Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Реквием 2. Скорбный день. Часть 1 (общий файл)


Опубликован:
26.01.2015 — 31.03.2017
Аннотация:
   Ева сделала выбор и вынуждена его придерживаться. Ей предстоит совершить путешествие по аду, сорвать семь печатей с книги Апокалипсиса и освободить всадников Судного дня, а заодно с ними и демонов. Но ей отведена вовсе не та роль, на которую она рассчитывает. Ева не герой, она жертва. У нее всего один шанс выжить в опасном мире ада − научиться доверять врагам.    Закончено. Выложено целиком
 
↓ Содержание ↓
 
 
 

Реквием 2. Скорбный день. Часть 1 (общий файл)


Реквием 2. Скорбный день


Часть 1. Credo (лат. — верую) — третья часть мессы, самый большой и значительный раздел мессы, своего рода 'музыкальная проповедь'

И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот,

произошло великое землетрясение, и солнце стало

мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь.

Откровение Иоанна Богослова 6:12


Глава 1. Стихия

Тучи штормовыми волнами перекатывались по небу. Казалось, еще чуть-чуть и они обрушатся вниз подобно цунами, сметут и покорежат все на своем пути. Молнии щупальцами гигантского спрута тянулись к земле, с грохотом взрезали почву, оставляя за собой воронки как после падения метеорита. Мир сошел с ума. Его трясло в лихорадке.

Алекс чувствовал себя матросом на палубе терпящего бедствие корабля. Перекрытия балкона дрожали, и Алекс, удерживая равновесие, широко расставил ноги. И в спокойные времена ад нельзя было назвать приятным местом, а в грозу он вовсе превращался в бешеного пса: мечущегося, озлобленного, готового наброситься на любого, кто подвернется.

Подобные вечера Алекс предпочитал коротать у камина, читая книгу или слушая музыку. Сгодилось бы любое занятие, только бы не выходить под шквальный ветер, бьющий в грудь столь яростно, что ребра не ломались лишь чудом.

'Ох, уж эти обязанности', − вздохнул Алекс. Как вышло, что в его жизни, куда ни плюнь, кругом 'надо' и 'должен'? Он словно раб исполняет капризы хозяина.

Алекс прищурился, разглядывая силуэт девушки. Она, застыв у края балкона, вцепилась в перила, точно опасалась, что ветер подхватит и унесет ее в какой-нибудь Изумрудный город на поиски волшебника. Но, несмотря на страх, спина ее была прямой, а голова запрокинута лицом к тучам. Поза девушки говорила о вызове беснующимся небесам.

Капля ударила Алекса по плечу, как если бы старый друг хлопнул его, приветствуя. Не хватало промокнуть. Алекс не удержался от очередного вздоха. Спустя мгновение обрушился ливень, вмиг промочив одежду и волосы.

Молнии сверкали над долиной, простирающейся до горизонта. Скоро они достигнут балкона. Алекс внутренне подобрался. В случае Евиной неудачи от него одного зависит − доберутся они до укрытия живыми или гроза поглотит их.

− Сосредоточься! — выкрикнул Алекс, когда молния ударила в паре метров от балкона. В ответ девушка дернула плечом, давая понять, что обойдется без инструкций.

Раскат грома атаковал барабанные перепонки. Стена дождя искажала предметы до фантасмагорических очертаний. Фигура девушки расплылась, словно нарисованная размытой водой акварелью. Алекс приблизился к Еве, собираясь при необходимости уберечь ее от гибели.

Молния вспорола пол чуть левее того места, где они стояли. Разряд пробил дыру в граните размером с арбуз, камни полетели в стороны. Крупный осколок заехал Алексу ниже колена, порвав джинсы и порезав кожу. Боль в ноге отвлекла его: он нагнулся, вытащить осколок из раны. В этот момент другая молния прицелилась в Еву. Она неслась прямо к девушке, как бомба с механизмом самонаведения.

Алекс поднял голову и встретился взглядом с Евой. Она смотрела на него, а не на угрозу с неба. В ее широко распахнутых глазах читались страх и мольба о помощи. Алекс, не раздумывая, бросился вперед. За миг до того, как молния достигла цели, он схватил Еву за талию и повалил на пол. От удара о пол перехватило дыхание, но времени на его восстановление не было — гроза твердо вознамерилась извести предводительницу. Порой Алексу чудилось, что в аду каждый предмет и явление наделен разумом. Ведь иначе как злым умыслом нельзя было объяснить тот факт, что пока он и Ева бежали к укрытию, гроза преследовала их по пятам.

Алекс пнул стеклянную дверь и первым делом втолкнул в комнату Еву, после заскочил сам и едва закрыл дверь, как удар молнии пришелся туда, где он только что стоял. Разряд снова и снова бил в одно и то же место, попирая законы природы. В гранитном полу балкона образовалась сквозная дыра, но навредить беглецам стихия уже не могла.

Алекс смахнул с лица дождевые капли. Под ноги с одежды натекла лужа. Стянув джинсовую куртку, он осмотрел ее, а затем бросил на пол. Надо будет потрудиться, чтобы вернуть ей приличный вид.

Ева, сгорбившись, на корточках сидела перед камином и грела над огнем дрожащие руки. Пряди цвета липового меда облепили плечи и спину. Пропитанные водой они приобрели отвратительный мышиный оттенок. Волосы являлись тем немногим, что Алексу нравилось в девушке. Тем неприятнее было видеть их в столь плачевном состоянии.

− Что это было? — спросил Алекс.

− О чем ты? — она покосилась на него из-за плеча.

− Ты не справилась. От тебя всего-то требовалось выставить защиту, но ты даже на это неспособна.

− Не сбей ты меня с ног, у меня бы все отлично получилось.

− Кто б сомневался, − проворчал Алекс. — Но я пока не готов нести на ковер к Самаэлю горстку пепла и объяснять, что это и есть предводительница.

− Думаешь, я не в силах контролировать Тьму? — Ева вскочила. — Я тебе докажу.

Она прошла мимо Алекса по чавкающему от влаги ковру и свернула к балконной двери, за которой ее подобно хищнику поджидала гроза. Алекс не бросился вдогонку за Евой, удержать ее от глупостей, вместо этого он, воспользовавшись свободным местом у камина, наслаждался теплом от огня.

От балкона донеслась возня на пару с сопением. Судя по звукам, Ева безуспешно пыталась открыть дверь. Алекс усмехнулся и вытянул руки. Пальцы замерли в сантиметре от пламени. Огонь шипел и подрагивал от капающей с них воды.

− Ты запер дверь, − обвинила его Ева.

− И тебе понадобилась целая минута, чтобы это понять. Все предводительницы были тугодумками или это твоя фишка?

− Дай мне ключ.

Она возвышалась над ним, вытянув раскрытую ладонь, но Алекс даже не взглянул в ее сторону. Подчиняться капризам девчонки — последнее, что он будет делать.

− Не смей меня игнорировать! Разве ты не должен меня слушаться?

− Вот уж нет, − он фыркнул, − этого правила я не помню.

− А если я пожалуюсь Самаэлю?

− Пожалуешься на что? — Алекс повернулся к Еве. — На то, как ты не справилась с простецким заданием? Или на то, что прошло уже три месяца с тех пор, как вы с Тьмой объединились, а ты до сих пор не научилась ей управлять?

− У меня все было под контролем! — топнула Ева.

− Безусловно, − он кивнул. — Ты просто ждала, когда молния подберется поближе, чтобы сразить ее взором своих чудесных глаз.

Ева открыла рот, возразить, но Алекс остановил ее взмахом руки.

− Сегодня был тяжелый день: любимая куртка изуродована, я едва не погиб, весь промок, у меня болит колено. И я не настроен выяснять отношения.

Обогнув Еву, Алекс подхватил с пола джинсовку и вышел в коридор. Гроза к этому времени успокоилась. Лишенная объекта преследования, она потеряла интерес к жизни и угасла.

Путь Алекса лежал к кабинету отца. По дороге он еще раз прокрутил в голове неудачную тренировку, вычисляя, где он облажался, и пришел к выводу, что себя ему упрекнуть не в чем. Если кто и был не на высоте, то это предводительница. При мысли о Еве заныли зубы, так крепко он сжал челюсти.

В тот день, когда Тьма заняла принадлежащее ей по праву место внутри девчонки, все посчитали — настала пора действовать. Оставалась сущая формальность: Ева должна была научиться контролировать Тьму. Кто мог предположить, что из-за ерунды застопорится все дело? Права была Вика: из Евы никудышная предводительница.

Алекс постучал в дверь кабинета Самаэля.

− Войдите, − донеслось изнутри.

За порогом Алекс как на стену натолкнулся на хмурый взгляд отца. Зря он не переоделся. Мокрая одежда и волосы явно свидетельствовали о провале.

− Как все прошло? — сложив пальцы домиком, дружелюбно поинтересовался Самаэль. Глубокая морщина, еще секунду назад пересекающая лоб, и та разгладилась, а, значит, он был не на шутку зол. Чем милее Самаэль улыбался, тем жарче в нем полыхала ярость.

− Без жертв, − Алекс шагнул было к кожаному креслу, присесть, но передумал. Поджатые губы отца предупреждали: ни к чему искушать судьбу, портя дорогую мебель.

− Она призвала Тьму?

− Увы, − Алекс развел руками.

Короткого слова хватило, чтобы Самаэль взорвался. Он резко поднялся, уперев руки в стол. Белая рубашка распахнулась на груди, открыв мерцающую татуировку. Лицо демона и без того обезображенное гневом, подсвеченное фиолетовым от татуировки, внушало ужас. Не последнюю роль в устрашении играли острые как у пираньи зубы.

− Все, что ей надо было сделать — призвать Тьму. Неужели это сложно? Если девчонка не может такой малости, как она сломается печати?

Алекс пожал плечами. Отвечать не имело смысла. В бешенстве отец слышал только себя. Вернее будет переждать в сторонке вторую за вечер выпавшую на долю Алекса грозу.

Самаэль бушевал минут пять, после чего его пыл иссяк. Он вернулся в кресло и прикрыл глаза.

− У нас нет времени.

Отец говорил тихо, и Алекс приблизился вплотную к столу, чтобы его расслышать.

− Если кто-то из братьев доберется до книги или Евы, то за весь наш план и ломаного гроша не дадут.

− Ты подозреваешь Асмодея? − уточнил Алекс.

Самаэль потер переносицу:

− Я подозреваю всех. Кто откажется занять место Красного Дракона?

− Никто, − видя, что отец сменил гнев на милость, Алекс осмелился сесть в кресло, кожа которого жалобно заскрипела от влаги, но Самаэль не обратил на это внимания.

− Огромная сила сосредоточена в книге, а я не властен взять ее в руки, − рассуждал Самаэль. − Успокаивает одно: братья в схожей ситуации. Но в тот момент, когда падет седьмая печать и книга будет открыта... о, в тот момент решится судьба нескольких миров. Тот, кто первым завладеет сердцем Красного Дракона, будет править до скончания веков.

− И этим кем-то будешь ты, − Алекс улыбнулся, вообразив собственное положение при правлении отца. Лет в пять он впервые задумался о будущем. В мечтах он если не являлся хозяином мира, то занимал второе после него место. А там кто знает. При всем желании он не мог назвать правителя живущего вечно.

− Завтра вечером мы соберемся за общим столом, − Самаэль задумчиво смотрел в окно. − Всадники и предводительница предстанут перед курфюрстами, и они решат, готовы ли вы к началу пути, − при следующий словах он повернулся к сыну: − будь добр, сделай так, чтобы мои братья сочли предводительницу готовой.

Алекс ненавидел Дом. Фигуры измученных работой атлантов, поддерживающих арки коридора, вызывали у него неприязнь. Скрип половиц царапал слух, а сводчатый потолок, несмотря на высоту, давил на плечи.

Детство Алекса прошло в этих стенах. В те дни он не знал, доживет ли до утра, и виной тому был Дом. Кто, как не он, ежесекундно испытывал его на прочность? Кто подвергал его изощренным пыткам, выясняя достоин ли он отведенной ему роли? Но помимо личной обиды имелась у Алекса еще одна причина для вражды. Вся беда в том, что Дом был Его частью.

Алекс еще мальчишкой на зубок выучил легенду о падении Красного Дракона. Лишенный мощи, заточенный ангелами в аду Красный Дракон бросил остатки сил на создание убежища, где бы он и шестеро его сыновей укрылись от всевидящего ока господня. Так появился Дом − плоть от плоти и кровь от крови Дракона. И если сыновья со временем отвернулись от отца, то Дом по сей день хранил верность создателю. Иногда Алексу казалось, что стены впитывают звуки и передают информацию хозяину. Ведь что есть Дом как не продолжение Красного Дракона, неотъемлемая часть его самого?

Даже в собственной спальне Алекс не мог до конца расслабиться. Чувство, что за ним следят, не отпускало. Он осмотрел комнату. Все было на своих местах: двухспальная кровать была аккуратно застелена, бумаги на столе лежали ровной стопкой, придавленные пресс-папье. На стене висело холодное оружие. Вид опасных клинков, смертоносных сай, тяжеловесных мечей и тонких рапир действовал на Алекса как релаксант. Приятно было представлять, как острое лезвие вспарывает кожу, как кровь течет на рукоять, пока жизнь медленно, капля за каплей, покидает тело. Алекс любил не холодное оружие само по себе, как, например, Виктория, ему нравилась смерть, которую оно несло.

Деревянная рукоять кинжала, висящего на уровне груди, выгибалась дугой, чтобы удобнее лечь в ладонь. Лезвие извивалось подобно ползущей змее. Серебряное острие покрывали символы.

Алекс снял кинжал со стены. В руке он стал продолжением его указательного пальца. Алекс залюбовался бликами на лезвие. В местах, откуда кинжал был родом, его называли крис и почитали сродни божеству. Алекс немало потрудился, добывая его. Зато теперь он знал: в легенде о крисе больше правды, чем выдумки. Не врут те, кто говорят, что кинжалу в силах отнять практически любую жизнь.

В дверь постучали. Алекс спрятал руку с кинжалом за спину и пригласил гостя войти. Дверь не шелохнулась. Гость через щель у порога просочился в спальню в виде черного тумана, постепенно обретя очертания схожие с человеческими.

− Вот это новость — отец выбрал в гонцы бессловесную тень, − Алекс изучил визитера. — Безопасность курфюрста превыше всего. Давай, что принес.

Туман, колеблясь и извиваясь, вытянул вперед отросток. На его конце лежало запечатанное письмо. Алекс убрал послание в карман, посмотрел на демона-тень и сказал, растягивая слова:

− Что мне с тобой делать?

Большим пальцем руки Алекс погладил рукоять спрятанного за спиной кинжала и улыбнулся. В следующую секунду он проткнул демона-тень насквозь. И хотя демон не обладал физическим телом, встреча с крисом стала для него роковой. Он шипел, как капля воды на раскаленной сковороде, меняя форму ежесекундно. Бедняга пытался сохранить целостность, но, потерпев неудачу, растворился в воздухе, оставив выжженный круг на шерстяном ковре.

Алекс оттер крис от черной жижи, после чего исследовал отметку на ковре.

− Вот ведь зараза, придется выбросить.

Он вернул кинжал на стену и развернул записку Самаэля. В ней было всего одно слово: Велиал. Конспирация — не подкопаешься. Алекс в который раз подивился масштабам отцовской паранойи. Скомкав бумагу, он поджег ее от пламени свечи и бросил догорать в пепельницу.

Всадники, включая предводительницу, сидели в библиотеке, где им назначил встречу Велиал. До собрания курфюрстов оставалось около десяти часов, Велиал опаздывал, и все заметно нервничали.

− Не представляю, что он нам предложит, − пробормотала Вика. — Пока Ева не научится контролировать Тьму, никакое заклинание нас не спасет. Курфюрсты мгновенно распознают магию.

− Ты забываешь, что Велиал — великий обманщик. Если кто и в состоянии решить нашу проблему, то это он, − возразил Макс.

Алекс посмотрел на девушку, чьи успехи и неудачи обсуждали всадники. Ева понуро сидела в кресле, склонив голову к полу. На долю секунды его раздражение сменилось жалостью, но она улетучилась, едва он вспомнил, чем им грозит провал на собрании.

Макс устроился в соседнем с Евой кресле, но, в отличие от нее, выглядел воодушевленным, искренне веря в успех их компании. Чего нельзя было сказать о Вике, которая в последнее время вела себя странно. Вика стала сдержанной, даже замкнутой, что было несвойственно вспыльчивой Войне.

− Может ты и прав, − чересчур быстро согласилась с мнением собеседника Вика. — В любом случае, с Велиалом у нас больше шансов на успех, чем без него.

− Ты сегодня что-то не в форме, − в разговор вмешался Виталик, обычно отмалчивающийся. — Раньше ты бы вцепилась Максу в волосы, лишь бы доказать свою точку зрения.

Вика отвернулась, игнорируя толстяка. Алекс расстроился, наблюдая ее реакцию. Если Виталик, которого интересовали разве что чипсы и пицца, заметил нестыковки в Викином поведении, значит, дела обстоят хуже некуда. Выяснить бы, что за укротитель объездил эту дикую лошадку.

Скрипнула дверь, в библиотеку вошел молодой мужчина в сером костюме и очках с золотой оправой. Его улыбка излучала волны благожелательности. Такому милому парню с ходу хотелось доверить сокровенные тайны. Его невозможно было заподозрить во лжи или враждебности.

− Велиал, − Алекс поклонился, приветствуя демона, и его примеру последовали другие.

− Дети мои, − демон развел руки, точно намеревался скопом обнять всадников. Подобное обращение звучало необычно из уст того, кто выглядел их ровесником. Но Алекс знал: настоящий возраст Велиала не поддается исчислению.

− Мы рассчитываем на твою помощь, − сразу перешел к делу Макс. — Хотя и не знаем, как ты можешь исправить ситуацию.

− Проблема, как я понимаю, в нашей золотой малышке, − демон шагнул к Еве.

− Я не могу управлять Тьмой, − призналась она. — Когда вечером курфюрсты попросят меня доказать свою силу, я провалюсь.

− Так и будет, − согласился Велиал.

− Зачем тогда отец велел мне связать с тобой? — удивился Алекс.

− Даже я не могу превратить провал в триумф, но я сделаю так, что его никто не заметит.

− Не поняла, − призналась Ева.

Велиал опустился в кресло, всадники обступили его и затаили дыхание в ожидании ответа.

− Верные мне слуги опоят курфюрстов, − Велиал указательным пальцем поправил очки, став похожим на профессора читающего лекцию, − вы разыграете для них представление, и на следующий день они не вспомнят подробностей собрания. Братья поверят, что предводительница хоть на что-то да годится. Это будет несложно, учитывая их состояние.

− Что конкретно от нас требуется? — спросил Алекс.

− Немного актерского мастерства и хороший грим, − Велиал улыбнулся, обнажив акульи зубы.

Глава 2. Совет курфюрстов

Ева стояла посреди комнаты, расставив ноги на ширине плеч и вытянув перед собой руки, словно готовясь выполнить гимнастическое упражнение. Вокруг нее суетились Алекс и Вика.

− Ну как? — Ева повела плечами, демонстрируя рукава-клеш.

− Неплохо, − Алекс отступил на пару шагов и задумчиво оглядел ее наряд.

− А, по-моему, она похожа на огородное пугало, − заявила Вика. Сама она выглядела отменно: длинные волосы блестели подобно черному ониксу, а глаза походили на другой драгоценный камень — изумруд. Совершенную фигуру подчеркивал брючный костюм.

− Неужели все настолько ужасно? — расстроилась Ева.

− Перестань ныть, − поморщился Алекс, − в конце концов, ты не на показ мод идешь. Это платье идеально подходит для наших целей.

− Платье? — фыркнула Вика. — Скажи уж лучше мешок из-под картошки.

Наряд Евы смахивал на бесформенный балахон, перехваченный бечевкой в районе талии. Руки путались в широких рукавах, ноги скрывала юбка в пол. Вдобавок ко всему цвет платье имело пренеприятный − грязно-коричневый. Казалось, его минуту назад вытащили из сточной канавы.

Не опуская рук, Ева проковыляла к трюмо, где долго осматривала себя, поворачиваясь к зеркалу то правым, то левым боком. По ее лицу сложно было догадаться, что она думает о своем внешнем виде. Разве что поджатые губы выдавали напряженность.

− Алекс, − Ева оторвалась от зеркала, − а ты абсолютно уверен, что на собрание мне надо идти именно в этом?

− Через два часа состоится самое важное в нашей жизни событие, а ты думаешь о ерунде. Не все ли равно в каком виде ты туда отправишься?

− Если это самое важное событие в моей жизни, то почему я должна выглядеть, как..., − Ева замолчала, подыскивая слово способное описать ее жуткий внешний вид.

− Как чучело, − подсказала Вика.

− Как чучело, − повторила Ева, кивнув Вике в знак благодарности.

− Это платье отлично скрывает все приспособления, − ответил Алекс.

− Ох, − вздохнула Ева, − надеюсь, курфюрсты напьются и не вспомнят, что на мне было надето.

− Не волнуйся, − подбодрила Вика, − свидетелями твоего позора будем только мы. И я клянусь унести эту тайну с собой в могилу.

− А вы что скажите? — Ева повернулась к Максу и Виталику, которые за круглым столом с удовольствием уплетали овсяное печенье.

Макс застыл с поднесенным ко рту печеньем. Изобразив на лице улыбку, он выдавил из себя:

− Миленько.

− Ты похожа на бисквитный корж, − чавкая, сказал Виталик.

− Такая же аппетитная? — переспросила Ева, сравнение с едой из уст обжоры звучало как комплимент.

− Не-а, такая же рыхлая и унылая.

Ева застыла с опущенной челюстью.

− Улыбочку! — возглас Вики вернул ее в реальность.

Яркая вспышка на миг ослепила. Пока Ева потрясенно мотала головой, к Вике подскочил Макс:

− Откуда ты взяла фотоаппарат?!

− Так я тебе и сказала, − Вика махала полароидным снимком, словно веером, чтобы он скорее проявился. — Отличная вышла фотка, − в итоге заявила она.

− Ты обещала, что кроме вас никто не увидит меня в этом кошмарном платье, − обиделась Ева.

− Это для личного пользования, − пояснила Вика. — Буду долгими зимними вечерами просматривать фотоальбом и вспоминать какая ты убогая.

− Хватит баловства! — вмешался Алекс. — Нам предстоит спрятать весь этот арсенал на Еве, − он указал на столик, заваленный трубками, баллонами и другими предметами непонятного назначения.

За полчаса до собрания все было готово. Всадники устало повалились на стулья с высокими спинками. Лишь Ева осталась на ногах. Стоять было тяжело — приспособления весили килограммов семь, но любое неловкое движение могло свести на нет усилия по ее снаряжению. Слишком хрупка была конструкция, скрывающаяся за бесформенным платьем.

Они едва перевели дух, как в библиотеку вошел неприятного вида субъект. Его лицо и руки покрывали язвы и кровоподтеки, а пахло от него так, будто он разлагался заживо.

Сдерживая рвотный позыв, Ева задышала ртом. Почему курфюрсты выбирают в слуги фурий? От одного их вида переворачивается желудок, что уж говорить о запахе. Но вместо того, чтобы держать этих жутких тварей подальше от Дома и его обитателей, им безоговорочно доверяют и повсюду таскают за собой. 'Должно быть, курфюрсты напрочь лишены обоняния', − предположила Ева.

Фурия белесыми, как у мертвеца, глазами осмотрел всадников и жестом пригласил их следовать за ним. Молодые люди выстроились в шеренгу − первым шел Виталик, замыкали шествие Ева и Алекс. Он всю дорогу поддерживал ее под руку, чтобы она не оступилась, и шептал на ухо инструкции.

В комнате, куда привел их фурия, из мебели был лишь диван. Он одиноко стоял у стены, точно случайно кем-то забытый.

− Ждите, − проквакал фурия, как если бы говорил, набрав в рот воды. Не дожидаясь ответа, он ушел, и всадники вздохнули с облегчением.

− Отец рассказывал, что нас будут вызывать по одному, − Алекс кивнул на неприметную дверь в противоположном конце комнаты.

− Куда? — шепотом спросила Ева. От страха у нее свело живот, а в горле образовался ком размером с теннисный мяч.

− На совет, естественно. Там нам предстоит доказать, что мы заслужили право называться всадниками Судного дня.

− А если у кого-то не получится?

− Что не получится?

− Доказать, − последнее слово Ева произнесла так тихо, что, наверное, только она его и расслышала, но Алекс все-таки ответил:

− Тогда его заменят кем-то более достойным.

Ева до хруста в суставах сжала кулаки. Она всегда волновалась перед экзаменами, но никогда ее жизнь не зависела от знаний и умений, которые она продемонстрирует аттестационной комиссии.

− Не переживай, − подбодрил Макс, осторожно касаясь ее запястья, чтобы не повредить костюм. — Тебе это не грозит. Даже если что-то пойдет не по плану, максимум, что курфюрсты сделают — перенесут собрание.

− Меня неким заменить, − эта мысль придала Еве сил. К тому моменту, когда Виталика пригласили в зал, она взяла себя в руки. О недавнем приступе паники напоминала легкая изжога, но и она быстро прошла.

Следующие десять минут всадники хранили тягостное молчание. Ожидание для Евы тянулось неимоверно долго. Она извелась, воображая происходящее с Виталиком. Что за вопросы ему задают демоны? Какие ловушки они подстроили, проверяя его силу?

Вид у Виталика, когда он вернулся, был довольный. Всадники окружили его, наперебой спрашивая, что он пережил. Еще не прозвучал ответ, как Максима пригласили пройти в 'Зал советов'. Ева взглядом проводила парня, мысленно желая ему удачи.

− Как все прошло? — теребила толстяка Вика.

− Нормально.

− Нормально? Это все, что ты можешь сказать? — возмутилась она.

− Типа того, − Виталик развалился на диване, всем своим видом давая понять, что не намерен вступать в дискуссию.

− Оставь его, − махнул рукой Алекс. — Скоро сама все узнаешь.

И действительно следующей в 'Зал советов' шагнула Вика, побледнев, едва назвали ее имя.

Ева переключилась на Макса и выяснила, что у него все замечательно. Камень свалился у нее с души. Она так переживала за парня, что ужас перед собственной встречей с курфюрстами на миг померк.

Настал черед Алекса. Постепенно один за другим всадники проходили экзамен. Последней на испытание пригласили Еву. Услышав свое имя, она на секунду забыла как управлять телом. Но Максим сжал ее ладонь, и контроль над мышцами вернулся.

Ева, подобрав подол, пересекла Рубикон в виде порога. Прямо перед ней был стол, за которым лицом к двери восседали шесть курфюрстов. 'Приемная комиссия в университете, не иначе', − окрестила их Ева.

Стену за спинами курфюрстов от пола до потолка в пять метров украшала фреска в виде огромного ящера. Его огненно-красное тело занимало все свободное пространство. Пасть размером с паровозную топку изрыгала пламя. Глаз не меньше футбольного мяча уставился прямо на Еву. Два перепончатых крыла раскинулись по бокам динозавроподобного туловища. Так вот каков из себя Красный Дракон! С трудом верилось, что столь могучему существу нужна чья-то помощь, чтобы выбраться из ада. Мускулы и чешуя Дракона излучали силу. Она сочилась с фрески, купая окружающих в мистической энергии. Ева представила Дракона в живую. От развернувшейся перед внутренним взором картинки на лбу выступил пот. Как ангелы справились с этакой махиной?

Молчание затянулось, и Ева присмотрелась к курфюрстам, прикидывая на какое количество голосов она может рассчитывать. С Самаэлем все ясно. Он на ее стороне. В конце концов, он помогает ей пройти испытание.

Ева покосилась вправо, где, подперев щеку кулаком, устроился Асмодей. Судя по блуждающему взгляду, он скучал. Обнаружив ее интерес, демон игриво подмигнул Еве и раздвинул уголки губ в едва уловимой игровой улыбке. Будучи демоном разврата Дей умел заставить девушку покраснеть. И все-таки Ева порадовалась его присутствию. Это еще один голос в ее пользу.

Вероятно, она может рассчитывать и на Велиала. Какие бы цели он не преследовал, в данной игре он на стороне Самаэля. А вот оставшаяся троица внушала беспокойство. Андрас буравил ее огненно-красными глазами, с трудом сдерживая злость. Кожа покрылась мурашками, и Ева поспешно отвернулась, так и не поняв то ли Андрас, в самом деле, истово ее ненавидит, то ли он, являясь демоном насильственной смерти, на всех смотрит букой.

Мамона Ева мало интересовала. Он занимался тем, что перекладывал золотые монетки из одной стопки в другую. На то он и демоном скупости.

Темные мешки под глазами Вельзевула делали его похожим на смертельно больного. Но, несмотря на чахлый вид, он пристально следил за происходящим. Ева мысленно сравнила демона эпидемий и его сына — всадника по имени Мор, но сходства не обнаружила. В отличие от отца Макс обладал приятной внешностью. Унаследованная от Вельзевула бледность отлично сочеталась с его светлыми волосами и бирюзовыми глазами.

− И это предводительница? — усомнился Андрас.

'Все-таки ненавидит', − догадалась Ева по пренебрежительному тону.

− Собственной персоной, − кивнул Самаэль.

− Предыдущие были еще куда ни шло, − Андрас скривил губы, отчего его лицо приобрело выражение крайней брезгливости. — Но эта пародия ни на что не годится. Род предводительниц вырождается. С каждым разом они все более убоги, — Андрас с Викой даже оскорбления одинаковые использовали. Недаром он был ее отцом.

− Любезный брат, − проворковал Велиал, − дай девочке шанс показать себя, а после будешь делать выводы. Выпей пока для успокоения нервов.

За спиной Андраса материализовался слуга и наполнил бокал курфюрста вязкой субстанцией, отливающей голубым свечением. Перед каждым демоном стоял бокал с таким же содержимым, но Самаэль с Велиалом не притрагивались к напитку.

Андрас раздраженно схватил бокал и залпом осушил его до дна. Самаэль с нескрываемым злорадством следил за тем, как брат пьет. Он едва стер с лица ехидную ухмылку, пока Андрас ее не заметил. Зелье, подмешанное Велиалом, подействовало моментально. Плечи Андраса расслабились, он сник и потерял нить разговора.

− Все мы превосходно видим, куда ты клонишь, брат, − на смену Андрасу пришел Вельзевул.

− Куда же? — полюбопытствовал Самаэль.

− Ты жаждешь власти.

− Как и ты, − парировал отец Алекса. — Да и чем еще здесь можно поживиться?

Курфюрсты посчитали это шуткой. Зал наполнился смехом, похожим на лай волчьей своры. Ева впервые увидела в курфюрстах родственное сходство: вопреки огромной внешней и внутренней разнице они прекрасно понимали друг друга.

− Если эта несуразная девица провалит задание, нам всем будет не до смеха, − пробормотал не разделяющий общего веселья Вельзевул.

− С чего ты взял, что она не справится?

− Да ты взгляни, как она одета! — Мамон оторвался от монет и указал на Еву. Рядом с дорогой парчой, из которой был пошит камзол демона, ее платье выглядело робой.

Самаэль полюбовался на наряд Евы и сказал:

− То, что у девчонки нет вкуса, не означает, что ей не стать хорошей предводительницей.

− У нее нет мозгов! — выкрикнул слегка пришедший в себя Андрас. — Вкус здесь ни при чем.

− Довольно! — Самаэль стукнул кулаком по столу. — Мы собрались для принятия решения, а не для споров о моде и умственных способностях. Испытаем предводительницу, прежде чем вынести приговор.

Со слов Макса Ева знала, что ей дадут несколько заданий. У нее будет возможность показать свою силу или же с треском провалиться.

− Желаю увидеть Тьму в ее глазах, − заявил Андрас.

Самаэль повернулся к Еве и велел:

− Выполняй!

Просыпаясь, Тьма первым делом захватывала глаза: чернота из зрачков разливалась по белкам неровными струями, напоминающими подтеки чернил. Сымитировать такое нереально. Но Велиал предусмотрел развитие событий и снабдил ее линзами. Надо только незаметно ими воспользоваться.

− Мне необходимо сосредоточиться, − заявила Ева.

Опустив голову, она прикрыла лицо ладонями. Со стороны казалось, что она глубоко задумалась, но на самом деле Ева втайне от окружающих вставляла линзы. В скрученной позе, без зеркала и опыта (она никогда не пользовалась линзами) она проявила чудеса сноровки. Покончив с приготовлениями, она выпрямилась.

Курфюрсты налегли на стол, чтобы ее рассмотреть. Линзы были грубой подделкой, не идущей ни в какое сравнение с настоящей Тьмой. Она была живой, она пульсировала, ежесекундно меняя форму. Разве могли линзы сымитировать движение? На мгновение Еве почудилось, что ее обман раскроют. Она в ужасе вжала голову в плечи.

Но напиток Велиала делал свое дело. Курфюрсты удовлетворенно закивали.

− Пусть явится Тьма! − выкрикнул Мамон, и Самаэль махнул рукой, побуждая Еву к действиям.

На этот случай у нее под балахоном было припасено специальное устройство, выпускающее черный дым. Вокруг талии крепились несколько баллонов с газом, а в рукавах-клеш трубки, из которых выходил дым. Ева нащупала на груди кнопку и нажала. Расставив руки в стороны, точно распятая, она застыла. Из-под рукавов тонкой струйкой потянулся сизый туман. Откровенно говоря, на Тьму он мало походил. Скорее уж на автомобильный выхлоп. И пах соответствующе. Но курфюрсты и в этот раз не почуяли подвоха. Зелье Велиала творило чудеса.

Убедившись, что ее экзаменаторы в полной мере насладились явлением Тьмы, Ева отключила прибор, и дым рассеялся.

− Отлично, − Андрас достал из-за пазухи нож. − Как насчет демонстрации силы?

Курфюрст замахнулся метнуть в Еву нож. Она похолодела. Под нарядом был спрятан бронежилет, но где гарантия, что нож попадет в него? Вдруг он угодит в голову? Тогда ей конец.

К счастью, на выручку пришел Самаэль. Он перехватил руку брата, забрал нож и сказал:

− Хватит на сегодня. Мы видели Тьму. Этого достаточно.

− Достаточно? − возмутился Андрас. − Что если она не сможет постоять за себя? Ее убьют в первой же стычке!

− Успокойся, брат, − миролюбиво произнес Велиал. − Предводительница и Тьма объединились недавно. Со временем их союз окрепнет. Чем кричать попусту, лучше выпей еще.

По приказу Велиала слуга наполнил бокал Андраса. Тот выпил и моментально забыл о предводительнице.

Ева опустила руки. Так или иначе, задания выполнены, и судя по паузе, новых не будет. Демоны, каждый на свой лад, разглядывали ее, да так пристально, что она физически ощущала их взгляды как ощупывание. Она всем сердцем уповала на то, что зелье, чем бы оно ни являлось, основательно затуманило мозги судей, и они не раскусили обмана.

− Неплохо, − сдержанно похвалил ее Самаэль. − Мы довольны демонстрацией.

Ева несмело улыбнулась в ответ, понимая, чего стоит одобрение демона — Самаэль не притронулся к бокалу, а потому отчетливо видел все ее жалкие потуги.

− Приступим к голосованию, − предложил Самаэль.

Из темного угла вышел слуга-фурия с чашей в руках. Он ступал величественно, держа чашу перед собой, точно драгоценность. Серебряный сосуд украшали две резные ручки в форме девушек с изогнутыми назад спинами. Ближе всего к слуге сидел Андрас, и фурия протянул ему чашу. Андрас занес ладонь над чашей и что-то пробормотал себе под нос. В тот же миг дно озарилось красным свечением, хотя Ева готова была поклясться, что Андрас ничего в чашу не бросал.

Слуга направился к следующему курфюрсту — Вельзевулу. И снова чаша вспыхнула алым. Вслед за Вельзевулом сидел Самаэль. Ева ожидала увидеть привычный красный, но под рукой Самаэля вспыхнул голубой. Теперь уже два цвета, соперничая друг с другом, наполняли чашу.

Еще дважды чаша наполнилась голубым: под ладонями Асмодея и Велиала. К тому моменту, когда очередь дошла до Мамона, Ева смекнула, что красный цвет — голос против нее, голубой — за. Она напряглась в ожидании того, чью сторону примет Мамон. Хотя проиграть ей не грозило, ведь ничья это не поражение, сердце испугано билось о ребра.

Мамон подчеркнуто неторопливым движением распростер руку над чашей. Он получал удовольствие, заставляя братьев напряженно ждать его решения. Пошевелив пальцами, удобнее устраивая ладонь над чашей, он скосил глаза на братьев. Те в свою очередь, не мигая, глядели на него, напоминая игроков на скачках. Каждый сделал ставку и теперь с замиранием сердца следил за тем придет ли его лошадь первой к финишу.

Наконец, Мамон разомкнул губы и прошептал заветные слова. В ту же самую секунду чаша полыхнула голубым, закрепив победу за Евой — четыре:два в пользу предводительницы.

Глава 3. Книга Судного дня

Так или иначе, но каждый всадник прошел испытание. Пусть Ева не могла похвастаться результатами, но она была рада, что все закончилось. Она, наконец, сняла несуразное платье, избавилась от приспособлений, висящих на ней как новогодние игрушки на елке, и добралась до ванной. Последнего она хотела больше всего. Но стоило выйти из ванной в плюшевом халате с тюрбаном из полотенца на голове, как в комнату постучали.

Ева поморщилась, но деваться некуда, пришлось открыть незваному гостю. На пороге, подперев косяк плечом, стоял демон Зенита курфюрст Асмодей собственной персоной. Эх, надо было притвориться, что ее нет.

Секунду назад Еве было плевать, что на ней надето, но ситуация изменилась как только демон разврата глазами цвета спелого апельсина осмотрел ее оголенную шею, заглянул в вырез неплотно запахнутого халата и, склонив голову на бок, изучил лодыжки. Ощущение было такое, словно она вышла обнаженной на улицу.

− Добрый вечер, − Ева затянула пояс. Подобно Церберу на страже адских ворот она стояла перед дверью, мешая Асмодею войти.

− Добрый, − согласился демон. — Пустишь?

Ева замялась. С одной стороны она бы с удовольствием сказала 'нет', с другой Дей пару часов назад голосовал за нее на собрании. Не хватало ей прослыть неблагодарной.

− Что-то случилось? — поинтересовалась Ева, не двигаясь с места.

− Неужели я на ночь глядя надоедал бы тебе из-за пустяка? — демон улыбнулся одной из тех улыбок, при виде которых у представительниц слабого пола подгибаются колени.

Не дождавшись приглашения, Дей нагло протиснулся в комнату. Проходя мимо, он как будто невзначай прижался к Еве. Она отскочила назад, как если бы прикосновение демона было заразно, и застыла с пылающими щеками. Как бывало ни раз, Асмодей без труда смутил ее.

− У тебя уютно, недотрога, − вспомнил демон данное им прозвище.

Дей обошел спальню: полюбовался кроватью, рассмотрел сотовый телефон на тумбе и задержался у вазы с фруктами. Взяв яблоко, он произнес:

− Самый неоднозначный фрукт во вселенной. Чего он только не повидал. Это и запретный плод — символ искушения, и источник молодости, и яблоко раздора. Любишь яблоки, недотрога?

− Не особо.

− Убежден, я бы обожал этот фрукт. Если бы, конечно, мог есть.

Демон, вернув яблоко на место, чуть ли не поклонился ему, словно яблоко − царственная особа.

− Сегодня был тяжелый день, − сказала Ева. Она все еще держала дверь открытой, поступая так из двух соображений: во-первых, в случае чего она успеет позвать на помощь, во-вторых, она как бы намекала гостю, что ему не рады. Несмотря на хорошее к ней отношение, Асмодей, прежде всего, демон, и рядом с ними не следовало забывать о безопасности.

− Не переживай, − глаза Дея сделались колючими, из оранжевых став ржавыми. Он весь подобрался. На смену развязности пришла строгость, превратив очаровательного шалопая в официального глашатая. Время забав окончилось. — Я пришел от лица совета курфюрстов, чтобы передать тебе послание, − Асмодей чеканил слова, как солдаты строевой шаг. — Совет постановил, что предводительница и всадники Судного дня готовы к выполнению своего предназначения. Завтра утром ты возьмешь книгу и узнаешь, кто хранится ключ от первой печати.

Уходя, Асмодей оглянулся на Еву.

− Удачи, недотрога, − он провел указательным пальцем по ее щеке, снова став самим собой — бесстыжим демоном разврата.

Захлопнув дверь, Ева с шумом выдохнула. Час от часу не легче. Едва она успокоилась после собрания курфюрстов, как нарисовалась новая проблема.

− Взять книгу, − повторила она вслух. А что если у нее не получится? Сумеет ли она коснуться книги Судного дня, если Тьма до сих пор ей неподвластна? Вдруг это ее убьет? Идея обмануть курфюрстов — хитрая ловушка, в которую она угодила по глупости.

Почему Мамон проголосовал за нее? Уж не из желания ли посмотреть, как она будет корчиться в муках после прикосновения к книге? Днем Ева убедила себя, что Мамона подкупил Самаэль. Тогда эта мысль выглядела здравой. Ведь демона скупости проще всего соблазнить деньгами. Но ей уже доводилось ошибаться в мотивах демонов. Причины их поступков не поддавались просчету.

Ева вытерла и расчесала влажные волосы; переоделась в пижаму с котятами; приготовила одежду на завтра и уже собралась лечь спать, когда в комнату опять постучали. На этот раз она сделала вид, что заснула и не слышит гостя.

Стук повторился. Кто-то настойчиво добивался ее внимания, но Ева была непреклонна. Она дала себе слово не открывать и сдержала бы его, не раздайся из коридора голос Макса:

− Ева, ты там?

Она бросилась к двери, схватила Макса за руку и втянула в спальню. Закрыв за ним дверь, Ева привалилась к ней спиной.

− Ух ты! — Макс потряс головой, приходя в себя после бесцеремонного обращения, и шутливо добавил: − я проверял: за мной не было слежки.

С неохотой Ева отошла от двери, не нуждающейся в столь ярой защите, и сказала в свое оправдание:

− Ко мне заходил Асмодей.

− Принес новости от совета?

− Ты был в курсе, что он заглянет? — догадалась Ева.

− Я не знал наверняка, кто это будет, − Максим спрятал руки в карманы брюк. — Что он сказал?

− Что завтра я возьму книгу.

− А ключ? Он упоминал ключ?

− Кажется, да. Но мне пока неизвестно, где он.

Плечи Макса расслабились:

− Как только выяснишь, где ключ, тебе надо будет забрать его. Это может быть опасно, учитывая твои отношения с Тьмой.

Напряжение Макса было вызвано тревогой за нее. Приятно видеть, что он печется о ней. Именно поэтому она с ним. Долгих шестнадцать лет никому не было до нее дела, и вот нашелся тот, кто искренне за нее переживает. Это дорогого стоит.

− Брось, − она протянула руку к Максу. — Это лишь ключ. Мы справились с курфюрстами, разберемся и с ним как-нибудь.

Макс привлек Еву к себе. Волнения и страхи дня растворились в страстном поцелуе. Он одновременно придавал Еве сил и лишал их. Она слегка нервничала из-за своего внешнего вида. Фланелевая пижама с котятами не тот наряд, в котором она хотела предстать перед своим парнем. Но такой выдался день — сегодня на ней было что угодно, кроме нормальной одежды. К счастью Макса не волновал ее наряд, а вскоре одежда перестала иметь какое-либо значение.

Ева бы упала, не подхвати Макс ее на руки. Он отнес ее на кровать, где она без сожаления избавилась от проклятой пижамы и прильнула к Максу, прикрыв глаза, пока его губы исследовали ее шею и грудь. Стон наслаждения должен был показать Максу, как ей это нравится, как она любит его. Любит — ключевое слово. Она сто раз повторяла его про себя и ни разу вслух. Даже сейчас, будучи с Максом единым целым, отдав ему всю себя, она не могла произнести это простое слово.

Они заснули в объятиях друг друга, а проснувшись, Ева первым делом потянулась к часам на прикроватной тумбе. Без них невозможно было определить время суток − за окном царила вечная ночь. Электронные часы показывал половину восьмого утра. Ева с детства привыкла рано вставать: перед тем, как отправиться в школу, а затем и в колледж, она часто помогала матери справиться с похмельем. При воспоминании о маме засосало под ложечкой. Их последний разговор прошел неудачно. А тот факт, что Самаэль приказал демонам-теням куда-то ее увести, не давал покоя Евиной совести. По слухам в подвалах дома располагались камеры, где души подвергались пыткам. Не удивительно, что они предпочитали держаться от Дома подальше. Ева дала себе слово выяснить у Самаэля, что сталось с матерью.

Она высвободилась из объятий спящего Макса и закуталась в простыню. По дороге в ванную Ева задержалась у зеркала. Выглядела она бледнее обычного, точно кто-то выкачал из нее добрую часть крови. Списав это на волнение перед ответственным мероприятием, она показала себе язык.

Когда за ней явился Алекс, Ева была при полном параде. Зато Макс, проспав, носился по комнате, подбирая разбросанные накануне вещи.

− Давай, поживее. Мы и так опаздываем, − поторапливал его Алекс.

Он, застав младшего сводного брата в спальне Евы, не изменил скучающего выражения лица. Она надеялась хоть на какую-то реакцию. С момента их последней ссоры Алекс игнорировал ее, Еву это здорово задевало.

Подгоняемый всадником по имени Смерть, Макс проявил чудеса проворности. Его скорости позавидовали бы вояки, привыкшие одеваться по секундомеру.

Через пару минут они втроем вышли в коридор, где встретились с Виталиком и Викой в сопровождении Самаэля. Демон кивком поприветствовал предводительницу и без лишних разговоров свернул в боковой коридор. Ева пыталась догнать Самаэля, помня о намерении поговорить с ним, но он спешил, и она с трудом поспевала следом. Вскоре дыхание сбилось, словно она пробежала стометровку, и Ева отложила затею до лучших времен.

Между тем темные коридоры сделались еще и грязными. Не тронутый слой пыли на полу свидетельствовал о том, что здесь давно не ступала ничья нога. Фигуры атлантов еле различались из-под налета копоти вперемешку с паутиной. Свеча в руках Самаэля почти не давала света. Она лишь служила ориентиром, на который следовало идти. Ева смотрела на огонь во все глаза, ни на миг не отрывая взгляда, а потому могла лишь догадываться, что хрустит у нее под кроссовками. Разыгравшаяся фантазия рисовала обглоданные человеческие кости, желтые черепа с пустыми глазницами, таращащиеся на нее из мрака. Еще немного и она бы завизжала от охватившего ее ужаса.

− Почему ты меня не разбудила?

Ева вздрогнула от шепота Макса. Он напугал ее, но вместе с тем и взбодрил. Ведь на краткий миг она поверила, что в целом мире не осталось никого кроме нее и подрагивающего огонька впереди.

− Ты сладко спал, − солгала она. Ева и под пытками не призналась бы: она не разбудила Макса потому, что ее тяготили их утренние разговоры. Ей нравились ночи с ним, полные страсти и неги, нравилось засыпать, пристроив голову у него на плече, но утром, когда Макс целовал ее в висок и нашептывал на ухо нежные глупости, она ощущала себя не в своей тарелке. Словно она тайком прокралась в чужую жизнь и ворует не принадлежащие ей сладкие мгновения.

− Куда мы идем? — меняя тему, спросила она.

− Должно быть, к книге, − предположил Макс.

Однажды она уже видела книгу Судного дня. В тот раз Алекс привел ее в подвал, а оттуда в лаз, вырытый в земле, где хранилась бесценная для демонов реликвия. Забавно, что демоны не в силах коснуться книги. Они так жаждут свободы, при этом единственная вещь, способная им ее подарить, для них недосягаема, хоть и лежит под боком. Все-таки у ангелов извращенное чувство юмора.

Вдали замаячил свет, точно сияние в конце тоннеля. Это были факелы в руках бесов. Они стояли вдоль стен словно почетный караул. Их лица были одновременно прекрасными и отталкивающими — внешняя красота сочеталась с пороками и изъянами черных душ. Безобразные и возвышенные, ужасные и смешные в одно и то же время, они молчанием приветствовали своих будущих освободителей.

Скованная неловкостью под этими взорами, Ева опустила голову и не поднимала ее до двери в подвал, за которой ее встретило долгожданное уединение. Не считая Самаэля и других всадников, здесь никого не было. Никто не таращился на нее из углов, крысы с пауками и те держались отсюда подальше.

В воздухе повис запах гнилых яблок, как если бы где-то поблизости был завод по изготовлению уксуса. Под ногами чавкала земля, с потолка капала вода, норовя угодить за шиворот. В первое посещение Еве категорически не понравилось это место, не изменилось впечатление и в этот раз. Здесь было слишком сыро, слишком душно, слишком узким был проход. Одним словом, здесь все было слишком и это угнетало.

Наконец, показался вход в грот с книгой Судного дня. Она покоилась на полусгнившем пне, вокруг которого выстроились курфюрсты. Самаэль подыскал себе место среди корней срубленного дерева и застыл рядом с братьями. Восторженными лицами курфюрсты напоминали малых детей, впервые попавших в Диснейленд. Жаль, Ева не разделяла их ликование.

В тесном помещении едва хватало места, чтобы не толкать друг друга локтями. На расстоянии пары шагов от входа лежала книга Судного дня. Ее переплет то приподнимался, то опускался, вторя ударам заключенного в ней сердца. Темная вязкая жидкость − кровь, которая сочилась из книги − стекала по пню и впитывалась в землю, распространяя запах тлена и гнили. Неясно, что именно кровоточило: человеческая кожа − материал, использованный для изготовления книги, или все еще живое сердце Красного Дракона.

− Подойди и возьми книгу, предводительница, − Самаэль указал на пень.

Алекс подтолкнул Еву в спину. Она невольно сделала шаг и остановилась. Ева бы предпочла не касаться трепещущего и смердящего комка чужих органов. Если притронуться к переплету, пальцы измажутся в крови, вонь пропитает одежду и волосы, толчки чужого сердца долго будут преследовать в кошмарах, а еще ее непременно стошнит. В этом Ева была уверена на двести процентов из ста.

− Просто возьми эту чертову книгу, − прошипел Алекс ей в ухо.

Его голос привел Еву в чувство. На долю секунды она забыла, что десять пар глаз неотрывно следят за ней. Они ждут ее действий. От нее зависит, получат они желаемое или мечта канет в небытие. Никогда прежде ни одна живая душа не верила в Еву с таким фанатизмом.

Она протянула руку, и слегка коснулась указательным пальцем края переплета. Ритм сердца в книге передался Евиному телу, заставляя ее собственное сердце вторить ему. В груди сделалось тесно. Внутри нее будто прорвало плотину, шумные воды вырвались на свободу и устремились вдаль. Но не успела она по-настоящему испугаться, как волна схлынула, оставив после себя умиротворение. Сердце забилось ровно и спокойно.

Книга перестала кровоточить, а значит, взять ее будет не так уж противно. Ева сжала челюсти и оторвала книгу от пня. На переплете было семь печатей размером с юбилейную монету. Они мешали книге раскрыться.

− Получилось, − выдохнул кто-то радостно.

Ева подняла глаза от книги и огляделась. Ей улыбались со всех сторон. Она справилась, ей гордились. Счастливая Ева не задумывалась о том, что случится, когда печати будут сорваны и ужасы ада вырвутся на волю.

Глава 4. Перед боем

Книга Судного дня, спрятанная в кожаный рюкзак, лежала на тумбе в спальне Евы. Она то и дело ловила себя на том, что проходя мимо, проверяет все ли с книгой в порядке. Хотя причин для беспокойства не было — никто кроме нее не мог коснуться реликвии.

− Каково держать ее в руках? — спросил Макс.

− Трудно объяснить, − Ева покосилась на рюкзак. — От книги исходит сила. Ей хочется покориться и в то же время так и тянет ею обладать.

− Повезло тебе, − Максим вскочил с кровати и, уперев ладони в края тумбы, наклонился к рюкзаку. — Ты можешь дотрагиваться до нее. Хотел бы я быть на твоем месте.

− Чем тебе плохо на своем?

Макс пожал плечами и поинтересовался:

− Как думаешь, какой будет наша награда?

− Награда? — Ева оторвала голову от подушки и посмотрела на парня. До этого дня она не помышляла о вознаграждении. — О чем ты?

− Мы осуществим мечту демонов, поможем им выбраться из ада. Они сотни тысяч лет грезили об этом. Должны же мы получить что-то взамен.

− А чего бы ты хотел? — спросила Ева без задней мысли. Разговор о гонораре казался ей несерьезным.

− Вечную жизнь! Пока что мы просто люди с необычными способностями, но вообрази, что будет, если Красный Дракон подарит нам бессмертие.

Судя по тону, Макс не шутил.

− Не надоест? − усмехнулась Ева.

− О чем ты? Бесконечная жизнь, неувядающая молодость — разве есть что-то лучше? Ты представь, − Макс повалился рядом с Евой, − мы будем вдвоем до скончания веков.

Он взял ее руку в свою и поцеловал раскрытую ладонь, закрепляя клятву вечной любви.

− Навсегда вместе, − прошептал он, касаясь губами запястья Евы.

− Навсегда, − как эхо повторила она, надеясь, что Макс не уловил ужаса в ее голосе. Навсегда — это так долго, что и представить сложно.

− Лишь ты и я, − Макс добрался до плеча. Слегка прикусывая кожу, он продвигался к шее.

− Я не уверена, что хочу жить вечно, − выпалила Ева.

Макс отпрянул, словно его оттолкнули, и всмотрелся в Еву:

− Ты не всерьез. Кто в здравом уме откажется от вечности?

− Кажется, это буду я.

− Ты устала, − сделал вывод Макс. — Последние дни выдались насыщенными. Я пойду к себе, а ты выспись как следует.

Ева не разубеждала и не провожала его. Сам разберется, не маленький. Разговор вывел ее из себя. Что может быть скучнее, чем год за годом, век за веком переживать одно и то же? Постоянно двигаться по спирали, виток за витком, без конца повторяя пройденное. Подобное надоест кому угодно. Во много раз интереснее прожить короткую, но яркую, богатую на впечатления жизнь. А уж на отсутствие приключений ей было грех жаловаться.

Утром Ева проснулась в прекрасном настроении. Недовольство растворилось без следа, как ржавчина после обработки кислотой. Начало дня не испортил даже вид рюкзака. В конце концов, взять книгу было легко. О том, что должно произойти далее, Ева имела смутные представления, а потому запретила себе волноваться заранее.

Отправляясь на завтрак, она напевала под нос. Угрюмые от непосильной работы атланты провожали ее завистливыми взглядами. Но если раньше Ева чувствовала, что ее хорошее настроение издевка над несчастными, то сегодня ее не трогали их страдания. Казалось, еще чуть-чуть и ступни оторвутся от пола, она раскинет руки и полетит.

Входя в столовую, Ева по-прежнему насвистывала мотив незамысловатой песенки, но при виде компании за обеденным столом оборвала мелодию на середине куплета. Помимо четырех всадников в столовой сидели шесть курфюрстов. Они наблюдали за Евой, игнорируя снующих вокруг демонов-теней. Последние ежесекундно что-то подливали в чашки, приносили одни блюда и уносили другие, создавая атмосферу упорядоченной суеты. Будь их воля, они бы с удовольствием кормили всадников с ложки.

Зато перед курфюрстами стол пустовал. Равнодушные к людской пище они не заходили в столовую. Тем удивительнее было их появление здесь этим утром.

− Присядь, − Самаэль указал на свободное место возле Вики.

Ева опустилась на стул, и перед ней тут же возникла тарелка с омлетом и чашка ароматного кофе, приготовленного именно так, как она любит: с молоком и двумя ложками сахара. Местный повар, кем бы он ни был, до мельчайших подробностей изучил вкусы всадников.

Ева натянуто улыбнулась соседке и подцепила кусок омлета на вилку. Положив его в рот, тщательно разжевала, не ощущая вкуса. Кушать под присмотром демонов было невозможно. Так недолго и подавиться. Ева отложила столовые приборы. Как только вилка опустилась на салфетку, сзади возникла тень, забрала недоеденный омлет и поставила вместо него тосты.

Напротив Евы Максим с задумчивым видом ковырял жареный бекон. Она попыталась привлечь его внимание, но он был поглощен собственными мыслями. Потеряв надежду выведать у Макса, что происходит, она повернулась к Алексу. В отличие от других всадников он выглядел спокойным. Еще бы! Отец наверняка поведал ему все тайны, и он не мучается от неизвестности. Алекс подмигнул Еве. В ответ она показала ему язык, поздно сообразив, что это увидят курфюрсты.

Завтрак напоминал смотрины, а не прием пищи. В полной тишине слышно было, как столовые приборы стучат друг о друга и о дно тарелок. Едва унесли заключительное блюдо, курфюрсты поднялись и покинули столовую, так и не проронив ни слова.

Дверь захлопнулась за их спинами, и Вика спросила:

− Что это было?

− Проверка сохранности инвестиций, − ответил Алекс.

− Теперь так будет каждый раз? — ужаснулась Ева, опасаясь навсегда лишиться аппетита. − Они каждый раз будут приходить сюда и сидеть с таким видом, точно проглотили жабу?

− Вскоре мы будем скучать по этим милым домашним посиделкам, − вздохнул Макс.

Алекс подошел к Еве и предложил ей руку:

− Пойдем, у нас важная встреча.

− Как же они? — Ева обернулась на всадников.

− Они присоединятся к нам позже.

Вместе с Алексом она вышла в коридор.

− Куда ты меня ведешь?

− В кабинет к Самаэлю, − откликнулся шагающий впереди Алекс.

− Зачем?

− Он знает, где спрятан первый ключ.

− А что с другими ключами? Мы будем искать их самостоятельно?

− Нет, − покачал он головой. — Где второй ключ нам скажет обладатель первого, и так далее по цепочке.

− Выходит, еще одна проверка, − вздохнула Ева.

− Считай это финальным испытанием. Если справимся, то дальше будем предоставлены сами себе.

− Что-то слабо в это верится.

− Не сомневайся. Шесть из семи ключей спрятаны вне Дома.

Новость неприятно поразила Еву. Меньше всего она хотела вновь очутиться за стенами Дома. Однажды она уже имела удовольствие прогулять по аду и узнать на собственном опыте, что кошмары, обитающие внутри Дома, не идут ни в какое сравнение с тем, что творится снаружи.

− Почему Самаэль всегда посылает за мной тебя?

− Я единственный кому он доверяет.

− Звучит неправдоподобно. Здесь, по-моему, у всех хроническая паранойя. Все друг друга в чем-то подозревают. Как насчет тебя?

− Что со мной не так? — переспросил он.

− Ты веришь Самаэлю?

− Конечно же... нет.

− Но ведь он твой отец! — поразилась Ева.

− И курфюрст ада. Один из первых в гонке за лидерство. Если для достижения цели ему потребуется убрать меня с дороги, он это сделает. Я не питаю на свой счет иллюзий. И тебе не советую.

− Не советуешь что?

− Доверять всем подряд. В аду каждый за себя и все против друг друга.

Алекс жестом пригласил Еву в кабинет, внутри которого было на удивление уютно. Ни тебе жутких картин, ни корчащихся тел. Ева точно перенеслась в кабинет руководителя банка: белый кожаный диван, стол из массива бука, кресла с декоративными подлокотниками, на окнах вместо штор жалюзи. Как Самаэль перетащил столько вещей через границу миров? 'Должно быть, ни одну ходку делал', − улыбнулась Ева.

Хозяин кабинета вольготно развалился в офисном кресле и, переплетя пальцы рук на уровни груди, рассматривал гостей.

− Мне выйти? — спросил Алекс.

− Отчего же? Останься, − великодушно разрешил Самаэль. Демон был в хорошем расположении духа. Чтобы ни произошло за завтраком, ему это принесло пользу.

− Алекс сказал, что вы хотите поговорить со мной.

− Как ты себя чувствуешь?

Внезапный интерес к ее здоровью насторожил Еву. Впервые за время их знакомства демон проявил подобие заботы.

− Вроде ничего, − промямлила она в ответ и поспешно добавила: − спасибо.

Сесть без приглашения Ева не решалась, а потому стояла, переминаясь с ноги на ногу. И хотя она смотрела на Самаэля сверху вниз, не возникало сомнений — главный здесь он.

− Вот и славно, − улыбнулся демон, но из-за острых зубов улыбка производила гнетущее впечатление. — Тогда перейдем к делу. Ты должна добыть первый ключ к полуночи.

Часы за спиной Самаэля показывали двадцать минут десятого утра. До двенадцати часов ночи полно времени. Но кто знает, как далеко предстоит идти?

− Всадники помогут тебе, − продолжал Самаэль. − Отныне вы одно целое.

Алекс стоял у порога, готовый по первому требованию покинуть кабинет, но едва отец сказал, что теперь они с предводительницей заодно, как он подошел. Его близость придала Еве уверенности, точно позади нее был не парень, а каменная стена, на которую она в любой момент могла опереться. Она и не подозревала, что между всадниками столь мощная связь.

− Будьте осторожны, − предупредил демон. — В аду вы уязвимы. Если на Земле вы способны к быстрой регенерации, то умерев здесь, вы не воспрянете из пепла, как фениксы.

Ева и Алекс кивнули.

− Замечательно, − очередная улыбка Самаэля, оголившая клыки, вызвала спазм в желудке у Евы. — Итак, первый ключ хранится у Лилит.

Демон повторил имя владелицы ключа дважды, чтобы убедиться: Ева его запомнила, а после велел ей собрать всадников и отправляться на поиски. Алекс уже был у двери, но она замешкалась. Редко выпадал шанс застать Самаэля в хорошем настроении.

Шагнув к столу, Ева попросила:

− Можно мне повидаться с мамой?

− С кем? — не понял вопроса демон.

− Я тревожусь за нее, − призналась она. — С тех пор, как ее увели, я о ней не слышала. Можно мне ее увидеть?

− Твоя мать мертва, девочка. Для ада она обычная грешная душа, − Самаэль встал, и сразу стало заметно, что он на целую голову выше Евы. — Не трать свое и мое время на жалость к никчемному существу.

Ева собралась возразить, что какой бы никчемной ни была ее мама, для нее она не пустое место. Но Алекс, обхватив ее за талию, приподнял, так что она не дотягивалась до пола пальцами ног, и потащил к двери.

Выставив Еву из кабинета, Алекс отпустил ее. Она замахнулась, влепить ему пощечину, но наглец увернулся. Зато ей досталось во второй раз: Александр провел захват — схватил ее за запястье и завел руку за спину.

− Остынь, − выдохнул он Еве в затылок.

− Отпусти! — потребовала она.

− Пообещай, что будешь паинькой.

− Хорошо, − согласилась она, и в ту же секунду получила свободу.

Потирая ноющее запястье, она спросила:

− Зачем ты меня выволок из кабинета?

− Иногда ты бываешь непроходимой дурой, − покачал головой Алекс. — Существует ли более экстремальное занятие, чем испытывать терпение курфюрста?

− Благодарение Богу, ты превосходный всадник по имени Смерть. Должен же хоть кто-то быть на высоте, − едко заметила Ева. Еще не смолкло последнее слово, как по коридору пронесся холодных воздух, словно где-то в недрах Дома выдохнуло гигантское существо.

− Вот опять, − Алекс потер виски. — Я ведь упоминал про запрет слова на букву Б.

− Ой, − Ева прикусила нижнюю губу.

Ева помалкивала вплоть до гостиной, где их ждали всадники, опасаясь ляпнуть что-нибудь вроде упоминания Бога, которое в аду было сродни матерному ругательству.

В гостиной им навстречу бросились изнывающие от любопытства всадники. Обступив их плотным кольцом, они наперебой сыпали вопросами. Когда поток 'зачем' и 'почему' иссяк, Алекс и Ева объяснили, что им всем предстоит сделать.

На сборы ушло чуть больше получаса. Они взяли по рюкзаку и набили их соответственно своим вкусам и потребностям. Виталик, например, исключительно продуктами. В итоге его рюкзак был самым толстым, но Ева все равно нервничала: что если еда закончится? Переключится ли всадник по имени Голод на тех, кто поблизости?

Вика ограничилась парой ножей, прикрепив их к поясу, и двумя бутылками воды. Алекс, как и сестра, еде предпочел оружие, но вместо привычного кинжала взял в дорогу нечто с кривым лезвием и деревянной рукоятью. Макс заполнил рюкзак двойной порцией еды и воды — для себя и Евы, в то время как она несла книгу Судного дня.

− Готовы? — вопрос Алекса был риторическим. Всадники были полностью экипированы и рвались в бой. — Ну, тогда пошли. Вперед, на поиски Лилит!

Глава 5. Прекрасная Лилит

Книга Судного дня была тяжелой. Спина и особенно плечи разболелись уже после часа ходьбы. Рюкзак при каждом шаге бил по пояснице. Наверняка там наметился синяк.

До этого дня Ева думала, что если знакома не со всем Домом, то с большей его частью. Но, как выяснилось, она не знала и сотой его доли. Даже после встречи с переходами без конца и края, блуждающими комнатами и кладбищем посреди лестницы она не предполагала, что Дом настолько велик.

Всадники взбирались на пятую по счету лестницу. Грезилось, та поднимается до небес, так много было ступеней. Смотреть на них — сплошное мучение, и Ева решила отвлечься беседой. Позади нее топал Виталик. Лишние десятки килограммов не мешали ему карабкаться вверх по лестнице, сосредоточено жуя бутерброд с колбасой. Ева не отважилась отвлечь парня от важного занятия и поискала другого собеседника.

Алекс и Макс вырвались вперед. Сводные братья соревновались друг с другом на скорость. Для общения с ними надо было прибавить шаг, а Ева и без того передвигалась на пределе возможностей. Зато Виктория была поблизости. Выбирать не приходилось, и Ева завязала диалог:

− Кто такая Лилит?

− Первая жена Адама и по совместительству первая блудница, − не оборачиваясь, ответила Вика.

Всадница по имени Война нисколько не запыхалась, чем вызывала у Евы черную зависть. Она никогда не считала себя слабачкой и не жаловалась на физическую форму, но в сравнении с Викой Ева чувствовала себя инвалидом.

− Я думала первой и последней женой Адама была моя тезка Ева.

− Распространенное заблуждение, − кивнула Вика. — О Лилит забыли, как о страшном позоре. Она сбежала от Адама, и ее заменили Евой.

− Что она из себя представляет? — Ева ускорила шаг и поравнялась с Войной.

− Узнаешь.

Вика указала вверх, Ева проследила за жестом: еще пара пролетов и лестница, наконец, закончится. За ней простирался коридор. Такой огромный, что пассажирский самолет спокойно мог подняться в воздух, используя его как взлетную полосу. Вместо привычных атлантов коридор украшали человеческие чучела. Торсы вырастали прямо из стен, впалые глаза были широко распахнуты, руки тянулись к всадникам, точно в мольбе о пощаде. Ева брезгливо отвернулась от чучела с вываленным синим языком и уставилась себя под ноги. Куда лучше рассматривать витиеватый узор на ковровой дорожке, чем пялиться в разинутые рты мертвецов.

Макс и Алекс сбавили скорость, и всадники их догнали.

− Пить хочешь? — Макс протянул Еве литровую бутылку с водой. Она благодарно приняла ее и надолго приложилась к горлышку, а, выпив половину бутылки, почувствовала себя бодрее.

− Куда нам? — спросила Вика у Алекса.

− Трудно сказать, − он выглядел растерянным. — Я здесь был всего однажды и то давно.

Ева изучила одинаковые ряды дверей справа и слева от себя.

− Что если заглянуть в каждую комнату по очереди? — предложила она.

− Исключено, − откликнулся Алекс. — Здешние обитатели не жалуют гостей.

− И что ты предлагаешь? — встрял Макс.

− Устроить привал.

Ева недоверчиво хмыкнула. Слово 'привал' ассоциировалось с отдыхом на природе, а не с темным коридором, увешанным жертвами демонов. Всадникам напротив идея понравилась, они уселись в кружок на полу и достали еду.

− Мы что же и костер разведем? — шутливо поинтересовалась Ева, устраиваясь рядом с Максом.

− Боюсь, костра не будет. Мы же не хотим поджечь Дом, − остудил ее пыл Алекс.

Из продовольственных запасов осталась пара бутербродов с ветчиной, три помидора и несколько пакетов чипсов. Чипсы отдали Виталику, который успел полностью опустошить свой рюкзак. Прочее разделили поровну.

− Сейчас половина шестого, − Вика посмотрела на наручные часы. − До полуночи не так много времени, а нам еще надо вернуться назад.

Алекс в сотый раз обозрел окрестности, но, судя по выражению его лица, ясности это не внесло.

− Что конкретно мы ищем? — спросила Ева лишь бы поддержать разговор.

− Бордель.

Ответ Алекса ее позабавил, она хихикнула:

− Где же еще искать блудницу, как не в борделе.

− У Лилит есть масса достоинств, − отметил Макс.

− Например?

− Она могущественная ведьма. К тому же обожает детей.

− Тогда она не так уж плоха.

Ева полагала, что женщина, любящая детей, не может быть безнадежно испорченной. Но скептическая усмешка Алекса заставила ее усомниться в выводах.

− Если Лилит и любит младенцев, то обжаренными до золотистой корочки, с приправами и чесноком, чтобы отбить сладкий аромат детского мяса, − развенчал Алекс ее заблуждения.

Такое даже представлять не хотелось, не то что увидеть. Только бы не застать ведьму за обедом. Аппетит пропал, и Ева пожертвовала остаток бутерброда Виталику.

− Можно поискать бордель по звукам, − Вика, равнодушная к гастрономическим пристрастиям Лилит, вернула беседу в первоначальное русло.

− Это как? — удивился Макс.

− А то ты не в курсе, что происходит в стенах публичного дома, — поддела его Вика.

− Будем подслушивать?

− У тебя есть другой план?

− Да любой план даст десять очков вперед твоему.

Эти двое были готовы вцепиться друг в друга, но вмешался Алекс:

− Сделаем так, как сказала Вика.

Ева считала бредовой мысль разыскивать бордель по звукам, но это не помешало ей, подражая остальным, прикладывать поочередно ухо то к одной, то к другой замочной скважине в надежде услышать характерные вздохи. Когда из-за очередной двери донесся стон, она поначалу проигнорировала его, но сладострастный вздох повторился.

− Я, кажется, что-то нашла! — махнула Ева всадникам.

Они попеременно оценили звук, и после жаркого обсуждения, постановили, что бордель находится здесь.

Алекс достал из ножен кинжал и взялся за дверную ручку. Прежде чем повернуть ее, он велел выстроиться в цепочку:

− Первым пойду я, следом Ева, за ней Вика. Макс и Виталик, вы замыкающие.

− Почему я должен идти последним? — возмутился Макс.

− Потому что Ева важнее. Главное, чтобы она и книга были в сохранности.

− А нас пусть хоть на куски порвут, − проворчал Макс.

Виталик воспринял приказ Алекса спокойно. Он не привык волноваться за свою безопасность. Вряд ли кто-то из бесов (если он, конечно, в своем уме) посягнет на эту Джомолунгму.

Алекс убедился, что его указания выполнены, и толкнул дверь. Пахнуло пряным ароматом женских духов. От тяжелого запаха в носу засвербило, и Ева чихнула.

Всадники с опаской вошли в ярко освещенный коридор. В помещении было жарко, как на кухне при включенной духовке и закрытых окнах. Ева взмокла в считанные секунды. Судя по водолазке, облепившей спину Алекса, от жары страдала не она одна.

Проход наполняли стоны и вздохи. Сквозь терпкие духи пробивался запах пота разгоряченных тел.

− Похоже, мы попали по адресу, − сказала Ева.

Алекс обернулся и прижал палец к губам. Она умолкла. Чем позже обнаружат их присутствие, тем лучше.

Алекс неторопливо продвигался по коридору, выверяя каждый шаг, точно шел по минному полю. По бокам прохода попадались занавешенные газовой тканью проемы. Ева из любопытства заглянула в один и тут же стыдливо отвернулась — за занавесью на овальном ложе занималась любовью парочка демонов.

Они двигались к арке прямо по курсу. Алекс отогнул ткань, и всадники ступили в круглую комнату. Центральное место здесь занимала кровать. Она стояла на постаменте, словно ценный экспонат музея. Розовый балдахин скрывал лежащую на ней фигуру.

Комната была поделена на тематические сектора. При желании здесь можно было удовлетворить самые необузданные сексуальные фантазии. Особенно Еву поразили странного вида крепления, свисающие с потолка.

Всадники вытянулись в шеренгу около арки. Они достигли цели похода. Идти дальше не имело смысла.

− Лилит! — впервые, как они попали в бордель, подал голос Алекс.

Балдахин покачнулся, и сквозь прорези высунулась рука с идеальным маникюром и тонким запястьем. Кожа, натертая маслом, блестела. Вслед за рукой появилась нога, а затем хозяйка публичного дома предстала перед всадниками во всей красе. А посмотреть было на что! Лилит была в чем мать родила. Лишь длинные до щиколоток волосы коньячного цвета прикрывали ее наготу. Лилит была чудо, как хороша: сияли черные, словно небо в беззвездную ночь, глаза; полная грудь покачивалась при движении; стройные ноги и плоский живот в сочетании с тонкой талией делали ее тело похожим на неестественную фигуру куклы Барби.

− Могу представить, как убивался Адам, потеряв первую жену, − пробормотала Ева.

− О да, бедняжке было нелегко, − усмехнулся Алекс.

Лилит, не стесняясь наготы, улыбнулась гостям. В отличие от демонов она обладала ровными жемчужно-белыми зубами.

− Всадники желают развлечься? — Лилит игриво подмигнула Максу, и Ева испытала укол ревности.

− Ты знаешь, зачем мы пришли, − взял на себя роль переговорщика Алекс. — Нам нужен ключ.

− Тебе я его не отдам. Хотя ты можешь попытаться уговорить меня.

Недвусмысленный намек блудница сопроводила движением бедер, от которого даже у Евы закружилась голова. Будь она парнем, влюбилась бы без памяти в чертовку.

− С нами предводительница, − на Алекса уловки Лилит не действовали, он кивнул на Еву: — ей ты обязана отдать ключ.

− Вот как, − Лилит перевела взгляд на нее. − Пусть докажет, что она и есть предводительница, а не самозванка.

У Евы в области живота образовался ледяной ком. Ее разоблачат! Все поймут, что она ничего собой не представляет. Она даже Тьму не способна призвать. Та является, когда ей заблагорассудится, и как раз сейчас она не желает показываться.

− Какие доказательства тебе требуются? — в голосе Алекса звучала досада. Ева краем глаза наблюдала за тем, как он стиснул рукоять кинжала. Вика тоже подобралась и стала похожа на кошку готовую к прыжку.

− Хочу увидеть Тьму, − заявила Лилит. — Заглянуть в ее беспросветные глубины.

Блудница приблизилась, с жаждой вглядываясь в Еву. Ноздри щекотал запах ее духов, тех самых, что пропитали воздух. На глазах выступили слезы, и силуэт Лилит расплылся.

− Я жду, − поторопила блудница, − все еще жду.

Ева не знала, сколько длилось ожидание. На самом деле, не так уж долго. Как истинная женщина Лилит не обладала терпением. Игра в гляделки ей быстро наскучила, и она, фыркнув, отвернулась.

− В девочке нет ни грамма Тьмы.

− Я бы не торопился с выводами.

Знакомый голос заставил Еву вздрогнуть − из темного угла на свет вышел Асмодей. Демон был элегантно одет: узел шейного платка и то имел идеальные пропорции. Кремовые волосы безупречной волной обрамляли скулы. В то время как Ева с всадниками умирали от жары и обливались потом, Асмодей прекрасно себя чувствовал в застегнутом на все пуговицы пиджаке.

Лилит скептически покачала головой:

− Ты слишком доверчив, мой дорогой. Девочка — пустышка.

− Я очевидец зарождающейся в ней Тьмы, − возразил Дей.

− Должно быть, тебе почудилось, − отмахнулась блудница. — Я не разглядела в ней даже тени.

Зрачки Асмодея сузились совсем как у хищника. Он злился, но Лилит не было до этого дела.

Кто-то потянул Еву назад. Она попятилась и услышала, как Алекс прошептал:

− Пусть милые побранятся, а мы переждем ссору в укрытии.

− Милые? — переспросила она, вслед за парнем возвращаясь в коридор.

− Асмодей и Лилит вроде как пара, − вместо Алекса ответила Вика, так как ему было не до болтовни. Он выгонял из ближайшего будуара любовников, освобождая место для всадников.

В комнате, выбитой для них Алексом, было не продохнуть. Кроме как на кровать со скомканным бельем сесть было негде, и Ева встала у стены поближе к выходу, где жадно ловила малейшее дуновение ветерка. Увы, он был здесь в дефиците. До нее доносились отголоски конфликта: высокий женский голос то и дело перебивал мужской баритон, но слов было не разобрать.

− Ты в порядке? — вопрос Макс отвлек Еву от ссоры за стеной.

− Да.

− Как насчет Тьмы?

− А что с ней?

− Ты не хочешь попробовать вызвать ее?

− По-твоему, я не пыталась? — вспылили Ева. — Если бы все было так просто!

− На самом деле, это не так уж сложно, − вмешалась Вика.

− Тебе откуда знать? — ощетинилась Ева.

− Да так, слышала кое-что.

Разумеется, Вика нарочно ее злила. Умом Ева это понимала, но нервы были на пределе. Еще немного и она бы врезала Вике. Ситуацию спас Асмодей. Поглощенная стычкой с Викой Ева пропустила момент, когда голоса стихли. Выяснение отношений между супругами закончилось благополучно. О чем свидетельствовала довольная улыбка Дея.

− Устали? − отодвинув занавесь, спросил демон. — Предлагаю отужинать с нами.

− Мы здесь по делу, − Ева испугалась рагу из младенцев. — Почему ты не сказал мне, что Лилит твоя жена?

Асмодей вскинул брови:

− Прости, я не знал, что наши отношения зашли столь далеко, недотрога. Напомни, с каких пор я обязан отчитываться перед тобой.

− Дело не в этом, − Ева покраснела, сообразив какую глупость сморозила. — Просто ты мог бы значительно облегчить нам задачу.

− А чем, как тебе кажется, я занимаюсь?

Не дожидаясь ответа, Асмодей ушел.

− Странно, что он сотрудничает с нами.

Алекс говорил сам с собой, но Ева все равно ответила:

− Он мой друг.

Алекс подозрительно на нее посмотрел, будто прикидывая в уме, окончательно она чокнулась или при должном лечении ее можно спасти.

− Ты не перестаешь меня поражать, − с чувством признался он. — Я часто думаю: неужели ты и правда так безнадежна?

Ева надулась, дав себе зарок в ближайшие несколько часов игнорировать наглеца. Ей надоело, что окружающие считают ее дурочкой. Она уяснила, что понятие дружбы в аду, если и присутствует, то в весьма размытом виде. Проще говоря, с тобой дружат до тех пор, пока это выгодно. Но, как любому человеку, ей хотелось верить в бескорыстную привязанность. Конечно, у нее есть Макс. Она ценит его заботу, но при этом безумно скучает по Роме. Асмодей в некотором роде его замена. Ева убедила себя, что может доверять ему. Если вдуматься с какой стати демону помогать им? Что за выгоду он получит от их успеха? Ева прикинула и так, и эдак, но ответа не нашла, а потому осталась при своем мнении: Дей ее друг.

Ужин проходил в комнате с кроватью — единственном жилом помещении в покоях Лилит. Демоны-тени установили стол и раздобыли продукты для всадников. После бутербродов Ева обрадовалась горячему супу и жареной курице. Пусть первый был пересолен, а курица жестковата, это не испортило ей аппетит.

Асмодей ограничился бокалом прозрачной дымящейся жидкости. Каждый раз поднося его ко рту, он задерживал дыхание, словно запах напитка был ему неприятен. Ева вспомнила балл, где ее и всадников представили жителям ада. Тогда напиток курфюрстов светился голубым, и пили его с куда большим удовольствием.

Чтобы не смущать гостей, Лилит накинула халат. Правда он скорее подчеркивал достоинства блудницы, чем скрывал обнаженное тело. Она не ела, молчаливой статуей возвышаясь во главе стола. По недовольному выражению ее лица нетрудно было догадаться: спор она проиграла.

Под конец ужина Ева не могла усидеть на месте, так ей не терпелось забрать ключ. Беспокойство подогревала Вика, многозначительно поглядывая на часы.

Стоило Асмодею встать из-за стола, как Ева вскочила вслед за ним. Оставив без внимания хмурую Лилит, она потянула демона в дальний угол комнаты для приватной беседы. Миновав кресла с наручниками, стенд с плетками, манекен с кляпом во рту, который чуть ли не до икоты напугал ее, Ева решила, что они достаточно отдалились. Ни к чему выяснять, какие еще прелести скрывают покои блудницы.

− Ты достал ключ? — набросилась она на Асмодея.

− Я не могу к нему прикоснуться, тебе ли ни знать, − в отличие от Евы демон излучал вселенское спокойствие. — Но я убедил Лилит отдать его тебе.

− Что мне для этого надо сделать?

− Достаточно подойти и попросить. Убежден, она тебе не откажет.

Ева кивком поблагодарила Дея за помощь. Пора было вернуться к Лилит, но семена сомнения, посеянные Алексом, необходимо было уничтожить до того, как они дадут всходы.

− Почему ты мне помогаешь? Ты делаешь это ради достижения каких-то своих целей? — спросила Ева.

− Недотрога, нынче на шахматной доске ты главная фигура — наша черная королева. Каждый мечтает разыграть свою партию.

Ева нахмурилась. Ответ демона ей не понравился.

− Выходит, ты используешь меня.

− Умоляю, не надувай губки, − скривился Асмодей. − Разве только что ты не использовала меня, чтобы заполучить ключ?

В чем-то он был прав. Ева стушевалась перед такой откровенностью.

− Посмотри на это с другой стороны, − продолжил Дей, − мы, как одна большая шведская семья имеем друг друга по очереди. Многие даже получают удовольствие. Мой тебе совет: расслабься. Может и тебе наши игры придутся по вкусу?

− Спасибо за предложение, но я воздержусь, − пробормотала Ева. Сравнение Асмодея покоробило. Хотя, что еще мог сказать демон похоти?

− Ох, недотрога, − вздохнул Асмодей, − юношеский максимализм никому не идет на пользу.

Ева дернула плечом и заявила напоследок:

− Кстати, чуть не забыла тебя поздравить с прекрасной женой. Развратник и шлюха − идеальная пара!

Скоро она пожалеет о сказанном. В конце концов, соратников у нее не так уж много. Всадники и те большей частью ее недолюбливают. Так стоило ли портить отношения с Асмодеем — уникальным демоном, который по непонятной причине сопереживает ей? Но злость мешала признать ошибку.

Ева, подойдя к Лилит, протянула раскрытую ладонь и приказала:

− Отдай мне ключ!

Блудница подняла руку к груди, где на золотой цепочке висел медальон, но дальше дело не пошло. Тогда вмешался Асмодей. Он улыбался и выглядел дружелюбно, но что-то в его движениях заставило Еву насторожиться. Он вел себя как хозяин с рабыней. Лилит — грешная душа, а демон и даже не живое существо. Она всего-навсего марионетка в лапах курфюрста.

Дей коснулся щеки Лилит. Блудница поджала губы и послала Еве яростный взгляд, но выполнила требование. Сняв с шеи цепочку, она протянула ее предводительнице. Ева чуть ли не силой вырвала ее из пальцев Лилит. Вместо кулона на цепочке висел желанный для всадников ключ — круглый медальон с оттиском в виде козла.

− Благодарю, − бросила Ева Лилит и позвала всадников: − идем!

Она обогнула Асмодея, гордо вздернув подбородок. Ей потребовалась немалая воля, чтобы не поддаться искушению и не посмотреть на демона. Но даже боковым зрением она прекрасно видела, что он улыбается, как ни в чем не бывало.

Ева была уже у выхода, когда сзади послышалось:

− Ты не спросишь, где следующий ключ?

Голос у Асмодея подрагивал из-за едва сдерживаемого смеха. Ева сжала кулаки и процедила сквозь стиснутые зубы:

− И где же?

− Тебе придется по вкусу это место, − подмигнул ей Асмодей. — Слышала про славные города Содом и Гоморру, недотрога?

Ева застонала. Кто же не в курсе истории двух городов, разрушенных из-за грехов их жителей?

− Вижу, что слышала, − улыбка демона стала кровожадной. — Ищи Бера и Бирши, царей Содома и Гоморры. Ключ у них. Между прочим, − добавил он, − праздность — весьма привлекательный грех. Просто поразительно, как легко в него впасть.

Глава 6. Долой печать!

Боль в правом боку мешала Еве вздохнуть полной грудью. Под ребра словно вонзили острый нож. При движении он глубже впивался в тело, доставая до легких, и Ева судорожно хватала ртом воздух, мечтая остановиться.

Смахнув пот со лба, она перепрыгнула через очередную ступеньку. Вопреки желанию перевести дух, она не сбавляла темп. Времени до полуночи всего ничего, а путь в кабинет Самаэля не близкий.

В ушах набатом звучал топот бегущих всадников. И без того тяжелый рюкзак, казалось, прибавил в весе и тянет на целую тонну. Но ключ от первой печати зажатый в кулаке придавал сил. От тепла ладони он стал горячим и слегка пульсировал.

− Время вышло! — крикнула Вика, вскинув руку с часами к потолку.

Вот она — возможность передохнуть! Уперев руки в бедра, Ева согнулась пополам и засопела, восстанавливая дыхание.

− До полуночи пять минут. Нам не успеть, − повторила Вика.

Но Еве было плевать на проваленное задание. Она упала на колени и уперлась лбом в пол. В скрюченной позе боль в боку утихла.

− Черт! — Алекс в сердцах пнул край ступени. — Ненавижу проигрывать.

− И что теперь делать? — задыхаясь, спросила Ева.

− Подождите, − вмешался Макс, − у нас есть книга и ключ. Почему бы не сорвать печать прямо здесь?

− Здесь это где? — Вика скептически оглядела лестничный пролет.

− Здесь — означает на этом самом месте, − Макс указал на пол. — Где сказано, что печать должна быть сорвана в конкретном месте?

− Нигде, − Алекс прищурился. — По крайней мере, я о таком не слышал. Ева, − обратился он к ней, − доставай книгу. Сколько у нас времени?

Последний вопрос он адресовал Вике. Она тут же ответила:

− Чуть более трех минут.

Ева лихорадочно развязывала шнур, стягивающий верх рюкзака. Открыв рюкзак, она дернула книгу на себя, пристроила ее на пол, и оцепенела. Всего-то требовалось приложить ключ-медаль к печати, но Еву точно парализовало.

− Не тяни! — поторопил Алекс.

Он схватил ее за запястье и направил руку с ключом к печати. Ева будто покинула собственное тело, наблюдая за происходящим со стороны. Это не ее пальцы прижали ключ к печати и давили до тех пор, пока он не слился воедино с книгой. Лишь после того, как ключ и печать соединились, она очнулась и отдернула руку.

Сердце внутри книги Судного дня натужно застучало, убыстряя ритм. Его биение слилось в единый гул, словно неподалеку набирал высоту реактивный самолет. Затем оно внезапно умолкло, и одновременно исчезли прочие звуки.

Печать окрасилась в алый цвет, как если бы ее раскалили на огне. Она лопнула и из трещин, как на свежем порезе, выступила кровь. Печать почернела, и превратилась в золу. Поднялся ветерок, подхватил пепел и развеял его вдоль лестницы. И печать, и ключ-медальон перестали существовать.

Возвратились звуки и какофонией обрушились на Еву. Как много шума производил Дом! Скрипели ступени, подвывал сквозняк, потрескивали свечи в канделябрах. Собственное дыхание звучало громко и вызывающе.

− Все что ли? — шепот Виталика показался Еве криком. Она испугалась, что оглохнет.

− С первой печатью покончено, − констатировала Вика.

Ева оторвалась от книги. Трудно было поверить, что на одну печать стало меньше. Чересчур легко все прошло.

− Вставай, − Алекс протянул ей руку, и Ева воспользовалась его помощью, чтобы подняться с колен.

− Я ничего особенного не заметил, − разочаровано протянул Макс.

− А чего ты ожидал? — к Вике вернулось самообладание и на пару с ним ехидный тон.

− Потрясений. Это ангельская печать и она пала, а вокруг как будто ничего не изменилось.

− Я тоже разочарован, − признался Алекс. — Спецэффекты явно подкачали.

Раздались хлопки. Всадники как по команде повернулись на шум. К ним спускался курфюрст Андрас, хлопая в ладоши, точно после спектакля вызывал актеров на бис.

− Браво, браво, − демон остановился рядом с книгой Судного дня и наклонился ее рассмотреть.

− Как вы здесь появились? — нахмурилась Ева.

− Не иначе как чудом, − курфюрст издевался и, судя по ухмылке, получал удовольствие. — Я потрясен. Похоже, ваша команда чего-то да стоит.

− А я говорил, что эти ребята еще себя проявят.

Ева, разинув рот, наблюдала за тем, как из воздуха материализовался Мамон. В вышитом камзоле он походил на французского придворного, если не на самого короля-солнце Людовика XIV.

− Ох, перестань, − отмахнулся Андрас. — Тебе за эти слова щедро заплатили.

Мамон смахнул с рукава несуществующую пылинку, будто слова Андраса материализовались и запачкали его наряд.

Ева переводила взгляд с одного брата на другого. Между курфюрстами, несмотря на родственные связи, не было особой любви. Но сейчас в их глазах читалась откровенная ненависть.

Разгореться конфликту помещало прибытие Самаэля. В отличие от Андраса он был скуп на похвалы. Оценив книгу с шестью печатями, он кивнул Еве и уголком губ улыбнулся Алексу. Других всадников он проигнорировал.

Вскоре на лестнице собрались все курфюрсты. Они по очереди подходили к книге Судного дня, смотрели на нее и отходили. Каждый лично хотел убедиться, что они стали на одну печать ближе к свободе. Лишь после тщательного осмотра Еве позволили убрать книгу в рюкзак.

Всадники вернулись в свои комнаты в сопровождении курфюрстов. Ева так до конца и не поняла, был ли это почетный эскорт для победителей или конвой для арестантов.

Ни теплая ванна, ни мягкая постель не помогли Еве заснуть. В неравной схватке бессонница победила. Побродив по спальне, Ева, не найдя подходящего занятия, отправилась к Максу.

В коридоре было пусто, и Ева рискнула покинуть безопасную территорию. Она кралась на цыпочках, а атланты поворачивали головы ей вслед. Под их взглядами Ева ежилась от озноба, но продолжала идти. Дорогу к спальне Макса она выучила наизусть. Заблудиться ей не грозило.

Ева преодолела последний поворот. От заветной комнаты ее отделяла пара шагов, как из-за двери донеслись голоса.

− Подумай хорошенько. Ты должен был что-то почувствовать, − говорила девушка. И хотя интонации были ей не свойственны, Ева узнала Вику.

− Во-первых, я никому ничего не должен. А, во-вторых, это совершенно не твое дело. Даже если что-то и было, с какой стати мне обсуждать это с тобой? — безусловно, говорил Макс, но Еву поразил его презрительный тон. Обычно Макс вел себя иначе.

− Но ведь это твоя печать, − настаивала Вика, воспринимая грубость собеседника как должное.

− И что с того? Следующая печать твоя. Тебе недолго ждать. Скоро сама проверишь.

− Потому и спрашиваю. Мне необходимо знать, что произойдет. Неизвестность меня раздражает, − призналась Вика.

− Да мне плевать, что там тебя не устраивает.

Страх быть застуканной за подслушиванием победило любопытство. Оно буквально приклеило Еву к полу. Неужели ее парень грубиян и сквернослов? Макс, разговаривающий с Викой, был не похож на Макса, с которым она встречалась.

− Ты увиливаешь! − Ева вздрогнула от возгласа Вики. — Ты получил ее и просто не желаешь делиться!

− Отвали! — за дверью началась возня. — С тобой я уж точно ничем делиться не буду.

Дверь была не заперта, и Ева решила вмешаться, пока эти двое не повыдергивали друг другу волосы. Она ворвалась в спальню, где Макс и Вика застыли один против другого, сжимая кулаки.

− О чем спор? — вопрос Евы заставил спорщиков подпрыгнуть на месте.

− Ева, − первым пришел в себя Макс, усилием воли смягчив голос. От напряжения аж венки на висках вздулись. — Что ты здесь делаешь?

− Пришла к тебе. Так о чем речь? Что ты получил?

− Да, − поддержала Вика, − расскажи нам.

Макс посмотрел на Вику. Выступившие на скулах желваки свидетельствовали о том, как тяжело ему сдерживать гнев.

− Уже поздно, Вика, − проговорил он через силу, − иди к себе. Сейчас неподходящее время для разговора.

Вика нехотя пожелала всем спокойной ночи и ушла. Едва за ней закрылась дверь, Ева накинулась на Макса с вопросами:

− О чем вы спорили?

− Мы не спорили, − возразил он. — Просто обсуждали наше будущее.

− Ты пытаешься убедить меня, что Вика пришла к тебе среди ночи ради беседы по душам?

Макс улыбнулся:

− Неужели ты ревнуешь?

Он протянул руки, обнять Еву, но она увернулась, не дав ему перевести все в шутку. Она нутром чуяла: подслушанный разговор важнее, чем Макс показывает.

− Дело не в ревности, − возразили она. — Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня.

− Единственное, что я скрываю от тебя — истинную глубину моих чувств и то лишь потому, что не в состоянии выразить их словами, − на этот раз Макс заключил Еву в объятия. Он прижался губами к ее лбу и пробормотал: − ты самое ценное, что у меня есть. Какие между нами могут быть секреты? Я готов рассказать тебе все, что пожелаешь. Только спроси.

− Что ты обсуждал с Викой? — Ева уткнулась носом в плечо парня.

− Мы говорили о путешествии. О том, что нам всем предстоит сделать. И если я был резок с ней, то причиной тому отношение Вики к тебе. Не переношу, когда кто-то дурно о тебе отзывается.

− Правда? — Ева запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя.

− Когда я тебе врал?

Как бы Макс ни вел себя с Викой, с ней он был добр и ласков. А потому, когда их губы встретились, подозрение Евы сменилось желанием, и она с радостью растворилась в нем. Ведь пока тело и разум сжигает огонь страсти, можно ни о чем не думать.

Глава 7. Неприятная встреча

Ева подставила лицо ветру, ласкающему кожу. За стенами Дома легкие дуновения превратятся в шквал, будет не до блаженства. Фыркнула Тенебра. Лошадь, большая часть жизни которой прошла в стойле, волновалась перед дорогой. Ева, приободряя, потрепала любимицу по загривку.

Самаэль заметил, что Ева отвлеклась, и послал ей строгий взгляд. Она спрятала руки за спину и вытянулась по стойке смирно, прикидываясь внимательным слушателем.

Всадники выстроились в шеренгу. Каждый держал под узды свою лошадь. Самаэль расхаживал перед ними, как полководец перед солдатами. Сходство увеличивали отдаваемые зычным голосом команды. Несмотря на внешнюю покладистость, Ева слушала в пол-уха. Информация об опасностях за стенами Дома была не в новинку. Она привыкла к предупреждениям, что это путешествие может стать фатальным для них. Когда долго чего-то боишься, приобретаешь замечательную нечувствительность, сталкиваясь с этим, наконец, лицом к лицу. Даже у страха есть предел.

− Береги книгу, − обратился к Еве Самаэль.

Она нащупала дорожную сумку на боку Тенебры и похлопала по ней. Книга Судного дня была надежно упакована, но и сквозь толстую кожу Ева чувствовала, как бьется сердце Красного Дракона.

− Прежде чем вы уедите, − напоследок сказал Самаэль, − попрошу отдать мне ваши кулоны.

Первым в ряду стоял Алекс. Он не торопился выполнить просьбу отца. Ева вытянула шею, посмотреть, в чем там дело. Александр с Самаэлем сверлили друг друга взглядами. В конечном счете, Алекс сорвал цепочку с шеи, но не передал кулон отцу, а бросил его на каменные плиты двора. Другие всадники были менее эмоциональны, но и они неохотно расставались с украшениями. Когда очередь дошла до Евы, она осознала, что не хочет разлучаться с кулоном. Она никогда не думала о нем. Он просто был и все тут. Но теперь мысль о том, чтобы лишиться кулона, показалась ей невыносимой, точно Самаэль попросил отдать часть ее самой. Но на лице демона Ева прочла: то, что она посчитала просьбой, на самом деле, приказ. Его следует беспрекословно выполнять, и она подчинилась.

Забрав кулоны, Самаэль присоединился к курфюрстам, державшимся в стороне, а всадники вскочили на лошадей. Все, кроме Евы. Хорошей наездницей она так и не стала. Пришлось звать на помощь демона-тень, чтобы влезть на Тенебру.

Ворота стояли распахнутыми настежь, открывая вид на не внушающий оптимизм пейзаж. Опаленную корку земли покрывали трещины и разломы. Небо подобно северному сиянию подсвечивали разноцветные всполохи, но в отличие от сияния выбор оттенков был мрачен: кровавый, сизый, грязно-коричневый, антрацитовый на фоне непроглядно-черного.

Тенебра выехала за пределы Дома. Ева обернулась, бросить прощальный взор на безопасные стены. Ворота, скрипя и постанывая, ползли навстречу друг другу. Их единственный билет назад — открытая книга Судного дня.

Спустя полчаса Дом пропал из виду. Вокруг простиралась вулканическая пустыня. Сухой песок, поднятый в воздух копытами лошадей, слепил глаза, забивал нос и горло. Во рту появился привкус горелого. Ева провела ладонью по лицу, смахивая пыль, но новая тут же заняла ее место.

Для первой стоянки Алекс выбрал одинокое дерево посреди равнины. Когда он объявил привал, Ева едва держалась на Тенебре. Стоило лошади остановиться, и Ева буквально рухнула вниз. Спину ломило, как если бы она в одиночку разгрузила вагон картошки. Пока всадники суетились, организовывая обед, Ева неподвижно сидела на земле, будучи не в силах даже взмахнуть рукой.

− Чего расселась? — Вика толкнула Еву в бок. — Могла бы и помочь.

− Я сейчас сдохну, − призналась она.

Вика оглядела ее и предпочла не связываться. Ева догадывалась, что выглядит, как живой мертвец, но ей было все равно. Пока каждая клетка организма билась в судорогах, внешность не имела значения.

− Что с тобой? — рядом присел Макс. — Ты какая-то бледная.

− Я зверски устала. Не могу пошевелиться. Все тело ноет.

Макс поднес к губам Евы бутылку с водой и напоил ее. Вода смыла песок, саднящий горло, и дышать стало легче. Остаток сил ушел на то, чтобы прожевать предложенный Алексом бутерброд. После этого Ева мечтала об одном: лечь и забыться.

Ева завернулась в куртку, растянулась на голой земле и собралась прикорнуть, но уснуть ей помешал окрик Алекса:

− Привал окончен. Вставай!

Ева приоткрыла глаза. Алекс возвышался над ней, уперев руки в бока. При мысли о том, чтобы вновь забраться на Тенебру, она чуть не разрыдалась.

− Вставай! — повторил Алекс.

Ева помотала головой. Он присел на корточки рядом с ней:

− Неужели так плохо?

Она кивнула. На разговор нужны силы, а их не было.

Алекс вздохнул. Обернувшись к остальным, он объявил:

− Переночуем здесь.

− Но сейчас только середина дня! — возмутилась Вика.

− Нам торопиться некуда.

− Отлично, − Вика злобно сощурилась. — Почему мы должны подстраиваться под нее?

Ева сообразила, что речь идет о ней. Она в очередной раз разозлила всадницу по имени Война. Это превращалось в традицию.

− Может быть потому, что у нее книга Судного дня? — предположил Алекс.

Из-под полуопущенных ресниц Ева еще некоторое время наблюдала за тем, как Вика яростно расправляет спальные мешки, срывая на них гнев. До Евы долетали обрывки разговоров, но их сути она не понимала. Ее быстро сморил сон. Позже кто-то оторвал ее от земли, поддерживая под спину и колени. Она склонила голову на чье-то плечо, прижалась щекой. Ткань приятно щекотала кожу. Было тепло и уютно. Приоткрыв веки, она поняла, что лежит на руках у Алекса. Он перенес ее на спальный мешок, и она тут же отключилась.

Проснулась Ева неожиданно. Она села и осмотрелась. Вокруг было темнее обычного. И без того черное небо заволокли тучи. Лишь зарницы извергающихся за горизонтом вулканов давали немного рассеянного света, обозначая границу между небосклоном и землей. На уши давила тишина. Ад словно замер в ожидании. Но чего? Шестое чувство подсказывало, что ничего хорошего он ждать не может.

Справа растянулся на животе Макс. Золотистые волосы упали ему на лицо, он мирно посапывал во сне. Слева спал Алекс. Он даже во сне выглядел собранным: стискивал рукоять кинжала и сжимал губы. Кого из них разбудить? Макс отмахнется от ее страхов, Алекс высмеет.

Скинув куртку, заменяющую одеяло, Ева на корточках подползла к Вике. С виду сон девушки был крепок. Но стоило приблизиться, как Вика проснулась, выхватила из-под спального мешка короткий меч и повалила Еву на землю, приставив лезвие к горлу.

− Это я, − просипела Ева. Прикосновение холодного металла к коже прогнало остатки дремы.

− С ума сошла так подкрадываться? — Вика убрала нож и помогла ей сесть. — Я ведь и убить могу.

− В этом я не сомневаюсь.

− Ты чего не спишь?

− Мне кажется, за нами кто-то наблюдает, − призналась Ева.

Война извлекла из-под спального мешка второй меч. Как и Ева за минуту до этого, она огляделась, вычисляя, где затаился предполагаемый противник. Только спрятаться на равнине было негде. Не считая дерева с привязанными к нему лошадьми, здесь не было ни холмика.

− Тебе померещилось. Иди спать, − Вика легла, но мечи не убрала, положив их рядом с собой.

Ева и сама засомневалась в своих ощущениях, а потому она снова закуталась в куртку и приготовилась уснуть, но слух против воли жадно ловил звуки. Всхрапнул конь, заворочался и что-то пробормотал во сне Виталик, вдалеке вулкан извергся подобно гейзеру. Обыденные шумы притупили внимание Евы, и она задремала, но тут со стороны равнины донесся заунывный вой, словно животное угодило в капкан и стенало о своей горькой судьбе. Волоски на руках встали дыбом. В тоскливых нотах Ева уловила угрозу.

Она еще не сообразила, что происходит, а Вика уже вскочила и разбудила всадников. Алекс оценил ситуацию и помог сводной сестре собрать вещи. Макс и Ева только мешались под ногами. Виталик лишь сонно потирал глаза.

Лошадей снарядили в дорогу в течение пары минут. Алекс упаковывал последний спальный мешок, когда вой повторился. На этот раз ближе. Легкая дрожь, пробегающая по спине Евы, сменилась ознобом. Дрожащие пальцы не могли удержать поводья Тенебры.

− Да где же они? — Вика крутанулась на месте в попытке засечь врага.

Ответ на ее вопрос испугал всех не на шутку — вой поднялся разом со всех сторон. Исчезли протяжные ноты, им на смену пришли отрывистые, враждебные, превратив стон в рык, а затем в хохот. Всадников словно окружила стая голодных гиен.

− Они повсюду, − запоздало сообразил Макс.

− Быстро по коням. Может, уйдем, − говоря это, Алекс подхватил Еву и закинул на Тенебру. Из-за его бесцеремонности она растянула поясницу, но ей и в голову не пришло возмутиться.

Конь Алекса встал под ним на дыбы и заржал. Животные были напуганы не меньше всадников.

− Тише, Летум, − Алекс похлопал коня по шее, немного его успокоив, и тот рванул с места в галоп.

Ева изо всех сил старалась поспевать за другими. Прежде она не ездила с такой скоростью. Ветер свистел в ушах и бросал в лицо пыль, которая царапала кожу подобно наждачной бумаге.

Вблизи от бока Тенебры щелкнули зубы — рядом несся огромный пес. Его мощное тело состояло из сплошных мышц. Узкая морда оканчивалась пастью полной остроконечных зубов. Пес прыгнул и попытался схватить Еву за лодыжку. Смертельно опасные клыки полоснули по джинсам, разорвав ткань в клочья. Приземляясь на лапы, пес зацепил заднюю ногу Тенебры, она дернулась в сторону, запнулась и повалились на бок.

Ева вскрикнуть не успела, как лошадь утянула ее за собой. Правую ногу зажало между боком Тенебры и землей. Выбраться из-под такой тяжести Ева не могла. А тут еще Тенебра забилась, пытаясь подняться, да так мощно, что едва не вышибла из наездницы дух.

Ева уперлась в круп Тенебры и что если силы потянула ногу на себя. Она практически высвободилась, когда волосы на затылке приподнялись от чьего-то смрадного дыхания. Ни к чему было оборачиваться, и так было ясно: за спиной стоит та самая псина.

Ева замерла, вслушиваясь в клацанье зубов. Появился второй пес и нацелился на Тенебру. От испуга лошадь совершила отчаянный рывок, встала и тотчас сорвалась с места, лягаясь и подпрыгивая как безумная. Еву она бросила на съедение псам.

Восемь псов плотным кольцом обступили Еву. Из приоткрытых пастей капала слюна, глаза ядовито-фиолетового цвета, не отрываясь, следили за ней. Ева сидела крайне неудобно, упираясь руками в землю. В ладони впились камушки, еще чуть-чуть и поранят кожу. Но она не осмелилась изменить позу — стоило чуть двинуться, и псы скалили зубы и рычали.

Псы не торопились нападать — ждали хозяев. Их терпение было вознаграждено: из темноты проступили очертания высоких фигур. Худые, с неестественно длинными ногами и руками до колен, они неуклюже ковыляли к Еве. Их плоские лица были лишены выражения. Круглые глаза остекленели, в них не хватало жизни, а может души. Но, несмотря на отсутствие эмоций, Ева нутром уловила враждебность существ.

Псы поджали торчащие уши и присмирели. От существ отделился один и подошел к Еве, и она скривилась от запаха тухлых яиц. Его беззубый рот приоткрылся, оголив голые десны. Рука с крючковатыми пальцами потянулась к Еве. От прикосновения на кофте остались пятна слизи.

Существо отдернуло руку, точно обожглось. Оно выглядело озадаченным, точно столкнулось с неведомым. Его соратники задергались, по-прежнему храня молчание.

Надежды на спасение не было — всадники давно пропали из виду. Ее бросили! Ева бы разрыдалась, не отвлеки ее вибрация грунта под ладонями.

Дрожь нарастала пока не перешла в стук лошадиных копыт. Псы вскочили и навострили уши. Вслед за звуком появились наездники. Впереди скакала Вика. С боевым кличем она врезалась в собачью свору, чудом не зацепив Еву, и пронеслась мимо, увлекая за собой обезумевших от злости псов. Существа ловко отскочили с дороги. Для своей комплекции они двигались проворно. И куда подевалась былая неловкость?

Вторым мчался Виталик. Его грузная фигура внушала трепет. Ева перекатилась на корточки и поползла прочь, освобождая ему путь. Будет крайне глупо погибнуть под копытами своих спасителей.

Ева глядела в землю, а потому не заметила препятствия. Уткнувшись в него макушкой, она вздернула подбородок. Взор уперся в обтянутые серой кожей колени. Она запрокинула голову, рассмотреть их обладателя. Существо протянуло к ней руки и схватило ее за плечи.

Вопреки внешней инфантильности существо было сильным. Оно с легкостью подняло Еву в воздух. Она повисла в полуметре от земли, беспомощно болтая ногами. Глаза Евы оказались на уровне глаз существа − черные как два колодца, они засасывали ее. Она падала и падала, а дна все не было. На вдох уходило столько сил, что проще было не дышать. В солнечное сплетение точно вцепились клещи, вытягивая жизненные силы из груди.

Ева повисла, как безвольная кукла, в лапах существа. Сознание угасало, точно затухающий огарок свечи: еще немного и наступит вечная ночь. В этот миг нечто яркое как луч солнца блеснуло у нее перед глазами. Она зажмурилась, и боль в груди отступила. Воздух наполнил сжатые легкие.

Пальцы, держащие ее, расслабились, и Ева грохнулась на землю, вывихнув лодыжку. Боль пронзила ногу от пальцев до бедра. Сквозь навернувшиеся слезы Ева разглядела взмывшее вверх серебряное лезвие. Оно со свистом рассекло воздух, мягко вошло в шею существа и снесло ему голову. Упав, она с чавкающим звуком покатилась с уклона. Следом рухнуло долговязое тело. Из обрубленной шеи к стопам Евы потекла темная жидкость. Уворачиваясь от расползающейся лужи, она, собрав волю в кулак, поднялась на ноги.

Глава 8. Бер и Бирши

После пережитого ужаса ноги отказывались слушаться, и Ева чуть не свалилась обратно на землю, но крепкие руки подхватили ее, и она, снова взмыв в воздух, очутилась верхом на лошади. Она узнала Летума − коня Алекса − по бледно-зеленому окрасу. Алекс одной рукой крепко держал Еву за талию, а другой, сжимающей кинжал, отбивался от существ.

Мелькание разящего лезвия, грива Летума, встающего на дыбы, отрубленные конечности существ — все смешалось. В лицо брызнула струя черной крови. Ева вытерла щеку о плечо, боясь даже на секунду отпустить поводья.

Вернулся Виталик в сопровождении поредевшей своры. Толстяк ловко орудовал подобранным где-то бревном, а его лошадь проявила себя отличным бойцом: извернувшись, она схватила зубами пса за спину и перекусила ему позвоночник. От визга и скулежа у Евы заломило виски.

Без поддержки псов, существа отступили. Всадники провожали их улюлюканьем. Опасность миновала, и Ева обмякла, держась на коне лишь благодаря Алексу. Его рука больно врезалась ей под ребра, мешая вдохнуть полной грудью.

− Отпусти, − полузадушено попросила она.

Алекс накренился и поставил Еву на землю. Чтобы не упасть, она схватилась за его ногу.

Рядом спешилась Виктория. Она разрумянилась, черные волосы растрепались по плечам, глаза сияли. Схватка не отобрала у Войны энергию, а наоборот подзарядила.

Ева, наконец, оторвалась от Летума и его наездника. Идти приходилось, глядя под ноги, так как земля вокруг была усыпана оторванными частями тел и трупами. Лошади обрадовались возможности перекусить и флегматично пережевывали останки врагов.

Прискакал Макс, ведя под узды Тенебру.

− Еле поймал эту ненормальную, − он спрыгнул с лошади и кинулся к Еве. — Ты цела?

− Кто это были? − спросила Ева, переступая через очередное тело.

− Каратели, − ответил Алекс.

− Демоны? — в Еве смещалось изумление и негодование. — С какой стати демонам нападать на нас? Разве мы не одни цели преследуем?

− Низшие, − Макс презрительно скривился. — Чего ты от них хочешь? Им нет дела до замысла Красного Дракона. Они и о книге не слышали. Их скудный мозг не в силах постичь такие вещи.

Алекс отпустил Летума к другим лошадям и повернулся к брату:

− Они делают свою работу. Прочее их не волнует.

Так вот о чем предупреждал Самаэль! Ева оценила всю важность его напутствия. Он говорил, что их на каждом шагу будет подстерегать опасность. Но она представить не могла, что ее источником будут сами демоны.

− С ними нельзя договориться? — поинтересовалась Ева.

− Они не умеют говорить, − откликнулась Вика.

− Не переживай, − Макс обнял Еву за плечи, − впредь мы постараемся избегать встречи с ними.

Он наклонился поцеловать Еву, но она отвернулась, стесняясь целоваться на глазах у других, точно их связь была чем-то порочным. Хуже всего то, что в числе зрителей был Алекс.

Макс не упорствовал и, оставив ее в покое, пошел собирать разбредающихся лошадей, а Ева, уличив минутку, когда Алекс отдалился от всадников, направилась к нему.

− Спасибо, − поблагодарила она.

− За что? — он нахмурился.

− Ты мне жизнь спас. Не знаю, что делал со мной каратель, но приятного в этом было мало.

− Он поглощал твою душу, − просветил Алекс.

− В любом случае спасибо. Ты появился как раз вовремя. Я твоя должница, − Ева улыбнулась.

Алекс оторвался от своего занятия — он чистил песком лезвие кинжала от липкой крови демонов — и с ухмылкой посмотрел на нее.

− Ты — предводительница. Твоя смерть означает крах всего.

Ева сделала вид, что сказанное ее не задело. Какая ей, в конце концов, разница рисковал он ради нее или из других соображений?

Позади Алекса послышалась возня, и он, вскочив на ноги, повернулся на сто восемьдесят градусов, загораживая собой Еву. Она выглянула из-за его плеча. Среди груды тел лежал еще живой пес. Он слабо перебирал лапами, пуская кровавые слюни.

Алекс приблизился к умирающему животному, задумчиво разглядывая чистое лезвие кинжала. Вместо того чтобы одним взмахом оборвать страдания несчастного, он наступил псу на горло и наблюдал, как тот бьется в агонии. Алекс усилил нажим, раздался противный хруст — сломались шейные позвонки, и пес, наконец, затих.

− Ты живодер, − заявила Ева. Она бы предпочла не видеть этой сцены.

Алекс оглянулся на нее:

− Все еще признательна мне за спасение?

− Уже не так сильно.

Она отвернулась и зашагала прочь. Подальше от наглеца и садиста. Если в момент их знакомства Ева думала, что Алекс всего-навсего избалованный ребенок, то со временем она поняла всю глубину его порочности. Мир создал его жестким, своенравным, беспринципным. Ему убить, что пальцами щелкнуть. Был человек, и нет его. Каждый раз, когда она умудрялась забыть об этом, он терпеливо напоминал, совершая очередной зверский поступок. Что ему стоило пронзить сердце пса кинжалом? Так нет же! Его бы снова пришлось чистить.

Сытая Тенебра гуляла неподалеку. Она, как и другие, была готова пуститься в путь. Ева попробовала взгромоздиться на лошадь без посторонней помощи. Закусив от усердия нижнюю губу, она кое-как справилась с непосильной задачей и в итоге гордо выпрямилась на спине у Тенебры. Следом всадники оседлали своих лошадей, грациозно вскочив им на спины. Даже тучный Виталик легко вспорхнул на лошадь, точно весил не более пятидесяти кило.

Алекс достал из дорожной сумки начерченную от руки карту. Расправив ее, он водил по ней пальцем.

− Что это у него? — Ева подъехала к Максу.

− Самаэль дал ему карту с маршрутом.

− Почему Алекс нам ее не показал?

− Зачем? Он прекрасно ориентируется на местности.

Ева возмущено хмыкнула и, повысив голос, сказала:

− Насколько помню предводительница здесь я.

Алекс отреагировал моментально: оторвался от карты и насмешливо переспросил:

− Да неужели? Что ж прошу, − он протянул Еве карту и жестом предложил выехать вперед. — Только когда на тебя набросятся разъяренные души, будь добра, ни кричи слишком громко. У меня от женского визга болит голова.

− А здесь и такие бывают? — Ева с опаской оглянулась.

− Здесь кого только не бывает. Но ведь истинной предводительнице не знаком страх. Не правда ли?

− Ну да, − вяло откликнулась она.

Кто-то фыркнул, с трудом сдерживая смех. Ева могла поклясться, что это была Вика.

Забрав у Алекса карту, Ева углубилась в ее изучение, но спустя пару минут поняла: ей никогда не разобраться в крючкообразных знаках, в изломанных линиях дорог и латинских названиях. Она понятия не имела, куда ехать. Признаться в этом означало проиграть.

Упрямо вздернув подбородок, словно она как минимум императрица, Ева произнесла:

− Назначаю тебя штурманом.

И отдала карту Алексу. Он лишь покачал головой. За исключением этого неодобрительного жеста, Ева была довольна тем, как она выбралась из щекотливой ситуации.

Всадники тронулись в путь. Поле с трупами осталось позади. Чем дальше они отъезжали, тем быстрее забывался пережитый кошмар.

Конь Виталика поравнялся с Тенеброй. Ева скосила глаза на парня и ахнула: его левое запястье было окроплено кровью. Она пропитала рукав толстовки и стекала на джинсы.

− Ты ранен! — Ева направила Тенебру поближе к Виталику.

Толстяк вздрогнул от ее возгласа и в упор посмотрел на Еву, явно не понимая, о чем идет речь. Тогда она указала на окровавленную руку и потребовала:

− Дай мне посмотреть.

Виталик насупился, но руку протянул. Отогнув рукав, Ева увидела на запястье отметины от зубов. Прошло не менее часа с тех пор, как они покинули место схватки, а кровотечение до сих пор не остановилось. Дурной знак. Что если зубы пса занесли инфекцию?

− Надо обработать рану, − заявила она.

− Не надо, − Виталик отдернул руку. — Само заживет.

− А если нет? Хочешь лишиться руки?

− Мне бы покушать, − сменил тему Виталик.

Ева опешила от его безразличия к собственному здоровью и взяла спасение парня под свой контроль. Она объехала всадников в поисках аптечки. Но, как выяснилось, отправляясь в опасное путешествие, никто не додумался взять с собой даже бинты. О зеленке с перекисью водорода и заикаться было нечего.

− Но Виталик истекает кровью, − воззвала Ева к Вике.

− Боевые раны и шрамы украшают мужчину, − та была глуха к страданиям сводного брата.

Ева отыскала среди сменного белья футболку, подходящую для перевязки. Оторвав от нее два лоскута, она вновь поравнялась с Виталиком. Она вылила содержимое литровой бутылки воды на запястье парня, но сомневалась, что это поможет. Сюда бы водку. Она бы обеззаразила рану. Накладывая повязку, Ева искренне надеялась, что рука не загноится.

Виталик безучастно наблюдал за ее стараниями и даже не поморщился, когда она крепче, чем необходимо, затянула узел. Чувствовал ли он боль?

− Вроде ничего, − Ева осмотрела результат своих трудов.

− Ага, − согласился Виталик.

− Почему ты ни с кем не общаешься? — спросила она. Всадники отъехали на приличное расстояние, можно было не опасаться, что кто-то подслушает их разговор.

− Чего ради?

− Не знаю. Например, чтобы не было скучно. Для людей важно поддерживать отношения с себе подобными.

− А я не человек.

− Лишь наполовину, − возразила Ева.

− Я всадник по имени Голод. Самая сладкая пища для меня — человеческие души, − как ни в чем не бывало сказал Виталик. — Для меня дружить с людьми все равно, что мышке дружить с сыром.

− Но мы ведь не входим в число твоих гастрономических пристрастий? — Ева натянула поводья, велев Тенебре отдалиться от Голода.

Виталик посмотрел на нее, точно прикидывал в уме съедобна она или нет.

− Ты — нет, − наконец, ответил он.

Ева побоялась выяснять, как обстоят дела с другими всадниками. Вместо этого она размышляла как бы поскорее свернуть разговор, чтобы Виталик не догадался о ее страхе. На выручку пришел Макс, крикнув:

− Ева, где ты? Мы, кажется, приехали.

Она ударила Тенебру по бокам, придав ей скорости, и быстро нагнала Макса, Вику и Алекса, стоящих у края пологого спуска. На равнине перед ними высилось куполообразное здание похожее на цирковой шатер. С той лишь разницей, что купол был не тканным, а золотым. Все, начиная от стен до мельчайших деталей декора, было из драгоценного металла.

− Вот это да! — протянул Макс. — Да здесь можно обогатиться на целую вечность вперед.

− Я думала, грешники живут скромнее, − заметила Ева. Благополучие душ, чьи злодеяния были столь высоки, что на них возложили тяжкое бремя стеречь печати, вызывало сомнения в адской справедливости.

− С чего ты взяла, что золото принесло им счастье? — поинтересовался Алекс.

Вместо привычных львов вход охраняли золотые статуи тучных мужчин. Они сидели, сложив руки на коленях. На голове обоих было по венцу, сразу видно − царские особы, хранители второй печати.

Никто не препятствовал въезду всадников в шатер и не вышел встречать. Они спешились и двинулись на шум — из-за занавеса прямо по курсу доносились смех и музыка. Так они попали в зал без конца и края, потолок которого напоминал свод католического собора. Бриллианты и сапфиры, изумруды и рубины − от обилия драгоценных камней разбегались глаза. Золота было так много, что, казалось, они угодили на солнце. Длинные столы с яствами, разряженные в пух и прах гости, громкие разговоры и резкие жесты наполняли зал. В воздухе витали ароматы духов, сигар и вина. Мимо, играя на самодельных дудках и выкидывая коленца, пронеслись скоморохи. Бубенцы на их шапках звенели, как хрустальные колокольчики. Вокруг царила атмосфера праздника. Души или, быть может, демоны предавались разгулу. Пили и ели, плясали, играли в карты, устраивали представления. Зал вобрал в себя всевозможные развлечения, начиная от невинных танцев и заканчивая оргиями.

Всадники двинулись вдоль заваленных едой столов. От запаха жареного мяса у Евы закружилась голова. Краем глаза она заметила, что Виталик отстал. Позабыв обо всем на свете, он уселся за стол и жадно уплетал одно блюдо за другим. Ева хотела его окликнуть, но ее отвлек факир. Она чудом увернулась от струи огня, которую он выдохнул ей в лицо. Сбитая с толку шумом и суматохой, она забыла о Виталике.

Между тем, Алекс прокладывал всадникам путь. Макс и Вика держались поблизости. Ева тоже старалась не отставать от них, опасаясь потеряться в толпе. Они прошли мимо жонглера, подбрасывающего вверх мячи. Мимо заглатывателя шпаг, возле которого Вика притормозила, но Алекс подхватил ее под руку и увлек дальше. Комедианты в маскарадных костюмах, обнаженные танцовщицы, клоуны с разрисованными лицами, целующиеся мальчики, балерины в пышных пачках − образы мелькали так быстро, что вскоре слились в пестрый калейдоскоп, и Ева перестала различать отдельные картинки.

На пересечение зала ушло не менее получаса. Наконец, впереди показался помост с двумя тронами и длинным столом с угощениями сплошь из золота. Запеченный поросенок — из золота, торт с розочками — из золота, щука — из золота, на что бы ни падал взгляд, все было из золота. Мужчины на тронах напоминали статуи перед входом в шатер. Они с завистью взирали на веселье в зале. Еве пришло в голову, что зал — огромная сцена, на которой разворачивается спектакль, а в роли зрителей эти двое — Бер и Бирши или точнее их души, наказанные за разгульный образ жизни.

Всадники остановились перед помостом. Тенебра нервно всхрапнула. Ее, как и других лошадей, нервировал шум и яркие краски.

Алекс взглядом велел Еве говорить. Все-таки Тьма живет в ней, а значит слушать цари Садома и Гоморры будут именно ее.

Ева присела в реверансе, не зная, как еще поприветствовать царских особ, и толстяки повернули к ней головы.

− Кто это? — спросил тот, что слева, у того, что справа.

− Я почем знаю? — почесал в затылке правый.

− Надо бы выяснить, − предложил левый.

− Еще как надо, − согласился правый.

− Так что ж не спросишь? — поинтересовался левый.

− Так у кого? — развел руками правый.

Они переговаривались между собой, игнорируя Еву. Она кашлянула, привлекая внимание болтунов, и представилась по всей форме:

− Меня зовут Ева. Я всадница по имени Тьма.

− Всадница по имени Тьма! — ахнул левый.

− Кто бы мог подумать, − покачал головой правый.

− Зачем она к нам пожаловала? — левый посмотрел на соседа.

− Никак ограбить нас хочет, − сощурился правый.

− Да что у нас взять? — удивился левый.

− А золото? — напомнил правый.

− Ах, золото, − ударил себя по лбу левый. — За ней надо проследить.

− Еще как надо, − закивал правый.

− Простите, − было не так-то просто вклиниться в диалог царей, но Ева рискнула, − мне ваше золото ни к чему.

− Как это ей золото ни к чему? — возмутился левый.

— Всем к чему, а ей нет, − поддержал его правый.

− Да кто откажется от богатства? — недоумевал левый.

− Только сумасшедший, − вторил ему правый.

Ева глубоко вздохнула, сдерживая раздражение. Эти двое выведут из себя даже святого.

− Похоже, это будет непросто, − сказал Алекс.

Ева посмотрела на парня:

− Как до них достучаться?

Цари по-прежнему обсуждали что-то между собой, но она не слушала.

− Вы заметили, что они прикованы к тронам? − вмешалась Вика. — Они не могут встать.

Золотые кресла служили царям кандалами. Они были обречены вечно сидеть здесь, взирая на веселящуюся толпу. Лишенные даже таких простых удовольствий, как еда и питье. Долгие столетия они провели в обществе друг друга, а потому разучились общаться с кем-либо еще.

− Я пришла за ключом от второй печати! − крикнула Ева.

Цари тут же принялись обсуждать известие между собой.

− Ключ ей наш понадобился, − проворчал левый.

− А мы не отдадим, — предложил правый.

− Да разве так можно, − вздохнул левый.

− Жаль, что нельзя, − огорчился правый.

− Пусть побудет нашим гостем, − оживился левый.

− И в самом деле, − разрумянился правый.

− Пусть она и ее спутники выпьют и закусят за наше здоровье, − сказал левый.

− И отдохнут с дороги, − кивнул правый.

− А потом мы отдадим ключ, − подвел черту левый.

− Так и сделаем, − потер ладони правый.

− Пусть придет завтра, − велел левый.

− Да-да, завтра и ни минутой ранее, − покивал правый.

Приняв решение, цари погрузились в аморфное состояние.

Глава 9. Хмельное зелье

К всадникам, словно стайка пестрых бабочек, слетелись юные прислужницы. У Евы забрали поводья — Тенебру вместе с другими лошадьми увели — а ее саму прислужницы силком потащили прочь от помоста — хрупкие с виду девушки на поверку обладали недюжинной силой.

В апартаментах в арабском стиле, куда привели Еву, пол устилали ковры, тут и там валялись декоративные подушки. В углу рядом с софой дымился кальян. Клубы сизого пара разлетались по комнате, переплетались и складывались в причудливые фигуры. Ева вдохнула дым, и на нее навалилась усталость, ноги подкосились. Прислужницы не дали ей упасти — подхватили на руки и понесли дальше.

Сквозь полузабытье Ева чувствовала, как прислужницы раздели ее и погрузили в теплую воду. Кожу приятно пощипывало, разгоряченное тело обмякло. Девушки запели. Их чистые голоса навевали дрему. Ева откинула голову на мягкий валик и прикрыла глаза.

Очнулась она в комнате с кальяном, лежа на софе в шелковом сарафане до пят, перехваченном под грудью широким поясом. Ноги были обуты в мягкие восточные тапочки с загнутыми носами. Волосы — высушенные и расчесанные — спадали по плечам.

Приподнявшись на локтях, Ева заметила рядом с собой Вику. Девушка спала. Ева потянулась к всаднице, но ее снова обступили прислужницы с золотыми блюдами, доверху наполненными едой. Здесь было и мясо, и рыба, и фрукты с овощами. В животе у Евы заурчало. Она жадно набросила на еду. Вика проснулась посередине трапезы и присоединилась к ней.

Насытившись, они повалились на подушки. Двинуться было невозможно, дышалось и то с трудом. Им бы спокойно отлежаться, но прислужницы повели их в главный зал.

Там к Еве подскочил юноша в костюме купидона: не считая набедренной повязки, на нем ничего не было. Кудри на его голове, казалось, были отлиты из золота, как и весь шатер. Юноша протянул кубок с неизвестной жидкостью. Ева покачала головой, отказываясь, но прислужницы поднесли кубок к ее губам, и пришлось пригубить напиток. На вкус он напоминал безалкогольный вишневый сок. Ничего страшного не случится, если она выпьет немного сока. Напиток обладал бодрящим эффектом. Ева ощутила себя молодым деревцом, внутри которого растекается весенний сок.

Рассмеялась Вика. Ева взглянула на нее и тоже прыснула от смеха. Ее переполняли легкость и восторг, и она закружилась на месте. Куда только подевалась боль в вывихнутой лодыжке? Замелькали столы, маскарадные костюмы, статуи. Кто-то схватил ее за руку и потянул. Мгновение спустя Ева лихо отплясывала кадриль, хоть и не знала фигуры этого танца.

Следом за кадрилью музыканты сыграли мазурку, потом краковяк, а после Ева уже не различала музыки. Позже она вынырнула из группы танцующих, отдышаться, и к ней снова подскочил купидон с кубком в руках. В этот раз ей не нужна была помощь прислужниц. Ева залпом осушила кубок, а затем присоединилась к фокусникам. Она доставала кроликов из шляп, метала ножи в яблоки на головах добровольцев. Пару раз Ева промахнулась, попав не в яблоко, а в добровольца, но ее неудачи вызывали у зрителей одобрительный смех. И она хохотала вместе с ними, глядя, как раненые зажимают кровоточащие порезы. В конце концов, Ева потеряла счет опорожненным кубкам. Она обезумела от веселья, но, удивительное дело, не чувствовала усталости.

Когда купидон поднес ей, наверное, сотый по счету кубок, она заметила какие у него синие глаза, гладкая и загорелая кожа на оголенной груди, наверняка бархатистая на ощупь. При этих мыслях внизу живота растеклось приятное тепло, по телу прокатилась волна возбуждения. Ева представила, как здорово будет уединиться с купидоном, но тут же тряхнула головой, отгоняя непристойные видения.

Взмахнув рукой, Ева выбила кубок из рук мальчишки. Жидкость, похожая на красное вино, растеклась по полу. Ева перепрыгнула лужу и побежала прочь. Воспоминание о купидоне опаляло ее изнутри. Чем сильнее она гнала от себя его образ, тем настойчивее он возвращался.

Шмыгнув в ближайшую дверь, она попала то ли в кухню, то ли в кладовую. Здесь, как и во всем шатре, отсутствовали окна. Ева разочаровано застонала. Она как никогда прежде нуждалась в глотке свежего воздуха, чтобы прочистить голову и выветрить оттуда эротические фантазии о купидоне.

Вернуться в зал Еве помещал Алекс. Он стоял, пошатываясь, в дверях. Прислужницы поработали и над ним — вместо водолазки и джинсов на парне были черные брюки и белоснежная рубашка. Наряд подчеркивал его сходство с отцом. Тот же самоуверенный подбородок, высокие скулы, тонкая линия губ, темная копна волос — причудливая смесь ангельского обаяния и дьявольского высокомерия замешанного на раздутом самолюбии.

Что-то в лице и движениях Алекса насторожило Еву. Помимо того, что он нетвердо стоял на ногах, он, кажется, не понимал, где находится и что делает.

— Ты как сюда забрела?

Ева привыкла, что Алекс разговаривает с ней в лучшем случае безразличным тоном. В худшем пренебрежительном. Сейчас же ей почудились нотки заигрывания.

− Хотела удрать из зала, − призналась она и поежилась от неловкости. Алекс рассматривал ее с нескрываемым интересом, взглядом, в котором сквозили отголоски ее собственных мыслей о купидоне.

Игнорируя вопросы о том, чем он занимался в зале, Алекс шагнул к Еве, и она попятилась. Игра в догонялки продолжалась до тех пор, пока Ева не уперлась задом в кухонный стол. Алекс воспользовался ситуацией: уперев руки в столешницу по бокам от ее бедер, он отрезал путь к бегству. Ева заставила себя дышать размерено, контролируя каждый вдох. Но дыхательная гимнастика не справлялась с рвущимся в галоп сердцем.

Губы Алекса были в паре сантиметров от ее, и Ева против воли посмотрела на них. Стоило привстать на цыпочки, и она бы коснулась их, попробовала на вкус, узнала каково это — поцеловать Смерть?

Она, должно быть, сошла с ума, если допускала подобные мысли. У нее был Макс, она любила его, а Алекс ей ни капельки не нравился. Даже наоборот: она терпеть его не могла. Но тело плевать хотело на ее мнение. Ему Алекс был симпатичен. Впрочем, ему бы сгодился и купидон.

Алекс в отличие от нее не мучился сомнениями. Взяв Еву за подбородок, он запрокинул ей голову. На секунду заглянул в глаза и поцеловал. Соприкосновение губ произвело фурор в сознании Евы. Порог дозволенного был пройден. Пересечь его оказалось совсем не страшно. Ева раздвоилась. Одна ее часть наслаждалась происходящим и жаждала зайти так далеко, как только возможно. Другая пребывала в ужасе, но не могла сопротивляться одновременно парню и себе самой.

Язык Алекса скользнул Еве в рот. Парень целовал требовательно и жадно. Ни капли ласки, одна животная страсть. Так хищник берет самку, не давая ей помыслить о протесте. И этот бешеный напор мешал Еве сориентироваться.

Алекс подхватил ее под бедра и приподнял. И вот она уже сидела на кухонном столе, он стоял между ее раздвинутых коленей, а его пальцы впивались ей в бедра, точно он хотел разорвать одежду, а заодно с ней и кожу Евы. Она всхлипнула. Звук получился неожиданно чувственным.

Алекс оторвался от ее губ, спустился к шее, и Ева, наконец, вздохнула. Вместе с кислородом пришло просветление. Она будто посмотрела на себя со стороны, и ее охватил стыд. Ева уперлась руками Алексу в грудь, пытаясь его оттолкнуть, но не тут-то было. Сильный, как бык, он не обратил внимания на ее жалкие потуги. Наоборот ее заранее обреченное на провал сопротивление раззадорило его.

Алекс дышал прерывисто и хрипло. От его тела шла волна горячо воздуха, он пылал, точно у него температура под сорок. Ева сгорала заживо в этом огне. Секунда-две и она бы сдалась на милости победителя.

− Ева!

Услышав свое имя, она встрепенулась и бросила остаток сил на борьбу. Алекс тоже отвлекся на шум и, будучи не трезвым, пошатнулся. Ева выскользнула из его рук и метнулась к двери. На пороге она нос к носу столкнулась с Максом, вид у которого был не более осмысленный, чем у сводного брата.

Сердце выбивало барабанную дробь, кожа пылала, а губы дрожали. Ева не знала: то ли плакать, то ли смеяться. И то, и другое было бы одинаково губительно. Главной ее задачей было сохранять спокойствие, чтобы Макс ничего не заподозрил. Но что-то говорить или тем более объяснять было выше ее сил, и Ева сбежала. Подальше от них обоих.

Дезориентируя, в лицо ударил свет, уши заложил громкий смех. Ева провела языком по губам, ощутив на них след недавнего поцелуя. У него был терпкий вкус молодого вина. Она вытерла рот тыльной стороной ладони. Не хватало еще смаковать вкус его губ. Она не купится на подобные приемчики! Пусть Алекс и не надеется, что ему удалось поколебать ее внутреннее равновесие. Она даже не заметила, что между ними что-то произошло. 'Мы целовались? Что-то не припомню', − на ходу уверяла себя Ева. Ей удалось достичь успеха в искусстве убеждения. Она почти поверила, что все это приключилось с какой-то другой явно слабоумной девицей.

− Это ненормально, − шептала Ева, бредя по залу. — Все здесь ненормальные.

Ее толкали со всех сторон, и она дико озиралась. Кружилась голова. Еще немного и Ева бы упала, но тут она заметила грузную фигуру в углу стола. Она бросилась к Виталику, прокладывая себе путь локтями. Ева стремилась к нему, словно она — тонущий пловец, а он − спасительный берег. Добравшись до цели, она рухнула на скамью рядом с Виталиком и с опаской заглянула ему в лицо. Среди множества полоумных лиц его было адекватным.

− Что с тобой? — спросил Виталик, пережевывая куриное мясо. Несмотря на вопрос, он не выглядел озабоченным ее состоянием.

− Голова гудит, − пробормотала Ева. Она поднесла руку ко лбу. На пальцах остались капельки пота. — Испарина, меня знобит и странные мысли лезут в голову.

− Ты пила хмельное зелье, − Виталик сходу определил причину недомогания.

− О чем ты? — Ева грудью легла на стол. Держать спину прямо было невмоготу.

− Хмельное зелье это вроде алкоголя для демонов и мертвых душ. Видишь, как всем весело, − он кивнул на ближайшую группу гуляк. — Все из-за зелья. Для демонов оно безопасно, но для живых может быть смертельно, если много выпить. Нам лучше его не употреблять.

Ева попыталась подсчитать, сколько кубков зелья она осушила, но быстро сбилась.

− А двадцать это много?

Услышав цифру, Виталик оторвался от куриной ножки.

− Достаточно.

− И что теперь делать? — проскулила Ева.

Где-то в зале до сих пор веселились Вика, Макс и тот же Алекс. Их надо было срочно спасать. Но сама она даже пошевелиться не могла. Виталик — единственный, кто не пил хмельного зелья.

Она собрала волю в кулак и сделала все возможное и невозможное, чтобы отвлечь всадника по имени Голод от еды и убедить разыскать их спутников. В итоге Виталик поддался уговорам. Из-за слабости Ева осталась за столом, ждать его возвращения и надеяться, что зелье не убьет ее раньше.

В какой-то момент шум зала отдалился. Свет уже не слепил глаза. Ева задремала.

Придя в себя, Ева испытала де жавю. Она лежала на знакомой софе, все в том же сарафане. На секунду показалось, что все привиделось ей в страшном сне. Но Виталик на ложе из подушек развеял иллюзию.

− Как голова?

− Раскалывается, − прохрипела она. − Кто-то пробрался ко мне в череп и играет там на барабане.

Виталик протянул ей кубок. Ева с опаской приняла его.

− Что это?

− Не переживай, это обычная вода. Смело пей.

Прохладная вода освежила пересохшее горло. Зрение сфокусировалось, боль отступила, и Ева осмотрелась. С облегчением она увидела, что Виталик нашел всадников. Они мирно спали рядом с ней на софе. По бледным щекам можно было догадаться, что пробуждение их ждет не из приятных.

− Что с ними? — спросила Ева после второго кубка с водой.

− Жить будут, − ответил Виталик. — Напились вы, конечно, изрядно. Хорошо еще вовремя остановились, а то бы так и померли, отплясывая.

− Сколько времени мы потеряли?

− Около недели, − ответ Виталика поверг Еву в шок.

Через полчаса очнулась Вика, а сразу за ней Алекс и Макс. Все трое жаловались на головную боль и обезвоживание. Отвыкание от хмельного зелья проходило тяжело. Прошло несколько часов, прежде чем всадники смогли хотя бы сесть.

− Как мы это допустили? — Макс сидел, обхватив голову руками.

− Кто же знал, что напиток отравлен, − ответила Вика.

− Виталик знал, − после слов Алекса все дружно посмотрели на всадника по имени Голод. Тот, как ни в чем не бывало, жевал виноград.

− Я-то в чем виноват, − пожал он плечами.

− Из каких источников ты получил эту информацию? — сощурился Макс.

− Хватит на него нападать, − заступилась за парня Ева. — Он, между прочим, наш спаситель.

− Верно, − кивнул Алекс. — Но в следующий раз лучше не доводить до момента, когда нас придется спасать.

Макс, застонав, повалился на бок. Приступы боли то накатывали, то отступали. Ева уложила голову парня себе на колени и гладила его светлые волосы. Облегчая страдания Макса, она рассчитывала искупить свою вину. Нравственное падение, как клеймо преступника жгло Еву. Опьянение зельем не сказалось на памяти, как бы ей этого не хотелось. Она до мельчайших подробностей помнила поцелуй и Алекс, судя по всему, тоже. Час назад он улыбнулся ей так, как умеет только он. Но если раньше эта улыбка казалась Еве дерзкой, то теперь она разглядела в ней порок. Так улыбается развратник тайной любовнице, намекая на свидание.

− Постойте, − подскочила Вика. — Ты говоришь, действие зелья не тайна?

Виталик кивнул и отправил в рот новую порцию винограда.

− Бер и Бирши рассчитывали, что мы погибнем, − закончила она свою мысль.

− Кажется, пора кое-кого навестить, − глаза Алекса недобро блеснули.

Глава 10. Вавилонская башня

− Сперва вернем нашу одежду, − Вика с ненавистью расправила юбку сарафана. — И оружие.

Они нашли прислужниц в комнате с бассейном. После уговоров и угроз девушки вернули имущество.

В привычных джинсах и кофте из вискозы, приятно холодящей кожу, к Еве вернулось присутствие духа, словно вместе с платьем она сняла с себя ответственность за случившееся между ней и Алексом. Вика в свою очередь радовалась встречи с мечами и сапогам на шпильке. Парни реагировали менее эмоционально. Внешний вид их мало заботил.

Переодетые и вооруженные всадники отправились на разборки с царями. В зале, как и сотни веков до этого, царило веселье. Изменилось бы что-то, умри всадники от хмельного зелья? Как скоро бы их тела привлекли внимание? Или они бы так и валялись среди танцующих пар и кривляющихся паяцев, пока их кости не превратились в труху?

Цари восседали на тронах. В их взглядах, обращенных в зал, читалось томление. Они чмокали губами, мечтая распробовать вкус пищи, что ели их подданные. Смотрели с ревностью на целующиеся пары, и горестно вздыхали, когда кто-нибудь пил из кубков. Каждый жест, любая мелочь кричали им: 'Смотрите, чего вы лишены!'.

Помня о том, как невнимательны цари к гостям, Ева не дожидалась, пока ее заметят:

− Я пришла! Где обещанная печать?

Бер и Бирши вздрогнули и переглянулись.

− Опять эта несносная девчонка, − посетовал левый.

− Когда она оставит нас в покое? − скривился правый.

− Я думал с ней покончено.

− Как она выжила?

− Может, она знала о зелье? — предположил левый.

− Это плохо, − огорчился правый.

− И как нам от нее избавиться?

Алекс не дал царям договорить. Он вскочил на помост и приставил к горлу одного из них кинжал.

− Довольно. Отдай ключ или я перережу тебе глотку.

Но угроза не подействовала. Царь даже не посмотрел на Алекса, вместо этого он обратился к товарищу по несчастью.

− Убить меня хочет, − правый указал на кинжал у горла.

− Ха-ха, − левый утер выступившие слезы, − да ты и так мертв.

− Ничего святого у молодежи, − вздохнул правый.

− Где ключ? — Александр схватил цари за грудки и встряхнул.

− Он мне надоел, − пожаловался правый левому.

− Потерпи.

− Может, отдадим?

− А нам что взамен?

− Пусть оставят нас в покое.

− Хороший план, − кивнул левый.

Алекс отпустил царя, и тот открыл подлокотник трона.

− Ева! — Алекс махнул рукой. — Возьми ключ.

Менее изящно, нежели Алекс, она влезла на помост. В тайнике лежала круглая медаль — второй ключ от книги Судного дня. Ева забрала его, пока царь не передумал.

− Пошли отсюда, − позвала Вика.

Ева повернулась к краю помоста, но Алекс ее удержал:

− Надо выяснить, где следующий ключ.

− Чего они опять хотят? — заволновался левый.

− Знать, где третий ключ, − ответил правый.

− Будут пытать?

− Не исключено.

− Не отвечай! − потребовал левый.

− Не буду, − согласился правый.

− Значит, не ответишь? − Алекс улыбнулся и удобнее перехватил рукоять кинжала.

− Постой! − встрял Макс. — Насилием ты ничего не добьешься.

Алекс повернулся к сводному брату:

− У тебя есть предложение?

Вместо ответа Макс жестом попросил его подойти. Ева и Алекс спустились с помоста, всадники окружили Макса, и он прошептал:

− Цари болтают без умолку. Если задавать правильные вопросы, они сами расскажут, где спрятан ключ.

− Хитрость по твоей части, − Алекс указал на помост. — Прошу.

Макс забрался на возвышение и встал, уперев руки в бока, перед царями. Ева залюбовалась им: бесстрашный и гордый. Любая девушка будет счастлива с таким парнем. Повезло ей. Чем больше достоинств обнаруживалось у Макса, тем острее Ева чувствовала вину перед ним.

− Должно быть, тяжело сидеть дни напролет, не имея возможности размять ноги, − начал Макс издалека.

− Он бы попробовал, − проворчал левый.

− Много сотен лет уж сидим, − пожаловался правый.

− Много сотен? — Макс изобразил сострадание. — Как вы коротаете время? Чем занимаетесь?

− А чем мы занимаемся? — поинтересовался левый у соседа.

− А ничем, − развел руками правый.

− Да как же ничем?

− И правда было одно дельце.

− Ключ стерегли.

− Но и его не осталось.

− Выходит, теперь вам совсем нечего делать, − вздохнул Макс.

− Никому мы теперь не нужны, − покачал головой левый.

− А про тайну забыл? — спросил правый.

− Что за тайна? — оживился левый.

− Та самая, − намекнул правый.

− Не помню никакой, − нахмурился левый.

− Про то, где другой ключ искать, − подсказал правый.

− А где? — полюбопытствовал левый.

− Так у соседей, − ответил правый.

− Это у которых?

− У тех, что строят.

− Ах, ты про них, − стукнул себя по лбу левый.

− Так про кого еще.

− Задумали достать до небес, − загоготал левый.

− Вот рассмешили, − поддержал его правый.

− Кто ж на это способен?

− Да никто.

− Поделом их наказали.

− Да-да, они свое заслужили.

− Совсем не то, что мы.

− Мы так за зря страдаем.

− Вины нашей нет ни в чем.

Ева перестала улавливать смысл диалога. Она словно следила за мячиком в пинг-понге, крутя головой туда-сюда − от одного собеседника к другому, да так быстро, что в глазах двоилось.

− Возвращайся, − позвал Макса Алекс. — Я знаю, где следующий ключ.

Ева внимательно слушала беседу царей, но местонахождение ключа осталось для нее загадкой. Она спросила:

− И где он?

− В Вавилонской башне, − ответил Алекс.

− Где-где? — удивилась Ева.

− Сыновья Ноя надумали прославить свое имя и построить башню до небес.

− Но у них не вышло, − продолжила Вика. — Башню разрушили, а их покарали за гордыню.

− Гордыня — отличный грех, − подвела черту Ева. — Все лучше убийства.

− Не переживай, − шутливо подбодрил Алекс, − впереди нас ждут грехи покруче.

Лошади ждали хозяев у выхода из шатра, накормленные и отдохнувшие. И всадники, и скакуны обрадовались встрече. Ева без посторонней помощи села на Тенебру. Если так пойдет дальше, она станет первоклассной наездницей.

Алекс сверился с картой, выбрал маршрут, и они тронулись в путь.

− Не хочешь снять печать? — поравнялась с Евой Вика.

− Прямо здесь? − в шатре Ева спрятала ключ в карман и забыла о нем.

− Почему бы и нет?

Ева достала из дорожной сумки книгу Судного дня и пристроила ее на спине Тенебры, придерживая коленями. Вытащила из кармана второй ключ, повертела его в пальцах. Он, как и шатер царей Содома и Гоморры, был из золота, с оттиском в виде кубка. Ева приложила ключ к печати. Слившись воедино, они зашипели и пошли пузырями, точно металл, нагретый сначала в печи, а затем опущенный в воду. Книга раскалилась. Чтобы не обжечь себя и Тенебру, Ева сбросила ее на землю.

Книга ходила ходуном, трясясь как припадочный больной. Спустя минуту все закончилось. Вторая печать пала.

− Я почувствовала! — прошептала Вика, ощупывая себя.

− Что именно? — спросил Алекс.

− Силу. Она наполнила меня.

− Поздравляю, − кисло улыбнулся Макс.

− Ты солгал, − обвинила его Вика. — Ты сказала, что ничего не изменилось, когда твоя печать пала. Это ложь!

Макс пожал плечами:

− Какая разница? Ты все равно не сможешь воспользоваться силой.

− Стоп, − вмешалась Ева. — Я ничего не понимаю. О какой силе речь?

− О нашей, − раздраженно отмахнулась Вика. Слова Макса ее огорчили.

− Что не так с вашей силой?

− Первые четыре печати, − сказал Алекс, − даруют всадникам полную силу. Но только в том случае, если амулеты при них.

− Амулеты? — переспросила Ева. Рука сама собой потянулась к шее, где недавно висела цепочка с кулоном-полумесяцем. А она-то считала кулон простым украшением. Вот почему Алекс так неохотно отдал его отцу! Самаэль нарочно лишил их силы. Пока амулеты у демона, его власть над всадниками безгранична.

Ева впервые видела Вику подавленной. Нелегко чувствовать в себе дремлющую силу и быть не властной распоряжаться ею. Особенно тяжко это для деятельной натуры Войны.

− Подними книгу, − велел Алекс. — Пора ехать дальше.

К концу дня, когда небо из темно-серого превратилось в непроглядно черное, на горизонте обозначилась вершина башни. Ее длинный стержень чуть накренился вбок, копируя Пизанскую башню. Из-за опоясывающих фасад винтовых лестниц башня напоминала многоярусный торт: широкий у основания, но постепенно сужающийся к верху.

− Это и есть Вавилонская башня? — поинтересовалась Ева.

− Она самая, − кивнул Макс.

Он давно ехал рядом, но Ева не решалась заговорить с ним, помня о том, что произошло в шатре. Ее терзала неизвестность: заметил ли Макс что-нибудь? Как это выяснить, не вызывая подозрений?

− Ты какая-то задумчивая сегодня. Что стряслось? — произнес Макс.

Ева скрестила пальцы наудачу и бросилась в омут с головой:

− Что ты делал после того, как выпил хмельное зелье?

− Ничего особенного. Развлекался с гостями. Принимал участие в эстафете, прыгал через костер, играл в оркестре. Всего не упомнишь. Даже странно, откуда энергия бралась.

− И не было ничего такого, о чем бы ты не мог мне рассказать?

− Ты намекаешь на что-то конкретное? − нахмурился Макс.

Вот он − подходящий для признания момент. Надо лишь открыть рот и сказать: 'Мы с Алексом поцеловались'. Макс обязательно ее простит. Ведь это была не она, а зелье, вскружившее ей голову. Но слова не складывались в предложения, а звуки не покидали рот.

Ева на секунду прикрыла глаза, собираясь с духом, а затем впервые солгала Максу:

− Ничего конкретного. Просто зелье едва не прикончило нас, и я боюсь, как бы это не повторилось.

− Впредь мы не будем употреблять напитки сомнительного происхождения, − успокоил Макс.

− Дело не только в этом. Лилит отдала ключ против воли, цари пытались нас убить лишь бы оставить его себе. Что если остальные души будут поступать также? Кажется, ключи важны для них. Они сопротивляются, а у нас нет силы противостоять им.

− Ну, кое-что мы все-таки можем. Вике и Алексу не обязательно носить амулеты, чтобы справиться с парой-тройкой воинов. А с Виталиком попросту никто не рискнет связываться.

− Остались мы с тобой, − Ева усмехнулась. — Самая бесполезная часть команды.

− У Макса тоже имеется талант, − вклинилась в разговор Вика.

− О чем она? — спросила Ева у Макса.

− Не может простить, что я наврал ей про обретение силы. Вот и выдумывает гадости. Мой единственный талант — насылать болезни, но без амулета я не могу им пользоваться в полной мере.

Вика пожала плечами, показывая, что ее не волнует замечание Макса. Она сказала то, что сказала, а вывод Ева пускай делает сама — вот что говорил ее жест.

От дальнейших расспросов Еву отвлекла Тенебра. Она встала, как вкопанная, и наотрез отказалась ехать дальше. Ее примеру последовали другие лошади.

− Ну что ты, Беллум? Что тебя напугало, малыш? — Вика наклонился к уху коня, ласково поглаживая его по шее. Ева не подозревала, что Война способна на нежность.

Но добрые слова не успокоили животных. Они дружно пятились назад, один вид башни внушал им ужас. Спустя минуту всадники выяснили причину их страха: земля мелко задрожала, накренилась, пошла волнами. Землетрясение набирало обороты.

Приставив ладонь ко лбу, укрывая глаза от песка, Ева смотрела на башню. Земля под ней расступилась, образовав яму, в которую, словно в зыбучие пески, погрузился первый этаж.

Землетрясение окончилось также внезапно, как и началось. Пейзаж не изменился, разве что высота башни уменьшилась на треть.

− Едем дальше, − велел Алекс и первым тронулся с места.

Ева последовала за ним с тяжелым сердцем. Ей заранее было жаль строителей башни. Тяжелая, изнуряющая работа, результаты которой постоянно уничтожаются — от подобного легко сойти с ума.

Всадники добрались до основания башни через несколько часов. С близкого расстояния она казалась высокой, как Эверест. Кирпичные стены выглядели надежными. Если бы не землетрясения, башня простояла бы не один век.

Вика указала на верхний этаж:

− Думаю, строителей надо искать там.

− Как нам туда забраться? — спросила Ева.

− Пешком, − ответил Алекс. — Лошадей оставим здесь.

Он спрыгнул на землю, захватил дорожную сумку и отпустил поводья.

− Они не потеряются? — забеспокоилась Ева.

− Куда бы они ни забрели, мы всегда сможем призвать их обратно, − успокоил Макс.

Всадники ступили на лестницу, опоясывающую башню. Ее ширина не превышала метра. С одной стороны была стена, с другой обрыв. Как же Еве не хватало перил! Прижимаясь к стене спиной, она старалась не смотреть вниз. Что если землетрясение повторится? Тогда они, как сбитые кегли, полетят на землю, и на этом их путешествие закончится.

Чем выше они поднимались, тем отчетливее доносились звуки работы. Стройка шла полным ходом. Едва лестница свернула на верхний ярус, из-за поворота показались горы обожженных кирпичей, а за ними вход на предпоследний этаж. Лестница обрывалась у дверного проема в хозяйственное помещение. В дальнем его углу стояла печь. Ее огонь служил единственным источником света. Красные отсветы пламени играли на неоштукатуренных стенах и потолке. Пол был посыпан песком вперемешку с соломой. Одна случайная искра и вспыхнет пожар.

На всадников пахнуло жаром, когда мужчина в набедренной повязке открыл дверцу печи и загрузил партию будущих кирпичей. В помещение вошел второй мужчина — точная копия 'печника'. Его спутанные волосы превратились в сплошной колтун. Тело было измазано в саже и строительном растворе. Глаза запали. Из одежды − набедренная повязка. Грязная до такой степени, будто ее не стирали со дня сотворения мира.

Мужчина, согнув спину, глядел в пол, опасаясь оступиться, как если бы не доверял собственным ногам, а потому не сразу заметил всадников.

− Башня еще не готова, − сипло проговорил он, подхватил несколько кирпичей и отправился в обратный путь, напоследок добавив: − приходите позже.

− Осталось совсем немного, − сказал печник, выгружая готовые кирпичи.

− Похоже, нас приняли за проверяющих, − отметил Макс.

− Неужели они верят, что когда-нибудь закончат строительство? — засомневалась Ева.

− А что еще им остается? — пожал плечами Алекс.

Они пошли за строителем. Он привел их на верхний недостроенный этаж. Стены еще не возвели, и с высоты открывался вид на окрестности. Неподалеку от башни был карьер, где брали материал для башни. Если присмотреться, можно было различить человеческую фигуру без остановки работающую киркой. Строителей было трое: один добывал сырье для кирпичей, второй их изготавливал, а третий клал. Учитывая масштабы стройки, их работоспособности можно было позавидовать.

Всадники выстроились полукругом за спиной у самозабвенно работающего мужчины. Он, игнорируя их присутствие, продолжал свое занятие.

− Как вас зовут? — спросила Ева.

− Я − Хам сын Ноя.

− Отличное имя, − усмехнулась Вика, и Ева на нее шикнула.

− Хам, − обратилась она к строителю, − нас прислали забрать ключ от третьей печати книги Судного дня.

Мужчина дернул плечом, точно отмахиваясь от назойливого насекомого, и ответил:

− Ключ у моего старшего брата Сима.

Хам продолжил укладывать кирпичи, всем своим видом демонстрируя, что разговоры ему мешают. У всадников не было выбора, они спустились на этаж с печкой. На их удачу печник назвался Симом — старшим сыном Ноя. На вопрос о ключе он задумался.

В ожидание ответа, Ева прикинула, где может быть спрятан ключ. Он легко помещался в ладонь, скрыть его не составляло труда. На шее Сим его не носил, как это делала Лилит. Значит, где-то есть тайник. Но на обыск башни высотой с семиэтажное здание уйдет не одно десятилетие.

− Я отдам ключ, − в итоге сказал Сим, − как только мы достроим башню. Если хотите, подождите. Или помогите. Нам лишние руки не помешают.

Глава 11. Искусственное небо

Ева сидела на краю недостроенного этажа, свесив ноги вниз. На другой стороне площадки трудился Хам. Макс и Виталик наблюдали за его работой. Вика швырялась камешки, метя в котлован. Алекс размышлял в позе роденовского мыслителя.

− Это лишено смысла, − вздохнула Ева. — Им никогда не достроить башню.

− Потише, − шикнула на нее Вика. — Не хватало еще, чтобы он это услышал.

Ева оглянулась на Хама. Тот клал кирпичи, словно запрограммированный робот.

− Какова их главная цель? — спросил Алекс, ни к кому конкретно не обращаясь.

− Закончить строительство башни? — предположил Макс.

− Не совсем.

Макс нахмурился, но вскоре на его губах заиграла улыбка. Он оживился:

− Они мечтают достать до небес!

− И что с того? — не поняла Ева.

− Башню до небес мы построить не в состоянии. Это нереально, − пояснил Алекс.

− Зато, − перебил Макс, − мы можем спустить небеса до уровня башни.

− Вы бредите, − сказала Вика. — Как это возможно?

− Не думаю, что представление о небе у этих аборигенов соответствует реальности, − произнес Алекс. — Что они знали в своем каменном веке о солнечной системе?

− Они не из каменного века, − поправила Ева.

− Какая разница? — отмахнулся он. — Главное они понятия не имеют, что представляет собой небо.

− Допустим, ты прав, − согласилась Вика. — Но как мы спустим небо к башне или сделаем вид, что спустили?

− Притворимся, что помогаем, − Алекс озвучил свой план, − а сами тем временем из палок и брезента соорудим навес на такой высоте, чтобы братья могли до него дотянуться.

— Надеюсь, ты знаешь, где взять брезент, — сказала Ева, — потому что в моей дорожной сумке его нет. Может быть, ты захватил его из Дома?

− Не язви, − осадил ее Алекс, − тебе не идет. Этажом ниже находится склад. Что-нибудь подходящее там точно отыщется. Небо здесь черное. Пусть кто-нибудь спустится и раздобудет у ближайшего вулкана сажу. Выкрасим ею навес.

− Я схожу, − вызвался Макс.

− А я посижу здесь, − сказал Виталик. — Посторожу сыновей Ноя.

− Как будто они могут куда-то деться, − усмехнулся Алекс.

Макс ушел за сажей, Алекс − помогать Хаму. Изобразив небывалый энтузиазм, он всячески намекал, что в ближайшее время башня будет готова. Ева и Вика отправились на поиски инвентаря для неба: Ева — на склад, а Вика спустилась ниже.

Склад был вылитая свалка. Сюда братья стаскивали ненужные или поломанные вещи: разбитые формы для кирпичей, сломанные мастерки, рассохшиеся деревянные ведра. Пару раз попадались куски ткани слишком маленькие для неба. Ева складывала их в кучу. Если не удастся найти ткань нужного размера, можно будет сшить куски воедино.

В конце концов, ее терпение было вознаграждено. В углу она обнаружила палки подходящей длины — каждая метра по два. Пробираясь к ним через горы хлама, она едва снова не вывихнула зажившую было лодыжку, оцарапала локоть и расчихалась из-за поднятой в воздух пыли.

Она как раз вытащила палки из завала и обдумывала путь назад, когда на узкой лестнице раздались шаги.

− Макс, это ты? — позвала Ева.

− Не угадала, − Алекс нагнулся, преодолевая низкий проем.

Ева напряглась. С момента поцелуя они впервые были наедине.

− Не смотри на меня так, − попросил он, − будто я пришелец с другой планеты и сейчас съем твой мозг.

− Тебе что-то нужно? — проворчала Ева и сама подивилась своей грубости.

− Ты нашла крепеж для брезента. Молодец, − сказал Алекс. — Неси палки сюда.

Вместо того, чтобы помочь ей выбраться из завала, он наблюдал за тем, как она карабкается по коробкам и осколкам кирпичей. Поведение Алекса порядком разозлило Еву. Ему не мешало бы поучиться хорошим манерам у сводного брата.

− Давай, − поторопил он и забрал у нее палки. Изучив находку, он заключил: − сойдет.

− И это вместо спасибо? — Ева откинула со лба выбившуюся из хвоста прядь волос.

− Ты же не думаешь, что совершила подвиг? Я полдня клал кирпичи и это, должен тебе сказать, было отстойно.

− Бедняжка, − Ева насмешливо цокнула языком. — Как нелегко тебе пришлось.

− В чем твоя проблема, предводительница? Или дело в поцелуе? Может, тебе хочется его повторить, но ты не решаешься попросить? — Алекс ей подмигнул.

− Чтоб ты знал, я бы никогда тебя не поцеловала в трезвом уме. Это все зелье.

− Конечно, − согласился он. — Ты же у нас сама праведность.

− Почему ты ничего не сказал Максу? — проигнорировала она последний выпад.

− Хотел насладиться твоими страданиями. Так и представляю, как ты изнываешь от неведения: скажу я сегодня Максу о поцелуе или сделаю это завтра.

Судя по наглому тону, совесть Алекса не мучила, и со сном у него был полный порядок. Его откровенная издевка была невыносима и Ева в сердцах произнесла:

− Терпеть тебя не могу!

− Мы это уже проходили, − отмахнулся он. − Никогда не задумывалась, почему ты не ладишь с людьми? Мать начхала на тебя, твой единственный друг следил за тобой по приказу братства. Большинство тебя недолюбливает, а некоторые, как например Виктория, на дух не выносят. Тебе не кажется, что проблема не в окружении, а в тебе? Ты не умеешь общаться с людьми.

− Прости, − Ева развела руками, − меня этому не научили. Как ты сам сказал: матери было не до меня. Она интересовалась лишь спиртным. Друг и по совместительству соглядатай вынужден был принимать меня такой, какая я есть, а со сверстниками отношения не сложились.

− И ты выросла нелюдимой, обиженной на весь мир девочкой, − подвел он черту.

− Вроде того, − пробормотала она.

− Прошу не надо слез, − скривился Алекс. — Не выношу девичий плач.

− А еще визг, − всхлипнула Ева. — У тебя от него голова болит.

Алекс улыбнулся. На краткий миг он расслабил, но после следующих слов Евы снова нацепил непроницаемую маску, которую она про себя окрестила: 'мне на все плевать'.

− Нам обязательно лгать строителям? Они и так достаточно настрадались. Может, обойдемся без обмана?

− Посмотри на это с другой стороны: они заслужили свое наказание, − сказал Алекс.

− Это всего-навсего башня. Даже если бы каким-то невероятным образом она достала до небес. Что с того? Кто бы от этого пострадал?

− Гордость не безобидный порок, как ты думаешь, − возразил Алекс.

− Что в ней ужасного?

− Гордость коварна. Она разрастается, как опухоль, за счет других.

− И все равно это несправедливо, − упрямилась она. − Наказывать лишь за то, что они возомнили себя выше других.

− В кого ты такая жалостливая? — Александр вздохнул и сам ответил: − уж точно не в отца.

− А в тебе, конечно, нет ни капли сочувствия.

− С чего мне им сочувствовать? Знаешь ли ты, сколько ни в чем неповинных людей отдали свои жизни ради Вавилонской башни? Раствор, скрепляющий эти кирпичи, − он похлопал по стене, − замешан на крови.

− Я не помешала? — на склад вошла Вика с объемным тюком наперевес.

− Нисколько, − холодно ответил Алекс. Проглянувшая было эмоциональность исчезла без следа.

Вика пожала плечами, демонстрируя, что ей, в сущности, плевать на размолвки между Евой и сводным братом.

− Я нашла ткань. На вид она прочная, − сосредоточилась она на деле.

Вернулся Макс с сажей и углем. Веревкой их снабдил Сим, думая, что она нужна для строительства башни, и скоро у всадников было все необходимое для создания искусственного неба. Они выпроводили Хама с верхнего этажа, отдохнуть, и приступили к возведению навеса.

То, что получилось в результате, смотрелось не так уж плохо, если не брать в расчет торчащие по бокам палки. Для их маскировки всадники на скорую руку возвели четыре башенки. В итоге на создание неба ушел целый день.

− Зови братьев, − кивнул Максу Алекс. Пока тот бегал за сыновьями Ноя, Алекс еще раз внимательно осмотрел купол и заключил: — пару часов простоит.

− Нам больше ни к чему, − сказала Вика. — Успеем забрать ключ и смыться.

− Мы поступаем дурно, − гнула свое Ева.

− И побеждаем, − закончил за нее Алекс. — Или ты хочешь до конца своих дней строить эту дурацкую башню?

Вопрос остался без ответа, так как наверх поднялись все три сына Ноя. Ева отступила от всадников, подчеркивая, что не имеет отношения к происходящему.

− Башня готова! — провозгласил Алекс, светясь счастьем, точно это он провел на стройке несколько сотен лет. — Я могу дотронуться до неба.

Он приподнялся на носки, вытянул руку и кончиками пальцев коснулся навеса. Сыновья Ноя обомлели. Когда ступор прошел, они наперебой подпрыгивали и трогали ненастоящее небо. Их переполнял восторг. Глядя на их улыбки, Ева ощущала себя чудовищем.

− Даже не думай, − прошептал Алекс, придержав ее за локоть.

− О чем ты?

− У тебя такое лицо, словно ты намерена открыть им правду. Так вот знай: если потребуется, я силой заставлю тебя замолчать.

Она поверила ему: он выполнит угрозу, даже если для этого ему придется скинуть ее с башни.

− Не переживай, − ответила Ева, − я буду молчать.

− Умничка, − похвалил Алекс.

Он дал братьям насладиться достроенной башней, а потом сказал:

− Мы свою часть сделки выполнили. Где обещанный ключ?

− Вы непременно его получите, − сказал Сим. — Но прежде отпразднуем.

− Спасибо за приглашение, − Алекс похлопал Сима по плечу. — Это очень мило, но мы торопимся.

Ветер усилился. Еще немного и сорвет навес.

− Отдай нам ключ, и мы поедем, − подгонял Алекс.

Сим ушел и скоро вернулся с ключом в руках.

− Ева, − окликнул Алекс, − возьми ключ.

Совесть велела не брать ключ, но Ева приказала ей замолчать. Оказалось, переступить через совесть не так уж трудно. Достаточно протянуть руку и забрать ключ.

− Следующий ты найдешь в царстве красного песка. Его хранит один из величайших правителей, запятнавших себя алчностью, − сказал ей Сим.

Как только ключ оказался у Евы, всадники бросились к лестнице. Им вслед летели радостные возгласы сыновей Ноя. Всадники преодолели половину пути, когда башня содрогнулась.

− Что это? — на бегу спросил Макс.

− Землетрясение, − ответила Вика.

Башню трясло так, точно она попала в блендер. Сверху на головы летели камни. Ева глянула вниз и увидела, как земля проглатывает первый этаж.

− Осторожней! — сильная рука прижала Еву к стене. Мимо пролетел булыжник размером с яйцо страуса.

− Спасибо, − поблагодарила Ева свою спасительницу. Она не сразу осознала: Вика уберегла ее от смерти.

Они дождались конца землетрясения, чтобы не угодить в разлом, и спустились. Алекс, засунув два пальца в рот, свистнул. Лошади прискакали быстро, видимо, паслись неподалеку. Прежде чем умчаться вслед за всадниками подальше от башни, Ева бросила прощальный взгляд на ее вершину. Где-то там три несчастные души поняли, что их обманули. Каково им сейчас? Ева никогда не была образцовой девочкой, но это уже перебор. Она дала себе слово, что впредь они будут действовать честно. Либо так, либо книга Судного дня останется запечатанной навеки.

Глава 12. Кровавая пустыня

Обогнув карьер, они ехали до тех пор, пока вершина башни не пропала из поля зрения. Лишь после этого Алекс устроил привал. Расстилая спальник, Ева отметила, что песок приобрел красный оттенок, появились камни и холмы на горизонте. Никакого намека на растительность или фауну. Красная пустыня была безжизненна.

Ева первым делом занялась книгой. Расчистила для нее место на земле и достала ключ. Как и третья печать, он был из известняка с изображением кирпича. Ева соединила ключ с печатью. Она глазом моргнуть не успела, как с ними было покончено. Но былого удовлетворения это не принесло. С недавних пор ей начало казаться, что она выбрала неверный путь. Но поделиться сомнениями она бы не рискнула даже с Максом.

− Еще одна печать и мы обретем полную силу, − Алекс заглянул Еве через плечо.

− Чья это была печать? — спросила Ева.

− Виталика.

− Следующая будет твоя, − сделала она вывод.

Несмотря на усталость, Ева не спала, наблюдая за костром. Языки пламени действовали на нее гипнотически. Засунув руки в карманы куртки, она погрузилась в созерцание.

В левом кармане пальцы нащупали что-то твердое и прохладное. Ева вытащила мобильный телефон, захваченный из дома. Батарейка давно села. Но даже если бы работала, в аду сотовый был бесполезной металлической коробкой, набитой микросхемами. И все-таки она берегла его. Телефон был символом дома. Однажды она вернется и воспользуется им.

На сотовом болтался брелок-кошка − подарок Ромки. Образ светловолосого парня в клетчатой рубашке предстал перед внутренним взором, и Ева зажмурилась, борясь со слезами. Они расстались чуть ли не врагами − Рома состоял в 'Светлом братстве', главная цель которого — борьба с всадниками. Он и Ева были по разные стороны баррикад. Суждено ли им еще когда-нибудь свидеться?

− Что это у тебя? — рядом присела Вика.

− Сотовый, − Ева показала ей телефон.

− Кому собралась звонить?

Ева улыбнулась краем губ в ответ на шутку:

− Брелок мне подарил Рома.

Вика протянула руку, коснулась выгнувшей спину кошки и тут же отдернула пальцы. Ева внимательно следила за ее реакцией. Подозрение, что чувства Вики к Роме глубже, чем она показывает, крепло день ото дня.

− Между вами что-то есть? — спросила Вика.

− Нет, − Ева покачала головой. — Мы друзья. Рома — вся моя семья. Я люблю его, как брата.

− Это не значит, что он испытывает к тебе то же самое.

− Уж поверь, Ромка видит во мне исключительно сестру.

− Может и так, − согласилась Вика. — Мне нет до этого дела.

− Не правда, − настал черед Евы возражать.

− Что ты понимаешь, − скривилась Вика.

− А что тут понимать? Он тебе нравится. Это сразу видно.

− И что с того? Я здесь, он там. И потом он из светлых братьев — борцов против Судного дня, а я всадник по имени Война. Мы обязаны друг друга ненавидеть.

− Если так рассуждать, то, как всадник по имени Война, ты обязана любить предводительницу и подчиняться ей, − схитрила Ева. — А ты дважды пыталась меня убить.

Вика посмотрела на нее с усмешкой:

− Кто сказал, что это не от большой любви? К тому же я покончила с попытками тебя прикончить. Отныне я твоя ярая защитница.

− Точно. Сегодня ты меня спасла, − вспомнила Ева. — Чем я это заслужила?

− Сама сказала: ты — предводительница.

− И все?

− Для начала сойдет.

Если и был в мотивах Вики злой умысел, она бы не назвала его и под пытками. Ева спрятала телефон в карман, давая понять, что разговор по душам закончен. Но Вика не торопилась уходить.

− Что происходит между тобой и Алексом? − спросила она.

Ева закатила глаза. Не хватало еще, чтобы Вика учила ее жизни. Что если она спрашивает из ревности? Ева так и не разобралась, что связывает этих двоих. Однажды она застала их в постели друг с другом. Вряд ли это был единичный случай. Вдруг именно из-за ревности к Алексу Вика ее недолюбливает?

− Ничего у нас не происходит, − отчеканила Ева.

− Как знаешь.

− Не волнуйся, меня не надо убеждать держаться от него подальше. Я сама хочу того же.

− С чего ты взяла, что я стану тебя в чем-то убеждать? Тем более держаться подальше от Алекса. Он хороший парень. Тот факт, что он всадник по имени Смерть, не делает из него монстра.

− Хороший парень? − Ева вскинула брови. − Прости, но тут наши мнения расходятся.

− Что тебе не нравится в Алексе?

− Да как он вообще может нравиться? Он самовлюбленный эгоист.

− Здоровый эгоизм еще никому не повредил, − заметила Вика.

− Еще он наглый.

− А ты, видимо, предпочитаешь неуверенных в себе скромняг, которые и двух слов не свяжут.

− Он черствый, − Ева долго могла перечислять недостатки Алекса.

− Всего-навсего немного замкнутый.

− Жестокий.

− Я бы сказала умеющий расставлять приоритеты, − возразила Вика. − Для всех добрым быть невозможно.

− Бессердечный.

− Просто лед вокруг его сердца еще никто не растопил.

− Расчетливый! − повысила голос Ева.

− В нашем случае это и вовсе положительная черта.

− Не слишком ли бойко ты его защищаешь? Алекс случайно тебе за это не приплачивает?

Вика рассмеялась низким грудным смехом:

− Не волнуйся, я работаю на голом энтузиазме. Он даже не знает, что я говорю с тобой о нем. А если узнает, жутко разозлится.

Ева с разинутым ртом смотрела вслед уходящей Вике. Она не поверила Войне. Наверняка ее подговорил Алекс. Он хочет произвести на нее хорошее впечатление? Это не к добру.

− Что опять стряслось? Ты выглядишь удивленной, − Макс принес ужин.

− Вика только что поразила меня. Дважды.

− Она это умеет, − кивнул он. — Что она сказала?

Ева вовремя опомнилась и в последний момент изменила готовые сорваться с губ слова:

− Она спасла меня сегодня от камня. Он едва не пробил мне голову. Еще она призналась, что неравнодушна к Роме.

− Да уж, − Макс сел, − это на нее не похоже. Она в последнее время ведет себя странно. Стала милой и сдержанной. Неужели любовь обуздала Войну?

− Прекрати издеваться, − Ева пихнула его в бок. — Ей и так нелегко.

− Ты поразительна, − рассмеялся Макс. — Есть ли предел твоему терпению и всепрощению?

− Думаешь, я не права?

− Что ты, − Макс погладил Еву по щеке. — Я просто не могу поверить, что такая восхитительная девушка досталась мне. Я тебя не заслуживаю.

− Не так уж я идеальна, − возразила она. − У меня полно изъянов.

− Ты сама не знаешь, насколько ты потрясающая.

Макс поцеловал ее в уголок губ. Ева и забыла, как он нежен. Ничего общего с грубым Алексом. В объятьях Макса она расслаблялась. Ему хотелось довериться. Одним прикосновением он обращал ее печали в прах.

Макс лег на спальник и потянул Еву за собой. Она свернулась калачиком, пристроив голову у него на груди. В ногах потрескивал огонь. Ева лежала, согретая теплом костра и Макса, вслушивалась в биение его сердца. Прижимаясь к парню, она проспала всю ночь.

Утром всадники тронулись в путь пешими, так как лошади с трудом передвигались по камням. Куда не глянь, всюду простиралась пустыня. Она разрасталась в стороны, как раковая опухоль. Красное небо, красная земля, холмы точно курганы.

− Кого мы ищем? — поинтересовалась она у Макса. — Здесь на сотни километров вокруг нет никого живого.

− Кое-кто все же есть, − вместо Макса ответил Алекс. Он шел впереди, постоянно сверяясь с картой. — Как сказал Сим, мы ищем великого правителя, чья слава пережила его на века.

− Не самое подходящее место для знаменитой персоны, − Ева пнула ближайший камень. Тот покатился прочь, подпрыгивая на кочках.

− Что ты знаешь о Рамсесе Втором? — спросил Макс.

− Фараон Египта, − перечислила факты Ева, − удачливый полководец, хороший управленец. При нем Египет достиг рассвета.

− Вижу, историю ты не прогуливала, — улыбнулся Макс. — Ты, наверное, и про исход евреев слышала?

Ева кивнула.

− Рамсес и исход связаны теснее, чем принято считать.

− Он был тем самым фараоном, который не отпускал евреев?

− В точку.

− И в чем же его грех? — спросила Ева.

− Алчность, − сказала Вика. — Евреи приносили огромную прибыль, отпустить их было чистым безумием.

− Все и всегда упирается в деньги, − произнес Алекс.

Ева покосилась на ближайший холм:

− Зато теперь Рамсесу нечего терять. У него ничего нет, кроме песка.

− У него есть ключ, − откликнулась Вика.

− Нелегко будет забрать последнее у того, кто лишен всего, − заметила Ева.

− А потому нам следует хорошенько подумать, как это сделать, − согласился с ней Алекс.

− Чур, в этот раз без обмана, − нахмурилась Ева.

− Договорились, − кивнул он.

По невинному выражению лица Алекса было сложно понять степень преступности его планов.

− Лично я склоняюсь к насилию, − сказала Вика, поправив меч в ножнах.

− Отличная идея, − похвалил Алекс. − Никакого обмана, сплошная грубая сила.

− А вот и нет, − помотала головой Ева. — Никакого насилия, вранья, грубости и прочих гадостей. Только открытый диалог и сотрудничество.

− Ну да, мы подойдем и скажем: 'Привет, Рамсес, отдай нам, пожалуйста, ключ'. И он такой в ответ: 'Конечно, ребятки, в чем вопрос. Держите'. Ты так это представляешь? — потребовал ответ Алекс.

− Мы попробуем его уговорить.

− Хорошо, − не спорил он. — Вот ты этим и займешься.

− Тише! — Вика вскинула руку, призывая всех замолчать.

Всадники застыли, настороженно вслушиваясь в звуки пустыни. Ева уловила шуршание песка и камней под чьими-то ногами.

− Сюда, − шепотом позвала Вика.

Они укрылись за холмом. Ева привалилась спиной к пригорку. Одной рукой она сжала поводья Тенебры, другой ладонь Макса.

− Что там? — одними губами спросила она у выглядывающей из-за угла Вики.

− Каратели с псами.

В горле образовался ком. Предыдущая встреча с карателями едва не стоила Еве жизни. До сих пор им удавалось не пересекаться, и она начала думать, что эта проблема улажена.

− Нападем на них первыми, − глаза Войны искрились азартом.

− Сколько их? — спросил Алекс.

− Около десятка, − прикинула Вика. − Плюс псы.

− Это самоубийство чистой воды, − покачал он головой.

− Псы нас учуют, − напомнила она.

Алекс нахмурился. Замечание Вики имело смысл.

− Надо их отвлечь, − встряла Ева.

− Правильно, − воодушевилась Вика.

Никто опомниться не успел, как Вика вскочила на коня.

− Стой, − Алекс бросился наперерез. — Что ты делаешь?

− Отвлекаю карателей, − сообщила Вика, прежде чем умчаться. — А вы заберите четвертый ключ.

Алекс отскочил в последнюю секунду, и конь Войны вместе с всадницей пронесся мимо. Из-за холма послышался лай, но почти сразу отдалился. Каратели бросились в погоню — Вика расчистила дорогу всадникам.

Первым из-за холма вышел Алекс. За ним потянулись остальные. Он присел на корточки и осмотрел следы на песке. Судя по их количеству, Вика соврала насчет численности карателей. Их было значительно больше.

− Что с ней будет? — вполголоса спросила Ева.

Она ожидала услышать новую колкость, но Алекс был серьезен:

− Будь у нее амулет, я бы сказал, что она выкарабкается. А так шансы у нее пятьдесят на пятьдесят.

Ева поежилась. Пустыня показалась ей зловещей. Ей даже померещилось карканье стервятника над головой.

Ева часто оборачивалась в надежде разглядеть среди холмов силуэт всадницы. Но время шло, а Вика не возвращалась. Шансы увидеть ее вновь уменьшались с каждым часом.

− Я устала, − не выдержала Ева и села прямо на землю. Острые камни впились в ягодицы, но она терпела, сцепив зубы. — Мы идем целый день и все без толку. Пустыня огромна. Как здесь найти одну-единственную душу?

Она ожидала ответ, но Алекс не был настроен на беседу. После отъезда Вики он спрятал карту, и с тех пор они шли, куда глаза глядят.

Виталик и Макс ждали ответа старшего брата не меньше Евы. Но он поразил их всех, заявив:

− Если вы так хотите, остановимся здесь. Все равно мы уже два часа бродим по кругу.

Алекс сел неподалеку от Евы, привалился спиной к валуну и вытянул ноги. Весь его вид говорил о том, что в ближайшее время он с места не сдвинется.

− Мы заблудились? — заволновался Виталик.

− Видишь ли, − Алекс прикрыл глаза, − в пустыне тяжело ориентироваться. Сказывается дефицит опознавательный знаков.

− И ты так спокойно об этом говоришь? — возмутилась Ева. — У нас мало воды и запас еды на исходе. Тебя это не волнует?

Известие о нехватке еды повергло Виталика в шок. Он переключился на сумки с продуктами: подсчитывал остатки провианта, бормоча количество дней, на которые их можно растянуть.

− Я не привык паниковать. Это бесполезно, − зевнув, сказал Алекс, не размыкая век.

− Еще бессмысленнее сидеть и ничего не делать, − Ева встала над лежащим парнем, запамятовав, что сама инициировала привал.

Алекс нехотя открыл глаза и посмотрел на нее снизу вверх. Грозный вид Евы его не напугал. Прямо человек-броня. Ева могла хоть до утра топать ногами, ему все ни по чем.

Ева набрала полную грудь воздуха, высказать все, что думает о наглом, беспринципном поведение Алекса, о его заносчивых манерах, но подавилась первым же словом − из-за холма за ними подглядывал лысый незнакомец в лохмотьях.

− Там, − она показала пальцем на мужчину.

Парни среагировали моментально: Алекс, выхватив кинжал, вскочил на ноги, Виталик загородил собой сумки с едой, Макс удержал поводья лошадей.

− Будь я проклят! − улыбнулся Алекс. — Мне так не везло со времен первого посещения земли.

− Это он? — шепотом поинтересовалась Ева.

− Рамсес Второй собственной персоной. Фараон, − Алекс убрал кинжал и поклонился, − до чего приятная встреча.

Мужчина понял, что его присутствие обнаружено. Он помялся немного, прикидывая, не убежать ли, но в итоге распрямив спину и гордо вздернув подбородок, вышел из укрытия. Его величественная осанка смотрелась забавно в сочетании с обносками. У фараона было приятное лицо: высокий лоб, тонкий нос и крупные глаза. Кожа имела редкий оттенок молочного шоколада. Возраст (на вид лет за пятьдесят) не портил дарованную ему природой аристократическую красоту.

Ева прибывала под впечатлением от фараона ровно до того, как он открыл рот и заговорил:

− Кто вы такие? В вас случаем течет не еврейская кровь?

Говорил Рамсес визгливо, точно был на грани нервного срыва. Карие глаза метались от одного всадника к другому. Тема евреев все еще была для него болезненной.

− Тише, тише, − Алекс примирительно поднял руки вверх. — В нас течет чистейшая арийская кровь.

Рамсес не оценил шутку:

− Что вы делаете в моих владениях?

Ева окинула взглядом холмы. Похвастаться здесь было нечем. Владения были так себе, ниже среднего.

− Мы пришли увидеть великого фараона, − польстил Алекс.

− Я уже не тот, что был прежде, − скромно протянул фараон, рассчитывая, что его будут переубеждать. — Раньше мне подчинялась самая могущественная армия мира. Я правил славным Египтом, а теперь у меня только эта пустыня и воспоминания.

− Сочувствую, − покивал Алекс. Проблемы мертвого фараона его не трогали. За разговором он пытался усыпить бдительность Рамсеса и подкрасться к нему.

Ева сообразила, к чему ведут маневры всадника по имени Смерти, и вмешалась, пока не поздно: догнала Алекс, вцепилась ему в руку, тянущуюся к кинжалу, и обратилась к фараону:

− Расскажите, как вам живется?

Алекс дернулся, пытаясь высвободиться. Не вышло. Тогда он склонился к уху Евы и прошипел:

− Каково черта ты делаешь?

Ева слушала Рамсеса, натянуто улыбаясь. Не меняя выражения лица, она процедила сквозь зубы:

− У нас уговор: никакого насилия.

− Вот так я лишился всего, − тем временем рассуждал Рамсес. — Когда-то весь мир лежал у моих ног, а теперь все, что мне осталось — безжизненная пустыня, пределы которой я не в состоянии покинуть. Ни дома, ни богатства, даже одежды нет, − фараон многозначительно покосился на джинсовку Алекса. — Живу хуже нищего в египетском царстве.

− Что же у вас совсем нет ничего ценного? — осведомилась Ева. Алекс отступил, позволив ей самостоятельно налаживать отношения с фараоном.

− Кое-что имеется, − туманно ответил фараон. — Почему ты спрашиваешь? В тебе точно нет еврейской крови?

Глаза Рамсеса подозрительно сощурились. Он принялся судорожно шарить по карманам, которых в его наряде было великое множество. Алекс мгновенно оживился.

− Он носит ключ с собой, − поделился он догадкой с Евой. Стоящие поодаль Макс и Виталик вытянули шеи, точно гончие учуявшие близость дичи.

− Это ничего не меняет. Помни, мы сама вежливость и учтивость, − сказала Ева.

− Клянусь, я крайне учтиво приставлю нож к его горлу и исключительно вежливо потребую отдать ключ.

Ева одарила Алекса полным негодования взглядом. Он был невыносим. Только заметив игривых чертиков в оливковый глазах, она сообразила, что он в открытую издевается над ней. Злость опалила ее подобно пламени. Спас положение Макс, подсказав:

− Попробуй его подкупить. Уверен, он на многое согласится ради стОящей вещи.

Ева воспряла духом. Она очаровательно улыбнулась Алексу и сдернула джинсовую куртку у него с плеч.

− Как насчет обмена? — обратилась она к фараону. — Вы упоминали, что у вас проблемы с одеждой.

Она продемонстрировала джинсовку, попутно наслаждаясь потрясением Алекса. Каждый, кто его знал, был в курсе, как сильно он дорожит курткой.

Фараон отважился приблизиться. Он долго ощупывал куртку, нюхал ее и даже пару раз лизнул. Александр скривился. Джинсовка была для него потеряна. Вряд ли он надет ее еще хоть раз.

− Что ты хочешь взамен? — поинтересовался фараон.

Макс был прав. Настало время торгов. Главное не продешевить.

− А что у вас есть? — с пренебрежением спросила Ева, намекая на скромный наряд фараона.

− Вот, − Рамсес трясущейся рукой извлек на свет медальон, в котором Ева опознала четвертый ключ.

С виду ключ не обладал ценностью. Изготовлен он был из того же красного камня, что в избытке валялся под ногами. Ева с деланным равнодушием осмотрела его:

− Даже не знаю. Что это за хлам?

− Да ты что! — обиделся фараон. — Эта вещица не имеет цены.

− Тогда ее едва ли удастся продать, − резонно заметила она. — А куртка не из дешевых.

− Я не это имел в виду. Она стоит царской казны. Только, − Рамсес прижал медальон к груди, − я не могу его тебе отдать.

− Это еще почему?

− Я должен передать ключ особому существу. Тому, кто вмешает в себя Тьму.

− Вам повезло, − сказала Ева. — Я как раз и есть то самое существо.

Фараон подался вперед и заглянул Еве в глаза. Не ясно, что он там увидел, но он заявил:

− Меняю ключ на куртку и лошадь.

Может, Рамсес и недолюбливал евреев, но в нем самом было немало от их умения заключать сделки. В этой игре он был тем, кому достались все козыри.

Ева обернулась и тоскливо поглядела на четырех лошадок. Красавицу Тенебру с золотистыми боками она любила всем сердцем. На черного Файмеса — коня Виталика − Рамсес вряд ли позарится из-за его худобы. Пестисом — белоснежным жеребцом Макса, она бы не осмелилась пожертвовать. Оставался бледно-зеленый Летум Алекса, но она забрала у парня куртку. Требовать еще и коня будет верхом наглости.

Ева кусала губы, не зная на что решиться. На отчаянный шаг ее поддакнул насмешливый взор Алекса. Она прямо-таки слышала, как он мысленно хохочет над ее хваленой вежливостью.

− Берите ту, золотистого окраса, − выпалила Ева на одном дыхании, боясь передумать.

Сквозь слезы она наблюдала за тем, как Рамсес забирает ее любимицу. Тенебра не понимала, что происходит и тревожно ржала, поглядывая на хозяйку. Уходя, фараон вложил Еве в руку ключ. Довольный выгодным обменом, он попытался скрыться среди холмов, но Алекс преградил ему путь.

Еве показалось, что сейчас он отберет у фараона свою куртку и ее лошадь. Она даже обрадовалась этому, но Алекс лишь спросил:

− Где следующий ключ?

− У Ирода, − ответил Рамсес.

Глава 13. Адский кондор

Ева ехала позади Макса на его коне. Обхватив парня руками за талию, она устало прижалась щекой к его спине. Красные холмы остались позади, а вместе с ними Рамсес и Тенебра.

− Я забыл тебя похвалить, − впервые с тех пор, как они покинули владения фараона, Алекс заговорил с ней. — Ты ловко обвела Рамсеса вокруг пальца. Тебе повезло с учителем, − намекнул он на Макса.

Ева вздохнула и повернула голову в другую сторону, не желая видеть ухмыляющегося Алекса. Но это не мешало ей слышать его.

− Не желаешь открыть четвертую печать? — ответа не последовало, и Алекс неестественно удивился: − что такое? Ты, кажется, чем-то расстроена.

− Отвали, − сквозь зубы процедил Макс.

Алекс направил коня вперед, а Ева снова поменяла позу, чтобы удобнее было наблюдать за всадником по имени Смерть. Прикрыв глаза, она сделала вид, что задремала, а сама через полуопущенные ресницы следила за ним. Не одну сотню раз она пожалела, что отдала его куртку в обмен на ключ. Заслужить его прощение будет непросто. Вдобавок она потеряла лошадь, и винить в этом могла только себя. Да, ей удалось избежать насилия. Она вправе гордиться собой. Отчего же так паршиво на душе? Сначала Вика, потом Тенебра. Кто следующий?

К концу дня на горизонте показалась крепостная стена. Ева оживилась, рассчитывая на вкусный ужин и чистую постель. Но по мере приближения к городу перспективы становились все мрачнее.

Главные ворота были сорваны с петель. Стены и крыши домов зияли дырами. Если когда-то город и славился своей архитектурой, оживленными улицами, цветущими садами, то все это кануло в прошлое. Нынче он напоминал каменный склеп − гигантский надгробный памятник бывшим жителям.

Всадники въехали на мостовую с вывороченными каменными глыбами. Стук лошадиных копыт эхом прокатился по мертвому городу. В дырах на местах бывших окон сгустилась чернота. Казалось, она того и гляди выльется на улицу и подобно грязной воде накроет путников.

− Какое жуткое место, − прошептала Ева.

− Отчего же? − откликнулся Алекс. − В руинах есть свой шарм. Здесь, как нигде, чувствуется время.

Ева пропустила реплику мимо ушей. Меньше всего она хотела бессмысленной перепалкой распалить гнев Алекса.

− Устроим привал здесь, − заявил Алекс.

− Обязательно ночевать в городе? — не сдержалась Ева.

− Здесь есть стены и крыша. Если повезет, отыщутся кровати. И, может быть, − Алекс покосился на Виталика, − что-нибудь съестное.

− Мы остаемся, − отозвался толстяк.

Ева проиграла: Макс не осмелится перечить старшему брату, а ее мнение никого не волнует.

Они добрались до площади, в центре которой возвышался фонтан. Представив, как некогда брызги прохладной воды взмывали в синее небо, Ева поняла, что соскучилась по солнечному свету. В мире, где царила вечная ночь, она ощущала себя кротом.

На площадь выходили фасады нескольких домов. Алекс спешился и сказал:

− Выбирайте, где будете ночевать, — и свернул к приглянувшейся ему двери.

Ева спрыгнула на землю и поежилась. Ветер, гуляющий в переулках, пробирал до костей.

Макс взял ее за руку и повел к дому. Внутри было пусто. Время уничтожило мебель. В потолке обнаружилась дыра, сквозь которую виднелось темное небо. Макс привязал поводья Пестиса у окна и спросил:

− Останемся?

Ева кивнула. Искать что-то лучше не имело смысла. Другие дома выглядели столь же удручающе. Она выглянула в оконный проем и увидела Алекса в доме напротив. Виталик выбрал себе жилье справа от них.

Макс расстелил спальники и достал еду. Ева села, скрестив ноги, и с аппетитом жевала кусок буженины с черствым хлебом, запивая бутерброд водой.

− Как думаешь, Вика вернется? — поинтересовалась она, утолив голод.

− Она сильная и смелая.

− И безрассудная, − добавила Ева.

− И это тоже, − согласился Макс. — Почему ты за нее переживаешь? Я думал, вы не ладите.

− Так и было. Но в последнее время между нами многое изменилось. И потом я никому из вас не желаю смерти.

− Ты сама доброта, − Макс придвинулся к Еве и обнял ее за талию. Его рука скользнула под кофту. От прикосновения прохладной ладони Ева сжалась. — В чем дело?

− Вдруг кто-нибудь войдет?

− Кому мы нужны? Виталик не прервет ужин, даже если на нас упадет метеорит.

− Как насчет Алекса?

− Он не сует нос в чужие дела, − ответил Макс, но руку убрал. — Что между вами происходит?

Ева, как умела, изобразила удивление: распахнула глаза и подняла брови. По крайней мере, она надеялась, что ее реакция больше похожа на удивление, чем на испуг.

− О чем ты? — голос почти не дрожал, когда она заговорила.

− Между вами чувствуется напряжение.

− Все дело в куртке, − сориентировалась Ева. — Алекс сердится, что я ее отдала.

− Джинсовка важна для него. Самаэль подарил ее Алексу на шестнадцатилетие. Как раз в тот год Алекс доказал свое право называться всадником по имени Смерть. Куртка единственная вещь, которую Самаэль ему когда-либо дарил. Про другие дни рождения он, как правило, не вспоминал.

− Странный подарок, − выдавила из себя Ева. Можно ли сильнее, чем она, раскаиваться в содеянном? Не бойся она заблудиться в красной пустыни, давно бы отправилась на поиски Рамсеса, чтобы отобрать у него джинсовку.

− Не думаю, что Самаэль заморачивался на этот счет. Скорее всего, подарил первое, что подвернулось под руку. Отцы нас не баловали, − потянувшись, Макс лег на спину и подложил руки под голову.

Ева не спрашивала у Макса, общается ли он с Вельзевулом. Сейчас было самое время обсудить этот вопрос.

− Нас воспитывали наставники, − пояснил Макс. — Курфюрстам было не до того. Мы почти незнакомы со своими отцами. Так виделись пару раз издалека.

− Вы росли, как сироты.

− Нам некогда было думать об этом. Когда борешься за жизнь, отношения с родителями отходят на второй план, как и все прочее.

− Ты не рассказывал мне о своем детстве, − намекнула Ева.

− И вряд ли когда-нибудь расскажу.

Бирюзовые глаза Макса неприязненно сверкнули. Ева отпрянула, заметив, сколько в них горечи и злобы. Макс опомнился и улыбнулся ей, смягчая заострившиеся черты.

− Я люблю тебя. Хочу, чтобы ты это знала, − произнес он.

Ева смутилась. Что на это ответить? Видя ее замешательство, Макс приподнялся на локте:

− Но мои чувства ничто по сравнению с твоим счастьем.

− Спасибо, − еле слышно выдохнула она.

Благодаря Макса, прежде всего за понимание, она поцеловала его. Вдвоем они повалились на спальник. Прикосновения из нежных сделались страстными, их охватило желание. Потом они любили друг друга. Но даже в объятиях Макса Ева мыслями то и дело возвращалась к Алексу.

После она лежала, разглядывая небо через дыру в потолке. Макс спал под боком, но к ней сон не шел. Ночные шорохи не давали покоя. Мертвый с виду город выказывал признаки жизни. Кто-то скребся в углу, за окном слышалось постукивание. Над домом пролетела огромная птица — кончик ее крыла мелькнул в потолочной бреши. Птица устроилась на крыше. Когти царапали перекрытия, куски кровли падали на мостовую.

Ева встала. Макс пробормотал ее имя, но тут же перевернулся на другой бок и снова заснул. Она натянула джинсы. Поискала кофту, но та была под рукой Макса. Тогда она надела его футболку и на цыпочках прокралась к двери, висевшей на одной петле. Ева нагнулась и нырнула в отверстие между дверью и стеной.

На улице она попыталась разглядеть птицу. Не считая адских псов, она не сталкивалась с местной живностью. Она отошла от дома, встала на носочки и заглянула на крышу. Но там никого не было. Ева разочаровано вздохнула.

− Кого-то ищешь?

Голос за спиной заставил ее подпрыгнуть. Ева обернулась, собственные волосы хлестнули по щеке. Позади, привалившись спиной к стене, стоял Алекс. Он, скрестив руки на груди, смотрел куда-то ей за спину. Ева проследила за его взглядом — по ту сторону фонтана виднелся оконный проем, а сквозь него спящий в доме Макс. Хотелось верить, что Алекс стоит здесь недавно и плохо видит в темноте.

− Точно не тебя, − огрызнулась Ева, забыв, что планировала извиниться перед Алексом. Он обладал уникальной способностью выводить ее из себя, толком ничего не говоря и не делая.

− Как знаешь, − Алекс пожал плечами.

Он направился в дом, но Ева его окликнула:

− Подожди! — и все же лучшего момента для извинений нельзя было придумать и она решилась. — Прости меня за куртку. Я знаю, как она тебе дорога.

− Она была старой и потертой. Давно пора купить новую.

− Но тебе ее отец подарил, − возразила Ева и пожалела об этом.

Алекс сжал челюсти, от чего на лице заходили желваки. Злость вспыхнула с новой силой. Ева мысленно обругала себя. Алекс терпеть не мог жалости. Надо срочно что-нибудь сказать. Например, что у нее и в мыслях не было его оскорбить или задеть. Оправдаться ей помешал неестественный свист ветра.

Ева запрокинула голову. Когти пронеслись в паре сантиметров от лица. Крылья ударили по воздуху, подняв столб каменной пыли. Ева закашлялась. Сквозь навернувшиеся слезы она видела, как гигантская птица зашла на второй круг. Лапы с узловатыми пальцами нацелились на Еву. Происходящее напоминало охоту ястреба на мышь-полевку.

В последний момент сильная рука дернула Еву в сторону, помешав птице схватить ее. Алекс увлек Еву за собой в переулок. Птица бросилась в погоню. Хлопанье крыльев преследовало их по пятам.

Алекс свернул в первую попавшуюся на пути дверь. Испуганная и запыхавшаяся Ева воспользовалась остановкой, чтобы перевести дыхание.

− Что... что это? — спросила она, заикаясь.

− Адский кондор. Питается душами. В аду все питаются душами, − отвечая, Алекс обыскивал пол на предмет оружия. В итоге он выбрал увесистый камень размером и формой напоминающий мяч для регби. Взвесив его в руке, он довольно хмыкнул.

− Но мы живые!

− Это ненадолго, если не избавимся от кондора.

Птица атаковала крышу. Посыпались кирпичи и черепица. За считанные секунды кондор проделал в потолке приличную дыры, просунул в нее лысую голову и попытался подцепить Еву клювом.

Спасаясь от кондора, они выскочили на улицу. Размахнувшись, Алекс запустил камень птице в живот. Удар пришелся точно в цель, и отвлек кондора, дав им время спрятаться в соседнем доме. Птица не заметила, где именно.

Снаружи донесся свист. Алекс приложил палец к губам, призывая к тишине, и подкрался к окну. Судя по нахмуренным бровям, увиденное его озадачило. Любопытство толкнуло Еву выглянуть наружу.

По мостовой шагал мужчина. Подол его расшитого золотом кафтана волочился по земле. Незнакомец смотрел в небо и тихо насвистывал. На противоположной крыше, перебирая когтями по водосточной трубе, сидел кондор. Звуки, издаваемые мужчиной, служили ему сигналом.

Мужчина повернулся, и Алекс присел, увлекая за собой Еву. Привалившись спиной к каменной кладке, они вслушивались в удаляющиеся шаги. Незнакомец направлялся к площади, где спали Макс и Виталик.

− Надо вернуться, − Ева рванулась к двери, но Алекс ее удержал.

− Нам в противоположную сторону.

В планы Алекса не входило спасать сводных братьев — от возмущения у Евы перехватило дыхание.

− Не смотри на меня так, − сказал он. — Вернуться на площадь равносильно самоубийству.

− Ты так печешься о себе? — поинтересовалась она.

Алекс приоткрыл дверь и проверил нет ли поблизости опасности, а после схватил Еву и поволок за собой, пояснив по пути:

− Я выполняю приказ. Предводительница должна выжить любой ценой.

− Даже если ради меня придется пожертвовать Максом и Виталиком?

− Именно так, − на ходу кивнул Алекс.

− Собой ты, конечно, рисковать не станешь.

− Пока в этом нет необходимости.

Ева шла за Алексом, хотя все ее помыслы были сосредоточены на площади. До сих пор не единый звук не нарушил ночную тишину. Она приняла это за хороший знак. Едва ли парни сдадутся без боя.

Между тем, Алекс увлекал ее все дальше от незнакомца и птицы к центру города. Тесные улицы превратились в проспекты, начались кварталы богачей.

Преграждая путь, впереди лежала толстая как ствол векового дуба колонна. Прямо за ней были ворота. Дороги в этом месте сходились в одну точку. Отсюда можно было попасть в любую часть города. Когда-то это место было поистине величественным. Люди, наверное, стекались сюда со всех концов света.

Алекс заинтересовался воротами. Он подсадил Еву, а затем сам перебрался через колонну. За воротами начиналась площадь с главным зданием по центру и мелкими строениями по бокам. Кое-где на фасадах сохранились узоры. Среди них была и позолота; и каменные барельефы, стертые до такой степени, что невозможно было разобрать изображение; и статуи, обезображенные временем.

Алекс остановился над валуном. Присмотревшись, Ева признала в нем голову статуи. Нос и уши отвалились, точно хозяин головы был болен сифилисом. Зато курчавая борода и глаза с расчетливым прищуром отлично сохранились, выдавая сходство изваяния с встреченным в городе мужчиной.

− Зависть, − Алекс пнул голову, − мерзкий грешок.

− О чем ты? — переспросила Ева.

− Мы в царстве Ирода. Того самого, по чьему приказу убили сотни младенцев.

− Зачем он совершил это зверство? — Ева с отвращением проследила за головой.

− Он надеялся избавиться от новорожденного Иисуса.

Ирод не пощадил детей. Чего им ожидать от встречи с ним? Страх за благополучие Макса заставил Еву действовать. Алекс ни за что ее не отпустит, но его можно уговорить. Ева нашла единственный довод, способный заставить его повернуть назад.

− Книга Судного дня у Макса. Нам придется вернуться за ней.

Глава 14. Похищение

Площадь с фонтаном не изменилась за время их отсутствия. Разве что на мостовой появились глубокие борозды, как если бы огромное животное в раздражении скребло по ней когтями. Ева бросилась в дом, где пол часа назад была с Максом.

− Постой! − вполголоса окликнул Алекс.

Она только ускорилась, ноги сами несли ее вперед. Краем уха Ева слышала, что Алекс бежит следом, но ему было за ней не угнаться.

Ева влетела в дом, припечатав дверь к стене, и замерла на пороге. Спальник валялся в углу. По полу подобно ковру − россыпь продуктов. Жирная крыса доедала хлебную корку, когда Ева вспугнула ее своим появлением. Крыса противно взвизгнула и юркнула в нору, прихватив с собой поздний ужин.

− Ну, ты и шустрая, − то ли похвалил, то ли отругал подоспевший Алекс.

− Макса здесь нет, − констатировала Ева и, чтобы заинтересовать Алекса, добавила: − книга тоже пропала.

− Крови, впрочем, тоже нет, − Алекс изучил спальник. — Не похоже, что Макс сопротивлялся.

− По-твоему он должен был рисковать жизнью ради книги? — возмутилась Ева.

− Что ты, − отмахнулся Алекс, − риск и Макс вещи несовместимые.

Ева не удивилась бы, скажи ей кто, что Алекс в тайне мечтает о смерти брата. Не исключено, что он нарочно бросил Макса. Пропавший попутно Виталик его также мало заботил. Если бы ни книга, Алекс бы ни за что не вернулся.

− Каков твой план? — она вышла к фонтану.

− Для начала привлекать как можно меньше внимания, − он жестом велел Еве скрыться под навесом над дверью, чтобы их не заметили с воздуха. — Книгу необходимо вернуть.

Он прошел в дом на противоположной стороне улицы и через минуту вернулся, затягивая ремень с кинжалом.

− Что за странное оружие? — Еву давно интересовал этот вопрос.

− Это крис. Он хорош тем, что способен прикончить любую нечисть.

− И даже демона? — она по-новому взглянула на кривое лезвие с невзрачной рукоятью.

− Размечталась, − усмехнулся Алекс. — Против курфюрстов крис бессилен, как и любое другое оружие.

Алекс двинулся в проулок, не проверяя идет ли за ним Ева. К чему? Он был раздражающе уверен в себе, и у Евы возник соблазн проявить непослушание. Где-нибудь на середине пути он сообразит, что кого-то не хватает. Но речь шла о жизни Макса... и она, сцепив зубу, побрела за Алексом.

Они возвращались к упавшей колонне. Ева не спорила. Алексу виднее, где искать Ирода. В том, что касалось боевых действий, она признавала его превосходство. Воин из нее даже хуже, чем наездник.

Они продвигались медленно, прячась в тени построек. Высоко в небе парил кондор. Его черное туловище было едва различимо на фоне черного же неба. Лишь изредка шелест ветра, напоминал, что он поблизости, машет гигантскими крыльями.

− Поступим так, − сказал Алекс, когда они добрались до колонны, − ты спрячешь неподалеку, а я схожу на разведку.

− Не пойдет, − покачала головой Ева. — Или мы идем вместе, или я все равно пойду за тобой, но без твоей защиты. И точка.

− Тебе надоела жить?

− Ни капельки. Но там Макс и он нуждается в помощи, а ты не намерен его спасать. Тебя волнует только книга. Я не уверена, что заполучив ее, ты не забудешь спасти братьев.

− И поэтому ты сделаешь это за меня, − закончил он ее мысль.

Ева не удостоила его ответом. И так ясно, что она не бросит Макса. Упорство Евы произвело впечатление на Алекса, и он взял ее с собой, не забыв съязвить:

− Лучше бы так книгу берегла, как своего любовника.

− Ключ у меня, − оправдалась она, перелезая через колонну.

− Жаль, без книги он никчемная побрякушка.

Первым, что попалось Еве на глаза уже за воротами, было птичье перо размером с ее руку. Внутренности обдало холодом, будто она вдохнула фреон. Как справиться с этакой махиной? Не считая пера, доказывающего, что кондор поблизости, во дворе было тихо. Следы лошадиных копыт в дорожной пыли вели к главному зданию. Будь Ева одна, она бы сломя голову понеслась к дверям, но Алекс, проявив здравомыслие, решил поискать запасной вход.

Спустя минут двадцать они наткнулись на треугольный проем. Он вел внутрь храма и, кажется, не охранялся.

− Какая странная форма у этих дверей, − заметила Ева.

− Это 'Ворота лишений', − просветил Алекс.

− Откуда ты все знаешь?

− Книжек много в детстве читал, − ответил он в своей обычной манере.

Ева не без содрогания переступила порог 'Ворот лишений'. Страшно представить, чего именно она может лишиться в этих стенах. Например, Макса.

Внутри здание казалось больше, чем снаружи, но особой красотой не блистало. То немногое, что сохранилось, валялось на полу бесформенными грудами: осколки статуй, золотые меноры, части жертвенника, все превратилось в горы мусора.

За одной из куч спрятались Ева и Алекс. Оттуда открывался неплохой вид на хозяина кондора. Он, расхаживая по расчищенной от хлама дорожке, пощипывал кучерявую бороду и размышлял. Его питомец, сделав круг, влетел в здание через дыру в крыше и сел неподалеку от Виталика и Макса, связанных спиной друг к другу. Лошадей нигде не было. Должно быть, Ирод спрятал их в другом месте.

− Нужно подать им знак, − прошептала Ева. — Пусть знают, что мы здесь и им нечего бояться.

− Нервные клетки этих двоих последнее, что меня волнует, − также шепотом откликнулся Алекс. — Сами виноваты, что попались.

− Ты бы, конечно, поступил иначе. Сражался бы до последней капли крови и гордо погиб, но не сдался.

− Еще чего, − оскорбился Алекс. — Я бы победил.

Ева снова выглянула из-за укрытия. На этот раз Ирод стоял перед Максом и что-то ему говорил. Она не разобрала слов, но предположила, что Ирод ему угрожал.

Подглядывание сыграло с Евой злую шутку: она зацепила плечом обломок скульптуры, торчащей из мусора. Легкого прикосновения хватило, чтобы куча содрогнулась, и начала неторопливо оседать. С вершины посыпались фрагменты каменной кладки. Падая на пол, они разваливались на части с шумом сопоставимым с взрывом ручной гранаты.

Ева отшатнулась, но что-то исправлять было поздно. Налетевший ветер поднял в воздух песок, пахнул тошнотворным запахом падали. Слух резанул птичий клекот.

− Беги!

Крик Алекса вывел ее из ступора. Ева бросилась наутек. Сердце билось в районе горла. Страх гнал ее вперед. Она, не разбирая дороги, выбежала на площадь, где ее накрыло гигантской тенью. Когти сомкнулись у нее на плечах, разорвав футболку и проткнув кожу. Ева закричала от боли смешанной с животным ужасом. Птица потянула ее вверх. Земля уходила из-под ног, отдаляясь все дальше и дальше.

− Эй, чучело, отпусти девчонку!

Окрик сбил ритм крыльев кондора. Птица закружилась на месте, не набирая высоту, и Ева дотянулась носками до мостовой. Она дернулась что есть силы, футболка затрещала. Казалось, вместе с тканью рвется и ее плоть.

Алекс забрасывал кондора камнями. Один из них угодил птице в ногу. Кондор по цыплячьи пискнул и разжал когти. Ева повалилась на мостовую, ободрав колени. Алекс тут же подхватил ее под руку и поставил на ноги. Уже вдвоем они помчались к ближайшему строению. Но вместо укрытия их ожидала стена без дверей и окон.

Кондор вновь ринулся в атаку, от которой Еву и Алекса спас зазора между двумя постройками. Алекс впихнул туда Еву, затем протиснулся сам в узкий и короткий проход. Они оказались зажаты в тесном пространстве, придавленные стенами с двух сторон, а у единственного выхода приземлилась птица.

У Евы болело абсолютно все. Колени саднило. Плечи словно продырявили насквозь. Грязная, испуганная, дезориентированная она обнаружила, что прижимается к Алексу. Давно она не испытывала такой неловкости.

− Ты стоишь слишком близко. Мне нечем дышать, − пожаловалась она.

Алекс отвлекся от изучения птицы и озадаченно посмотрел на Еву сверху вниз:

− Очень жаль, что я доставляю тебе неудобства. Но, если ты не заметила, у меня нет выбора.

− Ты мог бы...

− Что? — перебил Алекс. — Выйти и позволить кондору убить себя, лишь бы не ранить твои чувства?

Ева послала ему гневный взгляд, который он проигнорировал. Напротив Алекс нарочно прильнул к ней, а потом вкрадчиво поинтересовался:

− Почему ты дрожишь?

− От холода, − она с трудом узнала собственный голос.

− Обманщица, − Ева, как завороженная, следила за тем, как уголки губ Алекса дрогнули и приподнялись. — В аду всегда жара под сорок градусов.

Отчего стоило ему приблизиться, и она не владела собой? Ева гордилась тем, что ни из-за одного парня не теряла голову, как бы хорош он не был. Даже первому красавцу колледжа она без раздумий дала ему отворот поворот, выяснив, что он ей изменяет. С Алексом все было иначе. А ведь он ей даже не нравился! Более того она его на дух не выносила. Попробуй кто убедить ее в обратном, она подняла бы его на смех.

Наконец, Алекс смилостивился над ней и отодвинулся насколько позволяла стена. Обнаружив окровавленную прореху на Евиной футболке, он коснулся ее предплечья и спросил:

− Больно?

От прикосновения у Евы перехватило дыхание, словно это была чувственная ласка, а не дружеское участие. Что с ней будет, если Алекс вздумает ее поцеловать? Стоило подумать об этом, как и без того обезумевшее сердце лишилось последней капли рассудка и принялось выделывать кульбиты похлеще акробата, то подпрыгивая до самого горла, то падая в район желудка.

Снова губы Алекса раздвинулись в снисходительной улыбке. Он раскусил ее! Игра с Евой доставляла ему удовольствие. В эту минуту она ненавидела его всем своим существом за то, что он так ловко манипулирует ее телом. Но еще сильнее за то, что он сам, похоже, ничего подобного не чувствует.

От дальнейших издевок ее спасла птица — кондор заглянул в проем. Круглый глаз размером с человеческую голову, не моргая, уставился на Еву. Алекс, позабыв об играх, выхватил кинжал и проткнул им птичий зрачок. Кондор взвыл от боли и дернулся назад, прихватив с собой кинжал.

Алекс кинулся за птицей. Ева из укрытия наблюдала за тем, как он подобрался к кондору и вернул-таки бесценный крис. Избегая повторного нападения, птица взмыла в воздух. Она неслась прочь от площади, точно за ней гналась свора адских псов во главе с карателями.

Алекс вытер кинжал о джинсы и позвал Еву:

− Выходи. Птичка не скоро вернется.

Ева выглянула из проема. Небо было чисто. Куда бы ни подался кондор, в ближайшее время назад его можно не ждать. Ева выбралась на мостовую, едва волоча ноги из-за потери крови.

− Эй, ты как? — голос Алекса звучал будто издалека.

Перед глазами все плыло. Еще немного и она упадет. Последнее, что Ева запомнила — руки подхватившего ее Алекса.

Глава 15. Смерть Ирода

Что-то прохладное коснулось щеки и растаяло. Струйка скатилась по виску за ухо, оставив влажную дорожку. Слезы? Но она бы заметила, если бы плакала. Разве нет? К тому же слезы не бывают ледяными.

Ева открыла глаза и увидела небо сквозь брешь в потолке. Кружась, как балерины в танце, летели снежинки. Они двигались медленно, плавно, оттягивая момент своего падения.

Ева часто заморгала. Снег? В аду? Но ведь температура здесь не падает ниже плюс тридцати градусов по Цельсию. Мир ада умудрялся сочетать не сочетаемое: жару, при которой мокрый от пота спальник липнет к телу, и снег.

Ева выпуталась из спальника, чтобы ощутить ледяные кристаллы всем телом, но тут же залезла обратно, так как на ней были лишь джинсы и бюстгальтер, а оба плеча туго перевязывали остатками футболки.

− Ничего подходящего для перевязки не нашлось, − сказал Алекс.

Он сидел на пороге, одна нога в доме, вторая, согнутая в колене, на улице. Взгляд устремлен в переулок. Ждет кого-то. В руке зажат кинжал — значит гости будут не из дружественного лагеря.

− Ты не имел права меня раздевать, − пожурила его Ева без особого пыла. На полноценное возмущение не было сил.

− Клянусь, в следующий раз я брошу тебя на площади, истекать кровью, − ответ прозвучал в духе 'оставь меня, наконец, в покое'. — Там в углу есть одежда. Накинь что-нибудь.

На полу лежала ее дорожная сумка. Она извернулась и дотянулась до нее, не вылезая из спальника. И плевать, что оба плеча при этом свело от боли. Достав чистую блузку с брюками, она переоделась под прикрытием спального мешка.

− Когда появится Ирод, выберешься на улицу через окно, − Алекс кивнул на противоположную от двери стену. — Мы неподалеку от храма, до него пара минут пешком. Как доберешься, найди Макса с Виталиком, освободи их и не забудь про книгу. Поищите пятый ключ. Уверен, Ирод прячет его где-то неподалеку.

− А что будешь делать ты?

− Отвлекать нашего орнитолога. После того, как найдете ключ, бегите из города, − Алекс говорил, не глядя на Еву.

− Мы вернемся за тобой.

− Вы этого не сделаете. Я сам выберусь. Не впервой.

Возразить ей помешал шум снаружи. Алекс выпрямился, былая расслабленность исчезла без следа. Он скомандовал: 'Пора!' и подтолкнул Еву к оконному проему.

Она буквально вывалилась на улицу. Справа маячили ворота на площадь. Не теряя времени, Ева побежала к ним. По дороге она посматривала на небо, но на ее удачу кондор еще не вернулся.

В храм Ева ввалилась на полном ходу. Притормозив лишь после того, как увидела связанных всадников.

− Ты цел? — Ева обхватила ладонями лицо Макса и прижалась своим лбом к его лбу. Глубоко вдохнула запах его кожи и волос, точно желая навсегда запечатлеть их в памяти.

− Не считая затекших запястий, я в полном порядке.

− Сейчас я тебя развяжу, − спохватилась она.

− Очень удачно, что мы связаны одной веревкой, − проворчал Виталик, − в противном случае, чувствую, меня бы здесь бросили.

− Что ты говоришь? — Ева скрыла стыд за возмущением. — Я пришла за вами обоими.

На развязывание веревки Ева потратила минут десять. Ирод превосходно вязал узлы. Ева даже прибегла к помощи зубов. Когда все получили свободу, она спросила:

− Где книга?

− Валяется неподалеку от Виталика, − ответил Макс. — Ирод не смог достать ее из рюкзака. Он не в силах ее коснуться, но это только разожгло его любопытство. Он быстро смекнул, что внутри рюкзака нечто важное.

− А лошади?

− Он держит их за остатками алтаря, − Макс указал на огромный как утес камень. За таким можно было спрятать целый конный взвод.

Пока всадники приходили в себя, потирая ноющие запястья, Ева, перекинув лямки рюкзака через плечо, отправилась за лошадьми. Отныне она не расстанется с книгой даже во сне.

Она нашла лошадей привязанными к уцелевшей колонне. Теперь, когда все в сборе, пришла пора выполнить наставление Алекса: найти ключ. Но из-за разрухи вокруг у них было мало шансов на успех. Попробуй, найди ключ размером с памятную монету в таком бардаке. Даже втроем они провозятся ни одну неделю.

Ева вывела лошадей из-за алтаря и передала поводья Виталику.

− Будь ты Иродом, где бы спрятал ключ?

− Носил бы с собой, − откликнулся толстяк и переключился на поиски дорожных сумок.

− Алекс считает, что на Ироде ключа нет. В противном случае он бы не велел искать его в храме.

− Кстати, где он? — поинтересовался Макс.

− Отвлекает Ирода.

− Мерзкий тип, − подал голос Виталик. — До сих пор считает себя великим правителем. По-моему, он не в курсе, что мертв уже не одну сотню лет.

− Надо разделиться и осмотреть храм, − Ева была настроена решительно. Без ключа им обратной дороги нет. — Виталик ты возьмешь на себя двор, Макс ты поищешь в храме, а я за алтарем.

Парни не возражали. Их беспрекословное подчинение польстило Еве. Она почувствовала себя настоящей предводительницей. Ее слушались, ее приказы выполняли. От осознания собственной власти у нее закружилась голова. Должно быть, это место обладало особой магией: вызывать у людей ощущение превосходства. Не иначе как Ирод пропитал его ядом своей черной души.

За алтарем было чисто. Ни обломков, ни раскуроченного пола. Потолок и тот цел.

До Евы долетало эхо деятельности Макса. Он старался на славу: раскидывал камни, крушил все вокруг, пока она застыла на месте, не зная с чего начать. Собственное бездействие злило. Поддавшись ярости, Ева ударила кулаком по стене. В месте удара образовалась приличная вмятина, точно стена была не из каменных глыб, а из картона.

Ева посмотрела на свою руку, словно та принадлежала кому-то другому. Например, Терминатору. Вот уж кто способен одним ударом пробить стену. Кожу ладони и кисти пересекали черные полосы вен. Ева задрала рукава блузки и убедилась, что руки выглядят также, будто кто-то разукрасил их замысловатой татуировкой.

Глаза то заволакивало темной дымкой, то возвращалось привычное зрение. В желудке образовалась черная дыра, готовая засосать в себя все живое. Каким образом она призвала Тьму без амулета? Гадать было некогда, Тьмой следовало немедленно воспользоваться.

Знать бы еще, на что способна Тьма. Как с выгодой использовать ее появление? Да еще быстро, пока Тьма не ушла восвояси.

Ева присела на корточки, провела рукой по полу. Ничего. Никаких особых ощущений или чего-то в этом духе. Она переключилась на стены. Но и там было пусто. С каждой потраченной минутой она чувствовала, как отдаляется Тьма. Ощущение силы таяло. В отчаянье Ева запрокинула голову и уставилась в потолок.

В этой части храма крыша образовывала купол наподобие перевернутой чаши. Вверху, точно пойманные в сачок бабочки, кружили светящиеся точки. Они напомнили Еве светлячков, с помощью которых с ней связывалась мама. И еще снег.

Светлячки спустились вниз. Их танец завершился на одной из плиток пола. Ева моргнула, а когда вновь открыла глаза, светлячков не стало. Вместе с ними отступила Тьма. Она снова была самой собой.

С помощью найденного неподалеку прута Ева подняла плиту и совсем не удивилась, найдя под ней ключ. Кем бы ни являлись ее новые знакомые, они были на ее стороне.

− Я нашла ключ! — поспешила Ева к Максу.

− Как тебе удалось? — он с головы до ног был покрыт пылью.

− Мне помогли светлячки.

− Неплохо.

− Ты знаешь, кто они? — догадалась Ева.

− Только предполагаю. Скорее всего, это души убитых Иродом детей.

− Но что они делают в аду?

− Он каким-то образом привязал их к себе и продолжает мучить после смерти... Что ты задумала? — насторожился Макс.

− Мы освободим детей. Неправильно, что этот изверг до сих пор держит их в плену.

− Правильно или нет, мы-то что можем?

− Ну, − в разговор встрял Виталик, − есть несколько вариантов.

− Например? — спросил Макс.

− Можно использовать заклинание.

− Лично я колдовать не умею. Как насчет тебя? — Максим повернулся к Еве, и она покачала головой. — Еще будут предложения?

− Можно убить Ирода.

− Он и так мертв, − произнес Макс. — Мертвее некуда.

− Типичное заблуждение, − сказал Виталик. — Многие считают, что душу нельзя уничтожить. На самом деле, это проще, чем кажется.

Почему Ева раньше не замечала, какой Виталик умный? Он однажды уже спас их от царей Содома и Гоморры. Не прошло и пары дней, как он опять оказался осведомление других. Похоже, он единственный, кто подготовился к путешествию.

− Как нам уничтожить Ирода? — спросила она.

− Предоставьте это мне.

Виталик не посвятил их в свой план, но Ева не переживала по этому поводу. Что-то ей подсказывало: все непременно будет хорошо.

С книгой, лошадьми и печатью они вышли из храма. По-прежнему шел снег. Он быстро таял, а точнее испарялся — на мостовой не было луж. Было влажно и жарко, как в сауне.

Ева направилась к дому, где рассталась с Алексом. Его слова о том, что они должны уйти без него, не имели значения. Она дала себе обещание, что больше никого не бросит. Достаточно Вики и Тенебры. Пусть список потерь на них и закончится.

Они увидели Алекса издалека. Он и Ирод замерли друг напротив друга посреди мостовой, что-то увлечено обсуждая. Но Еве не было дела до их светской беседы.

Она спросила у Виталика:

− Ты готов?

Парень кивнул, отдал ей поводья и направился к Ироду. Алекс насторожился при его приближении, но не выдал сводного брата. Несмотря на грузную фигуру, ходил Виталик бесшумно. Царь, стоящий к нему спиной, поздно сообразил, что сзади кто-то подкрадывается. Когда он обернулся, всадник по имени Голод был в паре шагов от него.

Ирод и Виталик были одного роста, но все равно казалось, будто всадник возвышается над царем. Из толстяка Виталик превратился в величественного гиганта. От его фигуры веяло мощью, и Ева прониклась уважением к чудаковатому парню.

Она плохо поняла, что произошло. Виталик, широко разинув рот, вдохнул полной грудью, точно мощный пылесос втягивая в себя воздух. Тело царя скомкалось, как изображение на измятом листе, треснуло и рассыпалось осколками подобно разбитой вазе. Останки Ирода пропали в разинутом рте Виталика.

В ту же секунду прекратился снег. И хотя небо по-прежнему было темным, на сердце у Евы стало светлее, как если бы выглянуло солнце. С Иродом было покончено. Черная аура детоубийцы покинула город.

ГЛАВА 16 — Предатель и убийца

Прежде чем покинуть город, Ева сняла сразу две печати. Еще две были на местах, мешая сердцу Красного Дракона обрести свободу, а вместе с ним и всем адским созданиям. Одно плохо: Виталик убил Ирода до того, как он сказал, у кого хранится предпоследний ключ.

− Как мы узнаем, куда ехать? — поинтересовалась Ева у парней после того, как они покинули город.

− Доверимся интуиции, − ответил Макс.

− Или немного подумаем, − Алекс достал карту. — Надо найти еще два ключа. Сто процентов напоследок припасены самые пикантные грешки. Пораскиньте мозгами, что хуже сладострастия, праздности, зависти, алчности и гнева?

− Я ставлю на убийство, − сказал Виталик.

− Хорошая версия, но убийство, скорее всего, приберегли на десерт.

До привала − его устроили ближе к ночи − новых идей не поступило.

Пока все сидели у костра, Ева отошла к лошадям. Она скучала по Тенебре. Побыть в обществе других лошадей уже было отдушиной. Погладив бок Пестиса, который теперь возил на себе ее и Макса, она остановилась у Летума. Последний доверчиво склонил морду ей на плечо. В отличие от хозяина, характер у коня был покладистый. Бледно-зеленая шерсть казалась малахитовой в свете костра, точно конь оброс мхом. Умные глаза смотрели с сочувствием. Ева поддалась слабости, прижалась щекой к шее Летума и попросила:

− Хоть ты меня пожалей, коняшка.

− А есть причины для жалости?

Она вздрогнула, не сразу сообразив: это сказал не конь, а его владелец. Алекс, как и она, предпочел компанию лошадей.

− Я устала. У меня нет сил на препирательства.

Пора было вернуть в круг света. Поближе к Максу. В его присутствии Алекс Еву не доставал.

− Вообще-то я пришел с миром, − заявил всадник по имени Смерть.

Она не поверила своим ушам. Ради такого стоило задержаться.

− Каковы твои условия?

− Перестань, − он махнул рукой, − мы не на мировом слете держав. К чему официальность? У меня появилась одна мыслишка, как вернуть Тенебру.

− О, − больше Ева ничего не сказала, с недоверием глядя на Алекса. Подобный жест доброй воли противоречил всему, что она о нем думала.

− В конце концов, она принадлежит тебе, и расстояние, разделяющее вас, никак на этом не сказывается. Я подумал: что если ты призовешь ее? Она непременно откликнется на зов. Рамсес ничего не сможет с этим поделать.

− Хорошо. Я попробую.

Ева зажмурилась и представила Тенебру. Ее карие с поволокой глаза, ресницы, бархатный нос, длинную шею, округлые бока и крепкие ноги. Видение вышло потрясающе реальным. От него шли осязаемые волны тепла, точно живая Тенебра стояла неподалеку. Ева от всего сердца пожелала, чтобы лошадь была рядом с ней. Она мысленно звала любимицу, но шло время, а лошадь все не появлялась. Ева открыла глаза и разочаровано вздохнула.

− Что ж, − сказал Алекс, − стоило попытаться.

Вдвоем они вернулись к костру, а немного погодя все улеглись спать. Еве снились птицы размером с пятиэтажку, Ирод в окружении младенцев. Стены его призрачного города сотрясались от землетрясения. Именно дрожь земли разбудила Еву.

Вспомнив любимые в детстве вестерны, она прижала ухо к земле и прислушалась. Звук из-под земли походил на стук лошадиных копыт. Первая мысль была о карателях, но Ева тут же ее отбросила — каратели передвигались пешком.

Из темноты проступила фигура лошади. Ее шкура точно была отлита из золота. Ева вскочила и побежала навстречу Тенебре, по пути зацепив котелок. Он упал и покатился, позвякивая железной ручкой. Шум переполошил весь лагерь.

Ева обняла Тенебру за шею. Распущенные волосы цвета липового меда смешались с гривой кобылы схожего оттенка. На непродолжительное время лошадь и человек стали одним целым − двухголовым кентавром.

− Никогда больше тебя не отпущу, − пообещала Ева.

− Ух, − из мрака донесся девичий голос, − еле угналась за этой ненормальной. Несется, не разбирая дороги. Не лошадь, а метеор.

− Вика?! − Ева оторвалась от Тенебры.

− Ты ожидала увидеть кого-то другого? — девушка натянула поводья коня и спрыгнула на землю.

Выглядела она так, словно была на курорте, а не отвлекала карателей. Короткие мечи без следа крови сверкали серебром. Как всегда полусапожки на шпильке — желание скрыть невысокий рост давно превратилось в образ жизни. Черные волосы забраны в пучок. Ни одна прядь не выбилась. Глядя на эту идеальную прическу, с трудом верилось в бешеную скачку, упомянутую Викой.

− Как ты нас нашла? — спросила Ева.

− Все благодаря твоей малышке, − проходя мимо Тенебры, Вика дружески похлопала ее по крупу. Кобыла фыркнула в ответ. — Я искала вас после того, как избавилась от карателей. Но не знаю, удалось бы нам увидеться, не встреть я Тенебру. Кстати, что она делала одна?

Про сон было забыто. Все наперебой рассказывали о своих приключениях. Ева поведала о том, как и почему она лишилась лошади. Алекс об истории с Иродом. Вика об инциденте с адскими псами. В кои-то веки Война проявила осмотрительность и не ввязалась в бой с многочисленным противником. Благодаря скорости Беллума она увлекла карателей за собой, а затем скрылась от преследователей в лесу.

На следующий день все были подавлены из-за недосыпа и из-за сложностей с маршрутом.

− Давайте поедем уже куда-нибудь, − взмолилась Вика после нескольких часов обсуждений.

− Бессмысленно кататься по пустыне, в надежде натолкнуться на то, что нам нужно. Особенно когда мы не знаем, что оно собой представляет, − возразила Ева.

− А сидеть и бездействовать это, по-твоему, верх осмысленности? — спросила Вика.

− Туше, девочки, − перебил Алекс. — Мы только вчера воссоединились, а вы уже грызетесь.

− Ничего подобного, − Ева скрестила руки на груди. — Мы просто думаем, как поступить. Раз уж ты вмешался, то я предлагаю проголосовать. Кто за то, чтобы остаться?

− И кто за то, чтобы не тратить время попусту и тронуться в путь? — дополнила Вика.

Первым ответил Алекс:

− Лучше пытаться что-то сделать, чем не делать вообще ничего.

− Я тоже 'за', − сказал Виталик. — Может, съестное раздобудем по пути.

− Прости, Ева, − Макс виновато улыбнулся, − но так у нас хотя бы появится шанс найти решение.

− Демократия — отличная штука, − подвела итог Вика.

Ева укоризненно посмотрела на Макса и произнесла:

− И ты, Брут.

− Что ты сказала? — насторожился Алекс, прекратив сборы и не сводя с Евы глаз.

− Это выражение такое, − объясняла она. — Принадлежит Цезарю.

− Да знаю я, − отмахнулся он. — Ты только что подкинула мне идею. У него самого, − он указал на небо, − тоже имеются старые счеты. Раз уж ключи распределяли его ангелы, они не могли пройти мимо одного грешника.

− О чем ты? — нахмурилась Вика.

− О серебряниках и предательстве.

− Иуда, − догадалась Ева.

Решение головоломки было очевидным, и Еве стало обидно, что догадка принадлежала не ей.

Иуда был из числа душ, которым назначалось особое наказание. На карте место его пребывания называлось 'Траурная пустошь'. Всадники ехали до нее весь день.

Снова пошел снег. На этот раз лопастые снежинки ни в какую не желали таять. Оседая на рукава Евиной блузки, они так и лежали, игнорируя тепло ее тела. Одна из снежинок упала на щеку, Ева раздраженно смахнула ее, повернулась к Максу и увидела, что его лицо перемазано в саже. Беглый осмотр выявил темные разводы на лицах и одежде всадников. С неба вместо снега сыпался пепел. То-то цвет снежинок показался Еве странным. Вскоре всадники и лошади стали черными от копоти. Под копытами хрустел уголь. Земля и небо слились воедино. Не понять, где начинается одно и заканчивается другое. 'Траурная пустошь' была черна, как наряд вдовы.

Они держали путь к дереву. Его голые кривые ветви тянулись в стороны, точно руки молящихся. Несмотря на полное безветрие, дерево мелко дрожало. В воздухе витал сладковатый запах разложения, как если бы всадники приближались к гниющему трупу.

Под деревом кто-то сидел, обхватив ноги руками и прижав их к груди. Голова незнакомца склонилась на колени. Спина была сгорблена, плечи подрагивали в такт дереву.

− Кажется, он плачет, − сказала Вика. − Существует ли более жалкое зрелище, чем плачущий мужчина?

− Пусть отдаст ключ и ревет себе дальше, − Алекс был безучастен.

− У тебя нет сердца, − Ева поджала губы. — Неужели тебе ни капельки не жаль беднягу?

− С какой стати его жалеть? Раз уж набрался смелости предать, пусть имеет храбрость отбыть наказание.

− Согласен с Алексом, − кивнул Макс. — Этот тип не заслуживает сочувствия.

− Неужто? — Алекс разыграл изумление. — Я-то думал, его грех как раз по твоей части.

− Хватит намеков, − Макс развернулся в седле, посмотреть на обидчика. — Если тебе есть, что сказать, говори.

− Ты чересчур нервный, братишка, − усмехнулся наглец. — Расслабься, а то повсюду заговоры мерещатся.

Натянулась невидимая нить, связывающая этих двоих. Нить из взаимных упреков и ненависти. Что произошло между ними? Или так было всегда? Макс упорно не делился с Евой воспоминаниями о детстве.

Мужчина под деревом не отреагировал на приближение всадников. Он был погружен в себя и свое горе. Пепел, падающий с неба, образовал сугробы у его ног, на спине и плечах, но ему не было до этого дела. Едва ли он вообще осознавал окружающее.

Всадники спешились подальше от дерева, чтобы не спугнуть Иуду. Отдав лошадей на попечение Макса, Ева пошла к осине. Присев на корточки неподалеку от мужчины, она позвала его по имени.

Иуда приподнял голову. У него было приятное лицо и печальные глаза.

− Кто ты, милая девушка? — голос напоминал мягкое прикосновение кошачьей лапы. Никаких когтей.

− Меня зовут Ева.

− Ева, − каждая буква ее имени в его устах звучало весомо, словно таила сакральный смысл. — Не та ли ты дева, что первой вкусила яблоко греха?

Иуда принял ее за душу, отбывающую наказание наравне с ним. Ева покачала головой. На вид Иуда был совсем мальчишкой. Лет восемнадцать, не больше. Потерянный и одинокий ребенок. Ей захотелось обнять его, успокоить, пообещать, что все будет хорошо.

− Я пришла за ключом, − совладав с жалостью, произнесла Ева.

− Он на осине.

Иуда указал на дерево, под которым сидел. На его верхушке что-то поблескивало. Кто-то водрузил ключ на кончик осины подобно потому как надевают звезду на елку.

− Придется за ним лезть, − Алекс покосился на Еву.

− Ни за что, − отреагировала она. — Я и деревья вещи несовместимые.

− Без вариантов, − настаивал он. — Ты единственная, кто в состоянии коснуться ключа.

− Может и так. Но его совсем не обязательно трогать руками. Он же на чем-то там держится. Возьмешься за цепочку, на которой он висит.

− Ух, и ушлая же ты девица, − ухмыльнулся Алекс, но препираться не стал. Скинув ботинки на шнуровке, он вскарабкался на ствол.

Ева переключила внимание на Иуду. Пока Алекс добывал ключ, она пыталась ободрить паренька. Но другие всадники, в частности Макс и Вика, не разделяли ее благотворительных порывов.

− Оставь в покое это убожество, − не выдержала Вика. — Он ничтожен и ты делаешься такой же рядом с ним.

− Он достаточно настрадался. Разве мы не можем облегчить его участь?

− Ты как ребенок. Купилась на сладкую мордашку и глаза спаниеля. Наверняка и другие обманывались тем же, а он взял и продал всех за гроши.

− Я раскаиваюсь, − проскулил Иуда, окончательно закрепив сходство с щенком.

− Кто бы сомневался, − фыркнула Вика. — Небось, на все готов лишь бы освободиться. Даже на новое предательство.

Иуда вздрогнул и уткнулся лицом в колени.

− Вот ты и попался на горяченьком, − подловила его Вика. — Прекращай жалеть этого жука, Ева. Он один виноват в своих бедах. Пусть лучше скажет, у кого последний ключ.

Александр с ключом в руках спрыгнул на землю. Он поторопился избавиться от него, кинув Еве.

− Мы что же бросим его здесь? — поразилась Ева душевной черствости Виктории.

− Предлагаешь взять его с собой? — обуваясь, поинтересовался Алекс.

− Нет. Но мы можем сделать что-нибудь для него.

− Например? Ты уже лишила меня куртки. Теперь снимешь с меня штаны?

Фраза прозвучала двусмысленно, и это ощутили все. Ева отвернулась, маскируя смущение за негодованием.

− Ладно, − с преувеличенной радостью произнесла Вика, − у нас есть ключ. Выясняем, где следующий и, наконец, выбираемся из этой паровозной топки. Лично я уже насквозь пропахла костром.

Покидая Иуду, Ева сожалела о том, что ничего не сделала для него. Но что она могла? Попросить за него Самаэля? Она даже за собственную мать толком не заступилась.

На книге была всего одна печать — предпоследнюю она сняла, едва получив ключ — а ей вдруг захотелось повернуть назад. Как там сейчас дома? Сколько времени прошло с тех пор, как они уехали? Ева скучала по земной жизни, по Роме, по колледжу и будничным проблемам, которые прежде мнились ей концом света.

− Отсюда недалеко до Каина, − сказал Алекс. Иуда рассказал им, что последний ключ хранится у первого убийцы. — По пути проедем гейзеры. Сделаем остановку и приведем себя в порядок.

Всадники были покрыты сажей. Из-за нее казалось, что все они сплошь брюнеты, да к тому же чернокожие. Только зубы радовали белизной.

Долина гейзеров напоминала кипящий суп — озеро, окруженное извергающимися в небо горячими фонтанами. Поверхность воды пузырилась, от нее валил пар. Ступи туда и мгновенно сваришься.

Познания Виталика пригодились и здесь. Он всех успокоил, заявив, что для живых озеро не опасно, и они могут смело купаться. Парни и девушки разделились: Ева с Викой отправились в одну сторону, Макс с братьями в другую.

Первым делом девушки искупали лошадей и лишь затем сами нырнули в воду. До чего приятно было снять с себя пропитанную пеплом одежду и смыть грязь с тела! Точно заново родиться. Горячая вода вмиг очистила кожу, а волосам вернула естественный цвет.

Уже отдыхая на берегу, Ева спросила у Вики:

− Что ты будешь делать, когда все закончится?

− Не знаю, − пожала плечами Война.

− Ты бы хотела жить на Земле или здесь?

− Когда, как ты выразилась, все закончится, уже не будет разницы между Землей и Адом.

− Верно, − кивнула Ева. За чередой событий она забыла, что их конечная цель — освободить демонов из векового заточения. − Но мы ведь будем по-прежнему вместе?

− С ума сошла? Да мы терпеть друг друга не можем.

− Не правда. Ты мне нравишься.

− Допустим, − согласилась Вика. — А как насчет Макса и Алекса? Вот уж кто не захочет проводить время сообща.

− Что за кошка между ними пробежала?

− Максу нельзя верить, − заявила Вика. — Он не раз это доказывал. Еще когда мы были кандидатами, он серьезно подставил Алекса. Ему это едва не стоило жизни.

− Что за кандидаты? — настроенная на откровенность Вика могла приоткрыть завесу над прошлым всадников.

Но Война насторожилась:

− Не забивай себе голову. В любом случае это в прошлом.

Ева раздумывала надавить на девушку или не стоит. Наверняка нежелание Вики говорить было связано с воспоминаниями об убитом ею брате близнице. Как же его звали? Никак не вспомнить.

Отведенное на отдых время вышло. Всадники двинулись в путь. Ева с нетерпением и страхом ждала встречи с Каином. Каков будет из себя первый убийца? Несомненно, он жуткий тип.

Она разглядела его издалека. Еще один отшельник. Такой же одинокий, как и его предшественник. Но в отличие от Иуды, он не унывал. Насвистывая себе под нос развеселую мелодию, он вышагивал вдоль дороги. Посмотришь со стороны: путник спешащий домой к семье. Только вот семьи у него не было. Одну ее часть он убил, другая от него отреклась.

Чем ближе они подъезжали, тем больше знакомых черт Ева находила в Каине. Когда же он, услышав цокот копыт, обернулся, она признала в нем старого знакомого. Не сказать, чтобы Ева была рада встрече. В прошлый раз мужчина с моложавым лицом и тронутыми сединой висками намеревался ее убить и съесть. Произошло это на 'Кладбище несбывшихся надежд' среди птичьих трупов, каждый из которых был чьей-то канувшей в небытие мечтой.

− Каин. Так тебя зовут? — спросила Вика, поравнявшись с пешеходом.

− Меня зовут? Кто зовет? — мужчина заозирался.

− Что это с ним? — удивилась Ева.

− Боюсь, он не в себе, − Алекс покрутил пальцем у виска. — Каратели свою работу знают.

− Каин! — Ева повысила голос.

− Ах, это ты, сладкая булочка, − мужчина улыбнулся, узнав Еву. — Навестить меня решила. До чего мило. И пришла не напрасно − привела с собой свежее мясо, − Каин подмигнул Вике и признался: − ох уж эти молоденькие девчушки, на вкус как сочные ватрушки.

− Он всегда такой? — Макс скептически осмотрел Каина.

− Если ты о стишках, то да, − ответила Ева и пояснила: − мы уже встречались.

Каин стоял перед всадниками с таким выражением лица, словно к нему в гости заглянул Дед Мороз со Снегурочкой и вот-вот начнут раздавать подарки. Лишь холодные свинцовые глаза выдавали в нем убийцу.

− Мне надо с тобой поговорить, − заявила Ева.

− Давай, давай, − Каин потер ладони. — Но только мы вдвоем.

Видя ее замешательство, убийца весомо добавил:

− Иначе говорить не стану.

Выбора не было, и она согласилась:

− Хорошо. Я отойду с тобой на расстояние, с которого никто не подслушает. Но нас должны видеть.

Она спешилась и пошла за Каином. Спустя двадцать шагов Ева встала.

− Остановимся здесь.

− Правильно. Не стоит одной бродить, могут злые люди напасть и убить, − Каин рассмеялся.

Ева не сдержала любопытства и спросила:

− Почему ты убил Авеля?

− Он — моя вечная любовь, я ел его нежную плоть, я пил его сладкую кровь.

Ева передернула плечами. Чего она собственно ожидала? Откровения 'как я докатился до такой жизни?'. Она сменила тему:

− Я пришла за седьмым ключом. Мне известно, что он хранится у тебя. Не отрицай.

− Что ты, что ты, − замахал руками Каин, − я сама честность. Хочешь ключ, мой аппетитный кусочек, дай укусить тебя хоть разочек.

− Стоит мне приказать и у тебя заберут его силой, − намекнула Ева на своих спутников. Никогда еще она так сильно не желала применить насилие, как в этот раз.

Каин переменился. Серьезность прибавила ему возраста. Сразу бросились в глаза седина и морщины вокруг глаз. Где-то Ева слышала, что подобные морщины образуются у веселых людей. Что ж, Каину в умении веселиться не было равных.

− Я знаю важный секретик, кто из вас недолго проживет на свете, − нараспев протянул он.

− О чем ты? — не поняла Ева.

− Вы наивны, как дети. Сами угодили в сети.

− Довольно с меня рифмы, − вспылила она. — Скажи четко и ясно, что ты имеешь в виду.

− Ладушки, − согласился Каин. — Тебя и твоих дружков по завершению всех дел принесут в жертву. Закон един для всех.

В прозе это прозвучало ужаснее, чем в стихах. Уж лучше очередная рифма. Ее можно было списать на игру безумного разума.

− Врешь, − уличила его Ева, но без особого энтузиазма.

− А вот и нет.

− А вот и да, − незаметно для себя она включилась в игру.

Каин запрокинул голову и расхохотался. Проглянувшая было тень рассудка, испарилась как лужа на солнце.

− Наша девочка расстроилась. Беда-беда. Думала, уничтожить мир, а попала в ловушку сама. Всадники соберут семь ключей, − Каин загибал пальцы, − всадники откроют книгу Судного дня, всадники выпустят демонов, всадников принесут в жертву возрожденному Красному Дракону. Вот и вся сказочка. Но не расстраивайся, сахарок, в моем желудке отыщется для тебя уголок.

Ева потрясенно молчала. Она поверила Каину. Никто не говорил о том, что их ждет после книги. Эту тему не обсуждали. Она оглянулась на всадников. Они в курсе? Скорее всего, нет. После таких новостей мечты Макса о вечной жизни выглядят особенно комично.

− Что же делать?

Каин пожал плечами:

− Быстро бегаешь?

Она непонимающе взглянула на него, и он объяснил:

− Можем сыграть в догоняшки. Если я тебе поймаю, то...

− Это без меня, − перебила Ева. Слушать, что он там придумал, она не стала.

На помощь Каина рассчитывать не приходилось. Выпутываться предстояло самой. Рассказать другим? Ева задумалась. Вместе они сила.

− Вот что, − она взяла себя в руки. — Сделаешь, как я скажу.

Ева поморщилась, но, переступив через отвращение, приблизилась к Каину и призвала Тьму. Она все четко рассчитала. Специально встала спиной к всадникам. Лучше им пока не знать о ее недавно обретенной власти над Тьмой. Срывающимся шепотом Ева продиктовала Каину инструкции.

Он слушал внимательно, не перебивая. Пульсирующие зрачки Евы зачаровали его.

− Будь по-твоему, − высунув кончик языка, Каин облизнулся, словно перед ним вкусное блюдо, а он проголодавшийся путник. Его следующие слова усилили впечатление: − ты как вкусный бутерброд, так и просишься в мой рот.

Ева оставила без внимания последнюю реплику. Пусть бормочет, что хочет. Главное он сделает то, что ей нужно. Настал ее черед улыбнуться.

Конец первой части

 
↓ Содержание ↓
 



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх