|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Пролог.
Уже давно заметил, что наиболее неприятные события моей жизни всегда приходятся именно на такие вот мерзопакостные дни, как сегодня. Зарядивший с самого утра мелкий и противный дождик превратился в полноценный ливень, когда я уже собирался выходить из дома. Зонт, к слову, посеял где-то еще на прошлой неделе, и все бы сейчас отдал, чтобы остаться в тепле своей квартиры, но необходимость гнала вперед. Сегодня, наконец, вывесят результаты вступительных экзаменов. Этого дня я с нетерпением ждал вот уже без малого месяц — вторая попытка поступления, как-никак. Если провалюсь и в этот раз... то даже и не знаю, что делать. Все-таки без хоть какого-то диплома о высшем образовании надеяться на хорошую работу не стоит. Хотя нет, можно. Если бы у меня вдруг обнаружились таланты в какой-нибудь сфере, вроде программирования или юриспруденции. Но чего нет — того нет, специально проверял. Единственное, наверное, в чем я действительно хорош — это в качестве сторожа для своего любимого кресла. Да и с самокритикой все в порядке. Если бы был от нее еще какой-то толк...
Предаваясь таким вот невеселым размышлениям, я на автомате запер за собой входную дверь и побежал по лестнице вниз, перепрыгивая через ступеньки.
В тот момент я, почему-то, даже не помышлял о возможности узнать результаты экзаменов через интернет. Или просто сделав один звонок. А ведь поступи я так, и все могло сложиться совершенно иначе! Вот уж правду про меня говорят — задним умом я силен.
Ливень, подчиняясь закону вселенской подлости, шел косой, да еще в компании с сильным ветром, поэтому даже пластиковый остановочный навес не мог спасти от него. Так что, когда подошел автобус, я успел несколько раз промокнуть насквозь, да и продрог знатно. Как следствие, настроение испортилось еще больше. Всю поездку до ВУЗа провел, угрюмо уставившись в окно.
В самом университете царила атмосфера под стать погоде. Попавшиеся мне навстречу абитуриенты выглядели мрачными и подавленными. 'Похоже, в этот очень многим не повезло', — с каким-то внутренним удовлетворением подумал я, обходя группку о чем-то тихо беседующих парней и девчонок. Они покосились, оценивая мой непрезентабельный вид, и снова отвернулись, моментально потеряв всякий интерес. И я их понимаю — промокший насквозь невзрачный, длинный и худой парень не то зрелище, созерцание которого приносит сколь-нибудь заметное удовольствие.
Наконец достиг цели назначения — информационной доски, на которой вывесили лист с результатами вступительных экзаменов. Правда, перед ним собралась значительная толпа народу, но при помощи локтей и незлого слова мне удалось проложить через нее дорогу.
— Ага, вот ты где, — я нашарил глазами вожделенный лист и, потирая лапки от нетерпения, заскользил взглядом по стройным столбцам из фамилий успешно поступивших людей. 'Сейчас, вот сейчас я увижу свою фамилию. Вот прямо сейчас!', — радостное предвкушение близкого триумфа полностью завладело мной. Я уже воочию представил себе, как позвоню матери и обрадую ее сообщением о своем зачислении на первый курс... В прошлый раз сообщение о неудаче с экзаменами очень ее разозлило. Столько нового о себе за раз я не слышал ни разу за все двадцать три года жизни. Честно говоря — было жутко. Если бы люди обладали способностью убивать на расстоянии, или там проклятия насылать... Я бы вдоль треснул и поперек сросся. И это еще было самым безобидным из пожеланий.
Но что-то я размечтался, а список уже подходит к концу. Моей фамилии все нет и нет... 'Только не говорите мне, что и в этот раз облажался!', — я едва сдержался, чтобы не заговорить вслух. Кое-как взял себя в руки, сжал покрепче зубы и дочитал-таки до конца. Себя в нем так и не обнаружил.
Во всем нужно искать хорошие стороны. Например: теперь я точно знаю звук, с которым разбиваются надежды. Он очень звонкий и противный, сродни скрипу мела по школьной доске. И от него так же болят зубы.
Выйдя с территории универа и сунув руки в карманы, я пошел, куда глаза глядят. Дождь уже не беспокоил, как и холод. Видимо, постоянные неудачи, преследовавшие меня со школы, перевалили через какой-то условный предел, когда на переживания просто не остается сил. Все стало казаться таким бессмысленным... Апатия — так это называют по-умному, кажется. Хотя нет, вру, все-таки хотя бы одно желание, но осталось. Хотелось залиться чем-нибудь алкогольным, прийти домой и свалиться на кровать в забытьи. Сам знаю, что не панацея, но других способов просто не приходит сейчас на ум. А кого-то, кто ободрит и согреет, у меня и не было никогда...
'Бинго', — попавшаяся на глаза вывеска с названием бара вызвала слабое чувство иррационального умиления, словно встретил давнего и хорошего друга после многолетней разлуки. Открыв дверь, я шагнул внутрь, против воли криво улыбнувшись. — 'Может это такой знак судьбы и у меня в жизни начнется белая полоса?'
Ух... Голова кружится. И в глазах троится. Четвертый литр явно был лишним. Блин, мысли путаются, все как в тумане. Как до дома доберусь-то?.. Стоп. Надо отлить. Вон и подворотня какая-то, кажется...
* * *
Сторонний наблюдатель, окажись он здесь в столь поздний час, увидел бы картину вполне обычную для большинства городов и стран. Из дверей собирающегося закрываться бара крайне нетвердой походкой вышел молодой еще парень и, с трудом удерживая тело в вертикальном положении, пошел к ближайшей остановке, но по пути свернул к виднеющейся в темноте подворотне. Наверное, пиво попросилось наружу. Именно в этот момент из дверей бара вышли еще трое, не в пример более трезвые и прилично выглядящие. Отыскав приметную фигуру пьяницы, они поспешили к нему и нагнали как раз когда тот уже скрылся в подворотне. Слабый свет фонаря туда не доставал, поэтому разглядеть что-либо, не подходя практически вплотную, не представлялось возможным. Слабый же звук удара пустой бутылкой по голове заглушил шум ливня.
Спустя две минуты из подворотни вышла та же самая троица, и внимательно оглядываясь, поспешила прочь от места ограбления, оставив тело неудавшегося студента остывать, где его нашел поставивший жирную точку в истории злоключений удар.
То же время, где-то на границе реальности и пустоты междумирья.
— О, смотри, еще одна полетела, — тихо произнес кто-то глухим мужским голосом. — Берем?
— Да ну, какая-то она блеклая, — с отчетливым сомнением возразил приятный женский голос. — Вообще, души в этом мире слишком серые и невзрачные, того и гляди растворятся без следа. Неужели нельзя было выбрать из тех, где магия — обыденное явление?
— Сама знаешь, что нельзя. Вторгаться без спросу, нарушая все мыслимые и немыслимые законы, да еще и душу из круга перерождений вырывать... Это слишком. Такого не прощают — развоплотят сразу. А хозяин этой реальности — единственный, с кем удалось договориться за разумную цену. Из тех, кого я знаю.
— Вот казалось бы — Мультиверсум бесконечен. Но стоит появиться большой необходимости найти что-то конкретное, и сразу понимаешь — маленький он. — У говорившей в голосе промелькнула грустная усмешка, но сразу же исчезла, сменившись собранностью. — Хорошо, пусть будет эта. Все равно лучший вариант можно прождать еще очень долго, что в нашем случае — непозволительная роскошь.
— Да и время, отведенное нам местным хозяином, уже заканчивается, — подтвердил ее собеседник. В окружающей пустоте возникла маленькая, блеклая искорка, которую существа принялись изучать. По крайней мере — так можно было подумать, поскольку они оставались невидимыми и неощутимыми. — Хм. Ну и жизнь была у бедолаги. Кажется, он собрал на себя все наименее опасные, но чувствительные неприятности, встречавшиеся ему на пути. Как при всем при этом он не пытался ни разу совершить самоубийство — непонятно. Ладно, приступаем...
Искорка, до этого момента едва сиявшая, дрогнула в невидимых руках и постепенно стала набирать яркость и интенсивность свечения. Как-будто с лампочки бережно стерли накопившийся на ней за долгое время слой пыли.
— Вот, так гораздо лучше, — с удовлетворением от хорошо проделанной работы произнес все тот же голос. — Теперь ты чист, словно только что вышел из Купели. Лети, все уже давно подготовлено.
Ставшая гораздо более яркой, чем прежде, искорка послушно метнулась в сторону, и вскоре ничто не напоминало ее присутствии в окружающем эфемерном пространстве.
— Надеюсь, у него получится... — Первой тишину после исчезновения отправившейся в неизвестном направлении души нарушил женский голос.
— Не беспокойся об этом. Душа из проявленной реальности требуется только в самом начале, примерно год по времени смертных. А дальше процесс перехода мира из состояния простой идеи в качество проявленной реальности станет поддерживать себя сам.
— Тебе виднее, план твой, — сущность, обладающая женским голосом, неопределенно хмыкнула. — Пошли отсюда, раз ты закончил.
— Пойдем.
Глава 1. Новые впечатления.
Мне снился странный сон. Какие-то невидимые существа — то ли боги, то ли кто-то еще, рассматривали меня и что-то обсуждали. Я так думаю, что обсуждали, потому что ничего не слышал, лишь ощущал рядом присутствие кого-то очень могущественного и древнего. Потом они что-то такое сделали, и я ощутил себя очень необычно: легко и приятно, будто всю жизнь ходил с тяжелым грузом за спиной, а тут вдруг его взяли и сняли. Блаженство.
Солнечный луч, упавший мне на лицо, заставил сморщиться и оглушительно чихнуть. 'Наверное, вчера перед сном плохо задернул шторы', — зевок прервал мысль и я, наконец, разлепил глаза, уставившись в потолок. Отзываясь на это незамысловатое действие, в висках возникла противная, пульсирующая боль. С трудом перебарывая ее, как мог внимательно прислушался к себе. Во рту оказалось сухо, что в вашей пустыне, в районе желудка поселился неприятный комок, а тело ощущалось как чужое. Заболел, что ли? Вряд ли, симптомы очень уж знакомые... Аккуратно покопавшись в памяти, подтвердил свое предположение. Ну конечно, похмелье. Еще бы его не было, после четырех литров пива на пустой желудок, да еще после такой нервной встряски. И, зараза, до последнего казалось, что стекл, как трезвышко. Проклятье! Ведь обещал же себе, что больше не буду так надираться вне зависимости от того, есть повод или нет!
— Ух, как же плохо... — Выдавил из себя тихий стон, титаническим усилием принимая сидячее положение и сжимая раскалывающуюся голову руками. Нет, определенно, апатия еще не повод нажираться, как свинья. 'Боги, если вы есть — умоляю, помогите! Сил нет терпеть!', — истово взмолился в мыслях, поднимая глаза к потолку. Простой жест отчаяния, ничего более, но... кажется, меня услышали. По крайней мере, боль начала быстро слабеть, пока не исчезла без следа. 'Эм... Будем считать, что я ничего не заметил, но все равно спасибо', — с облегчением выдохнув, аккуратно встал с кровати, и даже пошатнулся только один раз, быстро восстановив равновесие. Беспокоиться о всякой метафизике сейчас не было ни сил, ни желания. Потом, как-нибудь потом...
— Что же, не все так плохо, как могло бы быть. С экзаменами я, конечно, облажался, но ведь есть еще другие ВУЗы. Нужного факультета в них нет, ну и что? — Какая-то неправильность в окружающем мире царапнула мой заторможенный мозг, заставив замолчать и сосредоточиться. Что-то было сильно 'не так', отличалось от того, что было мне привычно. Достаточно сильно, чтобы еще не оклемавшееся от сна и похмелья сознание сумело это заметить.
— Точно! — Я обвел взглядом комнату, мне совершенно незнакомую. 'Наверное, я отрубился прямо на улице и какой-то доброхот оттащил мою бессознательную тушку к себе домой вместо того, чтобы бросить под дождем. По крайней мере, на обезьянник это место совершенно не похоже', — я чуть не прослезился от умиления. Есть еще в мире добрые люди, есть! Впрочем, моя радость оказалась недолгой, потому что ощущение неправильности никуда не делось, наоборот — становилось только сильнее по мере прояснения моих мыслей.
В очередной раз попытавшись сосредоточиться, я прислушался к себе. Даже глаза закрыл для надежности. В итоге, спустя несколько минут анализа собственных ощущений, причина неудобства была найдена и заключалась она в том, как я ощущаю собственное тело. Совершенно неправильно я его ощущаю! Признаюсь честно — никогда не мог похвастаться широкими плечами, поэтому привык, что основной центр тяжести у меня расположен примерно внизу, сзади. А теперь он внезапно сместился вверх, да еще и вперед...
Дурное предчувствие завладело мной в тот же момент, но чтобы приступить к проверке, потребовалось еще несколько минут собираться с духом. Наконец, вдохнув, как пловец перед прыжком с трамплина, широко распахнул глаза и опустил взгляд вниз.
— Пиздец, — лаконично выдал я, когда вдоволь налюбовался на свою грудь. Да, обычную такую грудь. Женскую. Размера пятого. — Настоящая. — Отстраненно констатировал спустя еще несколько мгновений, несколько раз сжав пальцами незадокументированную часть тела. После действовал уже не так решительно, поскольку догадывался, что покажет дальнейшая инспекция. И оказался прав: вдумчивое ощупывание себя между ног обнаружило 'наличие отсутствия' чего-либо из того, что полагается иметь там нормальному парню традиционной ориентации.
Со стороны может показаться, что я воспринял произошедшее слишком спокойно, но это не так. Просто в тот момент мной овладело странное, философское спокойствие, совершенно не похожее на апатию, в которую я погрузился после неудачи со вступительными экзаменами. Наверное, мне слишком часто не везло в жизни. Развод родителей, когда их поддержка нужна больше всего, регулярные отказы девушек на предложения встречаться, пролет со вступительными экзаменами только потому, что я не смог дать на лапу кому надо в управлении ВУЗа и, как следствие — отсутствие даже тени шанса на перспективную работу в будущем. А про менее крупные неприятности и вспоминать не стоит, их было намного больше. Снова и снова получая от мира затрещины, я привык. Человек вообще ко всему привыкает со временем, это я как большой специалист в данном вопросе говорю.
Тело, ставшее внезапно очень непослушным, с трудом переставляло ноги, понукаемое мной. Раз уж начал проверять, то нужно довести дело до конца.
— Здравствуй, полярная лисичка, давно тебя не видел. Где была, что делала? — Когда в зеркале вместо привычного парня с постным выражением лица отразилась полуголая девчонка, и без того хрупкое спокойствие разбилось вдребезги, обнаруживая под собой жутковатый коктейль из боли, обиды, обреченности и черте знает, чего еще. То, что я с таким трудом сдерживал в себе долгие годы, подавлял, скрывал от окружающих, о чем старался не думать — в один момент вырвалось наружу. Если выражаться еще проще, то меня прорвало. Ноги подкосились и, шлепнувшись на пол, я вцепился руками в собственные волосы, глядя в одну точку перед собой. Хрипло хихикнул спустя несколько мгновений и сразу, без перехода, зашелся в истеричном хохоте, размазывая по лицу слезы и судорожно всхлипывая, когда заканчивался воздух в легких. 'Логическое завершение черной полосы неудач', — был и несомненный плюс в моем фатализме: никаких сомнений в реальности происходящего у больше не было.
То же время, тот же дом, соседняя комната. Сэно Нацуру.
Когда Нацуру проснулся утром — все было в полном порядке. 'Ничто не предвещало беды', как любят говорить авторы манги и новелл, нагнетая атмосферу. Действительно, что плохого может случиться в такой прекрасный день? Солнышко светит, птички поют, попадающий в комнату через открытое окно прохладный ветерок приятно бодрит. Идиллия, одним словом. И настроение под стать — бодрое и позитивное, не смотря на раннее утро и необходимость идти в школу. Последнее даже радовало, ведь там он снова сможет увидеть Сакуру-сан!
Вот только у Судьбы явно было свое мнение на счет того, когда должны происходить неприятности. Стоило парню одеться, как его окутал теплый и яркий свет, а когда он рассеялся — на том месте обнаружилась хорошо развитая и сложенная для своих лет девушка с того же цвета, что и у самого Нацуру, глазами и волосами, которые были собранны в хвост на затылке. И одета девчонка оказалась в женскую форму школы, где учился хозяин комнаты.
— Э-э-э? — До Нацуру дошло не сразу, но оно и понятно — привычки по утрам менять пол у него раньше не наблюдалось, так что простим ему небольшую заторможенность. — Ва-а-а-а! Какого... что... что происходит?!
Вполне естественно, что первой его мыслью в этой ситуации было: 'Я еще сплю'. Когда щипок за ногу не помог, растерянность стала лишь сильнее, но, как бы шокирован он не был, его психика оказалось достаточно надежной для того, чтобы сохранить своему владельцу знаменитое японское самообладание. Даже в такой неоднозначной ситуации.
— Они... настоящие? — Вопрос по большей части риторический, потому что и пальцы, и грудь, которую ими сжимали, передавали в мозг вполне ясные ощущения.
— Тут тоже? — Девушка пальцами приподняла подол короткой юбки и опустила голову, внимательно рассматривая собственное нижнее белье, будто видела его первый раз в жизни. Хотя да, действительно в первый. — Так и знал. — Отпустив юбку, он прикрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь унять быстро усиливающееся раздражение. Безуспешно — уже через пару секунд терпеть его стало невозможно, и оно выплеснулось наружу, приняв форму громкого крика. — Почему я превратился в девчонку?!
Нацуру собирался проорать еще что-то, но опомнился и зажал рот ладонями. Не хватало только, чтобы разбуженный его воплями Хикару, если он еще спит, конечно, прибежал выяснять причину такой энергичности брата с утра пораньше. Если он увидит его в таком состоянии... Засмеять не засмеет — не тот Хикару человек, но подкалывать будет еще очень долго, благо память у него весьма хорошая.
— Хм? Браслет? — Взгляд девушки-Нацуру задержался на означенном аксессуаре, выглядящем как широкий браслет из синего то ли пластика, то ли очень легкого металла, и надежно сидящем на запястье ее правой руки. — Разве я надевал его вчера? — Предпринятая попытка снять украшение успехом не увенчалась. Более того — как бы сильно он не дергал, браслет даже на миллиметр не сдвинулся с облюбованного места. Кого другого на месте Нацуру такое нехарактерное поведение обычной с виду вещицы хоть немного смутило бы, но... Что такое браслет, который невозможно снять, будь он хоть целиком из золота, по сравнению с незапланированной сменой пола?
— Даже не пытайся — бесполезно. Его нельзя снять.
Неожиданно раздавшийся из-за спины голос заставил девушку дернуться и закрутиться на одном месте в поисках его источника.
— Я здесь.
Синие глаза медленно опустились, уставившись на плюшевую игрушку, подаренную Сакурой-сан вчера после школы. Игрушку, хоть и предназначенную для детей, но при этом выглядящую так, что не каждый взрослый сможет ее воспринимать спокойно. Звалось это чудо дизайнерской мысли Харакири Тигр, и относилось к серии 'Выпотрошенные игрушки', отличительной чертой которой были тем или иным образом вскрытые животы, из которых вывалились плюшевые кишки. Данный представитель серии еще и выглядел брутально — вся морда в шрамах, а один глаз отсутствует и закрыт черной повязкой, на пиратский манер. Нацуру откровенно недоумевал, как могло у ангелоподобной леди, какой он воспринимал Каэде Сакуру, оказаться увлечение чем-то настолько... неженственным?
— Сообразил-таки.
Харакири Тигр усмехнулся, когда взгляд синеволосой девчонки остановился на нем. Честно говоря, было бы гораздо лучше, если бы плюшка так и продолжал молчать: то, что не смогло сделать превращение в девчонку, довершил факт наличия жизни и разума в плюшевом звере. Девушка плюхнулась на пятую точку и с воплем, перебирая руками и ногами, спиной вперед отползла подальше от стола, где сидел внезапно заговоривший Тигр. Остановилась она, только когда уперлась спиной в кровать. А Тигр терпеливо наблюдал за происходящим, дожидаясь возможности продолжить разговор.
— Итак, — когда Нацуру успокоился, Харакири Тигр прокашлялся и, придав голосу подобающую моменту торжественность, заговорил. — Браслет на твоей правой руке — символ кон...
Именно в этот самый миг по дому разнесся громкий надрывный смех, от которого и Тигр, и девушка синхронно дернулись и повернули головы в сторону двери. Не смотря на близкое к ступору состояние, Нацуру был способен соображать, хотя и немного заторможено. 'Кроме меня и Хикару, в доме никого нет. Что случилось-то?', — девушка подскочила на ноги, напряженно вслушиваясь в постепенно затихающий хохот, и с каждой секундой в ней все сильнее становилось беспокойство. Нацуру очень дорожил своей семьей, и в глубине души очень уважал брата за его спокойствие и умение здраво рассуждать даже в ситуациях, когда это, казалось бы, затруднительно. Чтобы заставить его смеяться так, должно было произойти что-то действительно экстраординарное.
Не слишком задумываясь, что он делает и в каком виде сейчас находится, Нацуру пулей вылетел в коридор и, протаранив незапертую дверь в комнату брата, пораженно замер на пороге. Хикару нигде не наблюдалось, зато вместо него на полу напротив шкафа сидела, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками, размеренно покачивающаяся из стороны в сторону девушка.
— Эм-м-м...
Собраться с мыслями стоило синеволосой школьнице немалых усилий. Взяв себя в руки и совладав с удивлением, она стала с интересом разглядывать незнакомку. Та, к слову, была одета только в трусики да знакомую рубашку, явно с мужского плеча. 'Точно, это же рубашка Хикару! Стоп... Что-о-о?!', — именно этот, последний, элемент одежды навел Нацуру на правильную мысль. А уж когда он разглядел на ее правой руке такой же синий браслет, как и у него самого, все стало до безобразия очевидным. Парню даже показалось, что на какой-то миг справа от его головы возникла нарисованная капля, как обычно изображали мангаки сконфуженность или смущение в дополнение к выражению лиц.
— Ни-сан?..
Хикару никак не отреагировал ни на шумное появление младшего брата, ни на оклик. Он вообще, если судить по выражению глаз, был сейчас где-то далеко... или глубоко. Рядом смело можно было ставить табличку 'Ушел в себя, вернусь не скоро'. И это Нацуру совсем-совсем не нравилось. А поскольку им скоро нужно будет выходить, если они не хотят опоздать в школу...
Девушка-Нацуру против своей воли ехидно улыбнулась и несколько раз хлопнула в ладоши, складывая их перед грудью в молитвенном жесте.
— Прости, ни-сан. Мне придется прибегнуть к радикальным методам.
Положив руку Хикару себе на плечо, он поднял его на ноги и, придерживая за талию, вывел из комнаты, или правильнее будет сказать — вытащил?
И никто из них — ни занятый возней с братом Нацуру, ни тем более пребывающий в прострации Хикару, не обратили внимания на свои отражения. А стоило бы. Вместо того, чтобы, как и положено отражениям, последовать за своими хозяевами, они наплевали на законы физики остались в зеркале. Более того — они самостоятельно двигались!
Сидевшая на полу девушка с бледно-голубыми волосами встала и, вместе со своей синеволосой напарницей, проводила ушедших глазами. Потом они взглянули друг на друга и совершенно синхронно вздохнули, пожимая плечами. В ту же секунду по зеркалу прошла слабая рябь, как по поверхности озера, и отражения бесследно исчезли.
Позже. Сэно Хикару.
Мне было хреново. Нет, не так — мне было ОЧЕНЬ хреново. Все силы ушли на кратковременный выплеск эмоций, и когда он закончился — я ощущал себя, словно выжатый лимон. Не то, что думать, даже шевелиться лишний раз не хотелось. И если бы не Нацуру, просидел бы я там, где упал, неизвестно сколько.
К проблеме приведения меня в чувство он подошел весьма творчески. Не стал ни хлестать по щекам, ни трясти, ни пытаться докричаться. Вместо этого отвел в ванную, где поставил под душ и окатил ледяной водой. Шоковая терапия — быстро, дешево и очень сердито. И эффективно. Потребовалось буквально две-три секунды, чтобы я с нечленораздельными воплями, едва не навернувшись на скользком полу, выскочил из ванной со всего одним желанием в голове — задушить того, кто надо мной так злостно надругался. Поймать гада не удалось, так что через некоторое время мне пришлось возвращаться в ванную и, стараясь не обращать внимания на изменившееся тело, принимать душ уже нормально. И пусть упадок сил никуда не делся, я все-таки смог вернуть себе способность связно мыслить. И, сидя на диване в зале, слушаю своего новоявленного родственника, который уже минут десять распинается передо мной на тему 'Как важна учеба и почему нельзя прогуливать из-за всяких пустяков'.
— По-твоему, превращение в девчонку — пустяк? — Едкости в моем голосе было хоть отбавляй, да я и не пытался от нее избавиться. Можно сказать, что это такой побочный эффект от пережитого.
— Ну-у-у... Я не это имел в виду, вообще-то.
— Да-а-а?! Тебе хорошо говорить, ты-то уже вернулся в нормальный вид! А мне как быть прикажешь? — При моих словах Нацуру рефлекторно погладил живот, куда ему с неожиданной для плюшевой игрушки силой врезал Харакири Тигр. Оказалось, что единственные способы провести обратную трансформацию, пока не научимся делать это по желанию — вырубить или дождаться, пока враг, вызвавший превращение, окажется как можно дальше от нас. Но, поскольку врагов поблизости не наблюдалось, а превращаться обратно мы все равно не торопились... В общем, Нацуру согласился сразу, а я, прикинув варианты, решил повременить со столь радикальным методом. Лучше сегодня не пойду в школу и потрачу время на обучение смене облика по собственному желанию. Заодно обдумаю все случившееся и то, что я успел узнать о мире, куда попал. Да-да, я ни на мгновение не сомневался, что именно попал, очень уж характерные признаки. Синеволосый парень по имени Нацуру, говорящий плюшка. Браслет этот синий, опять же. Все это я раньше видел там, в родном мире, в виде анимированных картинок на экране.
— Как хочешь, а я в таком виде в школу не пойду.
— Но!..
— Никаких 'но'! Это ты ради того, чтобы хоть одним глазком Каэде увидеть, готов даже при смерти в школу идти. Не говорю, что не буду ходить туда вообще, но в таком виде — что я там забыл? Такой девушки нет в списках учениц.
Нацуру, еще немного помявшись, вздохнул и махнул рукой, признавая свое поражение в битве аргументов.
— Скажу учителю, что ты заболел.
— Буду должен. — Я благодарно кивнул. Действительно, за такое и в должниках побыть не жалко, все-таки в Японии, где я и оказался, весьма строгое отношение к учебе вообще и посещаемости в целом. Пусть даже отмечают они оную не на каждом уроке, а в начале учебного дня.
— Ага. Приготовишь что-нибудь.
Я на подобное заявление только и смог, что выпучить глаза. Ни сам Нацуру, ни Хикару, в котором я оказался, готовить не умели совершенно. Даже к простой яичнице понятия не имели, как подступиться. Нет, я сам кое-что мог, но точно не из японской кухни.
— Да ты издеваешься! — Заорал в ответ, но этот мелкий гад уже выбежал из зала, и вскоре входная дверь хлопнула, закрывшись за ним. И вот как это называется? Мысленно сплюнув, я завалился на диван.
Можно храбриться и бодриться сколько угодно, лучше от этого не станет, увы. Эх, ладно, хватит рефлексий, лучше подведем итоги моих злоключений. А они, итоги эти, весьма и весьма любопытны. Во-первых, стоит начать с того, что я помню из своей прошлой жизни, точнее из событий, что предшествовали моему попаданию. Или попаданчеству? Не знаю, как правильно.
Помню, как зашел в бар, заказал себе кружку пива и кальмаров. Когда кружка опустела — повторил заказ, и так восемь раз. В итоге, незаметно для себя самого, напился до просто изумительного состояния. А дальше? Ау-у, память, ты где? Ага, вот ты где. В общем, меня посетила разумная мысль и я, к ней прислушавшись, решил закругляться и идти домой. Дальше... Дальше мне приспичило освободить мочевой пузырь, а по пути удачно подвернулась уютная подворотня, куда я с радостью и направился. Потом, кажется, поскользнулся и ударился обо что-то затылком? Нет, нет, меня ударили! Гадство. А еще большее гадство, что не испытываю каких-то особых эмоций по поводу своей смерти. Хотя, наверное, оно и к лучшему. Нашли бы меня, самое лучшее, часов через пять, но более вероятно — через семь. Семь часов без сознания, пьяному, в сырости и холоде... сотрясением мозга и похмельем с простудой я бы точно не отделался.
— Повезло или не повезло, вот в чем вопрос.
Подняв к потолку правую руку, внимательно посмотрел на браслет. С одной стороны — смерть это всегда плохо, а с другой — я же жив! Не в своем мире, не в своем теле, но жив, черт возьми, и это хорошо! Еще только одна вещь меня беспокоит, не считая попаданства — куда делась душа настоящего Хикару? И была ли она вообще? Ага, конечно, тело для меня прямо перед тем, как вселить, создали. И заодно вписали всем, кому нужно, воспоминания о таком человеке. Я так и представляю себе: некто в черном плаще, шляпе и очках сначала, ночами не досыпая, прописывает в подробностях мою новую биографию, потом носится по миру в поисках семейной четы Сэно, засовывает им в голову все необходимое. Повторяет ту же операцию с подругой детства Микото Кондо и ее родителями. Потом со всеми, с кем когда-либо мог пересекаться Хикару, и как завершающий штрих — подает от моего имени документы в академию Сейтэцу. Шикарная картинка получается, закачаешься просто. Осталось придумать название и можно идти поражать своим воображением Голливуд.
Тихо похихикав над собственным бредом, зевнул и попытался подскочить с дивана, но в итоге переборщил с приложенным для этого усилием и едва не столкнулся головой с потолком. Вот же лять! Тело женское, а силы как у какого-нибудь мелкомасштабного супермена! Хотя да, кампфер же, что в переводе с немецкого означает 'боец'. И аниме, в мир которого я попал, называется так же. В общем-то, никакой сюжетной ценности в себе оно не несет, самый обычный комедийный этти-гаремник, каких тысячи. Отчаянно тупящий главный герой, ОЯШ, в рамках сюжета получивший возможность превращаться в девушку и устраивать с другими девушками-бойцами смертельные разборки. Выводок девчонок повышенной степени симпатичности, сохнущих по нему. Одна недоступная и плевать на героя хотевшая красотка, в голове у которой проживают тараканы чудовищных размеров. Она — лесбиянка и, по совместительству, главный злодей. По крайней мере, в аниме было именно так. Мангу я дочитал до последней на тот момент вышедшей главы и, кроме жирных намеков на необычность этой девчонки, других подтверждений ее злокозненности не нашел. Ранобэ же так и не удалось найти даже на английском, что не на шутку расстроило в тот раз — не смотря на общую невзрачность в сравнении с многими его соседями по жанрам, 'Kämpfer' мне очень качественно запал в душу.
— Ладно, вроде память старую освежил. Теперь осталось только с памятью Хикару разобраться, но это потом. А пока, наверное, пойду, посплю немного.
Позевывая, заглянул на кухню выпить воды, и поднялся на второй этаж, где располагалось всего три комнаты, две из которых были заняты мной и Нацуру. Еще одна оставалась на случай внезапного приезда гостей. Родители, когда они приезжали навестить нас с братом, жили в комнате на первом этаже, обычно запертой и открываемой лишь тогда, когда требовалось навести там порядок. Раз в месяц, проще говоря. Все это я получил сразу, как только задумался о планировке дома семьи Сэно. Удобно, ничего не скажешь. Прямо как справочная система в какой-нибудь игрушке: ты ей запрос, она тебе тут же развернутый ответ, да со ссылками на дополнительные материалы.
Добравшись до своей комнаты, я уже вознамерился было упасть на кровать и отключиться часов хотя бы на пять, как мое внимание привлекло подозрительное шебуршание со стороны шкафа. Как-будто кто-то забрался внутрь и возится, пытаясь устроиться хоть немного удобнее. Проблема только в одном — в доме сейчас не может быть никого, кроме меня. Ну честное слово, не воры же? А даже если и да, то какого хрена они забыли в моем шкафу?
— Кто не спрятался, я не виноват, — привычно бормоча себе под нос, на цыпочках подкрался к дверце шкафа и резко распахнул ее. Только зря старался — внутри, как я и думал, никого не оказалось, даже моли.
— Я здесь, тормоз.
Женский голос в воцарившейся тишине прозвучал как гром среди ясного неба. Я еще не успел ничего толком сообразить, а тело уже развернулось в сторону возможной угрозы, напряглось и приняло боевую стойку, смутно напоминающую одну из тех, что видел в кино 'Мастер тай-цзи'. Короче говоря — что-то из китайских стилей боля. Большего не скажу, потому что не разбираюсь.
— Да тут я! Хватит дергаться, неврастеник несчастный.
Я судорожно сглотнул, потому что до меня только-только дошли две вещи. Во-первых, голос неизвестной один в один похож на мой собственный, пока я девушка. А во-вторых, доносится он прямо из зеркала! 'Ну е-мое! Сколько можно, дайте моему мозгу отдых!', — скрипя зубами, кое-как расслабился и послушно подошел к зеркалу. Все-таки заставлять даму ждать — невежливо, особенно если вы не знакомы. По пути морально приготовился увидеть вместо своего отражения хоть черта, хоть Дьявола, хоть ангелов небесных, но этих приготовлений было явно недостаточно. Поскольку, вместо ожидаемых чудес обнаружив отражение той девушки, в облике которой я все еще пребывал, сильно удивился. Наверное, после всего приключившегося, подспудно ожидал появления то ли монстров, то ли зеленых человечков...
Кстати, и как я раньше внимания не обратил? Девушка-то, не смотря на изменения в облике вроде чуть более крупной груди, бледно-голубых волос и ярко-голубых глаз, вполне узнаваема. Особенно теперь, когда зажившее своей жизнью отражение вырядилось в форму академии Сейтэцу, переделав ее под тот наряд, в котором более привычно ее видеть...
— Налюбовался? Тебе душа мало было, бака хентай?
Тот же голос, та же привычка обзывать с таким выражением лица и такими интонациями, словно время спрашивает. Ошибки быть не может!
— Шираюки Мизоре? Я что, в кроссовер попал?
Копия Мизоре, а может и оригинал, покачала головой и, вынув изо рта неизменный чупа-чупс, ткнула им в меня, как указкой.
— Тогда уж мы оба попали. По полной программе, без шанса на выздоровление. —
Улыбнувшись, девушка вернула чупс на его законное место и перегнала из одного края рта в другой, как сигарету. — Но я поняла, кого ты имел в виду, из твоей памяти. Нет, я не твоя обожаемая Шираюки, я — вот. — Тряхнув рукой с браслетом, она для большей наглядности постучала по нему ногтем.
В ответ на это действие я недоуменно заломил бровь. По крайней мере, надеюсь, что именно недоуменно...
— Ты — Браслет Завета? Оригинально.
— Нет, — она качнула головой, — не знаю. Или не знала никогда. Или просто не помню... Я только утром себя осознала.
В исполнении этой девушки грустная улыбка возымела просто убойное действие: сердце предательски екнуло и захотелось крепко обнять ее, гладить по голове и бормотать всякие утешительные глупости. Пришлось даже ущипнуть себя за руку, чтобы прогнать наваждение.
— Понятно, — я задумчиво прикусил губу, обдумывая возникшую идею. — Раз ты, фактически, мой браслет — ты будешь мне помогать? Кстати, а где мой Посланник-то? Вроде бы у всех кампферов он обязан быть.
Отражение странно улыбнулась и указала пальцем в сторону кровати. Я недоуменно посмотрел в том направлении, но, как и ожидалось, ничего не увидел.
— Где?
— На столе.
Теперь, когда она сказала точное место, куда надо смотреть, я, наконец, заметил странное черное пятно на столешнице, словно там что-то сожгли. Хм? Вроде бы с утра там еще что-то было, нэ?
— Я чего-то не знаю?
Мое недоумение можно было понять. Если принять всю эту кашу с кампферами за игру, то Посланники получаются в своем роде гейм-мастерами. Или, скорее, ходячей энциклопедией, сводом правил. Можно играть, даже если не знаешь правил, но выиграть в таком случае становится весьма затруднительно.
— Он что, в качестве знака протеста устроил акцию самосожжения?
— Не знаю. Правда — не знаю. Еще до твоего пробуждения он был там! Правда, жизни в нем не ощущалось...
'Голова от всей этой хрени кругом идет. И что теперь делать?', — я с силой растер себе ладонями лицо, чтобы хоть немного избавиться от ощущения бредовости происходящего. Сомнений в реальности его, как я уже говорил, не осталось, но факта бредовости никто не отменял. Наверное, именно так себя чувствовал Дэдпул. Он ведь прекрасно знал, что является главным героем комикса. А я нынче — герой комедийной истории. Интересно только — главный, один из главных или вообще второстепенный? Обидно будет, если последнее. За мной никогда девчонки стайками не бегали, а хотелось бы.
— Не убивайся так. Я могу вместо Посланника ввести тебя в курс дела. — Терпеливо дождавшись, пока я успокоюсь, отражение насильно вырвала меня из размышлений.
Я промолчал, только согласно кивнул и, усевшись на кровать, приготовился слушать.
— Как ты уже знаешь, 'кампфер' в переводе с немецкого языка означает 'боец'. Считается, что бойцами могут быть только девушки, поэтому, когда в бойцы выбирается мужчина, что происходит достаточно редко, он при активации Браслета Завета превращается в девушку. В подробностях процесс тебе объяснять не буду, все равно не поймешь. Все, что тебе по этому поводу необходимо знать — при превращении твое настоящее тело помещается в некое специальное пространство, связанное с Браслетом Завета. Своего рода подпространственный карман. Взамен из окружающей энергии создается другое тело, временное, в которое и переносится твое сознание. Так что в полной мере превращением это назвать нельзя. Эй, ты меня слушаешь?
Я встряхнулся и виновато улыбнулся — заслушался. Мне всегда нравился голос сэйю, озвучивавшей Мизоре, а вживую он оказался еще приятнее. Тем более при такой внешней схожести этой девушки с героиней 'Крестик и Вампир'... Я, закрыв глаза, мог в точности представить, какое именно сейчас у нее на лице выражение, благо интонации голоса и манера речи совпадают один в один. Разве что тот персонаж никогда не говорила так много, но совпадение, если это совпадение, не обязано быть стопроцентным.
— Д-да, прости. Значит, это не превращение в девушку в полном смысле слова, а перемещение сознания из тела настоящего в тело искусственное? — Почесал в затылке озадаченно. Как только повторил слова отражения, появилось чувство дежа-вю. 'Где-то уже видел подобную концепцию. Что-то с девочками-волшебницами связанное', — покопавшись в памяти, но так ничего и не вспомнив, благополучно отложил идею до лучших времен. Сейчас и без этого есть, от чего голове болеть.
— Да. Дальше... В боевой форме каждая клетка тела кампфера пропитана энергией, что делает тело гораздо крепче и выводит все их физические показатели на недостижимую для обычных людей высоту. Идеальная координация, вестибулярный аппарат, гибкость, реакция, голая физическая сила и регенерация — любой из бойцов с легкостью заткнет за пояс олимпийского чемпиона в какой угодно дисциплине. Но не стоит обольщаться, — она снова указала на меня чупсом, — все это относится к каждому из кампферов. Поэтому нужно не лениться использовать голову по прямому назначению. И еще одно, самое важное: береги ее, голову, и сердце — сильное их повреждение или потеря приведут к моментальной смерти. Повреждения других органов можно устранить на месте, просто добавив энергии, потерянная рука или нога вернется на место при следующей активации боевого режима, но если проткнут сердце или отрубят голову — это конец.
Вот тебе и комедийная манга. Такой подставы, если честно, я не ожидал. До последнего надеялся, что как и в каноне тут будут такие же 'кукольные' бои. Как там? 'Бреду я, значит, в чистом поле, и тут из-за угла танк выезжает!'.
— Почему именно они?
— Мозг — вместилище твоего сознания, а сердце плотно связано с Источником.
— Источником? — С каждым ответом только прибавляется вопросов... Замкнутый круг какой-то.
— Источником энергии. Он есть у каждого живого существа, но у кампферов значительно сильнее, чем у других.
Ох-ох-ох, что ж я маленьким не сдох. Голова уже не только кружиться, но и пухнуть начинает...
— Все кампферы делятся на три типа: 'шверт' или 'мечник', 'гевер' или 'стрелок' и 'цаубер', то есть 'маг'.
Словно почувствовав мое состояние, девушка поспешила продолжить объяснение, за что я ей от всей души благодарен. С каждой минутой спать хочется все больше.
— Оружие у первых двух типов, как и способности у третьего, очень разнообразны и выбираются случайным образом при первой трансформации.
— Это просто потрясающая новость. Нет, правда. Но, знаешь, мне уже очень хочется спать. Давай потом продолжим? А сейчас ты объясни только, как мне отменить этот ваш боевой режим...
Отражение с осуждением покачала головой, но возражать не стала. Не хуже меня понимает, что из уставшего и сонного человека слушатель никакой.
— Просто отдай Браслету четко сформулированный приказ.
— Всего лишь? А чего тогда другие кампферы столько мучаются?
— А без моей подсказки ты скоро бы догадался?
Проигнорировав сарказм, я с сомнением покосился на кусок синего пластика у себя на запястье. Мда, действительно. Я весьма трезво оцениваю свои аналитические и дедуктивные способности, и их явно было бы недостаточно, чтобы быстро найти правильный подход к этой магической штукенции. Хотя... Дуракам ведь везет. Ха-ха.
— Кстати, пока не забыл — у тебя имя есть? А то неудобно как-то...
— Нет. — Ответ последовал незамедлительно, но настолько тихо, что не ожидай я его — ни за что не услышал бы. Упс. Кажется, я поднял неприятную тему...
— Прости. Если ты не против, то я могу его тебе дать. — Кому-то это может показаться смешным, но я верю: ни в одном из множества миров нет ничего по-настоящему принадлежащего нам, кроме нашего имени. Мы получаем его при рождении и проносим с собой через всю жизнь. У тебя может не быть дома, денег, работы, друзей, девушки. Да хоть пещерным человеком будь, но имя быть должно. Без него ты словно бы и не существуешь для того мира, в котором живешь. Никто, пустое место. Отсюда и стремление любого разумного существа называться хоть как-то...
— Хорошо.
И снова этот тихий-тихий голос. Честно говоря, мне даже жутко стало от того, какая бездна невыраженных эмоций за ним скрывается. Решено, значит придумаю ей имя... Но не сейчас, сначала обратная трансформация, а то даже руки на груди не скрестить нормально.
Прикрыв глаза для удобства, я сосредоточился на ощущении браслета на правой руке. Как мог, постарался очистить голову от посторонних мыслей и четко, как умственно отсталому, проговорил про себя: 'Преврати. Меня. Обратно'. Через мгновение самому стало стыдно от такого подхода и стало бы еще стыднее, если бы не подействовало. Но нет, только зря переживал — сквозь закрытые веки пробился яркий белый свет, телу внезапно стало невыносимо жарко, кожу закололо тысячами маленьких-маленьких иголочек, и все резко закончилось. Впрочем, открывать глаза я все равно не торопился — страшно. Ну а вдруг не получилось? Мне же постоянно девчонкой быть придется, а это кроме приятных моментов еще и куча проблем физиологического плана, парням не свойственных. И я надеюсь, что только физиологического. А если в итоге сам себя девчонкой считать начну? Брр.
— Ты не заснул случаем?
Вот же ехидная зараза мне досталась. Интонации не поменялись, выражение лица, я более чем уверен — тоже, а все равно ощущается насмешка. Она даже сильнее становится от такой невозмутимости.
— Пока что нет.
Что ж, по крайней мере, голос теперь точно мужской. Хриплый только какой-то, словно прокуренный... А, нет, все нормально, это просто в горле пересохло. От волнения, наверное. Приоткрыл один глаз, подождал, приоткрыл другой. Черт, что ж так тяжело-то? Словно гирю к каждому веку подвесили. Бедный Вий, у него-то такие проблемы постоянно.
Переждав пляшущие перед глазами цветные круги, опустил взгляд на свои руки. Мда, не качок. А я так надеялся! Впрочем, и не дистрофик. Обычные руки обычного парня с хорошей наследственностью и не совсем чуждого спорту. И уж точно лучше, чем у меня было в том же возрасте. Грех жаловаться, короче говоря.
Поднявшись с кровати, тихо выругался. Это не веки тяжелые были, это у меня сил практически нет! Едва не упал, где стоял. Да что ж такое-то? Что мне так хронически не везет? Кому из богов я оттоптал любимый мозоль, что мне на голову постоянно сыпется столько неприятностей? Так, подбадривая себя безмолвными матюками (все-таки при женщинах и детях ругаться так грязно неприлично), добрался до шкафа. Отражение девушки никуда из него не делось и сейчас нечитаемым взглядом наблюдало за мной, послушно сдвинувшись вбок при моем приближении. Чтобы не мешать мне заниматься самолюбованием? Умница какая...
— Хммм. Неплохо, неплохо. Точно лучше, чем было. — Отражение меня порадовало. Роста высокого, метр семьдесят-семьдесят пять точно есть. Прическа из разряда 'кошмар парикмахера'. Если верить всплывшим из глубин сознания воспоминаниям бывшего хозяина тела — волосы у него вообще в плохих отношениях с расческой и отказываются лежать нормально. А гелем Хикару принципиально не пользовался. Да и цвет: темно-синий, с сероватым отливом... почему я не удивлен?
Глаза нормального размера. Нет даже намека на узость, свойственную коренным жителям Дальнего Востока вообще и Нихон коку в частности. Странно, конечно, но не страннее синего цвета волос. Только цвет их так же далек от привычной для моего родного мира нормы — серо-фиолетовый. Вот интересно, если сюда попадет фанатик от генетики, он повесится или застрелится? Ладно, не отвлекаемся. Прищурившись, я внимательнее вгляделся в свое новое лицо. Ничего особенного, в общем-то. Нет каких-то запоминающихся деталей, вроде родинок или шрамов от неумелого бритья, да и вообще обычное такое лицо. Не урод и ладно. Разве что просматривается что-то знакомое. Покосившись на лицо девушки, все так же стоящей рядом с моим собственным отражением, я хмыкнул. Так вот какой ты мог бы быть, брат Белоснежки. Конечно, в глаза это сразу не бросается, но определенное сходство есть. В физиогномике я не мастер, но, судя по всему, улыбался Хикару нередко. В остальном парень как парень: не дохляк, не страхолюдина. Даже загар легкий имеется, значит — на пляж периодически выбирался. Пойдет. А теперь надо сдержать свое обещание.
— Прости, что заставил ждать, — кое-как вернувшись на кровать, завалился на спину и сладко зевнул. — Своим царским повелением нарекаю тебя Хикари.
— А ты не заморачивался...
Нет, вы на нее посмотрите — ей одолжение делают, а она еще и недовольна! Ой, заносит меня что-то.
— Дело не в том, что мне лень было выдумывать что-то оригинальное. Хикари означает 'свет'. Ты разогнала темноту в моем сердце одним своим присутствием, так что это имя тебе подходит. — Меня периодически пробивает на возвышенную романтическую чушь, ничего не могу с собой поделать. Но главное, что я ни капли не соврал — после разговора с этой девчонкой, кем бы она не была на самом деле, стало легче. Мне встречались в прошлой жизни пару человек, обладавших таким же свойством, и могу с полной уверенностью сказать — оно бесценно. Особенно для таких людей, как я, которые постоянно все держат в себе, предпочитая не переваливать с больной головы на здоровую. Глупость несусветная, конечно, но такой вот я. Может и есть возможность переделать, но раньше это никому не было нужно, а сам понятия не имел, как подступиться...
— Романтик. — Хоть я и не видел сейчас ее лица, потому что уже закрыл глаза, но в голосе отчетливо слышалась улыбка. На сердце сразу стало тепло-тепло. — Спасибо.
— Рад, что тебе понравилось.
Будущее уже не казалось настолько ужасным, как каких-то час или полтора назад. Наоборот, появилась странная уверенность, что самое плохое миновало, дальше будет легче. Надеюсь, что все так и есть. А пока — спа-а-ать.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
