|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
ФАНФИК N2
ГЛАВА 1
С открытой террасы лучшего во всем Царьграде ресторана "Византия" открывался великолепный вид. Озаренные ярким полуденным солнцем линкоры первой дивизии лежали на ослепительно-голубой лазури Мраморного моря странными оливково-бурыми левиафанами, облепленными муравьями-альбиносами — так с этой дистанции выглядели матросы. Вторая дивизия линкоров — "Колчак" и "Алексеев" — нынче демонстрировали свои двенадцатидюймовки обнаглевшим румынам, а третья — "Трофейная" — дивизия проходила очередную модернизацию в Николаеве, иначе здесь стояли бы не два, а целых семь линейных кораблей. За мачтами линкоров были видны окутанные голубоватым маревом рыжеватые холмы азиатского побережья и парящие над ними крохотные точки учебных гидропланов ВСФ, регулярно выбрасываемых в воздух двумя катапультами авиаматки "Олег". Вокруг "Измаила" и "Бородино" скользили по воде грациозные яхты, шустрили неразличимо-мелкие лодки и баркасы, солидно дымили буксиры... Порт жил своей жизнью, и плевать он хотел, что у кое-кого здесь только что разбили сердце...
Анна-Лора машинально замурлыкала "Снайпера", тут же осеклась... Впрочем, теперь-то можно не бояться, что муж подожмет свои остзейские губы, а вечером будет напряженно шипеть нравоучения о том, что госпоже фон Хаас не подобает напевать или насвистывать, тем более — такие песни... Герр фон Хаас очень берег свою репутацию. До тех пор, пока не встретился с очаровательно картавящей мадемуазель из Лиона, пришедшей в Константинополь на папиной яхте посмотреть на "этих ужасных русских"... Кошка драная!!! Стоило ей моргнуть своим накрашенным в девять слоев глазом, и благоразумие герра фон Хааса тут же испарилось. От вида тощих, как палки, ног этой лионской шалавы его высокие моральные принципы мгновенно пошли на дно... И вот теперь она тут, одна, а они там, вдвоем... Слезы Анны-Лоры закапали прямо в тарелку... И главное — с какой наглостью эта гадина на неё смотрела!!! Как будто это самое естественное дело — переспать с чужим мужем! Стерва!
Анна-Лора резким взмахом подозвала официанта и расплатилась за почти нетронутый обед. Мысль пойти в ресторан и отпраздновать освобождение от чар этого остзейского зануды была явно неудачной — все яства и вина имели вкус пепла, в который обратилась её короткая семейная жизнь.
Самой мучительной мыслью для неё внезапно стало осознание того, что ОН, её муж, её принц в серебряных доспехах, осуждал её крохотные проступочки, которые и разглядеть-то можно было только с микроскопом — а ради этой шлюхи он пошел на откровенную измену! О, теперь-то она понимала все эти многозначительные взгляды, эти намеки, эти понимающие усмешки, окружавшие её в обществе в последние несколько недель!!!
Так насколько же он её любил?
Эта жуткая мысль ошеломила Анну-Лору прямо посреди улицы, и если бы не какой-то сообразительный незнакомец, гибель под колесами оскалившегося решеткой радиатора вишнево-лакового авто была бы еще самым лучшим исходом...
— Моя прекрасная леди, он вас не стоит!
— Что?
— Кто бы он ни был, он не стоит и единой слезинки из этих прекрасных глаз,— в незнакомце нетрудно было опознать типичного бульвардье — таких нынче развелось множество. Шляпу-канотье, тросточку и цветок в петлице — обязательные приметы светского бездельника — этот дополнил еще моноклем и чем-то, слегка топырящим полу пиджака и очень твердым на ощупь. Лет двадцати трех, прилизанный брюнет с усиками, среднего роста, со спортивной фигурой... И лицо характерно-неброское, с таким столкнешься — забудешь через минуту...
— Могу я поинтересоваться, чему обязана приятностью знакомства с тайной полицией?
Тип превратился в воплощенное в камень изумление.
— А с чего вы решили, что к вам проявляет интерес тайная полиция? И откуда вы взяли мысль, что я — тайный агент?
— Мсье явно плохо подготовился к заданию. Мсье находится на территории военно-морской базы. Право на ношение оружия здесь имеют только военнослужащие, служащие МВД и МинФина. На офицера, пусть даже вне строя, вы не тянете — выправка не та. Таможенники и прочий чиновный люд хоть и имеет право, но оружия не носит. Кто остается? КриПо либо СеПо. Логично? — Анна-Лора внимательно присмотрелась к собеседнику. Тот выглядел довольно бледно, судорожно дергал кадыком и обильно потел.
— А может, я иностранный турист? Из Польши, скажем?
— Ах, мсье агент такой шутник! Это, наверное, так волнующе — ловить всяких шпионов и заговорщиков? Вы многих поймали? А какие они, шпионы? А они всегда пытаются застрелить вас, когда их задерживают? Ах, я с детства мечтала о знакомстве с настоящим тайным агентом, это ведь такая ужасно МУЖЕСТВЕННАЯ профессия...
— В-вы... Что вы... Зачем... Ох...
— А теперь не двигаться, — вряд ли бы он попытался — не в таком состоянии — но предупредить стоило. Привычно передернув затвор легкого изящного "Браунинга-1910", Анна-Лора взяла его двумя руками и навела точно в покрытый бисеринками мелкого пота лоб с едва заметной красной полоской от канотье. Теперь главное — воповцев не зевнуть. Было... странно. Не верилось, что матерый — или даже совсем зеленый, зеленее молодой листвы — диверсант попался на такую простенькую уловку. Чему-то же их там должны учить?
Краем глаза заметив бело-синий вездеход ВоПо, она быстро подняла руки, подцепив пистолет указательным пальцем за предохранительную скобу. В военной полиции, охранявшей закон и порядок важнейшей базы Югороссии, служили ребята простые, рисковать не любящие — в вооруженных людей они сначала стреляли, а потом часто даже не спрашивали. Конечно, по закону они должны были стрелять исключительно по конечностям — вот только у многих были большие проблемы с меткостью.
Тройка воповцев слаженно перемахнула через низкие борта, в машине остались шофер и прикрывший глаз в напряженном прицеле пулеметчик, прикипевший щекой к деревянному прикладу укрепленного на высокой стойке в кузове ручника. Пистолета она мгновенно лишилась, на запястьях брякнули наручники, но Анна-Лора все же успела прохрипеть "Слово и дело!" до того, как воспользовавшийся суматохой "агент" успел уковылять за угол. Для своих обстоятельств он двигался невероятно шустро.
— Чего?
— Ловите вон того, скрюченного. Ствол — его.
— Чем докажешь?
— Поймаете — найдете на нем кобуру.
Поймали бульвардье быстро — шустрый-то он шустрый, но не настолько же, чтобы от двоих здоровенных мужиков убегать. Обнаружив на задержанном кобуру, старший наряда заметно подобрел, но наручников не снял. Поскольку "мсье агент" все еще не мог сказать и единого слова — только шипел от боли — историю их знакомства рассказывала она. Старшина наряда проникся и осознал, тем более что у подозреваемого не оказалось при себе никаких документов на оружие.
Территория "Зоны А", огороженная забором из колючей проволоки и огромным совершенно голым газоном, являлась крепостью в крепости — цитаделью Царьграда. Штаб-квартира ВоПо располагалась именно здесь, вместе со штаб-квартирой СеПо и прочих служб, отвечающих за охрану закона, порядка и военной тайны.
Конечным пунктом их поездки стали камеры предварительного заключения на минус втором этаже комендатуры. Но просидеть там ей довелось не более пятнадцати минут.
Комната для допросов оказалась довольно обычным присутствием, только вся мебель была привинчена к полу. Угрюмый штабс-капитан за столом щеголял лазоревыми петлицами и тремя нашивками за ранение. Подпоручик в черно-красных погонах, с рыцарскими шлемами в черных петлицах сидел на столе и болтал ногами в ослепительно сияющих сапогах. В углу за крохотным кособоким столиком сидела стенографистка в ефрейторских погонах.
— Садитесь. Имя?
— Анна-Лора фон Хаас.
— Полных лет?
— Двадцать три.
— Семейное положение?
— Замужем.
— Если хотите, можете просить присутствия мужа на допросе.
— Спасибо, не хочу.
— Расскажите, что произошло.
— При переходе улицы генерала Маркова я столкнулась с человеком, под пиджаком которого при контакте мною был обнаружен пистолет. Поскольку в завязавшейся беседе субъект не смог привести убедительные доводы в пользу законности своего вооружения, я была вынуждена его нейтрализовать и обезоружить. После этого я дождалась прибытия патруля военной полиции, которому и передала отобранный у субъекта пистолет.
— Как именно вы его нейтрализовали?
— Сначала поцеловала, затем стукнула коленом в пах, выдернула пистолет и добавила ногой.
— К-как? — квакнул подпоручик, бледнея и сдвигая колени.
— Ногой. Носком ботинка.
— Это я понял. Хотелось бы понять другое, — штабс-капитан говорил медленно и очень задумчиво. — Как именно домохозяйке двадцати трех лет от роду пришло в голову напасть на человека, который был вооружен и мог оказаться действительно опасным?
— Я об этом не думала.
— Совсем?
— Совсем. Это не имело значения, — при этих словах оба посмотрели на неё довольно странно.
— Вы не могли бы продемонстрировать свой прием на подпоручике? Не доводя, естественно, до членовредительства.
— А может, не стоит? — робко спросил подопытный, бледнея еще больше.
— Я уверен, что стоит.
— Хорошо, если вы хотите, но я не уверена, что...
— Не беспокойтесь, я знаю, что делаю.
— Встаньте, пожалуйста.
— Пожалуйста, госпожа фон Хаас, объясняйте свои действия.
— Хорошо. Итак, я подошла к нему вот так, обняла за шею левой, держа правую...
— Почему вы обняли его левой?
— Потому, естественно, что он — правша. Я его поцеловала, одновременно проведя рукой...
— Зачем?
— Это способствует отвлечению внимания, а прилив крови к органу делает его более чувствительным, следовательно, удар будет более болезненным, — подпоручика аж перекосило.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Хорошо, — Анна-Лора пожала плечами и продолжила с того момента, где она остановилась. — Итак, я провожу рукой вот так, затем передвигаю её выше, обнимаю, углубляю поцелуй, бью коленом, одновременно правой рукой выдергивая пистолет, отхожу, бью ногой. Все.
— Ясно. Большое спасибо, вы все отлично показали и объяснили. Когда вы вышли замуж?
— Одиннадцатого мая 1924 года.
— Чем занимались до замужества?
— Работала секретарем-референтом в Константинопольском отделении Банка "Крымского Общества Взаимного Кредита".
— Все ясно, спасибо, — для подпоручика, судя по выражению его лица, многое, если не всё, осталось неясным, но спорить со старшим по званию он не решился. — Вы не могли бы точно процитировать ваш разговор?
— Естественно. Он начал с... Я находилась в несколько расстроенных чувствах, и он начал с фразы "Моя прекрасная леди, он вас не стоит!". Я спросила "Что?". Он сказал "Кто бы он ни был, он не стоит и единой слезинки из этих прекрасных глаз". В этот момент я обнаружила у него пистолет в наплечной кобуре, это меня насторожило, и я задала вопрос "Могу я поинтересоваться, чему обязана приятностью знакомства с тайной полицией?".
— Почему вы спросили именно про тайную полицию?
— Требовалось посмотреть на его реакцию на это словосочетание. Реакция показалась мне подозрительной — у него забегали глаза и проявились характерные приметы легкого испуга. Ответил он встречным вопросом "А с чего вы решили, что к вам проявляет интерес тайная полиция? И откуда вы взяли мысль, что я — тайный агент?". Я ответила "Мсье явно плохо подготовился к заданию. Мсье находится на территории военно-морской базы. Право на ношение оружия здесь имеют только военнослужащие, служащие МВД и МинФина. На офицера, пусть даже вне строя, вы не тянете — выправка не та. Таможенники и прочий чиновный люд хоть и имеет право, но оружия не носит. Кто остается? КриПо либо СеПо. Логично?". Этой проверки он тоже не прошел, ответив опять-таки встречным вопросом "А может, я иностранный турист? Из Польши, скажем?". При этом выглядел очень испуганно. Я сочла проверку оконченной и перешла к фазе сокращения дистанции.
— Что именно вы при этом делали?
— Восхищалась профессией тайного агента и непосредственно собеседником. После этого поцелуйная фаза стала вполне естественной.
— Ясно. Где мы сможем найти вас в случае, если возникнет такая необходимость?
— Улица полковника Сорокина, дом сорок три, квартира двенадцать. Это квартира мужа. Телефон 12-703.
— Отлично. Ефрейтор, протокол готов?
— Так точно.
— Вот, ознакомьтесь и подпишите.
# # #
— Сергей Викторович, я не понял, почему мы её отпустили. Девица-то явно не простая, с секретом. Фальшивая, как двадцатирублевая ассигнация.
— Витя, если вы, попав в наше веселое ведомство, хотите жить долго и счастливо, совершить успешную карьеру и как следует послужить Родине, никогда и ни в коем случае не интересуйтесь странностями дам, служивших секретарями-референтами. Особенно если они связаны с банками "Пантикапей-Кредит", "Банк Крымского Общества Взаимного Кредита", "РосСудСтройБанк" и "Югоросский Банк Промышленного Кредита". Вообще любые вопросы, связанные с этими организациями, могут оказаться ужасно вредны для вашего здоровья.
— Почему?
— Ну хотя бы потому, что эти четыре конторы вместе потратили на военное и промышленное строительство Югороссии не менее пяти миллиардов золотом.
— Сколько-сколько?
— Пять и три десятых миллиарда. Это — минимум. Машиностроительные заводы в Харькове и Одессе, заводы боеприпасов в Джанкое, Ростове, Новороссийске, авиазаводы в Одессе, Ростове, Керчи... Турецкий судостроительный завод "Золотой Рог", авто, мото и авиасборочный завод "Анатра" в Измите. Это все они кредитовали. Артиллерийский завод в Николаеве — целиком "РосСудСтройБанк" оплатил. А Никополь-Криворожский металлургический комплекс? А завод "Аксай", модернизированный до такой степени, что его генеральный директор сказал как-то, что там к пуговице пришили новое пальто? Это грандиозные деньги. Сумасшедшие. Встает вопрос: ОТКУДА ОНИ ВЗЯЛИСЬ? Так вот, даже простой разговор на эту тему может обернуться... плохо. А уж если кто начинает эту тему копать...
— Я понял, Сергей Викторович.
— Вот и молодец.
— А при чем здесь секретари-референты?
— А это другой секрет полишинеля. В начале лета 1920 года в Керчи был создан Таврический Институт Благородных Девиц. А при нем созданы такие специальные курсы. Институт готовил обычных благородных девиц — математика, этикет, танцы и прочее, необходимое будущей светской даме. А спецкурсы готовили секретарей-референтов, стенографисток и прочих... специалисток. Полный курс светских наук, стенография, машинопись и специальные навыки. Они работали в организациях, учреждениях и конторах. Осуществляли контроль. В 1923 году эта контора еще больше замаскировалась, но деятельности не прекратила. Её выпускницы по-прежнему осуществляют контроль над государственными и частными предприятиями и организациями, учреждениями, учебными заведениями... С одной из таких мы сегодня и повстречались. А поскольку их существование считается государственной тайной, то копать в этом направлении также не рекомендуется.
— Так что же делать?
— Витя, не разочаровывайте меня. Нашей задачей является выяснение обстоятельств, связанных с незаконным владением оружия польским туристом. Вот и давайте этим заниматься. Вы выяснили, откуда он здесь взялся?
— Разумеется. В Константинополь он прибыл три дня назад почтовым гидропланом из Констанцы, остановился в забронированном по телеграфу номере-люкс гостиницы "Европейская". Бронировали номер из Варшавы, туристическое агентство "ЛИАР". В Царьград прибыл сегодня утром на пароме "Южная Звезда", остановился в гостинице "Византия", пообедал в ресторане гостиницы, там, по-видимому, заметил пребывающую в расстроенных чувствах госпожу фон Хаас, вышел вслед за ней на улицу...
— Ясно. В принципе. Но хоть кто-нибудь может мне объяснить, каким образом вооруженный поляк смог беспрепятственно проникнуть на территорию военно-морской базы? Где были глаза наблюдателей паромной переправы? Почему гостиничные детективы ничего не заметили? Куда девалась великая и могучая 9-я канцелярия СеПо города Константинополя, ответственная за наружное наблюдение за иностранцами?
— Я полагаю, они просто зевнули. Не в первый раз — шестой случай за месяц. Полно идиотов.
— Это ты верно заметил. Проблема в том, что если бы пистолет обнаружили воповцы, этого идиота просто пристрелили бы. Совершенно законно. И опять скандал на всю Европу...
# # #
Следующее утро встретило Анну-Лору грандиозной головной болью, омерзительным привкусом во рту, частичной амнезией и надрывным воем дверного звонка. Поскольку звонок не прекращался, Анна-Лора сделала поражающий логичностью и законченностью вывод, что дверь открыть некому. Вчерашний вечер она помнила смутно, поэтому не могла точно вспомнить, отпускала ли она прислугу, но такое казалось вполне вероятным. Преодолев проблемы, возникшие у организма в результате попытки встать, Анна-Лора долго добиралась до двери, еще дольше разбиралась с замком, а открыв, наконец, дверь, просто повисла на ней — силы кончились в самый ответственный момент. Заботливые дружеские руки оторвали её от спасительной опоры, подняли и отнесли на диван в гостиной. Затем владелица рук удалилась на кухню и вскоре вернулась со стоящим на подносе высоким стаканом, наполненным чем-то довольно подозрительным на вид, но как оказалось после пробы, весьма бодрящим — по пищеводу Анны-Лоры прокатилась шаровая молния и взорвалась, сначала в желудке, а потом в голове, даровав, наконец, отдохновение измученному похмельем мозгу. Полная и хрустальная ясность, воцарившаяся в нем, позволила Анне-Лоре опознать вольготно рассевшуюся в кресле напротив женщину. В счастливые, теперь почти былинные годы Основания Шарлота Геллер вела у них курс финансовой аналитики. Года через полтора после выпуска курса Анны-Лоры они встретились вновь — фрау Геллер была назначена куратором югоросских финансовых организаций в Восточном Средиземноморье.
— Доброе утро, дорогая. Как спалось?
И вот так всегда! Все силы отдаешь, матерых диверсантов задерживаешь, не щадя собственной жизни трудишься на благо Родины — а тебя мокрым полотенцем по... лицу. Но возражать Анна-Лора не осмелилась.
— Судя по всему, плохо. Мари, оставь нас. Итак, Анна-Лора фон Хаас, двадцати трех лет, замужняя... Хорошо еще, что ты вчера не догадалась козырять званием и наградами. Все остальное ты проделала просто блестяще. Полное самораскрытие! На черта ты устроила этот концерт в контрразведке? Как будто мне других забот мало! Хорошо хоть, что люди там работают понимающие, молчаливые и нелюбопытные. Теперь второе, — Железная Лотта встала, придала лицу торжественное выражение. — Госпожа фон Хаас, вынуждена сообщить вам, что сегодня ночью, в 3 часа 39 минут по полуночи, яхта "Мари-Анж" наскочила на плавающую мину. Тело вашего мужа уже найдено, вскоре вас пригласят на опознание.
— О Господи! Зачем вы так? А если я его любила?
— Вы не могли его любить после того, что он сделал. А если все же да, то мы в вас ошиблись. Конторе требовалось создать легенду вашего немедленного отбытия, поскольку Анна-Лора Лечковская фон Хаас вновь призвана на действительную службу. Сразу же по окончании похорон вы направляетесь в Одессу, на переподготовку. Официально вы бежите от тяжких воспоминаний, стремясь развеяться и сменить обстановку. Вот визитка вашего адвоката по наследственным делам, ваш новый паспорт и билет на пароход, деньги, оружие. Успехов!
Ошеломленная Анна-Лора машинально нашарила в баре что-то квадратное, налила полный стакан и махнула залпом. Полегчало. Как ни странно, но основной из вертевшихся в голове мыслей была вопросительная. Зачем командованию понадобилась именно она, да еще настолько срочно, чтобы устранять мужа? Чем она так незаменима? Ответ, безусловно, скрывался в трех годах работы на банк КОВК, но где конкретно? Она как служащая банка и офицер Государственной Контрольной Службы Югороссии имела дела с кучей разного народа, как частного, так и государственного, и вычленить из них объект надвигающейся работы было просто невозможно. Разве что вот...
В мае-июле 1923 года ей пришлось работать в охваченной беспорядками Болгарии — интересы банка и Югороссии требовали одного правительства, а болгарские военные требовали совершенно иного. Нелегко тогда было всем, но основную тяжесть вывезли тогда еще состоявшие в оперативном штате зубры — Газель, Кобра, Кроссфайр и Мист. Она была на подхвате, но имела честь участвовать и в паре боевых. В следующие два года оперативное управление ГКС лишилось всех четверых — Газель ушла на повышение, Кроссфайр перевели в службу безопасности МИД, Кобру подстрелили в Генуе, а Мист перешла на преподавательскую работу. А в октябре прошлого года греки на десять дней оккупировали приличный кусок болгарской территории, что, естественно, не могло не вызвать беспокойства в Софии. Логично? Нет, не логично. С тех пор, как она последний раз была в Болгарии, прошло почти три года. В отставку она вышла два года назад. В штате ОУ можно найти кучу более молодых и куда лучше подготовленных агентов. События произошли семь месяцев назад, на переподготовку уйдет еще не меньше трех, и в Софии она появиться не раньше августа — а свежего агента надо было вводить не позже января.
Странно все как-то. Странно.
Раздумья прервал дверной звонок. Госпоже фон Хаас принесли известия о смерти мужа. Анна-Лора запихнула конверт с деньгами и документами и коробку с оружием в бюро, придала лицу нейтральное выражение и пошла открывать...
# # #
Воповцы — от ВоПо, военная полиция.
В Югороссии — эмблема автоброневых и танковых войск.
В Югороссии выпускались ассигнации в 1, 2, 5, 10, 25, 50, 100, 300, 500 и 1000 рублей, а также золотые монеты в 5, 10 и 20 рублей (полуимпериал, империал, двойной империал).
Оперативное Управление.
1
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
