с перепуганными лицами, да и я не лучше.

Из темноты выходит волк, еще и еще. Было — проходили.

На спине волка сидит человеческое существо, какой-то силуэт, еще плохо освещенный пламенем. Я вглядываюсь и вижу постыдные округлости.

Голое тело наводило бы на разные мысли нехорошие, если бы не было таким зеленым.

Это — голая женщина. Она сидит верхом на волке, вцепившись в шкуру и пустыми глазами смотрит вперед. Коже зелено-белая, покрытая странными пятнами. Волосы клочьями на башке, иногда открывают голый белый череп и свисают грязными пучками вниз.

Мне еще долго будет приходить эта картина в кошмарах.

— Сколько их, — выдыхает Травник, — и кто это вообще?

— Картина Репина! — громогласно объявляет Ширяй по-своему. — Приплыли!

На каждом волке сидит по гнилой бабе. Много голых всадниц. Я замечаю у некоторых в руках плетки, которыми они охаживают бока непослушных хищников.

Огромного вожака не видать, даже вдалеке как раньше — видать не нашлось подходящей укротительницы.

— Отдайте их по хорошему!

Из дома, из под ног выглядывающего Порошка показались злыдни. Дед ругаясь выскакивает на улицу, стараясь не наступить на вонючие волосатые комки.

Они столпились на пороге и смотрят на нас. И пытаются говорить.

— Хранители! Отдайте богатырей и вас не тронут! Хозяин передает привет! Отдайте молодцов!

— Да мы их и не держим! — пыхтит Порошок и встает рядом с Травником. Они разом оглядываются на дом, который вдруг стал чужим. На пороге которого клубится нечисть. А с другой стороны готовятся к атаке волки.

Влад крутит головой в обе стороны, стараясь не проворонить лишнее движение и атаку.

— Крапива сама питомцев хлестает? — спрашивает злыдень. — Тогда вырубим ее по всему лесу, Травник — предатель. Травник должен умереть!

Влад охает и я вижу, что снова появилась огромная волчья тень над деревьями и она приближается.

— А помочь Турчилле не хотите? — кричит Влад, — А то я и сам могу подойти.

Злыдни вдруг разбегаются и пропадают в глубинах дома. Только один остается на пороге и смотрит на посмевшего перечить. Потом чешет грязную голову и исчезает в доме, напоследок крикнув: "Еще не вечер!"

Опять волчий вой и все переключаются на лес. Огромный силуэт уже задрал пасть и кричит на луну, которой на небе нет. Семаргл, бог огня и луны, покинул нас и возвращаться не собирался. Отец-Волк подавал сигнал к атаке.

Один из волков вдруг согнув передние лапы, упал на колени и 'затрусил' спиной, стараясь скинуть наездницу. Она заверещала, хлестнула его по 'бочине' и вдруг выкрутила уши. Еще один волк попытался убежать, но был жестоко остановлен. То в одном месте, то в другом, вспыхивало сопротивление, но было жестоко остановлено.

Одна из баб вдруг заверещала и подняла руку с плетью вверх. Атака началась.

Влад стал первым, широко расставив ноги.

— Сбивай наездницу, — крикнул Ширяй, — сбивай бабу с волка, век воли не видать!

Первая уже летела завывая и пиная своего "коня". Волк хрипел и щурил окровавленные глаза, но слушался.

Первый удар нагайкой пришелся Владу по широким плечам оставляя кровавый след. Он попытался ответить, но волк отскочил и пронесся мимо и "полетел" за дом, в темноту.

Заухали, завизжали, почти как татары, остальные бабы и атака началась. Мы держались как могли, но на этот раз слаженного боя не выходило.

Влад пытался кричать и вытягивать врагов на себя, но выходило туго. Если реагировала на богатыря мертвечина, то волк рвался в другую сторону и наоборот.

Ширяй отбивался сразу от двух нападавших. Старики убежали в дом и наблюдали оттуда, но я видел изредка ненароком проявляющуюся крапиву, которая то хлестнет, то ужалит, то под ноги волка ветку кинет. Короче, Травник помогал чем мог.

Мне тоже было несладко. Темно, мало того, что не видно не зги, так еще и мельтешат все. Смешались в кучу люди, кони. То есть волки. Только раскрутишь пращу и по руке уже бьют... или по плечам или по голове. Я уже весь красный, как чужеземец стал.

— Плохо танк работает! — где-то в гуще драки кричал Ширяй. — Тут другая тактика нужна! Андрей, командуй!

Пнули в спину и я чуть не упал, уклонился от резкого щелка вонючей пастью и получил плеткой по лице, да так что мир вокруг осветился на мгновение. Пахнуло холодом и этим специфичным жутким запахом мертвечины. Холодные руки обвились вокруг шеи и потащили. Тело ослабло и я даже расслабился, не осознавая происходящего. Дернули вверх и я почувствовал что-то теплое и волосатое под животом. Тепло немного успокаивало, сразу детство вспомнилось — отец у печи, закидывает аккуратно порубленные дрова в печь, горячий воздух рвущийся изнутри... Вот только этот неприятный запах по правую руку — нет, это уже не тато, это похороны. Нам еще туда рано. Мы туда не пойдем. Отец в плену у Короля Крыс и нельзя так просто лечь и уснуть. Русские не сдаются.

Я протянул правую руку и ухватился за холодное, как рыбье брюхо, плечо. Хватка соскользнула, но я вцепился всеми ногтями, вгрызаясь в холодную гадость. Дернул на себя и почувствовал, как удается. Обвил второй рукой сопротивляющееся тело и вместе с ней рухнул оземь. Не было подпруг, седла, вожжей ничего, что могло бы нам помешать. Только волк, страж голой ведьмы. Поэтому когда мы покатились по земле, я оттолкнул холодный труп и покатился в другую сторону. Поднял руки в защитном жесте локтями вперед и услышал вой. Волк рвал голую ведьму. Волочил ее по земле взад-вперед. Мотал головой и утробно рычал. Бил лапой и отрывал куски от плоти. Куски летели в сторону, но ничего красного, никакой крови. Кажется, только я понял, что сейчас произошло. Вскочил на ноги и осмотрелся. Битву мы проигрывали. Пока.

— Сбивайте их с волков!

Влад оглянулся. Ширяй оглянулся. Старики навострили уши.

— Мертвечину оземь кидайте, бойцы! Волков не трогайте.

Как будто в подтверждение завыл Отец-Волк и его стая вторила ему. Ведьмы захлестали еще быстрее и яростнее.

— Да нельзя же так! — рявкнул Влад и отбросив меч схватил обеими руками ведьму за плечи, да как перевернет вверх ногами, да как шмякнет оземь. Она даже от злобы завыть не успела, когда ее же "конь" на нее и набросился. Вот тебе и добрым молодцам урок.

— Тактика! — крикнул Влад и подскочил к следующей жертве. Схватил ее и швырнул через целый двор, через головы боевых подруг, да так что только мертвые пятки засвистели — Тактика!

— Ну тактика, ладно, — Ширяй сунул мечи за спину и пошел отдирать ведьм от волков. Те, как будто и обрадовались и даже помогать стали. Невольно падали на колени, опускали головы, спотыкались и совершенно не кусали нападающих парней. Голые бабы визжали, охаживали плетьми и волков и нас, но толку от этого уже было немного. Одна даже попыталась укусить татя, но тот не долго думая челюсть ей и свернул. Одним движением, даже Влад краем глаза заметил и одобрил ухмылкой и кряхтением. На большее времени не хватало.

Тактика работала, но меньше нападающих от этого не становилось. Выли волки и появлялись всадницы. Если бы те, с кого скинул мертвое бремя вступали в бой на нашей стороне, то все бы закончилось быстрее и легче. Но "санитары леса" как трусливые шавки убегали прочь и больше не возвращались, на их место приходили новые.

— Не осилим! — пыхтел Ширяй, стаскиваю очередную ведьму, — Сейчас они или их начальство фишку раскусит и нам гаплык. Отступать надо.

Я видел, что уже и Травник не стесняясь вступил в бой и крапива сдергивала обжигая мертвых теток. Я буквально чувствовал запах пота, мокрого, уставшего, но несломленного Влада. Я видел, как побелел от усталости Ширяй и уже не замечал обычного оптимизма, веселья и наглости в его очах. Я видел как прибывают и прибывают новые силы нежити и видел как беспокойно выглядывает из дома Порошок.

— Отходим! Отходим к дому!

* * *

Отступали организованно. Пятились как раки, но так было нужно. Я шел первым, крутил пращей и посылал снаряды изредка. Ширяй крутил двумя мечами заграничного типа, молча и сосредоточенно. Влад крутил мечом параллельно земле и не подпускал стаю ближе замаха. Они тоже не решались нападать, ведьмы поняли, что напором нас не взять и как будто ждали нового приказа, но избушку из кольца не выпускали.

— Опять к нам, — простонал Порошок, но дверь открыл. Лично я ему уже не доверял и опасался удара в спину, но выхода не было. Имеем то, что имеем. Лучших союзников на эту ночь Перун не дал.

Дверь захлопнулась и лязгнул засов. Травник вытер пот со лба и оглянулся. Вошедшие упали, там где стояли, а нежить не рвалась дальше порога. Так и стояли тяжело дыша во дворе. Ни волки, ни наездницы разговаривать не умели, поэтому не было ни угроз, ни ультиматумов. Просто тишина и яростное, злое дыхание.

— Ну что там? — взялся за свое оживившийся Ширяй — Старики? Далеко еще до рассвета?

Травник молчал, а Порошок обреченно махнул рукой.

— Не отпустит вас враг, даже с рассветом. Преследовать по всей Руси будет.

— Ну это мы еще посмотрим, — каким-то внезапно огрубевшим голосом пробасил Влад, — На своей земле нам и воздух помогает. Выбраться бы из леса мы бы тогда и парней нашли покрепче и дружину сколотили и богатырей позвали настоящих, не таких как мы. Турчилла бежать до Турции будет, роняя сапоги. Нам бы только прорваться.

— Ну ладно, — вдруг махнул рукой Порошок, но договорить не успел, когда все началось. Со стены сорвался котел и огрел многострадальную спину Влада.

— Ай! — крикнул он и попытался ухватить за бока тяжелую посудину. Но та вдруг вырвалась и прыгнула в меня. Пролетела мимо и покатилась по полу. Уперлась в стену и медленно начала поворачиваться.

— Что за, — начал Ширяй, когда лавка на которой он сидел, подпрыгнула на двух ножках и сбросила его на пол, а потом ударила по плечам.

Вещи как будто посходили с ума и пошли против своих хозяев. "Ухваты" старались ухватить побольнее. Посуда домашняя взлетала и била побольнее, пока не разлеталась на куски. Скамейки и лавки ожили и бодались, пинались, толкались.

— Это что за восстание машин! — крикнул Ширяй, когда полотенце обвилось вокруг горла и начало душить напарника. Я подскочил и успел схватить змею, жаль в руках ничего острого не было. Рванул и вместе с Ширяем упали на пол, полотенце держалось мертвой хваткой и все пыталось задушить татя.

В стену над головой вонзились ножи, прилетевшие из кухонного помещения. Тряпки половые обвились вокруг ноги и тоже старались меня куда-то тащить.

— Подарочек для Турчиллы! — шипело множество голосов. — Подарочек для Турчиллы готов.

Грохнуло со всей силы. Это Влад расколол скамью о стену. Две половинки скрючились на полу и волочили ножками. Травник всхлипывал в углу, а его старый друг отбивался от деревянной поварешки. В очаге горели красные глаза.

— Подарочек для Турчилы! То, что не дали волки — дадут злыдни.

Я встал и пошел к очагу. Я понял, но Порошок сообразил на мгновение раньше. Отшвырнул злую поварешку и махнул рукой в странном жесте.

В печи началась буря. Поднялась и закружилась зола. Закричали от боли десятки тоненьких похожих на детские голосов и захлопнулась заслонка. Ожившие раньше предметы вдруг успокоились и попадали на землю. Я остановился не доходя, наступила тишина.

— Чертовы злыдни, — вытер пот со лба Порошок и ногой отшвырнул деревянную ложку, которая лежала смирно, — Ишь как храбрятся под крылом Турчиллы. Теперь не сунутся, мелкие пакостники.

— Травник! — прозвучал новый голос с улицы, — Поговорить надо.

— Турчилла, — прорычал Влад и бросился к двери.

* * *

Дальше двери его не пустили. Травник сам встал и закрыл проход телом.

— Богатыри! — продолжал звать голос, — Прячетесь у лесников за спинами?

— Уходи! — крикнул Травник. — Лес еще не твой, Турчилла! Иди в свое болото!

— Выходите богатыри на честный бой! Или боитесь?

— Идем, — сказал Влад и расправил плечи, — Идем, Андрий! Сразимся в последний раз!

Я промолчал и подошел к двери. Над ней небольшое окошко вырублено. Подтащил стул и вскочил на него, хоть одним глазком глянуть, что там во дворе. Порошок вскочил и принципиально отошел подальше. А я смотрел и думал, что лучше бы этого не делал.

Такого созвездия тварей всех мастей я не видел никогда, даже в начале наших приключений. Даже когда мы владения Турчиллы штурмовали. Сегодняшняя поляна мразей поражала своим многообразием и отвратительностью. Они шамкали, рычали, пускали слюни и пищали. Ползали, ходили, подпрыгивали и летали. Размахивали оружием, когтями и крыльями. Двухглазые, трехглазые и слепые. Белые, черные и красные. Голые и покрытые шерстью разной длины. Я видел даже человеческих прислужников. Здесь была вся нечисть нашего мира. Все самые отвратительные твари собрались у крыльца....

— Ну что? — нетерпеливо спросил Влад. — Ну что там? Идем?

Я не решил, что ответить, когда вдруг позвал Порошок: "Сюда, люди! Сюда идите!"

Он говорил тихо, так чтобы вне дома не услышали. "Сюда!" И показывал на подпол, который только что открыл. "Я помогу вам выбраться из Леса. Помните, кто вас спас!"

— Чего? — скривился Влад.

— А ну дай, — и Ширяй взгромоздился на табуреточку, оттеснив меня. Посмотрел и спрыгнул легко, — Идем за этим. Рановато еще. Качаться нужно. И вообще в рейд по сорок человек раньше ходили, одетые под резисты. А тут без шансов.

Удивленный Влад посмотрел на меня, на Ширяя и молча взгромоздился на табуретку.

— Турчилла, — прошипел сквозь зубы и оглянулся на меня с надеждой. — Идем. Богатыри ведь не сдаются, а? Русские не сдаются, же? Давай уничтожим их одним молодецким движением. Нас же трое молодых и сильных парней.

Я покачал головой: "Не сегодня, брат. Негоже погибать задаром. Не потянем мы. Уходить нужно. Леший уже не вернется'.

— Ширяй? — Влад с надеждой смотрел на своего нового друга. — Идем? Кулаки почешем?

— Я тебе что, Лирой Дженкинс? — огрызнулся тать. — Там их до черта. Сомнут и не заметят. Говорю рейд надо собирать и возвращаться.

В дверь постучали. Да так что наша избушка затряслась как будто на курьих ножках стояла.

— Открывайте, хватит у печи отсиживаться!

Порошок махал нам молча, а лицо злое-злое.

— Пошли, Влад. Пора уходить.

— Куда хоть ведет ваш ход? — спросил Ширяй, заглядывая в дыру.

— Прямо на окраину леса. Мы с Лешим часто ходили парубков с девчатами пугать. Только прикрыть за собой не забудьте с той стороны, нам гости с человеческой стороны не нужны.

— Хорошо! — сказал Ширяй и первый полез вниз. Опустил сперва ноги, свесился на руках вниз и спрыгнул, — Все нормально! Тесновато, но светло! Всем пока и всем спасибо.

Влад полез не прощаясь и не оглядываясь.

— Эй! — застучали в дверь, — Здоровому парню его девчонка уже не нужна? Прячется, как крыса за спиной стариков! Эй, ты! Как там тебя! Выходи подлый трус!

Влад закусил губу и полез назад. Я покачал головой и остановил его:

— Не надо, Влад. Тебя выманивают. Леший уже ушел, ты видел как. И не вернулся.

— Быстрее, — поторопил Порошок, — определяйтесь уже. За лесом они вас не достанут. И мы будем целее.

Влад зарычал и нырнул вниз, не прощаясь. Я пошел следующим.

* * *

Это не было похоже на подвал с обычными хозяйственными вещами, типа кадок с огурцами или мяса сушеного. Это был действительно подземный ход, который неплохо освещался волшебным светом. Почему волшебным? Да потому что свечек я не замечал вокруг, а когда крышку массивную над головой на место задвинули, еще и светлее стало, хотя наоборот должно было быть.

Вот ползти вперед можно было толкко на четвереньках. Не самый удобный способ передвижения и так мы и правда были на крыс похожи, убегающих с корабля. В чем-то прав Турчилла, чертов провокатор болотный. Но мы за ним еще вернемся, старые счеты сведем.

Пока я отвлекался осматривая все вокруг, пятки Влада уже мелькали вдалеке и меня явно никто не ждал. Стало вдруг тесновато. Защемило в груди, сдавило сердце и в голове боль застучала как камнем о камень.

— Погодите, — прошептал я и полез вперед, когда ногу схватили. Вернулись странные знаки и закружили в бешеном танце перед глазами, как никогда раньше сильно и быстро. Я попытался выдернуть ногу но не смог, зато уже тянули и за вторую. Теперь я слышал и голоса.

"Давай вытаскивай его!

— Не могу так быстро, не отвлекай меня. Нужно все сделать аккуратно.

— Какое к черту аккуратно? Нет времени вытаскивай этого игруна".

Правой рукой я схватился за правую стену, а левой за левую и подтянулся изо всех, стараясь вырваться, но без толку.

"— Видишь показатели? Он стрессует не на шутку! Нельзя так сразу. Могли хоть альфу к нему послать. Не так выдирать из реальности, в которой он успел потеряться.

— Хватит. Говорили, что он устойчивый и один из первых. Вот и проверим. Чиканется, так чиканется, не наши проблемы. Доставим какой есть".

Я почувствовал, что паника берет вверх над рассудком. Эти летающие зеленые руны вокруг, эти голоса. И кто в конце концов держит меня за ноги? И почему так темно?

Только когда я посмотрел на ноги то понял, что ослеп. Только руны вокруг, только голоса в ушах и эта боль в теле, как будто вырывают кишки как в турецкой пытке.

" — Не рви кабеля так сильно!

— Да что ему будет! Быстрей нужно дело делать!"

Андрей! Андрей! Вставай!

Я погружался в темноту, как в озеро. Только озеро было без дна.

Часть 3

Глава одиннадцатая

Боль пришла, как прозрение. Набежала волна и смыла прошлое, взамен пригнав настоящее. Ширяй красиво, как на ярмарке, крутил мечами и улыбался Владу, который возился с конем булатным.

— Эй! — прошептал я, — Брат! Где коня взял? Сколько меня не было?

Ширяй перестал красоваться и легкими движениями спрятал оружие в кожаные чехлы, укрепленные за спиной. Взял Влада за руку и дернул к себе, но не сильно — нежно, как девушку.

Что-то лопнуло в груди и я скорчился от боли. Солнце обжигало глаза. Из спины тоже вырывали мясные крючья, а Ширяй нежно указательным пальцем погладил запястье Влада. Тот не возражал.

"Не трогай его!" — хотел крикнуть я, но только сглотнул слюну, от которой несло болотом и взлетел вверх, резко как ястреб. Нежные богатыри остались далеко внизу и небо вдруг лопнуло.

* * *

Яркий свет в глазах. Больно. Сварог сошел с ума или что? Так не должно быть — это нехорошо. Где я и почему так болят руки? Почему ничего не вижу? Я ослеп и парализован? Или? Или я умер и это мои похороны?

Больно не от света, а от монет, которые кладут на глаза покойника, такие тяжелые, чтобы не открылись не вовремя перед сожжением тела.

Но эта острая боль по всему телу. Разве мертвецы чувствуют боль и дышат? Я чувствую как поднимается и опускается грудь, я слышу звуки. Нет, я еще жив. И эти крики вокруг, это не сон и не звуки того мира. Я просто слышу, то что происходит рядом, то что за пределами тесного кокона.

— Ну что там?

— Доктор говорил что подействует. Надо подождать немного. Мы все отсоединили?

— Да. Он не сдох?

— Тепленький.

Два мужских голоса. Один грубый, крепкий как сосна. Но, кажется, неуверенный в том, что происходит вокруг, совсем как я.

Второй голос моложе и тоньше Тоже неуверенно бормочет, но что-то пытается объяснить грубому и хоть что-то понимает. Я уже чувствую холод, обволакивающий спину. Он также немного затронул кончики пальцев ног и ступни морозит. Так приходит смерть?

— Он не видит ничего? Таращит глаза как кукла. Меня это нервирует. Может укол дать какой?

— Нельзя ничего. Он слишком долго был в ВИРТе, нужно адаптироваться. Обычно их достают пошагово, по особой системе, чтобы ничего в башке не нарушить. А тут сам понимаешь, 'особое время'.

Младший перестал объяснять и боль так стрельнула в правой ноге, что я чуть не вылетел из своего гроба.

— Живой, — обрадовался голос старшего и наверное главного в этой двойке, кто бы они ни были, — Вон, как дергается. Еще пару минут и всё. Да?

— Последний кабель нужно вырвать. Самый главный, тот что в затылке. Держи его за голову Хан, аккуратно с двух сторон держи, чтобы не дергался и ничего себе не нарушил. Это последний из первых, нельзя его потерять. Весь прогресс ВИРТа шагнет назад, если мы потеряем этого.

— Харе балабонить. Давай выдергивай этого Нео. — старший витязь уже начинал нервничать. Жаль, я бы послушал, кажется что-то начинаю понимать. Или вспоминать.

— Что, Хан? — переспросил молодой и безымянный.

— Фильм такой был,старый про Вирт. Не помню, как называется. Давай, держу его.

Я почувствовал как руки крепко сдавили голову с двух сторон. Говорят так вырывают больные зубы и выдергивают новорожденных детей. Крепко держат и тащат, несмотря на страшную боль.

— Давай рви! — закричал страшным голосом грубый, — Я его не удержу! Щас бошку себе размозжит, черт проклятый.

Он ещё что-то кричал совсем уж не понятное, но явно это были те ещё проклятия. Я не контролировал свое тело, а оно точно не хотело чтобы из него куски вырывали.

— Ну чего телишься сынок! Давай рви, нихрена ему не будет.

Я почувствовал неприятное холодное прикосновение у затылка. Как будто кто то меч приставил острием и собирался вкручивать лезвие вглубь. Или выкручивать.

Осознав это тело вообще без моего участия забилось, как рыба на суше. Как бешеная рыба-идиотка, которая хочет выжить и еще надеется вернуться в свою водную стихию. Из последних сил, надеется.

— Бляя, урод, рви!

— Я не могу так, он не выдержит перезагрузки!

— Рви, сука, или под трибунал пойдешь, блядь!

А потом часть черепа с треском вылетела куда то в сторону Нави и я все вспомнил.

* * *

Вспомнил про это:

"А так всё хорошо начиналось. Интересная работа с возможностью роста, новые знакомые с тугими кошельками. В перспективе — отличная зарплата, две любовницы, жена-модель, куча детей, машина, квартира в центре Киева, отдых три раза в год за границей. Мечты-мечты.

Вместо этого сижу привязанный к яблоне, а здоровенный детина в доспехах ходит взад-вперёд и явно хочет что-то спросить. И на вопросы придётся отвечать".

Вспомнил про это:

"Андрей меня зовут. Учусь на третьем курсе филфака. Факультет русский язык и литература, английский язык. Хотел в столицу поступать, но там льготы для сирот не прокатывают. Точнее прокатывают, но слишком желающих много нахаляву учиться. Если повезёт то знакомства заведешь и знания получишь, а потом и работу найти можно. Прощай безбедная сиротская жизнь".

Вспомнил десятых героев и соседей с физмата. Серега, Жорик и Алик.

Вспомнил эти слова:

"— Это невозможно описать. Ну представь, что ты играешь в компьютерную игру, представил? И ты не просто играешь... Ты сам часть игры. Не смотришь сверху, не смотришь сбоку, ты сам часть игры, часть той виртуальной жизни. Пока с некоторыми ограничениями, но всё же".

Вспомнил ВИРТ:

"{ВИРТ — виртуальная реальность, или выдумка пиарщиков? Много слухов породила новая технология анонсированная за рубежом. Говорят, что теперь человек способен полностью переходить в мир виртуальной игры. То есть не только зрение, но и обояние, осязание — вся гамма чувств, включая физические нагрузки. }"

Вспомнил первый поход в Морозко и Громилу на входе.

И вот эти, блин, слова.

"То есть, — сказал я обращаясь к невидимому собеседнику, — я уже и отказаться не могу?

Нет! — отрезал он. — Тебе же говорили, что всё засекречено. Ты уже работаешь на Морозко. Хочешь ты того или нет. Если пройдешь тесты".

Сергей Владимирович, кажется, звали того хера в очках.

Вспомнил первый вход в ВИРТ и первый бета-тест. Что-то там связанное с городом и кажется с монстрами. А — зомби. Жена еще у меня была виртуальная. И,кажется, я тот тест завалил. Проиграл. Сожрали меня зомби, но на работу взяли, хоть я уже и не хотел.

"Морозко". Чертова фирма, когда-то выпускающая отличные игрушки, продалась то ли государству, то ли службам каким-то, то ли спонсорам террористов и проводили опыты на людях. А я был одним из подопытных? Или нет? Дальше не помню.

* * *

— Полегче с ним!

— Вставай, сука!

Я открыл глаза и застонал. Морозкина контора почти не изменилась, если не считать разрухи вокруг. Перевернутые 'гробы' для бета-тестеров, провода валяются порваные и разбитые мониторы. Черт, да сколько бабок все это стоит. Тысячи долларов, точнее десятки тысяч и громилы все уничтожили. Кстати о громилах.

На меня смотрели две рожи. Оба в камуфляже сине-белом, за спинами стволы висят. На мордах маски.

Один такой здоровый, что маска треснуть может и камуфляж в обтяжку. Это сто процентов тот, которого ханом называли.

Второй тоже морду скрывает, но габаритами поменьше. Подтянутый конечно и фигуристый, не без этого — но шкафом не назовешь. Если здоровый — это штангист, то второй скорее футболист.

— Очухался? — спрашивает здоровый и не слушая ответа, который я почти выдавил, вытаскивает меня на поверхность, как рыбу из аквариума. Ноги не держат и второй меня подхватывает, когда я уже лечу лицом вниз.

— Помоги, Хан. Ты чего!

Тот кривится, но хватает меня за левую руку и рывком дергает вверх. Я не чувствую ног и сползаю вниз, он опять дергает и ругается. На полу красные пятна и провода с торчащими усиками. Что-то я таких не помню, шевелящихся. Когда меня запускали, то было все цивильно и не страшно.

— Что с ним?

— Ослабел. Это нормально. Типа в коме пролежал и теперь нужно восстанавливаться организму.

— Начальство это не продумало что-ли? Сейчас тут народу будет немерено.

Я чувствую, что хочется рвать и громко икаю. Прошу, чтобы отпустили и дали наклониться ибо... Но меня не слышат.

— Все нормально. Поверни его спиной ко мне, только держи ровно.

Хан опять рывком поднимает меня и выпрямляет кулаком по спине. Потом удар по шее, кольнуло и я лечу лицом вниз. Рвота проходит, зато болит нос.

— Ты чего? — кричит молодой. — Зачем отпустил?

— Да он как-то дернулся, — оправдывается здоровый и хватает меня за руки. — Все сделал? Успел?

— Ага. Сейчас подействует.

— Вставай, игроман. Поехали прокатимся.

Меня опять ставят на ноги и на этот раз удержаться на ногах немного легче.

— Дайте мне пару минут. Не очень хорошо.

Через секунду меня уже волочат к двери. Ноги еще заплетаются, но крепкая хватка Хана под локтем не дает упасть. Странно, что ни сирены, ни еще какой сигнализации не слышно, они же тут всё разнесли. Обычно полиция тут как тут или люди собираются под окнами, но не слышно никакого гула голосов.

— Стой! — говорит молодой боец и мы правда останавливаемся.

— Чего? — рявкает Хан. — Что опять?

— Хан, надо переодеть его, я забыл. Он же голый почти. Притормози.

Хан ругается сквозь зубы и толкает меня к ближайшему столу. Я цепляюсь за края, чтобы не упасть и бумага летит на землю, рассыпаясь веером. В спину дует из приоткрытого окна, бабушка приучила бояться сквозняков, но сейчас лучше не возникать.

Молодой снимает с плеча рюкзак, открывает и высыпает на пол одежду. Спортивные штаны и кофту на замке.

— Переодевайся, быстро.

Не вижу причин сейчас не слушаться вооруженных людей и поднимаю одежду. Чувствую себя на ногах уже намного уверенней, но виду не подаю. Шатаюсь, как пьяный и держусь рукой за ножку стола. Лишь бы не переиграть. Случайно хватаюсь за полку и она вылетает на пол, оттуда скрепки сыпятся и какие-то документы, линейки, штемпеля и прочая бюрократическая муть.

— Ебанашка, — нежно говорит Хан и я получаю подзатыльника. Скидываю штаны и дрожа от холода натягиваю спортивки. Потом кофту и застегиваю замок. Теплая — турецкая. Хорошо.

— Погнали, — командует здоровяк и опять хватает за плечо. Дырки, блин, пробьет.

Дверь внезапно открывается и все замирают. Я в полусогнутой позе, здоровяк, отпустивший плечо и второй боец с рюкзаком в руках. Мои, похожие на больничные, штаны одиноко лежат у ног. Патлатый паренек с папками в руках ошеломленно смотрит на нас. Черненький, на плече сумка. Вдруг в сумке появляется рваная дыра, потом еще одна и несколько в кофте. После дыры в горле он молча падает в коридор спиной вперед.

Все в полной тишине. Или может я оглох из-за выстрелов над ухом. Оборачиваюсь и вижу ствол у Хана. Он смотрит на меня и прикладывает палец к губам, типа "не шуми". Я ожидаю, что ствол будет дымиться как в мультиках — но нифига. Без шума и без пыли.

-Зачем? — понижает голос молодой.

— Были другие варианты? — Хан прячет ствол за спину, — Тело спрячь. А ты стой и не дергайся.

Я стою и не дергаюсь. На ногах уже держусь крепко, но показывать это не стоит. Бежать сейчас не стоит, очень неадекватным выглядит военный, убивающий невиновных. Опираюсь о компьютерное кресло рукой и думаю, как все-таки в виртуальной жизни было прикольно. Есть люди — а есть нежить. Эти хорошие — те плохие. Черное и белое. Всё! Хотя там тоже хватало серых оттенков в виде татей.

Молодой кряхтя оттаскивает тело в глубь помещения и прячет его в углу, за крайним столиком.

— Хотя бы со входа не видать, — говорит Хан и толкает меня рукой в спину, — Иди.

Я чуть не кувыркаюсь, но удерживаюсь на ногах.

Молодой первый выходит в коридор, оглядывается и машет рукой, типа "идем". Ну мы и идем.

Коридор вспоминаю, но с трудом. Там ванная с туалетом, я, кажется, бежать пытался оттуда. А вон там моя комната. Там выход к лифтам. Вон труп охранника в луже крови. Того самого. Лысого, что сигареты мне давал.

Я складываюсь пополам, неосознанно вырываюсь из рук Хана (да пошел он) и разряжаюсь на пол, между своих же ног. Только теперь замечаю, что босый.

— Ты чего? — удивляется Хан, — а, понятно. Бывает. Черт, а он ведь с голыми ногами и без шапки.

Вместо переваренной еды (сарделек, яичницы и пива, как обычно) из меня течет зеленая гадость. Больше похоже на соскребыши со стенок желудка.

— Сними буты с гарда, пусть этот натянет. А без шапки обойдется, все равно в машину.

Пока я заканчиваю свои дела молодой боец подходит к трупы и снимает с него высокие кожаные буты на шнуровках. Сейчас такие модные. Ну или были модные, когда я еще в реале жил.

Вытираю рот рукой и остатки слюны на пол, руку вытираю о первую попавшуюся салфетку. Молодой приносит буты и кидает под ноги.

— Одевай. Шустро!

Хан придает ускорение толчком в спину.

— Погнали дальше.

Перепрыгиваем через лужу крови и выходим в следующий коридор. Сначала молодой, потом я и Хан замыкающим. Коридор пуст. Камеры видеонаблюдения разбиты, видно сразу, как они болтаются на проводах и даже искрят.

— На выход!

* * *

* * *

На первом этаже перед выходом меня останавливают. Хан разворачивает к себе и смотрит в глаза, давит, пытается запугать что ли:

— Сейчас выходим быстро на улицу и садимся в машину. Белый бус с черными надписями на итальянском, доставка еды вроде. Не поднимая головы идёшь, и когда Том открывает боковую дверь садишься и двигаешься вглубь. Всё делаешь без шума и лишнего внимания. Я иду за тобой и быстро успокою, но последствия будут страшные, если что. Это ясно?

Я киваю, не поднимая глаз. Сосредотачиваюсь на его бутах. У него удобные, по размеру не то, что мои шлепки, которые слетают при каждом шаге. Лапа охранника была немаленькая.

— Ну погнали тогда. Снимаем маски.

Хан первый снимает свой намордник и ничего нового мне не открылось. Таким его себе и представлял. Лысый череп, большая голова, маленький рот и непропорционально маленькие глазки.

Том оказался размерами поменьше и со смешными навыкате глазами. Таких мы в школе называли семафорами. Ему бы эта кликуха лучше чем 'Том' подошла.

Том открывает дверь и выходит первый. Оружие удобно лежит между рукой и телом, практически незаметно. Идет быстро и не оглядываясь по сторонам.

Повеяло холодом, на улице явно не лето. Все серое: серое небо, серый тротуар, серая дорога и серые машины. Люди тоже ходят вокруг серые.

Я выхожу следом стараясь не шаркать. Чертовы буты спадают с ног и мешают нормально идти. Еще и холодно. Какой свитер, тут бы пальто не помешало.

— Шагай, — нетерпеливо бормочет сзади Хан.

Я и шагаю. Ничего вокруг в принципе не изменилось. Только людей стало меньше на улицах, а машин больше. Только ступил на дорогу и мимо пронесся огромный джип камуфляжной раскраски, обдав запахом гари. Хан придержал меня за плечо со словами: "Не скачи" и толкнул дальше.

Малой с позывным Том уже открывал боковушку буса на той стороне дороги. Рядом с ним прошла старушка и вдруг заметила оружие на плече парня. Посмотрела на его лицо, на меня, переходившего дорогу, и на морду за мной. Опустила голову и резко развернувшись посеменила назад. Потом опомнилась и 'дернулась' обратно, пошла через дорогу стараясь не смотреть в нашу сторону. Вот и все прохожие.

— Залетай, — скомандовал Том и оглянулся по сторонам. Хан пошел вокруг машины к водительскому месту, — Дальше садись, к окну. Я с тобой поеду.

Перемещаюсь вглубь машины. Сиденье старое, но ухоженное. Стекла вымыты. Под ногами зазвенела и покатилась бутылка из под водки. Пустая. Лежит упаковка перчаток. Том садится рядом со мной и закрывает дверь. Опирается спиной и спокойно выдыхает.

— Дверь незакрыта, — спокойно говорит Хан. Он уже вставил ключи в зажигание и загорелась панель управления. Мигает красная стрелка и куча всяких других значков.

— Что?

— Дверь говорю не захлопнул. У меня показывает.

Том с усилием открывает дверь буса, отводит в сторону и с силой заводит назад.

— Есть?

— Норм. Поехали. Руки ему свяжи.

— Да ладно, шеф. Я справлюсь. Это же задрот.

— Ну смотри.

На этом их разговор заканчивается и машина едет.

* * *

Жалко, что моей стороны затемненное стекло, пришлось смотреть вперед. Город еще узнаю, но он сильно изменился пока меня не было. Много военных машин ездит взад-вперед, скорые какие-то новые, людей на тротуарах почти не встретишь. Что здесь творится вообще? Впереди что-то похожее на баррикаду.

— Извините, — говорю, — можно спросить?

Хан молчит и не отвечает, только задышал как то громко.

— А можно мне узнать куда мы едем? — спрашиваю, — а то как-то неожиданно всё вышло.

— Не беси меня, — говорит Хан и резко обгоняет грузовик, набитый металлоломом.

— А какой сейчас год? — не знаю, что я делаю, но достать этого громилу так приятно и совсем не страшно.

Хан пыхтит и продолжает крутить баранку молча.

— А...

Сосед легонько бьет меня в челюсть и обжигает болью, да так, что в глазах сверкает.

— Не надо, — шепчет он почти нежно, — не беси его.

Тогда я окончательно определяюсь. Нужно бежать.

Минут через сорок мы уже на краю города. Пришлось проехать через два блокпоста на которых машину слегка проверили. Я жалобно позаглядывал в глаза солдатам, но Том нежно сжал меня за пальцы и пришлось поумерить старания и голову опустить. Проверку прошли успешно и даже документов не смотрели. Что тут у них творится вообще?

Видел еще пару баррикад и дома с простреленными стенами. Не танками, конечно, но из автомата шмаляли здорово.

Видел дыры в асфальте, которые приходилось объезжать по тротуару. Ну это даже не знаю с чем сравнить. Такие дыры как из фильмов голливудских. Как будто Годзилла прошелся или Трансформер.

Мои попутчики не реагировали на это никак, точнее реагировали как на обыденные вещи. Проверка? Пусть досматривают. Стена, усыпанная дырками? Даже не замечаем. Дыра посреди дороги? Объедем.

Ко мне они привыкли и практически не замечали. Даже когда встали у киоска на окраине города, чтобы купить сигарет, я как понял это уже типа не самый дешевый и распространенный товар. Вот так поиграешься немножко, а мир уже изменился.

— Я за сигаретами, — сказал Хан и вылез из машины. Обошел её и уже шел к киоску, который стоял чуть глубже, во дворах.

— Хорошо, — Том пошарился по карманам, достал помятую пачку, посмотрел внутрь, пальцем пересчитал папиросы и глянул на меня.

— Я тоже сбегаю. Сиди тут.

— Хорошо, — больше кивнул, чем сказал я и опустил голову. Солдат вылез и с силой захлопнул дверь. Показал жестами, что следит за мной и побежал за напарником.

Жалко, что водить не умею. Громила оставил ключ в замке и радио играло вовсю. На панельке мигала красная стрелка. Кто-то неплотно закрыл двери. Я открыл бардачок над головой и сверху посыпались какие-то конверты с бумагами наперевес. Порылся, хотя не знал сам чего искал. Диски для циркулярки, маленькая пила, да и все в принципе, хотя хламом завалено. Для самообороны ничем не разживешься.

Горе-похитители стояли у киоска и говорили с продавщицей в окошке. Один раз Хан обернулся, убедился что все в порядке и успокоился. Я выждал когда он обернется еще раз, пристально сощурится и вернется к разговору. Время!

Он потянулся к кошельку, чтобы расплатиться, а я потянулся к ручке. Легко нажал и дёрнул вправо. Дверь сначала не пошла и я моментально покрылся потом,чуть ли не с головы до ног. Вот тебе и гениальный побег. Дёрнул сильнее, потом в обратную сторону и назад — пошло идеально, практически бесшумно.

Выпрыгиваю на землю и чуть не запутываюсь в своей обуви. Держусь одной рукой за бус, поправляю и оглядываюсь. Вояки стоят спиной и не оглядываются. На улицах пусто. На дороге только красный мини-бус вдалеке. Пора.

Оббегаю машину сзади и бегу через дорогу. Дальше бетонный забор и гаражи. Быстро через забор и затеряюсь в лабиринтах.

На середине дороги оглядываюсь и зря. Они уже заметили, продавщица выглядывает из окошка, деньги медленно опускаются на тротуар. Справа летит красная Тойота. Прикроет меня на секунду, только окажусь на той стороне.

И тут бльь....

Чертов башмак подводит и я спотыкаюсь только разогнавшись. Как в балете расставив руки лечу вниз, а справа летит красный бус и я вижу красную круглую морду за рулем. "Водители выбирают похожие на себя машины?" — мелькает последняя мысль, и я уже на спине. Больно ударяюсь задом и спину пронзает острая боль от поясницы до шеи.

Слышен визг тормозов и я вижу Хана. Вижу его озверелую лысую морду, вижу его пальцы в обрезанных перчатках, вижу подошвы его обуви. Как в замедленной съемке он завис надо мной и медленно опускается вниз. Красная машина медленно разворачивается вправо и медленно клонится в бок, а пластиковый стаканчик с кофе медленно планирует в кабине перед красным лицом шофера, беззвучно кричащим и летящим вправо.

Вот так запоминается все вокруг в критической ситуации, но на самом деле это микросекунды. Через секунду Хан приземляется и ноги его у моей головы, хватает меня под мышки и говорит что-то грубое, а потом приседает и взлетает вверх и я взлетаю с ним. Переворачивающаяся машина остается позади, а мы как в сказке летим назад к задравшему голову вверх Тому, который стоит у буса и уже открывает дверь.

Через мгновение солдат с грохотом опускается, поднимая в воздух тучу пыли, и с силой швыряет меня в машину, как сумку полную одежды для стирки. Я влетаю внутрь (хорошо, что не ногами вперед) и головой врезаюсь в стенку, обшитую тканью. "Будут бить" — мелькает последняя мысль перед наступившим мраком.

Глава 12

— Аленушка!

— Иванушка!

— Аленушка!

— Иванушка!

Голоса доносятся где-то с той стороны леса Перекрикиваются девушка и парень судя по голосам. Заблудились что-ли? Я лежу не открывая глаз и греюсь на солнышке. Помогать им не нужно, детки пусть себе шалят. Любовь-морковь. Молодость и красные шаровары. Пусть себе бегают, в прятки играют. Лишь бы детишек не завели до Масленицы.

— Аленушка!

— Иванушка!

— Аленушка!

— Иванушка!

Уже напряглись голоса, то. Лес он вроде и дружелюный днем, но может напугать неподготовленных влюбленных. А если Леший с Травником шалить начнут, то тут только держись.

— Влад, — лениво говорю и открываю глаза, жмурясь от солнца, — может им помочь надо? А то бегай потом вечером.

Закрывая свет прилетает черный кулак и бьет в лицо, ломая нос.

— Вставай, игроман. Приехали!

Я, просыпаюсь, глотая кровь.

* * *

Добро пожаловать в реальный мир. Рядом сидит Хан и ухмыляется. Том мне нравился больше, но сейчас он за рулем. Хан замахивается и я выпрямляюсь, сажусь и демонстрирую покорность и полную готовность слушать.

— Неплохо вы прыгаете, — говорю, — тренировка?

Он ухмыляется и молчит. Я чувствую боль в руках понимаю, что связан. Из носа течет кровь и по подбородку стекает на грудь, пачкая кофту.

— Плохо отстирывается, — говорю, — пятно будет.

Машина останавливается и Том оглядывается через плечо, а потом смотрит на Хана.

— Надо его в порядок привести. Приехали.

Здоровяк кривится, но лезет в бардачок над головой и достает влажные салфетки. Кидает мне и выходит. Потягивается и захлопывает дверь.

— Вытри кровь с лица и готовься к обмену.

Я медленно вытираю лицо и смотрю во все глаза. Мы встали перед Каменным мостом, не заезжая на него. Знаю его. Пятьдесят километров от города. Когда-то чего-то там соединял. То ли графства, то ли королевства. Сейчас просто высокий мост через обрыв. Семьдесят метров, если не ошибаюсь. Очень высоко и не мало трупов бандиты тут сбросили в реку. Сейчас правда банджиджамперы прыгают добровольно, вон и площадку оборудовали под свои нужды. Калиточку закрывают на замок, чтобы случайно никакой пьяный не вывалился. А сколько здесь татар в свое время скинули, а немцев. Короче мост пережил многих и еще многих переживет. Его даже не реставрируют, потому что на совесть сделано. Куда там пирамидам равняться.

— Обувайся, — Том швырнул мне какие-то тапочки чуть не бумажные. Хорошо, что не белые, — Выходи из машины и медленно иди на ту сторону. Там тебя ждут.

Потом он подал знак напарнику и отвернулся. Тот открыл дверь и молча посмотрел на меня. Ветер чуть не вырвал тапок из рук, еле успел подхватить и натянуть под пристальным взглядом здорового. Ветер тут всегда такой пронзительный. Высота все-таки птичьего полета.

Мимо нас пронеслась машина и загремела по мосту.

— Выходи.

Я выхожу и оглядываюсь по сторонам. Прохожих, как и ожидал никого нет. Машины ездят, но сейчас только одна мост пересекает. А вторая стоит на той стороне моста. Черный бус Wolswagen. Около него люди стоят и в нашу сторону смотрят.

— Иди, — сказал Хан, — на ту сторону.

Ветер свистит в ушах, с дороги взлетает серая туча пыли. Я стою, не могу двинуться.

— Иди, — повторяет Хан и щелкает затвором.

Иду. На той стороне оживают и говорят о чем-то. А у меня в голове звучат голоса. Останавливаюсь около Хана и приседаю.

— Ты чего?

— Шнурки развязались, — говорю и смотрю на свои тапочки. Вояка легонько наподдает мне ногой и я встаю не переставая слушать голоса в голове.

— Ну типа пока? — говорю. Хан краснеет, я вижу, что он еле сдерживается, но так приятно потроллить дебила, который ничего не может тебе сделать. Товар доставить нужно целым.

Дверь открывается и высовывается Том. Во рту сигарета, во взгляде недоумение:

— Чего он встал? Подгони его, люди ждут.

— Спокойствие, — говорю и отхожу от пыхтевшего здоровяка, — только спокойствие. Я вас слушаю.

— Хорошо, что слушаешь, — говорит Том и закрывается в машине. На самом деле это я не им. Это ответ голосам в голове.

Встаю на мост и медленно иду по правой стороне. Слева проезжает белый Москвич. Когда-то был белым. Пыхтит и издает страшные звуки. Через стекло на меня смотрит пенсионер в белой панамке, а на задних сиденьях дети сидят, наверное внуки.

Я чувствую, что кровь опять пошла из носа и останавливаюсь, чтобы размазать красный пузырь, надувшийся в правой ноздре. У детишек испуганный вид, я улыбась и отворачиваюсь. Не нужно останавливаться на этом мосту, здесь плохие люди. Я сам справлюсь. А голоса в голове мне помогут.

Медленно иду по мосту и рукой держусь за перила. Иногда оставляю красные пятна, после того как вытираю нос.

Ветер дует как с цепи сорвался. Хорошо, что влево иначе улетел бы я прямо в пропасть. Волосы на голове стоя дыбом и склоняются то вправо, то влево. В черном бусе открыли боковую дверь и ждут.

Я оглядываюсь: кабина Форда наполнена дымом, мои похитители сидят двое впереди и усиленно травятся. Том говорит по телефону, я вижу на противоположной стороне один тоже держит трубку у уха. Может это они и общаются?

Крепче держусь за поручни и смотрю вниз. Голоса в голове не отстают. Говорят и говорят, советуют и убеждают. Далеко внизу журчит речка и отсюда даже не слышно ее шума. Под мост нырнула большая птица.

Я продолжаю идти и вижу, что от стороны принимающих вышел здоровяк и уже вступил на мост. Встречает типа. Хлеб-соль.

По правую руку приближается площадка для банджиджампинга. Калитку забыли закрыть и она хлопает на ветру. Вот бараны. А не дай бог какой ребенок забредет. Два шага по мостику и все.

Встречающий меня ускоряется и я могу его разглядеть. Спортивного вида чел, лысый, весь в черном. Типичный бандит, только улыбается. Чуть руки не потирает. Не задохнись от счастья, урод.

Я придерживаю калитку рукой и выхожу на площадку.

— Эй! — кричит лысый и бежит ко мне.

Хлопают двери буса и выскакивают Хан с напарником. Они тоже бегут. С той стороны тоже засуетились. Я встаю на железный мостик для прыжков и он страшно вибрирует под ногами. Ветер не успокаивается и создает все новые прически. Ветер набивается под кофту и надувает ее.

"Быстрее!"

Это не военные. Это в моей голове.

Я вздыхаю и падаю вниз, расправив руки. Кто-то кричит, а меня подхватывает тень, вылетевшая из под моста и несет вдаль. Высоко над рекой, высоко над городом и проезжающими машинками.

— Привет, Андрюха! Давно не виделись.

* * *

Я не помню как мы оказались в бункере. Я не помню, как мы летели и где сворачивали. Я не помню была погоня или нет. Я просто по глупому нахватался воздуха и потерял сознание. А может помогли потеряться, не девочка же я в конце концов.

Но самое обидное, что я не помнил своих друзей Алика и Жорика. По крайней мере они сказали, что мои друзья.

Сейчас они ходили по комнате и занимались своими делами. Черные, небритые, с немытыми волосами, но в белых халатах. Я лежал на кровати, укрытый легким одеяльцем и приходил в себя.

— Не вспомнил? — Алик засмеялся и подошел, — Ничего потом вспомнишь. Хорошо тебя затянуло. При своих мозгах остался и то хлеб. Покажи шею.

Он достал какую-то штуку в виде штопора и она задрожала, запереливалась, запищала.

— У тебя датчик слежения в шее, обернись — достану.

Сажусь на кровати спиной к врачам и вспоминаю укол в шею. Точно. Было. Теперь укол сильнее и шприц как-будто с трудом вытаскивают из шеи. Я охкаю и кривлюсь.

— Все, — говорит Алик (если его и правда так зовут), — расслабься, можешь полежать. Отдохни, ты в безопасности.

Я откидываюсь на подушку. Фиговая, маленькая и не удобная. Скручиваю ее вдвое и пытаюсь устроиться удобнее.

— А что эти датчики слежения в шею...Такие технологии уже существуют?

Жорик хмыкает где-то в своем углу, Алик улыбается и показывает, что достал у меня из шеи.

Фу! Маленькая окровавленная фигня, которая еще ножками шевелит. Алик швыряет ее на пол и давит ногой. Я смотрю, но уже ничего кроме красного пятна не вижу.

— Еще и не такое существует. Ты бы знал. Да и узнаешь скоро. ВИРТ — это только начало было.

— Нет времени лежать, — вмешивается Жорик, — надо ввести его в курс дела.

* * *

Вспомнил я их. Алик и Жорик — пацаны из общаги. Физматовцы. Повзрослели, бороды отрастили, но это они. Я вспомнил.

— Вот и хорошо, — сказал Алик. Акцент у него почти пропал. От русского и не отличишь уже, — Работу свою помнишь? ВИРТ помнишь?

— Помню.

— Новые технологии, которые появились неоткуда. Фирма "Морозко" выполняет спец. заказы а вы первые бета-тестеры.

— Серега?

— Да. Помнишь, он пропал? Мы почти нашли его. Но ты должен завершить поиски. Он в Игре. И походу он как и ты заперт там. Ты должен найти его и вытащить.

— Зачем?

— Вы должны тестировать Систему Имплантов или точнее СИ.

И тут меня накрыло валом информации.

* * *

Такие дела. Этот самый ВИРТ который взялся ниоткуда и вызвал нехилую конкуренцию между странами был только цветочком, ягодкой стал СИ. Так называемая система имплантантов.

— Как ты думаешь я летал? — спросил Алик и притащил огромный рентгеновский снимок. На снимке была рука, все как всегда только какие-то линии расчеркивали ее изнутри. Какие-то провода или сосуды или мышцы как будто дорисовали к скелету.

— Что это?

— Это и есть импланты. Они вживляются в тело и мир вокруг тебя меняется. Это. Я даже не знаю как это описать.

Алик закатил глаза и задумался. Ничего не придумал и махнул рукой.

— Теперь не ты погружаешься в Игру.— помог Жорик, — Игра теперь вокруг тебя.

— Да, — вернулся Алик и возбужденно замахал руками пытаясь объяснить необъяснимое — Ты сам делаешь Игру вокруг себя. Эта Система она очень гибкая и настраивается под что угодно, под кого угодно. Она настраивает тебя под твою игру. Хочешь быть богатырем с силой необьятной? Да пожалуйста. Прокачай силу и будешь танки переворачивать. Хочешь быть Робин Гудом? Качай Меткость и сбивай ястребов в полете?

— А хочешь летать?

— Да!!! Ты сможешь летать, если правильно раскачаешься. Как гребаный супермен. Только вот беда в том, что система эта еще толком не изучена и опытных образцов мало. А тех, кто может протестировать может еще меньше.

— Умирают тестировщики, — сказал Жорик, — точнее с ума сходят. Непонятно почему. Убивать начинают всех вокруг и с собой кончают, понимаешь? А у военных вообще никто не выживает, у нас хоть мы с Аликом нормально держимся.

— Военные. Это те что... — кажется я начал догадываться.

— Да. Они тебя похитили и к ним тебя везли. Смысле, похитили тебя наемники за денежку, а везли к военным... На опыты.

— А вы типа белые и пушистые?

— Да. Контора и мы в ее лице тебя спасли. Теперь ты на нашей стороне.

"Теперь я ваш бета-тестер" — подумалось, но вслух ничего не сказал. Зато кое что уточнил.

— А что за Контора?

Парни сразу в лице изменились.

— Тебе знать этого не нужно.

* * *

Понял я расклад вроде бы. ВИРТ теперь в прошлом, хотя для виду им занимаются еще. Ну, кроме нашего офиса Березки, в котором всех поубивали нафиг.

Опять из ниоткуда появилась новая, еще более совершенная технология. И вояки решили, что с помощью этих имплантантов можно сделать супер воинов или супер шпионов. А Контора хочет сделать какую-то супер игру и заработать на ней миллиарды. Борьба разгорелась между военными и олигархами нешуточная. А бета-тестеры разменная монета. Не выдерживают люди не связанные с виртуалом напряга СИ и устраивают всякое. А люди освоившиеся внутри Вирта и Си осваивают. Поэтому теперь мы на вес золота.

Спросил я ещё почему на улицах творится всякое. Баррикады и прочее.

— А чего тут непонятного ,— удивились парни,— выходят из под контроля испытуемые. То там, то тут. Да так перед этим успевают прокачаться, что полгорода разносят.

— Танки?

— Я же говорю. Страшная сила эти имплантанты. Особенно в неумелых руках.Поэтому всякие оружейные бароны ими и заинтересовались.А там и бандиты и политики подтянулись.

— Весело тут у вас,— говорю,— даже не хочется в это все влезать.

— А поздно уже,— вздохнул Жорик,— ты бета-тестер и от тебя уже не отстанут. Нужно только сторону выбрать. Ты за нас или против нас.

Конечно, военные не мой выбор, особенно после того, что они творят.Но и Контора эта доверия не вызывает.Но выбора никто не оставлял.

* * *

— Будем Сергея искать, — догадался я, — а где?

— В мире былин, конечно. Он тоже там. Но как он туда выходит мы не знаем. Явно не через "Морозко", потому что там все проверено. Мы точно не знаем откуда, но точно в нашей игре. И поэтому тебе предстоит вернуться.

— А...

— Подробности потом. Пойдем, ты уже отдохнул.

Ну отдохнул, так отдохнул. Мне вручили какие-то тапочки и повели коридорами бункера. Судя по тесноте, общему неприятно-сдавленному воздуху и по общим ощущениям мы находились под землей. Пока шли пробежало пару человек, не обращающих внимания на нас. Даже девушка промелькнула. Занятая правда, с наушником в ухе и на меня и не глянула. Не такая красивая, как Аленка из Игры, но та нарисованная а этот аромат духов, обернувший красивое тело был божественен.

Так, спокойно. Жениться тебе надо, уже на всех подряд бросаешься. Может она не такая и..

— Заходи, — сказал Жорик и я забыл про всех женщин мира. Мы попали в чертову столовую. Блин, сколько лет я уже не кушал.

Колоритная тетенька в белом халате и фартуке как-будто пришла со страниц старой хроники. Такая большая, с необъемной грудью и метровым половником выглядывает из окошка типа кухни. Но пахнет оттуда. ЭХ. Как там пахнет.

— Хватай посуду, не стесняйся.

Парни брали подносы, на них тарелки и несли их к окошку. Я теряться не стал, потому что слышал нарастающее бурчение живота и копировал за ними. Еду тетка насыпала сама и сколько хотела. Накидала пюрешки Алику целую тарелку и поставила стакан компота. Подумала и два куска белого хлеба добавила.

К Жорику она была добрее и пюрешки было больше, сверху подливы и огурец еще положила. Потом компот и два куска черного.

— Следующий!

Я робко подкатил, ожидая своей участи. Тетка осмотрела меня и улыбнулась.

— Отощал, бедолага! Все работают и работают, времени покушать нет. Профессоры.

Мне достался суп, такой редкий, что ложка там не держалась. Кусочек мяска плавал,конечно, и картошечка мелко порезанная, но не впечатляло. Лучше бы пюрешки отсыпала. Потом она достала из своих закромов тарелочку для салатов и шмякнула пару половников салата из буряка. Ладно. Лучше, чем ничего.

— А компот?

Алик с другом чуть не подавились от смеха, хотя я как раз и не шутил.

Большая женщина хмыкнула и достала большой граненный стакан, а потом старый чайник с носиком.

— А вам, мужчина, зеленый чай. Восстанавливаться нужно после смен, а то голова не будет варить. Вам зарплату хозяева не за это платят.

Про зарплату я промолчал и взял поднос, когда в столовую зашел еще один персонаж. Такой колоритный.

Лет восемнадцать-двадцать. Одет в кожанную куртку и кожаные штанысо свисающими брелками, замочками, цепочками и бахромой. Глаза узковатые и смотрит как будто сверлит, но и это не самое интересное. Не ожидаешь таких людей увидеть в научных бункерах. Волосы зеленого цвета. Намазаны лаком и стоят как эта штука на голове петуха, забыл как называется, а по бокам голова обрита наголо. Короче, панк он и в секретной лаборатории панк.

Чудак посмотрел на меня и слегка кивнул. Взял поднос, загремел посудой и приветственно махнул парням — они ответили.

— Что кушать будем сегодня? — расплылась в улыбке тетка и поправила фартук. Поварешкой она чуть честь не отдала, в глаза смотрела преданно, как собака. Даже котлы и кастрюли на заднем плане запыхтели как пузатые полицейские.

Я уже не стал смотреть дальше и прошелся к столику.

— Садись, — махнул Жорик, приглашая к ним, — кушай. А то все глюкозой из капсулы питаешься, так и разучишься пищу перемалывать. Эти "Морозко" чертовы трудоголики... были.... Сами не едят — вкалывают, так еще и бета-тестеров не кормят.

Я навалился на еду, чувствовал себя беженцем из концлагеря. Супчик заходил как горячий нож в масло. Буряк был офигенно вкусный. Жалко только, что мало всего. Пожалела буфетчица еды незнакомому работнику.

— Тебе много нельзя, — как будто прочитал мои мысли Алик, — все вырвешь. Тем более опять возвращаешься на неопределенный срок. Нет времени тебя выводить для туалета. Зашел — сделал задание — вышел.

У зеленого товарища тоже еды было немного. Он не подсел к нам, а чуть в стороне уминал супчик.

— Не косись на него, — прошептал Жорик, — здесь так не принято.

— А кто это? — ответил я в тон ему.

— Альфа-тестер. Первый кто СИ протестировал. Можно сказать, что самый главный из наших. Практически наш Шеф — Отец и Мать.

Свен зыркнул на нас и Жорик замолк.

— Доел? — спросил Алик и встал, — Пошли. Пора работать.

* * *

Здесь была только она одинокая капсула в маленькой комнатке. Рядом небольшой монитор и одно кресло перед ним. Вешалка для одежды. Умывальник с зеркалом и приоткрытая дверь в туалет.

— Да, тут комфортнее чем в стандартных офисах "Морозко". Располагайся.

Я прошелся по комнатке и в итоге оперся о капсулу.

— Последний брифинг?

— Да. — парни встали напротив меня и сделали серьезные лица, — Андрей. Ты вовращаешься в мир Киевской Руси и находишь последнего бета-тестера. Это будет несложно отделить НПС от человека. Тем более Сергей чувак яркий и не будет там посредственным гусляром. Когда ты его встретишь — ты его узнаешь. Ты должен с ним познакомиться и узнать где он подключен, где его капсула. А потом в дело вступаем мы.

На этот раз можешь не бояться умереть. Ты играешь по правилам обыкновенной ММОРПГ — умрешь — возродишься. Конечно не без потерь и это будет больно, но в реале с тобой ничего не случится. Ты можешь даже выходить в реал, когда захочешь — это не запрещается. Но и не поощряется. Время — деньги.

— Аммм

— Теперь о перспективах и зачем тебе вообще это нужно. Когда мы найдем и перевербуем последнего бета-тестера вы будете тестировать СИ. А точнее новую, масштабную игру на основе имплантантов. Большая зарплата в долларах, бесплатное жилье, кормежка и карьерный рост прилагаются. Серега будет тебе благодарен, когда ты его вытащишь. Пристегивайся.

Я разделся и аккуратно повесил кофту и штаны от вояк на вешалку. Память как никак. Лег на прохладную ткань капсулы и поежился. Засветился экран компьютера над головой.

— А как же я его найду, — говорю, — Хоть какие-то зацепки есть?

— Черт, -стукнул по лбу Алик, -самое главное забыл. У нас ведь там есть уже человек. Он поможет.

— Кто? Где его найти?

— Ты его знаешь. Это Ширяй. Удачи!

Глава 13

ххх Морозко представляет ххх

Ну вот. И снова здрасьте.

ххх Добро пожаловать в Киевскую Русь ххх

Я все помню и осознаю где я нахожусь. Я не богатырь и не гусляр. Я Андрей — бета-тестер. Один из последних.

ххх Мир отважных богатырей, славянских красавиц и ужасных монстров ххх

Прошлый раз я уже появился и глаза таращил по сторонам, когда титры шли. А сейчас только сияние, да буквы на черном фоне. Раньше было лучше. Правильно говорят, не чини, то что и так работает. Чертовы програмисты-задроты.

ххх Мир, где в Киеве правит Владимир Ясное Солнышко, а на трех дубах поджидает путников Соловей-Разбойник. ххх

Немного текст изменили. Копирайтера нового наняли что ли?

ххх Мир, где на дороге можно встретить Илью Муромца и его богатырей. ххх

Ну это уже пиндёж. Встречал я папашку Ильи, а вот самих богатырей с огнем не сыщешь. Хоть деревню спали вместе с женщинами — они не придут.

ххх Мир Былин. Мир Киевской Руси ххх

Завыла труба и меня немного тряхнуло, где бы я ни был.

ХХХ Возрождение начинается. Вы появитесь у ближайшего источника живой воды. ХХХ

ХХХ А, ну да. Я же умер. Хотя меня просто вырвали из игры, если что.

Сообщение от администрации: В Киевской Руси введена новая система прокачки персонажа. Прошлые достижения и цифры аннулируются. Просим отнестись с пониманием. Для бета-тестеров полагаются уникальные бонусы. ХХХ

Ну ладно. Давай уже. Не терпится.

ХХХ Не забывайте, что каждая смерть вашего персонажа сопровождается неприятными ощущениями и штрафами. Постарайтесь не проигрывать. ХХХ

Это понятно все. Давай уже.

ХХХ Ваши параметры ХХХ

Основные параметры

Силушка богатырская 2

Ловкость молодецкая 3

Выносливость (за каждую выносливость 5 здоровья) 2

Мудрость княжеская 1

Обаяние купеческое -1

Удача татья 1

Второстепенные параметры:

Акробатика -1

Лицедейство 1

Атлетика -1

Беседа 3

Ближний бой 0

Воля 3

Внимание 3

Лидерство 0

Ловкость рук 1

Знахарство -1

Питомец -1

Скрытность 0

Стрельба 0

Ремонт 0

Стрельба из пращи 4

Портняжное дело 0

Шутник -1

Игра на гуслях 0

Начертание -1

Владение топором 5

Навык владение ножом 3

Травничество 5

Рыбалка 2

ХХХ Добро пожаловать в Киевскую Русь. Приятной игры! ХХХ

Холод. Мокро. Дождь или ванная. Яркий свет! Очень яркий! Режет глаза! Это ангел там или демон? Это что у него меч? А у славян были ангелы и демоны или это я много западных фильмом смотрел? Блин, вода во рту.

* * *

Я оглядываюсь по сторонам и рад, что картинка вернулась. Рад, что я могу шевелить руками и ногами. Рад даже тому, что я мокрый и вода течет ручьями. Подул слабый сквознячок и кожа сморщилась.

Я стою голый по пояс в речке. Светит солнышко. День в самом разгаре. Лето, не то, что в реале. Понятно. Живая река.

Выбираюсь на берег. Не то чтобы крутой обрывчик, но чуть не покатился назад, поскользнувшись на глине. Наконец-то вылез. Ветер быстро обсушил тело. Да, это речка. Течет себе спокойно вдаль и только в одном месте можно разглядеть свечение из под воды. Это Точка Возрождения. Я там стоял.

Вокруг никого. Сделано специально, чтобы игроки могли возрождаться пачками и не сворачивать мозги НПС отсутствием логики. Скорее всего тут в радиусе мили никто даже случайно не появится.

Я только в холщовых легких штанишках. Неужели инвентарь забирают после смерти? Стоит оглянуться и уже вижу сложенные стопкой вещи.

Рубаха. Широкая. Белая. Вышивка на вороте и на подоле. Одеваю и кайфую. До чего техника дошла, ощущения от игры просто божественно передаются.

Подпоясаться пояском, он сам прыгает из рук и ложится на место.

Праща. Моя. "Эх сколько было битв. Сколько я зарезал, сколько перерезал."

Сумка для камней. Вешается на плечо, удобно лежит. Камни нереально бесконечные. Игровая уступка. Кидаю пращу в сумку, не пропадет.

Гусли. Судя по характеристикам мне так не слабо срезали очки с навыка. Бесполезная хрень. Можно выкинуть нафиг. Хотя может продам на аукционе. Они ведь когда-то появятся в игре? На рынке я уже был, но выставлять на аукцион будет быстрее и выгоднее. Или эти вещи привязаны к аккаунту? Внимательно разглядываю инструмент, читаю описание. Ничего про привязку к аккаунту не написано. Ну, пусть поваляется. Закидываю гусли вслед за пращей и радуюсь безразмерному инвентарю.

Осталась последняя вещь. Что это за хрень?

ХХХ Красные сапожки. Уникальная вещь. Гарантия качества. Полезный навык скрыт. Вещь привязана к аккаунту. Вдоль подошвы мелкими буквами выбито "Бета-тестеру в подарок на долгую память. Администрация "Киевской Руси". ХХХ

Это и есть тот самый бонус? Красные женские сапожки? Ну похожи на женские, я бы такие в реале не носил

Подарить нельзя,продать тоже. Но вот уникальность меня смущает. Может здесь эпики так называют? Админы ведь фигню дарить не будут.

Наверное если сапоги надеть, то и бонусы откроются. Сажусь прямо на траву и натягиваю эпики. Пишет, что сапоги удачно привязаны к аккаунту. Кстати и сидят неплохо, не жмут и не спадают как буты в реале.

Только больше никаких сообщений. Бонусы все также скрыты. А вот теперь они и не снимаются. Придётся таким клоуном ходить.Одет как крестьянин, а сапоги как у князя. Докопаются, что тать и ограбил кого-то. Хотя это всего лишь игра. Нпс ведь плевать, если в коде не записано.

Хотя такие нпс как Влад не такие и простые. Кстати о Владе. Интересно где я? Непривычно здесь самому ходить. Все с друзьями, да с друзьями.Итак я ожил после смерти в игре. Где обычно возрождаются? Или рядом с местом гибели или наоборот очень далеко, зависит от дизайнера.Речка течёт по оврагу, который тянется вдоль леса. Похоже на тот самый Чёрный лес в котором мы прорывались вместе с караваном. Деревья здоровые и густые, отливают чёрным листья. Кусты колючие в пол человеческого роста. Музыку слышно издалека симфоническую. Точно он. Интересно где мои напарники делись? Итак какой у нас план, мистер Фикс?

Во-первых выходим отсюда и находим ближайший посёлок и людей. Во-вторых расспрашивает о моих ребятах и находим их. Ну а в третьих — знакомимся второй раз с Ширяем и открываем ему мою сущность. Кстати чего это я про себя во множественном числе?

Договариваюсь о дальнейших планах с Ширяем, под любым предлогом подхватываем Влада (как же без танка) и вперёд на поиски Сергея. Вот так вкратце и будет.

Я повесил сумку на плечо и оглянулся на лес, на живую речку и вздохнул.