Подавать холодным.

Подавать холодным.

— Гермиона, пообещай мне кое-что, — Гарри стоял близко и требовательно смотрел в ее глаза.

— Что пообещать? — голос Гермионы срывался. Ничего хорошего от этого разговора она не ждала. Трудно ждать чего-то хорошего после всего, что сегодня произошло. После ультиматума Волдеморта, после сражения с пожирателями. Трудно верить в лучшее, стоя посреди Большого зала, заполненного ранеными и телами погибших.

— Пообещай мне, что ты выживешь.

— Гарри...

— Молчи, — Гарри прикоснулся к руке девушки, — Я знаю, что ты хочешь сказать. Но выслушай меня. Обещай, что если я погибну...

— Гарри! Не говори так, ты...

— Дай мне договорить, пожалуйста, — парень не отрывал от Гермионы усталого взгляда, — Я пойду к нему. Я должен, нет другого выхода. И если я проиграю, то пообещай мне, что ты сбежишь.

— Гарри, я... — Гермиона судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться, — Я не могу. Если все... пойдет плохо, то нельзя опускать руки. Нужно бороться. Я должна...

— Я знаю, — Поттер прервал девушку, — Конечно, я знаю, что ты будешь бороться. Что не сдашься. Я не прошу тебя сдаваться. Я прошу не торопиться. Отступить. Все хорошо продумать. Если мы сейчас проиграем, то не бросайся в безнадежный бой. Сбеги. Выберись из замка, затаись, действуй осторожно, составь надежный план. Ты же это умеешь! Думать, составлять планы! Только ты и умеешь...

Гермиона смотрела на Поттера, от которого веяло безысходностью и какой-то вселенской усталостью. Плечи парня были опущены, словно под непосильной ношей. В глазах плескалась боль и плохо сдерживаемое отчаянье.

Гермиона не знала, что сказать. Планы... Толку от ее планов? Куда в итоге привели все их планы? Что она может сделать в одиночку? Сама мысль о том, что Гарри не будет рядом, отзывалась болью в груди.

— Гарри, все будет хорошо. Ты справишься, я верю.

— Гермиона! Я...— вскинулся Поттер.

— Ладно, ладно. Допустим, — попыталась успокоиться девушка, — Допустим, ты... допустим, он победит. Как я могу сбежать? Как я могу всех бросить? — Гермиона повела рукой, показав на заполняющих зал студентов, преподавателей и прочих волшебников, — Как я могу сбежать, когда все рискуют жизнями, когда все сражаются? Как я могу не помочь в битве?

— Думаешь, будет битва? — как-то даже безразлично спросил Поттер.

— Конечно!

— Это не важно. Ты рискуешь больше всех. Неоправданно больше. Ты уже сделала больше всех остальных. И если мы проиграем... — Гарри обвел взглядом Большой зал, — Всем будет плохо, да. Но они выживут, скорее всего. Пожиратели не будут убивать тех, кто сложит палочки. В конце концов, Волдеморт хочет править Магической Британией, а не уничтожить ее. Все эти волшебники, — кивнул Гарри на защитников замка, — Они смелые люди. Но посмотри, это в основном чистокровные маги и полукровки. Он их не тронет без особой необходимости. Магглорожденных практически нет. Да и им вряд ли грозит смерть, если они признают его власть. Но ты, ты другое дело. Все знают, что ты моя ближайшая подруга и соратница. Ты помогаешь мне в борьбе с ним с первого курса. Ты сделала много такого, чего он не простит. Если ты попадешь к нему в руки — ты умрешь. В лучшем случае — быстро умрешь.

— Может и так. Но не только я! А Уизли? Рон с нами с первого курса! И остальные...

— Уизли, как бы к ним не относился Малфой с прихвостнями, одно из самых чистокровных семейств Британии. Из этого их списка двадцати восьми. Не будет Волдеморт их уничтожать. Да и ничего особенно значимого в войне они не совершили. Не больше других. Ни Рон, ни остальные. Выживут.

— Но... сбежать? Это как-то...

— Рону можно сбегать и возвращаться, а тебе нет? Не будь к себе строже, чем к другим. Хотя да, о чем я, это же ты, — криво усмехнулся Гарри, — Просто пообещай, что ты выживешь. Мне важно это знать. Иначе я не смогу сделать то, что должен. Просто не смогу.

— Хорошо, — сдалась Гермиона, — Я обещаю. Попробую выбраться, если все пойдет не так.

— Не попробуешь, а выберешься. Я знаю, ты сможешь. Мерлин, да мы облазили этот замок от чердака до подземелий! Ты знаешь все ходы и выходы. Вот, возьми, — Поттер протянул Гермионе мантию-невидимку.

— А ты как же?

— А мне скрываться уже не понадобится.

Поттер помолчал немного, потом порывисто обнял девушку и резко отстранился.

— Все, мне пора идти. Береги себя, и помни, что ты обещала.

— Гарри... — Гермиона проводила взглядом уходящего Поттера. Руки машинально комкали мантию-невидимку. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Поттер скрылся из виду.

И тут она проснулась.

* * *

Она лежит еще несколько минут, уставившись в потолок, пытаясь унять дыхание и колотящееся сердце. Чертов сон. Давно его не было. В принципе, не удивительно, что он приснился ей сегодня. Она ненавидела этот день. Чертово второе мая. Чертов день чужой победы. День, когда она потеряла все.

Наконец, она откидывает легкое шелковое одеяло и идет в душ. Теплые струи смывают выступивший пот и помогают прийти в себя. Приведя себя в порядок, она накидывает халат и на какое-то время замирает перед зеркалом. Она пытается понять, насколько сильно отличается от той девочки из прошлого, из сна. Трудно сказать, на самом деле. Она уже и забыла, как выглядела тогда. Не очень хорошо, наверное. Учитывая скитания по лесам, жизнь впроголодь, постоянный страх, стресс и участие в битве.

Сейчас в зеркале отражаются большие карие глаза, немного припухшие после сна. Лицо с чертами, пожалуй, слишком резкими, чтобы считаться миловидным. Короткая стрижка, черные волосы. Прическу и цвет волос она сменила давно. Сначала в целях конспирации, а потом новая внешность вошла в привычку. Многое вошло в привычку, даже новое имя. Крикни сейчас кто-нибудь в толпе "Гермиона Грейнджер", она даже не вздрогнет. Ее зовут Джин Уилкинс. И пусть кто-то попытается доказать обратное. Так записано в ее страховке, в ее австралийском паспорте, в ее университетском дипломе и на ее визитках. Хмыкнув, она решает, что, как бы там ни было, но ее сорока пяти ей точно никто не даст. Тридцать с лишним, не более.

Удовлетворившись этим выводом, она идет на кухню и варит себе кофе. После чего выходит с чашкой на террасу, и усаживается в плетеное кресло. Механически потягивая ароматный напиток, она бездумно смотрит на океан. Шелест волн ее всегда успокаивал.

Успокоиться не помешало бы. Чертов сон пробудил воспоминания, казалось бы, давно похороненные в глубинах сознания. Обычно ее не мучают призраки прошлого. Слишком давно это было. Слишком многое с тех пор произошло. Воспоминания подернулись туманом нереальности. Они не всплывают в не подходящий момент. Она не вздрагивает, видя людей с палочками. Даже, если на них были старомодные черные мантии с капюшонами. Все проходит, и это тоже прошло. Но сейчас перед глазами вновь прокручиваются картины того дня. Чертово второе мая.

Вот она, затаившись в дальнем конце Большого зала, с ужасом смотрит на входящего Волдеморта и пожирателей. И на тело Гарри. Вот она, до крови закусив губу, слушает торжествующую речь змеемордого. И видит, как на лицах защитников замка проступает отчаяние, как опускаются руки с палочками. Она чувствует, как в груди поднимается ярость. Проклятые трусы! Инфантильные идиоты! Они с готовностью возложили миссию по своему спасению на плечи ребенка, подростка. Отправили его на битву с величайшим темным магом столетия. А когда он, закономерно, сложил голову, они просто сдались. Сдались! Даже не попытавшись оказать сопротивление самостоятельно.

Она делает несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоится. Это было ожидаемо. И Гарри знал, что так будет. Что не будет никакой битвы. Он всегда был мудрее нее и лучше разбирался в людях. Несмотря на весь ее хваленый интеллект. Там, где ей приходилось анализировать, сопоставлять факты, выстраивать логические цепочки, он просто интуитивно чувствовал правду. Он знал, что все сдадутся. И он знал, что она бросилась бы в бой, если бы не данное ему обещание. Она попыталась бы заставить сражаться остальных. И он знал, что у нее ничего бы не вышло. Фактически, он спас ее от нее же самой.

Она плохо помнит, как покидала Хогвартс. Скорее всего, она не вполне адекватно воспринимала реальность в тот момент и действовала на автопилоте. Глаза застилала пелена слез, а сжатую челюсть свело судорогой. Разумеется, она выбралась через один и потайных ходов. Гарри был прав и в этом — никто не знал замок лучше них. Она вышла за территорию школы и аппарировала. И еще раз, и еще, и еще. В конце концов, сменив несколько способов передвижения, она затаилась в маленькой квартирке в Глазго. Почему в Глазго? А почему нет? Вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову искать ее там. Да и затеряться среди людей в большом городе куда проще, чем в лесу. Ее до сих пор удивляет, что такая простая мысль не пришла ей в голову раньше, когда они все вместе искали крестражи.

Несколько дней прошли как в тумане. Она плакала, забывалась беспокойным сном, снова плакала... А потом прилетела сова из Гринготтса. И тогда она испугалась. Потому что сова нашла ее, несмотря на все защитные чары. Впрочем, страх оказался необоснованным. Гоблины не собирались ее ловить и сдавать новым властям. Они просто исполняли завещание.

Гарри оставил ей много. Для начала все, что досталось ему от Сириуса. Ирония была в том, что это сразу же было оспорено Малфоями. Драко, как ближайший живой родственник, намеревался получить все — титул, деньги, недвижимость. Или не сам Драко, а его отец, неважно. Конечно, в этой ситуации судиться за наследство с Малфоями было бы для нее изощренным способом самоубийства. Но на личный сейф Гарри лапы они наложить не смогли. Тридцать тысяч галеонов оказались не лишними. Гоблины с радостью обменяли их на фунты и передали ей. Еще бы им не радоваться, с такими-то комиссионными.

А потом... Она справилась. Пожалуй, она справилась бы и без этих денег. Но деньгами и магией можно добиться куда большего, чем просто магией. Она выбралась из страны, добралась до Австралии, вернула память родителям, сменила личность, легализировалась, закончила колледж... Она справилась.

Поток воспоминаний прерывает трель телефона. Она морщится и подтягивает к себе гаджет. Какого черта? Она предупредила, что сегодня берет выходной. Она всегда брала выходной второго мая. Все равно сосредоточиться на работе в это день не получалось. Впрочем, наверное, что-то важное, если ее решились побеспокоить.

Звонила ее помощница. Действительно, что-то срочное.

— Дженна?

— Мисс Уилкинс, простите что побеспокоила.

— Что случилось?

— Здесь мистер Тейлор. "Сандей индастриз" все же подали против него иск. Он сейчас в конференц-зале зале с Джейкобом. Но он требует Вас.

Проклятье, это действительно важно. Иск был ожидаем, но она считала, что у них есть еще несколько дней.

— Я поняла. Скажи, что я буду в два часа.

— Да, мисс Уилкинс.

— Пусть Саманта подготовит материалы. И пришли за мной машину к часу дня.

— Хорошо, мисс Уилкинс.

— Скажи Джейкобу... Впрочем, он знает что делать. Это все, или еще что-нибудь?

— Больше ничего важного. Еще звонил мистер Кармайкл. Спрашивал, не пообедаете ли Вы с ним сегодня.

Кармайкл... Этот старик жутко зануден. С другой стороны, если клиент приносит твоей фирме двадцать миллионов в год, то можно потерпеть его маленькие причуды. Особенно такие невинные, как привычка обедать со своим адвокатом несколько раз в месяц, даже если нет никакого повода.

— Сегодня не получится. Перезвони ему, и скажи, что я приглашаю его на ланч завтра. Или в любое другое время, когда ему удобно.

— Хорошо.

— Все, жду машину.

Отложив телефон, она делает последний глоток остывшего кофе и решает, что выходной пора сворачивать. Ладно, все равно никаких планов у нее не было. Впрочем, время соблюсти традицию у нее есть.

Она идет в кабинет, достает из потайного сейфа бумажную папку с логотипом "Уилкинс и партнеры" и усаживается за стол. Папка заполнена фото. И колдо, и самыми обычными. Кроме того, в папке некоторое количество газетных вырезок из "Ежедневного пророка". Многие бумаги пожелтели от времени.

Лежащая сверху газетная статья начиналась огромным заголовком:

"Трагедия в Малфой-маноре!

Сегодня ночью в особняке Министра Магии, Лорда Люциуса Малфоя, произошел страшный пожар. С прискорбием сообщаем, что министр и вся его семья погибли в огне. Причины пожара выясняются. Магическая Британия скорбит... "

Приколотые степлером к статье маггловские фотографии не оставляли сомнений в истинной причине смерти министра и его семьи. Люциус Малфой и Нарцисса, Драко и Панси, их сын. У каждого на лбу аккуратное входное отверстие от пули тридцать восьмого калибра. Может с ребенком она и погорячилась. С другой стороны, она получила полезный урок — четче формулировать заказы. А к исполнителям не может быть никаких претензий. Был заказ на ликвидацию всей семьи Малфоев. Заказ был исполнен точно и в полном объеме.

Следующая газетная вырезка:

"Дерзкое нападение!

Мощный взрыв прогремел на праздновании десятой годовщины Великой Победы. Пострадало множество ведьм и волшебников... С сожалением сообщаем, что среди погибших такие достойные волшебники, как Беллатриса и Рудольфус Лестрейнджи... Наш обожаемый Лорд Судеб находился в самом эпицентре взрыва. Однако целители сообщают, что его жизнь вне опасности, и он находится в своей резиденции... Аврорат и лично Главный Аврор Долиш возлагают ответственность за трагедию на террористическую организацию Орден Феникса..."

Орден Феникса, как же, хмыкает она про себя и переворачивает страницу. А вот до Долиша она добраться не успела. Его заавадил лично Волдеморт после своего возрождения. Самого змеемордого пришлось убивать еще два раза. Больше он не воскресал. То ли закончились крестражи, то ли закончились приспешники, желающие провести ритуал.

Новая статья:

"Таинственное исчезновение.

Во время своего свадебного путешествия бесследно пропали глава отдела международного сотрудничества, Лорд Теодор Нотт, и его молодая жена, известная квиддичистка Джиневра Нотт (в девичестве Уизли). Все силы аврората брошены на..."

Она кривовато усмехается, откладывая в сторону пожелтевшее фото молодоженов, застигнутых врасплох в самый неподходящий момент. Силы на поиски, может, и были брошены. А толку? Концы в воду. В прямом смысле слова.

Взгляд цепляется за короткий некролог на обороте газетной вырезки, посвященный смерти МакГонагалл. Да, до профессора она тоже не добралась. Не то, чтобы она действительно хотела заказать своего бывшего декана. Она не испытывала по отношении к ней ненависти, даже тогда, много лет назад. Только разочарование. Как и по отношению ко всей Магической Британии. Но то, что профессор осталась преподавать в Хогвартсе при новой власти и даже сохранила свою должность, кажется ей спорным решением и теперь. О, она не сомневается, что МакГонагалл нашла для своего поступка веское и благородное оправдание. Например, необходимость защиты учеников. Только вот с защитой учеников и поддержанием дисциплины декан не очень-то хорошо справлялась и в старые, куда более добрые, времена.

Собственно, из-за своего разочарования она и не старалась выяснить судьбу своих... сокурсников? Не называть же их друзьями. По здравому размышлению, настоящим другом она могла назвать только Гарри. А его судьба ей была известна.

На самом деле, организовать отстрел пожирателей и присоединившихся к ним прихлебателей было не так, чтобы запредельно сложно. Сложнее всего было выйти на нужных людей. Но кто ищет, тот найдет. К тому же, магией и деньгами можно добиться гораздо большего, чем просто деньгами. Надежных исполнителей она нашла. Юго-Восточная Азия не самый спокойный регион. И находится не так уж далеко от Австралии. И там всегда найдется работа для профессионалов определенного толка. А значит и сами профессионалы в наличии. Поиски осложнял тот факт, что ей были нужны не просто наемники, но люди с магическими способностями, хотя бы минимальными. Действовать ведь предстояло в Магической Британии. Впрочем, и эта проблема оказалась решаема.

Конечно, никого из исполнителей она лично не знала. Заказы передавались через посредника. Впрочем, и с посредником она встречалась лишь раз за все эти годы. Пожилой китаец, мистер Ли, встретился с ней в Маниле. Хотя она сомневалась в том, что его на самом деле зовут мистер Ли. И даже в том, что он китаец. Если уж она подстраховалась и пришла под обороткой, то вряд ли он пренебрег мерами предосторожности. А потом были лишь анонимные счета, одноразовые почтовые ящики, тайники...

В папке остается еще много фото, но она отодвигает ее в сторону. Надо признать, до многих личностей из своего длинного списка она не успела добраться. В конце концов, сначала она могла позволить себе не более одного-двух заказов в год. Сейчас могла бы и больше, но достойных целей не осталось. С основными фигурантами она успела разобраться. А остальные... Кто-то умер своей смертью, как старый Нотт и Долохов. Кто-то погиб в хаосе грызни за власть и гражданской войны, разразившейся после окончательной смерти "обожаемого Лорда Судеб". Но в целом, результатом она удовлетворена. Она бросает взгляд на фото последней ликвидированной цели и пытается припомнить — кто это вообще такой? Ну да, слизеринец, учился на несколько курсов старше. Потом, кажется, был в егерях. Она мельком видела его во время битвы за Хогвартс.

Может, пора с этой вендеттой заканчивать? Если месть — это блюдо, которое следует подавать холодным, то ее месть уже остыла до абсолютного нуля.

По большому счету, глядя на все эти фото с мертвыми пожирателями, она не чувствует ничего. Ни злости, ни ярости, ни радости от их смерти. Она должна была это сделать. Она спланировала, как это сделать. Она привела план в исполнение. Всё.

Долгие годы месть для нее была смыслом жизни. Ради мести она скрывалась, ради мести она училась, ради мести она делала карьеру, прорывалась наверх, давила конкурентов, зарабатывала деньги. Месть сделала ее той, кто она есть. И, положа руку на сердце, нельзя сказать, что жизнь сложилась неудачно. Но действительно, пора остановиться. Она отомстила. Хватит.

Она берет папку и выходит с ней на террасу. Затем наблюдает, как огонь жадно пожирает пожелтевшие листки бумаги, а океанский бриз уносит с террасы легкий пепел. Потом она берет со столика телефон и набирает номер.

— Дженна?

— Да, мисс Уилкинс?

— Планы изменились. Я буду раньше. Пришли машину к полудню.

— Хорошо, мисс Уилкинс.

fin