|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
18 февраля 1904г.
Квантунский полуостров.
Южно-Манчжурская железная дорога.
Вагон слегка покачивался в такт перестуку колес на стыках рельс. За окном проносился однообразный пейзаж припорошенных снегом горных склонов Квантуна. Литерный поезд особого имперского совета летел из Артура на север...
Человек с аккуратной бородой и усами в форме техника путей сообщения Российской империи сквозь стекла пенсне внимательно рассматривал наскоро нарисованные карандашом чертежи вагонов и железнодорожных платформ.
Советник пристально смотрел на него, как и два офицера, одетых в форму Российского Императорского флота. Но, если офицеры смотрели на него с интересом, как на человека, с которым им предстоит воплощать в металл инновационный проект, то для советника человек в пенсне был не просто опытным железнодорожным техником и инженером. Перед ним сидел Михаил Петрович Налётов — замечательный инженер-новатор, изобретатель, человек, которому предстояло в недалёком будущем создать первый в мире подводный минный заградитель "Краб"... Но всё это будет потом. Сейчас же ему предстояло осуществить более насущный и куда менее фантастический проект...
— И всё-же, господин советник. Позвольте ещё раз поинтересоваться, почему вы обратились с этим вопросом именно ко мне? Я ведь не силен в артиллерии...
— Потому, любезный Михаил Петрович, что Вы, во-первых, хорошо знаете техническую сторону подвижного состава наших железных дорог, а во-вторых — прекрасно знаете производственные возможности и, самое главное — людей в железнодорожных мастерских порта Дальний, на строительстве которого вы трудились не один год. Но не это главное. Я знаю Вас, как человека, искренне переживающего за судьбу Родины и, что самое главное, как человека весьма инициативного и изобретательного. Вы ведь любите мастерить всяческие технические игрушки и приспособления, в особенности — модели подводных лодок?
— Да, но... Позвольте, как...
— Как ко мне попала эта информация — сейчас совершенно не важно, Михаил Петрович. Поверьте мне, я бы с огромной радостью позволил Вам заняться постройкой настоящего подводного корабля, но сейчас перед всеми нами стоит другая, более срочная и более важная задача. Для надежной обороны подступов к Порт-Артуру и позиций, являющихся ключом ко всему Квантунскому полуострову необходимо в срочном порядке — не более, чем за месяц, построить боевые бронированные поезда и мобильные железнодорожные батареи. Я, естественно, понимаю, что Вы не артиллерист. Поэтому, артиллерийской частью нашего проекта будут заниматься господа офицеры. Ваша же задача — максимально увязать все их пожелания с реальными возможностями наших поездов. И самое главное — наладить производственную базу для возможности постройки подобных вагонов и ремонта их боевых повреждений. Это, конечно, не подводная лодка. Но, ежели данный проект будет успешно и в срок завершен, то я приложу максимум усилий для выделения ассигнований на Ваши опыты и эксперименты с подводными судами. Этот вопрос уже обсуждался с Особым Советником Его Императорского Величества господином Модусом на вечернем совещании.
— Премного благодарен, господин советник, Это весьма заманчивое предложение. Так чем же, позвольте полюбопытствовать, конкретно я могу быть Вам полезен?
— Вы все, господа, полезны в первую очередь будете не мне, а, как бы это пафосно ни звучало, — нашей Родине, и делу обороны её восточного форпоста — Порт-Артура. Учитывая всю важность предстоящего дела и его безотлагательность, всем вам даны особые полномочия. Для осуществления проекта можете действовать от имени Особого Советника ЕИВ господина Модуса и от имени начальника сухопутной обороны Квантунского укрепленного района генерала Кондратенко. Вам разрешено привлекать к выполнению работ все наличные трудовые и технические ресурсы железнодорожных мастерских порта Дальний. Всё, что по техническим причинам невозможно будет изготовить в Дальнем — будет в срочном порядке изготовлено по вашим чертежам в судоремонтных мастерских Порт-Артура. Однако, господа, попрошу учесть, что Порт-Артур и без того загружен ремонтом трёх поврежденных кораблей. За сим попрошу вас максимально использовать мощности мастерских Дальнего, — все трое молча понимающе кивнули, а советник продолжал — В случае, если кто-либо задумает чинить препятствия осуществлению проекта — предупреждать его о недопустимости подобного и о том, что его действия будут расценены, как саботаж и вредительство в военное время. Если это тот час же не возымеет действия — немедленно сообщать мне — а я уж с этими наглецами в таком случае поговорю по-другому. В ваших полномочиях реквизировать любые, ещё раз подчеркиваю — ЛЮБЫЕ материалы, оборудование, подвижной состав для осуществления проекта — Вервольф уже представлял себе кипу гневных петиций на столе у Алксеева от бывших собственников реквизированного имущества. Ну да ничего, они с Ильей шли на этот шаг сознательно, ибо иначе в срок уложиться просто нереально. Да и за реквизированное имущество казна рассчитается, а с особо рьяными собственниками, для которых своя шкура дороже судьбы Родины будет, может и "товарищ Маузер" поговорить... — Особо обращаю ваше внимание, господа, что все реквизиции должны оформляться актами с указанием точного числа и вида реквизируемых материальных ценностей — мы ведь с вами не грабители, а представители государства. Об этом тоже прошу вас не забывать.
Все трое молча кивнули.
— Теперь давайте о деле, о наших любимых железяках. Итак, вам предстоит в ближайший месяц воплотить в металле то, что я нарисовал в общих чертах на лежащих перед вами чертежах. Это — бронированный боевой поезд и две шестидюймовые подвижные железнодорожные батареи. То, что перед вами — это лишь общие наброски. Чертежи общего вида. Концепция — что мы должны в итоге получить. Ваша задача, Михаил Петрович, увязать всё это с имеющимся в Дальнем подвижным составом. Особо акцентирую ваше внимание на необходимость использования для орудийных платформ батарей только четырёхосных площадок или вагонов. Шестидюймовка системы Канэ весит без малого пятнадцать тонн, плюс ещё вес боеприпасов, броневых прикрытий и щитов — двухосная платформа, сами понимаете — не потянет такую ношу. К тому же, платформа ещё будет воспринимать и отдачу орудия при стрельбе. Поскольку батареям придется работать не только со стационарных, но и с временных или наскоро отремонтированных путей, то каждая платформа должна иметь дополнительные боковые опоры-аутригеры, откидывающиеся на шарнирах и опирающиеся на насыпь через деревянные щиты. В транспортном положении они не должны выступать за наружный габарит платформ для свободного движения через разъезды. — Налетов внимательно слушал и, соглашаясь, едва заметно кивал головой — Борта платформы в средней части, напротив орудия должны откидываться наружу в горизонтальное положение, образуя площадку, достаточную для комфортной работы орудийной прислуги — это Вы уже согласуете с господами артиллеристами. — Оба офицера согласно кивнули — Ограждение площадки предлагаю сделать при помощи быстросъемных или складывающихся стоек и цепных лееров. Таки образом, в средней части платформы у нас образуется площадка, обеспечивающая орудию круговой обстрел. В концевых частях площадки должны располагаться броневые короба для боезапаса. Бронирование предлагаю сделать из листовой стали толщиной в три четверти дюйма — этого будет вполне достаточно для защиты от осколков. Прислугу орудия тоже желательно прикрыть коробчатым щитом. Короб для снарядов можно будет даже изготовить с двойными стенками — наружная толстая, внутренняя — тоньше, а промежуток между ними заполнить деревянным брусом или засыпать щебнем. Это, господа, на ваше усмотрение. Так же на каждую батарею необходимо иметь два бронированных двухосных вагона в качестве командных пунктов — основного и резервного. Паровоз предлагаю взять основной серии, или, как он называется у железнодорожников — "нормального типа обр.1901года" с механизмом парораспределения Вальсхарта. (Вервольф чуть не выругался — ну неужели нельзя было назвать этот паровоз "Овечкой" не в 1912 году, а пораньше, чтобы не ломать язык такими вот прибацанными фразами-названиями техники). Насколько я помню — эти паровозы имеют повышенную тягу при трогании. Так, Михаил Петрович?
— Да, господин советник, Вы совершенно правы. В этих паровозах установлен аппарат Дульца, подающий при трогании пар высокого давления сразу в оба цилиндра паровой машины-компаунд.
— Отлично. Именно это и понадобится нам при передвижении тяжелых бронированных поездов и батарей. Бронирование этот паровоз легко допускает до трёх четвертей дюйма. Причем бронировать нужно полностью — и котел, и кабину, и паровые машины и ходовую. Ваша задача, Михаил Петрович, сделать это так, чтобы обеспечивался относительно быстрый доступ к основным узлам паровоза для обслуживания и ремонта прямо в полевых условиях. При этом паровые машины желательно забронировать листами толщиной в дюйм-дюйм с четвертью. Тендер паровоза, кстати, тоже нужно будет забронировать. Итак, по батарее, кажется, разобрались. Теперь по боевому бронированному поезду. Паровоз мы берем такой же и бронируем его точно так же. Вообще — крайне желательно применять одинаковые узлы и конструкции как можно чаще — это сильно упростит ремонт и эксплуатацию наших поездов. Далее — поезд будет состоять из четырех бронированных вагонов и четырех одноосных контрольных платформ. Два вагона будут артиллерийскими — с двумя трёхдюймовками на тумбовых станках по типу морских для 75-мм орудий и с коробчатыми щитами.
— Простите, господин советник, а не проще ли будет поставить морские 75-мм орудия, чем переделывать станки под полевую пушку?
Вервольф грустно улыбнулся.
— Конечно, так было бы намного проще. И, что самое главное — быстрее. Вот только бронебойные снаряды морских пушек по сухопутным целям не будут эффективными. Совсем... Чугунные гранаты — имеют весьма малый разрывной заряд и не будут эффективно поражать живую силу на поле боя. А других снарядов к семидесятипятимилиметровкам Кане у нас просто нет. Так что придется Вам приспособить сухопутную пушку к морскому станку... Эту работу быстрее и качественнее, думаю, сделают всё-же в Артуре в судоремонтных мастерских. Работа эта не быстрая и не легкая, с первого раза может и не получиться, так что вам необходимо сразу же определиться с предельными габаритными ограничениями, чтобы в Артуре знали, от чего им плясать при проектировании гибридного станка. Если есть вопросы — спрашивайте, господа, не стесняйтесь. Я люблю, когда подчиненные проявляют инициативу и не боятся высказывать своё мнение. Даже если оно отличается от моего. Как говорили древние — в борьбе мнений рождается истина. Так что, смелее, господа!
— Ваше превосходительство, — лейтенант Никольский подался вперед всем корпусом, — если Вы позволите, то я хочу высказать своё мнение, — и, после кивка Вервольфа, продолжил — я не раз лично наблюдал, как взрываются чугунные гранаты при стрельбе по берегу. И, должен Вам сказать, что весьма и весьма неплохой эффект они производят!
— А шрапнели к ним разве есть?
— Нет, ни шрапнели, ни сегментных снарядов к ним нет.
— Вот то-то и оно, Михаил Ильич. Тут, если честно, есть над чем задуматься нам с Вами. Потому как полевая трёхдюймовая пушка имеет шрапнель, но не имеет гранат в своём боекомплекте.
— Совсем?
— Совсем, Михаил Ильич. Так что задача ещё та нам с Вами предстоит. Давайте поступим так. В течение трёх-четырех дней Вы подумаете над вариантами артиллерийского вооружения поезда. И потом примем окончательное решение.
— Есть, Ваше превосходительство!
Вот и славно. А теперь, давайте вернёмся к остальным вопросам по поезду. Учитывая, что бронепоезд будет заниматься непосредственной поддержкой наших войск на поле боя, необходимо проектировать его так, чтобы он обеспечивал максимальную защиту от прицельного огня противника. Поэтому, отсеки с боекомплектом должны иметь усиленную защиту в виде двойных стенок, пола и крыши с заполнением промежутков между стенками. Два других броневагона — пулеметные. Должны нести по 6 или 8 пулеметов системы Максима. Кроме того, быть оборудованы в качестве командных пунктов, причем полностью резервирующих друг друга. Впереди и сзади бронепоезда прицепляются по две контрольные одноосные площадки с грузом запасных рельс, шпал, инструмента и прочей ж/д мелочи для ремонта поврежденного пути. И самое главное, господа! Никакой информации о истинном назначении поезда и железнодорожных батарей не разглашать. Даже близким друзьям и товарищам. Для всех официально — это поезд сопровождения Наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке и перевозки казны и особо ценных грузов, а батареи — для противодесантной обороны бухты Хеси и северного побережья Квантуна. К работам привлекать только русских рабочих. Никаких китайцев. Даже на подноске материалов. Никаких данных о том, какие орудия будут устанавливаться на площадки и вагоны. В крайнем случае, можете говорить о 47-мм пушках на бронепоезде и 75-мм — на платформах батарей. Но говорить об этом — исключительно с заговорщицким видом и шепотом...
Вервольф пристально посмотрел на своих собеседников — те понимающе улыбнулись.
Поезд замедлил ход, а затем вообще остановился. Глянув в окно, Налетов произнес:
— Дальний, господа!
— Замечательно! — ответил Вервольф, — Значит, прибыли на место. Прежде, чем покинуть вагон, скажу Вам ещё одно — для ускорения дела постройки, и, самое главное — для ускорения освоения экипажами новой техники вам будет придан сводный отряд моряков с кораблей эскадры и артиллеристов с армейских батарей. Отряд будет сформирован в ближайшие три дня и прибудет в ваше распоряжение.
— Спасибо, Ваше превосходительство! Лучший способ обучить людей — привлечь их к постройке того, на чем они потом будут воевать, — отозвался Никольский, — Да и дополнительные рабочие руки нам будут только в пользу!
— Совершенно верно. Только не забывайте о режиме строжайшей секретности. Вам будет обеспечена охрана, которая будет сопровождать вас днем и ночью, куда бы вы ни направились. Понимаю, что это порой может создавать некоторые неудобства, но слишком многое сейчас поставлено на карту — рисковать мы не имеем права. Помните — японских шпионов и агентов в этом городе больше, чем русских жителей. По людям, участвующим в строительстве — желательно вообще максимально ограничить контакты строителей с местным населением. Проведите с людьми разъяснительную беседу. Но даже для них — основная версия — та, о которой мы только что говорили. Раскрыть карты перед экипажами можно будет только после прибытия в мастерские орудий для монтажа. Но это будет ближе к концу марта. Раньше, думаю, не получится. Ну а сейчас — давайте пройдемся по станции в поисках нужных вагонов и площадок. Прошу следовать за мной!
Советник, а за ним и остальные, направились к выходу из вагона.
Исполняющий должность начальника станции "Дальний" — среднего роста человек плотного телосложения, с небольшой бородкой и аккуратными усами, заранее предупрежденный из Артура, уже встречал их на перроне вместе с двумя своими помощниками. Вдоль вагона уже выстроился высыпавший из поезда казачий караул. Никого из представителей градоначальника не было
— Рад Вас приветствовать, господин советник! — исполняющий должность начальника станции отвесил дежурный поклон. Позвольте представиться... — дальше пошла протокольная часть обоюдного знакомства двух делегаций, которую Вервольфу хотелось прервать как можно скорее, и как только нормы вежливости и такта это позволили, он тут же решил направить разговор в необходимое русло:
— Что ж! Я весьма рад оказаться в Ваших, так сказать, владениях, Иван Иванович! Поскольку мы сильно ограничены во времени, то прошу меня простить, но давайте в дальнейшем обойдемся без всех этих протокольных церемоний. Нам с господами офицерами из Специальной комиссии, — Вервольф кивнул в сторону своих спутников, — о полномочиях которой, Вам, надеюсь, уже сообщили — начальник станции торопливо кивнул — необходимо безотлагательно осмотреть имеющийся в наличии на станции подвижной состав и локомотивы.
— Да-да, господин советник. Когда желаете провести осмотр?
— Иван Иванович! — Вервольф улыбнулся так, как улыбается волк, приближающийся к беспомощному ягненку, — Я же сказал Вам — БЕЗ-ОТ-ЛА-ГА-ТЕЛЬ-НО, — он произносил это слово медленно, с ударением на каждом слоге, и за это время улыбка исчезла с его лица, а глаза приобрели оттенок стали — Это значит — сею же минуту.
— Да-да, конечно, господа, пройдемте со мной...
И Иван Иванович торопливыми шагами направился по дощатому перрону в сторону запасных путей и стоящих на них вагонов... Идя следом за начальником станции и двумя его помощниками, Вервольф осматривался вокруг. Недалеко от стации низкое пасмурное небо подпирала мощная труба электростанции. Дальше шли вполне симпатичные европейского вида дома Административного города, в другой стороне — несколько более скромные, но тоже вполне симпатичные и аккуратные домики Коммерческого города. На берегу огромной бухты сквозь промежутки между строениями и заборами виднелись многочисленные причалы. Везде — следы незаконченной стройки, временные узкоколейки, складированные строительные материалы. Да, стройка велась с размахом. Всё же, не все из выделенных казной тридцати миллионов ещё совсем не деревянных, а вполне себе золотых рубликов, осели в карманах чиновников от строительства.
Они уже подошли к стоящим в три линии вагонам.
— С чего изволите начать осмотр?
— С вагонов и платформ, Иван Иванович. Нас интересуют, в первую очередь, четырехосные вагоны и платформы, во вторую — двухосные открытые платформы.
— Четырехосных вагонов у нас есть всего несколько штук. Точное количество сейчас и не вспомню. Основная масса грузов прибывает к нам из России в двухосных вагонах. (Вервольф об этом и так знал, но перебивать начальника станции не стал) С платформами чуть получше, но их тоже не много...
— Иван Иванович! Мне нужно знать точное количество, к тому же мои спутники должны сразу же оценить их техническое состояние.
— Да-да, конечно!...
Начальник станции повел бодро шагающую делегацию в окружении казачьего караула к запасным путям.
— Вот, господин советник, три четырехосных вагона. И вон ещё две платформы. А вон там, на втором пути, ещё четыре платформы. И ещё две — в тупике около депо.
Вервольф задумался. Платформ было достаточно. Вагонов не хватало. С другой стороны, судя по внешнему осмотру, все вагоны и площадки находились в хорошем состоянии. Что ж! Придется один из пулеметных вагонов делать двухосным. Он повернулся к Налетову.
— Михаил Петрович! Проект меняется на ходу — один из пулеметных вагонов будем делать двухосным с сокращенным вооружением.
— Хорошо, господин советник, как скажете!
Вервольф повернулся к начальнику станции
— Ну что ж, любезный Иван Иванович! Давайте теперь посмотрим на ваши ремонтные мастерские и паровозное депо...
Через час Вервольф вышел из депо и, распрощавшись с товарищами, которым оставил большую часть охраны из казачьего караула, вместе с шестью казаками личной охраны направился к экипажам, уже ожидавшим их у станции.
Предстоял ещё один серьезный разговор — с градоначальником Дальнего Василием Сахаровым и ещё одной весьма и весьма интересной личностью...
Экипаж катил по улице в сторону порта. Глядя по сторонам, Вервольф невольно залюбовался новым городом — широкие улицы с аккуратными неглубокими желобами водостоков вдоль проезжей части, над которыми изящными миниатюрными арками переброшены переходы у каждого входа во двор. Красивые заборчики дворов, а в каждом дворике — небольшой особнячок. Все дома были разными, но выполнены в едином стиле какого-то немыслимого сплава европейской и восточной архитектуры. И планировка города была очень интересной. С мостовыми переходами над железной дорогой, с расходящимися веером улицами, она совсем не походила на регулярную, с прямоугольной планировкой, застройку старых портовых городов России, в которых советнику довелось побывать в той, оставшейся за страшной огненной гранью, жизни. До чего же странная штука — судьба. То, что для окружающих его сейчас людей — кучера, казаков охраны, горожан, провожающих взглядом экипаж с незнакомцем — может стать далеким будущим, для него — советника ЕИВ — это уже давно стало прошлым... Но то прошлое-будущее, которое могло ожидать этих людей впереди и которое было так хорошо знакомо Вервольфу, совсем его не устраивало. Как не могло устраивать и население этого города, если бы им представилась возможность узнать его хотя бы на год вперед... Дальний...
Резкое движение экипажа отвлекло его от мрачных мыслей. Лихо повернув на небольшой площади, ландолет направился по широкой красивой улице.
"Инженерный проспект" — прочитал Вервольф адресную табличку на одном из особнячков. Тут, в центре Административного городка, дома были ещё богаче и красивее, чем в коммерческом городе... Уже несколько минут советника не покидало чувство дежавю. Ведь эти дома он уже не раз видел на старых черно-белых фото. Но теперь всё было цветным, объемным и живым... насчет нескольких минут — это, конечно, Вервольф соврал самому себе. Какие, к черту, несколько минут! Это продолжается уже который день, с самого момента прибытия в Артур. Кого-то это, возможно, напугало бы до чертиков, но Вервольфу наоборот было только интереснее узнавать знакомые по фотографиям места, здания, корабли...
Вот и сейчас он знал, куда выведет этот короткий и прямой, как стрела, проспект — к площади у здания управления города и порта Дальний. Да и само здание уже виднелось в конце проспекта. Если память ничего не путает, то рядом должны быть гостиница "Дальний" и дом главного инженера строительства и, по совместительству — градоначальника Василия Васильевича Сахарова. Информации об этом человеке из своего прошлого будущего Вервольф знал не много. Талантливый инженер, который смог за шесть неполных лет построить на месте бывшей китайской рыбацкой деревушки крупный морской порт и красивый, даже в таком незавершенном виде, город. Военный инженер запаса, имевший, как говорят, определенные связи при дворе и покровительство некогда всесильного Витте. А ещё некоторые злые языки утверждали, что энная часть золотых рублей из отпущенных казной на строительство Дальнего миллионов, осела в его личных карманах... Даже если это и так, то сейчас не лучшее время учинять разбирательство. Чиновники в России воровали всегда и везде. Так что это не особая новость-то...А вот слегка надавить, при случае, этим фактом на господина градоначальника, чтобы у него был личный стимул ускорять нужные работы, можно... А сделать предстояло немало. Во-первых, подготовить места для расквартирования дополнительного гарнизона и для железнодорожного батальона. Во-вторых — организовать черновые работы по подготовке трассы под прокладку дорог к побережью бухт Меланьхэ, Лахутань и берегам пролива Дасяншань... А затем... Затем придется провести огромную работу по прокладке самих дорог и по строительству береговых батарей. И на всё это у них нет и трех месяцев... Но, если он смог организовать постройку города за такой короткий срок, то и это организовать сумеет.
Экипаж въехал на площадь, которой заканчивался Инженерный проспект. Характерное двухэтажное здание городского и портового управления советник узнал сразу. Центральный фасад здания выходил на площадь, два боковых, примыкавших к нему под углом — на расходящиеся лучами от площади улицы. Небольшая башенка над центральным входом, стройные, ритмичные ряды окон, никаких архитектурных излишеств и, в то же время — цельный, законченный образ строгого, но отнюдь не мрачного, административного строения... "Строго, но со вкусом" — пронеслось в голове.
У входа его уже ждали. Через несколько секунд коляска замерла около ожидавших людей.
Вервольф ловко соскочил на землю:
— Добрый день, господа.
— Здравствуйте, Ваше Превосходительство! — вперед вышел среднего роста темноволосый человек в мундире — Позвольте представиться — Василий Васильевич Сахаров, градоначальник и главный инженер Дальнего.
— Очень приятно, Василий Васильевич! Советник Его Императорского Величества контр-адмирал Сергей Вервольф.
— Господин советник, все указанные Вами лица уже собрались в зале заседаний. Если Вам угодно...
— Да-да, конечно, Василий Васильевич! Пойдемте...
Конечно, городскому совету подобает собираться в здании Городского собрания, а не в управлении градоначальника, но Вервольф не собирался тратить время на переезды по городу, потому ещё утренней телеграммой из Артура попросил Сахарова собрать городской совет у себя.
В зале заседаний сидели девять человек, из которых только трое были гражданами России — двое — российские поданные в составе Городского совета и один — представитель КВЖД, входивший в тот же совет.
— Итак, господа! Я собрал городской совет Дальнего для решения всего одного вопроса. Вы бы могли и сами всё узнать от городского головы завтра, но, я думаю, что лучше я вам сам всё скажу сегодня. Так будет, всё же, более правильно. Объявляю вам, что с этого момента деятельность Городского совета Дальнего приостанавливается до окончания военных действий, — у представителей горсовета расширились глаза и отвисли челюсти, — Поскольку большинство совета составляют представители иностранных фирм, не являющиеся, к тому же, подданными Российской империи, то в условиях военного положения допускать иностранцев к руководству городом, имеющим стратегическое значение, как минимум, неразумно. За сим вся полнота власти в городе переходит к господину градоначальнику, — советник мельком глянул на Сахарова. Тот имел такое же обалдевшее выражение лица, как и остальные...
Послышались недовольные возгласы, особенно от представителей иностранных торговых компаний, составлявших в городском совете Дальнего большинство. Что Вервольф резко прервал:
— Уважаемые господа! Все ваши жалобы я рассмотрю, но только уже после войны. Благодарю вас за работу на благо города Дальний, но на этом ваша работа в Совете заканчивается. Поэтому убедительно прошу господ, не являющихся подданными Российской империи, покинуть зал заседаний. Я больше не смею задерживать вас и отнимать ваше драгоценное время. Всего доброго, господа!
С тихим ворчанием, выражая недовольство всем своим видом, шесть человек неторопливо встали из-за широкого полированного стола и покинули зал. Когда тяжелая дубовая дверь закрылась за ними, советник повернулся ко всё ещё не пришедшему в себя от такого резкого поворота привычного уклада жизни градоначальнику:
— Ну-с, Василий Васильевич, принимайте всю полноту власти в городе, который Вы же сами и создали! Я надеюсь Вам, как русскому офицеру запаса, не нужно пояснять, что подобные широкие полномочия подразумевают и не меньшую ответственность.
— Конечно, господин советник! Но...— он сделал небольшую паузу, словно подбирая слова, — всё это несколько ...— ещё одна пауза, — неожиданно. Вот так, сразу, отменить заведенный порядок вещей...
— Понимаю, Василий Васильевич. Но и Вы должны понимать. Дальний — крупный морской порт в зоне боевых действий. На него базируются несколько десятков гражданских судов и периодически приходят военные корабли Тихоокеанской эскадры. Оставлять управление городом в руках иностранцев в сложившихся условиях — это просто преступление. Особенно учитывая позицию многих зарубежных держав, открыто симпатизирующих Японии и даже финансирующих её. Поэтому — берите себе в помощники русских членов бывшего совета и представителя нашей Китайско-Восточной железной дороги, если нужно — то можете привлечь к этому делу ещё двух-трёх надёжных и проверенных людей. Достойную оплату этим людям, как служащим Империи, Казначейство гарантирует. Но и спрашивать по результатам работы будем соответственно. Вас, Василий Васильевич, я попрошу лично составить штатное расписание аппарата помощников градоначальника Дальнего и представить его на подпись в Артур, Особому Советнику Его Императорского Величества вице-адмиралу Модусу. Это необходимо для выплаты жалования Вашим помощникам. Надеюсь, по этой теме ни у кого вопросов более нет? Отлично, тогда приступим к делу.
Итак, не буду от Вас скрывать, что главная цель японской армии и флота — Порт-Артур. Но, не взяв Дальний, им не видать Артура, как своих ушей без зеркала. Поэтому, на ближайшие несколько месяцев, их первой целью будет Дальний. Наша задача — создать надежную защиту города как с суши, так и с моря. Поскольку Дальний строился, как торговый город, а не как военно-морская база, то оборону придется организовывать практически с нуля. Итак, ваша задача на ближайшие дни — расквартировать отряд, который через три дня прибудет из Артура. Численность — около трех рот. Людей нужно разместить компактно и как можно ближе к железнодорожным депо, — советник посмотрел на Сахарова. Тот делал пометки в обтянутую рыжей кожей записную книжку, — Далее — завтра я представлю вам план строительства железных и шоссейных дорог к береговым батареям, которые нам только предстоит построить. Можете уже заранее подбирать и нанимать рабочих к выполнению большого объема земляных работ. И сразу подумайте, как и где расположить, хотя бы временно, железнодорожный батальон и пехотный полк, которые прибудут сюда через неделю. Представителю КВЖД у меня будет отдельное задание — вам предстоит подготовить материалы для строительства примерно тридцати верст пути.
Увидев круглые, как пять копеек царского образца, глаза представителя КВЖД, Вервольф поспешил успокоить новоиспеченного помощника градоначальника Дальнего.
— Понимаю, что много, и такого количества рельс, шпал, костылей и прочей мелочи на складах Дальнего может не быть. Поэтому, уважаемый, Ваша задача — к 8-00 часам завтрашнего утра предоставить мне отчет о наличных на текущий момент в Дальнем материалах. Недостающее изыщем на других станциях КВЖД. Ваша задача будет — доставить всё это в Дальний в срок.
Представитель КВЖД согласно кивнул и начал торопливо делать пометки в собственную записную книжицу.
Вервольф обвел всех присутствующих взглядом.
— Итак, на завтра мне нужны от вас, господа помощники градоначальника, ответы по первому вопросу — о возможности расквартирования артурского отряда, ну и желательно — ваше видение решения остальных вопросов. Встречаемся завтра здесь же, в восемь часов. Не смею вас более задерживать. За дело, господа, и — до завтра!
— До завтра, господин советник!
— До свидания, господа!
Когда дверь закрылась за последним из ушедших, Сахаров спросил:
— Вы и правда считаете, что Дальний будет основной целью японцев?
— Да, Василий Васильевич. Дальний будет одной из основных их целей в ближайшие месяцы. Вы не задумывались, почему Того уже не раз бомбардировал Артур и до сих пор не выпустил по Дальнему ни одного снаряда?
— Ну так ведь Артур — морская крепость, а Дальний — мирный торговый город.
— Зря вы так думаете, Василий Васильевич! На самом деле японцам плевать — мирный объект перед ними или военный. Дальний не обстреливают потому, что он нужен японцам в целости и сохранности. Они собираются начать блокаду Артура, а все материалы, боеприпасы и тяжелые осадные орудия для своей атакующей армии подвозить к Артуру сюда, через Дальний. Им, через своих шпионов, давно уже известно, что укрепления Артура строятся из расчета противодействия шестидюймовым осадным орудиям. Но, захватив Дальний, они смогут подвезти к крепости намного более тяжелые орудия...
— И Артур падет! — закончил за Вервольфа мысль Сахаров — Боже мой, этого нельзя допустить, никак нельзя!
— Вот именно, Василий Васильевич!
— Неужели мне придется разрушить порт и город, который я создавал столько лет??? — на лице Сахарова читалось отчаянье...
— Ни в коем случае, Василий Васильевич! Это самая крайняя мера, и я думаю, до неё не дойдет. Наоборот, порт Дальний нам самим очень здорово пригодится и поможет в обороне Артура. Я не стал этого говорить при Ваших помощниках, ибо это им знать пока ни к чему, но, Вам скажу даже больше. Дальний будет маневренной базой легких сил нашей эскадры. (О том, что со временем Дальнему предстоит стать маневренной базой всей эскадры пока не стоило знать даже Сахарову. Как говорится — меньше знает — лучше спит).
— Вы не доверяете кому-то из моих новых помощников, господин советник? Смею Вас заверить — это уважаемые люди и я не думаю, что кто-то из них может передавать информацию нашему противнику.
— Резонный вопрос, Василий Васильевич. Я доверяю и Вам, и Вашим помощникам. Просто прошу понять меня правильно. Япония имеет очень разветвленную агентурную сеть. И в Дальнем её агентов более чем достаточно. Поэтому любое неосторожное слово может привести к утечке секретной информации.
— Понимаю Вас! Вполне логично...
— Ну, если других вопросов у Вас ко мне нет, то тогда у меня есть один вопрос к Вам, господин градоначальник.
— Да, слушаю Вас.
— Когда я смогу встретиться с Николаем Ивановичем? У меня есть несколько вопросов по снабжению, а он, думаю, во многом бы смог помочь.
— Это верно! Николай Иванович может достать практически всё! И это не преувеличение, поверьте мне!
— Охотно верю! (Вервольф не лукавил. Насколько он помнил, по отзывам современников Николая Ивановича, этот человек действительно мог достать почти всё...) Так когда же мы с ним сможем повидаться?
— Он сообщал, что прибудет в Дальний к четырем часам вечера.
Вервольф посмотрел на стоящие возле дальней стены огромные напольные часы в корпусе красного дерева с амурами на циферблате. Золоченые стрелки показывали без четверти час.
— Отлично! Значит — у меня есть ещё немного свободного времени. Не подскажите ресторанчик, где можно отобедать?
— Всенепременно, господин советник! Здесь, совсем рядом, есть уютный ресторан с замечательной кухней...
Спустя час, отобедав в компании градоначальника и, не забыв при этом, конечно, об обеде для своёго казачьего эскорта, Вервольф направился в порт. Благо до встречи с одним из главных поставщиков русской армии оставалось ещё более часа, а до порта было рукой подать — всего несколько сотен шагов — и вот каблуки уже глухо отмеряют гранит набережной. Отсюда, с самой кромки причальной стенки, открывался замечательный вид, и можно было оценить весь объем проделанных за шесть лет строительных работ. Лежавший перед ним ковш рабочей гавани, одетой в гранитные и бетонные берега, был заполнен самыми разными по размерам и назначению судами — грузовыми пароходами, баржами, катерами, плавучими кранами и землечерпалками... Десятки разнотипных судов и корабликов... Некоторые — довольно крупные, другие — почти совсем игрушечные. Чуть левее из Рабочей гавани в береговую линию врезались два длинных, облицованных камнем котлована — большой и малый сухие доки, надежно отделенные от морских вод двумя батопортами. Ещё левее находились Угольная и Лесная пристани, а на огромной площадке между ними и Административным городком располагались десятки складов с железнодорожными подъездными ветками, кранами и прочим оборудованием. На восток, правее от рабочей гавани, находилась Массивовая площадь, сплошь занятая складированными материалами, козловыми кранами и железнодорожными подъездами, а от её берега в воды Талиенванского залива уходили два огромных мола с железными дорогами и зданиями складов — массивный внутренний Широкий мол и вдвое более длинный наружный — Рейдовый мол, заканчивающийся маяком. Дальше, среди холодных волн, протянулся длинный волнолом, защищавший гавань от нагонных волн. За ним, почти до горизонта, простирались темные воды Талиеванского залива, окруженные, словно подковой, огромным, подернутым сизой дымкой, амфитеатром гор и украшенные то тут, то там силуэтами маленьких рыбачьих джонок. И только справа, на юго-востоке, воды залива Талиевань, сливаясь, в проливах между берегом и островами Большой и Малый Саншандао, с водами Желтого моря, уходили вдаль до самого горизонта, сходясь с небом в сизой дымке горизонта.
Прекрасно оборудованный порт с доками и судоремонтным заводом, огромное пространство внешнего рейда, которое при желании защитить было намного проще, чем в Артуре и, которое позволяло быстро выходить в море в нужный момент, не дожидаясь приливов. Лучшей маневренной базы для Тихоокеанской эскадры не было на всем Ляодунском полуострове. И всё это в известной Вервольфу истории умудрились отдать противнику без боя... Почти неповрежденным.
Используя великолепные причалы, по которым он сейчас шел, третья японская армия в мае месяце с комфортом высадилась в этом порту, прихватив с собой тяжелую осадную артиллерию, которая затем сыграла главную роль и в уничтожении Артурских фортов, и в гибели эскадры... Захват Дальнего стал прологом падения Порт-Артура... Глядя то на появлявшееся в разрывах между облаками низкое зимнее солнце, которое уж начинало клониться к расположенным на западном берегу бухты Виктории горам, то на далекие силуэты гор Талиеваня и Дагушаня, то на панораму порта и города, Вервольф невольно залюбовался окружавшим его пейзажем. Даже в таком, ещё далеком от завершения, состоянии, Дальний был прекрасен...
Дальний... Когда-то давно, много лет тому назад (или ещё больше лет тому вперед?), когда школьник Сергей читал о Русско-японской войне, это была всего лишь точка на карте. Привычное русское название среди десятков непривычных китайских... Ведь в то время даже оборону Порт-Артура в школе проходили вскользь, мимоходом, уже в старших классах...А ученикам младших классов о ней вообще ничего не рассказывали... Но была у него дома одна книга. Толстая и тяжелая. В темно-синем переплете, с обвитым канатом якорем. "Книга будущих адмиралов", где была даже подробная карта обороны Артура и коротко описан основной ход боевых действий на море... Советник улыбнулся... "Книга будущих адмиралов" — пронеслось в голове, и он вспомнил, как получил золотые погоны с черным двуглавым орлом... Контр-адмирал Вервольф... Да уж, "удружил" Илья! Вервольф надеялся затеряться в тени истинных героев предстоящей войны. Стать "серым кардиналом", советником, дающим свои рекомендации по подготовке и проведению операций, но никогда не выходящим из тени на свет... Но нет. Илья решил не только сделать его начальником своего штаба, что уже само по себе вызывало некоторый диссонанс, ибо на эскадре и в укрепрайоне были свои штабы и там были свои начальники, а Вервольф был начальником непонятно какого штаба, так Илья у императора ещё и истребовал для своих ближайших помощников звания контр-адмирала!...Со всеми полагающимися атрибутами — мундирами, погонами... Эти самые золотые погоны с черным орлом подразумевали огромную реальную ответственность и только теоретическое наличие власти. Ибо реальную власть, основанную на уважении подчиненных, а не на страхе перед неведомым институтом имперских советников с широчайшими полномочиями, ему ещё только предстояло заслужить. И сделать это в нынешней обстановке будет совсем непросто. Он знал это по опыту своей жизни. А золотые погоны на его плечах — плечах человека, ни одного дня то этого не прослужившего в императорском флоте, могли только навредить. Завистников и недоброжелателей всегда хватает. А уж у выскочки, сходу надевшего адмиральский мундир, их будет с лихвой.
Но Илья ничего и слушать не захотел. Сказал только своё любимое "Так надо!". И как не ворчал Волк, как не скрипел своими полустертыми клыками, изменить решение Вице-адмирала Модуса не смог...
Пролетевшая низко над головой большая бело-серая чайка отвлекла советника от невесёлых раздумий. Взглянув на стрелки серебряных карманных часов, он удивился, как быстро летит время. До назначенной встречи оставалось чуть более четверти часа. Пора было заканчивать осмотр порта. Но и приезжать много ранее оговоренного времени не хотелось, дабы не стеснять людей своим присутствием. Поэтому он ещё раз обвел взглядом гавань Дальнего, пытаясь запомнить все мало-мальски важные детали и уже мысленно расставляя на рейде и у причалов корабли эскадры. Наконец, через несколько минут, советник резко отвернулся от моря. Подав знак следовавшей чуть поодаль охране, Вервольф направился к ожидавшим в стороне экипажам, столь любезно предоставленным градоначальником.
— К дому Василия Васильевича, любезный! — сказал он, разместившись на обитом кожей сидении.
— Сию минуту, Ваше превосходительство! — и два экипажа покатили по пристани мимо пирамид бочек, вьюшек канатов, штабелей деревянных ящиков и контейнеров по направлению к Административному городку, оставив позади портовых работяг и строителей, на минуту бросивших свои занятия, дабы поглазеть на незнакомца в черном мундире.
Через несколько минут они уже подъезжали к дому Главного инженера.
Изящный особняк Сахарова напоминал небольшой французский замок из долины Луары эпохи Людовика 14-го — с башенкой, высокой каминной трубой, многоскатными крышами... На улице подле него уже стояли два черных экипажа. "Очевидно, гость уже прибыл" — подумал Вервольф. Встречу назначили в доме градоначальника, который имел давнишние связи с Николаем Ивановичем. Да по-другому и быть не могло в краю, где для строительства города очень многое приходилось привозить с "Большой земли" или доставать на месте всеми правдами и неправдами...
Поднявшись по лестнице на высокое крыльцо, советник прошел через распахнутую слугой дверь в шикарную гостиную, где, буквально в дверях, был встречен хозяином дома.
— Проходите, господин советник, Николай Иванович уже прибыл и ждет Вас!
— С превеликим удовольствием, Василий Васильевич! Кстати, должен заметить, дом у Вас построен замечательно. Со вкусом. — Вервольф старался не слишком заметно рассматривать богатое внутреннее убранство дома. Да, он соответствовал небольшим французским дворцам-замкам не только внешне, но и внутренним великолепием.
— Спасибо на добром слове, господин советник! — градоначальник расплылся в улыбке, было видно, что ему понравилась оценка дома, данная советником, — Стараюсь, в меру своих скромных возможностей!
Ага, как же! Скромных! В своё время подобными скромниками ОБХСС занималась! — пронеслось в голове у Вервольфа, но вслух он ничего этого, естественно, не сказал, продолжая улыбаться и рассматривать убранство дома. С другой стороны, оклад чиновника подобного ранга был весьма не маленьким, а если ещё учесть то, что должность градоначальника позволяла на вполне законных основаниях решать вопросы многих деловых людей и фирм города в нужном направлении, то и без прямого казнокрадства и нецелевой растраты выделенных на постройку Дальнего средств, любой умный, деятельный и целеустремленный человек мог сколотить себе весьма приличное состояние, так что этот особняк действительно выглядел скромным. Особенно, исходя из опыта Вервольфа, видевшего особняки чиновников своей страны времен начала следующего века. На их фоне дом Сахарова был просто чуть ли не флигелем для прислуги... Если Сахаров действительно такой толковый организатор и талантливый инженер, если он сможет быстро наладить строительство обороны подступов Дальнего, то ему, пожалуй, и премию можно будет выделить. За усердие в спасении казенного имущества...
Войдя, вслед за Сахаровым в отдельную комнату, очевидно, служившую кабинетом, Вервольф увидел сидящего в кресле круглолицего, уже не молодого, явной восточной внешности мужчину плотного телосложения в темно-синем традиционном китайском костюме. Черные с проседью, уже заметно поредевшие волосы были собраны на затылке в традиционную косу и прикрыты сверху национальной шапочкой из той же ткани, что и костюм.
— Познакомьтесь, господин советник — купец первой гильдии Николай Иванович Тифонтай. — и, улыбнувшись, Сахаров добавил, — Как я Вам уже говорил ранее, Николай Иванович может достать решительно всё!
Вервольф протянул руку поднявшемуся навстречу "русскому китайцу":
— Добрый день, Николай Иванович! Позвольте представиться — советник Корпуса особых советников Его Императорского Величества Сергей Вервольф.
— Весьма рад знакомству с Вами, господин советник! — Тифонтай говорил по-русски очень бегло, хоть и с небольшим акцентом. Насколько помнил Вервольф, по отзывам современников Тифонтая, это китаец, принявший подданство Российской империи, в отношении любви к России был намного более русским, чем многие чинуши, родившиеся в родовых поместьях под голубым вологодским или калужским небом в окружении белоствольных берез... Цзи Фентай, ставший русским купцом Николаем Ивановичем Тифонтаем, этот деятельный и энергичный человек, бесконечно влюбленный в Россию, про которого даже сами китайцы говорили, что "внешность у него китайская, а сердце — русское", сейчас был перед ним...
Не успели они разместиться в удобных креслах, как в дверях появился слуга с серебряным подносом в руках. Через несколько секунд проникавшие в комнату золотые лучи заходящего солнца уже искрились в янтарных струйках горячего напитка, льющегося в белоснежный китайский фарфор. Вскоре аромат чая наполнил небольшую комнату, создавая замечательную атмосферу для разговора. А говорить им было о чем. Воюющие армии потребляют ведь не только оружие, патроны и снаряды... Им нужны продовольствие, фураж для лошадей, обмундирование, строительные материалы, инвентарь, инструмент, транспортные средства. Всё это потребляется не десятками и даже не сотнями тонн. Счет идет на тысячи. Не на подводы и вагоны. На эшелоны и корабли... А вся огромная военная машина России на Дальнем Востоке после того, как Япония, с началом войны, перекрыла морские пути снабжения, теперь висела на одной тоненькой ниточке одной железнодорожной колеи Великого Сибирского пути. Поэтому возможность снабжения Манчжурской армии и Артурского гарнизона как можно большим количеством местных ресурсов была равнозначна, как минимум, победе в крупном сражении. Потому и сидели трое человек в кабинете градоначальника Дальнего, попивая замечательный китайский чай, ещё долго после того, как солнце скрылось за туманными горами, и вечерняя мгла окутала берега Талиеванского залива...
Николай Иванович оказался поистине бесценным кладом для русской армии на Дальнем Востоке. Благодаря не только своей личной торгово-промышленной империи, но и многочисленным партнерам, он мог обеспечить армию очень многим. И не только материальными ресурсами. Огромное количество его торговых партнеров позволяло получать, в том числе, и информацию разведывательного плана. Особенно Вервольфу понравилось предложение Тифонтая наладить службу разведки для русской армии в Манчжурии, высказанное им уже много позже, когда они с Николаем Ивановичем, покинув дом градоначальника, направились по вечерним улицам Дальнего в "Театр купца Тифонтая", где местная труппа сыграла специально для них небольшую музыкальную пьесу. Насладившись оригинальным выступлением артистов в непривычном гриме и ярких, красочных восточных костюмах, отужинав в небольшом, но очень уютном ресторанчике, тоже, кстати, принадлежавшем Николаю Ивановичу, они продолжили обсуждение этой темы уже в особняке купца в Европейском городе — наиболее престижной части Дальнего.
Конечно, запрошенная Тифонтаем сумма в один миллион золотых рублей была, мягко говоря, весьма не маленькой. С другой стороны, разведданные на войне — вещь просто бесценная, без них армия уподоблялась слепцу, со всеми вытекающими последствиями. К тому же, "русский китаец" обещал не только организовать сбор сведений о противнике, но и предложил создать на подконтрольных врагу территориях Манчжурии партизанские отряды. Зная, что многие местные ещё помнят "доброту" японских солдат в Японо-китайской войне девятилетней давности, вполне можно было рассчитывать на определенный успех этого предприятия. Как-то вскользь, давно, в той, исчезнувшей навсегда жизни, он читал, что Тифонтай создал подобный партизанско-диверсионный отряд, который действовал весьма и весьма неплохо. Причем, создал и содержал его исключительно на свои же средства, армия предоставила только оружие. Правда, было это в той истории уже где-то ближе к концу войны. Если же помочь Тифонтаю это сделать сейчас, если на эти отряды будут идти не только деньги купца, но и казна мало-мало подсобит, то можно будет создать весьма и весьма неплохую сеть диверсионных подразделений, терзающих японские пути снабжения и отвлекающие немало сил с главного театра боевых действий. Да и борьба с общим врагом сблизит русских с местными китайцами, позволит преодолеть то взаимное недоверие, что сложилось после событий Боксерского восстания...
"Что ж, будет ещё одна тема для завтрашнего разговора с Ильей и с генералом Кондратенко..." — подумал Вервольф, засыпая на шикарной шелковой постели в одной из гостевых комнат дома Тифонтая — первоначальный план Вервольфа остановиться в номере гостиницы "Дальний" был решительно отвергнут Николаем Ивановичем не только исходя из правил гостеприимства, но, в том числе, и с точки зрения безопасности. Советник не особо возражал. Дом Тифонтая, пожалуй, был сейчас действительно одним из самых безопасных мест в Дальнем...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
